Останусь твоей бесплатное чтение

Останусь твоей

1

Ева

— Ева! – прикрикнула Стэлла, едва я, собираясь свернуть, вывернула руль.

Как оказалось, слишком резко, вот только поняла я это поздно.

— Мать твою, — наградила меня сестра мрачным взглядом.

Сидя за рулём, я смотрела прямо в нарисовавшиеся перед нами кусты шиповника, где утопал нос огромного внедорожника, и благоразумно молчала, раздумывая над тем, выйдет ли из меня вообще что-то дельное или мне всё-таки придётся сдаться и ездить с личным водителем, как на том настаивал муж Стэллы.

— Ладно, — сестра как будто пришла к какому-то решению. Я думала, она скажет, чтобы я пустила её за руль, но она скомандовала: — Сдавай назад. – И тут же добавила: — Только осторожно!

На сей раз обошлось без эксцессов. Внедорожник, урча мотором, попятился, открыв нашим взглядом образовавшуюся в шиповнике прореху.

Медленно я вывернула на дорогу и тут же, посмотрев в зеркало заднего вида, заметила приближающуюся к нам машину. Ничего подобного я раньше не видела: огромная, белая, она напомнила мне лайнер, на котором мы провели пару недель в конце прошлого года. Только выглядела куда более грозно.

— Алекс не говорил, что к нему кто-то должен приехать, — Стэлла тоже обратила внимание на машину.

Я хотела нажать на газ, но она коснулась моей руки, останавливая, и опять посмотрела в зеркало. Белый «лайнер» приближался. Теперь я видела решётку на бампере, и круглые, выключенные сейчас лампочки на крыше. Апрель в этом году был тёплый, солнечный, но грязь до конца высохнуть ещё не успела.

— Это Хаммер? – спросила я.

В чём-чём, а в машинах сестра разбиралась отлично. Маленькая, хрупкая, она могла справиться практически со всем, у чего имелся мотор и колёса.

Ещё полгода назад мне казалось это странным, неправильным, сейчас же… Сейчас я не могла представить её другой.

Полгода… В нашу первую встречу я даже подумать не могла, что всё сложится так. Что я, никогда не знавшая родителей, обрету семью и свой собственный дом, где мне не нужно будет жить по установленным кем-то правилам, подчиняться и терпеть унижения.

— Да, — ответила Стэлла.

В момент, когда Хаммер поравнялся с нами, я увидела всполох огня. Не настоящий – красочную аэрографию, украшающую бок автомобиля.

Неожиданно водитель втопил педаль, вылетевшие из-под колёс комья грязи упали прямо перед нами. Я даже опешила.

— Кто это?

— Понятия не имею, — отозвалась Стэлла, глядя вслед машине. – Но он, похоже, решил нарваться.

Промолчав, я всё-таки завела двигатель и осторожно тронула наш внедорожник с места. Кусты шиповника медленно поплыли мимо. Белый Хаммер ещё немного помаячил впереди удаляющейся точкой и пропал из вида.

— Стэлла, — позвала я сестру, внимательно следя за тем, чтобы в очередной раз не напортачить.

Всего две недели назад я разбила фару новенькой Ауди, подаренной мне её мужем в начале марта в честь Международного женского дня, ещё раньше – не вписавшись в ворота поцарапала крыло другого внедорожника. Но отступать я не собиралась. Если сестра в лёгкую справляется с подобной грудой металла, чем я хуже?!

Стэлла посмотрела на меня, ожидая продолжения.

— Права я получу в любом случае, так?

— Получить права не проблема, — заметила она. – А вот научиться водить…

Поигрывая застёжкой на кофте, откинулась на спинку обитого кожей цвета топлёного молока сиденья и добавила:

— Никаких прав, Ева, пока я не буду уверена, что ты справишься.

Слова её меня немного разозлили. Старше меня на пять лет, она порой довольно откровенно показывала мне, кто старший. Вот как сейчас. Может быть, это было и справедливо, однако раздражало от этого не меньше.

— То есть решать, справлюсь я или нет, будешь ты, — слегка язвительно отозвалась я.

Вдали уже виднелась окружавшая дом изгородь. Солнце сегодня светило особенно ярко. Заливающее уходящую вперёд дорогу, оно освещало только-только одевшиеся в листву деревья, жерди ограды, играло в окнах стоящего в глубине территории дома.

Посмотрев на особняк, я мельком повернулась к сестре. Учитель из неё, надо сказать, был отменный. За эти месяцы я, никогда не сидевшая за рулём, уже могла справиться и с маленькой двухместной крошкой, и со «зверем», подобным тому, что недавно едва не окатил нас грязью. Другое дело, что осечки у меня тоже случались и случались достаточно часто.

— Да, — сказала Стэлла совершенно спокойно, ничего не собираясь объяснять.

Мне оставалось только смириться. Поджать губы и, подъехав к воротам, дать сигнал, чтобы охрана впустила нас.

— Ты такая смешная, когда злишься, — неожиданно Стэлла мягко улыбнулась. Стоило посмотреть на неё, она подалась ко мне и, приобняв, тихо сказала: — Я очень боюсь снова тебя потерять, Ева. Очень. Пойми это.

— Я понимаю, — раздражения моего как не бывало.

Выдохнув, я обняла Стэллу в ответ. Отпустила и тоже улыбнулась ей, а после, не удержавшись, добавила:

— Я, может быть, и смешная, когда злюсь, только ты не лучше.

Струи стоящего возле дома фонтана переливались в лучах солнечного света. Задержавшись у воды, я подставила лицо всё ещё прохладному, но по-весеннему ласковому ветерку и пошла дальше. Бумажный пакет с купленным утром платьем несколько раз ударил меня по ноге.

Стэлла уже скрылась в особняке, я же не торопилась. Медленно дошла до крыльца, поднялась на пару ступенек и…

Из открывшихся мне навстречу дверей вышли двое мужчин – муж сестры и…

Замерев, я смотрела на высокого поджарого мужчину.  Карие глаза с таящейся в них чернотой, достаточно острые черты лица, придающие ему сходство с хищной птицей… Брюки, расстёгнутая на пару верхних пуговиц рубашка и распахнутый пиджак.

Руслан.

Лучи солнца, казалось, стали холодными, ветерок и вовсе превратился в бурю.

— Не знал, что вы уже вернулись, — выговорил Алекс, спускаясь мне навстречу.

Руслан же ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня: мазнул взглядом, как будто я была пустым местом и молча прошёл мимо.

— Вернулись, — отозвалась я, сама не понимая, сказала я это или только подумала.

Как оказалась в доме, понимала плохо, как поднялась на второй этаж – тоже. Очнулась только возле окна, понимая, что неотрывно смотрю на стоящих у фонтана мужчин. Нет. Мужчину. Мужчину с такими же тёмными, как и его нутро глазами. Мужчину, когда-то бывшего моим… моим мужем. Смотрю на Руслана, сжимая в кулаке обручальное кольцо, которое, уходя полгода назад, так и не смогла оставить в прошлом.

— Так и знала, что найду тебя здесь, — Стэлла открыла дверь вольера и вошла внутрь.

Поняв, что я отвлеклась, один из доберманов лизнул мою руку, другой, такой же красивый, крупный, привалился к бедру.

Я погладила его по голове, между торчащими ушами, потрепала по шее. Встреча с Русланом была настолько неожиданной, что внутри всё как будто перевернулось. Осталось на своих местах, но в то же время перестало быть прежним.

— Ты в порядке? – спросила сестра, подойдя ближе.

Одна из собак, завиляв коротким хвостом, направилась к ней. Внимания на неё Стэлла не обратила – погладила скорее неосознанно, но доберман не отставал. Ткнулся в её ладонь, привлекая к себе внимание.

Вот только внимание сестры было приковано ко мне.

— В порядке, — поднявшись с корточек, проговорила я. – Почему я должна быть не в порядке?

Отвечать Стэлла не торопилась – так и смотрела на меня, как будто слова были ей не особо-то и важны.

Эта её манера порой раздражала меня даже больше, чем попытки показать, что она старшая. И всё же, это было куда лучше, чем попытки залезть в душу и бесконечные вопросы, которых я постоянно ждала в первые недели. Ждала, однако так и не дождалась.

Стэлла не давила на меня, не пыталась выпытать что-либо о прошлом, не настаивала. Только порой смотрела вот так – пристально, спокойно и в то же время немного встревожено. Так, будто понимала, что есть вещи, говорить о которых я не хочу и всё-таки желая быть уверенной, что я смогу справиться с ними.

— Я не знала, что он приедет, — Стэлла снова погладила собаку. Теперь уже посмотрела на неё. Почесала, потрепала по холке и убрала руку.

Взгляды наши встретились. Конечно же, она понимала, что мне не всё равно. Должно быть, моё поведение было глупым и неуместным. Вот только если бы я знала, что пробудила во мне встреча с бывшем мужем. Если бы я только сама могла ответить, почему, стоило увидеть его, сердце предательски забилось в груди, а дыхание как будто на несколько секунд остановилось. Когда-то он спас меня. Вернее… когда-то мне казалось, что спас. Но что это было на самом деле?

— Он уехал? – спросила я, подходя к двери.

— Да, — Стэлла раскрыла вольер, и доберманы тут же вышли вслед за нами.

Один из них прошёл вперёд и остановился у края лужайки, другой пробежал дальше по узкой тропинке, третий так и шёл рядом, касаясь боком моей ноги.

— С тобой они превращаются в щенков, — заметила сестра, когда пёс, широко зевнув, обогнал нас и, остановившись, замотал хвостом. Вернулся обратно и, сделав круг, опять стал дожидаться нас.

Я улыбнулась. Задумчиво и немного грустно, потому что думала в этот момент совсем не о собаках.

Зверёныш.

Именно так звал меня мужчина, кольцо которого лежало сейчас в кармане джинсовки. Зверёныш. Это не было милым прозвищем, ибо я действительно была для него всего лишь забавной зверюшкой и не более того. Зверюшкой, обязанной исполнять его желания, подчиняться его воле и забыть о собственном «я».

— Сколько стоит автодом? – спросила я, когда мы вышли на поляну, по периметру которой стояли каменные скамейки, а в центре – красивая беседка с каменными ступенями.

Солнце проникало в неё сквозь расположенные под крышей окошки, сквозь противоположный выход, освещало серые камни, бликовало на низком столике.

— Автодом? – Стэлла опять посмотрела на меня пристально. Простой вопрос, но она словно бы понимала, что спросила я об этом не просто так.

— Угу, — обогнав сестру, я поднялась по ступенькам, но внутрь заходить не стала. Здесь, внутри, было ещё прохладно. – Такой… с кухней и комнатой.

— Зачем тебе автодом, Ева?

Спустившись обратно, я склонилась к собаке, тронула чёрную шерсть. Что я могла ответить ей?

— Да так… Видела в кино, — глянула на сестру снизу вверх.

Конечно же, она мне не поверила. Я бы на её месте тоже не поверила.

— Что он тут делал? – всё-таки спросила я, хотя, наверное, не стоило.

По взгляду сестры мне стало ясно, что этого вопроса она ждала с того самого момента, как зашла в вольер. Янтарные искорки в её глазах были отражением моих собственных. Солнце играло в её тёмных, цвета горького шоколада волосах, оттеняя их золотом, как и мои, почти чёрные.

— Понятия не имею, — резковато сказала она. И тут же предупредила вопрос, готовый уже сорваться с моего языка: — И когда он вернулся – тоже.

— А…

— Где его носило, я тоже не знаю, Ева.

На лице её отразился гнев. Вопросы мои на этом закончились. По крайней мере те, что я могла сформулировать.

— Господи, — против воли я сдавленно усмехнулась, хотя смешно мне не было, — неужели я такая предсказуемая?

— Забудь о нём, — неожиданно сказала Стэлла очень серьёзно. Сжала мою ладонь и повторила, глядя в глаза: — Забудь, Ева.

— Я уже давно забыла, — равнодушно сказала я и поняла – сестра ни на мгновение не поверила мне.

Не поверила снова и снова оказалась права.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала я, застав Алекса на кухне в одиночестве.

На улице было уже темно, сгустившийся вечер разбавлял лишь свет стоявших возле дома фонарей и маленькие лампочки вокруг фонтана. Перед тем, как уложить маленькую дочь спать, Стэлла часто гуляла с ней возле воды. Исключением не стал и сегодняшний день.

Желая убедиться, что поблизости нет никого из прислуги, обернулась и только потом подошла ближе.

Ничего не говоря, Алекс откусил большой кусок от миндального пирожного и, откинувшись на спинку стула, ждал, пока я окажусь рядом. Смотрел на меня, как будто знал, о чём пойдёт речь.

В общем-то, он действительно знал это – у меня даже сомнений не было.

— Когда он вернулся? — спросила я негромко.

Рядом с этим мужчиной я часто чувствовала себя неловко. Высокий, крепкий, с глазами цвета стали, он мог одним лишь взглядом дать понять – переходить ему дорогу не стоит. Несгибаемый, жёсткий, способный получить всё и вся. Порой мне казалось, что, окажись я на месте Стэллы, не выдержала бы. А порой… Каким бы ни был Александр Аверин, он любил её. Для этого мужчины, для своего мужа, Стэлла была всем, тогда как я для Руслана…

— Если ты говоришь про Руслана, — Алекс откусил ещё один кусок пирожного, положил ладонь на бедро, прошёлся по мне взглядом. Не выдержав, я слегка повысила голос:

— Да, Алекс. Я говорю про Руслана, и тебе это прекрасно известно. Когда он вернулся?

— Пару недель назад, — отозвался он. Должно быть, я его позабавила.

— Пару недель? – сбавила я тон.

Слова его меня не то чтобы удивили… нет. Но как раз неделю назад я в очередной раз спрашивала Лиану – жену его брата, не вернулся ли он. Не вернулся… По крайней мере, так она сказала. И это была правда, потому что, в отличие от меня, врать Лиане не было смысла.

— Прекрати, — отодвинула в сторону тарелку с пирожными, когда Алекс собрался было взять ещё одно.

Чёртов провокатор! Он специально выводил меня на эмоции и, надо сказать, получалось у него это хорошо.

— Сядь, — приказал Алекс, взглядом указав на стул. Сам же поднялся, налил две чашки чая. Я покорно ждала, пока он вернётся. Смотрела на него и снова пыталась понять себя. Чего я в действительности хочу? Зачем делаю то, что делаю?

— Теперь я тебя слушаю, Ева, — поставив чашки на стол, Алекс опустился на прежнее место. Я же покачала головой.

— Мне нужны деньги, — просто сказала я. — И… и твоя помощь. И ещё… — посмотрела в окно, на виднеющийся вдали клочок дорожки. Снова на Алекса. – Стэлла не должна ничего знать.

— Это уж точно, — невесело хмыкнул он и всё-таки взял пирожное. – Хотя сперва было бы неплохо, если бы ты сказала хоть что-то по существу.

2

Ева

Присев на край постели, я разблокировала телефон и уже хотела было позвонить Лиане, но передумала. Набрала короткое сообщение: «Руслан вернулся. Ты что-нибудь знаешь?»

Отправила и выключила звук, понимая, что не готова ни разговаривать, ни отвечать на вопросы в случае, если жена Рената вдруг решит перезвонить.

Подождала немного, однако телефон молчал. Наверное, оно и к лучшему.

Подойдя к окну, я достала из кармана кольцо и, положив на ладонь, провела по ободку кончиком указательного пальца.

Из груди вырвался неровный выдох.

— Всё в прошлом, — шепнула я, сама себе не веря.

Отлично! Начала с сестры, теперь пытаюсь обмануть саму себя. И всё безрезультатно.

Стащила кофту, бросила на диван и прошла в ванную.

Остановившись напротив зеркала, надела кольцо и дотронулась до груди. Висящая на цепочке подвеска – украшенный сапфирами Пегас из белого золота и обручальное кольцо. Вот всё, что было на мне сейчас. Подарок родителей, которых я не помнила и надетый на палец признак принадлежности мужчине, считавшему меня своей собственностью. Своей игрушкой.

Всматриваясь в своё отражение, я пыталась понять, изменилось ли во мне что-то за прошедшие с нашей последней встречи месяцы?

Дотронулась до шеи, провела по груди, очертила сосок и, почувствовав, как едва ощутимо откликнулось моё тело, выдохнула. Да, изменилось. Прожившая всю жизнь в ограниченном пространстве закрытого пансионата для предназначенных сильным мира сего девочек, я обрела свободу. Свободу, семью и саму себя.

— Ты больше не зверёныш, — напомнила я смотрящей на меня девушке и сняла с волос резинку. Тряхнула головой, рассыпая по плечам тёмные пряди, провела по ним пальцами. – Теперь у тебя есть имя. Ева Белецкая, — проговорила негромко. – Ева Белецкая, — гордо вскинула голову.

Потому что своим именем я гордилась, как гордилась своей семьёй, своим отцом и мамой, пусть даже никогда не знала их. Пусть так. Одно я знала точно – гордиться ими у меня есть полное право. Гордиться ими и своей фамилией. Той, что принадлежала мне от рождения, а не той, что ненадолго дал мне мужчина из прошлого – Алиева. Ева Алиева.

Сняв кольцо, я убрала его в шкафчик и, ступая по тёплой плитке, пошла к душевой.

Утро началось для меня с короткого звонкого сигнала, прозвучавшего где-то на грани сна и реальности. Потихоньку застонав, я повернулась на бок и взяла с тумбочки телефон. Открыла пришедшее сообщение.

Лиана: «Дома его нет. Ренат ничего не знает».

Не успела я дочитать его, следом пришло второе:

«Или делает вид, что не знает. Но почему-то мне кажется, что он действительно не в курсе, где его брат».

Коротко поблагодарив её, я попросила написать мне, если появятся новости и, вернув телефон на прежнее место, уткнулась в подушку.

Зачем Руслан приезжал, Алекс мне так и не объяснил. Хотела ли я знать это? Хотела. Да, чёрт возьми, хотела.

Не имея надо мной никакой реальной власти, он как будто всё равно держал меня, не отпускал. Как будто в ту дождливую ночь, когда я, вымокшая, замёрзшая, бросилась к нему в надежде на спасение, он привязал меня к себе невидимыми нитями.

— Можно к тебе? — после ворвавшегося в мои мысли короткого стука, вошла в комнату Стэлла.

Я мигом почувствовала кофейный аромат и, всё ещё сонная, привстала.

Подойдя, сестра опустила на постель между нами поднос. Кофейник, две чашки, пиала с домашним йогуртом и свежая выпечка.

— Решила накормить тебя завтраком, — улыбнулась она, разливая кофе по чашкам.

Я посмотрела на вытекающую из носика кофейника тёмную струйку, на ладони Стэллы, подняла взгляд к её лицу и почувствовала укол вины. За ложь, за недоговорки, за раздражение, что испытывала время от времени.

— Держи, — подала она чашку, невзначай коснулась моих пальцев.

Иногда мне казалось, что она пытается убедиться в том, что я есть на самом деле. Казалось… Нет, это было действительно так.

— Спасибо, — отозвалась я. — Стэлла… — позвала её и, поймав взгляд, проговорила: — Я тоже очень боюсь тебя потерять. И… — обхватила кофе обеими руками. – Так хорошо, что ты у меня есть.

Ничего на это не сказав, она взяла свой кофе. С минуту мы провели в тишине. Горький, немного разбавленный сливками кофе, помог мне прогнать остатки сна.

Подогнув ногу, Стэлла откусила слойку и проговорила:

— Сегодня мы с Надией едем к Милане. Останемся у неё на ночь. Поедешь с нами?

Доев йогурт, я налила себе ещё кофе.

— У меня есть право подумать? – потихоньку засмеялась.

Как бы ни нравилась мне подруга сестры, в компании их я чувствовала себя немного… лишней. И совсем не потому, что мне было не комфортно, а потому, что в отличие от них, детьми обзавестись я ещё не успела. Какой там… У меня и мужчины-то не было. Руслан…  Со вчерашнего дня все мысли сводились к нему. Вот опять.

— Конечно, — Стэлла тоже подлила себе кофе и протянула мне маленькое пирожное с заварным кремом.

— Если я начну толстеть… — выразительно посмотрела я на неё, но она только отмахнулась.

Поднялась и, подойдя к окошку, открыла его настежь, впуская в комнату свежий ветерок, лучи солнца и птичий щебет.

— Ты мне нужна, — остановил меня Алекс, когда я, прогулявшись по территории, возвращалась в дом, чтобы сказать Стэлле, что поеду с ней.

— Зачем? – спросила я.

Не ответив, Алекс достал из кармана брелок и протянул мне.

— Что это?

— То, о чём ты просила вчера, — сказал он без улыбки. Внимательно посмотрел мне в лицо. – Или передумала?

Я сжала брелок в кулаке. Понимала, что Алекс способен решить любой вопрос, но чтобы так быстро… К этому я просто не была готова. Руки похолодели, кожа покрылась мурашками. Что сказать, я не знала и просто стояла посреди крыльца, глядя на мужа сестры так же прямо, как он смотрел на меня.

— Лиана сказала, что Руслан дома не появлялся, — наконец выговорила я. Голос показался чужим.

Только теперь я поняла, что пути назад нет. Встреча, казавшаяся почти невозможной и далёкой, стала неотвратимой. Меня охватил страх, вот только отступать я не думала. Знала – должна. И ему должна и, в первую очередь, самой себе.

— Никто не знает, где он, Алекс, — так же, глядя ему в глаза. – Никто не знает, что он вернулся.

Ещё некоторое время Алекс смотрел на меня. Смотрел так, как будто всё ещё не был уверен во мне. Как будто что-то решал, взвешивал, раздумывал. Я же ждала. Брелок врезался в кожу ладони – так сильно я сжимала его. Ветер зашуршал позади нас, принёс с собой шум воды, а я так и стояла, молча глядя на Алекса.

— Ищи его в порту, — выговорил он наконец и, сунув руку в карман, вытащил брелок от Ауди. – С ней всё в порядке, — отдал его, а затем протянул пластиковую карточку. – Надеюсь, ты справишься.

— Справлюсь, — твёрдо ответила я.

Убрала права в карман и опять подняла взгляд на Алекса.

— Они были готовы ещё несколько недель назад, — пояснил он. – Стэлла просила не торопиться.

— Стэлла…

С сестрой действительно была проблема. До Грата несколько часов пути. Стоит ей понять, что я поехала туда, да ещё и одна, ждать она не станет. В лучшем случае поедет следом, а этого мне не хотелось. Мне вообще не хотелось, чтобы в это дело вмешивался кто-то третий.

— С ней я всё решу сам, — ни усмешки, ни намёка на улыбку. – Твоя задача – решить свои проблемы с Русланом, — добавил Алекс и вернулся в дом.

Моя задача разобраться с Русланом… Вот только в словах Алекса я как будто почувствовала нечто непрозвучавшее вслух. Как будто это было только частью того, что он мог сказать. Мог бы, если бы захотел и…если бы мне стоило это услышать.

Дорога до Грата заняла у меня порядка семи часов, хотя можно было уложиться и в пять. Но спешить я не хотела. В первую очередь потому, что как бы ни храбрилась, абсолютной уверенности за рулём ещё не чувствовала. Никогда раньше я не ездила одна на такие большие расстояния. Несколько километров в пределах города, да и то в сопровождении едущей следом сестры. Вот и всё. Была и другая причина – торопиться мне просто было некуда. К чему?

Уже подъезжая к порту, я остановилась на светофоре. Пока ждала смены сигнала, обернулась к обочине и буквально наткнулась на витрину кондитерской. Белый парусник…

Читать, что было написано на вывеске, мне было не нужно – я и так знала это. «Гавань».

Сильнее сжала руль, глядя, как вышедшая из дверей кондитерской девушка с бумажным пакетом в руках направилась вперёд по улице и резко свернула к обочине.

— Добрый вечер, — сказала я, подойдя к витрине, по ту сторону которой стояла невысокая девушка в бледно-коричневом переднике.

Я сразу узнала её, хотя до сегодняшнего дня видела всего один раз.

— Вам помочь с выбором? – вежливо осведомилась она, хотя никакого участия в её голосе не было.

Смотрела она на меня так же, как смотрела бы на любую случайную посетительницу, зашедшую, чтобы взять что-нибудь к чаю или просто выпить чашку кофе за одним из столиков.

Конечно же, она не узнала меня. Не узнала даже не потому, что я изменилась – нет. Просто потому что, когда я была здесь в прошлый раз, несмотря на статус жены Руслана Алиева, была я всё равно никем, и она понимала это. Чувствовала.

— Нет, — я всё-таки посмотрела на витрину. Только теперь поняла, что проголодалась. Времени было почти шесть вечера, а ела я в последний раз утром.

— Бельгийское шоколадное, — попросила я, — и чёрный кофе со сливками.

Пока продавщица занималась моим заказом, я смотрела сквозь витражное стекло на проезжающие мимо машины и думала о том, что делать дальше. Пыталась представить нашу с Русланом встречу и не могла. Фантазии о том, как я швырну ему в лицо ключи и, сказав, что больше ничего ему не должна, уйду прочь, были настолько глупыми, что даже не желали складываться в картинку. Подобного Руслан просто не допустит, и мне было ясно это уже сейчас.

— Ваше пирожное и кофе, — поставив передо мной поднос, сказала девушка.

Расплатившись, я уселась у окна. Размешала в кофе сахар, которого там не было и вспомнила, как всего полгода назад с изумлением рассматривала витрину с выставленными за ней пирожными, поражённая, что такое вообще бывает.

Воспоминания эти вызвали у меня сожаление и лёгкий вздох.

Все эти месяцы я упорно молчала о том, где провела предыдущие восемнадцать лет своей жизни. Удастся ли мне молчать и дальше? Сегодня Алекс снова спросил, не вспомнила ли я о том, где меня держали всё это время. Я снова ответила «нет», хотя и мне, и ему было понятно, что вспомнить я не могла. Потому что просто не забывала.

Вытащив из пирожного квадратик горького шоколада, я положила его в рот, отпила кофе и, открыв сумку, достала маленькую открытку, внутри которой твёрдым мужским почерком было выведено несколько коротких фраз.

«Раз ты не захотела той жизни, которую выбрал для тебя я, живи своей. Надеюсь, она не вызовет у тебя разочарования. Я не трону тебя, но ты должна забыть обо всём, что было до того момента, как ты оказалась за пределами пансионата. Обо всём, что связано со мной.

Если ты не сделаешь этого, твоя новая жизнь закончится в тот же момент, когда я пойму, что ты не выполнила моё условие. И, вполне возможно, не только твоя. Помни, что теперь у тебя есть сестра и племянница. Уверен, ты очень быстро их полюбишь. Любовь – это наша слабость, Ева. Как бы ты ни считала, я всегда желал тебе добра. Даже сейчас. Будь счастлива».

Подписи не было, но мне и без того было известно, кто прислал эту открытку. Открытку и огромный букет белых роз – один из многих букетов, присланных нам со Стэллой после того, как стало известно о нашем родстве.

Поздравления, цветы… Букеты приходили от видных политических деятелей, предпринимателей, благотворительных организаций и фондов, в жизни одного из которых сестра принимала участие. Но этот букет…

Поджав губы, я спрятала сложенную вчетверо открытку во внутренний кармашек сумки. Сегодня же нужно избавиться от неё, и я знала, как сделаю это.

Почему только теперь? Потому что… Потому что это были не просто строчки – это было моим прошлым, всей моей жизнью, говорить о которой я теперь не имела права, равно как и вспоминать.

— Что-нибудь ещё? – осведомилась девушка за прилавком, когда я вновь подошла к ней.

— Да… — ответила я, немного помедлив. Продавщица уже приготовилась принять заказ, но заказывать что-либо ещё я не собиралась, хотя сладкое было моей слабостью. Не сейчас. – Где я могу найти Руслана? – посмотрела на неё уверенно.

Раньше он часто бывал здесь, не сомневалась, что бывал и после возвращения.

— Руслана? – переспросила она с лёгким непониманием. В глазах отразилось сомнение – должно быть, подумала она о том же, о ком думала и я, однако уверена не была.

— Руслана Алиева, — подтвердила я. – Где мне найти его.

Теперь продавщица замялась. Мне сразу стало ясно, что я не ошиблась – он действительно бывал здесь в последнее время. Вот только, судя по всему, встреч ни с кем не искал.

— Простите… Зачем он Вам?

— Не думаю, что вам стоит об этом знать, — выговорила я и добавила: — Я его жена. Бывшая. Так где я могу найти его?

Не прошло и десяти минут, как я подъехала к причалу. Оставив Ауди поодаль, подошла к каменной ограде и остановилась, глядя на тёмную гладь воды. Сегодня море было спокойным. Неспешно, почти лениво перебирало волнами в лучах заходящего солнца и шептало что-то на непонятном мне языке.

— Здравствуй, — в ответ сказала я, подставляя лицо солёному ветру. – Вот мы и встретились.

Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох, чувствуя, как беспокойно заходится в груди сердце, как быстрее бежит кровь.

Крикливые чайки парили в небе – белые, вечно голодные. В прошлом октябре это самое море едва не сделало меня своей… Своей невестой, женой. Едва навсегда не забрало себе. Глупое. Как я могла стать его женой, если тогда ещё принадлежала Руслану? Мужчине, который ни за что не позволил бы забрать у него то, что принадлежит ему.

Пройдя вперёд, я ступила на причал. Каблуки ботильонов отдавались тихим, смешивающимся с шёпотом волн стуком, вокруг было совсем пусто. И где мне искать его?!

Оглядевшись, я увидела неподалёку постройки, о которых говорила девушка в «Гавани» и пошла к ним.

Здесь, у воды, было куда прохладнее, и я поспешила запахнуть надетую на мне короткую джинсовую куртку. Стоило одеться теплее, вот только собираясь, думала я совсем не об этом.

Поравнявшись с низкими одноэтажными бараками, я прислушалась. Здесь было совсем мрачно и сыро, как будто пройдя пару сотен метров, я оказалась совсем в другом городе. Неожиданно меня охватили сомнения. Возможно, пока не поздно мне стоит вернуться. Возможно…

— Что-то потеряла? – услышала я позади себя сиплый голос и обернулась.

Стоящий передо мной мужчина осмотрел меня с головы до ног и, хмыкнув, добавил:

— Или сама потерялась?

— Потерялась однозначно, — ответил ему второй.

Лица обеих были покрыты тёмной неаккуратной щетиной, в выражении глаз так и читалось пренебрежение.

— Не потерялась, — по спине прошёл неприязненный холодок.

Наверное, стоило спросить у них про Руслана, но разговаривать мне не хотелось. Всё, чего мне было нужно – чтобы они побыстрее оставили меня в покое.

— Разве? – тот, что заговорил первым, выступил вперёд, и неприятное ощущение, что поднялось во мне, усилилось. – А я думаю, что всё-таки потерялась.

Теперь он откровенно разглядывал меня: голую шею, руки, тело. Мне стало мерзко. Захотелось застегнуться на все пуговицы и сказать что-нибудь грубое.

— Не стоит думать над тем, что вас не касается, — огрызнулась я, собираясь уйти, но мужчина, прищурившись, неожиданно схватил меня за плечо. Подтянул к себе, и я тут же почувствовала исходящий от него запах рыбы, соли и пота.

— Меня касается всё, что заглядывает сюда, — ладонь его опустилась на мой зад.

Я испуганно дёрнулась, выдохнула. Вот только он был куда сильнее. Запах рыбы, пота и ещё… Пиво или что-то такое – неприятное, доводящее до дурноты в сочетании с остальным.

— Не трогайте меня! – вскрикнула я испуганно, понимая, что вокруг по-прежнему нет никого, кроме нас троих. Нет, есть: море и чайки, вот только дела им до нас нет.

— Так ты ещё и грубишь? – подол платья пополз вверх, повинуясь мужским пальцам, Зарычав, я что есть силы вцепилась в руку рабочего ногтями. Размахнулась и ударила его кулаком в скулу, как учила меня сестра. Сама едва не взвыла от боли, но думать об этом было некогда.

Стоило удерживающей меня сволочи ослабить хватку, понеслась прочь. Стук каблуков сливался с грохотом пульса, биением сердца. Куда бегу, я не знала – подальше…

За спиной раздались тяжёлые шаги. Мгновение, и я опять оказалась прижатой к мужской груди.

— И куда ты собралась? – теперь лицо ублюдка искажала ярость. Второй выхватил у меня сумку, повесил себе на плечо и положил ладонь на мою талию.

— Мы не договорили, — проведя по моей спине вверх, выговорил он мне на ухо. – Но разговаривать мы будем в более, – усмешка, — камерной обстановке. Надеюсь, ты не против? – со шлепком ударил меня по бедру.

— Да чёрт с ней, против она или нет, — первый поволок меня между построек.

Я снова попыталась вырваться, ударить его, но теперь это было бесполезно. Меня охватил ужас. Если до этого момента у меня был шанс уцелеть, теперь… Теперь шансов не осталось никаких, и я ясно понимала это: голодные, озлобленные, уставшие, эти двое хотели одного – получить своё. На всё остальное им было плевать. Для них я была всего лишь куском мяса. Всего лишь…

— Оставьте девчонку, — услышала я ровный, негромкий, но как будто сотрясший всё окружающее пространство голос. – Этот зверёныш не ваш.

3

Ева

— Твой, что ли? – оскалилась держащая меня скотина.

— Мой, — прочеканил Руслан, стоя на расстоянии пары метров от нас.

Прошёлся по мне пренебрежительным взглядом и, снова посмотрев на не спешащего разжимать пальцы ублюдка, приказал тоном, от которого даже у меня внутри всё сжалось:

— Пошли вон отсюда. Оба.

Губы его едва двигались, голос звучал негромко, чернота, таящаяся в глубине глаз пробиралась внутрь, окутывая невидимой паутиной. Несмотря на то, что одет он был почти так же, как и те двое, что всё ещё продолжали удерживать меня, казались они по сравнению с ним шавками. Шелудивыми псами рядом с матёрым волком.

— Забирай, раз твоя, — недовольно процедил один из рыбаков и толкнул меня вперёд. Сплюнул себе под ноги и отвратительно выругался. – Тебе стоит лучше приглядывать за ней.

Взгляд его был всё таким же голодным. Второй молчал, но от того, как он смотрел на меня, мне было не по себе. Хотелось отойти подальше, вот только приближаться к Руслану я не спешила. Так и стояла где-то посередине, пытаясь прийти в себя.

Понимание, что случилось бы, не окажись Руслан рядом, становилось только отчётливее. Паника сменилась дрожью, дышать было трудно. Я чувствовала, что меня охватывает истерика, и изо всех сил старалась сдержать её.

— Что и как мне стоит делать, решать не тебе, — голос Руслана зазвучал ещё более угрожающе, хотя на первый взгляд ничего не изменилось. – А вот вам, ребята, лучше держать ширинки закрытыми, — уголок его губ презрительно искривился. – Убирайтесь, — процедил он.

Оскалившись напоследок, тот, что говорил больше, пошёл в сторону бараков. Второй последовал за ним, но Рус окрикнул его.

— Ты кое-что забыл, — жёстко проговорил он.

Портовый работник стиснул челюсти и, сдёрнув с плеча ремешок сумки, швырнул её мне. Металлическое кольцо больно ударило по руке, однако сумочку я всё-таки поймала. Сжала в пальцах, глядя, как оба мужчины скрываются в узком проходе между бараков.

Отзвук их шагов затих вдалеке, а я всё молчала, не зная, что сказать. Наверное, стоило сказать «спасибо», вот только сделать это было выше моих сил. Тем более, что я знала – мои благодарности Руслану не нужны. Даже не так – мои благодарности для него не имеют никакого значения.

— Пойдём, — наконец обратился он ко мне.

Пренебрежение, с которым он это сказал, было столь очевидным, что меня охватил гнев.

Так я и стояла, не двигаясь с места, в то время, как он, не оборачиваясь, направился в сторону пристани. Трясущаяся от произошедшего, разгневанная и совершенно не понимающая, что делать.

Руслан был уверен, что я не ослушаюсь. Что пойду за ним, а я… Я действительно пошла. Пошла, потому что, чёрт возьми, не хотела оставаться одна.

— Не сюда, — отрезал Руслан, когда я свернула к морю. Кивком указал на небольшие постройки вдали.

Идя вдоль моря, я разглядывала их, с каждым шагом становящиеся всё ближе, всё отчётливее вырисовывающиеся на фоне постепенно темнеющего неба. Низкие, тёмные, они казались настолько убогими по сравнению с принадлежащим Руслану особняком, что я не сразу поверила в то, что он живёт тут. Только когда Руслан, всё так же не говоря ни слова, подвёл меня к двери, я всё-таки не сдержалась.

— Что это за новая прихоть? – сама не знаю, что раздражало меня сильнее – его ничуть не поменявшееся отношение ко мне или всё это: надетая на нём жилетка, отросшие чёрные волосы, многодневная щетина на скулах и приземистый дом со скрипучей дверью.

Кивком он указал мне на тёмный коридор, и я, помедлив всего мгновение, вошла внутрь. Пространство тут же озарил свет, дверь за моей спиной закрылась.

— Какого чёрта тебе тут понадобилось? – без предисловий Руслан гаркнул на меня, заставив сердце в который раз за последние минуты подпрыгнуть в груди.

Ничего не изменилось. Ни пренебрежение, с которым он смотрел на меня раньше, ни его отношение. Зато изменилась я. И терпеть это намерена я не была.

Ничего не сказав, прошла в комнату, по пути осматривая барак. К моему удивлению, внутри было чисто. Разбросанные по комнате вещи контрастировали с грязным стеклом окна, наброшенный на постель плед был дорогим и мягким – это я знала, даже не прикасаясь к нему.

С минуту я ждала, когда Руслан войдёт следом, однако этого так и не произошло. Подождала с минуту и пошла на звук льющейся воды.

Кухня, представшая моему взору, была маленькой и столь же странной, как и спальня. Хороший чайник, покосившийся табурет… Взяв из раковины рыбёшку, Рус кинул её в угол, прямо на пол, как раз в тот момент, когда я услышала громкое и требовательное «мяу». Щиколотки моей коснулось что-то мягкое…

— Ты же сказал… — ошеломлённая, я смотрела на то, как пушистая трёхцветная кошка с урчанием принялась за всё ещё трепещущую рыбёшку. Кости хрустнули, кошка прижала хвост рыбы лапой и снова заурчала.

— Я соврал, — только и ответил Руслан. Вымыл руки и включил чайник.

Присев, я дотронулась до мягкой шерсти и тут же поняла, что невовремя – моя девочка была слишком сильно занята, и всё, чего я удостоилась – недовольное ворчание.

— Скотина, — в сердцах выплюнула я, глянув на бывшего мужа.

Он хмыкнул. Насыпал в чашку две ложки растворимого кофе и, не обращая на меня внимания, кинул жилет на табуретку.

Глядя на него, я пыталась понять, зачем всё-таки приехала сюда. За тем ли, чтобы просто отдать долг или это было лишь поводом? Нет, не просто поводом…

— Так какого дьявола ты забыла в порту? – снова спросил Рус, когда чайник, закипев, отключился.

Вынув из сумки ключи и конверт с документами, я подошла к нему. Кинула конверт на стол, ключи же протянула Руслану.

— Я говорила тебе, что всё отдам, — подала брелок, глядя ему в глаза. – Как видишь…

Пальцы наши соприкоснулись. Всего на мгновение, однако этого хватило, чтобы меня как будто током ударило. Не знаю, как я сдержалась, чтобы не отдёрнуть руку. Должно быть, для этого мне потребовалась вся сила воли, что была во мне.

Руслан покрутил брелок в пальцах и не глядя бросил на стол. Залил кофе кипятком. Я же подошла к окну и, тяжело уперевшись о подоконник, прикрыла глаза. Сумерки сгустились, но сквозь мутное стекло всё ещё виднелось небо. Серое низкое небо Грата, такое чужое и вместе с тем такое близкое мне, как и холодное северное море, перебирающее волнами неподалёку от нас.

— Хочешь сказать, что приехала только за этим? – вкрадчиво осведомился Рус, подходя ближе.

Встал прямо за спиной, не касаясь, но так, что я чувствовала его каждым нервом. Чувствовала его тепло, чуть уловимый запах одеколона и соли, исходящий от него.

Меня опять затрясло, только теперь совсем не от страха. Тревожная, нервная дрожь прокатилась по телу от кончиков пальцев.

Резко, порывисто развернувшись, я встретилась с ним взглядом, но слова, что я собиралась сказать, так и застряли в горле. Отступив на полшага, Руслан отпил кофе. Меня он по-прежнему не касался, только смотрел: изучающе, как будто оценивал меня, искал нечто новое и… не находил.

— Только за этим, Рус, — всё-таки выговорила я. – Больше общего у нас с тобой ничего нет.

— Есть кое-что, — он поставил чашку. Прищурился, и это мне не понравилось. – Ещё как есть, зверёныш, — вкрадчиво, холодно. – Незаконченное дело.

Для того, чтобы понять, о чём он, мне потребовалась всего пара секунд. Слишком откровенным был его взгляд. Вернее… Слишком хорошо я помнила эту темноту. Темноту, поглотившую карюю радужку. Поняла и тут же почувствовала, как во рту пересохло.

— Вспомнила, о чём я. — Не вопрос – утверждение. Потому что он знал – вспомнила. Нет… не забывала.

— Я больше ничего не должна тебе, Руслан, — выдохнула, чувствуя его твёрдость. Его всего. – Ничего!

— Думаешь? — он опёрся ладонью о подоконник возле меня, и я ощутила его ещё сильнее.

— Да, — ответила поспешно, однако отступить он и не подумал.

Рука его соприкоснулась с моей, взгляд проник в самую душу, как и бархатный, вкрадчивый голос:

— Нет, Ева. Ты можешь думать, что угодно. Решать всё равно буду я.

— Кто ты такой, чтобы что-то за меня решать?! – прошипела я и толкнула его прочь.

Как ни обещала я себе сохранять спокойствие, ничего не выходило. Меня буквально трясло от гнева, от собственных непонятных чувств, от его слов, запаха и близости.

— Кто, Руслан?! — выплюнула я и хотела было уйти.

Мне вообще не стоило приходить сюда. Нужно было найти способ передать ему ключи: через брата, через Лиану. Да как угодно! Только не сталкиваться с ним снова, не встречаться, не…

— Я тот, благодаря кому ты не пошла по рукам, — выговорил он, заставив меня развернуться к себе.

— И что теперь?! – возразить ему я не могла. Но это осталось в прошлом. Как и далёкая дождливая ночь, когда мы впервые встретились. Отдёрнув руку, я повторила, чётко выговаривая слова: — Больше я тебе ничего не должна, Руслан. Ничего.

Не знаю, что творилось у него в голове – понять это было выше моих сил. Я вообще никогда не могла понять его, разгадать, тогда как он, казалось, видел меня насквозь. Вот и сейчас, не став удерживать меня, он взял чашку с почти нетронутым кофе и, привалившись к подоконнику, неожиданно выговорил:

— Убирайся отсюда, Ева. Чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.

Ещё секунду назад именно это я и собиралась сделать, теперь же стояла и смотрела на него, не понимая, почему медлю. Не ждала же я, в самом деле, что он попросит меня остаться?! Да даже если бы попросил… Если бы он попросил остаться, уйти бы мне было куда проще. Его же равнодушное «убирайся» хлестнуло, подобно кнуту.

Медленно цедя кофе, Руслан смотрел на меня, а позади него, за стеклом, небо постепенно затягивалось чёрными тяжёлыми тучами. Как будто сама природа подчинялась ему.

— Порт тебе не принадлежит, — возразила я.

— Может быть, — отозвался он.

Я ждала, что Руслан добавит нечто вроде того, что не принадлежит пока. Но будет принадлежать, если он того захочет. Но он промолчал.

Напряжение, витавшее между нами, было таким густым, вязким, что его можно было не просто почувствовать – нарезать на куски.

— Может быть? – переспросила я. Почувствовала мягкое прикосновение к ноге.

— Может быть, — повторил Руслан и, больше не обращая на меня внимания, подошёл к раковине. Сполоснул чашку и поставил её на столик рядом.

Поджав губы, я огляделась, пытаясь отыскать свою кошку. Полгода назад она была единственным, что я хотела забрать в новую жизнь. Единственным, за чем я приехала в особняк. Вот только тогда Руслан сказал, что её загрызли собаки. И я поверила ему! Да, будь он проклят, поверила!

— Эй, — позвала я трёхцветку, присев на корточки. – Пойдём… пойдём со мной, — погладила её, заметно подросшую, почувствовала прикосновение влажного носа к ладони.

Мяукнув, кошка боднула меня, но едва я попыталась взять её на руки, увернулась.

Я чувствовала, что Руслан наблюдает за мной. Старалась не думать об этом, вот только от взгляда его внутри всё как будто переворачивалось.

— Пойдём, малышка, — ухватила я всё-таки кошку и тут же получила вполне ощутимый удар когтистой лапой.

Зашипев, моя девочка вывернулась. Отошла к Руслану и недовольно уставилась на меня янтарными глазами.

— Строптивая девочка, — заметил Руслан, глядя при этом вовсе не на кошку.

Та запрыгнула на уголок раковины и, пройдясь по краю, уселась рядом с Русом.  Он небрежно погладил её по спине – от самой шеи до хвоста. Кошка выгнула спину, подалась к его руке и зажмурилась. Сделала несколько шагов назад, вернулась и опять потребовала ласки.

Глядя на то, как она откровенно ласкается к Руслану, как, не скрываясь, довольно мурлычит под его ладонью, я неожиданно почувствовала нечто горькое.

— В отличие от тебя, она знает, что у любого зверёныша может быть только один хозяин, — Рус грубовато взял её и буквально закинул себе на плечо.

Я ждала, что трёхцветка начнёт вырываться, однако она и не подумала сделать этого. Перешла на другое плечо и опять уставилась на меня с чувством нескрываемого превосходства.

— Я не зверёныш, — процедила я.

— А разве я сказал, что ты зверёныш? – уголок губ Руса презрительно искривился. – Я сказал тебе только, чтобы ты убиралась.

Произошедшая в нём перемена была стремительной. Теперь меня пронзал чёрный холод его взгляда. Доля секунды, и мне стало ясно – лучше будет, если я действительно уйду. Чем грозило мне неповиновение, я не знала, вот только выяснять это было слишком опасно.

— Надеюсь, со второго раза ты меня услышала, малышка Маугли? Не сделаешь этого сама, я возьму тебя за шкирку и вышвырну. Поверь, большого труда мне это не составит.

Едва не зарычав, я стиснула ремешок сумочки. В последний раз посмотрела на мужчину, за считанные минуты вывернувшего наизнанку все мои чувства, моё сознание, смявшего меня, почти не дотрагиваясь и, совершенно раздёрганная, пошла к двери.

Руслан шёл следом, и это заставляло меня нервничать. Казалось, что я снова чувствую его близость, тепло его кожи, дыхание у себя на лице, на шее. Казалось, что запах его пробирается в мои лёгкие, окутывает меня, и я, совершенно свободная, получившая право принимать самостоятельные решения и жить собственной жизнью, ничего не могу с этим поделать.

— Чтобы завтра же тебя не было в Грате, — он отпер дверь.

С улицы тут же потянуло холодом, в коридор ворвался резвящийся над морем ветер.

В отдалении слышался рокот волн, небо клубилось тучами. С каждой минутой оно становилось всё темнее, надвигалось на берег.

— В конверте с документами карточка с адресом, — ничего ему не ответив, сказала я. Кошка всё так же сидела на его плече и как будто была довольна тем, что я ухожу. Я ухожу, а она остаётся. – Заберёшь там всё, что я должна тебе.

— Всё?

— Всё, — твёрдо ответила я.

Помедлила перед тем, как выйти на улицу – вокруг стало ещё темнее. Воспоминание о недавней встрече с двумя пропахшими рыбой мерзавцами заставило меня задержаться.

— Не боишься отпускать меня одну? – не зная зачем, спросила я. Идти в полумраке вдоль бараков мне было действительно страшно, но в открытую попросить его проводить… Что угодно, только не это.

— Нет, — отозвался он и, толкнув дверь, взглядом приказал мне выметаться.

Ребро моей ладони соприкоснулось с его бедром в тот момент, когда я, резко развернувшись, нырнула в продуваемый ветром сумрак. Быстрыми шагами пошла вперёд, стараясь не думать ни о чём, кроме того, что мне нужно как можно быстрее добраться до гостиницы. Ни о чём, кроме того, что я глупая идиотка. Ни о чём. Особенно о мужчине, который, я знала, стоит в дверях и с равнодушным пренебрежением смотрит мне вслед, поглаживая сидящую у него на плече трёхцветную кошку с янтарными глазами.

4

Ева

В Грате оставаться я не желала больше ни минуты. Всё, что должна была сделать, я сделала, искать же новых встреч с Русланом… К чему?! За эти несколько месяцев, что мы не виделись, он стал ещё циничнее.

Циничный, отстранённый, привыкший к тому, что последнее слово остаётся за ним. Привыкший решать не только за себя, но и за тех, кто волей-неволей вынужден подчиняться его решениям. Таких, как я узнала уже после нашего расставания, было немало.

Закрыв за собой дверь снятого заранее гостиничного номера, я кинула сумку на кровать. Вслед за ней полетела джинсовая куртка. Поначалу я вообще не собиралась заезжать сюда, но немного придя в себя поняла, что перед обратной дорогой должна хоть немного отдохнуть и поужинать.

— Тебя только мне не хватало, — услышав звонок лежащего в сумке мобильного, выговорила я и принялась искать телефон.

Сестра должна была пробыть у подруги до следующего вечера. Я рассчитывала вернуться ещё до того, как она появится дома. Ни к чему ей знать ни об этой поездке, ни о моей встрече с Русом. Как бы она ни считала, наши с ним отношения её не касаются.

Мысленно я уже приготовилась к тому, что придётся если и не соврать, так точно обойтись общими фразами. Однако звонила вовсе не Стэлла.

— Да, — ответила я, увидев на дисплее фотографию Лианы. Что ей понадобилась, я даже представить не могла. Возможно, ей тоже стало известно, что Руслан в порту. Что же… Меня это больше не интересовало.

— Не совсем… Нет… — присев на край постели, я достала из сумки расчёску и провела ею по волосам. До сих пор не могла привыкнуть к тому, что доходили они мне только до лопаток. – Я…

На секунду я заколебалась, не зная, стоит ли говорить Лиане, где я. Здравый смысл подсказывал, что не стоит. С другой стороны, почему нет?

Отложив расчёску, я выслушала Лиану до конца и всё-таки призналась:

— Я в Грате. Да… В отеле «Северный». Так что если хочешь, можем поужинать.

Спустя около получаса я спустилась в находящийся на первом этаже отеля ресторан и, расположившись за столиком у стены, стала ждать Лиану.

По телефону объяснять она ничего не стала. Я и не настаивала. Куда приятнее было встретиться лично, тем более, что подруг за эти месяцы у меня так и не появилось.

— Вот же… — доставая из сумки зеркальце, я наткнулась на письмо. То самое, от которого собиралась избавиться.

Там, в порту, я забыла о нём напрочь. Всё, чего мне хотелось, побыстрее добраться до машины, не наткнувшись при этом ни на кого подобного тем двоим, с которыми мне не посчастливилось встретиться. Теперь же, держа в руках конверт, я понимала, что должна вернуться. Сегодня, завтра, когда-либо ещё – не важно. Вернуться и забыть о своём прошлом, о восемнадцати годах жизни.

— Прости, — услышала я мелодичный голос Лианы одновременно с негромким стуком её каблуков по полу и поспешила убрать конверт обратно.

На ходу расстёгивая крупные пуговицы пальто, Лиана подошла ко мне и, склонившись, приобняла.

Прохладная после улицы, с немного влажными волосами, она была самим воплощением женственности.

— Так неожиданно…

— Ничего неожиданного, — отозвалась я, приобняв её в ответ. Разжала руки и жестом подозвала официанта.

Повесив пальто, Лиана внимательно посмотрела на меня и, сложив на столе перед собой кисти рук, одним лишь взглядом потребовала объяснений. Объяснять я ей, впрочем, ничего не собиралась. Попросив принести салат с креветками, большой кофе и десерт, дождалась, пока Лиана сделает заказ и спросила:

— Так зачем ты звонила?

Поняв, что давить не стоит, она протянула мне сложенный втрое золотистый лист.

— Приглашение на закрытие сезона, — стоило мне взять его, объяснила она. – Хотела передать тебе его ещё пару недель назад, а потом… — она махнула в воздухе рукой. Улыбнулась. – Постоянные репетиции. Совсем забыла, извини. Мне бы хотелось, чтобы ты побывала на этой постановке хотя бы сейчас, раз уж не вышло осенью.

— Завтра меня тут не будет, — сказала уверенно, отложив приглашение. Посмотрела на Лиану прямо.

— Ты с Русланом встречалась? – осторожно спросила она.

Выдохнув, я глянула в сторону, где на небольшом приступке, напоминающим сцену, сидящий за роялем музыкант превращал чёрно-белые клавиши в тихую переливчатую мелодию. Снова повернулась к Лиане.

— Да, — нехотя ответила я. – Но говорить о нём не хочу. Надеюсь, ты меня поймёшь.

Зная Лиану, я ожидала, что она отступит или спросит ещё что-то, стараясь не сильно углубляться в личное. Однако, немного помолчав, она вдруг выговорила:

— Ты изменилась.

— Изменилась?

— В тебе появилась уверенность, — вопреки правилам хорошего тона, она поставила локти на край стола. Подалась чуть ближе ко мне. – Уверенность и чувство собственного достоинства. Это так заметно…

Вспомнив нашу сегодняшнюю встречу с Русланом, я против воли усмехнулась. Совсем невесело. Где были мои уверенность и чувство собственного достоинства в тот момент, когда он стоял от меня в считанных сантиметрах?

Заправив за ухо прядь волос, я на миг опустила голову. До слуха донёсся женский смех, постукивание столовых приборов.

— Это не важно, — взяла пригласительный и подала обратно Лиане, однако она спрятала руки под стол.

— Оставь, — мягко улыбнулась. – Вдруг у тебя получится прийти.

— Не думаю, — пригласительный я отложила, но лишь потому, что появившийся у столика официант принёс заказанную Лианой воду и корзиночку со свежим хлебом.

— Салаты будут готовы через несколько минут, — проговорил он и обратился ко мне: — Кофе сейчас или с десертом?

— С десертом, — ответила было я, но, подумав буквально пару секунд, добавила: — Хотя… Принесите пока чёрный с каплей сливок.

— А капучино?

— А капучино оставьте на десерт, — улыбнулась я и тут же заметила интерес в его взгляде, однако ни удовлетворения, ни смущения не почувствовала. И почему-то подумала, что если бы интерес этот я увидела в глазах бывшего мужа, то…

— Как Ренат? – поспешила оборвать собственные мысли.

Ни к чему мне думать о Русе. Ни к чему! Всё равно ничего хорошего из этого не будет.

Моя кошка… Увидев её, заметно подросшую, я почувствовала облегчение. Значит, он не выбросил её. Тот маленький пушистый комочек, который я нашла когда-то на территории особняка, где Рус жил. Тот комочек, который он почему-то не захотел отдать мне. Господи, могу я хотя бы сейчас, сидя с Лианой, не думать об этом мужчине?!

— Не знаю… — она вдруг стала задумчивой. – У него какие-то проблемы. Но он мне почти ничего не рассказывает, так что я мало что знаю.

— Что-то серьёзное? – не так, чтобы мне было это слишком интересно. И всё же внутри поднялось лёгкое беспокойство.

— Не знаю, — повторила Лиана и опять улыбнулась – мягко, как будто почувствовала мою тревогу. – Говорю же, он не считает нужным вмешивать меня. Знала бы ты, как это порой раздражает…

Потихоньку засмеявшись, она покрутила на пальце обручальное кольцо и сжала руку в кулак. Улыбнулась, и я не смогла сдержать ответную улыбку. Мужчины… Стоило вспомнить мужа сестры. Ничего удивительного, что они с Ренатом друзья.

— Мужчины, — сказала я вслух, и Лиана, цокнув языком, сокрушённо качнула головой, а после посмотрела в сторону.

— Твой кофе, — сказала она и, глянув выразительно, добавила: — И симпатичный мальчик. Кажется, ты ему понравилась.

— Боюсь, это только его проблемы, — отозвалась я, глядя на приближающегося с затаившейся в уголках губ улыбкой официанта.

Поставив на стол практически пустую чашку, я убрала оставленный Лианой пригласительный. Сама она ушла минут десять назад, попросив меня простить её за то, что не может остаться дольше.

Последний спектакль в сезоне, обещавший вернуться пораньше Ренат…

Самой мне торопиться было некуда. Допивая кофе, я смотрела на неспешно бегущие по украшенному прозрачной мозайкой оконному стеклу капли воды, слушала фоном звучащую мелодию фортепьяно и вспоминала нашу сегодняшнюю встречу с Русланом.

Не изменился… Только лицо стало как будто немного обветренным и ещё… В мысли опять ворвался стук каблуков, и я отвела взгляд от окна.

Увидела приближающуюся к столику женщину и обомлела.

— Какая встреча, — подойдя, она остановилась рядом.

Высокая, в узкой чёрной юбке, она выглядела стильно и дорого. И пахла она тоже дорого – стоило уловить запах её духов, как в памяти воскрес один из проведённых в доме Руслана дней.

— Никакая, — грубо ответила я.

Любовница Руса. Одна из, должно быть, многих. Вот и всё, что я знала о ней – ни имени, ничего больше.

На губах её появился намёк на улыбку. Не спрашивая. Она присела за столик на то место, где ещё недавно сидела Лиана. И, отломив кусочек пшеничной булочки, смяла его в тонких пальцах. Яркий маникюр, роскошные волосы…

— Не знала, что ты в Грате, — она бросила комочек обратно в корзинку и, отщипнув ещё кусочек, положила в рот. – Ты приезжала к Руслану?

— Вас это не касается, — огрызнулась я и, взяв сумку, поднялась, собираясь попросить прислать счёт в номер. Но не успела сделать и шага, как телефон, что рыжая положила на стол, потихоньку зазвонил. На экране мелькнула фотография…

— Да, Руслан, — ответила женщина, встречи с которой сейчас я желала меньше всего на свете. Я невольно прислушалась. Впрочем, таиться она и не пыталась. – Да… — подняла на меня взгляд и улыбнулась. — Всё в силе… Через час… Да…

Пальцы сами собой сжались на ремешке сумки. Как бы ни пыталась я убедить саму себя, что происходящее меня не задевает, это было не так. Стоило увидеть на дисплее фотографию Руслана, внутри поднялась тёмная яростная волна.

Дожидаться, окончания разговора я не стала. Быстрым шагом пересекла зал и уже хотела было выйти из ресторана.

— Простите, — нагнавший меня администратор был любезен, однако я поняла, что что-то не так. Хотела было спросить в чём дело и тут вспомнила, что так и не попросила принести счёт.

— Это вы меня простите, ради Бога, — смущения я не испытала. Скорее раздражение и лёгкое чувство досады.  – Запишите, пожалуйста, ужин на счёт номера. Это возможно? Триста пять.

— Да, конечно, — мужчина смерил меня взглядом, будто хотел убедиться в моей платёжеспособности. Я же не удержалась и посмотрела в сторону столика.

Моя нежданная и совсем нежелательная встречная сидела на прежнем месте. Отсюда я могла видеть только её плечо и спадающие на плечи каштановые волосы.

— Тогда сделайте это, — резко отвернувшись, я посмотрела ему в лицо и вышла в холл.

Прошла мимо лифта и направилась к лестнице, не желая останавливаться даже на мгновение. Да будь он проклят!

Ступенька за ступенькой преодолевая лестничные пролёты, взбежала на свой этаж и, войдя в номер, со злостью швырнула сумку на кресло. Сама не понимала, что разозлило меня сильнее – надменный, полный превосходства взгляд рыжей или то, что её, в отличие от меня, Руслан и не подумал вычеркнуть из своей жизни.

Заметив на полу сложенный золотистый листок, я подняла его. Развернула.

Приглашение на два лица, программа, состав балетной труппы…

— С ума сойти… — пробежавшись по строчкам, тихо сказала я самой себе.

Присела на подлокотник кресла и внимательно перечитала указанные в составе имена, а следом – всю программу.

Балетная постановка, приглашение на которую я держала в руках, считалась одной из самых ярких и впечатляющих за целое десятилетие. Но дело было даже не в этом. Лев Каширин…

— Почему ты не сказала, что танцуешь со Львом Кашириным? – выдохнула я в трубку, набрав Лиане. — Ты могла бы просто сказать…

Продолжая сжимать в руках трубку и пригласительный, я подошла к окну и посмотрела на подсвеченную фонарями и льющимся из витрин светом улицу. Туда-сюда под окнами проезжали машины, по обочинам, раскрыв над головами зонты, прохаживались пешеходы. Грат… Именно этот город стал для меня отправной точкой в новую жизнь. В огромный мир, о существовании которого я когда-то могла только догадываться.

— Ты даже представить себе не можешь, как долго я хотела попасть на постановку с его участием, — ответила я, когда Лиана справедливо отметила, что мне стоило сразу же заглянуть в программу. – Я…

Её последующий за этим прямой вопрос – приду ли я завтра, ненадолго выбил меня из равновесия. Главный проспект Грата всё так же переливался подёрнутыми влажной дымкой огоньками, укрытые грибами зонтов прохожие спешили по своим делам…

Меня вдруг снова разобрала злость. Да в самом деле! Попасть на постановку с участием Льва Каширина было если и не моей мечтой, большим желанием  — точно.  Ещё находясь в пансионате я смотрела спектакли с его участием и поражалась тому единению изящества, мужской красоты, силы и утончённости, что были в нём. Так почему?! Почему я, чёрт возьми, должна отказываться от своих желаний?! Из-за Руслана?! Нет. Не бывать этому.

Внезапно я вспомнила о письме Бориса. Ещё одно незавершённое дело. Повод, чтобы задержаться в этом городе.

— Приду, — положила пригласительный на подоконник. – Только… — Я покрутила пуговичку надетой на мне рубашки. На глаза попалась вывеска одного из расположенных на проспекте бутиков, откуда, держа в руках пакет, вышла женщина и тут же нырнула в поджидающее её такси. — Сможешь уделить мне час завтра утром? Да… Мне очень нужна твоя помощь.

— Подожди, — сказала Лиана, когда я, удручённая её молчанием, хотела было вернуться в примерочную.

Вот уже полчаса мы пытались выбрать мне платье, но всё было не то. Во время путешествия по Европе со Стэллой я несколько раз посещала нашумевшие мюзиклы, успела побывать на концерте знаменитой рок группы, однако на балете не была ни разу. Тем более вот так, сама по себе.

— Нам нужен палантин, — обратилась Лиана к стоящей неподалёку девушке-консультанту. – Под это платье, — посмотрела на меня внимательно, чуть склонив голову на бок и добавила: — Шикарный палантин. Такой же шикарный, как моя подруга.

Стоило консультанту выйти в зал, я повернулась к зеркальной стене и придирчиво всмотрелась в собственное отражение. Надетое на мне платье было простым, чёрным, но элегантным. Лишь слегка отделанное вышивкой, оно едва скрывало колени и оставляло открытыми ключицы.

— Ты уверена, что это то, что нужно? – поправив подол, спросила я с сомнением.

Буквально несколькими минутами ранее Лиана, убрав в сумочку телефон, сказала, что договорилась со Львом о встрече после спектакля. О моей встрече со Львом. И без того пребывающая в лёгком волнительном ожидании, я так и встрепенулась. Ещё недавно Каширин казался невозможно далёким, почти нереальным. А вот теперь…

— Уверена, — подойдя, Лиана взяла меня за руки и заставила развернуться к себе. – Выглядишь потрясающе.

Вздохнув, я вымученно глянула на неё. Заметила приближающуюся к нам продавщицу и призналась:

— Чувствую себя, словно не в театр собираюсь, а… Не знаю.

— Только не говори, что это из-за Каширина, — Лиана тихонько засмеялась. Выпустила мою руку и обернулась к консультанту. – Нет, — решительно сказала она, когда та подала один из палантинов.

Второй тоже был отвергнут ею без церемоний. Наконец в руках её оказался третий – шёлково-шерстяной, с едва заметным узором. Развернув, Лиана накинула его мне на плечи.

— Лев вполне себе земной мужчина, — поправив складочки, проговорила она. – Бывает, что его немного заносит, но, думаю, мы с этим справимся.

Отойдя от меня на пару шагов, она опять склонила голову на бок и обратилась к застывшей продавщице:

— Мы берём это платье и палантин. Ещё нам нужны туфли и клатч. Надеюсь, вы сможете нам помочь с этим? Сегодня у нас очень важное дело, так что, будьте добры, постарайтесь.

Зайдя в отведённую для особо важных гостей ложу, я встала у края и посмотрела на ещё скрытую занавесом сцену.

— Простите, — обратился ко мне появившийся в ложе официант, — желаете что-нибудь? Чай, закуски, шампанское?

— Бокал красного сухого вина, — немного подумав, ответила я.

Кивнув, официант бесшумно удалился, я же снова повернулась к уже почти заполненному залу. Вот-вот должен был прозвучать третий звонок. Партер, балконы, ложи: свободных кресел почти не осталось. За то время, пока я шла от такси до входа, несколько человек подошло ко мне с вопросом, нет ли у меня лишнего билета. Пригласительный был на два лица, и я хотела было взять кого-нибудь с собой, но… Не взяла. Не хотелось присутствия рядом чужих людей.

Медленно потягивая вино, я откинулась на спинку мягкого кресла. Свет в зале погас, вот-вот должен был открыться занавес. Гул голосов стих, атмосфера наполнилась чарующим ожиданием.

Ещё днём я написала Алексу сообщение, где сказала, что задержусь и приеду завтра.  Получила в ответ короткое «хорошо» и выключила звук на телефоне, даже думать не желая о том, что он скажет моей сестре. Понимала, что должна позвонить ей сама, но…

Тяжёлые портьеры медленно поползли в стороны, слабый свет, льющийся как будто из глубины сцены, выхватил силуэт девушки…

Внезапно до слуха моего донёсся посторонний шорох. Ещё одна тень – уже не на сцене, а совсем близко. И…

Запах. Дорогой, едва уловимый аромат, перепутать который я бы не смогла ни с чем на свете. Запах, принадлежащий…

— Разве я не сказал тебе, чтобы ты убиралась? – раздался у меня над ухом глухой бархатный шёпот.

Руслан опустился в соседнее с моим кресло одновременно с тем, как зал наполнила музыка, ладонь его легла мне на колено, пальцы сжались.

— Ты как всегда не понимаешь с первого раза, да, Ева? Не понимаешь…

5

Ева

— Что ты тут делаешь? – в ответ резко спросила я, вскинув голову.

Помимо нас двоих в ложе никого не было – ещё несколько мест так и остались свободными. Хорошо это было или плохо, сказать я не могла. Интимный полумрак, близость Руслана…

— Разве я мог пропустить фееричные танцульки жены собственного брата? – ехидно отозвался Рус.

Развалившись в кресле, он положил руку на подлокотник и, небрежно похлопав меня по ноге, устремил взгляд на сцену. В окружающем нас неярком освещении я видела его достаточно отчётливо. Побрился. Только волосы были такими же отросшими, как и вчера.

Поняв, что слишком долго смотрю на него, я тоже перевела взгляд на сцену и сделала большой глоток успевшего согреться от моей ладони вина. В невесомо порхающей по сцене балерине я не сразу узнала Лиану. Воздушная, будто неземная, она казалась почти нереальной. Но как ни пыталась я вникнуть в разворачивающееся действо, выходило плохо.

— Никогда не понимал тяги брата к подобной ерунде, — спустя несколько минут выговорил Руслан и поднялся.

Я резко перевела на него взгляд. Ни слова не говоря, он вышел из ложи, в очередной раз начисто сбив меня с толку. Только-только я смогла отбросить всё постороннее, только-только начала получать удовольствие от постановки, но нет…

Выдохнув, я потихоньку застонала и снова было стала наблюдать за танцорами, как заметила движение рядом.

— Расслабься, зверёныш, — он буквально сунул мне в руки наполненный вином бокал.

— Я тебя не просила, — поставив его на столик рядом с пустым, гневно выговорила я.

Звучавшая в зале музыка стала громче, напряжённее, на сцене появилось ещё несколько балерин.

Руслан не ответил. Отпил глоток из пузатого бокала и вновь откинулся на спинку кресла, казалось, вовсе потеряв ко мне интерес. Я же так и ждала подвоха. Минуту, две, три…

Только к середине первого акта я, наконец, смогла немного отпустить себя и сосредоточиться на постановке. Завороженная, я практически позабыла о присутствии бывшего мужа. Лишь услышав, как тот хлопает в ладоши вздрогнула. Небрежно, как будто с насмешкой. Каждый хлопок – насмешка.

— Зачем ты пришёл, Руслан? – поднявшись, снова спросила я.

Стоявший в зале полумрак рассеялся, зрители потянулись к дверям. Первое отделение постановки подошло к концу: драматичное расставание с надеждой на новую встречу в исполнении Лианы и Льва Каширина было отыграно так, что я едва смогла сдержать слёзы. Маленькая жизнь на сцене…

— Какая же ты непонятливая, — Руслан подался ко мне так стремительно, что от неожиданности я отшатнулась назад.

Вжалась в борт ложи, чувствуя за спиной пустоту.

Рус прищурился, приблизился ко мне и, взяв за подбородок, провёл по скуле большим пальцем. С губ моих против воли слетел рваный выдох. Тёмные глаза. Глядя в эту пугающую темноту, я чувствовала, что проваливаюсь. В бездну, во мглу, в то чёрное, что жило внутри этого мужчины.

— Перестань, — сбросив оцепенение, резко отдёрнула голову и, обойдя Руслана, быстро покинула ложу.

Идя по широкому холлу, ведущему к общей лестнице, я на секунду подумала, что лучше будет вернуться в гостиницу. Однако быстро отбросила эту мысль. Нет уж!

— Да, — ответила на вызов, чуть замедлив шаг. – Сейчас? Но ты же говорила, что после… Нет… Куда? – огляделась по сторонам. – Да… Да… Хорошо, я жду.

Остановившись, убрала телефон обратно в сумочку и оглянулась назад, не зная, желаю ли увидеть Руслана или боюсь этого. Мужчина, которого мне стоило давно забыть, мужчина, сыгравший в моей жизни такую незначительную и такую важную роль.

Заметив, как открылась дверь ложи, я напряглась. Встретилась с Русом взглядом и сжала в руках клатч. Чёрный костюм, чёрная рубашка, чёрные глаза. Он выглядел как самый настоящий дьявол.

Ничего не сказав, он прошёл мимо меня и тенью растворился в глубине холла, я же так и стояла, будто окаменевшая до тех пор, пока не увидела идущую ко мне девушку.

— Добрый вечер, — проговорила она с лёгкой улыбкой. – Вы Ева?

— Да, — только теперь я поняла, что от напряжения у меня заболели пальцы. Всё это время я так и сжимала клатч. Дура… Боже, какая же я дура!

— Пойдёмте со мной, — снова улыбнулась девушка и сделала приглашающий жест. – Я провожу вас к артистам. Лиана и Лев ждут вас.

— Это Ева, — проговорила Лиана, подведя меня к своему партнёру.

Харизма его, ощущающаяся даже на расстоянии, вблизи так просто зашкаливала. Высокий, темноволосый, он казался почти что нереальным.

Смущённая, я улыбнулась, поймав на себе его взгляд. Тёмные глаза, густые ресницы, лёгкая горбинка на носу. Боже!

— Добрый вечер, — поздоровалась я, когда он, взяв мою руку, поднёс к губам и коснулся тыльной стороны ладони.

По телу пробежали мурашки. Дыхание сбилось, слова куда-то подевались.

— Лев, — представился он, хотя прекрасно знал, что имя его мне известно. – Лиана говорила мне, что вы обворожительны, но чтобы настолько…

Каширин улыбнулся, и на щеке его появилась игривая ямочка. Я смутилась сильнее. Взгляд его был прямым, немного надменным и отрешённым, как и поза, что совсем не вязалось со словами. В глазах его мелькнул интерес, когда он осмотрел меня ещё более внимательно. Облачённый в костюм для выступлений, он выглядел не менее мужественно, чем если бы на нём была военная форма.

— Как тебе первое отделение? – спросила Лиана, немного разрядив повисшее молчание.

— У меня слов нет, — призналась я совершенно честно. Несмотря на присутствие Руслана, то, что я видела… — Это ни с чем не сравнимо, — отбросив неловкость, улыбнулась и обратилась к Льву: — Для меня большая честь познакомиться с вами.

— Никакой чести, — выговорил он довольно серьёзно. – К тому же, мне бы было приятно, если бы вы называли меня по имени, Ева. По имени и на «ты».

Я хотела было ответить ему, что совсем не против, но тут же почувствовала на себе взгляд. Взгляд, пробирающий до самого нутра, пронзающий холодом. Не успела ничего сообразить, как увидела… Стоящий в сопровождении двух женщин Руслан смотрел в мою сторону. Смотрел на меня. На меня и Льва, едва не соприкасаясь при этом плечом со своей любовницей. Той самой, которая вчера нагло присела в ресторане за мой столик.

Внутри всё мгновенно вывернулось. Гнев, раздражение, досада: это было неподконтрольно мне.

— С удовольствием, Лев, — выговорила я немного громче, чем следовало бы и улыбнулась.  – И ты тоже. На «ты».

— Так-то лучше, — жёсткую линию его губ тронула улыбка. Моя ладонь снова оказалась в его. – Сейчас у меня не слишком много времени, — он мягко сжал мою руку. – Но я был бы рад видеть тебя на фуршете, который планируется после спектакля.

Посмотрел на Лиану. Та разве что глаза не закатила. С укором вздохнула, красноречиво глянула на меня, потом на Руслана и, ничего не став комментировать, сказала просто:

— Я пришлю тебе адрес ресторана в сообщении.

— Спасибо, — отозвалась я и мельком посмотрела туда, где только что стоял бывший муж и наглая девица, однако увидела только, как они идут к выходу, разговаривая о чём-то с той самой женщиной, что была с ними.

— Это руководитель театра, — проследив за моим взглядом, пояснила Лиана. – И…

— Не надо, — прервала я её. – Я знаю, кто это.

Лиана промолчала. Вздохнула и, посмотрев на висящие на стене часы, подозвала приведшую меня к артистам девушку, чтобы та проводила меня до ложи.

Антракт закончился вот уже около получаса назад, а Руслан так и не появился. Как в руках у меня оказался принесённый им бокал, я не заметила. Поняла это, только сделав глоток вина. Вкус, оставшийся на губах, неожиданно напомнил вкус поцелуя. Вкус поцелуя мужчины, вызывавшем во мне разом столько противоречивых чувств. Неожиданно мне показалось, что я снова чувствую его запах, его близость. Это начинало походить на наваждение.

Балерины, исполняющие второстепенные роли, рассыпались по сторонам сцены, на переднем плане остался один лишь Лев. Ничего из виденного мной раньше не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Один из лучших мастеров балета в одном из лучших театров Европы…

Отпив ещё немного вина, я поставила бокал обратно на столик.

— Не нравится? – внезапно раздался вкрадчивый и вместе с тем царапающий колючими нотками голос прямо у меня над головой.

Сердце подскочило к горлу, дыхание от неожиданности перехватило. Руки покрылись мурашками. Истерика скрипки слилась с до того томной, плавной музыкой. Тонкая, невесомая Лиана, склонившийся над ней Лев…

Развернувшись, я наткнулась взглядом на стоящего прямо за спинкой моего кресла Руслана. Как давно он пришёл? Минуту, две, пять назад?! Или, может быть, ещё раньше?!

— Не твоё дело, — огрызнулась я.

Что прозвучало это глупо и неуместно поняла только, когда заметила на его губах кривую, злую усмешку. Коснувшись моих плеч, он устремил взгляд на сцену. Усмешка стала пренебрежительной, почти брезгливой, пальцы сжались сильнее.

— Не моё, — согласился он. Ладони его прошлись по моим плечам, тонкий палантин, подчиняясь его воле, соскользнул к локтям. – Тут ты права, — дыхание коснулось виска.

Мне стало одновременно жарко и холодно, и я, прекрасно понимая, что это не поможет, поспешила вернуть палантин на место, едва не выронив при этом клатч.

Обойдя кресло, Руслан встал прямо передо мной, загораживая сцену.

— Знаешь, почему именно не моё?

— Меня это не интересует, — выплюнула я. – Отойди, Рус.

На лице его снова появилась усмешка. Пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Клатч всё-таки выскользнул из рук, оказался в его.

— Мы уходим, — резко подняв меня на ноги, процедил он. Сдавил руку сильнее. Ещё раз бросил взгляд на сцену, где в этот самый момент Лев отыгрывал очередную сольную партию.

Как же я ждала этого! Вцепилась в спинку, прекрасно зная, что вряд ли смогу увидеть всё это ещё когда-нибудь. Вот только Руслану не было до этого дела. Смяв моё сопротивление подобно фантику от конфеты, он буквально потащил меня к выходу с ложи.

— Руслан! – я дёрнулась обратно, зашипела, попробовала оцарапать его. – Я никуда…

— Мы уходим, — гаркнул он, остановившись. Опять рванул меня на себя, на этот раз с такой силой, что я как пушинка врезалась в его грудь, и процедил сквозь зубы: — Я не спрашиваю, пойдёшь ты или нет. Мы уходим, Ева, — с силой сдавил мой подбородок и проговорил с угрозой: — Сейчас ты уходишь со мной.

— Только не говори, что ревнуешь, — раздражения и гнева во мне было ничуть не меньше, чем в нём. Не таясь, я смотрела ему в лицо, вспоминая вчерашний вечер. Его фотография на дисплее телефона любовницы, её сегодняшнее появление тут…

Темнота его глаз оставалась непроницаемой. Только самый уголок рта едва различимо дёрнулся прежде, чем он заставил меня поднять голову ещё выше.

— Глупая малышка Маугли, — снова его дыхание на губах. Угрожающе ласковое касание к коже.

Не успела я опомниться, Рус смял ткань моего палантина. Теперь во взгляде его отражалась та самая угроза, что раньше звучала в голосе — угроза и темнота.

— Повторяю тебе в четвёртый раз, Ева, — накрутил ткань на кулак. – Мы уходим.

Я помнила, как легко рвётся под его пальцами кружево, как трещит беззащитная ткань. Помнила, как легко способен он ломать и разрушать, ведомый лишь собственной мимолётной прихотью. Просто так, ради забавы, чтобы показать, кто главный. Вот только терпеть этого я больше не намеревалась.

— Убери руки, — выговорила я сквозь зубы. — И не смей хватать меня подобным образом! Я не твоя собственность и не твоя игрушка. Ты понял меня?

— Н-да? – пальцы его действительно разжались. Только то, как он выговорил это короткое «н-да», как при этом сверкнули его глаза, мне совсем не понравилось.

Одёрнув палантин я оглянулась в сторону зала, однако Руслан тут же толкнул меня к двери. Чтобы не упасть, я сделала несколько шагов, развернулась к нему, собираясь послать его к чертям собачьим. Вот только продолжать разговор он и не подумал.

— Если не пойдёшь сама, — положив ладонь мне на талию, чуть выше ягодиц, заговорил он негромко, — я проволоку тебя вначале через этот холл, потом по лестнице, а потом через фойе. И поверь, зверёныш, никто и слова мне не скажет.

— Даже если я буду кричать и крыть тебя матом? – наградила я его гневным взглядом. Что-то подсказывало мне, что ответ я знаю.

— Даже если ты будешь визжать и просить, чтобы какой-нибудь педераст в обтягивающих яйца штанишках избавил тебя от посмевшего покуситься на твою честь ублюдка.

— Под ублюдком я, как понимаю, ты подразумеваешь себя? – ехидно переспросила я, на что Руслан ничего не ответил.

Стиснув зубы, я прошла с ним по холлу и стала спускаться вниз по широкой мраморной лестнице. Огромная хрустальная люстра, висевшая в фойе театра, переливалась множеством огоньков, тут и там стояли вазы с живыми цветами. Если бы не идущий рядом Рус, я бы, наверное, смогла почувствовать себя королевой или английской принцессой. Вот только ладонь его не давала мне забыть о реальности. Жар и холод…

— Что тебе от меня нужно? – осведомилась я, когда мы оказались внизу. Тут и там на серебристых подносах были расставлены фужеры с шампанским, лежали раскрытые коробки с конфетами, угоститься которыми можно было за отдельную плату. Подойдя, Руслан не церемонясь взял бокал и подал мне, но пить я больше не собиралась. Оттолкнула его руку, и шампанское, выплеснувшись, попало ему на пальцы, на мраморный пол.

— Не стоит так себя вести, Ева, — он взял другой бокал и снова подал мне. Чернота в его глазах опасно сгустилась.

Чувство самосохранения подсказывало, что действительно не стоит. Не отводя взгляда, я забрала шампанское, следом за ним – конфету, что он дал мне на протянутой ладони. Конфета…

Точно такие же я ела в его доме в самую первую ночь. Понимание этого отозвалось внутри чем-то болезненным и вместе с тем злым. Несколько долгих секунд я смотрела на квадратик шоколада, а после вскинула голову.

— Может быть, кинешь на пол? – осведомилась я холодно.

— Тебе этого хочется? – квадратик оказался в его пальцах. Сдавив Руслан зажал его между подушечками, но вопреки моим ожиданиям на пол не бросил. Глядя мне в глаза, положил на язык и, взяв другой – белый, поднёс к моему рту. Провёл уголком конфетки по нижней губе. С каждым мигом сердце моё билось медленнее, но удары при этом становились тяжелее.

— Открой рот, Ева, — сиплые нотки, порабощающий волю взгляд.

Я приоткрыла губы. Это вышло как-то само собой – он сказал, а я… я просто повиновалась ему. Ощутила знакомую и давно забытую сладость белого шоколада, смешанную с болезненностью первых унижений, щекотные пузырьки дорогого шампанского и нервно выдохнула.

— Так что тебе нужно, Руслан? – услышала свой собственный голос как издали.

Сознание было затуманенным, огоньки люстры превращали всё вокруг в одну большую декорацию. Бокал в моих руках был почти пуст, на языке чувствовался вкус уже не белого – горького шоколада. И только его взгляд… Нет, он тоже был не прежним: чернота почти поглотила карюю радужку.

— Я уже сказал тебе, — он высвободил хрусталь из моих пальцев. Поставил на край стола, и бокал, покачнувшись, с отчаянным звоном упал на мрамор. Я быстро посмотрела на стоящую возле столика девушку, но та даже не шелохнулась. Он бы мог сбросить на пол весь поднос, а она всё равно не шелохнулась бы. И если бы я закричала – тоже.

— Не сказал, — стук собственных каблуков об пол показался мне совсем неслышным, хотя каждое тук-тук отчётливо отлетало от стен. Мне срочно нужен был свежий воздух, и я, пользуясь тем, что Руслан больше не касается меня, торопливо пошла к широким массивным дверям.

Чувствовала, что он, подобно хищному ястребу идёт позади. Как будто тень его заслонила свет, игру подвесок люстры, загасила мерцание.

У самых дверей он внезапно остановил меня, взяв за локоть и, развернув к себе, вложил в ладонь нечто похожее на… билет. Это и был билет. Билет на самолёт.

— Убирайся, — только и произнёс он прежде, чем двери передо мной распахнулись.

Лицо обдало влажной прохладой апрельского вечера. Сырого, молодого апреля, пропитанного запахами моря, асфальта и свежей листвы. Запахами сырой земли и большого города.

Крепко держа, Рус вывел меня на крыльцо и заставил спуститься вниз.

Я увидела стоящее перед нами такси.

— Иди к чёрту! – всё-таки сделала я то, что уже давно хотела – послала его. Вырвалась и в миг порвала билет на несколько частей. Кинула в него и повторила: — Иди к чёрту, Руслан! Я никуда не поеду! Тем более вот на этом… — махнула рукой в сторону машины. – У тебя нет никакого права мне указывать, ясно тебе?! Ты мне никто!

— Я твой муж, — он наступал на меня, тогда как я отходила назад.

— Бывший, — выплюнула я. – И, кстати… — в памяти снова всплыла вчерашняя встреча с его любовницей. И ещё та… та, что случилась несколько месяцев назад в его кабинете. – Что мне там было положено при разводе? Бывшим жёнам ведь что-то положено, не так ли?

— Я с тобой не разводился! – внезапно процедил он, продолжая наступать. – Ты сама ушла, не забыла?

— Можно подумать, ты пытался меня удержать!

Он сощурился, и мне стало ясно – что-то будет. К чему я вообще завела эту тему?! Откуда вообще всё это взялось?!

Шаг назад, ещё один… В нескольких метрах от меня шумели проезжающие мимо машины. Я заставила себя остановиться. Руслан тоже встал, не отходя, но и не приближаясь. Осмотрел с головы до ног. На улице и так было достаточно холодно, а от взгляда его я совсем замёрзла. Грел только собственный гнев.

Вздёрнула подбородок и вцепилась в клатч, как будто он чем-то мог помочь мне.

— Не пытался, — голос его слился с шорохом шин, но я отлично расслышала каждую букву.

— Что ты делаешь? – спросила, когда он, достав что-то из кармана пиджака, взял меня за плечо и потащил в противоположную от такси сторону.

— Решил кое-что исправить, — пальцы — до боли, в голосе – злой металл.

Я заметила, как неподалёку от нас мигнула фарами машина. Белый «Хаммер». Белый «Хаммер» с развевающимися по дверцам языками аэрографического пламени.

6

Ева

— Вот скажи мне, — когда мы выехали на проспект, заговорил Руслан. На первый взгляд сдержанно, но я прекрасно слышала всё то же пренебрежение, что и раньше, — тебе действительно нравятся мужики в колготках?

— Действительно, — отозвалась я с вызовом.

Губы Руса искривились, пренебрежение стало явным. Я же, откинувшись на спинку кресла, расправила собравшееся на бёдрах платье и, не сдержавшись, всё-таки заметила:

— Только это не колготки.

Даже не услышала – почувствовала, как он хмыкнул и посмотрела на него. Небрежно положив руку на руль, он легко вёл тяжёлую большую машину и даже не пытался проявить уважение к людям, танец для которых был смыслом жизни, доведённым до совершенства искусством. Как же мне хотелось стереть с его лица это пренебрежение! Колготки!..

— Конечно, куда лучше ходить по порту с многодневной щетиной и вонять рыбой, — открыв клатч, проговорила я.

Мельком проверила телефон и, не обнаружив ни пропущенных вызовов, ни новых сообщений, убрала обратно. Не то чтобы я ждала весточек от кого-то – помимо сестры, Алекса и Лианы звонить мне было некому. Но сейчас это могло быть кстати. По крайней мере, Руслану бы стало ясно, что моя жизнь идёт своим чередом вне зависимости от его желаний и решений.

— Удивительно, что Стэлла отпустила тебя одну, — проигнорировав отпущенную мной фразу, сказал он спустя пару минут, когда мы въехали на перекинутый через широкую реку разводной мост.

В Грате вообще было много воды: реки и притоки, каналы и, конечно же, северное холодное море. Ни разу не побывав в этом городе с того момента, как покинула его в октябре, я посмотрела не одно видео, пролистала не один альбом с живописными фотографиями, сделанными фотохудожниками разных лет. Выросшая в закрытом пансионате на юге, я чувствовала себя здесь спокойно и уютно. Даже зачастую низкое серое небо и холод не пугали меня.

— Она ведь в курсе того, где ты? – не дождавшись ответа теперь от меня, обернулся Руслан.

Я продолжала молчать. Поджала губы и смотрела вперёд сквозь лобовое стекло.

На улице начался мелкий моросящий дождик. Весь день он то унимался, то начинался снова. Вот теперь опять. Поёжившись, я укуталась в палантин. Собрала кончики на груди, прекрасно зная, что молчание моё слишком красноречиво, чтобы Руслан не понял его. Почувствовала под пальцами нагревшуюся от тела подвеску – Пегаса, приведшего меня туда, где я и должна была быть. Или не должна…

— Значит, не знает, — заключил Руслан даже не уверенно – жёстко и раздражённо.

— В курсе Алекс, — сказала нехотя, хотя стоило промолчать и на этот раз. – Этого достаточно.

Выругавшись сквозь зубы, Руслан вывернул руль и втопил педаль газа. Хаммер рванул вперёд ещё быстрее, как будто в самом деле вынырнул из пламени, оставившего на дверцах свои метки.

Я заметила, как по скулам Руса заходили желваки, как вздулись на руках вены, напряглись сухожилия. Он был зол, вот только что вызывало в нём такую злость, понять было выше моих сил.

— Нашёл время, сукин сын, — разобрала я брошенное не мне – в никуда.

Всмотрелась в лицо Руслана уже без утайки. Мрачный, он бросил ещё пару фраз, обогнал волочащийся впереди нас седан, обдав тот волной брызг из глубокой лужи, и снова свернул.

Спрашивать, куда мы, больше не имело смысла, ибо я и так знала – в порт. Спрашивать зачем, не хотела, потому что… Потому что большого значения это не имело. Скорее всего, Руслан мне просто бы не ответил, хотя знать наверняка я этого не могла. Я вообще никогда не знала, чего ждать от него даже не через минуту — в следующее мгновение. Непредсказуемый.

— Как ты назвал мою кошку? – спросила я ещё спустя несколько долгих, прошедших в молчании минут. Было бы проще, если бы в машине хотя бы играла музыка, но то ли я просто не поняла, где на приборной панели прячется магнитола, то ли её тут просто-напросто не было. Почему-то я склонялась ко второму.

— Жора, — не глядя на меня, бросил Руслан.

Дорога, по которой мы ехали, показалась мне знакомой. Подсвеченные витрины магазинов и кофеен, кажущиеся мне такими удивительными всего несколько месяцев назад, стоящие по обочинам дома…

— Жора? – смешанное с возмущением удивление промелькнуло в голосе резкими нотками. — Почему Жора?!

— Потому что жрёт много.

— Это девочка! – Непрошибаемый, он с отстранённым видом смотрел на дорогу, выводя меня из себя. – Руслан! – я дёрнула его за рукав, и он нехотя глянул в мою сторону. Словно бы снизошёл. – Это девочка! – повторила ещё злее. – Кошка!

— И что дальше? – моя ладонь оказалась в его. Секунда, а после он толкнул меня обратно на сиденье. Не слишком сильно – как будто бы это вообще ничего ему не стоило. Зато я отлетела едва ли не к дверце.

— Этой кошке наплевать, как её зовут. Главное – набить брюхо. Это всё, что её волнует.

— А тебя-то самого что волнует?

Находиться с ним наедине становилось труднее с каждым мгновением. В то время, как меня буквально колотило от гнева от противоречий, от собственных непонятных чувств и попыток разгадать его, он оставался спокойным. Разве что время от времени показывал своё раздражение, но это было ничем, сущей мелочью по сравнению с тем, что творилось со мной.

— Живёшь в каком-то бараке, бросил дом, брат понятия не имеет, где ты… Тебе нравится вот так тратить свою жизнь?! Нравится?! Или это очередная твоя прихоть?! Чем ты занимаешься, Руслан?! Кто ты?! Что тебя интересует? Чего ты хочешь от жизни?! – начав, остановиться я не могла. Слова появлялись сами собой, и я, чёрт возьми, не жалела о них. Не жалела, потому что действительно хотела знать ответы. – Что тебе нужно?! Что?!

— Заткнись! – внезапно он затормозил так резко, что я, не пристёгнутая, почти слетела с кресла на пол. Не случилось этого только потому, что Руслан схватил меня за ворот и швырнул обратно. На этот раз действительно швырнул, как беззащитного котёнка.

— Заткнись, — буквально прорычал он, сгребая ворот платья. Подтянул меня к себе, проникая в душу чернотой, оскалился, подобно цепному псу.

Ткань платья натянулась. Сглотнув, я лихорадочно, нервно вдохнула, только воздуха всё равно было слишком мало. Воцарившаяся вокруг нас тишина не шла ни в какое сравнение с тем, что было до этого. Секунда сменяла секунду, а Рус так и держал меня, кривя губы, смотря прямо в глаза.

— Ты сам не знаешь, — выдавила я, собрав всю свою смелость. Положила ладонь поверх его и выдавила: — Отпусти.

Ещё один взгляд мне в глаза. Шумно втянув носом воздух, он разжал пальцы, и мы снова поехали вперёд. Только шуршание шин, только отголоски ударов моего собственного сердца, и темнота взгляда Руса, постепенно, но неотвратимо неизбежно становящаяся частью меня самой.

По боковому стеклу, оставив за собой влажный след, скатилась капля воды. Отражение моего собственного лица на фоне вечернего сумрака казалось призрачно бледным, искажённым. Как и вчера, я увидела нарисованный на витрине парусник, знакомые очертания столиков и тяжёлых штор за ним, вывеску с надписью «Гавань», но на этот раз она только мелькнула сбоку и тут же скрылась из вида.

— Тебе не кажется, что погода для выхода в море не слишком подходящая? – спросила я, когда мы остановились у причала. Несмотря на накрапывающий дождь, ветер был несильный, однако погода в Грате могла перемениться за считанные минуты. Если уж мне было известно об этом, Руслану и подавно.

— Самое то, — отрезал он, открыв дверцу со своей стороны.

Я заметила яхту. Белая, она казалась ничтожно маленькой на фоне сливающихся моря и неба.

— Я никуда не пойду, — выговорила решительно. – Мне прошлого раза хватило, Руслан. Если ты не ценишь свою жизнь, я свою…

Не став меня слушать, он обошёл «Хаммер» и, распахнув дверцу с моей стороны, заставил выйти. Покорившись, я ступила на землю. Вот только дальше идти не собиралась. На лицо упало несколько мелких капель, ветерок коснулся шеи, заставив передёрнуть плечами.

— Никто не говорил тебе, что твои желания – далеко не всё? – отдёрнув руку, осведомилась я. – Нет? Ты совсем рехнулся?! Ночь почти и…

— А ты научилась нормально разговаривать, зверёныш, — он обхватил мой затылок. Склонился ко мне, и на секунду я подумала, что сейчас его губы коснутся моих. Но этого не произошло – он лишь шумно втянул носом воздух у моей шеи. – Вот только пахнешь всё так же.

Дыхание его тронуло кожу там, где только что касался ветерок, и меня пробрала дрожь.  Я подалась назад, только Рус не пустил.

— Ты же знаешь, что всё равно будет так, как скажу я, — выговорил он и, проведя по моей спине, крепко взял за плечо. Подтолкнул к пристани. – Давай, хватит болтать, Ева.

— И что дальше, Руслан? – спросила я, когда мы оказались на яхте. – Ты добился своего, притащил меня сюда. А дальше?

Ветер, почти незаметный на берегу, здесь казался сильнее. Кутаясь в палантин, я прошла вслед за мужем к рубке и остановилась в дверях, смотря на то, как он включает приборы, как настраивает управление.

Сколь угодно долго я могла требовать от него ответов, убеждая себя в том, что всё изменилось. Что теперь у меня есть имя, фамилия, что я больше не безродная девчонка, которую он выкупил из мало чем отличающегося от обычного борделя питомника. Сейчас я понимала, что, вероятнее всего Борис нашёл бы меня, но как знать… Пусть даже ради собственного развлечения, Руслан спас меня. Спас ли?

— Иди вниз, — приказал Рус одновременно с тем, как яхта, покачнувшись, начала отдаляться от берега.

— Тебе самому ещё не надоело? – только и бросила я, уходя.

Прошла к ведущей на нижнюю палубу лестнице, но задержалась, не спеша спускаться.

Огни порта, ещё совсем близкие, постепенно тонули в подёрнутом водяной пылью мареве. Полоска похожего на переливающийся тёмный шёлк моря становилась шире и шире. Вдохнув влажный солёный воздух, я обернулась к рубке и взялась за мокрый от дождя поручень.

Всего один раз я выходила в море. С этим самым мужчиной, на этой самой яхте. И море было этим же – не тёплым, Средиземным, которое так любила Стэлла, а холодным, неспокойным, северным. Тогда оно было ещё более неприветливым, чем сейчас. Эта же яхта, это же небо, этот же мужчина…

Спустившись вниз, я кинула на диван вещи и, оторвав бумажное полотенце, промокнула чуть влажные волосы. Прошла мимо стола и, не удержавшись, тронула край пальцами.

— Ностальгия? – услышала я от лестницы и порывисто развернулась.

Руслан неторопливо спустился вниз. Я пожалела, что скинула палантин – таким пробирающим был его взгляд. Хотелось прикрыться, замотаться в одеяло, пусть я и знала, что это мне ничем бы не помогло.

— Ностальгия, Руслан, — пошла я обратно к дивану, — это воспоминания о чём-то приятном. Так что…

Замолчала, предоставив ему возможность самому додумать окончание фразы и тут же почувствовала его совсем близко. Ни звука шагов, ни шорохов, только осознание – он рядом, прямо у меня за спиной.

— Выходит, ностальгия, — кончиками пальцев он коснулся моего бедра, выводя одному лишь ему ведомые узоры.

Я напряглась. Как и в то утро полгода назад мы были совсем одни. Только я, он, море и ветер, способный на многое и в то же время не способный ни на что.

— Никакой ностальгии, — повернувшись, выдохнула я.

Руслан снисходительно усмехнулся. Я и сама понимала, насколько неубедительно, пусть и твёрдо прозвучали мои слова. Он как всегда видел меня насквозь.

— Допустим, — ухватив за подол платья, он подтянул меня ближе. Не церемонясь, задрал ткань до кружевной резинки чулка и дёрнул её вниз.

— Нет! – я впилась пальцами в его запястье с такой силой, что самой стало больно и повторила: — Больше ничего подобного не будет, Рус!

Второй рукой он перехватил мою кисть. Буквально вжал меня в себя и, ничего не говоря, стянул резинку ниже.

Я почувствовала, как твердеет его пах, почувствовала жёсткие, настырные пальцы, впивающиеся в кожу, и попыталась вывернуться. Карюю каёмку радужки его глаз облизывали языки чёрного пламени, черты лица стали острыми, совсем хищными. Я знала – он сделает так, как захочет. Если захочет…

— Ты для этого меня сюда притащил?! – вскрикнула я, когда он подтолкнул меня к дивану.

Споткнувшись, упала, опёрлась о кожу сиденья ладонью и, вскинув голову, устремила на него взгляд. Попыталась встать, но руки снова оказались в плену его пальцев – вокруг каждого запястья кольцо, куда более крепкое, чем металл.

— Ну давай! – гневно выпалила, тяжело дыша, когда он упёрся коленом меж моих ног.  – Мог бы придумать что-то попроще. Зачем была нужна яхта, море? Зачем?! Не проще было сделать это прямо в машине?!

— Нет, — он обхватил мою голову. Свободной рукой я тут же упёрлась ему в грудь. Отвернулась, пытаясь избежать поцелуя, и губы его прошлись по моей щеке.

Не знаю, было ли мне страшно. Всё, что я хотела – не поддаться ему. Подол платья задрался, когда он, повалив на диван, прижал мою кисть к поручню над головой. Влажный палантин холодил шею, а нутро жгло яростью.

— Никакой ностальгии, Ева? – коснулся моих трусиков.

Сглотнув, я попыталась сдвинуть бёдра, но он провёл с ещё большим нажимом. Сквозь тонкое кружево безошибочно нашёл маленький чувствительный бугорок и обвёл кончиком пальца. Надавил. Верхняя губа его по-звериному дёрнулась. Чёрное пламя в глазах блеснуло голодными искрами. Ещё раз проведя между моих ног, он нагнулся и накрыл мой рот своим. Жёстко, нетерпеливо, больно.

— Рус! – вскрикнула я, почувствовав укус. Солоноватый привкус крови… Язык его оказался так глубоко, что я не могла сделать даже крохотного вдоха. Только мычала, пытаясь увернуться, и от этого он с каждой секундой становился ещё злее, напористее.

— Решил силой? – зло выплюнула я, едва он дал мне сделать глоток воздуха. – Давай, Руслан! Ты ведь понимаешь, что противопоставить мне тебе нечего! Давай! Ты же так решил, да? Ты же всё сам решаешь?!

Лёжа под ним, я смотрела снизу вверх ему в глаза. Пальцы его всё ещё сдавливали одно моё запястье, второй рукой он упирался в диван возле моей головы.

— Давай! – повторила я. – Ведь твоё желание – закон. А моё… Я же твой зверёныш…

По скулам его заходили желваки. Как и там, в машине. Сжав челюсти, он смотрел на меня, продолжая удерживать, а после…

Я выдохнула. Прикрыла глаза. Ни жёстких пальцев, ни его твёрдости.

— Ненавижу тебя, — процедила, схватив палантин.

Руслан стоял у шкафчиков, расставив ноги на ширину плеч и, сложив руки на груди, смотрел прямо на меня.

— Ненавижу! – крикнула истерично, бросившись к лестнице.

— Мы это уже проходили, зверёныш, — услышала я за спиной и, не колеблясь, бросила вверх. Ненавижу! Как же я его ненавижу! Только невидимые ожоги, оставленные на коже его пальцами и губами и тянущее чувство внизу живота не давали мне полностью раствориться в собственном вранье. Нет, не вранье. Я действительно ненавидела его. Ненавидела и…

7

Ева

Холодный, пронизывающий до костей ветер отрезвил, едва я вышла на палубу. Кусачий и голодный до игр, он принялся трепать мои волосы, хлестать по щекам, высушивая катящиеся слёзы.

Сделав глубокий, судорожный вдох, я подошла к поручню и, крепко вцепившись пальцами в холодный металл, невидящим взглядом уставилась на тонущую во мраке полоску горизонта.

Прикрывающий плечи палантин ничуть не спасал. Единственным, чем он мог служить поздним апрельским вечером тут, на покачивающейся на волнах холодного северного моря палубе яхты – ещё одной игрушкой для ветра.

Но вниз возвращаться я не собиралась.

— Так сильно ненавидишь меня, что готова замёрзнуть насмерть? – услышала я позади себя спустя несколько минут, когда пальцы начали болеть от холода.

Не оборачиваясь, сжала поручень крепче.

— Глупо, — негромко выговорил Руслан.

Сделав ещё шаг, он встал прямо у меня за спиной. Наверное, я действительно замёрзла слишком сильно, так как едва смогла сдержать порыв прижаться к нему.

Для того, чтобы к дрожи, вызванной холодом и ветром прибавилась другая – от его близости, касаться меня ему было ни к чему. Он просто стоял позади, а я снова и снова с пугающей очевидностью понимала – это сильнее меня. То ненормальное и, наверное, нездоровое, что я чувствую к этому мужчине. И деваться мне было некуда – вокруг лишь волнующееся всё сильнее море, ветер и мелкий, похожий на пыль дождь.

Неожиданно Рус накинул мне на плечи куртку. Щеку щекотнул мех. Инстинктивно я поспешила укутаться в неё и тут же порывисто обернулась.

— Мне не нужны обноски твоей рыжей, — зло процедила я.

Внутри как будто что-то вспыхнуло. Ярко, стремительно. Подобно блеснувшей вдали и ненадолго озарившей низкий небосвод молнии. Негнущимися пальцами я принялась стаскивать с себя куртку, желая только одного – швырнуть её в лицо Руслана.

— Забери! – пальцы скользнули по меху, но прежде, чем я успела сделать что-то ещё, Рус жёстко перехватил мою руку.

— А ты ревнивая, — уголок его губ почти незаметно искривился. В глазах, как и в ночь нашей встречи, отразился белый, пересёкший черноту зигзаг, вслед за которым над морем прокатился тяжёлый громовой раскат. На лицо мне упала капля – уже не крохотная, почти незаметная, – тяжёлая. Вслед за ней ещё одна.

— Я не ревную, — процедила, выворачивая кисть из его хватки. – К чему?! К чему мне ревновать тебя? – голос зазвенел.

Руслан смотрел на меня спокойно. Должно быть, даже сейчас я забавляла его, и это злило меня ещё сильнее. Потому что самой мне не было не смешно, не забавно.

Щекочущий скулы мех напоминал о его ладони, лежащей на талии той… Той шлюхи, которую он, должно быть, как и меня не раз укладывал на стол внизу, на тот же диван, с которой проводил время на этой самой яхте.

— Ты ревнуешь, Ева, — бесстрастно глядя на меня, заключил он. – Ещё как ревнуешь.

— Зачем ты притащил меня сюда? – выпалила я. – Мог бы привезти её! Что тебе мешало?!

— Я не привожу женщин на эту яхту, — выговорил он неожиданно жёстко. – Никогда.

— Хочешь сказать, что просто так хранишь тут женские вещи? – его откровенная ложь окончательно вывела меня из себя.

Толкнув в грудь, я попыталась обойти его, да только куда там! Мне давно стоило понять, что, пока он не захочет отпустить, уйти у меня не получится. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Вот только ещё совсем недавно он сам приказал мне убираться, так теперь что?!

— Не храню, — схватив за капюшон, Рус подтянул меня к себе. Я почувствовала его дыхание на холодной влажной коже, его ладонь на ягодицах и подалась назад. Упёрлась спиной в поручень, но дальше друг от друга от этого мы не стали.

— Только одной женщине я позволил зайти на эту палубу, — очень тихо выговорил он. Звук его голоса слился с плеском волн и новым раскатом грома. – Эта женщина – ты.

— Какая честь, — процедила я сквозь зубы. – Ещё скажи, что сделал это потому, что я твоя жена.

— Я сделал это потому, что ты моя жена, — слово в слово повторил он, доводя меня до остервенения.

Сунул руку в карман. Разжал ладонь, и показал мне кольцо. Моё обручальное кольцо.

— Оно выпало из твоего клатча, — предупреждая мои вопросы, проговорил Руслан.

— Я тебе не жена, — зашипела я и попыталась отобрать кольцо, но он тут же снова зажал его в кулаке. Смерил меня взглядом, оттолкнул от себя…

Мига мне хватило, чтобы понять, что он собирается сделать.

— Отдай! – бросилась на него, сама не соображая, что творю. Понимала, что ещё секунда, и он, не задумываясь, бросит кольцо в море.  – Отдай! – крикнула, стоило ему замахнуться, и вцепилась в рукав. Дёрнула на себя.

Перехватив мои руки одной своей, он снова попытался было швырнуть кольцо в воду. И снова я не дала ему. Шумно дыша, потянула за куртку и впилась ногтями в кулак. Только потом поняла, что творю, вот только было слишком поздно.

— Чего ты хочешь, Ева?! – рявкнул он, продолжая держать меня. – Чего?!

— Отдай кольцо, — просипела только потому, что должна была что-то сказать.

Мрак за спиной Руслана пронзил луч света, совсем не похожий на те вспышки, что озаряли небо до. Я выдохнула. Тяжёлые капли падали на лицо всё чаще, одна из них катилась по щеке Руса.

— Держа мою руку, он буквально впечатал кольцо мне в ладонь. Взгляд его был устремлён на меня, губы поджаты.

— А говоришь, что ты мне не жена.

— Не настоящая жена, — переведя дыхание, отозвалась я сдавленно.

— Не настоящая, — подтвердил Руслан. Тронул моё лицо, стёр влажную каплю. – Не настоящая, — повторил ещё тише.

Меня вдруг охватило тревожное предчувствие. Как будто он и я – мы оба стояли сейчас на грани, едва балансируя над пропастью. В этот момент я действительно чувствовала себя зверьком. Когда-то он сказал мне, что я – его добыча. Добыча…

— Хочешь быть настоящей? – вдруг спросил совершенно серьёзно. — Хочешь? – вкрадчиво, продолжая легко поглаживать меня по лицу. Луч света коснулся его скулы, его плеча.

Я молчала, совершенно не понимая, что происходит. Что значит, настоящей?! Дышать стало трудно то ли от холода, то ли от ветра. Влажный воздух наполнял лёгкие и как будто оставался в них – казалось, что я вдыхаю, а выдохнуть не хватает сил.

— Не хочешь, — во взгляде, в кривом изломе губ появилось презрение. – Завтра же ты уедешь из города, Ева.

— Этот город тебе не принадлежит, — нашла в себе силы на выдох.

— Это не имеет значения, — он убрал руку. – Завтра ты уедешь, Ева.

Ничего больше не сказав, он отошёл от меня. Луч света снова мазнул по его лицу, причудливой тенью выделив ставшими особенно жёсткими черты. Сделал ещё шаг назад.

Свободная, я всё равно не могла пошевелиться. На фоне желтоватого света силуэт Руслана казался особенно тёмным, но я понимала – мне не страшно. Не страшно даже несмотря на то, что море вокруг нас становилось всё злее, на свистящий в ушах ветер.

— Что это за свет? – выдавила я, сжимая во влажной ладони кольцо.

— Маяк, — отозвался Руслан не переспрашивая. – Он указывает путь кораблям.

— Я знаю, для чего нужны маяки, — я с трудом понимала, что говорю. Это походило на странную, непонятную игру, где слова были ни к чему. Всё важное таилось между ними.

— Ты когда-нибудь бывала на маяке, Ева? – спросил он, как будто даже не слышал, что я сказала до этого. Может быть, действительно не слышал, потому что ему это было ни к чему. Ему достаточно было смотреть на меня – пронзительно, приковывая к месту подобно тому, как острой иголкой приковывают к бархату бабочку.

— Нет.

— Хорошо, — едва заметный кивок.

Ничего больше не сказав, он пошёл к рубке. Я же поняла, что всё это время действительно не могла нормально дышать.  Выдохнула только теперь. Выдохнула и разжала ладонь, на которой лежало кольцо.

— Руслан! – окрикнула я его сквозь шум воды и ветра.

Остановившись, он посмотрел на меня через плечо.

— Так откуда на яхте куртка?

Отвечать он не стал. В новой вспышке молнии я увидела лишь кривую, наполненную презрением усмешку, сделавшей его похожей на самого дьявола.

К моменту, когда мы снова оказались в порту, дождь хлестал уже вовсю.

— Давай быстрее, — гаркнул Руслан, стоило мне на миг замешкаться и, схватив за локоть, потащил к машине.

Только теперь я заметила её, светлым пятном виднеющуюся сквозь стену дождя. Брызги воды разлетались в разные стороны при каждом шаге, мех на капюшоне стал влажным.

Не представляю, как я дошла бы до машины, если бы не резиновые сапоги, которые я нашла на диванчике вместе со свитером и джинсами, когда спустилась вниз.

До «Хаммера оставалось совсем недалеко, когда над портом, проникая сквозь грохот грома, зазвучала протяжная, беспокойная сирена.

— Это что? – крикнула я. Как-то незаметно мои мокрые пальцы оказались в ладони Руса, и теперь вода струилась по нашим рукам, холодя кожу.

— Предупреждение о надвигающемся шторме! – выкрикнул Рус в ответ.

Белая махина перед нами хищно мигнула фарами. Не дожидаясь приглашения, я дёрнула на себя дверцу. Тёплый, пахнущий кожей и дорогим мужчиной салон казался островком безопасности среди разгулявшейся вокруг стихии. Буря… Она как будто бы была неотъемлемой частью наших с Русланом непонятных отношений.

— Надеюсь, твой барак не смоет? – я скинула с головы капюшон и посмотрела на Руса, когда он, сопровождаемый просоленным ветром, распахнул дверцу с другой стороны и уселся за руль.

Дверца захлопнулась, и взвывший пуще прежнего бродяга-ветер остался снаружи вместе с монотонной тревогой сирены, кажущейся немного тише тут, в машине, но всё равно слишком громкой, чтобы не обращать на неё внимания.

— Боишься, что мне негде будет жить? – завёл Руслан двигатель и только после этого дёрнул вниз язычок молнии.

Верхняя губа его дёрнулась в намёке на циничную усмешку, с влажных волос скатилось ещё несколько капель. Одна из них, пробежав по виску, устремилась к скуле и упала на плечо.

Я знала, что кожа его такая же холодная, как и моя собственная, но от чего-то испытала острое желание проверить это. Провести пальцами вслед за каплей с той лишь разницей, чтобы после пробраться под куртку и коснуться мягкого, едва заметно пахнущего влажной шерстью свитера.

— Нет, — положила на коленки клатч. – Беспокоюсь за свою кошку.

Ремешок клатча сполз вниз, ударился по голенищу сапога в тот момент, когда машина, рассекая дождевую завесу жёлтым светом фар, сорвалась с места. Надетый на мне свитер был абсолютно новым, так же, как и всё остальное, в том числе, и куртка. На диване я заметила оторванную от неё бирку, но спрашивать Руса о том, откуда это всё, не стала, хотя, наверное, стоило. При его возможностях любая прихоть была всего лишь прихотью. Одно мне стало понятно – его шлюха тут ни при чём.

Вне сомнений, меня он услышал, вот только, как это часто бывало, ответить нужным не счёл. Небо над морем то и дело озаряли вспышки молний, клубящиеся тучи походили на выкрашенные чернилами тяжёлые комки ваты. Море, бурлящее волнами, пугало и завораживало. Смертоносное и прекрасное, оно было настолько величественным, что ненадолго я забыла обо всём на свете. Сколько бы ни пытались художники, архитекторы и фотографы передать красоту чёрных, неспокойных вод и мрачного ночного неба, сколь бы велико ни было их мастерство, всё это оставалось только тенью, ничтожным оттиском.

— Сиди здесь, — бросил Рус, затормозив, и открыл дверь.

Я всмотрелась в сгустившуюся вокруг нас темноту, совершенно не понимая, где мы. Нахмурилась. Свет фар вырывал из темноты лишь полоску неровного асфальта перед нами и угол…

— А как же маяк? – в очередной раз сбитая с толку, спросила я.

Ничего не сказав, Руслан нырнул во тьму, и та тут же приняла его, как будто своё собственное порождение. Дождь упругими струями колотил по капоту, по крыше, бился в стекло.

Я расстегнула куртку. Провела пальцами по мокрому меху и, достав из кармана кольцо, надела на безымянный палец правой руки.

— Как будто так и должно быть, — шепнула, положив ладонь на коленку. Кольцо сидело идеально. Как всегда. Камушки переливались, поигрывали крохотными гранями – каждая, словно отражение моих странных чувств.

Убрав кольцо обратно в карман, я вслушалась к ставшему громче прежнего вою сирены. Её тревожный вой будто был предназначен мне. Беги. Уезжай… Да, мне действительно стоило сделать именно это – уехать. Как и хотел Руслан, убраться из Грата и забыть обо всём, что тут было, в первую очередь – о нём. Вот только…

В машину снова проник холодный солёный воздух. На фоне зловеще подсвеченного молнией неба мелькнул тёмный силуэт и, не успела я ничего сообразить, в колени мне вонзились маленькие лезвия.

— Чёртово отродье! – процедил Рус, закрывая машину.

Лезвия оказались ничем иным, как когтями.

Изогнув дугой спину, кошка сощурилась и недовольно заворчала, однако спрыгивать на пол не спешила. Весь её вид так и выражал негодование. Рус вытер с тыльной стороны ладони кровь и завёл машину. Ни объяснений, ни вообще каких-либо слов.

— Зачем ты её принёс? – я тронула шёрстку.

Будто бы сделав мне одолжение, трёхцветка повернулась боком, мордой к сомкнувшему губы в тонкую линию Руслану. Снова провела по гибкой спинке.

— Жо… — хотела было позвать строптивицу, но назвать её Жорой язык не повернулся. – Жордонелла. Эй…

— Жордонелла? – Руслан всё же снизошёл до меня. Видимо, в очередной раз счёл меня забавной.

— Мою кошку не будут звать Жорой, — отрезала я и тут же почувствовала себя полнейшей дурой.

Кошка, видимо, сочла так же, ибо, ловко перепрыгнув с сиденья на сиденье, пристроилась сбоку от Руса. Плевать ей было и на унижения, и на то, что всего несколько секунд назад он держал её за шкирку, как будто собирался ткнуть носом в лужу. Зверь знает своего хозяина…

— Всё-таки боишься, что твою лачугу смоет в море? – язвительность скрыть я даже не попыталась.

Вглядывалась в чёткий профиль Руса и понимала, что меня снова трясёт – от ярости, от того, что он недосягаем для меня. Его поступки, мысли, чувства. Он был абсолютно уверен во всём, что делает, руководствовался собственными инстинктами, мне же оставалось только ждать. Ждать и пытаться понять. Снова. Снова и снова.

— Не смог отвязаться, — только теперь я обратила внимание на лежащую на его коленях бутылку коньяка.

Так вот зачем он наведался в барак!

Поджав губы, я отвернулась к боковому стеклу и тут же услышала, как Руслан отвинтил пробку.

— Сделай пару глотков, — приказал он, хотя наверняка уже понял, что я ненавижу крепкий алкоголь. – Ева, — с нажимом. – Тебе нужно согреться.

— Я не замёрзла, — соврала я.

Напрасно. То ли лгунья из меня была так себе, то ли Руслану было дано адское дарование видеть меня насквозь. Стоило встретиться с ним взглядом, продолжения не потребовалось. Тьма, окутывающая волю, не допускающая непослушания.

Выхватив у него коньяк, я сделала небольшой глоток. Когда-то нечто похожее уже было с нами. Шторм, яхта, дождь…

По телу пробежали мурашки. Несмотря на то, что в салоне машины было тепло, я всё ещё чувствовала озноб. Стоя на палубе замёрзла так, что до сих пор не могла прийти в себя.

Но было и ещё кое-что: память. Струйки текилы, стекающие по моему нагому телу, губы Руслана, узоры, которые он языком выводил на солёной после падения в море коже.

Шторм, яхта, холод… Чем всё закончится сегодня?

— Это маяк? – тихо спросила я, заметив в свете фар возникшую перед нами спустя несколько минут молчания стену. С одной стороны – море, с другой – просто пелена дождя…

— Да, — Рус сбросил скорость.

До слуха моего так и доносился вой сирены, пронизанный дождевыми струями луч света был устремлён во мглу. Путеводный, он помогал кораблям не сбиться с курса, служил им нитью, способной спасти. Только меня спасти он не мог. Да и, глядя на Руслана, я вдруг чётко поняла – не хочу. Не хочу, чтобы кто-то спасал меня.

— Возьми бутылку, — приказал он.

Сам же, закинув на плечо кошку, вышел на улицу и нырнул под скрывающий вход на маяк козырёк.

8

Ева

Поднимаясь вслед за Русланам по каменным ступеням, я смотрела на свисающий с его плеча кошачий хвост и спрашивала себя, что я тут делаю?! Ведь в Грат я приехала только для того, чтобы вернуть долг. Только ли?

Едва не споткнувшись о попавшийся мне под ноги камень, я взялась за поручень. Руслан поднимался всё выше, до тех пор, пока не оказался на небольшой площадке перед ещё одной дверью. Только теперь он посмотрел на меня. Посмотрел с таким видом, словно бы надеялся, что я отстану где-нибудь по дороге.

— Ты часто бываешь здесь? – поинтересовалась, когда он, достав связку из нескольких ключей, сунул один из них в скважину.

— Проходи, — вместо того, чтобы ответить, он распахнул передо мной дверь.

За порогом было темно, и я понятия не имела, куда иду. Но просить Руса включить свет не стала – что-то подсказывало, что это может стать очередным поводом для его кривой усмешки. Впрочем, долго идти наощупь мне не пришлось.

— Думаю, так лучше, — одновременно с тем, как темнота вокруг рассеялась, выговорил Руслан у меня за спиной.

В комнате, где мы находились, было холодно. Низкий потолок, стоящая у дальней стены кровать, узкий кухонный шкаф…

Услышав тихий стук, я вздрогнула. Кошка… Соскочив с плеча Руслана, она прошла мимо меня к небольшому круглому окошку и уселась на сложенном одеяле. В отличие от меня, чувствовала она себя уверенно и свободно.

— Ты берёшь сюда кошку? – увидев рядом с одеялом блюдце, недоумённо спросила я.

— Она не любит оставаться одна, — отозвался Руслан и прошёл мимо. – Не стоит, — сказал он, едва я взялась за застёжку куртки. За время, что мы провели в машине, мех немного подсох, но всё равно был влажным, и мне хотелось раздеться.

Поставив откупоренную бутылку на стол, Руслан включил радиатор. Весьма кстати, потому что теперь я стала понимать, что на маяке куда холоднее, чем мне показалось вначале.

— Так ты часто бываешь тут? – снова спросила я, подойдя к окну. Посмотрела вдаль, на подсвеченное лучом маяка море.

Открывавшийся отсюда вид завораживал. Если даже из окна машины сходящееся с тёмным небом море было потрясающе красивым, сейчас у меня вовсе перехватило дыхание. Руки покрылись мурашками, из груди вырвался неровный выдох.

— Боже… — прошептала я.

— Нравится? – Руслан остановился позади меня.

Не видя его, я знала, что он смотрит на море поверх моей головы, чувствовала это. Ткань наших курток соприкоснулась с тихим шорохом, кошка, оставив свой лежак, прошла мимо, задев меня кончиком хвоста.

— Никогда не видела ничего прекраснее, — отозвалась я тихо.

— А как же мальчики в колготках? – он вроде бы цинично усмехнулся, но эта усмешка была пустой. Ни желания поддеть меня, ни спровоцировать. Откуда-то я знала и это. Просто слова…

Так мы и стояли – совсем рядом, но непомерно далёкие друг от друга, объединённые только штормом, непонятными обрывками прошлого и этой ночью до тех пор, пока в тишине снова не зазвучал голос Руслана:

— Иногда.

— Что «иногда»? – я отвела взгляд от окна и посмотрела на Руса.

— Ты спрашивала, часто ли я бываю здесь, — ткань наших курток снова зашуршала. – Иногда, — сказал он ещё тише, глядя мне в глаза.

— В шторм?

— В шторм, — кончики пальцев на моём бедре.

Я снова вздрогнула. Прикосновение это отдалось внутри тревогой, ощущением неотвратимости всего, что будет дальше, прокатилось крохотными электрическими импульсами. Судя по тому, что я увидела в глазах Руслана, он тоже что-то почувствовал. Что? То же волнение? Ту же неизбежность?

— Почему ты не вернулся? – в голосе моём звучали едва заметные сиплые нотки. Те самые, что всегда выдавали меня, те самые, что скрыть бы сейчас я не смогла, даже если бы желала этого больше всего на свете. – Почему порт, Руслан? Почему море? У тебя ведь есть всё… Абсолютно всё.

Должно быть, впервые разделяющая нас стена была тонкой настолько, что я понимала – если он ничего не скажет сейчас, вряд ли скажет ещё когда-либо.

Он так и касался меня – едва ощутимо, но это было куда большим чем там, на яхте. Я смотрела на него, он на меня, как будто решал для себя нечто важное. Отдалённый звук сирены, раскаты грома… Всё это осталось там, снаружи, вне каменных стен, надёжно спрятавших нас от всего мира.

— Потому что каждый имеет право быть там, где он может быть собой, — пальцы его оказались на моём локте.

— То есть в море? – я сделала крохотный шаг к нему. – В море ты можешь быть собой?

— Да, — короткий, твёрдый ответ.

Я всё так же вглядывалась в его суровое, будто бы выточенное лицо. По ястребиному острый взгляд, пробивающаяся на скулах щетина… Не сдержалась и, подняв руку, коснулась его скулы. Он тут же прищурился. Так, будто не доверял мне. Может быть, действительно не доверял, хотя как раз у него причин для этого не было.

— Ты права, Ева, — он не шелохнулся. – У меня есть всё. Абсолютно всё, — небрежный смешок.

Подтянул меня ещё ближе. Теперь мы стояли, прижавшись друг к другу. Я чувствовала запах влажной шерсти его свитера, кончики пальцев покалывало, непрогретый воздух холодил щёки.

— Вчера в порт причалил корабль, — заговорил он вдруг, сбив меня с толку, — у его капитана тоже есть всё. Деньги, положение в обществе… — близко настолько, что дыхание наше слилось в одно. Рус качнул головой. – И что ты думаешь?

— Что я должна думать? – на выдохе. Отдёрнула руку и тут же почувствовала, как пальцы Руслана сомкнулись вокруг моей кисти.

— Думаешь, это ему нужно? – ещё одна усмешка. – Нет, Ева. По несколько месяцев в году он проводит в море. И если бы ему пришлось выбирать, он бы выбрал ту жизнь, которая даёт ему возможность чувствовать.

— А ты? – я облизнула пересохшие губы.

— Что я?

— Что бы выбрал ты, Руслан? – неожиданно осмелевшая, я положила руку ему на грудь и тихо, на выдохе, спросила: — Что даёт возможность чувствовать тебе? Только море?

Черноту его глаз на мгновение осветила молния, на скулах выступили желваки. В нём как будто боролось нечто, понятия о чём я не имела. Как будто бы он боролся сам с собой.

Не усмешка – оскал. Звериный рык, его пальцы на мехе моей куртки и рывок.

— Что ты хочешь услышать, Ева?! – новый рык прямо мне в губы. Сирена и гром…

Хотела ли я что-нибудь услышать? Может быть. Только всё, чем я смогла ответить ему – касание губ к губам. Обхватив его шею, я встала на носочки, провела по волосам на его затылке и почувствовала, как он расстегнул молнию на моей куртке. Всего миг, и она сползла с моих плеч.

— Я же просил тебя убраться, Ева, — ещё мгновение, и куртка упала к ногам. – Просил, чёрт тебя дери! – обхватил мою голову.

Не успела я ничего сказать, ртом он накрыл мой рот. Втолкнул язык и, выругавшись сквозь поцелуй, сгрёб меня, как безвольную. Как свою игрушку, свою добычу, своего зверёныша, знающего, кто его хозяин.

Ничего не соображая, я пыталась отвечать ему, подстроиться под него, но не могла. Его руки были везде, запах окутывал меня, лишая воли, превращая в существо, ведомое одним лишь желанием того, что есть здесь и сейчас. Даже если завтра я пожалею о собственной слабости, это будет только завтра. Сейчас же, в это мгновение его демоническая чернота была моей, он был моим морем, моей бурей.

— Глупый зверёныш… — просипел Руслан, ладонями пробираясь под мой свитер.

— Глупый, — шепнула в ответ и застонала, почувствовав кожей холодный воздух контрастом с его руками. Опаляющими мою кожу, тело, сознание, несмотря на холод, на пропитавшую одежду влагу.

— Утром ты уедешь, Ева, — смяв свитер, он резко стянул его с меня. Волосы, такие же влажные, как и одежда, коснулись взметнулись и опали мне на плечи, на спину.

— Почему ты так этого хочешь? – дотронулась я до его живота. Мышцы его под моими пальцами мгновенно напряглись ещё сильнее.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — он обхватил моё запястье. Неожиданно крепко, до боли сдавил. Что-то в его взгляде неуловимо переменилось. Он сам словно бы переменился в долю секунды.

Только что я горела в его прохладных руках, теперь же между нами опять была стена.

— Нет, — буквально отшвырнул он меня от себя, стоило мне податься к нему.

Запнувшись о лежащее на полу одеяло, я налетела на стену. Холодный камень царапнул кожу, в висках у меня застучало. Нет? Нет?! Да какого чёрта?!

— Нет?! – зло переспросила я, когда Руслан, отвернулся.

Желание так и пылало внутри. Переплетённое с неконтролируемым гневом, который этому мужчине раз за разом удавалось поднять во мне за какие-то мгновения, оно заполнило собой каждую клетку моего сознания, тела. Всё во мне стало этим переплетением: гнев и желание.

— Ты издеваешься?! – подхватив с пола свитер, я нагнала Руса. Дёрнула за рукав и, стоило ему посмотреть мне в лицо, впечатала свитер ему в грудь. – Хватит играть со мной, Рус! – не выдержав его беспристрастного, практически пренебрежительного взгляда, окончательно сорвалась я. – В чём проблема?! Что со мной не так?! – тяжело дыша, я дёрнула его за руку снова. – Или это с тобой что-то не так?

Мелькнувшая догадка заставила меня внимательнее всмотреться в его лицо. Нет… Только что я чувствовала его возбуждение, его твёрдость. Здесь было что-то другое. Но выяснять, что именно, я не хотела. Я хотела уехать. Сразу же после окончания спектакля или, может быть, утром, но он сам привёз меня на яхту. Сам начал всё это.

— Может быть, ты просто не можешь? – выплюнула я ему в лицо.

Как оказалась прижатой к стене, я не поняла. Не секунда – мгновение, и, обхватив ладонью мою шею, он заставил меня задрать голову. Навалился, глядя зло, упёрся локтём в камень возле моей щеки и процедил, чеканя каждое слово:

— Чего ты добиваешься, Ева?! – дыхание опалило кожу. Неожиданно он собрал мои волосы и стиснул так, что я не удержала вскрик. Снова ощутила его твёрдость, его возбуждение. Оскалился, глухо зарычал и, чуть ослабив натиск, дёрнул пуговицу на моих джинсах. – Этого?! – рванул молнию вниз и, сунув ладонь в разворот молнии, пальцами провёл по шёлку трусиков. – Этого?! — Пальцы его исчезли столь же стремительно, локоть опять оказался около моей щеки. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя? Учти, это ничего не изменит. Завтра же ты уедешь из Грата.

— Сделай уже хоть что-нибудь! – зло выговорила я.  Ухватилась за петельку для ремня на поясе его джинсов.  – Ты хочешь меня, Руслан. Хватит играть со мной в свои дурацкие игры.

— Малышка Маугли захотела секса? – он был зол. Так зол, что я кожей ощущала напряжение, сгустившееся вокруг нас. Каждое слово – лезвием мне под кожу.

Выпустив волосы, он провёл кончиками пальцев по моему затылку и тут же снова намотал их на ладонь. Грубо выругался сквозь зубы.

— Так что?! – процедил с угрозой.

— Да! – выкрикнула я. Скомкала его свитер и, вместо того, чтобы оттолкнуть, дёрнула Руса к себе. – Малышка Маугли захотела секса! И если ты, чтоб тебя, ни на что не способен, я найду кого-нибудь получше!

— Кого, например? – злая циничная усмешка.

— Какого-нибудь мальчика в колготках, — выговорила я, глядя ему в глаза. – Раз уж…

Закончить он мне не дал. Смял мой рот грубым, болезненным поцелуем и, не дав опомниться, спустил джинсы на бёдра.

Зубы наши стукнулись, во рту появился привкус крови. Холод камня, его руки, рычание…

— Сука… — просипел он и, схватив за плечо, и толкнул к узкой постели. — Маленькая сука, — стянул через голову свитер и, бросив под ноги, шагнул ко мне.

Новый раскат грома снаружи – такой громкий, будто бы молния расколола небо прямо над нами. Ещё недавно покрывавшая влажной пеленой лицо и руки водяная пыль превратилась в отчаянный ливень, ветер, холодный, но не способный причинить сильного вреда, стал ураганом.

Сбивчиво, неровно дыша, я подалась назад. Руслан пугал меня: его резкие движения, жёсткость, читающаяся во взгляде. Кажется, я действительно его разозлила …

— Боишься? – оперевшись коленом о край постели, он навис надо мной.

— Разве я должна бояться? – спросила в ответ с вызовом.

Верхняя губа его дёрнулась одновременно с тем как он схватил меня за край спущенных джинсов.

— Стоило бы, — в самые губы за миг до того, как втолкнуть мне в рот язык.

Почувствовав его, я выгнулась. Застонала, вцепилась в его плечи. Отдавшаяся инстинктам, отвечала ему, плохо соображая, что делаю.

— Ты этого хотела? — трусики с треском разошлись по шву. — Да?!! Отвечай! – он дёрнул снова, в клочья разрывая невесомую ткань. Шёлк впился в кожу, вслед за ним его пальцы.

— Этого, — отозвалась я, сжимая волосы на его затылке.

Изогнулась под ним и губами прошлась по шее, языком по выступившей вене, чувствуя его ускоренный пульс.

Он снова выругался. Просто и примитивно грязно, как мог бы выругаться воняющий рыбой и дешёвым пивом портовый грузчик. Вот только от этого мужчины пахло иначе. От него едва уловимо пахло сандалом и пряностями, морем и солью. Сводящий с ума, лишающий разума запах, смешанный с запахами власти, роскоши и смертельной опасности.

— Если бы я не был уверен, что у тебя никого не было, — рванул он мои джинсы, безоговорочно обнажая меня. – Подумал бы, что ты…

— Что я? – потянулась к нему, одной рукой пытаясь расстегнуть пуговицу его джинсов. Тугая, она не желала поддаваться, и я, бросив это, просто развела колени в стороны.

Кожа стала слишком чувствительной, грубая ткань постельного белья казалась слишком жёсткой, как и та, что касалась моих бёдер.

— Что я, Руслан? — спросила, обхватывая его ногами, выгибаясь к нему. Соски мои соприкоснулись с его грудью, по телу прошла очередная горячая, пронизанная миллионом электрических импульсов волна.

— Что ты портовая шлюха, чёрт тебя подери, — новый укус. Вкус крови, удар зубов о зубы.

Я толкнула его язык, отвечая яростно, кусая его в ответ до крови. Сквозь шипение до меня донеслась отборная брань. Такая, что всё услышанное раньше не шло ни в какое сравнение.

— Если бы я не знала, что ты – Руслан Алиев, подумала бы, что собираюсь заняться сексом с портовым бродягой, — укусила снова.

Перехватив мои руки, Рус припечатал их у меня над головой. Провёл ладонью по животу вниз, до лобка и тронул пальцами плоть. Коснулся самой чувствительной точки. Нога моя соскользнула с его бедра. Закусив губу, я запрокинула голову и неприкрыто, протяжно застонала.

— Самая настоящая шлюха, — просипел он.

— Может быть так оно и есть? – чуть приподняв веки, так же сипло, как он, выдохнула я. – Ты же не думаешь, что я всё это время только и делала, что думала о тебе? – усмехнулась прямо ему в лицо. Сдержанно, цинично, с презрением, прекрасно понимая, что играю с огнём.

Не-ет, это было хуже, чем игра с огнём. Добровольно я отдалась шторму, дразнила, провоцировала, сама не зная, зачем делаю это. Но именно этого я хотела – увидеть чёрный блеск его глаз. Заставить его наконец отбросить эту маску отчуждённости. Много лет я жила, исполняя чужие указания, подчинялась правилам. Достаточно. Больше никаких правил, никаких границ и запретов.

— Что, Руслан? – потихоньку засмеялась. Смех прозвучал нервно, рвано, лающе. – Ты действительно считаешь, что так было? – новый смешок.

Я повела кистями, облизнула губы. Воздух постепенно пропитывался теплом, жёсткая ткань по-прежнему раздражала кожу, заводя меня ещё сильнее, заставляя острее чувствовать.

— Сука, —  он с нажимом провёл по моей плоти.

— М-м-м… — подалась ему навстречу, совершенно не думая, что я делаю. Моё тело отзывалось на него, разумное же… Разумное сейчас было мне ни к чему.

— Определился бы, шлюха или всё-таки сука, — прямо ему в губы.

Мне хотелось обхватить его шею, но он не пускал. Так и удерживал мои руки. Всё, что я смогла, изловчившись, больно прихватить его губу зубами и тут же провести кончиком языка, слизывая алую каплю.

Выдохнула, ощутив, как пальцы его оказались внутри. Глубоко, до боли. С силой он толкнул снова, заставляя меня стиснуть зубы. Боль, острая, словно лезвия ножа, прошлась от низа живота по всему телу.

— М-м-м… — Ещё одно движение рукой, пальцы глубже. Его стиснутые челюсти, чёрные глаза…

Я извивалась, инстинктивно пытаясь отстраниться, чувствовала, как по лицу текут слёзы, а он всё смотрел. Скулы заострились, линия жёсткого рта искривилась.

— Скотина, — прошипела я с очередным толчком его руки. Он буквально насаживал меня на пальцы – жёстко, с яростью. Боль и удовольствие…

— Ненавижу тебя, — всхлипнула, морщась. Почувствовала облегчение и тут же увидела свою кровь на его ладони. Стыда не было – только горячее желание, немного ослабшее, но не отпустившее меня, и его запах.

— Это всё, на что ты способен? – едва он позволил, высвободила одну руку и царапнула его по груди. Задела плоский сосок, тёмные колечки волос. Поджарый, мускулистый, он был натянут, будто струна. Как будто каждая мышца его закаменела до предела.

— Всё, что ты можешь, Руслан? – дёрнула пуговицу на его джинсах, вслед за ней молнию.

— Я на многое способен, зверёныш, — вторая рука моя оказалась на свободе, его сиплый, напоминающий отдалённый рокот грома голос заставил меня задрожать. Низ живота тянуло, плоть ныла.

— Так покажи, — шёпотом в губы. Касание, вспышка и мой разорвавший пространство вскрик.

Если прежде было больно, теперь я будто бы оглохла и ослепла. Сердце застучало так бешено, что потемнело перед глазами. Хватая ртом воздух, я чувствовала, как Рус проникает в меня глубже и глубже – беспощадно, один сильный толчок за другим. И только пальцы его скользили по моему бедру с какой-то противоестественной нежностью. Всхлип. Его имя…

— Руслан… — тихонько заскулила я. Впилась ногтями в его руку, желая, чтобы он дал мне хоть секундную передышку, вот только он и не подумал этого сделать.

— Ненавижу тебя, — кусала я губы, постанывая при каждом его движении. – Ненавижу, – сипло, морщась и в то же время ощущая, как сквозь отступающую боль пробивается наслаждение. Незнакомое мне раньше, ни с чем несравнимое, чувственное, абсолютное.

Потерявшаяся во всём, что было сейчас между нами, я гладила его плечи. Царапала, на каждую царапину получая жёсткий толчок, снова гладила и царапала. Чувствовала его касания, и сама касалась его. Кожа его была вкусной, бархатной, тёплой. Целуя его шею, ключицы, колючие скулы, я повторяла, как ненавижу его и шептала что-то, чего и сама разобрать не могла.

— Ты этого хотела?! – ритм его стал бешеным.

Я ухватилась за его руки, подалась навстречу. Тела влажно встретились, звук тяжёлого дыхания смешался со влажным – нашего единения. До сознания донёсся утихший в какой-то момент и опять наполнивший шторм звук сирены.

— Я хотела тебя, — отозвалась я, снова подаваясь к нему. Больно… сильно… до ломоты сладко…

Руслан обхватил мой затылок ладонью. Ничего не ответив, глубоко поцеловал – горячо, не кусая, только лаская губы и продолжая раскачивать нас в едином темпе. Узкая кровать под нами поскрипывала в такт движениям, его кожа под моими ладонями стала немного влажной, воздух был тёплым и сырым. До слуха моего донеслось мяуканье. Ещё и ещё…

— Она ревнивая, — шепнула, обезумевшая от сладкой боли, от того, во что Рус превратил меня. Живот ныл, но желание было таким сильным, что я бы ни за что не променяла эту боль ни на что на свете. – М-м-м…

— Ева… — губы Руслана по моей шее.  Жёсткий удар в меня, ещё один. Пальцы на груди – нежные и жёсткие. – Ева…

Он подался назад. Я попыталась удержать его, остановить, но не смогла. А буквально через миг на живот мне упали тёплые капли.

Сквозь ресницы я смотрела на Руслана. Глаза его лихорадочно горели, волосы прилипли к вискам, ноздри широко раздувались.  Кончиками пальцев я тронула свой живот и, всё ещё изнывающая от того, что творилась внутри меня, растёрла капли по коже.

— Стерва, — он прижал мою ладонь к животу. Стиснул. Я посмотрела на него с непониманием, не способная говорить, спрашивать.

— Не сука – стерва, — крепче сжал руку.

— А что насчёт шлюхи? – всё-таки спросила я, подвигаясь к краю постели, чтобы он мог лечь рядом.

Ложиться Руслан не стал. Отпустил мою кисть, поднялся и, даже не думая чем-нибудь прикрыться, подошёл к шкафчику, на котором оставил бутылку. Не откупоривая, подошёл с ней к окну. Только там вытащил пробку и, глядя на поглотивший нас шторм, сделал глоток.

9

Ева

Первым, что я почувствовала, едва сон стал отступать, был запах кофе. Крепкого чёрного кофе с чуть уловимой примесью имбиря и гвоздики.

Не спеша открывать глаза, я сделала бесшумный вдох. Как уснула, я не помнила. Помнила только стоящего у окна Руслана, его крепкие плечи. И всё, что случилось перед этим, я тоже помнила.

— Будешь кофе? – услышала я, едва приподнялась на локтях.

Обнажённая, прижала к груди край одеяла, глядя на стоящего в нескольких метрах от меня Руса.

На плече его, лениво щурясь от проникающего сквозь маленькое круглое окно солнца, сидела кошка. Смотрящая на меня всё с тем же чувством превосходства и пренебрежением, она как будто напоминала мне о том, что вчера сказал Руслан – эта ночь ничего не значит. Я уйду, а она останется.

Медленно я прошлась по Руслану взглядом. Кроме держащихся на бёдрах джинсов на нём не было больше ничего. С небрежностью он опёрся о шкафчик позади себя, только даже в небрежности этой таилось нечто сдержанное, пренебрежительное и очень опасное.

За ночь воздух в комнате окончательно прогрелся, тепло было настолько, что я бы могла запросто скинуть одеяло.

— Так что насчёт кофе? – Руслан сделал глоток из большой керамической чашки, которую держал в руках.

— Была бы тебе признательна, — отозвалась я.

По-прежнему придерживая одеяло у груди, присела и, подобрав под себя ноги, провела пальцами по спутанным волосам.

Тело ныло, но боль эта была непривычной, отчасти даже приятной. Больше кофе сейчас мне хотелось разве что принять тёплый душ, а ещё лучше – ванную с пеной, но что-то подсказывало мне, что найти тут я смогу в лучшем случае раковину.

— Могу я где-нибудь умыться? – спросила я, когда Руслан, отвернувшись, занялся кофе. На столике перед ним я увидела маленькую плитку, которой вчера там не было.

— Дверь у входа, — отозвался Руслан, не глядя на меня. Из-под свисающего с его плеча кошачьего хвоста выглядывала свежая царапина. Ещё две, отчётливые, длинные, краснели рядом.

Живот стянуло, стоило вспомнить, как ногти мои впивались в его кожу, как я, неистово постанывая, выгибалась под Русланом, как, не сдерживая себя, принимала его скупые ласки.

— Только на многое не рассчитывай, — голос его вывел меня из состояния прострации. Осмотревшись, я увидела свой свитер. Скомканный, он так и лежал на полу, тогда как тот, что принадлежал Руслану, свисал со спинки стула. Вот же мерзавец!

Ничего не ответив, я поднялась с постели, но стоило ступить на каменный пол, до меня снова донёсся спокойный, как будто между нами действительно ничего не произошло, как будто на его спине красовались следы вовсе не от моих ногтей, голос бывшего мужа:

— Не ходи по камню босая.

— Тебе-то какое дело? – огрызнулась я и, несмотря на его слова, ступила на камень.

Дойдя до окошка, подняла смятый свитер, но надеть не успела – поймала на себе взгляд Руса.

— Не ходи по камню босая, — повторил он ещё тише и как будто сдержаннее.

Один за другим к ногам моим упали резиновые сапоги. Теперь нас разделяло не более метра, и я отчётливо чувствовала знакомый, приятный запах пряностей. Запах кофе и опасности.

Руслан не сводил с меня взгляда. Меня будто бы сковало – чёрные ленты обхватили запястья, волю, хотя на деле он даже не дотронулся до меня.

Удерживая в руках свитер, я наскоро надела сапоги и, выпрямившись, вскинула голову.

— Доволен? – выпалила я. Свитер вывалился из рук. Мне снова пришлось нагнуться, вот только стоило сделать это, по коже моей как будто провели тлеющим угольком. Совершенно голая, в одних только проклятых сапогах…

Даже не взглянув на Руслана, я бросилась к двери. Ванная. Мне нужна ванная!

Вот только никакой ванной не было – отделённая перегородкой уборная с унитазом и крохотной раковиной. И никакой двери.

Включив воду, я подставила руки под струю. Ледяная!..

— О, Господи… — застонала, поняв, что горячей воды тут нет точно так же, как и двери.

— Я говорил тебе, чтобы на многое ты не рассчитывала, — Руслан появился за перегородкой без предупреждения.

Резко повернувшись к нему, я хотела было сказать, чтобы он убрался отсюда к чёртовой матери. Но не успела. Смерив взглядом, он подал мне ковш и полотенце. Посмотрел на разноцветные сапоги, потом выше – на колени, ещё выше… Остановился на ключицах, на маленьком Пегасе с глазами-сапфирами, затем посмотрел в лицо и, больше ничего не сказав, оставил наедине с бегущей из крана струёй, несколькими пригоршнями нагретой воды, которую только что принёс и моими собственными мыслями.

Когда я вернулась в комнату, Руслан сидел за столом. Кошки на его плече уже не было – она заняла второй из двух стульев, судя по стоящей напротив него чашке, предназначавшийся для меня.

— Спасибо за воду, — поставила ковшик на стол и, поняв, что уступать мне место трёхцветка даже не думает, опустилась рядом с ней. Нехотя, она подвинулась к краю, но на пол так и не соскочила.

Коснувшись чашки, я подвинула её к себе, склонилась и сделала вдох. Смогу ли я когда-нибудь забыть этот запах? Перепутать его с другим?

Горячий, крепкий кофе горечью коснулся языка. Руслан подвинул ко мне упаковку с овсяным печеньем, и я взяла одно. Он молчал, я тоже ничего не говорила.  Глоток за глотком пила кофе, голым бедром чувствуя мягкую шерсть кошки и всем своим существом – его. Его взгляд, его присутствие, окутывающую его тёмную ауру.

Взяла ещё одно печенье, отпила кофе и тут увидела лежащий сбоку стола конверт. Письмо…

Застыла, переведя взгляд на Руслана.

— Как понимаю, твоя сестра так ничего и не знает. — Положив письмо перед собой, поставил на него свою чашку, конверт же толкнул ко мне. – Так, Ева?

— Какое твоё дело? – пересилив себя, я отпила кофе.

В этой игре взглядов, характеров, в нашей с ним странной борьбе я была заведомо слабым звеном. И ладно бы мне было ясно, чего он хочет. Нет.

— Ты знаешь, кто этот человек? – поинтересовался он. Убрал чашку, но едва я хотела забрать письмо, отодвинул в сторону. – Знаешь или нет, Ева?

— Его зовут Борис, — раздражённо отозвалась я и замолчала. Потому что, как и полгода назад не знала больше ничего. Ничего кроме того, что он способен воплотить угрозы в жизнь и того, что он почему-то так и не пустил мне в голову пулю. – Хватит, Руслан. Стэлла ничего не знает и не узнает. Это вообще тебя не касается.

— Так ты о нём что-нибудь знаешь? Знаешь, кто он?

— Нет! – я стукнула чашкой о стол и порывисто поднялась. – Нет, Руслан! О нём никто ничего не знает. Никто! У него даже прозвище: Призрак.

Я замолчала, ожидая, что Рус что-нибудь на это ответит. Но он не отвечал. Пил кофе, глядя на меня немного задумчиво. И тут я вдруг поняла. Он… Он знает. Знает если не самого Бориса, то кто он такой. Кто и откуда.

— Ты… — слова так и застыли на языке. Пальцами я вцепилась в спинку стула, приоткрыла рот, сама до конца не понимая, хочу ли каких-нибудь ответов, и всё-таки не удержалась: — Ты знаешь, кто он, да? – голос внезапно сел.

Только когда прозвучавший вопрос повис между нами в воздухе, я поняла, насколько взволнована. Лихорадочно я вглядывалась в лицо Руса, ожидая продолжения. Мог ли он промолчать на этот раз? Вряд ли. Если бы он собирался сделать это, не начал бы разговор.

— Он политик, — Руслан тоже поднялся. – Причём очень влиятельный, — подошёл ко мне.

Его ладонь опустилась поверх моей, пальцы сжались. Так же, как и я, он смотрел на меня, словно бы не был уверен, что стоит продолжать. Но он же начал. Чёрт возьми! Он сам это начал!

Резко я убрала руку.

— Ты с ним знаком?! – вышло нервно.

Я действительно нервничала. Спросила и только потом поняла – нет, не знаком. Это было понятно по той встрече с Борисом у особняка. Выходит, Руслан выяснил кто он. Но зачем?! Зачем ему было знать что-то обо мне?!

— Хватит молчать! – я подалась к Русу, схватила его за пояс джинсов и дёрнула на себя. – Мне надоело твоё молчание, надоело, что ты ведёшь себя со мной, как с неразумным ребёнком!

— Ты и есть неразумный ребёнок! – процедил он, отведя мою руку в сторону. Как обычно крепко держал за запястье и смотрел в лицо.

— Если так, — зло выговорила я, — почему сам ничего не сказал Стэлле? Почему ничего не сказал Алексу? Он же твой друг. Разумный, чёрт тебя подери, друг! Не то что я!

— Прекрати истерику! – гаркнул Руслан одновременно с этим прижимая меня к себе.

Впечатавшись в него, я судорожно выдохнула. Свободной ладонью упёрлась ему в грудь, в первое мгновение желая оттолкнуть. Вот только стоило мне почувствовать твёрдость его тела, его силу, тепло, желание это исчезло.

— Это твоя жизнь, Ева, — он так и держал мою руку, но уже не сжимал. Напротив, легко поглаживал кожу, всё больше и больше оголяя предплечье.  – Твоя сестра. Как строить с ней отношения, решать только тебе. Одно могу тебе сказать – не бери на себя слишком много.

— Кто он? – повторила я уже совсем сдавленно.

Несмотря на написанное в письме, несмотря на откровенную угрозу Бориса и его приказ забыть о прошлом, я хотела знать. Сейчас, стоя рядом с Русланом, смотря на него, отделённая от правды одним только шагом, я вдруг ощутила острую потребность в этом. Кто он – мужчина, расписавший восемнадцать лет моей жизни едва ли не по минутам? Спланировавший моё будущее – то, которого я в конечном итоге не пожелала, от которого предпочла сбежать дождливой осенней ночью в лесную темноту?

— Ты скажешь мне, — не вопрос. Пальцами я прошлась по животу Руслана и опять схватилась за пояс джинсов уже второй рукой. – Скажешь, Рус. Иначе…

Замолчав, я так и стояла, прижатая к нему. Потому что продолжения у моего «иначе» не было и, по сути, не могло быть. Чем я могла пригрозить ему, что могла противопоставить? Единственное, что я могла сделать – сказать, что уйду. Другое дело, что именно этого он хотел сам – чтобы я уехала, оставила его в покое.

— Человека, который хотел тебя присвоить, зовут Борис Акулевский, — на моё повисшее в воздухе «иначе» Руслан даже не усмехнулся. – Борис Александрович Акулевский, — выговорил негромко, глядя мне в глаза, как будто ждал чего-то.

Акулевский… Фамилия эта была мне знакома, но сбитая с толку всем, что случилось накануне вечером, этой ночью и за последние минуты, я никак не могла связать ниточки. Акулевский… И тут меня словно под дых ударили.

— Акулевский? – переспросила я, хмурясь. Прижималась к Руслану, как будто бы он был единственной константой в закружившемся вокруг меня хаосе. – Он имеет какое-то отношение…

— Он его брат, — Рус прижал меня к себе так сильно, что воздух из лёгких окончательно вышибло. Пальцы на моём запястье снова сжались, я же с силой вцепилась в его джинсы. – Акулевский – второй человек в стране, Ева. Родной брат президента и его правая рука.

— Господи… – только и шепнула я.

В голове у меня плыло, сердце бешено гнало кровь. Теперь всё встало на свои места – аура опасности и власти, всегда окружающая Бориса, немое подчинение ему всех и вся, моя собственная уверенность в том, что в случае неповиновения он выполнит свои угрозы.

Облизнув губы, я опять коснулась живота Руслана. Теперь провела вверх, к его груди, по шелковистым, завитым колечками волосам. Обхватила его за шею, по-прежнему глядя в глаза.

— Моя сестра не должна ничего знать, — выговорила тихо. – Ты читал письмо, Рус. Ни Стэлла, ни даже Алекс ничего не смогут ему противопоставить, — качнула головой. – У меня нет прошлого. И ты тоже… Ты тоже забудь. Я никогда ничего не говорила тебе, слышишь? – сбивчивый шёпот одновременно с тем, как я приподнялась на носочки, с тем, как высвободила руку и обхватила его за шею уже двумя.

Коснулась его губ – вначале легко, почти невесомо. И тут же поцелуй стал совершенно другим. Руслан не дал мне и доли секунды – задрал свитер, п жёстко прошёлся ладонью по голым ягодицам, по пояснице, заставил раскрыть рот. Ноющие губы заболели сильнее, мелкие, напоминающие о ночи ранки напомнили о себе, но это не помешало мне ощутить прилив жара.  Солнце щекотало кожу тёплыми лучами, ладони Руслана обжигали. Пах его мгновенно стал твёрдым. Ощутив выпуклость ширинки, я застонала и хотела было дотронуться до него.

— Через двадцать минут мы уезжаем, —  хрипло выговорил он и, подхватив меня под ягодицами, посадил на стол.

Махом сдвинул в сторону кружку с недопитым кофе, коробку печенья. Через двадцать минут…

— Уезжаем? – я опять плохо улавливала суть.

— Я отвезу тебя в гостиницу, — он опять шарил по моим бёдрам. Сдавил коленную чашечку, приподнял ногу, заставив упереться в край стола, и встал между моих разведённых бёдер. Пальцами по чувствительной коже, по внутренней стороне бедра к плоти. – Возьмешь вещи и поедешь домой, Ева. К сестре, ясно тебе?

— Я не понимаю… — выдохнула и тут же застонала, стоило ему, раскрыв меня сильнее, дотронуться до складок. Нежно, совсем не так, как вчера. – Не понимаю, почему ты так хочешь, чтобы я уехала, – ухватила его за руку, пытаясь остановить. – Почему, Рус?!

— Тебе не нужно этого понимать, — пальцы его-таки проникли внутрь меня.

Я закусила губу. Вцепилась в его руку сильнее и тут же разжала пальцы, поймав на себе его прожигающий взгляд. Второй ладонью он обхватил мою шею. Опять провёл по плоти, теперь уже совсем легко, едва касаясь. Одно движение за другим. Ещё и ещё.

Толкнув, он заставил меня лечь на стол, раздвинул ноги. Как тогда на яхте… Но теперь он смотрел на меня. Гладил пальцами, заставляя кусать губы, сжимать руки в кулаки, и смотрел прямо в глаза.

— Я не уеду, — застонала я.

Он надавил на самую чувствительную точку, заставляя меня изогнуться. Обвёл подушечкой большого пальца, задрал выше свитер, оголяя живот.

— Руслан…

— Уедешь, — жёстко, одновременно с тем, как пальцы опять оказались внутри.

Влажная, я, как и ночью, чувствовала смешанное с болью наслаждение. Только теперь боль лишь подчёркивала его, оттеняла. Чёрная грань удовольствия, заставившая меня податься навстречу пальцам.  Один сапог, соскользнув, ударился о пол, на стол запрыгнула кошка и, услышав мой стон, обеспокоенно мяукнула. Глупая…

Из-под полуопущенных век я смотрела на Руслана, он – на меня. Солнце освещало его плечо, скулу, но оно было бессильно разогнать черноту глаз.

— Да… — изогнулась на жёстком столе. Коснулась скрытой свитером грудью.  Его пальцы ещё глубже, его взгляд – в мою душу. — Да… — царапнула его руку, подталкивая к себе.

Зарычав, он склонился надо мной, упираясь в стол. Так низко, что я видела линию, где край зрачка соприкасался с радужкой. Мой собственный горизонт.

— М-м-м…

— Ты уедешь, — зарычал, вгоняя пальцы яростнее. – Уедешь, Ева. Прямо сейчас, чёрт тебя подери.

Вместо ответа я обхватила его за шею. Притянула к себе и застонала в губы. Пульсация крови стала невыносимой, живот свело, колени ныли. Вкус его губ, моя дрожь, его пальцы… Вскрик, и его рычание вместе с новым проникновением пальцев. Уверенным и неспешным, не глубоким, как будто успокаивающим.

Меня накрывало всё новыми и новыми волнами удовольствия. Тепло проникло в каждую клетку, мышцы напряглись до невозможности, и тут же – блаженная, ни с чем не сравнимая истома.

Облизав пересохшие губы я, всё ещё дрожа, заставила себя открыть глаза. Руслан поглаживал меня между ног едва касаясь, продолжая удерживать где-то между сном и явью и, только поймав мой взгляд, резко убрал руку.

— Думаю, — просипел и отошёл от меня, — тебе стоит ещё раз воспользоваться раковиной, — усмешка в уголке губ. Только теперь особенно жёсткая, резкая. – У тебя десять минут.

10

Ева

— Я предупреждал тебя, что ничего не изменится, — раздражённо выговорил Руслан, когда мы отъехали от маяка на пару сотен метров.

Что это? Своеобразная попытка оправдаться? Или извиниться?

Я мельком глянула на Руслана и снова отвернулась к окошку. Глядя на переливающееся в заливистых лучах солнца море, трудно было представить, что ночью оно швырялось волнами и готово было поглотить любого, посмевшего коснуться его вод. Кричащие чайки кружили у берега, опускались до синевы и снова взмывали в небо.

— Да чёрт тебя подери! – процедил Руслан, хотя за последние минуты я не сказала ему даже слова. С того самого момента, когда он, заперев дверь комнаты, начал спускаться по лестнице, предоставив мне право следовать за ним.

Я опять глянула в его сторону, теперь с вопросом, не спеша отворачиваться.

— Разве я что-то сказала? – осведомилась с неменьшим раздражением, чем сквозило в его тоне.

— Я тебя предупреждал, Ева?

— Предупреждал, — нехотя отозвалась я.

Кажется, на этот раз он остался доволен. Или почти доволен. Вот только мне дела до его «довольности» или «недовольности» не было никакого. К прочим мыслям прибавились мысли о Борисе. Могла ли я подумать, что мужчина, выбравший меня для себя, решивший, что я буду его несколько лет назад, настолько влиятелен? Имеющий практически безграничную власть, он ждал моего совершеннолетия, а я… Я просто никогда не желала его. Говоря, что он мог бы быть мне кем угодно: другом, наставником… отцом. Кем угодно, только не мужчиной, с которым я хотела бы и могла быть. Кем угодно, только не… Русланом.

— Мы можем на пару минут остановиться? – спросила я, когда мы уже подъезжали к пристани.

Спрашивать, почему по пути Руслан не удосужился завести Жордонеллу, я не стала. Судя по тому, что та, усевшись сзади, прикрыла лапы пушистым хвостом и застыла, к подобному она была привычная. Мысль забрать её с собой всё ещё меня не оставляла. Вот только чем дольше я наблюдала за этими двумя, тем менее удачной она казалась.

— Зачем? – сбросить скорость Рус и не подумал.

— Хочу сделать кое-что, — усмирив раздражение, отозвалась я.

Хождение по лезвию мне начало порядком надоедать. Да и думала я сейчас не о том, чтобы ответить Руслану колкостью. Достав из клатча конверт с письмом, я призналась:

— Хочу попрощаться с прошлым.

Как ни странно, расспрашивать меня каким именно образом, он не стал.

— Здесь подойдёт? – подвёл Хаммер ближе к берегу.

— Да.

Ещё несколько метров мы лениво тащились вдоль кромки воды, а после остановились. Вдали, напротив нас, темнел большой корабль. Почему-то мне подумалось, что это может быть тот самый, капитан которого готов был отказаться от всего, что у него есть. От всего, кроме моря.

— Я быстро, — открыла дверцу и, не выпуская из рук письмо, пошла к воде.

Песок под ногами был мокрый, грязно-серый, совсем не похожий на тот, по которому я ступала во время нашего с сестрой путешествия.

Подойдя к воде, я застегнула куртку и прислушалась к смешанному с птичьим гомоном плеску волн. Ветер, всё ещё довольно сильный, попытался выдернуть конверт у меня из пальцев, зашуршал бумагой.

— Это не твоё, — шепнула я ему и тут же вздрогнула, услышав за спиной тихое, рокочущее:

— Разговариваешь с морем?

— С ветром, — уняв подскочившее от неожиданности сердце, обернулась на Руслана.

Дождалась, пока он подойдёт ближе, встанет рядом и только потом, не отводя взгляда от воды, сказала:

— Это личное, Рус.

Расстегнула клатч, но кроме помады, брелока от машины и спрятанного во внутреннем карманчике обручального кольца, ничего не нашла. Запустила руку в карман куртки.

— Это ищешь? – он подал мне простую чёрную зажигалку.

Ещё до того, как взять её, я почувствовала соприкосновение наших пальцев. Будто бы тело моё запомнило его. И действительно – мимолётное касание, как уже бывало раньше.

— Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда, — он смотрел на корабль. Щурился, глядя вдаль, на искристую воду, а ветер трепал его волосы. Рыжая куртка казалась яркой – слишком яркой для него, а мне вдруг подумалось, что этот цвет идёт ему куда больше чёрного – цвет огня.

— Жду тебя в машине, — постояв ещё немного, бросил он, и песок зашуршал под его удаляющимися шагами.

Дождавшись, пока звук этот стихнет, я вздохнула и, вырвав маленький огонёк, поднесла к нему угол конверта. Смотрела, как чернея, скручивается бумага, как она осыпается тут же уносимым прочь пеплом.

— Я забыла, Борис, — прошептала. – Забыла.

Слова мои, подхваченные ветром, растворились в шуме волн. Разжав пальцы, я выпустила крохотный клочок бумаги, и тот, отнесённый в море, былинкой растаял в синеве. Расставив ноги на ширину плеч, я, щурясь, смотрела на корабль, как смотрел до этого на него Рус. Дом там, где человек может быть собой…

— Где ты можешь быть собой, девочка без прошлого? – слова в никуда. Слова, ответа на которые дать был не способен ни ветер, ни море, ни пока ещё я сама.

— Ты же собирался отвезти меня в гостиницу и спровадить из города, — заметила я, когда мы, вместо того чтобы покинуть порт, свернули к пристани.

Хаммер едва ощутимо качнулся, наскочив на выбоину. Руслан поджал губы. Всего на мгновение, но я успела заметить это, и сама ощутила очередной прилив злости. Нет, всё равно ему не было! Тогда что?!

— В чём дело, Руслан? – решительно спросила я.

— Мне нужно забрать кое-что с яхты, — он снова говорил ровно, почти безучастно. И снова этот непроницаемый взгляд.

— Я не об этом! – кинула клатч на заднее сиденье. Кошка, успевшая свернуться калачиком, зашевелилась и тут же улеглась снова. – В чём дело, Руслан?! Может быть, ты всё-таки скажешь мне, почему хочешь, чтобы я уехала? Только не говори, что я мешаю твоему дурацкому уединению. Вот это вот всё, — махнула на пристань. – К чему это?! Как бы тебе ни хотелось убедить меня в моей собственной глупости, я не такая дура, Руслан!

Остановив Хаммер, он разблокировал двери. Так ничего мне и не сказав, вышел на улицу. Дверца хлопнула с такой силой, что машина дрогнула, как если бы наехала на булыжник. Куда уж там выбоине, в которую колёса угодили до этого!

— Руслан! – злая, я последовала за ним. – Рус!

Догнала, когда он уже шёл к виднеющейся вдалеке яхте и, вцепившись в рукав, рывком развернула на себя. Черты лица были жёсткими, чёткими, каменными, тогда как глаза пылали гневом. Как будто в них отражался ночной шторм.

— Иди в машину, — он схватил меня за руку и толкнул в сторону Хаммера. Вот только на этот раз уступать я была не намерена, что бы он ни делал. Хватит с меня этих его «уезжай» и «убирайся».

— Что происходит? – выговорила так же решительно и твёрдо. – Я никуда не уеду, пока ты не скажешь, Руслан.

Верхняя губа его дёрнулась, по скулам заходили желваки.

— Это тебя не касается, — процедил он.

— Вот как?! – снова вцепилась в его рукав. – Нет, дорогой мой, так дело не пойдёт. Вначале ты скажешь мне, почему мне нужно убраться, а потом уже я решу, убираться мне или нет. Только так и никак иначе!

— Ты слишком много себе позволяешь, Ева.

— В самый раз, — в тон ему ответила я.

Одарив ещё одним тяжёлым взглядом, он взял меня за локоть и потащил к яхте. Едва успевая за ним, я шла следом, чувствуя, что меня колотит от ярости и вместе с тем понимая – если на этот раз я и не победила, то по крайней мере, сыграли мы в ничью. Другое дело, что ответов я так и не получила.

— Твоя сестра плохо на тебя влияет, — бросил Рус.

Я только скривила губы. Когда-то этот мужчина говорил мне, что я должна научиться нормально разговаривать…

Неожиданно я почувствовала какое-то напряжение. Не то, что искрило между нами, не то, что исходило от Руса и не то, что было внутри меня самой. Как будто воздух вдруг застыл, а вместе с ним застыло время и птицы, хотя они, всё такие же крикливые, парили в воздухе.

Стоило подумать об этом, по ушам ударило так, что на мгновение я перестала слышать. Меня будто бы выдернуло из реальности – таким громким был хлопок.

Ничего не соображая, я вскрикнула. В стороне от нас, там, где стояла яхта Руслана, одна за другой сверкнули вспышки, грохот заполнил собой всё вокруг. Грохот, сквозь который я уловила только резкий, пронзивший хаос крик Руслана:

— Зверёныш, мать твою!

Удар о бетон, пыль, летящие на нас обломки, и он… Он, прячущий меня от этого безумия под собой.

Тяжело дыша, я с трудом приходила в себя. Пыль лезла в рот, в глаза, в воздухе чувствовался ядовитый запах гари.

— Вставай, — Руслан схватил меня за воротник, потянул. – Ева… — Он даже не рычал, сипел.

Едва я попыталась приподняться, под ладонь мне попался кусок дерева. В голове шумело, звуки были непонятными – то слишком громкими, то наоборот тихим�

Глава 1

Ева

– Ева! – прикрикнула Стэлла, едва я, собираясь свернуть, выкрутила руль.

Как оказалось, слишком резко, вот только поняла я это поздно.

– Мать твою! – Сестра наградила меня мрачным взглядом.

Я смотрела прямо в нарисовавшиеся перед нами кусты шиповника, где утопал нос огромного внедорожника, и благоразумно молчала, раздумывая, выйдет ли из меня вообще что-то дельное или все-таки придется сдаться и ездить с личным водителем, как настаивает муж Стэллы.

– Ладно. – Сестра как будто пришла к какому-то решению. Я думала, она скажет, чтобы я пустила ее за руль, но она скомандовала: – Сдавай назад, – и тут же добавила: – Только осторожно!

На сей раз обошлось без эксцессов. Внедорожник, урча мотором, попятился, открыв нашим взглядам образовавшуюся в шиповнике прореху.

Медленно я вывернула на дорогу и тут же, посмотрев в зеркало заднего вида, заметила приближающуюся к нам машину. Ничего подобного я раньше не видела: огромная, белая, она напомнила мне лайнер, на котором мы провели пару недель в конце прошлого года. Только выглядела куда более грозно.

– Алекс не говорил, что к нему кто-то должен приехать… – Стэлла тоже обратила внимание на машину.

Я хотела нажать на газ, но она коснулась моей руки, останавливая, и опять посмотрела в зеркало. Белый «лайнер» приближался. Теперь я видела круглые, выключенные сейчас лампочки на крыше и замызганную решетку на бампере. Апрель в этом году был теплый, солнечный, но грязь до конца высохнуть еще не успела.

– Это «Хаммер»? – спросила я.

В чем-чем, а в машинах сестра разбиралась отлично. Маленькая, хрупкая, она могла справиться практически со всем, у чего имелся мотор и колеса.

Еще полгода назад мне казалось это странным, неправильным, сейчас же… Сейчас я не могла представить Стэллу другой.

Полгода… В нашу первую встречу я даже подумать не могла, что все сложится так. Что я, никогда не знавшая родителей, обрету семью и свой собственный дом, где мне не нужно будет жить по установленным кем-то правилам, подчиняться и терпеть унижения.

– Да, – ответила Стэлла.

В момент, когда «Хаммер» поравнялся с нами, я увидела всполох огня. Не настоящий – красочную аэрографию, украшающую бок автомобиля.

Неожиданно водитель втопил педаль, вылетевшие из-под колес комья грязи упали прямо перед нами. Я даже опешила.

– Кто это?

– Понятия не имею, – отозвалась Стэлла, глядя вслед машине. – Но он, похоже, решил нарваться.

Промолчав, я все-таки завела двигатель и осторожно тронула наш внедорожник с места. Кусты шиповника медленно поплыли мимо. Белый «Хаммер» еще немного помаячил впереди удаляющейся точкой и пропал из виду.

– Стэлла, – позвала я сестру, внимательно следя за тем, чтобы в очередной раз не напортачить.

Всего две недели назад я разбила фару новенькой «Ауди», подаренной мне ее мужем в начале марта в честь Международного женского дня, еще раньше – не вписавшись в ворота, поцарапала крыло другого внедорожника. Но отступать я не собиралась. Если сестра влегкую справляется с подобной грудой металла, чем я хуже?!

Стэлла посмотрела на меня, ожидая продолжения.

– Права я получу в любом случае, так?

– Получить права не проблема, – заметила она. – А вот научиться водить…

Поигрывая застежкой на кофте, сестра откинулась на спинку сиденья, обитого кожей цвета топленого молока, и добавила:

– Никаких прав, Ева, пока я не буду уверена, что ты справишься.

Слова ее немного разозлили. Старше меня на пять лет, она порой довольно откровенно показывала мне, кто старший. Вот как сейчас. Может быть, это было и справедливо, однако раздражало ужасно.

– То есть решать, справлюсь я или нет, будешь ты, – слегка язвительно отозвалась я.

Вдали уже виднелся особняк. Солнце сегодня светило особенно ярко. Заливало уходящую вперед дорогу, освещало только-только одевшиеся в листву деревья, прутья ограды, играло в окнах стоящего в глубине территории дома.

Я повернулась к сестре. Учитель из нее, надо сказать, был отменный. За эти месяцы я, никогда не сидевшая за рулем, уже могла справиться и с маленькой двухместной крошкой, и со «зверем», подобным тому, что сейчас едва не окатил нас грязью. Другое дело, что осечки у меня тоже случались, и случались достаточно часто.

– Да, – сказала Стэлла совершенно спокойно, ничего не собираясь объяснять.

Мне оставалось только смириться. Поджать губы и, подъехав к воротам, дать сигнал, чтобы охрана впустила нас.

– Ты такая смешная, когда злишься. – Неожиданно Стэлла мягко улыбнулась. Стоило посмотреть на нее, она подалась ко мне и, приобняв, тихо сказала: – Я очень боюсь снова тебя потерять, Ева. Очень. Пойми это.

– Я понимаю.

Раздражения моего как не бывало. Выдохнув, я обняла Стэллу в ответ. Отпустила и тоже улыбнулась ей, а после, не удержавшись, добавила:

– Я, может быть, и смешная, когда злюсь, только ты не лучше.

Струи стоящего возле дома фонтана переливались в лучах солнечного света. Задержавшись у воды, я подставила лицо прохладному, но по-весеннему ласковому ветерку и пошла дальше. Бумажный пакет с купленным утром платьем несколько раз ударил меня по ноге.

Стэлла уже скрылась в особняке, я же не торопилась. Медленно дошла до крыльца, поднялась на пару ступенек…

Из открывшихся мне навстречу дверей вышли двое – муж сестры и…

Замерев, я смотрела на высокого поджарого мужчину. Карие глаза с таящейся в них чернотой, достаточно острые черты лица, придающие сходство с хищной птицей… Брюки, расстегнутая на пару верхних пуговиц рубашка и распахнутый пиджак.

Руслан.

Лучи солнца, казалось, стали холодными, ветерок и вовсе превратился в бурю.

– Не знал, что вы уже вернулись, – выговорил Алекс, спускаясь мне навстречу.

Руслан же ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня: мазнул взглядом, как будто я была пустым местом, и молча прошел мимо.

– Вернулись, – отозвалась я, сама не понимая, сказала это или только подумала.

Как оказалась в доме, не знаю, как поднялась на второй этаж – тоже. Очнулась только возле окна, понимая, что неотрывно смотрю на стоящих у фонтана мужчин. Нет. Мужчину. Мужчину с такими же темными, как и его нутро, глазами. Мужчину, когда-то бывшего моим… моим мужем. Смотрю на Руслана, сжимая в кулаке обручальное кольцо, которое, уходя полгода назад, так и не смогла оставить в прошлом.

***

– Так и знала, что найду тебя здесь. – Стэлла открыла дверь вольера и вошла внутрь.

Поняв, что я отвлеклась, один из доберманов лизнул мою руку, другой, такой же красивый, крупный, привалился к бедру.

Я погладила его по голове, между торчащими ушами, потрепала по шее. Встреча с Русланом была настолько неожиданной, что внутри все как будто перевернулось. Осталось на своих местах, но в то же время перестало быть прежним.

– Ты в порядке? – спросила сестра, подойдя ближе.

Одна из собак, завиляв коротким хвостом, направилась к ней. Внимания на пса Стэлла не обратила – погладила, скорее, неосознанно, но доберман не отставал. Ткнулся в ее ладонь, привлекая к себе внимание.

Вот только внимание сестры было приковано ко мне.

– В порядке, – поднявшись с корточек, проговорила я. – Почему я должна быть не в порядке?

Отвечать Стэлла не торопилась – так и смотрела на меня, как будто слова были ей не особо-то и важны.

Эта ее манера порой раздражала меня даже больше, чем стремление показать, что она старшая. И все же это было куда лучше, чем попытки залезть в душу и бесконечные вопросы, которых я постоянно ждала в первые недели. Ждала, однако так и не дождалась.

Стэлла не давила на меня, не пыталась выпытать что-либо о прошлом. Только порой смотрела вот так – пристально, спокойно и в то же время немного встревоженно. Так, будто понимала, что есть вещи, говорить о которых я не хочу, и желала быть уверенной, что я смогу справиться с ними.

– Я не знала, что он приедет. – Стэлла снова погладила собаку. Теперь уже посмотрела на нее. Почесала, потрепала по холке и убрала руку.

Наши взгляды встретились. Конечно же, она понимала, что мне не все равно. Должно быть, мое поведение было глупым и неуместным. Вот только если бы я знала, что пробудила во мне встреча с бывшем мужем… Если бы я сама могла ответить, почему, стоило увидеть его, сердце предательски забилось в груди, а дыхание как будто на несколько секунд остановилось. Когда-то он спас меня. Вернее… когда-то мне казалось, что спас. Но что это было на самом деле?

– Он уехал? – спросила я, подходя к двери.

– Да. – Стэлла раскрыла вольер, и доберманы тут же вышли вслед за нами.

Один из них прошел вперед и остановился у края лужайки, другой пробежал дальше по узкой тропинке, третий так и шел рядом, касаясь боком моей ноги.

– С тобой они превращаются в щенков, – заметила сестра, когда пес, широко зевнув, обогнал нас и, остановившись, замотал хвостом. Вернулся обратно и, сделав круг, опять стал дожидаться нас.

Я улыбнулась. Задумчиво и немного грустно, потому что думала в этот момент совсем не о собаках.

Звереныш.

Именно так звал меня мужчина, кольцо которого лежало сейчас в кармане джинсовки. Звереныш. Это не было милым прозвищем, ибо я действительно была для него всего лишь забавной зверюшкой и не более того. Зверюшкой, обязанной исполнять его желания, подчиняться его воле и забыть о собственном «я».

– Сколько стоит автодом? – спросила я, когда мы вышли на поляну, по периметру которой стояли каменные скамейки, а в центре – красивая беседка с каменными ступенями.

Солнце проникало в нее сквозь расположенные под крышей окошки, сквозь противоположный выход, освещало серые камни, бликовало на низком столике.

– Автодом? – Стэлла опять посмотрела на меня пристально. Простой вопрос, но она словно бы понимала, что спросила я об этом не просто так.

– Угу. – Обогнав сестру, я поднялась по ступенькам, но внутрь заходить не стала. Здесь было еще прохладно. – Такой… с кухней и комнатой.

– Зачем тебе автодом, Ева?

Спустившись обратно, я склонилась к собаке, тронула черную шерсть. Что я могла ответить?

– Да так… Видела в кино, – сказала, глянув на сестру снизу вверх.

Конечно же, она мне не поверила. Я бы на ее месте тоже не поверила.

– Что он тут делал? – все-таки спросила я, хотя, наверное, не стоило.

По взгляду сестры стало ясно, что этого вопроса она ждала с того самого момента, как зашла в вольер. Янтарные искорки в ее глазах были отражением моих собственных. Солнце играло в темных, цвета горького шоколада, волосах, оттеняя их золотом, как и мои, почти черные.

– Понятия не имею, – резковато сказала она. И тут же предупредила вопрос, готовый уже сорваться с моего языка: – И когда он вернулся – тоже.

– А…

– Где его носило, я тоже не знаю, Ева.

На лице ее отразился гнев. Вопросы мои на этом закончились. По крайней мере те, что я могла сформулировать.

– Господи, – против воли я сдавленно усмехнулась, хотя смешно не было, – неужели я такая предсказуемая?

– Забудь о нем, – неожиданно сказала Стэлла очень серьезно. Сжала мою ладонь и повторила, глядя в глаза: – Забудь, Ева.

– Я уже давно забыла, – равнодушно сказала я и поняла: сестра ни на мгновение не поверила мне.

Не поверила снова и снова оказалась права.

***

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала я, застав Алекса на кухне в одиночестве.

Был уже вечер, сгустившуюся на улице тьму нарушал лишь свет стоявших возле дома фонарей и маленьких лампочек вокруг фонтана. Перед тем, как уложить маленькую дочь спать, Стэлла часто гуляла с ней возле воды. Исключением не стал и сегодняшний день.

Желая убедиться, что поблизости нет никого из прислуги, я обернулась и только потом подошла ближе.

Алекс откусил большой кусок от миндального пирожного и, откинувшись на спинку стула, молча ждал. Смотрел на меня, как будто знал, о чем пойдет речь.

В общем-то, он действительно знал это – у меня даже сомнений не было.

– Когда он вернулся? – спросила я негромко.

Рядом с этим мужчиной я часто чувствовала себя неловко. Высокий, крепкий, с глазами цвета стали, он мог одним лишь взглядом дать понять: переходить ему дорогу не стоит. Несгибаемый, жесткий, способный получить все и вся. Порой мне казалось, что, окажись я на месте Стэллы, не выдержала бы. А порой… Каким бы ни был Александр Аверин, он любил мою сестру. Для этого мужчины, для своего мужа, Стэлла была всем, тогда как я для Руслана…

– Если ты говоришь про Руслана… – Алекс откусил еще один кусок пирожного, прошелся по мне взглядом. Не выдержав, я слегка повысила голос:

– Да, Алекс. Я говорю про Руслана, и тебе это прекрасно известно. Когда он вернулся?

– Пару недель назад, – отозвался он. Должно быть, я его позабавила.

– Пару недель? – сбавила я тон.

Слова его меня не то чтобы удивили… нет. Но как раз неделю назад я в очередной раз спрашивала Лиану – жену его брата, – не вернулся ли он. Не вернулся… По крайней мере так она сказала. И это была правда, потому что, в отличие от меня, Лиане не было смысла врать.

– Прекрати. – Я отодвинула в сторону тарелку с пирожными, когда Алекс собрался было взять еще одно.

Чертов провокатор! Он специально выводил меня на эмоции, и, надо сказать, получалось у него это хорошо.

– Сядь, – велел Алекс, взглядом указав на стул. Сам же поднялся, налил две чашки чая.

Я покорно ждала, пока он вернется. Смотрела на него и снова пыталась понять себя. Чего я в действительности хочу? Зачем делаю то, что делаю?

– Теперь я тебя слушаю, Ева. – Поставив чашки на стол, Алекс опустился на прежнее место.

Я покачала головой.

– Мне нужны деньги, – сказала просто. – И… и твоя помощь. И еще… – Посмотрела в окно, на виднеющийся вдали изгиб дорожки. Снова на Алекса. – Стэлла не должна ничего знать.

– Это уж точно, – невесело хмыкнул он и все-таки взял пирожное. – Хотя сперва было бы неплохо, если бы ты сказала хоть что-то по существу.

Глава 2

Ева

Присев на край постели, я разблокировала телефон и уже хотела было позвонить Лиане, но передумала. Набрала короткое сообщение: «Руслан вернулся. Ты что-нибудь знаешь?».

Отправила и выключила звук, понимая, что не готова ни разговаривать, ни отвечать на вопросы в случае, если жена Рената вдруг решит перезвонить.

Подождала немного, однако телефон молчал. Наверное, оно и к лучшему.

Подойдя к окну, я достала из кармана кольцо и, положив на ладонь, провела по ободку кончиком указательного пальца.

Из груди вырвался неровный выдох.

– Все в прошлом, – шепнула я, сама себе не веря.

Отлично! Начала с сестры, теперь пытаюсь обмануть саму себя. И все безрезультатно.

Стащила одежду, бросила на диван и прошла в ванную.

Остановившись напротив зеркала, надела кольцо и дотронулась до груди. Висящая на цепочке подвеска – украшенный сапфирами Пегас из белого золота – и обручальное кольцо. Вот все, что было на мне сейчас. Подарок родителей, которых я не помнила, и надетый на палец признак принадлежности мужчине, считавшему меня своей собственностью. Своей игрушкой.

Всматриваясь в отражение, я пыталась понять, изменилось ли во мне что-то за прошедшие с нашей последней встречи месяцы?

Дотронулась до шеи, провела по груди, очертила сосок и, почувствовав, как едва ощутимо откликнулось мое тело, выдохнула. Да, изменилось. Прожившая всю жизнь в ограниченном пространстве закрытого пансионата для девочек, предназначенных сильным мира сего, я обрела свободу. Свободу, семью и саму себя.

– Ты больше не звереныш, – напомнила я смотрящей на меня девушке и сняла с волос резинку. Тряхнула головой, рассыпая по плечам темные пряди, провела по ним пальцами. – Теперь у тебя есть имя. Ева Белецкая, – проговорила негромко. – Ева Белецкая!

Я гордо вскинула голову.

Потому что своим именем гордилась, как гордилась своей семьей, своим отцом и мамой, пусть даже никогда не знала их. Пусть так. Одно я знала точно – гордиться ими у меня есть полное право. Гордиться ими и своей фамилией. Той, что принадлежала мне от рождения, а не той, что ненадолго дал мне мужчина из прошлого – Алиева. Ева Алиева.

Сняв кольцо, я убрала его в шкафчик и, ступая по теплой плитке, пошла к душевой.

Следующее утро началось для меня с короткого звонкого сигнала, прозвучавшего где-то на грани сна и реальности. Потихоньку застонав, я повернулась на бок и взяла с тумбочки телефон. Открыла пришедшее сообщение.

Лиана: «Дома его нет. Ренат ничего не знает».

Не успела я дочитать его, следом пришло второе: «Или делает вид, что не знает. Но почему-то мне кажется, что он действительно не в курсе, где его брат».

Коротко поблагодарив ее, я попросила написать мне, если появятся новости и, вернув телефон на прежнее место, уткнулась в подушку.

Зачем Руслан приезжал, Алекс мне так и не объяснил. Хотела ли я знать это? Хотела. Да, черт возьми, хотела.

Не имея надо мной никакой реальной власти, он как будто все равно держал меня, не отпускал. Как будто в ту дождливую ночь, когда я, вымокшая, замерзшая, бросилась к нему в надежде на спасение, он привязал меня к себе невидимыми нитями.

– Можно к тебе? – После ворвавшегося в мои мысли короткого стука в комнату вошла Стэлла.

Я мигом почувствовала кофейный аромат и, все еще сонная, привстала.

Подойдя, сестра опустила на постель между нами поднос. Кофейник, две чашки, пиала с домашним йогуртом и свежая выпечка.

– Решила накормить тебя завтраком, – улыбнулась она, разливая кофе по чашкам.

Я посмотрела на вытекающую из носика кофейника темную струйку, на ладони Стэллы, подняла взгляд к ее лицу и почувствовала укол вины. За ложь, за недоговорки, за раздражение, что испытывала время от времени.

– Держи, – подала она чашку, невзначай коснулась моих пальцев.

Иногда мне казалось, что она пытается убедиться в том, что я есть на самом деле. Казалось… Нет, это было действительно так.

– Спасибо, – отозвалась я. – Стэлла… – позвала ее и, поймав взгляд, проговорила: – Я тоже очень боюсь тебя потерять. И… – Я обхватила кофе обеими руками. – Так хорошо, что ты у меня есть.

Ничего на это не сказав, она взяла свой кофе. С минуту мы провели в тишине. Горький, немного разбавленный сливками кофе помог мне прогнать остатки сна.

Подогнув ногу, Стэлла откусила слойку и, прожевав, сообщила:

– Сегодня мы с Надией едем к Милане. Останемся у нее на ночь. Поедешь с нами?

Доев йогурт, я налила себе еще кофе.

– У меня есть право подумать? – И потихоньку засмеялась.

Как бы ни нравилась мне подруга сестры, в их компании я чувствовала себя немного… лишней. И совсем не потому, что мне было некомфортно, а потому, что, в отличие от них, детьми обзавестись я еще не успела. Какое там… У меня и мужчины-то не было. Руслан… Со вчерашнего дня все мысли сводились к нему. Вот опять.

– Конечно. – Стэлла тоже подлила себе кофе и протянула мне маленькое пирожное с заварным кремом.

– Если я начну толстеть… – Я выразительно посмотрела на нее, но она только отмахнулась и поднялась.

Подойдя к окошку, открыла его настежь, впуская в комнату свежий ветерок, лучи солнца и птичий щебет.

***

– Ты мне нужна, – остановил меня Алекс, когда я, прогулявшись по территории, возвращалась в дом, чтобы сказать Стэлле, что поеду с ней.

– Зачем? – спросила я.

Не ответив, Алекс достал из кармана брелок и протянул мне.

– Что это?

– То, о чем ты просила вчера, – сказал он без улыбки. Внимательно посмотрел мне в лицо. – Или передумала?

Я сжала брелок в кулаке. Понимала, что Алекс способен решить любой вопрос, но чтобы так быстро… К этому я просто не была готова. Руки похолодели, кожа покрылась мурашками. Что сказать, я не знала и просто стояла посреди крыльца, глядя на мужа сестры так же прямо, как он смотрел на меня.

– Лиана сказала, что Руслан дома не появлялся, – наконец выговорила я. Голос показался чужим.

Только теперь я поняла, что пути назад нет. Встреча, казавшаяся почти невозможной и далекой, стала неотвратимой. Меня охватил страх, вот только отступать я не думала. Знала – должна. И ему должна и, в первую очередь, самой себе.

– Никто не знает, где он, Алекс, – сказала, глядя ему в глаза. – Никто не знает, что он вернулся.

Еще некоторое время Алекс смотрел на меня. Смотрел так, как будто все еще не был уверен во мне. Как будто что-то решал, взвешивал, раздумывал. Я же ждала. Брелок врезался в кожу ладони – так сильно я сжимала его. Ветер зашуршал позади нас, принес с собой шум воды, а я так и стояла, молча глядя на Алекса.

– Ищи его в порту, – выговорил он наконец и, сунув руку в карман, вытащил брелок от «Ауди». – С ней все в порядке.

Отдал его, а затем протянул пластиковую карточку.

– Надеюсь, ты справишься.

– Справлюсь, – твердо ответила я.

Убрала права в карман и опять подняла взгляд на Алекса.

– Они были готовы еще несколько недель назад, – пояснил он. – Стэлла просила не торопиться.

– Стэлла…

С сестрой действительно была проблема. До Грата несколько часов пути. Стоит ей понять, что я поехала туда, да еще и одна, ждать она не станет. В лучшем случае поедет следом, а этого мне не хотелось. Мне вообще не хотелось, чтобы в это дело вмешивался кто-то третий.

– С ней я все решу сам. – Ни усмешки, ни намека на улыбку. – Твоя задача – решить свои проблемы с Русланом, – добавил Алекс и вернулся в дом.

Моя задача – разобраться с Русланом… Вот только в словах Алекса я как будто почувствовала нечто не прозвучавшее вслух. Как будто они были лишь только частью того, что он мог сказать. Мог бы, если бы захотел и… если бы мне стоило это услышать.

Дорога до Грата заняла у меня порядка семи часов, хотя можно было уложиться и в пять. Но спешить я не хотела. В первую очередь потому, что, как бы ни храбрилась, абсолютной уверенности за рулем еще не чувствовала. Никогда раньше я не ездила одна на такие большие расстояния. Несколько километров в пределах города, да и то в сопровождении едущей следом сестры. Вот и все. Была и другая причина: торопиться мне просто было некуда. К чему?

Уже подъезжая к порту, я остановилась на светофоре. Пока ждала смены сигнала, обернулась к обочине и буквально наткнулась на витрину кондитерской. Белый парусник…

Читать, что написано на вывеске, мне было не нужно – я и так знала это. «Гавань».

Сильнее сжала руль, наблюдая за вышедшей из дверей кондитерской девушкой с бумажным пакетом в руках, и резко свернула к обочине.

– Добрый вечер, – сказала я, подойдя к витрине, по ту сторону которой стояла невысокая продавщица в бледно-коричневом переднике.

Я сразу узнала ее, хотя до сегодняшнего дня видела всего один раз.

– Вам помочь с выбором? – вежливо осведомилась она, хотя никакого участия в голосе не было.

Смотрела она так же, как смотрела бы на любую случайную посетительницу, зашедшую, чтобы взять что-нибудь к чаю или просто выпить чашку кофе за одним из столиков.

Конечно же, она не узнала меня. Не узнала даже не потому, что я изменилась, – нет. Просто потому что, когда я заходила сюда в прошлый раз, несмотря на статус жены Руслана Алиева, была я все равно никем, и она понимала это. Чувствовала.

– Нет. – Только теперь я поняла, что проголодалась. Времени почти шесть вечера, а ела в последний раз утром. – Бельгийское шоколадное, – попросила я, – и черный кофе со сливками.

Пока продавщица занималась моим заказом, я смотрела сквозь витражное стекло на проезжающие мимо машины и думала, что делать дальше. Пыталась представить нашу с Русланом встречу и не могла. Фантазии о том, как я швырну ему в лицо ключи и, сказав, что больше ничего не должна, уйду прочь, были настолько глупыми, что даже не желали складываться в картинку. Подобного Руслан просто не допустит, и мне было ясно это уже сейчас.

– Ваше пирожное и кофе, – поставив передо мной поднос, сказала девушка.

Расплатившись, я уселась у окна. Размешала в кофе сахар, которого там не было, и вспомнила, как всего полгода назад с изумлением рассматривала витрину с выставленными за ней пирожными, пораженная, что такое вообще бывает.

Воспоминания вызвали сожаление и легкий вздох.

Все эти месяцы я упорно молчала о том, где провела предыдущие восемнадцать лет своей жизни. Удастся ли мне молчать и дальше? Сегодня Алекс снова спросил, не вспомнила ли я, где меня держали все это время. Я снова ответила «нет», хотя и мне, и ему было понятно, что вспомнить я не могла. Потому что просто не забывала.

Вытащив из пирожного квадратик горького шоколада, я положила его в рот, отпила кофе и, открыв сумку, достала письмо, в котором твердым мужским почерком было выведено несколько коротких фраз:

«Раз ты не захотела той жизни, которую выбрал для тебя я, живи своей. Надеюсь, она не вызовет у тебя разочарования. Я не трону тебя, но ты должна забыть обо всем, что было до того момента, как ты оказалась за пределами пансионата. Обо всем, что связано со мной.

Если ты не сделаешь этого, твоя новая жизнь закончится в тот же момент, когда я пойму, что ты не выполнила мое условие. И, вполне возможно, не только твоя. Помни, что теперь у тебя есть сестра и племянница. Уверен, ты очень быстро их полюбишь. Любовь – это наша слабость, Ева. Как бы ты ни считала, я всегда желал тебе добра. Даже сейчас. Будь счастлива».

Подписи не было, но я и без того знала, кто прислал это письмо. Письмо в конверте и огромный букет белых роз – один из многих букетов, присланных нам со Стэллой после того, как стало известно о нашем родстве.

Поздравления, цветы… Букеты приходили от видных политических деятелей, предпринимателей, людей из окружения сестры и ее мужа, имена которых я слышала впервые, не говоря уже о личном знакомстве с ними. Но этот букет…

Поджав губы, я спрятала конверт во внутренний кармашек сумки. Сегодня же нужно избавиться от него, и я знала, как сделаю это.

Почему только теперь? Потому что… Потому что это были не просто строчки – это было моим прошлым, всей моей жизнью, говорить о которой я теперь не имела права, равно как и вспоминать.

– Что-нибудь еще? – осведомилась девушка за прилавком, когда я вновь подошла к ней.

– Да… – ответила я, немного помедлив. Продавщица уже приготовилась принять заказ, но покупать что-либо еще я не собиралась, хотя сладкое было моей слабостью. Не сейчас. – Где я могу найти Руслана? – спросила уверенно.

Раньше он часто бывал здесь, не сомневаюсь, что заходил и после возвращения.

– Руслана? – переспросила она с легким непониманием. В глазах отразилось сомнение – наверное, подумала о том же, о ком и я, однако уверена не была.

– Руслана Алиева, – подтвердила я. – Где мне найти его?

Теперь продавщица замялась. Мне сразу стало ясно, что я не ошиблась – он действительно бывал здесь в последнее время. Вот только, судя по всему, встреч ни с кем не искал.

– Простите… Зачем он вам?

– Не думаю, что вам стоит об этом знать, – произнесла я и добавила: – Я его жена. Бывшая. Так где я могу найти его?

Не прошло и десяти минут, как я подъехала к причалу. Оставив «Ауди» поодаль, подошла к каменной ограде и остановилась, глядя на темную гладь воды. Сегодня море было спокойным. Неспешно, почти лениво играло волнами в лучах заходящего солнца и шептало что-то на непонятном мне языке.

– Здравствуй, – в ответ сказала я, подставляя лицо соленому ветру. – Вот мы и встретились.

Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, чувствуя, как беспокойно заходится в груди сердце, как все быстрее бежит кровь.

Крикливые чайки парили в небе – белые, вечно голодные. В прошлом октябре это самое море едва не сделало меня своей… Своей невестой, женой. Едва навсегда не забрало себе. Глупое. Как я могла стать его женой, если тогда еще принадлежала Руслану? Мужчине, который ни за что не позволил бы забрать свою собственность.

Пройдя вперед, я ступила на причал. Каблуки ботильонов издавали тихий, смешивающийся с шепотом волн стук, вокруг было совсем пусто. И где мне искать его?!

Оглядевшись, я увидела неподалеку постройки, о которых говорила девушка в «Гавани», и пошла к ним.

Здесь, у воды, было куда прохладнее, и я поспешила запахнуть короткую джинсовую куртку. Стоило одеться теплее, вот только, собираясь, думала я совсем не об этом.

Поравнявшись с низкими одноэтажными бараками, я прислушалась. Здесь было совсем мрачно и сыро, как будто пройдя пару сотен метров, я оказалась совсем в другом городе. Неожиданно меня охватили сомнения. Возможно, пока не поздно, стоит вернуться. Возможно…

– Что-то потеряла? – услышала я позади себя сиплый голос и обернулась.

Стоявший передо мной мужчина осмотрел меня с головы до ног и, хмыкнув, добавил:

– Или сама потерялась?

– Потерялась, однозначно, – ответил ему второй.

Лица обоих были покрыты темной неаккуратной щетиной, в глазах читалось пренебрежение.

– Не потерялась. – По спине прошел неприятный холодок.

Наверное, стоило спросить у них про Руслана, но разговаривать не хотелось. Все, что мне было нужно, – чтобы они побыстрее оставили меня в покое.

– Разве? – Тот, что заговорил первым, выступил вперед, и озноб усилился. – А я думаю, что все-таки потерялась.

Теперь он откровенно разглядывал меня: голую шею, руки, тело. Мне стало мерзко. Захотелось застегнуться на все пуговицы и сказать что-нибудь грубое.

– Не стоит думать над тем, что вас не касается, – огрызнулась я, собираясь уйти, но мужчина, прищурившись, неожиданно схватил меня за плечо. Подтянул к себе, и я тут же почувствовала исходящий от него запах рыбы, соли и пота.

– Меня касается все, что заглядывает сюда. – Ладонь его опустилась на мой зад.

Я испуганно дернулась, выдохнула. Вот только он был куда сильнее. Запах рыбы, пота и еще… Пиво или что-то такое – противное, доводящее до дурноты в сочетании с остальным.

– Не трогайте меня! – вскрикнула я испуганно, понимая, что вокруг по-прежнему нет никого, кроме нас троих. Хотя есть: море и чайки, вот только дела им до людей нет.

– Так ты еще и грубишь?

Подол платья пополз вверх, повинуясь мужским пальцам, Зарычав, я что есть силы вцепилась в чужую руку ногтями. Размахнулась и ударила кулаком в скулу, как учила сестра. Сама едва не взвыла от боли, но думать об этом было некогда.

Стоило удерживающей меня сволочи ослабить хватку, я понеслась прочь. Стук каблуков сливался с грохотом пульса, биением сердца. Куда бегу, не знала – подальше!..

За спиной раздались тяжелые шаги. Мгновение, и я опять оказалась прижатой к мужской груди.

– И куда ты собралась? – Теперь лицо ублюдка искажала ярость. Второй выхватил у меня сумку, повесил себе на плечо и положил ладонь на мою талию.

– Мы не договорили, – проведя по моей спине вверх, выговорил он мне на ухо. – Но разговаривать мы будем в более, – усмешка, – камерной обстановке. Надеюсь, ты не против? – Он шлепнул меня по бедру.

– Да черт с ней, против она или нет! – И первый поволок меня к баракам.

Я снова попыталась вырваться, ударить его, но бесполезно. Меня охватил ужас. Если до этого момента у меня был шанс уцелеть, теперь… Теперь шансов не осталось никаких, и я ясно понимала это: голодные, озлобленные, уставшие, эти двое хотели одного – получить свое. На все остальное им плевать. Для них я всего лишь кусок мяса. Всего лишь…

– Оставьте девчонку, – раздался ровный, негромкий, но как будто сотрясший все окружающее пространство голос. – Этот звереныш не ваш.

Глава 3

Ева

– Твой, что ли? – оскалилась держащая меня скотина.

– Мой, – прочеканил Руслан, стоя на расстоянии пары метров от нас.

Прошелся по мне пренебрежительным взглядом и, снова посмотрев на не спешившего разжимать пальцы ублюдка, приказал тоном, от которого даже у меня внутри все сжалось:

– Пошли вон отсюда. Оба.

Губы его едва двигались, голос звучал негромко, чернота, таившаяся в глубине глаз, окутывала невидимой паутиной. Несмотря на то, что одет Руслан был почти так же, как и эти двое, казались они по сравнению с ним шавками. Шелудивыми псами рядом с матерым волком.

– Забирай, раз твоя, – недовольно процедил один из рыбаков и толкнул меня вперед. Сплюнул себе под ноги и отвратительно выругался. – Тебе стоит лучше приглядывать за ней.

Взгляд его был все таким же голодным. Второй молчал, но от того, как он смотрел, мне было не по себе. Хотелось отойти подальше, вот только приближаться к Руслану я не спешила. Так и стояла где-то посередине, пытаясь прийти в себя.

Понимание, что случилось бы, не окажись Руслан рядом, становилось только отчетливее. Паника сменилась дрожью, дышать было трудно. Я чувствовала, что меня охватывает истерика, и изо всех сил старалась сдержать ее.

– Что и как мне стоит делать, решать не тебе, – голос Руслана зазвучал еще более угрожающе. – А вот вам, ребята, лучше держать ширинки закрытыми. – Уголок его губ презрительно искривился. – Убирайтесь, – процедил он.

Оскалившись напоследок, тот, что говорил больше, пошел в сторону бараков. Второй последовал за ним, но Рус окликнул его:

– Эй! Ты кое-что забыл.

Мерзавец стиснул челюсти и, сдернув с плеча ремешок сумки, швырнул ее мне. Металлическое кольцо больно ударило по руке, однако сумочку я все-таки поймала. Сжала в пальцах, глядя, как оба мужчины скрываются в узком проходе между бараков.

Отзвук их шагов затих, а я все молчала. Наверное, стоило сказать «спасибо», вот только сделать это было выше моих сил. Тем более что я знала: мои благодарности Руслану не нужны. Даже не так – мои благодарности для него не имеют никакого значения.

– Пойдем, – наконец обратился он ко мне.

Пренебрежение, с которым он это сказал, было столь очевидным, что меня охватил гнев.

Так я и стояла, не двигаясь с места, в то время как он, не оборачиваясь, направился в сторону пристани. Трясущаяся от произошедшего, разгневанная и совершенно не понимающая, что делать.

Руслан был уверен, что я не ослушаюсь. Что пойду за ним, а я… Я действительно пошла. Пошла, потому что, черт возьми, не хотела оставаться одна.

– Не сюда, – отрезал Руслан, когда я свернула к морю. Кивком указал на небольшие постройки вдали.

Идя вдоль моря, я разглядывала их, с каждым шагом становящиеся все ближе, все отчетливее вырисовывающиеся на фоне постепенно темнеющего неба. Низкие, темные, они казались настолько убогими по сравнению с принадлежащим Руслану особняком, что я не сразу поверила в то, что он живет тут. Только когда Руслан, все так же молча, подвел меня к двери, я все-таки не сдержалась:

– Что это за новая прихоть?

Сама не знаю, что раздражало меня сильнее – его ничуть не поменявшееся отношение ко мне или все это: поношенная жилетка на нем, отросшие черные волосы, многодневная щетина на скулах и приземистый дом со скрипучей дверью.

Кивком он указал мне на темный коридор, и я, помедлив всего мгновение, вошла. Пространство тут же озарил свет, дверь за моей спиной закрылась.

– Какого черта тебе тут понадобилось?! – без предисловий гаркнул Руслан, заставив сердце в который раз за последние минуты подпрыгнуть в груди.

Ничего не изменилось. Ни пренебрежение в словах и взгляде, ни его отношение. Зато изменилась я. И терпеть не намерена.

Ничего не сказав, прошла в комнату, по пути осматривая барак. К моему удивлению, внутри оказалось чисто. Разбросанные по комнате вещи контрастировали с грязным стеклом окна, наброшенный на постель плед был дорогим и мягким – это я знала, даже не прикасаясь к нему.

С минуту я ждала, когда Руслан войдет следом, однако напрасно. Пошла на звук льющейся воды.

Кухня, представшая моему взору, была маленькой и столь же странной, как и спальня. Хороший чайник, покосившийся табурет… Взяв из раковины рыбешку, Рус кинул ее в угол, прямо на пол, как раз в тот момент, когда я услышала громкое и требовательное «мяу». Щиколотки коснулось что-то мягкое…

– Ты же сказал… – Ошеломленная, я смотрела, как пушистая трехцветная кошка с урчанием принялась за еще трепещущую рыбку. Кости хрустнули, кошка прижала хвост рыбы лапой и снова заурчала.

– Я соврал, – только и ответил Руслан. Вымыл руки и включил чайник.

Присев, я дотронулась до мягкой шерсти и тут же поняла, что не вовремя: моя девочка была слишком сильно занята, и все, чего я удостоилась, – недовольное ворчание.

– Скотина, – в сердцах выплюнула я, глянув на бывшего мужа.

Он хмыкнул. Насыпал в чашку две ложки растворимого кофе и кинул жилет на табуретку.

Глядя на него, я пыталась понять, зачем все-таки приехала сюда. За тем ли, чтобы просто отдать долг, или это было лишь поводом? Нет, не просто поводом…

– Так какого дьявола ты забыла в порту? – снова спросил Рус, когда чайник, закипев, отключился.

Вынув из сумки ключи и конверт с документами, я подошла к нему. Кинула конверт на стол, ключи протянула Руслану.

– Я говорила тебе, что все отдам. Как видишь…

Наши пальцы соприкоснулись. Всего на мгновение, однако этого хватило, чтобы меня как будто током ударило. С трудом сдержалась, чтобы не отдернуть руку. Потребовалась вся сила воли, что была во мне.

Руслан покрутил брелок в пальцах и бросил на стол. Залил кофе кипятком. Я же подошла к окну и, тяжело опершись на подоконник, прикрыла глаза. Сумерки сгустились, но сквозь мутное стекло все еще виднелось небо. Серое низкое небо Грата, такое чужое и вместе с тем такое близкое мне, как и холодное северное море, играющее волнами неподалеку от нас.

– Хочешь сказать, что приехала только за этим? – вкрадчиво осведомился Рус, подходя ближе.

Встал прямо за спиной, не касаясь, но так, что я чувствовала его каждым нервом. Чувствовала его тепло, чуть уловимый запах одеколона и соли…

Меня опять затрясло, только теперь совсем не от страха. Тревожная, нервная дрожь прокатилась по всему телу.

Резко, порывисто развернувшись, я встретилась с ним взглядом, но слова застряли в горле. Отступив на полшага, Руслан отпил кофе. Меня он по-прежнему не касался, только смотрел: изучающе, как будто оценивал, искал нечто новое и… не находил.

– Только за этим, Рус, – все-таки выговорила я. – Больше общего у нас с тобой ничего нет.

– Есть кое-что. – Он поставил чашку. Прищурился, и это мне не понравилось. – Еще как есть, Звереныш, – сказал вкрадчиво, холодно, подходя вплотную. – Незаконченное дело.

Для того чтобы понять, о чем он, мне потребовалась всего пара секунд. Слишком откровенным был его взгляд. Вернее… Слишком хорошо я помнила эту темноту. Темноту, поглотившую карюю радужку. Поняла и тут же почувствовала, как во рту пересохло.

– Вспомнила, о чем я. – Не вопрос – утверждение. Потому что он знал: вспомнила. Нет… не забывала.

– Я больше ничего не должна тебе, Руслан, – выдохнула, чувствуя его твердость. Его всего. – Ничего!

– Думаешь? – Он оперся ладонью на подоконник возле меня, и я ощутила его еще сильнее.

– Да, – ответила поспешно, однако отступить он и не подумал.

Рука его соприкоснулась с моей, взгляд проник в самую душу, как и бархатный, вкрадчивый голос:

– Нет, Ева. Ты можешь думать что угодно. Решать все равно буду я.

– Кто ты такой, чтобы что-то за меня решать?! – прошипела я и оттолкнула его.

Как ни обещала я себе сохранять спокойствие, ничего не выходило. Меня буквально трясло от гнева, от собственных непонятных чувств, от его слов, запаха и близости.

– Кто, Руслан?! – выплюнула я и хотела было уйти.

Мне вообще не стоило приходить сюда. Следовало найти способ передать ему ключи: через брата, через Лиану. Да как угодно! Только не сталкиваться с ним снова, не встречаться, не…

– Я тот, благодаря кому ты не пошла по рукам, – проговорил он, заставив меня развернуться.

– И что теперь?! – Возразить ему я не могла. Но это осталось в прошлом. Как и далекая дождливая ночь, когда мы впервые встретились. Отдернув руку, я повторила, четко выговаривая слова: – Больше я тебе ничего не должна, Руслан. Ничего.

Не знаю, что творилось у него в голове, – понять это было выше моих сил. Я вообще никогда не могла понять его, разгадать, тогда как он, казалось, видел меня насквозь. Вот и сейчас, не став удерживать меня, он взял чашку с почти нетронутым кофе и, привалившись к подоконнику, неожиданно сказал:

– Убирайся отсюда, Ева. Чтобы я тебя здесь больше никогда не видел.

Еще секунду назад именно это я и собиралась сделать, теперь же стояла и смотрела на него, не понимая, почему медлю. Не ждала же я, в самом деле, что он попросит меня остаться?! Да даже если бы попросил… Если бы он попросил остаться, уйти было бы куда проще. Его же равнодушное «убирайся» хлестнуло, подобно кнуту.

Медленно цедя кофе, Руслан смотрел на меня, а позади него, за стеклом, небо постепенно затягивалось черными тяжелыми тучами. Как будто сама природа подчинялась ему.

– Порт тебе не принадлежит, – возразила я.

– Может быть, – отозвался он.

Я ждала, что добавит нечто вроде «не принадлежит пока». Но будет принадлежать, если он того захочет. Но он промолчал.

Напряжение, витавшее между нами, было таким густым, вязким, что его можно было нарезать на куски.

– Может быть? – переспросила я. Почувствовала мягкое прикосновение к ноге.

– Может быть, – повторил Руслан и, больше не обращая на меня внимания, подошел к раковине. Сполоснул чашку и поставил ее на столик рядом.

Поджав губы, я огляделась, пытаясь отыскать свою кошку. Полгода назад она была единственным, что я хотела забрать в новую жизнь. Единственным, за чем я приехала в особняк. Вот только тогда Руслан сказал, что ее загрызли собаки. И я поверила ему! Да, будь он проклят, поверила!

– Эй, – позвала я трехцветку, присев на корточки. – Пойдем… пойдем со мной!

Погладила ее, заметно подросшую, почувствовала прикосновение влажного носа к ладони.

Мяукнув, кошка боднула меня, но едва я попыталась взять ее на руки, увернулась.

Я чувствовала, что Руслан наблюдает за мной. Старалась не думать об этом, вот только от взгляда его внутри все как будто переворачивалось.

– Пойдем, малышка! – Я все-таки ухватила кошку и тут же получила вполне ощутимый удар когтистой лапой.

Зашипев, моя девочка вывернулась. Отошла к Руслану и недовольно уставилась на меня янтарными глазами.

– Строптивая девочка, – заметил Руслан, глядя при этом вовсе не на кошку.

Та запрыгнула на уголок раковины и, пройдясь по краю, уселась рядом с Русом. Он небрежно погладил ее по спине – от самой шеи до хвоста. Кошка выгнула спину, подалась к его руке и зажмурилась. Сделала несколько шагов назад, вернулась и опять потребовала ласки.

Глядя, как она откровенно ласкается к Руслану, как, не скрываясь, довольно мурлычет под его ладонью, я неожиданно ощутила горечь.

– В отличие от тебя, она знает, что у любого звереныша может быть только один хозяин. – Рус грубовато взял кошку и буквально закинул себе на плечо.

Я ждала, что трехцветка начнет вырываться, однако она и не подумала сделать это. Перешла на другое плечо и опять уставилась на меня с чувством нескрываемого превосходства.

– Я не звереныш, – процедила я.

– А разве я сказал, что ты звереныш? – Уголок губ Руса презрительно искривился. – Я сказал тебе только, чтобы ты убиралась.

Произошедшая в нем перемена была стремительной. Теперь меня пронзал черный холод его взгляда. Доля секунды, и стало ясно: лучше будет, если я действительно уйду. Чем грозит неповиновение, я не знала, вот только выяснять это слишком опасно.

– Надеюсь, со второго раза ты меня услышала, малышка Маугли? Не сделаешь этого сама, я возьму тебя за шкирку и вышвырну. Поверь, большого труда мне это не составит.

Едва не зарычав, я стиснула ремешок сумочки. В последний раз посмотрела на мужчину, за считаные минуты вывернувшего наизнанку все мои чувства, мое сознание, смявшего меня, почти не дотрагиваясь, – и, совершенно раздерганная, пошла к двери.

Руслан шел следом, и это заставляло нервничать. Казалось, что я снова чувствую его близость, тепло кожи, его дыхание у себя на лице, на шее. Казалось, что запах его пробирается в мои легкие, окутывает изнутри и снаружи, и я, совершенно свободная, получившая право принимать самостоятельные решения и жить собственной жизнью, ничего не могу с этим поделать.

– Чтобы завтра же тебя не было в Грате. – Он отпер дверь.

С улицы тут же потянуло холодом, в коридор ворвался резвящийся над морем ветер.

В отдалении слышался рокот волн, небо клубилось тучами. С каждой минутой оно становилось все темнее и ниже.

– В конверте с документами карточка с адресом, – сказала я. Кошка все так же сидела на его плече и как будто была довольна тем, что я ухожу. Я ухожу, а она остается. – Заберешь там все, что я должна тебе.

– Все?

– Все, – твердо ответила я.

Помедлила перед тем, как выйти на улицу: вокруг стало еще темнее. Воспоминание о недавней встрече с двумя пропахшими рыбой мерзавцами заставило меня задержаться.

– Не боишься отпускать меня одну? – не зная зачем, спросила я. Идти в полумраке вдоль бараков мне было действительно страшно, но в открытую попросить его проводить… Что угодно, только не это.

– Нет, – отозвался он и взглядом приказал мне выметаться.

Ребро моей ладони соприкоснулось с его бедром в тот момент, когда я, резко развернувшись, нырнула в продуваемый ветром сумрак. Быстрыми шагами пошла вперед, стараясь не думать ни о чем, кроме того, что мне нужно как можно быстрее добраться до гостиницы. Ни о чем, кроме того, что я глупая идиотка. Ни о чем. Особенно о мужчине, который – я знала – стоит в дверях и с равнодушным пренебрежением смотрит мне вслед, поглаживая сидящую у него на плече трехцветную кошку с янтарными глазами.

Глава 4

Ева

В Грате оставаться я не желала больше ни минуты. Все, что должна была сделать, я сделала, искать же новых встреч с Русланом… К чему?! За эти несколько месяцев, что мы не виделись, он стал еще циничнее.

Циничный, отстраненный, привыкший к тому, что последнее слово остается за ним. Привыкший решать не только за себя, но и за тех, кто волей-неволей вынужден подчиняться его решениям. Таких, как я узнала уже после нашего расставания, было немало.

Закрыв за собой дверь снятого заранее гостиничного номера, я кинула сумку на кровать. Вслед за ней полетела джинсовая куртка. Поначалу я вообще не собиралась заезжать сюда, но, немного придя в себя, поняла, что перед обратной дорогой должна хоть немного отдохнуть и поужинать.

– Тебя только мне не хватало,– выговорила я, услышав звонок лежащего в сумке мобильного, и принялась искать телефон.

Сестра должна была пробыть у подруги до следующего вечера. Я рассчитывала вернуться еще до того, как она появится дома. Ни к чему ей знать ни об этой поездке, ни о моей встрече с Русом. Как бы она ни считала, наши с ним отношения ее не касаются.

Мысленно я уже приготовилась к тому, что придется если и не соврать, так точно обойтись общими фразами. Однако звонила вовсе не Стэлла.

– Да, – ответила я, увидев на дисплее фотографию Лианы. Что ей понадобилась, я даже представить не могла. Возможно, тоже узнала, что Руслан в порту. Что же… Меня это больше не интересует.

– Не совсем… Нет… – Присев на край постели, я достала из сумки расческу и провела ею по волосам. До сих пор не могла привыкнуть к тому, что доходят они мне только до лопаток. – Я…

На секунду я заколебалась, стоит ли говорить Лиане, где я. Здравый смысл подсказывал, что не стоит. С другой стороны, почему нет?

Отложив расческу, я выслушала Лиану до конца и все-таки призналась:

– Я в Грате. Да… В отеле «Северный». Так что, если хочешь, можем поужинать.

Через полчаса я спустилась в находящийся на первом этаже отеля ресторан и, расположившись за столиком у стены, стала ждать Лиану.

По телефону объяснять она ничего не стала. Я и не настаивала. Куда приятнее встретиться лично, тем более что подруг за эти месяцы у меня так и не появилось.

– Вот же… – Доставая из сумки зеркальце, я наткнулась на письмо. То самое, от которого собиралась избавиться.

Там, в порту, я забыла о нем напрочь. Все, чего мне хотелось, – побыстрее добраться до машины, не наткнувшись при этом ни на кого подобного тем двоим, с которыми мне не посчастливилось встретиться. Теперь же, держа в руках конверт, я понимала, что должна вернуться. Сегодня, завтра, когда-либо еще – неважно. Вернуться и забыть о своем прошлом, о восемнадцати годах жизни.

– Прости, – раздался мелодичный голос Лианы одновременно с негромким стуком ее каблуков по полу, и я поспешила убрать конверт обратно.

На ходу расстегивая крупные пуговицы пальто, Лиана подошла ко мне и, склонившись, приобняла. Прохладная после улицы, с немного влажными волосами, она была самим воплощением женственности.

– Так неожиданно…

– Ничего неожиданного, – отозвалась я, обняв ее в ответ. Разжала руки и жестом подозвала официанта.

Повесив пальто, Лиана уселась, внимательно посмотрела на меня и, сцепив на столе руки, одним лишь взглядом потребовала объяснений. Объяснять я ей, впрочем, ничего не собиралась. Попросила принести салат с креветками, большой кофе и десерт, дождалась, пока Лиана сделает заказ, и спросила:

– Так зачем ты звонила?

Поняв, что давить не стоит, она протянула мне сложенный втрое золотистый лист.

– Приглашение на закрытие сезона. Хотела передать тебе его еще пару недель назад, а потом… – Она махнула рукой и улыбнулась. – Постоянные репетиции. Совсем забыла, извини. Мне бы хотелось, чтобы ты побывала на этой постановке хотя бы сейчас, раз уж не вышло осенью.

– Завтра меня тут не будет, – уверенно сказала я, отложив приглашение. Посмотрела на Лиану прямо.

– Ты с Русланом встречалась? – осторожно спросила она.

Выдохнув, я глянула в сторону, на небольшой приступок, напоминающий сцену. Там сидел за роялем музыкант, наигрывая тихую переливчатую мелодию.

– Да, – нехотя ответила я. – Но говорить о нем не хочу. Надеюсь, ты меня поймешь.

Зная Лиану, я ожидала, что она отступит или спросит еще что-то, стараясь не сильно углубляться в личное. Однако, немного помолчав, она вдруг произнесла:

– Ты изменилась.

– Изменилась?

– В тебе появилась уверенность. – Вопреки правилам хорошего тона, она поставила локти на край стола. Подалась чуть ближе ко мне. – Уверенность и чувство собственного достоинства. Это так заметно…

Вспомнив нашу сегодняшнюю встречу с Русланом, я против воли усмехнулась. Совсем невесело. Где были мои уверенность и чувство собственного достоинства в тот момент, когда он стоял от меня в считаных сантиметрах?

Заправив за ухо прядь волос, я на миг опустила голову.

– Это неважно. – Взяв пригласительный, подала Лиане, однако она спрятала руки под стол и мягко улыбнулась:

– Оставь. Вдруг у тебя получится прийти.

– Не думаю. – Пригласительный я отложила, но лишь потому, что появившийся у столика официант принес заказанную Лианой воду и корзиночку со свежим хлебом.

– Салаты будут готовы через несколько минут, – сказал он и обратился ко мне: – Кофе сейчас или с десертом?

– С десертом, – ответила я, но, подумав буквально пару секунд, добавила: – Хотя… Принесите пока черный с каплей сливок.

– А капучино?

– А капучино оставьте на десерт, – улыбнулась я и тут же заметила интерес в его взгляде, однако ни удовлетворения, ни смущения не почувствовала. И почему-то подумала, что если бы интерес этот я увидела в глазах бывшего мужа, то…

– Как Ренат? – поспешила оборвать собственные мысли.

Ни к чему мне думать о Русе. Ни к чему! Все равно ничего хорошего из этого не выйдет.

И о кошке тоже не стоит… Увидев ее, заметно подросшую, я почувствовала облегчение. Значит, он не выбросил ее. Тот маленький пушистый комочек, который я нашла когда-то на территории его особняка. Тот комочек, который Руслан почему-то не захотел отдать мне. Господи, могу я хотя бы сейчас, сидя с Лианой, не думать об этом мужчине?!

– Не знаю… – Она вдруг стала задумчивой. – У него какие-то проблемы. Но он мне почти ничего не рассказывает, так что я не в курсе.

– Что-то серьезное? – Не то чтобы мне было это слишком интересно. И все же внутри поднялось легкое беспокойство.

– Не знаю, – повторила Лиана и опять улыбнулась – мягко, как будто почувствовала мою тревогу. – Говорю же, он не считает нужным вмешивать меня. Знала бы ты, как это порой раздражает…

Потихоньку засмеявшись, она покрутила на пальце обручальное кольцо и сжала руку в кулак. Я не смогла сдержать ответную улыбку. Мужчины… Стоило вспомнить мужа сестры. Ничего удивительного, что они с Ренатом друзья.

– Мужчины, – сказала я вслух, и Лиана, цокнув языком, сокрушенно качнула головой.

– Твой кофе, – сказала она, кивнув на идущего к нам официанта, и, глянув выразительно, добавила: – И симпатичный мальчик. Кажется, ты ему понравилась. Так улыбается…

– Боюсь, это только его проблемы, – отозвалась я.

Вскоре Лиана ушла, попросив простить ее за то, что не может остаться дольше.

Поставив на стол практически полную чашку, я убрала в сумку оставленный ей пригласительный. Последний спектакль в сезоне, обещавший вернуться пораньше Ренат…

Самой мне торопиться было некуда. Допивая кофе, я смотрела на капли воды, неспешно бегущие по украшенному прозрачной мозаикой оконному стеклу, слушала негромкую музыку и опять вспоминала нашу сегодняшнюю встречу с Русланом.

Не изменился… Только лицо стало как будто немного обветренным, и еще…

В мысли ворвался стук каблуков, и я отвела взгляд от окна. Увидела приближающуюся к столику женщину и обомлела.

– Какая встреча. – Подойдя, она остановилась.

Высокая, в узкой черной юбке, она выглядела стильно и дорого. И пахла тоже дорого – стоило уловить запах ее духов, как в памяти воскрес один из проведенных в доме Руслана дней.

– Никакая, – грубо ответила я.

Любовница Руса. Одна из, должно быть, многих. Вот и все, что я знала о ней, – ни имени, ничего больше.

На губах ее появился намек на улыбку. Не спрашивая, она присела за столик на то место, где еще недавно сидела Лиана. И, отломив кусочек пшеничной булочки, смяла его в тонких пальцах. Яркий маникюр, роскошные волосы…

– Не знала, что ты в Грате. – Она бросила комочек обратно в корзинку и, отщипнув еще кусочек, положила в рот. – Ты приезжала к Руслану?

– Вас это не касается, – огрызнулась я и, взяв сумку, поднялась, собираясь попросить прислать счет в номер. Но не успела сделать и шага, как телефон, что рыжая положила на стол, потихоньку зазвонил. На экране мелькнула фотография…

– Да, Руслан, – ответила женщина, встречи с которой я желала меньше всего на свете. Я невольно прислушалась. Впрочем, таиться она и не пыталась. – Да… – Подняла на меня взгляд и улыбнулась. – Все в силе… Через час… Да…

Пальцы сами собой сжались на ремешке сумки. Как бы ни пыталась я убедить саму себя, что происходящее меня не задевает, это было не так. Стоило увидеть на дисплее фотографию Руслана, внутри поднялась темная яростная волна.

Дожидаться окончания их разговора я не стала. Быстрым шагом пересекла зал и уже хотела выйти из ресторана, но услышала за спиной:

– Простите…

Нагнавший меня администратор был любезен, однако я поняла: что-то не так. И сразу вспомнила про счет.

– Это вы меня простите, ради бога. – Смущения я не испытала. Скорее раздражение и легкое чувство досады. – Запишите, пожалуйста, ужин на счет номера. Это возможно? Триста пять.

– Да, конечно. – Мужчина смерил меня взглядом, будто хотел убедиться в моей платежеспособности.

Я же не удержалась и посмотрела в сторону столика.

Моя нежданная и совсем нежелательная встречная сидела на прежнем месте. Отсюда я могла видеть только ее плечо и спадающие на плечи каштановые волосы.

– Тогда сделайте это. – Резко отвернувшись, я посмотрела администратору в лицо и вышла в холл.

Прошла мимо лифта и направилась к лестнице, не желая останавливаться даже на мгновение. Да будь он проклят!

Ступенька за ступенькой преодолевая лестничные пролеты, взбежала на свой этаж и, войдя в номер, со злостью швырнула сумку на кресло. Сама не понимала, что разозлило меня сильнее – надменный, полный превосходства взгляд рыжей или то, что ее, в отличие от меня, Руслан и не подумал вычеркнуть из своей жизни.

Заметив на полу сложенный золотистый листок, я подняла его. Развернула.

Приглашение на два лица, программа, состав балетной труппы…

– С ума сойти… – пробежавшись по строчкам, тихо сказала я самой себе.

Присела на подлокотник кресла и внимательно перечитала указанные в составе имена, а следом – всю программу.

Балетная постановка, приглашение на которую я держала в руках, считалась одной из самых ярких и впечатляющих за целое десятилетие. Но дело было даже не в этом. Лев Каширин…

– Почему ты не сказала, что танцуешь со Львом Кашириным? – выдохнула я в трубку, набрав Лиану. – Ты могла бы просто сказать…

Продолжая сжимать в руках трубку и пригласительный, я подошла к окну и посмотрела на подсвеченную фонарями и льющимся из витрин светом улицу. Туда-сюда под окнами проезжали машины, по тротуарам, раскрыв над головами грибы зонтов, спешили по своим делам пешеходы. Грат… Именно этот город стал для меня отправной точкой в новую жизнь. В огромный мир, о существовании которого я когда-то могла только догадываться.

– Ты даже представить себе не можешь, как долго я хотела попасть на постановку с его участием, – ответила я, когда Лиана справедливо отметила, что мне стоило сразу же заглянуть в программу. – Я…

Ее последующий за этим прямой вопрос – приду ли я завтра – ненадолго выбил меня из равновесия. Главный проспект Грата все так же переливался подернутыми влажной дымкой огоньками, а меня вдруг снова разобрала злость. Да в самом деле! Попасть на постановку с участием Льва Каширина было если и не моей мечтой, то большим желанием – точно. Еще находясь в пансионате, я смотрела спектакли с его участием и поражалась единению изящества, мужской красоты, силы и утонченности. Так почему?! Почему я, черт возьми, должна отказываться от своих желаний?! Из-за Руслана?! Нет. Не бывать этому.

Внезапно я вспомнила о письме Бориса. Еще одно незавершенное дело. Повод, чтобы задержаться в этом городе.

– Приду. – Я положила пригласительный на подоконник. – Только…

Покрутила пуговичку надетой на мне рубашки. На глаза попалась вывеска одного из расположенных на проспекте бутиков, откуда вышла женщина с пакетом и тут же нырнула в поджидающее ее такси.

– Сможешь уделить мне час завтра утром? Да… Мне очень нужна твоя помощь.

***

– Подожди, – сказала Лиана, когда я, удрученная ее молчанием, собралась вернуться в примерочную.

Вот уже полчаса мы пытались выбрать мне платье, но все было не то. Во время путешествия по Европе со Стэллой я несколько раз посещала нашумевшие мюзиклы, успела побывать на концерте знаменитой рок-группы, однако на балете не была ни разу. Тем более вот так, сама по себе.

– Нам нужен палантин, – обратилась Лиана к стоявшей неподалеку девушке-консультанту. – Под это платье. – Она посмотрела на меня внимательно, чуть склонив голову набок, и добавила: – Шикарный палантин. Такой же шикарный, как моя подруга.

Стоило консультанту выйти в зал, я повернулась к зеркальной стене и придирчиво всмотрелась в собственное отражение. Надетое на мне черное платье было простым, но элегантным. Лишь слегка отделанное вышивкой, оно едва скрывало колени и оставляло открытыми ключицы.

– Ты уверена, что это то, что нужно? – поправив подол, спросила я с сомнением.

Буквально несколькими минутами ранее Лиана, убрав в сумочку телефон, сказала, что договорилась со Львом о встрече после спектакля. О моей встрече со Львом. И без того пребывающая в легком волнении, я так и встрепенулась. Еще недавно Каширин казался невозможно далеким, почти нереальным. А вот теперь…

– Уверена. – Подойдя, Лиана взяла меня за руки и заставила развернуться к себе. – Выглядишь потрясающе.

Вздохнув, я вымученно глянула на нее. Заметила приближающуюся к нам продавщицу и призналась:

– Чувствую себя, словно не в театр собираюсь, а… Не знаю.

– Только не говори, что это из-за Каширина, – Лиана тихонько засмеялась. Выпустила мою руку и обернулась к консультанту. – Нет, – решительно сказала она, когда та подала один из палантинов.

Второй тоже был отвергнут без церемоний. Наконец в руках ее оказался третий – шелково-шерстяной, с едва заметным узором. Развернув, Лиана накинула его мне на плечи.

– Лев вполне себе земной мужчина, – поправив складочки, проговорила она. – Бывает, что его немного заносит, но, думаю, мы с этим справимся.

Отойдя от меня на пару шагов, она опять склонила голову набок и обратилась к застывшей продавщице:

– Мы берем это платье и палантин. Еще нам нужны туфли и клатч. Надеюсь, вы сможете нам помочь с этим? Сегодня у нас очень важное дело, так что, будьте добры, постарайтесь.

***

Зайдя в отведенную для особо важных гостей ложу, я встала у края и посмотрела на еще скрытую занавесом сцену.

– Простите, – обратился ко мне появившийся в ложе официант, – желаете что-нибудь? Чай, закуски, шампанское?

– Бокал красного сухого вина, – немного подумав, ответила я.

Кивнув, официант бесшумно удалился, я же снова повернулась к уже почти заполненному залу. Вот-вот должен был прозвучать третий звонок. Партер, балконы, ложи – свободных кресел почти не осталось. За то время, пока я шла от такси до входа, несколько человек подошло с вопросом, нет ли у меня лишнего билета. Пригласительный был на два лица, и я хотела взять кого-нибудь с собой, но… Не взяла.

Медленно потягивая вино, я откинулась на спинку мягкого кресла. Свет в зале погас, вот-вот должен был открыться занавес. Гул голосов стих, атмосфера наполнилась чарующим ожиданием.

Еще днем я написала Алексу сообщение, что задержусь и приеду завтра. Получила в ответ короткое «хорошо» и выключила звук на телефоне, даже думать не желая о том, что он скажет моей сестре. Понимала, что должна позвонить ей сама, но…

Тяжелые портьеры медленно поползли в стороны, слабый свет, льющийся как будто из глубины сцены, выхватил силуэт девушки…

Внезапно до слуха моего донесся посторонний шорох. Еще одна тень – уже не на сцене, а совсем близко. И…

Запах. Дорогой, едва уловимый аромат, перепутать который я бы не смогла ни с чем на свете. Запах, принадлежащий…

– Разве я не сказал тебе, чтобы ты убиралась? – раздался у меня над ухом глухой бархатный шепот.

Руслан опустился в соседнее кресло одновременно с тем, как в зал полилась музыка, ладонь его легла мне на колено, пальцы сжались.

– Ты, как всегда, не понимаешь с первого раза, да, Ева? Не понимаешь…

Глава 5

Ева

– Что ты тут делаешь? – резко спросила я, вскинув голову.

Помимо нас двоих в ложе никого не было – еще несколько мест так и остались свободными. Хорошо это было или плохо, трудно сказать. Интимный полумрак, близость Руслана…

– Разве я мог пропустить фееричные танцульки жены собственного брата? – ехидно отозвался Рус.

Развалившись в кресле, он положил руку на подлокотник и, небрежно похлопав меня по ноге, устремил взгляд на сцену. В окружающем нас неярком освещении я видела его достаточно отчетливо. Побрился. Только волосы такие же отросшие, как и вчера.

Поняв, что слишком долго смотрю на него, я тоже перевела взгляд на сцену и сделала большой глоток успевшего согреться от моей ладони вина. В невесомо порхающей по сцене балерине я не сразу узнала Лиану. Воздушная, будто неземная, она казалась почти нереальной. Но как ни пыталась я вникнуть в разворачивающееся действо, выходило плохо.

– Никогда не понимал тяги брата к подобной ерунде, – спустя несколько минут проговорил Руслан и поднялся.

Ни слова не говоря больше, он вышел из ложи, в очередной раз начисто сбив меня с толку. Только-только я смогла отбросить все постороннее, только-только начала получать удовольствие от постановки, но нет…

Выдохнув, я потихоньку застонала и стала наблюдать за танцорами, но вскоре снова заметила движение рядом.

– Расслабься, Звереныш. – Он буквально сунул мне в руки наполненный вином бокал.

– Я тебя не просила, – поставив его на столик рядом с пустым, гневно произнесла я.

Звучавшая в зале музыка стала громче, напряженнее, на сцене появились еще несколько балерин.

Руслан не ответил. Отпил глоток из пузатого бокала и вновь откинулся на спинку кресла, казалось, вовсе потеряв ко мне интерес. Я же так и ждала подвоха. Минуту, две, три…

Только к середине первого акта наконец смогла немного отпустить себя и сосредоточиться на постановке. Завороженная, я практически позабыла о присутствии бывшего мужа. Лишь услышав, как тот хлопает в ладоши, вздрогнула. Он аплодировал небрежно, как будто с насмешкой. Каждый хлопок – насмешка.

– Зачем ты пришел, Руслан? – поднявшись, снова спросила я.

Стоявший в зале полумрак рассеялся, зрители потянулись к дверям. Первое отделение постановки подошло к концу. Драматичное расставание с надеждой на новую встречу в исполнении Лианы и Льва Каширина было отыграно так, что я едва смогла сдержать слезы. Маленькая жизнь на сцене…

– Какая же ты непонятливая. – Руслан подался ко мне так стремительно, что от неожиданности я отшатнулась назад.

Вжалась в борт ложи, чувствуя за спиной пустоту.

Рус прищурился, приблизился ко мне и, взяв за подбородок, провел по скуле большим пальцем. С губ моих против воли слетел рваный выдох. Темные глаза. Глядя в эту пугающую темноту, я чувствовала, что проваливаюсь. В бездну, во мглу, в то черное, что жило внутри этого мужчины.

– Перестань! – Сбросив оцепенение, я резко отдернула голову и, обойдя Руслана, быстро покинула ложу.

Идя по широкому холлу, ведущему к общей лестнице, я на секунду подумала, что лучше будет вернуться в гостиницу. Однако быстро отбросила эту мысль. Нет уж!

– Да, – ответила на вызов, чуть замедлив шаг. – Сейчас? Но ты же говорила, что после… Нет… Куда? – Я огляделась по сторонам. – Да… Да… Хорошо, я жду.

Остановившись, убрала телефон обратно в сумочку и оглянулась, не зная, желаю ли увидеть Руслана или боюсь этого. Мужчина, которого мне стоило давно забыть, мужчина, сыгравший в моей жизни такую незначительную и такую важную роль…

Заметив, как открылась дверь ложи, я напряглась. Встретилась с Русом взглядом и сжала в руках клатч. Черный костюм, черная рубашка, черные глаза. Он выглядел как самый настоящий дьявол.

Ничего не сказав, он прошел мимо и тенью растворился в глубине холла, я же так и стояла, будто окаменевшая, до тех пор пока не увидела идущую ко мне девушку.

– Добрый вечер, – проговорила она с легкой улыбкой. – Вы Ева?

– Да. – Только теперь я поняла, что от напряжения у меня заболели пальцы. Все это время я так и сжимала клатч. Дура… Боже, какая же я дура!

– Пойдемте со мной, – снова улыбнулась девушка и сделала приглашающий жест. – Я провожу вас к артистам. Лиана и Лев ждут вас.

– Это Ева, – проговорила Лиана, подведя меня к своему партнеру.

Харизма его, ощущающаяся даже на расстоянии, вблизи так просто зашкаливала. Высокий, темноволосый, он казался почти что нереальным.

Смущенная, я улыбнулась, поймав на себе его взгляд. Темные глаза, густые ресницы, легкая горбинка на носу. Боже!

– Добрый вечер, – поздоровалась я, когда он, взяв мою руку, поднес к губам и коснулся тыльной стороны ладони.

По телу пробежали мурашки. Дыхание сбилось, слова куда-то подевались.

– Лев, – представился он, хотя прекрасно знал, что имя его мне известно. – Лиана говорила мне, что вы обворожительны, но чтобы настолько…

Каширин улыбнулся, и на щеке его появилась игривая ямочка. Я смутилась сильнее. Взгляд его был прямым, немного надменным и отрешенным, как и поза, что совсем не вязалось со словами. В глазах мелькнул интерес, когда он осмотрел меня еще более внимательно. Облаченный в костюм для выступлений, Лев выглядел не менее мужественно, чем если бы на нем была военная форма.

– Как тебе первое отделение? – спросила Лиана, немного разрядив повисшее молчание.

– У меня слов нет, – призналась я совершенно честно. Несмотря на присутствие Руслана, то, что я видела… – Это ни с чем не сравнимо! – Отбросив неловкость, улыбнулась и обратилась ко Льву: – Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Никакой чести, – сказал он довольно серьезно. – К тому же мне бы было приятно, если бы вы называли меня по имени, Ева. По имени и на «ты».

Я хотела ответить, что совсем не против, но тут же почувствовала на себе взгляд. Взгляд, пробирающий до самого нутра, пронзающий холодом. Не успела ничего сообразить, как увидела… Стоявший в сопровождении двух женщин Руслан смотрел в мою сторону. Смотрел на меня. На меня и Льва, едва не соприкасаясь при этом плечом со своей любовницей. Той самой, которая вчера нагло присела в ресторане за мой столик.

Внутри все мгновенно вывернулось. Гнев, раздражение, досада: это было неподконтрольно мне.

– С удовольствием, Лев, – произнесла я немного громче, чем следовало бы, и улыбнулась. – И ты тоже. На «ты».

– Так-то лучше. – Жесткую линию его губ тронула улыбка. Моя ладонь снова оказалась в его. – Сейчас у меня не слишком много времени, – он мягко сжал мою руку, – но я был бы рад видеть тебя на фуршете, который планируется после спектакля.

Каширин посмотрел на Лиану. Та разве что глаза не закатила. С укором вздохнула, красноречиво глянула на меня, потом на Руслана и, ничего не став комментировать, сказала просто:

– Я пришлю тебе адрес ресторана в сообщении.

– Спасибо, – отозвалась я и мельком посмотрела туда, где только что стоял бывший муж и наглая девица. Однако они уже шли к выходу. Вторую женщину, беседовавшую с ними, я не знала.

– Это руководитель театра, – проследив за моим взглядом, пояснила Лиана. – И…

– Не надо, – прервала я ее. – Я знаю, кто это.

Лиана промолчала. Вздохнула, посмотрела на висящие на стене часы и, подозвав приведшую меня к артистам девушку, попросила проводить меня до ложи.

Через полчаса после окончания антракта Руслан так и не появился. Как в руках у меня оказался принесенный им бокал, я не заметила. Поняла это, только сделав глоток вина. Вкус, оставшийся на губах, неожиданно напомнил вкус поцелуя. Вкус поцелуя мужчины, вызывавшего во мне разом столько противоречивых чувств. Неожиданно мне показалось, что я снова чувствую его запах, его близость. Это начинало походить на наваждение.

Балерины, исполняющие второстепенные роли, рассыпались по сторонам сцены, на переднем плане остался один лишь Лев. Ничего из виденного мной раньше не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Один из лучших мастеров балета в одном из лучших театров Европы…

Отпив еще немного вина, я поставила бокал на столик.

– Не нравится? – внезапно раздался вкрадчивый и вместе с тем царапающий колючими нотками голос прямо у меня над головой.

Сердце подскочило к горлу, дыхание от неожиданности перехватило. Руки покрылись мурашками. Истерика скрипки сменила томную, плавную музыку. Тонкая, невесомая Лиана, склонившийся над ней Лев…

Развернувшись, я наткнулась взглядом на стоящего прямо за спинкой моего кресла Руслана. Как давно он пришел? Минуту, две, пять назад?! Или, может быть, еще раньше?!

– Не твое дело, – огрызнулась я.

Что прозвучало это глупо и неуместно поняла, только когда заметила на его губах кривую, злую усмешку. Коснувшись моих плеч, он устремил взгляд на сцену. Усмешка стала пренебрежительной, почти брезгливой, пальцы сжались сильнее.

– Не мое, – согласился он. Ладони прошлись по моим плечам, тонкий палантин, подчиняясь их движениям, соскользнул к локтям. – Тут ты права. – Дыхание коснулось виска.

Мне стало одновременно жарко и холодно, и я, прекрасно понимая, что это не поможет, поспешила вернуть палантин на место, едва не выронив при этом клатч.

Обойдя кресло, Руслан встал прямо передо мной, загораживая сцену.

– Знаешь, почему именно не мое?

– Меня это не интересует, – выплюнула я. – Отойди, Рус.

На лице его снова появилась усмешка. Пальцы сомкнулись вокруг моего запястья. Клатч все-таки выскользнул, оказался в его руках.

– Мы уходим, – резко подняв меня на ноги, процедил он. Сдавил руку сильнее. Еще раз бросил взгляд на сцену, где Лев отыгрывал очередную сольную партию.

Как же я ждала ее! Вцепилась в спинку, прекрасно зная, что вряд ли смогу увидеть все это еще когда-нибудь. Вот только Руслану не было дела до моих чувств. Смяв мое сопротивление подобно фантику от конфеты, он буквально потащил меня к выходу с ложи.

– Руслан! – Я дернулась обратно, зашипела, попробовала оцарапать его. – Я никуда…

– Мы уходим! – гаркнул он, остановившись. Опять рванул меня на себя, на этот раз с такой силой, что я как пушинка врезалась в его грудь, и процедил сквозь зубы: – Я не спрашиваю, пойдешь ты или нет. Мы уходим, Ева. – Он с силой сдавил мой подбородок и проговорил с угрозой: – Сейчас ты уходишь со мной.

– Только не говори, что ревнуешь! – Раздражения и гнева во мне было ничуть не меньше, чем в нем. Не таясь, я смотрела ему в лицо, вспоминая вчерашний вечер. Его фотография на дисплее телефона любовницы, ее сегодняшнее появление тут…

Темнота его глаз оставалась непроницаемой. Только самый уголок рта едва различимо дернулся, прежде чем он заставил меня поднять голову еще выше.

– Глупая малышка Маугли… – Снова его дыхание на губах. Угрожающе ласковое касание к коже.

Не успела я опомниться, Рус смял ткань моего палантина. Теперь в его взгляде отражалась та самая угроза, что раньше звучала в голосе, – угроза и темнота.

– Повторяю тебе в четвертый раз, Ева. – Он накрутил ткань на кулак. – Мы уходим.

Я помнила, как легко рвется под его пальцами кружево, как трещит беззащитная ткань. Помнила, как легко способен он ломать и разрушать, ведомый лишь собственной мимолетной прихотью. Просто так, ради забавы, чтобы показать, кто главный. Вот только терпеть это я больше не намеревалась.

– Убери руки, – сказала я сквозь зубы. – И не смей хватать меня подобным образом! Я не твоя собственность и не твоя игрушка. Ты понял меня?

– Н-да? – Пальцы его действительно разжались. Только то, как он выговорил это короткое «н-да», как при этом сверкнули его глаза, мне совсем не понравилось.

Одернув палантин, я оглянулась на сцену, однако Руслан тут же толкнул меня к двери. Чтобы не упасть, я сделала несколько шагов, развернулась, собираясь послать его к чертям собачьим. Вот только продолжать разговор он и не подумал.

– Если не пойдешь сама, – положив ладонь мне на талию, заговорил он негромко, – я проволоку тебя вначале через этот холл, потом по лестнице, а потом через фойе. И поверь, Звереныш, никто и слова мне не скажет.

– Даже если я буду кричать и крыть тебя матом? – наградила я его гневным взглядом. Что-то подсказывало, что ответ я знаю.

– Даже если ты будешь визжать и просить, чтобы какой-нибудь педераст в обтягивающих яйца штанишках избавил тебя от посмевшего покуситься на твою честь ублюдка.

– Под ублюдком, как понимаю, ты подразумеваешь себя? – ехидно переспросила я, но Руслан ничего не ответил.

Стиснув зубы, я прошла с ним по холлу и стала спускаться по широкой мраморной лестнице. Огромная хрустальная люстра, висевшая в фойе театра, переливалась множеством огоньков, тут и там стояли вазы с живыми цветами. Если бы не идущий рядом Рус, я бы, наверное, смогла почувствовать себя королевой или принцессой. Вот только ладонь его не давала мне забыть о реальности. Жар и холод…

– Что тебе от меня нужно? – осведомилась я, когда мы оказались внизу. Тут и там на серебристых подносах были расставлены фужеры с шампанским, лежали раскрытые коробки с конфетами, угоститься которыми можно было за отдельную плату. Подойдя, Руслан не церемонясь взял бокал и подал мне, но пить я больше не собиралась. Оттолкнула его руку, и шампанское, выплеснувшись, попало ему на пальцы, на мраморный пол.

– Не стоит так себя вести, Ева. – Он взял другой бокал и снова подал мне. Чернота в его глазах опасно сгустилась.

Чувство самосохранения подсказывало, что действительно не стоит. Не отводя взгляда, я забрала шампанское, следом за ним – конфету, протянутую мне на ладони. Конфета…

Точно такие же я ела в его доме в самую первую ночь. Понимание этого отозвалось внутри чем-то болезненным и вместе с тем злым. Несколько долгих секунд я смотрела на квадратик шоколада, а после вскинула голову.

– Может быть, кинешь на пол? – осведомилась я холодно.

– Тебе этого хочется? – Квадратик оказался в его пальцах. Сдавив, Руслан зажал его между подушечками, но, вопреки моим ожиданиям, на пол не бросил. Глядя мне в глаза, положил на язык и, взяв другой – белый, – поднес к моему рту. Провел уголком конфетки по нижней губе. С каждым мигом сердце мое билось медленнее, но удары при этом становились тяжелее.

– Открой рот, Ева. – Сиплые нотки, порабощающий волю взгляд.

Я приоткрыла губы. Это вышло как-то само собой – он сказал, а я… я просто повиновалась ему. Ощутила знакомую и давно забытую сладость белого шоколада, смешанную с болезненностью первых унижений, щекотные пузырьки дорогого шампанского – и нервно выдохнула.

– Так что тебе нужно, Руслан? – услышала свой собственный голос как издали.

Сознание было затуманенным, огоньки люстры превращали все вокруг в одну большую декорацию. Бокал в моих руках был почти пуст, на языке чувствовался вкус уже не белого – горького шоколада. И только его взгляд… Нет, он тоже был не прежним: чернота почти поглотила карюю радужку.

– Я уже сказал тебе. – Он высвободил хрусталь из моих пальцев. Поставил на край стола, и бокал, покачнувшись, с отчаянным звоном упал на мрамор. Я быстро посмотрела на стоявшую возле столика девушку, но та даже не шелохнулась. Он бы мог сбросить на пол весь поднос, а она все равно не шелохнулась бы. И если бы я закричала – тоже.

– Не сказал. – Стук собственных каблуков о пол показался мне совсем неслышным, хотя каждое «тук-тук» отчетливо отлетало от стен. Мне срочно нужен был свежий воздух, и я, пользуясь тем, что Руслан больше не касается меня, торопливо пошла к широким массивным дверям.

Чувствовала, что он, подобно хищнику, идет позади. Как будто тень его заслонила свет, игру подвесок люстры, загасила мерцание…

У самых дверей он внезапно остановил меня, взяв за локоть и развернув к себе, вложил в ладонь нечто похожее на… билет. Это и был билет. Билет на самолет.

– Убирайся, – только и произнес он, прежде чем двери передо мной распахнулись.

Лицо обдало влажной прохладой апрельского вечера. Сырого, молодого апреля, пропитанного запахами моря, асфальта и свежей листвы. Запахами сырой земли и большого города.

Крепко держа, Рус вывел меня на крыльцо и заставил спуститься вниз.

Я увидела стоящее перед нами такси.

– Иди к черту! – все-таки сделала я то, что уже давно хотела: послала его. Вырвалась и в миг порвала билет на несколько частей. Кинула в него и повторила: – Иди к черту, Руслан! Я никуда не поеду! Тем более вот на этом… – махнула рукой в сторону машины. – У тебя нет никакого права мне указывать, ясно тебе?! Ты мне никто!

– Я твой муж. – Он наступал на меня, тогда как я отходила назад.

– Бывший, – выплюнула я. – И, кстати… – В памяти снова всплыла вчерашняя встреча с его любовницей. И еще та… та, что случилась несколько месяцев назад в его кабинете. – Что мне там было положено при разводе? Бывшим женам ведь что-то положено, не так ли?

– Я с тобой не разводился! – внезапно процедил он, продолжая наступать. – Ты сама ушла, не забыла?

– Можно подумать, ты пытался меня удержать!

Он сощурился, и мне стало ясно: что-то будет. К чему я вообще завела эту тему?! Откуда вообще все это взялось?!

Шаг назад, еще один… В нескольких метрах от меня шумели проезжающие мимо машины. Я заставила себя остановиться. Руслан тоже встал, не отходя, но и не приближаясь. Осмотрел с головы до ног. На улице и так было достаточно холодно, а от взгляда его я совсем замерзла. Грел только собственный гнев.

Вздернула подбородок и вцепилась в клатч, как будто он чем-то мог помочь мне.

– Не пытался, – голос его слился с шорохом шин, но я отлично расслышала каждую букву.

– Что ты делаешь? – спросила, когда он, достав что-то из кармана пиджака, взял меня за плечо и потащил в противоположную от такси сторону.

– Решил кое-что исправить, – ответил он, сжимая пальцы до боли, а в голосе прозвенел злой металл.

Неподалеку мигнула фарами машина. Белый «Хаммер». Белый «Хаммер» с развевающимися по дверкам языками аэрографического пламени.

Глава 6

Ева

– Вот скажи мне… – когда мы выехали на проспект, заговорил Руслан. На первый взгляд сдержанно, но я прекрасно слышала все то же пренебрежение, что и раньше. – Тебе действительно нравятся мужики в колготках?

– Действительно, – отозвалась я с вызовом.

Губы Руса искривились, пренебрежение стало явным. Я же, откинувшись на спинку кресла, расправила собравшееся на бедрах платье и, не сдержавшись, все-таки заметила:

– Только это не колготки.

Даже не услышала – почувствовала, как он хмыкнул, и посмотрела на него. Небрежно положив руку на руль, он легко вел тяжелую большую машину и даже не пытался проявить уважение к людям, для которых танец был смыслом жизни, доведенным до совершенства искусством. Как же мне хотелось стереть с его лица это пренебрежение! Колготки!..

– Конечно, куда лучше ходить по порту с многодневной щетиной и вонять рыбой, – открыв клатч, проговорила я. Он проигнорировал.

Мельком проверила телефон и, не обнаружив ни пропущенных вызовов, ни новых сообщений, убрала обратно. Не то чтобы я ждала весточек от кого-то – помимо сестры, Алекса и Лианы звонить мне было некому. Но сейчас это могло быть кстати. По крайней мере, Руслану бы стало ясно, что моя жизнь идет своим чередом вне зависимости от его желаний и решений.

– Удивительно, что Стэлла отпустила тебя одну, – сказал он спустя пару минут, когда мы въехали на перекинутый через широкую реку разводной мост.

В Грате вообще было много воды: реки и притоки, каналы и, конечно же, северное холодное море. Ни разу не побывав в этом городе с того момента, как покинула его в октябре, я посмотрела не одно видео, пролистала не один альбом с живописными фотографиями разных лет. Выросшая в закрытом пансионате на юге, я чувствовала себя здесь спокойно и уютно. Даже зачастую низкое серое небо и холод не пугали меня.

– Она ведь в курсе того, где ты? – не дождавшись ответа, обернулся Руслан.

Я продолжала молчать. Поджала губы и смотрела вперед сквозь лобовое стекло.

На улице начался мелкий дождик. Весь день он то унимался, то моросил снова. Вот теперь опять. Поежившись, я укуталась в палантин. Собрала кончики на груди, прекрасно зная, что молчание мое слишком красноречиво, чтобы Руслан не понял его. Почувствовала под пальцами нагревшуюся от тела подвеску – Пегаса, приведшего меня туда, где я и должна была быть. Или не должна…

– Значит, не знает, – заключил Руслан даже не уверенно – жестко и раздраженно.

– В курсе Алекс, – сказала я нехотя, хотя стоило промолчать и теперь. – Этого достаточно.

Выругавшись сквозь зубы, Руслан вывернул руль и втопил педаль газа. «Хаммер» рванул вперед еще быстрее, как будто в самом деле вынырнул из пламени, оставившего на дверках свои метки.

Я заметила, как по скулам Руса заходили желваки, как вздулись на руках вены, напряглись сухожилия. Он был зол, вот только что вызывало в нем такую злость, понять было выше моих сил.

– Нашел время, сукин сын! – разобрала я брошенное не мне – в никуда.

Всмотрелась в лицо Руслана уже без утайки. Мрачный, он бросил еще пару подобных фраз, обогнал волочащийся впереди нас седан, обдав тот волной брызг из глубокой лужи, и снова свернул.

Спрашивать, куда мы, больше не имело смысла, ибо я и так знала – в порт. Спрашивать зачем – не хотела, потому что… Потому что большого значения это не имело. Скорее всего, Руслан просто не ответил бы, хотя знать наверняка я не могла. Я вообще никогда не знала, чего ждать от него даже не через минуту – в следующее мгновение. Непредсказуемый.

– Как ты назвал мою кошку? – спросила я спустя еще несколько долгих, прошедших в молчании минут. Было бы проще, играй в машине хотя бы музыка, но то ли я просто не поняла, где на приборной панели прячется магнитола, то ли ее тут просто-напросто нет. Почему-то я склонялась ко второму.

– Жора, – не глядя на меня, бросил Руслан.

Дорога, по которой мы ехали, казалась знакомой. Подсвеченные витрины магазинов и кофеен, кажущиеся мне такими удивительными всего несколько месяцев назад, стоящие по обочинам дома…

– Жора? – Я не сумела сдержать смешанное с возмущением удивление. – Почему Жора?!

– Потому что жрет много.

– Это девочка!

Непрошибаемый, он с отстраненным видом смотрел на дорогу, выводя меня из себя.

– Руслан! – Я дернула его за рукав, и он нехотя глянул в мою сторону. Словно бы снизошел. – Это девочка! – повторила еще злее. – Кошка!

– И что дальше?

Моя ладонь оказалась в его. Секунда, а после он толкнул меня обратно на сиденье. Не слишком сильно – как будто бы это вообще ничего ему не стоило. Зато я отлетела едва ли не к дверке.

– Этой кошке наплевать, как ее зовут. Главное – набить брюхо. Это все, что ее волнует.

– А тебя-то самого что волнует?

Находиться с ним наедине становилось труднее с каждым мгновением. В то время как меня буквально колотило от гнева, от противоречий, от собственных непонятных чувств и попыток разгадать его, он оставался спокойным. Разве что время от времени показывал свое раздражение, но это было ничем, сущей мелочью по сравнению с тем, что творилось со мной.

– Живешь в каком-то бараке, бросил дом, брат понятия не имеет, где ты… Тебе нравится вот так тратить свою жизнь?! Нравится?! Или это очередная твоя прихоть?! Чем ты занимаешься, Руслан?! Кто ты?! Что тебя интересует? Чего ты хочешь от жизни?! – Начав, остановиться я не могла. Слова появлялись сами собой, и я, черт возьми, не жалела о них. Не жалела, потому что действительно хотела знать ответы. – Что тебе нужно?! Что?!

Внезапно он затормозил так резко, что я, не пристегнутая, почти слетела с кресла на пол. Не случилось этого только потому, что Руслан схватил меня и швырнул обратно. На этот раз действительно швырнул, как беззащитного котенка.

– Заткнись! – буквально прорычал он, сгребая ворот платья. Подтянул к себе, проникая в душу чернотой, оскалился, подобно цепному псу.

Ткань натянулась. Сглотнув, я лихорадочно, нервно вдохнула, только воздуха все равно было слишком мало. Воцарившаяся вокруг тишина не шла ни в какое сравнение с тем, что было до этого. Секунда сменяла секунду, а Рус так и держал меня, кривя губы, смотря прямо в глаза.

– Ты сам не знаешь, – выдавила я, собрав всю свою смелость. Положила ладонь поверх его кулака и выдавила: – Отпусти.

Шумно втянув носом воздух, он разжал пальцы, и мы снова поехали. Только шуршание шин, только отголоски ударов моего собственного сердца и темнота, рвущаяся из Руса, постепенно, но неотвратимо, неизбежно становящаяся частью меня самой.

По боковому стеклу, оставив за собой влажный след, скатилась капля воды. Отражение моего собственного лица на фоне вечернего сумрака казалось призрачно бледным, искаженным. Как и вчера, я увидела нарисованный на витрине парусник, знакомые очертания столиков и тяжелых штор за ним, вывеску с надписью «Гавань», но на этот раз она только мелькнула сбоку и тут же скрылась из виду.

– Тебе не кажется, что погода для выхода в море не слишком подходящая? – спросила я, когда мы остановились у причала. Несмотря на накрапывающий дождь, ветер был несильный, однако погода в Грате могла перемениться за считаные минуты. Если уж мне известно об этом, Руслану и подавно.

– Самое то, – отрезал он, открыв дверку со своей стороны.

Я заметила яхту. Белая, она казалась ничтожно маленькой на фоне сливающихся моря и неба.

– Я никуда не пойду, – произнесла решительно. – Мне прошлого раза хватило, Руслан. Если ты не ценишь свою жизнь, я свою…

Не став меня слушать, он обошел «Хаммер» и заставил меня выйти. Покорившись, я ступила на землю. Вот только дальше идти не собиралась. На лицо упало несколько мелких капель, ветерок коснулся шеи, заставив передернуть плечами.

– Никто не говорил тебе, что твои желания – далеко не все? – отдернув руку, осведомилась я. – Нет? Ты совсем рехнулся?! Ночь почти и…

– А ты научилась нормально разговаривать, Звереныш. – Он обхватил мой затылок. Склонился ко мне, и на секунду я подумала, что сейчас его губы коснутся моих. Но этого не произошло – он лишь шумно втянул носом воздух у моей шеи. – Вот только пахнешь все так же.

Дыхание его тронуло кожу там, где только что касался ветерок, и меня пробрала дрожь. Я подалась назад, только Рус не пустил.

– Ты же знаешь, что все равно будет так, как скажу я, – сказал он и, проведя по моей спине, крепко взял за плечо. Подтолкнул к пристани. – Давай, хватит болтать, Ева.

– И что дальше, Руслан? – спросила я, когда мы оказались на яхте. – Ты добился своего, притащил меня сюда. А дальше?

Ветер, почти незаметный на берегу, здесь казался сильнее. Кутаясь в палантин, я прошла вслед за бывшим мужем к рубке и остановилась в дверях, смотря на то, как он включает приборы, как настраивает управление.

Сколь угодно долго я могла требовать от него ответов, убеждая себя в том, что все изменилось. Что теперь у меня есть имя, фамилия, что я больше не безродная девчонка, которую он выкупил из мало чем отличающегося от обычного борделя питомника. Сейчас я понимала, что, вероятнее всего, Борис нашел бы меня, но как знать… Пусть даже ради собственного развлечения Руслан спас меня. Спас ли?

– Иди вниз, – приказал Рус одновременно с тем, как яхта, покачнувшись, начала отдаляться от берега.

– Тебе самому еще не надоело? – только и бросила я, уходя.

Прошла к ведущей на нижнюю палубу лестнице, но задержалась, не спеша спускаться.

Огни порта постепенно тонули в подернутом водяной пылью мареве. Полоска похожего на переливающийся темный шелк моря становилась шире и шире. Вдохнув влажный соленый воздух, я обернулась к рубке и взялась за мокрый от дождя поручень.

Всего один раз я выходила в море. С этим самым мужчиной, на этой самой яхте. И море было этим же – не теплым Средиземным, которое так любила Стэлла, а холодным, неспокойным, северным. Тогда оно было еще более неприветливым, чем сейчас. Эта же яхта, это же небо, этот же мужчина…

Спустившись вниз, я кинула на диван клатч и палантин и, оторвав бумажное полотенце, промокнула чуть влажные волосы. Прошла мимо стола и, не удержавшись, тронула край пальцами.

– Ностальгия? – услышала я от лестницы и порывисто развернулась.

Руслан неторопливо спустился вниз. Я пожалела, что скинула палантин, – таким пробирающим был его взгляд. Хотелось прикрыться, замотаться в одеяло, пусть я и знала, что это мне ничем не поможет.

– Ностальгия, Руслан, – я пошла обратно к дивану, – это воспоминания о чем-то приятном. Так что…

Замолчала, предоставив ему возможность самому додумать окончание фразы, и тут же почувствовала его совсем близко. Ни звука шагов, ни шорохов, только осознание – он рядом, прямо у меня за спиной.

– Выходит, ностальгия. – Кончиками пальцев он коснулся моего бедра, выводя одному лишь ему ведомые узоры.

Я напряглась. Как и в то утро, полгода назад, мы были совсем одни. Только я, он, море и ветер, способный на многое и в то же время не способный ни на что.

– Никакой ностальгии, – повернувшись, выдохнула я.

Руслан снисходительно усмехнулся. Я и сама понимала, насколько неубедительно, пусть и твердо прозвучали мои слова. Он, как всегда, видел меня насквозь.

– Допустим. – Ухватив за подол платья, он подтянул меня ближе. Не церемонясь, задрал ткань до кружевной резинки чулка и дернул резинку вниз.

– Нет! – Я впилась пальцами в его запястье с такой силой, что самой стало больно, и повторила: – Больше ничего подобного не будет, Рус!

Второй рукой он перехватил мою кисть. Буквально вжал меня в себя и, ничего не говоря, стянул резинку ниже.

Я почувствовала, как твердеет его пах, почувствовала жесткие, настырные пальцы, впивающиеся в кожу, и попыталась вывернуться. Карюю радужку его глаз облизывали языки черного пламени, черты лица стали острыми, совсем хищными. Я знала: он сделает так, как захочет. Если захочет…

– Ты для этого меня сюда притащил?! – вскрикнула я, когда он подтолкнул меня к дивану.

Споткнувшись, упала, оперлась о кожу сиденья ладонью и, вскинув голову, устремила на него взгляд. Попыталась встать, но руки снова оказались в плену его пальцев – вокруг каждого запястья кольцо, куда более крепкое, чем металл.