Левенхет: Каменный берег бесплатное чтение

52 день Нура, 11 г., вблизи гор Дунгатана, Лесное Королевство.

Какие опасности могут поджидать путников на безмятежном тракте союза трёх торговых городов? Ответ на этот вопрос не даёт покоя с тех самых пор, как отряд покинул Стальноградье несколько дней назад, направляясь по торговому маршруту в сторону Ночного пути, который неминуемо вывел их к неспокойным горным вершинам, отлично проглядывающимися далеко на севере, пугая любого своей неизведанностью и сокрытыми там опасностями, что бок о бок уживаются рядом с лесными землями уже несколько тысячелетий. Какова вероятность того, что горные варвары с каменной плотью захотят разграбить одинокие повозки, даже несмотря на то, что их сопровождает отряд хорошо вооружённых наёмников ОГМ? Вероятность слишком мала, это не в духе горных воинов, но всё же не стоит задерживаться на этой части маршрута. Каждый из отряда желает как можно скорее выйти к Ночному пути, где их ожидают многочисленные деревни мирных земельников, величественные зелёные просторы, а самой большой опасностью будет являться лишь отвратительный характер местных коротышек. Дорога от Изумрудных лесов оказалась непростой, большую часть лесных земель пришлось передвигаться при помощи проводников. Золотые леса преодолели по неухоженному, но имеющемуся тракту, а далее вышли на более свободные от растительности земли торговых городов. На первый взгляд всё звучит довольно неплохо, если бы каждый раз с наступлением сумерек не приходилось буквально зарывать свои палатки в землю, дабы не оказаться в объятиях призрачных тварей, словно бич божий свалившихся на головы народов Междумирья одиннадцать лет назад. Чего только Звёздный Вихрь не выбрасывает на просторы Междумирья. Светящихся рыдающих скелетов, прозванных плакальщиками, с каждым годом становилось всё больше и больше, пока их количество свело на нет ночное существование разумных существ под открытым небом, тем самым провозгласив начало новой эпохи. Наёмникам, как и всем остальным, ничего не оставалось кроме как смириться с новыми порядками этого загадочного мира, волей случая, ставшего для их предков домом.

Золотистая гладкая шёрстка переливалась под яркими лучами солнца, которое вот-вот должны были закрыть, невесть откуда взявшиеся, тучи, поэтому Саилар продолжал наслаждаться излюбленным светом, пользуясь возможностью остановки небольшого каравана прямо посреди тракта. Зловещие дунгатанские горы продолжали царапать его звериные глаза издалека, как бы напоминая, что ни в коем случае нельзя расслабляться, даже когда ты думаешь, что опасности рядом нет и быть не может. Справив нужду и напоив ездовых животных, остальные наёмники уже возвращались к двум закрытым повозкам и седлали своих скакунов. Беспокойство всё также продолжало мучать Саилара, но внезапно он почувствовал сильный шлепок по спине, доставшийся ему от двухметрового здоровяка, незаметно подкравшегося сзади. Неестественно мускулистый наёмник с лысой головой, бледной кожей и полностью чёрными глазами, вооружённый длинной секирой, закреплённой у него на спине, с улыбкой наблюдал за более мелким Саиларом, которого ему удалось застать врасплох.

– Красиво, да? – всё также улыбаясь, спросил здоровяк, посмотрев на далёкие горные массивы, – Только представь какие они вблизи. Какие огромные! Если даже отсюда, за многие десятки километров, они кажутся такими величественными.

– И опасными. – с недовольным видом Саилар разминал пострадавшую спину, – Ты свои ручища видел, Манус? Ещё немного усилий, и ты точно сломал бы мне хребет.

– Только не нужно ныть, Саилар, – Манус захохотал, показательно выставив мускулистые руки в свои бока, – ты ведь наёмник и должен быть готов ко всему. Все уже готовы двигаться дальше, нужно седлать скакунов.

Манус взял Саилара за плечо и с силой подтолкнул его в сторону задней повозки, где находился его имперский квин, что весь путь двигался в сопровождении груза. Звериное чутьё редко подводило наёмника, он всегда был осторожен и чувствовал опасность, в отличие от своего недалёкого товарища, который всегда предпочитал думать своими мышцами и секирой, но уж точно не головой. Манус всегда рвался в бой, он получал наслаждение от поединков, а потому никогда не предавал серьёзности тому, что рядом может находиться потенциальный враг. Напротив, он всегда только этого и ждал. Внезапно деревянные двери второй повозки распахнулись и наружу выскочил аберфол, что являлся единственным чародеем отряда, и практически не отходил от груза, но сейчас он со всех ног бежал в сторону первой повозки, чем привлёк к себе всеобщее внимание. Чародей, как и все представители его народа, носил сарфитовую красную маску и такие же накладки для тела, больше похожие на очень тонкие доспехи. Он остановился рядом с пилимским всадником, одетым не так элегантно, как его имперские собратья, он больше похож на неотёсанного небритого разбойника, облачённого в поношенные доспехи из коричневой кожи. Так уж случилось, что именно этот рогатый головорез являлся доверенным лицом их гильдии и непосредственным предводителем отряда.

– Кажется я говорил тебе даже на шаг не отходить от груза, – пилим говорил грубо, но выражение его лица никак не предвещало ничего плохого, – хочешь задержать нас ещё дольше?

– Не я, – мотнул головой чародей, – пришло магическое сообщение.

– Передай в гильдию, что я контролирую ситуацию. Контракт будет выполнен, и пусть этот толстый болван не переживает за своё серебро.

– Сообщение пришло не из гильдии, – вновь мотнул головой аберфол, – оно от заказчика.

Внезапно на лице пилима возникло удивление, некоторое время он молчал, как и все остальные. Никто и малейшего понятия не имел о личности их заказчика, который напрямую общался только лишь с лидером их гильдии в Гелемоне.

– Он таковым представился? – наконец спросил пилим, – По-твоему можно доверять магическим сообщениям любого чародея, что желает с нами связаться? И чего хочет этот самый «заказчик»?

– Он желает говорить с вами и просил некоторое время оставаться на месте.

– Что за бред? – разозлился пилим, – Стоять на месте и ждать следующего сообщения? Это попахивает самой обыкновенной ловушкой, болван. Уходим немедленно.

Магическая вспышка прозвучала слишком неожиданно, никто не видел прилёта вражеского заклинания, и никто не слышал приближения врага. Уши слегка заложило, а затем все наёмники осознали, что никакого вражеского смертоносного заклинания не было, вместо этого все принялись глазеть на мерцающий белесый силуэт, появившийся прямо перед скакуном их предводителя. Некоторые доставали своё оружие, аберфольский чародей выставил перед собой магический щит, а в другой руке сформировал огненную вспышку, и только пилимский всадник всё также сохранял хладнокровие. Прямо перед ним стоял магический силуэт высокого мага плотного телосложения, он был полностью соткан из волшебства, потоки прямо-таки рассеивались от него во все стороны, сопровождая всё это лёгким гудением. Явившийся незнакомец был облачён в плащ с капюшоном, из-под которого невозможно разглядеть его лицо, а в правой руке, полностью исписанной мелкими светящимися рунами, выделяющимися на фоне всего тела своим лазурным цветом, держал длинный посох с сияющим камнем на конце. Камень был такого же цвета, как и руны на руке, от него постоянно исходили волны волшебства, и даже Саилар догадался о том, что именно данный камень поддерживает это необычное заклинание.

– Что это ещё за магия? – Манус шёпотом обратился к аберфолу, сжимая в своих руках секиру.

– Такого я не видел даже в Магической академии, – аберфол рассеял свои заклинания и, с широко раскрытым ртом, наблюдал за происходящим, – это не иллюзия. Он проецирует своё тело прямиком в это место. Но как далеко он находится?

– Твои фокусы впечатляют. – наконец взял слово пилим и жестом приказал своим наёмникам убрать оружие, – Так ты и есть тот самый «заказчик»? Что тебе нужно?

Неизвестный чародей ответил не сразу.

– Приветствую тебя, Оиено, – его голос был, как у глубокого старика, и при этом имел довольно грубое звучание, – я очень рад, что вы смогли преодолеть земли Лесного Королевства и выйти к границе Ночного пути, не встретив опасности в дороге. Я не ошибся в своём выборе.

– Гильдия Каунарана Грисди всегда доводит дело до конца, – с гордостью сказал пилим Оиено, – волноваться вам не о чем. Теперь, когда вы убедились, что всё в порядке, мы продолжим свой путь.

– Я явился к вам не для того, чтобы выразить своё восхищение, уважаемый Оиено, – заявил чародей, – а для того, чтобы лично с вами переговорить об изменении условий контракта.

– Ни о чём подобном из Гелемоны мне не докладывали, – пилим смотрел на собеседника с подозрением.

– И не придёт… Вам ли не знать, что ваш работодатель – Каунаран Грисди не тот, кем его видят многие, и я очень жалею о том, что узнал об этом так поздно. Груз, что вы перевозите, слишком важен не только для меня, но и для всех жителей этого мира, хоть они ещё и не подозревают об этом. Ваш же работодатель решил играть по своим правилам, и я уверен, что он уже использовал эту информацию в своих алчных целях.

– Что ты несёшь, старик?

– Глядя мне в глаза, ответь на вопрос: поставит ли Каунаран под удар своих подчинённых за солидную сумму золота?

Оиено хотел было возразить, но внезапно задумался.

– Я знаю, что нашлись те, кто также заинтересовался грузом, чьл находится в ваших повозках, а потому я желаю изменить условия сделки именно с вами, а не с господином Каунараном. Вы получите больше серебра, а также не подставите свои жизни под угрозу. Что скажете, Оиено?

– У нас был контракт, – со злостью ответил пилим, – в обусловленном месте, на границе Красных лесов забрать те сундуки и доставить их в Гелемону. Но теперь, когда почти весь путь пройден, появляется некий незнакомец, обладающий высшей магией, представляется заказчиком и заявляет об изменениях условий контракта…

– Тебе решать, сынок, – неожиданно мягко сказал чародей, – но прежде, чем дать мне ответ, хорошенько обдумай своё решение. Посмотри на тех, кто стоит рядом с тобой, и вспомни о том, кто ждёт вашего возвращения в гильдии. Тебе есть что и кого терять, но только не им… Реликвии, что вы перевозите, слишком важны, они должны попасть в нужные руки, но если этого не произойдёт, то рано или поздно, но я найду другие способы вернуть их. Для вас же дальнейший путь может оказаться последним.

Чародею удалось сделать то, что он планировал, а именно поселить сомнение в сердце Оиено к лидеру его гильдии, в общем-то это оказалось делом несложным. Все присутствующие хорошо знали господина Каунарана, все ненавидели его за высокомерие, а также все хорошо знали о его жадности и о том, что за горсть золотых монет он запросто продаст в рабство собственных детей. За весь этот контракт наёмники вряд ли получат даже половину от тех денег, что чародей обещал заплатить гильдии, а потому раздумья Оиено продолжались недолго, ни его, ни кого-либо ещё из отряда.

***

Полдень давно остался позади, до захода солнца оставалось ещё несколько часов, за это время необходимо пройти как можно большее расстояние и расположиться на ночлег у тракта, чтобы на следующий день наконец-таки добраться до развилки. Но теперь их путь лежал не в Гелемону, а на север, на самый дальний край Ночного пути. Две повозки в сопровождении девятнадцати вооружённых всадников продолжали движение, заметно набрав темп, и на этот раз наёмники были насторожены предупреждениями того чародея. Теперь все смотрели в оба, в любой момент ожидая нападения. Даже неугомонный Манус осматривался по сторонам, но по его глазам Саилар мог сделать точный вывод, что он только и ждёт нападения для того, чтобы наконец-то за долгое время появился шанс помахать своей секирой.

– Значит, мы вот так просто возьмём и отправимся к Серной Яме, вместо того, чтобы идти к Гелемоне? – Саилар нашёл время для возмущений, поравнявшись с леовином Мануса, – Это же ещё дней двадцать пути, а то и больше. Оиено уверен, что Каунарану доверять нужно меньше, чем тому странному чародею?

– Ну вот чего ты заладил «нужно», «не нужно», «доверять», «не доверять»? – довольному спокойствию Мануса можно было позавидовать, – Тебе ясно дали понять, что нам заплатят вдвойне, вот только все эти денежки уйдут не в карман трусливому Каунарану, а в наши личные.

– И тебя это устраивает?

– Конечно, – удивился Манус, – я наёмник, деньги для меня – главное.

– Я не про это, – отмахнулся Саилар, – я тоже не прочь обогатиться, но всё же не даёт покоя тот факт, что мы предаём свою гильдию.

– Почти все члены нашей гильдии сейчас здесь, так что мы никого не предаём, а лишь меняем работодателя. Скажу честно, я никогда не был в восторге от того жирного придурка, так что я согласен с решением Оиено.

– Мне бы стоило поступить точно также, но нужно ещё время всё обдумать.

– Как-будто это на что-то повлияет, – засмеялся Манус.

– Твоя правда.

Появление загадочного чародея, способного создать свою иллюзию в отдалённой точке мира, информация о предательстве отряда Каунараном, всё это заставило Саилара задуматься о том, что же именно они перевозят в своих повозках. До этого момента, он воспринимал контракт, как доставку драгоценного груза, что был оставлен для передачи на границе Красных лесов, но странно то, что никого из отряда вовсе не интересовало его происхождение. Два небольших железных сундука находились на небольшой полянке, прямо перед кровавыми деревьями, в тот момент каждый был готов поклясться, что за ними кто-то наблюдает, либо чьи-то случайные глаза, либо неизведанная сила, которая, как утверждали лесные жители, совсем недавно поселилась на юге лесных земель. Оиено строго-настрого запретил открывать сундуки, так как это являлось неотъемлемым условием контракта, к ним сразу же был приставлен аберфольский чародей, ведь заказчик предупредил гильдию о магическом происхождении груза, и что он может быть опасен. По этой причине никто и не думал интересоваться тем, что находится внутри, наёмников заботил только вопрос о скорейшем вознаграждении и возвращении домой. Но теперь обстоятельства изменились. Саилар продолжал сопровождать вторую повозку взглядом, строя в своей голове теории о том, чем же именно могут являться загадочные сундуки.

– Как думаешь, как эти сундуки вообще попали на юг лесных земель? – Саилар обратился к Манусу.

– Кто его знает, – пожал плечами здоровяк, – скорее всего тот чародей обменял их на нечто ценное, а другие ребята оставили их в обусловленном месте.

– Но на юге в красных лесах живут только племена дикарей, никому не удавалось вступить с ними в контакт. А если это оставили жители Изумрудных лесов, то какой смысл тащить сундуки на юг, чтобы мы забрали их и увезли в обратном направлении?

– Ты слишком много думаешь, – Манус хотел было протянуть свою ручищу, чтобы вновь треснуть Саилара по спине, но тот вовремя отвёл в сторону своего квина, – мало ли кто мог их оставить. Думай о чём-нибудь другом, например, как получишь обещанную гору серебра и осядешь где-нибудь в Княжестве, зажив счастливой жизнью.

– Пока вновь не придётся взяться за меч, – съязвил Саилар.

– Ты не исправим, – Манус недовольно покачал головой, – вон, посмотри на Акеля, он абсолютно беспечен и не забивает свою голову ненужными тревожными мыслями, поэтому чувствует себя лучше всех. Правду говорю, Акель?

Слова Мануса были адресованы всаднику, двигающемуся перед ним, рядом с передней частью повозки, где находился возница. Баф по имени Акель и впрямь был слишком спокоен, не оглядывался по сторонам, смотрел только в землю, чем выделялся на фоне остальных наёмников. Он даже не ответил на обращение Мануса, будто бы совсем не слышал его, хотя громила обладал слишком громким и от этого надоедливым голосом. Саилар заметил, что голова Акеля немного болтается в разные стороны, руки изредка подрагивали, похоже ему стало нехорошо.

– Акель, что с тобой? – на этот раз к нему обратился Саилар, – Может остановить повозки?

Но Акель всё также никого не слышал, но всё ещё уверенно держался в седле своего скакуна, его состояние заставило обеспокоиться других всадников, двигающихся позади. В какой-то момент, Акель подвёл скакуна вплотную к повозке, из-за чего на него сразу же обратил внимание возница, посмотрев на наёмника, однако баф не ответил тем же. Как только наёмник на повозке собрался отрыть рот, чтобы обратиться к товарищу по поводу его странного поведения, вдруг рука Акеля схватила рукоять своего меча. Он быстро вынул его из ножен после чего вонзил вознице прямо в горло. Кровь брызнула на белоснежную шерсть Акеля, на лице его жертвы отпечатался ужас и непонимание происходящего, в следующие пару секунд он уже свалился на землю, оставив повозку без управления. Никто не понимал, что произошло, почему Акель внезапно убил члена по команде, с которым они были знакомы не первый год, но когда баф обернулся к остальным, то всё стало на свои места. На наёмников смотрели два окровавленных глаза, из которых всё ещё продолжали вытекать тёмно-красные ручьи, точно также, как и из его звериного розового носа. Он уже не контролировал себя, ему оставалось только чувствовать боль, самую ужасную адскую боль, появившуюся из-за того, что незримый враг забрался ему прямо в мозг.

– Мирваны! – закричал Манус, одной рукой хватая секиру у себя за спиной, – Акель у них под контролем!

Со стороны первой повозки раздался крик, ещё один их товарищ сидел на своём скакуне с окровавленным лицом, а рядом с ним двигался другой всадник, висящий на стременах у самой земли с разрубленным горлом. Их застали врасплох, никто не ожидал, что атака будет именно такой, не требующей ближнего контакта с противниками. Манус был единственным, кто не растерялся и уже совершил рывок на своём леовине в сторону бедного Акеля, после чего мощным ударом своей секиры снёс бафу голову. Это вызвало сильный шок у Саилара, что не утаилось от чёрных глаз громилы.

– Не смотри на меня так, его уже было не спасти, ему полностью сварили мозги.

Очередной член отряда внезапно почувствовал что-то неладное, а затем дотронулся пальцами до глаз, которые уже начинали кровоточить, вот только Оиено не дал случиться тому, что должно было случиться, он вовремя подскочил к товарищу сзади и пробил его своим клинком насквозь в области сердца. Наёмник свалился на землю, не издав ни единого звука.

– Всем опустить глаза! – выкрикнул Оиено, – Смотреть только на землю!

В воздухе прозвучал очень знакомый свист. Всадник, что находился рядом с Саиларом, вскрикнул, в его спине торчал арбалетный болт, точно такие же поразили ещё двух его товарищей. Саилара охватила паника, уже несколько наёмников мертвы, мирваны продолжают доставать их своими силами, убивая на расстоянии. Ни о каком бое не может быть и речи, представители одного из кланов им не ровня, и командир Оиено прекрасно это понимал.

– Грёбаные мозгососы, так они нас всех перебьют! – пилим был очень зол и становился ещё злее, осознавая тот факт, что он бессилен перед таким могущественным противником, – Двигаемся вперёд по тракту, выжимайте из скакунов все силы, нужно оторваться от врага! Всем всадникам продолжать защиту повозок, мы выполним этот контракт любой ценой!

Всадники подняли своих скакунов на дыбы и устремились вперёд, первая повозка также сорвалась с места, оставляя за собой пыльный след, в то время как вторая всё также оставалась без возницы. Один из наёмников встал на спину своего скакуна и перепрыгнул на транспорт, беря в руки окровавленные поводья, только после этого вторая часть наёмников устремилась вслед за первой, сопровождая важный груз. Они скакали вперёд так быстро, как только могли, никто не видел врагов, все боялись поднять свои глаза, ведь в любой момент они могут перестать быть хозяевами своих тел, а потому оставалось лишь слушать свист арбалетных болтов у себя над головами и также выкрики товарищей, которым не посчастливилось стать очередной жертвой.

– Проклятые мирваны, – Саилар смог расслышать громкий голос Мануса, – всегда суют свой нос в чужие дела! Получается, что чародей был прав – Каунаран и впрямь сдал нас!

– Берегитесь! – раздалось со стороны первой повозки.

Саилар осмелился поднять глаза и увидел, как рядом с первой повозкой уже находилось несколько вражеских всадников, облачённых в серые плащи с закрытыми нижними частями лиц, они были верхом на быстрых антийских лошадях, в руках держали короткие клинки. С ходу они прикончили ещё двух наёмников, промчались мимо первой группы и уже направлялись навстречу второй, с целью сильнее проредить число своих врагов. Саилар вытащил меч, а затем с ужасом понял, что смотрит прямо на мирванов, предоставляя им шанс взять его под контроль, но опустить глаза он не успел, всё произошло слишком быстро. Один из мирванов достал маленький арбалет и точным выстрелом попал в грудь нового возницы, но тот с болью вцепился в поводья и продолжал подгонять тягачей, несмотря на своё ранение, а затем в дело вступил Манус. Здоровяк, ко всеобщему удивлению, выскочил навстречу трём вражеским всадникам, держа здоровенную секиру одной рукой. Саилар увидел, как мирван выставил раскрытую ладонь в сторону наёмника, его глаза уже налились чёрным туманом, а значит бедолага Манус окажется под контролем. Но расстояние было слишком мало, Манус ещё не успел потерять рассудок, а потому смог резко повернуть своего леовина в сторону и в буквальном смысле затоптать своего врага, вместе с хрупкой лошадью. Длины секиры хватило, чтобы достать до ноги скакуна другого врага, мчащегося навстречу, животное заревело от боли, а затем свалилось на дорогу вместе с всадником. Двое других мирваном моментально ушли в разные стороны, не ожидав встретить достойное сопротивление в лице Мануса.

– Бравые воины клана мирван! – насмехался над ними Манус, угрожающе тряся своей секирой, – Это всё на что вы способны?!

Раненный возница истекал кровью, но продолжал держать поводья и вести тягачей, они слишком отстали от первой повозки, которая, не жалея сил, стремилась оторваться от преследователей. Возницу нужно срочно заменить, пока он окончательно не потерял сознание. Внезапно откуда-то слева вылетел яркий синий сгусток магической энергии. Вражеское заклинание кометы хаоса разорвалось на дороге прямо перед повозкой, образовав небольшую яму и уничтожив двух передних тягачей, а взрывная волна окончательно выбила возницу со своего места. Колёса повозки угодили в яму, остальные тягачи, потрясённые от магического взрыва, прекратили движение, всё это вынудило оставшихся трёх всадников остановиться и спасать ценный сундук. Звуки копыт раздались спустя несколько секунд, один из мирванов выскочил прямо из-за повозки и ударом клинка прикончил очередного наёмника, после чего Манус и Саилар остались одни. В воздухе, прямо над повозкой, образовался магический водоворот портала, оттуда на крышу повозки выпрыгнул вражеский чародей, Манус хотел было подскочить к нему и сбить его длинной секирой, но в этот момент объявился ещё один вражеский всадник и у них завязался бой. Наёмник действовал как настоящий профессионал своего дела с богатым боевым опытом за плечами, так как сражался с мирваном полностью опустив свои глаза и при это не пропуская ни одного удара, чем очень удивил обеспокоившегося противника.

Тем временем вражеский чародей продолжал стоять на повозке, он формировал в своей ладони разрушительное заклинание, но так и не успел его применить. Крыша вспыхнула ярким синим взрывом, вызванным магией хаоса, у Саилара мгновенно заложило уши, на несколько секунд он полностью лишился слуха. Чародей мирванов успел выставить магический щит, избежав полного испепеления, но при этом взрыв отбросил его очень далеко. От такого падения он точно не скоро оправится. Двери разбитой повозки отлетели в стороны, оттуда вышел аберфольский маг, держа в своей руке тот самый небольшой железный сундук. Он наспех оценил ситуацию, сформировал небольшую сферу в ладони и метнул её в противника Мануса, выжигая ему сквозную дыру в груди.

– Где остальные? – спросил аберфол.

– Уже далеко, – ответил Саилар, – мы ещё сможем их догнать.

– Вот ты этим и займёшься, – чародей подбежал к его квину и сунул в руки Саилара сундук, – спасай груз.

– А как же…

– Времени нет, я попробую их задержать!

Он хотел сказать что-то ещё, но его глаза неожиданно закровоточили, Саилар пришёл в неописуемый ужас, ведь мирваны смогли взять чародея под контроль, а значит смогут использовать его силы. Аберфол заметил испуганное лицо молодого наёмника и лишь улыбнулся, и, пока он всё ещё контролировал своё тело, принял страшное решение. Рука чародея легла на висок, после чего напиталась синими потоками волшебства, и в следующую секунду часть его головы просто разлетелась на части, а бездыханное тело упало под ноги испугавшегося квина. Улыбка чародея оставалась на его лице даже в момент смерти. Саилар всё также стоял неподвижно, испачканный кровью своего погибшего товарища. Мирван появился неожиданно, он мчался на своём коне прямиком на наёмника, но на его пути возник Манус, даже сильный конь не смог затоптать его могучее тело. Громила устоял на ногах и перевернул животное вместе с всадником, но мирван не медлил, сразу же вскочил на ноги и выставил вперёд свою ладонь, заставив Мануса опустить глаза, а в этот момент сзади на него набросился ещё один враг. Острие кинжала вошло в плоть на затылке наёмника, но он лишь сильно сморщился и быстро схватил подлого противника за шею, начав душить, а второго прижал секирой к повозке, продолжая противостояние. Он был слишком силён, но обстоятельства складывались не в его пользу. Впереди виднелись ещё двое всадников, совсем скоро они должны достигнуть этого места. Саилар посмотрел на Мануса, но тот, всё также удерживая двух врагов, лишь улыбнулся.

– Беги, Саилар, ты же слышал колдуна, груз нужно спасти… Я здесь как-нибудь справлюсь, не хочу тебя тормозить.

Он вновь посмотрел в сторону приближающихся всадников, времени на раздумья совсем не осталось. Саилар ещё раз посмотрел на друга, после недолгой паузы сделал короткий кивок и развернул квина в правую сторону от тракта, намереваясь сойти с дороги и затеряться среди холмов. Он понимал, что больше никогда не увидит Мануса. Ещё ничего не кончено, погоня только начинается.

Имперский квин отлично справлялся с неровной каменистой местностью холмов, что сразу же начинались за трактом на этом участке пути, в непосредственной близости к горам Дунгатана. Хоть антийские лошади противника и быстрее, но всё же квин на данный момент имеет небольшое преимущество. Оборачиваться назад слишком опасно, мирваны могут быть наготове и мгновенно поработят его разум, нужно только мчаться вперёд, проскакать к горам такое расстояние, какое позволят силы скакуна, а затем в спокойном темпе отправиться назад к тракту и попытаться догнать группу Оиено, если им конечно удалось уйти. Спустя десять минут беспрерывного бегства, он уже начал думать, что всё обошлось, но внезапно слева от него прозвучал свист арбалетного болта. Сапоги сильнее ударили квина в бока, скакун тяжело дышал от напряжения, но всё же исполнял потребности своего всадника, хоть это становилось делать всё сложнее и сложнее. Мирваны не отставали, всё это время они двигались следом, местность была очень неровной, постепенно она переходила в плотные россыпи скал и валунов, расположенных среди зелёного моря травы, а значит всё ещё есть шанс скрыться. Саилар цеплялся за любую возможность сохранить себе жизнь. Прошло ещё некоторое время, прежде чем до него наконец дошло, что враги отстали, и на данный момент он двигался по равнинам в долгожданном одиночестве. Имперский квин вышел из схватки с антийской лошадью гордым победителем, но при этом нельзя было сказать, что он был на пределе своих сил, но всё же ему необходима срочная передышка. Саилар повёл скакуна к небольшой скале, торчащей недалеко из земли, и рискнул на мгновение обернуться и посмотреть назад. Сердце замерло, но всё обошлось, сзади действительно никого не оказалось, на лице даже возникла самодовольная улыбка. Смерть отступила. По крайней мере он так думал. Как только квин выскочил из-за скалы, его глаза сразу же оказались жертвой двух всадников, что двигались параллельно с ним, скрываясь за неровной местностью. Саилар слишком поздно понял, что это конец. Лёгкость, возникшая в его голове, создавала ощущение того, что его череп был абсолютно пуст, мозг будто бы исчез, это одновременно приносило расслабление и жуткий дискомфорт, на смену которым пришла неописуемая боль. Он больше не мог сделать ни единого движения, из глаз и носа пошла кровь. Это был его конец, очень печальный и очень обидный. Спустя несколько секунд Саилар свалился на ходу со своего квина и больше не смог подняться. Осталась только боль и больше ничего, его трясло, тело извивалось в судорогах, пока мозг закипал словно раскалённый котелок. Скорее бы всё это закончилось.

Наёмник продолжал мучиться, двое всадников не спеша подошли к нему, глаза одного из них были полностью чёрные, а ладонь выставлена в сторону жертвы. Мирваны просто наблюдали за ужасной смертью молодого наёмника, а рукой он продолжал прижимать к своему телу железный сундук.

– С него достаточно, – один из всадников спешился со своей лошади и подошёл ближе к лежащему наёмнику, – разорви ты уже связь.

– Ещё чего, – злобным голосом сказал другой мирван, тот, что и взял контроль над жертвой, – он сам принял решение сопротивляться нам, поэтому пускай отвечает за это по полной.

– Какой же ты всё-таки жестокий, – покачал головой первый всадник, – в любом случае, мы получили то, что хотели. Надеюсь нас не обманули и отряд действительно перевозил что-то очень ценное.

– Если они нас обманули, то их ожидает тоже самое, что и этих болванов. Все прекрасно знают, что с кланами не стоит связываться.

Тело наёмника больше не двигалось, трава под его головой вся была испачкана кровью, глаза закатились, оставив только белки, лишь после этого мирван опустил свою ладонь, и чёрный туман полностью пропал из его глаз, вернув им былой вид. Первый всадник подошёл к трупу ещё ближе, опустился на колени и выдернул из мёртвой хватки наёмника сундук, поставив прямо перед собой. На нём не имелось никаких замков, лишь пара обыкновенных защёлок, что запросто открылись руками мирвана, и когда он откинул тяжёлую крышку, то в глаза моментально ударил яркий холодный свет. Он освещал собой всё пространство сундука, из-за чего мирвану не удавалось разглядеть сам предмет, но этого и не требовалось. Ведь самое главное, что они действительно нашли нечто ценное, за что сегодня отдали свои жизни несколько их собратьев. Мирвану ничего не оставалось кроме как улыбаться.

– Ну что там? – спросил мирван на лошади, – Какой-то артефакт?

– Похоже на то… Мне кажется, что это…

Мимо всадника пролетело что-то крупное и тяжёлое, издавая характерный звук, это оказался железный топор, вонзившийся своим остриём в спину мирвана, сидевшего возле сундука. Рукоять и неровности стали, плотно покрытой гравировками, говорили только о том, что это были горные воины. Всадник вновь достал из ножен свой клинок, и выставил вперёд вторую руку, готовясь взять врага под контроль, но было слишком поздно. Один из светящихся находился в метрах двадцати без оружия, ему и принадлежал тот самый топор, но когда мирван приготовился забраться в его разум, то из-за спины послышались тяжёлые шаги, разносящиеся от каменного тела джатши. Последнее, что он увидел, был мерцающий крестовидный символ воина джатши на груди, горный варвар, облачённый в меховой плащ на своём незащищённом каменном теле, сильным ударом секиры разрубил всадника от плеча до середины груди. Лошадь испуганно заржала, встала на дыбы и унесла мёртвое тело куда-то вдаль.

Загадочный магический артефакт в самую последнюю секунду ушёл от клана Мирван, избежав попадания в плохие руки, теперь ему было суждено обрести новых хозяев. Безмолвные горные воины светящихся, довольные тем, что смогли наказать нарушителей своих границ, были привлечены тем самым сиянием, что исходило из железного сундука. Они сбросили с него тело мёртвого мирвана и оказались заворожены тем, что увидели внутри. Светящиеся поняли, что в их руки попало нечто, чья сила может оказаться за пределами их умов, а потому, ни секунды не раздумывая, каменные воины закрыли мёртвый свет в сундуке и вместе с ним направились к Дунгатану, оставив мёртвые тела незваных гостей на тех местах, где они и встретили свою смерть.

«Возвращение»

Рассвет, солнце уже принялось одаривать этот мир первыми солнечными лучами, выводя его из мрака мириад рыдающих голосов, однако на берегу редко бывают дни, когда это становится заметно. Всё из-за вечных хмурых туч, что накрывают собой весь регион, находящийся в непосредственной близости к северным землям. Новый день абсолютно ничем не отличался от предыдущих, всё та же сырость, хмурое небо, холодный ветер и шторм, выплёскивающий беспокойные волны на величественный берег, растянувшийся на многие десятки километров и заполненный привычными для него камнями, вместо песка. Кто бы мог подумать, что ещё меньше часа назад по каменистому пляжу бесцельно бродили несчастные плакальщики, издавая свой душераздирающий рёв. Но всё было именно так, и так уж вышло, что всю ночь у этих сущностей были свои собственные зрители, что не испытывали перед ними страха и так и оставались незамеченными в своих укрытиях. Всё ради того, чтобы не пустить на берег гораздо опасного врага.

Тяжесть множества круглых мелких камней не доставляла Наоди никакого дискомфорта, воительнице общины свежевателей непозволительно проявлять слабость, тем более теперь, когда жуткая бессонная ночь закончилась и начались новые более сложные, но уже рутинные, испытания. Пара острых хаграков всё время была крепко сжималась в руках, также укрытых под камнями, Наоди расположила их таким образом, чтобы в любой момент быть готовой выскочить из-под тяжёлого твёрдого ковра и ринуться в бой, но пока что приходилось только наблюдать через щель за бушующими морскими волнами, что и были её главным объектом наблюдения. В своих видениях она отчётливо видела, как сотни кошмаров выходят на берег с морского дна, они стремятся пройти как можно дальше, уничтожить всякую чужеродную для них жизнь, они не ведают, что творят, а лишь выполняют прихоти своих тёмных господ, наблюдающих за этим миром сквозь завесу реальности. Наоди точно знала, что они придут, видения ещё ни разу не подводили её, и вся община прекрасно об этом знала. Где-то там, на морском дне, вот уже многие столетия находится разлом между Междумирьем и другой реальностью, из-за этого кошмары являются частыми гостями берега. Воины всех общин постоянно закаляются в бою с мерзкими тварями, но то, что пару дней назад увидела Наоди, не поддавалось никакому объяснению. Там, на дне, что-то случилось, кошмаров было слишком много, среди них прибывали даже такие, с которыми ни общине свежевателей, ни каким-либо другим ранее не приходилось сталкиваться. Сегодняшний день должен расставить всё на свои места и задать рамки для дальнейшего существования этих земель. Наоди чувствовала – они уже совсем рядом.

Уход плакальщиков в небытие стал для кошмаров сигналом для начала, они не стали выжидать слишком долго, поэтому не прошло и часа после начала рассвета, а бушующие волны уже выбросили на берег десятки разномастных тварей. Каждый кошмар выглядел по-своему, все они не очень похожи друг на друга, но поголовно имели самый отвратительный вид, какой нельзя встретить на просторах этого мира. Мясистая склизкая плоть тёмных грязных оттенков, для многих были характерны разномастные щупальца по всему телу. Что касается конечностей, так они и вовсе располагались по телу довольно странным образом, не так как у простых смертных существ, у многих и вовсе руки и ноги имелись в количестве более двух пар. Пасти присутствовали в разных местах их неестественных уродливых туш, глаза, или что-то похожее на них, Наоди заметила лишь у нескольких. Весь берег поглотили жуткие стоны и скуление, что разносили эти незваные существа. Их было слишком много, и когда их отвратительные неустойчивые лапы ступили на мокрые камни, стало ясно, что это ещё не конец. Кошмары продолжали прибывать на берег, но теперь из моря показывались твари гораздо крупнее тех, к которым привыкли воины свежевателей. Данные враги были чем-то новым для обывателей берега, подобные существа появлялись здесь крайне редко и уж точно не в таком количестве. Их огромные массивные тела уже выбрались на берег, они представляли из себя одну сплошную мерзкую массу с подобием множества конечностей и огромными пастями, способными разом проглотить сразу нескольких здоровых крыков. Стоны, что издавали эти твари, были поистине невыносимы и заставляли скривиться даже такую опытную воительницу как Наоди. Но и это был ещё не конец. Внезапно в сотне метрах от берега, среди волн, стало отчётливо различим тёмно-серый объект, что находился где-то под водой. Эта была чья-то плоть, она то вздымалась над волнами, то полностью скрывалась в море, пока в один момент не устремилась вверх, продемонстрировав своё величие. Колоссальных размеров щупальце, измазанное странной тёмной слизью, возвысилось над волнами на полсотни метров, а затем с оглушительным грохотом рухнуло на каменистую поверхность берега, сотрясая землю и раздавливая с десяток мелких тварей. Существо выбросило одну из своих конечностей на сушу и, наверняка, должно вскоре выкарабкаться полностью, Наоди боялась представить каких размеров может оказаться, невиданный до сегодняшнего дня, враг. Далее происходило необъяснимое: от нижней части гигантского щупальца принялись отделяться маленькие части, они вытягивались, образуя тысячи новых тонких щупалец, а те в свою очередь делились на ещё меньшие, и так продолжалось, пока все эти ростки словно паутина не стали разрастаться по всему берегу, проникая даже под камни. Остальные кошмары уже окончательно вышли на сушу и принялись продвигаться к роще, что распростёрлась вдоль всей береговой линии, в трёх сотнях метров от воды. Дальше медлить нельзя.

– Гаракх удагмо!!! – громкий боевой клич раздался где-то на берегу.

Весь берег будто бы взорвался, то тут, то там в стороны разлетелись каменные нагромождения, не успела эта насыпь упасть на землю, а среди этого дождя камней уже стояли десятки воинов свежевателей, держащих в руках свои парные хаграки, с которыми они моментально ринулись в бой. Наоди, прозванная своим народом «Всевидящая», получив всеобщий сигнал, также оттолкнулась руками от земли, сметая с себя каменное одеяло, её хаграки безумно желали кромсать плоть врагов, что бессовестно явились к порогу их дома, она не могла отказать им в этом удовольствии, поэтому уже ринулась к первому кошмару. На тварей никак не подействовал такой фактор внезапности, они вовсе не испытывали никак чувств, поэтому точно также бросились навстречу своей предполагаемой добыче, что явно уступала им количеством. Но пусть не думают, что воители свежевателей окажутся им по зубам. Воины, облачённые в одеяния из шкур животных, в защите из скрепленных вместе костей, а также носящие на головах черепа крыков, служащие им аналогом шлемов, ловко вклинились между чудовищами и начали кромсать их словно обычные мясные туши, подвешенные на разделочных столбах. Острые хаграки рубили щупальца, срубали подобия голов, а острыми костями, закреплёнными на запястьях, свежеватели ослепляли своих врагов, выкалывая им глаза. Зрелище было ужасным и захватывающим одновременно. Чего ещё может желать воитель, как не настоящей мясорубки, где они, даже не имея численного преимущества, могли показать свою абсолютную силу?

Округа наполнилась визжанием и громкими стонами кошмаров, твари продолжали падать один за другим, их тела со временем просто рассыпались в прах, и в мире исчезало любое напоминание об их присутствии, а свежеватели тем временем продолжали пробиваться вперёд, уклоняясь от любых атак вражеских существ. На вид хрупкая Наоди, имеющая небольшой рост, размахивала своими хаграками ничем не хуже мужчин, уже трое кошмаров лежали на камнях позади её, их тела больше походили на изрубленные куски мяса, постепенно рассыпающиеся в прах. Очередной кошмар оказался гораздо крупнее предыдущих, он был вдвое выше, имел червеобразные руки и голову-щупальце с невероятно широкой пастью. От него, как и от других, исходил еле заметный туманный тёмный след. Он попытался обхватить Наоди своей длинной рукой, но воительница успешным прыжком проскочила над склизкой конечностью, оказавшись позади твари, ей понадобилось лишь мгновение, чтобы одним из хаграков прорубить тонкую опорную ногу, повалив существо. Следующая серия точных ударов пришлась по голове, только после этого кошмар затих окончательно. Оборона берега малыми силами осуществлялась успешно, пока свежеватели не достигли более крупных кошмаров, именно здесь произошли первые проблемы. Среди воителей начались потери, гигантские твари просто давили их своими телами, некоторые даже совершали огромные прыжки, подобно сверчкам, здесь не спасала даже хвалёная реакция и скорость свежевателей. В дело пошёл тяжёлый песок. Воители доставали свои кожаные пращи и закрепляли в них крупные синие шарики, раскручивая оружие. Множество небольших снарядов полетели в тварей, в воздухе они внезапно вспыхивали и загорались тёмно-синим пламенем, что быстро распространялось по поверхности вражеских тел. Данный огонь приносил невыносимую боль любому кошмару, гиганты разразились таким криком, что Наоди захотелось инстинктивно закрыть свои уши, но расслабляться нельзя. Враги горели, пламя всё сильнее и сильнее поглощало их тела, некоторые из них искали спасения в море, но огонь продолжал гореть даже под водой. Бой вновь продолжился с преимуществом защитников.

Пока свежеватели изгоняли кошмаров назад в пучину, в это время гигантское щупальце, расположившееся на берегу, снова дало о себе знать. Тёмный туманный след начал исходить от него гораздо сильнее, нижняя часть давно пустила свои корни в землю и продолжала разрастаться подобно сорняку. В некоторых местах мелкие щупальца принялись вылезать из-под камней и обхватывать ноги свежевателей, блокируя их движения. Наоди видела, как сразу несколько её собратьев оказались обмотаны мерзкой паутиной, после чего безжалостные ужасы просто давили их своей массой. Воительница сунула лезвия своих хаграков в мешочки с тяжёлым песком, что располагались у неё по обе стороны бёдер, затем она совершила резкий взмах руками, и лезвия её оружия объяло то самое тёмно-синее пламя.

– Гаскур огадхара, таркха дагар! – воскликнула Наоди и ринулась к гигантскому щупальцу.

Десяток собратьев последовали её примеру, и уже через несколько секунд передняя часть щупальца была окружена свежевателями, в чьих руках ярко разгорались хаграки. Наоди вонзила своё оружие в серую склизкую плоть, она оказалась слишком мягкой, пламя вспыхнуло моментально, оставляя огненный след, принявшийся разрастаться по остальным участкам. Воители продолжали уродовать щупальце, разжигая его всё сильнее и сильнее, пока оно наконец не почувствовало угрозу. Тварь пыталась уйти от опасности, но уже слишком сильно приросла к берегу, камни по всему пляжу начали шевелиться, оно трепалось в агонии, а затем море разбушевалось, но это была не стихия. С десяток точно таких же щупалец вырвались из морской пучины в разных местах, существо ворочалось от боли, теперь все смогли увидеть его предположительные размеры. Данная туша вряд ли бы уместилась на всём этом участке берега. Щупальце всё-таки оторвалось от камней, оставив на суше куски своей грязной плоти, только после этого горящая конечность стремительно вернулась в море, в котором обнаружилось, что пламя от тяжёлого песка не собирается гаснуть. Тварь вновь взмыло щупальцем к небу, а затем резким рывком оторвало горящую плоть, метнув её обратно на берег. Свежеватели отпрянули в стороны, кусок плоти упал на землю и стал объектом пристального внимания воинов с расписанными черепами на головах, хоть бой с кошмарами всё ещё продолжался. Что-то не так, вот только что именно? Внезапно горящее щупальце принялось трепаться и даже подпрыгивать, все свежеватели отпрянули назад, готовя пращи с тяжёлым песком. Конец щупальца принялся вталкиваться внутрь, затем тоже самое начало происходить и с другой частью, оно как будто пожирало само себя, собиралось вывернуться наизнанку. Так и случилось, после чего перед воителями предстало максимально мерзкое существо, похожее на освежёванную серую плоть, измазанную чёрной слизью и имеющую висячую, словно гнилая шкура, пасть с чем-то похожим на клыки. В следующий момент у твари отросло три конечности, на которые она стала опираться для передвижения, но свежеватели не стали медлить и уже запустили в неё воспламеняющиеся снаряды. Пламя вновь принялось поглощать огромное тело, тварь пищала, а горящие участки плоти вновь принялись всасываться внутрь, из-за чего этот кошмар постепенно начал убавлять в размерах. Поняв, что свежеватели совсем скоро его сожгут, тварь сорвалась с места и побежала в сторону рощи, задавив пару воителей. Один из свежевателей с горящими хаграками смог запрыгнуть на это толстое тело, вцепившись лезвиями в плоть, где и продолжил держаться, распространяя пламя, пока, в конце концов, оно не поглотило и его, но своё дело он сделал, ведь плоть кошмара не могла справиться с обильно пытающим правым боком. Вскоре тварь всё-таки скрылась в роще, нельзя допустить того, чтобы она ушла.

– Каркхет, гаарк да рахагха! – Наоди обратилась к своим собратьям.

Свежеватели кивнули и отправились к своим собратьям, чтобы помочь прикончить остальных кошмаров, а Наоди ринулась следом за горящей тварью. На руках и лице воительницы возникли чёрные пятна, которые очень стремительно разрослись в крупные узоры, что обвивали её конечности, лоб и щёки, а в голове возникло очень знакомое чувство, будто бы её разум разделился надвое. Внутри присутствовала ещё одна личность, и уже через мгновение, Наоди смогла рассмотреть себя со стороны, с высоты птичьего полёта. Ей на плечо сел очень крупный ворон, она на бегу повернула голову, посмотрев в его жёлтые глаза, в его взгляде было что-то родное, что-то сродни тому чувству, когда смотришь на себя в зеркало. Птица издала громкое карканье и вновь взлетела в небеса, устремляясь в сторону рощи и осматривая её с высоты. Теперь Наоди видела всё то, что мог видеть её пернатый друг.

Оказавшись в роще среди высоких деревьев с густыми кронами тёмной листвы, Наоди сразу же заметила тёмное-синее пламя, оставшееся на одном из древесных стволов, а также глубокие прокопанные следы неуклюжего кошмара. Судя по всему, он побежал к возвышенности, на холм откуда открывался отличный вид на весь берег. Если кошмар решил передвигаться вдоль берега, то это хорошо, было бы хуже, если бы он избрал своим маршрутом путь до Небесной гряды. В этом случае всем общинам пришлось бы полностью прочёсывать колоссальных размеров лес перед горами. Наоди продолжала идти по следу, с высоты птичьего полёта пока ничего не было видно, густые кроны сильно мешали обзору, было бы неплохо если ворон сразу отправится к холму, где удастся осмотреть местность между стволами деревьев. Слишком тихо, тварь либо перестала издавать звуки, либо уже ушла слишком далеко, главное, чтобы она не направилась в сторону поселения общины, где на данный момент остаётся недостаточное количество воителей. Внезапно вороньи глаза заметили движение на склоне, что-то очень крупное бежало между деревьями. Наоди вновь сунула хаграки в тяжёлый песок и взмахом подожгла их лезвия, теперь нужно только определиться с месторасположением её и ворона, чтобы можно было вычислить кошмара. Делать этого не понадобилось, так как сзади она уже отчётливо слышала движущуюся тушу и чувствовала тряску земли. Она бежала слишком быстро, даже смогла обогнать ворона, что оказалось большой ошибкой. Обернувшись, Наоди увидела, что кошмар был уже очень близко, ей точно не убежать, поэтому она быстро прыгнула за дерево, ожидая удара. Туша врезалась в толстый деревянный ствол, мягкая склизкая плоть обволокла его, чуть ли не поглотив, но Наоди среагировала вовремя, перекатилась в сторону и нанесла несколько ударов хаграками, распространяя пламя. Кошмар уже успел адаптироваться к тяжёлому песку, продолжал поглощать своё тело, из-за чего оно всё больше растягивалось, заставляя лопаться кожу, и становилось меньше, но при этом существо не выматывалось и продолжало упрямо нападать. Наоди прекратила атаки и прыгнула за следующий ствол, продолжая наблюдать за кошмаром, он лишь последовал за ней, но дерево всё также оставалось преградой, тогда он, поняв это, решил обхватить его своими передними щупальцами, намереваясь зажать Наоди. Воительница в самый последний момент ушла от захвата, но затем случилось так, что мягкая склизкая плоть с невероятной лёгкостью сломала толстое дерево и опрокинуло его на жертву. Наоди не растерялась и ушла от траектории падения, но раздутая туша внезапно стала быстрее и смогла ударить воительницу, повалив на землю. Горящие хаграки всё также находились в руках, кошмар уже стоял слишком близко, поэтому Наоди метнула одно и второе своё оружие в его переднюю часть, вызывая мгновенное возгорание, но мерзкая туша втянула горящие участки плоти в себя вместе с хаграками.

Склизкая плоть всё-таки порвалась, видимо это был её предел, а из надрыва вылезло длинное тонко щупальце, напоминающее чёрный язык. Он принялся тянуться к лежащей Наоди. Она была на волосок от смерти, ворон был уже в пути, но мог не успеть, нужно срочно пытаться уходить самостоятельно, но тварь способна схватить её уже в ближайшую секунду. Она совершила глупость, направившись сюда в одиночку, во всём виновата её гордыня. Ворон ещё не успел опуститься ниже крон, чтобы вцепиться в чёрный язык, а Наоди уже заметила движение среди деревьев. Воитель свежевателей довольно крупного телосложения, облачённый в рогатый череп крыка на голове, высоким прыжком достиг середины ствола соседнего дерева, затем оттолкнулся от него ногой и оказался прямо верхом на кошмаре. Своими хаграками он принялся с невероятной скоростью рубить плоть существа в одном месте, заставляя его убрать язык и начать трястись и биться в судорогах, но при этом у него никак не получалось сбросить наглеца. Присмотревшись, Наоди смогла заметить ножны с мечом на спине у собрата и окончательно убедилась в личности своего спасителя. Когда в затылке кошмара уже образовалась приличных размеров рана, воитель выбросил свои хаграки и сунул в карман руку, высунув оттуда шарик тяжёлого песка, и резко бросил его в повреждённую плоть, заставляя воспламениться. Как только произошла вспышка пламени, свежеватель совершил прыжок вперёд, сделав кувырок в воздухе и приземлившись на землю, пока кошмар визжал и бился о стволы деревьев, из-за адской боли, вызванной синим пламенем, с которым он уже был не в силах справиться. Свежеватель не собирался давать ему передышки, он сразу же вынул меч из-за своей спины, лезвие засияло лазурными рунами, после чего воитель подскочил под неустойчивое тело кошмара, вонзил клинок в брюхо по самую рукоять и выдернул по направлению к себе, полностью вспоров переднюю его часть. Наконец-то визжание понемногу начало затихать, тварь перестала биться в конвульсиях и упала на землю, а ещё через несколько секунд его тело принялась потихоньку рассыпаться в прах.

Клинок со светящимися рунами вновь занял своё место в ножнах за спиной свежевателя, он отыскал свои хаграки и повесил на пояс, а затем взглядом отыскал Наоди. Воительница уже стояла на ногах и благодарно смотрела в бледные глаза своего спасителя, но в ответ получала лишь осуждение. Тут всё было понятно без слов. Нагрудная защита, сделанная из костей, имела сильные повреждения, это говорило о том, что свежеватель смог пережить на берегу сильный удар, также у него были оцарапаны некоторые кожаные полотна, развешанные по его одежде, полотна той самой кожи, что свежеватели сдирают со своих врагов и забирают в качестве трофея. Воитель перестал укоризненно разглядывать Наоди из глазниц своего шлема-черепа и отправился к обрыву, она последовала за ним. Отсюда и впрямь открывался прекрасный вид на берег, откуда им удалось рассмотреть недавнее место сражения. Свежеватели закончили уничтожать кошмаров, прах тварей уже был развеян холодным ветром, но гигантские щупальца всё ещё продолжали сотрясать море. Прошло ещё немного времени, прежде чем они окончательно скрылись в морской пучине, но каждый из защитников понимал, что это ещё не конец. Вдвоём они смотрели на берег и даже отсюда смогли разглядеть тела своих падших собратьев, которых выжившие начинали готовить к отправлению в поселение, где с ними будет проведён обряд прощания. Но сколько таких обрядов ещё будет впереди? Прежде ещё не случалось, чтобы такое количество воителей погибало в битве с порождениями чужой реальности. Что же будет с берегом дальше?

– Трангат ба ргут, – обратилась к воителю Наоди, – ренг гар таротгу магат…

– Ракха, Наоди, – хриплым голосом ответил ей воитель.

– Закарос…

– Ракха.

Ненадолго наступило молчание, вновь прерванное Наоди.

– Ругхатур дара, Закарос, ргут закха. Тарагхат да рогумат, бахра магат нуради? Огадхара мангат туд, окарид фанахри… Гаратхор да рогхи?

Немного пораздумав, воитель кивнул. Наоди ещё раз взглянула на берег, холодный морской ветер приятно обдувал её бледную кожу, так было гораздо проще сконцентрироваться. Она достала с пояса нож, выточенный из кости, и сделала себе глубокие порезы на обеих ладонях. Руки и лицо вновь обволокли чёрные узоры, струйки крови продолжали стекать вниз, пока не соединились с этими татуировками, после чего они постепенно стали принимать тёмно-красный цвет, а затем разрослись ещё сильнее. Бледные глаза Наоди стали совсем белые, тело немного затрясло, но при этом воительница была совсем спокойна, а её собрат так и не соизволил взглянуть на неё во время происходящего. Одинокий ворон, что кружил над их головами видел и чувствовал всё тоже самое, что и Наоди, он понимал, что мирное существование под этим небом закончилось, раз его хозяйка пришла к такому решению, а значит ему предстоит много работы, ведь даже обычная птица, имеющая крепкую связь с этим народом, не сможет остаться в стороне.

***

35 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Всё повторяется. Уже который день утро начинается по одному и тому же сценарию, что крайне сказывалось на расшатанной психике. Виктор резко приподнялся на кровати в своей хижине, дыхание давалось ему с трудом, с лица обильно стекал пот, а сильная головная боль являлась своего рода вишенкой на торте. Создавалось впечатление, будто бы нашёлся другой мирван, который прямо сейчас пытался превратить его мозг в кипящее варево, стараясь взять наёмника под контроль. Солнечные лучи пробивались свозь ткань занавеса, прикрывающего маленькие оконные ставни. Скорее всего уже раннее утро, все нормальные существа в это время до сих пор спят, но Виктор понимал, что в его состоянии дальнейший сон категорически невозможен. Встав с кровати, он ощутил на себе неприятный приступ тошноты, голова закружилась гораздо сильнее, это заставило его быстро распахнуть двери комнаты и побежать в уборную, опираясь руками о стены. Оказавшись у таза с водой, наёмник сразу же полностью погрузился в неё с головой и простоял так некоторое время, пока не почувствовал, что ему и впрямь становится лучше. Он смотрел в небольшое заляпанное зеркало в деревянной рамке, висевшее напротив, выглядел Виктор и впрямь не очень хорошо, на этом сказывались бессонные ночи, начавшие одолевать его в последние десять дней. Так происходит каждое утро, из-за бессонницы он стал более раздражительным, более злым, но раньше с ним не происходило ничего подобного. Некий женский голос призывал его каждую ночь, он не понимал его, это была совершенно чуждая речь, но больше всего вопросов вызывали сны, в которых наёмник каждый раз оказывался на холодном берегу, из моря пребывали уродливые тёмные твари, с ними сражались некие воины с черепами на головах, но Виктор не был участником сражения, он лишь находился рядом в качестве бестелесной сущности и слушал тот самый женский голос. Кажется, он всё больше начинает понимать Марка и Беланду, что всё время бредят о своих кошмарах, являющихся явью.

Головокружение постепенно уходит, Виктор уже довольно долго стоит напротив зеркала, нужно бы заканчивать с этим и уходить, возможно удастся ещё хоть немного вздремнуть. Он набрал в ладони ещё воды, чтобы умыться, но затем заметил то, чего и боялся. Это происходит снова. В зеркале он видел, как на его лице появляются чёрные пятна, что постепенно начинали разрастаться в широкие узоры, охватывающие его левую щеку. Он посмотрел на свои руки, но они также уже были покрыты загадочными татуировками, за исключением искусственной левой конечности, начинавшейся от локтя. Чёрные узоры пульсировали, подобно кровеносным сосудам, то увеличивались, то уменьшались. От напряжения Виктора затрясло, лицо покраснело, а головная боль ударила с новой силой. Он схватился за деревянный таз, пытаясь унять страдания, ещё чуть-чуть и древесина раскрошится от его хватки. В этот раз татуировки задержались на его теле гораздо дольше. Что же это за чертовщина? И снова эта ярость, неконтролируемая злоба, жажда крови, с которой Виктору хотелось выйти наружу и отыскать себе жертву, но он сдерживался. Однако каждый раз сдерживаться приходилось всё труднее и труднее. В порыве злости он ударил кулаком левого протеза в зеркало, разбив его, потом сам того не заметил, как оказался на полу, упёршись спиной о стену. В правой руке находился осколок стекла, он уже был испачкан кровью, так Виктор думал, что сможет отвлечься от других чувств, но ничего не получилось. В конце концов, всё это не могло длиться вечность, в какой-то момент он заметил, что татуировки на руках исчезли, а, посмотрев в окровавленный осколок зеркала в своей руке, он также заметил отсутствие чёрных узоров на щеке. Всё закончилось. Ярость просто растворилась, также внезапно, как и пришла, теперь необходимо время, чтобы перевести дух. Как долго всё это ещё будет продолжаться? Стоило бы рассказать обо всём Декарну или Яи, кто-то из них, наверняка, сможет дать ответ на происходящее, но по какой-то причине Виктор не собирался ничего делать. Скорее всего его просто пугала эта сила, он надеялся, что рано или поздно она оставит его в покое, но ситуация только ухудшалась. Что будет, если загадочные татуировки появятся в тот момент, когда рядом будут находиться его друзья, или того хуже, Лайла? Он не хотел об этом думать. Виктор поднялся с пола, обратил внимание на вмятину в древесине, что осталась после его удара по зеркалу, затем отмыл кровь со своей руки и отправился назад в комнату, скоро гильдия заполнится наёмниками, в это время он уже должен находиться там. По какой-то причине, он не любил те дни, когда Декарн отсутствовал в деревне. Было слишком неспокойно.

***

35 день Масата, 537 г., город Кров, Княжество.

Гвардеец в серебристых расписных доспехах сделал легкое прикосновение к круглому изумрудному ампликату на стене, приводя заклинание в действие, и массивные зелёные двери начали бесшумно отворяться. Путь до третьего уровня дворца занял у Мейборна не так много времени, а ведь барон совершенно не имел желания спешить на зов княгини как двое других капитанов, находящихся на данный момент в столице. Он всё ещё не мог до конца принять ту правду, из-за которой ему теперь приходится подчиняться двенадцатилетней девчонке только из-за того, что в её жилах течёт кровь правящего рода. Тем не менее, у него есть обязательства перед народом и перед его воинами, поэтому стоит остудить свою пылающую гордыню и подчиняться приказам своей госпожи. Стражник взглядом проводил Мейборна в тёмный коридор, но сделал это лишь тогда, когда барон прошёл мимо, так как в данный момент никто в здравом уме не желал даже встречаться с ним взглядами. После восхождения на трон княгини Лайлы, суровый драконид стал ещё более раздражённый и вспыльчивый. Наконец, он добрался до просторного круглого помещения с белым пятиконечным столом посередине, на котором всё-также жила своей жизнью карта Междумирья, созданная при помощи иллюзий. В зале военного совета не было пусто, все ожидали только его. Он сразу же поймал на себе осуждающий взгляд рыжеволосой левейки Акфим, совсем недавно ставшей капитаном левейской гвардии.

– Вы опаздываете, капитан Мейборн, – Акфим была слишком высокомерна по отношению к Мейборну, пользуясь тем, что наконец стала равной своему недругу, – по-вашему это позволительно, заставлять свою княгиню ждать?

– Тебе мало того, что я явился на зов? – грубо ответил он и занял своё место за пятиконечным столом, рядом с капитаном княжеской гвардии, – Я исполняю свой долг, как от меня это требуется, и даже не вздумай обвинять меня в том, что я противлюсь воле правителя.

– Помнится мне, как во время последнего совета князя Леефа, вы, господин барон, воспротивились его приказу и не явились на приём.

– Немедленно прекратите! – голос маленькой княгини прозвучал довольно жёстко и нехарактерно для ребёнка, – Я созвала этот совет не для того, чтобы капитаны гвардий хватались за возможность выцарапать друг другу глаза!

Лайла находилась во главе стола, страже пришлось поставить перед ним небольшой табурет, чтобы княгиню, стоя на нём, было хорошо видно. Увы, но девочка не выделялась высоким ростом, собственно её это ни капли не смущало. Если ростом ей и не удалось выделиться на фоне присутствующих, то ей отлично удалось сделать это в плане внешнего вида, так как княгиня была облачена в свои стандартные одеяния в виде белоснежного платья, длинного зелёного плаща и небольшой серебряной короны на голове. Все остальные ограничились доспехами, подчёркивая тот факт, что это был именно военный совет, все за исключением суетливого медведя по имени Бурвин – нового магистра круга чародеев. Крэй Мунфи – капитан княжеской гвардии, за всё время нахождения в зале совета не проронил ни слова, даже стоящий по левую руку от него Мейборн, к которому он испытывал не меньше презрения чем Акфим, не смог разбудить в нём хоть какие-нибудь эмоции. Помимо капитанов, старшего магистра, княгини и немногочисленной стражи, за столом также присутствовало несколько высокопоставленных гвардейцев, в том числе и старший командир морской гвардии, молодой представитель народа зеленокожих существ.

– К капитану Кантополо, как я погляжу, претензий не имеется. – Мейборн посмотрел на члена морской гвардии, а затем перевёл взгляд на Акфим, – Собрание не такое уж и важное, или ты успела подружиться со старой портовой крысой? Что из двух верно, Акфим?

– Капитан Кантополо отправился в Большую Бухту готовить флот для войны с мертвецами, а вы, барон Мейборн, видимо не расслышали мою претензию? – вместо Акфим ему ответила Лайла, – Разве вы не поняли, что я не приемлю подобных конфликтов в моём присутствии?

– Прошу прощения, княгиня, – без каких-либо эмоций сказал Мейборн, не посмотрев в сторону Лайлы, – должно быть на моём поведении сказываются очевидные раздражающие факторы.

– У этих факторов имеется пара красных крыльев?

– Нет, они имеют лишь горы серебристого камня и упорядоченное волшебство в арсенале, – Мейборн посмотрел на высокого медведя в очках, – Этот шум во дворце может свести с ума любого.

– В таком случае я вас прекрасно понимаю, – вздохнула Лайла, – магистр Бурвин, сколько ещё кругу чародеев понадобится времени на восстановление второго уровня дворца.

– Прошу меня простить, княгиня, – прямоходящий медведь-чародей внезапно растерялся словно провинившийся ребёнок, – мои подчинённые трудятся изо всех сил, но разрушения были слишком сильны, к тому же мы медленно, но верно восстанавливаем защитные чары Атмоса Гринма. Представляете, они не смогли окончательно разрушиться в магическом пространстве, это феноменально! Быть может стоит привлечь строительные гильдии?

– Послушай, косолапый, – Мунфи наконец решил заговорить, но он был слишком раздражён, – тебя спросили сколько ещё будет длиться восстановление, так что ответь на поставленный вопрос.

– Что? – негативная речь Мунфи заставила магистра растеряться ещё сильнее, – Но я… Прошу прощения, думаю, что ещё дней пятнадцать и дворец вновь будет таким, каким мы его все помним.

– Никогда он больше не будет таким, каким мы его все помним, – недовольно буркнул Мунфи.

– Спасибо, магистр Бурвин, – своей улыбкой Лайла постаралась сделать так, чтобы чародей смог успокоиться, – и вам спасибо, капитан Мунфи, за ваши ценные комментарии, будьте уверены, что я их запомню. Теперь начнём… Скажу честно, я и сама не совсем знаю, что мы все услышим на этом совете. Для меня это было такой же неожиданностью, как и для вас.

– Княгиня, но ведь вы сами созвали всех нас, – удивилась Акфим.

– Меня попросили об этом. Этого господина вы все прекрасно знаете, дальше мы выслушаем то, что он нам скажет.

Со стороны чёрного входа зала совета послышались чьи-то шаги, привлекая всеобщее внимание, а затем из темноты дверного прохода вышел старик в синей чародейской мантии, в руке у него находилась трубка, которую он раскуривал в данный момент. Мейборн скривился. Декарн Лорно, улыбаясь и поглаживая свою заострённую седую бородку, медленно шагал к столу, а затем следом за ним вышел ещё один гость, неизвестный никому человек. Он одет в чёрный челокский камзол, на голове почти не имелось волос, он был практически лысым, а взгляд и лицо не выражали эмоций. Оказавшись рядом, он принялся оценивающим взглядом изучать присутствующих, казалось, что он видит каждого насквозь, чем вызывал всеобщее молчаливое недовольство. Только лишь магистр Бурвин с интересом наблюдал за человеком, то расширяя глаза от непонимания, то щурясь от подозрения.

– «Избавься от своей дурной привычки скрывать искру», – Декарн отправил своему спутнику магическое сообщение, – «Я понимаю, что Азатифий хорошо тебя обучил, но магистр Бурвин не так прост, как кажется на первый взгляд. Он чувствует магическую икру внутри тебя, так что не создавай лишних поводов для подозрений».

– «Я это учту».

– «Я тоже», – у обоих в головах прозвучал застенчивый голос Бурвина.

– «Магистр, как же вам не стыдно перехватывать чужие сообщения», – усмехнулся Декарн.

– «Прошу прощения, просто нужно было убедиться, что всё в порядке».

– Что он здесь делает? – Мейборн по-прежнему пилил Декарна недовольным взглядом.

– Он здесь с моего разрешения, барон, – ответила ему Лайла, – неужели у вас есть претензии?

– Есть, но они вряд ли будут кому-то интересны.

– Совершенно верно… Господа, позвольте представить вам Декарна Лорно, некоторые из вас хорошо знакомы с ним. Он бы не стал просто так просить меня о подобном совете. Имеется серьёзная причина.

– Я благодарю вас за оказанную услугу, княгиня, – старик улыбнулся и сделал небольшой поклон головой, – причина и впрямь серьёзная, и совсем скоро вы узнаете, что данная проблема уже коснулась Княжества и некоторых других государств и вскоре коснётся всех остальных. Я прибыл во дворец не один, со мной пришёл мой новый товарищ, искусный чародей по имени Клафф.

– Слишком суровый у него взгляд, – Мунфи всё также недовольно осматривал человека, – он случаем не из шайки выживших мирванов? Больно уж похож.

– Нет, капитан Мунфи, он не из клана Мирван… Клафф – боевой чародей антийской армии.

Данное заявление послужило всплеском всеобщего гнева командиров, находящихся в зале совета, в особенности Мейборна, который испытывает «особенную» любовь к народу Клаффа. Казалось ещё совсем чуть-чуть и драконид вспылит, оставив очередную трещину на белоснежном столе, но всё же сдержался, так как очень не хотел выслушивать претензии и недовольство малолетней девчонки. Собственно говоря, именно из-за присутствия Лайлы никто так и не решился открыть рта, но девочка решила окончательно пресечь любое возмущение.

– Мы не звери, и не дикари, чтобы накидываться на кого бы то ни было, только из-за первичных суждений о нём. Напоминаю, что мы собрались для того, чтобы выслушать, и никто не покинет этот зал, пока условия не будут выполнены. Продолжайте, Декарн.

– Благодарю, княгиня. Клафф действительно является антийским чародеем, более того, он выполнял задания генеральского штаба в некоторых странах нашего мира, добывал сведения и убивал того, на кого укажут. Члены моей гильдии тоже пострадали от его действий, поэтому не думайте, что я испытываю к нему симпатию. Но то, с чем он явился ко мне, заставило забыть о прошлых обидах. Речь пойдёт о нападении антийской авиации на Челок в конце прошлого света. Клафф, поведай нам всем о том, что произошло.

Клафф не сразу взял слово, некоторое время он всё ещё играл в «злобные взгляды» с Мейборном и Мунфи, пока окончательно не принял решение игнорировать двух капитанов, отдав своё предпочтение заинтересованным Акфим и Бурвину.

– Декарн детально поведал мне о катастрофе, что произошла в Княжестве во время света Нура, – начал свою речь Клафф, – вы столкнулись с чудовищами из другого измерения. С точно такими же мне довелось столкнуться в Челоке.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Акфим.

– Не Ант стоял за нападением на Челок. Это сделали те же существа, что и убили вашего прошлого князя.

– Насколько мне известно, на Челок совершили налёт антийские аэропланы, – взял слово Мейборн, – те самые проклятые людские аэропланы с пулемётами и бомбами. Это изобретения твоей поганой страны, антиец, это невозможно скрыть или оправдать. Антийский дирижабль всё время находился рядом с городом…

– На это и был расчёт, – перебил его Клафф, – незримый враг хотел, чтобы все решили, что Ант стоит за нападением. Кто-то решил втянуть в войну ОГМ и ему это удалось.

– Келебрайн Досс вместе с другими наблюдателями уже отправил первую волну наёмников Челока в Ксфирские ущелья на помощь союзной армии, – кивнул Декарн.

– За штурвалами тех аэропланов находились не люди, – продолжил Клафф, – я был там, в тот самый день, и помогал жителям спасаться от пуль и взрывов, и один аэроплан мне удалось сбить… Я видел то существо, что смотрело на меня своими тёмными безжизненными глазами. Кто-то заставил его действовать против своей воли, прирастил его конечности к рычагу управления и пустил в ход против жителей города.

– Защитникам Цитадели удалось сбить несколько летательных аппаратов, – сказал Декарн, – все они были сильно повреждены, но никаких следов крови, кусков плоти или наличия самих пилотов.

– Ты сказал, что видел одно из существ своими глазами, – Акфим обратилась к Клаффу, – ты сражался с ним? Можешь сказать больше?

– Когда оно оторвало свои конечности от штурвала и кинулось на меня, я первым же делом атаковал его заклинанием, но оно прошло насквозь. Магия будто бы игнорирует их существование. Когда существо удалось убить – оно просто рассыпалось в прах. Местный священник Церкви Света погиб в схватке с одним из них, но перед этим смог нанести ему повреждения светлой магией. Похоже, только она способна воздействовать на них.

– Всё сходится, – тихо произнесла задумчивая Акфим.

– Чушь, – усмехнулся Мейборн, – я не доверяю ни антийцу, ни Лорно, к тому же, кто может дать уверенность в том, что они не в сговоре? Всё это антиец мог узнать от чародея… Я вижу вас насквозь, ты, Лорно, и раньше был не в восторге от того, что Княжество ввязалось в войну, но для чего ты пытаешься оправдать Ант? Люди стоят за нападением на Челок, это очевидно, и ваши безосновательные речи не могут ничего изменить.

– Как бы это странно не звучало, но я согласен с Мейборном, – спокойно сказал Мунфи, – нельзя верить лишь словам, даже если вы, княгиня, испытываете симпатию к гильдии старика.

Декарн выставил свои руки вперёд, затем резко встряхнул их, и заклинание незримого кармана мгновенно выплюнуло в его ладони две небольших склянки, на одной из которых была крупная печать шестиконечной звезды ОГМ. В обеих склянках находилось небольшое количество некоего черного порошка.

– В моих руках находится две склянки с идентичными материалами. Один собран кругом чародеев в Княжестве, а именно в тронном зале, после трагедии. Второй собран монахами челокской церкви на месте гибели их главного хранителя, на сосуде стоит печать наблюдателей ОГМ, которые заверили её подлинность и отправили в мою гильдию. Спасибо нашему наблюдателю – Алайди Кринго. Оба вещества являются остатками тех самых существ, капитан Акфим должна прекрасно помнить, что они рассыпались в прах. Круг чародеев может подтвердить мои слова, взяв сосуды на изучение. Но и это ещё не всё.

Следуя примеру Декарна, Клафф также воспользовался заклинанием незримого кармана и в его руках оказался продолговатый предмет, разрушенный на конце, где представлял собой застывшую тёмную субстанцию.

– Это также пришло из Челока, – сказал Клафф, – рычаг управления одного из сбитых аэропланов, он был единым целым с конечностями того существа. Остатки данной субстанции являлись связующим звеном. Вряд ли такое могло произойти от повреждений магией хаоса.

Клафф молча передал рычаг магистру Бурвину. Медведь суетливо снял свои очки, положил переданную вещь на стол и прикрыл лапой свой правый глаз, изучая рычаг магическим зрением. Так он простоял почти минуту, а его звериная морда стала источником большого количества эмоций, что он испытывал, глядя на остатки субстанции.

– Это… Всё это… Ничего не понимаю. Я уже видел нечто похожее, когда изучал место смерти капитана Завуалы… Данная субстанция будто бы «вымазывает» магические потоки, даже сейчас, те, что находятся в пространстве. Я не могу сказать, что это не магическая вещь, но также не могу утверждать и обратное.

– Стоит признать, Акфим, – Декарн обратился к левейке, – Мейборн и впрямь не виноват в смерти Завуалы, скорее всего с ним разобрались покровители Крикса, когда капитан слишком близко подобрался к разгадке. Вы все слышали Бурвина, сила, что осталась на штурвале, связана с тем, что творилось здесь.

Далее Декарн сунул в мантию руку и вытащил оттуда кипу бумаг, также скреплённых печатью ОГМ, он положил её на стол, пододвинув к Акфим, которая, сломав печать, принялась изучать записи.

– Это заключение челокского коронера и показания монахов о смерти хранителя Кахарэ, – объяснил Декарн, – существо оторвало бедолаге руки, когда он выбежал на улицу, отреагировав на падение одного из аэропланов. Антийские пилоты вряд ли на такое способны. Там всё подробно описано, а в конце предоставлены показания мальчика по имени Бермонт и девушки Элины, которые стали свидетелями произошедшего и, если кто-то хочет настоять, то они смогут дать свои показания с глазу на глаз… Надеюсь, что хоть кого-то из вас нам удалось убедить. Увы, это всё, что у нас есть.

– Допустим то, о чём вы оба говорите, правда, – Акфим отложила записи в сторону и посмотрела на Декарна, – я не совсем понимаю, чего вы хотите этим добиться. Признать Ант невиновным в нападении на Челок? Вряд ли это хоть немного очистит репутацию страны людей, да и ОГМ вряд ли устроят такие доказательства.

– Наши планы куда более глобальнее, – улыбнулся Декарн, – мы хотим остановить войну.

– Что ты сказал, старик?! – не выдержал Мейборн.

– Барон Мейборн, – осуждающе посмотрела на него Лайла.

– Я не собираюсь сдерживаться, княгиня! Старик сошёл с ума! Стоя здесь, пытается оправдать антийцев, выставить их жертвами великого заговора и остановить войну! Всё это именно в тот момент, когда флот Кшкалахаса уже находится в Силивуде, а ОГМ высылает в пустыню свои силы! Он что-то задумал, он, как и всегда, ведёт свою собственную игру, и на этот раз решил подыграть антийцам!

– Я прошу вас помолчать, барон Мейборн, – жёстко настояла Лайла, – я дам вам слово тогда, когда посчитаю нужным. Ваша вспыльчивость мешает всему процессу совета.

– Потакаете ему? Уведёте ударную гвардию из пустыни – союзным войскам придёт конец. Уговорите все стороны остановить войну – антийцы ударят нам в спину. У людей нет чести, они не будут драться по правилам, они используют свои лживые речи, чтобы заверить вас в своей преданности общему делу, а затем, не моргнув, перережут глотки своим новоиспечённым союзникам. Антийцам нельзя доверять.

– Ты прав, – ко всеобщему удивлению данные слова принадлежали хладнокровному Клаффу, – моему народу нельзя доверять. Каждый антиец взращивался в ненависти ко всем остальным народам, нас учили винить всех вас за то, что мы живём на засушливом куске мира, пока многие государства наслаждаются обширными благами своих плодородных земель. Нас учили ненавидеть за то, что вы возвышаете магию, а не собственные силы. Антийцы уверены в своём превосходстве над остальными, а потому они желают продемонстрировать это любыми способами, дожидаясь такой возможности. Пилимы, алькары, лоэра, аберфолы и другие для антийцев – ничто, смерть любого из них – это сущая мелочь, здесь не будут действовать понятия чести… Так что ты прав, Анту нельзя доверять. Но это известно не только тебе. Тот, кто использует конфликт в своих интересах, разжигая всё более масштабную войну, преследует цели ослабить Междумирье, а затем нанести удар. Мы не знаем о его мотивах, но это уже начинает происходить. Сначала Княжество, потом Челок, дальше может быть что угодно. Вот почему войну нужно остановить.

– Я уже достаточно наслышана об Анте, – Лайла заметно погрустнела, – они готовились к этой войне уже давно, генералы людей одержимы идеей господства над миром. Думаете, они остановятся?

– Нет, – уверенно ответил Клафф, – лорд-генерал Драус Акефорн непременно использует предложенное перемирие для коварного плана, так что не стоит надеяться на его честность. Но на этот счёт у нас уже имеется план. Генерал Саомир Фурм – командующий армией Центрального Анта, ему можно доверять, большинство солдат уважают его, а также он имеет абсолютную поддержку у чародеев.

– Думаете, у него получится уговорить остальных прекратить бессмысленную бойню и вернуться в свою страну?

– Есть другой метод, княгиня.

– И он вас послушает?

– Он мой друг.

В зале воцарилась тишина.

– Я услышала достаточно, – прервала молчание Лайла, – в ваших словах и словах Декарна нет лжи, мне приходилось долгое время общаться с этим человеком, чтобы понять его суть. Он правда хочет остановить нечто страшное, но и я не наивная девочка на троне. Одна лишь воля Княжества не исправит ситуацию, другие страны не знают того, что знаем мы, а потому воспримут данную информацию слишком враждебно. Они должны узнать. Клафф, я обещаю вам, что созову совет всех союзных государств, участвующих в войне, для обсуждения всей этой ситуации. Вы сможете нести ответ перед другими правителями или их послами?

Клафф кивнул.

– Княгиня, – Мейборн не собирался успокаиваться, – я прошу вас не делать необдуманных…

– Я всё сказала, барон. Желаете обсудить со мной моё решение, тогда дождитесь личной аудиенции… На этом предлагаю закончить совет, вы все свободны.

***

Последний гвардейский командир покинул зал совета, после чего Лайла в сопровождении четырёх стражников и магистра Бурвина получила возможность отправиться в свои покои, так как уже обсудила со всеми своё решение и другие насущные проблемы, с каждым индивидуально. Обделённым остался только Мейборн, терпеливо дожидающийся свою княгиню у коридора, ведущего к выходу из зала совета. Лайла и сопровождающие направлялись именно туда, и когда девочка заметила недовольного барона, то на её лице сразу же возникла гримаса раздражения, но это ни капли не смутило огромного драконида.

– Решили окончательно испортить мне настроение, барон?

– Вы совершаете ошибку.

– Я это уже слышала…

– И я не перестану вам это повторять, – тон Мейборна стал ещё грубее, – Лорно пользуется вашим доверием, у него свои интересы в прекращении войны.

– Я хорошо знаю Декарна.

– Но я знаю его гораздо дольше вашего. Вам многое неизвестно об этом чародее. Многие могут поведать вам о грязных тайнах этого старика, в том числе верховный наблюдатель Келебрайн Досс, который на дух его не переносит…

– Мне не интересны чужие сплетни, я привыкла полагаться на собственные наблюдения. Прошу меня простить, барон, но я устала и хочу поскорее добраться до своих покоев.

– Я прошёл уже много сражений и знаю правила войны. Не играйте с врагами, княгиня.

– Я не собираюсь полагаться исключительно на ваше мнение, мне интересно рассмотреть все точки зрения данного конфликта, в том числе и как его видят другие капитаны. Считайте, что ваше мнение я уже услышала. Теперь попрошу вас не преграждать мне путь.

Мейборн кипел от ярости, он даже не мог унять свою дрожь, из-за чего Лайле приходилось смотреть на всё это, но взгляд девочки был слишком суров, она даже не думала нервничать. Барон сделал усилие и всё-таки отошёл в сторону, пропуская Лайлу со стражей и магистра Бурвина в тёмный коридор. Похоже из всех ему удалось вызвать страх лишь у суетливого медведя, что был с ним одного роста. Ещё ни один из двух предыдущих князей не смел так грубо разговаривать с Мейборном и втаптывать его мнение в грязь. Проклятая девчонка, ещё пара таких разговоров и он точно раздавит её своей ногой. Мейборн смог успокоиться, похоже дальше будет только хуже, поэтому необходимо набираться терпения. Высокомерная княгиня ещё узнает с кем она связалась.

***

36 день Масата, 537 г., город Шитра, Красная Империя.

Наконец-то этот момент настал, Аионэ Яио радостно шагал на вымощенной дороге своего родного города, разлука с которым длилась почти два света с тех самых пор, как новоиспечённый генерал северной имперской армии, Аионэ, возглавил войско в походе к Царству Болот. Возвращение в Шитру произошло бы гораздо раньше, если бы алькарский король Грыкхар Белгардский не решил обвести империю вокруг пальца и не напасть на своего старого врага в лице Княжества. Имперское войско во главе с верховным генералом Каю Ао – старшим сыном самого императора Фэя, выполнило своё предназначение. Разгорающаяся война была вовремя остановлена. Княжество и Алькарское Королевство заключили мир, и только тогда, когда империя убедилась, что дальнейшего конфликта не состоится, воины величайшего государства получили возможность отправиться домой. Спустя некоторое время пребывания в Шаркае, нескольких собраний генералов и аудиенций у императора, Аионэ наконец прошёл через клафировые врата, соединяющие имперские города магическим мостом, и уже направлялся домой на долгожданную встречу со своей семьёй.

Дорога к дому оказалась не такой уж и лёгкой, за десять минут генералу удалось миновать всего пару кварталов, застроенных деревянными имперскими домиками красного цвета, всё в излюбленном имперском стиле, от которого Аионэ уже успел отвыкнуть. Дело в том, что ему навстречу постоянно бросались местные жители, каждый считал своим долгом поприветствовать бывшего командира гарнизона Шитры, который обратно вернулся уже с титулом генерала всей северной армии. Небольшой городок имел довольно-таки многочисленное население, большей частью которого само-собой были пилимы, а здоровые рогги способствовали скорому возвращению генерала домой, разгоняя толпу размерами своих тел. И вот настал тот момент, когда Аионэ добрался до порога своего дома, находящегося немного севернее штаба гарнизона, откуда генерал всегда мог быстро добраться до места службы. Красные лампы всё также висели на концах изогнутой крыши, на опорных колоннах чёрными красками изображены символы империи: рыбы и драконы. Здесь ничего не изменилось. Его жена и дети, наверняка, в данный момент не ожидают возвращения главы семьи, поэтому он пытался представить их реакцию. Ждать больше нельзя, ведь его и так уже заждались. Белокожая рука взялась за дверную ручку и со скрипом отворила деревянную дверь, нагло выдавшую факт его возвращения.

– Неужели меня никто не собирается встречать? – громко воскликнул Аионэ, – Я вернулся.

Никакого ответа не последовало.

– Эй, дома кто-нибудь есть? Это я, Аионэ. Аяима, дети!

Ответа по-прежнему не было, даже звук быстрых шагов не раздался из комнат. Возможно Аяима вместе с детьми ушли на рынок, но почему не заперли дверь? С отсутствием преступности в городе дела обстоят хорошо, но всё же осторожность никогда не помешает, тем более Аияма всегда опасалась подобного и даже, находясь дома, запирала двери на ключ. На тёмном полу неосвещённого дома Аионэ увидел три пары деревянных сандалий, стоящих прямо перед выходом. Из дома никто не уходил. Генерал снял обувь, ступая на деревянный пол своими белоснежными носками, скинул чёрный плащ и отправился вперёд по коридору, открывая раздвижные двери и проверяя комнаты. Всё было на своих местах, кровати застелены, а на полу разбросаны игрушки. Он собирался войти в свою комнату, но внезапно его внимание обратилось на пол в конце коридора, где свет, выходящий из окон кухни, освещал длинный след крови. Только сейчас Аионэ заметил, что данный след вёл от одной из комнат прямиком на кухню. Сердце резко заколотилось, у генерала сбилось дыхание, он предполагал худшее. Медленным шагом от отравился в нужное помещение, боясь увидеть там то, что не желал увидеть больше всего в жизни. На кухне всё было целым, никакого погрома, лишь всё тот же след из крови, ведущий к противоположной части помещения. Там, на деревянном стуле, сидела маленькая пилимская девочка, чёрные рожки которой только начинали прорастать среди светлых волос. Она была вся заплаканная, но рыдать дальше сил уже не имелось, её сильно трясло то ли от страха, то ли от боли. Кровавая лужа растекалась под её стулом. Аионэ пришёл в ужас. Это была его дочь – Еиоко.

– С возвращением, командующий Аионэ Яио, – весёлый мужской голос прозвучал со стороны выхода на задний двор, а затем на кухне появился незнакомец, – ой, прошу простить меня за мою глупость, вы ведь теперь генерал северной имперской армии.

Это был человек, очень на него похож, за исключением глаз, они имели неестественно яркий голубой цвет, буквально сияли на его лице. Незнакомец одет в чёрную одежду с кожаными обшивками и плащом, его волосы были необычного пепельного цвета, короткие, почти стоящие дыбом, за спиной находились ножны с мечом. Он не спешил доставать оружие, неужели не воспринимает Аионэ как угрозу? Вместо этого он держал в руке небольшую коробочку с сахарными сливами, точно такими же, какие всегда находились в доме Аионэ, их обожала вся его семья. Незнакомец продолжал ухмыляться и жевать сладости, вёл себя так, будто бы Аионэ явился к нему в гости, а не наоборот. Это вывело генерала из себя, он уже схватился за рукоять своего клинка, намереваясь атаковать врага, но тот оказался рядом с его дочерью и опёрся локтём о её голову. Вся злость будто бы ушла из Аионэ, на её место пришёл страх. Пилим так и застыл на месте, держась за свой клинок и испуганными глазами смотря на свою хныкающую дочь.

– Я бы на твоём месте хорошенько подумал о последствиях, – всё таким же довольным голосом сказал незнакомец, – мне достаточно сделать всего лишь одно ловкое движение и пол будет испачкан гораздо хуже.

Девочку затрясло ещё сильнее, она закрыла глаза и тихо застонала. Аионэ немедленно отпустил свой клинок и убрал руки в стороны, показывая незнакомцу, что он не собирается нападать.

– Я всё понял, – испуганно сказал Аионэ, – я сделаю всё, что ты скажешь, только пожалуйста не тронь мою дочь.

– Извини, генерал, но я её уже потрогал, – он погладил девочку по голове, – и не один раз. Но я думаю, мы замнём с тобой моё грубое упущение. Кстати говоря, должен признать, что твоя дочь имеет волю настоящего воина, мне пришлось очень постараться прежде чем удалось её сломать. Сразу видно, дочь генерала. Чего нельзя сказать о других представителях твоего семейства… Знаешь, всё-таки твоя жена держалась молодцом, почти не проронила ни крика прежде чем пришлось с ней заканчивать. Не могу сказать того же о твоём сыне. Он ведь старше твоей дочурки, да? Ха, визжал так, что я чуть не оглох.

Мир будто бы рухнул в одно мгновение, потерял все те краски, которые долгие годы дарили Аионэ счастье и умиротворение. Где-то внутри он всё ещё отказывался верить словам незнакомца, но генерал давно научился определять лжецов. Он не врал. В отчаянии пилим потерял дар речи, упал на колени и продолжал смотреть в заплаканные глаза своей дочери, надеясь отыскать в них хоть какую-то правду. И он её отыскал.

– Ну хватит, – незнакомец закинул себе в рот очередную сливу, и подошёл к Аионэ ближе на несколько метров, – генерал не должен стоять на коленях, подумай о чести всей имперской армии.

Но Аионэ продолжал молчать.

– Эй, генерал, мне это начинает надоедать. Не стоит выводить меня из себя, просто пользуйся моментом, пока я всё ещё в приподнятом настроении. Ты подумал какого мне будет лишить тебя всех твоих родных? Я ведь не чудовище, нет, и не злодей, чтобы поступать так подло. Уяснил? Может теперь, когда ты узнал меня чуточку ближе, мы продолжим наш диалог.

– Где они? – безжизненным голосом спросил Аионэ.

– Они?

– Где мои жена и сын?

– Ах да, – незнакомец изобразил задумчивый вид, – я знаю ваши традиции, поэтому любезно расположил их в подвале, так что в любой момент можешь с ними проститься. Вот видишь, я не чудовище, как ты мог подумать. Правда сейчас они находятся немного в разобранном виде. Считай, что это издержки ремесла.

– Что тебе нужно?

– Ну чего ты заладил «что нужно, что нужно?», я не хочу, чтобы это было каким-то шантажом, мне это не нравится, – он снова вернулся к маленькой Еиоко и принялся гладить её волосы, – поэтому я всего лишь хочу стать твоим другом. Твоя малютка Еиоко – это мой жест доброй воли, который станет основой для наших с тобой будущих отношений. Поэтому я повторяю ещё раз: я не злодей. Злодеи стараются принести окружающим максимальное количество бед, чего нельзя сказать обо мне. Ты согласен?

Он и впрямь ждал ответа Аионэ, продолжая показательно гладить волосы его дочери и широко улыбаться. Аионэ лишь кивнул.

– Чудно! – воскликнул незнакомец, – Значит, у нас всё-таки есть шансы стать хорошими друзьями! Вот теперь, когда все формальности соблюдены, пришло время представиться, твоего нового лучшего друга зовут Исидор, с тобой и твоей замечательной семьёй я уже знаком, так что теперь мы можем начинать нашу многообещающую дружбу.

Исидор вновь подошёл к Аионэ и присел на корточки, протягивая ему свою раскрытую ладонь. Он всё также улыбался и пребывал в приподнятом настроении, Аионэ смотрел в его яркие голубые глаза и испытывал запредельную ненависть. Генерал жаждал крови. Враг очень близко, стоит только выхватить свой клинок и зарубить этого самодовольного ублюдка, но у Аионэ было предчувствие, что ничего из этого не выйдет. Даже сейчас Исидор одной лишь улыбкой вселял страх не хуже любого плакальщика. Аионэ не мог позволить рисковать своей дочерью, она – единственное, что у него осталось. Рука пилима вместо рукояти клинка потянулась к протянутой ладони Исидора, и они обменялись рукопожатием.

– Просто замечательно, – ещё шире заулыбался Исидор, – ты не представляешь, как я сейчас рад. Если честно, то у меня уже лет сто не было друзей, поэтому я немного отвык от этого чувства. Знаешь, друг, я не очень люблю, когда на меня смотрят такими злыми глазами, это сразу же заставляет меня быть похожим на моё окружение. Ты же не хочешь, чтобы я стал злым? Улыбнись.

С трудом и позором, но Аионэ всё-таки выдавил из себя нечто похожее на улыбку. Никогда ещё он не испытывал подобного унижения.

– Ладно, на первый раз и так сойдёт, – Исидор встал в полный рост и продолжил есть сливы, глядя на Аионэ, – раз уж мы теперь друзья, то я хочу попросить тебя об одной дружеской услуге. Даже не так, ты должен вернуть мне должок. Пока что я оставляю дочь её отцу, но пусть он не думает, что сможет обезопасить её и тем самым избавиться от нашей дружбы. Ты ведь уже усвоил урок, что не нужно делать глупости? Я дал тебе возможность дорожить тем, что у тебя осталось, а взамен ты поможешь мне. Совсем скоро наступит день, когда другие мои хорошие друзья захотят воспользоваться клафировыми вратами, чтобы пройти в Шаркай. Назовём это обычной прогулкой. Так вот, в тот самый нужный день, ты, дорогой мой друг, должен провести нас через эти врата, после чего можешь считать, что долг оплачен… Мы друг друга поняли?

Аионэ кивнул.

– И снова замечательно. Ну что ж, думаю мне пора идти, тебе ещё нужно здесь прибраться, так что оставляю вас с дочерью наедине. И помни, Аионэ, без глупостей, тебе ещё осталось чем дорожить.

Исидор прошёл мимо Аионэ и по тёмному коридору медленно продолжил движение к выходу из дома. Вскоре раздался звук закрывающихся дверей, и все эмоции вновь вернулись к Аионэ. Ему хотелось зарыдать, от злости разгромить всё, что есть в его доме, но он вовремя вспомнил про Еиоко. Генерал быстро поднялся на ноги, подбежал к своей дочери и крепко обнял её, но она внезапно закричала и начала плакать. Аионэ посмотрел на свои ладони, они полностью были в крови, после чего он обратил внимание на спину девочки. Её платье разорвано, а на спине практически не осталось живого места, вся плоть плотно покрыта ранами, оставшимися от острого лезвия. Было страшно представить, что ей довелось пережить.

***

35 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Загадочный тёмный подвал Декарна Лорно, расположенный прямо под его гильдией, был объектом пристального интереса многих выдающихся чародеев, что были знакомы со стариком, но редко кто имел шансы попасть сюда. Верховный наблюдатель Княжества – Алайди Кринго, уже не раз посещал это мрачное место, особенно в текущем свете Масата, так как здесь и впрямь имелось на что посмотреть. Помимо загадочной круглой двери, защищённой сложными упорядоченными чарами, здесь также имелся не менее интересный экземпляр, против собственной воли прикованный стальными цепями к каменному столбу. Множественные фиолетовые щупальца Алайди Кринго, играющие роль его волос, постоянно шевелились в непосредственной близости к потусторонней твари, их кончики, как и его глаза, светились лазурным светом, изучая существо своими магическими способностями. Как всегда, всё глухо. Никакая магия не реагирует на безглазое бледнокожее создание, оставляющее за собой при движении тёмные туманные следы. Но всё же чародеям удалось кое-что нащупать.

Декарн и Алайди уже целый час находились в подземелье, ставя свои очередные эксперименты над чудовищем, потерявшем свою руку в последней схватке. Рядом с ними стоял широкий стол, захламленный различными склянками с разноцветными зельями, магическими кристаллами и прочим ингредиентами. По правую руку от Декарна находилось небольшое блюдце с горкой золотого песка, вокруг которого на невысоких стойках располагались четыре жёлтых кристаллов асфирида, являющихся самой настоящей редкостью в этом мире. Здесь явно не обошлось без высшей магии. Асфириды перестали светиться, Декарн взял щепотку золотой пыли и посыпал её на скованное существо. Тварь испытала дикую боль, раскрыла свою широкую пасть и начала визжать с невероятной силой звука, к которой чародеи уже успели привыкнуть. Она пыталась вырваться из цепей, золотая пыль оставила на бледной коже сильные ожоги. Довольный результатом, Декарн при помощи телекинеза пересыпал золотую пыль в подготовленную для этого небольшую позолоченную сферу, способную уместиться в ладонь, бросил туда маленький осколок клафира, после чего Алайди плотно запечатал отверстие расплавленным железом. Далее чародей переложил золотую сферу к остальным таким же, которых насчитывалось двадцать две.

– Ну вот и всё, – с обидой вздохнул Алайди, – все запасы золонтия, которые у нас были, мы потратили на эти сферы.

– Поверь мне, оно того стоило. Смотри на это с другого угла, мы ведь нашли оружие, способное нанести вред силе неизвестного измерения. Золотний сам по себе приносил боль этому существу за счёт волшебства света внутри, но мы смогли сделать так, чтобы его сила возросла в десятки раз.

– Вот только на это ушла почти сотня попыток, – всё также расстроенно сказал Алайди.

– Не переживай, на Нутаге золонтия полным-полно.

– Ага, вот только, чтобы его заполучить придётся вновь отыскивать пилигримов, побывавших в пустыне золотых песков. Ладно тебе на свои запасы плевать, но ты ведь вынудил меня пожертвовать и моими тоже. Совесть не мучает, старый ты чёрт?

– Абсолютно, – усмехнулся Декарн, – кроме того, удалось выявить ещё одну их слабость помимо светлого волшебства.

Старик потянулся рукой к единственной горящей свече на столе, свет которой явно проигрывал парочке заклинаний светлячков, кружившихся у потолка, а затем поднёс её к руке чудовища. Оно принялось жутко кричать, ещё гораздо сильнее чем от золонтиевого песка, расщеплявшего ему кожу, но это скорее был крик от страха, ведь пламя свечи не оставляло каких-либо повреждений.

– Интересно, не так ли? Они совершенно не реагируют на пламя, созданное при помощи магии, но обычного природного огня боятся словно дьявола. Нужно бы разобраться в этой ситуации гораздо детальнее.

– Разбирайся в этом сколько душе угодно, – махнул рукой Алайди, – но уже без меня. Я и так достаточно долго засиделся в Княжестве и в твоём невероятном подземелье.

– Уже уходишь? В тот момент, когда начинается всё самое интересное?

– Не забывай, что ОГМ объявило войну Анту, все верховные наблюдатели должны пребыть в Челок. Я в особенности.

– Это ещё почему?

– И ты ещё спрашиваешь? – от удивления широкие светящиеся глаза Алайди стали ещё больше, – Кто уговорил меня передать все ресурсы и лицензию гильдии Крикса идиоту Азаху? Келебрайн ждёт от меня разъяснений по этому вопросу, а это лучше делать с глазу на глаз. Ты ведь хорошо знаешь этого тирана.

– Ну да, – усмехнулся Декарн, – он не любит магические сообщения. Есть у меня один знакомый драконид, такой же злобный, как Келебрайн, вот только размерами втрое больше. Не зря всё-таки драконы сбрасывают этих недоношенных со своих хребтов. Только на нервы будут действовать… Есть новости от Мифисфары?

– Я уже давненько не связывался с ней, должно быть ей есть чем заняться в Лесном Королевстве. – внезапно Алайди широко открыл рот, вспомнив что-то очень интересное, поэтому Декарн уже приготовился его внимательно слушать, – Хочешь расскажу тебе кое-что интересное?

– По-твоему, я могу дать отрицательный ответ? Или же ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?

– Моё дело – возбудить в тебе интерес, – подозрительно заулыбался Алайди.

– Вот же наглец, – трубка внезапно оказалась в руке Декарна, и он принялся её раскуривать, – разве что только чуть-чуть. Прошу тебя, о великий верховный наблюдатель Цитадели, поведай мне столь увлекательные новости.

– Ну ладно, ты умеешь уговорить, старый пёс. На самом деле здесь нет ничего увлекательного, просто это показалось мне интересным. Я получаю некоторые сведения от своих информаторов из Лесного Королевства.

– Серьёзно?

– Да, только Мифисфаре не говори. Она будет в ярости, если узнает, что у меня есть уши на её территории. Так вот, они сообщают о том, что в последнее время в Стальноградье призывают всех местных аберфольских мастеров для создания протезов.

– И что с того? – не удивился Декарн, – Междумирье – неспокойная территория, каждый день кого-то убивают, кто-то теряет свои конечности, и поданные Лесного Королевства не являются исключением.

– На твоём месте я бы подумал точно также, если бы не одно «но». Это личное распоряжение самих лесных владык, именно они заинтересованы в протезах. Руки, ноги, отдельные части тела, даже прошёлся слушок, что один из мастеров изготовил протезированную челюсть. Такое ощущение, что лесные владыки собирают кого-то по кусочкам. Признай, что это довольно странно.

– Действительно странно, – задумался Декарн, – нужно будет связаться с Мифисфарой, может она что-нибудь знает об этом.

Внезапно их внимание привлёк звук пузырей, доносящийся из другого конца подземелья, где находился большой стеклянный сосуд, наполненный зелёной жидкостью с человеком внутри. Он сделал ещё несколько движений, после чего вновь стал бездвижен и больше походил на обычный труп.

– Не думал наконец-таки вытащить его оттуда? – внезапно Алайди стал более серьёзен.

– Вряд ли он готов. Да и к тому же время ещё не пришло, мне будет спокойнее, если он ещё немного побудет в таком состоянии.

– Тебе виднее. Мне действительно пора, Декарн, воздушное судно совсем скоро отправится из Крова в Челок, мне хотелось бы добраться на юг быстро, а не терять кучу времени, пересекая весь Ночной Путь.

– Конечно, Алайди, я тебя не держу. Рад был тебя видеть, друг… Пойдём я тебя провожу, затем пойду в башню, меня там уже ждут.

***

Первая половина дня была уже позади, но Виктор только сейчас решился выйти из своего дома после того, как заперся там от всех остальных, начавших стекаться в гильдию утром. Головная боль уже прошла, загадочные татуировки более на проявлялись на его теле, но вот неутолимая ярость никуда от него не делась. Его раздражало буквально всё и все, он с трудом сдерживался чтобы не наброситься на кого-нибудь с оскорблениями и проклятиями, чтобы хоть как-то утолить свою ярость, а потому просто решил скрыться от лишних глаз, пока всё не успокоится. Но теперь Декарн настойчиво просит его посетить башню, старик начинает догадываться о состоянии Виктора, так как отправил к нему Ораду, на которую наёмник точно не решится сорваться. Миновав общий зал и проигнорировав всех присутствующих, за исключением антийского пилота Дасберта, который продолжал кровожадно уничтожать запасы алкоголя Сантилия в баре, он поднялся наверх и уже стоял перед дверью башни чародея. Декарн, как и всегда, сидел в своём роскошном танталийском кресле в лучах солнца, пробивающихся сквозь круглое окно, озаряя всю мрачную атмосферу уютного кабинета, и курил излюбленную трубку. Он встретил Виктора довольно глупой улыбкой, не переставая курить табак.

– Приветствую, мой нелюдимый друг, – обратился к нему Декарн, – если не ошибаюсь, то я не видел тебя уже трое суток, несмотря на то, что мы всегда находимся в нашей дружной деревушке.

– Не знал, что ты уже вернулся.

– Я вернулся ещё в полдень, а затем довольно долго просидел в подземелье. Ты совсем не знаешь, что творится в гильдии… Плохо выглядишь.

– Ты по делу меня позвал или просто позлорадствовать?

– Нет, просто, как я уже сказал, ты единственный кто не знает, что творится в гильдии. У нас произошли некоторые изменения, поэтому я лично решил познакомить тебя с ними… Хотя, ты уже и так с ней знаком.

Декарн указал кивком за спину Виктора, туда, где возле входа находилось гостевое кресло. Обернувшись, он удивился. В кресле сидела молодая девушка со светлыми волосами, заплетёнными в короткий хвост, и голубыми глазами, чем была очень похожа на Лайлу. Эти безразличные ко всему глаза Виктор хорошо помнил. Энсфи. На этот раз она была не в привычных доспехах княжеской гвардии, а в самых простых кожаных штанах и рубашке с жилетом, на поясе закреплены ножны с коротким клинком. Она, как и в прошлый раз, изучала Виктора подозрительным взглядом, что мгновенно начало действовать наёмнику на нервы.

– А она что здесь делает? – задал он вопрос Декарну.

– Приятно знать, что ты меня не забыл, – сказала Энсфи и на её лице появилась еле заметная ухмылка.

– Я разговариваю с ним, а не с тобой.

– Повежливее, Виктор, – сказал ему Декарн, – всё-таки Энсфи наш новый товарищ, и отношение к ней должно быть подобающим.

– Чего?

Наёмник вновь обернулся, посмотрев на довольную Энсфи, и только сейчас заметил серебряное кольцо у неё на пальце, точно такое же, как у каждого наёмника гильдии, но только с тёмно-жёлтым самоцветом. Он с недовольством посмотрел на своё кольцо с синим камнем, а затем одарил Декарна неодобрительным взглядом.

– Тебе мало тех игрушек, что и так греются на наших руках? Она хоть в курсе, что одела на свой палец?

– В курсе, – ответила Энсфи, – иначе, я бы на это не согласилась.

– Просто замечательно, – фальшиво улыбнулся Виктор, – это же в корне меняет дело. Помнится, в последнюю нашу встречу, тебя назначили старшим командиром княжеской гвардии, так неужели тебе не приглянулось это шикарное место? А ведь ты говорила, что желаешь приносить пользу в бою, там, где ты будешь нужнее всего.

– Именно поэтому я здесь. Это то самое место, где я и мои способности действительно будут нужны. Я покинула княжескую гвардию, как только получила приглашение от Декарна.

– Если честно я долго не решался на это, – усмехнулся старик, – думал ты слушать меня не захочешь. Однако твой ответ превзошёл все мои ожидания…

– Вот и отлично, – перебил его Виктор и развернулся к двери, – дальше раскидывайтесь друг с другом любезностями, а я, пожалуй, пойду к себе.

– Стой, – голос Декарна прозвучал довольно жёстко.

Виктор уже собирался было уйти, но решил отпустить дверную ручку, так как старый чародей очень редко разговаривал с ним подобным тоном. Обернувшись, наёмник и впрямь увидел Декарна, ставшим довольно серьёзным.

– Что происходит? – спросил чародей.

– О чём ты?

– В последнее время ты стал сам не свой. Большую часть времени проводишь в своём доме, запершись на замок, перестал общаться с остальными, стал более раздражительным. Ко мне уже подходила Элина, высказывая свои опасения по поводу того, что внезапно ты перестал идти с ней на контакт.

– Какого чёрта именно она за меня переживает?

– Все видят, что вы стали с ней близки, и мы оба знаем по какой причине.

– Она просто надумала всякого…

– И Лайла тоже?

Виктор замолчал.

– Сегодня она прямо-таки атаковала меня расспросами о тебе, княгиня беспокоится о происходящем. Когда ты в последний раз навещал её во дворце?

– Давно, – виновато сказал Виктор.

– Вот именно, что давно… Она твоя дочь, Виктор, и ты обязан уделять ей внимание, особенно в такой сложный для неё период.

– Габриал постоянно находится рядом с ней, так что ей вряд ли что-то угрожает.

– Я говорю не про защиту, а про банальную поддержку… Я ведь помню те времена, когда ты уже был в похожем состоянии. Тогда я отыскал злобного, покалеченного мирвана с необычными светящимися глазами и смог дать ему цель в жизни. Хочешь, чтобы все мои усилия оказались напрасны? Хочешь вернуться к прошлому?

– Нет, – недовольно ответил Виктор.

– Тогда возвращайся в привычное для себя течение. Наладь со всеми отношения, но самое главное – навести дочь.

– Я могу идти?

Декарн кивнул, и Виктор, не задерживаясь, сразу же покинул башню, отправляясь вниз. По взгляду Энсфи старик заметил изменения в её отношении к Виктору, она более не смотрела на наёмника с нескрываемым высокомерием, напротив, она стала гораздо загадочней.

– У меня есть кое-какие догадки.

– Просто догадки?

– Мне нужно время чтобы всё проверить и обдумать.

– Расскажешь мне? – Декарн смотрел на неё с жалобным видом.

– Чуть позже.

***

Неужели всё закончилось, весь тот долгий и сложный путь, что им довелось преодолеть? Все те раны, смрадная жара и жуткий холод, все эти трудности, через которые пришлось пройти не были зря, их отряд нашёл то, что и искал, и смог вернуться туда, откуда и начинался весь этот путь. Марк радовался словно ребёнок, когда увидел главное здание гильдии на горизонте, расположенное возле опушки небольшого леса, в котором он, казалось ещё совсем недавно, охотился на оленей. И вот деревня находится так близко, что он уже мог отчётливо расслышать различные звуки, доносящиеся оттуда. Они вернулись домой. Не терпится поскорее попасть в гильдию и досыта наесться вкуснейших блюд, которых ему так не хватало в последнее время.

– Неужели нас никто так и не встретит? – пожаловался Сантилий, – Хочу признаться, что уже устал в одиночку тащить за собой носилки.

Синеволосому наёмнику вот уже шесть дней приходилось без какой-либо помощи волочить за собой по земле деревянные носилки, на которых по-прежнему без сознания лежал Фимало, вся грудь которого сильно пострадала от мощнейшего тёмного заклинания демона Шаримара. Сейчас он всё также представлял из себя обгоревшее бледное тело, не прекращал тяжело дышать, заливаясь потом, и ни разу не пришёл в себя. Сантилий старался как мог, тянул носилки с утра до вечера, не обращая внимая на усталость и затёкшие пальцы, ведь Фиму нужно было доставить в гильдию как можно скорее, чтобы Милона смогла заняться им. Бракас, несмотря на введённую ему кровь Минаса, чувствовал себя нехорошо, хоть и не показывал виду. Его плечо по-прежнему болело, всему виной тёмное происхождение той самой гончей, чьи челюсти буквально разорвали ему плечо с ключицей. Помимо этого, он не переставал ворчать о том, что утратил свою излюбленную зачарованную секиру. Луя после схватки с тёмный магом лишилась трёх пальцев на левой руке. Кроме того, Марк заметил, что с тех пор она заметно изменилась, стала более закрытой и ему больше не доводилось видеть её привычной улыбки. Больше всего возвращению радовалась Малия, она всё предвкушала тот самый момент, когда наконец встретится со своей младшей сестрой. С тех пор, как в одной из деревень они узнали об окончании войны и мире с алькарами, исхудка стала самым счастливым членом их небольшого отряда, так как всё прошлое время сильно переживала за судьбу Орады, если бы чернокожие громилы добрались бы до гильдии. Минас утверждал, что хорошее настроение как нельзя для неё кстати, ведь печаль об утрате своего учителя могла навредить беременности. На данный момент живот Малии стал уже слишком заметен, она часто чувствовала недомогание и усталость, из-за чего каждый раз приходилось останавливаться, но девушка всегда настаивала на том, чтобы продолжить путь. Благо, что Минас, имеющий необходимые познания в медицине, постоянно находился рядом с ней и оказывал любую помощь. На плечи же Марка перекладывались обязанности Фимы, он воссоздавал запасы питьевой воды, создавал земляные укрытия и шалаши от непогоды и для ночлега, а также помогал Сантилию в готовке пищи. Жаль, что он так и не успел освоить заклинание магического сообщения, поэтому гильдия так ни разу и не получила от них никаких вестей, и никто явно не ожидает увидеть их сегодня в деревне.

– Хватит ныть, синевласка, – Бракас ответил Сантилию, разминая своё многострадальное плечо, – тебя сраная гончая не грызла, словно долбаный кусок мяса, так что отрабатывай свою целостность до последнего!

– Не грызла гончая говоришь? Зато меня прожгло насквозь заклинание проклятого чернокнижника, а после этого никто не выживает.

– Ну ты же выжил, так что заткнись и иди молча, осталось недолго. Бери пример с нашего антийца, ни разу не пожаловался, что на него не похоже. Должен признать, что он даже перестал меня бесить… То-то я думаю, почему мне стало так скучно. Иди сюда, дубина, мне внезапно захотелось тебя обнять.

– Может не надо? – сказал Марк.

– Быстро тащи сюда свой трусливый зад! – в своей былой манере зарычал Бракас.

Марк, дабы под конец пути не разозлить наёмника, послушно подошёл к нему, но Бракас ограничился лишь коротким обниманием своей целой рукой, после чего отпихнул от себя Марка.

– С тебя достаточно, хорошего понемногу. Мало ли ещё привыкнешь и поселишься в моём доме.

– И всё-таки почему нас не встречают? – не успокаивался Сантилий, – Неужели тёмные гильдии перестали тревожить деревню, и Декарн решил снять дозор?

– Скоро мы это выясним, – Бракас зашагал ещё быстрее и подтолкнул вперёд Марка.

Долгожданная главная улица на удивление встретила их пустотой и относительной тишиной, не считая звука ударов, доносящихся от ближайшего к гильдии дома. Кто-то явно занимался рубкой дров. День уже близился к концу, ещё немного и солнце начнёт садиться, поэтому немногочисленные жители и разбрелись по своим жилищам, либо собрались на ежедневные вечерние посиделки в главном здании. Отряд наконец-то очутился посреди улицы, миновав обветшалый забор, и перед наёмниками показался первый их товарищ, что удостоился чести встречать долгожданных друзей. Вот только никто не узнал в нём никакого товарища. Мужчина крепкого телосложения в бежевой антийской майке орудовал топором, рубя дрова, и пока что не обращал никакого внимания на наёмников. Когда этот лысый незнакомец наконец повернулся в их сторону, не выпуская топор из рук, то Марка чуть было не хватил удар. Это был он. Тот самый антийский чародей, преследовавший его из Анта и чуть не убивший его вместе с Шилой. Нет никаких сомнений, Марк навсегда запомнил это безэмоциональное лицо. Похоже, что чародей тоже узнал его, но не испытывал какого-либо удивления. Марк запаниковал, он сразу же попятился назад, формируя в ладони огненное заклинание. Казалось, что сейчас лысый чародей в момент парализует его одним из своих заклятий, но похоже, что Марк был ему абсолютно неинтересен, он даже не собирался воспринимать мальчишку всерьёз.

– Марк, что стряслось? – спросил у него Сантилий.

– Это он, – паника не отпускала Марка, и он по-прежнему не рассеивал заклинание в своей руке.

– Ты его знаешь?

– Это тот самый говнюк, что напал на нас у Сифских пещер, – Бракас тоже был удивлён и в то же время настроен крайне агрессивно, – земляк Асторна и нашего любителя ночных прогулок.

Чародей Клафф, так и не зациклив на них своего внимания, разрубил пополам ещё одно брёвнышко, после чего взял в руки корзину с дровами и просто отправился ко входу в гильдию. Такое поведение Марк посчитал возмутительным, он никак не мог понять, что здесь происходит. Когда антийский чародей уже почти оказался у порога здания, то дверь медленно открылась и на улицу вышел молодой парень с яркими голубыми глазами и серебристой гардой меча в виде двух драконьих голов у себя за спиной. На этот раз они узнали знакомое лицо. Это был Яи. По его мимике было видно, что он никак не ожидал увидеть их здесь.

– Вот так новости! – воскликнул он, – Вернулись, живые!

– Ну почти, – смутился Бракас.

– Эй, народ, – Яи громко выкрикнул в открытую дверь, пропуская туда Клаффа с дровами, – все бегом наружу! Блудные дети наконец-то вернулись!

Признаться честно – Марк уже успел соскучиться по тем самым людям, которые в какой-то степени стали ему семьёй, а потому на одну секунду даже забыл о шокирующей встрече с лысым чародеем, и на его лице возникла мимолётная улыбка, когда из здания и ближайших домов начали выходить их друзья. Никто и впрямь не ожидал их возвращения в этот день, наверняка, они предполагали худшее, так как Фимало уже давно не имел возможности отвечать на магические сообщения. Через всю толпу, расталкивая людей в стороны, с порога уже спускалась младшая исхудка Орада, на чьих глазах моментально выступили слёзы счастья, когда она увидела свою сестру, встречи с которой ждала всё это время. Малия, также не сдержав слёзы, бросилась к ней навстречу, младшая сестра чуть было не сбила её с ног, заключив в крепкие объятия, упав коленями на траву, и продолжала рыдать. Эта разлука сильно сказалась на хрупком рассудке Орады, но сёстры снова воссоединились, и теперь ни одна из них не оставит другую в одиночестве. Марк отвлёкся лишь ненадолго, наблюдая за встречей сестёр-исхудок, а когда обернулся – рядом с Бракасом уже стояло всё его семейство. Дьявольская малютка Куся уже висела на его плечах и счастливо хохотала, радуясь возвращению отца, в то время как Килли не сдержала в своих глазах нескольких слезинок, но отвернулась, чтобы не рушить перед мужем свой образ строгой супруги. Прошло ещё совсем немного времени, и наёмники уже полностью окружили возвратившийся отряд, каждый считал своим долгом обнять товарищей, ведь некоторые уже, наверняка, успели поставить на них точку.

– Помнится мне, что гильдию вы покидали с головой нагруженные вещами и оружием, – стоявший впереди всех, Каил-Бони сразу же принялся с ехидной улыбкой искать повод поддеть товарищей, – неужели так быстро убегали с севера, что успели всё растерять по дороге. Пожалуй, Декарн должен выставить небольшой счёт за вашу крайнюю безответственность.

– Я по тебе даже не соскучился, говнюк, – радостно поприветствовал его Бракас, после чего нахмурился и указал пальцем в сторону гильдии, – для начала объясните мне, что та лысая змеюка здесь забыла?

– Здесь многое произошло сразу после того, как вы покинули гильдию, – ответил ему спокойный Даркли, правая часть лица и правая ладонь которого представляли собой шрам, оставшийся от тёмного огня, – долго объяснять, просто пока знайте, что у нас заключён мир.

– Твою мать, Даркли, что с твоей рожей? Дрова закончились, и ты решил растопить ею печь?

– Говорю же, многое произошло.

Со стороны порога послышался очень громкий кашель, явно усиленный волшебством для привлечения внимания. Перед входом стоял Декарн, как всегда, не расстающийся со своей курительной трубкой, ставшей частью его неподражаемого образа. Старик недолго рассматривал своих вернувшихся подчинённых, а затем расплылся в широкой улыбке.

– Вы словно колония муравьёв, загородили мне весь обзор. Ну-ка, расступились в стороны, я должен лично убедиться, что мои сорванцы вернулись в целости и сохранности.

– Как бы не так, – прозвучал голос Сантилия.

Наёмник протащил носилки с Фимало к самому порогу гильдии по образовавшему коридору и аккуратно положил их на траву. Улыбка сразу же сошла с лица старика, всеобщее ликование затихло. Жуткий внешний вид Фимало не предвещал ничего хорошего, он был похож на умирающего от лихорадки человека. Из толпы вышла стройная светловолосая девушка в белой рубашке, это была Милона, она сразу же принялась водить по ранениям Фимы своей ладошкой, сияющей чарами светлого волшебства, но не для того, чтобы исцелить плоть, а чтобы просто проанализировать природу повреждений. Марк и Сантилий обратили внимание на незнакомого мальчишку лет двенадцати, стоявшего рядом с ней и внимательно наблюдающего за её действиями. Не прошло и секунды, как у носилок Фимало на коленях уже стояла Дэни. Ей всё-таки удалось вернуть лёгкую полноту своего тела с тех пор, как отряд отправился на север, тогда она больше была похожа на живой скелет. На девушке не было лица, состояние чародея сильно шокировало её, было видно, что она переживает за него больше всех остальных.

– Это последствия тёмного волшебства, верно? – сказал тот самый незнакомый мальчишка, – Упорядоченное волшебство здесь будет бессильно. Лучше воспользоваться зельями Ильвы, тонизирующими магическое состояние искры, и золонтиевым порошком. Или же подвергать повреждения постоянному воздействию ваших чар.

– Молодец, Бермонт, – похвалила его Милона, закончив осматривать раны Фимало, – ты всё сказал верно, это тёмное волшебство. Но я ещё никогда не видела настолько сильных ран… Такое ощущение, что его искра просто разбита и сейчас пребывает в состоянии сна.

В этот момент, Дэни, крепко сжимая руку Фимало, обратила внимание на кольцо с защитным ампликатом, которое она подарила ему перед уходом. Изумрудный камень был разбит, в нём более не осталось созидательного волшебства.

– Амулет разбит, – тихо произнесла Дэни, – как это возможно? Я создала очень сильное защитное заклинание.

– Оно его и спасло, – ответил Сантилий.

– Что с ним произошло? – спросил Декарн.

– Поверь, старик, нам есть что рассказать… Марк нашёл то, что искал, но ситуация оказалась куда серьёзнее чем мы думали.

– Насколько серьёзнее?

– Боюсь, что скоро у войны на юге появится серьёзная конкуренция.

– Ясно, – задумчиво кивнул Декарн, – теперь понятно, почему вы не отвечали на мои магические сообщения. У меня были предположения, что Фимало попал в беду, поэтому в последние сообщения я вкладывал память об искре Марка.

– Я получал ваши сообщения, – начал объясняться Марк, – но мне так и не удалось освоить подобное заклинание. Прошу меня простить.

– Ещё наверстаешь, юноша, – сказал ему Декарн, после чего его внимание вновь сосредоточилось на Фимало, – живо отнесите его в лазарет. Милона, Ильва, ни на шаг от него не отходите, пока хотя бы вернёте ему более-менее здоровый внешний вид.

Антийский стрелок Асторн и лучник со стальным лицом и искусственным устройством дыхания, Имперец, подошли к носилкам, подняли их с травы и понесли в гильдию на второй этаж, где располагался лазарет. Дэни не отходила от Фимы ни на шаг, всё время держала за руку, раньше Марк никогда не замечал, что девушка так сильно к нему привязана. Следом за ними внутрь отправились Ильва и Милона вместе со своим, не весть откуда взявшимся, учеником, оставляя всех остальных в подавленном состоянии, что быстро пришло на смену всеобщей радости от возвращения друзей с севера. Пока Луя смотрела вслед уходящим носилкам Фимало, она неожиданно почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо, из-за чего она слегка вздрогнула. Виктор незаметно подобрался сзади, она увидела, что на его лице нет особой радости, но по светящимся глазам и так стало ясно, что он рад снова видеть свою названную сестру.

– За этот год ты уже дважды возвращалась в гильдию.

– Поэтому ты и не успел по мне соскучиться?

Наёмник обратил внимание на то, что с рыжеволосой девушкой творится что-то неладное. Вечное жизнерадостное настроение и улыбка больше не украшали её.

– Что-то не так, – сделал заключение Виктор.

– С чего ты взял?

– Я слишком хорошо тебя знаю. Ты сама не своя.

– Тоже самое я могу сказать и о тебе… Всё хорошо, правда. Просто этот путь всех нас слишком утомил, да и к тому же эта ситуация с Фимой… Он чуть не погиб. Мне просто нужно отдохнуть.

Он взял её за перемотанную левую руку и принялся рассматривать рану, из-за которой у неё остались только мизинец и безымянный палец. Луя лишь опустила голову.

– Когда ты уходила – я просил тебя быть аккуратнее и не играть со своим любопытством. Я конечно знал, что ты вряд ли воспримешь мои слова всерьёз, но такого я точно не ожидал.

– Что произошло – то произошло. Хватит обращаться со мной словно с маленькой девочкой, – она вырвала покалеченную руку из его хватки.

Она сама того не ожидала, но подобное грубое действие вызвало у Виктора заметный гнев, его даже немного встряхнуло от злости. Луя, всё также сурово смотря на него, немного попятилась назад, особенно когда заметила, что он сжал свои кулаки. В этот момент между ними влезла невысокая светловолосая девушка, взяв Виктора за руки.

– Ты опять за своё? – обеспокоенно спросила она, глядя на него своими зелёными глазами, – Что с тобой творится в последнее время?

– Всё нормально, мы просто разговаривали! – повысил он на неё голос, но девушка даже не думала пугаться.

– Я всё видела и слышала. Это ведь твоя сестра, верно? Вы не виделись долгое время, так что возьми себя в руки.

Наёмник не осмелился вступать с ней в дальнейшую перепалку или просто не хотел этого, он лишь надулся и отошёл в сторону, подальше от всех остальных. Неизвестная девушка лишь облегчённо, но в то же время печально, вздохнула и повернулась к Луе. Наёмница заметила её поразительное сходство с покойной Виэной. Она грустно улыбнулась и протянула свою маленькую ладошку.

– Я Элина, мы с друзьями здесь совсем недавно… Ты не злись на него, он в последнее время ведёт себя странно.

– Луя, – представилась она и ответила на рукопожатие своей целой рукой, – я тоже хороша… Привыкла ведь к его нравоучениям, так что могла отреагировать мягче.

Столпотворение во дворе даже не собиралось рассеиваться, с приветствиями уже было покончено, теперь их принялись доставать различными расспросами. В сторонке Марк увидел парочку убийц: Жака и Наку, они, как и всегда, сохраняли хладнокровие и наблюдали за всем, не принимая личного участия. Любительница чёрных одеяний – Беланда, всё также выглядела нездорово, но всё-таки целительный амулет Декарна продолжал творить чудеса и сохранял девушке психическое и душевное спокойствие. Среди собравшихся не было видно розовокожей молчаливой Скафки, видимо она даже не собирается уделять никому своего внимания и просто не вышла наружу. Народ немного расступился, чтобы пропустить передвижное деревянное кресло, предназначенное для вечно довольной и жизнерадостной Айсы, которую, как и всегда, сопровождал Шимей. Марк уже привык к тому, что наёмник не выделяется многословностью, но тот всё же сделал приветственный кивок мальчишке, на что он ответил взаимностью. Айса же в свою очередь немедленно решила поболтать со своей подругой Луей, поэтому Шимей покорно направил кресло в сторону рыжеволосой наёмницы. Странным было то, что за время их отсутствия, в гильдии прибавилось достаточное количество новых лиц. Сантилий стоял у порога и разговаривал с оборотнем Фридасом, также известным как Граф Фридасский, как вдруг почувствовал сильный удар в поясницу и схватился рукой за пострадавшее место. Развернувшись, он увидел перед собой злобно улыбающуюся пухлощёкую девчонку примерно пятнадцати лет, с яркими тёмно-зелёными глазами и неопрятными светлыми волосами, обрезанными до плеч. Злость Сантилия вскоре сменилась на удивление.

– Не понял, – помотал головой наёмник, – Фарти? Ты чего здесь забыла, мелкая?

– Привет, братец, – засмеялась она, – всё хуже и хуже держишь удар. Раньше моё присутствие мог учуять заранее. Ну что ж, похоже придётся снова за тебя взяться.

– Можно поговорить с кем-нибудь, кто уже преодолел отметку выше детского возраста? – Сантилий громко обратился ко всем остальным, – Как эта нахалка оказалась в деревне?

– Ну-ка поприветствуй меня, как полагается! – Фарти сильно ударила его твёрдой частью ботинка по голени, – Неужели твои хорошие манеры ограничиваются на моей персоне?

Наёмник не стал терпеть выходки девчонки, поэтому обхватил её одной рукой за шею, а второй принялся больно тянуть за её неухоженную шевелюру.

– Хватит издеваться над детьми, Сантилий, – обратился к нему Бракас, – я, например, очень даже рад видеть нашу мелкую невоспитанную выскочку.

– Заткнись, стрёмная морда! – буркнула на него Фарти.

– Я передумал, – Бракас спокойно махнул рукой в её сторону, – раздави ей башку, синевласка. Всё равно не умрёт.

Как только Сантилий принялся душить её сильнее, Фарти раскрыла ладонь, в которой начали скапливаться упорядоченные магические потоки, а ещё через мгновение под ней образовался небольшой водоворот портала. Она укусила Сантилия за руку, заставляя отпустить её, и провалилась в заклинание, рассевшееся следом. Через пару секунд она показалась у входа в гильдию, опёрлась плечом о дверной косяк и, скрестив руки на груди, показала Сантилию язык.

– Между прочим, – начала говорить Фарти, – если бы не я, то кое-какие важные вести никогда бы не достигли Княжества, и дела у всех нас могли бы в дальнейшем сложиться очень печально. А ты на меня сразу с кулаками кидаешься, братец.

– Я кидаюсь?! – недоумевал Сантилий.

– Закрыли тему. Привет, Минас, а ты подрос за то время, пока я отсутствовала, – её слова адресовались златовласому молодому наёмнику.

– Скажешь тоже, – засмущался он, – мне кажется, что я уже давно перестал расти. Я тоже рад твоему возвращению, Фарти.

– Этот сопляк вам хоть пригодился? – грубый и немного страшноватый голос полуликого Тайфора, Марк узнал сразу.

Наёмник, как всегда, закован в лёгкие алькарские доспехи, вот только теперь перекрашенные в тёмный цвет, стоял позади Марка, пялясь на Минаса взглядом своего единственного глаза, что не скрывала его стальная маска, служащая прикрытием ужасных шрамов лица. Вечно квакающий и ползающий алькарский пёс по кличке Подонок, откуда ни возьмись, оказался у ног Марка, принявшись наматывать вокруг мальчишки круги и пачкать его штаны слюной от гигантского языка, торчащего из широченной пасти. Марк заметил большой шрам на его боку, которого раньше там точно не было.

– Подонок, блин, – покачал головой Тайфор, – сколько раз тебе повторять, ты безжалостный убийца, а не дворовой слюнтяй. Живо отойди от этой антийской падали!

– Здравствуй, Тайфор, – поприветствовал его Марк, но подобное дружелюбие заставило Тайфора отнестись к мальчишке с подозрением.

– Только не говори, что соскучился, ни то меня стошнит.

– Тогда не буду.

– То-то же… Ну хоть живые остались.

– Ты решил выбросить свои старые завонявшиеся доспехи, Тайфор? – усмехнулся Бракас, – Я тебе давно говорил это сделать, но ты меня не слушал.

– Наш вечно молодой друг в последние дни щеголял по гильдии практически с голым задом, – сказал Каил-Бони, – этот профессиональный головорез с многолетним опытом работы умудрился не только испортить свои доспехи, но и потерять излюбленный протез руки.

– Пока ты просиживал свою задницу в гильдии, Бони, я бился с алькарами у Нумны, которые, на минуточку, числом превосходили наше войско в шесть раз. – Тайфор дал грубый ответ Каилу, – В общем-то, от того доспеха и впрямь пришлось избавиться, здесь не нашлось хороших мастеров по работе с алькарской сталью. Но зато княгиня подарила мне новые из княжеской коллекции. Чёрный мне даже к лицу. Ну и новый протез пришёл из Лумры только несколько дней назад.

– Слышали бы вы как он визжал, когда Даркли приделывал его к телу, – не успокаивался Каил.

– Лучше заткнись, Бони, пока я ещё сдерживаюсь. – Тайфор неожиданно успокоился и посмотрел на Марка, – В общем-то есть ещё кое-кто, кто до сих пор не решился показаться на глаза… Хватит прятаться за моей спиной, выходи.

Только сейчас Марк заметил, что позади Тайфора присутствовал кто-то ещё, худой и достаточно низкий, хватало как раз для того, чтобы полностью скрыться за наёмником. Тайфор схватил застенчивого гостя за плечо и вывел у себя из-за спины. Это было поистине настоящим сюрпризом для Марка. Серокожая девушка в чёрном комбинезоне и белой маске с тёмными пустыми глазницами, на которой было изображено лицо. Та самая маска, защищающая всех присутствующих от неминуемой смерти, была полностью восстановлена, на ней не было ни единой трещины. Шила вела себя крайне застенчиво, что не было на неё похоже, она так и не решалась посмотреть на Марка, даже зная, что он всё равно не видит её лица, и только лишь нервно перебирала пальцами своей верхней пары рук. Мальчишка не сдержал улыбки и сразу же бросился к ней, заключив Шилу в объятия. Ещё никто и никогда не удостаивался от него такой чести. Он сам не знал, что на него нашло, но даже не собирался отпускать свою подругу.

– Шила, – наконец она услышала от него слова, – ты жива.

– По сути, да, – у неё был всё такой же невероятно нежный женский голос.

– Как же я рад… Я ведь думал, что ты погибла, но ты выжила и никак не приходила в себя… Я постоянно говорил с тобой, пока ты была прикована к кровати, надеялся, что ты услышишь и поскорее очнёшься. Видимо я не дождался совсем немного времени.

– То есть, ты на меня не злишься? – с удивлением спросила Шила.

– Что? – посмотрел на неё Марк, – С чего вдруг я должен на тебя злиться? Ты ведь защищала меня.

– Ага, но ты ведь говорил мне уходить, но я тебя не слушала. Ты был такой злобный в тот момент, так сильно кричал. Я думала, что ты дуешься на меня.

– Ты совсем ненормальная… – Марк смог вовремя остановиться и улыбнулся, – хотя, это же ты. Я уже успел отвыкнуть от твоих странностей. Нет, Шила, я на тебя не дуюсь, наоборот, очень рад снова видеть тебя в здравии.

– Правда?! – воодушевилась она, – Ну тогда!

На этот раз в её объятиях утонул Марк, она так сильно обхватила его своими конечностями, что чуть не оторвала его ноги от земли, при этом издавая звуки очень похожие на кошачье мяуканье. Всё это заставило Марка смутиться.

– Ну всё, Шила, хватит, это лишнее… Погоди, что-то не так… Где твоя рука?

Она отпустила его, и тогда Марк увидел, что на месте нижней левой руки находится лишь короткий обрубок, на который было натянуто что-то вроде чёрного кожаного чехла.

– Ты про это? – указала она пальцем другой руки на обрубок, – Ха, по сути, это пустяк. Легко отделалась. За убийство прошлого алькарского короля Грыкхар Белгардский имел полное право съесть меня живьём. Хотя, ликов ещё никто никогда не ел. Интересно, а мы вкусные? – серьёзно задумалась Шила.

– Погоди-погоди, чудо ты трёхрукое, – привлёк её внимание Сантилий, – что ты только что сказала? За что Грыкхар имел право тебя сожрать?

– Ах, да, – Тайфор изобразил виноватый вид, – прошу прощения, нужно было представить её как подобает. Перед вами Шила, тот самый лик, устроивший вечер смерти алькарам Белгарда девять лет назад.

У Сантилия, Марка, Бракаса и остальных из вернувшихся отвисли челюсти от услышанного. Марк и подумать не мог, что Шила была способна на нечто подобное с её-то характером наивного ребёнка. Что же здесь творилось, пока их не было?

– Ошибки прошлого, – весело заявила Шила и развела все три руки в стороны, – кстати, Марк, не советую сильно привыкать ко мне. Вполне вероятно, что совсем скоро меня всё-таки убьют, ведь со дня на день должны начаться поединки алькаров и ликов.

– И ты так просто говоришь об этом? – возмутился Марк.

– Не нуди, будет весело.

– Что значит «весело»?! Хотя, у кого я это спрашиваю… Давай пока оставим эту тему, мне нужно собрать всё в голове. И всё-таки объясните мне, что тот лысый чародей делает в гильдии? Шила, он же чуть не убил тебя в тот раз.

– Я помню, – закивала она, – по сути, это тоже ошибки прошлого, но на этот раз его, а не мои. Кстати, его зовут Клафф, и, по сути, он очень хороший человек.

– Нет, не хороший, – замотал головой Тайфор.

– Мне кажется, что мы с ним даже немного подружились.

– Нет, не подружились, – снова замотал головой Тайфор.

– Тебе тоже стоит с ним поговорить и забыть все обиды.

– Шила, – Марк внезапно стал очень жёстким, – этот человек виновен в смерти моего дедушки, из-за него убили Тарма и его родителей, именно он взорвал корабль с невинными моряками на борту. Он превратил мою жизнь в ад, стал тем, кто первым пустил кровь моему существованию, а затем чуть не убил меня и тебя в придачу… О каком прощении обид ты сейчас пытаешься мне говорить?

Даже Шила не нашла ответа на этот вопрос, хотя по ней было видно, что она упорно искала его, но их разговор всё-таки прервал Декарн.

– Мы уже задержались здесь, друзья. Пойдёмте внутрь, у нас будет долгий разговор. Сантилий, ты даже не представляешь с каким нетерпением мы все тебя ждали. Еда, что готовили другие непризнанные повара, не идёт ни в какое сравнение с твоей готовкой.

– То-то же, – возгордился Сантилий, поднимаясь по ступенькам, – всё-таки я оказался прав. Кстати, Граф, тебе привет от Грески.

– Греска, – улыбнувшись переспросил Граф, – вы были у Грески? Как она… выглядит?

– Всё такая же красотка, какой ты её и запомнил. Оборотни ведь не стареют. Чувствует себя прекрасно, но обстоятельства заставляют её задуматься о смене места жительства. – как только Сантилий зашёл в здание – оттуда прозвучал его недовольный голос, – Это что ещё за хмырь хозяйничает в моём баре?!

– Это Дасберт, – ответил ему Декарн, – у вас ещё будет время познакомиться. Обещаю, ты будешь в восторге, а пока что пойдёмте все внутрь.

– Как же здорово, что ты вернулся, – Шила подхватила Марка под руку и быстрым шагом повела его в гильдию, – я могу рассказать тебе ещё столько всего интересного…

Казалось, что здесь собрались все постоянные и временные жители деревушки, но это было не так. Сработало некое чувство, что до этого момента дремало беспробудным сном, но нашёлся тот умелец, что смог его пробудить. Марк выдернул свою руку из хватки Шилы и оттолкнул лика в сторону, быстро достав свой короткий клинок из ножен. Всё это случилось настолько быстро, что он и сам не успел понять, что же произошло, но теперь на данный момент лезвие его клинка столкнулось в противостоянии с мечом, состоявшем из красного сарфитового металла. Прямо перед ним стоял самый настоящий мертвец, вроде подлого капитана Бариборы, вот только у этого кости были бледно-зелёного цвета, на череп накинут серый капюшон от старого плаща, а сам скелет был облачён в красные выцветшие доспехи, сделанные из того же материала, что и его меч. Неужели опять те самые «скрытые» таланты спасли Марку жизнь? На этом мертвец не остановился, он снова замахнулся своим мечом, и от последующего удара Марк свалился на одно колено, затем враг ударил мальчишку всем корпусом своего тела, надеясь повалить на землю. Марк сделал перекат через спину и спустя мгновение снова стоял на ногах в боевой стойке, выставив клинок перед собой. Мертвец не заставил себя ждать. Бракас попытался было наброситься на него со спины, но враг успел выставить перед ним, закованную в красный металл, руку, уперев её в грудь наёмнику, а потом, заметив следы ранения на плече, ударил рукоятью меча в то место.

– Галтрис, что ты творишь?! – крикнул Яи.

Пока Бракас падал на землю, корчась от боли, и Килли мигом бросилась к своему супругу, Каил-Бони в этот момент уже достал меч и собирался вступить в схватку с мертвецом, но внезапно прозвучал громкий и требовательный голос Декарна.

– Никому не вмешиваться! Всем отойти от них!

Марк не мог поверить своим ушам, но похоже старик не шутил. Мертвец снова пошёл в атаку, размахивал своим мечом очень свирепо и беспощадно, при этом всё делал очень расчётливо, каждый его удар был продуман и за каждым следовала контратака. Неизвестно как именно, но Марку удалось отразить каждую атаку, хоть сила мертвеца намного превосходила силу мальчишки, и чтобы устоять на ногах приходилось предпринимать усилия. Поняв, что обычные удары меча не приносят каких-либо преимуществ, мертвец вновь набросился на Марка всем своим телом, мальчишка пригнулся и вонзил свой клинок в красный доспех, пробив его насквозь, но, увы, таким приёмом мертвеца не убить, лезвие просто прошло между костями. Тем временем, враг навалился на него всем телом, и Марк всё же оказался на траве прямо под мертвецом.

– Декарн, пожалуйста остановите его! – ещё немного и Малия точно начнёт рыдать, рядом с ней находилась Орада и Луя, успокаивающие девушку.

– Я сказал нет! – жёстко ответил Декарн.

Бой продолжался. Мертвец выставил над Марком свой меч и уже собирался пронзить его грудь, но Марку хватило пары секунд, чтобы схватиться за рукоять своего клинка, выдернуть его из вражеского доспеха, и подставить плоскую часть лезвия под остриё, направленное в него. Руки Марка упёрлись в его клинок, кончик вражеского оружия постоянно гулял по стальной поверхности, мертвецу стоит сделать одно резкое движение в сторону и тогда настанет конец. Снова возвращение в ту белую пустыню. Этого ждать нельзя. Марк немного нагнул свой клинок, и вражеский меч съехал в сторону и уткнулся в землю рядом с головой мальчишки, после чего он схватил мертвеца руками за верхнюю часть нагрудника и резким движение подтянул к себе, чтобы в дальнейшем было проще перекатиться. Так и случилось. Марку пришлось приложить большие усилия, чтобы перевалить это тяжёлое костяное тело в доспехах, но всё же он оказался сверху, и как только это произошло, он вскочил на ноги, держа в руках свой клинок. Противник успел лишь подняться на колени и потянуться к своему мечу, но Марк ударом ноги отбросил вражеское оружие и сразу же приставил остриё к зелёному черепу. Поверженный мертвец стоял на коленях, теперь его судьба находилась в руках пятнадцатилетнего антийского мальчишки.

Только теперь, когда бой закончился, к Марку вновь вернулось понимание, а точнее полное его отсутствие. Как это могло произойти вновь, да ещё и с таким противником? Осмотревшись по сторонам, Марк увидел два десятка ошарашенных лиц, что в недоумении уставились на мальчишку. Они хорошо знали его, знали на что он способен и на что неспособен, поэтому никак не могли поверить своим глазам. Внезапно на него накатил страх. Короткий клинок всё также держался у черепа мертвеца, Марк не знал, что ему делать дальше, но внезапно враг начал негромко хохотать. Этот жуткий смех только усилил страх.

– Неплохо Дотрас тебя обучил, – прозвучало из уст мертвеца.

Марк снова пришёл в растерянность.

– Что? Откуда ты знаешь это имя?

– Я знаю многое, щенок. Поэтому я здесь. У нас с тобой имеется одна общая знакомая.

***

Внутри здания гильдии было довольно-таки жарко, Марк и остальные из вернувшегося отряда уже успели отвыкнуть от такого тепла, но эту приятную атмосферу не сможет испортить никакой дискомфорт и даже последние внезапные события. Горящие дрова в камине постоянно потрескивали, пламя раздувалось всё сильнее, и Сантилий уже подвесил туда объёмный котёл, готовя долгожданный сытный ужин из сочной карликовой говядины с овощами и травами. Марк наконец увидел Скафку, девушка с розовой кожей всё это время находилась в гильдии и сидела на том самом месте, где он встретил её в первый раз, и читала книгу, будто бы с тех времён ничего не изменилось. Казалось, что она была единственной, кто не проявлял никакого интереса к произошедшему. Все жители деревушки молча сидели в общем зале, кто-то занял места на диванах и за маленькими столиками, кто-то за длинным обеденным столом, дожидаясь еды от Сантилия. Декарн, как всегда, восседал на своём роскошном танталийском кресле во главе стола и покуривал трубку, глядя в противоположный край, где расположился мертвец по имени Галтрис. Мёртвый аберфол нагло закинул ноги на стол и изредка глотал белое княжеское вино из бутылки, которую Декарн зачаровал магией смерти, чтобы их вынужденному гостю удалось распробовать вкус этого излюбленного напитка аберфолов. Всё это время антийский чародей Клафф сидел на нижних ступеньках лестницы и не отрывал глаз от Марка. В его взгляде мальчишка не мог разглядеть ни интереса, ни ненависти, ни чего-либо ещё. Не было никаких эмоций. Изредка Марк набирался смелости и бросал на чародея злобный презрительный взгляд, но это никак не действовало на Клаффа, он всё время продолжал смотреть. Что же он забыл в этой гильдии, быть может снова думает как похитить Марка? Лучше оставить этот вопрос на потом, а сейчас полностью сконцентрироваться на Галтрисе.

– И всё же смерть – это самое загадочное явление, не так ли? – после долгого молчания заговорил аберфол, – Кто-то считает, что там, за завесой жизни, нас ожидает дивный новый мир, в котором праведники смогут провести вечность. Грешников ожидает иной мир, наполненный лишь страданиями. Но есть и те, чьи понятия смерти кардинально отличаются от подобных религиозных теорий, они считают, что есть только жизнь, а после неё существует лишь пустота. Абсолютное ничто, частью которого обречено стать бесчисленное количество существ… Смерть – это загадка, и здесь, в Междумирье, её природа становится ещё загадочней.

– И каков же твой взгляд на смерть? – спросил у него Марк.

– Задаёшь такие вопросы ожившей груде костей? – усмехнулся мертвец, – Я побывал в той самой пустоте, которую нам обещают уста неверующих, стал частью её и в какой-то момент освободился о тех ужасных оков… Страшное место, и уж лучше смертным верить в более приятную кончину, чем каждый день, каждое мгновение ожидать то, что должно случиться.

– Значит, никакого загробного мира не существует? – испуганно спросила Айса.

– Я этого не говорил, – Галтрис снова принялся выливать содержимое бутылки в свою челюсть.

– Ты же сказал, что побывал в небытие, – Марк решил докопаться до истины, – но ничего не говорил о загробном мире.

– Просто моё время ещё не пришло, я был обречён на возвращение в мир смертных. К тому же, я не совсем обычная смертная душа, – его пустые глазницы вдруг посмотрели на Марка, – как и ты, пацан. Мы оба знаем какое нечто может ожидать нас по ту сторону жизни, но даже наши знания слишком ограничены смертным разумом. Та белая пустыня, холодный гибельный луч, взымающийся до зеленеющих небес, всё это лишь маленькие кусочки того, что раскрывает ответ на вопрос: что же такое смерть?

– Откуда ты всё это знаешь? Кто ты вообще такой?

– Разве не очевидно? – удивился Галтрис, – Другой бы уже понял… Ещё задолго до твоего рождения я был излюбленный объектом для издевательств нашей голубоглазой подруги вместо тебя. Я – это ты, Марк.

Такого поворота событий не ожидал никто из присутствующих. Декарн и раньше рассказывал о том, что были существа, обладающие такими же силами, как и Марк, но прямо сейчас перед ними присутствует один из них собственной персоной. Мертвец не вызывал признаков того, что он лжец, он говорил слишком убедительно, никто не мог знать о том, что Галтрис уже успел поведать.

– Ты был таким же, как и я? – переспросил Марк.

– Хочешь, чтобы я повторил это дважды? Да, я был такой же, как и ты. Не могу сосчитать сколько раз вражеские мечи и заклинания обрывали мою жизнь, но каждый раз я попадал в эту проклятую пустыню, откуда меня ожидал только один путь – обратно, в плен смертного тела.

– Но всё-таки ты умер. – Декарн решил вмешаться в разговор, – Как это произошло?

– Я был слишком упрямым питомцем. Так меня называла та голубоглазая дрянь, побери её Глор. Эти постоянные требования, угрозы и бессонные ночи однажды окончательно мне надоели, и я решил использовать свои особенности в личных целях. Галтрис Сивый из Файферсвиля, воин Ордена Живого Света стал широко известен на своей родине, и даже его величеств – царь Бэрлис Высокий удостаивал меня своей аудиенцией. Меня прозвали «дитя смерти», из-за того, что за бесчисленное количество сражений никто так и не смог оставить на мне ни единого шрама… Я мог прославиться на весь мир, я жаждал этого. Но затем наступил крах всего.

– Мёртвая война, – предположил Декарн.

– Четыреста тридцать девятый год, третий раз Мертвоземье решило вонзить свои костяные руки в мою родину, но на этот раз никто не мог представить какими могут оказаться масштабы. Мёртвые короли – братья Дугас Чернокнижник и Фогас Осквернённый захватили власть в Чёрном Городе и смогли разжечь в мертвецах такую ненависть ко всему живому, чего не смог добиться даже сам Ишкарн Жнец во времена первой войны. Их удар был ужасен, нам на помощь прибыли боевые братья афы из Ливри, но даже этих сил оказалось недостаточно. Я сражался храбро, убивал мертвецов десятками, но даже не думал отступать, а затем один удачливый лучник смог поразить меня стрелой… На этом всё и закончилось. Я просто умер, но теперь уже в последний раз. Дальше была лишь пустота.

– Почему так произошло? – спросил Марк, – Неужели и меня ожидает нечто подобное?

– Голубоглазой дряни нужны были результаты, я их не приносил. Таким образом она просто от меня избавилась. – в следующий момент Галтрис обратился ко всем наёмникам, – Чем закончилась третья война? Я слышал, что Царство Просторов победило, но какова была цена?

– Так ты до сих пор не знаешь подробностей? – спросил Тайфор.

– Вряд ли в Аратбии нашёлся бы кто-то, кто захотел бы общаться со мной.

– Мёртвые короли Дугас и Фогас смогли разбить войска многих аберфольских орденов, – рассказывал Декарн, – мертвецы добрались до Симоны и началась долгая осада, которая продлилась целый свет, пока ордена собирали войска и наёмные гильдии. В результате нежити дали финальный бой под стенами Симоны, но в какой-то момент врагам удалось прорваться в город. Братья Дугас и Фогас убили царя Бэрлиса Высокого, но пали в схватке с его сыном Рафилисом. Остатки мертвецов лишились лидеров и были разбиты.

– Рафилис, – задумался Галтрис, – этот сопляк смог одолеть таких грозных врагов, как Дугас и Фогас?

– После этой схватки его стали считать величайшим воином Царства Просторов за всю историю. Он погиб незадолго до начала четвёртой войны, сейчас на престоле восседает Фатейдис Просветлённый, новый избранник правящего Ордена Звёздного Клинка.

– Ясно, – кивнул Галтрис.

– А мне вот ничего не ясно, – потребовал к себе внимания Марк, – я до сих пор не понимаю чего добивается та голубоглазая женщина, почему я не могу умереть, и откуда появились навыки фехтования. Кто такой этот Дотрас, что снится мне по ночам?

– Меня тоже интересует вопрос, как мальчишка научился так здорово махать клинком, – Сантилий поставил на барную стойку небольшую кастрюлю и с пренебрежением отодвинул полусонного пилота Дасберта, который делал вид что слушал слова мертвеца.

– Как ты думаешь, почему она ничего не рассказывает тебе? – Галтрис обратился к Марку.

– Потому что ей нравится надо мной издеваться, для неё это всего лишь игра, она сама так говорила.

– По-другому она общаться не умеет, её высокомерие и нетерпеливость играют в общении с такими, как мы, решающую роль. Но она и впрямь не может рассказать тебе всего.

– Но почему?! – не сдержался Марк.

– Потому что в этом случае всё окажется напрасным! – Галтрис резко встал со стула и ударил кулаком по столу, заставив Марка вжаться в своё место, – Когда она воскресила меня, то поведала всю истину… Всё, услышанное тобой, обязательно дойдёт до иного сознания, и тогда произойдёт катастрофа. Вновь придётся всё начинать сначала, на твоё место придёт другой, но теперь даже на это нет времени. Ты был на севере и видел, что там ожидает своего часа. Шаримар начал действовать, а значит время играет против нас.

– Всё, услышанное мной, дойдёт до иного сознания? – переспросил Марк, – Что я должен был понять из этого? Ты ведь говоришь про Дотраса, да? Он услышит?

– Дотрас теперь часть тебя, так уж случилось, что у вас с ним одинаковая природа, ваши разумы объединены в одну паутину, которой даже время оказалось не помехой. Пользуйся этим пока есть возможность, тебе это точно пригодится, но, опять же-таки, большего я сказать тебе не могу. Придёт время, и истина откроется. Меня вернули к жизни не просто так, я должен провести тебя через всё то, через что не смог пройти сам. Ты ведь поглотил мёртвую душу?

– Да, – кивнул Марк.

– Значит, твоё обучение начнётся уже завтра. Ты должен окончательно обуздать её силу и стать с ней единым целым, только тогда можно будет начинать делать следующий шаг.

– И что же это за шаг?

– Я не знаю. Мёртвая душа была не единственным артефактом в своём роде, будут ещё, и каждый из них нужно сначала отыскать. Но это уже не наша работа. Нам остаётся лишь ждать указаний. – Галтрис сел обратно на стул и снова взял бутылку с вином, – отдыхай, Марк, набивай себе желудок, попытайся поспать подольше, ведь завтра ты забудешь обо всех развлечениях.

– Неужели открывшаяся тебе истина оказалась настолько ужасна?

– Иначе меня бы здесь не было.

***

36 день Масата, 537 г., Царские пески, Ливрийский Савихат.

Ну вот и всё, судный день Ливрийского Савихата настал, отступать более некуда, помощи ждать более не имеет смысла, вскоре последняя кровь прольётся на этой земле. Старший наследный принц – Аноахарэ из рода Сатти смотрел на вид удаляющейся столицы, где кроме его престарелого отца – великого правителя Синафи, гарнизона, а также женщин и детей не осталось больше никого, кто бы мог дать отпор захватчикам. Величественные остроконечные башни Сивры, а также её самые высокие в мире крепостные стены, за которыми продолжает возвышаться главный дворец, даже с такого расстояния были хорошо различимы. С первого взгляда можно подумать, что Сивра сделана из золота, но это лишь необъяснимый мираж, который рассеивается при приближении к городу. Войско Афов, подобно десятку тёмно-синих ковров, растянулось на большое расстояние, воины и всадники на скапи шагали по обширным песчаным полям, покрытых маленькими сухими деревцами, на которых росли ливрийские ягоды – крупные сладковатые плоды, урожай которых местные жители должны были собрать в ближайшие дни, но теперь они вынуждены погибнуть под ногами защитников города. Десять тысяч пустынных воинов – всё, что наследным принцам удалось собрать в Сивре и Растительной полосе на сервере. Почти половина из них только недавно взяла в руки оружие и теперь вынуждена отдать свою жизнь ради призрачного шанса на победу. Высоко в небе за войском следовал небольшой воздушный флот из одиннадцати кораблей, это была единственная значимая сила против антийской армии. Четыре огромных гиганта, сделанных из тёмной древесины деревьев Силивуда, подвешенные на белоснежной воздушной ёмкости, наполненной летательной пыльцой, это всё, что осталось от воздушного флота Ливрийского Савихата, в том числе и десяток винтовых аэропланов, подвешенных на этих конструкциях. Большую же часть флота составляли корабли Царства Просторов, они были настоящим произведением магического искусства, не чета суднам пустынников, и представляли собой грозную разрушительную мощь. Позолоченные воздушные корабли даже не имели наполненной ёмкости для пыльцы, их задние крылья, расположенные сверху и снизу задней части, постоянно сверкали синим цветом от работы магических тейколдовых двигателей, и именно они удерживали столь грозную конструкцию в воздухе. Пыльца располагается внутри судна, заключённая в крупные магические кристаллы – тейколд, месторождения которых находится в водах Руки демона. Эти кристаллы способны усиливать любое заклинание, а потому корабли летают с большой скоростью и удерживаются в воздухе, стоит лишь вовремя засыпать пыльцу в кристаллический двигатель. Аэропланы царства также летают за счёт тейколдовых двигателей, куда засыпается пыльца, их можно запросто перепутать с гигантскими золотыми птицами, оставляющих за собой синие магические следы. Летают они гораздо быстрее аэропланов Савихата, а потому пилоты аберфолов даже сейчас осматривали местность далеко впереди, разведывая дальнейший путь. Аноахарэ очень надеялся на то, что подобная мощь в воздухе сможет сыграть ключевую роль в сражении.

С наступлением света Масата, антийцы всё-таки сумели разведать безопасные тропы и преодолеть территорию Проклятых песков, после чего в восточную часть пустыни принялись перебрасывать крупные подкрепления, а также танки и авиацию. Все усилия, что предпринимались для зашиты восточных берегов и Растительной полосы на севере, оказались напрасны. Над Сиврой нависла небывалая угроза. Первоначально воины Савихата пытались заблокировать антийцев в том узком коридоре, что выводил их из Проклятых песков, но афы были оттеснены более крупными силами. Люди не считались с потерями, а потому вскоре рассредоточились по всей протяжённости границы, и пустынники приняли решение отступить к столице. План союзников провалился, Княжество, Царство Просторов и Поднебесное смогли зайти в Ксфирские ущелья с запада и, при поддержке местного народа песочников, вытеснить оттуда антийских солдат. Они уже собирались нанести удар в тыл наступающей на Сивру группировке, но сами получили неожиданный удар в спину. Антийская армия отрезала пути снабжения союзников на западе, вокруг ущелий создана сильнейшая оборона, на которую была задействована половина людей в пустыне, после чего около двадцати тысяч воинов оказались заперты в скалистой песчаной местности. Прибывший из Кшкалахаса флот с войском зоронгов, а также армия наёмников ОГМ на западе вскоре должны прорвать блокаду антийцев и освободить союзное войско, но у Ливрийского Савихата более не оставалось времени, а потому правителю Синафи пришлось принять непростое решение. Можно было бы занять город и держать оборону в нём, высочайшие крепостные стены смогут выстоять, но все понимали, что допустить осаду Сивры нельзя. Антийцы шли не порабощать их народ, они шли не захватывать их города, они шли сюда только для того, чтобы уничтожить упрямых нелюдей. Как только люди окажутся перед столицей – сразу же начнётся обстрел, тысячи разрывных снарядов полетят на город, афы будут гибнуть каждую минуту. Нога первого антийского солдата ступит на улицы Сивры только тогда, когда от столицы не останется ничего и никого, а потому бой им нужно дать на открытой местности. Безнадёжный последний бой, направленный только на то, чтобы нанести антийцам как можно больше урона.

Аноахарэ восседал на своём скапи и двигался во главе войска, двое его младших братьев: Сомфи и Суильни следовали за ним позади. Сегодня правящий род Сатти сократится ровно наполовину. Их брат Шахирэ до сих пор находится в Скфирских ущельях, они давно не получали от него магических сообщений. Младший брат Гифирэ сейчас на юге возглавляет флот, что постоянно следит за антийскими кораблями, ищущими момент прорваться к столице, но пока что на это не решались. Нотрэ на данный момент возглавляет оборону Растительной полосы на севере, вскоре он присоединится к войску зоронгов. Создатель даровал царю Синафи большое потомство сыновей, как и положено правителю афов, это считалось необходимым признаком и условием правления, а также благословлением Богов. Каждый наследный принц получил от отца во владения пустынную крепость с землями Савихата, за которые он несёт ответственность, будучи их правителем, они исправно собирали урожай ливрийских ягод, охотились на гигантских скорпионов и обучали молодых воинов, но всё это закончилось крахом. Смыть свой позор можно только кровью, именно поэтому трое братьев шли в свой последний бой, не страшась смерти. Прямо за братьями рода Сатти двигался крупный кавалерийский отряд Мишмар Хамелек – элитная стража царя, все вооружены белыми сверкающими под солнцем клинками, дошедшими до их рук от первых воинов этого братства. Здесь находились все триста двадцать два воина Мишмар Хамелек, за исключением одного утерянного клинка. В их числе и сам Аноахарэ, на чьём поясе также красовался белый сверкающий ятагар. С тех пор, как он поднял его с тела убитого Мишмар Хамелек после того сражения, в котором он получил свой шрам от переносицы до середины груди, он так и не передал оружие его в замок Сивры, так как постоянно находился на передовой. Увидев священное оружие у старшего принца, воины Мишмар Хамелек ничего не сказали ни ему, ни его отцу. Они признали в нём своего брата, а потому сейчас шли вслед за ним, в свой последний бой, после которого священные клинки афов попадут в руки людей, либо будут на многие годы похоронены в песках.

Столица окончательно скрылась из вида, её золотой блеск более не радовал глаза афских воинов, а значит, что совсем скоро начнётся бойня. Антийцы, наверняка, уже прекрасно знают о приближении врага, так что артиллерийского обстрела стоит ожидать с минуты на минуту, далее необходимо ринуться в бой, и если хотя бы половина воинов достигнет антийских позиций – всё было не зря. Сегодняшний день обещал быть слишком скорбным, иначе нельзя объяснить эти невыносимо унылые тучи, нависшие над пустыней. Солнце отказывалось светить в этот день. Внезапно на песчаном горизонте показался отряд из нескольких всадников. Аноахарэ достал из плаща свою раздвижную подзорную трубу и посмотрел в нужном направлении и сразу же разглядел красные аберфольские доспехи.

– Сомфи, – обратился он к среднему брату, – останови войско.

– Что там, брат? – спросил Суильни.

– Дифис Алый со своим разведывательным отрядом.

Сомфи послушно схватил рог, висящий на поясе, и дунул в него с такой силой, что его звериные длинные уши, расставленные в стороны, непроизвольно затряслись. Воины Ливрийского Савихата прекратили движение, воздушные корабли принялись замедлять ход. Совсем скоро аберфольские всадники на пустынных скапи добрались до войска, их было шестеро, и все они на удивление выглядели слишком спокойно.

– Принц Аноахарэ, – поприветствовал его аберфол.

– Дифис. Рад, что вы всё ещё целы, остальные воины ордена Алого Пламени сейчас находятся на кораблях. В чём дело? Зачем потребовалось останавливать войско? Нас могут начать обстреливать в любую секунду.

– Нас никто не будет обстреливать, Аноахарэ, – из-за красной маски, из-под которой виднелись лишь глаза и рот, сложно было понять какие эмоции испытывает Дифис, – ваши воины только зря испортили часть хорошего урожая ливрийских ягод своим маршем.

– О чём ты говоришь?

– Сражения не будет. Проще показать, чем объяснить. По правде говоря, я и сам не понимаю, что происходит. Пусть войско остаётся на месте, возьмите с собой только всадников и отправляйтесь за мной.

***

Спустя десять минут скачки по открытым пескам, кавалерийский отряд во главе с Аноахарэ достигнул хорошо укреплённых позиций антийской армии. Хорошо укреплённых, но брошенных позиций. В песках антийцы успели вырыть глубокие окопы, уходящие вдаль по всей протяжённости данной оборонительной линии, а за ними находилась расчищенная обширная местность. Здесь всё ещё оставались прямоугольные следы от множества палаток, которые ещё не успели замести пески, то тут, тот там лежали нагромождения из мешков, набитых тем же самым песком, а также огромное количество ящиков и пустых артиллерийских гильз, оставшихся после последних обстрелов. Перед окопами находились более углублённые области для расположения танков и дальнобойных пушек, возле них видны следы от передвижения этих сверхтяжёлых железных машин. Люди оставили после себя много мусора, повсюду валялись пустые консервные банки, создаваемые в Анте.

Оказавшись на месте этого бывшего лагеря, Аноахарэ постоянно ожидал внезапного удара, ведь это, наверняка, может оказаться очередным хитрым планом Анта. Всадники и воины Мишмар Хамелек бродили по округе, но не нашли ничего, что могло бы указывать на ловушку, антийцы даже не стали минировать свой бывший лагерь. Аноахарэ вместе с братьями ходил вдоль второй линии окопов, пока не достиг крупного выкопанного пространства, где их уже ожидали аберфольские воины во главе с Дифисом. В окопе лежало пять трупов антийских солдат, они погибли от стрел, похоже, что это была работа отряда Дифиса.

– Мы намеревались зайти им в тыл и разведать обстановку, возможно даже провести диверсию, – начал объяснять Дифис, – мы очень удивились, когда обнаружили здесь пустой лагерь. Кроме их, – он указал на убитых солдат, – здесь больше никого не было. Похоже, что антийцы увели свою армию и оставили здесь нескольких наблюдателей с лошадями, чтобы они вовремя могли сообщить командирам о передвижении нашего войска.

Аноахарэ подошёл к одному из тел и, нагнувшись, осмотрел его куртку, найдя в ней свёрнутый листок. Это оказалась карта местности, на ней красным цветом был отмечен маршрут, по которому можно преодолеть Проклятые пески. Похоже, что Дифис прав, эти наблюдатели должны были догнать остальных солдат и оповестить о действиях афов, но разведчики аберфолов нарушили их планы.

– Но зачем антийцам уходить на запад? – недоумевал принц Суильни, – Наши союзники блокированы в ущельях, а наше десятитысячное войско в жизни не смогло бы разбить стотысячную армию людей. Победа находилась у них в руках, но они просто взяли и ушли.

– И сделали это довольно небрежно, – Дифис оценивающе осмотрел округу, – сразу видно, что очень спешили.

– Это уже не важно, – задумчиво сказал Аноахарэ, – главное, что Создатель и другие Боги всё же на нашей стороне, а значит, этот день не будет для нас последним. Могу сказать только одно: что-то их заставило принять такое решение.

Наследный принц смотрел на множественные следы, оставшиеся от десятков тысяч ног, истоптавших эту местность до неузнаваемости. Всё указывало на то, что антийцы покинули Царские пески и отправились прочь за территорию Проклятых песков. Теперь предстоит узнать, что же произошло на западе.

«Тот, кто смотрит»

38 день Масата, 537 г., город Хикари, оккупированная территория Ливрийского Савихата.

С того самого момента, как антийское командование покинуло Хикари, прошло не так уж много времени, но судьба распорядилась таким образом, что основным войскам вновь пришлось вернуться сюда, в то самое место, ставшее начальной точкой череды громогласных побед великой антийской машины войны. Этот плотный песчаный город-лабиринт с очень узкими улицами и невысокими зданиями, распростёршийся на раскалённом полотне подобно гигантскому жёлтому пятну, не претерпел никаких изменений, всё такое же запустение и разруха, оставшиеся здесь после захвата его антийской армией. Афы давно покинули это место, забрали всё, что могли уместить в повозки и воздушные корабли, оставили некогда самые плодородные хикарийские поля, с которых ежегодно Савихат собирал больше половины урожая ливрийских ягод и даже пшеницы, выращиваемой у главного русла Глубоководной. Но эти времена прошли. Государство афов уже потеряло половину своих земель и подавляющую часть войска и теперь находится на грани исчезновения. Кто же мог подумать, что кара за подобные злодеяния настигнет Ант в самый неподходящий момент.

Посреди гигантского лабиринта однотипных построек находилась обширная торговая площадь, где когда-то, ещё совсем недавно, располагался огромнейший рынок, куда приходили торговцы со всех уголков ливрийской пустыни, а также огромное количество гильдий, что стремились обогатиться за счёт торговли с пустынниками, для которых даже самый обыкновенный товар с большой земли будет считаться некой диковинной вещью, что притянет к себе значительное количество монет. Сейчас же здесь не осталось ничего кроме разбитых деревянных лавок и сгоревших навесов, а на небольших площадях располагались громоздкие шатры, между которыми сновали солдаты, обеспокоенные последними событиями, что командование так и не смогло от них скрыть. Грозный седой старик в ухоженном офицерском кителе стоял внутри одного из шатров у приоткрытого входа и своими уставшими глазами, с сильно выделяющимися мешками под ними, читал сообщение на небольшой бумажке, переписанной ему чародеем. Лорд-генерал терпеть не мог магических выродков и даже не желал выслушивать послание из их уст, а всегда требовал передавать тексты, перенесённые пером на бумагу. С десяток высших офицеров, полковники и генералы Анта, стояли в ожидании в плохо освещаемом пространстве шатра за большим деревянным столом, и, при наблюдении за озлобленным взглядом Акефорна, каждый из них понимал, что ничего хорошего от него ждать не стоит. Дочитав послание, Акефорн смял кусок бумаги и, стиснув зубы, швырнул его на стол, вновь заняв место во главе. Больше он не проронил ни слова, лишь уставил свой гневный, но сдержанный взгляд в одну точку на столе.

– Лорд-генерал, – проявил смелость генерал Комбрит и обратился к Акефорну.

Верховному главнокомандующему стоило только посмотреть в глаза генералу, чтобы тот из осмелевшего командира превратился в испуганного сопляка, виновато опустившего свою голову. Он забыл главное правило: присутствующие здесь получают право голоса только тогда, когда Акефорн того позволит.

– Все поселения к югу от Брильтода потеряны, – с трудом выцедил из себя лорд-генерал, – эти твари продолжают рваться в город. Скорее всего, он падёт в ближайшее время.

– А как же корабли, которые мы отправили к южному побережью? – поинтересовался генерал Латпур.

– Моряки видели лишь пожары и чёртово искажающееся пространство по всей территории берега, Старый Причал также потерян. – Акефорн зло стиснул зубы после чего сплюнул на пол, – Грязные проделки союза большой земли… Такого удара в тыл я точно не ожидал. Проклятая магия.

– При всём моём уважении, лорд-генерал, – слово решил взять светловолосый генерал Саомир Фурм, стоявший у противоположной от Акефорна части стола, – но, судя по магическим докладам чародеев и солдат Брильтода, это совсем не похоже на волшебство. Наши боевые чародеи сообщают, что враги не поддаются воздействию магии разрушения, а также не содержат в себе никаких искр, чтобы их можно было почувствовать…

– Как я погляжу, вы у нас стали экспертом в магии, генерал Фурм, – Акефорн говорил пренебрежительно, с явной неприязнью к речи своего подчинённого, – нам всем очень будет интересно узнать, что же ваши друзья-чародеи думают по этому поводу.

– Они ничего не знают… Вообще ничего.

– Вот как? – после этих слов лорд-генерал сильно ударил по столу, разбив кулаком стеклянное блюдце и принялся кричать на Фурма, – Потому что ваши магические выродки – всё такой же бесполезный ресурс, каким они были в самом начале нашей новой истории! Будь от них хоть какой-то толк – вся пустыня была бы уже под нашим контролем, а антийские батальоны ступали бы по зелёной траве большой земли! И уж тем более у нас бы не произошло того, что творится сейчас в Анте! С каждым новым днём мы теряем всё больше и больше поселений, а также людей, которых можно было бы ставить в строй, а вы желаете рассуждать о природе тварей, что напали на нас?!

– Виноват, лорд-генерал, – с завидным спокойствие сказал Фурм.

– Вы извиняетесь передо мной с тех самых пор, как ваша самая верная шавка решила дезертировать из армии и прикончить свидетелей, которые могли бы подтвердить это непростительное преступление. Страна многим вам обязана, генерал Фурм, но моё терпение существует отдельно от этих законов, поэтому не стоит вновь создавать ситуацию, при которой вам опять придётся извиняться. – немного успокоившись, Акефорн обратил свой взор на другого командира за столом, – Полковник Сейфер, вы уже рассчитали сколько времени понадобится основным силам, чтобы преодолеть Проклятые пески и добраться до Хикари?

– Да, лорд-генерал, – кивнул полковник, – передовые батальоны прибудут сюда уже в течение пятнадцати-двадцати дней, но танковым группам понадобится вдвое больше времени. Дирижабли доставили нас сюда за несколько дней, так быть может отправить их обратно и начать переправлять солдат? Так мы существенно сократим время.

– Я спрашивал какие вы предлагаете варианты? – Акефорн заткнул рот очередному офицеру, – Только ресурсы тратить на транспортировку сотни-другой солдат… На данный момент Ант держится только за счёт гарнизонов городов, а также новобранцев, которых не успели отправить в пустыню. Враг решил поиграть с тёмной магией, но мы не должны упасть в грязь лицом. Сначала мы отстоим свой дом, выровняем ситуацию, а затем наш удар будет гораздо сильнее и беспощаднее, чем когда-либо. Но нам нужно пересмотреть стратегию… Генерал Нормус продолжит сдерживать чудищ в Анте, будет бросать в бой любого антийца, способного держать в руках винтовку. Он выиграет нам время, чтобы наша ударная армия вернулась с Проклятых песков и сразу же бросилась в новый бой, но теперь на нашей территории.

– Лорд-генерал, – обратился к нему генерал Комбрит, – но что же мы будем делать с восточным фронтом?

Ответ последовал моментально.

– Оборону будем держать здесь, в Хикари, на тот случай, если зверьки и выродки со светящейся кожей осмелятся броситься за нами в погоню. Превратить город в непреступную крепость и не уступать ни пяди этой земли, даже если каждая такая пядь будет стоить жизни сотни солдат. Что касается Ксфирских ущелий, – на мгновение Акефорн задумался, – сколько резервов задействовано на обороне северной линии?

– Пятьдесят тысяч, – ответил полковник Сейфер.

– Пускай там и стоят. Это приказ! Будут сражаться до последней капли крови.

– Но, лорд-генерал, – взволнованный Фурм вновь решил взять слово.

– Вновь желаете извиниться, Фурм? – Акефорн даже не посмотрел на него, – Или же есть действительно насущный момент?

– Я лишь хочу уточнить наши действия. Мы и впрямь собираемся оставить у Ксфирских ущелий пятьдесят тысяч человек без какой-либо поддержки? Это же четверть всей нашей армии в пустыне! Они там стоят уже довольно долго в надежде на подкрепления и припасы, что им понадобятся совсем скоро, когда войска союза пойдут в наступление, чтобы пробить блокаду. Эти солдаты исправно выполняли свой долг и даже смогли заманить огромное войско врага в ловушку и до сих пор продолжают сдерживать его там…

– Вы правильно заметили, генерал Фурм, – повысив голос, Акефорн вышел из-за стола и медленно зашагал в сторону генерал, пожирая его своим злобным взглядом, – совсем скоро союз большой земли пойдёт в наступление на нашу эшелонированную линию обороны у ущелий и попытается выйти из блокады! Вы думаете события в Анте обойдут их уши стороной? Скоро они воспользуются данным моментом, и кто же по-вашему должен их встретить?! Те самые пятьдесят тысяч солдат, что обязаны отдать кровавый долг своей стране! Если им суждено погибнуть, значит так тому и быть, но они сдержат вражеское войско до того момента, пока мы не стабилизируем обстановку в своём тылу и вновь не пойдём в наступление на север и восток!

– Речь идёт о пятидесяти тысячах жизней, лорд-генерал, они ведь верят в нашу идеологию, верят в своё командование…

– Закрой свой рот, генерал, – уставшие глаза Акефорна смотрели прямо в глаза Фурма, но тот даже не думал опускать взгляда, – мои предупреждения о твоём положении так ничего тебе не донесли? Вы вновь хотите извиниться передо мной?

– Нет, лорд-генерал, – ответил Фурм, всё также смотря в глаза старому безумцу.

– Вот и славно, – Акефорн развернулся и отправился к своему месту, – будем считать, что эта чёртова жара так на вас влияет… Потеря такого количества солдат для нас не проблема. Их будет ещё много, но для этого необходимо вернуться в Ант. Оружия у нас навалом, на складах в регионе Сиракира будет ещё больше, так что отправьте сообщения боеспособным частям, чтобы ставили в строй любого антийца, которого удастся спасти, независимо от пола. Будут противиться – тогда наши штабные толстяки прекрасно знают, что делать в подобных случаях. Несколько расстрелов и другие сразу же умолкнут и будут повиноваться. Всё по законам военного времени. Теперь этот вопрос считаю закрытым, всем выполнять свои обязанности.

– Лорд-генерал, могу ли я обратиться? – решился на слово Фурм.

– Вы начинаете раздражать меня, генерал. На этот раз вас спасёт только тот факт, что ваш вопрос действительно будет важным.

– Данный вопрос касается столицы.

– И что же с ней?

– Пока ничего, но это пока. Сообщения чародеев указывают на то, что со стороны Брильтода на запад надвигается колоссальное искажение, а за ним следуют полчища тварей.

– И что вы предлагаете? Рано или поздно они дойдут до Аратода.

– Окрестности Аратода всё ещё находятся под частичным контролем наших войск, в там проживает почти миллион наших граждан, десятая часть населения. Это потенциальная живая сила, что может быть задействована для защиты страны. К тому же там остаётся большое количество наших солдат, боеприпасов и фабрик с некоторыми образцами оружия, мы можем потерять это всё в мгновение. Или же спасти. Я прошу разрешения взять несколько дирижаблей, один батальон своих людей, а также отряды боевых чародеев и вместе с ними отправиться в Аратод. Там и я и мои люди принесём гораздо больше пользы чем здесь, сидя в пустыне. Мы возьмём столицу под контроль, соберём выживших и постараемся продержаться до прихода основных сил.

– А если нет?

– Значит вывезем всё, что сможем, на восток, ну или по крайней мере отвлечём на себя значительные силы врага.

Акефорн раздумывал недолго.

– Хорошо, – кивнул он, – можете взять три дирижабля с полным комплектом аэропланов и всех ваших магических выродков. Лишний раз не будут мозолить мне глаза. На этом собрание окончено, убирайтесь все отсюда.

***

38 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Очередной день, очередная рутина и заботы ожидали большинство жителей этой небольшой, но довольно шумной деревушки, однако один человек решительно был настроен идти против данного потока закономерностей, вырвавшись на свободу хоть на короткое время. Однако для этого всё равно придётся разобраться с некоторыми хлопотами, оставшимися с прошлого вечера. Декарн восседал в общем зале на первом этаже гильдии, удобно умостившись на своём безумно комфортном танталийском кресле, жевал маленькие кремовые пирожные с вишней, являющиеся его любимым лакомством, запивал их чаем из небольшой чашки и уже с нетерпением был готов закурить трубку. И вся эта идиллия сопровождалась прекрасной тишиной, ради которой старый чародей разогнал по своим делам всех иждивенцев деревни. Во всей этой тишине можно было услышать лишь спокойную возню Сантилия в баре, а также звуки пера, что непрерывно писало символ за символом на пожелтевших листках, схваченное заклинанием телекинеза Декарна. Жизнерадостная Фарти, как всегда, проснулась позже остальных и полная энергии соскользила по перилам лестницы, оказавшись на первом этаже, и с ходу запрыгнула на скамейку рядом с Декарном, уперев руки в щёки и став рассматривать записи, оставшиеся после пера. Маленькая хулиганка нарушила покой старика, но, увы, она являлась единственным человеком во всём Междумирье, на кого он никогда не посмеет повысить голос.

– Братишка! – крикнула она Сантилию, – Чем будешь кормить меня на завтрак?

– Не ори, – спокойно сказал Сантилий, разливая по маленьким стеклянным бутылкам некую белую жидкость, – ничего нет, всё съели. Нужно меньше дрыхнуть и вставать вовремя.

– Ты ведь не хочешь меня кормить только потому что злишься на то, что я вылила ту зловонную жёлтую жижу из твоего бара, верно?

– Ты вылила мой самогон? – удивился Сантилий, прервав занятие, – Ты в конец обнаглела, зараза ты мелкая?

– Ой, так ты не знал. Я просто вчера искала попить что-нибудь вкусное и случайно открыла ту большую бутылку. От запаха меня чуть не вывернуло. Я предположила, что это было что-то полезное только тогда, когда уже вылила её.

– Та чтоб тебя, – он громко стукнул бутылью о столешницу, на лице Сантилия возникла настоящая печаль, – у тебя совсем мозгов нет, ты хоть понимаешь какие ингредиенты ушли на его создание? Виктор и Асторн узнают и точно тебе башку оторвут! Мало мне одного антийского вредителя, что до сих пор продолжает таскать отсюда выпивку, так ещё и ты…

– Масат Всемогущий, – закатил глаза Декарн, – годы идут, а вы всё не меняетесь. Всё также собачитесь друг с другом и пререкаетесь. Сантилий, прошу пожарь ты ей какую-нибудь яичницу, это будет гораздо проще, чем весь день выслушивать её недовольство.

– Спасибо, Декарн. – улыбнулась Фарти и вновь принялась рассматривать записи, – Что это ты тут пишешь? Король Арайдор и принцесса Ширана? Решил составить биографию правящей семьи Алтании?

– Нет, – очередное пирожное поднялось в воздух и приземлилось прямо в рот Декарна, который принялся с удовольствием пережёвывать его, – это всё для Лайлы. Она давно просила, но руки дошли только сейчас. Княгиня готовится укрепить дипломатические отношения Княжества с остальными странами, в том числе и ОГМ, но ничего не знает о ключевых фигурах на этой большой доске, поэтому я пишу всё, что знаю о них. Характер личности, вредные и полезные привычки, показатель хитрости и многое другое. Всё это имеет смысл, если ты вынужден вступить в большую игру, особенно в такое сложное время.

Двери гильдии распахнулись, тяжёлый топот сапог предсказал о том, что кто-то из наёмников решил нарушить указание Декарна и испортить ему полноценный выходной. Этим наглецом оказался Каил-Бони, который подойдя к бару Сантилия и сорвав с него небольшой кусок висящей колбасы, устремился к одному из диванов и прыжком оказался в горизонтальном положении, принявшись смаковать мясное угощение. Зал наполнился звуками чавканья, а недовольный взгляд Декарна некоторое время был нацелен на бессовестные глаза Каила-Бони, в которых он не увидел ни капли стыда.

– И как это понимать, мой обнаглевший друг? – наконец поинтересовался Декарн.

– А я-то что? – пережёвывая кусок колбасы, спросил Каил-Бони, – Неужели я тебе мешаю, о всемогущий?

– Насчёт «мешаю» – пока нет, но вот насчёт «раздражаю» ответ очевиден.

– Брось, старый, ты же не настолько жесток, чтобы выгнать меня на улицу, как какую-то алькарскую псину. К тому же там слишком невыносимо. Командир «зелёные кости» с самого утра орёт на нашего антийского ночного ходока, соревнуясь в этой способности с Бракасом. Мне даже показалось, что Бракас начал ревновать свою любимую игрушку для битья к мертвяку. Виктор с трёхрукой и ещё некоторые свалили в столицу, а Даркли решил, что имеет привилегии раздавать поручения кому не попадя. Так что я лучше скрашу твой долгожданный выходной своей безупречной компанией.

– Тут бы я поспорил… Так погоди, а куда это Виктор с остальными направился?

– Ты серьёзно? – удивился наёмник, – Забыл? Сегодня тридцать восьмой день.

Лицо Декарна сразу же стало угрюмым, и он, не сказав ни слова, вновь вернулся к письму.

– Совсем забыл… Поскорее бы этот день закончился. Странно говорить так про свой выходной, не так ли?

– Это не очень похоже на выходной, Декарн, – сказала ему Фарти, – ты всё также что-то пишешь, а когда не пишешь, то думаешь о чём-то важном, после чего сразу же приступаешь к реализации. И долго тебе ещё описывать скверный характер Фатейдиса Просветлённого?

– Надеюсь, что до обеда управлюсь, – вздохнул Декарн, – после того, как Лайла заняла престол, я стал погружён в государственные дела гораздо больше, чем во времена, когда возглавлял круг чародеев. Я приобрёл это имение для того, чтобы коротать здесь спокойные старческие деньки, а не бегать в столицу чуть ли не каждый день.

– У девчонки Виктора ведь и без тебя хватает советников во дворце, – сказал Каил-Боин, доедая колбасу, – чего она в тебя так вцепилась?

– Пока что она может доверять только нашей гильдии, и мне в частности, – в голосе Декарна можно было заметить нотки хвастовства, – поэтому придётся помогать ей и далее, пока сама не освоится.

Из дальнего коридора послышались шаги, затем в общий зал вошёл оборотень Фридас, в его руке был небольшой конверт, явно предназначавшийся старику.

– Прости, Декарн, – Фридас подошёл к чародею и положил перед ним конверт на стол, – ты вчера явился совсем поздно, поэтому мы забыли тебе передать.

– Просто скажи, что это письмо с хорошими пожеланиями от какого-нибудь моего старого друга, которого я давным-давно забыл, и на этом мы разойдёмся, – Декарн принялся разворачивать письмо.

– Не совсем так, – помотал головой Фридас, – это письмо из квартиры ОГМ в Крове о неуплате пятипроцентного налога.

– Что? – от неожиданности Декарн поперхнулся чаем и принялся внимательно читать письмо, – Что значит неуплата? Мы же всё оплатили! Мы же всё оплатили?

– Мне-то откуда знать? – пожал плечами Фридас.

– На меня даже не смотри, я только недавно вернулась, – сказала Фарти.

– Откуда у нас вообще взялся доход за прошедший свет Глора? Мы ведь занимались немного другими делами!

– Я вместе Тайфором по заказу утихомирил банду в Жеблено, которые совершали налёты на поселение, – ответил Каил-Бони, – потом Скафка брала заказ на драконьего вепря и чуть не пристрелила деревенского старосту за неуплату, из-за чего поимела гораздо больше, чем мы со стальнозадым. Ах да, и не забывай про фрюдера в Ночном пути и Бракаса-наркомана.

– Вот же, – хотел было выругаться Декарн, но сдержался, далее читая письмо, – сумма и впрямь небольшая, но Цитадель обратит внимание именно на факт неуплаты. Старину Келебрайна злить не стоит, особенно нашей гильдии. Кто вообще должен заниматься всей этой скучной бухгалтерией?!

– Минас, – ответил Сантилий.

– Так и почему он этого не сделал… А, ну да. Масат Всемогущий, как-то я это не учёл, когда отпускал его на север. – после этих слов Декарн жалобно застонал и прикрыл письмом глаза, – Вы хоть представляете сколько данных нужно отравить в Цитадель, чтобы с нас сняли это клеймо? Объяснительные, повторное снятие данных медальонов наёмников, отзыв от наблюдателей Крова, которые в жизни не напишут его без моего присутствия. Как это недоразумение могло со мной произойти?

Он был настолько сильно возмущён данной неприятностью, что даже не заметил, как со второго этажа спустилась Милона и вывалила ему на стол целую стопку бумаг и три кристалла архивного помощника с частицами искры старика.

– Прости за то, что отвлекла, но всё это ты должен сделать до завтрашнего дня, – светлая чародейка просто поставила Декарна перед фактом.

– Почему до завтрашнего? – спросил Декарн.

– Потому что завтра тебе нужно быть в столице по просьбе Лайлы и ещё по нескольким делам, из-за которых чуть позднее вся эта кипа бумаг от последствий станет ещё больше.

– Так, стой, – помотал головой Декарн в надежде рассеять дурную иллюзию и спасти свой выходной, – что это вообще такое?

– Парочка просроченных запросов о подтверждении, что гильдия Декарна Лорно базируется по своему старому местонахождению, рейтинговый отчёт о классификации выполненных заказов, необходимый квартире ОГМ в Крове, сообщения в архивных кристаллах, присланные лично для тебя из Цитадели, ответ на твою неявку в квартиру ОГМ на собрание, посвящённое заметному сокращению гильдий Крова, предложения о механизме стабилизации деятельности ОГМ на фоне войны и кризиса Княжества. Мне продолжать?

– Нет, у меня уже мозг закипел, – он пододвинул бумаги к Милоне, – зачем мне их принесла? Займись этим сама.

– Не могу, – Милона настойчиво отодвинула бумаги назад к Декарну, сбивая с места поднос с пирожными, – у меня своих дел по горло. Фимало сейчас в таком состоянии, что ему постоянно нужна поддержка светлой магии.

– Значит, передай это Даркли.

– Если ты не в курсе, то Даркли, хоть на вид этого и не скажешь, отлынивает от подобной работы гораздо профессиональнее тебя.

– А Минас? Где, Масат его подери, носит этого прохиндея?

– У Минаса с недавних пор появились немного другие интересы, – на лице Милоны возникла хитрая улыбка, – так что на него тоже не рассчитывай. Тем более, что некоторые поручения требуют твоего личного визита в квартиру ОГМ, а также магических сообщений. Прости, Декарн, но отвертеться не получится. Всю эту формальную возню с делами гильдии никто не отменял.

– За что мне всё это, – совсем опечалился чародей, откинувшись на спинку кресла, – у меня ведь ещё осталось много дел в подземелье с нашим гостем из другого измерения. Потом ещё и столица… Эх.

– Не печалься, – попыталась подбодрить его Фарти, – ещё пара сотен лет и ты точно отправишься на заслуженный отдых.

– Скорее в могилу, – пошутил Каил-Бони.

Немного успокоившись, Декарн вновь сунул свою курительную трубку в рот и щелчком пальцев обновил в ней табак, начав задумчиво раскуривать его. У него явно была замечательная мысль как немного исправить своё положение, и прямо сейчас старый чародей планировал поделиться ею со всеми остальными.

– Я давно думаю кое о чём, но как-то до этого не доходили руки, однако выбора у меня теперь не осталось. В последние дни у меня совершенно нет времени заниматься делами гильдии в силу более важных обстоятельств. Увы, но так бывает, когда наступают сложные времена.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Милона.

– Кто-нибудь знает, как там поживает Флуко?

От данных слов Каил-Боин резко привстал, вытаращив глаза на старика и чуть было не свалился с дивана, однако у других присутствующих это вызвало лишь радость, в особенности у Фарти.

– Ты серьёзно? – ещё сильнее заликовала чародейка, – Ты хочешь вернуть Флуко? Это же здорово, я так по ней соскучилась! Сколько лет уже прошло?

– Три года, – ответила Милона.

– Два года, три света и пятьдесят три дня, – уточнил взволнованный Каил-Бони, – старик, ты совсем ополоумел предлагать такие вещи? Ты же прекрасно знаешь, что я и Флуко…

– Заткнись, Бони, – неожиданно резко высказалась добродушная Милона, – сам виноват в том, что случилось, а возвращению Флуко здесь будет рада каждая душа.

– Но…

– Молчи. Так ты настроен вернуть её назад, Декарн?

– Ещё бы, – усмехнулся чародей, – её способности здорово выручали всех нас в прошлом, она отлично и быстро справлялась со всей этой рутинной работой, и дела гильдии всегда находились в полном порядке. С тех пор, как она ушла со своим гвардейцем, её обязанности пришлось разбросать между всеми остальными, что не привело нас к лучшему результату. В любом случае сейчас она нужна мне как никто другой. – внезапно Декарн ударил себя по лбу и нахмурился, – Вот же чёрт. Я совсем забыл, что она сейчас живёт в Аратабии. Вряд ли Флуко согласится перебраться сюда со всей семьёй.

Слишком подозрительная улыбка Милоны всё говорила сама за себя. Девушка что-то знала и выжидала нужный момент, что Декарн и заметил.

– Говори, – с интересом приготовился слушать старик.

– Когда она ушла, то я довольно часто отправляла ей письма, на которые она охотно отвечала, однако три света назад письма от неё перестали поступать. В начале света Нура ко мне всё-таки дошло письмо, в котором она рассказывала, что вернулась в Княжество и передала мне сведения о своём новом месте жительства.

– Ну же, не томи.

– Деревня Асильме.

– Так это относительно недалеко, – удивился Фридас, – километров пятьдесят от Крова. Почему она так и не навестила нас?

– Это мы у неё и узнаем, – полный решительности Декарн встал со своего кресла, прогнулся назад, разминая спину, и съел ещё одно кремовое пирожное.

– Ты прямо сейчас собрался идти туда? – удивилась Фарти, – А как же твой выходной?

– Придётся им пожертвовать, дабы спасти следующие, тем более моя синевласая девочка необходима мне прямо сейчас. Ещё утро, к ночи думаю успею дойти до деревни, а домой прибуду завтра. Скажите Даркли, чтобы передал Лайле мои извинения, так как я не смогу прибыть в столицу. Важные дела и всё такое, в общем придумаете что-нибудь.

– Здорово, – Фарти вскочила с лавки, – тогда я иду с тобой!

– Нет, девочка моя, ты останешься в гильдии, так как для этого небольшого дела мне понадобится другая грязная душа.

Взгляд Декарна упёрся в лежащего на диване Каила-Бони, который моментально разгадал затею Декарна, и в его глазах появилось редкое для данной личности смятение. Он стал подобен ребёнку, которого родители заставляют заниматься каким-нибудь нелюбимым делом.

– Даже не думай, старикан, – наотрез отказался наёмник, – ты прекрасно знаешь, что между нами было, и прекрасно знаешь, что я и ногой туда не сунусь.

– Прям не сунешься? – усмехнулся чародей.

– Она прогрызёт мне горло, как только увидит мою мерзкую рожу. Не забывай, что вместе с ней живёт её ненаглядный муженёк, который вряд ли будет рад встрече со мной. Иди один.

– Нет, Каил, ты пойдёшь со мной именно потому что должен принести Флуко свои извинения, и тогда девочка вернётся в гильдию без мыслей о том, что придётся вновь встретиться с хамом и глупцом вроде тебя, не зная о возможных последствиях. В своё время ты сильно провинился, так что будь мужчиной и умей смотреть в лицо своим мерзким поступкам.

– Вы, как всегда, всё раздуваете, – закатил глаза Каил-Бони, – больно ранимые личности в этой шайке людоедов и неудачников. Ты вообще обо мне подумал? Какой дискомфорт ты причинишь своему любимчику?

– Теперь я хочу вернуть Флуко ещё сильнее, – Декарн тихо захохотал, а затем стал максимально серьёзен и подошёл ближе к дивану, на котором лежал Каил-Бони, – я всегда реагирую на твой юмор и колкости в свой или чужой адрес с долей сарказма и спокойствия, но наступают такие моменты, когда мне придётся перейти черту, Бони. Ты пойдёшь со мной в любом случае, а в противном…

Внезапно свет внутри гильдии потускнел, хоть внутри здания не парило никаких магических светлячков, а солнечные лучи всё также проникали через большое круглое окно второго этажа. Затем всеобщее внимание привлёк неприятный резкий звук, одна из деревянных балок внезапно треснула, затем тоже самое произошло с одним столиком и несколькими стульями. Декарн выглядел слишком угрожающе, что заставило напрячься даже Кила-Бони. Через несколько секунд солнечный свет вновь полноценно озарил гильдию, а чародей присел на корточки рядом с лежащим наёмником.

– Выбирай, мой дорогой мальчик, либо ты идёшь со мной на своих ногах, либо до самого вечера будешь парить у меня за спиной крепко связанный неудобными цепями.

Декарн просто поставил Каила перед фактом дальнейшего развития событий, не предоставив наёмнику никакого выбора, что не могло не вызвать улыбку у других его собратьев по ремеслу.

– Ладно, – с обидой и сильным раздражением сказал Каил-Боин, поднимаясь на ноги, – всё-таки я ошибался, когда называл тебя вредным старикашкой. Оказывается, ты можешь быть ещё более вредным.

– Я стараюсь поддерживать себя в форме.

***

37 день Масата, 537 г., где-то в северной части Княжества.

После безжизненных пыльных нагорий, каньонов, таящих в себе множество опасностей, и ядовитых озёр бескрайних северных пустошей, а также недружелюбных джунглей и иссыхающей земли Кшкалахаса, родные цветущие земли Княжества не могли не радовать парочку путников, возвратившихся в свои родные края. Их путешествие было слишком долгим, слишком опасным и слишком изнуряющим, им чудом удалось выйти живыми из сложившейся истории, и они всем сердцем надеялись, что всё плохое осталось позади. Очень надеялись, что за ними больше никто не наблюдает.

Сероглазая молодая девушка с каштановыми волосами в яркой красной рубашке могла привлечь внимание любого путника, что соизволит помочь такой прекрасной даме и довести её до ближайшего городка на своём скакуне, если бы не её спутник. Пугающее существо, с виду очень похожее на человека, облачённое в тёмную тканевую мантию с капюшоном под которыми скрывается настолько чёрная плоть, что на её поверхности вряд ли что-либо удастся обнаружить кроме той сплошной тьмы, имеющей очертания тела. Своё имя Призрак получил не для устрашения врагов, а только потому что при виде его больше ничего другого не могло прийти на ум. Некогда грозный воин, которого страшились даже самые удачливые головорезы и благородные воины, теперь выглядел жалко, с трудом переставлял ноги и практически не мог передвигаться не опираясь на плечо Вининды. Рукой цвета чернее чёрного он постоянно держался за свою грудь и громко вздыхал, по его запястью, на пальце которого имелось серебряное кольцо с фиолетовым камнем, не прекращала стекать кровь, оставляя еле заметный след на зелёной траве.

– Сильно болит? – спросила Вининда, посмотрев на красные следы, хорошо выделяющиеся на чёрной плоти под плащом Призрака, – Может ещё раз сделаем привал? Нам, наверняка, осталось идти не так много, спешить некуда.

Призрак лишь мотнул головой и не прекратил шагать, всё-также опираясь рукой о плечо Вининды. Не требовалось никаких трудов для того, чтобы заметить какую боль доставлял ему каждый шаг, каких было уже слишком много с тех самых пор, как он получил прощальный подарок от своих старых знакомых. Спустя ещё десяток шагов, он всё-таки не выдержал, боль была невыносимой, а потому ноги подвели грозного война, и Вининде пришлось полностью закинуть его руку себе на плечо и уйти в сторону от тракта, где она усадила своего напарника на небольшой камень. Красные рукава её рубашки за всё время пройденного пути уже успели насквозь пропитаться кровью Призрака. Убедившись в том, что Призрак удобно расположился на камне, Вининда аккуратно сняла с него капюшон, открывая для солнечных лучей мрачную голову, обмотанную такими же чёрными, как и сам Призрак, тканями. Его уставшие чёрные глаза всё же хорошо выделялись на фоне остальной плоти, Вининда никак не могла привыкнуть видеть подобный взгляд своего возлюбленного. Он постоянно опускал глаза, дабы лишний раз не наблюдать жалость девушки, но в этот раз просто смиренно смотрел прямо на неё. Он слишком устал, возможно даже достиг своего предела.

– Отдать все драгоценности тому самовлюблённому кошаку было плохой идеей, – тихим голос произнёс он, – мы бы могли приобрести здесь парочку скакунов.

Несмотря на пугающий вид Призрака, он обладал самым обыкновенным мужским голосом.

– Меня радует, что ты начал разговаривать более сложными предложениями, – улыбнулась Вининда, пытаясь хоть немного поднять обоим настроение, – но боюсь, что за другую цену господин Рхшалаз вряд ли бы согласился принять нас на свой корабль. Хотя, – задумалась девушка, – можно было бы сразу запугать его тобой, пригрозив жуткой смертью в случае отказа.

Она заметила, как чёрный рот Призрака сложился в лёгкой улыбке, но затем последовала очередная гримаса боли, и он сильнее сжал пальцы на своей груди, с такой силой будто бы ещё чуть-чуть, и они проткнут его чёрную плоть. Кровь начала стекать по ладони ещё активнее. Вининда обняла Призрака, положив подбородок на его плечо, а правую руку прижала к злополучному месту на груди, положив её на чёрную ладонь и принявшись источать упорядоченное волшебство, перевоплощавшееся в целебные нити. Это хоть и немного, но всё же приносило небольшое облегчение.

– Потерпи, – нежным голосом прошептала она ему на ухо, – осталось ещё немного… Вот увидишь, Декарн придумает как вытащить это из твоей груди.

– Он скорее протолкнёт её как можно глубже, но не станет мне помогать.

– Все мы совершаем ошибки. Декарн поймёт тебя, как только узнает правду… Правду о том, кто ты есть на самом деле.

– Лучше бы эта правда придалась забвению, как и всё моё прошлое.

– Возможно, – согласилась Вининда, – но сейчас выбора у тебя как такового нет. Нужно как можно скорее добраться до гильдии, но для этого придётся ещё немного потерпеть.

Её ладонь легла на его щёку, чародейка вновь посмотрела в смиренные глаза. Он выдержит, она прекрасно знала об этом.

– Договорились? – улыбнулась Вининда.

Призрак лишь кивнул.

– Вот и хорошо. Давай помогу тебе встать.

Как только Вининда взялась за его руку, и он принялся подниматься на ноги, вдруг Призрака сковал настолько сильный приступ боли, что он впервые не сдержал стонов, сжав зубы так крепко, что казалось они вот-вот треснут. Ноги не выдержали, он упал, опёрся о камень и медленно сполз по нему на землю, обеими руками судорожно держась за свою грудь. Испуганная Вининда наблюдала за тем, как кровь по его ладоням принялась вытекать самым настоящим ручьём. Чародейку охватила паника.

– Призрак! – она упала на колени рядом с ним, – Призрак, что с тобой?! Скажи что-нибудь, взгляни на меня!

Глаза Призрака раскрылись, но боль никуда не ушла, она нарастала всё больше и больше, руки Вининды вновь были испачканы его кровью. Во взгляде чёрного воина можно было отчётливо увидеть страх.

– Нет, – вдруг произнёс Призрак, – только не это… Этого не может быть.

– Что происходит?! Объясни хоть что-нибудь!

– Он, – из-за сильной боли Призрак говорил с трудом, – он здесь. Он смотрит на меня… Смотрит своими чёртовыми глазами.

– Что? – Вининда не сразу догадалась о чём он говорит, – Этого не может быть. Как его взор добрался сюда? Ты ведь говорил, что это невозможно.

Призрак и сам не понимал, как такое могло произойти, но внезапно пришло осознание.

– Похоже, что я сам указал ему путь.

Он посмотрел на свою грудь, в то самое место, где в его плоти была сокрыта злополучная вещица, ставшая для него приговором. Вининда отследила его взгляд, отчаяние настигло её в мгновение. Страшная сила своим вниманием пронзила разум чародейки, заставила её запаниковать, а некое жуткое внимание ощущалось где-то высоко. Взглянув вверх, она наблюдала лишь голубой чистый небосвод, но её разум был не согласен с тем, что она видит перед собой. Хоть она и не видела этого, но в создании отображалась чёткая картина того, что пара огромных янтарных глаз расположилась прямо в небе и не сводит с путников пристального внимания.

– Уходим, – несмотря на свои мучения, Призрак поднимался на ноги, Вининда сразу же подхватила его руку на плечо, – нужно уходить как можно скорее, охота уже началась.

Он прекрасно осознавал тот факт, что от призрачного взгляда уже никуда не удастся скрыться, но инстинкты велели бежать как можно дальше, надеясь на незримую удачу, что сопровождала парочку все эти долгие три года. Не успев пройти и нескольких шагов, позади они слышали магический гул, предвещающий разрыв материального пространства. Это было похоже на то, будто бы воздух посреди пустого места начал покрываться ржавчиной, вырисовывая своими грязными узорами что-то вроде большой трещины. Спустя ещё несколько секунд это ржавое магическое пятно принялось раскрываться, открывая проход в тёмную непроглядную пустоту, откуда на них уже смотрела пара больших белых глаз. Высокое, примерно в три метра ростом, существо ступило своей ногой на траву, полностью демонстрируя ужасный облик своим жертвам. Тощая, но жилистая тварь с длинными сильными руками, тёмной кожей и черепообразным лицом, из глазниц которого всё также продолжали сиять два белых огонька. На его запястьях и шее красовались разнообразные золотые браслеты и большое ожерелье, а на макушке имелось какое-то подобие короны, из которой во все стороны торчали длинные перья. Практически вся его чёрная плоть была исписана неизвестными руническими символами. Это была не простая тварь гибельных пустошей, а самый настоящий ужас чуждых земель. Этот скард явился сюда только с одной целью.

– А вот и палач, – сказал Призрак, – пришёл по зову своего хозяина.

Костяная пасть незваного гостя невероятно широко открылась, и он издал душераздирающий звериный рёв, заставивший заколыхаться ближайшую траву. Из разорвавшегося пространства позади него появилось ещё несколько тварей: чёрные псы, такие же тощие, как и их хозяин, и с точно такими же череповидными головами и белыми глазами. У этих гончих не было привычных вытянутых морд, это больше похоже на то, будто бы им пришили человеческие головы, что только добавляло жути. Их высокому поводырю было достаточно всего лишь щёлкнуть пальцами, чтобы три этих зверя молча бросились в сторону путников.

– Вининда, уходи через портал! – выкрикнул Призрак, отталкивая девушку в сторону.

Один из псов уже совершил длинный прыжок, приготовившись сомкнуть челюсть на плоти своей добычи, но Призраку хватило времени, чтобы моментально выхватить меч за его спиной и широким махом разрубить чудовище пополам. Чёрный длинный клинок прочертил воздух, оставив на нём тёмный след, подобно перу, но вот только не преуспел в новой атаке. Вторая тварь уже накинулась на воина, сбив его с ног и впившись зубами в шею Призрака. Они оба упали на землю, перекатившись несколько раз и продолжив борьбу в текущем положении, однако бывший наёмник заметно уступал в силу своей старой раны, а потому молчаливый пёс продолжал трепать его словно тряпичную куклу.

Вопреки приказу Призрака, Вининда даже не думала о создании портала, чтобы убраться на более безопасное расстояние и попытаться скрыться. Её возлюбленный находился на волосок от смерти и ему необходимо помочь любым способом. Даже если им обоим суждено сегодня погибнуть. Третья гончая пропала из виду, Призрак боролся только с одной из них, в разум моментально пришло осознание того, что последняя из тварей выбрала себе иную цель. Вининда обнаружила зверя справа от себя в тот самый момент, когда он собирался наброситься на неё, но всё же успела создать защитное заклинание. Множественные яркие и нестабильные магические потоки вырвались из ладони, образовав нечто вроде полупрозрачной синей стены, полусферой отгородившей пространство перед девушкой. Чёрный пёс ударился своим черепом об эту колышущуюся магическую поверхность и его отбросило назад, сильно опалив серую кость голого черепа, а также спровоцировав на ней глубокую трещину. Защитный барьер из магии хаоса сильно отличался от щита упорядоченного тем, что мог не только защитить своего заклинателя, но и нанести вред его неприятелям. Благо Вининда без каких-либо проблем могла удерживать такое количество хаотичного непослушного волшебства. Однако этого оказалось мало. Пёс снова стоял на ногах и, вынеся урок, уже принялся оббегать защитный барьер. Чародейка могла бы ещё долго играть с ним подобным образом, но нужно как можно быстрее разобраться с данным врагом, чтобы помочь Призраку. Хаотичный щит пропал, вместо него в ладони образовалась очень насыщенная сфера хаоса, что в следующее мгновение отправилась навстречу псу, но Вининда недооценила своего врага. Невероятно быстрым движением он уклонился от заклинания, позади раздался мощный оглушительный взрыв потоков хаоса, а враг снова прыгнул в сторону девушки. Единственное, что она успела сделать – это создать в руках клинок хаоса, на который насадился зверь, пробивая свою грудину, прежде чем они с Вининдой повалились на землю. Оно всё ещё было живым, костяная челюсть без остановки щёлкала над лицом девушки, пытаясь добраться до её плоти, а сама чародейка со всех сил старалась сбросить с себя опасную тварь, продолжая поддерживать заклинание магического клинка.

Казалось, что конец уже совсем близок, но внезапно тварь очень ощутимо дёрнулась, белые огни её глаз погасли, и Вининде наконец удалось сбросить с себя её тушу. В черепе пса торчал чёрный клинок Призрака, пробивший его насквозь. Её напарнику всего на секунду удалось сбросить с себя чудовище, и он воспользовался этим моментом, чтобы метнуть свой меч и спасти чародейку, однако теперь он снова лежал на земле, а ненасытное создание вцепилось челюстями ему в область лопаток и пыталось вырвать кусок плоти. В этот раз Вининда не имеет права промахнуться. Набрав в свою ладонь большое скопление магии хаоса, она запустила этот сгусток в последнего зверя, стоявшего на спине Призрака. Синяя вспышка отбросила врага на десяток метров, приклеившись к нему словно смола, а после разорвалось ярким голубым облаком, после которого в земле осталась лишь небольшая воронка. Жаль, что это был ещё не конец.

Тяжёлые шаги справа заставили Вининду вспомнить о главной опасности. Трёхметровое могущественное существо было уже совсем рядом, ему стоило лишь протянуть свою длинную руку, чтобы схватить чародейку, но она вновь сумела быстро создать хаотический барьер. Враг стоял прямо перед ней, их разделяла лишь хрупкая магическая стена, его белые огоньки глаз смотрели прямо на Вининду, с интересом изучая магию чародейки. Ей было очень страшно. Этот взгляд безумно пугал, она не знала, что от него ожидать. Огромная нижняя челюсть псаря раскрылась, он издал необычные быстрые выдохи, больше походившие на смех, а затем замахнулся своей рукой. Потоки хаоса, из которых состоял барьер, будто бы сошли с ума, встретились с мощью, что превосходит их самих, а потому просто решили самоуничтожиться. Сильная магическая волна отбросила Вининду назад, больно опалив ладони. Враг смог так просто разбить её защиту? Стоит ли вообще на что-то надеяться? Несмотря магические ожоги обеих рук, она смогла создать довольно мощную сферу хаоса и швырнуть её в противника с такой силой, что у него не будет времени уклониться. Однако он даже не собирался этого делать. Широкая нижняя челюсть снова отвисла, и сфера хаоса залетела прямо ему в рот, сильно откинув голову и всю верхнюю часть тела назад. Изогнувшись дугой, враг стоял в таком положении ещё несколько секунд, после чего вернулся в привычную позу. Затем его живот всего на мгновение увеличился в несколько раз, внутри тела прозвучали отголоски магического взрыва. Он снова захохотал. Неизвестно какую силу он использовал в дальнейшем, но Вининда моргнула всего лишь раз, как вдруг увидела его уже перед собой. Не было никаких шансов сбежать. Ударом своей ноги он толкнул её на землю, затем присел на колено и схватил девушку за горло своей широкой рукой, полностью обхватывая шею. Широкая челюсть отвисла снова, было страшно представить, что он собирается с ней сделать. Чёрный силуэт, что она заметила за спиной врага, стал для неё последней надеждой. Призрак собирался напрыгнуть на противника сзади и попробовать задушить, но этому простому плану не суждено было сбыться, высокое существо, не оборачиваясь, неестественно выгнуло вторую руку назад и схватило Призрака за горло в прыжке. Они оба оказались в ловушке. Челюсть врага внезапно захлопнулась, его голова с хрустом повернулась в противоположную сторону, и теперь объектом его внимания стал чёрный воин, что попытался спасти свою напарницу. Хватка на шее Вининды ослабла, противник отпустил её, а затем встал в полный рост всё также держа Призрака и пристально осматривая его своими белыми огоньками глаз, постоянно наклоняя голову то вправо, то влево. Оба их взгляда говорили о том, что они прекрасно знали друг друга.

– Так и знал, что именно ты придёшь за мной, – с трудом выговорил Призрак.

Существо с череповидным лицом вновь зарычало и швырнуло Призрака в землю. Целые волны почвы взлетели вверх, поверхность содрогнулась, это было сравнимо с тем, будто бы в то место пришёлся мощный снаряд антийского орудия. Как только земляной ливень осел – Вининда заметила тело Призрака, лежавшее в центре образовавшейся ямы, к нему сразу же подошёл враг, дабы довершить свою работу. Он стоял над ним, закрывая своей тенью, а затем принялся топтать его ногой с такой силой, что вновь можно было приводить сравнения с разорвавшимися снарядами. Ни одно живое существо не сможет выдержать таких ударов. Но Призрак не был обычным смертным. Враг продолжал бить его по груди и нижней части живота, с каждым ударом изо рта чёрного воина выплёскивались брызги крови, злополучное место на груди также окрасилось в алый цвет. Ещё чуть-чуть, и никто не будет знать, чего можно ожидать, но внезапно удары прекратились. Псарь поднял избитое чёрное тело, повисшее на его руке, словно безжизненный кусок мяса, но Призрак всё ещё дышал. В отчаянии Вининда вновь попыталась использовать заклинание хаоса, но враг, не обращая на чародейку внимания, просто поймал синий сгусток ладонью, где тот окончательно исчез. Похоже, что это существо не собирается убивать Призрака, ему велели доставить его обратно живым.

Ко всеобщему удивлению, после полученных травм, Призрак всё же мог действовать, он поднял свою руку и невероятно мощным ударом сломал челюсть своему противнику. Однако тот даже не дрогнул. Он всего лишь поправил кость, поставив её на место и дальше продолжил смотреть в глаза жертве, раздражающе щёлкая челюстью, в ожидании неизвестно чего.

– Чего же ты ещё от меня хочешь, ублюдок? – у Призрака всё ещё оставались силы чтобы говорить.

Вининда не стала медлить. Чародейка использовала телекинез, чтобы схватить чёрный клинок, застрявший в черепе убитого пса, а затем бросила его Призраку. Уже через секунду чёрные пальцы сомкнулись на рукояти меча и его лезвие моментально отсекло руку существа, что удерживало пленника. Призрак упал на землю, Вининда использовала этот момент, чтобы создать под ним портал, благодаря чему напарник оказался рядом с ней, окончательно погружаясь в забытье от перенесённых травм. Псарь так и продолжил стоять на месте, неподвижно осматривая место отрубленной руки. Вининда не знала, что стоит от него ожидать. Отсечённая конечность разомкнула хватку на горле Призрака, и, быстро перебирая пальцами, поползла в сторону своего хозяина, как неуклюжее насекомое, оставляя за собой след из тёмной крови. Оказавшись у его ног, враг поднял руку и просто поставил её на место, прикручивая словно недостающую деталь. В этот раз заклинание Вининды достигло своей цели, враг был слишком отвлечён. Синяя вспышка волшебства хаоса сильно ударила по ушам, на мгновение полностью лишив слуха, магическое облако разлетелось во все стороны в том самом месте, где ещё мгновение назад находился враг. Что-то тяжёлое упало на землю. Как только остаточные магические потоки рассеялись – Вининда к своему глубокому разочарованию обнаружила псаря в десятке метров от места взрыва, он уже поднимался на ноги. Её мощное заклинание, которое не под силу создать обычному чародею, оставило на теле врага лишь чёрный дымящийся ожог на левой части живота. После этого она осознала, что магия против него бесполезна.

Данная выходка явно разозлила противника, он вновь взревел, будто бы впал в бешенство. Теперь ничем хорошим это точно не закончится, вряд ли он и дальше продолжит церемониться с надоедливой чародейкой. Призрак больше не в состоянии сражаться, он и так был на пределе ещё до появления этих тварей. Теперь скард прикончит Вининду, а после заберёт Призрака, и тогда весь этот путь, что они прошли, окажется напрасным. Как же обидно потерять всё почти в самом конце. Выбора не остаётся. Придётся пойти на самые крайние меры, чтобы попытаться спастись. Чародейка понимала, что данный трюк может стоить жизни им обоим, но уж лучше так, чем просто бездействовать. Вининда взяла чёрный клинок Призрака и сунула его в ножны у него на спине, после чего принялась концентрировать магию в своей искре. Волшебство хаоса стало разрастаться в её теле, словно чума, её озлобленные неконтролируемые потоки выжигали любое чужеродное волшебство. Это приносило боль девушке, но нужно вытерпеть. В конце концов, она оказалась полностью поглощена хаосом, её искра стала частью этой невероятной вселенской силы. Пора действовать, Вининда уже чувствовала, как иное измерение стремится заполучить свою собственность. Враг уже стоял на ногах, стремительно шагал в её сторону, рыча в бешенстве, но не успел пройти всего лишь десяток шагов. Главное успеть схватить Призрака, когда всё произойдёт. Чародейка высвободила силу своей искры, хаос выплеснулся наружу через ладони, её магический источник разрушил само пространство, рядом с Вининдой образовалась синяя трещина, поглотившая её вместе с Призраком. Заполучив своё, разлом закрылся, приводя псаря в ещё большее бешенство.

Это было подобно тому, будто бы человека с головой погружают в кипящую воду, вот только вместо неё бесконечный океан хаотичных магических потоков, стремящихся уничтожить всё что угодно. Это доставляет не меньшую боль, в особенности это касается чародеев. Любой другой волшебник не выдержал бы нахождения в измерении хаоса и одной секунды, сразу бы погиб от разрыва искры, но только не Вининда, с самого рождения имеющая уникальный магический источник, предрасположенный к подобной силе. Но даже имея такие привилегии, её жизнь на данный момент находится под очень большим вопросом. Огромный камень с грохотом свалился с души, ведь перед тем как разлом поглотил их, Вининде удалось схватить Призрака за руку, и на данный момент она всё ещё удерживала его, находясь в бешенном круговороте однородной силы. Она не могла раскрыть глаза и увидеть его, не могла даже услышать, подобные действия здесь невозможны, хаос просто подавляет все её органы чувств. При таких обстоятельствах она точно не рискнёт открыть глаза. Боль миллионами острых игл избивала всё тело, искра страдала не в состоянии воссоздавать иные магические потоки. Слишком больно. Потеряй она сознание и всё будет кончено. Необходимо перетерпеть ещё немного, нужно чтобы этот беснующий океан забросил их как можно дальше, прежде чем возвращаться обратно. Вининда могла с точностью до секунды сказать сколько им пришлось пребывать в этом кошмаре, но терпеть больше не было сил, а потому стоит пытаться искать путь назад. Выдавливать из своего тела потоки хаоса оказалось непросто, особенно в родном для них измерении, оно постоянно пыталось досуха истощить искру чародейки, выводя из неё всё новые и новые магические потоки хаоса, не давая шансов чужеродной магии на воссоздание. Вининда уже не раз проходила подобные трудности, этот случай не должен стать исключением. Спустя минуту, почти всё бешенное волшебство покинуло её тело, искру окутали потоки жизни, упорядоченного и смерти, вновь закрутившись в едином потоке. Данное измерение отреагировало на такую наглость по-своему, боль усилилась, их начало бросать в разные стороны, Вининда даже чуть не выпустила из хватки руку Призрака, не вытерпев приступ сильной боли. Через минуту всё было кончено. Хаос просто избавился от них, выбросил ненужную вещь туда, откуда и забрал.

Вновь почувствовав на своём теле силу прохладного ветерка, Вининда не спешила открывать глаза, страх всё ещё был сильнее. Лишь, когда многострадальные конечности ощутили траву и землю под собой, она подняла веки. Всё это время она продолжала очень крепко сжимать руку Призрака, боясь потерять его, он лежал рядом, но всё также не подавал признаков жизни. Неужели всё закончилось? Им удалось выжить. С трудом перебирая коленями, она подползла к Призраку, с её лица на его тело падали капли крови. Потоки хаоса местами изранили их тела, но они слишком легко отделались.

– Призрак! – Вининда трясла его голову, надеясь привести в чувство, – Любимый, очнись! Нужно уходить, он опять явится за нами.

Но Призрак не отвечал. Её успокаивал тот факт, что он всё ещё дышит, но вряд ли это поможет уйти от нового преследования. Когда Вининда осматривала его кровоточащую рану на груди, то внезапно ощутила огромное количество магической силы хаоса, которое было гораздо больше, чем искра любого чародея. Мощь была невероятна. Использовав магическое зрение, она увидела, что данную силу источает та самая вещица в его груди.

– Неужели всё это из-за нахождения в другом измерении? – удивилась чародейка, – Оно вместило в себя так много?

Похоже хаос вытеснил ту силу, что таилась в артефакте до него. Но надолго ли это? Им остаётся надеяться только на то, что какое-то время их никто не сможет отследить, а значит необходимо как можно скорее добраться до гильдии. Судя по местности, они всё ещё находятся в Княжестве, вот только теперь нужно узнать, как далеко их забросило, а для этого необходимо дойти до ближайшей деревни.

– Не волнуйся, я смогу доставить нас обоих до безопасного места… Ты только живи, не вздумай умирать.

Она поцеловала Призрака в лоб, не сдержав единственной слезинки, а затем принялась действовать. Вининда с трудом смогла закинуть на себя тело возлюбленного, помогая себе скоплением упорядоченного волшебства в руках, и медленно направилась в северную сторону. Впереди её ждал тяжёлый путь.

***

38 день Масата, 537 г., город Кров, Княжество.

– Слушай ещё раз и главное внимательно, – Дэни стояла возле гардеробной двери, её ладонь окутывали прозрачные магические потоки, – ты слишком сильно надеешься именно на эту дверь, а не на свои собственные силы. Надеешься, что всё произойдёт само по себе, как только ты откроешь её? Поверь, этого не будет. Дверь всего лишь проводник, её роль второстепенна, ты должна уделять всё своё внимание тому, что происходит в твоей искре и мыслях… Пробуй ещё раз.

Юная левейка с белоснежными крыльями и такого же цвета волосами в очередной раз подошла к двери, взявшись своей маленькой бледной ладошкой за дверную ручку. Рукав её длинного и тонкого серебристого платья, в котором она любила ходить по своим покоям, сильно мешал ей, но она так и не удосужилась исправить замечания своей наставницы. Создание прозрачных потоков всё ещё плохо давалось принцессе, однако Дэни обращала внимание именно на тот факт, что Илейф всё же научилась контролировать их в такой короткий срок. Левейка сконцентрировалась на собственных мыслях, не напрягалась, как ей и советовала Дэни, а затем резко отворила гардеробную дверь. За ней всё также располагалось небольшое помещение, заполненное различной женской одеждой и обувью. На мгновение Илейф снова расстроилась, но затем обе девушки заметили, как от краёв дверного прохода в стороны разлетаются остаточные потоки созидательной магии, растворяясь в пространстве.

– Слишком поспешила, – улыбнулась Дэни, – однако результат явно неплохой.

– У меня ведь не получилось создать мир, – с обидой заметила Илейф.

– Ошибаешься. Ты создала то, что хотела, ну или что-то на это похожее. Рассеивание потоков от дверного проёма – прямое тому доказательство. У тебя даже на долю секунды получилось воссоздать проход, вот только тебе не хватило концентрации удержать его до полного открытия. Так что можешь собой гордиться.

– Правда? – обрадовалась принцесса, – Всё не так плохо?

– Уверена, что через полсвета ты уже не будешь нуждаться в моих уроках и самостоятельно начнёшь познавать новое измерение.

– Дэни, – прозвучал другой девичий голос, – а что это вообще за другое измерение? Илейф и впрямь может создавать там абсолютно всё, что пожелает?

На большой кровати, застеленной меховым одеялом из тканей изумрудного цвета с привычной вышитой эмблемой Княжества в виде окровавленной розы, лежала Лайла, листая небольшую книжку, и играя своими маленькими ножками, задрав их кверху. Юная княгиня присутствовала на каждом занятии Дэни и Илейф, подбадривая последнюю, так как принцесса оказалась слишком ранимая даже к собственным неудачам. Вообще Илейф и Лайла с самого начала света Масата постоянно находились вместе, редко отходя друг от друга, так как наконец-то нашли то, чего им обеим так сильно не хватало в прошлом. Они нашли настоящую дружбу, а это является поистине ценной вещью, которую не купить ни за какие деньги.

– Да, Лайла, – кивнула Дэни, – она сможет создавать всё, что пожелает, единственное, что сможет её ограничить, так это её собственная фантазия.

– Поверь, Дэни, с фантазией у неё как раз-таки всё в порядке, – засмеялась Лайла, – просто по ней так сразу и не скажешь… Эх, на самом деле я даже немного завидую.

– Не печалься, Лайла, – улыбнулась Илейф, – я обязательно буду брать тебя с собой, воссоздам в том измерении и твои фантазии тоже.

– Мы говорим совершенно о другом измерении, – объясняла Дэни, – другой вселенной, если быть точнее. Тебе стоит учесть то, что любая другая вселенная живёт по совершенно иным законам, а в некоторых случаях даже не поддаётся восприятию нашего разума. Так что даже гуляя по измерению созидания, необходимо быть крайне осторожной… Однажды я там застряла, не могла вернуться домой, в то время как здесь прошло довольно много времени. Это один из немногих примеров ожидаемых сюрпризов.

– Ого, – удивилась Лайла, – даже подумать не могла, что могут существовать другие вселенные. И много их?

– Никто не знает. Это слишком сложный вопрос, наша гильдия знает только о нескольких: наша вселенная, измерение созидания, измерение хаоса, а также то загадочное измерение, что в последнее время так часто донимает Междумирье.

– Что ещё за измерение хаоса?

– Тут я тоже не смогу тебе ответить. Декарн так и не смог его изучить, так как оно оказалось слишком опасным и недружелюбным. Один из бывших членов нашей гильдии имел крепкую связь с тем измерением, подобно тому как я и Илейф имеем с измерением созидания.

Её разговор прервал звук урчания желудка, который принадлежал принцессе. Илейф стыдливо схватилась рукой за живот и мгновенно покраснела из-за неловкости, чем только рассмешила Лайлу и вызвала понимающий взгляд у Дэни.

– Тут нечего стыдиться, малышка, так уж сложилось, что даже разовое открытие разлома сжигает огромное количество питательных веществ в нашем теле. Так что на твоём месте я бы откармливалась как можно больше, особенно в твоём случае. Слишком уж ты у нас худенькая. Эй, Габриал, пошевеливайся со своим пирогом, у нас от запаха уже слюнки текут.

Помимо трёх девиц в покоях принцессы Илейф присутствовала ещё одна не менее интересная персона. Двухметровый здоровяк Габриал устроил на столе перед кроватью, на которой лежала Лайла, целое кулинарное представление, напялив на себя нелепый кухонный колпак и белый фартук, который был явно ему маловат, особенно это было видно на фоне больших мышц рук. С первых дней нахождения во дворце громила зарекомендовал себя перед княгиней как истинный любитель изысканных блюд, а также как рассказчик невероятных и смешных историй о собственных приключениях.

– Ха-ха-ха, – развеселился белокурый Габриал, – ещё бы у вас, мои хорошие, от подобного запаха не потекли слюнки. На данный момент я творю настоящую историю в области кулинарии! Этим рецептом со мной поделился один страшила-великан, живший на окраинах золотых лесов. Местные лоэра так сильно просили меня разобраться с чудовищем, что даже и подумать не могли, что бедолага отлично разбирается в готовке.

– И что же с ним случилось? – спросила Лайла.

– Пристроил его на кухню в замке Златоградья, его стряпня пришлась всем по вкусу. Так что всё у него хорошо, ха-ха-ха! – неожиданно Габриал с задумчивым видом почесал голову, – Было до того момента, пока он не распробовал мясо придворных… В общем, как вы поняли, визит в союз трёх торговых городов для меня закрыт.

На столе находилась небольшая металлическая пластина, на которую был приделан плоский изумрудный камень ампликата, из него выходило несколько небольших магических огоньков, что подогревали стальную закрытую ёмкость для пирога, держащуюся на специальной подставке. Ради этого Габриал перетащил сюда целую миниатюрную кухню, так как слишком серьёзно подошёл к просьбе Декарна о защите девочек, и старался лишний раз не оставлять их без присмотра. Пока мясной пирог с хрустящей корочкой, источающий невероятный аромат, томился в специальной ёмкости – жизнерадостный Габриал напевал мотив какой-то песенки, и размешивал ложкой жёлтый соус в тарелке, удерживая её словно младенца.

– У тебя ничего не меняется, стараешься сделать лучше, а выходит только хуже, – помотала головой Дэни, – просто скажи сколько нам ещё ждать.

– Творцу не стоит задавать подобных вопросов, женщина. Еда будет готова к подаче только тогда, когда творец решит, что время пришло. Так что я только ограничусь ответом: совсем скоро.

– Дэни, с вами всё хорошо? – обеспокоенным взглядом посмотрела на неё Илейф.

– От чего такой вопрос?

– Сегодня вы пытаетесь выглядеть весёлой, но… Просто я вижу, когда кому-то грустно.

Дэни перестала притворяться, улыбка ушла с её лица.

– Один мой друг, который вернулся с севера, сейчас находится в очень плохом состоянии. Он чуть не погиб и пока что не приходит в себя.

– Ваш друг? – уточнила Илейф.

– Да… Очень близкий сердцу друг.

– Мне очень жаль, Дэни, – у Илейф был виноватый вид, – простите, что я отвлекаю вас этими уроками. Вам нужно находится рядом с ним.

– Не нужно извиняться, здесь я хотя бы приношу пользу… Всё в порядке.

– Я слышала, что случилось с Фимой, – сказала Лайла, – мне сказали, что его тело будто бы полностью объяло пламя. Но я думаю, что он выкарабкается, с его-то запасом сил и глупости… Габриал, а ты случайно не прихватил с собой с кухни какой-нибудь десерт?

– Десерт? – Габриал мгновенно замер и удивлёнными хлопающими глазами смотрел на Лайлу, – Юная княгиня желает десерт? Но кто ест десерт в это время вместо вкуснейших первых и вторых блюд?

– Я, – с гордостью ответила Лайла, – просто мне не очень хочется мясо. Я бы съела чего-нибудь сладенького.

– Моя оплошность, – здоровяк заметно расстроился, сдёргивая колпак, – нужно было заранее спросить о пожеланиях моих маленьких правительниц.

– Ну ладно, ничего страшного, я поем позже. И даже не вздумай бежать на кухню, она на первом уровне дворца.

– Я сделаю это быстро, более коротким путём.

– Не смей прыгать с балкона! – забеспокоилась Лайла.

– Но мы всего лишь на четвёртом уровне, вы и оглянуться не успеете…

– Нет! Я и так устала объяснять твои подобные выходки дворцовой страже и новым баронам. Представь какого мне было, когда я рассказывала магистру Бурвину о том, что человек, выпрыгивающий вниз из окон дворца и не пользующийся дверями – это нормально. Лучше уж остаться без сладкого.

– Я этого не позволю, – прозвучал голос на входе в покои.

В открытом дверном проёме стоял мужчина с мечом, закреплённым в ножнах у него за спиной. Светящиеся синие глаза без малейших раздумий давали понять кто именно стоит перед ними. В руке он держал тарелку с малиновыми пирожными. Лайла не сдержала улыбки, радуясь больше не сладостям, а тому, кто их принёс.

– Виктор! – воскликнула княгиня.

Она быстро вскочила с кровати и побежала к наёмнику чуть было не сбив его с ног. Её маленькие руки обхватили крепкое тело наёмника, на что он с большим удовольствием ответил взаимностью, впервые за долгое время ощутив ни с чем несравнимые приятные эмоции от встречи с дочерью. Казалось она совсем забыла о предоставленных ей угощениях и простояла так продолжительное время.

– Наконец-то пришёл, – внезапно её тон стал более суровым, – чего так долго не навещал?

– Были кое-какие проблемы, но я их уже уладил, – оправдался Виктор и протянул ей небольшое блюдце, – так что прими это в качестве извинения.

– Мои любимые, – Лайла приняла у него угощения и сразу же схватила одно из пирожных, откусив кусочек и испачкав губы малиновым кремом, – значит, ты всё-таки запомнил… Ну хватит стоять в дверях, проходи, в ближайшие несколько часов я от тебя точно не отстану.

Княгиня задорной походкой вернулась на кровать, продолжая наслаждаться пирожным, Виктор последовал за ней, но остановился рядом с Габриалом, похлопав его по могущему плечу.

– Привет, здоровяк, – поздоровался он, – как я погляжу, тебе понравилось существовать в роли дворцового иждивенца.

– Ещё бы! – рассмеялся Габриал, – Ни в одном дворце Междумирья я не наслаждался такой свободой действий, как здесь. – Габриал в ответ похлопал по плечу Виктора, из-за чего наёмника немного подкосило, – Я тоже рад тебя видеть, старина. Раз уж ты поприветствовал меня первым и даже соизволил сделать при этом радостное выражение лица, значит я могу сделать вывод, что у тебя в жизни всё прекрасно.

– Хотелось бы в это верить, – пока Виктор разминал место хлопка от Габриала, он стал заметно мрачнее, его взгляд устремился на княгиню, – прости, Лайла, но боюсь, что тебе придётся перекусить в дороге.

Девочка также стала намного мрачнее, так как понимала к чему клонит Виктор.

– Мне обязательно там быть? – спросила она.

– Ты и без меня знаешь ответ на этот вопрос… Твоё решение – твоя ответственность. Былое ребячество придётся оставить в прошлом.

– Понимаю, – кивнула она, – ты пойдёшь со мной?

– По-другому быть и не может. Для этого я сюда и пришёл. Остальные уже находятся там.

– Хорошо, – Лайла положила на тарелку недоеденное пирожное и начала одевать свой изумрудный плащ, сложенный на кровати, – Дэни, Илейф, я покину вас ненадолго.

– Может быть… – хотела было сказать Илейф.

– Нет, вам не нужно на это смотреть. Оставайтесь здесь и продолжайте уроки… Это моё бремя.

– Мне отправиться с княгиней? – спросил Габриал.

– Не нужно, – ответил Виктор, – с ней буду я, так что можешь не беспокоиться.

***

За крепостными стенами к западу от Крова находилась небольшая долина, за которой распростёрлись многочисленные зеленеющие рощи княжеских земель. Именно в этой долине ещё во времена князя Атифа было построено колоссальное сооружение, представляющее собой высокие трибуны, что кольцом охватывали большую показательную арену. В мирные времена здесь проводились турниры, многие могучие гвардейцы и иные воины соревновались друг с другом в боевом искусстве, здесь устраивали дружественные поединки, и всё это на потеху многотысячной толпе зрителей, что охотно посещают подобные зрелища. В другое время данную арену постоянно эксплуатирует княжеское войско, в особенности суровая ударная гвардия, здесь ежедневно проходят тренировки личного состава, с гораздо более жёсткими условиями, чем при праздничных турнирах. Однако именно сегодня данное место превратилось в показательное место смерти, уже успевшее окропиться потоками крови.

Сегодняшний день на арене отличался от всех остальных по многим пунктам, одним из которых можно назвать тот, что практически все трибуны были заняты тысячами алькарских воинов, отблёскивающих на солнце своими чистейшими доспехами из алькарской стали и украшенные синими плащами. Тысячи голубых глаз этих северных громил были устремлены на центр арены, где уже с самого раннего утра не утихала беспощадная бойня. Помимо алькаров здесь присутствовали лишь немногочисленные гвардейцы княжеской гвардии, несущие службу у входов и выходов, а также занявшие свои посты на лестницах трибун, но всё же основной их задачей была охрана ликов от преждевременной расправы. По два десятка ликов и алькарских воинов бились насмерть на круглой арене, каждая пара вела свой собственный поединок, в который не имели права вмешиваться остальные. Награда за победу была только одна – право уйти живым из этого места. Княжеские гвардейцы только и занимались тем, что выносили мёртвые и искалеченные тела четырёхруких существ в помещения под трибунами, где их складировали для дальнейшей кремации, в то время как алькарские воины делали тоже самое со своими павшими, коих пока что числилось гораздо меньше. Глядя на ликов, готовящихся к бою, был виден только страх. Они боялись выходить на честный поединок один на один с алькарами, их одолевали сомнения насчёт собственной победы, их загнали сюда, не оставив никакого выбора, и всё ради того, чтобы расплатиться за грехи своих нескольких соплеменников. Алькары же, напротив, рвались в бой, каждый воин ожидал его с нетерпением, им было плевать на свою жизнь, лишь бы стать непосредственными участниками кровной мести своего народа. От гвардейцев дошли сведения о том, что днём ранее в алькарском войске проходил масштабный жребий, и тем, кому повезло, сегодня выйдут на кровавую арену.

Виктор и Лайла в сопровождении отряда княжеской гвардии пробрались через большой палаточный лагерь алькаров, окруживший всё сооружение арены, и уже поднимались по ступеням на главную смотровую площадку среди трибун. От утреннего жизнерадостного настроения княгини не осталось и следа. Она шагала вперёд и безжизненным взглядом смотрела туда, где сейчас проходили бои. Ей не хотелось этого, но так нужно. Именно по её решению сегодня должны оборваться пять тысяч жизней. Малая плата за предотвращение гораздо большего количества смертей. Так она пыталась себя успокоить. Несколько бездыханных серокожих тел лежало на арене в собственной крови, а физическая сила алькаров никак не могла обеспечить то, чтобы после смерти у трупов сохранился подобающий вид. Отрубленные конечности, вывалившиеся внутренности, растекающиеся лужи чёрной крови и разбитые белые маски, изображающие лица. Зрелище было не из приятных, но Лайла не отводила своего взгляда. Большую проблему ликам доставляло то, что им было запрещено снимать свои маски, так как это может привести к гибели алькарских воинов на трибунах и к возгоранию нового конфликта. Они сражались за счёт своих физических способностей, но сильно уступали закованным в непробиваемую броню голубоглазым громилам, размахивающим своими мечами. Почти все лики использовали короткие клинки, удерживая щит верхней частью рук, а княжеская гвардия также предоставляла им зачарованные серебристые доспехи, чтобы хоть как-то помочь своим соотечественникам. Кому-то из ликов всё же удавалось уклониться от длинных мечей и подобраться к алькарам вплотную и тогда им хватало всего лишь одного точного удара в лицо или шею, чтобы выйти победителями. Хоть лики и уступали физически, но всё же имели завидную ловкость и скорость движений.

– Княгиня Лайла, – как только они добрались до смотровой площадки – Лайлу сразу же поприветствовала Акфим, находящаяся здесь с самого утра вместе со своим отрядом левейцев, – не думала, что вы явитесь сюда… Здесь происходят довольно жуткие вещи.

– Я должна здесь быть, Акфим, – спокойно ответила Лайла.

Помимо левейки, у края площадки княгиня заметила новых баронов: Пеливри Хага и Ок Логаша, а также ещё нескольких придворных лиц и гвардейских командиров. Все они были напряжены, наблюдая за зверством алькарских воинов. На данный момент на арене сражался алькар, орудующий тяжёлым длинным копьём, в другой руке у него имелся короткий стальной молот. Его противником был крупный лик, он, в отличие от сородичей, сражался с помощью четырёх одноручных мечей, которые прекрасно удерживал в руках и без замедлений размахивал, пытаясь попасть по своему противнику. Алькара Виктор узнал сразу, это был воевода Бралкгар Станкалский, которому Виктор выбил клык в корчме Челока. Видимо алькарский командующий наконец заполучил шанс реабилитироваться за поражение наёмнику в схватке с текущим грозным на вид противником.

– Надо же! – со стороны левого подъёма прозвучал очень знакомый грубый голос, – Сама великая княгиня почтила своим визитом подобное зрелище!

Алькарский король Грыкхар Белгардский, могучий алькар, на пару голов превосходящий любого из своих соплеменников, шагал по деревянному полу тяжёлыми шагами своих закованных в сталь ног. Владыка северных земель был в очень приподнятом настроении, за ним следовали его верные подданные в лице воеводы Гаркхаса Дремучного и старейшины Крокхара Толпартского, что словно демон и ангел нашёптывали каждый свои советы. Король занял место у края смотровой площадки, упёршись руками в перила, и заставив попятиться всех остальных присутствующих, за исключением Лайлы. Княгиня и Виктор так и остались стоять рядом с огромным алькаром и наблюдать за сражением.

– Приветствую вас, король Грыкхар, – без эмоций сказала Лайла.

– Пока что это самый зрелищный бой за сегодняшний день, – сказал Грыкхар, – давненько никто не заставлял воеводу Бралкгара так изнурительно размахивать копьём и молотом. Должен признать, что у этого лика есть шансы победить одного из моих лучших воинов. Может заключим пари, княгиня? Поставите ли вы на победу своего верного подданного, что решил не бежать от своей судьбы?

– Это отвратительно. Я не стану заключать пари, когда на кону стоит чья-то жизнь. Если вы так и не поняли, ваше величество, то мне крайне прискорбно, что пришлось пойти на такое решение. И находится здесь, наблюдая за смертью моих подданных, я не желаю. Но должна. Я не нахожу развлечения в подобной жестокости.

– Этим мы с вами и отличаемся, – усмехнулся Грыкхар, – именно поэтому большая часть моих воинов уйдёт с этой арены победителями. Что может быть прекраснее того, чтобы наслаждаться хорошей и честной битвой? Осознавать тот факт, что чья-то жизнь может в любой момент оборваться только лишь по повелению твоего клинка. Постоянно ощущать дыхание смерти, что так сильно жаждет заполучить твою душу. Всё это – прямой путь к совершенствованию, которое и помогает нам, алькарам, выживать и становиться ещё сильнее. Зрелище поля, усыпанного трупами и залитого реками крови, доставляет нам удовольствие, даже если эта кровь чёрная подобно крови этих четырёхруких недоразумений.

– Вряд ли наши интересы когда-то совпадут.

– Согласен, – кивнул Грыкхар, – но кое-кто из ваших приближённых возможно будет со мной солидарен. Верно, наёмник?

Виктор не ответил, чем вызвал смех у алькарского короля. Между тем бой продолжался. Воевода беспощадно размахивал копьём, а также использовал свой молот, когда противник пытался поймать момент и сократить дистанцию, всё это сопровождалось бурным кличем тысяч алькаров на трибунах. Лик в свою очередь начал сдавать позиции, было видно, что он выдыхается и совсем скоро у него совсем не останется сил. Он это прекрасно осознавал, а потому решил пойти на рискованный шаг. Лик выбросил пару своих мечей, чтобы было легче сражаться с парой других, и вновь предпринял попытку подскочить к Бралкгару, попутно уклоняясь от копья. У него почти получилось, лезвие меча почти достигло лица алькара, но тот схватил его голой рукой, заранее выпустив свои копьё и молот, а после точно также блокировал и второй меч. Кровь стекала по ладоням воеводы, но тот лишь улыбнулся, так как этим самым его победа была предрешена. Он ударил лика своей головой, защищённой стальным шлемом, после чего противник упал на землю, и алькар немедля поднял копьё и вонзил его в брюхо лику. Бедолага закричал от боли, извивался на земле, когда воевода продолжал прокручивать древко, из-под маски и её глазниц хлынула чёрная кровь. Следующим движением воевода поднял лика, насаженного на копьё, и вонзил оружие другим концом в землю, оставляя врага подвешенным на нём. На этом ничего не кончилось, по мнению Бралкгара такая смерть была слишком лёгкой. Он поднял свой молот, а затем под усилившийся клич толпы со всей силы ударил им по голове своего противника. После такого удара от части тела лика не осталось ничего, кроме осколков маски и кусков плоти, разлетевшихся по арене. Воевода, заляпанный чёрной кровью, поднял свой молот вверх и победоносно взревел, получая взаимность от своих соплеменников на трибунах. На Лайле совсем не было лица, она продолжала смотреть даже в самые ужасные моменты данного поединка.

– Вот так воевода Бралкгар! – обрадовался король Грыкхар, – Всё-таки я никогда не ошибаюсь в тех воинах, которым дарую высокие титулы.

– Этого великого воина избили до полусмерти в грязной дыре Челока, оставив без клыка, – недовольно подметил воевода Гаркхас.

– Хочешь сказать, что я ошибся? – злобно посмотрел на него Грыкхар.

– Нет, мой король. Этот самородок из Станкала показал, что ещё на что-то годен.

– Почему выходцы из Дремучника так сильно недолюбливают воинов из западных баскатов?

– Есть свои причины.

Двое гвардейцев вышли на арену и унесли изувеченное тело погибшего лика, а это значит, что сейчас начнётся бой между новыми лицами. Виктор не думал, что так скоро увидит внизу знакомую белую маску. Из тёмного прохода под одной из трибун вышла пара фигур, одна из которых имела невысокий рост и три руки, а вторая была облачена в чёрный алькарский доспех. Шила двигалась к центру арены, Тайфор сопровождал её, так как от ближайших алькарских воинов можно было ожидать чего угодно. Он также о чём-то разговаривал с ней, наверняка, инструктируя перед предстоящим боем, предлагая ей тактику для решительной и лёгкой победы. Ликующий возглас алькаров сменился на ярость, каждый воин узнал в Шиле ту самую убийцу короля, которую Грыкхар Белгардский лишил одной из рук, проявив тем самым единственный случай милосердия за всю свою жизнь. Каждый алькар желал сегодня увидеть её труп, в том числе и сам Грыкхар.

– А вот и тот самый поединок, ради которого стоило вытерпеть многолетнее ожидание, – с презрением и злобой Грыкхар смотрел на Шилу, – кого ты выставил против неё, Гаркхас?

– Дортгана Белгардского, – ответил воевода, – всадник на криках. Лучший из лучших.

– Он сумеет разорвать на куски эту тварь?

– Не сомневаюсь.

– Сейчас мы это проверим, воевода.

Выход Шилы на арену кардинально отличался от всех остальных тем, что приковал к себе пристальное внимание всех собравшихся. Все поединки внезапно прекратились. Хоть и ненадолго, но кровопролитие было остановлено. Из-за масок всех остальных ликов было невозможно определить эмоции этих существ, но и так было ясно одно: своими тёмными глазницами они смотрели на Шилу с ненавистью, из-за того, что её ошибка прошлого стоила жизни тысячам их сородичей в настоящем. Злоба на арене просто зашкаливала, в её центре стояла низкорослая покалеченная убийца, которая вряд ли испытывала какой-либо дискомфорт в данный момент. Такой вывод Виктор сделал, основываясь на тех знаниях о Шиле, что он успел приобрести за дни знакомства, с тех самых пор, как они забрали её из пустыни.

Злобный рык алькаров вновь сменился на ликующий, а значит на арену вышел противник Шилы. С виду это был самый обыкновенный алькарский воин, с головы до ног закованный в блестящие стальные доспехи, но ростом и комплекцией превосходил большинство своих соплеменников, немного недотягивая до самого короля Грыкхара. Он шагал в самый центр арены, вытащив из ножен огромный тяжёлый меч, способный с лёгкостью разрубить Шилу напополам, если остриё настигнет свою цель. В этом бою не должно быть даже самых малейших ошибок. Все зрители и все сражающиеся замерли в ожидании главного поединка дня.

– Ну и бычара, – взглядом своего единственного глаза Тайфор оценивал алькара, – единственное, что сможет тебя спасти, так это надежда на его медлительность. Алькары хоть и сильны, но их движения зачастую скованны из-за доспехов, так что ты должна этим воспользоваться?

– По сути, ты прав, – согласилась Шила, – но как именно я должна этим воспользоваться?

– Издеваешься? Мы это уже проходили! Просто вспомни тренировки.

Он сунул обе руки себя за пояс и вытащил из ножен пару небольших изогнутых кинжалов, чьи лезвия светились магией хаоса, подобно клинкам стражей Челока.

– На твоей стороне скорость, – Тайфор вручил кинжалы Шиле, – попытайся подобраться к нему после первого же взмаха мечом и атакуй лицо.

– Это же его убьёт! – она возмутилась словно ребёнок, чем вызвала очередное раздражение у Тайфора.

– Хватит строить из себя идиотку. Это бой насмерть! Этот алькар освежует твоё тело без каких-либо сожалений, значит ты должна ответить тем же! Любая попытка милосердия может стоить тебе жизни.

– И всё-таки.

Тайфор вздохнул, понимая бесполезность дальнейшего спора.

– Твоё оружие зачаровано Декарном, так что пользуйся такой привилегией. Доспех алькаров больше всего уязвим на изгибах, там, где они защищены лишь кольчужной сцепкой.

– Спасибо, – весёлым голосом сказала Шила и быстро зашагала навстречу своему противнику.

Спустя несколько секунд лик и алькар встретились лицом к лицу. На удивление Шила вела себя слишком спокойно, она остановилась всего в нескольких метрах от воина и ожидала его дальнейших действий. Виктор пытался хоть как-то оценить её шансы на победу против алькарского всадника, ведь не каждый воин обладает такой силой, чтобы забраться на вершину карликовой горы Белгарда и попытаться не просто оседлать крика, но и приручить этих крылатых убийц. Многие алькары лишились жизни, дабы испытать себя, и сейчас один из более удачливых всадников получил честь разрубить на куски убийцу своего прошлого короля.

Алькары никогда не выделялись своей многословностью или любезностями, а потому пауза продолжалась недолго, чернокожий громила взревел, схватил свой меч обеими руками и бросился в атаку, надеясь разрубить Шилу на ходу. Не прошло и минуты, как вся арена утихла. Рыкгард Белгардский никак не рассчитывал увидеть то, что произошло прямо на его глазах. У алькарского воина были все шансы на победу, нужен был лишь один единственный удар, а такой точно рано или поздно, но появился бы, ведь Шила не могла уклоняться вечно. Но алькар успел произвести только лишь один взмах. Как только лезвие меча прошло выше головы лика, Шила с невероятной прыткостью мигом сократила дистанцию с алькаром и проскользнула у него под ногами. В следующий момент воин застонал и упал на колени, по его стальным поножам уже стекала кровь. Своими кинжалами Шила успела рассечь кольчужную защиту на изгибах задней части коленей и добралась до плоти. Алькар не спешил погибать, меч по-прежнему крепко лежал в его руках, он вновь пытался сделать взмах, чтобы атаковать врага сзади, но почувствовал резкую боль в области локтей. Очередная кольчужная защита, но на сей раз на руках, не выдержала зачарованного острия кинжалов, и теперь противник оказался практически полностью обездвижен. Декарн очень постарался, когда зачаровывал оружие Шилы, поэтому следующим мощным ударом ей даже удалось пробить верхнюю часть нагрудника и вонзить кинжал в плечо алькара, вызывая у того громкий болезненный стон.

Побеждённый и опозоренный воин лежал на земле, истекая кровью, он не смог исполнить волю своего короля, не смог отомстить за убийство его отца, а потому мог смыть такой позор только кровью. Презренный лик стоял над ним, черные глазницы белой маски смотрели в его голубые глаза, он не мог догадаться о её дальнейших действиях. Никто не мог этого предугадать. Шила просто могла перерезать ему горло, тем самым дав очередную громкую пощёчину всему алькарскому народу, но вместо этого просто развернулась и отправилась назад к Тайфору. Тишина продолжалась ещё какое-то время, после чего недовольные алькары вновь зашумели, они рычали и били кулаками в нагрудники, все они желали увидеть брызги чёрной крови. Гвардейцам пришлось встать в более плотную стену, так как они опасались, что чернокожие громилы попытаются вырваться на арену и самолично убить лика, но этого не произошло. Победа в поединке священна для алькаров, они уважают только битву один на один, и вынуждены уважать победителя, однако никто не мог сдерживать недовольства, которым всё и ограничилось.

– Благородно, – сказал Тайфор подошедшей к Шиле, – но я не одобряю такие методы. Если кто-то скрестил свои мечи в битве насмерть, значит, один из них должен умереть.

– Но ведь у меня не было меча, – удивилась Шила.

– Хватит меня бесить, ты поняла, что я имел ввиду. Хотя, хрен тебя знает.

– Больше ни один алькар не должен погибнуть от моей руки, – печально сказала Шила, – я не хочу, чтобы нечто подобное произошло вновь.

– Тебе нужно было убить его хотя бы из милосердия. Жизнь этого воина отныне не стоит ни гроша, он станет изгоем, а такие на севере заканчивают слишком плохо… Ладно, пошли отсюда, считай, что ты выиграла себе ещё несколько лет жизни, пока не вляпаешься в очередное дерьмо.

Грыкхар Белгардский смотрел вслед уходящей убийце своего отца, но злобы у него не прибавилось, что Лайла сочла слишком странным. Княгиня ожидала того, что король начнёт крушить всё вокруг, возможно даже сбросит вниз своего воеводу, который выставил против лика недостаточно сильного противника. Возможно даже нарушит договор и примется утолять свою жажду крови за счёт жизней несчастных ликов. Но ничего из этого не произошло. Он просто смотрел вслед Шиле, а воевода Гаркхас и старейшина Крокхар нервно ожидали от него хоть каких-нибудь слов.

– Повезло, – только лишь и произнёс Грыкхар.

– Мой король, – обратился к нему воевода, – мы просто позволим ей уйти?

– Бой окончен, воевода. Она победила. И в этом твоя вина. Нужно было мне самому подобрать кандидата для поединка.

Король потерял интерес к дальнейшим боям и отравился вниз с площадки, но внезапно остановился и посмотрел в центр арены, где до сих пор лежал один из его воинов, истекая кровью.

– Уберите его, – спокойно отдал он приказ.

Грыкхар покинул это место вместе со своими советниками, между тем бои продолжились. Озверевших от последнего поражения алькаров поразила жажда крови, они бросались на своих противников, не думая о защите, напарывались на острые клинки, но всё же хватали жертву и убивали голыми руками. Для ликов начался самый настоящий ад, который им нужно было пережить. Лайла больше не могла смотреть на это со спокойным выражением лица, от увиденного она закрыла глаза и была готова простоять так до самой ночи, лишь бы не видеть этого ужаса. Капитан левейской гвардии Акфим заметила это и попыталась увести княгиню, взяв её за руку, но девочка не сдвинулась с места. Она не могла показать слабость перед собравшимися.

Лики сражались за свои жизни, как только могли, алькары продолжали наседать, они разбивали им маски, кто-то даже погибал, увидев их незащищённые лица, кому-то громилы, повалив на землю, начинали отрывать конечности. Всё это сопровождалось ужасными криками агонии, что заполонили всю арену. Данное зрелище ужаснуло даже стойких гвардейцев княжеской гвардии, переживших битву при Нумне, одни лишь алькары кричали с трибун и требовали больше крови, больше зверств над ненавистными ликами. Вот оно, настоящее безумие. Виктор пристально наблюдал за происходящим, и слишком поздно осознал, что с ним начинает творится что-то неладное. Будто бы он и сам превратился в кровожадного алькара, но одного лишь лицезрения крови ему оказалось мало. В нём просыпался монстр. Жажда крови поглотила его целиком, он готов был стать частью всего этого безумия, он желал этого. Вновь атаковала головная боль, кровавая пелена затмила разум, всё начало происходить как во сне, но он не мог оторвать своих глаз от поединков. Больше крови, больше смерти, не нужно ничего кроме этого. Рука сама потянулась к рукояти меча на спине, но внезапно его взгляд остановился на Лайле, что так и продолжала стоять у края смотровой площадки, сжимая глаза от ужаса. Кровавая пелена на секунду исчезла, он осознал, что от большой ошибки его отделяют лишь мгновения. Виктор опустил взгляд, старался больше не смотреть на арену, но вдруг заметил кое-что гораздо хуже. На коже правой руки уже начинали проявляться загадочные чёрные узоры. Наёмник развернулся и поспешил убраться от лишних глаз, отталкивая в сторону гвардейцев, охраняющих Лайлу.

– Ты куда собрался, наёмник? – крикнула ему вслед Акфим, – Ты ведь сопровождал княгиню.

– Виктор? – взволнованная Лайла обернулась, отыскивая его испуганными глазами, ведь она не желала оставаться здесь без него.

– Я скоро вернусь, – на ходу сказал он, спускаясь с площадки.

Успев добраться до нижних ярусов, Виктор укрылся за одной из трибунных балок, где из живых существ могли быть разве что крысы, поселившиеся здесь целой колонией, а значит можно не сдерживаться. Кровожадность и гнев поглотили его рассудок, он принялся колотить кулаками по древесине, разбивая правую руку в кровь, чтобы хоть как-то утолить эту жажду, но получалось не особо удачно. Чёрные татуировки уже полностью охватили его правую руку и предплечье левой, а также часть лица. Когда же эта чертовщина закончится? Что могло произойти, достань он свой клинок там, наверху? Виктор поставил под угрозу свою дочь, на что нельзя просто так закрыть глаза. Послушать Декарна и прийти в столицу было ошибкой. Впредь такого допускать нельзя, иначе может случиться непоправимое. Нужно как можно скорее разобраться с этим недугом.

Разбив часть опорной балки, Виктор опустился на колени и сильно упёрся лбом в твёрдую поверхность, просидев так некоторое время, пока жажда крови не начала уходить. Это происходило не сразу, но спустя несколько минут он открыл глаза и увидел, что злополучные татуировки исчезли. Всё закончилось, но испытания всё ещё впереди. Нужно вернуться к Лайле, он обещал, что не оставит её одну посреди этого кошмара. Придётся всё вытерпеть, но наблюдать за поединками теперь небезопасно, это вновь может разбудить в нём монстра. Он достал из кармана перчатки, чтобы скрыть разбитую руку, привёл себя в порядок и отправился наверх, надеясь, что княгиня вскоре пожелает вернуться в город.

***

38 день Масата, 537 г., город Шаркай, Красная Империя.

Тонкая древесная кора дерева рапта, что служила предметом письма в Лесном Королевстве, неподвижно находилась в руках императора, чьё вечно улыбчивое усталое лицо постепенно наделялось эмоциями подозрения и негодования в адрес своих гостей. Фэй Ао поступил мудро, решив принять послов Лесного Королевство лично в своих покоях, а не предоставлять данную привилегию кому-либо из имперского совета. Предчувствие его не подвело.

– Говорите, что это письмо адресовано для меня лично от лесных владык?

– Вас что-то смущает, император Ао? – спросил один из послов.

Перед императором, в ограждённом красными шёлковыми занавесами пространстве посреди покоев, на мягком шерстяном полу восседали двое представителей Лесного Королевства, прибывшие с Полевска вчера вечером. Одним из них был рослый лоэра в толстой серой мантии, с большими деревянными рогами, увешанными амулетами Нура, а также лицом сильно обросшим древесной корой. Судя по всему, это был волхв из круга поклонения Нура, где он занимал далеко не последнее положение, раз лесные владыки отправили его на аудиенцию к самому императору. Второй посол был представителем народа броксов, ростом невысокий и предпочитал всё время молчать, у него отсутствовал один рог, а на большей области левой части лица не имелось привычной рыжей шерсти – свидетельство сильного ожога в прошлом. Хоть он был и одет в элегантную зелёную тунику своего народа, но император подозревал, что брокс является бывшим воином, возможно пережившим войну дерева и камня.

– Меня не смущает сам факт письменного послания лесных владык в эпоху существования магических сообщений, – с завидным спокойствием ответил император, – меня смущает его содержание.

– Именно поэтому мы здесь, – сказал лоэра, – чтобы ответить на вопросы повелителя Красной Империи, а также получить ответы на вопросы наших владык.

– Ну что ж, – вечная улыбка вновь вернулась на сонное лицо императора, он свернул древесную кору с посланием и положил рядом с собой, – ответ на обвинения владык о вмешательстве империи в дела Лесного Королевства будет очевиден: наша страна не имеет никаких интересов в недрах Дунгатана. Подземный город светящихся находится слишком далеко от нас, а его обитатели вряд ли пойдут на сотрудничество с кем-либо, чьи тела состоят из смертной плоти.

– Тогда как вы объясните вот это? – наконец-то взял слово молчаливый брокс.

Посол Лесного Королевства достал из своего кармана круглую золотую брошь в виде головы дракона, сделанной в профиль. На ней были следы засохшей крови. Брокс положил брошь перед собой на пол, после чего император подсел немного ближе, подбирая за собой свои длинные шёлковые одеяния, и взял украшение в руку. Несомненно, данная вещица была ему знакома.

– Узнаёте? – спросил брокс, – Символ Теннокари, такие броши носят убийцы из этого клана.

– Теннокари – один из имперских кланов, – пояснил лоэра, – они подчиняются только вам, император, – в следующий момент он повысил голос, будто бы стараясь чтобы кто-то ещё услышал его слова, – даже сейчас его члены находятся в этих покоях и слушают то, о чём мы говорим. Они никогда не оставят своего повелителя без присмотра, особенно наедине с кем-то вроде нас… Именно одного из них наши разведчики обнаружили в горах Дунгатана в компании светящихся, и именно ему принадлежит данная брошь.

– И ваши правители решили, что именно Красная Империя отправила убийцу Теннокари в Дунгатан?

– В письме всё было подробно расписано. Имя Шершень Хокку говорит вам о чём-нибудь? Это единственное, что нам удалось узнать от теннокари. Его имя, да и только. Общение с этим убийцей – процесс не из приятных, учитывая его подготовку, а также физические травмы, что он получил в Дунгатане.

– Я не могу знать имена каждого из своих теннокари, а потому имя Шершень Хокку ни о чём мне не говорит.

– Тем не менее, Лесное Королевство подозревает Красную Империю в сотрудничестве со светящимися, с которыми у нас уже не одно столетие складываются напряжённые отношения.

– И зачем же нам это нужно?

– Союз трёх торговых городов, – суровым тоном ответил брокс, – эти земли уже давно не дают вам покоя. Сильный конкурент на юге – всегда большая проблема для сильного государства, особенно для такого, как ваша империя. Для этого вы и решили использовать светящихся, не так ли? Дестабилизировать обстановку в регионе и перехватить торговую инициативу.

Император тихо засмеялся.

– Прошу простить мою бестактность, господа послы, но подобное заявление не могло не вызвать у меня смех. Я хочу вас заверить, что Красная Империя не имеет никаких планов по разрушению торговых позиций союза, поскольку они никак не угрожают благосостоянию нашего народа. Теннокари слушаются лишь моих приказов, ни один из них не имеет права своевольничать, а потому могу предположить, что убийца, найденный вами у Дунгатана, обыкновенный самозванец.

По выражению лиц послов можно было понять, что слова императора их не убедили. Представители Лесного Королевства не доверяли империи.

– Лесные владыки просили передать вам, император, что они крайне опечалены подобной ситуацией и недоверием, которое было вынуждено сформироваться в отношении вашей страны. Впредь Лесное Королевство предупреждает вас о том, что при выявлении ещё хотя бы одного признака вашего вмешательства, нашим отношениям придёт конец. Мы возвращаем вам эту брошь, но мы искренне надеемся, что этого не придётся делать вновь. Прощайте, император Ао, мы и так слишком задержались в Шаркае.

Послы поднялись со своих мест и покинули комнату покоя императора. Когда сквозь шёлковый занавес донёсся звук закрывающейся двери, Фэй Ао нахмурился, что с ним бывает крайне редко. Он держал в руке брошь в виде дракона, рассматривал каждый её изгиб и прекрасно понимал, что это не подделка. Как теннокари оказался в Дунгатане было для него самой большой загадкой. Охлаждение отношений с Лесным Королевством было совершенно не к месту в нынешнем мировом порядке, который и так стремительно начинает давать трещины.

– Ты всё слышала? – произнёс правитель.

Шёлковый занавес раздвинулся, на входе в комнату покоя стояла очень высокая красноглазая пилимка в чёрных одеяниях с красными узорами, а также длинным изогнутым клинком на поясе. Её волосы были заплетены в длинную косу, свисающую до самого пола, их цвет был привычным для сестёр Сокехита чёрным, но лишь наполовину. Левая часть волос, от ровной линии посередине имела белый цвет, как и у большей части её соплеменников. Всё это время пилимка тайно находилась в покоях императора, и теперь лично могла лицезреть знакомую брошь клана Теннокари.

– Только не говори, что подозреваешь меня, – она разговаривала с императором, будто бы была равна ему по статусу, улыбаясь при этом уголками губ.

– С чего ты взяла? – император изобразил виноватый вид.

– Меня не обманешь.

– Я должен предполагать любые варианты событий. Ты, как верховная сестра Сокехита, являешься старшим представителем имперских кланов в совете…

– Но это не даёт мне права отдавать приказы членам Теннокари, – перебила она императора, – тем более те, что идут против твоей воли.

– Шершень Хокку, – император с интересом рассматривал брошь, покрытую застывшей кровью, – теперь это твоя забота, Омеланфия. Узнай всё, что сможешь.

***

38 день Масата, 537 г., деревня Асильме, Княжество.

Найти нужный дом не составило никакого труда, деревня Асильме была небольшим поселением на обширных просторах Княжества, здесь проживала всего пара сотен жителей, каждый из которых знал всех своих соседей по именам, а потому первая же встречная деревенская девушка подсказала где отыскать жильё Флуко и её семьи. Небольшой каменный домик с ухоженным двориком, усаженным различными цветами, находился в относительном уединении от всех остальных, найдя идеальное место на небольшой возвышенности, откуда открывался замечательный вид на всю деревню, и Каил-Бони непременно решил воспользоваться этим фактом, чтобы замедлить шаг и хоть немного отсрочить свою встречу с давней подругой. Однако с Декарном подобные трюки не проходят, а потому Каил-Бони, делающий вид, что ему тяжело подниматься на некрутой клон, уже спустя пару минут стоял перед деревянной дверью.

– Старик, я тебе уже говорил, что ты самый настоящий подонок?

– Говорил, – кивнул Декарн, – я выслушивал от тебя подобное весь наш путь. Однако, я подонок не больше, чем ты сам, поэтому стучи в дверь и хватит испытывать моё терпение.

– Мне кажется, что будет лучше, если первое, что она увидит, будет именно твоя козлиная бородка, нежели моя лысеющая башка… Ну хватит, Декарн, не травмируй девчонке психику.

– Ты это сделал до меня.

Декарн легонько взял Каила-Бони за руку, и его хватка оказалась слишком крепкой и болезненной, а затем постучал в дверь, не давая наёмнику возможности сбежать. Вскоре дверь отворилась. На пороге стояла невысокая молодая девушка с нежно-синим цветом волос, обрезанными чуть выше плеч, она была одета в ничем непримечательное домашнее платье. В следующую же секунду серьёзное выражение лица наполнилось презрением, как только её серые глаза увидели перед собой Каила. Единственное, что додумался сделать наёмник, так это скорчить идиотскую улыбку, застыв на месте, словно поражённый заклинанием паралича. Она не стала долго рассматривать своего нежеланного гостя, поэтому быстро развернулась и ушла в дом, оставив дверь открытой.

– Нууу, – задумался Каил-Бони, поворачиваясь к Декарну, – вроде бы обошлось.

Флуко вернулась обратно, но на этот раз с кочергой в руках и, несильно замахнувшись, ударила Каила прямо по лицу. Наёмник вскрикнул и упал на землю, схватившись за место удара. Девушка, как ни в чём не бывало, поставила своё орудие мести рядом со входом, после чего искренне улыбнулась и с распростёртыми объятиями бросилась на чародея.

– Декарн, – счастливым голосом Флуко поприветствовала старика, обнимая словно родного отца, – как же я рада тебя видеть. Больше двух лет уже прошло.

– Ха-ха-ха, ты ни капли не изменилась, ни внешностью, ни характером. Привет, Флуко, прости, что не навещал раньше, я думал, что ты живёшь в Аратабии.

– Жила, но недолго. Ты тоже прости, что не дала тебе об этом знать.

– Ну что ж, так и будем стоять на пороге или в дом пригласишь? Уже довольно поздно, не хотелось бы слушать рыдание призрачных поганцев.

– Конечно, – спохватилась Флуко, открывая дверь шире, пропуская Декарна вперёд.

– Мне тоже можно? – спросил Каил-Бони, всё ещё валяясь на пороге.

– Ну а что ещё с тобой делать? – недовольным тоном сказала она.

Как только Декарн прошёл в дом, Флуко отправилась следом, и только потом Каил-Бони попытался на четвереньках заползти внутрь, но девушка в нужный момент начала закрывать дверь, ударив ему голову.

– Ой, прости, я специально, – сказала она.

– Я уже понял.

Внутри, как и ожидалось от Флуко, оказалось очень уютно, здесь царил абсолютный порядок, к которому так сильно привыкла девушка. Поражало большое количество шкафов, ими был заставлен весь коридор, в них хранились разномастные книги и горы писем, содержание каждого из них хозяйка помнила наизусть. Именно благодаря таким особенностям дела гильдии в своё время всегда находились в полном порядке. Флуко провела Декарна в небольшую кухню, где на круглом столике стоял поднос с фруктами и сладкой выпечкой.

– Как я погляжу, мы пришли вовремя, – усмехнулся Декарн, – путь был неблизкий, и я бы не прочь отведать твоего фирменного чая. Ты так и продолжаешь баловать себя сладостями.

– Ты же знаешь, что я без них жить не могу… И не только я.

Чьи-то быстрые шаги раздались в коридоре, они явно принадлежали не Каилу, который, наверняка, ещё никак не мог отойти от хорошего удара железом по лицу. На кухню забежала маленькая девочка четырёх лет от роду, она была практически идентичной копией самой Флуко, за исключением того, что имела зелёные глаза и более длинные волосы.

– Мама, у нас гости? – обрадовалась девочка, увидев новые лица.

– Верно, Нана, у нас гости, так что веди себя прилично.

Девочка подбежала к матери и обняла её, засмущавшись старого чародея. Флуко уселась на стул вместе с дочерью, заботливо поцеловав её в синюю макушку, и посмотрела на Декарна.

– Нана, это дедушка Декарн, ты, наверное, его не помнишь, но твоя мама раньше работала у него в гильдии. Поздоровайся с ним.

– Здравствуйте, дедушка Декарн, – Нана была очень стеснительна, а потому не посмотрела на старика, ограничившись лишь тем, что помахала ему ладошкой.

– Привет, Нана, – заулыбался Декарн, присаживаясь за стол, – как же ты выросла. А ведь я помню, как ты ещё совсем крохой бегала по моей гильдии. Всё-таки время – это самая великая сила нашего мира.

Каил-Бони наконец смог добраться до кухни, след от кочерги оставил на его щеке заметный след, он обиженным взглядом смотрел на Флуко и продолжал массировать место удара.

– Знай, женщина, что это был перебор. Нельзя спустя трёх лет разлуки так сильно лупить человека по лицу, да ещё и кочергой.

– Ещё скажи, что ты это не заслужил.

– Дядя Бони!

Ко всеобщему удивлению, Нана спрыгнула с коленей матери и подбежала к Каилу, обняв его за ногу. От её стеснения внезапно не осталось и следа.

– Привет, малявка, – Каил удивился не меньше, но всё же ответил девочке взаимностью, – смотри как вымахала. Подрастёшь ещё на несколько лет и сможешь размахивать кочергой не хуже собственной мамаши.

– Нана, – Флуко обратилась к дочери, – откуда ты его помнишь? Тебе ведь тогда даже двух лет не было.

– Хорошее всегда откладывается в памяти, – с важным видом заявил наёмник, – ну что, Нана, ты ведь помнишь грубияна Каила?

– Угу, – закивала она головой.

– Похоже, что девочка родилась твоей точной копией, – предположил Декарн, – переняла не только облик, но и способности. Не задумывалась об этом?

– Я никогда не замечала ничего подобного, – сказала удивлённая Флуко, – разве мутации передаются по наследству?

– В нашем мире возможно всё.

– Теперь ты у меня в долгу, – заявил Каил, – благодаря мне в твоей дочери раскрылся потенциал.

– Нана, дедушку Декарна ты тоже хорошо помнишь? – спросила Флуко.

– Да, – ответила Нана, – а тётя Милона тоже пришла?

– Ничего себе, – от наблюдения за происходящим Декарн даже достал свою трубку, принявшись раскуривать табак, – похоже, что моя догадка оказалась верна, у твоей дочери феноменальная память.

– Поживём увидим. Я налью всем нам чаю.

– Даже мне? – спросил Каил.

Флуко проигнорировала его вопрос, поставив на стол всего лишь три чашки.

– Да брось, – наёмник не стерпел такого отношения, – сначала треснула мне по голове, а теперь даже чаем не напоишь? Может ещё попросишь своего муженька меня отделать? Кстати где он, этот твой Маматри или Папатри?

– Каратри, – поправила его Флуко, разливая по чашкам чай, – ушёл на службу… Два света назад.

Подобный ответ вызвал непонимание у Декарна и Каила, поэтому они смотрели на Флуко в ожидании ответа.

– Так уж вышло, что ему не повезло заступить на охрану тронного зала в середине света Нура… Прямо в день принятия князем Леефом посла Ливрийского Савихата.

На этот раз никаких объяснений не требовалось, о судьбе её мужа всем стало понятно. Флуко продолжала улыбаться, но её улыбка была фальшивой, она старалась ради дочери, но в какой-то момент нотки печали стали прослеживаться на её лице, она взяла чашку горячего чая и сделала глоток, погрузившись в мысли о прошлом. Молчание слишком затянулось.

– Значит, – нарушил тишину Декарн, – он был там в тот день.

Девушка кивнула.

– Нам не отдали его тело, – продолжила она, – так как и отдавать было нечего… То, что там произошло было настоящим кошмаром.

– Да, – подтвердил Декарн, – это точно… Мне очень жаль, Флуко.

Нана подошла к печальной матери, залезла к ней на колени и обняла.

– Мама, папа ведь больше не вернётся?

– Нет, Нана… Не вернётся… Но он всегда будет с нами, и даже сейчас наблюдает за тобой.

– Правда? – обрадовалась девочка.

– Правда, я ведь тебя никогда не обманывала.

Нана обняла Флуко ещё крепче, было видно, что она очень скучает по своему отцу, и, слава Создателю, не имеет ни малейшего понятия о том, какая участь настигла одного из её родителей. Каил-Бони между тем стал сам на себя не похож, Декарн заметил в его взгляде сожаление, чего ещё никогда не замечалось за этим человеком.

– Вот чёрт, – тихо выругался наёмник, – прости, Флуко, я не… В общем… Да, мне тоже жаль, – он посмотрел на Декарна, а затем перевёл взгляд на дочь Флуко, – Эй, Нана, ну-ка иди к дяде Каилу, пускай старый, то есть, дедушка Декарн поговорит с мамой, а мы с тобой пойдём поиграем. Чем ты занимаешься, когда скучаешь?

– Наш сосед, дядя Порлио, мастерит тряпичных кукол и иногда дарит их мне. У меня их уже целых двенадцать штук.

– Я не очень похож на любителя кукол, но пропади оно всё пропадом. Пошли в комнату, покажешь мне свои богатства.

Довольная Нана соскочила с колен матери, подбежала к Каилу и, схватив его за руку, увела за собой в комнату, оставив Флуко и Декарна наедине. Некоторое время старик и девушка просто пили чай в полной тишине, чародей выискивал момент для начала серьёзного разговора, и такой момент настал, когда к Флуко снова вернулось серьёзное выражение лица.

– И с каких пор этот болван полюбил детей? – неожиданно Флуко опередила Декарна.

– Ни с каких, – Декарн отодвинул пустую чашку чая и вновь взялся за свою трубку, – он их терпеть не может. Но ради Наны сделал исключение, чему я собственно и сам удивился.

– Ещё скажи, что он изменился за эти три года.

– Ни капли. Всё такой же острый на язык болван, способный вывести из себя любого крепыша с хорошими нервами.

– Значит, ничего не меняется.

– Но ведь этим он тебя когда-то и привлёк…

– Вы ведь не просто так сюда пришли? – решила сменить тему Флуко.

– Верно, давай к делу… Когда Милона сказала, что в начале света Нура ты перебралась назад к Крову, я очень удивился, что ты так ни разу и не соизволила нас навестить. Теперь я понимаю из-за чего.

– После его смерти, я замкнулась в себе. Это какое-то проклятие. Все, кто так сильно был мне дорог, рано или поздно погибают, и Каратри не стал исключением… Мне было очень плохо, Декарн. Если бы не Нана, я не знаю, как бы я пережила весь этот кошмар.

– Когда я взял тебя в свою гильдию, то пообещал, что там всё будет иначе, и никто из твоих новых друзей не погибнет. Так и было, в какой-то момент ты даже научилась снова улыбаться. Ты обрела новую семью, и то одиночество, что преследовало тебя с самого детства, закончилось. Когда ты решила покинуть нас – я переживал, что всё может начаться заново… Предчувствие меня не подвело. Это не проклятие, Флуко, а просто судьба. И именно эта судьба указывает тебе на место, где ты впервые обрела своё счастье.

– Понятно, – кивнула Флуко, – с делами гильдии всё так плохо?

– Пффф, – изобразил удивление Декарн, – с чего ты взяла, у нас всё замечательно, ха-ха-ха… Ну, в общем, да, всё отвратительно, особенно сейчас. Мы вляпались в очень непростые дела, так что… Я могу тебе обо всём поведать, у нас вся ночь ещё впереди, но для начала я хотел бы увидеть твою заинтересованность в возвращении. – чародей посмотрел на серебряное кольцо с тёмно-синим самоцветом на её пальце, – Эта побрякушка доказывает, что ты не желаешь разрывать связи с недавним прошлым.

Флуко ответила не сразу.

– Я не знаю, Декарн. Я уже привыкла к этой рутинной деревенской жизни. Выращиваю цветы, помогаю парочке местных гильдий вести дела, вожусь с документами старосты… На жизнь хватает.

– Подумай о дочери. Долго ты ещё собираешься притворяться, что всё хорошо и тешить Нану историями о том, что отец наблюдает за ней с небес? Ей здесь одиноко, а в гильдии у неё будут друзья и чрезмерная забота. Или же ты переживаешь насчёт другого?

– Я переживаю за вас…

– Ну хватит, Флуко, никакое это не проклятие. Твои родители погибли из-за невезения нарваться на мирванов, а друзья из-за того, что связались с тёмными гильдиями. Дальнейшая их охота на тебя привела к смерти других близких тебе людей, но это нельзя назвать проклятием. Ты прожила с нами восемь лет и прекрасно знаешь, что мы способны защитить себя и твою семью… Возвращайся, все очень обрадовались, когда услышали, что я отправляюсь за тобой.

– Что, даже на колени готов встать? – усмехнулась она.

– Ну ты не переходи границы. Если хочешь, то я могу заставить Каила идти на коленях весь обратный путь.

– Звучит заманчиво, Нана как раз просила научить её кататься верхом.

Они оба засмеялись, представляя Каила-Бони в самом неловком для его персоны положении.

– К тому же ты не единственная, кто уже вернулся назад, а ещё у нас достаточно новых лиц. Фарти возвратилась из Челока, Беланда тоже чувствует себя прекрасно и уже вернулась из Кустовера. Ну ещё и Луя.

– Луя? – удивилась Флуко, – Она вернулась? Бедняжка ведь ещё жива после встречи с тобой?

– Ей повезло.

– Значит, Призрак и Вининда…

– Даже не начинай про них, – с серьёзным лицом сказал Декарн.

Флуко поняла, что подняла неприятную для чародея тему и решила не развивать дальнейший разговор. Ещё немного подумав, она всё-таки дала свой ответ.

– Ну хорошо. Мы отправимся с вами гильдию. Так уж и быть, приведу твои дела в порядок, если конечно вы не довели ситуацию до критической отметки.

– Боюсь, у тебя будет много работы.

– Возможно именно этого мне и не хватало… Я постелю вам в гостиной, придётся потесниться, если конечно ты не пожелаешь выгнать Каила на улицу спать с плакальщиками.

– Я уверен, что он и их сможет вывести из себя. Не волнуйся, завтра у тебя будет шанс отыграться на нём, когда будешь собирать вещи. Надеюсь у тебя их очень много.

– Не сомневайся, – хихикнула она, – а теперь лучше расскажи в какие такие неприятности вы уже успели вляпаться.

– О, да, нам предстоит долгий разговор. Не подольёшь ещё немного чаю?

***

38 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Если кто-нибудь однажды спросит какой день жизни в гильдии для Марка считается самым худшим, то он без каких-либо промедлений назовёт сегодняшний. С самого раннего утра, как только перестал рыдать последний плакальщик, дружелюбный мертвец Галтрис сдёрнул спящего парня с кровати и буквально выволок его во внутренний двор, где вновь начались эти бесполезные тренировки, суть которых не мог понять даже Даркли, что всё это время находился рядом. Чародей, чья правая часть лица навсегда осталась изуродована шрамами от ожогов, с большим интересом желал узреть новую силу Марка, но потратил много часов впустую. Галтрис даже отказывался отпускать мальчишку отдохнуть, поэтому ему приходилось всё это время делать вид будто бы он пытается нащупать внутри себя тот самый загадочный источник неизвестной силы, что слился с Марком в подземелье Гнилой земли. Уставший и подавленный мальчишка был готов на всё только чтобы поскорее уйти отсюда, но у мертвеца имелись свои планы. Галтрис просто просидел всё это время на веранде возле пруда, опустошив шесть бутылок белого вина, зачарованных магией смерти и умудрился не опьянеть. По правде говоря, он даже не смотрел на Марка, только лишь ворчал время от времени. В ладонях накапливалось несформированное волшебство хаоса, это происходило постепенно, чтобы удавалось привыкать к этой непослушной магии и затем сформировать заклинание. Если уж и торчать здесь, сидя на траве, то хотя бы заниматься полезным делом и продолжать осваивать магию.

– На севере ты времени зря не терял, – Даркли, сидевший недалеко у дерева с книжкой в руках, отвлёкся от чтения и вновь наблюдал за мальчишкой, – хорошо управляешься с потоками хаоса.

– Спасибо, у меня даже получалось создать клинок, но вот с более сложными заклинаниями пока всё плохо. Может научишь пока есть время?

– Как только накопишь достаточно много потоков, то сразу же придавай им физическое состояние, просто скрепив их все воедино, но тогда удерживать силу будет намного сложнее. У тебя получится заклинание кометы, при разъединении потоков происходит мощная взрывная волна и выброс разрушительной энергии. С другими заклинаниями пока повремени, та же самая сфера хаоса довольно сложна в создании.

– А чем вообще сфера отличается от кометы?

– Сфера имеет менее разрушительную силу, но при этом она более надёжна. В полёте комета стремительно теряет несформированные потоки, растворяясь в пространстве, а также имеет нестабильную траекторию движения. Сфера же наоборот, это достаточно сконцентрированные магические потоки, заключенные в некий барьер, плотно удерживающий в себе магию. Такое заклинание всегда идёт по ровной траектории и способно пролететь большое расстояние, не растеряв при этом потоков.

– Интересно, – задумался Марк, – значит нужно больше тренироваться удерживать волшебство хаоса, чтобы приступить к подобным заклинаниям…

Резкая боль в затылке заставила Марка рассеять магию в ладони и схватиться за пострадавшее место. Рядом с ним, на траве, лежала пустая бутылка от вина, которую в него швырнул Галтрис.

– Ты кого пытаешься обмануть, сопляк? – разозлился мертвец, – В твоих руках я должен наблюдать сияние мёртвой души, а не волшебство хаоса.

– Да сколько можно?! – не сдержался Марк, вставая на ноги, – Ты только и делаешь, что требуешь от меня того, что сам не знаешь, как использовать! И какого результата в таком случае ты ожидаешь?! Я сижу здесь с самого утра, и не вижу всему этому конца!

– Глупый мальчишка считает, что способен легко ощутить силу, о природе которой не имеет ни малейшего понятия? – по Галтрису невозможно было понять говорил ли он серьёзно или просто насмехался на Марком, – Какой результат ты желаешь увидеть, если даже не пытаешься стараться?

– Просто объясни мне, как пользоваться этой мёртвой душой. Если это обычная магия, тогда каким образом я должен различать её в своей искре.

– Магия, значит? – Галтрис взял со стола седьмую бутылку вина и своей челюстью вырвал пробку, – Это не магия, а невообразимая сила. Скажи, Марк, когда человек рождается его учат как правильно пользоваться сердцем? Его учат как правильно дышать? А как правильно сходить под себя?

– Нет, – спокойно ответил Марк.

– Вот именно, что нет, – Галтрис принялся выливать вино в свою челюсть, где оно бесследно пропадало, – мёртвая душа, с которой ты слился на севере, стала неотъемлемой частью тебя самого, и только ты способен узнать, как именно её использовать. Моя задача – дать тебе тот самый толчок, что станет инструментом для достижения цели. Ты много лет жил, не используя волшебство. Вспомни тот день, когда ты ощутил искру внутри себя и научился выводить из неё магию. Помнишь?

– Помню.

– Так вот сейчас тебе нужно вновь ощутить тоже самое! – к Галтрису вернулась его злобная манера общения, – И даже не вздумай ныть… Ты чародей, значит для тебя не будет проблемой отыскать силу внутри своего тела. Весь день ты должен был заниматься этими самыми поисками, а не тратить время на магические фокусы. А теперь закрой рот и возвращайся к работе.

Марк ничего не ответил, лишь вернулся к нудному занятию по поискам новой силы в своём теле, а Галтрис так и продолжил сидеть на веранде, любоваться закатом и пить его излюбленное белое вино. Однажды старый Йорл рассказывал Марку о том, что став живым мертвецом, существа могут утратить любое влечение к жизни, возненавидеть саму её суть и полностью отдаться во власть смерти. Галтрис явно не был из числа радикальной нежити, иногда Марку даже казалось, что мёртвый аберфол выглядит слишком печальным, хоть этого и не скажешь из-за отсутствия плоти на лице. Он всё также получал удовольствие от таких незначительных вещей, как заход солнца и алкоголь, по крайней мере старался получать. Галтрис не хотел, а возможно боялся, утерять любовь к жизни, боялся стать одним из тех, кого привык считать своими заклятыми врагами. Помощь Марку и следование приказам голубоглазой богини смерти было только ради одного: он хотел умереть, но на этот раз окончательно.

Скрип входной двери гильдии заставил всех отвлечься, во двор с довольным выражением лица выбежала антийка Элина. В руках она держала какой-то тканевый свёрток.

– Возвращаются, – сказала девушка, – я увидела их со второго этажа.

Она явно говорила о том, что заметила группу наёмников, что покинули гильдию и отправились в столицу сегодня утром, сопровождая Шилу на её поединок. Всё это время Марк старался не думать о том, что могло произойти с его подругой, он и так уже однажды успел похоронить её, а потому ему оставалось лишь верить в то, что ещё раз увидит её во дворе этой гильдии. Утром Галтрис запретил Марку идти в столицу поддержать Шилу перед смертельным сражением, ссылаясь на то, что мальчишка должен всё время заниматься освоением скрытых способностей. Первым во дворе появился Тайфор, рядом с ним шагал его жизнерадостный пёс Подонок, затем показалась Дэни, ушедшая в Кров ещё вчера, потом Яи, Асторн, Жак и Нака. Галтрис вновь разозлился, когда Марк поднялся с места, плюнув на тренировку, ведь позади всех он увидел знакомую белую маску низкорослого трёхрукого лика.

– Привет, Марк, – всеми руками помахала ему Шила, – смотри, я жива. Хотя меня чуть было не порубили на маленькие кусочки, ведь, по сути, тот алькарский воин был намного больше меня.

– Я знал, что ты вернёшься, – продолжал радоваться Марк, – верил в это… Рассказывай, тяжело пришлось? Всё-таки ты сражалась против алькарских воинов.

– По сути, рассказывать особо и нечего, – задумалась Шила, – всё произошло слишком быстро. А ещё я хочу есть.

– Вы как раз вовремя, – с порога гильдии крикнул Сантилий, – ужин как раз готов, так что прошу всех жрать за стол!

– Отлично! – счастью Шилы не было предела, – Поскорее бы залезть под стол, снять маску и хорошенько подкрепиться. Пошли, Марк, я так уж и быть расскажу тебе обо всём во время ужина.

Она схватила Марка за руку и повела в гильдию, что вызвало ещё большее недовольство у Галтриса. Мертвец ощущал себя так, будто бы у него, не спросив, отобрали любимую игрушку и обделили вниманием.

– Разве я сказал тебе идти в гильдию?! – кричал он вслед уходящему Марку, но не получил ответа, – По-твоему, я нянька, которая должна бегать за тобой по пятам?!

– Как же ты задрал, злобная груда костей, – мимо него в сторону гильдии проходил Бракас с дочерью, – с самого утра только и слышу твои вопли. Запомни, здесь только мой голос может действовать всем на нервы. Закрой уже свою пасть и пошли внутрь, ужин никто не отменял.

Подобные слова естественно не успокоили мертвеца, а только сильнее его разозлили, однако он также, как и все остальные, хотел отведать вкусной пищи, которой ему так не хватает после смерти, хоть мертвецы способны обходиться и без неё. Галтрис взял свою последнюю недопитую бутылку вина и отправился следом за остальными.

Когда большая часть наёмников уже вошла в гильдию – Виктор только появился во внутреннем дворе, однако желаемого одиночества и спокойствия он здесь не встретил. Элина всё это время дожидалась его у веранды, всё также держа в руках тканевый свёрток. Она не сдержала улыбки, когда увидела его светящиеся глаза и поспешила подойти, чему наёмник в данный момент не обрадовался. Он хотел, как можно скорее оказаться дома и забыть сегодняшнюю ситуацию на арене.

– Привет, – поприветствовала его Элина, – как всё прошло?

– Извини, я сейчас не в настроении общаться, – он поспешил пройти мимо девушки.

– Подожди, – она остановила его, схватив за рукав, – я понимаю, ты устал, но я не займу много твоего времени. Вспомни, что произошло десять дней назад, когда ты взял меня с собой на охоту.

– Когда я сказал, что не в настроении общаться – ты решила поиграть со мной в загадки? – грубо спросил Виктор.

– Но… Я ведь… Ладно, сама скажу. Ты погнался за вепрем и сильно зацепился за сучья упавшего дерева…

– У меня прекрасная память, если ты не в курсе. Послушай, Элина, давай отложим этот вопрос на потом, мне сейчас нужно отдохнуть.

– Я просто хотела…

– Я не в настроении.

Взгляд синих светящихся глаз наёмника был слишком озлобленным, настолько, что Элина даже испугалась и не осмелилась сказать что-либо в ответ. Виктор отправился к зданию гильдии, оставив девушку в смятии. Она развернула тот самый тканевый свёрток, что всё время держала в руках, это оказалась кожаная удлинённая куртка с заштопанными правым рукавом и воротником, которые ранее были безнадёжно разорваны. Элина уже давно начала чувствовать изменения в поведении Виктора, она решила, что наёмник стал слишком отдаляться от неё тогда, когда она впервые почувствовала подобное сближение с мужчиной, а потому решила хоть как-то поднять ему настроение. Это была его любимая куртка, в тот раз он целый день злился, когда порвал её.

– Что на этот раз?

Расстроенная Элина даже не заметила, как к ней подошла Луя. Рыжеволосая наёмница на удивление выглядела не очень хорошо, к покалеченной, лишённой трёх пальцев, руке добавилось болезненное выражение лица, а также ярко выраженные круги под некогда прекрасными зелёными глазами.

– Я просто хотела сделать ему приятное. Это была его любимая куртка… С тобой всё в порядке?

– Сильно заметно?

– У тебя болезненный вид.

– Наверное, немного приболела после замечательного северного климата. Больше отдыха и меньше нервничать, и совсем скоро буду, как раньше.

– Тебе всё-таки следует показаться Милоне. Пошли внутрь, Сантилий приготовил ужин.

– Нет, спасибо, я не голодна. Лучше пойду в дом, мне нужно отдохнуть.

***

Ужин прошёл в спокойной обстановке, без лишних криков и истерик, что очень бы понравилось Декарну, если бы старый чародей сегодня находился на привычном месте. Шила, как всегда принимающая пищу под столом, коротко поведала Марку о том, как ей удалось победить грозного противника на арене, и всё благодаря тренировкам Тайфора, который занимался с ней последние дни. Она без особого энтузиазма и задора разговаривала о сегодняшнем дне, Марк подозревал, что это связано с тем, что ей собственными глазами пришлось наблюдать как алькары убивают её сородичей. Всё из-за её ошибки прошлого. Сегодняшний ужин соизволил посетить даже антийский чародей Клафф, который всё это время старался держаться ото всех подальше, однако сегодня появился, как всегда, из неоткуда, молча съел свою порцию, не забывая с подозрением глазеть на Марка, и снова бесследно исчез. Нахождение с этим человеком в одном помещении вызывало у мальчишки злобу. Вчера Марка даже посетила мысль о том, чтобы сжечь антийца во сне, но приходилось сдерживаться ради общего дела. Вынужденный союз с этим человеком требовал соблюдений некоторых рамок. Остальные антийцы ни капли не раздражали парня, он даже успел познакомиться с Бермонтом, таким же чародеем, как и он, вот только ему не повезло стать узником магического концлагеря, с которого мальчишке помогли сбежать революционеры. Бермонт был очень удивлён тому, что Марк будучи магом провёл всё своё детство на свободе, хоть и прикованный к своей родной ферме. Элина была очень доброй и общительной девушкой в отличии от своего лысого братца, а зинташтарский пилот Дасберт и вовсе каждый день веселил Марка и всех остальных, особенно своими частыми перепалками с Сантилием из-за регулярного проникновения на запретную территорию бара.

Хоть Виктор и не желал находиться в компании своих товарищей, но всё же чувство голода со вчерашнего дня взяло над ним верх, поэтому он расположился у барной стойки, поедая ароматную кашу с мясной подливой из своей тарелки. Он чувствовал на себе множество удивлённых взглядов, но старался не придавать этому внимания, хоть данный факт сильно раздражал наёмника. Они начинают что-то подозревать, в последнее время Виктор слишком отстранился от всех остальных. Яи, как и раньше, решил составить ему компанию, поэтому ужинал рядом, но они так и не обмолвились ни словом. Виктор был уверен в том, что его голубоглазый товарищ уже знает о том, что с ним происходит, отсюда и повышенное внимание к его персоне, хоть Яи и старается хорошо это скрывать.

Как только Яи доел свою пищу, то решил более не раздражать Виктора своим присутствием и сразу же отправился по своим делам, вот только и в этот раз желаемое одиночество обошло наёмника стороной. Рядом с ним уселась та, кого он никак не ожидал увидеть. Энсфи по-прежнему раздражала Виктора своим изучающим взглядом, по выражению её лица наёмнику казалось, что она усмехается над ним. Его новоиспечённая коллега по гильдии продолжала нагло пялиться и пить чай из глубокой кружки.

– Не терпится выбить из меня это довольную ухмылку, верно? – внезапно спросила она.

– Ты даже не представляешь как, – ответил Виктор, доедая свой ужин, – за столом слишком мало мест?

– Достаточно, но там нет тебя. А ты мне интересен.

– Займись самоудовлетворением.

– Если ты думаешь, что мой интерес заключается в этом, то ты – синеглазый извращенец… За подобной просьбой я, пожалуй, обращусь к парню, который моложе и привлекательней тебя.

– Неужели Минас так легко смог растопить сердце хладнокровной убийцы из княжеской гвардии.

– Как погляжу, слухи распространяются быстро.

– У нас маленькая деревня, все знают про всех, – закончив с ужином, Виктор поднялся с места и собрался уходить, – не скажу, что было приятно поболтать, так что просто до встречи.

– Я бы подсела к тебе и раньше, если бы рядом не было других раздражающих личностей.

– Ты про Яи? – удивился Виктор, – Чем это он тебе не угодил?

– Есть причины, – коротко ответила Энсфи, – хочешь совет?

– Обойдусь, – он отправился в сторону выхода.

– Будешь сдерживать свою ярость, и тогда она будет становиться только сильнее… Сможешь ли ты сдержать её, когда наступит критический момент?

Эти слова заставили его остановиться. Обернувшись, он увидел, как Энсфи по-прежнему ухмылялась, смотря прямо ему в глаза, и продолжала пить свой остывший чай. Она что-то знает, теперь это очевидно. Ему показалось, что разговоры будут лишними, в этот раз девчонка снова уйдёт от темы, а потому наёмник просто поспешил покинуть гильдию и отравиться в свой дом.

***

Пребывание в месте, заполненном силой скверны, было сродни тому, будто тебя заставили с головой погрузиться в огромную кучу отбросов, источающую невыносимый смрадный запах, от которого нельзя было защититься. Здесь всё пропитано чужеродной силой, это было отвратительно, но Дотрасу приходилось терпеть. Он находится здесь не по своей воле, а потому что так ему велели, так что выбирать не приходилось. Право выбора давным-давно исчезло из его существования. Хотя, возможно, такой привилегии у него не было и при смертной жизни. Чёрная хижина, что буквально источала от себя тёмную силу, искажая само пространство, находилась на вершине холма, прямо посреди Мертвоземья, что являлось совершенно непростительным поступком со стороны того, кто посмел пустить эту грязь в земли смерти. С этим нужно покончить, пока тёмная зараза не принялась расползаться дальше.

Костяные череподавцы, что сопровождали Дотраса, остановились рядом с хижиной, защищённой чёрными потоками силы, представляющей опасность для существ смерти. Синее пламя, что вырывалось из треснутых черепов, разгорелось ещё сильнее, они подняли свои клинки, чтобы объять их этим огнём, после чего синхронно ударили по тёмному барьеру. Все тёмные потоки, окружавшие хижину, вспыхнули и рассеялись при попытке убежать вверх, деревянные стены с треском разрушились, образовывая проход внутрь. Череподавцы больше не сдвинулись с места, лишь образовали нечто вроде коридора для Дотраса и застыли подобно статуям. Зайдя в хижину, октас не встретил никакой опасности, единственный обитатель этого мрачного места восседал в дальней части помещения на трухлявом стуле, посреди чернеющей земли и сгнившего пола. Тёмная сила буквально пожирала это место. Мерзкое существо, укутанное в тёмные рванные одеяния, его правая рука больше напоминала выкорчеванный корень дерева, но по факту являлось омерзительным щупальцем, итогом того, что сделала с ним тёмная магия. Под чёрным капюшоном не было видно лица, лишь непроглядная тьма, но данный элемент одежды не являлся тому виной. Это существо просто не имело своего лика.

– Генерал Дотрас, – тварь разговаривала шёпотом, но этот омерзительный голос звучал отовсюду, – я ожидал кого-то вроде тебя.

– Тот, о ком ты говоришь, мёртв, – ответил ему Дотрас, – чего нельзя сказать о тебе, тёмная тварь… Вряд ли смерть примет твою грязную душу, однако я пришёл сюда не для того, чтобы даровать тебе покой, а для того, чтобы низвергнуть тебя в горнило вечных страданий.

– Моя душа была продана за слишком большую цену, узник смерти. Настолько дорого, что вечные страдания мне точно не грозят… Можешь ли ты похвастаться тем же самым?

– Довольно болтовни, – Дотрас достал из ножен свой клинок, от лезвия которого источались бирюзовые потоки силы смерти, – ты совершил непростительный поступок, пустив корни скверны в эту землю. Забыл в чьих именно владениях ты находишься? И всё ради чего? Чтобы просто дождаться своей гибели?

– Ха-ха-ха, – тихо засмеялся тёмный, – нет, Дотрас. Всё это для того, чтобы показать вам это.

Его левая целая ладонь раскрылась, на чёрной плоти лежал ржавый круглый медальон, покрытый знакомыми символами. В центре медальона находилась небольшая чистая область, где лежала капля алой крови. Она будто бы жила своей жизнью, меняла форму, перекатывалась с места на место, но ни в коем случае не покидала центра медальона. Дотрас подошёл ближе, опустив свой клинок. Он протянул руку к этой вещице и сразу же почувствовал тёмную силу скверны, которой медальон был наполнен.

– Ты ведь знаешь, что это такое? – насмешливым голосом спросил тёмный.

– Как тьма смогла подчинить его? Зачем ты это сделал?

– Я? – удивился тёмный, – Ха-ха, нет, Дотрас, этот ключ мне не интересен, как и то место, что он отпирает… Я хочу встретиться с ним. Теперь у нас есть общие интересы.

– Ты хоть понимаешь о том безумии, о котором ты меня просишь?

– Я уже совершил безумие, когда похитил эту безделушку и направился сюда. Поверь, Дотрас, мой господин внушает страх не меньше, чем твой… Я жду твоего ответа.

– Если я откажу и просто заберу ключ силой?

– Грядут большие перемены, генерал, и ты это прекрасно знаешь. Я могу вам пригодиться и ответить на множество вопросов. В прочем решать тебе.

Резкий приступ боли, который был лишь мимолётным мгновением, внезапно вывел его из забытья и вновь вернул в реальность. Дотрас снова исчез, остался только Марк, былые воспоминания мальчишки вернулись. Что произошло, и почему он опять ощущает эти знакомые чувства, что казались ему чем-то очень родным? Вскоре всё стало ясно, белая пустыня и холодное бирюзовое небо быстро дали ему понять, где он находится. И снова встреча со старой знакомой. Местная богиня смерти, всё также облачённая в изорванную чёрную мантию, стояла в десяти метрах от него, взгляд её ярких синих глаз был устремлён в сторону высокой башни, что по-прежнему сияла вдалеке, размазывая своим колоссальным лучом это необычное небо. Девушка выглядела задумчивой, но Марк, как и раньше, не спешил первым начинать разговор.

– Наверное, ты не успел по мне соскучиться, – её шёпот разносился повсюду, громким эхом прорезая слух, – и вот я снова вижу, что у тебя ко мне есть вопросы.

– Только один, – сказал Марк, – почему я здесь? Я ведь попадаю в это место только когда…

– Погибаешь, – кивнула она, – ты правильно мыслишь.

– Хочешь сказать, что я погиб?

Она тихо захихикала и медленно двинулась в сторону Марка, шагая босыми ногами по белому песку.

– В твою комнату пробралась незваная гостья. Ей удалось сделать то, что она задумывала. Как жаль, что бедняжка не в курсе, что мой дорогой Марк был мёртв уже задолго до её прихода… Ну, что скажешь, удивим эту нахалку?

– Нет, подожди, – затряс головой Марк, – кто она такая?

Внезапно всё исчезло.

***

Мир по ту сторону смерти пропал также неожиданно, как и появился, Марк больше не ощущал той безмятежной пустоты и приятного холода, что наполняли его тело. Все признаки смертной жизни словно камнем вновь свалились на него, и первое, что он почувствовал, была сильная боль. Эта боль неприятно царапала его горло, приступ кашля настиг моментально, но голова принялась биться о твёрдую поверхность. Похоже, что он лежал лицом на полу. Приподнявшись в тёмной комнате, Марк сразу же ощупал горло, оно было покрыто вязкой влагой, наверняка это кровь, но никаких ран на нём уже не было. Неужели он и вправду был убит во сне? Но кем? Ответ не заставил себя ждать. В темноте, прямо перед собой, он заметил чей-то силуэт, стоявший у приоткрытой двери. Похоже, что убийца уже собирался уходить, но внезапно оживший Марк заставил впасть его в ступор. Мальчишка, не теряя времени, вскочил на колени, сунул руку под подушку, вытащил оттуда светокамень и затряс его, обеспечивая освещение. Теперь он мог разглядеть незваного гостя. Это была низкорослая девушка, её белая кожа и небольшие роговые отростки на голове давали понять о принадлежности к народу пилимов из Красной Империи, однако в отличии от других её соплеменников её волосы были чёрного цвета. Внимание сразу же привлёк длинный шрам, пересекающий всё её лицо и проходящий через омертвевший бледный глаз. Её тонкий изогнутый клинок, каких Марку ещё не приходилось видеть, был испачкан кровью. Сказать, что пилимка была удивлена, было бы преуменьшением. Она была шокирована тем, что наблюдала в данный момент.

– Ты кто такая? – спросил испуганный Марк, ощупывая своё окровавленное горло, – Зачем ты это сделала?

Быстрый взмах изогнутого клинка и кровавый след прочертил правую стену комнаты до потолка. Глубокая рана осталась на лице мальчишки, очередная волна крови хлынула наружу, после такого он никак не мог выжить. Тело с изувеченным лицом снова рухнуло на пол, но теперь Аквилансия не спешила покидать эту гильдию, так как необходимо точно убедиться в смерти своей цели. Пилимка подошла к трупу мальчишки и уселась рядом с ним на корточки, схватив его за волосы и приподняв голову. Ошибки быть не может, он был мёртв, дыхание отсутствовало, как и остальные признаки жизни. Вот теперь можно уходить, пока никто не заметил чужого присутствия, на утро другие члены гильдии обнаружат тело, но Аквилансия будет уже далеко. Прямо перед самым выходом сердце сестры Сокехита будто бы остановилось, у неё даже перехватило дыхание от неожиданности. Позади неё раздались тихие стоны, а потом она услышала, как труп начал двигаться. Обернувшись, Аквилансия стала наблюдать за тем, как мальчишка, чья спальная одежда, была обильно покрыта кровью, приподнялся и принялся ощупывать испачканное лицо. От рубленной раны на нём не осталось и следа. Смятение – это единственное, что ощущала пилимка на данный момент.

– Кто ты такой? – выговорила она.

На этот раз мальчишка учёл прошлую ошибку, а потому схватил свой меч, что стоял в ножнах возле кровати, но не успел вытащить, так как Аквилансия вовремя оказалась рядом с ним и пронзила его тело в области сердца. Он хотел было закричать, но девушка закрыла ему рот, дождавшись, пока он снова умрёт. Что же теперь делать, неужели она поддаётся панике? Слишком непозволительная вещь для одной из кровавых невест Сокехита, нужно взять себя в руки. Враг её народа оказался не так прост, как показалось на первый взгляд, похоже, что он бессмертен, а значит поручение самого императора оказалось под угрозой провала. Она может и дальше убивать мальчишку до восхода солнца, но есть предчувствие, что это не принесёт нужно результата. Эта мысль подтвердилась, когда он вновь очнулся, хотя клинок Аквилансии всё ещё пронзал его сердце. На этот раз она свернула ему шею, отчётливо чувствуя хруст позвонков. Это не сработает. Здесь больше нельзя задерживаться, но и уйти, не выполнив задание, она не может. Необходимо забрать мальчишку, доставить его в Красную Империю, и уже там магистр Еамио разберётся что с ним делать.

В очередной раз убив бессмертного, Аквилансия крепко связала его руки и ноги кусками простыни, так чтобы он не смог двигаться, а затем проделала тоже самое с его ртом, предварительно засунув в его большой кусок скомканной ткани. Повезло, что мальчишка был не слишком тяжёлым, иначе Аквилансии пришлось бы тяжко таскать его на себе. Плакальщики станут большой проблемой, но она была уверена, что ей удастся добежать до леса, где находится её укрытие, а затем с первыми лучами солнца убраться отсюда как можно дальше. Взвалив пока ещё мёртвое тело на свои плечи, она вышла из комнаты и отправилась к лестнице.

– Проклятье, – тихо выругалась она.

В главном зале первого этажа было светло, практически у самого потолка летал одинокий светлячок, сформированный упорядоченным волшебством. Его здесь не было, когда она заходила внутрь, значит внизу кто-то есть. Мальчишка вновь начал шевелиться, но она быстрым движением вонзила ему тонкую метательную иглу в глаз, уже сбившись с подсчёта его смертей. Подойдя ближе к перилам, она увидела внизу человека, находившегося возле бара. Она видела его и раньше, когда последние несколько дней наблюдала за гильдией. Лысый суровый мужчина, которого по нелепому стечению обстоятельств мучала в это время бессонница, наливал чай в свою кружку, Аквилансия заметила, как его пальцы раскаляются докрасна, чтобы подогреть содержимое. Чародей. Только этого не хватало. Она надеялась, что налив себе чаю, он уйдёт назад в свою комнату, однако мужчина решил усесться за стол, куда выложил небольшую записную книжку из своего кармана, сделал небольшой глоток и принялся что-то записывать. Аквилансия сделала вывод, что это самая неудачная ночь за всю её жизнь. Похоже, что чародей засел здесь надолго, нужно придумать как уйти из гильдии. Возможно стоит вернуться назад в комнату и попробовать спуститься через окно, или же… Прикончить чародея. Второй вариант пришёлся кровавой невесте по душе, а лысый маг сам виноват в том, что встал у неё на пути.

Парнишка на её плечах снова зашевелился, но она отработанным движением проткнула ему глаз длинной метательной иглой. В этот момент чародей внизу дернулся, уставился куда-то в стену, прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели что-то почувствовал? Медлить нельзя, она приготовилась метнуть свою иглу прямо ему шею, но в следующий момент чародей принялся подносить кружку к губам и неожиданно остановился. Он сидел неподвижно и просто смотрел на свой напиток, освещаемый лучами заклинания светлячка. Аквилансия медлила, не решалась выпустить свою иглу, пока не поймёт в чём дело. Осознание настигло её слишком поздно. Слишком поздно она поняла, что чародей смотрит на поверхность чая, в отражении которого смог разглядеть Аквилансию. Мгновение потребовалось на то, чтобы метнуть иглу во врага, но тот, словно молния, отпрыгнул в сторону и успел выпустить смертоносное заклинание. Пилимка увидела лишь мимолётную синюю вспышку, и спаслась только лишь благодаря своим инстинктам, отпрыгнув в сторону. Перила, у которых она находилась ещё мгновение назад, разлетелись в щепки. Быстро вскочив на ноги, Аквилансия схватила тело мальчишки и поволокла его обратно в комнату. Всё-таки стоит воспользоваться первым вариантом побега и как можно скорее.

Само собой, громкий магический хлопок не остался без внимания, не прошло и минуты как из своих комнат выскочили самые бдительные наёмники. Оказавшись внизу, Яи сразу же обратил внимание на уничтоженную часть перил на втором этаже, там же он заметил Клаффа.

– Что за шум? – Имперец появился с правой части коридора, где находится его комната.

– Пока не знаю, – ответил ему Яи, – Клафф, это ты здесь балуешься посреди ночи?

– У нас гости, – сказал антийский чародей, – идите наверх.

На втором этаже они обнаружили следы от крови, они вели прямиком в комнату Марка.

– Масат Всемогущий, этого ещё не хватало, – недовольным тоном произнёс Галтрис, – ты всё-таки решил прикончить мальчишку?

– Это была женщина, – спокойно ответил Клафф, – кровь не её. Она успела уклониться.

– Нет! – закричала Малия, стоящая перед комнатой мальчика, – Марк!

Остальные поспешили разобраться в происходящем, но мальчишки в комнате не оказалось, вместо него были лишь разорванная простыня, размазанные следы крови на стене и полу, а также разбитое окно, из которого доносилось рыдание ночных полупризраков.

***

Злополучная деревня осталась позади, присутствие плакальщиков сильно влияло на разум, навязывая страх. Аквилансия могла противостоять этому давлению, но полупризраки всё же имели возможность её видеть, а потому некоторые из них пытались плестись по пятам, заливаясь ручьями лазурных слёз и тряслись своими костлявыми телами. Долго так продолжаться не может, мальчишка оказался тяжеловат для её малого телосложения, постоянно убегать от плакальщиков не хватит сил, но хвала Масату, что укрытие находится совсем рядом, осталось пройти ещё немного по этому лесу. Мальчишка пока что оставался мёртвым, он снова сломал себе шею, когда Аквилансия выбросила его из окна, прежде чем спрыгнуть самой.

Спустя несколько минут бегства по лесу, где от преследующих её плакальщиков удавалось скрываться среди деревьев гораздо легче, чем на открытой местности, Аквилансия осознала, что её начинает одолевать усталость. Она даже осмелилась перейти на шаг, пользуясь возможностью меньшего скопления полупризраков. Главное – не поддаваться страху и не привлекать их внимание. Укрытие совсем рядом. Возле её уха раздались звуки, которые издавал оживший мальчишка с закупоренным ртом.

– Опять ожил? – измотавшимся голосом спросила Аквилансия, – Мы уже не в гильдии, так что твои друзья тебе не помогут, мне больше незачем тебя убивать… Но будешь сопротивляться – я снова перережу тебе горло, так что выбирай кем тебе больше нравиться быть, живым или мёртвым.

Такое количество смертей подряд слишком измотало Марка, его разум жутко устал от постоянного перемещения из реальности в загробный мир и обратно. Он даже подумать не мог, что это может так сильно истощать, поэтому противиться словам пилимки он не стал и смиренно болтался на её плечах. Кровь полностью залила левый глаз, но правым он смог разглядеть, что убийца тащит его по ночному лесу, местами освещаемому тусклыми костяными силуэтами плакальщиков, устроивших здесь плаксивый оркестр. Пилимка двигалась слишком медленно, она устала от подобного груза, а значит, что рядом явно находится её укрытие. Марку оставалось надеяться только на то, что наёмники уже спохватились его пропажей. Или же всё-таки стоит надеяться только на себя?

Его ладони были перевязаны по пальцам за спиной, таким образом, что они сжаты в кулаках и сильно затрудняли выход магических потоков, особенно в таком неудобном положении. Похоже, что пилимка знала о том, что он чародей. Можно попробовать накопить достаточное количество магии хаоса, но от этого не будет толку, так как Марк не успел освоить мощные заклинания. Пламя магии жизни также будет бесполезно, так как такой слабый огонь из заблокированных рук не причинит значительный вред убийце, а только разозлит её, и несостоявшийся чародей вновь отправится в мир смерти. Нужно думать, должен же быть хоть какой-то выход. Всё-таки он решился на использование магии, старался как можно шире разжать ладони и принялся выводить потоки из своей искры. И в такой критической ситуации, Марк ощутил что-то странное. Плачь плакальщиков звучал отовсюду, что-то внутри его тела отвечало им, но это был ни звук и не движения. Это было чем-то незримым и неосязаемым. Он уже испытывал подобное, но это было на севере, когда Малия своей силой исхудов смогла разбудить внутри него мёртвую душу. И вот она проснулась снова, услышав рыдание родных существ. Теперь Марк понял, что имел ввиду Галтрис, он отчётливо чувствовал нечто новое внутри себя, и имел некоторые представления о том, что ему нужно делать.

В какой-то момент всё его тело погрузилось в состояние пребывания в мире смерти. Междумирье стало для него чуждым, Марк больше не чувствовал ни боли, ни дискомфорта связанного тела. Зато теперь он чувствовал плакальщиков, каждого полупризрака, что находился неподалёку. И они также чувствовали его. Ужасный истошный плачь заставил Аквилансию насторожиться и от неожиданности замереть на месте. Взор всех полупризраков, что находились рядом, обратился именно на неё, их плачь усилился, но это было лишь началом необъяснимого. Разномастные, искривлённые скелеты, передвигающиеся на четырёх лапах, стали ярко сиять, освещая темное пространство леса. Ослепительный лазурный свет их призрачных тел являлся необычным явлением, пилимка была застигнута врасплох, на мгновение даже поддалась страху, за что мгновенно зацепились эти потусторонние существа. Рыдающие скелеты направились в сторону Аквилансии, она видела, как полупризраки подтягиваются и с других частей леса, яркий свет выдавал их расположение, а затем краем глаз она заметила лёгкое свечение на теле мальчишки. Его связанные ладони светились таким же мёртвым светом. Похоже, что его сюрпризы не ограничиваются одним лишь бессмертием.

– Да что ты за существо такое? Я ведь предупреждала.

Ловкое движение руки и с горла Марка в очередной раз стекала кровь, теперь есть какое-то время, чтобы укрыться от плакальщиков. Аквилансия надеялась, что эти существа не сунутся следом за ней, благо она уже находилась возле укрытия. Огромный дуб, возвышающийся над остальными деревьями, имел сильно оголённые корни, среди которых имелся вход в небольшую пещеру, куда прорыл нору какой-то большой зверь. Именно эта пещера и стала укрытием для Аквилансии в последние дни наблюдения за гильдией.

***

Со стороны главного здания гильдии, вот уже несколько минут доносился шум и голоса, что так сильно тревожили прекрасный слух Виктора. Снаружи всё ещё хозяйничала ночь, о чём свидетельствовал множественный плачь полупризраков. Было ясно, что случилось нечто серьёзное, именно это и заставило Виктора подняться с кровати, схватить свой меч и в лёгкой рубахе выскочить на улицу. Дверь гильдии была открыта, с порога, из темноты, на него смотрели два ярких голубых глаза Яи, чуть в стороне, около стены здания, сидел кто-то ещё, судя по всему, это был Клафф. Галтрис, Имперец, Даркли и кто-то ещё также находились там, при этом во дворе бродили плакальщики. Нужно узнать какое безумие заставило их выйти наружу в такое время.

– Хорошо, что ты проснулся? – Яи встретил пробежавшего через весь двор Виктора, – Как раз думал тебя разбудить… Вот чёрт, Астрорн!

Виктор привлёк к себе трёх полупризраков, начавших двигаться по следу наёмника, из-за чего Асторну пришлось прикончить их пулями из ночного стекла. Лазурные силуэты издали неприятный скрип и постепенно, кость за костью, в мгновение исчезли из этого мира, однако громкие выстрелы привлекли внимание новых плакальщиков.

– Ну всё, теперь они от нас не отстанут, – заявил стрелок, доставая второй пистолет.

– Клафф, что там у тебя? – спросил Яи.

– Ничего, – ответил чародей, сидя на корточках и ладонью прикрывая один глаз, – он лежал здесь, но затем след остаточных потоков обрывается. Она унесла его отсюда.

– Кто-то пропал? – догадался Виктор, – И судя по расположению разбитого окна, это Марк.

– В гильдию пробралась какая-то женщина, – объяснил Яи, – теперь Марк у неё. Она унесла его куда-то в ночи, сквозь орды рыдающих тварей… Неужели кто-то узнал о его способностях? Что будем делать? Галтрис?

Мертвец всё это время вёл себя слишком спокойно, просто стоял на пороге и наблюдал за полупризраками, в которых время от времени Асторн выпускал стеклянные пули. Он не спешил прибегать к каким-либо действиям, а затем и вовсе развернулся, и направился назад в гильдию.

– И куда это ты собрался? – удивился Яи, – Я думал, что Марк необходим тебе больше, чем кому-либо.

– Как найдётся – дайте мне знать. Буду в своей коморке.

– Как это понимать? – вслед за Яи настала очередь Даркли удивляться поведению мертвеца, – Ради него ты проделал весь этот путь и теперь готов бросить?

– Ночь – его время, а если не знает, как использовать это преимущество, то и толку от этого сопляка не будет. Силы для противостояния кому-либо у него тоже имеются. Либо он вернётся сам, либо этому миру и впрямь суждено быть обречённым.

– Ты это серьёзно?

– Да, – он уже скрылся в тёмном зале первого этажа, но напоследок обратился к наёмникам, – если вы и дальше собираетесь подтирать ему сопли, то советую открыть глаза. Если пацан вынес хоть какой-либо малейший урок из сегодняшнего дня, то скоро он сам даст о себе знать.

Галтрис ушёл, оставив наёмников наедине со своими мыслями, которыми они пытались выстроить план по возвращению своего друга. Астрон уже перезаряжал свои пистолеты, выстрелы привлекли слишком много плакальщиков, оставаться снаружи дальше было опасно.

– И что этот дохлый аберфол имел ввиду? – спросил Виктор.

Никто не ожидал, что ответ на вопрос будет настолько быстрым. Со стороны леса стали раздаваться невероятно громкие рыдающие голоса, совершенно непривычные для плакальщиков. Они слишком уж сильно выделялись на фоне своих призрачных собратьев, а когда среди деревьев стало прослеживаться яркое лазурное свечение, то ни у кого не возникло сомнений, где именно искать мальчишку.

– Похоже это он и имел ввиду, – сказал Яи, доставая из ножен свой клинок, – всё-таки придётся немного побегать под ночным небом.

***

Белая пустыня смерти в очередной раз не стала задерживать Марка надолго, и боль снова поразила всё его тело. Вкус крови во рту уже порядком надоел мальчишке, а эта непроглядная темнота начала действовать на нервы. В голове крутилась только мысль о том, чтобы похитительница вновь не отравила его на тот свет, однако он уже целую минуту находился в сознании, лёжа на прохладной земле. Рот был свободен, но руки и ноги по-прежнему связаны.

– Ты ведь здесь, верно? – измученным голосом спросил он у пустоты, – Хватит прятаться.

Яркий белый свет неприятно ударил в глаза, его источал точно такой же светокамень, каким Марк пользуется во время чтения перед сном. Пилимка сидела перед ним, в одной руке держа светокамень, а во второй свой клинок, в её глазах читалась неподдельная ненависть к мальчишке.

– По-твоему я прячусь? – спросила она, – Я редко испытываю злость к кому-либо. Это непозволительная роскошь. Сёстры Сокехита всегда должны сохранять хладнокровие и не поддаваться ненужным эмоциям, способным нарушить наше хрупкое равновесие… Должна признать, что ты сумел вывести меня из себя. Я никогда в жизни не испытывал столько гнева и страха одновременно. И всё из-за тебя.

– Что я тебе такого сделал? Я вообще не знаю кто ты такая.

– Зато я знаю кто ты такой. И император знает, и, к твоему великому сожалению, Шикру тоже. Ты желал скрыться ото всех в этой непримечательной деревушке, однако кара Красной Империи настигла тебя и здесь. Теперь нужно думать как с тобой поступить.

– Значит, ты знаешь о моей силе? И знаешь кто я такой?

– Знаю, – кивнула Аквилансия, – ты заклятый враг империи, и ты должен быть уничтожен.

– Надо же, – неожиданно усмехнулся Марк, – хоть кто-то знает и может объяснить мне мою сущность… Жаль, что не могу поведать тебе свою версию, так как понятия не имею кто я такой. Враг империи говоришь? Пусть будет так… Желаешь меня уничтожить? Боюсь, что ничего у тебя не получится. Она просто не даст тебе этого сделать.

– Она? – переспросила Аквилансия, – О ком ты говоришь?

– Поверь, уж лучше тебе не знать. И кстати говоря, ты начинаешь её раздражать.

Пилимка поднесла остриё своего клинка к лицу Марка.

– Либо ты сейчас же рассказываешь мне о ком ты говоришь, либо я обещаю, что буду делать тебе больно до тех пор, пока язык сам не начнёт выдавать нужные слова. Так ты не один? Сколько вас ещё, и где они скрываются?

Её слова вызвали у Марка смех.

– А говоришь, что знаешь кто я такой. Выходит, ты просто обыкновенная убийца, что выполняет приказ своего хозяина… Тебе плевать, кому проливать кровь… Я не вижу никакого смысла от разговора.

И вновь Марк сделал то, что, по словам пилимки, не удавалось ещё никому, он смог разозлить её. Она вскочила на ноги, бросила на землю светокамень и упёрла конец клинка в щёку Марка.

– Думаю, очередная смерть заставит вести тебя скромнее.

Меч уже успел прорезать щёку Марка насквозь, вызывая невыносимую боль, как вдруг он остановился. Даже невооружённым взглядом Марк заметил белесые полупрозрачные потоки, окутавшие оружие. Заклинание телекинеза одёрнуло клинок назад с большой силой, отбросив его вместе с Аквилансией в сторону. Свет от валяющего светокамня освещал небольшую нору, ведущую в эту пещеру под дубом, и прямо на входе в эту нору Марк заметил лысого чародея Клаффа, от рук которого и исходило упорядоченное волшебство. Пилимка уже поднялась на ноги и крепко удерживала в руке клинок, но вместо того, чтобы напасть на антийца, она сунула руку в карман и достала из него пару небольших шариков, метнув их в сторону норы. Шарики вспыхнули, словно наконечники спички, и оставили после себя красное облако. Клафф выпустил в пилимку парализующее заклинание, но, попав в облако, его потоки начали растворяться, и в итоге заклинание распалось, не долетев до цели.

– Сарфитовая пыль! – Марк распознал в темноте голос Виктора, – Не попадай под неё, иначе не сможешь колдовать!

Клафф услышал предупреждение и отпрянул от красного облака, но к нему навстречу уже бежала пилимка, однако ей пришлось столкнуться с другим противником. В сарфитовой пыли возникли светящиеся синие глаза, а затем из неё выскочил меч, чья поверхность была покрыта лазурными рунами, но Аквилансия сумела в последний момент уйти из-под удара. Виктор и сестра Сокехита вскоре сошлись в схватке посреди небольшой тёмной пещеры, пока Клафф, обойдя облако, поспешил на помощь связанному Марку. Он и подумать не мог, что однажды будет рад видеть человека, погубившего его спокойную жизнь.

Марку уже не раз приходилось видеть Виктора в деле, он знал на что был способен наёмник, но сейчас был вынужден наблюдать, лёжа на земле, за тем, как пилимка, облачённая в чёрно-красные шёлковые одеяния, двигалась вокруг наёмника с невероятной скоростью, вытанцовывая своего рода танец смерти. Виктор не успевал за её движениями, из-за чего вынужден был лишь оборонятся, отбивая удары её более лёгкого клинка. Она старалась измотать его, чтобы нанести неожиданный смертельный удар. Внезапно наёмника подкосило, на ногах он устоял, но с правой конечности капала кровь, однако в бою обращать внимание на подобную мелочь было непозволительно, он продолжал следить за движениями врага и похоже уже придумал план. В какой-то момент Аквилансия совершила обманный манёвр, уходя влево, но затем резко отскочила вправо, чего Виктор от неё и ожидал. Выбросив правую руку в сторону, он поймал её за шёлковый рукав, дернув на себя, однако тут же получил удар в запястье тонкой метательной иглой и на мгновение потерял бдительность. Пилимка почти достала клинком до его горла, но он заблокировал лезвие своим мечом, крепче схватил шёлковый рукав пробитой насквозь рукой и взмахнул вверх, поднимая Аквилансию в воздух, чтобы ударить её всем тело о землю. Прыткая убийца Сокехита одной рукой и ногами обхватила руку Виктора в тот момент, когда находилась над ним, и попыталась вонзить клинок ему в шею, но наёмник вовремя почувствовал опасность, поэтому колотая рана пришлась в область левой ключицы. Гримаса боли исказила лицо, Виктор разозлился и встряхнул Аквилансию со своей руки, но та ловко приземлилась на ноги и вновь бросилась в атаку. Как оказалось, далее шутки закончились. Виктор словно взбесился, трясся от злости, ухватил меч двумя руками и совершил взмах с такой силой, что Аквилансии не удалось удачно парировать его, из-за чего её отбросило назад. Чудом она успела подняться и принять боевую стойку, так как синеглазый монстр был уже рядом. В секунду он успевал наносить по три удара, наёмник уже не сражался, используя хитрые и профессиональные приёмы, а просто брал врага на измор. И у него это получалось. Аквилансия была застигнута врасплох таким бешенным поведением Виктора, ей чудом удавалось блокировать и уходить от тяжёлых ударов, а когда она пыталась зайти наёмнику за спину, то его скорость оказывалась в разы быстрее, и шквал атак начинался заново. Пилимка запаниковала, ещё чуть-чуть, и он точно выбьет меч у неё из рук. Необходимо предпринимать меры, чтобы выжить. После очередного мощного удара, она успела метнуть в наёмника острую иглу, попав ему в грудь, на таком маленьком расстоянии это было не смертельно, но этим приёмом она рассчитывала хоть немного вывести его из равновесия, а затем бросилась вперёд, выставив клинок. Виктор схватил лезвие голой рукой, разрезая себе ладонь, он скосил удар, поэтому меч пробил ему правое бедро. Собираясь нанести следующий удар, Аквилансия осознала, что не может вырвать свой клинок из хватки наёмника, он всё также удерживал его голой рукой. На его лице не было гримасы боли, только лишь непреодолимая жажда крови. Аквилансия растерялась, а затем сильный удар кулаком стальной руки Виктора пришёлся ей прямо по лицу.

Казалось, что поединок был окончен, пилимка с разбитым лицом лежала у ног наёмника безоружная и измотанная этим коротким боем, однако Виктор решил иначе. Жажда вновь поглотила разум, ему было мало крови, боль только лишь усиливала это чувство. То, что Аквилансия всё ещё жива для него было неприемлемо. Отбросив меч в сторону, Виктор набросился на пилимку сверху и кулаками своих сильных рук принялся наносить ей сокрушительные удары по лицу. От увиденного Марку стало не по себе, Виктор словно озверел, из него будто бы пропало всё человеческое, впустив на своё место животные инстинкты. Наёмник даже забыл о том, что в его ноге торчал изогнутый клинок, вызывавший кровотечение. Он просто продолжал избивать убийцу, его руки уже окрасились её кровью, возможно пилимка уже была мертва.

Подобное зрелище вызвало недоумение не только у Марка, но и у Клаффа, который не стал просто так наблюдать за безжалостным избиением. Освободив мальчишку, он подбежал к Виктору и обхватил его шею и голову руками, начав душить и валить на себя. Наёмник не поддавался.

– Хватит, она повержена, – удивительно спокойно сказал Клафф, – её нужно взять живой.

Но Виктор не слушал, не обращал внимание на удушье, руки его по-прежнему были свободны, и избиение продолжалось. В один момент Клаффу удалось повалить наёмника, но тот сразу же пустил в ход свои локти, ударяя чародея в бока, тот старался не отпускать его шею, так как к нему пришло понимание, что его может ожидать та же участь, что и девушку, если этому зверю удастся освободиться. Несмотря на боль, Марк также решил внести свой вклад в происходящее, он подбежал к Виктору и схватил его за правую руку, повалившись на землю, но совладать с его силой оказалось слишком сложно. Клафф, между тем, продолжал душить наёмника, надеясь лишить его сознания, и терпел удары левым локтём себе в бок.

– Что с тобой не так, синеглазый? – напрягаясь, выговорил Клафф.

Виктор взревел, подобно бешенному зверю, ухватился стальной ладонью за руку Клаффа и сжал её с такой силой, что чародей был вынужден отпустить шею, а затем и отбросил Марка в сторону. Неужели теперь, когда он встанет на ноги, то возьмётся и за своих товарищей точно также, как и за убийцу? Яи появился вовремя. Наёмник успел узреть данную картину, быстро оценил ситуацию и набросился на Виктора, сбивая его с ног. Несмотря на худое, на первый взгляд, телосложение, сила Яи превосходила его друга. Он не стал дожидаться пока Виктор поднимется снова, а потому схватил его за плечи и со всей силы ударил спиной о край пещеры, прижимая к твёрдой поверхности. Ноги взбесившегося наёмника оторвались от земли, он пытался вырваться, но всё было без толку, Яи хорошо блокировал его конечности, упирая локтевую часть руки ему в горло.

– Что на тебя нашло?! – выкрикнул он, – Посмотри на меня! Хочешь прикончить своих друзей?!

Силы Яи оказалось достаточно, чтобы угомонить наёмника, со временем Виктор начал задыхаться, прекратил дёргаться и больше не пытался вырваться, только тогда Яи решил ослабить хватку. Похоже, что его друг действительно начал приходить в себя, он тяжело дышал и больше не предпринимал попыток атаковать, но в глазах по-прежнему пылала жажда крови. В темноте пещеры, Яи заметил, как странные чёрные татуировки то проявляются, то исчезают на лице и руках Виктора, пульсируя словно кровеносные сосуды. Заметив это, голубоглазый наёмник оказался в замешательстве, но сильным удивлением назвать его реакцию нельзя.

– Как только поймёшь, что вся дурь выветрилась из твоей башки, дай мне знать, – грубо сказал ему Яи, окончательно отпуская наёмника.

Выдохшийся Виктор съехал спиной по каменной поверхности, опускаясь на землю и продолжил так сидеть, восстанавливая дыхание. Вскоре татуировки окончательно перестали проявляться на его теле. Убедившись, что Клафф и Марк не пострадали, Яи подошёл к покалеченной пилимке, чьё лицо было полностью измазано собственной кровью. Она либо была мертва, либо находится без сознания. Дотронувшись до её шеи, наёмник моментально сделал вывод о её состоянии.

– Выжила всё-таки… Надеюсь она переживёт эту ночь. Нам придётся остаться здесь… Снаружи слишком опасно.

– Не придётся, – сказал Марк, отплёвываясь кровью, – я проведу нас.

***

– Крепко связал? – спросил Яи.

– Из железных цепей она вряд ли вырвется, – ответил ему Даркли.

– Я бы не был так уверен. Сёстры Сокехита слишком непредсказуемы. Подготовка у них что надо. Видел, как она обработала Виктора?

– Да, – кивнул Даркли, – однако он обработал её намного лучше.

Двое наёмников находились в кладовой на первом этаже гильдии, где, прямо перед ними, на деревянном стуле сидела покалеченная убийца из клана Сокехит, крепко обмотанная тонкими цепями, усиленными магией. Девчонка даже пришла в себя, на её лице практически не было живого места, единственный целый глаз, налитый кровью, смотрел только наполовину, заплыв от сильного отёка. Виктор также умудрился выбить ей передние зубы и сломать переносицу, но всё же пилимка выжила после подобного избиения. Казалось, что сейчас она должна чувствовать невыносимую боль, однако её губы сложились в издевательской улыбке. Она смотрела на наёмников и тихо захихикала, а из её рта продолжали вытекать сгустки крови. Это было то ещё зрелище.

– Крепкая девчонка, – оценил Яи, – но что-то мне подсказывает, что у неё тронулся рассудок.

– После таких травм, у неё может быть кровоизлияние в голове. При таком раскладе она вряд ли переживёт эту ночь.

– Нужно позвать Милону, – предложил Яи, – пусть её вылечит, пока она тут всё не забрызгала кровью и не померла от ран. Пожалуй, я останусь здесь, мы не знаем, что можно ожидать от нашей гостьи.

– Хорошо, – согласился Даркли, – Декарн вернётся завтра, дождёмся его прибытия, он точно захочет поболтать со слугой императора, что напала на его гильдию.

«Эхо прошлого»

39 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

После напряжённой ночи, которая вполне могла закончиться гибелью некоторых членов гильдии, мирная обстановка довольно быстро вернулась в это место, и по настроению здешних обитателей нельзя было сразу сказать о том, что им пришлось пережить. Большая часть наёмников как всегда находилась в главном здании гильдии, коротая время за дружескими беседами, азартными играми или за кружкой челокского эля.

– Чего ты раньше молчал, что умеешь готовить палгейскую похлёбку, – Асторн стоял возле печи у бара и наблюдал за тем как антийский пилот Дасберт помешивает ароматный суп в большом котле.

– Откуда я мог знать, что у вас имеется бычья требуха, – ответил Дасберт, – я всё ещё искренне верил в то, что попал в края зажравшихся чистоплюев, которые никогда не опустятся до того, чтобы есть нечто подобное.

– Узнаю родную антийскую культуру… Запах и впрямь впечатляет, навевает воспоминания. Не думал, что зинташтарец знает рецепты островитян.

– Кроме выпивки, вкусной еды и полётов на аэропланах в Анте больше нет вещей, ради которых стоит жить. Поэтому я озаботился тем, чтобы в любое время и в любом месте мог обеспечить себе прекрасную закуску. Ты кстати ещё не знаешь о моём особом ингредиенте.

Отхлебнув из бутылки немного тёмного эля, Дасберт вылил половину содержимого в котёл.

– Не антийская сивуха, но тоже сойдёт.

– Бред какой-то, – Сантилий всё это время наблюдал за готовкой Дасберта, что ему причиняло настоящую моральную боль, – аромат слишком слабый, а те ингредиенты, что ты туда кинул, совершенно не сочетаются между собой. Уверен, что получится пресно и безвкусно.

– Зажрался ты, Сантилий, – с обидой сказал ему Дасберт, – а вот многие люди с Пилилио могут себе позволить отведать такую похлёбку только раз в году.

Спокойное вечернее время подошло к концу в тот самый момент, когда входные двери открылись и на пороге показался Декарн, а вместе с ним невысокая молодая девушка с синими волосами, и точно такая же девочка нескольких лет отроду. Их появление вызвало ликование у некоторых членов гильдии, в особенности у Милоны, которая сразу же бросилась к синеволосой девушке с объятиями. Очередная наёмница вернулась в эту неугомонную деревню, а всеобщая реакция так и осталась неизменной с прошлых случаев. Пока остальные подтягивались поприветствовать Флуко, её маленькая дочь всё это время стояла рядом с матерью, одной рукой удерживая её за платье, а второй сжимая тряпичную куклу. Она очень смущалась и ей было некомфортно находиться среди такого столпотворения.

– Всё-таки Декарну удалось тебя уговорить, – радовалась Милона, – с Каилом проблем не возникло?

– Нет, что ты, – отмахнулась Флуко, – мы очень даже поладили.

Что-то большое принялось пролазить в дверной проём, заставляя Декарна и остальных отойти в стороны. Как оказалось, это был Каил-Боин с головы до ног увешанный различными сумками, из которых самую большую и тяжёлую волочил в левой руке. Зайдя в гильдию, он сбросил с себя весь этот большой груз и с облегчением рухнул прямо на него.

– Дядя Бони, – девочка подошла к нему и ухватилась за небольшую сумку, начав вытаскивать её из-под тяжёлого тела, – ты раздавил мои куклы. Так делать нельзя.

– Вот так вот, да? – пытался отдышаться Каил, – И это вместо «спасибо»? Я тащил всё это хрен знает откуда, хотя старик мог не напрягаясь протащить вещи при помощи магии.

– Должен же ты был хоть как-то пострадать, – усмехнулся Декарн, – кстати, ты зачем притащил всё это в гильдию? Если ты не помнишь, то дом Флуко до сих пор пустует, так что будь так добр и перенеси вещи, пока ещё не стемнело.

– Старый дьявол, – выругался наёмник.

– Неужели это маленькая Нана, – Милона подошла к девочке и присела рядом с ней, чем только засмущала ребёнка, – как же выросла и стала похожа на свою маму. Меня зовут Милона, но ты наверняка меня не помнишь.

– Как оказалось, помнит, – ответила Флуко, – всех вас помнит.

Нана лишь кивнула в ответ, удивив чародейку, но та быстро догадалась, что девочка унаследовала некоторые особенности своей матери. Пока толпа продолжала радоваться возвращению Флуко, Декарн осматривал свои владения, чтобы удостовериться в том, что за прошедшие сутки здесь ничего не изменилось, а потом заметил печального Марка, сидящего за одним из столиков вместе с Даркли. Похоже, что чародей вновь давал ему уроки колдовства.

– Некоторые хмурые лица никогда не меняются, – с небольшим недовольством сказал старик, – Флуко, позволь тебе представить наших новых друзей. Это Скафка, она присоединилась к нам в прошлом году, говорю сразу: она не очень общительна. Где наши обворожительные сестрички-исхудки?

– Малия чувствует себя не очень хорошо, – ответила Ильва, – Орада вместе с ней в комнате.

– Ясно, – кивнул Декарн, указав рукой на Дасберта, – антийцев у нас тоже прибавилось, с этим будь поосторожнее, его зовут Дасберт. Есть ещё Бермонт, Элина и Клафф, которого редко можно увидеть в компании остальных. Отдельно познакомься с Энсфи, она присоединилась к нам всего лишь несколько дней назад. Ну а это Марк – самая популярная личность в нашей странной шайке безумцев.

– Привет, Марк, – помахала ему Флуко, – приятно познакомиться.

Мальчишка ничего не ответил, лишь продолжил сохранять свой мрачный вид.

– Ну вот, что опять с тобой не так? – возмутился Декарн, – До моего ухода ты был более дружелюбным.

– Ночью ему пришлось многое вытерпеть, – Даркли дал ответ чародею вместо Марка, – это оставило свой след на рассудке.

– Что-то случилось? – Декарн стал серьёзен.

– Да, – кивнул Даркли, – тебе нужно на это взглянуть.

***

Открыв двери кладовой, Декарн вошёл внутрь, где сразу же заметил Яи, лежащим на мешках с картошкой, которые тот выложил в форме лежака. Наёмник жевал зелёное яблоко, взятое из корзины, и наблюдал за пилимкой, что множеством цепей привязана к стулу напротив. Она была в сознании и чувствовала себя прекрасно, по сравнению с прошедшей ночью, на лице не осталось никаких ран, за исключением старого большого шрама, перечёркивающего мёртвый глаз. Яи и убийца всё время смотрели друг на друга и даже не обратили внимания на приход Декарна и Даркли.

– Тебя не было слишком долго, – не оборачиваясь сказал Яи, – я уже устал ждать тебя в этой тесной кладовой.

– Всё настолько плохо? – поинтересовался Декарн.

– Она только и ищет момента, чтобы освободиться от этих цепей. Один раз почти получилось. Подскочила, разломав стул, пришлось тащить новый и укреплять чарами.

– Разломала мою танталийскую мебель?

– Ага, – Яи откусил очередной кусочек от яблока и продолжил разговаривать с набитым ртом, – а теперь интересный вопрос: каким образом Красная Империя и Марк связаны друг с другом? Она не хочет отвечать, слишком уж молчаливая.

– Виктор чуть не убил её, – пояснил Даркли, – живого места на лице не оставил, но Милона привела её в порядок, вот только с несколькими зубами пришлось попрощаться.

– Ясно, – кивнул чародей, – Яи, и давно ты тут сидишь?

– С ночи.

– Это уже слишком. Иди отдохни. Ты, Даркли, тоже ступай к остальным, я побеседую с нашей гостьей наедине. Мне ещё не приходилось общаться с сёстрами Сокехита, так что придётся отыскать особый подход.

Яи поднялся на ноги, разминая спину, и вместе с Даркли покинул помещение, запирая за собой дверь. Теперь взгляд единственного глаза пилимки нацелился на старика, а его слова вызвали у неё лишь самодовольную ухмылку. Она явно не планировала говорить. Декарн при помощи телекинеза уложил два мешка картошки друг на друга прямо перед пилимкой и уселся напротив неё, достав свою курительную трубку.

– Вот теперь, давай знакомиться.

***

39 день Масата, 537 г., город Кров, Княжество.

Несмотря на то, что в западные земли Княжества вернулся долгожданный мир, род основателей снова занял изумрудный трон, а предатели либо бежали, либо были наказаны, некоторые сферы жизни Крова так и остались без существенных изменений. Области рядом с трущобами, посреди которых возвышалась четвёрка чёрных шпилей, по-прежнему оставались местами небезопасными и относительно пустующими. Тёмные гильдии, лейцы, мародёры, беглые преступники и другие криминальные личности были основным контингентом, населяющим неконтролируемые трущобы, в то время, как у их стен постоянно ошивались другие не менее приятные горожане, что с натяжкой заслуживали внимания стражи города. Каждый житель Крова знал, что если тебе интересны подпольные сделки, связи с тёмными гильдиями, или же просто нужно отсидеться в тихом месте, тогда добро пожаловать в любую таверну или бар, расположенные у стен, отгораживающих трущобы.

Хоть подобные заведения и не пользовались популярностью у большей части населения, но сегодня в корчме было довольно людно, каждый посетитель выглядел слишком подозрительно и явно имел какое-то отношение к подпольному миру Крова, не говоря уже о том, что некоторые из них являлись жителями чёрных шпилей. Очень старый бармен – существо похожее на быка, который даже не был в состоянии полностью раскрыть свои заросшие бровями глаза, продолжал разливать горячительные напитки по деревянным стаканам, пока в самой корчме стояло относительное спокойствие, и каждый столик с его посетителями жил своей собственной жизнью, стараясь не мешать остальным и не привлекать к себе и своим словам лишнего внимания. Во всей этой обстановке никого почему-то не удивлял факт присутствия воина, облачённого в серебристые доспехи княжеской гвардии, на нагруднике которого имелась гравировка золотого орла. Ещё больше никого не смущало, что этот самый гвардеец являлся капитаном одной из гвардий. Возможно всё из-за того, что эта важная персона успела стать завсегдатаем этой самой корчмы.

– Тысяча старых, ни на что не способных, идиотов! – нетрезвым голосом возмущался Мунфи, расплёскивая эль из своего стакана, – Ты понимаешь с чем мне пришлось столкнуться?! Ещё совсем недавно княжеская гвардия представляла из себя элиту всего войска, мы были теми, кто был способен ломать ход событий и брать ситуацию под свой контроль! И что теперь? Теперь мы на треть состоим из идиотов и кретинов, что были вынуждены призваться в ряды этого «элитного» войска! Я понимаю, нужно восстановить потери после Нумны, но, Масат Всемогущий, какого чёрта всё это дерьмо легло именно на мои плечи?!

Выговорившись, Мунфи печально прикрыл глаза рукой и распластался по поверхности стола, после чего ненадолго наступила долгожданная тишина для его собеседника. Невысокий голубоглазый фрид по имени Гар, имеющий молочного цвета длинные волосы, заплетённые в косу, сидел напротив Мунфи, закинув ноги на стол, и уже пару часов выслушивал нытьё капитана княжеской гвардии. Последние полчаса он занимался тем, что кропотливо ухаживал за своими ногтями с помощью маленького потёртого камушка, и с недовольным лицом делал вид, что не обращает внимание на пьяного крэя. К его сожалению, это оказалось практически невозможно.

– О, капитан Каргал, почему же вы оставили меня в самый неподходящий момент, – вновь заговорил Мунфи, делая несколько глубоких глотков эля, – как воин, вроде меня, привыкший сражаться и исполнять приказы, может вот так вот взять и восстановить целую гвардию до её былого величия? Ты меня понимаешь, Гар?

– Мне плевать, – буркнул недовольный большеглазый фрид.

– Вооот! И тебе плевать… Всем плевать! Кроме меня самого. Тебе важнее сделать идеальные ногти на твоих руках, чем выслушать своего друга.

– Давай сперва обсудим тот самый момент, когда ты странным образом решил, что мы с тобой друзья? Капитан княжеской гвардии, ошивающийся возле трущоб, и фрид-наёмник, вроде меня, по всем законам не могут быть друзьями. Однако ты каждый божий день таскаешься в эту корчму, где я вынужден выслушивать твоё невыносимое нытьё.

– А с кем мне ещё по-твоему общаться?! – не сдержал эмоций Мунфи, – Сайфи мёртв, Энсфи ушла, а больше у меня никого нет!

– Иди ищи себе друзей в более приличном дворцовом обществе, и забудь сюда дорогу… Запомни, в тот раз я просто тебя пожалел, но ты воспринял это за слабость и…

– Эль закончился, – Мунфи перевернул свою кружку и с обидой смотрел как из неё вытекают последние капли напитка, – не одолжишь мне ещё один талон до завтра… Я не взял свой кошель.

Раздражённому Гару оставалось только вздохнуть, вернуться к своему занятию и дальше продолжить терпеть своего навязавшегося «друга». Однако спасение пришло внезапно. В дверях корчмы появился ещё один гвардеец с гравировкой орла на нагруднике, по его выражению лица понятно, что данное место было ему омерзительно, и, отыскав взглядом своего командира, он немедля направился к нему.

– Капитан Мунфи, – обратился к нему гвардеец, – вас вызывают во дворец.

– Отвянь, – грубо ответил ему капитан, – передай всем, что я занят, у чёрных шпилей произошло очередное убийство… Нет, это будет слишком… Просто скажи, что занимаюсь делами государственной важности.

– Боюсь, что княгиню подобный ответ не устроит, – спокойно сказал ему гвардеец, – она созывает на военный совет всех командиров и баронов.

– Неужели, что-то серьёзное успело произойти за утро? – изобразил удивление Мунфи.

– Боюсь, что да, капитан. Нужно идти.

Крэй заметно расстроился, что ему придётся покинуть корчму и отравиться во дворец, чтобы в очередной раз выслушивать девчонку на троне. Он, пошатнувшись, поднялся из-за стола и развёл руки в стороны, обращаясь к Гару.

– Ну вот опять. Снова эта княгиня раздаёт свои указания, и все должны её слушаться. Снова мне нужно слушать о том, что всё плохо, но мы обязательно должны победить… Эх, вот она, доля слуги государства. Ладно, мне пора, до завтра, дружище.

– Масат Всемогущий, – покачал головой Гар.

– Капитан, – гвардеец вновь обратился к капитану, – перед тем, как отправиться во дворец, нам необходимо заглянуть в фиалковый шпиль.

– Это ещё зачем?

***

Путь от окраин трущоб до фиалкового шпиля занял десять минут, эта часть города заметно отличалась от того места, откуда только что пришли гвардейцы. Площадь у шпиля являлась большим рынком, куда с самого утра продолжали прибывать всё новые и новые горожане, здесь также работало несколько специальных лавок, в которых находились представители ведущей торговой гильдии Княжества, принимающие заказы или иные выгодные сделки с заинтересованными личностями. Ранее подобное столпотворение и торговую активность можно было увидеть лишь у злакового шпиля, принадлежавшего гильдии Крикса, но теперь город с большой охотой перестроился под новые порядки. Мунфи и его подчинённый преодолели спиральную дорогу вокруг шпиля и добрались до середины этого громоздкого сооружения, туда, где находилось нужное жилище. Более рассудительный, а главное – трезвый, гвардеец отодвинул своего командира в сторону и сам постучал в деревянную дверь. Однако даже после третьего стука ему не спешил никто открывать.

– Странно, – задумался он, – может всё-таки соизволил отправиться во дворец?

– Это надо проверить.

Мунфи отпихнул гвардейца и мощным ударом ноги выбил дверь с петель и устремился внутрь, там его уже ожидал перепуганный человек в скромном домашнем кафтане.

– Вы что творите?! – возмущался обитатель этой просторной, освещаемой светом множества светлячков, квартиры, – Кто дал указание… Капитан Мунфи? – в крэе он неожиданно узнал командующего.

– У работников этой гильдии отсутствуют уши, или же это мы так тихо стучали? – с грозным видом спросил он у торговца.

– Нет-нет, просто…

– Где этот болван? – Мунфи устремился дальше, осматривая каждую комнату и отпихивая в сторону человека, – Где твой бессовестный хозяин?

– Прошу вас, капитан Мунфи! У нас здесь очень сложная ситуация… И вообще, я его предупреждал.

Зайдя в просторное помещение с большим столом, на котором множество документов были разбросаны посреди грязных тарелок с недоеденными блюдами и пустыми бутылками из-под алкоголя, Мунфи обошёл этот стол, и его взгляд уставился на пол.

– Дааа, – оценивающе протянул он, – действительно очень сложная ситуация.

Он наклонился и ухватился за воротник дорогого бурого кафтана, что был слишком толстым и жарким для климата княжеских земель. Мунфи поднял с пола высокого мужчину с фиолетовой кожей, у него была большая голова, а также крупные глаза, расположенные на бугорках в тех местах, где должны быть виски. Над его небольшим ртом росло два длинных толстых уса, что сразу же стали подергиваться, как только мужчина начал испытывать дискомфорт, при этом он всё ещё спал, пока Мунфи не отвесил ему звонкую пощёчину.

– Порло Азах! – прокричал его имя капитан, – Ах ты, бесстыжая морда! Как ты посмел в очередной раз проигнорировать зов своей княгини?

– Чего? – Азах только-только приоткрыл сонные глаза, но всё ещё не понимал, что происходит, разговаривая своим пропитым голосом, – Какая княгиня? Моя?

– Твоя! – ещё громче закричал Мунфи.

– У меня есть княгиня? – искренне удивился Азах, широко раскрывая глаза, он с трудом стоял на ногах.

– Не понял, – Мунфи принялся обнюхивать его, – ты выпивал?

– Естественно, – с гордостью ответил Азах, – только самый отборнейший челокский эль и имперские шнаховые настойки. Никакой княжеской кислятины!

– Да как ты посмел?! – Мунфи, имеющий рост гораздо меньше, чем у Азаха, приподнял его за ворот кафтана ещё сильнее, но затем обратился к нему спокойным голосом, – Ещё что-нибудь осталось?

***

В тронный зал княжеского дворца по первому зову княгини уже прибыли капитаны двух гвардий вместе со своими младшими командирами, представители круга чародеев во главе с магистром Бурвином, а также одиннадцать новых баронов, которых Лайла успела одарить данным титулом с начала света Масата. Пока княгиня восседала на изумрудном троне, переливающимся успокаивающими чарами внутри себя, что реагировали на королевскую кровь, её самые верные приближённые, в том числе и Мейборн с Акфим занимали свои места на ступенях рядом с троном, где ожидали начала собрания. Ближе всех к Лайле, как всегда, находился могучий ипсилотар Габриал, что в любой момент был способен устранить угрозу княгине, а также её близкой подруге – принцессе Илейф, которая также находилась на совете вместе с делегацией левейцев Аратабии во главе с Долориве. Все эти ключевые фигуры Княжества ожидали лишь одного барона, без которого на этот раз Лайла принципиально отказывалась начинать совет.

После долгого ожидания двери тронного зала наконец раскрылись и внутрь вошёл капитан Мунфи, под руку он вёл высокого барона, казалось, что они оба поддерживали друг друга, так как их походки были слишком неровными. После того как двери закрылись, а капитан с бароном оказались посреди тронного зала прямо перед троном княгини – Мунфи оставил своего спутника и, пытаясь сделать более-менее трезвый вид, медленной походкой отправился к остальным капитанам, где остановился напротив Мейборна. Крэй смотрел на драконида снизу-вверх слишком недовольным взглядом своих нетрезвых глаз, чем только начал постепенно раздражать барона.

– Велики доспехи или же ты всё-таки слишком отъелся? – Мунфи сразу же нахамил Мейборну, – Шаг в сторону. Это моё место.

Естественно Мейборн оказался не просто недоволен подобной выходкой крэя, а пребывал в тихой ярости, стараясь сдержаться чтобы не раздавить наглеца своей огромной ногой. Взгляд Мунфи говорил о том, что он так и продолжит стоять здесь, пока барон не выполнит его указание. Он сильно сжал кулаки от злости, а потом заметил, как данная ситуация вызвала улыбку у княгини, которая посчитала забавным подобное состояние одного из командующих гвардий. Будь воля Мейборна и за подобный поступок, крэй не просто был бы лишён своего титула, но и отправлен в темницу за то, что опозорил честь княжеского гвардейца. Создавать новый скандал – себе дороже, а потому барону не оставалось ничего другого кроме как вновь принять позор и отшагнуть в сторону, чтобы Мунфи занял место, ближайшее к трону княгини.

– Так-то лучше, – с важным видом заявил крэй, – я капитан княжеской гвардии и моё место возле княгини.

– Мы уже все это поняли, капитан Мунфи, – поспешила остановить его Лайла, – благодарю, что отреагировали на мой зов, а также привели сюда того, кого я так давно ожидаю во дворце. – взгляд Лайлы стал слишком суровым и устремился прямо на барона, одиноко стоящего посреди тронного зала, – Порло Азах.

– Да, это я, – подтвердил шатающийся полусонный барон.

– Нам всем прекрасно известно, что это вы, – Лайла ненадолго встала с трона и сделала глубокий поклон, – огромное вам спасибо, что вы, наконец-то, почтили меня своим визитом. Прошу прощения, что была вынуждена выдернуть вас из уютного жилища фиалкового шпиля и заставила прибыть во дворец.

– Не стоит, Ваше Величество, честное слово, – похоже Азах воспринял всерьёз её слова и принялся смущённо помахивать руками, – мне очень приятно осознавать, что вы так сильно ждали встречи со мной.

В зале возникло неловкое молчание.

– Это был сарказм, идиот, – тихо сказал Азаху ближайший барон.

– Аааа, – растерянно почесал он голову.

После такого недолгого общения, Лайла уже успела закатить глаза от недовольства и поняла, как может сложиться дальнейший разговор.

– Для начала ответьте мне на вопрос: почему вы не посетили ни одного собрания с самого начала света Масата? Вы вообще в курсе, что вам был дарован титул барона, а также все ресурсы гильдии Крикса?

– Прошу прощения, – растерялся Азах, – но на какой вопрос мне сначала ответить?

Неловкое молчание возникло снова.

– Княгиня, мне ударить его? – спросил большой синекожий барон.

– Нет, спасибо, барон Клатур, пока что обойдёмся без этого. Но я, пожалуй, возьму на заметку… Хорошо, барон Азах, давайте опустим эти насущные вопросы и приступим к другим. Я очень недовольна вами, как одним из ключевых лиц государства, и уже начинаю жалеть о своём решении.

– Но почему? – удивился Азах, – Неужели есть причины?

– Декарн Лорно лично договорился с верховным наблюдателем Алайди Кринго о том, чтобы ОГМ передали вам ресурсы и собственность гильдии бывшего барона Крикса. Он верил в то, что вы сможете исправить то непростое торговое положение, в котором оказалось Княжество. Но вместо этого вы игнорируете мои указания, пьянствуете и вообще не проявляете никакого интереса к той ответственности, что была возложена на ваши плечи. Я крайне недовольна вами, барон.

Внезапно на нетрезвом лице Азаха возникла довольная улыбка, что привело в замешательство большинство присутствующих и саму княгиню.

– Вот оно что! – воскликнул Азах, – Вся проблема заключается в том, что моя глупая голова забывает это поганое слово «отчёт», ха-ха-ха! Прошу прощения, княгиня, я действительно виноват перед вами, но сейчас я хочу развеять все ваши сомнения…

– Продолжайте, – кивнула она.

– Гильдия барона Фрикса, то есть Крикса, и впрямь обладала достаточно большим количеством ресурсов и собственности по всему Княжеству. Я не удивлён, что ему удалось со всем этим подмять под себя всё влияние в государстве, – откашлявшись, он продолжил, – так вот. Первое же, что сделала моя гильдия, так это открыла услугу по кредитованию новых гильдий, а также тех, кто сводит концы с концами. Процент вдвое меньше чем тот, что предлагает Цитадель, и условия выгодные, поэтому мы сразу же привлекли к себе внимание большинства торговцев Княжества. На данный момент сюда возвратилось примерно тридцать процентов гильдий, которые в своё время Крикс вынудил оставить ремесло, а также начали свою деятельность более трёхсот новых. Как только данная сфера немного наполнилась, я сразу же завысил цены на товары и услуги своей разросшейся гильдии, чтобы привлечь внимание клиентов к другим. Сейчас всё потихоньку возвращается на свои места, на рынке даже появилась устойчивая конкуренция.

– Конкуренция? Разве это не плохо? – поинтересовалась Лайла.

– Ха-ха, что вы, княгиня, это наоборот очень даже хорошо! Конкуренция стимулирует гильдии к совершенствованию, и чтобы покорить сердца своих клиентов, каждый торговец готов улучшать ремесло и качество товара, завлекая всё новых и новых горожан с полными кошельками. Конкуренция пойдёт только на пользу княжескому рынку. Благо, что кодекс ОГМ прекрасно ограничивает торговцев на принятие более радикальных мер.

Презрительные взгляды присутствующих сменились на удивлённые с небольшими нотками восхищения, ведь никто не ожидал ничего подобного от торговца-алкоголика, чья гильдия упёрто сопротивлялась всё это время такому торговому гиганту, как Крикс. Всё-таки Декарн был прав, он никогда не ошибается.

– Скажу честно, барон Азах, вы меня удивили. По правде говоря, я даже не знала о том, что вся структура ОГМ Крова потерпела такие значительные изменения. Впредь мне нужно уделять больше внимания и интересоваться внутренней жизнью горожан. И вы будете тем, кто будет мне помогать в этом вопросе, так что привыкайте к тому, что вам придётся чаще посещать дворец.

– Благодарю за тёплые слова, моя княгиня, – Азах совершил глубокий поклон, чуть было не упав от потери равновесия, – мне можно идти назад в гильдию?

– Нет… Я созвала всех не для того, чтобы выслушать вас, а для более важного дела. Сейчас начнётся совет, так что займите своё место среди остальных баронов.

Княгиня всем своим видом дала понять, что шутки кончились, теперь настало время обсуждать очередные плохие новости, для чего здесь и была собрана практически вся элита государства.

– Капитан Акфим, – обратилась к левейке Лайла, – для начала поведайте нам о ходе войны на востоке Аратабии. Гвардейским командирам и уважаемым баронам будет интересно это услышать.

– Как прикажите, княгиня, – взяла слово Акфим, – старший командир Сторн прислал магическим сообщением доклад ещё вчера вечером. Морская и вновь сформированная левейская гвардии, прибыв в Аратабию, объединили свои силы с левейским воинством и ополчением. Последние десять дней боёв были особенно тяжёлыми, но после ряда удачных побед нашим войскам всё же удалось остановить орды мертвецов и стабилизировать фронт. Сейчас там происходит позиционное противостояние, ни одна из сторон не может прорвать оборону друг друга.

– Тем не менее, мертвецы захватили почти половину Аратабии, – возмутился один из баронов, – они стоят совсем недалеко от Перии и Эмиссарума, а Дарну вместе со всеми жителями так и находится в осаде. Хватит ли у нас сил погнать нежить с нашей земли?

– Сейчас нас беспокоит не это, – печально ответила Лайла, – до нас дошли более тревожные вести. Продолжай, Акфим.

– Из гаваней Мертвоземья к берегам Аратабии выдвинулся многочисленный флот. Тот самый флот, что восемнадцать лет назад захватил побережье Лумры и уничтожил почти все корабли Царства Просторов, начав четвёртую мёртвую войну. Если слухи не врут, то флотом командует Анетта Павшая Вдова – вторая жена Дрэтора Похитителя Костей. Если эта армада столкнётся с кораблями морской гвардии, то у капитана Кантополо и всех его гвардейцев не будет никаких шансов на победу. У Мертвоземья самый большой флот после королевства Алтания.

– Значит, пора перестать просиживать в столице и начать действовать, – взял слово недовольный Мейборн, – если наш флот не выстоит, то мертвецы могут высадится на северном побережье или вовсе осадить Большую Бухту. У нас ещё осталась княжеская гвардия.

– И что ты хочешь этим сказать? – Мунфи выглядел так будто бы вот-вот собирался ударить Мейборна.

– Нужно собрать всех оставшихся гвардейцев, усилить их наёмниками и отправить в Аратабию, а флот вернуть на защиту Большой Бухты. Только так нам удастся уберечь корабли и защитить побережье от высадки мертвецов.

– Снова кидать княжескую гвардию на убой – это в твоём стиле, Мейборн, – высказал недовольство Мунфи.

– Вы предлагаете действенные варианты, барон, – сказала ему Лайла, – но не стоит забывать о том, что мы можем потерять здесь, на западе. Предатель Крикс сбежал, у него до сих пор остаются шпионы в столице, а тёмные гильдии только и ждут, чтобы Кров снова остался без защиты. В следующий раз они не допустят ошибки.

– Я вас понял, княгиня, – кивнул Мейборн, – пусть мы потеряем весь наш флот и позволим мертвецам и дальше сжигать поселения и убивать наших воинов, но зато мы сохраним это уютное местечко.

– Опять начинаете дерзить, господин барон. Стоит ли мне вам напомнить, что будь ударная гвардия здесь – у нас бы не было подобных проблем. А теперь десять тысяч наших гвардейцев зажаты антийцами на юге в тиски, где они вынуждены ждать спасительной армии Кшкалахаса. И всё это из-за вашей недальновидности.

– Я лишь…

– Защищал будущее своей страны, – закончила за него Лайла, – я знаю, слышала уже много раз. Вы слишком многое берёте под свою ответственность, теперь пришло время уступать другим.

Их разговор, как и всегда, не мог завершиться должным образом. Вновь юная княгиня поставила барона в неудобное положение, отчитав в присутствии остальных, и заставила его прилагать усилия для того, чтобы не сорваться. В последнее время борьба с гневом давалась Мейборну всё сложнее и сложнее.

– Я собрала вас здесь не для того, чтобы обдумать план дальнейших действий, а для того, чтобы озвучить тот, что я уже придумала. Хватит сражаться в этой войне в одиночку, пришло время заключать союзы. Капитан Акфим, барон Ок Логаш.

Рыжеволосая левейка в доспехах и высокий синекожий громила – представитель воинов-старейшин, оставили свои места и предстали перед троном княгини.

– Завтра вы отправитесь в Алтанию, на аудиенцию к королю Арайдору Тан. Будете говорить от моего имени. Необходимо добиться союза от королевства Внутреннего моря, и убедить их отправить флот на подмогу морской гвардии. Наши корабли совместно с кораблями Алтании будут численно превосходить флот Мертвоземья, и тогда возможно мертвецы даже не решатся вступить в противостояние. У нас есть все шансы закончить эту войну, не проливая реки крови.

– Княгиня Лайла, – обратился к ней барон Ок Логаш, – не знаю, в курсе вы или нет, но отношения между Княжеством и Аталнией всегда были слишком напряжёнными. Наши государства уже дважды сталкивались в войне за влияние над северными водами Внутреннего моря. Сто тридцать лет назад я был непосредственным участником второй войны, и сражался против королевского флота. Я сомневаюсь, что короля Арайдора заинтересует такой союз.

– Насколько я знаю, у меня есть одна общая черта с королём Арайдором, – улыбнулась Лайла, – мы не желаем быть пленниками нашего прошлого. Я хочу положить конец какой-либо вражде. Надеюсь, что Арайдор Тан пойдёт мне навстречу, конечно же не обойдётся без уступков с нашей стороны. Именно поэтому я отправляю двух своих самых верных подданных, я верю, что вам удастся найти общий язык с натфиками.

– Мы исполним вашу волю, княгиня, – Акфим, а затем и барон, приложили раскрытую ладонь к груди в княжеском жесте и сделали небольшой поклон, – мы завтра же отправимся к побережью, и вернёмся назад вместе с алтанийским флотом.

– Благодарю вас, господа, – кивнула Лайла, – теперь вернёмся к мертвецам. Капитан Кантополо прислал сообщение из Большой Бухты, он сообщает о том, что…

Двери тронного зала распахнулись непривычно быстро, как будто кто-то сильный толкнул их с той стороны. Княгиня замолчала, гвардейцы, бароны, чародеи и левейцы обернулись и увидели у входа четырёх воинов в золотых доспехах и чёрных плащах, в чьих руках находились копья с магическими наконечниками, мерцающими белым светом. На их головы одеты позолоченные шлемы, на макушках которых было что-то вроде твёрдого заострённого гребня, а лица сокрыты всё тем же белесым мерцанием, исходящим из-под их защиты. Лайла понятия не имела кто это такие, чего нельзя было сказать про остальных. Два гвардейских стражника, что несли свою службу снаружи у дверей, находились в растерянности, они хотели остановить незваных гостей, но опасались того, кто находился у них во главе. Некий левеец, что очень отличался от своих собратьев, быстрым шагом продвигался по тронному залу, не обращая внимания не присутствующих, он смотрел исключительно на Лайлу, и его выражение лица было очень недружелюбным. Красные крылья имели слишком тёмный оттенок, они были почти чёрными, а кожа его тела бледная, словно у трупа, почти фиолетовая, а также у него чёрные короткие волосы и злые серые глаза. Лайла предположила, что это непростой левеец, а могучий воин, из брони он носил лишь чёрный лёгкий нагрудник, но при этом был безоружен. Княгиня принялась осматриваться по сторонам, пытаясь найти ответы от своих подданных, и внезапно заметила, как Илейф спряталась за могучей спиной Габриала. Принцесса была сильно напугана.

– Илейф? – тихо позвала её Лайла, – Что случилось?

– Это он, – нервным голосом ответила левейка, – Зарт.

Мрачный левеец и его воины остановились напротив трона, он так и не прекращал смотреть на Лайлу своим пугающим взглядом. Она старалась не растеряться, хоть взгляд этих серых глаз заставлял сильно нервничать. Габриал стал слишком серьёзен, таким Лайла ещё ни разу его не видела, а значит дела обстоят действительно плохо.

– Зарт! – из толпы вышел член совета Аратабии – Долориве, – Как ты посмел явиться сюда без приглашения княгини?! Это переходит все рамки дозволенного!

– Советую тебе замолчать, старый дурак, – Зарт говорил довольно спокойно, он махнул пальцем в сторону Долориве, так и не сводя взгляда с княгини, – я пришёл сюда говорить не с тобой.

– Тебе здесь не рады, отступник!

– Значит, в наших общих интересах закончить этот разговор как можно быстрее. – наконец-то Зарт прекратил мучать Лайлу своими серыми глазами и обратил внимание на Габриала, – Кто бы мог подумать, последний ипсилотар Междумирья, как всегда, находится там, где ему не стоит находиться. Твоё присутствие здесь можно считать не случайностью.

– Попробуешь что-то выкинуть, Зарт, и тогда…

– Что тогда будет, Габриал? Снова будешь валяться у моих ног, пачкая землю кровью?

Кашель, набравшейся смелости, Лайлы заставил вновь привлечь к себе внимание Зарта, девочка взяла себя в руки и больше не выглядела растерянной. Не обошлось без помощи чар в троне.

– Не думала, что встреча с вами состоится так скоро. Мне многое рассказывали о вас, Зарт, но я не ожидала того, что вы окажетесь таким хамом, понятия не имеющем о манерах и приличии. Вы без приглашения заявились во дворец и не соизволили правильно обратиться к правительнице этой страны…

– Потому что я пришёл разговаривать не с вами, правительница Княжества, – грубо ответил ей Зарт, – члены моего ордена не являются подданными кого-либо из монархов, что поделили между собой мир, так что и я кланяться вам не буду.

– Вот как? – понимающе кивнула Лайла, – И зачем же вы ворвались в тронный зал во время княжеского совета?

– Из-за неё.

Падший левеец пальцем указал на испуганную Илейф, которая так и продолжала прятаться за спиной у Габриала, отказываясь даже смотреть в сторону Зарта. Ещё никогда Лайла не видела её такой напуганной. Создавалось ощущение, будто бы принцесса понимает, что все эти гвардейцы, чародеи и даже Габриал не смогут остановить Зарта, если он пожелает заполучить её силой. Никто не сможет защитить её от того, кто лишился благодати магии света. Данное предположение начало вселять страх и в Лайлу тоже.

– Ты в столице Княжества, Зарт, – вновь обратился к нему советник Долориве, – одна малейшая ошибка, и не сможешь уйти безнаказанно.

– У меня есть некоторые договорённости с принцессой Илейф, – Зарт полностью игнорировал советника, продолжая общение с Лайлой, – эта особа уже довольно самостоятельна и даже успела побывать в шкуре правительницы независимой Аратабии, так что за свои поступки и слова вполне может нести ответственность самостоятельно и перестать прятаться за спинами ненадёжных защитников. Договорённость есть договорённость, и орден не собирается нарушать свои обещания в отличие от принцессы. Я явился во дворец, чтобы забрать то, что мне обещано.

После этих слов левейские воины, что находились в тронном зале, напряглись, схватившись за рукояти своих мечей, но Зарт и его воины продолжали сохранять завидное спокойствие. Хозяин Молчащего Тара не собирался похищать Илейф прямо здесь, проливая кровь, он только лишь ожидал ответа Лайлы. Возможно он проверял княгиню и то, чего она из себя представляет – обычная неуверенная марионетка на троне, или же достойный правитель, с которым придётся считаться.

– Для начала, я всё же настоятельно рекомендую вам выучиться манерам поведения при общении с монархами, Зарт. Извините, я не знаю вашего титула, а у вас таковой наверняка имеется. Иначе я не могу объяснить тот грубый тон, что вы используете при обращении ко мне… Теперь рассмотрим ваши требования. Как вам известно, Княжество и Аратабия вновь едины, и принцесса Илейф больше не является правительницей Аратабии, теперь она моя подданная. Все решения, принятые ею при существовании независимости её родных земель, более не являются действительными. Но если вам и этого мало, тогда я, как княгиня, аннулирую ваши договорённости. Помощь вашего ордена в пятой мёртвой войне нам не требуется. Хочу заметить, что Молчащий Тар находится на нашей земле, а значит и вся ваша шайка может считаться моими подданными, и я очень недовольна тем, что вы что-то смеете требовать от меня. Орден обязан защищать свои земли, как и все остальные, а не искать выгоду. Теперь, я вынуждена попросить вас покинуть столицу, так как являетесь здесь нежеланным гостем.

Долориве и остальные левейцы были удивлены тем, что Лайла не испугалась Зарта, и даже дала ему такой дерзкий ответ, достойный правителя государства. Однако тёмного левейца это не разозлило, а, наоборот, только повеселило. Лайла наконец смогла увидеть улыбку на лице Зарта, данное выражение лица выглядело слишком непривычным.

– Дерзкая девчонка, – усмехнулся Зарт.

– Что, простите? – взбесилась Лайла.

– Вы ведь сами сказали, что у меня нет никаких манер. Так чего удивляетесь? Хотите узнать правду? Вы начинаете своё правление неправильно, ссорясь со мной. Это очень большая ошибка… И всё же, я не собираюсь выпускать свой гнев и прерывать ваше правление, нет, это будет большой ошибкой, что повлечёт за собой проблемы гораздо серьёзнее. Что касается ваших слов, так я вам отвечу, что ни один князь, король, царь и даже император не имеет никакого права аннулировать мои договорённости с принцессой Илейф. Это была не государственная сделка, а личное обещание.

– И что вы хотите этим сказать?

– Я продолжу соблюдать договорённости, а потому воины и рыцари моего ордена уже сражаются в Аратабии против орд нежити.

Это вызвало бурные обсуждения у всех остальных, а также возмущение и недовольство у Долориве и его левейцев. Член совета Аратабии принялся формировать в мыслях магическое сообщение, которое вот-вот должен будет отправить на восток для подтверждения слов Зарта.

– Не злись на защитников, Долориве, – обратился к нему Зарт, – они, наверняка, ещё не в курсе, кто именно отодвинул фронт и выбил мертвецов за леса Перии. Орден поможет одолеть Мертвоземье, но рано или поздно я заполучу своё, нравится это вам, княгиня, или нет… А теперь, вынужден уведомить вас всех о своих дальнейших планах. Раз уж маленькая правительница назвала меня и орден своими подданными, а мои воины прямо сейчас отдают свои драгоценные жизни на войне, значит я имею полное право воспользоваться гостеприимством столицы. Прибуду по первому же зову, если всё же захотите отблагодарить меня за преданность этой погибающей стране.

Последний раз сверкнув взглядом своих пугающих серых глаз на прячущуюся Илейф, Зарт развернулся и вместе со своими воинами быстро покинул тронный зал. В помещении воцарилась тишина, Лайла даже не представляла, как в подобной ситуации можно продолжать вести совет. Теперь у них появились новые проблемы и темы для беспокойства.

– Ничем хорошим это точно не закончится, – покачал головой Габриал.

***

40 день Масата, 537 г., деревня гильдии, Княжество.

Первая ночь после возвращения Декарна в гильдию прошла довольно спокойно, по крайней мере никто больше не замечал проникновения убийц имперских кланов, но на всякий случай наёмники дежурили внутри здания, во избежание новых сюрпризов. Со вчерашнего дня Декарн так и не покинул кладовую, никто не осмелился отвлекать его от допроса пилимки, поэтому весь прошедший вечер, посвящённый возвращению Флуко, был проведён без его присутствия. Как только солнечные лучи озарили этот многострадальный мир – Сантилий уже возился у печи в баре, готовя большой завтрак на всю гильдию, в чём ему помогали Элина и сёстры-исхудки, а большая часть наёмников, чувствуя весь тот аромат, что идёт со стороны бара, предвкушали долгожданный приём пищи.

– Масат Всемогущий, как же мне не хватало твоей еды, – Флуко вместе с Минасом сидела у бара, разложив перед собой кипы бумаг, – как бы вкусно не готовили кухарки в Асильме, но с тобой они точно не сравнятся.

– Подобные комплименты – услада для моих ушей, – заулыбался Сантилий, – теперь буду готовить тебе и Нане много и каждый день, чтобы напрочь отбить у вас желание покинуть нас.

– Теперь-то мы точно не уйдём, тем более, что готовить я по-прежнему не умею. Нана, тебе понравился вчерашний ужин Сантилия?

– Понравился, – ответила Нана, играющая за столом вместе с дочерью Бракаса – Кусей, – хочу ещё.

– Тогда тебе нужно потерпеть. Чем вы там занимаетесь?

– Куся учит меня разукрашивать кукол, так они станут намного красивее.

Рука девочки была испачкана красками, она показала своей матери куклу, лицо которой художественными талантами было превращено в зубастого монстра с красными глазами. Похоже, что девочке такой стиль пришёлся по вкусу.

– Тебе нравится? – спросила Нана.

– Даже не знаю, – смутилась Флуко, – Бракас, твоя дочь всегда испытывала влечения к подобным вещам, или же со временем переняла это от тебя?

– Увы, Флуко, но это наследие, – вздохнула супруга Бракаса, – от этого не избавиться.

– Кукла как кукла, чего вам не нравится? – похоже, что наёмник действительно не понял суть претензии, – Так они стали только лучше. Правильно, Куся?

– Ага, – со зловещей улыбкой ответила ему дочь.

– Вот он, мой маленький бесконтрольный монстр, которого я заслужил, – с довольным видом сказал Бракас, – продолжай учить Нану настоящим играм, а ты, Флуко, дальше смотри свои бумажки!

– Хорошо-хорошо, чего кричать-то? Я уже и забыла, как бывает приятно общение с тобой… Минас, скажи пожалуйста, а почему в данных по свету Нура стоит эта цифра, если сумма заработка по каждому контракту у вас совершенно другая? Это сильно расходится с выплаченным пятипроцентным налогом.