Упавшая перед вампиром бесплатное чтение

Глава 1

Мне не нравился кружок «Чистый город», в который ходила младшая сестра. Одно дело, когда разговор шел об уборке улиц, запрета поездок лошадей в центр города и рядом с парком, а другое дело – это закрытие всех кабаков, в том числе и кровавых кабаков, где собирались вампиры.

Не скажу, что мне нравились кабаки, но я не считала, что мы можем ходить по ним и читать лекции о вреде их посещения мужчинам. Но мой возражения никто не слушал. Лиза была рада лишний раз пообщаться с идейным вдохновителем общества молодым преподавателем точных наук Львом Анатольевичем. Ладно, он хотя бы был симпатичный. Хорошо говорил, что даже я заслушивалась его фанатичным речам о чистоте как улицы, так и сердца. Мама же считала, что Лев Анатольевич безобидный. И его кружок только приносит пользу. К тому же это было единственный салон, который был нам по карману для посещений. Или точнее, он был бесплатный. Сейчас даже на танцы нужно было покупать входной билет. Поэтому чтобы познакомиться с кем-нибудь, приходилось ходить в «Чистый город». Хотя после посещения кабаков, мне казалось, что знакомств будет предостаточно.

– Ты зря переживаешь, – сказала Лиза, когда мы переодевались к собранию в пятницу. – С нами будут молодые люди. Конечно, они могли бы пойти без нас, но Лев Анатольевич считает, что мы, как чистые и светлые создания, больше окажем влияния на пропитые умы.

– А мне кажется, что пропитые умы ничем не пронять, – ответила я.

– Ира, ты слишком недоверчивая. Нужно верить в силу красоты и чистоты. Только это и спасет мир, – сказала Лиза.

– Красота и чистота – это все временное явление. К сожалению, она быстро проходит.

– Ты просто не понимаешь, – отмахнулась Лиза.

Я много чего в этой жизни не понимала и не спорила на эту тему, но что в жизни полно грязи, я знала не понаслышке. Но Лиза пока с этой стороной жизни была незнакома, вот и верила человеку, который преследовал свои цели, собирая вокруг себя хорошеньких девушек и неудачливых юнцов, что не могли купить билет в салон.

– Мама сегодня опять к соседке пойдет? – спросила Лиза.

– Сегодня Игнат возвращается, – ответила я, заметив, что мой голос даже не дрогнул.

– Совсем о нем забыла. Знаешь, когда его нет, то в доме так спокойно и тихо. К этому так быстро привыкаешь… – Лиза вздохнула. – Все же если и выходить замуж, то за тихого мужчину, который не будет повышать голос по поводу и без.

Игнат любил покричать. Если бы я сама лично не слышала его шепот, то могла бы подумать, что он иначе, кроме как криком, общаться не умеет. Когда он уезжал в столицу за материалом для инструментов, то мы все воспринимали его отъезд, как праздник и отдых от громких звуков.

– Иногда мне кажется, что он глухой, – сказала Лиза.

– Нет. Думает, что чем громче говорит, тем мы его выше ценим, – ответила я. – Этакий король маленького дома с подданными из нас.

– Нужно точно выходить замуж за тихого и спокойного мужчину, который не будет по кабакам ходить и будет каждый вечер дома проводить.

– Потому что у него не будет денег куда-нибудь пойти? – спросила я.

– Ира! – Лиза демонстративно от меня отвернулась. Я же надела шляпку. С трудом завязала ленточку под косой, к которой крепилась шляпка. Пальцы к концу неделе после работы на фабрике сгибаться отказывались. Чтобы спрятать порезы и мозоли, я надела перчатки. Можно было выходить.

– Не задерживайтесь. Чтобы в девять вы обе были к ужину, – строго сказала мама, готовя праздничный пирог к возвращению Игната.

– Обязательно, мам, – сказала Лиза. – Я Ирой обязательно присмотрю.

Как будто это она была старшая, а не я. На слова сестры я только спрятала улыбку. Хотя если посмотреть, то старшей казалась именно Лиза. У нас с ней была разница в два года. Но Лиза выглядела намного старше меня. Она была высокой, яркой, с зелеными глазами, в которых было упрямство, с точеными скулами и немного узким разрезом глаз, как поговаривала мама, доставшийся ей от бабки. Я же была бледной молью на фоне Лизы. Невысокая, когда в моде были женщины с ногами от ушей, этакие каланчи, с невыразительными чертами лица. Как любил поговаривать Игнат, что за меня глаз не цеплялся, поэтому мужа я себе не найду. Это частично было правдой. Так как мода предписывала ходить девушкам в платьях светлых тонов, то на фоне белого моя кожа приобретала зеленовато-болезненный вид.

В юности меня это волновало, но к двадцати годам я как-то с этим свыклась. К тому же даже красивой девушке было сложно выйти замуж без приданного. А у меня приданного не было.

На семейном совете было решено копить на приданное Лизе, чтобы хотя бы ей устроить личную жизнь. Меня же участь старой девы не пугала. Я думала, что как только Лиза выйдет замуж, так я сбегу из дома. Пойду в какую-нибудь богадельню для опороченных женщин. Там найду работу при частном доме или в рабочем поселке со строгими порядками. Но это намного лучше, чем провести всю жизнь рядом с Игнатом и терпеть его домогательства.

На улице было тепло. Весна только начинала вступать в права. Только появились первые листочки, но при этом было такое ощущение, что наступило долгожданное лето. Мне всегда нравилось тепло, потому что зимой дома было холодно. Игнат только делал вид, что богатый, а на деле едва сводил концы. Как в детской сказке в его доме протекала крыша, а в полу дыры прогрызли мыши. Но Игната это не волновало. Ему было важно, чтобы о нем продолжали думать, как о состоятельном мастере музыкальных инструментов. Насколько я слышала, один раз Игнат сделал гениальный инструмент, который отличался удивительным звучанием, но повторить его он не смог. Все его дальнейшие работы были обычными. Но к нему продолжали приезжать музыканты в надежде, что Игнат когда-нибудь сможет повторить работу и совершит чудо.

Чудо не происходило. Игнат злился, а получали мы, как морально так и физически. Вначале это все было страшным, а потом вписалось в кружево жизни и стало привычным. Мы научились чувствовать, когда лучше прятаться, а когда подойти и выслушать его брань, чтобы он только успокоился и не стал за волосы таскать, изображая из себя барина, у которого мы в слугах на повышенном жаловании.

– Лиза, а ты идешь ради Льва Анатольевича или ради кого-то еще? – спросила я.

– Ради кабака. Всегда было интересно посмотреть, что там в них такого. Из-за чего весь шум.

– Ничего там хорошего нет, – ответила я, вспоминая, как уговаривала отца пойти домой, когда мы еще жили в поселке. Он был любителем таких заведений. Это его и погубило.

– Но все равно, интересно же.

Иногда Лиза мне казалась вполне нормальной, но порой, если разговор заходил о чистоте и красоте, то ее слова доходили до абсурда. Она превращалась в воинственную особу, которая чуть не дословно повторяла все, что слышала от Льва Анатольевича. Да так остро и рьяно, что мне казалось ее словам проникался даже Игнат. Эта фанатичная черта характера Лизы меня напрягала. Мама к этому относилась как молодости и дурости, по поводу которой не стоит волноваться.

– Если я права, то бедные мужчины нужны во спасение. А еще более во спасение нуждаются девушки, которые идут в любовницы к вампирам от безысходности. Если все так, то я согласна со Львом Анатольевичем. Нам нужно будет добиться того, чтобы вампиры ушли из нашего города, как представители соблазна для невинных душ. Ведь девушки готовы с ними быть лишь из-за денег. Это неправильно.

– Меня все это не волнует. Я к вампирам не суюсь. Даже с ними не пересекаюсь. Шею им подставлять не собираюсь. А если кто-то решает ложиться под вампира, то это ее дело.

– Ты не можешь так говорить! Мы должны заботиться друг о друге, поддерживать. Только тогда сможем справиться с соблазнами этого мира.

– Лиза, я понимаю, что вампиры – это соблазн. Они при деньгах, часто при власти. Но ты серьезно думаешь, что если мы выгоним вампиров, то не будет опасности от наших мужчин? – спросила я. – Пусть они без власти и денег, но могут также спокойно обесчестить. Чтобы этого не произошло, нужно избегать сомнительных компаний и мест. А сегодня мы как раз туда идем.

– Под защитой Льва Анатольевича, – поднимая вверх палец, сказала Лиза.

Я в его защиту как-то не верила. Но раз подписалась туда пойти, то надо идти. Уже подходя к залу салона, стало понятно, что не многие решились поддержать акцию. В самом салоне было мало людей. Три десятка человек вместо полутора сотен сочувствующих – это было очень мало. Лев Анатольевич пусть и выглядел недовольным, но при этом пыл не утратил. Он нам прочитал короткую лекцию о том, что только мы можем сотворить чудо и привести к светлому будущему заблудших. Я слушала его скептически. Просто представляла Игната или отца, которому я бы все это рассказала. Отца бы вырвало на мои ботинки, а Игнат бы мне рот рукой закрыл и продолжил свое дело. Не будут они слушать про всю эту чушь. И светлое будущее им было не нужно. Один неплохо находил счастье на дне бутылки, другой играя роль короля. Пусть какой-то фанатик и считает иначе, но я отказывалась верить, что взрослого человека можно переучить.

Отойдя к окну, я посмотрела на улицу. А странно, как я быстро свыклась с мыслью о своем положении. И ведь это притом что мне все это не нравилось. Не нравилось, но я могла спокойно думать об Игнате и меня даже не воротило от мыслей, когда я о нем думала. Все-таки человек ко всему приспосабливаться, даже если это что-то плохое. Игнат же был плохим. Злодеем, который стал частью моей жизни помимо моей воли.

– Мы должны работать на нашу идею. Только с вашей помощью мы сможем добиться изменений в нашей жизни, – продолжал вещать Лев Анатольевич. – С помощью чистых и незамутненных душ.

Мне даже на это хотелось посмотреть. Спасение мужчин с помощью молодых девушек и юношей – это что-то дикое. Но может я действительно мало чего понимала в этой жизни? И была слишком нервной и скептически настроенной, потому что сегодня вечером должен был вернуться Игнат. А видеть мне его совсем не хотелось.

Конечно, сегодня он ко мне приставать не будет. Но завтра…

– Пойдем, – сказала Лиза. Я так задумалась, что не заметила, как Лев Анатольевич закончил вдохновлять нас на подвиги.

– Конечно, – ответила я, вливаясь в нашу дружную толпу, которая медленно начала растворяться, чем мы ближе подходили к кабакам.

Вначале Лев Анатольевич хотел нас разделить на четыре группы. Каждая из групп должна была пойти в своим маршрутом и обойти три кабака за вечер. Но из тридцати смельчаков к району, где была зона развлечений, дошло только десять. И десятка делиться не хотела.

Все-таки одно дело все это поддерживать в салоне, и совсем другое – участвовать лично. Я даже обрадовалась, что у нас было много умных девушек и юношей. Была бы в их числе еще и Лиза, то я бы обрадовалась. Но она уходить не собиралась.

– Идемте, мои смельчаки! – сказал Лев Анатольевич.

Смельчаки явно боялись. Я видела, как вздрогнула Лиза, когда за нашими спинами закрылась дверь. В кабаке народу было немного. Мужчины были весьма воспитанные. В основном писари из местной мэрии. Когда Лев Анатольевич начал читать лекцию, забравшись на стул, чтобы его лучше было видно и слышно, они вначале посмотрели на него недоуменно. Потом рассмеялись и продолжили заниматься делами, за которыми пришли в славное заведение.

Отсюда нас выгнали даже мило. К нам подошел хозяин кабака и попросил лекции читать при входе. Или он пригрозил сломать нос Льву Анатольевичу нос. Нос для нашего вожака был важным элементом не только внешности, но и звучного голоса. Из-за этого Лев Анатольевич согласился выйти на улицу.

– Мы должны действовать вместе. Если я буду один говорить, то они меня не услышат, – сказал Лев Анатольевич, когда мы вышли на улицу. – Вы должны подходить к столам. Разговаривать с этими заблудшими и погрязшими в грязи людьми.

– А по мне, мужчины были вполне себе чистые, – сказала Лиза, шепча мне на ухо. Я тихо рассмеялась, ловя недовольный взгляд нашего вожака и предводителя.

– Идемте совершать подвиги, мои верные воины чистоты, – сказал вожак, а мы, как его свита, пошли следом за ним по улице, ловя на себе любопытные взгляды.

Во втором кабаке нам повезло меньше. Нас туда просто не пустили. Широкоплечий мужик с накаченными руками перегородил вход, посылая нас по известному адресу. Посчитав, что тут одни грубияны, мы поставили на них крест и спасать не пошли.

– Ты видела его руки? – спросила Лиза. Я так и не смогла понять, она была ими восхищена или испугалась.

– Ага. Представляешь, сколько он ест? – сказала я. – Его же не прокормишь.

– Кто о чем, а ты все о насущном.

– Но сама подумай, сколько он должен зарабатывать, чтобы поддерживать свою форму. И ест он не пироги с капустой и жидкую кашу, а мясо.

– Прекрати, – смеясь, сказала Лиза. – А то нас выгонят.

– Самых верных фанатов не выгоняют. Думаешь, что ему одному хватит духа ходить по злачным местам?

– Ира, не надо так. Лев Анатольевич хорошим делом занимается, – сказала Лиза. – Просто не все это еще поняли.

Мы свернули в кровавый тупик, где находились три вампирских салона, два кабака и один публичный дом. Сюда приезжали на самоходных колясках. Простые люди почти сюда не заходили, хотя тупик был красиво оформлен, а сами здания были весьма привлекательными.

– Может закончим наш поход? – спросил светловолосый парень, наверное того же возраста, как и Лиза.

– Мы должны оставить сомнения. Наша миссия должна вдохновлять других!

Мне так хотелось спросить, что он такое несет. Но я промолчала. Раз решили развлекаться, то будем развлекаться по полной программе. Пусть и в компании с вампирами.

– Что-то мне здесь не нравится, – сказала Лиза.

– Чем?

– Не по себе. Давай зайдем туда, а потом сбежим, не прощаясь.

– Хорошая идея, – согласилась я, хотя мне наоборот стало интересно. Я вроде начала входить во вкус. Когда еще получится посмотреть, как другие живут? А тут спокойно смотри. К тому же нос разбить обещали только нашему вожаку.

Лев Анатольевич решил взять кабак штурмом. Или он сам боялся туда заходить, или хотел застать вышибалу врасплох, но дверь он открывал с ноги.

– Вы все погрязли в грязи! – заорал он. – Мы вам расскажем о пороке и чистоте. Светлые девушки пришли к вам, чтобы объяснить вашу неправоту.

Лев Анатольевич махнул рукой в нашу сторону. Лиза успела пригнуться, чтобы не получить в нос от такого широкого жеста. Я рядом с предводителем не стояла, считая, что если его будут бить, то лучше находиться на расстоянии с ним.

На нас устремились любопытные взгляды. Лев Анатольевич увидел, что ему не угрожают, а вполне так слушают, как заорет.

– Вы приходите в наш город. Забираете души Учите искушению…

Один мужчина поднялся, подошел к нашему вожаку. Я уже приготовилась, что нас и отсюда выгонят, но он выгонять не собирался. Остановившись напротив Льва Анатольевича, мужчина стал внимательно его слушать. Черноволосый, смуглый, взрослый, полный, в дорогой одежде – он был противоположностью Льва Анатольевича, который был светловолосым и худым, в простой одежде, но горящими глазами. Сейчас словно столкнулся свет и тьма, грязь и чистота. За этой борьбой было интересно наблюдать, хотя борьбы особой не было. Один орал, распыляясь все больше, а другой молча слушал и кивал в некоторых местах, словно соглашаясь. Затем он подошел ко Льву Анатольевичу, хлопнул его по плечу, из-за чего тот подавился.

– Сынок, ты все верно говоришь. Только зачем так орать? Мы ведь не на площади стоим. У меня небольшое заведение. И тут тебя будет слышно в каждом углу. Вон, отойди к сцене. Сейчас все равно никого нет. Вот там ты будешь в центре внимания. Вот и выскажи все, что тебя волнует. Только не кричи.

– Вы нас не выгоните? – от его слов Лев Анатольевич искренне удивился.

– Нет. Это мой кабак «Красный мак». Я его владелец, Панкратий. Можно без отчества. И я тебе разрешаю тут выступать. Говоришь, что твои девушки и два молодых человека будут моим гостям объяснять в чем те не правы?

– Да.

– Тогда по коктейлю за мой счет. Мы молодежь любим, – сказал Панкратий. В его глазах мелькнули красные огоньки.

Сделав широкий жест рукой, он словно пригласил нас искать себе жертв среди его гостей. Но лично я к этому не была готова. И явно не только я. Когда Лев Анатольевич ушел на сцену, многие растерялись. Тогда Панкратий сам раскидал нашу группу по столам, подсадив к одиноким посетителям, уверив, что они точно нуждаются в нашем спасении.

– Я в стороне постою, – сразу сказала я, когда он подошел ко мне.

– А как же спасение и лекция про грязь и чистоту? – спросил он вроде искренне, но мне показалось, что его эта ситуация забавляет.

– Я тут за сестрой приглядываю. Лекцию хорошо Лев Анатольевич прочитает.

– Больно он у вас крикливый, – поморщился Панкратий. – Могу я вас чем-нибудь угостить?

– Не стоит затруднять себя. Я в стороне постою и дождусь, когда сестра нагуляется.

– И что потом?

– Мы пойдем домой.

– А как же проверить, подействовала ли на нас ваше убеждение? Да, я шучу, – сказал он. – Всего лишь старая привычка. Но если вы расскажете о вашем объединении, то я буду признателен.

Не знаю, меня он не пугал. Лиза увлеченно болтала с молодым человеком. Она была на виду, поэтому я согласилась отойти в сторону барной стойке.

– Я не пью, – сразу предупредила я.

– Один бокал вина – это традиция. Можно сказать, что дань уважения. Мы пьем кровь, а люди вино. В этом нас что-то роднит и сближает.

– Но тогда я допивать не буду.

– Ничего страшного. Это ведь повод занять руки, спрятаться  от неловкого вопроса и взять паузу, чтобы придумать ответ. А еще, чтобы мужчина к женщине не приставал, – добавил он с улыбкой.

– А как это удерживает?

– Если начнешь приставать, то обязательно на платье ей прольешь, или себя испачкаешь, – ответил он. Рассмеялся. – Это шутка.

– Хотя частично в шутке есть правда. Можно же вино вылить в лицо нахалу.

– Думаете, это остановит? Когда есть цель, то никакие пятна не останавливают, – ответил он. – Так что у вас за сообщество?

– Тех, кому некуда пойти вечером, – сказала я, пригубив вино. Оно пахло виноградом. Стоило сделать глоток, как сразу по телу разлилось приятное тепло. – Лев Анатольевич снимает салон за свои деньги и приглашает всех желающих слушать его лекции.

– Мне кажется вы довольно здравомыслящая девушка. Могу я быть с вами откровенен?

– Смотря какая будет откровенность?

– Ничего пошлого. Всего лишь вопрос по поводу вашего оратора. Зачем ему это? Фанатизм или политика?

– Не задумывалась об этом. Если бы ему нравилось только внимание, то он не повел бы нас сюда. Без обид, но это не самое лучшее место для молодежи.

– Вот и я об этом думаю. Чего он добивается?

– Не могу сказать. Для меня он всего лишь человек, который красиво говорит и предоставляет салон для бедняков. Сейчас же даже танцы платные. А после работы иногда хочется куда-нибудь сходить.

– А где вы работаете, если не секрет?

– На вязальной фабрике.

– Благородно.

– Нет. Другого выхода не вижу, вот и работаю, – пожала я плечами.

– Еще один личный вопрос, если вас не оскорбит. Это просто для полноты картины. А почему не выйти замуж? Уверен, что даже без посещения салонов можно познакомиться с молодым человеком. Хоть с соседом.

– Большая пошлина на замужество. Нужно приданное. Наверное, вы слышали про закон для бедняков, чтобы мы не плодили себе подобных?

– Слышал, но как-то не подумал, что молодежь будет ходить по кабакам и читать лекции о том, в чем они не разбираются.

– Теперь мне стало любопытно. Можно вопрос? – спросила я, сделав еще один глоток вина.

– Конечно.

– В чем мы ошибаемся?

– В грязи. Она ничем не отличается от чистоты, – ответил Панкратий.

– Почему вы так думаете?

– Тут уже будут сравнения не для милого разговора с молоденькой красоткой.

– Все равно расскажите. Нужно же выслушать каждую из сторон, – сказала я, чувствуя интерес. Мне действительно было интересно разговаривать с этим мужчиной. – А то пока я только лекции Льва Антатольевича слушаю.

– Хорошо. Но пройдемся по краю. Видишь вон там сидит девушка в золотом платье? Она разговаривает с мужчиной. Смеется ее шуткам.

– Вижу.

– А теперь посмотри на другую девушку, которая пришла с вами. В светлом платье, которая также улыбается. Смеется шуткам мужчины, который ей что-то рассказывает.

– Это моя сестра, Лиза.

– Замечательно. А теперь скажи, какая между ними разница? Одну вы считаете грязью, а другую ставите в ранг чистого создания, но при этом между ними нет разницы.

– Согласна. Чистота и невинность, как и наивность, проходя быстро.

– Вот об этом я и говорю, – сказал Панкратий. Задумчиво потер подбородок. – Нужно будет поговорить с администрацией и устраивать какие-нибудь мероприятия с бесплатным входом. А то так мы скоро получим воинственную армию настроенных фанатиков.

– Это было бы здорово.

– Армия фанатиков?

– Танцы и общение, – ответила я, не заметив, как во время разговора выпила половину бокала. Панкратий тем временем смотрел на Льва Анатольевича.

– Может его какая-нибудь вампирша обидела? Что-то он на нас сильно зол.

– Этого я уже не знаю, – ответила я, чувствуя легко головокружение. – Коварное у вас вино. Если выпью больше, то точно до дома не дойду.

– Я вам всегда найду место у себя в комнатке, – улыбнулся он, показывая клыки.

– Думаю, что обойдусь. Но спасибо за вашу любезность. Мне пора домой.

Я попыталась отойти от барной стойки, но у меня закружилась голова. Чуть не упав, я вернулась к ней. Вцепилась в столешницу, боясь упасть.

– Первый раз вино пила? – ласково спросил Панкратий.

– Да. Не надо было этого делать.

– Почему? Такой опыт нужно иметь в кармане, чтобы знать, как может быть коварно вино.

– И вампиры, – сказала я.

– Не без этого, – ответил он, улыбнувшись. И его улыбка мне совсем не понравилась.

Глава 2

Я посмотрела по сторонам. В зале что-то изменилось. Лев Анатольевич хотел сбежать, но его остановили около двери. Какой-то вампир повалил Инессу на стол и задрал ей юбку. Кто-то целовался. Кто-то из вампиров нагло лез в лиф платья, чтобы достать грудь девушке, с которой общался. Я хотела подойти к Лизе, но Панкратий меня остановил.

– Ничего с вами не случится. Поиграемся немного и отпустим, – ответил он, беря меня за руку.

– А если мне такая игра не нравится? – спросила я, пытаясь придумать, как быть.

– Так ты даже не играла, чтобы так категорично судить, – ответил Панкратий. Потянул меня к себе. – Иди сюда. Я тебя всего лишь обниму и поцелую.

– Потом укусите.

– Не обязательно. Для начала всего лишь поцелую.

– Сказал кот мышке.

– Ты не мышка, – приобнимая меня, сказал Панкратий. Наклонился к моим губам. Я внутренне сжалась. – Ты меня так боишься?

Его голос был вкрадчивым. Мягким. Как будто это меня могло подкупить. Перед глазами все плыло. Я старалась не смотреть в сторону зала, где поцелуи доходили до предела откровений.

– Я же тебя всего лишь поцеловать хочу, – прошептал он, наклоняясь к моим губам. Я только крепко их сжала. Его губы все равно накрыли мои. Ласковый, обманчивый поцелуй. Мягкие губы. И аромат от них приятный. Сладкий. Виноградный. Как будто он тоже пил вино. Стоило ему отстраниться от моих губ, как я отвернулась, замечая, как вампир кусает стонущую Инессу в паховую артерию.

Все происходящие было развратным, пошлым, противным. Я не знала куда деваться от всего этого.

– Не смущайся. Это все естественно. Грязь и любовь часто ходят рука об руку, – прошептал Панкратий. Поцеловал в щеку. Прикосновения его губ вызвали растерянность. Я не могла его оттолкнуть, хотя очень хотела. Он что-то шептал мне на ухо. Я это не понимала. Голова кружилась. Нарастала паника.

– Довольно! – резкий окрик Лизы заставил его оторваться от меня. – Отпустил ее!

– Или что? – спросил Панкратий. Насмешливая улыбка. Оскал. Он все еще продолжал меня обнимать, но теперь заинтересованно смотрел на Лизу. Я почти физически чувствовала его интерес к ней и это пугало намного больше.

– Мы уходим.

– Ты не ответила, что мне сделаешь, если я не отпущу твою сестренку.

Она метнулась к стулу. Схватила его и опустила на голову Панкратию. Тот вроде успел подставить руку. Но я этого уже не заметила. Лиза схватила меня за руку и потащила к выходу, где дорогу перекрывали два амбала. Краем глаза я заметила, как Лев Анатольевич целуется с вампиршей.

– Пропустите их, – сказал Панкратий, который похоже все это время шел следом за нами. Лиза обернулась. Я поворачиваться боялась.

Вот мы на улице. Свежий вечерний воздух смешивался с дымом от самоходных колясок. На губах все еще привкус вина. На глазах слезы.

– Далеко живете? – спросил Панкратий.

– Не твое дело.

– Заканчивай дерзить. Это хоть и выглядит забавно, но раздражает, – недовольно сказал Панкратий. – Ты ее как до дома потащишь? Ее же совсем развезло. Упадет по дороге.

– Не ваше дело!

– А вот возьму и сделаю его своим. Пойдем, подвезу вас. И без споров. А то быстро научу, как со старшими разговаривать.

– Один уже научил, – хмыкнула Лиза.

– И чего ты с ним сделала? – спросил Панкратий.

– В комнате привязала к кровати. Легковерный, – ответила Лиза.

– Ну-ка. Давай. Рассказывай, – развеселился Панкратий.

– Извините, но разве я похожа на дуру? Когда увидела, чем все пахнет, то сказала тому, что давно не невинна. Ну и пошли мы с ним поиграть.

– Коварная, ты штучка, Лиза.

– Иначе не выживешь, – уже серьезно, сказала Лиза. Я же споткнулась. Чуть не упала.

– А ты ее сама хотела вести, – сказал Панкратий.

– Я нормально могу дойти, – пробормотала я.

– Заметил, – ответил Панкратий. Мы подошли к коляске. Я попыталась в нее забраться, но рука соскользнула. – Стой, ты. Вон, теперь руку поранила. Я же не устаю.

Под ногами ушла земля. Я схватилась за мужчину, боясь упасть второй раз. Он держал меня крепко. Слишком сильно. Какие-то слова. Он стал снимать мою перчатку. Глубокая ранка была вдоль запястья. Он к ней наклонился. Слизнул кровь.

– Перестаньте, – возмутилась Лиза.

– Зато не понадобится обрабатывать, – ответил Панкратий. – Ей полезно, а мне вкусно.

Он обнял меня. Я чувствовала, как его язык скользил по ранке, слизывая кровь. Но при этом боли совсем не было. Вместо нее по телу разливалось приятное тепло. Его ухо было совсем близко. Я что-то ему прошептала. Потом вроде рассмеялась. Он продолжал меня обнимать, слизывая кровь с ранки. Коляска куда-то ехала. Я чего-то бормотала. А потом уже оказалась в кровати. Спряталась под одеялом и попросила, чтобы меня не беспокоили. Финал вечера из памяти стерся.

Особенно возвращение домой. Его я не помнила окончательно.

– Кто же с вампирами пьет? – насмешливо спросила Лиза. – Еще и на голодный желудок!

Я лежала в кровати с холодной тряпкой на голове и пыталась есть холодный пирог с капустой. Лиза сидела рядом и выглядела бодро.

– Мне пить не хотелось. Сделала один глоток. Потом еще один. Не заметила, как выпила половину бокала.

– Вот если бы не я, то он бы тебя на столе, как Инессу разложил.

– Жуть. Лиза, давай больше не будем в такие места ходить, – попросила я.

– А мне там понравилось. Видела бы ты лицо Тома, когда я его связала и помахала рукой.

– Как тебе такое в голову пришло?!

– Мне Даша один журнал дала. Но там только для замужних женщин. Хотя мне кажется нужно такие вещи знать. А то ведь не поймешь, чего от тебя парень хочет. Вроде рассчитываешь на поцелуи, а он вместо поцелуев решит в семейную пару поиграть.

– Лиза, ты меня поражаешь.

– Я просто загадочная девушка, – хлопая глазами, сказала она.

– Мама сильно ругалась?

– Нет. Их дома не было, – ответила Лиза. – Поезд задержался, поэтому мама с Игнатом приехали около полуночи. Мы к тому времени уже спали в кроватках. А ты еще и храпела. Да так сильно, что Игнат полез у нас под кроватью мужика искать.

– Позор какой.

– Я сказала, что у тебя нос заложило. Вот и лежи сегодня с тряпкой на лбу. Лечись, – хохотнула она.

– Я не помню ничего из этого. Чего-то Панкратию говорила в коляске. Он вроде у меня кровь пил.

– Слизывал. Говорил, что так рана затянется быстрее. А ты ему на ухо мурлыкала. В любви признавалась.

– Лиза! Хватит издеваться.

– Ладно, ты ему сказала, что он симпатичный мужчина, – ответила Лиза. – Не переживай. Все было чинно и пристойно. Ты ему не предлагала на столе отдаться, как это сделала Инесса.

– Лиза! – она только рассмеялась.

– Это все хорошо, но пора возвращаться в будни. Приключений таких теперь вряд ли будет. Не думаю, что Лев Анатольевич будет продолжать лекции вампирам читать. Поэтому даже не знаю, что придумать еще. Ты одна побудешь? Мне надо сегодня после обеда к тете Мире заглянуть. Она хочет окошки помыть.

– Иди. Я себя нормально чувствую. Даже не храплю больше, – попыталась я пошутить. – Сейчас умоюсь и пойду маме помогать. Так что все нормально.

Мама работала в институте. Там убиралась в столовой. Если у меня были выходные, то я ей помогала. Лизу мы берегли. К тому же она неплохо рисовала. Даже ходила в творческий кружок при институте. Денег на это уходило прилично, но она могла хотя бы ходить в парк или к реке и рисовать пейзажи вместе с другими девушками. А там был шанс, что ее мог кто-нибудь заметит. Конечно, через в следующем году, если Лиза не найдет себе мужа, то ей придется выйти на работу. Но это все будет через год. Сейчас у нее был шанс, что все может для нее закончиться хорошо.

Немного еще полежав в кровати, я встала. Лиза права. Вчерашний вечер остался во вчерашнем дне. А сейчас нужно было заниматься повседневными делами.

Я пошла умыться. Взгляд упал на руку, которую я вчера поранила. Рана уже затянулась и почти была невидима. Видимо правда говорят, что слюна вампиров имеет целебные свойства.

– Как себя чувствуешь? – спросил Игнат, который вышел из кухни с кружкой чая.

– Почти поправилась, – ответила я.

– Не болей, – ответил он, уходя к себе в мастерскую.

Ушел. И хорошо. Все-таки рядом с ним все время было напряжение. И это нервировало.

Когда я вышла на улицу, то день уже был в самом разгаре. Солнышко ласково светило. Я с удовольствием подставила ему щеки, чувствуя блаженство от теплых прикосновений лучей. Уже на улице я вспомнила, что не взяла перчатки. Потом вспомнила, что одну вчера порвала и на этом успокоилась. Да и кому какое дело, что у меня пальцы в мелких ссадинах. Не на свидание иду.

Рядом с рынком выступали артисты. Танцовщица в ярком платье танцевала и крутила огненные кольца. Рядом жонглер подбрасывал в воздух разноцветные мячи. Мальчик показывал трюки с собачкой. Забавно. Даже можно улыбнуться. Можно поверить на миг, что это весело. Или нельзя? Нет. Это все же не смешно. И совсем незабавно. Это опасно. Но они скачут перед зрителем, потому что хотят заработать денег. Поэтому это скорее печально.

Да, тепло – это хорошо. Танцы – это весело. А вот такие уличные представления – это плохо. Определившись с базовыми понятиями жизни, я пошла к маме.

Все же после вина голова соображала туго. Мама списывала это на простуду. Я же понимала, что это последствия вина. Или того шока, который со мной случился в кабаке у вампиров. Хотя какой мог быть шок? Как будто я не понимала, что любой обходительный мужчина мог в любой момент превратиться в монстра.

Вон, Игнат. Принц на белом коне. К нам в поселок он приехал именно на такой лошади. Симпатичный. Так ухаживал за мамой. А в итоге оказался далеким от принца человеком. Так чего мне тут удивляться? Вначале нас Панкратий не прогнал. Но все равно сделал из нас развлечение для своих посетителей. Всем известно, что вампиры никогда не откажутся лишний раз женщину помять. Для них это нормально. Для нас диковато. Но это их особенность. И я не оправдывала, просто Панкратий был прав – это мы к ним пришли в гости. И мы должны были соблюдать их правила. А то, что эти правила нас не устраивали, так это не их проблема, а скорее наша. Но все это нужно было забыть и к этому больше не возвращаться.

После работы я должна была зайти на рынок и купить к завтрашнему воскресному обеду продукты. По воскресеньям у нас никто не работал. Это время старались провести с семьей или отойти после субботних гулянок.

Вечером на рынке было дешевле купить продукты. Они уже теряли привлекательность. Некоторые были подведшие. А если учесть, что рынок завтра не работал, то продавцы часто отдавали товар почти за бесценок.

На рынке можно было узнать сплетни, скандалы. Но в основном они касались богатых и знатных. А все равно было интересно слушать о чужих проблемах и понимать, что есть жизнь намного хуже, чем собственная. К примеру, как разорилась одна семья. У них реально ничего не осталось. Родственники отвернулись. И куда им было податься? Старшая дочка отправилась к вампирам в девки. Вампиры не женились на людях, но вот спали и пили их кровь вполне себе с удовольствием. И вот она стала девкой. Это считалось быть хуже, чем шлюхой. Хотя по мне все едино. Отношения без замужества – это тот еще позор, который ложился не только на саму женщину, но и на ее семью. Только мои взгляды были немного устаревшими. Я бы сказала деревенскими. Сейчас было принято всего лишь отрекаться от заблудшей женщины, попавшей под дурное влияние. А вот семья оставалась чистой, если больше с падшей женщиной не общалась.

Если бы я об этом знала, то сама бы в шлюхи пошла после приезда в город. Но теперь меня останавливала подросшая Лиза. Игнат не раз говорил, что если я уйду, то он сделает ее своей любовницей. Оставалось лишь подождать и понадеяться, что этого не случится. Хотя Игнат и сам хотел сбагрить Лизу с рук. Это его и останавливало.

– А ну, стоять! – резкий окрик заставил обернуться. И обернулась не только я. Симпатичный мужчина смотрел на меня со злым прищуром. – Где твоя сестра?

– Так я вам и сказала! – ответила я, признавая в мужчине вчерашнего вампира, с которым Лиза сидела за столом.

– Она мне должна…

– Все долги прощены, – быстро ответила я. – Не смейте к ней подходить. Лиза честная девушка.

– Вот я и проверю.

– А денег хватит, чтобы такие проверки устраивать? По одежде, вы довольно юны, и заработок у вас пока оставляет желать лучшего. Опыта мало. Иначе бы почувствовали обман.

– Какая дерзкая! – насмешливо сказал второй, подходя ко мне со спины и отбирая корзину с продуктами. Том подошел ко мне. Наклонился, пытаясь напугать.

– Наблюдательная. Если попались на обман, то признавайте свое поражение, – сказала я, уверенная, что правда на моей стороне. Мы были на улице среди бела дня. Чего они мне могли сделать? только запугать. Но эти двое пошли дальше. Сообщник Тома схватил меня за руки и резко оторвал от земли. Силы ему было не занимать. Том наклонился еще больше, почти касаясь щеки.

– Арчи, отпусти ее. Она Панкратием помечена, – недовольно сказал Том.

– Чего это он за девку вписался?

– Хрен его знает, – ответил Том. Меня отпустили. Пихнули в руку корзину. – Еще раз твоя сестра заявится в наш район, то я ей отомщу. Так и передай, негодяйке.

– Двое на одну напали. Очень сильно! – крикнула я им вслед. Они только рассмеялись. Я же почувствовала, как меня бьет нервная дрожь. Они меня все-таки напугали.

Может и хорошо, что Панкратий моей крови попробовал. Я слышала, что вампиры оставляли на жертве свой уникальный след, запах, который не чувствовали люди, но легко понимали вампиры. Скоро от него не останется следа, но к тому времени и вчерашнее приключение всеми забудется.

Дома выяснилось, что Лиза еще не пришла, а мама ушла к соседке. Игнат работал в мастерской. Я разобрала корзину. Потом хотела подняться к себе, но тут обо мне вспомнил Игнат.

– Подойди сюда. Я тебе покажу одну вещь, – позвал он меня в мастерскую.

– Может в другой раз?

– Да не бойся ты так, – улыбнулся он.

Вроде в настроении. Таким он был довольно редко. И лучше это настроение было не портить. Я убрала корзину и пошла следом за ним в мастерскую.

В мастерской пахло свежей стружкой и лаком. А еще масленной пропиткой и смолой. На стене сохли заготовки. Стол занимали бревна, из которых Игнат делал детали.

Он отошел к полке. Вернулся оттуда с маленькой железной птичкой. На крыльях птичке были зеленые камешки. В глазах были вставлены красные, а клюв был покрыт золотым напылением.

– Как тебе?

– Красиво, – ответила я.

– Ты ее к свету поднеси, – посоветовал Игнат. Я подошла к лампе, которая работала в мастерской. Поднесла птичку к свету. Камешки заиграли разноцветными огнями. Птичка расправила крылья. Махнула ими и тут же замерла.

– Как?

– Там пружинка из специального металла. При нагревании пружинка разжимается и двигает крылья. Интересная вещь. Согласись?

– А как птичка опять крылья опускает? – спросила я.

– Там механизм, который пружину ставит на место, – ответил Игнат. – Понравился подарок? Пока был в столице, то вспомнил, что я тебе ничего толком и не подарил за все время.

Он сжал мои пальцы, накрывая птичку и пряча ее от света.

– Мне она тебя напомнила. Ты такая же. С виду обычная, а внутри тебя есть пружинка, которая однажды раскроется. Тогда ты расправишь крылья. Я по тебе скучал, – сказал он. Попытался меня поцеловать, но я отступила. Ведь знала, что мне за это прилетит, а все равно отступила. Он пробормотал ругательства. Схватил за плечо, поворачивая в сторону стола, на котором лежали бревна.

Я попыталась вырваться, но это было бесполезно. Он был сильным. Сказывалась работа с деревом. Я никогда не могла бороться с этими руками. И это пугало. Но я боролась. Тихо, молча, пытаясь хотя бы раз выиграть этот бой. И каждый раз он хватал меня за шею. Тыкал куда-нибудь лицом, чтобы я не могла лишний раз повернуться и при этом не расцарапать лицо. Задирал мне юбку, стягивал панталоны и входил. Благо все это занимало считанные минуты. Пару движений, и я была вновь свободна. Иногда он злился на мое упрямство и несговорчивость, иногда просил перестать сопротивляться и признать свою власть надо мной. Я молчала. Молчала. Сопротивлялась. Получала синяки и унижение.

– Когда-нибудь ты поймешь, что это приятно, – пробормотал он.

Приятно? Он меня удивил. За два года, которые он меня пользовал, я только начала ненавидеть поцелуи и прикасания. Он мне тут про приятное говорить начал. Хотела бы ему ответить, но Игнат все равно слушать не будет. Только ударит лишний раз. Зачем это?

Птичка все еще была в моей руке. Явно согретая теплом руки, она то сжимала, то разжимала крылья, чем щекотала руку. Надо было ему кинуть эту птичку в лицо. Но зачем? Он мне ее подарил. А я смогу ее когда-нибудь продать. Мало ли какие наступят времена. Когда гордость и честь потеряны, то остается практичность.

Придя в комнату, я упала лицом в кровать, и какое-то время лежала, не шевелясь. Я слышала, как вернулась мама. Слышала голос сестры, которая смеялась, рассказывая что-то веселое. Из мастерской доносился звук пилы. Дом жил своей жизнью, а я лежала и этой жизни совсем не чувствовала. Будущего нет. Настоящее под вопросом. Прошлое забыто. И как жить дальше? Молодость проходила стороной. Смех и радость давно забыты. Вот и сейчас в руках птичка. Но стоило ей обрадоваться, как сразу получила за радость. Иногда мне казалось, что если разучиться улыбаться, то жизнь станет намного проще и яснее. В ней никто не будет причинять боль. И не буду эту боль причинять я.

– Опять лежишь? – забегая в комнату, спросила Лиза.

– А что нужно делать?

– Нам приглашение пришло. В парке устроят общегородские танцы. Вход бесплатно. Там лишь один минус. Будут вампиры.

– Тебя сегодня Том искал.

– Что? Ему так вчера понравилось? – рассмеялась Лиза.

– Сказал, что если тебя увидит в районе вампиров, то отомстит.

– Пусть попробует. Кстати, парк – это место общего пользования. И там он на меня нападать не имеет права.

– Я ему об этом и сказала.

– Вот и славно. На следующей неделе пойдем с тобой на танцы. Это намного интереснее, чем на лекции о чистоте ходить. Но как только Лев Анатольевич вновь их продолжит, то мы туда пойдем.

– Хочешь повторить поход в кабак?

– Не думаю, что он его повторит. Но может какое-нибудь развлечение придумает? – рассеянно сказала Лиза. – Чем больше мы где-то появляемся, тем больше шанс встретить принца.

Вроде бы верно, но почему-то мне казалось, что принцев мы с ней не встретим. Не родились они для нас. Только рассказывать об этом Лизе я не хотела.