Тайны древних свитков бесплатное чтение

Глава 1

Следователь убойного отдела, Комаров Евгений Борисович, вызвал, наконец, свидетельницу по делу об убийстве семьи Заневских, Макарову Анну Павловну, которая уже с полчаса дожидалась его за дверью.

– Здравствуйте, Анна, Павловна, проходите, присаживайтесь и пожалуйста, извините, что заставил Вас ждать.

Свидетельница была бледной, взволнованной, в глазах, устремленных на следователя читалось недоумение и страх.

Комаров, видя растерянность женщины, взял ее под локоть и подвел к стулу.

– Вы не волнуйтесь, Анна Павловна! Может, водички?

– Нет, нет, спасибо! Я просто очень расстроена, понимаете!

– Конечно понимаю. Заневские ведь Ваши ближайшие родственники?

– Да, я родная племянница покойной Ирины Васильевны, жены Заневского.

Молодая женщина всхлипнула. Следователь участливо посмотрел на нее.

– Я конечно понимаю, как вам сейчас тяжело, но надо же следствие проводить, оно ведь не любит отсрочек.

– Конечно, конечно! Ничего, я в порядке! – женщина попыталась успокоиться.

Через мгновение она, решительно смахнув слезы, посмотрела на следователя, ожидая вопросов.

– Вот и хорошо. Давайте тогда поговорим. – Сказал Комаров.

– Итак, Анна Павловна, получается, что Вы были последней, кто видел Заневских живыми.

– Да. Я была у них вечером, накануне этой роковой ночи.

«Роковой», констатировал про себя майор, подумав, что женщина для этого страшного преступления выбрала подходящее определение. Гибель ее родственников была страшной и загадочной.

Приходящая домработница семьи Заневских, Тамара Кудрявцева, появившаяся в квартире своих хозяев в десять тридцать утра, обнаружила три трупа. Она сообщила о случившемся в полицию и до приезда оперативников простояла у порога квартиры за закрытой дверью. Когда майор попросил Тамару впустить их в квартиру, девушка, находясь в шоковом состоянии, даже не смогла вставить ключ в замочную скважину.

Внимание оперативников, вошедших в квартиру сразу же привлек тот факт, что в квартире царила мирная, домашняя обстановка. Не присутствовало признаков насилия или разбоя, характерных для ситуации с тремя трупами, и даже пребывания посторонних лиц.

Дверь в ванную была открыта. Оперативники заглянули туда и им открылась страшная картина. В ванной, заполненной водой лежала женщина – Заневская Ирина Васильевна. Рядом, на кафельном полу лежала ее дочь Оксана с перерезанными венами. Причем, вода в кране была закрыта, а та, что ее заполняла наполовину, прикрывая тело женщины, была бурой от крови.

– Какой кошмар! – воскликнул лейтенант Кропатенко. – Да кто ж их так наладил-то?

– Да – тяжко вздохнул майор Комаров. – Вены резали в воде. Стояла она при этом на полу, перекинувшись в ванную. А упала уж потом. Действительно кошмар! Я бы даже сказал, странный какой-то кошмар!

– Н-да! Загадочка, будь здоров! – капитан Никиткин, заглянул под ванную, обследуя страшнее место.

– На первый взгляд создается впечатление, что они осуществили все это добровольно. Мамаша, вроде самолично перерезала дочке вены и даже воду своевременно закрыла, чтобы на пол не упустить. – Рассуждал лейтенант. – Или ее закрыл кто-то еще, однако инсценировано это на двоих.

В комнате был обнаружен труп мужчины – главы семейства, солидного бизнесмена, Заневского Юрия Владимировича. Он сидел в кресле с запрокинутой головой и распростертыми руками. На полу справа от покойника валялся белый пластмассовый пузырек от лекарства с откупоренной крышкой.

– Отравился или был отравлен. – Констатировал майор Комаров.

Эксперты, прибывшие на место преступления вслед за оперативниками, принялись за работу. Однако работа эта ничего не прояснила. По показаниям экспертизы ни прямых, ни косвенных признаков насилия над погибшими обнаружено не было…

– Итак, Анна Павловна, скажите, а что Вы сами думаете о такой странной гибели ваших родственников? – продолжил опрос майор.

– Я? – Да я просто в шоке! – воскликнула женщина, эмоционально всплеснув руками.

– Но, может какое-то объяснение этому хотя бы тенью промелькнувшей догадки присутствует в Ваших мыслях?

– Нет! Это просто какое-то необъяснимое, не поддающееся никакой логике происшествие! – В глазах женщины заблестели слезы. Она нервно принялась комкать носовой платок.

– Анна Павловна! Тогда давайте попробуем начать разбираться в этом вместе, и, прежде всего, рассмотрим версию гибели Ваших родных, как преднамеренное самоубийство.

Женщина открыла, было, рот, чтобы возразить майору и, протестуя, даже приподнялась со стула, однако, Евгений Борисович ее перебил.

– Анна Павловна, я сказал, что мы будем рассматривать только версию, то есть, предположение, и то лишь, чтобы предпринять первоначальную попытку к разбирательству обстоятельств дела.

Скажите, накануне вечером, когда Вы находились в гостях у Заневских, не бросилось ли Вам в глаза что-нибудь особенное, нестандартное для обычного, привычного поведения Ваших родственников?

Женщина задумалась на короткое время, после чего пожала плечами.

– Да, нет! Ничего необычного в их поведении я не заметила. Нет!

– Тогда, может, они ругались, спорили, намекали на что-то друг другу украдкой от Вас?

– Нет. Ничего подобного не происходило.

– Ладно, ладно! – кивнул майор – постарайтесь тогда припомнить, о чем Вы вообще разговаривали в тот вечер?

– Хм! – женщина задумалась.

– Ну, скажем, начните хотя бы с того, зачем вы к ним приехали.

– Я привезла Оксане подарок. – Дамскую сумочку. У нее накануне моего приезда, был день рождения, но я вовремя поздравить ее не смогла. Находилась на отдыхе в Италии. Я сообщила Оксане о том, что заеду к ним заранее и потому Ирина Васильевна за это время успела организовать ужин.

– Стало быть, Вы прибыли как раз к ужину?

– Ну да. Я приехала, когда Оксана с тетей Ирой уже накрывали на стол. Мы втроем сели ужинать, а примерно через полчаса приехал и Юрий Владимирович.

– А после ужина Вы сразу уехали?

– Да.

– Во сколько?

– Примерно в начале девятого.

– А сколько времени Вы не виделись с Заневскими?

– В смысле?

– В самом прямом смысле. Может так долго, что за это время у них в семье произошли какие-то изменения, а Вы об этом ничего не знали.

– Господи! Да всего лишь месяц я с ними не виделась! Юрий Владимирович с Оксаной заезжали ко мне как раз накануне моего отъезда в Италию. Да какие такие изменения могли произойти у них за это время?!

– Ладно, ладно. Не ломайте голову! Это всего лишь наводящие вопросы. Мое обычное прощупывание ситуации с разных ракурсов в надежде, что где – то, что-то да и подцепится. А здесь, согласитесь, ситуация и вовсе нестандартная. Так, о чем Вы разговаривали в тот вечер?

– В основном о моей поездке в Италию. Оксана собиралась на отдых туда же и заспала меня вопросами. Еще мы разговаривали о Дашке – старшей дочери Заневских, которая до сих пор еще находится на Тенерифе. Я, правда, думаю, что сегодня она уже собирается оттуда вылететь. Бедная девочка! Что же ее ждет по приезде!

Анна Павловна всплакнула, промокая платочком навернувшиеся слезы.

– А что Вы ей сообщили о случившемся?

– Ну уж конечно не то, что произошло на самом деле! Разве сможет она после этого долететь до Москвы?

– А разве она одна отдыхает?

– Одна, к сожалению! Ее жених не смог на этот раз составить ей компанию. Понимаете, Даша работает в туристическом агентстве, а тут горящая путевка, вот и отправилась наскоро одна.

– Понятно! Итак, Анна Павловна, вы подтверждаете, что в тот вечер ничего особенного в поведении своих близких не заметили?

– Абсолютно ничего!

– А кроме Вас к ним никто не заходил?

– Нет! Во всяком случае, при мне никто! – Анна Павловна вдруг задумалась.

– Вы что-то вспомнили? – тут же спросил Комаров, уловив сомнение в лице собеседницы.

– Я припоминаю, что им кто-то позвонил по городскому телефону. Ну да. Как раз перед тем, как упасть картине. -Так, так?! Расскажите об этом подробней.

– О картине?

– И о звонке, и о картине…. Тут любая мелочь важна.

Макарова развела руками.

– Да тут, собственно, ничего такого.

– Анна Павловна, лучше рассказать все, даже если Вам покажется, что в этом нет «ничего такого».

– Ну, хорошо. Мы сидели за столом и уже попивали кофе. И в этот момент зазвонил телефон. Ирина Васильевна вышла из-за стола и подняла трубку. Однако на ее «Алло» никто не отозвался. Ирина Васильевна, положив трубку, окинула недобрым взглядом мужа, наверняка думая, что этот звоночек был именно по его душу!

А как только Ирина Васильевна вернулась к столу после этого звонка, со стены рухнула картина. – Морской пейзаж, который висит у Заневских в столовой.

Анна Павловна нервно передернула плечами. -Это было ужасно! Картина с грохотом рухнула на пол, и мы все испуганно ахнули. – Женщина снова всплакнула.

– Это… как предзнаменование какое!

Майор задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Н-да! То есть, Вы считаете, ничто в поведении родственников не могло расположить их на подобные самоличные действия?

– Думаю, нет! То есть, я в этом абсолютно уверенна!

– Значит, Вы вполне допускаете, что в эту ситуацию могли вмешаться посторонние?

– Скорей всего!

– Тогда с Вашей помощью мне придется добывать заинтересованных в этом деле людей.

Макарова растерялась. – С моей помощью? Но я даже предположить ничего не могу!

– Скажите, Анна Павловна, у кого из семьи Заневских, по определению, могли быть недоброжелатели?

– По определению? Да, как вам сказать? Недоброжелатели дело наживное, и если даже сегодня их нет, то кто может гарантировать, что завтра они не свалятся, как снег на голову! И потом, мне кажется, недоброжелатели для данного случая, уж какое-то слишком мягкое определение!

– В нашей практике очень часто самые обычные недоброжелатели, вплоть до завистливых соседей, со временем превращались в лютых врагов, способных на такие преступления, что Вам и не снилось! Потому-то, для начала, мы будем стартовать именно с недоброжелателей!

– Ну… я считаю, ни у Оксаны, ни у Ирины Васильевны недоброжелателей быть не могло, так как одна из них студентка, а вторая домохозяйка. Конечно им, как людям обеспеченного круга, могли завидовать многие, но способных на совершение подобного! – Нет, я не думаю, что ниточка к этому преступлению вьется не с этой стороны.

– А со стороны главы семьи, Юрия Владимировича Заневского?

– Конечно, у него потенциально недоброжелатели могли быть. Я имею в виду его работу. Но об этом лучше всего поговорить с моим папой. Они ведь с дядей Юрой вместе работали.

– Поговорим. Само, собой. Но может все-таки и Вам что-то известно?

– По поводу работы? – боюсь, что нет.

– А по другому поводу? Ну, например, касательно личной жизни?

Свидетельница удивленно посмотрела на майора.

– Что Вы имеете в виду?

– Ну, скажем, увлечения, долги, друзей, женщин, наконец?

– Друзей у Юрия Владимировича было не так уж много. В основном только те, которые окружал его на работе.

– А давние, институтские, школьные?

Свидетельница пожала плечами.

– Мне о них ничего не известно. Что же касается увлечений и женщин, а Вы, наверняка,

имеете в виду любовниц? – Анна Павловна в подтверждение своей догадки вопросительно взглянула на майора.

Комаров кивнул ей.

– Я это вполне допускаю. Вы же знаете, что у нынешних бизнесменов с седеющей головой, как правило, водятся любовницы, и даже не по одной. Грешил этим и дядя Юра. Оксана с Дашей не раз рассказывали мне о семейных скандалах между родителями, происходящих именно на этой почве, а вот серьезные основания были у этих скандалов или нет, сказать не могу.

– Ну, что ж, придется это взять на заметку.

–Неужели Вы думаете, нечто подобное может быть делом рук какой-то любовницы?

– Вполне допускаю.

– Бред! Зачем же ей тогда понадобилось расправляться и с дядей Юрой? И потом, каким образом она смогла бы все это проделать?

– По поводу смерти Вашего дяди, на этот счет, можно выдвинуть много версий. Первое – любовница могла с ним расправиться из мести, если он, скажем, ее отверг. Второе! Как знать, куда зашли их отношения? Может, они на пару решили расправиться с семьей Юрия Владимировича, а после такого решения, Ваш дядя, пребывая в состоянии страха и наступившего раскаяния, отравился?

Анна Павловна возмутилась.

– Какая пошлость! Не смейте даже думать о нем так! Дядя Юра был порядочным человеком, и я не позволю Вам его оскорблять такими подозрениями. Он…. он никогда не замыслил бы расправу со своими близкими! И вообще, это полная чушь! Дашка-то все равно осталась жива! Тьфу! Да что ж я несу-то, господи!

Анна Павловна, в отчаянии заломив руки, заплакала.

Майор налил ей воды и участливо похлопав по плечу, поднес стакан.

– Выпейте, Анна Павловна. И не обижайтесь на меня. Работа у меня такая, всех подозревать. Да и зачерствел я на ней порядком, чего уж там!

Молодая женщина нервно развернула зажатый в руке платок и принялась вытирать мокрое лицо, молча принимая извинения майора.

– Постарайтесь успокоиться, Анна Павловна. И, думаю, на этом мы прервем нашу беседу. Как Вы посмотрите на то, если я предложу Вам съездить в квартиру Заневских?

– Сейчас? Зачем?

– Если все же имела место кража, Вы, возможно, определите, что пропало из квартиры.

– Да разве я смогу? Заневские хоть и были моими близкими родственниками, но пропажу в квартире могут определить только сами хозяева, Вы ж понимаете!

Согласен. Но вдруг пропало нечто такое, на что Вы постоянно натыкались глазами и знали, где это находится? Например, какие-то ценные предметы искусства или дорогая аппаратура?

Анна Павловна на это тяжко вздохнула.

– Сейчас? Туда? Мне очень страшно и…

– Очень надо, Анна Павловна. Да если и не сейчас, так позже, а зачем Вам приезжать второй раз? Может, собраться с духом и закончить с этим сегодня?

–Хорошо! Я поеду!

Майор тут же созвонился с дежурным сержантом и распорядился, чтобы ему подготовили машину. Он помог Макаровой подняться, и они направились к выходу. Возле входа на лавочке сидел молодой мужчина. Увидев выходящую женщину, он поднялся и направился ей навстречу.

– Володя, поезжай один – сказала ему Макарова. – Я еще задержусь. А домой меня обещал майор доставить.

По мере приближения к дому Заневских молодую женщину все больше охватывало волнение. Когда они приблизились к двери, Анна Павловна пошатнулась. Лицо ее сделалось мертвенно-бледным. Она вцепилась в рукав майору.

– Мне страшно подумать, что я сейчас войду туда, где совершился весь этот ужас!

– Да, не волнуйтесь Вы так, Анна Павловна – поддержал ее Комаров. – Я Вас прекрасно понимаю, но там уже от этого страшного зрелища не осталось никаких следов. А потому, я очень прошу Вас сосредоточиться, чтобы внимательно, с полной ясностью ума, осмотреть все вокруг, и, тем самым, помочь следствию. И потом, чем быстрей Вы сможете взять себя в руки и сосредоточиться, тем быстрей оттуда выйдите, ведь так?

– Хорошо! Я готова. – Кивнула Анна Павловна, отпустив руку майора.

Глубоко вздохнув, она решительно переступила знакомый порог.

Побродив по комнатам в сопровождении майора, родственница покойных сообщила, что никакой пропажи не обнаружила, после чего они направились в столовую. Осмотревшись, Анна Павловна разочарованно развела руками.

– Здесь, кажется, тоже все на месте, Но, может, преступники, наоборот, искали то, что было спрятано, то, чего вот так сразу и не определишь? – С надеждой спросила она у майора, никак не желая верить в версию самоубийства своих родственников.

– Вполне возможно, Анна Павловна, вполне возможно.

Женщина еще раз окинула взглядом столовую.

– Ну, надо же! – воскликнула она. – Похоже после моего ухода картина снова упала.

– Что? – не понял Комаров.

– Да это я так, про картину. Мне бросилось в глаза, что она криво висит, вот я и заметила это вслух.

– А, что тут не так?

– Дело в том, что после того, как картина рухнула, Юрий Владимирович вышел из-за стола и снова повесил ее на место. Причем, повесил ровно. Даже рамку подвигал из стороны в сторону, так, чтобы ее края были параллельны вертикальным полоскам обоев.

А сейчас, посмотрите, картина висит криво. Она сильно наклонена вправо и никакой симметрии с обоями не наблюдается.

– Нет! Симметрии нет! А, почему картина вообще упала?

– Не знаю. Мы и сами удивились. Юрий Владимирович после осмотра, сказал, что шуруп, на котором она висела, очень надежен, да и с тесемкой было все в порядке.

Комаров подошел к картине.

– Странно.

Он снял ее и внимательно осмотрев места крепления, убедился, что с этим и впрямь все в порядке. – И толстый шуруп с круглой гладкой головкой и шелковая тесьма были абсолютно надежны.

– Странно!

Он принялся обследовать картину со всех сторон, не задавая при этом никаких вопросов, смотрящей на него свидетельнице. Верхняя, горизонтальная сторона рамки привлекла его внимание. Она, в отличии от трех остальных, с одного края не имела двух заклепок, прижимающих ее к холсту, и отходила от него настолько, что майор свободно просунул туда два пальца.

– Н-да! Интересно. Очень даже интересно!

Он повесил картину на место, попутно взглянув на нее, при этом отдалившись на некоторое расстояние.

Угу! А картинка-то, того! Тут и знатоком не надо быть, чтобы с первого взгляда не определить ее значительную ценность. – Подумал майор про себя.

Глава 2

Глеб вошел в подъезд и направился к лифту. В этот момент навстречу ему с лестничной площадки выбежали два запыхавшихся молодых человека, явно чем-то озабоченные.

– Слышь, мужик, ты, когда подходил к подъезду, девушку случайно не встретил?

–Симпатичную такую, в черной кофточке и джинсах? – уточнил второй мужчина.

– Нет! – покачал головой Глеб.

– Тьфу ты, черт! – посетовал первый, обратившийся к Глебу.

– Ладно, пошли отсюда, она, похоже, в соседний подъезд нырнула, а не в этот. Мы просто в темноте не разглядели. – Сказал второй и молодые люди направились к выходу.

Глеб вызвал лифт, поднялся на седьмой этаж. Он уже подходит к своей двери, на ходу вытаскивая ключи из кармана, как за спиной послышался шорох. Глеб обернулся и увидел девушку, выбравшуюся из-под груды мусорного завала, который соседи во время ремонта временно устроили на лестничной площадке.

Девушка приложила руки к груди и умоляюще посмотрела на Глеба.

– Помогите! Пожалуйста!

– Что случилось? – спросил Глеб, догадываясь, что это та самая девушка за которой охотились молодчики, тем более что одета она была именно так, как они описали.

– Мне очень нужно скрыться сейчас, совсем ненадолго. Пожалуйста, помогите!

– Вас преследуют?

– Да!

– А за что?

Девушка бросила тревожный взгляд по сторонам.

– Это не короткая история, чтобы поведать о ней прямо здесь на ходу. Так Вы поможете мне?

Глеб сомнительно на нее поглядывал.

– Я бы с радостью, но Вы же понимаете какие сейчас времена.

– Понимаю. Но должны же люди делать скидку на то, что даже в такие времена кто-то попадает в беду, а кто-то оказывается на его пути, чтобы помочь. Поверьте, я здесь не для того, чтобы причинить Вам зло. Господи! Да у меня даже ничего при себе нет – ни режущих, ни колющих предметов!

Девушка открыла свою маленькую сумочку и показала ее содержимое Глебу.

– У меня даже газового болона нет.

Глеб криво улыбнулся, явно раздумывая, как быть.

– Если Вы откажете мне сейчас, сами же потом будете мучиться, так может из двух зол…

– Ладно, придется Вам поверить! – и Глеб решительно шагнул к двери. – Пойдемте.

Девушка вошла в квартиру вслед за ним и остановилась в прихожей. Глеб открыл перед ней обувной ящик.

– Сейчас дам тапочки.

– Тапочки, пожалуй, проблемы не решат. Я же вся в мусоре перепачкалась, куда такой проходить.

Глеб внимательно окинул взглядом ее одежду.

– Н-да! И правда.

– Может я тут посижу, в прихожей?

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.

Глеб заглянул в ванную. Там висел его махровый халат. Он подал его незнакомке.

Вот, возьмите! Пока! А там будет видно. Можете пройти в ванную и переодеться. Кстати, как Вас зовут?

– Дана! – представилась нежданная гостья. – А Вас?

– Глеб.

Девушка устало ему улыбнулась и, взяв халат, скрылась в ванной комнате.

Глеб направился на кухню.

– Ничего, что я воспользуюсь Вашей расческой? – услышал он вслед.

– Ничего! – ответил он и невесело ухмыльнулся – Куда ж теперь деваться!

Глеб налил чайник и принялся бубнить под нос.

– Хм! Дана, Дана, унесла два чемодана! Поди голодная.

Он заглянул в холодильник.

–Пойдет! По крайней мере, бутерброды на скорую руку обеспечить можно.

Безжалостно хлопнув дверцей белого кормилица, Глеб направился в спальню, решив пока переодеться. Снял костюм и через некоторое время вошел в комнату в джинсах и футболке. Дана в его халате скромно стояла у порога комнаты, одной ногой, можно сказать, все еще находясь в прихожей.

– Ну, что же Вы, проходите! Чай будете, с бутербродами? Больше, к сожалению, я предложить ничего не могу.

– Спасибо, я не голодна.

– Серьезно?

– Вполне. Вы не беспокойтесь, я немного посижу и пойду.

И девушка несмело направилась к креслу, стоящему напротив телевизора.

– Что ж, не хотите, как хотите. Уговаривать не стану.

Глеб, взял телевизионный пульт с дивана, бросил его в кресло, опередив, готовую, было, вот, вот усесться в него Дану.

– Спасибо!

Дана взяла пульт, благодарно улыбнулась и, включив телевизор, присела в кресло.

Глеб уселся на диван.

– Ну, что у нас по ящику?

Дана принялась листать программы. Везде шла реклама.

– Похоже, ничего. На чем остановиться?

– Мне без разницы. Я телевизор редко смотрю, да и сейчас не собираюсь.

– Я тоже его не жалую.

– Ну, тогда расскажите, что же все-таки с Вами приключилось?

Девушка горестно усмехнулась. – Я проститутка. И сегодня случилось так, что я убежала от клиента.

Глеб вскочил с дивана. – Что?

– Вот из-за этого. – Девушка, поднявшись с кресла, распахнула халат.

На внутренней стороне ее левого бедра, прямо возле самой полоски тонюсеньких красных трусиков краснел свежий ожег от окурка.

– Вот!

– Да, как ты…Мне только проблем с сутенерами не хватало!

Дана с укором взглянула на него и встала с кресла.

– Хорошо, я ухожу!

Глеб, устыдившись своего порыва, остановил ее.

– Сядь! И извини, пожалуйста! Бывает!

– Ничего. Сейчас со всеми бывает!

– Как же тебе удалось сбежать от клиента?

– Случайно. Пока он занимался со мной в комнате, его собака, запертая на кухне, каким-то образом, завалила полку с посудой. Уж не знаю, от возмущения она это сделала или просто от того, что была голодна… Словом, воспользовавшись случаем, решила заняться поисками пропитания. Как только раздался грохот, мой клиент, матерясь, ринулся на кухню в чем мать родила, бросив мне на ходу, чтобы я пока убиралась в ванную и не высовывалась. Собака у него была очень злая и он опасался, что она, чего доброго, бросится на меня. Я же, вместо этого, сгребла одежду и выскочила на лестничную площадку. Одевшись, я спустилась на лифте и вышла на улицу. Горилл, которые остались ждать меня на лавочке, в этот момент не было, они, по всей видимости, нарушив правила, отправились пивко попивать. Ну, я и рванула прочь, пользуясь случаем. Я неслась, что есть мочи, петляя меж домов и, почувствовав погоню через какое-то время, забежала в ваш подъезд.

– Как же они хватились тебя так быстро?

– Очень просто. Я думаю, им клиент позвонил.

– Ну, и что теперь?

– В смысле? – насторожилась Дана.

– В смысле, какой смысл было сбегать? Ты что ж, настолько наивна, что полагаешь вот так запросто разделаться со своим ремеслом?

Девушка тяжело вздохнула.

– Ничего не полагаю. Я просто дошла до такого состояния, что мне необходима хотя бы короткая передышка.

– Ну, а потом, когда они отыщут тебя? Поди крупно не поздоровится?

– А то! Но не убьют же!

– И что же ты намерена делать, когда выйдешь отсюда?

– Еще не решила.

– А какой у тебя выбор? И существует ли он вообще?

Дана умолкла

– Понятно! Выбора у тебя нет. Ох и рисковая ты девушка!

Ну, а приехала ты в Москву откуда?

– А что, заметно, что приехала?

– Все вы откуда-то приезжаете!

– А Вы хорошо знакомы с нашим братом? Вернее, с сестрой?

– Не остри!

– Из- под Винницы. Предместье Затоны.

– Ну, а если тебе назад вернутся? Здесь в Москве завязать не получится.

– Хм! Там как раз сразу и найдут.

– А родители, разве они не смогут тебя защитить, или ты скрываешь от них род своих занятий?

– Нет у меня родителей. У меня вообще никого нет!

Глеб с жалостью взглянул на девушку.

– Ты… Ты, что из детдома?

– Нет. – Резко ответила Дана, так, чтобы Глеб сразу понял – разговаривать на эту тему она не намерена.

– А здесь в Москве тебе есть у кого перекантоваться?

– Попробую отправиться к подруге. Она, правда, замуж вышла и живет теперь у свекров, но чем черт не шутит, может и приютит на время.

– Сомневаюсь. Им до кучи только тебя недоставало со своими проблемами.

– Кстати, можно мне от Вас ей позвонить с городского?

– Ради бога! Телефон в прихожей.

– Спасибо. Я прямо сейчас, хорошо? – обрадовалась Дана.

– А ты уверена, что подруга еще не спит?

– Ничего, придется разбудить.

Дана направилась к телефонному аппарату, набрала номер. Глеб с сожалением покачал головой, глядя ей в след.

– Алло, здравствуйте! А Наташу можно?

– Кто? – Подруга.

– В больнице? А, что с ней такое? – А! Понятно. Ну, извините. Передавайте ей привет от Даны.

Дана положила трубку и безнадежно вздохнула, повернувшись к Глебу.

– Она в больнице. На сохранении лежит, уже вторую неделю.

– Понятно! Понятно! Выходит, идти тебе больше некуда?

Дана подала плечами.

– Ну, почему же! Я что-нибудь придумаю.

– Ну, конечно же придумаешь, я в этом нисколько не сомневаюсь! – сказал Глеб с иронией и досадливо стукнув себя по коленям, направился на кухню, бубня под нос.

– Придумает она, как же! Ну не выгонять же ее взашей в конце концов, как дворовую собаку. – А стоило бы!

– Что? Я не слышу. – Крикнула Дана ему вдогонку.

– Ничего. Я подумал, что ты зря отказалась от чая, вот что! Отправляйся в ванную, прими душ, у тебя, между прочим, и волосы выпачканы в белилах. И кстати, не забудь отмыть мою расческу, которой ты разглаживала всю эту подъездную грязь.

– Хорошо! –безропотно согласилась девушка и направилась в ванную.

Он резал хлеб, когда услышал за спиной ее шаги.

– Ну, что, готова? – спросил Глеб, не оборачиваясь.

– Готова. –Покорно ответила Дана.

– Тогда садись за стол. И хоть ты не хочешь чаю, придется все же из вежливости составить мне компанию.

– Да я хочу, только стесняюсь.

– Не переживай, я так и понял. Садись давай!

Глеб обернулся.

– О! – невольно воскликнул он.

Перед ним стояла не размалеванная до самых ушей молодая смазливая матрешка, а совсем другая девушка! Он даже рот приоткрыл от изумления. – Большие черные глаза, смотрящие на него, выстилали взгляд мягким трепетом черного шелка, поблескивая в переливчатом, меняющимся свете лампочек, висящих над барной стойкой, разноцветными маячками. Тонкий нежный абрис пухлых губ, сходился у кончиков рта на редкость притягательными извилинками. Девичий румянец на щеках, образовавшийся после теплого душа и розовеющими неровными штрихами забравшийся прямо под обрамляющие тонкий овал лица, черные вьющиеся волосы! Шея! Господи ты боже мой! Тонкая, бархатистая, с пульсирующей синей жилкой, несмело стремящейся ввысь от самой ключицы! И тут взгляд Глеба, оторвавшийся, наконец, от этой самой жилки, уперся в ее подбородок. Волевой, слегка выдающийся вперед, он, как предупреждающий стоп- сигнал служил ограничением ее красоты, вызывающе переключая внимание на себя. – Посмотрите! Я вне гармонии! – кричал он. – Я нонсенс! Однако, только с волей, принадлежащей лишь мне одному, вполне сумею удержать всю, собранную здесь красоту в строжайшей узде!

Господи! Да какая же она проститутка! Такую под это никогда не сломать! –подумал Глеб. Так вот откуда ее упрямая бесшабашность! Неистовое нежелание смирения с обстоятельствами, дошедшее до такого абсурда, как сегодняшний побег!

Дана с полной победой поглядывала на него, понимая, что понравилась.

– В отличии от многих, макияж тебе не к лицу. Садись. – Глеб примирительно улыбнулся и принялся разливать чай.

– Тебе покрепче?

– Наливайте, я скажу, когда хватит.

Какое-то время они пили чай молча, а когда пауза неприлично затянулась, Глеб поинтересовался.

– Ну, а специальность хоть какая-то у тебя есть?

– Нет.

– Выходит, ты нигде не училась после школы?

– Я поступила в Политехнический институт в Виннице, а после третьего курса бросила его.

– Не потянула?

– Да нет, я училась хорошо, просто жить было не на что.

– Ну, так перевелась бы на заочное отделение.

Дана махнула рукой, давая понять, что обстоятельства так сложились.

Допив чай, Глеб встал из-за стола и направился в комнату, поручив Дане помыть посуду.

Он разложил диван и постелил ей.

– Переночуешь сегодня у меня – сказал он, вернувшись на кухню.

– Да, что Вы, мне неудобно. –Засмущалась Дана.

– Ложись. Уже ночь. Своими проблемами будешь заниматься завтра с утра. А сегодня, считай, тебе повезло. Спокойной ночи.

Глеб уснул быстро. Сказался на редкость загруженный рабочий день и занятия в фитнес-центре, которые ему пришлось закончить на час позже, опять же из-за задержки на работе. Он спал до трех ночи, как убитый, а потом вдруг резко открыл глаза, ничего не понимая. Сначала ему приснилась Дашка, которая отдыхала на Тенерифе и по которой он уже очень соскучился. Она бегала по берегу Москвы – реки, в том месте, где они обычно купались и загорали, находясь у Глеба на даче. Он пытался ее догнать, но всякий раз, как только его руки должны были к ней прикоснуться, Дашка из- под них ускользала, как ловкая ящерица и хохотала каким-то не своим смехом, потешаясь над его неловкостью. Когда же Глеб выбился из сил, то стал умолять Дашку его пощадить, и, взглянув на зеленый луг, простирающийся перед ним, тут же упал на траву, раскинув руки в стороны.

– Иди ко мне, Даша, я сдаюсь!

Он закрыл глаза, утопая в блаженном запахе зеленой травы и соцветий. И вскоре услышал Дашкины шаги возле самого уха.

Глеб открыл глаза и, изловчившись, схватил ее за ногу, мирно взявшую курс на очередной шаг.

– Вот и попалась!

Даша попыталась вырваться, но не смогла.

– Ай!

Глеб, тем временем, приподнявшись, нежно провел рукой по внутренней стороне ее лодыжки, подбираясь выше, к колену, а затем к бедру.

Даша склонилась к нему, касаясь кончиками волос его лица. Глеб снова закрыл глаза от удовольствия и через мгновение почувствовал на своей щеке ее разгоряченное дыхание. Он потянулся к ее губам. Ах! Какой это был поцелуй! Боже! Глеб ощутил такую силу сласти впервые! Она пронизывала насквозь, проникая в каждый орган и заставляя его трепетать всем своим естеством!

– Даша, Дашенька! – застонал Глеб в эйфории.

Он открыл глаза и увидел перед собой черные вьющиеся волосы. Видение это заставило его опешить. Ведь у Даши волосы были светлые и прямые. Глеб невольно отпрянул. И тут взгляд его уперся в лицо той, кого он только что целовал. Это была та самая незнакомая девушка Дана, которую он из жалости оставил у себя ночевать. Она смотрела на него своими черными проникновенными глазами и страсть, которая пылала в них, обволакивала Глеба каким-то сладким дурманом, приковывала к себе всю его волю, заставляя безропотно отдавать себя в ее власть! Взгляд Даны был долгий, ненасытный, от которого, казалось, все вокруг парализуется, подчиняясь ему. Отвести глаза Глеб не мог. Какая-то неведомая сила, струящаяся из ее глаз, не давала ему этого сделать.

– Поцелуй меня еще! – приказала ему Дана, и Глеб тут же потянулся к ее губам, забыв обо всем на свете! Страсть накрыла его мощной волной, и он принялся срывать с Даны одежду. Да на ней, собственно, и одежды-то никакой не было. – Красный бюстгальтер и такие же трусики.

Они занимались любовью, обжигая друг друга горячим дыханием и стоны страсти срывались поочередно то с его, то с ее губ. И все это происходило так естественно, что сном назвать подобное никак было нельзя. И неестественно в то же время, потому, что такого накала страсти и мощнейшего ее выхода наяву Глеб не испытывал никогда!

Он проснулся не то в холодном, не то в горячем поту.

Что это было? –задал он вопрос сам себе – сон?

Сознанием Глеб ощущал, что пробуждение уже наступило, но черные, завораживающие глаза Даны, все еще смотрели на него откуда-то из ночи.

Он вытер мокрый лоб тыльной стороной ладони.

Господи! Надо ж такому присниться! – изумился Глеб и тут же ахнул, вспомнив красные трусики Даны, которые ему приснились, и которые он видел на ней, когда она показывала ему следы ожога, распахнув халат.

Да, что ж это такое?! Тогда… Может это было вовсе не во сне?! Но при чем здесь тогда Дашка, которая приснилась ему в самом начале?

Он встал, подошел к двери спальни и потихоньку ее приоткрыв, вышел в соседнюю комнату, где спала Дана.

Девушка мирно посапывала во сне, явно не располагая никакими признаками своего недавнего пребывания в его постели.

Чушь! – подумал Глеб. – Совершеннейшая чушь! Но что именно он подразумевал под этим определением, толи неестественность своего сна, толи ощущение его необыкновенной естественности?

Он потихоньку направился в прихожую и, нащупав выключатель, зажег неяркий дежурный фонарь-ночничок, который висел над входной дверью. Затем вернулся в комнату, которая теперь была слегка освещена из прихожей, и снова взглянул на спящую Дану. Она лежала, склонив голову набок, ее вьющиеся черные волосы в беспорядке были разбросаны по подушке, а из – под одеяла до колена выглядывала нога.

Правая – как раз та, за которую я ее схватил – подумал Глеб, и тут же сплюнул в сердцах.

– Тьфу! Я же не ее вовсе схватил, а Дашку! И потом, это было во сне! Да! От таких снов и крыша может съехать!

В полном недоумении Глеб направился в спальню, однако тут же вернулся и на цыпочках подошел к Дане. Осторожно сдвинул одеяло с ее оголенного плеча, как раз до того места, откуда выглядывала бретелька ее бюстгальтера.

– Красная! –ахнул Глеб и его кинуло в жар. – Наваждение какое-то! Черт знает что!

Утром Глеб вышел из спальни и увидел Дану, скромно сидящую на диване. Постельное белье было аккуратно сложено и лежало на краешке дивана.

– Доброе утро! – сказал он. – Как спалось?

– Спасибо, спалось замечательно – улыбнулась ему Дана.

– И давно ты сидишь?

– Ну… минут двадцать уже. Я хотела уйти, но увы! Похоже теперь придется крепко подумать, как мне отсюда выбраться.

Глеб бросил на нее удивленный взгляд.

Девушка вздохнула.

– Хм! Меня гориллы пасут. Сидят на лавочке. Я выглянула в окно на всякий случай, вовсе не надеясь их увидеть, а они сидят!

– Та-ак! –озадачился Глеб. – Ну и?

Дана виновато пожала плечами.

– Я понимаю, что добровольно сдаваться ты им все-таки не желаешь?

Девушка отрицательно покачала головой.

Глеб развел руками.

– Не понимаю, на что ты надеешься?

Дана в отчаянии опустила глаза.

– Ладно. Хорошо хоть, что сегодня суббота, а не рабочий день.

После этих слов в глазах девушки засветилась надежда.

– Ну, что ж, для начала мы все-таки позавтракаем. – Распорядился Глеб и отправился в ванную.

– Поди пока, чайник включи. Да в холодильнике наскреби чего-нибудь на бутерброды. –Бросил он ей на ходу.

Дана послушно кивнула и направилась на кухню.

После завтрака Глеб в первую очередь спросил, куда она думает отправиться, если он вытащит ее отсюда, минуя горилл.

– Пока не знаю. –Честно призналась Дана. –Мне бы деньги свои забрать – вздохнула она – скопленные

– Где?

– Там.

– В притоне, значит. И что, у тебя их там много?

– На месячный съем квартиры, думаю, хватило бы.

– И как же их можно взять?

– Есть только один способ – позвонить кому-нибудь из девушек, чтобы они передали.

– А девушки-то надежные, не выдадут?

– Тут не угадаешь.

– Что это значит?

– Во – первых, не ко всем можно обратиться, во – вторых, даже к тем, кого считаешь надежными, надо попасть под хорошее настроение. В – третьих, даже если и здесь все срастется, есть риск, что девчонки проговорятся подругам, среди которых, как правило, обязательно найдется стукачка. Но это плохие прогнозы! Я буду надеяться, что они не сбудутся.

– Оптимистка! – покачал головой Глеб. – Хм! В общем, так! Если уж так случилось, что ты села ко мне на шею, так и быть, потаскаю тебя еще немного. До тех пор, пока ты сумеешь добыть свои деньги. Родители у меня сейчас отдыхают на Кипре, а дача пустует. Поживешь пока там. Только, уговор! Когда будешь созваниваться с подругами, не называй адрес дачи. Встречайся с ними где-нибудь на нейтральной территории.

Лицо девушки засияло от радости.

– Хорошо! Спасибо вам огромное!

– Пожалуйста! – иронически изрек Глеб – а сейчас вымой посуду и одевайся.

– А как же мы отсюда выйдем?

Глеб подогнал свою машину к самому подъезду и снова отправился в квартиру. Там его поджидала слегка закамуфлированная Дана. На ней были ее собственные джинсы, рубаха Глеба, по- походному завязанная узлом на животе, а на голове его бейсболка, под которую девушка запрятала волосы.

Глеб окинул ее взглядом.

– Пойдет! – и слегка натянул бейсболку на лоб.

– Может очки надеть солнечные? – предложила Дана.

– Не надо. Излишне обращать на себя внимание тоже не годится. – Отверг ее предложение Глеб. – А те, кто хочет спрятаться, в первую очередь, как правило, надевают солнечные очки. Итак, сейчас мы с тобой идем на кухню, снимаем с полки телевизор и запихиваем его в коробку. Затем спускаем его на лифте, а потом несем к машине. Причем коробку стараемся держать на уровне твоего лица, так, чтобы его не было видно. Сначала мы быстренько запихнем в машину груз, а потом тебя. Как специально поставил машину так, чтобы твоим гориллам на обозрение попалось только заднее окно, а значит, кроме твоего затылка и стоящей рядом с ним коробки смотреть будет не на что.

– Так, может, мы просто коробку возьмем, без телевизора?

– Не получится! Тут уж придется тебе для меня постараться – ухмыльнулся Глеб. – Я давно собирался отвезти этот телевизор на дачу, вот случай и подвернулся!

– Рада, что хоть здесь смогу угодить! – обрадовалась Дана.

– -Ну, тогда вперед! За телевизором.

Задуманный план осуществился удачно. Гориллы даже не посмотрели в сторону жильцов, которым взбрело в голову куда-то перевозить свое добро. Отъехав от дома, Дана с опаской посмотрела назад.

– Не колотись, расслабься. Все уже позади. – Сказал Глеб и они, посмотрев друг на друга, рассмеялись.

Дача Глеба находилась в тридцати километрах от московской кольцевой дороги, и они, свернув на минское шоссе покатили вперед.

– Быстро доехать не получится – констатировал Глеб, глядя на вереницу ехавших впереди машин. Суббота же!

–Вот именно, – вздохнула Дана. – Теперь получается, что я нарушила Ваши планы и на выходной.

– Хм! Об этом могла бы подумать вчера, еще до своего появления в моей квартире. Ладно! Я шучу. Не переживай! Тебе оказалось по пути с моими сегодняшними планами. Я как раз собирался в выходные на дачу. Там требуется кое – что сделать, а главное, полить мамины цветы.

– Я с удовольствием позабочусь о цветах. – С готовностью воскликнула Дана.

– Это будет очень кстати. – обнадежил ее Глеб.

В этот момент зазвонил телефон Глеба. Взглянув на дисплей, он улыбнулся.

– Привет, Дашунь!

– У меня? – У меня все нормально.

– Сейчас? Сейчас на дачу еду, цветы поливать.

– Да?! Ну надо же! А ты, между прочим, мне сегодня во сне приснилась!

После этих слов Глеб покосился в сторону Даны. Девушка сидела, скромно опустив голову, чувствуя неловкость от того, что ей пришлось стать невольной свидетельницей чужого интимного разговора.

– Как приснилась? – продолжал отвечать на вопросы невесты Глеб, ну… в общем, довольно заманчиво! Приедешь, расскажу подробнее!

– Ладно, Дашунь! А ты что сейчас делаешь?

– Прекрасно! Я очень рад за тебя!

– Угу! Угу.

– Сфотографировала?

– Это будет интересно!

– Угу!

– Ну ладно! И я целую! Пока!

Глеб пробыл на даче около двух часов. За это время он познакомил Дану с окрестностями, показал, как пройти к Москве-реке, она была совсем неподалеку, и сводил в местный магазинчик за продуктами.

– Вот, возьми ключи и деньги – сказал он на прощание, протягивая ей несколько купюр. – При загруженном холодильнике тебе этого на первое время вполне хватит.

– Конечно хватит! Я… так Вам благодарна. Вы не беспокойтесь. Я обязательно верну долг, как только возьму свои деньги.

– Вернешь, вернешь – махнул рукой Глеб. – Ах, да, и еще! Запиши-ка, пожалуй, номер моего мобильника и домашнего телефона.

– Хорошо! Только у меня ведь телефона нет, как я позвоню?

Глеб удивленно на нее посмотрел.

– Ничего удивительного! –сказала Дана. – Когда нас оправляют к клиентам, телефон отбирают.

– Зачем?

– Для того, чтобы кто-нибудь не позвонил в самый неподходящий момент.

– Понятно! Клиентов, значит, оберегают! – Ухмыльнулся Глеб.

– Угу. Вроде того.

– Телефоны все равно, запиши! Приспичит, найдешь откуда позвонить.

Он почти подъехал к дому, когда его мобильник вновь зазвонил позывными Даши.

– Алло! Я слушаю, Дашунь.

– Алло, Глебушка! Господи! У нас дома что-то случилось!

– Что?

– Мне только что позвонила двоюродная сестра Аня и сказала, чтобы я срочно возвращалась домой.

– А чем она это объяснила?

– Да, ничем! Сказала, что ничего страшного вроде бы не стряслось, но приехать мне

необходимо.

– Даш, Даш, ну подожди, чего ты так переполошилась? Может….

–Что, может, что? Глеб, я же не идиотка! И потом, ни мама, ни папа ни Оксанка на мои звонки не отвечают! Господи! Может они все вместе в аварию попали?

– Дашунь, успокойся!

–Глеб, пожалуйста, выясни, что стряслось. Я тебя очень прошу!

–Хорошо, Даш, хорошо, ты только не волнуйся заранее и не думай ни о чем плохом!

–И сразу же мне перезвони, слышишь, Глеб? Что бы не случилось!

– Хорошо!

Глеб тут же набрал номер Дашиной сестры Оксаны. Абонент не отвечал. Попытался он дозвониться и Юрию Владимировичу. Все было безрезультатно.

Войдя в квартиру, Глеб тут же достал из ящика в прихожей под телефоном записную книжку. Отыскал в ней номер телефона Дашиных родственников Макаровых и со страхом принялся отсчитывать длинные гудки. Трубку снял хозяин семейства, Дашин дядя – Макаров Павел Владимирович.

– Алло! Здравствуйте, Павел Владимирович! Это Глеб Краснов, жених Даши Заневской Вас беспокоит.

Абонент ответил ему хрипло, серым сухим баритоном и тяжело вздохнул, заставив Глеба заволноваться еще больше.

– Здравствуй Глеб!

– Что–то случилось? – Со страхом проронил Глеб.

– Приезжай к нам. Знаешь куда?

– Нет.

Павел Владимирович назвал Глебу адрес.

– А если мне по пути Даша позвонит, что ей сказать?

– Ничего! Отключи пока мобильник и приезжай. Будем вместе решать, что ей сказать.

Глава 3

Капитан Никиткин позвонил в отдел. Трубку снял лейтенант Кропатенко.

– Да, Валера. Я тебя слушаю.

– Угу, угу!

– Вот как?

– Ну, ясно, ясно.

– Да он как раз сейчас в кабинете.

– Конечно доложу.

– Ладно, давай!

– Что там? Похоже Никиткин звонил из криминального отдела? – поинтересовался майор Комаров.

– Практически ничего, только кое-что. – Изрек лейтенант свою излюбленную фразу.

–Ну не тяни! – Майор нетерпеливо взглянул на подчиненного из – под очков.

– Обнаружены следы на ковре с остатками грязи. Эксперты определили, что обувь была мужской, примерно сорок третьего размера. Собака след взяла только до лифта, а потом запуталась и потеряла.

– Так, так! Значит в квартире все-таки кто-то побывал!

– Побывал – подтвердил Кропатенко. – На хозяевах после смерти была только домашняя обувь. А у гостившей в квартире Макаровой, обувь явно не потянет на сорок три, да и потом, не стала бы она в ней по хозяйскому ковру расхаживать во время своего визита.

– То-то же! – поднял указательный палец Комаров. – Не зря мне эта картина тогда совсем не понравилась, и именно взглянув на нее я засомневался в версии самоубийства окончательно.

– А мне наоборот понравилась. На ней изображен прекрасный морской пейзаж! –Шутливо заметил Кропатенко. – Евгений Борисович, Вы серьезно полагаете, что охотились за этой картиной?

– Полагаю, Толя. Только не за ней, а за тем, что было спрятано под рамкой.

– Да если взять это за версию, то у нас, скорей всего, будет полнейший пустырь! Да разве можно догадаться, что эти Заневские могли прятать за своей картиной?

– Что? – переспросил тут же задумавшийся о чем-то своем майор.

– Я хочу сказать, что люблю шарады, Евгений Борисович, но только не из рода фантастики! – Продолжил свою мысль лейтенант, не повторяя предыдущего вопроса, по опыту зная, что Комаров, о чем бы своем не думал, все равно его расслышал, а переспросил только лишь потому, чтобы отвлечь самого себя от других мыслей. Была у майора такая привычка!

Комаров с иронией посмотрел на лейтенанта.

– Да, Толя, у тебя сегодня, явно хреновое настроение.

– Почему это? Я… – Возразил, было Кропатенко, но майор его перебил.

– Ладно, ладно, не кривись! Это только одна из версий, скажем, первая, которая пришла мне на ум. И, кстати, почему ты думаешь, что Заневские сами запрятали что-то под рамку? А может они приобрели картину уже с заправочкой, сами об этом не подозревая?

– Ну… Вполне может быть. Да! Второе, пожалуй, более убедительно.

– Вот именно! Я считаю, это нужно взять на заметку. И потом, нам ведь надо с чего-то начинать, а что ты можешь предложить при таком раскладе?

– Я с Вами, конечно согласен, Евгений Борисович, но думаю, что в квартире надо еще покопаться. Дождаться пока с курорта прибудет вторая дочь Заневских, Даша и покопаться вместе с ней. Тут Макарова права – только человек живущий в квартире

сможет разглядеть даже самую незначительную пропажу.

– Кстати, если предположить все-таки, что Заневские сами что-то запрятали под рамку картины, Даша, возможно, сможет это прояснить.

– Между прочим, за картинами многие просто, держат деньги. – Ухмыльнулся Кропатенко.

– Сейчас уже не то время, на это карты есть, не говоря обо всем остальном, Толя, да к тому же у Заневских столько денег, что за картину их не заложишь. И потом, подчерк преступления такой, что ума можно лишиться! Какой вор такое сможет сконструировать по – твоему? Да это не тянет даже на самого изощренного убийцу! Тут поработали специалисты совсем иного ранга.

В этот момент зазвонил телефон и Кропатенко снял трубку.

– Да, товарищ полковник, он здесь.

Лейтенант загородил трубку рукой. – Евгений Борисович, Вас Круглов разыскивает! Комаров взял у него трубку.

– Слушаю, товарищ полковник.

– Сложное дело, из разряда сплошных белых пятен.

– Конечно работаем.

– Угу!

– Ну, скажем, некоторые намеки на какие-то версии уже имеются.

– Хорошо, Федор Николаевич.

– Обязательно буду иметь в виду.

Закончив разговор этой фразой, Комаров положил трубку и тяжело вздохнул.

– Что, уже пытает? – посочувствовал Кропатенко.

– Пока только интересуется.

– А что Вы будете иметь в виду, Евгений Борисович, если это не секрет, конечно?

– Круглов сказал, что слух об этом неординарном убийстве уже просочился в управление, и чтобы я это имел в виду.

– Экая новость! Да наш отдел, похоже, приговорен к тому, что всякое дело если не каждый раз, то через раз сходу просачивается в управление!

–Ладно, хорош важничать! Дело действительно из ряда вон выходящее и потому к работе надо приступать немедленно и со всей серьезностью.

Майор взглянул на часы.

– Толя, обзвони ребят, кто где есть. Через час жду вас у себя в кабинете. И думай, думай о других версиях!

– Хорошо, Евгений Борисович. Я постараюсь уж!

– Постарается он, ну, спасибо! Ох и разбаловал я вас, черт возьми!

Комаров, внеся поправки в рапорт о предыдущем деле и перехватив пару сосисок в соседнем кафе, направился в свой кабинет, где к этому времени все его четверо оперативников уже были в сборе. Поздоровавшись с теми, кого он еще сегодня не видел, майор расположился за столом на своем обычном рабочем месте.

– Итак! У кого какие соображения? Начнем по порядку или по желанию?

– Да, какие соображения-то, Евгений Борисович, если и зацепиться пока еще не за что? – Ответил за всех старший лейтенант Охотничий.

– Ты, что ж, Толя, еще не просветил народ? – обратился майор к Кропатенко.

– Просветил. Только что. Но народ говорит в один голос, что для широких раздумий этого совсем недостаточно.

– Тогда я сам начну, а вы по ходу подхватывайте. Итак! Мы имеем пока что одну единственную зацепку с картиной, о которой, надеюсь, вам подробно поведал Толя Кропатенко. И это первое – дождаться дочь Заневских и выяснить, что могла семья прятать за картиной, и если ей это известно, попытаться искать потайные стопы преступления именно отсюда. Второе. – Если девушка ничего не знает, проработать ее на предмет подозрений и предположений. – Кто в семье мог что-то прятать за картиной и почему. Возможно хоть намекнет на что-то. Третье. – Если и здесь окажется полнейшая пустота, то бишь последует исключительное отрицание с ее стороны, постараться выяснить, с какого времени эта картина находится в семье, а уж далее придется определять откуда у нее растут ноги.

Пока по картине все. А проработку этой версии я поручаю… -

Майор на минуту умолк, поочередно обводя взглядом лица подчиненных.

– Охотничий Дима, похоже, ты на это клюнул.

– Я?

– Ну да. У тебя оказался самый заинтересованный взгляд.

Старший лейтенант театрально вздохнул.

– Я волком бы выгрыз, как бюрократизм свой взгляд интересом всесильный!

– Но зубики слабые и потому ты здесь отказать мне бессилен! – Подхватил шутку Комаров.

Оперативники хором засмеялись и с любовью посмотрели на своего душку – майора, как они называли Евгения Борисовича за глаза.

Переключившись на серьезный лад, Комаров заговорил о второй версии.

– Заказное преступление спланированное таким вот изощренным, необычным способом! Тут ребятки, придется пропустить через себя массу заинтересованных лиц, – конкурентов, захватчиков разного рода, любовниц и любовников, завистников и сослуживцев. И помимо всех прочих в подозреваемых вполне может быть родня потерпевших! Ведь Заневский и Макаров родственники – их жены приходятся друг другу родными сестрами, и потому их мужья вели свой бизнес совместно. Мне кажется, что проработку этой версии, прежде всего, надо начинать с родни. Толя Кропатенко займется этим, а ввиду отличительной от прочих обширности этой версии, возьмет себе в помощники сержанта Никиткина.

Кропатенко с готовностью кивнул майору без лишних слов.

Комаров кашлянул в кулак, чтобы, таким образом, попутно приковать к себе внимание ненароком отвлекшихся.

– Третья версия. – Если это все же самоубийство!!! Ведь следы на ковре могли существовать еще и до преступления, так?

Оперативники согласно закивали, а майор многозначительно поднял палец.

– То, согласитесь, что такое самоубийство нельзя рассматривать как привычное, характерное в основном для одного человека, то есть для самого себя. Здесь нам следует рассматривать его по сути дела, как преступление! Ведь не могло же, в конце концов, сразу троим людям прийти в голову желание наложить на себя руки, да еще в одно время и в одном месте. Явно, что кому-то из этих троих принадлежала идея такого немыслимого действия! А потому, его, так называемого зачинщика, и следует в данном случае считать преступником. То есть, задача усложняется еще больше. Ведь нам предстоит искать виновного среди покойников. И опять же, тут нам не обойтись без этой самой Даши! По этой версии придется выспросить у нее, в первую очередь, возможную или потенциальную принадлежность или причастность родни к каким-нибудь сектам. А если это подтвердится, выяснить к каким именно, капнув их по самое некуда. Этой версией займусь я сам. Ну вот, ребятки! Таким образом, у нас на сегодня образовывается такой вот неслабый расклад! К работе приступаем сегодня же, в основном прорабатывая ее мозгами и планом личных действий, а усиление, думаю, начнется после приезда Даши Заневской, которой мы дадим всего лишь день на передышку, потому как время не терпит!

В этот момент зазвонил телефон. Комаров сам снял трубку.

– Слушаю!

– Здравствуйте Игорь Семенович, чем порадуете?

– Угу. Хорошо.

– Ладно. Ладно!

– Так! Большое спасибо.

– До свидания.

– Ну, вот и еще зацепочка, ребятки. – Сообщил майор, положив трубку. -Эксперты, после повторной, тщательной проверки квартиры Заневских, обнаружили на краю ванной свежую царапину и несколько чужих отпечатков пальцев.

Глава 4

Даша Заневская нетвердой поступью спустилась с трапа самолета. Тревога била ее изнутри до такой степени, что, казалось сердце, подкатившееся уже куда-то к горлу, того и гляди вырвется наружу вместе с дыханием. Нетерпеливо пройдя пост – контроль и получив вещи, девушка, грубо расталкивая идущих впереди пассажиров, устремилась к выходу, пристально всматриваясь в толпу встречающих, среди которых должен был находиться Глеб. Он позвонил ей и сказал, что предчувствие ее, увы, не обмануло. Близкие действительно попали в аварию и сейчас находятся в больнице. По телефону Глеб утешал Дашу и горячо советовал держаться. Но самых главных слов – обнадеживающих, что с ее родными будет все в порядке, она от него не услышала. Это не давало ей покоя всю дорогу. Она нервно теребила мобильник в кармане, но так и не решилась вытащить его и позвонить Глебу, чтобы задать самый страшный вопрос. – Нет! Нет! Лучше потом! – убеждала себя она.

Теперь же, ступив на родную землю, терпение Даши достигло самого высокого накала, и она, истерзавшись неизвестностью, которая с одной стороны давала ей надежду, а с другой напрочь ее отсекала, подспудно была готова к самым тяжелым вестям, навстречу которым и неслась со всех ног, расталкивая безликую толпу.

– Глеб! – воскликнула она, увидев жениха.

Он вскинул голову, отыскивая ее и помахал рукой. Даша сделала последний прорыв, подбежала к нему и, роняя на пол сумки, бросилась на шею.

– Глеб, говори, что с ними?! Слышишь, сейчас же скажи мне правду!

Глеб слегка отстранил девушку от себя, чтобы увидеть ее лицо, и натолкнувшись на полные слез, расширенные от страха глаза, в то же время не сдающиеся, пытливо ловящие в его лице ответную надежду, понял, что сам ей сказать ничего не сможет. Он поцеловал ее мокрое лицо и погладил по голове.

– Успокойся, Дашенька, пойдем в машину. Сейчас мы поедем, и ты…

– Куда, в больницу?

– Конечно, конечно, пошли.

И Глеб, взяв ее под руку, повел к машине, в которой находились Макаров Павел Владимирович и еще два человека – врач и психолог.

Похороны получились запоздалыми, послеобеденными, из-за того, что поджидали Дашу, а поминки в ресторане и вовсе затянулись до вечера.

Родные, которые еще не разъехались, сидели за столом. Официанты уже принимались потихоньку убирать посуду.

– Мы поедем ко мне? –спросил Глеб у Даши.

Девушка молча кивнула, едва сообразив, о чем он спрашивает, и снова стала смотреть

«в точку». А потом вдруг резко вскинула глаза.

– Я вообще не смогу больше находиться в этой квартире! Слышишь, Глеб, не смогу!

И рыдая, уткнулась ему в грудь. В этот момент к ним подошла Дашина тетя – Евгения Васильевна Макарова, и положила руку Глебу на плечо.

– Вы бы и впрямь отправлялись уже, Глебушка. Дашунь, вставай-ка моя хорошая, вставай. Пойдем, я провожу тебя. А ты, Глеб, разыщи пока Анатолия Игоревича и попроси, чтобы он сделал Дашеньке укол. Он обещал.

– Какой укол? Не надо мне никаких уколов. –Запротестовала Даша.

– Дашунь, это всего лишь снотворное. Ты же не уснешь без него. – Стала убеждать ее Евгения Васильевна.

– Ну и что! – заупрямилась Даша.

– Нет, деточка, надо сделать. Тебе просто необходимо поспать и набраться сил. Павлу Владимировичу следователь звонил час назад, спрашивал, как ты, будешь ли завтра способна поговорить с ним?

– Зачем, тетя Женя, зачем?

– Как зачем, Дашунь, как зачем?! Следствие же идет. Полиция ищет причастных к убийству.

В глазах Даши поле этих слов промелькнула злобная искра мщения, и вновь угасла, затуманившись слезами.

– Пусть дядя Паша позвонит этому следователю и скажет, что я готова поговорить с ним хоть сегодня.

– Хорошо, милая – согласилась Евгения Васильевна – Только сегодня уже все равно поздно. Ты все – таки послушай меня, сделай укол и отправляйтесь к Глебу. А завтра, на свежую голову и со следователем поговорить будет в самый раз.

Глеб, поднимаясь из-за стола, взял Дашу за руку.

– Пойдем к доктору, Дашунь! Евгения Васильевна права.

Они добрались до дома уже к десяти вечера. Дашу и впрямь сморило от укола, и она начала позевывать еще в машине. Наскоро приняв душ, Даша отправилась в постель, и пока Глеб находится в ванной, уснула.

Глеб, укутавшись в полотенце, потихоньку пробрался в спальню, чтобы ее не разбудить и только собрался прилечь рядом, как из прихожей раздался звук его мобильника.

– Черт! Наверное, Евгения Васильевна хочет узнать, как мы добрались. Я ведь обещал ей позвонить и забыл! – посетовал Глеб и направился за телефоном.

Он достал его из куртки и, прикрыв звук ладошкой, ответил.

– Алло, Евгения Васильевна?

– Алло! – ответили ему на том конце провода. – Только это не Евгения Васильевна, это Дана.

– Что? Какая Дана? – Замешкался Глеб, в связи с роковыми событиями совершенно забыв о существовании незнакомки. – Ах, Дана! Ну да. Конечно. Здравствуй, Дана.

– Здравствуйте, Глеб. Надо же, как быстро я успела улетучиться из Вашей памяти.

–Ничего удивительного – вздохнул Глеб. – После того, как мы расстались, произошло нечто такое, что заставило меня забыть не только о тебе, так что не обижайся. А ты, я вижу, отыскала способ мне дозвониться. Что, добыла свои деньги и телефон?

– Нет. Пока еще нет. Телефон я позаимствовала.

– Ты хотела мне о чем-то сообщить? Надеюсь, о неприятном не поведаешь?

– Не поведаю. Я наоборот хотела сказать, что на даче все в порядке, и еще раз решила Вас поблагодарить. Подумала, мало ли, вдруг Вы волнуетесь.

– Да нет, с чего бы?

– Ну как же, доверили дачу совершенно постороннему человеку, и вообще…

– Нет, Дана, мне было совсем не до этого. Да и чего волноваться-то? У нас на даче невесть какие сокровища не хранятся.

– А, что у Вас случилось, Глеб? Похоже несчастье?

– Да. У моей девушки, а, впрочем, и у меня, конечно тоже.

– Расскажите мне.

– Пока она отдыхала, погибли ее родители и сестра. Вот такие дела!

– Каким образом они погибли?

– Зачем тебе такие подробности?

– Их убили?

– Да, я не знаю. Пока ведется следствие. Послушай, у меня нет желания рассказывать тебе об этом, прости! – Сморщился Глеб.

– Ладно, не рассказывайте! Спокойной ночи, Глеб. Простите, что не вовремя побеспокоила.

– Спокойной ночи!

Глеб отключил мобильник, но тут же вспомнив о Дашиной тетке, снова позвонил и сообщил Евгении Васильевне, что они добрались, и что Даша уже уснула.

После этого, он, наконец, направился в спальню и прилег рядом с Дашей. Невольно улыбнулся, ощутив ее тепло, и подумал, как все-таки он по ней соскучился. В порыве нежности и жалости к любимой, он потихоньку приподнялся на локте, чтобы перед сном взглянуть на ее заплаканное лицо. Даша ровно посапывала, прикрыв воспаленные от слез веки, и у него сжалось сердце.

– Господи, Дашка, как же долго теперь тебе придется выбираться из этого кошмара! – Подумал он. В этот момент его мобильник снова зазвонил.

– Да кого там разбирает, черт возьми! – Глеб вскочил, схватив телефон с журнального столика и направился с ним в прихожую. Ему снова звонила Дана.

– Глеб, простите, ради бога! Но мне нужно срочно с Вами поговорить! – скороговоркой произнесла она, чтобы он не бросил трубку.

– По – моему, с того момента, как мы встретились, достаточно наговорились, или нет? Во всяком случае, сейчас для этого совсем не время! – с раздражением ответил Глеб.

– Наоборот!

– Что это значит? – насторожился Глеб.

– Это значит, что мне срочно нужно поговорить о безопасности Вашей девушки, да похоже и Вашей.

– Что?

– Я серьезно! С вами может что-то произойти.

– Что? Что за чушь ты несешь? Ты… ненормальная, может, а?

– Нет. Это связано с тем несчастьем, которое у Вас произошло.

– Но при чем тут ты и наше несчастье? И что тебе может быть известно? Постой, постой, а может это новый способ какого-то мошенничества?

– Как это? – недоуменно воскликнула Дана.

– Очень просто. Ты втираешься ко мне в доверие и не желая из него ускользать, таким вот образом пытаешься пошире раскинуть сети!

– Я ведь могу и обидеться! – после этих слов мобильник Даны зашелся короткими гудками.

–О! Господи! Черт знает что такое! – Подавляя чувство вины, попытался разозлиться Глеб. Но не выходило. Он понимал, что не сможет спокойно уснуть, не перезвонив ей.

– Вот ведь! Навязалась на мою голову! Да еще, как на зло, в такой момент! – заворчал он себе под нос и принялся перезванивать.

– Алло, Дана?

– Да. – Сухо ответила девушка.

– Интересно знать, а тебе телефон на всю ночь одолжили? И кто ж оказался таким бескорыстным? Уж не мои ли соседи по даче так расстарались?

– Нет! Моя подруга, через которую я пытаюсь добыть свои деньги. Я с ней встречалась сегодня утром. И вообще, если хотите серьезно со мной поговорить, а я Вам очень советую, перестаньте доставать меня своими дурацкими подозрениями!

– Ладно не кипятись и объясни доходчиво в чем дело?

– Хорошо. Приезжайте на дачу и поговорим.

– Ты с ума сошла! Зачем приезжать – то?

– Вы что, не можете?

– Ну….

– Ваша девушка с Вами?

– Да.

– Тогда приезжайте вдвоем, это даже лучше.

– Нет, я решительно ничего не понимаю! По – моему все-таки ты несешь какой-то бред!

На этот раз Дана, на удивление, не рассердилась.

– Приезжайте! –настоятельно рекомендовала она.

– Да не могу я с ней приехать!

– Я понимаю. Ей сейчас очень тяжело, ну может тогда я к вам приеду?

– Нет! Она спит. Ей укол сделали.

– Понятно. Ну что ж. Тогда я могу посоветовать только одно. Будьте осмотрительней и не спускайте с нее глаз. Пусть она одна никуда не ходит.

– Послушай Дана, и не обижайся. А как бы ты на моем месте среагировала на получение такой странной информации от совершенно постороннего человека, не имеющего отношения ни ко мне, ни к тому, что случилось.

– Наверняка так же, как и Вы. Или вообще послала бы к черту того, кто мне ее преподнес.

– Понятно. Может ты экстрасенс? – Смягчившись, пошутил Глеб.

– Скорее колдунья. Ладно, Глеб, спокойной ночи! Извините, я и впрямь, наверное, кажусь Вам странной, да к тому же через чур навязчивой.

И тут Глеб вспомнил про свой странный сон, и про красное нижнее белье Даны, которое он разглядел наяву.

– Хм!

– Что?

– Ладно, я, пожалуй, сейчас приеду.

Он нажал на отбой, и тяжело опустился на пуфик.

– Странная девица! Очень даже странная! Может все-таки плюнуть на ее догоны и лечь спать? Да что она может знать? Глупость какая-то! Хм, колдунья! Но, этот странный сон, от которого в дрожь бросает при воспоминании. Н-да! …

Им овладело раздражение от того, что усталость валила его с ног и жутко хотелось спать, но он невзирая на свои собственные убеждения и доводы, прекрасно знал, что спать конечно же не ляжет, а выйдет из дома, сядет в машину и покатит в совершенном одиночестве к этой чертовой Дане!

Тоже мне! Вот ведь мода как устоялась на этих колдунов и экстрасенсов!

А как же Дашка? Что, оставить ее одну? А если она все же проснется? Нужно хотя бы оставить ей записку.

Глеб вытащил из стола записную книжку. вырвал чистый листок и написал Даше записку.

«Дашенька, мне не спалось, и я вышел прогуляться. Если проснешься, не волнуйся, я скоро вернусь». – Глеб.

Дорога в это время оказалась свободной. Глеб добрался до дачи быстро.

Дана поджидала его в палисаднике на лавочке. Она сидела согнувшись, обхватив себя руками.

– Привет! –окликнул ее Глеб совсем даже не приветливо.

– Здравствуйте, Глеб.

– Что закуталась, замерзла?

– Слегка.

– А чего тут сидишь, не в доме?

– Ночь свежа, уходить не хочется.

– Тоже мне, романтик!

– Ну, что, пошли поговорим?

– Пойдемте. – И Дана, первой поднявшись с лавочки направилась в дом.

– Может чайник поставить? – Спросила она из вежливости у Глеба, прекрасно понимая, что ему не до чая сейчас.

– Не надо. У меня мало времени. Ведь я уехал, ничего не сказав Даше. И потом, я жутко устал за эти дни и смертельно хочу спать. Давай лучше поговорим побыстрей и я поеду обратно.

Дана внимательно на него посмотрела.

– Да Вы и впрямь никакой! Идите-ка сюда. – И она, взяв его за руку, повела к дивану.

– Ложитесь!

– Что? – изумился Глеб.

– Ложитесь, ложитесь! – сказала девушка, светлой улыбкой призывая его к повиновению. – Сейчас я Вас реанимирую.

– Ты меня что?

– Ложитесь, Глеб, не отнимайте у себя самого время. – Со всей серьезностью, повторила Дана. – Я все равно не смогу разговаривать с Вами в таком состоянии, и отпустить Вас в таком состоянии в обратный путь я тоже не смогу.

– И что же ты намерена мне сделать, уж не массаж ли?

– Еще чего! – возмутилась Дана. – Так Вы ляжете или нет?

– Ну… ты меня прямо заинтриговала. – Сказал он, укладываясь на диван. – Ладно, делай что хочешь, только не забывай, что у меня очень мало времени на общение с тобой.

– Не беспокойтесь. Это займет не более десяти минут. Закройте глаза.

Глеб опустил веки и тут же почувствовал на лбу ее прохладную руку, а потом окунулся в кромешную тьму.

Глава 5

Атилла отворила дверь своего жилища и, устало шагнув за порог, тяжелой поступью направилась к соломенному топчану, стоящему у низкого мутного оконца, в которое едва проникал солнечный свет. Наступило утро.

– Ох! Невольно вырвался у Атиллы изнеможенный вздох. Она опустилась на топчан, и не отрывая ног от глиняного пола, опрокинула стонущую спину на шершавую поверхность своей немудреной лежанки.

Атилла еще не успела прикрыть отяжелевшие веки, как услышала привычный шорох бамбуковых палочек, из которых была сплетена длинная до пола штора, разделяющая надвое незатейливое жилое пространство.

– Тонду! – Едва слышно позвала Атилла свою пятнадцатилетнюю дочь. – Почему ты не спишь?

– Мне не спалось, и я решила дождаться тебя этой ночью! – Воскликнула девушка и бросилась к матери, припав губами к ее руке. – Ведь это был последний сеанс?

– Последний и самый трудный.

– Вот поэтому я и решила тебя дождаться.

– Зачем?

– А, разве тебе не приятно увидеть меня после трудной работы? Узрить в моих очах участие и сочувствие?

– Глупая! – пожурила дочь Атилла – Сколько раз я тебе говорила, что негоже терять по пустякам отпущенное сну время.

Тонду потерлась щекой о материнскую ладонь, и глаза ее заискрились любовью и преданностью, вызывая ответную улыбку матери.

– А еще ты говорила, что за сном бегать не годится, разве не так?

– Ах, Тонду, не притворяйся, что путаешь белое с черным, и вообще…подай-ка мне воды и отправляйся спать.

– Хорошо! – ивнула девушка и направилась во двор, прихватив по пути глиняный кувшин.

Когда она вернулась, Атилла нетерпеливо выхватила кувшин из ее рук и шумными глотками опустошила больше половины. Тонду, выждав, пока мать напилась, нежно с любовью промокнула тыльной стороной ладони ее вспотевший лоб.

– Ну вот, теперь отдыхай. – Улыбнулась Тонду, и взбив соломенный подголовник, подвинула его на середину.

– И ты тоже. –Распорядилась Атилла. – Тебе надо набраться сил, девочка! – Зашептала она склонившейся для поцелуя Тонду, и та вдруг ощутила на своем виске материнскую слезу.

– Что? – тревожно воскликнула Тонду и почувствовала, как в страхе заколотилось сердце.

Атилла отстранилась от дочери, стараясь не смотреть ей в глаза. Та же, наоборот, изо всех сил пыталась уловить взгляд матери.

– Беда? Ты ее чувствуешь? Ты же сказала, что никогда ничего не будешь от меня скрывать! Мама? Что ты молчишь? – Тонду требовательно тряхнула мать за плечи.

–Н е пугайся! –сказала Атилла, и ее лицо тронула усталая улыбка. –Пока еще беспокоиться не о чем.

– Но, что-то же может случиться? – Не унималась Тонду. – Может?

– Может. – Не стала лукавить Атилла. – Но как я только почувствую это, обещаю, что расскажу тебе немедленно.

Жрец высшей касты Неохим лежал на краю своего широкого ложе под высоким белым балдахином. Две служанки услужливо колдовали над ним: первая растирала розовым маслом спину, а вторая прикладывала горячие компрессы из настоя трав к ногам. Раскаленная огненная жаровня, представляющая собой металлическую треногу, держащую серебряный плоскодонный чан с тлеющими углями, над которой была подвешена чаша с настоем, размещалась тут же возле ложа. Условный стук в дверь нарушил приятную процедуру, заставив жреца метнуть на дверь недобрый взгляд.

– Входи! – крикнул он слуге, понимая, что тот не стал бы беспокоить его по пустякам в такие минуты.

Слуга вошел и приблизился к хозяйскому ложу, преклонив перед жрецом колени.

– Ты принес мне вести о нем? – спросил Неохим.

– Да, мой господин.

Неохим жестом приказал служанкам удалиться, и девушки тотчас растворились в арочном проеме.

– Ну? – нетерпеливо воскликнул Неохим.

– Она его излечила.

– Так, так! – Жрец помрачнел.

– Да, мой господин. Я выведал также, что завтра в полдень всенародно будет объявлено о его полнейшем выздоровлении.

– Сколько раз она его посещала?

– Ровно восемь раз, через день.

– Значит лечение длилось всего полмесяца?

– Выходит так, господин.

Жрец в отчаянии пнул ногой стоящий рядом невысокий пуфик, и тот, с грохотом отлетев в сторону, ударил несчастного слугу по колену, словно он был в чем-то виновен, а потом отлетел в сторону, аккурат задев треногу с жаровней, опасно ее накренив. Однако расторопный слуга быстро вскочил на ноги, успев подхватить жаровню за раскаленный край, и, обжигая пальцы, удержал ее.

Неохим, ничего не сказав, сдернул с ноги теплую примочку, небрежно кинул ее прямо на кровать и, поднявшись, принялся расхаживать по залу.

– Все. Пора! Пора! Пора! – Нервно выкрикивал он. – Давно уже пора! Это надо решить сегодня же!

Жрец повернулся к слуге.

– Бови!

– Да, мой господин!

– Вели жрецам сегодня же собрать совет. Тайный! Ровно в полдень.

– Слушаюсь, господин.

– А сейчас иди и попроси девушек вернуться.

Атилла, крепко уснувшая в рассветный час, ровно в полдень вскочила с лежанки, взявшись рукой за сердце и тяжело застонала, разбудив Тонду. Девушка встрепенулась, желая вскочить с постели, чтобы кинуться к матери, но в этот момент перед ней предстала сама Атилла. Она подошла к ложе дочери и присела на краешек лежанки.

– Вот и время пришло, Тонду. Как видишь, плохое всегда приходит быстрее, чем хорошее – грустно изрекла она, и, тяжело вздохнув, погладила дочь по голове.

– Беда? – побледнев, спросила девушка.

Атилла кивнула. Глаза Тонду тут же наполнились слезами.

– А вот об этом тебе придется забыть – строго сказала Атилла, вытирая слезы дочери шершавой ладонью. – Тебе надо теперь научиться быть сильной, как мужчина.

– Сильной, как мужчина? – В отчаянии воскликнула девушка, которая всем нутром ощутила разлуку с матерью.

– Неужели пришла пора?

– Да, Тонду.

– Это жрецы? Это они хотят тебя уничтожить?

– Да, Тонду. И потому я, наконец, должна передать все свои знания и сокровища нашего рода тебе.

Ах, как дорожила Тонду этими материнскими сокровищами. Как хотела скорее прикоснуться к ним, как мечтала раскладывать камни и амулеты и наравне с матерью пользоваться ее мастерством! Как мечтала с затаенным придыханием поглядывая на мать, колдовать над благовониями, выходить в астрал на встречу с иными силами, впадая при этом в транс, также, как и мать! Теоретически она была подготовлена ко всему этому и даже самостоятельно кое-что умела проделывать, особенно то, что касалось лечения людей, но увы, настоящей хозяйкой положения она никогда не была. А ей порою невыносимо этого хотелось.

– Это зов предков, дитя мое – говорила ей Атилла. – Ты будешь хорошей преемницей.

Теперь же, после слов матери, Тонду все это возненавидела. Возненавидела потому, что ценой приобретения этих познаний становилась вечная разлука с горячо любимой матерью и Тонду с полной ясностью осознала это только сейчас.

– Нет! –В отчаянии воскликнула она. – Нет! Ты же сильная! Им тебя не достать! Уйдем, мама, скроемся. Разве мы не можем?

– Нет! – ответила Атилла. – От них теперь скрыться сможешь только ты. Я уже нет.

– Но, почему?

Мать грустно ей улыбнулась.

– Потому, что я возьму удар на себя, чтобы сохранить тебе жизнь. В случае, если мы попытаемся скрыться вместе, погибнем обе. Да, и потом, мое время пришло. Меня зовут предки. Я свою миссию исчерпала! И теперь я нужнее там, чем здесь.

– А я? Как же я? Ты нужна мне больше, чем им!

– Нет, Тонду, это не так! Ты скоро сама поймешь. И потом, я ведь тебя не бросаю вовсе. Ты только не сможешь ощущать мою земную плоть, а дух мой будет вечно пребывать в тебе. Он переселится сразу же, укрепив твой собственный, и только в редкие часы отдохновения будет тебя покидать!

Атилла придвинулась к дочери и, взяв ее за плечи, заглянула в глаза. Ах, до чего же проникновенным был ее взгляд! Он проникал внутрь, пронизывая Тонду своим жаром насквозь, и останавливался только где-то в коленях, заставляя их то и дело дрожать.

– Тонду, крепко запомни то, что я скажу тебе сейчас! – повелела Атилла.

– Меня скоро не станет!

– Нет, мама, нет! – испуганно воскликнула Тонду и отшатнулась от матери, закрыв лицо руками,не желая слушать. Атилла, напротив, крепко прижалась к дочери.

–Выслушай меня внимательно, Тонду! Мой особый дух, дарованный свыше, не может быть разрушен грубыми земными элементами, подобно другим! Не важно, будь то вода, воздух, огонь или земля! Им это не под силу! И после моей смерти он сохранится. Исчезнет только его оболочка вместе со мной. Он распадется на множество элементов и разнесется по всей вселенной, чтобы вселяться в души всех моих потомков во веки вечные!

Тонду прижалась к матери всем телом. Ах, как немыслимо, что именно сейчас, сию минуту, ей предстоит оторваться от нее и больше никогда не ощутить родного успокаивающего тепла, по притяжению и силе своей несравнимого ни с чем в Мире!

А в это самое время на совете высшей жреческой касты, в тайне от фараона, решалась участь Атиллы. Коллегия магистрата во главе с верховным жрецом «Алого совета» семидесятипятилетним Флористахом и его первым заместителем Неохимом, обсуждала положение дел, в результате которых происходила угроза репутации совета и его полной неоспоримой узурпированной власти. Корень зла – Атилла – белая магиня, однажды появившаяся в их устоявшейся привилегированной жизни, и нарушившая ее ровное течение, став, наконец, камнем преткновения. И если раньше, когда она лечила простых смертных, и до жрецов доходили только слухи о немыслимых результатах ее исцеления, и ее деятельность вовсе не грозила их репутации всемогущих целителей, то теперь, когда дело Атиллы дошло до самой высокой знати, а недавно и до фараона, которого она излечила, принимало совсем иной оборот.

– Уничтожить! Таков был конечный вердикт и другой альтернативы не существовало.

– Решение необходимо принять сегодня же! – объявил членам совета Неохим. – Ибо завтра, когда всенародно будет объявлено о полном исцелении фараона, исполнить решение совета будет невозможно.

– Если так, то мы должны прямо сейчас сфабриковать обвинение в колдовстве и пособничестве демонизму, а ровно в полночь сжечь ее на костре – заключил Флористах.

– Все! Сказала Атилла и с трудом оторвала дочь от своей груди. – Тебе пора. Отправляйся сначала к старику Руйе, он переправит тебя на лодке через реку, а там, как было условлено, тебя встретят наши друзья. Я уже отправила им весточку о твоем прибытии. И не забывай самого главного, девочка моя – ты теперь для всех не Тонду, а значит, не моя дочь. Тебя будут называть Ойле.

Тонду зарыдала.

– Не горюй! Имя твое не будет предано забвению. Я унесу его с собой, и потом ты вскоре наречешь им свою дочь!

Огромный костер полыхал в эту ночь за городом, перемежая треск смолистых деревьев со стонами сочувствующей толпы людей. Атилла корчилась в огне, не проронив при этом ни звука. И только в огромных черных глазах ее, смотрящих на людей, подобно самому огню то скрывающему их от людской толпы, то относящему языки пламени порывами ветра для любопытного обозрения, полыхала нестерпимая боль….

Глава 6

Глеб очнулся и увидел перед собой склоненное лицо Даны. Щеки девушки пылали румянцем, губы были плотно сжаты, а глаза, устремленные на него, сосредоточенно напряжены. Она шумно выдохнула, увидев, что он очнулся.

– Ну вот и все! Вставайте, Глеб.

Глеб приподнялся, ощутив в теле неожиданную легкость. Сна и усталости как небывало. Он даже испугался, что проспал очень долго.

– Сколько времени? – встревожено спросил он.

Дана взглянула на часы.

– Не переживайте. Вы спали всего двенадцать минут.

– Не может быть!

Дана улыбнулась и протянула к нему запястье, на котором красовались маленькие продолговатые часики.

– Ничего себе! Ну, ты…. Как это ты смогла?

Девушка пожала плечами. – Не будем вдаваться в подробности. Вы забыли, у Вас ведь мало времени!

– Не забыл. Но все же, откуда у тебя такая способность?

– Да какая, в сущности, разница!

– А со своими клиентами ты тоже проделываешь такие номера?

Дана обиделась.

– Почему Вам так хочется все время меня уязвить?

– Что ты! Прости! У меня этого даже в мыслях не было! Но мне действительно интересно.

– Ну, если Вам так интересно, а я не могу отказать в ответе, потому, что обстоятельства вынуждают меня находиться на Вашей даче. – Нет! Ни один из клиентов о моей способности проделывать такие номера, даже не догадывался!

Глеб пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь определить, уж не обиделась ли она на него, в самом деле. Однако не уловив признаков обиды, а напротив, разглядев в ее глазах игривые искорки, улыбнулся.

– Спасибо тебе!

– За ответ?

– За то, что сумела меня так оживить! И все же, откуда это у тебя? Мне это просто покоя не дает!

– Думаю с рождения, наследственное, от мамы. Она у меня была известной на всю округу знахаркой! А впервые я почувствовала свой дар лет в шесть.

– Расскажи! – не унимался Глеб.

Дана удивленно на него взглянула и молча указала на часы.

– Вкратце! Пожалуйста!

– Я тогда ехала в автобусе. Мы с мамой возвращались из города в свой пригородный поселок. И вдруг мой взгляд привлекла к себе знакомая женщина. Она жила по соседству с нами. Я увидела у нее над головой сгусток какой-то черноты и помню, сама тогда очень испугалась.

– Ну, и что дальше?

– Она умерла через два месяца. А я с тех пор стала много чего видеть.

У Глеба моментально пересохло в горле от страха.

– А, Даша она…Что с ней случится?

– Тут немного другое. Я вижу опасность, но она еще непредсказуема. Понимаете, у меня иногда случается нечто, вроде видений, несущих в себе определенную информацию, но целиком ее сразу я разгадать не могу.

Глеб ухмыльнулся, все еще не воспринимая девушку всерьез.

– А со временем, можешь?

– Конечного результата я пока предопределить не могу. А впрочем, дайте – ка Вашу руку, Глеб. Надеюсь, Вы к ней сегодня прикасались?

– К ней?

– Ну да, к Вашей девушке, ее кажется Дашей зовут?

– Конечно… прикасался, я….

Дана сцепила своей маленькой ладошкой его запястье, и закрыла глаза, а потом щекотливо прошлась пальцами по его ладони. На этот раз ее рука была не прохладной, а напротив, очень горячей.

– Ну да, я не ошиблась. Вам обоим грозит опасность и ее источник где-то рядом.

– Какой источник? Как это понять?

– Кто-то хочет причинить Вам зло, и этот кто-то или эти кто-то уже рядом!

– И что? Что еще ты можешь сказать?

– Пока ничего!

– Так зачем я тогда сюда ехал? Об этом ты мне уже по телефону доложила!

– Во- первых, я не была уверена в том, что Вы мне поверите!

– Угу! Потому, в доказательство, решила меня вызвать сюда и реанимировать?

– Нет. – Дана улыбнулась. – Это я по ходу решила. Глядя на Ваше состояние.

– Угу! Конечно! А догадаться, что я после случившегося мало спал, изнервничался и измотался вконец, конечно же, было сложно!

– Да, нет же! Дело в том, что я должна была проверить свою информацию.

Ведь при контакте картина всегда становится намного яснее. Разве Вы не понимаете, какую ответственность я несу, выдавая человеку такую информацию? А потому, я прежде всего сама должна убедиться в ее достоверности!

– Одним словом, ты мне уже все сказала?

– Я Вас предупредила, а это совсем немало!

– Ну… Если ты умеешь видеть такие вещи, почему бы тебе не поинтересоваться этим самым источником опасности поподробнее?

– В смысле?

– В смысле кто он и чего хочет! Как его вычислить и обезвредить?

– Это невозможно! – рассмеялась Дана. – Сидела бы я тут сейчас с Вами, если б обладала такими способностями!

– Как знать! Может и сидела бы!

После этих слов Дана заинтересованно устремила на него свои проницательные черные глаза.

– Ну да! А почему нет? – попытался пояснить Глеб – вдруг мы пересеклись бы совсем по другому поводу?!

– Вы имеете в виду мое занятие проституцией, а себя мните в роли клиента?

– Нет!

Сказав это, Глеб почувствовал, что покраснел. Он понял, что именно сейчас, после ее слов, ему и захотелось именно это иметь в виду! В глубине сознания тут же замаячил ввернувшийся туда живучим буравчиком странный сон, и энергия обновленного Даной тела, непристойно заявила Глебу о своем открытом желании!

Дана усмехнулась, заметив его конфуз. – Нет? Что же тогда?

– Да, что угодно! Мало ли по какому поводу могут пересечься люди!

– Конечно могут! И даже без всякого повода! Перехлестнутся – и в разные стороны! И при этом, не поводом вовсе они руководствуются, а желанием! Главное, чтобы оно возникло! Разве не так?

Глеб молча смотрел на нее, не зная, что ответить.

– Вы не согласны со мной? – ухмыльнулась Дана.

– В какой-то степени согласен. – Сказал он, припертый ею к стенке.

– А в какой не согласны?

– В какой? – Глеб задумался.

– Разве сейчас Ваша ситуация отлична от той, которую я имела в виду?

Глеб, которого Дана явно застала врасплох, не нашелся, что ответить, и неопределенно развел руками.

Дана при этом победно усмехнулась.

– Что?

– По – моему, мы перескочили совсем на другую тему.

– Похоже, на запретную?

– Возможно! У меня, по крайней мере, нет желания ее обсуждать. И вообще, мне пора возвращаться!

Он встал с дивана, явно с неохотой, ставя, таким образом, окончательную точку в их разговоре.

– Ладно, я пошел. Еще раз спасибо тебе за предупреждение. До свидания и спокойной ночи.

– До свидания! – Ответила девушка, закрыв за ним дверь.

Глеб нехотя, словно его кто-то держал за полу куртки, прошел через палисадник к калитке, и выйдя с участка, решительно направился к машине, бубня под нос.

– А она не так проста, как показалась сначала! Хм! Показалась? А может ей просто хотелось показаться совершенной простушкой? А, впрочем… а впрочем… что ж впрочем-то? Была в ней с самого начала какая-то не вытравленная интеллигентность, которая, возможно, показалась, обычной скромностью?

Глеб пожал плечами. – Все возможно!

Он сел в машину. Отъехав от дачи на некоторое расстояние, принялся шарить по карманам куртки, пытаясь отыскать жвачку, чтобы хоть таким способом отвлечься от мыслей о Дане, которая не переставала стоять у него перед глазами неотступным соблазном. И вдруг вспомнил, что оставил барсетку с документами на старом трюмо, стоящем у входа.

Глеб развернулся почти на полном ходу.

… Он подошел к двери постучал, не желая тревожить Дану звонком. Ответа не последовало.

– Хм! – удивился Глеб. – Уснула что – ли? Я ж только отъехал!

Он постучался второй раз понастойчивей.

– Хм! И правда уснула! Такому быстрому сну позавидовать можно! Ну что ж, хочешь не хочешь, а придется ее разбудить. Не возвращаться же без документов!

Глеб позвонил, но в ответ снова последовала тишина. Тогда он толкнулся плечом в дверь, которая к его удивлению незамедлительно открылась.

– Ничего себе! – удивился Глеб и вошел в дом.

– Дана! – позвал он, но девушка не откликнулась.

Глеб подошел к спальне и легонько приоткрыл дверь. Пастель была разобрана, но Даны в ней не было.

– Да, что за номера она откалывает? – разозлился Глеб и направился к выходу.

Погода для июньского вечера была прохладной, ветреной. Природа явно накликивала дождь, раскачивая макушки деревьев. Глеб посмотрел ввысь. Оттуда темнеющими сочными сгустками на фоне ночного неба, ответно поглядывали на него отяжелевшие тучи.

– Похоже сейчас ливанет! Да куда ж ее унесло в такую погоду!?

Глеб зябко передернул плечами и спустился с крыльца, направляясь вглубь палисадника.

Если подумать о том, что ей приспичило прогуляться, это глупо! – принялся рассуждать он по пути. – Такая погода, да еще в поздний час к этому не располагает. Ну, что ж тогда? Тьфу! И зачем я мучаюсь в догадках? Мне-то до всего этого какое дело? Забрал бы свои документы и делу конец!

И, словно в оправдание своего желания ее отыскать, он вспомнил об открытой двери, за которую тут же и зацепился, поддаваясь возмущению.

– Вот артистка! Доверяй таким дачу! Дверь открыта! Умотала и голова ни о чем не болит!

Глеб машинально направился по тропинке к подсобным строениям, и тут же услышал шум воды, доносящийся из бани.

– Все ясно! Она в душе! – усмехнулся он, сетуя на свое недовольство.

Он, было, направился к бане. Однако, сделав несколько шагов, останавливается.

– Да, что ж это я? Пусть человек спокойно помоется! Подожду пока она вернется в дом, а потом и постучусь.

Глеб скрылся за кустарником жимолости. Ждать ему пришлось недолго. Вскоре открылась дверь и Дана вышла из бани абсолютно нагая. Глеб уставился на нее во все глаза.

– Даже полотенцем не прикрылась! Закаленная девочка! -Зачем-то сказал сам себе, а потом залюбовался ее фигурой, белеющей в ночи.

– Хороша, черт возьми! Клиенты на такую, поди, слетаются, как пчелы на мед! – подумал с завистью, тут же себя и одернув.

– Тебе-то что, в самом деле?

Дана, между тем, надела тапочки, стоящие у порога, и направилась в дом, на ходу встряхивая распущенные волосы обеими руками. Глеб не мог оторвать взгляда от этого ее жеста и благодаря ему он понял неоспоримую истину, объясняющую и то, почему он расстроился, не застав ее в доме, и то, для чего принялся ее искать, удивляясь самому себе. Отыскав же, обрадовался, правда безотчетно, запоздало, еще в тот момент, когда им владел претензионный настрой, а затуманено, в глубине души он понял, что никуда сейчас не уедет. По крайней мере сразу, забрав свои документы! Если только… Если только…

Глеб направился в дом вслед за Даной. Несмело постучал.

– Кто? – послышался в ответ ее голос.

– Это я. Забыл документы.

– Где они лежат?

– Не знаю. Где-то лежат!

– Подождите минутку, я оденусь.

Глеб услышал ее удаляющиеся от двери шаги, улыбнулся, обрадовавшись, что она намеревается ему открыть, вместо того, чтобы сунуть документы в дверь и снова ее захлопнуть.

Через минуту дверь открылась и перед ним предстала Дана, укутанная в одеяло.

Девушка извинилась

– Я только что из бани. Одеваться получилось бы слишком долго.

Глеб окинул ее вожделенным взглядом.

– Почему?

Дана стеснительно пожала плечами.

– Тело влажное. Натягивать одежду на такое проблематично. А халата у меня нет!

– И не надо! Без него ты гораздо лучше! – фраза была банальной, вырвавшейся у Глеба

бездумно, и он знал, что в любой другой момент никогда не произнес бы такой избитой банальности! Но сейчас красивые, остроумные словесные зацепки, подогреваемые тонким юмором, свойственным ему, отстало метались позади клокочущего до внутренней дрожи желания.

Дана засмеялась.

– Вы хотите сказать, что одеяло мне больше к лицу?

– Тебе к лицу твоя нагота!

Дана удивленно вскинула брови.

– Я только что видел тебя на улице, когда ты возвращалась из бани!

– Понятно! Теперь ясно почему я не услышала шума подъехавшей машины.

– И еще ты приснилась мне во сне, когда ночевала в моей квартире.

– И что же я делала в Вашем сне?

– Мы с тобой занимались любовью, и это было потрясающе!

– О! – девушка ухмыльнулась.

Глеб сделал широкий шаг по направлению к ней, Дана не шелохнулась.

– И теперь, похоже, Вы хотите убедиться будет ли это так же потрясающе наяву?

– Я не смею этого хотеть, если…

– Если?

– Если только ты сама этого не пожелаешь!

Дана молча обдумывала его слова.

– Если ты сейчас скажешь – пошел вон – я извинюсь и уйду!

Дана засмеялась.

– Снова забыв документы, чтобы вернуться во второй раз?

– Нет, я их заберу!

– Тогда я этого не скажу! – И она, спустив на пол одеяло, сделала шаг ему навстречу.

Даша проснулась от звука своего мобильника.

– Алло? –ответила она абоненту.

– Алло! Дарья Юрьевна?

– Да.

– Вас беспокоит следователь Комаров Евгений Борисович. Не удивляйтесь, я узнал Ваш телефон у Макарова Павла Владимировича.

– Я не удивляюсь и слушаю Вас.

– Вот и хорошо. – Обрадовался майор.

В этот момент в комнату вошел Глеб. – Следователь? – Спросил он у Даши.

Она кивнула и жестом попросила его присесть к ней на кровать.

– Дарья Юрьевна, нам необходимо встретиться. Во сколько я смог бы к Вам подъехать. – Продолжал Комаров.

– Ко мне?

– Да.

– Но…. Я не дома. Я не могу там сейчас находиться….

– Я понимаю. Тогда скажите, где мы могли бы встретиться? Где Вам удобней?

Даша назвала следователю адрес Глеба.

– Хорошо. Я буду у Вас через час. – Пообещал Комаров.

Даша нажала отбой и посмотрела на Глеба.

– Следователь будет здесь через час. – Сообщила она.

– Отлично. За это время как раз позавтракать успеем.

– Я не хочу.

– Только чаю, без всего, или кофе, а Дашунь?

– Не могу, Глебчик. – Откинулась она на подушку, и глаза ее наполнились слезами.

– Я понимаю.

– Ты поешь без меня, пожалуйста.

– Мне одному тоже не хочется. Дашунь, давай так. Ты вставай, одевайся, умывайся, и садись со мной за стол. Может на меня глядя и тебе чего-нибудь захочется.

– Ладно. Ты давно проснулся?

– Только что. – Глеб невольно опустил глаза.

– Надо же. Я даже не заметила, как ты встал.

– Это потому, что я спал в той комнате на диване.

– Почему?

– Не хотел тебя тревожить. Боялся, что проснешься. Ты же знаешь, я часто ворочаюсь во сне. На самом деле, вернувшись от Даны он просто не смог прилечь рядом с Дашей. И как только переступил порог и взглянул на изнеможенную Дашу, обозвал себя последней скотиной, после чего сбросил одежду и завалился на диван.

– Ты напрасно опасался за мой сон и мучился на неудобном диване. После этого укола я спала, как убитая. – С нежностью поглядывая на него, сказала Даша.

– Вот и отлично! Тебе сейчас необходимо экономить силы.

Он тоже спал, как убитый, после того, как промучился некоторое время, терзаемый угрызениями совести и, в конечном итоге, оправдав свое поведение мужской слабостью и долгим отсутствием Даши, уснул, напоследок пообещав самому себе, что этого больше не повторится.

Следователь прибыл ровно через час.

– Надо же, какой пунктуальный! –удивилась Даша, взглянув на часы и поспешила открыть ему дверь.

Майору на вид было около пятидесяти. Лицо его было приятным и очень даже симпатичным, взгляд проницательным, участливым, располагающим к беседе и доверию, и Даша, взглянув на него, почувствовала некое облегчение, пожелав, чтобы чувство это не изменилось, а майор ее не подвел, не разочаровал, не испортил бы первого впечатления.

– Проходите! – встретила она его слабой улыбкой.

– Здравствуйте, Дарья Юрьевна!

– Здравствуйте! Проходите, проходите! Может чаю или кофе хотите?

– Спасибо, проголодаться после завтрака я еще не успел.

– Тогда располагайтесь в комнате.

В комнате майора встретил Глеб и протянул ему руку.

– Краснов Глеб Андреевич.

– Это мой жених. – Сообщила Даша.

– Мне пока уйти? – Глеб направился к двери.

–Нет, можете остаться. – Не стал возражать Комаров.

Майор уселся в кресло у стола, выложив из тонкой черной папки ручку и несколько листов бумаги. Даша и Глеб расположились на диване, напротив него.

– Дарья Юрьевна, я понимаю, как Вам тяжело и сочувствую. – Начал Комаров.

В глазах Даши заблестели слезы.

– Но постарайтесь все же собраться с силами и ответить на мои вопросы. Поверьте моему опыту, что первые показания свидетелей, как правило, всегда оказываются более точными.

Даша, смахнув слезы, кивнула.

– Вот и хорошо! Дарья Юрьевна, прежде всего мне хотелось бы выяснить, был ли кто-либо из Ваших родных причастен к каким-то религиозным обрядам.

– Нет! –Даша отрицательно покачала головой.

– Вы в этом уверенны?

– Я в этом уверенна.

– Но, может к Вам в дом наведывались какие-то странные люди, рассказывали о религии, пытались к чему-то приобщить? При Вас такое не происходило?

– Вы имеете в виду сектантов?

– Да. Или других людей, способных проникнуть в дом под видом таковых.

– При мне такого не происходило. Но могу сказать,что если бы это случилось в мое отсутствие, мама или Оксана мне обязательно об этом рассказали бы.

– Значит в этом ракурсе у нас остается неохваченным только то время, в течение которого Вы отсутствовали, находясь на отдыхе. Тогда припомните другое. Может кто-то из ближайших соседей рассказывал о сектантах, которые наведывались к ним?

Даша задумалась ненадолго.

– Нет!

– А Вы, Глеб Андреевич, не желаете к этому ничего добавить? Вы ведь находились в Москве, пока Дарья Юрьевна отдыхала. Может ее родные ненароком посвящали Вас в нечто такое?

– Нет. Я, к сожалению, в течение этого месяца совсем с ними не общался. Один раз, правда, позвонил Дашиной маме, поинтересовался, звонила ли она Даше в этот день. У меня тогда мобильник дома остался, да к тому же разрядился.

Помнишь, это было в тот день, когда ты не могла мне дозвониться?

Даша кивнула.

– Вы напрасно думаете, что смерть моих родных произошла на какой-то религиозной почве. Они были совершенно нормальными людьми и ни с какими сектантами никогда не связались бы!

– Это всего лишь одна из версий, Дарья Юрьевна, а начал я именно с нее потому, что характер преступления, а я уверен, что это именно преступление, а не самоубийство, было сфабриковано именно под эту схему. Вы знаете, Даша, можно я буду Вас так называть?

– Конечно! – согласилась Даша.

– За свою практику мне приходилось не единожды сталкиваться с преступлениями, совершаемыми на религиозной почве. И я скажу Вам, что в данном случае подчерк схож. Я вполне доверяю Вашей информации о родных, да к тому же, мы и сами уже обнаружили некие следы преступления, но думаю, без участия этих самых сектантов, будем условно их так называть, или людей, работающих под них, тут не обошлось.

– Хорошо, спрашивайте, я отвечу на все Ваши вопросы, и обещаю, что с советами повременю.

– Спасибо! Хоть это вовсе и не обязательно. Хороший совет бывает полезен в любой ситуации. – Позволил не согласиться с ней майор.

Даша слабо улыбнулась, чувствуя, что ее расположение к следователю усиливается.

Даша, тогда расскажите мне о последних днях перед отъездом в Испанию, припомнив все до мелочей. И главное, припомните, не появлялось ли в окружении ваших родных новых знакомых.

– Все эти дни папа, как всегда пропадал на работе с утра до позднего вечера, мама занималась домашними делами, а на досуге встречалась с подругами. Они ездили то в сауну, то в бассейн, иногда в театр или еще куда-нибудь.

– А сестра?

– Оксана? У нее тоже были свои развлечения. Сейчас ведь каникулы в институте.

– Вам известно с кем она проводила время?

– В основном со своими двумя институтскими подругами и молодым человеком.

– А вот о нем поподробнее, пожалуйста!

– Они встречались полгода, но я бы не сказала о том, что отношения у них были очень серьезными.

– Почему?

Даша замялась. – Ну, она не знакомила его с родителями, и даже ни разу не приводила

домой.

– Не считала нужным?

– Может быть.

– А чем он занимается?

– Он шофер маршрутного такси.

– Ну, а Вам она что о нем рассказывала? Может делилась?

– Говорила, что нравится, но в то же время сетовала, что они очень разные.

– В смысле?

– Если выразится кратко, то внешне мальчик и впрямь ничего, но в голове полный примитив! Интеллект у него хромает, не догонял он до Оксаниного, и причем весомо.

– Он не учился нигде, как я понимаю.

– Нет. После школы закончил курсы вождения, потом в армию пошел.

– Он старше Вашей сестры?

– Всего на четыре года.

– Знаете, Даша, мне не помешало бы с ним поговорить. Как его отыскать?

– Я дам Вам телефон.

– Отлично. А теперь вот что, Дашенька. Я понимаю, как Вам тяжело находиться сейчас в квартире, но наведаться туда все же придется.

– Но я….

Подождите пока возражать. Я прошу Вас сделать это исключительно в интересах следствия. Дело в том, что Ваша родственница Макарова Анна Павловна, там побывала, но обнаружить какую-либо пропажу не смогла. Даша, Вы должны нам помочь, ведь кроме Вас с этим никто не справится! Надо просто съездить туда хотя бы один раз и тщательно все обследовать! Ведь согласитесь, что только Вы сможете определить, все ли находится на месте.

Даша побледнела. – Когда?

– Чем раньше, тем лучше. У нас очень мало зацепок и оттого следствие практически топчется на месте.

– Хорошо! Я сегодня же поеду туда. – Она вопросительно взглянула на Глеба.

Глеб тотчас отреагировал, – конечно я поеду с тобой!

– Вот и отлично. Я даже сопровождать Вас не стану. Вы вполне разберетесь с этим вдвоем без моего участия. И наконец, последнее. Скажите, Даша, картина, которая висит у Вас в столовой, откуда взялась?

– Которая? Натюрморт или морской пейзаж?

– Морской пейзаж.

– Пару лет назад папа подарил ее маме на день рождения.

– А где он ее приобрел, Вам не известно?

– Насколько я помню, за этим подарком он ездил к какому-то знакомому коллекционеру, рекомендованному дядей Павлом. Об этом Вам лучше у него узнать. А почему Вы спрашиваете об этой картине?

– Да имеются у меня некоторые соображения. А вот поговорить на эту тему мне хотелось бы с Вами с глазу на глаз. Вы уж простите, Глеб Андреевич, и позвольте Даше проводить меня до машины.

Глеб приложил руку к груди, демонстрируя этим жестом полное понимание.

Комаров попрощался с ним, и они с Дашей направились к выходу. Когда они вышли во двор и направились к служебной машине майора, он спросил не известно ли Даше, что могло быть спрятано за рамкой этой картины.

– Спрятано? – удивилась она.

– Да именно.

– Понятия не имею. А, что, собственно там могло быть…ну, предположительно? И почему Вы решили, что там что-то было спрятано …

Комаров перебив девушку, рассказал ей о падении картины со слов Анны Макаровой и о том, на что он лично обратил внимание при обследовании картины.

– Понимаете, Даша, у меня сложилось впечатление, что за рамкой этой картины могло быть что-то спрятано. И возможно даже то, чего искали преступники. С одной ее стороны были отогнуты заклепки. И под рамку свободно можно было забраться рукой. Но, повторяю, что это только предположение.

Даша пожала плечами, с большим удивлением взглянув на майора.

– Жаль, что Вы ничего об этом не знаете. –Вздохнул Комаров. – Только…Даша, я прошу Вас пока не рассказывать никому о нашем разговоре.

– Хорошо! – кивнула Даша.

На этом они попрощались.

– Вот. Мои телефоны – Комаров протянул Даше визитку. – Если Вы что-то вспомните, касательно нашего сегодняшнего разговора и захотите что-либо добавить, звоните. И вообще звоните по любому поводу, который вдруг покажется Вам значимым. До свидания. Комаров сел в машину и набрал номер телефона лейтенанта Охотничьего.

– Алло, Дима?

– Слушаю, Евгений Борисович!

– Я только что выяснил у Даши Заневской, что картина была куплена у частного коллекционера при посредничестве Макарова Павла Владимировича, а ты ведь как раз сейчас к нему направляешься, так?

– Именно.

Ну, так выясни степень этого самого посредничества. Да только не сходу выпали. Скажи так, между делом. Заодно и реакцию посмотришь. В общем, не мне тебя учить!

– Понял. Не дурак, товарищ майор. Сделаем в лучшем виде.

Глава 7

Даша с Глебом отправились в ее квартиру сразу после ухода майора. Даша, к удивлению Глеба, собралась с силами, и по ее настоянию, осмотр квартиры был произведен до конца.

С первого взгляда Даша никакой пропажи не обнаружила, но потом вдруг наткнулась глазами на пару колечек и цепочку, лежащих на секретере, и причем, в зале. Это само по себе уже противоречило правилам – ни мама, ни Оксана не имели привычки оставлять драгоценности где попало. Девушка остановилась, что-то обдумывая.

Что, Дашунь? – спросил Глеб.

– Да вон, смотри, на секретере лежат два колечка и цепочка, видишь?

– Вижу. И что?

– Лежат в зале. Знаешь, ведь ни мама, ни Оксана, не имели привычки оставлять кольца где попало.

Даша подошла к секретеру, взяла в руки драгоценности, прослезилась, уткнувшись Глебу в плечо. Он погладил ее по голове.

– Это драгоценности Оксаны. Меня удивляет, почему они лежат здесь?

– Ну… Оксана могла положить впопыхах, а потом убрать забыла.

– Вряд ли. Оксана не имела такой привычки. Вернее, она иногда могла оставить что-то в ванной, но в зале, да еще на секретере, никогда! И потом….

– Что?

Даша, что-то обдумывая, направилась в комнату сестры. Глеб последовал за ней.

Даша взяла шкатулку Оксаны с трюмо и стала в ней копаться.

Ты здесь смотрела уже. – Напомнил ей Глеб.

– Подожди.

– Что ты еще ищешь?

– Не могу найти ее кольца с бриллиантом.

– А почему, собственно ты стала его искать?

– Понимаешь, Глебчик, Оксана всегда носила три колечка – те два, что лежат сейчас на секретере на правой руке, а с бриллиантом, которое папа подарил ей год назад, на левой. Другие она надевала очень редко, можно сказать только в случае надобности, например, когда требовалось подобрать что-то более подходящее к одежде на торжество. Меня насторожило не только то, что драгоценности Оксаны лежат не на месте, но и то, что среди них нет кольца с бриллиантом! Ведь если даже предположить, что она сняла с себя драгоценности в зале, то почему не все сразу?

Даша отложила шкатулку в сторону. – Здесь его тоже нет! Не наткнулась я на него и при обыске квартиры, понимаешь?

– Погоди, мы ведь еще на кухню не ходили.

– Глеб, ну ты что? На кухне его просто быть не может!

– Не спеши с выводами.

Даша пожала плечами.

– Ладно, пошли.

На кухне Даша тщательно пыталась отыскать какую-либо пропажу, а заодно и исчезнувшее кольцо. Закончив осмотр, Даша присела на стул. – Надо сообщить майору о пропаже кольца, как ты считаешь?

– А, может его взял кто-то из твоих родных, например, тетя Женя или Аня? Увидели где-нибудь и убрали с глаз долой!

– А остальные тогда почему не убрали?

– Даша, это логично, но, думаю, прежде чем звонить следователю, позвони тете Жене или Ане.

– Ты прав. – Согласилась Даша и, достав мобильник, набрала номер тетки.

– Тетя Женя, здравствуйте! Это Даша.

– Угу, да ничего.

– Теть Жень, я вот что хотела спросить. Вы когда находились у нас в квартире, ну, после этого кошмара, случайно не видели Оксанкиного кольца с бриллиантом, которое ей папа на день рождения подарил? Ну… Вы же заходили перед похоронами за одеждой.

– Нет? А Аннушка?

– Ладно. Я ей сама позвоню прямо сейчас.

Набрав номер сестры, Даша продолжила выяснения.

– Аня, привет!

– Да ничего. Не волнуйся. Я с Глебом.

– Угу. Послушай, ты случайно не видела в квартире Оксанкиного кольца с бриллиантом, может… Может оно попалось тебе на глаза, и ты убрала его куда-то?

– Нет?

– Только один раз заходила? Вместе со следователем? Понятно! Ну ладно, сестричка, тогда у меня все. Пока!

Даша отключила телефон, многозначительно взглянув на Глеба.

– Ну что, звоню Комарову?

– Теперь звони.

Комаров похвалил Дашу за наблюдательность и сообщил в свою очередь, что на секретер драгоценности положил один из сотрудников при обыске квартиры. А нашел он их в ванной после того, как…

Услышав, как Даша всхлипнула, Комаров умолк и переключил девушку на другое.

– Простите, Даша, Вы уверены, что в квартире больше ничего не пропало?

– На мой взгляд ничего. Я очень тщательно все просмотрела. Пропасть конечно, что-то и могло, но только то, о чем я знать не могла.

– Спасибо, Дашенька. Этого более, чем достаточно. Вы молодец!

– До свидания, Евгений Борисович.

– До свидания!

Даша, положив в сумку телефон, дала, наконец, волю слезам. Глеб даже уговаривать ее не стал, понимая, каких сил стоил Даше этот осмотр. Он только молча прижимал ее к себе и гладил по голове.

Выйдя из дома, Глеб, чтобы немного развеять Дашу, предложил прогуляться по парку.

– Нет! Отвези меня домой, я хочу полежать. Голова болит. – Попросила Даша.

– Ладно, только давай прежде по магазинам прошвырнемся. У меня ведь в холодильнике одна только вечная мерзлота обретает.

– Ты пройдись, Глебчик, хорошо, а я не могу сейчас на люди. А еще лучше загляни вон в тот большой универсам, он ведь здесь рядом, а я пока и впрямь немного прогуляюсь.

– Хорошо, Дашунь, я мигом. Ты только не плачь больше, постарайся успокоиться, отвлечься.

– Постараюсь. Я в сквер пойду, там меня и разыщешь. – И Даша, махнув ему рукой, направилась через дорогу в сторону сквера.

Глеб, постояв пару минут, проводил ее взглядом и поспешил к магазину.

Вернувшись, он обнаружил сидящую на скамейке Дашу. Она была бледной и испуганной. Увидев Глеба, она бросилась к нему.

– Глеб, Глеб!

– Что случилось, Дашунь, да на тебе лица нет!?

– Меня только что чуть не сбила машина!

– Что? Какая машина? Откуда она тут взялась?

– Да не тут! Я прогулялась немного и решила отправиться к твоей машине. Вышла на дорогу и только, было, собралась, ее перейти, как услышала сзади сумасшедший рев мотора. Я не оглядываясь, метнулась в сторону, инстинкт уберег! А машина проскочила на бешеной скорости мимо меня, едва не зацепив! Меня явно хотели сбить!!!

Глеб обнял ее – ну что ты, Дашунь, что ты! Мало ли придурков носятся по шоссе с бешеной скоростью!

– Да нет же, нет! – запротестовала Даша. – Ведь дорога в этот момент была пустой! Чего было нестись с такой скоростью? Да еще на пешехода?

Даша уткнулась ему в плечо и зарыдала

– Успокойся, успокойся, Дашенька! Ведь все же обошлось.

Даша отстранилась от его плеча и с отчаяньем заглянула в глаза.

– Господи, Глеб! Ты что, не понимаешь? Кто-то уничтожил всю мою семью, а теперь и до меня хочет добраться!

– Тихо, тихо, Дашунь! Пойдем в машину, а как только ты придешь в себя, мы и поговорим на эту тему.

– Надо срочно позвонить следователю! Надо ему все рассказать!

– Хорошо. Ты только успокойся и соберись с мыслями, а потом, конечно же, нужно позвонить.

Даша смерила его жестким взглядом.

– Глеб! Ты разговариваешь со мной, как с душевнобольной, или малым ребенком! А если бы я не увернулась?

– Даша!

– Что, Даша? Ты бы сейчас со мной уже не разговаривал!

– Но я….

– Глеб, я хочу, чтобы ты понял, что произошло! Я, конечно, понимаю, что сейчас мою панику, и не только ее, но и другие поступки можно списать на стрессовое состояние, рассеянность, нервный срыв и другое! Но знай, там на дороге ничего этого не было! Я совершенно отчетливо понимала, и то, что происходит, и то, что я делаю, чтобы это не произошло!

– Да успокойся ты, Даша, и прости меня! Я уже все понял. Пойдем в машину, сейчас тебе ничего не грозит, а оттуда и позвонишь следователю.

Усевшись в машину, Даша тут же набрала Комарова. Однако его телефон оказался вне зоны.

– Недоступен! Тьфу ты! Поехали, я ему позже перезвоню.

Как только они вошли в квартиру, Даша, прямо из прихожей вновь позвонила Комарову. А Глеб, пока они разговаривали, улучил минуту и, уединившись в спальне, позвонил Дане.

– Алло! – Откликнулась она на его вызов.

– Дана, здравствуй, это Глеб.

– Привет! Как дела?

– Похоже, на Дашу было покушение. – Взволнованно сообщил Глеб.

– Что, значит, похоже?

– Ее пыталась сбить машина. Ей так показалось.

– Показалось?

– Ну… в общем-то, она в этом уверена.

– Я же предупреждала, что надо быть осмотрительней! И впредь, между прочим, тоже. Ей на улице появляться одной вообще нельзя!

– Я понимаю, но все время быть рядом с ней не могу. Мне, например, уже завтра позарез на работу надо. Дел накопились выше крыши, и за меня их никто не сделает.

– Предупреди ее тогда, чтобы сидела дома и никому не открывала дверь. Хотя, ее, скорей всего, будут пытаться убрать, не привлекая внимания.

– То есть?

– Будут стараться устроить несчастный случай, ну… чтобы это не выглядело, как убийство. Знаешь, мне бы в квартире ее побывать.

– В квартире? Зачем?

– Хочу побродить по местам преступления, может…

– Что?

– Может что-то мне и клюнет в голову, осенит какая-та догадка.

– Насчет чего?

– Насчет того, как уберечь твою Дашу. У меня бывают некие озарения правда редко, но, как знать, может повезет!

– Хорошо, я это вполне могу устроить.

– Сегодня.

– Сегодня?

– Тебе же завтра на работу позарез надо.

–Не обещаю, но постараюсь. Пока!

Глеб отключил мобильник и вышел из спальни. Даша все еще разговаривала с Комаровым.

– Хорошо, Евгений Борисович, я постараюсь. До свидания.

Глеб присел на валик кресла, в котором сидела Даша и обхватил ее за плечи.

– Ну, что он сказал?

Сначала расспрашивал обо всем подробно. Интересовался какого цвета машина, какой марки. Расстроился, что номер я запомнить не успела. А впредь просил быть осторожней, не выходить одной на улицу, и обещал, что они обязательно возьмут это на заметку.

– Что это значит? Охрану приставят?

– Ну, конечно, прямо так сразу и приставили!

Глеб шумно вздохнул. Даша погладила его по руке. -Что?

– Завтра с утра мне на работу надо. Попытаюсь Смирнова подрядить к своим делам хоть на несколько дней, если, конечно, он сам не в запарке.

– Да, занимайся ты своими делами сам! Думаю, уберечь меня ты все равно не сможешь.

– Не говори ерунды, Дашка! – шутливо укорил ее Глеб – Ты, видно забыла, какие у меня бицепсы, а?

– Угу! Если им надо, укокошат они и меня и тебя вместе с твоими бицепсами!

– Ладно, Даша, прекрати! Это слишком пессимистические прогнозы! Главное, что все обошлось! И теперь ясно чего надо опасаться.

– В том-то и дело, что не ясно!

– В общем так! Запомни! Без меня ты из дома ни ногой, даже на лестничную площадку! Дверь никому не открывать!

– На телефонные звонки не отвечать! – грустно продолжила Даша.

– Нет! Вот это как раз можно! Позвонив, вреда они тебе не причинят, а информацию собирать будет совсем не лишним.

Даша испуганно на него взглянула.

– Глеб, а если мне правда позвонят и станут угрожать, или вымогать что-то?

– Что ж, чем скорей это случиться, тем быстрее их сможет вычислить наша доблестная полиция. Послушай, Дашка, а может нам частного детектива нанять?

– Да…. Мне этот следователь, Комаров, вполне внушает доверие. Знаешь, что-то не хочется его обижать.

– А с чего ты взяла, что он обидится?

– С того, что лично я на его месте обиделась бы.

– Ладно, Даша, это все лирика. Тебе, прежде всего надо думать не о его амбициях, а о себе. И я считаю, что о детективе надо подумать.

–Хорошо, Глебчик, только давай все-таки подождем немного. Посмотрим, как будет продвигаться следствие, а там будет видно!

После обеда, который Даша еле проглотила по настоянию Глеба, она изъявила желание навестить родственников.

– Может съездим к Макаровым? Тетя Женя приглашала меня вчера, да я и сама была бы не прочь с ними повидаться, тем более, нам завтра в церковь, а потом на кладбище. Надо договориться и спланировать день.

Вспомнив о просьбе Даны, Глеб обрадовался. Это было ему на руку.

– Хорошо! Только, Дашунь, я отвезу тебя к ним, а сам отлучусь ненадолго, ладно? Ты не обидишься ведь?

Отлучишься куда?

– На дачу надо бы съездить, цветы полить.

– Может мы потом вместе туда съездим?

– Ну… – Глеб замялся.

– В чем дело, Глебчик?

– Если честно, мне не хочется сиднем сидеть у Макаровых, Дашунь. Да и ты будешь дергаться, понимая это. Лучше побудь с родственниками сколько захочется. А я только туда и обратно!

– Хорошо.

Глеб отвез Дашу к Макаровым, потом созвонился с Даной и, в целях экономии времени, попросил ее подъехать к Дашиному дому самостоятельно, назвав адрес.

– Привет! – окликнула Дана его, подойдя к машине, в которой он ее уже дожидался, побарабанив пальчиками по стеклу.

Глеб удивился.

– О! Быстро ты. Молодец!

Глеб вышел из машины. – Ну, что, пошли?

Консьержка поздоровалась с Глебом и окинула Дану удивленным взглядом.

– Даша в курсе. – Удовлетворив любопытство женщины, сказал Глеб.

– Хорошо, хорошо! – засмущалась консьержка – мне, собственно….

– Всего доброго, Людмила Степановна – перебил ее Глеб.

Глеб настиг Дану, которая прошла вперед, пока он беседовал с консьержкой, и уже вызвала лифт.

– Все в порядке? –поинтересовалась она.

– Да, собственно….

Они вошли в квартиру, и девушка медленно принялась расхаживать по комнатам, попросив Глеба ей не мешать и посидеть пока тихо в сторонке. Она обследовала спальни Оксаны и Даши, а потом и комнату родителей, после чего перешла в столовую и попросила Глеба выйти из нее в другую комнату.

Дана же, после его ухода, встала посередине комнаты и уставилась в одну точку – на то место, где висела картина с изображением морского пейзажа. Постояв так немного, она шумно вздохнула и потерла вспотевшие ладони друг о друга, а потом подошла к картине, сняла ее со стены, перевернула и обследовала то место, где отходил край рамки.

– Ну да! –Вздохнула девушка и в этот момент за своей спиной услышала голос Глеба.

– Что?

Дана резко обернулась. Глеб стоял в проеме, заложив ногу за ногу.

– Зачем ты вернулся? –возмутилась Дана.

– Не знаю. Вернулся и все. А ты…. Почему ты обратила внимание на эту картину? Ты что-то почувствовала?

Этот момент особо заинтересовал Глеба. Ведь следователь выуживал у Даши какую-то информацию именно об этой картине.

– Может быть и почувствовала! Но пока еще рано об этом говорить.

– Ладно, я пойду. Пожалуйста, продолжай. – Глеб был крайне удивлен. -Это ж надо, сразу обратить внимание именно на то, что и полиция взяла себе на заметку. Да! В этой девчонке, безусловно, есть что-то мистическое!

В ванной Дана задержалась, а потом вышла оттуда, что-то протягивая на ладони Глебу.

– Что это? – Спросил он.

– Перстень. Похоже, очень дорогой.

Глеб взглянул на находку и застыл с открытым ртом.

– Это перстень Дашиной сестры. Где ты его нашла?

– В щели, между краем ванной и прилегающей к ней облицовочной рейкой. – Сообщила Дана.

– Удачно ты ванную обследовала!

– Да, я… В общем, меня потянуло туда! У меня так бывает!

– Хм! Интересно!

– Что интересно, моя находка или чутье?

– И то и другое. Пойдем, покажешь, где нашла.

Они вошли в ванную, и Глеб тщательно осмотрел обнаруженную Даной щель.

– Ну, да. Снаружи щель не видна. Значит, о ней мог знать кто-то свой, или чужой, но случайно наткнувшийся на тайник при обследовании. Потому сыщики при обыске и не обнаружили этого перстня.

– Может быть. Как ты думаешь, почему перстень оказался здесь?

– Ну… Возможно, Оксана его туда запихнула в какой-то момент. Только вот в какой? – Задумался Глеб. – Может, когда мылась?

– Если б я мылась и сняла перстень, то положила бы его на одну из полочек. Посмотри, сколько их здесь! С какой стати мне понадобится запихивать его в какую-то щель? Тем

более, запихнуть его в эту щель, совсем не с руки!

– Не с руки, в смысле неудобно?

– Конечно. Представь, что ты в ванной сидишь. А теперь прикинь, как неудобно, верней даже невозможно запрятать перстень в эту щель оттуда. Его можно туда заложить стоя возле ванной, да к тому же на корточках!

– Ну, да. Ты права. А в какой же тогда момент….

– В тот самый!

– Ты… хочешь сказать…

– Хочу! Думаю, либо Оксана сама успела запихнуть туда перстень, почуяв неладное, либо его запихнул туда кто-то другой.

– Другой? Ты…хочешь сказать преступник, который разделался с ними?

– Конечно. Преступник, или преступники.

– Абсурд! Ну зачем им было запихивать кольцо куда-то, если можно было его просто забрать!

– Не знаю. – Пожала плечами Дана. – Что же касается Оксаны…. Если она запихнула в щель любимое кольцо, значит собиралась потом вытащить его оттуда, логично?

– Логично!

– Значит она до самого последнего момента не думала, что умрет!

– До самого последнего момента….

– Ну да! До момента, когда на нее подействовали.

– Подействовали? – Глеб недоумевал. – Почему подействовали?

– Заставили что-то совершить.

– Внушили что-ли? – Ухмыльнулся недоверчиво Глеб.

– Что-то в этом духе, раз ты говоришь, что полиция не сообщила о следах насилия.

И тут Глебу пришла совершенно иная мысль.

– А что, если…. Послушай, Дана, а вдруг перстень все же сняли с мертвой Оксаны? Ведь если предположить, что в квартире находилась группа убийц и им нужно было инсценировать самоубийство, то организатор преступления, то бишь, заказчик, не велел ни в коем случае ничего оттуда уносить, а?

– И ты хочешь сказать, что один из исполнителей польстился-таки на перстень? Не смог устоять?

– Вот именно! И улучив момент, снял перстень с Оксаны, спрятав его тут же в ванной украдкой от подельников, случайно наткнувшись на щель.

– Но он сделал бы это только в том случае, если б собирался потом за ним прийти! Или улучив момент, забрать тайком от всех присутствующих в этот же день.

– Ну, да. В момент какого-либо замешательства ему могла представиться такая возможность! – согласился Глеб.

– И, как видим, не представилась. – Уточнила Дана, взглянув на перстень.

– Значит, перстень, возможно, кого-то поджидает. Я думаю, об этом нужно сообщить

следователю.

Дана возразила.

– Хм! Если полиция, взяв это во внимание, установит слежку за квартирой, знай, туда никто не придет!

– А ведь ты права! Менты могут наследить, а у тех, кто побывал в квартире, чутье будь здоров! Они будут очень осторожны! Да, об этом надо подумать, во всяком случае, не рубить сплеча! А что же делать с перстнем? Взять с собой?

– Конечно, было бы здорово установить камеру и оставить перстень на месте. – Размечталась Дана.

– Хорошая мысль, я бы сказал, даже очень хорошая! Вор наверняка знает кто я такой, и мои приходы в квартиру его ничуть не насторожат! Но как я буду следить за аппаратурой? У меня работа и днем наведываться сюда мне будет совершенно некогда! Вечером тоже не получится. Даша заподозрит. Я, конечно, могу отлучаться изредка, но этого будет недостаточно.

– Ты не хочешь ее в это посвящать?

– Потом, может быть, но сейчас она не должна испытывать никаких дополнительных отрицательных эмоций! А тем более питать надежд, которые могут не осуществиться! Да и опасаюсь я, что она, получив такую заманчивую возможность кого-то выследить, просто наломает дров!

– Тут я с тобой абсолютно согласна. Знаешь, я могла бы тебе помочь, только….

– Не годится!

– Почему?

– Ты свежее лицо и также, как менты, можешь спугнуть вора!

– Да, ты прав!

Они приумолкли, собираясь с мыслями, однако никому из них ничего существенное в голову не пришло.

– Ну, что, нам, пожалуй, пора. – Спохватился Глеб, взглянув на часы. -Ты ведь уже все обследовала?

– Да, все.

– Глеб протянул ей перстень.

– На, положи туда, где лежал.

Дана недоуменно на него взглянула.

– Я подумаю над этим. До завтра. – Пояснил Глеб. – А пока пусть полежит.

– Глупости! А если сегодня ночью вор заявится? Ты же не сможешь за этим проследить! – – Для чего ему еще и перстень дарить? Возьми его с собой, а завтра привезешь, если решишься на слежку!

– Идет! – согласился Глеб.

Они спустились на лифте и направились к выходу, но в этот момент Глеба окликнула консьержка и он подошел к женщине. Дана же вышла из подъезда.

– Я на улице тебя подожду. – Крикнула она ему на ходу.

– Глеб, Дашенька-то как, а? – поинтересовалась консьержка.

– Ничего, держится. Старается держаться. – Сообщил Глеб.

– Господи, господи! Какой кошмар! А знаешь, Глеб, меня ведь тоже следователь допрашивал! Интересовался, не впускала ли я в подъезд кого-то из посторонних в тот злополучный день. Подозрительно так допытывался, спрашивал аж все до мелочей! Интересовался, не отлучалась ли я куда, даже про туалет спрашивал, вот как!

– А Вы?..

– Да не впускала я никого чужого, Глебушка! В тот день будто специально и гостей никто из наших не принимал! Правда к Логиновым племянница с подружкой заходили, и то ненадолго, минут на двадцать. А после них ваша Аня пожаловала, и все! Больше кроме своих, домашних никого не было!

– А Вашу дочь Марину, тоже допрашивали? На сколько мне известно, вы ведь с ней по полдня дежурите?

– Хватился! Маринка уж месяц мне не помощница. На работу устроилась.

– Куда же?

– Продавцом в меховой салон на Краснопресненской. Так что, я, Глебушка, пока одна тружусь.

– Понятно!

– А Дашенька – то, поди, нескоро домой вернется, а Глеб?

– Похоже нескоро! Ладно, до свидания, Людмила Степановна.

– До свидания, Глеб, до свидания, дорогой, ты уж ее там поддерживай покрепче.

– Я постараюсь! – Пообещал Глеб и на прощание махнув женщине рукой, поспешил к выходу.

Дана, поджидавшая его, стояла у стены, обвешанной объявлениями.

– Иди-ка сюда! –поманила она его.

– Что такое? – Глеб нетерпеливо взглянул на часы.

– Иди, иди!

Глеб подошел, и Дана молча указала ему на одно из объявлений, в котором срочно требовалась консьержка в Дашин подъезд.

– Ну и что? – пожал он плечами.

– Как что? Это же такая удача! – воскликнула Дана.

– Уж не хочешь ли ты устроиться консьержкой в помощницы к Людмиле Степановне?

– Конечно! Именно этого я и хочу.

– Ну да! Так тебя и взяли! Прямо с улицы и сходу!

– Ну почему же сходу, если ты с ней так мило беседовал только что! Я поняла, что с этой консьержкой ты вполне на дружеской ноге. Так почему бы не рекомендовать меня ей, как одну из своих хороших знакомых, а? А еще лучше, скажи, что я Дашина подруга.

– Хм! А, что? Можно над этим подумать! Только….

– Что только?

– А вдруг тебя случайно застукают здесь твои сутенеры?

– С какой стати? Они что ж, меня по всем Московским подъездам станут разыскивать? И потом, волков бояться…. Словом, если и застукают, будем надеяться, что не так скоро. Даже если мне удастся просидеть здесь несколько дней, у нас уже появится шанс. И потом, я сама буду вовремя следить за аппаратурой.

– Ладно, давай попробуем! Кстати, а документы?

– Что?

– Разве паспорт у тебя при себе?

– Конечно! Только на другое имя!

– Почему на другое?

– Странный ты все же! Ну кто ж отдаст проститутке ее собственный паспорт? Работа у меня такая, а в ней свои заморочки! Рассказать какие?

– Как-нибудь в другой раз! Ну, что, тогда я пошел к Людмиле Степановне?

– Удачи! – напутственно пожелала девушка.

Людмила Степановна на его предложение взять в сменщицы Дану согласилась. Правда, не сразу, а только после того, как Глеб порекомендовал ее от имени Даши и объяснил, что девушка эта студентка и ей нужно подработать только в летние месяцы.

– Тогда пусть приходит. – Обрадовалась консьержка.

– Мне ведь из- за чего временная сменщица лучше? А вдруг Маринка на новом месте не приживется? Так я тогда ее назад сюда устрою.

– Конечно Вы правы – поддержал ее Глеб. – Такой вариант действительно более подходящий в Вашем случае.

– Ладно, Глеб. Приводи эту девушку. А я в домоуправление сейчас позвоню, порекомендую.

Глава 8

Майор Комаров, решивший сегодня отправиться на работу на своей машине, чертыхался на все лады, из-за пробок. Нервничал, поглядывая на часы. Времени было уже девять пятнадцать, а до отделения надо было ехать еще полчаса, и то при хорошем прогнозе. А он сегодня, как назло назначил совещание на девять утра.

В кармане зазвонил телефон.

– Ну вот и ребята звонят!

– Алло!

– Алло! Евгений Борисович, это Кропатенко. Что стряслось?