По стечению обстоятельств бесплатное чтение

Глава 1

Телефонный звонок застал его в самолете за двадцать минут до приземления в Москве.

– Привет, это Давлетов.

– Здравствуй, Николай. Я слушаю.

– У нас неприятности!

– Что случилось?

– К нам внедрился лазутчик!

– Что?

– Что слышал!

– Ты уверен?

– Сейчас и ты будешь уверен!

–Ну?!

– Он прибыл в головное предприятие под видом корреспондента одной московской редакции и выкрал информацию. Основную, понял?

– Что? Что? Основную? Она же находилась у тебя дома, в сейфе!

– Угу!

– Да, как же?

– А! Бабы, дуры, идиотки! Их только пальцем помани, они тут же и слюни распустят!

– Так, он что же, с твоей дочкой…

– Вот именно! С Милкой! Запудрил ей мозги, она его в дом пригласила, а он жучка с

камерой возле сейфа и приладил.

– А как ты узнал? Он что же, не снял наблюдение?

– Конечно снял! Да и чего там было догадываться! Можно подумать, что он сам код расшифровать смог бы! Он жучка закрепил у стоящего рядом с сейфом секретера, оттого и повернул его немного влево, едва заметно! Но я заметил! Да только поздно!

– Да, как же ты мог допустить это, Коля?

– Как, как! Ты же знаешь, у меня дел невпроворот! А тут еще командировка незапланированная подвернулась на три дня! Да и он тоже, не лыком шит! На глаза лишний раз не попадался, от того и бдительность притупил! Да и слабое звено в лице моей Милки выбрал правильно!

– Все ясно, можешь дальше не рассказывать! Он молодой?

– Тридцать семь лет. По документам Быков Валерий Семенович. А звоню я тебе сейчас потому, что он полчаса назад от нас вылетел.

– Так вы что же, и кражу только полчаса назад обнаружили?

– Да! И слава Богу, что полчаса назад, а не позже!

– Так, может, он скачал ее уже кому следует!

– Не думаю. Диск засекречен, и одному ему с этим не справиться. Тут специалист должен поработать и не один! Одним словом, организуй – ка ему встречу с самолета! У тебя еще уйма времени!

– Ладно! Информацию сейчас дашь? Фото, надеюсь, имеется?

– Имеется! Информация тоже подготовлена! Могу прямо сейчас скинуть!

– Валяй! У меня ноутбук с собой.

Глава 2

Константин сошел с трапа самолета и сразу же позвонил шефу.

– Алло! Юрий Владимирович, я прибыл. Так что, все в порядке. Надеюсь, что буду у Вас с подарком через пару часов.

– Точно надеешься?

– Типун Вам на язык, Юрий Владимирович!

– Может, тебя все-таки встретить?

– Не надо! Я же сказал, что все в полном порядке! В ближайшие несколько дней там никто не ухнется!

– Ладно, Костик, все! Я тебя жду!

– О, кей! – Константин убрал мобильник, подумав о том, что Марине пока звонить не будет. «Потом, после всех дел, во всяком случае, после общения с шефом» – решил он и накинув на плечо свою черную дорожную сумку, вышел из аэровокзала. Настроение у него было превосходное. Блестящее выполнение сложного задания сулило ему хороший куш, и он за наличием свободного в данный момент времени, принялся мечтать о распределении этого самого куша.

– Прежде всего, он заткнет две свои самые большие зияющие долговые дыры – долг за машину и за операцию тещи, которую ей пришлось сделать в срочном порядке перед самым его отлетом. Потом они с Маринкой наймут ей сиделку, а сами возьмут Ваньку и закатятся куда-нибудь отдохнуть. Скорей всего в Чехию, жена давно туда хотела.

Его машина находилась на ближайшей к аэропорту стоянке, однако, чтобы добраться до нее, нужно было нанять такси или прокатиться на маршрутке пару остановок. Он подошел к стоянке и встал в очередь. Вслед за ним подошли еще трое мужчин – мордоворотов, как на подбор, и один из них, глянув на очередь, предложил своим товарищам нанять такси.

– Минут пятнадцать стоять будем, не меньше, может тачку нанять? Мужик, не желаешь к нам в долю? – он дернул Константина за рукав.

– Что? – обернулся к нему Константин.

– Я говорю, может, тачку наймем на четверых, а?

– Да, мне недалеко совсем, хотя… – Константин нетерпеливо взглянул на часы, а потом на очередь к маршрутке. – Вообще-то можно!

Однако в этот момент из заполнившейся только что маршрутки кто-то выкрикнул, что

имеется еще одно свободное место. И Константин, моментально подсуетившись, ринулся

вперед, на ходу извиняясь перед попутчиками.

– Простите мужики, придется вам на троих сообразить!

К его радости, желающего уехать в одиночку среди стоявших перед ним пассажиров не оказалось, и он благополучно оказался на свободном месте.

Стоящие за ним мордовороты досадливо переглянулись и лишь только он скрылся из виду, мигом ринулись к стоящей неподалеку черной «БМВ».

– Не подцепили? – спросил у них сидящий в машине шофер.

– Нет! – ответил один из молодчиков – гони за маршруткой, будем по ходу вылавливать.

Константин вышел из маршрутки через две остановки, моментально приковав к себе

внимание преследователей на «БМВ»

– Тут его брать не будем! – сказал один из них. – Слишком людно, шуму наделаем.

Колян, вылезай-ка и проследи, куда он направится. Если что не так, нам в трубочку

свиснешь!

– Ладно! – сказал тот, которого звали Коляном, и проворно выскочив из машины, направился вслед за Константином.

Он позвонил своим напарникам уже через пять минут.

– Санек, да у него тут на стоянке тачка. Темно – вишневый «Форд». Номер 894 МК. Он уже в нее садится! Так что, подъезжайте к воротам стоянки, там и меня подхватите.

… Константин заметил слежку еще на трассе. Сначала он подумал, что ему это только показалось, ведь не с чего же! Однако сделав несколько остановочных трюков для проверки, понял, что черная бмвушка петляет за ним.

«Неужели втюхался?» – подумал он. – «А вдруг пропажа все-таки обнаружилась? – Да не может быть»! – принялся рассуждать Константин. – «А почему, собственно, не может? А

вдруг Давлетову именно сегодня приспичило достать диск из сейфа? Не догадаться, что

это дело моих рук, невозможно! Он вычислит меня с полуоборота! Н-да!»

Константин снова и снова посматривал в зеркало заднего вида, однако ошибки быть не могло. «БМВ» вела его!

«Надо бы шефу позвонить». – Решил он, и, достав мобильник, принялся набирать номер Юрия Владимировича. Однако не добрав одной цифры, нажал отбой.

«Шеф меня растерзает! Ведь я только что доложил ему, что все в порядке! И потом, если это погоня, то вызывать его уже поздно! Эти возьмут меня тепленьким еще до него! Похоже, надо самому отрываться и чем быстрей, тем лучше!»

Выехав на среднюю полосу, он принялся петлять между машинами. Преследователи неотступно проделывали те же самые трюки, не выпуская Константина из вида.

Как только он въехал в центр, у него предательски замигал бензиновый счетчик.

– Фу, черт! – досадливо выругался Константин, понимая, что ни о какой заправке и речи быть не может. «Этого только не хватало»! – И он принялся лихорадочно думать, что же ему предпринять. «Ну, километров тридцать он еще протянет, а потом?

А, что тут предпримешь? Остановка все равно невозможна, а прятать диск в машине глупо, они перероют ее всю, пока не отыщут». – Рассуждал он сам с собой.

Преследователи, между тем, висели у него на хвосте, и Константину все труднее и труднее было от них отрываться.

«Надо что-то придумать! Надо придумать! Ведь ясно же, что с минуты на минуту они притрут его к обочине и остановят!» – метались мысли. – «Но что?»

И он рискнул на большой скорости повернуть в первый попавшийся переулок. Машину слегка занесло, но Константин смог выровнять ее и снова набрав скорость, помчался вперед. Преследователи, не ожидая от него такой прыти, по инерции проскочили поворот и пристав к обочине, принялись ждать удобного момента, чтобы развернуться, чертыхаясь на нескончаемый поток машин.

Итак, Константин выкроил некоторое время для отрыва. А его путь, между тем, пролегал мимо ресторанного зала гостиницы "Космос", и он, недолго думая, припарковался возле него. Быстро выскочив из машины, он направился к ресторану.

Войдя в зал, он принялся лихорадочно соображать, что же все-таки предпринять? – вызвать полицию или позвонить шефу? Обращаться к администрации ресторана за помощью было бесполезно. Кому нужны его проблемы? Ему не помогут и тут же попросят удалиться как можно скорей, пригрозив полицией!

«Надо звонить шефу, а там будь, что будет! – решил он. – И тут, холодея грудью, он вспомнил, что оставил мобильник в машине. Он, конечно же, машинально пошарил по карманам, но, что толку! Он прекрасно помнил, что в отчаянии бросил телефон на соседнее пассажирское сидение, после того, как недобрал номер шефа.

Подоспевший через минуту официант пригласил его пройти к столику, и Константин направился вглубь зала. Отыскав свободное место и усевшись, чтобы ему был виден вход в зал, заказал себе бутылку боржоми.

– Это пока – сказал он – а потом я подумаю, только меню оставьте.

Официант любезно, но с долей недоверия улыбнулся ему в ответ и положив на столик меню, удалился.

Налив в стакан воды и жадно выпив ее большими глотками, Константин машинально принялся озираться по сторонам. Народу в ресторане оказалось немного, зал был заполнен только на одну треть. Рядом с ним ни справа, ни слева никого не было, а через столик сидели двое – темноволосый мужчина лет тридцати пяти и женщина в возрасте. Они о чем-то любезно разговаривали на французском языке, и до Константина долетали знакомые с детства фразы. – Он изучал французский в спецшколе, а потом сразу параллельно – в институте и на курсах французского языка. И сейчас, усиленно думая о своей проблеме, он все же невольно, краем уха, улавливал суть их разговора, который шел о выступлении французских музыкантов – скрипачей в большом зале московской консерватории. Причем, обсуждалось не только само выступление, но и гонорар. Дама была русской, мужчина обращался к ней – мадам Гордеева. Из их разговора Константин понял, что она является устроительницей выступлений. Она же называла своего темноволосого собеседника месье Комбер. – Этот стопроцентный француз, какой-нибудь музыкантишка – определил для себя Константин в силу своей профессиональной шпионской привычки.

– Извините, мне нужно удалиться – сказал в это время француз, и, выйдя из-за столика, направился к выходу.

– Наверное в сортир пошел – подумал Константин, который, между тем, внимательно следил за входной дверью ресторана боковым зрением.

И вдруг, в этот момент она распахнулась и на пороге показались два здоровенных типа. Константин сразу узнал в них тех молодчиков, которые еще возле аэропорта предлагали ему нанять такси на четверых.

«Так вот оно что!» – подумал Константин, – «а ведь мог бы и сразу догадаться!» – И тут же в свое оправдание заметил, – «мог, если б предположил, что Давлетову после моего отлета срочно понадобился диск. Что делать?» – он встал и отправился в сортир вслед за французом, подумав в первую очередь о том, что в данный момент ему надо хотя бы уйти из зала. Однако по пути его охватило отчаяние.

«Ну, что я выиграю, отправившись в сортир, лишние пять минут? Можно подумать, они меня там не достанут! Эх, сейчас бы избавиться от диска, спрятать его куда-нибудь, что -ли?» – и рука Константина невольно потянулась во внутренний карман пиджака, нащупывая небольшую записную книжечку, ручку и коробочку с мини-диском.

«Спрятать – это хорошо, но куда? В том-то и дело, что некуда!»

Он подошел к туалету и открыл дверь. Француз, мыл руки. Рядом с ним никого не было. И тут Константина обуяла дерзкая мысль! – «А, что если отдать диск ему на сохранение? Конечно! Это отличная идея! Ведь альтернативного выхода, можно сказать, не существует! Конечно, это риск, но в данной ситуации гораздо меньший!»

Он оценивающе взглянул на француза. – «Возьмет – ли?» – возникла мысль, но рассуждать было некогда! Сейчас француз домоет руки, посушит их, и выйдет из туалета.

И Константин, быстро достав из кармана все три предмета, которые он только что нащупал, обратился к французу.

– Месье! У меня к Вам огромная просьба. Помогите, пожалуйста!

Француз с пониманием улыбнулся и полез во внутренний карман за бумажником, думая,

что Константин просит у него денег.

– Нет, нет, месье! – упредил его Константин. – Вы меня не так поняли! – он протянул ему диск.

– Я....как же это объяснить? Одним словом, я следователь, а здесь важная информация.

Он указал на диск. – Компромат на очень плохих людей. И его надо сохранить во что бы это ни стало! За мной следят, месье, и я прошу Вас взять это на сохранение.

В глазах француза промелькнул испуг, следом протест и нежелание ввязываться в чужую историю. А уже в следующий миг, на все это вместе взятое, наложилась предательская поволока извинения за свой отказ, подающая Константину надежду.

«Надо не дать ему опомниться, не заставить задуматься о последствиях!» – моментально решил Константин. – «И непременно убедить в том, что я делаю хорошее дело!»

– Месье, верьте мне! Я понимаю, что не смогу Вам сейчас ничего доказать, да у меня на это и времени нет! Очень прошу Вас просто поверить мне и все! – он с мольбой взглянул на собеседника, а потом открыл записную книжку и написал два телефона – свой и шефа.

– Вот! – сказал он. – Поспешно вырвав листок с телефонами. – Спустя пару часов позвоните по этому телефону – он указал на свой номер. – Если Вам не ответят, позвоните по – другому и сообщите, что у Вас имеется информация от Константина. – И сунул записку вместе с диском в руки не успевшему ничего возразить, французу. – Спрячьте это, месье! – и, повернувшись, выбежал из туалета.

– Фу! – выдохнул он с некоторым облегчением и стрельнул глазами по сторонам.

«В зал мне нельзя и к выходу тоже! Кого-то из них наверняка оставили у машины. Надо попробовать уйти незаметно хотя бы из ресторана. Но, как?»

Он глянул вправо. – «Там у них скорей всего кухня. Что ж, придется рискнуть!»

Он поспешил на кухню. Навстречу ему шел официант с подносом, тот самый, который собирался его обслуживать. Константин наскоро достал из кармана бумажник, вытащил оттуда тысячную купюру, и, поравнявшись с официантом, протянул ему деньги.

Слышь, мужик, проведи меня к запасному выходу, а?

Тот вытаращил на него глаза.

– Там жена моя пришла, вычислила нас с любовницей. Ну… сам понимаешь, я не могу допустить, чтобы она меня увидела.

Официант усмехнулся и быстро выхватив купюру, сунул ее в карман.

– Пошли! – сказал он, и, развернувшись в обратную сторону, снова отправился на кухню со своим подносом.

Глава 3

Санек и Колян вошли в ресторан и направились в зал. Однако по пути рассудительный Колян предложил Саньку разделиться.

– Этот мужик не дурак! – сказал он. – Я думаю, он не станет рассиживаться и дожидаться пока мы его захомутаем здесь тепленьким. Дуй – ка в сортир, Саня, да по сторонам гляди как следует, а я в зал один отправлюсь. Если что, созвонимся. – И молодчики, разделившись, направились в разные стороны. Санек шедший по направлению к туалету, увидел Константина в тот момент, когда он поворачивал направо.

– Кажется он! – сказал себе Саня, и ускорил шаги. Он поравнялся с дверью туалета в тот момент, когда оттуда вышел какой-то тип, сразу обративший на себя его внимание. Он был не то растерянный, не то испуганный и даже вроде побледневший. И Санек, встретившись с ним нос к носу, еще подумал.

«Небось обожрался и проблевался после этого по полной программе! Во как!» -

И покачал головой. Отвлекшись на этого типа, Саня ускорил шаги, подумав, что надо позвонить Коляну, и достал из кармана мобильник.

– Алло, Колян, я кажется его засек.

– Кажется или засек?

– Засек, засек! Дуй в сторону сортира, а оттуда направо, я пошел за ним.

В следующий момент Санек уже увидел, как в кухонных отсеках скрываются спины официанта и сопровождаемого им Константина. Он ускорил шаги, однако те двое куда-то свернули и скрылись у из вида.

Санек судорожно схватился за телефон.

– Алло, Колян, его увел официант, наверное, к запасному выходу, я побегу следом, а ты звони немедленно Гаю. Пусть отлепится пока от его машины и срочно ищет запасной выход из кухни.

– Давай! – кратко ответил Колян, и, развернувшись, поспешил обратно, на ходу набирая позывные Гая.

– Алло, Гай, обеги весь ресторан и найди запасной выход с кухни.

– А как же машина?

– Черт с ней, он сейчас смоется от нас через этот выход втихаря без всякой машины!

А за машиной пусть Вовик посматривает на всякий случай, я ему звякну!

– Давай!

– Давай!

После этого Колян сразу же набрал позывные шофера.

– Вован, тебе его тачка видна из нашей?

– Видна!

– Я Гая оттуда убрал, так что посматривай! Если что, звони мне!

– Давай!

– Давай!

…Константин оказался на улице с противоположной стороны от центрального входа в ресторан. Он осмотрелся и увидел, что очутился во дворе стоящего за рестораном дома.

Справа от него виднелась детская площадка, а слева небольшой пустырь.

На улице вечерело. Это было ему на руку.

«Теперь, не имея диска, можно рискнуть и откуда-нибудь издалека проследить за машиной». – Решил он. – «Конечно, лучше бы не рисковать и смотаться отсюда, пока не поздно, но тачку жалко! Ведь он ее только купил, а эти со злости наверняка что-нибудь с ней сделают!»

Он огляделся по сторонам еще раз и осторожно, мелкой рысцой, пробрался к детской площадке, а оттуда, обогнув ресторан справа, направился к парковочной стоянке.

В этот момент Гай отыскал запасной выход и, застыв возле него, принялся поджидать преследуемого. Однако вскоре оттуда вышли его сотоварищи, Колян и Санек.

– Ты давно тут стоишь? – со злостью спросил у Гая Колян.

– Минут восемь – десять.

– Упустили! Вот блин! – и он с досадой сплюнул.

…Константин крадучись, под прикрытием стоящих машин, пробрался к стоянке и с удивлением обнаружил, что возле его машины никто не дежурит.

«Они что ж, в ресторан все отправились? Или все же следят за тачкой из укрытия?» – засомневался он.

Потом еще раз внимательно осмотрелся, однако нигде никого не обнаружил и, решив рискнуть, стал пробираться к своему «Форду» на полусогнутых, прячась за соседние машины. Он открыл дверцу и проворно забравшись в машину, включил зажигание.

....Вован – шофер «БМВ», в очередной раз повернул голову в сторону объекта своего слежения как раз в тот момент, когда Константин выезжал со стоянки, и тут же взялся за мобильник.

– Алло, Колян, он в тачке!

– Фу, ты, блин! – разозлился Колян.

– А вы – то где?

– В Караганде! – грубо ответил ему Колян. – Во всяком случае, не рядом с тобой!

В общем, так!!! Вова, дуй за ним, и смотри не упусти, а мы сейчас тачку поймаем и отправимся за тобой. Будешь нас по трубке вести! Все, давай!

Чертыхаясь и матерясь, неудачливая троица бегом понеслась к стоянке автомобилей и прибыла туда в тот момент, когда ни «Форда» ни «БМВ» уже не было. Зато у самого ресторана, на их удачу, стояло пустое такси. Они уселись в машину, невзирая на возражения шофера, сунув ему в руки тысячную купюру.

– Мужики, да у меня заказ! Я клиента ожидаю.

– Слышь, шеф, нам всего-то на пять минут, свою тачку догнать только, а? – сказал ему Колян. – Время еще детское и твой клиент будет сидеть в ресторане черте сколько.

– Да нет, он…

– Ладно, мужик, выручи! Говорю тебе, всего пять минут и штуку срубишь, она ведь тебе не лишняя!

– Ладно, давайте, только быстро! – неохотно согласился таксист, понимая, что их теперь все равно из машины не вытолкать.

Саня, тем временем, уже звонил Вовану.

– Вован, ты где?

И тот принялся рассказывать ему о маршруте следования. Таксист поднажал и троице вскоре удалось догнать свою машину.

– Отлично! – воскликнул Колян, увидев родные номера.

– Санек, быстро звони ему, пусть остановится.

– Угу! – сказал Саня, который уже и сам до этого догадался.

Они пересели в свою машину и понеслись за «Фордом» Константина.

Автомобильный затор у последнего перед выходом на трассу светофора, позволил им настигнуть его, и они, правдами и неправдами, протиснувшись вперед, оказались почти рядом. Теперь их разделяли только две стоящие впереди машины.

– Давай, Вова, жми, надоело уже с ним возиться! – подбодрил шофера Колян.

– Да, мне этих двоих обогнать, как два пальца об асфальт!

Однако не тут-то было. Обогнать этих двоих, одна из которых была «Лексус», а вторая Газель с пассажирами, ему никак не удавалось. Мешал встречный поток машин. И потому проклятому «Форду», стоящему на светофоре, очень быстро удалось оторваться от них на приличное расстояние.

– Да, что же за невезуха сегодня такая! – возмущенно воскликнул Колян, сетуя на обстоятельства.

И тут Вован добавил пороху к констатируемой Коляном невезухе.

– Мужики, у меня, между прочим, вот – вот бензин закончится. Уже километров тридцать мигалка пашет!

– Так, чего ж ты… – начал, было орать на него Колян.

– Чего, чего! – перебил его Вован. – Я же не думал, что это все затянется на столько времени! На хрен мне надо было добавлять бензин в немигающую тачку?

– Дурак ты, Вова! – возразил ему Колян. – Тебе перед такими делами надо заправляться под завязку, да еще и канистру с собой возить!

– Да, пошел ты! – огрызнулся Вован.

– Я -то пойду, а вот как ты перед шефом будешь отчитываться, если мы сейчас встанем, я не знаю! – и он досадливо покачал головой.

– Санек, у тебя пушка с собой?

–Да, ты что, Колян? Шеф нас потом…

– Да не собираюсь я его убивать! На хрен мне проблемы?! А вот по колесу, видно, шарахнуть придется!

– Правильно! – одобрил предложение Коляна Гай.

Санек достал пистолет из внутреннего кармана куртки и протянул его Коляну.

– На! Ты у нас самый снайперистый, тебе и карты в руки!

– Мне несподручно, давай тогда местами поменяемся – и Колян перелез через Саню к окну.

– Жми давай, и моли бога, чтобы тачка не заглохла до того времени, пока я в него не пульну. – Сказал он Вовану. – В обгонялки и прижимки нам, похоже, играть уже некогда, ведь они могут еще надолго затянуться!

Глава 4

Маланья вышла из бара и направилась в ресторанный зал, чтобы поторопить Славу. Она подошла к нему сзади и, положив руки на плечи, спросила, скоро ли он освободится.

Слава, сидящий за столиком с четырьмя мужчинами – неким крупным предпринимателем, Севой Смольковым и тремя его охранниками, накрыл руки девушки своими ладонями.

– Скоро, Маленький, скоро. Сходи еще коктейль попей.

– Не хочу. Может, поедем уже? Я устала.

Сева мельком, вожделенно взглянул на Маланью и отвел взгляд, встретившись с ней глазами.

– Сходи, Маленький куда-нибудь, а? – между тем, настаивал Слава.

– Нам договориться еще кое – о чем надо! Ну, пожалуйста, на полчасика!

– Славик, оставайся ты уже, а я спокойно домой поеду.

– Маль, ну ты чего завелась-то?! Я же сказал, еще полчасика! – Слава с упреком взглянул на девушку. Маланья, смягчившись.

– Ладно, но только на полчасика.

Как только Маланья отошла от столика, Сева, взглянув на Славу, осклабился.

– Ну, что, Славик, не в фаворе ты у судьбы! Ладно, не горюй! Время-то есть.

С этого момента у тебя еще восемь часов имеется до утра. Ну а потом денежки покапают, сам понимаешь!

Слава нервно вытащил из кармана брикетик жвачки, молча запихнул в рот пару пластинок и начал рьяно их жевать, чтобы скрыть нервозность.

– Не думал я, Сева, что ты со мной так вот! Я ж тебя сам выручал не единожды! Ведь я всю зелень выгреб, тебе ж заранее было об этом известно!

– А мне до фонаря! Долг вовремя возвращать надо, Славик. Че, первый раз на свет…

И тут, умолкнув, Сева бросил сальный взгляд на удаляющуюся Маланью.

– А, впрочем, мы можем договориться! На небольшую отсрочку конечно, но…

Слава «въелся» в него взглядом, после этих слов.

– Если… подружку свою уступишь! А, Славик? На вечерок?

Сидящие рядом с Севой охранники ухмыльнулись «в голос». Слава криво усмехнулся, вынул изо рта жвачку, взял бокал с коньяком, отхлебнул, и небрежно развалившись на стуле, изрек – а, что, и уступил бы, только не поймет она…

У Севы, между тем, округлились глаза. Он вопросительно уставился на Славу, пытаясь определить, шутит тот или нет.

– Что, правда, уступил бы? – переспросил он.

– Я бы уступил, но… тебе-то какой резон?

– Как какой? Ночь с ней проведу и то ладно!

– Не выйдет у тебя, Сева, с ночью-то!

– Это почему же?

– Она у меня морально устойчивая. Ни за что не согласится.

Сева ухмыльнулся, склонился над столом и прошептал.

– А ты ситуацию ей объясни, уговорить попытайся. И я тогда обещаю, отсрочка

очень длинной получится!

– Да ты что, Сева! Зачем тебе? Баб что ли мало? – опомнился Слава.

– Интерес у меня, Славик, со строптивой девочкой потягаться. Заводит меня твоя Маланья с полуоборота!

Слава молча посмотрел на него, всем видом показывая, что прихоти такой не понимает. Сева, на всякий случай, сбавил обороты.

– Да ты не бойся. У нас, может, и до самого главного не дойдет. Я ж культурно просто в гости ее приглашу, ну… расположить попробую, опять же, культурно, без всякого натиска. Ну, а коль выйдет у нас чего, ты не взыщи!

И Сева вновь наклонившись к Славе, прошептал – Славик, я надолго отсрочу, а? Может до того времени и денежки свои добудешь!

– Хм! – в глазах у Славы загорается интерес.

– Ну, Сева, ты даешь! Ладно, идет!

В этот момент к столику подошла Маланья, и они умолкли.

– Ну, что, наговорились? Ты готов? – спросила она у Славы.

Сева сально ухмыльнулся. – Хм. Он готов. И я тоже.

Маланья посмотрела на Севу возмущенно с примесью чувства брезгливости.

– Ты готов? Это к чему же?

– Да… в гости хочу тебя пригласить. Со Славой вот уже договорился.

– Я тоже с ним договорилась уехать домой. Прямо сейчас, между прочим! Так что мы пас!

Гости на сегодня отменяются, правда, Славик?

Маланья посмотрела на Славу. Тот опустил глаза.

– А Славика я и не приглашаю. Он-то как раз пусть и отправляется домой! – сказал Сева.

– Что за шутки идиотские? – возмутилась Маланья.

– Не расположен я шутить сегодня, правда, Слава? Ухмыльнулся Сева.

Маланья покраснела от негодования и с укором посмотрела на Славу, в присутствии которого ее оскорбляли, а он молчал.

– Ты позволяешь ему так со мной разговаривать? Это вообще в норме или как?

– Маленький, да ладно тебе, не сердись! – слабо промямлил Слава.

– Слава, я понимаю, что ты ему должен, но….

Девушка обвела взглядом всех присутствующих. Сева с сальной физиономией переводил свой похотливый взгляд то на нее, то на Славу, его охранники поглядывали на Маланью с живым интересом, ожидая реакции, а Слава вообще на нее не смотрел, уткнувшись в тарелку с остатками еды так, словно выискивал в ней чего-то особенное. – «Ну, дела», – подумала Маланья, начиная понимать, что Сева позволяет себе такой тон с согласия Славы. От злости и негодования у нее бешено застучало сердце.

– А, впрочем, может, я чего-то не понимаю, а? – воскликнула она.

– Маль, да успокойся ты. Мы же пошутили. – Выдавил из себя Слава.

– Хм! Пошутили? Мы? Это к чему ты так сейчас сказал, Покровский? Что значит мы?

Догадка осенила девушку, и она пристально посмотрела на кислую, виноватую физиономию своего жениха.

– Я… не поняла, ты что? Ты…. Вместо долга…

– Ты, что, скандал-то затеваешь? – возмутился Слава. – Ну, разазартились мужики, притом, подвыпили немного ну и ради шутки решили потягаться. Какие вопросы, Маль!

– Ради шутки! Потягаться? Да ты…какая же ты скотина, Покровский!

Маланья резко повернулась и направилась к выходу.

– Маль, да не дури ты! Господи, боже мой! – крикнул ей вдогонку Слава.

Сева, видя, как девушка удаляется, кивнул своим охранникам. Те тут же вышли из-за стола и направились к выходу вслед за ней.

Глава 5

…Они настигли «Форд» довольно скоро, и Колян, открыв окно, попытался прицелиться ему в заднее колесо. Он выстрелил, но пуля попала в бампер, заставив его смачно выругаться и грубым жестом двинуть в сторону Санька, чтобы угнездиться на сидении поудобней. Он снова прицелился, попросив Вована ехать поровней, однако в это время на трассу выворачивала какая-то фура, определяя свое прицепное, гусеничное туловище на левую, встречную полосу.

– Подожди, Колян, не стреляй, пока фура не вывернет, ведь он, если что, сразу в нее втюхается на такой скорости! – предупредил друга Санек.

– Да, не говори ты под руку, я может, опять не попаду!

Но он попал, и Форд, завертевшись волчком, с размаха вклинился в огромное серо-голубое брюхо фуры правой стороной.

– Ну, что? – воскликнул Санек – приправляя свое восклицание отборным матом – ты ведь

у нас самый умный!

– Ладно, не ори ты! Все теперь! Давайте лучше думать, что делать?

– Что делать, что делать, твою мать! – воскликнул Вован. – Брать диск, да сматываться, пока еще бензин есть!

– Так! – громко крикнул Колян. – Мы втроем его обыскиваем, а ты, Вован, отъезжай-ка подальше, пока водитель фуры наш номер не запомнил.

– Может, он его уже запомнил? – сказал Гай.

– Ага! Ему сейчас только до этого! Ему вообще невдомек, что мы в колесо пальнули. Ну, врезался в него мужик и врезался! Мало ли по какой причине у него колесо лопнуло? Может, там грыжа торчала пудовая! Ладно, пошли! – и он, первым выскочив из машины, рванулся к «Форду».

Константин, втиснутый в стенку покореженного автомобиля, был без сознания, и Колян, взглянув на него, подумал, что тот уже никогда в него не придет!

– Ему, видать, хана! – сказал он стоящим рядом Саньку и Гаю.

Санек протянул руку и нащупал сердце Константина.

– Пока еще жив. – Констатировал он. И они принялись тщательно обыскивать свою

жертву. Через некоторое время к ним подошел водитель фуры – мужчина лет пятидесяти и взволнованно спросил, принимая виновников аварии за случайно проезжавших свидетелей, которые остановились, чтобы помочь пострадавшему.

– Ну, что там?

– Жив он, жив! – ответил ему Санек. – Ты подожди пока, мужик, не мешай, мы сейчас обследуем тут все, чтобы решить, как его вытащить.

– Он, что один в машине? – продолжал допытываться шофер.

– Один. – Доложил ему Санек.

– А вы полицию и скорую не вызывали?

– Конечно, вызывали! – ответил Колян. – Полицию, а они и скорую вызовут, не беспокойся.

– Ну да! – сказал водитель, и больше не задавая никаких вопросов, принялся нервно расхаживать возле покореженного «Форда».

…Они перерыли все карманы бесчувственного Константина, вывалили на сидение содержимое его дорожной сумки, обследовали всю одежду и вещи, которые там находились, обшарили все четыре сидения и принялись ощупывать салон, заглядывая в каждый его закуток. Диска нигде не было.

– Да, куда ж он мог его подевать, черт возьми! – удивлялся Колян.

В это время к месту аварии подъехала еще одна машина – Жигули девятой модели. Из нее вышли двое мужчин и поспешили к «Форду». Они поговорили с водителем фуры, и, узнав, что полиция уже оповещена, поехали дальше.

– Ни хрена тут никакого диска нет! – сказал, между тем, Колян, понимая, что искать больше негде.

И в этот момент из-под вороха вещей, вываленных из сумки, раздался звук мобильного телефона. Калян сунул руку вглубь и вытащил аппарат, сунув его в свой карман на всякий случай.

И тут Санек вдруг вспомнил ошарашенного мужика, который выходил из сортира в ресторане и попался ему на глаза. И его молниеносно осенила догадка.

– Да ведь он отдал диск этому мужику. И потому у того было такое ошарашенное лицо!

Конечно! И как это сразу не пришло мне в голову?

– Конечно! – воскликнул он так громко, что обратил на себя внимание стоящего рядом с «Фордом» водителя фуры. Колян с осуждением на него взглянул.

– Что ты орешь? Тише!

– Слышь, Колян, давай сматываться! Я, кажется, знаю, куда он дел диск!

– Знаешь? – Колян вытаращил глаза.

– Ну, догадываюсь, знаю, или, что там еще! Какая разница?

– Ты, что, серьезно?!

– По- моему, нам сейчас не до шуток.

– Ладно, звони Вовану, пусть потихоньку едет навстречу. – И они вылезли из «Форда».

– Ну, что, мужики? – спросил водитель фуры.

– Мы думаем, что его все же не стоит трогать до приезда скорой. – Посоветовал ему Колян. – Так что, жди мужик!

– Так вы, это, побыли бы, пока полиция появится, а? – беспомощно поглядывая на них, попросил водитель.

– Да, что толку?! Ни ему, ни тебе мы все равно не поможем! – сказал Колян – да и спешим мы, так что прощай, мужик! – и они отправились навстречу Вовану.

– Странно, чего это у них машина так далеко отъехала? – подумал водитель, но удрученный нежданно свалившейся на него проблемой, тут же об этом забыл.

Санек, тем временем, рассказал ребятам о странном мужике, вышедшем из сортира и обратившем на себя его внимание. Покумекав так и сяк, они согласились с его предположением.

– Конечно, он мог это сделать! – заключил Колян. – В его ситуации это вполне логично! Только вдруг он отдал диск не этому мужику, а официанту?

– Официанту? – задумался Санек. – Хрен бы тот у него его взял! Хм! Он в таком престижном ресторане работает и ему эти проблемы нужны, как корове седло!

– А мужику, значит, они понадобились?

– Думаю, нет! Потому у него и было такое испуганное лицо! Но, как знать, при каких обстоятельствах это могло случиться?

Вскоре они уселись в свою «БМВ» и велели Вове срочно везти их назад в ресторан.

Им повезло. Запомнившийся Саньку мужчина все еще находился в ресторане.

– Вон он, с бабой сидит за столиком – сообщил Санек, когда они с Коляном вошли в зал.

К ним тут же подошел официант. «Слава богу, не тот, который вел к выходу преследуемого и сразу смог бы узнать тех, кто около часа назад интересовался выходом через кухню, а главное тем парнем, которого он туда вел». – Подумал Колян.

К этому часу народу в ресторане стало больше, но, на удачу, один столик возле объекта их внимания, все еще оставался свободным. Для отвода глаз они заказали себе водки и по порции крабового салата, и, пригубив по грамульке, попытались подслушать, о чем ведут разговор их соседи. Однако тут им не повезло. Те разговаривали на французском языке, который ни Колян ни Санек не знали.

– Хреновы наши дела, Санек! – сказал Колян. – Если диск и впрямь у него, надо звонить шефу и рассказать ему обо всем, а потом посоветоваться, что делать с этим типом. Иностранец, все-таки, мало ли что! Вдруг шеф не захочет, чтобы мы с ним связывались.

– Как же, не захочет он! – сказал Санек. – Да он велит нам этот диск из – под земли достать! А посоветоваться и правда нужно, хотя бы для того, чтобы не заниматься самодеятельностью.

Колян тяжело вздохнул, тут же представив свое объяснение с шефом, и, неохотно оторвавшись от салата, отправился на улицу звонить.

Иностранец, тем временем, тоже поднялся со стула и что-то сказав своей даме, удалился.

– Опять что-ль в сортир отправился? – подумал Санек, и, хотел, было, пойти вслед за ним, однако тут же передумал.

– Он уже видел меня сегодня. Может не надо лишний раз обращать на себя его внимание, а, Гай?

– Не надо! – посоветовал Гай. – Расслабься, сиди и жди! Никуда он не денется! Сейчас вернется.

Колян вернулся первым.

– Ну, что шеф?

– Костерил нас по полной программе!

– Ну, это понятно, или ты чего – то другого ожидал после такой задницы, в которую мы сегодня угодили? Ты скажи лучше, что он про француза сказал?

– Велел брать, только осторожно. По возможности инсценировать ограбление и увезти его потом куда-нибудь подальше от Москвы.

– Зачем?

– Чтобы он не смог оперативно сообщить куда следует.

– Понятно!

– А где он, кстати? – насторожился Колян, заметив отсутствие француза.

– Наверное, в сортир отправился. – Пожал плечами Санек. – Я, было, хотел проследить за ним, но передумал. Вдруг узнает, насторожится.

– Ладно, никуда он не денется, раз баба его сидит. – Успокоил его и Колян.

– Странная какая-то баба! – заметил, между тем, Санек.

– Почему?

– Стара она для него. Молодую что ли не мог подцепить?

– У тебя Санек, одно на уме! Если мужик с бабой, значит, она его любовница! А, может она его сестра, или знакомая?

– Ага! Ага! – И Санек засмеялся. – Скорее всего, он альфонс, вот что я тебе скажу!

– Да, иди ты!

Француз отсутствовал довольно долго, и они уже начали беспокоиться.

– Вдруг он смотался, как тот? – предположил Саня – а бабу для отвода глаз оставил?

– Не говори глупости, – успокоил его Колян – если бы он захотел смотаться, то давно это сделал, еще до нас! Сходи -ка ты лучше в сортир, проверь.

Однако в этот момент француз появился в зале и направился к своему столику, как ни в чем не бывало.

– Похоже его все-таки пронесло! – сказал Санек.

Француз присел к столу буквально на пять минут, а потом позвал официанта. И они увидели своими глазами, как его дама стала рассчитываться за ужин, вытаскивая деньги из собственного кошелька.

– Вот видишь, я же говорил, что он альфонс! – обрадовано воскликнул Санек, отстаивая свою догадку.

– Да, подожди ты орать! Какая тебе разница кто он! Они, похоже, сматываются! Гай, беги вперед, предупреди Вована – распорядился Колян. – А мы тут останемся! Скажи, что брать будем сразу, хватит нам на сегодня погонь!

Гай ушел, а Колян и Санек отправились в гардероб вслед за французом и его дамой.

Она получила там легкий кремовый плащ, и французский кавалер галантно накинул его даме на плечи. Сам же остался в рубашке с короткими рукавами и именно так направился выходу. И тут Коляна осенило, и он даже вспотел от волнения!

– Господи! Это же гостиница Космос, а это ее ресторанный зал! А вдруг этот француз проживает здесь и выходить отсюда никуда не собирается! Вдруг он доведет сейчас свою даму до дверей и, оставшись в гостинице, отправится в свой номер? Во всяком случае, по его одежде на это очень похоже!

– Похоже! – согласился с ним Санек.

Глава 6

Маланья вышла из Ресторана и направилась к своей «Пежо». Выезд был свободный и девушка, усевшись в машину, отъехала. Однако не прошло и пяти минут, как машину с двух сторон окружили две «БМВ» черного цвета и начали ее прижимать к обочине.

– Вот сволочи! – воскликнула Маланья, догадавшись, что это Севины охранники.

Она, во избежание столкновения, показала поворот и прижалась к обочине. «БМВ» остановились следом. Из первой выскочили охранники и направились к ее машине.

Маланья приспустила стекло. К нему наклонился один из мужчин.

– Чему обязана? – спросила она.

– Шеф велел тебя к себе доставить. – Засмеялся охранник. – Мужичок твой, между прочим, одобрил визит, так что, мадам, милости просим!

– Перебьется твой шеф! – Маланья достала из сумочки мобильник.

– Алло, Покровский, это что еще за фокусы устраивает твой дружок, придурок Сева? крикнула она в трубку.

– Маль, не сердись, пожалуйста. – Мягко ответил Слава.

– Что значит, не сердись!?

– Маль, ну, съездила бы ты к нему на часок, а? Он ведь из принципа это затеял, чтоб меня наказать за долг. Он, Маль, ничего такого позволять себе не будет, я обещаю. Ну, выручи меня хоть раз!

– Что? Покровский, что ты сказал, а? Ты соображаешь вообще, что ты сказал?

– Маль, понимаешь, если ты не поедешь, он выставит меня по – полной, с процентами!

Прямо с завтрашнего утра!

– Господи, Покровский, какая пошлость! Вы…вы там видно совсем спятили! Да пусть он выставит тебя хоть на все твое состояние, мне-то до всего этого какое дело?!

– Маленький, ну пожалуйста, ради меня сгоняй к нему в гости, а? Он обещал, что не будет к тебе приставать, если сама не захочешь. Ты, главное, съезди туда! Понимаешь, ему просто нужна твоя поездка, сам ее факт!

От обиды Маланья почувствовала, как слезливый ком подкатывает к горлу, но она старалась держать себя в руках.

– Слава, ты либо ненормальный, либо просто меня не понял! Я не хочу иметь ничего общего ни с твоим придурком Севой, ни с тобой! Теперь уже! Ты понял, да?

– Я понял, Маленька. Ты думаешь я этого хочу? Но, понимаешь, так получилось…

– Покровский, ты просто скотина! И сам даже не понимаешь, какая!

Маланья отключила телефон.

Охранник, стоящий рядом изловчился и шустро просунув руку в приоткрытое окно, вырвал у нее мобильник.

– Это чтоб ты никому больше не звонила. – Сказал он.

– Да, как ты смеешь! Ты… – закричала Маланья.

Охранник издевательски засмеялся.

– Ладно, придурок, ты еще об этом пожалеешь! – сказала девушка сквозь слезы.

– Пожалею, пожалею! – кивнул мордоворот. – И, резко распахнув дверцу ее машины, попытался присесть на водительское сидение рядом с Маланьей.

– Мадам, прошу Вас, подвиньтесь! – сказал он и бесцеремонно, грубо сдвинул девушку на самый край. Маланья, захлестнутая непомерным возмущением, со всего маха ударила его по лицу.

– Сука! – взревел охранник. – Будь моя воля, я бы руку тебе сломал.

И он, резким движением окончательно спихнул ее с водительского сидения на соседнее, пассажирское, командуя – а ну, быстро перебрось туда ноги!

Маланья со слезами на глазах перестала сопротивляться, понимая, что это бесполезно.

«Ладно! Черт с тобой, скотина»! – она перебросила ноги с намерением изловчиться и выскочить из машины, с другой стороны. Но как только попыталась открыть дверь, перед ней тут же возник силуэт второго охранника.

– И даже не рыпайся, крошка! – сказал он, и, открыв заднюю дверь, уселся в машину, положив свою тяжелую руку Маланье на плечо.

Они тронулись. Маланья оглянулась назад и по щекам ее потекли безмолвные слезы.

– Киреда, позвони шефу и спроси, куда ее везти, в загородный дом или квартиру? – Распорядился молодчик, сидящий за рулем.

– Угу! – промычал второй и вытащил телефон.

– Алло, шеф, куда ее, за город? – Угу. Понял.

– Лех, в квартиру велел везти. Из загорода, говорит, завтра выбираться неудобно. Далеко. С самого утра у него какая-то важная встреча намечается в центре.

– А как же мы в квартиру-то? – заволновался Леха.

– Шеф сказал, консьержке сейчас позвонит, велит ей отдать нам запасные ключи.

Сказал, что и сам уже скоро пожалует.

Когда они подъехали к дому Севы, Леха пригрозил Маланье.

– Вякнешь что-нибудь консьержке, пеняй на себя.

…Когда они вошли в квартиру Севы, Маланья увидела, как Леха повесил на вешалку свою куртку и машинально, по привычке положил в карман ключи от Маланьиной машины.

Киреда, из холла прямиком направился на кухню, подталкивая вперед Маланью.

– Проходи, располагайся. Можешь даже ванночку принять, подготовиться к приезду

Севы. – Издевательски изрек он.

Маланья положила сумочку на маленькую полочку в прихожей и прошла в комнату.

Девушка присела на диван и тяжко вздохнула. Леха зашел вслед за ней. Увидев, что она присела, отправился на кухню.

–Если что, мы там, на кухне. – Сказал он.

Маланья проводила его уничтожающим взглядом. Однако, после того, как он скрылся, с минуту подумав, побежала вслед.

– Я, пожалуй, и впрямь ванну приму. Чего зря время терять? Быстрей начну, быстрей закончу.

– Ты че, серьезно? – удивился Леха.

– Серьезно. Или ты думаешь, твой Сева меня сюда на увлекательную беседу пригласил?

– Во как! А твой хлюпик, сказал, что к тебе ни на какой козе не подъедешь. –

Засмеялся Леха.

– Ну, что уставился? Показывай, где тут чистые полотенца? – стала подгонять его Маланья.

– Да откуда ж мне знать – возмутился Леха, – я тут у него не моюсь.

– Ну, тогда пойди и найди! Думаю, шеф тебя за это не убьет. Где тут у него ванная?

Леха повел ее к ванной, после чего отправился в комнату искать полотенце.

Маланья зашла в ванную и начала медленно раздеваться. Через некоторое время Леха бесцеремонно открыл дверь и протянул ей полотенце. Маланья взяла его, с презрением взглянув на Леху. Тот продолжал стоять, окидывая ее вожделенным взглядом.

– Ты так и будешь стоять?

– А что? – нахально ухмыльнулся Леха.

– Ничего! Убирайся.

В этот момент с кухни послышался голос Киреды.

– Лех, у тебя курить есть?

– В куртке посмотри. Только не вздумай на кухне курить, шеф не любит. Отправляйся на балкон.

– Так ты уйдешь или нет? – крикнула Маланья.

– Я вот думаю, может, и мне дашь разок пока Севы нет, а?

– Может и дам, в морду! Тебе, видимо, одного раза было недостаточно.

В этот момент снова послышался голос Киреды.

– Лех, слышь, сигарет у тебя в куртке нет.

– Значит, в машине остались. – Ответил Леха – сгоняй, принеси.

Через минуту Маланья услышала, как за Киредой захлопнулась входная дверь.

– Ну? Давай, катись уже! – поторопила Леху Маланья.

Леха злобно зашипел на нее, поняв, что ему не перепадет. – Сука!

Маланья с издевкой ухмыльнулась. – Это я уже слышала.

И она демонстративно, издевательски принялась снимать с себя юбку, нарочито виляя бедрами. Леха, не солоно хлебавши, вынужден был удалиться, чтобы не нарваться на скандал. Маланья захлопнула дверь и открыла воду, переключив ее с крана на душ, чтобы иметь возможность слышать. Сама же начала одеваться.

Через минуту Леха снова ткнулся в закрытую дверь ванной. -Ну? – Маланья плеснула водой, изображая шевеление в ванной. Ты, никак, хотел предложить мне спинку потереть?

В ответ послышались удаляющиеся Лехины шаги. Он зашел на кухню.

– Ну, что? – спросил его Киреда, вернувшийся с сигаретами.

– Точно моется, пойдем пока покурим.

Маланья стояла в ванной, прислонившись ухом к двери. Услышав звук хлопнувшей два раза балконной двери, она определила, что охранники вышли на балкон и закрыли за собой дверь, чтобы не впускать дым в квартиру.

Она мигом натянула на себя свитер, открыла воду «на всю катушку», чтоб незадачливым верзилам было чем заняться, если она вытечет на пол, и, взяв в руки туфли, потихоньку открыла дверь. Крадучись, на цыпочках, Маланья проникла в прихожую, пошарила в куртке Лехи, отыскав свои ключи, схватила сумочку с документами и осторожно отщелкнула замок входной двери, только прикрыв ее, чтоб не было хлопка.

Разутая, с туфлями в руках, она мигом побежала к лифту. И только там, обувшись, перевела дух.

Выйдя из лифта, Маланья бегом направилась к выходу, мимоходом уловив удивленный взгляд консьержки.

Обрадовавшись, что машина ее на закрыта для выезда, Маланья со скоростью ящерицы нырнула в нее и была такова.

Глава 7

Француз и мадам Гордеева направились к выходу. Колян и Санек пошли вслед за ними.

– Будьте на чеку! – сказал в трубку Гаю Колян, – они уже выходят!

На улице француз подвел свою даму к такси, попрощался с ней и направился назад по направлению к гостинице. В этот момент его обступили с двух сторон Гай, Санек и Колян. Они жестами попытались объяснить, что желают поговорить с ним, и просят отойти в сторону. Француз покачал головой, также жестами объясняя, что поговорить согласен прямо здесь, а далеко не пойдет. Молодчики попытались объяснить, что здесь, на стоянке, это неудобно. Машины снуют туда-сюда. Надо, мол, все-таки, отойти в сторонку.

Француз согласился, и только они удалились от стоянки немного вправо, как к ним подкатила черная «БМВ» с Вовой за рулем. Молодчики моментально запихнули в нее Француза и уехали.

Побледневший, испуганный француз, зажатый сзади Гаем и Саньком, попытался что-то объяснить похитителям на своем языке, но понимания с их стороны не последовало. Тогда он вытащил из заднего кармана брюк, коробочку с диском. – Господа, Вам это нужно? –испуганно пролепетал он по – французски.

Сидящие в машине радостно переглянулись.

– Во как испугался французик и обыскивать даже не пришлось. Слышь, Колян, может выкинуть его, а? Думаю, заявлять на нас он не станет. Испугался вон до смерти.

– Господа, Вам же это надо, возьмите и выпустите меня! – снова взмолился француз и протянул диск Сане. Тот выхватил у него коробочку.

– Как же, выпустить его! Нет уж! Как шеф сказал, так и сделаем. Хватит нам на сегодня самодеятельности

– Конечно! – поддержал его Гай. – Сейчас он испугался, а выкинем, тут же в посольство свое звонить начнет. Номер наш назовет и тю-тю! Нас на первом посту и остановят!

– Так куда его повезем-то? – поинтересовался Вова.

– Предлагаю доехать до Звенигорода. Там его и сбросим. Кстати, мы как раз и движемся в этом направлении. Километров через пять на Рижскую трассу въезд будет.

– А почему до Звенигорода-то?

Санек сладко ухмыльнулся. – Так у меня ж Линка там сейчас живет. С бабкой пополам домик поделила и живет себе преспокойно на своей половине. Я ей позвоню сейчас и договорюсь о ночлеге.

– О ночлеге? – удивился Вова.

– А ты на часы взгляни. Ночь глубокая! Нам все равно завозить его куда подальше от столицы, так почему не в Звенигород? Бросим его где-нибудь в лесочке, а сами к Линке отправимся. Она нас накормит, на ночлег разместит. Чего назад в Москву возвращаться перед рассветом

– Хорошая идея. Я за сегодня уже так умотался, что жрать хочется, аж голова болит!

Довольно засмеялся Гай.

Глава 8

Покурив на балконе, Леха и Киреда направились на кухню. Проходя мимо ванной, Леха снова задержался, прислушался. Но, не определив ничего подозрительного, кроме льющейся воды, подался вслед за Киредой.

– Чайку бы сейчас не мешало! – вожделенно поглядывая на чайник, стоящий на плите, сказал Киреда. – Пить хочется, аж во рту все пересохло.

– Надо было меньше коньяка лакать в ресторане, а ты, как всегда на халяву налакался. -Может рискнем, а Лех? – взмолился Киреда. – Надеюсь шеф сегодня приедет в хорошем настроении в предвкушении предстоящей ночи. Не убьет же он нас за пару чашек чая?

Леха задумался. – Да, кто его знает!

– Так мы, может, и до него успеем и тогда он вообще ни о чем не узнает!

– Ладно, ставь чайник. – Распорядился Леха. – Попьем по – быстрому. – И взглянул на часы.

– А чего это шеф так долго не едет? Вроде вслед собирался.

– Да тебе-то какое дело?! Приедет, никуда он не денется. – Махнул рукой Киреда, и взял чайник.

…Они с удовольствием наслаждались чаем, когда зазвонил телефон Киреды.

– Да, слушаю! – ответил он Севе.

– Угу, ладно.

– Да она в ванной валяется.

– Конечно. Сама захотела.

– Ладно.

Киреда положил трубку, и, расплывшись в улыбке, взглянул на Леху.

– Что? – спросил тот.

– Шеф еще на полчаса задержится. Сказал, что Гальянова в ресторане встретил, и что от него вот так сразу не отвязаться. Так что, пьем, Леха, чай совершенно спокойно!

– Да, сколько ж его пить можно? Я пас.

– А я налью себе еще чашечку. Хорош он у шефа. С какими-то особыми добавками.

– Тоже мне, знаток. – Ухмыльнулся Леха. – Чай, он и есть чай!

– Нет, Лех, не скажи! Этот так оттягивает…

– Тебе после коньяка в самый раз, это понятно.

Леха включил телевизор, висящий на стене, и, усевшись на стул, принялся «листать» программы. Киреда налил себе чаю и взгромоздившись на кухонную кушетку, расслабившись, полулежа, положив ноги на валик, принялся смаковать напиток.

– Ну, ты совсем обнаглел! – засмеялся Леха. – Кроссовки – то хоть сними, неровен час валик испачкаешь.

– И то правда! – обрадовался Киреда. – Пусть и ноги заодно отдохнут.

Отставив чашку в сторону, он разулся, а потом снова улегся на кушетку, заложив ногу на ногу. – В таких вот позах и застал их с Лехой пронзительный звонок в дверь. Не ожидая шефа так рано, оба замешкались и вскочили. Леха помчался в прихожую, а Киреда стал поспешно обуваться, заворчав под нос. – Принесло его не вовремя! Наговорит же! – Через полчаса только выезжать он будет! А у самого никакого терпежу, как с куклой этой покувыркаться хочется. И Гальянов ему не авторитет!

В этот момент из прихожей раздался пронзительный вопль Лехи. – Вот Сука!

Киреда, почуяв неладное, ринулся в прихожую в одном кроссовке, и пробегая мимо ванной, тут же втюхался разутой ногой в воду, которая хлынула оттуда, после того, как Леха вбежал закрыть кран и распахнул дверь настежь.

Звонок в дверь вновь напомнил о себе пронзительной трелью, заставив Киреду вздрогнуть. Леха, вылетев из ванной с выпученными глазами и матерясь, побежал открывать, бросив Киреде на ходу. – Что встал, как истукан, воду собирай скорей!

– А, где ж девка? – как-то обиженно поджав губу, скривился в вопросе Киреда.

– Ты, че тупишь!? – со злостью ответил Леха. – Ее уже и след простыл.

Леха еще не успел дотронуться до ручки двери, как она открылась от удара чьего-то нетерпеливого кулака, и на пороге возникла здоровенная тетка в махровом халате.

– Дверь не захлопнула, гадина! – ядовито бросил Леха в адрес сбежавшей Маланьи и почему-то вспомнил ее лицо в тот момент, когда она, сузив глаза от злости, сказала ему, – «Ладно, придурок, ты еще об этом пожалеешь!»

– Затопили! Затопили к чертовой матери! – завопила на всю квартиру тетка.

– Митя, звони в ЖЭК, пусть срочно выезжают. Будем акт составлять по горячим следам!

– Так… поздно уже. Время-то сколько! – отозвался чей-то голос из-за спины богатырши.

И Леха, присмотревшись, увидел неказистого долговязого мужика, выглядывающего из-за махрового цветочного поля своей широкоплечей супруги.

– Звони, я тебе говорю! Они там круглосуточно дежурят!

– Женщина, да мы это, не надо звонить-то – запинаясь начал, было Леха, но женщина, зыркнув на него, перебила.

– А Всевлод Дмитрич где? А ты вообще кто?

– Шеф он это, он сейчас уже приехать должен. Он…

– Ты что, квартирант? – пристально всмотревшись в Леху, допытывалась тетка, и, не дождавшись ответа от окончательно растерявшегося Лехи, заорала пуще прежнего.

– Поназдают квартиры кому попало, а потом сладу никакого нет с этими квартирантами!

То гулянки устраивают, орут во все горло, то соседей затопляют!

…Когда Сева зашел в свою квартиру, там кого только не было – и двоих работников

ЖЭКа и полицейского, и Лехи с Киредой с провинившимися физиономиями. Не было только Маланьи.

Глава 9

Володя Свиридов нервничал. Он расхаживал возле покореженного «Форда» уже около получаса, но ни полиция, ни скорая не приезжали. Он даже сообщил о происшествии в свой холдинг «Международные перевозки», по мобильному телефону, чтобы те прислали к нему представителя для разборок, а полиция – где ее только носило! – Все не появлялась. – Хватит ждать! – сказал он себе, наконец. Там, может мужик загибается, а я все боюсь их дважды потревожить. На грубость нарваться боюсь. – И он принялся голосовать встречным машинам. К нему подрулила «Мазда» и водитель, на ходу приоткрыв окно, спросил, чем помочь.

– Слышь, мужик, сообщи об аварии ближайшим гаишникам, я тебя очень прошу. А то тут одни позвонили вроде, а толку никакого.

– Хорошо, командир, обязательно сообщу. – Пообещал ему шофер и уехал.

– Сообщили вроде – нервно повторил эту фразу Володя, и тут же насторожился. – Вот именно вроде! А, может, они и не звонили никуда? Не может же быть, чтобы полиция так долго отсутствовала! Ведь авария случилась за чертой города всего лишь километрах в десяти, и это, извините, не какой-нибудь захолустный уголок забытой богом трассы! – Да!

– И он снова вспомнил, что машина его «помощников» остановилась далеко от места происшествия.

«Что-то тут нечисто!» – забеспокоился Володя. – И как это сразу не пришло ему в голову? Да, какое там сразу! О чем он мог думать сразу? Конечно о себе в первую очередь! О своей помятой фуре, и о том, что именно ему придется за это отвечать!»

– Тьфу! – отчаянно сплюнул он, еще раз пропустив этот неприятный факт через свое сознание. – Н-да!

Гаишники подъехали минут через десять. Их было двое. Они вышли, представились Володе и, расспросив его о случившемся, принялись обследовать «Форд».

Чего ж ты до сих пор никого не вызвал, мужик? – с укоризной спросил его один из гаишников, разглядывая бесчувственного водителя.

И Володя принялся рассказывать блюстителям порядка о странной троице – свидетелях аварии, ехавших вслед за «Фордом», которые уверили его в том, что полиция оповещена.

Второй гаишник, рассматривающий тем временем следы аварии, покачал головой

– Ну, что там? – спросил его вылезший из «Форда» напарник.

– Несся на большой скорости. А колесо, похоже, лопнуло неожиданно, вот он и влепился, как надо! – и он наклонился, чтобы рассмотреть колеса.

– Слышь, Дим, а колеса-то новые! Странно, чего это одному из них загнуться приспичило? – и он тут же наткнулся глазами на бампер, а потом присвистнул. – Так в него же стреляли. Дим, посмотри.

Второй гаишник, который был на добрый десяток лет моложе первого, наклонился.

–Угу! Пуля. Ее след! Точно пуля, Максимыч! -Ну, что, похоже, оперов вызывать надо. Если этот очухается, пусть сами с ним разбираются.

Максимыч достал телефон.

– Алло! Убойный отдел. Майор Марушев у телефона –ответил ему абонент.

– Лейтенант Дубовицкий. Гаи.

– Привет, Евгений Максимович.

– Привет, Анатолий Игоревич! Тут у нас ЧП на трассе, похоже по вашу душу.

– Что там?

– Мужика на «Форде» в фуру врезали, может специально, а может и нет! Стреляли в него.

В бампере явный след от пули, а вторая, похоже, в колесо угодила!

– Понятно!

– Мужик жив?

– Пока да. Но, думаю, может и не очнуться.

– Ладно, Евгений Максимович, сейчас прибудем, говори, куда выезжать.

Майор Марушев записал адрес происшествия и положил трубку. Он вышел из-за стола, потянулся, по привычке помассировал затекшую поясницу и направился в соседний кабинет к оперативникам.

– Мужики, на выезд! – скомандовал он. – Гаишники вызывают.

– Что там, Анатолий Игоревич? – спросил его лейтенант Поляков.

– Пока только выстрел в бампер и колесо, а результат – авария! Я думаю, поедем втроем ты, Алексей, и ты, Максим. Собирайтесь. Я в машину пошел.

… Оперативники прибыли на место происшествия через полчаса, уже после того, как скорая увезла, так и не пришедшего в себя пострадавшего шофера «Форда» в Склифосовского.

– Мы ничего тут не трогали, Анатолий Игоревич – сообщил Дубовицкий.

– Очень хорошо, Евгений Максимович! – похвалил его майор Марушев, и вместе с двумя своими помощниками принялся обследовать место происшествия.

– Так ты говоришь, что эти трое долго обследовали машину? – спросил Марушев у

водителя фуры.

– Ну, не так, чтобы долго, хотя, если учесть, что они делали это втроем…

– Ладно, номера ты их не запомнил, а какая машина была?

«БМВ» черного цвета. Я, когда взглянул в зеркало, сразу после удара, она как раз оказалась в поле моего зрения. Я даже видел, как она тут же остановилась, и эти трое, выскочив из нее, побежали к «Форду».

– Понятно, понятно!

– Ну, что, ребятки? – поинтересовался Марушев у копающихся в «Форде» оперативников.

– Они явно что-то искали, Анатолий Игоревич. – Сказал лейтенант Кузьмин. – Из сумки все вещи вывалили на сидение.

– Вот его документы. – Лейтенант протянул начальнику паспорт, водительское удостоверение и еще какое-то удостоверение пострадавшего.

– Это, наверное, с места работы – подумал Марушев и первым делом заглянул в паспорт.

– Быков Валерий Семенович. – И майор, согласно своей профессиональной привычке, принялся внимательно рассматривать фотографию пострадавшего.

После этого он открыл водительское удостоверение и глаза его округлились от удивления.

С фотографии на него смотрел тот же самый человек, но фамилия имя и отчество были другими.

– Удостоверение было выдано на имя Чулаева Константина Викторовича.

«Да, мужик, если ты не выживешь, туго нам придется»! – подумал майор. – «Ох, и помаемся мы с разгадыванием твоих шарад»!

Следующей на очереди была маленькая красная книжечка – удостоверение, и она снова была на фамилию Быкова Валерия Семеновича, корреспондента московской газеты «Бизнес и предпринимательство».

«Н-да!» – подумал Марушев, – при таком раскладе у тех троих из «БМВ» несомненно была причина для поисков.

– Ладно, ребята. – Сказал он сотрудникам. – Это наш клиент, так что, работаем по полной программе. Алеша, вызывай-ка экспертов!

К месту аварии, тем временем, прибыли представители холдинга «Международные перевозки», и шофер фуры, увидев своих, даже вспотел от волнения. Он поспешил им навстречу и принялся рассказывать о случившемся. Те же, в первую очередь направились к гаишникам, которые к этому времени уже почти закончили все свои дела. Юрист «Международных перевозок» принялся выяснять у блюстителей дорожного порядка причины аварии, и, узнав, что вины водителя фуры и впрямь никакой нет, очень обрадовался.

– Только вот спрашивать про убытки, вам, похоже, пока еще не с кого! – Пресек его преждевременную радость лейтенант Дубовицкий. – Теперь по всем вопросам обращайтесь к ним. – И он указал на оперативников.

…Закончив все дела на месте происшествия, оперативная группа Марушева отправилась в

Склифосовского. Там им доложили, что потерпевший еще в машине скорой помощи на какое-то время вышел из комы и произнес всего два слова – «где диск». – После чего обеспокоено принялся обводить глазами окружающих, а потом снова потерял сознание и до сих пор так в него и не приходил.

– У него сложная черепно-мозговая травма – сообщил хирург – и ему предстоит срочная операция. А для этого требуется согласие родных. Их нужно немедленно оповестить, хотя бы по телефону.

– Оповещать пока некого. – Сказал Марушев. – Мы еще личность его не установили.

– А как же операция?

– Если ее не делать, летальный исход неминуем? – спросил майор.

– Неминуем! – ответил хирург, но и в случае операции гарантий никаких дать нельзя. Травма очень тяжелая.

– Тогда готовьте его к операции. – Распорядился Марушев.

Глава 10

Маланья неслась в своем «Пежо» по трассе на большой скорости, рискованно сбавляя обороты перед самыми крутыми дорожными извилинами. Ее глаза были наполнены слезами отчаяния, а губы то и дело презренно выбрасывали злобные фразы. Она негодовала на обстоятельства, на все лады проклинала Покровского, сетовала на самое жизнь!

– Куда я теперь? – но решения не приходило, и она безотчетно просто ехала вперед. Домой все равно было нельзя. Мало ли! Ведь эти два идиота, опомнившись и узнав от Славы ее домашний адрес, могли пуститься вдогонку!

Гонимая чувством страха возможной погони, она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, хоть и отчетливо осознавала, что никакой погони, в общем-то, быть не должно на этом произвольно выбранном маршруте.

– Тьфу! – брезгливо сплюнула она, подумав о том, что этот прыщавый тип, Сева, мог прикоснуться к ней своими широкими потными усеянными мелкими веснушками руками.

– А почему потными? – задала она себе попутно возникший вопрос. – Ведь я же к ним никогда не притрагивалась, откуда мне знать?! А, наверное, потому, что у такого отвратного типа они и не могут быть иными! – убедила себя она, и, обругав ненавистника прыщавым подслеповатым хорьком, всякий раз суживающим свои мелкие безобразные в кучу глазки жадно смотрящие на нее, до узколезвенных размеров.

– Переспать ему со мною захотелось! – возмущенно воскликнула Маланья. – Перебьешься!

– И тут она злорадно улыбнулась, представив, в какую недовольную, негодующую мину выстроится лицо у этого несостоявшегося любовника, как только его шавки доложат, что она просто, напросто смоталась, обставив их по всем статьям.

– А Покровский, какая скотина! – продолжала она разговаривать дальше, сама с собой. Да и с кем ей было разговаривать, если она катила одна одинешенька по пустынной трассе в четыре утра. Маланья и раньше догадывалась, что ее любовник – камень невысокой чистоты, но, чтобы до такой степени!

Она зло ухмыльнулась, вспомнив с какой легкостью он согласился подложить ее под этого гнусняка за свой долг! Ему даже в голову не пришло, что это совсем неприемлемо! Он привык, что ради дела можно решить все и любыми способами! Господи, да он совсем ее не знает, раз вообразил себе такое! А ведь он, Слава Покровский, ее любил! Во всяком случае, по- своему, а не в такой тонкой степени, в какой виделась ей, Маланье сама любовь. – Любовь мужчины к женщине. Да и какой категорией тонкости мог обладать мужчина, подобный Славе Покровскому? – Российскому бизнесмену, вылупившемуся из самых низов, и оперившемуся только внешне! Он, бывший посредственный ученик, выпускник профессионального автодорожного колледжа, сын своего советского отца, занимающего, когда – то выборную должность партийного организатора на крупном станкостроительном предприятии, и матери- заведующей столовой на этом самом предприятии, был приучен к совсем иного рода тонкостям. – Как и кому подмазать, где вовремя подсуетиться, каким образом держать нос по ветру, кому лишний раз улыбнуться, а кого и не заметить при случае! Категории любовных тонкостей его наставники-родители даже и не касались, считая, что с этим любой мужик и так разберется, а может, и вообще ничего не считая, как знать!

Сам же Слава любовному самообразованию по части тонкостей время тоже не уделял. Некогда ему было. Он стремился к высокому под иным именем – к высокому благосостоянию! И жил по принципу, что при деньгах любая баба наша!

Внешне он был интересен, подтянут, накачан, аккуратен. Одеваться любил с шиком, ездил на иномарках. Сейчас у него их было две. – «Ауди» и «Мерседес». Одним словом, внимания женщин Слава был удостоен всегда! Жизнь баловала его в качестве самца-любовника, который, не имея счета самочкам, особо их и не уважал. Правда совсем уж безразличным и фамильярным его назвать было нельзя, и, если какие-то интересы его любовниц особо не касались Славиных важных дел, так сказать, не задевали их никаким боком, он с удовольствием потакал своим дамам сердца в мелочах. С Маланьей же получилось иначе. Она была чужой женой – женой его партнера по бизнесу, в которую он безнадежно влюбился.

Мужу Маланьи, Катаеву Евгению Сергеевичу было пятьдесят, и она была его второй женой – молодой, двадцатисемилетней! Слава Покровский впервые увидел ее на дне рождения Катаева, куда был приглашен почетным гостем. А потом, пошло, поехало! Между ними образовалась взаимная симпатия, появились недвусмысленные намеки на сближение, а вскоре и сама близость. Маланья приняла ее с легкостью, можно сказать, даже легкомысленно. Пошла на поводу у своего влечения и оторвалась, ни о чем не думая. Однако это было только внешне, а если капнуть глубже, то Маланья давно уже была готова к подобному поступку. А причиной тому служило ее решение уйти от Катаева. Почему? – Да, было почему! Маланью, прожившую с ним четыре года, и надо сказать, хороших четыре года, как в материальном, так и в физическом плане, задавил моральный аспект происходящего! Ибо она, с самого первого дня, как только вошла в шикарную четырехкомнатную квартиру Катаева, стала ощущать, что занимает в ней чужое место! И ощущение это давило ее все четыре года, причем усиливаясь, а не уменьшаясь, с течением времени. Маланья знала, что Катаев разлюбил свою жену давно, еще до ее появления, и, конечно же, знала о том, что не жил он с ней уже два года, но! Но! Она постоянно ощущала присутствие этой женщины в Катаевской квартире. Да и не только Ольги – так ее звали, но и Катаевских детей – двадцатитрехлетнего Игоря и девятнадцатилетней Лены. И потом, Катаев поддерживал с бывшей семьей хорошие отношения, помогал материально. И это было по правилам! И, надо сказать, нисколько не раздражало Маланью! Мало того, такое Катаевское отношение к своей бывшей семье, в некоторой степени даже возвышало его в глазах Маланьи. Он не жлобничал, не предъявлял к детям никаких надуманных, удобных для отказа в помощи претензий, баловал их, как любой приличный отец. Что же касалось самой Маланьи, то она в этой связи причисляла себя к одной из четырех его подопечных, имеющей ровно столько прав на Катаевские материальные блага, сколько и все остальные. Если же по желанию самого Катаева, ей перепадало больше, то пожалуйста, она ничуть не возражала! И при таких вот обстоятельствах, вполне честно подкрепляемых ее принципиальными нормами, чего, казалось бы, не жить? Однако ей не жилось!

Маланья, будучи человеком тонким, проницательным от природы, ощущала мощнейший негатив, исходящий от Ольги! Как уж он вносился в ее дом, то ли в лице приходящих детей, то ли в лице самого Катаева, часто встречающегося с бывшей женой, она не знала, но ощущала его всем своим нутром. И этот негативный прессинг всякий раз откладывался в ее подсознании, записывался на корочку, наслаивался, и, переполнив отведенное для него место, в конце концов, оказался ей просто не по зубам. Терпение иссякло, и однажды она призналась в этом мужу.

– Ну, какая же ты глупая! – улыбнулся на это Катаев. – До тебя я не прикасался к Оле почти два года! И вообще, заруби себе на носу – ты не занимала никакого ее места, по той простой причине, что вместо тебя в любом случае оказалась бы другая женщина, но только не моя жена! Я бы к ней все равно никогда не вернулся, понимаешь ты это?!

Она это понимала! Но негатива не становилось меньше! Он же не предназначался той, предполагаемой другой женщине! Он предназначался ей, Маланье, а жить с ним было все нестерпимей. Он, этот негатив, перекрывал все остальное – и хорошее благосостояние, и чувства к Катаеву! Хотя, никаких таких особых возвышенных чувств Маланья к нему не испытывала. Она, как и все почти молодые женщины, выходящие замуж за мужчин, вдвое себя старше, руководствовалась, прежде всего, расчетом. Катаев занимался строительным бизнесом, возводил крупные столичные объекты, и тут, безусловно, было на что рассчитывать! Конечно, при всем при том, Катаев вызывал у нее определенную симпатию, да и спать с ним ей было не противно, в отличии от многих других, оказавшихся на подобном ей месте, но большего она к нему не испытывала.

И Маланья в один прекрасный момент, решила для себя, что ей все же лучше сдать позиции, чем продолжать жить с Катаевым. Оставалось только найти подходящего претендента, место которого и подвернулось Славе Покровскому.

«А, что?» – рассудила Маланья – «он тоже при деньгах, да к тому же молод и холост!»

Славе было тридцать девять лет. «Я ему нравлюсь, и он, похоже, намерен взглянуть на свои чувства всерьез. Чем не вариант на смену позиций? Замуж за него пока можно и не выходить, повременить, приглядеться, а там, – будем посмотреть!»

– Вот и посмотрела! – зло сказала Маланья и в очередной раз рьяно надавила на газ.

Солнце, восходящее, легкое, несущее на себе пока еще ночной, ленивый оттиск томной завесы, зажелтело, затеплилось, поигрывая несмелыми бликами на утреннем росистом шоссе, а потом любопытно скосило пару своих лучей к боковому оконцу ее автомобиля.

– Вот и утро настало! – иронически изрекла Маланья, когда любопытные лучи невзначай коснулись ее бокового зрения.

«И куда я в такую рань?» – она принялась посматривать на указатели и обнаружила, что движется в сторону Звенигорода, и даже не заметила, что до него уже рукой подать.

Ну, надо же! Дорога сама завела ее в эту сторону! А ведь здесь, неподалеку находилась дача ее подруги Ани Кудриной. Маланья часто приезжала сюда одна и с двумя другими подругами – Аней Зарубиной, которая в их дружной – по близкому четверке, именовалась Анечкой под номером 2, или просто Нюркой, и Машей Разумовой.

Дружба Маланьи и Нюрки имела самые древние корни. Они произрастали с четвертого класса. Аня тогда перевелась из другой школы по причине перемены местожительства, и с первого дня, как только села за одну парту с Маланьей, девочки не переставали дружить до сих пор. С Машей Разумовой и Аней Кудриной Маланья подружилась через Нюрку. Девочки все втроем учились в Менделеевском университете, в отличии от Маланьи, закончившей институт иностранных языков.

Итак, дорога вела Маланью к даче Ани Кудриной. А точнее сказать, Маланья сама завела себя туда в силу подсознательной привычки мозга, давно уже изучившего этот маршрут, и теперь, в момент расстройства Маланьи, взявшего на себя роль ее автоматического путеводителя.

– Ну, что ж, к Кудриной, значит к Кудриной! – сказала себе Маланья. – И хорошо, что так получилось! Прежде всего, хорошо потому, что Слава не знал, где находится дача ее подруги, и вообще он понятия не имел, что у Ани есть эта самая дача. Теперь, по крайней мере, если ему и вздумается искать Маланью, то сделать этого он не сможет!

Маланья вздохнула с некоторым облегчением впервые за этот путь, и, сбросив напряжение, расслабилась, уменьшив скорость и откинувшись на спинку сидения.

… Итак, она ехала к Ане Кудриной, кстати, будучи совсем не уверенной в том, что Аня находилась на даче!

– А ведь и впрямь, почему я об этом не подумала? – опомнилась Маланья. – Анька вполне может сейчас быть в Москве! Хотя вряд ли!

Дело в том, что ее подруга была беременна, и из частых переговоров по телефону, Маланья знала, что та безвылазно торчит на даче. Правда, шансов на то, чтобы ее не застать, тоже было немало. Ну, например, Аннушка могла отправиться в Москву к врачу в женскую консультацию, или просто по каким-то другим, неотложным делам в город, и там переночевать в квартире, как знать!

Маланья решила позвонить подруге, но вовремя опомнилась.

– Время пять утра! Зачем ее будить так рано? Уж если она на даче, пусть поспит хотя бы еще некоторое время, до того момента, пока я приеду!

И тут Маланья вспомнила, о самой главной причине, по которой она и не могла позвонить! У нее ведь нет мобильника!

–У меня ж его Леха забрал! – расстроилась Маланья, вспомнив об этом. – Эх! Надо было пошарить в другом кармане его куртки! А если Ани все же нет? – промелькнуло сомнение – зачем тогда ехать? – Да, ладно, доеду, тут все равно уже недалеко!

Приняв такое решение, она немного успокоилась, однако второй волной, накатившей на нее после извержения всяческих проклятий, ругательств и негодования, стало плаксивое бессилие, наступающее обычно после стресса, держащего человека в напряжении. На глаза накатили слезы, застилающие дорогу расплывчатой пеленой, а нос надоедливо зашмыгал.

– Ну, здрасте, приехали! – устыдила себя Маланья. Однако невзирая на это, слезы заволокли ей глаза еще больше.

Она свернула на обочину и остановилась. Ей надо было передохнуть, выплакаться для облегчения!

– Эх, сейчас бы в самый раз выпить коньячку, да очутиться в какой-нибудь веселой компании, чтобы сбросить с себя всю эту саднящую душу грязь! – сказала она, и, высморкавшись после очередного плаксивого прилива, схватилась за ключ зажигания, отправившись дальше.

И вдруг ей совсем расхотелось ехать к Ане Кудриной. Маланья вспомнила их последние разговоры по телефону, в которых Аня беспрестанно жаловалась на свое тяжелое беременное положение, на одолевающий ее токсикоз, на отечность ног, на невозможность спать то на боку, то на животе, как она любила.

– И ведь сейчас начнется то же самое! – рассуждала Маланья. – А эти Анькины жалобы, доходящие до занудства, никоим образом не годились в этот момент для настроения Маланьи.

– Нет! – решительно сказала она себе. – К Кудриной я не поеду! Надо вернуться в Москву и отправиться к Нюрке. Слава, конечно же, найдет ее там при желании, но и пусть. Она пошлет его ко всем чертям! А с Нюркой они закатятся в кафешку, выпьют коньячку, поболтают по душам! Благо, что сегодня суббота и ей не надо на работу!

В это время в зеркале заднего вида промелькнула машина, заставив Маланью боязливо вздрогнуть и присмотреться к ней повнимательней.

– Боже мой, это… это же «БМВ»! – испугалась она, и сердце у нее упало.

– Но, как они смогли ее вычислить? Да, нет, этого просто не может быть! Это не их машина! Что за глупости приходят ей в голову?! Хватит уже вздрагивать. Эти Севины олухи не могли даже предположить, в каком направлении она уехала! Уж если им и вздумалось ее искать после исчезновения, то они наверняка отправились бы к ней домой. А может, и вообще никуда не отправились! Ведь весь этот спектакль с ее выигрышем, самая настоящая дурь, только и всего! Сева уже давно на нее поглядывал, желал до слюноотделения, и наконец придумал невесть что на пьяную голову! А протрезвеет – опомнится, еще и извиняться будет! И вообще, во всей этой истории нет никакой доли серьезности, кроме куража пьяных мужиков! Так, что, нечего тут вздрагивать!

«БМВ», между тем, приближалась, а Маланья в этот момент как раз подъезжала к тому месту, где ей следовало свернуть к дачному поселку Ани. Однако она, гонимая тревогой, проскочила поворот, не сбавляя скорости, и понеслась дальше, сама не зная зачем. «БМВ» поддала газу, настигая ее «Пежо», и Маланья, напрягая зрение, даже взглянула на номер, который в этот момент был хорошо виден в зеркале заднего вида. – И зачем? – тут же спросила она у себя. – Можно подумать, что она запомнила хоть один номер из тех двух БМВушек, которые окружили ее у ресторана по распоряжению Севы, и теперь смогла бы определить та это машина или нет! «БМВ», между тем, обогнав ее «Пежо», пронеслась мимо.

– Ну, вот и чудненько! – обрадовалась Маланья – это не по мою душу! Никому я не нужна, и слава Богу!

Она замедлила скорость, развернулась, и, ободренная изменением своего решения по поводу Ани Кудриной, покатила обратно в Москву.

Маланья не проехала и пяти километров, как увидела мужчину, лежащего ничком на дороге. Причем, лежал он таким образом, что объехать его было невозможно. Надо было непременно сбавить скорость и свернуть на обочину. В этих Звенигородских местах дороги были узкие, и мужчина, лежащий посередине шоссе, да еще поперек, оказался настоящей преградой.

Маланья, вскрикнув от неожиданности, резко притормозила, и, приблизившись к мужчине, с ужасом заметила, что тот шевелится.

– Господи! – воскликнула она, и принялась осторожно его объезжать по обочине.

Как только мужчина оказался сзади, Маланья тут же надавила на газ, в первый момент ничего так не желая, как скрыться. Однако во- второй, одумалась, пристыдив себя.

– Что ж я делаю? Ведь он шевелился! Трусость проклятая! Его наверняка сбила та «БМВушка». Не зря же она обогнала меня на такой скорости! Водитель явно пытался скрыться с места преступления. Конечно! Ведь я только что сама проезжала это место, и дорога при этом, была абсолютно пустой! Господи! А я то? Человека, можно сказать, на моих глазах сбила машина, а я струсила и удрала, не оказав ему помощи!

Развернувшись, она поехала назад. Мужчина лежал все в той же позе, ничком.

Маланья притормозила, не доезжая до него, вышла, и, на всякий случай, оставила открытой дверцу машины.

«Мало ли что»! – подумала она из осторожности, и пошла к мужчине.

Приблизившись, Маланья увидела, что мужчина хорошо одет! На нем была дорогая рубашка. Маланья сходу уловила неповторимый, характерный по стилю, знакомый ей карденский признак, да и брюки его были явно недешевы! Маланья работала в международном центре торговли, и уж чего, чего, а отличительных признаков хорошей одежды она там насмотрелась вдоволь! Лица мужчины она не видела, но его черные волосы были чистые и ухоженные!

Словом, на дороге лежал не какой-нибудь пьяный бомж, а приличный мужчина, хотя, по части приличий судить, таким образом, вовсе не стоило бы!

Маланья нерешительно, с опаской наклонилась к нему. Мужчина тихо стонал.

«Значит, он в сознании»! – определила Маланья.

– Эй! – позвала она незнакомца и несмело прикоснулась рукой к его плечу.

Мужчина пошевелился, пытаясь перевернуться, но у него ничего не получалось.

Маланья окинула его взглядом. Крови нигде не было.

– Эй! – снова позвала она его.

Мужчина со стоном повернул голову на ее зов, и Маланья увидела его лицо. Это был молодой мужчина, примерно тридцати пяти, тридцати восьми лет. Так, по крайней мере, ей показалось. Лицо его искажала гримаса, а голубые глаза, смотрящие на нее с мольбой, были неясными, окутанными какой-то замутненной пеленой.

– Мадам! Помогите мне! – сказал он по – французски. – Пожалуйста! – и снова умолк, прикрыв глаза, словно взял тайм-аут перед следующей фразой.

Маланья удивленно на него взглянула. Она знала французский, испанский и английский языки, и потому прекрасно поняла его просьбу.

– Месье, Вы француз? – спросила она его.

– Да. – Тяжело выдохнул он.

– Что с Вами случилось? А, месье? Вас сбила машина?

– Нет! Меня похитили, чем-то напоили, а потом выкинули из машины в кювет.

– А как Вы оказались на дороге?

– Успел выползти, пока окончательно не поплыла голова.

– Так вы, значит, не ранены?

– Нет, я скорее отравлен, у меня болит желудок. Меня накачали каким-то порошком, разбавленным в водке!

– Кто? Кто накачал?

– Мадам, у меня нет сил говорить. Помогите мне, пожалуйста! Мне невероятно хочется спать!

– Вы сможете подняться?

– Не знаю! Мое тело меня не слушается!

– А с моей помощью?

– Я постараюсь.

– Нам надо спешить, месье, здесь на дороге в любой момент может оказаться машина, и, не рассчитав, сбить нас обоих. Постарайтесь собраться с силами, месье, а я разверну машину и подъеду к вам. – Решительно сказала Маланья и побежала к своей «Пежо».

Она подъехала к мужчине как можно ближе, выскочила из машины и принялась его поднимать.

– Месье, обопритесь на меня! – скомандовала она. – Положите руку мне на плечо и крепко держитесь.

– Господи – воскликнула она по – русски. – Да что ж она болтается у тебя, как плеть!

Мужчина старался изо всех сил, однако Маланья видела, что ни руки, ни ноги и впрямь его не слушаются.

– Хорошо еще, что он не толстый! – приговаривала она, кряхтя от усердия.

Она провозилась с французом около десяти минут, пока ей удалось, наконец, запихнуть его в машину.

– Куда его? В больницу? – значит надо добираться до Звенигорода! Но дача Ани находилась уже совсем рядом! И потом ее подруга в отличии от самой Маланьи наверняка знала, где в Звенигороде находится больница.

«Разумней будет все-таки доехать до Аньки, и, взяв ее с собой, отвезти его в больницу. Вдвоем не так страшно, если вдруг… Фу, какие идиотские мысли!» – осадила себя Маланья, подумав о том, что мужчина, чего доброго, может и умереть по дороге. Как знать, кто и чем его напоил! Но если это случится при Кудриной, у нее точно начнутся преждевременные роды»! – с нервной иронией подумала Маланья. – И буду я тогда куковать с ними обоими! Она представила эту нелепую ситуацию, и ей вдруг стало смешно!

«Вот садистка-то» – пожурила она себя! – «нашла над чем смеяться! И потом, что ж я об одной только Ане подумала! Как будто у нее мужа нет! Володя вполне может оказаться на даче. Аннушка, звонившая ей три дня назад, сообщила, что Володя вот – вот должен вернуться из командировки. Так, может, он и вернулся уже! Господи, как это было бы здорово! Перекинуть этого француза на Анькиного мужа, и дело с концом!»

…Маланья сделала последний поворот, ведущий к дачному поселку Ивы, и через несколько минут подъехала к участку Ани, обнесенному сплошным кирпичным забором. Ворота были закрыты, и Маланья, выйдя из машины, побежала к калитке. Заглянув в решетчатые металлические отверстия, она увидела Анин «Форд» и с облегчением вздохнула. – Слава Богу! Анька на даче! – и нажала на звонок.

Вскоре на пороге показалась ее подруга. Встревоженная, сонная, в длинном, наскоро запахнутом халате, и направилась к калитке.

– Малька, что случилось? – воскликнула она, увидев Маланью.

– Привет, Аннушка! – Маланья чмокнула ее в щеку.

– Не волнуйся, ничего плохого, касающегося тебя, не случилось! – сказала Маланья, видя, что Аня встревожена не на шутку ее ранним, без предупреждения, визитом.

– А касающееся тебя? – не унималась подруга.

– Случилось! Только тоже ничего страшного! Пойдем, я сейчас все тебе расскажу. Только ответь мне сначала, Володя здесь, с тобой?

– Нет, он все еще в командировке!

– Так, ты одна?

– Нет, с бабушкой Сашей.

– Понятно!

Они вошли в дом. У порога их поджидала взволнованная бабушка Ани.

– Привет, баба Саша! – поздоровалась с ней Маланья.

– Привет – ответила та подавленно, явно ожидая чего-то нехорошего, о чем Маланья вот, вот сообщит им с внучкой.

– Ну, вижу, что переполошила я вас тут не на шутку! – воскликнула Маланья.

– Расслабься, баба Саш, я к вам не с плохими вестями! – успокоила она старушку.

– Ну вот и хорошо! Проходи!

– Чай будешь? – спросила Аня.

– Не мешало бы, но сейчас пока не до него. – И Маланья, усевшись в кресло, поджала под себя ноги, а потом принялась рассказывать, что у нее в машине на переднем сидении, полулежит отравленный француз, которого она была вынуждена подобрать на дороге.

– Так зачем ты его в машину-то к себе запихнула? – удивленно воскликнула Аня. – Могла бы прямо с дороги позвонить и вызвать скорую, они бы его и забрали. Ну, дождалась бы ты их, в конце концов, на дороге, а потом и уехала бы со спокойной совестью.

–У меня телефона нет! – сказала Маланья.

– Ну, ты, Ракитина, даешь! Забыла что ли? – удивилась Аня.

– Нет, Аннушка, это уже другая история. И когда я тебе о ней расскажу, ты поймешь, почему я явилась к тебе на дачу в такую рань и без предупреждения! Только об этом потом, ладно? А сейчас давай подумаем, что нам делать с этим французом.

– Как, что? Скорую сейчас вызовем и пусть они его забирают! Правильно бабуль?

– Конечно, Анюся права! – согласилась Александра Игоревна с мнением внучки.

– Хорошо, Ань, давай тогда быстрей звони – поторопила ее Маланья.

Аня пошла в спальню за мобильником, а Александра Игоревна вышла из дома и отправилась к Маланьиной машине, взглянуть на француза.

Вернувшись, Аня присела в кресло и набрала «скорую».

– Алло, скорая? Примите, пожалуйста, вызов.

– Срочный. У нас? – У нас мужчина отравленный.

– То и значит! Чем? Откуда…. Не знаю. В общем, он без сознания. – Аня зажала рукой трубку и обратилась к Маланье – сколько лет спрашивают.

Маланья прикинула. – Скажи тридцать восемь.

– Тридцать восемь. – повторила Аня.

– Да.

– Зовут? – Француз.

– Нет, не кличка.

– Нет. Не издеваюсь! Извините – Андрей Максимович зовут.

– Приезжайте скорей! Адрес? Звенигородский проезд, дачный поселок «Ивы», дом 12 первая улица от въезда в центральные ворота.

– Хорошо, ждем.

Аня отключила мобильник. – Имя его, как я поняла, ты тоже не знаешь? – спросила она у Маланьи.

Маланья зашлась смехом и отрицательно покачала головой. – Не знаю, мол.

– Что? – удивленно взглянула на нее Аня, не понимая причины смеха.

– Андрей Максимович! Ой, не могу! Ни под каким соусом не вяжется к нему такое имечко! И как оно тебе только в голову взбрело?

Аня засмеялась тоже. – Сама не знаю. Малька, а ты, видно, не спала? – спросила Аня, взглянув на подругу после того, как нервный, гомерический порыв смеха у Маланьи прошел. – Выглядишь кошмарно!

– Не спала!

–Так, что случилось-то?

– А! – махнула рукой Маланья и принялась рассказывать подруге о своих ночных приключениях.

– Я бы на твоем месте послала этого Покровского к чертовой матери! – возмущенно воскликнула Аня после ее рассказа. – И ради такой скотины ты ушла от Катаева! Господи! Ну как ты могла бросить такого мужика?!

– Ладно, Ань, ты же знаешь, что на это имелись причины.

– Только глупости, надуманные тобой! – заключила подруга.

– Да, не нуди, ты, Анька, мне сейчас и так тошно!

– В этот момент в комнату вошла Александра Игоревна.

– Девчонки, а француз не так уж и плох! – сообщила она. – По крайней мере, никаких признаков, говорящих о возможном летальном исходе, я там не усмотрела.

– Ну вот и хорошо! – обрадовалась Аня. – А то нам до кучи только покойников не хватало!

Вскоре к участку подкатила машина скорой помощи, и из нее вышли трое человек – две женщины – дежурный врач и фельдшер, и мужчина – шофер.

Маланья поспешила им навстречу, и, поздоровавшись, принялась рассказывать о случившемся.

Врач, полная угловатая женщина, примерно пятидесяти лет, выслушала Маланью смурно и обречено, с изрядным признаком недовольства. По ее помятому лицу было видно, что она только что проснулась, и потому, возможно, оно было таким неприветливым.

– Где больной? – дежурно спросила она, даже не утруждая себя поменять это привычное слово хотя бы на пострадавший, которое гораздо больше подходило к данному конкретному случаю.

– Сидит в машине! – ответила Маланья.

– Хм! – недовольно хмыкнула толстушка. – Интересно, как я смогу его там осмотреть? Нужно было отвести его в дом и положить куда-нибудь!

Но тут уже возмутилась Маланья.

– Что, значит, положить?! – воскликнула она.

– Да я его еле в машину затащила! И потом, это абсолютно посторонний человек, да к тому же, я приехала не в свой дом!

Толстушка кинула на нее беглый, безразличный взгляд, говорящий о том, что ей все это до лампочки, и молча направилась к «Пежо».

Она наклонилась к мужчине и в первую очередь обследовала его глаза, грубо оттягивая веки, после чего достала из своего медицинского саквояжа лопаточку и попросила француза открыть рот.

Тот недоуменно взглянул на нее, ничего не понимая. И тогда Маланья, стоящая рядом, повторила просьбу врача на французском языке.

Мужчина открыл рот, и толстушка принялась ковырять ему там своей лопаткой.

– Ничего страшного! – сказала она. – Все, что ему надо сейчас, это клизма.

– У вас есть большая груша, ну, такая, как грелка? – обратилась она к Маланье.

– У меня? – удивилась та, явно почувствовав, что ни в какую больницу забирать француза толстушка, похоже, не собирается. И она беспомощно взглянула на Аню.

– Так Вы, что, собираетесь его прямо здесь промывать? – ужаснулась та.

– А, что вы предлагаете? – спросила толстушка.

– Я предлагаю Вам забрать его в больницу и делать с ним там все, что угодно!

– Девушка! Его совершенно ни к чему отвозить в больницу! – строго сказала женщина. –

Он в этом не нуждается. Ему, похоже, влили клофелин, или какое-то психотропное наркотическое средство в небольшой дозе, во всяком случае, абсолютно не угрожающей его жизни и здоровью. Ему, всего-то требуется промыть кишечник, напиться слабого чаю, желательно зеленого, и отоспаться!

– То есть, Вы предлагаете осуществить все это здесь, у меня на даче?! – возмущенно воскликнула Аня.

– Но Вы же вызывали скорую?!

– Ну и что? Вызывала! Но он ведь абсолютно чужой нам человек! Моя подруга подобрала его на дороге, только и всего! Она вообще сначала подумала, что его сбила машина! Вы должны забрать его в больницу! – твердо заявила Аня! – Для этого, между прочим, мы вас и вызывали!

– Девушка, больница не дом приюта! И если пациент не нуждается в экстренной госпитализации, никто его туда забирать, как Вы говорите, не будет!

– Ну, что же нам-то с ним делать? – вмешалась в разговор Маланья.

– Если взялись помогать, помогайте дальше. – Посоветовала докторша.

– Ага! Нашли, значит на свою задницу приключение и расхлебывайте, как хотите! – с обидой на всю медицину разом, сказала Александра Игоревна. – А ваше дело, сторона!

– Ну, что, клизму делать будем? – не удостоив старушку ответом, спросила толстушка, поглядывая при этом на Аню и Маланью.

Девушки переглянулись. Маланья посмотрела на Аню виновато, пожимая плечами – что ж, прости за неудобство, подружка – говорил ее взгляд – придется делать, ничего не поделаешь!

А Аня уже соображала, куда положить француза, чтобы осуществить эту чреватую последствиями процедуру.

– Ладно, давайте отнесем его вон в тот маленький гостевой домик. Там у нас стоит диван, туда его и положим.

– Марина, Сергей – обратилась толстушка-врач к своему шоферу и фельдшерице – идите сюда, помогите его приподнять.

Пока медицинские работники с помощью Маланьи транспортировали и укладывали на диван француза, Аня отыскала грушу и приготовила воду с марганцовкой.

– Ну, вот и хорошо! – сказала врач – теперь его надо раздеть…

– Но уж нет! – перебив ее, решительно возразила Маланья. – Это вы сами! – после чего, наклонившись к французу, объяснила, какое испытание ему предстоит выдержать.

– А мы пока пойдем в дом, приготовим ему чай – сообщила она толстушке, и они с Аней удалились.

– А как его зовут? – спросила Аня.

– Француза-то? Понятия не имею. – Пожала плечами Маланья.

– Симпатичный мужик, между прочим! Так что, зря ты, Малька, отказалась его раздевать! Аня расхохоталась.

Как только процедура промывания была завершена, и скорая отбыла, девушки принялись поить француза чаем.

– Месье, выпейте, Вам это сейчас необходимо! – сказала Маланья, протягивая ему бокал с зеленым чаем.

Глаза мужчины наполнились благодарностью.

– Спасибо, мадам, Вы очень добры! Как знать, что со мной могло приключиться, не подбери Вы меня на дороге!

«Хм! Могло приключиться!» – подумала Маланья. – «Наивный! – Уже приключилось!»

– Как Вас зовут? – спросил француз, принимая из ее рук бокал с чаем.

– Маланья.

– А меня Себастьен.

Он сделал несколько глотков и сморщился.

– Что не нравится? – удивилась Маланья.

– Нет, нет, что Вы, просто у меня внутри неприятно, подташнивает!

– Что он сказал – то? – поинтересовалась Аня – поди, чай не понравился! Конечно, они у себя во Франции такие помои не жалуют. Хотя, не такой он и плохой, этот чай! Его Володе предприниматели презентовали. А они негодного не подарят – чревато последствиями!

– Да успокойся ты со своим чаем – улыбнулась Маланья – он сказал, что у него внутри неприятно. Его тошнит, а твой дареный напиток ему понравился!

– Себастьен, выпейте чаю, а потом постарайтесь уснуть, – посоветовала она французу.

– Врач сказала, что после этого Вам станет легче.

– Хорошо! – он ей слабо улыбнулся в ответ.

Маланья взяла за руку Аню. – Пошли. Пусть он поспит! – и они направились в дом.

– Ну, что, может и мы по чайку, а? – спросила Аня.

– С удовольствием! – обрадовалась Маланья. – А потом спать завалимся.

– Точно! – и Аня отправилась на кухню собирать чай.

…Поспать им долго не пришлось. В четверть десятого Аню разбудил ее мобильник.

– Алло! – сонно ответила она абоненту.

– Алло! – ответила ей Маша Разумова.

– Машка, ты? – позевывая, спросила Аня. – Что случилось?

– Анечка, у меня неприятности! Вчера была Московская налоговая! Накопали чего только в голову взбрело! В общем, акт на два листа! Тянет, по меньшей мере, на три пункта! Одним словом, если Вовик не поможет, нам с Женькой труба! Не потянем мы на такую сумму с нашим магазинишкой! Господи, Анька, как мне все это надоело! – и Маша заплакала.

– Да, не реви ты, Машка, слышишь? Не реви! – попыталась успокоить ее Аня. – Володя, конечно же, не откажет тебе, только он в командировке сейчас.

– Да ты, что?! Анька, ну, что же мне делать?

– Тихо, тихо! Стоп! Без истерик! Он должен приехать сегодня или завтра. Чего колотиться? Сегодня ведь все равно суббота, а раньше понедельника, думаю, тебя все равно никуда не вызовут.

– Не вызовут! Но хотелось бы по горячим следам, понимаешь?

– Понимаю, Володя всем об этом говорит, но что же поделаешь?

– Ань, а он точно приедет, не задержится? Где он, кстати?

– В Саратове с проверкой.

– Вот незадача- то! Я ведь с ума сойду его дожидаясь!

– Слушай, Машка, а приезжай – ка ты ко мне на дачу его дожидаться! У меня как раз сейчас Маланья! Пообщаемся, развеемся, а там, глядишь, и ожидание незаметным покажется, во всяком случае, здесь тебе будет легче!

– Малька у тебя?

– Ну да!

– Давно?

– Представляешь, закатилась сегодня в пять утра, да еще приволокла с собой отравленного француза!

– Что, значит, отравленного француза? Или это коньяк так называется?

– Ну, ты, Машка, сумасшедшая! – воскликнула Аня и засмеялась весело, от души. – Совсем сбрендила со своей торговлей! Тебе теперь, похоже, в каждом слове следы твоего бизнеса мерещатся!

– Конечно мерещатся! Достал он уже этот бизнес! Так, что ты имела в виду, насчет отравленного француза?

– Ровным счетом ничего! Только его самого! Малька подобрала его на дороге, отравленного и привезла ко мне на дачу.

– Настоящего француза что ли?

– Самого, что ни наесть!

– А почему отравленного?

– Потому, что его притравили малость чем-то и выкинули из машины.

– Кто?

– Об этом пока мы еще понятия не имеем

– Ничего себе! И как он?

– Да ничего, терпимо! Так ты приедешь?

– Конечно, приеду!

– Можешь и Женьку своего прихватить!

– Но уж, нет! – и Маша искоса взглянула на мужа, сидящего на диване, подумав, как бы он не догадался, что эта фраза относится к нему. Однако не усмотрев в его лице никакой догадки, договорила.

– Зачем это?

Аня засмеялась. – Ладно, тебе видней! Ну, что, тогда пока!

– Пока!

– Ну, что, приедет? – спросила Маланья, выглядывая из соседней комнаты.

– Приедет!

Может и Нюрке тогда позвоним, а, Ань?

– Точно! – обрадовалась Аня. – Мы ведь уже давно не собирались все вместе. Давай позвоним, но только попозже, а сейчас мне жуть, как спать хочется!

Глава 11

Нюрка проснулась в половине одиннадцатого и сразу же вспомнила, что собиралась сегодня позвонить Маланье. У нее возникла проблема, которая вполне могла разрешиться с помощью подруги. Муж, приехавший накануне из Швейцарии, привез ей множество подарков, среди которых самым желанным оказался домашний мини-солярий. Но вот, беда, объемная, в три листа инструкция по его эксплуатации, была на английском, немецком и японском языке, и Нюрка, совсем не жалующая иностранные переводы, решила доверить это Маланье. Да, к тому же, у нее и для самой Маланьи имелся сюрприз, о котором ей не терпелось скорее поведать подруге.

Она потянулась со сладкой улыбкой, представив, каким восторгом зайдется Малька, когда узнает о маленьком портативном ноутбуке последней версии, который давно хотела купить, вместо надоевшего старого, и который Нюрка решила выпросить у своего мужа Савелия для подруги.

– Вау! – произнесла она восторженным полушепотом, после чего, с благодарностью взглянула на лежащего рядом мужа и озорно чмокнула его в нос.

– Аняша! Ну, что такое? – пожурил ее еще окончательно не проснувшийся Савелий Савельевич и почесал переносицу.

Такого ничего, Савинов, просто носочмоканье!

«Савинов»! – это прозвище Нюрка слепила мужу частично из его имени и частично из названия сладкой карамели Савинки, заменив им свое ласкательное сладкий мой, и, называя его так, была вполне довольна подобной оригинальностью.

Нюрка, конечно, изначально планировала порадовать Маланью подарком на ее день рождения, которому предстояло состояться только через три с половиной месяца, но терпеть столько времени?! Нет, это было выше ее сил!

«Скажу сегодня же»! – решила она, и, откинув одеяло, свесила ноги на пол. Однако в этот момент, резко придвинувшийся к ней Савелий Савельевич, обхватил ее обеими руками и запрокинул на подушку.

– Ой! – воскликнула Нюрка от неожиданности!

– Куда побежала? – спросил у нее Савелий Савельевич и, впившись ей в шею ртом, изобразил нечто вроде укуса.

– Сейчас съем!

– Ну, ты даешь, Савинов! Хватит! – урезонила его Нюрка. – Полночи меня терзал и с утра снова, здорово!

– Ну, я же соскучился, Аняша! – и муж закрыл ей рот поцелуем, на этот раз не дав возразить.

– О! – я же говорю, что ты просто ненасытный зверь! – воскликнула она, как только он освободил ей губы, и обречено принялась помогать ему снимать с себя трусики.

Савелию Савельевичу шел пятьдесят четвертый год, и брак с двадцатисемилетней Анечкой был его первым браком. Судьба так распорядилась! А начала она с того, что произвела Савелия на свет хромым. Правая нога у него была короче левой. Его мать, Василина Семеновна, учительствующая в одной из Тюменских школ, и отец Благоверов Савелий Петрович, работающий на нефтедобывающем предприятии, имея единственного, родившегося с дефектом сына, очень его любили, и, по возможности, старались всячески оберегать от нападок сверстников. Однако нападки, в виде оскорблений – хромоножка, подстреленный, убогий и самой обидной – недоделанный, все же имели место, закрепляя у Савелия комплекс неполноценности. Василина Семеновна, лично слышавшая эти слова, переживала не меньше сына. И однажды, когда Савушка перешел в пятый класс и она впервые собралась отправить его в престижный пионерский лагерь в Сочи – выпала такая возможность – между ними состоялся серьезный разговор.

Василина Семеновна усадила сына в кресло и настоятельно попросила себя выслушать.

Они впервые серьезно затронули тему его врожденной хромоты, и мать по – взрослому сказала, что вполне понимает, каково ему это переносить, после чего из ее уст последовал ряд советов, которые Савелий не преминул намотать себе на ус. Советов было немало на разные темы, но все они сводились к тому, что ему, Савелию, необходимо было стать лидером! Преуспевающим везде и во всем!

– Если ты задашься такой целью – у тебя это получится! – убеждала его любящая родительница. – И тогда никто не посмеет тебя оскорблять! Мало того люди, уважающие тебя, перестанут замечать твою хромоту. Она просто – напросто отодвинется в сторону, уступив место всему остальному! – Уму, смекалке, умению справляться со всем лучше других! И еще, сынок! – никогда не озлобляйся на тех, кто тебя оскорбляет, и не показывай, как тебе это больно! Он тебе пощечину, а ты в другой раз руку ему подай!

А потом Василина Семеновна вручила Савелию несколько дефицитных, по тем временам, книг Дейла Карнеги.

Думаю, что эти книги теперь долгое время будут твоим верным путеводителем в жизни. – Сказала она. – А если ты сейчас чего – то и не поймешь, то переосмыслишь позже!

Первая проба на лидерство осуществилась уже в лагере. Савелий несмелыми, но твердо намеренными шагами прошел весь сочинский период. Он хороводил вокруг себя ребят, вежливо обходился с девочками, организовывал различные командные соревнования, причем, учитывая свою хромоту, участие в них принимал руководящее, которое никоим образом не выпячивало наружу его изъяна. И, в конце концов, это выстрелило! Возымело свои плоды! Во второй половине месяца его избрали председателем совета отряда, вместо красивой, но безынициативной девочки Марины, которая в самые первые дни пребывания в лагере покорила сверстников своей броской внешностью, и оттого была удостоена этой чести.

Словом, пройдя пробы таким образом, и удостоверившись в их положительных результатах, Савелий, начиная с пятого класса, вплотную взялся за пробивание своего места под солнцем. Он, прежде всего, достиг колоссальных успехов в учебе – стал самым лучшим учеником – круглым отличником, и школу окончил с золотой медалью. Он был комсоргом с седьмого по десятый класс и уважаемым пацаном не только среди своих сверстников, но и среди учеников старших классов. И совершив становление своего «Я» таким способом, он и сам временами забывал о своей хромоте. Но, только временами! Напоминание о ней происходило обычно в такие моменты, когда он оказывался в обществе незнакомых людей – на всевозможных олимпиадах, городских и областных, конкурсах и слетах. В такие моменты посторонние ребята непроизвольно начинали его чураться, избегали садиться с ним за одну парту, сторонились в разговорах, вновь заставляя его страдать. Но, имея врожденную и закаленную тренировками твердость духа, он старался не расслабляться, не распускать нюни, и, главное, не выскакивать из узды своей собственной воли.

После школы ему, как лучшему ученику выпуска, золотому медалисту, выпала честь получить направление для поступления в МГУ с одним, на свой выбор, профилирующим экзаменом. И он поступил на экономический факультет. Пять лет проживания в столичном университетском общежитии, в течение которых Савелий ни на йоту не забывал о напутствии Василины Семеновны и Карнеги, сделали его всеобщим любимцем курса. Своеобразной уважаемой палочкой – выручалочкой среди нерадивых студентов, которым Савка Благоверов ни в чем никогда не отказывал, в ущерб собственному времени, и достойным товарищем среди себе равных, по принципиальному, положительному отношению к учебе. Словом, наш пострел везде поспел! И все, казалось бы, в студенческой жизни Савелия Благоверова было превосходным, если бы не один важный факт, случившийся с ним на четвертом курсе. Он влюбился. Его избранницей стала девушка Ира, которая училась на их факультете, только на втором курсе. Он познакомился с ней на Татьянин день, когда в университетском общежитии после официальных торжеств, воцарились настоящие гуляния, и они с сокурсниками завалились в какую-то компанию, вроде даже, по чьему-то настоятельному приглашению. Там он впервые и увидел Ирочку. Она была стройной, худенькой девочкой, с черными как смоль волосами и такими же черными, раскосыми томными глазками. Личико ее, в целом, не представляло собой ничего такого – обычный некрупный носик, слегка курносый, широкие скулы, невысокий, с нависшей над ним челочкой, лоб. В ее внешности слегка угадывался не то монгольский, не то корейский след, но след, тем не менее, привлекательный, манящий к себе не только Савелия, но и других ребят. Мальчики вертелись возле кокетливой Ирочки больше, чем возле других девушек, и такой факт привлекал к ней внимание Савелия еще больше. Савелий старался не принимать участия в индивидуальных, парных танцах, памятуя о своей хромоте, даже будучи в изрядном подпитии и потому не подходил к Ирочке в этот вечер. Однако в общих массовых танцах, казалось, скрывающих его изъян под прикрытием толпы и всевозможных кривляний, скакал, как с цепи сорвавшийся. И вдруг, в какой-то момент, поймал на себе удивленный взгляд Ирочки, удивленный до недоумения, а потом промелькнувшую жалость. И сердце его сразу упало, екнув, как захлебнувшееся, испугалось, предчувствуя надвигающуюся проблему.