Грозовое небо бесплатное чтение

Алексей Самылов
Грозовое небо

Вступление

Небольшой, но светлый класс. Косые лучи солнца падают на ровные ряды столов, за которыми сидели крепкие парни шестнадцати-семнадцати лет, в повседневной, то есть камуфляжной форме Имперского Военного Училища. Единственной женщиной в классе была преподаватель. Строгая миловидная дама лет тридцати в общевойсковой однотонно зеленой форме ИВС (Имперских Вооруженных Сил). На погонах в лучах осеннего солнца, поблескивали капитанские звездочки.

У большого интерактивного экрана, что висел на стене за учительским столом, стоял еще один подросток, опять же в форме. От остальных курсантов ИВУ его отличали азиатские черты лица и необычное имя на бейдже. «Оримура Ичика».

На экране в этот момент была довольно романтическая фотография. Молодой парень и взявшие его за руки две девушки. На их лицах было то самое выражение, по которому можно было безошибочно сказать, что эти люди испытывают друг к другу самые нежные чувства.

— Совершенно обычное фото, — говорил Оримура, показывая на изображение. — Таких в Интернете можно найти множество. И эта картина не вызывает никаких сильных эмоций в современном обществе. Полигамность стала такой же частью жизни, как рождение детей, получение диплома или встреча после долгой разлуки. То есть, безусловно приятное, но совершенно рядовое событие. Между тем, отношения, один мужчина — одна женщина, культивировались в обществе, в основном христианском, сотни лет.

На экране сменяли друг друга фото, показывающие парочки, молодоженов в момент бракосочетания, сцену ревности, женщина гневно что-то высказывающая мужчине и показывающая на другую женщину. И фото одиноких женщин, с тоской смотрящих на тех, кто шел, ел, веселился вдвоем.

— Известные события вызвали непредсказуемую реакцию. За последние пятьдесят лет количество мужчин сократилось практически в пятнадцать раз. И в конце концов, мужской пол потерял лидирующие позиции в управленческих структурах всех видов, причем не столько из-за того, что многими государствами, корпорациями и другими структурами велась целенаправленная феминистическая политика, а по большей части просто из-за того, что их стало мало. И появление ИСов стало логической точкой этой эпохи. Мужчины больше не играли серьезной роли в самой естественной и характерной для себя области, а именно в качестве воинов.

По мере рассказа на экране появлялись фото глав государств, в исторической последовательности. На них было совершенно очевидно проиллюстрированы слова о вытеснении мужчин из управления. Женщин на фото становилось все больше, а мужчины по большей части лишь старели и в конце концов сменялись опять же женщинами. На финише в качестве глав своих государств, остались лишь несколько. Российский Император, руководители нескольких арабских республик и генсек коммунистической партии Китая.

А потом на экране появились изображения ИС-ов.

— Двадцать лет назад в Империи, а вскоре и в Китае, появился закон, разрешающий мужчинам вступать в брак с несколькими женщинами. И это характерный маркер, показывающий, насколько серьезна проблема. Потому что именно эти государства оказались в наименьшей степени подвержены тенденции к развитию матриархального уклада. В государствах Европы и Америки ситуация стала практически катастрофической. Гендерное соотношение достигло показателей 20 на 80 по среднестатистической сотне и цифры продолжали ухудшаться, в первую очередь из-за того, что многие активные, целеустремленные мужчины, которые и могут стать полноценными отцами, просто уезжали из тех стран, где они были фактически поставлены на роль осеменителей, то есть людей второго сорта. И как гражданин Японии, я хочу заметить, что подобная картина в моей стране как-бы не самая худшая, по причине того, что первые ИСы появились именно у нас. Сейчас предпринимаются довольно масштабные меры, по выправлению сложившейся ситуации, например впервые за много лет, руководителем правительства Японии стал мужчина. Но даже такие крайние меры, как запрет на выезд мужчин старше шестнадцати и младше шестидесяти, вряд ли скоро изменит существующее положение.

Парень окинул взглядом класс.

— Курсант Оримура доклад окончил, — четко завершил он свою речь.

Экран за его спиной погас.

— Как всегда, Ичика, отличный доклад, — сказала преподаватель. — Садись на место.

— Так точно, — кивнул парень.

— А мы заслушаем второго докладчика, — сказала женщина.

* * *

Это я, Оримура Ичика. Непривычное имя для здешних мест. Я гражданин Японии и одновременно являюсь курсантом русского военного училища для подростков. И эти училища являются секретом Империи. Точнее секретом является кто, кого и чему учит.

Начнем с того, что курсов в этом заведении три, на каждом курсе всего один класс, человек десять-двенадцать, и на каждом из них учатся только парни.

Внешне, училище не производит впечатления такой серьезности. Да, на неделе мы живем здесь, на территории части, где расположено собственно здание, в котором проходят занятия. Но по выходным мы совершенно спокойно уходим в город. То есть не настолько уж внешне необычная школа-интернат с военным уклоном. Самый юмор, что так думали даже курсанты.

Нет, я не дьявольски умен и вовсе не гений. Просто я прожил больше Ичики и тех парней, что учатся с ним-мной. И опыт ТОЙ жизни был несколько специфичен и я, пусть и поневоле, учился заглядывать за внешний фасад.

Вот, например, Ольга Егоровна, женщина красивая и строгая, которая вполне нормально бы смотрелась на сайте какого-нибудь портала о светской жизни. Грива антрацитовых блестящих волос, (как-то раз удалось увидеть) упрятанная в аккуратную прическу. Огромные голубые глаза, кораллы милых губ. Так, стоп! Это меня куда-то не туда уже понесло… Но видели бы вы ее ножки!

И вот этот прекрасный цветок, вместе со всеми надевает черную майку, камуфляжные штаны и идет тренировать рукопашный бой. И, какого-то желания схлестнуться с ней в спарринге по серьезному ни у кого из курсантов не возникло.

При этом Ольга Егоровна преподает психологию. Так что учитель химии, невысокий, худой мужчина со взглядом серийного маньяка и отсутствующей левой рукой или учитель рисования, худая девушка с очень неприятным колючим взглядом, при всей своей нестандартности, вполне вписываются в общую картину.

Все курсанты ИВУ не имеют проблем с обучением. Все эти парни также могут, скорее всего, совершенно спокойно пополнить какую-нибудь олимпийскую сборную, потому как здешние нормативы по физподготовке выдаются, похоже, для каких-то суперменов. А инструкторами являются скрытые садисты.

Только я в начале, как-то поблек на фоне этих ребят. Хотя до училища мне казалось, что я в спорте неплох. Но меня быстро убедили в обратном. Десятку здесь пробегают утром. ПЕРЕД зарядкой. Так, в качестве разминки…

Я Оримура Ичика. И я же Даниил Строев, русский, совсем не из этой России. Двадцати шести лет от роду, типичный затворник и неудачник. Сейчас так легко говорить об этом, но это было именно так. Но неудачником я был с большой буквы Н. Мне настолько не везло, что даже статистика бы рыдала от того, что со мной могло произойти на ровном месте. К восемнадцати годам мне можно было брать абонемент в больницу, причем в травматологии просто оставить для меня кровать. Семнадцать переломов конечностей, три сотрясения и перелом позвоночника, который едва не уложил меня в кровать насовсем. Всю норму везения мне наверное выдали собственным телом, так как несмотря на все травмы и болячки, я неизменно выкарабкивался, хотя бы на некоторое время становясь дееспособным членом общества.

Хорошо, что эта черная полоса началась не с детства, а то бы я не дожил и до пяти. Нет, все началось примерно лет с шестнадцати, хотя сейчас я могу уже и ошибаться, так как та жизнь постепенно стирается из памяти, как страшный сон, становится уже какой-то посторонней, хоть и близкой историей… Трагической, так как тот я все же попал в ситуацию, где шансов не было. И это было бы смешно, если бы не было грустно. После всех этих пертурбаций, травм, я тихо и незаметно умер во сне. И все. Апокалипсиса не произошло. Даже обидно стало, насколько банальная смерть. Кстати, судя по тому, что я до сих пор испытываю странный страх, когда в груди что-то колет, это было сердце. Вариант с «просто подавился», даже рассматривать не хочу, так как это ну совсем серо.

Что произошло дальше, я иначе как мистикой, назвать не могу. Внезапное ощущение полета, темнота и вот я лежу в воде. Она, вода, неглубокая, примерно по щиколотку. Я просто лежал, не пытаясь встать. А вокруг все так же вода, сливающаяся с каким-то глубоко белым небом.

— Что ты хочешь? — заговорил кто-то.

Голос был женским, но каким-то… Он почему-то шел со всех сторон.

— Ничего, — ответил я честно.

Раздался смех. Детский. Причем смеялась девочка. Ну так мне почему-то показалось.

— А хочешь захотеть? — спросила уже девочка.

— Для чего? — спросил я.

Безмятежность белой реальности, не давила, не призывала. Она просто дарила покой.

— Хочешь узнать? — снова вопрос.

— Наверное, — откликнулся я.

— Тогда надо жить, — сказала девочка.

— Я жил.

— Ты был, — возразила невидимая собеседница.

— Соглашусь, — кивнул я.

— Хочешь жить? — спросила она.

Странное дело, но этот диалог меня не напрягал.

— Да, — ответил я.

— Тогда стань целым, — сказала девочка. — Я буду ждать.

— Я приду, — зачем-то ответил я…

…Это я вспомнил значительно позже. Потому как вначале было так, что вот я засыпаю, на своей кровати, а потом уже в другом месте. Бетонный холодный пол, резкая боль в запястьях, едва пошевелишь руками. И страх. Страх наполнял меня, сжимая сердце холодом. Лица в масках, равнодушные стылые глаза.

А потом пришла Боль. Резко полыхнула в груди, заставляя закричать. Меня словно медленно поджаривали, я даже будто видел пламя, что охватило мое тело. Сколько это продолжалось, я не знаю, мне показалось это вечностью. Факт, что когда я очнулся, руки, которые были стянуты за спиной пластиковой стяжкой, были хоть и все в крови, но свободны…

Я Оримура? Да, это можно утверждать полностью. Я люблю свою сестру и до сих пор при виде ее, в груди теплеет. Она меня тогда и вытащила оттуда. Ее лицо, наполненное тревогой и яростью, я буду помнить вечно. Чифую за своей маской железной леди скрывает нежные чувства в мой адрес. И мне больше всего на свете хочется, чтобы сестра гордилась мной и однажды попросила о помощи меня.

Но я, Оримура Ичика, определенно изменился, если так можно сказать о шестилетнем мальчике. А вот это скорее всего, Я-Даниил. Для начала надо отметить, что я помню совершенно другой, хоть и похожий на этот мир. И то, что привычно здесь, я могу оценить под совсем другим углом смотря, так сказать, ОТТУДА.

Мне нравится заниматься. Это определенно Даниил, он только и делал, что учился, так как часто ничего другого делать и не мог. Определенный пофигизм, если не отмороженность, тоже скорее всего подарок того меня. И кстати, тот факт, что меня больше интересуют женщины постарше, а не сверстницы, скорее всего его черты.

Не знаю, каким бы был Ичика, если бы не эти изменения, но теперь такой, какой есть. До двенадцати лет я жил в Японии, в семье Шинононо, пока сестра моталась по миру, зарабатывая для нас деньги. Нет, сестренка, я вовсе не в обиде, более того, я никогда не забуду, что ты для меня сделала.

Потом семья Шинононо переехала и сестра стала брать меня с собой. Сначала Китай, полтора года жизни на военной базе Чэнду-38. Там сестра и начала мое обучение всерьез. То есть не только физуха, рукопашка, работа с мечом, но и стрелковая подготовка. А главное, тренировка головы… Хотя в Китае последнее не очень получалось, так как я там встретил первую любовь…

Потом мы побывали в Индии, Бразилии. Семь месяцев (учебный год, то есть) в Англии. Причем Чифую где-то, а я в Эссексе, в одном очень интересном учебном заведении для мальчиков. Потом полгода прожили в Германии. И последний год — Империя. Так здесь называется Россия, которая хоть и была Советской, но вернула себе старое название…

Не знаю, что меня ждет впереди. ТАМ я четко осознавал, что будущего у меня нет. Я, например, даже не пытался завести каких-то серьезных отношений с противоположным полом (случайная связь с одной медсестричкой не в счет), потому как не хотел, чтобы кто-то страдал из-за меня. Но здесь, я… Это было такое подавляюще огромное ощущение, что границ нет. Что я могу сделать столько, что просто дух захватывало. Смог бы это понять только Ичика? И я, Дан, говорю нет. Я имею совершенно здоровое тело, которое можно тренировать, учить, развивать. Голова, не стиснутая парой часов спокойных занятий, после которых боль начинала раскалывать ее буквально пополам. Мозг буквально глотал все, что я в него впихивал, это было такое удовольствие, где-то рядом с оргазмом. Можно было целый день заниматься, а потом не вытаскивать мучительно знания, сквозь цветные зайчики в глазах, а легко и непринуждённо блеснуть эрудицией. Мозг выдавал информацию с легкостью хорошо отлаженного компьютера.

Ну и, конечно, хоть и не самое главное, больше не было препятствий для того, чтобы познать все нюансы общения с прекрасной половиной человечества. Благо этот мир просто идеален для этого…

1 глава

— Ну, кто куда на выходных? — спросил Олег, когда пять парней вышли из ворот училища. — Ну кроме тебя.

Последнее было адресовано Николаю. Тот улыбнулся, смотря как к нему идут две девушки.

— Ичика? — поинтересовался Олег.

— Сестра приезжает, — ответил парень. — Так что парни, я занят. Но если Чифую опять дернут куда, я свяжусь.

— Ну ок, — Олег пожал руку.

Николай уже отошел в сторону, конвоируемый двумя щебечущими девчонками, которые буквально повисли на рослом парне. Он даже забыл попрощаться. Олег, Саня и Дмитрий, ехидно пожелав приятного времяпрепровождения с сестрой, пошли на остановку, а Ичика, зачем-то поглядев в хмурое осеннее небо, двинул в сторону квартиры, которую снимал вместе с Чифую. То есть, снимала, конечно, Чифую, но жил Ичика.

Он прошел по небольшому, но аккуратному скверу (как это принято в Империи, скверу Победы), перешел ручей по красивому горбатому мосту, на ограждении которого висели сотни разнообразных замков (место традиционного паломничества новобрачных) и вышел на набережную водохранилища.

Под ногами шуршали уже опавшие листья, бьющая в закованный бетоном берег вода была какой-то неприветливо свинцовой. Ичика поежился. С водного простора дул весьма бодрящий ветерок.

Мысли текли какими-то рваными обрубками, видать мозг, напрягаемый два последних дня, не желал сосредотачиваться, просто пропуская входящую информацию, так сказать насквозь, без обработки.

«Хм, не понял?» — скользнула мысль.

То есть глаза заметили нечто такое, что привлекло очень много внимания, раз масса в черепной коробке вдруг проявила заинтересованность.

Навстречу Ичике прошла задумавшаяся девушка. Но это было не главным. В смысле, что девушка. А интересно было то, что она была японка! Ичика как-то не задумавшись даже, развернулся и сказал на родном языке:

— Добрый день! — японская речь прозвучала непривычно.

Девушка обернулась. На ее лице было написано удивление.

— Добрый день, — ответила она на ходу, через плечо, тоже по-японски, а потом резко остановилась и обернулась. — Ой! Ты…

— Оримура Ичика, — представился парень, подходя ближе.

— А я Банни! — девушка как-то сильно обрадовалась.

Будто родственника встретила. И даже сразу имя сказала.

— А как ты тут оказался? — девушка подошла ближе, улыбаясь. — Ой, это неважно! Я так рада, рада!

Ичика слегка опешил от такого яркого проявления чувств.

— А ты давно из Японии? — не успокаивалась Банни.

— Давно, — ответил Ичика. — Года четыре. А…

— Правда? — девушка, похоже, была действительно ОЧЕНЬ рада.

Потому как она без стеснения подхватила парня под руку.

— Давай сходим куда-нибудь! — черт, веселье из нее прям било через край. — Ой, я так рада, с кем-то поговорить на японском!

— Ага, давай, — ответил Ичика, чуть растерявшись от такого напора.

Чифую приезжала только завтра. Так что время у него было.

* * *

— Так ты в институте работаешь? — уточнил Ичика и дежурно улыбнулся девушке-официанту, что принесла заказ.

Напротив сидела Банни. Ну как сидела. Она постоянно что-то делала. То в окно смотрит, да с таким вниманием, будто фильм глядит. Принесли еду, она принялась деловито переставлять тарелки.

— Да! — ответила девушка. — Там! А ты где?

Парень, глядя на нее, невольно улыбался.

— А я учусь, — сообщил Ичика. — В ИВУ.

— О, а что это? — девушка подцепила листья салата и без затей сунула их в рот, захрустев с таким аппетитом, что Ичика даже чуть не пожалел, что тоже салат не заказал.

— Начальное военное образование, — уточнил Ичика.

— Так ты военным будешь? — да, а аппетит у нее отменный.

Не чинясь, Банни поглощала еду, не забывая отхлебывать сок из большого стакана.

— Да, — коротко ответил Ичика. — Имею такое желание.

— Но сейчас же есть ИСы? — удивилась девушка.

— Кто-то же должен их строить и обслуживать, — ответил парень.

А Банни вдруг отложила орудия труда и смешно склонив голову на бок, спросила:

— А почему? Почему ИСы?

— У меня сестра пилот, — ответил Ичика. — Видимо эта тяга наследственная.

Парень улыбнулся. А девушка кивнула, как-то задумчиво глядя в никуда и вновь принялась за еду.

— Я думаю, ты сможешь, — вдруг сказала она.

— Мне нравится твоя уверенность, — усмехнулся Ичика. — Но думаю, нужно еще и хорошенько поработать. В эту сферу дилетантов не берут.

— Ой, солнышко выглянуло! — в своей экспрессивной манере сообщила Банни, ткнув недоеденным пирожным.

Она уже добралась до тарелки, где были сложены сладкие вкусняшки.

— Погуляем? — спросил Ичика и улыбнувшись добавил. — Когда доешь, конечно.

А девушка чуть покраснела.

— Ты считаешь, что я много ем? — спросила она. — Я толстая, да?

— Неожиданный вывод, — Ичика искренне рассмеялся. — Нет, ты стройная, милая девушка.

— Правда? — девушка забавно округлила глаза. — Я милая?

— Ага, — кивнул парень.

Банни радостно взвизгнула и… Вот теперь уже округлил глаза Ичика. Потому как девушка, на радостях, просто и без затей поцеловала его. Прямо в губы.

— Э-э, — ошарашенно протянул Ичика, ощущая на губах крем пирожного.

— Ой, я тебя замарала! — засуетилась Банни и схватив салфетку, вытерла крем.

С губ. Ичика мучительно покраснел. И тут видимо до Банни дошло, что она сейчас проделала.

— П-п-прости, — пролепетала она. — Я…

— Ничего, — Ичика против воли улыбнулся, глядя на растерянную девушку. — Мне было очень приятно.

— Правда? — о боже, опять это сбивающая с ног милая стеснительная улыбка.

Ичика почувствовал, как он буквально тонет в этих удивленно-наивных глазах. Он будто в тумане, не отрывая взора, взял Банни за руку.

— Ты просто прелесть! — с чувством произнес он, широко улыбаясь.

Месяц спустя

Ичика только прошел сквер, как услышал сзади торопливый перестук каблучков. «Не дождалась», — с улыбкой подумал он, оборачиваясь.

— Ичика!!! — налетел на парня милый вихрь.

А вот шедший рядом Дима от такого слегка прифигел. Потому как Банни без стеснений буквально впилась в губы Ичики.

— Не понял? — недоуменно спросил он.

— Это моя девушка, Дим, — улыбаясь ответил Ичика, — Банни. Банни — это Дима. Мы вместе учимся.

— Привет, Дима! — помахала ручкой девушка. — И пока!

Оставив удивленно поднявшего бровь Диму, Банни чуть не силком потащила своего парня дальше.

— Ичика, — она вдруг сделалась задумчивой. — А я что, и вправду твоя девушка?

— Вот это вопрос, — усмехнулся Ичика. — Даже обидно.

Правда, он при этом улыбался.

— Но я же старше тебя, — сказала Банни задумчиво. — Мне уже двадцать восемь.

— Сколько?! — удивление парня было сильным.

Но только от того, что Банни никак не тянула на озвученные цифры.

— Да, я старая, — печально ответила девушка.

Ичика улыбнулся.

— О да! — ответил он весело. — Смотри, сзади уже дорожка из песка!

— Что? — не поняла Банни.

Видимо таких, типично русских выражений, она не знала.

— Ты мне нравишься, Банни, — сказал Ичика, останавливаясь и беря девушку за руки. — Сильно нравишься, понимаешь?

Он посмотрел Банни в глаза.

— У меня такое ощущение, — продолжил он. — Что вот именно тебя мне и не хватало. С тобой как-то… правильно, что ли. Не знаю, как сказать… В общем, будто ты была со мной всегда.

— Ичика! — с придыханием произнесла девушка.

Парень, смотря на нее, стиснул зубы.

— И, в общем, это… — он уперся глазами в землю. — Я… люблю тебя.

Шлепок. Это из руки девушки в грязь под ногами выпал комм. Банни от удивления, даже рот приоткрыла.

— Л-л-л… А? — как-то сегодня у бойкой на язык Банни не заладилось с речью. — Но я же… Меня?

Но Ичика промолчал, смущенно и как-то виновато улыбаясь.

— Ты! Меня!!! — все, прорвало. — А-а-а!!!

Банни с разгону едва не запрыгнула парню на голову. Ошарашенный таким проявлением чувств, он только и успел, что подхватить ее. И тут девушка принялась осыпать его поцелуями.

— Банни! — улыбался парень. — Эй!

Тут девушка приникла к его устам в долгом поцелуе, так и не слезая с рук.

— Не отпущу, — прошептала она, чуть отстранившись. — Никуда не отпущу. Ичика мой. Мой!

— Да я как бы не против, — ответил парень.

— А ты… — девушка посмотрела в его глаза. — Ты и правда меня, меня, меня…?

— Да, — просто ответил Ичика. — Вот так получилось.

Радостный визг ударил по ушам, как сирена. Ичика чуть отстранился, морщась и улыбаясь одновременно.

— Он меня любит!!! — прокричала девушка куда-то в небо, откидываясь в его объятиях и раскинув руки. — Любит!!!

— А я тебя, мой милый Ичика, — теперь она шептала в ухо.

И неожиданно из ее глаз потекли слезы. Парень чуть удивленно глянул на нее.

— Ну ты чего? — спросил он.

— Да я-а! — девушка вытирала капли, неудержимо льющихся слез. — Я сама не зна-аю!

— Ну ты как всегда, — Ичика нежно прижал ее к себе, улыбаясь.

Девушка уткнулась ему в плечо.

* * *

Двери КПП распахнулись, выпуская молодых, довольных парней в объятия гражданской жизни. И они, не обращая внимания на строгое лицо дежурной по части, с улыбками, весело переговариваясь, стремились на волю.

— Ичика!!! — едва выйдя за дверь, услышал парень.

На его шее тут же переплелись руки, а жадные губы нашли его уста.

— Эй!

— Блин, вы хоть до дома дойдите!

— Ну что вы, не мешайте новобрачным!

Ехидные комментарии, естественно, тут же последовали. Одному, особо старательному комментатору, Ичика втихаря показал кулак. А Банни, оторвавшись от губ парня, по-хозяйски поправила его шапку.

— Соскучился? — улыбнулась она, да так, что Ичика почувствовал, как по телу пробежала жаркая волна.

— Еще как, любовь моя, — хрипло сказал он.

Банни нравилось ходить вот так. Не под ручку, а буквально обнимая руку Ичики. Могла еще и голову на плечо положить.

— Ну что случилось? — спросил Ичика, когда они перешли дорогу и пошли по скверу.

— А почему ты спрашиваешь? — не поняла девушка.

— Какая-то ты дерганая что ли, — сказал Ичика.

— С чего ты взял?

— Ты уже раз десять время посмотрела, — ответил парень. — И вон, губу уже искусала. Что случилось?

— А я и не знала, — Банни, отстранившись, задумчиво посмотрела на парня. — Что ты у меня такой наблюдательный.

— Итак? — Ичика чуть улыбнулся.

— И настойчивый, — девушка отпустила его руку и нагнувшись, схватила двумя руками охапку белого свежевыпавшего снега и подкинула его.

— Пойдем ко мне, — сказала она, стоя под искрящимся на солнце облаком. — Ты ведь так и не был у меня?

— Не был, — коротко подтвердил Ичика, пытаясь справиться с новой волной жара. — Идем.

Банни словно специально делала все так, чтобы у парня от милоты окончательно башку сорвало. А может и специально, что-то уж больно лукавая улыбка!

Дом, в котором жила Банни, стоял возле самого института, что было логично. Он был явно новым, возле подъездов стояли неплохие машины. В общем совершенно не подходило под жилище рядового научного сотрудника. И Ичика в первый раз задумался, а кем-же работает его девушка? Как-то даже неприятно стало…

Лифт в пятиэтажном доме. Зачем? Но он был. И довольно просторный. Все это время Банни вела себя необычно тихо, причем чем ближе к дому, тем все больше мрачнела.

— А у меня есть большая ванная, — вдруг сказала она, когда они уже ехали в лифте. — Такая, как у нас.

Судя по смыслу, она имела в виду Японию. Это, конечно, выглядело, мягко говоря, странно. Приехать домой к девушке… помыться. Но глянув на Банни, Ичика понял, что она это брякнула, ну просто чтобы что-то сказать.

— У тебя халат найдется? — спросил парень, улыбаясь. — Желательно не розовый.

Девушка улыбнулась. Атмосфера напряженности еще не ушла, но по крайней мере, полегче стало. Двери лифта открылись. Банни ухватила руку парня и потащила за собой…

… — Ох-хо! — Ичика опустился в воду. — Как же хорошо!

Ванная была оборудована всем, что было привычным для японца. И она была довольно большой! И квадратной. Два на два. Что было просто отлично. Парень прикрыл глаза, наслаждаясь не столько самим фактом нахождения в ванной, а в ванной, которая была отделана словно комната на горячем источнике. Так получилось этакое путешествие на Родину. А Ичика и не подозревал, что он настолько соскучился по Японии. А тут увидел эти сдвижные двери, скамеечку, чтобы сидеть и мыться… И что-то нахлынуло, прям вообще… Все познается в сравнении…

Да что там ходить далеко. Вот буквально месяца два назад в его жизни не было Банни. А сейчас… Парень вздохнул и улыбнулся. Этот моторчик с шилом в мягком месте, будто всегда была рядом. Быть может, если они постоянно будут вместе, эти ощущения поблекнут, станут обыденными, но сейчас… А?

В дверях, на щелчок замка которых и отреагировал Ичика, открыв глаза, стояла вышеупомянутая особа. С полотенцем в руках. И это самое полотенце, было ее единственной одеждой. Лицо девушки было не просто красным, оно было настолько пунцовым, как будто ее сейчас удар хватит.

— Э-э, Банни? — сердце в груди глухо стукнуло, замерло на секунду и начало бешено набирать ритм.

Ичика облизал враз пересохшие губы. А девушка зашла внутрь, прикрываясь полотенцем и смотря в пол.

— Я тебе… — голос ее был каким-то странным. — Нравлюсь?

— А? — очнулся парень от завораживающего зрелища.

Девушка стиснула зубы и решительно отбросила полотенце. Но глаза по прежнему не поднимала.

— Я еще не такая старая? — спросила Банни. — Для тебя?

Парень удивленно посмотрел на нее. У него, если честно, информация о возрасте, совсем вылетела из головы. Вы, девушка, вообще, о чем?!

— Знаешь, — сказал он, медленно (потому что тщательно слова подбирал!). — У меня есть опасение, не захочешь ли ты себе мужчину поопытнее. Бог мой любимая, ты такая красивая!

Девушка смущенно зарделась. Так, нужно было брать инициативу в свои руки, а то еще сбежит.

— Иди сюда, — сказал Ичика.

Девушка как-то неловко подошла. И тут парень поднялся и, обняв ее за талию одной рукой, поднял голову за подбородок.

— Я люблю тебя, — тихо произнес он, наклоняясь…

… Банни сидела спиной к Ичике. Его руки лежали на ее животе, а дыхание щекотало шею. Парень не стал форсировать события, для начала просто дал ей привыкнуть к себе, к ощущениям прикосновения голых тел. Почему? Да просто ему так показалось правильным.

— Ичика, — произнесла девушка. — А ты точно меня любишь?

— Ну-ка и отчего у нас вдруг сомнения полезли? — поинтересовался парень.

— Не знаю, — Банни провела рукой по воде. — Я… Мне все еще не верится, что есть ты. Я же уже…

Ичика поцеловал ее в щеку. Девушка повернула голову и наткнулась на внимательный взгляд голубых глаз.

— Это все было, — сказал он. — Были я и ты. Теперь есть мы. Друг у друга, в этом мире. Не сомневайся во мне.

— Я сомневаюсь в себе, — ответила тихо Банни. — Я, признаться, была к этому всему не готова. Я просто жила, не сказать, что скучно. Даже наоборот. Но ты…

Она прижалась спиной к его груди.

— И я растерялась, — продолжила она. — Я просто не знала, что делать. Это так… Непривычно. Когда есть ТВОЙ мужчина.

Они некоторое время сидели молча.

— Это то, что я думаю? — спросила вдруг Банни.

— Ты о чем? — не понял Ичика.

— О том, что упирается мне в попу, — девушка посмотрела вверх на лицо парня. — Это ОН?

Тот усмехнулся.

— Я ж не железный, — сказал он. — Что же ты хотела?

— Я хочу посмотреть, — заявила Банни.

Она выскользнула из объятий и…

— Он горячий, — задумчиво сообщила она.

Держа это горячее в руке! Девушка слегка зарумянилась, но в ее взгляде, когда она посмотрела на Ичику, кроме смущения было и огромное любопытство.

— Я держу твой член! — радостно известила она.

Ичика, который некоторое время смотрел на нее странным взглядом, в котором смешались удивление, недоумение и веселье.

— М-да, Банни, — сказал он, наконец. — Теперь я уверен на все сто, бытовуха нас не заест.

— Что? — не поняла Банни. — Кто не заест?

— Я говорю, скучать мы не будем никогда, — ответил Ичика.

Девушка же, отпустив один орган, прижалась к парню и их губы слились в поцелуе.

— Ичика, — опять в ней проснулась скромняшка, она даже опустила глаза. — Милый, я… Ты мой первый.

Парень, уже не в силах отвечать (потому как остатки сил были брошены на то, чтобы не схватить этот ходячий кавай и не зацеловать до смерти), просто кивнул.

2 глава

Полгода спустя.

Ичика в который уже раз терзал комм, читая короткое сообщение.

«Ичика, мне надо уехать раньше, чем думала. Я уже знаю, что ты тоже возвращаешься в Японию. Извини, что так получилось и не волнуйся, я обязательно тебя разыщу. Даже не думай, что ты так просто от меня отвяжешься. Люблю и целую.

Твоя (как это приятно!!!) Банни».

Мало того, что сообщение пришло с незнакомого номера, так еще и в тот момент Ичика не знал, что он поедет в Японию. Чифую позвонила только через два дня. Последний месяц был наполнен зубрежкой, в училище пошли навстречу и позволили сдать выпускные экзамены раньше срока. Вот только поблажек при этом, никаких не делали, более того, спрашивали как бы не строже.

— Ичика, ты сегодня на редкость хмурый, — сказала сидящая рядом Чифую.

— Нормально все, — ответил парень. — Просто немного грустно. Ведь я их всех скорее всего могу больше и не увидеть.

— Ага, — покивала сестра. — А особенно ее!

Против воли Ичика залился краской.

— Ты такой милый, когда смущаешься, Ичика, — улыбнулась Чифую. — Так и тянет потискать!

Что девушка тотчас и сделала. А парень отметил, что ее грудь, вообще-то упирается ему в щеку.

— Чифую, — сдавленно произнес он. — Я уже не ребенок. Можно не прижиматься ко мне… этим?

Он указал, собственно, на грудь.

— А если я намеренно тебя провоцирую? — сестра отпустила брата и хитро улыбнулась. — Может, у меня комплекс брата?

— Да-да, — равнодушно произнес парень. — Найди себе уже парня, а? А то налицо явный недот… отсутствие регулярных отношений.

— Фу, как грубо, — ответила Чифую. — Совсем ты в солдафона превратился с этими русскими.

— От солдафона слышу, — огрызнулся Ичика и добавил по-русски. — Товарищ подполковник.

— Жаль было с ней расставаться? — спросила Чифую. — Со своей девушкой?

— А я и не расставался, — ответил Ичика.

— То есть? — не поняла Чифую.

— А я что, не говорил? — парень ехидно улыбнулся. — Она будет работать в Академии.

— Работать?! — Чифую удивленно посмотрела на брата. — Она что, старше тебя?

— Ага, — ответил Ичика, улыбаясь.

— И тебя это не смущает? — поинтересовалась сестра.

— А может это из-за того, — ехидство в голосе Ичики еще больше возросло. — Что у меня комплекс сестры и меня тянет на девушек постарше?

Чифую несколько мгновений молча смотрела на Ичику.

— Ах ты поганец! — накинулась она на брата и стала усиленно тереть ему макушку, растрепывая отросшие волосы.

— Не надо ревновать, сестричка! — со смехом прокомментировал Ичика.

* * *

Отступление. Такахаси Аяно, бортпроводница.

— Ты видела, Аяно? — в закуток ворвалась, иначе не скажешь, Кику. — Это же сама Оримура Чифую!

— И что? — спокойно отозвалась Аяно.

— А рядом с ней, наверняка ее младший брат, — девушка мечтательно сложила ладошки. — Такой милашка! В этой имперской форме он такой брутальный!

— Кику, пора кормить пассажиров, — улыбнулась Аяно. — Пассажиров. А не только Оримур.

Ее коллега чуть покраснела и кивнула.

— Но он так улыбнулся, — негромко сказала Кику. — Что я чуть там на него не набросилась!

— Держи себя в руках, — ответила Аяно.

— Но какой же он милашка! — мечтательно улыбнулась Кика и вытащив тележку, принялась нагружать ее едой.

Аяно, смотря на это, только покачала головой. Но осуждать Кику не стала. В конце концов, мужчин не так много, тем более, надо сказать по-честному, этот парень действительно был симпатичен, к тому же явно не субтилен. Форма обтягивала широкие плечи, и он был выше чуть не на голову даже своей сестры, которая была и сама не маленького роста, особенно для японки.

Девушка помотала головой, прогоняя видение, где Оримура поднимаясь по трапу, улыбается. Надо работать!

* * *

Перелет в конце концов утомил Ичику и тот, смотря какой-то среднего качества боевичок, задремал.

Проснулся он оттого, что мочевой пузырь настоятельно требовал к себе внимания.

Рейс был ночным, поэтому большинство пассажиров спали. Ичика, стараясь идти аккуратно и тихо, чтобы никого не потревожить, двинулся в сторону туалетной кабинки.

К счастью (ибо уже буквально плескалось в глазах), она оказалась свободной. Так что протиснувшись боком в узкие двери (а прямо в них смог бы войти разве что ребенок. Лет семи), Ичика запер дверь и в темпе освободил устройство сброса лишней жидкости.

— О-о, хорошо-то как! — промычал парень.

Сделав дела, Ичика вымыл руки, пригладил влажными руками отросшие волосы. И вспомнил лицо той девушки бортпроводницы, мимо которой сейчас прошел. Она как-то странно ему улыбалась. Прям не прекращая, все улыбалась и улыбалась. А, кстати, фигурка у нее ничего так, есть что помять, подержать… Э! Так.

Ичика включил воду и бросил в лицо несколько пригоршней холодной воды. Однако. Чет накрыло, прям беда.

Ичика вышел из кабинки и двинул на свое место. Он уже почти дошел, как из соседнего, как это правильно в самолете, салона да, вышла девушка в синей форме. Ичика незаметно выдохнул. Не та.

— Простите! — сказала девушка и блеснула улыбкой, когда он посторонился, пропуская ее.

Тяжелая волна желания ударила в голову, когда бортпроводница, проходя мимо, случайно коснулась его руки грудью. «Чертовы гормоны!» — мысленно возопил Ичика.

Бросив вслед девушке тяжелый взгляд, Ичика несколько неуклюже протопал по проходу и приземлился на свое место. Он посидел так, некоторое время, пока не отпустило. «Ну надо же», — улыбнулся он.

— Осторожно, лицо треснет, — раздался сбоку голос сестры.

Ичика повернул голову.

— А, ты уже проснулась, — несколько растерянно сказал он.

— И теперь я думаю, — сказала задумчиво сестра. — Хватит ли у меня сил, чтобы отбиться от твоих поклонниц или нужно будет прикупить дробовик и сделать полосу заграждения из мин возле дома.

— Чего это? — не понял Ичика.

— Или сразу ИС попросить? — продолжила Чифую.

— Да что такое? — не понял парень.

— Чтобы отбиваться от твоих пассий, — сказала девушка, потягиваясь. — Хотя, лучше, наверное, держать при себе. Кобель.

— Не завидуй, — бросил Ичика.

— Нет, ладно бы кто-то одна, — продолжила Чифую. — Но, похоже, на тебя обе проводнички запали.

— Тебе не кажется, — несмотря на стыдливый румянец, в голосе Ичики была ирония. — Что это не очень твое дело?

— А может я ревную, — парировала Чифую. — Может мне тоже хочется?

И девушка прижалась к парню, при этом поднимая лицо, словно для поцелуя.

— Э-э, — Ичика растерялся. — Чифую?

— Нет, ну ты и извращенец, — сказала девушка. — Ты что, хочешь свою сестру?

— Да не было ничего такого! — возмутился парень, отстраняясь от девушки.

— А чего это ты так покраснел? — продолжала издеваться сестра.

— Ничего, — буркнул Ичика.

Чифую рассмеялась и поднялась, скидывая одеяло на свое сидение.

— Я в туалет, — сказала она, все так же улыбаясь. — Надеюсь ты удержишь себя в руках? Да и места там мало.

— Да ты о чем вообще? — парень зарделся, как маков цвет.

— Все о том же, красавчик, — Чифую провела пальцами по щеке брата.

Тот дернулся, будто его ударили, и уперся взглядом в пол.

* * *

— Оримура-сан, — крепкий мужчина, явно телохранитель, поклонился, когда они подошли ближе. — Добро пожаловать в Японию. Как перелет?

— О, отлично! — Чифую улыбнулась, смотря при этом на брата. — Было очень интересно!

Ичика снова покраснел.

— Вам просили передать, — продолжил мужчина. — Что Белый Доспех доставлен в институт.

— Вот как, — девушка на глазах превратилась из милой женщины в…

Да в высокопоставленного офицера она превратилась. Даже телохранитель и тот подобрался, как будто стоял перед Императором.

— Ичика, — коротко бросила Чифую. — Поедешь со мной.

Парень только кивнул. Спорить с сестрой в состоянии, когда ее обуял исследовательский раж, было совершенно бесполезно. Так что он просто пошагал следом.

* * *

— Ну и чего вновь сотворила наш гений? — Чифую ворвалась в ангар, словно ураган.

Стоящие вокруг деактивированного ИСа люди в белых халатах оглянулись.

— А, Оримура-сан! — навстречу девушке, улыбаясь, шагнул пожилой японец. — С прибытием!

Чифую позволила себе легкую улыбку. Ичика же вздохнул и огляделся. Это надолго, так что стоит найти автомат по продаже чего-нибудь съестного, и было бы идеально, если рядом нашелся и стул. Ага!

С банкой газировки и чипсами он присел на пластиковый стул. Сестра уже стояла возле ИСа, что-то спрашивала, ей отвечали. Как всегда, в общем…

… — Ичика-кун? — раздался голос.

Ичика вздрогнул, вырываясь из объятий сна. Перед ним стояла миловидная, фигуристая девушка и улыбаясь, как-то нежно смотрела на него.

— Ямада-сан? — неуверенно спросил Ичика.

— Ну зачем-же так официально, Ичика-кун, — улыбнулась девушка. — Для тебя я просто Майя.

— Майя-сан, — парень подскочил и поклонился. — Рад вас видеть.

Девушка слегка покраснела.

— Чифую-сан сказала позаботиться о тебе, — сказала она.

Ичика тем временем огляделся. В ангаре кроме него и Майи, уже никого не было, за исключением двух военных, охраняющих вход.

— Да-да, — кивнул парень.

И тут его взгляд зацепился на белую громаду ИСа.

— Это и есть Белый Доспех? — спросил он.

Ямада обернулась.

— Да, это он, — ответила девушка. — Последнее творение Шинононо-сан.

— Он прекрасен, — протянул парень, подходя ближе к доспеху.

Даже в деактивированном состоянии ИС внушал. Совершенное, самое совершенное оружие, которое есть у человечества.

Ичика коснулся холодного металла. Вот бы увидеть этот ИС активированным! В нем даже сейчас чувствуется скрытая мощь.

— Он третьего поколения, — сказала сзади Ямада-сан. — Очень мощный ИС.

И тут случилось неожиданное. Внутри доспеха послышался свист раскручиваемых турбин. ИС дрогнул и раскрылся словно цветок утром.

— А? Что? — Ичика отдернул руку.

А стоящая сзади Майя вообще превратилась в статую.

— Но, — прошептала она. — Это же не-не-возможно!

А на Ичику в этот момент напало страстное желание подойти ближе. Не в силах противиться, он на негнущихся ногах приблизился к ИСу. И тут тот рванулся вперед, да так стремительно, что Ичика ничего не успел сделать. Мгновение и он оказывается в темноте. Его тело оказалось охвачено крепкими, но не давящими тисками. Еще мгновение и он висит над полом в ангаре.

— Что случилось?

— Что это?

— Кто активировал ИС?

Это в ангар забежали те самые люди в белых халатах. И возглавляла их Чифую.

— Твою же мать, — только и сказал Ичика.

Он смотрел на окружающих, с четырехметровой высоты.

— Я не хотел, — произнес парень, слабо улыбаясь.

— Ты не мог, не выпендриться, — произнесла тем временем Чифую, смотря серьезным взглядом. — Ичика, ты балбес.

* * *

— Просыпайся, Ичика! — донесся сквозь сон голос Чифую.

Парень пробурчав что-то, перевернулся на другой бок.

— Ичика! Что б тебя, — послышались шаги.

— Ичика, любимый, — ласково произнесла девушка прямо в ухо. — Завтрак готов. Или ты хочешь вместо еды меня?

Парень моментально проснулся и его взгляд тут же уперся в пару аппетитных выпуклостей, видимых в вырез майки и лицо сестры совсем рядом. Он в панике метнулся вбок… Упал смачно, с грохотом, хорошенько приложившись лбом об пол.

— Чифую! — взревел он. — Ты что творишь!

Девушка, довольная эффектом, разогнулась.

— Давай, быстрее, — бросила она, поворачиваясь к двери. — Ждать не буду.

Сестра вышла из комнаты и сверлящий взгляд парня даже не заставил ее почесаться.

— Вот же, — Ичика удержал в себе несколько русских непечатных выражений. — Стерва!

— А за это ты ответишь! — донесся голос из-за дверей.

— Я пошутил! — тут же пошел на попятную Ичика.

— А я нет! — ответила Чифую.

— Стерва, — тихо-тихо повторил парень.

Вместо обычной гражданской одежды, на стуле лежала белоснежная форма Академии. Быстро облачившись, Ичика посмотрел на себя в зеркало. И поморщился.

— Будто мореман какой, — сказал он, привыкнув уже к камуфляжу.

Спустившись вниз, он застал сестру, которая уже завтракала.

— Что, опять быстрое питание? — поморщился парень, оглядев стол.

— Не хочешь есть? — спросила Чифую, взглянув на парня взглядом дедушки на новобранца.

— Я этого не говорил, — быстро ответил Ичика, садясь за стол.

Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Итак, Ичика, — произнесла Чифую. — Сегодня ты поступаешь в Академию. Все как ты и хотел, ты станешь военным.

— Я не хотел быть пилотом ИСа, — буркнул Ичика, допивая сок.

— Теперь дороги назад нет, — ответила сестра. — Такое не скроешь. Тем более после твоей выходки в институте.

— Но откуда я мог знать? — взмолился Ичика. — Я просто его потрогал и все!

— Потрогал, женись, — подколола Чифую. — Ты же взрослый мальчик, все должен понимать.

— Вот почему ты все сводишь на пошлость? — задал вопрос парень. — Что тут смешного?

А Чифую и правда широко улыбалась.

— Скоро ты узнаешь, — со смехом произнесла она. — Что такое пошлость. Единственный пилот-мужчина ИСа!

— Слушай, — взглянул на сестру Ичика. — А может мне тебе парня найти?

— Нет-нет, — Чифую достойно парировала нападение брата. — Кто может сравниться с моим Ичикой?! Единственным и неповторимым пилотом ИСа?

— Извращенка, — буркнул парень.

— Однако к делу, — Чифую приняла серьезный вид. — Ты зачислен на первый курс Академии ИС. По прибытии ты должен будешь явиться в ректорат. А потом ты должен будешь заселиться в общежитие.

— Эй, а я что, там жить буду? — парень окинул взглядом дом.

— Конечно, — кивнула Чифую. — Академия, несмотря на гражданский статус, учреждение с военной дисциплиной. Все-таки там готовят пилотов ИСов, а не водителей грузовиков.

— Ну блин, — опустил голову Ичика.

— Не волнуйся, — Чифую плотоядно улыбнулась. — Твоему настойчивому стремлению к общению с противоположным полом это никак не помешает! Только пилотов больше сотни! А уж если учесть, что в Академии традиционно отдают предпочтение женскому полу во всех сферах деятельности…

— Шикарно, — не поддержал энтузиазма сестры Ичика. — Я теперь что, буду как переходящий кубок?

— Да любой мужик побежал бы, теряя одежду, — сестра продолжала подкалывать брата. — А ты не доволен?

— Сладкого хорошо понемногу, — ответил Ичика. — А когда тебя кормят им насильно, недалеко и до диабета.

— Наш Казанова смущен? — с иронией спросила Чифую.

Парень покраснел и одним залпом допил сок.

— Спасибо за завтрак, — сказал он мрачно. — Мисс Оримура!

На английском слове «мисс», применявшееся к незамужним дамам, он сделал акцент. Выпад достиг цели, судя по сузившимся глазам Чифую.

— Ну я тебе это еще припомню, КУРСАНТ, — ответила она.

— Не понял? — уже собравшийся уходить Ичика, бросил на сестру вопросительный взгляд.

— Ой, а тебе не говорила? — с притворной лаской произнесла Чифую. — Я буду твоим классным руководителем. И инструктором по боевой подготовке. Не могла же я доверить своего любимого братика чужим людям?

— Вот счастье-то, — протянул парень.

— Вешайся, салага! — по-русски гаркнула Чифую.

— Ну и кто тут солдафон? — устало произнес парень.

* * *

Естественно, едва они прибыли в Академию, Чифую тут же куда-то сбежала, успев напомнить, чтобы на людях, он звал ее «Оримура-сенсей» или «наставник».

Академия, несмотря ни на что, внушала. Исполинское главное здание своеобразной формы, словно памятник самому себе. Сразу было понятно, что именно здесь передовая прогрессивной науки.

Здания имели белую, кремовую расцветки. Типично женский стиль. Что логично, для женской Академии. От корпусов среди зеленого газона были проложены дорожки, по которым двигалось просто умопомрачительное количество красивых молодых девушек и женщин. Нет, их была не огромная толпа, просто именно красивых было очень много.

— Сюда что, по конкурсу красоты набирают? — пробормотал парень.

На него обращали внимание. Нет, не так. На него откровенно пялились. Девушки, встретившись с ним взглядом, тут же начинали шушукаться, женщины же постарше и поопытнее вообще откровенно раздевали взглядом. Ичика впервые в жизни ощутил желание спрятаться от женского внимания.

— Тут и импотентом стать недолго, — пробурчал он, стремительно шагая в сторону административного здания.

Ему без слов освобождали дорогу, хихикая за спиной. Парень почувствовал, что у него загорели щеки.

Оформили его быстро. Пара молодых девушек, не забывая стрелять глазами, тем не менее шустро приняли его документы, оформили все как положено и даже рассказали, как добраться до общежития.

А вот с жильем получился затык. Свободных комнат не оказалось, а комендант куда-то отлучилась. А время первого занятия неумолимо приближалось. Так что сдав свои вещи на хранение миловидной женщине за сорок (которая не упустила возможность продемонстрировать свою грудь, в вырезе платья), Ичика поспешил на занятия.

Класс он нашел быстро. Но едва вошел, как тут же захотелось сбежать. Все мгновенно замолчали и взгляды девушек скрестились на нем. Ичика затравленно огляделся и сглотнул.

Около дюжины весьма недурных собой особ. Все смотрят на него, со странным выражением глаз. То ли убить хотят, то ли еще чего. И единственное свободное место было на первой парте, в среднем ряду, сразу перед учительским столом. Приземлившись туда, парень попытался перевести дух.

— Встать, поклон! — раздалась команда и парень, на автомате, подорвался и поклонился.

— Садитесь! — раздался нежный женский голос.

Ичика сел и только тогда обратил внимание на того, кто пришел.

— Ямада-сан? — прошептал он.

Но девушка его услышала.

— Здравствуй, Ичика-кун! — улыбнулась она.

— Они что, знакомы?..

— Она зовет его по имени…

— Неужели Оримура и Ямада-сенсей…

У-у, женский коллектив!

— Все присутствуют, да? — Ямада-сенсей окинула взглядом класс. — Тогда, пожалуй, начнем классное собрание. Я заместитель классного руководителя Ямада Майя. Будем знакомы!

Женщина мило улыбнулась. Но в аудитории повисла неловкая атмосфера, никто не откликнулся, только какие-то шушукания раздавались сзади. Ямада-сан явно занервничала. Для нее это впервые? В ее глазах отчетливо промелькнула паника. Совсем как тогда, когда Ичика активировал тот ИС.

— Ну… Тогда давайте познакомимся, — Майя-сан покраснела, словно говорила о чем-то неприличном. — Начнем с первого ряда…

И опять никакого отклика. Девушка еще больше покраснела.

— Оримура Ичика! — парень подскочил, словно его укусили за зад. — Рад знакомству!

Ямада-сан несмело улыбнулась ему.

— Рэна Юма, — нехотя вставая, представилась девушка справа.

Ичика-же смотрел на Майю и видел, что девушка постепенно отходит от первого шока. Это кто ж такой умный, засунул ее одну в класс, где каждый считает себя если не богиней, то определенно элитой?

— Шинононо Хоки, — вырвало из раздумий парня очередное имя.

Хоки? Ичика посмотрел в сторону девушки, которая только что представилась. Точно, она. Как же он ее не заметил? Хотя, в том состоянии, он бы не заметил танк на форсаже. Однако, Хоки выросла. Да, гм. Во всех смыслах. Форменную одежду спереди весьма выразительно натянули два полушария. Твою ж матушку, о чем я думаю?

Ичика улыбнулся девушке, с которой когда-то они ходили в одно додзе и вообще жили бок о бок. Хоки посмотрела на Ичику хмуро, едва ли не враждебно, а сев, отвернулась. WTF? Ладно, позже разберемся в этих тараканах.

— Сесилия Олькотт, — голос очередной девушки звучал звонко и уверенно. — Будущий представитель Англии и пилот ИС третьего поколения!

А вот этой даме, апломб и самоуверенность можно давать в долг. У нее столько превосходства написано на лице, что сразу становилось понятно, эта себя богиней назвать не постесняется. Трудно ей придется. Хотя, тут лучше о себе подумать. Вот кому точно придется трудно.

— Итак, все познакомились, — на губах Ямады-сенсея опять была эта милая неуверенная улыбка. — Надеюсь, мы с вами и вы с друг другом подружитесь.

«От я бы с ней „подружился“, — потекли в голове парня мысли (трехнедельное воздержание, что вы хотите!). — Фигурка что надо, что там говорить. А интересно, как на этом милом личике выглядит выражение страсти…»

— И-и-ичика-кун? — пролепетала Ямада-сенсей.

— А? — очнулся парень от своих грез. — Что?

— Ученики не должны ТАК смотреть на учителя, — девушка снова зарделась, как маков цвет.

— Простите, — сконфуженно пробормотал Ичика.

Сзади, словно прибой, нарастали шепотки. Уж такое дамы точно не оставили без внимания. В этот момент дверь в аудиторию резко распахнулась и перед первокурсниками предстала женщина, одетая в строгую деловую одежду. Взгляд ее чуть прищуренных глаз и уверенная походка говорили за то, что вот это, скорее всего и есть тот самый классный руководитель. А Ичика это знал совершенно точно. Потому что в аудиторию, вошла его сестра.

— Добрый день, — поздоровалась женщина с группой, встав в свою любимую позу «левая рука в бок». — Ямада-сан.

Чифую кивнула Майе.

— Совещание уже закончилось, Оримура-сан? — спросила девушка.

— Как видишь, — бросила Чифую. — Итак, девочки… и мальчик. Я ваш классный руководитель, Оримура Чифую. Также я являюсь вашим инструктором по пилотированию и боевой подготовке. Моя задача — за один год обучить вас управлять ИС-ом. Все, чему я вас научу, вы должны помнить и понимать. Для тех, кто не сможет что-либо понять, я буду повторять до тех пор, пока вы либо не поймете, либо не вылетите из Академии за неуспеваемость. Вы не обязаны любить меня, но вам придется выполнять все, что я скажу. Всем все понятно?

Да, сестренка жгла. Зашла, как акула в косяк рыб. И в этот раз не было никаких неловких вздохов или тем более враждебного молчания, а совсем наоборот аудиторию сотрясли крики:

— Кьяяяаааа! Это Оримура-сама! Это правда она!

— Я всегда была вашей фанаткой!

— Я прибыла из северного Кюсю только потому, что восхищаюсь вами!

— А я прилетела с южного Хокайдо!

— Я так счастлива учиться у Чифую-сама!

— Я даже умереть готова за Чифую-сама!

Чифую смотрела на балаболящих девушек с выражением легкой скуки. Да уж, ей-то наверняка не привыкать.

— Тихо! Собственно, говорить больше не о чем, — вот так оригинально она завершила классный час. — Занятия начнутся завтра, а сегодня вам дается день, чтобы более-менее освоиться с бытом в Академии. Все свободны.

Вот именно такой фразой обычно завершают брифинг, перед боевой операцией. Тут же помещение наполнили звуки отодвигаемых стульев, шуршание одежды и негромкие голоса.

— Ичика, задержись, — сказала, а точнее практически скомандовала Чифую.

— Да, наставник, — кивнул Ичика.

Кстати, Ямада-сенсэй, Майя, тоже вышла из кабинета, по пути бросив благодарственный взгляд парню. Тот в ответ прикрыл глаза и чуть улыбнулся.

— Ичика, — вкрадчивый голос сестры заставил парня вздрогнуть. — Ты никак к Майе клинья подбиваешь?

— Я?! — удивился Ичика. — И с чего ты это взяла?

— Просто я тебя очень хорошо знаю, братец, — Чифую подошла ближе. — Смотри, Майя очень хороший человек и если ты разобьешь ей сердце, я разобью тебе яйца.

— Да я даже не думал! — взвился Ичика. — Не надо мне приписывать то, чего я не делал!

— Спасибо, кстати, что помог ей, — улыбнулась Чифую.

— А? Не за что, — парень сбитый с толку, растерянно посмотрел на сестру.

Переход что-то больно резкий был. Сестрица умеет сбить с толку.

— В общем, так, — Чифую подошла ближе и села на парту. — Отдельную комнату тебе выделить не удалось. Начало года, общежитие расписано на полгода вперед. Так что придется тебе некоторое время пожить с соседом.

— С соседом? — Ичика наморщил лоб. — А что, здесь есть еще мужчины-пилоты?

— Нет, — Чифую улыбнулась и в ее глазах явственно заплясали бесенята. — Твоим соседом будет девушка.

— Не, ну это пи*дец!! — в сердцах выдохнул Ичика. — То меня в извращенцы записывают, то селят в комнату с девушкой. Ну и как мне прикажешь, спокойно учиться? Там же все подружки-соседки будут просто ночевать!

— О, не волнуйся, — с губ сестры не сходила улыбка. — Девушка, с которой ты будешь жить, насколько я знаю, она еще не успела обзавестись тут подругами, так что за это можешь не волноваться.

— Будем надеяться, — пробурчал парень.

— И чтобы я больше не слышала в Академии мата, в твоем исполнении, курсант, — в голосе женщины прозвучали стальные нотки.

— Так точно, — вскинул руку к голове Ичика.

— К пустой голове руку не прикладывают, — наставительно произнесла Чифую.

— Слава богу, моя не пуста, Оримура-сенсэй! — бодро отрапортовал парень. — Тем более по японским уставам, это делать можно!

— Иди уже, самурай, — бросила Чифую, выходя из аудитории.

* * *

Так, комната 1025. Эта вроде. Ичика еще раз сверился с ордером и постучался. В ответ тишина. Постояв некоторое время, парень дернул дверь. А она открылась.

— Открыто? — он вошел внутрь. — Есть кто?

Из душа доносился плеск воды.

— Эй, ты моя соседка? Проходи! — донесся голос из ванной комнаты. — Я сейчас выйду!

Ичика хмыкнул и прошел в комнату. А ничего тут. Две кровати, совсем нескромных размеров. Да и вообще обстановочка, как в неплохом отеле. Шикарно живут пилоты, этого не отнять!

Бросив сумку возле кровати (на другой уже лежали вещи соседки), Ичика подошел к окну.

— Привет! — раздался сзади голос.

Знакомый голос! Ичика враз одеревенел и бросил взгляд назад, через плечо. А там стояла девушка, которая как раз вытирала волосы. И на ней из одежды было лишь полотенце.

— Хоки? — произнес он охрипшим голосом.

Девушка вздрогнула и отняла полотенце от лица.

— И-и-ичика? — на ее лице отразился весь переход, от удивления до ярости.

— Что ты тут делаешь, извращенец!!!?

Миг и в ее руках оказывается деревянный меч. Вопрос, за каким хреном она его таскает, еще пролетал в мозгу, как Ичика уже уворачивался от классического хидари-мэн. А Хоки била не шутейно, таким ударом можно и голову проломить!

Дальше тело сработал само. Получилось пусть и не красиво, но очень эффективно. Подшаг к противнику, блокирование рук, захват, бросок через бедро. Ну да, получилось на кровать. Но Хоки как-то успела пнуть ему по ноге и на кровать они завалились вместе.

— Слезь с меня, извращенец, — Хоки билась под парнем, словно рыба выброшенная на берег.

— А ты ничуть не изменилась, Хоки, — с улыбкой произнес Ичика. — Все так же на людей с палкой кидаешься.

— Не с палкой, а с мечом! — глаза девушки метали молнии. — Слезь с меня!

— Ну да, — опять улыбнулся Ичика. — А ты меня своим дрыном отоваришь. Так не пойдет!

Хоки затихла, но взгляд ее напоминал грозовую тучу. Вроде молний и грома еще нет, но обязательно будет, дай время.

В этот момент со стороны дверей раздались смешки. Хоки и Ичика посмотрели в сторону звуков одновременно.

— Сразу в первый день! — произнес кто-то. — А этот Ичика времени не теряет!

— Смотри, она уже разделась!

Ичика и Хоки также одновременно посмотрели вниз. Действительно в процессе борьбы, полотенце съехало, открывая… Ичика сглотнул и мучительно покраснел. Лежащая под ним Хоки тоже не отстала в скоростной пигментации.

— Мир? — тихо спросил Ичика.

Хоки сверкнула глазами, но кивнула. Парень тут же подскочил к двери и захлопнув ее, закрыл на замок. За дверью послышались возмущенные вопли.

— Вот влип, — выдохнул парень, прижимаясь лбом к двери.

Сзади слышался шелест одежды, поэтому он не оборачивался.

— Ну теперь объясни, — раздался сзади голос Хоки. — Что ты тут делаешь?

Ичика осторожно обернулся назад. Девушка стояла в синем тренировочном костюме для кендо.

— Живу я здесь, — буркнул парень.

— В смысле? — не поняла девушка. — Как это живешь? Это невозможно!

— Не трогай меч! — прервал ее рефлекторное движение парень. — Смотри!

Он сунул ей в руки ордер. Девушка некоторое время изучала его, а потом подняла глаза на парня.

— Н-н-но это же… — ее губы подрагивали. — Но как это? Так же нельзя! Чтобы девушка и парень старше семи лет, жили в одной комнате? Это аморально!

— Аморально, когда дети соседа на тебя похожи, — прокомментировал Ичика и кивнул на бумагу, которая Хоки все еще держала в руках. — А это просто неудобство. Причем временное.

— И сколько ты тут будешь жить? — спросила Хоки. — До завтра?

— Вот этого я не знаю, — устало произнес Ичика, садясь на кровать. — Но думаю, вряд ли так быстро этот вопрос удастся решить.

— И что нам теперь делать? — в голосе девушки прозвучала едва ли не паника.

Ичика вздохнул.

— Давай, для начала, определим правила совместного проживания, — сказал парень. — Самый больной вопрос, это я думаю, душ. Я люблю принять его утром, ну и вечером, я думаю, после тренировок надо будет помыться.

— Я тоже, — девушка задумалась. — Тоже под душем просыпаюсь.

— Для начала давай определимся, во сколько ты будешь мыться утром, — сказал Ичика. — Я предпочитаю с шести до семи.

— Тогда я с семи до восьми, — ответила девушка.

— Ну, а вечером, я думаю, просто кто первый, — сказал парень.

— Да — кивнула Хоки. — Но это не отменяет проблемы!

— Ну что еще? — спросил Ичика. — Не волнуйся, я держу себя в руках и не собираюсь на тебя набрасываться!

Он посмотрел на девушку оценивающим взглядом.

— Хотя был бы совсем не против, — добавил он. — Успокойся!

Последнее слово он выкрикнул, так как рука Хоки вновь опустилась на рукоять меча.

— Да что с тобой? — спросил парень. — Неужели за мои слова, о том, что ты красивая девушка, нужно обязательно потыкать в меня боккеном?

Хоки сверкнула глазами. И вдруг покраснела.

— А… — в ее голосе сквозило смятение. — Ты правда считаешь… Что я красивая?

Ичика глубоко вздохнул и прикрыв глаза, досчитал до десяти.

— Можно подумать, я тебе первый это говорю, — медленно произнес он. — Да Хоки, ты очень красивая.

Девушка как-то суетливо повернулась, отложила меч.

— Кстати, поздравляю, — сказал Ичика. — С победой.

— Спасибо, — девушка отчего-то опять зарделась.

— Ты всегда мечтала о победе на национальном чемпионате, — добавил парень. — Я видел твои бои. В записи, правда.

— Тебе правда понравилось? — девушка посмотрела на Ичику.

— Правда, — ответил тот. — Кстати, Хоки, ты не знаешь, где тут можно поесть? А то я что-то проголодался. Пока мы тут…

Девушка опять зарделась. Давление у нее что ли повышенное?

— На главной улице есть несколько кафе, — ответила Хоки.

— А давай сходим вместе, — предложил Ичика. — Нам есть о чем поговорить. Сколько мы не виделись? Лет пять?

— Четыре, — поправила девушка. — Ладно. Выйди пожалуйста.

На лице Ичики возникло непонимание.

— Мне переодеться надо, — спокойно пояснила девушка.

— А, — парень соскочил и направился к выходу. — Жду за дверью.

Выйдя в коридор, Ичика обнаружил, что возле их комнаты собралась как бы не вся общага.

— Ичика! — выскочила вперед какая-то бойкая девица. — Что ты себе позволяешь!

— А что такого? — спросил парень, с серьезным лицом, но внутри хохоча. — Мы с Хоки с детства знаем друг друга. Так что все нормуль.

Из девичьей толпы раздались охи, ахи и другие выражения, часть из которых была отчетливо завистливой. Ловя кураж, Ичика улыбнулся.

— Поэтому нас и поселили вместе, — добил он, смотря прямо на поборницу нравов.

Девушка смутилась и отступившись, смешалась с остальной толпой. В этот момент, дверь позади парня открылась, что породило новую волну возбужденного перешептывания.

— Ты готова, Хоки? — нежно произнес Ичика.

Девушка вскинулась, но тут же смущенно опустила взгляд. Ичика же, все еще седлая волну настроения, взял ее за руку и словно ледокол пошел сквозь толпу. С его пути почтительно расступались.

Выйдя из здания общежития, Ичика довольно улыбнулся. Однако, в его положении все-таки есть хорошие моменты! Он взглянул на идущую рядом девушку.

— Хоки, все нормально? — спросил он.

Та молча кивнула.

— Ну тогда веди меня! — улыбаясь произнес он.

Кстати, свою руку Хоки так и не отобрала. Правда ее щеки пылали, слово закатное солнце. Но это ничего!

* * *

По пути в кафе, встречные, сплошь молодые девушки, чуть ли головы не сворачивали, наблюдая столь романтическую картину, как парочка на прогулке. Некоторые даже порывались подойти, но натыкались на взгляд Хоки и не решались. А Ичика просто откровенно наслаждался моментом. Да что там, он бы сейчас ржал в голос, если бы не Хоки рядом.

В кафешке, кроме столиков, имелись и отдельные кабинки. Предвидя возможные неприятности, Ичика повел девушку туда. Пока несли заказанную еду, парень откровенно любовался своей спутницей. За эти четыре года, угловатая резкая девочка, превратилась в сногсшибательную красавицу.

— Скажи, Хоки, — заговорил парень. — А вот этот платок. Он так похож на тот, который я тебе подарил.

— Это он, — буквально прошептала девушка.

— Прошло столько времени, — улыбнулся Ичика. — А ты все еще его хранишь? Мне приятно.

— Правда? — Хоки впервые за все время прогулки посмотрела парню в глаза.

И натолкнувшись на его взгляд, полный доброты и… нежности? Хоки опять смутилась и принялась изучать стол.

— А как ты попала в Академию, Хоки? — спросил Ичика, когда официантка расставив блюда (и бросив не очень приятный взгляд на девушку) удалилась.

— После окончания старшей школы нас всех протестировали, — ответила Хоки. — В смысле, всех девушек. Вот тогда и нашли мои способности.

— И какой-же у тебя уровень? — улыбнулся парень, взяв палочки.

Руки сами, словно и не было нескольких лет пользования только вилками и ложками, правильно взяли этот специфический столовый прибор.

— «С» плюс, — ответила Хоки. — Но с возможностью роста.

— Ты рада? — поинтересовался Ичика.

— Да, — ответила девушка. — Это даже больше того, о чем я мечтала.

И Хоки улыбнулась. Напряжение, державшееся весь путь до кафе, начало отпускать.

— Ты становишься еще красивее, когда улыбаешься, — сказал Ичика. — Прям глаз не оторвать.

От этих слов, сердце девушки явственно дало сбой.

— Ты знаешь, — сказала она. — А ты стал смелее.

— Все мы меняемся, Хоки, — Ичика опять улыбнулся, той самой улыбкой, от которой в груди будто бомба взрывалась. — Мог ли я подумать, что из той девочки, с которой мы вместе принимали ванну детьми, вырастет такая умопомрачительная красотка. Если бы не Академия, я бы даже не рискнул к тебе подходить.

— Ичика, — смущенно произнесла Хоки.

— И знаешь, — Ичика забросил в рот порцию салата. — Нам действительно не стоит жить вместе.

— Почему? — девушка не поняла, с чего сделан такой вывод.

— Ты все-таки была права, — усмехнулся Ичика. — Когда подозревала, что могу не сдержаться. Я даже сейчас с трудом не выхожу за рамки.

Хоки полыхнула густым цветом, когда до нее дошло, о чем говорит Ичика. Тот же только хмыкнул и уделил внимание еде. А девушка задумалась.

— Ты ничего не ешь, — заметил парень. — Ты на диете, что ли? Поверь, она тебе совершенно ни к чему.

— Ичика, — девушка решила немного увести тему разговора с волнующей линии. — А что с тобой случилось, за это время?

— Со мной? — парень задумался. — Да так, по миру поездил. Да так его и не увидел толком.

— Почему? — спросила Хоки.

— Потому что с военной базы так просто не уйдешь, — ответил Ичика. — Разве что в России удалось немного пожить, как человек.

— Говорят, там очень холодно, — поддержала разговор девушка.

— Да где как, — ответил Ичика. — Там где был я, действительно зимой весьма прохладно. Но на юге страны, почти как у нас. Империя вообще очень интересная страна. И люди там… Они тоже другие. Если бы я не был японцем, то я хотел бы быть русским.

В голосе парня Хоки уловила нечто большее, чем ностальгия по месту. В его глазах промелькнуло что-то такое, что отозвалось в груди неприятным незнакомым ощущением.

— А как ты смог активировать ИС? — спросила наверное самый животрепещущий вопрос Хоки.

— Если б я знал, — усмехнулся Ичика. — Я его коснулся, а он как кинется! И вот я здесь. И мне говорят, что я пилот.

— Так ты не проходил вступительное обучение, экзамены? — поразилась Хоки.

— Да сразу сюда, — ответил Ичика. — Бросили, теперь плыви.

Хоки покачала головой. Все-таки, это не совсем честно. Девушки добивались права учиться в Академии год, соревнуясь, тренируясь, а мужчина раз и сам того не желая, уже курсант Академии. Вот так, сходу, без отбора, просто из-за пола.

— Чувствую, в этой очаровательной голове, крутятся совсем нелицеприятные мысли на мой счет, — очнулась девушка от голоса Ичики.

Парень сидел, внимательно смотря на нее, прищурив глаза. И вот этот Ичика был совсем незнаком Хоки. Напротив находился человек, который в жизни видел далеко не только сахарную вату и мороженое. Парень даже как-будто разом повзрослел лет на пять.

— Сейчас, небось, думаешь, что я попал в пилоты из-за того, что я мужчина, так сказать, не напрягаясь? — продолжил парень глубоким бархатным голосом, холода в котором хватило бы на пару морозильников. — И ты будешь совершенно права. Именно поэтому. Потому что я подопытная мышь, лабораторная крыса, на которой будут ставить всякие опыты и наблюдать, выживу я или нет.

— Ичика? — оторопело прошептала Хоки.

Улыбка, та самая, добрая и ласковая, расколола эту жуткую маску, опять вернув прежнего Ичику.

— Все имеет свою цену, Хоки, — сказал парень. — Главное знать, что потребуют, выдавая тебе плюшки.

— Пиюски? — повторила Хоки незнакомое слово.

— Это такие сладкие булочки, — улыбнулся Ичика. — А так это русская поговорка. Обозначает, что тебе либо очень везет, либо чрезмерную награду.

— А ты хорошо изучил культуру Империи, — задумчиво выдала Хоки.

— О, ты не представляешь насколько, — улыбнулся Ичика. — Простоохренеть как глубоко. Глубже не бывает.

— Что ты сейчас сказал? — заинтересовалась девушка.

— Еще одна русская поговорка, — ответил парень. — Если кратко, то это значит, что очень хорошо изучил эту самую культуру.

* * *

Как-то так получилось, что в кафе они провели, судя по тому, что вечер уже был в самом разгаре, больше трех часов. Поэтому, когда шли в общежитие, то солнце уже садилось.

Закат вышел просто величественный. Гряды кучевых облаков, протянувшиеся по небу, окрасились в алый цвет, отчего казалось, что по небесной тверди разбегаются кровавые волны. Одно из больших облаков, которое уже почти стало дождевым, заходящее светило превратило в огнедышащий вулкан.

Ичика и Хоки не сговариваясь, остановились.

— Ичика, — заговорила Хоки. — Скажи. А у тебя…

Девушка запнулась и залилась краской.

— Девушка есть? — выпалила Хоки.

Ичика покосился на нее. А потом вздохнул. Врать ему не хотелось, да и зачем? Просто он сейчас очень сильно расстроит одну прекрасную девушку. Вот что неприятно.

— Есть, — ответил он. — Только не девушка, а невеста.

* * *

Оримура уже давно уснул, мерно дыша, а вот к Хоки сон все не шел. После его признания, ей показалось, что земля ушла у нее из-под ног. Она неверяще смотрела на грустно улыбающегося парня. Но как так? Почему?

Оставшийся путь до общежития она брела, как во сне. Ну, а что она хотела? Чтобы такой парень и был один? Такое бывает только в анимэ. Удивительно, что у него только одна девушка. Ичика совершенно точно привлекал к себе женское внимание. Все те девушки, что попались при этой прогулке, просто не сводили с него глаз.

Хоки внезапно ощутила, что подушка, к которой она прижималась, мокрая. Она коснулась щеки.

— Ну почему мне так не везет? — горько прошептала девушка.

Она покосилась на спящего парня. Одеяло, которым он укрывался, чуть съехало, открывая широкую спину. Спину сильного мужчины.

Хоки опомнилась в тот момент, когда ее рука уже протянулась чтобы коснуться его. Поспешно отдернув руку, Хоки зарделась. А потом ее лицо приняло задумчивое выражение… злодея.

— Невеста? — прошептала она. — Вот только где она?

* * *

— Вы только посмотрите, — сказала Оби Майко, глядя на загадочно улыбающуюся время от времени Шинононо Хоки. — Цветет и пахнет.

— Раз прогулялась с Оримурой, а уже наверняка о свадьбе мечтает, — поддержала Юма Рэна.

— Да что он в ней нашел? — возмутилась третья девушка, Като Масуми.

— Ну, говорят, они дружили в детстве, — сказала Оби Майко.

— И что? — опять Като Масуми. — Это не дает ей никакого права…

Сесилия, не в силах больше выдерживать этот разговор, резко встала и вышла в коридор.

«Все разговоры только про этого Оримуру. Как будто больше поговорить не о чем» — мрачно думала девушка, смотря в окно.

А объект столь пристального внимания, как раз в это время подходил к классу. И естественно попался на глаза Сесилии. Но та демонстративно отвернулась.

«Странная девушка», — подумал Ичика, скользнув по ней взглядом.

Он вошел в аудиторию и при виде его все разговоры, как обычно стихли и девушки принялись сверлить его взглядами. Но парень к этому уже начал привыкать. Встретившись взглядом с Хоки, парень чуть улыбнулся и сел на свое место.

Этот момент не остался незамеченным. И сзади ожесточенно зашушукали.

— Встать, поклон!

В аудиторию вошли Ямада-сенсей и Оримура-сенсей.

— Прежде чем мы начнем, — заговорила первой Оримура. — Вашему классу необходимо выбрать представителя. Что-то типа старосты в обычной школе. Через него будет проходить взаимодействие вашего класса и администрации. Также этот пилот будет представлять ваш класс, в случае если вам будет брошен вызов от другого класса и так далее. До окончания занятий вам необходимо определиться с кандидатурами.

— Я предлагаю Оримуру! — тут же высказалась Като Масуми.

— Поддерживаю!

— Я согласна!

— А я нет! — перекрывая галдеж, заявила, вставая, Сесилия Олькотт. — Я против того, чтобы этот мужлан представлял наш класс! Это должен быть опытный пилот, обладающий собственным ИСом! И у меня он есть!

— Тихо! — гаркнула Оримура-сенсей, призывая к тишине. — Значит ты выставляешь свою кандидатуру?

— Да! — гордо заявила Олькотт. — Мои Синие Слезы ИС третьего поколения. К тому же я одна из всего потока сумела победить инструктора на вступительных экзаменах. Которые, как я знаю, Оримура вообще не проходил!

— Что ж, — сказала Оримура-сенсей. — Есть два пути стать представителем класса. Первый — это выборы. И тут, судя по всему, представлена кандидатура Оримуры. Второй путь — самовыдвижение. Таким образом, у нас два кандидата. Кто-нибудь из вас хочет снять свою кандидатуру? Оримура?

— Сенсей, — неторопливо поднялся парень. — Класс оказал мне доверие и я не могу просто отступить.

Вслед за этими словами парня, вокруг одобрительно зашумели.

— Олькотт?

— Никогда! — резко заявила девушка.

— Тогда выход один, — сказала Оримура-сенсей. — Поединок. Победитель в нем станет представителем.

— Но у него даже ИСа нет! — ткнула пальцем в парня Сесилия.

— Как раз завтра он прибывает, — успокаивающим тоном произнесла Оримура-сенсей. — Дадим Оримуре две недели на освоение доспеха и проведем бой.

— Победа будет моей, Оримура! — резко бросила Олькотт и села, приняв вид царствующей королевы.

— У Оримуры будет собственный ИС?

— Вот повезло!

— Тихо! Ямада-сенсей, начинайте урок, — Оримура-сенсей окинула класс строгим взглядом и вышла.

Десять дней спустя

— После обеда все проходим на полигон, — сказала Оримура-сенсэй. — С сегодняшнего дня начнутся ваши практические занятия по пилотированию ИСов. Оримура, ты со мной.

Чифую без слов, развернулась и вышла. Ичике только и оставалось, что подорваться и бежать следом.

— Оримура-сенсей, — догнал сестру парень. — Что случилось?

— Прибыл твой ИС, — сказала Чифую.

— Ну наконец-то, — сказал Ичика. — Уже полторы недели прошло. Ты… То есть, сенсей, а что все-таки произошло, что он так задержался?

Чифую вдруг резко остановилась. Парень, не ожидавший такого маневра от стремительно шагающей сестры, успел увернутся от столкновения в самый последний момент.

— Скажи-ка мне, Ичика, — в голосе женщины, смотрящей через плечо, проскакивали нотки следователя. — А что связывает тебя и Шинононо Табанэ?

— То есть? — не понял Ичика. — А что меня может с ней связывать? Я только знаю, что она сестра Хоки. Я ж никогда ее не видел.

— Я знаю, что не видел, — ответила Чифую. — Тогда почему она отдала Белый Доспех именно тебе?

— Ну, а я-то откуда знаю? — удивился парень.

Чифую развернулась и подошла к брату вплотную.

— Ичика, — сказала она таким ледяным тоном, что парень практически почувствовал идущий от нее холод. — Ты же понимаешь, что все очень серьезно? Из-за тебя разгорелся большой скандал. Белый Доспех был предназначен опытному пилоту, представительнице Японии. Требование Табанэ, вызвало очень большие споры и дело дошло до того, что у Академии сменился ректор. Теперь ты понимаешь всю глубину вопроса?

— А, д-да, — кивнул Ичика.

— Легкой прогулки с любовными приключениями не получится, — продолжила Чифую. — Скидок тебе никто делать не будет, а наоборот, будут стараться доказать, что ты не годишься в пилоты ИСа. Ты это понимаешь?

Ичика посуровел. Распрямив плечи, он взглянул в глаза сестре. И где-то в глубине Чифую даже удивилась, увидев в его взгляде знакомую по зеркалу сталь.

— Русские не сдаются, — с усмешкой произнес он. — Я все понимаю, сестра.

— Это хорошо, — Чифую кивнула и развернувшись, пошла дальше.

* * *

Она все же явилась лично. Чифую поморщилась, увидав энергично жестикулирующую фигуру, что-то объясняющую уже порядком уставшим техникам. Так, ректор благоразумно держится в сторонке. Александра слишком хорошо знает, кто такая Шинононо Табанэ.

— Табанэ! — позвала Чифую, подойдя ближе. — Что ты тут делаешь?

— Ну как же, Чифую! — девушка (назвать ее женщиной, ни у кого язык не повернется) обернулась и обворожительно улыбнулась. — Я хочу лично протестировать Белый Доспех!

Чифую поморщилась. Похоже, общение с гениальной, но на редкость утомительной Табанэ затянется. Но зато она-то сможет наиболее точно настроить ИС под Ичику.

— Ичика!!! — воскликнула в этот момент Табанэ и сорвалась с места.

— Не поняла? — удивленно сказала Чифую, провожая взглядом девушку.

А та стремительно пронеслась мимо нее и… По боксу пронесся многоголосый возглас удивления. Потому как Шинононо Табанэ, гениальная ученая, делающая ИСы и очень себе на уме, как и многие гении, без каких-то причин едва не сбила Оримуру Ичику, который шел следом за сестрой, буквально вскочив к нему в объятия. А потом последовал долгий и явно страстный поцелуй.

— Вот это да!

— Они что, любовники?

— Смотри, а он ей улыбается!

Чифую даже потрясла головой, настолько картинка перед глазами была из ряда вон. Ладно Табанэ, она могла такое учудить. Но Ичика! Он явно не против! Более того, он как-то уж слишком привычно обнимает Шинононо!

— Вот, я же обещала тебе! — донеслась до Чифую фраза. — Мы встретились!

— Так ты Шинононо Табанэ? — спросил Ичика.

— Ты не сердишься, милый? — Чифую впервые в жизни увидела смущенную (!) Табанэ.

— Да никогда, — улыбнулся Ичика. — Удивлен да. Но сердиться на тебя, я, похоже, не умею.

— Ты просто ангел!!! — буквально взвизгнула Табанэ, прижимаясь к парню.

Пока все ошарашенно глядели на разворачивающееся действие, к Чифую тихо подошла Александра Ивамото.

— Оримура-сан, — сказала женщина. — А Шинононо и ваш брат, они что?

— Сама удивлена, — с досадой произнесла Чифую.

— Теперь я понимаю, почему Шинононо-сан выставила такое требование, — сказала ректор. — И почему приехала лично. А ваш брат умеет удивлять.

— Да уж, — кивнула Чифую. — Оримура!

— Да, сенсей! — немедленно откликнулся тот.

— Свои личные дела оставь на вечер! — приказала женщина. — А сейчас тебе нужно сесть в Белый Доспех!

— Извини, Банни, — ласково сказал Шинононо парень. — Я готов!

— Чифую злая, — Табанэ показала язык Чифую.

Та закатила глаза и вздохнула.

— Что мне делать? — спросил Ичика, подходя к доспеху.

— Просто подойди ближе, любимый! — вместо Чифую ответила Табанэ.

От слова «любимый» все синхронно вздрогнули. Хотя, казалось, уже несколько привыкли. Но самое интересное, что отметила Чифую, что Ичика отреагировал на это обращение не просто спокойно, а как будто и c удовольствием!

— Ты же мне потом все расскажешь? — скрипя зубами, тихо сказала Чифую, подойдя к Ичике.

Тот скользнул по ней взглядом и кивнул. А потом коснулся ИСа. Тот отреагировал немедленно. Внутри него послышался гул и ИС открылся навстречу пилоту.

— А в тот раз было вроде просторнее, — пробормотал парень, заглядывая внутрь.

— В тот раз ты сел без ДИНа, — ответила Чифую. — В этот раз, ИС будут настраивать на тебя, поэтому нужен ДИН. Он отвечает за полное взаимодействие пилота и ИСа.

— Ага, — коротко ответил Ичика и сел внутрь ИСа.

Его тело тут же накрыл металлически поблескивающий костюм, а затем поверху сомкнулся сам доспех. ИС распрямился во весь рост.

Белый Доспех выглядел внушительно. По ослепительно белому металлу пробегали черные линии, от плеч до пояса буквой «V», над плечами взмыли дополнительные модули, еще больше визуально расширяя плечи. Этот ИС был явно сделан под мужчину. Никакой женственности, все брутально и внушающе.

— Скажи-ка, Банни, — Чифую подошла к Табанэ, которая что-то делала на трех открытых перед ней голоэкранах. — А ведь Белый Доспех, он был сразу для Ичики?

— Догадалась? — улыбнулась девушка.

— То есть, Ичика может запустить только этот ИС? — задала следующий вопрос Чифую.

— Нет, — в глазах Шинононо проскочили веселые искорки. — Ичика может запустить любой ИС.

— И когда ты это выяснила? — вкрадчиво спросила Чифую.

— Недавно, — ответила Табанэ. — примерно два месяца назад. А что?

— Ничего, — ответила Чифую, смотря как брат делает первые шаги.

— Так ты решила, — хохотнула Табанэ. — Что я специально соблазнила твоего брата?

Чифую досадливо поморщилась.

— Нет, Чифую! — улыбнулась Табанэ. — Это он соблазнил меня. Твой брат, такой милашка!

Шинононо приняла такой мечтательно-романтический вид, что Чифую мотнула головой, чтобы удостовериться, что это наяву.

— Ну, Ичика, — в ее голосе прозвучала угроза и сощурились глаза.

— А как он висит в воздухе? — спросил в этот момент парень.

— Я тебе расскажу потом! — откликнулась Табанэ. — Я закончила настройку. Может разомнешься?

— Легко! — ответил Ичика.

— Ичика, встань на платформу, — распорядилась Чифую.

Парень послушно встал на указанное место.

— Сейчас ты вылетишь наружу, — говорила дальше Оримура-сенсей. — Для начала сделаешь пару кругов и вернешься.

— Я понял, — голос Ичики был серьезен. — Готов!

Чифую кивнула техникам.

* * *

Девушки только пришли на полигон, как услышали, что открывается одна из шахт, что шли из боксов. Все повернули головы на звук и поэтому никто не пропустил момент, когда наружу вылетел ослепительно белый ИС…

… Ичика почувствовал, как в его душе поднимается дикая волна восторга. Свет все ближе, лампы на стенах шахты слились в одну линию. Отрыв.

— А!!! На!!!! — заорал Ичика, ввинчиваясь в небо.

Он еще не совсем понимал, что делает, но было ощущение, что он от всей дури «утопил гашетку». Он даже и не понял, что вот этот резкий звук свидетельствовал о переходе на сверхзвук…

Белый ИС вылетел как молния и тут же ушел в небо, превратившись в точку.

— Ого, какая мощь! — восторженно произнес кто-то.

С небес, будто в согласие, донесся резкий хлопок. Сесилия стиснула зубы. Опять все восторгаются этим Ичикой. А в том, что это был он, сомнений не было. Отголоски подковерной борьбы за Белый Доспех, достигли даже Англии и мать девушки прислала несколько писем. Да-да, именно писем, написанных собственноручно и доставленных Эми Ланди, личной секретаршей матери.

В письмах мама вкратце описала, какой разгорелся скандал вокруг Белого Доспеха и мужчины-пилота. Что фактически образовались два лагеря. Один был настроен решительно против не только чтобы отдать Белый Доспех Оримуре, но что он вообще будет учиться в Академии. В этот лагерь входили руководительницы САСШ, естественного их ручного зверька Польши, Канады, Испании, Австралии и еще несколько уже не столь значимых стран. А вот в лагерь сторонников, чтобы Оримура стал пилотом и именно Белого Доспеха, входила Япония, Китай, что уже было из ряда вон, на фоне их постоянного противостояния, туда же вошел один из самых тяжеловесных игроков Империя (вот это удивления не вызывало, если учесть, где Оримура провел последние полтора года). В общем-то этих трех участников уже было достаточно, но неожиданно для всех, в лагерь Ичики вошла Англия, традиционный сторонник САСШ, но обычно предпочитающий нейтралитет. А до кучи, на голосовании в ООН, к этому лагерю присоединились еще две страны, производящие ИСы. Германия и Франция.

«Дочь, — писала мать Сесилии. — Поверь мне, грядет новый передел мира. И нашей стране нужно успеть вскочить в лодку победителей, иначе Британия утратит последние позиции. Ты, как представитель нашей страны в Академии и самое главное, как представительница рода Олькотт, должна приложить все силы, чтобы завоевать доверие Оримуры Ичики. Этот мужчина приковывает к себе очень много внимания, а значит именно вокруг него будут происходить самые значительные события. В идеале необходимо, чтобы этот мужчина стал твоим мужем. Рассчитываю на тебя, дочь»

Да уж. Это письмо пришло ПОСЛЕ того, как она бросила вызов этому мужлану. Да и к тому же. Муж? Он? Этот неотесанный выскочка?

В воздухе над полигоном, облака вдруг завихрились, сворачиваясь в огромную воронку. А потом над девушками, пришедшими на практическое занятие, безмолвно, на громадной скорости пронесся ИС. Белый. А вслед за ним пришел звук.

— Ай!

— Что это?

Со всех сторон посыпались возгласы удивления, некоторые граничили со страхом. А резкий звук заставил практически всех присесть, настолько мощной была волна. А остались стоять только двое.

Сесилия переглянулась с Шинононо. Девушки одновременно нахмурились и демонстративно отвернулись.

* * *

— Ах, Ичика такой горячий!!! — возглас Табанэ, прозвучал в тот самый момент, когда белый ИС пронесся над полигоном.

— Ичика! — голос Чифую был сух и строг. — Завершай полет и возвращайся.

— Так точно!!! — в голосе парня звучали нотки безумной радости.

— Что он сказал? — спросила Майя, сидевшая в кресле оператора.

— Подтвердил приказ, — ответила Чифую. — По-русски.

— Ичика хорошо знает русский! — это опять комментарий от гения.

— Оримура-сан, — а вот это уже ректор. — Как мне кажется, ваш брат довольно неплохо управляет ИСом. Вы же говорили, что он в него ни разу не садился.

— Так и есть, — спокойно ответила Чифую.

— Что же, — подвела итог Александра Ивамото. — Значит у мальчика отличный потенциал. Я рада, что выбор пилота Белого Доспеха был правильным.

— Агась! — Табанэ сделала пальцами букву «V». — Я же говорила!!! Ичика очень хороший!

— Я еще не настолько его знаю, — вежливо возразила ректор.

— А я знаю! — от этого комментария Табанэ, Чифую едва не сделала фейспалм.

В этот момент в шахте послышался шум и через некоторое время в бокс влетел Белый Доспех. И надо сказать, что Ичика делал все осторожно, а не лихо, как с опаской ожидалось. Он плавно подплыл к фермам, на которых обслуживали ИСы, не торопясь встал на захваты. Щелкнули замки фиксации.

— Курсант Оримура учебный полет закончил! — раздался его голос, еще правда фонящий нотками той радости, что была в полете.

— Деактивируй ИС, — скомандовала Чифую.

Легкий гул из недр ИСа стих и он открылся выпуская пилота. Ичика легко спрыгнул на пол и тут же обернулся на своего ИСа.

— Это было клево, брат! — выдал он, подняв большой палец.

* * *

Молодой парень повернулся к женщинам, что стояли возле операторской «подковы» и улыбнулся.

«О боже», — Майя почувствовала, как по телу прокатилась странная волна.

Улыбка парня была очень милой. Даже слишком милой. И это на фоне футуристического вида ДИНа, который очень уж напоминал доспехи. В смысле, те, средневековые. Упоры для компенсаторных дуг на плечах расширяли и так неплохой размах плеч. Две черные полосы, идущие, по аналогии с доспехом, от плеч к животу буквой V, еще больше усиливали эту картину. Ичике сейчас меч с самурайским шлемом и все, полная картина самурая, идущего на войну.

«Я сенсей. Я сенсей» — Майя даже на секунду глаза прикрыла, чтобы отвлечься от совсем уж интересных мыслей, что проникали сейчас в голову.

А парень подошел ближе, четким жестом приложил ладонь к срезу шлема.

— Курсант Оримура полет закончил! — голос его все еще слегка подрагивал от веселья. — Разрешите получить замечания!

— Вольно, курсант, — сказала Чифую, смотря на брата прищуренными глазами. — Доложи ощущения.

— Да, наставник! — уверенно гаркнул Ичика. — Левая сторона ИСа, реагирует с некоторым запозданием.

— На сколько? — это уже вылезла вперед Табанэ.

Сейчас это было само воплощение ученого. Глаза горят азартом, перед ней три голографических панели, на которых были выведены параметры Белого Доспеха.

— Я точно не скажу, — ответил парень. — Меньше секунды, но определенно есть. Я когда входил в левый вираж, это засек, а потом еще раз проверил.

Чифую с некоторым удивлением слушала этот диалог. Нет, все было бы нормально, если бы Ичика управлял ИСом хотя бы с полгода. Но он выдавал это, после ОДНОГО раза. Женщина окинула взглядом присутствующих. Похоже, это впечатлило не ее одну.

— Так, Ичика, — оторвала брата от Шинононо Чифую. — Ты так и будешь ходить в ДИНе?

— А? — Ичика оглядел себя. — Ой. А как его снять?

— Я расскажу!!! — вмешалась Шинононо. — Ичика, это нужно просто пожелать.

— М-м — парень задумался. — Так, так.

В это же мгновение ДИН исчез. Но не он один. Вместе с металлическим поблескивающим доспехом, испарилась и форма, что была под ним.

— Опа, — изумленно выдал Ичика, смотря на себя.

У доброй половины присутствующих (а это, надо напомнить, были только женщины!) лица заалели. Перед ними внезапно оказался полуголый парень, с очень кстати, неплохой фигурой. Развитые плечи, тугие мускулы на груди, сильные руки, мускулистые ноги.

— Ичика, — усталым голосом произнесла Чифую. — Ты балбес. Зачем ты захотел снять с себя ВСЕ?

— А мне нравится! — это Табанэ, кто еще такое выдать может.

— П-п-простите, — смущенно сказал Ичика.

— Вот для этого и нужно надевать специальный контактный костюм, — сказала Чифую. — Иди уже оденься!

— Да, — кивнул парень. — А где теперь форма?

— Все уже, — ответила Чифую. — Любую одежду, кроме контактного костюма, после отзыва всего, а не только доспеха, ждет такая участь. Поэтому большинство пилотов, носят контактный костюм под одеждой. Чтобы не попасть вот в такую ситуацию.

— Понятно, — парень задумался. — А куда девается одежда?

— Спроси ее, — ткнула Чифую в сторону Шинононо.

На что Табанэ опять выдала «V» с двух рук. «Дурдом», — подумала Чифую, едва сдерживаясь от крепких слов.

— Майя, давай пока поработаем с остальными, — обратилась женщина к своей помощнице.

Но ответа не последовало. Посмотрев на девушку, Чифую увидела, что та сидит вся пунцовая и с мечтательным выражением на лице. «Еще одна жертва братца», — с досадой подумала Чифую.

— Майя!!! — гаркнула женщина.

— А? — девушка вздрогнула.

— Выводи учебные ИСы, — сказала уже спокойно Чифую.

— Да, — засуетилась Майя. — Конечно.

* * *

Ичика зашел в раздевалку и присвистнул.

— Это все мне? — сказал он, оценивая пространство. — Шикарно!

Раздевалка и в самом деле была слишком большой, особенно для одного человека.

— Отлично! — выдал парень. — Так, мне же форма нужна.

Крайний от душевого помещения ящик имел табличку. «Оримура Ичика». Заглянув туда, парень увидел комплект формы.

— А мне тут начинает нравиться, — сказал Ичика. — Ладно, помоемся, что ли?

Он снял трусы и посвистывая, пошел в душ.

— Вот это круто! — выдал он, увидев помимо десяти кабинок, еще и здоровую ванну, хотя, наверное, лучше было это называть маленьким бассейном. — Так, а тут что?

Парень заглянул за дверь, которая была сразу за бассейном. Там оказалась еще одна большая емкость с водой, практически не уступающая ванне в душевой, только здесь была заметно жарче.

— Щикарно!!! — выдал удивленный Ичика. — Шоб я так жил!

Он зашел в парную.

— Кстати, а я ведь так и живу! — на его лице расцвела довольная улыбка.

Тут он вздрогнул, потому как внезапно его талию обвили нежные руки, а в спину уперлись мягкие теплые мячики.

— Тебе нравится, дорогой? — промурлыкала в ухо Табанэ.

Не узнать свою возлюбленную, особенно по тому, как она появилась Ичика не мог. Стреманулся немного, конечно. И деру не дал за малым. Но вот такая Банни. Что теперь делать.

— Банни, — ответил он, с некоторой опаской.

— А ты кого ждал? — спросила девушка. — У тебя кто-то еще появился?

— Да нет, никого, — ответил Ичика.

— Я знаю, — ответила Банни.

— Откуда? — поинтересовался парень.

— Любимый, ты же знаешь теперь, кто я, — промурлыкала Табанэ. — Проследить за человеком, в месте, где камер больше чем деревьев, ну совсем пустяковая задача. А уж выяснить такой пустяк, как наличие девушки у парня, пребывающего в женском коллективе…

Ее руки в этот момент опускались все ниже и ниже, пока не наткнулись на уже бодро стоящий член.

— А ты соскучился! — хохотнула девушка.

Она зачем-то пощупала мошонку.

— О, тугие! — сказала она с улыбкой.

— Банни! — взмолился парень. — Ты что творишь, а? Я же сейчас с ума сойду!

— Ой, правда? — засмеялась Табанэ.

— Правда! — рыкнул Ичика и повернувшись, подхватил девушку под бедра.

На лице Банни играла лукавая улыбка. Она сама потянулась к парню за поцелуем.

— Ах! — сорвался с губ девушки стон, когда стоящий колом член Ичики, буквально ворвался в нее.

— Какие мы сегодня нетерпеливые, — произнесла девушка, улыбаясь.

Ичика сделал всего с дюжину движений, как почувствовал, что уже все. Он едва успел вытащить член, как тот принялся буквально извергаться, орошая стену, пол. А Банни в это время, смотрела на это действие с легким удивлением.

— Ничего себе, — сказала она. — Ты так и пожары можешь тушить.

Она слезла с рук и зачем-то нагнулась, рассматривая что-то на подрагивающем естестве парня. И вдруг она мазнула пальчиком по белесой жидкости, что осталась на кончике члена, и сунула этот палец в рот.

— Интересный вкус, — выдала она, причмокивая. — А говорили, что это неприятно. Но мой Ичика, он вкусный!

Парень даже не нашелся, что ответить.

— Ичика, а ты уже все? — спросила Банни, прижавшись всем телом к Ичике.

— Да ты что! — парень плотоядно улыбнулся. — Все только начинается!

В подтверждение его словам, в бедро девушки, стало что-то толкаться.

— А давай там! — сказала Банни, указывая на бассейн. — Как в тот раз?

— Да как скажешь! — ухмыльнулся Ичика.

* * *

«Вот это помылся».

Ичика сидел на скамейке, в раздевалке, напротив своего шкафчика, при этом пребывая в каком-то благодушно-философском настроении. Банни уже куда-то убежала, егоза, пообещав, что пробудет здесь еще как минимум до вечера. Парень тут вздохнул, несколько тоскливо. Секс раз в две недели, это, скажем прямо, маловато. И к тому же не факт, что будет хотя бы такая периодичность.

«Сигаретку бы сейчас. Хотя, не. Еще привыкну. Будем вести здоровый образ жизни. Верно я говорю?»

«Запрос некорректен, пилот».

— Ох ты, сука, *ля! — Ичика дернулся от внезапного ответа, да так, что съехал с лавки и приземлился на пол.

Он огляделся. Нет, по прежнему он один.

— А-эм, — парень наморщил лоб. — Кто ты?

«Индивидуальный тактический доспех ближнего боя ИС-468. Маркировка „Белый Доспех“. Построен 15 марта 2079 года. Введен в эксплуатацию 12 апреля 2079 года. Активация и настройка проведена 6 мая 2079 года. Пилот — Оримура Ичика».

— Охренеть, — только и смог сказать Ичика.

«Произвести настройку удаленного доступа?»

— А? — парень нахмурился. — А для чего он нужен?

«Удаленный доступ позволяет активировать активную форму ДИНа, без непосредственной посадки в него, путем подачи мысленной команды».

— Ну давай, — осторожно сказал Ичика.

«Выполняю».

И ничего. Парень совершенно ничего не ощущал. Может, требовалось время?

Ичика оделся, уже привычным жестом пригладил волосы. Знатно отросли. Но еще не настолько, чтобы сделать хвост. Привет от Дана, который имел длинную шевелюру. Вот и здешнему я захотелось иметь длинные волосы.

«Настройка произведена. Ожидаю ввода команды на активацию».

— Эй, стоп, — запаниковал Ичика. — Я ж только новую форму одел! Давай вечером? А! Как это… Отложить ввод команды активации!

«Настройка отложена».

Фух!!! Ичика расслаблено выдохнул и рассмеялся.

— Слушай, — Остапа понесло. — А что ты меня так и будешь пилотом звать?

«Изменение формы подачи информации. Желаете произвести изменения?»

— А то, — парень выпятил вперед грудь. — Зови меня… Не, повелитель, это будет чересчур… Мастер! Точно!

«Запрос принят, мастер. Изменение формы подачи информации завершено. Сохранить изменения?»

— Сохраняй! — весело разрешил Ичика.

Сесилия Олькотт

В общем-то тренировкой это было назвать нельзя. Похоже Ямаде-сан и Оримуре-сан, просто требовалось узнать реальный уровень пилотирования у первогодок. И надо сказать, никто из девушек, не вел себя так, будто только сейчас увидел доспех. Все более менее уверенно работали с ИСами. Если, конечно, не брать ее саму. На ее фоне однокурсники выглядели бледно и неуклюже. Разве что Шинононо Хоки, что-то из себя представляла. Насколько Сесилии было известно, Шинононо являлась победителем какого-то там местного чемпионата фехтовальщиков. Так что даже если выпустить ее против Сесилии прямо сейчас, даже на Стальном Духе, то придется попотеть, прежде чем Шинононо проиграет.

Когда уже все собирались, то Оримура-сан окликнула девушку.

— Сесилия, — сказала наставник. — Отправляй ИСа, и за мной. Есть разговор.

Девушка кивнула. Выбрав функцию «Возврат», привязанную к месту в одном из боксов, Сесилия вылезла из доспеха и отозвав ДИН, подошла к Оримуре-сенсею. Та оценивающе как-то окинула девушку взглядом (Сесилия даже несколько смутилась).

— Давай за мной, — сказала Оримура-сенсей.

Пришли они в один из боксов. И взгляд девушки тут же зацепился за массивный белый ИС, стоящий в фермах.

— Это и есть Белый Доспех? — спросила девушка.

— Он самый, — ответила Оримура-сан.

Сесилия некоторое время рассматривала своего будущего противника. Именно так. Только ИС по ее мнению, представлял весьма реальную угрозу, даже в неумелых руках. И Белый Доспех, скорее всего, с наскоку не продавить.

— Зачем вы меня сюда привели? — довольно резко спросила Сесилия.

Нельзя же забывать, что хоть Оримура-сан и наставник, в первую очередь она сестра этого мужлана. Так что вполне возможно, захочет предоставить ему некоторые преимущества.

— Чтобы запугать, — вполне серьезно ответила наставник.

— Что? — Сесилия удивленно вскинула брови.

— Именно так, — ответила Оримура-сан. — Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала о предстоящем бое с Оримурой.

— Я не откажусь! — воскликнула Сесилия.

— Да кто тебя просит отказываться, — сузила глаза Оримура-сан. — Я призываю тебя правильно оценить противника. Иначе твое поражение будет не просто гарантировано, а еще и станет довольно унизительным.

— Поражение?! — вскинулась Сесилия. — От пилота, который только сегодня сел в ИС? Простите, наставник, но это невозможно.

— Все возможно, — кивнула Оримура-сан. — А в случае с Ичикой тем более. Не жди от него классического боя. Мой брат имеет неплохую военную подготовку.

— Я тоже! — Сесилия гордо задрала подбородок.

— Тебя учили бегать, прыгать, хорошо стрелять? — чуть насмешливо спросила Оримура-сенсей.

Сесилия уже как-то не очень уверенно кивнула.

— Так вот, Ичику учили убивать, — продолжила наставница. — То есть как максимально быстро сделать противника трупом.

Сесилия поморщилась. И этим ее пытаются запугать? Как умения лично пилота, могут помочь, если не умеешь пилотировать собственный ИС? И эти мысли четко пропечатались на ее лице.

— Что ж, — Оримура-сенсей чуть улыбнулась. — Вижу, я тебя не убедила. Ну, как говорится, бой все покажет. Я должна была тебе рассказать о сильных сторонах твоего противника, я рассказала. Свободна.

И Оримура-сенсей кивнула в сторону выхода. Сесилии ничего не оставалось делать, как туда и проследовать.

Идя на выход, Сесилия все думала. Как-то действительно возле этого мужл… Оримуры, вечно что-то происходит. Может и на самом деле, стоит приблизить его? Как говорится, держи врагов поближе, да. Вся в раздумьях, Сесилия повернула за угол.

Длинный коридор, ведущий к выходу, имел с одной стороны десяток дверей. И вот одна из них, дверей, распахнулась и в коридор вышла незнакомая девушка. Загадочно улыбнувшись, она сделала несколько танцевальных движений.

— Ичика мой! — донеслось до Сесилии.

Именно эта фраза и заставила девушку остановиться.

— Йо-хо! — незнакомка была явно чем-то чрезвычайно довольна.

По крайней мере вид у нее был, как у кошки, которая только что умяла столько сливок, сколько смогла. Подпрыгнув, эта девушка сорвалась с места и буквально бегом убежала куда-то. Странная особа.

Только Сесилия захотела продолжить свой путь, как дверь, из которой вышла та девушка, вновь распахнулась. И в коридор, что-то напевая себе под нос, вышел… Оримура!

— Да что тут происходит? — вполголоса спросила Сесилия, когда парень тоже ушел.

Она подошла к той двери, откуда вышли эти двое.

«Мужская душевая», — гласила табличка.

— Но как? — сама у себя спросила Сесилия. — Они же разного по…

И тут девушку пронзила догадка, как так получилось, что парень и девушка оказались вдвоем в одном душе. И чем они там могли заниматься… Румянец от этих мыслей, бодро вылез на щеки.

— Оримура! — буквально прорычала Сесилия.

На нее отчего-то напала злость. Этот мужлан, мало того, что попал в Академию просто из-за своего пола и, похоже, благодаря политическим игрищам (не говоря уже о сестре), но еще и нагло водит сюда посторонних баб. И…

Девушка еще больше зарделась, когда перед глазами возникли картинки, что там в душе могло происходить.

— Ах ты, похотливое животное! — яростно прошептала Сесилия.

* * *

Хоки и сама не поняла, как она очутилась в этом кафе, да еще и в такой компании. Рэна Юма, Оби Майку и Дойна Реску. Эта троица уже успела заслужить сомнительное название. «Порноотряд». Потому как разговор с любой из них, даже про ИСы, каким-то образом неизменно скатывался сначала к фривольным шуткам, потом к выяснению, кто с кем и как, а потом… вот как сейчас.

Хоки с некоторым трудом вспомнила, как беседа про Академию, сенсеев, семпаев и конечно ИСы, перелезла на Оримуру. Ах да, Дойна восторгалась Белым Доспехом. Такой мощный, все такое. А потом разговор с ИСа плавно перетек на пилота. Точнее на предстоящий поединок, его и Олькотт. Сможет он или нет, а для этого просто позарез нужно было выяснить, какой у Оримуры характер.

Но что могла сказать Хоки? Она знала его одиннадцатилетним пацаном. Это был другой Оримура Ичика. Тот был мягким, улыбчивым и казалось, совсем не умел расстраиваться. Упорный был, этого не отнять. Если что-то в голову ему втемяшилось, то будет долбить это дело без устали и сна. Как, например, произошло с фехтованием.

Девчонкам такой рассказ очень понравился. Они сидели, округлив глаза и раскрыв рот, внимали. А Хоки что-то потянуло на воспоминания. Девушка вспомнила, как застала Ичику в пять утра, тренирующего удары. Как ее дед похвалил парня, сказав, что дух самураев еще не умер, раз в Японии остались такие мальчики. Почему-то вспомнился случай, когда он притащил одного из пацанов, с кем пошел погулять в горы, после того, как тот подвернул ногу.

Очнувшись, Хоки увидела вокруг себя влюбленные глаза. Девчонки выглядели, как близняшки, настолько похожими в этот момент были их лица.

— Я прямо таю! — пролепетала Юма.

— Мой герой! — поддержала ее Майко.

— Но сейчас он… изменился, — сказала Хоки и потянула сок из соломинки.

— В лучшую сторону? — тут же поинтересовалась Дойна, смуглокожая девчонка откуда из Восточной Европы.

— Он… — Хоки задумалась. — Словно ему уже лет… много лет.

Тут Хоки стало немного не по себе, что делилась своими воспоминаниями. Она помрачнела.

— Я читала, — заговорила внезапно Юма. — Что мальчики без ума от красивого женского белья. Что это их даже заводит больше, чем просто нагота.

— Да? — заинтересовалась Дойна. — Нет, я знала, что им нравится подсматривать, но чтобы настолько.

— Правда-правда, — закивала Юма. — Это писал мужчина.

— Я бы Ичике показала, — это вдруг вставила комментарий, казалось выпавшая из разговора Майко. — Чтобы он снял все с меня.

В голосе девушки сквозила такая похоть, что остальные тоже заерзали.

— Майко, — с попыткой на строгость сказала Юма. — Ну нельзя же так при всех.

— Да ладно, девчонки, — улыбнулась Майко. — Мы все думаем об одном. Как залезть в штаны Ичике.

— Хоки повезло, — завистливо продолжила Дойна. — У нее шансов больше всех.

— Да я и не думала вовсе, — возразила Хоки, но румянец против воли расцветил ее щеки. — И вообще у него невеста есть!

Такое сообщение прозвучало, словно гром среди ясного неба. Девчонки на некоторое время словно онемели.

— Но как?! — с мольбой в голосе прошептала Дойна. — Этого не может быть!

— Он сам сказал, — мрачно ответила Хоки.

Девушки синхронно уставились в стол.

— А ты знаешь, кто она? — спросила Дойна.

— Нет, — мотнула головой Хоки.

— А мне все равно! — вдруг с ожесточением сказала Юма. — Четвертой или пятой! Какая разница?

— Юма! — чуть не хором сказали девчонки.

— Да в моем округе, встретить нормального парня, — девушка сверкнула глазами. — Было труднее, чем найти инопланетянина. Его невеста, она же должна понимать, что забрать его только себе, это невозможно?

— Но мы не знаем, кто она, — уныло пробормотала Майка. — А если он сам не захочет?

— Этого не может быть, — уверенно сказала Дойна, от нахлынувших чувств, даже встав. — Чтобы молодой парень в присутствии девушки, не захотел?

— Но Хоки вон живет с ним, — слабо возразила Майка.

Взгляды девушек скрестились на Шинононо. Та смутилась и отрицательно помотала головой.

— Он, — у Хоки дернулся глаз. — Он будто… Не видит меня. Как девушку.

— А ты пробовала?! — в раже воскликнула Юма. — Ну, плотнее?

Хоки совсем покраснела.

— Девочки, — в голосе Дойны прозвучали заговорщицкие нотки. — У меня есть план!

И девушка опершись руками на стол, приняла образ «Команданте».

— Алкоголь! — свистящим шепотом произнесла она…

… В комнате никого не было. Ичика еще не пришел. Хоки села на кровать. Тот задор, который был с ней в кафе, постепенно спадал. Девушка вздохнула. Посмотрела на кровать Ичики. И тут комм пиликнул, сигнализируя, что пришло текстовое сообщение.

«Хоки, ночую в городе. Ичика».

Хоки вздохнула и грустно улыбнулась.

* * *

Табанэ неверяще смотрела на изящное золотое кольцо, оттененное синим бархатом, на котором лежало.

— Ичика… — девушка оторвала взгляд от кольца и посмотрела на парня.

— Банни, — торжественно произнес парень. — Я, Оримура Ичика, хочу чтобы ты, Шинононо Табанэ стала моей женой!

Банни прижала ладошки к лицу.

— Правда, не сразу, — тут Ичика несколько смутился. — Я же еще несовершеннолетний. Но через год…

— Я согласна!!! — взвизгнула Табанэ, кидаясь парню на шею.

А если учесть, что в данный момент Ичика стоял на одном колене, то закономерно, что Банни опрокинула его на спину. Вот так, лежа на своем будущем муже, Табанэ нетерпеливыми руками выдернула кольцо из коробки, надела его на палец и вытянув руку перед собой, полюбовалась. Кольцо в этот момент, словно специально сверкнуло насыщенным золотым цветом.

— Красиво… — протянула девушка.

— Что, даже не подумаешь? — улыбнулся парень.

— О чем? — не поняла Банни.

— Обожаю тебя! — расхохотался Ичика.

* * *

Они лежали, остывая от пламени чувств. Банни предпочла это делать, лежа на Ичике, так и не пожелав слезать с любимого, после испытания новой позы.

— Ичика, — заговорила Банни, водя парню по груди пальцем.

— А?

— Я хотела поговорить с тобой, — сказала девушка. — О Хоки.

— А что такое? — Ичика открыл глаза и посмотрел на Банни. — У нас ничего не было. Мы просто живем вместе. Так получилось.

— Она тебе нравится? — спросила Банни.

— Симпатичная девушка, — ответил Ичика. — Надеюсь, ты не ревнуешь?

— Нет, — просто ответила Банни.

В комнате повисло молчание.

— Меня не будет три недели, — сказала вдруг Банни. — Русские вышли на финальный этап испытаний Шквалов. Мне надо быть там. Уже.

— Я все понимаю, — парень погладил девушку по голове. — Я, конечно, не рад, но раз так надо…

— Потом я буду с тобой целую неделю, — сказала Банни. — Я обещаю!

— Хорошо, — улыбнулся Ичика.

Банни подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Скажи, — заговорила она. — А ты…

Она вдруг засмущалась и, покраснев, уткнулась парню в грудь.

— Ну что такое? — хохотнул Ичика.

— Сделай Хоки счастливой! — выпалила на одном дыхании Банни.

Ичика от такого заявления, на некоторое время онемел.

— Эм, — парень даже не мог придумать, что ответить. — А… Что значит, счастливой?

— Как меня, — Банни не поднимала глаз. — Ты… Очень много значишь для нее.

Ичика недоуменно смотрел на девушку.

— Я правильно понял? — в его голосе звучали нотки удивления. — Ты просишь меня, переспать с твоей сестрой?

— Если бы вопрос был в этом, — ответила Банни. — Ты же был ее единственным другом. Но из-за меня, семье пришлось переехать. И Хоки первое время, очень сильно замкнулась в себе. А сегодня я увидела прежнюю Хоки. Хоки, которая улыбается!

— Я… — парень потер лоб. — Даже не знаю, что ответить.

— Хоки хорошая, — заговорила Банни. — Она строгая, но добрая!

— Но она, — у Ичики дернулась щека. — Она же… Твою мать! Ты понимаешь, что ты говоришь?!

— Ичика, ну прости! — Банни улыбнулась. — Просто я хотела, чтобы ты некоторое время был только моим! Я же… Просто у меня никогда не было… Парня! Вот я и… В общем, не хотела, чтобы ты сравнивал меня с другими. Даже с Хоки. Но теперь… Я же твоя невеста?

— Да, — односложно ответил ошарашенный парень.

— Я теперь уверена, что мое место в твоем сердце, — девушка положила ладонь на грудь парня. — Его никто не займет! Ичика мой!

Она потянулась и поцеловала парня в губы. А потом, мило улыбнувшись, устроилась на груди Ичики.

— Как приятно! — буквально пропищала Банни.

Парень усмехнулся. Вот только в его голове был легкий сумбур. Сделать счастливой, ага.

3 Глава

Ичика явился сразу на уроки. Как ни в чем не бывало, он сел за свой стол.

— Ичика! — раздался громкий шепот.

Это не выдержала Юма.

— А ты где был всю ночь? — напористо спросила она.

— Оу, полегче! — Ичика улыбнулся. — Это как бы мое дело, где я провожу ночи, нет?

— Это несправедливо! — это практически простонала Майко.

— Встать, поклон!

В класс вошла Ямада-сенсей и Оримура-сенсей…

… — Что он делает? — спросила Като Масуми, глядя на Ичику.

Практическое занятие было в самом разгаре. Сегодня ИСов хватило всем, так что занимались плотно, с огоньком, изучая под руководством Оримуры-сенсей различные резкие маневры.

А Ичика отошел от всех и принялся делать странные вещи. Он то бегал, то есть буквально, по земле, а не в парении. То принимался делать на ИСе какие-то чуть не танцевальные движения, а то и вовсе отжиматься.

— Изучает свой ИС, — коротко ответила Оримура-сенсей, на вопрос девушек.

— Но почему… так? — недоумевала Дойна.

— Личный ИС, — заговорила Оримура. — Требует более точной настройки. Так как управлять им будет только один пилот, то доспех нужно более точно подогнать под особенности человека. Ичика сейчас пытается ПРОЧУВСТВОВАТЬ ИС. Вы все люди не военные, иначе бы для вас не было вопроса, что происходит. Любой, кто подгонял оружие лично под себя, вырабатывает свою методику, как это делать.

— То есть Оримура добивается того, — задумчиво сказала Хоки. — Чтобы не думать, что делает.

— Да, Хоки, — ответила Оримура-сенсей. — Отдохнули? Тогда продолжим…

… — Хоки! — голос Ичики остановил девушку, когда она уже тоже собралась уходить.

Она несколько подзадержалась, просто как-то увлеклась, исполняя на ИСе упражнения с мечом. Стальной Дух был японским ИСом ближнего боя и в качестве оружия использовался клинок, чрезвычайно похожий на классическую катану.

— Что? — Хоки повернулась к парню.

Лиц сейчас не было видно за забралами шлемов, но почему-то девушка была сейчас уверена, что Ичика улыбается.

— Хоки, — парень подлетел поближе. — Слушай. А ты не против небольшого спарринга?

— Сейчас? — Хоки что-то засомневалась.

— Ну, а почему нет? — ответил Ичика. — Мы на арене. То есть в специальном месте для поединков ИСов.

— Но экран же не стоит, — возразила девушка.

— Так мы только на холодном, — ответил парень.

В его руках материализовался прямой длинный меч, по типу европейских бастардов.

— Ну давай, не бойся, — сказал парень. — Я не буду тебя сильно бить.

Эта фраза. Он точно так же говорил тогда, в додзё. Как она тогда злилась! Хоки улыбнулась и вытянула руку. В ней появился меч.

— Сам напросился! — весело сказала Хоки.

* * *

Сесилия стояла на одной из обзорных галерей и наблюдала за поединком между Шинононо и Оримурой. Да, она пришла сюда специально, после того, как обнаружила, что Шинононо не пришла в раздевалку с остальными. Ее почему-то взяла злость и она хотела лично убедиться в том, что все дело опять в… Но реальность оказалась такой, что эти двое сейчас устроили поединок.

Сначала их движения были неторопливы. Мечи больше вспарывали воздух, чем касались друг друга. Оба предпочитали уходить от атак, чем отбивать их. Но потом скорость начала возрастать.

Оба не стеснялись пользоваться возможностями ударить или пнуть оппонента. И если от Оримуры этого можно было ожидать, то в исполнении представительницы спортивного фехтования, это было несколько неожиданно. Вот с ее стороны прошла подножка и Белый Доспех было полетел на землю, но тут же отлетел в сторону. А нацелившаяся на добив Шинононо была вынуждена отбиваться от контратаки. Впрочем, она быстро усвоила урок. Поэтому буквально через минуту, бой шел уже не только на поверхности.

Клинки сверкали на солнце, мелькали в быстрых выпадах, бликовали при замахах, скрежетали при столкновении.

— А ты действительно, кое-что умеешь, — сквозь зубы признала Сесилия.

Оримура оказался неплох в ближнем бою. Но это ему мало поможет, так как ему предстоит бой с Синими Слезами. ИСом дальнего боя. А уж Сесилия не даст ему возможности применить его навыки в ближнем бою. Нет-нет. Даже хорошо, что она сейчас это увидела.

Между тем поединщики скрылись в облаке пыли, что подняли, когда оба с воздуха переместились на поверхность…

Что-то там все замерло. Пыль быстро оседала и Сесилия увидела, что Белый Доспех стоит на одном колене. Его меч, был зажат между левой рукой и телом Стального Духа Шинононо. А вот ее меч был направлен прямо в грудь Оримуры.

— Проиграть второму поколению! — Сесилия фыркнула и резко развернувшись, ушла.

* * *

Хоки и Ичика, поставив доспехи, шли по коридору.

— Да там была одна инструктор, — говорил парень. — Настоящий потомок древнего рыцарского рода, замечу!

Парень усмехнулся.

— Катан у них, естественно не было, — продолжал Ичика. — Но мне понравились их бастарды. Честно скажу, даже не знаю теперь, что мне нравится больше.

— Так вот откуда эти европейские финты, — сказала Хоки. — Я еще удивилась.

— Но эффективно же? — спросил Ичика.

— Да, этот перехват за клинок, это было неожиданно, — признала Хоки и лукаво улыбнулась. — Но тебе это не помогло.

— Да, в мастерстве ты выросла просто на голову, — ответил Ичика.

Тут его живот издал громкое урчание.

— Слушай, пойдем поедим, а? — попросил парень.

Хоки улыбнулась. Поесть Ичика любил всегда.

— Только сначала переоденемся, — сказала она.

— Тогда у выхода, — сказал Ичика.

Они как раз дошли до дверей женской раздевалки. Хоки кивнула и открыла дверь.

— Хоки! — позвал Ичика.

Девушка посмотрела на парня.

— Отличный бой, — улыбнулся Ичика.

Хоки улыбнулась в ответ.

* * *

Давешняя кафешка, в которой они сидели с девчонками. Кажется их группа, как-то так получилось, превратила это заведение в постоянное место своих сборов. Ну вкусно здесь кормили, этого не отнять.

— А здесь понимают толк в мясе, — Ичика пододвинул к себе второе блюдо.

У него было какое-то смешное название. Шашилик, кажется.

— Черт возьми! — парень аж глаза закатил. — По любому, повар здесь из Империи!

— Почему ты так решил? — спросила Хоки.

— Потому что этот шашлык, — ткнул парень пальцем в куски мяса. — Он сделан ПРАВИЛЬНО. И он явно зажарен на углях. Попробуй!

Хоки, несколько смущенно, взяла небольшой кусочек мяса из тарелки Ичики. А вкус действительно был необычным. Мясо было явно для начала вымочено в чем-то.

— И это курица! — Ичика улыбался. — Надо будет попросить баранины.

— А что она лучше? — спросила девушка.

— Эй, жэнщина! — парень как-то по смешному поцеловал свои пальцы, сложенные в горсть. — Это просто сказка!

Сыто отдуваясь, Ичика откинулся на спинку дивана.

— Надо посетить одно место, — сказал он. — Простите. Я сейчас.

Парень тяжело встал из-за стола и вышел из кабинки. Хоки проводила его задумчивым взглядом.

Пока Ичика ходил, Хоки смотрела в окно и вспоминала сегодняшний бой. И вспоминала дедушку, который говорил, что нет лучшего способа узнать человека, чем поединок с ним. Так вот, Ичика сегодня, предстал перед Хоки в несколько ином свете, чем тогда, в детстве. Во-первых, его стиль из контратакующего сделался напористо атакующим. Но вместе с тем, он не забывался в нападении, легко переходя, когда надо, к глухой обороне. Чтобы через некоторое время вновь взорваться яростной атакой, едва почувствует такую возможность. У Хоки вообще сложилось впечатление, что Ичика не работает в полную силу, что он сдерживает себя. Потому как движения его, они были несуетливые, а практически идеально прочерченные, экономные. Что ж, он тоже учился, как и она сама.

— Хоки! — шепот заставил девушку вздрогнуть.

— Юма? — удивилась Хоки.

— Вот, — девушка протянула руку.

В ней находился блистер, с какими-то таблетками.

— Что это? — спросила Хоки.

— Афродизиак, — ответила Юма. — Ну, бери же, сейчас Ичика придет!

— Но… — Хоки на автомате взяла таблетки.

— Бросишь одну капсулу в жидкость, — деловито инструктировала Юма. — И все, ночь любви гарантирована.

— Но я… — Хоки зарделась.

— Ну что? Давай я, — Юма выхватила блистер, шустро выдавила таблетку.

— Это его стакан? — спросила она.

Хоки кивнула. И только когда таблетка упала в стакан с соком, она спохватилась.

— Юма, но зачем? Я… — начала было девушка.

— Все, я побежала! — сказала Юма.

В этот момент в кабинку вошел Оримура.

— Опа, — сказал парень. — У нас расширение состава?

— Н-н-нет, — Юма вдруг засмущалась. — Я просто… Я… Пойду я!

— Ну давай, — Ичика проводил девушку недоуменным взглядом.

А та, уже выходя, посмотрела на Хоки и беззвучно, одними губами сказала «Удачи».

* * *

Ичика выпил сок. Хоки сидела вся на иголках. Заметит или нет? Но парень ничего не сказал. Пока ели, он рассказал еще несколько забавных историй из своей жизни за границей и девушка как-то даже забыла об инциденте с Юмой…

Перемену в поведении Ичики Хоки заметила по пути в общежитие. До того непринужденно разговаривающий, он сделался вдруг молчаливым. Бросив взгляд на Ичику, девушка увидела, что его лицо покраснело, а на скулах играют желваки.

До общаги они буквально добежали, настолько быстро шел Ичика. Далее он, стремительно, не смотря по сторонам, дошел до их комнаты, не реагируя на приветствия. Его провожали удивленными взглядами. Просто как-то так получилось, что в нем привыкли видеть вежливого веселого человека, а тут такой поворот.

— Хоки, — сказал Ичика, когда девушка вошла в комнату. — У тебя есть к кому сходить в гости?

Его голос звучал сдавленно. Он сидел на кровати, положив руки на колени и опустив голову. Хоки при этих словах взяла оторопь. Похоже таблетка действует. Но он все равно не хочет с ней? Обида поднялась из груди и вытолкнула слова:

— Есть, — глухо ответила она. — Скажи. Я тебе что, действительно совсем не нравлюсь?

Парень поднял голову и удивленно посмотрел на девушку.

— Ничего себе вопросы, — сказал он. — Нет, нравишься. В этом и дело.

— В чём дело? — спросила Хоки, подходя ближе.

— Хоки! — парень вытянул руку, останавливая девушку. — Богом прошу, не подходи. Иначе я за себя не отвечаю.

Девушка замерла. Она смотрела на Ичику, смотрела… А тот смотрел на нее… И прикрыл глаза.

— Мне надо в душ, — сказал он, отворачиваясь.

— Ты же только что в нем был, — заметила Хоки.

— Был, — кивнул Ичика. — Но я хочу еще.

Он резво, будто по команде, вскочил с кровати и буквально выбежал из комнаты. Хлопнули двери душа. Через некоторое время полилась вода. Хоки прошла до своей кровати и рухнула на нее словно подкошенная. Даже находясь в таком состоянии, он предпочел сбежать. Да что с ней не так?

Хоки вяло стащила с себя форменную куртку и просто бросила на кровать. На глаза сами собой наворачивались слезы. Да кто его невеста, если она умудрилась настолько затмить всех остальных женщин? Юбка, шурша, скатилась вниз, а девушка просто вышагнула из нее, не делая попыток поднять. Тоска вцепилась в грудь, подкатывая комком в груди.

Хоки, как была, в одной рубашке, подошла к окну. Солнце уже садилось, вытянув длинные тени. Девушка открыла окно. Теплый ветерок проник в комнату, наполняя ее едва уловимыми ароматами.

Сзади раздался сдавленный звук. Хоки обернулась. Ичика вышел из душа, как он обычно это делал, в одних штанах и с рубашкой в руке. А на его лице было выражение крайнего изумления.

— Ну, я держался сколько мог, — прошептал он и шагнул к Хоки.

Девушка даже не успела испугаться, как на ее талии сомкнулись сильные руки.

— Прости, — сказал он, смотря ей в глаза. — Но это выше моих сил.

Его губы коснулись ее губ. Нежно, очень нежно. Хотя и почему-то подрагивали. Потом он на секунду оторвался.

— Хоки, посмотри на меня, — сказал Ичика.

И девушка, в процессе успевшая закрыть глаза, подняла веки.

— Ты мне очень нравишься, — голос парня был хриплым. — ОЧЕНЬ. Ты понимаешь?

Хоки кивнула и смущенно опустила взгляд. Но парень тут же поднял ее лицо за подбородок.

— Сейчас ты можешь сказать нет, — проговорил Ичика. — Потом я остановиться не смогу.

Хоки посмотрела на серьезно-каменное, словно маска лицо парня. Только его горящий взгляд выдавал ту бурю, что он сдерживал сейчас.

— Будь нежнее, — сказала она и ее охватило чувство, что она только что шагнула в пропасть.

Голубые глаза яростно сверкнули, маска слетела с лица. Ичика радостно-предвкушающе улыбнулся…

Дерзкий язык уверенно раздвинул ее губы. С легким стоном Хоки впустила его и тут же, пусть и не очень умело, принялась делать тоже самое. Голова восхитительно закружилась, а ее руки как-то удобно, привычно, обвили его шею. Ноги стали будто ватные, поэтому она прижалась к Ичике. Он почему-то был холодным.

«Так вот что он делал в душе», — проскользнула довольная мысль. — «Пытался сдержаться. Дурачок».

— Ичика! — выдохнула девушка, когда его ладони переместились со спины ниже.

— Тише, тише, — прошептал ей в ухо парень. — Мы же не хотим оповестить всех, чем тут занимаемся?

Хоки кивнула. А Ичика улыбнулся. И вновь вернулся к поцелуям.

— М-м! — на этот раз вышло тише.

Просто его губы коснулись шеи. А потом язык. И снова эта удивительно приятная беседа без слов, только языками. А потом он одним махом подхватил ее на руки.

Он подошел к своей кровати. На его губах блуждала загадочная улыбка. Хоки снова зарделась, от этой улыбки, от его взгляда, что сейчас беззастенчиво гулял по ее телу.

Ее рубашка слетела будто сама собой. Она рассталась с ней без сожаления, отпустив куда-то на пол. Ичика опять слился с ней поцелуем, укладывая на кровать. Вот его губы оказались во впадинке между грудей и Хоки тихо застонала. Как же это приятно было! Его ладонь легла на грудь, а губы вновь отыскали ее уста. Сколько удовольствия. Надо было сделать это еще в первую ночь!

Она и сама не поняла, когда он снял бюстгальтер. Его губы уже вовсю гуляли по телу, а потом он нашел дерзко торчащие соски.

— А-ах! — получилось чуть громче, просто сдерживаться уже не было сил.

— Хоки, — укоризнено проворчал Ичика, при этом лаская ее вишенки большими пальцами.

А на девушку напала игривость. Она извиняюще улыбнулась, но при этом взяв в рот пальчик. Короткий рык и Ичика с жаром принялся дальше исследовать ее тело на предмет эрогенных зон.

Его рука опустилась между ее ног. Хоки вздрогнула и рефлекторно сжала ноги.

— Тихо, тихо, — жарко зашептал Ичика. — Не бойся.

Внезапный страх постепенно сдавался перед ласками. Хоки уже без стеснения прижимала его голову к своей груди, когда язык игрался с ее сосками. Приятные ощущения волнами расходились по телу, вырываясь сдавленными стонами сквозь стиснутые зубы.

Она ощутила, как последняя часть одежды поехала вниз, но только лишь замерла в предвкушении. Вот его пальцы (а губы не отпускали грудь), проникли между нежных складок и нащупали чувствительный бугорок. Наслаждение судорогой пробежало по телу и Хоки откинулась на подушку.

А пальцы и не думали останавливаться. Они и дальше продолжили свою восхитительную игру, даря все новое наслаждение.

— А-м-м-м! — это Ичика успел зажать рот девушки.

Вспышка всепоглощающего удовольствия пронзила ее тело, заставив его выгнуться, а потом задрожать как в лихорадке. И естественно Хоки уже не думала ни о каком контроле и выдала бы крик во всю громкость.

Ичика, улыбаясь, смотрел на Хоки, все еще лежащую с закрытыми глазами. По ее телу еще блуждали волны оргазма, заставляя его периодически вздрагивать.

Вот Хоки открыла глаза, все еще затуманенные страстью. Наткнулась на довольное лицо Ичики и на ее щеки вылез румянец.

— Не смущайся, — улыбнулся парень. — Ты сейчас просто восхитительна.

— Как же хорошо, — прошептала Хоки еле слышно.

— А это еще только начало, — сказал Ичика. — Дальше будет еще лучше.

— Еще? — Хоки слабо улыбнулась. — Куда уж лучше?

— О! — Ичика распрямился и взялся за ремень. — Поверь, может!

Брякнула пряжка и его штаны съехали вниз. И не сдерживаемый больше презренной тканью, напряженный член предстал перед глазами Хоки.

Чуть приоткрыв рот, девушка смотрела на эту подрагивающую дубинку.

— Пойдем-ка, — сказал Ичика.

Он опять сгреб девушку на руки.

— А мы куда? — чуть испуганно произнесла Хоки.

— В душ, — ответил Ичика и ухмыльнулся. — А ты что подумала?

Зайдя в душевую, Ичика осторожно поставил Хоки на ноги. А сам прошел и включил воду.

— Теперь можно не париться с очередностью, — сказал он, стоя под водой.

Обернувшись, он взял Хоки за руку и притянул к себе.

— А просто мыться вдвоем! — улыбнулся он перед поцелуем.

Теплые струи стекали с их тел, даря еще одно легкое прикосновение к телам, которые сейчас были особенно чувствительны к ласкам. Хоки прижималась к Ичике, ее руки то касались его плеч, то взъерошивали волосы на затылке, то гладили щеки. Последнее ей казалось каким-то особенно милым, взять любимое лицо в ладошки и с наслаждением целовать его в губы… Любимое? Как-то это слово проскочило, словно между делом, как свершившийся факт. Хоки оторвалась и посмотрела на Ичику. Любимый… Он? Мужчина, который пообещан другой женщине? Я люблю его?

Ичика по-своему понял, зачем Хоки прекратила целовать его и принялся играться с ее торчащими сосками. Он то теребил их языком, то принимался посасывать. А его пальцы между тем опять опустились между ног девушки, где был незамедлительно нащупан заветный бугорок. Эти ласки сделали мысли Хоки рваными, бессвязными. Она плавно уплывала в туман наслаждения, отдаваясь на волю этим ловким рукам, языку, губам. Девушка вздрогнула, ибо в этот миг по ее бугорку в нежных складках, как раз и прошелся язык.

Она опустила голову и увидела смеющегося Ичику.

— Понравилось? — ехидно спросил он.

Как в замедленном кино, он наклонился и его язык снова прошелся ТАМ. Хоки изо всех сжала зубы, удерживая стон наслаждения. А этот изысканный мучитель продолжал свое дело, то описывая окружности языком вокруг клитора, то начиная его просто лизать. А его пальцы между тем, вошли в узость ее дырочки и принялись ходить туда-сюда. Щеки девушки слегка розовели, от осознания того, что по этим пальцам сейчас буквально водопад стекает.

Она сумела сдержаться! Правда для этого она крепко, двумя руками зажала себе рот. Вот только устоять на ногах было выше ее сил и если бы не Ичика, то Хоки сейчас просто бы осела на пол. Но парень поддержал ее за бедра, а потом, выпрямившись, просто прижал к себе, с улыбкой чувствуя, как тело девушки содрогается от волн удовольствия.

— Какая ты пылкая, — прошептал Ичика. — А так и не подумаешь.

А Хоки с каким-то особым удовольствием, буквально растекалась по сильному мужскому телу, жмурясь от довольной слабости в теле. При этом, словно вдогонку, теплая вода дарила еще один штрих в эту картину неги.

Выплыв из охватившего ее дурмана, Хоки посмотрела на Ичику. Любимый… А что если и так? Почему она не может любить его, пусть он и любит другую? Кто ей-то запретит любить его? Разве ей нужно что-то от него? Нет. Она будет просто рядом, сколько позволит судьба, и радоваться каждому мгновению вместе. Потом скорее всего будет ужасно больно, но это будет потом, а сейчас… Она в его объятиях, а не та невеста его. И они стоят обнаженные, чувствуя друг друга… Кстати.

Хоки посмотрела вниз. К ее бедру прижимался и не думающий даже падать член. Она получила удовольствие. Он все это время занимался тем, чтобы ей было хорошо, а как же он?

Девушка несмело коснулась члена рукой. Ичика вздрогнул. Хоки чуть испуганно посмотрела на него. Но Ичика ободряюще улыбнулся.

Член был твердый на ощупь. Кожа на нем была бархатистой, нежной такой. Его рука легла поверх ее ладони, и он сделал несколько движений вперед-назад. Хоки кивнула и продолжила уже сама. После нескольких таких движений, по телу Ичики пробежала дрожь. Ему нравится! Хоки лукаво улыбнулась.

Ее язык нашел плоский мужской сосок и принялся теребить его. Дыхание парня тут же сделалось тяжелым, а иногда вместе с выдохом вырывался еле слышный стон. Хоки оставила один сосок и принялась за другой, не забывая при этом играться с главной игрушкой. А что если?

Хоки буквально стекла вниз, не упустив удовольствия от прикосновения к его телу. Встав на колени она посмотрела на лицо парня. Ичика внимательно глядел на нее, а в его глазах Хоки с удовольствием увидела пелену страсти.

Подрагивающий член оказался прямо напротив ее лица. По стволу вилась веревка вены. На самом конце кожу раздвинула ярко красная головка.

Когда девушка поцеловала член, парень опять вздрогнул и с шумом выдохнул. О как! А ему это очень сильно нравится! Хоки лизнула головку. Опять дрожь. Как интересно! А вкус странный. Не соленый, и не сладкий. Даже не подобрать аналогии. В общем, это ЕГО вкус.

Хоки открыла рот и обхватила член губами. Он опять дернулся! И член, и Ичика. Девушка принялась осторожно посасывать, то почти вынимая член изо рта, то снова вводя его. Наконец вытащив, она облизнула головку. И тут случилось это.

Ичика рыкнул, член дернулся, а парень ухватил его и отвел в сторону. Из члена на пол нехилым таким потоком изверглась белая струя, сразу же увлекаемая потоками воды в слив. А Хоки все смотрела на это, с каким-то детским любопытством. Вот так кончают мужчины?

— Прости, — сказал Ичика.

Хоки посмотрела вверх. Парень чуть виновато улыбался. А вот интересно…

Девушка уже как-то привычно взялась за его член и повернула к себе. Мелькнул язык, слизывая с головки мутную каплю. Хоки задумчиво покатала ее во рту.

«Да что ж они все это пробуют?» — мелькнула мысль у Ичики.

* * *

Они не стали собственно доводить дело до конца. И Хоки, и Ичика почувствовали, что усталость прямо уже валит с ног. Но Ичика не смог отказать себе в удовольствии, растереть женское тело полотенцем.

Вопрос кто где спит, даже не поднялся. Ичика оставил Хоки в спальне, пока ходил вытираться сам, а когда пришел, девушка уже довольно посапывала в его кровати. Причем как была, голышом. Усмехнувшись (а вот как сейчас лягу в ее кровать!), Ичика прилег рядом, укрыл себя и девушку одеялом. И уснул, причем, похоже, даже не долетев до подушки.

* * *

Хоки выплывала из сонного царства. Медленно и плавно, а не как обычно, резким рывком, по крику будильника. Тело было каким-то особенно расслабленным и отдохнувшим.

«Воскресенье!» — пришла первая мысль.

И тут на смену ей, пришли вчерашние воспоминания, увлекая в целый водоворот эмоций и чувств. И самое главное, она припомнила, где уснула. Точнее, с кем. И на душе сделалось как-то особенно радостно, как в детстве, когда она просыпалась рядом с мамой. Было так же уютно что ли. И тепло.

Лежащий рядом Ичика был такой… нежно-горячий. То есть, горячий, но как надо. Хоки приоткрыла глаза. Парень еще спал, его грудь мерно ходила под ее рукой. Девушка все смотрела на это, теперь без сомнений, любимое лицо и улыбка сама собой скользила по губам.

— М-м, — прошептала Хоки. — Милашка!..

… Ичика проснулся от того, что нехило ныло плечо. Словно… Парень открыл глаза и увидел макушку Хоки. Да, словно кто-то его отлежал. Однако, что это вчера было? Прям, вштырило, да так, словно целый год секса не было.

Хоки лежала на нем, положив руку на грудь и к тому же закинув ногу. И Ичика остро сейчас пожалел, что нельзя еще поваляться. Потому как, несмотря на плечо, он ощутил какие-то прям особо нежные чувства. Но, к сожалению, была одна острая необходимость, удовлетворить которую требовалось, причем срочно, хотя бы по эстетическим причинам.

Осторожно выбравшись из объятий Хоки, парень шустро прошлепал в сторону туалета, по пути натянув трусы. Последнее наверное, по привычке, ибо сейчас-то уж кого стесняться?

Вернувшись в спальню, Ичика застал сидящую на кровати сонную Хоки. И на ее лице было такое умильное выражение обиды, что парень невольно улыбнулся.

— А ты куда ходил? — спросила девушка.

— А куда ходят по утрам? — спросил Ичика, подходя.

Девушка, кстати, сидела совершенно голая, но почему-то ее это нисколько не волновало, хотя еще вчера она чуть не под одеялом одевалась, чтобы просто пойти в душ. Все-таки женщины странные существа.

Ичика сел на кровать, рядом с девушкой. А та вдруг резко засмущалась. Парень усмехнулся.

— Я не смогу забыть вчерашнее, — сказал он.

— Что? — не поняла Хоки, посмотрев на Ичику.

— Если ты сейчас предложишь забыть вчерашнее, — разъяснил парень. — То я не смогу. Ты мне действительно очень нравишься.

— Правда? — в глазах Хоки загорелся какой-то чуть безумный огонек.

«Оу, яблочки-то с одной яблоньки!» — подумал Ичика, вспоминая Банни.

— Даже не сомневайся, — усмехнулся парень. — И вечером я планирую продолжить. Если ты не против.

— Вечером? — с легким разочарованием спросила Хоки.

— Вечером, вечером, — опять усмехнулся Ичика. — Пылкая ты моя.

Моя? Он сказал «моя»? Хоки вдруг почувствовала как из глаз потекли слезы.

— Ну вот, — парень прижал девушку к себе. — Что тебя вдруг расстроило?

— Я… — Хоки подняла на Ичику заплаканные глаза. — Я твоя?

— Моя, — кивнул парень. — Если хочешь, даже скажу полностью. Ты моя девушка.

Как они стали целоваться? Как-то само собой получилось. Ичика вроде просто глядел на ее губы, улыбку. А потом уже раз… И они в кровати.

Ичика остановился, тяжело дыша. Хоки открыла глаза и взглянула даже с некоторым неудовольствием, мол что такое, почему перерыв?

— Хитрая, да? — улыбнулся Ичика. — Нет, нет!

Он погрозил пальцем и сел.

— Вечером! — и шлепнул девушку по аппетитно отставленной попке. — А то мы весь день в кровати проведем. А у меня бой во вторник. Надо тренироваться! А для этого надо выпросить два ИСа у Чифую.

— Два? — недоуменно спросила Хоки.

— Белый Доспех нужно поберечь, — сказал Ичика, вставая. — А то вдруг война, а мы уставшие. Так что, сегодня, по ИСам, мы будем равны. Поэтому, встаем, нас ждут великие дела!

В животе Ичики громко заурчало.

— А для этого нужно плотно покушать, — добавил он. — И я хочу того мяса.

Хоки кивнула и встала.

— Девушка, — сказал тут Ичика. — Оденьтесь, а? Я ж не железный!

Хоки бросила слегка удивленный взгляд на Ичику. А потом слегка покраснела. Парень страстно пожирал взглядом ее обнаженное тело. И Хоки лукаво улыбнулась.

— Вечером! — сказала она и нагнувшись, поцеловала парня.

И ловко при этом отбила руки, потянувшиеся к ее груди.

— Хитрец! — улыбнулась она и ушла в ванную.

Ичика проводил девушку взглядом.

«А может ну его все нахрен?» — мелькнула у него мысль.

В паху от этих мыслей согласно потяжелело.

— Не, не, Дэвид Блейн, — замотал головой Ичика. — Нет, нет. Надо работать.

* * *

ДИН Белого Доспеха, как-то несколько чужеродно смотрелся на фоне серого Стального Духа. Впрочем, когда Ичику скрыла броня, ДИН перестал так резать взгляд.

— Хоки, — заговорила связь голосом Ичики. — Помнишь, как твой дед устраивал тренировку нон-стоп?

— Да, — ответила девушка.

— Вот сейчас я хочу типа такого же, — сказал парень. — Мне нужно хорошенько пропотеть и размяться. А потом закрепим поединком. Лады?

— Как скажешь, — улыбнулась Хоки. — А ты не сильно устанешь?

— В смысле? — не понял Ичика. — А! Не волнуйся, дорогая! Для этого я всегда бодр и свеж!

В ответ парень ничего не услышал. И ИС Хоки не двигался.

— Э-э, Хоки? — спросил Ичика.

— Да, да, — торопливо ответила девушка.

— Милая, — в голосе Ичика звучала ирония. — Я понимаю, что ты сейчас уже в мыслях вечером, но давай поработаем?

— Конечно, — так же торопливо ответила Хоки.

Ее ИС вытянул руку, призывая меч. Ичика зеркально повторил это движение.

— Как в старые добрые времена, а Хоки? — сказал Ичика.

— Да, — ответила девушка и в ее голосе прозвучала теплота.

— Банзай! — вскричал Ичика и его ИС сорвался с места.

* * *

Александра Ивамото внимательно смотрела запись. Оримура Чифую не мешала ей, никак не комментируя, а просто пила кофе. Ямада Майя же чувствовала себя несколько неудобно. За кофе она пойти не решилась, а теперь не знала, куда себя деть.

— Твой брат, Чифую, — заговорила Александра. — Он точно раньше не пилотировал ИС?

— Да, — коротко ответила Чифую. — Зато он проходил очень специфическую подготовку у военных Германии и Империи. Но не это самое главное. Вот смотри. Майя.

Ямада-сан кивнула и вывела на экран данные телеметрии двух ИСов.

— Справа ИС Шинононо, — заговорила Чифую. — Слева Ичики.

— Данные отличные, — задумчиво сказала ректор. — Из этих двоих выйдут очень сильные пилоты.

— Майя, — скомандовала вновь Чифую.

Девушка кивнула и на экран вылезла еще одна колонка данных.

— Это телеметрия с Белого Доспеха, — сказала Чифую.

Ректор чуть недоуменно посмотрела на Оримуру, но мазнула взглядом по экрану. А потом неверяще помотав головой, впилась в цифры уже серьезно.

— Это… — начала было ректор.

— Все верно, — кивнула Чифую. — Мы трижды проверили. Ошибок быть не может.

— Но как это? — спросила Александра, показав на экран. — Стальной Дух, это же начало второго поколения?

— Именно, — кивнула Чифую. — Но цифры говорят о другом.

— Значит, теория Луганского… — задумчиво сказала ректор, все еще смотря на цифры.

— Только что получила доказательства, — отчеканила Чифую. — Стальные Духи выдали показатели ИСов третьего поколения. А это значит, что ИСы умеют развиваться. И что это не просто машины.

— Что ж, — ректор выпрямилась. — Теперь я уверена на все двести процентов, что мы выбрали верный путь. Для любой науки, это практически успех, а для ИС-инженерии, это подавляющее преимущество.

Женщина улыбнулась.

— Чифую, ты как обычно, рвешь впереди всех, — сказала она.

— Ну с тех пор я кое-чему научилась, Саша, — ответила Чифую. — Например, что успех команды, намного больше успеха одиночки.

— Тем более приятно, Чифую, что мы и твой брат в одной команде, — мягко ответила ректор.

Тут ее лицо приобрело привычную маску холеного, умного руководителя высокого звена.

— Ямада-сан, — властно сказала она. — Все записи боев отныне проходят по коду «три-прим». Записи боев Оримуры перенести на сьемные носители, оригинал в базе уничтожить, носители сдать в лабораторию двенадцать. Впредь данные телеметрии ИСов пилотируемых Ичикой, рассматривать, как материал «Только с допуском».

Ямада Майя серьезно кивнула, а ее пальцы уже порхали по клавиатуре, выполняя приказ ректора.

— А все-таки приятно быть победителем! — хищно улыбнулась Александра.

* * *

Юма перехватила Хоки у самого общежития. Последняя даже не успела опомниться, как была утащена за угол, где их уже поджидали остальные участники «порноотряда».

— Ну что, Хоки, — с нетерпением в голосе спросила Юма. — Как все прошло?

Хоки тут вспомнила это «все». И против воли мучительно покраснела.

— Да ты посмотри на нее! — эта вперед вылезла Дойна, с отчетливым выражением практически маниакального вожделения. — Там все куда надо прошло!

— Это правда? — третья участница разговора, Майко, была внешне спокойна, ее выдавал только горячечный блеск глаз.

Хоки молча кивнула.

— Эх! — хором выдохнули девушки. — И как он?

Хоки ответила не сразу. Просто… Как говорить про такое? Но… Без этих девчонок… Получилось бы?

— Он, — выдавила Хоки. — Он очень нежный.

Тут девушка почувствовала, что сама начинает заводиться, от воспоминаний, что сейчас лезли в память. И видимо это отразилось внешне, так как стоящие рядом девушки отчаянно покраснели.

— Он… — голос Хоки дрожал. — Просто великолепен!

— Я щас кончу! — простонала Дойна, прижимая ладони к паху.

— А какой у него? — это Юма, которая чуть ли не висела на Хоки.

Хоки окончательно смутил этот вопрос. Слова никак не желали покидать горло.

— Горячий, — прошептала она, наконец. — И гладкий. И странный на вкус.

Только сказав, Хоки поняла, ЧТО ляпнула. А девушки вокруг вообще остолбенели.

— Так вы не только целовались? — каким-то не своим голосом спросила Дойна.

— Вы дошли до ЭТОГО? — прошептала Майко.

— А я думала, — Хоки даже несколько удивилась, когда услышала эти вопросы. — Что вы поняли.

И тут все обернулись на странные всхлипывающие звуки.

— Дойна! — первая опомнилась Юма. — Ты что творишь?

А смуглая красавица, запустившая руку под юбку, глянула на подруг затуманенным взглядом и вдруг вскрикнув, обмякла.

— Кончила… — прокомментировала Майко.

Дойна смущенно полыхнула.

— Да, честно говоря, — сказала смотрящая на нее Юма. — Я сейчас тоже пойду делать это.

— И я, — тихо сказала Майка.

— Хоки, — девушки как-то разом придвинулись к Хоки. — Услуга за услугу. Нам нужно фото. Ичики. Голым.

Хоки округлила глаза.

— Но, — начала было она.

— Иначе мы поймаем его в коридоре, — яростно зашептала Дойна. — Напихаем этих таблеток и затащим к себе. Не будь сукой, Хоки.

Хоки еще раз оглядела лица девчонок. И кивнула.

* * *

— Что тебе надо, прости? — спросил Ичика, слегонца охренев сего числа.

— Твое фото. Голым, — удрученно повторила Хоки, смотря в пол.

Ичика, что сидел за компом, где его и застала с такой просьбой девушка, встал, подошел к ней, пощупал лоб.

— Горячки вроде нет, — сказал он. — Ты что, под кайфом что ль?

— Нет, — буркнула Хоки.

Ну не смогла она сделать такое фото втихаря. Не хотелось делать хоть что-то, что могло быть… выглядеть, как обман. Не хотелось и все тут. Такая волна отрицания поднималась в груди.

— Ладно, — кивнул Ичика.

Он принялся расстегивать рубашку.

— Что ты делаешь? — спросила Хоки.

— То есть? — не понял парень. — Раздеваюсь. Ты же хотела фото? Для тебя, все что угодно!

— Это, — Хоки запнулась. — Это не для меня.

Если уж говорить правду, так до конца.

— Все интереснее! — Ичика уже просто ржал. — А для кого, если не секрет?

— Для Ю…, — девушка выдохнула-вдохнула — Для порноотряда.

Ичика некоторое время пристально смотрел на Хоки, а потом просто заржал, как конь.

— Я даже не хочу знать, — сказал сквозь смех. — Как они смогли взять с тебя такое обещание! Вряд ли что-то плохое. Думаю, ты их просто пожалела.

Он быстро разделся и встал. И тут Хоки, даже в такой ситуации, залюбовалась им. А что, Ичика был весьма-весьма. А уж когда прижмешься к его телу, когда грудь упирается в эти крепкие мышцы… Хоки покраснела.

— Эй, — голос парня чуть изменился. — Девушка. Ты давай, фоткай. Иначе до вечера не дождемся.

Хоки кивнула и достала комм.

* * *

Передачу такого фото, Хоки сети не доверила. Пошла лично. И вот комната 1002.

— Входи! — раздался голос Юмы, после того, как Хоки постучалась.

Едва девушка вошла внутрь, как ее буквально утащили в спальню. И тут Хоки слегка обалдела.

По всем стенам были расклеены изображения Ичики. Вот он ест, вот на уроке, набирает что-то. Вот, кстати, идет вместе с Хоки. Это еще видимо тот первый раз.

— Ну!!! — лицо Юмы возникло так резко, что Хоки вздрогнула.

Девушка достала комм.

— Два условия, — сказала Хоки. — Первое, фото только вам.

— Это само собой!!! — из угла послышался голос Майко. — Пусть другие сами добывают, еще чего!!!

— И второе, — Хоки посмотрела на девушек.

— Чего? — это голос Дойны.

Кстати на удивление спокойный. Даже холодный.

— Эти таблетки, — сказала Хоки. — Не вздумайте так его соблазнить. Я знаю Ичику. Потом сильно пожалеете.

— Ну ты же не пожалела? — насмешливо спросила Дойна.

— Я это я, — сказала Хоки. — Он мне доверяет. Мы же все-таки дружили в детстве. Именно поэтому и сработало, я думаю. В случае…

Хоки посмотрела на девушек и собрав решимость завершила:

— С вами, скорее всего он просто уйдет.

— Тогда это бесценный совет, Хоки, — кивнула Дойна. — Спасибо.

— Держите, — Хоки подала вытащенную из комма флешку.

Потянулись все, но первой, чуть не сбив Хоки, успела, как ни странно Майко. Миг и она уже у компа.

— Сеть выруби, — яростно зашептала Дойна, уже стоявшая рядом.

Юма кивнула, показывая… хм, что? Кабель был просто вырван с корнями.

— О, боже!!! — голоса девчонок синхронно задрожали.

На экране стоял Ичика. И у него тоже стояло. И он открыто и завлекающе улыбался, да так, что было понятно, вот так улыбаются женщине, которую сейчас…

Хоки глядя на фото, почувствовала… Что ей надо срочно вернуться. К тому же, уже и вечер наступил! Она кинула взгляд на девчонок. И покраснела. Порноотряд, уже скинув те части одежды, что мешали, бесстыдно предавался мастурбации, совершенно не стесняясь друг друга и Хоки тоже. Да судя по их лицам, им не было дела сейчас ни до кого. Похоже, даже визит ректора, сейчас бы ничего не изменил. И Хоки вдруг ощутила, что сейчас тоже бы не прочь…

Боже! Хоки торопливо вышла в коридор и перевела дух.

* * *

— Привет, — просто сказал Ичика.

— Давай, заходи, — кивнула Чифую и ушла.

Парень зашел, закрыл дверь.

— А неплохо живут преподы в Академии! — громко сказал он. — Даже шикарно! Представляю, как в квартире у ректора!

Чифую выглянула из кухни.

— Станешь преподавателем, будешь жить так же, — сказала она. — И у ректора, кстати, примерно то же. Она, как и я, просто спит в своей квартире. Так что шик просто бесполезен.

— А ванна у тебя есть? — спросил Ичика, садясь на диван в комнате.

— А ты что, помыться хочешь? — насмешливо спросила сестра. — Ну есть.

— Большая? — не унимался Ичика.

— На четверых хватит, — Чифую зашла в комнату, держа в руках поднос.

На нем стояли несколько чашек с печеньем, причем горячим, только что испеченным, большой заварочный чайник и две чашки.

— Я уже боюсь, — выдал Ичика, смотря на яства. — Это о чем же ты хочешь поговорить, с таким оформлением? Ты что, замуж собралась? Кто он? Я его знаю? Смогу убить?

— Убить? — улыбнулась Чифую.

— Ну как же, — Ичика принял шутливую серьезность. — У меня же комплекс сестры. Как говорится, сам, конечно, нет, но и другому х… ничего.

— Тебе что, Табанэ мало? — спросила Чифую.

— Ну вот и тема, — Ичика откинулся на спинку дивана. — Ну, давай, пытай.

— Так сам сейчас все расскажешь, — зловеще улыбнулась Чифую.

Она налила чаю. Только себе. По комнате поплыл очень завлекающий, приятный аромат. А потом Чифую взяла одно печенье и с наслаждением откусила.

— М-м, — закатила она глаза.

— Это жестоко, — сказал Ичика, глядя на печенье.

— Ты сам вынудил меня, — парировала Чифую и откусила еще.

— Я все скажу! — Ичика притворно испугался.

— То-то же, — погрозила пальцем Чифую…

… — История, словно из анимэ, — сказала сестра, когда Ичика закончил рассказ.

Парень развел руками.

— И что, она правда тебе так сильно нравится? — Чифую была сейчас очень серьезна.

— Да, сестренка, — просто сказал Ичика. — Я сделал ей предложение.

— И когда ты все успеваешь? — покачала головой Чифую. — Надеюсь, вы еще ребенка сделать не успели?

— Боже, сестра, ты просто мастер такта, — сказал Ичика, улыбнувшись. — Еще нет.

— Хорошо, — кивнула Чифую. — Рано тебе еще отцом становиться.

— Как сказать, — Ичика отпил чаю.

— Ты это о чем? — спросила Чифую.

— Все может случиться, — ответил парень. — Я все-таки не на агронома учусь.

— Это так, — кивнула Чифую. — Но ты хотя бы Академию закончи.

— М-да, — покачал головой Ичика. — Чифую, в этом месте надо было посочувствовать, сказать, мол, братец, все будет путем, не переживай. А ты «Академию закончи».

— Сочувствие нужно слабым, — отрезала Чифую. — Ты считаешь себя слабым?

— Вот поэтому ты и не замужем, — сказал Ичика.

— Что? — возмутилась Чифую.

— Да от тебя любой обычный мужик сбежит на второй день, — подлил масла в огонь парень. — Где милая девушка, которую хочется защитить? Ну и все остальное. Где? Ты ж сразу пошлешь его за звездой, причем конкретной. «А там посмотрим».

Последнюю фразу Ичика произнес пародируя женский голос. Чифую весело блеснула глазами. Она поставила чашку на стол и не успел Ичика опомниться, как оказался распластан на диване, причем сверху сидела сестра. И невозмутимо снимала футболку! Ичика сглотнул, когда увидел, что на Чифую нет белья! И соски грудей сестры, задорно уставились прямо ему в лицо.

— Ну что, Ичика, — убийственно спокойным голосом сказала Чифую, наклоняясь. — Зажжем?

Последняя фразу она сказала парню на ухо.

— Э-э, Чифую? — Ичика реально запаниковал. — Ты что делаешь?!

— Как что, — Чифую расстегнула штаны.

Пока свои. Но при этом хищно посмотрела на ремень брюк брата.

— Ты же сам сказал, — улыбнулась Чифую. — Что мне нужен необычный мужчина. Вот я его и забираю. Потянешь двоих? Ну, а чем я хуже Банни? Я тебе нравлюсь, милый?

Девушка провела рукой по груди. А Ичика буквально побелел. Как-то шутка затянулась!!!

Чифую в голос засмеялась. Она встала с брата и, найдя на полу футболку, продолжая смеяться, оделась и села на прежнее место. Ичика в легком шоке принял вертикальное положение. Вид при этом у него был видимо настолько пришибленный, что Чифую рассмеялась еще сильнее. Ичика даже слегка разозлился.

— Юмор у тебя сестричка! — бросил он. — Казарменный! А если бы, мать твою, у меня действительно был комплекс сестры?! Это ж психологическая травма, вплоть до импотенции!

Чифую залилась еще пуще. Даже принялась вытирать глаза. И тут Ичика решил тоже постебаться.

— К тому же, у тебя неверные данные, сестричка, — вкрадчиво произнес он. — Ты была бы не второй.

Смех Чифую резко прервался. Она несколько удивленно посмотрела на младшего брата.

— А третьей, — закончил Ичика.

Чифую некоторое время молча смотрела на брата, который невозмутимо отпил… хотел отпить чаю, но тот кончился.

— А Хоки знает о Банни? — спросила Чифую.

— Еще нет, — ответил Ичика, даже не удивившись, как сестра сделал столь точный вывод о том, кто «еще».

— А Банни о Хоки? — допытывалась сестра.

Ичика утвердительно кивнул. Чифую улыбнулась, покачав головой.

— Слушай, — сказала она, задушевным голосом, от которого Ичика ощутимо напрягся. — А слабо с Сесилией?

Парень даже чуть отпрянул.

— С кем? — спросил он. — С этой гордячкой? Отношения, если ты не знаешь, а ты не знаешь, строятся по обоюдному согласию. А в данном случае, нет ни одной заинтересованной стороны!

— Это почему же я не знаю, а, сенсэй? — вкрадчиво спросила сестра.

И как бы между делом, хитро так выгнулась, что соски натянули тонкую ткань.

— Это была шутка! — торопливо сказал Ичика, выставляя руки в знак непротивления.

— И как же ты, простите, их соблазняешь? — покачала головой Чифую. — Тебя же смутить, как раз плюнуть!

— А я тебя только смущаюсь! — заметил Ичика. — Обычно смущаю я!

— Да ты просто демон-соблазнитель, — задумчиво произнесла Чифую. — Видать, ты действительно хорош. Прям даже интересно мне стало!

— Эй! — Ичика уловил в голосе сестры, уже не только шутливые, а вполне заинтересованные нотки.

А в процессе ИССЛЕДОВАНИЯ, сестра способна на любое преступление. Уж кто-кто, а Ичика об этом знал больше всех.

— Я это, — Ичика встал. — Пойду. Поздно уже и все такое.

— Боишься? — насмешливо спросила Чифую.

— Да, — ответил Ичика. — Себя.

Он повернулся было, чтобы пойти, как его талию обвили руки сестры и она крепко прижала его к себе.

— Совсем ты уже большой, — сказала Чифую. — Уже выше меня стал.

В голосе девушки была легкая грусть и гордость одновременно.

— Я люблю тебя, сестренка, — сказал Ичика, повернув голову.

— Да, — показалось или голос Чифую чуть дрогнул?

Она отпустила парня и развернула к себе. Потрепала по волосам.

— Чего не пострижешься? — спросила она. — Совсем зарос.

— Хочу длинные волосы, — ответил Ичика.

— Вот, — наставительно сказала Чифую. — А я говорила, что общение с этими, как их…

— Металлюгами, — по-русски сказал Ичика.

— Вот, да, — кивнула сестра. — Не приведет ни к чему хорошему. Сегодня в

Из цикла “В плену у магии”

Тень.

Фигура, одетая в лучшую одежду в черных тонах: рубаху со стоячим воротом, зауженные книзу брюки, кожаные перчатки, сапоги без каблуков, кафтан и шемаг, полностью скрывающий лицо, тоже сделала шаг вперед. Тень кивком предложила великану делать ход первым. Таулан, так звали главаря, сделал пару шагов, ударил кулаком в гору, отколол валун в человеческий рост и бросил в сторону темной фигуры. Легкое движение пальцев, и летящий предмет остановился. Рука сжалась в кулак и камень, с громким хлопком, превратился в песок, который маленькой горкой осыпался наземь. Волот, ничуть не удивившийся подобной силе, подошел к огромному дубу, с корнем вырвал его, и снова, отправил во врага. На этот раз фигура лишь щелкнула пальцем, и древо разлетелось на мелкие щепки. Лейла успела, выставив перед собой, согнутую в локте руку, прикрыть глаза.

– Теперь очередь Тени. – проговорила третья фигура – очень неприятная личность, путешествующая с ними.

Мир застыл. Но лишь на мгновение. Неожиданно волота подняло в небо. Он парил совершенно беспомощный, без какой-либо возможности отбить нападение. Казалось, что все его тело застыло в безмолвном ужасе, перед грядущим. Но великан не проронил ни слова. Чуть заметное движение пальцев – Таулан улетел в сарай с козами, который разбился под тяжестью главаря. Чуть слышный всхлип за спиной, не смог отвлечь от происходящего. Сотни глаз наблюдали за тем, как, с помощью магии, огромное тело проволокли по отвесной скале. Отныне и на веки веков, неподвластные годам камни, сохранят следы крови, грозного предводителя волотов.

Фигуру, истекающую кровью, снова подняло ввысь, повторяя движение кисти Тени, и направило в сторону обрыва. Лейла зажала рот руками, слезы хлынули из глаз. Она знала, что произойдет. Все знали. Но никто не осмелился возразить тому, кто способен одолеть старшего великана. Рука, в черной, как его сердце, перчатке резко дернулась вбок и опустилась. Таулан с невозмутимой тишиной, истинного хранителя деревни, улетел в бездну… Навсегда…

С криком она села. Рука по привычке потянулась к лицу, вытирать слезы. Короткая битва, слишком короткая. Никаких шансов. Волоты проиграли бой уже тогда, когда Тень решила отправиться в путь. Тяжело вздохнув, девушка снова легла.

Когда-то давно, когда она была маленькой, и не знала об ужасах этого мира, они с другом любили лазать по скалистым горам, возле которых располагалась их деревня. В одну из таких вылазок они и набрели на поселения Волотов. Этот народ считался вымершим для всех, кто не знал, где их место обитания.

Огромные люди, самый низкий не меньше двух сажень в росте, и на первый взгляд страшные, на деле оказались безумно добрыми и заботливыми. У них был свод правил, главным пунктом которого было не показываться «низким». А все, потому что их боялись. Ну и как полагается, начали уничтожать.

Великаны создали свой маленький мир, научились возделывать поля, и разводить овец, ткань, шить… Чем больше они учились, тем меньше оставалось причин, спускаться с насиженного, высоко в горах, места. И о них забыли. Лишь в старых легендах нескольких народов остались короткие рассказы и нелепые истории, в которых волоты описывались страшными, свирепыми, и очень глупыми существами.

Отодвинув полог своей маленькой палатки, Лейла поняла, что еще глубокая ночь. Голос разума твердил, что необходимо поспать. Неизвестно, какой путь им готовит грядущий день. Но мысли снова, и снова возвращали ее в деревню, спрятанную среди облаков.

Мужчины смотрели на незваных гостей поселения, с примесью страха и ненависти. Женщины – же тихо всхлипывали.  Казалось, что воцарившуюся тишину не нарушит никто. Но тут из толпы вышла фигура, очень похожая на ту, что улетела с обрыва, правда, моложе лет на двадцать, и произнесла грубым голосом.

– Я Сос, сын Таулана – хранитель этого селения. Ты убил моего отца, сильнейшего из воинов, а значит, имеешь права получить все, чего пожелаешь. Что ты запросишь, колдун?

Черная фигура не удостоила ответом Соса. Вперед выступил слуга:

– Тень – непобедимый и незримый оставляет свой указ. – Начал Скум после обращенного в его сторону кивка. – Когда придет время войны, вас призовут. А пока продолжайте жить своей жизнью: сажайте зерно, собирайте урожай, разводите овец, коз и кур. В день, когда придет весть, собирайтесь и выступайте на сражение с врагом нашего безмолвного победителя. До Великого дня, ваши земли в безопасности, под покровительством …– и он провел рукой в сторону прямой невысокой фигуры, одетой во все черное. Волоты опустились на колено и склонили головы. Условие было принято, они покорились. Гордый и благородный народ придерживается своего кодекса, несмотря на ненависть и боль утраты.

Никто не проронил ни слова, пока они, неспешным шагом, покидали деревню. И лишь отойдя на приличное расстояние, Лейла услышала, душераздирающий крик. Девушка не могла перестать слышать этот крик. Крик, наполненный болью.

Лейла и проворочалась без сна, до самого рассвета. А когда лучи проникли в палатку, она встала, оделась и пошла будить того, кого она боялась больше всего.

Глава первая – Ну что ж, начнем, пожалуй.

Маришка.

Маришка только недавно начала работать на постоялом дворе, но уже усвоила, что помощи, ждать не от кого. Каждый сам за себя и, если тебя не сожрут с потрохами, за возможность получить самую простую работенку, день можно было считать удавшимся. Писать и читать умели только двое ребят, поэтому сотрудники, вместо расписания, получали разноцветные платки. Цвет платка определял твои обязанности на день. Хозяин постоялого двора или его жена выходила и раздавали тряпицы, каждая из которых направлял тебя на ту или иную работу. Если тебе достался зеленый, значит, отправляйся в лес собирать грибы и ягоды, или в огород, работать с посевами. Если цвета неба, то на тебе уборка помещений. Белый говорил о проведении времени с поварихой, что было самым желанным для всех, а вот цвет дерьма, как выражался один из мальчиков, обещал день незабываемых эмоций на заднем дворе среди коз и свиней.

Несмотря на то, что Маришке, уже третий раз за время работы, выпадал белый платок, до кухни она так и недобиралась. Кто-нибудь подходил и просто отбирал у нее эту привилегию, меняясь тем самым обязанностями на целый день. Потому что, все знали – работающих на кухне, хорошо кормят. Но сегодня она была настроена решительно. Крепко прижав, двумя руками, к груди драгоценный засаленный и грязный, но все же белый кусок ткани, она со всех ног неслась в полуподвальное помещение, к доброй голубоглазой блондинке, с весьма внушительными формами, по имени Анна.

Повариха, всегда быстро передвигалась по территории постоялого двора, что было удивительно для столь габаритной особы, и нигде не задерживалась подолгу. В отличие от большинства сотрудников, она мило улыбалась и всегда поддерживала Маришку, когда той было совсем худо. А это происходило, довольно часто. Каждый день кто-нибудь, обязательно оскорблял ее. Справедливости ради, причин для недовольства было хоть отбавляй. То постели застелены криво, то перина сла́бо взбивается, то пыль протерта не во всех углах. Про работу на заднем дворе, даже говорить нет смысла.

Хорошо она делала лишь одно – работала в саду. Именно там, скрытая среди зелени деревьев, она лила слезы, сетуя на свою никчемность, пока никто не видел. Однажды повариха случайно нашла девочку, всю в слезах, и долго успокаивала. В тот день она и привязалась к этой заботливой женщине. Даже дикий зверь, тянется к доброму сердцу, что уж говорить о человеке.

Но больше всех, ей нравилась Василиса. Девочка с глазами весеннего леса и волосами как осенняя листва. Работающая за троих, она была так занята, что времени на пустые разговоры не имела совсем. Впрочем, это не мешало ей, вкладывать доброту в каждую улыбку и заботу в каждый жест.

Маришка завидовала тому, как много успевала делать рыжеволосая. Василиса и за водой ходила, и по грибам, убиралась на заднем дворе, чистила лошадей и выгребала дерьмо, помогала по огороду и на кухне, убирала в комнатах и принимала постояльцев. Она была единственной, помимо кузнеца, кто не участвовал в ежедневной раздаче платочков. Сэл, как ее называли на работе, была везде и всюду.

Однажды она поведала Маришке «Тайну шести улыбок».

– Запомни, – вещала Василиса, – каждой улыбке свое время и место. Улыбка «Номер один» – вежливая, легкая, как утренний рассвет, подойдет на каждый день, и почти каждому малознакомому человеку. Улыбка «Номер два» – чуть более доброжелательная и широкая, для постоянных гостей, для продавцов на рынке, для детей и стариков. «Номер три» – широкая, и совершенно глупая, для постояльцев – грубиянов. Пусть считают, что ты непробиваемая дура, зато хамить будут меньше. Ты ж ущербная, что с тебя взять?! «Номер четыре» – легкая и снисходительная, но со льдом во взгляде. Отличный способ отвадить от себя тех, кто думает распускать руки – перечисляла Сэл, быстро передвигаясь между столами и убирая грязную посуду. – «Номер пять» – улыбка для того дня, когда тебе не очень хорошо или ты устала. Потренировалась в отражении воды, натянула что-то, между «совершенно глупая» и «снисходительная», и пошла работать. И конечно же, «номер шесть». Когда дела совсем плохи, хоть в подушку реви, хоть на луну вой, но улыбку нацепила и отправилась работать. Главное – не расплакаться.

«Ей-то легко» – думала Маришка, не отводя взгляда от еле заметной ямочки, что появлялась на правой щеке девушки, ближе к подбородку.

За месяц работы на постоялом дворе, Мари убедилась в том, как тяжело быть человеком. Бегать весь день лишь для того, чтобы свести концы с концами, было подобно вечной пытке. Первое время, ноги болят, стопы горят, пятки трескаются, руки отваливаются, спина не разгибается, и это лишь начало. Стирка, уборка, готовка, сбор урожая, кормление домашнего скота, чистка обуви, вынос горшков и многое другое. А если отдыхающих много, бо́льшая часть сотрудников и по ночам не спит.

Ей было запрещено работать ночью. За подобное, мать убила бы ее. Мариетта Якобна вообще не понимала, зачем ЕЕ дочери уподобившийся человеку, трудиться от рассвета до заката, потому как они могли позволить себе все, что душа пожелает. Что-что, а недостатка в деньгах у них не было. Девушке пришлось постараться, чтобы получить желаемую возможность пожить обычной жизнью. Три месяца уговоров, просьб и уловок, не приносили результатов. Когда девушка уже совсем отчаялась, мать поддалась уговорам дочери. В тот вечер, Мари наплела с три короба, о необходимости познания людского образа жизни, для будущего, и стремлении к новым знаниям.

В первый раз, за четырнадцать лет, она смогла добиться своего. С того дня, вот, уже целый месяц, как Маришка трудится на постоялом дворе «Зеленые дубы», недалеко от главной границы. Четыре раза в неделю, с восьми утра до одиннадцати вечера девушка находилась далеко от матери, и, несмотря на усталость, была довольна.

Если бы не постоянный тяжкий труд, то место, выбранное Мари для работы, можно было бы назвать красивым. Постоялый двор состоял из трех этажей. На первом из которых удачно расположилось три больших помещения: таверна; небольшая библиотека с мягкими диванами и невысокими столами, в основном для дам; и игральная комната, в основном для мужчин. И библиотека, и игральная, имели отдельный выход на улицу, но соединялись между собой, узким проходом и раздвижными дверями.

Второй этаж состоял из опочивален. На третьем же этаже располагались шесть спален, с придаточными помещениями для слуг, для самых состоятельных особ. «Этаж больших денег», как утверждали сотрудники. Помимо этого, в подвальном помещении находились: кухня, кладовая, склад и несколько запертых комнат, в которых никому не было ходу.

На заднем дворе были постройки для домашнего скота, конюшня и загон, для выгула хозяйских жеребцов, сарай для хранения сена и зерна, а также небольшой летний домик для хозяев. Сам же двор был построен рядом с бурной горной речкой, на которой Маришка, иногда стирала, когда выпадал полосатый платочек. Правда, чаще всего, она убиралась в конюшне, вместе с высоким Тоном, чей отец был конюхом. Или убирала ночные ведра с Алисой. Но больше всего ей нравилось работать с Василисой, даже когда она работала в таверне. Именно там, собирались заядлые алкоголики и редкостные грубияны. К счастью, сегодня ее день, пройдет далеко от подобных людей.

На кухню Маришка влетела, задев табуретку и больно ударившись коленом.

– Ох, деточка, осторожней. – вскрикнула Анна, но тут же, забыв об инциденте, начала тараторить. – Ты подоспела вовремя. Сегодня будет очень много народу. Открывается сезон охоты. Мал и велик, все собираются по такому поводу, поэтому необходимо приготовить как можно больше съестного, иначе они съедят нас.

Повариха говорила, быстро передвигаясь по кухне и проверяя то один котел с варевом, то другой. Мари следовала за ней по пятам, пока живот громогласно оглашал кухню, голодным урчанием. Еще бы, столько прекрасных ароматов. И наваристые щи, и колбаски, и бекон. В печи, определенно, доходили пироги, начинённые свежей свининой и овощами. Но приятнее всего, пахли блины с грибами. Так, увлеченная распознанием еды, принюхиваясь к запахам, Маришка и не заметила, как ее усадили на низкую табуретку, недалеко от входа. На треногий стол возле нее начала опускаться еда. Анна поставила три вареных яйца, два куска черного хлеба с маслом, молоко и маленький мешочек из теста, который как, оказалось, был начинен кусочками курицы с луком и травами. Пока Маришка уплетала завтрак, Анна рассказывала про планы на день.

– Алешка пошел по дровам, тебе же надо сходить в лес. Нужны грибы, ягоды и травы. Собери как можно больше. Все, что не пущу на сегодняшний ужин, засушу. Лесные орехи, также, не будут лишними. Сделаем пирог с орехами и сушеным виноградом.

– А ефё фкуфно с яфлофами

– Да, точно. Дичку тоже попробуй поискать.

И как только эта женщина поняла ее с набитым ртом?! Потрясающая!

Василиса.

Василиса закончила свои дела и отправилась в лес. До поляны добраться легко, особенно, если ты знаешь короткую дорогу. Но из-за открытия сезона охоты идти по короткому пути, было бы неразумно. Пришлось пробираться через чащу, взбираясь на небольшие холмики и перелезая через обвалившиеся кроны деревьев. Вдалеке слышался лай собак и свист выпускаемых стрел. Мужчины на охоте превращались в настоящих дикарей, жаждущих подстрелить добычу, любым способом. Поэтому девушка старалась держаться как можно дальше от основных действий. Так и для нее безопаснее, да и по пути потише.

– С дороги! – крикнул кто-то за спиной, чем привел в полное замешательство.

Она резко развернулась, и тут же, попятилась назад, потому что конь встал на дыбы. Очередное свалившееся дерево на пути отхода, сбило с ног, и девушка ударилась головой. Резко зажмурив глаза от боли, в ожидания неминуемой гибели, она открыла их в тот самый момент, когда гнедой жеребец, пролетал над ней, темной тучей. Видимо, всадник довольно опытный. В густом лесу, так легко перейти с галопа, на прыжок, не каждый смог бы. Когда шелест от топчущих листву копыт, раздался над самой ее головой, Сэл сделала над собой усилие и встала.

– Жива?

Приподняв глаза, девушка посмотрела на седока. Одетый во все черное, с маской, закрывающей голову и лицо, за исключение разреза для глаз он даже не удосужился спешиться. О чем это она?! Коль незнатную даму чуть не погубил, а простую служанку. Жизнь простолюдина и ломаного гроша не стоит.

– Жива, говорю? – раздражительно, с заплетающимся языком, поинтересовался наездник. – Глухая или немая?

Пьяный, поперся на охоту?! Ладно, о себе не беспокоиться, но ведь мог навредить остальным. Очередной богатый пижон.

– Знаете, Вам бы поосторожнее. В этой стороне леса деревья растут довольно густо, а Вы летите сломя голову. А вдруг не впишетесь в поворот… Жеребцы Вашего жалко. Он же не виноват в том, что ему достался такой наездник. А еще подстрелить могут, охота ведь.

Возле уголков глаз неизвестного появились морщинки. Улыбается, наглец.

– Жеребца значит, …  – правильно уловил наездник. А затем, просто развернулся и ускакал.

Поглаживая ушибленный бок и держась за голову, девушка медленно продолжила путь. Но остановилась в недоумении, сделав не более десяти шагов. Мимо нее прошел гриб…

Покачивая шапочкой из стороны в сторону, ПРОШЕЛ ГРИБ! Все еще держать за ушибленный бок, она протянула вторую руку и оперлась о могучий дуб. Закрыв глаза, девушка досчитала до десяти, глубоко вдохнула воздух через нос, и выдохнула через рот. Видимо, не хило она ударилась головой. Привидится же такое. Ну что за бред? Гриб, шагающий по лесу, как человек, обозревающий свои угодья. Хорошо хоть, не летал. Она усмехнулась своим мыслям, отряхнула руки, расправила юбку и вышла на поляну, на которой Маришка, сидя на коленях, на вытянутой руке, держала гриб. Девушка, поначалу удивившаяся появлению подмоги, мгновенно расцвела в улыбке, и помахав, направилась в ее сторону.

Маришка.

Корзина была огромной, несмотря на то что, пока еще, была пустой. В провожатые Маришка никого не получила. Но Василиса пообещала подойти попозже, на поляну, что близ речки, и попросила дождаться ее. Медленно пробираюсь по лесу, она аккуратно обходила поваленные деревья. Влажная от расы трава, довольно быстро намочила подол платья, сделав его мокрым, грязным и тяжелым.

Сначала Мари решила поискать «добычу», в виде грибов и ягод, но быстро сдалась. Все еще сырая, в столь раннее утро земля, не очень способствовала поиску. Да и платье с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее. Тогда она просто набрала себе воды в ручье, села в самый центр поляны и мысленно приказала ягодам, грибам и орехам собраться в корзину. Так как никого с ней не было, а Василиса не успела бы, так быстро освободится, девушка с удовольствием наблюдала, как на поляну медленно вышагивали грибы, плыли ягоды и катились орехи.

Солнышко медленно поднималось из-за горизонта, и ласкало все вокруг, теплыми лучами, согревая остывшую за ночь землю и просушивая намокшее платье. Маришка, по-настоящему, любит лес. Не одно существо, проживающее в лесу, ни разу не причинило ей вреда, будь то ядовитая змея или безобидный еж. В лесу она находила покой, которого больше нет нигде. Животным безразлично, как ты выглядишь, деревьям неважно, кто твои родители, а ветру неинтересно, сколько времени ушло на пошив твоего, дорого платья. С тех пор как она себя помнила, лес был ее любимым местом.

Магию, Мари получила по факту рождения, но пользовалась ей редко, и чаще всего, это были знания, полученные от тети. Конечно, магия леса не совсем ее стихия, но благодаря урокам любимой тети Сесиль, она неплохо научилась справляться. А еще, девушка с малых лет училась целительству, у той же тети. С закрытыми глазами Маришка могла составить любой травяной настой, мазь или зелье. Если бы она обладала чуть более твердым характером, никто не смог бы остановить ее перед желанием заниматься лечением. Но Мари не такая. Она тихая и послушная, как говорит Сесиль, а по мнению само́й девушки, она бесхребетная трусишка.

Меж деревьев галопом пронесся всадник на гнедом жеребце. Это вернуло ее на людскую поляну, в мир, где ее семья не является обладателем магии, и не может колдовать без последствий. Испугавшись, того, что кто-то может увидеть волшебство, она вскочила так быстро, что тут же рухнула на колени, не удержав равновесие. Не тратя драгоценного времени, не вставая с колен, она приказала собираемому урожаю, прекратить свои действия. Малина, что плыла по воздуху, тут же упала наземь, как и лесной орех, кубарем катившийся с ближайшего дерева. И лишь, маленький белый гриб, бежал вразвалочку, держа образовавшимися руками коричневую шапочку. Маришка протянула руку для того, чтобы поймать его. В тот самый момент, когда пальцы сжались вокруг ножки, на поляну вышла Василиса.

Василиса.

Сегодняшний день был из тяжелых. Сначала она помогала Тону. После того как сараи были вычищены, а животные накормлены и напоены, ее отправили к Зое на уборку комнат. А позже – странный поход в лес к Маришке. Та, подходила по очереди к ребятам во дворе, просила помочь ей с корзиной, на обратном пути. Василиса наблюдала за тем, как ей отказывают, раз за разом, и решила вызваться.

Эта девочка совсем неспособна ни к работе, ни к общению с людьми. Любой, у кого есть глаза, и немного мозгов поймет, что она не простолюдинка. Несмотря на то, что держалась Мари тихо и вечно опускала глаза, как подобает служанкам, но в речах слышалось образование, а в движениях воспитание господ. Помимо всего прочего, Маришка с первого дня, по глупости выдала, что умеет читать. Ну, и как полагается, сразу появились сплетни. А также, версии того, почему девочка работает на постоялом дворе.

По одной – Маришка безумно влюбилась в молодого человека из бедной семьи. Ее богатые родители, естественно, были против их союза, из-за чего молодые влюбленные сбежали. А так как любовью желудок не наполнишь, ей приходится работать наравне с мужем. По мнению других, их богатая семья потеряла все свое имущество. Были и те, кто считал, что это новое увлечение состоятельных особ. Сэл же считала, что не имеет значения, по каким причинам столь неприспособленное существо решило, что может работать. Главное, чтобы работала, а лодырничала.

Когда уставшая и помятая, после дневных приключений, она брела в сарай, мысли были заняты только завтрашним днем. Василиса, как и каждый месяц, должна сходить в деревню, повидаться с Розой и Смартом. Теплая волна любви и нежности разлилась по душе, Сэл улыбнулась. Всего два человека в ее жизни, которые вызывали такие теплые чувства – приемные брат и бабушка, которых она так любит… Любит их заботу, смех, истории, что рассказываются перед зажженной свечой, за час до сна.

Но, как всегда, происходит, с хорошими воспоминаниями и чувствами, как только мы позволяем себя расслабиться, нас волной накрывают и плохие. Смерть матери, спившийся отец, боль от заживающих ран. По привычке она начала теребить маленький камень в виде красной капли на нитяной подвеске, висевший на шее. Ночь, боль от удара в живот, крики… ливень и раскаты грома… снова удар… Она потрясла головою, как бы стряхивая с себя воспоминания. Лучше думать о хорошем. Всегда лучше думать о хорошем, а еще лучше – поспать.

Скоро рассвет. Василиса обошла стог сена, полезла по скрипучей лестнице на верхнюю балку, и направилась к дальнему углу, под круглым окном, где лежали ее пожитки. Она отдавала половину получки за этот уголок, а точнее, хозяйка удерживала, «за крышу над головой» – как утверждала женщина, и «за постель» – на деле, являющийся лишь набитым соломой, периной, и колючее одеяло хозяев, которое планировали сжечь. Но Сэл не жаловалась. Этого было достаточно. Тем более хозяин подарил ей несколько книг, по которым она обучалась читать, и свечи, а точнее, огарки, чтобы в темные ночи, хоть как-то освещать свой путь. Генай, в отличие от своей старухи жены, толстой и ворчливой, был добродушным и заботливым. Вежлив со всеми своими служащими, щедр на добрые слова, и знал каждого из работников по именам. Старался, по возможности каждому помогать, и был просто хорошим человеком. Он частенько говаривал: «С собой ничего не унесем. Всех в одну землю хоронить будут».

Ноги еле передвигались, но голова продолжала работать. Завтра, с утра она пойдет на рынок с Розой, а потом они встретят Смарта и проведут весь день втроем. Сма-а-арт! Как же сильно она любит этого сорванца. Черноглазого и черноволосого приемного внука старушки, который учился и проживал в каком-то далеком месте и приезжал к ней не чаще одного раза в месяц, а то и реже. Роза и Смарт стали для нее той само́й семьей, которой у нее не было. Они заботились друг о друге, переживали друг за друга, поддерживали во всем. Старая женщина, молодая бездомная девушка и маленький сирота. Три одиноких души, которые обрели друг друга. Завтра она увидит их. Как же тепло порой бывает от одних лишь только мыслей.

Полная луна зашла за густые облака, веки стали тяжелеть. «Надо будет купить сладких пирожков». Кваканье лягушек стало глухим и далеким. «Еще надо сорвать бабушке Розе ее любимых цветов». Рука потянулась за одеялом, но она словно свинцом налилась. «Завтра…». Девушка перевернулась на живот, обняла матрац руками и уснула, так и не найдя в себе сил снять грязную одежду. Вышедшая из-за туч яркая луна осветила волосы, которые в ее свете отливали медью. Девушка, трудящаяся целый день, унеслась в страну грез, где она могла осуществить все свои мечты и желания. Где нет надоедливых постояльцев и грубых охотников, выскакивающих из-за деревьев; и где нет странных грибов и ягод, гуляющих по лесу, сами по себе; где нет боли от воспоминаний прошлого, и переживаний, по поводу грядущего будущего.

Мариетта.

Солнце уже село. Помещение освещала одна-единственная свеча, стоящая на низком круглом журнальном столике. Но даже этого хватало для того, чтобы определить, что комната представляла из себя библиотеку. Высокие полки, от пола до самого потолка забитые книгами, могли рассказать любому чтецу много интересного. Они могли отправить в далекий полет с драконами, устроить рыцарские бои, покорить сердце красавицы. Но сегодня вечером, в библиотеки шел разговор, на первый взгляд обычной женщины, с самой собой. Вот только голосов было несколько и все, кроме уже озвученной женщины, казалось, исходили из глубины колодца.

– Он укрепил силы на западе. – сказал один.

– Юг не отпускает своих позиций. Лесные, отказались вступать в его войско. Правда, и к нам присоединяться, тоже не спешат. – сказал второй, уже женский.

– Волчьи, готовы пойти с нами, но командующий слишком стар, а юнец отказывается вести их за собой.

– Боится? – спросила женщина, стоящая у стеклянной арки – выхода в сад, и наблюдающая за тем, как небо заволокло тучами. «На улице совсем темно – подумала она, – ни луны, ни звезд, плохой это знак».

– Нет – последовал ответ – Мальчонка не хочет занимать пост, но сам готов участвовать в битве. Он смел и силен, но вожаком становится, наотрез отказывается.

Женщина отошла от выхода, присела в кресло возле низкого круглого столика, и опрокинула голову, на согнутую в локте правую руку. Старый упрямы Волхв!

– Каковы наши успехи?

– Сесиль отправилась к Лесным. Гера и Виктория держать путь на Бийн и дальше, если не смогут получить желаемого. На Большом поле поселились мои ребята, набирают добровольцев и проводят учения – ответили ей грубым басом.

– М-да-а-а, успехом это не назовешь.

– Но и поражением тоже – в голосе прозвучала явная обида.

– Ты прав, прости – ответила женщина. – На сегодня все. Время следующего собрания сообщу позже. В случае, непредвиденных ситуаций, связь прошу держать через гонцов. И платите копейку, а не полушку, чтоб быстрее доставляли, уж больно алчные эти ребята.

Четыре раза прозвучал всплеск воды, и все затихло.

Женщина откинулась в кресло и задумалась.

Стоило ли Гере ехать одной. Может, стоило взять с собой супруга. Вики, конечно, всегда прикроет, но она еще не так сильно, как отец. За островом люди очень грубые и не любят чужаков. Хоть люди и не обладают магией, но они отличные войны и бьются до самого конца. И неважно что будет в конечном счете, победа или поражение. Их предводитель Сюзанна, вдова, свергшая с престола собственного супруга. О ней слишком мало информации. Все, что нам известно – мужа казнила, сына у нее нет, а дочь, уже давно, никто не видел. Свое место заполучила сквозь пот, слезы и кровь. Правда, не свои. Сильная, упрямая, алчная. В принципе эта вся информация, которую удалось собрать Эрику и его команде.

За Сесиль можно не переживать, лесные ее любят, и никто не причинит вреда, но принесет ли успех ее поход, еще вопрос. И что значит: «Мальчонка не хочет занимать пост…»

Хлопнула входная дверь. Мари!

Ее она втягивать не хотела, но и оставлять девочку одну не доставляет никакой радости. Еще эта ее работа… Все у этой девочки есть, а ей, видите ли, подавай работу. Женщина встала, слегка пошатнулась, но цепкие пальцы быстро нашли опору в виде спинки стула. «Придется завтра самой отправиться в Восточные земли, поговорить с вожаком и его внуком» – думала женщина, когда ее окликнул голос:

– Мама?! Мама, я дома.

Маленькая голова просунулась в дверь, также замаскированную под полки с книгами.

– Ты поздно.

– Я помогала Сэл убирать, она не успевала. Завтра к тете Сесиль собиралась, ты не против?

– Её не будет недельку – две, уехала по делам, я забыла тебе сказать.

– Как жа-а-алко…

У Маришки потухли глаза, и голос стал ниже.

– Я тоже завтра уеду на пару дней. – Эта новость ее дочь не огорчила. – На учебу тебе не надо, но я рассчитываю на то, что ты не будешь бездельничать.

Дочь у нее, никогда не бездельничала. В отличие от большинства детей Мари прилежно училась, усердно трудилась и многое знала. Но как мать, Мариетте должна была напоминать ей о важности ответственного подхода во всех своих начинаниях.

– Я пойду спать, если не нужна тебе. – сказала девочка, вместо ответа. – Спокойной ночи!

– Да, и не забывай, о чем мы говорили, – сказала ей мать.

Спустя еще час раздумий и составление планов, она пошла наверх, собираться в поездку. Завтра будет тяжелый день. Завтра…

Маришка.

Маришка поднялась к себе, обуреваемая мыслями и эмоциями. Тетя, с которой девочка проводила почти все свое свободное время, уехала. Удивительно, что она не известила Маришку о своих планах. Секретов у них не было, и девушка уверена, что та все ей расскажет, как только вернётся. Вот только такие неожиданные отлучки, редко заканчиваются добрыми вестями. А вот отъезд матери стал приятной неожиданностью.

Мариетта Якобна очень редко покидают свою резиденцию, дольше, чем на полдня. А два – три дня, это праздник какой-то. В голове девушки созрел план дальнейших действий. В конце концов, когда еще, ей выпадет такой шанс. Быть вольной птицей, а не запертой в клетке мышью. Можно делать все, что заблагорассудится, не боясь последствий. Да и выслушивать разговоры, по поводу потенциальных женихов не придется. Конечно, Мари выразила свой отказ, по поводу предполагаемого замужества, правда, заикаясь и шепотом. Но кто ж ее слушает…

Мать уверена, что Маришке пора замуж и уже приглядела ей жениха, а точнее, четверых, с которыми ее планируют познакомить в ближайшее время. Дважды затевался разговор о необходимости Мари в кратчайшие сроки выйти замуж, и оба раза ее спасала счастливая случайность. Первая – в гости пришла тетя, вторая – пришел гонец, со срочным письмом. Маришка не хотела думать о свадьбе, пусть и вырваться из материнского надзора было весьма соблазнительным вариантом. Но, с другой стороны, произойдет лишь смена одной тюрьмы на другую. Иногда единственным желанием девушки был побег. Вот только, как можно скрыться от той, что чувствует силу через пелену миров.

Не стоит думать о грустном, решила Маришка. Завтра ее мать уезжает, и на целых два дня, девушка будет предоставлена только себе. Чем же таким может заняться свободный человек? ВСЕМ! Свободный человек может заниматься всем, чем только захочет.

Она подбежала к высокому дубовому шкафу, и порылась в корзине, запрятанной в самом дальнем углу. Широкие шаровары, которые были порваны и заштопаны, рубаха белая с высоким воротом, красна накидка без рукавов, ниже колен, с капюшоном, что ей подарила тетя, и высокие свободные кожаные сапоги. Завтра она оденется торговцем, спрятав длинные волосы под чурбан, и пойдет на рынок. В таком наряде, тихую дочь Мариетты Якобны не узнает никто.

Девушка улыбнулась своим мыслям, стоя у зеркала и закручивая волосы в тугой узел. Завтра она пойдет в центр людского города, пройдя через барьер, без согласия матери. Будет гулять столько сколько душе угодно, делать все, что хочет, есть все, что хочет, покупать все, что хочет. Один день жизни для себя и только для себя. Завтра…

Засыпала девушка со счастливой улыбкой на губах.

Глава вторая – Вожак и девочка с ребенком.

Маришка/Василиса.

Стоило первым петухам завести свою утреннюю песню, как копна рыжих волос оторвалась от набитого соломой тюка. Василиса помотала головой, отгоняя сон, запустила руки в свои непослушные кудри и застряла.

Когда Маришка встала, мать уже отбыла. Быстро собравшись, девушка уже была на полпути к выходу, когда ее окликнула домработница:

– Госпожа, Ваша мать пригласила на сегодня гостя, и попросила, встретить его как подобает.

Маришка закатила глаза. Видимо, выдать дочь замуж, стало для матери главной целью.

Василиса достала, спрятанный меж балок в дальнем углу сарая, сверток.

– Во сколько у нас ожидаются гости? – спросила Мари, ведь забывать о правилах приличия не стоило, несмотря ни на что.

– К восьми часам.

– Хорошо, я решу свои дела и вернусь к этому времени.

Василиса разгладила длинный сарафан, цвета болотной тины, с красивой вышивкой по подолу и рукавам. Подарок от Розы лежал почти год, но сегодня прекрасный день для того, чтобы его надеть.

– Что вам приготовить? – спросила прислуга у, уже открывающей тяжелую входную дверь, девушки.

– На свое усмотрение. – Хлопнув дверью, Маришка со всех ног бежала к калитке, возле которой стояла повозка. Один свободный день, и она не позволит испоганить его плохими новостями. Сегодняшний день принадлежит ей, и только ей.

Ральф.

Пробегая на большой скорости мимо деревьев, нормальный человек не смог бы увидеть ничего, кроме, мелькающих перед глазами веток. Да и разве обычный человек способен развить такую скорость. Не отдавая себе отчета, высокий брюнет отмечал каждое движение леса. Лучик солнца, только-только показавшийся из-за гор и вновь спрятавшийся, стоило пробежать пару метров. Белку, перепрыгивающую с ветки на ветку. Вздымающийся бугорок, возле старого дуба, через миг, превратившийся в крота. Лес просыпался, лес оживал.

Серый, как его называли в общине, как всегда, встал еще до первых петухов, и отправился на свою ежедневную пробежку по лесу. Затем его ждал, заплыв в огромном озере. А позже, охладив, разгорячившееся тело, он отправится домой. Ночью прибежал гонец, с одной лишь строчкой в письме:

«Завтра, через час после рассвета, Вас посетит Мариетта Якобна».

Молодой человек не любил ЭТУ женщина. Знал, что она будет утверждать, что дед его не воспитал как следует. В противном случае, внук встал бы во главе клана, и не побоялся принять бой. И все это с таким видом, будто он отказывается воевать? Разве не предлагал он свои услуги? Разве не стремился попасть под руководство Черного? Вот только им нужен не он, а вся стая. Одно слово, и за ним встанут сотни тысяч, и именно сотни тысяч нужны Мариетте.

Юноша не заметил, как вышел к огромной круглой поляне, заставленной маленькими деревянными домами, палатками, сотканными из шкур животных, и телегами, стоящими возле самой опушки. Гости с дальних краев, приехавшие в ожидании указаний лидера. Его дед жил в центральном вигваме (как он сам называл свою хижину), полученному старым другом, много лет назад. Ноги, по привычке несли серого, к дедушкиному жилью. Чуть не дойдя, волк услышал уверенный голос и поставленную речь. Это была ОНА.

– Тебе пора передать бразды правления, еще с одной войной ты не справишься, – говорила она, чуть громче, чем стоило бы.

– Я не настолько слаб, как ты думаешь. – ответила его дед, тихим усталым голосом, – Ты видишь, что происходит в моем лагере. Со всех краев съезжаются стаи, готовые пойти за мной.

– Они не за тобой собираются идти, старый болван – продолжила грубить женщина.

Молодой человек снаружи сжал кулаки, но не сдвинулся с места. Как смеет она, старая карга, говорить так с главнокомандующим?! Как смеет она, сомневаться в его силе?!

– Итти, успокойся! – Волхв куда сдержаннее своего внука. – Мы прошли с тобой огонь и воду, неужто ты думаешь, что теперь я отступлю?

– Я думаю, что ты не выживешь, если вступишь в эту схватку. Война забирает без разбору.

А вот это она зря…

– Ты мне это рассказываешь?! – Старик не выдержал и стал говорить, повышая голос. – В восьми войнах я поучаствовал, в восьми! Они забрали у меня, трех сыновей, двух невесток, и пять внуков. А сейчас ты хочешь, чтобы я отдал свое последнее дитя, свое наследие. Ты хочешь, чтобы мой род прервался? Женщина, – почти прорычал он, – не доводи до греха. – на пару минут наступила полная тишина. И лишь успокоившись, дед добавил. – За него, итак, все решили. В конце концов, кроме моего внука, стать вожаком некому. Он – единственный, и он один. Он потерял отца, он потерял двоюродных братьев, даже мать решила, что больше не может быть рядом. Я не стану его принуждать. Тем более, повторюсь, я не так стар Итти.

Слова о матери больно кольнули в самое сердце, но парень решил отогнать эти мысли. Серый уже собирался войти и постараться смягчить деда, но, оказалось, что разговор не закончен.

– Кстати, Волхв! Насчет твоего наследия. Ты же знаешь, что у меня есть дочь?

Серый закатил глаза.

– Ну-у-у… – протянул дед.

– Так как я гощу у Вас, а она одна дома, – растягивала женщина слова, – Я подумала, может, твой внук присмотрит за ней, заодно будет время узнать друг друга поближе. Она у меня живет на главной границе, и еще… я ищу ей мужа.

Бедная девочка, – подумал черноволосый.

– А твоя дочка, в тебя пошла, тоже ведьма? – задал вопрос дед.

– Уж не знаю, в кого она пошла, но явно не в меня, – как-то уклончиво ответила Мариетта.

– Хорошо, отправлю Ральфа, присмотреть за ней. – воодушевился дед.

Серый ухмыльнулся. Однажды дед сказал, что никогда не будет выбирать ему пару, и принуждать к поискам невесты. Вот только это не мешало ему, при первой же возможности с кем-либо знакомить внука.

Молодой волк отодвинул край шатра и ступил на мягкие шкуры, убитых зверей, босиком, как этого требовал обычай. Он низко поклонился деду, затем выпрямился и чуть склонил голову, в сторону гостьи, тем самым приветствуя ее. В помещении стоял запах чабреца, без которого не обходилось ни одно чаепитие деда. Они сидели, за большим круглым столом, накрытым для гостей.

Вообще, шатер Волхва, не представлял собой, ничего примечательного. Само помещение небольшое, полностью устланное шкурами. В углу, немного отгороженное, перекинутой через веревку холщовой тканью, стояла низкая кровать, также застеленная шкурами. Справа от входа висел гамак, тоже подарок кого-то из друзей вожака, и уже упомянутый стол, в самом центре вигвама. В каждом углу стояли керосиновые лампы, которыми редко пользовались (волки хорошо видят, даже в кромешной тьме). Лишь в тех случаях, когда были гости, как сейчас, они зажигались и использовались по назначению.

– Ральф, внучек, а мы как раз о тебе говорили. – Начал дед и подмигнул гостье. – Тут у Мариетты Якобны, дочь, на главной границе…Одна-одинешенька осталась. Мать переживает за нее очень, сердце не на месте. Не мог бы ты, до ее возвращения, присмотреть за ней? – закончил он, с легкой улыбкой, и нескрываемым блеском в глазах.

Внук улыбнулся, склонил голову и сказал:

– Если на то, будет твоя воля.

– Отлично, – потер руки старик, – тогда приведи себя в порядок и отправляйся. Там, кажется, сейчас осень? – повернулся он в гостье. Она кивнула вместо ответа. – Оденься потеплее, чтобы не выделяться.

Молодой человек, тоже кивнул и вышел из вигвама, не поворачиваясь спиной к сидящим. Все-таки, Волхв, тот еще старый плут. Вроде взрослый человек, а все в игры играет. Это ж надо было ляпнуть, про материнское сердце Якобны. Да у Этой женщины, сердца, отродясь не было.

Он шел в сторону своего жилища, когда вспомнил, что никогда не проходил через главные врата. «Надо посоветоваться со Старцем» – подумал молодой волк.

Старец сидел на низком табурете, возле своей избушки, и прял пряжу из овечьей шерсти. Старое веретено, в форме шпаги в его руках, кружилась вокруг своей оси, пока пальцы крутили тонкие нити. Увидев молодого человека, он улыбнулся своей, почти беззубой улыбкой, и проговорил скрипучим голосом.

– Мой мальчик, мой милый мальчик! Какими судьбами? Что привело, нашего вожака к старику?

Ральф помог старцу встать.

– Я не Вожак, дедушка. Я просто один из многих.

– Хр-Хр-Хр. – пыталась посмеяться старик, хотя это было больше похоже на хрип, – Отрицание того, кем мы являемся, не отменяет того, кто мы есть! Ну ладно, ты ведь пришел поговорить не об этом.

– Не об этом. – подтвердил волк. – Я хотел спросить, где находится главный вход в людской мир?

– О-о-о, решил пойти по разрешенной тропе?

Молодой человек ухмыльнулся. Да, он часто бывал по ту сторону границы. Но никогда, не выходил через главные ворота. А все, потому что, молодой волк не любил просить разрешения. Сложностей в том, чтобы пройти по протоптанной дорожке, не было. Вот только искать дом Якобны, не хотелось.

– Ну, это очень просто, – начал старик. – Знаешь, где проживает Сесиль? – молодой человек кивнул, – За ее маленькой избушкой, идет тропа через лес. Пройдя немного, выйдешь к маленькому озеру, которое будет справа от тебя. Перед тобой же окажутся два больших старых дуба, явно выделяющихся среди берез, сосен и елей. Для того чтобы пройти, надо сказать:

Сними оковы. Поверни ко мне взор. В мир простых, сегодня, мне открыт дозор.

Откроется выход, попадешь аккурат через арку, в библиотеку этой особы. А чтобы вернуться, возле той же арки скажи:

Развернись ко мне вновь, и проход открой. Мой закончен путь, я спешу домой.

– Все понял?

Волк кивнул.

– Только смотри, Маришку не обижай. Достаточно того, что ей с матерью не повезло.

Серый удивленно поднял брови. Ну вот откуда глухой на одно ухо, и слепой на один глаз, все ведает?

– Ну а зачем тебе еще через главные ворота? – ответил старец на невысказанный вопрос. – Да и гостью твоего деда, я видел. Снова эта женщина плетет паутину. Она никогда мне не нравилась, а вот дочка у нее хорошая… добрая. Я с ней у Сесиль познакомился. Пришел к целительнице за шерстью, она ведь о живности заботится, а у нее девушка-красавица. Маришкой звать. Такая воспитанная и участливая, что как бальзам на душу. Не в мать, девочка пошла, не в мать. Вместе с теткой, зверей лечит, шерсть во время линьки собирает для меня, лечебные травы делает. Она и на поляну ко мне приходила, пару раз. Да и деду твоему свежесобранный чабрец приносила. Но ни тебя, ни деда твоего не было. Он по лесу ходил, с грибовиками беседовал, а ты, кажись, бегал, как всегда. Хорошая девочка, хорошая, – повторял старик, снова приступая к работе.

Старец, конечно, добрый, но так нежно, мало о ком отзывался. Даже интересно стало, что за дочь, такая участливая, у Этой женщины. Серый, перевел взгляд на старика, который уже раскрутил веретено.

– Деда, а зачем ты пряжей ткешь? Женское же, это дело? – решил задать Ральф вопрос, который всегда его интересовал.

– Мой мальчик! – ухмыльнулся старик. – Нет дел женских или мужских. Работа есть работа. – его указательный палец, поучительно указал вверх. – Главное, чтобы пользу приносил. Вот, например, только обратившиеся нестабильны, а чем их лучше всего можно успокоить?! А-а-а? Не знаешь. А вот я тебе отвечу. Дать им работу, занять чем-нибудь, а если это полезное занятие, то еще и для клана хорошо. У того, кто постоянно занят, нет времени на агрессию, припадки, истерики и страх. Да и не существует навыка, вредного для общего развития, не так ли, мой мальчик?! – и старик с беззубой ухмылкой ему подмигнул.

Так вот почему все детство, Ральф торчал с ним в огороде, пас овец, собирал грибы, ловил рыбу, учился готовить и сам, без чьей-либо помощи, штопал себе одежду. Действительно, что может быть полезнее, чем постоянная занятость для новообращенных. Надо будет запомнить.

Василиса.

Запыхавшаяся Василиса добежала до маленького деревянного домика с голубыми полупрогнившими ставнями, как раз к тому времени, когда открылись входные двери. Маленькая худенькая фигурка, с черными волосами и черными глазами выбежала, не замечая ничего на своем пути. Узелок за его спиной, слишком большой для пятилетнего ребенка, прыгал из стороны в сторону в такт каждому движению.

– Смарт! – крикнула она и словила на лету, бегущего к ней мальчугана. Поцеловав ребенка в обе щечки, спросила строгим голосом. – А где твой шарф?

– Вчела гуляли, он упала в лечку и уплыл. – Ответил, маленький ребенок, который еще не научился выговаривать букву «р».

Василиса вздохнула, чуть нахмурив брови. Но злиться на щекастого названого брата не могла. Нежно улыбнувшись, она сняла свою косынку и обмотала шею мальчика.

– А как же ты?

– А у меня длинные волосы, мне не холодно. Ну что, пойдем на базар. А, если повезет, одним глазочком посмотрим гуляния.

– Баба Роза-а-а, мы пошли на базар, – крикнул мальчик.

Из трубы валил густой дым, и пахло свежим хлебом. На лестницу вышла, хромая на одну ногу, совершенно седая женщина. Слепая на один глаз, она изучала собеседника втором, небесно-голубым. Узнав в незваном госте Василису, женщина ласково улыбнулась и молвила, осипшим голосом:

– Моя дорогая, – Сэл крепко обняла Розу. – Как ты?

– Все хорошо, баба Роза. Вы заболели?

– Немного, дорогая, немного. Но на базар сходите без меня. Купите все как, обычно. А я, пока вас не будет, испеку хлеба, да щи сварю. Она протянула Василисе мешочек с мелочью, но та лишь отмахнулась. Раз в месяц, девушка может позволить себе потратить денег на любимых людей. Раз в месяц, она может себе позволить думать только о дорогих.

Ральф.

Серый пересек границу и очутился в мрачной библиотеке. Привыкший жить в лесу, недолюбливал маленькие помещения. Молодой человек огляделся. В противоположной, от арки, стороне стояла большая угловая кушетка с мягкой спинкой. Перед ней расположился невысокий стол. Пить чай, было бы неудобно. А вот положить ноги – другое дело. Взгляд Ральфа переместился на старое кресло с высокой спинкой. Поистине царский трон, посреди комнаты. А вокруг, сплошь и рядом, полки с книгами. Новые и старые обложки, черные, белые, большие и маленькие, толстые и тонкий. Горы, покрытых пылью, книг.

Но больше всего в серости общей картины, ярким пятном выделялся высокий стол, возле «царского кресла». Три золотые ножки, развиваясь плющом, поднимались к столешнице. Ее края были отделаны золотым узором в виде виноградной лозы, инкрустированной драгоценными камнями. Молодой человек провел, по столу, рукой, и пальцы, тут же, похолодели. Столешница была сделана, из какого-то темно-серого камня, и имела небольшую вогнутость, посередине. Буквально через несколько секунд, Серый отдернул руку. Она замерзла. Камень, похоже, был заколдован. Чего еще можно было ждать от колдуньи?!

Самое же интересное, что Ральф нашел, а точнее, не нашел, была дверь. Ее просто не было. Неужели, нужно выйти через стеклянную арку в сад, и обогнуть здания для того, чтобы попасть в дом? Четверть часа были потрачены в пустоту, так как дверь, была все еще не найдена. Совсем отчаявшись, он уже направился было к арке, но услышал позади себя щелчок, и одна из стен отворилась. Замаскированная под книжные полки дверь, не имела ни ручек, ни щелей. Если б ни девушка, со светлыми волосами, заплетенными в две косы, появившаяся в проходе, он решил бы, что видит мираж.

Синее платье с длинными рукавами, высокий ворот, заканчивающийся у самого подбородка белые манжетами, и передник, говорили о том, что перед ним работница Якобны. ЭТА женщина нахваталась человеческих привычек.

– Добро пожаловать! – поприветствовала гостя юная особа, низко поклонившись. – Мы Вас ожидали.

– С кем имею честь говорить? – спросил Ральф. В отличие от колдуньи его учили одинаково вежливо вести разговор и с вожаком, и с безродным новообращенным.

– Госпожи нет дома. Она ушла по делам, и будет позже. Меня зовут Анна, я покажу Ваши покои. Или Вы желаете подождать хозяйку здесь?

– Нет, нет. – излишне активно запротестовал он, что не укрылось от девушки, которая улыбнулась.

– Следуйте за мной.

 Когда они покинули душную тюрьму, по мнению Ральфа, конечно, он заметил, что со стороны прихожей, дверь, также была хорошо спрятана. Она терялась на фоне стены, имея тот же цвет и окрас, что и вся прихожая.

– Для того, чтобы открыть дверь, достаточно легонько нажать на стену. – сообщила ему, наблюдательная и участливая, Анна. – Господин желает, чтобы ему набрали горячей воды или спуститься к источнику?

– Источнику?

– Да, в подвальном помещении построили бассейн. Из-под земли бьет теплый источник. Местами даже горячий, как утверждают гости.

Гости… Кто бы сомневался, что гости в поместье Якобны, это норма. Каждая деталь в этом доме, была на своем месте. Высокие потолки, широкие перила, дорогие вазы, живые цветы… Красота и роскошь убранства, просто поражала.

Выделенная же Ральфу комната, словно была перенесена из какого-то восточного замка. Одного из тех, о которых так любил рассказывать дед. Огромная дубовая кровать, слева от входа, так и манила лечь полежать, после тяжелого дня. А резное изголовье, в виде шипастых роз, и свисающий балдахин кроваво-красного цвета, с золотыми кисточками, вызывал желание совершить и послеобеденный отдых тоже.

– Могу еще чем-нибудь помочь Вам? – спросила Анна, пока Серый, наливал себе воды из синего кувшина, что стоял на резном прикроватном столике.

– Нет, пожалуй, я отдохну немного.

Тяжелые шторы, под цвет балдахина, не пропускали ни один луч солнца, и создавали полную темноту даже днем. Комнату освещали лишь несколько свечей, стоящих на выступах, и возле кровати. То ли приятная полутьма, то ли отсутствие отдыха в последние несколько месяцев, но совершенно неожиданно его тело почувствовало острое желание лечь, а веки налились тяжестью. Он снял верхнюю одежду и бросил на сундук, что вытянулся по всей длине, у изножья кровати.

– Если я буду нужна, дерните за этот шнур. Он присоединен к колокольчику в большом зале.

Ральф рассеянно кивнул. Как и когда девушка покинула опочивальню, он не заметил. Ноги сами несли его к широкой кровати. Сон накрыл молодого волка, стоило голове коснуться подушки. Много ли надо, уставшему телу…

Маришка.

Маришка добралась до базара, около полудня. Предусмотрительно, выйдя из кареты за два квартала, девушка прошлась пешком. На довольно оживленных улицах лучше не показываться в дорогой повозке. Девушка не посещала рынок, но часто слышала рассказы повара о том, что лучшая рыба у Тони, который торгует на пристани, овощи надо брать у супругов в дальнем третьем ряду, а экзотические фрукты и восточные сладости, напротив кукольного театра. Именно туда Мари и направилась, легко просачиваясь мимо толпы.

– Смотли, смотли, Сэл! Он скачет. – Услышала она детский голос где-то впереди. Сэл, здесь Сэл? Глупо, конечно, считать, что в мире существует лишь одна Сэл, но девушка начала искать глазами, свою знакомую. И… Нашла. Василиса сидела на корточках, перед обычным кукольным театром, обнимая маленького мальчика, в огромной шапке, которая лезла ему в глаза.  Ему приходилось кулачком отодвигать, не по размеру сшитый предмет гардероба, со лба. – Смотли.

Первая реакция подойти и поздороваться, отошла на второй план, так как картина, представшая перед ней, сильно отличалась от того, что приходилось видеть каждый день на работе. Маришка внимательно наблюдала за мальчиком и рыжеволосой девушкой, одновременно боясь отвести взгляд и быть замеченной. Словно она делала что-то постыдное. Сэл, в отличие от многих, всегда улыбалась, но сейчас в ее улыбке, было что-то волшебное. Девушка выглядела по-настоящему счастливой. Рыжие кудри стали мокрыми, от влажности, и прилипали к лицу, а огромные синяки под глазами, говорили о том, что до постели она добралась очень поздно. Мари понимала это, потому что работала с Сэл, и знала, сколько всего девушка успевала делать, пока остальные еле-еле справлялись с одной задачей. Но сейчас она улыбалась самой искренней улыбкой, которую, когда-либо видела Маришка.

Этой улыбки не было в списке Василисы, и Мари решила, что это секретная улыбка, для самых любимых, «улыбка номер семь». Мальчик рядом с ней, на вид был не больше пяти – шести лет, со сверкающими черными глазками и на тон темнее волосами. Он, как и любой ребенок его возраста, заливался смехом от любой проделки кукловода, и ел яблоко в медовой глазури. Чем громче смеялся малыш, чем ярче сверкала улыбка на лице девушки с изумрудными глазами.

Неожиданно эти самые глаза, резко посмотрели в сторону невольной наблюдательницы и потускнели. Улыбка стала сдержаннее, правда, не менее приветливой. Медленно встав с корточек, она направилась сквозь толпу галдящих детей, следящих за кукольным представлением в сторону злостной нарушительницы гармонии. Мальчик побежал следом.

– Маришка! Не думала увидеть тебя здесь.

– Сэл, доброго дня! – Она чувствовала себя неловко. Нелепая ситуация. – Да вот, решила прогуляться, купить кое-что, по мелочи.

– Мы тоже покупать плодукты будем. – осведомил улыбчивый мальчик, в очередной раз сдвигая шапку. – Хочешь с нами?

– Смарт, нельзя так разговаривать со знатными дамами. – пожурила его Сэл. – Как я тебя учила?

У Мари екнуло сердце. Знатная дама? Это про кого? Про нее?! Как Сэл могла узнать, что она из знатной семьи? Ну да, она может читать и писать, и не так хорошо выполняет работу по дому, но все же…

– Она похожа на мальчика, а не на даму. – Василиса шикнула. Черная головка, незамедлительно, наклонилась в приветственном поклоне. Как и ожидалось, шапка полетела наземь и обрызгала всех троих грязью. – Ой! – в наступившем молчании, малыш шепотом отчеканил. – Госпожа, я Смарт, буду лад служить Вам.

Маришка улыбнулась.

– Добрый день, Смарт! Я не госпожа и служить мне не надо. Меня зовут Маришка, можно Марина или Мари, как тебе удобнее.

Мальчик закивал с серьезным видом, а затем выдал:

– Мали, Вы хотели бы с нами погулять?

– С удовольствием!

Они улыбнулись друг другу и направились дальше по улице, к пристани. Мальчик попросил две полушки и направился к продавцу карамельных петушков на палочки.

– Нет, он не мой сын. – неожиданно сказала Василиса.

– Я… – было, начала Мари, но ее перебили.

– Этого мальчика, как и меня, подобрала Роза. Эта старая женщина помогла мне, когда я больше всего в этом нуждалась. Я стала ее приемной дочерью или внучкой, что на самом деле не имеет значения. Старалась быть полезной, помогала по хозяйству, а она учила меня вести счет и читать, хотя у меня очень плохо получалось. Потом она нашла мальчика, выброшенного в канаву, на верную гибель, и забрала его себе. А я ушла работать. Я очень его люблю…И…, и… – На одном дыхании выпалила Сэл. А потом, чуть тише добавила. – Он не мой сын.

По какой-то причине Василиса оправдывалась перед ней. Перед ней?! Быть может, ей неоднократно, приходилось выслушивать глупые догадки окружающих, по поводу мальчика. Среди людей присуще, клеймить себе подобных позором, и напоминать им об ошибках раз за разом, на протяжении всей жизни. Может, именно по этой причине, о Василисе никому ничего не известно. Кроме того, конечно, что у девушки есть бабушка, к которой она ходит, примерно раз в месяц.

– Я хотела спросить, – мягко продолжила девушка – сколько лет твоему брату?

Громкий вздох, вырвавшийся из уст подруги, стал подтверждением мыслей маленькой колдуньи.

– Сегодня исполняется пять. – И, подхватив Мари за локоть так, словно секунду назад, между ними не было неловкого молчания, продолжила. – Мы как раз продукты покупаем, баба Роза что-то печет. А я планировала купить сладости и приготовлю напиток из южных абрикосов. Они, конечно, дорогие, но Смарт очень их любит. – она продолжала говорить, медленно продвигаясь среди рядов с товарами на любой вкус. – В качестве же подарка, я купила рубаху и широкие штаны, и сама вышила на них узорами. Думаю, ему понравится. Да, и еще я купила шапку, – ее взгляд устремился на стекающие капли огромного убранства маленькой головы, и, вздохнув, добавила. – что теперь вся в грязи.

Обе девушки улыбнулись, глядя на маленького мальчика, теряющегося среди скопления людей.

– А можно мне посмотреть на вышивку? – Маришка хотела поддержать девушку, а еще ее сердце больно ёкнуло, когда та упомянула про дорогие абрикосы. У них на столе всегда было достаточно еды, а так как абрикосы были и ее любимым фруктом.

– Василиса, а Василиса, я кушать хочу. Пошли домой. – Смарт с присущей только детям непосредственностью, подлетел к Сэл, и принялся дергать за платье.

– А я хотела тебя угостить. – Быстро перехватила инициативу, колдунья. – Если вы не против.

Маришка огляделась в поисках трактира, еще до того, как получила положительный ответ. Маленькие черные глазки внимательно изучали невольную спутницу. Смарт насупился, всем видом показывая, что в тяжких раздумьях. Затем дернул Василису за руку, и когда она наклонилась, прошептал на ухо: «Угостить – это значит, что платим не мы?» Она улыбнулась и кивнула. Тогда маленький богатырь выдал:

– С удовольствием плинимаю Ваше плиглашение.

И снова, девушки улыбнулись в унисон. Пройдя еще немного, Мари увидела маленькое здание цвета свежей зелени, который совершенно не вписывался в окружающую серую местность. Возле домика росли три яблони, а надпись гласила, что в честь этих фруктов он и назван. Трактир «Три Яблони» был ярко освещен, в дальнем углу стояла красивая печь, столы и стулья, были выкрашены в персиковый цвет, а скатерть, вышитая полевыми цветами, дополняла общую картину. За отгороженным от основной части длинным столом стоял молодой человек заморской внешности. Смуглый, с копной черных волос и такой же густой бородой, широко улыбнулся трем посетителям, вошедшим в их заведение, обнажив желтые зубы. И несмотря на то, что Мари чувствовала себя неуютно рядом с миловидными мужчинами, блестящие карие глаза и ямочки на обеих щеках пробуждали теплые чувства.

Их обслужили так же приветливо, как и встретили. Девушка предложила Смарту выбирать. Но узнав, что мальчик не умеет читать, они, благоразумно, договорились принимать решение вдвоем. По итогу на их столе оказались: харчо на первое, мясо в виноградных листьях, теплый чай, и чай с молоком для Мари. К чаю же взяли необычную сладость с начинкой из меда и тертых орехов, посыпанную сырым миндалем. Девушкам десерт показался слишком сладким, тогда как ребенок был в восторге.

Когда все насытились, а Смарт просто развалился в кресле, Маришка завела разговор. Спрашивала про все. Любопытством она никогда не отличалась, но про этих людей, ей хотелось узнать как можно больше. Выяснилось, что Василиса, работает на постоялом дворе уже пять лет. Еще с тех пор, когда там была просто таверна. Смарт появился в доме у Розы, когда девушке было почти десять лет, и она сразу устроилась на работу, чтобы помогать бабушке. Смарт совсем недавно отправили в закрытое учебное заведение. Учится очень хорошо. И у него двое друзей. Алек и Паулина, и они непобедимы, как утверждал черноглазый мальчик.

Согревшись девушки, отправились за покупками. Василиса купила рыбу, грецкие орехи, муку, молоко и сметану, кое-что из овощей и фруктов. Маришка купила фрукты и сладости, и настояла на покупке абрикос для Смарта.

– Поделись со всеми. – Напутствовала она, – Оставь штучек пять-шесть, на приготовления напитка, а остальное съешь. А вот это посади за домом – в руку мальчика упало три семечка, – возле стены, где печь стоит. – Он широко улыбнулся, и девушка, не удержавшись, крепко обняла его.

– Спасибо. – Одними губами сказала Сэл, а затем добавила. – А пойдем к нам в гости?

– Да, да, пошли к нам в гости. – Легко подхватив идею Смарт, которому невозможно было отказать.

Маленький деревянный домик, местами заделанный островками глины, был заметен издалека. И вовсе не из-за того, что старое здание ярко выделялась на фоне более дорогих построек, а потому что из трубы валил дым, запах которого распространялся за версту.

Баба Роза, с которой Маришку познакомили, стоило ей только переступить порог, оказалась очень приятной женщиной, от которой пахло свежей выпечкой. Она впопыхах начала накрывать на стол, вытирая руки о засаленный фартук, являющийся свидетелем того, что весь день был проведен у плиты. Василиса бросилась помогать, запретив Мари участвовать. Буквально через пять минут они получили, маленький столик возле окна, который ломился от яств. Здесь были и уха, и запечённые овощи с курицей, и пирожки с разными начинками, и соленые огурцы, и свежий сыр, и ягодный пирог. Женщина потрудилась на славу, чтобы побаловать своих долгожданных гостей. Мари очень переживала, что будет лишней, но встретили ее как родную.

– Баб Роза, откуда деньги на все это?

Прежде чем сесть за стол, внимательно изучая блюда, спросила Василиса. Маришка, перевела взгляд и попыталась понять, насколько это отличается от того, что привыкли видеть эти люди, но с таким же успехом, она могла изучать пиршество великанов. Как определить масштабы, если сравнивать не с чем?

– А я тут на службу к женщине одной пошла. Готовлю им, у них детки, аж пять штук. Едят много, ну и мне хорошо платят. А когда уезжают надолго, продукты отдают мне, чтобы не попортилось. Вот я и наготовила. Они уехали два денечка назад.

Ответ не убрал складку между бровей подруги, но она его приняла. Ее переживания отступили, когда все сели за стол. Последовавшие же, минут двадцать, в доме были слышны только чавканья и смешки.

Маришка никогда не чувствовала себя так хорошо. С матерью, которая решает все за тебя, отсутствие сестер, братьев, друзей, она была загнанной в угол мышью, не способной радоваться жизни. Чаще всего, спасением была тетя, которая в любой ситуации находила правильные слова. Но сегодня, в кругу малознакомых людей, в полуразвалившейся лачуге, она почти физически ощущала, что счастлива. Счастлива от того, что может смело говорить, искренне смеяться, не боясь осуждения, ведь это так отличается от того, что происходит в доме матери.

У них стол всегда ломился от яств, тогда как десяток пирожков в доме бабы Розы был роскошью. Смех, веселье и разговоры были неотъемлемой частью ужина, у них же молчание было главным правилом. В своем доме она была лишь тенью Мариетты Якобны, великой колдуньи, на чьих плечах мир и спокойствие миров. В дома подруги – она просто Маришка.

Никто не заметил, как солнце клонится к горизонту, пока не стало темно. Зажигать свечи никто не спешил, видимо, боясь, что разговор будет прерван. Когда Роза забрала Смарта, клюющего носом, девушки, оставшись наедине, разболтались о всяких мелочах, которые так привычны, только-только ступившим на путь дружбы.

– А когда у тебя день рождения?

– Весной. В последний день.

– На исходе весны. Одно из самых прекрасных времен года.

– Правда, – удивилась Сэл, – почему?

– Принято считать, что переход из одного сезона в другой всегда волшебное время. А переход из весны в лето всегда ознаменуется новой жизнью. – Как по учебнику зачитала Мари.

– Пра-а-авда? – протянула Василиса, – а у тебя, когда?

– В ночь начала следующего года.

Сэл присвистнула, а потом с восхищением добавила:

– Вот это я понимаю дата. На стыке времен.

Они пили необычный напиток, который бабушка назвала самогоном, что-то вроде тех вин, которые передавали ее маме. Но те были приятными на вкус, и лишь слегка развязывали язык, а этот дурманил голову.

– Мариш, а зачем тебе работать на постоялом дворе?

Вопрос застиг врасплох. В поисках ответа она погрузилась в чувства, которые избегала. Что можно ответить? Я боюсь будущего, которое пророчит мне мать, и хочу быть подальше от нее?! Вряд ли Василиса, у которой нет родителей, сможет ее понять. Или, я, обладающая магией, люблю твой мир за его простоту, больше, чем свой?! Подбирая правильные слова, она молчала слишком долго.

– По твоим манерам видно, – продолжала размышления вслух Василиса. – что тебя воспитывала леди, а по твоему мешочку, а точнее, тем суммам, которые ты позволяешь себе тратить, совершенно очевидно, что ты не нуждаешься. Ты не подумай, я не лезу в твой карман, просто очень любопытно, зачем тебе горбатиться?

Удивительно, насколько наблюдательна и умна Василиса! Всего, Маришка рассказать не могла, но решила, что кое-чем может, и даже хочет, поделиться.

– Моя мама богатая, сильная и властная женщина, которая не терпит непослушания. Мне не позволено самостоятельно принимать решения ни по поводу нарядов на званые вечера, ни по поводу выбора супруга, с которым суждено будет провести жизнь. То, что ты называешь горбатиться, для меня единственный способ побыть свободной хоть какое-то время. Все, чего я желаю… я просто хочу… свое мнение… – Мари запиналась и всхлипывала, слезы навернулись на глаза, в горле застрял комок. Если не говорить о том, как тяжела жизнь, можно делать вид, что все нормально. Но стоило высказать терзающие мысли, как вся боль и обида минувших лет нахлынула волной и разлилась по телу. Она и не заметила, что плачет навзрыд, сотрясаясь всем телом, когда почувствовала объятия.

– Ну, ну. – гладила ее по спине Василиса. – Жизнь довольно сложная штука. Но и в ней можно найти много хорошего. Как минимум у тебя есть мама, чья любовь так сильна, что давно вышла за грани разумного, и из обычной заботы переросла в тотальную опеку. Просто как-нибудь наберись духу и поговори с ней о том, что тебя беспокоит. Ну, или взбунтуй, а если негде будет спать, приходи, ко мне в сарай. Я сплю на втором этаже, под огромной дырой на крыше. Там места нам двоих хватит.

В ответ на ее слова и добрую улыбку, Мари могла лишь улыбнуться. Все, что есть у рыжеволосой трудяги, сарай с дырой на крыше.

– Как мне не стыдно, жаловаться на свою жизнь, когда…

– У каждого свое горе и своя боль. Каждый борется, с ним, как может.

Зеленые глаза превратились в бездонные колодцы пустоты, маленькие колодцы памяти. Однажды, Сесиль сказала, что чем больше боли мы преодолеваем, тем мудрее наши мысли, мягче голос, жестче характер и добрее душа. У Василисы были: и добрая душа, и мягкий голос, и жесткий характер, и мудрые мысли. Интересно, как много боли пришлось пережить девушке, чтобы стать такой?!

Порой один разговор меняет все наше восприятие. Например, Маришка, поняла, что все ее проблемы не что иное, как результат ее молчания и смирения с законами матери. Все, что ей нужно, так это выразить свою точку зрения и отстаивать ее, несмотря ни на что. Осталось лишь набраться духа.

– С капусткой побольше положила, увидела, что тебе понравилось. – Чуть севшим голосом прохрипела женщина, протягивая уходящей гостье сверток, который еще был теплым.

– Спасибо, – поблагодарила Маришка. И уже выходила на крыльцо, когда услышала.

– Не переживай, дорогая. Когда взойдет две луны, мать потеряет свой контроль.

Обернувшись, она обнаружила, что бабушка ковыляет к двери в соседнюю комнату, где спит Смарт. Неужели стены настолько тонки в этом доме, что бедная женщина стала невольным свидетелем ее откровенного нытья. И что значит, «когда взойдет две луны»? Может ли оказаться так, что баба Роза видит будущее? В конце концов, среди людей многие так, или иначе обладают зачатками магии: повышенная эмпатия, развитая интуиция и прочее. Но тогда, мама должна была знать… видимо, все же, тонкие стены, стали причиной желанию поддержать Маришку. В очередной раз она отругала себя за то, что позволяет себе жаловаться тогда, когда есть те, кому в сто крат тяжелее. Надо с этим что-то делать. Крепко прижав обеими руками теплый сверток к груди, она направилась к низкой калитке, где уже стояла Василиса и одноместная повозка.

Глава третья – Новообращенный.

Ральф.

Когда Ральф открыл глаза, на дворе была ночь. При встрече, возле лестницы, Анна уведомила его, что хозяйка еще не вернулась, и спросила, желает ли он отужинать? Он желал. Молодые волки, довольно много едят, но не в доме Якобны. Его дед и Эта женщина, могут играть в какие угодно игры, но никто не говорил, что он должен следовать правилам. Найти ближайшую таверну, ему не составит труда.

Глубокий вдох и по телу пробежал морозный воздух, и в голове пронеслась мысль: «Снег будет!». Ральф часто бывал в людском мире, но этот район отличался от шумных улиц. Всего лишь несколько улочек, с такими же богатыми, как у Якобны домами, каждый из которых поражал роскошью. На это небольшой территории имелось все, что может понадобиться человеку: образовательное учреждение, дом лекаря, книжный дом для элитных дам, и таверна для отдыха, чуть поодаль, конечно, для мужчин. Немного принюхавшись, он ощутил запах нестерпимой боли и невообразимого счастья. Видимо, в доме лекаря только что отмучавшейся роженице вручили ребенка. В книжном доме было уже темно, в отличие от таверны. Приличные дамы в такое время, сидят по домам, подле мужей, отцов, братьев, детей. В таверне же, наоборот, было шумно.

Молодые человеческие мужчины, как и во все времена, собирались, чтобы обсудить свои достижения на любом поприще, будь то повышение, удачная колкость, или теплая постель миловидной дамы. Именно о миловидной даме, что оказалась куда менее податливей, чем хотелось и пришлось выслушать Ральфу, пока на углях готовилось мяса, что он заказал, и поджаривался хлеб.

По дороге к дому Этой женщины он кусал хлеб, заедал мясом из кулька, и думал о том, что происходит в лесу.

Сегодня полнолуние – самый тяжелая ночь для тех, кто еще не умеет себя контролировать, не говоря уже о новеньких. Каждую полную луну, он со своей командой курсировал по лесу, следя за порядком и вылавливая молодых волчат. Сейчас же дел стало в два раза больше. Уже шесть стай перекочевало в их лес, а значит, в шесть раз больше молодых и больше опасности. К счастью, среди пришедших было немало добровольцев, которые с удовольствием принимали участие в ведении вахты. Серый не переживал, что оставшиеся не справятся с дозором, в лесу осталась его правая рука – Камиля. Его просто раздражало бездействие. Особенно на фоне того, что Якобна озвучивает на всех встречах.

Ральф никогда не бежал от битвы, очень ответственно подходил к обучению подрастающего поколения, каждого из обратившихся с общины, он знал лично и активно, принимал участие в воспитании из них воинов. Но сколько бы усилий он ни предпринимал, все равно было мало, всегда было, мало того, что он для них делает, потому что он не готов стать их вожаком.

Хруст ломающихся костей, звон бьющейся посуды, дикий запах страха и невыносимая жажда убивать выдернул его из мыслей. Он знал, ЧТО значит услышанное и учуянное волком. Думать было некогда, сработал инстинкт. Отбросив свой «ужин», Ральф со всех ног бежал туда, откуда шел запах, с ужасом осознавая, что обратившийся вышел на охоту. Лишь бы успеть, лишь бы успеть.

Маришка.

Маришка попросила остановить на проезжей части, так как хотела пройтись. Выпитый у Сэл напиток отдавал стуком в голове и вихрем в животе. Небольшая прогулка лишней не будет.

Дорогу освещала яркая луна, было морозно, она подумала, что пойдет снег, и мысли стали реальностью, спустя несколько минут. С неба медленно опускались маленькими хлопьями. Мари подняла голову и закрыла глаза, чтобы ощутить, как снежинки, касаясь ее лица, почти сразу таяли, оставляя прохладный влажный след. Она на глубоко вдохнула.

Площадь их маленького района, что находился на человеческой территории, была обособлена от общей территории, создавая деревенскую тишину внутри шумного города. В отличие от захолустных поселений у них были богатые дома и не менее богатые места отдыха. Игровая площадка для детей, в столь позднее время, была пуста. А беседка, с куполообразной крышей, что выступала местом сбора дам из высшего общества, и заодно, местом сбора сплетен, от тех же дам из высшего общества, неожиданно приобрела таинственную притягательность.

Днем наполненная галдящей ребятнёй и болтающей элиты, Мари избегала этого места, но под покровом ночи в тишине здесь было уютно. Круглая беседка слегка пыльная, от проезжающих карет открывала вид на большой, деревянный корабль, с еле заметно развевающимся черным флагом, на котором было что-то изображено. А также, большую песочницу и качели, которые использовались несмотря на холода в последние две недели. Но то было днем, а ночь, вместе с луной и звездами, приносит тишину и порядок.

Стук карет по брусчатке не мог доноситься до этого места, что придавала, какую-то магическую тишину, наводящую на спокойное течение мыслей. И, конечно, совершенно неожиданно в этой ночной тишине, прозвучал рык, заставивший ее, резко обернуться.

Ральф.

На детской площадке, возле деревянного корабля, Серый увидел девушку и медленно идущего на нее черного волка. Инстинкты, доведенные до автоматизма, сработали быстро. Он бросился между ними, с поднятыми на уровне глаз руками, и услышал тихий вскрик где-то позади. «Грохнулась в обморок – пронеслось в голове. – Разберусь позже».

– Спокойно дружок, спокойно! – поднятые руки должны были обозначить, что опасности нет. – Я тебе помогу, только успокойся. Дыши глубоко.

Не подействовало, глупо было надеяться на другой исход. Волк ощетинился и зарычал еще громче. Ральф сделал шаг в сторону, чтобы девушка оказалась у него за спиной, и шаг назад. Новообращенный, ошибочно предположив, что это отступление, сделал шаг вперед и пригнулся. «Готовиться к прыжку. Черти!». Делать было нечего, придется применять силу. Был бы Камиль…

Ральф уже подбоченился и слегка пригнулся правым боком, готовясь к прыжку, когда услышал шорох за спиной и тихим шепотом повторяющееся: «Где же? Где?» Полуоборотом, не выходя из положения, удобного для прыжка, Серый одними глазами быстро посмотрел на девушку. Она копошилась в плетеной сумке, перекинутой через плечо, и продолжала повторять: «Где… где». Умом что ли, тронулась. Дальше все произошло слишком быстро для обычного человека. Голос девушки, шуршание бумаги, звон склянок, резко затормозившая карета, где-то далеко, ругань, рычание черного, сердцебиение тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук…прыжок.

Ральф, в развороте, левой рукой, отбросил девушку в сторону, правой же перехватил волка в полете и попытался пригнуть к земле. Волк оказался больше, чем показалось в полутьме, и куда сильнее многих. Изворачиваться от клыков было так же сложно, как и удержать его. Стоя на коленях, молодой человек всем телом лежал на черном волке, судорожно соображая, как угомонить новообращенного и не нанести ему тяжелых увечий. И уже решил просто его оглушить, но набросившаяся на него девушка, спутала все планы.

– Нет, не надо, ты делаешь ему больно!

Серый опешил от неожиданности. «Умалишенная» полезла на него с кулаками, дергала за локти, била по спине, тянула за ворот, в итоге она повисла у него на шее, обхватив обеими руками, и пыталась оторвать от волчонка.

– Отпусти его! Отпусти!

– Ты что, больная? – прорычал Ральф, – Уходи, пока я его держу.

Но было поздно, волк вырвался и выбрал своей целью девушку. Ральф, успел резко подняться на ноги и отбросить в сторону умалишенную. Новообращенный боком врезался в молодого человека, и его унесло, в старый забор, который проломился под тяжестью тела.

Маришка.

Маришку отбросило в сторону огромной рукой черноволосого губителя, что готов был разорвать молодого волчонка. Спиной, девушка врезалась в беседку, и не удержавшись, скатилась по деревянным перекладинам, пока не осела на сырую землю.

Молодой человек, что усердно боролся с черным волком, врезался в деревянный забор, который разлетелся в щепки. Тело скрылось в темноте. Ей вроде послышался хруст сломанной кости. Надо будет помочь ему, но сначала необходимо успокоить новообращенного. Несмотря на падение, нужный предмет продолжал лежать в руке, удерживаемый крепко сжатыми в кулак пальцами. Травяной настой в склянке – снотворное мгновенного действия. Она с трудом встала, держась за перила беседки. Чуть позже она залечит раны в источниках, чуть позже.

Перед ней рычал черный волк. Если бы здесь была Сесиль, она бы решила проблема в два счета. Успокоить новообращенного мало кому под силу, но она могла. Сесиль могла, а Маришка – нет. Слишком слаба, слишком беспомощна, слишком труслива.

Неожиданно раздался еще один рык, где-то справа от нее. Мари аккуратно повернула голову, не делая резких движений. Все что угодно могло стать той последней каплей, которая, как утверждают, переполняет чашу. А когда речь о неконтролируемых волках, все в несколько раз сложнее.

Из-за разбитого забора медленно выходил огромный серый волк. Он был не меньше двух обычных и в высоту, и в ширину, и его глаза отдавали блеском, который Маришка никогда не видела, но с уверенностью могла сказать, что именно это значит. Казалось, сама луна пришла погостить и, потерявшись во времени, так и осталась жить в глубине этих глаз.

Черный волчонок сделал несколько шагов назад, немного опустил голову, но пока еще продолжал рычать. Силу, исходящую от второго, он чувствовал, но пока не осознавал, почему эта сила имеет над ним такую власть. Серый, прошел между девушкой и волком, и встал, обратившись в сторону животного. Новообращенный не хотел сдаваться, перестав опускать голову, он набросился на того, кому должен подчиниться. Лучшая защита – это нападение.

Его отшвырнули в сторону беседки легким движение серого. Рычание и жалобный лай, оповестили о том, что животное подбито. Но он быстро встал, тряхнул головой и пошел на второй заход. Сильный малый, Сесиль бы была в восторге.

Но схваченный за шкирку он снова был отправлен в полет, теперь уже в сторону прекрасного корабля, не забыв прихватить с собой, качели. От детской площадки остались одни щепки. Не будет места ни для игр, ни для сплетен.

Огромный волк с лунами вместо глаз, снова оказался между Мари и волчонком. Надо действовать, пока не поздно. Конечно, убивать новообращенного никто не будет, теперь это очевидно, но Мари могла облегчить его страдания.

– Ему надо дать. – девушка обежала серого и показала на пузырек в руке. – Это.

Огромный волк, сначала оскалился, затем посмотрел на нее в упор, и покачав мордой из стороны в сторону медленно подошел к черному волчонку. Лапой он прижал его голову к земле, что заставило раскрыть пасть. Девушка подбежала, откупорила склянку и влила всю жидкость в рычащего новообращенного, который мгновенно уснул.

Выдохнув, она сделала несколько шагов назад, не отводя взгляда от хищника и ощутив спиной деревянную опору, снова скатилась на землю, сложила руки, на согнутые колени и опустила голову. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, дыхание участилось, только сейчас Мари осознала, что произошло.

Мать будет в ярости. В людском мире появление волков, большая редкость. Волки стайные существа. Если бы не… Она со свистом втянула в себя воздух и, казалось, перестала дышать. Подняв голову, увидела перед собой огромное животное, которое не сводило с нее лунных глаз. Тишина, наступившая после битвы, не позволила скрыть бешеный ритм сердца и участившееся дыхание. Перед ней АЛЬФА! ВОЖАК! ГЛАВАРЬ! Могущественное существо, которое Маришка избивала. Существо, на которое посмела повысить голос. Если прямо сейчас волк лишит ее жизни, он будет в своем праве. Ведь слово Альфы – закон.

Несколько секунд, всего несколько секунд, показавшиеся часами и волк сделал пару шагов в сторону Маришки. При этом морда его уменьшалась, шерсть втягивалась, а лапы превращались в руки, и лишь глаза до последнего отдавались блеском, пока не превратились в два черных омута. И вот, перед ней на корточках сидит тот самый парень, который улетел в забор. Левый рукав дубленки держался на последних нитках, брюки были грязные и все в щепках, на длинном вязаном шарфе, просто перекинутый через плечо, были следы когтей, черные волосы взлохмаченные, и из-под рваного рукава виднелись кровавые раны. Интересно, а как она выглядела. Подняв руки, девушка начала приглаживать волосы, вытаскивая из волос щепки, то ли от беседки, то ли от забора, то ли еще от чего. А потом резко отдернула руку. Какая глупость думать о внешнем виде при сложившихся обстоятельствах. Ее чуть не убили, а она думает о том, как выглядит. Глупо, очень глупо.

– Волшебное зелье Сесиль? – спросил альфа. Приятный голос.

Мари просто кивнула. Черные как ночь глаза смотрели понимающе. Он встал и протянул руку. Девушка приняла помощь, встала и огляделась. На месте забора зияла дыра, сломаны обе детские качели, корабль выглядел так, будто потерпел крушение и нападение пиратов одновременно, ну и ,вполне возможно, попал в шторм. Часть беседки отсутствовала, и… черного волка нигде не было.

– Где?

Слишком громко, слишком громко. Нельзя кричать на вожака, об этом знает даже ребенок.

– У меня тоже есть несколько волшебных склянок от твоей тетушки.

Мужчина не смотрел в ее сторону. Приподняв одну из балок правой рукой, левой он достал то, что осталось от сумки, протянул Мари.  Увидев ее взгляд, ответил на немой вопрос, читавшийся в нем.

– Запах одной крови. Да и вообще, ты на нее похожа. Не был бы знаком с ее дочкой, принял бы тебя за нее.

Рука, протянувшая ее сумку, была вся в крови, глубокий порез. Она достала маленький сверток, развернула его и убедилась, что найдет все необходимое: дезинфицирующее средство, заживляющий бальзам и перевязочные бинты. Мари подошла, взяла мужчину за руку, потащила за собой. По какой-то причине, волк не сопротивляющегося. Когда она смогла найти место в развалинах беседки, усадила пациента и приступила к той работе, в которой была сильна.

– Я Ральф, Волхов внук. – сказал парень.

Руки девушки непроизвольно дернулись, дыхание сбилось, но она нашла в себе силы поднять глаза. Один из тех женихов, про которых говорила мать, один из тех, кого она тайно ненавидела и боялась. Приятная благодарность, зародившаяся в душе, начала улетучиваться. Из глубин сердца, доселе неведомых ей самой, появилось желание, надавить на порез, да посильнее. Девушка тряхнула головой, прогоняя несвойственные целителю мысли, продезинфицировала рану, смазала заживляющим бальзамам и начала перевязку.

– Ты-то не пострадала?

Еще один ответ движением головы, теперь уже отрицательный. Лучше молчать, чем неожиданно взболтнуть лишнего. Она сама не знала, что чувствует и почему. К счастью, больше вопросов он не задавал.

Ральф.

Ральфу не было больно, просто царапина, заживет еще до рассвета. Но девушка взялась за лечение, и он не стал останавливать. Пальцы перебегали из сумки, к ранам и назад. Работала она быстро и профессионально, видимо, не впервой. Чувствовалось воспитание Сесиль. На ее милом личике практически не было эмоций. Низко опущенная голова, глаза, скрытые за пушистыми ресницами, и тонко сжатые губы. Человек, не заметил бы ничего, кроме смущения, но волк… Смущение перешло в переживание, затем в раздражение и обиду, а под конец появилась злость, много злости.

Закончив перевязку, она сложила все в сумку, перекинула, через плечо и встала. Сумка с треском порвалась, скатилась вдоль тонкой талии к ногам. Девушка с тоской и усталостью опустила глаза. Такая смешная. Ральф без слов, поднял непригодный более мешочек с тесемками и сунул под мышку.

Снег сыпал крупными хлопьями. Серый подошел к юной особе, которая обнимала себя руками, осматривая площадку, снял с себя шарф, и обмотал ее шею.

– Пойдем. Нам здесь делать нечего.

Взяв Маришку под локоть, повел домой. Девушка не сопротивлялась.

Маришка.

Маришка не могла уснуть. Стоило только прикрыть глаза, как ей мерещились образы и картины. То она убегает от волка, он ее хватает и загрызает, то отбивается и вонзает в него обломок беседки, то альфа умирает на ее руках, после фееричного полета в забор. В конечном счете она сдалась и решила поплавать.

Для плавания Мари всегда использовала купальный наряд, который ей подарила Кики. Короткие бриджи до середины бедра, и обтягивающий корсет из лепестков клена, который мягко облегал тело и, скрывая все, от груди до самой талии. Руки и плечи оставались открытыми, так же, как и ноги.

Кузина была тем, на ком мода начиналась и заканчивалась. Ни одна новинка не могла стать популярным, без ее одобрения. Подобный наряд, только в разы более откровенный, был самым ходовым товаром в мире магии, и использовался во всех местах, где можно было привлечь внимание противоположного пола. В отличие от Кики, Мари не была настолько раскрепощена, чтобы позволить себе плавать в таком виде, в открытых прудах и озерах. Но дома, в ночной тишине без посторонних глаз она могла позволить себе побыть самой собой.

Из купальни доносился приятный успокаивающий звук воды. Уже вступая в круг света, она увидела гостя, о котором, на минуту забыла. По какой-то приниче, он тоже не спал. Волк лежал на спине, в раскачивающейся из стороны в сторону воде, с закрытыми глазами и в отличие от нее, не обременял себя лишней одеждой. Свободные шаровары обтягивали сильные ноги, тогда как голый торс, не оставлял места воображению.

Девушка стояла в тени, поэтому решила рассмотреть гостя. Ей всегда казалось, что вожак отличается от остальных, но безмятежное выражение лица и расслабленное тело свидетельствовало об обратном. Его смуглая кожа слегка поблескивала от капель воды, а в свете факелов, рельефное тело, раскачивающееся на волнах, казалось высеченным из камня. Ярко выраженные черты лица и раздвоенный подбородок покрывала легкая щетина. Черные волосы колыхались в воде, как тростинка на ветру.

– Ты же знаешь, что я тебя чувствую?

О, Великие прародители! Она ведь забыла, что он волк, и не просто волк, а альфа.

– Я ухожу. Н-н-не хотела Вам помешать. Я н-н-не знала, что Вы заняли…

Ну вот почему… Почему она заикается? Ей и раньше приходилось видеть голых мужчин. В целительстве нет места стеснению.

– Не глупи. Источник в этом доме больше некоторых водоемов. Если боишься, плавай в противоположном от меня углу.

Мари его не боялась. Совсем. Он смущал, будоражил кровь, раздражал, но не пугал. Эти чувства были в новинку, для ее нежной натуры. Самым неожиданным же открытием стало острое, всепоглощающее желание противостоять ему. И вовсе не потому, что хотела поплавать, а лишь для того, чтобы показать отсутствие страха, она развязала шнурки на шее, свободного ночного платья и прыгнула в воду.

Вожак тяжело вздохнул и хмыкнул.

Волхв.

Волхв встал ни свет ни заря. Давно он не чувствовал себя так легко, несмотря на то что ночь выдалась бессонная. Колени практически не болели, голова не ныла, в спину не стреляло. Поэтому утренняя прогулка по своим владениям доставляла одно удовольствие. Палаток стало больше, прибыла еще одна стая. Надо будет вечером пригласить главу клана за стол.

С тех пор как пришла весть о том, что война будет, со всех краев к нему стали прибывать стаи. Кто-то искал славы, кто-то укрытия, а кто-то просто следовал зову долга. Но каждый был необходим в грядущей войне и каждый готов был насмерть стоять за вожака. И им безразлично, что битва будет нескоро.

Вдалеке старик увидел компанию выходящих из леса ребят, а следом за ними степенно вышагивающую, худощавую широкоплечую фигуру с каштановыми волосами.

– Камиль?

Молодой человек оглянулся и пошел в сторону окликнувшего.

– Да, деда.

– Что, сынок, – Волхв, присел на пенек. – много работы было ночью? Буянит молодежь?

– Да не очень, дедушка. – Кудрявые завитки выбивались из аккуратно уложенных волосам, при каждом движении головы. – Пару молодых из северных земель, да старец из «Гнезда сокола». А еще одного перекинул Ральф. Чуть мне на голову не приземлился. Буйный малый оказался, после того как перестало действовать зелье. Еле угомонили.

– С людских земель прислал?

Старик был удивлен. Возле лавки, на которой они сидели, собралась небольшая стайка уток, потому что Волхв вышел из дома с куском хлеба в руках. Крошась, он проложил крякающим птицам прямой путь к источнику пищи.

– Вроде как. Он воспользовался зельем Сесиль, которое связывает нас, и отправил волчонка. Думаю, сегодня – завтра, все разъясниться. Пока попробую выведать у паренька что-нибудь.

Старик кивал, подкармливая уток, количество которых продолжало увеличиваться.

– Ты справляешься как истинный лидер. Хорошо, когда есть на кого положиться. У меня такой привилегии не было в свое время.

Любой молодой человек возгордился бы подобной похвалой, или засмущался. Но Камиль не испытывал ни первого, ни второго.

– Вы и Ральф-моя семья. Всему меня обучили, всем со мной делились, приняли меня. Это – он махнул рукой без определенного направления, – лишь малая часть того, что я могу сделать, в качестве благодарности.

Волхв улыбнулся. В своей жизни ему не довелось повстречать настоящего верного друга. Были враги, единомышленники, стая, но не друг. Пожалуй, и в дружбу-то он не верил, пока внук не доказал, что это возможно. Эти двое выросли у него на глазах, становясь сильнее и дружнее с каждым днем и каждой решенной проблемой.

Чуть позже, старик прогулялся до озера и поговорил с несколькими русалками, которые с удовольствием поделились сплетнями. Ох, и веселый же они народец. Пообщался с грибовиками. Эти недовольны увеличение стаи – хлопот больше.

– Только и делают, что шастают по лесу, топчут траву, портют лес – возмущался самый старый из них.

Волхв выслушал всех, кого встретил, таков был его удел. Ночью все изменилось. В один миг он почувствовал, что его время прошло. Когда Ральф вернется, все измениться. Но то будет позже, а сегодня его долг заботится о лесных жителях. Формально он все еще вожак.

Ральф.

Ральф расхаживал среди обломков на детской площадке. Обращение в людском мире – редкость. На его памяти такого не происходило вовсе. Надо будет поинтересоваться у деда, были ли подобные случаи в его жизни, и что он может об это рассказать. Обычно ЭТА женщина занимается любыми проявлениями силы в человеческом мире. Может, ее отсутствие повлияло? В любом случае надо будет разбираться.

Из-под крыши, вчера еще прекрасной беседки, а сегодня разбросанных по округе обломков вкусно пах сверток. Маринин сверток. Не было необходимости смотреть что там, хищник внутри него уже все определил. Ну, и как полагается голодному волку, он достал пирожок и приступил к трапезе. Распробовав один, с капустой, Ральф сделал вывод, что и холодными, пирожки имеют прераспрекраснейший, как говорит Кики, вкус.

Запах беспокойства, растерянности и слез разнесся по воздуху. Знакомый со вчерашнего вечера запах крови…одной крови. Женщина блуждала по улице, закутанная в теплую шаль, в старом, потертом пальто искала сына. Несмотря на всепоглощающий страх, искала того, кто вчера пытался убить ее. Одно слово – мать! Истинное материнское сердце примет ребенка, будь он кривой, косой, плохой, или волк. Ральф закинул в рот оставшийся кусок пирожка, с его любимой абрикосовой начинкой, и направился к матери нового члена своей стаи.

1-й переломный момент

– Ты хочешь отдать меня замуж за Ральфа, чтобы он стал вожаком? – Маришка говорила тихо, очень тихо. До какой же степени готова опуститься мать, лишь бы получить желаемое. – А если он не готов? Просто не готов быть лидером, или не хочет? Ведь это такая ответственность. Или…

Ее перебили жестко и громко:

– Скоро будет война, Мари. Ты думаешь у нас есть время на капризы какого-то мальчишки.

– Он не мальчишка…

И снова ее перебили:

– Волхв слишком стар, хоть и не признается, а его внук просто трус, который не желает смотреть правде в глаза. Его любят, к нему прислушиваются, ему подражают. Он давно уже вожак, все остальное – формальность. Думаю, молодому волку нужен стимул. А чем не стимул молодая, симпатичная жена. Через неделю сосватаем тебя, еще через неделю сыграем свадьбу, а через месяц он уже будет идти во главе всего войска. Было бы неплохо постараться пораньше…

– Нет!!– теперь была очередь Мари перебивать. – Я не выйду за него замуж… Никогда. Я не позволю тебе лезть в чужую жизнь! И не позволю вершить чужие судьбы, моими руками. – Главное – не сбиться. Сейчас главное – не сбиться. – Он умный и сильный, смелый, добрый и благородный. Я знаю его всего три дня, но успела увидеть каков этот волк на самом деле. Если Ральф считает, что еще не пришло время, значит, оно не пришло. Я отказываюсь выходить замуж, мама.

Сказано, все это было очень тихим, но твердым голосом. На этот раз речь шла не о ней и ее жизни. Речь шла о целой стае, которая последует за своим вожаком. Тем более что волк, действительно оказался куда лучше, чем она могла себе представить. Спас волчонка, забрал к себе в стаю. Нашел его мать, все рассказал, успокоил и пообещал, что будет заботиться о ее сыне, как о своем брате. Проследил, чтобы его люди, на той стороне, выполнили все данные обещания. Постоянно был на связи и давал указания по поводу дел в стае. Нет! Она не сдастся, она не сдастся.

Мариетта смотрела на дочь и не могла вымолвить ни слова. Девушка, которая все это время стояла, опустив голову, подняла на нее взгляд. Затем выпрямилась, сказав: «Спокойной ночи, матушка» вышла.

Мариетта грустно улыбнулась. Маленькая глупенькая девочка думает, что отстояла того, кому, сама того не замечая, открыла сердце. Ох, если бы она знала, какое жестоко чувство юмора у жизни. Ну что же, она больше не имеет власти над дочерью, по крайней мере, пока. Время покажет на что получиться повлиять, а на что нет. Кто бы мог подумать, что одна встреча изменит все.

Глава четвертая – Сквозь миры.

Василиса.

– Сереженька, миленький, не могу z работать завтра, еще полтора месяца назад просила тебя. – В голосе Василисы звучали мольба и обида. – Ты обещал!

– Помню, что обещал подменить тебя, но хозяйка на меня злится. Я жутко облажался пару дней назад, ты же знаешь.

Еще бы не знать. Не каждый решится взять, для прогулки, господских лошадей, даже напившись до чертиков. Они с Арсением устроили гонку в поле с преодолением препятствий в виде забора. А чуть позже, решили организовать заплыв по реке, где их и поймали. Но сдаваться девушка не собиралась.

– Я на именины подруги иду.

– Вот как?! У тебя появилась подруга? – Василиса запустила в мальчика мокрой тряпкой. Да, он просто издевался над ней. – Слушай, а она не призрак? Иль может, тебе приснилось, ненароком? – Полетела вторая тряпка. Сергей залился смехом. – Ну вот чего ты сразу так… Для человека, не высыпающегося больше пяти лет – это нормально.

– Ха-ха. – Глаза бегали в поисках нового мокрого и тяжелого предмета. Противника необходимо уничтожить. – Сереж, прекрати!

– Ладно. – Сдался-таки мучитель. – Раз обещал, то сделаю. Но моей суженной будешь объяснять сама, чаво это я, на речку к ней пришел.

– Ох, миленький! – Василиса бросилась на шею, крепко обняла и чмокнула в щечку. Ничего, его суженой не привыкать торчать по нескольку часов, в ожидании возлюбленного. А точнее, им всем не привыкать. В конце концов, Сережа – видный молодец, возмутитель не только спокойствия господ, но и женских сердец. – Я так тебе благодарна. Ты просто чудо.

Светловолосый молодой человек слегка покраснел. К счастью, на нее, любовных планов он не имел. После того как получил ведром по голове, конечно, но все же…

– Да, ну тебя. Иди собирайся к подруге, я сам закончу.

Сэл не заставила себя уговаривать. Бросив тряпки, она побежала в сарай. Там, под самой крышей ее ожидал специально приготовленный наряд. Маришка мало говорила о праздновании своего дня рождения, и о планах на этот день. Но Сэл уже давно для себя решила, что непременно придет в гости и поддержит ее.

За прошедшее время, после встречи на рынке девушки очень сблизились. Много болтали, почти всегда работали вместе. И, Маришка даже иногда задерживалась. В ее положении, это было равносильно подвигу самого отважного рыцаря. Она знала о своей подруге все. Будто их дружба прошла через годы, а не зародилась в силу случайных событий, всего пару месяцев назад. И она точно знала, что Маришке нужна поддержка в столь значимый день. Поддержка и защита от тирании матери.

Василиса достала свой лучший сарафан грубой вязки рыжеватого цвета, заплела волосы в косу, украсила их и вытащила подарок. Эту безделушку Сэл нашла случайно, в одном антикварном магазине, по вполне сносной цене. Еще раз, посмотрев на свое отражение в бочке с водой, рыжая развернулась и вышла из сарая. Неприлично опаздывать, особенно когда в твоей поддержке так нуждаются.

Маришка.

Маришка вернулась от Сесиль и увидела, что подготовка идет полным ходом. Мариетта приняла решение отпраздновать пятнадцатилетие дочери с размахом. Хотя, на самом деле, это не что иное, как обычный политический ход. Впрочем, как и всегда.

Анна пригласила еще троих помощников на кухню. Вчера была уборка, коих в мире людей не знавали до сих пор. Ни одного пыльного уголка, в доме Якобны, не осталось. А вот двор убирать смысла не было, снег сыпал, не переставая. Эркин, их уборщик, чистил дорожки каждые два часа, но это все равно не спасало. Расставленные по углам дома столы ломились от разнообразных яств. Для Лесных приготовили вегетарианские рулетики, нектар из березового сока, и экзотические фрукты. Для горных жителей – телятина, жаренная на костре, твердые овощи. Для морских путешественников нежнейшее филе кролика и индейку в медовом соусе. Для дам из высшего общества: фруктовые наборы, легкие вина. Также, каждая из комнат украшена, согласна принимаемым гостям: разнообразные цветы и зеленая трава под ногой, маленькие фонтаны по углам или дубовая мебель. Мать была готова ко всему. И упаси прародители того, кто попытается испортить очередное творение Мариетты Якобны. Как же хотелось сбежать. Желательно как можно дальше.

Ральф.

Ральф услышал призыв, когда собирался на торжество, по случаю празднования дня рождения дочери хранительницы границы миров. Звал Камиль, значит, снова придется разнимать воюющих волчат из высшей аристократии. Ну, или же – Деметрий. Его мать была права, мальчик неуправляемый и подчинялся исключительно… никому. Даже Ральфу приходилось тяжко, не говоря об остальных. А он, как-никак – вожак.

– Он сказал, я безмозглый, потому что стал волком в семнадцать. – Издалека услышал он голос Дэма и тяжело вздохнул. – Наглый папенькин сынок. Кто ты без него? Пустое место, понятно?!