Моя по всем статьям бесплатное чтение

Алиса Ковалевская
Моя по всем статьям

Глава 1

6 лет назад

Кристина

Телефон звякнул, и я, нехотя отложив книгу, потянулась за ним. Взяла и обомлела. Почти год… Почти год прошёл. Для того, чтобы забыть, как дышать, мне не нужно было даже открывать смс, достаточно лишь имя отправителя. Рихард.

«Сегодня в три. Отель «Марио». Буду ждать тебя в ресторане. Приходи, Крис».

Если бы не последнее «Крис», я бы подумала, что Рихард ошибся номером. Но сообщение предназначалось мне.

Несколько раз я перечитала его, лихорадочно думая, что ответить и надо ли вообще что-то отвечать. С чего он вообще взял, что я могу прийти? Я замужем. Я, чёрт возьми, замужем. Вот уже полгода я чужая жена, и ему не было до этого дела, а теперь…

– Кристина Анатольевна, – обратилась ко мне вошедшая на веранду горничная. – Завтрак готов.

Я испуганно спрятала телефон. Завтрак… Да, завтрак.

– Я поем здесь.

– Дмитрий Юрьевич ждёт вас на кухне.

Я вздохнула. Сердце всё ещё учащённо колотилось. Горничная так и стояла в дверях, дожидаясь, когда я встану и пойду с ней. Меня вдруг это разозлило настолько, что я чуть не ответила ей, что, если моему мужу надо, чтобы я составила ему компанию за столом, он вполне может сам прийти сюда. Но я сдержалась. Убрала телефон в карман кофты и прошла с ней.

Дмитрий уже сидел за накрытым столом. Рукава его безукоризненно белой рубашки были подвёрнуты, ворот расстёгнут на верхнюю пуговицу.

Выдвинув стул, я села напротив. Поймала на себе взгляд мужа и немного смутилась. Каждый раз мне казалось, что он оценивает меня. И каждый раз я чувствовала невысказанный упрёк за то, что недотягиваю до совершенства.

– Ты сразу на работу? – спросила, пока горничная наливала мне кофе.

– Да. А у тебя какие планы на день?

– У меня…

Планов у меня не было. Только… телефон оттягивал карман кофты.

Я подняла голову, рассматривая мужа. Отрезав кусочек блинчика, он положил его в рот. Наши с ним взгляды встретились. Он ждал ответа, и я должна была ответить. Потому что, если он что-то спрашивал, быть иначе не могло.

Муж поднёс к губам чашку, немного оттопырив при этом мизинец. Господи, как меня раздражал этот его оттопыренный мизинец!

– Зачем ты оттопыриваешь мизинец? – не выдержала я. Эта его дурацкая белая рубашка, оттопыренный мизинец, вилка с ножом во время завтрака наедине! Что я делаю за этим столом?! В своей кофте с вытянутыми на локтях рукавами, с собранными наспех в хвост волосами?! Что?!

– Прости? – Дмитрий отпил кофе и поставил чашку на стол. – Что?

Я выдохнула. Качнула головой.

– Ничего, не обращай внимания. Это я… задумалась. Читала книгу и, наверное, ещё не до конца вернулась в реальность, – заставила себя улыбнуться. – Я… Сегодня с подругой хотела встретиться. Ты во сколько планируешь быть дома?

Сказала, а у самой замерло сердце. Потому что никаких встреч с подругами сегодня я не планировала. Я вообще в последнее время редко виделась с девчонками. Из кофейни уволилась ещё до свадьбы. Дмитрий сразу же сказал, что работать мне ни к чему. Достаточно того, что я учусь. Я не возражала. Думала, что так смогу уделять больше времени учёбе, хотя на деле вышло, что появившееся время я уделяла наглаживанию Диминых рубашек, брюк и чистке его обуви. В доме было достаточно прислуги, но почему-то он считал, что этим должна заниматься именно я. Спорить было бессмысленно. Пару раз я попыталась, потом смирилась.

– Как закончу с делами, – Дмитрий опять оттопырил свой дурацкий мизинец.

– Понятно. Тогда вечером увидимся. Буду тебя ждать.

Не буду я его ждать. Совсем наоборот. Но знать ему об этом совсем ни к чему.

Пройдя сквозь вращающиеся двери, я остановилась в широком, хорошо освещённом холле отеля. Сообразила, где находится ресторан и, едва сдерживая волнение, пошла к дверям. У меня ещё оставался шанс уйти. Здравый смысл подсказывал, что именно это я и должна сделать. Если муж узнает, что я встречалась с другим мужчиной, тем более, со своим бывшим, он… Я понятия не имела, что тогда сделает Дмитрий. Он никогда и пальцем меня не тронул. Присылал цветы на праздники, на Новый год подарил полушубок, в сторону которого я бы и посмотреть побоялась, не то, что примерить. Только с каждым днём я всё яснее понимала, что его стоит опасаться. Что он далеко не тот человек, которым я представляла его в первые месяцы нашего знакомства.

– Вы Кристина? – подошла ко мне встречающая в ресторане гостей девушка.

– Д-да, – запнулась я от неожиданности.

Улыбнувшись, она сказала, что меня ожидают, и попросила следовать за ней. Мы прошли через весь зал к деревянной перегородке.

– Прошу вас, – она остановилась перед резной ширмой. Отодвинула её и пропустила меня внутрь.

Рихард поднялся из-за столика. На автомате я сделала ещё пару шагов и остановилась, глядя на него. Он изменился. Неуловимо, но сильно. В нём появилась присущая достатку небрежность, взгляд стал ещё более уверенным.

– Привет, – хотела сказать, но получился только шёпот.

– Здравствуй, Кристина, – он подошёл ко мне. Взял за руку.

Я задрожала. От этого единственного прикосновения задрожала так, как ни разу не дрожала от ласк мужа.

Хотела высвободить руку, но не смогла даже шевельнуть ею.

Ард дотронулся до моего лица, убрал в сторону волосы. На миг губы его изогнулись. Я заставила себя вдохнуть.

– Ты был так уверен, что я приду? – кивком указала на столик. Ни цветов, ни фужеров для шампанского. Только источающая сладковато-пряный аромат свеча в подсвечнике и заварной чайник, точь-в-точь такой же, как был у нас в нашей комнатке.

– Да, – ответил Ард и выдвинул стул, приглашая меня присесть.

– О, Господи, – я посмотрела на время.

Было почти одиннадцать вечера, а я даже не заметила, как прошли несколько часов. Даже если прямо сейчас вызову такси, дома буду не раньше полуночи.

Кровать позади спружинила. Обернувшись, я посмотрела на поднявшегося Арда. Обнажённый, он прошёл через комнату к ванной и взял халат. Под бронзовой кожей перекатывались литые мускулы, двигался он с ленивой неспешностью, подобно сильному удовлетворённому зверю. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Прикрыла грудь уголком одеяла и тут же выпустила его.

Ард повернул ко мне голову. Мне нужно было быстро одеться и вернуться домой. Только делать этого не хотела. Не хотела и не собиралась. Остатки иллюзии лопнули мыльным пузырём, как только за нами закрылась дверь номера. Как только Ард, не дав мне даже осмотреться, накрыл мой рот своим, как я почувствовала под одеждой его руки, как только…

– Я скажу Диме, что ухожу от него.

– Зачем?

Я приоткрыла губы.

– К-как зачем? – запнулась, совершенно не понимая его. – Мы же…

– Мы переспали, Крис. Только и всего. Мне было интересно посмотреть на тебя. Да и… – на его лице отразилось пренебрежение, – хотел убедиться, что ничего не потерял.

Меня словно наотмашь ударили. Стало до озноба холодно.

– Убедился? – едва смогла выдавить.

Рихард завязал пояс. Всё с тем же пренебрежением осмотрел меня, и мне захотелось прикрыться от него уже совершенно осознанно.

– Тебе пора, Крис, – он поднял с пола мою кофту и кинул на угол постели. – У меня через пятнадцать минут встреча.

– То есть вот так?! – я поднялась. Придерживая одеяло, пошла к Арду, но остановилась.

Покачала головой, всё ещё не веря, что слышу это, что это сказал мне он.

– А ты хотела чего-то другого? – жёстко, даже жестоко.

– Я думала, ты…

А что я думала? Что он хочет вернуть меня? Хочет начать заново? Ведь так я и думала. Но сейчас смотрела ему в глаза и понимала, что просто дура. Он решил показать мне, что я как была его, так его и осталась. Решил показать, что одной смс и получаса в ресторане достаточно, чтобы я снова кинулась в омут с головой.

Не закончив, вскинула голову. Посмотрела прямо ему в глаза.

– Нам нужно поговорить, Ард.

– Разговаривать нам не о чем. Мне это не нужно. Всё, что мне было нужно, я получил. Что нужно тебе, меня больше не интересует.

– Что ты несёшь?!

Это какой-то дурной сон. Виски заныли, в голове стало мутно. Мысли начали путаться. Я была обнажена перед ним, и, если тело прикрыть получалось, с душой оказалось сложнее. Вспыхнувшей ярости было слишком мало, чтобы скрыть за ней то, что я чувствовала. Не знаю, как у меня ещё хватало гордости держаться перед ним.

– Ты себя слышишь, Ард?! Ты понимаешь, что ты говоришь?!

Он не удостоил меня ответом. Красноречивое молчание означало, что да. Да, он прекрасно понимает!

Я шевельнула губами, мотнула головой, на поверхностном выдохе сдержав нервную усмешку. Уголки глаз пощипывало подступающими слезами.

– Ты сделала свой выбор, Крис. Если тебя что-то не устроило, это только твои проблемы. Я не подбираю объедки с чужих столов.

Меня трясло, а он был совершенно спокойным и равнодушным. Я пыталась отыскать хоть что-то: во взгляде, в жестах, в голосе. Но не могла. Ничего не было. Объедки? Так вот оно как.

– Я всё поняла, Ард, – отпустила одеяло. Отвернулась и принялась одеваться, надеясь, что он не заметит, как дрожат руки.

Пока ехала в такси, старалась не думать. Старалась вытравить воспоминания о прикосновениях Арда. Но кожа пылала огнём, а тело было наполнено лёгкой истомой. За все эти месяцы с Димой я не испытала и десятой доли того удовольствия, какое получила за эти часы с Ардом. Три оргазма один за другим, его язык на шее и абсолютное желание раствориться в нём.

– Остановите здесь, – попросила водителя метрах в ста от дома.

Территория коттеджного посёлка была хорошо освещена и охранялась так, что ходить тут было не страшно даже ночью. Выйдя на свежий воздух, я поглубже вдохнула. Телефон молчал. Скорее всего, муж задержался на работе. Это давало мне отсрочку.

Зайдя на участок, я остановилась у маленького питьевого фонтана и, намочив пальцы, приложила к губам, пытаясь забыть вкус поцелуев.

– Ненавижу тебя, – прошептала.

Глаза уже не жгло. В такси я с трудом могла сдержать слёзы, но сейчас на смену им пришла злость на саму себя. Дура! Дура, дура, кретинка! Я же знаю Арда. Он не умеет прощать обид. Сволочь! Да как он вообще посмел после того, как сам с этой Аней?! Будь он проклят!

Не успела я зайти в дом, навстречу мне появился Дмитрий.

– Где ты была? – спросил сдержанно.

От неожиданности я проглотила язык. Муж хмурился.

– Я… Почему ты не позвонил, не сказал, что едешь домой? – нашлась только через несколько секунд. – Я думала, что тебя ещё нет. Тоже не торопилась.

Он молчал. Я поспешно отмотала назад и, вспомнив сам вопрос, ответила:

– Я с подругой встречалась. Помнишь? Утром же говорила тебе.

Муж кивнул. Что значил этот кивок, я так и не поняла. То ли, что он помнит, то ли, что принял мой ответ. Перед тем, как уйти из номера, я всё же приняла душ, но мне всё равно казалось, что вся я пропахла Рихардом. Прошла мимо Димы в кухню. Налила стакан воды и выпила. Услышала шаги за спиной.

Неожиданно он взял меня за локоть и резко развернул к себе. Посмотрел в глаза, на губы и снова в глаза.

Смял кофту и обхватил шею ладонью.

Миг, и он начал меня целовать. Я не успела выдохнуть. Стакан выскользнул из рук и со звоном разбился.

– Дима, – попыталась отстраниться. – Дим, мы же…

– Что мы? – он с нажимом погладил меня по спине.

Кофта задралась. Зрачки его расширились, глаза блестели. Он дёрнул кофту с моего плеча, провёл по руке.

– В спальню, – прорычал и, схватив меня за локоть, буквально проволок через весь первый этаж.

Втолкнул в комнату и швырнул на кровать. Я упала на спину. Махом он вытащил из брюк ремень и кинул на пол. Я не узнавала его. Ни разу за все эти месяцы он не был таким.

– Что с тобой? – шепнула, когда он рванул пуговицы рубашки и, подойдя к постели, упёрся коленом в матрас.

– Хочу тебя, – навис сверху. – У меня был дерьмовый день. И сейчас я хочу трахнуть свою жену.

Тяжело дыша, я облизнула губы. Присела на постели и поправила лямку бюстгальтера.

– Похоже, день у тебя был действительно так себе, – попробовала отшутиться.

Муж даже не улыбнулся. Застегнул ширинку и поднял ремень.

Не знаю, что на него нашло. Он бывал разным, порой грубоватым, порой нежным. Но сегодня…

Потянулась за лежащей на прикроватной тумбочке расчёской и тут же забыла о ней.

– Чья это визитка? – голос сел.

Но Дима этого не заметил. У меня внутри всё покрылось инеем.

– Моего нового адвоката, – муж кинул ремень на постель рядом со мной. Металлическая пряжка ударила по бедру. Он забрал кусок картона у меня из рук. – Говорят, ещё тот сукин сын. Не проиграл ни одного дела.

– Имя такое… – сжала похолодевшие пальцы в кулак. – Рихард.

– Да к чёрту имя, – муж убрал карточку в карман. – Главное, чтобы он разобрался с моими проблемами.

– У тебя проблемы?

– В некотором плане.

Дима взял меня за подбородок. Погладил пальцами по щеке, и это напомнило мне прикосновение Арда в ресторане. Остро захотелось дёрнуться назад, даже не знаю, как я сдержалась.

– В некотором плане, Крис, – повторил он задумчиво. – Но это не должно тебя волновать. Я с этим разберусь.

Глава 2

Кристина

Наше время

В который раз за последний час я услышала ставшее ненавистным «вызываемый вами абонент недоступен…».

Не дожидаясь окончания фразы, прервала звонок и обессиленно упёрлась рукой в подоконник. Заседание суда должно было начаться несколько минут назад. Должно…

– Пожалуйста, – прошептала и услышала, как голос дрожит слезами. Набрала снова, зная, что ничего не изменится.

С того момента, как Рихард ушёл, я не находила себе места. Пыталась отвлечься на домашние дела, но это не помогало. Всё валилось из рук. Вслед за салатником на крупные осколки разлетелась чашка Арда. Я смотрела на эти осколки, и недоброе предчувствие беды становилось всё сильнее.

– Пожалуйста, прошу тебя, ответь, – пока гудки снова не сменил автоинформатор. Но мольбы ни к чему не привели.

Положив телефон, я дотронулась до шеи. Нащупала цепочку и провела по ней кончиками пальцев. Мне не у кого было искать защиты, не к кому обратиться не то, что за помощью – за светом. Мне даже позвонить было некому. Только…

Снова взяв телефон, я набрала номер. До боли закусила губу.

– Где Ард, Дима? – не знаю, как мне это удалось, но вопрос прозвучал жёстко и холодно.

– Волнуешься? – в голосе бывшего мужа прозвучала усмешка. – А за меня ты никогда не волновалась.

Я сжала руку в кулак так сильно, что ногти впились в кожу. Мерзавец! Нельзя было показывать ему мой страх. Он как тьма – почувствует его и станет сильнее.

– Мы не о тебе говорим и не обо мне. Рихард поехал на встречу с тобой. Где он?

– Так позвони ему и спроси. Не находишь, что странно спрашивать об этом меня?

– И тем не менее, я спрашиваю об этом тебя.

Он хмыкнул. На заднем фоне раздался другой голос, но слов я не разобрала. Скорее всего, Дмитрий прикрыл динамик ладонью. Удивительно, как за эти годы я выучила его. Сейчас подсознание само добавляло недостающие штрихи.

Я терпеливо ждала. Не потому, что играла в поддавки, а потому, что это было лучшим из всего, что я могла противопоставить Афанасьеву. В какой момент всё пошло не так? С самого начала или нет? Зачем он вообще появился в том кафе?! Зачем дал свою визитку?! Зачем, черт возьми, я её взяла?!

– Ты ещё здесь? – спросил с неохотой.

– Ты и сам знаешь, что здесь.

– Не огрызайся, Крис, – со скрытой угрозой. На меня это не подействовало. Внутри всё покрылось тонкой ледяной коркой, сквозь которую не проходили настоящие чувства.

– А ты не угрожай мне.

– Разве я угрожаю?

– А разве я огрызаюсь? – ответила в тон.

Это была игра словами, отказаться от которой я не имела права. Время шло вперёд. Теперь было окончательно ясно, что заседания не было. Если бы оно состоялось, Дмитрий сейчас был бы в зале, а не ехал куда-то со своими церберами.

Должно быть, игра ему-таки наскучила. Я напряглась. Ледяная корка уже пошла мелкими трещинами. На улице была весна, а меня колотило от холода.

– Мы расстались около получаса назад, – наконец выговорил он. – Думаю, твой адвокат скоро будет дома. Можешь разогревать обед.

– Спасибо, – сжала трубку. – Что мне делать, я разберусь. И… – этого говорить не стоило, но я не смогла не сказать: – Ты не запугаешь меня, Дима. Ты так долго меня запугивал, что страх вошёл у меня в привычку. Я знаю, на что ты способен. Смерть Марии…

– Грей обед, Крис, – оборвал он меня. – Ард скоро будет дома.

Только когда в трубке повисла тишина, я поняла, что он не хочет говорить о Марии. По телефону не хочет. Верно. Главное, не оставлять следов. Хотелось послать его к дьяволу.

Боже, моя девочка… Мне страшно было даже представить, что случится, если я не заберу её у него. И страшно было от того, как прозвучало это «расстались полчаса назад».

Только я собралась отойти от окна, во дворе появился автомобиль. Чёрный седан, похожий на другие чёрные седаны и до ужаса напоминающий одну из машин охраны Афанасьева.

Просто машина. За мгновение я сказала это себе миллиард раз, но так и стояла, впившись в неё взглядом.

Седан остановился напротив нашего подъезда. Задняя дверца распахнулась.

– Ард, – у меня вырвался вскрик.

Я прижала ладонь к губам, а уже в следующее мгновение бросилась к двери.

Боже мой…

Замок никак не хотел поддаваться. Только с третьей попытки я смогла открыть дверь. Бросилась к лифтам, но не успела нажать на кнопку вызова, дверцы сами разъехались в стороны.

– Рихард! – бросилась к нему.

Стоило обхватить его, он с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Выругался. Придерживая, я помогла ему дойти до квартиры, стараясь не поддаваться истерике.

Чтоб тебе в аду гореть, Афанасьев! В уголке рта Арда запеклась кровь, бровь была рассечена. Я даже боялась представить, что увижу, когда он снимет свитер.

– Дай я помогу, – попыталась снять с него куртку, но в тот момент, когда коснулась плеча, он внезапно сжал мою руку.

От неожиданности я ахнула. Только что он наваливался на меня, едва переставляя ноги, а сейчас глаза горели яростью. Нет… не только сейчас. Я вдруг вспомнила его взгляд в миг, когда лифт открылся.

– Почему ты мне не сказала?! – прорычал он так, что по коже пробежали мурашки.

Внутри всё сжалось, таким угрожающим был его голос. Даже сейчас он не был слабым. От него исходила такая животная сила, что мне захотелось попятиться. Ещё немного, и кости разлетелись бы на осколки.

Я коротко вдохнула. В мыслях был сумбур. Что я ему не сказала? Про Диму? Или…

– Почему ты не сказала, что Алиса – моя дочь, мать твою?!

Он оттолкнул меня. По скулам Арда заходили желваки, вена на шее вздулась. Я прижалась спиной к стене. Хотелось на что-нибудь опереться, потому что ноги стали ватными.

– А почему я должна была тебе говорить? – всё-таки собралась и ответила ему.

Наверное, не стоило. Если до этого в черноте глаз читалась ярость, теперь он превратился в самого дьявола.

– Почему? – навис надо мной, уперевшись раскрытой ладонью в стену. Теперь он говорил почти вкрадчиво. От него исходил жар, пахло кровью и пылью.

– Да, почему? – этот жар передался и мне. – Как ты мне тогда сказал? Ты не подбираешь объедки или что-то вроде того.

– Я убью тебя, Крис, – схватил за горло. Не сжимая пальцев, склонился ещё ниже и просипел: – Убью, сука.

– Да прекрати! – вспылив, оттолкнула его.

Его качнуло. Болезненно поморщившись, он прижал руку к боку.

Убьёт он меня, как же! На меня накатывали то злость, то облегчение, то страх. Они сменялись так быстро, что я терялась в них.

– Прекрати, Ард! – вскрикнула ещё громче. – Хватит с меня угроз! Да, Алиса твоя дочь! Да! Почему я не сказала тебе?! Да потому что не хотела говорить! Не хотела, ясно?!

– Ни черта мне не ясно! – гаркнул в ответ.

Он опять скривился. На сей раз его повело так сильно, что он схватился за стену. Свесил голову.

Я подошла. Молча обхватила и повела в спальню. Ард даже не воспротивился, только ругнулся, на чём свет стоит. Усадив на постель, я всё-таки сняла с него куртку. Подняла свитер, заранее готовая ко всему. На боку была припухлость, грозившая уже в самое ближайшее время превратиться в огромную чёрную гематому. Ещё несколько – по всему телу.

Аккуратно коснувшись кожи, я посмотрела Арду в глаза. Он наблюдал за мной, слегка кривя губы.

– Зачем ты поехал к нему, Ард? – это было облегчение, пришедшее на смену злости. Мягко я погладила припухлость. Опять посмотрела Рихарду в глаза. – Ты понимаешь, что он мог сделать? – голос сел до шёпота. Я больше не могла скрывать то, что прятала внутри все эти годы.

В момент, когда Арда вытолкнули из машины, я поняла, что больше не хочу играть и делать вид, что всё это только ради дочери. Себе я призналась уже давно, смогу ли признаться Арду? Пока что вряд ли, но и заталкивать чувства в самый дальний, потаённый уголок своего сердца я больше не могла. Жизнь слишком хрупкая, чтобы откладывать её на потом.

– Кому и что ты хотел доказать, Ард? Что смерть Марии ничего не изменит? Что его угрозы на тебя не подействовали? А теперь что, Ард?

– Теперь я знаю, что у меня есть дочь.

Я замолчала. Сидела рядом и смотрела на Рихарда. Я смотрела на него каждый день с момента появления Лисички на свет. Смотрела в её глаза и видела его, гладила её мягкие волосы и чувствовала завитки волос её отца. Мне достаточно было одного взгляда на дочь, чтобы понять, что Дмитрий не имеет к её рождению никакого отношения. И всё же я надеялась, что это останется только моей тайной. Как и у дочери, волосы у Димы были чёрные, да и ростом он только немного уступал Арду. Может быть, я должна была сказать ему сама, но я не сказала. И продолжала надеяться, что всё пойдёт своим чередом. Но нет. Через несколько месяцев после рождения Алисы муж положил передо мной результаты теста ДНК, не оставившим ни единого шанса увёрткам. Оправдаться я не пыталась. Как сейчас я помнила тот момент. Сидя за столом, я молча смотрела на мужа, он – на меня. А потом он сказал только одно:

– Алиса – моя дочь. Для всех она – моя дочь, Кристина, так это и останется. Если ты раскроешь рот, пожалеешь.

Я знала, что пожалею, даже если буду молчать. О том, что тогда не стёрла проклятую СМС от Арда, что пришла на ту встречу и что не смогла уйти, я жалела уже давно. Но то, что сказал Дима дальше, заставило меня содрогнуться:

– Если ты думаешь, что плохо будет тебе, ты ошибаешься, Крис. Плохо будет твоей дочери. Так что держи язык за зубами. Пока Алиса – моя дочь, ей ничего не грозит. Но если она вдруг перестанет быть моей… – вместо окончания фразы повисла тишина.

Дмитрий забрал результаты, убрал в конверт и ушёл. А я осталась сидеть за столом, отчётливо понимая, что я верю ему. И что не скажу: ни маме, ни кому-либо ещё. Даже Арду. Но причиной этому было не предупреждение Димы. Просто Рихарду это не нужно. И я тоже ему не нужна.

Всё, что я нашла в подобие домашней аптечки: перекись, мазь от растяжений, жаропонижающее с давно истёкшим сроком годности и старый ртутный градусник.

Перебрав это, так называемое, богатство, отложила аптечку в сторону.

– Нужно сходить в аптеку, – вздохнула и хотела встать.

– Пройдёт само. Прекрати истерить.

– Какая истерика? Ты себя видел?! На тебе живого места нет!

– Я тебе уже сказал – пройдёт.

– Ты хуже Алисы, – выплюнула я и осеклась, поймав тяжёлый взгляд Арда.

Подтянула к себе коробку с лекарствами, чтобы хоть чем-то занять руки. Я не раз представляла себе этот момент, когда Ард узнает. Когда я скажу ему. Придумывала слова, стирала их, рисовала в воображении самые разные варианты. Но ни один из них не был похож на этот.

Ард продолжал молча смотреть на меня.

– Чего ты ждёшь? – вздохнула. – Что я буду оправдываться? Не буду, Рихард.

Уголок его губ дёрнулся, выражение лица ожесточилось.

– Чего ты хотел после того вечера?! – вспылила я. Резко встала, потому что сидеть рядом стало невыносимо. – Чтобы я пришла к тебе?

Ард хотел схватить меня за руку, но я отступила. Покачала головой, горько усмехнувшись.

– Я бы не пришла к тебе, Рихард, даже если бы могла. Даже если бы я не была замужем, я бы не пришла к тебе.

Кривясь, он поднялся. Я подавила желание сразу же броситься к нему. Дождалась, когда он подойдёт.

– Я имел право знать, что у меня есть дочь.

– Если бы ты хотел знать, ты бы узнал, – возразила я. – Ты не хотел. Всё, чего ты хотел, ты получил.

Мы опять замолчали. Сказанные им когда-то слова встали между нами прошлым. Прошло шесть лет, а я помнила то чувство, когда он наотмашь ударил меня этими самыми словами. Помнила так отчётливо, как будто он сказал их только что.

Ард стоял рядом, но словно не видел меня. Мне стало зябко. Он слегка прищурился. Черты лица окаменели, глаза превратились в чёрные провалы с металлическим отливом на самом дне пропасти.

– Я хотел знать, – выговорил он, сфокусировав взгляд на мне, и повторил: – Я хотел знать, Кристина.

Что это означало, я так и не поняла. Хотела спросить, но язык не шевелился. В облике Арда появилось нечто пугающее. Как будто он… вынес приговор. Только кому?

– Тебе нужно лечь, – я мягко взяла его за руку. Вспышка погасла, вместо неё осталось чувство опустошённости.

– Если ты хотел знать, почему не спросил? – помогая ему разуться, спросила я. Откинула одеяло.

Опять он не ответил. Только странно посмотрел на меня.

Наши немые гляделки вытягивали из меня остатки сил. Я слишком переволновалась, чтобы тратить их ещё и на это.

Спасаясь от взгляда Арда, ушла на кухню. Только там я позволила себе тихий, больше похожий на вздох стон. Выходит, Дмитрий сам рассказал ему. Но зачем? Чтобы разозлить? Чтобы показать, какая я тварь?

Вернувшись в спальню с чашкой горячего чая, я поставила её на тумбочку.

– Ты всё ещё уверен, что сможешь противостоять Диме? – села я рядом.

– Сейчас даже больше, чем раньше. Я не оставлю с ним своего ребёнка.

– Нашего ребёнка.

Мои слова повисли в воздухе, как туманная дымка. Молчание, слова, взгляды: всё это окружало нас невидимым ореолом.

Что значила эта тишина? Звоночком внутри возникла тревога.

– Нашего ребёнка, Ард. Скажи это, – потребовала я. Паника была неожиданной для меня самой. Я схватила Арда за руку. – Скажи это! Скажи!

У меня заколотилось сердце. Я была загнана в угол. Арду, как и Диме, я не могла противопоставить ничего. И если он решит, что Алиса… Если он решит отобрать у меня Алису, что я смогу сделать? Бежать было единственным выходом, но весь ужас заключался в том, что Ард, в отличие от моего бывшего мужа, действительно имел право на Лисичку.

Он вдруг сжал мои пальцы, и сразу стало легче. Я не собиралась реветь, но с губ слетел всхлип, а слёзы потекли сами собой. Склонила голову и, прижав свободную ладонь к губам, просто заплакала. Наконец кончилось это враньё, наконец мне не нужно было бояться, что он узнает. Что бы ни случилось дальше, мне больше не нужно было врать.

– Верни мне мою дочь, Ард! Верни мне её! – всхлипнула, хватая его пальцы.

– Твою? – переспросил он, испепеляя взглядом.

Я потихоньку заскулила. Только что сама просила его сказать. Теперь слово комом застряло в горле. Но я знала, что должна. Ещё несколько секунд назад это было легко. Его дочь. Его. Нет… не мою и не его.

– Нашу, – прошептала едва слышно. Если он не хочет говорить этого, буду говорить я. До бесконечности буду повторять за нас двоих единственную правду: – Нашу…

Глава 3

Рихард

Мельтешение Кристины действовало на нервы. Сукин сын Афанасьев здорово поднатаскал своих псов. Кости ныли так, что перед глазами плясали точки. Но это было последним из того, что меня волновало. Каждый раз, как я видел дочь Крис, внутри что-то натягивалось. Если бы не проклятый тест ДНК, который показал мне Афанасьев, до последнего сомневался бы, что её отец он. Мне стоило догадаться, что с его возможностями сделать фальшивую бумагу ничего не стоит. Стоило проверить самому. Разговор бы у нас был совсем другим.

– Как ты?

Кристина вернулась из кухни с полотенцем в руках. Села рядом. Быстро посмотрела на меня и отвела взгляд.

– Да убери ты это! – процедил, когда она прижала полотенце к рёбрам. Что она туда, мать её, завернула?!

– Надо приложить холодное, – она настырно прижала свою дрянь к моему боку.

Я втянул воздух сквозь зубы. Сам Афанасьев на этот раз в грязь не сунулся. Пока трое из его свиты отделывали меня, стоял и цедил пойло. Вылетевшая из ствола пуля просвистела в считанных сантиметрах от меня и оставила дыру в стене. Это было очередным предупреждением.

– Это лишнее, Крис, – я сжал её руку. Вытерпеть холодное полотенце было куда проще, чем её прикосновение.

В её глазах было столько всего, что мне хотелось выругаться. Снова и снова мне, чтоб её, хотелось выругаться! После нашего с ней фиаско я зарёкся подчинять свою жизнь кому бы то ни было, помимо себя самого. Но только эта женщина оказалась рядом, все данные себе обещания грозили полететь в пропасть. Что хуже всего, пропастью этой были её медово-карие глаза.

– Почему? – губы её едва шевельнулись.

Да будь она неладна! Я выпустил её руку. Её близость мешала рационально думать. Если бы дело касалось меня одного, я бы послал Афанасьева с его угрозами куда подальше. Если раньше я собирался уничтожить его, теперь будет не так. Он подавится каждым своим словом. Он покойник. Сегодня он сам подписал себе смертный приговор.

– Так почему не надо, Ард?

Она высвободила руку. Полотенце выскользнуло, упало на постель. Её ладонь теплом легла на ноющие рёбра. Меня прошибло до самого нутра. Чёрт! Час назад меня избили, а мне до одури захотелось опрокинуть её на спину и вогнать в неё член, услышать её вскрик.

От этой стервы у меня плыла голова. Похоже, у Афанасьева тоже. Только, в отличие от меня он смог разобраться с этим.

Кристина опустила руку на мой живот. Я напрягся ещё сильнее.

– Крис, – с предостережением.

Вздохнув, она сжала ладонь в кулак. Её ресницы дрогнули, как усики бабочки, и в башке поплыло пуще прежнего.

Афанасьев хорошо знал, куда бить. И рёбра тут были ни при чём. Не успел звук выстрела стихнуть, он выговорил, глядя на меня с металлическим блеском в глазах:

– Следующая попадёт в цель. И целиться я буду не в тебя, Агатов. Целиться я буду в Кристину.

– Я лишу тебя всего.

– Нет, Рихард. Это я лишу тебя всего.

Сказав это, он кивнул охране. Первый же удар пришёлся под дых, второй в скулу. Я размахнулся в ответ, услышал хруст кости. На пол брызнула кровь. И всё-таки силы были не равны. Не прошло и нескольких минут, как меня затолкнули в машину. Афанасьев сам захлопнул дверцу, напоследок повторив, чтобы я забыл про Алису. Только если он надеялся запугать меня этим показательным выступлением – напрасно. Своё я не отдам. Не на этот раз.

– Я так боялась за тебя, – вдруг сказала Кристина. – Рихард… Я в жизни так не боялась.

Её глаза влажно заблестели. Она придвинулась ближе. Дотронулась до моей груди, потом до лица. Ещё миг, и коснулась губами моих. Я почувствовал её судорожный выдох. Дрожащий, тёплый. Подхватил под спиной, но она тут же отстранилась. Взяла мою руку и прижала к своей щеке. Потёрлась и поцеловала в ладонь.

Да что она творит?! Эта женщина уже один раз вывернула мне душу, а я всё равно ведусь на это дерьмо.

– Я бы не выдержала, если бы что-то с тобой случилось. Я бы…

– Хватит! – оборвал её. Только это её не остановило. Она поцеловала мои пальцы и уткнулась в ладонь носом.

Надо было отшвырнуть её. Только сил на это у меня не хватило. Вместо этого я, наоборот, притянул её и прижал к себе.

– Хватит, Кристина, – погладил по голове слыша, как она дышит. – Ничего не случилось.

Крис замотала головой.

Оттолкнуть её. Оттолкнуть и не обращать внимания на то, что, когда она так близко, внутри всё становится на свои места.

Осталось только забрать свою дочь.

Глава 4

Кристина

Ард сидел на полу, держа в руках длинноухого зайца Алисы. На сбитых костяшках пальцев выступила кровь. Я осмотрелась, ища дочь, но в комнате её не было. Позвала Арда и не услышала собственный голос. Было так холодно, что я натянула рукава кофты.

Кровь была не только на кистях Рихарда. Она была на его лице, на шерсти зайца.

– Рихард, – только сейчас я поняла, что он прикован наручниками. – Рихард… – бросилась к нему, и тут из темноты появился… Дмитрий. Я попятилась, а он…

– Кристина, – Рихард молчал. Но голос принадлежал ему. Точно ему… – Кристина.

Кто-то потряс меня за плечо.

Картинка стала таять. Лицо Дмитрия потеряло чёткость, а потом весь он растворился вместе с комнатой и кровавыми пятнами на заячьей шерсти.

– Ард, – прошептала сквозь остатки сна.

Поморщилась и открыла глаза. Голова была тяжёлая. Я чувствовала себя совершенно измотанной. Сон. Просто дурной сон.

– Сколько времени? – спросила сдавленно, приподнявшись на постели. Убрала волосы за ухо и зевнула.

За окном только-только занимался рассвет. Понятия не имею, во сколько я уснула. Долго лежала, прислушиваясь к размеренному дыханию Рихарда, потом поднялась, чтобы выпить чай. Это было лучше, чем бестолково пялиться в темноту, перебирая бессмысленные мысли.

– Собери вещи на несколько дней.

– Зачем?

При чём тут вещи, если я всего лишь спросила, сколько времени?

– Хочу, чтобы пока ты пожила у моего друга.

Сказав это, Ард отошёл от постели. Я посмотрела на него, потом на собственное отражение в зеркальных дверцах шкафа. Кое-как заставила себя подняться, хотя чувство было такое, что это не Арда вчера избили, а меня. Приснившийся кошмар вытянул из меня жизненную энергию. Вспомнив кровь на мягкой игрушке, взгляд бывшего мужа и наручники на широких запястьях Рихарда, я поёжилась.

– Что происходит? – поднялась и подошла к нему. – Ты же не просто так решил меня спрятать? А ты именно это и решил, так?

– Мне нужно сосредоточиться на деле. Пока ты тут, сделать этого у меня не получится.

– Это не ответ. Он угрожал тебе? Сказал, что доберётся до меня?

Ард молча смотрел мне в лицо. По тому, как потемнели его глаза, я поняла, что попала в точку. Горько усмехнулась. Я слишком хорошо знала бывшего мужа. И Арда я тоже знала. В чём-то они действительно были похожи.

– Хорошо, – сдалась. – Я сейчас соберусь.

Дотронулась до живота Рихарда и почувствовала, как напряглись под пальцами мышцы. Опустила взгляд к гематоме. Она была даже больше, чем я ожидала. Рот наполнился слюной, внутри всё сжалось. Снова Рихарду в лицо.

– А ты?

– Со мной всё будет в порядке, – выговорил он. Только на секунду сжал мою руку и сразу же выпустил, а потом и вовсе ушёл из спальни. Не прошло и минуты, как из ванной послышался шум воды. А я не могла отделаться от так и стоящей перед глазами картинки: кровь на мягкой игрушке и стальной обруч на широком запястье.

– Почему ты такой упёртый? – всё-таки не удержалась я, когда машину немного тряхнуло, и Ард стиснул зубы. – И не надо говорить, что, если бы не это, ты бы не стал тем, кем стал.

Мои просьбы поехать на такси он просто проигнорировал. Сам сел за руль тёмно-синего седана, перед этим молча открыв передо мной дверцу со стороны пассажира. Где его внедорожник, спрашивать я не стала. И так ясно – там, где ему пришлось его вчера оставить.

– Пока я могу делать что-либо сам, я буду это делать.

– Только сейчас ты как раз не можешь, – заметила я с долей злости.

Я действительно злилась. На его упрямство, на обстоятельства, повлиять на которые не могла, на саму себя. Собранный наспех чемодан лежал в багажнике. Я не хотела просто ждать, пока всё разрешится. Не могла. Но у меня опять не было выбора.

Через несколько минут мы въехали на охраняемую территорию коттеджного посёлка. С одной стороны стеной стояли высокие сосны, с другой – дома за высоченными, похожими на крепостные стены заборами.

– Это и есть дом твоего друга? – спросила, когда мы подъехали к воротам.

– Зачем спрашиваешь, если это и так понятно?

Я рассматривала стоящий в глубине участка дом.

Зачем?! Потому что мне надоело быть пешкой, которую двигают. Но Ард был прав. Только поэтому я промолчала.

– Яков Константинович ждёт вас, – склонившись к опущенному стеклу со стороны водителя, сказал охранник.

Рихард молча кивнул, и машина поехала дальше. Я продолжала рассматривать дом. Неожиданно на полянке перед ним появилась девочка. Белокурая, в нежно-розовом свитере. С любопытством посмотрев в нашу сторону, она бросилась по ступеням вверх.

– Мирося! – услышала я её звонкий голосок. – Мирося, кто-то приехал!

– У твоего друга есть дочь? – повернулась к Арду. – Почему ты не сказал?

– Ты не спрашивала.

У него ещё хватало сил усмехаться. Правда усмешка была так себе. Наконец мы остановились. На крыльце появился мужчина. Я присмотрелась. Где-то я его уже видела. Или нет… Может быть, мне только так показалось.

Рихард вышел из машины. Я тоже открыла дверцу.

– Хорошо тебя отделали, – пожал хозяин дома руку Рихарду. Посмотрел на меня. – Всё-таки мир тесен.

Ард снова усмехнулся. Чему, я не поняла.

– Добрый день, – поздоровалась сама. Мужчина ответил мне снисходительным кивком. Нет, я точно где-то его видела…

На крыльце опять появилась девчушка. На вид она была чуть старше моей Лисички. Только если моя девочка походила на бархатную южную ночь, эта была солнечным днём.

– Мирося, иди быстрее, – она обернулась к раскрытой двери.

Меня удивило, что она зовёт маму по имени. Хотя, скорее не маму, а няню.

– Иду-иду, – услышала я мягкий голос за миг до того, как из дома вышла девушка. Я обомлела.

– Мирослава?

– Кристина… – она была удивлена не меньше.

Но стоило ей увидеть Рихарда, удивление прошло. Только во взгляде появилось волнение. Теперь я вспомнила, где видела этого мужчину. Именно он приходил в следственный изолятор. И именно он сделал так, что Мирослава оказалась там. Но если сейчас она здесь…

– Поверить не могу, – покачала головой, когда Мира подошла. – Ты…

– Как же я рада тебя видеть, – не дав договорить, Мира приобняла меня. – Когда Яков сказал, что Ард взялся за твоё дело… – покачала головой. – Надо же. Просто не могу поверить.

Я тоже не могла. И всё-таки это было правдой – передо мной стояла Мирослава. Девушка, с которой я провела несколько часов в камере и которую увидеть не ожидала больше никогда.

– Поверить не могу, – сказала я уже в третий или четвёртый раз.

Поняв, как это глупо уже звучит, потихоньку засмеялась. Только совсем невесело. Мирослава поставила на стол заварной чайник и банку с печеньем. Она загорела, похорошела с нашей последней встречи. Я же, наверное, была бледнее моли.

– Как ты умудрилась связаться с Агатовым? – Мира присела на соседний стул.

Я только покачала головой. Вздохнула и вымученно посмотрела на неё, взглядом умоляя ни о чём не спрашивать.

– Это очень долгая и давняя история.

Из коридора раздался звук торопливых шагов. Через мгновение в кухню влетела белокурая девочка и с интересом посмотрела на меня. Они с Мирославой были очень похожи. Если бы не знала, что детей у неё нет, в жизни бы не догадалась, что это не её родная дочь. Теперь объяснять пришла очередь Миры.

– Это Майя. Дочь Якова.

Жестом подозвала к себе девчушку. Та сразу же подошла.

– Познакомься, это Кристина.

Девочка не торопилась. Рассматривала меня с некоторой настороженностью, но при этом её голубые глаза горели живым огоньком. У меня опять сжалось сердце. Захотелось расплакаться. Как же я тосковала по Алисе! Душа выворачивалась наизнанку, как только я начинала думать о ней. Как бы я ни храбрилась, мысли неминуемо переплетались со страхом никогда больше её не увидеть.

Мужчины ушли в кабинет сразу же, оставив нас с Мирославой наедине. Если бы не эта девочка, я бы, наверное, сразу же расплакалась. Как я ни была рада видеть Мирославу, она, сама того не зная, заставила вспомнить день, когда Дмитрий отнял у меня Алису.

Смущаясь, Майя всё-таки поздоровалась.

– У меня тоже есть дочка, – зачем-то сказала я и прикусила губу, сдерживая всхлип.

– Иди погуляй, Пчёлка, – поняв, что я на пределе, подтолкнула её Мира к двери.

Я проводила Майю взглядом.

– Агатов же привёз тебя к нам не просто так?

– Не просто. Вчера должно было состояться первое заседание. Но… Мой бывший муж постарался, чтобы оно не состоялось.

– Раскрас Рихарда его рук дело?

Я кивнула.

– Его и его людей. Ард толком мне ничего не рассказал. Я не знаю, что происходит, не знаю, чего ждать… – на этом я кончилась.

В буквальном смысле кончилась. Слёзы стремительно подступили, покатились по лицу. Я вытерла их, но они побежали снова. Я всхлипнула, голос зазвучал жалко:

– Вчера он убил бывшую няню Алисы. Она… она выпала из окна. Понимаешь?! Он просто убил её. А Ард… Он лезет в пекло. Я не знаю, чем всё это кончится, Мира. Я… я с ума схожу. Ард ничего не боится. А Дмитрий… его надо бояться. Он…

– Тихо-тихо, – Мирослава приобняла меня. Погладила по спине.

Я уткнулась ей в плечо и надрывно вздохнула. Такой простой жест поддержки. Как же мне это было нужно. Нужно было просто почувствовать дружеское тепло. Мы с Мирославой и знакомы-то толком не были, а она оказалась единственной близкой мне.

– Вчера его вытолкнули из машины прямо у подъезда, – продолжала всхлипывать я. – А что дальше? Дима не остановится. И Ард не остановится. Да и как он может… Алиса, она… она его…

Не договорив, я зашлась рыданиями. Мирослава опять погладила меня, уже по голове. Вздохнула.

– Прости, – я всё-таки заставила себя отстраниться от неё. – Прости, Мир. Я вывалила на тебя всё… Даже не спросила, как ты. Хотя… – попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, а слёзы потекли с новой силой. – Ты такая хорошенькая. И выглядишь хорошо… У… у тебя всё в порядке, это и так видно. Ты сияешь. Я так… так рада, что у тебя всё в порядке.

Улыбка вышла кривой, дрожащей, глухие рыдания никак не прекращались. Сказанные вслух слова перестали быть фантомными. Мирослава держала меня за руку, и я была ей благодарна за это.

– Я уверена, что Рихард знает, что делает, – тихо выговорила она. – Такие мужчины, как он и Яков, всегда знают, что делают. Даже если в какой-то момент кажется, что это не так. Если он сказал, что вернёт тебе Алису, он сделает это. А он, как я понимаю, так и сказал.

– Да.

– Между вами ведь личное?

– Личное… – ещё одна кривая улыбка. – Между нами столько личного, что ты представить себе не можешь. Мы встречались до того, как я вышла замуж за Афанасьева. А потом… Алиса, она…

Мирослава вскинула голову. Я замолчала, услышав шум за спиной. Повернулась и увидела мужчин.

– Вы в порядке? – Яков посмотрел вначале на Мирославу, потом мазнул по мне.

– В полном, – отозвалась Мира за нас обеих, хотя всем было ясно, что ко мне это не относится.

Рихард держал брелок от машины. У меня сердце ёкнуло.

– Ты уезжаешь? – спросила тихо. Поднялась, чувствуя себя неловко под чужими взглядами. – Когда ты приедешь?

– Пока не знаю. Но если что-то прояснится, я позвоню.

Я согласно кивнула, стоя на расстоянии вытянутой руки. Ещё пару секунд Ард мрачно смотрел на меня. Я ждала, что дотронется, что что-то сделает, но этого не случилось.

– Мне пора, – сказал он Якову. – Чем быстрее начну, тем быстрее закончу.

Опять посмотрел на меня и ушёл. Вслед за ним вышел и хозяин дома, а я беспомощно вернулась к столу, опустилась на табурет и, положив ладонь на коленку, посмотрела на кольцо.

– И что ты расселась?

Вместо жалости в голосе Мирославы послышался беззлобный упрёк. Я мгновенно подняла глаза. И правда.

– Ты… ты права, – сказала быстро и, больше немедля, пошла за мужчинами.

Нагнала их уже у двери.

– Оставьте нас наедине, пожалуйста, – попросила я Якова. – На пару минут.

Тот смерил меня взглядом. Чуть более внимательно, чем до этого. Словно я из пустого места всё-таки превратилась в нечто, достойное его интереса.

Почти неуловимо хмыкнул и, сказав Арду, что будет ждать снаружи, вышел.

– Я тебя не пущу, – голос ещё дрожал, но это не мешало говорить твёрдо. – Куда ты поедешь, Рихард? Ты себя видел? Я уже не говорю про то, что тебе нужно лежать в постели. Но ушибы обработать надо обязательно. Ты понимаешь, что может стать ещё хуже?

– У меня нет времени на эту ерунду.

– Это не ерунда. Я не хочу, – голос всё-таки понизился до громкого шёпота, – не хочу потерять тебя из-за глупости. Что, если тебе станет плохо за рулём? Что, если у тебя сотрясение? Если тебе на меня плевать, подумай об Алисе. Кроме тебя у Димы её забрать не сможет никто. А твоё это геройство… – качнула головой. – Я не прошу тебя остаться на день или два. Несколько часов, Ард. Пожалуйста, послушай меня. Хотя бы сейчас послушай.

Он поджал губы. Я замолчала, потому что всё, что могла сказать, сказала и так. Что я могла ещё сделать? Вцепиться в него и не выпускать. Видит Бог, я бы так и поступила, если бы это что-то изменило.

– Мне нужно уехать, Мира.

– Понятно, – выдохнула.

На секунду мне показалось, что он всё-таки прислушается, останется. Но нет. Рихард взял меня за плечо.

– Именно сейчас я не могу пустить всё на самотёк. И именно из-за Алисы. Но я обещаю, что скоро вернусь.

Это был замкнутый круг. Как мне ни хотелось возразить, я не смогла. Из-за Алисы он должен был остаться, из-за неё же и уехать, чтобы как можно быстрее вернуть её.

– Пожалуйста, будь осторожнее.

– За руль сядет Яков.

– Хорошо.

Губы дрогнули, но больше я ничего не сказала. И опять это было лишним, но я привстала на носочки и быстро коснулась губами губ Рихарда. Мимолётно, почти неощутимо. Он выпустил мой локоть, и я тут же отошла.

– Пожалуйста, приезжай быстрее, – сказала и, не дожидаясь, когда останусь одна посреди коридора, пошла обратно в кухню.

Я закрыла дверь спальни, в которую ещё утром горничная отнесла мои вещи. Вернулся Рихард только вечером. Главное, что вернулся. Весь день я успокаивала себя только тем, что уехал он не один, а вместе с Яковом. Да и Мирослава с Майей отвлекали меня от ненужных мыслей.

– Когда вернёмся, займусь твоей аптечкой, – сказала, доставая из вручённой мне Мирославой коробки мазь от ушибов.

Рихард сам стянул тонкий свитер. Я мельком глянула на его спину и сглотнула. Подавила стон. Под лопаткой у него тоже была большая гематома, чуть поменьше – с другой стороны.

– Сколько их было?

– Зачем тебе знать это?

Не за чем, он был прав, поэтому я не стала настаивать. Дождалась, когда он сядет рядом, и, выдавив мазь на пальцы, принялась втирать. Ард с шумом втянул воздух. Глаза его потемнели.

– Потерпи, – пыталась касаться как можно мягче. Его кожа была тёплой, даже горячей.

Между нами всегда было что-то большее, чем просто чувства. Какая-то странная связь. И это касалось даже секса. Он как будто был чем-то витающим в самом воздухе, когда мы находились рядом.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихонько спросила я, перейдя к другой гематоме.

– Что конкретно? – поморщился. – Если ты о том, чувствую ли я, что шакалы Афанасьева меня отделали, то да. Ещё как чувствую.

Я не смогла сдержать усмешку.

– Странно бы было, если ты этого не чувствовал. Но ты же понял, о чём я, Ард.

– К чему этот разговор, Крис?

– Ни к чему, – согласилась я. – Просто… Не знаю, имеет ли это для тебя значение, – не отводя взгляда, очень тихо, – но я хочу, чтобы ты знал. Я жалею о том, что вышла за Диму. Сразу поняла, что это большая ошибка. Но так случилось, Ард. Это уже случилось, и сделать с этим я уже ничего не могу.

– И что, скажешь, что он – прошлое, а я – настоящее? – презрение было почти осязаемо. Оно появилось мгновенно, тронуло моё сердце холодом.

Семь лет назад я бы развернулась и ушла, больше ничего не став объяснять и доказывать. Почти каждую ночь весь прошедший месяц я вдыхала запах духов другой женщины. Когда Ард приходил посреди ночи или вообще не приходил, я не знала, где он и с кем.

Нет, знала. И это было настолько ужасно, что я не могла понять саму себя. Как во мне ещё живы чувства? Как?! Но они были живы.

– Нет, – так и продолжая смотреть на него. – Моё прошлое – ты. И настоящее ты, Рихард. А будущее… Это зависит не только от меня.

– Тогда кто он?

– Он – ошибка, – ответила, не задумываясь. – Просто ошибка.

Глава 5

Рихард

Я мрачно усмехнулся, глядя на черноту в своей чашке. С возвращением в мою жизнь Крис это стало уже даже не привычкой – обычным делом. Надо бы смягчить эту черноту молоком, но тормошить немного унявшиеся рёбра мне не хотелось. То ли та дрянь, которую втёрла Крис, в самом деле подействовала, то ли боль просто притихла. Хрен знает.

Крис…

Я ведь с самого начала знал, что так и будет. Чувства к ней всегда были неудержимыми. Такое не проходит бесследно. Сколько бы я ни пытался держать их в клетке, с каждым её прикосновением толстые железные прутья всё сильнее расходились в стороны. И ведь она тоже не играла. Я видел многое. Порой то, что происходило в зале суда, напоминало хорошо поставленное драматическое представление. Что-что, а игру от реальности отличать я научился. Нет, Крис не играла. Только есть ли смысл пытаться склеить то, что разлетелось вдребезги? В том, что есть сейчас, не виноват никто, кроме нас самих. Каждое прицепленное к предыдущему звено цепочки привело нас к тому, что есть. А что есть?! Что, чёрт возьми, есть?! Пущенное псу под хвост время и понимание, что сейчас мы могли бы быть семьёй. Могли бы, если бы не эти проклятые звенья.

– Не спится? – в кухню зашёл Яков.

Ему-то какого хрена понадобилось? В отличие от меня, он со своей голубоглазой Златовлаской уже разобрался. Хотя в этом плане ему было куда проще. За ними не тянулся хвост прошлого. Его свихнувшаяся бывшая жена не в счёт.

– Вроде того, – глотнул я кофе и всё-таки встал за молоком.

В боку сразу же стрельнуло. Я выругался, поймал взгляд Якова.

– Сукин сын Афанасьев, – взял молоко и хлопнул дверцей холодильника. – Но ничего. Недолго ему осталось.

– Я не могу понять, какого лешего он вцепился в эту девчушку, – Яков включил кофемашину. Должно быть, не для одного меня это стало нормой.

Я качнул головой.

– Она – его страховка. Если не брать в расчёт и внешнюю сторону. В глазах окружающих он – хороший любящий отец. Зачем ему рушить этот образ.

– Согласен, не за чем.

– Он хорошо себя обезопасил. Дерьма у меня на него хватает, и ему об этом известно. Он с самого начала знал, что Алиса не его родная дочь. И под меня он копал давно.

– Хочешь сказать, раньше ты этого не знал?

– Догадывался. Афанасьев не стал бы доверять свои дела кому-либо, не прощупав его. Слишком много за ним тянется. Но теперь мне ясно, почему он всегда настаивал на том, чтобы я представлял его интересы.

– Алиса, – озвучил Яков.

– Алиса, – подтвердил я. – Лучшей страховки не придумаешь.

Мы замолчали. Кофемашина продолжала гудеть, давя на нервы. Пять лет моя дочь была фактически рядом со мной, но ни разу я не взял её на руки. Ни разу до последнего времени не заговорил с ней. Можно было винить Кристину, только нужно было смотреть правде в глаза. Виновата была не только она.

Шесть лет назад всё, что мне было нужно, убедиться, что я могу получить её в любой момент. И показать это ей. Я хотел, чёрт возьми, ткнуть её носом. Тем вечером, когда я выставил её из номера, во мне не дрогнуло ничего. Выкручивало только от понимания, что она вернётся к Афанасьеву и будет ложиться под него по первому его требованию.

Задаваться вопросом, как сложилось бы, если бы тогда она действительно ушла от него, бессмысленно.

– Кстати, помнишь про наш уговор? – Яков забрал свой кофе. Плеснул молоко и поставил чашку.

– Какой ещё уговор?

– Ты рвался в крёстные, забыл?

Вот же быстрый дьявол! Я присмотрелся к нему. Когда он попросил меня выступить на его стороне в деле об опеке над Майей, именно это стало условием.

Условие. Пожалуй, пора было с этим завязывать, тем более, относительно личного. Хотя в данном случае условие мне было по душе.

– Вот же сволочь, – я тихонько усмехнулся. Мотнул головой. – Заделал-таки?

– А что тянуть?

– Действительно, – усмехнулся снова.

Сперва я относился к его Златовласке, как к простой блажи. Красивая баба, но вокруг Серебрякова таких пруд пруди. Но последующие события показали, что в ней есть куда больше, чем большие глаза и милая мордашка.

– Как твоя дырка? – судя по тому, что ни один из нас за сегодняшний день не вспомнил о полученном Яковом несколько недель назад огнестреле, всё было в порядке. И всё же.

– Лучше, чем твои рёбра.

Только я хотел сказать ему, чтобы он не напоминал мне об этом, в кухню зашла его дочь. Сонно потирая личико, она зевнула. Маленькая, растрёпанная.

Я против воли улыбнулся, когда она прошлёпала к Якову. Вид у неё был такой, как будто она сама не до конца понимала, что забыла тут посреди ночи. Присев на стул, Серебряков поднял её и посадил к себе на колени.

– Ты что бродишь?

– Я думала, уже утро, – она опять зевнула. – Мне показалось, что надо вставать. А тут свет и пахнет, как утром.

– А что за окном темно, тебя не смутило?

Она нахмурилась. В точности так, как делал это Яков.

– Всё с тобой ясно, – Серебряков махом выпил кофе. Поднялся вместе с дочерью.

– Надо уложить её, пока она до конца не проснулась, – бросил он мне.

Майя что-то протестующе залепетала, но протест её был коротким. Почти сразу же она сама прижалась к отцу.

Я с шумом вздохнул. Как только они ушли, на меня навалилось давящее чувство гнева. Афанасьев пойдёт у меня под раздачу со всеми отягчающими. Ни одна страховка его ни спасёт. И тем более, моя дочь не будет служить ему страховкой.

– Ты пожалеешь, – процедил, выплеснув остатки кофе в раковину.

Он действительно пожалеет. И о том, что взял Кристину, и о том, что взял мою дочь. И о липовом тесте ДНК он тоже пожалеет.

Вернувшись в спальню, я, не включая свет, откинул одеяло. Услышал, как заворочалась Крис. Что-то невнятно прошептала во сне и затихла. Я лёг рядом. В комнате было темно, и я видел лишь чуть уловимые очертания мебели. Но дыхание Кристины слышал, и этого было достаточно. Лёг рядом.

Тихонько вздохнув, Крис тут же придвинулась ко мне. Словно почувствовала. Я дотронулся до её бедра.

– Я верну её, – сказал очень тихо, зная, что Кристина не проснётся. Провёл кончиками пальцев по бархатистой коже. – Верну нашу дочь, Крис. И… – хотел сказать, что её тоже верну, но промолчал. Не потому, что прошло слишком много времени. Потому, что предательства я не прощаю. Никогда. И ей в том числе. Тем более ей.

Закончив разговор, я вернулся в спальню. Несколько минут назад мне позвонил Миха и сказал, что у «несчастного случая» с Марией Дебенко появился свидетель.

Крис ещё спала, будить её мне не хотелось. Разговаривать при ней тоже. Но, похоже, вибрация телефона всё-таки разбудила её.

– Кто звонил? – сонно спросила она, приподняв веки.

– Знакомый.

– Просто знакомый?

– Да.

Она недовольно поджала губы. Вздохнула, но лезть с вопросами больше не стала.

Наскоро собравшись, я спустился вниз. Яков был уже на ногах. Из кухни расползался запах свежей выпечки, слышался звонкий детский голос и мелодичный – Мирославы. Так же могло быть и в моём собственном доме.

– Возьми кого-нибудь из моих парней, – посоветовал Яков, когда я вкратце обрисовал ему, что к чему.

– Афанасьев ко мне не полезет. Он знает, что, если прикончит меня, бумаги окажутся у тех, кого они интересуют. И это не только правоохранительные органы. Он очень многим перешёл дорогу.

– Дело твоё.

Дело действительно было моё. Перед тем, как я сел в машину, ко мне подбежала Майя с бумажным пакетом в руках. Протянула его мне.

– Мирося попросила тебе отдать.

– Спасибо, – забрал, но уходить дочь Якова не спешила.

Я помнил её ещё малышкой. Её, в отличие от собственной дочери, я не раз держал на руках. Даже привёз ей как-то из Штатов игрушечную лошадку.

– Дядя Ард, а что у тебя с лицом?

– Подрался с бандитами.

Она округлила и без того большие глаза.

– Ты их победил?

– Пока не совсем, – сказать, что я приврал, было недостаточно. Соврал откровенно. Но разочаровывать малышку не хотелось. – Но я над этим работаю.

– То есть ты опять драться едешь?

– Нет, – поставил пакет в машину. – Не обязательно драться, чтобы победить плохих парней. Драться – это вообще так себе.

Потрепав по белокурым волосам, я отправил её домой. Сам сел в машину и завёл двигатель. С помощью кулаков можно разве что выпустить пар. А проблемы решаются по-другому. Морду Афанасьеву я бы начистил, представься мне такая возможность. Но вряд ли он рискнёт сунуться ко мне без своей свиты. Но это мелочи. Куда важнее сейчас решить проблемы. Пора именно этим и заняться.

Остановившись в условленном месте, я дождался, когда Миха сядет ко мне в машину.

– Выкладывай.

Друг всучил мне стакан с кофе. Весьма кстати. В ответ кивнул ему на пакет. Сам взял кусок свежего, ещё не успевшего остыть пирога.

– Соседка Дебенко видела двоих в вечер её смерти, – последовал он моему примеру. Отхватил добротный кусок, хлебнул кофе. – Чёрт подери, вкусно как.

Я усмехнулся. Сам откусил пирог. Действительно. Девчонка Якова, оказывается, ещё и на такое способна. Не даром он решил ей сразу заделать малого. Чтобы уж наверняка. Учитывая его опыт с первой женой, я был рад. Наконец-то ему повезло.

– С чего ты взял, что это имеет отношение к Дебенко? Мало ли, кто там мог ошиваться.

– Ошиваться там мог кто угодно. Но я уверен, что это были люди Афанасьева. Она вышла прогуляться со своим мопсом. Тот свои дела быстренько сделал, соседка обратно, а тут машина во двор. Чёрная. Из неё двое из ларца и в подъезд. Это было буквально за несколько минут до того, как Дебенко из окна выпала.

– Как понимаю, она и описать их смогла.

– Верно понимаешь. Женщина одинокая, живёт с мопсом. Несколько лет назад на пенсию вышла, заняться особо нечем. У таких в своей жизни ничего интересного, вот и наблюдают за соседями. Хотя она говорит, что, может, особо внимания бы не обратила, но таким в их подъезде ходить не к кому. Она их за коллекторов приняла, стала прикидывать, к кому могли пожаловать. А потом Дебенко из окна… – он многозначительно замолчал. Отхлебнул из стакана, прожевал пирог.

По всему выходило, что соседка Дебенко действительно видела людей Афанасьева.

– Сверху уже пришёл неофициальный приказ не давать делу ход, – добавил Миха.

– Но ты, как понимаю, собираешься его проигнорировать, – с утверждением. Слишком давно я знал Миху, чтобы сомневаться в этом.

– Дебенко была на втором месяце.

Я резко повернулся к нему. Стиснул зубы. Вот же проклятье! Внешне друг был спокоен. Скрытую в нём ярость можно было только почувствовать.

Он тоже посмотрел на меня. Во взгляде была решимость.

– Чёрт возьми, – выругался тихо. – Этого я не знал.

– Ты нет, а Афанасьев, вполне возможно, знал. Скорее всего, ему предоставили все данные, вплоть до последнего похода в женскую консультацию.

Я ещё раз выругался. Швырнул пустой стакан на приборную панель. И, взяв папку, кинул на колени другу.

– Это копии, – ответил на его немой вопрос. – Оригиналы в надёжном месте. Как только они будут нужны, я скажу тебе, где именно. Так будет безопаснее.

– Придётся действовать в обход руководства, – открыв папку, он пробежался взглядом по строкам. Перелистнул пару страниц.

– Афанасьев ответит и за Дебенко и за всё остальное, Мих. Я тебе обещаю.

Друг оставил бумаги в покое. Закрыл папку.

– Ответит, – согласился он. – Я тебе тоже обещаю.

Глава 6

Кристина

Рихарда не было весь день. Когда я спустилась вниз, Яков тоже собирался уходить, но был он один. На мой вопрос, где Ард, он ответил, что, когда тот вернётся, скажет сам. Если посчитает нужным.

– Он знает, что делает, – проводив Якова, подошла ко мне Мира. – Рихард.

– Он, может, и знает. А я нет, – немного раздражённо. Хотя раздражение это к Мире никакого отношения не имело. – И от этого только накручиваю себя. Почему просто не объяснить?! Это ведь и ко мне относится. Ко мне и к моей дочери, Мира! Почему?! Или он думает, что мне всё равно?

Она посмотрела на меня так выразительно, что оставалось лишь вздохнуть. Вряд ли Мирославе с Яковом было проще, чем мне с Рихардом. Достаточно было вспомнить, что именно он упёк её в следственный изолятор только потому, что она не согласилась добровольно выйти за него замуж. Зато теперь на пальце её красовалось кольцо, а сама она носила под сердцем его ребёнка. И выглядела при этом счастливой, хотя ещё недавно была вынуждена пройти через кромешный ад.

– Вот такие они, Крис, – улыбнулась она немного грустно. – Наши мужчины.

– Наши, – я так же грустно усмехнулась. – Это Яков твой, а Ард, – качнула головой, – не знаю, был ли он вообще когда-нибудь моим. Но то, что между нами сейчас…

– Жалеешь себя?

– Нет, просто…

– Жалеешь, – выговорила она с утверждением. – И из-за этого ничего не видишь. Не стал бы Агатов трястись над тобой, если бы ничего не было, Кристина.

– А разве он трясётся?

– А разве нет?

Мира смотрела на меня внимательно. Этот взгляд заставил задуматься, сделать несколько мысленных шагов назад, оглянуться. Если всё это – желание наказать, не слишком ли сложно? Куда проще было бы не вмешиваться и дать мне сгнить в тюрьме. Желание вернуть? Тоже не очень-то похоже.

– Я не знаю, – призналась честно. Помолчала и всё-таки решилась: – Алиса его дочь, Мира. Его, а не Дмитрия. Мой бывший муж об этом знал всегда. А Рихард… он узнал только два дня назад.

Мира даже не удивилась. Я ждала интереса, может быть, осуждения, расспросов.

– Мы с Майей сейчас на каток поедем, – вместо этого сказала она после недолгого молчания. – У неё тренировка. Поедешь с нами?

– Ты слышала, что я тебе сказала? Алиса – не дочь Димы. Она дочь Арда, понимаешь?

– Понимаю, – она взяла меня за руку, и мне мгновенно передалось её спокойствие. – Теперь я понимаю куда больше.

– Но он не знал… – попыталась запротестовать.

– Порой нам не нужно что-то знать. Это просто… Как предопределённость. Некоторые вещи происходят потому, что они должны произойти. Я в это верю. Так ты поедешь с нами? Тебе нужно отвлечься.

Мы опять замолчали. Я раздумывала над словами Миры. Потом утвердительно кивнула.

– Да. Поеду. Мне действительно нужно отвлечься.

Сказать что-либо нужным Рихард мне не посчитал. Вернулся вечером, мрачный, как всегда в последние дни.

– Чёрт, – процедил он, снимая свитер. Сжал челюсти. Бок его из лилового стал почти чёрным.

– Ты в душ? – остановила его у ванной. – Давай я тебе помогу.

– Чем ты мне помогать собралась? – огрызнулся он.

Он был не в духе.

– Думаешь, я не в состоянии справиться с душем?

– Ничего я не думаю, – ответила в тон. – Я всего лишь хотела тебе помочь. В этом нет ничего унизительного, Рихард. Я не считаю, что ты не способен справиться с душем. Это ты считаешь, что, если примешь помощь, разрушишь в моих глазах свой образ самолюбивого мудака. Только ты забыл, что мы с тобой слишком давно знакомы. Я знаю, каким ты можешь быть. Но я знаю и какой ты есть на самом деле. Ты можешь думать, что стал другим. Только нет, Ард.

– Это ты можешь думать, что хочешь, Кристина, – выговорил негромко, вкрадчиво, глядя мне в глаза. – Но ты ничерта не знаешь. Тем более, какой я.

Отстранив меня, он захлопнул дверь. В ванной зашумела вода.

Вот как с ним разговаривать?!

Откинув крышку аптечки, я достала мазь. При мысли, что снова буду прикасаться к Арду, меня охватило лёгкое волнение. Давно стоило бы воспринимать его близость как нечто обыденное, но я не могла. С каждым днём напряжение между нами становилось сильнее, струны натягивались, грозя вот-вот лопнуть. Порой я этого не чувствовала, но в такие моменты, как сейчас, мне казалось, что вот-вот, и струны эти лопнут.

Опустившись на постель, я открыла тюбик и принюхалась. Терпимо. Вода в ванной монотонно шумела. Меня посетила шальная мысль раздеться, зайти к Арду и, встав рядом под воду, просто прижаться к нему. А потом…

Вовремя зазвонивший телефон заставил меня опомниться. Мобильный Арда лежал на противоположном углу постели. Обезличенная, негромкая мелодия, не дающая ни малейшего представления о самом человеке.

Дотянувшись, я решила посмотреть, кто звонит. Лучше бы я этого не делала! На экране горела фотография красивой брюнетки. Олеся.

Ревность опалила каждый нерв. Не думая, я нажала на кнопку приёма вызова и поднесла телефон к уху.

– Ард, прости, – услышала мягкий голос. – Я только хотела спросить, что приготовить на завтра. Знаю, что ты занят, но…

– Если знаешь, что он занят, зачем звонишь? – холодно осведомилась я. – Он занят, Олеся. Занят, – повторила так, чтобы до неё дошло – речь не о минуте и не вечере.

В трубке воцарилось молчание.

– Передайте, пожалуйста, трубку Рихарду, – её выдержке можно было позавидовать. Совершенно ровный голос. Сука!

– Трубку Рихарду я передавать не буду. Не звони ему больше, Олеся. Он сказал тебе, кто я?

Она молчала. Не сказал. Сволочь. Конечно же, не сказал.

– Меня зовут Кристина.

– Меня не интересует, как Вас зовут, – вежливо ответила она.

– Да, ты права. Это не так важно. Важно, что моё свадебное платье уже готово, – я дала ей немного времени, чтобы понять смысл. – Я будущая жена Рихарда. Так что забудь его номер и живи своей жизнью.

– Вам не кажется странным, что вы – будущая жена, – подчеркнула она последние слова, – а Рихард уже проводит ночи в моей постели?

Стерва. Её слова угодили в цель, мне нечего было возразить ей. Я сжала трубку. Слышала её голос и чувствовала фантомный запах духов. Духов чужой женщины. Только этой женщиной была не Олеся. Другая брюнетка. Из прошлого.

– Забудь этот номер, Олеся. Арда ты не получишь. Ты для него – момент, я – константа.

Не успела я нажать отбой, дверь ванной распахнулась.

Ард тут же понял, что происходит, глаза вспыхнули гневом.

– Чтоб тебя! – прорычал он, рывком схватив меня за запястье. Сдёрнул с постели и отобрал телефон. Взгляд на дисплей, грязная ругань сквозь зубы. – Какого чёрта ты делаешь?! – он стиснул мою руку. – Какого, я спрашиваю, чёрта?!

– Я делаю то, что должна была сделать ещё семь лет назад, – выплюнула ему в лицо. – Нужно было объяснить твоей суке, что и как. Если бы с первого раза не поняла, объяснить ещё раз, так, чтобы дошло. И всё бы по-другому было. Не я должна была уйти, а она.

– Что ты несёшь?!

– Всё ты понял, Ард! – выдернула руку. – Не строй из себя идиота. Я видела тебя с твоей Аней тогда. Видела!

– При чём тут Аня?!

– Ты ещё спрашиваешь, при чём?! – я едва не захлебнулась гневом. – Когда ты начал её трахать?! Когда вы начали работать вместе или ещё до этого?! Хотя знаешь, это уже не имеет значения. Но учти, больше я не стану молча смотреть на твоих баб. И больше я не уйду, Рихард. Только попробуй ещё хоть раз встретиться с Олесей. Я найду её и подпорчу её хорошенькую мордашку. Ты меня знаешь. Я это сделаю.

– При чём тут Аня, я тебя ещё раз спрашиваю? – он схватил меня за плечо. Тряхнул. – У меня с Аней никогда ничего не было.

– Не держи меня за дуру! – процедила сквозь зубы. – Я прекрасно видела, как она жмётся к тебе! И как ты…

– Что ты, нахрен, видела?! – гаркнул Ард и опять тряхнул меня. – Что?!

– За день до того, как ушла! Я видела, как она привезла тебя! Я не спала. Я стояла на балконе и ждала тебя. А потом машина и… И вы. Я всё видела!

– Ты не могла ничего видеть! – рявкнул ещё громче.

У меня в ушах зазвенело, голос прокатился по комнате. Ард отпустил меня, толкнув от себя.

– Не могла, Крис, потому что ничего не было. Я никогда не воспринимал Анну, как женщину, с которой у меня могли бы быть личные отношения.

– Я видела, как вы целовались! Видела!

– Мы не целовались, Кристина, – он взял эмоции под контроль.

На это ему и нескольких секунд не потребовалось. Только что воздух дрожал от его мощного рычания, теперь он стоял, расставив ноги на ширину плеч и смотрел мне в глаза. Лишь потемневшие до черноты глаза выдавали его.

Я пыталась вспомнить тот вечер, тот день. Въехавшая во двор машина, женский смех, брюнетка… Аня. Запах духов, который я возненавидела, и пустота внутри.

– Единственной женщиной для меня была ты.

– Не верю, – покачала головой и повторила срывающимся шёпотом, цедя слова: – Не-ве-рю. Ты насквозь провонял её духами. Приходил вечером, ложился в постель, а от тебя несло этой шлюхой. Даже когда ты из душа возвращался, от тебя несло этой шлюхой! От твоей одежды, от волос. Шлюхой и враньём!

– А от тебя самой чем несло?! – он преодолел то крохотное расстояние, которое разделяло нас. Поднял мою руку и посмотрел на запястье. Жёстко усмехнулся и отпустил. – Когда ты под него легла? Чем он тебя взял? Блестящими цацками? Тебе это было нужно? Или пять звёзд на Доминикане? Он ведь тебя туда отвёз?

– Какие цацки, Ард?! – у меня ум за разум начинал заходить. Злость переплеталась с ощущением какого-то сюрреализма.

И опять пальцы на моей коже. Я хотела отдёрнуть кисть, только Ард не дал.

– Красивый был браслет. Где он?

– Какой браслет? – мы говорили об одном и том же, но ощущение было, что совсем о разном.

– Который был на тебе, когда ты ушла. Решила напоследок показать, что тебе нужно?! Я, дурак, сразу не понял. Пришёл к тебе через пару дней с этими чёртовыми розами… – он погладил мою кисть. Только в касании не было и намёка на нежность. Презрение, такое же, как и в голосе, в глазах. – Вовремя пришёл. Как раз чтобы всё встало на места.

– Я не понимаю тебя, Рихард.

Я в самом деле не понимала. Когда он приходил? Какие цветы? Что встало на место? Что значит его «вовремя»?

– Так где твой браслет?

– Какой браслет? – уже немного истерично, повысив голос. Спросила и тут вспомнила. Золотой браслет, украшенный маленькими бриллиантами. Наверное, на лице моём отразилось понимание, удовлетворившее Рихарда.

– Этот браслет подарила мне Ася, Ард, – сказала я странно спокойно. – Моя сестра. Они с тётей подарили мне его на шестнадцать лет.

– У тебя не было его.

– У меня он был. Был, Ард. И сейчас есть. Если ты не видел его, это не значит, что его у меня не было.

Я мягко высвободила руку. В глазах Рихарда появилось недоверие. Я же открыла ящик тумбочки и, достав маленькую косметичку, взяла бархатный мешочек. Высыпала на ладонь содержимое. Серёжки – подарок папы, золотой крестик, который я не надевала с первого дня замужества, потому что Дмитрию не нравилось, что я ношу его, и браслет с камушками и крохотной подвеской в виде сердечка. В этом мешочке было всё, что мне дорого, поэтому я никогда не оставляла его. Только один раз, когда украла Алису. Как чувствовала, что, если возьму с собой, лишусь и этого.

Подала Арду. Он глянул мне в глаза.

– Посмотри сердечко, – сказала я. Брать браслет он не спешил. – На нём есть гравировка.

Он всё-таки взял его. Повернул так, что стало видно крохотную, выгравированную на золоте букву «К», а с другой стороны такие же крохотные цифры «16».

– Я не очень-то люблю украшения, Ард. Да и носить мне его было некуда. В тот день мне просто нужно было что-то… Что-то особенное, – выговорила, глядя ему в глаза. – А Доминикана… Откуда ты знаешь?

Мы с Дмитрием действительно летали в Доминикану. Через несколько дней после того, как я ушла от Арда, он просто встретил меня с работы и спросил, есть ли у меня загранпаспорт. Через четыре часа я уже сидела в самолёте. За ту неделю, что мы пробыли там, Афанасьев ни разу не потребовал от меня больше, чем ужин. И именно это стало для меня определяющим, чтобы спустя ещё месяц на вопрос, выйду ли я за него, ответить да. Только… при чём тут «вовремя» Арда?!

– Я приходил к тебе, – он так и держал браслет. – И видел, как за тобой приехал Афанасьев.

– Я… Я не помню, – я правда не помнила. – Когда?

– Утром, когда ты обычно шла на работу. Я снял квартиру. В тот день, когда ты ушла, хотел сказать тебе…

– Что у тебя было с Анной? – перебила резко. – Только правду.

– Ничего. А у тебя с Афанасьевым? Только правду.

– Ничего, – хотела сказать, а получилось едва слышно, одними губами. – Ничего.

Наверное, по законам жанра классического любовного романа стена между нами в этот момент должна была пойти трещинами и рассыпаться. Только это была жизнь, а не любовный роман. Стена никуда не делась.

Между нами повисла гнетущая тишина. Семь лет отчуждения. Семь проклятых лет отчуждения и ненависти!

Я первая подалась к Арду. Хватит с меня этой тишины! Хватит! Обхватила его за шею и прижалась губами к губам. Он сразу же обнял меня. Я почувствовала, как что-то ударилось о мою ногу. Браслет…

– Почему ты просто не спросил? – прошептала, сильнее обхватывая Рихарда за шею. Губами по губам, сплетённое дыхание. – Почему?

– Я бы спросил, – он собрал мои волосы. Между нашими лицами были считанные сантиметры, и я отчётливо видела полоску, в которой кофейная радужка его глаз переходила в черноту зрачков. – Спросил бы, Крис. Но ты всегда была нетерпеливой. Что ты хотела? Доказать, что быстро найдёшь мне замену?

Я не знала, что ответить. Хотела ли я именно этого? Или просто хотела быть нужной? А может быть, наоборот. Не хотела. Не хотела чувствовать себя брошенной, не хотела сидеть и думать, чем та, другая, лучше меня. Не хотела боли, но в попытке избежать, сама стала ею.

Ничего не сказав, запустила пальцы во влажные волосы Рихарда. Потихоньку прикусила его губу. Второй рукой нашарила пояс на его халате и принялась спешно развязывать узел. Халат распахнулся, и я с лёгким стоном провела раскрытой ладонью по груди Арда. Чувствовала колечки шелковистых волос, твёрдость мышц, и слова становились не нужными.

– Если ты ещё хоть раз поедешь к ней, я отделаю тебя похлеще, чем псы моего бывшего мужа, – слегка надавила на бок.

– Стерва, – он сжал мою ладонь. Посмотрел в глаза.

Я нервно выдохнула. Он был голоден, он хотел меня.

Рука соскользнула с его шеи. Я погладила его по животу, по твёрдому прессу, по дорожке волос, уходящей вниз. Коснулась члена.

Рихард с шумом втянул через нос воздух. Миг, и сжал моё второе запястье.

– Если ты надеешься, что мне помешают рёбра…

– Я как раз надеюсь на обратное, – с вызовом ответила ему.

Рихард сощурился, и в то же мгновение толкнул меня. Вскрикнув, я повалилась на кровать. Перевела дыхание. Он снял халат, швырнул на кресло и подошёл. Встал напротив, расставив ноги на ширину плеч. Его желание было настолько явным и откровенным, что меня моментально охватило огнём. Губы пересохли, внизу живота заныло в предвкушении.

– Что в тебе такого, Кристина? Что в тебе, мать твою, такого, что ты не шла все эти годы у меня из головы?! – постель прогнулась под весом его тела.

Ард взял меня за подбородок. Провёл большим пальцем по нижней губе. Я задышала судорожно, нервно.

– Ты всегда была моим стимулом двигаться дальше, – он усмехнулся. Как-то горько, задумчиво. – Даже все эти семь лет. Я хотел размазать Афанасьева, и это заставляло меня ставить новые цели. Ты не женщина, ты – проклятье. Для любого, кто с тобой свяжется.

– И для тебя?

– Для меня – в первую очередь, – снова по губе.

Отпустил подбородок, провёл по бедру и, поддев футболку, снял её с меня. По спине пробежали мурашки, стоило ему опустить взгляд к моей груди. Он не касался – просто смотрел. Медленно ощупывал взглядом. По-хозяйски, голодно и одновременно с тем с каким-то садистским наслаждением. Соски мои стали твёрдыми, грудь напряглась и заныла. Я подползла ближе к Арду.

– Тогда мы с тобой прокляты вместе, – обхватив его лицо, выдохнула в губы. – Потому что, Агатов, я тоже не могла забыть тебя. Ты мне не дал шанса забыть. Ты сделал всё, чтобы каждый день я думала о тебе. Алиса…

– Не сейчас, – резко оборвал, обхватил за шею.

– Сейчас, – возразила, взяв его за руку. – Сейчас, Ард. Мы и так с тобой слишком долго молчали, не находишь?

Его губы почти неуловимо изогнулись. Он погладил меня вдоль позвонков, нажимая не сильно, вырисовывая каждый. Мысли стали путанными. Как же я соскучилась по его рукам. По вот таким прикосновениям.

– Она так похожа на тебя, Рихард. В каждом её взгляде ты. Когда мне принесли её, такую маленькую… – я улыбнулась уголками губ, вспоминая тот момент. – Я сразу поняла, что она твоя. Мы с тобой оба прокляты. Или… Может это не проклятье? – коснулась плеча, пробежалась кончиками пальцев до шеи, к скуле. – Может быть, это благословение?

– Нет, Крис, это проклятье, – он поймал мою руку.

Лёг и потянул за собой. Оказавшись сверху, я перекинула через него ногу. Оперлась о его грудь.

– На тебе слишком много одежды, – Ард спустил мои штаны с ягодиц и смял их.

Эта ласка была настолько же грубой, насколько и жадной. Та часть меня, которая ещё оставалась разумной, сдалась, стена между нами пошла трещинами.

– Так раздень меня, – приподнялась, помогая ему.

Он стащил штаны вместе с трусиками. Путаясь в ткани, я сама высвободила лодыжку. Ард уронил меня на себя.

– Дьявол, – скривился он. Я засмеялась. Прикусила его губу.

– Дьявол – ты, – выдохнула и сразу же впустила его язык. Застонала сквозь поцелуй.

Он держал меня за затылок, изучал мой рот. Дующий из раскрытого окна ветерок щекотал спину, и тут же Ард проводил вдоль позвоночника. Вверх и опять вниз.

– Вот так, девочка, – приподнял мою голову, подтолкнул меня вниз. Я приподнялась и тут же опустилась на него.

– Рихард, – застонала, кусая губы.

Повела бёдрами, приподнялась и опять опустилась. Услышала его глухое довольное рычание. Вверх и вниз.

– Да… да… – вбирала его в себя, вначале медленно, привыкая, наслаждаясь им.

Он накрыл ладонью мою грудь, сдавил, второй – коленку. Пальцы его прошлись по соску. Грудь была такой чувствительной, что я всхлипнула. Прильнула сильнее. Он сдавил, погладил, опять сдавил. Подхватил под ягодицами обеими руками и стал помогать мне двигаться. Быстрее, ещё немного быстрее…

Я постанывала в такт движениям, чувствовала, как он растягивает меня, чувствовала его мощь и готова была раствориться в нём. Насаживаясь, раздвинула ноги шире, позволяя ему входить до упора.

– У меня чувство, – выдохнула горячо, – что я сверху, а главный всё равно ты.

Склонилась и жадно поцеловала, гладя его покрытое щетиной лицо, его тёмные скулы.

– Не знаешь, почему?

– Потому что я всегда главный.

– Сукин сын, – снова прикусила губу. Потихоньку, а потом сильнее, почти до крови. Тут же лизнула и поцеловала. – Ты сволочь, Ард. Всегда был сволочью, но…

– Кристина…

– Я всегда любила тебя, – поцелуй. И опять зубами, чтобы тронуть языком. – И сейчас.

Он схватил мои волосы. Намотал на руку. Дёрнул назад.

Я облизнула губы. Тяжело дышала, глядя на него, чувствуя его внутри. Наполненная им, больная им и навсегда благословлённая любовью к нему. Или проклятая этой любовью – я уже не знала сама.

Рихард пропустил мои волосы сквозь пальцы. Ничего не сказал, только провёл по шее, по пульсирующей венке, обрисовал ключицы, дотронулся до подвески.

– Рихард…

– Ты можешь помолчать? – прижал пальцы к моему рту.

Я сразу же накрыла их своими. Поцеловала и шепнула:

– Могу. Но не хочу. Я и так слишком долго молчала. Больше не хочу.

Поцеловала ещё раз: безымянный, указательный.

– Не хочу больше молчать.

Он наклонил меня к себе. Теперь уже сам завладел моими губами, проник языком в рот. Сладкий, глубокий поцелуй. Влажные, сладкие звуки и смешанное воедино дыхание.

Уже обеими руками он погладил по бёдрам. Приподнял и насадил. Ещё и ещё раз. Я запрокинула голову и, упираясь ему в живот, начала раскачиваться на нём. Секунды таяли. Я слышала собственные стоны, слышала, как шумно дышит Рихард, и дрожала от абсолютного наслаждения.

– Кристина, – он приподнял бёдра, вошёл в меня так глубоко, что я вскрикнула. Закусила губу, поджала пальцы ног. – Крис…

– Рихард…

Он ударился в меня ещё несколько раз, прокатившаяся по его мощному телу дрожь передалась мне, голова закружилась сильнее.

– Рихард! – в момент, когда он, пульсируя, стал выплёскиваться в меня, я просто потерялась. Живот свело чувственным спазмом, напряжение натянуло каждый мой нерв, каждую мышцу. Я задрожала вместе с Ардом. Упала ему на грудь.

– Рихард, – тяжело дыша, касаясь его влажной, солоноватой от испарины кожи губами. – Я… я люблю тебя, – то ли шёпотом, то ли криком. – Рихард…

Я больше не хотела молчать. Не хотела.

Он положил ладонь мне на поясницу, и я громко всхлипнула. Подтянулась вверх и уткнулась ему в шею. Губами к венке, по ней.

– Люб-лю, – точно шёпотом, по слогам. – Люб-лю.

Глава 7

Кристина

– Будешь ещё? – я вернулась к столу с новой порцией только что приготовленных блинчиков.

Ард обмокнул тот, что лежал у него на тарелке в сметану, потом в сахарный песок. Не дожидаясь ответа, я положила ему ещё несколько, и сама наконец села за стол.

С нашего разговора прошло четыре дня. Вчера, когда Рихард вышел из спальни, не взяв телефон, я едва смогла перебороть желание пролистать последние звонки. Несколько минут сидела и смотрела на тёмный дисплей, потом всё же переборола себя. К чему это? Если он продолжает встречаться с Олесей, изменить этого я не смогу. Если нет… Мне хотелось верить, что нет.

– Заседание перенесено на три недели, – сказал Рихард, прикончив ещё пару блинов.

Я кивнула. Сжала лежащие на коленках руки в кулаки.

Мирослава была на улице вместе с Майей, Яков уехал с самого утра. Ард тоже куда-то собирался. Куда, спрашивать я уже не пыталась.

– Как думаешь, – начала было, но меня перебил зазвонивший телефон.

– Извини, – бросил Ард и, нахмурившись, поднялся. – Да, – коротко, приняв вызов.

Стоило ему выслушать говорившего, он выругался так, что я забыла про то, что собиралась завтракать.

Сердце оборвалось. Я видела, как потемнело лицо Арда, как заходили желваки на его скулах. Вена на шее вздулась, глаза превратились в угли.

– Я сейчас приеду, Миха.

Он мерил шагами кухню. Чем дольше это продолжалось, тем сильнее я понимала, что произошло что-то серьёзное. Кто такой Миха? Миха… Меня опять как будто окатило холодом. Лучший друг Рихарда, Миша. Неужели это он?!

– Пока не суйся никуда… Он покойник… Я возьму с собой парней Якова… Я разберусь…

Закончив разговор, Рихард опять набрал кому-то. Необходимость спрашивать, что случилось, отпала в тот момент, когда я услышала:

– На Миху только что было совершено покушение.

Рихард продолжал что-то говорить. Не мне – Якову. Я поняла это, когда он сказал, что возьмёт одну из его машин и нескольких людей из службы безопасности. Остального я уже не слышала. От нервного напряжения меня начало подташнивать. Ещё недавно кажущийся таким приятным сладковатый аромат блинчиков и ванили теперь вызывал отвращение.

Среди всего этого кошмара было только одно светлое пятно: если Рихард разговаривал с Мишей, значит, тот каким-то чудом остался жив. В чём-то Дмитрий допустил осечку. А что покушение было его рук делом, я даже не сомневалась.

Я встала в момент, когда Рихард, завершив вызов, повернулся ко мне. Судорожно выдохнула, вытерла вспотевшие ладони о подол домашнего платья.

– Как он? – спросила и поняла, что голос дрожит.

Подошла к Рихарду.

– Мне нужно ехать, Кристина, – не ответив, выговорил он.

Я шевельнула губами. Ард смотрел на меня пристально.

– Знаешь, о чём меня на днях спросил Яков?

– О чём? – почти прошептала.

– Как из всех ублюдков ты умудрилась выбрать именно Афанасьева? Мне тоже хотелось бы знать, Крис.

– Я его не выбирала. Так… так сложилось. Выбрала я тебя, а он…

Под его взглядом я затихла. Сколько ещё кровавых следов должно появиться, чтобы Дмитрий успокоился? Если раньше Ард и мог бы отступить, сейчас нет. Это была не игра – схватка. И победитель в ней мог быть только один.

– Когда ты вернёшься?

– Когда закончу с делами.

Это не было ответом, но мне пришлось принять то, что есть.

Молча я поплелась за Ардом в кабинет. Пока он брал какие-то документы, стояла, прижавшись плечом к косяку. Сколько я не видела Алису? Посмотрела на Рихарда из-под ресниц. Взяла телефон и нашла снимок. Его сотовый пикнул, и он посмотрел на дисплей. Потом на меня.

– Чтобы мы всегда были с тобой, – ответила я. – Хотя бы так.

Он кивнул, снова взялся за бумаги. Сложил в папку, потом достал какой-то ключ.

– Ард, – я задержала его, когда он вышел в холл. Он опять посмотрел на меня. Молча.

– Она полюбит тебя. Обязательно полюбит. Как…

Он прижал палец к моим губам.

– Для этого рано.

– Не рано, – взяла его за руку. – Но ещё и не поздно. Только смерть способна сделать так, чтобы было поздно. И…я не хочу, чтобы было поздно, Ард. Не хочу.

– Не будет, – уверенно сказал он.

– Она полюбит тебя, – повторила я, переплетя наши пальцы. – Я полюбила, полюбит и она. Обещаю.

Собирая со стола посуду, я гнала прочь дурные мысли. День стоял тёплый, солнечный. Я специально открыла окно на всю, чтобы доносящееся с улицы пение птиц и звонкий смех Майи наполнили кухню жизнью.

– Тётя Кристина, – Майя вбежала, когда я закончила вытирать стол, – дай мне воды, – она перевела дыхание и немного смутившись, добавила: – Пожалуйста.

Улыбнувшись, я подала ей стакан, и она с шумом сделала несколько глотков. Вслед за ней вошла Мира. Волосы её отливали золотом, словно лучи солнца запутались в них, и она принесла их с собой.

– Что с тобой? – спросила она, едва взглянула.

– Ничего.

Майя крутилась рядом. Говорить при ней мне не хотелось. Я боялась, что стоит сказать всего несколько фраз, и меня опять накроет отчаянием. На фотографии, которую я отправила Рихарду, были мы с Алисой. На ней была белая меховая шапочка, завязывающаяся на подбородке верёвочками с помпонами, в руках – гроздь рябины. Зимний парк, белые сугробы, сзади – ледяной городок. Если бы на снимке с нами был отец Алисы, он бы был идеальным. Если бы на снимке с нами был Рихард.

– Что случилось, Кристина? – повторила Мира, подходя.

Я мотнула головой. В кармане кофты зазвонил телефон.

– Алиса, – голос сорвался, когда я увидела мордашку дочери на дисплее. – Алиса, детка…

Из динамика раздался шорох. Что-то упало, зашуршало снова.

– Птичка-синичка, птичка-невеличка, – дочь пропела строчку из детской песенки, которую я когда-то сама для неё сочинила. – Чик-чирик на веточке, смотрит на лисичку…

– Алиса, детка, – позвала я. – Лисичка!

Голос мой звенел слезами. В нашу встречу дочь сказала, что Дима забрал у неё телефон, и теперь она не может позвонить мне. Мерзавец.

– Папа, – внезапно она оборвала песенку. – Зачем ты сказал достать чемодан?

– Ты не знаешь, для чего нужны чемоданы?

Как же я ненавидела этот голос! Чёрная ненависть мигом слилась с тёплой нежностью. Чемодан? Он сказал чемодан?!

– Знаю. Мы куда-то едем?

– Да.

– Куда? А мама?

– Мама? – он хмыкнул.

Я думала, Алиса случайно набрала номер, но вдруг поняла и похолодела. Это не Алиса. И не случайно. Это он. Он…

– Маму ты больше никогда не увидишь, Лисичка. Забудь про маму.

В третий раз я набрала Рихарду. Бесполезно. Трубку он не брал.

– Когда уже этот кошмар закончится?! – прошептала, сжимая телефон.

До последнего я боролась со слезами. Пыталась не поддаваться панике. Но если Дмитрий вывезет Алису из страны… Что будет тогда? У него бесконечность возможностей. Сколько было историй, когда мать годами не могла увидеть своего ребёнка потому, что граница разделяла не только государства. Порой граница делила судьбы. А мой бывший муж мог сделать всё, что угодно. И, как бы ни была сильна моя вера в Рихарда, в его власти было не всё.

– Дай сюда, – Мирослава забрала у меня телефон.

– Что ты делаешь?

– То, на что у тебя ума не хватило, – набрав сообщение, она вернула его. – Прекрати, Кристина. Пока он её никуда не увёз. Слышишь? Пока Алиса тут.

Наверное, её слова должны были успокоить меня. Но не успокоили. Самым ярким из них было совершенно безобидное и такое страшное «пока». Последние месяцы я жила в сплошном стрессе, каждый день старалась искать что-то, что дало бы мне силы на новый день. Но больше силы брать было неоткуда.

Я давно привыкла к изощрённому насилию Димы. Сегодня он ударил наверняка. Какая мать смогла бы оставаться спокойной?! Какая?! Разве только та, у которой не было сердца. У меня оно было. И оно было соткано из любви к моей малышке.

Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.

– Ри… Рихард, – я подавилась всхлипом. – Почему ты не брал трубку? Ты…

Я поймала взгляд Мирославы. Боже, что я несу!

– Дима хочет увезти Алису.

Именно с этого надо было начать. Всё остальное не имело значения. Но слова рвались сами собой.

– Почему ты просто не мог взять трубку?! Почему?!

– Спокойно, Крис! – гаркнул он. – С чего ты взяла, что он хочет её увезти?

– Он… Он позвонил. Вернее, не позвонил – сделал вид, что… что это она случайно набрала номер, – сказала это и заскулила.

Сжала руку в кулак, до боли прикусила костяшки пальцев, стараясь хоть как-то отрезвить себя. Только в памяти всё ещё звучал похожий на лучик солнца в тёмном царстве голосок дочери.

– Не важно, Ард. Просто поверь мне. Он хочет увезти её. Хочет забрать её у меня. Лисичку. Навсегда забрать. И хочет, чтобы я знала это.

– Я тебя понял, – отрезал он. – Если он даст о себе знать ещё раз, напиши мне сообщение. Не звони, Кристина. Напиши, я сам перезвоню.

Сказав это, он обратился к кому-то, кто был рядом с ним. Спустя секунду звонок оборвался. Я зажала телефон между ладоней. Заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть.

– Выпей, – Мирослава поставила передо мной стакан с водой. Я к нему не притронулась. Зачем мне нужна была вода?! Чтобы успокоиться? Бред какой-то! Кто вообще это придумал – пытаться успокоить кого-то водой!

– У Агатова тоже есть серьёзные связи, – поняв, что я не собираюсь пить, Мира с чуть заметным раздражением выплеснула воду в раковину.

Я нашла входящий от Алисы. Всё моё существо требовало, чтобы я набрала ей. Вдруг она возьмёт трубку? А если нет… Если трубку возьмёт Дима, вдруг я смогу уговорить его? Вдруг смогу убедить не увозить мою девочку? Вдруг… Господи! Ничего я не смогу. Дмитрий ждёт именно этого: ждёт, что я наберу ему. Но я уже дала себе слово, что больше не буду играть по его правилам.

– Есть, – я заставила себя подняться. Потёрла внезапно озябшие кисти, запястья. – Только дело касается моей дочери, Мира. Пока у тебя не будет собственного ребёнка, ты не поймёшь.

– Конечно, – её раздражение стало сильнее. – Как я могу понять? Только не забывай, что у меня есть свой ребёнок. У меня есть Майя.

– Пожалуйста, – шёпотом, беря её за руку. – Пожалуйста, не злись. Я знаю, что она – твоя девочка. Знаю, Мира, но… – в отчаянии покачала головой, – ты поймёшь только, когда, – коснулась её живота, – когда возьмёшь его на руки. Когда он скажет тебе твоё первое «мама», когда… – всхлипнула, слёзы делали черты лица Мирославы размытыми, – когда он сделает первые шаги. Майя, она… она твоя. Но… она по-другому твоя. Ты поймёшь. Очень скоро поймёшь.

– Прости, – в её глазах тоже появились слёзы. Она приобняла меня и сразу же отпустила. – Я понимаю, о чём ты. Правда понимаю. И… я так хочу помочь тебе.

– Ты и так помогаешь.

Глаза были мокрые и у неё, и у меня. Наверное, я бы в конец расклеилась, если бы к нам не вернулась Майя. Положив на стол раскраску, она попросила Мирославу сварить какао.

– Хорошо, – поспешно ответила Мира.

Шоколад…Какао – это как раз то, что всем нам сейчас нужно.

– Где ты был? – бросилась я к Рихарду, едва он вышел из машины.

Прошло уже несколько часов с того момента, как я сказала ему про Дмитрия. Всё это время мой телефон молчал. Каждая минута тянулась дольше предыдущей. Мне стало казаться, что что-то со связью, что сигнал просто не проходит. Но со связью, как и с сигналом, всё было в порядке.

– Рихард, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, – я просто вцепилась в него.

Как малахольная истеричка стояла на дорожке и смотрела на него с надеждой.

– Афанасьев не покупал билеты ни на себя, ни на Алису.

Я было выдохнула с облегчением. Но что-то заставило меня внимательнее всмотреться в глаза Арда.

– Что это значит?

– Это значит, что он не покупал билеты, Кристина. По крайней мере, не покупал их по своим документам.

Горло сжалось, желудок свело. Облизнула пересохшие губы.

– Ты ведь не дашь ему увезти её, правда? – понимала, что он не Бог, чтобы давать мне такие обещания. Но большего у меня не было. И в какой-то степени для меня он был моим личным Богом. Он – отец моего ребёнка, он – мужчина, которому принадлежит моё сердце. Так кто он для меня?!

– Прошу тебя, успокойся, – неожиданно он обнял меня. Так нежно, как не обнимал уже очень давно.

Обхватил рукой за плечи и прижал к себе. Ласково погладил по волосам, коснулся губами волос. Я протяжно, нервно выдохнула и заплакала. Прильнула к нему, скомкала в пальцах его свитер и вдохнула у шеи. Он поглаживал меня по спине, и от этого я становилась даже слабее, чем была до.

Я могла сидеть рядом с ним в растянутой кофте с не расчёсанными волосами и чувствовать себя прекрасной, рядом с ним я могла плакать над романтическим фильмом и громко, несдержанно смеяться. Но главное, с ним я могла быть слабой. Рядом с ним – с мужчиной, за которого должна была выйти замуж ещё семь лет назад.

– В аэропортах проверяют всех одиноких мужчин с детьми схожего с Алисой возраста, – дыхание Арда щекотнуло висок. – Если он пройдёт регистрацию по настоящим документам, мне сразу сообщат. Если попытается вывезти Лисичку по фальшивым… Мне тоже сообщат, Крис. Не бойся. Ничего не бойся.

Я сильнее сжала его рубашку. Мне было страшно. Так страшно, как никогда. Но я не боялась. Потому что теперь во мне не было чувства обречённости. И потому что теперь я была не одна. Что бы ни было между нами, это была уже не пустота и не стена.

Глава 8

Кристина

– Крис, хватит, – сквозь сон выговорил Рихард. Отобрал у меня телефон и положил на тумбочку со своей стороны. – Сама не спишь и мне не даёшь.

– Что, если Дима позвонит?

– Если этот засранец позвонит, ты услышишь. И я тоже.

Я тяжело вздохнула. Уткнулась в подушку, умом понимая, что Ард прав. Всю ночь я вздрагивала, боясь пропустить звонок от бывшего мужа. Только начинала засыпать и сразу же отгоняла сон, смотрела на дисплей телефона.

Рихард подвинул меня к себе и развернул спиной. Провёл по животу и повторил:

– Спи.

Я ещё раз вздохнула. Да, это было лучшим из всего, что я могла сделать. Накрыла ладонь Арда своей, погладила, почувствовала под пальцами обручальное кольцо.

– Знаешь, – сказала тихонько, – я тоже хочу свадьбу. Только не такую, чтобы напоказ, для гостей, а для нас. Чтобы были Яков, Мира и…

– Кристина, – Рихард высвободил руку из-под моей и сам накрыл мою кисть, – спи. Сейчас я не готов обсуждать это. Единственное, чего я хочу – чтобы ты угомонилась. Если хочешь поговорить о гостях, иди к Мире.

– Не уверена, что её муж это оценит.

Ард ничего не ответил. Я закрыла глаза, греясь в его руках. Так долго покрывавший мои сердце и душу иней таял. Я почти забыла себя прежнюю, но рядом с ним начинала вспоминать. Ту Кристину, которая не боялась будущего, которая умела громко смеяться, которая умела жить. У той Кристины были планы, та Кристина любила – отчаянно и безрассудно. Наверное, только это и осталось неизменным: я любила всё так же. Любила того же – мужчину, которого только и умела любить.

– Я поеду с тобой, – когда Ард, допив кофе, посмотрел на часы, сказала я. Поднялась из-за стола и решительно подошла к нему. – Дома я не останусь, Рихард. Мне надоело сидеть и ждать.

– Если надоело, не жди.

Я наградила его гневным взглядом. Он выбрал не лучшее время, чтобы показать, кто из нас двоих главный.

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

– Понял. Но со мной ты не поедешь. Не хватало мне ещё проблем с тобой.

– Какие проблемы?!

– Ты останешься здесь, Кристина, – отрезал Рихард. – Это не обсуждается.

Я бросилась за ним. Нагнала через несколько метров и схватила за рукав. Ард жёстко посмотрел на меня. Стало ясно – я могу лечь на пол и забиться в истерике, не давая ему пройти – не поможет. Он просто переступит через меня и сделает так, как решил.

– Никаких проблем от меня не будет, – попробовала я по-другому. – Если скажешь, чтобы я молчала, я буду молчать.

– Ты останешься дома.

Я разжала пальцы, выпустила рукав и, больше ничего не сказав, вернулась к столу. Принялась собирать тарелки.

Дзыньк – в чашку полетела чайная ложечка. Дзыньк – в пиалу упала другая. С грохотом поставила одну тарелку на другую.

Уже которую ночь я не могла выспаться. Чувствовала себя выпотрошенной и при этом была наполнена какой-то нездоровой энергией. Встала с утра, приготовила завтрак, потом отправила горничную восвояси и немного прибралась на кухне. Но остановиться не могла. Мне нужно было хоть что-то делать.

– Кристина, – Рихард вернулся. Подошёл со спины и положил ладони мне на плечи. Я повела ими, стряхивая его руки. – Не будь дурой.

– Отлично, теперь я ещё и дура!

– Не передёргивай, – он повернул меня к себе лицом.

Я уставилась в стену за его спиной. Ладони его жгли меня сквозь тонкую кофту. Рихард выжидал. Что-что, а в этом равных ему не было. Я сдалась и всё-таки посмотрела на него.

– С тобой мне будет спокойнее, – сказала честно. – Когда ты уезжаешь, я вся на иголках. Я не понимаю, что дальше, не могу ничего сделать. Ард…

– А мне спокойнее, когда ты дома, Крис. Так я уверен, что ты в безопасности. Именно ради твоей безопасности я привёз тебя сюда. Давай не будем торговаться. Хотя бы сейчас, хорошо? Речь идёт не о твоём спокойствии.

Начни я возражать, это бы было верхом эгоизма. Он нашёл именно те слова, противопоставить которым я ничего не могла. Пришлось только согласно кивнуть.

Ард убрал руки, перед этим проведя по моим плечам до локтей. Я отвернулась к столу, поправила волосы. Не хотела видеть, как он уходит. И говорить больше ничего не хотела. В груди появилось тяжёлое, гнетущее чувство. Не тревога и не предчувствие. Что-то другое, давящее, нехорошее.

Сквозь раскрытое окно я услышала, как хлопнула дверца машины, как завёлся двигатель. Подошла и встала, держа в руках чашку Рихарда, на дне которой остался глоток кофе.

– Ты в моей безопасности уверен, – шепнула, вдохнув аромат, горечь коснулась языка. Крепкий, с каплей сливок. – А я в твоей, Ард? Или ты считаешь, что мне всё равно?

Ответом мне было только шуршание молодой листвы. Чёрная машина проехала по дорожке вдали от дома и скрылась из вида. Я присела на подоконник, по-прежнему глядя на улицу. Только ни солнца, ни деревьев, ни цветов я не видела. Всё – размытое пятно.

Свадьба… Как бы я хотела, чтобы она была. Белое платье, сшитое мамой Арда, самые близкие друзья и Алиса. В лёгком, похожем на вытканное кружевное облако. Чтобы она бросила в нас горсть розовых лепестков, а потом Ард поднял её на руки. Я бы смотрела на них, и это бы было лучшим, что было у меня. Счастье. Это было бы для меня счастьем, которого мне так не хватало все эти годы.

Найденный мной в библиотеке роман на языке оригинала оказался простым, но увлекательным. Написанная английской романисткой история любви не отличалась изысками, при этом каждая женщина могла найти в ней что-то близкое себе.

Я улыбнулась, когда героиня в последний момент перед приходом героя поставила затяжку на капроновых колготках, а та сразу же превратилась в огромную стрелку.

Не успела я перевернуть страницу, раздалась мелодия телефона. О книге я позабыла мгновенно. Схватила сотовый и нервно выдохнула.

Это был не Ард.

– Да, – ответила, стараясь сохранять спокойствие.

– Хочешь увидеть своего зверёныша?

– У меня нет зверёныша, Дима, – сказала жёстко. – У меня есть дочь. Но если ты говоришь о ней, то да, хочу. И не только увидеть, Дима.

– Что ты хочешь, я не спрашивал.

– Не спрашивал, – внутри меня колотило. Он просто говорил, а в меня словно вонзались льдинки. – Ты никогда меня об этом не спрашивал.

– А вот тут ты ошибаешься. Но речь сейчас не об этом, – он выдержал паузу.

Я встала с кресла. Забыла про книгу, и та упала на ковёр, ударив меня по ноге.

– Вызови такси и езжай в сторону города. Только не вздумай притащить с собой кого-нибудь. Насколько мне известно, твой адвокат принял мои слова всерьёз. Правильно сделал. Хоть на это у него ума хватило.

– За дуру меня держишь? – я слегка разозлилась. – Нет, Дима, так дело не пойдёт. Я не собираюсь выполнять твои требования. Я позвоню Арду и…

– Ты выполнишь всё, что я скажу, Кристина, – оборвал он меня. – Иначе через три… – секундная пауза. – Нет, через два с половиной часа я пришлю Алису к тебе. Кусочек Алисы. Какой пальчик нравится тебе больше? Безымянный? Или большой, с родинкой? А, может быть, мизинчик? Какой, Крис?

– Ты куда? – остановила меня Мирослава, когда я, вызвав такси, стояла на дорожке в ожидании.

Машину должны были подать только через пятнадцать минут. Я мысленно молилась, чтобы это случилось быстрее. Вряд ли Дима мог воплотить свои угрозы в жизнь. Алиса выросла на его глазах. Она папой его называет. Папой! Пусть он никогда её не любил, как он сможет сделать такое?! Тринадцать минут…

– Дай телефон, – попросила я, не ответив.

– Зачем? – она посмотрела на мой, потом мне в лицо. – Что происходит, Кристина?

– Дай телефон, Мира! – уже потребовала я. – Просто дай мне телефон!

Больше ни о чём не спрашивая, она достала из кармана толстовки мобильный. По памяти я набрала номер Рихарда, но трубку он, конечно же, не взял. Всё те же гудки, которые я уже успела возненавидеть. Сбросила и набрала снова.

– Ну давай же, – прошипела сквозь зубы. – Возьми чёртов телефон.

– Ты Рихарду звонишь? Лучше напиши ему.

– Не могу, – набрала снова.

Бывший муж категорически запретил мне говорить кому бы то ни было, куда я еду. Он вообще сказал, чтобы я ни с кем не разговаривала. Едва закончив говорить с ним, я хотела набрать Арду. Но поняла – нельзя. Нельзя звонить ему со своего номера и писать тоже нельзя. Нельзя оставлять следы. У меня не было даже нескольких секунд, чтобы всё обдумать. Сколько угодно я могла успокаивать себя, пытаясь убедить, что он не причинит Алисе вреда. Но как я могла знать это наверняка? Он убил Марию, он хотел убить друга Рихарда. Он способен на всё. Абсолютно на всё.

– Скажи, что, я напишу е… – начала было Мирослава, когда мне пришло оповещение, что такси уже подъезжает, и я вернула ей телефон.

– Нет, – резко и твёрдо. – Не вздумай, Мира. Ничего ему не пиши, поняла? Поняла?! – требовательнее, не получив ответа. – Ни слова, ни буквы, Мирослава.

– Расскажи мне.

Я отрицательно мотнула головой. Судя по точке на карте, машина уже въехала в посёлок. Ничего больше не сказав, я поспешила к калитке. Сердце отбивало тяжёлые удары. Дмитрий сказал, чтобы я ехала в сторону города, больше ничего. И на этот раз я вынуждена была подчиниться. Вынуждена следовать установленным им правилом. На кону стояла жизнь Алисы.

Стоило такси затормозить, я нырнула в салон. Водитель поздоровался, сверил адрес.

– Вы уверены, что правильно поставили точку окончания маршрута?

– Я ещё не поставила точку. Пока мы едем в сторону города. Дальше… Дальше я скажу.

– Помнишь адрес кафе, в котором работала, пока я тебя не подобрал?

Я только взяла трубку. Даже не успела ничего сказать. Дима специально выстраивал фразы так, чтобы вывести меня на эмоции. Я едва не поддалась.

– Помню, – одно слово. Главное, отвечать ему короткими бесцветными словами.

– Попроси высадить тебя там.

– Мог бы сразу назвать адрес, а не играть в стратега, – позволила себе немного больше. Но это всё равно не дало ему повода зацепиться и тянуть из меня силы, чувства.

Назвав таксисту адрес, я положила ладонь на колено. Обручальное колечко блестело маленькими камешками. Мне стоило снять его. Чем обезличеннее я буду выглядеть перед бывшим мужем, тем лучше. Но я больше не хотела быть пустым местом. Даже сейчас. Слишком долго я позволяла ему дёргать за ниточки и руководить мной, как послушной марионеткой. Если я хочу получить свою дочь, я должна быть кем-то большим, чем тень.

– Вот здесь, – сказала, когда мы подъехали.

Машина остановилась. Поблагодарив водителя, я вышла. Тот проводил меня заинтересованным, задумчивым взглядом. Несколько раз за время дороги он пытался заговорить со мной, но я не отвечала. Отошла вглубь тротуара и набрала последний из недавних номеров.

– Куда дальше?

– Пятиэтажка на углу, поворачивай за ней.

Я прислушивалась в надежде услышать голос Алисы. Но слышала только Диму. Если бы попросила дать мне поговорить с ней, он бы мог и согласиться. Но это было бы проявлением эмоций, чувств, слабости. Он не должен был видеть во мне ничего этого. Догадываться, знать, но не видеть.

– Не спросишь меня, как твоя дочь?

– Зачем? Ты сказал, что я увижу её, если приеду.

– Когда приедешь.

– Когда приеду, – исправилась я. – Я приехала. Так зачем мне спрашивать?

Остановилась, дойдя до угла, свернула в переулок. Вдоль меня пролетали машины, а я шла по тротуару, слыша, как ударяются об асфальт каблуки моих туфель. Машина передо мной мигнула фарами. Я резко повернула голову, сердце пронзило волнением. Сидящий за рулём парень улыбнулся мне, подмигнул. Идиот! Я подумала, что это Дмитрий или кто-то из его свиты.

– Скажи мне адрес, Дим, – уже без вызова и нажима. – Мне всё это порядком надоело. Я уже приехала. Что тебе ещё нужно?

Он колебался. На сей раз это не было попыткой вывести меня из равновесия. Он что-то обдумывал. Я продолжала идти вперёд, а он молчал. Наконец он назвал улицу и номер дома. Я знала, где это. Ещё минут пять.

– Хорошо, – сказала и, только хотела положить трубку, услышала голос дочери. Горло моментально сжалось, дыхание перехватило. Я понимала, что должна нажать на отбой, а вместо этого прижала телефон и жадно вслушивалась в каждый звук.

– Хочешь увидеть маму?

– Маму? Хочу! Очень хочу…

Только я подумала, что он даст трубку Алисе, связь оборвалась.

Мерзавец! Мерзкий ублюдок! Не останавливаясь, я сделала глубокий вдох. На глаза навернулись злые слёзы. Я ускорила шаг. Если бы сейчас Дима стоял напротив, а у меня был заряженный пистолет, я бы выстрелила. Видит Бог, выстрелила бы, и не испытала ничего, кроме чёрного удовлетворения. Как же я ненавижу его! Как же сильно я его ненавижу!

– Я у дома, – набрала снова, остановившись у низкого особняка.

– Обойди его. С обратной стороны дверь.

– Я уже обошла его, Дима, и стою у двери.

Он хмыкнул и сбросил вызов. Я смотрела на металлическую дверь. Секунду, две, десять… До тех пор, пока не лязгнул замок. Увидела бывшего мужа и пошла навстречу.

– Я знал, что ты приедешь.

– Знал, – кивнула. – Согласись, странно бы было, если бы я не приехала.

– Ты изменилась.

– Возможно. А ты вот нет.

Глава 9

Кристина

Свет в коридоре был приглушённым. От этого создавалось впечатление, что стены надвигаются, грозятся вот-вот сдавить меня.

– Зачем тебе понадобилось, чтобы я приехала? – спросила, идя за бывшим мужем.

Он остановился, смерил меня пристальным взглядом. Странно было, что до сих пор на глаза мне не попался ни один из его верных шакалов. Сам Дмитрий показался мне несколько напряжённым. Всё это вообще было странным. Он никогда не имел дел с женщинами. Все его партнёры были мужчинами, всё, что касалось важных вопросов, он решал исключительно с мужчинами. Это не было принципом. Он просто не считал, что женщина способна решать что-то важное.

– Мне нужны гарантии.

– Гарантии? – переспросила, совершенно не понимая его.

Гарантии чего? И какое к этому имею отношение я?

Дмитрий открыл одну из дверей, и я вошла в комнату. Ожидала увидеть дочь, но её не было. Бывший муж продолжал смотреть на меня. Я чувствовала его пристальный, гнетущий взгляд. Резко развернулась.

– Где Алиса?

– Не так быстро, моя дорогая.

– Я тебе не дорогая.

– Вот тут ты ошибаешься, – уголок его губ дрогнул. – Ты обошлась мне очень дорого, Крис. Очень.

– Ты о чём?

Он не ответил. Осмотрел с головы до ног и вернулся к лицу. Я стояла прямая, с вздёрнутым подбородком. Глаза Дмитрия блестели чёрным, хищным блеском. Губы слегка кривились, на скулах чернела щетина. Если бы сейчас мы проходили кастинг на для съёмок в высокобюджетном голливудском боевике, ему бы наверняка досталась роль злого гения.

– Ты так и не сказал, зачем я тебе понадобилась.

Я редко прислушивалась к своей интуиции. Зачастую она молчала, а случалось, что и подводила меня. Когда я в первый раз встретилась с Димой наедине, чувствовала, что продолжать не стоит. И всё равно сделала по-своему. Потом я ещё много раз делала так, как подсказывал мне разум, как мне казалось правильным. Но сейчас я послушала внутреннее чутьё. Едва Дима отвернулся, нашла в кармане телефон.

– Я предупреждал Агатова, что ему лучше не трогать меня, – выговорил Дима, взяв со столика портсигар. Вытащил сигарету. – Он не послушал. Решил, что достаточно себя обезопасил. Одного только не учёл, – щёлкнул зажигалкой и, подкурив, снова посмотрел на меня. – У него слишком много слабостей. Тот, у кого есть слабости, заведомо проиграет, Крис.

– А у тебя слабостей нет?

– Была, – ещё одна усмешка в уголке губ. – Была. Давно.

Он отвернулся, чтобы взять пепельницу. Доли секунды мне хватило. Я бросила короткий взгляд на дисплей, пальцы проскользили по экрану. Жизнь с Димой научила меня быть тенью. А тень умеет не только молчать и подчиняться. Тень умеет быть незаметной и бесшумной. Тень умеет ждать и слушать.

– Давно ты не курил. Рихард заставил тебя нервничать.

– Это ненадолго.

Я начала понимать, что он имел в виду, когда сказал, что я – его гарантия. Я и Алиса.

– Ты сволочь, Афанасьев, – процедила зло. Он хмыкнул.

– Вижу, объяснять тебе больше ничего не нужно. Ты сама всё поняла.

– Какая же ты скотина! – пересекла комнату. Выхватила у него пепельницу и швырнула на стол. Он прищурился. – Ты вытащил меня сюда, чтобы пригрозить Арду, правильно? Алисы тебе было недостаточно, решил наверняка? А он хорошо прижал тебе хвост, Афанасьев. Что у него такое на тебя? Ты же боишься, – присмотрелась к нему. – Боишься. Не зря ты расправился с Марией.

– Эта девчонка полезла не в своё дело.

– И поэтому ты вышвырнул её из окна?! – меня мгновенно охватила ярость. – В тебе есть хоть что-то человеческое?! Ты…

– Я предупреждал её, – он резко схватил меня за плечо. – Предупреждал, Крис.

– Ты убийца, – рванулась от него.

Он прищурился сильнее. Пальцы его впились в мою руку.

– Какие громкие слова.

– Ты убийца, – повторила я. – Ты не человек. Ты животное. Нет… Ты хуже животного.

– Не забывай, что дочь у меня.

– Она не твоя дочь! Не твоя! Она никогда не была твоей!

Он оскалился. Черты лица мгновенно углубились, стали острыми, подчеркнули его ярость. Мне стало по-настоящему страшно. Ноздри его дрогнули, чернота глаз вспыхнула.

– Именно, Кристина. Она не моя и никогда не была моей. И ты тоже. Поэтому у меня нет уязвимых мест. А у Агатова есть.

Сидя на диване, я не сводила взгляда с бывшего мужа. Вслед за первой сигаретой он подкурил следующую. В особенно тяжёлые дни он, порой, позволял себе сделать несколько затяжек, но не более. Сейчас он жадно втягивал дым и был занят своими мыслями.

– Зря ты полез к другу Арда, – первой нарушила я возникшее было молчание.

– Ему повезло. Живучий сукин сын.

Я поглубже вдохнула, но так, чтобы это осталось незамеченным. Дмитрий поморщился. Я прожила с этим человеком шесть лет и давно перестала строить на его счёт иллюзии. Но только сейчас, сидя в этой комнате, до конца поняла, что перейти ему дорогу равносильно смерти. Сколько раз Ард уже это сделал? Но он жив. Они равные противники. В лучшем случае равные, даже если Дмитрий пытается это отрицать.

– Отдай мне Алису. Отдай мне её, и я уговорю Рихарда забыть о тебе.

– Уговоришь Рихарда? – его лицо опять исказилось.

Я подобралась. Бросив тлеющую сигарету прямо на стеклянный стол, Дима сдёрнул меня с дивана. Невольно я глотнула отравленный дымом воздух.

– Мы можем разойтись, – быстро заговорила я. – По-хорошему разойтись. Зачем вся эта кровь, Дима? Зачем вся эта грязь? Тебе вообще всё равно? Скажи?! Ты что, совсем ничего не чувствовал, когда отдавал приказ убить Марию? Ты…

– Я чувствовал, чёрт подери, когда моя шлюха жена раздвинула ноги перед моим адвокатом! И когда я получил чёртов тест ДНК, тоже чувствовал! – гаркнул он.

Дёрнул меня на себя, мотнул головой. Приподнял мою руку за локоть, подтягивая меня вплотную к себе. Его дыхание обожгло лицо, губы. Я вобрала в лёгкие исходящий от него едкий запах дыма и упёрлась раскрытой ладонью в грудь. Попробовала отстраниться. Он презрительно изогнул губы.

– Вот тогда я чувствовал, Кристина. Каждый грёбаный день, возвращаясь домой, я чувствовал, что ты фальшивая. Какого хрена ты вышла за меня?! – вкрадчиво, цедя слова, и тут же громче, с рыком: – Какого хрена, я тебя спрашиваю?!

Я смотрела в его искажённое гневом лицо, в черные провалы глаз и не могла ничего сказать. Рука начала неметь, дыхание было сбивчивым, сердце стучало в животе.

– Ты хотел, чтобы я стала твоей женой, – едва слышно, сквозь гул в ушах.

– Моей! – снова рычание. – Моей женой! Но моей ты не была ни единого дня. Ты думаешь, я не замечал этого?! Каждый день я ждал, что ты начнёшь забывать того ублюдка, кольцом которого размахивала передо мной в кафе. Каждый день. Но нет. Ты жила со мной, тратила мои деньги, позволяла себя трахать, но моей ты не была.

Я сглотнула. Облизнула губы. Дмитрий замолчал и теперь просто сжимал мою руку, в упор глядя в глаза.

– Тогда почему ты просто не дал мне уйти? – всё-таки выдавила.

Он продолжал молчать. Моя ладонь лежала на его груди. Я вдруг почувствовала стук его сердца. Когда я чувствовала этот стук в последний раз? Меня пробрал озноб. Никогда. Никогда я не чувствовала, как будто у него вообще не было сердца.

– Отпусти нас, – попросила очень тихо. Голос задрожал, эмоции, которые я держала, просочились сквозь хрупкий панцирь отстранённости. – Каждый из нас будет жить своей жизнью. Ещё не поздно, Дима.

Он медленно покачал головой. Разжал пальцы и забрал со стола пачку с сигаретами. Та, что он прикурил, так и тлела на столе. По стеклу рассыпался пепел. Серый, мёртвый пепел.

– Поздно, Кристина, – не глядя на меня.

Дмитрий пошёл к двери. Я провожала его взглядом до тех пор, пока он не вышел, потом снова уставилась на стол. Сделала шаг, не соображая, зачем. Запах дыма стал совсем густым, горьким, едким. Зачем я вышла за него?! Зачем?! Накрыв лицо ладонью, я тихо застонала. Уголки глаз щипало от слёз.

– Мама! – звонкий голос Алисы взорвал окружающее меня пространство.

Только начавшееся успокаиваться сердце забилось отчаянно и быстро. С затаённым дыханием я обернулась и увидела дочь. Та сделала неуверенный шаг ко мне. Словно бы, как и я, не верила, что ей всё это не снится.

– Алиса, – выдох слетел с непослушных, онемевших губ. Шёпот и тут же всхлип: – Алиса!

– Мамочка! – дочь бросилась ко мне. Выронила зайца, которого держала. Я опустилась перед ней, подхватила и принялась расцеловывать личико.

– Девочка моя, маленькая моя…

Ледяная броня рассыпалась напрочь. Я дышала своим ребёнком, прижимала Лисичку, гладила её по волосам и не могла унять эмоции. Её лицо тоже было мокрым от слёз. Эта встреча была ещё болезненнее предыдущей. Дыхание вырывалось со свистом, руки тряслись.

На мгновение я подняла взгляд. Чёрной тенью Дмитрий стоял на фоне дверного проёма и мрачно смотрел на меня. Секунд пять мы не сводили друг с друга глаз, а после он тихо закрыл дверь и ушёл. Беззвучно, так же, как и появился.

– Папа сказал, что я больше тебя не увижу, – моя девочка вытерла слёзы. Вначале свои, а потом и мои.

– Папа… – я едва не сказала, что её папа такого не сказал бы. А тот, кто сказал, он не папа.

На пол возле нас что-то упало. Я опустила взгляд. Телефон. Хотела взять, но Алиса подняла его первая.

– У тебя что-то работает, – она протянула его мне. – Записывается.

– Включилось… – я поспешно нажала на приостановку записи. – Случайно включилось. Упал, и включилось, наверное.

Алиса этим удовлетворилась. Я убрала телефон и села прямо на пол. Взяла руки дочери в свои, погладила её пальчики. На ней было вишнёвое платье с длинными рукавами и плотные светлые колготки. На ножках – лёгкие сандалии, которых я не помнила, на шее – маленькая золотая подвеска в виде вишенок. Я смотрела на неё и не могла насмотреться.

– Почему папа сказал, что я тебя больше не увижу?

– Он… он пошутил. Просто неудачно пошутил.

– Он не шутил. Он никогда не шутит.

Боже, какая же она взрослая! Я так и смотрела на неё, а сердце сжималось. Да, Дмитрий никогда не шутил. Вернее… шутил, когда-то очень давно. А потом почти перестал, хотя порой я слышала его смех. Только был он не для нас.

– Он ошибся. Не пошутил – ошибся. Вот и всё, – сказала, умолчав об одном. Он ошибся не когда сказал, что она меня больше не увидит. Он ошибся давно. Когда решил, что я буду его. Мы с ним ошиблись вместе. Каждый совершил свою ошибку, роковую для нас обоих.

Глава 10

Рихард

– Да, – рявкнул я в трубку, приняв входящий от Якова.

Время он выбрал не самое подходящее. Я только приехал к Михе и собирался договориться с ним о том, как и когда выдернуть на свет божий несколько связанных с Афанасьевым бумаг. Но даже на этаж подняться не успел.

– Мне только что звонила Мирослава, – выговорил друг. Судя по тому, как он это сказал, дело было не в его Златовласке. Я остановился. – Кристина десять минут назад уехала на такси. Куда, не сказала. Пыталась дозвониться тебе с номера Миры, но не смогла.

– Чёрт подери!

Позади меня к лифту уже выстроилась очередь, и я, развернувшись, чуть не врезался в низкую, похожую на бабу с чайника медсестру. Та что-то проворчала, но быстро умолкла.

Приехавший со мной Руслан – начальник службы безопасности Якова – не стал задавать лишних вопросов. Едва мы вышли на улицу, он дал знак дожидавшемуся нас у машины охраннику и сам сел за руль. Что именно случилось, Яков был не в курсе. Я набрал его жене, но и она не смогла сказать мне ничего дельного.

– Она что-нибудь говорила про бывшего мужа? – выслушав Миру, коротко спросил я.

– Нет. Только… Только то, что она не может позвонить тебе со своего номера. И что написать тоже не может, что я не должна писать тебе даже со своего.

Перезвонив Якову, я вкратце обрисовал ситуацию. Сомнений в том, что всё это связано с Афанасьевым, не было. Сукин сын понял, что пути к отступлению перекрыты. Попробует дёрнуться, я сдавлю ему глотку так, что будет сипеть. Связей у меня, Якова и Михи для того, чтобы не дать ему вывезти Алису, достаточно. Нужно будет, я собственноручно перерою всё, но эту гниду не выпущу.

– Нужно найти такси, на котором уехала Крис, – коротко сказал я Руслану.

Тот глянул на меня через зеркало заднего вида и кивнул. Таскать за собой людей Якова мне было не по нутру. Но сейчас стоило быть настороже. Загнанный в угол, Афанасьев стал ещё опаснее. Не стоило ему звонить Крис. В этом было личное. Я-то считал, что личного у него нет. Но этим он сдал себя с потрохами. Не отпустил, чтоб его. Н-да. Как же я тут его понимал. Крис можно ненавидеть, презирать, но отпустить – нет.

– Мне нужны твои парни, – набрав Михе. – Похоже, Крис поехала к Афанасьеву.

Друг выматерился. Руслан прибавил скорость. Поставив телефон на громкую, раздал команды своим людям. Не обращая внимания на готовый смениться цвет светофора, мы проскочили переход. Куда понесло Крис?! Куда её, чёрт возьми, понесло?!

– А она умница, – подал голос Руслан. – Не стала оставлять следов.

– Умница, – уголок рта против воли дрогнул.

Только бы с этой умницей ничего не стряслось. Терять Афанасьеву больше нечего. Теперь точно нечего. Крис он потерял уже давно, дочь… Дочери у него никогда не было. А эта умница слишком смелая. Посадить бы её на привязь. Да хрен посадишь! Умница, чтоб её!

– Есть адрес, – Руслан вошёл в гостиную.

– Поехали, – скомандовал я.

Никто не возразил. Машина стояла уже наготове. Дверцы хлопнули почти одновременно, когда мы с Яковом, Рус и ещё один из его парней сели в салон.

– Подождите, – к машине подбежала Мирослава. Отворила дверцу со стороны мужа. Я уже думал, что эта чокнутая вообразила, что поедет с нами, но она склонилась к Якову и быстро поцеловала его в губы.

– На удачу, – шепнула ему. – Будьте осторожны, – уже всем нам.

Я хмыкнул. Мира сама захлопнула дверь, и машина сорвалась с места. В зеркало заднего вида я видел, как Мирослава дошла до нижней ступени и остановилась, глядя нам вслед. Мне до одури хотелось почувствовать вкус губ другой женщины. Моей женщины. В какой момент желание заставить её подчиняться, играть по моим правилам перешло в то, что сейчас выгрызало мне нутро, я понятия не имел. Но за её короткий поцелуй я бы отдал все на свете.

– Что в них есть такое, Серебряков? Скажи мне?

– Если б я знал.

– Любовь – штука такая, – усмехнулся Руслан, выезжая сквозь открывшиеся перед нами ворота. – Влипли вы оба.

– Я на тебя посмотрю, когда придёт твоя очередь, – ответил ему Яков.

Вслед за нами выехала ещё одна машина. Я бы предпочёл место за рулём, но лучше было оставить всё как есть. Водил Рус мастерски. С ним я был знаком столько же, сколько и с Яковом. Если и можно было доверить кому собственную шкуру, так это ему.

– Ну его нахрен.

– Кто тебя спросит?

Рус хмыкнул. Сверил адрес. И выжал скорость, едва только мы выехали на дорогу.

Телефон в кармане завибрировал. Достав, глянул на дисплей. Афанасьев, сука!..

– Да, – я выждал, прежде чем взять трубку. Сделал знак всем заткнуться.

– Ты уже понял, что Кристины нет дома? – я не ответил ему. – Думаю, теперь ты понял, где она.

– Твои условия.

– Условия… – послышался щелчок зажигалки. – Первое условие – оригиналы.

– Дальше, – процедил, убедившись, что Яков всё слышит. Судя по его взгляду, он слышал всё отлично. Включая и щелчок.

– Ты даёшь мне улететь из страны, Агатов. И никакого подвоха. Мне и Алисе. Иначе Крис ты больше не увидишь. Хотя… увидишь. Раз или два, – замолчал, давая мне самому додумать, при каких это может быть обстоятельствах. – У тебя час, Агатов.

Сказав это, он отключил звонок.

– Слышал? – обратился я к Якову. – Он дал мне час.

– Нам хватит и половины, – отозвался вместо Якова Рус и втопил так, что внедорожник понёсся вперёд чёрной пулей.

Телефон снова коротко завибрировал. В сообщении, которое прислал мне Миха, не было ничего, кроме адреса. Быстро сработал, чертяка. Отследить Кристину по камерам большого труда не составило. Ещё одна промашка Афанасьева: ему бы стоило выбрать другое место. Если только это была промашка. Оставался вариант, что он гнёт свою линию.

– Не нравится мне всё это, – перехватил взгляд Якова. – Слишком просто.

Телефон ожил снова. Очередное короткое сообщение от Михи.

– Парни Михи наготове. Ждут отмашки.

Я потарабанил пальцами по колену. Вытолкнул из лёгких воздух. Что-то было не так. Внутри колокольчиком звенело предостережение. Нужно было быть начеку. Я прокручивал в мыслях каждый свой шаг, каждая мелочь могла обойтись мне слишком дорого. У этого ублюдка Кристина и Алиса. Алиса… Лиса, Лисёнок. Каждый раз, когда я думал о том, что у меня есть дочь, меня разрывало.

– Кристина хорошо его знает, – снова заговорил Яков. – В данном случае это плюс.

Так оно и было. Только облегчения это мне не приносило. Что придёт ему в голову? Чтобы получить своё, он пойдёт на всё. И чтобы отомстить мне – тоже.

– Да что его там пробрало, – процедил, когда телефон завибрировал в третий раз.

Но сообщение было не от Михи. Кристина. Я поспешно открыл его. Не сообщение – аудио. Аудио, продолжительностью в несколько минут. Крис, бесстрашная идиотка! Если Афанасьев поймёт, что она записала их разговор… Проклятье! А он поймёт.

– Выжимай до предела! – рявкнул Русу. – Чёрт! – на Якова, на Руса.

Он убьёт её. Этого он ей не спустит. Смелая, чтоб её! Лучше бы она оставалась домашней шавкой!

Глава 11

Кристина

Дверь с размаху ударилась о стену. Алиса вздрогнула, испуганно прижалась ко мне.

– Ты ж сука! – бросился ко мне Дмитрий.

Буквально за мгновение до того, как он, вырвав телефон у меня из рук, швырнул его в стену, я успела отправить сообщение.

– Тварь! – свирепо прорычал бывший муж, толкая меня к стене. – Что ты ему отправила?! Что, я тебя спрашиваю?!

– Ничего, – прошептала чуть слышно.

Он мне не поверил. Конечно же, не поверил. Верхняя губа его дрогнула, как у бешеного пса.

– Что ты ему отправила, сука?! – собрал ворот платья.

Я судорожно глотнула воздух. Из груди его вырвалось глухое рычание.

– Что. Ты. Ему. Отправила? – схватив меня за горло, прижал к стене.

Я сглотнула. Смотрела на бывшего мужа, а сама молилась только об одном – чтобы Рихард сделал хоть что-нибудь. Наверняка он уже знает, что я поехала на встречу с Дмитрием. Воздуха становилось всё меньше и меньше. Он чувствовал мою беспомощность, чувствовал, что я начинаю слабеть, но не собирался останавливаться.

Я вцепилась в кисть Димы. Попыталась отодрать от своего горла – тщетно.

– Я тебя, суку, прикончу, – склонился он ближе. – Здесь и сейчас прикончу. Давно надо было это сделать. Закопал бы, пережил и чёрт с тобой. Тварь…

– Отпусти, – просипела жалобно. – Дима…

К исходящему от него запаху сигарет примешался чуть ощутимый – спиртного. Я приоткрыла рот, пытаясь сделать вдох, но воздуха катастрофически не хватало. Я так устала бояться… Казалось, мне знакомы уже все грани этого чувства. Но он открыл новую, самую примитивную. Страх за свою жизнь.

– Дима…

Пальцы слабели. Перед глазами появились тёмные точки. На миг он ослабил хватку – единственный вдох, и опять пальцы его сжались. Скуля, я заскоблила ногтями по его кисти. Руки у него были сильные, жилистые, а хватка, как у коршуна.

– Ты меня за дурака держишь? – рявкнул Дима. Позади раздались тихие всхлипы. Алиса… Боже! От понимания, что всё это творится на её глазах, я заскулила снова.

– Нет, – сквозь слёзы. – Не…

– Держишь, – склонился ниже. Дыхание его опалило губы, щёку. – А я похож на дурака?!

– Нет, – кое-как мотнула головой. – Нет, Дима.

– Папа, – захныкала Алиса. – Папочка, не бей маму. Папочка…

У меня дрожали руки, слёзы катились по лицу. Господи, за что нам всё это?! Плач Алисы резал по сердцу, страх вгрызался чёрными когтями.

Я опустила веки, чтобы не видеть лица Димы. Ноги почти не держали, вдоль позвоночника бежал холодок, а в голове появился туман.

Неожиданно пальцы Дмитрия разжались. Жадно глотая воздух, я схватилась за шею. Не успела опомнится, как он толкнул меня к креслу.

– Сиди тут!

Я повалилась на подлокотник. Закашлялась, облизнула губы. Ещё не отдышавшаяся, кое-как переползла на сиденье. Алиса сразу же бросилась ко мне.

Уткнулась в меня, захлёбываясь слезами. Я сама едва держалась, чтобы не взвыть в голос. Страх не проходил, как и дрожь. Наоборот, меня стало колотить ещё сильнее.

– Сядь обратно! – рявкнул Дима, едва я хотела опуститься на пол рядом с дочерью.

Я вздрогнула.

– Тише-тише, – зашептала, поднимая Алису на кресло. Поцеловала в тёмную макушку. Мне всё ещё не хватало воздуха, чувство было, что я всё ещё чувствую руку Димы. Кончиками пальцев коснулась горла. Из груди рвался кашель, лёгкие горели огнём. Шею жгло, губы стали сухими.

– Тихо, – сквозь кашель, не зная, кого успокаиваю – продолжающую заходиться слезами дочь или себя.

Дмитрий больше на нас не смотрел. Подошёл к барному шкафчику и взял бутылку какого-то крепкого пойла и стакан. Я не сводила с него глаз. Настороженно следила за каждым движением, понятия не имея, что придёт ему в голову в следующий момент. Всхлипы Алисы стали тяжёлые, неровные. Она никак не могла справиться со слезами. Я тоже не могла. Только она плакала по-детски надрывно, цеплялась за меня, а я молча.

– Посмотри, до чего ты её довёл! – не вытерпев отстранённости Димы, всхлипнула я.

Он повернулся только на секунду. Всё так же молча. Выдвинул ящик.

Боже! Я изо всех сил прижала Алису к груди. В руках у него был пистолет. Тяжёлый, чёрный пистолет, от вида которого я вся покрылась мурашками. Всё так же молча он сел на стоящий напротив диван. Положил пистолет на колени дулом ко мне.

– Предложил бы тебе, но нет повода, – свинтил он с бутылки крышку.

Это был коньяк. Тонкой струйкой он потёк по стенке пузатого бокала. Покачав его, Дмитрий откинулся на спинку дивана. Мой разбитый телефон так и лежал у стены. Алиса влажно выдохнула мне в ключицу. Дыхание её было тёплым, громким. Она заёрзала у меня в руках, но я не отпустила её. Сдвинула колени. Кончик губ Димы дрогнул в презрительной усмешке.

– А теперь что? – всё-таки спросила я, когда он отпил коньяк.

– Теперь, – бывший муж погладил пистолет. Положил на стол мобильный. Сделал ещё глоток и поставил бокал рядом. – Теперь мы подождём. Или ты торопишься?

Он прошёлся по мне взглядом с ног до головы. Поднял пистолет и навёл мне на голову.

– Если торопишься, мы можем закончить всё здесь и сейчас. Но я бы предпочёл ещё немножко полюбоваться тобой, Кристина. Напоследок. Красивая, сука… Ты всегда была красивой. Я сразу заметил тебя в том кафе. Так что? – вернул пистолет на колени. – Ты торопишься?

– Пусть хотя бы Алиса уйдёт, Дим.

– Нет, – качнул головой. – Нет, Крис. На этот раз никто никуда не уйдёт.

Взгляд его стал задумчивым. Пальцы прошлись по чёрному стволу. Липкий ужас вдруг заполнил меня до самых краёв. Алиса опять заёрзала. Попробовать сбежать? Я бросила взгляд на дверь.

– Даже не думай, – тут же сказал Дима и позвал: – Алиса.

Я вцепилась в её хрупкое тельце.

– Дима…

– Алиса, подойди ко мне, – спокойно и жёстко позвал он.

– Зачем она тебе? Она только успокоилась. Пусть…

– Алиса, ты слышала, что я сказал? – оборвал он меня.

Я замолчала, понимая, что он меня не то, что не слушает – вряд ли слышит. Ему просто не за чем меня слышать. Хотела удержать её, но руки ослабли. Лисичка посмотрела на меня, полная сомнений.

– Алиса. Подойди ко мне.

Она в последний раз обернулась и пошла к нему. Я сжала руки в кулаки. Господи…

Глава 12

Рихард

Я едва сдерживался, чтобы не рвануть внутрь. Останавливало лишь понимание, что у специально обученных бойцов опыта куда больше. Речь шла о безопасности Крис и моей дочери.

Группа захвата ждала сигнала. Я проверил собственный пистолет. Пускать его в ход было бы последним делом. Вокруг и так было полно вооружённых до зубов спецназовцев.

– Пятый на месте, – ожила рация стоящего рядом со мной старшего группы. – Всё спокойно. Жду отмашки.

– Понял тебя, – ответил он. Рация затрещала снова. Остальные спецназовцы тоже были на своих позициях. Я поглубже вобрал воздух. Трёхэтажный кирпичный дом перед нами походил на тот, в подвале которого Афанасьев пустил рядом со мной пулю. Очередная нора. Что у него таких несколько, мне было известно. Но об этом месте понятия я не имел.

– У него моя дочь, – выговорил, глядя на закрытую металлическую дверь. Медленно повернулся к старшему группы. – С ней ничего не должно случиться. И с женой. С Кристиной.

Гарантий дать не мог никто. Самое большее – слово, что сделают всё возможное, чтобы они остались целы.

– И невозможное тоже, – выговорил жёстко, глядя ему в глаза.

Он выдержал мой взгляд. Ответил таким же твёрдым кивком. Все мы отлично знали, кто такой Афанасьев. Как Михе удалось выбить у руководства группу захвата, оставалось только догадываться.

Старший поднял рацию, отдал распоряжение о двухминутной готовности. Жилы натянулись. Вокруг стояла гробовая тишина. Замолкли даже вечно орущие птицы. Ни ветра, ни привычного городского шума. Дом косился на нас тёмными стёклами. Секунды били по вискам свинцовыми каплями. Один неверный шаг и…

– Готовность тридцать секунд, – выговорил старший группы в рацию.

Тишина давила на барабанные перепонки. Нарушавший её крик ворона прокатился по переулку, эхом отразился от стен.

– Десять секунд, – предупредил старший. – Пять…

– Дай отбой. Что-то не так, – резко.

Мы что-то упускали.

– Отмена готовности, – поспешно сообщил он. – Все слышали?! Отмена готовности. Подтвердите.

Один за другим бойцы ответили, что информация принята. Группа ждала дальнейших распоряжений.

– Я пойду один и…

Договорить я не успел. Мы обернулись на открывшуюся со скрипом дверь. Из темноты вышел Афанасьев. Нутро похолодело. В окровавленной руке он сжимал пистолет. Губы кривились, цепкий взгляд был направлен прямо на меня.

Я бросился к нему. Ужас пробирал до костей. Чья это кровь?!

– Рихард! – раздался окрик Якова. Кто-то схватил меня за плечо, пытаясь остановить.

Афанасьев развёл руки в стороны, пистолет с оглушительным стуком упал на асфальт. Всё было словно в раскадровке: каждая деталь чётко врезалась в память. Чтобы наверняка остаться навсегда.

– Где они? Где Кристина и моя дочь?! – подлетев, схватил ублюдка за грудки.

– Сам догадайся, Агатов, – он мрачно усмехнулся.

Рыча, я рванул его на себя.

– Если ты хоть пальцем их тронул, я тебя с того света вытащу.

К двери уже бежали спецназовцы. Меня всё-таки оттащили от него. Яков, чёрт его подери! Возле Афанасьева появились бойцы спецназа. Он смотрел на меня, я на него.

– Думал, переиграешь меня, Агатов? – губы его искривились сильнее. – Нет. Не переиграешь. Никогда не переиграешь.

Его скрутили. Он даже не подумал оказать сопротивления, продолжая усмехаться и смотреть на меня.

– Сюда! – раздалось из коридора за его спиной одновременно с металлическим щелчком наручников. – Они здесь!

Слова ударились о черепную коробку. Это могло значить всё, что угодно.

Афанасьев смотрел на меня с нескрываемым презрением и мрачным превосходством.

– Ты покойник, – прорычал я и бросился к двери.

На этот раз удержать меня никто не пытался. Оказавшись в полутёмном коридоре, я осмотрелся по сторонам. Тишина преследовала меня. Мёртвая, гробовая, превращающая нервы в тугие комки.

– Где они?! – рявкнул, едва мне навстречу вышел спецназовец. – Где моя семья?!

Он взглядом указал мне вперёд. Немой, не обещающий ничего взгляд.

Земля подо мной будто разверзлась, и я лечу в ад. Желудок выворачивался, по рту появился вкус желчи. Я снова бросился вперёд.

– Нет… – голос. Этот голос я бы не спутал ни с одним другим. – Я… Мы в… – она плакала. Пронизанная слезами дрожь впрыснула мне в кровь дозу облегчения, смешанного с усилившимся страхом.

Последние метры показались дорогой в вечность. Кристина сидела на диване. Её каштановые волосы в беспорядке разметались по плечам. По её плечам и плечам девочки, которую она прижимала к груди. Моей дочери. Алисы.

– Кристина, – просипел, остановившись в дверях.

Смотрел на них и боялся, что стоит хоть на миг закрыть глаза, они исчезнут. Что вместо рассыпанных по плечам двух самых прекрасных из всех возможных земных созданий волос увижу паутину безысходности. Что живой огонёк в заплаканных глазах Крис сменит замёрзшее стекло. Что всё действительно закончится, так и не начавшись.

– Рихард, – тихий выдох разбил гулкую тишину внутри меня.

– Кристина… – ещё несколько шагов к ней только затем, чтобы смести последние метры.

Оказавшись рядом, присел на край кресла. Наши колени соприкоснулись. Заплаканная Алиса смотрела на меня с подозрением и испугом. Я дотронулся до плеча Кристины. Она всхлипнула. Слезинка застыла в уголке глаза и сорвалась по щеке вниз.

– Поехали домой, – попросила она. – Пожалуйста, Ард, увези нас отсюда. Я больше… больше не могу тут ни секунды.

Я бегло оглядел комнату. Заметил у стены разбитый телефон. На столе – откупоренная бутылка, рядом с диваном окровавленные осколки стекла. Снова на Крис, пристально изучая её лицо.

– Что это? – убрал волосы от её шеи. На нежной коже краснели пятна.

Её губы задрожали сильнее, глаза мгновенно заволокло слезами. Меня затопила ярость. Уничтожу. В порошок сотру.

– Поедешь ко мне? – с трудом я заставил себя взять эмоции под контроль. Смотрел на дочь, та разглядывала меня. Уже без страха, но всё ещё с лёгкой настороженностью. Попытался улыбнуться, но получилось дерьмово.

– А мама?

– Мама, – в глаза Кристины. – Мама поедет ко мне?

– Поедет, – шёпотом, почти что беззвучно.

Кристина нежно обнимала дочь, и это было, пожалуй, самым совершенным, что мне доводилось видеть в жизни. Её узкая ладонь лежала на мягкой ткани, из которой было сделано платье Алисы. Две пары тёмных глаз, густые ресницы…

– Видишь, мама говорит, что поедет.

– Тогда я тоже поеду.

Я хотел забрать Алису, но стоило попробовать это сделать, она подалась к матери. Сердце кольнуло чёрным остриём. В заплаканных глазах Крис появился и пропал вызов. Со вздохом, она опустила веки, и ещё несколько слезинок стекло по её щекам.

– Пусть дядя Ард донесёт тебя, хорошо? – нежно обратилась она к малышке. – А я пойду рядом. Договорились?

Алиса не отвечала. Держалась за мать, но при этом опять рассматривала меня.

Я ждал. Это ожидание было мне поперёк горла. Но я боялся, что стоит мне надавить, хрупкое равновесие разлетится. Пойти поперёк воли этой девочки я боялся сейчас, как не боялся перейти дорогу ни одному самому поганому сукину сыну из всех, с кем имел дело.

– Давай, иди ко мне, – я всё-таки приподнял руку. Старался, чтобы это не выглядело попыткой забрать её у Крис, но в то же время дало понять, что выбора нет.

Алиса поколебалась ещё немного и всё-таки отпустила Кристину. Я обхватил её. Она оказалась тяжёлой и одновременно с этим удивительно лёгкой. Её мягкое дыхание скользнуло по шее, когда она обвила меня ручонками.

Мы поднялись, и я повернулся к Крис. Она дрожала: губы, подбородок.

– Кристина, – встревожился я.

Крис помотала головой. Прижала пальцы к губам и тихонько всхлипнула. Алиса у меня на руках забеспокоилась.

– Всё… всё хорошо, – ещё один всхлип. – Лисичка… Всё хорошо. Мама просто… просто…

Её плечи затряслись. Склонив голову, она заплакала в голос. Как-то обессиленно, измученно. Я не понимал, что с ней. Алиса занервничала сильнее, принялась рваться к матери.

– Всё хорошо, солнышко, – Кристина поднялась. – Всё хорошо, – схватила ладошку Алисы. – Я иду с вами. Видишь? Всё хорошо.

Её качнуло, и она придержалась за меня. Я хотел обхватить её одной рукой, но она остановила меня взглядом.

– Я в порядке, – сказала тихо. – Правда.

Дура! Посмотрел на разбитый телефон, на осколки стекла. Хотелось устроить ей трёпку. О чём она вообще думала?! Героиня недоделанная, чтоб её!

Кристина шла впереди, каблуки её туфель тихонько постукивали по полу. Я смотрел, как двигаются её лопатки под тонкой тканью, как она поднимается на ступеньку у выхода.

– Папа напугал маму, – шмыгнула носом Алиса. – Очень сильно напугал. Мама плакала, и у неё стучало сердце. Вот тут, – она приложила ладошку к моей груди. – Тук-тук-тук. У тебя тоже стучит. Тебя тоже кто-то напугал?

– Немного, – я взял её руку. В сравнении с моей она была совсем крохотная. И Алиса была крохотная. И в этой крохотной девочке сосредоточилась моя жизнь, пусть даже ещё совсем недавно я понятия не имел, кто она мне.

– Не бойся. Ты большой, ты не должен бояться. Даже мама старалась не бояться. А она такая маленькая.

– Не буду, – пообещал я. – Больше не буду.

Вот только знал – враньё. За неё и за её маму бояться я буду всегда, и этого уже не изменить никому.

Кристина устроилась на заднем сиденье внедорожника. Отдав ей Алису, я отошёл от машины.

– Афанасьев ещё тут? – спросил, найдя Якова.

Тот кивнул в сторону. У обочины, рядом с фургоном спецназа, был припаркован полицейский автомобиль.

– Мне нужно сказать ему пару слов, – обратился я к сопровождающему Афанасьева полицейскому. – Это не займёт много времени.

Тот открыл дверцу. Скованные наручниками кисти Дмитрия лежали на коленях. Только сейчас я увидел глубокие порезы. Афанасьев одарил меня насмешливым взглядом.

– Ты сгниёшь в тюрьме.

– Нет, Агатов. Ты ведь не хочешь всю жизнь оглядываться по сторонам, правда? – он сделал многозначительную паузу. – Не хочешь. А если ты дашь ход документам, тебе придётся это делать. Ты ведь не хочешь, чтобы с твоей шлюхой что-нибудь случилось? А ещё дочь… Мало ли, что. Всё может быть, нам ли с тобой этого не знать.

– Не угрожай мне. Ты не в том положении, Дима.

– Я и не угрожаю. Всего лишь обрисовываю тебе варианты. Или ты думаешь, что упечёшь меня за решётку, и дело с концом? Помимо меня есть другие люди. Их интересы зависят от моих. Жизнь длинная, Агатов. А у твоей девчушки она вообще только начинается.

– Сукин ты сын, – процедил я. – Только сунься к ней.

– Ты никогда не переиграешь меня, Рихард. Я тебе уже это сказал. Мы с тобой можем играть на равных. Мне нравятся сильные соперники. Но переиграть ты меня не переиграешь. Ты не дашь ход бумагам, – уже без намёка на усмешку.

– Пошёл к дьяволу, – захлопнул дверцу.

Посмотрев в сторону внедорожника, увидел Кристину. Она стояла рядом с большой чёрной машиной и не сводила с меня взгляда. Её волосы трепал ветер, кисти рук были спрятаны в рукава.

Не позволю. Никому не позволю тронуть её. Пусть только попробует сунуться к ней. У каждого есть своё слабое место. Моё – Крис и Лисичка. У Афанасьева оно тоже есть. Если я не нашёл его, значит, плохо искал.

Глава 13

Кристина

Алиса тихонько вздохнула, совсем по-детски причмокнула во сне. Чуть касаясь, я погладила её по волосам, провела поверх одеяла. Если для меня этот день был похож на кошмар, что говорить про неё? Хотя, возможно, для неё он всё-таки был проще. Многие вещи она могла пока только чувствовать, но не понимала их, и я была рада этому.

– Мамино солнышко, – тихонько запела я, – сладкая девочка,

Ангел присмотрит в ночи за тобой.

Снятся тебе пусть зайка и белочка

И зимний лес под яркой звездой.

Снятся тебе пусть дали широкие,

Снится кружащий над ними орёл,

Снятся моря-океаны глубокие с парусом алым, гонимым мечтой.

Волны-барашки, дельфины и облака —

Белые хлопья в лазури небес.

Спи, моё солнышко, спи, а пока

Мама придумает много чудес.

– Никогда не слышал эту колыбельную.

Я обернулась. В дверях, опираясь на косяк плечом, стоял Рихард и внимательно смотрел на нас.

Из коридора лился приглушённый свет, лицо Арда оставалось в тени, но черты лица я видела. Или просто успела выучить настолько, что мне казалось, будто вижу.

– Ты не мог её слышать, – ещё раз посмотрела на дочь и встала с пола.

У кровати Алисы я просидела часа два, а то и больше. Если бы не Ард, просидела бы, наверное, всю ночь. Никак не могла насмотреться на неё, надышаться ею.

Оставив нас дома, Ард уехал и вернулся уже когда стемнело. Налил кофе и закрылся в кабинете. Сквозь дверь до меня доносился его голос – порой сдержанный, порой похожий на отзвуки грома. О чём и с кем он говорит, знать я не хотела. Да и не до этого мне было – я не отходила от Алисы. Наскоро приготовила творожный мусс с клубникой, который она всегда любила, и смотрела, как она облизывает ложку. Хотелось сделать что-то огромное, невероятное, но самым большим, что я могла, просто сидеть с ней и прижимать к себе.

– Не знал, что ты сочиняешь детские песенки, – сказал Ард, когда мы вышли из комнаты.

– Я тоже не знала, что сочиняю их, пока не родила Алису, – я попыталась улыбнуться.

Ард мою попытку заметил, хотя самой мне показалось, что это даже намёком на улыбку назвать было сложно.

Я первой вошла в кухню и остановилась. Между нами возникло неловкое молчание, которое бывает между не разобравшимися в своих чувствах старшеклассниками, неожиданно оставшимися наедине.

– Раз у нас нет тем для разговора, – нарушил тишину Ард, – скажи мне, какого дьявола ты потащилась к Афанасьеву одна?

Я посмотрела на него.

– Ты идиот? – спросила совершенно серьёзно. – Что я должна была делать, Рихард? Сидеть и ждать тебя? Если я, как ты говоришь, потащилась к Диме одна, значит, на то были веские причины.

Вскинув голову, я не сводила с него взгляда. Он поджал губы, глаза блеснули, на скулах выступили желваки.

– И если уж на то пошло, я пыталась тебе сказать. Пыталась! Но ты же у нас такой занятой и крутой, что не можешь взять трубку! Так может, стоит задуматься, почему я поехала одна?!

– Я бы взял, если бы ты позвонила со своего номера.

– Но я позвонила не со своего номера! – уже с нажимом. – И ты сам понимаешь, почему. А если бы это была не я, а Алиса?! Ей пять, Рихард! Она скоро в школу пойдёт! Что, если она потеряет телефон и позвонит тебе с чужого номера?! Если ты будешь ей нужен, а она не сможет до тебя дозвониться?! Ей ты тоже скажешь, что взял бы, если бы она позвонила со своего номера?! А если, не дай Бог, ты ей нужен будешь срочно?!

– Не выворачивай, – он прошёл мимо. Открыл холодильник, но только для того, чтобы не смотреть на меня, и я знала это.

– Я не выворачиваю, Рихард.

– До недавнего времени я понятия не имел, что у меня есть дочь, – он захлопнул холодильник. Швырнул возле раковины то, что из него достал. – Если Алиса не дозвонится до меня, она позвонит тебе.

– Да, Ард. Она так и сделает. Она позвонит мне, ты прав!

Меня захлестнуло гневом. Всё пережитое дало о себе знать. Страх, который я испытала, бесконечность ожидания, плач Алисы и кровь, стекающая по пальцам Дмитрия в момент, когда он раздавил бокал в ладони.

– А знаешь, почему?! Потому что я возьму трубку. Даже если в этот момент буду стоять на краю пропасти, я возьму трубку! А знаешь, почему я это сделаю?! Потому что я знаю, что есть те, кто нуждается во мне. Потому что я не крутой адвокат, который только и делает, что выпячивает своё эго. Я не строю из себя героиню в попытке…

– Не строишь?! – рявкнул он. – А чем ты занимаешься?! Нахрена ты сделала запись разговора?!

– Нахрена?! – я хватанула ртом воздух. Недоверчиво усмехнулась. – Что я ещё могла сделать?! Маша погибла потому, что я её втянула в это! Не окажись её в том списке, она была бы жива! Я должна была хоть что-то сделать! Ты слышал, что он говорил?! Он же…

– Это аудио сделано без согласия! Он мог говорить, что угодно! Хоть что он Кеннеди пристрелил!

Я осеклась. Ард не сводил с меня тяжёлого взгляда. А я… я не знала, что сказать. Господи, я даже не подумала об этом. Аудиозапись, сделанная без согласия, не может быть использована в суде в качестве доказательства. Разве что… Разве что она может навести следствие на верный след. Только кто стоит за гибелью бывшей няни Алисы и покушением на Мишу, понятно и так.

– Это было единственным, что я могла сделать, Рихард, – сказала негромко. Взгляда не отвела. – Ради Маши. Ради её мамы.

– Лучше бы ты сделала что-то ради себя, – процедил он и опять отвернулся.

Я посмотрела на столешницу. На ней лежала индюшачья голень в вакуумной упаковке, которую я заказала днём, чтобы сделать завтра к ужину рагу. Рихард чертыхнулся и швырнул её обратно. Я прошла к кофемашине и подставила чашку. Выдохнула. Потёрла лицо и опять повернулась к Арду. Он смотрел на меня.

– Он мог сделать с тобой всё, что угодно, Кристина. С Алисой, возможно, и нет, но с тобой – да.

– Но не сделал, – отозвалась я. Отдавала себе отчёт, что не совсем права.

Никто из нас не был прав. За этот день все мы пережили слишком много. И я, и Лисичка, и Рихард.

– Никогда не рискуй собой, Кристина, там, где это не нужно, – он подошёл и взял меня за локти.

Смотрел уже не в глаза – в душу. Я хотела возразить, что это было нужно. Нужно! Но в горле встал ком. Я слишком хорошо помнила, как задыхалась, как пыталась сделать вдох и не могла. Глотать до сих пор было неприятно. Но дело было не в страхе и не в памяти – в том, как Ард сжимал мои локти, в том, что было в его глазах.

– Что бы я сказал твоей дочери, если бы всё закончилось иначе, Крис? Что бы я сказал нашей дочери? Мне жаль, что с Марией всё так сложилось. Но ты в этом не виновата. Точно не ты.

Он замолчал. Я сглотнула отвратительный комок. Сколько за сегодня я выплакала? И опять эти слёзы…

– Жаль, Крис. Но её смерть ничего не значит для Алисы. И, – циничная усмешка, – для меня по большому счёту, тоже. Вчера я отправил её матери крупный перевод. Это не поможет ей пережить смерть дочери, но хотя бы поддержит. Большего для её семьи сделать я не могу.

Я облизала губы. Он ничего не говорил мне об этом. И я знала, что при других обстоятельствах не сказал бы.

– Нельзя говорить, что жизнь Маши не важна, – прошептала. – Она… Каждая жизнь важна, Ард. Каждая.

Он заставил меня подойти вплотную. Положил ладонь на затылок и опустил до шеи. Глядя в глаза, медленно покачал головой.

– У каждого из нас свои важные жизни. Наши слабые места. Наша уязвимость. Наши близкие, друзья и…

– И… – ещё тише.

– Для меня это твоя жизнь. Твоя и Алисы.

Я отвернулась. Вначале отвела взгляд, а потом и вовсе отошла к раковине. Нервным движением заправила волосы за ухо. Включила воду и принялась мыть чашку, из которой пила Алиса.

Рихард смотрел мне в спину. Руки стали неловкими, как будто я долго была на морозе без варежек. Лучше бы Ард сейчас ушёл в комнату, лучше бы ему кто-нибудь позвонил. Тогда бы у меня появилась возможность побыть одной и, не таясь, дать волю чувствам.

– Крис, – позвал Ард. Я продолжала тереть и без того чистую чашку. – Кристина.

Я ощутила, как он приблизился, как колыхнулся возле меня воздух от его стремительности. Резко он закрыл кран и, взяв за плечо, развернул меня к себе.

Я опять отвела взгляд.

– Что ты хочешь?! – выпалила на одном дыхании. – Что я должна сказать тебе на это?! Что, Рихард? Перестань душу мне выворачивать! Перестань. Я…

– Кристина, – заставил меня остановиться.

Вместо окончания фразы я выдохнула с тихим стоном. Позволила Арду обнять меня.

Сама не заметила, как прижалась к нему, уткнулась в него лбом. Он поглаживал меня по спине, мягко перебирая волосы. Я чувствовала себя одновременно взрослой и маленькой. Женщиной и беззащитным ребёнком. Снова это чувство совершенной слабости и силы, в переплетении которых и скрывается доверие. Потому что слабость рядом с кем-то – доверие. Никогда я не могла показать Диме свою уязвимость. А Арду, вот так просто.

– Мне трудно всё это слушать, принимать, понимаешь?

Я подняла голову. Смотрела на него снизу-вверх, в его жёсткое лицо, в тёмные глаза.

– После всего, что было за эти недели, за эти годы. Это… как лавина. Я уже ничего не ждала. Я научилась жить, как жила. А тут ты. И эти твои слова…

– Ты перестанешь трещать? – он потихоньку смял мои волосы. – От этого все равно никакого толка.

– Я перед тобой душу выворачиваю, а ты… – я всхлипнула, хотя желание было потихоньку засмеяться. Получилось нечто непонятное. – Ты хоть понимаешь, как мне трудно тебе всё это говорить?

Уголки губ Арда дрогнули. Он вздохнул. Отпустил меня и, взяв правую кисть, посмотрел на кольцо. Опять в глаза.

– Я не сняла его. Хотела снять, когда поехала к Диме. Но не сняла.

– Даже не знаю, что тебе на это сказать.

– Скажи, что я сделала правильно.

– У меня желание одновременно выпороть тебя и поцеловать. И не знаю, чего мне хочется больше.

На этот раз я всё же засмеялась. Хотя вряд ли можно было назвать этот звук смешком. В горле тут же запершило. Я закашлялась, и то, что было похоже на улыбку, сошло с лица Арда. Он добавил в кофе молоко и подал мне чашку. Тёплый кофе был как раз тем, чего мне не хватало. Сделав пару глотков, я вернула её ему. И снова мы просто смотрели друг на друга. Прежней неловкости больше не было, но между нами появилось напряжение, похожее на ожидание.

– Ошибка людей в том, Крис, что они не ценят настоящее. Некоторые проживают годы и начинают ценить прошлое. Некоторые, но не все. Зато все люди ценят будущее. Парадокс в том, что того будущего, которое мы себе представляем, может не быть. Но мы всё равно ценим его больше настоящего.

– Ещё один парадокс в том, что даже если это будущее наступает, оно становится настоящим, и люди его не ценят, – ответила я и замолчала.

Наверное, мы могли бы больше ничего не говорить. Ни сейчас, ни многие часы после. Просто стоять и смотреть друг на друга, общаясь одними взглядами. Но я всё-таки нарушила молчание.

– Давай ценить настоящее, Рихард. Мы с тобой так хотели будущего, что потеряли настоящее. А теперь… теперь у нас есть настоящее. Я не хочу больше ничего терять. Ни секунды из настоящего. Не хочу.

– И я не хочу, – моя рука в его. Глаза в глаза. – Свадьба через три недели. Ты же выйдешь за меня?

– А если скажу, что нет? – мягко улыбнулась. Он поигрывал моими пальцами, и они становились живыми. Всё во мне становилось живым рядом с ним.

– Тогда мне придётся заставить тебя. Потому что ты моя, Крис. По всем законам.

– По каким таким законам?

– По всем. По законам, по которым женщина принадлежит мужчине. По тем, которые прописаны с самого сотворения мира. Ты моя, Кристина.

Он говорил уверенно. И смотрел на меня тоже уверенно. Что-то подсказывало, что, если бы сейчас я отказала ему, если бы действительно сказала «нет», это бы ничего не изменило.

– Да, – сказала просто. – Я выйду за тебя, Рихард Агатов. Выйду. Только не отпускай меня больше. Ты сам сказал, что я твоя. Я могу быть глупой, могу быть слабой. Я могу кричать, Рихард. Могу ненавидеть тебя.

– Можешь?

– Могу, – подтвердила совершенно серьёзно. – Могу. Я ненавидела тебя после той встречи. Ненавидела.

Он сильнее сжал мою руку. Ещё сильнее, почти до боли. Только рассеявшаяся темнота глаз сгустилась. Я дотронулась до его лица.

– Это уже не важно, Рихард. Что бы ни было между нами, есть то, что неизменно – я твоя.

Он подтянул меня за руку. Крошечный шаг, и я прижалась к нему всем телом. Созданная для него, я утонула в его руках. Приоткрыла губы и почувствовала прикосновение. Поцелуй был мягким, неспешным. Тихонько застонав, я провела ладонью по груди Арда. Тронула волосы на линии роста.

Наши языки столкнулись, и я потерялась. Закрыла глаза и стала отвечать ему. Безумный, похожий на попытку напиться поцелуй. Губы на губах, его руки на моей спине, мои пальцы в его волосах. И я с ним. Нашедшая себя, сильная и слабая. Его.

Глава 14

Кристина

Сидя утром с чашкой чая, я смотрела на становящееся всё светлее небо и думала над словами Рихарда. О настоящем, о прошлом, о будущем. Эта ночь тоже была уже прошлым. Но откладывать на потом я не стала. Сохранила её не в памяти – в сердце.

Рихард зашёл в кухню. Немного всклокоченный со сна и хмурый.

– Ты что так рано вскочила? – достал стакан и налил в

Глава 1

6 лет назад

Кристина

Телефон звякнул, и я, нехотя отложив книгу, потянулась за ним. Взяла и обомлела. Почти год… Почти год прошёл. Для того, чтобы забыть, как дышать, мне не нужно было даже открывать смс, достаточно лишь имя отправителя. Рихард.

«Сегодня в три. Отель «Марио». Буду ждать тебя в ресторане. Приходи, Крис».

Если бы не последнее «Крис», я бы подумала, что Рихард ошибся номером. Но сообщение предназначалось мне.

Несколько раз я перечитала его, лихорадочно думая, что ответить и надо ли вообще что-то отвечать. С чего он вообще взял, что я могу прийти? Я замужем. Я, чёрт возьми, замужем. Вот уже полгода я чужая жена, и ему не было до этого дела, а теперь…

– Кристина Анатольевна, – обратилась ко мне вошедшая на веранду горничная. – Завтрак готов.

Я испуганно спрятала телефон. Завтрак… Да, завтрак.

– Я поем здесь.

– Дмитрий Юрьевич ждёт вас на кухне.

Я вздохнула. Сердце всё ещё учащённо колотилось. Горничная так и стояла в дверях, дожидаясь, когда я встану и пойду с ней. Меня вдруг это разозлило настолько, что я чуть не ответила ей, что, если моему мужу надо, чтобы я составила ему компанию за столом, он вполне может сам прийти сюда. Но я сдержалась. Убрала телефон в карман кофты и прошла с ней.

Дмитрий уже сидел за накрытым столом. Рукава его безукоризненно белой рубашки были подвёрнуты, ворот расстёгнут на верхнюю пуговицу.

Выдвинув стул, я села напротив. Поймала на себе взгляд мужа и немного смутилась. Каждый раз мне казалось, что он оценивает меня. И каждый раз я чувствовала невысказанный упрёк за то, что недотягиваю до совершенства.

– Ты сразу на работу? – спросила, пока горничная наливала мне кофе.

– Да. А у тебя какие планы на день?

– У меня…

Планов у меня не было. Только… телефон оттягивал карман кофты.

Я подняла голову, рассматривая мужа. Отрезав кусочек блинчика, он положил его в рот. Наши с ним взгляды встретились. Он ждал ответа, и я должна была ответить. Потому что, если он что-то спрашивал, быть иначе не могло.

Муж поднёс к губам чашку, немного оттопырив при этом мизинец. Господи, как меня раздражал этот его оттопыренный мизинец!

– Зачем ты оттопыриваешь мизинец? – не выдержала я. Эта его дурацкая белая рубашка, оттопыренный мизинец, вилка с ножом во время завтрака наедине! Что я делаю за этим столом?! В своей кофте с вытянутыми на локтях рукавами, с собранными наспех в хвост волосами?! Что?!

– Прости? – Дмитрий отпил кофе и поставил чашку на стол. – Что?

Я выдохнула. Качнула головой.

– Ничего, не обращай внимания. Это я… задумалась. Читала книгу и, наверное, ещё не до конца вернулась в реальность, – заставила себя улыбнуться. – Я… Сегодня с подругой хотела встретиться. Ты во сколько планируешь быть дома?

Сказала, а у самой замерло сердце. Потому что никаких встреч с подругами сегодня я не планировала. Я вообще в последнее время редко виделась с девчонками. Из кофейни уволилась ещё до свадьбы. Дмитрий сразу же сказал, что работать мне ни к чему. Достаточно того, что я учусь. Я не возражала. Думала, что так смогу уделять больше времени учёбе, хотя на деле вышло, что появившееся время я уделяла наглаживанию Диминых рубашек, брюк и чистке его обуви. В доме было достаточно прислуги, но почему-то он считал, что этим должна заниматься именно я. Спорить было бессмысленно. Пару раз я попыталась, потом смирилась.

– Как закончу с делами, – Дмитрий опять оттопырил свой дурацкий мизинец.

– Понятно. Тогда вечером увидимся. Буду тебя ждать.

Не буду я его ждать. Совсем наоборот. Но знать ему об этом совсем ни к чему.

Пройдя сквозь вращающиеся двери, я остановилась в широком, хорошо освещённом холле отеля. Сообразила, где находится ресторан и, едва сдерживая волнение, пошла к дверям. У меня ещё оставался шанс уйти. Здравый смысл подсказывал, что именно это я и должна сделать. Если муж узнает, что я встречалась с другим мужчиной, тем более, со своим бывшим, он… Я понятия не имела, что тогда сделает Дмитрий. Он никогда и пальцем меня не тронул. Присылал цветы на праздники, на Новый год подарил полушубок, в сторону которого я бы и посмотреть побоялась, не то, что примерить. Только с каждым днём я всё яснее понимала, что его стоит опасаться. Что он далеко не тот человек, которым я представляла его в первые месяцы нашего знакомства.

– Вы Кристина? – подошла ко мне встречающая в ресторане гостей девушка.

– Д-да, – запнулась я от неожиданности.

Улыбнувшись, она сказала, что меня ожидают, и попросила следовать за ней. Мы прошли через весь зал к деревянной перегородке.

– Прошу вас, – она остановилась перед резной ширмой. Отодвинула её и пропустила меня внутрь.

Рихард поднялся из-за столика. На автомате я сделала ещё пару шагов и остановилась, глядя на него. Он изменился. Неуловимо, но сильно. В нём появилась присущая достатку небрежность, взгляд стал ещё более уверенным.

– Привет, – хотела сказать, но получился только шёпот.

– Здравствуй, Кристина, – он подошёл ко мне. Взял за руку.

Я задрожала. От этого единственного прикосновения задрожала так, как ни разу не дрожала от ласк мужа.

Хотела высвободить руку, но не смогла даже шевельнуть ею.

Ард дотронулся до моего лица, убрал в сторону волосы. На миг губы его изогнулись. Я заставила себя вдохнуть.

– Ты был так уверен, что я приду? – кивком указала на столик. Ни цветов, ни фужеров для шампанского. Только источающая сладковато-пряный аромат свеча в подсвечнике и заварной чайник, точь-в-точь такой же, как был у нас в нашей комнатке.

– Да, – ответил Ард и выдвинул стул, приглашая меня присесть.

– О, Господи, – я посмотрела на время.

Было почти одиннадцать вечера, а я даже не заметила, как прошли несколько часов. Даже если прямо сейчас вызову такси, дома буду не раньше полуночи.

Кровать позади спружинила. Обернувшись, я посмотрела на поднявшегося Арда. Обнажённый, он прошёл через комнату к ванной и взял халат. Под бронзовой кожей перекатывались литые мускулы, двигался он с ленивой неспешностью, подобно сильному удовлетворённому зверю. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Прикрыла грудь уголком одеяла и тут же выпустила его.

Ард повернул ко мне голову. Мне нужно было быстро одеться и вернуться домой. Только делать этого не хотела. Не хотела и не собиралась. Остатки иллюзии лопнули мыльным пузырём, как только за нами закрылась дверь номера. Как только Ард, не дав мне даже осмотреться, накрыл мой рот своим, как я почувствовала под одеждой его руки, как только…

– Я скажу Диме, что ухожу от него.

– Зачем?

Я приоткрыла губы.

– К-как зачем? – запнулась, совершенно не понимая его. – Мы же…

– Мы переспали, Крис. Только и всего. Мне было интересно посмотреть на тебя. Да и… – на его лице отразилось пренебрежение, – хотел убедиться, что ничего не потерял.

Меня словно наотмашь ударили. Стало до озноба холодно.

– Убедился? – едва смогла выдавить.

Рихард завязал пояс. Всё с тем же пренебрежением осмотрел меня, и мне захотелось прикрыться от него уже совершенно осознанно.

– Тебе пора, Крис, – он поднял с пола мою кофту и кинул на угол постели. – У меня через пятнадцать минут встреча.

– То есть вот так?! – я поднялась. Придерживая одеяло, пошла к Арду, но остановилась.

Покачала головой, всё ещё не веря, что слышу это, что это сказал мне он.

– А ты хотела чего-то другого? – жёстко, даже жестоко.

– Я думала, ты…

А что я думала? Что он хочет вернуть меня? Хочет начать заново? Ведь так я и думала. Но сейчас смотрела ему в глаза и понимала, что просто дура. Он решил показать мне, что я как была его, так его и осталась. Решил показать, что одной смс и получаса в ресторане достаточно, чтобы я снова кинулась в омут с головой.

Не закончив, вскинула голову. Посмотрела прямо ему в глаза.

– Нам нужно поговорить, Ард.

– Разговаривать нам не о чем. Мне это не нужно. Всё, что мне было нужно, я получил. Что нужно тебе, меня больше не интересует.

– Что ты несёшь?!

Это какой-то дурной сон. Виски заныли, в голове стало мутно. Мысли начали путаться. Я была обнажена перед ним, и, если тело прикрыть получалось, с душой оказалось сложнее. Вспыхнувшей ярости было слишком мало, чтобы скрыть за ней то, что я чувствовала. Не знаю, как у меня ещё хватало гордости держаться перед ним.

– Ты себя слышишь, Ард?! Ты понимаешь, что ты говоришь?!

Он не удостоил меня ответом. Красноречивое молчание означало, что да. Да, он прекрасно понимает!

Я шевельнула губами, мотнула головой, на поверхностном выдохе сдержав нервную усмешку. Уголки глаз пощипывало подступающими слезами.

– Ты сделала свой выбор, Крис. Если тебя что-то не устроило, это только твои проблемы. Я не подбираю объедки с чужих столов.

Меня трясло, а он был совершенно спокойным и равнодушным. Я пыталась отыскать хоть что-то: во взгляде, в жестах, в голосе. Но не могла. Ничего не было. Объедки? Так вот оно как.

– Я всё поняла, Ард, – отпустила одеяло. Отвернулась и принялась одеваться, надеясь, что он не заметит, как дрожат руки.

Пока ехала в такси, старалась не думать. Старалась вытравить воспоминания о прикосновениях Арда. Но кожа пылала огнём, а тело было наполнено лёгкой истомой. За все эти месяцы с Димой я не испытала и десятой доли того удовольствия, какое получила за эти часы с Ардом. Три оргазма один за другим, его язык на шее и абсолютное желание раствориться в нём.

– Остановите здесь, – попросила водителя метрах в ста от дома.

Территория коттеджного посёлка была хорошо освещена и охранялась так, что ходить тут было не страшно даже ночью. Выйдя на свежий воздух, я поглубже вдохнула. Телефон молчал. Скорее всего, муж задержался на работе. Это давало мне отсрочку.

Зайдя на участок, я остановилась у маленького питьевого фонтана и, намочив пальцы, приложила к губам, пытаясь забыть вкус поцелуев.

– Ненавижу тебя, – прошептала.

Глаза уже не жгло. В такси я с трудом могла сдержать слёзы, но сейчас на смену им пришла злость на саму себя. Дура! Дура, дура, кретинка! Я же знаю Арда. Он не умеет прощать обид. Сволочь! Да как он вообще посмел после того, как сам с этой Аней?! Будь он проклят!

Не успела я зайти в дом, навстречу мне появился Дмитрий.

– Где ты была? – спросил сдержанно.

От неожиданности я проглотила язык. Муж хмурился.

– Я… Почему ты не позвонил, не сказал, что едешь домой? – нашлась только через несколько секунд. – Я думала, что тебя ещё нет. Тоже не торопилась.

Он молчал. Я поспешно отмотала назад и, вспомнив сам вопрос, ответила:

– Я с подругой встречалась. Помнишь? Утром же говорила тебе.

Муж кивнул. Что значил этот кивок, я так и не поняла. То ли, что он помнит, то ли, что принял мой ответ. Перед тем, как уйти из номера, я всё же приняла душ, но мне всё равно казалось, что вся я пропахла Рихардом. Прошла мимо Димы в кухню. Налила стакан воды и выпила. Услышала шаги за спиной.

Неожиданно он взял меня за локоть и резко развернул к себе. Посмотрел в глаза, на губы и снова в глаза.

Смял кофту и обхватил шею ладонью.

Миг, и он начал меня целовать. Я не успела выдохнуть. Стакан выскользнул из рук и со звоном разбился.

– Дима, – попыталась отстраниться. – Дим, мы же…

– Что мы? – он с нажимом погладил меня по спине.

Кофта задралась. Зрачки его расширились, глаза блестели. Он дёрнул кофту с моего плеча, провёл по руке.

– В спальню, – прорычал и, схватив меня за локоть, буквально проволок через весь первый этаж.

Втолкнул в комнату и швырнул на кровать. Я упала на спину. Махом он вытащил из брюк ремень и кинул на пол. Я не узнавала его. Ни разу за все эти месяцы он не был таким.

– Что с тобой? – шепнула, когда он рванул пуговицы рубашки и, подойдя к постели, упёрся коленом в матрас.

– Хочу тебя, – навис сверху. – У меня был дерьмовый день. И сейчас я хочу трахнуть свою жену.

Тяжело дыша, я облизнула губы. Присела на постели и поправила лямку бюстгальтера.

– Похоже, день у тебя был действительно так себе, – попробовала отшутиться.

Муж даже не улыбнулся. Застегнул ширинку и поднял ремень.

Не знаю, что на него нашло. Он бывал разным, порой грубоватым, порой нежным. Но сегодня…

Потянулась за лежащей на прикроватной тумбочке расчёской и тут же забыла о ней.

– Чья это визитка? – голос сел.

Но Дима этого не заметил. У меня внутри всё покрылось инеем.

– Моего нового адвоката, – муж кинул ремень на постель рядом со мной. Металлическая пряжка ударила по бедру. Он забрал кусок картона у меня из рук. – Говорят, ещё тот сукин сын. Не проиграл ни одного дела.

– Имя такое… – сжала похолодевшие пальцы в кулак. – Рихард.

– Да к чёрту имя, – муж убрал карточку в карман. – Главное, чтобы он разобрался с моими проблемами.

– У тебя проблемы?

– В некотором плане.

Дима взял меня за подбородок. Погладил пальцами по щеке, и это напомнило мне прикосновение Арда в ресторане. Остро захотелось дёрнуться назад, даже не знаю, как я сдержалась.

– В некотором плане, Крис, – повторил он задумчиво. – Но это не должно тебя волновать. Я с этим разберусь.

Глава 2

Кристина

Наше время

В который раз за последний час я услышала ставшее ненавистным «вызываемый вами абонент недоступен…».

Не дожидаясь окончания фразы, прервала звонок и обессиленно упёрлась рукой в подоконник. Заседание суда должно было начаться несколько минут назад. Должно…

– Пожалуйста, – прошептала и услышала, как голос дрожит слезами. Набрала снова, зная, что ничего не изменится.

С того момента, как Рихард ушёл, я не находила себе места. Пыталась отвлечься на домашние дела, но это не помогало. Всё валилось из рук. Вслед за салатником на крупные осколки разлетелась чашка Арда. Я смотрела на эти осколки, и недоброе предчувствие беды становилось всё сильнее.

– Пожалуйста, прошу тебя, ответь, – пока гудки снова не сменил автоинформатор. Но мольбы ни к чему не привели.

Положив телефон, я дотронулась до шеи. Нащупала цепочку и провела по ней кончиками пальцев. Мне не у кого было искать защиты, не к кому обратиться не то, что за помощью – за светом. Мне даже позвонить было некому. Только…

Снова взяв телефон, я набрала номер. До боли закусила губу.

– Где Ард, Дима? – не знаю, как мне это удалось, но вопрос прозвучал жёстко и холодно.

– Волнуешься? – в голосе бывшего мужа прозвучала усмешка. – А за меня ты никогда не волновалась.

Я сжала руку в кулак так сильно, что ногти впились в кожу. Мерзавец! Нельзя было показывать ему мой страх. Он как тьма – почувствует его и станет сильнее.

– Мы не о тебе говорим и не обо мне. Рихард поехал на встречу с тобой. Где он?

– Так позвони ему и спроси. Не находишь, что странно спрашивать об этом меня?

– И тем не менее, я спрашиваю об этом тебя.

Он хмыкнул. На заднем фоне раздался другой голос, но слов я не разобрала. Скорее всего, Дмитрий прикрыл динамик ладонью. Удивительно, как за эти годы я выучила его. Сейчас подсознание само добавляло недостающие штрихи.

Я терпеливо ждала. Не потому, что играла в поддавки, а потому, что это было лучшим из всего, что я могла противопоставить Афанасьеву. В какой момент всё пошло не так? С самого начала или нет? Зачем он вообще появился в том кафе?! Зачем дал свою визитку?! Зачем, черт возьми, я её взяла?!

– Ты ещё здесь? – спросил с неохотой.

– Ты и сам знаешь, что здесь.

– Не огрызайся, Крис, – со скрытой угрозой. На меня это не подействовало. Внутри всё покрылось тонкой ледяной коркой, сквозь которую не проходили настоящие чувства.

– А ты не угрожай мне.

– Разве я угрожаю?

– А разве я огрызаюсь? – ответила в тон.

Это была игра словами, отказаться от которой я не имела права. Время шло вперёд. Теперь было окончательно ясно, что заседания не было. Если бы оно состоялось, Дмитрий сейчас был бы в зале, а не ехал куда-то со своими церберами.

Должно быть, игра ему-таки наскучила. Я напряглась. Ледяная корка уже пошла мелкими трещинами. На улице была весна, а меня колотило от холода.

– Мы расстались около получаса назад, – наконец выговорил он. – Думаю, твой адвокат скоро будет дома. Можешь разогревать обед.

– Спасибо, – сжала трубку. – Что мне делать, я разберусь. И… – этого говорить не стоило, но я не смогла не сказать: – Ты не запугаешь меня, Дима. Ты так долго меня запугивал, что страх вошёл у меня в привычку. Я знаю, на что ты способен. Смерть Марии…

– Грей обед, Крис, – оборвал он меня. – Ард скоро будет дома.

Только когда в трубке повисла тишина, я поняла, что он не хочет говорить о Марии. По телефону не хочет. Верно. Главное, не оставлять следов. Хотелось послать его к дьяволу.

Боже, моя девочка… Мне страшно было даже представить, что случится, если я не заберу её у него. И страшно было от того, как прозвучало это «расстались полчаса назад».

Только я собралась отойти от окна, во дворе появился автомобиль. Чёрный седан, похожий на другие чёрные седаны и до ужаса напоминающий одну из машин охраны Афанасьева.

Просто машина. За мгновение я сказала это себе миллиард раз, но так и стояла, впившись в неё взглядом.

Седан остановился напротив нашего подъезда. Задняя дверца распахнулась.

– Ард, – у меня вырвался вскрик.

Я прижала ладонь к губам, а уже в следующее мгновение бросилась к двери.

Боже мой…

Замок никак не хотел поддаваться. Только с третьей попытки я смогла открыть дверь. Бросилась к лифтам, но не успела нажать на кнопку вызова, дверцы сами разъехались в стороны.

– Рихард! – бросилась к нему.

Стоило обхватить его, он с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Выругался. Придерживая, я помогла ему дойти до квартиры, стараясь не поддаваться истерике.

Чтоб тебе в аду гореть, Афанасьев! В уголке рта Арда запеклась кровь, бровь была рассечена. Я даже боялась представить, что увижу, когда он снимет свитер.

– Дай я помогу, – попыталась снять с него куртку, но в тот момент, когда коснулась плеча, он внезапно сжал мою руку.

От неожиданности я ахнула. Только что он наваливался на меня, едва переставляя ноги, а сейчас глаза горели яростью. Нет… не только сейчас. Я вдруг вспомнила его взгляд в миг, когда лифт открылся.

– Почему ты мне не сказала?! – прорычал он так, что по коже пробежали мурашки.

Внутри всё сжалось, таким угрожающим был его голос. Даже сейчас он не был слабым. От него исходила такая животная сила, что мне захотелось попятиться. Ещё немного, и кости разлетелись бы на осколки.

Я коротко вдохнула. В мыслях был сумбур. Что я ему не сказала? Про Диму? Или…

– Почему ты не сказала, что Алиса – моя дочь, мать твою?!

Он оттолкнул меня. По скулам Арда заходили желваки, вена на шее вздулась. Я прижалась спиной к стене. Хотелось на что-нибудь опереться, потому что ноги стали ватными.

– А почему я должна была тебе говорить? – всё-таки собралась и ответила ему.

Наверное, не стоило. Если до этого в черноте глаз читалась ярость, теперь он превратился в самого дьявола.

– Почему? – навис надо мной, уперевшись раскрытой ладонью в стену. Теперь он говорил почти вкрадчиво. От него исходил жар, пахло кровью и пылью.

– Да, почему? – этот жар передался и мне. – Как ты мне тогда сказал? Ты не подбираешь объедки или что-то вроде того.

– Я убью тебя, Крис, – схватил за горло. Не сжимая пальцев, склонился ещё ниже и просипел: – Убью, сука.

– Да прекрати! – вспылив, оттолкнула его.

Его качнуло. Болезненно поморщившись, он прижал руку к боку.

Убьёт он меня, как же! На меня накатывали то злость, то облегчение, то страх. Они сменялись так быстро, что я терялась в них.

– Прекрати, Ард! – вскрикнула ещё громче. – Хватит с меня угроз! Да, Алиса твоя дочь! Да! Почему я не сказала тебе?! Да потому что не хотела говорить! Не хотела, ясно?!

– Ни черта мне не ясно! – гаркнул в ответ.

Он опять скривился. На сей раз его повело так сильно, что он схватился за стену. Свесил голову.

Я подошла. Молча обхватила и повела в спальню. Ард даже не воспротивился, только ругнулся, на чём свет стоит. Усадив на постель, я всё-таки сняла с него куртку. Подняла свитер, заранее готовая ко всему. На боку была припухлость, грозившая уже в самое ближайшее время превратиться в огромную чёрную гематому. Ещё несколько – по всему телу.

Аккуратно коснувшись кожи, я посмотрела Арду в глаза. Он наблюдал за мной, слегка кривя губы.

– Зачем ты поехал к нему, Ард? – это было облегчение, пришедшее на смену злости. Мягко я погладила припухлость. Опять посмотрела Рихарду в глаза. – Ты понимаешь, что он мог сделать? – голос сел до шёпота. Я больше не могла скрывать то, что прятала внутри все эти годы.

В момент, когда Арда вытолкнули из машины, я поняла, что больше не хочу играть и делать вид, что всё это только ради дочери. Себе я призналась уже давно, смогу ли признаться Арду? Пока что вряд ли, но и заталкивать чувства в самый дальний, потаённый уголок своего сердца я больше не могла. Жизнь слишком хрупкая, чтобы откладывать её на потом.

– Кому и что ты хотел доказать, Ард? Что смерть Марии ничего не изменит? Что его угрозы на тебя не подействовали? А теперь что, Ард?

– Теперь я знаю, что у меня есть дочь.

Я замолчала. Сидела рядом и смотрела на Рихарда. Я смотрела на него каждый день с момента появления Лисички на свет. Смотрела в её глаза и видела его, гладила её мягкие волосы и чувствовала завитки волос её отца. Мне достаточно было одного взгляда на дочь, чтобы понять, что Дмитрий не имеет к её рождению никакого отношения. И всё же я надеялась, что это останется только моей тайной. Как и у дочери, волосы у Димы были чёрные, да и ростом он только немного уступал Арду. Может быть, я должна была сказать ему сама, но я не сказала. И продолжала надеяться, что всё пойдёт своим чередом. Но нет. Через несколько месяцев после рождения Алисы муж положил передо мной результаты теста ДНК, не оставившим ни единого шанса увёрткам. Оправдаться я не пыталась. Как сейчас я помнила тот момент. Сидя за столом, я молча смотрела на мужа, он – на меня. А потом он сказал только одно:

– Алиса – моя дочь. Для всех она – моя дочь, Кристина, так это и останется. Если ты раскроешь рот, пожалеешь.

Я знала, что пожалею, даже если буду молчать. О том, что тогда не стёрла проклятую СМС от Арда, что пришла на ту встречу и что не смогла уйти, я жалела уже давно. Но то, что сказал Дима дальше, заставило меня содрогнуться:

– Если ты думаешь, что плохо будет тебе, ты ошибаешься, Крис. Плохо будет твоей дочери. Так что держи язык за зубами. Пока Алиса – моя дочь, ей ничего не грозит. Но если она вдруг перестанет быть моей… – вместо окончания фразы повисла тишина.

Дмитрий забрал результаты, убрал в конверт и ушёл. А я осталась сидеть за столом, отчётливо понимая, что я верю ему. И что не скажу: ни маме, ни кому-либо ещё. Даже Арду. Но причиной этому было не предупреждение Димы. Просто Рихарду это не нужно. И я тоже ему не нужна.

Всё, что я нашла в подобие домашней аптечки: перекись, мазь от растяжений, жаропонижающее с давно истёкшим сроком годности и старый ртутный градусник.

Перебрав это, так называемое, богатство, отложила аптечку в сторону.

– Нужно сходить в аптеку, – вздохнула и хотела встать.

– Пройдёт само. Прекрати истерить.

– Какая истерика? Ты себя видел?! На тебе живого места нет!

– Я тебе уже сказал – пройдёт.

– Ты хуже Алисы, – выплюнула я и осеклась, поймав тяжёлый взгляд Арда.

Подтянула к себе коробку с лекарствами, чтобы хоть чем-то занять руки. Я не раз представляла себе этот момент, когда Ард узнает. Когда я скажу ему. Придумывала слова, стирала их, рисовала в воображении самые разные варианты. Но ни один из них не был похож на этот.

Ард продолжал молча смотреть на меня.

– Чего ты ждёшь? – вздохнула. – Что я буду оправдываться? Не буду, Рихард.

Уголок его губ дёрнулся, выражение лица ожесточилось.

– Чего ты хотел после того вечера?! – вспылила я. Резко встала, потому что сидеть рядом стало невыносимо. – Чтобы я пришла к тебе?

Ард хотел схватить меня за руку, но я отступила. Покачала головой, горько усмехнувшись.

– Я бы не пришла к тебе, Рихард, даже если бы могла. Даже если бы я не была замужем, я бы не пришла к тебе.

Кривясь, он поднялся. Я подавила желание сразу же броситься к нему. Дождалась, когда он подойдёт.

– Я имел право знать, что у меня есть дочь.

– Если бы ты хотел знать, ты бы узнал, – возразила я. – Ты не хотел. Всё, чего ты хотел, ты получил.

Мы опять замолчали. Сказанные им когда-то слова встали между нами прошлым. Прошло шесть лет, а я помнила то чувство, когда он наотмашь ударил меня этими самыми словами. Помнила так отчётливо, как будто он сказал их только что.

Ард стоял рядом, но словно не видел меня. Мне стало зябко. Он слегка прищурился. Черты лица окаменели, глаза превратились в чёрные провалы с металлическим отливом на самом дне пропасти.

– Я хотел знать, – выговорил он, сфокусировав взгляд на мне, и повторил: – Я хотел знать, Кристина.

Что это означало, я так и не поняла. Хотела спросить, но язык не шевелился. В облике Арда появилось нечто пугающее. Как будто он… вынес приговор. Только кому?

– Тебе нужно лечь, – я мягко взяла его за руку. Вспышка погасла, вместо неё осталось чувство опустошённости.

– Если ты хотел знать, почему не спросил? – помогая ему разуться, спросила я. Откинула одеяло.

Опять он не ответил. Только странно посмотрел на меня.

Наши немые гляделки вытягивали из меня остатки сил. Я слишком переволновалась, чтобы тратить их ещё и на это.

Спасаясь от взгляда Арда, ушла на кухню. Только там я позволила себе тихий, больше похожий на вздох стон. Выходит, Дмитрий сам рассказал ему. Но зачем? Чтобы разозлить? Чтобы показать, какая я тварь?

Вернувшись в спальню с чашкой горячего чая, я поставила её на тумбочку.

– Ты всё ещё уверен, что сможешь противостоять Диме? – села я рядом.

– Сейчас даже больше, чем раньше. Я не оставлю с ним своего ребёнка.

– Нашего ребёнка.

Мои слова повисли в воздухе, как туманная дымка. Молчание, слова, взгляды: всё это окружало нас невидимым ореолом.

Что значила эта тишина? Звоночком внутри возникла тревога.

– Нашего ребёнка, Ард. Скажи это, – потребовала я. Паника была неожиданной для меня самой. Я схватила Арда за руку. – Скажи это! Скажи!

У меня заколотилось сердце. Я была загнана в угол. Арду, как и Диме, я не могла противопоставить ничего. И если он решит, что Алиса… Если он решит отобрать у меня Алису, что я смогу сделать? Бежать было единственным выходом, но весь ужас заключался в том, что Ард, в отличие от моего бывшего мужа, действительно имел право на Лисичку.

Он вдруг сжал мои пальцы, и сразу стало легче. Я не собиралась реветь, но с губ слетел всхлип, а слёзы потекли сами собой. Склонила голову и, прижав свободную ладонь к губам, просто заплакала. Наконец кончилось это враньё, наконец мне не нужно было бояться, что он узнает. Что бы ни случилось дальше, мне больше не нужно было врать.

– Верни мне мою дочь, Ард! Верни мне её! – всхлипнула, хватая его пальцы.

– Твою? – переспросил он, испепеляя взглядом.

Я потихоньку заскулила. Только что сама просила его сказать. Теперь слово комом застряло в горле. Но я знала, что должна. Ещё несколько секунд назад это было легко. Его дочь. Его. Нет… не мою и не его.

– Нашу, – прошептала едва слышно. Если он не хочет говорить этого, буду говорить я. До бесконечности буду повторять за нас двоих единственную правду: – Нашу…

Глава 3

Рихард

Мельтешение Кристины действовало на нервы. Сукин сын Афанасьев здорово поднатаскал своих псов. Кости ныли так, что перед глазами плясали точки. Но это было последним из того, что меня волновало. Каждый раз, как я видел дочь Крис, внутри что-то натягивалось. Если бы не проклятый тест ДНК, который показал мне Афанасьев, до последнего сомневался бы, что её отец он. Мне стоило догадаться, что с его возможностями сделать фальшивую бумагу ничего не стоит. Стоило проверить самому. Разговор бы у нас был совсем другим.

– Как ты?

Кристина вернулась из кухни с полотенцем в руках. Села рядом. Быстро посмотрела на меня и отвела взгляд.

– Да убери ты это! – процедил, когда она прижала полотенце к рёбрам. Что она туда, мать её, завернула?!

– Надо приложить холодное, – она настырно прижала свою дрянь к моему боку.

Я втянул воздух сквозь зубы. Сам Афанасьев на этот раз в грязь не сунулся. Пока трое из его свиты отделывали меня, стоял и цедил пойло. Вылетевшая из ствола пуля просвистела в считанных сантиметрах от меня и оставила дыру в стене. Это было очередным предупреждением.

– Это лишнее, Крис, – я сжал её руку. Вытерпеть холодное полотенце было куда проще, чем её прикосновение.

В её глазах было столько всего, что мне хотелось выругаться. Снова и снова мне, чтоб её, хотелось выругаться! После нашего с ней фиаско я зарёкся подчинять свою жизнь кому бы то ни было, помимо себя самого. Но только эта женщина оказалась рядом, все данные себе обещания грозили полететь в пропасть. Что хуже всего, пропастью этой были её медово-карие глаза.

– Почему? – губы её едва шевельнулись.

Да будь она неладна! Я выпустил её руку. Её близость мешала рационально думать. Если бы дело касалось меня одного, я бы послал Афанасьева с его угрозами куда подальше. Если раньше я собирался уничтожить его, теперь будет не так. Он подавится каждым своим словом. Он покойник. Сегодня он сам подписал себе смертный приговор.

– Так почему не надо, Ард?

Она высвободила руку. Полотенце выскользнуло, упало на постель. Её ладонь теплом легла на ноющие рёбра. Меня прошибло до самого нутра. Чёрт! Час назад меня избили, а мне до одури захотелось опрокинуть её на спину и вогнать в неё член, услышать её вскрик.

От этой стервы у меня плыла голова. Похоже, у Афанасьева тоже. Только, в отличие от меня он смог разобраться с этим.

Кристина опустила руку на мой живот. Я напрягся ещё сильнее.

– Крис, – с предостережением.

Вздохнув, она сжала ладонь в кулак. Её ресницы дрогнули, как усики бабочки, и в башке поплыло пуще прежнего.

Афанасьев хорошо знал, куда бить. И рёбра тут были ни при чём. Не успел звук выстрела стихнуть, он выговорил, глядя на меня с металлическим блеском в глазах:

– Следующая попадёт в цель. И целиться я буду не в тебя, Агатов. Целиться я буду в Кристину.

– Я лишу тебя всего.

– Нет, Рихард. Это я лишу тебя всего.

Сказав это, он кивнул охране. Первый же удар пришёлся под дых, второй в скулу. Я размахнулся в ответ, услышал хруст кости. На пол брызнула кровь. И всё-таки силы были не равны. Не прошло и нескольких минут, как меня затолкнули в машину. Афанасьев сам захлопнул дверцу, напоследок повторив, чтобы я забыл про Алису. Только если он надеялся запугать меня этим показательным выступлением – напрасно. Своё я не отдам. Не на этот раз.

– Я так боялась за тебя, – вдруг сказала Кристина. – Рихард… Я в жизни так не боялась.

Её глаза влажно заблестели. Она придвинулась ближе. Дотронулась до моей груди, потом до лица. Ещё миг, и коснулась губами моих. Я почувствовал её судорожный выдох. Дрожащий, тёплый. Подхватил под спиной, но она тут же отстранилась. Взяла мою руку и прижала к своей щеке. Потёрлась и поцеловала в ладонь.

Да что она творит?! Эта женщина уже один раз вывернула мне душу, а я всё равно ведусь на это дерьмо.

– Я бы не выдержала, если бы что-то с тобой случилось. Я бы…

– Хватит! – оборвал её. Только это её не остановило. Она поцеловала мои пальцы и уткнулась в ладонь носом.

Надо было отшвырнуть её. Только сил на это у меня не хватило. Вместо этого я, наоборот, притянул её и прижал к себе.

– Хватит, Кристина, – погладил по голове слыша, как она дышит. – Ничего не случилось.

Крис замотала головой.

Оттолкнуть её. Оттолкнуть и не обращать внимания на то, что, когда она так близко, внутри всё становится на свои места.

Осталось только забрать свою дочь.

Глава 4

Кристина

Ард сидел на полу, держа в руках длинноухого зайца Алисы. На сбитых костяшках пальцев выступила кровь. Я осмотрелась, ища дочь, но в комнате её не было. Позвала Арда и не услышала собственный голос. Было так холодно, что я натянула рукава кофты.

Кровь была не только на кистях Рихарда. Она была на его лице, на шерсти зайца.

– Рихард, – только сейчас я поняла, что он прикован наручниками. – Рихард… – бросилась к нему, и тут из темноты появился… Дмитрий. Я попятилась, а он…

– Кристина, – Рихард молчал. Но голос принадлежал ему. Точно ему… – Кристина.

Кто-то потряс меня за плечо.

Картинка стала таять. Лицо Дмитрия потеряло чёткость, а потом весь он растворился вместе с комнатой и кровавыми пятнами на заячьей шерсти.

– Ард, – прошептала сквозь остатки сна.

Поморщилась и открыла глаза. Голова была тяжёлая. Я чувствовала себя совершенно измотанной. Сон. Просто дурной сон.

– Сколько времени? – спросила сдавленно, приподнявшись на постели. Убрала волосы за ухо и зевнула.

За окном только-только занимался рассвет. Понятия не имею, во сколько я уснула. Долго лежала, прислушиваясь к размеренному дыханию Рихарда, потом поднялась, чтобы выпить чай. Это было лучше, чем бестолково пялиться в темноту, перебирая бессмысленные мысли.

– Собери вещи на несколько дней.

– Зачем?

При чём тут вещи, если я всего лишь спросила, сколько времени?

– Хочу, чтобы пока ты пожила у моего друга.

Сказав это, Ард отошёл от постели. Я посмотрела на него, потом на собственное отражение в зеркальных дверцах шкафа. Кое-как заставила себя подняться, хотя чувство было такое, что это не Арда вчера избили, а меня. Приснившийся кошмар вытянул из меня жизненную энергию. Вспомнив кровь на мягкой игрушке, взгляд бывшего мужа и наручники на широких запястьях Рихарда, я поёжилась.

– Что происходит? – поднялась и подошла к нему. – Ты же не просто так решил меня спрятать? А ты именно это и решил, так?

– Мне нужно сосредоточиться на деле. Пока ты тут, сделать этого у меня не получится.

– Это не ответ. Он угрожал тебе? Сказал, что доберётся до меня?

Ард молча смотрел мне в лицо. По тому, как потемнели его глаза, я поняла, что попала в точку. Горько усмехнулась. Я слишком хорошо знала бывшего мужа. И Арда я тоже знала. В чём-то они действительно были похожи.

– Хорошо, – сдалась. – Я сейчас соберусь.

Дотронулась до живота Рихарда и почувствовала, как напряглись под пальцами мышцы. Опустила взгляд к гематоме. Она была даже больше, чем я ожидала. Рот наполнился слюной, внутри всё сжалось. Снова Рихарду в лицо.

– А ты?

– Со мной всё будет в порядке, – выговорил он. Только на секунду сжал мою руку и сразу же выпустил, а потом и вовсе ушёл из спальни. Не прошло и минуты, как из ванной послышался шум воды. А я не могла отделаться от так и стоящей перед глазами картинки: кровь на мягкой игрушке и стальной обруч на широком запястье.

– Почему ты такой упёртый? – всё-таки не удержалась я, когда машину немного тряхнуло, и Ард стиснул зубы. – И не надо говорить, что, если бы не это, ты бы не стал тем, кем стал.

Мои просьбы поехать на такси он просто проигнорировал. Сам сел за руль тёмно-синего седана, перед этим молча открыв передо мной дверцу со стороны пассажира. Где его внедорожник, спрашивать я не стала. И так ясно – там, где ему пришлось его вчера оставить.

– Пока я могу делать что-либо сам, я буду это делать.

– Только сейчас ты как раз не можешь, – заметила я с долей злости.

Я действительно злилась. На его упрямство, на обстоятельства, повлиять на которые не могла, на саму себя. Собранный наспех чемодан лежал в багажнике. Я не хотела просто ждать, пока всё разрешится. Не могла. Но у меня опять не было выбора.

Через несколько минут мы въехали на охраняемую территорию коттеджного посёлка. С одной стороны стеной стояли высокие сосны, с другой – дома за высоченными, похожими на крепостные стены заборами.

– Это и есть дом твоего друга? – спросила, когда мы подъехали к воротам.

– Зачем спрашиваешь, если это и так понятно?

Я рассматривала стоящий в глубине участка дом.

Зачем?! Потому что мне надоело быть пешкой, которую двигают. Но Ард был прав. Только поэтому я промолчала.

– Яков Константинович ждёт вас, – склонившись к опущенному стеклу со стороны водителя, сказал охранник.

Рихард молча кивнул, и машина поехала дальше. Я продолжала рассматривать дом. Неожиданно на полянке перед ним появилась девочка. Белокурая, в нежно-розовом свитере. С любопытством посмотрев в нашу сторону, она бросилась по ступеням вверх.

– Мирося! – услышала я её звонкий голосок. – Мирося, кто-то приехал!

– У твоего друга есть дочь? – повернулась к Арду. – Почему ты не сказал?

– Ты не спрашивала.

У него ещё хватало сил усмехаться. Правда усмешка была так себе. Наконец мы остановились. На крыльце появился мужчина. Я присмотрелась. Где-то я его уже видела. Или нет… Может быть, мне только так показалось.

Рихард вышел из машины. Я тоже открыла дверцу.

– Хорошо тебя отделали, – пожал хозяин дома руку Рихарду. Посмотрел на меня. – Всё-таки мир тесен.

Ард снова усмехнулся. Чему, я не поняла.

– Добрый день, – поздоровалась сама. Мужчина ответил мне снисходительным кивком. Нет, я точно где-то его видела…

На крыльце опять появилась девчушка. На вид она была чуть старше моей Лисички. Только если моя девочка походила на бархатную южную ночь, эта была солнечным днём.

– Мирося, иди быстрее, – она обернулась к раскрытой двери.

Меня удивило, что она зовёт маму по имени. Хотя, скорее не маму, а няню.

– Иду-иду, – услышала я мягкий голос за миг до того, как из дома вышла девушка. Я обомлела.

– Мирослава?

– Кристина… – она была удивлена не меньше.

Но стоило ей увидеть Рихарда, удивление прошло. Только во взгляде появилось волнение. Теперь я вспомнила, где видела этого мужчину. Именно он приходил в следственный изолятор. И именно он сделал так, что Мирослава оказалась там. Но если сейчас она здесь…

– Поверить не могу, – покачала головой, когда Мира подошла. – Ты…

– Как же я рада тебя видеть, – не дав договорить, Мира приобняла меня. – Когда Яков сказал, что Ард взялся за твоё дело… – покачала головой. – Надо же. Просто не могу поверить.

Я тоже не могла. И всё-таки это было правдой – передо мной стояла Мирослава. Девушка, с которой я провела несколько часов в камере и которую увидеть не ожидала больше никогда.

– Поверить не могу, – сказала я уже в третий или четвёртый раз.

Поняв, как это глупо уже звучит, потихоньку засмеялась. Только совсем невесело. Мирослава поставила на стол заварной чайник и банку с печеньем. Она загорела, похорошела с нашей последней встречи. Я же, наверное, была бледнее моли.

– Как ты умудрилась связаться с Агатовым? – Мира присела на соседний стул.

Я только покачала головой. Вздохнула и вымученно посмотрела на неё, взглядом умоляя ни о чём не спрашивать.

– Это очень долгая и давняя история.

Из коридора раздался звук торопливых шагов. Через мгновение в кухню влетела белокурая девочка и с интересом посмотрела на меня. Они с Мирославой были очень похожи. Если бы не знала, что детей у неё нет, в жизни бы не догадалась, что это не её родная дочь. Теперь объяснять пришла очередь Миры.

– Это Майя. Дочь Якова.

Жестом подозвала к себе девчушку. Та сразу же подошла.

– Познакомься, это Кристина.

Девочка не торопилась. Рассматривала меня с некоторой настороженностью, но при этом её голубые глаза горели живым огоньком. У меня опять сжалось сердце. Захотелось расплакаться. Как же я тосковала по Алисе! Душа выворачивалась наизнанку, как только я начинала думать о ней. Как бы я ни храбрилась, мысли неминуемо переплетались со страхом никогда больше её не увидеть.

Мужчины ушли в кабинет сразу же, оставив нас с Мирославой наедине. Если бы не эта девочка, я бы, наверное, сразу же расплакалась. Как я ни была рада видеть Мирославу, она, сама того не зная, заставила вспомнить день, когда Дмитрий отнял у меня Алису.

Смущаясь, Майя всё-таки поздоровалась.

– У меня тоже есть дочка, – зачем-то сказала я и прикусила губу, сдерживая всхлип.

– Иди погуляй, Пчёлка, – поняв, что я на пределе, подтолкнула её Мира к двери.

Я проводила Майю взглядом.

– Агатов же привёз тебя к нам не просто так?

– Не просто. Вчера должно было состояться первое заседание. Но… Мой бывший муж постарался, чтобы оно не состоялось.

– Раскрас Рихарда его рук дело?

Я кивнула.

– Его и его людей. Ард толком мне ничего не рассказал. Я не знаю, что происходит, не знаю, чего ждать… – на этом я кончилась.

В буквальном смысле кончилась. Слёзы стремительно подступили, покатились по лицу. Я вытерла их, но они побежали снова. Я всхлипнула, голос зазвучал жалко:

– Вчера он убил бывшую няню Алисы. Она… она выпала из окна. Понимаешь?! Он просто убил её. А Ард… Он лезет в пекло. Я не знаю, чем всё это кончится, Мира. Я… я с ума схожу. Ард ничего не боится. А Дмитрий… его надо бояться. Он…

– Тихо-тихо, – Мирослава приобняла меня. Погладила по спине.

Я уткнулась ей в плечо и надрывно вздохнула. Такой простой жест поддержки. Как же мне это было нужно. Нужно было просто почувствовать дружеское тепло. Мы с Мирославой и знакомы-то толком не были, а она оказалась единственной близкой мне.

– Вчера его вытолкнули из машины прямо у подъезда, – продолжала всхлипывать я. – А что дальше? Дима не остановится. И Ард не остановится. Да и как он может… Алиса, она… она его…

Не договорив, я зашлась рыданиями. Мирослава опять погладила меня, уже по голове. Вздохнула.

– Прости, – я всё-таки заставила себя отстраниться от неё. – Прости, Мир. Я вывалила на тебя всё… Даже не спросила, как ты. Хотя… – попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, а слёзы потекли с новой силой. – Ты такая хорошенькая. И выглядишь хорошо… У… у тебя всё в порядке, это и так видно. Ты сияешь. Я так… так рада, что у тебя всё в порядке.

Улыбка вышла кривой, дрожащей, глухие рыдания никак не прекращались. Сказанные вслух слова перестали быть фантомными. Мирослава держала меня за руку, и я была ей благодарна за это.

– Я уверена, что Рихард знает, что делает, – тихо выговорила она. – Такие мужчины, как он и Яков, всегда знают, что делают. Даже если в какой-то момент кажется, что это не так. Если он сказал, что вернёт тебе Алису, он сделает это. А он, как я понимаю, так и сказал.

– Да.

– Между вами ведь личное?

– Личное… – ещё одна кривая улыбка. – Между нами столько личного, что ты представить себе не можешь. Мы встречались до того, как я вышла замуж за Афанасьева. А потом… Алиса, она…

Мирослава вскинула голову. Я замолчала, услышав шум за спиной. Повернулась и увидела мужчин.

– Вы в порядке? – Яков посмотрел вначале на Мирославу, потом мазнул по мне.

– В полном, – отозвалась Мира за нас обеих, хотя всем было ясно, что ко мне это не относится.

Рихард держал брелок от машины. У меня сердце ёкнуло.

– Ты уезжаешь? – спросила тихо. Поднялась, чувствуя себя неловко под чужими взглядами. – Когда ты приедешь?

– Пока не знаю. Но если что-то прояснится, я позвоню.

Я согласно кивнула, стоя на расстоянии вытянутой руки. Ещё пару секунд Ард мрачно смотрел на меня. Я ждала, что дотронется, что что-то сделает, но этого не случилось.

– Мне пора, – сказал он Якову. – Чем быстрее начну, тем быстрее закончу.

Опять посмотрел на меня и ушёл. Вслед за ним вышел и хозяин дома, а я беспомощно вернулась к столу, опустилась на табурет и, положив ладонь на коленку, посмотрела на кольцо.

– И что ты расселась?

Вместо жалости в голосе Мирославы послышался беззлобный упрёк. Я мгновенно подняла глаза. И правда.

– Ты… ты права, – сказала быстро и, больше немедля, пошла за мужчинами.

Нагнала их уже у двери.

– Оставьте нас наедине, пожалуйста, – попросила я Якова. – На пару минут.

Тот смерил меня взглядом. Чуть более внимательно, чем до этого. Словно я из пустого места всё-таки превратилась в нечто, достойное его интереса.

Почти неуловимо хмыкнул и, сказав Арду, что будет ждать снаружи, вышел.

– Я тебя не пущу, – голос ещё дрожал, но это не мешало говорить твёрдо. – Куда ты поедешь, Рихард? Ты себя видел? Я уже не говорю про то, что тебе нужно лежать в постели. Но ушибы обработать надо обязательно. Ты понимаешь, что может стать ещё хуже?

– У меня нет времени на эту ерунду.

– Это не ерунда. Я не хочу, – голос всё-таки понизился до громкого шёпота, – не хочу потерять тебя из-за глупости. Что, если тебе станет плохо за рулём? Что, если у тебя сотрясение? Если тебе на меня плевать, подумай об Алисе. Кроме тебя у Димы её забрать не сможет никто. А твоё это геройство… – качнула головой. – Я не прошу тебя остаться на день или два. Несколько часов, Ард. Пожалуйста, послушай меня. Хотя бы сейчас послушай.

Он поджал губы. Я замолчала, потому что всё, что могла сказать, сказала и так. Что я могла ещё сделать? Вцепиться в него и не выпускать. Видит Бог, я бы так и поступила, если бы это что-то изменило.

– Мне нужно уехать, Мира.

– Понятно, – выдохнула.

На секунду мне показалось, что он всё-таки прислушается, останется. Но нет. Рихард взял меня за плечо.

– Именно сейчас я не могу пустить всё на самотёк. И именно из-за Алисы. Но я обещаю, что скоро вернусь.

Это был замкнутый круг. Как мне ни хотелось возразить, я не смогла. Из-за Алисы он должен был остаться, из-за неё же и уехать, чтобы как можно быстрее вернуть её.

– Пожалуйста, будь осторожнее.

– За руль сядет Яков.

– Хорошо.

Губы дрогнули, но больше я ничего не сказала. И опять это было лишним, но я привстала на носочки и быстро коснулась губами губ Рихарда. Мимолётно, почти неощутимо. Он выпустил мой локоть, и я тут же отошла.

– Пожалуйста, приезжай быстрее, – сказала и, не дожидаясь, когда останусь одна посреди коридора, пошла обратно в кухню.

Я закрыла дверь спальни, в которую ещё утром горничная отнесла мои вещи. Вернулся Рихард только вечером. Главное, что вернулся. Весь день я успокаивала себя только тем, что уехал он не один, а вместе с Яковом. Да и Мирослава с Майей отвлекали меня от ненужных мыслей.

– Когда вернёмся, займусь твоей аптечкой, – сказала, доставая из вручённой мне Мирославой коробки мазь от ушибов.

Рихард сам стянул тонкий свитер. Я мельком глянула на его спину и сглотнула. Подавила стон. Под лопаткой у него тоже была большая гематома, чуть поменьше – с другой стороны.

– Сколько их было?

– Зачем тебе знать это?

Не за чем, он был прав, поэтому я не стала настаивать. Дождалась, когда он сядет рядом, и, выдавив мазь на пальцы, принялась втирать. Ард с шумом втянул воздух. Глаза его потемнели.

– Потерпи, – пыталась касаться как можно мягче. Его кожа была тёплой, даже горячей.

Между нами всегда было что-то большее, чем просто чувства. Какая-то странная связь. И это касалось даже секса. Он как будто был чем-то витающим в самом воздухе, когда мы находились рядом.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихонько спросила я, перейдя к другой гематоме.

– Что конкретно? – поморщился. – Если ты о том, чувствую ли я, что шакалы Афанасьева меня отделали, то да. Ещё как чувствую.

Я не смогла сдержать усмешку.

– Странно бы было, если ты этого не чувствовал. Но ты же понял, о чём я, Ард.

– К чему этот разговор, Крис?

– Ни к чему, – согласилась я. – Просто… Не знаю, имеет ли это для тебя значение, – не отводя взгляда, очень тихо, – но я хочу, чтобы ты знал. Я жалею о том, что вышла за Диму. Сразу поняла, что это большая ошибка. Но так случилось, Ард. Это уже случилось, и сделать с этим я уже ничего не могу.

– И что, скажешь, что он – прошлое, а я – настоящее? – презрение было почти осязаемо. Оно появилось мгновенно, тронуло моё сердце холодом.

Семь лет назад я бы развернулась и ушла, больше ничего не став объяснять и доказывать. Почти каждую ночь весь прошедший месяц я вдыхала запах духов другой женщины. Когда Ард приходил посреди ночи или вообще не приходил, я не знала, где он и с кем.

Нет, знала. И это было настолько ужасно, что я не могла понять саму себя. Как во мне ещё живы чувства? Как?! Но они были живы.

– Нет, – так и продолжая смотреть на него. – Моё прошлое – ты. И настоящее ты, Рихард. А будущее… Это зависит не только от меня.

– Тогда кто он?

– Он – ошибка, – ответила, не задумываясь. – Просто ошибка.

Глава 5

Рихард

Я мрачно усмехнулся, глядя на черноту в своей чашке. С возвращением в мою жизнь Крис это стало уже даже не привычкой – обычным делом. Надо бы смягчить эту черноту молоком, но тормошить немного унявшиеся рёбра мне не хотелось. То ли та дрянь, которую втёрла Крис, в самом деле подействовала, то ли боль просто притихла. Хрен знает.

Крис…

Я ведь с самого начала знал, что так и будет. Чувства к ней всегда были неудержимыми. Такое не проходит бесследно. Сколько бы я ни пытался держать их в клетке, с каждым её прикосновением толстые железные прутья всё сильнее расходились в стороны. И ведь она тоже не играла. Я видел многое. Порой то, что происходило в зале суда, напоминало хорошо поставленное драматическое представление. Что-что, а игру от реальности отличать я научился. Нет, Крис не играла. Только есть ли смысл пытаться склеить то, что разлетелось вдребезги? В том, что есть сейчас, не виноват никто, кроме нас самих. Каждое прицепленное к предыдущему звено цепочки привело нас к тому, что есть. А что есть?! Что, чёрт возьми, есть?! Пущенное псу под хвост время и понимание, что сейчас мы могли бы быть семьёй. Могли бы, если бы не эти проклятые звенья.

– Не спится? – в кухню зашёл Яков.

Ему-то какого хрена понадобилось? В отличие от меня, он со своей голубоглазой Златовлаской уже разобрался. Хотя в этом плане ему было куда проще. За ними не тянулся хвост прошлого. Его свихнувшаяся бывшая жена не в счёт.

– Вроде того, – глотнул я кофе и всё-таки встал за молоком.

В боку сразу же стрельнуло. Я выругался, поймал взгляд Якова.

– Сукин сын Афанасьев, – взял молоко и хлопнул дверцей холодильника. – Но ничего. Недолго ему осталось.

– Я не могу понять, какого лешего он вцепился в эту девчушку, – Яков включил кофемашину. Должно быть, не для одного меня это стало нормой.

Я качнул головой.

– Она – его страховка. Если не брать в расчёт и внешнюю сторону. В глазах окружающих он – хороший любящий отец. Зачем ему рушить этот образ.

– Согласен, не за чем.

– Он хорошо себя обезопасил. Дерьма у меня на него хватает, и ему об этом известно. Он с самого начала знал, что Алиса не его родная дочь. И под меня он копал давно.

– Хочешь сказать, раньше ты этого не знал?

– Догадывался. Афанасьев не стал бы доверять свои дела кому-либо, не прощупав его. Слишком много за ним тянется. Но теперь мне ясно, почему он всегда настаивал на том, чтобы я представлял его интересы.

– Алиса, – озвучил Яков.

– Алиса, – подтвердил я. – Лучшей страховки не придумаешь.

Мы замолчали. Кофемашина продолжала гудеть, давя на нервы. Пять лет моя дочь была фактически рядом со мной, но ни разу я не взял её на руки. Ни разу до последнего времени не заговорил с ней. Можно было винить Кристину, только нужно было смотреть правде в глаза. Виновата была не только она.

Шесть лет назад всё, что мне было нужно, убедиться, что я могу получить её в любой момент. И показать это ей. Я хотел, чёрт возьми, ткнуть её носом. Тем вечером, когда я выставил её из номера, во мне не дрогнуло ничего. Выкручивало только от понимания, что она вернётся к Афанасьеву и будет ложиться под него по первому его требованию.

Задаваться вопросом, как сложилось бы, если бы тогда она действительно ушла от него, бессмысленно.

– Кстати, помнишь про наш уговор? – Яков забрал свой кофе. Плеснул молоко и поставил чашку.

– Какой ещё уговор?

– Ты рвался в крёстные, забыл?

Вот же быстрый дьявол! Я присмотрелся к нему. Когда он попросил меня выступить на его стороне в деле об опеке над Майей, именно это стало условием.

Условие. Пожалуй, пора было с этим завязывать, тем более, относительно личного. Хотя в данном случае условие мне было по душе.

– Вот же сволочь, – я тихонько усмехнулся. Мотнул головой. – Заделал-таки?

– А что тянуть?

– Действительно, – усмехнулся снова.

Сперва я относился к его Златовласке, как к простой блажи. Красивая баба, но вокруг Серебрякова таких пруд пруди. Но последующие события показали, что в ней есть куда больше, чем большие глаза и милая мордашка.

– Как твоя дырка? – судя по тому, что ни один из нас за сегодняшний день не вспомнил о полученном Яковом несколько недель назад огнестреле, всё было в порядке. И всё же.

– Лучше, чем твои рёбра.

Только я хотел сказать ему, чтобы он не напоминал мне об этом, в кухню зашла его дочь. Сонно потирая личико, она зевнула. Маленькая, растрёпанная.

Я против воли улыбнулся, когда она прошлёпала к Якову. Вид у неё был такой, как будто она сама не до конца понимала, что забыла тут посреди ночи. Присев на стул, Серебряков поднял её и посадил к себе на колени.

– Ты что бродишь?

– Я думала, уже утро, – она опять зевнула. – Мне показалось, что надо вставать. А тут свет и пахнет, как утром.

– А что за окном темно, тебя не смутило?

Она нахмурилась. В точности так, как делал это Яков.

– Всё с тобой ясно, – Серебряков махом выпил кофе. Поднялся вместе с дочерью.

– Надо уложить её, пока она до конца не проснулась, – бросил он мне.

Майя что-то протестующе залепетала, но протест её был коротким. Почти сразу же она сама прижалась к отцу.

Я с шумом вздохнул. Как только они ушли, на меня навалилось давящее чувство гнева. Афанасьев пойдёт у меня под раздачу со всеми отягчающими. Ни одна страховка его ни спасёт. И тем более, моя дочь не будет служить ему страховкой.

– Ты пожалеешь, – процедил, выплеснув остатки кофе в раковину.

Он действительно пожалеет. И о том, что взял Кристину, и о том, что взял мою дочь. И о липовом тесте ДНК он тоже пожалеет.

Вернувшись в спальню, я, не включая свет, откинул одеяло. Услышал, как заворочалась Крис. Что-то невнятно прошептала во сне и затихла. Я лёг рядом. В комнате было темно, и я видел лишь чуть уловимые очертания мебели. Но дыхание Кристины слышал, и этого было достаточно. Лёг рядом.

Тихонько вздохнув, Крис тут же придвинулась ко мне. Словно почувствовала. Я дотронулся до её бедра.

– Я верну её, – сказал очень тихо, зная, что Кристина не проснётся. Провёл кончиками пальцев по бархатистой коже. – Верну нашу дочь, Крис. И… – хотел сказать, что её тоже верну, но промолчал. Не потому, что прошло слишком много времени. Потому, что предательства я не прощаю. Никогда. И ей в том числе. Тем более ей.

Закончив разговор, я вернулся в спальню. Несколько минут назад мне позвонил Миха и сказал, что у «несчастного случая» с Марией Дебенко появился свидетель.

Крис ещё спала, будить её мне не хотелось. Разговаривать при ней тоже. Но, похоже, вибрация телефона всё-таки разбудила её.

– Кто звонил? – сонно спросила она, приподняв веки.

– Знакомый.

– Просто знакомый?

– Да.

Она недовольно поджала губы. Вздохнула, но лезть с вопросами больше не стала.

Наскоро собравшись, я спустился вниз. Яков был уже на ногах. Из кухни расползался запах свежей выпечки, слышался звонкий детский голос и мелодичный – Мирославы. Так же могло быть и в моём собственном доме.

– Возьми кого-нибудь из моих парней, – посоветовал Яков, когда я вкратце обрисовал ему, что к чему.

– Афанасьев ко мне не полезет. Он знает, что, если прикончит меня, бумаги окажутся у тех, кого они интересуют. И это не только правоохранительные органы. Он очень многим перешёл дорогу.

– Дело твоё.

Дело действительно было моё. Перед тем, как я сел в машину, ко мне подбежала Майя с бумажным пакетом в руках. Протянула его мне.

– Мирося попросила тебе отдать.

– Спасибо, – забрал, но уходить дочь Якова не спешила.

Я помнил её ещё малышкой. Её, в отличие от собственной дочери, я не раз держал на руках. Даже привёз ей как-то из Штатов игрушечную лошадку.

– Дядя Ард, а что у тебя с лицом?

– Подрался с бандитами.

Она округлила и без того большие глаза.

– Ты их победил?

– Пока не совсем, – сказать, что я приврал, было недостаточно. Соврал откровенно. Но разочаровывать малышку не хотелось. – Но я над этим работаю.

– То есть ты опять драться едешь?

– Нет, – поставил пакет в машину. – Не обязательно драться, чтобы победить плохих парней. Драться – это вообще так себе.

Потрепав по белокурым волосам, я отправил её домой. Сам сел в машину и завёл двигатель. С помощью кулаков можно разве что выпустить пар. А проблемы решаются по-другому. Морду Афанасьеву я бы начистил, представься мне такая возможность. Но вряд ли он рискнёт сунуться ко мне без своей свиты. Но это мелочи. Куда важнее сейчас решить проблемы. Пора именно этим и заняться.

Остановившись в условленном месте, я дождался, когда Миха сядет ко мне в машину.

– Выкладывай.

Друг всучил мне стакан с кофе. Весьма кстати. В ответ кивнул ему на пакет. Сам взял кусок свежего, ещё не успевшего остыть пирога.

– Соседка Дебенко видела двоих в вечер её смерти, – последовал он моему примеру. Отхватил добротный кусок, хлебнул кофе. – Чёрт подери, вкусно как.

Я усмехнулся. Сам откусил пирог. Действительно. Девчонка Якова, оказывается, ещё и на такое способна. Не даром он решил ей сразу заделать малого. Чтобы уж наверняка. Учитывая его опыт с первой женой, я был рад. Наконец-то ему повезло.

– С чего ты взял, что это имеет отношение к Дебенко? Мало ли, кто там мог ошиваться.

– Ошиваться там мог кто угодно. Но я уверен, что это были люди Афанасьева. Она вышла прогуляться со своим мопсом. Тот свои дела быстренько сделал, соседка обратно, а тут машина во двор. Чёрная. Из неё двое из ларца и в подъезд. Это было буквально за несколько минут до того, как Дебенко из окна выпала.

– Как понимаю, она и описать их смогла.

– Верно понимаешь. Женщина одинокая, живёт с мопсом. Несколько лет назад на пенсию вышла, заняться особо нечем. У таких в своей жизни ничего интересного, вот и наблюдают за соседями. Хотя она говорит, что, может, особо внимания бы не обратила, но таким в их подъезде ходить не к кому. Она их за коллекторов приняла, стала прикидывать, к кому могли пожаловать. А потом Дебенко из окна… – он многозначительно замолчал. Отхлебнул из стакана, прожевал пирог.

По всему выходило, что соседка Дебенко действительно видела людей Афанасьева.

– Сверху уже пришёл неофициальный приказ не давать делу ход, – добавил Миха.

– Но ты, как понимаю, собираешься его проигнорировать, – с утверждением. Слишком давно я знал Миху, чтобы сомневаться в этом.

– Дебенко была на втором месяце.

Я резко повернулся к нему. Стиснул зубы. Вот же проклятье! Внешне друг был спокоен. Скрытую в нём ярость можно было только почувствовать.

Он тоже посмотрел на меня. Во взгляде была решимость.

– Чёрт возьми, – выругался тихо. – Этого я не знал.

– Ты нет, а Афанасьев, вполне возможно, знал. Скорее всего, ему предоставили все данные, вплоть до последнего похода в женскую консультацию.

Я ещё раз выругался. Швырнул пустой стакан на приборную панель. И, взяв папку, кинул на колени другу.

– Это копии, – ответил на его немой вопрос. – Оригиналы в надёжном месте. Как только они будут нужны, я скажу тебе, где именно. Так будет безопаснее.

– Придётся действовать в обход руководства, – открыв папку, он пробежался взглядом по строкам. Перелистнул пару страниц.

– Афанасьев ответит и за Дебенко и за всё остальное, Мих. Я тебе обещаю.

Друг оставил бумаги в покое. Закрыл папку.

– Ответит, – согласился он. – Я тебе тоже обещаю.

Глава 6

Кристина

Рихарда не было весь день. Когда я спустилась вниз, Яков тоже собирался уходить, но был он один. На мой вопрос, где Ард, он ответил, что, когда тот вернётся, скажет сам. Если посчитает нужным.

– Он знает, что делает, – проводив Якова, подошла ко мне Мира. – Рихард.

– Он, может, и знает. А я нет, – немного раздражённо. Хотя раздражение это к Мире никакого отношения не имело. – И от этого только накручиваю себя. Почему просто не объяснить?! Это ведь и ко мне относится. Ко мне и к моей дочери, Мира! Почему?! Или он думает, что мне всё равно?

Она посмотрела на меня так выразительно, что оставалось лишь вздохнуть. Вряд ли Мирославе с Яковом было проще, чем мне с Рихардом. Достаточно было вспомнить, что именно он упёк её в следственный изолятор только потому, что она не согласилась добровольно выйти за него замуж. Зато теперь на пальце её красовалось кольцо, а сама она носила под сердцем его ребёнка. И выглядела при этом счастливой, хотя ещё недавно была вынуждена пройти через кромешный ад.

– Вот такие они, Крис, – улыбнулась она немного грустно. – Наши мужчины.

– Наши, – я так же грустно усмехнулась. – Это Яков твой, а Ард, – качнула головой, – не знаю, был ли он вообще когда-нибудь моим. Но то, что между нами сейчас…

– Жалеешь себя?

– Нет, просто…

– Жалеешь, – выговорила она с утверждением. – И из-за этого ничего не видишь. Не стал бы Агатов трястись над тобой, если бы ничего не было, Кристина.

– А разве он трясётся?

– А разве нет?

Мира смотрела на меня внимательно. Этот взгляд заставил задуматься, сделать несколько мысленных шагов назад, оглянуться. Если всё это – желание наказать, не слишком ли сложно? Куда проще было бы не вмешиваться и дать мне сгнить в тюрьме. Желание вернуть? Тоже не очень-то похоже.

– Я не знаю, – призналась честно. Помолчала и всё-таки решилась: – Алиса его дочь, Мира. Его, а не Дмитрия. Мой бывший муж об этом знал всегда. А Рихард… он узнал только два дня назад.

Мира даже не удивилась. Я ждала интереса, может быть, осуждения, расспросов.

– Мы с Майей сейчас на каток поедем, – вместо этого сказала она после недолгого молчания. – У неё тренировка. Поедешь с нами?

– Ты слышала, что я тебе сказала? Алиса – не дочь Димы. Она дочь Арда, понимаешь?

– Понимаю, – она взяла меня за руку, и мне мгновенно передалось её спокойствие. – Теперь я понимаю куда больше.

– Но он не знал… – попыталась запротестовать.

– Порой нам не нужно что-то знать. Это просто… Как предопределённость. Некоторые вещи происходят потому, что они должны произойти. Я в это верю. Так ты поедешь с нами? Тебе нужно отвлечься.

Мы опять замолчали. Я раздумывала над словами Миры. Потом утвердительно кивнула.

– Да. Поеду. Мне действительно нужно отвлечься.

Сказать что-либо нужным Рихард мне не посчитал. Вернулся вечером, мрачный, как всегда в последние дни.

– Чёрт, – процедил он, снимая свитер. Сжал челюсти. Бок его из лилового стал почти чёрным.

– Ты в душ? – остановила его у ванной. – Давай я тебе помогу.

– Чем ты мне помогать собралась? – огрызнулся он.

Он был не в духе.

– Думаешь, я не в состоянии справиться с душем?

– Ничего я не думаю, – ответила в тон. – Я всего лишь хотела тебе помочь. В этом нет ничего унизительного, Рихард. Я не считаю, что ты не способен справиться с душем. Это ты считаешь, что, если примешь помощь, разрушишь в моих глазах свой образ самолюбивого мудака. Только ты забыл, что мы с тобой слишком давно знакомы. Я знаю, каким ты можешь быть. Но я знаю и какой ты есть на самом деле. Ты можешь думать, что стал другим. Только нет, Ард.

– Это ты можешь думать, что хочешь, Кристина, – выговорил негромко, вкрадчиво, глядя мне в глаза. – Но ты ничерта не знаешь. Тем более, какой я.

Отстранив меня, он захлопнул дверь. В ванной зашумела вода.

Вот как с ним разговаривать?!

Откинув крышку аптечки, я достала мазь. При мысли, что снова буду прикасаться к Арду, меня охватило лёгкое волнение. Давно стоило бы воспринимать его близость как нечто обыденное, но я не могла. С каждым днём напряжение между нами становилось сильнее, струны натягивались, грозя вот-вот лопнуть. Порой я этого не чувствовала, но в такие моменты, как сейчас, мне казалось, что вот-вот, и струны эти лопнут.

Опустившись на постель, я открыла тюбик и принюхалась. Терпимо. Вода в ванной монотонно шумела. Меня посетила шальная мысль раздеться, зайти к Арду и, встав рядом под воду, просто прижаться к нему. А потом…

Вовремя зазвонивший телефон заставил меня опомниться. Мобильный Арда лежал на противоположном углу постели. Обезличенная, негромкая мелодия, не дающая ни малейшего представления о самом человеке.

Дотянувшись, я решила посмотреть, кто звонит. Лучше бы я этого не делала! На экране горела фотография красивой брюнетки. Олеся.

Ревность опалила каждый нерв. Не думая, я нажала на кнопку приёма вызова и поднесла телефон к уху.

– Ард, прости, – услышала мягкий голос. – Я только хотела спросить, что приготовить на завтра. Знаю, что ты занят, но…

– Если знаешь, что он занят, зачем звонишь? – холодно осведомилась я. – Он занят, Олеся. Занят, – повторила так, чтобы до неё дошло – речь не о минуте и не вечере.

В трубке воцарилось молчание.

– Передайте, пожалуйста, трубку Рихарду, – её выдержке можно было позавидовать. Совершенно ровный голос. Сука!

– Трубку Рихарду я передавать не буду. Не звони ему больше, Олеся. Он сказал тебе, кто я?

Она молчала. Не сказал. Сволочь. Конечно же, не сказал.

– Меня зовут Кристина.

– Меня не интересует, как Вас зовут, – вежливо ответила она.

– Да, ты права. Это не так важно. Важно, что моё свадебное платье уже готово, – я дала ей немного времени, чтобы понять смысл. – Я будущая жена Рихарда. Так что забудь его номер и живи своей жизнью.

– Вам не кажется странным, что вы – будущая жена, – подчеркнула она последние слова, – а Рихард уже проводит ночи в моей постели?

Стерва. Её слова угодили в цель, мне нечего было возразить ей. Я сжала трубку. Слышала её голос и чувствовала фантомный запах духов. Духов чужой женщины. Только этой женщиной была не Олеся. Другая брюнетка. Из прошлого.

– Забудь этот номер, Олеся. Арда ты не получишь. Ты для него – момент, я – константа.

Не успела я нажать отбой, дверь ванной распахнулась.

Ард тут же понял, что происходит, глаза вспыхнули гневом.

– Чтоб тебя! – прорычал он, рывком схватив меня за запястье. Сдёрнул с постели и отобрал телефон. Взгляд на дисплей, грязная ругань сквозь зубы. – Какого чёрта ты делаешь?! – он стиснул мою руку. – Какого, я спрашиваю, чёрта?!

– Я делаю то, что должна была сделать ещё семь лет назад, – выплюнула ему в лицо. – Нужно было объяснить твоей суке, что и как. Если бы с первого раза не поняла, объяснить ещё раз, так, чтобы дошло. И всё бы по-другому было. Не я должна была уйти, а она.

– Что ты несёшь?!

– Всё ты понял, Ард! – выдернула руку. – Не строй из себя идиота. Я видела тебя с твоей Аней тогда. Видела!

– При чём тут Аня?!

– Ты ещё спрашиваешь, при чём?! – я едва не захлебнулась гневом. – Когда ты начал её трахать?! Когда вы начали работать вместе или ещё до этого?! Хотя знаешь, это уже не имеет значения. Но учти, больше я не стану молча смотреть на твоих баб. И больше я не уйду, Рихард. Только попробуй ещё хоть раз встретиться с Олесей. Я найду её и подпорчу её хорошенькую мордашку. Ты меня знаешь. Я это сделаю.

– При чём тут Аня, я тебя ещё раз спрашиваю? – он схватил меня за плечо. Тряхнул. – У меня с Аней никогда ничего не было.

– Не держи меня за дуру! – процедила сквозь зубы. – Я прекрасно видела, как она жмётся к тебе! И как ты…

– Что ты, нахрен, видела?! – гаркнул Ард и опять тряхнул меня. – Что?!

– За день до того, как ушла! Я видела, как она привезла тебя! Я не спала. Я стояла на балконе и ждала тебя. А потом машина и… И вы. Я всё видела!

– Ты не могла ничего видеть! – рявкнул ещё громче.

У меня в ушах зазвенело, голос прокатился по комнате. Ард отпустил меня, толкнув от себя.

– Не могла, Крис, потому что ничего не было. Я никогда не воспринимал Анну, как женщину, с которой у меня могли бы быть личные отношения.

– Я видела, как вы целовались! Видела!

– Мы не целовались, Кристина, – он взял эмоции под контроль.

На это ему и нескольких секунд не потребовалось. Только что воздух дрожал от его мощного рычания, теперь он стоял, расставив ноги на ширину плеч и смотрел мне в глаза. Лишь потемневшие до черноты глаза выдавали его.

Я пыталась вспомнить тот вечер, тот день. Въехавшая во двор машина, женский смех, брюнетка… Аня. Запах духов, который я возненавидела, и пустота внутри.

– Единственной женщиной для меня была ты.

– Не верю, – покачала головой и повторила срывающимся шёпотом, цедя слова: – Не-ве-рю. Ты насквозь провонял её духами. Приходил вечером, ложился в постель, а от тебя несло этой шлюхой. Даже когда ты из душа возвращался, от тебя несло этой шлюхой! От твоей одежды, от волос. Шлюхой и враньём!

– А от тебя самой чем несло?! – он преодолел то крохотное расстояние, которое разделяло нас. Поднял мою руку и посмотрел на запястье. Жёстко усмехнулся и отпустил. – Когда ты под него легла? Чем он тебя взял? Блестящими цацками? Тебе это было нужно? Или пять звёзд на Доминикане? Он ведь тебя туда отвёз?

– Какие цацки, Ард?! – у меня ум за разум начинал заходить. Злость переплеталась с ощущением какого-то сюрреализма.

И опять пальцы на моей коже. Я хотела отдёрнуть кисть, только Ард не дал.

– Красивый был браслет. Где он?

– Какой браслет? – мы говорили об одном и том же, но ощущение было, что совсем о разном.

– Который был на тебе, когда ты ушла. Решила напоследок показать, что тебе нужно?! Я, дурак, сразу не понял. Пришёл к тебе через пару дней с этими чёртовыми розами… – он погладил мою кисть. Только в касании не было и намёка на нежность. Презрение, такое же, как и в голосе, в глазах. – Вовремя пришёл. Как раз чтобы всё встало на места.

– Я не понимаю тебя, Рихард.

Я в самом деле не понимала. Когда он приходил? Какие цветы? Что встало на место? Что значит его «вовремя»?

– Так где твой браслет?

– Какой браслет? – уже немного истерично, повысив голос. Спросила и тут вспомнила. Золотой браслет, украшенный маленькими бриллиантами. Наверное, на лице моём отразилось понимание, удовлетворившее Рихарда.

– Этот браслет подарила мне Ася, Ард, – сказала я странно спокойно. – Моя сестра. Они с тётей подарили мне его на шестнадцать лет.

– У тебя не было его.

– У меня он был. Был, Ард. И сейчас есть. Если ты не видел его, это не значит, что его у меня не было.

Я мягко высвободила руку. В глазах Рихарда появилось недоверие. Я же открыла ящик тумбочки и, достав маленькую косметичку, взяла бархатный мешочек. Высыпала на ладонь содержимое. Серёжки – подарок папы, золотой крестик, который я не надевала с первого дня замужества, потому что Дмитрию не нравилось, что я ношу его, и браслет с камушками и крохотной подвеской в виде сердечка. В этом мешочке было всё, что мне дорого, поэтому я никогда не оставляла его. Только один раз, когда украла Алису. Как чувствовала, что, если возьму с собой, лишусь и этого.

Подала Арду. Он глянул мне в глаза.

– Посмотри сердечко, – сказала я. Брать браслет он не спешил. – На нём есть гравировка.

Он всё-таки взял его. Повернул так, что стало видно крохотную, выгравированную на золоте букву «К», а с другой стороны такие же крохотные цифры «16».

– Я не очень-то люблю украшения, Ард. Да и носить мне его было некуда. В тот день мне просто нужно было что-то… Что-то особенное, – выговорила, глядя ему в глаза. – А Доминикана… Откуда ты знаешь?

Мы с Дмитрием действительно летали в Доминикану. Через несколько дней после того, как я ушла от Арда, он просто встретил меня с работы и спросил, есть ли у меня загранпаспорт. Через четыре часа я уже сидела в самолёте. За ту неделю, что мы пробыли там, Афанасьев ни разу не потребовал от меня больше, чем ужин. И именно это стало для меня определяющим, чтобы спустя ещё месяц на вопрос, выйду ли я за него, ответить да. Только… при чём тут «вовремя» Арда?!

– Я приходил к тебе, – он так и держал браслет. – И видел, как за тобой приехал Афанасьев.

– Я… Я не помню, – я правда не помнила. – Когда?

– Утром, когда ты обычно шла на работу. Я снял квартиру. В тот день, когда ты ушла, хотел сказать тебе…

– Что у тебя было с Анной? – перебила резко. – Только правду.

– Ничего. А у тебя с Афанасьевым? Только правду.

– Ничего, – хотела сказать, а получилось едва слышно, одними губами. – Ничего.

Наверное, по законам жанра классического любовного романа стена между нами в этот момент должна была пойти трещинами и рассыпаться. Только это была жизнь, а не любовный роман. Стена никуда не делась.

Между нами повисла гнетущая тишина. Семь лет отчуждения. Семь проклятых лет отчуждения и ненависти!

Я первая подалась к Арду. Хватит с меня этой тишины! Хватит! Обхватила его за шею и прижалась губами к губам. Он сразу же обнял меня. Я почувствовала, как что-то ударилось о мою ногу. Браслет…

– Почему ты просто не спросил? – прошептала, сильнее обхватывая Рихарда за шею. Губами по губам, сплетённое дыхание. – Почему?

– Я бы спросил, – он собрал мои волосы. Между нашими лицами были считанные сантиметры, и я отчётливо видела полоску, в которой кофейная радужка его глаз переходила в черноту зрачков. – Спросил бы, Крис. Но ты всегда была нетерпеливой. Что ты хотела? Доказать, что быстро найдёшь мне замену?

Я не знала, что ответить. Хотела ли я именно этого? Или просто хотела быть нужной? А может быть, наоборот. Не хотела. Не хотела чувствовать себя брошенной, не хотела сидеть и думать, чем та, другая, лучше меня. Не хотела боли, но в попытке избежать, сама стала ею.

Ничего не сказав, запустила пальцы во влажные волосы Рихарда. Потихоньку прикусила его губу. Второй рукой нашарила пояс на его халате и принялась спешно развязывать узел. Халат распахнулся, и я с лёгким стоном провела раскрытой ладонью по груди Арда. Чувствовала колечки шелковистых волос, твёрдость мышц, и слова становились не нужными.

– Если ты ещё хоть раз поедешь к ней, я отделаю тебя похлеще, чем псы моего бывшего мужа, – слегка надавила на бок.

– Стерва, – он сжал мою ладонь. Посмотрел в глаза.

Я нервно выдохнула. Он был голоден, он хотел меня.

Рука соскользнула с его шеи. Я погладила его по животу, по твёрдому прессу, по дорожке волос, уходящей вниз. Коснулась члена.

Рихард с шумом втянул через нос воздух. Миг, и сжал моё второе запястье.

– Если ты надеешься, что мне помешают рёбра…

– Я как раз надеюсь на обратное, – с вызовом ответила ему.

Рихард сощурился, и в то же мгновение толкнул меня. Вскрикнув, я повалилась на кровать. Перевела дыхание. Он снял халат, швырнул на кресло и подошёл. Встал напротив, расставив ноги на ширину плеч. Его желание было настолько явным и откровенным, что меня моментально охватило огнём. Губы пересохли, внизу живота заныло в предвкушении.

– Что в тебе такого, Кристина? Что в тебе, мать твою, такого, что ты не шла все эти годы у меня из головы?! – постель прогнулась под весом его тела.

Ард взял меня за подбородок. Провёл большим пальцем по нижней губе. Я задышала судорожно, нервно.

– Ты всегда была моим стимулом двигаться дальше, – он усмехнулся. Как-то горько, задумчиво. – Даже все эти семь лет. Я хотел размазать Афанасьева, и это заставляло меня ставить новые цели. Ты не женщина, ты – проклятье. Для любого, кто с тобой свяжется.

– И для тебя?

– Для меня – в первую очередь, – снова по губе.

Отпустил подбородок, провёл по бедру и, поддев футболку, снял её с меня. По спине пробежали мурашки, стоило ему опустить взгляд к моей груди. Он не касался – просто смотрел. Медленно ощупывал взглядом. По-хозяйски, голодно и одновременно с тем с каким-то садистским наслаждением. Соски мои стали твёрдыми, грудь напряглась и заныла. Я подползла ближе к Арду.

– Тогда мы с тобой прокляты вместе, – обхватив его лицо, выдохнула в губы. – Потому что, Агатов, я тоже не могла забыть тебя. Ты мне не дал шанса забыть. Ты сделал всё, чтобы каждый день я думала о тебе. Алиса…

– Не сейчас, – резко оборвал, обхватил за шею.

– Сейчас, – возразила, взяв его за руку. – Сейчас, Ард. Мы и так с тобой слишком долго молчали, не находишь?

Его губы почти неуловимо изогнулись. Он погладил меня вдоль позвонков, нажимая не сильно, вырисовывая каждый. Мысли стали путанными. Как же я соскучилась по его рукам. По вот таким прикосновениям.

– Она так похожа на тебя, Рихард. В каждом её взгляде ты. Когда мне принесли её, такую маленькую… – я улыбнулась уголками губ, вспоминая тот момент. – Я сразу поняла, что она твоя. Мы с тобой оба прокляты. Или… Может это не проклятье? – коснулась плеча, пробежалась кончиками пальцев до шеи, к скуле. – Может быть, это благословение?

– Нет, Крис, это проклятье, – он поймал мою руку.

Лёг и потянул за собой. Оказавшись сверху, я перекинула через него ногу. Оперлась о его грудь.

– На тебе слишком много одежды, – Ард спустил мои штаны с ягодиц и смял их.

Эта ласка была настолько же грубой, насколько и жадной. Та часть меня, которая ещё оставалась разумной, сдалась, стена между нами пошла трещинами.

– Так раздень меня, – приподнялась, помогая ему.

Он стащил штаны вместе с трусиками. Путаясь в ткани, я сама высвободила лодыжку. Ард уронил меня на себя.

– Дьявол, – скривился он. Я засмеялась. Прикусила его губу.

– Дьявол – ты, – выдохнула и сразу же впустила его язык. Застонала сквозь поцелуй.

Он держал меня за затылок, изучал мой рот. Дующий из раскрытого окна ветерок щекотал спину, и тут же Ард проводил вдоль позвоночника. Вверх и опять вниз.