Говорящий свёрток – история продолжается бесплатное чтение

Предисловие

Дорогие друзья.

Быть может, когда-нибудь, в каком-нибудь (и не так уж важно в каком) возрасте, вы уже читали или слушали удивительную нежную сказку Джеральда Даррела про волшебную страну – Мифландию. И испытали, как и ваш покорный слуга (и его непокорные дети) печаль разочарования – от того, что чудесная история эта почему-то закончилась – хотя, казалось бы, только-только началась.

Даррел завернул в «Говорящий сверток» мифическое, сказочное, природное, инженерное, детское, ну и совсем немножко взрослое, а когда он его развернул, то оказалось – что вот вроде как – так оно всегда и было. Реалистичность построенного им мира заставила поверить, что где-то – то ли за завесой наших перегруженных будней, то ли в параллельной неперегруженной вселенной – история этого мира продолжается, но только некому и некогда заглянуть туда, и рассказать, как там идут дела.

Признаться, и мне тоже было совершенно некогда. И вот чем дольше мне было некогда, тем страшнее становилось что это некогда однажды превратится в никогда. Что мои и чужие дети вырастут и погрузятся в свои заботы, и им тоже станет некогда, и получается, что они так и не узнают, как живет-поживает созданная Даррелом волшебная страна.

Наконец, я испугался окончательно, и пришлось мне всерьёз сесть за эту книгу. Ну, или не совсем всерьёз, но так или иначе, я должен был, просто обязан – вернуться в Мифландию и узнать, что же там происходило дальше.

Если вы ещё помните волшебство истории Джеральда Даррела, но в то же время смутно помните, а что там, вообще говоря, происходило – можете смело отложить книгу, которую держите сейчас в руках, и начать с оригинала. Собственно, можете им и ограничиться, автор этих строк не будет на вас в обиде.

Впрочем, вы вполне можете поступить и наоборот – прочитав или прослушав нашу недлинную сказку, вернуться затем к истоку, погрузившись в предысторию описываемых здесь событий.

В обязанности Хранителя Слов – Попугая (полное имя которого расшифровывается как Персиваль Оскар Перегрин Урбан Гарольд Арчибальд Икебод) – входит «проветривать слова» – особенно редкие слова – чтобы они не зачахли и не исчезли насовсем. Также и в наши обязанности – обязанности Читателей Книг – входит читать и перечитывать хорошие книги – примерно по той же причине.

Итак… закроем на секунду глаза, и…

…

…надеюсь, вы их уже открыли, иначе дальше читать никак не получится… – и посмотрим, для начала, о чем ведут беседу Попугай и певчая паучиха Дульчибелла – его чуть-чуть обидчивая, но, вообще говоря, весьма благоразумная и заботливая домоправительница.

Глава 1. Ну, хорошо

– Ну, хорошо, – Попугай размеренно вышагивал по жёрдочке огромной золотой клетки, обставленной изысканной старинной мебелью. Клетка располагалась на большом дубовом столе в рабочем кабинете волшебника Хенгиста Хайрама Джанкетбери, и именовалась теперь не иначе как Летняя резиденция.

Функциональное назначение её было не вполне понятно, однако Попугай утверждал, что это было единственное место, в котором ему удавалось по-настоящему сосредоточиться при решении вопросов Государственной важности. Зимы в Мифландии никогда не бывало, поэтому необходимости в особой Зимней резиденции у Попугая, к его большому сожалению, не было.

– Хорошо! Допустим, что на Безымянном острове, на многие мили удаленном от прочих участков суши, василиски более не представляют для нас угрозы. Где-то они, в конце концов, должны существовать, всё-таки великая миссия Мифландии – дать убежище всем мифическим существам, даже самым опасным из них…

– А-а-апчхи! – высоким мелодичным голосом подтвердила Дульчибелла.

– Будьте уже здоровы, – откликнулся своим скрипучим голосом Попугай, одновременно несколько раздраженно и заботливо. Так бывает, когда два существа знают друг друга уже много лет.

– А-а-апчхи!… Ах простите, простите, – тем же высоким голосом запричитала паучиха, – После этих василисков и пожаров осталось столько копоти, что я вот все чихаю и чихаю.

– Так во-О-от… – протянул Попугай, недовольно покосившись на Дульчибеллу, – Допустим, василиски больше не представляют угрозы для Волшебной страны. Однако! – здесь Попугай выразительно поднял крыло с длинными маховым пером, заменявшем ему в разговоре указательный палец. – Несдержанные, к тому же, раздражённые недавним поражением василиски, пышущие огнём, могут быстро уничтожить на предоставленном им острове всю растительность! Я даже не говорю о том, – Попугай постепенно распалялся и повышал голос, – что на этом острове произрастает ряд чрезвычайно редких, и даже эндемичных видов растений, то есть таких растений, которых больше не имеется нигде в Мифландии, и тем более ни-где-бы-то-ни-было-ещё. Таких как Цветущие папоротники, Пятицветные грибы бессмертия, а также, – Попугай снова многозначительно поднял указательное маховое перо, – Древо лотоса, чьи плоды, как известно, вызывают необычайно приятную дремоту и забвение. Троянский Травник не даст соврать, – он повёл крылом в сторону большой зелёной книги с золотым тиснением, лежавшей тут же на огромном дубовом столе.

В ответ на эти слова, Троянский Травник одобрительно перелистнул сотню-другую страниц. При этом производился шелестяще-буркающий звук, похожий на одобрительное фырканье старого мудрого библиотекаря. Здесь не лишне будет напомнить читателю, что Троянский Травник – одна из трёх волшебных книг, принимающих непосредственное участие в управлении Мифландией, наряду с Великой Книгой Заклинаний, и Гигантским Словарём. В Троянском Травнике собраны все на свете знания обо всех – без исключения – растениях, как сказочных, так и самых обыкновенных, о местах их произрастания, секретах их магических и практических применений, об их геномах и транскриптомах… в общем – обо всём, что только можно знать о растениях, а также мхах, грибах, лишайниках, и водорослях, растущих на суше и на земле. Троянский Травник, разумеется, перелистнул страницы не случайным образом, а услужливо раскрыл нужный разворот, на котором имелось самое подробное описание и даже изображение Древа лотоса.

– Дульчибелла, душа моя, прочтите пожалуйста подзаголовок, – великодушно проскрипел Попугай.

Просиявшая Дульчибелла взяла в лапку миниатюрный монокль (это что-то вроде очков, но только из одного стекла), нацелилась на искомый участок страницы, и выразительно прочитала своим нежным, звенящим голоском:

«Древо лотоса – без преувеличения уникальное дерево во всём царстве мифических растений. Тот, кто однажды отведает плод этого дерева, как правило остается жить под его ветвями, питаться его плодами, и вскоре совсем забывает про своих близких, теряет интерес сначала к великим, а затем и к невеликим делам. День за днем такой человек проводит всё своё время в неге и безделии, подобно ребёнку, увлечённому мобильным телефоном…».

Попугай невольно поёжился:

– Так вот, я даже оставляю всё это за скобками…

– Где оставляете?

– За скобками, – Попугай развел пространство крыльями, как бы показывая, как далеко за скобками, на которых держались распахнутые дверцы его клетки, он оставляет всё это. – я спрашиваю о другом – если разбушевавшиеся василиски выжгут всю растительность на Безымянном острове – что они, скажите на милость, будут есть? У нас в результате не останется ни василисков, ни редких мифических растений! – он ещё шире развел крыльями, чуть наклонил голову, и одновременно для большей убедительности сделал большие глаза, встретившись при этом взглядом с волшебником Ха-Ха.

Великий волшебник Хенгист Хайрам Джанкетбери (а коротко, для своих – просто волшебник Ха-Ха) как раз только что вошёл в залу, и также чуть наклонил голову, также развёл в сторону руки, и также несколько выпучил глаза за толстыми стёклами больших очков в роговой оправе. Некоторое время они стояли так, глядя друг другу в глаза и не произнося ни слова.

Неприятная привычка передразнивать Попугая появилась у волшебника относительно недавно, после того случая, когда ему практически случайно пришла в голову мысль повторить его движения и интонацию на одном из официальных совещаний по оптимизации и самоорганизации жизни в Мифландии. Собравшиеся тогда отреагировали бурным хохотом, что, конечно же, привело Попугая в ярость, но… Ха-Ха запомнился этот неожиданный успех. Вы только не подумайте плохо про доброго старого волшебника. Но ведь и волшебникам хочется иногда повеселиться, случается что и за счёт добрых старых друзей. К тому же, и Попугаю не стоит отказывать в самоиронии, и хотя он продолжал испепеляюще сверкать глазами и высокомерно задирать свой разноцветный хохолок, дразнилки Ха-Ха его на самом деле тоже изрядно веселили.

– Это. Не. Смешно! – отчеканил Попугай, не меняя позы.

– Мой друг, – волшебник принял нормальное расслабленное положение и подошел к столу. – я вполне с вами согласен. Действительно, редкие растения на Безымянном острове оказались под некоторой угрозой… я как-то сразу о них не подумал. – при этих его словах Троянский Травник неодобрительно зашелестел. – Но, – волшебник успокоительно опустил ладони – всему есть решение.

– И какое же? – несколько язвительно вопросил Попугай.

– Троякое. – непонятно, но уверенным тоном заявил волшебник. – Во-первых, образцы Цветущих папоротников – цветущих, я напомню, ровно одну минуту, ровно один раз в год, и раскрывающих в этот момент клады и скрытые сокровища, а также дарующие увидевшему такой цветок необыкновенные способности и даже силу противостоять злым чарам… да… так вот, образцы Цветущих папоротников, Пятицветных грибов бессмертия, а также Древа лотоса… образцы всех этих редких грибов и растений я на всякий случай попросил русалок и Освальда пересадить ещё на три небольших острова, которые я специально для этого случая сотворил на просторах нашего небольшого Поющего моря.

Попугай при этих словах волшебника удовлетворенно качнул головой, одновременно приподняв левую бровь и одобряюще поведя крылом.

– Во-вторых, – продолжал Ха-Ха, – с василисками лично мною была проведена серьёзная разъяснительная работа.

При этих словах, Попугай недоуменно поднял обе брови, покосившись на волшебника, но опять же промолчал.

– Наконец, в-третьих, – волшебник качнул в сторону Попугая узловатым указательным пальцем. На пальце красовалось потёртое, древнее кольцо из лунного серебра высшей пробы, на котором магическими рунами было начертано “Ха-Ханюшке от Стеллочки”. – В-третьих, – повторил волшебник – есть такое понятие как Экосистема.

Попугай удивленно приподнял теперь уже только правую бровь.

– Да-да, мой дорогой, именно Экосистема, гармонично уравновешенное сообщество растений и существ, которые сами по себе – то есть по отдельности – могут показаться на первый взгляд совершенно… неуравновешенными.

– Василиски, – продолжал волшебник, – конечно, существа в высшей степени неприятные. Действие плодов Древа лотоса, погружающих живых существ в праздное безделие – тоже, по сути, следует отнести к воздействию неприятному. Однако! – и Ха-Ха снова выразительно покачал окольцованным пальцем, – василиски, отведавшие плодов Древа лотоса – остаются существами пусть и по прежнему довольно угрюмыми, но всё же уже относительно спокойны и безопасны. К тому же, несмотря на свою в общем-то бестолковость, василискам хватает ума чтобы понять, что если они в гневе ненароком посжигают все Древа лотоса – они больше не получат его заветных плодов. А плоды эти, заметьте, мой друг – василискам пришлись весьма по вкусу!

Попугай удивленно-одобрительно раскрыл клюв и слегка покачал головой, показывая, что он приятно впечатлён услышанным.

– В общем, – заключил волшебник, – надеюсь, что на Безымянном острове установится относительно равновесное благополучие. Уживаются же как-то на своем острове оборотни, блуждающие огоньки, и мандрагоры?

– Господа, – пропела своим тоненьким голоском Дульчибелла, – оставим хоть на минуту ваши политические разговоры, пора ведь когда-то и поужинать.

– Да! Да, моя дорогая паучиха, ты совершенно права, – взмахнул руками Ха-Ха, и отправился на кухню стряпать всякую вкуснятину из лунной моркови.

За ужином, однако, речь снова зашла о делах.

Глава 2. Воздушный ансамбль

После того как Пенелопа, Саймон, и Питер покинули Мифландию, жители постепенно начали приводить свою страну в порядок. Оказалось, что им ещё предстояла большая работа.

За время войны с василисками, совершенно заросли поля единорогов. По задумке Ха-Ха, трава в тех местах где паслись единороги всегда росла бурно. Единорогам требовалось много энергии – главным образом для бодальных состязаний, а значит и пищи тоже требовалось немало. На протяжении веков, единороги постоянно подъедали и вытаптывали растущую траву, и таким образом два процесса уравновешивали друг друга – трава оставалась всё время примерно одинакового роста.

Теперь же – пока единороги отрабатывали боевой строй, пока шёл штурм замка, пока праздновали победу над василисками за длинным, наполовину уходящим в Поющее море столом, за которым собрались как сухопутные, так и морские жители Мифландии – так вот за всё это время поля единорогов покрылись густой травой в два человеческих роста, такой что ни проехать, ни пройти по ним стало решительно невозможно.

В запустение пришли и сады горностаев, требующие постоянного ухода небольшой армии садовников. Под действием рутового сока, вселяющего в горностаев небывалое мужество и даже агрессивность, бывшие садовники надолго увлеклись совсем другими занятиями: в основном они устраивали кулачные бои, пели боевые песни, и пытались задирать единорогов, грифонов и даже огромное морское чудище Освальда. Последний, впрочем, быстро остудил их мощной струёй холодной воды – если вы помните, эту практику он когда-то освоил, разгоняя волков на Оборотневом острове.

Пока василиски хозяйничали в замке и окрестностях, повсюду скопились горы неубранного мусора. И тут и там виднелись следы их огненного дыхания – обожжённые кусты и деревья, и даже целые поляны выжженной и вытоптанной земли.

Немалые повреждения получил и сам замок: во время штурма была практически полностью разрушена главная башня и две стены, повреждены входные ворота, повсюду лежали осколки разбитой посуды, поломанного оружия и интерьера. Ожесточённо сражавшиеся василиски буквально поливали огнём всё поле боя, что привело к многочисленным возгораниям. В воздух поднялось невероятное облако черного пепла, который ветер разнёс по всей стране. Теперь он постепенно оседал ровным слоем черной копоти (какая бывает скапливается над свечкой или камином, только в огромном количестве) – на листьях и стволах бутылочных и пробковых деревьев, на траве, на кустах и цветах, на дворце Рокфора – герцога горностайского, на постройках грифонов… словом – повсюду.

Всё стало грязновато-серым и неприятным на ощупь. Это внушало печаль всем жителям Мифландии, и делало волшебную страну какой-то… не совсем волшебной. В течение нескольких месяцев жители тщетно боролись с наступившими запустением, зарастанием, замызганностью, запылённостью, закопчённостью, и даже некоторым… заунынием.

Все эти сложные проблемы Государственной важности Попугай и Ха-Ха, несмотря на робкие протесты Дульчибеллы, обсуждали весь ужин, а именно всё первое, всё второе, и весь десерт. В конце концов, старые друзья пришли к выводу, что проблема всеобщего загрязнения столь серьёзна, что для её решения надлежит собрать Большой Государственный Совет.

Накануне Совета, Ха-Ха не спал всю ночь, ворочаясь с боку на бок. Дело в том, что в голове его ворочались большие и малые мысли, и ему, волей-неволей, приходилось ворочаться вместе с ними.

На следующий день, в большом банкетном зале Кристальных пещер, освещённом бесчисленными грибными люстрами, было созвано специальное совещание Большого Совета, на котором, помимо волшебника Ха-Ха, присутствовали Попугай, Дульчибелла, а также по одному представителю от каждого вида – король единорогов, герцог Рокфор Горностайский, грифониха Бретта, морское чудище шеф-повар Освальд (представляющий вид самого себя, так как во всей Мифландии он был такой один), мисс Дездемона Уильямсон Смит-Смит-Браун – старшая русалка, огнёвка Фенелла, дракониха Табита, и конечно Этельред – представитель жаб, главнокомандующий Ужаснаводящего жабьего полка имени мисс Пенелопы.

К счастью, Рокфор предусмотрительно принял перед боем с василисками только половинную дозу рутового сока. Теперь, спустя почти три месяца после окончания сражения, действие снадобья стало постепенно сходить на нет. С ним уже вполне можно было разговаривать, не сильно рискуя ненароком вступить в рукопашную с этим ловким, зубастым и вообще-то довольно хищным зверьком. Правда, на всякий случай никто из собравшихся всё же не решался повышать голос, опасаясь, что это может вызвать раздражение у всё ещё воинственно настроенного лидера горностаев. От этого заседание вышло на удивление тихим и конструктивным.

По понятным причинам, на совет не пригласили представителей от василисков, навеки изгнанных на удаленный Безымянный остров, а также оборотней и блуждающих огоньков – не самых приятных родственников огневок, заманивающих путников в болота и зыбучие пески – которых Ха-Ха еще в незапамятные времена поселил на Оборотневый остров.

Первым выступил Попугай:

– Коллеги! – Попугай прокашлялся, – Думаю, нам всем нужно взяться за работу и привести в порядок волшебную страну! – послышался одобрительный гул. Звери (если мы можем себе позволить так обращаться к обитателям волшебной страны – ведь они же всё-таки звери, пускай и волшебные) – так вот, звери очень хотели поскорее вернуть своей стране былой блеск и красоту, а главное – привычный домашний уют, и приходящее с ним волшебное настроение.

– Необходимо разделить зоны ответственности! – тут уже послышалось непонимающее молчание. Ну то есть звери не поняли, о чем это говорит Попугай, и потому молчали, и всем как-то сразу уже было понятно, что молчание это – непонимающее.

– А… это… как это – разделить… зоны? – выразил общее непонимание герцог Рокфор, в голосе его чувствовалось некоторое напряжение (слова были незнакомые, а рутовый сок всё ещё продолжал своё обще-напрягающее действие).

– Объясняю, – выразительно произнес Попугай, – разделить зоны ответственности – это значит каждый будет делать свою часть работы.

– Ааа…. – послышался теперь уже более понимающий и немного успокоенный гул собравшихся.

– Например, – продолжал Попугай, – горностаи займутся своими садами, а потом помогут привести в порядок пробочный лес.

– Но позвольте! – правитель герцогства горностайского Рокфор уже опять-снова начинал закипать, – Пробочные леса огромны! И все покрыты копотью, придется протирать каждый листочек. Мы будем приводить их в порядок еще добрых сто лет!

– Но… вам помогут огнёвки, – возразил Попугай.

– Простите, – смущённо прозвенела Фенелла, – но нам предстоит огромная работа на лугах, ведь пока мы не очистим все цветы, никто не сможет их опылять – а тогда они могут погибнуть! Я боюсь, что мы не сможем помочь горностаям с пробковым лесом.

– А вы? – обратился попугай к единорогам.

– К великому сожалению, – с достоинством возразил король единорогов, – наши собственные поля заросли бурьяном на высоту моего рога. На их расчистку теперь уйдут многие месяцы, и боюсь, что нам будет не до пробкового леса.

Собравшиеся на некоторое время погрузились в молчаливую задумчивость. Только теперь они начинали осознавать весь масштаб загрязнения Мифландии. Мысли о том, сколь долго им всем придется отмывать страну от оставленной пожарами копоти, настроили всех на очень и очень печальный лад.

Не зная, что делать, звери обратили свои взоры на волшебника Ха-Ха, который, на удивление, выглядел вполне невозмутимо, и даже казалось, немного улыбался – и в их сердцах затеплилась надежда, что великий Ха-Ха опять что-нибудь придумает.

И в самом деле, выдержав для значительности некоторую паузу, волшебник обратился к собравшимся с успокоительным сообщением:

– Друзья мои! – начал он, – Конечно, наша любимая Мифландия находится в плачевном состоянии. Однако, нельзя забывать, что мы совсем недавно все вместе победили коварного и сильнейшего врага – василисков – осмелившихся захватить замок, захватить сами Великие книги! И яйца драконов! Враг был хитер и опасен – но собравшись вместе – мы сделали это! Разберемся и с копотью…. – Ха-Ха еще выдержал небольшую паузу и продолжил, – тем более, что я кое-то придумал! – собравшиеся шумно выдохнули и замерли в надежде и ожидании.

– Вы помните, – продолжал он, – как мне пришлось настроить попутный ветер для того, чтобы помочь Питеру, Саймону, и Пенелопе поскорее достичь Оборотневого острова и добыть руту и лаванду.

– Да… собравшиеся пока ещё не очень понимали, к чему клонит волшебник.

– Так почему бы нам не использовать тот же способ, чтобы как следует проветрить Мифландию?

– Уррр-ааа! – закричали все, – долой копоть! Продуем всё!

– Теперь, когда в моем распоряжении – благодаря всем вам, а также мальчикам и Пенелопе – снова оказались Великие книги – мне не составит труда подобрать заклинание, чтобы запустить ветер с нужной силой, в нужном направлении… и на необходимый период времени. Потребуются некоторые расчеты… но я думаю втроём с Попугаем и Этельредом, – Этельред при этих словах вздрогнул и счастливо поклонился, – втроём мы должны управиться завтра к утру.

Ха-Ха, Этельред и Попугай действительно просидели над расчётами всю ночь, а Дульчибелле пришлось непрерывно подносить им крепкий чай и бутерброды с колбасой из лунной моркови, перемежая их изысканным десертом из лунно-морковного желе.

(Здесь я должен попросить читателя не путать лунно-морковное желе – исключительно вкусный и полезный для похудания десерт, и желе Лунных тельцов – волшебный материал для выдумывания всевозможных предметов.)

Между делом, Попугай по этому поводу сочинил подобающую случаю поэму:

Из лунной моркови желе,

из лунной моркови желе,

Сколь нежен его аромат,

столь радостно дышится мне,

Дрожит и играет во мне,

из лунной моркови желе,

Вселяя в моё существо,

прыгучую радость везде.

На следующий день утром было объявлено, что расчеты окончены, и волшебник Ха-Ха запускает Великий Ветер с Востока на Запад волшебной страны. Ветер будет дуть силой выше среднего – нужно было продуть все закоулки как следует – в течение двух дней, и на этот период всем жителям Мифландии рекомендовалось забраться в свои норы, залечь в высокую траву, занырнуть в море – в общем как следует замуроваться и как следует выспаться.

По расчетам, за это время страна окончательно продуется от всякого мелкого мусора и копоти, и останется только слегка протереть, подровнять, подстроить, подчистить… ну, словом – останется все равно еще немало всякой работы, но все-таки справиться с ней будет уже не так сложно.

Сказано-сделано. Ха-Ха отчётливо зачитал заклинания – тщательнейшим образом просчитанные, выверенные, перепроверенные, и на всякий случай заранее выписанные на отдельный парадный лист им самим, Попугаем и Этельредом, и через четверть часа поднялся такой ветер, какого не бывало ещё за всю историю Мифландии.

То есть, поначалу ветерок был не такой сильный. Тихонько зашелестела трава, задрожали листья, слегка зазвенели бутылки на бутылочных деревьях. По воде Поющего моря побежали мелкие барашки. Грифоны – существа с телом льва и головой орла, украшенной, впрочем, почти львиной гривой, которая далеко развевалась на ветру, придавая им исключительно героический вид – так вот, Грифоны поспешили укрыться в своих горных туннелях, где они издревле добывали золото. Единороги забрались в чащу леса, где ветер не мог доставить им больших неприятностей, и залегли в высокий кустарник и траву. Многие жители, в том числе жабы и огнёвки, укрылись от ветра в просторной пещере Ха-Ха.

Освобождённый от василисков замок, хотя и частично разрушенный, также послужил убежищем для многих. Морское чудище шеф-повар Освальд как раз занимался его восстановлением – он задумал организовать в замке огромный ресторан для всех жителей волшебной страны, и работа уже шла полным ходом.

Горностаи попрятались в норах. Вообще-то они давно уже жили в аккуратных симпатичных домиках, окружённых ровно подстриженными, ухоженными зелёными садами. Однако, по старинной традиции, каждая семья горностаев имела на заднем дворе ещё и достаточно глубокую просторную нору – куда можно было прятаться в случае опасности, ну и заодно хранить там, в подземной прохладе, различные продукты, как в природном холодильнике. Юные горностаи обожали использовать свою нору для игры во всякие приключения.

Водные жители – русалки и прочие – занырнули поглубже, пережидая поднявшийся ветер на спокойной глубине. Лунные тельцы – как вы помните, это диковинная помесь коровы и огромной улитки – дающие тёплое и холодное молоко и производящие бесценное лунное желе – уникальный продукт, из которого можно выдумать практически всё что угодно – так вот, Лунные тельцы укрылись от ветра в своих крепких и уютных раковинах.

Тем временем, ветер разыгрался не на шутку – гнулись и трепетали бутылочные деревья, звонко пели растущие на них склянки и бутылки. На пробочных деревьях трещали и перестукивались, сталкиваясь и разбегаясь, разнокалиберные пробки… Целых два следующих дня вся волшебная страна играла и пела на ветру, словно огромный ансамбль из бесчисленных труб, струн и трещёток, приводимый в действие одной только силой ветра…

Глава 3. О том, как важно бывает не торопиться

Как и обещал Ха-Ха, ветер дул два дня и две ночи, а на утро третьего дня стал затухать. Вскоре всё успокоилось, и настороженные жители стали потихоньку выбираться из своих укрытий. Показали из раковины рожки Лунные тельцы, вышли на свет грифоны и горностаи, выбежали на луга единороги.

Волшебная страна вздохнула с облегчением, во всех смыслах этого слова. С удвоенной силой взялись за расчистку лугов единороги, горностаи принялись приводить в порядок свои сады, а Освальд вскоре завершил реконструкцию и распахнул двери своего великолепного замка-ресторана, в котором при желании могли поместиться сразу до тысячи гостей.

Ха-Ха пребывал в самом благостном расположении духа. Шутка ли – ему удалось всего за два дня практически полностью очистить Волшебную страну от чёрной копоти. Волшебник чувствовал себя настоящим Гераклом – древнегреческим героем, который когда-то, давным-давно, совершил, среди прочих свершений, один очень важный подвиг – сумел буквально за один день промыть ужасно вонючие конюшни царя Авгия, направив туда потоки рек Алфея и Пенея.

На волне этих мыслей, воодушевленный успехом, Ха-Ха подумал, что неплохо было бы напоследок ещё и хорошенько сполоснуть всю страну – ну то есть буквально промыть её водой, чтобы она снова засверкала во всем своём великолепии. Как вы понимаете, это не должно было составить опытному волшебнику большого труда. Посоветовавшись с Великими книгами, он просто-напросто произнёс несколько соответствующих заклинаний, вызывающих дождь, и сразу в нескольких местах собрались голубые, розовые, жёлтые и салатовые тучки, из которых полил приятный тёплый дождик. Тучки эти, как и задумал Ха-Ха, описывали круги над всей страной, хорошенько проливая леса, луга, и холмы, и постепенно стягивались к самому центру, как раз туда где был расположен замок-ресторан. К великой радости Освальда, там они в конце концов все и собрались, переливаясь всеми цветами радуги, и поливая замок обильным бесконечным дождем.

Конечно, поначалу Освальд был очень доволен – его замок-ресторан был теперь промыт сверху донизу с самой возможной тщательностью. С его стен и через распахнутые ворота стекали в окружающий ров потоки воды, обильно омывая древние кирпичные кладки.

Дождь лил над замком целый день, и всю ночь. Наутро, дождь продолжился, и Освальд начал несколько переживать. В самом деле – очень быстро оказалось, что никто не хочет ходить в ресторан, над которым целый день идет дождь. К тому же, ров вокруг замка был уже переполнен, и ручейки устремились в разные стороны, ища дороги к ближайшим речушкам и озерцам.

К вечеру второго дня, луга вокруг замка уже превратились в одно довольно обширное озеро, а дождь всё лил и лил. Освальд не на шутку забеспокоился, что замок, чего доброго, смоет совсем, и отправился в резиденцию Ха-Ха, которая располагалась в Кристальной пещере на Винтовой горе.

Волшебник пребывал в чудесном настроении. Он как раз пил вечерний чай с тёплым бубликом с маком, на который намазал немного сливочного масла. Масло потихоньку таяло на бублике, и затем также мягко продолжало таять на языке волшебника, от чего у него по телу расходилось что-то вроде приятного мурлыканья. Попугай вышагивал туда и обратно по столу, и излагал свои соображения по поводу возможного усовершенствования добычи грифонами золотой руды:

– Использование огнёвок, – вещал он, – для освещения вновь прорытых рудников многократно упростит работу грифонов!

В этот момент в просторную залу стремительно впрыгнул чем-то обеспокоенный предводитель Ужаснаводящего жабьего полка имени Пенелопы, Этельред. Дело в том, что Освальд был слишком обширен, чтобы попасть в рабочий кабинет Ха-Ха через узкие коридоры Кристальной пещеры, и попросил Этельреда срочно позвать волшебника ко входу.

Завидев Освальда, волшебник скромно замахал руками:

– О, мой дорогой! Не стоило тебе беспокоиться и приходить благодарить меня лично.

– Что, погода? Да, здесь-то погода отличная! – Освальд, как вы помните, не слишком хорошо слышал.

Волшебник вооружился имеющегося у него для такого случая рупором и прокричал в него:

– Я говорю, не стоило тебе приходить благодарить меня лично! Я же знаю как ты занят сейчас со своим новым рестораном! Шутка ли – напечь блинов, пирогов, рагу, и омлетов на посетителей со всей волшебной страны! Твой ресторан пользуется просто фантастической популярностью!

Освальд почесал в затылке:

– Видите ли, мой дорогой Ха-Ха, дело в том что в настоящий момент… в моем ресторане… вовсе нет никаких посетителей.

– Как же так? Не может быть чтобы твоя ну просто восхитительная… ммм… – волшебник не мог подобрать слова, – …стряпня… кому-то разонравилась?

– Не совсем… я думаю, тут дело несколько в другом. Видите ли, большинство предпочитает проводить время при солнечной, ясной погоде. Кроме того, до ресторана теперь не так-то просто добраться… ну… тем кто не умеет как следует плавать, и не имеет собственной лодки или например плота – так как замок окружен водой уже на несколько миль кругом. Одним словом, мне кажется, что замок уже достаточно отмыт, и дождь вполне можно выключать. Я даже совершенно в этом уверен, – закончил он для большей убедительности.

– Волшебник всплеснул руками, – Бог ты мой! Признаться, я и совсем забыл об этом! Конечно, давно пора его выключать, всё что нужно уже промыто, и тучи должны были… ну то есть я полагал что они должны будут собраться над замком… и там… постепенно… исчезнуть… – голос волшебника звучал всё менее уверенно, – Честно говоря, я не совсем помню, как именно их следует выключать… пойду-ка я посоветуюсь в Великими книгами, чтобы всё сделать как полагается, а то ещё напутаю чего-нибудь по старой памяти…

Ха-Ха удалился в отдельный зал для хранения Великих книг, надёжно охраняемый стражей из элитного подразделения бойцовых жаб, и Попугай проследовал за ним. Освальд успокоился, уверенный что вскоре все наладится и ресторан можно будет открыть вновь – отмытый, чистый, готовый к приему многочисленных, голодных гостей – и отправился обратно.

Вода тем временем завоёвывала всё новые и новые просторы. Во все стороны от озера, окружавшего теперь замок, разбегались реки и ручейки, стремительно заполняя овражки, низинки, ложбинки, ну и вообще все те части суши, которым случилось расположиться пониже.

Заливало уже целые луга, весело просвечивающие теперь уже подводной лиловой травой, будто бурно растущими водорослями. Диковинно, что это стремительно распространявшееся нежданное наводнение (да и кто, к слову сказать, жаждет наводнений) – разливалось в ярких лучах солнца, так как все дождевые облака упорно висели строго над замком, собравшись как заколдованные в одном единственном месте волшебной страны. На остальных просторах солнце теперь сверкало и переливалось всеми цветами радуги, отражаясь от журчащей воды и бутылок на бутылочных деревьях, и снова от журчащей воды.

Звери же, волей-неволей, начали перебираться на более возвышенные места – пригорки, холмики, скалы, горы и горушки. Через несколько дней непрерывного надзАмочного дождя, бОльшая часть страны оказалась под водой, и её обитателям оставалось всё меньше и меньше места. Говорят, все звери, даже от природы совсем не водоплавающие, на самом деле умеют плавать, и это действительно так. Но любят ли они плавать, и главное – как долго они любят плавать, это уже отдельный большой вопрос.

Все эти дни, и ночи напролет, волшебник Ха-Ха, и Попугай, совещаясь с Великими книгами, бились над заклинанием, способным остановить бесконечные потоки воды. Однако задачка эта оказалась совсем не из легких. Вызывая волшебный дождь, Ха-Ха успел тщательно продумать его силу, температуру, направление движения облаков, проделавших надо сказать весьма замысловатые круги и по витиеватой траектории наконец собравшихся точно над замком. Он успел позаботиться о цветовой гамме облаков, оттенках переливающейся на солнце дождевой воды, её составе, вкусе, и аромате. Одним словом, получился чудесный, тёплый, разноцветный, благоухающий дождь, но он, к сожалению, никак не мог прекратиться.

Дело в том, что, поторопившись с выбором заклинания, Ха-Ха по неосторожности использовал его так называемую безотменную версию. Такие заклинания обычно применяют только тогда, когда все последствия тщательно продуманы, и произносящий их волшебник ну просто совершенно уверен в своих действиях. Они хороши, например, когда между волшебниками происходят войны – так как такое заклинание не может отменить другой волшебник, даже более могущественный. Например, построил волшебник защитную цепь непроходимых гор – и так тем горам и быть на своем месте во веки вечные. Такое-то заклинание и применил Ха-Ха, вызывая дождь, по рассеянности добавив в конце одну известную на такой случай безотменную присказку. Он не мог теперь отменить действие заклинания, а вода меж тем продолжала прибывать и прибывать.

Обитателям волшебной страны пора было самим предпринимать какие-то действия. Попугай и огнёвки облетели весь волшебный мир, известив жителей о создавшемся положении дел. Ещё совсем маленькие дракончики, только недавно вылупившиеся из яиц, освобождённых из плена василисков, пока не умели летать и не могли к ним присоединиться, но очень хотели, и изо всех сил хлопали маленькими крылышками, наполняя зал в пещере Ха-Ха, где они расположились, оглушительным хлопаньем.

В некоторых местах, небольшие группы горностаев, единорогов, и Лунных тельцов оказались на маленьких островках, отрезанных от больших участков суши. Водоплавающие жители – русалки, во главе с Дездемоной, и Освальд – помогли зверям, оказавшимся в ловушке, перебраться на более высокие места, используя наскоро сооружённые из веток и выдуманные из лунного желе плоты.

Огнёвки задействовали воздушные шары, ранее использованные для победы над василисками. Дульчибелла непрерывно работала над плетением новых канатов, которыми шары крепили к небольшим платформам из лунного желе, и уже совсем скоро, увлекаемые огнёвками, над волшебной страной начали барражировать несколько дюжин э-ва-ку-а-ци-онных воздушных судов, повсюду собиравших её терпящих бедствие жителей.

Постепенно, сами по себе или с помощью спасателей, большинство жителей собрались на огромном лилово-зелёном Холме Лунных Тельцов. Лунные тельцы, как вы помните, существа не очень сообразительные, но зато очень добрые и отзывчивые. Они не вполне понимали, что вообще происходит, но были рады такому внезапному нашествию гостей. Тёплое и холодное молоко из краников, расположенных прямо на их раковине – лилось рекой, особенно радуя горностаев и их маленьких горностайчиков.

Глава 4. За помощью

Холм Лунных Тельцов был обширным и очень высоким, так что вода сюда должна была добраться не скоро. В безопасности пока находились и горная резиденция волшебника Ха-Ха.

Однако же, всем было понятно, что нужно срочно что-то предпринимать. Вечерело. На собравшемся оперативном совещании, проходившем, что называется, при открытых дверях, а точнее – на совершенно открытом воздухе – подавали горячее и холодное молоко, к которому Освальд умудрился напечь гору замечательных душистых булочек. Грифоны помогли ему собрать из камней печку, горностаи собрали дров, Дракониха Табита помогла развести огонь и теперь месила тесто. Собранные запасы лунной моркови, которые удалось доставить на холм, были весьма ограничены, и их решили пока поберечь.

Обсуждение было бурным, но обстоятельства подстёгивали, и волей-неволей жителям волшебной страны пришлось умерить эмоции и выработать план действий.

Во-первых, было решено отправить экспедицию на поиски Пенелопы, Саймона и Питера. В состав экспедиции вошли Попугай – в качестве переговорщика, проводника и мозгового центра, паучиха Дульчибелла – в качестве помощницы, боевой горностай по кличке Лётчик – удостоенный ордена за взятие замка василисков – в качестве телохранителя, и огнёвка Фенелла – в качестве вселяющей вдохновение путеводной звезды домашнего типа, способной обогреть, осветить, и поддержать дух путешественников в любую погоду.

Во-вторых, было ясно, что рано или поздно вода доберётся и сюда, и до этого момента необходимо было во что бы то ни стало соорудить какое-нибудь водоплавающее средство, способное – ни много ни мало – вместить всех жителей волшебной страны.

Задачка была не из легких. Лунные тельцы, чувствуя ответственность момента, без устали производили лунное желе, из желе выдумывали плоты и скрепляли их между собою крепкими бревнами. Получался, по словам малыша горностайчика по кличке Кусь, "многоплот". Этот многоплот всё рос и рос, но было понятно, что ещё очень нескоро он сможет вместить всех обитателей, собравшихся в этот нелёгкий час на вершине Лунного холма.

Горностай Лётчик, Попугай, и Дульчибелла наскоро собрались в дорогу. Попугай произнес короткую вдохновляющую речь:

– Дорогие жители Мифландии! Мы отправляемся за нашими друзьями, Пенелопой, Саймоном, и Питером. Детьми, но, как вы знаете, весьма и весьма сообразительными детьми. Я совершенно уверен, что вместе с ними мы непременно, – для убедительности он поднял крыло и покачал маховым пером, – подчеркиваю – непременно найдём решение. Не падайте духом, друзья мои! Мы постараемся вернуться как можно скорее!

Для того чтобы действительно поскорее добраться до Горы Эхх, от которой отходил подземный ход, ведущий к железной дороге большого мира, путешественники воспользовались воздушным судном на огнёвочной тяге.

Этот диковинный воздушный корабль возносили вверх двенадцать надувных шаров из лунного желе, в каждом из которых находилось по три огнёвки. Огнёвки – чрезвычайно летучие и очень горячие существа. Они нагревали воздух изнутри своего шара, горячий воздух расширялся, и соответственно занимал больше места, а весил столько же. Получается, что вес каждого литра такого тёплого воздуха – это называется плотность – становился гораздо меньше, чем вес обычного воздуха вокруг. Сама же огневка не весит практически ничего. А все лёгкое рвётся наверх – как пузырики в ванной – и поэтому тёплые воздушные шары тянули ввысь прочную, легкую корзину – тоже выдуманную из лунного желе. В движение корзину приводили те же огнёвки, тянувшие свои шары в направлении, указанном Попугаем. Дульчибелла сверялась с картами, пытаясь точнее определить направление, в котором находилась Гора Эхх – ближайшая цель их путешествия. Не самая простая задача, когда реки, овраги, равнины и вообще весь рельеф местности внезапно оказались под водой.

Воздушный корабль проплывал высоко над бесконечной водной гладью, покрывавшей теперь бОльшую часть волшебной страны. Леса всё ещё были видны, но деревья выступали теперь только на половину высоты. Небольшие островки – бывшие холмы и взгорья – также ещё зеленели, синели и лиловели над поверхностью, а через кристально прозрачную воду можно было разглядеть разноцветные цветочные луга, в одночасье принявшие вид диковинных коралловых зарослей.

Возвышались над новым морем и башни замка, по-прежнему омываемые нескончаемым потоком душистого волшебного дождя, задуманного и запущенного Ха-Ха из самых лучших побуждений. Теперь же его вид приводил путешественников в самое печальное настроение.

Однако, все надежды волшебной страны теперь были связаны с успехом их экспедиции. Им необходимо было в кратчайшие сроки найти и доставить в волшебную страну Пенелопу, Саймону и Питера – уж они-то наверняка что-нибудь придумают.

Поэтому, допустить уныния в рядах своего небольшого отряда, и тем более своего собственного уныния, Попугай никак не мог. А лучшее средство от уныния в дальнем походе, как известно – хороший перекус. С собой они прихватили небольшой запас лунной моркови, и могли себе позволить устроить небольшое кулинарное состязание.

Попугай взялся приготовить походный пудинг из лунной моркови. А Дульчибелла тут же заявила, что является уникальным хранителем секрета лунно-морковного борща, на протяжении вот уже более пятидесяти поколений передаваемого от паучихи к паучихе, и на всякий случай хранимого в библиотеке каменных скрижалей лучших паучьих рецептов, когда-либо созданных за более чем 100 миллионов лет существования паучьего рода. Сказания об этом борще превратились в легенду, а легенда – в балладу, которую Попугай и Дульчибелла помнили наизусть и немедленно исполнили на два голоса:

Из лунной моркови морковь,

Картошка, укроп, сельдерей —

Ни теща, ни даже свекровь

Не знают рецепта вкусней.

Из лунной моркови свекла,

Капуста, кинза и чеснок,

Отведай попробуй борща,

Горячего свежий глоток.

Из лунной моркови борща,

Сиди поглощай неспеша,

Смотри, за ушами треща,

Как морда твоя хороша.

Из лунной моркови ого,

Го-го ого-го ого-го,

Го-го иго-го иго-го,

И самого это того.

Такого борща никогда,

Никто не едал никогда,

И я не едал никогда,

А это скажу вам – еда…

…они могла бы продолжать так, кажется, до бесконечности. И в самом деле, за свою долгую историю баллада о борще обросла бесчисленным множеством куплетов, описывающих действительные и мифические перипетии не только паучьей жизни, но и всего королевства Мифландии, и еще многих и многих событий, произошедших задолго до его появления. Здесь были и сказания о великих военных походах, завершившихся славной победой, и все благодаря тому, что на завтрак, обед и ужин войско получало питательную порцию борща, воодушевлявшего на великие подвиги. И легенды о великих художниках, скульпторах и поэтах, черпавших вдохновение в кастрюлях с благоухающим борщом из лунной моркови. И описание королевских балов, центральным блюдом на которых главенствовал великолепный лунно-морковный борщ, и потому в моде были белоснежные платья в яркий, тёмно-малиновый горошек.

Телохранитель – горностай по кличке Лётчик – никак не отреагировал на эту песнь. Борщи и баллады мало трогали его. Он смотрел вдаль, и думал о том, что его родной поселок, его дом, и его любимая нора, в которой он играл все детство, как и большая часть волшебной страны – внезапно оказались под водой. Теперь только рыбы и русалки могли поплавать в его комнате, с удивлением посмотреть на себя в подводное зеркало, и посидеть, свесив хвост, за его подводным рабочим столом.

Глава 5. Спуск

Их воздушное путешествие продолжалось всю ночь, при серебристом свете луны, который далеко растекался по водной глади. Огнёвки неустанно толкали вперед летучий корабль, и тоже освещали дорогу своим горячим трепещущим светом. Наконец, уже под утро, показался характерный пятизубый профиль Горы Эхх, на вершинах которой полыхали костры фениксов, переселившихся сюда в спасении от наводнения. В запутанных складках каменистого склона был спрятан вход в узкий туннель, соединяющий сказочную страну с надземным миром.

Найти этот вход путешественникам оказалось не так-то просто. Им пришлось изрядно полетать вдоль горы, время от времени меняя высоту, и тщательно осматривая каждый закоулок. Наконец, при ярком свете Огнёвок, Лётчику удалось разглядеть между камнями темный провал – вход в пещеру, а если быть точным, то скорее выход. Ведь вся Волшебная страна представляла собой одно огромное, просто невероятных размеров, подземелье, заботливо сочинённое, сконструированное, слепленное, собранное, сотканное, сложенное из тысяч нежных и трепетных деталей умелым волшебником Ха-Ха. Воздушное судно плавно причалило к скале, путешественники выбрались из корзины и перебрались на плоские камни возле темного входа в туннель. Дульчибелла сидела в миниатюрной клетке, которую нёс горностай Лётчик, а Попугай в этот раз отправился в путешествие, что называется, “на своих двоих”, причём в данном случае имелись в виду скорее ноги, чем крылья. Фенелла парила вокруг, освещая вход в туннель. Остальные огнёвки пропели им нежное “Удачи!”, и отправились в обратный путь, помогать оставшимся на холме.

С собой у путешественников был запас лунного желе, из которого Попугай выдумал четыре колеса, две оси, и небольшую платформу. На этом самодельном транспорте им предстояло теперь спуститься по железной дороге, с тем чтобы добраться до греческого селения Диакофта, где на платформе около станции стояла, гордо поблескивая старинными формами, давняя добрая знакомая Попугая, паровозиха французского происхождения, Мадам Гортензия.

Насколько было известно Попугаю, лунное желе невозможно было использовать вне волшебной страны – то есть выдумавать из него, силой Попугайской мысли (а также силой мысли любого, кто освоил это нехитрое мастерство) всевозможные предметы. Однако сейчас они всё ещё находились во владениях волшебника Ха-Ха. Здесь желе ещё работало, а однажды выдуманные предметы становились уже самыми обыкновенными предметами, и значит – полагал Попугай – их вполне можно было использовать и за пределами Мифландии. На практике, впрочем, это предположение еще никто не проверял.

Фенелла освещала дорогу. Попугай и Лётчик с трудом протащили платформу через узкий туннель, и не без трепета собрали и водрузили свою самоходную конструкцию на рельса проходившей в скале железной дороги. Пока вроде бы всё шло по плану: выдуманные колеса, надёжно закреплённые выдуманными болтами, крепко держались на выдуманных осях. Но долго ли продержатся выдуманные элементы выдуманной конструкции в обычном мире – этого, признаться, никто сказать не мог наверняка. Тем более, следовало поторопиться.

Железная дорога – по которой, казалось, ещё совсем недавно Мадам Гортензия доставила Пенелопу, Саймона, и Питера ко входу в подземную страну – шла отсюда, из горного туннеля, почти всё время вниз, по наклонной. Поэтому, Попугай рассудил, что при движении обратно в деревню Диакофта, они обойдутся и без тягловой силы.

Попугай, Фенелла, и клетка с Дульчибеллой разместились на подвижной платформе. В задней её части Попугай предусмотрительно выдумал себе крепкую жёрдочку, на которой теперь чувствовал себя вполне привычно. На платформе также были предусмотрены ручки, за которые мог держаться Лётчик, крепления для миниатюрной клетки Дульчибеллы, и маленькая жердочка для Фенеллы. Лётчик уперся сзади, немного поднатужился, толкая и постепенно разгоняя платформу, а когда она в достаточной мере ускорилась, ловко запрыгнул вслед. Весело грохоча, платформа побежала по рельсам.

Уклон в этой части дороги был небольшим, временами почти сходил на нет, и платформа поначалу разгонялась несильно. Время от времени она почти останавливалась, и тогда Лётчику приходилось повторять свой разгонный маневр. Но вскоре впереди показался свет, а ещё через несколько секунд платформа выскочила из туннеля, и побежала вниз с горы, неожиданно стремительно набирая ход. Дульчибелла легонько взвизгнула, и покрепче вцепилась в клетку. Попугай же сохранял видимое спокойствие. Крепко держась за свою жердочку, он широко расправил крылья, работая как тормозной парашют (такие обычно используют, когда приземляющемуся космическому аппарату или самолёту нужно поскорее сбросить скорость). Платформа постепенно замедлила ход. Теперь Попугай мог управлять скоростью её разгона. Чуть складывал крылья, или распускал, на особенно крутых склонах – активно работал крыльями, создавая обратную тягу.

Попугай наслаждался. Во-первых, он наслаждался своим, прямо скажем, гениальным конструкторским решением – ведь он придумал, а затем и выдумал, эту жердочку не на ровном месте, а как раз с полным расчетом на то, что им предстоит скатиться вниз с очень крутой горы, и что его широкие мощные крылья позволят удержать нужную скорость и избежать катастрофы.

Во-вторых, это большое наслаждение, управлять движением машины собственной конструкции, ощущать при этом силу своих мускулов, и вообще чувствовать себя в прекрасной физической форме и соответствующем настроении.

Встречный ветер наполнял его крылья, и грешно было в такой момент не исполнить хорошую звучную песню, что он, собственно говоря, и сделал, сочиняя на лету:

Из лунной моркови фондю,

Из лунной моркови хамон,

Как только я их откусю —

Волшебный привидится сон…

Из лунной морокви пельмень,

Из лунной моркови тефтель,

Ондатра изюбр и олень

Танцуют и пляшут в метель…

Его скрипучий голос далеко разносился по окрестностям, и это поющее, хлопающее крыльями, и стремительно спускающееся по полотну железной дороги транспортное средство несомненно привлекло бы излишнее внимание многих, если бы не очень ранний, рассветный час.

Через некоторое время, однако, Попугай начал немного уставать. Склоны становились всё круче, а торможение при помощи активного парашюта на попугайной тяге – всё менее эффективным. Путешественники начали с опаской поглядывать на своего крылатого друга.

– Ты… точно в порядке? – Лётчик, кажется, начинал сомневаться в благополучном исходе их всё более скоростного спуска. Механических тормозов у их нехитрого транспортного средства предусмотрено не было.

– Да…, – неуверенно и несколько натужно отозвался Попугай, – вполне. Люблю скорость, знаете.

Видя, что Попугай хоть и храбрится, но на самом деле всё с большим трудом справляется со встречным ветром, Фенелла тоже включилась в работу, изо всех сил трепеща своими маленькими, но сильными крылышками.

Тем не менее, они теперь всё увереннее набирали ход, и их скоростная платформа со всё более угрожающими подпрыгиваниями неслась по рельсам с горы. Впереди уже показались домики селения Диакофта, и можно было даже, с высоты их положения, разглядеть вдали силуэт Мадам Гортензии, стоящий на платформе совсем рядом с полотном железной дороги.

Но нашим путешественникам сейчас было не до того. Их колесница набрала уже совершенно сумасшедшую скорость. Лязгая, громыхая, подпрыгивая и дребезжа, она ворвалась в Диакофту, пронеслась через неё насквозь, отчаянно будя ни в чём не повинных Диакофтийцев, Диакофтиек, и их маленьких Диакофтийчиков, и остановилась только проехав ещё с добрый километр, в небольшом лесу, через который проходил железнодорожный путь. Их пробег был столь стремителен, что пооткрывавшие в этот ранний час окна жители, слава Богу, не успели их как следует рассмотреть.

Остановившись наконец, ошеломлённые путники ещё некоторое время молча смотрели друг на друга, по-прежнему крепко вцепившись в поручни платформы. В наступившей внезапно тишине, Дульчибелла, оглядев компанию, неожиданно пропела своим тоненьким голоском:

– А что, это, пожалуй, было даже круто!

Ещё несколько секунд – и вся компания разразилась безудержным радостным смехом.

Глава 6. Мадам Гортензия