Практический интеллект. Как критически мыслить, моделировать ситуации, глубоко анализировать и никогда не обманываться бесплатное чтение

Патрик Кинг
Практический интеллект. Как критически мыслить, моделировать ситуации, глубоко анализировать и никогда не обманываться

Глава 1. Что скрывается под поверхностью

Некоторым из нас от природы дарованы способности к учению, иначе – к поглощению книжных знаний. Эти способности помогают в учебном заведении, однако имеют ограниченное применение в реальной жизни. Выходит, по большей части заучивание уравнений и выполнение тестов не приносят особой пользы.

У других есть эмоциональный, кинестетический (телесный) и даже музыкальный интеллект. Нетрудно догадаться, в каких областях жизни они будут вам в помощь.

Однако практический интеллект в наши дни в большом недостатке. Он известен также как здравый смысл, умение видеть мир таким, каков он есть, знание, как думать. В реальности получается, что гораздо важнее то, как мы прокладываем свой путь в этом мире, какими подходами пользуемся, чем то, что мы по факту об этом мире знаем.

Практический интеллект помогает нам постигать окружающую действительность, с определенностью констатировать происходящее, а затем принимать лучшее из возможных решений на основе полученной информации. Он может казаться важнейшим из навыков мышления, но именно ему нельзя явным образом научиться. В этом мы в основном предоставлены сами себе, что объясняет массу ментальных ошибок, которые люди совершают постоянно и которые нетрудно пронаблюдать.

Объявлена ликвидационная распродажа? Так, нужно купить все и сразу.

Эта новостная статья утверждает вопиющие факты, пусть и без ссылки на источник? Вроде звучит убедительно, и я готов в это верить всей душой.

Если я чувствую, что это правда, значит, это должно быть правдой.

И так далее. Возможно, вы сумеете отслеживать такие ошибки здесь и сейчас, однако подобные мысли автоматически возникают у нас в течение жизни, и, конечно же, все их уловить не удастся. Давайте же сделаем первый шаг, чтобы использовать свои мозги толково, не позволяя им попадать в разного рода ловушки и совершать сумасбродства. Суть всегда заключается в том, чтобы смотреть вглубь и прекратить думать, что можно доверять всему, что мы видим, слышим и чувствуем.

У всех нас имеется какой-нибудь дальний родственник или приятель, с которым давно потеряна связь, но который временами шлет нам электронные письма, где излагаются детали очередной безумной теории заговора. Например, сегодня это из ряда вон выходящая, скандальная и «абсолютно доказанная!» теория, гласящая, что правительство пользуется детскими телепрограммами, чтобы рассылать скрытые послания, заставляющие повиноваться его приказаниям. И, к сожалению, вы успели прочитать это сообщение от родственника, даже зная в данный момент, что если послание от этого человека идет с пометкой «ВАЖНО!», скорее всего, ничего важного там нет.

«Взгляни на эту информацию от Национального совета по алфавиту! – пишут вам. – Совершенно ясно, что Большая Птица из “Улицы Сезам” активирует отдел мозга, который положительно реагирует на приказы властей! Все дело в ее клюве! Свыше 85 процентов зрителей “Улицы Сезам” сообщают, что ощущают электрические разряды каждый раз, когда Большая Птица появляется на экране. Я узнал все это из подкаста Джека Спрэта “Нас атакуют”! Запрети своим детям смотреть “Улицу Сезам”, если не хочешь, чтобы они стали прислужниками авторитарного диктатора!»

Но что-то во всей этой истории кажется вам сомнительным.

Национальный совет по алфавиту? Что это такое? И все эти дети, сообщающие об электрических разрядах? Ужас какой… Да, у вас есть знакомые с детьми. Вы думаете, что точно услышали бы, если такая ситуация имела место. А разве Джек Спрэт – не тот парень, который заявил, что пастеризованное молоко заставляет школьников поклоняться Сатане?

Отлично… вы ищете в Гугле «Национальный совет по алфавиту» – и совсем не удивлены, что такой организации, да еще с собственным сайтом, в природе не существует. Но вы находите ссылку на статью на сайте Snopes.com, где говорится, что Национальный совет по алфавиту использовался как «источник», чтобы подтвердить, что мультсериал «Зеленые яйца с ветчиной» – это коммунистический манифест.

Прежде всего, электронное сообщение вашего родственника не прошло «пробу на запах» – что-то тут дурно попахивает. Потом вы не нашли никаких данных, подтверждающих сообщения об электрических разрядах от детей, которые смотрели «Улицу Сезам». Вы не нашли никаких свидетельств, что клюв Большой Птицы транслирует детям закодированные послания. Однако вы выяснили кое-что о Джеке Спрэте: он давал интервью крупной столичной газете, в котором признавался: «Слушайте, я просто работаю в шоу-бизнесе. Я заставляю людей чувствовать себя определенным образом. Если бы я верил хоть половине из того, что говорю, то не смог бы делать шоу. Я бы забился в уголок и ждал конца света. А вместо этого я получаю неплохой доход!»

Вы отправляете всю добытую информацию своему родственнику. Он пишет в ответ: «Ну, это любопытно. Я об этом не подумал. Но Джек Спрэт так страстно защищает свои убеждения, и он – великий коммуникатор. Я думаю, он верит в то, что говорит. Скажи, ты слышал, что орден иллюминатов мониторит твои профили на сайтах знакомств?»

Все люди желают определенности. Мы хотим быть уверены в своих убеждениях, а неопределенность – некомфортное ощущение, которое мы стараемся подавить каждый раз, принимая решение или планируя событие. И побыстрее – желательно прямо сейчас.

Многие из нас считают сомнения и колебания препятствиями на пути к свершениям или признаками ненадежности своих мыслей. Нас смолоду учили, что скорость, с которой мы ощущаем определенность, это признак интеллигентности и веского мышления. В итоге мы часто спешим подкрепить свои убеждения первым попавшимся источником, принимая его за проверенную истину.

Такой путь – серьезная ошибка нашего естественного инстинктивного мышления, и от этой тенденции необходимо избавиться, дабы мыслить лучше и умнее. Определенность важнее точности, так мы считаем. Мы склонны искать подтверждения для страстного, а не истинного. Нас скорее впечатлит участник телевизионной дискуссии, страстно излагающий свою аргументацию, чем спокойный, убедительный, но скучный человек, который просто выкладывает факты как они есть. Если кто-то активно транслирует свои убеждения, мы склонны считать, что он близок к истине, и становимся на его сторону.

Практический интеллект – это поиск истины, а не приоритетное устранение неопределенности вместо установления определенности. Это не одно и то же. Устранить неопределенность – значит серьезно поразмыслить над тем, что вызывает сомнения: в нашей истории-вступлении это был поиск Национального совета по алфавиту, чтобы выяснить, достоин ли он доверия. А установить определенность – значит просто схватиться за первый же «факт», который снимет некомфортное ощущение неопределенности, небезопасности, просто неуверенности в чем-либо.

Эта первая глава – о том, что нельзя принимать что-либо на веру, потому что вера может быть обманчива, и зачастую – намеренно. Эта глава – о поиске истины и ничего, кроме истины. Можно представить, как порой бывает болезненна правда, но речь не об этом, а о том факте, что в каждой ситуации имеется как минимум некий уровень сложности и нюансов, скрывающихся под поверхностью. И если вы не перестанете докапываться до сути, вещи очень часто оказываются совершенно другими, чем казались на первый взгляд.

Данный процесс усложняет тот факт, что наш мозг так сильно жаждет определенности, что воспринимает ее как награду. А неопределенность воспринимается как угроза, которую нужно устранить. И чем скорее мы устраним факты, угрожающие определенности, тем лучше, и неважно, насколько непрочен ее фундамент.

Наиболее эффективные модели мышления помогают быстрее расшифровать и осознать происходящее в нашем мире. Они упрощают процесс декодирования и интерпретации того, что мы видим, и дают возможность глубже проникать в суть вещей. В конечном итоге такой способ приносит более весомую награду, чем обоснование «для галочки» того, во что мы предпочитаем верить.

Одну полезную мыслительную конструкцию можно назвать «свободной структурой сильных мнений». Это значит, что надо быть позитивным и уверенным в своих убеждениях, сохранять достаточную открытость мышления, чтобы прислушиваться к точкам зрения, которые, возможно, бросают вызов вашим. Также это означает принятие того факта, что менять мнение – это не слабость, и не нужно этого стыдиться. Смена мнений на основании солидного набора фактов есть признак вашей ментальной силы; а вот просто соглашаться с мнением толпы – истинная слабость.

Конечно, все это проще сказать, чем сделать, когда наш мозг жаждет уверенности и волнуется, столкнувшись с отсутствием убежденности. Но мы можем натренировать мозг проникать за завесу видимости и раскрывать скрытые детали, незаметные на первый взгляд.

Кошкино любопытство…

Самый могущественный инструмент, который у нас есть, чтобы преодолеть стремление к определенности и заглянуть под поверхность, – вовсе не заранее имеющаяся информация или суждения, а простое любопытство.

Вся совокупность человеческого знания, от изобретения колеса до теории относительности, есть плод чьего-то любопытства, продукт побуждения больше узнать о природе мироздания. Любопытство подталкивает докапываться до сути, разбирая все по винтику, пока разрозненные детали не обратятся в солидное представление о предмете или ситуации. А дойдя до этой точки, человек готов узнавать больше. Это стремление не имеет предела: чем больше у вас есть, тем большего вы желаете. И если у вас именно такой менталитет, вы хорошо подготовлены к процессу глубинного мышления.

Любопытство – прямой путь к практическому интеллекту. Следуя путями любопытства, вы сможете узнавать и воспринимать то, на что не способны другие. Развивать пытливость ума жизненно важно для приобретения знания и осознания. Каждая сфера мышления или знания, без исключения, станет легче для восприятия, если вы возьмете на вооружение любопытство. Именно тогда вы сможете естественным путем проникнуть в самое сердце вещей и разобраться в них всеобъемлющим образом.

Но любопытство не работает на автомате, иллюзия его присутствия вам не поможет. Более того, некоторые из нас отключают любопытство из-за страха: мы склонны испытывать сильную тревогу перед лицом неведомого, и она особенно сильна, когда мы стоим в одном шаге от узнавания.

Здесь нужно поглубже вникнуть в природу любопытства, чтобы понять, как оно в действительности работает и как можно им воспользоваться. Это гораздо более гибкий инструмент, чем вы могли ожидать, и он может помочь вам мыслить нестандартно. Думайте о нем как о предварительной мысленной установке на то, чтобы глубже и эффективнее проникать под поверхность любой темы.

Большинство из нас полагают (и понятно почему), что любопытство – это просто повышенный интерес к узнаванию нового или получению нового опыта. Когда мы говорим, что человек испытывает «естественное любопытство», то, как правило, имеем в виду, что подобный интерес мотивирует человека сильнее, чем других людей. Но в действительности любопытство – это гораздо больше, чем только лишь сильное стремление знать больше; люди испытывают любопытство по считанному количеству отличных друг от друга причин.

Профессор психологии Тодд Б. Кашдан из Университета Джорджа Мейсона потратил немало времени, исследуя природу человеческого любопытства. Он хотел свести разнообразные характеристики любопытства, которое он рассматривал как компонент «формулы счастья», в систему «измерений».

Кашдан пригласил для участия в эксперименте более 400 участников, каждый из которых отвечал на 300 вопросов о личностных свойствах. Анализируя полученные данные, он разработал модель, идентифицирующую пять измерений любопытства. Эти аспекты раскрывают, насколько конкретные люди мотивированы к проявлению любопытства. Знание этих измерений и того, как они работают, поможет вам запустить ваши собственные драйверы любопытства. Итак, вот измерения Кашдана.

1. Радостное исследование. В рассмотрении природы любопытства данное измерение, вероятно, как раз и представляет любопытство как оно есть в прямом смысле этого слова: простое побуждение к открытию и испробованию вещей, ранее нам неизвестных. Радостный исследователь смотрит на новое знание как на компонент личностного роста, и это для него уже награда. Такие люди испытывают истинное возбуждение от возможности прочитать всего Шекспира, в первый раз попробовать суши или пересечь целую страну на гоночном автомобиле. Накопление богатства разнообразного опыта и знаний приносит им счастье.

2. Депривационная сенситивность. Это направление любопытства больше связано с тревожностью. Данное измерение относится к людям, которые ощущают страх или нервозность из-за недостатка информации – «лишение» знания приносит им беспокойство. Чтобы ослабить давление, человек задействует любопытство. Депривационная сенситивность вступает в игру, когда мы стараемся решить проблему, сосредоточенно наверстывая упущенное в области познания, или рассматриваем трудные концепции.

Например, если вы, подводя баланс банковских счетов, обнаруживаете, что потратили больше, чем у вас есть, то вы начинаете слегка нервничать, что в свою очередь побуждает вас заново пересмотреть квитанции, чтобы узнать, не упустили ли вы чего-либо. Если вы учитесь на философском факультете и никак не можете усвоить материал, вас чуть сильнее начинает одолевать беспокойство по поводу своих способностей к обучению (если вы не позволите страху вообще себя остановить). И когда вы в конце концов найдете информацию, в которой нуждаетесь, дискомфорт – теоретически – исчезнет.

3. Толерантность к стрессу. В то время как депривационная сенситивность определяет, насколько некомфортно человеку не владеть определенным знанием, измерение толерантности к стрессу концентрируется вокруг беспокойных ощущений от получения такого знания или приобретения нового опыта. Человек с повышенной способностью противостоять стрессу в своих поисках скорее будет руководствоваться любопытством. С другой стороны, тот, кто не выносит неопределенности, беспорядка и сомнений, возникающих в связи с новыми идеями или новым опытом, с меньшей вероятностью даст волю любопытству.

Возьмем двух людей, которые раньше никогда не катались на «американских горках» и стоят в очереди на этот аттракцион в парке развлечений. Оба как минимум слегка нервничают, потому что опыт для них новый. Один из двоих в большей степени готов побороть свои страхи, потому что раньше поступал так в других обстоятельствах и всегда оставался жив, так что способен победить тревожность и сесть в кабинку. А вот второй допускает, что страх может превратить его в трясущийся комок обнаженных нервов, поэтому ему приходится «сыграть труса» и покинуть «американские горки».

У первого явно более высокая толерантность к стрессу, он умеет преодолевать страхи, а значит, даст волю любопытству и получит новый опыт. Что касается второго… что ж, будем надеяться, ему понравится детская карусель – уж ее-то он победить сумеет.

4. Социальное любопытство. Это измерение любопытства – просто желание знать, что другие люди думают, делают и говорят. Мы поддаемся такому любопытству, взаимодействуя с другими людьми или наблюдая за ними. Мы разговариваем с друзьями, потому что нам интересно, какой фильм они только что смотрели, или хотим услышать их мнение о текущих событиях, или намерены узнать о последних слухах, которые до них дошли.

Социальное любопытство также может направляться с более отстраненного «наблюдательного пункта». Замечательный тому пример – наблюдение за окружающими в людном месте, например, на автобусной остановке или в Центральном парке Нью-Йорка. Там можно увидеть, как ссорится парочка, как двое детей играют в игру, которую только что придумали, как мужчина гуляет с ручной уткой (да, бывает и такое). В зависимости от того, что люди делают или говорят, можно сформировать определенные суждения и мнения о том, что они собой представляют в действительности или как ведут себя в приватных ситуациях. Любопытство – наш драйвер к изучению людей.

5. Поиск приключений. Этот аспект схож с измерением толерантности к стрессу, за исключением того, что искатель приключений, или острых ощущений, не просто к нему толерантен – он его реально любит. Искатель приключений не помнит себя от счастья, оказываясь (добровольно) в рискованных ситуациях, потому что приобретает опыт. Для него возможность поучаствовать в авантюре или испытать нечто новое вполне стоит риска физического ущерба, общественного осуждения или финансовых потерь.

В поисках примера не стоит далеко ходить – перед вами Ричард Брэнсон, исключительно успешный предприниматель. Он пробовал облететь на воздушном шаре вокруг света, переплыть на лодке Атлантический океан, доблестно противостоял бурям, сокрушавшим все на своем пути. Брэнсон заявляет, что оказывался в семидесяти шести ситуациях смертельного риска; одна из них – когда он во время езды на велосипеде в горах упал, перелетев через руль, отделался незначительными травмами, а его велосипед рухнул с вершины скалы. Ясно, что Брэнсон очень комфортно себя ощущает в ситуациях, где присутствует элемент опасности. Вот вам эталон искателя приключений.

У радостного исследователя и искателя приключений любопытство возникает легко, по сути, на автомате. То же справедливо и для человека, которому присуще социальное любопытство, в зависимости от ситуации и окружения. Для представителей данных трех измерений любопытство – это желательное и комфортное состояние. Если вы осознаете позитивные преимущества, которые получаете от чего-либо, тогда проще дать себе волю. Но мы не всегда испытываем подобные ощущения и не можем реально на них полагаться.

Если вы противитесь любопытству, то можете сослужить хорошую службу самому себе, проанализировав истоки своей тревожности. Если вам неуютно, если вы чего-то не знаете или остаетесь в неведении, тогда вы можете использовать это как мотивацию и стимул для изменения ситуации (депривационная сенситивность). Если вы не способны побороть страхи, то можете подумать о возможности их рационализировать, став при этом сильнее (толерантность к стрессу). В общем, мы просто желаем понять, что движет нас вперед и, наоборот, препятствует обретению менталитета любопытства. Знание мотивационных драйверов очень помогает.

В оставшейся части этой главы мы будем рассматривать техники и подходы, способные как минимум стимулировать чувство любопытства, помочь вам обрести новые знания и опыт и, таким образом, заглянуть в глубину и добраться до изнанки всех вещей.

Мы не можем сразу естественным образом взять и задуматься: «Эй, а что же это значит на самом деле?», поэтому указанные ментальные модели помогут вам постепенно и методически достигать этой вехи на пути.

Скептический взгляд на вещи

Скептицизм – это модель истинного понимания того, на что падает ваш взгляд, и выработки правдивой точки зрения на предмет. Слово «скептицизм» зачастую понимают неверно, придавая ему оттенок нежелательной черты личности. Когда некто говорит, что скептически относится к определенной вещи, то порой ерошит тем самым перышки других людей, которые думают, что собеседник всего лишь дает волю своим негативным проявлениям. В самом деле, зачем портить все веселье своим скептическим настроем?

Некоторые используют слово «скептический» как взаимозаменяемое с термином «циничный», однако между этими понятиями есть громадное отличие. За исключением того факта, что оба хода мышления включают в себя некоторую степень недоверия, они очень разнятся по сути.

Скептик подходит ко всему с точки зрения резона и узнавания; у него открытый ум, однако он избирательно подходит к доказательствам. Циник же не верит ничему, с чем заранее не успел согласиться. Циники упорны и зациклены на своих убеждениях. Они считают, что все в жизни развивается определенным образом, и это не подлежит сомнению. Даже прочные и проверяемые доказательства не могут поколебать их веры.

Цинизм опасен, поскольку подразумевает, что никаких ответов в жизни не существует. Циник убежден, что все заранее предопределено, и нет смысла что-либо подвергать сомнению. Цинизм тормозит любое исследование, убивает интерес. Это опасно, потому что ведет к безнадежности. Скептицизм, с другой стороны, имеет позитивную цель: раскрыть реальную правду.

Скептик хочет найти неопровержимую истину – или подобраться к ней насколько возможно ближе. Это желание диктует потребность проникнуть под поверхность вещей и определить, что в действительности находится перед вами. Термин «скептицизм» происходит от греческого skeptikos, что в переводе означает «разглядывать» или «расследовать». Миссия скептика – вопрошать. Скептический ум натренирован искать основополагающие факты – беспристрастно и не поддаваясь влиянию никаких предвзятых мнений и личной заинтересованности. Возможно, для большинства из нас это неестественный образ мышления, однако он может пролить свет на то многое, что вы оставляете во тьме.

Скептики не желают верить слепо или возводить истину на пьедестал. Они не хотят лишать других людей иллюзий – но точно так же не хотят они даровать кому бы то ни было фальшивое доверие. Они просто желают понимать, не умаляя важности выводов, которые могут выйти из-под спуда. Скептик – это беспристрастный судья в уголовном процессе, у него одни стандарты для всех и приверженность интеллектуальной честности. Он рассматривает вещи только в черном и белом цвете, как должны делать и вы. Здесь не может быть места для манипуляций.

Здоровый скептик всегда изучает и подвергает сомнению источник информации – и неважно, насколько авторитетен и разрекламирован этот источник, все равно убедить его могут только доказательства. Источник может иметь непогрешимые отзывы, блестящую репутацию, обширную славу или авторитет. Все это прекрасно. Но скептику все равно нужны доказательства.

Скептицизм приносит тем больше удовлетворения, чем чаще вы к нему прибегаете, тем самым становясь меньше подвержены ошибочному мышлению, использованию противоречивых фактов и слабых аргументов. Просто убедитесь, что не превращаетесь в докучливого педанта, обретя вожделенную силу проницательности. Скептицизм – это скорее менталитет, требующий не выносить суждений, пока вы не будете уверены, что истина видна невооруженным глазом.

Подобный поиск истины и реальности может напомнить нечто, с чем вы уже знакомы: научный метод познания. Действительно, скептики, больше чем кто-либо другой, напоминают ученых своими жесткими стандартами доказательности. Научный метод – проверенный временем процесс сбора информации, который ученые веками использовали для проверки своих теорий. Его суть в том, чтобы, подвергая наблюдения и предположения тщательной проверке, убедиться: истина раскрыта. Например, если некто делает наблюдение, что ночью становится холоднее, то истинность этого наблюдения нельзя проверить иначе, как собрав данные для дневного и ночного времени и сравнив их.

В целом принято считать, что научный метод предусматривает пять этапов: задать вопрос, выстроить гипотезу, проверить ее в ходе эксперимента, проанализировать результаты и сделать вывод. На самом деле этот процесс в точности отражает суть скептицизма. Утверждение без доказательств и фактов – всего лишь мнение и, конечно же, не подводит к истине ближе ни на шаг.

Итак, чтобы подвергнуть проверке каждодневные утверждения, нужно провести эксперимент, собрать данные и эмпирическим путем проанализировать результаты. Скептицизм приводит вас на уровень расследования и открытия, который отсекает допущения и открывает путь истине.

Теперь, когда мы установили, что «скептицизм» – вовсе не ругательное слово, а отличительный знак толкового мышления, как можно этим воспользоваться, чтобы оценить относительную истинность того или иного заявления? Вот примерное руководство для того, чтобы подходить к любому предмету с соответствующей долей скептицизма.

1. Примите заявление. Полностью проникнитесь его смыслом и подоплекой после того, как оно сделано. Даже если при первом произнесении оно звучит для вас смехотворно, по крайней мере сделайте вид, что это серьезное и осмысленное убеждение. Отдайте своему источнику преимущество сомнений хотя бы на этом коротком отрезке пути. Это позволит вам уделить ему все внимание, которого он заслуживает, хотя бы для того, чтобы обнаружить слабые места. Отвергая, мы отключаем внимание.

2. Задайте вопросы об источнике. Проанализируйте надежность источника информации. Затем оцените возможные намерения источника. Если это публикация, медиаплощадка или сайт, оцените его репутацию и проблематику – есть масса источников, которые на первый взгляд смотрятся безупречно, а потом выясняется, что они не брезгуют искажением или подтасовыванием истины в угоду своим целям. Если источник – ваш друг, родственник или знакомый, попросите его сообщить, где он сам взял информацию (если возможно, при этом не вдаваясь в горячие споры).

3. Поищите подкрепляющие аргументы или информацию. Если некое утверждение получило огласку, возможно, существует обширная подкрепляющая информация, которую нетрудно будет найти в интернете. Ищите аргументы в пользу исследуемого вами заявления – опять-таки, не забывая анализировать источники.

4. Поищите опровергающие аргументы или информацию. Повторите Этап 3, но в этот раз ищите заявления или источники, которые отрицают или критикуют найденные вами сведения. Отдавайте отчет в возможности предвзятого восприятия со своей стороны на данном этапе – не сбрасывайте со счетов противоположные мнения и не склоняйтесь к ненадежным источникам только лишь потому, что они поддерживают ваши убеждения. Следуйте высоким стандартам истинности.

5. Анализируйте свои находки логически. Именно здесь нужно свести воедино все, что вы узнали, и взвесить вероятность правдивости или ложности сделанного заявления. Мне нравится записывать информацию о разных вещах, осмысливая ее и сопровождая комментариями, и вы можете делать то же самое, перечисляя все «за» и «против», составляя ментальную карту или аргументативное эссе для себя. Или можете просто все тщательно обдумать, ничего не записывая. Помните: вы ищете доказательства, а не определенность, и однозначный ответ не требуется. Вы просто хотите заглянуть под поверхность. Куда указывают доказательства, туда и смотрите.

Если вы найдете изначальное заявление заслуживающим внимания, соглашайтесь с ним. Если у вас останется масса сомнений или доказательства будут противоречивыми – не соглашайтесь. Если увидите конкурирующие данные в пользу обеих сторон и не сумеете сразу же их увязать вместе, можете оставить принятие решения до поры до времени. И опять повторим: важна истина, а не определенность.

Критическое мышление

Критическое мышление – это акт откладывания награды ради точности и объемного понимания представленных нюансов. Этот метод не слишком популярен как жизненное руководство, однако с его помощью вы научитесь проникать в глубины любого утверждения.

Задача критического мышления не в том, чтобы дать быстрый и «легкоусвояемый» ответ. На самом деле она даже не в том, чтобы продуцировать какой-либо сертифицированный вывод. Суть критического мышления в том, чтобы повысить прозрачность соответствующей темы. В фокусе критического мышления – не ответы на вопросы, а их анализ. Подход, как видим, иной, но конечная цель та же, что у скептицизма: найти истину о сути предмета.

Вместо того чтобы сформировать прочное, как скала, и неоспоримое убеждение, критическое мышление расширяет ваш угол зрения и предоставляет несколько способов взглянуть на ситуацию или проблему. Оно ограждает вас от внешних шумовых помех и легких ответов, чтобы показать полную картину обстоятельств или вопросов. Оно позволяет подискутировать по поводу информации или темы – даже если только с самим собой. Так вы узнаете больше, чем видно невооруженным глазом.

Вопросы, которыми пользуется критическое мышление, идут дальше стандартных просьб типа «только факты, мадам». Вместо этого они бросают отвечающему вызов, требуя протестировать доводы на важность предмета, их истоки, релевантность и альтернативные или противоречащие убеждения. Такие вопросы можно применить к любому предмету – даже, с определенными коррективами, к научным или математическим принципам. Задача не в том, чтобы заставить вас согласиться или не согласиться с конкретной доктриной, а в том, чтобы просто осознать ее значение во всей полноте.

Давайте возьмем для примера теорию гравитации. Все, что вам нужно знать, – что это в общем один из законов физики, которые управляют и нашей планетой, и Вселенной, насколько нам о ней известно. Мы можем представлять, что наши знания о Вселенной велики, но, смотря на это с точки зрения критического мышления, мы увидим, что правильные вопросы могут выявить некий факт, который сначала вам в голову не пришел.

Вот некоторые вопросы, которые вы можете использовать для критической оценки предмета. Я не стану делать попыток давать на них ответы – так уж вышло, что я не физик. Но я многое изучил и теперь могу составить несколько толковых вопросов по данной теме. А главная цель этого упражнения – показать, как такие вопросы задавать.

Что придает важность теории гравитации? Очевидно, этот вопрос задан с целью услышать, почему теория гравитации заслуживает, чтобы о ней говорили.

Какие тонкости теории гравитации важны и почему? Этот вопрос сводится к определению специфических элементов теории гравитации и разъяснению, как они воздействуют на определенные факторы движения тел.

Что отличает теорию гравитации от других теорий и почему? Ответ на этот вопрос должен раскрыть, почему данное понятие имеет или не имеет особой значимости.

Какие примеры из теории гравитации вы можете привести? Этот вопрос должен помочь в понимании предмета с помощью конкретного примера.

Какая разница между теорией гравитации и другими физическими законами? Этот вопрос предполагает сравнение двух различных моделей, и ответ позволяет разобраться, что отличает одну от другой.

Как теория гравитации связана с квантовой физикой? Ответ на этот вопрос должен предложить описание того, как предмет нашего анализа связан с другими видами существующего знания.

Какие доказательства истинности или ложности теории гравитации вы можете предложить? Этот вопрос побуждает признать как позитивные, так и негативные стороны нашего предмета. У каждого предмета или темы есть свои сильные и слабые стороны с точки зрения их применимости и универсальности.

Какие закономерности вы отмечаете в теории гравитации? Ответ на этот вопрос поможет выявить повторяющиеся элементы и причинно-следственные связи, которые почти всегда говорят о важности предмета.

Каковы преимущества и недостатки теории гравитации? Этот вопрос устанавливает еще одно сравнение возможных эффектов теории гравитации.

Где теория гравитации может быть особенно полезна и почему? Цель этого вопроса – получить примеры того, как эта теория используется в реальном мире и как она может повлиять на жизнь человека.

Какие критерии вы бы использовали для оценки точности теории гравитации? Вопрос должен помочь выяснить, как найти прочные доказательства в пользу действенности или недейственности теории. Также он вводит понятие особой системы измерений.

Какая информация вам понадобилась бы, чтобы принять решение по поводу теории гравитации? Этот вопрос адресуется к условиям, в которых могут успешно работать кейнсианские модели, а также выясняет, какая контекстуальная информация здесь будет важна.

Вы согласны, что теория гравитации работает? Почему да? Почему нет? Этот вопрос побуждает использовать ваши мыслительные способности, чтобы вынести суждение о ценности определенной концепции.

Как бы вы приступили к созданию или разработке новой модели теории гравитации? Поясните свою мысль. Этот вопрос требует, чтобы вы заново воссоздали эту концепцию согласно собственным идеям и представили, как бы они смогли работать в будущем.

Уфф… Какая куча вопросов. И это только малая доля разнообразных сторон и углов, с которых и под которыми вы можете исследовать любой конкретный предмет. Ни на один из них нельзя ответить определенно – это невозможно. Но их открытая природа побуждает вас рассматривать факты с объективной позиции. Не начинает ли вам казаться, что мы повторяемся и бегаем по кругу? В самом деле, упражнение может показаться бесконечным и утомительным, но поставьте во главу угла главную цель – открытия и перспективы, и все станет более осмысленным.

Дойдя до этой точки, вы, возможно, уже воспользовались всеми полученными ответами, чтобы сформулировать теорию или заключение – или же нашли заключения других людей, которые согласуются с их интерпретацией значения фактов. Но, как и ответы на вопросы, которые вы только что искали, идеи, с которыми вы сталкиваетесь (даже ваши собственные), также должны подвергаться такому же пристальному анализу на предмет достоверности и проверки временем. Первый блок вопросов должен касаться структуры вывода и того, опирается ли он на прочную основу в рассуждениях. А второй набор вопросов концентрируется на качестве заключений и подкрепляющей аргументации. Это можно увидеть на том же примере с нашей моделью теории гравитации.

Каковы проблемы и выводы теории гравитации? Этот вопрос затрагивает основу всей теории – проблемы, которые она пытается разрешить, – и соответствующие ответы.

Каковы аргументы в пользу ваших выводов? Хорошо сформулированное заключение перечисляет факты, на основании которых оно сделано. Данный вопрос идентифицирует такие факты. Жизненно важно отличать факты от анекдотов и ощущений.

На каких предпосылках основана ваша теория? Если при вынесении заключения использовались какие-либо переменные факторы, важно их указать. Например, теория гравитации в целом исходит из того, что к ней применимы релятивистские законы, а квантовая сингулярность и рядом не стояла.

Следующие два вопроса должны выявить недостатки мышления, которые могут скомпрометировать ваши заключения.

Есть ли упущения в суждениях? Этот вопрос касается любых неточностей, ошибок или прямых фальсификаций в любом из представленных доводов.

Насколько убедительны доказательства? Речь о том, как проверить, что подкрепляющие заключение факты безукоризненны, взяты из легитимных источников, не грешат искажениями и не несут дезинформации.

Такие вопросы могут породить еще больше вопросов вместо ответа на ваши запросы. Но повторим, что это и есть самое главное в подобной тактике: сформировать объемный взгляд на исследуемый предмет, не останавливаясь на первом же ответе, который покажется «определенным». Если нечто является определенным, это не значит, что оно истинно.

Но это еще не все – критическое мышление идет намного дальше, и это мы рассмотрим на примере модели Пола – Элдер (названной по фамилиям ее создателей). Данный подход в самом деле уходит глубже – образно выражаясь, прямо в «кроличью нору».

Модель мышления Пола – Элдер

Как, должно быть, уже ясно, повышение качества мышления, смекалки и интеллекта никогда не происходит по случайности. Скорее вы добиваетесь этого осознанно и намеренно. Модель критического мышления Пола – Элдер – это необычайно полезный инструмент, который поможет вам в тренировке интеллекта и улучшении качества мышления. Модель идет гораздо дальше набора вопросов, которые мы рассматривали ранее, и проливает свет на совершенно иной образ мыслей.

Мышление как функция может включать в себя множество характеристик. Точно так же, как физическое движение может отличаться грациозностью и красотой форм, мышление может быть упорядоченным и «корректным» – или неуклюжим и лишенным элегантности! Обретая интеллектуальные стандарты, мы ставим целью достижение качества мышления, и немалую долю в этом занимает развитие навыка и привычки критического мышления.

Существуют три главных компонента данной модели.

1. Элементы мышления или рассуждения.

2. Интеллектуальные стандарты, которые следует применять к элементам суждения.

3. Черты личности критически мыслящего интеллектуала.

Давайте начнем с первого компонента. Что такое элементы рассуждения? Модель Пола – Элдер приглашает нас рассмотреть составляющие самого мыслительного процесса, а затем оценить их и их функцию. Авторы предложили восемь структурных элементов рассуждения.

1. Цель.

2. Вопросы.

3. Информация.

4. Рассуждения и умозаключения.

5. Концепции.

6. Подразумеваемые утверждения.

7. Допущения.

8. Точка зрения.

Первый элемент, цель, иначе можно назвать вашей задачей, установкой или намерением. Критически мыслящая личность должна быть кристально чистой в своих целях. Иными словами, подумайте, что вы реально пытаетесь совершить и почему? Нуждается ли ваша цель в уточнении или расширении?

Еще один элемент – это вопрос как таковой, существующая проблема или исследуемый предмет. Есть знаменитое высказывание Вернера Гейзенберга: «Мы наблюдаем не саму природу, но природу, подверженную и доступную нашему методу исследования». По сути, качество ваших запросов имеет значение и формирует оставшуюся часть вашего критического мышления. Чтобы оценить данный элемент, задайте себе в точности тот вопрос, на который вы пытаетесь ответить, – и обратите внимание, как вы ставите этот вопрос. Подумайте, могли бы вы сформулировать его по-иному? Какого рода этот вопрос, можно ли его упростить? Какую форму примет ответ? Не является ли он в действительности совокупностью нескольких вопросов поменьше?

Критическое мышление также включает в себя сбор информации. Если вы верно поставили вопрос, то сможете собрать сведения, которые будут относиться к сути дела, и игнорировать все остальное. Спросите себя, являются ли данные, которые вы собираете, не просто существенными, но еще и достаточными – иными словами, хватает их или нет? Точны ли они, каков источник их происхождения? Не упустили ли вы какую-либо информацию? Когда вы говорите, что конкретная информация релевантна, на что именно вы опираетесь в своей оценке?

Это плавно подводит вас к еще одному элементу – рассуждению. Вы берете данные, находящиеся перед вами, и делаете на их основе выводы. Вы интерпретируете набор фактов, чтобы прийти к определенному заключению. Но чтобы проверить, правильно ли вы это делаете, нужна уверенность, что ваши рассуждения действительно логически вытекают из имеющихся доказательств. Подумайте, имеет ли ваша интерпретация смысл, или вы не сумели взглянуть на ситуацию под другим возможным углом? Как вы пришли к заключению, надежно ли оно, то есть не сделали ли вы каких-либо необоснованных допущений? Рассуждения не должны выходить за рамки того, что говорят данные. Именно в этот момент вы взвешиваете альтернативны и анализируете исходные предпосылки.

Отсюда следует другой элемент – концепции. Это теории, идеи, модели, принципы и законы, которые мы создаем для себя, чтобы лучше понять собранные данные. И опять-таки концепции должны быть правомерны, то есть соответствовать данным – не более и не менее. Тщательно обдумайте свою гипотезу, свои утверждения и допущения. Попробуйте отыскать главную нить или принцип и задайтесь вопросом, а достаточно ли они четкие, простые и релевантные. Любые модели хороши настолько, насколько точно они отражают реальность и позволяют делать прогнозы. Ваша модель/теория такова? Почему да или почему нет?

Допущения – еще один элемент, который мы упоминали выше. Это идеи, которые мы принимаем как данность (сознательно или бессознательно), даже если для них нет четких доказательств. Спросите себя, на какие очевидные фрагменты информации вы опираетесь, а какие, возможно, проглядели. Подумайте, что вы принимаете как данность, а что считаете неважным? А это действительно неважно? Внимательно взгляните на все этапы, которые привели вас к вашим выводам или теориям, и спросите себя, действительно ли они подкреплены строгими фактами.

Подразумеваемые утверждения и последствия – еще один элемент. Если вы принимаете какую-то идею или истину, тогда другие идеи или истины естественным и логическим образом будут вытекать из нее. Любые действия имеют последствия, а мысли что-то подразумевают под собой. Подумайте, вы все это учли? Что последует естественным образом за вашими поступками или заявлениями? Что подразумевает под собой позиция, которую вы заняли, или конкретное заявление, которое вы делаете?

Наконец, восьмой элемент – это точка зрения, то есть, по сути, ваша собственная уникальная перспектива или ориентация. Никто не может похвастаться тем, что у него абсолютно нейтральная система ценностей, так что стоит подумать, какова ваша позиция и как она влияет на ход ваших мыслей. На чем вы концентрируетесь и почему? Не нужно ли рассмотреть альтернативу? Разумны ли ваши взгляды, или вы что-то игнорируете и упрощаете? Подумайте, как ваша точка зрения пересекается с вашими допущениями и выводами о том, что находится перед вами. Не противоречит ли она им? Даете ли вы себе достаточную возможность подвергнуть сомнению свою ориентацию или пересмотреть воззрения, которые, возможно, вас ограничивают или вызывают смущение и стресс?

Как вы можете видеть, каждый из этих элементов предполагает сложный и изменчивый процесс мышления. Но без сознательного понимания того, как эти компоненты функционируют и взаимодействуют, качество нашего мышления вряд ли будет высоким. Вы можете увлечься необоснованными допущениями, делать ложные заключения или проводить экстраполяции на основе неполных данных, чтобы подтвердить плохо выстроенную теорию, которая основана на частичной, низкокачественной информации. И вы можете даже не осознавать всего этого!

Основной резон для понимания этих элементов (первой части модели) заключается в том, что, поняв их, вы сможете их оценить и совершенствовать согласно своим интеллектуальным стандартам (вторая часть). Задавая некоторые из перечисленных выше вопросов, мы увидели, как можно поставить под сомнение и исследовать каждый элемент. Пол и Элдер предложили для этого более формализованный инструмент, который они назвали «универсальные интеллектуальные стандарты». Эти стандарты определяют качество рассуждений, работая как руководство по процессу мышления. Вы можете сначала дать ответы на некоторые из этих вопросов осознанно, однако цель в том, чтобы со временем это превратилось в привычку и делалось на автомате.

Всего имеется девять стандартов, и каждый из них можно по очереди применять к перечисленным элементам. Вот эти стандарты.

1. Ясность.

2. Точность.

3. Прецизионность.

4. Релевантность.

5. Глубина.

6. Широта.

7. Логичность.

8. Значимость.

9. Объективность.

Первый стандарт – ясность. Прояснить – значит уменьшить путаницу или неопределенность, например, если вы работаете над каким-то заявлением, то приводите пример, перефразируете или упрощаете свои слова. Зачастую то, что кажется замечательной идеей, на самом деле вещь по типу «много шума из ничего», которая рассыпается в прах, когда вы пытаетесь ее упорядочить.

Точность – это стандарт соответствия действительности. Иными словами, что-либо истинно или нет? Как бы вы ответили? Подвергая проверке истинность какого-либо заявления или фрагмента информации, мы также должны учитывать источник и мотивы приводимых доказательств. Спросите себя, какие у вас причины верить в истинность или ложность какой-то идеи. Может, лучше считать ее гипотезой или мнением?

Стандарт прецизионности также важен. Он касается специфичности. Качественное мышление предполагает точные, четкие и сфокусированные утверждения. Не слишком ли общий у вас подход? Иногда качественное критическое мышление означает проникновение в детали предмета, чтобы в точности понять, что вы говорите.

Стандарт релевантности мы уже упоминали. Это не ценностное суждение и не личное мнение, а оценка того, действительно ли возникшая у вас мысль имеет отношение к заявленной вами цели. Нужно держать в уме изначальный вопрос и сравнивать его с другими вашими вопросами, данными и интерпретациями. Действительно ли то, что вы думаете, помогает решить конкретную проблему?

Глубина – это стандарт, затрагивающий уровни сложности. Не слишком ли мелко вы мыслите? Должным ли образом вы учли сложности и трудности имеющейся проблемы? Данный стандарт позволяет вам всеобъемлющим образом осмыслить реальный масштаб вопроса и уровень, на котором вы пытаетесь его решить.

Аналогичным образом широта – это вопрос не сложностей и трудностей проблемы, а скорее ее естественных границ. Вы в достаточной мере учли другие перспективы? Можно ли расширить охват вашего мышления? На этом уровне вы взвешиваете альтернативные точки зрения и расширяете собственные рамки.

Логичность – стандарт очевидный и более сложный в прикладном значении, чем кажется. К логичности подхода придраться трудно, однако спросите себя, действительно ли то, что вы думаете, имеет смысл. Если вы придумали аргументы, в самом ли деле каждая предпосылка естественным образом вытекает из предыдущей? Действительно ли ваше заявление опирается на имеющиеся доказательства? В корректных ли понятиях вы решаете проблему? Этот стандарт помогает обрести уверенность в том, что элементы вашего мышления надежно согласуются между собой.

Стандарт значимости касается – в известной мере – фокуса внимания. Скрупулезно анализируйте информацию, которую решили поставить в центр внимания, и спросите себя, действительно ли это наиболее значимый аспект рассматриваемой проблемы. Не отвлекли ли вас относительно малозначимые детали? Тщательно фильтруйте информацию и оставляйте лишь самое важное.

Наконец, стандарт объективности – значимый, но несколько коварный для работы с ним. Здесь вы задаете себе вопросы о правомерности вашего мышления. Опытный критически мыслящий человек учитывает мышление других людей и цель, которую они преследуют. Данный стандарт стоит ближе всего к аспекту морали – действительно ли вы используете свой интеллект честно и достойно или просто пытаетесь выиграть спор либо поманипулировать данными, чтобы получить желаемое? Этот стандарт проверяет, действительно ли мы проявляем разумность и зрелость мышления и тщательно оцениваем последствия.

Печально, но факт: многие ошибочно принимают интеллектуальную строгость за «кровавый спорт» или думают, что развитие критического мышления – такой причудливый способ обрести интеллектуальное доминирование над другими людьми и выиграть спор. Поэтому жизненно важно последовательным образом подвергнуть сомнению вашу собственную позицию, намерения и ограничения.

Критически мыслящий человек – не тот, кто успешно добивается собственной правоты или демонстрирует мастерство интеллекта. Скорее это человек, который научился комфортно воспринимать свою неправоту и теперь умело использует когнитивные процессы не просто для того, чтобы подтвердить то, что уже знает, а для того, чтобы пролить свет и открыть для себя новые пути мышления, которые иначе останутся скрытыми за извилистыми или непроверенными рассуждениями.

Это приводит нас к третьей, заключительной части модели: к интеллектуальным чертам личности, которые Элдер считает характерными для тех, кто наработал в себе навык критического мышления. Успешно применяя интеллектуальные стандарты к элементам рассуждения, мы настраиваем свой ментальный аппарат и становимся хорошими мыслителями… А те, кто приобрел привычку (именно привычку, а не статичное личностное свойство) критического мышления, демонстрируют определенные характеристики и в свою очередь неплохо эти характеристики культивируют.

Вот эти черты.

1. Интеллектуальное смирение.

2. Интеллектуальное мужество.

3. Справедливость.

4. Интеллектуальная эмпатия, то есть умение не просто на словах отдавать должное другим точкам зрения, но на самом деле внимательно их рассматривать как альтернативы своим личным взглядам.

5. Уверенность в своих суждениях.

6. Интеллектуальная автономия, то есть способность думать за себя, самостоятельно.

7. Интеллектуальная настойчивость, то есть способность продвигать обескураживающие, непопулярные или сложные концепции.

8. Целостность.

Хотя полезно держать в уме данные качества, занимаясь развитием своих ментальных способностей, конструктивнее будет смотреть на них как на черты, являющиеся естественным результатом последовательного приложения интеллектуальных стандартов к элементам вашего рассуждения. Иными словами, мы можем считать идеалом сильные, подтянутые тела профессиональных спортсменов, но сами обрести такие же можем лишь в результате целенаправленных и регулярных тренировок.

Люди, сделавшие критическое мышление частью своей повседневности, учатся четко и емко формулировать проблемы и с осторожностью обдумывать решения, задаваясь вопросом: действительно ли данные, которыми мы пользуемся, релевантные, достаточные и логичные. Они не перестают задавать вопросы (прежде всего о себе самих!) и тестировать любые выводы, к которым приходят, по критериям интеллектуальных стандартов и собственных целей. Они не жалеют трудов, чтобы убедиться, что не допустили ложной интерпретации и учли альтернативы. Они одновременно и обладают открытым умом, и нацелены на конкретизацию и выводы. Помимо всего прочего, они любознательны и стремятся отыскать наилучший способ удовлетворить свою любознательность – не оказаться правыми любой ценой, а получить удовлетворение от знания о мире и о себе самих. При всем этом они не теряют из виду контекст, в котором действуют, и знают, как взаимодействовать с другими людьми даже в сложных ситуациях и при разнице во взглядах.

Давайте рассмотрим несколько примеров того, как работает весь процесс в целом. Представим, что вы пришли на встречу друзей, вас знакомят с новым человеком, и вы вступаете с ним в разговор. Вы делаете комплимент класной рубашке своего нового знакомого, а вам отвечают, как дешево она обошлась и какая это была выгодная покупка. Вы непринужденно замечаете, что, должно быть, эту рубашку сшили в какой-нибудь подпольной мастерской, как и большинство сегодняшней одежды. Другой человек смеется, но отвечает: «Будем надеяться, что нет. Но не все такие мастерские плохи».

Вы начинаете возражать, говорите, что думаете по этому поводу: подпольные производства, пользующиеся марками известных брендов, ответственны за худшие нарушения прав человека, они эксплуатируют рабочую силу из третьих стран, чтобы получать огромные прибыли за счет уже процветающих компаний. На самом деле, вы удивлены, что ваш собеседник этого не знает, и вскоре завязывается горячая дискуссия.

Но если вы практикуете критическое мышление, то в этом месте сделаете паузу и попрактикуете смирение, искренне заинтересовавшись позицией и утверждениями своего нового знакомого и тем, какую информацию он имеет в их поддержку. Возможно, вы осознаете свой собственный эмоциональный вклад в проблему и зададитесь вопросом о своей собственной точке зрения, вместо того чтобы вступать в споры, исходя из одних лишь допущений.

В ходе разговора вы задаете вдумчивые, но сфокусированные вопросы, чтобы попытаться понять точку зрения собеседника – и свою тоже. Почему он думает, что некоторые подпольные мастерские не так плохи? Где он взял информацию? Попрактикуйте объективность мышления. Не спешите с выводами, пока не соберете все факты.

После длительной беседы вы обнаруживаете, что человек приехал из страны, где «потогонные производства» платят рабочим в неделю столько, сколько на другой работе они бы получали за месяц. Вы узнаете, что многие люди, ранее бывшие бесправными, могут трудиться на этих предприятиях и обеспечивать свои семьи, и ваш знакомый как раз из такой семьи. Вы слышите, что, хотя на «потогонных производствах» действительно ужасные условия, это все же лучший вариант для многих людей в ряде стран – такой сложный набор информации вам раньше анализировать не доводилось.

Вы быстро осознаете, что подпольные производства – это проблема, которой вы в действительности никогда специально не занимались, и тут кроется больше вопросов, чем вы думаете. Еще вы понимаете, что по сравнению с вашим знакомым у вас меньше информации по теме, и вы даже не уверены, чем продиктованы ваши впечатления. Вы заканчиваете разговор, решив лучше разобраться в политике родной страны вашего собеседника и испытав благодарность за возможность подвергнуть анализу свои необдуманные и непроверенные мнения по очень сложному вопросу.

Вот элементы, которые присутствуют в данном примере.

• Точка зрения (как ваша уникальная перспектива повлияла на ваши выводы).

• Информация (достаточно ли у вас знаний для того, чтобы делать выводы, или ключевых фрагментов информации недостает).

• Концепции (популярная модель дешевой рабочей силы в развивающихся странах «с нулевой суммой»).

• Допущения (одно очевидное: никто не хочет работать на потогонном производстве, правда?).

Теперь в свою очередь интеллектуальные стандарты можно применить вот здесь.

• Глубина и широта применимы к вашей точке зрения (то есть действительно ли она единственно возможная?).

• Некоторые стандарты можно использовать для получения качественной информации (достаточная ли она, хорошего ли качества, откуда возникла ваша точка зрения?).

• Вы можете применять к своим концепциям те же стандарты, что и к информации (точна ли ваша модель «потогонных производств», действительно ли она отражает реалии, которыми поделился с вами человек?).

• Стандарт точности и значимости можно применять к вашим допущениям (проще говоря, истинны ли они, не может быть так, что вы сконцентрировались на неверном предмете?).

Все сказанное можно рассматривать вместе с такими чертами критического мышления, как интеллектуальное смирение и справедливость (то есть с учетом того факта, что победа в споре не стоит того, чтобы нападать и отталкивать от себя собеседника).

Неспособность разобраться в элементах собственного мышления (ваша точка зрения, имеющаяся информация, допущения) или нежелание потрудиться в целях повышения их качества за счет интеллектуальных стандартов (вопросы о логике, достоверности и глубине мыслительных процессов) могут увести подобную беседу в совершенно иное русло. Беседа вполне может превратиться в спор, а то и конфликт, особенно если вместо того, чтобы подвергнуть сомнению собственные допущения и осознать, что вы делали выводы на основе неполных данных, вы будете исходить из того, что ваш собеседник – человек невежественный и ваша задача – наставить его на ум.

Хотя вы по-прежнему считаете плохой идеей покупку поддельной одежды, вы узнали больше нюансов и стали понимать проблему лучше, чем до этого. За счет критического мышления вы узнали нечто новое и улучшили в процессе общения свои интеллектуальные способности. Уверен, вы согласитесь, что в долгосрочной перспективе это приносит больше удовольствия, чем простое ощущение выигранного спора!

Давайте возьмем более конкретный пример. Вы производитель одежды и заинтересованы в использовании новой ткани из хлопка и полиэстера, которая дешевле, чем та, которую вы в данный момент используете. Но у вас есть сомнения по поводу качества и совместимости с вашим оборудованием, поэтому вы делаете несколько пробных прогонов с образцом ткани, чтобы протестировать ее показатели на вашей фабрике.

Вы уже поработали над тем, чтобы сформировать концепцию (эксперимент с тестированием новой ткани), из которой вы намерены извлечь умозаключения (если эксперимент сработает, то и в более крупных масштабах все будет работать) для заявленной цели (сэкономить средства на ткани). Ко всем этим элементам рассуждения вы можете затем применить несколько интеллектуальных стандартов. Вы спрашиваете, точны ли вы в своей оценке характеристик ткани. Вы задаете вопрос, действительно ли цена ткани – единственный параметр, который следует учитывать, или другие вещи, о которых вы не подумали, могут повредить заявленной цели (то есть вы задаете вопросы о глубине и широте).

Вы отмечаете, что хотите получить конкретный исход (вы осознаете свою точку зрения и видите, как она влияет на задаваемые вопросы), но стараетесь провести эксперимент с нейтральных позиций. Когда эксперимент показывает, что один из типов швейного оборудования зажевывает новую ткань, вы используете логику и в процессе экстраполяции приходите к соответствующему выводу: ткань несовместима с одним типом оборудования, однако отсюда логически не следует, что такая проблема возникнет со всеми типами оборудования. Так и происходит.

Возможно, однако, вы замечаете, что здесь применимы не все стандарты – например, вопрос справедливости не учтен, и присутствует лишь очень узкий взгляд на вещи (отсутствуют глубина и широта, имеется очень ограниченное понимание последствий). Компания может перейти на новую ткань – и обнаружить, что она плохо отстирывается, а покупатели настолько недовольны покупкой, что через несколько месяцев повторные заказы существенно падают, полностью нивелируя небольшие прибыли, полученные за счет дешевизны ткани.

В этом месте критически мыслящий руководитель заметит проблему, обновит свою модель мышления и не забудет об этом, когда в следующий раз столкнется с похожей проблемой. Он осознает, что некоторые из исходных предпосылок были неверны – а именно идея о том, что цена ткани и ее совместимость с оборудованием были единственными параметрами, которые стоило учесть.

Критическое мышление можно применять в крупных масштабах к крупным решениям вроде вышеописанного или в ситуациях рангом пониже – например, таких как беседа на встрече друзей. Вы можете пользоваться критическим мышлением каждый раз, когда задействуете свой мозг – к счастью, вы делаете это постоянно. Первый шаг – это осознать разнообразные элементы вашего мышления. Цели, ограничения, «карта» реальности, которой вы пользуетесь. А вот следующий шаг – это взять на себя ответственность за эти элементы и, применяя интеллектуальные стандарты, улучшить их.

Ваш способ мышления четкий? Логичный? Справедливый? Вы фокусируетесь на правильных вещах и верно понимаете свою цель? В конечном итоге критическое мышление становится автоматическим. Это не означает, что вы никогда не ошибаетесь или внезапно превращаетесь в суперумный мегамозг. Скорее вы обретаете сознательный контроль над своей ментальной и интеллектуальной машинерией и задействуете ее потенциал по максимуму.

Вы можете по-прежнему ошибаться, чувствовать растерянность, упускать и неверно истолковывать огромные пласты информации, даже намеренно стараясь этого не допускать. Но делать ошибки для критически мыслящего человека не проблема, а наоборот, полезная вещь, которую можно использовать как своего рода обратную связь, и переделать все заново, на этот раз имея преимущество – вы обновили свои концепции, отточили цели и верифицировали утверждения. По сути, критическое мышление – не то, что вы думаете, а скорее как вы думаете. Упор на повышение качества процесса и содержание ваших мыслей также даст положительный результат.

Выводы

• Практический интеллект – еще один вариант термина «здравый смысл», но все мы знаем, что здравый смысл – свойство не такое уж обычное. Один из ключевых уроков, которые следует усвоить относительно практического интеллекта, звучит так: ничто не таково, каким кажется на первый взгляд. Мир вовсе не готов раскрыться перед вами по первому требованию, поэтому только от вас зависит, станете ли вы заглядывать вглубь, дабы разобраться в увиденном. Мы хотим этого, но слишком часто нами движет стремление к определенности и быстроте, а не к реальной истине.

• Первый и самый естественный путь заглянуть под поверхность – это культивировать в себе любопытство. Существует пять типов (измерений) любопытства, каждый из которых можно назвать стимулом задавать вопросы: радостное исследование, депривационная сенситивность, толерантность к стрессу, социальное любопытство и поиск приключений. Однако любопытство редко возникает легко и естественно, особенно по поводу вещей, к которым у нас нет врожденного интереса. Так что придется генерировать подобный подход с помощью иных методов.

• Одна из методик поиска истины и стимулирования любопытства – это скептицизм. Нет, речь не идет о цинизме или простом отказе верить в то, что вам говорят. Скорее это отказ слепо верить в сказанное и требование доказательств и фактов. В этом смысле скептик сродни ученому, который использует научный метод. Здесь требуется не ответ, а лишь понимание. Скептицизм требует замедлить поток мыслей и думать подобно ученому.

• И наконец, мы подходим к критическому мышлению. Оно связано с умением подвергать сомнению ответы, а не задавать вопросы. Критическое мышление ничего не принимает как данность и обеспечивает объемный и детализированный взгляд на тему или позицию. Без этого вы по определению будете выносить скорые суждения или полагаться на слова других. Мы можем практиковать критическое мышление, задавая серию вопросов. А еще можем пройти на более глубокий уровень, пропуская запросы и мысли через модель критического мышления Пола – Элдер. Она включает три компонента, которые в совокупности составляют «пуленепробиваемый» мыслительный процесс: (1) элементы мышления и рассуждения; (2) интеллектуальные стандарты, применимые к этим элементам; и (3) культивирование и потенциальное развитие интеллектуальных черт личности.

Глава 2. Самонаблюдение

В первой главе этой книги мы говорили о том, что наша психика заранее запрограммирована на то, чтобы выносить неверные суждения о видении мира, который зачастую совсем не таков, каким кажется. Еще мы говорили о том, как скептицизм и критическое мышление могут помочь в устранении подобных ошибок – в различении истины и не-истины.

В этой главе мы будем разбирать во многом те же проблемы, но в этот раз начнем с разговора о том, какие биологические факторы могут привести к аналогичным погрешностям рассуждения. Мы биологически запрограммированы на недостаток осознанности во многих вещах и, не зная, что именно нами движет, зачастую движемся к краю пропасти. Врачу ведь не стоит делать операцию, не зная истинных причин болезни; так же и мы должны понимать истинную подоплеку вещей, на основании которой работает наш мозг, чтобы двигаться вперед осознанно.

Мозг похож на сложную машину, и во многих смыслах так оно и есть. Но вы можете, если угодно, не видеть в нем ничего, кроме электрической сети, помещенной вовнутрь черепа. Информация передается нейронами посредством электрических импульсов при передаче возбуждения через синапсы. Вот и все – пачки импульсов и ретрансляционные станции.

Подобно электротокам из силовых розеток, мозговые импульсы, управляющие нашими мыслями, предпочитают пути наименьшего сопротивления. Мозг поддерживает эти облегченные каналы мышления в целях максимальной эффективности и скорости мысли. Это означает, что чем больше вы о чем-то думаете, тем активнее мозг изолирует и усиливает путь, по которому проходит мысль, тем самым упрощая очередное обдумывание данного предмета в будущем.

Это и хорошая новость, и не очень. Хорошая сторона заключается в том, что «очищение» каналов мышления упрощает выполнение определенных ментальных задач. Оно полезно для формирования хороших привычек и укрепления позитивного настроя. А плохо это потому, что мы привязываемся к негативным или ошибочным мыслям, которые могут превратиться в мыслительные паттерны «по умолчанию», и их трудно будет обойти. Именно отсюда берут начало плохие привычки, и именно поэтому, даже если логика говорит нам, что паучок нас не съест, мы не выносим даже его вида. Биологическая установка берет верх над ясным и четким мышлением и в итоге лишает нас здравого смысла и практического интеллекта. Мозг начинает проводить неверные мысли, и в этой главе мы увидим, что происходит при этом и как обратить эту тенденцию вспять.

Вы способны принять меры в целях противодействия ложным мыслям, которые задерживаются в уме, и обрести ясность мышления. Для этого требуется определенная степень целенаправленного и намеренного мониторинга наших ментальных процессов и понимания того, как они функционируют. Мы называем такую практику метапознанием – если говорить простыми словами, это процесс мышления о нашем мышлении и бесстрастное и объективное самонаблюдение.

Две системы мышления

Мозг – это чудо биологии. Однако, как и прочие телесные органы, он истощается от избыточной нагрузки. Во избежание этого мозг регулирует некоторые свои процессы, чтобы запасать энергию, необходимую для подпитки других своих функций. Это означает, что он всегда ищет коротких путей, чтобы не приходилось подолгу обдумывать каждую пришедшую нам в голову мысль, и тем самым сохраняет энергию. На деле же мозг срезает углы и игнорирует важную информацию в интересах сохранения драгоценной энергии. В древние времена это было полезно, потому что инстинктам выживания отдавался главный приоритет. Но сегодня польза такого подхода для нас существенно ниже.

Поиск нашим мозгом обходных путей привел к формированию двух систем мышления – одна из них сосредоточена на скорости и энергосбережении, а другая – на точности и анализе. Здесь нужно проявлять бдительность, особенно при усвоении новой информации или новых понятий. Мозг скорее сбережет энергию для ситуаций, связанных с выживанием, практически не осознавая, что это может стать причиной искаженного мышления.

Эту концепцию популярно изложил профессор Даниэль Канеман в своей новаторской книге «Думай медленно… решай быстро». В ходе серии экспериментов Канеман разработал модель, поясняющую отдельные процессы, которые задействует наш мозг в целях усвоения различных единиц информации и реагирования на них. Эти процессы он изобретательно обозначил «Система мышления 1» и «Система мышления 2».

Система 1 – это «быстрое» мышление в автоматическом, инстинктивном режиме. Именно ее мы задействуем в знакомой ситуации, которая не требует активного обдумывания, – например, когда узнаем своего знакомого, катаемся на велосипеде или проводим вычисления с однозначными числами. В силу своей интуитивности Система мышления 1 также ассоциируется с эмоциональными реакциями, например, слезами или смехом при виде старой фотографии.

Главное свойство Системы мышления 1 – непринужденность. Она не требует никакого анализа или рассуждения, задействуя вместо этого набор ассоциаций с уже испытанными нами не раз ситуациями. Система 1 – это комплекс ментальных обходных путей, именуемый «эвристическим подходом», который помогает нам очень быстро декодировать ситуации (подробнее об этом мы расскажем дальше). А поскольку Система мышления 1 не требует много времени или усилий, она затрачивает меньше энергии и не так ужасно истощает мозг. Чтобы принимать решения с Системой 1, не нужен список «за» и «против». Хотя Система 1 работает быстро, ее цель – скорее, а не вернее.

А вот Система 2 – это медленное мышление. Это стиль умозрительный, аналитический. Так мы поступаем, впитывая новый опыт или знание. Такой стиль используется в ситуации, требующей больше ментальных трудов и усилий. Система 2 контролирует принятие решений в ситуациях, влекущих за собой серьезные последствия, – к примеру, поступление в колледж, покупка нового автомобиля или увольнение с работы.

Систему 2 также используют, если нужен повышенный уровень концентрации или усилий, например, когда вы ведете машину в тумане, пытаетесь расслышать чьи-то слова в шумном помещении, припоминаете суть беседы, которая состоялась несколько недель назад, или изучаете новый и сложный учебный курс. Скептицизм и критическое мышление, о которых мы говорили в этой книге ранее, – предметы ведения Системы 2.

Система мышления 1 – текучая и инстинктивная, а вот с Системой 2 все наоборот: она намеренная, сознательная и методичная. Система мышления 1 – это такой вошедший в пословицу затяжной прыжок с парашютом; Система мышления 2 – такой же пресловутый адвокат-перестраховщик. Системе 2 нужны время и труд, чтобы обработать новую информацию, и в итоге она берет больше энергии у мозга, изнашивается и истощается. Такое взбудораженное ощущение утомления вы, возможно, испытывали, изучая что-нибудь или читая книгу. Но дело не в том, что вы непонятливы или утомлены – таков реальный биологический императив. Вы забрали слишком много энергии Системы 2.

Обе системы мышления важны для нас, так как мы пользуемся ими в разных ситуациях. В большинстве случаев нам не нужно замирать на месте и думать, когда мы переходим дорогу на зеленый свет или обнимаем старого приятеля, с которым давно не виделись. Все эти вещи мы делаем автоматически, и тут не надо долгих рассуждений или анализа перед совершением подобных действий. Вы поступаете на основании прошлого опыта – ваше решение моментально.

Помните, мы говорили, что мозг предпочитает путь наименьшего сопротивления? Это значит, что он отдает предпочтение Системе мышления 1 в каждом возможном случае, и вам приходится принуждать себя, чтобы отступить назад и переключиться на Систему мышления 2, которая работает в большинстве тех случаев, когда нам требуется ясность мысли.

Система мышления 1 в конечном итоге обладает ограничивающим воздействием, и это плохо, поскольку именно сюда в первую очередь устремляет свое внимание наш мозг. Мы становимся восприимчивы к вещам и ситуациям, которые попадаются нам на глаза; никакого скептицизма, сплошное легковерие и в результате – искаженное мышление. Мы импульсивны, мы спешим, не думая о последствиях и скрытых смыслах. Мы думаем как тупицы.

Если речь идет о вещах, которыми мы занимаемся на регулярной основе или которые нам хорошо известны, все прекрасно – здесь Система мышления 1 сверкает яркими красками. Там, где у вас богатый опыт, эта система отлично справляется с принятием достойных решений. Также очевидна ее полезность там, где есть опасные элементы, поскольку Система 1 заставляет вас бросаться вперед в тот момент, когда анализ и вдумчивое рассуждение обрекут на гибель.

Но в ситуациях незнакомых (а их большинство) инстинкты Системы 1 практически бесполезны. Система 1 работает на топливе знакомого и известного, заранее установленных ассоциаций. Ваши инстинкты уходят корнями в то, что вы уже знали, видели, испытали; они ничем не помогут в совершенно незнакомых условиях. Нельзя сразу и непринужденно пересесть за штурвал яхты из автомашины; даже если вам известно, как менять направление с помощью руля, эти инстинкты не помогут там, где нужно будет перекладывать паруса.

Кроме того, Система 1 – ухабистый путь в области научения. Помните: предпочтительный режим молчания вашего мозга – простота (можно сказать даже, леность). Получив новый учебный материал, ваш мозг, скорее всего, бросит на него взгляд и попытается сократить и упростить любые нюансы. Вот, возможно, самый главный урок Канемана: мы должны подавлять свой естественный инстинкт ленивого мышления.

Но и Система 2 не всегда такова, как ей положено быть. Мы не можем всегда работать на ее топливе, потому что это непрактично и затратно по времени. И что еще важнее, она истощает мозг, особенно если вы принуждаете себя ею пользоваться. Поддержание самоконтроля – а это и есть метапознание – утомительное занятие; если вы задействуете все ресурсы, заставляя себя чем-то заниматься, велики шансы, что в следующий раз вы не сможете этого сделать.

Это провоцирует побочный эффект – истощение Эго. Затраты ментальной энергии, которых требует Система мышления 2, могут так иссушить человека, что его мозги превратятся в кашу и вообще не смогут работать в обозримой перспективе. Если вы изо всех сил заставляете себя прочесть главу «Улисса» Джеймса Джойса (да, не самая легкая для чтения проза, причем явно для Системы 2, если таковая категория существовала бы в литературе), в следующий раз вы за эту книгу не возьметесь, разве что ваша Система 1 сформирует связь с материалом. Иначе совсем никак… это уж слишком. О, где мой вожделенный любовный роман с профилем Фабио Ланцони на обложке!

Истощение Эго просто-напросто ведет к умственной усталости, но при этом Система мышления 1 автоматически не включается; все сводится к невероятно неудачному принятию решений из-за стресса, дискомфорта и тревожности. После суетливого дня на работе вполне понятно, если вы решили не готовить полный обед (что, наверное, и вкуснее, и полезнее), а просто разогреть что-нибудь в микроволновке. (Заметим на полях: дополнительные исследования по теме истощения Эго не дали убедительных результатов, но все же то, что сознательное осмысление десяти дел ежедневно сильнее напрягает ум, чем осмысление двух, – надежный аргумент.)

И что с этим всем делать?

Первое и главное – попытаться усвоить, что есть два уровня мышления, и осознать, что вы чаще положенного используете Систему 1. Сознательно задайте себе вопрос, какой выбор вы делаете: правильный или всего лишь скоропалительный. Спросите, что движет вами – поиск правды или быстрота решения. Иными словами, используйте метапознание, понаблюдайте за собой беспристрастно и объективно. Прочертите контрастную линию между двумя типами мышления, узнайте, какие ощущения вызывает каждый из них. Осознание – первая ступень любого изменения, потому что здесь вы узнаете, куда нужно двигаться.

Во-вторых, и это намного труднее, следует трансформировать прилежание и борение Системы 2 в инстинкты Системы 1 с помощью намеренного повторения.

Возьмем шахматных гроссмейстеров. Долгое время им приходится задействовать Систему мышления 2, чтобы усвоить все сложности игры. Но за много лет, нарабатывая опыт, они проанализировали тысячи сценариев, эффективных стратегий и методов защиты. И вот, имея всю эту информацию в своем распоряжении, они могут без раздумий делать дебютные ходы, поскольку разнообразные комбинации – всего лишь виденные ранее схемы, и им нужно только переключиться на Систему 2, если в игре встречаются сложности. Так и для вас все в конечном счете сведется к пути наименьшего сопротивления.

Если вам удастся обернуть нечто, требующее сосредоточенных усилий, в привычные действия, трансформационное воздействие будет поразительным. Самая трудная составляющая любого действия – сесть на диету, сменить работу, научиться водить машину – всегда находится в самом начале, если речь идет о Системе 2. Но через какое-то время – как правило, не слишком долгое – вы начинаете чувствовать себя естественнее, занимаясь новым делом, и это превращается в позитивную привычку, о которой не приходится много задумываться (Система 1).

Если вы желаете, чтобы шахматы поменьше нагружали ум, понадобится время, чтобы перевести всю стратегию и все комбинации из Системы 2 в Систему 1.

Здесь в точности тот же принцип, что и с критическим мышлением. Действуя с помощью Системы 1, вы увязаете в дурных мыслительных привычках. Таким образом, начинайте намеренно замедляться и проходить ступени аналитического и критического мышления. Это займет время, однако в итоге станет привычкой, а привычка, по-другому сказать, – это когда нечто перешло от Системы 2 к Системе 1. И в конечном счете вы начинаете выполнять это автоматически.

Борьба с искажениями

Еще одна область, в связи с которой мы должны отслеживать свое мышление, это когнитивные искажения. Коротко говоря, это дополнительные способы, посредством которых мозг инстинктивно ищет короткие пути и путь наименьшего сопротивления, и это в результате приводит к ошибочному мышлению, искажающему или неверно интерпретирующему истину, и может впоследствии стать причиной плохих решений.

Когнитивное искажение – это модель мышления, которая отдает приоритет собственному опыту, убеждениям и субъективным суждениям в ущерб рассудительности и объективности. Мы все имеем собственные мнения, собственное восприятие мира и того, как он устроен. Эти убеждения коренятся в нашем опыте, и мы на их основе делаем прогнозы и рассуждаем о происходящем.

Проблема когнитивных искажений состоит в том, что они отражают опыт одного-единственного человек – вас. (Ну, или меня.) Ваше воспоминание о том или ином событии окрашено личными убеждениями по его поводу. И давайте посмотрим правде в глаза – ваша точка зрения, возможно, страдает от предубежденности. Каждый раз, когда рушатся отношения, их участники имеют собственное представление о том, что пошло не так, и склонны пересказывать историю разрыва таким образом, чтобы самим казаться лучше и переложить вину на других. А теперь представим, что такое когнитивное искажение возникает при каждой ситуации с неоднозначной интерпретацией.

В других случаях когнитивные искажения – это побочный продукт явно некорректных мышления и интерпретаций окружающего мира, который снова и снова порождает стремление нашего разума к определенности и Системе мышления 1. Не осознавая, что наши действия ограничены углом зрения и перспективой, мы обречены.

Искажения могут также корениться в двух моделях отыскания истины, с помощью которых мы организуем имеющуюся у нас ограниченную информацию о мире: это схемы и эвристика. Они служат для того, чтобы претворять в жизнь наши знания о мире и стимулировать быстрое принятие решений. Все они следуют по длинному пути, формируя наши психологические триггеры.

Схемы. Схема – это модель, посредством которой мы организуем и дешифруем получаемую информацию. Схема дает нам возможность заявить: «Хорошо, судя по этим трем факторам, которые я вижу, я знаю, что это такое и как надо действовать». Вообразите схему в виде моментального снимка некой ситуации и используйте этот снимок, чтобы упорядочить незнакомую информацию.

Схемы, введенные в обращение психологом Жаном Пиаже, контекстуальны. Они у нас есть для различных ситуаций. Схемы разрабатываются на протяжении всей жизни, хотя превалируют тогда, когда мы узнаем что-нибудь на самом раннем этапе. Но, будучи необычайно полезными, они все же подталкивают нас к неожиданным искажениям или ошибкам.

Эвристика. В то время как схемы помогают (и причиняют вред) при изучении и интерпретации определенных вещей, эвристика скорее имеет отношение к тому, насколько быстро мы решаем проблемы и принимаем решения. Эвристика – это обходной путь, которым следует наш ум, выбирая определенный образ действий, и, как и схема, она может быть полезной или вредной. В чем их отличие? Если схемы имеют отношение к пониманию ситуации в целом, эвристика касается вашей роли в ней и того, как в данной ситуации действовать. «Если ситуация такова, – говорит эвристика, – то мне следует действовать вот так».

Ежедневно мы принимаем сотни решений. Большинство из них – незначительные и весьма тривиальные: что съесть на завтрак, какую радиостанцию послушать по пути домой, в какой бакалее купить продукты и так далее, в отличие от ключевых жизненных решений, которые имеют долгосрочные последствия. Мы просто не можем оценить каждую мелкую деталь или возможные ответвления мелких решений. Это – лишние траты ценного времени и умственной энергии.

Такова суть эвристического подхода. Ментальные инструкции, основанные на прошлом опыте, мы задействуем для принятия повседневных решений. Подумайте об эвристике как о дидактических карточках: они предоставляют нам быструю и сжатую информацию в помощь скорейшему выбору в рамках повседневных решений; мы не можем сказать им «стоп» и заняться обдумыванием.

Как мы видели из предыдущего раздела, наш мозг обожает Систему мышления 1, схемы и эвристику: они требуют меньше усилий, энергии и времени и все упрощают. Когнитивные искажения усиливают такое предпочтение, поскольку мотивируют быстрые суждения и скорые решения. Однако, несмотря на все их удобство, они затуманивают сложные реалии, таящиеся под поверхностью практически всего на свете.

Правда, в когнитивных искажениях есть своя польза. Иногда стоит очистить очередь мыслей у вас в голове, а для этого как раз подходят некоторые позитивные применения когнитивных искажений. Но даже в этих ситуациях необходимо быть настороже и не давать искажению слишком большой воли. Теперь, когда мы это признали, перечислим четыре конкретных жизненных сценария, где когнитивное искажение является преимуществом.

Сценарий первый. Слишком много информации для усвоения. Мы живем во времена «великого потопа» – избытка фактов, данных, статистики, сториз и аккаунтов. Перегрузка иногда истощает, и, как правило, она связана с избытком совершенно бесполезной информации. Мы парализованы, изнываем под тяжким бременем. Так что возникает нужда отфильтровывать релевантную информацию, оставляя лишь полезные фрагменты.

Когнитивное искажение может помочь в такой фильтрации – и помогает некоторым образом. Мозг склонен зацепляться за воспоминания, которые мы недавно снова активировали вниманием (порой это называется «эвристика доступности», и далее мы поговорим о ней подробнее). Он также имеет тенденцию запоминать события или людей, которые кажутся странными или смешными, и яснее замечает, если что-то меняется. Итак, ваш мозг больше склоняется к тому, что уже знает, а также ко всему причудливому и отличному от обыденного, в особенности когда вы находитесь в ситуации с множеством повторов – вроде будничной суеты.

Конечно, сталкиваясь с потоком информации, мы можем пасть жертвой когнитивного искажения и намеренно отбросить все, что не поддерживает наши самые излюбленные убеждения. А это означает, что от нас ускользает нечто необычайно важное.

Сценарий второй. Борьба за поиск «значения» определенных вещей. Мы нуждаемся в контексте для оценки неоднозначных и вариативных событий нашей жизни и вещей, которые наблюдаем в окружающей действительности. Если не получается извлечь из них некий смысл или значение, мы чувствуем, будто плывем без руля и без ветрил. Это немедленно ввергает нас в состояние уязвимости. Чтобы его избежать, мы берем уже отфильтрованную информацию и пытаемся искать паттерны и взаимосвязи.

Когнитивное искажение уже сократило количество имеющейся информации. Теперь мозг старается составить историю из ограниченных данных. В этом он полагается на наш личный опыт, выбирая прошлые события и сравнивая с новым сюжетом, чтобы этот последний приобрел для нас некоторый смысл.

Риск, однако, заключается в том, что мозг может опираться на устаревшие стереотипы, которые мы установили, или абстрактные обобщения и суждения, в которые уже поверили. Кроме того, мозг склонен отдавать предпочтение людям или вещам, с которыми нам комфортно, которые нам знакомы. Он считает их «лучше» людей или вещей, которые нам не нравятся или о которых мы знаем немногое. Мозг учитывает и эту информацию.

В подобной ситуации когнитивное искажение, разумеется, не дает полной картины. Оно исходит из очень ограниченного прошлого опыта. Но на секунду-другую этого достаточно нашему мозгу, чтобы увидеть в ситуации какой-то смысл.

Сценарий третий. Когда нужно действовать быстро. Время загоняет нас под пресс. Решения нужно принимать в срочном порядке. Если мы позволим себе погрязнуть в бездеятельности или не сможем реагировать достаточно быстро, то, вероятно, окажемся в отстающих или поставим собственное выживание под угрозу. Когнитивные искажения в этом смысле приносят пользу – хотя опять-таки несут в себе определенную опасность.

В этом действии на сцене появляется наше Эго. Нам приходится делать вид, что мы способны оказать на мир положительное и важное воздействие. Таким образом, когнитивное искажение может наполнить нас ощущением уверенности (или, скорее, избыточной уверенности), чтобы мотор заработал. Поступая так, мы слишком быстро переходим к стадии выводов. Однако дело сделано, и вещи сдвинулись с мертвой точки. А это порой и в самом деле самый важный фактор.

Когнитивные искажения вынуждают нас обращаться к вещам самым знакомым и комфортным. Мы полагаемся на самые доступные, «подручные» ресурсы. Мы концентрируемся на текущей ситуации, предпочитая обдумывать ее, а не прошлое или будущее. Мы сосредоточиваемся на вещах, которые скорее в состоянии понять, и остерегаемся того, что не имеет для нас особого смысла. Мы отдаем предпочтение решениям, которые кажутся простыми, основательными и относительно безрисковыми, а не ответам, которые избыточно сложны, туманны или небезопасны.

Когда ресурсы истощены, это может стать очень разумным подходом. Но данный подход практически полностью питается когнитивными искажениями. И, поскольку тут все происходит быстро и напористо, потребуется кое-какая чистка, когда все устаканится.

Сценарий четвертый. Решаем, что нужно запомнить на будущее. Это заключительный сценарий, где когнитивное искажение может оказать содействие памяти. Если теперь, здесь и сейчас, для нас полезны лишь фрагменты постоянной информационной перегрузки, пользы от информации по прошествии дней и лет будет еще меньше. То есть опять мы должны избирательно подходить к вещам и подробностям для запоминания. И тут на сцену вступает наше когнитивное искажение, формируя воспоминания.

Данный процесс в своей основе предусматривает сокращение. Мы отбрасываем часть тонкой специфики предметов и событий и создаем более широкие, более общие воспоминания. Мы отбрасываем некоторые из множества событий меньшего масштаба и заново формируем из них несколько базовых опорных точек. Возможно, мы отберем лишь пару событий и вознесем их на уровень, где они станут представлять всю полноту опыта.

Занимаясь процессингом (обработкой) этих новых воспоминаний, когнитивное искажение вновь выбирает самые значимые или знакомые для нашего мозга. Оно также «редактирует» некоторые воспоминания, и они становятся нам доступнее, однако в ходе этого процесса определенные детали удаляются или, наоборот, добавляются, и мы вспоминаем событие несколько иначе, чем оно было на самом деле. И на нашу память о случившемся опыте больше влияют внешние обстоятельства (наше состояние в момент вспоминаемого события, формат представления информации и так далее), чем критичность информации как таковой.

В такие моменты вам может помочь когнитивное искажение. Но искажения определенно не лучший путь к практическому интеллекту. В действительности они надевают повязку вам на глаза. Итак, стоит остановиться на небольшом числе самых ярких искажений, чтобы понять, как бороться с ними в подходящее время.

Четыре когнитивных искажения для отслеживания

Никто не обходится без когнитивных искажений. По определению это невыявляемые мыслительные паттерны. Когнитивные искажения побуждают к поспешным выводам и моментальным опрометчивым оценкам – вы просто не в состоянии наладить осмысленную связь с практическим интеллектом, если опираетесь только на них. Такова действительность, а стало быть, ваши искажения создают лишь ее версию.

Чтобы применять практический интеллект, нужно крепко держаться за реальность, причем в ее объективном виде. Мы кратко рассмотрим несколько специфических когнитивных искажений в надежде, что вы научитесь их распознавать и держать под контролем. Я не собираюсь предлагать вам совершенно избегать их, поскольку порой они неизбежны. Но я утверждаю, что за ними нужно наблюдать для того, чтобы постараться осознавать их приход, чтобы сделать паузу и по крайней мере сделать попытку серьезнее над ними поразмыслить. Метапознание в действии.

Эвристика доступности. Мозг склоняется к более доступной или быстрее осознаваемой информации. Если нечто скорее приходит на ум или легче запоминается, мы придаем ему значение, которого оно не всегда заслуживает. Данный вид эвристики исключает поддержку информации, которую, возможно, важнее учесть наряду с противоречащими подробностями для контраргументации.

К примеру, вы видите на Твиттере трендовую тему «цунами». Вы проходите по паре ссылок на последние новости, где говорится, что в ближайшем будущем цунами будут случаться чаще. Веские новости. Вы начинаете нервничать. Вас беспокоит, что вы можете оказаться жертвой цунами. Вы начинаете думать, что недостаточно приготовились. Наконец, вы доходите до точки, когда считаете катастрофу неизбежной: в один малопрекрасный день вас поглотит цунами, и вы ничего не можете с этим поделать.

Со всеми этими заботами вы на время забываете, что живете в Канзасе – окруженном сушей штате в центральной части Соединенных Штатов, где никогда не бывает цунами. Цунами случаются там, где есть большие массы воды – чаще всего от них страдают небольшие островные государства.

Такова суть эвристики доступности: вас пугает посыл именно сейчас доступной информации, так что вы забываете о том, что шансы попасть в цунами в Канзасе практически равны нулю. Если вас спрашивают, чего вы боитесь, вы отвечаете «цунами» и игнорируете мысли о всплеске домашних ограблений или о возможности потерять работу. Доступность или заметность чего-либо не означает его важности или репрезентативности.

Заблуждение игрока. Это распространенное когнитивное искажение преувеличивает значимость прошлых событий для предсказаний будущего. Оно утверждает, что условия и предшествующие результаты указывают на неизбежность чего-то, что еще должно случиться, в то время как в действительности никакое последующее событие не зависит от предыдущего. Данное искажение формирует причинно-следственные связи там, где их не существует. Например, тот факт, что монетка упала «орлом» сто раз подряд, не увеличивает вероятности того, что в сто первый раз выпадет решка. Между бросками нет связи.

Это конкретное когнитивное искажение именуется «заблуждением игрока» потому, что является причиной большей части проявлений неконтролируемой игромании. Человек, делающий ставки на результат футбольного матча, может заявить, что победит вот эта команда, потому что она побеждала всегда, или же потому, что она столько раз проигрывала, что пора уже для разнообразия и выиграть: «Пакеры на этой неделе точно должны выиграть после всех этих провалов, и победят они именно Львов!»

Забудем о том, что этот парень, должно быть, необычайно азартный игрок, если пользуется такой информацией, делая ставку. Однако иллюстрация неплоха. История соперничества Пакеров и Львов не имеет отношения к результатам их игр за последние годы. Поражения Пакеров в последние недели не означает, что за ними обязательно последует победа. То, что некое событие произошло, еще не значит, что должно случиться что-то еще. Но человек с заблуждением игрока не принимает подобные факторы в расчет.

Рационализация после покупки. Это когнитивное искажение ослабляет сожаление. В основе его лежит весьма распространенное покупательское поведение.

Скажем, вы хотите купить оборудование для домашнего кинотеатра. Вы приходите в шоурум и видите там пару разных моделей. Один набор динамиков очень дорогой, в нем куча разных наворотов, и места он занимает много. Другой комплект немного дешевле и меньше по размерам, но для обычного слуха особой разницы в качестве нет.

Возможно, вас убедили купить тот, что побольше и подороже, поскольку именно в силу величины и дороговизны он должен лучше работать. Но покупка проделает серьезную брешь в вашем банковском счете, а еще она слишком большая для вашей гостиной. И вы даже не можете толком объяснить, насколько хорошо работает звуковая аппаратура.

Задействуя рационализацию после покупки, вы убеждаете себя, что приняли правильное решение, что именно о такой вещи вы мечтали. Вы говорите себе, что способны уловить разницу в звучании и что вам в самом деле нужны пятнадцать разных портов и разъемов. Возможно, в глубине души вы понимаете, что хватили через край, но такое понимание вас беспокоит. Сожаление заставляет вас ощущать себя глупо, а это никому не по душе. Так что вы заставляете себя верить, что поступили правильно и получили именно то, что хотели. И больше никаких сожалений – вы питаетесь одними макаронами с сыром следующие пару месяцев, потому что на новые динамики ушло слишком много денег.

Такое пост-что угодно-оправдывающее поведение распространено и за пределами шопинга. Оно широко известно как защитные механизмы, которые дают нам возможность оборонять свое Эго от критического анализа и стыда. Порой мы поступаем так же, защищаясь от других людей, но в этом случае мы убеждаем не кого-то еще, а себя самих. Иногда мы даже не осознаем происходящего. И это пугает.

Предвзятость подтверждения. Этот тип искажений отвечает за наше желание так сильно поверить в некий факт, что мы выискиваем только ту информацию и соглашаемся только с той информацией, которая эту веру подтверждает, игнорируя убедительные, но разуверяющие доказательства. Вместо того чтобы сказать: «Поверю, когда увижу», предвзятость подтверждения диктует иную установку: «Увижу, когда поверю».

Данное искажение возникает постоянно. Те из нас, кто имеет какие-то политические убеждения, склонны узнавать новости из источников, поддерживающих их мнение, и блокировать легитимные ресурсы с противоположными взглядами. Если вы стараетесь подкрепить какое-то утверждение, в которое верите, то воспринимаете на уровне ощущений каждый согласный с вашей точкой зрения источник как истинный и солидный, а каждый источник, критикующий вашу веру, как ложный и коррумпированный. Есть только один взгляд – тот, в который вы решили верить, и вы будете буквально выковывать доказательства, под него подходящие. Когда верите – видите.

Даже ученые, которые, как предполагается, придерживаются строгой объективности, способны не давать хода противоречащей их взглядам информации или игнорировать данные, бросающие вызов их выводам, лишь бы не потерять ни одного шанса на публикацию в академических изданиях. На самом деле именно по этой причине была изобретена техника эксперимента «двойной слепой метод»: ученые не знают, кто участвует в исследовании при определенных условиях, и не могут в силу этого давать волю субъективным подтверждениям.

Мы склоняемся к предвзятости подтверждения по очень простой причине: быть неправым – неприятно. Чтобы побороться с этим искажением и мыслить более здраво, насколько возможно убирайте эмоциональный компонент из того, что «истинно», открывайте ум для несхожих взглядов.

Как одолеть когнитивные искажения

Так как же следует действовать, чтобы одолеть когнитивные искажения, проявляющиеся в нашем мышлении? «Список четырех» – полезный, но далеко не исчерпывающий инструмент. Но есть одна вещь, с которой нужно начать немедленно и именно теперь, когда вам известно, что такое когнитивные искажения. Итак, вам нужно выявить их в своем мышлении и взаимодействиях и отметить, как они влияют на ваше ощущение убежденности. Но все равно ощущение будет казаться неадекватным в сравнении с мыслительными паттернами, которые не отслеживались в течение целой жизни.

Есть несколько особых умственных упражнений, которые могут помочь в переобучении вашего мышления, чтобы оно стало измеримым, а ваша голова – ясной.

Практикуйте мышление в формате альтернативных объяснений. Вместо того чтобы выносить скороспелые суждения, решая, почему какая-то вещь именно такая, а не иная, постарайтесь поразмыслить о разнообразных причинах или резонах. Отложите приговор, перестаньте делать выводы с налету. Не нужно искать ответ немедленно; возведите в приоритет истину, а не скорость. Например, если вы сидите в любимой кофейне и вдруг отмечаете, что народу необычайно мало, то можно подумать, что дело в плохом качестве кофе. Но может так случиться, что люди предпочитают сами варить себе эспрессо, или же сейчас лето, и люди проводят время на свежем воздухе. А возможно, цены в заведении отпугнули посетителей. (Обычно дело как раз в последнем.)

В некотором смысле это похоже на повествование, которое ведется с конца. Вы начинаете с развязки, но не уверены, что же случилось в завязке. Вместо того чтобы сразу делать выводы, нужно отмотать историю назад и теоретически оценить, что могло стать причиной того, что вы наблюдаете.

Вы можете проделать следующее упражнение: возьмите какую-нибудь сцену, человека или другой объект и выявите пять деталей или характеристик. Затем для каждой детали запишите пять возможных причин, которые могли сформировать эту деталь такой, как она есть. Попытайтесь варьировать потенциальные причины в списке, начиная от строго реалистичных до абсолютно фантастичных. Это натренирует ваше умение создавать истории для любой подробности, тем самым расширив варианты мышления до двадцати пяти возможностей, вместо того чтобы сводить к самой простой и скорой для процесса мышления.

Что касается причин и следствий, то подавляющее большинство из нас мыслят линейно. Но это, мягко говоря, неэффективно для понимания ситуации.

Перефразируйте свои утверждения в вопросы. Подумайте о том, что вы считаете официальной и абсолютной истиной. Пример: «Электронные книги и их читатели убивают литературу». Сильно сказано, не так ли? Но давайте перефразируем: «А действительно ли электронные книги и их читатели убивают литературу?» Простой акт превращения в вопрос инициирует поиск ответов вашим мозгом: «Ну, возможно, читатели электронных книг побуждают других людей больше читать – а это хорошо». Или: «Они, возможно, меняют ситуацию с форматом чтения, но сам-то процесс литературного творчества они не убивают. Может, я излишне сентиментально отношусь к бумажным книгам». Всего одно изменение в установке, и вы открыли разум для новой линии исследования и постановки вопросов.

Сбавьте темп и подвергните сомнению свои допущения. Скажем, у вас слишком общее убеждение по поводу бедных людей: «Они бедные, потому что не хотят работать». Сразу же подвергните сомнению это допущение: «А правда ли бедные просто не желают работать? Или у них действительно меньше возможностей? В городе уже несколько лет подряд закрываются фабрики и магазины – людям просто некуда идти. А получить достойное обучение, чтобы занять профессиональную вакансию, трудно, если не можешь себе этого позволить… Что, если бедность вызывает нечто иное? Что, если у этой темы свои пятьдесят оттенков серого?» Горькая правда состоит вот в чем: что бы вы, по вашему мнению, ни думали относительно своих познаний в данной области, особенно когда речь идет о людских мыслях и мотивациях, вы, вероятно, знаете процентов десять, не более, об истинном положении вещей.

Всегда лучше проявлять проактивность и бросать вызов своим допущениям, используя самовопрошание и в особенности достоверные новости и источники информации. Сюда относятся и люди с обширным опытом в той области, о которой вы размышляете. Нет уверенности в том, откуда приходят многие из наших опорных предпосылок, так что неплохо время от времени подвергать их переоценке.

Уберите гордыню, Эго и потребность быть всегда правым. Быть правым – это совершенно иное побуждение, отличное от всего перечисленного, и порой контраст просто разителен, так как вы хотите ощущать себя определенным образом, особенно в глазах других людей. Истину намного проще распознать, если вы уберете эмоциональные награды (или наказания) из уравнения и просто попробуете определить, а что происходит в реальности. Если вы сталкиваетесь с противодействием, оно побуждает вас проявлять упорство и отрицать, обороняться, противостоять. Вы больше заботитесь не о понимании, а о том, чтобы взять над кем-то верх. Вы стремитесь избежать неприятного чувства стыда, признавая поражение от кого-то – все равно от кого. Даже если вы правы, фраза «А я тебе говорил» – не лучший способ завести друзей.

Представьте, как действует отчаянный упрямец – но вы сейчас действуете похоже, не так ли? А вообще способен ли кто-то провести честное сравнение между собой и такой вот упрямой персоной? Вряд ли.

Более того, проведите исследование на тему «Как ощущается собственная неправота» и уясните чувства, связанные с подобным исходом. Проиграйте сценарии, где вы по-настоящему неправы. Какие ощущения вы испытываете? Это может быть замешательство, гнев, унижение или стыд – но влияют ли они на окружающий мир или на вашу жизнь? Только если вы дадите им волю.

Логические аргументы

Заключительный элемент самонаблюдения со стороны (не путать с вуайеризмом) – это осознание обнаженной истины в сказанном. Это трудно, но трудность здесь обманчива, поскольку, как и в случае с когнитивными искажениями, нелогичные аргументы в силу своей природы проходят незамеченными. Редко бывает, чтобы мы раскладывали утверждения на составляющие только для того, чтобы уяснить их логическую подоплеку, и это порождает привычно обтекаемую аргументацию и плохое понимание. Все проще, чем вы думаете, и действительно печально видеть, как люди постоянно совершают одни и те же ошибки.

Вот веселый (и даже чуть-чуть циничный) небольшой совет тем, кому некомфортно выступать на публике: «Если вы не можете ослепить их своим блеском, ослепите собачьей чушью».

Все мы, по крайней мере пару раз в жизни, участвовали в разговоре, когда приходилось осознавать, что наш собеседник не имеет ни на йоту здравого смысла. Возможно, вам излагали какую-то сумасшедшую теорию или точку зрения, вообще не связанную с реальностью. Кто-то мог пытаться убедить вас, что вещи именно таковы, как он говорит, но по некой причине его слова не складываются в целостную картину. Это порождает у вас в голове когнитивный затор, и в результате вы чувствуете себя дезориентированным или вообще утратившим связь с происходящим.

Возможно, такие люди полагают, что ведут себя со всем здравомыслием, и даже не думают, что пытаются ослепить вас той самой чушью собачьей. Но, с другой стороны, может, как раз это они и делают, пытаясь перевернуть ваше мышление искаженной логикой и безумными речами.

Что бы там ни было, вы не имеете возможности просто показать пальцем на то, что неверно, а значит, не можете и сформулировать опровержение. Это неприятно, если не сказать больше. Кто-то оставил за собой последнее слово, но вы твердо считаете это плохим аргументом, а сказать точно почему, не можете.

Важно знать, что в тот момент, когда эти фрагменты сумасшествия летят в вас как пули, не вина вашего мозга, что вы ничего не понимаете. Проблема не в вашей способности к усвоению информации или к пониманию – на самом деле все как раз наоборот. Вы имеете дело с человеком, отрицающим законы логики, и пока ваши уши все это вбирают, мозг не получает ничего. В одно ухо влетает, в другое вылетает, так-то.

По большей части это происходит по случайности в нормальных повседневных разговорах с людьми, имеющими самые добрые намерения. Люди порой так сильно хотят огласить свое мнение, что не делают «дью дилидженс» (предварительного анализа того, что хотят сказать) или не обращают внимания на детали и просто сотрясают воздух.

Мы все в этом грешны. Все мы стремились о чем-то твердо заявить, раздражались, если это получалось не слишком убедительно, и в итоге озвучивали заявления, которые, похоже, вообще не имели смысла, – и так оно и было. Мы отвергаем ранее высказанные утверждения в попытке спасти свою аргументацию и надеемся, что она не рассыплется на части.

В подобной ситуации полезно разобраться в природе логического мышления и построения. В мире, где мы обитаем, это понимание – жизненно важный ментальный навык, который следует тренировать. Он поможет выявить истину и решить проблемы. Этот навык включает в себя умение проводить разбор аргументов и заявлений, чтобы понять, нуждаются ли они в дальнейшем анализе. В определенном смысле это сама по себе ментальная модель – скорее даже ментальная супермодель.

Вычленение логических аргументов… Звучит сложновато, как будто для этого требуется научная, техническая или философская степень, однако основы логического мышления довольно нетрудно понять. Сами понятия вполне однозначны. Здесь используется структура предложений и уравнения, иллюстрирующие, насколько определенные методы мышления эффективнее других. Их понимание сводится к оценке различных утверждений, которые люди делают для пояснения понятий или аргументов.

Вот вам пример. Ваш приятель пытается вспомнить свой размер обуви и говорит: «Если бы я носил сандалии, у них был бы 9-й размер». Пока что все в порядке. Но дальше он заявляет: «Следовательно, если я ношу 9-й размер, на мне сандалии». Надеюсь, в этот момент ваш мозг начинает подавать сигнал тревоги. Логика здесь отсутствует, и сейчас разберемся почему.

Условные высказывания X → Y. Мы используем условные высказывания в качестве основного примера для любых аргументов подобного рода: «Если ты будешь угощать моего пса сухим кормом, он будет дружелюбно к тебе относиться». Для простоты понимания давайте для целей данной дискуссии установим, что такое высказывание всегда истинно.

Условным оно называется потому, что гласит: «Если данное условие выполняется, то результат будет иметь место с вероятностью 100 процентов». Условие: вы даете собаке сухой корм. Результат: собака к вам дружелюбно настроена. Это однозначная причинно-следственная связь между условием и результатом, и действует она только в одном направлении.

И снова мы утверждаем, что эта ситуация всегда будет иметь место – каждый раз, когда вы даете собаке сухой корм, она начинает вас любить. Если считать это фактом, высказывание истинно.

Также мы называем связь между условием и результатом связью между предпосылкой и выводом. Это более широкие понятия, использующиеся для других утверждений. Если данная предпосылка верна, можно ожидать, что вывод или исходный результат также верен.

Подобные типы высказываний в целом не представляют проблем, если только не делается попытка заявить, что такой вывод всегда будет истинным, когда это не так. Проблемы возникают только тогда, когда вы начинаете манипуляции.

Обратные высказывания Y → X. Теперь рассмотрим другое высказывание: «Мой пес относится к вам дружелюбно, потому что вы угостили его сухим кормом».

Хорошо, такая возможность действительно существует, поскольку мы установили, что угощение собаки кормом – надежный способ завоевать ее доверие. Но единственный ли это способ? Возможно, вы ее гладили. Возможно, разговаривали спокойным, дружелюбным тоном. Возможно, играли с ней, бросали ей палочки, собака была счастлива и отплатила вам привязанностью. Возможно, собака просто в хорошем настроении. Псы – они такие.

Вот вам пример обратного высказывания: здесь меняются местами вывод и предпосылка, результат и условие. Здесь говорится, что предпосылка верна, если верен исходный результат. И в этом случае высказывание приобретает логический недостаток. Верно, что угощение собаки кормом делает ее вашим другом. Но нет никаких указаний на то, что собака с вами подружилась именно потому, что вы принесли ей угощение. Есть и другие способы завоевать ее дружелюбное отношение. Вы просто привлекли чье-то внимание. Помните, высказывание – это однонаправленная цепочка причины и следствия, от условия к результату, но не наоборот.

Обратное высказывание непосредственно порождает явление под названием «ложный силлогизм» (по сути, ложную предпосылку). Его ошибочность, кроме всего прочего, проявляется в скорых суждениях на основе неверно понятых взаимосвязей. Приведем пример.

• Собаки любят сухой корм.

• Обезьяны любят сухой корм.

• Таким образом, собаки – это обезьяны.

В этом высказывании две предпосылки верные. Но тот факт, что и собаки, и обезьяны любят сухой корм, не означает, что это одно и то же животное. Предпосылка, использованная как основа высказывания (любовь к сухому корму и тех и других), следовательно, ложная, как и вывод.

Инверсное высказывание не X → не Y. Хорошо, проверим вот это: «Если вы не будете кормить мою собаку сухим кормом, она не будет к вам дружелюбно относиться».

Правда? То есть у вас именно такая собака? Если я не угощу ее этими вкусными комочками – например, они у меня кончились или, знаете, я как-то не привык носить сухой корм в карманах, – пес на меня набросится? Какая неблагодарность!

Перед вами инверсное высказывание. Оно сохраняет причинно-следственную связь «предпосылка – вывод», но превращает ее в отрицание: «Если не происходит вот это, тогда и вот этого в результате не произойдет». Здесь предполагается более глубокая зависимость между двумя составляющими, чем есть на самом деле. Причинно-следственная связь, конечно же, не работает, если отсутствие причины означает отсутствие следствия.

Инверсные высказывания – хитрая штука, потому что не все они неверны. Иногда они справедливы: «Если вы не будете чистить зубы, они не будут здоровыми». Да, правда. Но это высказывание не учитывает, что есть и другие причины нездоровых зубов. Например, злоупотребление пищей, вредной для зубов (даже если вы их чистите).

Очень может быть, что пес отвергает всех, кто его не угощает сухим кормом. Мне неизвестны личные неврозы данного конкретного пса – может, его надо угощать в определенное время; я предполагаю, что возможное отсутствие любимого корма превращает его во враждебное и нервное чудовище.

Но пес может проявлять недружелюбие и по иным причинам. Возможно, он только что гнался за машиной, но не догнал, отчего слегка разочарован. Может, он в плохом настроении. Может, вы чем-то его обидели. Может, его недавно стерилизовали. Есть масса разных вещей, которые могут вывести собаку из равновесия, помимо лишения сухого корма.

Итак, некоторые инверсные высказывания могут быть справедливы – но не все. Будьте особенно осторожны и не принимайте их за чистую монету. Множество разных высказываний будут изо всех сил казаться истинными, но учитесь заглядывать под поверхность – и увидите, что большинство из них просто логические просчеты.

Контрапозитивные высказывания не Y → не X. Это высказывания, отрицающие и предпосылку, и вывод – в обоих направлениях. Если изначальное условное высказывание верно, тогда контрапозиция тоже всегда верна, в отличие от обратных или инверсных высказываний. Такая взаимосвязь действительно существует в обоих видах, потому что связана с отрицанием.

В нашей проверенной аналогии с собачьим кормом контрапозиция такова: «Если мой пес к вам недружелюбен, значит, вы не угостили его кормом». Это верно. Может быть немало причин, по которым пес нервничает (смотри выше). Но одно точно: если он проявляет недружелюбие, значит, вы наверняка не дали ему вожделенного угощения. Если бы дали, он, возможно, вел бы себя сговорчивее. Но он ведет себя плохо, значит, вы ему ничего не дали. Помните: эта часть есть данность, поэтому, если результат неверен, то и данность тоже неверна.

Еще один пример наскоро: если вы пойдете купаться, то намокнете. Как может звучать контрапозитивное высказывание? Если вы не мокрый, значит, вы не ходили купаться. Это, разумеется, имеет смысл.

Чтобы расшифровать эти виды логических высказываний, придется приложить некоторые усилия. Но как только вы это сделаете, то обнаружите, что способны моментально понимать суть вещей.

Выводы

• У этой главы трудная задача: побудить вас подумать о том, как вы думаете. Когда мы не включены в процесс метапознания, легко сбиться с пути четкого мышления. Вы должны осознавать свои паттерны мышления и понимать, где склонны сбиваться с дороги. Практикуйте самонаблюдение и старайтесь оценивать все, что происходит у вас в уме.

• Данный процесс использует Системы мышления 1 и 2, предложенные Даниэлем Канеманом. Система мышления 1 быстрая, инстинктивная и решительная – и чаще всего некорректная. Система мышления 2 измеримая, спокойная и аналитическая – она намного медленнее и сложнее. К сожалению, мозг функционирует исходя из принципа наименьшего сопротивления, так что, хотя Система мышления 1 задействуется в первую очередь, мы должны ввести в привычку использование Системы мышления 2, причем на постоянной основе. Чем более простой и знакомой становится задача, тем быстрее и инстинктивнее мы ее решаем, так что путь к ясному мышлению – постоянное повторение и практика.

• Аналогичным понятием являются когнитивные искажения, когда мы слишком быстро делаем выводы, потому что они по видимости подходят под знакомую нам схему или эвристику либо просто согласуются с нашим личным опытом. Это порой эффективно, но чаще всего неверно. Самые заметные искажения – это: эвристика доступности (Я могу это вспомнить, значит, это важно); заблуждение игрока (Случилось событие X, значит, событие Y произойдет обязательно); рационализация после покупки (Я принял хорошее решение…) и предвзятость подтверждения (Я читаю только то, что хочу читать).

• Как можно преодолеть когнитивные искажения, помимо простого осознания и метапознания? Вот четыре ключа: альтернативные объяснения и обратное повествование, перефразирование утверждений и допущений в вопросы, внимательный анализ подразумеваемых допущений и удаление из уравнения гордыни и Эго.

• Наконец, важно понимать логические – и особенно лишенные логики – аргументы. Мы слышим об этом каждый день, но не всегда способны выявить логические недочеты. Вы можете рассматривать их как комбинацию математики и аргументации, позволяющую нам познавать реальность, а не то, что мы видим и слышим. Это условное высказывание (X → Y, верно), обратное высказывание (Y → X, обычно неверно), инверсное высказывание (не X → не Y, обычно ложно) и контрапозитивное высказывание (не Y → не X, верно). И это не просто игра слов – это понимание основ, на которых строятся истинные и ложные аргументы.

Глава 3. Мыслите моделями

К настоящему моменту мы изучили, как наш мозг, функционируя на биологическом уровне, периодически устраивает саботаж. А продолжим мы следующей темой: как продуманнее относиться к процессу мышления, введя понятие ментальные модели, и как они фактически защищают нас от неразумного (глупого) мышления.

Скорее всего, имя Чарли Мюнгера вам ничего не скажет. Вероятно, вам больше знаком его деловой партнер, миллиардер из Омахи Уоррен Баффет, один из самых знаменитых инвесторов в мире. С 1978 года оба они работали бок о бок на мультимиллиардный конгломерат Баффета Berkshire Hathaway. Хотя Мюнгер и не находится в центре внимания как партнер Баффета, последний приписывает львиную долю успеха этому альянсу.

Мюнгер вышел из тени, чтобы произнести речь на церемонии вручения дипломов в Школе бизнеса при Университете Южной Калифорнии в 1994 году. Эта речь была озаглавлена «Урок элементарной житейской мудрости и ее связь с инвестиционным менеджментом и бизнесом». Влияние речи Мюнгера ощущалось даже десятилетия спустя после ее произнесения, и именно там впервые была озвучена концепция ментальных моделей, которая впоследствии получила широкое общее признание. Вот что утверждал Мюнгер:

«Что такое элементарная житейская мудрость? Что ж, первое правило состоит в том, что вы ничего не сможете узнать, если просто запомните отдельные факты и попытаетесь их вбивать себе в голову. Если факты не основываются на теории, у вас нет их в удобном для использования виде. У вас в голове должны быть модели. И вы должны собрать свой опыт – как косвенный, так и прямой – на этой решетке моделей.

Возможно, вы заметили студентов, которые просто пытаются вспомнить и потом отбрасывают то, что вспоминают. Что ж, они терпят неудачу в школе и в жизни. Вы должны накладывать опыт на решетку моделей в своей голове.

Какие модели? Итак, первое – у вас должно быть несколько моделей, потому что, если у вас есть только одна или две, которые вы используете, природа человеческой психологии такова, что вы будете извращать реальность, чтобы она соответствовала вашим моделям, или по крайней мере вы будете так думать. Вы становитесь эквивалентом костоправа, который, конечно же, является великим болваном в медицине.

Это как старая поговорка: «Для человека, у которого есть только молоток, каждая проблема выглядит как гвоздь». И, конечно же, так костоправ занимается медициной. Но это совершенно губительный способ мышления и совершенно губительный способ действовать в этом мире.

Итак, у вас должно быть несколько моделей. И модели должны быть из нескольких дисциплин, потому что всю мудрость мира нельзя найти в одном маленьком академическом департаменте. Вот почему профессора поэзии по большому счету так неразумны в житейском смысле. У них в голове недостаточно моделей. Итак, у вас должны быть модели из множества дисциплин.

Вы можете сказать: «Боже мой, это уже слишком трудно». Но, к счастью, это не так уж и трудно, потому что 80 или 90 важных моделей будут нести около 90 % значимости, сделав вас житейски мудрым человеком. И из них лишь горстка действительно держит на себе очень тяжелый вес».

Кроме того, Мюнгер сказал следующее о ментальных моделях: «Вы должны знать основные идеи основных дисциплин и использовать их на регулярной основе, причем все, а не только некоторые. Большинство людей изучили одну модель – экономику, например, – и пытаются решать все проблемы однообразно».

Мюнгер ясно говорит, что управление своей жизнью без помощи хорошо подобранного набора ментальных моделей равносильно блужданиям наугад в потемках. Есть слишком много переменных факторов, чтобы одна модель могла успешно с ними справиться, и пока у вас не будет моделей, с помощью которых эти факторы можно организовать, дела будут идти неважно. Если представить себе жизнь в виде строительной площадки, то ментальные модели – это инструкции по использованию молотка, пилы, гвоздей, пескоструйного аппарата и так далее. Чем больше моделей вы получите в свое распоряжение, тем лучше справитесь с работой.

Так что же такое ментальная модель? Это своего рода фильтр для работы с ситуациями, который помогает быстрее разобраться в сути дела и принять оптимальное решение. Такая модель дает нам простые и надежные правила жизни. Вы можете назвать их эвристикой жизни или инструкциями по оценке и всестороннему пониманию. Можно также думать о них как о наборе особых очков, которые, когда вы их наденете, помогут уделять внимание определенным элементам и мыслить в направлении конкретной цели.

Ментальные модели наделяют нас способностью отфильтровывать помехи от сигналов. Ни одна модель не отражает мир в совершенстве, но этого и не требуется. Поскольку модели помогают нам оценить многогранность окружающего мира, с их помощью можно улучшать принимаемые решения. Скептицизм и критическое мышление – это, по сути, ментальные модели для особых целей. Если наша цель – практический интеллект, мы легко можем адаптироваться и под него.

Мы уже имеем собственные ментальные модели, которые разрабатывали в течение всей жизни. Каждый из нас обладает набором ценностей, идей и процессов, которые мы прилагаем к тому, что видим вокруг. Исходя из собственного опыта, мы научились определенным образом обрабатывать вводные условия и решать проблемы. Вы можете отказаться от банковских услуг из-за недоверия к крупным учреждениям и держать деньги под матрасом – таково ваше практическое правило. Если желание полагаться на себя и пренебрежение крупными кредитными учреждениями можно считать ментальной моделью, она не слишком эффективна, разумна и даже не слишком применима в большинстве сфер жизни.

Наши ментальные модели по определению ограничены и отражают только лишь смещенную перспективу. Это, как говорится, те самые «молотки», о которых упоминает Мюнгер, – наши ограниченные взгляды.

Если мой ментальный подход – единственная вещь, которой я пользуюсь, пытаясь воспринять и понять мир, то у меня вряд ли будет достаточно широкий и всеобъемлющий диапазон знаний о мире. И, конечно же, я буду воспринимать некоторые вещи абсолютно неверно и не получу результатов в ситуациях, где мой опыт не применим.

Итак, чем больше моделей, тем лучше. Понимание определенных объектов, действий, событий или субъектов через призму нового угла зрения или набора стандартов поможет выявить многочисленные грани наблюдаемого и сможет обеспечить более широкий спектр потенциальных решений, чем в случае приверженности вашей личной системе координат.

Это особенно полезно, если модели универсальны, широко применимы и ведут к ответам и истине, а не к спекуляциям и мнениям. Чем разнообразнее ваши перспективы, тем лучше вы сумеете рассматривать мир в понятных вам терминах. Воистину дело не в том, что вы знаете, а в том, как вы мыслите.

К примеру, возьмем принцип Парето – это моя любимая ментальная модель. Ее также называют «Правило 80/20». Это правило гласит, что в любой сфере деятельности 80 процентов следствий вызываются 20 процентами причин. Если по сценарию вы пытаетесь определить эффективность чего-либо и понять, на чем вам следует сосредоточиться, можете надеть «очки» принципа Парето. С помощью этой ментальной модели вы обнаружите, что 80 процентов продаж компании обеспечивают 20 процентов покупателей; 80 процентов всех спортивных травм вызываются традиционными 20 процентами опасных ситуаций; 80 процентов статистики по потере веса в фитнес-клубе обеспечивают 20 процентов упражнений, и так далее. Более того, модель может и не представлять истину, а статистика, конечно же, не всегда столь точна, однако она дает представление о том, как организовать информацию и процесс принятия решений, даже не зная ничего заранее.

Таково общее проверенное правило, способное показать полезную истину о трендах, возможностях, решениях и выводах, которых в противном случае мы бы не получили. Это полезный «молоточек» для ситуаций определенного типа.

Видите, какое преимущество дает вам широкий спектр ментальных моделей. Как бы ни был полезен принцип Парето, он не поможет вам решить, к примеру, куда поехать в отпуск. Можете попробовать (80 процентов удовольствия от отпуска дают 20 процентов обстоятельств), но все же он не совсем пригоден для такой задачи.

Разумеется, есть также то, что Мюнгер озвучил в своей речи, говоря о решетке ментальных моделей. Вам нужно множество моделей из самых разнообразных дисциплин, поскольку жизнь имеет бесчисленное количество граней. По сути, сила ментальных моделей как раз и заключается в наличии решетки, применимой во многих ситуациях.

Если такой рамочной структуры у вас нет, вы рискуете пасть жертвой басни о слепцах и слоне. Сюжет примерно следующий: однажды шестеро слепцов ощупывали слона, но каждый имел возможность прикоснуться только к какой-то одной его части: колену, боку, бивню, хоботу, уху и хвосту. Все они пришли к заключению, что ощупывали разных животных или предметы. Никто из слепцов по отдельности не был неправ, но они действовали только с одной точки обзора и поэтому ошибались относительно того, как выглядит слон в целом. Иными словами, не все решаемо с помощью принципа Парето.

Многочисленные модели, конкурируя друг с другом, создают более целостную точку зрения, а вот использование только одной-двух ограничивает ваш обзор узким контекстом или дисциплиной. Широкий спектр ментальных моделей способен расширить ваш обзор и отменить некоторые «паразитные» ошибки, являющиеся следствием использования малого числа моделей.

Это не значит, что вы обязаны знать все тонкости миллиона разнообразных дисциплин, чтобы пользоваться множественными ментальными моделями. Вам нужно всего лишь усвоить базовые моменты и начала нескольких самых существенных моделей. Только не будьте мастером, у которого из инструментов один молоток.

О моделях кратко

Мюнгер не вдавался в детали, говоря о решетке ментальных моделей, с помощью которой принимал решения. Дело в том, что этот конкретный набор моделей необязательно работал бы у кого-то другого, кроме него самого. Мюнгер дал несколько советов, как определить те модели, которые вы бы пожелали принять к рассмотрению, но сам никого за ручку не вел по пути. Свое путешествие вы должны проделать сами.

Но – в качестве пояснения – вот несколько примеров ментальных моделей, чтобы вы имели представление, на что они похожи и как разбить их на категории.

Подумайте о последствиях второго уровня. Когда вы думаете о необходимости принять определенное решение, поразмышляйте о последствиях этого решения – второго или третьего уровня и даже более отдаленных, если сможете. Если вы собираетесь бросать костяшки домино, представьте, какая выпадет вторая и третья костяшка. Возможно, выпадут совсем не те, о которых вы подумали. Легко вообразить, как действия могут повлиять на сиюминутную ситуацию, но концентрация на решении только лишь текущей проблемы может привести к новым проблемам в будущем.

Итак, чтоб выбрать самое подходящее решение, подумайте, что случится дальше, если вы претворите свое решение в жизнь. Иными словами, мыслите в долгосрочных масштабах, вне сиюминутного круга забот. Когда вы разбираетесь с ситуациями с помощью этой ментальной модели, то находите в целом более подходящие ответы, в отличие от немедленной награды.

Разумная достаточность. Этот термин (satisficing) был введен в оборот в 1956 году и является в английском варианте комбинацией слов «удовлетвориться достаточным» (satisfy и suffice). В основе ментальной модели разумной достаточности лежит идея о том, что в некоторых ситуациях совершенное или оптимальное решение невозможно – никакое рациональное решение не разрешит каждую отдельную проблему, которая требует внимания, и «оптимальное» решение либо невозможно, либо непрактично.

Вы просто потратите время и энергию в поисках того, что либо не существует, либо в действительности ничего не меняет. Вам нужно оптимальное арахисовое масло, или годится почти любое? Если вы сделаете паузу и уясните, что ваша цель – просто купить арахисовое масло, то получите возможность дальше двигаться по жизни. То, что выглядит «лучшим», по большей части субъективно, а разницу вы, вероятно, вообще не увидите.

Следуя принципу разумной достаточности, человек переводит фокус на самые важные или ключевые точки, требующие внимания (как и в принципе Парето), а затем принимает решения, достаточно разумные в этом контексте. Пытаться каждый раз давать прецизионно четкий ответ – ненужная трата времени и энергии. Разбираясь с ситуациями с помощью этой ментальной модели, вы уясните, какова ваша реальная цель, что вторично, а что можно целиком игнорировать.

Отличайте чувства от мыслей. Очень легко принять эмоции за мысли. И те и другие связаны с ощущением уверенности. Однако эмоции – это немедленные реакции на определенные сенсорные стимулы, которые не всегда подконтрольны, в то время как мысли опираются на расчет и рассуждение. Это возвращает нас к разговору о Системах мышления 1 и 2.

В ментальной модели «чувство против мысли» вы пытаетесь принять насколько возможно объективную точку зрения. Это означает устранить эмоциональное отношение к какому-либо обстоятельству или проблеме и рассмотреть доказательства с позиции незаинтересованного стороннего лица. Вы даже можете применить к проблеме род обратной эмоциональной инженерии и подумать, как бы вы действовали в данной ситуации, если бы хотели отнестись к ней эмоционально. Затем сравните и противопоставьте ей ситуацию, с которой имеете дело в данный момент. Надеюсь, это будут абсолютно разные планы действий.

Суть данной модели – уменьшить вероятность ошибочного решения, принятого исключительно под влиянием инстинктивных побуждений, нетерпения или раздражения. Это также способ увериться, что вы не путаете эмоции с интеллектуальным рассуждением, и помочь обрести некоторую ясность в отношении различий, присущих этим двум явлениям. Эмоциональное мышление порой важно и даже необходимо, но для значимых решений всегда в первую очередь требуется четкость мыслей. Если вы разбираетесь с ситуацией с помощью этой ментальной модели, то уясните, какие эмоциональные привязки вас сдерживают.

Действие – в приоритете. Многие из нас имеют тенденцию планировать буквально каждый шаг, рассчитывая каждое потенциальное скромное действие на пути к цели и продумывая гениальные планы на случай непредвиденных обстоятельств. Хотя определенный уровень планирования, бесспорно, хорошая идея, слишком подробное планирование может отсрочить реализацию решения. В худших сценариях трата всего времени в режиме подготовки может привести к тому, что обычно зовется «аналитическим параличом» – много мыслей, мало толку, когда люди настолько поглощены планированием, что ничего в реальности не делается.

Эта ментальная модель побуждает вас начинать действовать – хватит стоять на месте. Остановите поток рассуждений в своей голове, положите ручку, отложите листы с планами. И во что бы то ни стало сделайте шаг, повинуясь инстинкту.

Реализуйте свой план действий по умолчанию – хватит планирования. Не нужно знать каждый шаг на пути и владеть детализированным набором инструкций на каждый случай. Нужно просто смотреть на шаг-другой вперед. Если вы ступите на дорогу и отправитесь в путь, не нужно знать точный адрес – просто знайте свое направление на следующий час-другой.

Частично проблема заключается в колебаниях, которые вызывает ощущение неготовности. Но правда заключается в том, что вы никогда не будете на сто процентов готовы – даже близко не будете. Вы больше узнаете и лучше подготовитесь, сделав один-единственный шаг вперед и учась на опыте вместо бесконечного топтания на старте. Неважно, насколько усердно вы подходите к составлению планов – случится то, чего вы не предвидели, и даже ваш конечный пункт назначения может в процессе измениться. Ошибки? Девяносто девять процентов из них обратимы либо не имеют последствий.

Если вы чувствуете, что слишком рано приступать к решению какой-то задачи, возможно, это знак, что именно сейчас идеальный момент начинать двигаться. Когда вы прогоняете ситуации через ментальные модели, то продвигаетесь быстрее и дальше, чем кто бы то ни было.

Все, что может пойти плохо, пойдет плохо. Возможно, эта ментальная модель вам известна как закон Мерфи. Иногда им пользуются в шутку, жалуясь на житейские невзгоды, но его полезность порой далеко превосходит шутейность.

Этот принцип можно взять на вооружение, когда вы принимаете решение о готовности чего-либо или себя самих. Если есть вероятность, что все может пойти плохо, лучше исправить недочеты сразу. Суть данной модели в том, чтобы воспользоваться неопределенностью как знаком, что пора действовать. Взгляните на свои решения по-другому, если считаете, что каждая трещина в броне обязательно приведет к катастрофе.

Прогоняя ситуации через эту ментальную модель, вы обнаружите умение взвешивать и убытки, и прибыли, разрешая себе делать ошибки.

Конечно, тут есть некоторое противоречие с предыдущей ментальной моделью «действие в приоритете», но именно здесь очень полезна решетка моделей. Не все подвижки полезны, как и не все двойные проверки, но модели дают вам два конкретных варианта, как разобраться с какой-то ситуацией.

Эти пять моделей могут работать вместе, охватывая широкий спектр жизненных ситуаций и помогая вам ориентироваться в океане жизни. Но если говорить конкретно о нашей цели практического интеллекта и понимания мира, каков он есть на самом деле, то мы поглубже изучим три дополнительные ментальные модели.

Процесс против результата

Иногда мы зацикливаемся на результатах. Это имеет свой смысл. Мы трудимся, не жалея сил, чтобы их получить. Они – наша цель; мы мечтаем о миге победы, продираясь сквозь траншеи.

Если результаты влияют на процесс принятия решений, это значит, что наше зрение серьезно замутнено «ловушкой результативности», или эффектом результата.

Ловушка результативности – это когда вы повторяете процесс, решение или действие, потому что они однажды дали положительный результат, вместо того чтобы подумать, какие шаги привели к этому результату. Иными словами, вы говорите: «Ну, я не знаю почему, но в последний раз это решение сработало. Давайте поступим так же снова!» Но если это все ваши аргументы, то вы больше полагаетесь на слепую удачу.

Концентрация на результате означает, что вы работаете, исходя из неполной информации. Что означают Х и Y, если вы получаете желаемый результат? Подобное мышление может легко вылиться в ментальную привычку игнорирования критического мышления и закрепления плохих мыслительных паттернов. Мы придаем результатам слишком много значения и не хотим, чтобы нас вводили в заблуждение те самые испорченные часы из поговорки, которые идут верно дважды в день.

Вот четкий пример для понимания ловушки результативности. Представим, что вы пошли в бар и пропустили несколько стаканчиков. В бар зашел один из ваших лучших друзей, вы остались с ним и выпили намного больше, чем собирались. Но вы все равно поехали домой на машине, хотя и были пьяны. Домой вы добрались без происшествий. В этом случае результат хороший. Даже замечательный! Вы в безопасности прибыли домой, вам не пришлось тратить деньги на такси. Но это не означает, что решение садиться за руль подшофе было хорошей идеей. Если вы попались в ловушку результативности, то могли подумать, что пьяная езда – не такая большая проблема, поскольку в прошлый раз все обошлось.

Большинство людей способны понять, что решение сесть за руль нетрезвым было плохим, но результат – хороший. Таким образом, плохие решения иногда могут давать хорошие результаты, а хорошие решения – плохие результаты.

Но единственное, что мы можем сделать, это как можно лучше вести себя в данный момент, а это означает, что нам придется оценивать и анализировать решения, а не результаты.

Получается, что ловушка результативности широко распространена. В мире покера у нее даже есть особое название: резалтинг, когда соперники сосредоточены только на результатах игры. В покере, где большинство ситуаций происходит регулярно, все же при принятии решений нельзя ориентироваться только на то, что хорошо сработало в прошлой игре. Лучший метод игры – это подумать, что может произойти с наибольшей вероятностью, и принимать решения, исходя из теории вероятностей. Прошлые результаты могут играть некоторую роль, однако они – лишь один фактор из множества.

Прославленный игрок в покер и писательница Энни Дюк однажды столкнулась с ловушкой результативности на благотворительном покерном турнире. Заглянув в карты игроков, она сказала публике, что карты игрока А могут выиграть с вероятностью 76 процентов, а игрока В – с вероятностью 24 процента. Победил игрок В.

То есть только то, что игрок А имел больше шансов на победу, еще не означало, что это должно было случиться. Ставка на игрока А была лучшим решением, исходя из информации, которая была у делающих ставку, когда они впервые увидели карты, даже если гарантий никаких не было. Если бы Дюк тогда использовала ловушку результативности, она бы поставила в будущем на игрока с картами, которые были у игрока В, хотя это не лучшая комбинация только потому, что именно в том конкретном случае она оказалась выигрышной.

В вашем офисе или на рабочем месте ловушка результативности тоже может иметь место. Например, ваш босс нанимает нового сотрудника, используя устаревший и малорезультативный рекрутинговый процесс, где предусмотрен единственный письменный тест. Затем, вместо того чтобы оценить сам процесс найма и увидеть, является ли он справедливым и продуманным, начальник делает упор только на результативность нового сотрудника: получает тот хорошие результаты или нет. Предположим, тот приносит компании много денег. Компания не видит нужды менять то, что уже работает, или «чинить то, что не сломано».

Более чем вероятно, это означает, что древний рекрутинговый процесс компании так и останется в ужасном состоянии, а компания в будущем сильно рискует из-за нанятых таким образом работников. Если никто так и не проверит положение дел, процедура собеседований может вылиться компании в серьезные деньги, так как плохие кадровые решения будут множиться. Например, следующий сотрудник, которого наймет компания, немедленно начнет красть деньги, а потом сбежит в Мексику с семизначной суммой. Это можно было бы предотвратить, просто попытавшись обеспечить лучший процесс принятия решений.

В особенности вам следует проявить внимательность и не путать ловушку результативности со склонностью к запоздалым суждениям. При этой склонности верный выбор кажется очевидным за счет способности видеть, как разыгрываются события. Однако ответ может и не быть ясен в тот момент, когда делается выбор или принимается решение. Например, вы можете сказать: «Я знал, что пойдет дождь», когда с неба начинает капать. Но до этого светило солнце, и вы не смотрели прогноз погоды, поэтому никак не могли знать, что будет дождь. Это отличается от ловушки результативности, когда вы могли бы решить, что нужно всегда носить с собой зонтик.

Так как же можно избежать негативных эффектов ловушки результативности и сформировать лучший процесс принятия решений? Что можно сделать, чтобы не попасться в эту ловушку?

Оцените процесс принятия решений перед тем, как будут получены результаты. Возьмем следующий пример. Есть два врача. Один предложил пациенту более дешевое лекарство, которое, согласно исследованиям, дало замечательные результаты. Другой предложил более дорогое средство, на котором он зарабатывает комиссионные, и это лекарство также дало хорошие результаты.

А теперь задайте себе вопрос, какой врач, по вашему мнению, предложил лучшее решение. Возможно, вы взглянете на первого из них в более благоприятном свете, чем на второго. Ведь первый врач учитывает интересы своего пациента, а второй озабочен личным обогащением.

А как с результатами? Вышло так, что пациент первого врача пострадал от побочных эффектов лекарства и вынужден был целый день пролежать в больнице. Другой не ощутил никаких побочных эффектов и полностью выздоровел. Не изменилось ли ваше мнение о принятом решении? Вообще-то, не должно, хотя есть естественная склонность перейти на другую сторону. Действительно, в исследовании респонденты, знавшие о результатах, продемонстрировали ловушку результативности, оценив второго врача более положительно по сравнению с первым.

Такой результат может исказить перспективу, и вы с меньшей вероятностью оцените то, что именно первый из докторов думает об интересах пациента, в то время как второй поступает эгоистически. Вместо этого вы сконцентрируетесь на плохом исходе, где первый пациент пострадал и обвинил в этом своего врача, даже если у обоих лекарств был равный шанс вызвать побочный эффект.

Иными словами, знание результата может изменить ваш взгляд на поведение и намерения. Чтобы вы понимали ценность намерений и процесса принятия решений, проведите оценку до того, как узнаете исход дела. Или подождите, пока не завершите оценку, и только тогда заглядывайте на страницу ответов в задачнике.

Аналогичным образом предпримите целенаправленные усилия и подумайте о том, чего люди хотят достичь (об их намерениях), а не об исходе ситуации. Но вот Франческа Джино, эксперт из Гарвардской школы бизнеса, говорит, что даже такая стратегия «высвечивания» намерений не всегда помогает избежать ловушки результативности. Самая лучшая стратегия, по ее мнению, это вообще не принимать в расчет результаты, когда вы еще принимаете решение.

Если вы оцениваете кандидатов на продвижение по службе, начните с анализа факторов, не имеющих ничего общего с результатом. Трудолюбив ли данный сотрудник? Приходит ли на работу вовремя? Умеет ли налаживать контакты с людьми? Предлагает ли разумные идеи? Приносят ли его усилия результаты, делает ли он то, что от него ожидается?

Кандидаты на должность способны контролировать только эти вещи, но никак не исход ситуации. Если бы мы судили только исходя из результатов, то пришлось бы оценить, насколько эти люди удачливы. А это не слишком подходящая основа для взвешенных решений.

Эту ментальную модель как стратегию лучше всего можно сформулировать так: «Если вы сумеете это выстроить, все придет», где «это» – процесс принятия решений, а «все» – искомый результат.

Практикуйте обратное повествование

Тех, кто настроен более артистично, могу порадовать: появилась возможность вам блеснуть.

Причинно-следственная диаграмма, или диаграмма Исикавы – метод, позволяющий идентифицировать многочисленные потенциальные причины проблем или следствий. Способность выводить причины из наблюдаемых следствий – неотъемлемая часть дедукции, особенно когда дело идет о решении проблем. Составление детализированного списка всех возможных причин проблемы одновременно снабжает вас схемой специфических факторов, на которых следует сконцентрироваться, чтобы в конечном итоге найти жизнеспособные решения.

Диаграмма Исикавы, или диаграмма «рыбьей кости», структурирована таким образом, что указанные причины размещены по категориям, так что у вас есть более упорядоченная картина ситуации в целом. Это лучший организованный метод действий от обратного, то есть от следствия к причине, и популярный инструмент структуризации на сессиях «мозгового штурма». А в итоге мы получаем визуальное отображение всех факторов – одновременно с макро- и микроперспективы, – которые вносят свой вклад в следствие или в проблему.

Чтобы составить причинно-следственную диаграмму, сначала запишите формулировку проблемы или следствия где-нибудь в правой средней части белой доски или любой выбранной вами поверхности для записей. Обведите ее рамочкой, а затем проведите горизонтальную черту через всю страницу, которая должна закончиться на этой рамке с проблемой. Это будет «голова» рыбы (рис. 3.1).

Рис. 3.1

Затем нарисуйте рыбьи «косточки», прочертив широко разнесенные вертикальные линии, отходящие от основной горизонтальной черты. Нарисуйте «косточки» над и под главной линией, слегка отступив от рыбьей «головы». Эти «косточки» будут обозначены разными категориями причин, с которыми вы определились. Решайте сами, как назвать категории, применимые к проблеме, над которой вы работаете.

Каждый раз, когда вы разбираетесь с возможной причиной проблемы, записывайте ее и указывайте взаимосвязь с конкретной «косточкой»-категорией. Можете указать одну и ту же причину под разными категориями, если это применимо. Затем для каждой отмеченной причины продолжайте задавать вопросы о том, что могло ее инициировать, в виде связки, ведущей к этой причине, – и так далее, пока у вас больше не останется вариантов первопричины. Это позволит потренировать навыки дедуктивного мышления, чтобы докопаться до самых фундаментальных, коренных причин проблемы.

Работая над диаграммой, критически изучайте перечисленные причины и анализируйте доказательства. Какой именно вклад идентифицированная причина реально внесла в реализацию следствия? Надежно ли установлена и достаточно ли значима ее связь с проблемой, чтобы серьезно принимать ее в расчет? Возьмите в привычку думать: «Что могло бы сделать эту причину истинным и значимым фактором рассматриваемой проблемы?»

Например, представим, что вы – управляющий гостиницей и пытаетесь понять причины низких рейтингов удовлетворенности клиентов вашим сервисом. Запишите проблему в квадратике в виде рыбьей «головы», а категории возможных причин (в данном случае – четыре «кита» сферы обслуживания) в виде основных «косточек». Тогда первичные отрезки вашей диаграммы Исикавы будут выглядеть так, как показано на рис. 3.2.

Затем начните заполнять каждую категорию возможными причинами. К примеру, вы определили, что возможные причины проблемы – это (1) медленное реагирование на жалобы клиентов и (2) нечувствительность гостиничного персонала к нуждам клиентов, что вызывает их недовольство.

Рис. 3.2

Спрашивая себя, почему ваш персонал проявляет нечувствительность к потребностям гостей, вы, возможно, поймете, что они работают такими длинными сменами, что способны предоставлять лишь минимальный объем услуг; у них не хватает энергии, чтобы уделять больше внимания особым нуждам клиентуры. С учетом этого ваша причинно-следственная диаграмма теперь покажет следующее (рис. 3.3).

Рис. 3.3

Продолжая спрашивать себя, почему проблема имеет место, вы начинаете выявлять больше возможных причин и отмечать их под конкретными категориями, после чего ваша диаграмма приобретает следующий вид (рис. 3.4).

Рис. 3.4

Систематически отрабатывая цепочку от проблемы к причинам, вы начинаете идентифицировать специфические аспекты своей ситуации, которыми затем можете соответствующим образом заниматься. Причинно-следственная диаграмма – это инструмент для эффективной концентрации усилий на решении проблемы, начиная с ее основ – или в данном случае «с хребта».

Это замечательный способ направлять мышление в процессе обратного повествования, который позволяет конкретно проследить связь проблемы со специфическими причинными факторами.

Постарайтесь, глядя на сцену, человека или что-то другое, отметить десять подробностей. Затем для каждого такого аспекта запишите пять возможных причин, которые сформировали его в таком виде. Пытайтесь варьировать потенциальные причины, которые вносите в список, ранжируя их от строго реалистичных до абсолютно диких. Это натренирует вашу способность создавать истории вокруг любой детали и судить о том, что этому предшествовало, таким образом нарабатывая навык обратного повествования.

Разделяйте корреляцию и причинную обусловленность

В попытках понять, почему случаются определенные события, мы должны выискивать побудительные факторы. Конечно же, логично, что мы стараемся выявить случившееся ранее событие, напрямую ответственное за причину события, которое мы наблюдаем сейчас. Именно на попытки решить данную задачу стоит тратить время. Однако получается, что порой мы концентрируем всю энергию на неверном направлении. Мы ошибочно принимаем корреляцию за причинную обусловленность. Рассмотрим далее один из ярких примеров данной ментальной модели.

Скажем, вы смотрите на график с отображением сравнения двух наборов данных – на одной оси показано общее количество солнечных очков, проданных за некий период времени, а на другой – общие продажи мороженого. Для летних месяцев вы отмечаете, что продажи обоих товаров возрастают, а как только лето кончается, тенденция идет на спад.

Глядя на график, вы можете прийти к выводу, что продажи мороженого напрямую влияют на продажи солнечных очков. Люди покупают больше очков, потому что покупают больше мороженого – и наоборот. Направление неважно, все выглядит так, будто одно является причиной другого.

Но почему это должно быть так? Потому ли, что магазины продают и очки, и мороженое? Есть ли причина, по которой покупка пломбира с сиропом или имбирного пива с мороженым заставляет человека немедленно хватать со стойки пару очков Ray-Ban? Может, очки надавливают на лицевой нерв, стимулирующий пристрастие к сладкому?

Смешные теории, не правда ли? И вправду смешные.

Впервые прочитав описание этого примера, вы, вероятно, поняли, что продажи очков и мороженого выросли из-за прихода лета. Поскольку летом бывает больше жарких солнечных дней, люди более склонны покупать прохладительные вкусности вроде мороженого и защитные средства для зрения вроде солнечных очков. Люди не приобретают очки как прямое следствие покупки мороженого – они покупают и то и другое, когда их настигает летний зной. Только то, что эти два явления происходят одновременно, еще не означает, что между ними есть причинная связь.

Хотя этот пример достаточно общий, он отражает логическую ошибку, которую совершает множество людей – порой в отношении вещей гораздо более элементарных и базовых, чем мороженое и солнечные очки. Люди верят, что если два события имеют одинаковые паттерны или отражают взаимосвязанное поведение, то одно должно быть причиной другого. Это ошибочное убеждение, что корреляция подразумевает причинную обусловленность. В действительности же это абсолютно отдельные концепции.

Корреляция – термин статистический. Она показывает, что два индивидуальных элемента или две переменные обладают аналогичными чертами или трендами – «продажи мороженого и солнечных очков возросли одновременно». Вот и вся корреляция: два явления ведут себя одинаково в том или ином смысле. Корреляция не объясняет, почему или как возникла конкретная взаимосвязь между двумя объектами, и не дает обоснований. Она просто объявляет: «Эти две вещи в целом ведут себя одинаково в одно и то же время».

Причинная обусловленность, с другой стороны, это попытка установить причину, по которой случаются те или иные вещи, что еще именуют законом причины и следствия. Вот ее послание: «Эта вещь изменилась, что, в свою очередь, стало причиной изменения вот этой другой вещи». В нашем суперэлементарном примере «вещью», которая в действительности обусловила повышение прибыльности продаж очков, был приход лета, который также вызвал взрывной рост продаж мороженого. Это было причинной взаимосвязью между летом и солнечными очками, а также летом и мороженым, но связь между солнечными очками и мороженым только корреляционная.

Подобная погрешность мышления обычно имеет место при недостатке информации в нашем распоряжении – или, возможно, чаще в том случае, когда мы не удосуживаемся потратить время, чтобы собрать всю информацию, которую собрать следует. Попытка скорее перейти к выводам – это всегда искушение получить определенный ответ, когда мы находимся под давлением. Чтобы избежать подобной ошибки, следует идентифицировать как можно больше потенциальных факторов: исследовать, изучать тенденции, собирать больше данных и выносить разумные и неспешные суждения.

Во многих случаях корреляции – это ничего более как удачное стечение обстоятельств и случайность. И все же мы поспешно делаем заключения о причинной связи. При оценке причин и следствий ментальная модель по умолчанию – это непременное разделение корреляции и причинной обусловленности; нельзя предполагать причинную взаимосвязь, пока вы не можете заявить об этом со всей определенностью.

Когда речь заходит об обсуждении причин и следствий, есть еще один полезный совет. Знайте, что все несколько сложнее, чем мы считали, когда были детьми и нас учили, что нужно подтолкнуть игрушечный грузовик, чтобы он поехал.

Когда мы приобретаем жизненный опыт, причинные факторы несколько усложняются. Больше условий, подспудных мотивов и элементов начинают влиять на происходящие события. Иногда нелегко выделить какую-то одну причину, поскольку трудно сказать, что тот или иной элемент действовал в отрыве от других или не был результатом сразу нескольких мини-причин.

Этот процесс предусматривает выход за пределы сиюминутных причин, по которым происходят те или иные вещи (ближайшая причина), и поиск более серьезных, фундаментальных основ (коренная причина). Ближайшая причина относится к коренной как корреляция к истинной причинной обусловленности. Решение в первом формате (ближайшая причина; корреляция) не избавит вас от проблем.

Например, представим, что человеку приостановили действие водительских прав. Назовем его Хэл. Транспортный суд вызывает Хэла на разбор дела, чтобы предъявить обвинение за многочисленные превышения скорости, но он не подчиняется. Выдан ордер на его арест; полиция приходит к нему домой, взламывает дверь и сажает под арест на все выходные.

В этом месте мы можем задаться вопросом: а почему Хэл сидит за решеткой? Наверное, потому, что полиция действовала на основании ордера, где сказано, что он должен ответить за ряд нарушений скоростного режима. Это ближайшая причина: самые недавние по времени, базовые действия, которые привели к тому, что Хэла посадили в кутузку.

Но ближайшая причина не объясняет более глубинных факторов, из-за которых Хэл оказался под замком. Вы можете сказать, что ордер на арест был выдан потому, что Хэл – любитель быстрой езды, которого хлебом не корми, дай только вдавить педаль в пол. Так что можно посчитать, любовь Хэла к гонкам на дорогах и есть коренная причина.

Но так ли это?

Можно спуститься глубже в «кроличью нору» и попробовать выяснить, а почему Хэл так себя ведет. Тогда каждый новый уровень будет приближать вас к коренной причине. Если он готов измениться, то простые слова «прекрати превышать скорость» могут и не подействовать. Что заставляет его гонять по дорогам? Может, родители никогда не учили его сдерживать себя в определенных ситуациях, а просто позволяли слоняться по дому и устраивать беспорядок, и подобная безудержность сохранилась и во взрослом возрасте. Тогда в этой точке у Хэла есть глубинная коренная причина – иногда этот уровень называют «выявление конечной причины». Пока Хэл не проработает эмоциональную основу своей привычки нарушать скоростной режим, велика вероятность, что он будет снова и снова нарушать закон. Если он разозлится, что его наказали, и будет винить во всем людей, значит, он ничему не научился.

Такова суть ментальной модели «ближайшая/коренная причина». Это более критичный и глубинный путь к нахождению реальных ответов и объяснений происходящего. Качественное мышление – это умение выйти за рамки ближайшей причины (которая обычно есть лишь физическая последовательность ориентиров) и разобраться в факторах, мыслительных или эмоциональных паттернах либо элементах окружающей среды, которые составляют фундаментальные основы событий.

Возможно, будет полезно представить себе, что каждый набор действий имел некую психологическую мотивацию. Один из способов ввести в действие подобный исследовательский план – это метод «пяти почему». Он требует просто пять раз задать вопрос «почему», чтобы установить глубинную коренную причину.

Почему Хэл под арестом? Потому что был выдан ордер на его арест (ближайшая причина).

Почему? Потому что он не пришел в суд, чтобы ответить за многочисленные нарушения скоростного режима.

Почему? Потому что он превысил скорость девять раз и его поймали.

Почему? Потому, что у него есть потребность или побуждение гонять по дорогам.

Почему? Потому что в детстве ему никогда не устанавливали границ дозволенного, и он думал, что всегда может поступать как угодно без всяких последствий.

Различение ближайших и коренных причин помогает продвигаться по пути исследований, в то время как, следуя инстинктивным побуждениям, человек может перестать задавать вопросы, обнаружив сиюминутную причину или даже усмотрев нечеткую корреляцию. Продвигаясь вглубь, вы начинаете лучше понимать происходящее и решать проблемы с более выгодной позиции.

Выводы

• Один из лучших способов реализации практического интеллекта – это концепция ментальных моделей Чарли Мюнгера. Это эвристические техники, или удобные эмпирические правила, толкового подхода к ситуациям. Здесь мы пытаемся на свой страх и риск урегулировать в своей жизни все, что пустили на самотек с негативными последствиями, так что наличие (относительно) универсальных инструкций или схем разумного и эффективного действия будет поистине бесценно.

• Среди бесчисленного количества имеющихся подходов мы рассматриваем принцип Парето (соотношение 80/20), размышление о вторичных последствиях, различие между чувствами и мыслями, разумную достаточность (удовлетворение + достаточность), приоритет действий над планированием и закон Мерфи (если неприятности могут случиться, они случаются).

• Для нашей цели наработки практического интеллекта и действий в рамках здравого смысла особенно подходят три ментальные модели. Во-первых, мы рассматриваем различие между оценками процесса и результата. Зачастую мы попадаем в ловушку результативности, игнорируя свой процесс принятия решений просто потому, что когда-то что-то сложилось удачно. Во-вторых, мы учимся обратному повествованию с помощью причинно-следственной диаграммы Исикавы. Это мощный инструмент для решения проблемы причинно-следственных взаимосвязей и открытия для себя альтернативных перспектив. В-третьих, мы начинаем отделять корреляцию от причинной обусловленности и разбираться в истинных взаимосвязях между наблюдаемыми событиями.

Глава 4. Дивергенция мышления

Жила-была некая компания, которая вела переговоры об аренде с компанией по недвижимости. Наша компания хотела снять офис по цене ниже заявленной – на самом деле намного ниже. Владелец компании недвижимости на это обиделся, и две стороны начали обмениваться пассивно-агрессивными электронными письмами, пока все не дошло до точки кипения – прямой агрессии. Ситуация быстро накалялась. В бурных разбирательствах на повышенных тонах в офисе компании недвижимости фигурировали такие заявления: «Вас, кроме денег, ничего не интересует!» и «Вы такой жадный, прямо как Скрудж Мак-Дак!»

Если игнорировать тот факт, что главная задача обоих предпринимателей – и в самом деле получать прибыль, данные переговоры можно было бы легко ввести в управляемое русло, сделав шаг назад и использовав дивергентное мышление. Это и есть практический интеллект, применимый к решению проблем и умению извлекать нечто полезное из того, что находится перед вами. Мы не всегда можем контролировать конечный исход, но все же должны искать пути к достижению целей.

Вместо того чтобы спорить только об одном элементе – арендной плате как таковой, стороны могли изменить ситуацию – перефразировав свои условия так, чтобы сделать упор на себе самих: «Если я не получу арендной платы, которую хочу, что еще вы можете предложить?» Компания недвижимости могла задаться вопросом, что она может получить от первой компании в качестве компенсации за потерю прибыли. Та, в свою очередь, могла бы подумать, что она может предложить компании недвижимости, чтобы обосновать снижение арендной платы.

Стороны могли бы прийти к компромиссу, где в обмен на снижение аренды первая компания, например, возьмет на себя обязанности по вывозу мусора для всего здания или же позволит компании недвижимости работать из своего офиса каждую неделю. Вместо того чтобы постоянно сталкиваться лбами из-за одного и того же ресурса, следовало найти ситуацию, где каждый выигрывает.

Идем дальше. Переговоры вообще редко идут без сучка без задоринки, однако суть в том, что возможность прийти к удовлетворительному компромиссу никогда не бывает реализована без использования дивергентного мышления.

Для наших целей можно думать о дивергентном мышлении как о ступени перехода к критическому мышлению. Тогда вы обнаружите, что у них, как правило, одинаковое определение. Дивергентное мышление обычно определяют как умение мыслить и открывать разум для разнообразных вариантов, подобно тому, как водная рябь распространяется вовне от центральной точки. Тот, кто пользуется дивергентным мышлением, активно избегает существующих опций и ищет альтернативы или создает собственные варианты.

Противовесом дивергентному мышлению является конвергентное мышление, когда мысли концентрируются и сплавляются всего в несколько опций. Тот, кто применяет конвергентное мышление, сосредоточен на поиске открытых дверей или трещин в том, что находится перед ним, и не интересуется исследованиями чего-то нового или креативным мышлением.

Вы можете представить конвергентное мышление в виде сфокусированного луча света, освещающего всего две двери; дивергентное мышление – это рассеянный, расфокусированный луч, который пусть не так ярко, но освещает пять дверей. Простейшая иллюстрация – это мозговой штурм, когда люди высказывают как можно больше идей при обсуждении определенной темы или вариантов решения проблемы.

Таким образом, дивергентное мышление отражает то, что нам чаще всего требуется в реал�

Patrick King

Practical Intelligence: How to Think Critically, Deconstruct Situations, Analyze Deeply, and Never Be Fooled

© 2019 by Patrick King

© Студия Артемия Лебедева, иллюстрация и верстка обложки, 2021

© Ольга Поборцева, перевод

© ООО «Библос», 2022

* * *

Глава 1. Что скрывается под поверхностью

Некоторым из нас от природы дарованы способности к учению, иначе – к поглощению книжных знаний. Эти способности помогают в учебном заведении, однако имеют ограниченное применение в реальной жизни. Выходит, по большей части заучивание уравнений и выполнение тестов не приносят особой пользы.

У других есть эмоциональный, кинестетический (телесный) и даже музыкальный интеллект. Нетрудно догадаться, в каких областях жизни они будут вам в помощь.

Однако практический интеллект в наши дни в большом недостатке. Он известен также как здравый смысл, умение видеть мир таким, каков он есть, знание, как думать. В реальности получается, что гораздо важнее то, как мы прокладываем свой путь в этом мире, какими подходами пользуемся, чем то, что мы по факту об этом мире знаем.

Практический интеллект помогает нам постигать окружающую действительность, с определенностью констатировать происходящее, а затем принимать лучшее из возможных решений на основе полученной информации. Он может казаться важнейшим из навыков мышления, но именно ему нельзя явным образом научиться. В этом мы в основном предоставлены сами себе, что объясняет массу ментальных ошибок, которые люди совершают постоянно и которые нетрудно пронаблюдать.

Объявлена ликвидационная распродажа? Так, нужно купить все и сразу.

Эта новостная статья утверждает вопиющие факты, пусть и без ссылки на источник? Вроде звучит убедительно, и я готов в это верить всей душой.

Если я чувствую, что это правда, значит, это должно быть правдой.

И так далее. Возможно, вы сумеете отслеживать такие ошибки здесь и сейчас, однако подобные мысли автоматически возникают у нас в течение жизни, и, конечно же, все их уловить не удастся. Давайте же сделаем первый шаг, чтобы использовать свои мозги толково, не позволяя им попадать в разного рода ловушки и совершать сумасбродства. Суть всегда заключается в том, чтобы смотреть вглубь и прекратить думать, что можно доверять всему, что мы видим, слышим и чувствуем.

У всех нас имеется какой-нибудь дальний родственник или приятель, с которым давно потеряна связь, но который временами шлет нам электронные письма, где излагаются детали очередной безумной теории заговора. Например, сегодня это из ряда вон выходящая, скандальная и «абсолютно доказанная!» теория, гласящая, что правительство пользуется детскими телепрограммами, чтобы рассылать скрытые послания, заставляющие повиноваться его приказаниям. И, к сожалению, вы успели прочитать это сообщение от родственника, даже зная в данный момент, что если послание от этого человека идет с пометкой «ВАЖНО!», скорее всего, ничего важного там нет.

«Взгляни на эту информацию от Национального совета по алфавиту! – пишут вам. – Совершенно ясно, что Большая Птица из “Улицы Сезам” активирует отдел мозга, который положительно реагирует на приказы властей! Все дело в ее клюве! Свыше 85 процентов зрителей “Улицы Сезам” сообщают, что ощущают электрические разряды каждый раз, когда Большая Птица появляется на экране. Я узнал все это из подкаста Джека Спрэта “Нас атакуют”! Запрети своим детям смотреть “Улицу Сезам”, если не хочешь, чтобы они стали прислужниками авторитарного диктатора!»

Но что-то во всей этой истории кажется вам сомнительным.

Национальный совет по алфавиту? Что это такое? И все эти дети, сообщающие об электрических разрядах? Ужас какой… Да, у вас есть знакомые с детьми. Вы думаете, что точно услышали бы, если такая ситуация имела место. А разве Джек Спрэт – не тот парень, который заявил, что пастеризованное молоко заставляет школьников поклоняться Сатане?

Отлично… вы ищете в Гугле «Национальный совет по алфавиту» – и совсем не удивлены, что такой организации, да еще с собственным сайтом, в природе не существует. Но вы находите ссылку на статью на сайте Snopes.com, где говорится, что Национальный совет по алфавиту использовался как «источник», чтобы подтвердить, что мультсериал «Зеленые яйца с ветчиной» – это коммунистический манифест.

Прежде всего, электронное сообщение вашего родственника не прошло «пробу на запах» – что-то тут дурно попахивает. Потом вы не нашли никаких данных, подтверждающих сообщения об электрических разрядах от детей, которые смотрели «Улицу Сезам». Вы не нашли никаких свидетельств, что клюв Большой Птицы транслирует детям закодированные послания. Однако вы выяснили кое-что о Джеке Спрэте: он давал интервью крупной столичной газете, в котором признавался: «Слушайте, я просто работаю в шоу-бизнесе. Я заставляю людей чувствовать себя определенным образом. Если бы я верил хоть половине из того, что говорю, то не смог бы делать шоу. Я бы забился в уголок и ждал конца света. А вместо этого я получаю неплохой доход!»

Вы отправляете всю добытую информацию своему родственнику. Он пишет в ответ: «Ну, это любопытно. Я об этом не подумал. Но Джек Спрэт так страстно защищает свои убеждения, и он – великий коммуникатор. Я думаю, он верит в то, что говорит. Скажи, ты слышал, что орден иллюминатов мониторит твои профили на сайтах знакомств?»

Все люди желают определенности. Мы хотим быть уверены в своих убеждениях, а неопределенность – некомфортное ощущение, которое мы стараемся подавить каждый раз, принимая решение или планируя событие. И побыстрее – желательно прямо сейчас.

Многие из нас считают сомнения и колебания препятствиями на пути к свершениям или признаками ненадежности своих мыслей. Нас смолоду учили, что скорость, с которой мы ощущаем определенность, это признак интеллигентности и веского мышления. В итоге мы часто спешим подкрепить свои убеждения первым попавшимся источником, принимая его за проверенную истину.

Такой путь – серьезная ошибка нашего естественного инстинктивного мышления, и от этой тенденции необходимо избавиться, дабы мыслить лучше и умнее. Определенность важнее точности, так мы считаем. Мы склонны искать подтверждения для страстного, а не истинного. Нас скорее впечатлит участник телевизионной дискуссии, страстно излагающий свою аргументацию, чем спокойный, убедительный, но скучный человек, который просто выкладывает факты как они есть. Если кто-то активно транслирует свои убеждения, мы склонны считать, что он близок к истине, и становимся на его сторону.

Практический интеллект – это поиск истины, а не приоритетное устранение неопределенности вместо установления определенности. Это не одно и то же. Устранить неопределенность – значит серьезно поразмыслить над тем, что вызывает сомнения: в нашей истории-вступлении это был поиск Национального совета по алфавиту, чтобы выяснить, достоин ли он доверия. А установить определенность – значит просто схватиться за первый же «факт», который снимет некомфортное ощущение неопределенности, небезопасности, просто неуверенности в чем-либо.

Эта первая глава – о том, что нельзя принимать что-либо на веру, потому что вера может быть обманчива, и зачастую – намеренно. Эта глава – о поиске истины и ничего, кроме истины. Можно представить, как порой бывает болезненна правда, но речь не об этом, а о том факте, что в каждой ситуации имеется как минимум некий уровень сложности и нюансов, скрывающихся под поверхностью. И если вы не перестанете докапываться до сути, вещи очень часто оказываются совершенно другими, чем казались на первый взгляд.

Данный процесс усложняет тот факт, что наш мозг так сильно жаждет определенности, что воспринимает ее как награду. А неопределенность воспринимается как угроза, которую нужно устранить. И чем скорее мы устраним факты, угрожающие определенности, тем лучше, и неважно, насколько непрочен ее фундамент.

Наиболее эффективные модели мышления помогают быстрее расшифровать и осознать происходящее в нашем мире. Они упрощают процесс декодирования и интерпретации того, что мы видим, и дают возможность глубже проникать в суть вещей. В конечном итоге такой способ приносит более весомую награду, чем обоснование «для галочки» того, во что мы предпочитаем верить.

Одну полезную мыслительную конструкцию можно назвать «свободной структурой сильных мнений». Это значит, что надо быть позитивным и уверенным в своих убеждениях, сохранять достаточную открытость мышления, чтобы прислушиваться к точкам зрения, которые, возможно, бросают вызов вашим. Также это означает принятие того факта, что менять мнение – это не слабость, и не нужно этого стыдиться. Смена мнений на основании солидного набора фактов есть признак вашей ментальной силы; а вот просто соглашаться с мнением толпы – истинная слабость.

Конечно, все это проще сказать, чем сделать, когда наш мозг жаждет уверенности и волнуется, столкнувшись с отсутствием убежденности. Но мы можем натренировать мозг проникать за завесу видимости и раскрывать скрытые детали, незаметные на первый взгляд.

Кошкино любопытство…

Самый могущественный инструмент, который у нас есть, чтобы преодолеть стремление к определенности и заглянуть под поверхность, – вовсе не заранее имеющаяся информация или суждения, а простое любопытство.

Вся совокупность человеческого знания, от изобретения колеса до теории относительности, есть плод чьего-то любопытства, продукт побуждения больше узнать о природе мироздания. Любопытство подталкивает докапываться до сути, разбирая все по винтику, пока разрозненные детали не обратятся в солидное представление о предмете или ситуации. А дойдя до этой точки, человек готов узнавать больше. Это стремление не имеет предела: чем больше у вас есть, тем большего вы желаете. И если у вас именно такой менталитет, вы хорошо подготовлены к процессу глубинного мышления.

Любопытство – прямой путь к практическому интеллекту. Следуя путями любопытства, вы сможете узнавать и воспринимать то, на что не способны другие. Развивать пытливость ума жизненно важно для приобретения знания и осознания. Каждая сфера мышления или знания, без исключения, станет легче для восприятия, если вы возьмете на вооружение любопытство. Именно тогда вы сможете естественным путем проникнуть в самое сердце вещей и разобраться в них всеобъемлющим образом.

Но любопытство не работает на автомате, иллюзия его присутствия вам не поможет. Более того, некоторые из нас отключают любопытство из-за страха: мы склонны испытывать сильную тревогу перед лицом неведомого, и она особенно сильна, когда мы стоим в одном шаге от узнавания.

Здесь нужно поглубже вникнуть в природу любопытства, чтобы понять, как оно в действительности работает и как можно им воспользоваться. Это гораздо более гибкий инструмент, чем вы могли ожидать, и он может помочь вам мыслить нестандартно. Думайте о нем как о предварительной мысленной установке на то, чтобы глубже и эффективнее проникать под поверхность любой темы.

Большинство из нас полагают (и понятно почему), что любопытство – это просто повышенный интерес к узнаванию нового или получению нового опыта. Когда мы говорим, что человек испытывает «естественное любопытство», то, как правило, имеем в виду, что подобный интерес мотивирует человека сильнее, чем других людей. Но в действительности любопытство – это гораздо больше, чем только лишь сильное стремление знать больше; люди испытывают любопытство по считанному количеству отличных друг от друга причин.

Профессор психологии Тодд Б. Кашдан из Университета Джорджа Мейсона потратил немало времени, исследуя природу человеческого любопытства. Он хотел свести разнообразные характеристики любопытства, которое он рассматривал как компонент «формулы счастья», в систему «измерений».

Кашдан пригласил для участия в эксперименте более 400 участников, каждый из которых отвечал на 300 вопросов о личностных свойствах. Анализируя полученные данные, он разработал модель, идентифицирующую пять измерений любопытства. Эти аспекты раскрывают, насколько конкретные люди мотивированы к проявлению любопытства. Знание этих измерений и того, как они работают, поможет вам запустить ваши собственные драйверы любопытства. Итак, вот измерения Кашдана.

1. Радостное исследование. В рассмотрении природы любопытства данное измерение, вероятно, как раз и представляет любопытство как оно есть в прямом смысле этого слова: простое побуждение к открытию и испробованию вещей, ранее нам неизвестных. Радостный исследователь смотрит на новое знание как на компонент личностного роста, и это для него уже награда. Такие люди испытывают истинное возбуждение от возможности прочитать всего Шекспира, в первый раз попробовать суши или пересечь целую страну на гоночном автомобиле. Накопление богатства разнообразного опыта и знаний приносит им счастье.

2. Депривационная сенситивность. Это направление любопытства больше связано с тревожностью. Данное измерение относится к людям, которые ощущают страх или нервозность из-за недостатка информации – «лишение» знания приносит им беспокойство. Чтобы ослабить давление, человек задействует любопытство. Депривационная сенситивность вступает в игру, когда мы стараемся решить проблему, сосредоточенно наверстывая упущенное в области познания, или рассматриваем трудные концепции.

Например, если вы, подводя баланс банковских счетов, обнаруживаете, что потратили больше, чем у вас есть, то вы начинаете слегка нервничать, что в свою очередь побуждает вас заново пересмотреть квитанции, чтобы узнать, не упустили ли вы чего-либо. Если вы учитесь на философском факультете и никак не можете усвоить материал, вас чуть сильнее начинает одолевать беспокойство по поводу своих способностей к обучению (если вы не позволите страху вообще себя остановить). И когда вы в конце концов найдете информацию, в которой нуждаетесь, дискомфорт – теоретически – исчезнет.

3. Толерантность к стрессу. В то время как депривационная сенситивность определяет, насколько некомфортно человеку не владеть определенным знанием, измерение толерантности к стрессу концентрируется вокруг беспокойных ощущений от получения такого знания или приобретения нового опыта. Человек с повышенной способностью противостоять стрессу в своих поисках скорее будет руководствоваться любопытством. С другой стороны, тот, кто не выносит неопределенности, беспорядка и сомнений, возникающих в связи с новыми идеями или новым опытом, с меньшей вероятностью даст волю любопытству.

Возьмем двух людей, которые раньше никогда не катались на «американских горках» и стоят в очереди на этот аттракцион в парке развлечений. Оба как минимум слегка нервничают, потому что опыт для них новый. Один из двоих в большей степени готов побороть свои страхи, потому что раньше поступал так в других обстоятельствах и всегда оставался жив, так что способен победить тревожность и сесть в кабинку. А вот второй допускает, что страх может превратить его в трясущийся комок обнаженных нервов, поэтому ему приходится «сыграть труса» и покинуть «американские горки».

У первого явно более высокая толерантность к стрессу, он умеет преодолевать страхи, а значит, даст волю любопытству и получит новый опыт. Что касается второго… что ж, будем надеяться, ему понравится детская карусель – уж ее-то он победить сумеет.

4. Социальное любопытство. Это измерение любопытства – просто желание знать, что другие люди думают, делают и говорят. Мы поддаемся такому любопытству, взаимодействуя с другими людьми или наблюдая за ними. Мы разговариваем с друзьями, потому что нам интересно, какой фильм они только что смотрели, или хотим услышать их мнение о текущих событиях, или намерены узнать о последних слухах, которые до них дошли.

Социальное любопытство также может направляться с более отстраненного «наблюдательного пункта». Замечательный тому пример – наблюдение за окружающими в людном месте, например, на автобусной остановке или в Центральном парке Нью-Йорка. Там можно увидеть, как ссорится парочка, как двое детей играют в игру, которую только что придумали, как мужчина гуляет с ручной уткой (да, бывает и такое). В зависимости от того, что люди делают или говорят, можно сформировать определенные суждения и мнения о том, что они собой представляют в действительности или как ведут себя в приватных ситуациях. Любопытство – наш драйвер к изучению людей.

5. Поиск приключений. Этот аспект схож с измерением толерантности к стрессу, за исключением того, что искатель приключений, или острых ощущений, не просто к нему толерантен – он его реально любит. Искатель приключений не помнит себя от счастья, оказываясь (добровольно) в рискованных ситуациях, потому что приобретает опыт. Для него возможность поучаствовать в авантюре или испытать нечто новое вполне стоит риска физического ущерба, общественного осуждения или финансовых потерь.

В поисках примера не стоит далеко ходить – перед вами Ричард Брэнсон, исключительно успешный предприниматель. Он пробовал облететь на воздушном шаре вокруг света, переплыть на лодке Атлантический океан, доблестно противостоял бурям, сокрушавшим все на своем пути. Брэнсон заявляет, что оказывался в семидесяти шести ситуациях смертельного риска; одна из них – когда он во время езды на велосипеде в горах упал, перелетев через руль, отделался незначительными травмами, а его велосипед рухнул с вершины скалы. Ясно, что Брэнсон очень комфортно себя ощущает в ситуациях, где присутствует элемент опасности. Вот вам эталон искателя приключений.

У радостного исследователя и искателя приключений любопытство возникает легко, по сути, на автомате. То же справедливо и для человека, которому присуще социальное любопытство, в зависимости от ситуации и окружения. Для представителей данных трех измерений любопытство – это желательное и комфортное состояние. Если вы осознаете позитивные преимущества, которые получаете от чего-либо, тогда проще дать себе волю. Но мы не всегда испытываем подобные ощущения и не можем реально на них полагаться.

Если вы противитесь любопытству, то можете сослужить хорошую службу самому себе, проанализировав истоки своей тревожности. Если вам неуютно, если вы чего-то не знаете или остаетесь в неведении, тогда вы можете использовать это как мотивацию и стимул для изменения ситуации (депривационная сенситивность). Если вы не способны побороть страхи, то можете подумать о возможности их рационализировать, став при этом сильнее (толерантность к стрессу). В общем, мы просто желаем понять, что движет нас вперед и, наоборот, препятствует обретению менталитета любопытства. Знание мотивационных драйверов очень помогает.

В оставшейся части этой главы мы будем рассматривать техники и подходы, способные как минимум стимулировать чувство любопытства, помочь вам обрести новые знания и опыт и, таким образом, заглянуть в глубину и добраться до изнанки всех вещей.

Мы не можем сразу естественным образом взять и задуматься: «Эй, а что же это значит на самом деле?», поэтому указанные ментальные модели помогут вам постепенно и методически достигать этой вехи на пути.

Скептический взгляд на вещи

Скептицизм – это модель истинного понимания того, на что падает ваш взгляд, и выработки правдивой точки зрения на предмет. Слово «скептицизм» зачастую понимают неверно, придавая ему оттенок нежелательной черты личности. Когда некто говорит, что скептически относится к определенной вещи, то порой ерошит тем самым перышки других людей, которые думают, что собеседник всего лишь дает волю своим негативным проявлениям. В самом деле, зачем портить все веселье своим скептическим настроем?

Некоторые используют слово «скептический» как взаимозаменяемое с термином «циничный», однако между этими понятиями есть громадное отличие. За исключением того факта, что оба хода мышления включают в себя некоторую степень недоверия, они очень разнятся по сути.

Скептик подходит ко всему с точки зрения резона и узнавания; у него открытый ум, однако он избирательно подходит к доказательствам. Циник же не верит ничему, с чем заранее не успел согласиться. Циники упорны и зациклены на своих убеждениях. Они считают, что все в жизни развивается определенным образом, и это не подлежит сомнению. Даже прочные и проверяемые доказательства не могут поколебать их веры.

Цинизм опасен, поскольку подразумевает, что никаких ответов в жизни не существует. Циник убежден, что все заранее предопределено, и нет смысла что-либо подвергать сомнению. Цинизм тормозит любое исследование, убивает интерес. Это опасно, потому что ведет к безнадежности. Скептицизм, с другой стороны, имеет позитивную цель: раскрыть реальную правду.

Скептик хочет найти неопровержимую истину – или подобраться к ней насколько возможно ближе. Это желание диктует потребность проникнуть под поверхность вещей и определить, что в действительности находится перед вами. Термин «скептицизм» происходит от греческого skeptikos, что в переводе означает «разглядывать» или «расследовать». Миссия скептика – вопрошать. Скептический ум натренирован искать основополагающие факты – беспристрастно и не поддаваясь влиянию никаких предвзятых мнений и личной заинтересованности. Возможно, для большинства из нас это неестественный образ мышления, однако он может пролить свет на то многое, что вы оставляете во тьме.

Скептики не желают верить слепо или возводить истину на пьедестал. Они не хотят лишать других людей иллюзий – но точно так же не хотят они даровать кому бы то ни было фальшивое доверие. Они просто желают понимать, не умаляя важности выводов, которые могут выйти из-под спуда. Скептик – это беспристрастный судья в уголовном процессе, у него одни стандарты для всех и приверженность интеллектуальной честности. Он рассматривает вещи только в черном и белом цвете, как должны делать и вы. Здесь не может быть места для манипуляций.

Здоровый скептик всегда изучает и подвергает сомнению источник информации – и неважно, насколько авторитетен и разрекламирован этот источник, все равно убедить его могут только доказательства. Источник может иметь непогрешимые отзывы, блестящую репутацию, обширную славу или авторитет. Все это прекрасно. Но скептику все равно нужны доказательства.

Скептицизм приносит тем больше удовлетворения, чем чаще вы к нему прибегаете, тем самым становясь меньше подвержены ошибочному мышлению, использованию противоречивых фактов и слабых аргументов. Просто убедитесь, что не превращаетесь в докучливого педанта, обретя вожделенную силу проницательности. Скептицизм – это скорее менталитет, требующий не выносить суждений, пока вы не будете уверены, что истина видна невооруженным глазом.

Подобный поиск истины и реальности может напомнить нечто, с чем вы уже знакомы: научный метод познания. Действительно, скептики, больше чем кто-либо другой, напоминают ученых своими жесткими стандартами доказательности. Научный метод – проверенный временем процесс сбора информации, который ученые веками использовали для проверки своих теорий. Его суть в том, чтобы, подвергая наблюдения и предположения тщательной проверке, убедиться: истина раскрыта. Например, если некто делает наблюдение, что ночью становится холоднее, то истинность этого наблюдения нельзя проверить иначе, как собрав данные для дневного и ночного времени и сравнив их.

В целом принято считать, что научный метод предусматривает пять этапов: задать вопрос, выстроить гипотезу, проверить ее в ходе эксперимента, проанализировать результаты и сделать вывод. На самом деле этот процесс в точности отражает суть скептицизма. Утверждение без доказательств и фактов – всего лишь мнение и, конечно же, не подводит к истине ближе ни на шаг.

Итак, чтобы подвергнуть проверке каждодневные утверждения, нужно провести эксперимент, собрать данные и эмпирическим путем проанализировать результаты. Скептицизм приводит вас на уровень расследования и открытия, который отсекает допущения и открывает путь истине.

Теперь, когда мы установили, что «скептицизм» – вовсе не ругательное слово, а отличительный знак толкового мышления, как можно этим воспользоваться, чтобы оценить относительную истинность того или иного заявления? Вот примерное руководство для того, чтобы подходить к любому предмету с соответствующей долей скептицизма.

1. Примите заявление. Полностью проникнитесь его смыслом и подоплекой после того, как оно сделано. Даже если при первом произнесении оно звучит для вас смехотворно, по крайней мере сделайте вид, что это серьезное и осмысленное убеждение. Отдайте своему источнику преимущество сомнений хотя бы на этом коротком отрезке пути. Это позволит вам уделить ему все внимание, которого он заслуживает, хотя бы для того, чтобы обнаружить слабые места. Отвергая, мы отключаем внимание.