Отец лучшей подруги бесплатное чтение

Annotation

Я привыкла всего добиваться сама. Учеба и работа отнимают все время, поэтому бурной личной жизнью я похвастаться не могу: ее попросту нет. И моя лучшая подруга прикладывает все усилия, чтобы это исправить. Она познакомила меня с парнем, она даже готова устроить нам встречу в роскошной квартире своего отца, чтобы мой первый раз случился в романтической обстановке. Королевский подарок, не так ли? Вот только ни я, ни моя подруга не могли предположить, к чему приведет эта затея. И кто именно станет моим первым наставником...

В книге будут откровенные сцены. Не только они, конечно, но отметка 18+ ставится не просто так.
Однотомник, ХЭ.


Глава 1

– Да сколько можно морозить парня?! Ты вообще в курсе, что воздержание вредно? Я тут читала на одном портале, у них от этого потом… Лиль! Лилька!!! Ау!
Ксюша хлопает по столу так, что учебник подскакивает, и я озадаченно моргаю.
 – Что?..
 – Блин, ну ты вообще не слушаешь! – она дуется. – Я тут как сама с собой сижу…
 – Прости. Еще тридцать билетов, и если мы не ускоримся, то не успеем до завтра…
 – Да забей ты на этот маркетинг! – Ксюша беззаботно отмахивается. – На тройку вытянем, если что – пересдадим потом.
Вот вечно она так! Иногда мне кажется, что на учебу ей вообще наплевать. Зачем было поступать? И как она умудрилась сюда пролезть? Нет, последний вопрос, конечно, чисто риторический. С таким папой, как у нее, можно нанять любых репетиторов. Другое дело, что я до сих пор не понимаю, каким чудом эти самые репетиторы заставили Ксюшу хоть ненадолго сосредоточиться на уроках.
Помню, как мы познакомились на первом курсе. Она влетела в аудиторию, опоздав на полчаса, но при этом нисколечки об этом не сожалея.
 – Упс! – вот и все, что она ответила на замечание препода. Игриво пожала плечами и плюхнулась на свободное место рядом со мной, поставив на стол кофе из «старбакс».
В тот день я подумала: «Боже, ну и мажорка!». И не испытала ничего, кроме отвращения. Я знала, что наверняка встречу в институте золотых деток, которым все в жизни достается легко. Но вот ни за что не подозревала, что одна из них станет моей лучшей подругой.
Ксюшиному обаянию невозможно долго сопротивляться. Она так открыто и искренне улыбается, так непосредственно говорит все, что приходит ей в голову… Комок энергии, веселья. И позитивом Ксюша заражает каждого, кто ненароком оказался поблизости.
В тот же первый день после занятий по дороге к метро меня с ног до головы облила из лужи ярко-красная иномарка. Затормозила, и поверх тонированного стекла показалась виноватая физиономия Ксюши.
 – Упс! – снова выдала она. – Ладно, эти джинсы все равно никуда не годились. Запрыгивай, с меня – обновка.
Спорить с ней бесполезно, это я тоже усвоила в первый день. В качестве извинения, она купила мне джинсы, потащила отмечать начало учебы в клуб… В общем, я сама не понимаю, как так вышло, но с тех самых пор мы с Ксенией Абрамцевой повсюду вместе. Она изо всех сил пытается устроить мою личную жизнь, я – усаживаю ее за книги. Потому что если вдруг однажды эта гуляка вылетит из института, учиться здесь станет слишком скучно.
Вот сейчас, к примеру, я на скуку пожаловаться не могу. Маркетинг сам себя не выучит, а благодаря вчерашней вечеринке, я выбилась из графика на целых пятнадцать билетов. И если я не добью их к экзамену, не видать мне стипендии, как собственных ушей. Да, деньги небольшие, для Ксюши и вовсе несущественные, так, один раз залипнуть в СПА, а мне дорога каждая копейка. Отец с мачехой четко дали мне понять, что если у меня хватило ума переехать в Москву и поступить в институт, то хватит ума и заработать. И в целом они правы. Стипендия, халтура во фрилансе – и вот уже я взрослая самостоятельная девушка. Не каждая может в двадцать лет похвастаться такой независимостью!
Впрочем, Ксюше этого не объяснить. Она все еще верит в сказки про принцев и глубоко убеждена, что без парня мне счастья не видать. Даже не знаю, зачем я согласилась встречаться с Саней. Компанейский весельчак, яркий, подвижный. Симпатичный, если не сказать смазливый. Вот хоть прямо сейчас в бойз бэнд. Двойник Ксюши в мужском обличии.
Она познакомила нас в секунду. Просто подошла к Сане, постучала пальчиком по плечу и заявила:
 – Ты кое-то потерял.
 – Что? – он удивленно похлопал себя по карманам.
 – Лучшую девушку в своей жизни, – и Ксюша подтолкнула меня, красную до самых корней волос, к загорелому блондину, который, казалось, только что выпрыгнул из рекламы джинсов.
Мы с Саней встречались уже три месяца, и вроде все шло неплохо. Ну, на мой взгляд. До интима дело не дошло, хотя Саня несколько раз порывался. Я в своем уме, чтобы вот так, прямо в кинотеатре… И не в общагу же его везти! Он звал к себе, под новый год я даже собралась с духом, чтобы проститься с девственностью, но выяснилось, что у Саши в соседней комнате парализованная бабушка. Он уверял, конечно, что она ничего не соображает, но мне казалось, что она так и говорит мне взглядом: «Шалава!»
В общем, я решила, что ничего криминального не произойдет, если мы отложим интимное знакомство до лучших времен. Откладывала же я как-то до девятнадцати – и ничего, жива. Не то чтобы у меня были какие-то особые принципы на этот счет. Банальное «некогда». А как еще, если на репетиторов денег нет, зубрить все приходится самой с утра до ночи, потом учиться так, чтобы выжать максимальную стипендию, накидывать статьи, добавлять товары, вести соцсети сразу двух магазинов… Куда, спрашивается, я должна была втиснуть секс? Ни отцовская двушка, в которой мы жили впятером, ни общага на троих к этому не располагали. И если в одиннадцатом классе я еще чувствовала себя ущербной, слушая про похождения подружек, то теперь как отрезало. Не так уж и важен секс, как все об этом говорят. Мне даже кажется, что его сильно переоценивают.
Жаль, что донести эту мысль до Ксюши у меня нет ни малейшего шанса.
 – Вот упустишь ты Санька… – угрожающе цедит она. – Такой парень! Ну, все при нем!
 – Забирай, – вздыхаю я, переворачивая страницу учебника.
 – Издеваешься?! – Ксюша вскакивает, как будто ее ужалили. – Никогда так с тобой не поступлю! Мы же лучшие подруги! И вот именно поэтому я сделаю все, чтобы ты не запорола ваши отношения.
 – Супер, – я изображаю облегчение. – А теперь можно мы все-таки доучим про конкурентные преимущества?..
 – Я тебе объясню, что такое конкурентные преимущества, – Ксюша упирает руки в боки. – Пока ты здесь сидишь и превращаешься в синий чулок, другие девицы трясут булками перед твоим парнем!
 – У него тоже сессия, – я со вздохом кошусь на книгу, отчетливо понимая, что спать мне сегодня не придется.
 – И с кем он готовится, а? Об этом ты думала? Эти вертихвостки, его однокурсницы? Почему ты не предложила ему позаниматься вместе?
 – Потому что он на автомобилестроении учится.
 – Бо-о-оже, дай терпения! – Ксюша закатывает глаза. – Лиль, ну чесслово! Позаниматься – это только предлог. Книги, ночь, ты массируешь ему плечи… И выкатываешь свои конкурентные преимущества.
Ха! Если это она о моей груди первого размера, то не видать ей приличной оценки по маркетингу. Преимущество, скажет тоже…
 – Я подумаю об этом после сессии.
 – Надеюсь, после зимней? Потому что еще за полгода у твоего Санька яйца посинеют.
 – Ксю! – возмущенно задыхаюсь я.
 – А что? Научный факт! – она разводит руками. – Не знаю, для кого ты там свой цветок бережешь, но надо успеть, пока спрос превышает предложение.
Значит, все-таки слушала. Я могу собой гордиться: хоть что-то от гранита науки Амбрамцева все же отгрызла. Правда, меня не особо радует, что эту теорию она применяет к моей девственности. Это не товар и не услуга. И в отличие от Ксюши я никому не докладывала о своем постельном опыте.
 – Да не смотри на меня так, я же не дура, – Ксюша выразительно поднимает брови. – Если бы ты уже хоть раз спала с парнем, ты бы не стала так долго мурыжить Сашу. Признавайся: боишься?
 – Абсолютно, – фыркаю я, опуская глаза.
 – Вот и правильно. Не так уж это и больно. Просто решись уже – а дальше как по маслу. Таких ощущений себя лишаешь!..
Ей легко говорить. В ее жизни все, как в сказке. Богатый папаша, который дает ей денег на любой каприз, при этом не особо вмешивается с поучениями. Это не мой отец, который не выпускал меня гулять и следил, чтобы я была дома не позже десяти. Ксюшиному вообще по фигу, чем она там занимается и с кем. За два года нашей дружбы я его видела только на фотках. Ксюша живет одна, водит к себе, кого хочет. И ей есть, из кого выбрать! Еще бы: аппетитные формы, всегда модно одета, роскошный маникюр и густые каштановые волосы. Уж конечно, у нее нет отбоя от кавалеров. Плюс имеется плацдарм для подвигов. А я? Худая, если не сказать костлявая. Короткая стрижка, потому что отращивать в моем случае – это только людей смешить. Да, волосы светлые, но тонкие, Рапунцель мне не стать однозначно. Загруз в учебе, подработка плюс полная общага с ротвейлером Ниной Палной на проходной. Где уж тут искать новых ощущений!
 – Ксю, не начинай, – ворчу я. – Два экзамена – потом разберусь с Саньком. Потерпит. Три месяца терпел. Он и сам не особо настаивает.
 – А я о чем: джентльмен! Если кого выбирать на роль первопроходца, то именно его. Давай, колись! Что тебя останавливает? Только не надо валить все на сессию, ты и так получишь свои пятерки.
Хочешь правды? Окей. Захлопнув учебник, я выкладываю подруге все, как есть. Не-где. Пусть знает, что не у всех есть уютное секс-гнездышко без лишних свидетелей. Иногда мне кажется, что она забывает о том, что некоторые люди живут слегка попроще, чем она. Я жду, что Ксюша извинится или хотя бы смутится. Но нет. Она таращится на меня, как на умалишенную, и выдает громкое «Пф».
 – И все?! – спрашивает она. – Только из-за квартиры?
 – А что, мало? В кино или в примерочной я как-то не собиралась. Санек говорил, что мы на день святого Валентина поедем за город к его друзьям. Устроим романтический уикенд. Глядишь, что и выйдет.
 – Еще три недели! – Ксюша делает круглые глаза. – Нет, ну нельзя же так! А потом знаю я это «к друзьям». Вписка на десять человек, все выпимши… Не. Никакой романтики. У меня есть идея получше.
Вот это меня как раз и пугает. Блин, поверить не могу, что сижу тут и обсуждаю с подругой, как мне поскорее лишиться девственности. Хотя такие разговоры, в общем-то, положено вести со своим бойфрендом. И это ее «идея получше» не предвещает ничего хорошего.
Ксюша выдерживает театральную паузу и тоном ведущего лотереи сообщает:
 – Папина квартира.
Еще бы добавила: «И а-а-автомобиль!» Что и требовалось доказать: только зря отвлеклась от учебника! Квартира ее отца?! Она вообще в своем уме?! Да об этом даже речи быть не может!
 – Забей, – я берусь за конспекты.
 – Да ты что! Это идеальное место! У него там кровать два на два, джакузи… Просто бомба! Поменяешь потом постельное – и всего делов!
 – Ага, – я скептически фыркаю. – Остается только прийти и сказать: Руслан Сергеевич, а можно я тут у вас со своим парнем перепихнусь?
 – Лиль, не тупи! Папа до конца февраля в Австрии, квартира свободна. У меня – ключи. На всякий пожарный. Вот и пригодились! Можно сказать, у тебя личная жизнь горит… А он даже не догадается ни о чем. Уборщицу я отменю. Ну? Решайся!
Я мысленно считаю до десяти, призывая весь запас терпения. Потом смотрю Ксюше в глаза и отчетливо, чтобы дошло с первого раза, произношу:
 – Ни за что, слышишь? Ни-за-что. Это исключено.

 

Глава 2

 – Руслан, ты что, не рад? – Надино лицо удивленно вытягивается, пушистые ресницы вздрагивают, как будто она собирается реветь.
Рад? Как бы это помягче выразиться… Да я охрененно рад! Счастлив, мать твою. Ты сорвала меня из другой страны, порушила планы, заставила срочно лететь в Москву, гадая, что же у тебя там такого страшно срочного случилось. Я думал, все, ахтунг. Либо у тебя обнаружили рак, либо сгорела квартира, либо, не приведи Господь, в офисе что-то стряслось. Мы потеряли важного клиента, нагрянул аудит, мы вляпались в ОБЭП… Иначе с чего бы тебе темнить и не сообщить мне подробности по телефону? За время полета я перебрал уйму вариантов, мчался к тебе, как будто мне подпалили хвост. И что я вижу? Лепестки роз, шампанское и новые секс-игрушки. И ты еще спрашиваешь, рад ли я? Да, черт бы тебя драл. Радостнее не бывает.
 – Но это же сюрприз! – Надя садится на кровати, поводит плечами, отчего ее тяжелые тугие груди покачиваются. Набрякшие коричневые соски призывно выглядывают из специальных прорезей пеньюара, и мне становится тесно в джинсах.
Я злюсь на нее, но ничего не могу поделать со своей реакцией. Члену плевать, что я там думаю про нее, он, как охотничий пес, уже учуял дичь и теперь бьется в ширинку. Черт… Надя всегда умела этим манипулировать.
 – Ты не могла предупредить заранее? – раздраженно отвечаю я, уже понимая, что сегодня опять все будет так, как она запланировала.
 – Тогда не было бы сюрприза, – она уже чувствует, что первая злость прошла. Встает на четвереньки и подползает к краю кровати. – Ру-у-усь… Твоя кисонька хочет поздравить тебя с днем рождения…
 – А моя кисонька не могла сама прилететь в Вену?
 – Я хотела, но виза еще не готова, – Надя облизывает губы. – А твой день рождения уже завтра… Как бы ты у меня без подарка?
 – В следующий раз предупреждай, будь добра! – ворчу я, машинально следя за кончиком ее языка. – Я отменил важную встречу!..
 – Может, я это как-то компенсирую? – она игриво вскидывает бровь и накрывает ладонью мою ширинку. Умело сжимает, поймав меня в плен. Твою мать!.. Вот как разговаривать с ней серьезно? Знает, что я уже ни на чем не могу сосредоточиться.
Вечно она этим пользуется. И чем я только думал, когда сделал ее своим финансовым директором?.. Только отвлекает от дел. Столько раз приходилось запирать дверь кабинета и трахать ее до изнеможения прямо на рабочем столе. Иногда она превращается в неконтролируемую мартовскую кошку, которой нужен самец. И делает все, чтобы получить свое. Изобретательная, постоянно возбужденная… Всегда берет то, что ей нужно. Возможно, это мне в ней и понравилось. Состоявшаяся взрослая женщина, которая сделала себя сама. Не какая-то безмозглая куколка, не капризная девица, которая строит из себя недотрогу, чтобы вытрясти побольше денег из богатого мужика. Нет, Надя – другая. И то, как она сейчас изображает послушную любовницу, – всего лишь игра. Мы оба это знаем. Наша связь – это отношения двух равноценных партнеров, которым не нужны условности и маски. Я уже давно пережил тот возраст, когда охота ходить кругами, водить хороводы с цветами, букетами и свиданиями. К счастью, Надя понимает, что к чему и не усложняет мне жизнь. По крайней мере, не делала этого до сегодняшнего дня.
С голодным нетерпением она расстегивает ремень, следом молнию и выпускает на волю пульсирующую плоть. Легонько дразнит пальчиками основание, слизывает прозрачную каплю и, чуть не мурлыкая, прикрывает глаза.
Ладно, прощу на первый раз. Мы не виделись месяц, если не считать периодических виртуальных развлечений. А с Надиным темпераментом это почти вечность.
Я расслабляюсь, позволяю ей доставить мне удовольствие. Чертовка! Языком пользуется так же умело, как на переговорах. И вдруг отстраняется.
 – Нет, Русь, не так быстро. Раздевайся, у нас обязательная программа.
Послушно расстегиваю рубашку, пока Надя отползает на подушки и ложится, бесстыже раскинув ноги. Отодвигает черную полоску трусиков, чтобы я видел, как сильно она меня ждет. Гладко выбритая кожа лоснится, поблескивает от смазки. Я сглатываю, и Надя, видя мою реакцию, довольно улыбается. Начинает ласкать себя, перебирать пальчикам скользкие складки, демонстрируя мне все, что только можно.
 Я наблюдаю за эротическим представлением, и Надя входит в роль. Достает из тумбочки прозрачную игрушку с шариками, погружает в себя, неотрывно следит за моим взглядом…
 Мои джинсы спадают, из них с глухим стуком вываливается телефон. Я поднимаю, чтобы отложить в сторону и дать уже этой женщине все, что она заслужила, но взгляд машинально цепляется за новое сообщение. Чертова система «Умный дом»!.. Стоп, а почему так поздно? Может, какая-то неполадка? «По вашему коду сигнализации был выполнен вход». В одиннадцать вечера?
 – Русь, – шепчет Надя. – Ты идешь?
Ее голос стал хриплым от возбуждения, дыхание участилось. Она уже постанывает, извивается, выставляя напоказ свою сочащуюся сердцевину. Черт! А если это все-таки грабители? Как знал, что не надо было нанимать новую уборщицу перед отъездом!
 – Секунду, это важно, – я отворачиваюсь, пока кровь не отлила от мозга окончательно.
Отхожу в сторону, запускаю приложение. Система камер – неплохая находка, если тебе приходится месяцами отлучаться из дома. Так, прихожая… Какого хрена там обжимается парочка? Это что, два парня? Один белобрысый, второй чуть потемнее. Офигеть! Нет, я слишком часто бываю в Европе, чтобы страдать от гомофобии, но, блин, не в моей же квартире! Откуда у них вообще код, и с чего они решили, что могут сосаться в чужом доме?!
 – Руслан! – уже настойчивее повторяет Надя. – Ты издеваешься?!
 – Да подожди ты… Сейчас приду.
Натягиваю джинсы и выхожу в кухню. Тем временем парочка в моей квартире исчезает из прихожей, я переключаю камеру с комнаты на комнату, пока не нахожу их снова. В спальне! Твою мать, в моей спальне! И они даже не думают останавливаться. Один снимает футболку с другого… А, лифчик. Все-таки это парень и девушка. Только что-то от этого мне не легче. Вызвать ментов и пусть разбираются?.. Да, пожалуй, лучший вариант. Хотя… Разнесут мне там еще полквартиры к чертовой матери. И эта девчонка… Вот сейчас, когда парень толкает ее на мою постель, и я могу разглядеть лицо, мне кажется оно знакомым. Я ведь не цеплял ее раньше в клубе? Да нет, вряд ли. Вообще не в моем вкусе. Слишком плоская и…
Черт. До меня доходит: Ксюшина подружка. Видел у дочери в инстаграме. Значит, пока я мотаюсь по командировкам, моя собственная дочь решила сделать из моей квартиры секс-притон для своих дружков? И ведь, зараза, не к себе пригласила! Зачем, если есть добрый папочка? Ну, Ксения, держись. Фиг тебе, а не новая машина.
Застегиваю рубашку и иду в коридор одеваться. Вышвырну этих сопляков за шкирку. И пусть эта девица только попробует еще хоть на шаг подойти к моей дочери. А Ксюша… Да, ей тоже мало не покажется.
 – Руслан! – Надя показывается в дверях, раскрасневшаяся то ли от злости, то ли от возбуждения. – Какого черта ты делаешь?!
 – Мне надо отъехать. Час, не больше! Это срочно.
 – Что-то случилось? Я с тобой, дай мне пять минут…
 – Да нет, просто Ксюша…
 – Ну, ясно, – Надя поджимает губы. – Твоя драгоценная дочурка щелкнула пальцами – и ты уже бежишь ее спасать. Что на сей раз? Перепила в клубе? Закинулась дурью? Врезалась в чужую машину?
 – Лучше помолчи, – я обуваюсь.
 – А что, я не права? Ты избаловал ее донельзя! Так она никогда не станет самостоятельной. Вечно будет развлекаться за твой счет!
 – Мы обсуждали, Надя. Моя семья тебя не касается, и тема закрыта.
 – То есть на меня тебе наплевать, да? Я старалась, готовила тебе сюрприз…
 – Вот только давай без сцен! – сухо бросаю я. – Сказал, приеду через час, значит приеду. Иди вон пока и опробуй новые игрушки.
Я выхожу, хлопнув дверью. Бесит! Не хватало еще, чтобы любовница лезла в мои дела и указывала, как мне воспитывать дочь! Неужели я ошибся в Наде, и она такая же, как все остальные? И вся эта хваленая независимость была просто игрой, чтобы подобраться поближе и закинуть на меня хомут? Что ж, в таком случае мне придется ее разочаровать. То, что нам хорошо в постели, и то, что она – квалифицированный специалист по финансам, еще не значит, что я позволю сесть мне на шею. Может, и лучше, что я уехал сейчас, до того, как мы переспали. Наде полезно будет усвоить урок. Не все будет происходить так, как ей того хочется. Я – не ее карманная собачонка.
Как назло, я так спешил к Наде, что примчался на такси прямиком из аэропорта. Без машины всегда чувствовал себя, как без рук. И вот теперь снова приходится мерзнуть у подъезда и ждать, пока найдется водитель.
А тем временем у меня в квартире страсти кипят вовсю. Сопляки разделись до трусов и возятся на моем покрывале. Если честно, мне даже жаль девчонку. Парень неплохо сложен, но действует, как дилетант. Тискает и мнет ее, хотя даже на черно-белом изображении я вижу, как она напряжена. Худенькие плечики зажаты, коленки сдвигает изо всех сил. Не разденься она так быстро, я бы решил, что она еще девочка. Или все-таки?..
Никогда еще поездка в такси не была такой увлекательной. В сексе я не ханжа, но домашнее видео не снимал. Из соображений предосторожности: человеку моего статуса не следует оставлять на себя компромат. Ведь все, что попало на жесткий диск, однажды может вылететь в сеть. Но вот сейчас мне до странного нравится наблюдать за тем, что происходит в моей спальне. Это не актеры и не представление. Мне бы стоит выключить телефон, ведь я и так знаю, какую сцену застану, когда зайду в квартиру. И все же я не могу оторвать взгляд и чувствую, как возбуждаюсь. Не знаю, может, я еще не остыл после Нади, но кровь наполняет член, заставляя пульсировать. Парень лижет ей соски, как котенок, неумело шарится в белых трусиках, и у меня пересыхает во рту. Идиот, кто так обращается с девушкой? Надо начинать издалека, нежнее. Гладить живот, бедра, чтобы она сама захотела, чтобы ты коснулся ее лобка. Дать ей размякнуть, потечь, задрожать от нетерпения. А ты – сразу в трусы! Видно же, что она боится! Если я не ошибся, и для нее это первый раз, то на сухую ты попросту сделаешь ей больно, и больше она тебя на пушечный выстрел к себе не подпустит. Неужели я сам когда-то был таким криворуким?
Я поднимаюсь на лифте, а парень уже натягивает резинку. Сам не знаю, почему, но я хочу успеть, пока они не наломали дров и не запачкали мне простыню кровью. Я планировал зайти тихо, подкрасться к спальне и испугать их так, чтобы неповадно было вламываться в чужую квартиру. Но судя по тому, что девчонка широко развела ноги, придерживая коленки руками, так доверчиво открылась, словно в гинекологическом кресле, а парень уже целится…
Я нарочито громко звеню ключами, топаю на половике и со всей силы захлопываю дверь. На экране парень отскакивает, судорожно прикрывая руками достоинство, девушка заворачивается в простыню и, попытавшись встать, путается и падает с кровати. Вздыхаю. Глупая! Она явно не из тех, кто привык вламываться в чужие квартиры. И ей сейчас до смерти страшно и стыдно. Да, она не права. Да, это я ей разъясню чуть позже. Но говорить, что у меня стоят камеры, и я видел все их неловкие потуги заняться любовью? Наверное, я слабак, но мне ее жалко. Пусть думает, что я просто внезапно вернулся из командировки. Медленно разуваюсь, снимаю куртку, даю им возможность одеться и поправить постель и лишь потом захожу в спальню, изображая удивление.
 – Та-а-ак… И что это вы тут делаете?

Глава 3

Боже, какая же я дура! Вот зачем, зачем я послушала Ксюшу? Ведь знала, что все это плохо кончится! С моим-то везением по-другому и быть не могло. Господи, какой позор… Так страшно и так стыдно мне еще никогда не было! Стою столбом и умираю от ужаса. Как же хочется натянуть на голову мешок и больше никогда не смотреть в глаза Ксюшиному отцу! Да, мы успели кое-как одеться, но Руслан Сергеевич не глупый и отлично все понимает. Этот его тяжелый взгляд… Как будто сканирует меня рентгеном и видит, что я наделала. И что еще хуже – знает, что я не успела натворить…
Как?! Вот как он умудрился прийти в самую последнюю секунду? Еще немножко – и все было бы позади. Только я собралась с духом, словно перед прыжком с парашютом… Теперь все начинать заново? Я не переживу.
Может, мою девственность прокляли? Может, есть какая-то примета, что если ты не успела вовремя, то на твою плеву ложится древняя печать старой девы? Иначе как объяснить такое дикое и нелепое совпадение? Не говоря уж о том, что у меня не получалось возбудиться, как бы я ни старалась и как бы ни пытался Санек? Так мне и надо. Наверное, от бесконечной учебы я стала фригидной. Такой симпатичный парень, такие мускулы… Да любая другая слюнями бы изошла от одного его вида. А что я? Жмурилась, зажималась, изо всех сил представляла себе молодого Пирса Броснана… Какая дура!  Не надо было тянуть так долго с этой прелюдией. Саша сказал, что некоторые женщины входят во вкус не сразу. Типа нужна практика. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Вот и послушала бы. Смысл было так долго пыжиться? Все равно в итоге ему пришлось поплевать на член, потому что я ничем не смогла помочь по части смазки…
И вот мы с моим недолюбовником стоим перед Русланом Сергеевичем. Девственность, черт бы ее побрал, все еще при мне, а вместе с ней – адские муки совести. И еще неизвестно, захочет ли Саня иметь со мной что-то общее. Я наплела ему, что это квартира моей подруги… Выходит, я солгала своему парню, у него от испуга вообще могут начаться проблемы с потенцией. А уж если Руслан Сергеевич вызовет полицию… Кранты, Саша меня точно ни за что не простит. Нет, Ксюша, больше я никогда на твои уговоры не поддамся. Надо было снимать номер в гостинице. Вот ведь жадность! Пожалела денег, Санек сказал, что сейчас на мели... Лучше бы взяла в работу больше статей, чем такой позор!
 – Руслан Сергеевич, мы не грабители! – лепечу я первое, что приходит в голову.
 – Да я уж вижу, – ехидно отвечает Ксюшин отец, выразительно глядя на помятое покрывало.
 – Лиля сказала, что это квартира ее подруги, – вмешивается Саша. – Вы извините, если бы я знал, что мы здесь без разрешения, я бы ни за что не…
 – Подруги, значит? – Руслан Сергеевич пристально смотрит на меня, и я неотвратимо краснею, но все же заставляю себя поднять взгляд.
Накосячила – имей совесть за это отвечать. Этому меня учил отец, и я не могу поступить иначе. Я расскажу ему все, как есть.
 – Я учусь вместе с Ксюшей.
 – Хочешь сказать, ты не знала, чья это квартира?
 – Знала. Я… – собираюсь как-то оправдаться, но ничего не приходит на ум. Все и так ясно, слова уже не помогут. – Простите меня. Я все уберу, оплачу химчистку…
Сэкономила, Лиля, на гостинице? Молодец. Теперь один Бог знает, сколько сдерут за все это атласное белье.
 – Так, Дон Жуан, давай-ка проваливай, – Руслану Сергеевичу, видимо, надоели мои потуги извиниться.
Санек молча кивает и проскальзывает мимо Ксюшиного отца в коридор. Я хочу последовать его примеру, но Руслан Сергеевич медленно качает головой.
 – Нет, Лиля, тебе придется остаться. Нам надо серьезно поговорить.
Саша вопросительно выглядывает из коридора, мол, не остаться ли за компанию, но я уже вижу, как ему не терпится уйти. В конце концов, это только моя вина, поэтому я киваю и через несколько секунд слышу хлопок входной двери.
 – Ну, – Руслан Сергеевич проходит в комнату, оглядывает место преступления и снова сверлит меня тяжелым взглядом. – И как ты дошла до жизни такой?
 – Ксюша просто хотела помочь нам с Сашей, я по глупости согласилась. Но клянусь, этого больше не повториться.
 – А ты не спросила, почему Ксюша пригласила тебя в мою квартиру, а не в свою? А? Или ты просто делаешь все, что она предлагает?
 – Руслан Сергеевич, я виновата. Я думала, что вас еще месяц не будет, я бы все убрала идеально… Да, меня это не оправдывает. Знаю, я не имела права…
 – Что, настолько невтерпеж, да? – он едко усмехается.
 – А?..
 – Ну, с мальчиком своим покувыркаться.
 – Руслан Сергеевич… – я густо краснею. – Я же извинилась. Просто я живу в общаге, Саша – с бабушкой…
 – А номер в гостинице снять Боженька не велел?
 – Денег не хватило… – нечленораздельно бубню я себе под нос, мечтая провалиться этажей на пять ниже.
 – Ясно. В общем так, Лиля или как там тебя. Сейчас ты здесь выдраишь все до блеска. Коридор, полы в моей спальне. Там, в ванной, стиралка и сушилка. Все вот это, – он указывает на кровать. – На деликатном режиме. С кондиционером. Потом отгладить и застелить так, чтобы я не нашел ни морщинки. А после этого ты уйдешь отсюда и больше близко не подойдешь ни к моей квартире, ни ко мне, ни к моей дочери.
 – Но как же… Мы же учимся вместе!..
 – Меня это мало волнует. Ты же у нас изобретательная. Можешь сколько угодно мямлить мне тут про «нет денег», я же вижу, что тебе просто захотелось халявы. С Ксюшей я разберусь. Кому ей помогать, как и за чей счет. Но ты чтобы рядом с ней не появлялась. Поссорься, придумай что-нибудь. Но вот такие нахлебницы не должны околачиваться около Ксюши. Это понятно?
Щеки горят так, словно Руслан Сергеевич со всей силы отхлестал меня по лицу. Я знаю, что заслужила каждое слово, но от этого не становится легче. Мне больно, стыдно и обидно слушать то, что он говорит. Нахлебница… Я ведь не поэтому дружила с его дочерью! Я не знаю, как мне теперь каждый день приходить на пары и не общаться с ней… Ведь кроме нее у меня больше нет подруг! И наверняка отец наговорит ей про меня гадостей, убедит, что я все это время просто ловила халяву рядом с богатенькой девочкой. Боже, ну зачем же я согласилась… Потеряла подругу, возможно, парня, и остатки достоинства. Что ж, так мне и надо.
– Да, Руслан Сергеевич, – отрешенно отвечаю я.
Сейчас лучше не давать волю эмоциям, стоит только выпустить их – и потом я еще долго не смогу собрать себя по кусочкам. Хватит того, что Ксюшин отец считает меня меркантильной беспринципной сволочью. Еще и слезы? Нет, этого допустить нельзя. Поверит он вряд ли, и уж точно не станет мне сочувствовать. А вот решить, что я пытаюсь его разжалобить, вполне способен.
 – Ну? – он усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу.
 – Что? – растерянно моргаю я, стараясь соблюдать внешнее спокойствие, хотя внутри все рушится по кирпичику.
 – Приступай.
 – Вы… Вы что, будете смотреть?
 – А что мне остается? Доверие к тебе, дорогая моя, никакого, сама понимаешь.
 – Считаете, я не умею убираться?
 – Убираться! – он фыркает. – Это еще в лучшем случае. Может, Ксюша еще дала тебе код от моего сейфа или намекнула, где я храню коллекционные часы.
 – Я не воровка! – я сжимаю руку так, что ногти больно впиваются в ладонь. Нет! Я не заплачу! Только не сейчас, только не перед ним!
 – По-твоему, настоящие воры говорят что-то другое? – он откровенно насмехается надо мной. Кажется, ему доставляет удовольствие унижать меня. – Вперед, девочка. Белье само себя не постирает.
Стискиваю зубы так, что эмаль скрипит. Ничего. Мне полезно. Каждая долбанная секунда этого вечера станет для меня хорошим уроком. Вывод первый: никогда больше не слушать идеи Ксюши. Вывод второй: никогда больше не приближаться к этому человеку и к его дому. Вывод третий: учеба, учеба – и еще раз учеба. Мальчики – это не мое. Видит Бог, я пыталась. Кому-то секс в радость, а кому-то приносит только неприятности. Грудь до сих пор болит от Сашкиных пальцев. Удовольствия было ноль, только дикое желание стереть с себя его слюни. Еще и синяки наверняка останутся. Про то, что он пытался сотворить у меня между ног, лучше и не вспоминать. Я чувствовала себя неуклюжей, грязной, какой-то… Не такой. Один только его палец причинил боль, мне хотелось вытолкнуть его из себя, сдвинуть коленки и уползти под кровать. Что бы было от члена? Думать боюсь. И как все эти женщины в порнухе впихивают в себя огромные резиновые пенисы? По-моему, такая боль сопоставима только с родами. Может, я вообще лесби? А что? Девушка бы никогда так не драконила бы мне клитор, словно это болячка, которую надо сковырнуть.
Встряхнув головой, чтобы избавиться от воспоминаний, я хватаюсь за покрывало. Двухметровая кровать только со стороны кажется крутой штуковиной. Нет, может, как траходром она, конечно, ничего, но вот застилать ее… Гигантское скользкое покрывало весит, как полноценный детеныш кита. И точно так же норовит вырваться из рук. Чтобы его сложить, нужны как минимум трое. Изо всех сил задираю руки, пытаюсь соединить противоположные концы, низ падает на пол. Наклоняюсь, чтобы поднять – расползаются верхние… Чтоб тебя! Еще и этот гортанный смешок бьет в спину, как брошенный камень.
Жмурюсь, считаю до десяти и приступаю снова. Я сложу тебя, сволочь!.. Корячусь, как дура, до пота, но аккуратно свернуть удается только на третий раз. Убираю прилипшие пряди со лба. Всего-то одеяло, простынь и наволочки… Отлично! У него еще и простынь на резинке!
Медленно выдыхаю, ползу по матрасу на четвереньках, чтобы отцепить дальние углы.
 – Если ты собираешься меня соблазнить, то зря стараешься, – доносится с кресла. – Ты не в моем вкусе.
О, в этом я не сомневалась! Я ни в чьем вкусе! Ксюша рассказывала, каких пассий то и дело заводит ее отец. Если ты не нимфоманка с грудью, которая мешает держать равновесие, то можешь даже не мечтать о волшебном пенисе и щедром кошельке Руслана Сергеевича Абрамцева. Что ж, вот тебе новость, мистер Мечта-любой-телочки, меня секс не интересует! Ни с тобой, ни с кем-либо еще!
Разумеется, вслух я этого произнести не осмелилась бы, но бессильная злость подкатывает к горлу. Я знаю, что в моих проблемах не виноват никто, кроме меня, но можно же, мать твою, хотя бы не издеваться!
Дергаю на себя, чтобы содрать треклятое белье, глаза щиплет от слез, я уже почти ничего не вижу, зато прекрасно слышу треск расползающейся ткани.
– Может, тебе принести керосин и спички? – голос Руслана Сергеевича так и сочится сарказмом. – Если ты решила порушить мне всю квартиру, то голыми руками это будет трудновато сделать.
Это была последняя капля самообладания – и первая капля слез. Сдерживаться больше нет сил. Рыдания сдавливают грудь, сжимают горло, пока, наконец, не вырываются наружу. Реву, как маленькая девчонка. Все, что копилось внутри до этого момента, все неприятности, страхи, проблемы и обиды словно ждали своего часа, чтобы вылиться из меня соленым водопадом. И куда? На матрас этого человека.
Но мне уже все равно. Плевать, что он там подумает. Утыкаюсь носом в жестковатую белую ткань, вдыхаю едва ощутимый запах то ли парфюма, то ли кондиционера, и рыдаю так, будто завтра для меня уже не наступит.
 – Ну ты чего? – обеспокоенно спрашивает Руслан Сергеевич, и я спиной чувствую его горячую ладонь. – Из-за простыни, что ли? Да плевать, ей все равно уже года два, пора выбрасывать… Хей! Ну перегнул, бывает. По тебе не скажешь, что ты такая чувствительная… Ладно, ладно. Ну, хочешь, иди домой?  Вызову я уборщицу, делов-то. Ли-ля? Ты меня слышишь?..

Глава 4

Женские слезы. Вот, что я ненавижу в этой жизни больше всего. Кто-то боится пауков, кто-то – высоты или глубины. Была у меня одна дамочка, так вот, она не переносила вид сырого мяса. В постели она, конечно, была ничего, но кормила только овощами. Так вот, я не страдаю подобными фобиями. Но женские слезы буквально вышибают у меня почву из-под ног. Может, поэтому я развелся с Ксюшиной матерью, – та еще была любительница взрыднуть по поводу и без повода. И именно поэтому подарил дочери к окончанию школы отдельное жилье. После полового созревания, когда начались все эти гормональные фокусы с ПМС, она нет-нет, да закатывала истерику. Мальчик бросил, училка не так посмотрела… В общем, из-за всякого несущественного дерьма. С этой точки зрения Надя – почти мой идеал. Ни разу в жизни я не видел ее слез. Злость да. Пожалуйста. С криками и пощечинами. Но после этого оргазмы только ярче. А слезы?..
 Застукав у себя в квартире эту парочку пионеров, я уж было решил, что хуже эта ночь уже не станет. Ошибся. Как же я ошибся! Лиля показалась мне довольно стойким оловянным солдатиком. Эдакая бунтарка. А эта вызывающая короткая стрижка, эта черная футболка с волком, сердито сверкающие глаза… Просто хотел поддеть, чтобы как следует усвоила урок. Откуда мне было знать, что она расплачется, как ребенок?
Отлично, теперь я чувствую себя так, словно я зарезал всю ее семью. С какого хрена, спрашивается? Это она вломилась ко мне, я ее сюда не звал! А теперь еще выставляет себя жертвой…
Неуклюже хлопаю ее по спине. Чем дальше, тем сильнее все это смахивает на истерику. Ее бы привести в чувство, но если я сейчас дам ей пощечину, она еще решит, что я какой-то монстр. Не то, чтобы меня это беспокоило, но… Не в моих правилах поднимать руку на женщину. Даже в такой ситуации. И что прикажете делать? Все, что я говорю, отлетает от нее, как от стенки. Нашатырь? Кроме обезболивающих и пластырей у меня вряд ли что-то завалялось в аптечке…
Вода! Точно! Идеальный способ! Когда маленькая Ксюша орала, как резанная, и ни на что не реагировала, опытная няня просто относила ее под душ. Секунда – и тишина.
 – Пойдем, умоемся, – под локоть тащу незваную белобрысую гостью в ванную.
Дело плохо, она едва переставляет ноги, худенькое тельце содрогается целиком, как будто она мне тут собралась выплакать все внутренности.
Вот черт! Я не хочу – и не буду ее жалеть! Проклятые женские слезы… Наклоняю ее над раковиной, плещу в лицо водой. Она издает какие-то лающие звуки.
 – Да твою ж налево! – беру и вталкиваю ее в душевую кабину. Включаю верхний поток, закрываю дверцы и сажусь на бортик ванны ждать чуда.
Раз, два, три, четыре…
 – Холодно! – раздается изнутри жалобный писк.
Вот, другое дело! Уже не рыдания! Просовываю руку, – и правда, бодрит. Нащупываю регулятор, поворачиваю – и снова закрываю маленькую плаксу.
На сей раз внутри воцаряется тишина, нарушаемся только шелестом воды. Я блаженно прикрываю глаза. Если бы можно было кончать барабанными перепонками, я бы сейчас это сделал.
Минуту-другую я наслаждаюсь паузой, потом вдруг до меня доходит, что в кабинке уж слишком тихо. Подозрительно. Она ведь там жива? Да нет, если бы упала, я бы слышал. Ничего не успела глотнуть? Я же убирал бритву? Ну, не удалось переспать с парнем, ну, слегка отругал хозяин квартиры… Из-за этого же не вскрывают вены? Черт, еще и стенки так запотели, что ни фига не видно. Вот поди разберись с этой молодежью! В новостях одни суицидники!
Рывком раздвигаю дверцы и чуть не роняю челюсть. Девчонка стоит, вытянув руки по швам, совершенно голая, в углу темной мокрой кучей лежит ее одежда, только сверху белеют скомканные трусики. Когда успела-то?!
В идеале бы закрыть ее снова и приготовить полотенце, но я отчего-то залип. Я уже видел ее голой там, через камеру. Но черно-белое изображение – одно, а живое, распаренное и поблескивающее от воды, сладко пахнущее ванилью молодое тело – другое.
Я вижу ее во всех подробностях, хотя не собирался разглядывать. Вижу родинки под левой ключицей, острые грудки идеальной конической формы. Они торчат так, словно на них не действуют законы гравитации. С нежными, как будто молочными сосками. И бордовыми следами пальцев…
Меня будто бьет током, и я мгновенно все понимаю. Этот пацан своими клешнями еще полчаса назад мацал ее, а она терпела. И если бы я не успел… Господи, да девочка просто в шоке! И плакала потому, что у нее был запоздалый отходняк… И почему люди должны сдавать экзамен на права, чтобы садиться за руль, но не считают нужным разобраться, прежде чем прикасаться к девушке?
 – На, – протягиваю ей полотенце, и она машинально заворачивается в него.
Поднимает на меня большие голубые глаза и снова всхлипывает.
  – Руслан Сергеевич, простите меня…
Вот только не начинай опять!
 – Все-все, забыли, – я пытаюсь не обращать внимания на тонкий запах свежевымытого тела, прогоняю картинку острых розовых грудок. – Пойдем. Поищу тебе что-то из Ксюшиных старых вещей…
Она послушно плетется за мной. Кажется, адекватность к ней вернулась.
 – Слушай, – я вытаскиваю из гардеробной пластиковый контейнер с наклейками-сердечками и возвращаюсь в спальню. – Это не мое дело… Но я бы на твоем месте получше выбирал бойфренда. И запомни раз и навсегда: если ты не хочешь, ты не обязана заниматься сексом. Это должно быть обоюдное удовольствие.
 – Какая разница… – она обреченно отворачивается к окну.
 – Нет, это важно. Я тебе – никто, но ты обязана это услышать. Вот так, как делал твой мальчишка… Ну, так не должно быть, ясно? Он просто криворукий и зеленый. Ему еще учиться и учиться.
 – Откуда вам знать, как он делал?
Я прикусываю язык, но тут же правдивый ответ сам приходит в голову.
 – У тебя же синяки, – я пожимаю плечами. – И если бы он все делал правильно, ты бы сейчас не плакала.
 – Руслан Сергеевич, спасибо вам, конечно, за советы. Но это лишнее.
 – Вот как? Ну-ну, опытная ты наша.
 – Дело не в этом. Просто я с этим завязала.
 – С чем? – непонимающе моргаю я.
 – С сексом.
Несколько секунд я смотрю на нее, гадая, не ослышался ли. Потом вдруг меня пробирает хохот.
 – По-моему, ничего смешного, – дуется она.
 – Ты даже не представляешь, насколько смешно это звучит! Одна неудачная попытка – еще не приговор. Подожди, найдешь своего принца, получишь первый оргазм, и вот тогда посмотрим.
 – Вы меня извините, конечно, – она упрямо вскидывает подбородок. – Но для оргазма не обязательно нужен принц. Ну, не возбуждают меня парни, ясно? Может, я вообще фригидна… Ну… В смысле, там… Я читала, что не все получают удовольствие… Изнутри. Тем более, я не возбуждаю мужчин. Зачем тогда мучиться?
Скажи это моему приятелю! Он только-только улегся после картины в душе, а теперь вот снова оживает против моей воли.
 – Лиля, ты ошибаешься.
 – Да? – она горько усмехается. – А разве не вы сказали, что я не в вашем вкусе?
 – Я просто хотел тебя поставить на место…
 – Ой, да ладно! Там, в ванной, я стояла перед вами абсолютно голая! И что? И ничего! Ноль эмоций!
 – Потому что я умею держать себя в руках, – мне категорически не нравится этот разговор.
 – Вранье! – она скидывает полотенце. – Вот, видите? Ни-че-го! Будь у меня буфера, вы бы давно попытались меня трахнуть, а так…
У моего терпения тоже есть границы, и Лиля шагнула далеко за их пределы. Мне до смерти надоело стоять тут и спорить с этой глупой девчонкой, словами ей ничего не докажешь. Поэтому я просто хватаю ее за руку и накрываю узкой ладошкой свою ширинку. Будто радуясь знакомству, член услужливо дергается навстречу.
Лиля замирает от неожиданности, я – от резко нахлынувших острых ощущений. Я ведь не мальчишка, которого первый раз потрогала девушка! А чувство такое, как будто я вот-вот спущу в штаны. Черт! Наверное, Надя слишком перевозбудила меня.
 Мы стоим так, не шевелясь. Я, Лиля и мой приятель. Я не планировал ничего такого, но, кажется, мы не просто так оказались здесь в одно и то же время. Нет, я не фаталист, и не верю, что есть судьба, карма и всякая подобная ересь. Но ведь глупо отрицать, что если никто не покажет Лиле, что мужчины могут быть разными, что есть те, кто приносит боль, а есть те, кто дарит наслаждение, она еще долго не сможет доверять парням.
Ее зрачки расширяются, губки призывно открываются, я слышу, как учащается дыхание. О, нет, это не страх, милая моя. Это – возбуждение. И если ты думаешь, что фригидна, то слишком глубоко заблуждаешься. Внутри тебя прячется та еще страстная кошечка, и я намереваюсь вас познакомить.
Я целую ее. Так, чтобы пол поплыл под ее розовыми пяточками. Сначала просто трусь губами о ее губы. Пусть привыкнет к моей близости, пусть захочет, потянется сама. Я не нападаю, – дразню. Жду, пока впустит меня в ротик. Вхожу языком. Видишь, милая? Мужчина внутри тебя – это приятно. По ее телу пробегает дрожь, я перехватываю ее возбужденное прерывистое дыхание. Играю своим языком с ее. Провожу по нижней припухшей губке… Ты ж моя умница! Как остро она реагирует на все, что я делаю! Отстраняюсь, чтобы оценить результат. Да, вот теперь она готова продолжать. Молчит, не хочет спугнуть момент, потому что хочет узнать, что дальше. Глаза влажно блестят, грудки судорожно вздымаются и опускаются. Сейчас, мои хорошие, очередь дойдет и до вас.
Медленно, едва касаясь, провожу по плечу, ниже, еще… Нет-нет. Погоди. Сначала я поглажу твои руки, животик, вверх между грудями – по ключицам. И снова плечо. Да, я сознательно хожу вокруг да около. Даю тебе возможность созреть. Чувствую, как она плавится, как покрывается мурашками, как едва заметно подается вперед – и лишь тогда аккуратно накрываю ладонью грудь.
С ее губ срывается хриплый гортанный стон. Фригидна? Вот уж вряд ли. Скорее, я назвал бы тебя маленькой нимфоманкой. И как никто до сих пор не разглядел в тебе эту чувственность?
Я ласково касаюсь нежного набухшего сосочка центром ладони, чтобы она ощутила эту приятную радость от трения о мужскую, чуть загрубевшую кожу. Вверх-вниз. Вверх-вниз… Ага, верхушка уже твердеет под моей рукой. А если пощекотать ее пальцами? Немного сжать, покатать... И снова отвлечься. Порисовать спирали вокруг груди, чтобы ты соскучилась, чтобы почувствовала болезненное напряжение. И только потом, когда ты уже балансируешь на грани мольбы, возвращаюсь. Приподнимаю грудки, захватываю целиком. Ты стонешь, моя девочка. Тебе уже трудно стоять? Понимаю. У меня самого в глазах темнеет от нашей медленной запретной игры.
Подталкиваю ее к кровати, она двигается послушно, прилежно. Садится и сразу откидывается назад. Я опускаюсь на колени, глажу стройные узкие бедра, плоский животик, согреваю теплом ладони. Постепенно спускаюсь вниз, немного надавливаю над лобком, и ты удивленно ахаешь. Не ожидала, что бывает так сладко? Как же ты старалась, как готовилась к сегодняшнему вечеру! Как идеально выбрила губки, и как они сейчас ждут, чтобы я до них дотронулся. Отяжелели, набухли, надулись обиженно.
Я неторопливо вырисовываю кончиком пальцев узоры на холмике лобка, а она дергается, как будто я касаюсь ее оголенными проводами. Ну-ка, что там у нас… Погружаю указательный палец в щель, вынимаю – весь блестит от влаги. И как бы ты отказалась от секса, а? Течешь ведь, как ненормальная.
Раздвигаю ей ноги, и она даже не сопротивляется. Дышит часто и тяжело, вздрагивает, сходит с ума. Покажи мне всю себя, не стесняйся! Как следует. Приподнимаю ее ступни на кровать, чтобы она согнула коленки посильнее. Прямо передо мной губки открываются, выглядывает розовый мокрый клитор. Как же она течет! Уже на одеяле под ней темнеет влажное пятно. Хорошая, дружелюбная кисонька.
Ну, привет. Нравится, когда я легонько похлопываю по тебе? Или когда раздвигаю пальцами губки, чтобы прохладный воздух коснулся складок? А может, приласкать ее, погладить? Или немного поддразнить чувствительного проказника?
Она стонет, приподнимает попочку мне навстречу, голова бессознательно мотается из стороны в сторону. Трется о мою ладонь, оставляя влажную метку. Все хлюпает, и этот звук доводит меня до исступления.
 – Сделайте это… – выдыхает она. – Пожалуйста…
Первые слова за все это время. Надо же, она показала мне всю себя, и до сих пор на «вы». Черт, это так заводит… Но нет, я не буду спать с тобой, девочка. Такие сложности мне ни к чему. Ты еще найдешь своего принца. Расслабься и получай удовольствие.
Я погружаю в нее палец. Тугая, упругая, узкая… Боже, как хорошо было бы войти в нее членом! Чувствовать, как она обхватывает каждый миллиметр, смотреть, как вытекает потом наружу моя сперма… Нет. Не сейчас и не с тобой. Для этого у меня есть Надя – и ей сегодня достанется по полной.
Поворачиваю палец, даю ей привыкнуть. Вынимаю – и она разочарованно тянется следом. Вхожу снова, массирую ее изнутри, нащупываю заветную точку, не забывая другой рукой поглаживать снаружи. Она извивается, кричит в голос. Да, девочка моя. Вот, что ты хотела. Вот, что тебе было нужно. А второй палец примешь? Ты ж моя хорошая, вот так! Не бойся, я тебя не порву, оставлю эту миссию кому-то другому. У тебя все сжимается, обхватывает меня плотнее. Детка, да ты почти кончаешь… А если вот так, двумя пальцами на себя, как будто я подманиваю тебя прямиком к оргазму?..
Ее тело содрогается, из груди вырывается то ли хрип, то ли крик. Ее трясет любовная судорога, и из узкой розовой дырочки бьет прозрачная струя. Я не могу сдержаться, торопливо вынимаю член, два движения – и выстреливаю на пол. Черт, я, конечно, знал, что она ошибается насчет своей сексуальности, но сквирт? Твою мать, я думал, это изобретение порнушников! Но нет, прямо передо мной лежит молоденькая, нетронутая девушка, а под ней растекается здоровенная лужа.
Н-да. И повезет какому-то счастливчику… Я вытираюсь ее упавшим полотенцем, убираю бойца обратно, чтобы она не подозревала о моей реакции. И встаю.
 – А вы? – растерянно спрашивает она. – Разве вы не будете?
 – Считай это бесплатной инструкцией на будущее, – сухо отвечаю я. Еще не хватало мне западать на беспринципных подружек дочери! – У тебя пять минут. Найди себе здесь одежду – и можешь идти. С уборкой я разберусь сам, а вот к Ксюше и ко мне тебе лучше не приближаться.

 

Глава 5

Не знаю, как мне вообще удалось уснуть. Пробралась в общагу, пихнув пару сотен вахтерше за опоздание, свернулась калачиком, стараясь не шелестеть одеялом и не разбудить не в меру любопытных соседок. И попыталась расслабиться.
Как же! Внутри все клокотало, в ушах снова и снова звучали обидные слова Ксюшиного отца. Но больнее всего жгло чувство дикого стыда за саму себя. Как я могла все это допустить? Эту позорную истерику, этот дурацкий стриптиз. И как позволила ему трогать себя, ласкать – и вдобавок кончила ему на руку? Боже, какой кошмар! Что он подумает? Что я нимфоманка? Или рассчитывала на определенную плату? Решит, что я сознательно искала богатого папика? Если бы я только могла отмотать время назад!
Хотя… Кого я обманываю? Даже тогда я не смогла бы остановиться. И теперь одних воспоминаний хватило, чтобы низ живота налился приятной тяжестью, а трусики увлажнились. Черт! Что со мной происходит? Почему вдруг меня так возбудил мужчина вдвое старше? Да, он хорош собой. Высокий, подтянутый, ухоженный. С приятной небритостью, темными глазами, которые как будто видят тебя изнутри. Цепкий, проникающий взгляд. И все-таки – что это было? Почему Сашины ласки не вызвали ничего даже близко похожего на этот взрыв эмоций? Саня – моложе, симпатичнее, у него кубики, от которых тащатся девушки… Что со мной не так? Неужели дело только в сексуальном опыте Руслана Сергеевича?..
Я еще долго ворочалась, изгоняя его из мыслей, но стоило мне закрыть глаза и начать проваливаться в дрему, как пережитые ощущения снова наваливались и пробирались под кожу. Я сжимала ноги изо всех сил, пытаясь унять ноющее чувство пустоты между ними. С горем пополам отключилась только под утро, и даже тогда мне отчетливо, как наяву, приснилось, что Руслан Сергеевич пришел в общагу, увидел, что я разговариваю с Ксюшей, и дико разозлился. Отволок меня в пустую комнату, отчитывал, как маленькую, но отчего-то я не боялась, а с каждым словом возбуждалась все сильнее, бесстыже истекая смазкой. Он сунул руку мне под юбку, сдернул мокрые насквозь трусы и сказал, что со мной надо вести себя, как с последней сучкой. Развернул, нагнул и с ходу вошел меня, заставляя стонать и корчиться от подступающего оргазма…
 – Малышева, ты там в порядке? – голос Тани, соседки, выдергивает меня из сна за секунду до разрядки.
 – А?.. – я подскакиваю на кровати, с трудом переводя дыхание.
 – Ты кричала и вертелась, как будто тебя режут, – Оля с обеспокоенным видом склоняется надо мной. – И вся потная… У моей сестры так аппендицит был. Еле до больницы успели.
 – Может, температура? – Таня протягивает ко мне руку, но я мотаю головой и отстраняюсь.
 – А, нет… Все в порядке. Кошмар просто.
Лоб и правда мокрый, волосы липнут, пульс колотится, как будто я дала стометровку на скорость… Вот за что, Руслан Сергеевич? Оставьте вы, наконец, меня в покое!
 – Я в душ, – пытаюсь изобразить бодрость. Достаю полотенце, сухое нижнее белье, видит Бог, оно мне пригодится. И торопливо выбегаю из комнаты, пока до девчонок не дошло, что кошмарами в моем сне даже не пахло.
Закрываюсь в свободной кабинке, подставляю лицо горячим струям, мечтая получить облегчение. Но все становится только хуже. Меня будто отбрасывает во вчерашний вечер: душ Руслана Сергеевича, влажный блеск его глаз, когда он увидел меня голой.
Нет, не могу больше. Так долго я просто не выдержу. Никогда еще мне не припирало до такой степени, чтобы делать это в общественном душе, но, черт возьми, это сводит с ума. Чувствую себя нимфоманкой, сексоголиком, извращенкой. Если так пойдет и дальше, то я просто кончу в утренней давке в метро, если не изнасилую водителя маршрутки по дороге.
Рука сама собой опускается вниз, пальцы проскальзывают между ног. О, да… Липкая густая смазка стекает по внутренней стороне бедра, клитор уже набух, по размерам напоминает небольшую фасолину. Я прикрываю глаза, передо мной снова лицо Руслана Сергеевича. Я повторяю его движения, похлопываю по отяжелевшим половым губам, расставляю ноги шире, вхожу в себя пальцем. Оргазм накрывает мгновенно. Не такой сильный, как вчера, но и этого хватает, чтобы я едва не поскользнулась. Цепляюсь за стенки душа, чтобы удержаться на ногах, выдыхаю и жду, пока сердце не начнет биться в привычном ритме.
Да, теперь мне значительно легче. По крайней мере, я могу заставить думать себя об учебе, мысленно уже составляю список вопросов к консультации перед последним экзаменом. Еще немного – и каникулы, выходные с Саней… Может, покажу ему пару приемов, и в следующий раз у нас выйдет лучше. Если, конечно, он еще хочет со мной встречаться.
Из всех дел на сегодня покоя не дает только один вопрос: что делать с Ксюшей. Мессенджер в телефоне уже разрывается от ее сообщений, а я так и не решаюсь, как ответить, поэтому просто молчу.
Толпа вносит меня в вагон, но я не обращаю внимания на окружающий мир. В наушниках играет любимая группа, в голове – мелькают варианты, как объяснить лучшей подруге, почему мы больше не будем общаться. Спровоцировать ее на ссору? Сказать, что она располнела? Или затусить с Катей Тарусовой, которую Ксюша на дух не переносит?..
Нет, сначала я думала все честно ей рассказать. Что ее отец считает меня нахлебницей, но это неправда. И предоставить решать Ксюше, хочет ли она слушаться, согласна ли с папой – или поверит мне. Но я слишком хорошо знаю подругу, чтобы хоть на секунду засомневаться в ее решении: она поступит по-своему. Мы продолжим общаться, рано или поздно Руслан Сергеевич об этом узнает… И даже думать не хочу, что тогда случится.
Следующим рабочим вариантом было слегка приукрасить правду. Мол, твой отец меня застукал, оборал, Санек меня бросает, на хрен я согласилась вообще с твоей идеей, видеть тебя больше не хочу. Отличный повод добавить «не бери мои игрушки и не писай в мой горшок». Но ведь Ксюша – не из тех, кто признает свою вину. И уж тем более не из тех, кто может смириться с ситуацией. Скорее всего, она просто пойдет скандалить к отцу, а Руслан Сергеевич ни перед чем не остановится, чтобы оградить доченьку от такой коварной меркантильной дряни, как я. А если он возьмет и расскажет Ксюше, как я пыталась его соблазнить? Нет, у меня и в мыслях не было, но ведь это не значит, что Руслан Сергеевич не преподнесет дочери собственную версию событий! И как мне после этого вообще смотреть ей в глаза? А вдруг она потом доложит Саньку? Или вообще на эмоциях растреплет по всему институту?.. Мамочки, даже думать страшно!
Нет, любую версию, в которой так или иначе фигурирует Руслан Сергеевич, я решительно отметаю. Остается либо прицепиться к какой-нибудь мелочи и затеять ссору, либо просто включить игнор, пока Ксюша сама не психанет и не пошлет меня, куда подальше. Не знаю, как мы будем учиться дальше бок о бок, не знаю, как буду готовиться к экзаменам одна, как выдержу скучный бубнеж нашего философа без ее язвительных комментариев в мессенджере. Не знаю, с кем буду пить кофе на переменах. Да и в клубы одной ходить как-то не айс… Ладно. Жила же как-то раньше без вечеринок. Пора возвращаться к обычной жизни девочки-ботана.
С этими мыслями я уныло подгребаю к гардеробу, но не успеваю даже запихнуть шапку в рукав, как ко мне подлетает Ксюша. Так. Лицо – кирпичом, холодное равнодушие…
 – Я все знаю! – выстреливает она в лицо вместо приветствия, и я от неожиданности забываю про все свои стратегии. – Саня мне рассказал.
И пока я гадаю, до каких именно подробностей мой бойфренд дошел в своем рассказе, Ксюша торопливо швыряет мою куртку гардеробщице, забирает номерок и тащит меня к кофейным автоматам.
 – Капец, облом, конечно, – она выразительно округляет глаза, выбирая на панели большой латте. – Он злится жутко, говорит, самый стремный момент в его жизни…
 – Ну да… – неопределенно протягиваю я.
 – В общем, сорян, подруга. Нет, реально. Представляю, как вы там перебздели… Не надо было все это. Бесишься, да? – она так виновато заглядывает мне в глаза, что у меня духу не хватает раздуть из этого ссору. На Ксюшу вообще невозможно злиться, она всегда так искренне просит прощения, так убивается, что сразу капитулируешь.
 – Еще бы, – отвечаю я, правда, без особой злости. Ну не могу я ничего с собой поделать!
 – Бли-и-ин… Нет, ну а с другой стороны: с какого фига он не предупредил, что приедет? Так тоже не делается. На звонки не отвечает, значит, торчит у своей тупой подружки.
 – Подружки? – переспрашиваю я. А что, по-моему, получилось вполне нейтрально. И никакого разочарования. Да и с чего бы ему взяться? Руслан Сергеевич – свободный мужчина, для меня староват, так что плевать мне сто раз на него и его личную жизнь.
 – Надя, – у Ксюши такое лицо, будто она собирается смачно сплюнуть и три раза перекреститься.
 – А что с ней не так?
 – С ней все не так. Стерва. Видите ли, он слишком много на меня тратит. Видите ли, мне нужно ограничить содержание. И я избалованная капризная принцесска.
 – Это она тебе сказала?
 – Да щас! – фыркает Ксюша и так яростно дергает на себя стаканчик с латте, что я невольно отскакиваю, не рискуя попасть под кофейный гейзер. – В телефоне у него прочла. Случайно! Чесслово. Просто мой разрядился, а надо было срочно позвонить Леше… Забей.
 – Ну, мало ли, что она считает. Он-то ничего этого не сделал. Он вообще не похож на человека, которого можно заставить что-то сделать…
 – Ох, Лилька, наивная ты… Все мужики так выглядят. А потом остаются без штанов в коробке от холодильника. Вон, на теплотрассе сидят греются. Поди тоже сначала были все из себя такие независимые, – Ксюша делает большой глоток латте, морщится, обжегшись, высовывает язык и усердно на него машет. – Зараза… Теперь пить никакого кайфа… – и провинившийся почти не тронутый кофе отправляется в мусорное ведро. – Ладно, пошли.
 – Ты не переживай насчет отца. Он любит тебя…
 – Ты бы видела эту Надю… – Ксюша вздыхает. – Ладно бы просто секс-бомба. Так еще и работает с ним. Финансовый директор. Значит, умная. Через постель отец должности не раздает, тут у него принципы.
 – Ты-то откуда знаешь?
 – Знаю – и все. Я половину уроков делала у него в офисе. С секретаршей или с кем попадется… Неважно. Мне не нравится, что эта сучка уже так давно с ним встречается.
 – Да может не такая она… – у меня уши горят от Ксюшиной резкости.
 – Такая-такая. Ладно. Как только отец освободится, наберу ему.
 – Если только из-за меня, то не надо! – спешно тараторю я. – Сама виновата. Это его квартира…
 – Я бы все равно ему позвонила, у него день рождения, – отмахивается Ксюша. – Заодно проясню все сразу насчет тебя.
Еще и день рождения?! Гениально, Лиля! Подарок ты ему организовала – фееричнее некуда. Неудивительно, что он так разозлился! Могу себя представить на его месте: прихожу я к себе домой, мысленно готовлюсь к празднику, а там какой-то мужик. Раздевается, трется членом о мою руку и заливает мне постель спермой. «С днем рождения!»
 – Ксю, давай только без этого! Пожалуйста! – у меня в голове уже мелькают страшные картинки: однокурсники перешептываются и хихикают, глядя на меня, в мужском туалете – мой номер телефона с указанием древнейшей профессии…
 – Так, что-то ты мне не нравишься! – Ксюша резко останавливается и изучающе всматривается в мое лицо. Делает паузу, потом  выносит вердикт: – Все ясно.
 – Э-э-м… Что именно?
 – С тобой все ясно. Дай угадаю: мой папец сделал страшное лицо, включил бабайку и велел тебе не приближаться ко мне на пушечный выстрел. Потому что тебе нужны от меня только денежки, и он костьми ляжет, но не подпустит такую меркантильную вражину к любимой доченьке. Все? Или он успел придумать что-то еще?
Я стою, уронив челюсть, и не знаю, что сказать. Вот всего ожидала от Ксюши, но не такой осведомленности – и такого невозмутимого спокойствия.
 – Да но… Это не так… – растерянно мямлю я. – Ну, я не ради денег с тобой подружилась…
 – Ясен перец! Но это ж мой отец. Свято уверен, что люди просто не могут общаться со мной по другой причине, если они зарабатывают меньше него. Я потому вас и не знакомила: не ты первая кого он пытался спугнуть. Ты, я надеюсь, не повелась на эту херню?
 Я молчу, со стыдом вспоминая, как еще полчаса назад собиралась поставить крест на нашей дружбе. Врать я никогда особо не умела.
 – Отлично… Да ладно, не парься. Ты ж у нас вся такая честная и послушная… На первый раз прощаю. Но чтобы больше я ничего про моего папу не слышала. Плевать мне, что он там думает, ясно? И я ему еще покажу, что значит отбивать у меня друзей.

 

Глава 6

Ночью Надя начала было бухтеть по поводу моего опоздания, но я умею успокаивать женщин. Тот секс был нужен нам обоим: она – соскучился, а я – накопил впечатлений, если можно так сказать. Мы сношались, как сумасшедшие. Дико, грубо, по-животному. Она исцарапала мне спину, ее ягодицы покраснели от моих шлепков… Не припомню, чтобы настолько выходил из себя. Но стоило мне вспомнить эту узкую девичью дырочку и бьющий из нее фонтан, как крышу сносило напрочь.
Мы с Надей отрубились, потные и уставшие, даже не дойдя до душа. Она заснула с сытой улыбкой, и, уже погружаясь в сон, я успел подумать, что день рожденья удался на славу.
Утро стало достойным продолжением банкета: обожаю просыпаться от запаха свежесваренного кофе и выпечки. И если с кофе все понятно, то откуда сдоба? Надя никогда не пекла.
 – Заказала твой любимый пирог с заварным кремом, – мурлычет она, заходя в спальню с подносом. – Курьер только ушел. Если бы ты спал еще дольше, мне пришлось бы его вернуть, – и она кокетливо тянет за поясок, ослабляя шелковый халатик.
 – Это лишнее, – я усаживаюсь поудобнее. – А то бы еще попросил чаевые…
 – По-твоему, со мной можно только за чаевые? – она притворно обижается, макает пальчик в крем и демонстративно облизывает, погружает в ротик…
Ладно, если тебе так хочется, завтрак может подождать. Я чувствую себя полным сил и на сей раз позволяю ей выложить весь арсенал заготовленных фокусов. Спешить некуда, можно и с наручниками, и с пробочкой, и с зажимами для сосков. Главное – чтобы женщина осталась довольна. Собственно, иначе я не умею.
Из постели мы выбираемся ближе к полудню. Пирог с кремом безнадежно испорчен нашими играми. В смысле, тесто цело, а вот крема, которым Надя решила вымазать мне член перед тем, как начисто его вылизать, не осталось. К сожалению, голод, который одолевает нас теперь, в постели не утолить, а хозяйка из моей пассии никакущая. Вот прямо с большой буквы. Поэтому мы решаем развеяться, сходить куда-нибудь подкрепиться – а там уже придумаем, как будем отмечать дальше.
Уже одевшись, я машинально проверяю телефон перед тем, как сунуть его в карман. Пятнадцать пропущенных вызовов от Ксюши. Ох, и что-то подсказывает мне, что не с днем рождения она меня хочет поздравить.
 – Только не говори, что это снова твоя дочь! – цедит Надя, застегивая пальто.
 – Только не говори, что хочешь выяснять отношения, – парирую я и выхожу на лестничную клетку, чтобы поговорить со своим ребенком спокойно.
 – О, какие люди! – весело отзывается Ксения после первого же гудка. – С днем рождения, что ли, пока ты не решил внести меня в черный список.
Ну и язва! Вся в мать. Может, Надя права, и я избаловал эту несносную девчонку? Ни капли почтения, даже ради праздника.
 – Я был занят.
 – Могу себе представить! Ты хотя бы предохранялся?
 – Ксения!
 – Да, мой генерал! – пародируя мой тон, отвечает она, а потом фыркает.. – Не парься, я в курсе про тычинки и пестики. Просто не хочу ни с кем делить наследство.
Я сжимаю телефон, отчаянно жалея, что в свое время пренебрег розгами.
 – Если это все поздравления, которые ты заготовила, я, пожалуй, пойду. Заодно загляну к нотариусу и отпишу имущество сиротам.
 – Да ладно, не придирайся к словам, – хихикает она. – Плодись и размножайся, сколько влезет. Я все равно выйду замуж за олигарха, чтобы было, чем накормить старика-отца на пенсии.
 Вздыхаю, тяжко и печально. Моя дочь неисправима, пора признать свое полное фиаско, как родителя.
 – Ксюш, ты мне ничего не хочешь сказать? – спрашиваю осторожно.
 – А что? Ну, с днем рождения я тебя поздравила… Ах, да. Люблю тебя, папочка. Ты скоро вернешься в Москву? Хотела вручить тебе небольшой подарочек.
Так, выходит, она не в курсе, что я вчера застукал ее подружку в квартире? Эта Лиля – кремень. Неужели не проболталась? Даже не намекнула? А этот паренек с кривыми руками? Ну и дела. Нет, я не сомневался, конечно, что маленькое происшествие в спальне Лиля оставит при себе, девочки стесняются таких вещей. Но вот не растрепать, что я попортил им всю малину?..
 – Я в Москве. Вернулся с утра. Ненадолго, но повидаться надо обязательно.
 – Нет, ну ни фига себе! Не позвонил, не предупредил! Признавайся, у тебя вторая дочь? Я тут подыхаю, от учебы, можно сказать, ни шагу в сторону. И еще от родного отца нож в спину!
 – Не валяй дурака, – прерываю я притворные стенания. Слишком хорошо знаю Ксюшу, чтобы поверить в сказки про усердную учебу. Удивительно, если она в курсе, какой у нее экзамен следующий. Но я не обольщаюсь: вполне может быть, что сам факт сессии прошел мимо ее внимания.
 – А давай сегодня вечером? Только не дома! И не в ресторане, я после шести не ем.
 – И что ты предлагаешь?
 – «Icon[1]»! Ну пап, ну пожалуйста! Ты не такой старый, должны же они тебя туда пустить!
Я морщусь. Клубная жизнь осталась далеко в прошлом. И меня не прельщает таращиться целый вечер на пафосные рожи, слушать долбилово и любоваться пьяными плясками.
 – Может, все-таки ресторан? Закажу тебе листик салата…
 – Ну па-а-ап, – канючит она, и я уже готов на все, что угодно, только бы не слышать больше этот ужасный звук.
 – «Icon» в девять, – сухо бросаю я.
 – Так рано?!
 Но я уже сбрасываю звонок. Ох, до чего тягостен груз родительства! Столько трудов, столько денег и сил – и вот она, черная неблагодарность. Фактически, я под каблуком у дочери. Дожил.
Ладно, этот раунд она выиграла. Но я отступать не собираюсь. Если она думает, что сможет и дальше помыкать мной, то пусть закатает губу посильнее.
 – Надя!
 – Да? – она с готовностью выныривает из квартиры, поправляя шарфик. – Такси уже подъехало?
 – Почти. У нас новые планы на вечер.
 – Вот как? – с любопытством мурлычет она. – Ты вспомнил новую позу?
Господи, вот же ненасытная женщина.
 – Нет. Мы идем в «Icon».
Я никогда не знакомил Ксению со своими любовницами. Таков мой принцип: мухи отдельно, котлеты отдельно. Разумеется, дочь у меня не дура, все ж таки гены пальцем не задавишь. И все эти годы она отлично понимала, что я не веду затворнический образ жизни с тех пор, как развелся с ее мамой, и та укатила в Штаты. В Майами с другими крокодилами ей самое место.
Но официально я своих женщин домой не приводил. А зачем? Женитьбы мне хватило, я – из тех, кто учится на ошибках с первого раза. Так и мои пассии не питали иллюзий, что мне нужно от них что-то большее, чем секс, и Ксюша знала, что наша маленькая семья неприкосновенна.
Однако сейчас я впервые решил свое правило нарушить. Нет-нет, не насчет женитьбы, я не планирую ничего менять в своей жизни. Но припугнуть Ксюшу будет полезно, мне кажется. Она слишком хорошо устроилась. Распоряжается моей квартирой, как вздумается, ведет себя, как пуп земли. Пора бы ей понять, что я, черт возьми, могу двигаться дальше, что у меня могут быть серьезные отношения, что я – не только добрый и безотказный папочка.
Да, я собираюсь предъявить Ксюше Надю. И пусть слегка поубавит пыл. В присутствии Нади она не сможет закатить мне истерику, и у меня будет отличная возможность разъяснить, что я больше не позволю делать из моего дома притон для случайных дружков.
Надя все равно планировала взять небольшой отпуск, чтобы слетать ко мне в Австрию. Так почему бы не преподнести Ксюше этот факт, как романтическое путешествие на двоих? Или нет. Семейный отпуск. Предложу дочери поехать с нами. Покататься на горных лыжах. Я, Надя – и Ксюша в нашем шале в Альпах. Чем не гениальная идея? Ксения откажется, это сто процентов. Слишком ревнива, чтобы жить под одной крышей с другой женщиной. Но сразу поймет, что я настроен серьезно, испугается, что дело попахивает браком. И будет вести себя осторожнее. Большего мне не надо.
«Icon» ничуть не изменился с моего последнего визита: музыку слышно с улицы, на афишах – сплошь раскрученные имена. И очередь на фейс-контроль. Никогда не понимал, почему Ксюше так нравится это место. Рассчитывал, что Надя будет со мной солидарна, но нет: и она туда же. Глаза сияют, тело довольно пружинит. Может, ждала возможности выгулять это платье? Зеленовато-золотистое, оно выгодно обтягивает ее аппетитные прелести, вызывая ассоциации с русалкой. Как мало надо женщине для счастья! Что-то блестящее – и публику, которая могла бы это оценить.
 – Мы так редко куда-то выбираемся, – вздыхает Надя. – Вот бы почаще!..
Да вроде и в спальне было неплохо… Ладно. Хорошо хоть, что пришли заранее. Очередь не такая длинная, еще час другой и, если мне не изменяет память, здесь можно будет ностальгировать по старым добрым советским временам. Тем самым, когда в магазин вдруг завозили приличную колбасу или мандарины. Разве что одета очередь в  «Icon» слегка гламурнее.
Я выбираю отдельный столик на одном из ярусов. С балкона отлично видно танцпол и не надо толкаться в толпе. Надя бросает тоскливые взгляды на кишащее неоновое месиво, но, хвала ее психологическому чутью, даже не заикается о том, чтобы туда спуститься. Вот и умничка, пусть лучше закажет какие-нибудь роллы.
Ксюшу я вижу сразу. Не знаю, может, это суперспособность вроде родительского зрения, но взгляд сам цепляется за дочкину макушку. Да, она постаралась меня впечатлить. Ярко-розовые пряди, платьишко чуть ниже попы и чуть выше груди. Так, больше пояс, чем платье. Разве не такой хочет видеть своего ребенка любой нормальный отец?
Но прежде, чем я успеваю придумать пару крепких замечаний на этот счет, мне на глаза попадается еще одна знакомая макушка. Белобрысая, с короткой стрижкой… Лиля. От злости я чуть ли не скриплю зубами. Какого хрена она тут делает?! Я же четко дал ей понять, чтобы не приближалась к моей дочери. И ко мне! Так нет же! Суток не прошло, как она наплевала на все мои слова. И еще в каком виде явилась! Немыслимо! Тоненькое кружевное платье! На таких лямках, как будто это маечка. И даже с балкона я вижу, что на ней нет лифчика. Слишком знакомы очертания острых маленьких грудей.
Кулаки сжимаются сами собой. Ну, она получит у меня! Решила, что я с ней в игры играю?!
Будто почувствовав на себе мой взгляд, она поднимает глаза, и ее лицо испуганно вытягивается. Ой, да ладно! Будешь делать вид, что не знала о встрече со мной?.. Останавливается, замирает, дергает Ксюшу за локоть и что-то яростно шепчет. Дочь тоже поднимает голову, замечает меня и приветливо машет. А вот эту мадмуазель я вижу насквозь. Теперь ясно: она приволокла подружку мне назло. Значит, просто навешала лапши и притворилась, что ничего не знает о вчерашних событиях.
Лиля упирается, Ксюша что-то отвечает резко и коротко. Ну, кто бы сомневался! Берет белобрысую за руку и тащит к нам наверх. Видимо, Лиля тоже попала в число тех, кто не может отказать моей дочери. И если Ксюша с тем же усердием уговаривала Лилю устроить романтический вечер в моей квартире… Нет. Все равно это не оправдывает Лилю.
 – С днем рождения! – звонкий Ксюшин голос перекрывает музыку и шум. – Как отдыхается?..
И тут взгляд дочери спотыкается о Надю, улыбка меркнет.
 – А, познакомься, – торжественно и, что уж греха таить, слегка злорадно объявляю я. – Надя, моя девушка.
 – Что твоя-то я вижу, – сердито бурчит Ксения. – Но вот насчет девушки…
 – Я тоже против этого кокетства, – холодно парирует Надя. – Можешь считать, что я его женщина, – и по-хозяйски накрывает мою руку своей. – Хотя мы вроде уже знакомы.
 – Но не в этом статусе, – я демонстративно целую Надю в висок. – Так что вот, давно искал случая тебе сообщить.
 – Очень мило, – кривится Ксюша. – А это моя подруга Лиля. Или вы уже знакомы?
Я не знаю, что она хочет от меня услышать. Признания, что я соврал, будто вернулся домой утром? Или извинений? Не дождется. Просто равнодушно пожимаю плечами. Лиля тоже молчит, и даже в полумраке и разноцветных отблесках лучей видно, что она краснеет.
 – И я вот тебе приготовила подарок, – Ксюша протягивает мне маленький черный конверт. – Это карта в магазин постельного белья. Подарочный сертификат. Сначала собиралась купить сама, потом подумала, что ты лучше знаешь размеры. Наверняка ведь тебе захочется сменить комплект, – и хитро так, с намеком, щурится. А потом наклоняется, якобы чмокнуть меня в щеку, и шепчет: – Не парься, я в курсе, что вчера было. Лия мне все рассказала. Абсолютно все.

 

 

[1] Icon – элитный ночной клуб в Москве

 

Глава 7

Я хочу сбежать. Мамочки, как же я хочу смыться отсюда, как можно скорее! Вот прямо перемахнуть через ограждения балкона – и свалить, даже если подспудно я сломаю ногу.
Руслан Сергеевич смотрит на меня так, словно вот-вот приговорит к расстрелу. Кишки слипаются от ужаса, желудок подскакивает куда-то к горлу… Нет, он убьет меня. Хладнокровно – и изощренно. Ну, Ксюша! Сказала же: на день рождения к другу! На полчасика! Завтра – экзамен, и я бы ни за что не пошла, если бы не это ее: «Тебя ждет сюрприз! Кто-то очень хочет тебя увидеть». Но я-то думала, что этот кто-то хочет увидеть меня живьем, а не в гробу и в белых тапочках! А уж если совсем честно, то я рассчитывала на Саню. Он не отвечал на мои звонки целый день, Ксю расхаживала с загадочным видом, и я решила, что эти двое готовят милый вечер. Компенсацию за испорченное свидание. И как до меня сразу не дошло, что Сашу бы не пустили одного в такое место? За здешний столик надо отвалить такую тучу бабла, что даже страшно переводить эти деньги в батоны хлеба или число статей, которые бы мне пришлось написать для фриланса. Надо было догадаться еще там, в очереди на фейс-контроле. Никто хороший не мог меня ждать в «Icon», это уж как пить дать. А это платье? Я спорила с Ксюшей, но она сказала, что оно ей мало. И вообще не обсуждается. Супер! Теперь Руслан Сергеевич решит, будто я явилась сюда его обольщать.
Господи, да это даже звучит дико смешно. Рядом с его пассией я выгляжу сироткой из приюта. Жалкая, нескладная девчонка. Никаких сомнений: он просто пожалел меня. Там, в спальне. Мини мастер-класс по половому воспитанию. И как мне только в голову пришло, что я могу его возбудить? Что он станет спать со мной? Если его ждет такая богиня? Будь я мужиком, ни за что бы не прошла мимо этой женщины. Уверенная в себе, роскошная. Повадки пантеры.
И Ксюше этого мало! Она решила до кучи меня опозорить! Потому что как еще назвать подарочный сертификат на постельное белье? Она сознательно бросает отцу вызов. Мол, да, я знаю, что ты застукал мою подругу с парнем. Вот тебе новые простыни, утрись. Окей, это ее право, я в их отношения не лезу. Но злиться-то он будет на меня! Решит, что я разболтала все… О, Божечки! А если он подумает, что я разболтала вообще все?!
 – Простите, Руслан Сергеевич, – торопливо влезаю я, чувствуя, что воздух уже искрит от напряжения. – Я сказала Ксюше, что вы меня вчера попросили больше к ней не приближаться.
 – И?.. – он вопросительно изгибает бровь.
 – И все, – судорожно киваю я.
 – А что, этого мало?! – возмущается Ксю. – Ты запрещаешь моей лучшей подруге со мной общаться, обвиняешь ее в каких-то корыстных загонах. И типа она должна сделать мне ручкой?
 – Я забочусь о твоем же благе. Поверь, у меня большой жизненный опыт. И я знаю, какими мелочными бывают люди.
– Знаете что, мне, пожалуй, пора, – я разворачиваюсь на каблуках и чешу к выходу.
– Ну что, доволен?! Может, хватит уже совать нос в мои дела?.. – доносится мне вслед.
Плевать. Пусть ссорятся, пусть выясняют отношения, как хотят. Я люблю и ценю Ксюшу, но использовать меня, в качестве красной тряпки для быка – вот уж увольте. Надоело!..
 – И кто это у нас такой сердитый? – дорогу мне преграждает подвыпивший тип лет пятидесяти. Одет настолько же хорошо, насколько плохо выглядит. Лоб блестит от пота, весь нос в бордовой сетке мелких сосудов. И пахнет какой-то кислятиной.
 – Разрешите, я пройду…
 – Куда ты так торопишься? – он кладет руку мне на талию, гладит и опускает ниже. – Потанцуй с дядей.
 – Я не танцую.
 – Будь хорошей девочкой, и дядя угостит тебя коктейлем. Ну? Какой тебе больше нравится? «Секс на пляже»?
 – Коктейль Молотова! – я выворачиваюсь, борясь с брезгливостью. – Пустите!
 – Руки убрал! – голос Руслана Сергеевича звучит как раз вовремя: паника уже подступает мне к горлу.
 – А ты что, типа папочка ее? – кривится пьяная морда.
 – Ей шестнадцать, – не моргнув глазом, врет Руслан Сергеевич, и приставучий мужик исчезает быстрее, чем если бы в его накрыл тряпкой Дэвид Копперфильд.
 – Спасибо, – неохотно выдаю я.
Нет, я вполне искренне благодарна, но меньше всего мне хотелось опять доставлять неприятности Руслану Сергеевичу. Думаю, с него и Ксюшиного сюрприза хватило.
 – Извините, я уже ухожу. Я не знала, что вы тут будете…
 – Постой, – он сжимает мое запястье, и от его горячих пальцев я против воли снова чувствую то ли дрожь, то ли озноб. Вдоль позвоночника прокатывается волна мурашек, но я старательно делаю вид, что ничего не произошло. – Ксюша просила меня извиниться за то, что я назвал тебя корыстной.
 – Извинения приняты. А сейчас мне действительно пора, – я пытаюсь отдернуть руку, но Руслан Сергеевич держит крепко.
 – Я еще не извинялся, – он высокомерно поднимает бровь. – И не собирался. Просто сказал, что Ксюша этого хочет.
 – Тогда тем более! Отпустите…
 – Не раньше, чем мы договорим, – он тащит меня в сторону, под балконы. Видимо, не хочет, чтобы Ксюша или эта его Надя видели нас вместе.
 – Послушайте, мне ничего не нужно ни от вас, ни от Ксюши. Но она моя единственная подруга, и я не могу ее предать только потому, что вы так решили!
 – Оставь эту лирику для моей дочери, – Руслан Сергеевич нагибается к моему уху, и от пряного аромата его парфюма, от его теплого дыхания на моей шее у меня темнеет в глазах, а низ живота снова наливается приятной тяжестью.
Да что со мной такое? Я не хочу возбуждаться! Не с ним! И не здесь! Этот человек из другого мира, он мне не нужен ровно настолько же, насколько я не нужна ему! Я же не дура, и все это понимаю! Но почему от его прикосновений мне приходится крепко сжимать ноги, чтобы хоть как-то утихомирить жидкий огонь между ними?
 – Усвой уже: у меня есть женщина. Я не собираюсь играть с тобой в бирюльки, – яростно шепчет он. – И ты ничего не добьешься попытками меня соблазнить!
Я плавлюсь, как кусочек сыра в раскаленной печи. Готова вот-вот растечься лужицей на пол. Тело вибрирует от желания ощутить пальцы этого мужчины не на руке, а в трусиках. Снова. Перед глазами мелькают образы, которые я так бы хотела забыть. Лицо Руслана Сергеевича, когда он опустился на пол между моих ног. Этот взгляд хищника, взгляд опытного развратника, которым он буквально вгрызался в мое тело, разглядывал меня во всех подробностях с довольной полуулыбкой. Будто заранее знал, какую реакцию вызовет каждое его движение. Если бы взглядом можно было лишить девственности, я бы уже не боялась новой встречи с Саньком.
И вот те же ощущения охватывают меня снова с одной лишь разницей: на сей раз, чтобы распалить меня, ему даже не приходиться прибегать к помощи рук. И все же я собираюсь с духом, вытаскиваю из самого нутра остатки женского самолюбия, которые он так самозабвенно топчет с момента нашей встречи.
 – Соблазнить… вас?! – вкладываю в этот вопрос все ехидство, которое во мне есть.
 – А для кого еще ты вырядилась в эту развратную маечку?
Я заставляю себя рассмеяться. Может, выходит немного натужно, но все же довольно эффектно: по крайней мере, мне удается выбить Руслана Сергеевича из колеи. Он, сам того не ведая, оказал мне услугу: еще одно оскорбление – и злость берет верх над возбуждением. И теперь, глядя, как удивленно вытягивается его лицо, я возвращаю контроль над ситуацией. Сколько можно обвинять меня во всех смертных грехах? В тот вечер возбуждены были двое! И это не я просила его доводить меня до оргазма! Пусть развлекается на здоровье со своей статусной красоткой, это еще не повод ставить меня с ней на одну доску. Если до этого Руслану Сергеевичу попадались только женщины, которые текут от его банковского счета, то еще не значит, что я такая же. Да, я поддалась слабости, но больше эту ошибку не повторю.
 – Вы же сами сказали, что мне надо найти себе другого парня? Который знает, как обращаться с девушкой? Вот именно этим я сейчас и занимаюсь.
 – В смысле?
 – Вышла на охоту, – я дергаю плечом. – Разве это разрешено только мужчинам? Найду опытного, свободного… Того, кто не ограничится пальцами.
Вот, пожалуй, ради одного этого момента мне и стоило сегодня ехать в клуб с Ксюшей.  Руслан Сергеевич явно не привык, что кто-то не считает его главным призом. Поверить не могу, что я это сказала! Видимо, дружба с Ксюшей меня окончательно испортила… Но факт остается фактом: ее отца бы сейчас сфотографировать – и на стенку в рамочку.
 – Ты что… – впервые он выглядит растерянным. – Ты правда собираешься переспать с каким-то случайным парнем?
 – А что не так? Думаете, если я девственница, то теперь должна ждать предложения руки и сердца? Вы же сами показали, что удовольствие можно получить со случайным человеком.
Он задет. Я себя не обманываю: вовсе не потому, что я ему небезразлична или он ревнует. Нет, просто его дико злит, что какая-то девчонка назвала его случайным и не собирается вертеть перед ним хвостом.
Даже в плохом освещении клуба я вижу, как потемнели его зрачки. По инерции Руслан Сергеевич все еще нависает надо мной, но теперь, когда я снова могу мыслить здраво, я способна считать его состояние так же легко, как если бы у него на шее висела табличка с инструкцией. Он раздражен, его бесит собственное бессилие. А все потому, что он возбужден. Да. Я снова завела его – и он бросал мне упреки вовсе не потому, что я как-то не так одета или веду себя вызывающе. Просто не знает, кого бы еще обвинить в реакции своего организма. И, глубоко вздохнув, я решаюсь на контрольный выстрел. Опускаю руку и накрываю ладонью его ширинку. Есть, Руслан Сергеевич. Я не ошиблась. Я чувствую, как вздрагивает его член, как напрягается его тело. И губы сами растягиваются в торжествующей улыбке.
 – Что ты творишь… – шепчет он, но даже не думает сбросить мою руку.
 – Я просто хотела проверить, – спокойно отвечаю я. – Вы говорили, что я пытаюсь вас соблазнить, а сами злитесь, потому что хотите меня.
 – Бред!
 – Как скажете, – я пожимаю плечами и отхожу в сторону. – В любом случае, я ничем не могу вам помочь. Думаю, с этим вам лучше обратиться к Наде.
Каким-то чудом мне удается гордо прошествовать прочь, ни разу не споткнувшись и не дрогнув. Внутри клокочут эмоции, кипят самые противоречивые чувства. До сих пор не верю, что я решилась на такое. В людном месте, в элитном клубе схватилась за достоинство взрослого мужика. Да еще какого! Отца моей лучшей подруги! Я поставила Руслана Сергеевича на место, но чего это мне стоило! Колени стали ватными, пальцы дрожат. Во мне бушует гремучая смесь страха, стыда, злорадства и, черт бы его побрал, желания. Едва я до тронулась до твердого, налитого кровью члена, как снова начала таять. Я не знаю, почему именно этот человек вызывает во мне такую реакцию, но сделать ничего не могу. Зря, наверное, я решила строить из себя роковую женщину. Не доросла еще. Слишком остро реагирую, слишком сильно хочу еще раз ощутить тот разрушительный и мощный экстаз.
Нет, сейчас я просто не могу сбежать отсюда. Уйду – и это станет подтверждением моей слабости. Руслан Сергеевич решит, что может диктовать мне условия, может управлять мной. А это не так. Но и находиться здесь, дрожа от еле сдерживаемого возбуждения, истекая горячей смазкой, я тоже не могу. Не ровен час, напрыгну на первого встречного и огребу таких проблем, что встреча с Русланом Сергеевичем покажется цветочками.
На негнущихся ногах я торопливо бегу в единственное убежище: в женский туалет. Позорно прячусь в дальней кабинке, запираюсь – и лишь тогда даю волю чувствам. Прикрываю глаза, хватаю ртом воздух, а правая рука уже пробирается под платье. Трусики мокрые насквозь, клитор жарко, почти болезненно пульсирует, требуя внимания. Боже, до чего я докатилась… Я не могу, не нахожу в себе сил остановиться! Пальцы быстро добираются до цели, ожесточенно натирают ноющую промежность. На мгновение я представляю себе, что Руслан Сергеевич на меня смотрит. Прямо здесь и сейчас. И от этого ощущаю себя такой бесстыжей, такой развратной… И это сводит с ума, это непонятное наслаждение: быть плохой девочкой. Я почти слышу, как он шепчет эти слова мне на ухо. Левой рукой стискиваю грудь, сжимаю сосок через ткань платья до боли, и судорога оргазма прокатывается по телу. Так трудно делать это стоя, не издавая ни звука… И как легко становится после, как будто на небе после долгой грозы выступает омытое дождем солнце. По телу разливаются покой и блаженное равнодушие.
Молодец, Малышева. Второй раз за день ты мастурбировала, непонятно где, как сумасшедшая сексоголичка. Что дальше? Будешь трахаться со всеми подряд? Или купишь вибратор с пультом, чтобы включать его, когда понадобится, не отрываясь от дел? Отличный план на экзамен. Ответить на первый вопрос билета, а потом сказать что-то вроде:
 – Михаил Андреевич, вы извините, я сейчас быстренько кончу, – и нажать на кнопку.
Нет, так не пойдет. Надо поговорить с Саней – и чем скорее, тем лучше. Теперь, что бы он ни делал, я смогу возбудиться и облегчить процесс. Главное – отвлечься и пустить этот неожиданно вырвавшийся поток сексуальной энергии в мирное русло.
С этими намерениями я выхожу на танцпол. Немного поболтаюсь тут, чтобы Руслан Сергеевич не решил, будто я свалила из-за него. И – в общагу, чтобы выспаться перед экзаменом. Поднимаю взгляд наверх, на балкон. За нашим столиком – никого. Странно. Может, они уже ушли? А Ксюша? Она бы так не сделала без предупреждения.
Оглядываю толпу, пытаюсь найти знакомое лицо – бесполезно. Иду к лестнице, – с балкона открывается вид получше. Но стоит мне подойти к перилам, как за спиной слышится знакомый насмешливый голос:
 – Ну и как успехи в поисках принца на ночь?
 – Руслан Сергеевич? – оборачиваюсь я. – А где все? Где Надя, Ксюша?
 – Отошли попудрить носик. Ну, по крайней мере, так сказали. Подозреваю, моя дочь хочет устроить Наде разбор полетов.
 – И вы не переживаете?! – неподдельно удивляюсь я.
 – Ксюша всегда была ревнивой. Но Надя – не из тех, за кого стоит переживать. Выпьешь что-нибудь?
 – Нет, – я сажусь на диванчик. – Завтра еще экзамен.
 – Ну-ка, ну-ка… – Руслан Сергеевич вдруг странно щурится и всматривается в мое лицо. – Посмотри мне в глаза…
 – Что? Будете снова обвинять?
Но он словно меня не слышит.
 – Дай-ка руку, – он протягивает ладонь, и я машинально вкладываю свою. Наверное, будет проверять пульс или играть в детектор лжи.
Однако Руслан Сергеевич ни с того, ни с сего, подносит мою руку к лицу и… нюхает пальцы.
 – Что?.. Вы чего?
 – Я так и думал, – удовлетворенно констатирует он. – Ты была возбуждена не меньше моего. Но бегала сбросить напряжение, да? Что, ласкала себя в туалете?
 – Да как вы… – я с трудом подбираю слова и дико краснею. – Что за… Я же вымыла руки! С мылом! Они ничем не пахнут!
 – Не пахнут, – Руслан Сергеевич, как ни в чем не бывало, садится напротив и берет бокал с коньяком. – Я блефовал. Ты сама только что призналась, – и делает глоток с таким видом, будто мы только что обсуждали погоду.

Глава 8

Интересно, человек может умереть от стыда? Думаю, я была к этому близка, как никто другой. И если бы не Ксюша, выносили бы меня санитары ногами вперед. Но нет: она появилась в самый нужный момент, величественно и громко, как вертолет службы спасения.
 Если честно, такой я свою вечно веселую подруженцию не видела никогда. Ноздри раздуваются, из глаз чуть ли не молнии. Я в курсе была, конечно, что характер у Ксюши огненный, но сейчас… Все равно, что смотреть на сварку без специальных очков.
 – Папа, – она плюхается в кресло, свирепо щурясь, – ты бы хоть инструкции выдавал своим пассиям, а?
 – Это что еще за тон? – мрачнеет Руслан Сергеевич. Смотрит то на дочь, то на Надю, преспокойно дрейфующую к своему месту. К счастью, обо мне он уже не вспоминает, и тугой комок нервов внутри меня расползается спокойствием.
 – Я же говорила, что ты ее слишком балуешь, – Надя лениво потягивает коктейль через трубочку. – Вот, пожалуйста. Подобное поведение – ожидаемый результат.
 – Я тебе что, малолетка? Про поведение она мне будет лекции толкать! – Ксюша щерится, как разъяренная кошка.
 – Именно так, – невозмутимо отзывается Надя. – Кто-то же должен раскрыть тебе глаза.
 – Я тебе щас раскрою… – Ксюша с шипением подается вперед.
 – Ну-ка хватит! Обе! – рявкает Руслан Сергеевич.
Так… Вот теперь бы точно срулить под шумок. Интересно, у меня получится просочиться сквозь кресло и незаметно, бочком, бочком, добраться до выхода? Но Ксю как чувствует: хватает меня за руку, будто я ее спасательный круг.
 – Что происходит? – говорит Ксюшин отец уже тише, дождавшись паузы в перепалке.
 – Она сказала, чтобы я прекратила дергать тебя по мелочам и грузить своими проблемами! Это нормально вообще?! – Ксюша задыхается от возмущения. – Это с какого перепуга она будет решать, мелочи у меня или нет? И когда я последний раз тебя дергала?
 – Только за эти сутки? – Надя выгибает бровь. – Давай посмотрим в телефоне твоего отца. Считать-то тебя в институте научили?
– Так, успокойтесь, – Руслан Сергеевич со стуком ставит бокал и оглядывает соперниц. – Ксюша, во-первых, не она – а Надя. Во-вторых, если тебе взрослый человек что-то говорит, надо уметь принять к сведению.
 – Щас! – фыркает Ксю.
 – Надя, – продолжает Руслан Сергеевич, – я не помню, чтобы показывал тебе свой телефон.
 – А ты думаешь, она сама не посмотрит? – нетерпеливо встревает Ксюша. – Если ты думаешь, что она только в телефон твой метит, ты просто на редкость наивный. Да ты только посмотри на нее! Это же очевиднее некуда! Сначала – телефон, потом штамп в паспорте, потом банковский счет. И вот ты уже без штанов и половины имущества.
 – Которую ты, видимо, собиралась потратить на свои гулянки, – парирует Надя.
Надо отдать ей должное: держится эта женщина, как заправский дипломат. Жалит своим сарказмом, но ни на секунду не теряет самообладание. Чувствует себя хозяйкой положения, наверное. Неудивительно, если Руслан Сергеевич на ней женится. Может, уже сделал предложение, иначе с чего бы она вела себя так уверенно?
Пусть и тяжело это признавать, но Надя смотрится с ним идеальной парой. Оба холеные, знающие себе цену. Как лев и львица. И, наверняка, в спальне она умеет доставить мужчине удовольствие. Изобретательная, изысканная, горячая… Смотрю на нее, и самооценка падает ниже плинтуса. Даже если у Руслана Сергеевича встал на меня, спать он будет с ней, с Надей. В ней нет ни грамма ревности, и ее можно понять. Где бы он ни нагулял аппетит, голод будет утолять в ее спальне. В этом вся разница между нами. Кому-то – опытный партнер и полноценный секс, кому-то – позорный онанизм в кабинке общественного туалета. Глупая, наивная Лиля. Возомнила, что может быть интересна такому мужчине!
 – Надя, я уже объяснял, что дела моей дочери тебя не касаются, – с тихой угрозой произносит Руслан Сергеевич.
Но не успевает Ксюша выпалить что-то победоносное, как отец поворачивается уже к ней:
 – А тебя я просил не лезть в мою личную жизнь, – жестко добавляет он. – Прекрасно, что у тебя есть свое мнение, но в твоих советах я не нуждаюсь. И если соберусь жениться, то обойдусь без твоего разрешения, окей?
Если раньше Надя просто казалась самоуверенной, то теперь у нее фактически вырастает корона. Сияет, как новенький «порш». Да, возможно, они с Русланом Сергеевичем – отличная пара. Но Ксюшу мне все равно жалко. Не хотела бы я сейчас оказаться на ее месте! Однажды я там уже была – и мне не понравилось. Когда отец женился во второй раз, я еще училась в начальной школе. Маму я не помнила, ее не стало вскоре после моего рождения. И папа хотел как-то ее заменить, найти женщину, которая бы меня воспитала. Сам он тянул лямку, сколько мог, но все же не выдержал. Разумеется, мое мнение тоже мало кого интересовало. И пусть тетя Таня, – я так и не научилась называть ее мамой, – куда лучше этой Нади, по крайней мере, без пафосных закидонов, мне пришлось нелегко. И сейчас я от всей души сочувствую Ксюше. Она взрослая, самостоятельная, но сколько бы тебе ни было лет, тяжело делить с кем-то родного человека. И знать, что ты для него больше не единственная.
 – Я не хочу разрываться между вами, – голос Руслана Сергеевича звучит уже мягче. – Мне бы не хотелось, чтобы вы постоянно воевали. Думаю, вам нужно просто время привыкнуть друг к другу.
 – Если долго сидеть в аду, там не станет прохладнее, – сердито бурчит Ксюша.
 – Поэтому, – Руслан Сергеевич старательно игнорирует ее выпад, – я хочу предложить вам небольшие примирительные каникулы.
Внизу все еще грохочет музыка, но отчего-то мне кажется, что нас накрыл невидимый колпак. Безвоздушное пространство, вакуум тишины. Каникулы? Это слово, прозвучавшее, как сигнальный выстрел, заставляет всех напряженно замолчать. Каникулы… Он что, издевается? Надя и Ксюша чуть не вцепились друг другу в волосы, а он предлагает каникулы? Это что-то вроде кататься вместе на карусели, есть мороженое, а потом устроить пикник? И сразу все разногласия уйдут, соперницы пожмут друг другу мизинчик и хором прочтут стишок «кирпичик ломается, дружба начинается»? Нет, я слышала, конечно, что кризис среднего возраста творит с мужиками странные вещи, но чтобы вот так…
– А чему вы так удивляетесь? – наслаждаясь произведенным эффектом, спрашивает Руслан Сергеевич. – Да. Вы не ослышались. Ксюша, Надя, я хотел бы предложить вам провести недельку вместе в моем альпийском шале. Сейчас самый сезон. Покатаемся на лыжах, Ксюш, твой сноуборд стоит там и скучает по тебе. Узнаете друг друга получше и поймете, что ссориться не о чем.
Ксюша, Надя… Меня тут как будто нет. Не то чтобы я ждала приглашения, Боже упаси. Если у меня есть ангел-хранитель, то он избавит меня от каких бы то ни было встреч с Русланом Сергеевичем. Но все же так старательно игнорировать мое присутствие… Неприятно. Мог бы из вежливости дождаться, пока я уйду. Или отделаться дежурным «Ну и вы заглядывайте как-нибудь на досуге. Будете проездом в Альпах, забегайте на огонек». И все бы поняли, что никуда я не загляну, потому что дальше Черного моря не выезжала и не выеду в обозримом будущем.
– По-моему, прекрасная идея, – Надя, как и следовало ожидать, первой приходит в себя. Хитро щурится.
В ее словах не больше искренности, чем в предвыборных обещаниях любого политика. Браво, Надежда. Хороший ход. Она прекрасно осознает, что Ксюша удавится, но в одних кустах с отцовской пассией не присядет. Просто не хочет быть той, кто первой встал на дыбы. И ее расчет идеален, потому что в ту же секунду до меня доносится тихий скрежет: это Ксюша яростно царапает ногтями подлокотники.
– Вы что, смеетесь? – выдает моя подружка. – Пап, ты что, правда думаешь, я буду с ней за ручку подниматься по канатной дороге? А потом весело кататься с горы? Может, ты уже видишь, как мы вместе играем снежки, селфимся на фоне сувенирной лавки, а вечером у камина делаем друг другу педикюр?
– Так далеко я не загадывал, но мне нравится ход твоих мыслей, – Руслан Сергеевич улыбается так, будто не расслышал язвительной иронии.
– Знаешь, что? – пыхтит Ксюша, вскочив с кресла.
– Что, милая?
– Идите вы оба к черту! Пойдем, Лиль!
Слава Богу! Я думала, этот вечер будет длиться вечность! Послушно встаю, извиняясь, пожимаю плечами – и вот уже Ксю тащит меня к выходу, изрыгая душераздирающие проклятия себе под нос. И хорошо еще, что громкая музыка не дает мне расслышать все в деталях, иначе я бы узнала о подруге много нового.
– Нет, он думает, что я буду цацкаться с этой дрянью! – она усаживается на водительское кресло и дергает на себя ремень так ожесточенно, что норовит вырвать крепление с корнем. – Примирительные каникулы! Что бы уж сразу не подружка невесты?! Ненавижу!
– Ну, может, он хотел как лучше?.. – робко вставляю я, пока Ксюша включает зажигание.
Нет, я не собираюсь защищать Надю или Руслана Сергеевича. Но неплохо бы Ксюше успокоиться, потому что за рулем в таком состоянии она превращается в смертельное оружие. И мне не улыбается стать первой жертвой. Впрочем, психология, судя по всему, не мое. И попытка утихомирить гнев дает совершенно противоположный результат.
– Он, может, и хотел! Но у всех его баб на уме только одно: охомутать и обобрать до нитки.
– Надя не выглядит бедной… По-моему, у нее и так все в порядке с деньгами.
– Вот именно! А почему, как ты думаешь? Сколько лохов она уже успела обработать? – Ксюша фыркает и резко перестраивается в левый ряд, а я судорожно хватаюсь за ручку. – Себе побибикай, урода кусок! – кричит она сигналящему таксисту, которого только что подрезала. – Ненавижу его баб! Алчные стервы!
Я вжимаюсь в спинку кресла и молюсь о том, чтобы доехать до ближайшего метро живой. Теперь я даже рада, что Руслану Сергеевичу на меня наплевать. Если бы Ксюша узнала о том, что случилось в спальне ее отца… Даже страшно представить, как бы она меня возненавидела. Если уж в богатой Наде она видит охотницу за кошельком, то меня бы просто сравняла с землей. А ведь я тогда сама чуть ли не попросила Руслана Сергеевича войти в меня… Ну и дура! Тогда бы это мне стоило единственной близкой подруги. Пусть уж лучше ненавидит Надю.
– Может, он просто хотел тебя припугнуть? – тихо предполагаю я. – Ну, наказать тебя за то, что ты пустила меня в его квартиру. Обозначить границы и все такое. Типа будешь и дальше так себя вести, получишь новую мамочку.
Ксюша задумчиво покусывает нижнюю губу, потом озадаченно хмыкает.
– А знаешь, ты права. По ходу, мой старик просто пытался взять меня на понт. Ясень пень, я бы ни за что не согласилась полететь с ними в Альпы. А так и медовый месяц у них по плану, и блудную дочь на место поставили.
– Ну вот! – я радуюсь, что Ксюша уже звучит гораздо спокойнее. – А ты переживала… Просто маленькая месть. Вряд ли он собирается на ней жениться.
– Ага, – она довольно улыбается. – Неплохая попытка…
– В смысле?
– Он рассчитывал, что я подожму хвост и убегу дуться в свою нору.
– А ты не обижайся и расслабься. Пусть знает, что с тобой этот фокус не пройдет.
– Чтобы он это понял, мало просто не обижаться, – Ксюша притормаживает на светофоре и поворачивается ко мне. Глаза ее загадочно поблескивают в свете уличных фонарей, коварная улыбка напоминает о киношных злодеях, которые собираются захватить мир. – У меня есть план получше.
И почему мне так не нравится этот взгляд? Почему кажется, что в воздухе витает опасность и дух дурных последствий? Ясно, почему. Когда Ксюша произносит слово «план», запускается обратный отсчет до какой-нибудь грандиозной катастрофы. Вот только я пока не могу догадаться, какой именно.
– У тебя есть загранпаспорт?
– Есть… – машинально отвечаю я и тут же жалею о своих словах.
– Отличненько. Завтра я за ним заеду.
– Зачем?!
– Как зачем?! Тебе нужна виза. Но ты не парься, у меня есть знакомые, которые помогут оформить все за пару дней.
– Ксю, какая еще виза?
– Шенгенская, ясен пень! Лиль, включи уже мозги! Мы едем на каникулы в Альпы.
– Нет! Ни за что!
– О, еще как едем! – она довольно усмехается и сжимает руль с таким наслаждением, словно это Надина шея. – Хрена с два им, а не романтический отпуск!

 

Глава 9

Когда речь заходит об отдыхе, многие представляют себе море. Лет в двадцать я тоже обожал пляжи, солнце, обилие загорелых красоток, которые, то ли от жары, то ли от фруктов и разноцветных коктейлей, теряют голову и стыд. Сейчас мне сорок три, и меня силком не затащишь на южные курорты. Не знаю, может, приближается старость, может, я просто пресытился, но однообразие пляжной жизни навевает скуку. Слишком шумно, слишком жарко, слишком не хватает личного пространства.
Я люблю контрасты. По-моему, тепло гораздо ценнее, если сравнить его с холодом. Мне нравится, как в груди волной поднимается адреналин, когда я, лавируя, спускаюсь на лыжах со снежного склона. Чистейший воздух заполняет грудь, щеки краснеют от ветра. И нет ничего приятнее, чем потом, с мороза, забежать в свой домик, сбросить экипировку, разжечь камин и, прогревшись в сауне, развалиться в удобном кресле и потягивать ароматный глинтвейн.
Я влюбился в это место так сильно, как никогда еще не влюблялся ни в одну из женщин. Старался приезжать сюда раз или два в год, а когда увидел табличку о продаже на этом небольшом шале, понял: это судьба. Да, здесь не самый элитный курорт, но тем лучше. Меньше лишних людей. Я бываю здесь не для того, чтобы вести светскую жизнь, этого добра мне хватает и по работе. Здесь я отдыхаю душой, и каждый раз от вида острой крыши и больших окон, утопающих в хвое, я чувствую, что дома. Интерьер довольно простой: деревянные стены, деревянная мебель без лишних деталей. Но при этом есть все, что нужно. И просторная гостиная с камином, и три спальни под крышей, и, главная моя отрада – сауна и джакузи с подогревом на улице. Нет ничего лучше, чем лежать в теплой воде, от которой поднимается пар, в окружении снега, смотреть на звездное небо и думать о вечном. Да, ради этого стоило вкалывать всю жизнь, как проклятому, от мальчика на побегушках, зеленого голодного продажника, до генерального директора и эксклюзивного дилера австрийских оконных профилей.
Надя – не большой любитель лыжного спорта, а сноуборд и вовсе вызывает у нее приступы паники. И поэтому вот уже полдня мы торчим на склоне для новичков, а я терпеливо вожу и инструктирую ее.
 – Может, перерыв? – она снимает лыжную маску и, выпуская изо рта облака пара, умоляюще смотрит на меня.
Чего ни сделаешь ради дамы! Обычно я перехватываю какую-нибудь ерунду в местной кафешке, а потом катаюсь до самой темноты. В первый день не могу насытиться любимыми пейзажами. Но приходится делать поправку на спутницу.
 – Конечно.
 – У меня ноги сводит в этих ботинках, – стонет Надя. – Не чувствую пальцев!
 – Окей.
Женское нытье – отличное начало отпуска. Ладно, еще войдет во вкус. Очевидно, на лыжи ее уже сегодня не поставить. Ну, ничего, может, пообедает, пропарится, а там уж я метнусь еще на пару часов. На тот, крутой, спуск для опытных. Представляю, как спрыгиваю из кабинки и несусь вниз, поднимая снежные брызги, и губы сами растягиваются в улыбке.
 – Ты думаешь о том же, о чем и я? – Надя кокетливо берет меня под руку, неверно истолковав прилив хорошего настроения.
 – Угу… – если честно, сейчас вообще не до секса. Никогда не думал, что встречу женщину темпераментнее себя, но Надя просто иссушила меня до капли за последние дни. Уж не знаю, или она так соскучилась, или у нее какой-то гормональный всплеск, но я бы сейчас предпочел лыжи.
 – Я могу сделать тебе массаж, – она тянется к моему уху, щекочет шею дыханием. – Ты, наверное, так устал…
 – Да.
И это чистая правда! Вот только именно от того, что она предлагает. Ничего. Сейчас накормлю ее посытнее, здесь готовят такие потрясающие отбивные, что после них даже шевелиться неохота. Уложу на диван в гостиной, и она уснет быстрее, чем я досчитаю до трех. Несколько дней в Вене она плохо спала – и не давала мне. До отпуска мне пришлось доделать кое-какие дела по работе, потом съездить на завод, все это время она сопровождала меня неотступно. Думаю, никакого криминала, если сейчас я оставлю ее одну ненадолго.
 Мы уже подходим к домику, и Надины намеки становятся все прозрачнее, она так и пытается будто ненароком коснуться моего члена через лыжные штаны, а я мастерски уворачиваюсь. Не столько потому, что стесняюсь проявлений чувств на публике – народу вокруг мало, да и это все же Австрия, здесь нравы свободные. Просто конкретно сейчас Надя не найдет ничего, что можно было бы хоть отдаленно принять за боевой штык. И сразу пойдут вопросы, обиды… Нет, только не это.
Я собираюсь первым подняться на крыльцо, но взгляд привлекают странные следы вокруг. Мы с Надей ходили только по дорожке, сейчас же такое ощущение, что вокруг дома топталось целое стадо. И больше всего следов у вазона, под которым я иногда оставлял ключи, чтобы они не мешались во время катания. Но сегодня Надя сказала, что это дикое безрассудство и положила связку во внутренний карман.
 – Та-а-ак… – я замираю и придерживаю Надю. Она тут же испуганно ахает и прижимает пальцы к губам.
 – Господи, к нам что, кто-то влез?!
 – Понятия не имею. Но лучше пока стой здесь, – я в два шага оказываюсь у двери. Вроде, следов  взлома нет, но такое ощущение, что по крыльцу кто-то что-то волок…
 – Русь, вызывай полицию! Если они там, тебя могут убить!
 – Пожалуй… Ты пока идти к Карлу. Ну, в сувенирную лавку… – этот парень обычно приглядывает за домом в мое отсутствие, и я привык ему доверять. Кроме того, его магазинчик здесь ближе всего.
 – Нет, я с тобой!.. – она хватает меня за локоть.
Но не успеваю я возразить, как входная дверь открывается, и на пороге возникает не кто иной, как моя собственная дочь.
 – Ксюша?!
 – А мы уже думали, вы там до вечера будете кататься. Заваливайтесь, мы как раз притащили пиццу. Чтобы уж не за одними ключами мотаться к Карлу.
 – Мы?.. – рассеянно моргаю я.
 – Нутк! – дочь отступает, пропуская меня внутрь.
Чувствую себя полным идиотом. Перешагиваю через порог, как гость в собственном доме. Навалены чемоданы с бирками из Домодедово, две пары обуви, куртки… Твою мать, что здесь вообще творится?!
 – Здрасьте, Руслан Сергеевич.
Лиля. Эта чокнутая девица снова поджидает меня в моем же доме. Какое-то дурацкое дежавю! Интересно, сейчас она тоже притащила парня, чтобы он поелозил голым задом по моим простыням?!
 – Ксюша, какого хрена?! – вырывается у меня вместо приветствия.
 – Русь, ну что ты, в самом деле, – примирительно протягивает Надя за моей спиной. – Ты же сам приглашал девочек на каникулы. Могли же они передумать?
 – Я приглашал сюда свою дочь! – рявкаю я, чувствуя, что превращаюсь в гейзер дикой злости. А я ведь  просто хотел покататься на лыжах! Наивный! Теперь манящая картинка с любимым спуском взрывается и осыпается в пыль.
 – А мне ты предлагаешь быть третьей лишней? – возмущается Ксюша. – Я что, не могу привезти с собой подругу? Что-то когда я с Лесей и Настей приезжала сюда в одиннадцатом классе, ты так не выступал!
 Вспомнила! Лесины родители владеют сетью отелей, а в особняке, – если не сказать дворце, – Насти, дочки начальника департамента транспорта, даже я чувствовал себя нищебродом. И уж точно ни Настя, ни Леся не устраивали фонтаны в моей спальне. А эта девица, которая упорно корчит из себя честную бессребреницу, уже сидит у меня в печенках! Смотрю на Лилю – и меня буквально трясет от бешенства. Какого черта она приперлась?
 – Что, и теперь будешь доказывать, что тебе от моей дочери ничего не нужно? – язвительно спрашиваю я. – Ну как же! Разве я мог так подумать? И в Альпы-то ты за чужой счет прилетела исключительно из дружеских побуждений!
 – Папа! – никогда еще не видел Ксению такой разозленной. – Прекрати сейчас же!
 – А что?.. – я насмешливо смотрю, как Лиля покрывается красными пятнами. – Нечем крыть?
 – Что б ты знал, – Ксюша подходит ко мне, – это я сюда прилетела за чужой счет!
 – Что за бред?..
 – Не бред! Лиля согласилась поехать со мной только при условии, что она оплатит перелет за нас обеих! Туда и обратно! Ясно? – дочь смотрит на меня так, словно я какой-то монстр. – А все из-за твоих закидонов! Да-да, папуля, это из-за тебя я летела с пересадкой лоукостером!
Я молчу, не зная, что на это ответить. Всякое бывало в моей жизни. Но вот чтобы за мою дочь платила студентка, которой даже некуда парня на ночь привести… Черт, не думал, что еще есть на свете хоть что-то, что может меня смутить. Но нет, кажется, остались сюрпризы. Не то чтобы мне было стыдно перед Лилей, но с истерикой я и правда, выходит, переборщил.
 – Это что, правда? – вот все, что я могу из себя выдавить, не до конца оправившись от неожиданности.
 – Я же говорила, это плохая идея, – подает голос Лиля и берется за рюкзак. – Я поживу у Карла. У него есть свободная комната.
Даже не смотрит на меня! Все теперь, будет изображать оскорбленную невинность! Включила этот бабский игнор, разговаривает с Ксюшей, как будто меня не существует.
 – А ну, стоять! – дочь отбирает у подруги рюкзак и с вызовом смотрит на меня. – Если она уйдет, я тоже уйду. И уж не сомневайся, у Карла мы весело проведем каникулы.
Да, в этом я и правда не сомневаюсь. Все обитатели Хайлигенблюта знают, что если где и можно в этих краях достать первосортной дури, то именно там. Вряд ли Лиля в курсе, а вот Ксюшу я уже один раз вытаскивал оттуда укуренной в хлам. Карл – отличный парень, но в комнатушках в его мансарде почему-то исключительно упоротые хиппари. И стоит только сделать пару шагов по лестнице из его магазинчика наверх, сразу чувствуешь характерный сладковатый запах марихуаны и понимаешь, что к чему.
 – И раз уж зашла речь о том, кто тут за чей счет, – мстительно продолжает Ксения. – То, может, просветишь нас, за какие шиши сюда прилетела твоя финансовая директорша?
 – Я не обязан перед тобой отчитываться, – отвечаю я жестко.
Нет, а в чем проблема? Я в состоянии платить за свою женщину, вот только Ксюша умудрилась вывернуть все наизнанку, и мне не особо хочется озвучивать правду.
 – Да ты и так, считай, ответил, – фыркает дочь. – Наслаждайся лицемерием. А я пойду, побуду Лилькиной содержанкой, раз уж в этом ничего такого.
 – И с каких пор у нас Лиля разбогатела? – я стараюсь сохранить лицо, говорю спокойно. Очевидно же, что девчонки просто пытаются вывести меня из себя. Дешевый шантаж! Уж не знаю, где Лиля взяла денег на перелет, но чтобы еще и платить Карлу…
 Впервые за сегодняшний день Лиля смотрит мне в глаза. С таким выражением, что мне становится не по себе. Не знаю, что это… Обида, презрение, гордость… Но чувствую себя последним дерьмом.
 – С тех самых, как пошла на панель, – тихо отвечает она.
Нет, умом я понимаю, что это просто шутка. Шутка ведь, да? Но почему воображение так живо рисует мне обрюзгших жирных мужиков, лапающих ее своими волосатыми клешнями?
 – Да расслабься, – Ксюша хмыкает, прервав неловкую паузу. – Она написала два диплома и три курсача за эти дни. Не знаю вообще, спала или нет.
 – Русь, ну в самом деле, – вмешивается Надя и проходит в комнату с видом гостеприимной хозяйки дома. – Что ты прицепился к девчонкам? Устроил тут допрос с пристрастием… Пусть отдыхают, где хотят! Конечно, мы не будем против, если они поживут у нас, но если им комфортнее у этого Карла… Дело молодое. Знаешь, когда я была в их возрасте, мне взрослые только мешались.
 – Ловко, а? – Ксюша кивает на Надю. – Смотри, как обжилась. Мы, у нас… А? Готовая женушка! Ну, наслаждайся, бать. А мы – к Карлу.
 – Нет! – не выдерживаю я. И не знаю, что мне не понравилось больше: что дочь собирается жить в этой общаге растаманов, или это Надино «у нас». Я привез ее сюда в первый раз, чтобы она так лихо начала командовать парадом! Это, черт бы ее подрал, мой дом. Мой! Разумеется, выяснять с ней отношения перед дочерью я не стану, но это уж слишком. – Вы остаетесь. Пойдем, Лиля, я покажу тебе гостевую комнату. А ты, – я поворачиваюсь к дочери. – Сейчас же убери весь этот бардак. Не успела приехать, уже можно ноги сломать об твои чемоданы.
 – Но пап!
 – Никаких «пап»! Быстро. Надя, как переоденешься, сходи, пообедай в «Lürzer», там меня знают. Просто пусть запишут на мое имя.
 – А наши планы?
 – Подождут. Я хочу кататься, – слишком зол сейчас на всех них, чтобы оставаться в этом осином гнезде. Ну уж нет, сначала выпущу пар на спуске Фляйсальм, иначе не обойдется без очередного скандала.
Лиля все еще смотрит на меня. То ли обиженно, то ли неуверенно. И сжимает свой рюкзак. Что уж теперь? Добилась своего? Расслабься, наслаждайся Альпами, получай удовольствие. Ведь так и знал, что в тихом омуте…
 – Пойдем уже.
 – Я лучше Ксюшу подожду…
 – Иди, кому говорят, – я иду мимо нее к лестнице и, пока дочь возится с чемоданами, тихо добавляю: – На пару слов.
Лиля перекидывает рюкзак через плечо и плетется следом за мной, как узница, осужденная на расстрел. Настрой верный: больше всего мне сейчас хочется ей всыпать по первое число.
 – Ну? – спрашиваю я, когда мы поднимаемся на второй этаж, и я указываю ей на дверь гостевой комнаты. – И чего ты этим хотела добиться? Подразнить меня? Отомстить? Доказать что-то?
 – Я не хотела ехать, – упрямо отвечает она.
 – Бедная девочка! Заставили провести каникулы на горнолыжном курорте. Драма-драма!
 – Я не умею кататься на лыжах и не люблю холод! – она снова краснеет. – Я поехала сюда ради Ксюши!
 – Вот как? Интересная версия…
Лиля с вызовом выпячивает подбородок и, шагнув ко мне, переходит на шепот.
 – Уж я не знаю, о чем вы там думали, сталкивая ее лбами со своей любовницей, – шипит она. – Может, для вас это развлечение. Куда мне понять игрища богатых. Но просто чтобы вы понимали: Ксюша собирается сделать все, чтобы разлучить вас с Надей. Сказала, что затащит ее на… – Лиля запинается. – Фляйх… Шляйх…
 – Фляйсальм? – удивленно подсказываю я. – Но там же красная трасса…
 – Вот именно! Я в этом не разбираюсь, но Ксюша настроена серьезно. Сказала, что пообломает Наде рога и копыта, чтобы не лезла, куда не просят. А мы оба с вами знаем, что если Ксюша что-то вобьет себе в голову…
 – То она это сделает… – заканчиваю я ошарашенно.
 – И поскольку вы не видите ничего дальше кончика своего носа… Или еще там чего… – она выразительно смотрит вниз. – В общем, я поехала с Ксюшей, чтобы этого не допустить. Она думает, что я хочу встать на сноуборд, вот пусть этим и занимается, – Лиля берется за ручку двери, но в последний момент оборачивается. – Ах, да. И потом не забудьте выставить мне счет за проживание, – и исчезает в спальне, оставив меня переваривать услышанное.

 

Глава 10

Я всегда думала, что если когда-нибудь выберусь в Западную Европу, то это будет волшебное путешествие. Правда, представляла себе весенний Париж. Монмартр, кафешки, круассаны, фондю – и галантный ухажер, который целуется, как ангел. О, да… А вот что мне придется стать подушкой безопасности между темпераментной подругой и ее потенциальной мачехой – этого мне даже в страшном сне не могло присниться. И уж точно я не предполагала, что ради таких каникул я буду впахивать до тех пор, пока из глаз не польются кровавые слезы, а от слов «анализ», «исследование» и «выводы» у меня начнутся эпилептические припадки.
Я и раньше бралась за работы для других студентов, благо у нас учится много «золотых» деток, которые без ошибок двух предложений написать не могут. И Ксюша – это еще исключение, ее я заставила писать курсач самостоятельно. Она стонала, ныла, предлагала взятки, но свою заслуженную четверку получила. А те, кто в принципе не способен озаботиться учебой, становятся моими клиентами. Одна успешно защищенная работа, сарафанное радио, и вот уже накануне сессии ко мне выстраиваются, как бы сказали раньше, отборные тунеядцы. Другое дело, что столько заказов сразу я еще не брала и, пожалуй, больше никогда не возьму. Иначе к собственному диплому просто ослепну или склею ласты от нервного истощения.
Впрочем, в один момент мне показалось, что все старания были не зря. Когда Ксюшин отец в ответ на все свои обвинения услышал правду. Я никогда еще так собой не гордилась. Жалко, конечно, что до извинений он так и не снизошел, но на подобные чудеса я даже не рассчитывала.
Вообще, Руслан Сергеевич – удивительный субъект. После того, как я ему сообщила, что его дочь чуть ли не убить Надю собирается, он просто взял – и ушел. Исчез в неизвестном направлении. Я долго терпела обмен "любезностями" между Ксюшей и ее врагом номер один. Пыталась переводить разговор в мирное русло, но надо отдать должное этим двоим: из любой темы они умудрялись раздуть скандал. В конце концов, я не выдержала. Сказала Ксюше, что иду гулять. Одна или без нее. Но если меня по дороге сожрут волки или изнасилуют горячие австрийские парни, это останется на ее совести. Конечно, Ксю пофыркала, мол, нет здесь волков, а австрийцев едва ли можно назвать темпераментными, впрочем, одну меня все же не отпустила.
Я едва переставляла ноги от усталости. Будь здесь чуть потеплее, я бы рухнула на первую же обочину и отрубилась. Почти не спала в Москве последние дня три, потому что должна была сдать работы, не смогла прикорнуть даже на полчасика в самолёте, и вот теперь вместо заслуженного отдыха вышагивала под руку с неприлично бодрой подругой по заснеженной альпийской деревушке.
– Ски-пассы мы купим завтра, – вещала Ксюша, пока я пыталась подавить зевоту. – А сегодня надо отметить приезд. У папы водится только скотч, бурбон и всякая несъедобная хрень. Но тебе повезло, что есть я. А значит мы идём к Карлу.
– У него же сувенирная лавка...
– Ага. Вот мы его оттуда заберём и пойдем пить лучший имбирный эль в твоей жизни.
– А не рано? Ему разве не надо работать?
– Окстись, женщина. Ты в свободной Европе. Никакого крепостного права. Здесь все закрываются рано. Минус есть: фиг потом что купишь. Но мы-то с тобой прошаренные и всем запасемся заранее.
Карл, улыбчивый блондин с длинными волосами, каждого посетителя встречал, как закадычного друга. Радовался, отвешивал комплименты. Но не затертые вроде «какие у тебя красивые глаза» или «твои родители случайно не ангелы?», а совершенно неожиданные.
 – Вау! Какой прикольный чехол для телефона! Где купила? – вот, что он мне выдал вместо приветствия.
 Сначала я напряглась, как-никак, человек из другой страны, но не смогла устоять. Во-первых, я и правда обожала свой чехол, специально заказывала его, потому что люблю жирафов. А там он такой миленький, в шарфе и шапочке… Словом, Карлу удалось с ходу попасть в мое слабое место. А во-вторых, Карл улыбался так заразительно, что стоять с мрачной миной смог бы только кто-нибудь с каменным сердцем.
Английский никогда не был моей сильной стороной, но две кружки имбирного эля превратили языковой барьер в сущий пустяк. Ксюша была права: такого мне пробовать не доводилось. Пряный напиток согревал и тело, и душу, дарил какую-то внутреннюю невесомость. Бар с зелеными абажурами оказался дико уютным, за окном тихо падал снег, и я, наконец, поверила, что я на каникулах, а не на фронте беспощадных женских междоусобиц. Будь моя воля, я бы вышла отсюда аккурат за несколько часов до вылета. Даже кожаные диванчики манили гладкой и упругой поверхностью, и мое пьяненькое тельце только и мечтало о том, чтобы незаметно прилечь и погрузиться в сладостный сон. Не знаю, сколько мы так сидели, Ксюша о чем-то вовсю трещала с Карлом и парочкой норвежцев, которые подвалили из ниоткуда. Я потеряла счет времени, пока не почувствовала, что кто-то тычет меня в бок.
 – А? – осоловело моргаю я. – Уже утро?
 – Какое утро, балда? – звенит в ушах насмешливый Ксюшин голос. – Десять вечера! Пойдем домой, они закрываются.
Бар? Закрывается в десять? Похоже, я и правда в какой-то другой реальности. Свежий горный воздух бьет в лицо, помогая немного протрезветь. Над нами – звезды. Высокие, яркие. И так хочется обнять небо…
 – Лилька, если ты не будешь шевелиться, я тебя не дотащу, – сопит Ксю. – Напоила на свою голову!
 – Какие звезды… – блаженно шепчу я.
 – Заметишь вертолеты или космические корабли – сигналь, вызовем санитаров!
Ксюша нагибается, хватает пригоршню снега и растирает мне лицо. Холодно-холодно-холодно!
 – Ты чего! – отплевываюсь я.
 – Вот, другое дело! Полегчало?
 – Вроде того…
 – Тогда давай, у нас еще на сегодня планы.
Мы спешим домой, заваливаемся в пустую темную гостиную, изо всех сил стараясь не шуметь.
 – Что за планы? – шепчу я.
 – Балдеж! – объявляет подруга. – Пошли, покажу! – и тащит меня куда-то по коридору.
Мы снова оказываемся на улице, только на сей раз уже с другой стороны дома.
 – Вот! – Ксюша довольно указывает куда-то вниз. – Джакузи на свежем воздухе.
 – Ты издеваешься? – я квадратными глазами таращусь на огромную лохань. – Хочешь, чтобы я почки отморозила?
 – Зануда! С подогревом же! – она нажимает на какие-то кнопки, крутит вентиль, и ванна заполняется горячей водой, густой белый пар валит в самое небо. – Раздевайся и заныривай! А я притащу чего-нибудь пожрать!
 – А твои… Ну, папа с Надей…
 – Вспомнила! Они уже наверняка дрыхнут. Возраст, все дела. Не парься.
 – И что… Прям так? Я купальник не брала…
 – Кому он нужен, ты что, в общественный бассейн лезешь? Нет, хочешь – в куртке, дело твое.
 – Ксю!
 – Ксю-Ксю. Я уже девятнадцать лет Ксю! Лезь в трусах, если боишься, что я буду приставать, – и на этой веселой ноте она исчезает в доме.
Я глупо переминаюсь с ноги на ногу. Поднимаю взгляд наверх: в окнах мансарды темно, никакого движения. Выходит, Ксюша права, и Руслан Сергеевич со своей сексуальной пантерой уже спят, если не нашли занятие получше. Джакузи на улице зимой! Когда я еще попробую? К черту сомнения. Я заслужила.
Снимаю куртку, ботинки, джинсы и подштанники, аккуратно складываю на скамеечку, прыгая с ноги на ногу в одних носках и нижнем белье. Воздух обжигает, тело синеет и покрывается мурашками, как у дешевой курицы в магазине. Боже, если я простужусь… Знаю, для кого-то экстремальный отдых – это прыжки с парашютом или полеты на параплане, но лично мне и раздевания на улице зимой хватает, чтобы адреналин зашкалил. Господи, только бы вода не остыла быстрее, чем я в нее залезу… Расстегиваю лифчик негнущимися пальцами. Соски твердеют так, что могут соперничать с алмазными сверлами. Носки отправляются следом на скамеечку. Трусы? Нет. Кто знает, чем Руслан Сергеевич уже успел заниматься в этой ванне. Не хочу стать тем, кто забеременел или подхватил что-нибудь венерическое непорочным путем, как в анекдоте. Нет, умом я понимаю, что ничего подобного не случится. Но снимать трусы в джакузи Руслана Сергеевича?.. С меня хватило душевой кабины, благодарю покорно.
Прыжками добираюсь до лесенки, заглядываю внутрь. Со стороны кажется, что вода внутри кипит: бурлит, а пар такой густой, что я едва могу разглядеть дно. Делаю глубокий вдох – и резко погружаюсь в воду.
Жар охватывает меня, ласково согревает каждую клеточку тела, и с пульсацией крови от сердца до кончиков пальцев разливается блаженство. Назвать это состояние оргазмом язык не поворачивается: уж слишком блеклое сравнение. Кайф. Экстаз. Высшая степень удовольствия. Размякнув, я прикрываю глаза. Я словно оказалась в раю. Пузырьки ласкают кожу, массируют, как руки невидимых любовников. А надо мной – звезды. Да. Ради этого момента я бы написала еще пять дипломов.
Минуты то ли тянутся, то ли наоборот спешат галопом. И лишь когда вода подступает к краям, и мне приходится пошевелиться, чтобы перекрыть кран, я вспоминаю, что чего-то не хватает. Кого-то… Ксюша! И где ее носит?
Поворачиваюсь к дому: наверху по-прежнему темно, внизу – свет. И я бы крикнула, позвала, но тогда разбужу Надю или Руслана Сергеевича и выслушаю лекцию о том, как ведут себя неблагодарные нищеброды в гостях у достойных людей. Нет, кричать точно нельзя. Встать и сбегать за ней?.. Одного взгляда на снег и кучку моей одежды на скамейке хватает, чтобы желание высовываться из джакузи моментально отпало. Прислушиваюсь – вроде тихо. Никаких скандалов в доме, значит, Ксюша, по крайней мере, в безопасности. Взрослая девочка, разберется. Подожду еще немного.
Откидываюсь, позволяю себе продлить наслаждение. Но не успеваю я найти положение поудобнее, чтобы воздушные струйки массировали гудящие после долгого перелета икры ног, как вдруг сзади слышу шаги и шелест зимней куртки.
 – Слава Богу, – с улыбкой мурлычу я, не оглядываясь. – Я уж боялась, ты не придешь…
 – Интересный способ отблагодарить за гостеприимство, – бьет в спину насмешливый мужской голос.
Я подскакиваю, словно кто-то налил в ванну крутой кипяток, испуганно прикрываю грудь.
 – Руслан Сергеевич… Я… Я не… Я думала, это Ксюша…
 – Ну да, мне многие говорили, что она похожа на меня. Не до такой степени, правда…
Он стоит в лыжном костюме, лицо раскраснелось от мороза. Он что, еще не ложился? До сих пор катался? Столько часов?..
 – Я сейчас уйду, – торопливо бормочу я. – Мы не знали… В смысле, Ксюша сказала, что вы спите. Обещала прийти, но…
 – Ксюша спит в гостиной. Уж не знаю, что вы там делали. Или что пили… Но она отключилась прямо на диване с куском пиццы в руках. Я укрыл ее пледом.
  – Тогда отвернитесь, пожалуйста, я вылезу.
  – Расслабься, не буду я тебя выгонять, – он расстегивает куртку, бросает ее на скамейку, а затем стягивает свитер через голову.
 – Что вы делаете? – я отползаю к дальней стенке и, поскользнувшись, чуть не ухожу под воду.
 – Аккуратнее, никто на тебя не нападает, – усмехается Руслан Сергеевич. – Здесь хватит места нам обоим.
 – Я не… Я не буду! Вы с ума сошли? А Надя?
 – Я не намекал на секс. Просто хочу отогреться после катания. Сиди, сколько влезет, мы даже не соприкоснемся.
 – Но…
 – И уж ты извини, но ничего нового я там не увижу, – последняя фраза окончательно вгоняет меня в краску. И как ему удается каждый раз так мастерски выводить меня из себя?..
 – Руслан Сергеевич, отвернитесь, я выйду, – как можно жестче произношу я.
 – Сиди-сиди, твой цветок – или как ты там его называешь – в безопасности. И потом, я все равно хотел с тобой переговорить с глазу на глаз, – и с этими словами он избавляется от штанов и носков и, не дав мне времени опомниться, в два шага оказывается у джакузи и погружается в воду. Спасибо хоть трусы оставил!
 – Кайф… – он вытягивает ноги буквально в десяти сантиметрах от меня.
От его беспардонности у меня перехватывает дыхание, а словарный запас сокращается до парочки таких выражений, которые я не решусь озвучить.
 – Что, нравится? – спрашивает он с закрытыми глазами.
 – Да, приятно, – вежливо отвечаю я, отодвигаясь в сторону, насколько позволяют стенки джакузи.
 – И это ты еще не тестировала все режимы.
 – Что?
Руслан Сергеевич не глядя закидывает руку на бортик, нащупывает кнопки и что-то переключает, отчего снизу, прямо подо мной, начинает бить мощная струя.
 – О, Боже!.. – охаю я. Ерзаю, стараюсь сместиться, но меня будто с силой насаживает на водный пенис.
 – Вот-вот, – бесстыже ухмыляется Руслан Сергеевич. – Все женщины так говорят. Не благодари.
 – И не собиралась! – изо всех сил сжимаю ноги, стараясь избавиться от непрошенных ощущений в промежности.
 – Слушай, – он садится ровнее и смотрит на меня уже серьезно. – Я много думал, пока катался сегодня. Проветрил мозги, если тебе так понятнее. Мы оба начали не с того. Ты – влезла в мою квартиру, я – отреагировал… Слишком бурно. Просто пойми: я часто сталкивался с людьми, которым не нужно ничего, кроме денег. С лживыми, расчетливыми тварями, которые готовы втереться тебе в доверие. Я не хочу, чтобы моя дочь пережила то, что пережил я.
Я подаюсь немного вперед, чтобы струя била в поясницу, потому что иначе мне трудно сосредоточиться на разговоре.
 – Я ошибся на твой счет, – продолжает он. – Извини. Я думал, что ты девочка, которая ищет легких денег и приключений на свою маленькую попку. И я рад, что это не так. Расслабься, наслаждайся отдыхом. И не беспокойся, я не стану к тебе приставать.

Глава 11

Лиля – мои личные эмоциональные качели. Я привык себя контролировать. И мои отношения с людьми обычно строятся на логике: я вижу, каков человек, и соответственно к нему отношусь. И уж если начистоту, я всегда считал себя проницательным, чувствовал, что держит за пазухой тот, кто стоит передо мной. Иначе бы не преуспел в бизнесе. Но с Лилей все по-другому.
Я не понимаю, что происходит. То злюсь на нее, то начинаю подозревать во всех грехах, как последний параноик, то хочу. Мучительно, болезненно, навязчиво. А то вдруг все вместе. Я пытаюсь себе объяснить, что она – всего лишь очередная подружка моей дочери. Таких было и будет еще много. Школа, институт, работа… Проходной персонаж, который вообще не должен был привлекать моего внимания. Тогда почему я реагирую так остро? Даже если бы она была нахлебницей. Подумаешь? Это ведь подружка, а не парень-альфонс, который станет шантажировать сексом и тянуть деньги на что-то посерьезнее, чем кафешки и мороженое.
Но нет. Лиля принципиальная. Мораль – кристальнее, чем вода в горном роднике. Всем доказала, что может сама заплатить за себя – и даже за Ксюшу. Уверен, это было послание персонально для меня. Выкусите, Руслан Сергеевич, я не такая. Окей. И почему мне не стало легче? Почему напряжение, которое охватывает меня всякий раз при встрече с Лилей, не отпустило?
Я долго не решался вернуться домой. Холодный воздух Альп помог мне проветрить мозги. Я дал себе обещание, что больше не стану нападать на Лилю. Что буду держать себя в руках. В конце концов, я взрослый мужчина и уж хоть этому успел научиться за свою жизнь. Эта девочка не заслуживает плохого отношения, возможно, моей дочери будет полезна такая дружба.
И вот я перешагиваю порог – и вижу полуголую раскрасневшуюся Лилю у себя в джакузи. Распаренное тело, мокрые волосы, залитые багрянцем щечки… Образ, который преследовал меня все эти дни.
«Бежать!» – кричит здравый смысл. «Залезь и трахни ее!» – искушает похоть.
Нет. Ни то и ни другое. Я должен просто извиниться. Однако стоит мне опуститься в воду, как в меня будто вселяется демон, и я включаю струйки, которые не одну мою пассию довели до нехилого возбуждения. Я прикрываю глаза и невольно представляю себе, как хорошо бы Лиля сейчас смотрелась сверху. В воде, говорят, боль от первого раза не такая сильная. Я бы медленно опустил ее свой затвердевший, как ледник, член. Грудки бы вызывающе поднимались над водой, окутанные горячим паром, розовые соски разбухли, размякли. Я ощутил бы узкую девичью вагинку, такую тугую, такую гладкую, целиком. Приласкал губки, пошебуршился на славу в мягких складочках… А потом начал движение. Вверх-вниз, вверх-вниз, быстрее, быстрее, похлопывая, ускоряясь, любуясь замутненным взглядом, как искажается ее личико с такими острыми скулами. Как запрокидывается от страсти голова…
И почему я не встретил ее в каком-нибудь клубе? Почему так сложилось, что я могу отыметь любую – но не ее?.. Черт. Может, потому и хочу так сильно, что нельзя?..
Усилием воли заставляю себя вести светский разговор, успокаиваю то ли Лилю, то ли себя. Даже не знаю, кого сильнее. И вот она, максимально отодвинувшись, будто я прокаженный, все-таки решает остаться.
Неловкая пауза длится долго. Но тишина давит на меня. Она дает волю воображению – а это сейчас самое плохое, что может случиться. Возбуждение такое сильное, что трусы чуть ли не трещат по швам. Еще немного, и кровь отольет от мозга настолько, что я перестану себя контролировать и все-таки заберу пальму первопроходца себе. Я знаю, что где-то в доме спит Надя, дрыхнет в гостиной моя дочь. И если кто-то из них выйдет, скандал будет такой, что полетят щепки. Но все это меркнет перед острыми аккуратными грудками. Да, Лиля прикрывается изо всех сил. Только вот какой в этом смысл, если я помню ее тело до последней родинки?..
 – Ну, а как там тот твой парень? – как можно безразличнее спрашиваю я.
 – Саша?
 – Не в курсе, как его зовут.
 – Других у меня вроде не было, – неловко хмыкает Лиля.
 – Так и что? Нашли уже сексуальное гнездышко?
 – Он предложил взять тайм-аут.
Я едва сдерживаю смех – не хочу ее обидеть. Просто это было настолько предсказуемо… Обычный сопливый трус. У него все сорвалось, и теперь он, конечно, будет винить во всем девушку. Стандартная схема. Встречалась бы с таким моя дочь, я бы давно отправил его в долгое пешее. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что представляет из себя этот фрукт. Неумелый и эгоистичный в постели, он еще и сбежал, как только запахло жареным. Что ж, своим «тайм-аутом» он оказал Лиле большую услугу.
 – Значит, ты так и не успела распрощаться с невинностью?
 – Не понимаю, какое вам до этого дело.
 – Ну, у меня в спальне ты была не такой скрытной…
 – Я была в шоке. И не знала, что у вас есть женщина, – она смотрит на меня как на врага, поджав губки.
 – У нас с Надей свободные отношения.
 – А она об этом знает?!
 – Тише-тише, нравственная ты наша, – улыбаюсь я. – Я ей ведь и не изменил, разве нет?
Лиля все еще дуется, и чтобы разрядить обстановку, я снова переключаю режим джакузи, чтобы пузырьки добрались до ее чувствительных местечек.
 – Вы нарочно это делаете? – она вздрагивает и покрывается мурашками.
 – А разве это плохо? Стараюсь быть гостеприимным.
 – Руслан Сергеевич, я… Я не буду спать с вами! В любом случае!
 – А я и не просил. Но ведь получать удовольствие – это не стыдно. К тому же, я даже к тебе не прикасался, – я любуюсь тем, как непосредственно она реагирует на ласковые струйки воды. Какая чувствительная! – Ты слишком зажата.
 – Это вас не…
 – А скажи, – перебиваю я. – Ты вспоминала тот оргазм? Ну, пыталась повторить?
Она молчит, густо краснея. Если это не «да», то я ни черта не разбираюсь в женщинах.
 – Не стыдись этого, Лиля. Женская сексуальность – это прекрасно. Знаешь, я читал, что многие считают себя фригидными. Но если хочешь знать мое мнение, они просто окружили себя запретами и не пытались изучить свое тело. Не все мужчины – исследователи. К сожалению. Ты должна научиться понимать, чего хочешь. И не бояться объяснять это своим партнерам.
 – Руслан Сергеевич, я не понимаю, к чему весь этот разговор! – она уже дышит учащенно, руки, которыми она так старательно прикрывалась, ослабли, и напряженный сосочек уже кокетливо выглядывает из-под ее локтя.
Никогда не думал, что лекция по секспросвету может быть такой возбуждающей. Да, я не собираюсь спать с Лилей. Но от этой игры удержаться невозможно. Тем более, как бы девочка ни возмущалась, беседа нравится нам обоим.
 – Когда-нибудь ты меня за это поблагодаришь, – усмехаюсь я. – Мне вот, например, жаль, что у меня не было хорошенькой учительницы в твои годы. Первые шаги я делал вслепую. И если честно, мне стыдно перед моими тогдашними партнершами.
 – Неужели вы только что признались, что не идеальны?
 – Был не идеален, – поправляю я. – Сейчас ни одна женщина не уйдет из моей постели без оргазма.
 – Так и вижу, как вы стоите над кроватью с топором и кричите: «А ну! Кончай немедленно!»
Я не могу сдержать смех. Она еще и с чувством юмора… Девушка, способная на сквирт и удачную шутку – это ли не идеал?..
 – Не припомню, чтобы мне пришлось на тебя кричать, – я вскидываю бровь, и Лиля тут же снова смущается. – Знаешь, пока именно тебе я бы дал пальму первенства за самый бурный оргазм… Ох, и повезет кому-то…
 – В смысле? Разве так не у всех?
 – Сквирт?! Что ты. Большая редкость.
 – Что-что? – удивляется она.
 – В смысле? Ты так и не поняла, что в тот раз произошло? Тот фонтанчик, который ты мне устроила.
 – О… – она опускает глаза. – Я не знала, что это как-то называется. Мне казалось, что я хочу по-маленькому… Ну… Я не уверена, что это то, о чем вы говорите…
 – Я в состоянии понять, когда девочка писает, а когда – кончает, моя дорогая, – с притворной строгостью говорю я. – У тебя такого больше не случалось? Когда ты сама себя ласкала?
 – Нет. Но… Но сама я делала это только снаружи.
 – Только клитор? – уточняю я, и с удовлетворением отмечаю, как расширяются ее зрачки. Она даже не в силах говорить от стыда, просто кивает, залившись краской.
Как бы мне хотелось сейчас запустить руку ей в трусики… Уверен, там так скользко и жарко…
 – Знаешь, тебе нужен хороший вибратор. Они бывают разные, не обязательно покупать здоровенный член, который ты не сможешь в себя принять. Найди маленький, аккуратненький. Который тебя не порвет.
 – Руслан Сергеевич… – прерывисто шепчет она. Грудки вздымаются и опускаются, Лиля едва сдерживается от острого желания. Я ее понимаю: член пульсирует, подергивается, как стрелка компаса. Но мне привычнее терпеть. А она такая неопытная, но такая страстная, что еще не умеет скрывать свои чувства. Это мне в ней и нравится: никакого актерства, только эмоции и ощущения, как оголенные провода. Она словно рождена для хорошего секса. Ей нужно находить удовлетворение: с такой возбудимостью она может лечь под первого встречного. А ведь не каждый может похвастаться моим терпением.
 – Не стесняйся, моя девочка. Удовольствие – это естественно. Оно нужно и тебе, и твоему организму. В этом нет ничего плохого. Целая индустрия существует только для того, чтобы люди наслаждались возможностями своего тела. По-моему, глупо не воспользоваться лучшими изобретениями. Ты сможешь расширить горизонты и добиться более ярких оргазмов.
 – Но я не… – она сопротивляется слабо, едва слышно. Только для вида. Я-то вижу, как заводят ее мои слова.
 – Поверь, вибратор – то, что тебе нужно. Если боишься зайти в специальный магазин – только скажи, я подберу.
 – Нет!
 – И все-таки мне будет приятно, что я, пусть и опосредованно, но доставлю тебе удовольствие. Ты привыкнешь кончать, чувствуя внутри себя маленькую копию члена. Найдешь точку-G. Немножко растянешь себя, и в первый раз будет совсем не больно. Сможешь принять большой и даже кончить. Тебе бы ведь хотелось, чтобы было не так страшно?
 – С Сашей я боялась, но…
 – Вот видишь. Страх и возбуждение – вещи несовместимые. А если ты позволишь парню войти в тебя без смазки, это надолго отобьет желание. Если не привьет отвращение к членам. И ты сама лишишь себя радостей секса.
 – Откуда такие познания в девственницах? – хмурится она. Ревнивая малышка! Думает, что я попортил целую ораву.
 – Невинность – не мой фетиш, Лиля, – честно отвечаю я. – Но я кое-что научился понимать в женской физиологии. Неопытные мальчишки думают, что трахаться надо долго, быстро и жестко. Считают, что это сделает их крутыми. Но нет. Без обоюдного удовольствия секс – это просто механика. Я люблю наблюдать, как женщина кончает. Люблю доводить ее до грани. Вагина – это музыкальный инструмент, и при умелом обращении можно извлечь из девушки такие стоны… Ты ведь помнишь, как кричала, извиваясь на моих пальцах?
 Она снова дергается, снова покрывается мурашками, рот призывно открывается. О, да, она помнит. Вспоминает в эту самую секунду.
 – Бедная моя девочка, – улыбаюсь я. – Виноват. Я снова тебя завел, да?
Лиля стесняется ответить, но я-то чувствую ее состояние. Интересно, какая часть джакузи – вода, а какая – смазка?
 – Ну же, не бойся, – мягким шепотом произношу я. – Приласкай себя. Прямо здесь.
 – Нет!
 – Вот зачем ты сразу сопротивляешься? Мы же оба понимаем, как ты этого хочешь. Как ноет сейчас твой животик, как он налился тяжестью. И клитор болит, и внутри все сжимается? Я ведь прав?
Она обхватывает себя руками, чтобы скрыть дрожь. Интересно, она может кончить, не прикасаясь к себе? Сейчас очень похоже, что она к этому близка.
 – Я ведь знаю, что если я уйду, ты сразу побежишь наверх мастурбировать. Иначе просто не сможешь уснуть. Я мог бы помочь тебе и сам… У меня неплохо получается, да?
 – Не надо! – тихо стонет она. – Пожалуйста…
 – Тогда давай, сделай это сама. Порадуй нас обоих.
Лиля тяжело дышит, по распаренному телу то и дело пробегает волна дрожи. Нет, моя хорошая, долго ты сопротивляться не сможешь. Она колеблется мгновение, другое – и вот, наконец, обреченно прикрывает веки, запрокидывает голову и опускает руку вниз, в трусики.
 – Вот так, умница, – ласково приговариваю я. – Дай себе волю. Ты заслужила хорошенько спустить перед сном.
Она расслабляется, расставляет ножки, я вижу, как рука судорожно ныряет между ними.
 – Смотри на меня, моя девочка. Не закрывай глаза.
Она теряет контроль над собой, послушно исполняет все указания. Как мне нравится ее лицо перед оргазмом! Порозовевшие щеки, лихорадочный блеск в глазах, расширенные до предела зрачки… А эти вздохи, срывающиеся с губ?
 – Ласкай хорошенько. Тебе ведь этого хочется? Мокренькая, да? Ну же, попробуй себя на вкус, облизни пальчик… Да… Вкусно, правда? А теперь ущипни себя за сосочек, сожми его, как следует. Да, моя милая, еще разочек. Пусть встанет, пусть затвердеет. И отшлепай свою киску, ей это нравится. Потяни за губки вниз. И не забудь погладить клитор, он ведь у нас главный, пока нет вибратора… Умничка. Еще сильнее…
 – А-а-ах… – ее тело сотрясает первая волна оргазма, потом вторая, и Лиля обессилено обмякает.
 – Вот так, – удовлетворенно киваю я. – Теперь можешь считать, что день прошел не зря.

Глава 12

Он ушел. Он просто встал – и вылез из воды, оставив меня одну. И весь дурман от имбирного эля и от жарких слов растаял в остывающей воде. Все смылось, остались только стыд и разочарование.
Нет, а на что я рассчитывала? Я не нужна ему. Должна была понять это сразу, сбежать из джакузи, как только Руслан Сергеевич появился на горизонте. Я знала: ничего не может быть между нами. У него – Надя. И дочь, которая возненавидела бы меня, если бы только узнала, какие чувства во мне пробуждает ее отец. Низменные, пугающие и сжигающие меня дотла изнутри.
Порочная страсть. Кажется, так назывался один из любовных романов, зачитанный до дыр моей мамой. Розовая книжка с мускулистым длинноволосым красавчиком на обложке. Потрёпанная, пожелтевшая валяется у нас на даче с незапамятных времён. Я посмеивалась над мамой: как можно читать такую чушь? И вот какая ирония. Теперь я на себе прочувствовала весь смысл этих слов.
Я лежу в теплой воде наедине с горькой правдой: меня тянет к Руслану Сергеевичу. Он один действует на меня подобным образом, я теряю контроль, совесть и разум. Я потекла, когда он лег рядом со мной в джакузи, и ничего не смогла с собой поделать. То, что он пробудил во мне, оказалось сильнее здравого смысла и морали.
Его крепкая грудь с темными плоскими сосками, его живот и дорожка черных волос, которая тянется вниз от пупка. Терпкий аромат парфюма, жилистые руки с длинными умелыми пальцами. Щетина на подбородке, о которую так хочется потереться губами. И взгляд, который пробирается под кожу, который будто способен увидеть мои самые потаённые, самые сокровенные желания. Но хуже всего – этот голос. Густой бархатный баритон. Он ласкает, обволакивает, плавит. Руслан Сергеевич говорит развратные вещи, а я завожусь, как ненормальная. Черт, ну почему я не могу просто отвесить ему пощечину и послать куда подальше.
Но нет... Поддалась. Снова. Я видела, что он на грани, и, будь я трижды проклята, надеялась, что он возьмёт меня. Я хотела этого, я была готова. И когда он встал, и над поверхностью воды показались его натянутые трусы... Мокрая ткань как вторая кожа облепляла возбуждённый член. Боже, я чуть с ума не сошла от желания ощутить его внутри, пустить в себя до конца... Я думала, он встал, чтобы снять последний предмет одежды и лечь на меня. И я бы не смогла оттолкнуть его. Но он вышел. Взял вещи и исчез в доме, как будто так и надо. И я отлично понимаю, куда именно он направился. И с кем будет спускать пар.
Говорят же: неважно, где ты нагулял аппетит, главное – обедать дома. Видимо, я для него – что-то вроде голубой таблеточки. Игрушка из секс-шопа, призванная разнообразить ощущения. Порно-ролик, чтобы обострить страсть в отношениях. И надо отдать Руслану Сергеевичу должное: он верен своей Наде. Он не перешагнул грань, которая у меня осталась далеко за спиной. Не совершил ошибку, которая могла бы погубить нас обоих.
Вот только мне почему-то от этого не легче. Лучше бы просто изнасиловал меня! Причинил физическую боль, чтобы избавить от душевной! Тогда я бы ненавидела его, а не себя. Тогда мне было бы проще уйти… А так?
Я должна все исправить. Я должна запретить себе думать о нем, забыть. Всего лишь наваждение, сексуальный наркотик. Люди справляются с зависимостями посерьезнее. Я здесь для того, чтобы не позволить Ксюше натворить глупостей, а не для того, чтобы наделать их самой. У Руслана Сергеевича есть идеальная пара: такая же опытная, развращенная, знающая себе цену. Уверена, Надя разбирается в игрушках! А может, она в курсе и насчет меня? Что если она сознательно позволяет своему мужчине нагуливать аппетит со мной? Иначе почему он был так спокоен, развлекаясь со мной, как с марионеткой, прямо под окнами?..
Жуткая догадка пугает, меня передергивает. Нет. Даже думать об этом не хочу. Это было бы слишком цинично и отвратительно. Какой смысл изводить себя подозрениями, когда можно просто поставить на этой истории жирный крест и начать жить дальше? И даже лучше, что я еще неделю проведу в доме Руслана Сергеевича. Сбежать означало бы расписаться в своей слабости. Нет, я научусь противостоять ему и тем чувствам, которые он пробуждает. Добьюсь от себя равнодушия. Я смогу. Ксюша хотела научить меня кататься на сноуборде? Чудесная мысль. Адреналин, физические нагрузки, новые впечатления. Может, познакомлюсь с кем-нибудь на спусках, заведу интрижку. Чтобы доказать себе и своему проклятому искусителю: на нем свет клином не сошелся.
Я вылезаю из воды, и тут же становится дико холодно. Мокрая кожа покрывается мурашками. Черт, мне даже не пришло в голову приготовить полотенце! Подпрыгивая, я добираюсь до ботинок, сую в них ноги, натягиваю свитер прямо так и тороплюсь в дом.
Тишина. Ни следа Руслана Сергеевича. Как будто все произошло только в моих фантазиях. Господи, вот бы так оно и было! Но нет, я еще не настолько допилась. Прячусь в душе, докрасна натираю себя мочалкой, чтобы стереть с себя все воспоминания. Помогает слабо, но я хотя бы чувствую себя чуть лучше. Одеваюсь и, аккуратно ступая, стараясь никого не разбудить иду в гостиную, а оттуда – к лестницу. Ксюша и вправду дрыхнет на диване. Ну, завтра я ей припомню, что бросила меня одну в самое пекло! А сегодня ладно уж, пусть живет.
Тихонько поднимаюсь к своей комнате и уже хочу зайти внутрь, как вдруг до меня доносятся странные глухие звуки: поскрипывания, стуки, шлепки и едва различимое мычание. Догадка пронзает меня, как удар электрошокера: Руслан Сергеевич и Надя! Подкрадываюсь к их двери, прислушиваюсь: так и есть. Пусть меня трудно назвать опытной, но если они не занимаются сексом, то уж я и не знаю, что предположить. Решили на ночь глядя вытряхнуть матрас, а стонут, потому что защемило поясницу? Угу. Отлично.
Я знала, что Руслан Сергеевич побежит удовлетворяться именно туда. Ведь он – не я, зачем ему унизительно онанировать в джакузи, когда есть живая теплая женщина под боком? Но хоть я и готова была к такому повороту событий, справиться с обидой оказывается труднее, чем я предполагала. Горько. Чертовски горько от мысли, что я – меньше, чем никто для него.
Прикрываю глаза, мысленно считаю до десяти и усилием воли заставляю себя вернуться в комнату. Ныряю под одеяло, накрываю голову подушкой. Кажется, я никогда не смогу уснуть, зная, что происходит в комнате напротив. Но организм, измотанный бессонными ночами, перелетом, алкоголем и поздним, скажем так, купанием, приходит на помощь. И я, сама того не заметив, погружаюсь в глубокое забытье без сновидений.

 

Первым, что я услышала с утра сквозь полудрему, был грохот. Такой мощный, как будто кто-то обрушил десятка два жестянок. Спросонья мне показалось, что я все еще в общаге, и шумят соседки на кухне. И лишь когда я повернулась, на другой бок, в мозгу вспышкой шарахнуло озарение: я в Альпах. Чужой дом, Ксюша, Надя… Божечки! Это что ж там такое могло случиться?! Я подскочила так резко, что чуть не ударилась затылком о скошенный потолок мансарды. И кто додумался ставить кровать изголовьем именно туда, где крыша уходит вниз?!
Наспех одевшись, я ломанулась на первый этаж, готовая разнимать женскую драку. Криков слышно не было, а это вызывало самые страшные подозрения: Ксюша ударила один раз и наверняка. Однако в гостиной ни живых, ни, слава Богу, мертвых людей я не увидела. Бросилась на кухню, откуда доносилась какая-то возня, и застала свою лучшую подругу в гордом одиночестве.
– Ты чего? – выдохнула я, обойдя вокруг стола.
Ксюша могла и не отвечать: на полу валялись сковородки и жестяные подносы. Либо она решила устроить отцу погром, либо просто искала клад.
– Хочу приготовить что-нибудь вкусненькое, – выдала Ксю, озадачив меня окончательно. Сколько я ее знаю, она еще ни разу не проявляла интереса к кулинарии. – Кто ж знал, что у него вся нормальная посуда запихана в духовку! И еще и через задницу: вон, все вывалилось…
– Погоди-погоди, – я потерла глаза, чтобы проснуться окончательно, и удивленно воззрилась на подруженцию. – Ты? Приготовить? Вкусненькое? Кто-то умер?
– Поддержки от тебя, конечно, никакой! – обиженно надулась Ксю. – Что ж я, не могу похозяйничать?
– Да нет… Можешь… А есть повод?
– Смотри, – Ксюша оживленно заглянула в холодильник, словно забыв про беспорядок на полу. – Эта овца вообще не умеет готовить. Ну, типа женщины не кухарки и вся фигня. Папа ей потакает – пока что. Не та стадия отношений. Но я хочу напомнить ему, что такое домашний уют. И он еще задумается, зачем жениться на бабе, которая не знает, с какой стороны подойти к плите.
– А ты знаешь? – не сдержала улыбку я.
– Смейся-смейся, – фыркнула Ксюша. – Главное – старание. Я купила смесь для маффинов, там все просто, – она вытащила коробку с изображением шоколадной выпечки. – Не люблю немецкий, но там и без словаря понятно. Размешать, выпекать… Фигня, короче. Любой дурак справится.
– Допустим, – я подняла посуду и водрузила ее на стол. – И что дальше? Где, кстати, твой папа и Надя?
– Ушли с утра. Наде новые ботинки лыжные искать… – Ксюша скривилась. – С ней один гемор.
– Так. Вот они придут, и, допустим, у тебя выйдут кексы…
– Маффины. И чего это сразу «допустим»?
– Ладно. Вот ты напекла отличные маффины, – продолжила я терпеливо. – Дальше что? Скажешь: «А Надя так не умеет?» И что, твой отец ее сразу бросит? Для него, наверное, домработница не проблема. Или рестораны…
– Так-то оно так. Но все равно мужики тащатся от домашней готовки. Поверь, я папу знаю. И потом я поведу себя, как хозяйка. Мол, проходите, Наденька, кушайте, заезжайте к нам на огонек… Она взбесится, и папа увидит, что она стерва.
– Какой-то глупый план, – я поморщилась. – Надя на такое не поведется.
– И на этот счет у меня подстраховка, – Ксюша достала из кармана маленький пузырек и коварно усмехнулась.
Время будто остановилось. Вот я, стою и ошарашено таращусь на подругу, а она – напротив, как какой-нибудь злой гений, сжимает в руках таинственный флакон. Мысли мелькают одна страшнее другой. Яд? Ксюша хочет отравить Надю? Куда мне бежать? Искать психолога? Метнуться и отобрать пузырек?.. Что говорить, когда придет полиция?
– Ты… Ты что, совсем, что ли? – шепчу я, с трудом подбирая слова.
– А чего? – неподдельно удивляется она.
– Ты зачем ее травить собралась?!
Теперь уже Ксюша смотрит на меня квадратными глазами, а потом вертит пальцем у виска.
– Дура, что ли?! Какое травить? Простое слабительное!
От облегчения меня прошибает холодный пот.
– Господи… Я чуть безо всякого слабительного не… Короче! Ты в себе?
– Так это роскошный план! – у Ксюши аж глаза блестят, и мне это совершенно не нравится. – Вот смотри. Надя съест маффин. Потом ой-ой! Какая неприятность! Болит живот? Прихватил понос? Ну куда в таком виде на лыжи? Она отмажется, весь день проторчит дома. А папец же на лыжах просто повернут, он сто пудов потащится на свой любимый спуск. И что мы имеем в итоге? Злая баба, которая весь день сидела од�
Скачать книгу

Глава 1

– Да сколько можно морозить парня?! Ты вообще в курсе, что воздержание вредно? Я тут читала на одном портале, у них от этого потом… Лиль! Лилька!!! Ау!

Ксюша хлопает по столу так, что учебник подскакивает, и я озадаченно моргаю.

– Что?..

– Блин, ну ты вообще не слушаешь! – она дуется. – Я тут как сама с собой сижу…

– Прости. Еще тридцать билетов, и если мы не ускоримся, то не успеем до завтра…

– Да забей ты на этот маркетинг! – Ксюша беззаботно отмахивается. – На тройку вытянем, если что – пересдадим потом.

Вот вечно она так! Иногда мне кажется, что на учебу ей вообще наплевать. Зачем было поступать? И как она умудрилась сюда пролезть? Нет, последний вопрос, конечно, чисто риторический. С таким папой, как у нее, можно нанять любых репетиторов. Другое дело, что я до сих пор не понимаю, каким чудом эти самые репетиторы заставили Ксюшу хоть ненадолго сосредоточиться на уроках.

Помню, как мы познакомились на первом курсе. Она влетела в аудиторию, опоздав на полчаса, но при этом нисколечки об этом не сожалея.

– Упс! – вот и все, что она ответила на замечание препода. Игриво пожала плечами и плюхнулась на свободное место рядом со мной, поставив на стол кофе из «старбакс».

В тот день я подумала: «Боже, ну и мажорка!». И не испытала ничего, кроме отвращения. Я знала, что наверняка встречу в институте золотых деток, которым все в жизни достается легко. Но вот ни за что не подозревала, что одна из них станет моей лучшей подругой.

Ксюшиному обаянию невозможно долго сопротивляться. Она так открыто и искренне улыбается, так непосредственно говорит все, что приходит ей в голову… Комок энергии, веселья. И позитивом Ксюша заражает каждого, кто ненароком оказался поблизости.

В тот же первый день после занятий по дороге к метро меня с ног до головы облила из лужи ярко-красная иномарка. Затормозила, и поверх тонированного стекла показалась виноватая физиономия Ксюши.

– Упс! – снова выдала она. – Ладно, эти джинсы все равно никуда не годились. Запрыгивай, с меня – обновка.

Спорить с ней бесполезно, это я тоже усвоила в первый день. В качестве извинения, она купила мне джинсы, потащила отмечать начало учебы в клуб… В общем, я сама не понимаю, как так вышло, но с тех самых пор мы с Ксенией Абрамцевой повсюду вместе. Она изо всех сил пытается устроить мою личную жизнь, я – усаживаю ее за книги. Потому что если вдруг однажды эта гуляка вылетит из института, учиться здесь станет слишком скучно.

Вот сейчас, к примеру, я на скуку пожаловаться не могу. Маркетинг сам себя не выучит, а благодаря вчерашней вечеринке, я выбилась из графика на целых пятнадцать билетов. И если я не добью их к экзамену, не видать мне стипендии, как собственных ушей. Да, деньги небольшие, для Ксюши и вовсе несущественные, так, один раз залипнуть в СПА, а мне дорога каждая копейка. Отец с мачехой четко дали мне понять, что если у меня хватило ума переехать в Москву и поступить в институт, то хватит ума и заработать. И в целом они правы. Стипендия, халтура во фрилансе – и вот уже я взрослая самостоятельная девушка. Не каждая может в двадцать лет похвастаться такой независимостью!

Впрочем, Ксюше этого не объяснить. Она все еще верит в сказки про принцев и глубоко убеждена, что без парня мне счастья не видать. Даже не знаю, зачем я согласилась встречаться с Саней. Компанейский весельчак, яркий, подвижный. Симпатичный, если не сказать смазливый. Вот хоть прямо сейчас в бойз бэнд. Двойник Ксюши в мужском обличии.

Она познакомила нас в секунду. Просто подошла к Сане, постучала пальчиком по плечу и заявила:

– Ты кое-то потерял.

– Что? – он удивленно похлопал себя по карманам.

– Лучшую девушку в своей жизни, – и Ксюша подтолкнула меня, красную до самых корней волос, к загорелому блондину, который, казалось, только что выпрыгнул из рекламы джинсов.

Мы с Саней встречались уже три месяца, и вроде все шло неплохо. Ну, на мой взгляд. До интима дело не дошло, хотя Саня несколько раз порывался. Я в своем уме, чтобы вот так, прямо в кинотеатре… И не в общагу же его везти! Он звал к себе, под новый год я даже собралась с духом, чтобы проститься с девственностью, но выяснилось, что у Саши в соседней комнате парализованная бабушка. Он уверял, конечно, что она ничего не соображает, но мне казалось, что она так и говорит мне взглядом: «Шалава!»

В общем, я решила, что ничего криминального не произойдет, если мы отложим интимное знакомство до лучших времен. Откладывала же я как-то до девятнадцати – и ничего, жива. Не то чтобы у меня были какие-то особые принципы на этот счет. Банальное «некогда». А как еще, если на репетиторов денег нет, зубрить все приходится самой с утра до ночи, потом учиться так, чтобы выжать максимальную стипендию, накидывать статьи, добавлять товары, вести соцсети сразу двух магазинов… Куда, спрашивается, я должна была втиснуть секс? Ни отцовская двушка, в которой мы жили впятером, ни общага на троих к этому не располагали. И если в одиннадцатом классе я еще чувствовала себя ущербной, слушая про похождения подружек, то теперь как отрезало. Не так уж и важен секс, как все об этом говорят. Мне даже кажется, что его сильно переоценивают.

Жаль, что донести эту мысль до Ксюши у меня нет ни малейшего шанса.

– Вот упустишь ты Санька… – угрожающе цедит она. – Такой парень! Ну, все при нем!

– Забирай, – вздыхаю я, переворачивая страницу учебника.

– Издеваешься?! – Ксюша вскакивает, как будто ее ужалили. – Никогда так с тобой не поступлю! Мы же лучшие подруги! И вот именно поэтому я сделаю все, чтобы ты не запорола ваши отношения.

– Супер, – я изображаю облегчение. – А теперь можно мы все-таки доучим про конкурентные преимущества?..

– Я тебе объясню, что такое конкурентные преимущества, – Ксюша упирает руки в боки. – Пока ты здесь сидишь и превращаешься в синий чулок, другие девицы трясут булками перед твоим парнем!

– У него тоже сессия, – я со вздохом кошусь на книгу, отчетливо понимая, что спать мне сегодня не придется.

– И с кем он готовится, а? Об этом ты думала? Эти вертихвостки, его однокурсницы? Почему ты не предложила ему позаниматься вместе?

– Потому что он на автомобилестроении учится.

– Бо-о-оже, дай терпения! – Ксюша закатывает глаза. – Лиль, ну чесслово! Позаниматься – это только предлог. Книги, ночь, ты массируешь ему плечи… И выкатываешь свои конкурентные преимущества.

Ха! Если это она о моей груди первого размера, то не видать ей приличной оценки по маркетингу. Преимущество, скажет тоже…

– Я подумаю об этом после сессии.

– Надеюсь, после зимней? Потому что еще за полгода у твоего Санька яйца посинеют.

– Ксю! – возмущенно задыхаюсь я.

– А что? Научный факт! – она разводит руками. – Не знаю, для кого ты там свой цветок бережешь, но надо успеть, пока спрос превышает предложение.

Значит, все-таки слушала. Я могу собой гордиться: хоть что-то от гранита науки Амбрамцева все же отгрызла. Правда, меня не особо радует, что эту теорию она применяет к моей девственности. Это не товар и не услуга. И в отличие от Ксюши я никому не докладывала о своем постельном опыте.

– Да не смотри на меня так, я же не дура, – Ксюша выразительно поднимает брови. – Если бы ты уже хоть раз спала с парнем, ты бы не стала так долго мурыжить Сашу. Признавайся: боишься?

– Абсолютно, – фыркаю я, опуская глаза.

– Вот и правильно. Не так уж это и больно. Просто решись уже – а дальше как по маслу. Таких ощущений себя лишаешь!..

Ей легко говорить. В ее жизни все, как в сказке. Богатый папаша, который дает ей денег на любой каприз, при этом не особо вмешивается с поучениями. Это не мой отец, который не выпускал меня гулять и следил, чтобы я была дома не позже десяти. Ксюшиному вообще по фигу, чем она там занимается и с кем. За два года нашей дружбы я его видела только на фотках. Ксюша живет одна, водит к себе, кого хочет. И ей есть, из кого выбрать! Еще бы: аппетитные формы, всегда модно одета, роскошный маникюр и густые каштановые волосы. Уж конечно, у нее нет отбоя от кавалеров. Плюс имеется плацдарм для подвигов. А я? Худая, если не сказать костлявая. Короткая стрижка, потому что отращивать в моем случае – это только людей смешить. Да, волосы светлые, но тонкие, Рапунцель мне не стать однозначно. Загруз в учебе, подработка плюс полная общага с ротвейлером Ниной Палной на проходной. Где уж тут искать новых ощущений!

– Ксю, не начинай, – ворчу я. – Два экзамена – потом разберусь с Саньком. Потерпит. Три месяца терпел. Он и сам не особо настаивает.

– А я о чем: джентльмен! Если кого выбирать на роль первопроходца, то именно его. Давай, колись! Что тебя останавливает? Только не надо валить все на сессию, ты и так получишь свои пятерки.

Хочешь правды? Окей. Захлопнув учебник, я выкладываю подруге все, как есть. Не-где. Пусть знает, что не у всех есть уютное секс-гнездышко без лишних свидетелей. Иногда мне кажется, что она забывает о том, что некоторые люди живут слегка попроще, чем она. Я жду, что Ксюша извинится или хотя бы смутится. Но нет. Она таращится на меня, как на умалишенную, и выдает громкое «Пф».

– И все?! – спрашивает она. – Только из-за квартиры?

– А что, мало? В кино или в примерочной я как-то не собиралась. Санек говорил, что мы на день святого Валентина поедем за город к его друзьям. Устроим романтический уикенд. Глядишь, что и выйдет.

– Еще три недели! – Ксюша делает круглые глаза. – Нет, ну нельзя же так! А потом знаю я это «к друзьям». Вписка на десять человек, все выпимши… Не. Никакой романтики. У меня есть идея получше.

Вот это меня как раз и пугает. Блин, поверить не могу, что сижу тут и обсуждаю с подругой, как мне поскорее лишиться девственности. Хотя такие разговоры, в общем-то, положено вести со своим бойфрендом. И это ее «идея получше» не предвещает ничего хорошего.

Ксюша выдерживает театральную паузу и тоном ведущего лотереи сообщает:

– Папина квартира.

Еще бы добавила: «И а-а-автомобиль!» Что и требовалось доказать: только зря отвлеклась от учебника! Квартира ее отца?! Она вообще в своем уме?! Да об этом даже речи быть не может!

– Забей, – я берусь за конспекты.

– Да ты что! Это идеальное место! У него там кровать два на два, джакузи… Просто бомба! Поменяешь потом постельное – и всего делов!

– Ага, – я скептически фыркаю. – Остается только прийти и сказать: Руслан Сергеевич, а можно я тут у вас со своим парнем перепихнусь?

– Лиль, не тупи! Папа до конца февраля в Австрии, квартира свободна. У меня – ключи. На всякий пожарный. Вот и пригодились! Можно сказать, у тебя личная жизнь горит… А он даже не догадается ни о чем. Уборщицу я отменю. Ну? Решайся!

Я мысленно считаю до десяти, призывая весь запас терпения. Потом смотрю Ксюше в глаза и отчетливо, чтобы дошло с первого раза, произношу:

– Ни за что, слышишь? Ни-за-что. Это исключено.

Глава 2

– Руслан, ты что, не рад? – Надино лицо удивленно вытягивается, пушистые ресницы вздрагивают, как будто она собирается реветь.

Рад? Как бы это помягче выразиться… Да я охрененно рад! Счастлив, мать твою. Ты сорвала меня из другой страны, порушила планы, заставила срочно лететь в Москву, гадая, что же у тебя там такого страшно срочного случилось. Я думал, все, ахтунг. Либо у тебя обнаружили рак, либо сгорела квартира, либо, не приведи Господь, в офисе что-то стряслось. Мы потеряли важного клиента, нагрянул аудит, мы вляпались в ОБЭП… Иначе с чего бы тебе темнить и не сообщить мне подробности по телефону? За время полета я перебрал уйму вариантов, мчался к тебе, как будто мне подпалили хвост. И что я вижу? Лепестки роз, шампанское и новые секс-игрушки. И ты еще спрашиваешь, рад ли я? Да, черт бы тебя драл. Радостнее не бывает.

– Но это же сюрприз! – Надя садится на кровати, поводит плечами, отчего ее тяжелые тугие груди покачиваются. Набрякшие коричневые соски призывно выглядывают из специальных прорезей пеньюара, и мне становится тесно в джинсах.

Я злюсь на нее, но ничего не могу поделать со своей реакцией. Члену плевать, что я там думаю про нее, он, как охотничий пес, уже учуял дичь и теперь бьется в ширинку. Черт… Надя всегда умела этим манипулировать.

– Ты не могла предупредить заранее? – раздраженно отвечаю я, уже понимая, что сегодня опять все будет так, как она запланировала.

– Тогда не было бы сюрприза, – она уже чувствует, что первая злость прошла. Встает на четвереньки и подползает к краю кровати. – Ру-у-усь… Твоя кисонька хочет поздравить тебя с днем рождения…

– А моя кисонька не могла сама прилететь в Вену?

– Я хотела, но виза еще не готова, – Надя облизывает губы. – А твой день рождения уже завтра… Как бы ты у меня без подарка?

– В следующий раз предупреждай, будь добра! – ворчу я, машинально следя за кончиком ее языка. – Я отменил важную встречу!..

– Может, я это как-то компенсирую? – она игриво вскидывает бровь и накрывает ладонью мою ширинку. Умело сжимает, поймав меня в плен. Твою мать!.. Вот как разговаривать с ней серьезно? Знает, что я уже ни на чем не могу сосредоточиться.

Вечно она этим пользуется. И чем я только думал, когда сделал ее своим финансовым директором?.. Только отвлекает от дел. Столько раз приходилось запирать дверь кабинета и трахать ее до изнеможения прямо на рабочем столе. Иногда она превращается в неконтролируемую мартовскую кошку, которой нужен самец. И делает все, чтобы получить свое. Изобретательная, постоянно возбужденная… Всегда берет то, что ей нужно. Возможно, это мне в ней и понравилось. Состоявшаяся взрослая женщина, которая сделала себя сама. Не какая-то безмозглая куколка, не капризная девица, которая строит из себя недотрогу, чтобы вытрясти побольше денег из богатого мужика. Нет, Надя – другая. И то, как она сейчас изображает послушную любовницу, – всего лишь игра. Мы оба это знаем. Наша связь – это отношения двух равноценных партнеров, которым не нужны условности и маски. Я уже давно пережил тот возраст, когда охота ходить кругами, водить хороводы с цветами, букетами и свиданиями. К счастью, Надя понимает, что к чему и не усложняет мне жизнь. По крайней мере, не делала этого до сегодняшнего дня.

С голодным нетерпением она расстегивает ремень, следом молнию и выпускает на волю пульсирующую плоть. Легонько дразнит пальчиками основание, слизывает прозрачную каплю и, чуть не мурлыкая, прикрывает глаза.

Ладно, прощу на первый раз. Мы не виделись месяц, если не считать периодических виртуальных развлечений. А с Надиным темпераментом это почти вечность.

Я расслабляюсь, позволяю ей доставить мне удовольствие. Чертовка! Языком пользуется так же умело, как на переговорах. И вдруг отстраняется.

– Нет, Русь, не так быстро. Раздевайся, у нас обязательная программа.

Послушно расстегиваю рубашку, пока Надя отползает на подушки и ложится, бесстыже раскинув ноги. Отодвигает черную полоску трусиков, чтобы я видел, как сильно она меня ждет. Гладко выбритая кожа лоснится, поблескивает от смазки. Я сглатываю, и Надя, видя мою реакцию, довольно улыбается. Начинает ласкать себя, перебирать пальчикам скользкие складки, демонстрируя мне все, что только можно.

Я наблюдаю за эротическим представлением, и Надя входит в роль. Достает из тумбочки прозрачную игрушку с шариками, погружает в себя, неотрывно следит за моим взглядом…

Мои джинсы спадают, из них с глухим стуком вываливается телефон. Я поднимаю, чтобы отложить в сторону и дать уже этой женщине все, что она заслужила, но взгляд машинально цепляется за новое сообщение. Чертова система «Умный дом»!.. Стоп, а почему так поздно? Может, какая-то неполадка? «По вашему коду сигнализации был выполнен вход». В одиннадцать вечера?

– Русь, – шепчет Надя. – Ты идешь?

Ее голос стал хриплым от возбуждения, дыхание участилось. Она уже постанывает, извивается, выставляя напоказ свою сочащуюся сердцевину. Черт! А если это все-таки грабители? Как знал, что не надо было нанимать новую уборщицу перед отъездом!

– Секунду, это важно, – я отворачиваюсь, пока кровь не отлила от мозга окончательно.

Отхожу в сторону, запускаю приложение. Система камер – неплохая находка, если тебе приходится месяцами отлучаться из дома. Так, прихожая… Какого хрена там обжимается парочка? Это что, два парня? Один белобрысый, второй чуть потемнее. Офигеть! Нет, я слишком часто бываю в Европе, чтобы страдать от гомофобии, но, блин, не в моей же квартире! Откуда у них вообще код, и с чего они решили, что могут сосаться в чужом доме?!

– Руслан! – уже настойчивее повторяет Надя. – Ты издеваешься?!

– Да подожди ты… Сейчас приду.

Натягиваю джинсы и выхожу в кухню. Тем временем парочка в моей квартире исчезает из прихожей, я переключаю камеру с комнаты на комнату, пока не нахожу их снова. В спальне! Твою мать, в моей спальне! И они даже не думают останавливаться. Один снимает футболку с другого… А, лифчик. Все-таки это парень и девушка. Только что-то от этого мне не легче. Вызвать ментов и пусть разбираются?.. Да, пожалуй, лучший вариант. Хотя… Разнесут мне там еще полквартиры к чертовой матери. И эта девчонка… Вот сейчас, когда парень толкает ее на мою постель, и я могу разглядеть лицо, мне кажется оно знакомым. Я ведь не цеплял ее раньше в клубе? Да нет, вряд ли. Вообще не в моем вкусе. Слишком плоская и…

Черт. До меня доходит: Ксюшина подружка. Видел у дочери в инстаграме. Значит, пока я мотаюсь по командировкам, моя собственная дочь решила сделать из моей квартиры секс-притон для своих дружков? И ведь, зараза, не к себе пригласила! Зачем, если есть добрый папочка? Ну, Ксения, держись. Фиг тебе, а не новая машина.

Застегиваю рубашку и иду в коридор одеваться. Вышвырну этих сопляков за шкирку. И пусть эта девица только попробует еще хоть на шаг подойти к моей дочери. А Ксюша… Да, ей тоже мало не покажется.

– Руслан! – Надя показывается в дверях, раскрасневшаяся то ли от злости, то ли от возбуждения. – Какого черта ты делаешь?!

– Мне надо отъехать. Час, не больше! Это срочно.

– Что-то случилось? Я с тобой, дай мне пять минут…

– Да нет, просто Ксюша…

– Ну, ясно, – Надя поджимает губы. – Твоя драгоценная дочурка щелкнула пальцами – и ты уже бежишь ее спасать. Что на сей раз? Перепила в клубе? Закинулась дурью? Врезалась в чужую машину?

– Лучше помолчи, – я обуваюсь.

– А что, я не права? Ты избаловал ее донельзя! Так она никогда не станет самостоятельной. Вечно будет развлекаться за твой счет!

– Мы обсуждали, Надя. Моя семья тебя не касается, и тема закрыта.

– То есть на меня тебе наплевать, да? Я старалась, готовила тебе сюрприз…

– Вот только давай без сцен! – сухо бросаю я. – Сказал, приеду через час, значит приеду. Иди вон пока и опробуй новые игрушки.

Я выхожу, хлопнув дверью. Бесит! Не хватало еще, чтобы любовница лезла в мои дела и указывала, как мне воспитывать дочь! Неужели я ошибся в Наде, и она такая же, как все остальные? И вся эта хваленая независимость была просто игрой, чтобы подобраться поближе и закинуть на меня хомут? Что ж, в таком случае мне придется ее разочаровать. То, что нам хорошо в постели, и то, что она – квалифицированный специалист по финансам, еще не значит, что я позволю сесть мне на шею. Может, и лучше, что я уехал сейчас, до того, как мы переспали. Наде полезно будет усвоить урок. Не все будет происходить так, как ей того хочется. Я – не ее карманная собачонка.

Как назло, я так спешил к Наде, что примчался на такси прямиком из аэропорта. Без машины всегда чувствовал себя, как без рук. И вот теперь снова приходится мерзнуть у подъезда и ждать, пока найдется водитель.

А тем временем у меня в квартире страсти кипят вовсю. Сопляки разделись до трусов и возятся на моем покрывале. Если честно, мне даже жаль девчонку. Парень неплохо сложен, но действует, как дилетант. Тискает и мнет ее, хотя даже на черно-белом изображении я вижу, как она напряжена. Худенькие плечики зажаты, коленки сдвигает изо всех сил. Не разденься она так быстро, я бы решил, что она еще девочка. Или все-таки?..

Никогда еще поездка в такси не была такой увлекательной. В сексе я не ханжа, но домашнее видео не снимал. Из соображений предосторожности: человеку моего статуса не следует оставлять на себя компромат. Ведь все, что попало на жесткий диск, однажды может вылететь в сеть. Но вот сейчас мне до странного нравится наблюдать за тем, что происходит в моей спальне. Это не актеры и не представление. Мне бы стоит выключить телефон, ведь я и так знаю, какую сцену застану, когда зайду в квартиру. И все же я не могу оторвать взгляд и чувствую, как возбуждаюсь. Не знаю, может, я еще не остыл после Нади, но кровь наполняет член, заставляя пульсировать. Парень лижет ей соски, как котенок, неумело шарится в белых трусиках, и у меня пересыхает во рту. Идиот, кто так обращается с девушкой? Надо начинать издалека, нежнее. Гладить живот, бедра, чтобы она сама захотела, чтобы ты коснулся ее лобка. Дать ей размякнуть, потечь, задрожать от нетерпения. А ты – сразу в трусы! Видно же, что она боится! Если я не ошибся, и для нее это первый раз, то на сухую ты попросту сделаешь ей больно, и больше она тебя на пушечный выстрел к себе не подпустит. Неужели я сам когда-то был таким криворуким?

Я поднимаюсь на лифте, а парень уже натягивает резинку. Сам не знаю, почему, но я хочу успеть, пока они не наломали дров и не запачкали мне простыню кровью. Я планировал зайти тихо, подкрасться к спальне и испугать их так, чтобы неповадно было вламываться в чужую квартиру. Но судя по тому, что девчонка широко развела ноги, придерживая коленки руками, так доверчиво открылась, словно в гинекологическом кресле, а парень уже целится…

Я нарочито громко звеню ключами, топаю на половике и со всей силы захлопываю дверь. На экране парень отскакивает, судорожно прикрывая руками достоинство, девушка заворачивается в простыню и, попытавшись встать, путается и падает с кровати. Вздыхаю. Глупая! Она явно не из тех, кто привык вламываться в чужие квартиры. И ей сейчас до смерти страшно и стыдно. Да, она не права. Да, это я ей разъясню чуть позже. Но говорить, что у меня стоят камеры, и я видел все их неловкие потуги заняться любовью? Наверное, я слабак, но мне ее жалко. Пусть думает, что я просто внезапно вернулся из командировки. Медленно разуваюсь, снимаю куртку, даю им возможность одеться и поправить постель и лишь потом захожу в спальню, изображая удивление.

– Та-а-ак… И что это вы тут делаете?

Глава 3

Боже, какая же я дура! Вот зачем, зачем я послушала Ксюшу? Ведь знала, что все это плохо кончится! С моим-то везением по-другому и быть не могло. Господи, какой позор… Так страшно и так стыдно мне еще никогда не было! Стою столбом и умираю от ужаса. Как же хочется натянуть на голову мешок и больше никогда не смотреть в глаза Ксюшиному отцу! Да, мы успели кое-как одеться, но Руслан Сергеевич не глупый и отлично все понимает. Этот его тяжелый взгляд… Как будто сканирует меня рентгеном и видит, что я наделала. И что еще хуже – знает, что я не успела натворить…

Как?! Вот как он умудрился прийти в самую последнюю секунду? Еще немножко – и все было бы позади. Только я собралась с духом, словно перед прыжком с парашютом… Теперь все начинать заново? Я не переживу.

Может, мою девственность прокляли? Может, есть какая-то примета, что если ты не успела вовремя, то на твою плеву ложится древняя печать старой девы? Иначе как объяснить такое дикое и нелепое совпадение? Не говоря уж о том, что у меня не получалось возбудиться, как бы я ни старалась и как бы ни пытался Санек? Так мне и надо. Наверное, от бесконечной учебы я стала фригидной. Такой симпатичный парень, такие мускулы… Да любая другая слюнями бы изошла от одного его вида. А что я? Жмурилась, зажималась, изо всех сил представляла себе молодого Пирса Броснана… Какая дура! Не надо было тянуть так долго с этой прелюдией. Саша сказал, что некоторые женщины входят во вкус не сразу. Типа нужна практика. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Вот и послушала бы. Смысл было так долго пыжиться? Все равно в итоге ему пришлось поплевать на член, потому что я ничем не смогла помочь по части смазки…

И вот мы с моим недолюбовником стоим перед Русланом Сергеевичем. Девственность, черт бы ее побрал, все еще при мне, а вместе с ней – адские муки совести. И еще неизвестно, захочет ли Саня иметь со мной что-то общее. Я наплела ему, что это квартира моей подруги… Выходит, я солгала своему парню, у него от испуга вообще могут начаться проблемы с потенцией. А уж если Руслан Сергеевич вызовет полицию… Кранты, Саша меня точно ни за что не простит. Нет, Ксюша, больше я никогда на твои уговоры не поддамся. Надо было снимать номер в гостинице. Вот ведь жадность! Пожалела денег, Санек сказал, что сейчас на мели… Лучше бы взяла в работу больше статей, чем такой позор!

– Руслан Сергеевич, мы не грабители! – лепечу я первое, что приходит в голову.

– Да я уж вижу, – ехидно отвечает Ксюшин отец, выразительно глядя на помятое покрывало.

– Лиля сказала, что это квартира ее подруги, – вмешивается Саша. – Вы извините, если бы я знал, что мы здесь без разрешения, я бы ни за что не…

– Подруги, значит? – Руслан Сергеевич пристально смотрит на меня, и я неотвратимо краснею, но все же заставляю себя поднять взгляд.

Накосячила – имей совесть за это отвечать. Этому меня учил отец, и я не могу поступить иначе. Я расскажу ему все, как есть.

– Я учусь вместе с Ксюшей.

– Хочешь сказать, ты не знала, чья это квартира?

– Знала. Я… – собираюсь как-то оправдаться, но ничего не приходит на ум. Все и так ясно, слова уже не помогут. – Простите меня. Я все уберу, оплачу химчистку…

Сэкономила, Лиля, на гостинице? Молодец. Теперь один Бог знает, сколько сдерут за все это атласное белье.

– Так, Дон Жуан, давай-ка проваливай, – Руслану Сергеевичу, видимо, надоели мои потуги извиниться.

Санек молча кивает и проскальзывает мимо Ксюшиного отца в коридор. Я хочу последовать его примеру, но Руслан Сергеевич медленно качает головой.

– Нет, Лиля, тебе придется остаться. Нам надо серьезно поговорить.

Саша вопросительно выглядывает из коридора, мол, не остаться ли за компанию, но я уже вижу, как ему не терпится уйти. В конце концов, это только моя вина, поэтому я киваю и через несколько секунд слышу хлопок входной двери.

– Ну, – Руслан Сергеевич проходит в комнату, оглядывает место преступления и снова сверлит меня тяжелым взглядом. – И как ты дошла до жизни такой?

– Ксюша просто хотела помочь нам с Сашей, я по глупости согласилась. Но клянусь, этого больше не повториться.

– А ты не спросила, почему Ксюша пригласила тебя в мою квартиру, а не в свою? А? Или ты просто делаешь все, что она предлагает?

– Руслан Сергеевич, я виновата. Я думала, что вас еще месяц не будет, я бы все убрала идеально… Да, меня это не оправдывает. Знаю, я не имела права…

– Что, настолько невтерпеж, да? – он едко усмехается.

– А?..

– Ну, с мальчиком своим покувыркаться.

– Руслан Сергеевич… – я густо краснею. – Я же извинилась. Просто я живу в общаге, Саша – с бабушкой…

– А номер в гостинице снять Боженька не велел?

– Денег не хватило… – нечленораздельно бубню я себе под нос, мечтая провалиться этажей на пять ниже.

– Ясно. В общем так, Лиля или как там тебя. Сейчас ты здесь выдраишь все до блеска. Коридор, полы в моей спальне. Там, в ванной, стиралка и сушилка. Все вот это, – он указывает на кровать. – На деликатном режиме. С кондиционером. Потом отгладить и застелить так, чтобы я не нашел ни морщинки. А после этого ты уйдешь отсюда и больше близко не подойдешь ни к моей квартире, ни ко мне, ни к моей дочери.

– Но как же… Мы же учимся вместе!..

– Меня это мало волнует. Ты же у нас изобретательная. Можешь сколько угодно мямлить мне тут про «нет денег», я же вижу, что тебе просто захотелось халявы. С Ксюшей я разберусь. Кому ей помогать, как и за чей счет. Но ты чтобы рядом с ней не появлялась. Поссорься, придумай что-нибудь. Но вот такие нахлебницы не должны околачиваться около Ксюши. Это понятно?

Щеки горят так, словно Руслан Сергеевич со всей силы отхлестал меня по лицу. Я знаю, что заслужила каждое слово, но от этого не становится легче. Мне больно, стыдно и обидно слушать то, что он говорит. Нахлебница… Я ведь не поэтому дружила с его дочерью! Я не знаю, как мне теперь каждый день приходить на пары и не общаться с ней… Ведь кроме нее у меня больше нет подруг! И наверняка отец наговорит ей про меня гадостей, убедит, что я все это время просто ловила халяву рядом с богатенькой девочкой. Боже, ну зачем же я согласилась… Потеряла подругу, возможно, парня, и остатки достоинства. Что ж, так мне и надо.

– Да, Руслан Сергеевич, – отрешенно отвечаю я.

Сейчас лучше не давать волю эмоциям, стоит только выпустить их – и потом я еще долго не смогу собрать себя по кусочкам. Хватит того, что Ксюшин отец считает меня меркантильной беспринципной сволочью. Еще и слезы? Нет, этого допустить нельзя. Поверит он вряд ли, и уж точно не станет мне сочувствовать. А вот решить, что я пытаюсь его разжалобить, вполне способен.

– Ну? – он усаживается в кресло, закидывает ногу на ногу.

– Что? – растерянно моргаю я, стараясь соблюдать внешнее спокойствие, хотя внутри все рушится по кирпичику.

– Приступай.

– Вы… Вы что, будете смотреть?

– А что мне остается? Доверие к тебе, дорогая моя, никакого, сама понимаешь.

– Считаете, я не умею убираться?

– Убираться! – он фыркает. – Это еще в лучшем случае. Может, Ксюша еще дала тебе код от моего сейфа или намекнула, где я храню коллекционные часы.

– Я не воровка! – я сжимаю руку так, что ногти больно впиваются в ладонь. Нет! Я не заплачу! Только не сейчас, только не перед ним!

– По-твоему, настоящие воры говорят что-то другое? – он откровенно насмехается надо мной. Кажется, ему доставляет удовольствие унижать меня. – Вперед, девочка. Белье само себя не постирает.

Стискиваю зубы так, что эмаль скрипит. Ничего. Мне полезно. Каждая долбанная секунда этого вечера станет для меня хорошим уроком. Вывод первый: никогда больше не слушать идеи Ксюши. Вывод второй: никогда больше не приближаться к этому человеку и к его дому. Вывод третий: учеба, учеба – и еще раз учеба. Мальчики – это не мое. Видит Бог, я пыталась. Кому-то секс в радость, а кому-то приносит только неприятности. Грудь до сих пор болит от Сашкиных пальцев. Удовольствия было ноль, только дикое желание стереть с себя его слюни. Еще и синяки наверняка останутся. Про то, что он пытался сотворить у меня между ног, лучше и не вспоминать. Я чувствовала себя неуклюжей, грязной, какой-то… Не такой. Один только его палец причинил боль, мне хотелось вытолкнуть его из себя, сдвинуть коленки и уползти под кровать. Что бы было от члена? Думать боюсь. И как все эти женщины в порнухе впихивают в себя огромные резиновые пенисы? По-моему, такая боль сопоставима только с родами. Может, я вообще лесби? А что? Девушка бы никогда так не драконила бы мне клитор, словно это болячка, которую надо сковырнуть.

Встряхнув головой, чтобы избавиться от воспоминаний, я хватаюсь за покрывало. Двухметровая кровать только со стороны кажется крутой штуковиной. Нет, может, как траходром она, конечно, ничего, но вот застилать ее… Гигантское скользкое покрывало весит, как полноценный детеныш кита. И точно так же норовит вырваться из рук. Чтобы его сложить, нужны как минимум трое. Изо всех сил задираю руки, пытаюсь соединить противоположные концы, низ падает на пол. Наклоняюсь, чтобы поднять – расползаются верхние… Чтоб тебя! Еще и этот гортанный смешок бьет в спину, как брошенный камень.

Жмурюсь, считаю до десяти и приступаю снова. Я сложу тебя, сволочь!.. Корячусь, как дура, до пота, но аккуратно свернуть удается только на третий раз. Убираю прилипшие пряди со лба. Всего-то одеяло, простынь и наволочки… Отлично! У него еще и простынь на резинке!

Медленно выдыхаю, ползу по матрасу на четвереньках, чтобы отцепить дальние углы.

– Если ты собираешься меня соблазнить, то зря стараешься, – доносится с кресла. – Ты не в моем вкусе.

О, в этом я не сомневалась! Я ни в чьем вкусе! Ксюша рассказывала, каких пассий то и дело заводит ее отец. Если ты не нимфоманка с грудью, которая мешает держать равновесие, то можешь даже не мечтать о волшебном пенисе и щедром кошельке Руслана Сергеевича Абрамцева. Что ж, вот тебе новость, мистер Мечта-любой-телочки, меня секс не интересует! Ни с тобой, ни с кем-либо еще!

Разумеется, вслух я этого произнести не осмелилась бы, но бессильная злость подкатывает к горлу. Я знаю, что в моих проблемах не виноват никто, кроме меня, но можно же, мать твою, хотя бы не издеваться!

Дергаю на себя, чтобы содрать треклятое белье, глаза щиплет от слез, я уже почти ничего не вижу, зато прекрасно слышу треск расползающейся ткани.

– Может, тебе принести керосин и спички? – голос Руслана Сергеевича так и сочится сарказмом. – Если ты решила порушить мне всю квартиру, то голыми руками это будет трудновато сделать.

Это была последняя капля самообладания – и первая капля слез. Сдерживаться больше нет сил. Рыдания сдавливают грудь, сжимают горло, пока, наконец, не вырываются наружу. Реву, как маленькая девчонка. Все, что копилось внутри до этого момента, все неприятности, страхи, проблемы и обиды словно ждали своего часа, чтобы вылиться из меня соленым водопадом. И куда? На матрас этого человека.

Но мне уже все равно. Плевать, что он там подумает. Утыкаюсь носом в жестковатую белую ткань, вдыхаю едва ощутимый запах то ли парфюма, то ли кондиционера, и рыдаю так, будто завтра для меня уже не наступит.

– Ну ты чего? – обеспокоенно спрашивает Руслан Сергеевич, и я спиной чувствую его горячую ладонь. – Из-за простыни, что ли? Да плевать, ей все равно уже года два, пора выбрасывать… Хей! Ну перегнул, бывает. По тебе не скажешь, что ты такая чувствительная… Ладно, ладно. Ну, хочешь, иди домой? Вызову я уборщицу, делов-то. Ли-ля? Ты меня слышишь?..

Глава 4

Женские слезы. Вот, что я ненавижу в этой жизни больше всего. Кто-то боится пауков, кто-то – высоты или глубины. Была у меня одна дамочка, так вот, она не переносила вид сырого мяса. В постели она, конечно, была ничего, но кормила только овощами. Так вот, я не страдаю подобными фобиями. Но женские слезы буквально вышибают у меня почву из-под ног. Может, поэтому я развелся с Ксюшиной матерью, – та еще была любительница взрыднуть по поводу и без повода. И именно поэтому подарил дочери к окончанию школы отдельное жилье. После полового созревания, когда начались все эти гормональные фокусы с ПМС, она нет-нет, да закатывала истерику. Мальчик бросил, училка не так посмотрела… В общем, из-за всякого несущественного дерьма. С этой точки зрения Надя – почти мой идеал. Ни разу в жизни я не видел ее слез. Злость да. Пожалуйста. С криками и пощечинами. Но после этого оргазмы только ярче. А слезы?..

Застукав у себя в квартире эту парочку пионеров, я уж было решил, что хуже эта ночь уже не станет. Ошибся. Как же я ошибся! Лиля показалась мне довольно стойким оловянным солдатиком. Эдакая бунтарка. А эта вызывающая короткая стрижка, эта черная футболка с волком, сердито сверкающие глаза… Просто хотел поддеть, чтобы как следует усвоила урок. Откуда мне было знать, что она расплачется, как ребенок?

Отлично, теперь я чувствую себя так, словно я зарезал всю ее семью. С какого хрена, спрашивается? Это она вломилась ко мне, я ее сюда не звал! А теперь еще выставляет себя жертвой…

Неуклюже хлопаю ее по спине. Чем дальше, тем сильнее все это смахивает на истерику. Ее бы привести в чувство, но если я сейчас дам ей пощечину, она еще решит, что я какой-то монстр. Не то, чтобы меня это беспокоило, но… Не в моих правилах поднимать руку на женщину. Даже в такой ситуации. И что прикажете делать? Все, что я говорю, отлетает от нее, как от стенки. Нашатырь? Кроме обезболивающих и пластырей у меня вряд ли что-то завалялось в аптечке…

Вода! Точно! Идеальный способ! Когда маленькая Ксюша орала, как резанная, и ни на что не реагировала, опытная няня просто относила ее под душ. Секунда – и тишина.

– Пойдем, умоемся, – под локоть тащу незваную белобрысую гостью в ванную.

Дело плохо, она едва переставляет ноги, худенькое тельце содрогается целиком, как будто она мне тут собралась выплакать все внутренности.

Вот черт! Я не хочу – и не буду ее жалеть! Проклятые женские слезы… Наклоняю ее над раковиной, плещу в лицо водой. Она издает какие-то лающие звуки.

– Да твою ж налево! – беру и вталкиваю ее в душевую кабину. Включаю верхний поток, закрываю дверцы и сажусь на бортик ванны ждать чуда.

Раз, два, три, четыре…

– Холодно! – раздается изнутри жалобный писк.

Вот, другое дело! Уже не рыдания! Просовываю руку, – и правда, бодрит. Нащупываю регулятор, поворачиваю – и снова закрываю маленькую плаксу.

На сей раз внутри воцаряется тишина, нарушаемся только шелестом воды. Я блаженно прикрываю глаза. Если бы можно было кончать барабанными перепонками, я бы сейчас это сделал.

Минуту-другую я наслаждаюсь паузой, потом вдруг до меня доходит, что в кабинке уж слишком тихо. Подозрительно. Она ведь там жива? Да нет, если бы упала, я бы слышал. Ничего не успела глотнуть? Я же убирал бритву? Ну, не удалось переспать с парнем, ну, слегка отругал хозяин квартиры… Из-за этого же не вскрывают вены? Черт, еще и стенки так запотели, что ни фига не видно. Вот поди разберись с этой молодежью! В новостях одни суицидники!

Рывком раздвигаю дверцы и чуть не роняю челюсть. Девчонка стоит, вытянув руки по швам, совершенно голая, в углу темной мокрой кучей лежит ее одежда, только сверху белеют скомканные трусики. Когда успела-то?!

В идеале бы закрыть ее снова и приготовить полотенце, но я отчего-то залип. Я уже видел ее голой там, через камеру. Но черно-белое изображение – одно, а живое, распаренное и поблескивающее от воды, сладко пахнущее ванилью молодое тело – другое.

Я вижу ее во всех подробностях, хотя не собирался разглядывать. Вижу родинки под левой ключицей, острые грудки идеальной конической формы. Они торчат так, словно на них не действуют законы гравитации. С нежными, как будто молочными сосками. И бордовыми следами пальцев…

Меня будто бьет током, и я мгновенно все понимаю. Этот пацан своими клешнями еще полчаса назад мацал ее, а она терпела. И если бы я не успел… Господи, да девочка просто в шоке! И плакала потому, что у нее был запоздалый отходняк… И почему люди должны сдавать экзамен на права, чтобы садиться за руль, но не считают нужным разобраться, прежде чем прикасаться к девушке?

– На, – протягиваю ей полотенце, и она машинально заворачивается в него.

Поднимает на меня большие голубые глаза и снова всхлипывает.

– Руслан Сергеевич, простите меня…

Вот только не начинай опять!

– Все-все, забыли, – я пытаюсь не обращать внимания на тонкий запах свежевымытого тела, прогоняю картинку острых розовых грудок. – Пойдем. Поищу тебе что-то из Ксюшиных старых вещей…

Она послушно плетется за мной. Кажется, адекватность к ней вернулась.

– Слушай, – я вытаскиваю из гардеробной пластиковый контейнер с наклейками-сердечками и возвращаюсь в спальню. – Это не мое дело… Но я бы на твоем месте получше выбирал бойфренда. И запомни раз и навсегда: если ты не хочешь, ты не обязана заниматься сексом. Это должно быть обоюдное удовольствие.

– Какая разница… – она обреченно отворачивается к окну.

– Нет, это важно. Я тебе – никто, но ты обязана это услышать. Вот так, как делал твой мальчишка… Ну, так не должно быть, ясно? Он просто криворукий и зеленый. Ему еще учиться и учиться.

– Откуда вам знать, как он делал?

Я прикусываю язык, но тут же правдивый ответ сам приходит в голову.

– У тебя же синяки, – я пожимаю плечами. – И если бы он все делал правильно, ты бы сейчас не плакала.

– Руслан Сергеевич, спасибо вам, конечно, за советы. Но это лишнее.

– Вот как? Ну-ну, опытная ты наша.

– Дело не в этом. Просто я с этим завязала.

– С чем? – непонимающе моргаю я.

– С сексом.

Несколько секунд я смотрю на нее, гадая, не ослышался ли. Потом вдруг меня пробирает хохот.

– По-моему, ничего смешного, – дуется она.

– Ты даже не представляешь, насколько смешно это звучит! Одна неудачная попытка – еще не приговор. Подожди, найдешь своего принца, получишь первый оргазм, и вот тогда посмотрим.

– Вы меня извините, конечно, – она упрямо вскидывает подбородок. – Но для оргазма не обязательно нужен принц. Ну, не возбуждают меня парни, ясно? Может, я вообще фригидна… Ну… В смысле, там… Я читала, что не все получают удовольствие… Изнутри. Тем более, я не возбуждаю мужчин. Зачем тогда мучиться?

Скажи это моему приятелю! Он только-только улегся после картины в душе, а теперь вот снова оживает против моей воли.

– Лиля, ты ошибаешься.

– Да? – она горько усмехается. – А разве не вы сказали, что я не в вашем вкусе?

– Я просто хотел тебя поставить на место…

– Ой, да ладно! Там, в ванной, я стояла перед вами абсолютно голая! И что? И ничего! Ноль эмоций!

– Потому что я умею держать себя в руках, – мне категорически не нравится этот разговор.

– Вранье! – она скидывает полотенце. – Вот, видите? Ни-че-го! Будь у меня буфера, вы бы давно попытались меня трахнуть, а так…

У моего терпения тоже есть границы, и Лиля шагнула далеко за их пределы. Мне до смерти надоело стоять тут и спорить с этой глупой девчонкой, словами ей ничего не докажешь. Поэтому я просто хватаю ее за руку и накрываю узкой ладошкой свою ширинку. Будто радуясь знакомству, член услужливо дергается навстречу.

Лиля замирает от неожиданности, я – от резко нахлынувших острых ощущений. Я ведь не мальчишка, которого первый раз потрогала девушка! А чувство такое, как будто я вот-вот спущу в штаны. Черт! Наверное, Надя слишком перевозбудила меня.

Мы стоим так, не шевелясь. Я, Лиля и мой приятель. Я не планировал ничего такого, но, кажется, мы не просто так оказались здесь в одно и то же время. Нет, я не фаталист, и не верю, что есть судьба, карма и всякая подобная ересь. Но ведь глупо отрицать, что если никто не покажет Лиле, что мужчины могут быть разными, что есть те, кто приносит боль, а есть те, кто дарит наслаждение, она еще долго не сможет доверять парням.

Ее зрачки расширяются, губки призывно открываются, я слышу, как учащается дыхание. О, нет, это не страх, милая моя. Это – возбуждение. И если ты думаешь, что фригидна, то слишком глубоко заблуждаешься. Внутри тебя прячется та еще страстная кошечка, и я намереваюсь вас познакомить.

Я целую ее. Так, чтобы пол поплыл под ее розовыми пяточками. Сначала просто трусь губами о ее губы. Пусть привыкнет к моей близости, пусть захочет, потянется сама. Я не нападаю, – дразню. Жду, пока впустит меня в ротик. Вхожу языком. Видишь, милая? Мужчина внутри тебя – это приятно. По ее телу пробегает дрожь, я перехватываю ее возбужденное прерывистое дыхание. Играю своим языком с ее. Провожу по нижней припухшей губке… Ты ж моя умница! Как остро она реагирует на все, что я делаю! Отстраняюсь, чтобы оценить результат. Да, вот теперь она готова продолжать. Молчит, не хочет спугнуть момент, потому что хочет узнать, что дальше. Глаза влажно блестят, грудки судорожно вздымаются и опускаются. Сейчас, мои хорошие, очередь дойдет и до вас.

Медленно, едва касаясь, провожу по плечу, ниже, еще… Нет-нет. Погоди. Сначала я поглажу твои руки, животик, вверх между грудями – по ключицам. И снова плечо. Да, я сознательно хожу вокруг да около. Даю тебе возможность созреть. Чувствую, как она плавится, как покрывается мурашками, как едва заметно подается вперед – и лишь тогда аккуратно накрываю ладонью грудь.

С ее губ срывается хриплый гортанный стон. Фригидна? Вот уж вряд ли. Скорее, я назвал бы тебя маленькой нимфоманкой. И как никто до сих пор не разглядел в тебе эту чувственность?

Я ласково касаюсь нежного набухшего сосочка центром ладони, чтобы она ощутила эту приятную радость от трения о мужскую, чуть загрубевшую кожу. Вверх-вниз. Вверх-вниз… Ага, верхушка уже твердеет под моей рукой. А если пощекотать ее пальцами? Немного сжать, покатать… И снова отвлечься. Порисовать спирали вокруг груди, чтобы ты соскучилась, чтобы почувствовала болезненное напряжение. И только потом, когда ты уже балансируешь на грани мольбы, возвращаюсь. Приподнимаю грудки, захватываю целиком. Ты стонешь, моя девочка. Тебе уже трудно стоять? Понимаю. У меня самого в глазах темнеет от нашей медленной запретной игры.

Подталкиваю ее к кровати, она двигается послушно, прилежно. Садится и сразу откидывается назад. Я опускаюсь на колени, глажу стройные узкие бедра, плоский животик, согреваю теплом ладони. Постепенно спускаюсь вниз, немного надавливаю над лобком, и ты удивленно ахаешь. Не ожидала, что бывает так сладко? Как же ты старалась, как готовилась к сегодняшнему вечеру! Как идеально выбрила губки, и как они сейчас ждут, чтобы я до них дотронулся. Отяжелели, набухли, надулись обиженно.

Я неторопливо вырисовываю кончиком пальцев узоры на холмике лобка, а она дергается, как будто я касаюсь ее оголенными проводами. Ну-ка, что там у нас… Погружаю указательный палец в щель, вынимаю – весь блестит от влаги. И как бы ты отказалась от секса, а? Течешь ведь, как ненормальная.

Раздвигаю ей ноги, и она даже не сопротивляется. Дышит часто и тяжело, вздрагивает, сходит с ума. Покажи мне всю себя, не стесняйся! Как следует. Приподнимаю ее ступни на кровать, чтобы она согнула коленки посильнее. Прямо передо мной губки открываются, выглядывает розовый мокрый клитор. Как же она течет! Уже на одеяле под ней темнеет влажное пятно. Хорошая, дружелюбная кисонька.

Ну, привет. Нравится, когда я легонько похлопываю по тебе? Или когда раздвигаю пальцами губки, чтобы прохладный воздух коснулся складок? А может, приласкать ее, погладить? Или немного поддразнить чувствительного проказника?

Она стонет, приподнимает попочку мне навстречу, голова бессознательно мотается из стороны в сторону. Трется о мою ладонь, оставляя влажную метку. Все хлюпает, и этот звук доводит меня до исступления.

– Сделайте это… – выдыхает она. – Пожалуйста…

Первые слова за все это время. Надо же, она показала мне всю себя, и до сих пор на «вы». Черт, это так заводит… Но нет, я не буду спать с тобой, девочка. Такие сложности мне ни к чему. Ты еще найдешь своего принца. Расслабься и получай удовольствие.

Я погружаю в нее палец. Тугая, упругая, узкая… Боже, как хорошо было бы войти в нее членом! Чувствовать, как она обхватывает каждый миллиметр, смотреть, как вытекает потом наружу моя сперма… Нет. Не сейчас и не с тобой. Для этого у меня есть Надя – и ей сегодня достанется по полной.

Поворачиваю палец, даю ей привыкнуть. Вынимаю – и она разочарованно тянется следом. Вхожу снова, массирую ее изнутри, нащупываю заветную точку, не забывая другой рукой поглаживать снаружи. Она извивается, кричит в голос. Да, девочка моя. Вот, что ты хотела. Вот, что тебе было нужно. А второй палец примешь? Ты ж моя хорошая, вот так! Не бойся, я тебя не порву, оставлю эту миссию кому-то другому. У тебя все сжимается, обхватывает меня плотнее. Детка, да ты почти кончаешь… А если вот так, двумя пальцами на себя, как будто я подманиваю тебя прямиком к оргазму?..

Ее тело содрогается, из груди вырывается то ли хрип, то ли крик. Ее трясет любовная судорога, и из узкой розовой дырочки бьет прозрачная струя. Я не могу сдержаться, торопливо вынимаю член, два движения – и выстреливаю на пол. Черт, я, конечно, знал, что она ошибается насчет своей сексуальности, но сквирт? Твою мать, я думал, это изобретение порнушников! Но нет, прямо передо мной лежит молоденькая, нетронутая девушка, а под ней растекается здоровенная лужа.

Н-да. И повезет какому-то счастливчику… Я вытираюсь ее упавшим полотенцем, убираю бойца обратно, чтобы она не подозревала о моей реакции. И встаю.

– А вы? – растерянно спрашивает она. – Разве вы не будете?

– Считай это бесплатной инструкцией на будущее, – сухо отвечаю я. Еще не хватало мне западать на беспринципных подружек дочери! – У тебя пять минут. Найди себе здесь одежду – и можешь идти. С уборкой я разберусь сам, а вот к Ксюше и ко мне тебе лучше не приближаться.

Глава 5

Не знаю, как мне вообще удалось уснуть. Пробралась в общагу, пихнув пару сотен вахтерше за опоздание, свернулась калачиком, стараясь не шелестеть одеялом и не разбудить не в меру любопытных соседок. И попыталась расслабиться.

Как же! Внутри все клокотало, в ушах снова и снова звучали обидные слова Ксюшиного отца. Но больнее всего жгло чувство дикого стыда за саму себя. Как я могла все это допустить? Эту позорную истерику, этот дурацкий стриптиз. И как позволила ему трогать себя, ласкать – и вдобавок кончила ему на руку? Боже, какой кошмар! Что он подумает? Что я нимфоманка? Или рассчитывала на определенную плату? Решит, что я сознательно искала богатого папика? Если бы я только могла отмотать время назад!

Хотя… Кого я обманываю? Даже тогда я не смогла бы остановиться. И теперь одних воспоминаний хватило, чтобы низ живота налился приятной тяжестью, а трусики увлажнились. Черт! Что со мной происходит? Почему вдруг меня так возбудил мужчина вдвое старше? Да, он хорош собой. Высокий, подтянутый, ухоженный. С приятной небритостью, темными глазами, которые как будто видят тебя изнутри. Цепкий, проникающий взгляд. И все-таки – что это было? Почему Сашины ласки не вызвали ничего даже близко похожего на этот взрыв эмоций? Саня – моложе, симпатичнее, у него кубики, от которых тащатся девушки… Что со мной не так? Неужели дело только в сексуальном опыте Руслана Сергеевича?..

Я еще долго ворочалась, изгоняя его из мыслей, но стоило мне закрыть глаза и начать проваливаться в дрему, как пережитые ощущения снова наваливались и пробирались под кожу. Я сжимала ноги изо всех сил, пытаясь унять ноющее чувство пустоты между ними. С горем пополам отключилась только под утро, и даже тогда мне отчетливо, как наяву, приснилось, что Руслан Сергеевич пришел в общагу, увидел, что я разговариваю с Ксюшей, и дико разозлился. Отволок меня в пустую комнату, отчитывал, как маленькую, но отчего-то я не боялась, а с каждым словом возбуждалась все сильнее, бесстыже истекая смазкой. Он сунул руку мне под юбку, сдернул мокрые насквозь трусы и сказал, что со мной надо вести себя, как с последней сучкой. Развернул, нагнул и с ходу вошел меня, заставляя стонать и корчиться от подступающего оргазма…

– Малышева, ты там в порядке? – голос Тани, соседки, выдергивает меня из сна за секунду до разрядки.

– А?.. – я подскакиваю на кровати, с трудом переводя дыхание.

– Ты кричала и вертелась, как будто тебя режут, – Оля с обеспокоенным видом склоняется надо мной. – И вся потная… У моей сестры так аппендицит был. Еле до больницы успели.

– Может, температура? – Таня протягивает ко мне руку, но я мотаю головой и отстраняюсь.

– А, нет… Все в порядке. Кошмар просто.

Лоб и правда мокрый, волосы липнут, пульс колотится, как будто я дала стометровку на скорость… Вот за что, Руслан Сергеевич? Оставьте вы, наконец, меня в покое!

– Я в душ, – пытаюсь изобразить бодрость. Достаю полотенце, сухое нижнее белье, видит Бог, оно мне пригодится. И торопливо выбегаю из комнаты, пока до девчонок не дошло, что кошмарами в моем сне даже не пахло.

Закрываюсь в свободной кабинке, подставляю лицо горячим струям, мечтая получить облегчение. Но все становится только хуже. Меня будто отбрасывает во вчерашний вечер: душ Руслана Сергеевича, влажный блеск его глаз, когда он увидел меня голой.

Нет, не могу больше. Так долго я просто не выдержу. Никогда еще мне не припирало до такой степени, чтобы делать это в общественном душе, но, черт возьми, это сводит с ума. Чувствую себя нимфоманкой, сексоголиком, извращенкой. Если так пойдет и дальше, то я просто кончу в утренней давке в метро, если не изнасилую водителя маршрутки по дороге.

Рука сама собой опускается вниз, пальцы проскальзывают между ног. О, да… Липкая густая смазка стекает по внутренней стороне бедра, клитор уже набух, по размерам напоминает небольшую фасолину. Я прикрываю глаза, передо мной снова лицо Руслана Сергеевича. Я повторяю его движения, похлопываю по отяжелевшим половым губам, расставляю ноги шире, вхожу в себя пальцем. Оргазм накрывает мгновенно. Не такой сильный, как вчера, но и этого хватает, чтобы я едва не поскользнулась. Цепляюсь за стенки душа, чтобы удержаться на ногах, выдыхаю и жду, пока сердце не начнет биться в привычном ритме.

Да, теперь мне значительно легче. По крайней мере, я могу заставить думать себя об учебе, мысленно уже составляю список вопросов к консультации перед последним экзаменом. Еще немного – и каникулы, выходные с Саней… Может, покажу ему пару приемов, и в следующий раз у нас выйдет лучше. Если, конечно, он еще хочет со мной встречаться.

Из всех дел на сегодня покоя не дает только один вопрос: что делать с Ксюшей. Мессенджер в телефоне уже разрывается от ее сообщений, а я так и не решаюсь, как ответить, поэтому просто молчу.

Толпа вносит меня в вагон, но я не обращаю внимания на окружающий мир. В наушниках играет любимая группа, в голове – мелькают варианты, как объяснить лучшей подруге, почему мы больше не будем общаться. Спровоцировать ее на ссору? Сказать, что она располнела? Или затусить с Катей Тарусовой, которую Ксюша на дух не переносит?..

Нет, сначала я думала все честно ей рассказать. Что ее отец считает меня нахлебницей, но это неправда. И предоставить решать Ксюше, хочет ли она слушаться, согласна ли с папой – или поверит мне. Но я слишком хорошо знаю подругу, чтобы хоть на секунду засомневаться в ее решении: она поступит по-своему. Мы продолжим общаться, рано или поздно Руслан Сергеевич об этом узнает… И даже думать не хочу, что тогда случится.

Следующим рабочим вариантом было слегка приукрасить правду. Мол, твой отец меня застукал, оборал, Санек меня бросает, на хрен я согласилась вообще с твоей идеей, видеть тебя больше не хочу. Отличный повод добавить «не бери мои игрушки и не писай в мой горшок». Но ведь Ксюша – не из тех, кто признает свою вину. И уж тем более не из тех, кто может смириться с ситуацией. Скорее всего, она просто пойдет скандалить к отцу, а Руслан Сергеевич ни перед чем не остановится, чтобы оградить доченьку от такой коварной меркантильной дряни, как я. А если он возьмет и расскажет Ксюше, как я пыталась его соблазнить? Нет, у меня и в мыслях не было, но ведь это не значит, что Руслан Сергеевич не преподнесет дочери собственную версию событий! И как мне после этого вообще смотреть ей в глаза? А вдруг она потом доложит Саньку? Или вообще на эмоциях растреплет по всему институту?.. Мамочки, даже думать страшно!

Нет, любую версию, в которой так или иначе фигурирует Руслан Сергеевич, я решительно отметаю. Остается либо прицепиться к какой-нибудь мелочи и затеять ссору, либо просто включить игнор, пока Ксюша сама не психанет и не пошлет меня, куда подальше. Не знаю, как мы будем учиться дальше бок о бок, не знаю, как буду готовиться к экзаменам одна, как выдержу скучный бубнеж нашего философа без ее язвительных комментариев в мессенджере. Не знаю, с кем буду пить кофе на переменах. Да и в клубы одной ходить как-то не айс… Ладно. Жила же как-то раньше без вечеринок. Пора возвращаться к обычной жизни девочки-ботана.

С этими мыслями я уныло подгребаю к гардеробу, но не успеваю даже запихнуть шапку в рукав, как ко мне подлетает Ксюша. Так. Лицо – кирпичом, холодное равнодушие…

– Я все знаю! – выстреливает она в лицо вместо приветствия, и я от неожиданности забываю про все свои стратегии. – Саня мне рассказал.

И пока я гадаю, до каких именно подробностей мой бойфренд дошел в своем рассказе, Ксюша торопливо швыряет мою куртку гардеробщице, забирает номерок и тащит меня к кофейным автоматам.

– Капец, облом, конечно, – она выразительно округляет глаза, выбирая на панели большой латте. – Он злится жутко, говорит, самый стремный момент в его жизни…

– Ну да… – неопределенно протягиваю я.

– В общем, сорян, подруга. Нет, реально. Представляю, как вы там перебздели… Не надо было все это. Бесишься, да? – она так виновато заглядывает мне в глаза, что у меня духу не хватает раздуть из этого ссору. На Ксюшу вообще невозможно злиться, она всегда так искренне просит прощения, так убивается, что сразу капитулируешь.

– Еще бы, – отвечаю я, правда, без особой злости. Ну не могу я ничего с собой поделать!

– Бли-и-ин… Нет, ну а с другой стороны: с какого фига он не предупредил, что приедет? Так тоже не делается. На звонки не отвечает, значит, торчит у своей тупой подружки.

– Подружки? – переспрашиваю я. А что, по-моему, получилось вполне нейтрально. И никакого разочарования. Да и с чего бы ему взяться? Руслан Сергеевич – свободный мужчина, для меня староват, так что плевать мне сто раз на него и его личную жизнь.

– Надя, – у Ксюши такое лицо, будто она собирается смачно сплюнуть и три раза перекреститься.

– А что с ней не так?

– С ней все не так. Стерва. Видите ли, он слишком много на меня тратит. Видите ли, мне нужно ограничить содержание. И я избалованная капризная принцесска.

– Это она тебе сказала?

– Да щас! – фыркает Ксюша и так яростно дергает на себя стаканчик с латте, что я невольно отскакиваю, не рискуя попасть под кофейный гейзер. – В телефоне у него прочла. Случайно! Чесслово. Просто мой разрядился, а надо было срочно позвонить Леше… Забей.

– Ну, мало ли, что она считает. Он-то ничего этого не сделал. Он вообще не похож на человека, которого можно заставить что-то сделать…

– Ох, Лилька, наивная ты… Все мужики так выглядят. А потом остаются без штанов в коробке от холодильника. Вон, на теплотрассе сидят греются. Поди тоже сначала были все из себя такие независимые, – Ксюша делает большой глоток латте, морщится, обжегшись, высовывает язык и усердно на него машет. – Зараза… Теперь пить никакого кайфа… – и провинившийся почти не тронутый кофе отправляется в мусорное ведро. – Ладно, пошли.

– Ты не переживай насчет отца. Он любит тебя…

– Ты бы видела эту Надю… – Ксюша вздыхает. – Ладно бы просто секс-бомба. Так еще и работает с ним. Финансовый директор. Значит, умная. Через постель отец должности не раздает, тут у него принципы.

– Ты-то откуда знаешь?

– Знаю – и все. Я половину уроков делала у него в офисе. С секретаршей или с кем попадется… Неважно. Мне не нравится, что эта сучка уже так давно с ним встречается.

– Да может не такая она… – у меня уши горят от Ксюшиной резкости.

– Такая-такая. Ладно. Как только отец освободится, наберу ему.

– Если только из-за меня, то не надо! – спешно тараторю я. – Сама виновата. Это его квартира…

– Я бы все равно ему позвонила, у него день рождения, – отмахивается Ксюша. – Заодно проясню все сразу насчет тебя.

Еще и день рождения?! Гениально, Лиля! Подарок ты ему организовала – фееричнее некуда. Неудивительно, что он так разозлился! Могу себя представить на его месте: прихожу я к себе домой, мысленно готовлюсь к празднику, а там какой-то мужик. Раздевается, трется членом о мою руку и заливает мне постель спермой. «С днем рождения!»

– Ксю, давай только без этого! Пожалуйста! – у меня в голове уже мелькают страшные картинки: однокурсники перешептываются и хихикают, глядя на меня, в мужском туалете – мой номер телефона с указанием древнейшей профессии…

– Так, что-то ты мне не нравишься! – Ксюша резко останавливается и изучающе всматривается в мое лицо. Делает паузу, потом выносит вердикт: – Все ясно.

– Э-э-м… Что именно?

– С тобой все ясно. Дай угадаю: мой папец сделал страшное лицо, включил бабайку и велел тебе не приближаться ко мне на пушечный выстрел. Потому что тебе нужны от меня только денежки, и он костьми ляжет, но не подпустит такую меркантильную вражину к любимой доченьке. Все? Или он успел придумать что-то еще?

Я стою, уронив челюсть, и не знаю, что сказать. Вот всего ожидала от Ксюши, но не такой осведомленности – и такого невозмутимого спокойствия.

– Да но… Это не так… – растерянно мямлю я. – Ну, я не ради денег с тобой подружилась…

– Ясен перец! Но это ж мой отец. Свято уверен, что люди просто не могут общаться со мной по другой причине, если они зарабатывают меньше него. Я потому вас и не знакомила: не ты первая кого он пытался спугнуть. Ты, я надеюсь, не повелась на эту херню?

Я молчу, со стыдом вспоминая, как еще полчаса назад собиралась поставить крест на нашей дружбе. Врать я никогда особо не умела.

– Отлично… Да ладно, не парься. Ты ж у нас вся такая честная и послушная… На первый раз прощаю. Но чтобы больше я ничего про моего папу не слышала. Плевать мне, что он там думает, ясно? И я ему еще покажу, что значит отбивать у меня друзей.

Глава 6

Ночью Надя начала было бухтеть по поводу моего опоздания, но я умею успокаивать женщин. Тот секс был нужен нам обоим: она – соскучился, а я – накопил впечатлений, если можно так сказать. Мы сношались, как сумасшедшие. Дико, грубо, по-животному. Она исцарапала мне спину, ее ягодицы покраснели от моих шлепков… Не припомню, чтобы настолько выходил из себя. Но стоило мне вспомнить эту узкую девичью дырочку и бьющий из нее фонтан, как крышу сносило напрочь.

Мы с Надей отрубились, потные и уставшие, даже не дойдя до душа. Она заснула с сытой улыбкой, и, уже погружаясь в сон, я успел подумать, что день рожденья удался на славу.

Утро стало достойным продолжением банкета: обожаю просыпаться от запаха свежесваренного кофе и выпечки. И если с кофе все понятно, то откуда сдоба? Надя никогда не пекла.

– Заказала твой любимый пирог с заварным кремом, – мурлычет она, заходя в спальню с подносом. – Курьер только ушел. Если бы ты спал еще дольше, мне пришлось бы его вернуть, – и она кокетливо тянет за поясок, ослабляя шелковый халатик.

– Это лишнее, – я усаживаюсь поудобнее. – А то бы еще попросил чаевые…

– По-твоему, со мной можно только за чаевые? – она притворно обижается, макает пальчик в крем и демонстративно облизывает, погружает в ротик…

Ладно, если тебе так хочется, завтрак может подождать. Я чувствую себя полным сил и на сей раз позволяю ей выложить весь арсенал заготовленных фокусов. Спешить некуда, можно и с наручниками, и с пробочкой, и с зажимами для сосков. Главное – чтобы женщина осталась довольна. Собственно, иначе я не умею.

Из постели мы выбираемся ближе к полудню. Пирог с кремом безнадежно испорчен нашими играми. В смысле, тесто цело, а вот крема, которым Надя решила вымазать мне член перед тем, как начисто его вылизать, не осталось. К сожалению, голод, который одолевает нас теперь, в постели не утолить, а хозяйка из моей пассии никакущая. Вот прямо с большой буквы. Поэтому мы решаем развеяться, сходить куда-нибудь подкрепиться – а там уже придумаем, как будем отмечать дальше.

Уже одевшись, я машинально проверяю телефон перед тем, как сунуть его в карман. Пятнадцать пропущенных вызовов от Ксюши. Ох, и что-то подсказывает мне, что не с днем рождения она меня хочет поздравить.

– Только не говори, что это снова твоя дочь! – цедит Надя, застегивая пальто.

– Только не говори, что хочешь выяснять отношения, – парирую я и выхожу на лестничную клетку, чтобы поговорить со своим ребенком спокойно.

– О, какие люди! – весело отзывается Ксения после первого же гудка. – С днем рождения, что ли, пока ты не решил внести меня в черный список.

Ну и язва! Вся в мать. Может, Надя права, и я избаловал эту несносную девчонку? Ни капли почтения, даже ради праздника.

– Я был занят.

– Могу себе представить! Ты хотя бы предохранялся?

– Ксения!

– Да, мой генерал! – пародируя мой тон, отвечает она, а потом фыркает… – Не парься, я в курсе про тычинки и пестики. Просто не хочу ни с кем делить наследство.

Я сжимаю телефон, отчаянно жалея, что в свое время пренебрег розгами.

– Если это все поздравления, которые ты заготовила, я, пожалуй, пойду. Заодно загляну к нотариусу и отпишу имущество сиротам.

– Да ладно, не придирайся к словам, – хихикает она. – Плодись и размножайся, сколько влезет. Я все равно выйду замуж за олигарха, чтобы было, чем накормить старика-отца на пенсии.

Вздыхаю, тяжко и печально. Моя дочь неисправима, пора признать свое полное фиаско, как родителя.

– Ксюш, ты мне ничего не хочешь сказать? – спрашиваю осторожно.

– А что? Ну, с днем рождения я тебя поздравила… Ах, да. Люблю тебя, папочка. Ты скоро вернешься в Москву? Хотела вручить тебе небольшой подарочек.

Так, выходит, она не в курсе, что я вчера застукал ее подружку в квартире? Эта Лиля – кремень. Неужели не проболталась? Даже не намекнула? А этот паренек с кривыми руками? Ну и дела. Нет, я не сомневался, конечно, что маленькое происшествие в спальне Лиля оставит при себе, девочки стесняются таких вещей. Но вот не растрепать, что я попортил им всю малину?..

– Я в Москве. Вернулся с утра. Ненадолго, но повидаться надо обязательно.

– Нет, ну ни фига себе! Не позвонил, не предупредил! Признавайся, у тебя вторая дочь? Я тут подыхаю, от учебы, можно сказать, ни шагу в сторону. И еще от родного отца нож в спину!

– Не валяй дурака, – прерываю я притворные стенания. Слишком хорошо знаю Ксюшу, чтобы поверить в сказки про усердную учебу. Удивительно, если она в курсе, какой у нее экзамен следующий. Но я не обольщаюсь: вполне может быть, что сам факт сессии прошел мимо ее внимания.

– А давай сегодня вечером? Только не дома! И не в ресторане, я после шести не ем.

– И что ты предлагаешь?

– «Icon»![1] Ну пап, ну пожалуйста! Ты не такой старый, должны же они тебя туда пустить!

Я морщусь. Клубная жизнь осталась далеко в прошлом. И меня не прельщает таращиться целый вечер на пафосные рожи, слушать долбилово и любоваться пьяными плясками.

– Может, все-таки ресторан? Закажу тебе листик салата…

– Ну па-а-ап, – канючит она, и я уже готов на все, что угодно, только бы не слышать больше этот ужасный звук.

– «Icon» в девять, – сухо бросаю я.

– Так рано?!

Но я уже сбрасываю звонок. Ох, до чего тягостен груз родительства! Столько трудов, столько денег и сил – и вот она, черная неблагодарность. Фактически, я под каблуком у дочери. Дожил.

Ладно, этот раунд она выиграла. Но я отступать не собираюсь. Если она думает, что сможет и дальше помыкать мной, то пусть закатает губу посильнее.

– Надя!

– Да? – она с готовностью выныривает из квартиры, поправляя шарфик. – Такси уже подъехало?

– Почти. У нас новые планы на вечер.

– Вот как? – с любопытством мурлычет она. – Ты вспомнил новую позу?

Господи, вот же ненасытная женщина.

– Нет. Мы идем в «Icon».

Я никогда не знакомил Ксению со своими любовницами. Таков мой принцип: мухи отдельно, котлеты отдельно. Разумеется, дочь у меня не дура, все ж таки гены пальцем не задавишь. И все эти годы она отлично понимала, что я не веду затворнический образ жизни с тех пор, как развелся с ее мамой, и та укатила в Штаты. В Майами с другими крокодилами ей самое место.

Но официально я своих женщин домой не приводил. А зачем? Женитьбы мне хватило, я – из тех, кто учится на ошибках с первого раза. Так и мои пассии не питали иллюзий, что мне нужно от них что-то большее, чем секс, и Ксюша знала, что наша маленькая семья неприкосновенна.

Однако сейчас я впервые решил свое правило нарушить. Нет-нет, не насчет женитьбы, я не планирую ничего менять в своей жизни. Но припугнуть Ксюшу будет полезно, мне кажется. Она слишком хорошо устроилась. Распоряжается моей квартирой, как вздумается, ведет себя, как пуп земли. Пора бы ей понять, что я, черт возьми, могу двигаться дальше, что у меня могут быть серьезные отношения, что я – не только добрый и безотказный папочка.

Да, я собираюсь предъявить Ксюше Надю. И пусть слегка поубавит пыл. В присутствии Нади она не сможет закатить мне истерику, и у меня будет отличная возможность разъяснить, что я больше не позволю делать из моего дома притон для случайных дружков.

Надя все равно планировала взять небольшой отпуск, чтобы слетать ко мне в Австрию. Так почему бы не преподнести Ксюше этот факт, как романтическое путешествие на двоих? Или нет. Семейный отпуск. Предложу дочери поехать с нами. Покататься на горных лыжах. Я, Надя – и Ксюша в нашем шале в Альпах. Чем не гениальная идея? Ксения откажется, это сто процентов. Слишком ревнива, чтобы жить под одной крышей с другой женщиной. Но сразу поймет, что я настроен серьезно, испугается, что дело попахивает браком. И будет вести себя осторожнее. Большего мне не надо.

«Icon» ничуть не изменился с моего последнего визита: музыку слышно с улицы, на афишах – сплошь раскрученные имена. И очередь на фейс-контроль. Никогда не понимал, почему Ксюше так нравится это место. Рассчитывал, что Надя будет со мной солидарна, но нет: и она туда же. Глаза сияют, тело довольно пружинит. Может, ждала возможности выгулять это платье? Зеленовато-золотистое, оно выгодно обтягивает ее аппетитные прелести, вызывая ассоциации с русалкой. Как мало надо женщине для счастья! Что-то блестящее – и публику, которая могла бы это оценить.

– Мы так редко куда-то выбираемся, – вздыхает Надя. – Вот бы почаще!..

Да вроде и в спальне было неплохо… Ладно. Хорошо хоть, что пришли заранее. Очередь не такая длинная, еще час другой и, если мне не изменяет память, здесь можно будет ностальгировать по старым добрым советским временам. Тем самым, когда в магазин вдруг завозили приличную колбасу или мандарины. Разве что одета очередь в «Icon» слегка гламурнее.

Я выбираю отдельный столик на одном из ярусов. С балкона отлично видно танцпол и не надо толкаться в толпе. Надя бросает тоскливые взгляды на кишащее неоновое месиво, но, хвала ее психологическому чутью, даже не заикается о том, чтобы туда спуститься. Вот и умничка, пусть лучше закажет какие-нибудь роллы.

Ксюшу я вижу сразу. Не знаю, может, это суперспособность вроде родительского зрения, но взгляд сам цепляется за дочкину макушку. Да, она постаралась меня впечатлить. Ярко-розовые пряди, платьишко чуть ниже попы и чуть выше груди. Так, больше пояс, чем платье. Разве не такой хочет видеть своего ребенка любой нормальный отец?

Но прежде, чем я успеваю придумать пару крепких замечаний на этот счет, мне на глаза попадается еще одна знакомая макушка. Белобрысая, с короткой стрижкой… Лиля. От злости я чуть ли не скриплю зубами. Какого хрена она тут делает?! Я же четко дал ей понять, чтобы не приближалась к моей дочери. И ко мне! Так нет же! Суток не прошло, как она наплевала на все мои слова. И еще в каком виде явилась! Немыслимо! Тоненькое кружевное платье! На таких лямках, как будто это маечка. И даже с балкона я вижу, что на ней нет лифчика. Слишком знакомы очертания острых маленьких грудей.

Кулаки сжимаются сами собой. Ну, она получит у меня! Решила, что я с ней в игры играю?!

Будто почувствовав на себе мой взгляд, она поднимает глаза, и ее лицо испуганно вытягивается. Ой, да ладно! Будешь делать вид, что не знала о встрече со мной?.. Останавливается, замирает, дергает Ксюшу за локоть и что-то яростно шепчет. Дочь тоже поднимает голову, замечает меня и приветливо машет. А вот эту мадмуазель я вижу насквозь. Теперь ясно: она приволокла подружку мне назло. Значит, просто навешала лапши и притворилась, что ничего не знает о вчерашних событиях.

Лиля упирается, Ксюша что-то отвечает резко и коротко. Ну, кто бы сомневался! Берет белобрысую за руку и тащит к нам наверх. Видимо, Лиля тоже попала в число тех, кто не может отказать моей дочери. И если Ксюша с тем же усердием уговаривала Лилю устроить романтический вечер в моей квартире… Нет. Все равно это не оправдывает Лилю.

– С днем рождения! – звонкий Ксюшин голос перекрывает музыку и шум. – Как отдыхается?..

И тут взгляд дочери спотыкается о Надю, улыбка меркнет.

– А, познакомься, – торжественно и, что уж греха таить, слегка злорадно объявляю я. – Надя, моя девушка.

– Что твоя-то я вижу, – сердито бурчит Ксения. – Но вот насчет девушки…

– Я тоже против этого кокетства, – холодно парирует Надя. – Можешь считать, что я его женщина, – и по-хозяйски накрывает мою руку своей. – Хотя мы вроде уже знакомы.

– Но не в этом статусе, – я демонстративно целую Надю в висок. – Так что вот, давно искал случая тебе сообщить.

– Очень мило, – кривится Ксюша. – А это моя подруга Лиля. Или вы уже знакомы?

Я не знаю, что она хочет от меня услышать. Признания, что я соврал, будто вернулся домой утром? Или извинений? Не дождется. Просто равнодушно пожимаю плечами. Лиля тоже молчит, и даже в полумраке и разноцветных отблесках лучей видно, что она краснеет.

– И я вот тебе приготовила подарок, – Ксюша протягивает мне маленький черный конверт. – Это карта в магазин постельного белья. Подарочный сертификат. Сначала собиралась купить сама, потом подумала, что ты лучше знаешь размеры. Наверняка ведь тебе захочется сменить комплект, – и хитро так, с намеком, щурится. А потом наклоняется, якобы чмокнуть меня в щеку, и шепчет: – Не парься, я в курсе, что вчера было. Лия мне все рассказала. Абсолютно все.

Глава 7

Я хочу сбежать. Мамочки, как же я хочу смыться отсюда, как можно скорее! Вот прямо перемахнуть через ограждения балкона – и свалить, даже если подспудно я сломаю ногу.

Руслан Сергеевич смотрит на меня так, словно вот-вот приговорит к расстрелу. Кишки слипаются от ужаса, желудок подскакивает куда-то к горлу… Нет, он убьет меня. Хладнокровно – и изощренно. Ну, Ксюша! Сказала же: на день рождения к другу! На полчасика! Завтра – экзамен, и я бы ни за что не пошла, если бы не это ее: «Тебя ждет сюрприз! Кто-то очень хочет тебя увидеть». Но я-то думала, что этот кто-то хочет увидеть меня живьем, а не в гробу и в белых тапочках! А уж если совсем честно, то я рассчитывала на Саню. Он не отвечал на мои звонки целый день, Ксю расхаживала с загадочным видом, и я решила, что эти двое готовят милый вечер. Компенсацию за испорченное свидание. И как до меня сразу не дошло, что Сашу бы не пустили одного в такое место? За здешний столик надо отвалить такую тучу бабла, что даже страшно переводить эти деньги в батоны хлеба или число статей, которые бы мне пришлось написать для фриланса. Надо было догадаться еще там, в очереди на фейс-контроле. Никто хороший не мог меня ждать в «Icon», это уж как пить дать. А это платье? Я спорила с Ксюшей, но она сказала, что оно ей мало. И вообще не обсуждается. Супер! Теперь Руслан Сергеевич решит, будто я явилась сюда его обольщать.

Господи, да это даже звучит дико смешно. Рядом с его пассией я выгляжу сироткой из приюта. Жалкая, нескладная девчонка. Никаких сомнений: он просто пожалел меня. Там, в спальне. Мини мастер-класс по половому воспитанию. И как мне только в голову пришло, что я могу его возбудить? Что он станет спать со мной? Если его ждет такая богиня? Будь я мужиком, ни за что бы не прошла мимо этой женщины. Уверенная в себе, роскошная. Повадки пантеры.

И Ксюше этого мало! Она решила до кучи меня опозорить! Потому что как еще назвать подарочный сертификат на постельное белье? Она сознательно бросает отцу вызов. Мол, да, я знаю, что ты застукал мою подругу с парнем. Вот тебе новые простыни, утрись. Окей, это ее право, я в их отношения не лезу. Но злиться-то он будет на меня! Решит, что я разболтала все… О, Божечки! А если он подумает, что я разболтала вообще все?!

– Простите, Руслан Сергеевич, – торопливо влезаю я, чувствуя, что воздух уже искрит от напряжения. – Я сказала Ксюше, что вы меня вчера попросили больше к ней не приближаться.

– И?.. – он вопросительно изгибает бровь.

– И все, – судорожно киваю я.

– А что, этого мало?! – возмущается Ксю. – Ты запрещаешь моей лучшей подруге со мной общаться, обвиняешь ее в каких-то корыстных загонах. И типа она должна сделать мне ручкой?

– Я забочусь о твоем же благе. Поверь, у меня большой жизненный опыт. И я знаю, какими мелочными бывают люди.

– Знаете что, мне, пожалуй, пора, – я разворачиваюсь на каблуках и чешу к выходу.

– Ну что, доволен?! Может, хватит уже совать нос в мои дела?.. – доносится мне вслед.

Плевать. Пусть ссорятся, пусть выясняют отношения, как хотят. Я люблю и ценю Ксюшу, но использовать меня, в качестве красной тряпки для быка – вот уж увольте. Надоело!..

– И кто это у нас такой сердитый? – дорогу мне преграждает подвыпивший тип лет пятидесяти. Одет настолько же хорошо, насколько плохо выглядит. Лоб блестит от пота, весь нос в бордовой сетке мелких сосудов. И пахнет какой-то кислятиной.

– Разрешите, я пройду…

– Куда ты так торопишься? – он кладет руку мне на талию, гладит и опускает ниже. – Потанцуй с дядей.

– Я не танцую.

– Будь хорошей девочкой, и дядя угостит тебя коктейлем. Ну? Какой тебе больше нравится? «Секс на пляже»?

– Коктейль Молотова! – я выворачиваюсь, борясь с брезгливостью. – Пустите!

– Руки убрал! – голос Руслана Сергеевича звучит как раз вовремя: паника уже подступает мне к горлу.

– А ты что, типа папочка ее? – кривится пьяная морда.

– Ей шестнадцать, – не моргнув глазом, врет Руслан Сергеевич, и приставучий мужик исчезает быстрее, чем если бы в его накрыл тряпкой Дэвид Копперфильд.

– Спасибо, – неохотно выдаю я.

Нет, я вполне искренне благодарна, но меньше всего мне хотелось опять доставлять неприятности Руслану Сергеевичу. Думаю, с него и Ксюшиного сюрприза хватило.

– Извините, я уже ухожу. Я не знала, что вы тут будете…

– Постой, – он сжимает мое запястье, и от его горячих пальцев я против воли снова чувствую то ли дрожь, то ли озноб. Вдоль позвоночника прокатывается волна мурашек, но я старательно делаю вид, что ничего не произошло. – Ксюша просила меня извиниться за то, что я назвал тебя корыстной.

– Извинения приняты. А сейчас мне действительно пора, – я пытаюсь отдернуть руку, но Руслан Сергеевич держит крепко.

1 Icon – элитный ночной клуб в Москве.
Скачать книгу