Теневик бесплатное чтение

1

10 июля 2013 года хозяйка квартиры 24 дома под номером 12 в городе Риплтаун, штат Горсот, Кейси Уолберг, продала ее банковскому сотруднику Адаму Райсу за сущие гроши. Причиной столь скоропалительного решения женщины стали воспоминания.

Кейси проживала в Нью-Йорке. Жизнь складывалась как нельзя лучше: рядом – заботливый муж и талантливая красавица-дочь с золотистыми волосами. Женщина работала художником в одном из процветающих рекламных агентств «Большого яблока». В день окончания работы над презентацией рекламных слоганов Кейси предстояло вспомнить давно забытое.

Оформив последний слоган «Мечта обзавелась входной дверью» для компании, занимавшейся строительством домов в Хартфорде, Кейси глубоко вдохнула и выдохнула. Это уже стало ритуалом, который она повторяла при каждой завершенной презентации. Ты рабски потрудилась – можешь и подышать. Для полноценного завершения рабочего дня требовалось только проверить электронную почту.

Взгляд главного художника внимательно изучал темы писем. Тема – лучший инструмент для отсеивания бесконечного дерьма в потоке писем от электронных почтальонов. В основном в ящике была реклама. По мнению Кейси – эстетически непритягательная. Между сообщениями с баннерами супервпитывающих прокладок и показателями эффективности косметической рекламной кампании было письмо с броским подзаголовком: «Кейси Стюарт. Срочно».

«Стюарт? Кому она могла понадобиться спустя тринадцать лет после смены фамилии? Кто ищет ту самую Кейси, морально погибшую в возрасте восемнадцати лет в вечер школьного выпускного?»

Кейси попыталась взять себя в руки и выкинуть из мыслей образ из прошлого. Сейчас она Уолберг – успешная и самодостаточная женщина тридцати четырех лет с прекрасной семьей, домом и уверенностью в будущем. Но от себя не убежишь. Как бы Уолберг ни строила защиту, Стюарт из последних сил боролась за место в голове Кейси.

Нервозность нарастала. Кейси взяла идеально наточенный карандаш № 2 средней жесткости. Бессознательно играя с ним левой рукой, она пыталась успокоиться. Ее рука, держащая мышку, немного подрагивала. Женщина неуверенно навела курсор на письмо и открыла его. Текст послания ничуть не уступал его теме. Короткое содержание не давало никаких ответов, а лишь добавляло больше вопросов. Только имя – Генри Градс – и номер. Внизу, где подпись, была указана адвокатская контора «Градс». Фамилия казалась Кейси знакомой, но имя? Она не помнила никакого Генри. Номер дал ей больше информации. Кейси сжала карандаш в руке сильнее. Телефонный код штата Горсот. Штат, где она жила восемнадцать лет до ужасной ночи за день до выпуска, в городе Риплтаун.

Кейси посмотрела на карандаш, ее пальцы побелели, с такой силой она сжимала руку, еще немного и древесина бы не выдержала. Кейси ослабила давление. В голове промелькнула мысль, что, умей бы канцелярские товары говорить, карандаш непременно бы поблагодарил своего владельца за сохраненную жизнь. Хорошо, оставим твою казнь на совести точилки.

Кейси кинула взгляд на шкаф для архивной документации. Зеркальные дверцы отражали белое как бумага лицо с капельками пота на лбу. Это не ее лицо. Кейси вдруг осознала, что на нее смотрит не Уолберг, а Стюарт. Призрак появился с одной целью: вернуть ее ненадолго в прошлое, чтобы еще раз пережить ужасные события, совершив тем самым звонок в заполненное болью настоящее.

Кейси перевела взгляд на корпоративный телефон компании. С мобильного она решила не звонить: это была собственность Уолберг, а не Стюарт. Пока левая рука все еще держала карандаш, правая потянулась к рабочему телефону. Взяв трубку, Кейси вновь взглянула на монитор с открытым письмом. Оно никуда не делось. Стюарт где-то на задворках подсознания просила не звонить, удалить чертово сообщение, сделать вид, будто его и не было. Но здравый смысл взял контроль над телом. Путешествие в прошлое начинается. На старт! Внимание! Пальцы Кейси набрали код штата. Марш!

2

Спустя два гудка на том конце подняли трубку. Кейси воображала дьявольский голос: «Привет, Стюарт, думала, мы тебя не найдем? Ошиблась, тварь!» Вопреки ожиданиям, она услышала вежливый мужской голос:

– Адвокат Генри Градс. Чем могу вам помочь?

Кейси испытала облегчение. Голос не дьявольский. Наоборот, возникло ощущение, что ее приветствует старинный друг. Градс. Почему фамилия кажется ей знакомой? Но она не помнит или не хочет помнить.

– На связи Генри Градс. Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте. – Кейси сглотнула. – Я Кейси Стюарт. – Если писали Стюарт, пусть говорят со Стюарт. – Вы прислали мне письмо по почте.

– Привет, Кисточка!

Кисточка. Градс. Риплтаун. Стены темницы не выдержали и выплеснули на нее весь океан событий и людей из прошлой жизни. Знать ее старое прозвище мог только тот, кто его придумал. Так вышло, что Кисточкой называл ее только один человек, и она его вспомнила. Генри Чарльз Градс – одноклассник из средней школы. Парень, с кем она впервые поцеловалась. Он не пользовался своим первым именем, для всех он был Чарльз, а Генри его называла только бабушка. Такая мелочь может легко затеряться в памяти за эти годы. Для Кейси он так и остался темноволосым парнем с родинкой на правой щеке и исходившим от него запахом мяты из-за жвачки «Ригли», которую он постоянно пихал в рот.

– П-п-привет, Генри, я не ожидала. Знаешь, когда адвокат пишет по почте короткое письмо с пометкой «срочно», еще не так растеряешься. – Кейси расслабилась и с облегчением откинулась на спинку кресла. Она перевела взгляд на круглые настенные часы, висевшие над дверью ее кабинета. Позолоченные стрелки показывали 17:45.

– Ох, Кисточка. – В трубке раздался легкий вздох. – К сожалению, растерянность – это лучшее, что я могу тебе предложить. Дело действительно срочное…

Взгляд Кейси вернулся к монитору компьютера. Снова и снова в голове звучал заголовок письма. «Кейси Стюарт. Срочно», «Кейси Стюарт. Срочно», «Кейси Стюарт. Срочно». Страх обретал силу. В правой руке с телефоном вновь появилась дрожь, а левая сильнее сдавила карандаш. Возможно, точилка так до него и не доберется.

Генри представлял встречу с давно ушедшей из его жизни Кейси в более уютной атмосфере. Возможно, в ресторане, где он признался бы, что все эти годы любил только Кисточку. Однако у судьбы свои правила. Генри сейчас гонец, несущий горькую весть.

– Слушай, Кейси, ты уехала из Риплтауна очень давно. Здесь практически никто не помнит, как ты покинула город. Мне понадобилось целых десять месяцев на поиски. Ох, твой отец… – Генри набрал в легкие побольше воздуха. Такую новость для любимой женщины он хотел бы зарыть настолько глубоко, что по сравнению с ней поиск центра Земли покажется легкой затеей. – Твой отец… В общем, Рик Стюарт был убит десять месяцев назад…

– Убит… десять месяцев… – только и смогла выдавить Кейси. Она опустела. Вмиг все счастье, над которым она трудилась все эти годы, сдулось, как воздушный шарик. Кейси хотела, чтобы папа был счастлив за свою дочь, но и дочь хотела быть счастлива за живого отца. Новость огромным буром прошла в самые недра ее женственной натуры и прорвала плотину, сдерживаемую ценой огромных стараний.

– Кейси, позволь мне закончить! – перебил ее друг из прошлого. – Твой отец был убит десять месяцев назад. Я, как его адвокат, имел доступ ко всей информации по расследованию. Его похоронили на местном кладбище, рядом с твоей матерью. Тело нашли в той комнате, где мы… В твоей комнате.

Рика действительно нашли именно в той комнате. Точнее то, что от него осталось: голову и пару конечностей. Рожки да ножки. Туловище бесследно пропало.

– Его опознание провела ваша соседка. Тот, кто совершил такое зверство, до сих пор не найден, и, честно, я жду не дождусь, когда его поймают. Уверен, что его схватят и приговорят к смертной казни, но это не единственная причина звонка. Я занимался наследством твоего отца. Деньги на свои же похороны Рик хранил у меня. К сожалению, никто не знал, где ты и под какой фамилией живешь. Твой отец никому о тебе не рассказывал. Он вообще никому ничего не рассказывал. Я искал, как мог, и нашел тебя в Нью-Йорке. Точнее, тебя нашел мой друг – частный детектив Арнольд Битсон. Он изрядно потрудился. По той информации, что я дал ему, дело считалось невыполнимым, но он совершил чудо… Думаю, пропустим подробности поисков, перейдем к делу. Твой папа оставил завещание и… Кейси, Кейси, ты меня слушаешь?

– Да, Генри. – Тошнота комом подступала к горлу, глаза были на мокром месте, но женщина держалась. Держалась изо всех сил. – И что же он мне оставил? – Кейси не хотела показывать свое горе. Безразличие к смерти отца – вот что должен услышать Генри.

– Кейси, мне очень жаль, что я…

– Генри! – перебила она его резким тоном. – Ты, как адвокат отца, искал меня для подписи нужных документов и передачи наследства. Прошу, скажи, что в завещании, и оставь меня одну с этой проблемой.

«Проблема, именно проблема, но не горе, – по крайней мере так должен понять это Генри», – заключила в своих мыслях Кейси.

– Хорошо. – Ее тон задел его. Генри хотел сказать Кейси, что он не просто адвокат, но и друг. Друг, мечтавший о ней очень долго. Друг, чьи отношения с девушками сводились к тому, что в каждой он искал свою Кисточку. Но Кейси права. Сейчас он звонит именно как адвокат. – Рик Стюарт завещал тебе квартиру, где вы раньше жили. Думаю, адрес сообщать не нужно. Сбережения в размере 12 310 долларов…

– Сколько? – Кейси не верила своим ушам. Она знала: отец не мог разжиться такой суммой.

– Кейси, как-то Рик пришел ко мне и попросил помочь ему составить завещание. Для себя он оставил деньги на собственные похороны. Для тебя же он оставил квартиру и сбережения. Деньги хранятся на счету в местном банке «Финанс-Каст». Каждый год после премии твой отец посещал банк и возвращался ко мне с банковской выпиской, чтобы обновить сумму в завещании. Твой папа хотел сотрудничать только со мной. Он знал, что я твой друг. За эти годы скопилось более двенадцати тысяч.

– О боже, ты уверен? – Подобная сумма и ее отец просто несовместимы. Налоги, плата за дом и машину, в конце концов, еда и вода. «Где он взял такие деньги?» – мысленно задала себе вопрос дочь погибшего Рика Стюарта.

– Уверен: банковская выписка сейчас находится у меня перед глазами. Тут есть номер счета, зарегистрированного на твоего отца.

Документ датирован 12 августа 2012 года. Всего два месяца, и Генри снова бы встретил отца Кисточки, хотя их ежегодные встречи ограничивались изменением суммы, вносимой на сберегательный счет. Генри и сейчас прокручивал в голове все посещения Рика Стюарта. Из года в год он худел. Когда Рик впервые пришел в контору, кажется, он весил все 260 фунтов. В основном мышцы – здоровый был мужик, похожий на зрелый и могучий дуб. В 2011 году в кабинет Генри вошел жалкий человекообразный Рик. На вид он весил 170 фунтов. Некогда красивые голубые глаза изменились до неузнаваемости, белки покраснели, зрачок приобрел рубиновый оттенок. Было еще кое-что – странный запах. Сколько Генри помнил, от Рика всегда пахло опилками и смолой, теперь же от него исходил кислый дух апельсинов. А потом цитрусы словно прогнили. Генри это помнил отчетливо – из года в год Рик смердел гнилью все сильнее. Могучий дуб превратился в корзинку испорченных апельсинов.

– Наверняка отец завещал мне свой полуразваленный бьюик? – Она желала поскорее услышать все пункты завещания, попросить Градса выслать документы секретарю и остаться наедине с запоздалой вестью.

– Не совсем…

– Не совсем? – Возможно, отец продал автомобиль. Это было бы логично, имея в виду сумму в завещании. Но эту развалюху никто и за тысячу не взял бы. – Что же за счастье ждало меня все эти годы?

– Последнее, что оставил тебе отец, это набор юного художника.

«Привет, Кейси Стюарт, думала, мы тебя не найдем? Ошиблась, тварь, мы уже в твоем ухе!»

Кейси заплакала. Она все вспомнила. Как будто на аттракционе, когда в вагонетке въезжаешь в темный тоннель. Во мраке редкими вспышками всплыли фото из прошлого. Открытки с картинками. В конце тоннеля остановка, а на въезде ждет мужчина в черном костюме: «Счастливой поездки в прошлое, Кейси».

3

Мать Кейси умерла при родах от экстрагенитальной патологии. Отец-одиночка любил дочь и заботился о ней, никогда не употреблял спиртного и не курил. Ему было важно показать дочери пример. Они жили в маленькой квартирке на пересечении Бирман стрит и Гармет роуд. Стены их дома помнили все о маленькой Кейси Стюарт. Первые месячные и смущенное лицо отца в попытках объяснить дочери, что все в порядке и она не умирает. Первый поцелуй с одноклассником Генри Градсом в начале весны. Многочасовая болтовня по телефону с подругами о том, как начала расти грудь, о моде и парнях. Победы и неудачи. Но воспоминание о наборе юного художника – самое счастливое.

Подарком папы на Рождество стал кейс из дерева с металлическими заклепками и ручкой медного цвета. Такой дизайн показался Кейси скучным, не для девочки четырнадцати лет. В крышку было врезано стекло, раскрывающее тайны волшебного чемоданчика. Сквозь него можно разглядеть восемь из двенадцати тюбиков акриловой краски, три кисти из синтетики и деревянную палитру. На лицевой стороне изображен логотип фирмы, надпись под ним гласила: «Набор юного художника». Рик решил проявить фантазию: взял синий, желтый, красный маркеры, лист бумаги и грубым почерком написал послание. Важное послание, которое Кейси помнит по сей день:

«В судьбе каждого человека есть такие люди, которые меняют направление ветра твоей жизни в нужную сторону, а ты начинаешь наслаждаться полетом. Спасибо тебе, дочка, я наслаждаюсь».

В Рождественскую ночь Кейси осталась дома. По планам она уже должна была болтать с подругой Сарой, но Кейси хотела порадовать папу. Сделать сюрприз. Пока Рик видел сны, его дочь удобно устроилась на полу в своей комнате. Для сюрприза она приготовила все необходимое: белый лист бумаги для рисования, воду для кисточек и набор юного художника с открытой крышкой.

В голове Кейси, как на карусели, крутились идеи для рисунка. В основном лезла всякая банальная ерунда: папа на дорогой машине, рисунок папы с подписью «Лучший папа века» или «Лучший папа на свете». Все это было слишком скучно. И тут она обратила внимание на послание, уголок которого торчал из-за набора. Притаившись, оно ждало, пока Кейси переберет череду банальных идей в голове и наконец-то заметит его.

Кейси, задрав голову и прищурив один глаз, отправилась в свой мысленный мир воплощения идей. Как будто спроектировала облако фантазий над головой и выбирала нужный рисунок. Но вдохновение так и не посетило ее. Девочка решила разложить содержимое кейса, чтобы отвлечься. Придвинув к себе набор, она и заметила слова отца. Послание крепилось куском скотча к левой стенке кейса. Девочка отклеила его и перечитала.

– Точно! – Поняв, что сказала это вслух, она резко отбросила записку и прикрыла рот ладонью. Прислушавшись, поняла, что отец по-прежнему спит. «Нельзя ли потише? Я тут вообще-то сплю», – проворчала Кейси в голове голосом Люсиль Болл. Девочка представила в облаке мыслей рисунок, еще раз посмотрела на клочок бумаги, затем придвинула кейс поближе и подумала: «Папа наслаждается полетом».

На следующее утро Кейси крепко спала в своей комнате. Ночь была длинной, но подарок того стоил. Готовый рисунок висел на старой как мир дверце холодильника. Пожалуй, лучшее место для сюрприза. Шансы пропустить его равны нулю.

Рик, просыпаясь, всегда в первую очередь заглядывал именно в холодильник. И этот день не стал исключением. Отец, только увидев рисунок, тут же начал всматриваться во все детали подарка. Он одной рукой придержал магнитик, на который крепился рисунок, а другой снял листок с дверцы. Рассматривая все детали изображения, он захотел что есть силы обнять свою маленькую девочку и со всей отцовской любовью поцеловать ее в розовую и нежную щеку. На рисунке Рик бежал по полю в клетчатой льняной рабочей рубашке и синих джинсах. Его седые волосы развевались на ветру, руки были раскинуты в стороны, сине-белые потоки ветра будто подхватили его. Отец удивился, насколько детально дочь все изобразила акриловыми красками. Но мимика явно хромала. На картинке Рик улыбался во весь рот, но из-за недостатка знаний и опыта художника-дилетанта эта улыбка вкупе со вскинутыми бровями напоминала до смерти напуганного Рика. Он улыбнулся и подумал: «Я наслаждаюсь полетом».

4

Вагонетка с бешеной скоростью неслась по тоннелю памяти. На выезде Кейси поджидало последнее воспоминание. Самое страшное в ее жизни.

За неделю до выпускного Кейси весь день болтала с подругами о предстоящем событии. В суматохе Кейси даже не обратила внимания, что отец задержался на работе. Попрощавшись с подружкой, она положила трубку и крикнула:

– Пап, прости, я заговорилась с Сарой и Клариссой. Хочешь, я поджарю тебе тосты с сыром? – Девушка прислушалась, но ответа так и не последовало.

Выйдя из комнаты в коридор, Кейси прислушалась снова. Ни звуков воды, ни работающего телевизора. Вообще никаких звуков. Она прошла по темному коридору и открыла дверь в ванную комнату. Отца не было. Кейси прошла в конец коридора и заглянула в комнату, которую называла «3 в 1». Пространство одновременно служило гостиной, кухней и спальней отца. Осветительные приборы выключены, но со стороны открытой входной двери пробивался свет.

Кейси застыла, увидев столь непривычную картину. Внутри все замерло. Она сегодня никуда не выходила, а отец всегда запирает за собой дверь. Ей вдруг захотелось исключить любую возможность произвести даже малейший звук. Во всей квартире темно, горит только лампа в ее закрытой комнате. Во мраке юной девушкой овладел страх.

В голову лезли тревожные мысли. Где-то здесь притаились вор или убийца или и тот, и другой сразу. Кейси обдумывала план действий. У нее было два варианта. Первый: вернуться в свою комнату и позвонить в полицию. Но что если дверь по случайности забыли закрыть? Отец будет не в восторге, если ему придется объяснять полицейским, что его взрослая дочь боится открытых дверей. Второй: подойти к двери и закрыть ее, включить свет и успокоиться. Поразмыслив несколько секунд, Кейси приняла решение. Второй вариант ей казался куда более нормальным. Если это был преступник, он бы закрыл дверь. Любой сосед с этажа может заглянуть и проверить, все ли здесь в порядке. Кейси сделала шаг и напрягла слух. В комнате обзор был никудышный, но звуков какого-либо движения не было. Она сделала еще один шаг и посмотрела на свет, проникающий в квартиру. До двери примерно шагов пять. Еще шаг. Сердце стало колотиться быстрее барабанной дроби. Третий, четвертый и, наконец, пятый шаг. Остался еще один, и ее рука спокойно дотянется до двери. Сердце ускорило и без того сумасшедший темп. В такой тишине она отчетливо слышала его бешеный стук. Медлить больше нельзя. Кейси не шагнула, а прыгнула на дверь и, навалившись на нее всем телом, с шумом закрыла. Рукой она судорожно искала защелку. Нашла. Щелк.

Упершись лбом в дверь, Кейси перевела дыхание. Если она ее закрыла и на нее никто не напал, значит, нет никакого преступника. Потной ладонью правой руки Кейси искала выключатель. Нащупав, она зажала его между большим и указательным пальцем и с облегчением вздохнула. Кейси переместила выключатель в верхнее положение, загорелся свет.

– Неужели я такая трусиха? Испугалась темноты, дурочка! – проговорила Кейси вслух, отстранившись лбом от двери. Этот ужас закончился. «Успокойся, трусиха». Кейси развернулась на 180 градусов и тут же дернулась в испуге. Посреди комнаты стоял отец.

– Папа, ты меня напугал. – Кейси накрыла лоб ладонью и улыбнулась. – Не шути так, хорошо? Я испугалась!

Он посмотрел на нее с безумной улыбкой, затем сказал:

– Ужас только начинается!

Рик сделал два шага навстречу дочери и ударил ее кулаком в нос. Кейси влетела спиной во входную дверь квартиры. Рухнув на пол, она почувствовала сильную боль в спине. Ее лицо запылало жаром и болью, из сломанного носа брызнула кровь. Она с трудом осознала, что происходит. Отец ударил ее! Рик смотрел на нее с высоты своего роста все с той же пугающей ухмылкой.

– Папа, что ты делаешь? – Кейси заплакала. Поверить в происходящее казалось невозможным. Ее избивал любимый отец, главный мужчина в жизни!

– Сейчас мы научимся танцевать! – Рик поднял правую ногу над дочерью. – Урок первый: ноги! – И конечность Рика с силой опустилась на живот дочери.

У девочки от боли перехватило дыхание, она жадно хватала ртом воздух. Попытки просить отца прекратить превращались лишь в неразборчивые всхлипы. Рот Кейси наполнился металлическим привкусом. Рик присел на корточки по правую сторону от лежащей дочери. Его лицо выражало искреннее удивление.

– Хм-м… Думаю, пора переходить к более сложным элементам, как ты думаешь?

У Кейси получилось выдавить из себя:

– Папочка, прекрати, пожалуйста. Мне очень больно. – Вдох. Воздуха не хватало.

– Папочка, прекрати, пожалуйста? – Отец приставил ладонь к уху, делая вид, что плохо расслышал. – Ну, если ты так просишь…

Рик схватил дочь за волосы и потащил к своей кровати, стоящей в конце комнаты «3 в 1». От натяжения кожу головы кололи тысячи иголок. Кейси пыталась кричать и извиваться, но сил не было. Она ощущала лишь боль и недостаток воздуха. Не дойдя пары шагов до кровати, Рик отпустил волосы девушки, и та плюхнулась на паркетный пол. Он повернул голову в сторону комнаты дочери. Кейси не видела его лица, но ей показалось, что отца будто кто-то позвал. Пользуясь моментом, она сплюнула кровь, глубоко вдохнула и предприняла попытку сбежать. Резким движением встала на ноги, но тут же ощутила, как отец снова схватил ее за волосы и дернул к себе. Кейси вскрикнула и упала перед ним на колени.

Рик вновь направил свой взгляд в конец коридора. Он наметил себе цель – комната дочери с царившей внутри идеальной темнотой. Но главной в комнате была совсем не тьма.

У Кейси получилось вернуть постоянный приток воздуха в легкие. Она смотрела на могучую спину отца. С ним что-то не так. С его лицом что-то было не так. Кейси решила, что лучше не говорить ему ни слова. Все, на что она рассчитывает и при любой возможности попытается сделать, – это сбежать и позвать на помощь. Рик все еще стоял к ней спиной и не шевелился больше десяти секунд. Словно каменная статуя, он без движения возвышался над дочерью.

Неожиданно мужчина ослабил хватку, затем полностью отпустил волосы дочери. Кейси, не теряя драгоценного времени, перекатилась на бок, с трудом сдерживая стон от боли в животе. При попытке встать она почувствовала сильный укол в районе спины и плюхнулась на живот. Кейси пискнула, а когда боль нахлынула с утроенной силой, простонала сквозь зубы. Она с ужасом посмотрела на отца, но тот по-прежнему стоял без движения.

«Ничего страшного, папа, ты смотри в коридор. Там, кстати, нужно починить розетку, помнишь? А в это время твоя дочка проползет до двери с адски болящим лицом и животом».

Кейси не могла поверить, что эти ехидные мысли принадлежали ей. Дочь никогда не думала про отца плохо. Но вот только сейчас это не ее папа. По крайней мере, она в это искренне верила. Переведя тревожный взгляд на дверь, Кейси попыталась опереться на левую руку, но тут ее уши пронзил крик Рика-монстра. Отец заревел, словно зверь, обеими руками закрыв уши. То, что слышал Рик в данный момент, проникало в его голову. Вгрызаясь в плоть, звук из раза в раз награждал его адской болью.

В это же время воевавшая за жизнь Кейси вскрикнула от этого неожиданного рева. Пока Рик издавал нечеловеческие звуки, она решила воспользоваться случаем и поспешить к выходу. Задействовав левую руку и обе ноги, она сумела сдвинуть себя с места. В движении живот покалывало, но адреналин притупил боль. Кейси снова вытянула руку и, согнув ногу в колене, еще немного продвинулась вперед. Большая удача, что на ней сейчас не было носков. Вряд ли иначе ей удалось бы задействовать ноги как упор, ведь ткань скользит по паркету. Рука вытянулась в третий раз. До цели оставалось всего несколько подобных движений.

Рев папы-монстра так же резко утих, как и начался. Он сменился словами:

– Ублюдки! Заткнитесь, я знаю, что вы голодны. Заткнитесь! – Рик обернулся и посмотрел на дочь. – Слышите меня?!

Отец бросился к девочке. Наклонившись, схватил ее за ногу и потащил обратно к кровати. Внутри Кейси страх смешался с желанием выжить и убежать от свирепого зверя. Свободной ногой она едва пнула руку папы-монстра, но все попытки нанести сильный удар были тщетны. Он будто ничего не чувствовал.

– Сейчас вы пожрете! И если вы не заткнетесь, я хрен больше вернусь, вы поняли меня? – Рик продолжал разговор с невидимыми собеседниками.

– Папа, остановись! Остановись! – Кейси кричала, но он ее не слышал.

Рик дернул к себе ногу дочери. Кейси вскрикнула от тянущей боли в бедре и скользнула к отцу по паркетному полу. Папа-монстр опустил свою мозолистую руку на гладкие волосы дочери и сжал их в кулак. Чтобы уменьшить боль, Кейси повернула голову немного влево. Взгляд устремился в темный коридор, ведущий в ее комнату. В тени виднелись красные всполохи, а над ними возвышались два оранжевых огонька. Парад светлячков в густой темноте. Кейси отчетливо видела их, но в такой ситуации страх притупляет внимание к деталям. Протащив дочь к кровати, Рик поднял ее за волосы. Рик перехватил девочку за воротник футболки, не обращая внимания на дикий вопль Кейси. Его сильная рука в момент оторвала ее от пола и швырнула на кровать. Боль во всем теле снова напомнила о себе. Рик залез на кровать, а Кейси оказалась между его ног. Объятая страхом перед собственным отцом, опасаясь непредсказуемости его действий, Кейси изо всех сил закричала.

Рик обхватил руками шею дочери, чтобы заткнуть девчонку, ведь от ее воплей еще больше раскалывалась голова. В момент Кейси почувствовала, как эти тиски смогут с легкостью разделаться с ее хрупкой шеей. Глаза отца сменили цвет. Они всегда были голубыми, но сейчас – кроваво-красные. Это лишь подтвердило догадки Кейси: это не ее папа!

Воздуха катастрофически не хватало, тело слабело, легкие горели изнутри, требуя кислорода. Кейси изо всех сил боролась за свою жизнь, но все, что смогла сделать, это неопределенно ударить рукой и немного повернуть голову влево. Взгляд упал на холодильник, на дверце которого все эти годы висел рисунок-сюрприз. Кейси из последних сил потянулась к нему рукой. Мысленно она произнесла свое желание. Последнее заветное предсмертное желание: «Папочка, прилетай».

Рик проследил направление руки Кейси. Взгляд его налитых кровью глаз упал на холодильник с рисунком-сюрпризом. С лица папы-монстра исчезла жуткая улыбка. Кейси почувствовала, как руки отца ослабили хватку, она вдохнула что есть силы и закашляла. Сделав еще один вдох, она ощутила, как жжение в легких начало пропадать. Дочь посмотрела на мужчину и смогла произнести вслух предсмертное желание:

– Папа, прилети домой. Мне… – вдохнув, она продолжила: – Мне очень страшно.

Рик перевел свой взгляд на дочь. Приоткрыв рот, он пытался оценить ситуацию. Как отец. Резко вскочив с кровати, Рик подбежал к двери, открыл защелку и рванул к началу коридора, ведущего в комнату с огоньками. Повернулся к ней спиной и расставил руки в стороны. Рик своим телом закрыл проход и посмотрел на дочь. По щекам из красных глаз катились кровавые слезы. Кейси все это время не спускала с отца глаз.

– Милая, прости, прости… – Рик сделал паузу, но продолжил голосом человека, пережившего смерть близкого: – Это все они.

– Папа, мне очень больно… Зачем ты…

– Кейси, дочка, – перебил он ее, – сейчас же вставай и убегай из дома. Беги к Перишам и ни в коем случае не возвращайся домой. Ты меня поняла?

– Папа… – Кейси рыдала и не хотела уходить.

– Беги, дочка! – крикнул Рик. – Я не хочу делать тебе больно. Беги!

Кейси с трудом встала с кровати, испытывая боли в шее и животе. Она двигалась к двери, переваливаясь с больной ноги на здоровую.

– Кейси, быстрее! – подгонял ее отец с залитым кровавыми слезами лицом, а сам все время оглядывался на темноту позади.

Кейси добралась до входной двери. Открыв ее, она в последний раз посмотрела на отца.

– Дочка, я не хотел. Я тебя люблю. Не приходи домой, я сам тебя найду.

– Папа! – Кейси начала реветь и нерешительно схватила ручку двери.

– Беги!

Кейси выбежала в общий коридор дома вся в слезах. Она не могла поверить в реальность произошедшего. Папа. Ее папа. Что случилось?

В коридоре было тихо. Дверь в ее квартиру оставалась открытой, но она не слышала отца. Сейчас Кейси обдумывала всю странность ситуации. В доме, где не такие уж толстые стены, никто ничего не услышал. Звуки, удары и крики? Как такое может быть? Почему никто не пришел на помощь? Даже любопытная Марта Лютер не прибежала, как обычно, подслушивать под дверью.

Кейси была готова поверить, что ей снится кошмар. Но во сне ничего не чувствуют, а боль в ее теле была самая настоящая. Дверь в ее с папой квартиру распахнута, свет горел. Сквозь дверной проем она могла увидеть отцовскую кровать и окно, за которым уже давно стемнело. Но никаких признаков присутствия отца, никаких звуков.

Кейси посетила мысль, что ее папа, если и был в квартире, то находится без сознания, только так можно объяснить сложившуюся ситуацию. Ею руководствовало не любопытство, а страх за отца, и Кейси подошла к открытой входной двери, которая открывалась внутрь. Девушке не удалось ничего разглядеть с порога. Чтобы все рассмотреть, ей придется зайти в дом. Абсурдно бояться возвращаться домой.

«Но папа же запретил…» – сомневалась Кейси.

Однако ее отец был не в себе и мог нуждаться в помощи дочери. Кейси нарушила просьбу и зашла в открытую пасть давно знакомого чудовища.

«Да что здесь творится?» – подумала Кейси и переступила порог квартиры. Она слышала отца, он кричал на кого-то. Страх подступил незаметно, и вместе с ним вернулась боль в животе.

Кейси выглянула из-за двери. Сумрак в гостиной позволил рассмотреть то место, где стоял отец. Он неподвижно смотрел в сторону комнаты дочери, его руки все так же преграждали проход. Кейси видела в этой стойке реакцию человека, не понимающего сложившуюся ситуацию. Рик, как неприступная крепость, защищал проход. Но от кого нужна защита?

– Я и сам знаю свой долг, но и ты знай свой! Семья моя! – кричал Рик в темноту. Он напоминал сумасшедшего. Его крики были устремлены в черную пелену, усеянную множеством красных огоньков и двумя оранжевыми.

Кейси сделала полшага внутрь квартиры. Чтобы лучше увидеть происходящее, девушка приблизилась к порогу, перенеся вес тела с правой ноги на левую. Сейчас она напоминала юную гимнастку, разучивающую акробатический элемент, только опорой служил не снаряд, а дверь ее дома.

Тайна раскрыта – у отца был собеседник. И, возможно, не один. Кейси смогла разглядеть десятки красных огоньков. Они не двигались, а будто парили в темноте. Все практически на одной высоте, но ниже уровня головы отца. Кейси стало не по себе. Неужели в ее квартире и, даже больше, в ее комнате под черными одеялами покоились все эти всполохи? Кейси испытала запоздалый страх и вспомнила, как безумный отец тащил ее к кровати во второй раз. Ей показалось, что она тогда видела эти огоньки, но обстоятельства не позволили рассмотреть все как следует.

– Ты услышал меня? Или тебе галстук сдавил шею, и ты разучился думать, ублюдок? Семья моя! Твое тебе принесут, понял? – Рик продолжал кричать, не сбавляя громкости.

В ответ в тени вспыхнули два оранжевых огонька.

– А вот и наш гость, – с усмешкой произнес Рик, опустив руки. – Может, ты хочешь объяснить, что тут происходило? Почему ты хотел скормить им мою дочь?

«Скормить им мою дочь?» Такую мысль переварить невозможно. Кейси и не заметила, как произнесла это вслух.

Рик обернулся на звук ее голоса и не на шутку испугался. Не за себя, он понял, что дочь снова оказалась в зоне риска – в квартире. Но девочка привлекла внимание не только отца. Всполохи в комнате возбужденно замерцали и внезапно стали приближаться. Оранжевые огоньки остались на месте, но увеличились в размере.

– Кейси, беги! – приказал отец.

Из тени вылетело нечто, чему Кейси не смогла дать определение. Оно было похоже на настольную лампу в ее комнате. Затем вылетел телефон. Первый предмет попал в люстру и заставил свет в комнате «3 в 1» исчезнуть. Телефон летел прямо в лицо Кейси. Отпрянув в общий коридор, она избежала удара, но стукнулась о стену, и боль в спине вспыхнула с новой силой.

В двери появился Рик. Глаза голубые, но от кровавых слез белки казались красными. Настоящий отец будто боролся с папой-монстром за контроль над телом. Пока отец побеждает, но надолго ли? За спиной мужчины царила жуткая темнота, только свет из общего коридора падал на лицо Рика, наполовину отделив его тело от темной пелены. Позади мужчины хаотично кружилось скопище красных огоньков, словно рой насекомых в преддверии атаки. Над головой Рика зажглись два оранжевых огонька. Отец напоминал страдающего, пытающегося что-то донести человека. Морщины будто стали еще глубже, а уголки рта дергались в коротких частых конвульсиях. Кейси попыталась прочитать по губам, но единственное, что она разобрала: «Не возвращайся».

На Кейси обрушилась лавина чувств. Прикрыв рот рукой, она пыталась сдержать истерику, в такой момент это казалось неуместным. Кто знает, что на уме у этих огоньков-насекомых? Возможно, они ждут ее слабости, чтобы напасть и жалить до смерти.

Оранжевые огоньки заметно приблизились. Рик все говорил, но странная аномалия не позволяла звуку выйти из темницы, где находился мужчина. В это время огоньки зависли прямо над головой отца. Кейси замерла в ожидании. Рик перестал шевелить губами и повернул голову в сторону, будто прислушиваясь. Спустя полминуты кивнул в знак согласия и повернул голову в сторону дочери. Прикрывая рот левой рукой, Кейси пыталась не реветь. Отец устами медленно произнес: «Я люблю тебя, дочка».

Из темноты появилось что-то похожее на руку и легло на правое плечо бывшего папы-монстра. Покрытая нефтью конечность с маленькими заостренными отростками, напоминающими камешки в луже черной «крови земли». Складывалось ощущение, что это не кожа, а жидкий оникс обволакивал Рика от одного плеча к другому. Кейси от ужаса широко распахнула глаза. Реветь у нее не получилось бы при всем желании, потому что ею овладел шок от увиденного.

Рик в последний раз улыбнулся дочери, его голова оказалась в общем коридоре. На последнем незаконченном слове «беги» рука утащила его в бездну, а Кейси так и не успела расслышать последний звук.

Образ отца за секунду растворился в непроглядной тьме. Оранжевые огоньки исчезли, но красные по-прежнему продолжали следить. Кейси глядела на них как загипнотизированная. В наш мир ее вернул громкий удар закрывшейся двери ее бывшего дома – квартиры номер 24. Она с криком рванула по коридору к лестнице. Сосед Стюартов выглянул наружу и увидел Кейси, которая сбегала по лестнице на первый этаж. Подумав, что, как обычно, дети проказничают, мужчина улыбнулся и закрыл дверь. Девушка, перепрыгнув для ускорения последние три ступени, приземлилась на ноги, едва не потеряв равновесие. Внутри что-то щелкнуло, к боли в спине присоединилась боль в районе груди. Прекрасный дуэт, поющий о мучениях красивой и молодой Кейси. Она подбежала к тяжелой входной двери, возвышавшейся над девочкой словно великан. Кейси казалось, что дом не хочет выпускать ее.

Она приложила все силы для того, чтобы огоньки не полакомились ею. «Скормить мою дочь им». Кто настолько голоден, что способен превратить такого доброго человека, как ее отец, в монстра и заставить убить собственную дочь? Кем бы или чем бы они ни были, сейчас находиться с ними в одном помещении Кейси не желала. Упираясь плечом в дверь, она напрягла ноги. Пол был выложен кафельной плиткой, и ноги не скользили. Ее любимые домашние носки с маленьким енотом могли стоить ей жизни. Енот в союзе с монстрами, но никак не со своей хозяйкой. Толкнув дверь, Кейси почувствовала давление в области груди. Она закусила нижнюю губу от боли и снова надавила на дверь изо всех сил. Наконец та начала поддаваться, Кейси приложила последние усилия, чтобы сделать щель шире.

Из носа пошла кровь. Наконец, дверь открылась, и Кейси с криком вывалилась из дома на тротуар, разбрызгав маленькие капли крови. Новый приступ боли в животе снова вызвал слезы. Кейси почувствовала их солено-кровавый привкус. Она неуверенно встала на четвереньки. Руки тряслись. Поставив левую ногу на ступню, Кейси неловко смогла подняться.

Город поглотила темнота, и только уличные фонари сдерживали натиск абсолютного мрака наступавшей ночи. Каждый день свет и тьма ведут войну за обладание миром, и сегодня Кейси оказалась на поле битвы, что развернулась в сердце ее отца. Свет ее обыденной жизни проиграл тьме ужасающих жизненных поворотов. Сейчас Кейси оказалась совсем одна во мраке городских улиц, и единственное свечение, льющееся из фонарей и окон окружающих ее домов, ничем не могло ей помочь.

Кейси медленно побрела на западную сторону Бирман стрит. Из ее дома как раз можно было разглядеть именно на эту улицу. Кейси остановилась и последний раз всмотрелась в знакомые окна. В них царила темнота, в которой танцевали красные огоньки. Они внимательно наблюдали за ускользнувшей от них жертвой. В соседнем окне она увидела отца в налобном фонаре. Он с остервенением забивал досками окно, большая часть которого уже была заколочена. Когда Рик заметил наблюдающую за ним Кейси, он замер с молотком в руке. Отец понимал, что пытаться говорить с дочерью не имеет смысла. Слишком опасно. Да и с такого расстояния она, скорее всего, не разберет его слов. Рик пару раз выключил и включил фонарь, чтобы привлечь внимание дочери. Кейси ответила на световой знак взмахом руки. На мгновение свет покинул окно вместе с силуэтом отца. Кейси заволновалась. Неужели это был последний раз, когда она видела своего любимого папу? Резким отблеском свет в окне вернулся, но луч фонарика был направлен на рисунок, тот самый подарок. Кейси заплакала. Папочка ее любит! Она вытянула руки перед собой и рассекла указательными пальцами воздух, очертив сердце. Свет фонарика оторвался от рисунка и, секунду помедлив, запрыгал то вправо, то влево. Кейси поняла, что отец указывал дальше по Бирман стрит. Это могло означать только одно: «Иди». Пока дочь оглянулась туда, куда ее направил отец, Рик взял доску и закрыл последнюю прорезь. Когда Кейси снова посмотрела в окно, оно уже было забито. Между досками еще какое-то время просачивался свет фонарика, а затем полностью исчез. Кейси спрятала лицо в ладонях и с новой силой зарыдала. Папа остался с огоньками, а ее выпустил из пасти этого безумия. Она уже нарушила просьбу отца и вернулась в квартиру. Такой поступок мог стоить ей жизни.

Кейси повернула на запад и зашагала по Бирман стрит. Дорога вела в неизвестность. Однако сейчас неизвестность была лучше, чем тьма в ее доме.

5

– Кейси… Кейси! – последний раз Генри крикнул в трубку.

Кейси сидела на стуле в напряжении. Обычно ее кабинет успокаивал и внушал чувство защищенности. Но не сейчас. Глаза наполнились слезами, губы дрожали, женщина никак не могла взять себя в руки. Ей нужно побыть наедине с собой.

Генри слышал ее неровное дыхание, но разговор должен быть продолжен, и Кисточке нужна его поддержка. Так он, по крайней мере, думал.

– Кейси! – снова позвал Генри.

– Да, Генри, я здесь. – Шмыгнув носом, она продолжила: – Я все поняла. Что мне нужно сделать?

– Тебе нужно приехать в Риплтаун и…

– Нет! Нет! – перебила его Кейси. – Я не приеду. Если нужны подписи, высылай документы, я все сделаю или отправлю к тебе адвоката с правом моей подписи. Но не проси приехать.

Этот ответ ошарашил Генри. Сейчас ему подвернулась лучшая возможность воспользоваться слабостью женщины и проявить заботу. Генри возненавидел себя за такую мысль, но Кисточке плохо. И он ей нужен.

– Кейси… хорошо, можешь прислать адвоката. Мы с ним все оформим и… что ты будешь делать с квартирой?

– Предоставь это адвокату, я дам ему указания на этот счет. – Она снова шмыгнула носом. – Это все?

– Да, Кисточка, это все. Но у меня последний вопрос.

– Какой? – спросила она без доли заинтересованности, желая побыстрее закончить разговор.

– Когда у тебя все придет в норму, ты сможешь приехать в гости? Я очень скучаю, Кейси.

«Я никогда туда не вернусь. Почему ты скучаешь по мне? Мы поцеловались всего раз!» – подумала Кейси, но вслух сказала:

– Да. Как смогу это осознать, обязательно приеду. – Только она никогда не переживет то, что Кейси Стюарт потеряла все. Но Кейси Уолберг не имеет к этому никакого отношения.

– Я буду ждать, Кисточка. До встречи!

– Пока, Генри.

На следующий день Кейси обратилась к своему старому знакомому со студенческих времен, адвокату Эдварду Риферу. Она попросила его поехать в Риплтаун и стать ее представителем в вопросе получения наследства. Эдвард не хотел ехать так далеко, но гонорар в шесть тысяч долларов переубедил бы любого. Задание пустяковое. Посетить контору «Градс», подписать все необходимые документы и получить наследство. Двенадцать тысяч триста десять долларов требовалось передать семье Перишей. Это благодарность за их помощь и доброту. Набор художника Кейси потребовала сжечь. Квартиру же она попросила продать кому угодно, хоть первому встречному человеку. За такую цену, чтобы это не вызвало лишних вопросов, но чтобы ее можно было бы продать за самый короткий срок. Эдвард был немного удивлен поручению, а причитающиеся за него деньги удивляли еще больше. Однако лишних вопросов он не задавал, судя по состоянию Кейси, наследство дурно попахивало.

Через неделю Эдвард отправился в Риплтаун. Кейси взяла больничный. Уолберг призналась себе, что пережитое всегда будет ее преследовать, измени она фамилию хоть бесчисленное количество раз. Ей требовалось время, чтобы зуд ее личной опухоли по имени «Прошлое» вновь уснул, и она смогла продолжать жить.

10 июля 2013 года двери квартиры 24 дома под номером 12 в городе Риплтаун в штате Горсот снова открылись.

1

На дорогу до штата Горсот ушло около шести часов. На путь до Риплтауна еще три с половиной часа. Но поездка на «Мерседесе» 2009 года определенно пошла ему на пользу. Эдвард любил путешествовать на автомобиле, но небольшие провинциальные города ему не особо нравились. Он любил суету мегаполисов и считал ее двигателем прогресса. Движение – это жизнь, время – это деньги, движение за минимальное время – это жизнь с кучей денег. Однако небольшие города обеспечивали спокойствие и размеренность. Эдвард любит смотреть на них со стороны, открывая новые места, проезжая мимо. Но на въезде в Риплтаун его встретила жуткая картина, которая заставила сразу невзлюбить этот городок. Огромная вывеска на обочине приветствовала его:

Тут же была расположена фотография какого-то улыбающегося престарелого мужчины с полицейской фуражкой на голове, вероятно, того самого местного героя. Все бы ничего, если бы надпись кто-то не подправил баллончиком с черной краской:

Эдвард, проехав вывеску, через милю обернулся назад. «Черт, ну и жуть…» – подумал он, но через несколько минут уже забыл об этом, как только заколесил по улицам города. Контору Генри Эдвард нашел быстро – навигатор выполнил свою задачу на отлично. Время уже близилось к обеду, но на улице людей было мало. Середина недели, а улицы пустынны. Вот оно – очарование провинции. Подъехав к конторе, Эдвард занял свободное место на парковке, покинул машину и оказался под солнечными лучами. Он был в черном костюме, но пиджак все-таки решил сразу снять, иначе промокшей от пота рубашки ему не избежать. Захватив кейс с бумагами, он поспешил скрыться от беспощадного зноя в конторе «Градс».

Его ждало разочарование: внутри было ужасно душно. В помещении не было никакого кондиционера или открытого окна. Зал ожидания для клиентов был пуст. Вот это для Эдварда Рифера оказалось в диковинку. Он не знал, какой из себя профессионал этот Генри Градс, но пустой кабинет – красноречивый отзыв о работе.

Впереди Эдвард заметил всего две двери. На одной висел значок туалета, на другой нужное ему имя на пластиковой карточке.

«Интересно, кто-нибудь уже перепутал?» – подумал Эдвард, тихо рассмеявшись. Он прошел к кабинету с именной карточкой и, постучав для приличия пару раз, вошел в кабинет непопулярного юриста.

За столом сидел мужчина, который должен был быть ровесником Кейси, но выглядел на добрый десяток лет старше. Полноватый брюнет с большой, как и его живот, залысиной. Картине придавала завершенность глупое простоватое лицо и очки с большими линзами на носу. Эдвард слукавил, если бы сказал, что Генри ему показался приятной личностью.

– Генри Градс? Могу я войти? Я Эдвард Рифер. От…

– Да-да-да, – перебил Эдварда Генри, – присаживайтесь. – Градс указал на стул, стоящий напротив заваленного бумагами рабочего стола. Эдвард занял неудобный во всех отношениях стул и опустил кейс на пыльный пол. Не успел он начать заготовленную речь, как Генри невнятно пробормотал тысячи слов о Кейси. Рифер заметил в Генри какую-то странную одержимость своей клиенткой. «Нужно будет предупредить миссис Уолберг, чтобы поменьше имела дел с этим чокнутым Градсом», – мысленно сделал заметку Эдвард, продолжая согласно кивать собеседнику. Генри в это время лихорадочно рассказывал, как они с Кейси поцеловались, проводили время вместе, как зарождались их нежные отношения. Однако юрист из Нью-Йорка не хотел продолжать все эти светские беседы. Ему не терпелось перейти к делу, и он постоянно просил коллегу ускориться. Опытный адвокат Эдвард Рифер, зал ожидания которого практически всегда полон, знал, на что нужно надавить.

– Мистер Градс, миссис Уолберг, – Эдвард намеренно выделил слово «миссис», – хочет, чтобы это дело со смертью отца и передачей наследства побыстрее завершилось. Предлагаю уже перейти к делу.

– Да-да, конечно, ради Кисточки… ой, то есть Кейси, точнее миссис Уолберг… – Генри издал нервный смешок. – Знаете, только я называл ее Кисточкой. – Он посмотрел на Эдварда с надеждой, будто искал в его глазах понимания. Риферу даже показалось, что он ждал одобрения и восхищения от его слов.

– Не сомневаюсь, – ответил Эдвард, даже не скрывая раздражения.

Процедура передачи наследства заняла час, и после ее окончания Эдвард Рифер получил на руки бумаги, наличность и набор юного художника. Документы на квартиру и деньги он положил в свой новенький блестящий кейс, а набор взял в свободную руку.

– И тут я хотел предложить Кейси… – Генри снова принялся ворошить былое.

– Дорогой коллега, извините, но я очень тороплюсь. Хочу выехать из города до темноты. Путь неблизкий, и я думаю, вы и сами знаете, какая у нас нелегкая работа. – Эдвард еще раз подтвердил для себя, что этот одержимый боров совсем не понимает, что такое работа и нормальный профессиональный диалог с незнакомым ему человеком.

– О… Конечно, я понимаю. – Генри расстроился окончанием разговора о предмете своего обожания. – До свидания, мистер Рифер. Надеюсь, вы к нам еще заглянете. – Он неуклюже поднялся из кресла, уронив при этом пару бумаг со стола, и протянул руку коллеге для рукопожатия.

– Непременно. – Эдвард вежливо улыбнулся, но в мыслях сказал иначе: «Ноги моей здесь больше не будет, одержимый придурок». С отвращением пожал потную ладонь, отметив, что нужно будет вымыть руки с мылом, и покинул кабинет. В зале ожидания на стуле сидела худощавая дама лет пятидесяти.

– Мы закончили, можете проходить. – Эдвард обаятельно улыбнулся женщине.

– Ой, нет! Мы не к адвокату, – засмеялась та в ответ, а затем шепотом продолжила: – Моя внучка захотела в туалет. Жду, когда она свои дела сделает.

– Разумеется! – Эдвард широко улыбнулся. – Всего хорошего!

2

Выходя из конторы, Эдвард медленно спустился по ступеням и с облегчением выдохнул. Когда он уже ступил на тротуар улицы, на него вдруг налетел мужчина. Свой дорогой кейс Эдвард удержал, но выронил дурацкий набор юного художника.

– Простите, мистер. – Руки незнакомца поддержали адвоката за плечи, помогая сохранить равновесие. – Пожалуйста, простите.

– Ничего. Все в порядке.

Взгляд обоих одновременно упал на набор. Часть верхней крышки откололась и приоткрыла содержимое старой коробки – уголки пожелтевшей от времени бумаги для рисования.

– Мне очень жаль. Я совсем не смотрел куда иду. Я оплачу, вы не беспокойтесь! – Незнакомец был среднего роста, худощавый брюнет, на вид больше двадцати семи ему не дал бы никто. В руках он держал щенка породы бигль. Щенок среагировал верно и активно задергался, даже в столь юном возрасте он уже понимал, что хозяина нужно защищать.

– Ничего страшного. – Эдвард услышал щенячью пародию на рычание и улыбнулся. – Эту вещь все равно нужно было выкинуть, точнее, сжечь, а уже пепел выкинуть.

– Это шутка? – с недоверием поинтересовался мужчина, при этом тщетно пытался успокоить щенка, который все еще продолжал издавать неокрепший рык.

– Ни в коем случае. – Эдвард вспомнил еще одно задание Кейси Уолберг. – Кстати, как вас зовут, сэр? И этого грозного волка? – Эдвард протянул руку, чтобы погладить щенка, но удивился реакции незнакомца. Он испуганно отпрянул и прижал щенка поближе к себе.

– Адам. Адам Райс. А это Каспер, – сконфузившись, ответил незнакомец.

– Я Эдвард Рифер, адвокат. А вы, Адам, – Эдвард протянул свободную руку, – сегодня наткнулись не на неприятности, а кажется, вытянули счастливый билет.

– Простите, но я вас не понимаю… – Адам пожал руку, но почему-то не смотрел в лицо Эдварду и всячески избегал встречи глазами, что адвоката несомненно немного удивило. «Странные люди живут в этом городишке», – уже второй раз отметил про себя Эдвард.

– У вас есть время выпить и обсудить невероятно выгодную сделку? – Хотя он считал поведение Адама очень странным, тот был просто идеальной целью, чтобы быстро продать ему дешевенькую квартирку с криминальным прошлым. Эдвард нутром чувствовал в собеседнике невероятно уязвимого и наивного человека.

– Странные у вас вопросы, мистер Рифер, к незнакомым людям. Но знаете, я не самый богатый человек города, чтобы заключать сделки.

– Поверьте, на эту сделку денег хватит даже у продавца брелоков для ключей, у которого год выдался не самым удачным.

Адам чуть приподнял голову и смотрел уже не в землю, а на подбородок Эдварда. Тот в свою очередь заметил в лице Адама зародившийся интерес и счел это хорошим знаком.

– Давайте сделаем так. Есть тут недалеко местечко, где мы сможем посидеть и все обсудить? Мы поговорим, и вы сразу все поймете. – Эдвард терпеливо ждал ответа. Если мужчина согласится, это будет настоящей удачей, черт возьми. Адам призадумался, и Эдвард сделал вывод, что у чудака есть немного свободных финансов, поэтому есть смысл скорее цеплять его на крючок.

– Хорошо, тут за углом есть пивная и рядом сквер. Можем обосноваться там, – наконец ответил Адам.

– Прекрасно. Что ж, пройдемте, партнер.

Они отправились в сквер, где присели на лавочку в нескольких шагах от пивной «Рисбаун». Адам опустил щенка на землю, и тот, весело виляя хвостиком, принялся обнюхивать землю. Пока Эдвард озвучивал свое предложение, Адам продолжал смотреть на адвокатский подбородок, избегая прямого взгляда. Он сначала воспринял все как какую-то шутку. Квартира, пусть и в одном из старейших домов Риплтауна, за жалкие 15 000 долларов? Это немыслимо!

Эдвард был максимально откровенен и раскрыл перед клиентом все карты: убийство, дочь, которая ушла из дома давным-давно, и квартира, несущая лишь больные воспоминания. Адам слышал об этом убийстве, говорят, жуткое было зрелище. Эдвард показал документы на недвижимость и доверенность. Он даже предложил позвонить миссис Уолберг, чтобы она подтвердила его историю, но этого не потребовалось. По лицу Адама было видно, что он уже практически на все согласен. Лакомый кусок, на который Эдвард наткнулся случайно на улице.

– Я, конечно, рад такому предложению, но мне нужно подумать.

– Конечно-конечно. – Эдвард не любил долгие раздумья. Он нутром чуял, что парень готов на сделку, но не мог отказать Адаму в возможности все как следует взвесить. – Хорошо, я буду в городе еще три дня. Остановлюсь где-то в одном из ваших мотелей. – Адвокат ловко вытащил из кармана визитку и протянул ее Адаму. – Не буду скрывать, что буду искать и других клиентов на это место. Если никто не согласится, я передам квартиру любому агентству недвижимости, и они-то точно не упустят такой подарок.

Адам взял визитку Эдварда. Пока он внимательно ее рассматривал, Каспер нарушил тишину писклявым лаем.

– Кажется, ваш маленький друг со мной солидарен. – Эдвард рассмеялся и почесал бигля за ушком.

– Сэр, могу я подумать один день? Не хочу, чтобы вы сильно на меня надеялись.

– Да, без проблем. – Рифер махнул ладонью, будто это действительно было неважно. Он понял, что Адам уже у него на крючке.

– Но у меня есть одна просьба.

– Конечно, мой друг, я слушаю.

– Допустим, если я соглашусь, можно, чтобы мой адвокат сопровождал покупку?

– Умно, чертовски умно. Безусловно, как вы пожелаете. – Эдвард удивился, услышав «мой адвокат». Мужчина не был похож на того, кто часто пользуется юридическими услугами.

– Я свяжусь с ним вечером. Лично с ним не знаком, но о нем много слышал.

– Прошу, только не говорите, что это Генри Градс. – Эдвард молился, чтобы это был кто-то другой.

– Именно он. Единственный, кого я могу себе позволить в нынешней ситуации.

– Ох, мистер Райс. – Он с грустью принял неизбежное. – Со сделками вам везет, а вот с личными адвокатами – нет. Встречался я с этим Градсом… Ну да ладно, так будет даже проще. Адвокат разъяснит вам все юридические нюансы предстоящей сделки. Если она состоится, конечно…

Адам на этот раз не ответил. Эдвард подумал, что хозяин щенка не хотел опровергать факт собственного невезения в определенных моментах жизни. Адвокат решил взять инициативу в свои руки и отложить этот разговор до завтра.

– Итак, я пойду искать себе ночлег, а вы, мой дорогой друг, – Эдвард нацелил палец на Адама, – обдумайте все как следует и решите, нужен ли вам и этому дикому волку новый дом.

– Хорошо. – Адам согласно кивнул, наматывая поводок на левую руку.

– Тогда договорились. – Эдвард протянул ладонь. – До встречи.

Но ответного рукопожатия он не дождался, расценил это как еще одну странность нового клиента и отправился на поиски подходящего для себя отеля, который мог только предоставить ему этот чудаковатый «R.i.p. letown».

3

Адам всю прогулку по скверу провел в размышлениях. Его удивило, насколько быстро сегодня все вокруг него завертелось. Каспер обрел хозяина всего пару часов назад, потом этот адвокат с квартирой… Адам с его затворническим образом жизни подустал от полного отсутствия друзей и гнетущего одиночества. Каспер стал его выходом в свет дружеского общения.

Щенок бегал по зеленой прогретой солнцем траве и после пары оборотов вокруг себя уселся перед хозяином.

– Что такое, дружище?

Каспер повернул голову вправо и приоткрыл рот. Адаму показалось, что щенок хотел заговорить с ним, но это, разумеется, было невозможно.

Адам присел на корточки и подхватил щенка на руки. Каспер теплым языком прошелся по носу и губам хозяина.

– Так, приятель, прекрати это. – Адам попытался увернуться, но не сумел спрятать улыбки. Он не мог не радоваться такому искреннему проявлению любви к себе, которого не чувствовал после смерти родителей в автокатастрофе.

Адам вернул бигля на землю. Они отправились домой, точнее, в съемную комнатушку в доме родителей его лучшего друга Криса Монтгомери.

Крис умер от пневмонии семь лет назад. Его родители тяжело перенесли потерю сына и вскоре покинули родной дом, оставив в комнате сына все без изменений: книги на полках, незаправленную постель, одежду на стуле. Будто хозяин ушел ненадолго и вот-вот должен вернуться домой. Роберта Монтгомери, мама Криса, часто приходила в свое старое жилище и часами плакала в комнате умершего сына. Она была несказанно счастлива, когда Адам решил снять у них гостевую комнату. Правда, миссис Монтгомери иногда видела в Адаме не просто арендатора, но и друга своего сына. Он был так похож на Криса, ее милого мальчика, и Роберта решила взять на себя заботу об Адаме, у которого умерли родители. «Крису наверняка бы это понравилось», – иногда думала она.

После смерти родителей Майкл – старший брат Адама – решил продать всю недвижимость и разделить вырученные деньги пополам. Адам ненавидел своего брата за отвратительное отношение к нему еще с детства, но никогда с ним не спорил. Майкл славился своим боевым характером и силой мог заставить согласиться с любым его решением. После продажи имущества на счету Адама оказалось 23 000 долларов. Как поступил с финансами Майкл, он не знал, да и не хотел знать, но свою долю он решил держать на банковском счету до того момента, пока не найдется действительно достойный повод потратить их.

Всю дорогу до дома Адам раздумывал о выгодном предложении мистера Рифера. «Собственное жилье – это прекрасно», – думал Адам. Он представил, как теперь сможет важно расхаживать по своим комнатам, как самый настоящий хозяин. Он даже улыбнулся от такой мысли. Не платить арендную плату, штрафы мистера Кристофера Монтгомери за непонятные царапины на мебели и неведомо куда пропавшие вещи.

Хозяева навещали дом и жильца в конце каждого месяца. Мистер Монтгомери проводил зрительную инвентаризацию в предвкушении грядущей премии от мямли-Адама. В такой день Роберта не проявляла особой заботы к сынозаменителю. Она всегда могла отчитать его за беспорядок в доме или скопившуюся пыль на дорогой мебели. Иногда мистер Монтгомери орал на Адама за пропажу какой-нибудь дешевой вещицы (один раз даже из-за газеты) и увеличивал штраф. Адам неоднократно видел, как Кристофер Монтгомери-старший сам забирает все эти вещи, а его просто использует для денежного поощрения слабой актерской игры. Любой на месте Адама возразил бы и послал куда подальше такого арендодателя. Любой. Но только не Адам.

Он был трусом. Точнее, стал им, после того как его избили и вдобавок помочились на него в ночь школьного выпускного. В тот день в нем что-то сломалось. Полиция, родители и старший брат искали тех, кто уничтожил счастливого и гениального мальчика и превратил его в затворника своей комнаты. Но виновников никто так и не нашел, а Адам про ту ночь не проронил ни слова.

С того злосчастного события при любом разговоре с людьми он не мог даже смотреть им в глаза, а в стрессовой ситуации вовсе застывал как статуя, с бешеным сердцебиением и неспособностью разговаривать. Чета Монтгомери, безусловно, знала про его моральный недуг и пользовалась этим на полную катушку.

Хозяин со своим четвероногим другом достигли пункта назначения: одноэтажного дома с закрытыми спальнями Криса и его родителей. Первым делом Адам открыл собачьи консервы с говяжьим вкусом, купленные еще вчера, и наполнил зеленую миску. Каспер принялся поглощать обед, сопровождая трапезу громким чавканьем.

Перед сном Адам все еще продолжал раздумывать над таким важным решением. Завтра семья Монтгомери вновь явится за оплатой и проверкой дома. Он хотел узнать их мнение по этому вопросу.

Рядом уютно устроился Каспер. Прижавшись спиной к Адаму, он выставил свое белое брюшко. Хозяин принялся гладить щенка по нежной и молодой шерстке. За Каспера он не беспокоился. Адам сообщил о своем желании завести собаку Роберте Монтгомери еще месяц назад, а та сказала, что возьмет мужа на себя и уговорит его закрыть глаза на пушистого жильца. Но у нее было свое условие, которое Адам расценил как приказ. Порода – только бигль. Такая же, как была у их сына Криса.

4

На следующий день Адам отправился на работу. Он занимал должность кредитного специалиста в отделе быстрых займов и мелкого кредитования в местном банке «Финанс Каст». Из-за своей скованности парень с трудом окончил старшую школу и не решился поступать в колледж. Родители понимали его страх, но они не желали своему сыну жизни без образования и надежды на успешное будущее. Перед тем как оказаться в банке «Финанс Каст», он продавал мороженое в фургоне, работал компьютерным мастером в сервисном центре и грузчиком в мебельном магазине. Возможно, он так и скитался бы от одной работы к другой, если бы в дело не вмешался Майкл. Благодаря своим связям и репутации удачливого адвоката, он пристроил младшего брата на мелкую должность с достойной для не имеющего образования человека оплатой труда. Адам не хотел пользоваться помощью нелюбимого брата, но другого выхода не видел.

Работа была монотонной, но однозначно лучше предыдущих. Изо дня в день все та же рутина: проверка почты, клиенты, претензии (которые Адаму давались с большим трудом) и упреки от лучшего сотрудника банка Ричарда Ричардсона.

Ричи никогда не упускал возможности поиздеваться над сотрудником, который не мог ответить своему обидчику. Каждый раз, проходя мимо рабочего места Адама, пока никто не видит, Ричи отвешивал ему звонкий подзатыльник. Он старался ударить посильней, выдавая это за обычную штуку. В мини-кухне Ричард спокойно мог рассыпать сахар, своровать из холодильника чей-либо обед или десерт и спокойно обвинить в этом Адама. Несколько раз Ричи нагло подходил к его клиентам и предлагал воспользоваться своими услугами, ибо такой сотрудник, как Адам Райс, не раз вводил в заблуждение других. После таких заявлений на Адама могли обрушиться тонны претензий и гневных высказываний. Многие уже повесили на него ярлык банковского растяпы и мошенника и сразу обращались к Ричи. Он был его личным инквизитором каждый рабочий день.

Сегодня Ричи взял в отгул, поэтому Адам спокойно отработал смену и отправился домой. На пороге его встретил Каспер, который встал на задние лапки и громким лаем отчитал хозяина за долгое отсутствие.

– Дружище, ты хочешь это обсудить?

Каспер дважды гавкнул, обернулся вокруг своей оси и сел, преданно глядя на своего хозяина.

– Так, пошли-ка, я тебя накормлю.

Пока Адам накладывал мясное ассорти Касперу, он думал, как в итоге отнесется Кристофер Монтгомери-старший к маленькому питомцу. Наполнив пластиковую миску едой и сменив воду в поилке, Адам завершил сервировку собачьего ужина.

– Я пока переоденусь, а ты ешь. Скоро придут гости.

Когда Адам вышел из кухни, открылась входная дверь. Пришли арендодатели, которые не стеснялись открывать своим ключом и входить без стука. Роберта была одета в коричневый офисный брючный костюм, а Кристофер в темные брюки и белое поло с синими остроугольными узорами.

– Привет, Адам! – поприветствовала Роберта своего сынозаменителя.

– Так-с, я пошел в гостиную, – пробурчал хозяин дома и, не поздоровавшись, сразу направился в комнату. Проходя рядом с Адамом, он смерил его суровым взглядом и шлепнул по плечу.

– Надеюсь, все на месте, а то я тебя знаю.

Адам ничего не ответил. Он лишь проводил взглядом мистера Монтгомери. Роберта, будто в попытке сгладить ситуацию, подошла к Адаму и улыбнулась ему.

– Оплату можешь передать мне, сынок.

– Секунду. – Адам прошел на кухню и достал из ящика кухонного шкафа белый конверт с пятьюстами долларами.

– Еще подождем. – Она поспешно спрятала конверт в сумку. – Вдруг мой муж что-нибудь найдет и тебе придется снова оплачивать ущерб.

– Понимаю. – На самом деле Адам не понимал, как так можно обкрадывать людей. – Кстати, вы поговорили с мужем?

– По поводу чего? – Роберта изобразила искреннее удивление.

– По поводу…

– Твою мать! – перебил Адама крик Монтгомери-старшего из гостиной. – А ну иди сюда! Адам, быстро неси свою задницу сюда!

Адам и Роберта удивленно уставились друг на друга. У Адама от страха вспотели ладони, и он судорожно принялся вытирать их об брюки. Роберта первая вышла из ступора и побежала в гостиную, Адам медленно побрел следом за ней.

– Я жду объяснений, молодой человек! – Кристофер указывал на собачьи экскременты на полу и лающего рядом щенка. – Это что, мать твою, такое?

Адам молчал и глупо хлопал глазами. Он хотел начать обороняться, но его разум действовал только по одной схеме. Если на тебя кричат, притворись статуей.

– Ты что-нибудь знала об этом, Роберта?

– Нет, доро… откуда? Я… – беспокойно ответила она.

Адам немного скосил на нее свой опущенный взгляд. «Вы врете! Зачем вы врете? Вы же обещали!» – только подумал Адам, но не сказал этого вслух.

– Чтобы сегодня же, ты меня слышишь, сегодня же этой твари здесь не было! Фу, как же воняет! – Запах почувствовали все, но в отвращении скривил лицо только Кристофер. – Ты понял меня? – мистер Монтгомери нацелил палец на Адама. – За чистку ковра с тебя тысяча долларов, понял меня? Неси сюда деньги, быстро! – Каспер продолжал лаять на Кристфера, и тот в ярости топнул ногой. – Заткни свою пасть, блохастый! – прикрикнул Монтгомери на щенка и вновь повернулся к Адаму. – Я жду, парень!

Адам послушно прошел на кухню и достал чековую книжку. Подписывая чек на тысячу долларов, он мысленно проклинал эту семейку и просил прощения у своего умершего друга Криса Монтгомери-младшего. Поставив подпись, квартирант принял решение. Он купит квартиру, которую предлагал ему Рифер, уедет отсюда и станет хозяином своей жизни.

С этой мыслью Адам вернулся в гостиную и передал чек мистеру Монтгомери.

– Ну, парень, ты хоть можешь оплатить свой ущерб. – Он сложил чек пополам и положил в нагрудный карман своего поло. – Давай так. Раз ты честный квартирант, я дам тебе срок до следующего нашего визита. Пристрой этого блохастого в семью или питомник, мне плевать, и сделаем вид, что ничего этого не было. Хорошо?

«Конечно ничего не было. Только вы обокрали меня на тысячу долларов», – высказался у себя в голове Адам, а вслух произнес:

– Х-х-хорошо!

– Вот и договорились. – Мистер Монтгомери протянул Адаму руку.

Адам чувствовал, как пережитый стресс заставил его вспотеть. Белая рубашка прилипла к спине, а ладони снова покрылись липкой влагой. Квартирант протянул дрожащую руку и вяло ответил на рукопожатие.

Муж с женой, больше не произнеся ни слова, вышли в коридор, и через пару секунд за ними закрылась входная дверь. Когда Адам услышал этот звук, то твердо решил сейчас же изменить свою нынешнюю жизнь, где он спонсирует надувательство и несправедливость. Адам достал из внутреннего кармана пиджака визитку Эдварда Рифера. Он еще утром переложил ее в рабочий костюм и иногда поглаживал в кармане, размышляя над предложением адвоката. Посмотрев на кучку собачьего дерьма, Адам решил не убирать его, а оставить арендодателям как прощальный подарок.

Сняв трубку настенного телефона, он набрал номер и услышал в трубке гудки.

– Эдвард Рифер, слушаю!

Адам от волнения забыл слова. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул и смог начать разговор:

– Привет, это Адам Райс, не знаю, помните ли вы меня, наверное… – неуверенно начал он.

– Адам! Конечно, я вас помню.

– Я согласен. – Внутри Адам все еще ощущал гул сердечного колокола.

– Друг мой, это же прекрасно. Знаете, вам очень повезло. Я как раз нашел еще одного претендента на квартиру, но так как вы были первым и уже согласны, значит она ваша. Поздравляю! – торжественно объявил адвокат. – Ладно, не будем терять время. Завтра в 17:00 в конторе «Градс», договорились?

Адам успокоился. Кажется, жизнь налаживается.

– Договорились!

– Вот и славно, до завтра! – На том конце провода Эдвард уже положил трубку.

Адам повесил телефонную трубку на место. Он посмотрел вниз, откуда на него глядели глуповатые щенячьи глаза.

– Каспер, мы переезжаем.

Ответом послужил короткий, но звонкий лай.

5

На следующий день после рабочей смены Адам попросил у управляющего банком – Роберта Говарда – недельный отпуск за свой счет. Получив одобрение, он опустошил ячейку и в назначенное время явился в контору «Градс» с 22 тысячами долларов в кармане.

В кабинете Генри Градса его уже поджидал Эдвард. Адам рассчитывал за пару дней покончить со всей бумажной волокитой и переехать в свой дом, свободный от криков и указов со стороны. Мужчина еще не осознавал, насколько он ошибся в сроках.

Оформление документов в компании Генри Градса превратилось в мучительную неделю навязчивости и рассказов о Кейси. После последних формальностей Эдвард поздравил Адама и положил 15 000 долларов в свой дипломат.

– Поздравляю, друг. Надеюсь, это место станет тебе настоящим домом.

– И я на это надеюсь. Спасибо небесам, что я чуть не сбил вас с ног в тот день.

Оба рассмеялись. Эдвард по-дружески положил руку на плечо Адама. На этот раз он не отпрянул.

– Не за что, парень. Ладно, мне пора. – Адвокат протянул руку Адаму, и тот пожал ее.

Эдвард отправился к семейству Периш и передал им деньги за продажу недвижимости, а также сумму, которую Рик оставил Кейси. Дальше его путь пролегал домой, в родной Нью-Йорк.

Адам в свою очередь вернулся домой и сразу же связался с компанией по грузоперевозкам. В заказе он отметил ночное хранение, адрес и время, когда ему необходима мебель.

Через час приехал «Джампер». Адам подготовил посеревший от времени матрас, купленный в «Тарбис», деревянный стул с дыркой в мягком сиденье, микроволновку из нержавеющей стали с кусками еды и масла внутри, коробку с посудой для одного человека и собаки, коробку с вещами. Двое рослых, но молчаливых грузчиков погрузили вещи в машину. Адам оплатил все услуги и вписал адрес доставки в накладную.

Расправившись со всеми делами, он, уставший, отправился в постель. Каспер уютно устроился в ногах хозяина. Адам еще долго не мог уснуть, воображая себе, как он впервые войдет в свой новый дом, и не заметил, как, фантазируя, погрузился в сон.

6

Горячий июньский воздух, несущий с собой легион ароматов, вырвался после долгого заточения в темнице. Затхлый душок плесени ударил щенку, который смирно сидел на руках хозяина, в нос. Каспер поднял левую лапу, чтобы сбить зуд от ассорти запахов, и чихнул.

Новоселец сделал осторожный шаг и переступил порог, ведущий из общего коридора дома в его собственную квартиру.

– Добро пожаловать домой, Мистер Каспер Титановая пасть! – Адам смотрел на щенка взглядом самого любящего хозяина во всей вселенной.

Каспер, судорожно трепыхаясь, тянул морду к хозяину для собачьего поцелуя. Адам поднес питомца поближе к лицу, и песик со всей нежностью, которую могут проявлять щенки, лизнул хозяина в нос. Но этим не ограничился. Он принялся облизывать гладко выбритые щеки хозяина.

– Все, все, хватит! – смеясь, попытался остановить его Адам. Настроение было лучше некуда: они в новом доме, вкушают запах давно пустовавшего помещения и радуются, что есть друг у друга. – Парень, такими темпами ты слопаешь меня. – Адам опустился на корточки и поставил щенка на покрытый пылью пол.

Спустя пару секунд Каспер, словно дикий мустанг, уже бегал по новому дому, вот только квартира напоминала халупу бездомного. Выпрямившись, новоиспеченный хозяин обвел взглядом свое приобретение. В дальней стене красовалось окно, впускавшее в помещение лучи летнего горячего солнца. Некогда ярко-желтые обои выцвели. Плесень, пятна и бегущий по стене таракан усугубляли впечатление. Пол был покрыт коричневым паркетом, не самым дешевым, но время всегда берет свое, и поймать занозу в пятки с таким паркетом ничего не стоило. Потолок, на удивление, был без водяных подтеков, на нем висел изолированный провод, на конце которого болталась лампочка. Адам сразу принял решение пока не включать свет, а лучше завтра совершить поход в супермаркет «Тарбис» и купить все инструменты. В конце комнаты в левом углу стояла металлическая сеточная кровать. Справа располагался белый холодильник с коричневыми и красными пятнами неизвестного происхождения на дверце, это был единственный представитель бытовой техники. Не было так необходимой плиты. Придется до жалованья питаться консервами и замороженными обедами. Тумбы и полки для хранения кухонных принадлежностей также не помешали бы.

Пока Каспер изучал, что находится под кроватью, Адам подошел к окну. Вид из него открывался скучный. Соседний многоквартирный дом из красного кирпича занимал большую часть обзора. Летом увидеть людей в окнах их квартир практически невозможно: долгожданные отпуска и каникулы забрали часть населения Риплтауна. На улице Адам заметил только молодую пару, направляющуюся в сторону городского театра и поедавшую мороженое. Автомобилей на улице не было видно. Адам настежь открыл окно.

Гробовую тишину в квартире разбавили звуки городской жизни. Послышались дальние гудки машин и голоса смеющейся парочки. Прохладный ветерок ворвался в жаркое помещение. Каспер подошел поближе к хозяину и стал принюхиваться к свежим запахам, принесенным ветром.

– Жарко, да? – Адам посмотрел на щенка. Каспер наклонил голову и навострил уши. – Ничего, скоро будет прохладно.

Каспер завилял хвостом и вернулся обратно под кровать. Адам встал спиной к окну и вновь окинул взглядом комнату. «Работы с тобой предостаточно. Надеюсь, туалет, ванная и малая комнатка выглядят чуть лучше».

Слева тянулся коридор, ведущий в другие помещения квартиры. Дневного света вполне хватало для того, чтобы разглядеть положение вещей. Обои находились в том же плачевном состоянии. На потолке красовался провод, на конце которого болтался патрон без лампочки. Адам прошелся по коридору, половицы капризно поскрипывали. «Куда в этом доме подевались все лампочки? Может, их забрали при расследовании?» Адам приблизился к одной из дверей. Она, на удивление, сохранила свой цвет слоновой кости, но мелкие царапины портили общий вид. Взявшись за ручку, новоселец почувствовал холодный металл, толкнул дверь, и та с легкостью открылась.

Душная туалетная комната не хранила никаких неприятных сюрпризов. Стены были выложены белой кафельной плиткой с изумрудными полосками посредине. Адам взглянул наверх, проверяя свою теорию. Лампочки нет. Придется обойтись сегодня без света. В полутьме он не мог оценить полное состояние уборной, поэтому погрузил правую руку в карман и достал маленький фонарик. Адам шагнул в комнату и посветил на унитаз. Белый, как и цвет плитки на стене, кнопка слива покрыта серой пылью. Адам, смотря на унитаз, решил совместить приятное с полезным. Расстегнул ширинку и начал справлять малую нужду. Под звуки льющейся мочи Адам посветил на старую ванну, стоявшую справа от него. Тоже белая и покрытая пылью. Вокруг сливного отверстия наросла зеленая плесень. Круг света прыгнул на хромированный кран над ванной, покрытый известковым налетом. Закончив дела, Адам засунул свой орган в джинсы, застегнул ширинку и нажал на смыв. Затем подошел к ванне и открыл кран. Из крана полилась ржавая вода, но спустя некоторое время она стала прозрачной. Адам положил фонарик на бачок унитаза и помыл руки под холодной струей. Так как полотенце он еще не распаковал, вытер он их о свою серую футболку, оставив мокрые пятна. Затем повернулся и посветил в стену, на которой висел шкафчик без дверцы. Пустые полки хранили только пыль. В уборной отсутствовал важный элемент – зеркало. Любому мужчине без него никуда: чистка зубов и бритье не может комфортно пройти без этого важного атрибута. Новый хозяин квартиры мысленно сделал запись в список ближайших покупок и вышел из уборной.

Закрыв за собой дверь, Адам решил обследовать другую комнату в конце коридора. Он подошел к двери пепельного цвета. «Да, либо в магазине закончились двери одного цвета, либо наш дизайнер неплохо набрался перед работой». Новый хозяин провел указательным пальцем по поверхности и повернул его к себе. Подушка пальца осталась абсолютно чистая. Повернув бронзовую ручку, Адам открыл дверь в малую комнату.

В помещении царила кромешная тьма. Света фонарика не очень-то хватало. Переступив порог, Адам посветил на потолок. «Странно!» – подумал он. Провод с патроном отсутствовал. Новая пометка в его списке – вызвать электрика. Свет фонаря переместился влево, где, по идее, должно было находиться окно. «Какого черта?» Окна не было. Точнее, было, но его забили какими-то досками. Комната была полностью изолирована от солнечного света.

В голове не укладывалось ни одной здравой мысли, кому и зачем это было нужно. Адам подошел ближе и посветил на доски. Слева и справа было вбито по три покрытых ржавчиной гвоздя. Это странное окно заставило его нервничать. Руки начало слегка потряхивать, а свет от фонарика запрыгал, напоминая резвого светлячка в ночном саду. Он вспомнил, что говорил ему Эдвард Рифер при покупке этой квартиры со скверной репутацией. «По нашему законодательству сообщаю вам – это идеальное место для такого молодого человека, как вы. Молодняк редко обращает внимание на других. Думаю, на убийство незнакомого человека вы закроете глаза». Адам почувствовал, что его желудок вот-вот заставит его изрыгнуть теплый хот-дог, съеденный с утра. Адам отвернулся в попытке перевести мысли в приятное русло и отогнать от себя столь неуместную нервозность. Луч карманного фонарика попал на одинокий темный предмет на другом конце комнаты.

Малый круг света вырвал из тьмы старый шкаф, который при недостатке освещения казался кофейного цвета. Тошнота отступила, и Адам подошел поближе. Шкаф в высоту шесть с половиной футов закрывал большую часть стены. Дверцы были покрыты мелкими, как от кошачьих лапок, царапинами. Адам опустил свет фонарика чуть ниже и увидел темные, с потертыми краями ручки дверцы шкафа. «Если я тебя открою, ты не выпустишь скелета из шкафа?» – подумал он и потянул руку с намерением проверить это. Снова вернулась тошнота. По ощущениям желудок сжался и уже вел по пищеводу утреннюю трапезу. Адам зажал рот рукой, но было уже поздно. Кислая рвота наполнила его рот. Когда полости рта не хватило, рвота вырвалась изо рта сквозь ладонь на запыленный паркетный пол. Живот свело. Хозяин комнаты упал на колени и рукой с фонариком уперся в пол. Из его рта тянулась слюна с кусочками утреннего хот-дога. Желудок был уже пустой, но снова и снова сокращался. Адам набрал побольше слюны и сплюнул остатки рвоты, во рту остался противный кисловатый привкус.

«Черт! Вот это ты дал, мой любимый живот. Спасибо за подарок, но его пора бы и убрать!» – подумал Адам и улыбнулся.

Новоселец решил завтра вытащить пострадавшие от времени гвозди и освободить окно из его деревянного заточения, а когда июльское солнце заполнит комнату, он сможет оценить помещение без лишней тревоги. Направив свет фонарика под ноги, Адам медленно поднялся и зашагал к двери.

За порогом сидел Каспер. Уши щенка были опущены, а встревоженный взор направлен на хозяина.

– Эй, дружок, а что мы тут делаем? – Адам подошел к двери, продолжая светить на щенка из темноты. – Каспер?

Щенок застыл на месте, со стороны напоминая плюшевую игрушку, забытую кем-то на полу.

Адаму поведение щенка показалось странным. Как только он вышел из комнаты, Каспер поднялся на четыре лапы, навострил уши и громко залаял. Щенок подбежал к хозяину и встал на задние лапы, положив передние на ногу Адама.

– Хочешь на руки, приятель? – Адам улыбнулся шире, ожидая ответа от питомца. Каспер гавкнул в знак согласия, и хозяин поднял щенка. – Знаешь, приятель, ты меня немного напугал. – Адам был в замешательстве. Там, у порога, Каспер как будто был под гипнозом или о чем-то глубоко задумался. Хотя о чем тот мог задуматься?

Щенок, судя по всему, уже забыл об этом эпизоде и одержимо облизывал лицо Адама. Каждый раз, когда Каспер это делал, создавалось ощущение, что лицо хозяина вымазано чем-то невероятно вкусным. Адам не заметил, как его самочувствие пришло в норму. Сдавливающие боли в животе почти отступили. Единственное, в чем он нуждался сейчас, так это в крепком сне.

Адам закрыл дверь в малую комнату и с щенком на руках отправился в большую, уже свежую от прохлады. Он поставил собаку на пол и снова подошел к окну, упершись руками в подоконник. Мужчина внимательно наблюдал за сюжетом обыденного рабочего дня Риплтауна.

Улица по-прежнему пустовала. Молодая пара давно ушла. Единственные звуки издавали птицы, занятые своими делами. Но что всегда было неизменным в любом городе нашей планеты – это гудящий звук. Город живой, и он дышит.

Адам постоял у окна минут семь. Из-за угла показался поворачивающий на их улицу «Джампер».

– Наконец-то! – сказал вслух Адам и от предвкушения забарабанил по подоконнику.

«Джампер» припарковался в десяти шагах от входа в многоквартирный дом.

– Мистер Титановая пасть, наш дом под твоей охраной, не подведи меня! – Адам отдал честь щенку, а тот в ответ наклонил голову влево.

Он почти бегом спустился до первого этажа, где вновь увидел дверь исполинских размеров. Когда они с Каспером пришли сюда, Адаму пришлось приложить большие усилия, чтобы сдвинуть ее с места. Видимо, какие-то проблемы с пружинами и шарнирными петлями. Упершись ногами, Адам открыл дверь дома и вышел на улицу.

Около «Джампера» уже стоял рослый рыжеволосый мужчина с короткой стрижкой и двухдневной щетиной, а из кабины вылез чернокожий мужчина в натянутой на пузо серой футболке.

– Мистер Райс? – Чернокожий мужчина смотрел на Адама, прикрывая ладонью глаза от солнца.

– Да, это я. – Адам махнул рукой и подошел к нему. В нос ударил стойкий запах пота.

– Извините за задержку, сэр, авария на Гармет. Некоторые придурки до сих пор не знают, для чего нужны указатели поворота. Ведь так? – Мужчина улыбнулся, показав желтые от многолетнего курения зубы.

– Скорее всего, да!

– Забыл представиться, Джим. Моего помощника зовут Патрик. Надеюсь, вы не подумали, что мы были зачинщиками аварии? – Улыбка не сходила с его лица.

– Нет, Джим, вовсе нет. Вы не похожи на тех… – Адам замялся, подбирая приличное слово.

– Придурков. Правильно, мы не такие. Уж мы, рабочий народ, умеем водить машины. – Джим протянул планшет с бланком для подписи. – Поставьте здесь подпись, а я сообщу Патрику, куда нам стаскивать ваше добро.

– Второй этаж, квартира 24. – Адам поставил подпись и вернул планшет Джиму.

– Вещей у вас мало, за пятнадцать минут все поднимем. – Желтозубая улыбка стала шире. – Мистер Райс, если вас не затруднит…

– Да?

– Могу ли я воспользоваться вашим туалетом? Клапан придавило будь здоров, – скривил лицо Джим, подтверждая свою нужду.

Адаму такая просьба не понравилась. Он не любил общество незнакомых ему людей, но отказать был не в силах. Адам вообще редко кому мог отказать.

– Да, конечно.

– Вот он, наш человек. – Джим развернулся и крикнул напарнику: – Эй, бездельник, за работу, второй этаж, квартира 24.

– Сам ты бездельник, да еще и вонючий как скунс, – огрызнулся Патрик.

Адам улыбнулся и подумал: «Как скунс. Отличное замечание. Только этот скунс еще пометит мой унитаз. Буэ!»

Грузчики справились за обещанные пятнадцать минут. Вещей и вправду было немного.

– Сэр, – обратился Джим к Адаму, – поршень на пределе, где туалет?

– По коридору первая дверь. – Адам показал направление указательным пальцем. – Только там нет све…

– Разберусь, – перебил его Джим и побежал в уборную.

В это время Каспер не переставал лаять на грузчиков и постоянно путался под ногами. Пока Патрик нес коробку с посудой вглубь комнаты, пес подбежал к нему, а грузчик, пытаясь увернуться от назойливого животного, запнулся о матрас и распластался на полу. Падение вышло удачным для Патрика: он очутился на матрасе, чего нельзя было сказать о посуде. Звон бьющейся металлической и стеклянной посуды разлетелся по всему этажу. Каспер от испуга убежал и спрятался под кровать.

– Вы как? В порядке? – Адам подбежал к Патрику, попытался помочь, подхватив рыжего мужчину под руки, но получил отпор.

– Если я и упал, то мне помощь не нужна, – рявкнул на него Патрик и поднялся.

Адам опешил от такой реакции и опустил взгляд в пол, как нашкодивший мальчуган.

Из уборной на шум выскочил Джим, наспех натягивая штаны.

– Еще раз ты оскорбишь наших клиентов, босс быстро вышибет из тебя дурь и даст пинка под зад. Ты понял? – Гневное лицо Джима лишь добавило остроты его угрозам.

– Джим, я не хотел никого…

– Да мне насрать, что ты там хотел, – перебил его Джим. – Ты понял меня? – Указательный палец застыл около лица Патрика.

– Да, Джим. – Патрик повернулся к Адаму и сквозь зубы процедил: – Прошу прощения, сэр! За грубость. И за посуду. Компания возместит вам ущерб.

Адам слушал все это, не поднимая головы. Сердце стучало как бешеное, в ушах снова шумело. Ему было страшно от того, что люди из-за него ссорятся. При любой стрессовой ситуации его взгляд устремлялся в пол, ритм сердца ускорялся, а руки тряслись, как у законченного алкоголика. Мать не один раз водила его к психологу, чтобы разобраться во всем и избавиться от этого недуга. Но Адам упорно не шел на контакт. Вскоре она оставила попытки подлатать сына и лишь с грустью смотрела, как он глубже закапывается в себе.

– Д-д-да ничего! – запинался Адам.

– Сэр, – Джим положил руку на плечо Адама, – он придурок, каких свет не видел, но он сожалеет, уверяю вас. – Адам поднял глаза и увидел улыбку, от которой ему немного полегчало.

– Во имя Господа, какого хера вы шумите на всю округу? – неожиданно для всех раздался еще один голос. Женский и весьма звонкий, отчего всем он показался нестерпимо противным.

Адам, Патрик и Джим синхронно, как актеры театра, повернулись в сторону входной двери. В общем коридоре появилась престарелая женщина с выражением вселенского гнева на лице. Всем троим показалось, что от такой дамы можно ожидать только самого худшего.

7

Майкл

– Обговорим это позже, Линда. – Майкл Райс направился к входной двери. – Кого там так рано принесло? – Трель дверного звонка сотрясала утреннюю тишину дома.

Проходя по коридору, он по традиции посмотрел на семейные фотографии, которые висели на стене. Рамки были сделаны из кедра, украшены строгим греческим узором ручной работы. На первой были запечатлены Майкл и Линда в кинотеатре «Фалкон», на второй он и отец поймали здоровенного желтого окуня. В дверь снова настойчиво позвонили.

– Иду я, иду. – Майкл открыл дверь.

На пороге стоял мужчина в черном классическом костюме. Аккуратно причесанные седые волосы, серые водянистые глаза за стеклами очков, руки спрятаны за спиной. Майкл узнал его.

– Мистер Райс. – Мужчина кивнул головой в знак приветствия.

– Томас? Это ты? – Майкл совсем не ожидал увидеть на пороге старого знакомого. – Давно не виделись! Что… Ай, мои манеры, проходи, выпьем чаю со льдом и поговорим.

– К великому сожалению, мистер Райс, я навестил вас, только чтобы передать послание. – Руки гостя показались из-за спины. Томас протягивал адресату плотный конверт.

Майкл взял конверт и посмотрел отправителя – братья Каст. Этого следовало ожидать, Томас много лет служит их личным водителем.

– Я так понимаю, новое дело? – Майклу пришлось с трудом держать себя в руках. Он любил такие конверты. В них спрятаны строчки влиятельных и, что немаловажно, богатых людей. Такие конверты могут принести большие перемены и большие деньги.

– Все написано в письме, сэр. Мне не известно содержание.

– Хорошо. – Майкл протянул руку. – Обещай, что после работы зайдешь ко мне, и мы пропустим по стаканчику.

Серьезное лицо Томаса просияло, на нем появилась улыбка.

– Всенепременно, сэр! – Томас пожал Майклу руку.

8

«Мой дорогой Майки, пишу тебе от себя лично и от моего брата Густава. Он немного приболел и сейчас находится в Германии. Сердце играет с ним в детские игры. Но ты сам понимаешь, нам, старикам, не до игр. Сейчас я нежусь на июньском солнце в Италии, где мы прикупили резиденцию. Заранее приглашаю тебя ее посетить. Запах цветов сведет с ума. В это трудно поверить, но я начинаю видеть в них красоту, возможно, даже начну их выращивать. Главным достоинством этого места я считаю озеро. Ночью, когда звездное небо отражается в спокойной глади воды, я представляю себя счастливым семьянином. Я не забыл и твою страсть к рыбалке. У нас тут есть человек, который разводит самую разнообразную рыбу. Но об этом позже, перейду к делу.

Во-первых, хочу тебя поздравить. Мы наслышаны о твоих успехах. В штате Горсот не осталось ни одного обвинителя, который бы выступал в суде, не наложив в штаны. Это неудивительно! Мы с Густавом часто о тебе говорим.

Во-вторых, скоро я и Густав приедем в Риплтаун с предложением, от которого ты навряд ли откажешься. Так что прикупи себе дорогой костюмчик. Также сегодня же зайди в банк к Говарду, он передаст приглашения на банкет. В конверте небольшой аванс.

В-третьих, передай наше приветствие Линде. Твоя красавица-жена всегда скрашивала нашу компанию. Тебе невероятно повезло с ней, Майкл. Мне так и не довелось найти столь же красивую и мудрую спутницу жизни.

P. S. Подумай на досуге, готов ли ты кардинально поменять жизнь?

Самерс и Густав Каст».

9

– Что ты об этом думаешь? – Линда перевела взгляд на мужа, держа в руке письмо от старых работодателей Майкла.

– Я пока не знаю, что все это значит. – Майкл сидел за кухонным обеденным столом и смотрел на тридцать тысяч долларов, лежавшие в конверте вместе с письмом. – Но такие авансы за старую работу никто не платит, особенно братья Каст!

– Я так понимаю, наш поход в «Ривер» отменяется, и ты идешь к Роберту Говарду?

– Чтобы понять мысли этих людей, нужно поскорей его посетить. – Взгляд мужчины метался с купюры на купюру.

– Ничего, я переживу, еще успеем сходить в парк и покататься на лодке. – Сделав небольшую паузу, Линда продолжила: – Майк, если ты сегодня отправишься в банк, может, ты заодно и поговоришь с Адамом?

Майкл старался изо всех сил избегать этого трудного разговора. После смерти родителей он с братом прекратил всякое общение. В основном инициатива держаться на расстоянии исходила от Адама, он был закрытым с детства. Адам окончил школу, но поступать в колледж не решился. Тряпка! Линда предлагала мужу заняться образованием брата, пока они еще рядом друг с другом. Так рядом, но в то же время так далеко. Майкл считал этот разговор бессмысленным, но Линда определенно считала иначе. Она души не чаяла в Адаме.

– Майки. – Он не отозвался, и Линда повысила голос: – Майки!

Муж Линды от неожиданности дернулся, его мысли вернулись из свободного путешествия, и за считаные секунды он переварил все только что сказанное женой.

– Ты знаешь, что я об этом думаю. Он будет молчать и, возможно, только возможно, поздоровается со мной на словах, даже не протянув руки.

– Повернись ко мне. – Линда положила письмо на стол, Майкл послушно обернулся к жене.

– Я все еще думаю, что это плохая идея!

– Думаешь? – Она сделала шаг к мужу.

– Уверен! – Майкл встал, он был выше Линды, поэтому ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Женщина знала, на какие рычаги нажать, поэтому сделала еще шаг и обняла мужа.

– Я думаю, что сейчас самое подходящее время ему помочь. Кто знает, может, после этой встречи нас здесь уже не будет, а он останется совсем один. А письмо… считай его пинком под зад, который я тебе не могла дать!

– Ох… – Майкл понимал, что она права и сейчас действительно самое подходящее время для разговора. – Хорошо, сегодня в банке я с ним поговорю и…

Линда остановила поток слов, приложив указательный палец к губам мужа.

– Ты же не думаешь, что все будет так просто? Ты с ним не только поговоришь, а пригласишь к нам на обед. Семейная обстановка расслабит его, плюс мое присутствие благоприятно повлияет. Ты же знаешь, со мной он немного раскованнее, чем с остальными и тем более с тобой. Помнишь? На прошлой встрече он мне мило улыбнулся.

– Да, мне он давно и слова не говорил, а тебе целую лыбу выдавил.

– Видишь, а если еще это будет дома, за вкусным ужином, он мне улыбнется, и мы с ним поговорим, наши шансы на успех вырастут! – Линда комично прищурилась и закатила глаза. Этим движением она всегда иронично изображала подсчеты. Ее взгляд вернулся к лицу мужа. – На сто процентов, плюс-минус один. – Линда рассмеялась, Майкл к ней присоединился.

– Плюс-минус один? Наши шансы действительно велики! Хорошо, сегодня поеду в банк и заведу с ним разговор.

– Не просто заведешь, а уговоришь прийти. Пообещай!

– Обещаю, моя владыка Линдевальд! – Майкл, улыбаясь, смотрел в прекраснейшее лицо жены.

– Ваше обещание принято! И последний вопрос, мой подданный. – Голос Линды стал мягче, Майкл раскусил его сразу же, Линда сейчас точно начнет заигрывать с ним. – В этих самых больших переменах у вас есть местечко для вашей госпожи? – Губы Линды медленно приближались к губам Майкла.

– Смотря на ваше поведение, моя госпожа.

– Поведение? Ну, получай поведение! – Она крепко поцеловала его.

Левой рукой Майкл обнял ее за талию и прижал к себе, а правой сжал упругий и такой желанный зад жены. Закончив с поцелуем, Линда завершила свой любовный порыв словами:

– Теперь мое поведение подходящее для перемен?

– В данный момент удовлетворительно. – Майкл игриво усмехнулся.

Линда, оттолкнув мужа от себя, легонько ударила его кулаком в плечо.

– Как вы смеете? Вы оскорбили меня, мистер Райс. – Легким движением она поднесла к губам Майкла руку, на безымянном пальце которой красовалось бриллиантовое обручальное кольцо. – Молите о прощении, сэр, иначе – смерть.

Майкл склонил голову и нежно поцеловал руку.

– Прошу простить меня, владыка Линдевальд!

– Так-то лучше! – Линда весело рассмеялась.

Майкл начал хохотать. Когда семейная пара наконец успокоилась, муж посмотрел на настенные часы.

– Думаю, мне пора ехать. – Майкл развернулся и собрал все деньги в конверт. Свернув его пополам, муж передал конверт жене. – Положи пока в сейф, мы не будем ими пользоваться, пока не узнаем, за что эти деньги причитаются. – Он вновь посмотрел на часы. – Скоро откроется банк. Выеду сейчас и как раз приеду, когда не будет клиентов.

– Хорошо, письмо пусть также полежит в сейфе, мало ли? – Линда, сложив бумагу пополам, спрятала ее в белом конверте вместе с американскими долларами.

Майкл вышел в коридор и вновь обратил внимание на фотографии на стене. Линда просила достать какое-нибудь старое фото, где Майкл и Адам вместе. Но такое фото было только одно – с выпускного бала Майкла. Увы, оно совершенно не подходило для счастливого семейного гнезда.

– Вернусь вечером, после визита в банк проедусь по парочке клиентов для консультации! – Ему пришлось кричать, так как одной ногой он был уже за дверью.

– Помни, ты обещал его уговорить! – в ответ выкрикнула Линда.

– Я все помню, – ответил Майкл, а сам подумал: «К сожалению, Линда, у Адама тоже хорошая память».

10

Подъехав к зданию банка, Майкл припарковал машину на бесплатной автостоянке. С соседнего сиденья он прихватил черный дипломат из натуральной кожи, заполненный бланками и копиями договоров своих клиентов. Главным же грузом был интерес к загадочному предложению братьев Каст.

Открыв дверь, Майкл моментально почувствовал перемену температуры. Желанная прохлада осталась в машине, адвокат попал на растерзание горячих солнечных лучей. Он захлопнул дверь и оглядел парковку. Из двадцати мест занято всего лишь три. Солнце слепило Майкла, и он приставил ладонь козырьком, чтобы не мешать обзору. Две машины он не узнал, но третья наверняка принадлежала управляющему банка – Роберту Говарду. Майкл взглянул на часы. Всего 10:02, а Роберт уже на работе – удачное развитие событий. Майкл, как яркий представитель людей, восхваляющих идеальную пунктуальность, ненавидел опоздания ни со своей стороны, ни со стороны клиентов. С великим спокойствием он мог послать опоздавшего клиента ждать, пока он решит все вопросы с теми, кто пришел вовремя. Многих возмущало такое поведение, но репутация одного из лучших адвокатов штата заставляла недовольных закрыть глаза на маленькие странности Майкла Райса. Как говорил Густав Каст: «Репутация – вот что важно в наше время». Майкл полностью разделял такой взгляд на жизнь.

Пока Майкл шагал к центральному входу банка, солнце беспощадно жгло спину. От жары проступил пот, и рубашка стала неприятно прилипать. Его рабочий день только начался, а мысли о душе уже возглавили список желаний.

Каждый раз приезжая в банк, Майкл не мог поверить, что здесь в 1978 году произошло ужасающее и странное преступление, которое мучает некоторых жителей города и по сей день. Об этом событии ему рассказывал отец, который работал в отделе кадров полицейского департамента Риплтауна. В 1965 году это здание построили как дополнительное отделение городского архива, куда свозили всю ненужную скопившуюся документацию и прочий хлам. По большей части там оказывались старая мебель после ремонта городской администрации и тонна пожелтевших от времени бумаг. В итоге в 1974 году было принято решение утилизировать содержимое архива, а здание выставить на продажу за ненадобностью. Однако клиентов на горизонте не было видно вплоть до конца 1979 года. Двадцать четвертого июня 1978 года примерно в одно и то же время в полицейский участок поступили звонки сразу от восьми семей из разных частей города с заявлением о пропаже ребенка. Все как один говорили, что утро началось как обычно. Мужья собирались на работу, а жены готовили завтрак и шли будить детей в школу. Но вот неувязка: детей не было в спальнях. Полиция провела допрос каждой семьи, их соседей и друзей. Пропавшие дети были разного возраста, самому младшему было девять, а старшему – двенадцать. Они жили в разных частях города, учились в разных классах и относились к семьям из разных социальных слоев. Примерно в час дня начальнику полиции поступил звонок от мэра Пибоди. Его одиннадцатилетний сын Джо пропал. Начальник полиции тут же выехал к дому мэра вместе с помощником Робертом Гарметом. По словам отца Майкла, Гармет был той еще мразью. Он гордился своим полицейским значком, часто злоупотреблял служебным положением и мог забрать в участок за косой взгляд. Многие считали Гармета придурком, но в тоже время старались с ним не связываться и держаться от него подальше.

По факту массовой пропажи детей были организованы тщательные поиски, осматривали каждый угол. Мэр позаботился о щедром вознаграждении за информацию, которая поможет найти детей. Был случай, когда один пьяница захотел поймать удачу и дал наводку на некую автомастерскую. Ее перевернули вверх дном, и всех работников целые сутки допрашивали. Но никаких следов пребывания детей в мастерской не нашли, а свидетель просто хотел насолить хозяину мастерской за то, что тот уволил его три года назад за пьяный дебош. Здание городского архива также вскрывали, но ничего подозрительного не обнаружили, кроме покрытой толстым слоем пыли старой мебели и документов. Когда работа в городе не дала никаких результатов, Пибоди связался с нужными людьми в соседних городах и организовал поиски почти во всей северной части штата Горсот, но все так же безрезультатно.

В начале августа Пибоди в приступе ярости и безутешного горя уволил начальника полиции и назначил на такое лакомое место Роберта Гармета. Через четыре дня поздней ночью, пока город продолжал печалиться о детях, в доме Пибоди раздался телефонный звонок. Это был Гармет. По его словам, он напал на след похитителя и попросил мэра ждать звонка. Пибоди посчитал, что лучше ждать в полицейском участке и одновременно подготовить всех к возможным оперативным действиям. Через час все сотрудники полицейского участка города Риплтаун уже были на работе, в тревоге ожидая новостей. После нескольких часов в участок позвонила жена мэра Рут. Она в слезах сообщила, что шериф Гармет нашел детей и просит мэра как можно быстрее приехать к заброшенному городскому архиву. Мэр и весь полицейский автопарк с вооруженными до зубов полицейскими в течение пятнадцати минут окружили здание заброшенного архива. Главная дверь здания была закрыта и забита досками, но черный вход с переулка был открыт. Дверь была вынесена с петель и лежала на пыльном полу. Первыми в здание вошли трое сержантов, сразу за ними шел одетый в бронежилет мэр Пибоди. Пройдя небольшую подсобку, они вышли в большую комнату и услышали громкий крик, исходящий из глубины здания. Один из патрульных, шедший позади Пибоди, настолько испугался, что непроизвольно выстрелил. Пуля прострелила ногу сержанту Холту, который шел впереди. Звук выстрела вкупе с криком сержанта заставили сердца непрошеных гостей сжаться от страха. Мэр оперативно приказал вынести раненого из здания и срочно вызвать скорую. Потом он подошел к выстрелившему патрульному и попросил его выйти с ним из здания. Свидетели говорили, что Пибоди разбил тому нос за такое неподобающее поведение в разгар операции по спасению похищенных детей.

Через две минуты мертвую тишину вновь разразил крик вполне разборчивых слов: «Мы в подвале! Это Роберт, мы в подвале!» Пибоди тут же отдал команду приблизиться к подвалу и помочь Гармету. Тишина вновь нарушилась: полицейские двигались среди всех мебельных преград, роняя стулья и столы, голос Роберта направлял всю полицейскую команду к цели. Пока несколько полицейских и мэр продвигались к подвалу, Роберт уже вызволил из темного помещения двух детей. Они были без сознания. Около подвала мгновенно очутился Пибоди и, преодолевая страх за судьбу своего ребенка, двигал рядом стоящую мебель, чтобы создать более широкий проход. В итоге из подвала достали шестерых детей, среди которых оказался и сын мэра. Трое детей – Люк Авертейл, Грэм Номак и Честер Рикс – бесследно пропали.

На следующий день Гармет составил подробный отчет о произошедшем. По его словам, он выяснил, что в городе появился человек, ранее обвинявшийся в педофилии. Гармету не составило труда проследить за подозрительным мужчиной и проверить, чем он занимается. Слежка велась в течение нескольких часов, большую часть которых незнакомец отирался около заброшенного архива. Решив действовать, начальник полиции попытался схватить предполагаемого преступника, но последнему удалось ускользнуть. Решив не гнаться за ним, Гармет выбил дверь архива и там нашел ход в подвал. Внутри были обнаружены шестеро детей: все без сознания и сильно обезвожены, одежда изорвана, у одного мальчика были обнаружены следы сексуального насилия, что подтверждало мотивы преступника. Также была обнаружена одежда ненайденных детей. Все вещи лежали в дальней части подвала, где на стене мелом была нарисована дверь. Вход в подвал также обведен мелом, целая коробка которого была обнаружена в нижнем ярусе помещения среди прочего хлама. По анализам крови выяснилось, что дети питались им первое время, но от обезвоживания потеряли сознание.

Но самое странное в этой истории то, что никакого подвала в плане здания не было. По документам существовала генераторная и комната водоснабжения. Но никакого подвала. Он будто появился сам по себе. После месячного расследования Люка, Грэма и Честера так и не нашли. Город постепенно успокоился. Поиски не прекратили, но и результатов они не давали, а преступник словно провалился сквозь землю.

Однако жители обрели спасителя – Роберта Гармета. 13 сентября 1978 года был объявлен днем нового городского героя. На специально построенной сцене в городском парке мэр наградил Гармета ключом от города, чеком в тысячу долларов и документом, подтверждающим, что центральная дорога города Риплтаун от севера к югу будет носить почетное имя Гармет Роуд, в честь лучшего полицейского города.

С 2001 года владельцами бывшего архива являлись братья Каст, которые переоборудовали здание и открыли там банк.

11

Майкл приблизился к дверям банка, и они автоматически открылись, окатив гостя желанной прохладой. Большинство столов приема клиентов были заняты, но не все. «Видимо, многие сегодня работают в другую смену, неужели Адам тоже?» – подумал Майкл. Ему было необходимо поговорить с братом. Не потому что жена съест весь мозг и закусит всем остальным, а потому что она была права. Кто знает, что хотят предложить братья Каст. Но если он вместе с Линдой покинет Риплтаун и переберется в другой штат, он должен быть уверен, что у Адама будет возможность жить достойно. Майкл сделал несколько шагов и вплотную подошел к столу брата. Его рабочее место совсем не располагало клиентов к деловому и расслабленному разговору. На сером, как камень, столе не было ничего, кроме компьютера. Почти на всех столах других сотрудников стояли комнатные цветки, семейные фотографии, подставки под канцелярию, нагромождение бесконечных папок и документов и, что немаловажно, – табличка с именем сотрудника. Адам любит все хранить в ящиках, а не на видном месте. Такова его природа, но, вероятно, он не понимает, что такие привычки бывают у начальников охраны тюрем и именно такие пустые столы вызывают дискомфорт у заключенных.

– Мистер Райс, как я рад, что вы нас посетили! – раздался любезный голос за спиной Майкла.

Майкл обернулся и увидел Ричи Ричардса. Лучший сотрудник банка с огромным клиентским портфелем под названием «Важные шишки». Может, он и лучший, но Майкл терпеть его не мог.

– Я все ждал, когда вы посетите нас снова, – Ричи вытянул руки, будто хотел обнять Майкла и расположить его к себе.

Адвокат жестом остановил внезапный порыв лицемерной радости.

– Скажи мне, Ричард, ты лижешь мне зад, чтобы я стал твоей, как говоришь, «важной шишкой»? – Лицо Майкла абсолютно не выражало никаких эмоций. Это была одна из его суперспособностей, которая делала его опасным соперником в здании суда.

– Вот за это вы мне и нравитесь! – Ричи фальшиво усмехнулся. – Вы прямой человек и довольно серьезный клиент. Не буду отрицать, если вы с моей помощью будете вести финансовые д…

– А ты не отрицай это, – перебил его Майкл, – просто прими как должное!

В помещение словно налетел шквальный ветер и сдул улыбку с лица Ричи. Ее сменило почти искреннее удивление. Почти.

– Мистер Райс, вы так со мной разговариваете, будто я вам враг. А я лишь проявляю заботу о вас и ваших деньгах, вот и все.

– Заботу? – Майкл ехидно улыбнулся. – Всю свою заботу ты можешь поместить в чашечку кофе с двумя ложками сахара и принести ее в кабинет к мистеру Говарду. Все понятно?

Майкл читал Ричарда как открытую книгу: тот унижен и в ярости, но пытается это тщательно скрыть.

– Я не обязан таскать вам кофе, мистер Майкл Райс, – резко ответил Ричард, по слогам отчеканив имя клиента. – Возьмите свою адвокатскую задницу и донесите ее до кофемашины. – Ричи театрально рассек рукой воздух и махнул в сторону. Его бледный и дрожащий от злобы палец был нацелен прямо на автомат, стоявший в дальнем углу. – И влейте себе в эту задницу хоть весь кофейник. – Он гордо вытянулся, словно струна, явно довольный своим мнимым превосходством перед тем, кого сегодня ненавидел больше всего.

– Кофейник? Прямо в задницу? – Майкл усмехнулся.

– Да, ты меня правильно понял. – Ричи продолжал держать оборону. По его собственному мнению, он не просто считал себя достойным соперником этому грозе многих обвинителей, а уже практически праздновал победу.

Майкл громко расхохотался и вытер воображаемую слезу в уголке глаза. Именно такой реакции Ричи он и ожидал. Все сотрудники банка, вкупе с первыми прибывшими клиентами, обратили внимание на не совсем нормальный смех для раннего рабочего дня в таком престижном месте. Смеясь, Майкл похрюкивал, что раздражало окружающих. Ричи же испытывал отвращение к поросячьим визгам оппонента и про себя думал: «Этот мудак не только проиграл в словесной битве, но еще и позорится на весь мой офис».

– Может, ты уже заткнешь свой рот и перестанешь быть клоуном? – прошипел Ричи, немного наклонившись к Майклу.

– О, прости! – Майкл прикрыл рот рукой. – У меня всегда неадекватная реакция на жалкие оскорбления и угрозы. – Он вытер глаза от уже настоящих слез и сделал глубокий вдох и выдох.

– Вот и славно. – Ричи поднес ладонь к плечу Майка для дружеского хлопка с подтекстом: «Не плачь, парень, и ты кого-либо уделаешь, но не сейчас!» – Думаю, тебе стоит пойти и выпить кофейку.

Дальнейшее развитие событий напугало Ричи до гробовой доски. В один миг исчезло недавнее клоунское веселье, черты лица Майкла будто окаменели, стали безжизненными и безжалостными. Голубые глаза мужчины встретились с карими Ричи. Банкир не знал, как описать то, что он почувствовал, но он не мог выдержать молчаливого давления этого человека. Ричи отвел взгляд в сторону, а руку отдернул с такой силой, будто притронулся к горячему чайнику. Майкл сделал небольшой шаг к Ричарду, нарушив всякое личное пространство оппонента. Кончики их носов оказались на расстоянии пары дюймов, что для Ричи добавило неуверенности, а для любопытных наблюдателей – больше интереса.

– А хочешь узнать, что тебе предложу сделать я? – Майкл выдержал паузу, чтобы проверить, какую тактику изберет этот напыщенный идиот. Реакции не последовало, Ричи сдался. Успешный юрист Риплтауна любил выигрывать, но больше всего он любил добивать противника. Майкл сравнивал этот процесс с контрольным выстрелом в голову монстра из какого-нибудь молодежного фильма ужасов. – Сейчас я пройду к твоему боссу и по совместительству моему старому другу. Мы с ним побеседуем о некоторых важных вещах. Ты же в это время сделаешь мне кофе, иначе сегодня же я подниму пару открытых тобой интересных счетов. Скажем, например, счет чьей-нибудь жены, которая пользуется еще не отмытыми деньгами мужа. – Ричи побледнел, а хитрые глаза запрыгали в паническом танце. – Да! Ты понимаешь, о чем я! Идем дальше, вечером мистер Говард вышвырнет тебя отсюда великолепным пинком под зад. Возможно, пойдешь домой и неделю будешь беспощадно опустошать бутылки виски из бара. Мне кажется, он у тебя есть. Но тут твоей жене начнет надоедать такой расклад. Ее запросы будут велики, а твои возможности ограничены. Она решит уйти. Здесь на твою глупую ослиную башку снизойдет божье озарение: «Мне нужна другая работа». После десятков собеседований в других банках штата получишь не самый вежливый отказ. – Майкл улыбнулся надменной улыбкой. Он определенно позаботится о характеристике этого червяка Ричардса. – Насколько мне известно, дальше нашего штата деваться тебе некуда. – Глаза Ричи выдавали Майклу все. Он не просто был напуган, а пребывал в ужасе от познаний в его биографии. – Вот здесь я хочу остановиться поподробней. – Майкл сделал шаг назад. Он согнул в локте свободную руку и сжал кулак с такой силой, что та затряслась, а некогда розовая кожа на пальцах побелела. – Представь, что твоя лакшери задница теперь в моих руках. Проходит не один месяц, но ты не можешь устроиться не то что банковским работником, тебя даже посуду мыть не берут в забытую богом забегаловку. К тебе относятся как к дерьму, как к педофилу, недавно вышедшему на свободу. Думаю, знаешь, что таких не чествуют, даже при многолетней отсидке за свои деяния. Вот уже в отчаянии подводишь себя к мысли о сведении счетов с жизнью… хотя нет. Возможно, сведении счетов со мной? Но нет, ты жалкий трус, скорее обмочишь штаны, чем решишь отнять чью-то жизнь, в том числе и свою. И наконец мы подошли к финалу милого путешествия в страну «Куда попадет задница Ричи после великих угроз» – тебя на работу возьму я. Конечно, учту все заслуги перед мистером Говардом, образование и рекомендации бывших клиентов и возьму тебя… допустим… кофеварщиком. – Майкл разжал кулак и дружественно хлопнул по плечу Ричарда. – Прекрасная идея! Ведь так, Ричи. И пока ты работаешь у меня дома, принося кофе по утрам, не забывай про моих милых дам, среди которых, думаю, будет твоя бывшая жена. При моих финансах она с удовольствием будет отсасывать мне, скажем, за 200 долларов в час. Думаю, ее услуги стоят таких денег. Но, – Майкл вновь сжал кулак, – если ты сейчас поймешь, как неудачно пошутил, думаю, сможем забыть твое никчемное поведение. Тебя устроит такая сделка?

Ричи в стыде и гневе сдерживал себя от еще больших оплошностей.

– Да, – тихо произнес Ричи.

– Что «да»? – Майкл приложил ладонь к уху, будто не расслышал.

– Да, мистер Райс, – униженно пробурчал лучший работник месяца.

– Вот и славно! Теперь иди, сделай мне кофе и через пять минут принеси в кабинет своего босса. – Майкл в приподнятом настроении направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались офис управляющего, канцелярия, комната отдыха сотрудников и пост видеонаблюдения службы безопасности банка.

Ричи проводил Майкла взглядом. Обернувшись, он увидел десятки взоров, направленных на него. Сэнди и Бен что-то обсуждали и смеялись, а Кларисса смотрела с сочувствием. Ричард вернул внимание на лестницу, но Майкл уже скрылся из вида.

– Ничего. Ничего, сука, – тихо сказал вслух униженный банкир. – Может, ты и крут, адвокатишка… – Ричи вспомнил, как однажды в туалете пересеклись он и Адам Райс. Жалкий сопляк. Ричи, издеваясь над коллегой, порвал свой пиджак о ручку двери туалетной кабинки. Обвинил во всем Адама и избил его прямо на грязном полу туалетной комнаты. Пригрозил ему более серьезной расправой, если он расскажет кому-либо о произошедшем, но Адам не рассказал, и Ричи понял, что над ним можно потешаться бесконечно. – Но как заплачет твой брат, когда я снова разобью ему рожу.

12

Проходя по коридору, Майкл обратил внимание на окружающие его стены второго этажа. Они были поделены на два цвета по горизонтали: нижняя часть стен, доходившая Майклу до колен, – темно-коричневая, остальная часть, вплоть до потолка, напоминала цвет ванильного пудинга. Повсюду висели фотографии почетных гостей и различные достижения банка. Обычно такие вещи размещают у всех на виду, но эти фото и грамоты, скорее, грели душу самого Роберта Говарда, чем показывали клиентам, в какое пристанище знаменитостей они попали. Майкл прошел половину пути и кивком головы поприветствовал охранника Пита, сидевшего в комнате видеонаблюдения. В конце коридора повернул направо и увидел дверь с золотой табличкой «Управляющий банка Роберт Говард», а также его огромную 246-фунтовую секретаршу Сару. Майкл испытывал к ней настоящее отвращение. Он не верил в такое заболевание как ожирение и все, что с ним было связано. Мужчина считал, что такие люди пришли на Землю, чтобы уродовать ее и пожирать все гадкое, что сотворило человечество. При каждой встрече с Сарой Майкл неоднократно представлял свою жену: красивое лицо с пухлыми губами и пшеничными волнистыми волосами, стройная, с сексуальным задом и пышной грудью, лучшей, что Майкл Райс трогал за всю жизнь. И, конечно, руки. Изящные и нежные, словно ее кожа не потеряла ни крупицы своей бархатной молодости. Во время секса, когда ее руки поглаживали его спину или что-нибудь более пикантное, Майкл будто терял связь с реальностью и уносился туда, где нет никаких забот и проблем, а есть только Линда и он.

– Мистер Райс, – Сара улыбнулась, заметив Майкла, – я так рада, что вы нас снова посетили!

– Добрый день, Сара… – Фальшивая улыбка появилась на его лице. – Мистер Говард меня ждет, очень тороплюсь. – Майкл попытался быстро проскользнуть мимо мерзкой секретарши. «Почему Роберт все еще держит ее здесь?»

– Да, мистер Говард предупредил о вашем приходе. – Сара, не спуская с него взгляда, протянула толстую складчатую руку к телефону и нажала кнопку. Прозвучал характерный звук начала связи. – Мистер Говард, прибыл мистер Райс.

В этот момент Майкл думал перехватить у нее связь с начальником банка и сообщить: «Хьюстон, у меня толстенные проблемы, отдай мне приказ войти в штаб. Я больше не могу находиться с ней в одном пространстве. Она отвратительна! Хьюстон!» К его счастью, ждать ответа Роберта пришлось не больше двух секунд.

– Пропусти нашего гостя, – прозвучал грубый голос из телефона.

– Проходите, мистер Райс. – Женщина вернула руку в исходное положение, и на сгибе снова проступили так ненавистные Майклом складки.

– Спасибо, Сара! – Его внутреннее «я» ликовало. Моби Дик остается, а он уходит.

Майкл прошел мимо стола и открыл дверь в кабинет банковского босса. Он всегда считал дверь Роберта переходом в иное измерение. Из совершенно топорного и безвкусного коридора с прожорливым монстром на посту он словно переносился в рабочий кабинет не начальника банка, а знаменитого писателя, где творились миры, способные тронуть его сердце. Пол кабинета был выложен из темного паркета, что вкупе со шкафами из темного дерева ручной работы, заполненными книгами разных жанров, прибавляли фантазии Майкла правдивости. В левом углу стоял барный стол, выполненный в том же стиле, что и шкафы. Но тут и дилетант догадается, что бар самый обычный, какой-нибудь заводской сборки, и рука мастера не участвовала в создании этого предмета интерьера. Все это легко объяснялось: Роберт не пил спиртное. Для гостей он всегда готов предложить немного виски или бурбона, но сам он предпочитал кофе. Вот и сейчас перед Майклом сидит не банкир, а писатель с задумчивым морщинистым лицом; волосы полностью седы и аккуратно причесаны. На нем черный классический костюм с синей рубашкой за несколько сотен долларов и очки для чтения, которые мужчина держит в руке, при этом правя «Паркером» рукопись.

– Привет, Майки, – пробубнил Роберт, не поднимая головы. – Присаживайся. Сейчас проверю еще пару цифр, и можем спокойно поговорить.

Все мысли о великом писателе исчезли в один миг. Сейчас перед ним человек, посвятивший себя банковскому делу, и он уже творит и подписывает великие отчеты. Майкл прошел к столу и со скрипом сел в черное кожаное кресло. Свой дипломат он поставил рядом.

– Все! Закончено! – Начальник банка наконец оторвал взгляд от бумаг и с широкой улыбкой посмотрел на Майкла.

– Я думал, ты встретишь меня, как всегда, чашкой бразильского кофе. – Улыбка Майкла стала еще шире, он вспомнил о Ричи.

– Черт возьми, Майкл, – Роберт махнул рукой, – мне уже сообщили, что ты устроил там внизу. Ты все не можешь забыть, что Ричард как-то врезал твоему брату?

– Скажем так, никогда не поздно поставить на место напыщенного индюка.

– Ты забыл отметить – лучшего напыщенного индюка. Однако понимаю, я бы тоже за брата, если бы он был, вступил в бой с любым божьим созданием. – Роберт развалился в кресле, приняв более удобное положение. – Только не доведи до того, чтобы этот засранец ушел. Он ценный кадр.

– Не беспокойся, я лишь немного попугал его и только. – Майкл понимал, что, конечно, серьезно надавил на Ричи, но это точно не спровоцирует его уход из столь прибыльного места.

– Итак, оставим мелочи на потом и перейдем к делу. – Роберт выдвинул ящик стола и достал оттуда конверт. – Вот первый мой презент. – Он протянул конверт Майклу. – Пригласительный на прием, который устраивают Самерс и Густав Каст. – Майкл забрал конверт и, даже не заглянув внутрь, убрал в карман. Роберт проследил маршрут конверта и вернулся в удобное положение в кресле. – Прием состоится в день их приезда, то есть 15 июля. Насколько я знаю, будет много важных персон, выпивка, скучные сухие разговоры и, что самое важное, выгодное предложение.

– Предложение? – Майкл удивленно взглянул на собеседника. «Вот оно! Давай, старик, выкладывай все как есть», – винтики завертелись в его голове, прокручивая возможные варианты.

– Да, предложение! Уверен, Томас уже посетил тебя с утра, как и меня, и передал письмо с таинственным «Подумай, готов ли ты кардинально изменить свою жизнь» и двадцатью тысячами долларов.

«Кажется, братья Каст ценят меня на десятку больше, старый дурак», – усмехнулся про себя Майкл, но вслух сказал:

– Получил, но я не знаю, чего ожидать. – Мастер лжи не повел и бровью.

– Хорошо, что мы с Томасом можем обсудить некоторые секреты. – Во время этой фразы Роберт задумчиво прокрутил на безымянном пальце золотое кольцо. – Я давненько помог пристроить его дочь в университет, и после этого он делится кое-какой информацией.

– Я так понимаю, ты хочешь сказать, что знаешь, какие у них планы? – Майкл максимально старался изобразить безразличие, но, кажется, выдал заинтересованность, потому что Роберт ехидно заулыбался. Адвокат проклинал себя за неосторожность.

– К великому сожалению, нет.

– А ты пытался ему намекнуть обо мне?

– Пытался намекнуть? – Роберт никогда не понимал намеки и не любил таким способом добывать информацию. – Да я его напрямую спросил! Майки, я пытался, честное слово, пытался! Томас, однако, утверждал, что про тебя ничего не знает!

Майкл поежился в кресле и потер свою бровь. Этим самым он старался отвлечь себя от мыслей об этом «чертовом предложении».

– Думаю, я буду прав, если скажу, что он врет. Ну, или, скажем помягче, утаивает информацию.

– Здесь и детективом быть не нужно, – кивнул Роберт в знак согласия с Майклом.

– Ладно… Пусть я и останусь в неведении происходящего, но что же предложили тебе, я должен знать, старина! – Майкл вновь раздраженно потер бровь.

– Про себя, думаю, не стоит особо распыляться. Они хотят забрать меня в Нью-Йорк, чтобы я вел их финансы лично и был консультантом в серьезных финансовых вложениях. После такого я почувствовал себя престарелым Томом Хагеном. Эдакий консильери семьи Каст. – Управляющий банка указал пальцем на Майкла. – Ты, наверное, спросишь, что же будет с банком? – Майкл промолчал. Роберт, кажется, был разочарован, но продолжил: – Конечно, первое время буду руководить этим местом, параллельно натаскивая молодую кровь. Я, как никто другой в нашем штате, научу превращать грязные деньги в чистый заработок.

– Нет, я бы, наверное, спросил. – Майкл наклонился и показал на Роберта пальцем. – Будешь ли ты скучать по этому месту?

Управляющий с грустью посмотрел в окно кабинета и выдохнул. Со стороны он казался футбольным мячом с дыркой, из которого наружу выходил воздух.

– Майки, я не просто буду скучать, я буду горевать по этому месту. Особенно по этому окну!

– Окну? – Майкл даже подумал, что ему послышалось.

– Да, молодой человек, по окну. – Роберт взглянул на Майкла. – У тебя есть дома телевизор?

– Естественно, у кого его сейчас нет, – усмехнулся адвокат, все еще не понимая, к чему клонит банкир.

Роберт с задумчивым видом покивал головой.

– У меня нет телевизора, Майки. – Он вновь повернулся к окну. – Понимаешь, я рос в бедной семье, у нас даже радио не было. Когда я был ребенком, мы много читали, играли, изучали природу глазами и руками, и, что самое главное, мы фантазировали. – Роберт улыбнулся, вспомнив свои игры. Время, когда палки и ветки превращались в мечи доблестных рыцарей со звучными именами. От огромного количества битв эти мечи видели немало крови и страданий, но они, как ничто другое, могли остановить натиск противника. Время, когда в Рождественскую ночь обычный снеговик за окном казался им ужасающим монстром. – Понимаешь, Майки, это окно – мой телевизор. С первыми хлопьями снега я могу вспоминать Рождество с родителями и такие желанные подарки, а летом, когда лучи солнца освещают пыль, витающую в кабинете, я вспоминаю озеро, где я впервые поцеловался с девушкой. Это телевизор моих славных деньков. – Роберт повернулся к Майклу с ничего не выражающим лицом, но Майкл мог поклясться, что увидел, как блеснула слезинка в уголке глаза старого друга. – Думаю, сегодня ты услышал некоторые вещи, которые я, как правило, никому не рассказываю. Давай назовем это «Днем откровений». Ты не против?

Майкл, конечно, порадовался за Роберта, но сам откровенничать не спешил. Сейчас он видел того человека, которого представлял себе на протяжении долгих лет их дружбы. Все-таки в нем есть частица волшебства, которое живет в писателях.

– Я думаю, прекрасное название для этого дня.

– Раз мы избрали этот день для честности, и я открыл тебе свою иную сторону, то хочу, чтобы и ты пооткровенничал, Майки. – Роберт сложил руки на стол и принял удобную позу для выслушивания историй.

– Спрашивай все, что душе угодно, выложу как есть, – солгал Майкл, даже не моргнув глазом.

– Хорошо. Знаешь, меня всегда интересовал твой брат. – Майкл напрягся, он не любил говорить о брате ни с кем, кроме Линды. – Его зажатость и боязнь всего на свете, обусловленная каким-то жизненным событием. Тут трудно не догадаться, что с ним произошло нечто, угнетающее его по сей день. Сам посуди, вы два родных брата, жили в хорошей семье и, как я понимаю, любили вас одинаково. Ты успешный молодой человек, и будущее уже кажется великим для обычных людей. Но вот брат лишь окончил школу и не поступил в колледж, пугается малейшего шороха и ни в коем случае не смотрит в глаза собеседникам. Так вот, резонный вопрос возник уже очень давно. Я его не задавал, потому что знаю, такие вещи остаются в пределах семьи или в кабинете у психолога. Но раз сегодня день откровений – нет лучшего момента, чтобы узнать, что же случилось с твоим братом. Как ты думаешь?

Роберт не мог не заметить явное напряжение Майкла. Видимо, тема действительно была щепетильной для семейства Райс. Но большие тайны вызывают большой интерес.

– Майки, ты не думай, что я буду кого-либо осуждать или травить эту историю своим знакомым, и я могу понять, если ты откажешься…

– Нет, Роберт, – резко перебил его адвокат, – не отказываюсь. – Майкл думал, что поступил бы несправедливо со своим другом, отказавшись рассказать историю травмы Адама. Откровенность за откровенность. Хотя Майкл не собирался выкладывать все карты на стол, пусть Говард увидит лишь вершину айсберга. Остальное Майкл припрячет поглубже под темной водой памяти.

– Это случилось…

– Подожди секунду. – Роберт поднял указательный палец, символизирующий знак «стоп», а другой рукой нажал кнопку связи на телефоне. – Сара, кто бы сейчас ни пришел, меня нет. Ясно?

– Хорошо, сэр, – из динамика раздался голос Сары.

– Продолжай. – Роберт вернул внимание на сидящего напротив него Майкла.

– Это случилось в день моего выпускного бала. Адам и тогда был тихоней, но при необходимости мог сразить толпу своими шутками или забавными историями. Мы не часто гуляли вместе в одной компании. Я, как старший брат, держался сверстников, а он проводил время с друзьями на развалинах старых зданий или читал комиксы ужасов. Среди них он был в почете. В то время, когда его дружки накладывали в штаны при мысли войти в помещение, где властвовала тьма, Адам спокойно проникал в ее недра и без доли страха мог путешествовать во мгле…

– То есть Адам не боится темноты? – удивленно спросил Роберт.

– Да! Я, признаться, до сих пор ее побаиваюсь. Иногда спускаюсь в подвал, и мне становится немного не по себе. – Ложь номер один. Майкл умел утаивать информацию от людей или же направлять ее в нужное ему русло. Сейчас он не сказал Роберту, что на самом деле очень боится темноты и часто просил Адама спуститься в подвал, чтобы раздобыть нужные Майклу вещи. Сейчас Адама нет, но есть Линда. Когда появлялась необходимость спуститься в эту обитель паутины и мрака, Майкл притворялся, что занят, и спихивал это путешествие на жену.

– Понимаю, я и сам не любитель находиться в местах без источника света.

– В выпускной вечер за мной заехали друзья. Во время награждения короля и королевы бала мы уже сбежали оттуда, набрав выпивки и прихватив с собой девчонок. – Роберт кивал головой в знак заинтересованности. – Все прошло, как, наверное, было у тебя: секс, травка, пьянка и тому подобное.

– Именно в таком же порядке, как ты и озвучил. – Роберт издал смешок, видимо, вспомнив что-то забавное из молодости.

– Я вернулся… Точнее, приполз домой под утро. Сначала не обратил внимания, но потом, зайдя в дом, увидел капли крови, ведущие в гостиную. Кто-то рыдал и кричал, но я не мог разобрать, кто. Встав на ноги и опираясь о стену, я протопал на звуки, и предо мной предстала картина, которую не забуду никогда.

– Что ты увидел, Майки? – Роберт оперся руками о стол и приблизился к собеседнику.

Майкл вдохнул побольше воздуха и, помедлив несколько секунд, выдал управляющему банка все:

– Отец… Он плакал. Клянусь, это единственный раз, когда я видел его в таком состоянии, и я сразу понял. Случилось нечто страшное! Нашего с Адамом отца зовут Уильям, а маму – Дженнифер. Чтобы ты знал.

– Буду знать, мой друг, – ответил Роберт и замолчал в ожидании продолжения истории.

– На диване я увидел мокрый отпечаток тела. На тот момент я не знал, кто на нем лежал, но то, что на промокшем месте также были следы от крови, я не сомневался. В этот миг я протрезвел и сам чуть было не заплакал. Первое, что я подумал: «Что-то случилось с мамой». Я окаменел от страха. Когда отец увидел меня, он подлетел и обнял так сильно, что я чуть сердце с легкими не выплюнул. Как только он ослабил свою хватку, я спросил у него, что произошло. Перед тем как услышать ответ, я заметил на лице настоящую боль. Он схватил мое лицо ладонями и сказал: «Он упал… он чуть не умер… мой мальчик… мой Адам». Тут я понял, что мой младший брат попал в беду. – Майкл надавил на глаза, как если бы их защипало, и он пытался унять боль. – Я долго успокаивал отца. Как только он пришел в чувство, он рассказал, что Адама привез мой друг – Луис Суонсон по кличке Вышибала. С ними были и друзья Адама: Крис и Бобби. Они рассказали, что мой брат упал со второго этажа заброшенного дома прямо на бетон, в лужу мочи какого-то бомжа.

– Господи, мне жаль это слышать, – соболезновал Майклу Роберт.

– После этого случая он закрылся в себе. От него мы и по сей день не услышали пересказа событий того дня. Когда наши родители умерли, он не проявлял желания общаться со мной, и мы отдалились друг от друга. Но вскоре мы выяснили от полиции и лечащего врача один интересный факт. Характер его ран указывал на жестокое избиение. – Роберт от удивления охнул. – Его избили и вместе с костями что-то в нем сломали… какой-то его внутренний стержень.

– Я понимаю, это трудно рассказывать, Майки. Но облегчи душу до конца, – тихим дружеским тоном произнес Роберт.

– Адам пролежал в больнице неделю. Он приобрел какой-то постоянный страх. То есть боится всех и вся. Ну, ты видел, что с ним происходит, если на него оказать даже малейшее давление.

– Видел. Однажды я его отчитал за ошибку в заполнении формы на налоговый учет, так он за весь остаток дня и головы не поднял.

– Вот и я об этом говорю. Мы, естественно, обратились за помощью в полицию. Луиса, Билли и Криса допрашивали первыми. Но они все как один твердили, что он упал со второго этажа заброшенного дома. Я и сам пытался допросить Вышибалу, но вспылил и обвинил его во лжи. В тот день мы нехило отделали друг друга и после этого прекратили нашу дружбу. Насколько мне известно, Луис стал офицером полиции в Валааме. Возможно, он уже детектив и сейчас отлавливает настоящих ублюдков. Так и протекло время, пока я не отправился получать образование. Потом я вернулся. Карьера пошла в гору, была свадьба с Линдой, на которую Адам не пришел, и смерть родителей. – Майкл посмотрел в окно, будто пытаясь в подражание Роберту увидеть в нем, как в телевизоре, прошлую жизнь. Но не получилось. Майкл вздохнул и продолжил: – Вскоре я пришел к тебе и попросил дать брату работу, за что еще раз благодарю.

– Не стоит, друг, для тебя все что угодно, – улыбнулся Роберт своему собеседнику.

– Я пытаюсь заботиться о нем, но он не желает даже малейшего вмешательства в свою жизнь. Теперь братья Райс так близко и так далеко. Их отношения и живы, и мертвы одновременно. – Майкл стукнул кулаком по столу.

Роберт вздрогнул от неожиданности и вновь показал знак «стоп» указательным пальцем.

– Не горячись, Майки, если тебе тяжело, мы можем прекратить эту беседу.

Майкл сам не заметил, как эмоционально он подошел к своему рассказу.

– Нет, все в норме. Я расскажу тебе до конца, раз уж большую часть уже выложил. Итак, Адам никуда не поступил и работал на мебельной фабрике, подметая пыль, а до этого где-то еще. Я уже был практикующим адвокатом. Вот так и протекала моя жизнь, пока семь лет назад родители не погибли в автокатастрофе. Все подробности, я думаю, ты помнишь?

– Да, помню! – ответил Роберт.

– Они оставили в наследство дом, который по завещанию нужно было продать, а деньги разделить пополам. Я так понял, родители этим самым хотели нас разделить… Я имею в виду, обеспечить каждому старт теперь уже сиротской жизни. Адам переехал в съемную квартиру и продолжил работать уборщиком. А мне через год удалось выиграть дело по обвинению братьев Каст в убийстве и сокрытии денег, добытых путем шантажа и незаконного бизнеса.

– Я помню! Ты тогда всем надрал задницу. Мы же в это время и познакомились. Помнишь, я назвал тебя щенком, который и жопы из тюрьмы ничьей не вытащит? А оно вон как оказалось, щенок кусачий и хватка его мертвая.

– Как такое забыть, ты мне тогда показался ублюдком, подсасывающим члены влиятельным людям, а сейчас, думаю, это тебе подсасывают член.

Роберт хрипло расхохотался.

– Ты прав, Майки, чертовски прав!

Майкл, закончив смеяться, продолжил:

– После дела меня навестили братья Каст, восхваляли и боготворили, как могли. Они были готовы на все, дабы меня отблагодарить. Вот в тот момент я и попросил пристроить брата сюда. Все, конец истории! – Майкл хлопнул ладонями по коленям, а затем стряхнул с них воображаемую пыль.

– Знаешь, Майки, послушав все это, я, возможно, упустил один момент. Ты-то знаешь, кто отделал брата?

– Я искал информацию и людей, но ничего до сих пор и не узнал… – Майкла будто молотом пришибло, сколько он уже находится в этом кабинете, нужно уже заканчивать этот неприятный разговор. К тому же все еще так и не спросил, где его брат. – Роберт, а где, собственно, и сам Адам? Мне нужно перекинуться с ним парой слов.

– А я думал, ты уже никогда не спросишь. Твой брат взял недельный отгул, чтобы переехать в квартиру.

– Что? В какую квартиру? Его выселили? – Майкл вскочил с кресла.

– Э-э-э! Ответ неверный. Успокойся, успокойся, присядь! – Майкла раздражал этот успокаивающий тон, но он послушно сел обратно в кресло. – Как я понял, он купил квартиру и ему нужно перевезти вещи. Услышав это, я порадовался за парня, а после твоей истории радуюсь за него еще больше и с удовольствием дал ему выходной.

– Это же что он там купил, на какие деньги?

Роберт заметил, что такая радостная новость прибавила Майклу раздраженности в голосе. Мистера Говарда это очень удивило, но он не подал виду.

– Не знаю, на какие деньги и что он там купил, но могу сказать одно, даже если это комната с унитазом в центре кухни, это лучше, чем его предыдущее съемное жилье. И раз уж мы затронули Адама. – Роберт открыл верхний ящик и достал оттуда еще одно пригласительное. – Я договорился о том, что твой младший брат тоже может посетить званый ужин наших старых друзей.

– А где он взял себе квартиру? – Майкл потянулся, взял пригласительное и отправил его в карман составить компанию собственному конверту.

– В данный момент я не знаю, завтра он зайдет в отдел кадров, чтобы в договоре мы могли сменить его место жительства, после этого я могу позвонить тебе и сообщить.

– Спасибо, Роберт, это было бы здорово. – Майкл помедлил с продолжением. – Странно, что я об этом ничего не знал.

– Ты же сам говоришь, что он скрытный. Понимаю, тебе как брату обидно, что не первый узнал эту новость, но, думаю, за него стоит порадоваться.

Майкл поднял голову, взгляд был рассеянным, он пытался переварить новую информацию.

– Да, да, ты прав. – Майкл выдохнул и встал с кресла. Подхватив дипломат, он протянул руку Роберту. – Спасибо за пригласительное и день откровений, думаю, мне пора ехать по делам.

Роберт в ответ встал и обошел стол. Крепко пожал руку Майклу и сказал напоследок:

– И тебе спасибо. Позвони завтра, и я тебе все передам. Думаю, поговорю с Адамом и подготовлю его ко встрече с тобой, если не против?

– Не стоит! Мы и сами договоримся.

– Хорошо, не буду вмешиваться. – Роберт вернулся за свой стол и сел в кресло. – Не забудь. 15 июля. Возможно, это будет лучший день в твоей жизни.

– Такое не забуду. – Майкл вышел за дверь и закрыл ее за собой.

Роберт знал, что адвокат мог с легкостью соврать кому угодно. Он бы не удивился, узнав, что в этом разговоре Майкл что-то приврал, и Роберт был прав, но он не догадывался о главной лжи сегодняшнего дня – Майкл прекрасно знал, кто избил Адама в ту ночь выпускного.

13

– Мистер Райс, как прошла ваша встреча? – Сара улыбнулась, выставив свои пухлые щеки.

– Все прошло хорошо. – Майкл ответил вежливой улыбкой, скрывающей презрение к этому мешку жировых отложений.

– Кстати, приходил Ричи! Он хотел занести вам кофе, но когда мистер Говард попросил вас не беспокоить, я его отправила обратно.

– О, вот как? А я думал, куда он запропастился… – Майкл подумал, что и крупный рогатый скот может приносить радостные вести. Но задерживаться дольше положенного не собирался и поспешил удалиться.

– Всего доброго, мистер Райс! – крикнула вслед секретарша.

– И вам того же! – Не оборачиваясь, Майкл помахал рукой.

Он вновь прошел мимо кабинета охраны с мониторами для видеонаблюдения, Пит по-прежнему не сводил глаз с экранов и спустился на первый этаж. В клиентском зале была туча народа. Все столы были заняты, а электронное табло информировало, что клиентов сегодня будет много. Пройдя пару стеклянных кабинок, Майкл увидел, как Ричи, общаясь с клиентом, обратил на него внимание. Банкир что-то сказал мужчине и показал два пальца. Видимо, отпрашивается на две минуты ради злой важной шишки. С чашкой в руке он грациозно огибал столы и людей. Наконец, преодолев все препятствия, остановился перед Майклом Райсом. В ослепительно-белой чашке оказался черный кофе. Майкл уловил его манящий аромат, и ему сразу захотелось выпить чашечку. Но желанный напиток принес Ричи, которого Майкл лично унизил на глазах у всех, значит, кофе могло быть сдобрено щедрым ядовитым плевком.

– Мистер Райс, меня не пустили в кабинет, у вас было важное совещание, поэтому я налил вам новый. – Ричи приподнял в руке чашку, из которой исходил пар недавно налитого кипятка.

– Знаешь, Ричи, скажу так. Я не идиот, чтобы пить то, что ты мне приносишь. Ты туда плюнул сколько раз?

– Да что вы? Ни в коем случае! – прозвучал саркастический ответ.

Майкл посмотрел на часы.

– Я думаю, ты простишь, мне пора идти. Меня ждут действительно важные люди. – Майкл хлопнул Ричи по плечу, и тот чуть пошатнулся и пролил немного кофе себе на брюки. – Оп! Нужно быть аккуратней. – Адвокат откланялся, развернулся на каблуках и пошел прочь с довольной улыбкой на губах.

– Ничего, сука, – прошипел Ричи. – Твой братишка с удовольствием погладит мой ботинок лицом! – Он проводил взглядом Майкла до самых дверей банка, крепко сжимая чашку и не обращая внимание на жгучее ощущение в пальцах.

Когда Майкл подходил к выходу, двери автоматически распахнулись. В банк влетел мужчина, чуть не сбив юриста с ног, он вцепился в того, чтобы не упасть. Со стороны они напоминали бальных танцоров, тренирующих важный элемент танго.

– Прошу, простите меня. – Незнакомец весь светился от счастья, он выпустил заложника из объятий. – Я никогда в жизни так не торопился. Но сегодня есть повод! Еще раз простите меня.

– Ну, если у вас повод, то да, можно сшибать людей направо и налево! – С недовольным видом Майкл отряхивался. Костюм был чистый, как из химчистки, но не поправить его он не мог.

– Простите! Я действительно не хотел! – Незнакомец говорил быстро, задыхаясь, будто бежал несколько кварталов, не останавливаясь. Адреналин переполнял его, а счастливое лицо создавало впечатление, что он под воздействием наркотиков.

– И что же за повод? Ваша жена узнала, что у вас есть любовница, и она решила оставить все и уехать, забрав детей со словами: «Ты никогда нас больше не увидишь и алиментов нам не надо?» – Обычно такой исход событий и был счастьем для многих клиентов Майкла Райса по бракоразводным делам.

– Нет, что вы! Кое-что получше. – Незнакомец поднял в руке чек, Майкл не разглядел полностью указанную в нем сумму. Чек согнулся под своей же невыносимой тяжестью и повис в дрожащей от волнения руке владельца. Но он точно видел пять нулей, и, возможно, это не все. – Я нашел свой сундук с сокровищами! – Мужчина весело похлопал в ладоши, отчего окончательно показался психом. – Прошу, простите меня еще раз, но мне нужно попасть в кассу и поскорее его обналичить!

Майкл отступил в сторону и протянул руку в сторону кассы.

– Вперед, капитан, ищите свой крестик на карте с сокровищами.

– Спасибо! – Собеседник вновь набрал скорость, толкаясь с людьми в попытках добраться до места назначения как можно скорее.

Майкл, выйдя из банка, быстрым шагом прошел к своей машине. Солнце припекало будь здоров! Лучи жизненно важной звезды не только согрели его за считаные секунды, но и превратили автомобиль в одну из комнат отеля под названием «Ад». Закинув дипломат в машину, Майкл сел на водительское сиденье. Торопливо и неуклюже включил зажигание и запустил кондиционер. Через пару минут он ощутил блаженный легкий ветерок, который ласкал его вспотевшее тело. В момент, когда холодный воздух понизил температуру в машине, у Майкла началась пульсация в виске, боль обручем сжала голову. Он точно знал, что таблеток в машине нет. Майкл всегда считал, что его молодому и крепкому организму они во вред, поэтому возить их не видел смысла. Но сейчас он мечтал о живительной капсуле обезболивающего. Он сдавил виски пальцами, но боль не унималась. Моментально адвокат поменял все свои планы и повернул в сторону дома, чтобы принять лекарство и поспать.

Дорога выдалась мучительной. По пути Майкл нарушил три скоростных режима и проехал на красный свет светофора. Подъехав к дому, он резко затормозил. Звук покрышек прозвучал как сирена, и машина оставила после себя небольшой черный след от протекторов. Майкл выскочил из автомобиля, громко хлопнув дверью. Звук с десятикратной силой отдался в голове. Майкл промычал, обхватил голову руками и с минуту постоял, пытаясь унять боль. Он почуял запах резины, но его больше волновала голова. Через пару минут Майкл достал из кармана связку ключей и поспешил к двери дома, второпях пытаясь вставить ключ в замок. Очередной внезапный болевой удар в висок пошатнул юриста, и ключи выпали у него из рук.

– Дерьмо! – воскликнул Майкл, но даже звука собственного голоса не мог вынести.

Присев, он сгреб ключи и, оставаясь в том же положении, снова попытался вставить ключ в замок. На лбу от напряжения проступил пот, ладони стали влажными и скользкими.

– Да сука, долбаный ключ! – Майкл, наплевав на боль, испустил весь словесный гнев и смог открыть замок. Он ликовал, никогда Майкл так не радовался обычному щелчку в двери. Его лицо в этот момент было сравнимо с лицом психически нестабильного маньяка.

Оказавшись наконец внутри, он побежал по лестнице в их с Линдой спальню. Таблетки были на кухне, но все еще не распакованные. Майкл всегда просил Линду оставить по паре таблеток в комнате и подписать их для него. Ему была не интересна фармацевтика, и потратить даже пару минут на то, чтобы запоминать название препаратов, он считал идиотской тратой времени. Линда ушла к подруге и будет только вечером, Майкл же пронесся на второй этаж, словно тасманский дьявол из мультфильма. Распахнув дверь так, что осталась небольшая вмятина на стене, он подбежал к комоду, где и хранились заветные таблетки. В ящике его взору предстали названия самых разнообразных препаратов и их назначение. Когда его глаза нашли надпись «обезболивающее», Майкл схватил коробочку. Руки тряслись, и только со второго раза он смог ее открыть. Как Майкл и просил, там лежало всего две пилюли. Он запрокинул их в рот и, не запивая, проглотил. Все эти действия сопровождались очередным приступом головной боли. Коробка упала на пол, а сам Майкл, сдавливая виски, сел на кровать. Все тело было мокрое от пота. Внутри головы будто веселится инквизитор, терзая плоть ведьмы розгами с шипами. Райс на секунду подумал, что у него сердечный приступ. Еще одна волна боли, и Майкл вырубился и упал на кровать, оставшись в положении человека, отдыхающего на надувном матрасе в бассейне.

14

Место, где живут Они

Майкл открыл глаза и не поверил тому, что увидел. На секунду показалось, что это и есть его личный ад, и если он обернется, то увидит специально приготовленный для его грешной души котел.

Мир был наполнен серыми безжизненными тонами. Майкл сидел в лодке посреди черного кипящего озера. Примерно в пятидесяти футах от него располагался каменистый берег с опушкой мертвого леса вдалеке. Деревья стояли абсолютно голыми, ни единого листочка – старые великаны с лысыми ветвями. За опушкой царила тьма, будто съевшая все вокруг, оставив небольшой бесцветный мир для Майкла Райса.

Он перегнулся через край лодки и заглянул в кипящую субстанцию, которая заменяла воду. Майкл вытянул указательный палец, чтобы пощупать гладь жижи, как вдруг неожиданно позади него раздался голос:

– Не стоит этого делать.

Его сердце ушло в пятки. Майкл тут же отдернул руку и резко повернулся к источнику голоса. Рядом с ним сидел мальчик лет десяти. Крупноватый, но не толстый, брюнет, одетый в потертые джинсы и футболку с оторванным рукавом. На футболке красовался какой-то рисунок, но сейчас мужчина не мог его разглядеть. Мальчик был серого оттенка, напоминал героя черно-белого фильма. Он смотрел прямо перед собой.

– Ты кто? – отдышавшись, спросил Майкл.

Мальчик продолжал смотреть в черную даль, уходящую далеко за кроны деревьев. Через минуту он повернул голову в сторону Майкла и наконец ответил:

– Я – Грэм Номак.

Майклу почудилось, что он где-то встречал это имя, но не мог вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах.

– Что я здесь делаю? Где мы… Грэм? – Майкл очертил пейзаж рукой. – Что это за место такое? – Он указал на себя пальцем в район груди. Майкл не на шутку перепугался. – Я… Я умер?

Мальчик вновь выдержал паузу в пару секунд, прежде чем ответить.

– Это место, где живут Они.

– Они? – Майкл нервно улыбнулся, он был близок к тому, чтобы впасть в истерику. – Что еще за Они? Не делай из меня придурка! Быстро отвечай, что это за место и… – Он хотел встать и схватить мальчика, но когда его рука потянулась к плечу Грэма, что-то неведомое захватило контроль над телом. Оно перестало подчиняться требованиям хозяина и принудительно усадило себя обратно. Неведомая сила заставила руки Майкла послушно опуститься на колени, а взор устремиться к Грэму.

– Тебе нужно спасти его, – тихо произнес Грэм и указал на другой конец лодки.

Голова Майкла повернулась против его воли, и он увидел нечто невероятное. На другом конце лодки неподвижно сидели Линда и Адам. Они были словно неживые куклы и неотрывно смотрели в одну точку где-то за спиной Майкла. Увидев жену, он хотел спросить у мальчика, что она тут делает. Но рот не слушался.

– Тебе нужно спасти слушающего. – Грэм смотрел на Линду и Адама, но со стороны казалось, что его взгляд устремлен в никуда.

– Слушающего? – Майкл испугался, услышав собственный голос. Он смог вернуть власть надо ртом. Но попытавшись сказать еще слово, вновь оказался безгласым.

Неожиданно для Майкла, мальчик заговорил непонятным стишком:

Майкл не понимал, что несет Грэм, и в такой момент он думал, что сейчас наложит в штаны. Его трудно напугать, но этот малец, да еще и в этом странном месте, рассказывающий всякую нелепицу в присутствии жены и брата, вселил чувство страха.

Грэм встал и, сделав пару шагов, очутился перед Майклом, заслонив при этом обзор на брата и жену. Странно, но лодка даже не покачнулась.

– Спаси слушающего, его душа в опасности!

Неожиданно для Майкла Грэм прыгнул в темную жижу под лодкой и пропал. А из нее вырвались на свет невиданные создания. Внезапно показались измазанные черной грязью твари, похожие на людей, но таковыми не являющиеся. Схватив Линду и Адама, они утащили родных Майкла с собой в темную пучину. Мужчина хотел остановить монстров, но тело все еще не слушалось. Как ни старался вырваться из невидимых пут, он не сдвинулся ни на дюйм. На другом конце лодки из темной жижи показались когтистые руки. Майкл не мог поверить в происходящее.

Внезапно по обеим сторонам от него появились щупальца диаметром с человеческую конечность, испещренные оранжевыми моргающими глазами и заканчивающиеся россыпью клыков. Через секунду остальное тело существа. Это было гуманоидное нечто, чье тело украшали десятки глаз, а на лице отсутствовал нос и рот. Существо внимательно смотрело на Майкла, словно пытаясь рассмотреть весь его внутренний мир. Оно медленно приближалось к оцепеневшему от страха Майклу. Внезапно глазастое нечто остановилось. Секунду помедлив, щупальца легли друг на друга и застыли перед лицом Майкла. Зубы, соединившись, образовали клыкастую пасть существа. Гортанно заревев, монстр устремил свои конечности к пленнику. Майкл издал отчаянный крик и секунду спустя понял, что проснулся посреди ночи в спальне.

15

Адам

– Что вы здесь делаете? – Женщина огромных габаритов вошла в квартиру и окинула незнакомцев презрительным взглядом. – Вы своим ублюдочным грохотом прервали молитву. – Она сложила ладони и посмотрела в потолок. – Прости меня, Господи!

Адам застыл в оцепенении. Его глаза уставились в пол, в обзор видимости попадали лишь толстые ноги женщины, обутые в облезлые желтые домашние тапочки. Джим поглядел на Адама и понял, что от него никаких действий ждать не стоит. Женщина с седыми растрепанными волосами в грязной ночной сорочке медленно приближалась, но от этого легче не становилось никому. Джим оценил ситуацию: Адам на поле боя не принесет победы, а Патрик в лице эмоционально нестабильного идиота только усугубит ситуацию. Джим решил взять инициативу в свои руки и действовать самостоятельно.

– Мадам, прошу простить нас, если помешали. Работу мы закончили и сейчас уйдем, так что молитва пройдет в покое.

Женщина, слушая Джима, сделала еще пару шагов и оказалась на расстоянии восьми футов от него.

– Мадам, говоришь… – На лице женщины сначала проступила приветливая улыбка, означавшая: «Да, я все понимаю», а затем в секунду исчезла. – Какая я тебе мадам, гиена вонючая? Я – Марта Лютер. – Женщина, протыкая воздух своим толстым, как сосиска, пальцем, ясно указывала на всю троицу. – Я служила Богу и просила милости для себя и вас, придурков, в то время как вы гремели на всю округу. А когда я пришла указать вам на грехи, все, что вы можете сказать: «Ой, простите, мадам, мы уже уходим». – Пародируя Джима, она скривила лицо и неуклюже махала руками во все стороны.

– Закрой свой рот, мешок для говна, еще… – вступил в перепалку Патрик, Джим остановил его, толкнув локтем.

– Ах! Мешок! Ха! Стропило ты безмозглое, фантазии на самую обыденную чушь хватило!

Джим повернулся к Патрику и шепнул ему:

– Бери все наши вещи и валим отсюда. – Перед уходом он сочувственно посмотрел на Адама и взял его за плечо. – Дружище, мы свою работу сделали, а тебе я могу только пожелать удачи. – Адам даже не взглянул на Джима и не шелохнулся, и тот хлопнул парня по плечу, прощаясь таким образом.

– Правильно, задницы носорогов, катитесь отсюда! – Марта наслаждалась такими моментами. Она про себя называла их «кара для нахальных юнцов». По мнению женщины, кто не прожил как минимум сорок лет от роду, попадал прямо в этот список, а лидирующие позиции занимали хозяева собак – этакий дуэт грешников до сорока и мешков с дерьмом в намордниках.

– Всего доброго, мадам! – отсалютовал Джим и приподнял воображаемую шляпу.

– Иди, иди! Сегодня я попрошу Господа лишний раз поджарить твой… – Джим и Патрик пропали из виду, а Марта ощутила странное тепло на правой ноге.

Каспер, не стесняясь, помочился на ногу возмутительницы спокойствия. Тут же выйдя из оцепенения, Адам сделал пару шагов, схватил щенка и прижал его к груди. Ожидать от этой женщины можно было чего угодно.

– Ах ты шавка проклятая! – Она брезгливо задергала ногой. Кто бы мог подумать, что в 2013 году, в доме, где Марта Лютер живет уже 68 лет, поселится золотой призер ее списка! Марта сделала шаг и потянулась к щенку двумя руками. – Дай-ка его мне, мальчик, я научу его кое-чему! – Марта со странным выражением лица смотрела на щенка. Тот злобно тявкнул, отчего женщина вздрогнула и одернула руки.

Адам не мог сказать ни слова обидчице, но решил спастись по-своему. Новоселец повернулся к ней спиной.

– Прошу вас уйти. – Когда Адам стоял к кому-либо спиной, он чувствовал себя более-менее в безопасности. Что могло показаться странным и нелогичным любому, но не самому Адаму.

Марта удивилась от происходящего перед ее глазами.

– Ты что, сумасшедший, что ли? – Завершила она свой вопрос смешком, который больше походил на хрюканье. А затем завертела головой, будто искала подтверждение своим догадкам.

– Уходите! – жалобно пропищал хозяин квартиры.

Марте совсем не нравился такой немногословный исход событий. Она ожидала ожесточенную баталию слов, а получила парнишку, стоящего перед ней спиной, будто обиженный ребенок.

– Только не плачь, хлюпик. Тебе повезло, что у меня сейчас время молитвы и тапочки у меня старые, так что живи, юнец. – Выдержав паузу в пару секунд, Марта в ожидании ответа, которого не последовало, добавила: – А своего друга береги. Я очень люблю кормить собак всякими вкусностями, от которых клонит в вечный сон.

– Уходите! – Адам действительно мог в любую минуту заплакать. Если бы Марта надавила еще сильнее или угрожала Касперу, мужчина растекся бы лужицей у ее ног.

Марта что-то прошептала себе под нос и с тяжестью в движениях направилась к выходу. Адам был готов к новым угрозам, но услышал только звук закрывшейся двери.

Он на дрожащих ногах прошел и сел на кровати. Щенок прилег на коленях у хозяина.

Адам смотрел на своего друга и нежно гладил его по голове. Каспер в ответ лизал руку, будто пытался утешить.

– Не беспокойся, Каспер, она ушла и больше нас не тронет. – Оглядев комнату, мужчина вспомнил, что совсем забыл сходить в магазин и купить еды. Он опустил щенка на пол, не заметив, как на джинсах образовалась маленькое пятно от мочи Каспера. Похлопав по карманам, застыл на секунду. Бумажника не было. Пробежался по комнате, коридору и туалету, но пропажу так и не обнаружил. Осталась единственная комната. Темная и загадочная комната в конце коридора. Достав все еще торчавший из заднего кармана фонарик, Адам осветил пол темного помещения и нашел бумажник. Он лежал в центре и покорно ждал, когда владелец его обнаружит. Адам поднял потерю и кожей почувствовал на себе тысячи взглядов. По спине побежали мурашки, а сердце заколотилось, словно бешеный зверек. Адам медленно, шаг за шагом отступил к двери и, когда оказался за пределами комнаты, закрыл дверь, почувствовав облегчение.

16

Возвращаясь из магазина и проходя по общему коридору к своей квартире, Адам держал в одной руке пару сэндвичей, а в другой упаковку сухого корма для щенков до одного года со вкусом крольчатины. Он подошел к двери и осмотрелся. Адам не знал, где живет страшная Марта Лютер, и надеялся никогда не узнать. Подняв ногу и уперев колено в дверь, Адам поставил корм на бедро и выудил ключи из тесного кармана. Как только ключ соприкоснулся с замком, из-за двери послышался оглушительный грохот и собачий писк.

– Каспер! – Адам убрал колено от двери, упаковка упала на пол и разорвалась. Маленькие шарики со вкусом крольчатины покатились в разные стороны. Замок щелкнул, и вместе с ним Адам услышал из конца коридора уже знакомый до боли крик.

– Какого хрена здесь опять происходит? – из квартиры номер 21 высунулась голова Марты. – Ах ты, выродок! Ты, наверное, меня не понял в прошлый раз, сейчас я тебе еще раз объясню. – Марта уже ковыляла в сторону раздражающего соседа.

Адам всего секунду поглядел на Марту, а затем резким движением открыл дверь и прошмыгнул внутрь, не забыв запереться на ключ.

Он осмотрел комнату, но нигде не видел Каспера.

– Каспер, ко мне, дружок! – Адам посвистел, но щенок не бежал к нему как обычно. Внутри все сжалось при мысли, что с ним что-то случилось. Адам побежал к ванной и вдруг услышал тихий скулеж из страшной комнаты.

– Каспер! – Адам поспешил на звук, заметил, что дверь приоткрыта, и вошел в комнату.

Марта, подойдя к уже ненавистной ей квартире номер 24, схватила ручку двери.

– Закрылся от меня, ублюдок вонючий! Еще и разбросал здесь всю эту собачью ерунду. – Женщина пнула мешок с кормом и несколько раз подергала ручку. – Ничего, сейчас и я погремлю.

Адам не мог поверить своим глазам. В комнате царила тьма, а от стены исходило какое-то странное красное свечение. Источником грохота послужил старый шкаф, который ранее стоял у правой стены, а теперь лежал на полу. Но Каспера нигде не было видно, и волнение уже накрыло Адама с головой, даже кончики пальцев похолодели.

Тяжелая, мясистая и невероятно сильная рука Марты Лютер поднялась над головой, покрытой седыми волосами. Женщина собирала в кулак силу всех потерянных нервов из-за нахальных юнцов.

– Награда «Ублюдки, которые мешают мне молиться по вечерам» вручается… – Марта сделала паузу, будто вела в данную минуту Оскар. – Идиоту из квартиры номер 24 и его вшивой дворняге! – После въезда очередных новых соседей Марта часто напевала эти слова в душе, изображая из себя настоящую звезду.

Мясистый таран стремительно настигал свою цель. Прогремел первый удар в дверь.

– Эй! Идиот! Адово копье тебе в задницу, открой дверь сейчас же, прости Господи! – Марта снова занесла руку для удара.

Адаму было наплевать на бушевавшую за дверью соседку. Он подошел ближе к упавшему шкафу, чтобы осмотреть его с другой стороны, надеясь, что Каспер испугался шума и спрятался в самый темный и одинокий угол в этой квартире. Обходить громадину Адам не решился, вместо этого он залез на шкаф и подполз к другому краю. Увиденное заставило сжаться все нутро. Из-под шкафа торчала окровавленная морда Каспера. Глаза Адама от ужаса расширились так, что казалось, сейчас лопнут. Вытекающая из пасти кровь струйкой бежала к основанию стены, где еще пару часов назад стоял проклятый шкаф. Адам понял, что сейчас своим весом давит на все еще возможно живого Каспера. Он быстро сполз со шкафа. Адам не мог поверить, что все происходит наяву.

Прогремел второй удар в дверь. Силы, вложенные в него, значительно превышали первый и прямо пропорционально были равны гневу Марты Лютер.

– Я про адово копье не шучу. – Марта глубоко вдохнула. – Я засуну его вам обоим в задницу! Слышишь меня?

Адам же, плача, тихо подзывал щенка:

– Каспер… Каспер… – Адам присел на корточки перед щенком и понял, что тот уже мертв. Он зарыдал, закрыв лицо ладонями и не желая верить в происходящее. – Каспер, дружище, почему… – Адам нежно погладил щенка, а затем с силой вцепился руками в шкаф, пальцы от напряжения мгновенно побелели. – Почему он, почему… сука… почему?

Для Адама Райса смерть человека была не таким страшным событием, как смерть собаки. Адам, просунув руки под шкаф, попытался его передвинуть, но тот был слишком тяжелым. Мужчина приподнял громадину на пару дюймов, но влажные от пота и слез пальцы выскользнули, и шкаф снова упал на тельце Каспера. Адам, увидев это, завыл. Им овладела настоящая истерика. Он с остервенением стал шлепать себя по лицу.

– Идиот, мразь, ублюдок, ты делаешь ему больно! – Адам со всей силы влепил себе оплеуху и с новой силой зарыдал.

Своей помощью он только осквернял тело покойного друга. Ноги совсем не слушались, и Адам ударился спиной о стену и скатился вниз. Посмотрев на то, что должно было быть головой щенка, он как псих стал колотить ногой по причине смерти Каспера. Пока Адам бился в истерике, он и не заметил, что на стене, которая раньше была скрыта за шкафом, тускло светился рисунок. Линии, нарисованные мелом, изображали дверь с причудливой круглой ручкой. Как только кровь коснулась рисунка на стене, вспыхнул красный свет, и весь рисунок начал на глазах преображаться, будто нечто живое из плоти и крови прорастало из стены этого дома.

В это время Марта, часто дыша, приводила себя в форму. Третий удар, по ее мнению, должен был быть самым сокрушительным, а для этого нужны полные легкие воздуха. Ее мысли наполняло желание проломить эту дверь и схватиться в поединке с этим мешком дерьма! С Адамом и его блохастым союзником! Ритм дыхания восстановился, сильное сердце Марты, которому могли позавидовать многие люди, страдающие излишним весом, терзая себя тренировками, диетами и жиросжигателями, пришло в норму. Марта вскинула над головой обе руки. Они, как орудие времен средневековых сражений, несли в себе силу для проведения осады самых неприступных замков. Руки дошли до предела амплитуды, и сейчас Марта была готова нанести удар по обороне новых соседей.

Адам в ступоре смотрел на то, что растет из стены. Это больше напоминало быстро разрастающиеся ветви деревьев, сделанные из человеческих капилляров и вен. Свой рост они начали от пола и двигались строго вверх, заканчивая путь на границе рисунка. Как только весь периметр был заполнен жуткими ветвями, их цвет с красного изменился на белый, и Адам узнал очертания предмета. Это дверь. Самая обычная. Адам застыл без движения и, будто зачарованный, всматривался в белую изрисованную трещинами дверь с черной ручкой.

Марта, настроившись нанести новый удар, вдруг услышала странный звук по ту сторону двери. Она опустила руки и прислушалась. Но все, что она услышала, – это тишина.

Адам уже минуту не двигался с места. Затем дернулся и вернулся в сознание. В странную дверь постучали. Он не мог поверить глазам и ушам.

«Там кто-то есть», – подумал хозяин квартиры.

В тот момент Адам и сам себе не смог бы объяснить, что заставило его сделать именно так. Опираясь руками о стену, он поднялся на ноги и, медленно обойдя шкаф, подошел к таинственному входу. Мысли о погибшем щенке на время выветрились из головы, их место заняла происходящая в этой комнате чертовщина. Положив руку на ручку, мужчина ощутил тепло, будто эта дверь действительно была сделана из плоти и крови, а не из металла, дерева или пластика.

Марта, так ничего и не услышав, крикнула:

– Сегодня вам снова повезло, ублюдки, но завтра я вам устрою! – Женщина пригрозила кулаком и пнула ногой дверь, но лишь ушибла большой палец. – А-а-а-а-ай! Выродки проклятые, прости меня, Господи! – Похрамывая, она поковыляла к себе домой, не подозревая, что сейчас происходило в соседской квартире.

Адам повернул ручку и на несколько сантиметров приоткрыл дверь. Едва он почувствовал стойкий запах апельсинов и увидел черные длинные пальцы, проскользнувшие в проем, как некто мертвой хваткой схватили его за руку. Адам, не успев даже вскрикнуть, потерял сознание.

17

Место, где живут Они

В мрачном уголке мира, скрывающем в себе море темных материй и бесформенных существ, затрепетал столь желанный красный свет из усыпальницы пищи для королей. Во тьме, словно цветки алых роз, распустились веки сотен глаз. По мере расширения далекого сигнала очи циркулировали в беспорядочном танце ожидания. В центре вакханалии засверкали два больших оранжевых огонька и устремили свой взор в сторону кровавого свечения в ожидании нужного момента.

Далекий красный свет взорвался яркой вспышкой, а тишину этого мира нарушил громкий рык поистине ужасающего существа. Источник света исчез, и его место заняла белая растрескавшаяся дверь с черной ручкой. Оранжевые огоньки тут же ринулись в ее сторону. Красные глаза преследовали оранжевых светлячков.

Скорость передвижения огоньков была столь высока, что ее не измерить ни одной формулой или прибором. Движения огоньков не поддавались ни времени, ни законам физики, ибо в этом мире существовали только законы королей. Ручка двери повернулась, и оранжевые огоньки, вспыхнув, словно раскаленные угольки, приправленные жидкостью для розжига, ускорились. Дверь, приоткрывшись, впустила яркий луч иного мира, тем самым осветив небольшую область внутри. В этот момент оранжевые огоньки с диким звуком устрашения пролетели внутрь мира, расположенного за дверью. Океан красных глаз затопил другой мир своим присутствием. Когда последний огонек попал в столь желанное ими место, дверь захлопнулась, оставив мир прекрасной тени в тихом одиночестве. Одиночестве королей.

18

Адам

Адам очнулся на кровати в большой комнате с болью в висках и глазах, со жжением в районе запястья правой руки. Лучи солнца освещали его, словно Посланника Небес, но для Адама это был лишь сигнал наступления нового скучного дня. Он частенько по утрам мечтал о возможных путешествиях в другие страны, где пробует национальные блюда и изучает традиции местного населения. Но сейчас он лишь вкушает грызущую его изнутри боль.

Адам с трудом поднялся и протер глаза. Секунд десять он видел все словно через запотевшее стекло. Когда зрение пришло в норму, мужчина разглядел все ту же убитую временем квартиру, требующую ремонта. На руке красовался ожог, и, что самое странное, он имел отчетливую форму в виде жирной точки и трех кривых линий, образующих некое подобие треугольника. Весь этот рисунок напоминал клеймо для скота. Адам, положив ладони на край кровати, оттолкнулся и поднялся на ноги. В голове моментально помутнело, а боль нахлынула с новой силой. Адам сжал виски пальцами и направился в ванную в поисках обезболивающего. Подойдя к двери, он щелкнул выключателем, но свет не включился.

Адам не хотел искать фонарик, предпочтя искать лекарства в темноте. Найти бинты не составило труда, нужно было лишь провести рукой и нащупать мягкую упаковку среди баночек с лекарствами. С аспирином вопрос стоял сложнее. Адам не помнил, в каких упаковках он хранился, и был ли он вообще. В левую руку он взял бинт, а правой схватил три первые попавшиеся баночки в надежде, что одна из них – та самая горькая пилюля, что облегчит его страдания. Вернувшись в комнату, Адам поднес баночки с лекарством ближе к воспаленным глазам, чтобы рассмотреть название, и расслабился, увидев знакомое слово «Аспирин». Он тут же закинул две таблетки в рот и, не разжевывая, проглотил. Вскрыв новый бинт, он почувствовал медицинский запах. Сейчас бы не помешала мазь от ожогов, но в запасе был только этот белый материал, который мог скрыть уродскую символику. Адам обмотал кисть между большим и указательным пальцем и сделал пару витков вокруг запястья. Откусив бинт, Адам ощутил первую помощь еще и на вкус. Держа зубами часть бинта, левой рукой закрутил аккуратный узелок. После он опустил подлеченную руку на колено, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Испытав прилив боли в голове, мужчина увидел маленького Каспера под огромным шкафом.

Он вскочил с кровати, и боль ненадолго забылась.

– Каспер! – Вспомнились события прошлой ночи.

Адам выбежал в коридор и заметил, что дверь дальней комнаты открыта. «Я не закрыл дверь? Не помню, как добрался до кровати…» – успел подумать он, прежде чем ворваться в помещение. Мужчина ясно увидел все, что скрывало слабоосвещенное пространство. Шкаф не лежал на полу, а стоял у другой стены. Пол был абсолютно чист. «Где Каспер? Он не мог тут умереть. Здесь нет признаков смерти. Что это? Игра воображения?» Адам прокручивал все это в голове, пытаясь найти разгадку всему тому, что здесь произошло. Но одна вещь оставалась без изменений. Странная дверь. Она все еще была там. Адам, словно загипнотизированный, всматривался в нее и вспоминал, что он увидел по ту сторону. Ему с трудом удалось вернуть контроль над своими мыслями. «Может быть, это все был дурной сон, и на самом деле ничего этого не было? Может быть, Каспер жив и здоров?» Адам вспомнил, что щенок иногда любил спать под кроватью, однако, если ему это все приснилось, странно, что как только хозяин проснулся, Каспер не прибежал и не попросил поесть. Адам уже собирался выйти из комнаты и закрыть дверь, как вдруг ощутил холодное прикосновение к спине. Он застыл как вкопанный, и его тумблер трусости в одно мгновение переключился в режим «включено».

– Привет, Адам! – Голос, напоминающий самого дьявола, нарушил густую тишину.

Адам, сам того не ожидая от себя, резко обернулся и увидел десятки, а возможно и сотни красных огоньков, двигающихся в такт непонятной музыке нечисти.

– Помогите! – пропищал Адам, вылетел из комнаты и захлопнул за собой дверь. В коридоре он забился от страха в угол и не сводил глаз с ручки двери в ожидании, что таинственный обладатель жуткого голоса попытается ее открыть. Но ручка не двигалась, монстр не рвался наружу. Адам вспомнил эти огоньки. Он точно видел их вчера.

Висок пронзил новый удар боли с очередным видением. Адам увидел, как ночью, падая на кровать от усталости, он сильно ударился затылком о металлический край, отчего, очевидно, и вырубился. В этот момент Адам попытался себя убедить, что эти огоньки могут быть результатом небольшого сотрясения и не более того. Этим можно объяснить и адскую боль в голове. Но откуда взялся ожог в форме клейма и куда подевался Каспер, оставалось неясно.

19

Новая вспышка воспоминаний, похожая на черно-белый фильм, окончательно запутала Адама. Он увидел, как входит в свой новый дом без Каспера. Пока он обустраивал свое гнездо, прибыли грузчики, но собаки в этом видении так и не появилось. Картина улетучилась с той же стремительной скоростью, как и возникла. Такое видение навело Адама на мысль, что, возможно, он постепенно сходит с ума. А может быть, удар о кровать спровоцировал спящую раковую опухоль, которая только и ждала подходящего момента, чтобы начать пожирать его заживо. Адам стал наматывать круги по большой комнате и с силой сжимать виски. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь пыльное окно, уже осветили все помещение. Хозяин квартиры чувствовал, как вокруг становится жарче. Он не открывал окно, и свежий ветер не гулял по квартире со вчерашнего дня. Но его мысли возвращались к одному вопросу: «Где же пес?»

Адам запутался. Каспер мог выбежать из квартиры, но входная дверь была закрыта. Он мог спать где-нибудь в другом месте, но не отзывался. Ко всему прочему прибавилась новая головоломка: куда-то запропастились корм, игрушки и миски щенка. «Чокнутая соседка? Выкрала?» – подумал Адам, но тут из ниоткуда возникла более страшная теория: что, если Каспера нет и не было? Что, если одиночество настолько въелось в Адама, что жестоко играет с его воображением?

Адам вспоминал, как покупал Касперу корм, но его нигде не было, значит конфликта с Мартой Лютер тоже. Возможно, и самой Марты тоже не существует. Наматывая уже третий круг по комнате, Адам внезапно замер. В его голове боролись две разные мысли. Первая: возможно, это его личный ад, где он вынужден проживать жизнь в разных отрезках, связанных с тем или иным принятым решением. Второе: может, Каспер сидит за дверью в общем коридоре? Адам прошел к двери и, открыв ее, выглянул в общий коридор.

– Каспер… Дружище, вернись. Ко мне, Каспер… – крикнул Адам в пустой коридор, но знакомый звук топающих лап и собачьего лая так и не раздавался.

Закрыв дверь, Адам понял, что давно пора собираться на работу. От волнения и переживания за щенка он, как потерявшийся ребенок, рыскал глазами по комнате в поисках рабочего костюма, хотя тот лежал на видном месте: в полиэтиленовом чехле на стуле. Мужчина взялся за вешалку и потянул ее вверх, вытаскивая на свет старые потрепанные вещи. Адам все еще находился в прострации из-за неизвестности реального положения дел. Он на автомате просунул руки в белую дешевую рубашку с желтыми пятнами в подмышках, размышляя при этом, как бы ему узнать, что на самом деле реально, а что нет?

Адам, неуклюже прыгая на одной ноге, сумел натянуть носки (даже не заметив, что они разные) и схватился за черные брюки. Застегивая ремень, он вдруг подумал, что неплохо было бы поговорить с чокнутой Мартой. Один вопрос решил бы все. «Ссал ли возможно несуществующий щенок вам на тапки, мадам Лютер?» Он с грустью усмехнулся, но улыбка тут же погасла. Что, если Каспера действительно не существует? Или существует, но ему нужна помощь? Адам на секунду застыл, но из оцепенения его вывел резкий запах апельсинов. Житель апартаментов 24 тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивого и, как он считал, воображаемого запаха. Он взял пиджак и изящно просунул руки в рукава. Изюминка костюма – галстук – скорее всего до сих пор лежала в одной из коробок, но искать вещицу уже не было времени. Адам бросил последний взгляд на свое отражение в зеркале и направился к двери. Когда до выхода из душной квартиры оставалось всего пара футов, кислый запах цитрусов вновь вернулся, и в ту же секунду Адам услышал, как в страшную дверь в дальней комнате негромко постучали. Он оцепенел, словно ледяная статуя, но затем резко вернулся в сознание.

«Послышалось», – подумал он.

Пораженный собственным самообладанием, Адам уверенно выглянул в коридор. Он вновь подумал о Каспере и о, возможно, таящейся в его собственной голове ужасной опухоли размером с целый апельсин. Стук в дверь не повторился, что окончательно убедило Адама в правдивости версии об обмане слуха. Он покрутил пальцем у виска и вышел из квартиры. Запирая дверь, Адам улыбнулся и подумал, что, возможно, апельсинами пахнут раковые опухоли. Эта мысль показалась ему забавной.

Как бы он ни хотел встретиться с Мартой, сейчас было не лучшее время. Для таких престарелых дам это было слишком раннее утро. Возможно, для Марты еще царила ночь в сладком сне или день, наполненный домашними заботами с запахом пирогов и смехом внуков. Но даже если бы он знал, что сейчас Марта бодрствует, то в какую дверь постучать? Вновь забавная мысль. Что, если Марта сидела сейчас в страшной комнате его квартиры и именно она собрала все силы в жирные ручища и постучала? Забавно, но глупо. Адам немного постоял, рассматривая соседские двери, и решил идти, ведь он уже опаздывал. Он клятвенно обещал Роберту Говарду, что не будет отсутствовать на работе больше суток. Адам уважал начальника и обманывать столь доброго к нему человека он не мог себе позволить. Роберт Говард один из немногих людей, кто хорошо относился к жалкому пареньку. И еще Каспер – тот бескорыстно любил своего хозяина. Мысли снова вернулись к пропавшему щенку.

Адам, перебирая свои воспоминания о Каспере, не заметил, как прошел все ступеньки до первого этажа и, стукнувшись ладонями о дверь титанических размеров, с легкостью открыл ее и вышел на улицу, во власть раскаленного воздуха и неизвестного будущего. Он впервые шел на работу по направлению с юга на север. Раньше Адам снимал жилье на востоке города, а его родительский дом был в северо-восточной части. Восточную часть он знал как свои пять пальцев, но вот юг казался неизведанным.

Многие дома в этом районе были старее, чем он сам, и, возможно, даже старее его родителей. Пейзаж был скудный и не блистал яркими красками. Все, что въедалось в память, так это запах свежевыкошенной травы и горячий воздух. Многоквартирные обветшавшие строения с потрескавшейся облицовкой и редкие, но все же встречающиеся деревья с прической из ярко-зеленых листьев. Легкий горячий ветерок играл в листве точно так же, как и в волосах Адама.

Банк находился в паре кварталов к северу от его дома. Спустя квартал закончился бедный район города, и все вокруг заиграло новыми красками. Адам любил наблюдать за тем, как в одном месте может быть сосредоточена разнообразная жизнь. Люди в муравейниках, бьющиеся за оплату счетов, сменяются людьми с широкими лицемерными улыбками, с проблемами вроде того, в какой ресторан сходить или куда потратить лишнюю тысячу баксов.

Когда до работы осталось рукой подать, Адам заметил, что перед пешеходным переходом сидел грязный бездомный в изношенном синем дождевике. Держа в руках табличку, он задумчиво смотрел в сторону банка. Сам того не осознавая, Адам остановился и несколько минут смотрел на это удивительное явление. В это сложно поверить, но бездомные в Риплтауне – большая редкость, при условии, что южный район города должен был быть ими переполнен. Однако в реальности их там просто нет. Здесь же, в довольно богатой части города, вдруг расположился этот бродяга, словно прыщ на носу модели мирового класса.

Адам приблизился к непонятно откуда взявшемуся экземпляру маргинальной среды. Смрад от бездомного создал вокруг него защитное поле, но Адам пробился сквозь завесу запаха пота и едкой вони мочи. Адаму было трудно поверить в то, что он видит, но бродяга был из плоти и крови на расстоянии вытянутой руки. Он был одет в спортивные штаны, покрытые пятнами разного происхождения, и зеленый растянутый свитер. Хотя последний вполне мог быть и не зеленым: полупрозрачный синий дождевик, возможно, немного исказил реальный цвет находящейся под ним одежды. Лицо бедняка, осунувшееся, с длинной грязной бородой, слегка прикрывалось засаленными длинными волосами. Если проявить фантазию, то его волосы больше напоминали дреды.

В то время как Адам с любопытством осматривал бомжа, тот, в свою очередь, не сводил глаз с банка. Адам опустил свой взгляд чуть ниже и прочитал надпись на табличке: «Свет важнее еды, но я бы не отказался поесть». Адам в задумчивости свел брови: «Быть может, бродяга сумасшедший? Он бредит о свете, но его разумная часть все же оставила несколько слов о еде. И вообще, почему свет важнее еды?» – подумал Адам, но внятного ответа так и не придумал.

Справа от бродяги Адам заприметил небольшую картонную коробку, заляпанную давно высохшей грязью. Мужчина решил взглянуть на содержимое и подкинуть немного денег на еду. Он, вероятно, заслонил обзор бездомному, тот дернулся, и из-за его спины упал синий зонт.

– Ох, твою ж мать! – Адам дернулся в испуге.

Бродяга будто бы пришел в себя. Он обернулся и взял зонт в руки.

– Про-ите, – промычал бездомный.

– Ничего страшного. – Адам заметил, что бездомный плохо разговаривает, а в его коробке лежали карманный фонарик, пара батареек, несколько монет по одному центу и парочка даймов. – Зачем вам столько батареек?

– Я умаю, то-бы сшвет шил то-га, ко-га цадит дь-ма.

– Что простите? – Адам не очень понял, что сказал этот человек. Посмотрев ему в лицо, он увидел спокойное выражение попрошайки, плевавшего на жизнь с высокой колокольни. Адам залез в карман брюк и нащупал там пару монет. Достал их и посмотрел, какой же ценностью он может поделиться с нуждающимся сегодня. На ладони тускло блестели пять центов и четвертак. Адам, не задумываясь, бросил их все в коробку.

Бродяга проследил за полетом монет. Когда деньги упали и издали звонкое «дзынь», бездомный посмотрел на Адама.

– А-ибо!

– Пожалуйста. – Адам вспомнил, что может опоздать. – До свидания.

Хотя, скорее всего, они больше никогда не встретятся.

Адам огляделся по сторонам и перебежал дорогу, за которой начиналась парковка банка. Оказавшись на ней, сотрудник «Финанс-Каст» обернулся и посмотрел на бездомного. Тот продолжал свое наблюдение за банком, словно это было его священной миссией.

Прежде чем переступить порог родного банка, Адам думал, что сегодня, кажется, спонсировал сумасшедшего. От такой мысли он не на шутку испугался за себя. Если этот бродяга сумасшедший, то что происходит с ним?

20

Зайдя в банк, Адам ощутил приятную прохладу, окутавшую его с ног до головы. Он только сейчас понял, что даже не заметил жару на улице.

– Даже не вспотел! – сказал он вслух, щупая подмышку.

Такой расклад ему нравился. Адам частенько летом потел, отчего его новые белые рубашки быстро приобретали яркие желтые разводы. Запах был не менее яркий. Но сейчас ничего не случилось; он был сух и свеж, как из душа.

До открытия оставалось всего две минуты. Адам прошел к своему пустому, безликому столу и включил компьютер. Пока его рабочее место подзаряжалось током и оживало, словно монстр Франкенштейна, Адам поднялся на второй этаж в отдел кадров. На лестнице до ушей Адама долетели обрывки диалога мистера Говарда и Энтони, что-то оживленно обсуждавших в комнате охраны. Когда Адам появился в поле их зрения, Роберт Говард приветливо улыбнулся.

– Райс! – Роберт махнул рукой в свою сторону. – Иди сюда. – Затем снова обратился к Энтони: – В общем, камеру на входе нужно поменять завтра до закрытия. Все ясно?

– Понял, сэр, сделаем! – Энтони с серьезным, как и полагается работнику охраны, лицом уставился на подошедшего Адама. – Привет, Адам!

– Ты был в отделе кадров? – поинтересовался управляющий банка, пожал руку сотруднику, а затем похлопав его по плечу. Адама немного смутил этот внезапный отеческий порыв, но виду он не подал.

– Нет, сэр. – Адам отодвинул полу пиджака и достал из внутреннего кармана листок с новым адресом, который он подготовил еще в день вызова грузчиков.

– Отлично! – слишком радушно воскликнул Роберт и обратился ко все еще стоящему рядом Энтони. – Раз ты все-таки здесь, хотя не знаю, почему до сих пор не вернулся к работе, возьми этот листок и отнеси в отдел кадров. Мне нужно срочно переговорить с Адамом.

– Хорошо, только осмотрю мониторы. – Энтони взял протянутый листок. – С покупкой! – прокисшим тоном «поздравил» начальник охраны. Он уже много лет обитал в съемном жилье и о собственном доме мог только мечтать.

– Спасибо! – Адаму не нравилось, что столько людей знает о его новой квартире.

Энтони удалился в свой кабинет. Через открытую дверь Адам успел заметить, что один из мониторов, отвечающий за вход в банк, не работал.

– Ну что ж, Адам. – Роберт кивнул головой в сторону двери своего кабинета. – Пойдем, нам нужно кое-что обсудить.

Адам не на шутку занервничал, лихорадочно перебирая в голове, что он сделал не так. «Неужели он меня сейчас уволит?» Он сунул руку в карман и нервно наматывал на палец торчащую внутри длинную нитку.

Увидев приближающегося начальника, Сара привстала со стула и протянула Роберту зеленую папку.

– Отчет за прошлую неделю, сэр!

– Хорошо. – Мистер Говард забрал документы и попутно открыл дверь, пропуская Адама вперед.

– Приветствую, мистер Райс. – Сара небрежно уронила себя обратно на стул. Ей было слишком тяжело долго стоять на полусогнутых ногах.

Роберт зашел в кабинет следом за Адамом и указал ему на стул, на котором еще вчера сидел Майкл.

– Присаживайся, – предложил он.

Адам прошел и скромно присел, как и было велено. За его спиной раздался звук закрывающейся двери. Роберт прошел за стол и устроился в кожаном кресле.

– У меня к тебе небольшая просьба, – дружелюбно обратился начальник к подчиненному.

– Какая, сэр? – удивленно поинтересовался Адам.

– Сегодня Ричи отпросился с работы. Он хотел навестить любимую племянницу, которую свалила тяжелая болезнь. Но это не суть! Скажи мне, ты знаешь такую женщину как Кэйт Робинсон?

– Да, я знаю. Она постоянный клиент нашего банка.

– Правильно, но я уточню. Она получает ежемесячный взнос от своего, так сказать, ухажера.

– То есть вы хотите сказать, что она чья-то любовница?

Роберт удивился, как открыто сегодня говорит Адам.

– Да, любовница. Хозяина мебельной фабрики Джо Хендрикса.

– Ничего себе! – Адам был поражен. Он и не думал узнать такие страсти сегодня. К тому же не совсем понимал, зачем босс ему это все рассказывает.

– Не перебивай меня, Адам. Она хоть и сама к нам деньги не несет, но ее, так сказать, папочка дает нам очень большие доходы. И раз Ричарда сегодня нет, я решил доверить тебе возможность обслужить ее.

– А почему именно я? Есть же закадычные друзья Ричи, к примеру, Марк. Он бы все сделал в два счета.

– Потому что я так хочу, Адам. – Мистер Говард улыбнулся. – А теперь иди, она будет примерно через полчаса.

Адам уже почти вышел из кабинета, когда его остановил голос начальника.

– Подожди!

– Да, сэр! – Адам снова обернулся к Роберту.

– А куда ты переехал?

– В квартиру на пересечении Бирман и Гармет, 12 дом, второй этаж, 24 апартаменты, – с гордостью ответил Адам.

– На пересечении… дом 12…

Адам заметил, что босс о чем-то на мгновение задумался. Он словно что-то пытался для себя выяснить или вспомнить.

– Это не тот дом, в котором год назад убили мужчину?

– Да, сэр.

Такой пункт в покупке жилья многие бы восприняли как отталкивающий, но Адам видел в этом только удачную сделку, ведь ему удалось получить неплохую скидку.

– Хм… интересно, надеюсь, тебе неплохо скинули в цене ввиду такого положения дел. О, если между нами, так сказать, по-честному. Где же ты взял деньги?

– Деньги родителей. Когда они умерли, я не потратил ни цента из своей доли наследства. А когда узнал о продаже квартиры в этом доме, то решил купить его сейчас, пока есть средства и возможность.

– Хм… – снова задумчиво промычал Роберт и потер подбородок. – Еще более интересно. А можешь мне ответить на еще один вопрос?

– Конечно, сэр. – И он не просто мог, а хотел. Адам почувствовал прилив неожиданного интереса к собственной персоне.

– С какого момента ты стал таким разговорчивым?

– Понятия не имею, сэр! – радостно проговорил Адам. – Возможно, я немного тронулся умом и стал больше любить людей.

Роберт рассмеялся, а затем глухо закашлял.

– Прости, Адам! – Откашлявшись, мистер Говард продолжил: – Любить людей? Молодец! Но ты не сошел с ума, ты становишься нормальным, и понимай эти слова как хочешь.

– Спасибо, сэр! – Губы Адама тронула искренняя улыбка. Он давно не слышал ничего подобного в свой адрес. Роберт всегда пытался с ним говорить по душам, но разговор не заходил дальше указаний и ответного молчания. – Приятно ощущать себя таким.

Мистер Говард указал пальцем на Адама.

– А ты не ощущай, а будь им.

– Хорошо, сэр!

– А теперь иди. – Роберт кивнул на дверь. – Скоро подойдет твой клиент.

– А как она поймет, что ее буду обслуживать именно я?

– Не беспокойся, она уже в курсе.

21

Воодушевленный Адам вернулся к своему рабочему месту. Пока он набирал на клавиатуре слова и цифры, вдруг заметил, что та давно уже покрылась пылью. Осмотрев окружающее пространство, Адам остро ощутил собственное одиночество. Пустоту человеческого духа. Единственным украшением стола была пыль, оседавшая на нем и на компьютере, пока офис безмятежно спал. Адама посетили неожиданные мысли: может, завтра принести сюда цветок и маятник? Придать этому месту свежести и стиля? За всеми этими новыми для него раздумьями он сам не заметил, как к его столу приблизилась женщина.

– Вы, я так понимаю, Адам Райс? – произнес неизвестный женский голос.

Адам оторвал глаза от клавиатуры и увидел стройную молодую женщину в самом расцвете красоты. Шоколадные волосы, острый нос и мягкие чуть припухлые губки. Она была одета в короткое белое платье, и от нее, наверное, на целую милю пахло каким-то очевидно дорогим парфюмом. Придя в себя, Адам понял, что пока он ее разглядывал, она все еще нетерпеливо ждала ответа. Банковский сотрудник тут же вскочил и громко ударился коленом о стол. Монитор чуть было не упал, но Адам успел неестественно быстро среагировать и поймать падающий предмет.

– Прошу прощения, мисс Робинсон. – Адам указал ладонью на кресло, стоящее рядом с клиенткой. – Присаживайтесь.

Мисс Робинсон изящно присела, бесцеремонно бросила свою сумочку на стол, закинула ногу на ногу и с невозмутимым лицом объявила цель своего визита:

– В этом месяце мне нужно получить 15 000 долларов.

– Хорошо, сейчас выпишу вам квитанцию. – Адам засуетился и, быстро щелкая клавишами, нашел в программе счет для Кэйт Робинсон от Джо Хендрикса. Но здесь возникла одна большая проблема. – Прошу прощения, мисс, но я вынужден вам выдать только 10 000 долларов.

– Что значит 10 000? – Женщина уставилась на Адама, удивленно хлопая ресницами.

– По условиям перевода Джо Хендрикс разрешает вам получать ежемесячно только 10 000 долларов. – Адам не на шутку забеспокоился. Мадам перед ним сидит непростая, она уже явно начала выходить из себя, и, если она захочет, сотрудник «Финанс-Каст», скорее всего, потеряет сегодня работу.

– Мальчик, мне плевать, что там написано. – Кэйт улыбнулась оскалом дикой кошки и постучала длинным ногтем по крышке стола. – Ричи выдавал мне сумму, которую я требовала, без всяких там «но», и если сейчас я не получу свои 15 000, скажи бай-бай этому вшивому креслицу.

– Я понимаю вас, но я не Ричард. Если вы хотите, я вызову нашего нача…

Женщина словно обезумела:

– Закрой свой рот, идиот! – Ее указательный палец с длинным выкрашенным в вишневый цвет ногтем угрожающе нацелился на банкира. Внутри Адама рычаг тумблера перешел в положение «выключен», у него сбились все новообретенные настройки нормального человека. Он вновь зажался, врос в кресло, сцепив руки на подлокотниках, и молча выслушивал оскорбления в свой адрес. – Либо я сейчас увижу свои деньги, либо я позвоню своему молодому человеку, и ты… – Кэйт вновь взревела, но не от злости, а уже от боли.

Адам растерялся от столь резкой перемены настроения: от гнева к крику боли. Мисс Робинсон соскочила с кресла, словно ужаленная, сделала пару шагов назад и рухнула на упругий и молодой зад. Адам рванулся с места и, обежав стол, отодвинул кресло, где несколько секунд назад сидела Кэйт, подальше. На ее правой ноге алела неглубокая царапина. Ранение несерьезное, но для такой важной дамы сойдет и за предсмертную травму. На шум сбежались все сотрудники и клиенты банка, а Адам на долю секунды бросил подозрительный взгляд на свой стол, и ему показалось, что в тени под столом двигалось темное запястье, а затем исчезло там, откуда оно и вылезло. Адам тряхнул головой, чтобы избавиться от этого наваждения. Он вновь повернулся к Кейт и не успел вовремя среагировать на кулак, летящий прямо ему в нос. По лицу, словно его окатили теплой водой, пробежало ощущение мимолетной боли, и Адам отпрянул от визжащей девицы.

Немедленно появился Роберт Говард и голосом прирожденного лидера крикнул:

– Все разошлись по своим местам! Что вы столпились как стадо? Не на что здесь смотреть! – Присев около Кэйт, он заговорил с ней мягким тоном: – Мисс Робинсон, я управляющий банком, Роберт Говард, я знаком с оказанием первой помощи в подобных случаях.

– Где этот ваш убийца, я хочу вмазать ему посильнее. – Она сдавливала рукой рану на ноге, а второй тянулась в сторону Адама, дабы достать его и разорвать в клочья.

Роберт попытался ее успокоить:

– Мисс Робинсон. – Она обратила на него внимание. – Давайте я отведу вас в мой кабинет, где смогу перевязать вашу ногу и помочь в решении любой проблемы.

Адам все еще сидел на полу и зажимал ушибленный нос. Он волновался, но не заметить комичности данной ситуации не мог. Царапина на ее ноге пустяковая. Все, что пострадало, – это дорогущие, по меркам Адама Райса и его жалования, чулки и нежная кожа. Такие царапины обычно проходят за пару недель. Но эта мадам так не считала. Если она хочет обеспечить себя на всю жизнь, ей нужно угождать своему папочке во всем. В том числе быть идеальной внешне, без ярких дефектов и, конечно, без шрамов на теле. Но когда у нее в руках оказался управляющий банка, она словно почувствовала, что очередной денежный мешок поведет ее сейчас в кабинет и позаботится о ней. А она, в свою очередь, может найти в его лице возможно еще одного «папочку» и несколько тысяч долларов компенсации.

– Да! Помогите мне, а то я ногу почти не чувствую. – Наигранность в ее словах слышали все, но, разумеется, Кэйт считала, что отлично исполняет роль жертвы.

Мистер Говард, поддерживая молодую женщину за локоть, помог ей подняться с холодного пола. Он провел Кэйт до лестницы, где они вскоре скрылись в тени коридора. Адам прокрутил в голове странное видение о руке из-под стола. Неужели это эффект его удара головой о железную спинку кровати? Адам вдруг предположил развитие самого страшного варианта. Что, если в голове растет опухоль? И не просто маленькая шишка, а размером с тот апельсин, чей аромат ему последнее время постоянно чудится!

На Адама смотрели десятки глаз, но он, позабыв о существовании людей, встал, отряхнул брюки и подошел к столу. Встал на колени и с опаской заглянул под него. На задней стенке красовался небольшой разлом с торчащим острым кусочком дерева. На его конце краснела кровь Кэйт Робинсон. Адам с облегчением выдохнул, пока откуда-то издалека не раздался жуткий трубный голос:

– Привет, дружище, как там наша Долли-Молли?

Адам оторопел, резко вернул себя в стоячее положение и быстрым шагом прошел в уборную. Он не обращал внимания на окружающие его разговоры и даже не заметил, как Марк Лионетти уже пару минут импульсивно рассказывал по телефону все своему другу. И само собой, не догадывался, что Ричи уже несется в банк, чтобы поквитаться с младшим из братьев Райс.

22

Адам весь покрылся липким потом. По ощущениям у него вот-вот мог случиться приступ. Он встал у раковины и, прежде чем включить воду, помедлил и всмотрелся в свое отражение. Из зеркала на него смотрело все то же худощавое, бледное и гладковыбритое лицо. Крутанув два рычага, он скрестил потоки холодной и горячей воды. Умылся, но легче не стало, лишь соленый пот перемешался с водой. Продолжая изучать черты своего лица в поисках каких-то изменений, Адам обратил внимание на глаза, ему показалось, что белки пожелтели. Мужчина был готов поспорить, что в обычной жизни такой цвет глаз означает желтуху или… опухоль?

Адам придвинулся к зеркалу еще ближе, почти вплотную. Белки действительно изменили цвет. Это не игра света и теней, а его больной головы. Он снова внимательно вгляделся, и увиденное заставило его в ужасе отшатнуться. Ему показалось, что в черноте зрачка пляшет невиданное существо с красными глазами и машет ему когтистой и черной, словно нефть, рукой.

– Да что же это за херня? – плаксиво прошептал Адам и начал тереть веки указательным пальцем.

Словно со всех возможных мест, где живут духи давно ушедших дней, до ушей Адама донесся шепот:

– Берегись идиота!

– Кого? – Адам посмотрел вверх.

Дверь туалета резко распахнулась. Тихое безумие Адама нарушил ворвавшийся Ричи:

– О-о-о! Дружище, Адам! Тебя-то я и искал.

«Сколько времени он тут простоял? Он что-нибудь слышал?» Адам боялся, что Ричи мог слышать, как тот разговаривает сам с собой. Он непременно разболтает всем, и существование в банке станет невыносимым. Но, кажется, волноваться нужно было кое о чем другом.

– Знаешь, что я узнал сегодня? – Ричард говорил сбивчиво, с одышкой, будто бежал сюда через весь город. Он снял с себя синий пиджак и повесил его на ручку двери одной из кабинок. – Что ты решил покалечить одну из моих важнейших клиенток. Это правда, малыш Адам?

Адам онемел. Его охватило жуткое предчувствие неизбежного.

– Что же ты молчишь? – Ричи уже вплотную приблизился к своей жертве. – Будем молчать? Хорошо, дружище… – Он повернулся, чтобы взглянуть на дверь, а потом резко ударил Адама в живот.

Жгучая боль волной кипятка прокатилась по всем внутренностям Адама, и он рухнул перед обидчиком на колени.

– Я думаю, ты давно не получал от меня уроков хорошего поведения, дружище? – Не дожидаясь ответа, Ричи пнул Адама в бедро.

Тело мужчины было переполнено болью. Пока его мысли были заняты животом и тазом, на голову пришелся еще один удар ногой. Адам впечатался носом в мокрый кафельный пол. Он обхватил голову руками и поджал под себя ноги. Хотелось кричать, но мужчина кусал губы, чтобы из его рта не вырвалось и звука. Он давно научился терпеть побои молча.

– В такие секунды я задумываюсь, а не стать ли мне уродоубийцей? – Ричи издал нервный смешок, пародируя сумасшедших из документальных передач о маньяках. – Как ты думаешь? Избавлю мир от такого поганого урода, как ты.

В голове Адама творилась настоящая война мыслей. Через пару секунд он почувствовал давление – Ричи поставил ногу на затылок Райса-младшего.

– Думаю, ты хорошо сослужил мне сегодня службу. Сделай одолжение еще раз – завали свой помойный рот и молчи о сегодняшнем, иначе я и правда могу стать уродоубийцей. – Ричард вновь повторил визгливый смешок.

Он убрал туфлю с затылка Адама и потянулся рукой к пиджаку. Адам почувствовал, что к нему возвращается спокойствие. Неожиданно он на мгновение потерял связь с реальностью, узрел видение, словно невидимый друг подсел рядом и обнял его за плечо. Адам почувствовал, что находится где-то далеко, вне тела, и сидит на лавочке в темнейшем месте на земле, где красное свечение освещает только его самого и непонятного друга в лице мужчины лет пятидесяти. Его глаза горели оранжевым огнем. Мужчина показал пальцем на тумблер, одиноко стоящий на столе перед лавочкой. Адам, сообразив, что хочет от него незнакомец, протянул руку и перевел тумблер в состояние «включено». Мужчину наполнило ощущение бесстрашия и смелости. Словно ему, трусливому льву из «Страны Оз», этот рыжеглазый волшебник подарил вожделенную храбрость.

– Да, думаю, не расскажу, какой ты педик, дерущий себя в задницу собственным самомнением! – Адам сказал это без запинки, поразив себя до глубины души. Он улыбнулся кровавым оскалом и сплюнул на пол красную слюну.

Ричи повернулся к жертве своих кулаков и ног с ошарашенным выражением лица.

– Чего ты сказал?

Адам, пошатываясь, поднялся и сел, опираясь спиной о кафельную стену.

– Мало того, что ты педик, так еще и глухой? Думаю, таких, как ты, настоящие убийцы разорвали бы на куски. – Адам, закончив фразу, издал смешок. Саркастическая пародия на недавнюю усмешку.

Ричи не просто был поражен, в нем вскипела слепая ярость. Впервые в жизни он столкнулся с тем, что обычный урод мог открыто оскорбить его. В школе и колледже была пара таких смельчаков, но они потом ели землю и искренне жалели о сказанном.

– Педик, значит? – Ричард, словно зверь, кинулся к Адаму и ударил его по лицу.

Голова Адама приложилась к кафельной стене и, будто мячик, отпрыгнула обратно. Ему показалось, что верхняя губа рассечена носком туфли Ричи, но времени проверить не было. Нужно защищаться. Новая вспышка боли оказалась самой сильной. Адам, обхватив лицо руками, опустил голову.

– На куски? – крикнул Ричи, брызжа слюной. – Может, еще четвертуют? – Удар кулаком прилетел в руки Адама, закрывающие лицо. – Разделают, как поросенка? – Новый удар. – Нашинкуют? – Еще один.

Дверь уборной резко распахнулась, и в проеме показался Роберт. Ричи, запыхавшись, уперся рукой о стену – костяшки сбиты, рукава дорогой рубашки обагрены кровью, напоминая какой-то замысловатый узор.

В одну секунду изменилось все. Роберт, поначалу оказавшись в замешательстве от увиденного, понял, что здесь происходит. Если судить по кровопотере Адама, почти убийство. Роберт со скоростью урагана приблизился к Ричарду, схватил его за мокрый ворот рубашки и что есть силы толкнул к стене.

– Ты что же это, сука, творишь? – Роберт немного приблизил Ричи к себе, а затем вновь толкнул его в стену. Ричард не сопротивлялся, он обмяк, как тряпичная кукла. – Ты хочешь его убить? Ты хоть знаешь, кого ты избил, идиот? – Управляющий банка внутренне ликовал. Сейчас он получал удовольствие. Защита слабых и наказание сильных. Ему словно вновь 26 лет.

«Берегись идиота!» – вспомнил Адам и прыснул от смеха. Он все еще закрывал лицо ладонями, и между пальцев запузырились кровавые слюни. Но никто этого даже не заметил, Роберт и Ричи испепеляли друг друга взглядом.

– Быстро отпустите меня, или я затаскаю вас по судам, мистер Говард! – Ричи пытался скрыть страх перед начальником, но все было тщетно. Он боялся Роберта. Впервые он увидел оборотную сторону своего босса, и она ему определенно не нравилась.

Роберта угрозы только распалили еще больше. Он схватил Ричи за горло и приблизил к себе.

– В суд, говоришь? А что, если я сообщу нужному человеку, что ты ежемесячно обкрадывал его счет, выдавая его же любовнице суммы сверх лимита, еще и трахая ее в тайне от своей жены?

Глаза Ричарда сначала удивленно расширились, а затем взволнованно забегали. Он не мог поверить, что начальник банка располагает настолько тайными сведениями. Роберт сдавил горло Ричи сильнее. Музыкальное кряхтение из глотки наполняло начальника банка властью над человеческим существом.

– А что, если я сообщу некоему Майклу Райсу, что здесь только что произошло? А я тебе скажу, он засадит тебя туда, где педики имеют такой большой член, что сделают из твоего ануса колодец!

Ричи безуспешно попытался вырваться.

Роберт отпустил своего заложника, и тот начал жадно хватать ртом воздух, поглаживая опухшую шею.

– Сейчас ты собираешь свои вещи и идешь домой. Я с тобой поговорю завтра. – Голос босса снова стал обычным, подчеркнуто вежливым, словно ничего не произошло, и он просто раздает указания персоналу. – Иди, Ричард.

Ричи прикинул, что если этот старый пердун действительно поделится случившимся с нужными людьми, ему несдобровать. Он повернулся в сторону выхода и, держась на безопасном расстоянии от начальника, устремился к двери.

Роберт подождал, пока Ричи выйдет, и присел на корточки рядом с избитым Адамом Райсом. Адам представлял собой жалкое зрелище. Человек, не сделавший ничего плохого никому в этом городе, отдувается, будто он вселенское зло. Все пытаются его истребить.

– Адам? – Ответа не последовало. Роберт боялся, что это избиение могло напомнить страшные события детской травмы и еще больше заставить закрыться в себе. С утра Адам приятно удивил своими смелыми ответами на вопросы. А теперь, после такого шага вперед, он мог снова вернуться в ту пучину одиночества, из которой отчаянно пытался выбраться.

Роберт потянул руку к голове Адама.

– Не штоит, миштер Ховард. – Голос был приглушенным из-за ладоней, прикрывавших лицо, и отражал всю серьезность полученных ударов.

– Адам, мне нужно посмотреть, возможно, тебе нужен врач.

– Нет, мошно я пойду домой и отдохну?

– Я тебя не отпущу, пока ты не покажешь мне лицо. – Роберт придал голосу строгости.

Адам медленно убрал руки и показал на свет свои боевые раны. Картина совсем не удивила Роберта, примерно этого он и ожидал. Кровь из носа и рта окрасила ладони и лицо Адама в красный цвет. На щеках и лбу кровь уже подсохла и потемнела, но из носа еще продолжала капать свежая. Адам вновь прикрыл лицо руками.

– Черт! – выругался управляющий банка. – Послушай меня, сынок, тебе нужно обследование, и я не шучу. Сейчас мы поедем к врачу, хорошо? – Он, как отец, гордился новым подходом Адама к обидчику, но этот новый метод контакта прямой дорожкой вел к адвокату. А такие проблемы банку, да и ему самому, совсем ни к чему. Роберт так и не определил для себя, какую именно цель он преследовал: помочь парню или же обезопасить себя от постоянного присутствия юриста. – Давай, парень, поехали в больницу, я тебя отвезу.

Адам вновь освободил от рук кровавое нечто, бывшее его лицом.

– Миштер Говар… – Он сплюнул кровь на белый кафель, невольно превратив его в пародию на современное искусство. – Я думаю, враш подождет, инаше нашнутся ненушные вопрошы, и мы дойдем до неприятных пошледствий. Луше я буду дома и попрошу мать моего давнего друга пошатать меня. Вы меня понимаете?

Роберт был озадачен и словами, и тоном, которым они были произнесены. Это была угроза, самая настоящая угроза, сокрытая в безобидном предложении! Но главное другое – глаза. Они словно не принадлежали человеку: сухие фарфоровые белки с оранжевым крапинками по краям и красным, точнее, кроваво-красным зрачком в тон разбитому лицу. Такие глаза смотрят только в темнейшую комнату души, где живут все страхи и грехи, подобный взгляд без проблем нащупает слабину и с силой надавит на нее. Роберт не на шутку испугался.

– Хорошо, сынок! – Он так и не понял, что он только что увидел. Как такое вяжется с реальностью? Но тут же вспомнил: «Мы умели и умеем фантазировать». Роберт поднялся с колен, встал по правую сторону от Адама и помог ему принять вертикально положение. Проведя пострадавшего до умывальника, Роберт включил холодную воду. – Давай, умойся, а я сейчас.

Мистер Говард покинул злосчастный туалет. Все, что услышал Адам, – это крик начальника:

– В туалет десять минут никто не должен заходить, там сейчас неполадки, а вы, Ханна, после моего отъезда вымойте там все.

Адам не хотел смотреть на себя, прежде не умывшись. Кто знает, что апельсиновая опухоль на этот раз покажет его глазам? Он набрал в ладони воду и плеснул ее в лицо. От боли мужчина зашипел и крепко вцепился в край раковины. Приготовился к новой схватке со жгучим и колющим ощущением, набрался сил, снова сложил ладони лодочкой и, преодолевая страх и боль, умыл лицо. Белая раковина наполнилась круговоротом розовой воды. Адам с закрытыми глазами нащупал бумажные полотенца. Оторвал себе три штуки. Со всей осторожностью промокнул влагу с лица и вытер руки. На полотенце крови почти не было, значит, привести себя в порядок более-менее получилось.

Остался последний маневр, нужно оценить полученный ущерб зрительно. Сейчас он страховщик, а лицо – объект страхования, так он, по крайней мере, пытался считать. Адам медленно поднял голову и увидел себя в зеркале. Ужасное зрелище. Как из какого-нибудь дешевого боди-хоррора: опухший нос и разбитая верхняя губа, припухлость под левым глазом и пятна подсохшей крови на лбу и подбородке.

Адам намочил другое бумажное полотенце и стер подсохшую кровь на ушах и шее, с отвращением скомкал его и выкинул в ведро. Включив снова воду, Адам смыл с рук оставшуюся кровь. Он вновь посмотрел на себя в зеркало, испытывая жалость к отражению.

Потерпевший так сосредоточился на собственном лице, что не заметил, как в отражении позади него возник презентабельный престарелый седовласый мужчина со строгим, как статуя греческого бога, лицом.

Приблизившись к уху Адама, неизвестный произнес:

– Выключи тумблер, парень.

Адам от неожиданности вскрикнул и обернулся. На долю секунды он подумал, что вернулся мистер Говард, но в туалете никого не было. В голове мелькнула мысль: «Это не голос мистера Говарда, нет! Это странный голос, принадлежащий не человеку, а скорее Джебедайее Морнингсайду после возвращения из портала. Одна фраза, но такая пронизывающая. Мне хочется его послушаться, но что за тумблер, мать твою?»

Мужчина убеждал себя, что это игры разума и ничего больше. Возможно, врач бы сейчас действительно не помешал, но предположительно больной хотел отдалить результаты на максимально поздний срок.

– Вашу мать, разбежались по рабочим местам!

Адам услышал громоподобный голос начальника и сразу представил с десяток зрителей, готовившихся увидеть мутанта из цирка уродцев.

Дверь открылась, и мистер Говард быстрым шагом вошел в туалетную комнату. Ключи от машины были зажаты в правой руке.

– Все, можем ехать. Эй, а ты неплохо выглядишь для жертвы! – Роберт попытался подбодрить Адама. Сейчас он выглядел более ошарашенным, нежели когда Роберт оставлял его одного в туалете.

– Я ушпел пошлать его! – Адам с радостью поделился этой информацией. Адреналин постепенно покидал организм. Челюсть опухла, изменив обычную манеру разговора.

– Я не сомневался. Ты знаешь, что ночка тебе предстоит трудная и болезненная? – Роберт еще как сомневался, что он все представляет до конца.

– Да, шэр, мама моего друга – врач, и она помошет мне, к тому ше дома есть обешболиваюшие. – Адам попытался ухмыльнуться.

Роберту легче не стало. Он понимал последствия, однако невероятно убедительная угроза и глаза с кровавым проникающим взглядом заставили его не вмешиваться в выбор бедного Адама Райса. Но была вещь, заставившая по-отцовски гордиться Адамом и уважать его решение. Парень не закрылся в темнице своего «я», а переступил через неприятность, стиснув чудом уцелевшие зубы. Роберт не переставал удивляться изменениям, произошедшим в парне.

– Пошли. – Начальник взял Адама за правую руку и помог покинуть банк как можно быстрее. – Я отвезу тебя домой, если ты все еще считаешь, что врач тебе не нужен.

Цирк уродцев все-таки состоялся. Выйдя из туалета, Адам ощутил на себе море любопытных глаз. Крейг и Анна в отделе автокредитов за беседой скосили на них взгляды. Адаму было плевать, сейчас он оказался центром всеобщего внимания, как жалкий избитый, но для себя он был героически раненным солдатом. Это чувство ему невероятно нравилось, заставляя не обращать внимания на боль и унижение.

– Адам, облокотись пока на машину, мне нужно подготовить для тебя сиденье. – На парковке Роберт открыл заднюю дверь автомобиля и, просунувшись наполовину в салон, освободил место для потерпевшего. Закончив, Роберт вернулся на помощь Адаму. – Хорошо, парень, давай мы усадим тебя. Боюсь, таким образом у меня не получится посадить тебя с комфортом впереди. – Переживание нарастало в геометрической прогрессии. Жара и дискомфорт могли все ухудшить, но деваться было некуда.

– Шер, я вижу, вы боишешь. Но вше в порядке, не бешпокойтесь.

Роберту очень хотелось верить. Сейчас Адам смотрел человеческими глазами, хранящими правду без примеси горечи.

– Хорошо! – Он помог Адаму расположиться на сидении из натуральной кожи. – Как себя чувствуешь?

– На удивление хоошо, шэр. – Адам закрепил свои слова ободряющей улыбкой. Хотя ободрять в данную минуту должны были его самого.

Теперь Роберт поверил. Состояние напряжения улетучилось с легким порывом вечернего ветра. Он перешел к водительской двери и с удовольствием очутился в салоне автомобиля. В первую очередь включил кондиционер.

– Как ты там? Нет ухудшений?

– Хорошо, шэр, кондишионер поправил мое шоштояние.

Босса удовлетворил такой ответ, но сразу появился другой вопрос, без ответа на который они не смогут двинуться дальше парковки:

– Слушай, напомни, где ты теперь живешь?

– На перешечении Гармет роуд и Бирман штрит, двенаштатый… – Раздирающий горло приступ кашля накатил на Адама, и боль стрельнула в спине ближе к пояснице. Мысли о враче вновь постучались, но он откинул их в дальний ящик здравого смысла. – Двенаштатый дом.

Роберт обернулся к Адаму и воскликнул:

– Это же в десяти минутах езды отсюда, ты хорошо устроился!

– Или в полушаше ходьбы! – подметил Адам.

– Слушай… – Начальник не хотел откровенничать. Но мысли о том, что Майкл все вскоре узнает и будет рвать и метать похлеще любого монстра из фильма ужасов, подтолкнули его рассказать о визите брата. – Майкл приходил, он знает, что ты переехал. Адрес я ему не сообщил по понятным причинам, я и сам до сегодняшнего дня не знал, что ты уютненько обживаешь близлежащий район. Думаю, завтра я ему сообщу, хочу, чтобы ты был в курсе.

Адам переварил услышанное.

– Девашся некуда, шпасибо за предупрещение.

Предупреждение. Слово глубоко въелось в голову Роберта, и он пришел к интересному выводу: «Адам все-таки таит в себе ту скованность и закрытость. Но такой ответ не просто способ спрятаться в самом себе. Это попытка спрятаться от родной крови с вереницей прошлых дел и настоящих забот. Истинную причину такого отношения я не раскопаю без психотерапевта, да и не хочу я знать все травмы этого парня».

– Не за что! Ну ладно, поехали!

Начало движения машины отдалось болью в спине Адама. Мужественно ее перетерпев, он посмотрел в окно. Пока они выезжали с парковки, Адам мельком увидел бездомного через дорогу, чей постоянный взор, словно страж замка, следил за зданием банка.

Вся дорога прошла в молчании. Мистер Говард хотел включить радио и настроить на местный рок-канал, но, предположив, что в голове Адама и так все звенит, решил не мучать парня еще больше. Роберт доехал до нужного дома за четырнадцать минут. Он припарковался у въезда во внутренний двор, быстро вышел из машины в объятия жары. Роберт хотел поскорей покончить со всем этим делом. Он подхватил Адама подмышки и помог ему вылезти из машины. К изумлению начальника, Адам будто восстанавливался на глазах. Сложилось ощущение, что отек на лице немного спал, и сам раненый уже мог уверенно стоять на ногах. Мужчина решил не думать об этом, списав все на легкий стресс от случившегося.

– Сможешь идти? – Роберт убрал руки от Адама.

– Думаю да, шпашибо. – Замявшись, Адам продолжил: – Дальше я шам. Шпа…

– Никаких сам! – Мистер Говард направился к входной двери дома. – Пока я как минимум не смогу убедиться, что ты вошел к себе домой, я отсюда никуда не уйду. Пошли!

Адам с радостью послушался босса и был тронут такой заботой.

Роберт потянул руку к двери.

– Миштер Говард. Дверь тяшеленая, открывайте ошторошно.

– Ничего, парень, и не такие открывал!

Схватив и потянув ручку двери на себя, Роберт встретил серьезное сопротивление. Небольшая щелка, вот и все, что принесла первая попытка неопытного дилетанта в борьбе с металлическим гигантом. Он приложил побольше усилий и резким движением снова потянул дверь на себя. На этот раз он победил, вход был открыт. Пока Адам осторожно хромал через порог, Роберт держал все еще сопротивляющуюся дверь и мысленно ее проклинал.

– Фторой эташ, шэр! – проложил курс Адам и пошел по ступеням.

– Ясно. – В голосе звучала усталость. Роберт прошмыгнул внутрь. Он ожидал жуткого удара металла и тонну душераздирающего шума, но когда двери осталось несколько дюймов до своего полного закрытия, она замедлила ход и, как книга, с тихим хлопком закрылась. – Скотина ты металлическая! – попрощался с ней Роберт и поспешил за своим покалеченным подчиненным.

К удивлению Роберта, Адам, как вполне здоровый человек, уже шел по общему коридору к своей квартире. Когда мистер Говард настиг своего подчиненного, тот уже вставлял ключ в замочную скважину.

– Ты довольно быстро дошел, как себя чувствуешь? – Роберт сразу отметил обшарпанную краску на двери и доисторический дверной замок.

– Хорошо, шэр! – Раздался щелчок, и Адам открыл дверь. – Шэр, вше будет хорошо. Я щувствую себя неплохо, нишего штрашного нет. Не штоит тратить время. – Улыбка на избитом лице служила подтверждением его слов.

Мистер Говард и сам рационально прикинул, не будет же он ему супчик с ложечки подавать и укладывать в постельку. Но сыграть роль отца, пусть даже ненадолго, было приятно.

– Хорошо, парень. Ты позвонишь же своему знакомому врачу, а завтра оповестишь меня о своем состоянии?

– Конешно, шэр! Приму таблетки, пройду в комнату и пошвоню шрашу ше врачу. Ваш я не оштавлю в неведении.

Роберт протянул руку Адаму.

– Даю тебе выходные до вторника.

Адам пожал руку своему начальнику.

– Шпасибо, не бешпокойтеш!

– А я и не беспокоюсь! – Хотя в данный момент начальник переживал. – Только не придешь во вторник, уволю ко всем чертям. – Мистер Говард сказал это уже нейтрально, как подобает начальнику.

– Я обещаю, шэр! Во вторник явлюш!

Роберт развернулся, зашагал и вскоре пропал из вида. Адам дождался, когда на первом этаже откроется дверь на улицу, затем вошел в квартиру. Закрыв за собой дверь, он по привычке громко крикнул:

– Кашпер, я дома!

23

Угнетающая тишина послужила ему ответом. Адам вспомнил все произошедшее за последние пару дней и задумался о недуге. Точнее, был ли он на самом деле болен? Он склонялся к опухоли мозга, но в то же время в страхе отрицал ее наличие, как и существование Каспера. Адам прислонился спиной к двери и легко сполз на пол. Непонимание и давление от неконтролируемого потока переживаний подкатили комом к горлу. Живот сдавило, а в голове боролись разные мысли. Ему нужен был специалист, и как можно скорее. Ощущение потерянной реальности тянуло Адама в какую-то пропасть, и наконец он принял решение. Завтра утром он отправится в больницу на первичное обследование.

Пока Адам был наедине с собой во всех смыслах, тишину нарушил звук льющейся воды в ванной. Все проблемы тут же улетучились. Адамом овладело состояние, свойственное человеку, который слышит ночной скрежет за дверью чулана. Он надеялся на простую протечку крана, из-за которой стоит бояться лишь счетов за воду и услуги сантехника. Но с его сомнительной системой безопасности, а именно замком времен неандертальцев, вполне позволительно ожидать, что в его доме в данную минуту принимает ванну психопат.

Адам упер руки в пол и медленными движениями поднял себя на ноги, стараясь не кряхтеть от боли. Ему показалось, что самым разумным решением сейчас будет тихо уйти отсюда. «Но если дома кто-то есть, разве он не слышал, как я вошел? Как минимум дверь знатно гремит при закрытии, а замок и того хуже. Мой запланированный поход в „Тарбис“ затянулся – вот в чем проблема», – решил для себя хозяин квартиры. Он давно должен был закупиться всем необходимым для ремонта, но последние события нарушили все планы.

Заложник ситуации быстро обшарил большую комнату внимательным взглядом. Ничего подходящего для самообороны не нашлось. По крайней мере, Адаму нужно оружие хотя бы для иллюзии безопасности и устрашения.

«Сейчас самое время убежать», – снова подумал Адам и тотчас уверенно отбросил мысль прочь. Что-то двигало им, заставляя обороняться, а не отступать. Он не понимал природу такого не свойственного ему прироста смелости, но нога сама сделала уверенный шаг в сторону ванной комнаты. Хотя жуткий страх неизвестности было не отнять. Сердце уже набрало обороты, и такими темпами оно скоро должно было разорвать грудную клетку и выпрыгнуть наружу.

Еще один шаг. Шум в ванной не утихал. Звук воды был оглушительный, точно там рычал Ниагарский водопад, хотя мужчина никогда не слышал последнего вживую. Адам часто путешествовал с родителями и братом, но дальше границы штата никуда не уезжал. Единственный водопад, который он наблюдал собственными глазами, это Дафна в небольшом лесу, неподалеку от городка Витра, что на севере штата, но это был лилипут в стране великанов.

Третий шаг. Адам схватил винтажную лампу с тумбочки. Мама была просто счастлива, когда урвала ее на какой-то гаражной распродаже за сущие гроши. Жаль будет разбивать ее о чью-то голову. Адам уже видел весь коридор и дверь в дальнюю комнату, где предположительно не стало Каспера. Он несознательно отвел от нее взгляд. Сейчас не время думать о щенке.

Шаг четвертый, менее уверенный, дверь уже близко. Адам вновь прокрутил в голове возможные варианты происходящего в закрытой ванной. Придумал только два: поджидающий в шуме водопада псих или сломанный кран.

Шаг пятый. Адам заметил, что ступает не как обычно. Его шаги стали в два раза длиннее, отчего дверь быстро приближалась, а грохот за ней становился все громче.

Шаг шестой. Наконец дверь прямо перед ним. Вот он – момент истины. Адам покрепче стиснул лампу в правой руке, а левая легла на холодный металл. Сейчас или никогда. Хозяин квартиры принял решение не залетать в ванную с криком, хотя это могло застать нарушителя врасплох. Если там кто-то есть, он окажется скован маленькой комнатой, и выйти придется через него. «Надеюсь, не через мой труп», – с ужасом подумал Адам и уже готов был отступиться. Даже сделал маленький шажок назад. Но что-то все-таки заставило его открыть дверь. Адам окрестил такой подход к бою не самым логичным, но он сработал.

Адам медленно повернул ручку и аккуратно толкнул дверь кончиком ботинка. Она с тихим скрипом открылась. Теперь преграда между ним и таинственным гостем пропала. Собственно, как пропал и шум льющейся воды. Мужчина заметил это не сразу, только через несколько секунд, пока вглядывался в темную комнату, куда немного проникал свет из коридора.

«Какого черта? Снова игры разума?» Адам вытянул шею, чтобы лучше видеть, но переступить порог не решился.

В первую очередь он взглянул на кран, с виду тот был крепко закрыт, воды нет. Шума нет. Психопата тоже нет. Но что-то ведь есть? Неловкое ощущение, которое иногда возникает, будто за тобой следят чьи-то глаза. Сейчас он чувствовал на себе тысячефунтовый груз чужих взглядов.

Позади него неожиданно раздался голос:

– Привет, Адам.

Адам вскрикнул и уронил мамину лампу на ногу, прямо на чувствительный мизинец. Боль отозвалась быстро и, словно электрический ток, отдалась в колене. Адам выругался, запрыгал на одной ноге, а затем пнул винтажную виновницу. Сейчас ему было плевать, даже если она разлетится на тысячу осколков.

Обладатель жуткого голоса оказался страшнее мнимого психопата в ванной. Незваный гость сидел посреди гостиной за шатким деревянным столом. На столе стояла черная маленькая коробочка, которые покупают для обручального кольца. На лице незнакомца промелькнула странная эмоция, похожая то ли на улыбку, то ли на злобную усмешку. Ни то, ни другое не обещало ничего хорошего.

– Подойди ближе, – размеренно отчеканил незнакомец. Мужчина с короткими седыми волосами и ровным пробором на левую сторону неотрывно смотрел прямо на Адама, сохраняя устрашающе строгое выражение лица. На нем был черный костюм, казавшийся на расстоянии похоронным. Адам не удивился бы, если бы выглянул в окно и увидел там припаркованный катафалк. Яркая деталь имиджа мужчины бросалась в глаза не хуже его ослепительно строгого костюма – это была кроваво-красная рубашка и горящие оранжевым глаза.

Голос был повелевающим, и его хотелось слушаться, однако это вызывало странное ощущение безопасности.

– Не бойся. Я не раковая клетка. – Мужчина вытянул руку и жестом пригласил Адама к столу.

Адам, сам того не ожидая, послушно сдвинулся с места. Шаг за шагом он приближался к указанному месту. Чувство свободы и легкости усиливались по мере приближения к незнакомцу. Адам шел, словно зомби, пока не почувствовал, как бедра уперлись в стол. Препятствие вернуло его в чувство, и Адам отпрянул, будто прикоснулся к горячему чайнику.

– Кто вы такой и что вы делаете в моем доме? – Адам не увидел, но почувствовал исходящую от незнакомца злость, прокатившуюся темной вязкой волной по квартире. Он ощутил приторный запах апельсинов.

– Ты сам меня позвал или забыл? – Гость хрипло рассмеялся, и этот звук заставил Адама вздрогнуть. – Здесь мне нужно будет тебе кое-что пояснить. Но я не хочу таким образом начинать наш разговор. Будь добр, присядь. – Его морщинистая рука вновь указала на пустующий стул напротив, который возник там будто из воздуха.

Адам насторожился:

«Пояснить? Сам позвал? Забыл? Таким образом? Лучше объясни, кто ты или что!»

Кажется, опухоли стало тесно в его черепной коробке, и она решила выйти и побеседовать с носителем. Адам не представлял, сколько этот радикал сидел в нем и растил шишку размером с арахис, но сейчас болезнь в образе незнакомца однозначно вышла из-под контроля. Это объяснение, несмотря на всю эксцентричность, показалось ему логичным. По крайней мере, кто как не опухоль так играет с его фантазией? Может, он вообще сейчас в больнице под аппаратом поддержания жизни, и все это коматозные сны? Или того хуже, он заперт в камере Вааламской психбольницы? Единственно верным решением показалось подыграть седовласому гостю.

Рука незнакомца уже в третий раз настойчиво указала на стул.

– Присядь, Адам! Поверь, тебе понравится то, что ты услышишь.

Адам не без страха подошел к стулу и присел напротив опухоли. Руки он сложил на коленях, напряжение сковало все тело. Дискомфорт проявился в позе и в расширенных, как у испуганного оленя, глазах. Гость совершенно точно это видел. Руки старца легли на стол ладонями вниз так, что черная коробка оказалась между ними. Оранжевые глаза вспыхнули и стали гореть ярче прежнего.

– Не бойся! Расслабься. – Странная эмоция вновь пробежала по лицу. – Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я ни в коем случае не сумасшедший. – Старик усмехнулся. – И не опухоль.

Адам застыл на мгновение.

«Какого черта? Как?.. Невозможно… Как я могу верить, что ты не отросток в мозгу? Ты только что прочитал меня, как текст на листе бумаги. Надо перестать думать. Сконцентрируйся, Адам! Сконцентрируйся!»

Старик пристально смотрел на своего собеседника, словно ждал, а может, снова читал что-то.

– Меня зовут Мариус Гир! И я своего рода собиратель и хранитель кое-чего ценного.

– М-м-мариус… – Удивленный хозяин квартиры не знал, что можно еще сказать, кроме как проговорить имя вслух.

– Позволь сказать это в последний раз. Не бойся и расслабься. Когда беседа подойдет к концу, я предложу тебе давно утерянный дар. Ты еще поблагодаришь меня, обещаю. – На лице Гира появилась улыбка.

Доверительная интонация располагала к себе, не вызывая привычного страха. Но одно осталось непонятным: «Давно утерянное мною? Это что же? Тетрадь, подгузник, чувство собственного достоинства или мамин фикус?»

– По крайней мере ты рассуждаешь и даже немного затронул истину, мой друг! – Рука двинулась в сторону тайной коробочки. – Истина – это не более чем составляющая твоего мировоззрения. Что ты увидишь внутри – твоя истина. – Гир сомкнул пальцы на крышке черного тайника и показал содержимое коробочки. Однако Адам никак не мог отвести взгляд от оранжевого отблеска в глазах Мариуса. Огоньки будто намеренно удерживали его внимание.

– Вы сказали «моя истина», верно? – спросил Адам.

Мариус кивнул.

– Значит, то, что вы здесь увидите, отличается от того, что увижу я? – Адам решил подыгрывать Гиру и по возможности затуманить его разум.

– Ловкое предположение, но нет!

В голосе Гира послышались нотки раздражения, Адам это заметил, все больше убеждаясь, что старик читает мысли.

– Я знаю, что здесь, ибо я сам наполнил ее. – Мариус поднял указательный палец. – Предугадывая твой следующий вопрос, отвечу: нет, я не вижу истину, только преподношу. Не стоит тянуть время, взгляни. – Мужчина придвинул коробочку ближе к Адаму.

Младшему из братьев Райс наконец удалось переключиться, и он взглянул на то, что преподнес ему таинственный гость. В коробочке лежало какое-то маленькое квадратное устройство. Материал больше напоминал идеально отшлифованный оникс, единственное, что нарушало его пропорции, это расположенный в центре тумблер. «Включи тумблер, Адам!» Ошеломленный хозяин апартаментов не заметил, как эти слова Мариус произнес в унисон с его мыслями. Непонятное покалывание в руке раздражало, Адам почувствовал желание нажать кнопку. Он смотрел на тумблер, как дикая кошка на антилопу. Покалывание стало практически невыносимым, и Адам, все еще объятый жгучим желанием, не заметил, как его указательный палец накрыл переключатель. Щелк! Мир вокруг рухнул, остался только новый Адам.

– Чувствуешь? Твоя истина, твое настоящее, твое собственное «я» снова проснулись.

Адам слышал Мариуса будто издалека. Истина оказалась куда отвратительнее всего этого разговора с опухолью в образе жуткого старика из похоронного бюро. Адам глубоко дышал, будто ему не хватало воздуха, он смотрел на руки, покоящиеся на коленях, и не мог вымолвить ни слова. Он понял, что стал самим собой, совсем как пару дней назад. Его неожиданное преображение произошло всего лишь благодаря кнопке маленького механизма. Испуг сковал все его существо.

«Кто ты? Ты Бог?»

Старик снова крепко засмеялся. Уже совсем рядом.

– Повторюсь, я не опухоль, не предлагаю ритуальные услуги и, уж конечно, не Бог. Я собиратель истины, а ты сам меня позвал. Как я мог удержаться и не показать одну из твоих функций управления, о которой ты мог только мечтать?

Адам хотел задать миллион вопросов, но попросту не понимал, о чем толкует собеседник.

– Понимаю тебя, подожди секунду. – Мариус снова придвинул к себе коробку и перевел состояние тумблера в обратное положение. – Лучше?

Оцепенение и учащенное сердцебиение как рукой сняло. Адам кивнул Мариусу и с облегчением вздохнул.

– Кто же вы такой? И зачем мне это показываете, а главное, зачем его переключили?

Гир улыбался. Все его лицо выражало наслаждение победой.

– Всему свое время. Все, что я делаю, никогда не заканчивается бессмысленностью. Позволь сначала прояснить для тебя одну вещь. Ты сам призвал меня, а значит, с данного момента я тут живу. Так было всегда, еще со времен моего перерождения, а моя жизнь началась очень давно. Этот дом буквально построен на моих останках. Я извечно ищу истину, и сегодня ты приютил меня. Звучит как исповедь сумасшедшего, но, надеюсь, ты меня понимаешь.

– Вы не человек? – Задав вопрос, которой вертелся у него на языке, Адам все же немного струсил и опустил взгляд.

– Я тот, кем ты меня видишь, я твоя истина. Не играй с рамками восприятия. Ты считаешь себя агностиком, но ты самый настоящий атеист. Так что не нужно считать меня божеством. Ты видишь меня опухолью, фантазией, чем-то гнетущим и пугающим. Твоя истина близка, и скоро поймешь, что я нечто похожее на фантазию без приставки «раковая клетка».

Слова Гира приятно струились в сознании. Адам поймал себя на мысли, что верит ему.

– Я помню, Каспер… дверь… что-то вышло из двери…

– Скажем так, Каспер – способ принять меня. Никакого щенка не было. Дверь была – ожог на руке этому доказательство.

Удар не в бровь, а в глаз. Адам совсем забыл про странный шрам. Он внимательно его рассмотрел: три полоски, образующие треугольник, не соединяющийся по углам, с точкой в центре.

– Посмотри! – Гир поднял ладонь, продемонстрировав символ, идентичный ожогу на руке Адама. – Это метка нашедшего истину. Болезненно, но горькая правда приносит не меньше боли.

– Убийство, здесь было убийство! – Неожиданно родившееся воспоминание заставило искать правду в самом логичном источнике, в словах того, кто ее несет. – В той, дальней комнате. – Адам указывал пальцем в воздухе. – Жил бывший владелец. Не вы ли ему поведали что-то, отчего его не стало?

– Рик Стюарт. – Гир помедлил с ответом и посмотрел на потолок, делая вид, что копается в воспоминаниях. – К сожалению, Адам, он не принял ее. В тот момент, когда ему нужна была помощь, он вспомнил обо мне, но уже было поздно.

– И что же случилось? – в голосе Адама слышалось недоверие.

– Скажем так, занимая деньги у сомнительных элементов, живя при этом здесь, рано или поздно придется принять гостей.

– Он кому-то не вернул долг?

– Это уже неважно. Важно то, что я долго его уговаривал принять правду. Но случилось то, что случилось. Эти откровения не для тебя.

Адам принял такой ответ, пусть он и не был содержательным.

– В чем же смысл этих истин? В том, чтобы раздавать такие вещи, сыпать правду? Будто ты андроид, и вдруг приходит человек и дарит волшебный пульт управления! – Вопрос получился чересчур эмоциональным. От переизбытка чувств Адам заерзал на стуле, и ножки жалобно заскрипели. Такая реакция явно пришлась бы Гиру по душе, если бы она у него была.

– Люди очень сложны. Настолько, что вы, как машины, несовершенные, но максимально приближены к идеалу. Любое устройство может подкосить удар или короткое замыкание. Поломка одной детали может снизить эффективность или вообще уничтожить всю работу. С тобой произошло подобное в день выпускного. Помнишь?

Адам не ответил на вопрос. Но глаза сказали о многом.

– Знаю, ты меня понимаешь. В тебе сломали деталь. Я ее принес. – Гир указал на содержимое коробки. – Деталь сломали, но она не убила тебя, а лишь подкосила, вывела из строя, вплоть до сегодняшнего дня.

Адам резко вскочил, уронив стул.

– К чему все это, Гир? Я сам прекрасно понимаю, что во мне сломалось в тот день! – Адам заплакал. – Что вы от меня хотите? – Вопрос прозвучал сдавленно, словно исходил из уст человека, умирающего от асфиксии.

– Включить этот тумблер навсегда – вот чего я хочу.

Адам упер руки в стол. Прогремел удар кулаком.

– Где же ты был раньше? – Адам выглядел жалко. Перекошенное лицо и дрожащие разбитые губы. – Ты искатель истины? Нет! Ты зверь, насмехающийся надо мной. – Горло Адама разрывалось, словно двигатель гоночного автомобиля на финишной прямой, на лбу пульсировала жилка. – Что мне делать с твоей истиной? Не подскажешь, а?

Гир продолжал спокойно наблюдать за истерикой Адама.

– Может, я верну школьные годы? Может, поступлю в университет? Может, начну воплощать старые мечты? Обзаведусь семьей и друзьями? Смогу нормально разговаривать с людьми, не опуская взгляд? – Последние слова Адам хрипло прокричал: – НЕТ! Ты не за этим сюда пришел. Ты, словно адское отродье, истязаешь меня…

Окружающий свет потускнел. Гостиная в момент наполнилась густой душной темнотой. Слабый свет едва сдерживал натиск бесчисленной черной армии и освещал Мариуса и Адама, исторгавшего злость на старика.

Гир встал на ноги и протянул Адаму руку. Перепуганный Райс готов был поклясться своей жизнью, что видел, как она неестественно удлинилась, и пальцы сомкнулись на воротнике рубашки. Одно резкое движение, и мужчина оказался перед лицом старика, да так близко, что ноги не касались пола, а стол больно упирался в бедра.

– Не смей называть меня адским отродьем! – нечеловеческим голосом произнес Мариус. Вот оно, чудовище, смотревшее на Адама, во всей красе. Гир толкнул парня прямо на стул. – В следующий раз я заставлю тебя ответить за такие слова.

Адам кивнул, не решившись произнести ни слова.

К Гиру вернулось спокойное безмятежное выражение лица.

– Если бы ты открыл дверь раньше, я бы и пришел раньше. Запомни – я не прихожу без приглашения. – Гир присел на стул. – Чисты ли мои намерения? Отнюдь, тут я лукавить не буду. Даже если ты будешь умирать, я не отдам тебе тумблер, пока мы не заключим сделку.

– И как я сразу не догадался, – выдавил из себя Адам. – Такие вещи просто так не раздают.

– Торговля стара как мир! – Гир развел руками, будто хотел показать, что не он придумывает здесь правила. – Готов обсудить условия?

– А у меня есть выбор? – Адам вымученно улыбнулся. Ему не нравился Гир. Его голос подобен пению сирены, но ведь это обман. Адам вновь подумал о болезни. Все это не что иное, как игра больной фантазии. В нем будто боролись два существа: одно верило в реальность происходящего, а второе уповало на разыгравшийся недуг.

– Выбор есть всегда! И у меня он в свое время был, поэтому я здесь, разговариваю с тобой, а не лежу в могиле! – Непонятная эмоция, которую Адам все никак не мог распознать, снова промелькнула на лице Мариуса. – Вернемся к опухолям. Ты считаешь меня плодом больного воображения, и, не буду скрывать, мне это нравится. Но что, если я не просто верну тебе некогда утерянное, а подарю нечто большее?

Адам не понимал, что с ним творится. Голос Мариуса музыкой отозвался в его ушах. Красивые нотки не задавали вопрос, а со всей нежностью ласкали его человеческие чувства.

– И что же это? – поинтересовался Адам.

– Я сделаю тебя здоровым. Здоровым телом и душой.

– Душой? – Адам почувствовал фальшь. Зачем говорить такие слова тому, кого вы считаете атеистом? На секунду Адаму даже почудилось, что при слове «душа» в глазах Гира вспыхнул и быстро погас оранжевый огонек.

– Душой наделяют не высшие существа. Она вполне ощутима и осязаема и, поверь, прекрасна. В момент последнего вздоха человек ощущает ее свет. Тепло, пронизывающее все тело в момент окончания пути. Даже самый жестокий и кровожадный убийца обладает этим прекрасным даром. И это отнюдь не порождение Бога или Сатаны. Это часть тебя, как руки или ноги. После смерти душа разлагается и теряет все свое величие в этом мире. Она умирает, и ее свет угасает, уступая место тьме. Здесь-то и таится мое предложение. – Услышав это, Адам удивленно вкинул брови. – Я не позволяю душам умереть. Они, как неоткрытый элемент в таблице Менделеева, способны дать и мне, и этому миру невероятные возможности.

– Какие же? – Вновь Адам слышал лишь прекрасную музыку слов, все сомнения куда-то испарились.

– В обмен на полное здоровье я хочу получить право не дать твоей душе умереть. В момент кончины я заберу ее и, поверь, сделаю еще больше хорошего для многих, чем делаю для тебя сейчас.

Здравый смысл, который еще теплился в голове Адама, задал вопрос:

– То есть вы предлагаете мне сделку с дьяволом?

– Повторюсь, ты, как никто, должен меня понимать. Я не верю в жизнь после смерти и в то, что душа – это творение Божие. Это то, что дается тебе, как и любому живому существу, при рождении. Можно сказать, это эмоциональный мозг. После смерти он будет съеден временем и ничего после не оставит. Я повидал сотни тысяч людей и многим сделал предложение, которое сейчас делаю тебе. Многое, что ты видишь и еще не видел, держится на моем наследии. Тела дают пищу живому. А живая душа дает здоровье. Это будет твоим наследием на протяжении веков.

– Звучит очень странно. – Анализируя слова Гира, Адам не отрицал их ценность. Его Бог оставил в день выпускного бала, и все, что ему оставалось, умереть и разложиться.

– Вижу, что ты понимаешь меня. Я принимаю твои опасения, но мои слова ничего не стоят без твоего согласия. – Мариус протянул руку, ожидая решения Адама.

– Мне нужно дать ответ прямо сейчас?

– Боюсь, что да! Если ты откажешься, я уйду и никогда не вернусь. Великолепные души живут везде, а это не единственный мой дом. Но когда тебе действительно понадобится помощь, я могу сидеть за другим столом где-нибудь в штате Мэн и делать предложение другому человеку. Рик Стюарт бы подтвердил мои слова, но он, как и его светлая душа, утеряны навсегда.

Капля сомнения еще оставалась в мыслях Адама: «Что я теряю? Возможно, это дьявол, и меня будет терзать огонь всю вечность, или опухоль, играющая со мной в гляделки на противоположной стороне стола, сведет меня с ума и убьет. Но как объяснить трансформацию? Смелость, отсутствие страха? Кто есть я сейчас? Адам – опухоль своего брата? Может, это шанс. Впрочем, не все души продаются монстрам. Не так ли?»

– Мое наследие в ваших руках, Мариус. – Адам протянул руку и подкрепил договор рукопожатием. Ожог в виде пиктограммы на руке Адама засиял желтым светом, ладонь обожгло огнем, но Гир не отпускал руку.

– Ты не пожалеешь, парень! – Затянувшееся рукопожатие разомкнулось, и боль в руке Адама испарилась. Он посмотрел на ожог, но его и след простыл. Пиктограмма потеряла очертания случайно полученного шрама и перевоплотилась в татуировку.

Гир приподнялся со стула и, словно забыл что-то важное, снова присел.

– Дорогой мой друг, ты боишься темноты?

– Нет, – без раздумий ответил Адам. Этим качеством он гордился всю свою счастливую школьную жизнь. В тех темных мирах, где его бывшие друзья теряли всякое самообладание, он чувствовал себя как рыба в воде. Мрак был его одеялом, он нес приятное ощущение превосходства над другими людьми. Тьма казалась ему привлекательной независимо от места ее обитания.

– Ты начинаешь мне нравиться все больше и больше. Запомни, если человек не боится темноты, значит, он не знает, кто в ней живет.

Адам никак не отреагировал на слова Гира. Все сказанное казалось ему всего лишь пафосной фразой, не несущей в себе абсолютно ничего. Гир поднялся со стула. Адам остался сидеть за столом, провожая Мариуса взглядом. К его удивлению, старик уверенно повернул в сторону дальней комнаты и скрылся в коридоре.

– Мариус, – крикнул вслед Адам, – куда вы пошли, Мариус? – Адам встал и последовал за стариком, но увидел лишь, как захлопнулась дверь дальней комнаты. Мужчина стоял, не понимая, что сейчас в принципе произошло. Ясная картинка вспыхнула в его глазах. Рисунок, сошедший со страниц комикса, напомнил Адаму дверь, из которой показалась отвратительная на вид и ощупь рука. «Куда же ведет эта дверь? Куда отправился Гир? И что он на самом деле такое?»

Словно в насмешку над его мыслями, дверь покрылась множеством черных отпечатков рук, следы пальцев которых были неестественно удлинены. Он даже не подозревал, какие слова сейчас произносит Гир за этой гротескной дверью.

– Экземпляр пугливый! Жрите осторожней! – Гир прошел к некогда не существовавшей двери в стене. Она вела в никуда. По ту сторону царила пустота. Место, где жизнь теряла всякий смысл, и лишь зло чувствовало себя как дома. Подвал дома ужасов. Ужас – это короли.

Неожиданно в голове Адама взорвалась бомба, царапая стенки черепа режущими осколками. Он обхватил ладонями голову и издал душераздирающий крик. Еще одна вспышка боли. Адама подкосило, и он упал на колени. Следующий приступ свалил его на пол. Мужчина стиснул зубы, приложи он большее усилие, то выдавил бы их из десен. После очередной вспышки он потерял сознание, так и оставшись лежать на старом деревянном полу.

24

Кастер-роуд, дом 47. Ричи Ричардс

Дом Ричардсов затопили запахи домашней еды и ароматизированных свечей. Романтика царила в полумраке домашнего очага. Ричи и Анита сидели за столом в гостиной при тусклом освещении разноцветных огней. Аромат лаванды, который так любила пара, струился по воздушным потокам дома, украшая семейный ужин. Стол был накрыт синей скатертью. Главное блюдо вечера – жаркое из свинины. Ричард уже десять минут как наелся, но оставил немного места для десерта – своей жены. Он неспешно потягивал красное полусладкое и смотрел на зеленоглазую брюнетку напротив.

В свое время он не раз вступал в драки за право повести бесподобную Аниту в кино. Компьютеры были роскошью корпораций, а кино – достоянием общественности, пусть и надо было заплатить от доллара до полутора за билет.

За всеми бойнями и ухаживаниями пряталась хитрая смекалка Ричи. Его нестандартный подход подарил вкуснейший клубничный поцелуй Аниты на Холме зеленых гномов, как его называли местные дети. Ричи в отцовском гараже соорудил стол и пару небольших стульев из досок, оставшихся после постройки беседки. Отец с матерью были совсем не против. Ради любви можно и распилить древесину.

Ричи заранее отправился с другом на холм. Артур уже имел ученические права и смог подвезти Ричи со всеми его пожитками в нужное место. Установив стол и стулья, они подготовили еду и вино, которое также достал Артур. Потом закрыли все прозрачной пленкой и закрепили колышками на земле. Товарищ подвез Ричарда к ненаглядной, которую тот вчера пригласил прогуляться на холме.

Анита не забыла его предостережение и отправилась на свидание в красном спортивном костюме. Полмили они прошли до холма, в основном разговаривая о кино, которое так любила девушка. Ее страстью были фильмы ужасов. Главным предметом обсуждения в тот день была картина «Нечто из иного мира». Ее крутили каждое второе воскресенье месяца, в вечер марафона фильмов ужасов. Увлеченная разговором, пара не заметила, как быстро достигла места романтической посиделки. С этого дня они влюбились не только друг в друга, но и в красное полусладкое зелье. В конце ужина они расположились на земле, – Ричи предусмотрительно захватил плед – и смотрели на спуск холма, плавно переходящий в опушку леса. Ричард уверенно приблизился к губам Аниты и поцеловал ее. Опьяненные не только алкоголем, но и друг другом, они начали роман.

– Думаю, я схожу наверх и приведу себя и кровать в порядок. – Анита вырвала Ричи из воспоминаний. Он улыбнулся и снова потянулся к бутылке. Его бокал был уже пуст.

– Ты и так в порядке, – быстро отозвался неверный супруг.

Анита подошла и поцеловала мужа, оставив на губах след от помады.

– Я о том, что купила и надену вечером.

– Ты меня заинтриговала, – Ричи широко улыбнулся. – Хорошо! Я буду ровно через пять минут. Успеешь?

– Лучше семь. – Анита уже поднималась по лестнице, соблазнительно покачивая бедрами. – Все это нужно получше закрепить. – Она улыбнулась мужу напоследок самой таинственной из своего арсенала улыбкой и кокетливо подмигнула.

Разные образы закрутились у Ричарда в голове. Он встал из-за стола и переставил бокалы вместе с тарелками и приборами в раковину. Посуда всегда оставалась на утро, тем более сейчас было не до нее. Ричи достал из буфета еще одну бутылочку вина, – она могла еще пригодиться – и задул все свечи, оставившие после себя легкий аромат лаванды.

Кухня погрузилась во тьму, и Ричи наощупь побрел к лестнице. Его слегка покачивало: последний бокал был лишним. Он нащупал первую ступеньку лестницы, когда на кухне раздался звон разбившегося стекла. Ричи сначала вздрогнул от неожиданности, а затем устало выдохнул. «Нужно все убрать…» – подумал он, пока не услышал то, что слышать не должен. Странный звук из кухни, будто… «Кто-то усмехнулся?»

– Какого? – прошептал Ричард и напрягся. Он мгновенно протрезвел, хотя еще минуту назад его качало на волнах эйфории. Мужчина открыл стоящий напротив лестницы шкаф-купе и достал оттуда биту, предназначенную для таких вот чужих усмешек посреди ночи. Ричи крепко сжал оружие у основания и занес его над головой. Затем на цыпочках прокрался к двери на кухню и осторожно заглянул внутрь. Кажется, у окна кто-то стоял. Нечто, похожее на силуэт женской фигуры. Ричи готов был поклясться, что это человек, если бы не странные два красных огонька, замерших в темноте над окном. Фигура стояла неподвижно. Статуя, поджидающая туриста для очередной фотосессии. Ричард зачарованно вглядывался в красные огоньки. Новый смешок вернул его в чувство. Звук издавала она – фигура у окна. Ричи замахнулся битой, резким движением запрыгнул в комнату и включил свет.

– Эй, что ты тут… – начал было кричать хозяин дома, но кухня оказалось совершенно пустой. Стук сердца сотрясал его всего. Едва не наделавший в штаны Ричи осторожно двигался по кухне, заглядывая во все углы. На полу у окна он увидел осколки разбитого бокала.

– В чем дело, дорогой? – крикнула Анита из спальни. Ее голос был немного обеспокоенным.

– Все нормально! – крикнул Ричи и положил биту на стол. – Я тут… бокал разбил.

– Ну ты и рукожопый. Ха-ха-ха! – прозвучала их семейная шутка. – Я почти готова. Подождешь еще пять минут?

– Да! – Ричи понял, что вся эта ситуация отбила у него всякую охоту на ночные развлечения. Он даже пожалел, что так мало подливал Аните сегодня за ужином. Тогда, возможно, через пять минут она бы уже сладко похрапывала, так и не дождавшись мужа.

– Хорошо, я тебе крикну!

Ричи не сводил взгляда с блестящих осколков. «Как бокал мог разбиться? Я точно помню, что положил оба бокала в раковину!» Он подошел к раковине, чтобы заглянуть в нее и убедиться в своей правоте. Но не успел. Свет на кухне внезапно потух. Ричард лишь услышал щелчок выключателя и вернувшийся смешок таинственной дамы. Ричи замер, стараясь не издавать никаких звуков, но от страха у него внутри все содрогнулось. В голове он прокрутил план действий: резкий поворот, удар в челюсть, и бегом наверх, к телефону. Действовать нужно немедленно. Он уже занес руку для удара, когда увидел нечто из иного мира. И оно было не одиноко.

Десятки нефтяных рук с когтистыми пальцами облепили его тело со всех сторон. Ричард каждой клеточкой чувствовал жгучие и болезненные царапины на собственной коже. Одна из лап монстра, погладив его руку, разрезала плоть, словно мягкое масло. Перепуганный мужчина хотел крикнуть, но другая лапа уже сомкнулась на его шее, перекрыв доступ воздуха так, что из крика получился всего лишь жалобный писк. Легкий лунный свет, проникающий на кухню через незанавешенное окно, позволил хозяину дома увидеть лицо жуткого гостя. Это был самый настоящий монстр. Нефтяная кожа усыпана малыми шипами. Десятки зубов в дюйм каждый. И глаза. Кроваво-красные огни.

– Может, еще вина, дорогой? – кряхтящим и безжизненным голосом произнесло нечто.

Нахлынул океан боли, а потом наступила быстрая смерть. Вот все, что успел ощутить Ричи в последние секунды этого волшебного лавандового вечера.

Спустя минуту заголосила Анита:

– Милый! Я готова! – Она подождала пару секунд в ожидании ответа. – Ричи!

Ругаясь себе под нос, Анита вышла из спальни в шелковом полупрозрачном розовом пеньюаре. Ричи не суждено было узнать, что под халатиком прятался тот самый комплект, который он заприметил в магазине женского белья.

– Ричи, вот такие шутки я не люблю. Ты же знаешь! – последние слова прозвучали сдавленно.

Покалывание в кончиках пальцев взбудоражило фантазию Аниты. Ее муж в редких случаях позволял себе подобные шутки. Она их не приветствовала, но Ричи был другого мнения. Анита в уме просчитывала, из какого же угла он мог выскочить на этот раз? Она медленно спустилась по лестнице и огляделась. Первое, что бросилось в глаза – шкаф-купе. Дверца была приоткрыта. «Вот ты где!» Анита на цыпочках подошла к нему и резким движением распахнула дверцу. Увидела верхнюю одежду на весну и осень. Многое хранилось в полиэтиленовых упаковках. Под одеждой на нижней полке, как солдаты армии США, выстроились туфли разных фасонов, сапожки и три одинокие пары туфель Ричи. В правом углу виднелась небольшая стойка с двумя зонтами. «Чего-то здесь не хватает…» – подумала Анита. Но ответ так и не пришел ей в голову.

Легкий запах лаванды защекотал нос хозяйке очага. Она улыбнулась. Ричи вовсе не хочет ее испугать! «Это неожиданный сюрприз. Вот оно! Точно! В шкафу не хватало сюрприза!». Анита представила себе стол, застеленный ее любимым лоскутным одеялом, и Ричи рядом с этим импровизированным ложе. Страх понемногу отпустил, но крупинки беспокойства все еще были где-то внутри, в самом сердце. Ричард бывает непредсказуемым, и их представления о сюрпризах нередко расходились в диаметрально противоположные стороны. Анита, сохраняя мелкий шаг, прошла до кухни. В нос ударила странная смесь запахов. Лаванда уже утратила былую силу. Теперь преобладал запах апельсинов. У Аниты сложилось ощущение, что Ричард разбросал апельсины по всей кухне, как это делают в глупых передачах по ремонту. И вот, набрав побольше воздуха, Анита шагнула на кухню и остановилась в дверном проеме. В темноте, как она ни прищуривалась, толком ничего нельзя было разглядеть. Только на столе трепетал слабый огонек одинокой свечи. Свет подрагивал в странном подсвечнике. «Что это?» Анита, щелкнула выключателем, призвав свет. Прикрыла глаза от яркой вспышки, а затем на секунду застыла. Внутренности сжались, а сердце замерло, к горлу подступила тошнота, и Аниту вырвало недавним романтическим ужином на пол кухни.

Изрезанное тело ее мужа восседало на стуле, где некогда сидела Анита. Его будто препарировали десятки бритв. Живот вскрыт, и длинная кишка, подвешенная на нить, возвышалась над телом Ричи. Отсутствовал кусок плеча. Его не срезали, а будто вырвали, оставив неровные края раны. Ричард больше напоминал гротескную скульптуру, нежели тело человека.

Жуткий апофеоз произведения стоял на столе – это голова Ричи с оторванной нижней челюстью. На Аниту смотрели глаза мужа, в которых отпечатался последний кадр его ужасной кончины. Изо рта торчала любимая лавандовая свеча.

Анита зажала рот ладонями и вертела головой из стороны в сторону, не желая верить в увиденное. Она зажмурилась, надеясь, что если посчитать до десяти и открыть глаза, все исчезнет. Ричи заулыбается и крикнет: «Бу! Испугалась?» А она накричит на него, ударит и, обидевшись, убежит наверх, чтобы запереться в ванной. Но обезглавленное тело мужа все еще сидело на стуле. Анита в ужасе начала пятиться, пока не наткнулась спиной на преграду.

– Привет, дорогая! – Отвратительный голос раздался позади Аниты. Темная рука легла ей на плечо и сдавила так, что кости треснули и распались на мелкие осколки.

– Ричи! – Анита в ужасе крикнула и вытянула руки, но через мгновение ее уже безжизненное тело пролетело через всю гостиную и скрылось в пучине мглы старого чулана, расположенного у черного входа.

Последний душераздирающий вопль Аниты услышали соседи и немедленно вызвали полицию.

25

Место, где живут Они

Майкл увидел лодку на темном озере, а это значит, что он снова вернулся в лишенный красок мир. Вдали он разглядел бескрайнюю стену мертвых деревьев, чьи кроны тянулись к мрачному небу. «Они будто охраняют это место, но от кого? Это не место для крещения и молитв. Здесь нет жизни». Майкл обратил внимание, что он совсем ничего не ощущает. Только тонкие нотки страха перед существом, с которым он встретился здесь в прошлый раз. «Я сплю и ничего более». Майкл ущипнул себя за предплечье. Ничего. Абсолютный ноль. Он постоянно оглядывался и искал странного мальчишку. «Как же тебя там…» Майкл начал щелкать пальцами. Привычка сохранилась еще со школьных времен, когда он так же пощелкивал, пытаясь казаться крутым парнем. «Гр… Гр… Грэг, нет, Грэм! Точно, Грэм!»

Берег все это время был полностью безлюден.

– Грэм! Грэм, что тебе от меня нужно? Выходи, засранец! – Майкл кричал в темное небо. Он сомневался, что деревья пропустят его зов. Ведь они стражники, а это их работа. Сделав медленный оборот вокруг себя, Майкл заметил три незнакомые фигуры на другом берегу озера. Расстояние не позволяло разглядеть четкого очертания, но ему все-таки показалось, что все трое были мужчинами. Фигуры по краям напоминали светлые вытянутые пятна, а силуэт в центре был черным, и Майкл готов был поспорить, что на его черном лице видел два светящихся оранжевых огонька.

Свет этих глаз манил Майкла. Словно два камня оранжевого циркона ждали своего искателя сокровищ. И мужчина зачарованно потянулся к ним. Когда его нога уже готова была ступить в воды темного озера, заложника оранжевых огоньков окликнул знакомый голос:

– Не стоит этого делать.

Майкл обернулся и увидел Грэма. Мальчик держал в руке фото из полароида, запечатлевшее мужчину около пятидесяти лет с изрезанным глубокими морщинами лицом и полностью поседевшими волосами. Мужчина на фото был одет в полицейскую форму с нашивкой города Риплтаун.

– Грэм, парень, слушай, не играй со мной. Что тебе нужно от меня? Я твоих загадок не пойму…

Грэм замахал руками, заставляя Майкла замолчать. Затем он показал пальцем на дальний берег. Майкл обернулся и заметил, что картина на том берегу изменилась. Первая фигура медленно шла по левому берегу, третья по правому. Вторая осталась стоять на месте. Майкл, ничего не понимая, снова посмотрел на Грэма.

– Спаси слушающего! – Грэм протянул фотографию Майклу. – Найди его, он единственный путь.

Майкл взял фотографию. Внешность мужчины была ему знакома. Что-то подсказывало, что он знает этого человека.

– Грэм, я не понимаю… – Майкл посмотрел перед собой, мальчик исчез. Мужчина вертел головой из стороны в сторону, чтобы отыскать его, и заметил, что фигура слева приближается слишком быстро.

Не успев испугаться, Майкл провалился под землю и через несколько секунд парил в кромешной черноте, пока не пролетел крышу своего дома и со скоростью пули не вернулся в расслабленное ото сна тело. Ошарашенный падением Майкл проснулся.

26

Майкл

Первым, что услышал Майкл, был монотонный звон домашнего телефона. Кажется, странный сон оборвал именно он. Это к лучшему, верил Майкл. Кто знает, что было на уме у тех личностей.

Посмотрев на свою жену, пребывавшую в беспробудном сне, муж улыбнулся. Линда всегда спала крепко. При пожаре в 2008 году, когда первый этаж был объят огнем, именно Майклу пришлось вывести ее из глубокого сна. Он не любил вспоминать тот день. В том пожаре погиб их домашний кот Кловис.

Адвокатское утро часто начиналось именно со звонков. Клиенты, прокурор, полиция, кредиторы и другие на проводе словно служили одной цели – испортить утро Майклу, так, по крайней мере, он считал. В одних трусах он вышел из спальни и босиком прошлепал по холодной деревянной лестнице в коридор. Телефон висел на стене около любимой картины Линды «Пляж Хуат Гренука». Райское место в несуществующей стране.

– Если вы звоните для того, чтобы я оформил подписку, вы об этом пожалеете, – серьезным тоном практически прокричал в трубку хозяин еще спящего дома.

Майкл и Линда часто устраивали себе выходной посреди недели. В такие дни спать они могли до обеда. Дальнейший распорядок дня в основном посвящался обустройству дома, прогулкам по наполненным детскими криками паркам или походам в местный кинотеатр «Гролинг».

– Майкл, добрый день!

– Скорее утро! – Он сразу узнал Роберта. В любом круге ада среди миллионов криков грешников Майкл всегда узнает голос нынешнего управляющего банком «Финанс-Каст». – Что случилось?

– Прошу тебя послушать меня внимательно и не перебивать. – Голос Роберта был спокоен, как и в любой другой день. – Вчера случилось несчастье. Ричи Ричардсона обнаружили мертвым в собственном доме…

– И ты хочешь нанять меня, чтобы я защищал твою задницу, если что? – Майкл посмеялся, считая сарказм уместным в таких «несчастьях» по телефону.

– Если ты еще раз меня перебьешь, я не скажу, при чем тут твой брат, понял?

– Чего? – Майкл напрягся.

– Сегодня ко мне пришли двое полицейских. Они и поведали мне, что Ричарда обнаружили на собственной кухне. Ему отрезали голову и поместили ее на стол со свечкой во рту. Полиция не обнаружила его жену и оружия убийства. Сейчас ведутся поиски его жены Аниты…

– Матерь Божья… А при чем тут Адам? – грубо оборвал Майкл.

Помедлив секунду, Роберт ответил:

– Вчера Ричи избил Адама в туалете…

– Что ты, мать твою, такое несешь? Почему я узнаю это только сейчас?

– Послушай… Я взгрел Ричарда, как мог, и отправил его домой. Адаму же требовался врач, но он мне пригрозил, понимаешь, пригрозил! – Говард, зная Майкла, стал обороняться. – Я уговаривал его, но парень ни в какую. Я довез его до дома и проводил до двери. Весь офис видел вчера состояние твоего брата. Думаю, ты понимаешь, куда сейчас направились полицейские.

Майкл сначала погладил ладонью лоб и прошелся по непричесанным волосам.

– Отличное утро, твою мать! Я еду к нему! Черт. А куда? В Адамово яблоко? Я так понимаю, ты выложил им новый адрес?

– А куда мне было деться? Выложил, конечно!

Майкл бегло искал, чем и на что записать адрес. Не найдя ничего подходящего, послал все к чертям.

– Диктуй, я так запомню.

– Пересечение Гармет роуд и Бирман стрит. Номер дома 12. Квартира 24 на втором этаже. Слушай, там входная…

Майкл, не дослушав, положил трубку и помчался с прытью дикого рысака наверх. Забежав в спальню, он коленом ударился о тумбу около двери.

– Черт! – Майкл прикусил указательный палец. Боль так легче перетерпеть, по крайней мере, так ему казалось с детства.

– Что такое, дорогой? – сонным голосом спросила Линда.

– Срочный вызов. Ошибка в документах, которая будет стоить кому-то десяти лет! – солгал Майкл, раскрыл шкаф и, не раздумывая, сорвал с крючка спортивный костюм. – Сама понимаешь, кто сидит десять лет – не платит, а иногда даже мстит. – Наспех натянув брюки, он решил не искать носки и футболку.

– Хорошо! Не задерживайся сегодня допоздна. – Линда, прикрыв глаза рукой, вернулась навстречу снам.

Майкл выбежал из спальни и на ходу просунул руки в рукава спортивной кофты. Застегивая молнию, он сунул голые ступни в черные кеды, на автомате взял ключи от машины из чаши и вышел на улицу.

Пискнул брелок, запустился мотор, «Форд» взревел. Майкл трусцой пробежал до автомобиля. Со стороны он казался грабителем, который спешно выбегает на рассвете из дома, хранившего лакомую добычу. Он сел за руль, с легкостью вставил ключ зажигания. Выжав сцепление, переключил коробку на первую скорость и тронулся с подъездной дорожки.

Дорога заняла двадцать минут, пять из которых Майкл медленно ехал, дабы не пропустить поворот, а главное – номер нужного дома. В этом квартале он был очень давно. Люди такого статуса, как Майкл Райс, здесь не живут и не ведут дела. Он внимательно рассматривал дома, пока сразу не понял, куда ему нужно. У первого же дома на пересечении улиц, как и сказал Роберт, стояла полицейская машина. Присмотревшись, Майкл отчетливо увидел номер дома 12. Он припарковался позади полицейской машины, вышел из «Форда» и тут же столкнулся с серьезным препятствием – тяжеленной входной дверью. Первая попытка ее открыть ничего не дала. Майкл с недоумением отпрянул. «Какой идиот додумался построить здесь это произведение весового искусства?»

Упираясь как следует ногами, Майкл схватил и потянул дверь на себя. «Только не взболтни чего лишнего!» – наставлял сам себя Майкл. Местные копы любят поймать на каком-нибудь слове, приписать тебе оскорбление сотрудника при исполнении, сковать наручниками и отправить в отдел. Он не раз сталкивался с такой политикой начальника полиции Рико. Иногда она помогала, но чаще заставляла поволноваться, вот как сейчас.

Дверь поддалась. Когда расстояние между дверным косяком и самой дверью стало достаточным, адвокат проскользнул внутрь и уже бежал на помощь брату. «2 этаж. Квартира 24. 24. 24», – повторял про себя Майкл. Перепрыгивая через одну ступеньку, он краем уха уловил разговор двух полицейских и такой далекий голос родного брата.

27

Адам

Первое, что увидел Адам, когда открыл глаза, был белый потолок. Боль царила в голове, пульсирующими толчками сдавливала виски, лоб и челюсть. Но больше всего страдали глаза, они горели, чесались и болели одновременно, будто кто-то ложкой пытался выдавить содержимое глазниц.

Неожиданно для хозяина квартиры в дверь постучали. Стук болью отозвался в голове Адама, отчего парень стиснул зубы и зажмурил глаза.

– Сейчас! – еле слышно выдавил из себя житель квартиры 24.

Разумеется, не услышав этого ответа, нежданные гости продолжили осаду, и стук в дверь стал куда громче и настойчивее.

– Сейчас подойду! Не слышите?! – на этот раз крикнул Адам. Подняв свое тело с кровати, он помассировал пальцами виски в надежде немного унять разгулявшуюся боль. Мужчина сделал пару шагов, но запнулся и рухнул на четвереньки. Давящее чувство его не просто беспокоило, оно мешало ему жить.

В дверь снова постучали.

– Мистер Райс, это полиция, откройте!

– Да, сейчас я подойду. Вы меня не слышите? – Адам вновь встал на ноги и, уперев руки в коленки, пытался привести себя в порядок. «Чего им надо? Может, что-то случилось, и он единственный, кто может помочь? Если так, тогда этому городу нужен новый герой!» Адам вымученно улыбнулся от собственной шутки, выпрямился, подошел к двери.

Визитерами оказались двое полицейских в форме.

– Долго же вы, мистер Райс! – пробурчал рыжий полицейский, страдающий излишним весом.

– Бурная ночь, знаете ли. Чем могу помочь?

– Бурная ночь, говорите? – строгим тоном спросил второй полицейский, высокий афроамериканец. – Мы как раз о ней и хотим с вами поговорить.

– Что-то случилось? – Адам не на шутку встревожился. Похоже, вчера что-то произошло, и это почему-то связывают с ним.

Чернокожий полицейский проигнорировал вопрос, с любопытством заглянул в квартиру, будто пытался что-то отыскать. Адам загородил ему обзор, и полицейский тут же нахмурился.

– Я офицер Ридли, – представился он, а затем указал на рыжего напарника. – Это офицер Моррис. Можем мы войти?

– А может, вы сообщите мне, что случилось? – смело возразил Адам и только сейчас осознал, что тумблер не просто включен. Он выжат до максимума, если такое было возможно. В собственной речи он слышал наглость старшего брата. Его обрадовало такое открытие и одновременно вызвало отвращение.

– Сэр, прошу вас, не волнуйтесь, мы просто… – пытался успокоить парня Ридли, но рука его медленно легла на оружие.

– Вы уходите от ответа, офицер! – перебил его Адам.

Ридли сделал шаг к двери, вытянул руку и толкнул Адама в комнату.

– Думаю, сэр, вы кого-то укрываете. Я услышал голос. – Рука в полной боевой готовности застыла на кобуре.

– Какого черта? – Адам из-за толчка отступил на три шага вглубь своей квартиры.

Ридли уже собирался войти, как позади него раздался крик, и внимание полицейских привлек Майкл.

– Я сейчас тебя так укрою, Ридли, во век не раскроешь!

Адам услышал знакомый голос, который не доводилось слышать несколько месяцев.

– Майкл? – Адам, не веря своим ушам, вернулся к двери и выглянул в коридор. Это и вправду был его брат собственной персоной.

– Твою мать! – прошептал Моррис и закатил глаза. Все полицейские в городе знали, кто такой Майкл Райс.

Райс-старший, взмокший от пота, вплотную придвинулся к офицеру Ридли.

– Расскажи-ка мне, друг, что ты там услышал? – саркастично поинтересовался Майкл, не забыв при этом приложить руку к уху. – Может, вместе послушаем?

– Здравствуйте, мистер Райс! – безэмоционально поприветствовал Майкла Ридли.

Майкл, заметив брата, с наигранной улыбкой поприветствовал его.

– Привет, братик. Как тебе эти доблестные блюстители порядка?

Адам замешкался, так и не дав ответа, и в растерянности покачал головой.

– Эти Ридли и Моррис – самые настоящие представители отряда карательных…

– Мистер Райс, – перебил его Ридли. – Думаю, вашему брату ни к чему такие подробности. Это не имеет отношения к делу.

– Когда захочу услышать твое мнение, офицер, я его спрошу, понял? – Майкл снова обратился к брату: – Так вот, на чем я остановился… ах да! Знакомься, лучшие представители полицейских среди тех, кто может ни за что скрутить человека и оперативно доставить его в полицейский участок. – Майкл на этот раз подошел к Моррису. – Не так ли?

– Мистер Райс…

– Закрой свой рот! – перебил его Майкл. – Если есть ордер, забирай его. – Указательный палец устремился на Адама. – А если нет, интересно, что скажет твоя жена, когда узнает, что ты не только превышаешь полномочия, но и встречаешься с Моррисом в «Рент-Виллидж» каждый второй четверг месяца, где вы месите дерьмо друг другу в задницах?

Моррис с ошарашенными глазами тут же выдал себя, когда испуганно посмотрел сначала на Майкла, потом на своего напарника. Его светлая кожа вмиг покраснела и превратила офицера на службе в Синьора Помидора.

Ридли злобно прищурился, как какой-то ковбой в старом вестерне, Майкла это только насмешило. И как бы офицеру ни хотелось вытащить свой пистолет и продырявить лоб наглому адвокатишке, он так и остался стоять столбом и сверлить Майкла глазами.

– Пошли, Моррис, – наконец произнес Ридли, – с мистером Райсом-младшим все в порядке. – Он повернулся к Адаму. – Прошу прощения за беспокойство. Кажется, вышла неурядица. – Напоследок посмотрев на Майкла, полицейский с напарником ни с чем отправились восвояси.

Проводив полицейских взглядом, Майкл на пятках развернулся к младшему брату.

– Могу я умыться у тебя? – Самодовольная улыбочка появилась на лице Майкла.

– Да, с тебя пять долларов! – Адам улыбнулся в ответ, но в мыслях презирал старшего брата и его раздутое эго.

Майкл рассмеялся и через порог обнял брата. Держа Адама за плечи, он вытянул его перед собой и беглым адвокатским взглядом осмотрел его.

– Смотрю, покойник не сильно тебя и отделал, выглядишь лишь слегка потрепанным.

– Голова раскалывается, а в аптеку я так и не сходил.

Майкл принял задумчивый вид, и его тут же словно озарило гениальной мыслью: «Не хватает только чертовой лампочки над головой».

– Так, слушай сюда! Ты присядь, а я до аптеки сбегаю, видел тут за углом, рукой подать. – Майкл быстрым шагом направился к лестнице. – Пять минут – и я вернусь! Не закрывай дверь, ладно?

Адам послушал удаляющиеся шаги брата, а потом отступил и слегка прикрыл дверь, оставив ее незапертой. Он не скрывал сам от себя, что перепугался не на шутку. Кто знает, что именно хотели от него полицейские. «Подождите! Покойник? Не сильно-то и отделал?» Слова брата пугали куда больше визита полицейских. «Ричи? Покойник Ричи?» Адам решил дождаться Майкла и все выяснить у него. Неожиданно для себя он почувствовал гордость за брата. Такое общение с копами он видел разве что в фильмах, где главный герой, пропойца-детектив в отставке, ставит на место еще зеленых полицейских.

Адам прошел до кухонного гарнитура и взял со столешницы чистый стакан. С холодильника на парня смотрел рисунок таинственного происхождения, который висел всего на одном желтом магните. «Как он сюда попал?» Мужчина на рисунке, все так же подхваченный ветром, бежал по зеленому полю. Но что-то в нем изменилось. Невидимый ветер будто обрел цвет и форму. Потоки воздуха окрасились в темные оттенки грозового облака.

Адам решил не задерживать внимание на каком-то дурацком рисунке, и без того есть над чем голову ломать. Мариус, Ричи, полиция, свалившийся ему на голову брат… Он прошел в ванную и без опаски включил свет, который тут же резанул по глазам. Когда Адам забыл про боль, веки снова начало жечь. Прикрыв их рукой, мученик подошел к умывальнику и налил в стакан воды. Потом поставил его на раковину, сложил ладони и набрал в них воды. Прохлада приятно обжигала руки. Адам умылся и потер указательными пальцами веки. Еще раз умыл лицо и поймал себя на странной мысли, что травмы на лице никак не отзывались. Болевых сигналов совсем нет! Привыкнув к свету лампочки, Адам посмотрел на свое в отражение в зеркале. «Удивительно!» – поразился он и улыбнулся обновленному себе. Лицо чистое. Ни одного синяка или кровоподтека. Разбитая губа не красовалась припухлостью. Все в его лице было обычно-нормальным. Только покрасневшие глаза портили всю картину. Адам провел ладонями по лицу, он полностью не мог поверить. «Может, галлюцинация? Невероятно!»

Он вспомнил о Мариусе. Кажется, сделка дает первые плоды.

Владелец апартаментов услышал, как открылась входная дверь.

– Я здесь, иди сюда, я тебе желанные таблетки принес!

– Иду! – Адам, оторвавшись от отражения, не мог взять в толк, насколько правдивы слова Гира. Если это не галлюцинации, значит, вчера он действительно беседовал с дьяволом.

Прихватив стакан, Адам вышел из ванной. Майкл сидел на кровати и открыл первое пиво, успев при этом поймать убегающую из бутылочной тюрьмы пену. Глотнув, он опустил напиток на пол и посмотрел на брата.

– Давай, садись рядом.

Адам подошел, не спуская глаз с Майкла. Он тайно, но никогда в открытую, его ненавидел. Характер Майкла довольно быстро смывает любое положительное впечатление, не зря он его прозвал «Адвокат дьявола». Из этой мысли родилась другая – адвокат Мариуса Гира, обвиняемого в мошенничестве и присвоении души человеческого существа. Адам устроился рядом с родным братом.

Пшик. Вторая бутылка открыта. Майкл протянул ее брату.

– Мне Роберт такого наговорил… Я думал, этот Ричи тебя покалечил, но я вижу только твои заплаканные глазки. – Майкл всегда считал, что братские отношения складываются из того, насколько удачно (точнее, неудачно) ты пошутишь над младшим братом. – А еще я слышал, что ты ему тоже нехило врезал! – с восхищением произнес он и, приобняв родственничка, немного его потряс. – Кто бы мог подумать, а?

– Майкл… можно мне таблетку? – Адам поспешил отодвинуться от братца чуть дальше.

– Твою мать, я и забыл. Держи. – Все время он сжимал две таблетки средним и большим пальцами.

Адам, словно апостол новой веры, держал две чаши – одну с пивом, другую с водой. Бутылку с пивом он опустил на пол, взял две таблетки и закинул их в рот. Осушив стакан, мужчина пристроил его рядом со своим непочатым пивом.

– Скоро станет лучше. – Майкл поднял свою бутылку и сделал два больших глотка. После всего этого стресса и вынужденной пробежки он весь промок. Но холодное пиво на то и придумано, чтобы привести человека в состояние комфорта. – Ты так и не ответил мне на вопрос, врезал?

– Немного. – В подтверждение своего слова Адам кивнул.

Майкл задумчиво свел брови. У него это профессиональное. «Что-то здесь не вяжется. Если бы узнал, что со мной вообще творится, твои брови поменялись бы местами!»

– Ладно! Перейдем к делу. – На этом светскую беседу двух братьев Майкл объявил законченной. – Я не думаю, что стоит терять время, поэтому слушай план. – Он брезгливо шмыгнул носом. – Для начала ты сменишь свой парфюм. Запах этих чертовых апельсинов не может не раздражать.

«Вот и личина Майкла просыпается», – подметил Адам, но продолжил тихо его слушать.

Старший брат, сделав еще пару глотков, осушил половину бутылки и смачно рыгнул.

– Сейчас я поеду домой и приведу себя в порядок. Затем рвану в полицейский участок и вправлю идиотам мозги. – Майкл улыбчиво посмотрел на Адама. – Не писай в штанишки, они тебя не тронут больше. Если это не ты вальнул вчера Ричи, конечно.

«Все-таки убили!» Адам старался не проявлять никаких эмоций перед братом. Любое изменение на лице могло затянуть этот разговор надолго.

– Это был не я!

– Я знаю, что это не ты! Откуда у тебя пара яиц бы на это взялась? Кстати, как давно ты ел нормальную еду? Не твою доставку или пакеты с дерьмом, а настоящую, домашнюю?

– Недавно. – На самом деле Адам не мог припомнить, что и когда он ел в последний раз.

– Ладно, это не столь важно. Просто Линда приглашает тебя отведать ее вкусностей.

– Я не…

– Это не обсуждается, – перебил брата Майкл. – Сегодня у нас пятница? Значит, завтра вечером, скажем, часов в шесть, мы тебя ждем. – Майкл выставил руку с бутылкой пива и ткнул в собеседника указательным пальцем. – Уяснил?

– Уяснил. – Такие моменты Адам помнил с самого детства. Майкл постоянно забирал карманные деньги и билеты в кино с фразой: «Мне очень нужно, но я верну, честное слово. Уяснил?» Но это всегда была ложь.

– Отлично! Линда будет рада тебя увидеть!

«Рад ли ты меня видеть в своем доме, Майки?» – мысленно обратился Адам к старшему брату.

– Это еще не все. В понедельник приезжают большие шишки из твоего банка. – Майкл залпом опустошил бутылку и поставил ее на пол.

– Густав и Самерс Каст? – Адам видел их всего один раз. Такие люди всем своим видом дают понять, что если у тебя нет денег или ты не несешь им коктейль «Маргариту», не подходи к ним.

– Да, они! В понедельник в нашем театре пройдет прием, куда, скорее всего, не пригласят мэра, но остальная свита точно будет. Пора бы тебе заводить связи. Я возьму тебя с собой.

Этого Адам точно не ожидал.

– Майки, но я…

– Это тоже не обсуждается, уяснил?

– Уяснил. – Адам не понимал причины такой заботы. Майкл однозначно действует по совету Линды, но зачем?

– Слушай, это не обычный визит. – Майкл положил руку на плечо брата. – Они хотят провести много перемен. Я, возможно, вхожу в их планы, и мне нужно сделать так, чтобы ты в любое время чувствовал себя комфортно. Уяснил?

– Да. – На самом деле Адам совсем ничего не понимал.

– Я все расскажу тебе за ужином. И на всякий случай посети врача. Кто знает, что тебе этот придурок отбил. – Майкл поднялся с дивана. – В субботу в шесть вечера, запомнил?

– Да.

– Ну и отлично! Не запаривайся над одеждой, но парфюм смени, ради всего святого. Не хватало еще, чтобы дом пропах этой кислятиной. – Майкл протянул брату руку.

Ответный жест не заставил себя ждать. Адам вяло пожал руку «мистеру Уяснил». Майкл попрощался и ушел, хлопнув дверью.

Колющее ощущение в глазах отпускало. Адаму стало комфортней физически, но ментально он был скован братскими указами с посылом: «Старший брат все знает, заткнись и выполняй». Узы – невидимая нить защиты себя и своей семьи. Забота живет отрешенно от них. Без меры заботясь, ты трешь эту нить, и она рано или поздно рвется. Порой жестокость в словах или действиях насильно связывает нить в узел. Появляется зависимость, и только после смерти такого «заботливого» братца узы распутываются, и ты, наконец, обретаешь свободу.

Адам вылил свое пиво в раковину и решил, что сейчас самое подходящее время для похода к людям, раздающим бесплатный абонемент на спасение и жалость. Пора посетить онколога.

28

Майкл

– Мисс Линдевальд, ваш раб пришел с радостными новостями! – крикнул Майкл, войдя в дом. Ответом ему была тишина. – Линдевальд… Линда? – повысил тон Майкл, но наткнулся лишь на молчание пустого дома.

Он прошел на кухню, где увидел пару замороженных стейков и лежащую в кастрюле записку.

«Дорогой, я на собрании районного управления. Вопрос дня – облагораживание района. Вернусь не позже шести.

P. S. Стейки сырыми есть нельзя. Держи себя в руках, животное».

– Животное? После шести я покажу тебе животное. – Майкл улыбнулся, отложил записку и направился в душ. Он надеялся, что сегодня его не тронут обезумевшие от горя и паники денежные идиоты. Весь его план на день состоял из поездки в участок и вечернего стейка со звериным сексом. В душе Майкл смыл с себя весь пот и прошел в спальню. В гардеробной он быстро отыскал трусы в ящике мужского нижнего белья и, скинув полотенце, надел их. Для визита к начальнику полиции он выбрал темно-синий костюм, черную рубашку и до блеска начищенные туфли стоимостью в 500 долларов.

Обернув себя в красивую упаковку из классического костюма, «Ролекса» и дорогих туфель, Майкл оценил конечный образ. Он был нарциссом, скрывал это от окружающих, но всегда оценивал других и подмечал любой недостаток. На выходе мужчина прихватил дипломат для внушения окружающим собственной важности.

Дорога до участка заняла порядка пятнадцати минут. Благодаря взаимопомощи заместителя управляющего полиции, Майкл обзавелся пропуском на парковку для сотрудников департамента полиции Риплтауна. На этот раз его встретил юный стажер, которого он видел впервые. Остановившись у заезда, Майкл протянул парню пропуск и услышал ответ:

– Проезжайте, сэр!

Парковка в выходные всегда переполнена патрульными автомобилями. «Маньяк бродит, полицейский идет следом», – любимая фраза отца. Заприметив место на дальней части парковки, Майкл припарковался и оценивающим взглядом окинул машины вокруг.

«Бьюик» Рэмси Абрамса 2005 года выпуска находился по центру парковки, у стойки с картой проезда. Майкл понял, что приехал не зря.

Навстречу Майклу, спешившему к дверям управления, шли пятеро полицейских и один разрисованный татуировками байкер. Майкл подмигнул патрульному и торжественно вошел в логово закона. В нос ударил запах кофе и пота. Отвратительная смесь блюстителей закона и наплевавших на этот самый закон. Свернув в ближайший лестничный пролет, адвокат поднялся на третий этаж. Толкаться в лифте с копами Майклу совсем не хотелось. Кабинет Рэмси находился в северной части здания. Минуя картотеку и пустующий кабинет заместителя начальника полиции, Майкл остановился у двери Рэмси Абрамса. Он понимал, что разговор предстоит непростой, а ругаться с Рэмси все равно, что частично связать себе, как адвокату, руки. Поэтому он решил не врываться в кабинет, а прежде вежливо постучать.

– Входите и не задерживайтесь.

– Приветствую, Рэмси. – Майкл вошел и одарил старого знакомого самой обаятельной улыбкой.

– А, это ты. – Недовольство читалось в глазах начальника. – Входи, Майки!

Майкл, не успев сделать и двух шагов, услышал претензию Рэмси:

– Я думал, ты сегодня уже затерроризировал полицейских. Пришел за добавкой?

– Ридли уже пожаловался мамочке? – Майкл кивнул в сторону кресла, и, не дождавшись разрешения, присел.

– А ты как думал? Я каждый день выслушиваю десятки чертовых претензий. Кофе, чай или воды?

– Нет, благодарю! Эти, как ты сказал, носители чертовых претензий применяли ваш старинный метод работы. Ты думал, я останусь в стороне?

– Я-то знал, что нет, но, извини меня, Майки. Ты предлагаешь мне им отдельную инструкцию выписать и поставить там подпись? – Рэмси развел руками, не дожидаясь ответа на риторический вопрос.

– Давай по делу, у вас есть что-то на Адама? – Майкл решил не давить на Рэмси. Упиваться властью можно и не спеша.

– Да нет у нас нихера! Все, чем мы располагаем, это то, что его жена пропала. Все! Отпечатки только их. Орудия убийства нет! – Рэмси стукнул по столу. – Ждем ответа от чудиков в белых халатах.

– Значит, жена – главный подозреваемый? – Адвокат очень хотел услышать положительный ответ.

– Да, – Рэмси тяжело вздохнул. – Ты уже знаешь, что он отделал твоего брата в банковском туалете. Мотив, как минимум, и, предугадывая вопрос, отвечаю. Насколько я знаю, алиби у твоего брата нет.

– Рэмси, ему и так несладко живется. – На самом деле Майкл думал, что живет он вовсе неправильно. – Так что попрошу ради нашей старой дружбы, не докучайте ему, пока не найдется жена Ричи…

– Не забывай, Майкл, как вариант, твой брат мог закопать жену на любом пустыре. Мы это также не отрицаем.

– Знай, если что, его буду защищать я. Лично. И предупреди своих остолопов, перед тем как взять за жопу Адама, пусть предупредят меня. У нас получится на этом договориться?

– Звучит как приказ. – Рэмси рассмеялся. – Договорились. Все равно я не верю в то, что это сделал Адам. Судя по характеру жестокости, убийца полный псих. А твой брат, из рассказов мистера Говарда, нормальный парень.

– Псих? – Майкл забарабанил пальцами по столешнице, зная, как это раздражает Рэмси.

– Больше похоже на своеобразный ритуал, и… – Рэмси не сводил взгляда с барабанящих пальцев Майкла. – Его обезглавили, но, судя по характеру ран, предварительно сломали челюсть. И в эту конструкцию плоти и надругательства над человеческим телом поставили лавандовую свечку. Меня чуть не вырвало, когда я там был. Лаванда нихера не помогала. А этот стажер…

Майкл не особо любил изложения всех рабочих проблем, если это напрямую не касалось его работы. Кивая, он продолжал искать взглядом, за что бы уцепиться. Позади Рэмси во всю стену возвышался шкаф, наполненный самой разнообразной литературой. Но начальник полиции – представитель системы. А она для таких людей должна быть везде. И шкаф служил тому подтверждением: три вертикальных ряда заполнены профессиональной литературой, различные конституционные сборники прецедентов в суде, психологии для чайников, психологии преступников и, гордость Рэмси, Австралийская Библия для полицейских. Два оставшихся ряда занимали детективы разных сортов, начиная от Агаты Кристи и Эрла Стэнли Гарднера и заканчивая «Убийством на улице Морг» Эдгара Аллана По.

– В лаборатории не сумели снять никаких отпечатков, кроме Ричи и Аниты Ричардсонов, а характеры ранений больше напоминают нападение медведя. Все ломают голову. Абсурд, да и только! – Рэмси выдохнул. Его эмоциональный рассказ потребовал немалого количества воздуха и сил. По затянувшейся паузе Майкл понял, что Рэмси наконец закончил.

– А ты как думал? Я вот тоже думал взять стажера из университета штата, да так и не решился.

– Ты, кстати, идешь в понедельник на вечеринку в честь итальянских мафиози?

– Прости, не понял?

Рэмси фыркнул и махнул рукой.

– Да не прикидывайся ты! Что? Какие мафиози? Вы о чем, дружище коп? – Начальник полиции театрально закатил глаза. – Нет на свете человека, не знавшего, чем братья Каст подняли свое состояние. Но я не об этом. Ты идешь на встречу?

– Да. Получил приглашение от Роберта Говарда на днях.

– Секунду. – Рэмси полез в верхний ящик стола и достал вскрытый конверт. – Ты, конечно, удивишься, но я тоже в списке приглашенных.

Майкл нисколько не удивился. Братья Каст всегда выстраивали отношения с верхушками различных предприятий и государственных структур. Рэмси Абрамс хоть и перевелся сюда из Мэна шесть лет назад, но Самерс и Густав не упустили возможности умаслить начальника полиции.

– Судя по тому, что ты о них знаешь, ты не пойдешь?

– Во-первых, я никогда не пропущу богатый прием с едой и дорогим алкоголем. Особенно во внеочередной выходной. Во-вторых, таким людям не отказывают, по крайней мере, такие, как я. Думаю, мне полезно будет завести с ними знакомство.

«Ты попался на самый обыкновенный Кастовский крючок, мой друг!» – подумал Майкл, но вслух ответил:

– Значит, мы там и выпьем.

– Разумеется, – радостно ответил Рэмси. – Кстати, как тебе мое фото на стене почета?

Майкл повернул голову влево и посмотрел на россыпь фотографий – гордость отделения полиции Риплтауна. Начальника полиции он нашел быстро на фото в центре в верхнем ряду.

– Поздравляю, среди таких лю… – Майкл не окончил фразы, потому что, пробегая глазами по фотографиям, застыл в ступоре. В третьем ряду между фотографией стажера Рика Мирдана (героически прикрывшего от взрыва гранаты детей на детской площадке в 1963 году) и Джона Страуба (лейтенанта, задержавшего рекордное количество карманников за 1977 год), висело фото человека из сна. Майкл не мог поверить, что забыл, кто это. Его фотографии висят в каждом городском учреждении. Роберт Гармет – герой, спасший детей от рук убийцы.

– Майкл… Алло! – Рэмси прикрикнул на гостя и хлопнул в ладоши. – Что ты там про мое фото-то хотел сказать?

Майкл пришел в себя.

– А… да, слушай… Что сейчас с Гарметом? Он еще жив?

– А как же! А зачем он тебе? – Рэмси явно был недоволен вниманием к другой персоне. Он любил, когда его нахваливают, но сейчас обычная фотография старого полицейского оттенила его минуту славы. – Вы на старых приятелей не похожи, да и дел общих у вас не может быть.

Майклу срочно нужно было проявить смекалку.

«Давай, Майки! Думай… Вот оно!» Подходящий ответ не заставил себя ждать.

– Я уже года два планирую поговорить с Гарметом. Все же части города в честь таких людей не называют просто так.

Рэмси нацелил палец на Майкла.

– Хочешь, чтобы в честь тебя что-нибудь прозвали?

– Я бы не отказался, но дело не в этом. – Майкл на самом деле всегда хотел общественного признания в виде мраморной таблички с именем, скажем, в Белом доме, как человека, вершившего правосудие посредством честной защиты клиентов и не продавшийся преступным элементам ни за какие деньги. – Мне для ведения судебных процессов уж очень бы пригодились его навыки. Скажем так, это будет моим личным курсом для самообразования в нашем нелегком деле.

Рэмси не совсем понимал, что именно имеет в виду Майкл. Подучиться у копа другого столетия – не самая лучшая идея для современного адвоката. Но доля истины здесь была. Гармет обладал чуйкой, все об этом знали, но этому невозможно обучить.

– Понимаю… Что ж, если так надо, я могу достать тебе его адрес. Но заруби себе на носу, когда ты приедешь к нему, то скажешь, что нашел его по своей детективной дорожке, а никак не здесь.

– Клянусь американским флагом. – Майкл поднял вверх руку.

– Хорошо, мне это сойдет. Подождешь пять минут?

– Да… – Майклу нужно было убедиться еще кое в чем. – Можно мне вырезку с места преступления по делу, где фигурирует… – Адвокат понял, что не особо помнит фамилию таинственного мальчика: Грэм… Грэм Маккормак? В голову приходили другие слова, носящие более таинственные печати, например, «спаси слушающего», но он все-таки вспомнил: – Грэм Номак.

Рэмси смотрел на Майкла, ожидая объяснений своей просьбы.

– По этому делу у меня и есть самые насущные вопросы. Не беспокойся, я тебя не выдам. Флагом все-таки поклялся.

Начальник полицейского департамента Абрамс молча поднял трубку рабочего телефона и нажал одну кнопку.

– Пол, приветствую, как там твой новорожденный сынок? – Рэмси промолчал несколько секунд, выражая заинтересованность к говорящему. – Это замечательно. Так, Пол, мне нужен адрес Роберта Гармета и копия дела, где фигурирует… – Рэмси вопросительно посмотрел на Майкла.

– Грэм Номак, – повторил Майкл.

– Грэм Номак. Да, у моего кабинета тебя будет ждать мистер Райс. Передай ему адрес и описание места преступления, а также протоколы допросов. – Выждав пару секунд, он продолжил: – Хорошо! – Рэмси положил трубку. – Я думаю, он принесет тебе все на флешке. Современные копы не любят возиться с бумагой, знаешь ли.

– Я тоже, но бюрократия нас обязывает.

– Бюрократия нас имеет в задницу, – озвучил общую мысль Рэмси.

Майкл прихватил дипломат и встал.

– Я не хочу тебя отвлекать. Спасибо, Рэмси, я твой должник. – Майкл протянул руку.

Рэмси оторвал свой зад начальника от кресла и пожал руку Майкла.

– До понедельника?

– До понедельника, – ответил Майкл и покинул кабинет.

В коридоре он прождал чуть больше минуты, когда появился тот самый Пол.

– Вы мистер Райс? – обратился к адвокату коренастый блондин.

– Да!

Пол неожиданно протянул Майклу отнюдь не флешку, а несколько еще теплых отпечатанных листов. К первой странице был прикреплен стикер с адресом.

– Желаю вам всего наилучшего. – Пол скрылся из поля видимости за ближайшим поворотом.

– Спасибо, Пол! – с раздражением произнес Майкл Райс, не успев понять, насколько быстро все произошло.

Спускаясь на парковку, он прочитал адрес Роберта Гармета: 48 миля по 12 шоссе и поворот на озеро Плисконкис, 6 дом.

– Неплохо ты обосновался, мистер Гармет, – с уважением произнес Майкл и красноречиво присвистнул.

29

Выйдя из полицейского участка, Майкл почувствовал, как его прошиб пот, едва он оказался под атакой солнечных лучей. Ладони стали липкими и оставляли мокрые следы на белой бумаге. Адвокат настолько погрузился в мысли о герое-полицейском, что не заметил, как вышел через центральный вход. В те времена, когда Майкл еще курил, он часто пользовался этой дорогой и, затягиваясь сигаретой, изучал документы. Зависимость давно ушла, но привычка осталась. Чтобы попасть на парковку, ему пришлось обогнуть здание. Молодой коп на проходной его узнал и без проблем пропустил.

Майкл искренне поражался успехам Роберта. После героического спасения детей в 1978 году его карьера пошла в гору. В год он раскрывал не только в среднем по одному похищению, его даже приглашали в соседние города на помощь. Единственным преступлением, так и оставшимся нераскрытым, было массовое убийство, произошедшее в только открывшемся месте под названием «Бар мистера Отто» 20 августа 1990 года в Гортмауне, что в 180 милях к востоку от Риплтауна. Примечательно то, что в баре на следующий день убили детектива, ведущего дело. Место преступления и ближайший переулок около черного выхода были окружены полицейскими и группой медиков с коронером. Детектива нашли на лестнице, причиной смерти были множественные раны по всему телу и повреждение внутренних органов. Убийцу или убийц даже с помощью «ищейки» Гармета (так его прозвали) не обнаружили. Хозяина бара – Отто – видели только в баре, когда он разговаривал с детективом. По словам Дональда Троттера, Отто и детектив зашли в слепую зону просмотра, где ни одна камера наблюдения не охватывала участок. После этого живым детектива никто больше не видел. Отто, чью фамилию так и не удалось выяснить, исчез из здания, окруженного полицейскими отрядами, неизвестным путем.

Майкл подошел к машине и открыл дверь. Копии из дела Гармета он бросил на соседнее пассажирское сиденье. Завел автомобиль, поиграл педалью газа и заставил двигатель взреветь. Майкл проехал пару кварталов и оказался на Гармет роуд. Двинувшись в восточном направлении, через шестнадцать минут он выехал за пределы города и отправился на знаменитый курорт для пенсионеров, заслуженно окончивших профессиональную жизнь.

Обычно Майкл управлял четырехколесным конем со своим собственным лимитом скорости. В округе Риплтауна его машину знали многие полицейские, и не все решались остановить его, уж тем более выписать штрафную квитанцию. Смельчаки, конечно, находились, но те, кто обрекал себя на проклятие Майкла Райса. В среднем ему хватало и недели, чтобы максимально усложнить жизнь такому копу. Двоих отпетых полицейских Майкл лишил работы за превышение полномочий и порванный карман черного делового костюма стоимостью в 1200 долларов.

Сейчас же Майкл не позволял себе вольностей и держался разрешенного лимита. Он пытался сосредоточиться исключительно на дороге, но каждые четыре или пять минут оглядывался в сторону листов с ответами, будто боялся, что они куда-нибудь исчезнут.

Майкл обдумывал цель своих действий. Точнее, есть ли она вообще? Все, что им движет в настоящий момент, основано на странном сне. Кошмары его, не беспокоили уже пару десятков лет, обычные грезы он никогда не воспринимал всерьез. Но здесь он каким-то шестым чувством осознавал, что игра стоит свеч.

История и личный разговор с Гарметом определенно имели смысл. Коп-пенсионер, легенда Риплтауна, мог поведать интересные подробности долгих лет службы, что ему, как адвокату, однозначно пойдет на пользу. Другой вопрос – это Грэм и какой-то «слушающий». Майкл не уверен, что на страницах вообще есть упоминание о мальчике. Им может быть любой встреченный Майклом ребенок, и подсознание почему-то выбрало именно его, или же он вовсе плод фантазий. «Если его там нет, то что тогда? Слушающий. Что, зад его драть, за слушающий? Может, вообще подслушивающий?»

Майкл ломал голову, но ничего хотя бы отдаленно связанного с этим словом не приходило на ум. Ни кличек, ни банд под таким названием он не знал. Если приплести сюда слово «спаси», то все становилось еще туманнее. В первую очередь – кого и, во вторую, – от чего?

Майкл свернул в нужном месте, и перед ним раскинулось озеро, чья водяная гладь сверкала на солнце. Оно напоминало кратер метеорита, наполненный водой, красоту этого места невозможно было отрицать. У адвоката перехватило дыхание, и даже на миг появилось желание прикупить здесь домик и привозить сюда Линду каждое последнее воскресенье месяца.

Дом Гармета отличался слабым фасадом, отсутствием цветов и давно не стриженным газоном, здесь явно не хватало женской руки. И это неудивительно. Жена Гармета умерла в 1983 году от сердечного приступа. Детей нет, но нет и забот о финансах. Почему бы не нанять садовника, Майкл не понимал, хотя вспомнил одно из своих давних принципов: чужие деньги – чужие правила.

Следователь по делу «слушающего» остановил машину в пятидесяти футах от дома. Он решил успокоить свой интерес и постучаться к Гармету, прежде подготовившись. Майкл подхватил листы и бегло их просмотрел. Всего их было двенадцать: четыре из них были выписками из личного дела полицейского. Возраст, номера дел и некоторые подробности, награды, номер приказа о выходе на пенсию и завершающие строчки о его месте проживания. Все, что нужно, Майкл почерпнул и отложил в сторону. Остальные восемь листов содержали сведения о деле «34-14В». Адвокат внимательно пробежал глазами материал и нашел то, что искал. Попался, дружок!

Грэм Номак, 11 лет. Родился в 1967 году в городе Риплтаун. Сообщение о пропаже поступило от матери – Хэллен Номак. Не вернулся домой. По показаниям матери, все его друзья были дома, это же подтверждают матери его двух друзей. Плюс один к восьми детям, пропавшим за ту ночь. Приметы: темные волосы, рост 4 фута 5 дюймов, глаза голубые, одет в темно-зеленую футболку с черепашкой-ниндзя Донателло, светлые джинсы с потертостями на коленях, черные кеды, над левым глазом шрам (ударился о дверной косяк в возрасте шести лет). При допросе его друзья подтвердили, что они разошлись примерно в 20:00 у Гибсон-роуд. До дома Грэму было идти примерно пять минут, но он там так и не появился. За одну ночь пропало девять мальчиков в возрасте от 9 до 12 лет. На пресс-конференции сообщили, что первый звонок поступил от мэра, на самом деле первый звонок поступил от Хэллен Номак. Все родители приглашены на допрос, организованы поиски, привлечены полицейские с соседних городов. Единственное, что объединяло пропавших, – это мужской пол. Мэр Пибоди и шеф полиции Корнуолл вложили 15 000 долларов на поиски детей из городского бюджета. Для продвижения расследования за ценную информацию о детях было назначено вознаграждение в 1000 долларов. На следующий день появилась ложная наводка на автомастерскую. В начале августа Саймон Корнуол подал в отставку.

«Ага, в отставку!» – подумал Майкл и вспомнил, как отец сказал ему, что начальника полиции в ярости выставил мэр Пибоди.

На освободившееся место был назначен никому неизвестный Роберт Гармет.

Спустя четыре дня Гармет неожиданно для убитого горем города сообщил Пибоди, что нашел зацепку, и потребовал вооруженный конвой к зданию городского архива. На месте случайный выстрел мэра ранил полицейского.

– А я смотрю, Пибоди, ты еще и редкостное ссыкло! – Майкл вспомнил историю отца. В ней Пибоди был не меньшим смельчаком, чем Гармет, хотя документы доказывают, что мэр и был той самой трясущейся массой в темноте старого архива. Под давлением Пибоди выстрелил, ранив полицейского, идущего перед ним.

Другие услышали впереди тихий стон, и по мере приближения полицейских к источнику звука незнакомый голос стал узнаваемым. Это был Роберт Гармет. Призывы на помощь доносились из подвала. В результате операции было спасено шестеро детей, среди которых оказался сын мэра. Все дети находились без сознания. Осмотр врачей выявил глубокое эмоциональное потрясение. Двое мальчиков были в тяжелом состоянии из-за обезвоживания, у других двоих найдены следы сексуального насилия. Троих мальчиков, Люка Авертейла, Грэма Номака и Честера Ригса, в подвале не было. При тщательном обыске места преступления был обнаружен рукав от зеленой футболки, который опознала мать Грэма Номака.

Осмотр подвала здания выявил путь отхода преступника: в восточной части вокруг сливной трубы, ведущей прямиком в канализацию, была огромная пробоина. На ее краях был обнаружен кусочек ткани от джинсов. Предположительно один из детей сбежал в канализацию.

В рапорте Гармета отмечается, что на след преступника он вышел после того, как в городе появился человек, ранее обвинявшийся в педофилии. Слежка велась в течение нескольких часов, незнакомец все время отирался около заброшенного архива. Решив немедленно действовать, новоиспеченный начальник полиции попытался схватить преступника, но незнакомец вбежал в здание архива и улизнул в пробоину.

Майкл отложил еще один лист и с интересом продолжил. Обнаружены отпечатки пальцев неизвестного. Адвокат решил не вчитываться дальше и прочитал по диагонали. О Грэме больше не было ни слова, если не считать того, что его так и не нашли. Все свелось к тому, что дело остается открытым, детей объявили пропавшими без вести, а Гармет стал героем.

Майкл отложил листы на соседнее сиденье, чтобы переварить только что прочитанное. Он глубоко вдохнул и выдохнул. За его карьеру он ознакомился со многими делами и общался со многими людьми, включая маньяков и психопатов. Но это дело вызывало нервную дрожь по всему телу. «Грэм, сон, дело, покрытою пылью времени. Что еще? Мистика? Монстры?» – раздумывал Майкл, но ответа не нашлось.

Он вышел из автомобиля, закрыл дверь и посмотрел на часы. Еще одна привычка. 13:45. Майкл двинулся в сторону дома Гармета. Жилье симпатичное, но уж больно здесь все по-стариковски скучное. Большая берлога холостяка, не парившегося над капитальным ремонтом. Местами напоминая далматинца, дом был покрыт пятнами то ли цвета блевотины, то ли дерьма больного старика. Издалека на яркой белой краске эти пятна смотрелись даже оригинально, но вблизи они больше напоминали гниющие язвы на теле. Подойдя к ветхому крыльцу, Майкл думал, как бы не провалиться прямиком в подвал дома. Доверия хлипкие доски не вызывали, и если дом – это язвенный больной, то лестница была артритными пальцами его рук, которые едва могли удержать нежданного гостя.

Майкл осторожно ступил на первую ступеньку и услышал протяжный скрип, неприятно отозвавшийся в голове. Ступив на вторую, он набрался смелости и перешагнул третью. Майкл не решился себе признаться, но он струхнул перед обычной лестницей.

Входная дверь выглядела не лучше дома. На ней отсутствовали пятна, но потрескавшаяся краска чем-то походила на псориаз. Майкл поднял кулак и трижды громко ударил в дверь. «Старик может плохо слышать», – подумал непрошеный гость.

– Мистер Гармет! Я Майкл Райс из Риплтауна. Мне нужно обсудить с вами нечто важное по вашим расследованиям.

Майкл ударил по двери посильнее и крикнул еще громче:

– Мистер Гармет, вы дома?!

Тишина: ни шагов, ни голоса. Он посмотрел на ручку входной двери и задался вопросом: «Вдруг сработает?» Майкл взялся за нее, прокрутил, и дверь открылась. В тот же миг на него обрушилась зловонная лавина. Он зажал ладонью рот и нос, сделал шаг назад, чуть не полетев кубарем с пугающей лестницы. Он закашлялся. Запах тухлятины, сырости и чего-то еще. Майкл предположил, что внутри может быть труп старика, что ему точно не на руку. Но, к своему удивлению, он быстро привык к этой вони. К счастью, это было амбре не разлагающегося тела, а плесени в давно не проветриваемом помещении и испорченных продуктов. Майкл шагнул к двери и все-таки переступил порог дома, не забывая при этом, что хозяин может с легкостью старого маразматика выскочить из-за угла и застрелить его при любой возможности за незаконное проникновение.

– Мистер Гармет. – Окончательно свыкшись со зловонием дома, Майкл убрал руку от носа и рта. – Я вхожу! Прошу прощения, что без приглашения, но у меня действительно важное дело.

Дом, как и прежде, ответил молчанием. Майкл видел язвы, рассыпавшиеся тут и там по всем поверхностям. Потолок и стены дома были испещрены маленькими ранками, кое-где капала вода. Майкл медленно прошел по коридору прямиком в гостиную. На каждом шагу гостя приветствовала фотография, показывающая отрезки жизни героя-полицейского. Служба, награды, рыбалка. Все бы ничего, но фотографии уже съедала влажность и прорастающая на них плесень. Майкл оторвал взгляд от снимков и огляделся. Обстановка намекала на множество возможных вариантов судьбы Гармета, но все, о чем Майкл сейчас мечтал, так это чтобы старик был жив. Сейчас никто, кроме риплтаунского супергероя, не ответит на все вопросы.

Майкл дошел до гостиной. В центре стоял позеленевший от плесени диван, под который юркнула крыса. Гость боялся даже представить, сколько живности живет в углах этого дома.

– Мистер Гармет, если вам нужна помощь, подайте знак. – В ответ по-прежнему было только безмолвие дома. Как человек, пусть даже в преклонном возрасте, может позволить царить заразе и отвратительным запахам в собственном доме? Майклу виделось два ответа на этот вопрос.

Первый и, скорее всего, верный: Гармет покинул жилище. В личном деле живые родственники не указаны, поэтому Майкл не смел предположить, к кому и куда мог отправиться герой-полицейский, чтобы дожить свой век.

Второй вариант, не менее правдоподобный, но Майкл не хотел даже брать его в расчет: Гармет мертв. Судя по состоянию дома, старик покинул этот мир настолько давно, что его плоть стала желеобразной массой и впиталась в стены жилища. Роберт стал частью прокисшего дома. Все это звучало правдоподобно при условии, что он скончался дома. Но в мире столько мест, где ты можешь споткнуться или упасть замертво от остановки сердца. Исход неясен, но Майклу нужно было знать правду. Адвокат вышел из гостиной и прошел к лестнице, надеясь найти ответ наверху. Он решил, что если Гармет и умер дома, то, скорее всего, на втором этаже в своей теплой и уютной кровати.

Тишина щекотала нервы. Воздух, пропитанный влагой и вкусом плесени, вкупе с неясностью ситуации душили Майкла.

– Мистер Гармет, мать вашу, да подайте мне знак или сигнал, что вы здесь! – Гость поднимался по лестнице, убеждая себя, что Гармет все-таки дома и спит в своей грязной постели. «Все что угодно, только будь жив!»

Наверху Майкл огляделся и заметил выход на мансарду в южной части дома, а также две двери по левую и правую руку. Он решил исследовать комнаты, и если развитие событий будет наихудшим, ему непременно понадобится выход на улицу, чтобы унять растревоженный желудок и подступающий рвотный позыв. На полпути к нужной двери Майкл ничего похожего на трупный дух не учуял. Более того – второй этаж выглядел как совсем не умирающая, а вполне живая часть дома. На потолке в верхнем левом углу распустилась пышная роза плесени, но по большей части здесь было чисто. Единственное, что оставалось неизменным, это щекочущий нос запах.

Первой он решил проверить комнату слева. На ее двери были прибиты две фигурки из дерева, изображающие двух мальчиков. Судя по обработке материала, Гармет смастерил их сам. Один деревянный мальчик стоял под летящими на него капельками воды, а второй мальчуган, возвышаясь, отливал. Края фигурки были расколоты. Гармет сделал это намеренно, подшутив над всем естественным в этом мире. Кто-то ждет свыше воды, а кто-то ссать на это хотел.

Майкл изобразил пародию на улыбку. Ему нравилась эта юмореска, но мысль о том, что, возможно, он бы сам поступил так же дома, не пришлась мужчине по душе. В одиночестве можно позволить внутреннему сумасшедшему шалить на полную катушку, но рядом с семьей больная часть тебя должна жить на цепи в воображаемой будке на улице.

Приложив руку ко рту и подготовившись, Майкл слегка толкнул дверь. Запах плесени ударил в нос, но ничего более. Трупа не было. Гость нащупал выключатель и зажег свет. К его пальцам прилипло нечто мокрое и отвратительное на ощупь. Это была плесень и несколько капель позеленевшей воды. Проявляя себя невоспитанным гостем, Майкл брезгливо вытер пальцы о чистый кусок стены. Разобравшись с этим, адвокат оглядел уборную. Ванная и туалет были покрыты зеленым наростом, в комнате царила влажность из-за прохудившегося потолка. Майкл подумал, что если бы он приехал сюда на неделю позже, комната бы превратилась в джунгли. Здесь не было ничего интересного, поэтому он развернулся к другой двери.

Майкл чувствовал, как волосы под одеждой встают дыбом. В животе появилось неприятное напряжение. Нужно было быстрее покончить с этим, и адвокат с силой толкнул дверь комнаты.

От волнения живот стянуло сильным спазмом, и мужчину вырвало. Майкл вытер рот и остался на полу в согнутой позе в ожидании следующего позыва. Но боль в желудке начала отпускать, и адвокат разогнулся.

Все внутри неестественным образом поглотила мгла. Два окна впускали солнечные лучи, которые без проблем могли осветить спальню полностью. Комната напомнила ему темное озеро, окруженное мертвым лесом. Если тьма еще больше отберет жизни из этой части настоящего мира, все будет в стиле его странного сна.

Среди всей этой блеклости царил порядок, который делал эту часть дома непохожей на все остальные. В ней было идеально прибрано и приятно пахло. Кровать была заправлена однотонным синим одеялом, у изголовья разбросаны подушки в той же цветовой гамме. На рабочем столе по левую сторону располагалась ровная стопка книг. В центре стола находился листок, придавленный каким-то предметом. На расстоянии вещица была похожа на пленочную кассету, на которой Майкл в детстве любил слушать музыку в плеере. Домашняя библиотека не просто была в порядке, книги в ней были расположены по сериям и цветам. Все выглядело гармонично и привлекательно. Нежданный гость подумал, что полностью сгнивший кусок этого дома будто вырезали и на его место пришили донорскую спальню.

Майкл резко вздрогнул, сердце словно приблизилось к глотке, а живот кольнуло острым спазмом. Но это всего лишь звонил сотовый телефон. Адвокат вновь пригнулся, ожидая рвотного рефлекса, но, к счастью, организм отстоял право сохранить часть перекуса в себе.

В этой позе Майкл достал мобильник из кармана брюк. На дисплее светилось имя его жены. Майкл вдохнул и как можно более естественно ответил на звонок:

– Раб у аппарата!

– Дорогой, ну как там твои срочные дела?

«Шикарно, детка, вот путешествую по дому в поисках Роберта Шредингера».

– Все хорошо, просто ошибка в одном документе. Все подправили. Я сейчас на другом выезде. Думаю, задержусь до вечера. – По крайней мере, он на это надеялся.

– Хорошо, ты пригласил к нам твоего милого брата?

– Я хотел тебе сказать, но так и не успел. Я не только пригласил, но даже был у него в гостях. Он был рад, что увидит тебя. – Майкла поражало это качество его жены. Сколько он ее знает, она всегда любила Адама. Искренне, как только могут любить в настоящей семье. Возможно, она единственная среди живых, кто испытывает к нему такие чувства.

– Это прекрасно! В какой день нам его ждать?

– Получается, завтра в шесть вечера.

– И ты решил мне не звонить и не оповещать. Ты знаешь, как мало у меня осталось времени, мистер Перри Мейсон? Ладно, поеду в магазин за покупками.

– Линда, прости…

– Потом извинишься. Нет, ну это надо же… – Майкл, несмотря на мягкий голос жены, не любил выслушивать нотации. Лучшие нотации для ушей – это его собственные. К жене он относился с любовью и заботой, тактично относился к ее мелким промашкам. – Дорогой, спаржу брать?

– Да, дорогая, ты же знаешь, – Майкл ответил со всей безразличностью, потому что спаржа на ужин волновала его сейчас меньше всего.

– Хорошо, не задерживайся допоздна!

– Не буду.

Майкл искренне верил, что мелкое вранье является неизбежной частью любых крепких отношений.

Он вернул телефон вглубь кармана и посмотрел на последний странный элемент этой комнаты: символ во всю стену, изображающий треугольник с удивительно ровными несоприкасающимися углами. Треугольник напомнил ему новую татуировку Адама. Видимо, такие узоры сейчас в моде, как шлюшкины татуировки над задницами в свое время.

Майкл не мог взять в толк, зачем человеку с явной любовью к порядку запускать целый дом. Он прошел в комнату, немного покрутился и заметил шкаф цвета венге у входа. Одна дверца раскрыта, обнажая внутреннее убранство из идеально сложенных стопок одежды, коей, к слову, было мало. Это обнадеживало, и Майкл предположил, что Гармет просто покинул этот дом, а где-то в стене лопнула труба и долгое время истекала реками и водопадами по неровным поверхностям, орошая дом и питая разную заразу.

– Мистер Гармет! Если вы сейчас же не отзоветесь, я вынесу ваши пожитки! – Ни Гармет, ни дом не удостоили его ответом.

«Что ж, Шерлок, дело о пропавшем пенсионере открыто. Куда же ты запропастился, Гармет?»

Майкл первым делом решил обратиться к рабочему столу. Что как не он таит все человеческие тайны? Многие авторы пишут в стол, оставляя надежду на будущее или прячась от него. Так же и люди повествуют о своей жизни и хранят листы в столе либо для родных людей, либо пряча от всеобщего обозрения.

На расстоянии пары шагов Майкл наконец-то смог разглядеть, что на столе лежит записка и пленочная аудиокассета. Он подошел к столу, взял в руки некогда популярное записывающее устройство и, повертев, отложил в сторону. Лист, ровно вырванный из тетради, начинался не с обычного приветствия, а с манящего для прокуроров и страшного для преступника слова.

«Меня зовут Роберт Гармет. Давным-давно я получил греющую мне душу награду и носил ее с гордостью. Меня называли грозой всех похитителей. Извините, что так напыщенно и в лоб, но у меня нет времени говорить здесь много о себе, поэтому коротко по делу.

Я постоянно пользовался своим служебным положением и завоевывал нужные связи и, что немаловажно, деньги. Я люблю их, так же, как и многие в этом трахнутом в задницу мире.

Всем этим я обязан одному человеку – Мариусу Гиру, старому знакомому, к которому по прошествии нескольких десятков лет я все еще не знаю, как обратиться. В том, в чем я хочу признаться, есть и моя вина. Но и он виноват не меньше! Не пытайтесь его найти! Он из таких мест, куда человек сознательно никогда не пойдет. ДУМАЕТЕ, ЭТО БРЕД СУМАСШЕДШЕГО? ЧИТАЙТЕ ДАЛЬШЕ!

В 1978 году, когда я спас детишек из того злополучного заброшенного здания, я лишь вновь дал им свободу. Я И ЕСТЬ ТОТ САМЫЙ ПОХИТИТЕЛЬ, ЗА КОТОРЫМ ЯКОБЫ ОХОТИЛСЯ!

– Вот урод, – произнес вслух Майкл. Он часто получал от отчаявшихся клиентов письменные и устные признания в разных преступлениях. Какие только откровения он ни слышал, однако эти слова почти выбили почву из-под ног. Прочитал бы это его отец, то наверняка сказал бы: „Я же тебе говорил, сын, это настоящий урод, а тут выясняется, урод вселенского масштаба“.

Мне понадобилась одна ночь. Одна ночь – и все они были у меня в руках.

Майкл заметил в конце этой строчки расплывчатое пятно. Скорее всего, Гармет плакал, пока писал это, если этот монстр вообще был способен на проявление чувств.

Я играл с ними и развлекался. Думаю, эксперты не дадут мне соврать. Я до сих пор помню трех мальцов, которые умудрились сбежать. Люк Авертейл верещал как сучка! Мой нож неплохо поорудовал с его языком. Я забыл его пристегнуть, и мальчишка выбежал из подвала, но я не стал беспокоиться об этом, потому что был уверен, Гир его поймает. Тогда я ошибся в нем второй раз. Парнишка до сих пор не выдал себя.

Грэм и Честер! Эти проныры ускользнули в дверь. Они пропащие ребята. То место, откуда пришел Гир, туда и отправились эти двое. Не знаю, что или кого они там встретили, но я им теперь не завидую.

Полное признание я оставил на пленке на столе.

P. S. Кем бы я вам ни показался, я – не монстр, а такая же жертва, просто чуть более жестокая».

– Интересная ты жертва! – повторил Майкл окончание письма, в котором присутствовала издевка.

Он положил письмо обратно и взял кассету с расширенной версией жуткого признания. Либо он записал ее много лет назад в пик популярности таких устройств, либо он попросту не умеет ничем другим пользоваться.

Майкл оценил ситуацию, прикидывая, как сыграть на этом в свою пользу. Он легко мог подвести все к тому, что самостоятельно изучал это дело для своей работы. Скажем, повышение квалификации. Как вдруг заподозрил неладное. Та самая чуйка, сделавшая Гармета профессионалом, превратит Майкла в разоблачителя героя.

Адвокат положил кассету во внутренний карман пиджака. Дело оставалось за малым. Он достал мобильник и начал искать номер начальника полиции Рэмси Абрамса.

Майкл нажал на вызов и в присущей ему манере мобильных разговоров решил измерить комнату шагами. Неожиданно для себя Майкл услышал звон в ушах, похожий на ультразвук. Сначала он подумал, что источником звука является телефон, но вибрации в голове подсказывали, что звенит в его собственной черепной коробке.

Вспышка.

Майкл на две секунды увидел Грэма в дверном проеме.

– Сарай! – коротко сказал мальчик и исчез.

Быстро придя в себя, Майкл медленно вернул телефон в карман, нажав при этом кнопку сброса.

– Сарай? – Майкл до конца не понял, все ли он правильно расслышал. Возможно, парнишка сказал «проваливай». Майкл ущипнул себя, чтобы убедиться, что сейчас не спит. Ведь до этого Грэм являлся только во сне.

Майкл вышел из комнаты, и ему в нос снова ударил кислый запах. Он зажал нос, ускорил спуск с лестницы и выбежал из дома. Оставшееся содержимое желудка струей вышло из него, запачкав лестницу у входа в дом.

– Ох! Твою мать! – Майкл положил руку на перила и прислонился к ней лбом.

Желудок понемногу отпускало. Майкл выпрямился, перевел дыхание и спустился по лестнице, которая еще недавно так его пугала. Сейчас ему было наплевать, даже если бы она под его весом рухнула. Адвокат осмотрелся в поисках людей, но увидел лишь зеленую улицу, похожую на холмы Новой Зеландии. Ни одной живой души. Майкл решил начать поиск на заднем дворе. Обходя дом, он наблюдал жуткую картину: плесень все больше пожирала строение. В десяти футах от больного жилища Гармета действительно стоял сарай. Правда, это было слишком громкое название для покосившейся конструкции, напоминающей уличный туалет площадью три на три фута. По мере приближения Майкл уловил шедший от него душок гнили.

Дойдя до самого сарая, мужчина не мог больше выносить запаха и зажал нос руками. Он мысленно молился, чтобы его желудок вновь не вывернуло. Майкл обернулся и не поверил глазам: задняя часть дома Гармета была полностью покрыта плесенью и грибками с черными и темно-зелеными головками. Между первым и вторым этажом царил бурый цвет болезни. Гость предположил, что именно здесь и произошла протечка, заставившая дом подхватить эту заразу. «Прямо как в фильме, где мужчину поедало растение… не помню… как же он назывался…» – подумал Майкл, но так и не вспомнил. Это зрелище до жути пугало непрошенного визитера, поэтому тот встал к дому спиной и испытал странное чувство тревоги. Будто дом наблюдал за ним. Майкл ощущал это каждой клеточкой кожи. Как и чувствовал, что не хочет открывать сарай. «Тайное должно жить во мраке», – вспомнил чьи-то слова Майкл.

Для начала он решил обойти сарай вокруг и поискать какую-нибудь щель, чтобы заглянуть внутрь. Старые доски, пожалуй, были ровесниками самого хозяина дома и плотно прилегали друг к другу. Как бы Майкл ни хотел рассмотреть внутренности сарая, ничего не вышло. Он снова вернулся к двери, вдохнул побольше воздуха, отодвинул засов и потянул его на себя.

Запах разложения охватил все вокруг. Солнечный свет заполонил сарай, освещая его тайное содержимое. Майкл вскрикнул и тут же отпрянул. Большим и указательным пальцем Майкл зажал нос, вонь распространялась вокруг, вызывая приступы боли и спазмы в желудке. Он достал телефон из кармана и включил функцию «фонарика». Луч телефонного помощника позволил лучше разглядеть отвратительную картину. В левом углу, прислонившись к стенке, сидел обглоданный скелет, на костях которого все еще висели лохмотья гниющей плоти.

Воздуха не хватало, поэтому Майклу пришлось отойти и отдышаться. Казалось, что его снова вырвет. Адвокат почувствовал, как желудок сократился, он раскрыл рот, но ничего не выплюнул. Глаза заслезились. Отдышавшись, он вновь набрал полные легкие воздуха и заставил себя вернуться к сараю.

На шейных позвонках скелета осталась почти нетронутая голова. Кожа обрела бурый оттенок. Рот был обезображен предсмертным криком. Майкл не сомневался, что это Гармет, но ему необходимо было официальное подтверждение. Юрист сместил луч фонарика в правый угол – там оказалось нагромождение костей и трупов ворон. Видимо, это сделали птицы, обезумевшие от голода.

Еще раз пробежавшись фонариком по кучке трупов, он осмотрел дальнюю стену сарая. Там была дверь. Не просто дверь для старого уличного сарая, а дверь, которую, скорее, можно увидеть в доме богатых людей. Темно-зеленый цвет контрастировал с рисунком золотого отлива – треугольник с точкой в центре и россыпь прямых линий, ведущих к черной дверной ручке, будто намекающих на то, что через нее можно попасть в поистине волшебное место. Наверняка дверь сделана вручную по индивидуальному дизайнерскому заказу. Майкл готов был поспорить, что ее здесь быть не должно. Он вновь обошел сарай, но со стороны улицы никакой двери не было.

«Интересно, что будет, если ее открыть?» – задавший самому себе вопрос Майкл обернулся на дом Гармета. Перед тем как позвонить в полицию, он должен обладать подробной информацией. Майкл, стукнув по стене, услышал, как сарай отозвался глухим звуком. Он отошел от него и отдышался, в этот раз уже без рвотных позывов.

Его пугала эта дверь. Он отчетливо видел петли, забитые в доски, значит, дверь должна открываться. Но это не сквозной проход, ведь с другой стороны сарая ни намека на выход.

«Может, я сейчас дома и храплю во всю спальню?»

Майкл вновь набрал воздуха, задержал дыхание и вернулся к сараю. Превозмогая отвращение, он вошел в глубь строения. Ботинок наступил на что-то влажное и скользкое. Гость представил, как когда-то нечто живое теперь стало желейной субстанцией и скользит под его ботинками. Бр-р-р…

Ему оставалось сделать всего один шаг, но Майкл решил протянуть руку и открыть дверь, находясь на расстоянии. Одно неловкое движение, и он оказался бы в куче гниющей плоти человека и животных. Майкл толкнул дверь от себя, и она открылась. Адвокат ожидал увидеть Нарнию, но увидел кое-что одновременно нормальное и сверхъестественное: сквозной проход на улицу. Вот дерево, растущее за сараем, примятая ботинками Майкла трава… Проход, который видно с одной стороны, но не видно с другой. Может, это дверь в параллельную реальность, где все только кажется нормальным?

Майкл вновь медленно обошел сарай и улыбнулся. Он был на грани истерики.

«Это точно сон! Я сплю!»

Дойдя до задней стенки сарая, Майкл застыл на месте. Сквозного прохода не было. Но ведь он оставил дверь открытой!

Приступ истерично-тревожного смеха не отпускал Майкла. Он вернулся в сарай. Увиденное уже не поразило его, а больше развеселило. Некогда дверь, открытая наружу, стала меловым рисунком на стене.

– Ха-ха! – Майкл двинул рукой, указывая пальцем на нарисованную дверь. – Нет, ну вы видели? Еще и издевается надо мной! – Он отрицательно покачал головой и, прекратив смех, проорал: – Да что здесь происходит?! – Удар кулаком пришелся на настоящую дверь сарая. Рука онемела от боли. – Ничего… сейчас мы с тобой разберемся… ух, как мы разберемся! – Он достал телефон и отыскал в записной книге номер Рэмси.

– Рэмси? О, дружище, как ты там?

– Майкл?

Звонящий смотрел на нарисованную дверь и продолжал ухмыляться.

– А я тут смотрю на гребаный сарай. Знаешь, что он тут делает?

– Майк, ты в порядке?

– Издевается! – Майкл маленькими шагами ходил по кругу. – Думаешь, я спятил? А ты приезжай. Вместе посмеемся.

– Может, без шуток, и ты скажешь, что хотел?

Наворачивая очередной круг, Майкл застыл на месте.

– Этого не может быть, – сказал он вслух скорее самому себе, чем Рэмси.

Дом блестел, как новенький: плесень исчезла, не было больше рассады заразы и грибков. Обычный дом на обычном берегу озера.

– Майкл, твою мать, мне уже не до шуток!

Юрист уже не слышал его слова. Он медленно повернулся к сараю. Трупы и нарисованная дверь на месте. Майкл резко обернулся, напоминая человека, заподозрившего тайную слежку. Но дом был здоров.

– Я устал от твоих шуток, понял?

– Стой, стой, стой, – быстро затараторил Майкл, – Рэмси, сейчас нет времени все объяснять. Я сейчас у Гармета, и, по ходу, он лежит мертвый в своем сарае.

– Чего?

– Говорю, мертвый в сарае. Здесь труп, черт подери, или ты меня не слышишь?

– Понял тебя, я с отрядом и экспертами выезжаю, оставайся на месте. Медик нужен?

– Нет, он точно мертв.

– Не для него, для тебя. Судя по шуткам, ты немного выбился из колеи.

Майклу стало стыдно за себя. Ему было плевать на чужое мнение, но такое поведение могло подкосить в Рэмси уважение к его персоне.

– Нет, все в порядке.

– Хорошо, мы едем!

Майкл вернул телефон в карман и вышел к дороге. Проверив внутренний карман пиджака, он посмотрел на озеро и вспомнил другое – черное, с которым столкнулся во сне.

30

Спустя час Майкл нарезал круги на подъездной дороге к дому Гармета. Звук сирены вырвался, будто из червоточины, как та самая дверь в сарае. И через минуту он увидел три полицейские машины и один фургон команды экспертов.

Рэмси, выйдя из автомобиля, сразу направился к Майклу. Руку он протягивать не стал.

– Ну, ты умеешь выбирать людей для профессионального роста.

– Не знаю, как тебе, а я юморить сейчас не настроен! – последние слова Майкл почти прокричал.

– Успокойся. – Рэмси положил руку на плечо Майклу. – Врача позвать?

– Все нормально.

– Что ты нашел?

Майкл едва сдерживал давящий страх. Он не замечал, что пальцы на руках подрагивают.

– На втором этаже, в спальне… – Он указал пальцем на второй этаж, – там предсмертная записка. Минимум психологический анализ. Текст странный. – Он повернулся к сараю и нервно сглотнул, сдержав тем самым рвотный позыв. – А там труп. Я думаю, это Роберт.

Майкл резко отвернулся от Абрамса и выпустил из себя все оставшееся содержимое желудка. Рэмси встал рядом и положил руку ему на спину.

– Майки, я за врачом.

Майкл, оставаясь в положении человека, рассматривающего муравьев в траве, отрицательно помахал головой.

Рэмси слабо постучал его по спине.

– Хорошо, подожди меня, я сейчас.

Майкл собрал в кулак все свое терпение и силы и разогнулся. Он посмотрел вслед удаляющемуся начальнику полиции. Его тут же окружила команда из семи человек. Начальник наградил каждого указующим перстом и отправил в разные направления. Рядом с Рэмси остался стоять только коронер.

Когда полицейские разошлись, Рэмси и коронер направились к людям в белых халатах. Начальник полиции показал на дом и сарай, параллельно разъясняя, что и где можно найти. Получив приказ, двое направились в дом, трое вместе с коронером к сараю. У главы колонны мальчиков в белых халатах в руке был чемодан, судя по тому, как эксперт его волочил – тяжеленный.

Майкл медленно подошел к Рэмси, тот же в свою очередь облокотился на фургон и закурил.

– Ты по телефону такую чушь нес и смешок твой нервный. Давно трупов не видел?

Майкл повторил позу Рэмси и тоже облокотился на фургон.

– Ты еще сам не видел труп, так что не оценивай мое состояние.

– Ты сказал – предсмертная записка. Значит, пуля в лоб или бритва, или еще какое-либо изыскание.

– Дом чист. – Майкл сам не верил своим словам. Он видел больной дом и трупы в необычном сарае.

«Куда вел этот проход? Что бы было со мной, если бы я туда зашел?» – подумал Майкл, но он хотел поскорее отпустить эту мысль.

– На столе была записка. Я звал его, орал так, что соседи должны были сбежаться. Но, как видишь, никого!

– Вижу.

– Записка определенно даст тебе пинок по карьерной лестнице далеко вперед. Содерж…

– Что еще за пинок такой?

– Скажем так, весь город в нем ошибался. Думаю, после анализа почерка авторство письма будет подтверждено.

– Ничего не понял, но продолжай.

– В сарае лежит Гармет в желе из трупов и костей птиц. Может, и не только птиц. Я предполагаю, что он умер в сарае, и они его жрали.

Рэмси закашлялся.

– Что ты такое несешь? Кого сожрали?

– Гармета! А-а-а, неужели так трудно понять? – Майкл стукнул по фургону и пошел к сараю. – Идем, шеф, увидишь, о чем я говорю.

Рэмси выкинул сигарету и отправился следом за Майклом к загадочному сараю.

Адвокат, заново оказавшись на территории трупного зловония, остановился и сделал несколько шагов назад. Живот еще не успело скрутить, и рисковать спокойным желудком Майкл не хотел.

Гармет поравнялся с Майклом, но останавливаться не стал.

– Я сам посмотрю. Иди к машине.

Майкл стоял на месте и смотрел, как Рэмси зажимает нос. Подойдя к медикам, он что-то сказал, и ему протянули маску. Затем подошел ко входу в сарай и застыл. Юрист надеялся, что шеф полиции испытывает не меньше неприятных чувств, чем он сам.

«Ничего страшного, Рэмси. Вы все посмотрели, и с вас хватит, а теперь надо прогнать отсюда адвокатишку, чтобы он не видел твоего позора!»

– Что скажешь? – Майкл знал, что ничего путного не услышит.

– Коронер сказал, что его смущает состояние костей, но больше информации можно будет получить только после экспертизы.

Майкл молча кивнул в знак понимания.

– Скверно все сложилось. Я же с ним не раз разговаривал.

– Что, по-твоему, здесь вообще могло произойти? – Майкл верил в то, что это самоубийство. Но что могло повлиять на Гармета и подвести к идее, что пенсию нужно оборвать именно так? Чувство вины? Вдруг проснувшаяся совесть?

– Не знаю, не знаю! – Рэмси вновь закурил. – Ты больше ничего не нашел?

– Нет, только записка и это. – Майкл кивнул в сторону сарая.

– Хорошо, я думаю, тебе надо поехать домой. Я свяжусь с тобой вечером. Хорошо?

Майкл мысленно согласился с Рэмси. Душ, ужин, Линда и отдых – все, что ему сейчас нужно.

– Хорошо. – Майкл отвернулся и пошел к своей машине.

– Майки, – окликнул его Рэмси, – на своей машине ты не поедешь. С таким видом я за руль тебя не пущу, садись сюда. – Абрамс указал на одну из полицейских. – Давай ключ. Тебя подвезут, а тачку подгонят.

– Лучшее предложение за сегодня.

Майкл не соврал. Ему не хотелось концентрироваться ни на чем, в том числе на дороге. Похлопав по карманам в поисках ключей, он нащупал телефон и кассету во внутреннем кармане пиджака. Сокрытие улик было серьезным преступлением, но адвокат даже бровью не повел.

– Подожди секунду. – Он прошел к автомобилю, открыл пассажирскую дверь и увидел ключи в замке зажигания. Майкл не мог вспомнить, забирал он их или нет. Еще одна странность этого дня.

– Ну что там, Майки?

Майкл закрыл дверь и прошел к полицейской машине:

– Ключи в замке зажигания. Рэмси, поторопи своих, не хочу здесь оставаться.

– Хорошо! – начальник полиции развернулся, подозвал Уинстона и Белстрама.

Майкл сел на заднее сиденье служебного автомобиля. Обмякшее от напряжения тело словно растеклось по неудобному креслу. Мысли занимали странности, произошедшие на территории дома Роберта Гармета. Ответов Майкл так и не получил, лишь добавилось больше вопросов. Перед ним теперь стояли две загадки: кто такой этот «слушающий» и какие слова записаны на аудиокассете. Внутренний монолог оборвал полицейский, севший за руль автомобиля.

– Мистер Райс, я Дональд Уинстон. Я уже в курсе, где вы живете, так что отдыхайте. Скоро вы будете дома.

– Звучит замечательно, давай поедем, Дональд.

На съезде на скоростное шоссе в окно автомобиля Майкл заметил фургоны СМИ. Телеканалы, газетенки – стервятники спешили ухватить кусок добычи.

«Удачи, шеф», – усмехнулся им вслед Майкл.

Дорога к дому заняла час. Майкл совсем не заметил пути, а также парочку нарушений полицейским скоростного режима и запрещающего сигнала светофора. Его ум был занят новой чередой загадок. Грэм был объявлен пропавшим без вести.

«Жив он или… мертв? Кем бы я вам ни показался, я не монстр. Почему в первом сне были Линда и Адам? Жив ли я вообще или нахожусь в мире призраков, в личном аду, и местные экзекуторы издеваются надо мной?»

– Приехали, мистер Райс!

Майкл снова был бесцеремонно вырван из собственных фантазий и рассуждений.

– А…

– Приехали. Вот и ваша машина подъехала.

– Благодарю! – Майкл вылез.

Второй полицейский припарковался перед гаражом и, выйдя из автомобиля, подбежал к адвокату.

– Ваши ключи, сэр! Спасибо за вашу помощь в новом деле.

Майкл безразлично посмотрел в его улыбающееся лицо.

– Ага. Не за что! – Сейчас он не в силах был глумиться над зелеными сотрудниками и стирать с их лиц лицемерные улыбки.

Полицейский протянул руку.

– Всего хорошего, мистер Райс.

Майкл, не пожав руки, оставил сержанта в одиночестве и вошел в дом. Он бросил ключи в чашу и скинул обувь с уставших ступней.

– Госпожа Линдевальд, можно вашему рабу кофе? – Первый раз за день его лицо украсила искренняя улыбка. Ответа он так и не дождался и прошел на кухню. – Линда?

Майкл предположил, что жена отправилась за продуктами, и, судя по состоянию кухни, завтрашний ужин будет отменным.

В носу приятно защипало от запаха специй, но желудок еще не оправился от потрясений. Майкл устало побрел на второй этаж. Мужчина был опустошен, и ему требовался сон. Уставший адвокат зашел в спальню, снял пиджак и кинул его на пол. Затем рухнул на кровать и сразу отключился. Он проспал до утра, и кошмары его не беспокоили.

31

Адам

Адам выкинул пустые бутылки в мусорное ведро, стоявшее рядом с холодильником. Он все думал о врачах и диагнозе. Мысли о болезни терзали его, однако давали объяснение всем непонятным галлюцинациям. Адам достал из шкафа зеленую футболку свободного покроя и черные спортивные штаны.

«Если я не болен? Куда мне идти и к кому обратиться за помощью тогда? Нет, я однозначно болен!»

Он оделся, взял паспорт с бланком медицинской страховки и 179 долларов, потом глубоко вдохнул и протяжно выдохнул.

– Ну, пациент Райс… идем навстречу неизбежному.

Адам открыл дверь и переступил порог квартиры. В голове произошел взрыв, будто рванула ядерная боеголовка.

Адам отчетливо увидел два красных глаза. Вспышка произошла неожиданно и длилась менее секунды. Боль обрушилась с силой огромного цунами; казалось, глазные яблоки нарезают тупым ножом. Адам остервенело тер веки пальцами. Приступ начал проходить. Вместе с болевыми ощущениями младшего из братьев Райс накрыла злость. Неведомое для него чувство окутало его как одеяло. Адам влюбился в это ощущение. Свобода – никак иначе. Все его тайные желания отомстить и унизить перевесили его человечные чувства, сознание затопил красный свет.

Адам толкнул дверь ногой, и та с грохотом открылась. Пока хозяин закрывал квартиру на замок, в конце коридора его уже поджидала Марта Лютер.

– Еще раз так грохнешь, я грохну тебя, сопляк.

Адам упивался словами соседки и теми чувствами, которые эти слова вызывают. Сопляк – так его еще не называли. Адам повернулся к ней и увидел, как огромное тело заполнило дверной проем ее квартиры.

– Что ты молчишь? Ты посмотри, я так и знала! Глаза так и заплыли от ваших игрушек. Колешься, да?

Адам сделал один осторожный шаг. Вспышка, новые волны боли и гнева обожгли его изнутри.

– Урод! Думаю, стоит позвонить в полицию и сказать, что у тебя тут целый наркопритон. Хотя я уже видела копов у твоих дверей. Успел смыть все в унитаз, да?

Адам остановился в паре шагов от Марты и посмотрел на нее окровавленными глазами из-под потемневших век.

– Что смотришь на меня? Думаешь, я тебя испугаюсь? Иди отсюда, адово отродье, иначе действительно вызову полицейских.

Не хватало всего одной вспышки до плачевного исхода, но беда чудом миновала Марту.

Адам улыбнулся ей в ответ.

– Хорошего сна, миссис Лютер! – Он повернулся и спустился по лестнице.

Марта молча наблюдала за странным соседом. Когда парень скрылся в лестничном проходе, у нее родилась безумная идея, хотя для нее задумка была гениальной. Женщина хотела немного поиздеваться над соседом и чуточку скрасить свою одинокую жизнь.

Адам спустился по лестнице и с легкостью открыл исполинскую дверь. Лишь отойдя на несколько шагов, он остановился и обернулся. «Дверь стояла та же, но ее вес изменился. Или это я изменился? Что не так? Врач – мой ответ!»

На улице царила испепеляющая жара. Так же, как и сопротивление двери дома, Адам ее не чувствовал. Единственное, что его беспокоило, это вспышки, сопровождающиеся болью и яростью ко всему окружающему. Местная больница располагалась на Рейтон-авеню, совсем недалеко от «Финанс-Каст». Адам решил пройтись до банка и не сокращать свой путь переулками между многоквартирными домами.

Улицу наполняли автомобили и жители Риплтауна. Муравейник в самой красе: многие ехали за продуктами или шли к озеру Уинпорт, что в двух милях от города, а кто-то направлялся на работу и втайне ненавидел свою серую жизнь. Пройдя полквартала, Адам увидел женщину, которая держала на поводке золотистого ретривера. Он с горечью вспомнил о Каспере.

Новая вспышка ударила в голову, когда Райс дошел до конца первого квартала. Он старался не выдавать своего состояния. Ему очень хотелось сжать виски и протереть глаза, но он не желал таким образом вызвать ненужные взгляды прохожих. Адам перешел дорогу и уже пересекал второй квартал, когда ему навстречу выбежали четверо мальчишек, вооруженные водными пистолетами. Один из ребят держал в руке шарики, наполненные водой.

Пережидая очередной приступ, Адам подошел к темному переулку. Пытаясь оставаться в тени, он принялся тереть глаза. Когда зуд наконец прошел, мученик увидел перед собой одного из мальчишек, смотревшего на него широко раскрытыми глазами.

– Что такое? – раздраженно поинтересовался Адам.

– Мистер… – Мальчик с водными шариками в одной руке показал пальцами чуть выше головы Адама. – Сзади вас.

Адам напрягся. Что такое может быть позади него?

– Что там, парень?

Мальчики продолжали пялиться, не говоря ни слова.

Адам в ужасе обернулся и увидел лишь проулок, наполовину объятый мраком. Вдалеке, словно свет в конце тоннеля, был выход на соседнюю улицу.

Адам резко развернулся. Первое, что он увидел, – резиновый шарик с водой, летящий ему в лицо. Лопнув, он больно щелкнул по коже разорвавшейся резиной. Ситуацию поправила прохладная вода, которая умыла все лицо. Пока Адам вытирал ладонями мокрую физиономию, в паху вспыхнуло давящее ощущение – мальчуган сделал еще один точный выстрел. На брюках тут же расцвело мокрое пятно.

Вспышка.

Адам заревел, как загнанный зверь. Его глаза налились кровью, а внутри начал бушевать монстр. Он хотел убить всех этих наглых детей, которые смеются над ним. Не просто наказать, а сделать им по-настоящему больно. Адам представил, как возьмет, схватит за подбородок самого дерзкого ребенка и сдавит ему челюсть до хруста ломающейся кости, упиваясь криками и писками маленького вредителя.

Дети, смеясь, уже бросились врассыпную. Один из мальчиков остановился и развернулся к своей промокшей жертве.

– Обоссанный дядька! – Малец посмеялся и побежал вслед за остальными.

Адам за секунду прокрутил в голове слово «обоссанный». Из глубин его памяти всплыли давно похороненные там образы.

Новая вспышка.

Адам все больше жаждал схватить и уничтожить мальчишку.

Малец сильно отставал от своих друзей. Обернувшись, он увидел бегущего за ним мужчину и нырнул в небольшой переулок. Адам достиг места, где скрылся мальчик, только через десяток футов. Он бросился за пацаном и остановился, со свистом дыша. Хулиган забежал за угол. Темный переулок был наполнен мусором и сборочными контейнерами. Адам понял, что гнаться за ребенком бессмысленно.

«Сидячая работа дает о себе знать в самые неподходящие моменты», – подумал Адам.

Промокший от пота и водяных бомбочек, он и позабыл о своих гневных помыслах. Адам смирился с мокрой одеждой, если судить по солнцу, она быстро высохнет. Он махнул рукой и отправился обратно, навстречу врачебному заключению.

На другом конце переулка из-за стены дома показалась голова любопытного мальчика с торжествующей улыбкой. В руках у него оставался последний, самый большой шарик оранжевого цвета, наполненный водой. Юный парень, стараясь не шуметь, пробежал по темному переулку и лишь у его окончания приостановил шаг. Он осмотрелся, дядька не поджидал его. Мальчик вышел из переулка, огляделся в поисках своей жертвы. Наконец, увидев медленно бредущего по улице мужчину, малец оценил расстояние и свои силы. Если постараться, то точно докинет. Ведь он настоящий чемпион в этом деле. Мальчик уже занес руку и, предчувствуя победу, улыбнулся.

– Тимми, – прозвучал грубый и зловещий голос из переулка.

Мальчик, которого действительно звали Тимми, оглянулся в темноту. Во мраке он увидел две горящие красные точки. Глаза Тимми расширились, а улыбка превратилась в гримасу ужаса. Мальчик хотел закричать, но за секунду до детских слез из переулка выросла черная когтистая лапа и сомкнулась на горле Тимми. Лапа подняла мальчика в воздух и унесла в черную червоточину. Крики ужаса никто не мог услышать. Зловещие угрозы Адама, связанные с челюстью мальчика, послушно исполнил один из народа тени.

32

Адам вышел к последнему дому второго квартала. Через дорогу в здании банка бурлила обычная жизнь. Парковка была заполнена машинами, а банковские столы завалены бланками и просьбами. Ему не хотелось туда возвращаться, больше всего сотрудник «Финанс-Каст» хотел остаться подальше от всех этих дел и посвятить себя одиночеству и борьбе с болезнью, какой бы она ни была. Справа на посту сидел бездомный. Его взгляд снова был прикован к банку.

Адам подошел к бродяге и посмотрел на две небольшие картонные коробки. Как и в прошлый визит, первая служила для батареек, вторая для денег. Адам порыскал в кармане и нашел две монеты по десять центов. Решив сегодня наградить столь настойчивого постового, он бросил монеты в коробку к другой мелочи. Звон монет вернул бездомного в этот мир. Мужчина с дредами повернулся к Адаму.

– Па-ибо!

– Не за что! – Все-таки любопытство взяло верх, и филантроп протянул руку, указывая на коробку с батарейками. – Что ты с ними делаешь?

Бездомный смотрел в глаза Адаму, не произнося ни слова.

– С батарейками. Ты их для чего собираешь?

Взгляд бродяги медленно прошелся по руке Адама и остановился на его запястье. Бездомный резко приподнялся и схватил руку Адама.

– Жто энто?

Адам на долю секунды испугался, когда бездомный сильно выкрутил ему запястье. Райс дернул руку, но вырваться не получалось.

– Жто энто?

Адам еле разобрал, что он сказал. У него сложилось ощущение, что какая-то зараза заживо пожирала язык попрошайки.

Странный человек еще сильнее дернул руку Адама.

– Онтвенчай! – крикнул ненормальный.

Райс сильнее дернул руку и высвободился. Той же рукой он ударил бездомного в челюсть.

– Ты спятил, урод? Что ты творишь? – Адам обхватил запястье и принялся потирать его, дабы вернуть кровоток и ослабить болевые ощущения.

Бездомный упал на свои коробки, но резко поднялся. Он взял зонт и пересыпал содержимое коробки с батарейками в коробку с деньгами.

– Слушай, я не хотел на тебя нападать. – Адам сделал шаг, чтобы утихомирить его, но бездомный испуганно направил зонт на оппонента.

– Не пондоди!

Адам только сейчас заметил, как сильно удивлен этот человек. За бородой и длинными грязными волосами трудно было разглядеть черты его лица.

– Да послушай ты…

– Уди, унод. – Он махнул зонтом перед пугавшим его человеком. – Ны оро оришь!

Адам не разобрал последней фразы, но решил не переспрашивать. Кажется, у этого парня не все дома.

– Унод! – крикнул бездомный и скрылся за первым поворотом.

Адам засмеялся. Случайные прохожие недоуменно оборачивались, одна старушка даже перекрестилась.

– Да какого черта происходит? – Адам продолжал смеяться. Со всех сторон на него глазели люди. – Что вы смотрите? Что вы смотрите на меня… А-а-а? Знаете, что со мной? Так скажи мне, эй ты! – Адам двинулся на парня со скейтбордом в руке, который стоял неподалеку от него. Парень отпрянул, вскочил на доску и укатил прочь, повертев пальцем у виска. – Что же вы? Неужели я кажусь вам странным?

Женщины, которые шли навстречу Адаму, решили не испытывать судьбу и пошли в обратном направлении. Пожилая пара тоже струхнула перед странным мужчиной с кровавыми глазами и решила отправиться вслед за женщинами.

– И вы называете себя людьми? Вы сброд! – прокричал Адам и прислонился спиной к бетонной стене. Глаза щипало от наворачивавшихся слез, в висках стучало барабанное крещендо, но гнев исчез. Его будто сдуло несуществующим ветром в этот аномально знойный денек.

В голове от стенки к стенке бился ответ на один вопрос, буквально вертелся на уме, но никак не мог обрести нужную форму. Что сказал ему бездомный? Последняя фраза отчего-то показалась Адаму что-то значащей. Он поднял руку и посмотрел на свою новую «татуировку», которая так испугала попрошайку.

– Чем ты наградил меня, Гир? Ты сделал из меня урода, не умеющего говорить с людьми… – Адам помедлил с продолжением. – А может, я просто болен.

Вспышка.

Она оказалась легче предыдущих: лишь немного сдавила виски и ослепила глаза. Держась за голову одной рукой, Адам двинулся в сторону дороги. Он преодолел переход, поймав себя на мысли, что, сколько ни мечтай, а белая полоса кончается, и, словно знак, не сулящий ничего хорошего, пешеходная дорожка закончилась черной отметиной.

Наконец Адам увидел больницу. Белое двухэтажное здание с еще свежим ремонтом и чистым фасадом скрывало ужасы человеческого страдания. Последний раз он был в больнице лет пять назад, и этот визит ограничился ушными каплями для лечения отита. Адам вспомнил, что прием у врача ведется по записи. Когда он посещал отоларинголога, пришлось прождать не один час. Он мысленно назвал себя идиотом, ведь сегодня была суббота, и возможно, нужного ему врача нет на месте, а запись к нему не меньше, чем через месяц.

Первая и единственная городская больница города Риплтаун располагала всем нужным оборудованием для диагностики рака. В больнице имелся опытный онколог, но прием пациентов для диагностики действительно требовал предварительной записи. Финансирование не располагало нужными средствами для отделения онкологии. Если недуг был обнаружен, пациента отправляли в Берсмот, что в 800 милях к северо-востоку от Риплтауна. Там располагался первый пункт по борьбе с раком в штате Горсот.

Адам вошел в больницу, ожидая ощутить безжизненный стерильный запах, но зал регистратуры был украшен благоухающими цветами. Их приятный успокаивающий аромат щекотал ноздри. Все сидячие места были заняты. Больше всего было пенсионеров, но и Адам, как представитель поколения молодых и вечно хандрящих в современных городских реалиях, был не одинок.

В регистратуре за стеклом его встретила девушка лет двадцати пяти. Адам редко подмечал красоту противоположного пола, но сейчас он не мог не заглядеться на ее черные восхитительные волосы.

– Чем могу помочь, сэр?

– У меня подозрение… – Ему было страшно произносить эти слова вслух. – У меня подозрение на опухоль мозга.

Девушка улыбнулась, отчего показалась еще симпатичней.

– Подозрение еще ничего не значит. Увы, онколога нет. По выходным у него нерабочие часы. – Девушка мило посмеялась от этой в миллионный раз повторенной фразы за всю историю ее работы. – Но все равно вам нужно записаться, ближайшее окно через полторы недели. Вас это устроит?

– Я думаю, у меня нет выбора. Устроит.

– Вам обязательно нужно посетить терапевта. Первичный осмотр и анализы ускорят работу врачей. Вас записать?

Это его приободрило. Где-то он читал, что с раком главное не тянуть. Эта зараза поедает изнутри, глубоко пускает свои корни. Если успеть вовремя и правильно прополоть грядку, сорняк не вырастет.

– Да, благодарю вас.

Девушка подняла планшет с формой для пациента и просунула его в окошко.

– Заполните, пожалуйста. Как будет готово, подойдите ко мне, и я вас направлю к врачу.

Адам взял ручку, придерживаемую прищепкой на планшете. Форму он заполнил, не отходя от стойки регистратуры. В минуты острой, но не смертельной необходимости очередь имела свойство образовываться из ничего.

– Пожалуйста.

Девушка пробежала глазами по заполненной форме. Судя по новой улыбке на ее лице, она осталась довольна.

– Вот, мистер Райс, ваш талон. Сейчас по коридору налево и во второй кабинет. Вас примет доктор Лачовски.

– Спасибо вам! – Адам уже собирался уходить.

– Мистер Райс! – остановила его красавица за стеклом.

– Да!

– Главное, не бойтесь.

Ее слова ласкали уши и приятно отозвались в его сознании.

– Спасибо!

Адам прошел в указанном направлении. Первый кабинет принадлежал терапевту Стивенсону. На второй двери блестела отполированная табличка доктора Лачовски. Никакой очереди не было.

Адам постучал в дверь.

– Входите.

– Здравствуйте!

– Присаживайтесь, мистер…

– Райс. Адам Райс.

– Хорошо, мистер Райс. Что вас беспокоит?

Адам присел на стул перед женщиной-врачом. На вид ей было около сорока, и этот факт предположительно больной расценил с положительной стороны, так как она может быть очень даже опытным врачом. Кабинет сразу расположил к себе: удобное кресло для посетителя, в воздухе витает запах морского бриза, а стена увешана многочисленными наградами Лачовски.

– Доктор, я не знаю, насколько я верно вообще представляю, что со мной творится в последние пару дней… Мне кажется, у меня опухоль мозга.

– Вот это у вас предположения, – безэмоционально произнесла Лачовски. – Опишите ваши симптомы и когда все началось? – Она смотрела ему прямо в покрасневшие глаза.

– Вчера. Все началось вчера. Давящая боль в висках. Глаза словно ножом режут. Но это полбеды – мне кажется, что галлюцинации в моей голове перепутали настоящее с вымышленным. Я не разберу, что вижу и с кем разговариваю. – Голос Адама задрожал. – Понимаете? Два дня назад я был уверен, что у меня дома щенок по кличке Каспер. Сейчас не знаю, была ли вообще у меня собака. Понимаете? – еще немного и он бы разрыдался перед Лачовски.

Она быстро клацала по клавишам, что-то записывая в компьютер.

– Так, а как насчет глаз. Слизь, подтеки?

– Такого я не помню. Только боли.

– А покраснения? Ваши глаза почти залиты кровью. Было что-то вроде аварии, потасовки или падения? – Лачовски пристально смотрела Адаму прямо в глаза.

– Д-да… – неуверенно ответил Адам. – Вчера участвовал в драке, и мне сильно ударили в голову.

Лачовски вновь отпечатала на клавиатуре.

– Хорошо, а что насчет запахов? Цитрусовые? Чувствуете их запах?

Адам испугался и обрадовался одновременно. Врач будто предугадывает все неведомое, что с ним творилось.

– Иногда…

– Не сочтите за грубость, но от вас действительно сильно пахнет апельсинами.

Адам недоуменно понюхал ворот свей футболки, но ничего не ощутил. Даже пота не чувствовал, хотя Адам должен был вспотеть: на улице творилось настоящее пекло, а он еще и бежал за тем паршивцем. Неожиданно Райс-младший вспомнил, что брат просил его сменить парфюм.

– Хорошо, а что с поведением? Перепады настроения? Гневные вспышки?

– Сегодня я почти сорвался на незнакомых мне людей. Но сейчас все спокойно, и я не агрессивен. – Адам не мог поверить, что когда-либо произнесет такие слова. Если сегодня проявил жестокость, значит это уже не он.

– Как вы думаете, связано ли это со вчерашней дракой? Повлиял ли на вас эмоциональный стресс? Вас не мучает депрессия, мистер Райс? – Лицо Лачовски не выдавало эмоций. Она, словно робот, чеканила свои вопросы.

«Депрессия? Да я ее дитя! Я ее поклонник! Уже столько времени я прятался от людей, что мозг не может поверить в мои потуги вернуться в нормальный мир!» – подумал Адам, но вслух произносить не стал.

– Иногда она меня мучает.

Врач-робот вновь внесла записи в компьютер.

– Мистер Райс, откровенно говоря, вы зря беспокоитесь.

– Вы думаете? И это все без анализов? Без осмотра?

– Не беспокойтесь. Сейчас я направлю вас на общий анализ крови. Если результаты дадут мне хоть малейший повод для беспокойства, я обязательно направлю вас к специалисту. Но до моего заключения лучше успокойтесь и старайтесь себя не накручивать. Вы не пробовали посещать психолога? Или у вас уже есть личный врач?

– Вы хотите сказать, что я сошел с ума?

– Ни в коем случае. Но мой вам совет: посетите и его. Для лучшего понимания картины. Поверьте, иногда простая беседа со специалистом помогает привести мысли в полный порядок.

Адам забеспокоился. Если не рак, то сумасшествие, одно не лучше другого.

– Если анализы подтвердят мою догадку?

– Тогда я вам позвоню по номеру, который вы указали в карте, и направлю вас к онкологу. Диагностика рака у нас проводится вне очереди.

– Хорошо! Куда мне пойти и сдать кровь?

– Вот вам бланк, вернитесь назад и у поворота в холл пройдите прямо в первый кабинет слева. И вот вам рецепт на успокоительное и обезболивающее. Пейте, не терпите боль в голове и глазах. Если диагноз не подтвердится, то я уверена, что боли у вас от сильного удара головы. Если нет головокружений и вы не теряете сознание, то все еще лучше, чем вы могли ожидать.

– Благодарю вас!

– Не стоит. Я все равно попрошу медсестру связаться с вами и сообщить результаты анализов.

– А когда ожидать звонка?

– В понедельник. Все будет в понедельник.

– Хорошо! Еще раз спасибо. – Не дождавшись ответа, Адам направился в другой кабинет. У него взяли три пробирки венозной крови. Пациент Райс поблагодарил медсестру за безболезненное вмешательство в его организм. Он пробыл в больнице еще пять минут, пока не остановилась кровь на сгибе руки. Выбросив тампон, Адам вышел на улицу и задумался, как ему провести остаток дня. Он решил вернуться домой и хорошенько отдохнуть. Как бы ему ни хотелось, завтра он идет на ужин к Майклу и Линде. Жена брата – единственный светлый человек в этом мире.

По пути домой он зашел в магазин. Взял готовые жареные ножки для микроволновки, два шоколадных пудинга и виноградный сок. Адам покинул магазин, до дома остался всего квартал. В его душе воцарилось долгожданное спокойствие, боль практически отпустила. Он блаженствовал и почему-то верил, что все дело в банальной депрессии. Возможно, щенок был плодом его одинокого и страдающего воображения. Дома нет ни мисок, ни корма, хотя недавно он думал, что покупал все это. Адаму пришлось признать, что он, скорее всего, довел себя до ручки одиночеством, поэтому иллюзии стали его лучшими друзьями.

Но кто же такой Гир? Неужели он воплощение властвующей альтернативной личности Адама? Может, он и есть внутренний учитель, дающий парню звонкую оплеуху с лозунгом: «Хватит превращать себя в изгоя!»? Или это воплощение брата, постоянно учившего, как надо жить, чтобы соответствовать его мировоззрению? Адам не знал, что ответить.

Остальной путь до дома он прошел, не обременяя себя мыслями о состоянии своего нестабильного «я». Мужчина добрался до гигантской входной двери. Вспоминая утреннюю схватку с неподвижной дверью, из которой Адам вышел победителем, он решил, в качестве эксперимента, вновь не прикладывать усилий. Злобный привратник с легкостью впустил жильца дома, будто тот знал какой-то тайный пароль.

В подъезде Адам обернулся и медленно пошел спиной вперед, наблюдая за дверью. Затем повернулся и, словно мальчишка, поскакал по лестнице до второго этажа. У двери в квартиру его настроение было испорчено: на поверхности красовалась черная надпись краской:

«И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним».

Вспышка.

Адам увидел сотни существ с красными глазами. Он видел отчетливо ангелов мрака, народец тени. Они были здесь, с ним. Глаза наполнились кровью, он почувствовал в себе силы всех этих существ, подчиняющихся его воле.

Дверь квартиры 21 со старческим скрипом отворилась, и оттуда выплыл пароход по имени Марта Лютер.

– Ой, а что это? – Она подошла к Адаму и с наигранным удивлением посмотрела на дверь. – Не знаю… никого не видела. Не вру! – Женщина издевалась и упивалась этим. – Но готова отметить, тут есть нечто правдивое. Как думаешь?

Адам смотрел на нее, чувствуя приближение очередной вспышки, более серьезной, чем те, что были сегодня.

Марта, посвистывая, развернула свой огромный зад и направилась обратно к себе в квартиру. Переступив порог, она откуда-то достала шляпу, которую носят техасские рейнджеры, и надела на себя.

– Может, тебе стоит вызвать блюстителей порядка? Кто знает, что за умник решил поиздеваться над тобой.

Вспышка.

Марта не успела опомниться, и даже улыбка не успела померкнуть на ее лице, как Адам в одну секунду оказался на пороге ее квартиры и его кулак соприкоснулся с ее лицом. Марта пролетела пару футов и распласталась на полу собственной гостиной. Из носа ручьем струилась кровь на дорогой персидский ковер, подарок давно почившего в бозе мужа. Она как рыба хлопала ртом, но не произносила ни слова.

Адам видел своих теневиков, они поддерживали его. Он радует народ тени. Мужчина прошел вслед за женщиной в квартиру и закрыл за собой дверь. Звериная улыбка искажала его человеческое лицо. Он медленно подошел к Марте и опустился перед ней на колени.

– Знаете, мадам Лютер. – Адам протянул руку и взял шляпу с пола. – Мне кажется… – Он надел шляпу на себя. – Вам нужно вызвать людей в форме. Кто знает, что за бугимен зашел в гости?

Адам еще шире улыбнулся. Его глаза горели алым цветом, а кожа вокруг глаз почернела. Он снял шляпу и накрыл ею искалеченное лицо Марты. Последнее, что он увидел, были глаза соседки, наполненные ужасом перед чем-то нереальным и пугающим.

Под шляпой началось странное копошение, сопровождающееся хрюкающим звуком. Адам внимательно следил за происходящим и не мог не наслаждаться. Он чувствовал ту самую свободу, обещанную ему Мариусом. На лице Марты сомкнулись невидимые челюсти. Одно резкое движение перешло в череду мелких, а затем под шляпой все быстро прекратилось.

В эту минуту Адам ощущал себя хозяином сотен жизней. Народ тени сопровождал его в новых свершениях. Они беспрекословно слушались и поддерживали его, отчего власть над судьбой Марты Лютер приносила большее удовольствие.

Адам убрал шляпу с лица соседки, точнее, с кровавого месива, в которое оно превратилось. Голову будто освежевали: редкие куски мяса облепляли белый череп. Марта смотрела на мир уже пустыми глазницами.

Адам нагнулся и приблизился к черепушке мертвой соседки.

– Надеюсь, там, куда ты попала, не будет скучно, – зловеще ухмыльнулся мужчина.

Адам поднялся и подошел к двери.

Вспышка.

Боли нет, только голод и желание. Чутье ему подсказывало, что никто из соседей в ближайшее время не заметит ничего необычного. Он открыл дверь и снова подошел к телу Марты. Все еще удивляясь своим новообретенным возможностям, он схватил труп за волосы и потащил его, будто это был не человек с большим лишним весом, а всего лишь мешок картошки.

Вытащив труп соседки в общий коридор, Адам обошел его и закрыл дверь ее квартиры. Житель апартаментов 24 подумал, что было бы хорошо, если бы замок ее квартиры сейчас защелкнулся. Народ тени не остался в стороне, о чем свидетельствовал щелчок, еще больше наполнивший кувшин темной самоуверенности убийцы.

По обратной дуге Адам обошел труп и потащил его к себе. Он еще не успел подойти к своей квартире, как дверь приоткрылась. Он смело вошел, волоча тело Марты, которое ударилось о порог и издало при этом глухой звук. Затем входная дверь его квартиры закрылась, и замок щелкнул.

Адам подошел к усыпанной отпечатками рук теневиков двери в дальней комнате. Он чувствовал, что за ней жильцы уже заждались. Они голодны. Дверь распахнулась, создавая проход в черный омут. В комнате царила тьма. Об окне позаботились до него: даже капля света не смела осквернять темные углы этого пространства. Мрак здесь царствовал и создал новый город для народа тени. Адам, словно завороженный, смотрел в омут. Черная пелена пестрела несчетными красными глазами. Адам подумал, что их не сотни и даже не тысячи. Он сделал шаг вперед.

– Ну, трапезничайте!

Тело Марты угодило в темный колодец. Звук рвущейся плоти и чавканья знаменовал начало пира.

Заходящее солнце озолотило кроны деревьев, и убийца прилег на кровать. Сегодня великий день для него. Сегодня день его нового рождения! Адам прикрыл глаза и с блаженной улыбкой на лице отправился в страну темных далей.

33

Майкл

– Вставай, мне нужно застелить кровать.

Майкл сонно промычал и протер глаза.

– Да чего тебе неймется по утрам?

– Я не хочу, чтобы этот свинарник увидел твой брат! – твердо ответила Линда, меняя наволочку и пододеяльник.

– Ты не видела, в каком свинарнике он сам живет.

Линда встала в позу, уперев руки в бока, и грозно посмотрела на мужа. В такие моменты он был ей отвратителен. Его гордая и властная натура любой изъян другого превращала в повод для насмешек. Зачем он ищет слабости родного брата и бьет по ним, женщина не понимала и где-то внутри даже презирала эту сторону мужа.

– Поднимай свой зад и дай мне убраться.

Майкл обреченно вздохнул, откинул одеяло и заметил, что на нем только трусы.

– Ты меня переодела?

– Да! Представь себе. – Она ласково посмотрела на мужа и присела рядом на краешек кровати. – Я бы закатила тебе вчера скандал, но звонил начальник полиции Абрамс, чтобы узнать, как у тебя дела. Он-то мне и рассказал, что один из твоих клиентов вчера умер, а ты нашел тело. Поэтому я сжалилась над тобой. – Линда вытянула ладонь тыльной стороной перед лицом мужа. – Кофе или чай?

– Кофе, моя госпожа Линдевальд. – Майкл нежно поцеловал руку жены, кольнув ее утренней щетиной.

– Хорошо! Иди умывайся и одевайся. Я пока налью кофе и сделаю несколько тостов с джемом. – Линда одарила мужа прекрасной улыбкой и ушла на кухню.

Майкл встал с кровати и огляделся в поисках вчерашнего костюма, в котором лежала кассета с тайным посланием местного лжегероя. Обнаружив пиджак на спинке стула, Майкл потянулся к нему, сунул руку во внутренний карман и, не обнаружив искомого, почувствовал, как внутри все на секунду замерло. Он резко выдернул руку из кармана, будто его кто-то там укусил, и подбежал к двери.

– Дорогая, в костюме лежала кассета. Где она?

– На твоем столе. Около подставки с ручками.

Майкл обернулся и подошел к столу. Кассета и вправду была там. Дурацкая привычка Линды совать свой нос в его карманы.

Майкл едва расслышал вопрос Линды, донесшийся из кухни.

– Ты что, музыку слушаешь?

Он вновь высунулся из комнаты.

– Нет, это по старому делу, так сказать, аудиоурок. Взял вчера в полицейском участке.

– Кстати, не забудь позвонить Рэмси.

Майкл ничего не ответил и протопал в ванную. Умывшись холодной водой, он поглядел в зеркало на свое отдохнувшее лицо. Вчерашнее приключение его более не волновало. Это дело прошлого, и труп Гармета лишь закалил его, как одного из блюстителей мирового порядка. Майкл почистил зубы и прошелся по ним ополаскивателем.

Вернувшись в комнату, он увидел на стуле черную футболку и свободные пижамные штаны, приготовленные Линдой. Он оделся и спустился к жене на кухню. Манящий аромат специй витал в воздухе. Глава дома Райс чувствовал запах готовящейся курицы под каким-то экзотичным соусом.

– Я уже готов съесть ужин.

Линда приготовила последний тост и поставила чашку кофе на стол. Рядом она расположила тарелку с жареным хлебом и джемом.

– Цыпленка поешь вечером, а сейчас садись и завтракай.

Майкл присел и намазал первый тост. С хрустом откусил кусок и запил его большим глотком теплого кофе со сливками.

Линда присела напротив мужа.

– Ты сказал, что у Адама свинарник… – Майкл перестал жевать и посмотрел на жену. – У него действительно все плохо?

Проглотив кусок тоста, Майкл ответил:

– Учитывая, что он только недавно жил на съемной квартире и теперь сам может обустроить ту халупу, то он своего рода счастливчик.

– Я понимаю, о чем ты. Но не такого ты ему желаешь?

Майкл хотел было ответить, что он ничего ему не желает и делает все ради умерших родителей.

– Нет, не этого. – Он сделал еще один глоток кофе. – Ты же знаешь, он не возьмет то, что я ему предложу.

– Может, тогда я? Ко мне он питает теплые чувства, как к любимой сестре.

– Мы это уже обсуждали. Если он не хочет помощи от брата, он ее не получит ни от кого.

Линда заметила раздражение в голосе мужа и решила сменить тактику.

– Давай сегодня в присутствии меня ты все и предложишь ему?

Запрокинув голову и допив кофе до последней капли, Майкл ответил:

– Неплохая идея. Я буду тебе признателен, если ты надавишь на него, ну, как ты умеешь, по-женски.

– Я постараюсь. Ты не связывался с университетом?

– Я же тебе говорил. Там все схвачено. Нужно лишь согласие Адама, и он уже студент. Изучит экономику и банковское дело, а уж Роберт пристроит его куда надо.

Линда светилась от счастья. Они давно задумали отправить Адама в университет. Удовольствие недешевое, но оно ему было просто необходимо. Линда пролила немало слез по вечерам, вспоминая, как приходила в гости в дом семейства Райс и видела замкнутого тихоню Адама. Он в основном сидел в своей комнате и напоминал всего лишь призрака того веселого мальчика, которым был давным-давно. Родителям было трудно: она видела, как отец Майкла плакал в гараже и шептал: «Мой сыночек, как же ты будешь, мой сыночек?»

– Сегодня мы точно его убедим. Ты овощи хочешь?

– Брокколи хочу, а овощи нет.

– Это и есть овощ. – Она захихикала. – И главный среди них – ты, мистер «то не хочу, это не буду».

Майкл подхватил смех.

– Кстати, надо достать наше лучшее вино.

– Не бойся, я…

Семейную идиллию прервал телефонный звонок.

– Сиди, я возьму трубку.

Майкл вышел из-за стола и прошел до телефона в коридор. На третьем звонке он снял трубку.

– Резиденция Райс, слушаю вас!

– Майкл, это Рипли. Куда же вы пропали, нам надо проверить документы и оформить передачу прав на транспортную компанию «Небресби». Я уже начинаю беспокоиться.

Майкл шлепнул себя по лбу.

– Прошу прощения, мистер Рипли. Серьезные семейные обстоятельства. Во вторник первым делом я буду у вас.

– Это не очень профессионально с вашей стороны. Вы немного подставляете меня перед покупателями, а я вам плачу не за семейные обстоятельства. Если во вторник я не увижу вас обивающим порог моего офиса, чек я отзову. Это понятно?

Майкл ненавидел такие моменты. Кристофер Рипли клиент серьезный и платит выше стандартной ставки за скорость и качество.

– Хорошо, я буду.

– Очень на это надеюсь. – В трубке раздались короткие и частые гудки.

Майкл посмотрел на телефон.

– Урод! – произнес он вслух. Майкл яростно замахнулся рукой, но успел овладеть собой и медленно положил трубку на место.

– Кто там, дорогой?

– Клиенты, кто же еще! – резко ответил Майкл. В подобных ситуациях, когда какой-нибудь напыщенный урод бросал трубку, не попрощавшись, Майкл готов был послать профессиональную этику в задницу и унизить всех вокруг. Только унижать сейчас некого, придется потерпеть.

Майкл, подумав о потенциальных жертвах, хотел позвонить в отделение почты и сорваться на них за неуклюжую доставку, но в последний момент его план нарушил еще один телефонный звонок.

– Да! – крикнул в трубку Майкл.

– И тебе доброе утро, – произнес Рэмси на другом конце провода.

– Извини. Дела не складываются с самого утра.

– Понимаю. Слушай, я с утра звонил, Линде ничего не сказал, но есть кое-что, что тебя заинтересует.

– Слушаю. – Майклу стало любопытно.

– Есть две новости. Первая: Гармет. Это убийство. Это подтвердили при анализе тела. Внутренности словно разорвали на куски, кроме того повреждения костей явно указывают на нападение животного.

– Птицы? – Майкл сам опешил от такого предположения.

– Нет. Следы от когтей, именно когтей. Глубокие, но нет никаких частиц самих когтей или других следов.

– Я ничего не понимаю… Что предполагают эксперты?

– Вот отсюда вытекает вторая новость. Точно такие же следы когтей проходят по делу Рика Стюарта. Он был убит в прошлом году. Ты точно об этом слышал.

– Припоминаю…

– Его тело разорвали на куски и на каждой части были такие отметины. А теперь присядь.

– Да говори уже!

– Он завещал свою квартиру дочери. Как нам удалось выяснить, она сейчас проживает с семьей в Нью-Йорке. Квартиру в наследство она получила через одиннадцать месяцев и тут же ее продала. Вел ее дела наш добрый друг Генри Градс.

– Этот очкастый идиот постоянно что-то ведет. За деньги, что он берет, я не удивлен, что многое такое дерьмо проходит именно через него.

– С ним уже связались, еще ночью. Сам понимаешь, дело Гармета, мэр, как все узнал, так без конца торопит нас и требует быть быстрее звука. Градс рассказал, что Кейси Уолберг прислала своего адвоката. Они оформили сделку буквально за несколько дней. И вот тут самое главное… Знаешь, кто покупатель?

– Ты начинаешь меня бесить, Рэмси. Хватит говорить загадками!

– Покупателем числится некий Адам Райс.

Майкла будто ударили чем-то тяжелым по голове. Ричи, теперь Гармет, связь уже с двумя убийствами. Что, если он тоже в зоне риска? Майкл не мог поверить, что все так закрутилось за несколько дней, и он волей-неволей будет причастен к этому делу.

– Твою мать! И что вы теперь планируете делать?

– Адама никто не тронет, я тебе гарантирую. Может, я ему сам позвоню и расспрошу про покупку квартиры. Но пока не до этого.

– А до чего же?

– Мой заместитель разговаривал с мужем этой самой Кейси. Он отказывается говорить и не хочет, чтобы мы разговаривали с его женой. Единственное, что мы знаем, она сейчас в состоянии глубокой депрессии.

– Ты хочешь, чтобы я с ними связался?

– У тебя здорово получается раскручивать людей. К тому же, если ты хочешь, чтобы брата не тюкали, а тебе не пришлось выступать адвокатом, чьи родственники скупают такие злосчастные квартиры, уж помоги мне. Нужно, чтобы Кейси рассказала об отце. Враги, долги, поведение и тому подобное.

– Да ты смеешься надо мной? Если я захочу, то к Адаму на пушечный выстрел никто не подойдет. А ты не смей разевать рот на меня и мою семью. Плевать, что обо мне подумают.

– Майкл. Не угрожай мне. Я прошу тебя о помощи и предлагаю ее в ответ. Я лишь констатирую неопровержимый факт.

Пыл Майкла поостыл, но ему не понравился требовательный тон.

– Хорошо, допустим, я позвоню, и что дальше? Если она мне ничего не скажет.

– Если и тебе и твоему обаянию дадут от ворот поворот, то я тебя не побеспокою больше по этому поводу.

– С ней нет, а с кем еще?

– Ух, да ни с кем. Мне главное, чтобы информация дошла прямо в мои руки.

– Дай угадаю. Письмо с признанием тактически укрывается от глаз народа? – Майкл повеселел, узнав, что он видел грязное бельишко этого городка. Если всплывет, что в городе чествуют героем похитителя детей, пост мэра и уж тем более начальника полиции окажется под большим и жирным вопросом.

– Нет. Не в этом дело…

– Ты все-таки плохого мнения обо мне, – перебил его Майкл.

После короткого молчания Рэмси продолжил:

– Так ты мне поможешь?

– Давай так. В чем будет моя выгода?

– Адама никто не станет посещать и задавать неудобные вопросы. По крайней мере, по делу покупки квартиры и каким образом смерть Ричи может быть связана со смертью Гармета.

– Так себе предложение. У вас вообще ничего на Адама нет.

– Да я и не говорю, что что-то есть. Я избавлю вас от лишней нервотрепки.

Майкла всегда привлекала идея не лезть туда, где попусту испаряется драгоценное время.

– Хорошо. Подожди секунду. – Майкл оглядел столик и все вокруг. Ни ручки, ни бумаги. – Рэмси, скинь мне номер этой Кейси на мобильник, я ей позвоню.

– Спасибо, Майки. Я замолвлю словечко перед мэром о твоей помощи.

– Больно нужно мне это словечко. – Майкл не лукавил. Он не жаловал нынешнего управленца города за некоторые финансовые махинации, которые проходили мимо кассы городского банка братьев Каст. Мэр подворовывал из фондов школ и муниципальных предприятий, набивая свой и без того толстый кошелек. После предложения итальянцам отмывать выручку и отдавать им процент, братья Каст чуть было не объявили ему настоящую войну. Для итальянцев дети – святое.

– Хорошо, жду от тебя звонка.

– Кстати, что с письмом? Почерк исследовали? Это писал Гармет? – Майкл не сомневался, что записку писал ныне покойный сомнительный герой, но хотел убедиться лично.

– Да, его. Думаю, записка долго не проживет и в архиве не сохранится. Кстати, в письме Гармет упоминал некую аудиокассету, ты ничего не находил пока был в его доме?

– Да я предсмертную записку толком и прочитать не успел. Все, что увидел, это труп в сарае и содержимое своего желудка. – Быстро сообразил Майкл. – Может быть, наш покойник издевается над нами даже после своей смерти?

– Все может быть, но моя обязанность – проверить все возможные варианты. Ладно, не буду отнимать твое время. Жду от тебя информации по Кейси Уолберг.

– Ладно. До связи.

Майкл положил телефон на станцию и хохотнул. Он вспомнил, с каким предложением едут братья. Вопрос о том, останутся ли Майкл и Линда в Риплтауне, все больше склонял чашу весов в сторону «нет».

Майкл вернулся на кухню. Линда в домашних пижамных штанах и шелковом розовом халате носилась по кухне. Кастрюли и сковородки громоздились около плиты и ждали своего часа. На столе в разных мелких мисках, напоминавших чашки для чая, расположились специи. В воздухе витали запахи свежего чеснока, шафрана и кориандра.

Линда, подойдя к холодильнику, оглянулась на мужа.

– Что ты там психовал?

– Вчера со всеми этими делами забыл про другого клиента. Сама знаешь. – Майкл скорчил гримасу и сложил руки, повторяя лапы тираннозавра. – «Мы же вам платим, а вы позволяете себе не приехать. Бла-бла-бла, мы важные персоны, бла-бла-бла».

Линда с улыбкой оглянулась на Майкла.

– Перестань дурачиться. – Она расхохоталась. – Но динозавра ты показываешь уморительно.

– А то! – Майкл подхватил смех жены. – Помощь нужна? Может, помешать чего-нибудь? Или почистить?

– Спасибо, помощничек, но и без тебя обойдусь. У тебя сегодня есть дела?

– Надо позвонить насчет кое-каких документов в Нью-Йорк. Если понадобится, отправлюсь в полицейский участок для дачи показаний.

– Ты, кстати, как? Нормально после вчерашнего? – Линда оглянулась и обронила скользкую картофелину. – Черт!

Майкл махнул рукой.

– Нормально, и не такое видел. – На самом деле, такое он видел впервые. – Пойду проверю почту, а ты колдуй дальше, ведьма. Мне, кстати, жареные пальчики девственницы с чешуей дракона.

– Всенепременно, всемирный волдырь на пальце.

Майкл посмеялся.

– Ладно, уделала.

– Как и всегда, – подметила Линда.

Майк уже собрался идти, как вспомнил о важном вопросе:

– Так, вчера меня раздевала ты. Где мой телефон?

– На рабочем столе. – Линда окунула палец в чашку и облизнула.

– Хорошо. – Майкл без звука прошел к ней за спину и неожиданно обнял. Линда вскрикнула, а муж поцеловал ее в щеку. – Люблю тебя.

– Иди отсюда! Я чуть Богу душу не отдала.

– Сегодня не твоя очередь.

Линда развернулась, положила руки на плечи мужа и поцеловала его.

– Я тоже хочу тебе кое-что сказать.

Майкл положил руки на бедра жены, почувствовал гладкий шелк ее халата.

– Что же?

– Еще раз так сделаешь, я сварю тебя в этих кастрюлях. Понял?

– Понял, но ты же меня любишь?

– Нет! – с широкой улыбкой ответила Линда.

– Как и я тебя, если честно.

– Да люблю, люблю. Не строй из себя обиженного.

– Так и знал.

Их губы вновь соприкоснулись. Майкл напоследок шлепнул жену по заду и отправился в свой кабинет. В комнате оказалось душно. Майкл взял с кресла пульт и включил кондиционер в режиме «морской бриз». Он сел в кожаное кресло и придвинул себя ближе к произведению искусства из красного дерева. Телефон лежал рядом с фотографией Майкла и Линды в Доминикане на фоне замка Casa de Bastidas. Адвокат проверил входящие сообщения, их оказалось два. Первое об акции от телефонной компании. Второе от Рэмси Абрамса. Майкл вывел номер и нажал на зеленый значок. По прошествии третьего гудка трубку поднял мужчина с твердым и ровным голосом:

– Марк Уолберг.

Майклу очень хотелось спросить: «Тот самый?», но все-таки он удержался от такой шутки.

– Добрый день, мистер Уолберг. Меня зовут Майкл Райс, я звоню вам из города Риплтаун…

– Послушай меня, Майкл из Риплтауна. Я вам в тысячный раз повторяю. Вы не будете говорить с моей женой. Связывайтесь с адвокатом, и он вежливо вам объяснит то же самое. Всего доброго.

– Подождите секунду, мистер Уолберг, я не из полиции и уж тем более не репортер. Я из фирмы Генри Градса. Он занимался наследством вашей жены и…

– Генри Градса? – перебил его Марк.

– Да! Так вот…

– А теперь послушай сюда. Не знаю, что ты за урод такой. Но Градс уже звонил. Моя жена пообщалась с ним, отчего ей стало только хуже, и у нее случился нервный срыв. Насколько я знаю, у этого мудака нет никаких там работников и помощников. Твой номер определился. Еще раз тебя услышу, я приеду в этот вшивый Риплтаун и переломаю тебе все, что в таком мешке с дерьмом называют костями.

В телефоне раздался резкий шипящий звук. Зазвучали короткие гудки. Слова Марка совсем не задели Майкла, однако он вспомнил о неудачниках и как можно над ними поиздеваться.

Майкл переместился в спальню и достал из шкафа черный костюм, белую рубашку и красный галстук. Уложив одежду на кровать, он отправился в душ. Специально подкрутил напор холодной воды, чтобы взбодриться для сегодняшних свершений. Голову он посушил новеньким феном Линды. Уложил прическу, сделав свой фирменный пробор, и улыбнулся своему отражению в зеркале. Сегодня щетину он решил оставить. Долька дикости в чертах лица пойдет ему на пользу.

Покинув ванну, Майкл облачился в свой костюм и захватил со столешницы часы. По пути на кухню адвокат закрепил ремешок часов и оценил время, чтобы уложиться до прихода Адама. Линда все еще стояла у плиты и помешивала содержимое сковородки. На столе лежал ее фирменный цыпленок. Пахло смесью прованских трав, которые Линда всегда добавляет в блюда.

– Дорогая, я в участок, надо дать показания.

Линда обернулась и оглядела мужа с головы до пят.

– Такой красивый и идешь давать показания?

– Я по-другому и не могу.

Линда интенсивно помешивала лопаткой содержимое сковородки.

– Кстати, пока не забыла. Какой костюм ты наденешь завтра на прием?

– В смысле «какой костюм»? – Майкл удивился. В его теле все на мгновение застыло.

– Шутка, парень! – Линда обернулась и рассмеялась мужу в лицо. – Я забрала вчера твой фирменный костюмчик из химчистки.

Майкл расслабился.

– Ты так не шути. Завтра нельзя показываться в обычной рабочей одежде.

– Ой, ну приедут твои итальянцы. Они тебя видят раз в несколько лет. – Линда положила лопатку на полотенце и перешла к столу. – Не будут же они делать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться? – Линда сказала это голосом Вито Корлеоне, придерживая одной рукой и гладя невидимую кошку.

– Если источники не врут… Еще как собираются.

Линда застыла и посмотрела на мужа.

– Что ты имеешь в виду?

– Я за ужином скажу.

– Только не говори, что это не очень приятные новости.

– Поверь мне, если все, что я слышал, правда, очень даже приятные.

– Тогда говори сразу, чего ты меня дразнишь.

– Нет, пусть это останется на вечер. Возможно, это повлияет на решение Адама.

Линда закатила глаза, изображая робота в процессе обработки информации.

– То есть если тебе что-то предложат и это может повлиять на решение Адама… нам придется уехать?

– Переехать! – уточнил Майкл.

Линда нащупала спинку стула и присела.

– И куда?

Майкл понял, что надо уходить, иначе его отсюда не выпустят без пыток и допросов.

– Все расскажу за ужином. Не забивай пока этим голову.

Он взял ключи от дома и машины из ключницы и вышел на улицу, пока Линда не опомнилась и не затащила его обратно. Майкл ощутил свежий ветер. На улице было не так жарко, как в последнее время, он посчитал это хорошим знаком. Усевшись в машину, Майкл вставил ключ и включил радио. Настроившись на волну со старыми хитами 70-х, он поправил зеркало заднего вида и улыбнулся сам себе уже второй раз за день.

По пути к офису Генри Градса позвонили Мартин Крейг – владелец сети аптек по штату, Чавес Брокен – представитель организации по защите свидетелей и Роберт Говард, спросивший, в каком костюме он пойдет на прием. Все звонки были ему не в радость. Единственные люди, с кем он хотел поговорить, – братья Каст – будут только завтра на приеме. Он уважал их. Каждый из братьев казался Майклу выдающейся личностью, удачно совмещающей в себе понятие старой школы и современного подхода к делу.

Перед взором предстала напыщенная и пафосная вывеска: юридическая компания «Генри Градс». Его радовало, что, по его мнению, только человек с низким социальным статусом ходит в такие юридические конторы. Генри Градс обладал низким процентом выигранных дел. Даже там, где запросто справится студент, Генри с десяток раз наделает в штаны и провалит битву.

Майкл вышел из машины и снова насладился прохладным ветерком. Солнце пряталось за облаками, укрывая мир от жгучих лучей.

Успешный юрист шагнул в контору и увидел очередь из двух человек в кабинет с незатейливой табличкой «Генри Градс». Он еще раз улыбнулся и чуть было не засмеялся. Каждый раз одна и та же реакция. В помещении две двери: туалетная комната и кабинет Градса. «Надеюсь, вы не перепутаете».

Майкл уверенно прошел по небольшому залу и, проигнорировав людей, открыл дверь.

– Извините, но тут по очереди.

Майкл посмотрел на женщину оценивающим взглядом и серьезным тоном ответил:

– Вот и сиди в очереди. – Он прошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Генри сидел за столом, пялившись в монитор компьютера, и ел гамбургер.

– У меня обед.

– Не подавись!

Генри посмотрел на неожиданного гостя и поперхнулся, узнав Майкла.

– Здрав… кхе-кхе.

– Запей, ради всего святого! Одного трупа в неделю мне достаточно.

Генри взял белый картонный стакан и всосал напиток через трубочку.

– Здравствуйте, мистер Райс. Чем могу помочь?

Майкл улыбнулся и саркастично спросил:

– Ничего, что я прерываю твой обед? – Он показал на дверь и сделал удивленный вид. – Может, мне уйти и не отвлекать тебя?

– Нет-нет, что вы? Проходите и присаживайтесь.

– Давай перейдем на «ты», все-таки не первый день знакомы, хорошо? – Майкл сел на стул перед столом Генри.

– Хорошо, Ма… Майкл.

– Вот и отлично. Не догадываешься, зачем я пришел?

Генри смотрел на гостя лицом иностранца, которого арестовали полицейские, когда тот путешествовал по миру.

– Нет, если честно…

– Я так и думал.

Майкл сунул руку во внутренний карман и там, как часто бывает с его костюмами, лежал кожаный блокнот и небольшая ручка. Он нащупал содержимое кармана и невольно подумал о кассете Гармета. Ему нужно сегодня же прослушать ее. Майкл припоминал, что на чердаке завалялся старенький аудиомагнитофон. Он надеялся, что тот еще мог немного послужить своему владельцу.

Майкл открыл блокнот и наставил на него ручку.

– Знаешь некую Кейси Уолберг?

Генри отвел взгляд и промолчал.

– Ты меня игнорируешь, Генри?

– Нет. Я пытаюсь вспомнить. – Но глаза выдавали Генри с потрохами.

Райс поставил локоть на стол и тяжко вздохнул. Пальцами он взял два листа бумаги и стал тереть их друг об друга.

– Ты вспоминай. Я подожду. – Майкл готов было уже сорваться, но сумел сдержать себя и выждать подходящий момент для унижения.

– Да, – пролепетал Генри, – прости, Майкл. Одну из моих клиенток, кажется, так звали… Что-то около двух лет назад я занимался ее наследством. Вот и все, что помню, – твердо ответил Генри.

Майкл приметил одну любопытную вещь. Этот червяк не просто пытался врать, что получалась у него из рук вон плохо. Он защищал ее, а вот это он делал твердо. Стоял насмерть, будто был влюблен в нее.

– Хорошо. – Майкл сделал вид, что что-то записывает в блокнот. Вместо слов он нарисовал из палочек человечка, бьющего по лицу другого. – То есть ты мне не сможешь помочь?

– По этой Кейси? Нет, Майкл, не смогу.

Майкл лишь подтвердил для себя теорию. Чудак был влюблен в эту самую девушку. Майкл решил поиграть со своим низкопробным коллегой.

– Хорошо! Придется мне поехать в Нью-Йорк и там с помощью местной полиции добиться ее ареста.

– Ареста? – Генри не на шутку взволновался. – А что случилось-то?

– Ты не знаешь? – мастерски отыграл удивление Майкл.

– Ничего я не знаю! Вот и удивлен, что ее собираются арестовать.

– Ладно, тебе уж расскажу. Ты же не коп и не помешаешь расследованию.

Мужчина рывком подсел поближе к столу Генри и приступил к изящному вранью:

– Я тут взял одно дело по убийству в районе Плисконкис. Платят очень много и люди влиятельные. Не хуже братьев Каст, я тебе скажу. – Генри заглядывал собеседнику в рот, как завороженный, что, безусловно, веселило последнего. – Так вот. Убитый оказался замешан в деле по убийству ее отца Рика Стюарта. Я так понимаю, он был твоим клиентом?

– Да! Был!

У Генри на лбу проступили бисеринки пота.

Майкл обрадовался. Дурит он не хуже, чем заставляет человека нервничать.

– Убитый был одним из главных подозреваемых. На его теле нашли царапины от женских ногтей. – Майкл откинулся на спинку стула и развел руки, изображая удивление. – И отгадай, кого теперь хотят допросить?

Генри не просто нервничал, он пытался быть джентльменом и защитить знакомую.

– А когда этого человека убили?

«Вот ты и на крючке!»

– Ориентировочно три дня назад.

– Но этого не может быть! – взревел Генри.

– Это почему же? Она очень даже подходит. Думаю, подержат ее в камере, предъявят улики, надавят на смерть отца, и все, она наша.

– Она не ваша! – Генри вскочил со стула и на расстоянии тыкал пальцем в сторону собеседника. – Три дня назад она была в больнице. Я могу это подтвердить в суде. Понятно?

– Так, расскажи мне и успокойся. – Внутренний демон Майкла ждал своего часа. Он хотел схватить жирный палец Генри и переломать его на каждом сгибе за такую выходку.

Неожиданно Генри обмяк и заплакал.

– Кейси… она… она пыталась покончить с собой.

Майкл начал записывать контрольные слова: депрессия, самоубийство, больница.

Генри закрыл лицо руками и продолжил реветь. У него началась истерика.

– Эй! – крикнул на него Майкл.

Генри вытер лицо рукавом пиджака и посмотрел на Райса.

– Я понимаю, этого никто из нас не знал. Расскажи поподробней, что случилось. Помоги ей, в конце концов.

Генри шмыгнул носом и успокоился.

– Когда ее представитель уехал, все пошло своим чередом. Я пытался с ней связаться, но секретарь постоянно говорила, что она занята. А ее личный телефон я не знаю. – Генри остановился и опустил голову, посмотрев на свои ботинки.

– Ну же, мы не можем долго ждать.

Генри вновь поднял голову и продолжил:

– Четыре дня назад она позвонила мне сюда. Я был рад услышать ее голос. Она сама позвонила, понимаешь, Майкл?

– Понимаю. Зачем она это сделала?

– Она стала жаловаться на кошмары. Она плакала и говорила, что ей снятся сны о мальчике.

Майкл замер на месте. Теперь он сам напоминал ошеломленного Генри.

– Она рассказывала тебе про сны?

– Ей снился мужчина в костюме, он терзал тело ее отца ножом. Во сне она постоянно пыталась побежать отцу на помощь, но ее не пускал мальчик.

Майкл не на шутку перепугался. Вся линейка событий вертелась вокруг странных и пугающих видений. Он сам пришел сюда, руководствуясь сном.

– Давай, дружище, вспоминай, что еще она сказала?

– Этот сон мучал ее каждую ночь в течение месяца или больше. Она сама точно не знает.

Майкл внес новые пометки в блокнот.

– Что за мальчик, как его зовут?

– Я никогда не забуду это имя… – Генри снова заплакал.

– Что за имя мальчика? – Майкл в нетерпении забарабанил ручкой по столу.

– Грэм. Мальчика звали Грэм.

Генри совсем потерял самообладание.

– И тебя ничего не смутило? – намекнул на странные сны Майкл.

– Что тут может смутить? – сквозь рыдания пропищал Генри. – Это просто сны, понимаешь? А моя бедная Кисточка… Как же жаль, что я не могу к ней приехать и обнять.

Майкл не мог поверить в услышанное. Он настолько зациклился на словах Генри, что совсем забыл о его выходках. Майкл закрыл блокнот и вместе с карандашом вернул во внутренний карман пиджака.

«Он прав, чего это я. Откуда ему знать о странных снах, о которых я тут твержу. Мы же не в фильме ужасов. Но эти сны мне кажутся вещими. Такое ощущение, что спасти слушающего – это спасение наркомана от передозировки. Я знаю только одного больного – Адам. Не могу сказать на сто процентов, но складывается ощущение, что он в своей скорлупе одиночества совсем одичал. Он не просто потерял человеческий рассудок, но и воспользовался своим новым диким разумом. Адам стал ростком серийного убийцы, а одиночество и замкнутость – водой и солнечным светом. Вот так корни жестокости и собственной веры в благородные намерения вырастили в нем собственного демона, который прячется под лицом трусливой личности, а в неожиданный момент показывает зубы», – подумал Майкл. Он на секунду поверил, что его брат действительно способен на убийство.

Не попрощавшись, Майкл вышел из кабинета все еще рыдающего Градса и покинул контору. Он никак не мог понять, как этот магический сюр вдруг обрел форму реальности. Майкл решил срочно вернуться домой и прослушать кассету Гармета. Сейчас зацепок не было, не ясно, куда направиться.

Из раздумий его вывела внезапная резкая боль.

Майкл вскрикнул и сдавил виски. Приступ начался очень быстро, мужчина словно получил удар железной кувалды. Майкл, выпав из реальности, увидел сон.

34

Майкл очутился на берегу черного озера и продолжал сдавливать виски. Придя в себя, он убрал ладони от головы. Быстро оглядел знакомый мир серых тонов и загадочных личностей.

– Грэм! Грэ-э-эм! Где ты?

Майкл обернулся и увидел мальчика. Тот продолжал смотреть на него взглядом покойника.

– Что ты от меня хочешь? Хватит говорить загадками! Ответь, иначе я перестану что-либо делать.

– Спаси слушающего!

– Твою мать! – Майкл подходил к грани безумия. Он схватил горсть серого песка под ногами и швырнул в сторону паренька. – Перестань говорить загадками!

Грэм указал пальцем куда-то за спину Майкла. Тот резко обернулся и увидел Линду вместе с Адамом.

– И что дальше? – Майкл снова повернул голову и посмотрел на уже рядом стоящего Грэма.

– Спаси слушающего. – Мальчик теперь показывал в сторону Линды и Адама.

Майкл внимательно разглядывал клоны своих родных, когда заметил, как Адам стал менять облик. Его обычно мягкие и плавные черты лица сменились на устрашающие. Он будто перевоплощался в нечто. С Линдой все было в порядке, но ее живот превратился в темную червоточину.

Майкл раскрыл рот, чтобы выкрикнуть имя жены, но его отвлек Грэм. Его голос трещал, будто был записан на старую аудиопленку.

– Спаси слушающего!

Майкл, так и не успев крикнуть, провалился под землю и улетел в бесконечное темное пространство.

35

Мужчина очнулся и, словно сведенный судорогой, дернулся всем телом. Коленом он ударился об руль, а рукой попал в стекло. По ощущениям Майкл был в отключке менее пяти минут, но на улице солнце уже устремилось за горизонт. Он посмотрел на часы – 16:02. Это видение было самым жутким. Однако, как и прежде, что все это значило, Майкл не понимал. Он завел машину и, игнорируя скоростной режим, помчался домой. Адвокат кое-как припарковался, даже не обратив внимание, что заднее колесо примяло всегда идеально стриженный газон.

Майкл выскочил из машины, хлопнул дверцей и помчался в дом. У двери он резко остановился и слегка толкнул приоткрытую дверь. Душа ушла в пятки. В голове одна за другой промелькнули картинки: Линда в опасности, в дом кто-то проник.

– Линда? – в горле пересохло, и на последнем слоге голос сорвался на хрип.

В первую очередь Майкл побежал туда, где видел жену в последний раз сегодня, на кухню. В помещении горел свет, но женщины не было. Он кинулся к гарнитуру и вытащил нож для мяса.

– Линда, ответь! – Но никто не произнес ни звука.

Майкл побежал в гостиную. Здесь играла классическая музыка – кажется, Штраус, – а на журнальном столике стояли две недопитые чашки кофе. Линда должна быть дома: она никогда не оставляет посуду. Вторая чашка, принадлежащая неизвестному, посеяла семена ужасающих мыслей в голове.

– Линда! – Перепуганный муж завертел головой, не зная, куда бежать сначала: на второй этаж или в подвал.

– Майкл? – послышался голос со стороны двери, выходящей в сад. Он обернулся и увидел Линду, которая в растерянности смотрела на супруга. – Что произошло? Ты меня нап…

Слова, уже почти сорвавшиеся с губ, комом застыли в горле, когда она встретилась взглядом с безумными глазами мужа и заметила блеск ножа для мяса в правой руке.

За спиной жены стоял неизвестный. Он забежал в дом вслед за ней и встал рядом с Линдой.

– Линда, твою мать! – Майкл со всего маху кинул нож в пол так, что тот воткнулся в дорогое дерево. – Где ты была, черт возьми?

Линда подбежала к мужу и обняла его.

– Зашла миссис Честерфилд. – Линда поцеловала мужа в попытке успокоить. Это удалось, Майкл тут же расслабился в ее объятьях. – Мы выпили кофе, а когда я ее провожала, вспомнила, что в гараже у нас стоят горшки для цветков, которыми мы не пользуемся. Вот мы и вышли.

Майкл стиснул ее ладони и тихо прошептал:

– Я так перепугался. Думал, что…

– Все нормально, дорогой! – Линда приблизилась к мужу и поцеловала его, затем обернулась к миссис Черстерфилд. – Вы, наверное, тоже перепугались до полусмерти.

Майкл подошел к маленькой старушке, взял ее морщинистую руку и положил сверху свою ладонь.

– Простите меня. Ладно я, идиот, но вы там, наверное, сильно взволновались.

– Все хорошо, Майкл Райс. Трухнула, чего уж там. Но я еще песком не сыплюсь, любому бандиту бы задала жару.

Майкл прочитал в ее глазах плохо скрываемый страх. Соседка точно приняла его за сумасшедшего и сейчас размышляет, как бы побыстрей сбежать домой.

– Может быть, еще кофе? Кажется, нам всем нужно немного расслабиться.

– Ну уж нет, – ответила миссис Честерфилд. – Я хоть и не особо испугалась, но кто вас молодых поймет. Орете на пустом месте, а я уже немолодая, сердце такую неожиданность может не выдержать. – Престарелая соседка фальшиво посмеялась.

Майкл и Линда так же фальшиво подхватили ее смех. Миссис Черстерфилд маленькими шажками отступала к двери, затем вышла за порог и скомкано попрощалась. Майкл смотрел вслед семенящей старушке, размышляя, как быстро все в округе узнают, что он кидается на гостей с ножом мясника.

Линда закрыла дверь, вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

– Ух! Вот это, конечно, да!

– По крайней мере, ты знаешь, что я все еще готов за тебя биться.

– Еще бы ты за меня не бился, – съехидничала Линда. Она подошла к мужу и поцеловала его. – Давай, иди прими душ, а я начну накрывать на стол. Чувствуешь этот вкусный запах?

Майкл из-за всей этой накалившейся обстановки даже не обратил внимания на витающий в воздухе аромат еды.

– Пока нет, но, думаю, скоро не просто почувствую, а проглочу все, как голодный Фред Флинстоун.

– Договорились!

– Кстати, ты сто процентов дом переворачивала вверх дном, пока меня не было. Ты никуда не дела аудиокассету со стола? Она очень важная.

– Нет, а что там? Любовное послание от какой-нибудь клиентки?

– Нет. Хочешь узнать от кого?

– И от кого же?

– Признание одного человека в похищении детей!

Линда шлепнула Майкла по груди.

– Да ну тебя, не смешно!

– Я серьезно, смотри не прячь ее, хорошо?

Линда была явно удивлена и одновременно встревожена таким заявлением.

– Естественно, нет. Ты же знаешь, я твои вещи не прячу нарочно.

– Я-то как раз тебя знаю, поэтому и прошу. – Майкл улыбнулся жене, растопив в ней растущую мелкую обиду.

– Все ты знаешь. – Она пошла в сторону кухни. – Иди в душ, скоро Адам придет.

Майкл кинул взгляд на настенные часы, было 16:42. Перескакивая через одну ступеньку, Райс-старший добрался до второго этажа, по пути расстегнув рубашку, и отправился прямиком в душ. Постояв под струей горячей воды, Майкл быстро пришел в чувство. Он раздумывал о значении очередного сна. Казалось, что с каждым разом Грэм указывал на надвигающуюся угрозу его семье, но что это и от кого она исходила? Майкл так и не нашел ответ.

Закончив водные процедуры, он вытерся полотенцем и причесался. Осмотрел себя в зеркале и решил, что по-прежнему хочет оставить щетину. Ему давно хотелось отрастить бороду, но при этом не хотелось прятать от общественности красивые и ровные черты лица. На кровати в комнате лежали брюки и синяя рубашка для ужина. Пока Майкл застегивал манжеты, с первого этажа его окликнула Линда:

– Дорогой, Адам пришел!

Майкл подошел к столу и посмотрел на часы, всего 17:02.

– Почему так рано?

– Майкл! Ты так встречаешь гостей? Одевайся и спускайся скорей.

Майкл был не очень удивлен. Он предположил, что Адам настолько измотался от скуки, что пришел раньше. Или он голодает и спешит сесть за стол. Кто знает, как он живет в своем клоповнике. Старший из братьев Райс последний раз оценил себя в зеркале и вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице, он улыбался самой гостеприимной улыбкой. Адам стоял внизу и переминался с ноги на ногу. Одет он был, как всегда, по-простому: черные брюки и белая летняя футболка. Но чутье подсказывало Майклу, что с его братом произошли не самые приятные изменения.

36

Адам

Адам открыл глаза и в тот же момент с криком дернулся на кровати. Он был до смерти напуган. Только на этот раз ему не снился кошмар. Он помнил все, что натворил.

Адам удивился, что спит на кровати. В голове все было как в тумане. Мужчина не мог вспомнить, как он на нее ложился и уж тем более как и во сколько уснул. Физической боли не было, но глубоко внутри он испытывал душевные терзания: он точно знал, что прошлой ночью убил человека.

Адам, словно шпион, прокрался к дальней комнате. Он намеренно сохранял тишину, ведь убитых нельзя тревожить. В своей голове он видел яркие кадры того, как вчера он здесь же отправил бездыханное тело во мрачное место. В место, где не было комнаты, а был иной мир со своим народом.

Он с минуту смотрел на дверь, но не решался ее открыть. Внутри велась схватка здравого смысла и опасного безрассудства. Он не знал, что таит за собой этот проход, но ему нужно было это выяснить. Руки тряслись, сердце ускоряло движение крови, дыхание тяжелело. Одно движение – дверь раскрыта нараспашку.

В момент максимального напряжения Адам увидел то, что его немного успокоило. Комната была наполнена естественным светом. Никаких мрачных теней или темных углов. Он точно помнил, как вчера чернота заполоняла все пространство, а лунный свет не мог пробиться сквозь забитое окно. Адам вернулся к мысли о своей странной и неизвестной болезни. Он смело шагнул в комнату и оценивающим взглядом сопоставил вчерашнее и нынешнее. Помещение было таким же в плане интерьера: пол и пустой шкаф были покрыты слоем пыли, словно мантией волшебника; справа на стене мел, как альпинист, держался на ровном склоне горы, и продолжал вырисовываться в образ двери.

Легкая вспышка.

Боли нет, но есть образ. Адам увидел, как маленькое щенячье тело лежит придавленное шкафом-мутантом. В этот раз в эту старую громадину сложили душу милого питомца, оценив ее в стопку из дешевых маек в отделе одежды «Тарбис».

Глаза начало щипать. Если щенка и не было, Адам точно захотел его завести. Но внутреннее тепло наполняло его чувством горя. Адам не верил, что можно испытывать подобное, не имея настоящего четвероногого друга. В то же время он понимал, как болезнь может оторвать от реальности и сделать тебя самого питомцем этой жестокой действительности. Одна маленькая бацилла может отправить тебя в дом, где дружбу тебе составят Наполеон с Цезарем и верный слуга санитар.

Адам подошел ближе к нарисованной двери. Любой здравомыслящий человек стер бы это комнатное граффити и жил бы спокойно, но чем больше хозяин квартиры вглядывался в рисунок, тем больше видел в нем что-то притягательное. Он и не заметил, как простоял около изображения пять часов. Всего на несколько секунд он увидел настоящую дверь, и открыть ее было удовлетворением всех его мирских желаний. Адам жадно протянул руку к ручке двери.

Вспышка.

Хозяин квартиры вернулся из полусна. Дверь исчезла. Адам растерянно обернулся и заметил, как освещение в комнате утратило былую силу. Подойдя к окну, он в разрезе между досками увидел гуляющих людей и тучу разъезжающих по шоссе машин.

– Не понял! – выпалил Адам вслух и побежал в гостиную. На часах было 15:33. – Вот черт! Это сколько же я проспал?

Он задергался на месте, как Чарли Чаплин из черно-белого кино. Первым делом решил на скорую руку принять душ. Подбегая к ванной, он влепил подзатыльник выключателю, свет тут же зажегся. Сняв с себя спортивные штаны и трусы, мужчина остался в чем мать родила.

Краем глаза он заметил странное отражение в зеркале. Медленно повернувшись, он ужаснулся собственному виду. Глаза до краев налились кровью, белки полностью скрылись. Кожа вокруг глаз посерела, еще немного и стала бы черной. Губы обветрились, как у человека, который не пил воды целую вечность. Щеки впали. На вид он за одну ночь потерял 33 фунта. Он наблюдал в отражении восставшего из мертвых, но никак не человека.

Адам смотрел на себя и осторожно прикасался к незнакомому лицу. Кожа наощупь стала шершавой, как каменное одеяло. Адам застыл. Он оскалился, чтобы взглянуть на зубы: они пожелтели на один тон. Нормальные человеческие зубы, только как у курильщика. Он вытащил язык и увидел, что нормальный розовый цвет изменился на кремовый, напоминая о болезни легких в одиннадцать лет.

Спрятав язык обратно и закрыв рот, он внимательно смотрел на себя еще минуту. Адам на 99 процентов убедил себя, что это болезнь, и она не просто прогрессирует, она им уже руководит.

Райс потерял всякое желание принимать душ. Он согнулся, крутанул вентиль и пустил воду. Стоя в такой позе, помыл голову шампунем, взял полотенце и почти яростными движениями вытер волосы и лицо. Он натер кожу до красноты и боли. Сила, которую он прилагал, заставляла его страдать, но испытывал дискомфорт он по своей воле.

Адам остановился и стянул с себя полотенце. Отражение вновь его ужаснуло и успокоило одновременно. Глаза покрасневшие, но уже не залитые кровью. Синяки вокруг глаз утратили свой серый цвет, но полностью не исчезли. Щеки покрылись румянцем. Адам упер руки в раковину и раскрыл рот. Кажется, зубы вернули прежний цвет. Налет с языка исчез, как и общий образ зомби. Щеки остались впалыми. Младший из братьев Райс пришел к выводу, что необходимо отрегулировать свое питание и разнообразить рацион.

«Если это и болезнь, то она странная», – подумал Адам. Повесив полотенце на крючок, он вышел из ванной комнаты.

В спальне он заглянул в свой худощавый гардероб и решил надеть рабочий костюм. Застегивая рубашку, он размышлял о еде. Адам не смог вспомнить, что ел вчера, да и сейчас есть не хотелось. Ему нужна была пища, и пора бы показать организму, кто в доме хозяин. Ужин станет отправной точкой в заботе о теле.

Натянув на себя брюки, Адам остановил взгляд на висевшем на холодильнике рисунке. Он подошел, снял магнит и листок. Судя по отсутствию подписи, автор решил остаться анонимным.

Адам задумался, а не играет ли с ним болезнь и сейчас. В голове мелькали расплывчатые образы изображения. Квартира оставалась безжизненным монолитом одиночества. Заведи сюда людей, так они решат, что хозяин дома давно покинул свое жилище или, что еще хуже, уже лежит в земле.

На рисунке мужчина с исполненным страхом лицом бежал от темной бури. Кажется, художник предпочитал гротеск. В темной туче в моменты сильного давления кисти художника выделяли фигуры непонятных существ. Повертев его еще немного в руках, Адам вернул рисунок на место, чтобы не потерять еще несколько часов жизни.

Райс решил прогуляться пешком. Мужчина посмотрел на часы – 15:56. Если получится идти медленно, к пяти вечера он будет на месте.

37

Адам запер свою квартиру, не смог удержаться и не взглянуть на дверь Марты Лютер. Адам хотел отвернуться и уйти, но он должен был получить ответ: «Она жива, точно жива!»

Адам подошел к двери своей соседки. В голове разыгралась дилемма:

«Что, если она мертва? Что, если я действительно совершил безумие? Если это так, где начертана та грань, которую я переступил? На эти и другие вопросы мы ответим после короткого стука в дверь».

Адам решил не терять времени, взял инициативу и постучал.

– Миссис Лютер! – Адам снова постучал. – Миссис Лютер, это Адам из квартиры 24. Я слышал шум, вам нужна помощь?

Адам приложил ухо к двери и услышал шаги. Его лицо озарилось улыбкой, а тело заметно расслабилось. Он был счастлив услышать шаркающие шаги престарелого человека. Когда их звук приблизился к двери, вдруг наступила страшная тишина.

– Миссис Лютер, как вы там? Это не шутка и не издевка. Я слышал шум и подумал, что вам нужна помощь.

Короткую паузу нарушил голос. Грубый и ужасающий голос.

– Да, дружочек, со мной все в порядке, но если бы ты меня не разорвал на куски и не отправил в ад, то я… – Голос перешел на крик: – Была бы жива!

Адам в ужасе отпрянул от двери.

Его накрыла вспышка, сравнимая с цунами.

Боль, словно пулевое ранение, разорвала в клочья недавнее спокойствие Адама. Он кинулся вниз по лестнице. Внутри все кипело. Гнев уверенно овладевал им.

Вспышка.

Не заметив исполинскую дверь, Адам чуть не вышиб ее с петель.

Он в беспамятстве побрел к дому брата.

Вспышка.

Он хотел кого-либо убить. Хоть кого-нибудь. Он жаждал убийства, как человек в пустыне жаждет глотка прохладной воды. Тупая боль все усиливалась с каждым звуком. Смех ребенка, гудок автомобиля и пение птиц уничтожали его.

Люди глазели на странного парня, шагавшего неровной походкой, задевавшего прохожих и давящего себе на виски, жалобно попискивая.

Вспышка.

Адам сжимал руками голову, прилагая чудовищную силу. Нажав еще сильнее, он бы пальцами проломил череп. Мужчина ускорил шаг и перешел на бег. Пересекая улицы и дороги, он совсем потерял счет времени. Вспышки прекратились, но его желание доставить кому-либо боль никуда не исчезло. Он превратился в голодного зверя, сбежавшего из клетки. Сейчас перед ним был десяток возможностей выбрать жертву, но с кого начать и чем утолить свой голод, он не знал.

Адам не заметил, как привычный ему район каменных джунглей сменился роскошной частью Риплтауна. Частные дома, зеленые лужайки, спокойная обстановка, – все это другая жизнь. Хотя жизнь ли это? В лучшие времена Адам бы поспорил на эту тему. Он пришел в себя, оказавшись около соседствующего с домом его брата жилищем. Он бездумно смотрел в пустоту, пока не заметил, как Линда и какая-то старуха вбежали в дом. Он слышал чьи-то крики и ощущал запах свежей подстриженной травы. Адам чуял животным инстинктом, что нужно стоять на месте. Выжидать. Настоящий хищник обладает терпением и нападает из засады.

Спустя примерно пять минут Адам увидел своими горящими яростью глазами, как старуха наконец вышла из дома Майкла, неся в руках пару белых глиняных горшков. Он ждал подходящего момента.

Вспышка.

Он в ярости. Они голодны. Есть только голод и желание жить.

Он знал, что старая леди сейчас одна и никто ничего не заметит. Народ тени шептал ему это прямо в мысли. Ничего не подозревающая женщина в спешке перешла дорогу и открыла дверь своего дома. Адам рванул в ее сторону и через пять секунд схватил ее за шею и толкнул в дом. Он закрыл дверь и утолил свою прихоть в убийстве. Дом четы Честерфилд погрузился во тьму.

Адам пальцами вырвал скользкий язык старой женщины и разорвал ее на куски в считаные секунды. Из тьмы вышли они. Огонек за огоньком загорались в темноте, будто старая гирлянда на рождественской елке. Новый пир начался, Аманда Честерфилд ушла в мир иной.

Ее муж Питер, который сейчас рыбачил с друзьями, тоже внезапно покинет этот мир, обнаружив, что стало с его женой. Но это спустя неделю. А пока народ тени издевался над телом престарелой женщины и питался ее живительными соками. Адам наблюдал и наслаждался. Ярость ушла, осталось только чувство гордости и приятного удовлетворения.

Десять минут спустя Адам вышел из дома четы Честерфилд. Он чувствовал себя превосходно. Все сомнения наконец были развеяны. Он не просто признал факт убийства Марты. Он его принял. Тумблер включен. Адам живет и властвует.

Уверенным шагом он перешел дорогу и подошел к двери дома брата. Адам вспомнил Мариуса и его слова о потере страха. Сейчас он новый человек, который пишет новую главу своей жизни.

Мысли развеялись как пепел на ветру, когда дверь открыла Линда. Сегодня она была в красном платье. В платье цвета крови Аманды Честерфилд. Адам счел это добрым знаком и улыбнулся. Линда ответила ему теплой улыбкой. Она не раз поддерживала как и его самого, так и его мечты и начинания. Она его сестра, самая добрая в мире.

– Привет, дуралей. Где же ты все пропадал, я соскучилась. – Линда переступила порог и обняла деверя. Прижав изо всех сил парня к себе, она не отпускала его несколько секунд.

Адам обнял ее в ответ. В этот момент он почувствовал странный, едва уловимый и манящий запах. Такого он не чувствовал никогда. Ему казалось, Линда пахнет чем-то таким желанным. В ней есть что-то прекрасное. Словно в ней кипят несколько жизней. Адам не понимал, как обычный запах мог вызвать такие чувства.

Линда ослабила объятия и поцеловала Адама в щеку.

– Я так скучала, а ты не соизволяешь нас навестить, хоть иногда. – Линда пригрозила ему пальцем. – Ты же знаешь, что я могу вызвать мистера Щекотуна?

Адам смутился. Он помнил, как она приходила в гости и иногда щекотала его. Мистер Щекотун – так они прозвали эту игру.

– Знаю, только поэтому я от тебя скрывался.

Линда взяла Адама за руку и втянула в дом.

– Что ты как коммивояжер, заходи. – Линда обернулась и посмотрела в сторону лестницы на второй этаж. – Дорогой, Адам пришел!

– Почему так рано?

Адам, услышав этот ответ, совсем не удивился любезности родственника и представил, как он хочет сделать брату больно. Он и раньше воображал несчастные случаи, происходящие с ним. Но сейчас он готов был сам оформить один из них.

– Майкл! Ты так встречаешь гостей? Одевайся и спускайся скорей.

На втором этаже послышались шаги. Через мгновение на лестнице появился Майкл. Линда кинула взгляд на мужа, а потом на его брата. Она всегда упрямо твердила, что они очень похожи. Скулы, подбородок, точеные черты лица. Майкл спустился по лестнице и направился к гостю. Адам смотрел в его улыбчивое лицо и думал:

«Только не обними меня, иначе я вырву тебе руку, лицемерный урод!»

– Братишка! – Майкл развел руки в стороны и по-медвежьи обнял брата. – Выглядишь потрясающе, ну, если не считать отметин на глазах. Как доехал? Стоп! – Майкл на секунду остановился. – Ты так и не сменил парфюм? Так и разит апельсинами, клянусь.

Адам смотрел на брата, но никак не среагировал на это замечание.

– Мистер, ты за своими парфюмами следи, – серьезно заметила Линда.

– Молчу. – Майкл посмеялся и снова обнял Адама.

Адам чувствовал себя неловко в объятиях брата, но желание вырвать ему несколько частей тела так и не вспыхнуло. Однако заданный ранее вопрос не мог не задеть его. Майкл знает, что кататься на такси – дело недешевое.

– Дошел! Решил прогуляться, пока погода благоволит.

– Романтик. Так, что мы тут все встали? – Майкл вытянул руку, указывая в сторону столовой. – Прошу к столу!

Линда взяла деверя за руку, провела его в столовую, где усадила за стол. Адам был немного обескуражен такой заботой, но ему было приятно. Линда села на соседний стул. Она поставила локти на стол и изящно положила голову на ладони.

– Пока дуралей-старший соизволит достать курицу из духовки, я тебя помучаю расспросами. Давай, выкладывай.

Адам смущенно улыбнулся.

– Что выкладывать?

– Ну… когда свадьба и когда твоя девушка рожает?

– У меня нет никакой девушки и уж тем более девушки в положении.

– Да ты шутишь? – шутливым голосом выпалила Линда. – Ты хочешь сказать, что все вьющиеся в нашем городишке красавицы не бились за тебя насмерть и победительница не получила тебя в подарок?

– Господи, конечно, нет.

Перекладывая курицу из формы для запекания на блюдо, Майкл добавил:

– Дорогая, неужели ты думаешь, что он возьмет и так запросто выберет одну? Сначала надо прощупать почву, ну или еще чего у них есть пощупать.

– Майкл! – Линда грозно сверкнула на мужа глазами и снова обратилась к Адаму. – Ладно, а как там твой новый дом?

– Хорошо. Есть над чем поработать, но в общем – хорошо.

– Майкл мне говорил… эм-м… На пересечении Бирман и Гармет… Да, я права?

– Да, 12 дом, второй этаж, квартира 24.

– 12, 2, 24, звучит как считалка. 12, 2, 24. Легко запомнить. Почему на новоселье не позвал? Или мы нежеланные гости для тебя?

– Ни в коем случае! Только там хлам, а не квартира. Когда приведу ее в порядок, без проблем. Жду вас в гости.

Майкл подготовил курицу и поставил блюдо в центре стола.

– Дорогая, сервируй, а я продолжу допрашивать подсудимого.

Линда уступила место мужу и принялась за курицу. Майкл взял бутылку красного полусладкого и наполнил три бокала. Один он протянул брату, второй наполнил для жены и последний оставил для себя. Пригубил немного и поднес бокал к свету. Вино сверкнуло рубиновым отблеском и будто отразилось в глазах Адама.

– Может, тебе помочь чем-нибудь? Давай я найму бригаду, и они быстро сделают из квартиры произведение современного искусства.

Адам смотрел в лицо брата, следил за его ленивыми движениями и надменной ухмылкой, и неприязнь постепенно усиливалась. Скоро пропасть между ними станет настолько большой, что Адам провалится туда и с удовольствием потянет брата за собой. Прямо за его пижонский галстук.

– Нет, не надо. У меня у самого есть кое-какие задумки, и постепенно я их претворю в жизнь.

– Поощряю, давай же выпьем за твой успех! – Майкл протянул бокал, и Адам ответным жестом стукнул по бокалу брата, едва сдерживаясь, чтобы не разбить бокал об его голову. Звон стекла стал гонгом в завершении одного мучительного раунда застольных семейных бесед.

– Ты в больницу ходил?

– Да, вчера. Ничего серьезного. Ушибы, кровоподтеки. Пройдет. – Адам солгал, даже не поведя бровью. Ложь далась ему настолько легко, что он и сам изумился.

– Адам, тебе какую часть курицы положить? Бедро, верно? – Линда нацелила ножом на Адама, указывая, кому задает вопрос. На кончике ножа блестела капелька жира.

– Верно, дорогая, верно. Он только их и лопает.

– А тебе ножку. – Теперь Линда указывала ножом на мужа. – Хотя можно даже не спрашивать.

У Адама зашумело в ушах. Еще с детства братья любили куриные ножки, которые готовила мама. Однако в какой-то момент Майкл вдруг сообщил, что Адам их ненавидит, и после этого младшему брату часто приходилось подниматься ночью и тайком лезть в холодильник, дабы успеть съесть столь желанную куриную ножку. Чаще всего Майкл успевал съесть сразу две, и Адам оставался ни с чем.

– Слушай, у нас тут новость для тебя есть… – не успел закончить Майкл.

– Кхм, так, вот твоя тарелка, Адам, вот твоя, милый. – Линда, взяв тарелку с кусочком куриной грудки, прошла к столу и села напротив мужа. – Дорогой, поухаживай за нами. Мне немного овощей положи. – Она повернулась к Адаму. – Чего изволите, сэр?

– То же самое.

– Понял! Перехожу к выполнению задания, – задорно ответил Майкл.

Линда продолжила допытывать Адама вопросами.

– Слушай, а как у тебя дела на работе? Есть успехи? А то я тебя знаю, утаиваешь от нас что-нибудь?

Адам не хотел отвечать Линде в грубой форме, но на работе у него не бывает приятных новостей и громких успехов. Адам обвел лицо указательным пальцем.

– Вот мои успехи, а так все как обычно.

Линда сконфузилась и опустила взгляд. Майкл заметил, что жене стало некомфортно, и поспешил на выручку:

– Не нужно здесь устраивать траур из-за того подонка. Он получил по заслугам, поверьте мне. – Майкл поставил себе тарелку и взял тарелку Адама. – К тому же кто ему по роже въехал в тот день? – Майкл поставил тарелку перед братом и положил руку ему на плечо. – Так вот он, наш герой!

Адам ощутил неприятное покалывающее ощущение от руки брата.

«Убери ее, иначе будет хуже!»

Майкл вернулся на свой стул, о чем-то задумался и погладил ножку бокала.

– Давайте не будем разговаривать на такие темы сегодня. Ты лучше мне расскажи, что вообще планируешь на ближайшее время? Может, поедем на рыбалку или посмотрим на выступление нашей местной малой команды, а?

– Не могу, дел невпроворот. – Адам решил высказаться сейчас, пока тумблер включен на полную. – Завтра еще много чего нужно переделать, поэтому на прием я не смогу пойти.

Майкл изменился в лице. Каждая морщинка, каждая черточка кричала Адаму, что его брат недоволен.

– Приезжают очень серьезные люди, мне таких трудов стоило взять для тебя приглашение.

На самом деле никаких трудов это не составило.

– Но что мне там делать?

– А я скажу, что! – Майкл слегка повысил тон. – Там будут очень важные и влиятельные люди. Главные гости – как раз твои прямые работодатели. Ты понимаешь, что может тебе дать знакомство с ними?

– Дорогой, давай лучше я! – Линда нервно теребила краешек льняной салфетки.

– Нет! – стукнув по столу, твердо ответил Майкл. – Я хочу услышать ответ на мой вопрос.

Внутри Адама росло уже знакомое ему чувство. Майкл никогда не поймет, что Адаму не нужно то, к чему всю жизнь так стремится брат. Деньги, власть и значимость собственной персоны – это хорошо, но Адам совсем не желает этого.

– Мне это не нужно, Майки. От меня требуется выдавать мелкие кредиты, вот и все, – собрав все свое спокойствие, ответил Адам.

Адам и Линда видели, как Райс-старший стремительно переходил в стадию дикого быка, разозленного еще зеленым матадором. Линда перехватила инициативу и тактично вклинилась разговор:

– Адам, пойми, мы за тебя волнуемся, а вовсе не хотим превратить в экспонат. Ты нечасто выходишь в свет, насколько я знаю, так еще и эти потрясения в последнее время.

Для Адама ее голос казался классической музыкой, ласкающей воспаленный слух. Но от чего он не мог оторваться, так это от ее все еще витающего в комнате аромата. Адам так и не разобрал ни одного компонента ее загадочного парфюма, но он дурманил до опьянения.

– Ты же не думаешь, что мы желаем тебе зла? Мы хотим быть частью твоей жизни и принимать в ней участие. Понимаешь? Поэтому для меня и Майкла так важно взять тебя с собой. Мой дуралей-муж видит в этом карьерный и денежный успех, а я вкупе с этим вижу обстановку, в которой ты постепенно начнешь чувствовать себя очень даже неплохо, поверь, я сама через это проходила…

Майкл выставил руку.

– Позволь мне, дорогая. – Он снова обратился к брату: – Извини. Я не хотел так это все сказать. Пойми, я не просто хочу тебя вытащить из раковины и предоставить на растерзание этим толстым кошелькам. Есть причина, по которой я так на этом настаиваю.

– Что еще за причина? – Адам сам был на грани того, чтобы вспылить. Всегда есть какие-то причины. Нет братских связей, есть только причины Майкла.

Майкл вопросительно посмотрел на жену, та осторожно кивнула.

– Если та информация, которая до меня дошла, верна, значит, нам с Линдой придется уехать из города.

Адам совершенно не ожидал их отъезда. Он вдруг понял, что проститься с Линдой ему будет трудно, пусть они и редко видятся.

– Но я все еще не вижу смысла приходить на прием.

– Ладно, давай откроем карты. Если мы уедем, что ты будешь делать? – Адам понял, что Майкл вновь начинает заводиться.

– Продолжу жить своей жизнью, что еще? – Адам не видел связи в приеме и переезде. Здесь крылось что-то еще.

– А я тебе скажу, что будет. Ты сейчас на обычной рядовой должности. Представь, если Роберт покинет свое место, и придет кто-нибудь другой, а меня здесь уже не будет. Да они запросто выкинут тебя на улицу, и что тогда? Хотя нет, не отвечай, я знаю: подыщешь себе новую работу. Что после? Будешь работать в «Тарбисе» в отделе женской гигиены и туалетных принадлежностей?

– Если так сложится, то да, буду.

– Черта с два ты так сделаешь! – Майкл обезумел. Линда пнула его под столом, но тот даже не заметил этого. – Вот что, братишка. Буду максимально откровенным. Я уже устроил твое поступление в Горсотский университет. Ты будешь изучать банковское дело. Если захочешь, останешься работать. От тебя требуется только сдавать экзамены. Университет передо мной в неоплатном долгу, к тому же я один из лучших выпускников. Плюс те самые люди, которые будут на приеме, любезно согласились в этом помочь. Когда мы уедем отсюда, я буду знать, что позаботился о тебе, исполнил долг перед мамой и папой.

Чаша Адама наполнилась до краев.

– Долг перед мамой и папой? Ты мне их никогда не заменишь, а свои долги выплачивай сам и без меня. Хочешь знать, что я об этом думаю? Ты всего лишь обременяешь себя и думаешь, что этим самым снимешь ответственность. Но хочешь небольшое откровение, брат? Ты мне ничего не должен, и мне наплевать, что ты там задействовал. Мама и папа умерли, так что нет у тебя долгов перед мертвецами.

Майкл сорвался со стула и схватил брата за рубашку.

– Что ты сказал? Как ты смеешь такое говорить?

Линда испугалась надвигающийся беды и, чтобы прекратить потасовку, крикнула:

– У меня будет ребенок!

– Как ты… – Майкл прекратил трясти Адама.

Двое братьев Райс синхронно повернули головы в сторону съежившейся на стуле Линды. Не выдержав взглядов, она заплакала.

Майкл отпустил рубашку Адама и, обогнув стол, присел перед женой. Он положил ладони ей на лицо и вытер большими пальцами скатившиеся слезинки.

– Дорогая, ты как? Что-то болит? Прости, я не хотел тебя напугать.

– Нет, все нормально. Только хватит ссориться, мне становится плохо.

Адам смотрел на эту картину и не заметил, как невольно улыбнулся. Он был счастлив за Линду. Адам только сейчас понял, что этот таинственный запах исходил от той прекрасной частицы человека, о которой рассказывал Гир. Душа ребенка. Она так сладко пахла, и он, Адам, это чувствовал.

Адам хотел подойти и погладить Линду по волосам. Сказать что-нибудь ласковое. Но когда он уже протягивал руку, Майкл встал и строго посмотрел на брата.

– Я думаю, тебе стоит уйти.

– Почему? Со мной все нормально! – воспротивилась Линда.

Адам смотрел в глаза брата и видел в них неприкрытую неприязнь.

– Хорошо, я понимаю. Поздравляю тебя, Линда! И… я… – На мгновение он вновь превратился в трусливого Адама. – Думаю, мне и вправду пора домой.

Адам покинул кухню, и через несколько секунд Майкл и Линда услышали, как за ним тихо закрылась дверь.

Линда тут же вскочила со стула.

– Ты иногда бываешь уродом, Майкл Райс! – Линда выплюнула эти слова и побежала за деверем, а Майкл остался на кухне. Он взял бокал вина и поднял тост.

– За тебя, мой малыш!

Выбежав из дома, Линда с облегчением поняла, что Адам не успел далеко уйти.

– Адам! Адам, подожди.

Адам остановился и обернулся. Увидев Линду, он пошел ей навстречу и заговорил первым:

– Не стоит тебе так бегать за мной. Все-таки ребенок…

– Не беспокойся, – перебила его Линда. – Ты его извини. Мы обсуждали этот ужин и хотели действительно как лучше.

– А получилось, как всю мою жизнь. – Адам произнес эти слова и растянул длинную пародию на улыбку.

– Я знаю, что у вас не все гладко в жизни. Но эта идея с университетом полностью моя.

– Твоя? – Адам поразился такому заявлению. Он ожидал контроля жизни от брата, но никак не от Линды. Значит, это она подкинула, словно кость голодному псу, эту идею его свихнувшемуся на контроле братцу. – То есть ты хочешь выбрать мой карьерный и жизненный путь?

– Нет, ни в коем случае. Я лишь хочу помочь, если прямо сейчас откажешься, пойму. Но я от всего сердца хотела сделать этот подарок. Твоя мама рассказывала, что ты думал пойти на режиссуру. Мы с Майклом рассматривали такой вариант, но не можем здесь ничего сделать. А вот сделать из тебя юриста, банкира, экономиста – запросто. Ты и сам видишь, что жизнь летит, и такую возможность упускать глупо! – Линда вновь заплакала.

Адам обнял Линду и, как и хотел ранее, погладил ее по голове.

– Я не хотел тебя обидеть, Линда. Не стоит плакать из-за меня. – Адам втянул носом нежный аромат ее волос. – Я готов пойти на прием и подумать об университете.

Линда отошла от Адама на шаг и вытерла слезы.

– Правда? Если ты это сказал из жалости, тогда я не буду ничего делать.

– Нет, все, что нужно было сделать, это сказать о посыле такого подарка. Слова Майкла говорят только о его целях, но не о моих.

– Тогда давай договоримся? Ты завтра идешь с нами на прием и обещаешь подумать, хорошо?

– Линда! – окликнул ее стоящий на пороге муж и спешно направился к ним.

Линда обернулась на зов, а затем снова обратилась к Адаму:

– Обещаешь?

– Обещаю! – твердо ответил Адам.

Майкл широкими шагами пересек газон и уже ступил на каменную дорожку.

– Дорогая, иди домой и ложись отдыхать, а мне нужно поговорить с ним с глазу на глаз.

– Снова будете ссориться, и у вас дело до драки дойдет?

– Нет, честное слово! – Майкл испытующе посмотрел на брата.

Адам понял, что от него ждут подтверждения.

– Да, все будет нормально. И без драк.

– Хорошо, пока, Адам. – Затем она посмотрела на супруга самым строгим из своего арсенала взглядом. – Смотри без фокусов.

Когда она скрылась в доме, Майкл перестал провожать ее взглядом. Он сразу повернулся к брату, не давая шанса возникнуть неловким паузам.

– Ты, наверное, злишься на меня?

Адам почувствовал внутри включенный кипятильник, подогревающий не самые нежные чувства.

– А ты как думаешь?

– Думаю да, я не хотел, чтобы все так получилось. Но ты прости меня, ладно?

Ответ брата только подлил топлива в открытый огонь. Адам решил говорить откровенно:

– Я тебя никогда не прощу, и пора бы тебе это уяснить.

– Да мы только потолкались, вот и всего! – Майкл ответил с удивленным лицом и даже попытался улыбнуться.

– Не в ужине дело. Если бы не ты, я бы, может, сейчас и не отставал от тебя в успехах! Усвоил?

Майкл все еще изображал замешательство. Ему явно не нравилась издевка со словом «усвоил».

– Ты все о том же говоришь? – Он завел руки себе за голову и рассмеялся. – Да это было уже много лет назад. Угомонись и забудь.

Слова звоном отдались в голове Адама. Он понял, что нужно срочно уходить отсюда, иначе дело закончится плохо. Мужчина дал обещание Линде и собирался его выполнить.

– Если бы ты взял себя в руки, все было бы хорошо. Если бы ты меня любил, все было бы хорошо. Если бы ты не считал, что родители больше любят меня, чем тебя, все было бы хорошо. Я думаю, мне вообще не стоило рождаться, чтобы тебе было комфортно! Ведь я приношу только тягости, не так ли?

Майкл сверлил брата глазами, но оставил слова без ответа.

– У тебя есть все в этой жизни, а у меня лишь крохи. Но ты считаешь, что и этого я не заслужил. Я должен иметь только то, что скажет мистер Майкл Райс. Тот, кто заменяет отца и мать…

Адам не успел договорить, потому что ему в лицо прилетел кулак брата. Мужчина почувствовал, как ступни оторвались от земли, и вот он уже распластался на дорожке. Майкл взял брата за рубашку и поднял на ноги.

– Не смей говорить о маме и папе в таком тоне. Понял меня, брат?

Адам улыбался.

– Ты мне не брат, ты ничтожество!

Майкл с отвращением слегка оттолкнул брата и сделал несколько шагов назад.

– Уходи! Мое предложение будет в силе. Если нам придется уехать, поверь, ты меня больше никогда не увидишь, но ради Линды я на твоем месте согласился бы.

Вспышка!

Адам почувствовал дух победителя. По телу разлился приятный жар. Боли нет, есть удовольствие.

– Ради Линды я на многое готов. В том числе подумать над предложением. Я дам ответ завтра.

Майкл ничего не сказал. Он был растерян, и Адам видел это в его глазах. Не сказав больше ни слова, Майкл вернулся в свой дом, а Адам направился в свой, по пути ощущая вспышки, рождающие в нем удовольствие и ярость.

38

Майкл

Майкл зашел домой и сразу прошел на кухню, где Линда гремела посудой. Сегодня пригодилось только вино. Лишь Линда съела небольшой кусочек курицы. Майкл не хотел сейчас подходить к жене. Он ясно видел, что женщина на взводе, и его общество ей не нужно. Даже противопоказано. Он взял со стола свой недопитый бокал вина и осушил одним большим глотком.

Майкл до сих пор не мог поверить, что разговаривал с Адамом. Его брат очень изменился. Робость и скромность сменила дерзость, неразговорчивость уступила место ехидству. Его закрытая личность стала жесткой как скала. Майкл даже на минуту подумал, что разговаривал не с человеком, а с жестоким призраком родной крови, мстившим за все невзгоды в жизни. Сегодня Майкл сделал для себя значимое открытие: Адам как никогда был похож на него самого.

Сна не было ни в одном глазу, и Майкл решил с пользой скоротать время в кабинете, прослушав, наконец, аудиокассету. Он единственный раз за этот вечер робко обратился к супруге.

– Дорогая, ты говорила, у нас есть аудиомагнитофон, и он, возможно, работает? – Задав вопрос, он услышал, как Линда шмыгнула носом.

– Я его нашла и поменяла батарейки. Он в твоем кабинете, и кассета рядом.

Майкл винил себя за ее слезы. Он всегда считал, что его женщина не должна плакать. Но он оказался не всесилен. Больше всего ему опротивело то, что поводом для расстройств стал его собственный брат.

Майкл с минуту постоял на кухне. Он очень хотел подойти и обнять Линду, приложив ладони к ее животу, и согреться теплотой их будущего ребенка, но сдержал свой порыв и отправился в кабинет.

Там воспоминания об Адаме улетучились, и Майкл сосредоточился на мыслях о ребенке.

«Мальчик или девочка?» – задавался вопросом мужчина.

Он сел на стул и минуту просто смотрел на магнитофон. Как и сказала Линда, рядом лежала кассета. Он чувствовал, что в ней есть нечто отталкивающее, что-то не от этого мира. Будто это артефакт инопланетной расы, а не пережиток человеческого прошлого.

Майкл взял кассету и повертел ее в руках. Что может рассказать укрываемый нашим мэром и начальником полиции похититель детей и псевдогерой?

Майкл оставил на время мысли о ребенке и, как в рабочее время, превратился в профессионала своего дела. Быстрыми и ловкими движениями он вставил кассету в магнитофон и запустил запись.

Сначала звучала только тишина, и Майкл уже решил, что старик в записке обманул, когда наконец услышал хриплый голос:

«Я не знаю, кто ты и не знаю, зачем ты слушаешь это, но слушай внимательно. Меня зовут Роберт Гармет, и я еще в здравом, хоть и старческом уме. Я смею предположить, что ты видел мою записку. Там чистая правда. Чувствую, что мой конец близок. Мое решение, возможно, ускорит кончину, а если нет, то еще годик, пожалуй, протяну. Тебе, наверное, интересно, почему я это сделал? Как я уже писал раньше, я не монстр, а такая же жертва, просто чуть более жестокая.

Все, что вам нужно знать, так это то, что зло имеет форму. Я не говорю про людей. Я говорю про воплощение зла. И тот, кто сейчас смеется и расценивает эту запись как бред сумасшедшего, я обращаюсь к тебе. Жаль, что ты не рядом. Я бы тебе такое показал, что вряд ли ты сейчас ходил бы на своих двоих.

Как-то давно, настолько давно, что я и не помню, когда это было, я познакомился с Уиллом Гомесом. Он помог мне продать дом, который я получил от двоюродного дяди. Тогда я еще был никем в полицейском департаменте, мальчишкой на побегушках. После удачной сделки я пригласил его к себе домой, и мы отметили полученную кучу денег. Тот день я не забуду никогда. Мы опустошили уже одну бутылку виски, как вдруг Уилл захотел показать то, что помогает в жизни становиться богаче и успешнее. Я любил деньги всегда, так что под алкоголем согласился».

Монолог прервался хриплым старческим смехом. «Звучит так себе, не правда ли?»

Майкл подхватил смех и подумал: «Да, действительно забавно, урод!»

Тем временем Гармет продолжил:

«Он достал из кармана коробочку, набитую мелом. Самым обычным мелом. Можешь себе представить? Уилл подошел к стене и нарисовал на ней дверь. Потом разбил бутылку и порезал осколком руку. Брызнул кровью на этот рисунок и приказал смотреть внимательней. Я тогда чуть было не начал вышибать из него дух, когда рисунок вдруг начал искриться и оживать. Я видел, как очертания наполнялись древесной оболочкой. Тот кусок стены, запечатанный в рисунке, стал настоящей дверью. Если ты считаешь услышанное бредом пьяного идиота, желаю и тебе такую же дверь в доме, чтобы испытать все мною пережитое.

Я стоял как вкопанный. Уилл вернул меня с небес на землю и предложил открыть дверь. Я, словно завороженный, уже прикоснулся к ручке, как дверь приоткрылась и оттуда показалась нечеловеческая конечность. То, что заставит твои поджилки трястись. После я потерял сознание.

Помню, что очнулся на следующий день, и ни разу больше не видел Уилла. Из дома ничего не пропало, так что я не особо беспокоился. В то время меня донимала жуткая боль в голове и глазах. Мне казалось, что проклятая мигрень поселилась по соседству. Я серьезно подсел на обезболивающее, пока примерно через месяц не увидел у себя дома человека. Его звали Мариус Гир. Это та еще сволочь, и если вы познакомитесь с человеком, носящим такое имя, бегите от него и ни в коем случае не принимайте ничего в дар.

Ах да! Чуть не забыл. В том месте, где меня схватила рука, появился шрам. Треугольник с точкой. Я сейчас смотрю на него. За столько лет он даже не потускнел. Треугольник, стороны которого не соприкасаются, а в центре символа черная точка. Это знак не самого Мариуса, а символ королей ужаса. Как бы странно это ни звучало, Гир называл их именно так».

Треугольник, треугольник… Майкл вспомнил, что такой треугольник он видел в спальне Гармета и… Его словно стукнуло молотком по голове: такую татуировку он видел на запястье Адама!

«Сразу отмечу, я перелистал море книг, поговорил со многими людьми, перелопатил интернет, когда он появился в моем доме, но ничего не нашел об этом символе, словно это мировая тайна. Не удивлюсь, если эту запись уничтожат, а возможно и используют.

Что-то я далеко отошел от темы…

Этот самый Мариус парил мне мозг насчет душ, что они такие прекрасные, из них можно творить чудо и лечить планету. Я тогда не верил, не верю и сейчас. Он почти год уговаривал меня принять эту информацию и отдать свою душу ему для акта созидания. Только это все обман. Души он использует для творения чего-то отнюдь не прекрасного… Я об этом еще расскажу.

Через год я узнал, что моя внебрачная дочь, о которой знали всего несколько человек, как вы понимаете, попала в аварию. Она была в очень тяжелом состоянии, и ей прогнозировали жить еще пару дней. Я узнал это от той женщины, с кем мы ее и заделали. Мою дочь зовут Саманта, сейчас она живет в Небраске. Где именно, вам знать необязательно. Не знаю, как об этом прознал Гир, но тут он меня и подловил. Это была мимолетная связь, и ее мать я считаю идиоткой, но я люблю дочь. Мы договорились, что я буду всячески поддерживать Саманту деньгами, и, если понадобится, заберу ее к себе, если с матерью что-либо случится. Я не раздумывая согласился на условия Гира. Он мне предоставит здоровую дочь, которая не будет инвалидом, как прогнозировали врачи. А я ему – счастливое будущее моей души. Мне было на все это наплевать, главное – Саманта. Я был готов умереть за нее. В то время я хотел взять отпуск и поехать к ней, но не успел бы и поэтому так лихо согласился на предложение Гира.

После сделки, на следующий день, мне позвонила мать Саманты. И что вы думаете? Моя дочь очнулась, она жива и чувствует себя нормально. Не чудо ли? Я не знаю, насколько здесь поучаствовал Гир, но готов был отдать не только душу, но и все, что осталось. Весь день я благодарил Бога, хотя он, кажется, не имел отношения ко всему, что повлияло на спасение Саманты.

Я неделю провел в размышлениях. Хотелось увидеть дочь, но не тут-то было. С того дня я стал страдать перевозбудимостью и излишней агрессией. Моментами накрывало волной, и я хотел сделать людям не просто больно, а хотел заставить их страдать, иногда даже убить. Я не видел Мариуса несколько месяцев и за этот период научился самоконтролю. После этого я увидел у себя в гостях Гира. Он обещал мне отличное будущее. Эти явления ярости он назвал просто побочным эффектом. Если душа человека способна взять под контроль низменные чувства, значит она особенная, и клянусь, он это говорил так, будто вырастил отличного выставочного быка! Но и это еще не все. Во мне произошло много перемен. Но главное другое. Я стал видеть нечто в тени. Это… скажем так, существа. Они всегда были рядом, я даже видел одного на свету. Мрачное гуманоидное существо с окрасом черного золота и отвратительным выражением морды. Губ у него не было, челюсть обнажена, зубы оказались клыками. Кто знает, зачем природа, хотя нет, что за темная сила решила воссоздать это человекоподобное существо и наделить его такими зубами? Я видел, на что способны эти челюсти, но при каких обстоятельствах, не скажу. Глаза монстра горят красным, а у Мариуса – оранжевым светом. Внешне они похожи на то, что когда-то могло быть человеком. Гир называл их теневиками. Народ тени. Их тело покрыто шипами, и они постоянно голодны. Пусть вас не обманывает название их народа. Они не боятся света, но на нем становятся максимально уязвимы, а если вы окажетесь в тени, то окажитесь уязвимым сами. Я понимаю, что звучу словно сумасшедший, но поймите меня правильно. Я это видел своими глазами и чувствовал их зловонный цитрусовый запах. Если вы в темноте, и вдруг резко запахло апельсинами, то берегитесь!»

Майкл забеспокоился. Этот бред, как бы он ни звучал, напоминал ему некоторые обстоятельства. Все сводилось к его брату. Раздражающий запах апельсинов оказался попаданием в самую точку.

«Давайте расскажу об этом Мариусе. У тебя, скорее всего, возник вопрос, как я так просто могу об этом говорить и не бояться ни народа тени, ни Мариуса? Все очень просто. По условиям сделки теневики беспрекословно подчиняются мне. Я только не могу их направлять против сборщика душ, а это и есть Мариус Гир. За столько лет я научился контролировать монстров из тени. Я могу их убить, и они это знают. Так что предательства я не ожидаю, хотя не исключаю, что Мариус уже в курсе откровений, и он обязательно использует эту запись.

Итак, Мариус… За все эти годы я выяснил несколько вещей о нем. Он сборщик душ, но он такой не единственный. Мариус что-то разглядел в моей душонке, и он не раз говорил, что видит во мне отличного помощника в его прекрасных делах. Однажды я прошел с ним за дверь и видел еще двоих сборщиков. Поверьте мне, Гир, по сравнению с хитростью и жестокостью тех двоих душка и милейшее создание в этом и ином мире. Они низшее сословие мира Королей. Они вместе завладевают душами. И если у них получится найти высшие души, пригодные для королей, возможно, они получат титул, хотя кто знает, какие у них награды. Я не видел этих королей, но Мариус всегда отдает им почести и восхваляет их. Но я одним глазом видел их мир. Он прекрасен, как миры из книг фэнтези, и одновременно отвратителен своей целью существования. Красота прячет неистовое зло.

Народ тени – порождение королей, но они не что иное, как просто боевая сила. Я знаю, что они нас сортируют… Для Гира и соратников важны души, но они бывают разные. У каждого сборщика душ есть свои методики, как вырвать ее из человека. Мариус избрал простой, но некачественный способ. Он надеется на случай. Гир выбирает первую попавшуюся жертву и уговаривает на сделку. А метка королей обесчеловечивает и переваривает тебя. Что ему остается, так это вызволить душу и отдать ее сортировщику. Эти создания и выявляют качества твоей души. Если ты полицейский, проверь дело Рика Стюарта. Именно я нарисовал дверь в комнате его дочери. Я стал для него тем, кем когда-то для меня стал Уилл Гомес. Единственное, что приходит на ум, это то, что меня постигнет та же участь, что и Рика, но мне уже плевать.

Метка Гира заставляет носителя гнить. Один раз я видел, что человек, наделенный слишком слабой душой, умер в течение минуты, и Мариус даже не успел извлечь из него душу.

Как они нас сортируют? Я не смог разобраться в этом вопросе точно, но постоянно по отношению к душам слышу одну и ту же фразу: „Они прекрасны, из них можно слепить все, что угодно. Главное – найти подходящую“.

Видящий – сталкивает узы кровные,

Живущий – несет в мир войну,

Слушающий – хранит душу затворную,

Говорящий – живет в плену,

Душа – есть пища, короли – есть ужас,

Один без другого, и нет никого!»

«Слушающий… Слушающий – хранит душу… – Майкл подумал о Грэме. – Можно ли понимать все буквально? Грэм врет? Или он просит о помощи? И главное, почему многое сходится на Адаме?» Майкл понял эти слова буквально, слишком буквально.

«Этот самый девиз или клятва верности раскрывает градацию душ. Я так и не понял, что все это значит в действительности. Но я заметил, что каждая душа имеет цвет. Сборщики ищут черную душу. Это душа наивысшего расклада, и короли за нее наградят так, что не будешь знать никаких потребностей до конца своих дней. Но такую душу не находили очень давно, а последняя обнаруженная черная душа стала некой формой жизни для нового короля.

Я думаю, с меня этого хватит. Продолжай смеяться над моими словами. Но если встретишь символ треугольника и точки или того, кто зовется Мариусом Гиром, или тех, кто расскажет вам о красоте души, бегите и не смейте оборачиваться. Уезжайте оттуда и начинайте новую жизнь. Возможно, мой путь закончится сегодня, но я хочу сказать одно. Я плохой человек, очень плохой. Но я хочу попросить прощения у тех, кому навредил. Мне было приятно испортить вам жизнь, но я пережил не меньшее зло, и возможно, моя душа переживет еще более страшные муки».

Завершением записи послужил звук щелчка. Майкл нажал на кнопку и вытащил кассету. Записано чуть больше половины пленки.

Он задумался об услышанном. В такое действительно трудно поверить, но в его словах есть смысл. Многое указывало на Адама. Что, если он действительно стал жертвой такого явления? И существует ли оно вообще? Или это бредни безумного старика? Майкл предположил, что это спланированный отвод Гармета от своего преступления. Отодвинуть свою вину как можно дальше и поверить в то, что во всех бедах виноваты темные силы. Майкл своим рациональным мышлением не мог принять недавно услышанное за чистую монету, но, как профессионал юридического дела, непременно хотел проверить, есть ли хоть крупица смысла в словах сомнительного героя города.

Майкл вышел из кабинета и прошел в спальню. Линда уже спала. Озадаченный адвокат понимал, что жена, наверное, не хочет, чтобы сегодня он спал рядом с ней, но его это не волновало.

«И в горе, и в радости, дорогая!» – подумал Майкл.

Он разделся до трусов и пролез под одеяло. Повернулся на бок и легонько опустил руку на бедро своей жены. Несколько минут спустя он уже утерял нить своих мыслей и провалился в сон.

В этот раз Грэм не дал ему много времени. Майкл снова стоял на берегу озера, и Грэм был рядом с ним. Мальчик был напуган, мужчина впервые видел его в такой растерянности. Грэм держал лист бумаги, на котором написано всего одно слово.

Завтра.

Майкл и сам не на шутку перепугался. Раньше его пугал сам мальчик своим неестественным видом, а тут он даже не раскрывал рта.

Грэм указывал пальцем на другую сторону озера. На том берегу мелькали сотни красных огоньков. Народ тени! Майкл перевел внимание на Грэма и снова посмотрел на листок.

– Завтра. – Майкл быстро раскинул мозгами и пришел к ответу: – Спасти слушающего завтра?

Грэм энергично закивал и продолжил тыкать пальцами в сторону красных глаз.

– Народ тени близко?

Грэм закивал еще интенсивнее, но все еще продолжал указывать на противоположный берег. Майкл посмотрел туда, где красноглазая туча уже ступила на гладь черного озера. Нечто приближалось. Майкл понял, что Грэм нервничает неспроста.

– Как мне его спасти? – Майкл положил ладони Грэму на плечи, ожидая хоть какого-нибудь знака.

Мальчик пристально смотрел на Майкла, по лицу катилась слеза. Грэм отрицательно покачал головой.

– Ты не знаешь?

Грэм вновь покрутил головой.

Майкл снова посмотрел на черный рой.

– Мне кажется, я знаю, кто это. Я обещаю тебе, что сделаю все возможное, спасу слушающего. Только не знаю, как…

Грэм покачал головой и вновь указал на черную тучу.

– Я все сделаю, они близко. Отправляй меня обратно.

Грэм совсем размяк и зарыдал. Листок выпал из рук. Он вытер слезы грязной рукой и снова покачал головой влево и вправо.

Майкл не понимал, что хотел сказать мальчик. Он определенно что-то хотел уточнить, но почему-то молчал. Майкл снова повернул голову. Народ тени стремительно приближался. Осталось совсем чуть-чуть.

– Что мне… – Вопрос так и не прозвучал до конца. Грэм исчез. На его месте материализовался мужчина в черном костюме. Его глаза горели оранжевым блеском.

– Здравствуй, Майкл. Не переживай. Я позабочусь о ребенке.

Майкл понял, что перед ним стоит Мариус Гир. Мужчина протянул руку, но за секунду до жуткого прикосновения Майкл провалился в бездну и вернулся в свое тело. Он проснулся, когда за окном солнце уже возвышалось над этим человеческим миром, обещая еще один жаркий денек.

39

Адам

По пути домой Адам обошелся без жертв. Внутри по-прежнему все горело. Он чувствовал, как в его голове плещется раскаленный металл. Жертва Мариуса Гира хотела уничтожить все и вся. Но он сдерживался неведомым для себя самого образом.

Адам добрался до дома, прошел к двери с начертанным посланием из Библии. Не обращая внимания на надпись, оставленную уже мертвой Мартой, Адам подумал о том, как было бы прекрасно открыть замок, не используя ключей. Щелчок, раздавшийся тут же, не особо его удивил. Народ тени пришел на помощь. Адам вошел в квартиру, и дверь закрылась за спиной сама.

– Здравствуй, Адам! – раздался тягучий голос Мариуса. В центре гостиной за столом сидел Гир собственной персоной.

– Что тебе нужно? – Адаму хотелось спустить всю злость на него. Он хочет, чтобы народ тени разорвал его тело на куски.

Мариус, как и в первый раз, протянул ладонь к стулу напротив.

– Садись. Расскажу, как избавиться от боли.

– Точно? Мне кажется, эта хрень творится со мной по твоей вине.

Старик не изобразил никаких эмоций, сделав вид, что не заметил нотки враждебности в голосе Адама. Он смотрел на парня лицом каменной гаргульи, которое не меняется, но может немного сместить бровь, когда ты от нее отворачиваешься.

– Нет, друг, в этих болях повинен не я. Здесь есть и будет присутствовать только твой выбор. Присядь, расскажу, что делать.

Адам нетерпеливо прошел к стулу и сел. Виски готовы были треснуть.

– Ну давай рассказывай, чего же ты ждешь?

Мариус приподнял бровь.

– Тебе нужно отомстить.

Адам рассмеялся.

– Отличная идея, мой странный друг. Стать убийцей? Сделать кого-то калекой? Ты только укажи пальцем. Я же теперь убиваю людей направо и налево. Хотя нет! Не просто убиваю, уничтожаю их. – Адам ткнул пальцем в Гира. – Ты сделал из меня монстра!

Мариус криво улыбнулся. Но его улыбка напоминала скорее оскал хищника, который предвидел идеальный момент для нападения. Адам немного занервничал.

– Тебя сделали монстром еще раньше, чем ты увидел меня. Тебе нужно заставить этих людей вспомнить то, что они натворили. Ты должен утолить свой голод.

Адам развел руками.

– Просвети же меня.

Старик протянул морщинистую ладонь.

– Возьми меня за руку, и ты увидишь все, что с тобой сотворили и что утаили от твоих глаз.

Адам горько засмеялся.

– Ну давай, возьмем тебя за руку. – Он уверенно положил свою ладонь на ладонь Мариуса и сжал ее. – Посмотрим, что…

Адам камнем застыл на месте. Он за секунду вернулся туда, откуда началась его новая жизнь психического инвалида.

Адам со стороны увидел себя с двумя друзьями. Он вспомнил тот самый вечер и ощутил взрывы тысячи вспышек. Но он не мог заставить себя по привычке сдавить виски и попытаться унять эту боль.

Это был вечер его травмы, вечер наивысшей жестокости, когда жизнерадостный парень превратился в затворника.

В ночь, когда выпускной бал уже подошел к концу, и ребята сменили смокинги, костюмы и платья на одежду повседневного лада, Адам вместе с Бобби и Крисом в очередной раз лазили по заброшенному многоквартирному дому на окраине парка. Строение вот уже пять лет как подлежало сносу, но местные власти не особенно торопились устранять этот горячо нелюбимый многими родителями объект.

Мальчики не в первый раз исследовали потаенные уголки заброшенного дома, представляя себя то скалолазами, то искателями приключений. Адам всегда имел преимущество перед друзьями. В те места, куда люди боялись идти даже с фонариком, он с легкостью бесстрашного война погружался во мрак, не используя никаких источников света. Друзья часто его предупреждали, что нужно быть осторожным, но он их не слушал. За столько лет хождения во тьме ни травма, ни смерть от падения или несчастного случая так и не подступили к бесстрашному парню.

Время подходило к 21:00. Крис как часы оповещал остальных, что давно пора уже расходиться по домам. Мальчики не решались задерживаться подолгу, так как мама Бобби могла за опоздание устроить разнос, обзвонить остальных родителей и достать местные власти по поводу сноса неугодного здания.

Друзья покинули заброшенный цивилизацией дом. Их путь лежал через небольшой парковый подлесок, выводивший на поляну и зону отдыха. Пройдя уже половину пути, мальчишки услышали издалека доносящуюся музыку, радостные вопли и крики. В зоне отдыха собрались выпускники.

Адам, резко остановившись, предложил:

– Парни, может, мы пойдем другой дорогой? Мало ли кого мы там встретим… подзатыльников получим.

– Или нам твой брат нальет выпить чего покрепче, – сказал Крис.

– Боюсь, он нам и наподдаст. – Адам не уточнил, что Майкл запретил ему появляться в местах его кутежа, иначе будет худо.

В выпускной год Майкл совсем стал вести себя с братом отстраненно. Когда родители были сосредоточены на младшем сыне, Майкл проклинал его за то, что тот отбирал все родительское внимание. Старший сын уговаривал отца на покупку подержанной машины. Ради этого он даже подтянул учебу, не во вред своей футбольной команде и тренировкам, разумеется. Но именно в этом году Адам выиграл олимпиаду штата. Его переработанный калькулятор с формульной вычислительной системой занял первое место. Призом была поездка в MIT и чек на 150 долларов. Родители были горды своим сыном, но не брат.

Однажды Майкл услышал тайный разговор Адама с мамой и папой. На готовые детали и инструменты отец был готов выделить 400 долларов. Не абы какие детали, а новые, чтобы поддерживать интерес сына и не упустить возможность попасть в MIT.

В тот вечер Майкл дал сильного пинка под зад своему брату. Адам был удивлен проявлением такой ничем не обоснованной агрессии, но не сказал родителям ни слова. Майкл же и так недолюбливал брата за кражу родительской любви, но после олимпиады он совсем обозлился. Его раздражал поступок родителей: ему даже на жалкую развалюху денег не дали, а Адаму на новые инструменты тут же выделили. Правда, Майкл не знал, что Адам отказался и свой выигрыш в 150 долларов отдал родителям на покупку более нового автомобиля для брата в честь окончания школы. Они хотели сделать Майклу сюрприз на следующий день после выпускного бала.

Парк закончился. Адам с друзьями осторожно выглянули из-за кустов и деревьев, тайком подглядывая, как проходит переход во взрослую и более сложную жизнь. На поляне стояли три автомобиля. Каждый из них окружали по меньшей мере по восемь человек. Почти все парни в спортивных куртках своей школьной команды.

– Ребята, это еще и футбольная команда, давайте обойдем по кругу и прошмыгнем мимо них, – сказал Адам. Голос его предательски дрогнул.

– Ага, вот так вот взял и упустил возможность попробовать пива! Там же твой старший полудурок. Квотербек, как-никак! Звезда школы! Давай пройдем и попросим нас угостить, – противился Крис.

– Я думаю, нам все-таки не стоит!

Крис махнул на Адама рукой и вышел из-за дерева. Он побежал в центр поляны, дабы разглядеть в толпе брата Адама. Крис, как и Бобби, не знал о натянутых отношениях братьев. Бобби тоже вышел из кустов и побежал вслед за приятелем. Адам нутром чуял неладное, но он не хотел отставать от друзей. Пришлось отправиться за ними.

Под светом ночных фонарей выпускники вкушали долгожданную взрослую жизнь. Она ассоциировалась у них с полной свободой действий, вкусом алкоголя и запахом травки. Если бы троица немного обогнула подлесок, они бы заметили и проявление сексуальной свободы раниннбека и одной девушки из группы поддержки.

Первым мальчишек встретил худощавый парень с красным пластиковым стаканчиком. Он, пошатываясь, направился им навстречу и остановил Криса.

– Эй, сопляки, вы чего тут забыли? – спросил кто-то из выпускников.

– Идем домой, – ответил Бобби.

– Так шуруйте отсюда поскорей, пока вам тут не навешали.

– Вообще-то мы ищем Майкла, – смело возразил спортсмену Крис.

– Неужели? И зачем он тебе нужен?

– Его брат ищет! – Крис указал на Адама.

Спортсмен посмотрел на Адама.

– Здаров, изобретатель. Как дела?

Адам сразу его узнал. Это один из друзей Майкла.

– Привет, Вышибала!

– Так, сопляки, отошли, мне надо кое-что сказать вашему прыщавому дружку.

Вышибала по имени Луис подошел к Адаму и прошептал на ухо:

– Бери своих друзей и уматывайте отсюда. Твой выпускник набрался и ведет себя немного неадекватно. Пару носов уже сегодня разбил. Не знаю, что с ним творится, но даже я не хочу к нему подходить. – Затем Луис нарочито громко крикнул в толпу: – Поэтому я здесь!

Он осушил стакан и выкинул его в кусты.

– Иди, а то мама заругает еще.

Адам подошел к Бобби и Крису.

– Парни, лучше нам уйти отсюда.

– А чего такого? – поинтересовался Крис. Он блестящими от возбуждения глазами рассматривал выпускников.

– Я так понимаю, здесь намечается драка с другой толпой выпускников, – соврал Адам. – Так что…

– Так надо остаться и посмотреть! Ты чего? – перебил его Крис.

– Нет! В общем, если хочешь, оставайся, а я пойду. Бобби, ты со мной или как?

– С тобой.

– Ладно, – разочарованно произнес Крис, – уговорили. Только наперегонки! Кто последний, тот вонючая подмышка! – Крис, не дожидаясь ответа, рванул вперед.

Бобби и Адам не могли угнаться за другом. Крис обернулся и что-то крикнул пацанам позади него. Он не заметил футболиста на пути и налетел на него. Парень перевернул стакан с чем-то сильно пахнущим на себя. Адаму этот молодой человек не был знаком.

– Ах ты, мелкий урод! – Высокий и довольно здоровый в плечах выпускник сильно толкнул Криса. Тот упал на землю и от страха вскрикнул. Толпа выпускников тут же образовалась вокруг в ожидании драки, будто шакалы. Они удивлялись картине: Бобби и Адам, два отважных хоббита, встали на пути выпускника, заслоняя друга.

– Слушай ты, мы сейчас его брата позовем, и он тебе рожу на детали разберет! – громко крикнул Крис, указывая на Адама.

– Да ну! Может, тебе тоже проломить что-нибудь? – Футболиста забавила вся эта сцена. Выпускник явно был слишком пьян, чтобы осознать, что угрожает еще совсем детям. Громкую музыку перекричал другой голос. Вскоре из подлеска вышли две фигуры парня и девушки. Судя по походке, парень был пьян еще сильнее, чем тот, что угрожал мальчикам. Футболист вышел на свет ночных фонарей, и Крис наконец угадал знакомые черты. Это был Майкл в куртке спортивной команды «Громобоев».

Крис тут же поднял себя и подбежал к Майклу.

– Майки, вон тот чувак хочет ударить Адама.

– Ты кто такой, сопляк? – Он разговаривал на языке пьяных завсегдатаев баров.

– Я Крис… ну, друг Адама! – Он вновь указал на другого спортсмена. – Вон тот хочет нас обидеть.

– Обидеть Адама, серьезно? – ехидно и протяжно высказался Майкл. – А ну, покажи мне этого смертника.

Крис провел Майкла всего шагов десять. Но для человека настолько пьяного это было путешествие длиною в полжизни.

– Вот он! – Крис почувствовал, как его руку кто-то сильно дернул. Он обернулся и увидел Адама.

– Заткнись, идиот! У нас сейчас точно будут неприятности! – Адам понял, что беды и драки уже не избежать, и они станут свидетелями чего-то страшного.

Майкл подошел вплотную к спортсмену.

– Так это ты, чувак, хочешь моего брата унизить перед всеми, да?

– Эй, Майки, уймись, так я откуда знал? – Парень слабо улыбнулся и успокаивающе поднял руки вверх. – Не злись, ладно?

Ответом ему был удар кулаком в нос. Майкл приложил довольно серьезно, противник распластался по земле.

Майкл подошел к лежачему. Под пальцами сочилась кровь.

– Ты думаешь, что можешь унижать членов моей семьи?

– Майки, не надо…

Майкл поднял ногу и ударил в живот. Сквозь музыку был слышен крик боли. Последовал еще один удар туда же, затем по лицу.

Майкл схватил корчащегося на земле парня за куртку и приподнял.

– Ты чего, урод, о себе возомнил, а?

– Майки…

Следующий удар снова пришелся в живот. Спортсмена стошнило всем содержимым желудка. Майкл бросил парня в лужу рвоты.

– Адам! Адам! – Майкл не своим голосом звал брата.

Все, словно загипнотизированные, глядели на эту сцену, когда их спортивный лидер и душа любой компании превратился в зверя, готового уничтожить всех и вся. Сейчас он мало чем походил на надежду школы и будущего выдающегося студента. Больше он напоминал дикое, разъяренное от голода животное.

Адам появился из-за спины брата. К Майклу направились двое ребят, одним из которых был Вышибала.

– А ну стойте на месте. – Двое спортсменов замерли. – Иначе я и вас отделаю. Не видите, это семейные разборки. Адам!

– Я тут! – пискнул мальчик.

Майкл обернулся.

– О, а я тебя искал! – Майкл схватил за шиворот брата и подвел его к избитому спортсмену.

Адама сковал страх. Таким брата он еще не видел, и это было поистине пугающее зрелище.

– Я так понимаю, он тебе угрожал?

– Нет.

Майкл грубо встряхнул брата.

– Не прикрывай этого урода. Не будь трусом! – Майкл смотрел на брата пьяными стеклянными глазами.

– Майкл… он…

– Ударь его!

– Что?

– Ты, твою мать, глухой? Бей его!

Адам широко распахнутыми от страха глазами смотрел на подобие своего брата. Внешне это был он, но в то же время это было чудовище.

– Бей, я тебе сказал!

– Я не буду, – крикнул Адам в ответ.

Майкл отпустил ворот рубашки брата и ударил его кулаком по лицу. Пьяная толпа не сразу смогла осмыслить, что произошло, но как только все поняли, еще больше испугались спортивного лидера.

Вышибала бросился к Адаму, но Майкл угрожающе выставил руку вперед.

– Не смей его трогать. Лучше отойди, дружище, иначе и тебе врежу.

– Что ты творишь? – крикнул Луис на друга.

– Я повторяю последний раз, – процедил сквозь зубы Майкл. – Отойди, иначе я тебя так отделаю, что костей не соберешь.

– Да ты из ума выжил… – Вышибала опустился на колени перед Адамом. Из носа и из разбитой губы текла кровь. – Ты как, изобретатель?

Адам не мог ничего ответить. Точнее, он не хотел отвечать. Все и так складывалось хуже некуда.

Майкл сделал два шага вперед и толкнул Луиса ногой в плечо.

– Отойди, я сказал! – Майкл схватил Адама за рукав футболки и резким движением поднял его на ноги. – Вставай, слюнтяй! – кричал пьяный Майкл. – Ударь его! Не будь трусом! Ты считаешь меня говнюком?!

Адам не смотрел в глаза брату. Он вспомнил, как отец ему говорил, что нельзя долго смотреть в глаза бешеному псу, иначе он точно нападет на тебя. Мальчишка еле стоял на ногах, опустив голову и смотря на свои заляпанные кровью новые кроссовки. Адам боялся. Он не просто испытывал страх побоев, а по-настоящему испугался за свою жизнь.

– Ты будешь меня игнорировать? – Майк отвесил младшему брату оплеуху. Правое ухо тут же обожгло болью. Адам снова упал лицом на землю.

Луис бросился на Майкла, нанеся ему боковой удар в голову. Но тот только отступил на шаг и ухмыльнулся пьяной улыбкой. Он нанес Луису ответный удар рукой по животу.

На мгновение Луис потерялся между реальностью и обмороком и с поражением отступил. Сейчас он ничем не мог помочь малышу. Больше не было желающих вступиться за Адама. Все стояли как вкопанные, боясь даже двинуться с места.

– Если еще хоть одна мразь… – Майкл обвел глазами всех присутствующих и вернулся к своему брату. Он вновь поднял на ноги Адама. – А теперь поглядите. – Он обращался к друзьям. – Дорогой братец, любимец родителей. Ему все досталось в этой жизни. В его великолепной сокровищнице места не оказалось. Я должен сосуществовать вместе с этим мешком дерьма! – Майкл, словно тряпичную куклу, тряс своего брата. – Он мне не брат! Он просто маленький урод! Все поняли? – Никто не отреагировал на эти слова. – Вы тоже не хотите отвечать на мои вопросы?

Луис сплюнул кровь и прохрипел:

– Успокойся! Сейчас уродом выглядишь ты!

– Неужели? Так проучи меня!

Майкл повернулся к Адаму и нанес еще один удар ногой по хрупкой спине брата, мальчик почти потерял сознание. Он лежал на земле прямо между его ног.

– Смотрите, чего заслуживают такие маленькие уроды! – Квотербек расстегнул ширинку и на глазах у всех помочился на брата.

И никто не заметил, как Адам морально умер в этот миг. Похоже, что Майкл сломал самый важный механизм. Его богатый внутренний мир рухнул в этом полуосвещенном парке на глазах у выпускников школ Риплтауна. А Майкл улыбался. Он застегнул ширинку, шаткой походкой добрел до машины и взял бутылку виски. Напоследок он повернулся к друзьям.

– Если хоть один из ваших ртов проговорится об этом, поверьте, я сделаю с вами нечто похуже, чем это. – Майкл развернулся и скрылся за деревьями, по пути глотая виски из бутылки.

Еще с минуту на поляне стояла звонкая тишина. Музыку выключили, и Билл с Крисом тут же кинулись к своему избитому другу. Двое друзей стали поднимать Адама.

– Ты как, в порядке? – спросил Крис.

Адам был в сознании. Его лицо окрасилось кровью, нос и губа стали опухать, а кожа на лбу счесалась от падения лицом на землю. Верх футболки был мокрым от мочи, а все остальное испачкалось от пыли и грязи. От мальчика разило, но никто не обращал на это внимания. Избитый и униженный ребенок больше не хотел с кем-либо разговаривать. К ним подошел вышибала с разбитым и залитым кровью подбородком. Он нагнулся, чтобы заглянуть Адаму в глаза.

– Ты как, парень?

В глазах мальчика отражался весь ужас и позор только что пережитого. Луис выпрямился и обратился к Крису с Биллом:

– Перед входом в парк стоит моя машина – красный «Вольво». Отведите его к ней, я отвезу вас домой. – Вышибала полез в карман и достал ключи. – Знаешь, как открыть?

– Разберусь, – ответил Крис и сгреб ключи.

– Хорошо, идите, а мне надо кое-что обговорить с остальными.

Мальчики осторожно повели друга к выходу из парка. Луис смотрел вслед мальчишкам, потом встал на том месте, где недавно лежал Адам, и обратился к отрезвевшим от увиденного друзьям:

– Все, что здесь случилось, теперь наша тайна. Не смейте никому рассказывать о том, что сегодня произошло. Я понимаю, это… это чудовищно. Но я бы на вашем месте держал язык за зубами.

Толпа слушала Вышибалу, пара человек согласно кивали, остальные шептались. Однако и без слов Луиса никто не решился бы перейти дорогу тому монстру, что им сегодня открылся. Вышибала кивнул, будто бы подтверждая свои же слова, а затем развернулся и побежал вслед за мальчиками. Луис быстро их нагнал. Ребятам было тяжело идти, Адам сильно прихрамывал. Видимо, при падении он повредил ногу.

– Стойте. – Вышибала закинул Адама на плечо, и они ускорили темп. Дойдя до машины, Крис отключил сигнализацию и открыл двери. Луис посадил Адама на заднее сиденье поближе к двери. Крис сел с другой стороны рядом с Адамом. Билл залез на пассажирское около водителя.

– Ты как? – Луис положил ладонь на плечо Адама, но тот слегка отстранился. Вышибала понимающе убрал руку. Выражение лица избитого мальчика говорило, что он все еще не верит в происходящее вокруг. Футболист обошел машину спереди и уселся на водительское кресло, вставил ключ зажигания и еще раз посмотрел на Адама в зеркало заднего вида. Машина взревела и покатила к дому семейства Райс. Всю дорогу Вышибала молчал. Крис и Билли постоянно пытались достучаться до травмированного друга, но тот, в свою очередь, лишь изредка шмыгал носом. Когда машина оказалась на улице Гидеон, на которой жили Райсы, Луис решил все обдумать, дабы родители Адама не учинили еще большие беспорядки среди родителей и детей.

– Отстаньте от него! Он с вами не заговорит! – крикнул на детей Вышибала, когда они в очередной раз пытались выбить из друга хоть слово. – Лучше придумайте, что мы скажем его родителям? Нельзя рассказывать все, что сегодня произошло, ни слова, поняли?

– Поняли! – твердо ответил Крис. Он крепко держал Адама за руку.

– Билл? – с угрозой спросил Вышибала. Но тот молчал, уткнувшись подбородком в грудь. – Билл!

– Д-да… – наконец неуверенно прошептал он.

– Есть идеи? – поинтересовался Луис.

– Только одна, – ответил Крис, – мы были на заброшенном доме, так? Можно сказать, что он упал. Наши родители знают, что мы там часто бываем. Вот и доигрались! А с запахом… – Крис задумчиво уставился в окно, пока его не осенило: – Там ведь постоянно мочатся бездомные! Скажем, что упал прямо в лужу.

– Уж лучше бы и правда упал. Хорошо, и это сойдет. Я пойду с вами. И еще раз повторяю, никому из своих ни слова! Все, мы приехали!

Вышибала припарковал машину около дома Райсов. Он часто бывал здесь, заходил в гости к своему другу. Но сейчас он приехал будто к незнакомым людям. Друга нет, но есть те, чьи слезы и крики ему придется услышать. Этот момент отпечатается в его памяти на всю жизнь. Именно события минувшей ночи повлияли на то, что в будущем на груди Луиса будет блестеть полицейский значок.

Когда Луис вышел из машины, Крис и Билл уже помогали Адаму выбраться максимально безболезненно. Они вытащили его, закинули его руки на свои шеи и понесли к дому.

Вышибала, как великан, готовый рушить стены жестокой новостью, следовал за маленькими гномами, несущими раненного друга.

Крис постучал в дверь дрожащей рукой. За дверью послышались неспешно приближающиеся шаги. Затем она открылась, и на пороге показалась мама Адама Дженнифер Райс. Ее словно обратили в каменную статую. Нарушить тишину никто не решался, но Вышибала взял происходящее в свои руки:

– Миссис Райс… Здравствуйте… – Мать Адама подняла голову на звук голоса и испуганными глазами посмотрела на Луиса. Ее лицо посерело от ужаса. Никто не понял, что с ней стало, но страх будто начал душить ее тонкую шею. – Он упал, миссис Райс.

Эти слова вернули ее к жизни. К жестокой жизни, где ребенка могут принести домой в изувеченном виде.

– Адам! – Дженнифер с криком упала перед сыном на колени. Ладонями обхватила его лицо. Адам смотрел на мать пустыми глазами деревянной куклы. – О боже, Уилл! Уилл!

Отец Адама тут же появился у порога и взревел, увидев своего младшего сына. Не сдержались Крис и Билли. Мальчики плакали, но Адам стоял и не издавал ни звука.

– Что произошло? – накричал отец Адама на Луиса. – Где Майкл? Вы же с ним были вместе?

– Мистер Райс, я проезжал мимо…

Неровным и дрожащим голосом его перебил Крис:

– Мы его встретили на дороге. Мы пошли в заброшенное здание недалеко от парка.

– Вас же предупреждали! – заверещала миссис Райс и схватила Криса за рукав куртки. – Вы что, настолько глупые?

Крис с достоинством принял удар на себя и продолжил:

– Адам выпал из окна, когда мы играли. Билл остался с ним, а я выбежал на дорогу, вот так мы и встретились с Вышиб… Луисом. Простите…

– Так все и было, – подтвердил Луис. Билл хранил молчание.

Отец взял Адама на руки.

– Ты… – Уилл указал на Вышибалу. – Быстро развези детей по домам и сообщи их родителям, пусть немедленно позвонят мне. Понял?

Вышибала кивнул.

– Знаешь Тамару Кристом в конце улицы? – всхлипывая, прошептала Дженнифер Райс.

– Да, мэм! Она травматолог в больнице.

– Быстро езжай к ней и разбуди ее, чего бы этого ни стоило, и отправь сюда, а я позвоню ей.

– Пошли, быстро! – сказал Вышибала Крису и Биллу.

Отец внес сына в дом, а миссис Райс закрыла дверь. Адама положили на диване в гостиной.

– От него несет мочой и потом, принеси мокрое полотенце, надо протереть ссадины.

– Почему он нас не послушался? Почему, Уилл?

– Я сказал, принеси мокрое полотенце, потом разберемся с этим.

Крики родителей перебил телефонный звонок. К телефону подбежала Дженнифер. Она сняла трубку и узнала голос Тамары Кристом.

– Я уже все знаю, скорая едет, и я выбегаю. Буду через три минуты!

– Быстрее, пожалуйста! – Но в трубке уже звучали короткие гудки.

Мать Адама достала чистое полотенце из нижнего ящика гарнитура и смочила его теплой водой. Затем кинулась в гостиную и протянула полотенце мужу. Отец осторожно протер лоб сына, а другой рукой погладил его по волосам. Адам смотрел в потолок остекленевшими глазами.

– Адам, сынок? Болит что-нибудь?

Адам посмотрел на отца, но ничего не ответил.

Через две минуты появилась Тамара, одетая в пижаму и халат.

– Скорая уже недалеко, я их слышала, когда подбегала к вам. Падение с какой высоты?

– Второй этаж заброшки около парка, – ответил Уилл.

– Поняла! Так, дайте мне полотенце, мистер Райс, идите встречайте скорую, а я его осмотрю. Дженнифер, мне будет нужна ваша помощь. Хорошо? – В ответ женщина послушно кивнула.

Уилл передал полотенце Тамаре и вышел на улицу. Ни врач, ни собственная жена не заметили, как мужчина, работающий в полиции, пусть и всего лишь в отделе кадров, на улице отдался на волю эмоциям и разрыдался.

Через четыре минуты Уилл увидел машину неотложки и подошел к дороге. Машина остановилась, и из нее выскочили врачи. Они тут же направились к входной двери. Тамара поприветствовала специалистов, попросила миссис Райс собрать вещи сына и поехать с ними до больницы.

Пока мать Адама собирала все необходимое, сам Адам был уже далеко. Он отстранился от этого мира. Его не волновали ни стыд, ни боль. Он не чувствовал себя униженным, он чувствовал себя наедине с самим собой. А для него не существовало никаких предрассудков. Только он и его пережитое.

Адама отвезли на скорой в больницу, где он пробыл неделю. У него был перелом носа и вывих коленного сустава, но серьезных травм обнаружено не было. Множественные ушибы и кровоподтеки также не несли угрозы здоровью. Сотрясение головного мозга отсутствовало.

Неожиданно для себя Адам понял, что Гир одарил его и другими видениями, более короткими, но очень значимыми.

Потом Адам увидел, как Майкл пришел к нему на следующий день в больницу. В палате он пробыл не больше минуты, и единственные слова, которые он услышал от больного похмельем брата, были: «Только расскажи кому-нибудь об этом. Если я не попаду в университет, ты попадешь в инвалидное кресло, уяснил?»

В этот день Адам впервые заплакал и отвел взгляд от человека, которого недавно считал своим родным братом. Потом это стало его настоящим и будущим.

Адам увидел и день, когда отец вручил Майклу ключи от машины. Около их гаража стояла красная Datsun 240Z. На вид почти как новая. Майкл поинтересовался у отца, чья она.

– Мы не успели все тебе сказать, но вот. – Отец достал из кармана ключи и вручил их сыну. – Поздравляю, Майки. Она твоя.

Выпускник старшей школы был вне себя от радости. Он столько раз обнял отца, сколько не обнимал за десять лет. Майкл даже поцеловал его в щеку.

– Не забудь поблагодарить мать и брата за машину!

Майкл остановился и с удивленным лицом спросил:

– Маму обязательно зацелую до смерти, а Адам-то тут при чем?

– Грубовато звучит, не находишь? – спокойно поинтересовался Уилл у сына.

– Извини, но за что его отблагодарить?

Отец явно был недоволен, но ответил:

– Помнишь, он выиграл деньги на конкурсе?

– Помню, умник сколотил состояние, – посмеялся Майкл.

– Он отдал все до цента, чтобы мы смогли купить машину получше.

Майкл призадумался на несколько секунд, затем улыбнулся.

– Отблагодарю, не сомневайся. Честно, не ожидал от него.

– А я вот, представь, ожидал, – строго высказался отец. – Ладно, нам надо в департамент, будем решать вопрос с мэром о здании. Полиции нужны наши объяснения о произошедшем.

– Хорошо, желаю удачи! – Майкл уже мысленно ехал в новеньком автомобиле, не терпелось опробовать в деле своего железного коня.

Последнее видение пришлось на день отъезда Майкла в университет. Адам все свободное время проводил в комнате. Физически он оправился, но стал напряженным и почти не расслаблялся, а вот в его голове все стало глубоко личным и только своим. Отец часто плакал в гараже, разбирая электронику для сына, которому она стала неинтересной. Обедал Адам внизу с семьей редко, только когда его практически насильно заставляли сесть за стол. Мать все кричала на мужа, что пора бы отправить его к специалистам, но сколько бы Уилл ни пытался поговорить о помощи с сыном, получал в ответ лишь молчание.

В день, когда родители спустились и вышли на улицу проводить старшего сына в новую самостоятельную жизнь, Адам глядел на них из окна комнаты.

Мать плакала, а отец просил Майкла помахать своему брату в окно.

– Пап, да он же просто пялится, что толку махать ему?

– Я сказал, попрощайся с ним! – злобно ответил отец.

Майкл удивился такому тону и даже немного испугался. Он неуверенно поднял руку и пальцами помахал брату, сдабривая жест наигранной улыбкой. Адам лишь смотрел на него, но никак не отреагировал.

Когда Майкл уже сел в машину и улыбнулся родителям на прощание, отец махнул ему рукой.

– Я сейчас, дорогая! Кое-что забыл сказать. – Отец обежал машину и наклонился поближе к лицу сына. В тот день он сказал ему самые важные для Адама слова.

– Да, пап, чего? Только побыстрей, я тороплюсь! – Майкл светился от счастья. Еще бы! Теперь он действительно взрослый.

– Знаешь, сын, я всегда любил тебя и буду любить, даже после того, что ты сделал!

Улыбка померкла, Майкл нахмурился.

– О чем ты, па?

– В тот день я не мог не заметить, что у Вышибалы был разбит нос. А характер ран твоего брата не совпадает с характером ран при падении. Его избили. Единственное, только вывих ноги подтверждал падение.

Глаза Уилла Райса горели гневом. Адам в своем видении чувствовал, как тяжело дались отцу эти слова.

– Но…

– Не перебивай меня, щенок. В жизни не поверю, что ты и Вышибала в выпускной вечер были в разных местах. Вы повсюду таскались друг за другом. А с тех пор не общаетесь. Почему Луис больше не заходит к нам, Майкл? Не отвечай! Я и сам знаю. Так вот, я тебя люблю, но этого я тебе не прощу. Ты убил своего брата. Он уже не живой. – Уилл Райс хлопнул сына по плечу чуть сильнее, чем обычно. – Пока, сынок, заезжай к нам почаще.

С этими словами он развернулся и быстро зашагал к дому.

В тот день Майкл, напуганный и исполненный гневом одновременно, покинул родной город. На выезде из города он остановился около указателя «RIPLETOWN» и, достав из сумки баллончик с черной краской, внес поправки в приветственную вывеску города. Теперь приезжих встречал город «R.I.P. LETOWN». Майкл со злостью швырнул баллончик далеко в кусты и вернулся в машину.

– Я никогда не прощу тебя, маленький урод!

Надпись стерли уже через неделю. Однако нашелся хулиган, что с тех самых дней вновь и вновь коверкает приветственный знак. Сколько бы полиция ни пыталась поймать вредителя, единственное, что они находили, это очередной акт вандализма. Следующие видения были очень короткими и настолько часто мелькали в голове Адама, что его гнев был сравним с Пиком Данте. Никто в него не верил, а он проснулся.

Остальные видения показывали, как Майкл всем рассказывал о случае, когда он смог поставить мелкое отребье в стойло и унизить. Все, начиная от их общих знакомых и заканчивая мистером Говардом, смеялись над ним в разговорах с его братом. Адам вскипел, для извержения нужна была лишь крохотная искра. Если бы он увидел всех этих людей, он бы мстил без пощады, да и сейчас он может это сделать.

Адам вновь увидел Гира. Он внимательно его разглядывал. Мариус предложил ему дар. Адам узрел всю пользу своего отрешения от остального мира.

– Думаю, мои слова будут излишни! – сказал Гир.

Адам сжал кулаки до боли в суставах.

– Зачем ты все это показал?

– Если я не ошибаюсь, сегодня прием у наших итальянских гостей?

– О да!

– И ты хочешь взять свое?

– О да!

– Ты принимаешь мой дар? Я даю тебе силу, чтобы ты заставил их рты не смеяться, а издавать вопли адской боли. – Гир перешел на повышенный тон: – Чтобы их грязные души отправились туда, где им и место!

Адам возбужденно вскочил со стула и крикнул:

– Принимаю!

В этот момент он и не заметил, как его кожа приобрела грязно-серый оттенок. Глаза запылали кровавым светом. Его чистая душа плавала в теле, полном гнойного гнева и желания забрать чужую жизнь взамен собственной исковерканной. Но больше всего его волновала одна деталь, и ему нужно сейчас же получить обещание от Гира.

– Я уже знаю, чего ты хочешь! – предугадав вопрос, ответил Гир. – Обещаю!

Адам смотрел на Мариуса бешеными глазами, в которых отражались все его намерения. Услышав данное обещание, Адам изобразил на и без того перекошенном лице радостный оскал.

1

Майкл

Этой ночью Майкл спал спокойно. Он сонно приподнялся на локтях и долго привыкал к утреннему свету. Рядом тихо сопела Линда, укрытая по пояс белым одеялом с фиолетовыми кружевами. При взгляде на спящую вторую половинку в душе Майкла немного потеплело. Несмотря на серьезность сегодняшнего вечера и накал вчерашних семейных страстей, рядом лежала женщина, прятавшая под своим сердцем прекрасное маленькое создание.

Он прилег поближе к жене и аккуратно положил ладонь ей на живот.

– Как ты там, малыш? – шепотом спросил Майкл.

– Малыш хочет спать, – пробурчала Линда.

– А я это не вам, миледи, а малышу, – все еще шепотом ответил Майкл и погладил живот жены.

– Раз не мне, то себе кофе наливаешь сам, и мне заодно зеленый чай с персиком.

Майкл тихо рассмеялся.

– Хорошо, моя королева. Храни наследника, пока я готовлю вам фруктовый чай.

– Или наследницу! – подметила Линда.

– Или наследницу. – Майкл ловким движением встал на ноги.

– То-то же! – сказала Линда хриплым после сна голосом.

Майкл накинул халат и спустился на кухню. Автоматический чайник уже был нагрет, растворимый кофе лежал на своем месте, на верхней полке буфета. Единственное, что будущий отец не помнил, это где Линда хранит чай. Он всегда дивился ее любви к этому напитку. Какие только сорта она не хранила дома: индийский, китайский, зеленый, черный, с фруктами, с травами, заварной, в пакетиках, вкусный и невкусный, для пищеварения, для почек. В общем, взорвалась бы голова, если бы Майкл пытался заучить все виды и категории напитка.

Муж любительницы чая насыпал ложку кофе, две ложки сахара в свою кружку и залил кипятком. Пока он помешивал смесь, этот звон кое-что всколыхнул в его памяти. Майкл вспомнил, что Линда хранит чай в отдельном шкафчике рядом с колокольчиком. Противный колокол, который она попросила купить во время простуды. Майкл с раздражением вспоминал те дни, когда жена подхватила инфекцию. Ларингит с температурой свалили ее на пару дней, а болезнь обрела свою музыку. Раздражающую и звенящую музыку. Майкл в первый день болезни отправился в «Тарбис» и в отделе все для дома купил колокольчик для прислуги. Он снова усмехнулся, как тогда в магазине.

Рядом с кухонным гарнитуром стоял винтажный ящик на подставке с высокими резными ножками. К ящику Майкл обращался раз в тысячелетие, поэтому постоянно забывал о его существовании. Он напоминал уменьшенную версию старой стены с банковскими ячейками, каждая из которых заполнена своим видом чая. Его сорт, вкус и цвет, а также номер категории полезности, разработанный Линдой, был указан на каждой ячейке. Мужчина пробежался по ним глазами и нашел нужный отсек. Ячейка 13. Зеленый. И. П. Категория 4.

Майкл прошел к другому шкафчику и достал розовую кружку, которая больше напоминала кувшин. Он вернулся к ящику, достал из нее миниатюрную деревянную ложечку, набрал горсть и высыпал ее в кружку.

Закрыв ячейку, Райс налил кипяток и глубоко вдохнул. Насыщенный аромат персика свидетельствовал, что он не ошибся с номером. Майкл повторно вдохнул запах и выглянул в коридор. Линда еще не вышла. «Наверное, застилает кровать», – подумал Майкл. Без этого утреннего ритуала день не начнется с положительной нотки и порядка, так присущего Линде.

Майкл поставил кружку жены на стол и взял свою со столешницы. Он вышел из кухни, сунул ноги в мягкие тапочки и выглянул на улицу. Свежий запах скошенной травы и прохладного утреннего воздуха игриво дразнили обоняние. Майкл немного отпил горячего кофе и посмотрел на соседний дом через дорогу.

Улица была пустынна и безлюдна. Вся утренняя свежесть принадлежала одному Майклу Райсу. Он представил, как на пенсии будет часто сидеть на улице по утрам и потягивать ароматный кофе. Летом, зимой, после дождя, в дни таяния снега. Барбекю и хот-доги. Запах кофе или виски. Он мечтал об этом и ждал этих дней с предвкушением. Бросить все сейчас и отправиться на досрочную пенсию.

Из собственной фантазии Майкла вырвал оклик Линды:

– Дорогой, ты что там забыл?

Муж обернулся и увидел у двери на кухню свою жену. Она держала в руках кружку с чаем, от которой исходил ароматный персиковый пар.

– Да ничего, просто вышел подышать, – с улыбкой ответил Майкл. Ему совсем не хотелось издеваться над кем-либо сегодня. Только наслаждаться этим прекрасным днем в компании жены, приятной погоды и, самое главное, наследника или наследницы.

Линда вернулась на кухню. Майкл зашел в дом и ногой закрыл дверь. Прошел следом за женой, которая уже сидела за столом и потягивала горячий напиток. Мужчина присел напротив и наблюдал за плавными движениями любимой женщины: нежная рука крепко держит кружку, взмах длинных ресниц, вот она повернула голову и посмотрела в окно, игриво сморщила носик, когда поняла, что муж тайком наблюдает за ней. А ему хотелось всему миру кричать, как он счастлив.

– Что ты так смотришь?

– Да так, просто.

– Ты, да «так, просто»? Не верю.

Они оба посмеялись, с должной реакцией разделив скорое приятное пополнение в семье. Они не планировали данный шаг в своей жизни, но Майкл зарабатывает прилично, их сбережения увеличиваются в геометрической прогрессии. Они счастливы, и это подарок в самый приятный момент их жизни.

– Папой стану. Ты, может, не в курсе, но моя жена беременна!

– Неужели? – наигранно ответила Линда. – Поздравляю вас, мистер Райс! Не пригласите меня на званый ужин в честь такого события?

Майкл отпил немного остывший кофе.

– Прошу прощения, но я не планировал изменять своей жене, тем более на званом ужине.

– Еще бы ты планировал такое. – Линда хихикнула.

Так они и начали свой день, любуясь друг другом и делясь невидимым светом, который Гир назвал бы прекрасным. Их души сияли, и это действительно было стоящее зрелище.

– Когда начнем собираться? – поинтересовался Майкл. – Я думаю, нам надо быть готовыми заранее. Машина за нами приедет где-то за полчаса. – Майкл включил воду, вымыл кружки и заботливо уложил их на сушилку.

– Твой костюм уже готов. Я схожу в салон, у меня запись на полдень. Думаю, сейчас же соберусь и отправлюсь. Платье возьму с собой, на всякий пожарный.

Майкл взял полотенце с крючка и обернулся к жене.

– Думаешь, тебя там будут красить до шести вечера?

– Все что угодно может быть, сам знаешь.

– Я думаю, за нами приедет «Роллс-Ройс». Поездка на таком автомобиле будет куда приятней обычных сплетней.

– Все равно возьму платье. Ничего страшного, если упущу возможность покататься на «Ройсе». Там один только маникюр на пару часов. Вот, посмотри. – Линда показала тыльную сторону ладони с красными ногтями, украшенными блестками. – Как я с таким пойду на важный прием?

Майкл громко рассмеялся.

– Думаешь, там кто-то будет на них смотреть?

– Вы мужланы, ваше внимание мне и не нужно. Но жены обязательно исследуют каждый дюйм моего образа. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена была хуже других?

– Конечно не хочу, но ты же знаешь, я тебя веду не покрасоваться, а как вторую половину. И плевать, кто и что скажет.

– Пусть смотрят и завидуют. Не на тебя, конечно, а на мой маникюр.

– Эх, вы всегда плохого мнения обо мне, королева Линдевальд.

– Не прибедняйся. Я пойду собираться.

Майкл вслед за Линдой поднялся на второй этаж. Жена направилась в гардеробную, а супруг пошел в другом направлении в свой кабинет. Он взял мобильник и проверил входящие вызовы и сообщения: реклама, клиенты и Роберт. Сообщения пришли во время не самого удачного и в то же время самого счастливого семейного ужина. Майкл не хотел о нем вспоминать и оставил этот день для себя с женой и секретного предложения братьев Каст. Но с Робертом он все-таки не отказался бы переговорить.

Спустя три гудка в трубке раздался кряхтящий и раздраженный голос:

– Алло! Надеюсь, это срочно, иначе я вас пошлю и положу трубку.

– Привет, Роберт, это Майкл. Ты вчера звонил, а я тут ужинал с женой и братом.

– А, Майки… это ты! Подожди секунду.

Майкл снова услышал кряхтение и тихие неразборчивые звуки. Видимо, Роберт поднимал свое спящее тело с теплой и мягкой кровати.

– Я уже и не помню, зачем звонил. Видимо, что-то про сегодняшний вечер. Наверное, хотел поинтересоваться, какой костюм ты сегодня наденешь.

– Обычный, черный выходной костюм.

– Вчера бы мне это было интересно, но сейчас как-то все равно. Как там семья? Адам?

Майкл немного повертел вопрос в своей голове и ответил:

– Линда отлично. Есть приятная новость, но я расскажу тебе при встрече и еще после нескольких бокалов шампанского или чего-то погорячее.

– Отличная идея! Как Адам?

– Ты в тот день сказал, что этот Ричи его отделал по полной. Однако он в порядке. Пара синяков под глазами. Но если ты это называешь «отделал», то интересно, что для тебя значит сделать человека инвалидом.

– Ты меня подкалываешь? У него лицо раздуло как у рыбы, которая от страха надувается. Как же ее…

– Неважно. Не было ничего такого. Просто два синяка. Вот и все.

– Странно… Он придет сегодня на прием?

– Должен. – Майкл вспомнил, что Адам обещал Линде прийти, а ее он любит, как родную сестру, и, скорее всего, сдержит обещание.

– Вот там я и посмотрю, кто из нас слеп.

Майкл хотел ответить, но его перебила Линда:

– Я ушла. Если что, звони на мобильник.

Линда была одета в легкие красные брюки и свободную футболку. «Кэжуал» во всей красе. На одной руке висел чехол, в котором ждало своего часа платье.

– Хорошо, дорогая, не засиживайся. – Майкл вернулся к разговору с Робертом: – Дружище, не хочу терять времени. Пойду, переделаю свои дела и начну готовиться.

– Понимаю! Увидимся, Майки.

Майкл нажал кнопку окончания вызова и положил телефон на рабочий стол. Он глубоко вздохнул, впереди еще много дел. Он провел ладонью по щеке – щетину полагалось сбрить. Сегодня он должен быть не просто красив и утончен, но казаться представительным человеком в глазах высшего риплтаунского общества.

В ванной он провел около часа. Так долго он собирался только на первое свидание с Линдой и на судебное заседание братьев Каст. В обоих случаях он имел ошеломительный успех и собирался этим вечером его повторить. Он аккуратно причесал волосы, сделал пробор, гладко выбрил лицо и воспользовался самым дорогим парфюмом, что у него был.

Времени до приезда автомобиля было предостаточно. Он вернулся в кабинет, и на глаза ему попалась та самая кассета Роберта Гармета. Майкл смотрел на нее с минуту, раздумывая, что с ней сделать: уничтожить или прослушать снова. Так ничего и не решив, он просто бросил ее в ящик стола.

«Спаси слушающего… Это спасение должно быть сегодня, черт возьми!» – подумал Майкл и испугался собственных мыслей.

Он спустился на кухню. Пришлось признать, что сегодня он проведет оставшееся время в раздумьях. На мобильнике он установил будильник на 15:45. Сделал пару сэндвичей с сыром и корнишонами. Майкл налил кофе и добавил сливки. Мини-завтрак адвокат взял с собой в кабинет. Он поставил тарелку на стол, а кружку с кофе оставил в руке, открыл ящик стола и снова посмотрел на аудиокассету. Мужчина сел, все еще продолжая гипнотизировать кассету взглядом. Выпив половину кружки одним глотком, Райс поставил ее на стол и взял аудиокассету в руку.

Он искал важный ответ на вопрос. Зачем Гармет сделал эту аудиозапись? Его ли это голос? Тут он не мог знать наверняка. Он никогда не встречался с Гарметом лично. Все, что он видел, это фотографии в мэрии и участке на доске почета города. Многие туристы могут увидеть его имя на приветственных знаках города.

«Добро пожаловать в R.I.P. LETOWN.

Здесь живет Роберт Гармет – герой, гроза похитителей детей».

Майкл усмехнулся, насколько смехотворно выглядит эта надпись, но какое уважение снискал Гармет, а вместе с ним бывший и нынешний мэр. Гармет стал желанным гостем в других городах округа. Он выступал не просто помощником, а кладезем информации и опыта при поиске самых разнообразных преступников. Не без осечек, конечно. Майкл вдруг вспомнил бар мистера Отто.

Его осенило. Может ли быть, что ту кровавую бойню устроил тот самый Мариус? Может, Гармет был сообщником? Почему же он оставил два признания? Майкл снова хохотнул. Если бы кто его застал в таких мыслях, то принял бы за сумасшедшего. Но он знал, во всех этих странных явлениях есть как минимум доля правды. Озеро, сарай с дверью, плесень, пожирающая дом и внезапно исчезнувшая. И конечно, главное, как этот геройский преступник так четко описал некоторые симптомы, которые прослеживаются у Адама? Неужели его брата коснулась рука этого Мариуса Гира? Адвокат отбросил эту идею.

– Чушь собачья! – вслух воскликнул он.

Неожиданно ожил мобильник. Майкла резко вытянуло из собственных размышлений, от внезапного звука он даже дернулся на стуле. На экране светилось имя Рэмси Абрамс. С ним ему есть, что обсудить. Майкл нажал на кнопку приема вызова.

– Привет, Майки! Надеюсь, ты уже собираешься?

– А сколько сейчас времени?

– Уже три часа!

Майкл удивленно потрогал кружку с кофе. Холодная.

– Да, для меня рановато, через час займусь всем этим. Ты чего хотел, Рэмси?

– Ты Стюарт звонил?

– Ах да! Спасибо, что направил меня к человеку, который очень вежливо послал меня куда подальше! – Майкл с легкостью соврал.

– Это был ее муженек, а может, и нет. А про Генри они что-нибудь сказали?

– Нет. Я сам его посетил. Там все гладко. Оформил наследство, помог оформить продажу квартиры. Вот и все.

– Кота их за яйца тяни!

– Слушай, Рэмси. А что там с запиской Гармета? Почерк определили? И от чего, кстати, умер старик?

– Ух… – вздохнул Рэмси, сопровождая телефонный разговор звуком мнущейся фольги. – Ничего не могу сказать. Распоряжение мэра.

– Интересно… смею полагать, что записка уже сожжена или отправлена в секретный архив в нескольких милях под землей.

– Майки, все секретно. Ничего не могу сказать. Ты же знаешь, чуть что, я вылечу с места, а мэр даже глазом не моргнет.

– Понимаю, понимаю… Ладно, пойду я перекушу и начну собираться. Увидимся на приеме.

– Хорошо! – Майкл нажал на кнопку завершения вызова. – Значит, записка уничтожена. Но нет, мой друг мэр, кое-что получше лежит у меня на столе. Черт, эти двое у меня в кармане!

Майкл вновь углубился в раздумья: Мариус Гир, Рик Стюарт, Роберт Гармет и Адам.

– Твою мать, Грэм, куда ты меня впутал?! – крикнул Майкл, стукнув кулаком по столу.

Куда ни сунься и какое направление пути ни выбирай, везде много нестыковок и нелогичностей. Всему даст объяснение только что-то невероятное, мистическое, странное. Райс-старший решил взять брата в оборот. Как только он появится на приеме, они с Линдой будут за ним приглядывать.

– Надо пригласить его, – принял решение Майкл.

На приеме он уговорит Линду приютить на вечер Адама. Главное, чтобы братья Каст не придумали ему развлечений до следующего вечера. В голову вернулись мысли о предложении его самых крупных заказчиков. Многое не сходилось в планах. Впервые в жизни Майкл почувствовал себя обезоруженным и беспомощным.

Прозвенел будильник. Майкл и не заметил, как пролетело время. Будто кто-то намеренно торопит его, хочет забрать возможность все обдумать как следует.

Тарелку с нетронутой едой и недопитую чашку кофе он оставил на рабочем столе. Майкл еще раз принял душ. На одежду он потратил десять минут. Костюм, часы, запонки, держатель для галстука. Он готов. Время 16:50.

– Где же Линда? – спросил вслух Майкл сам себя.

Будто услышав вопрос, его мобильник заиграл новой мелодией.

– Алло, Линда, ты где?

2

Линда

Линда с головой окунулась в сплетни и пустую болтовню. Она, не тратив времени даром, первым делом переоделась в платье, чтобы собраться вовремя и не испортить прическу.

Салон красоты был как никогда переполнен, что довольно странно для понедельника, но своего стилиста она выкупила довольно быстро за небольшую доплату. Линда многих клиенток не знала и видела впервые, но знакомые лица все же мелькали тут и там. Она узнала Анджелу Джонс, жену местного торговца антиквариатом, и Дениз Прусвет, владелицу сети магазинов одежды. Линда готова была поспорить, что Анджела и Дениз будут сегодня на приеме.

Разговоры ходили самые разные. О том, какими мужчины в наше время стали бесцеремонными и глупыми. Как было бы неплохо скинуть несколько десятков фунтов. Где поселился актер из нового сериала и есть ли у него любовница. Разговоры разные, но суть одна – перемыть косточки всем вокруг. Линда сидела в кресле, а ее ногтями удачно занималась сидевшая рядом Мелани Уотсторт. Мастер уже заканчивала с маникюром модного матового сливового цвета. Линда болтала только со своим стилистом. Она не цеплялась за пересуды, у кого муж богаче и выносливей в постели.

– И-и-и… закончено! Ну как тебе, дорогая?

Линда осмотрела ногти.

– Как всегда, не оторвать глаз от такой красоты.

Мелани обошла клиентку и принялась поправлять волосы после сушки.

– И прическа уже готова. – Она взяла расческу и сделала несколько распылений лака для волос.

В сумке Линды запищал телефон. Красавица Райс посмотрела сначала на сумку, потом на настенные часы – время 16:48, еще рано.

– Не подашь мне телефон, Мелани?

– Конечно! – Мелани развела руками, будто говоря: «Ты думаешь, я не помогу тебе, дорогуша?» Она ловким движением опустила руку в сумку, достала телефон и передала его клиентке.

На экране было угрюмое фото Адама. Линда обрадовалась, значит, Адам точно пойдет на прием, как и обещал.

– Привет, горный великан, чем…

– Линда, послушай меня, – перебил ее Адам встревоженным голосом. – Главное, слушай внимательно и не привлекай внимания, поняла?

Линда камнем застыла в кресле. Мелани щебетала вокруг нее, но Линда уже ее не слышала.

– Да, поняла.

– Я не знаю, что именно может случиться, но сегодня на приеме готовится покушение на наших гостей.

– Каст? – Линда покрылась гусиной кожей. Адам ошарашил ее одним только словом «покушение». Ей стало не важно, где и на кого оно планируется. Главное, чтобы Майкла не было поблизости.

– Верно! Слушай внимательно. Ни в коем случае не говори ничего Майклу. Чтобы беда не пришла раньше времени, он должен прийти на прием. Поняла?

– Но не легче…

– Нет. Не легче! – грубо перебил ее Адам. – Я тебе все объясню, но позже, хорошо?

– Но… как? Почему не сейчас?

– За Майклом, как и за другими почетными гостями, следят. Не удивлюсь, если сейчас приглядывают за вашим домом. Если он начнет нервничать и вести себя странно, боюсь, случится беда.

Линда чувствовала уверенность в голосе Адама. Она верила ему.

– Что ты предлагаешь?

– Где ты сейчас?

– В салоне красоты на Мейбон стрит. – Линда сейчас хотела бы оказаться рядом с мужем.

– Значит, недалеко… Слушай, встретимся через полчаса у входа в городской парк. Оттуда мы с тобой направимся на прием, и я вызову полицию. Сейчас мне нужно понять, кто, зачем и как планирует покушение.

– Хорошо. Адам, а за мной не следят? – дрожащим голосом произнесла Линда.

– Нет, дорогая моя. Нет. Это я выяснил в первую очередь.

«Дорогая моя», – эти слова показались Линде странными, но из-за волнения она отбросила мысли о них.

– Хорошо, спасибо, Адам.

– Чуть не забыл, позвони Майклу и придумай что-нибудь. Нам нужно, чтобы он поверил, что ты опоздаешь на прием, и ни в коем случае не стал волноваться.

– Я что-нибудь придумаю!

– Хорошо. Если я вдруг задержусь, жди меня там. Ни в коем случае не уходи. Мы должны встретиться и там начать действовать.

– Я поняла!

В телефоне Линды зазвучали гудки.

– Все хорошо, милая? – спросила Мелани, тронув Линду за плечо. Линда невольно вздрогнула.

– Да, п-п-просто, ничего особенного.

– Знаю, что-то особенное. Ну ладно, я не буду к тебе приставать.

– Все готово?

Мелани вновь развела руками.

– Взгляни в зеркало. – Она указала расческой на отражение. – Разве не красавица?

Линда посмотрела и не могла поверить, что в отражении видит себя. Такой красивой и естественной она казалась себе только в день свадьбы. Однако все это ее теперь не радовало.

Линда вдруг не к месту вспомнила о скандале перед свадьбой. Майкл забыл отправить приглашение Адаму, хотя у нее были догадки, что, скорее всего, он просто не хотел его приглашать. В итоге за несколько минут перед церемонией Линда сама позвонила Адаму в его еще съемную квартиру, но, увы, не застала. На работе тоже не было, но она так хотела увидеть его на своей свадьбе.

Сейчас же Адам, преодолевая свои же барьеры, стремился спасти брата от опасности. Линда задумалась. Не связано ли все это с предложением братьев Каст? Почему они решили приехать именно сейчас и что с собой привезли? Может, они покинули Италию из-за классовых разборок? Нет, ей надо забыть все эти гангстерские фильмы. Сейчас не тридцатые годы.

Линда подошла к Мелани и с благодарностью обняла ее.

– Ты сделала все волшебно! – Она не заметила, как глаза наполнились влагой от сковывающего беспокойства и страха.

– Да ладно тебе, детка. Я, конечно, понимаю, что я добрая волшебница, но если потечет тушь, пеняй на себя.

Линда снова обняла Мелани.

– Спасибо!

– Да ничего особенного, ты и так своим вложением оплатила мне долг по кредитной карте. Ладно, может, такси вызвать?

– Нет, не стоит. Я пройдусь пешком, там меня встретит Майкл.

– Какой ловкий! Хорошо, пока, милая.

– Пока, Мелани!

Линда вышла за порог салона красоты и прошла несколько футов в сторону, прежде чем выбрать в телефонной книге Майкла. Линда нажала на кнопку вызова. Она успела заметить время – 16:50. Пару гудков спустя в телефоне раздался голос ее мужа:

– Алло, Линда, ты где?

– Дорогой, ты только не ругайся, но ты же не против, если я заеду к Анджеле? Там я переоденусь и посмотрю, какую мебель она хочет заказать для обустройства нового дома.

– Какой еще Анджеле, ты время видела? – почти кричал на нее муж.

– Анджела Джонс, Джанет тоже будут на приеме. Меня подвезут, ты не беспокойся.

– Ты, конечно, умеешь эффектно появляться с мужем на званом вечере…

– Что случится? Прием только в 18:00, а я потрачу всего минут двадцать или тридцать.

– Ладно, – недовольно пробурчал Майкл. – Увидимся там, но только посмей опоздать…

– Не посмею. – «Я лишь хочу спасти тебе жизнь, дорогой».

– Ладно, уговорила! Хочу скорее увидеть, какая ты у меня красивая. Увидимся.

– До встречи!

Город постепенно погружался в сумерки. Линда была на месте. 17:20. В такой дивный вечер было бы здорово прогуляться по каменным дорожкам со своим мужем и понаблюдать за островком природы и чистоты в городе, пропитанном деньгами и заботами, а не сидеть, будто на иголках, в страхе за любимого.

Линда присела на одну из самых дальних скамеек. Входом в городской парк служила арка, похожая на современную версию Триумфальной арки в Париже.

От переживаний за Майкла и в нервном ожидании Адама Линда никак не могла унять дрожь своего тела. Руки тряслись, сердце быстро колотилось, а в голову лезли всевозможные мысли о событиях, которые могут сегодня развернуться. Долгое ожидание давило на нее. Прошло уже полчаса, а Адам так и не появился. Линда решила перезвонить ему, но номер, с которого он звонил, пропал. Других его контактов в телефоне не было. Такое положение дел подкосило Линду и еще больше заставило руки трястись.

Она собиралась уже убрать телефон, но ее опередило смс-оповещение от неизвестного номера:

«Линда. Я не могу прийти. Срочно приходи ко мне домой. Я вызвал полицию. СРОЧНО ПРИХОДИ КО МНЕ ДОМОЙ. 12, 2, 24».

Девушку накрыла волна колючей нервозности. Линда боялась всей этой неизвестности. Она сейчас одна в тихом парке. Вокруг только шелест листьев и мерцание огней ночного города. Она находится в мире покоя, в то время как вокруг творится хаос.

Линда еще раз перечитала сообщение.

«12, 2, 24. Звучит как считалка. Легко запомнить. На пересечении Бирман и Гармет. Да, 12 дом, 2 этаж, квартира 24. Действительно легко».

Она поднялась со скамейки и поспешила к Адаму домой, надеясь на счастливый исход плачевного положения дел.

3

Майкл

До приезда автомобиля оставалось десять минут. Майкл прошел в гостиную и, не найдя себе занятия, метнулся на кухню. Его мысли занимали Грэм, Адам, Гармет и предложение братьев Каст. В голове сплелись тысячи ниток памяти и дум над разгадкой серьезной головоломки, граничащей с мистикой и реальностью.

Майкл искал любую взаимосвязь, но никак не мог построить ее в своей голове. От чего спасти Адама? Кому он так насолил, или, может, это временной диссонанс? Что-то или кто-то решил посредством сна предупредить его? Может, все это галлюцинации? Может, он упал в бесконечный ров, заглатывающий его черным светом обратного мира? И, самое страшное, вдруг он сходит с ума?

Все мысли быстро растворились, когда прозвенел дверной звонок. Майкл вырвался из клетки своих догадок и поспешил к двери. Отворив ее, хозяин дома увидел Томаса в элегантном костюме и неизменной шоферской кепке.

– Мистер Райс, приветствую и приглашаю в автомобиль, который доставит вас на прием к нашим добродушным братьям Каст.

– Снова твои официальные речи. – Майкл обнял Томаса и дружески похлопал по спине. – Оставь их для доходяг, хорошо?

– Хорошо, мистер Райс. Вы мне как раз кажетесь доходягой. – Томас улыбнулся.

Майкл смотрел на личного водителя братьев Каст, который еще с первого знакомства так ему понравился. От Томаса веяло дружелюбием и преданностью. За всей этой официальной представительностью Майкл видел в нем многие качества отличного друга, собеседника и работника.

– Да, я бываю таким. Может, чего-нибудь выпьешь? Кофе или чай?

– Боюсь, у нас нет для этого времени. Вы центральная фигура этого приема. – Томас повернулся в профиль и вытянул руку к машине. – Я вижу, вы уже готовы. Прошу.

Майкл прошел к «Роллс-Ройсу» и открыл дверь пассажирского сидения. Рядом остановился Томас.

– Разве миссис Райс не сопроводит вас сегодня?

– Мы встретимся на приеме.

– Хорошо, я ее встречу у входа в здание. И персонально поприветствую.

– Я думаю, она будет рада тебя увидеть.

Майкл уселся в кожаное сиденье. Томас занял свое рабочее место, и они покатили на встречу важных пузатых мужиков и их невероятно раздутых эго. Дорога заняла пятнадцать минут. Подъезжая по гравийной дорожке к зданию театра, Майкл не мог не отметить впечатляющих масштабов мероприятия, организованного всего за неделю.

Подъездную дорожку заполонили дорогие автомобили самых разных жителей города. От них, как и от их владельцев, веяло роскошью и важностью. Многие гости еще находились на улице и, как полагается в высшем обществе, приветствовали друг друга лицемерными улыбками и сладкими речами. Многих Майкл не знал в лицо, но догадывался, что на прием съехались гости из разных концов штата, страны и даже мира.

Обилие живых цветов поистине впечатляло. Повсюду были посажены самые яркие представители флоры: розы, лантаны, гортензии и другие прекрасные растения со всего мира. Через отрытое окно Майкл вдыхал ароматы, но не мог разобрать, что же он в действительности чувствует: запах дорогих духов или благоухание цветов. В любом случае, он наслаждался. Томас подъехал в начало парковки городского театра, и, пока другие работяги забирали ключи и отгоняли машины гостей на парковку слева от театра, водитель остановился на месте рядом с местами для VIP-персон.

– Не думал, что все будет выглядеть так, – вслух сказал Майкл.

– А как вы думали? – спросил Томас. – Вам кажется это каким-то вычурным?

– Красиво, очень красиво! – подметил Майкл.

– Насколько я знаю, Самерс Каст хотел накинуть еще полмиллиона на облагораживание входа в театр. Не знаю, как, но в итоге деньги все-таки остались на его счету.

– Я и представить не могу, сколько здесь всего. Я, конечно, могу ошибаться, но театр что, подкрасили?

– Немного отреставрировали, так сказать. Я думаю, хватит уже любоваться всем из машины. Идите и празднуйте. Сегодня хороший день, и приятные сюрпризы не заставят вас ждать.

– О каких это сюрпризах ты говоришь? Ты что-то знаешь?

– Идите, мистер Райс. Мои работодатели лучше меня введут вас в курс дела. Желаю приятного вечера. А я останусь здесь и подожду вашу супругу.

– Погоди, еще один вопрос. Где охрана и полиция? – Майкл стал оглядываться в поисках громил братьев Каст и патрулирующих округу полицейских.

– Все парковщики и работники театра и есть охрана. Кроме официантов, они настоящие. Все остальные – лучшие профи, более пятидесяти человек на всей территории.

– Так и не скажешь!

– Так и надо, чтобы никто не заметил и ничего не сказал, – завершил Томас. – А что касается полицейских… Вы же знаете, что господа Каст не жалуют нынешнего мэра?

– Еще бы!

– Так как первый человек города не получил приглашения, то он запретил департаменту полиции выделять сотрудников на охрану театра. Однако Рэмси Абрамс все-таки среди приглашенных гостей.

– Очень интересно. Спасибо, Томас.

– Всего доброго, мистер Райс.

Майкл, кивнув Томасу, не заметил, что его телефон выпал из кармана на кожаное сиденье автомобиля. Когда гость вышел из машины, он поправил прическу, слегка растрепавшуюся ветром, и отправился в толпу радостных гостей. Майкл с головой окунулся в омут знакомств, рукопожатий, дежурных улыбок и договоренностей. Он был словно рыба в воде. Майкл бы не удивился, если бы ему сказали, что братья Каст привезли с собой деловые предложения абсолютно для всех, кто имеет хоть крупицу влияния на положение дел бизнеса.

– О! Майкл, иди сюда и пожми мне руку. – Неизвестный голос окликнул одетого в черный выходной костюм адвоката.

– Мистер Брюстер! Как вы себя чувствуете? – Майкл протянул и пожал руку своему собеседнику, когда наконец его узнал.

– Отлично, даже превосходно! Ты нас совсем не посещаешь. Турфирма выплатила мне отличную компенсацию. Ты им так просунул раскаленного штыря в зад, что они быстро связались с моей страховой компанией и оформили извинения в зеленых словах. Шестизначная сумма за мою травму ноги и перелом челюсти – лучшая компенсация. А ты доволен своим чеком, сынок?

Майкл не помнил, какую сумму он получил, но знал, что обычно поощрения по его тарифу радуют глаз и согревает душу каждый раз.

– Естественно! Я пойду, нужно увидеть наших главных героев вечера. Вы не против?

– Ни в коем случае, мой дорогой друг. Идите и покажитесь всем. Я, кстати, видел Энтони Крестера. Он тебя искал где-то там. – Брюстер указал на группу смеющихся людей.

– Если увижу, скажу, что вы мне это сообщили. Я пойду.

– Мы не прощаемся, нам надо обязательно сегодня вместе выпить.

– Разумеется! – Майкл поспешил отойти от собеседника и двинулся ко входу в театр, который перекрывал широкоплечий здоровяк в черном классическом костюме.

– Ваше приглашение, сэр.

Майкл сунул руку во внутренний карман пиджака и достал черную бархатную карточку с золотым тиснением по краям. Он протянул приглашение здоровяку, а сам оглянул толпу, надеясь увидеть свою жену. Но ее нигде не было.

Мужчина улыбнулся, прочитав имя гостя.

– Мы вас заждались, мистер Райс. Босс… Наших виновников торжества вы найдете в дальнем конце зала.

– Благодарю! Пойду к боссам! – Майкл улыбнулся и отсалютовал охраннику.

Мужчина вернул каменное выражение лица и принялся за следующего гостя.

Майкл прошел в зал и увидел, насколько люди отлично поработали над приемом. Длинные столы были расставлены в центре огромного, прекрасно оформленного помещения. Столы образовывали собой большой прямоугольник с небольшими проходами. Внутри располагалась трибуна. Майкл предположил, что это место для красивых изречений и благодарственных обращений. На столах искусно было расставлено множество блюд. Мужчина оглядел их и увидел все виды мяса и морепродуктов. Он прошел к первому столу на его пути, на нем располагались белые скатерти с вышивкой, которую однозначно выполнили вручную, дорогие тарелки различных форм и приборы с бокалами из серебра, – все это кричало о богатстве хозяев вечеринки. Запах цветов разбавлял ароматы экзотических блюд и дорогого алкоголя. Скоро все сядут на места, обозначенные карточкой с номером. Номер у Майкла четыре. Номер пять – у Линды. Майкл задумался, кто же может оказаться его соседом под номером три? Первое и второе место определенно занимали братья Каст, но кто же номер рядом?

Запах алкоголя усилился, и Майкл обернулся, чтобы определить его источник. Рядом с ним стоял полноватый мужчина. Одной рукой он держал стакан с виски, а другой тарелку с закусками. Некоторым правила не писаны, им желудок диктует свои.

Майкл обошел огромный стол слева и принялся разглядывать дальнюю часть большого зала. В толпе он не мог различить ни одного знакомого лица. Он обернулся вокруг себя и тут поймал взглядом того, кого так долго искал. Анджела Джонс стояла вместе с мужем и другой парой около лестницы, ведущей на балконы. «Значит, Линда уже здесь!» – подумал Майкл. Он спешно направился к Анджеле, но его за локоть подхватила крепкая рука и довольно грубо развернула к себе.

Типичный итальянец с темнейшими как уголь волосами и чертами лица, словно срисованными со статуи времен гладиаторских боев. Пожалуй, портил мужчину только выпирающий из-под рубашки живот. Майкл сразу узнал Самерса Каста.

– Мой дорогой сынок! – Самерс обнял важного гостя могучими руками. Майкл на секунду потерял возможность дышать. – Как я по тебе скучал!

Майкл, как и многие, с легкостью различал близнецов Каст. Самерс носил на себе более сорока фунтов лишнего веса, а Густав серьезно увлекался греблей. Тело у того было подтянутое, и под рубашкой прятался стальной пресс.

– Вы бы знали, как я хотел вас увидеть. Письмо о новом поместье и приглашение привели меня в восторг.

– Идем со мной, Майки. Густав вместе с женой ждут нас.

– Женой? – Майкл удивился не меньше человека, нашедшего золотой самородок в своем дуршлаге.

– Sorpresa, сынок. Теперь Густав – семейный человек.

– А я все думал, кому же предназначено третье место за нашим столом. Неужели нашему любимому мэру?

Самерс звонко рассмеялся.

– Я этого человека в жизни не приглашу даже подмести мой la casa. Тому, кто ворует деньги у детей, не место за столом.

– Дорогой Самерс, где-то здесь моя жена. Позвольте откланяться и сначала найти ее.

Майкл уже собрался уйти, но Самерс положил руку ему на плечо.

– Никуда ты теперь от меня не денешься. Сейчас начнем рассаживаться. Твоя красавица-жена сразу нас найдет. – Самерс медленно повел Майкла к столу. – Садись, мой дорогой, мы тебя ждали, и раз ты тут, сразу и начнем. Кто не успел, пусть не будет нарушать нашу тишину. Сам знаешь, я все делаю вовремя, а иногда и чуток раньше. – Самерс указал Майклу на место номер четыре. – Присаживайся, сынок.

Майкл нехотя сел на стул и полез в карман за телефоном, чтобы позвонить Линде и позвать ее к столу.

«Пришел ли Адам на прием?»

Он решительно оттолкнул эту мысль и с ужасом обнаружил, что в кармане нет мобильника.

– Вот черт! – выругался шепотом Майкл.

«Видимо, он выпал из кармана в машине», – подумал адвокат и огляделся, но нигде не увидел жены.

В это время Самерс подозвал официанта и что-то шепнул ему на ухо. Официант быстро откланялся. Мужчина взял бокал и маленькую ложечку со стола и быстрыми звуками удара металла о хрусталь обратил все внимание гостей на себя.

Вернулся официант и передал Самерсу микрофон.

– Милые мои гости, прошу вас занять места за нашими скромными столами. Мы начинаем наш званый и, надеюсь, вкуснейший ужин.

Когда толпа начала находить свои места, звуки движения, топота и мелких разговоров сошли на нет. Рядом с Майклом место осталось пустовать, но он заметил отсутствие еще одного гостя, главы банка Роберта Говарда.

Майкл обратился шепотом к Самерсу:

– Линды нет, мне надо ее поискать.

– Подожди секунду. Дорогие гости, я рад приветствовать вас на приеме. К сожалению, мне нужно ненадолго откланяться вместе с достопочтенным гостем Майклом Райсом. А пока я передаю слово моему дорогому брату Густаву.

Майкл последовал за Самерсом к лестнице, ведущей на балкон. По дороге итальянец в присущей ему манере схватил одного из работников за рукав.

– Мы не видим одну гостью – Линду Райс, – обратился Самерс к замаскированному охраннику. – Тихо и спокойно осмотрите территорию театра. Если найдете, приведите ее так, как вели бы маленькую сестренку на выпускной бал.

Мужчина кивнул и отправился к выходу из большого зала.

– Порядок, теперь пошли наверх.

– Что же ей делать наверху? – растерянно обратился Майкл к затылку Самерса.

– Я знаю, что ее там нет, сынок. Мне нужно с тобой переговорить кое о чем. С глазу на глаз, разумеется. – Поднимаясь по лестнице, Самерс начал тяжело дышать. Возраст и вес брали свое. Преодолев лестницу, он немного постоял, опершись руками о колени, и отдышался. Наконец, восстановив легкость дыхания, Самерс продолжил:

– Завтра нас уже здесь не будет. Есть пара вещей, которые ты должен знать перед нашим partenza.

Майкл непонимающе смотрел на старшего из братьев Каст.

– Может, я пойду и найду Линду?

– А почему ты ей не позвонишь?

– Кажется, я забыл телефон в машине.

– Давай так, сынок. Ты меня выслушаешь и дашь один ответ, а я дам телефон, и мы вместе разыщем твою красавицу. Хорошо?

– Хорошо.

Что-то подсказывало Майклу, что беды не миновать. Он не на шутку начал нервничать и наполняться удушающим страхом.

4

Двое мужчин миновали темный коридор и вышли на балкон зала С. Сверху открывался прекрасный вид на сцену с декорациями старинного корабля, увитого кольцами морских волн.

Самерс обошел кресла для зрителей и остановился у края балкона. Он положил руки на перила и обратился к Майклу:

– Подойди сюда.

Адвокат повторил движения Самерса и встал рядом с ним у края.

– Что же вы хотели мне такого рассказать? – В этот момент в нем смешались любопытство и страх. Ему очень хотелось узнать, что подготовили итальянцы, но и не меньше ему хотелось знать, куда запропастилась его жена.

– Хотел бы я посмотреть этот спектакль. В таких местах есть нечто… таинственное, нечто… манящее. Но давай перейдем к делу. Тебя не смутили наши гости?

– Немного не понял, сэр. – Майкл удивился.

– Скажем так, ты заметил здесь всех, кого ожидал увидеть?

Майкл посмотрел на декорации и вспомнил про пустующее место Роберта Говарда. Все-таки он заведовал банком, детищем двух влиятельных итальянцев. Майкл снова посмотрел на Самерса.

– Роберта. Я не увидел Роберта.

– В точку, мой юный друг! Около года назад нам пришла интересная informazioni. Не догадываешься, какая?

– Не имею представления.

Хотя одно Майкл понял точно. Если Самерс говорит загадками, значит, дело будет грязным. Он помнил такие тайны всякий раз, когда шло дело об отмывании денег. Майкл знал, что подобные вопросы значили работу со свидетелями. Он, несомненно, был мнимым соучастником в убийстве парочки несговорчивых свидетелей. Если только информация напрямую не связана с Робертом.

После короткой паузы Майкл продолжил:

– Сэр? – Майкл решил задать важный и страшный вопрос.

– Да? – Самерс продолжал любоваться декорациями.

– А где сам Роберт? Почему он не здесь? Что за информация такая к вам поступила?

– Скажем так, Роберт в сделку не входил. – Самерс беззвучно хохотнул и продолжил: – Он воровал, друг мой, по-крупному, а месяц назад решил полностью рассказать обо всех наших общих делах ФБР. Никто, конечно, не подозревает, что Роберт обчищал наши карманы, да так, что внукам до самой смерти хватит. Но мы теперь все знаем. У нас и в ФБР есть свои le persone.

– Сэр, вы хотите сказать… – Майкл замялся с ответом. – Что его уже нет в живых?

– Не знаю, сынок. Я в курсе лишь того, что его из дома забрала машина, а куда они в итоге решили прокатиться, никто не знает.

Майкл не мог поверить в происходящее. Он и представить не мог, что вел дружбу с человеком, который без промедления посадил бы его за решетку или вообще увез на машине в неизвестном направлении. Майкл понимал, что Роберта уже не найдут, и ему было не по себе от такого исхода событий.

– Теперь понимаешь, почему именно с тобой я решил обговорить это дело?

– Подозреваю. Дело тут не в составлении алиби.

Самерс повернулся к Майклу и улыбнулся в ответ.

– Правильно. Такие дела надо оставлять для специальных людей. А ты для нас с Густавом особенный друг. Поэтому я хочу сделать тебе предложение, и надеюсь, ты не сможешь от него отказаться.

– Вы меня заинтересовали. – Майкл постепенно отодвинул мысли о жене на второй план и полностью настроил разум и слух на предложение Самерса.

– Надеюсь, не только заинтересую. Я думаю, ты понимаешь, что банк под надзором, и мы с завтрашнего дня поставим во главу нового человека. Теперь он будет просто банком, а не прикрытием для других дел. Следовательно, твои услуги в этом городе нам больше не нужны. Ничего полезного ни ты, ни мы от нашего сотрудничества здесь не получим. Теперь мое предложение. – Самерс положил ладонь на плечо Майкла и по-отечески сжал его. – Мы хотим забрать тебя в Нью-Йорк, чтобы сделать нашим личным юридическим советником. – Мужчина убрал руку с плеча Майкла. – Практика и достойная оплата гарантируются. Прибавь еще один ноль к своей стандартной ставке, и это станет окладом.

Майкл закашлялся от услышанных слов об еще одном нуле. Это не просто предложение о работе. Это приглашение вступить в круг миллионеров.

Самерс широко улыбнулся, реакция Майкла явно ему понравилась.

– Мы хотим не просто сделать тебя советником. С нашими связями мы спокойно лет через десять поставим тебя в судьи округа, а возможно, и в Верховный суд штата Горсот. Но это по твоему желанию, разумеется. Если захочешь, то до самой пенсии будешь работать с нами и сам изберешь себе приемника. – Самерс показал в сторону выхода. – Я своего брата знаю, дети на заставят себя ждать. У него есть один ребенок от домработницы. Ему уже десять. В четырнадцать Густав заберет его от матери и начнет посвящать в дела.

– Понимаю, сэр.

– Последние детали моего offerta. Тебя уже ждут шикарные апартаменты. Жену мы сейчас разыщем, и спокойно можешь перебираться вместе с ней в новое гнездышко. Все, что тебе нужно, это за месяц разобраться со всеми оставшимися делами и переехать в новую жизнь. На этом все. Теперь очередь ответить, сынок.

Майкл смотрел на Самерса и с удовольствием переваривал только что услышанное. В его голове крутились мысли о деньгах и возможности взойти на престол судейской власти. Его мысли внезапно прервал перебой света.

На десять секунд театр погрузился в кромешную темноту. Лампы снова отогнали тьму, ненадолго скрывшую итальянца и американца. Майклу показалось, что итальянец вообще не заметил сбоя в электричестве. Будто он моргнул и только сейчас открыл глаза.

– Что же ты скажешь?

– Я подозревал о таком исходе, сэр. Сейчас я, признаться, нахожусь в шоке. Но назовете ли вы меня последним идиотом, если я откажусь?

– Не просто назову. Я в тебе разочаруюсь, Майкл. – Голос итальянца обрел стальные нотки.

– Значит, я в полном праве выбрать единственно верный путь. Я согласен, сэр.

Самерс радостно выпалил:

– Ottimo mio giovane amico. – И обнял Майкла. – Теперь я не сэр, можешь называть меня просто по имени. Ты мой лучший работник, Майкл. – Самерс отступил на шаг от нового сотрудника и достал из кармана телефон. – Как и обещал. Найди и поторопи свою красавицу. Ей многое предстоит выяснить сегодня, а мне поцеловать ее нежную щеку и приобнять, как родную дочь. Действуй.

Майкл расплылся в улыбке и набрал номер Линды. Приложив телефон к уху, Майкл услышал гудки. Первый гудок, второй гудок, третий гудок.

Бах!

На первом этаже прозвучал взрыв. Звук словно от деревянной бомбы. Ужасающие крики раздавались с первого этажа и большого зала. Свет погас. Здание будто покрылось черным одеялом. Звуки выстрелов и крики новой волной разнеслись по большому помещению театра. Вернулся свет, и первое, что увидел Майкл, озадаченные глаза Самерса. Кажется, это не входило в планы итальянцев.

– Пошли, сынок, выясним, что там стряслось.

Они обошли сиденья для гостей и кинулись в коридор, затем вышли на лестницу в большой зал.

Майкл подхватил Самерса за руку, и они вместе быстро спустились в некогда светлое помещение, теперь изукрашенное кровью. Перед лестницей столпились испуганные гости. Толпа двигалась или отдалялась от чего-то. Самерс и Майкл врезались в толпу, пытаясь прорваться через блокаду и увидеть причину трагедии. Самерс ловко раздвинул руками несколько испуганных зевак. Они вместе с Майклом наконец вышли за рубеж стены из напуганных людей.

Майкл же не мог поверить своим глазам. Перед ними стояло нечто. Это был Адам с диким выражением лица и красными, как кровь дьявола, глазами.

5

Адам

Демон получил обещанное. Он знал, что Линда останется в безопасности, и ее не тронут. Монстр пронесся по городу, ведя за собой армию народа тени к театру. Отвратительная внешняя оболочка и прекрасная театральная сказка. В этот вечер произойдет схватка таинственного и иллюзорного с обыденным.

Адам направил народ тени погасить свет, окружающий театр и убрать всех людей, находящихся во дворе. Создания мигом пустили в ход свои когти и зубы. Некоторые охранники вмиг исчезли в темных уголках вокруг здания, а другие стали жертвой теневиков, вышедших из мрака. Адам заметил человека, спрятавшегося в машине. Томас тоже увидел монстра. Водитель не успел опомниться, как в его автомобиле оказались теневики. В секунду они вцепились в разные части его тела и разорвали в клочья. Стекла автомобиля изнутри окрасились кровью. Водителя больше не было.

Адам мысленно отдал приказ, и красноглазые волной хлынули в подвал театра и отключили генератор. Окна здания погасли, театр уснул. Адам взял лежащее рядом тело мужчины с разорванным брюхом и с легкостью швырнул его в дверь театра, которая от удара разнеслась в щепки. Чудище вошло в театр.

Новый приказ. Все, у кого было оружие, погибли в считаные секунды. Из театра успели раздаться всего два одиночных выстрела. Свет снова озарил красивый театральный зал. Вместе с ним появился и новый Адам.

Он прошел к первому столу, за которым, застыв, сидели перепуганные гости. Один мужчина сорвался с места, но Адам успел его настигнуть. Он взял со стола бутылку роскошного шампанского и разнес ее о голову бедолаги, а осколок, что остался у Адама в руке, вонзил в правый глаз своей жертвы.

Кривя то, что еще можно было назвать лицом, он выпалил:

– Говорят, алкоголь бьет прямо в голову.

Адам отшвырнул от себя безжизненное тело.

Словно пушинку, он одной рукой схватил и отбросил к стене стол. Медленно прошел в центр зала, занимая самое волшебное для выступления место. Среди всех этих трупов он казался почтальоном, доставившим этому сброду беспомощность и ущербность. На столе лежал микрофон. Адам направился к нему и краем глаза уловил, как некий мужчина вылез из-за стола, схватил стул и хотел нанести сокрушительный удар по голове демона. Однако все, что успел сделать герой, это проглотить микрофон, который Адам схватил и засунул в глотку смельчака.

– Упс. Звезда немного устала. Вечер отменяется. – Адам встал с наигранным серьезным видом. – Верните деньги за билетик, пожалуйста. Нет? Тогда я буду жаловаться! – Голос человека-монстра сорвался и превратился в рев чудовища.

Он вернулся к столу, за которым должны были сидеть Майкл и Линда Райс. Взяв карточку с именем Линды, он улыбнулся и погрузил ее в карман своего костюма, полностью пропахшего апельсинами и человеческой кровью. Карточку Майкла он скомкал, выплеснув свою свирепость на небольшом куске дорогого картона.

Адам посмотрел на толпу, которая испуганно жалась к стене. Как только он поднял на них кровавые глаза, толпа будто по команде отступила на шаг. В левом краю толпы объявился еще один смельчак. Мужчина достал из кармана телефон, и в тот момент, когда он уже поднес мобильник к уху, его кожу словно обожгло морозным холодом и огнем преисподней. К его уху приложилась лапа теневика. Стоящие вокруг люди отпрянули от монстра. Черное существо схватило мужчину за ухо и оторвало кусок плоти. Затем молниеносным движением когтистой лапы теневик разорвал героя напополам. Представитель народа тени схватил две части бывшего человека и утащил за собой во мрак.

Пока гости приема кричали, Адам огласил здание театра пронзительным ревом.

– Заткнулись! – Адам потряс головой из стороны в сторону и перешел на нормальный человеческий голос: – Прошу прощения, милые гости. Кто-нибудь видел, э… – Адам развернул скомканную карточку и улыбнулся. – Ах да! Моего любимого брата Майкла Райса. Никто не видел?

Толпа молча застыла перед чудовищем. Никто не понимал, что тот хочет от них и что планирует сделать.

– Я спрашиваю, где этот недоносок? – Глаза демона загорелись красным пламенем. Они воплощали ужас. – Ага, чувствую. Идет ваш спаситель. – Адам наигранно принюхался и утробно рассмеялся.

Через секунду из толпы вырвались двое: полный мужчина и Майкл. Адам наблюдал за тем, как они оценивали ситуацию. Вокруг мертвые охранники с растерзанными грудными клетками и пробитыми головами.

Самерс первым сорвался с места. Майкл хотел его остановить и схватил за рукав, но материал пиджака лишь выскользнул из руки.

– Не идите туда. Стойте! – крикнул вслед Майкл.

Самерс подбежал к трупу с торчащим из затылка микрофоном и упал перед ним на колени.

– Густав… Густав… – Самерс приподнял безжизненную голову брата. – Fratello alzati. Густав.

Самерс не заметил, как монстр-человек подошел к стоящему рядом столу.

– Он был хорошим человеком, такие макароны мог создать. Bello, Густав. – Адам комично поцеловал кончики пальцев.

Самерс поднял на демона глаза. Их взгляды встретились: яростный Самерса и кроваво-насмешливый Адама.

Итальянец поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к столу. Он остановился напротив демона и, как считал сам Самерс, самого заклятого врага во всем мире.

– Я тебя порежу настолько мелко, что можно будет живую мышь нафаршировать через любую дырку в ее теле. – Самерс резким движением схватил нож со стола, но рука Адама оказалась куда проворнее.

В момент, когда итальянец схватил нож, его мозг уже перестал работать. Адам быстрым движением всадил свои длинные пальцы в голову итальянца. Уже мертвый Самерс жутко закатил глаза, а его руки обмякли и упали вдоль тела. Нож выпал из пальцев и с мягким звоном приземлился на идеально отполированный паркет.

– Вы меня извините, – обратился Адам к бездыханному телу, – но на самом деле я фанат китайской еды.

Адам вытащил пальцы из головы Самерса. Тело, словно мешок с песком, рухнуло к его ногам. Демон вновь повернулся к гостям, выставив перед собой руки, на которых остались частички плоти и мозга, сдобренные кровью.

– Ой, испачкался. Ни у кого не будет салфетки? – Толпа, оцепенев, с отвращением смотрела на Адама. – Ну и ладно. – Демон сомкнул большие и указательные пальцы и с щелчком рассоединил их, отправляя в полет маленькие дольки мертвого Самерса. – Чуть не забыл.

В этот момент свет в театре снова погас. Через несколько мгновений перепуганные гости приема вновь увидели перед собой человека с сияющим адским пламенем в глазах. Но они не сразу заметили, что произошло. Однако вскоре раздались крики и пугающий шепот: в тот короткий миг, когда пропало освещение, куда-то исчезли все трупы.

6

Майкл

Майкл, окаменев, не хотел делать резких движений. Перед ним предстало нечто. Это был не Адам. Но как бы он ни пытался собраться с мыслями, ничего не выходило. Он видел ровно то, что описывал Гармет в своих чертовых аудиозаписях.

Когда свет снова появился, монстр пристально смотрел именно на него. Майкл был в полнейшем смятении. Если Адам стал чудовищем Мариуса Гира, значит, его миссия провалена? От чего же спасти того, кто уносит тысячи жизней? От расстрела и линчевания? Чем может помочь обычный человек против этой неистовой жестокости и силы? Майкл решил, что все-таки безнадежно опоздал.

– Чего же ты стоишь, мой любимый братец. Иди и направь мою глупую душу на путь образовательный! – с усмешкой вымолвил Адам.

Некоторые гости переглядывались, не понимая, к кому именно обращается существо. Майкл Райс сделал первый шаг навстречу монстру.

– Ближе, не бойся. Я не кусаюсь! – Адам расхохотался и махнул брату рукой.

Майкл подошел вплотную к столу и заглянул в испепеляющие глаза своего брата. Сейчас его беспокоил вопрос, который был важнее собственной судьбы.

– Адам, прошу, скажи мне, что ты не встретил Линду.

Монстр тут же изменился в лице. Улыбка исчезла, а взгляд наполнился злобой. Резким движением Адам схватил брата за галстук и приложил лицом к столу.

– Ты считаешь меня настолько уродом, что я убью единственного дорогого мне человека? – прошептал демон в ухо Майклу. – Я ее не встретил, она в безопасности. Пережидает наш с тобой чудный момент. – Адам заметил, как Майкл пустил слезу. Он понимал эмоции брата, ведь он тоже был счастлив, что в эту секунду Линда находится у входа в парк и дожидается его.

– Чего ты хочешь? – сквозь зубы произнес Майкл.

Адам схватил вилку для десертов и воткнул ее в кисть брата.

– Заткнись, ничтожество! – взорвался Адам. – Закрой свой рот!

Толпа в ужасе отпрянула и с новой силой вжалась в стену кто-то убежал в коридор, ведущий на балкон. Но там их ждал сюрприз. Очень голодный сюрприз. Народ тени уже ждал свой ужин.

Майкл до скрипа стиснул зубы, но сдержать крика не смог.

Адам вырвал вилку из руки брата, схватил его за пиджак и перекинул через стол. Мощный толчок заставил спину взорваться вспышками боли. Майкл почувствовал силу, которая таилась в его обратившемся брате. Адвокат прокатился пару футов по полу.

– Сначала я разорву тебя на куски, а потом и всех тех, кто смеялся за моей спиной!

– Да о чем ты говоришь? – Майкл с трудом встал на ноги, сжимая кисть руки, дабы остановить кровотечение, сочащееся из четырех мелких дырок. – Адам, ты безумен, тебя настроили на это! Никто не желал тебе ничего плохого и уж тем более не смеялся!

– Складно поешь… – Адам нутром чувствовал лживую нить в словах Майкла. – Ты урод! Вся моя жизнь пошла под откос из-за тебя и долбаных дружков! – Адам смахнул со стола несколько тарелок с едой и подбежал к Майклу.

– Почему ты обвиняешь во всем меня? Я всю жизнь пытался тебе помочь! Это мой долг перед родителями.

– Неужели? – Адам положил ладонь на голову Майкла. – Почувствуй мою жизнь и мою боль.

Майкла озарила вспышка, и он увидел видение. Он словно вселился в тело младшего брата и впитал все его ощущения. Мужчина видел день выпускного, себя со стороны, даже тот сломленный стержень. Адам поделился всем ужасом, что ему пришлось пережить. Адам оттолкнул голову брата. Майкл не мог остановить слезы. Любому человеку трудно испытать столько боли в один миг.

– Убери свою руку, убери! – завизжал Майкл. Он издал крик и что-то похожее на звериный вой. – Адам, я понимаю! Но ты не чудовище! Я! Это я чудовище! Остановись!

Майкл упал на четвереньки. Он не услышал звука расстегивающейся ширинки. Теплая струя ударила его по голове. Она была короткой, но Майкл будто отрезвел. Страдания Адама еще сжимали его изнутри, но он представил нечто в своем истинном обличии. Это не Адам, это тварь, которая должна отправиться обратно в ад.

Когда монстр закончил мочиться на брата, он почувствовал на себе взгляды гостей. Они были шокированы, для них это было страшным унижением вперемешку с ужасом. Некоторые дамы даже отвернулись, чтобы не видеть происходящего.

– Как тебе, дружок? – поинтересовался Адам и застегнул штаны.

Майкл с ревом сорвался с места и бросился на демона. Один удар в живот и второй в голову заставили противника показать свою слабость. Несмотря на свою силу, Адам все же оставался человеком, и его тело было уязвимо.

Майкл сделал два прыжка в сторону, и противники сменили позиции. Адам теперь стоял спиной к выходу, а Майкл – лицом к лицу со своим самым страшным кошмаром.

Новый удар в челюсть, но Адам успел схватить брата за горло, и Майкл начал задыхаться. Действовать нужно было срочно и незамедлительно. Майкл смотрел в лицо брата, однако теперь оно его не пугало. Он испытывал ненависть к этому существу, которое было отвратительно, как и сам Адам.

Пока воздух покидал тело, Майкл выкрикнул первое, что пришло в голову:

– Линда! – И указал в сторону двери.

Адам испуганно обернулся и невольно ослабил хватку. Майкл воспользовался моментом и начал действовать. Он нащупал под рукой графин, наполненный свежевыжатым соком, и с силой опустил его на голову Адама-монстра.

Адам отпустил шею Майкла и схватился за раненую голову. Сквозь пальцы сочилась черная жидкость. Адвокат нанес еще два удара по лицу монстра.

– Ты просто мразь, а не человек! – Он, как разъяренный бык, рванул в сторону брата. В этот миг он вспомнил свои лучшие игры за команду университета. Майкл приложился плечом в живот Адама и оторвал его от земли, схватив за бицепс бедра. Футболист в классическом костюме протащил худощавого монстра через большой зал, и они покатились вон из здания. Майкл у лестницы оступился, и они упали на гравийную землю около театра.

Адам смягчил падение, приложившись спиной о землю. Своим телом он сдавил Майклу руки, которые тут же онемели от боли. Юрист вытащил конечности и отпрянул от монстра. Майкл набирал в легкие побольше воздуха и уже хотел кинуться на него снова, но его остановил голос брата:

– Ненавижу тебя. Ты уничтожил меня еще в детстве.

– Нет, я не виноват. Ты просто слабак. Да, я поступил тогда жестоко! – кричал Майкл в ответ. – Но я ни о чем жалею. Я всегда хотел, чтобы ты сдох!

– Тогда это будет на твоей совести! – взревел Адам, и его глаза загорелись с новой силой.

Майкл услышал крики. Крики агонии и безумной боли. Он обернулся и увидел, что в театре в очередной раз потух свет. Все, что было доступно глазу, – красные мотыльки, которые порхали во мраке. Крики стихли слишком быстро. В наступившей тишине Майкл вглядывался в темный коридор театра и увидел, как оттуда показался окровавленный мужчина. Не успел он, пошатываясь, выйти полностью из тени, как за ним вспыхнула пара красных глаз, а темная рука пробила человека насквозь. Затем из тени появился ониксовый монстр. Это был человекоподобный урод. Майкл почти не различал его черты. Тело черной твари сливалось с темнотой позади него. Шипы покрывали его руки и лысую голову. Губы у монстра отсутствовали, но из пасти торчали длинные острые зубы, его рот расширился в размере. Гигантская челюсть щелкнула, существо откусило голову своей жертве и скрылось в черной пучине театра.

– Повернись ко мне. Хочу, чтобы ты смотрел в глаза, пока я буду убивать!

Майкл обернулся и ответил монстру:

– Ты выродок и ничто больше.

Монстр-Адам взревел с новой силой и двинулся на Майкла, но его остановил раздавшийся позади выстрел. Никто не заметил, как кто-то тихо появился из кустов. Этот человек, в прямом смысле слова, полностью светился. Он явил божественное спасение, пришедшее в момент, когда тьма погружала в себя все больше мирового порядка. Прозвучало еще два выстрела.

Адам упал на колени. Одна пуля попала в ногу, а вторая задела плечо. Майкл увидел человека в синем дождевике. Над его головой крепился зонт, прошитый множеством фонариков и лампочек. Дождевик был покрыт своей кровеносной системой из батареек и проводов, а к проводкам крепились маленькие лампочки, которые ярко светились. Все в паре футов от незнакомца покрывалось теплым светом.

Незнакомец подошел ближе, почти вплотную к Адаму, все еще сжимая в руке пистолет.

– Я же а-зал о ны о-нишь! – сказал нечто непонятное незнакомец.

Адам узнал бродягу у банка. Монстр уже отдал приказ народу тени. Весь свет, окружавший троицу, померк. Остался только свет бородатого спасителя в дождевике. Майкл не видел Адама. Он удивился, насколько сегодня темно и какими плотными тучами затянуто небо. Самый подходящий день для нашествия монстров.

Когда погас свет, Адам стремительным ударом заставил колено незнакомца выгнуться в обратном направлении. Нога бродяги стала похожа на лапку кузнечика, и тот с криком боли упал на дорожку из гравия. Адам выхватил пистолет из его рук и откинул в сторону. Все тело пронизывала боль. Он знал, что сегодняшняя битва проиграна. Ему нужно как можно скорее вернуться и восстановить силы. Но для начала нужно закончить с бродягой.

– Готов умереть? – обратился Адам к светящемуся попрошайке.

– Нет, – раздался спокойный голос из темноты, – он мой.

Майкл обернулся на звук голоса и увидел, как в темноте вокруг появились сотни красных глаз, а рядом с Адамом, будто из ниоткуда, возник мужчина с оранжевым блеском в глазах. Он показался Майклу знакомым, и что-то ему подсказывало, что он уже видел этого человека. На другом берегу черного озера из снов.

– Этот малыш мой. Здравствуй, Люк. Я надеюсь, ты скучал по мне. Как давно я тебя не видел. Последний раз в подвале, и, отдам должное, ты отлично скрывался все эти годы. Кстати, помнишь Гармета, мой дорогой мальчик? К твоему счастью, он нас покинул, так что давнее дело с твоим языком закончу я. – Затем он обратился уже к Адаму: – Неси его домой. Мы еще успеем закончить. Брат будет твоей жертвой, а этот – моей.

– Хорошо, Мариус!

Майкл хотел незаметно подкрасться, но тварь почувствовала его намерения. Нечто в темноте воткнуло что-то острое ему в ногу. Адвокат вскрикнул, и когда инородное тело вышло из ноги, он завыл еще громче.

– Потерпи немного, Майки, я скоро вернусь! – сказал Адам и подошел к корчившемуся на земле бродяге.

Адам снял с раненого дождевик и светящийся зонт, выкинул обмундирование бродяги в сторону, и оба – Адам и Мариус – скрылись в тени. Майкл готов был поклясться, что когда брат погрузился в тень, его глаза оказались одними из сотен красных огоньков, наполняющих черную пелену.

– Помогите мне идти и этого не забудьте, – раздался ослабленный голос Адама из темноты, и всполохи исчезли.

Майкл с трудом поднял свое избитое и покалеченное тело. Он знал, что нужно настигнуть и убить брата, пока тот не скрылся и не вернулся к нему спустя дни, месяцы, годы или даже десятилетия.

Майкл, хромая, подошел к светящемуся костюму местного супергероя. Он никогда подобного не видел. Дождевик испещрен проволочной системой, подключенной к батарейкам и маленьким лампочкам. Вокруг каждой лампочки крепились маленькие зеркала, позволяющие рассеивать больше света в различных направлениях. На вороте были металлические вставки, позволяющие закрепить зонт. К спицам были приделаны держатели для более крупных фонарей. Они обеспечивали полное освещение человека, носившего этот костюм для защиты от народа тени. Майкл только сейчас стал понимать предназначение этой световой брони. Твари из тени могут быть уязвимы на свету, но незнакомец, видимо, забыл, что Адам человек или почти человек, и ему свет не несет угрозы.

Он накинул на себя костюм. Каждое движение отзывалось дикой болью. Боль в руке уже заставила забыть о себе, но рана в ноге давала знать постоянно. Были и хорошие новости: крови мало, значит никаких важных артерий не задето. Это придавало надежду.

Майкл, припрыгивая, стал обыскивать траву в стороне от места недавней битвы света и тьмы и нашел то, что искал. На земле лежал Glock. Майкл присел на одной ноге, успел быстро схватить пистолет и тут же резко встать. Вытащил обойму, патронов не было. Светящийся адвокат выругался и вставил магазин обратно, затем проверил затвор. Одна пуля. Она как никогда может пригодиться.

– Дорогая, надеюсь, ты в безопасности! – вслух произнес Майкл и отправился на битву с тем, что когда-то было его братом.

7

Линда

Город покрыло одеяло из черных туч. Он погрузился в полутемную сумеречную зону. Линда ступила на Бирман стрит в тот момент, когда капли дождя холодным прикосновением оповестили ее о начале надвигающегося ливня.

Она ускорила шаг, останавливаясь у каждого дома и рассматривая их номера. Дом номер восемь. Ей нужен 12. Он совсем рядом, через одно отвратительное строение. Дождь все усиливался, и через несколько минут начался настоящий ливень. За несколько секунд платье полностью промокло, и Линда чувствовала себя в нем некомфортно. Оно неприятно липло к телу.

Весь район казался отталкивающим на вид. Некоторые дома напоминали умирающего великана, который вот-вот сделает последний вдох и рассыплется на тысячи частиц, похоронив под собой все живое.

Линда перешла на бег, который только мог позволить ей ее неудобный наряд. И наконец достигла цели. Дом, в котором жил предсказатель опасности. Она совсем не понимала, насколько вся ситуация могла обостриться, как все могло прийти к тому, что на ее мужа обнажили зубы те, кто без угрызения совести отбирает жизнь.

Раскат грома отозвался оглушительным гулом по всей улице. Линда подбежала к двери и потянула ее за ручку, но та лишь слегка поддалась. Линда удивилась тому, как эта массивная громадина, словно страж этого дома, не пускала внутрь. Она негодовала, насколько людям безразлично собственное удобство, что они даже не позаботились о такой простой вещи, как легко открывающаяся дверь. Но Адама она ни в чем не винила. Он был достоин большего, и ей еще сильнее захотелось исполнения мечты по организации образования и счастливой жизни для брата ее мужа.

Линда внимательно осмотрела дверь. Она предположила, что открыть мешал магнитный замок, но никакого счётчика ключей она не нашла. Да и не похоже было, что он здесь был вообще. Линда потянула за ручку сильнее, и та почти открылась, но силы не хватило, и дверь снова захлопнулась. Складывалось ощущение, что ее что-то сдерживало изнутри. Линда сменила тактику, взяла упор на ноги и снова потянула массивную конструкцию на себя. Она приложила все силы, и нужный проход внутрь открылся. Линда двумя неуклюжими шажками проскользнула в дом.

Женщина была настолько сосредоточена на попытке открыть дверь, что не заметила, как над ее головой пролетела черная туча с красными огнями, несущая человека к окну второго этажа. Она бы услышала крики, но дождь с грозой перекрывали мольбы о помощи, отыгрывая свою музыкальную тираду. А человек, сулящий Линде спасение Майкла, шел с противоположной стороны улицы в сопровождении двух темных фигур, ведущих хозяина домой для полного восстановления телесной формы и нового приступа безумия и ярости.

Линда попыталась вытереть лицо, но только размазала тушь и помаду. Под новый раскат грома она двинулась по лестнице на второй этаж. Оказавшись в коридоре, она огляделась по сторонам. Несколько дверей, освещенные лампами, тихо и мирно скрывали семейные тайны. Первой она увидела квартиру с номером 21. Жильцы ужинали или уже готовились ко сну, предположила Линда, не подозревая, что хозяйка квартиры переваривается в желудках мрачнейших красноглазых созданий.

Линда тихо прошла до двери с номером 24. На ней было странное темное пятно, будто недавно с нее смыли граффити. Во всем коридоре ни звука. Только шум дождя и грома, доносившиеся из открытого окна на лестничном пролете. Она решила поостеречься, не зря же Адам не позвонил, а прислал смс. Вдруг телефоны прослушивались? С наивным выводом в голове она приложилась ухом к двери, за которой жил Адам.

Тишина. Ни звуков телевизионного вещания, ни шагов, пересудов или разговоров. Либо Адама нет дома, либо он ведет себя очень тихо.

Неожиданно снизу послышались крики. Линда в испуге дернулась. Голос, зловещий и пугающий, доносился с первого этажа. Кто-то вошел в дом.

– Осторожнее, иначе я разорву тебя в клочья. Твою мать, как больно!

Линда совсем не хотела бы встретиться с теми, кто говорит о боли и разрыве чего бы то ни было.

Когда на деревянной лестнице раздались неторопливые шаги, Линда всерьез забеспокоилась. Она схватила ручку двери и уже хотела закричать, но дверь поддалась и тихо открылась. Линда мигом скользнула в квартиру своего лучшего друга в надежде на спасение. Она настолько испугалась, что даже не задумалась над тем, почему было не заперто.

В голове звучал стук бьющего сердца. Она осторожно закрыла дверь. В квартире царила кромешная тьма. Линда на автомате стала рыскать по стене в поисках выключателя. Найдя его, включила свет.

Стоя лицом к двери, она пыталась прислушаться к звукам, которые раздавались из общего коридора. Но она услышала то, что совсем не ожидала: человека и еле слышную мольбу за ее спиной.

– О-мо-ите! – полушепотом прозвучавший голос из-за спины наполнил ее душу еще большим страхом. Линда медленно обернулась и закричала что есть мочи, но звук не покинул пределы квартиры. Линда, оборвав крик от страха увиденных страданий, застыла на месте, издавая лишь тонкие всхлипы истерического удивления.

Посреди комнаты, в футе от пола, в позе распятого Христа парил бородатый человек. Он был только в грязном нижнем белье. Ноги были без кожи, их кровавые лохмотья лежали прямо под пленником. Торс покрывали порезы и глубокие раны. Он посмотрел на Линду и вновь произнес:

– О-мо-ите!

На плечах сидели, а по бокам стояли три твари, чье уродство и радость на безгубых и зубастых мордах заставили Линду застыть на месте и не делать резких движений.

Жуткая фантазия человека, познакомившегося с фильмами ужасов, проникла в реальность. Монстры недолго разглядывали гостью, а затем вновь переключили внимание на измученного пленника.

Линда боялась пошевелиться. Она будто попала в клетку своего страшного гротескного видения.

– Госпожа Райс. – Слева от нее внезапно возник мужчина. Линда не успела отреагировать на жуткое приветствие, прежде чем он положил руку ей на плечо. Она почувствовала острую боль. Его рука была транслятором унижения и страдания. Линда Райс отпрянула от него и, прижавшись к стене, молилась о спасении. Она просила о помощи: «Майкл, Адам. Спасите меня!»

Линда только сейчас обратила внимание, что в комнате приторно пахло цитрусами. А незнакомец глядел на нее своими апельсиновыми глазами. Его улыбка словно сошла с картины, написанной серийным маньяком-потрошителем. Он подходил все ближе и ближе. Остановившись в нескольких дюймах от Линды, незнакомец наклонился и с шумом втянул ноздрями воздух, а затем вернулся в исходное положение. Запах пленницы вызвал в нем какие-то приятные чувства. Линде показалось, что он даже возбудился от аромата.

– Мы так рады вас видеть! Не поверите, какое счастье для нас принять вас в гостях!

Он протянул руку к ее животу. Линда готова была закричать, но в дверь ворвался Адам, подхваченный темными сущностями. «Они добрались и до него!» – с ужасом подумала Линда. Но следующие события унесли невысказанную догадку в глубокие тоннели мироздания.

Адам оттолкнул существ от себя и вскрикнул от боли. Из его плеча текла черная жидкость, заливая рукав рубашки. На брюках блестели темные пятна. Линда видела отверстия ран, но то, что из них вытекает, однозначно не было человеческой кровью. Однако больше всего ее поразили его глаза, горевшие огнем. Райс-младший заметил Линду, и ей показалось, что гневные огни умерили свой пыл. Последующие события полностью сбили ее с толку.

8

Адам

– Какого хера здесь происходит, Гир? Ты дал мне обещание, что с ней ничего не случится!

Мариус повернулся к Адаму и указал ему на парящего Люка.

– Вот с кем что-то случается, а с нашей дорогой, как бриллиант, гостьей ничего не случилось. Сам видишь, она просто напугана. – Гир снова повернулся к Линде. – Прошу прощения за мои манеры. Мариус Гир. – Он протянул руку Линде, но она закричала от страха и отпрянула.

Глаза Адама вспыхнули. Он был в ярости и хотел обрушить ее на того, кто включил тумблер, кто сделал его чудовищем. Адам кинулся и снес Мариуса с места. Мужчина в костюме пролетел по воздуху, но не упал. Он материализовался около монстра, смотрящего на Люка в образе вечного мученика.

– Как пожелаешь, мой друг!

На лице Гира мелькнула эмоция, неведомая Адаму. Его нечеловеческая сущность ощутила на себе то, что может подарить взгляд такого монстра, как Гир.

– Не смей подходить к ней, понял?

– Она мне и не нужна. Я сдержу свое обещание, но то, что она носит в себе, вот это я заберу.

– Что ты такое мелешь? – Адам подсознательно решил выступить щитом для Линды. Он сделал несколько шагов и закрыл жену брата спиной.

– Дорогой мой друг, я могу извлечь то, что мне нужно, без ущерба для нее. Если она поймет мою цель, как когда-то понял ты, ребенок с легкостью подарит мне душу.

Линда упиралась в стену изо всех сил, вслушиваясь в слова мужчины. И с такой же силой страх сдавливал все в ее теле. Она знала, что этот незнакомец каким-то образом знает о ее беременности. Он хочет забрать то, что еще даже не стало человеком.

– Душа ее ребенка уникальна. Жаль, ты не можешь почувствовать ее запах. Я не причиню ей вреда, обещаю! – одержимо сказал Гир.

– Ты не посмеешь к ней подойти! – выпалил Адам.

Глаза Мариуса ожесточенно блеснули; его чаша терпения начала переполняться. Гир положил ладонь на плечо темного монстра.

– Заканчивайте, думаю, здесь появились новые дела. Правда, мой друг?

Адам дал мысленное согласие. Ему было неинтересно следить за страданиями этого человека. Линда и ее безопасность – вот что важно.

Монстры накинулись на Люка Авертейла, который уже потерял много крови и сил. Один из теневиков проломил ему голову и вытащил мозг. Монстр рядом с Мариусом воткнул когти в левое плечо Люка, а на правое набросился другой монстр. Одновременными движениями народ тени сорвал кожу с еще живого тела. Брызги крови и подкожного жира разлетелись по комнате.

– Унесите его, живо! – Адам взревел.

Монстры вцепились в остатки человека и пронеслись вместе с ним в дальнюю комнату, предаваясь там трапезе и издевательству над человеческой плотью.

– Уходи, Гир! Пока не случилось нечто нехорошее!

Мариус улыбнулся, обнажив клыки. Это не оскал зверя, а улыбка неведомого урода из темных уголков вселенной.

– Не забывай, Адам, я выполню свое обещание, но ты не можешь остановить меня. Поверь, она не пострадает, может быть, будет чуточку больно.

Адам разгадал головоломку. Все счастье уходило в удовлетворение потребностей этого существа. Мариус действительно несет счастье, но упивался им только он сам. Души, какими бы прекрасными они ни были, он извратит, перелепит и пустит на свои развлечения, как алкоголик спускает деньги на жизненно необходимую горячительную жидкость.

Глаза Адама загорелись в прямом смысле слова. Зеркала его души извергали пламя гнева, который долго просидел в темнице предрассудков и страхов.

– Только сделай шаг к ней, и они порвут тебя на куски. – Адам указал на коридор, ведущий в пещеру народов тени.

– Я бы на твоем месте обернулся, – прошептал Мариус и снова улыбнулся.

Адам решил, что это детская уловка. Он не хотел показаться глупым, однако все равно обернулся.

Позади Адама в дверях стоял Майкл в светящемся костюме. Линда прикрыла глаза, на такой свет было больно смотреть. Но Адам и Гир не нуждались в защите. Не считая защиты от физических атак нежданного гостя.

Майкл оценил положение, неровно стоя на здоровой ноге. Он нацелил пистолет с одним патроном на Адама.

– Линда, быстро ко мне!

– Майкл! Майкл! – вскрикнула Линда и метнулась к своему мужу. – Что же творится в этом проклятом городе?

– Я бы и сам хотел узнать!

К ним подступил Адам, но неожиданный крик и оружие заставило застыть его на месте.

– Стой на месте, иначе я прострелю твою уродскую башку! – крикнул Майкл. Он скинул с себя промокший и светящийся дождевик. – Линда, возьмись за зонтик и надень это на себя.

– Зачем? Что ты задумал?

– Не задавай вопросов, быстро надевай его! – рявкнул адвокат.

Пока Линда натягивала искрящийся светом наряд, Адам смотрел на них, испытывая только звериный гнев. Майкл видел, как человеческие черты постепенно меркли. Его глаза стали прозрачнее. Если Гармет хоть отчасти говорил правду, зеркала души его брата стали обычным прозрачным коридором, откуда можно украсть самое прекрасное, что таится в людях.

– Что теперь? – Линда, напоминавшая светлячка, ждала указаний от мужа.

– Только дернетесь, уроды, и я вас на куски разнесу. – Майкл готов был поспорить, что глаза Адама начинают полыхать. – Линда, сейчас же иди домой и собери все вещи.

– Я без тебя никуда не пойду! – Она зарыдала с новой силой.

Майклу с уколом боли в самое сердце трудно было накричать на жену, но иного пути ему не оставалось.

– Не спорь со мной, быстро иди и собирайся. Я скоро вернусь, и мы уедем отсюда!

– Но…

– Твою мать! Иди быстрей отсюда! – крикнул Майкл.

Линда громко всхлипнула и скрылась в общем коридоре.

Майкл скинул с души один из миллионов грузов. По крайней мере, она теперь не среди монстров, а в безопасности.

Адвокат, наставляя дуло пистолета на нечто-Адама, обратился к стоящей за спиной брата фигуре.

– Ты и есть тот самый Гир? Да?

Человек в черном костюме улыбнулся, обнажив россыпи клыков.

– Приветствую тебя. Ты и так знаешь, кто я. Но это неважно. Мой новый друг обеспечит твою смерть.

Майкл улыбнулся и обратился к брату:

– Неужели ты прислуживаешь этому уроду?

Глаза Адама загорались все ярче, словно расплавленный металл в горящих котлованах. Майкл видел, что ему важно уничтожить всех и вся.

– Что же он тебе пообещал? А? Неужели ты решил согласиться на подарки таких ублюдков? Я не совсем понимаю, как это все случилось, но ты же должен был понять, бесплатно ничего не бывает.

– Заткнись, это не твое дело, – пробормотал Адам в сторону Майкла.

– Адам, он хочет тебя унизить. Он говорит, что ты ничего не достоин, – спокойно сказал Мариус.

– Ты тоже закрой свой рот! – в истерике выпалил Адам.

– Ты ничтожество, Адам, если ты согласился на блага, которые тебе обещало вот это! – Майкл ткнул пальцем в сторону Мариуса. – Мне тебя жаль.

Адам закипал. Десятки вспышек взорвались в его голове.

– Адам, он сейчас пытается унизить тебя передо мной. Не позволяй ему делать это.

Майкл перевел дуло пистолета на Мариуса.

– А что, если Адам меня не интересует? Что, если я пристрелю тебя?

– Мистер Райс, вы не можете меня убить. Я уверен, что Адам этого не допустит. – Мариус оставался абсолютно спокойным.

– А если я убью твоего раба?

– Боюсь, вы ничего не успеете сделать. Адаму предстоит узнать еще одну правду.

– Что ты несешь? – прошипел Адам.

– Прости, друг, что я не раскрыл тебе все и сразу. Но я не хотел расстраивать тебя и показывать причину смерти родителей.

Глаза Адама уже напоминали горящие факелы. Еще одна вспышка, и он сделает свой окончательный выбор.

– Какого хера ты несешь, Мариус? – спросил Адам, не отводя пылающих глаз от Майкла.

Майкл, в свою очередь, застыл в полном недоумении и предчувствии приближающийся опасности. Что такого он может поведать Адаму о смерти родителей? Откуда он может знать, что случилось? Все, что произошло, это сломанные тормоза и потеря управления на крутом повороте и столкновение с деревом. Больше ничего!

Майкл посмотрел на Мариуса. У него сложилось ощущение, что Гир залез к нему в голову и прочитал все его мысли. Мариус улыбнулся, обнажив зубастый оскал.

– Друг мой, твои родители же погибли в автокатастрофе? Тормоза сломались, не правда ли? – Ответом Мариусу послужила тишина. – Помнишь, откуда они возвращались, друг мой?

Майкл, услышав слова Мариуса, и сам вспомнил. В тот день родители приехали к нему и Линде на ужин.

«Но при чем здесь это?» – поставил в своих мыслях вопрос Майкл.

– Помнишь слова своего отца при отправке любимого брата в университет?

– Помню! – ответил Адам.

– В тот день он вновь услышал эти слова от отца прямо за столом. В присутствии матери и жены. Понимаешь, какие мысли посетили твоего брата?

– Что ты несешь? Какие слова, урод? Заткни свой рот! – крикнул Майкл. Пистолет в его руке задрожал.

– Адам, он не смог простить отцовского предательства. Отец сказал Майклу, что ненавидит его за тот случай с тобой!

– Какой еще случай? Заткнись! – угрожал адвокат, он уже почти был готов выстрелить в Мариуса.

– Он возненавидел отца. Он избил и обоссал тебя с радостью и с той же радостью сломал тормоза родительской машины. Он желал их смерти. Они любили только тебя, Адам, а он уничтожил их.

– Не было никаких слов, они ничего не знали. Адам, послушай, я не виноват. Отец не держал на меня зла. Клянусь! – Майкл не на шутку перепугался. Прямо сейчас Мариус использует лучшее оружие против него – ложь.

– Он смеялся, когда ему сообщили об их смерти.

– Адам, послушай… – Палец Майкла уже надавливал на курок.

Майкл не успел договорить, как прогремел крик Мариуса:

– Он их унизил, как тебя. Он убил твою семью!

В эту секунду Адам с диким криком напал на жертву. Он сделал свой выбор. Он решил, кто сегодня должен умереть.

9

Адам чувствовал, как в нем бурлит множество чувств: желание, удовлетворение, ярость и чувство облегчения от тяжкого груза на сердце. Его рука вошла в тело с легкостью, словно соломинка в желе. Рука пробила грудную клетку и окунулась в чертоги плоти и крови. Рука легко нащупала сердце и сдавила этот жизненный насос. Адам чувствовал, как его жертва медленно и мучительно умирает.

10

Майкл

Майкл не успел вовремя среагировать, и Адам за мгновение нанес сокрушительный удар. Все, что видел в этот момент Майкл – это глаза брата. Они горели кровавым пламенем.

Боль проникла в его тело и полностью овладела им. Он чувствовал, как рука Адама сжала его сердце. Майкл перестал управлять телом, боль сковала все внутренности, а ноги медленно теряли опорную силу. Рука, крепко державшая сердце Майкла, помогла медленно опуститься телу на пол.

Мужчина чувствовал вкус крови, заполнившей рот. По организму теперь гуляло необычное теплое ощущение. Боль отступала. Райс-старший захрипел и выплюнул собравшуюся во рту жидкость. Все, что Майкл хотел сделать в момент своего ухода, это сказать только одну фразу:

– Я не убивал наших маму и папу!

Адам сдавил сердце брата, тем самым убив его.

Майкл расстался со своим телом и очутился в мире, где все краски вселенной исчезли, оставив лишь бесцветные кадры черно-белого кино.

Он лежал на камешках, в пяти футах от воды черного озера из его сна. Здесь он не чувствовал ничего. Прежний мир покинул его. Наверное, озеро теперь станет личным адом и пристанищем на веки вечные.

Майкл смотрел в черное небо и представлял, что же будет дальше.

Неожиданно для него самого черное небо заслонило лицо мальчика. К его лежащему неподвижно телу подошел Грэм. Улыбка скрасила лицо ребенка, придавая ему черты реального соседского мальчишки. Грэм присел на корточки около Майкла и взял его за руку. Умирающий почувствовал тепло, исходящее от маленьких рук. Оно приятной волной прокатилось по телу, впиталось в землю и отправилось во все уголки этого серого места.

Лицо Грэма порозовело, волосы мальчика приобрели насыщенный каштановый цвет. Деревья, что окружали озеро, наполнились сочным зеленым окрасом.

Майкл увидел прекрасное небо: над его головой сверкал ровный океан чистейшего лазурного цвета. Мужчина, повернув голову, увидел озеро с голубой гладью, которая блестела от лучей заходящего солнца. Мир обрел яркие краски. Майкл впервые в своей жизни наслаждался обыденной красотой природы.

– Ты все сделал правильно. Ты спас слушающего. Твой сын будет жить. – Грэм улыбнулся и сильнее сжал руку.

Майкл заплакал.

– Сын, у меня будет сын, – пробормотал адвокат в приступе кашля. – Я ошибся с выводом, думал, что Адам слу… – Он снова закашлял.

– Не напрягайся. Твой сын и был тот, кто нуждался в помощи. Я знаю: он проживет долгую и прекрасную жизнь. Ты хороший отец. – Улыбка Грэма слегка померкла. – Жаль, что у меня такого не было.

– Спасибо, Грэм. Жаль, что все так вышло. – Последние слезы скатились по щекам Майкла.

– Отправляйся в путь, Майкл Райс, тебя ждет прекрасное место. Твоя борьба еще сыграет свою роль в войне с этим бесцветным миром.

Майкл ощутил последний укол в том месте, где когда-то билось сердце, и с улыбкой на лице покинул этот мир. Его душа вспорхнула птицей и отправилась в далекие края.

Грэм был прав.

Здесь действительно было прекрасно.

11

Адам

Адам вынул руку из тела некогда живого Майкла. С оскалом твари из темных глубин он повернулся к Мариусу.

Гир стоял со спокойным выражением лица, сложив руки за спиной.

– Ты все сделал правильно, мой друг.

По лицу Адама покатилась горячая слеза. Огненная капля упала на пол и тут же потухла.

– Что ты со мной сделал? Я… Я ненавижу тебя и проклинаю! Я убью тебя! Убью руками тех, кого ты отдал мне во служение! Ты никогда не достанешь Линду!

– Понимаю тебя и надеюсь, ты даешь себе отчет, что наша сделка будет разорвана, если теневики тронут меня.

Адам ответил не словами, а взглядом и мыслью. Адам и Гир отчетливо понимали исход событий. Младший из братьев Райс отдал приказ в темноту.

На свет вышел народ тени. Их было много, но за их темным уродством в мордах и черной коже, покрытой шипами, Адам видел, что все они отличались друг от друга. Они были темным племенем. Возможно, тем племенем, кого когда-то обманул этот проповедник ужасного культа.

Теневики приближались к Мариусу и ждали контрольной команды. Тот в свою очередь не сводил взгляда с Адама, и на его лице возникла эмоция, значения которой Адам, как обычно, не смог разгадать.

Адам мысленно скомандовал. Теневики накинулись на жертву, в несколько секунд разорвали Мариуса на множество телесных кусков и унесли их в комнату.

Адам не хотел на этом останавливаться. Он знал, что остался еще один монстр. Еще одна тварь, требующая немедленного уничтожения. Он посмотрел на пистолет, лежащий около трупа Майкла. Там же лежал рисунок, неизвестно откуда здесь взявшийся. Адам поднял с пола листок и пистолет. На бумаге был изображен несчастливый человек, убегающий от темных всполохов, от мира теневиков. Его глаза горели огнем, прямо как у Адама.

Он выронил рисунок и заплакал. Лист, плавно покачиваясь, словно перо, протанцевал в своем полете, приземлился на пол и впитал измятым уголком кровь Майкла.

Адам плакал простыми человеческими слезами.

Он принял решение.

Он монстр, и ему нужно уйти из этого мира.

Он медленно поднес пистолет к виску. Его дыхание участилось, а рука дрожала. Один миг – и все кончено. Пока Адам собирался с мыслями, из темноты дальней комнаты в его сторону потянулись два щупальца, испещренные глазами с оранжевой радужкой и заканчивающиеся острыми шипами, больше напоминающими скопление зубов. За миг до выстрела они сомкнулись на ноге Адама, и тот повалился на пол. Прогремел выстрел. Пуля вошла в стену, оставив маленькое отверстие.

Щупальца чудовища разорвали коленный сустав и откусили ногу Адаму. Он взревел от боли и забился в агонии. Одна из конечностей схватила мужчину за вторую ногу и затащила в темную комнату, где готовился варварский суд для невиновной жертвы обстоятельств.

На несколько секунд Адам отключился, затем очнулся и дико завыл от адской боли. Его окружали тысячи красных глаз, чье кровавое свечение наполняло светом комнату. Он мог разглядеть народ тени и ту треклятую дверь, ведущую в места, откуда сочатся проклятие и кошмар.

Один теневик вышел из темноты и зажал рот Адама темной когтистой рукой. Пленник попытался отдать приказ народу тени, но теперь они были не в его власти. Сделка разорвана, как плоть на его собственной ноге.

Из темноты, недалеко от зловещей двери, вышло нечто. Существо, чье тело напоминало скопление оранжевых глаз. По краям тянулись два щупальца, заменяющих руки. Они легли друг на друга, и шипы на их концах изобразили пасть устрашающего существа.

«Это не казалось пастью. Это она и была».

Существо неожиданно задвигало шипами, имитируя движения рта, и Адам услышал знакомый грубый голос Гира:

– Я тебя предупреждал. Сделки больше нет, но ты готов. Твоя душа слаба. Ты ничто. И я знаю судьбу.

Даже тысячи тумблеров не могли бы унять страх перед этим существом. Гир в его истинном обличии. Он – божество кошмаров, нечто неизведанное, порицание человеческого существа и в данный момент хозяин темноты.

Одно из щупалец выгнулось и направилось к таинственной двери. Обхватив своей бесформенной плотью ручку, существо отворило дверь. Адам, превозмогая боль, попытался сконцентрироваться на том, что появилось в проеме.

Желейная субстанция, по форме напоминавшая песочные часы, с двумя голубыми глазами. У существа было с десяток рук, расположенных на разных частях туловища. Оно без промедления втекло в комнату и посмотрело прямо на Адама. Конечность теневика сильнее сжала рот пленника, ему практически нечем было дышать.

Создание зашевелило множеством трехпалых рук. Из-за спины появилась вещица, которая была похожа на небольшую гранитную коробку, которая быстро оказалась в трех руках чудовища прямо перед Адамом. Четвертая желейная рука погладила крышку, и та рассыпалась, а ее частицы развеяло по комнате.

Содержимое коробочки было удивительным и прекрасным. Адам почувствовал приятное покалывание от одного взгляда на небольшие разноцветные сферы.

Эти сферы располагались в три ряда: в верхнем лежала черная сфера, рядом с ней была пустая выемка. Во втором ряду покоились три сферы желтого, зеленого и красного цветов и снова пустота для еще одной. Третий ряд состоял всего из двух сфер: серой и белой.

Адам, завороженный мягким свечением, даже позабыл про боль от своих телесных увечий. Тем временем монстр Гир вновь принял человеческую оболочку.

Мариус протянул руку к сферам, но не прикоснулся к ним. На его лице играла загадочная улыбка. Теневик убрал руку со рта Адама, и не успел тот вздохнуть, как Мариус приложил ее ко лбу парня.

Адам весь напрягся, лоб выжигала боль, сравнимая с пытками газовой горелкой. Через секунду Гир убрал руку со лба Адама. Последний судорожно задышал и испытал новые волны боли в том месте, где раньше была целая нога. Он вертелся и пищал как мышь, плакал, не в силах больше терпеть.

Но его внимание снова привлекли сферы. Нижний ряд ярко засиял белым и серым оттенками. Гир посмотрел на желейное существо и что-то прошептал. Затем взял в руку серую сферу и сжал ее в кулаке, склонился над Адамом и посмотрел в его кровавые и влажные глаза.

– У тебя был выбор, червь. Но сейчас он есть у меня, и я избираю для тебя вечные страдания. – Гир встал и снова положил руку на лоб Адама.

Вулкан внутри Адама проснулся. Каждая частичка его тела загорелась. Весь спектр ощущений смешался в одну огромную боль, которая разлилась по изможденному телу. Кожа начала таять, а монстры молча наблюдали за происходящим. Голова мужчины почернела, губы полностью выгорели, на пол осыпались почерневшие зубы. Десны потемнели, и из них родились длинные россыпи клыков. Мужчина закричал что было сил и затих навсегда. Он умер физически, но душой все еще был жив и вынужден вечно страдать.

Гир убрал руку ото лба и сжал ее в кулак, затем разжал, и мерцающая белым светом частичка, пролетев по комнате, погрузилась в серую сферу.

В последние мгновения жизни Адам почувствовал, что тело покинуло нечто прекрасное. Мариус Гир забрал свою плату – одну несчастную человеческую душу.

Гир поместил сферу на положенное место. Существо поколдовало своими лапами над коробкой, вновь создавая из частиц гранитную крышку. Затем огромное желе с ценной вещицей в руках двинулось к двери и вскоре исчезло.

Гир схватил за горло то, во что превратился Адам. Не прилагая особых усилий, он оторвал его от пола.

– Отправляйся на службу, теневик! – Мариус швырнул измененного Адама во мрак, где его тело скрылось в черном одеяле. Мариус задумчиво оглядел комнату. – Хорошая комната, надеюсь, мы сюда еще вернемся, – обратился он к народу тени.

Через секунду Гир уже отправился в другое измерение, пройдя через дверь в стене темной комнаты квартиры 24, дома под номером 12 в городе Риплтаун, штат Горсот.

Среди сотен красных глаз в небольшом куске черного полотна засветились два новых красных огонька.

Новый житель темной вселенной.

Новый представитель народа тени.

Новый теневик.

Тысячи этих глаз кровавым озером утекли за дверь вслед за своим хозяином. За последним теневиком дверь закрылась. В комнате стало светлей, инородная чернота рассеялась, в помещении воцарилось естественное освещение.

С появлением дневного света дверь превратилась в нечеткий рисунок из мела, лишь напоминающий очертания бывшего прохода. Как только силуэт пропал, дверь в мир королей ужасов исчезла.

Но не навсегда.