Русалка в черной перчатке бесплатное чтение

Влада Ольховская
Русалка в черной перчатке

Пролог

Николай Сычев не верил в деревенские байки. Он был рад тому, что наконец-то появилась работа.

Изначально переезд в деревню, в опустевший родительский дом, казался ему хорошей идеей. От постоянной городской суеты случались нервные срывы, коллеги просто бесили, а проклятый этот пенсионный возраст никак не наступал. Когда по телевизору показывали, как очередной псих хватается за ружье и расстреливает всех подряд, Николай, в отличие от многих, не спешил сразу осуждать. Потому что не зарекался: вдруг и его так однажды разум подведет!

В конце концов он решил, что ждать больше нельзя. У него ведь на работе было оружие! Он в жизни самоконтроль не терял, а тут вот бояться стал… Поэтому Николай, не жалея ни о чем, уволился, продал комнату и уехал в деревню.

Он был не настолько наивен и далеко не молод, поэтому о сельской романтике речи не шло. То, что встретит его холодный барак с заколоченными окнами, он знал. Это ерунда, если руки откуда надо растут, можно все наладить!

Смущало другое: деревня словно зависла в болоте времени. Она даже не пыталась выкарабкаться в прогресс и продолжала тонуть в мыслях о прошлом. Не очень, кстати, и счастливом. Немногочисленные местные жители, среди которых Николай ощущал себя фактически ребенком, верили во всякий бред. В колдунов, проклятья, леших… да много еще во что. В лес с наступлением темноты не ходили никогда, чуть ли не каждому дубу кланялись.

Когда период адаптации прошел, Николай понял, что здешнее затишье раздражает его больше, чем городское мельтешение. Прокормить себя можно, а вот тоска такая, что хоть волком вой! Он намеревался бросить «маленький сельский рай», когда работа наконец появилась.

Какой-то богатый бизнесмен выкупил солидный участок в лесу. Как ему это удалось – Николай понятия не имел. Хотя что здесь сложного? Это же не природоохранная зона, земля не самая плодородная, местные власти только рады!

А вот жители вместе с ними радоваться не спешили. Деревенские старушки сердито хмурились и ворчали про «осквернение и святотатство». Старики просто стали больше пить. Хотя куда уж больше?

– Какое святотатство? – пытался узнать у них Николай. – Там что, церковь была?

– Нет.

– Кладбище, значит?

– Нет!

– А что тогда?

– Дурная эта земля! Оттуда сам дьявол выходил, чтобы по лесу погулять… А там, где дьявол проходит, проклятье навсегда остается!

Сказочницы, блин! Максимум, что мог сделать Николай, – это не смеяться слишком уж открыто. Пожилые люди все-таки!

Когда новый владелец участка объявил, что ему нужны сотрудники, Николай первым вызвался. Пока его наняли сторожем, но обещали, что если отличится и пить не будет, то управляющим участка сделают.

А он только того и хотел! Здесь же люди нормальные появятся, городские приедут! То, что земля эта – не просто прихоть для них, чувствовалось по дорогому забору, который они очень быстро возвели вокруг участка. Технику пока не подгоняли, но обещали на днях. До этого момента территорию охраняли Николай и подобранная им дворняга Марька.

– Что, красиво тут? – за неимением других собеседников мужчина обратился к собаке. – Такое мало где увидишь!

Он говорил про звезды. При полном отсутствии фонарей они смотрелись особенно ярко. Долго это не продлится: с появлением техники и строительных материалов подключат фонари. Так что Николай наслаждался моментом.

Правда, было в этой природной красоте и определенное неудобство – с приходом темноты становилось жутковато. Сердито перешептывались вековые деревья, скрипели изогнутые стволы, а резкий вой ветра заставлял вспомнить рассказы местных старух о прогулках дьявола по здешним тропинкам.

«Глупости, – подумал Николай. – Черт, а пребывание в их окружении влияет! Надо не поддаваться, скоро и нормальные люди здесь появятся!»

Собака, до этого дремавшая у его ног, резко подняла голову, словно привлеченная чем-то. Прежде чем мужчина успел опомниться, Марька сорвалась с места и исчезла в темноте.

– Эй! – только и успел крикнуть он. – Куда собралась? А ну вернись сюда, дура!

Бесполезно. Маленький круг света, очерченный летним костром, она покинула за долю секунды. Как Николай ни всматривался в темноту, рассмотреть собаку или то, что ее привлекло, он не мог.

– Марька! – на всякий случай он позвал еще раз. – Иди сюда! Вернешься сейчас – наказывать не буду! Марька!

Никакой реакции не последовало, дворняги не было поблизости. Но Николая это не испугало, разозлило только. Вот ведь тупица! Должно быть, увидела зайца и окончательно голову потеряла! А такая спокойная была… Мужчина ее потому и не привязывал, что она отличалась мирным нравом, и обычно подобных выходок за ней не водилось.

А что с ней случится? Волков в этих местах нет, тут даже ворчливые старики во мнении сходятся. Ночи летом теплые. Почудит и вернется!

Однако до утра собака так и не вернулась. В обход Николай пошел без нее.

«Должно быть, виноватой себя чувствует, – решил мужчина. – Или зайцем сыта… Но голод – не тетка, выведет ее ко мне!»

Он неспешно прогуливался по ставшей знакомой территории. День выдался солнечный, настроение было прекрасное, Николай даже насвистывал себе под нос привязчивую мелодию. По крайней мере, так было, пока он не обнаружил собаку.

Марька лежала посреди тропинки – ровно поперек. Ее тело было абсолютно целым, на светлой шерстке не проступило и пятнышка крови. Рядом на сухой земле не наблюдалось никаких следов, кроме ее собственных, – в том числе и заячьих.

Но при этом глаза собаки остались открыты. Судя по окоченению тела, умерла она несколько часов назад.

Фактически сразу после того, как убежала.

Часть 1
Люди в белом

Глава 1

На свадьбе никто не кричал «Горько!». Вике так хотелось. По опыту свадеб подруг она знала, что чем больше будет выпито спиртного, тем чаще будет звучать заветное слово – и тем скомканнее оно будет произноситься. Поэтому требование проявлений любви между молодыми было решено выражать аплодисментами или звоном «мелодий ветра» – тонких металлических трубочек, специально для этого подвешенных над столами.

Еще пару лет назад Вика и подумать не могла, что столь ответственно подойдет к собственному бракосочетанию. Потому что пару лет назад она вообще была замужем за совершенно другим человеком и второй раз под венец не собиралась.

Она и первый-то раз не собиралась. Виктория Вишневская не относилась к тихим романтичным девочкам, которые целыми днями продумывают собственную свадьбу и вглядываются в далекий горизонт, ожидая увидеть там принца на белом коне. Она как раз подходила к жизни прагматично. С отличием окончила школу, решила стать переводчиком, стала изучать иностранные языки. Вошла в число лучших выпускников своего курса и занялась подбором высокооплачиваемой работы.

Точно так же спокойно, даже хладнокровно Вика подходила к вопросу отношений с мужчинами. Если слишком большую ставку делать на романтику, то в итоге останешься одна, в слезах и с разбитым сердцем! Нет, лучше уж сразу исповедовать простую истину о том, что никто никому ничего не должен. А когда нет обязательств, нет и ответственности, жить становится проще… а еще – скучнее и холоднее, но это детали.

Впрочем, даже при прагматичном подходе Вика не меняла мужчин посезонно. Просто от долгосрочных отношений она не ожидала любви и романтики, наслаждалась ими, пока они длились, и расставалась без скандалов. А потом работа и личная жизнь для нее пересеклись.

Лучшим местом работы для начинающей переводчицы неожиданно оказалось международное брачное агентство. Заведение было солидное, не отсылающее юных наивных «танцовщиц» в страны Азии, а создающее вполне реальные семейные пары. Переводчик им требовался для работы с документами и переговоров. Вику это устраивало, да и она бы работодателю подходила, если бы не одно «но».

Директриса агентства требовала, чтобы сотрудницы обязательно состояли в официальном браке. Ей почему-то казалось, что это предотвратит личные отношения между менеджерами и иностранцами. Вика такой подход считала по меньшей мере поверхностным, но спорить не стала. Она попросила небольшую отсрочку, а через неделю вернулась уже со штампом в паспорте.

Ее мужем стал знакомый по университету – Алессандро Сальери. Итальянец, убежденный хиппи, тусовщик и лодырь, каких мало. Вика намеренно выбрала того, с кем у нее никогда не было романа и кого она вообще не воспринимала как мужчину. Ей казалось, что такой «муж» будет самым удобным.

Сальери тоже отказываться не стал, у него имелся свой интерес. Итальянцу очень уж не хотелось возвращаться на родину, где его ждал строгий семейный контроль, обязательная работа и, скорее всего, брак по расчету. Женитьба на Вике позволяла ему остаться в России и снова вернуться к любимым вечеринкам, пьянкам и череде доступных девиц, западавших на итальянский акцент.

Долгое время Вику все устраивало, а потом она вдруг поняла, что такие легкие отношения хороши, лишь когда нет серьезных проблем. Поддержкой и опорой они не станут.

А поддержка ей очень даже понадобилась, когда девушка обнаружила, что за ней начал охоту настоящий маньяк. Серьезных доказательств для полиции у нее не было. Ее подружки в такой ситуации помочь бы не смогли. Родителей она беспокоить боялась – еще сердце не выдержит! А ее официальный супруг привычно не трезвел и слушать ничего не хотел…

…Зеркало в тяжелой раме отражало невесту. Пышное, но вместе с тем элегантное платье цвета слоновой кости, тонкое кружево, неброский макияж и уже успевшие отрасти почти до плеч огненно-рыжие волосы. Вика не представляла, что будет выглядеть так, но ей нравилось все, что происходило сегодня. Страшно даже обернуться и полностью осознать, сколько они шли к этому дню, как трудно он им дался!

Сзади к ней подошел светловолосый мужчина, обнял за талию и улыбнулся. Не оборачиваясь, Вика вернула эту улыбку его отражению в зеркале.

– Что, одиночества захотелось? – спросил он.

– Просто небольшая передышка, – отозвалась девушка. – От шума и гостей, не от тебя. От тебя мне передышки не нужны.

– Уж надеюсь!

… Марк появился в ее жизни тогда, когда был больше всего нужен. Он на тот момент представлял интересы немецких партнеров агентства и был для Вики, по сути, никем. Но только он один заметил, что девушка напугана, и вызвался помочь.

Роман между ними начался быстро, бурно и, впервые в жизни Вики, не был запланированными отношениями. И контролируемыми тоже не был. Он, скорее, напоминал летний дождь: хлынул внезапно и сразу сильно. Девушка поняла, что влюбилась.

С Марком хотелось думать о белом платье, семье и прочих вещах, которые ей раньше казались излишне романтичными и бесконечно далекими от реального мира. Правда, долго это не продлилось. Ровно до того момента, как секретарь агентства сообщила ей, что в Германии Марка ждут жена и маленький сын.

Такого Вика не ожидала. Во-первых, ее оскорбило то, что сам мужчина и словом об этом не обмолвился. Во-вторых, разрушать чужую семью она не собиралась, а уж тем более оставлять ребенка без отца! Поэтому девушка гордо ушла, решив, что объяснения – для слабаков. Все попытки Марка поговорить с ней, понять, что же произошло, она пресекала на корню.

Со временем он успокоился и исчез из ее жизни. А вот Вика ничего забыть не могла – в груди словно черная дыра образовалась, и заполнить ее ничем не получалось. Даже при том, что после истории с маньяком ее законный супруг вдруг остепенился и стал проявлять к ней недвусмысленный интерес.

Чтобы отвлечься от тоски, Вика завязала роман с собственным мужем. Вот только ничего серьезного из этого не вышло. После того, как она узнала, что такое настоящая любовь, строить отношения по прежнему принципу уже не получалось. Сальери, естественно, был недоволен, но его никто не спрашивал.

Тогда Вика решила гасить депрессию работой. Она отправилась с группой российских невест в Германию в качестве сопровождающего менеджера. Чего девушка не знала, так это того, что поездку тайно организовал Марк. Он отказывался просто так вычеркивать ее из своей жизни, хотя бы не попытавшись поговорить!

Разговор оказался весьма полезен. Вика узнала, что с женой Марк развелся за два года до встречи с ней. Его супруга мужа никогда не любила, жила с ним лишь потому, что он создавал ей необходимый комфорт. Сын вообще был не от него, Марк просто растил его с рождения. Однако как только у мужчины начались неприятности, благоверная уподобилась известному животному и первой покинула тонущий корабль. Через пару месяцев она уже выскочила замуж за богатого соотечественника. Правда, через какое-то время она попыталась вернуться, сообразив, что упустила, однако ее уже никто не ждал…

… Гости определенно наслаждались праздником. Французский отель, занимавший здание бывшего монастыря, идеально подходил для торжественной церемонии. На небольшой сцене разместился оркестр, играла музыка, многие пары танцевали. Смотрелось это удивительно красиво, да и погода радовала теплом и солнечным светом.

При этом в общем веселье участвовали не все. На балконе второго этажа можно было различить тонкую фигурку в длинном перламутрово-сером платье. Молоденькая девушка обладала заметной внешностью и вместе с тем казалась нежной: фарфоровая кожа, огромные водянисто-голубые глаза, полные губы, высокие скулы и миниатюрный носик. А природа, словно решив, что этого богатства мало, добавила еще и роскошные льняные волосы. Мимо такой красавицы не прошел бы ни один фотограф… по крайней мере пока не заметил бы взгляд светлых глаз: слишком мудрый для ее возраста, откровенно хищный и не совсем здоровый.

– Ева грустит, тебе не кажется? – обеспокоенно поинтересовалась Вика.

– Да с ней все в порядке! – отмахнулся Марк. – Ты слишком волнуешься! Стоит себе, смотрит на людей. Она же как кошка: будет на отдалении, но рядом со всеми. Первый раз, что ли!

Он был прав. Вика уже достаточно хорошо изучила девушку, чтобы понимать ее настроения. Сейчас Ева спокойна, а ушла от остальных, потому что собрания людей не любит…

… Ева и была неприятностями, обрушившимися на Марка почти четыре года назад. Тогда он спокойно работал, заставлял себя верить, что жена его любит, и пытался убедить себя, что воспитывает родного сына. Потому что искренне любить ему очень хотелось – а некого было. Родители Марка к тому моменту умерли, а старшая сестра ушла из дома много лет назад. С тех пор единственной связью с Еленой были редкие телефонные звонки, всегда – с ее стороны, потому что своего номера она не оставляла. Женщина просто давала знать, что с ней все хорошо. Как сложилась ее жизнь, кем она стала, вышла ли замуж, родила ли детей – этого ее родственники не знали. Она не появилась даже на похоронах родителей.

И вот Марку позвонили из полиции и сообщили, что Елена мертва. Более того, ее убила собственная дочь, когда мать находилась под воздействием наркотиков. Четырнадцатилетняя Ева не могла эту версию ни опровергнуть, ни подтвердить, она вообще не умела разговаривать. По крайней мере, так Марку сказали врачи. В медицинских справках значилось, что девочка родилась с рядом серьезных психических отклонений. Она не воспринимала окружающий мир, не разговаривала, иногда проявляла агрессию.

Марку все советовали сдать племянницу в специальный интернат. Зачем такую брать домой? Толку от нее все равно не будет, только угроза! Громче всех об этом кричала супруга мужчины. Впрочем, ее больше интересовало не это, а то, что муж начал тратить на новоприобретенную родственницу деньги.

Чтобы успокоить жену, Марк снял для Евы отдельный дом, нанял гувернантку. Но немка была недовольна всем и вскоре подала на развод. Мужчина остался один на один с собственным горем, ощущением предательства и недоверием ко всем женщинам.

А потом появилась Вика, и все изменилось. Марк почувствовал, как сердце, почти окоченевшее, начинает оттаивать. Более того, Ева неожиданно начала общаться! Дело с маньяком заинтересовало ее, она дала понять, что прекрасно разговаривает и все понимает.

Уровень интеллекта у девочки оказался намного выше, чем полагалось в ее возрасте. Сумасшествие Евы заключалось не в этом. Она действительно обладала склонностью к насилию, ее мучили галлюцинации, она осознавала, что опасна для окружающих.

Но в расследованиях, в которые были втянуты Марк и Вика, Ева неожиданно нашла здоровый выход своему сумасшествию. Она не сражалась со своей сущностью, а охотилась – но охотилась на тех, кто представлял угрозу. Она получила «добычу», на которую можно было излить агрессию и при этом защитить ни в чем не повинных людей. Вика не всегда соглашалась с ее методами, но радовалась, что девушке удается сохранить рассудок.

При первой встрече Вика и Ева не поладили. Девочка помнила, сколько боли причинило ее дяде предательство жены. Соответственно, и к новой его возлюбленной она отнеслась с настороженностью, которая для Вики перерастала в угрозу. Но постепенно им удалось поладить… можно сказать, даже стать семьей…

… К тонкой фигуре девушки на балконе присоединилась ее полная противоположность – в лучах заходящего солнца можно было рассмотреть силуэт высокого статного мужчины. На вид ему было около сорока пяти, но возраст не лишил его и доли природной силы, чувствовавшейся в каждом его движении. Темные волосы успела тронуть седина, вызванная скорее не временем, а испытаниями, через которые ему пришлось пройти. Лицо мужчины наполовину закрывали солнечные очки, но если бы он снял их, окружающие получили бы возможность увидеть идеально точную копию глаз Евы.

– О, видишь, долго одна она сидеть не будет! – Марк мужчину тоже заметил. – Сейчас Эрик ее обратно вниз отведет. Тебе не кажется, что они лучше ладить стали?

– Однозначно! – подтвердила Вика. – Не знаю, есть ли в ее личном мире понятие отца, тут я ни за что не поручусь, но она ему доверяет.

Об этом свидетельствовал уже тот факт, что Ева осталась с мужчиной на ограниченном пространстве и даже перекинулась парой фраз. Того, кто ей неприятен, она бы уже сбросила с балкона…

… О том, что у Евы есть отец, никто особо и не думал. Казалось самим собой разумеющимся, что им стал случайный партнер Елены, имени которого не знала даже она. Такая версия подходила образу жизни ее последних лет. Когда же стала известна истина, она шокировала всех.

Эрик и Елена познакомились на научной базе в Таиланде. Там преступная организация создавала наркотики и медицинские препараты, а заодно и без малейших представлений о морали и жалости тестировала их на людях. Многообещающего американского хирурга и молодую фармацевтку туда обманом привез один из лидеров организации, Лука Аворио. Правда, в первое время они не знали всей сути происходящего и думали, что получили лишь отличный способ заработать. Когда же они поняли, во что вляпались, уехать с острова им никто не дал.

В творящемся там хаосе Эрик и Лена оказались настоящим спасением друг для друга. Вскоре девушка забеременела. Аворио позволил ей сохранить ребенка лишь для того, чтобы иметь отличный повод для шантажа. Но жить им одной семьей он все равно не позволил. После родов он объявил Эрику, что его ребенок умер. Елену же заставили перебраться в Германию под угрозой смерти младенца. Больше молодые люди друг друга не видели – и всегда любили.

Эрик так и не узнал, что у него родилась дочь. Физически здоровая и крепкая девочка – но с умственными отклонениями, вызванными вредными испарениями, которыми дышала при беременности ее мать. Мужчина считал, что ребенка нет в живых, и жил лишь надеждой однажды вернуть Лену. Для этого он стал личным ассистентом Аворио и работал над разрушением организации изнутри.

Тем временем охоту на Аворио начала повзрослевшая Ева. Тот не убивал ее мать лично, но именно он обвинил в убийстве девочку. Да и в целом, сломанная жизнь Елены тоже была на его счету. Поэтому Ева отправилась в Геную, чтобы расправиться с ним.

Там она столкнулась с Эриком. Не узнать эти глаза было невозможно – слишком точная копия, слишком безупречно передан оттенок. Эрик был в замешательстве. Его планы на будущее, представление о жизни – все стало с ног на голову. Впервые за долгие годы он потерял хладнокровие и попытался напасть на Аворио открыто, за что чуть не поплатился головой. Его спасла Ева, которая была гораздо более расчетлива и хладнокровна в своей мести, независимо от обстоятельств.

Даже когда правда открылась, Ева не спешила принимать отца. Она вообще неохотно и тяжело допускала людей в свой личный мир. Эрику приходилось снова и снова доказывать, что она ему нужна, прежде чем девушка чуть ослабила оборону.

Теперь они, похоже, находили общий язык. Делать прогнозы было сложно, ведь речь шла о Еве, а более непредсказуемого человека Вика не знала. Но сейчас они вместе и выглядят вполне довольными своей маленькой семьей…

– Ха, смотри, а ведь не только мы за гордым одиночеством моей племяшки наблюдаем! – привлек внимание Вики Марк.

Повернувшись в указанном направлении, девушка сразу поняла, кого он имеет в виду.

Гости все еще веселились. Среди танцующих фигур было совсем несложно заметить молодого парня, который стоял неподвижно и смотрел вверх, явно на балкон. Раскосые глаза, «подарок» отца-азиата, которого он никогда не знал, казались задумчивыми, почти печальными.

– Запал он на Еву крепко, – констатировала Вика. – Наивный ребенок!

– Не наивный, а странный… Ты не подумай чего, я Еву люблю, но не могу не признать, что она… как бы это сказать… Особа не совсем обычная.

– Она очень красивая.

– Да, но она людей убивала! – напомнил Марк. – Понятно, что эти люди угрожали ей, если бы не она их – то они ее наверняка. Но она просто другая, у нее само представление о совести отсутствует! Любить ее как родственник – это одно. Но влюбиться в нее… не понимаю я его!

– Может, он видит больше, чем мы с тобой? Все-таки тоже немало пережил, не мальчик уже…

… Максиму Лисицыну везло и не везло в равной степени с самого рождения. Автомобиль, в котором ехала его беременная мать, попал в аварию. Погибли все, кто находился внутри, – кроме него. Младенца вырезали уже из тела мертвой женщины. Оставшиеся в живых родственники забирать малыша к себе не спешили. О родных отца было известно немного, а семья матери не приветствовала союз с «поганым узкоглазым».

Узнав об этом, новорожденного усыновил виновник аварии – миллионер Трофим Лисицын. У Трофима была собственная дочь Нина, изуродованная страшными ожогами и практически обездвиженная. В результате полученных травм девушка понемногу сходила с ума, проникаясь ненавистью ко всем «нормальным» людям. Максим же и после случившегося был жизнерадостен, оптимистичен и открыт миру. Несмотря на наличие больших денег, Трофиму удалось вырастить на редкость добродушного и искреннего мальчишку.

Зато родную дочь он упустил. Решив, что отец ей больше не нужен, Нина избавилась от Лисицына-старшего быстро и безжалостно. Максима пощадила лишь потому, что боялась подозрений со стороны друзей отца – не слишком ли много несчастных случаев стало происходить? Но свою ненависть она выражала иначе, стараясь превратить брата чуть ли не в личного раба.

В конечном итоге она приказала Максиму изнасиловать и убить Вику, которая в своем расследовании слишком близко подобралась к преступлениям Нины. Парень отказался, хотя и понимал, что рискует собственной жизнью. Это еще больше разозлило его сводную сестру. В конечном счете она похитила Максима и заперла в доме, полном зловещих ловушек.

Главная ошибка Нины заключалась в том, что вместе с Максимом она прихватила и Еву – просто так, чтобы было веселее. Она, привыкшая управлять людьми, не представляла, что такое настоящий, клинический психопат, который еще и неплохо контролирует свою болезнь. Ева с легкостью разгадала подготовленные для них ловушки и ответила собственной уловкой, после которой состояние Нины резко ухудшилось.

Максим же во время этого заточения познакомился с Евой поближе. Он сумел увидеть в ней личность, обычно надежно спрятанную за очевидным безумием. И, судя по тому, с какой преданностью он с тех пор к ней относился, личность эта ему понравилась. Ну и конечно, природная красота Евы лишь подливала масла в огонь.

Вика понятия не имела, что чувствует по отношению к парню сама Ева. Кто ж это угадает! Но она начала доверять Максиму, позволила помогать ей в очередном расследовании. А это уже хороший знак…

– Может, вернемся к народу? – предложил Марк. – А то они нас скоро начнут с собаками искать!

– Думаешь, мы им так сильно нужны? Но вернуться надо, а то все на свете пропустим!

Свадьба прошла на удивление легко и празднично. Вика боялась, что после долгой подготовки ей самой уже ничего хотеться не будет, старалась в основном для гостей. Однако в день торжества усталость как рукой сняло. Она чувствовала, что ее окружают люди, которые ей искренне рады – и рады за нее. Это значило больше, чем дорогой отель и хорошая погода.

Свадьба вообще проходила великолепно. Учитывая, что все организовывалось в другой стране, оставалось лишь радоваться…

… Решение сыграть свадьбу во Франции пришло в тот момент, когда Вика узнала, что стала наследницей состояния известного модельера, да еще и поместья в придачу.

Само предложение со стороны Марка на тот момент было уже сделано, Вика подыскивала подходящее платье, остальными деталями пока и не озадачивалась. Когда она наконец выбрала идеальную, как ей казалось, модель, ее ждал сюрприз: к платью прилагался подарок в виде дизайнерских украшений.

Создательница украшений, Сильвия Карье, к тому моменту уже была мертва. Такой щедрый дар сочли ее предсмертной прихотью и не придали ему большого значения. Но выяснилось, что колье из этого набора стало очень важным элементом завещания модельера. Его обладательнице переходило все имущество Сильвии.

Родной сын у госпожи Карье тоже был. Более того, она в своем Антонио души не чаяла, жила только для него – до того момента, как узнала, что ее «малыш» стал активным участником сатанинской секты. Антонио не только поклонялся темным силам, но и принес им в жертву собственных жену и дочь.

Для Сильвии это стало страшным ударом, преступлением, которое она не могла простить даже родному человеку. Женщина понимала, что если оставит наследство Антонио, то все ее деньги автоматически перейдут секте. В пожертвования на благотворительность она тоже не верила, поскольку решила, что те, кто завербовал ее сына, и фонд любой вокруг пальца обведут.

Так что Сильвия пошла на отчаянный шаг: понадеялась на удачу. В итоге ее имущество и доли в бизнесе достались Вике. Сектанты так просто сдаваться не желали, дом, напичканный наркотиками, они хотели вернуть себе во что бы то ни стало. Но, во-первых, новая наследница и сама была не промах. Во-вторых, Марк, которого они надеялись сделать своим сообщником, ломаться не спешил. А в-третьих, вызов сектантов приняла на личный счет Ева. В итоге большая часть фанатиков оказалась в больницах и за решеткой, и только их лидер, получивший тяжелое ранение, сумел сбежать.

Но усадьбу Карье, в которой произошло столько трагедий, Вика оставлять себе не собиралась. После свадьбы девушка планировала вернуться в Россию, а особняк пожертвовать центру реабилитации для жертв религиозных сообществ…

…Оркестр, остававшийся на сцене, заиграл медленную мелодию. Марк ничего не говорил, но протянутая девушке рука была достаточно красноречивым жестом. Это был не первый их танец за сегодня, да и не последний, но Вика не отказывалась. Когда еще доведется вот так кружиться в образе невесты в центре восхищенной толпы?

«Не невесты, – мысленно поправила себя девушка. – Жены… Теперь уже жены».

Оформление их отношений уже состоялось официально. Сделать это во Франции оказалось не так просто, в таких случаях всегда возникают какие-нибудь бюрократические сложности. Хорошо еще, что Аманда в таких вопросах отлично разбиралась и помогла…

… С Амандой Корнуолл их познакомила та самая секта, и это, пожалуй, было единственным положительным моментом. Брат Аманды когда-то вошел в религиозную общину: его завербовал сам лидер во время тяжелой депрессии молодого человека, лишившегося родителей и вынужденного в одиночку заботиться о младшей сестре.

Поскольку сломать Уильяма оказалось тяжело, сектанты без лишних сожалений прибегли к наркотикам. В результате у мужчины начались галлюцинации, он напал на Аманду с топором и отсек ей часть руки. Вид крови родной сестренки привел Уильяма в такой ужас, что той же ночью он покончил с собой.

А Аманда поклялась отомстить. Она объединилась с другими родственниками пострадавших, вместе они отслеживали представителей секты и расправлялись с ними. Кроме того, старались они пресечь и крупные планы религиозной общины, одним из которых стало возвращение в свои руки имущества Карье. Для этого Аманда вызвалась организовывать свадьбу Вики.

Девушки и сами не заметили, как стали друзьями. Для обеих это значило довольно много – они были не из тех, кто легко доверяет людям. Поэтому когда нападение секты было отбито, Аманда решила, что поедет вместе с Викой в Россию.

Почему бы и нет? В родной Британии у нее никого не осталось, участвовать в партизанской войне с сектантами она больше не хотела. Главным стимулом в ее жизни оставалась карьера: девушка являлась профессиональным организатором свадеб. Но на это, как решили они с Викой, и в России спрос найдется…

… Аманда все-таки довела подготовку свадьбы до конца и теперь веселилась вместе с почетными гостями. Более того, Вика не первый раз замечала ее в объятиях своего бывшего супруга.

– Слушай, а Аманда времени даром не теряет! – хихикнула Вика на ухо новому мужу. – Или это Сальери активизировался?

– Активизировался… как будто он в этом вопросе когда-нибудь останавливался! И вообще, когда ты сменишь его фамилию на мою?

– Вот не начинай, а?

Этот вопрос, пожалуй, был единственным камнем преткновения, который они никак не могли преодолеть. Вика неоднократно объявляла, что менять фамилию не собирается. Потому что, на ее взгляд, Виктория Сальери звучало все-таки лучше, чем Виктория Азарова. Марк на тот момент соглашался, но чувствовалось, что он планирует взять девушку измором.

Вика же не видела причин так упираться. Это ведь всего лишь фамилия! Какая разница, бывшего мужа, нынешнего?.. Важно, что звучит красиво. А если упрямиться по этому вопросу, начинает веять чувством собственника!

Рядом опять мелькнул отблеск линз. Конечно, фотограф их неугомонный старается! Когда Аманда услышала, что ей фотографа искать не надо и всем будет заниматься подруга Вики, она была явно озадачена – и это по меньшей мере. Но когда ей пояснили, что это за подруга такая, пришла в восторг.

И действительно, почему бы не воспользоваться дружескими связями, если среди твоих знакомых – международно известный фотохудожник?..

… Агния Вербицкая вообще сыграла не последнюю роль в этой свадьбе. Именно она отвела Вику в свадебный салон своей подруги, где и хранились драгоценности от Сильвии Карье. Правда, подтасовки никакой не было, Агния сама не знала о подарке. Но когда правда всплыла наружу, долго смеялась, ей ведь тоже на детективные истории везло.

Им очень легко было сойтись именно поэтому. Агния тоже не раз занималась расследованиями. Так она познакомилась со своим мужем, адвокатом Даниилом Вербицким. Он защищал интересы Марка и Максима на судебном процессе, а потом свел Вику и свою спутницу жизни. В итоге Марк и Вика собирались поселиться в уютном домике по соседству с четой Вербицких – благо к моменту их возвращения из Франции ремонт должен быть закончен…

Агния не только устроила им великолепную фотосессию для двоих, но и исправно снимала всю свадьбу. Не потому, что ее просили об этом, просто ей это давалось легко и было для нее естественным. Да и на результат жаловаться вряд ли придется, ведь фотографа этого знали уже и во Франции.

Отвлечь от любимого дела Агнию не мог даже муж. Но Вербицкий был не из тех, кто легко отступает перед трудностями. Он просто прибегал к главному оружию: подсылал к супруге детей.

Очаровательные кареглазые близнецы могли заставить Агнию позабыть и о камере, и обо всем на свете. Глядя на них, Вика ловила себя на мысли, что карьера – это все-таки не главное… Не только для женщин, вообще ни для кого. Есть вещи поважнее.

Она бы не поверила, если бы ей десять лет назад сказали, что она будет такой. Но все меняется. Все меняются. И это к лучшему.

Снова зазвенели, переливаясь, «мелодии ветра»…

– Гости просят романтики, – фыркнул Марк. – Предоставим?

Она не считала, какой это поцелуй за день. Девушке достаточно было чувства, что все происходит правильно. Это место, теплый весенний ветер, люди вокруг них… Так и должно быть.

А неприятности, в том числе и расследования, в семейную жизнь брать она не собиралась.

* * *

Хотелось думать, что он такие сожаления перерос, но факты показывали обратное. Сколько уже можно сожалеть, восемнадцать лет почти прошло… Но время лечит не до конца. Залечивает чуть-чуть, и болеть перестает до того момента, пока что-то не напоминает о прошлом.

На этот раз напомнила свадьба. Эрик был искренне рад за Вику и Марка, они заслужили этот праздник. Но вместе с тем он не мог не думать, что вот так все могло закончиться для него и Лены. Если бы Аворио не соврал. Если бы он, Эрик, оказался чуть смелее и решился на побег до рождения Евы. Да сколько их, этих «если»! И все одинаково бесполезны. Что случилось, то случилось, обратной дороги ни для кого из них нет.

Поэтому ему хотелось смотреть на Еву и думать, что все было не напрасно. Да, он в своей жизни совершил немало ошибок. Но она ведь жива! Значит, их с Леной разлука имела хоть какой-то смысл.

Проблема заключалась в том, что девушка периодически ускользала из зоны видимости. Учитывая ее состояние, это настораживало. Эрик всерьез не опасался, что она устроит что-то слишком серьезное, но предпочитал перестраховаться.

Тем более, что, помимо свадебного торжества, имелась еще одна тема для разговора, которую ему хотелось обсудить. Он решил перейти к этому, когда застал Еву одну на балконе второго этажа. Поблизости никого не было, но это, очевидно, и привлекло девушку. Отсюда она могла наблюдать за гостями, оставаясь относительно незамеченной.

– Устала от суеты? – полюбопытствовал он, приближаясь к дочери.

– Это не суета. Я видела ситуации похуже. Нет, не устала. Просто мне нравится находиться здесь. Ты зачем пришел?

– К тебе, понятное дело.

Ева покосилась на него через плечо, но возражать не стала. А он в который раз отметил, насколько она похожа на Лену; и от этого сходства до сих пор щемило в груди.

– Спасибо, что посодействовал с полицией, – сказала девушка. – Это помогло Марку и Вике.

– Я рад, что ты дала мне возможность помочь. Я до сих пор не до конца понимаю, почему ты не предупредила их сразу, что готовится покушение, но это твое дело.

– Да. Мое. Что ты будешь делать, когда вернешься?

– В России? То же, что и собирался: организую собственную клинику.

Эрик прекрасно знал, что организация Аворио была заинтересована в первую очередь в наркотиках и орудиях убийства. Но вместе с тем он знал, что имелись среди их разработок и лекарства. Изначально эти препараты создавались исключительно для того, чтобы продлевать жизнь преступным лидерам. Но ведь теми же средствами можно спасать и нормальных людей! Тем более что в своем тайнике Лена оставила огромный объем данных, которые сложно недооценить.

Поэтому Эрик и собирался работать в собственной клинике. Этой идеей он загорелся уже много лет назад. Разница состояла лишь в том, что изначально он планировал вернуться с этим проектом в Америку, но наличие дочери в России заставило его пересмотреть свои планы.

– Я помню, – кивнула она. – Ты нашел место? У тебя были с этим проблемы.

– Не столько проблемы, сколько мелкие бюрократические дрязги, – поморщился Эрик. – Тут разрешение, там позволение… Я бы на все это махнул рукой, если бы у меня не было связей, да и адвокат этот, Вербицкий, помог. Первый этап организационных вопросов уже решен. Место я тоже подобрал.

– Какое же?

Она всерьез интересовалась его делами. Такое случалось крайне редко, поэтому Эрик собирался ловить момент.

– Место на самом деле интересное. Это была одна из научных баз, принадлежавших организации. Меньше той базы, на которой изначально работали мы с Леной, но и не совсем перевалочный пункт. Там даже хватало оборудования и сотрудников для оригинальных исследований.

– То есть эту базу обнаружили и передали тебе? Странно.

– Было бы странно, если бы так произошло, – кивнул мужчина. – Но история несколько иная. Эту базу они покинули сами.

– Это необъяснимое поведение. Они ценили свои базы.

В какой-то момент Эрик даже удивился такой осведомленности с ее стороны, но потом вспомнил, что Елена, скорее всего, обсуждала при дочери деловые вопросы. Ее убежденность в том, что Ева ничего не понимает, не имела значения. Девочка все слушала и запоминала.

– Они-то ценили, но это бизнес, а не музейное дело! Насколько я понял, в данном случае они перемудрили. Чтобы их не обнаружили, разместили базу в какой-то глуши. А там что? Нормальных коммуникаций нет, даже к электричеству сетевому не подключишься, приходится рассчитывать на аккумуляторы. В таких делах, как лаборатории, электричество очень нужно, аккумуляторов не напасешься. Плюс извечная беда – дороги. Нормальные дороги они провести не могли, потому что это сразу привлекло бы к объекту внимание. А те дороги, что были… они только тракторам и подходят. Я нашел сведения об этой базе и двух других и передал властям. Но если на двух других было проведено разоблачение и задержание, то эту они нашли пустой, да такой и оставили.

– Почему оставили? – осведомилась Ева.

Иногда создавалось впечатление, что она вообще его не слушает и все ее внимание сосредоточено на парах, кружащихся внизу. Однако Эрик понимал, что она намеренно создает такую иллюзию: проверяет, выйдет он из себя или нет.

Он не собирался поддаваться на трюки семнадцатилетней девчонки.

– Там бардак был… Высокий уровень химического загрязнения. Вроде бы, на поверхность никакая дрянь не попала. А вот в самих залах обнаружили следы препаратов. Поскольку препараты новые, часто экспериментальные, они не знали, что это такое и как это чистить. Вот и бросили до лучших времен. Насколько я понял, чтобы провести операцию зачистки, нужны деньги и нужно ответственное лицо.

– Таким лицом вдруг назначили тебя?

– Да конечно! – рассмеялся мужчина. – Они бы и рады впрячь меня и погонять, но где мой интерес? Мы пошли на сделку. Они передают мне базу в частную собственность, а я в обмен на это провожу там профессиональную зачистку. Все в выигрыше.

– Ты будешь делать больницу прямо в той базе?

– Нет. Сам по себе комплекс расположен под землей. Зачем там его расположила организация – понятно. Мне же скрываться не нужно, я не хочу, чтобы пациенты себя кротами чувствовали! Эти залы я использую для изготовления препаратов и их хранения. Саму больницу я построю над ними, для начала два корпуса, а там – посмотрим.

Когда он излагал это так, можно было подумать, что впереди еще лет десять работы. Но Эрик рассматривал ситуацию оптимистично. Инвесторов, готовых участвовать в этом проекте, у него хватало. Загрязнение не пугало: будучи личным ассистентом Аворио, он еще и не такие проблемы решал. А само строительство – года на два при интенсивном темпе.

– Я поеду с тобой, – просто сказала Ева.

Именно этого он и хотел, за этим пришел, а услышав – поразился. Эрик думал, что ее придется уговаривать. Ему ведь в самом деле хотелось провести время с дочерью! Самым сложным представлялось доказать, что ей это тоже нужно.

А Ева взяла и просто согласилась, безо всяких просьб! От радости он даже не подумал о том, что это несколько странно – нетипично…

– Ты не пожалеешь. Это очень красивое место, я был там, поехал как раз когда вы отправились во Францию. Понимаю, что Аворио и его сообщники не природной красотой руководствовались, когда выбирали это место, но тут они попали в яблочко! Это идеальное место для клиники, атмосфера поразительно успокаивающая. Больших городов рядом нет, нет даже более-менее крупных деревень. Так, несколько поселков, но и в них в основном старики живут. Климат тоже умеренный…

– Мне неинтересно.

Девушка произнесла это без подросткового вызова и издевки. Просто обозначила факт, чтобы Эрик понапрасну не тратил время и силы на пламенные речи.

– То есть как – неинтересно? – переспросил мужчина. – Что именно?

– То, что ты назвал. Природа. Погода. Лес. Люди и деревни. Ничего из этого мне неинтересно.

– Тогда почему ты хочешь ехать со мной?

Вариант, что ей тоже захотелось семейного уединения, Эрик даже не рассматривал. Хватит наивных мыслей на сегодня!

– Мне интересна организация. Их действия и достижения. Я знала Аворио. Я лично видела его. И не только в день его смерти. Я знаю, как они действовали. Плохие дороги? Недостаток электричества? Нет. Это не то, что может заставить их покинуть проект.

– Это серьезные проблемы!

– Но решаемые, – пожала плечами Ева. – Не самые сложные. Прибыль покрывает расходы. Оставлять базу – последнее дело. Строительство под землей стоит очень много. Ты знаешь, сколько.

Эрик тоже думал об этом. Чтобы Аворио инвестировал в проект, а потом отказался… такое бывало крайне редко! Но все же бывало, если прибыль отсутствовала даже в далекой перспективе. Он умел остановиться.

Однако Еве все это объяснять бесполезно. Она и так знает. А раз не верит, то…

– Ты считаешь, что там что-то произошло? – тихо спросил Эрик. – Какое-то конкретное событие, которое заставило их собрать вещички и свалить?

– Я не утверждаю, что было именно так. Но очень может быть.

Глава 2

«Я влюбился в сумасшедшую».

Эта мысль Максима не радовала, но уже и не пугала. Хотя сначала, когда пришло первое осознание, страх был – даже шок был. Это же додуматься надо! Из сотен, тысяч нормальных красивых девчонок выбрать ту, у которой в голове не тараканы бегают, а змеи ползают!

Он попытался убедить себя, что ему показалось. Понравилась она, потому что красивая, с кем не бывает! Да и ведет себя порой вполне нормально, они много стали общаться, вот он и возомнил себе непонятно что… Но если вспомнить, кто она такая, это чувство, конечно же, пройдет…

Не прошло. Стало только хуже. Льдистые голубые глаза начали сниться ему по ночам, и некоторые сны отличались такой откровенностью, что Ева, пожалуй, убила бы его, если бы узнала. Максим был в полном замешательстве: последний раз с ним такое лет в шестнадцать случалось! А теперь ему уже двадцать один… Самоконтроль должен быть получше!

Однако если что от него и ускользало, так это самоконтроль. Мысли о Еве отказывались уходить из головы. Он мог отвлечься, а забыть – нет. В конце концов Максим устал бороться с собой. Он решил просто затаиться, скрыть это чувство ото всех, в первую очередь – от нее, и просто ждать, что будет.

Не скрывал он правду только от себя. Смирился – и даже как-то легче стало…

На свадьбе было просто отвлекаться. Он старался не смотреть в ее сторону, и получалось почти всегда. Но в целом и ему передалось настроение праздника. А потом свадьба кончилась, пришла пора думать о том, что будет дальше.

Причем эти мысли волновали не только его. Буквально через два дня после торжества, спустившись утром в гостиную, Максим обнаружил в просторном зале настоящий семейный совет.

– Ух ты, что за собрание масонской ложи? – присвистнул парень. – Почему меня не позвали?

– Потому что свистишь в помещениях, – фыркнул Марк. – А вообще, никого специально не звали. Просто так совпало… мы с Викой, вообще-то, тоже пять минут назад подошли!

Они сидели на диване, обнявшись, и чувствовалось, что это не игра на публику, а просто им так удобней. Привычней. Максим никогда не признался бы в этом, но в глубине души он немного завидовал. Конечно, он не хотел, чтобы для Марка и Вики все рухнуло – он просто хотел таких же отношений для себя. Но чтобы получить их, нужно выбирать нормальную спутницу жизни, не так ли? А в этом плане он пока ведет себя не очень благоразумно.

Ева устроилась на подоконнике, была у нее такая привычка. У ее ног мирно спала огромная немецкая овчарка – сильный зверь, изуродованный охотничьей дробью. Девушка когда-то нашла раненого, потерявшего глаз, умирающего пса в лесу. Как она выходила его в таких условиях, поражались даже опытные ветеринары. Но Хан выжил и платил своей хозяйке беззаветной преданностью.

Если подойти к вопросу объективно, сумасшедшая девушка и полностью послушная ей овчарка – сочетание далеко не безопасное. Но Максим не чувствовал и тени страха. На самом деле, с тех пор как в ее жизни появился Хан, Ева стала вести себя намного адекватней.

Кресло возле стола занял Эрик. Он выглядел задумчивым и серьезным, но далеко не печальным. Кроме них, в комнате никого не было – хотя в другое время частенько захаживала Аманда Корнуолл, с которой подружилась Вика, да и Алессандро Сальери мог заскочить. Не сегодня. Сейчас – время для семьи. Ну, и Максима допустили, чему он был весьма рад.

– Так по какому поводу вообще разговор? – снова поинтересовался он. – Или мне знать не обязательно?

– Тебя это тоже касается в некотором смысле, – ответил Эрик. – Мы лишь определяемся с планами на будущее. На этой неделе мы все уезжаем из Франции, не забыл?

Максим не забыл, но и специально об этом не думал. Предыдущие недели, в которые велась подготовка к торжеству, были настолько напичканы событиями, что оставалось лишь сосредоточиться на настоящем моменте. Времени размышлять о будущем как-то не появлялось!

Зато теперь главное событие осталось позади, можно строить другие планы.

– И что решили?

– У нас с тобой сделка с американцами, – напомнил Марк. – А вот Эрик собирается на объект строительства новой больницы. Вполне возможно, что с ним поедут Вика и Ева.

Ах да, больница эта… Та, из-за которой Эрик не поехал во Францию вместе с ними, а присоединился позже. Похоже, он задержался в России не зря, раз уже можно начинать строительство. Однако…

– При чем тут Вика и Ева? – удивился Максим.

– Я, вообще-то, собираюсь в этой больнице работать, – напомнила Вика. – Что, забыл?

– Да что вы все в моей памяти вдруг сомневаться начали! Не забыл я ничего. Я просто думал, что ты изменила свое решение!

Для такого предположения у Максима имелись все основания. Эрик действительно предложил Вике роль начальника отдела в своей клинике. Ей эта перспектива понравилась, она даже уволилась из брачного агентства. Но ведь потом ей досталось состояние Сильвии Карье! Это не только дом и деньги, это еще и доля в бизнесе! По сути, она теперь вообще может всю жизнь не работать и на пассивный доход жить!

Но Вика эту точку зрения не разделяла:

– У меня нет ни одной причины отказываться от такой работы. По сторонам не смотри, деньги Карье ничего не меняют. Во-первых, я ни черта не смыслю в моде, я не смогу и всерьез заниматься бизнесом Сильвии. Пусть им занимаются люди, которые в этом разбираются! Во-вторых, я серьезно собираюсь большую часть ее денег пустить на благотворительность. Думаю, ей бы это понравилось, да и мне спокойней: а то когда такие деньжищи на голову падают, как-то не по себе! А в-третьих, Эрик мне пообещал интересную работу, вот пусть и отвечает за свои слова!

– А я от своих слов и не отступал! Хотя на строительстве тебе присутствовать не обязательно.

– Не обязательно, – согласилась девушка. – Но ведь интересно же! Мне любопытно посмотреть, какой была эта база! Не всегда есть возможность походить по всяким там секретным лабораториям, знаешь ли!

– Да не была это секретная лаборатория! Не думай категориями американских фильмов! Это обычный грязный темный бункер, из которого люди убрались несколько лет назад!

– А все равно интересно! – гнула свою линию Вика. – Так что я еду! Тем более ты говорил, что места там красивые, природа… а что еще летом нужно? Не сидеть же в городе! И вообще, у меня медовый месяц! И я буду проводить его не на Мальдивах, а в русской провинции!

– Вообще-то, чтобы это был действительно медовый месяц, как-то должно быть задействовано мое присутствие, – усмехнулся Марк. – Но мы это исправим. Сейчас нужно срочно оформить и подписать контракт с американцами, это очень важный шаг для компании Лисицына. А потом я к тебе присоединюсь!

Максим понимал, что он прав. Переговоры с американской стороной велись давно, теперь вот вышли на последний этап, чему все были только рады. Надо завершать… Ему было даже неловко, что из-за него Марк вынужден разлучаться с молодой женой.

Но в то же время над этой неловкостью почти преобладало желание попросить Марка сделать все самостоятельно, чтобы Максим тоже мог отправиться с ними прямо сейчас. Чтобы быть постоянно с Евой… Так будет даже лучше! Ведь там, если верить Эрику, совсем глушь, даже в деревнях одни старики. Такое уединение может пойти им на пользу, создать наконец отношения, которые ему так нужны!

«Нельзя о таком просить, – напомнил себе он. – Это свинство. Что я, ребенок, который у родителей от школы отпрашивается? Это моя компания! Марк просто помогает мне, как раз он не обязан оставаться!»

Не важно, что ему хочется делать и с кем быть. Есть обязанности, увиливать от которых нельзя.

– Ты радоваться должен, что я еду, а не бурчать, что мне там нечего делать, – заметила Вика.

– Почему это? – изумился Эрик.

– Потому что ты как раз на стройке работать будешь! Следить, чтобы тебе вместо больницы аквапарк не построили! А кто все это время будет присматривать за Евой?

– «Присматривать за Евой» – не активный процесс, – вмешалась Ева. – Там лес. Ты будешь ходить за мной шаг в шаг? Нет. Все будет так, как я решу.

– Вот именно, – кивнул Эрик. – Хотя… может, и лучше, если ты будешь рядом. Но тебе-то самой не будет скучно?

– Нет. Скорее всего, со мной поедет Аманда. Ей нужно для начала адаптироваться, выучить русский. Это хорошая возможность для медленного старта.

Максим раздраженно закатил глаза, хотя надеялся, что этого никто не заметит. Отлично! Даже какая-то британка, которую они знают от силы месяц, едет, а он – нет! Честное слово, когда бизнесом управляла его сестра, было проще…

Нет. Нельзя так думать. Если он начнет подбирать себе оправдания, то не только компанией управлять не сможет, но и доверие Евы потеряет.

– Короче, учитывая, что Эрик будет все время занят, вы превратите эту поездку в один большой девичник, – покачал головой Марк. – Так и знал! Хотя мне почему-то казалось, что Аманда передумает. Все-таки Россия, медведи на улицах и все такое…

– Ай, перестань! Она не из тех безмозглых, которые считают, что русские по утрам вместо чашки кофе березу обнимают! Она вполне адекватна и знает, чего хочет. Поверь, переезд в другую страну – необходимая для нее мера. А ты к нам присоединишься, когда сделка будет завершена.

– Так это только недели через две, – возмущенно пробурчал Максим.

– А ты чего вообще надулся? – изумилась Вика. – Разве ты тоже собираешься ехать?

– Э… а разве это не подразумевалось по умолчанию?

Девушка задумчиво посмотрела на него, потом перевела взгляд на Еву и широко улыбнулась.

– Ну конечно! По умолчанию, ага… Приедешь первым поездом, Ромео!

Хотелось ответить остроумно и поставить ее на место, но крыть было нечем. Максим уже знал, что рванет туда, когда сделка будет завершена и его присутствие в Москве перестанет быть обязательным.

Главное, чтобы они до этого момента не вляпались в очередное расследование! Хотя… не должны. Это же глушь абсолютная, там никогда ничего не происходит!

* * *

Маруся была уверена, что выглядит крайне эффектно. Как та девчонка из журнала… Фотосессия называлась «Автостопщица». Собственно, именно в этой роли она и выступала сейчас, стоя на обочине шоссе.

На небольшие погрешности девушка предпочитала не обращать внимания. Например, на то, что у журнальной модели под высоко завязанной рубашкой проглядывали ребра, а у нее нависал внушительных размеров животик, да и в целом она была раза в полтора шире своего объекта подражания. Что миниатюрные джинсовые шортики буквально врезались в упругие Марусины бедра. Что вся ее фигура была не создана для этого наряда, больше подходящего анорексичной модельной деве. Маруся хотела видеть себя именно такой, и ей было плевать на мнение окружающих. Образ она завершила кожаными сапогами, в которых летом было ужасно жарко, и ковбойской шляпой, купленной в парке развлечений.

Теперь она держала вытянутой руку, унизанную браслетами. Подняла большой палец, как и полагалось автостопщицам. По идее, сейчас должен был остановиться роскошный внедорожник, за рулем которого сидел бы роскошный накачанный блондин, добродушный и слегка стеснительный. Они бы разговорились за время долгой дороги, а там… он бы, конечно, не смог забыть ее и просто попрощаться!

Пока Маруся мечтала об этом, машины одна за другой проезжали мимо. Видимо, перспектива впустить в салон рослую девушку в весьма миниатюрном наряде никого не привлекала. Но сама она не обращала на это внимания. Раздражало только то, что солнце припекало.

К полудню жар его лучей лишь усилился. Вода в бутылке кончилась, и сама бутылка была бесцеремонно отброшена в кусты. А машины все проезжали мимо. Точнее, один раз остановился здоровенный грузовик, но Маруся сама велела ему ехать дальше без нее. Очень уж ей не понравились масляные глазки водителя, она же не полная дура, чтобы к такому в машину садиться!

Она почти отчаялась и собиралась добираться пешком, когда возле нее наконец остановился легковой автомобиль. Не бог весть что, конечно: старая потрепанная «Лада», белая изначально, но от грязи серая. Но внутри довольно чистенькая…

За рулем, конечно, сидел не накачанный блондин. Красавцы на таких тазиках не ездят! Нет, водительское кресло занимал самый обычный дядька лет сорока, толстоватый, с проплешиной, да еще и в очках. Зато добродушный на вид, да и смотрел на нее абсолютно спокойно, в отличие от того озабоченного водилы грузовика!

– Куда тебе, дочка? – спросил он.

Это было даже мило – «дочка»! Хотя она ведь и правда ему в дочери годилась… Свою охоту за принцами Маруся решила возобновить потом. Сейчас бы от солнца укрыться, а то после плечи шелушиться начнут, как молодая картошка! Совсем не сексуально!

– До деревни, которая за поворотом, знаете? У меня там бабушка живет!

– Ну, до самой деревни не довезу, могу до поворота. Поедешь?

Это Марусю вполне устраивало. Там от поворота идти – минут десять. Да и деревья у дороги растут, не так жарко будет! А то она уже вся вспотела тут, пока ждала попутку!

– Поеду!

Прежде чем сесть в машину, она внимательно осмотрела дверцу. Она ведь пообещала маме быть осторожной, раз уж занялась автостопом! Поэтому Маруся убедилась, что с внутренней стороны есть ручка, сиденье установлено нормально, никаких ловушек тут нет, как показывают по телевизору в программах про всяких маньяков.

– Ты чего замешкалась? – удивился мужчина.

– Пыль с сапогов сбиваю, не хочу вам грязь в машину нанести!

– Что с той сухой грязи! Подумаешь, пропылесошу! Садись, давай! Чего ты вообще в сапогах в такую жару?

– Стильно! – гордо объявила девушка.

– Ну, стильно так стильно… Вас, молодежь, не поймешь! У меня дочка такая же: как нацепит что, так главное не смеяться слишком громко!

Маруся вежливо улыбнулась, хотя смешной шутку не считала. Ее собственные родители тоже такими разговорчиками отличались и тоже считали себя очень остроумными. Больше всего ее раздражала их привычка заставлять ее ездить к бабке на автобусе.

Они тот автобус видели?! Развалюха позапрошлого века! Ползет медленнее, чем пешком идти, внутри жарко и душно! Зачем ей терпеть такое издевательство над собой? То ли дело на хорошей машине: полчаса – и она на месте! А в том, что у ее отца нет хорошей машины, виноват исключительно он сам.

– А в целом опасно в наши дни к кому попало садиться, – рассуждал водитель. – Ладно я, мне ничего от тебя не надо. А если кто, не дай бог, за плечевую примет?

– Как примет, так и дальше поедет! Не хватало еще об извращенцах всяких думать!

Она была полностью уверена, что сможет себя защитить, и опасений родителей и этого вот дядьки не разделяла. Маруся всегда внимательно осматривала и водителя, и машину, абы к кому не садилась. Да и потом, в сумочке лежал и электрошокер, и газовый баллончик. Пусть кто-нибудь только попробует руки распустить! К тому же сама девушка была довольно сильной, привычной к тяжелой деревенской работе, а это вселяло уверенность, что за себя она может постоять легко и непринужденно.

Но для мужчины все это, похоже, было не очевидным:

– А не мала ли ты еще, чтобы автостопом путешествовать? Восемнадцать хоть есть?

– Есть, конечно. При чем тут вообще возраст? Мне так до бабушки удобнее всего добираться.

Маруся всегда уверенно добавляла себе два года, которых ей не хватало до совершеннолетия. Это помогало ей избежать лишних вопросов. К тому же она знала, что выглядит старше своего истинного возраста, и очень этим гордилась.

– Прямо как Красная Шапочка ты, я смотрю! Одна – и к бабушке через лес!

– Не через лес, а по шоссе, – поправила Маруся. В этом и заключается главная проблема автостопа: приходится терпеть болтливых водителей. – Мне кажется, в последнее время слишком много всяких передач и фильмов выходит про ужасы автостопа!

– Думаешь, слишком много?

– Конечно! Показывают всяких психов и маньяков, а чаще всего – американских! Вот и думают люди, что так со всеми бывает, что все такие. А у нормальных людей от этого куча проблем!

– Что, нормальным людям родители кататься на чужих машинах запрещают? – усмехнулся водитель.

– Пытаются запретить! Но уже и это бесит.

– Ой, да перестань! Они просто беспокоятся за тебя!

– А напрасно! Я могу за себя постоять!

По этой дороге Маруся ездила десятки раз, знала каждое дерево, каждый съезд, площадку для отдыха. Это как улица, на которой ты вырос: автоматически чувствуешь себя на ней в безопасности. На этом знакомом маршруте все казалось простым и понятным.

– Еще и с людьми удобно знакомиться, – добавила девушка. – В нашей-то деревне я всех знаю, в бабкиной – тоже. А по дороге много кого встречаешь! И горожан, и местных, но из соседних поселков… Другого такого шанса нет!

– Но в этом и подвох кроется, – не сдавался он. – Среди этих новых людей может быть тот, кто на тебя не так посмотрит, не то сделает… Ты поняла, о чем я.

– Я в людях хорошо разбираюсь! Если человек – урод, это видно сразу, я к такому в машину не сяду!

– Дело твое от начала и до конца. В людях разбираться – хорошо, но ты все равно выбрала слишком рискованный способ учиться этому искусству. Если бы у меня была дочка, никогда бы не позволил ей автостопом путешествовать!

Что-то в этой фразе покоробило Марусю, но что – она вдумываться не стала. Дядька ее в целом раздражал. Брюзжит, прямо как ее папаша! А сам дальше собственного носа не видит. Что ей, всю жизнь в своей комнате провести?

Она видела, что нужный поворот все ближе, совсем чуть-чуть осталось. Вот, опять добралась без проблем! Очередной урок для тех, кто боится путешествий на попутках!

И все же его последние слова задели ее, вертелись в голове. Маруся все пыталась вычислить, что ей так не понравилось. А когда вычислила, не сдержалась, произнесла вслух:

– «Если бы у меня была дочка»… Но вы же сказали, что у вас есть дочка!

Это было, скорее всего, неправильное решение с ее стороны – взять и сболтнуть об этом. Но иначе Маруся не могла, она с таким прежде не сталкивалась, не знала, как правильно реагировать.

Он повернулся к ней; ничего не сказал, просто посмотрел в глаза. Но этого взгляда было достаточно! Рядом с ней сидел совершенно другой человек… даже не человек, а существо! Добродушный, самый обычный дядька исчез, и на его место явилось что-то темное, сильное, хищное. И это он пока ничего не сделал, и слова не произнес! Просто позволил ей понять, кто он такой на самом деле.

При всей своей уверенности, что она ко всему готова, Маруся обнаружила, что реальность и ее фантазии – совершенно разные вещи. Когда она продумывала такую ситуацию в теории, ей казалось, что будет неимоверно круто. Она ударит его, прыснет в лицо из газового баллончика, а потом, как завершающий штрих, электрошокером между ног! Пусть знает, козел, как к честным девушкам приставать! А после она его чем-нибудь оглушит и сдаст полиции!

Но вот это случилось. Несмотря на прямое отсутствие угроз, она совершенно точно, на уровне инстинктов знала, что рядом с ней сидит охотник. И никакой крутизны героини боевика она в себе не чувствовала! Ее тело тряслось от страха, мышцы немели и отказывались подчиняться. О резких и уверенных действиях и речи не шло, ей казалось, что этот взгляд парализовал ее!

Она не заметила, когда именно они проехали нужный поворот. Сообразила уже после, когда он свернул на узкую лесную дорогу.

В этот момент паралич начал отпускать. Дрожащими руками она потянулась к сумочке, за баллончиком, за шокером – да хоть за чем-нибудь! Но выглядело это так неуклюже и жалко, что Маруся и сама понимала: ей не удастся причинить ему вред.

А он был спокоен и собран. Ему не нужно было ломать дверцу автомобиля и устраивать ловушки. Он знал, что маленькие девочки, ослепленные собственной взрослостью и храбростью, в нужный момент станут прекрасной добычей.

Откуда он достал шприц – Маруся не знала. Она в этот момент копалась в своей сумке, в которой оказалось столько барахла… Шокер запутался в наушниках плеера, баллончик вообще непонятно куда закатился… Вот и все ее оружие, вся оборона!

Девушка пришла в себя, когда почувствовала боль в левом бедре. Из-за миниатюрных шортиков оно было открыто водителю, поэтому шприц он вогнал не глядя.

Болезненный укол еще больше отрезвил Марусю. Она поняла, что отбиваться от него – гиблое дело. Ее сила – ничто рядом с ним, детский лепет, а ее подготовка не имеет значения, потому что нет у нее никакой подготовки! Излишняя самоуверенность и вера в стереотипы.

Поэтому нужно было бежать. Куда угодно, к нормальным людям, лишь бы не быть с ним наедине! Ремень безопасности Маруся не пристегивала, а дверь все-таки была без подвохов, потому что девушке удалось открыть ее и прямо на ходу вывалиться из салона. Хорошо хоть, автомобиль по бугристой дороге двигался медленно, да и мох смягчил удар.

Но это все, чего добилась Маруся. Встать на ноги почему-то не вышло: нет, переломов она не получила, тело просто отказывалось подчиняться! Полностью оно не отключилось и даже не онемело, однако девушка могла лишь ползти на руках, а ноги волочились за ней мертвым грузом.

В ее ситуации это было комедией для водителя, наверно. Маруся слышала, как заглох мотор и хлопнула дверца – он вышел из машины. Но мужчина ее не трогал и по-прежнему ничего не говорил. Он знал, что рано или поздно та дрянь, что он вколол ей, подействует, ему нужно лишь подождать. Они успели отъехать достаточно далеко, и никто со стороны шоссе их не увидит. Скорее всего, он устраивал такое не первый раз.

Это было последним, о чем успела подумать Маруся.

* * *

Казалось, что после всех этих детективных историй на восстановление понадобится как минимум год. По крайней мере, именно этого боялась Вика. В реальности же хватило одной свадьбы. Заряд положительных эмоций оказался настолько впечатляющим, что в Москву она вернулась отдохнувшей и абсолютно счастливой. Не жалко было оставлять позади роскошный особняк и миллионы Сильвии Карье. Они ей не принадлежат – и слишком много бед на себя навлекают. Уж лучше пусть служат тем, кому по-настоящему нужны!

У нее уже и так имелись все составляющие для счастья: любимый муж, отличные друзья и хорошая работа в перспективе. Вынужденное расставание с Марком, правда, добавляло ложку дегтя во всю ситуацию. Но Вика не собиралась по этому поводу впадать в депрессию. Зато они смогут несколько недель провести вместе, на природе!

Они отправились к месту стройки уже на следующий день после возвращения в Россию. Взяли две машины – одну вел Эрик, разместивший с собой Еву и ее пса, другую – Аманда, сопровождаемая Викой. Сама Вика, хоть и научилась водить автомобиль, правами пока не обзавелась, поэтому довольствовалась ролью пассажирки.

– Знаешь, а я до сих пор удивлена, что ты отправилась с нами, – заметила Вика, глядя в окно на проносящиеся мимо деревни. После Франции они почему-то казались такими родными! Хотя обычно на быстро развивающуюся ностальгию девушка не жаловалась.

– Почему? – удивилась Аманда. – Думала, что я продолжу охотиться за сектантами?

За погибшего брата Аманда мстила долго и отчаянно. А потом поняла, что ее идеи во многом расходятся с идеями «товарищей по оружию». Другие родственники пострадавших хотели убить всех без исключения представителей секты. Аманда же считала, что многие из них, особенно завлеченные туда обманом и силой, еще имеют шанс на нормальную жизнь. Поприсутствовав на нескольких казнях, девушка разочаровалась в выбранном пути.

Но успокоиться она смогла лишь тогда, когда лидер секты получил свое. Конечно, он все еще оставался на свободе, но пока затаился – а возможно, затаился навсегда.

– Не в этом плане. Просто то, что ты собираешься сделать, – это большие перемены. По сути, ты хочешь начинать с нуля!

– Нет, – вздохнула Аманда. – Я бы не назвала это переменами. Начинать с нуля нужно, когда ты чего-то достигаешь и тебе жалко это бросать, но надо.

– Так ты и достигла! Посмотри, какая у тебя карьера!

– Организатор свадеб? Это карьера, которую можно взять с собой, Вика! А жизнь-то моя в чем заключается? Если бы я ничего не изменила, я бы просто продолжила организовывать свадьбы, даже не надеясь на свою. Или на сектантов охотиться. А они – на меня. Это не то, как я хочу жизнь свою проживать! Да и не буду… грустно мне от всего, что происходило там. Здесь же я хоть кого-то знаю!

– Зато страну не знаешь, – напомнила Вика.

– Другая страна – не другая планета. Язык выучу, мне это всегда легко давалось. Во Францию я тоже переезжала без толкового знания французского, спешила, потому что так надо было! Дополнительное образование я не считаю помехой. Мне так даже спокойней будет, ведь до России эта секта так и не добралась.

– Не забывай, Антонио пытался убить меня уже в Москве!

– Об этом я помню, – отозвалась Аманда. – Но он специально прилетел в Москву, чтобы убить тебя. Секта в России не действовала, вот я о чем. И слава богу! Хоть спать спокойно начну…

– Не факт. Мы же едем не в пятизвездочный отель, а на разворачивающуюся стройку!

Перед поездкой Эрик дал им понять, с чем предстоит иметь дело. Отдаленность от цивилизации имела не только плюсы в виде чистого воздуха и богатой природы, но и минусы: нормальных новых домов нет, в тех, что есть, удобства на улице, а вода – из колодца. Да, на месте строительства планировалось установить биотуалеты и мобильные души. Но как это будет выглядеть и происходить – Вика пока не представляла.

Но и не боялась неудобств. Что она, не сталкивалась с этим никогда? Даже будучи коренной москвичкой, в деревнях она бывала, и не раз. А вот Аманда… в Европе такого нету! Там даже на крохотном островке посреди озера вай-фай ловить будет! Если она не выдержит и запросится обратно, что тогда? Снова ее сопровождать или одну отправить?

Впрочем, сама Аманда была настроена куда оптимистичней:

– Так даже интересней! Скучать точно не придется!

– Да, но ты-то в стройке не участвуешь, ты просто наблюдаешь!

– Мне и наблюдать не обязательно! Может, грибы собирать пойду! Ягоды! Что, ты там говорила, русские в лесах собирают?

– Эльфов и гномов, блин! Не ходи одна по лесу!

– Одна не буду, ты еще сама со мной запросишься!

Такого варианта Вика не исключала. Как не исключала и того, что именно стройка станет центром ее внимания. А если точнее, то место, на котором она будет проходить. Перед отъездом она пообещала Марку не лезть в дела организации слишком глубоко. Но ведь «слишком глубоко» – понятие субъективное!

В любом случае туда еще нужно было добраться. На самолете перелет отнял бы пару часов, но от такого вида транспорта отказалась Ева. Да и Эрик считал, что им удобнее будет иметь в распоряжении автомобили сразу, а не заказывать там.

Недостаток заключался в том, что путешествие растянулось на два дня. Они выехали ранним утром, но от ночлега это их не спасло. Поскольку сменных водителей не было, круглосуточное путешествие исключалось.

Но большой проблемой это не стало. Ближе к полуночи им удалось найти у шоссе довольно приличный мотель, подходящий для ночевки. Помимо вездесущих большегрузов, парковку занимало и несколько семейных автомобилей, а это внушало оптимизм.

Заказом номеров занимался Эрик. Он безупречно говорил по-русски, о том, что он американец, можно было догадаться разве что по имени. Это бесконечно вдохновляло Аманду, которая тащила с собой в путешествие сразу несколько самоучителей.

Дожидаясь заветных ключей, девушки прохаживались по холлу. Ева с собакой осталась снаружи, и Вика периодически наблюдала за ней через окно. Внимание Аманды оказалось приковано к кое-чему другому.

– Вик, иди сюда… прочитай, что тут написано!

Обернувшись, Вика увидела, что подруга стоит у большого плаката, наклеенного неподалеку от стойки регистрации. С черно-белого изображения на них смотрела молодая полная девушка лет двадцати на вид, хотя надпись снизу утверждала, что ей шестнадцать. Странная для деревенской жительницы – с выкрашенными в черные и белые полосы волосами и обилием пирсинга на ушах и бровях.

– Здесь написано, что это Маруся Кобякова, – пояснила Вика. – Она пропала на этом шоссе две недели назад, и теперь родители очень надеются ее найти.

– «Маруся»? У русских правда есть такое имя? – изумилась Аманда. – Мне всегда казалось, что это уменьшение от чего-то!

– Вообще-то ты права, в большинстве случаев это уменьшение от Марии. Но тут родители отличились, Маруся – полное имя.

– Бедненькая… такая молодая!

– Моложе, чем ты думаешь, ей шестнадцать лет, – заметила Вика. – Но я надеюсь, что она все-таки не бедненькая!

– Почему? Она же пропала! Это ужасно!

– Да, но ее, похоже, не похитили, она сама уехала. Автостопом. Есть еще надежда, что она отправилась путешествовать, мир посмотреть… Подростки ведь так делают! Может, она скоро сама вернется, получит от родителей по попе, но все будет хорошо.

– Хотелось бы верить, – кивнула Аманда. – А то жутко, если ребенок пропадает! О, смотри, Эрик ключи получил! Пойдем, а то я уже с ног валюсь!

Глава 3

Сложно было сказать, у страха это глаза велики или Эрик намеренно готовил их к худшему. В любом случае, результат один: реальность оказалась вовсе не такой пугающей. «Отсутствие цивилизации» для американца Вика посчитала вполне комфортными условиями для жизни.

Правда, надо отдать ему должное, Эрик же тут и постарался. Изначально они действительно ехали в глухой лес. Подземные остатки базы можно не считать – кто ж в этих бункерах жить будет! Однако место стройки уже огородили забором, поставили мобильные домики-фургончики для персонала, установили души с автоматическим забором воды из колодца, ряд биотуалетов, полевую кухню. Все, чтобы здесь было комфортно работать и жить.

Работы уже шли полным ходом. Количество строителей впечатляло: как будто небоскреб возводить собирались! Правда, сейчас они были распределены по двум площадкам.

– Я смотрю, ты не экономишь, – оценила Вика.

– Я экономлю время, – отозвался Эрик. – Потому что из всех ресурсов только время является невосстановимым. А что деньги? Денег у меня хватает, в этот проект очень много кто хочет инвестировать. Нужно правильно расставлять приоритеты.

– Согласна. А почему роют два фундамента?

– Будут одновременно возводить первый корпус больницы и мой будущий дом. Глобальный подвод коммуникаций для всего один, дальше – вопрос разветвления. Подземный бункер мы пока не трогаем, он полностью запечатан, как и был. Я жду, когда сюда подвезут специальное оборудование химической защиты.

– Так ведь вроде много лет прошло, как здесь перестали препараты изготавливать, – напомнила Аманда.

– И что? Я прекрасно знаю, как работала… да и до сих пор работает, увы, эта организация. Они внимательны к деталям только тогда, когда есть какая-то выгода для них. Если нужно собираться и валить, они соберутся и свалят. Еще и намеренно какую-нибудь отраву разольют! Это мафия, а не правительственная организация, за ними никакого контроля нет. Но я с этим разберусь. Пока, увы, придется пожить в фургончиках. Мне жаль, однако я предупреждал.

Судя по скорбному выражению лица, Эрик действительно сожалел, что так вышло. Наивный какой! Да эти фургончики поудобнее многих квартир будут!

Каждый из таких домиков, установленных в ряд, был рассчитан на одного человека. Комнатка площадью около шести метров предоставляла своему обитателю узкую одноместную кровать, письменный стол с настольной лампой, стул, крошечный умывальник, некое подобие кухонного стола рядом с ним, телевизор и холодильник. Умывальник, как позже выяснила Вика, нужно было каждый день заправлять водой вручную – тогда он работал вполне исправно. Электричество шло от небольшого генератора, которым был оснащен каждый фургон, и солнечных батарей. Словом, маленькое чудо техники.

Комнатка хорошо проветривалась, в трех из четырех стенах имелись окошки, так что света хватало. Более того, за этими окошками мирно шумел лес, ветер заставлял идти волнами высокую траву, и в целом создавалось ощущение гармонии и спокойствия.

– Я вот как знала, что вы меня дурите, и тут чудесно будет! – усмехнулась Аманда, когда они снова встретились возле фургончиков.

Обе уже успели оставить свои вещи во временном жилище и переодеться. Вика рвалась в душ, но решила, что это подождет до вечера.

– Кто б тебя дурил… Просто я опасалась, что твоя утонченная британская натура не выдержит таких условий!

– Много ты знаешь про утонченную британскую натуру! Мы, между прочим, половину мира когда-то завоевали, и даже Америка своего нынешнего уровня достигла только благодаря нам!

– Ага, еще иди Эрику об этом скажи!

– С американцами темы патриотизма лучше не поднимать…

– С русскими тоже!

На самом деле спорить всерьез Вика и не собиралась. Она еще раз осмотрелась по сторонам и глубоко вдохнула теплый, наполненный сосновыми ароматами воздух. То, что вокруг активно шли строительные работы, нисколько не смущало. Достаточно отойти чуть подальше – и снова возникает ощущение отстраненности от реальности.

Аманда, до этого тоже улыбавшаяся окружающему миру, вдруг нахмурилась:

– Знаешь, а жалко будет, если эти сосны срубят! Очень уж они красивые, да и запах этот…

– Ну, что-то в любом случае срубят, но Эрик сказал, что по минимуму. Он ведь выбрал это место не столько из-за старой базы, сколько из-за того, что здесь красиво! Для больницы, где предполагается собирать тяжелобольных людей, это важно. Эх, скорее бы уже Марк приехал! Хочется и ему это показать!

– Покажешь еще. Слушай, а где Ева?

– Да вон, – Вика указала в сторону поляны, пока еще не занятой строительными материалами. – Не волнуйся, я ее из виду не выпускаю. Это у меня уже как безусловный инстинкт: постоянно следить, чтобы она кому-нибудь что-нибудь нужное не отрезала!

– Весело тебе… Эй, смотри, похоже, у нас гости!

Асфальтовой дороги к стройке пока не было. Приходилось довольствоваться узкой колеей, проезженной тракторами и грузовиками. Пока что ее хватало, но осенью, когда пойдут дожди, могут возникнуть проблемы. Эрик сказал, что уже на следующей неделе здесь насыплют гравий. Пока же любое транспортное средство, приближавшееся к воротам, сопровождалось густыми облаками пыли.

Так было и с небольшим, потрепанным временем, но все же крепким и исправным пикапом. Он преодолел дорогу и остановился у ворот. Из машины вышла женщина лет пятидесяти – даже издалека можно было разглядеть опухшее и покрасневшее от долгих слез лицо и отражение бесконечной усталости в глазах.

Эрик сейчас был у первого корпуса, и Вика это знала, поэтому вместе с охранниками к приезжим подошла она. А охранники уже усвоили, что эта дамочка – хорошая знакомая их американского босса, и обращались с ней соответствующе.

– Здравствуйте, – Вика заговорила первой. – Вы по какому вопросу?

– Я… Я хотела у вас спросить, – женщина запиналась, чувствовалось, что ей достаточно тяжело сдерживать слезы. – Я ищу свою дочь… Может, вы ее видели где-то?

Она протянула Вике распечатку, сделанную на простом черно-белом принтере. Оттуда смотрело уже знакомое лицо…

– Да, я видела постеры в мотеле…

– Мы много где их разместили, – кивнула женщина. – В мотелях, кафе, на заправках… где угодно, лишь бы заметили! Извините…

Слезы сами собой покатились из опухших глаз. Она достала из кармана выцветший платок и поспешила утереть их.

Вике было неловко – и даже больше. Перед лицом чужого горя она чувствовала себя совершенно беспомощной. Хотелось помочь, а нечем, ведь она понятия не имела, где сейчас эта Маруся.

– Простите, я вам очень сочувствую… Но почему вы ищете здесь? Насколько я поняла, ваша дочь пропала довольно далеко от этого места…

– Мы ищем везде! Марусенька, она… она очень часто путешествовала на попутных машинах. Ужасная привычка, я знаю! Мы пытались отговорить ее, но она и слушать ничего не хотела! Автобусы ей не нравились… А личную машину мы ей купить не могли! Я бы хотела… но сколько в деревне тех денег? У меня и у мужа-то машина сломалась, все починить не можем! Да и девочке всего шестнадцать! А ее не запирать же… Я всегда просила ее садиться на автобус, но знала, что она будет ездить так… и не приехала!

Женщина снова заплакала, и на этот раз остановиться ей было труднее. А Вика чувствовала, что перед ней именно деревенская жительница: совсем небогатая, простая, и все эти листовки и плакаты обошлись ей в немалую сумму, но ей все равно. Она не из тех, кто пьет целыми сутками, и дочь она свою любит…

На этом фоне больно было признавать, что никакая симпатия тут не поможет. Если не знаешь, где эта Маруся, то и толку от тебя нет.

– Вы думаете, ее на попутке могли подвезти куда-то далеко? – мягко спросила Вика.

– Да! Может, она заснула, и ее случайно увезли далеко, а она заблудилась…

Такую версию могла придумать только мать. Скорее всего, женщина и сама понимала, что это практически абсурд. Но перечить ей напрямую у Вики духу не хватало.

– Да, может, так и было…

– Или… или… или с ней сделали что-то плохое! А она теперь стесняется приходить домой, думает, что я буду ее ругать! Вот ведь маленькая дурочка! Но я ей все прощу, я ведь знаю, что она не виновата! Только бы она вернулась!

Вика сочувствующе кивнула, хотя на душе кошки скребли. Те, кто делают «что-то плохое» с юными автостопщицами, свидетелей не оставляют. А лесов тут много, глухих мест – тоже…

Девушка невольно отметила, что Ева подобралась к ним ближе. Она все еще делала вид, что играет с псом, но Вика не сомневалась: она слышит разговор. Аманда же дожидалась в стороне, она русскую речь понять не надеялась и нуждалась в переводе.

– Я сама очень сочувствую, – Вика взяла одну из листовок. – Если Маруся здесь объявится, мы ей обязательно поможем!

– Спасибо! Я буду вам очень благодарна! Там телефон есть, звоните в любое время суток! Я ведь все равно не сплю…

– Я позвоню, если что…

Женщина торопилась уехать. До вечера она надеялась заскочить еще в несколько деревень. Пусть старается, наверное, от всего этого ей сейчас легче.

Вика еще раз посмотрела на фото пропавшей девушки, затем перевела взгляд на Еву:

– Даже не думай одна за ворота выходить! Поняла? А то еще и тебя похитят!

– Не похитят, – спокойно отозвалась та. – А если похитят… им же хуже!

* * *

Потолок в комнате был низкий и, как и стены, деревянный. От этого создавалось впечатление, что находишься в каком-то подвале или землянке, хотя на самом деле помещение располагалось на первом этаже. Небольшие окна, настолько грязные, что свет едва проходил через них, лишь усугубляли картину.

Поскольку помещение было небольшим, мебели в нем умещалось немного: несколько лавок и некое подобие кафедры, сбитое из плохо обработанных досок. Все места сейчас были заняты: в комнате стояли и сидели больше дюжины мужчин. Одеты они были примерно одинаково, вещи отличались лишь степенью чистоты и изношенности.

Атмосфера не только в этой комнатке, но и во всем доме повисла такая, что хотелось немедленно выйти. Причем каждому из присутствующих. Но – нельзя. Потому что если начали вместе, то и дальше должны вместе идти.

Это мнение разделяли все. Не разделять его было бы опасно для жизни.

– Ну что? – хмуро осведомился мужчина, стоящий за кафедрой. – Ответственность на себя брать никто не будет?

– Какая тут может быть ответственность? Так говоришь, как будто ошибка была сделана!

– А что это, по-вашему, если не ошибка?

– Нет, а кто ж знал?

Ругательства в речи были привычной нормой и уже не воспринимались как ругательства. Собравшиеся слышали только чистую фразу, на подсознательном уровне отсеивая мат – и так же подсознательно его добавляя. Привычку просто так не вытравишь!

Когда они говорили, то старались не смотреть ни на человека за кафедрой, ни друг на друга. Посторонний мог бы принять это за стыд – и был бы не прав. Они не стыдились ни своих слов, ни своих поступков. Просто брать на себя какую-то личную ответственность – это большой риск. Проще говорить, глядя в пол и всем своим видом показывая, что ты всего лишь часть толпы.

– Никто не знал, а в итоге все и вляпались!

– Кто ее привез вообще?

– Какая разница, кто ее привез? Мы ее все сюда допустили! Эта Марфа… или как там ее…

– Маруся.

– Вот, Маруся! Она выглядела такой же, как и все! Кто мог предположить, что эту жирную корову будут так искать?!

Сейчас это было не оправданием, а вполне логичным доводом. Любую женщину, привезенную сюда, осматривали. Все должны были дать добро, чтобы она осталась.

В случае Маруси ни у кого сомнений не возникло. Она была самой обычной девахой: не профессиональной проституткой, но, судя по наряду, стремящейся в их ряды. Из тех, что готовы продать себя, лишь бы не работать и жить красиво. Из тех, кого не ищут, потому что родители слишком заняты коровами и поросятами, огородом и бесконечной выпивкой.

Нет, в полицию они могут приползти. А там им скажут, чтобы сами свое чудо искали, потому что чудо могло рвануть в Москву или еще куда совершенно добровольно!

Но родители Маруси оказались не такие…

– Этими дурацкими постерами все вокруг заклеено!

– Да что постеры… Они ездят лично и листовки раздают! Мать ейная со своим братом, отец – с другом. И уже нехилый участок покрыли!

– Все это фигня. Они собираются массовую поисковую кампанию организовывать! Додумались, быдло деревенское…

– Это все Интернет… ну и телевизор… Там постоянно показывают, как кого ищут… и все себя крутыми считают! Лучше бы эта тупая баба сидела и не отсвечивала…

Понятно, что усилия родителей девушки были скопированы с телевизионных программ про поиски пропавших детей. Но это не делало их менее эффективными! Пока что угрозы нет, но и мамаша ее останавливаться не собирается.

– Она хоть того стоит, Маруся эта?

– Обычная такая девка… Молодая, и это… девка была. Короче, удачный улов. Но не настолько удачный, чтобы в такие неприятности из-за нее влипать!

Человек за кафедрой больше не вмешивался. По крайней мере, пока. Он стоял и слушал их, иногда смотрел в мутное окно, за которым в солнечном свете мелькали силуэты. Думал.

Нет такого понятия, как коллективный разум. Все равно решение принимает один человек. Остальные либо поддерживают, либо нет. Его решение поддержат.

– Пусть все как идет, так и дальше продолжается! Не найдут они ничего!

– А если ее мамка реально поиски организует повсюду?

– Так уж и повсюду? Да кто ей позволит! Там больше крику от этой доярки, чем реальной пользы.

Похоже, они начали успокаиваться, расслабляться даже. Мужчина за кафедрой понял, что теперь его черед.

– То есть вы предлагаете надеяться на удачу?

– А что еще остается? Да, облажались мы с ней, с девкой этой… Что теперь?

– Уж точно не опускать руки и не принимать происходящее как данность! Во-первых, мы должны извлечь из этого урок. Нельзя брать тех, кого будут так активно искать! Не надо списывать на деревенских, городских, тупых и умных! Если остается доля сомнения – не берите!

– А во-вторых? Ты сказал «во-первых», значит, и во-вторых будет…

Как он и ожидал, собравшиеся слушали его внимательно, смотрели, практически не моргая. Любое собрание – это просто способ проинструктировать их всех одновременно, а вовсе не узнать их мнение.

Зачем ему мнение этих мартышек?

– Во-вторых, историю с Марусей нужно заканчивать. Самостоятельно, а не надеясь, что завершится как-нибудь между делом.

– Что, мамку ее… того?

– Это ты считаешь решением? Мамку? А потом и папку, раз уж он рядом. И дядьку, материного брата, который ее возит. И друга, который возит отца. А сколько у него таких друзей? Сколько нам их отслеживать?

– Тогда как можно закончить это?

Прежде чем ответить, он обвел взглядом комнату. Встретился глазами практически с каждым или хотя бы попытался.

– Они ведь думают собирать людей на поиски Маруси, так? Не будем заставлять их слишком долго ждать. Они успокоятся, когда добьются своей цели. Поэтому мы отдадим им их Марусю.

Никто не стал возмущаться и задавать дурацких вопросов по поводу свидетельских показаний. Уже хорошо, они все-таки не безнадежны.

Он ведь не сказал, что девушку нужно отдать живой…

* * *

Похоже, мошкара не сильно жаловала сухую жаркую погоду. По крайней мере, загорать на покрытой сочной травой лужайке оказалось не сложнее, чем на морском пляже: летучих и ползучих «местных» не наблюдалось. Да еще и погода была под стать тропической, а мягкий шелест сосновых лап под легким бризом вполне успешно заменял океанский прибой.

Впрочем, наслаждалась звуковым сопровождением только Вика. Аманда упорно учила русский. Британка тоже расположилась на шезлонге, но с собой прихватила еще и книгу, и плеер с наушниками.

– Ты читаешь и слушаешь одновременно? – лениво осведомилась Вика, приоткрыв один глаз.

– Так быстрее. Мне нравится, что тут чистая языковая среда. Никто из строителей не говорит по-английски, только ты и Эрик, так что у меня хороший стимул!

– Тебе так хочется пообщаться со строителями, что ли?

– Нет, – покачала головой Аманда. – Просто без знания языка чувствуешь себя беспомощным, все время от кого-то зависишь. А я такого не люблю.

– Ты могла бы сначала отдохнуть, а потом заняться этим!

– Одно другому не мешает.

Вика такого подхода не понимала. Изучать иностранный язык тяжело, особенно в таком интенсивном ритме. Она же просто предавалась блаженному ничегонеделанию, которое служило ярким контрастом событиям предыдущих месяцев.

Наконец-то не нужно ни о чем беспокоиться! Неприятно, что Марк далеко, но это ненадолго, главное, что у него все идет хорошо. Ева тоже демонстрирует на редкость хорошее поведение: ни разу за сутки не вышла за территорию стройки, к рабочим не пристает, только с собакой и играет. Все, что связано с работой, берет на себя Эрик, это ведь его проект, он даже сейчас поехал куда-то лично выбирать строительные материалы. Вику, несмотря на ее заинтересованность в работе, пока не привлекал, давая ей отдохнуть. Мир и блаженство, наконец-то!

По крайней мере, в таком режиме начинался день. Но стоило Вике проникнуться благодарностью к мирозданию за эту поблажку, как идиллия закончилась.

Первой спешащих к ним строителей заметила Аманда.

– Эй, твоим соотечественникам что-то нужно!

– Может, просто полюбоваться на дамские фигуры в купальниках? – фыркнула Вика.

– Этим, если ты не заметила, они занимались с тех пор, как мы тут расположились. А сейчас вид у них деловитый… Чувствую, говорить будут.

Догадка была нехитрой и вполне справедливой. К девушкам подошел один из бригадиров и, стараясь откровенно не рассматривать открытые для солнца тела, сообщил:

– Там это… приехал кто-то! Говорит, что гость. Но мистер наш ни о чьем приезде не предупреждал!

«Мистером» они называли Эрика. Попытки обращаться к нему на русский манер, по имени и отчеству, с треском провалились. Ему настолько не нравился этот вариант, что он наотрез отказался даже сообщать свое отчество, дабы не создавать для строителей напрасный соблазн. В качестве альтернативы он предложил обращаться к нему «мистер Тайлер».

Тут уже взбунтовались строители, которые в таком обращении усмотрели намеки на крепостное право. В чем именно – Вика не представляла, узнала лишь благодаря случайно услышанным обрывкам фраз. Хорошо еще, что Эрик платил достаточно, чтобы из-за такой мелочи конфликты не случались. Однако вне его присутствия сотрудники называли шефа просто «наш мистер».

– Меня он тоже не предупреждал о гостях, – нахмурилась Вика.

– Может, забыл?

– Сомневаюсь.

Забывчивостью Эрик не отличался, не при его профессии и истории. Он точно не ждал никаких гостей! Но у кого хватило наглости вот так соврать?

– А этот гость хоть представился? – уточнила девушка.

– Имя какое-то назвал… Блин, я не запомнил! Но какое-то иностранное и смешное, книжное… Александр Моцарт, что ли…

– Уж не Алессандро ли Сальери? – ледяным тоном осведомилась Вика.

– Точно, он! А что, этого персонажа не надо пускать?

Бригадир, конечно же, не знал всех особенностей их сложных взаимоотношений, поэтому воспринял реакцию Вики как враждебность. На самом же деле девушка просто не могла поверить тому, что услышала.

Бывший муж долго не хотел ее отпускать. Ему казалось, что их очень короткий роман можно не только восстановить, но и укрепить. После доходчивого объяснения Сальери все-таки согласился на развод, однако настаивал, чтобы они остались друзьями. Вика не стала резко отказываться – ведь они и раньше дружили, воспоминаний общих хватало, да и помогали друг другу не раз. Тем более что итальянец поклялся унять свой темперамент и долгое время даже справлялся с этим.

Свинью он чуть не подложил прямо на свадьбе… Точнее, попробовал снова объясниться с Викой. Хорошо еще, что у него хватило ума не делать это в присутствии Марка и гостей, а отвести невесту в сторону! Без скандала обошлось, без ссоры – нет. С того дня Вика с ним не разговаривала, да и он на горизонте не показывался.

И вот он здесь! Кто ему вообще рассказал, где она?!

– С этим персонажем я разберусь сама! – заверила бригадира девушка.

К этому моменту уже и Аманда, не слишком прислушивавшаяся к разговору на русском, сообразила, что подруга чем-то крайне недовольна.

– Вика, что-то случилось?

– Ничего, минутная неприятность.

– А конкретнее нельзя?

– Конкретнее – позже, – ответила Вика, натягивая поверх купальника тунику. – Сейчас решу вопрос и отчитаюсь.

– Ты уверена, что мне не нужно идти с тобой?

– Неа. Сама разберусь, не впервой!

Уже издалека Вика увидела, что у ворот действительно припаркован знакомый автомобиль. И возле него действительно стоит более чем знакомый мужчина.

Как только Сальери отказался от образа вечного хиппи, которому чуждо все мирское, в том числе и адекватность, обнаружилось, что природа наделила его весьма привлекательной внешностью. Теперь ее не скрывали дурацкие дреды, пирсинг не по возрасту и немыслимые украшения непонятно каких племен. Причем когда-то Сальери опасался, что без этой атрибутики будет выглядеть старше – а стал казаться моложе.

Тем не менее строители все равно косились на него с любопытством. Смуглая кожа и черные волосы выдавали в нем иностранца, а в этой глуши иностранцы просто так не появляются.

– Привет! – Вика махнула ему рукой издалека. – Ты чего тут устраиваешь миниатюру «итальянская мафия» и работу людей саботируешь?

– Я? Да я вообще просто стою, воздухом дышу и птичек слушаю!

Говорили они, по старой привычке, на итальянском. Несмотря на то, что ничего секретного озвучивать не планировалось, Вика не хотела развлекать строителей аудиоспектаклем. Как только поймут, что темы для сплетен не предвидится, сами разбредутся!

– Ты несколько суток ехал именно сюда, чтобы птичек послушать? Надо полагать, около Москвы они перевелись?

– Тебя не проведешь… – усмехнулся Сальери. – Если я скажу, что мне захотелось просто выехать за город, а направление я выбрал случайно, ты поверишь?

– Нет. Зачем ты тут?

Спрашивала Вика чисто из вежливости, ей казалось, что она уже знает ответ. По сути, девушка лишь старалась выиграть время, чтобы придумать достойный способ послать его обратно в Москву без скандала.

Однако Сальери явно был настроен удивлять:

– Я здесь ради Аманды!

– Чего?

Вика не иронизировала, она не была уверена, что ей не послышалось.

– Ради Аманды, – уверенно повторил Сальери. – Твоей подруги. Что смотришь? Понравилась она мне!

– Сандро, ты что, разыгрывать меня пытаешься?!

– Почему это? – оскорбился он. – Что, свет клином на тебе сошелся? Нет, это не диверсия с целью похитить тебя у Марка. Мы с Амандой познакомились на свадьбе, она мне понравилась. Она классная! Не то чтобы я разочаровался в образе тоскующего влюбленного, просто такой образ надоедает со временем. Если тебе от этого будет легче, я могу лишний раз поклясться в вечной любви тебе, только позволь мне остаться!

– Не надо ни в чем клясться, ты меня только путаешь! – возмутилась Вика. – Так ты ко мне или к ней?

– К ней!

– Зачем?

– Для начала – познакомиться поближе. А потом – как повезет.

Девушка прекрасно знала эту его лисью ухмылку; Сальери не шутил. Но и Вика была настроена вполне серьезно.

– Нет!

– Что значит – нет? – опешил он.

– Нет – и все! Знаю я тебя и твою коллекцию бабца! Аманда не такая, и я не позволю тебе за ней увиваться, просто чтобы бросить!

– Нормально ты в нападение перешла! То есть вариант, что она мне действительно очень понравилась, вообще не рассматривается?!

– Рассматривается! Я знаю, что у тебя с «очень понравилась» любая охота на женщин начинается!

– Почему сразу охота? Мне тоже хочется нормальных отношений!

– А их разве так начинают?!

– А как?!

Вика не в первый раз отмечала, что для выяснения отношений итальянский язык все-таки очень подходит. На нем их бурная дискуссия звучала почти музыкально, и строители, хоть ничего и не понимали, а все-таки ошивались поблизости, слушали, улыбались.

Проблема заключалась в том, что они уже такое проходили за время официальной семейной жизни. И она, и Сальери отличались упрямством; если ни у одной из сторон не было объективных аргументов, спор мог продолжаться вечно.

Но не в этом случае. Их эмоциональная дискуссия была прервана появлением посторонних: к воротам приближалась незнакомая машина.

– Да что же это такое, – буркнула себе под нос Вика. – Просто день открытых дверей какой-то!

Автомобиль остановился в нескольких метрах от них. На служебную машину он похож не был – обычная легковушка без надписей на боках, грязная от сельских дорог. Открылась дверца у пассажирского кресла, и из салона выглянула молоденькая девушка.

– Здравствуйте! – бодро отрапортовала она. – Мы набираем инициативную группу по поиску пропавшей шестнадцатилетней девочки! Не желаете ли присоединиться?

Прежде, чем Вика успела хотя бы полностью воспринять информацию, Сальери уже отвечал на чистейшем русском:

– Конечно, всегда готовы помочь!

Глава 4

Аманда привыкла не верить мужчинам. Не то чтобы она делала это агрессивно, убеждая всех вокруг, что мужики – козлы. Нет, с представителями противоположного пола она общалась мирно и легко. Но только до тех пор, пока один из них не пытался влезть в ее личное пространство.

Вот тогда девушка настораживалась. Чего ему вообще надо? Легких развлечений? Или, может, использовать ее для чего-то? Или подставить? Негативных вариантов было много, и все они без исключения первыми всплывали в сознании. На положительный исход просто не оставалось места, все внимание концентрировалось только на мрачном будущем.

Так произошло и в случае с Алессандро Сальери. В то, что она могла ему искренне понравиться, Аманда не верила ни секунды. Ну, пообщались они на свадьбе Вики, подумаешь! Она много с кем тогда общалась, да и Сальери танцевал то с одной дамой, то с другой. В тот день девушка ни за что бы не догадалась, что запомнилась ему.

А теперь он проехал несколько тысяч километров, чтобы изобразить из себя юного влюбленного! Это по меньшей мере странно.

Нет, нельзя верить мужчинам. Ее собственный брат убить хотел, разве нужен лучший пример? Да и потом один из сатанистов пытался так заслужить ее доверие – притворившись романтичным кавалером. Жизнь показала, что расслабляться опасно.

– Ты чего это мрачнее тучи? – поинтересовалась Вика.

Пока они продвигались по лесу небольшой группой. Впереди бежал Хан, периодически скрывавшийся в кустах. Тем не менее беспокоиться, что овчарка потеряется, не приходилось – пес был слишком предан своей хозяйке.

Сама хозяйка шла следом, даже не оборачиваясь на своих спутников. Казалось, Еве все равно, где они там, о чем разговаривают. Если бы они отстали, оставив ее в одиночестве, она вряд ли возражала бы.

За ней двигались Вика и Аманда. Обе не совсем понимали, зачем вообще присоединились к поиску пропавшей девочки. Во-первых, вероятность, что они ее найдут, была невысока – Маруся пропала довольно далеко от этих мест. Во-вторых, бродить по густому лесу было не так интересно, как валяться на шезлонге и загорать. По крайней мере, с точки зрения Аманды. Но Еве и Сальери очень уж хотелось отправиться туда, примкнуть к поисковой группе. Пришлось согласиться… Они оставили машину у обочины и теперь брели по выделенному им участку леса.

Шествие замыкал Сальери. Вика уже предупредила его, что если он продолжит действовать им на нервы, его выкинут как минимум за пределы стройки. А ближайший отель по отношению к этому месту совсем не «ближайший» – час езды минимум! Поэтому итальянец изображал само смирение, фотографировал букашек и листики и делал вид, что интересует его в этой жизни исключительно природа.

– Неправда, тучи все-таки мрачнее будут, – отозвалась Аманда.

– Ты бы составила им достойную конкуренцию. Что все-таки происходит?

– Он происходит, – девушка, не оборачиваясь, указала в сторону Сальери. – Какого черта ему понадобилось делать меня объектом своих игрищ?

– Каких еще игрищ?

– А то ты не понимаешь!

– Предположения у меня есть, – уклончиво сообщила Вика. – Но хотелось бы услышать твою позицию.

– Легко! Он снова приехал за тобой. Ты ведь сама мне сказала, что он никак не может смириться с тем фактом, что у тебя другой.

– Не просто другой, а муж.

– Тем более! А этот твой итальянец – альфа-самец весь из себя, не может смириться с тем, что его бросили! Вот и крутится рядом, все надеется на что-то. А тут еще Марка не будет рядом, такая возможность! Поэтому он и приперся. Но не дурак ведь, знал, какой у тебя ответ будет. Поэтому ему понадобилось усыпить твою бдительность.

– И ты считаешь, что ради этого он притворится влюбленным, чтобы коварно подобраться ко мне?

– Конечно! – энергично кивнула Аманда. – Насчет коварства не знаю, но это не самый плохой план!

– Не похоже это на него… Я Сальери много лет знаю, он может чудить и придуриваться, но на подлость не пойдет!

– А при чем тут подлость? Я ведь его не люблю, поэтому меня его подход не обижает, просто раздражает!

Вика бросила в ее сторону укоризненный взгляд:

– Нормального бы тебе мужика встретить… Чтобы научилась себя ценить!

– Я самодостаточная личность! Не нужен мне никакой мужик, чтобы себя любить!

– Одно не заменяет другое. Можно быть самодостаточной личностью сколько угодно, а все равно мучиться от комплексов. Некоторые свои достоинства и преимущества можно увидеть только тогда, когда они отражаются в глазах другого человека…

– Ты что, закомплексованной меня назвала?!

– Так, ладно, я поднимаю белый флаг, пока я не сказала еще что-нибудь неполиткорректное!

Аманда сердито надулась, но спор решила не продолжать. Потому что в глубине души она и сама не могла точно сказать, что с ней происходит. Может, и следовало бы обратиться к психологу… но это казалось унизительным. Если ты обращаешься к кому-то за помощью, то перестаешь быть сильным, разве не так?

Хорошо еще, что день выдался теплый и солнечный. От этого не было чувства страха и тревоги даже в густом лесу. Если не сосредотачиваться на цели их прихода сюда, то все происходящее можно воспринимать как прогулку…

И только Аманда подумала об этом, как Ева, шагавшая впереди, остановилась.

– Нам надо разделиться! – объявила она.

– Исключено, – тут же среагировала Вика. – Именно с этой фразы начинается резня во всех фильмах ужасов!

– Да. Но мы не в фильме ужасов. Я не предлагаю полное разделение, которое сделает нас легкими мишенями. Разделимся на пары и будем двигаться параллельно друг другу. На расстоянии голоса. Если что – легко услышать безо всяких телефонов. Это безопасно.

– Зачем тогда вообще разделяться? – полюбопытствовала Аманда. Мысленно она благодарила Еву за то, что та предпочла английский. Могла ведь из вредности и на русском, заставив Вику переводить! Но нет, Ева никогда и ничего не делала из вредности.

– Деревья в этом участке леса низкие. Лиственные. Много кустов. Мы увидим больше, если будем двигаться параллельно. Это не опасно. Или я могу отойти одна, а вы продолжайте идти здесь!

– Ну уж нет! – возразила Вика. – Я тогда иду с тобой!

– Практической пользы от этого нет.

– Зато совесть моя чиста! Я пообещала Марку, что буду присматривать за тобой. Как я буду смотреть ему в глаза, если оставлю тебя одну в лесу?!

– То, что ты будешь рядом со мной, не значит, что ты будешь за мной присматривать.

– Все равно, мне так проще! Эм, не возражаешь против такого расклада? Я буду приглядывать за Евой, ты – за Сандро, и у обеих у нас будет не совсем здоровый подопечный!

Этого Аманде как раз хотелось меньше всего. Они ведь только что об этом говорили, что Сальери притворяется и играет с ней! Хотя… по взгляду подруги Аманда поняла, что это не мелкая пакость. Вике действительно нужно было присматривать за Евой, да и идею разделения она не считала такой уж плохой.

Если объективно посмотреть на это, то все справедливо. Но смотреть объективно не хотелось.

– Ладно, – наконец сказала Аманда. – Пройдем так! Но не слишком долго…

– Естественно, мы и так здесь уже два часа, а нам еще к машинам возвращаться!

Оставалось только надеяться на ее благоразумие. Больше ведь в их компании никто этой чертой не отличается!

В глубь леса прошли Ева и Вика. Аманда и Сальери продолжили двигаться вдоль автомобильной дороги, которую от них скрывали два ряда деревьев. Ева правильно оценила ситуацию: лес и правда пошел молодой, видимость здесь была не самая лучшая.

Теперь Сальери двигался близко, сохраняя, впрочем, дистанцию в пару шагов. Некоторое время между ними висела напряженная тишина; наконец мужчина нарушил молчание:

– Уверен, Вика сказала тебе, почему я приехал.

– А я уверена, что ты даже подслушивал, о чем мы только что говорили!

– Представь себе, нет. Столь откровенное подслушивание я считаю ниже своего достоинства. Но то, что вы говорили обо мне, несомненно радует.

– Нарцисс – он и в России Нарцисс! – закатила глаза Аманда. – Чего ты ко мне привязался?

– Разве не очевидно? Ты мне понравилась!

– Нет, не очевидно! Я так поняла, тебе много кто нравится. И не только со слов Вики, я лично это наблюдала на свадьбе. Почему ты именно меня в жертвы выбрал?

– Какие еще жертвы? – поразился Сальери. – Я что, маньяк теперь?

– Да нет, Казанова доморощенный!

– Я ведь только что был Нарциссом… Как-то рано у нас начались ролевые игры!

– Ты можешь не кривляться? – возмутилась Аманда. – Я говорю вполне серьезно! Не знаю, почему ты решил развлечься именно так, но прекрати это!

Сальери нахмурился, словно обдумывая ее слова. Казалось, что он действительно ищет причину ее недовольства. А артист он хороший! Но все бабники в этом схожи, им ведь так обманывать удобней!

– Аманда, я действительно не понимаю, кем ты меня видишь…

– Викиным бывшим мужем, который никак не может угомониться! Ты либо ее вернуть пытаешься, либо показать ей, как легко найти замену. Играй во что хочешь, но меня в это не втягивай! Я приехала сюда, чтобы отдохнуть!

– Я тебе отдыхать мешаю?

– Да!

– Послушай… почему тебе так трудно предположить, что ты мне понравилась?

– Потому что ты меня даже не знаешь, – напомнила Аманда. – Перекинулся парой слов на одном только мероприятии и думаешь, что уже изучил. Тебе либо неинтересно, либо ты слишком поверхностно судишь.

– Так я ведь за тем и приехал, чтобы тебя лучше узнать! Красавица, ты меня в угол загоняешь своими аргументами!

– Вот в углу и сиди! Я не хочу знакомиться с тобой поближе и не верю, что это может перерасти во что-то серьезное!

– Но почему?! – недоумевал Сальери. – Ты ведь такая красивая, успешная, уверен, что вниманием мужчин ты не обделена! Почему ты себя так ведешь?

Аманде это надоело. Резким движением она сорвала с правой руки перчатку, демонстрируя металлический протез.

Вопреки мнению большинства ее знакомых, брат отсек ей руку не полностью. Он раздробил мизинец, безымянный палец и фалангу среднего, да еще часть ладони прихватил. В больнице девушке ампутировали только часть кисти, сохранив все, что могли.

Теперь у нее остались два здоровых пальца, а недостающие три и часть ладони заменяла металлическая копия, способная выполнять лишь простейшие движения. Выглядело это настолько жутко, что, несмотря на все прошедшие годы, Аманда не могла спокойно смотреть на собственную руку. До сих пор было больно признавать, что это уродство – навсегда, другого тела ей никто не даст, и с этим ей нужно жить… Поэтому она почти никогда, даже на ночь, не снимала перчатки. А уж другим людям показывала свою руку лишь в исключительных случаях.

Но сейчас как раз и был такой случай. Она вытянула вперед ладонь, чтобы Сальери мог получше рассмотреть повреждения.

– Вот поэтому! Смотри, какая у меня хорошая мотивация не доверять ни тебе, ни таким, как ты!

– Аманда…

– Что? Я знаю, о чем говорю! И даже не начинай эту песню про «не греби под одну гребенку» и «я не такой, как все». Согласна, в чем-то вы различаетесь, но во многом и одинаковые! Ты не из тех, кто может понять и принять это. Не из тех, кто искренне интересуется чужой душой и чужой болью. Тебе нужно именно то, что я сказала – поиграть. Развлечься острыми ощущениями! Так вот вали и развлекайся подальше от меня!

– Дай мне хоть слово сказать…

Он выглядел искренне растерянным. Но Аманда не позволила себе обмануться; она была целиком и полностью убеждена, что ей это не нужно. Сальери сделает ее еще более несчастной, только и всего. А пока она одна, она спокойна!

– Не нужны мне твои слова! Мне хорошо одной. Я хочу, чтобы именно так все в моей жизни и осталось.

– Ты не боишься, что упускаешь что-то важное?

Как и следовало ожидать, он уже начал спорить. Это лишь подтверждало теорию Аманды о том, что она видит его насквозь. Он такой же, как и другие… не опасный, как тот сатанист, что хотел использовать ее, а просто бессердечный…

– Нет. Я для себя уже давно решила, что важно, а что – нет!

Ее решимость Сальери не впечатлила. Он готов был стоять на своем и спорить с ней и дальше, несмотря на то, что Аманду это только злило.

Однако нарастающий конфликт так и не разразился. Потому что откуда-то издалека послышался голос Вики:

– Аманда! Сандро! Скорее сюда!

Чувствовалось, что она зовет их не ягоды собирать. Вика явно была шокирована, если не сказать напугана. Аманда мгновенно поняла, что произошло. А вот Сальери все равно понадобилось задать очевидный вопрос:

– Что случилось?

Ответ был именно таким, как ожидала Аманда…

– Мы нашли ее!

* * *

Вике было сложно представить, в каком качестве ее рассматривает Хан. Это вообще был странный пес, лишенный свойственной собакам жизнерадостности. Хотя… чего-то подобного и стоило ожидать от животного, у которого на глазах убили предыдущего хозяина. Получив заряд дроби в лицо, она бы тоже не спешила доверять людям!

Ясно было только то, что Еву он любил безмерно. А ее окружение просто принимал как данность: эти странные существа живут с его обожаемой хозяйкой, значит, их можно и защитить.

Но в целом это был сильный пес, которого нельзя было не воспринимать всерьез.

– Дай угадаю… ты ведь ввязалась во всю эту историю с поиском не потому, что тебе просто хотелось по лесу погулять? – осведомилась Вика.

– Я никогда и не говорила, что это так. Хан здесь не при чем. Он просто со мной. Эта история интересна мне.

– Я думала, все твое внимание будет сосредоточено на базе этой заброшенной!

– Там не так уж интересно. Это место покинули добровольно. Когда они сами уходят, ничего не оставляют. Если только что упустили. Я собиралась изучить все там. Но Эрик внимателен. Если что-то подозрительное будет, он не пропустит. Я еще осмотрю там все. Пока мне интереснее это.

Вика уже и не спрашивала, почему ее спутница называет отца по имени. В этом как раз было что-то удивительно логичное, как и в том, что Ева отправилась на поиски. Это в ее духе: исчезновения, похищения…

– Ты думаешь, мы найдем эту девушку живой?

– Нет, – без колебаний ответила Ева. – Мы либо найдем ее мертвой, либо не найдем вообще. Много времени прошло. Живой ее никто не оставит.

– Разве тебе ее не жалко?

– Почему мне должно быть ее жалко?

– Вы ведь почти ровесницы, – заметила Вика. – Тебе семнадцать, ей – шестнадцать… Разве ты не представляла себя на ее месте?

– Нет. Я не считаю возраст подходящей чертой для определения персональной схожести. Это не приобретенная черта. Он не зависит от того, кто есть я. Или кто есть она. В остальном мы не похожи. Она совершила поступок, который я бы совершить не смогла. Добровольно села в машину к тому, кто ее убил.

– Еще не доказано, что она мертва! – возмутилась Вика. – Не хорони человека, которого мы пока не нашли!

– Как тебе будет угодно. Цепляйся за свой оптимизм.

– Да и вообще, не осуждай ее так однозначно! Мы ведь не знаем, добровольно она села к нему в машину или нет! Может, ее силой затолкали, на шоссе и такое случается!

– Добровольно, – уверенно повторила Ева. – Зачем нападать на кого-то, если найдутся те, кто сделает все сам? Автостопщицы – особая порода, лишенная либо страха, либо воображения, либо того и другого. Риск кажется им проявлением взрослости, независимости или сексуальности. Часто – всего вместе. Но при этом именно автостопщицы часто становились первыми жертвами самых известных маньяков истории. Они были той чертой, которую нужно переступить, чтобы стать зверем. Они были слишком привлекательной добычей. Молодые, решительные, попавшие в ситуацию, когда никто не знает где они. Значит, меньше подозрений. Как дорогая вещь, оставленная без присмотра. Тот, кому никогда не хотелось красть, не тронет ее. Тот, кому хотелось украсть уже давно, наконец решится. Автостопщицы тем самым опасны не только для себя. Они открывают клетку, и из клетки выходит чудовище. Оно уже охотится на всех подряд. А тело автостопщицы никогда не находят.

– Прекрати, а? – поежилась Вика. Несмотря на то, что солнце щедро залило землю лучами, ей было почти холодно. Воображение слишком живо рисовало все то, о чем говорила Ева. – Глубоко ты все-таки копнула! С каких пор ты вдруг начала так живо интересоваться автостопщицами?

– Ни с каких. Я интересуюсь маньяками.

– Что, своя порода?

Подразумевалось это как шутка, не иначе. Несмотря на все странности племянницы Марка, настоящей психопаткой Вика ее не считала.

Но когда Ева повернулась к ней, в светло-голубых глазах не было и тени веселья:

– Да. Это моя порода.

С ней в такие моменты говорить – только настроение себе портить! Вика решила больше не озадачиваться и просто наслаждаться природой. Постепенно хорошее настроение возвращалось. Где-то в ветвях пели птицы, легкий ветер шелестом прокатывался по ветвям, пахло свежей сочной травой и почему-то медом…

А потом залаял пес. И его лай, сухой, громкий и настороженный разом разрушил всю летнюю идиллию.

– Есть, – констатировала Ева.

– Что… что именно?

Вика заставила себя спросить ее, хотя ответ получить не хотелось совсем.

– Мы не зря пришли в этот лес. Идем смотреть.

За полосой кустов скрывалась широкая поляна, с другой стороны которой начиналась дорога – не асфальтированная, конечно, а продавленная колесами в земле. Всего лишь показатель того, что обычно это местечко привлекало отдыхающих. Не напрасно: земля здесь была ровная, как раз для палаток, высокое дерево в самом центре поляны защищало и от жара, и от дождя, имелись следы старых костров, обложенные камнями.

Но сейчас внимание привлекало не это. Взгляд невольно останавливался на теле молодой девушки, привязанной к дереву.

Ее разместили так, будто она обнимала ствол, а ее руки и ноги были связаны на другой стороне. Обнаженная спина, покрытая рубцами, была повернута как раз в ту сторону, откуда вышли Вика и Ева. Голова девушки была бессильно откинута набок.

Лицо отсюда было не разглядеть. Но комплекция девушки, ее цвет волос, да еще и интуиция подсказывали Вике, что они нашли ту, кого искали…

– Зови других, – велела Ева.

– Нужно проверить, жива ли она!

– Я займусь этим. Лучше мне, потому что она, скорее всего, мертва, а ты боишься трупов.

– А если тот, кто это сделал…

– Его здесь нет. Хан бы не так реагировал. Зови других. Поиски закончены.

Действительно, овчарка не выказывала никаких признаков тревоги. Пес сидел возле дерева и, казалось, с сожалением смотрел на жертву.

Вика не могла сказать, что она боялась трупов. Она боялась того факта, что кто-то безжалостно расправился с молоденькой девушкой – а они первыми обнаружили это. Поэтому она, к некоторому своему стыду, уступила Еве право осмотра.

Аманда и Сальери откликнулись быстро. Они находились не так уж далеко в стороне, разве что чуть отстали. Но буквально через пять минут они уже были на поляне. Аманда тихо вскрикнула и прикрыла лицо ладонью. Сальери выругался по-итальянски и стал между девушками и деревом.

– В этой показухе нет смысла, – проинформировала Ева. – Смерть не заразна. Она мертва. Уже несколько часов как мертва.

– Часов? – уточнила Вика. – Не дней? Она ведь пропала давно!

– Да. Часов. Ее убили меньше суток назад. Вызывайте других. Это явное убийство. Нужно оформлять.

Организаторы поисков оставили каждой из маленьких групп свои телефоны. Звонить матери Маруси в такой ситуации не представлялось возможным – она это видеть точно не должна! Поэтому Сальери набрал номер ее подруги.

Пока он разговаривал по телефону, Вика и Аманда направились к дереву, где по-прежнему стояла Ева.

Вика сама не знала, зачем это делает. Заниматься расследованием она точно не собиралась, для этого полиция есть! Но в то же время отсюда не так уж далеко до их строительной площадки. Поэтому полезно понять, что именно произошло с Марусей.

Даже с первого взгляда было видно, что юной автостопщице пришлось нелегко. Следы крови указывали, что она была еще жива, когда ее избивали. Да и без изнасилования не обошлось… Нет, матери ни в коем случае это видеть нельзя. Вся трава кровью заляпана… какой садист это сделал – не хотелось даже представлять.

– Показуха, – прокомментировала Ева.

– Чего?…

– Все это убийство – показуха. Игра на публику. Попытка пустить следствие по ложному следу.

Ева смотрела на все это несколько иначе, чем они. Она не сочувствовала матери, у нее не болело сердце за погибшую девчонку. Ясные голубые глаза работали лучше сканеров, они анализировали действительность без эмоций… а потому и замечали больше. Вика давно усвоила, знала, что ее суждению можно доверять. Она хотела спросить, что подтолкнуло Еву к таким выводам, но вмешался Сальери:

– Они близко, уже едут. Похоже, они знают это место.

– Если с поисковой группой есть кто-то из местных, то должны знать, – кивнула Аманда. – Смотрите, в каком состоянии дорога! Ею часто пользуются.

– Да и до проезжей части недалеко, – добавила Вика.

Если так подойти к делу, тело Маруси действительно оставили на виду. Практически швырнули им под ноги – вот она, забирайте! Но кто мог сделать это так нагло?

На рассуждения не оставалось времени: организаторы поисков добрались до нужного места быстро, следом приехала полиция. Родителей девочки пока не позвали, и это было даже к лучшему.

Им пришлось остаться. Они, нашедшие тело, почему-то считались важными свидетелями. А что они могли рассказать? Они увидели то же, что и все остальные. Никаких следов нападавших здесь не было!

Тем не менее полицейские не хотели их отпускать, пока не вмешался Эрик. Он, судя по всему, уже успел обзавестись нужными связями среди местных властей. Водилась за ним такая черта – мгновенно находить контакт с людьми.

Но даже при его помощи добраться до стройки удалось только к вечеру. К этому моменту у Вики уже не было сил ни на то, чтобы расспрашивать Еву, ни на споры с Сальери, которому позволили остаться. Хотелось только спать.

А уже утром можно было бы вернуться к тому, что произошло всего в паре километров от их временного дома…

* * *

– Я не знаю, так ли должен вести себя отец, – признался Эрик. – Если честно, с тех пор, как мне сказали, что мой сын умер, я не готовился к этой роли. Да и не думаю, что подготовка мне бы помогла… Я ведь не знал, что у меня есть ты!

Он действительно не рисковал сказать, правильно поступил или нет. Уже когда Ева попросила его лично присутствовать на вскрытии тела найденной девочки, он заподозрил неладное. Его дочь никогда ничего не просит просто так! Просить – вообще не совсем естественное для нее действие. Раз уж она снизошла до такого, результат ей действительно важен.

Но вот зачем? Явно же не из садистского интереса к самому вскрытию! Ева хоть и со странностями, а не с такими. Как тогда это понимать?

И нужно ли было идти ей навстречу? Правильнее было бы пресечь ее интерес к этому убийству на корню, так бы посоветовали врачи. Однако сказать легко, сделать – не очень. Если ее это задело, она будет продолжать расследование, просто перестанет ставить его в известность. Эрик не хотел вот так легко потерять с ней контакт.

– Чего молчишь? – после некоторой паузы поинтересовалась Ева. – Ждешь от меня ответа?

– Да, вообще-то!

Они были одни – редкий момент. Пока они находились в городе, такого почти не бывало, ведь жила она по-прежнему с дядей. Да и здесь времени на общение оставалось не слишком много. То Эрик был занят на стройке, то Вика к ним присоединялась.

Но сегодня было по-другому. Вика и Аманда отправились в ближайшую деревню – разыскивать тех, кто готов за щедрое вознаграждение поделиться настоящими сельскими продуктами. Эта идея не оставляла барышень в покое, поэтому логично было ожидать, что они не угомонятся. Сальери порывался сопровождать их, но ответили ему решительным «нет». Немного повозмущавшись по поводу пороков всего женского рода, итальянец все-таки отправился валяться на солнце.

Так и получилось, что поздний завтрак с Эриком разделила только Ева. Разумеется, она пришла не просто так. Ее интуиция работала безошибочно: девушка уже знала, что он выполнил ее просьбу.

На самом деле, это было не слишком сложно. Случай был печальный, но, увы, не единичный – тела убитых девушек у шоссе находили периодически. Правда, в основном эта участь постигала не слишком удачливых проституток, а тут девчушка домашняя пострадала, из нормальной семьи. Но суть та же – эта Маруся очень неосторожно подставила сама себя, решив путешествовать автостопом. Она просто села не в ту машину…

Так что Эрику не мешали. Они просто удивлялись, зачем американцу это нужно… а он и сам не знал.

– Зря ждешь, – покачала головой Ева. – То, чего ты добиваешься, – субъективная оценка. А у меня даже для нее знаний не хватает. Откуда мне знать, что значит быть хорошим отцом? Нормальным отцом? Вообще нормальным кем-то? Этот вопрос не по адресу. Но я знаю, что твое содействие мне нужно.

– Зачем? Очевидно же, что эту девочку изнасиловали и убили! Попала на маньяка, не повезло…

– Это очень поверхностный вывод. То, о чем думает Вика и все остальные. То, о чем будет думать здешняя полиция. Их эксперт. У тебя есть знания, которых здесь нет. Мне не позволили бы присутствовать на вскрытии, поэтому я хочу получить ответы от тебя. Я доверяю твоему профессионализму.

– Лестно, конечно, не скрою. Но я все равно не представляю, для чего тебе это может быть интересно?

– Надо. Скажи мне, от чего она умерла?

– Механическая асфиксия. Проще говоря, ее задушили, – пояснил Эрик.

– Да, я видела следы на шее. Но избиение происходило до того, как она умерла?

– Да. Равно как и изнасилование… Уж не знаю, на какого урода она нарвалась, но он ей такие травмы оставил, что ей в любом случае было бы тяжело выжить… А он решил наверняка – убивать так убивать. Судя по состоянию тела, все это происходило ночью.

– Ну конечно, – кивнула девушка. – Это оживленное место, популярное. Днем там в любой момент мог кто-то появиться. И появился. Ночь – другое дело. Жилья рядом нет, дорога достаточно далеко, просто так никто не остановится. А на ходу ничего и не услышишь. Она могла кричать сколько угодно. При этом он мог не сомневаться, что помешать ему никто не сможет, а ее тело наверняка найдут в течение суток.

– Тогда к прочим его «достоинствам» можно приписать и нарциссизм, – поморщился Эрик. – Убил малолетку и радуется! Псих чертов…

– Нет, – холодные глаза дочери смотрели на него спокойно, без малейших эмоций. – Он не псих. Я псих. Тот, кто это сделал, не является носителем психических отклонений.

– Носителем… ну у тебя и определения! Как будто это вирус какой-то!

– Скорее, демон. Как одержимость. Но мы не о том говорим. Тот, кто это сделал, – убийца. Но не маньяк.

– Почему ты так уверена в этом?

Эрик не насмехался над ней, он действительно хотел знать. Ева уже неоднократно демонстрировала, что обладает просто потрясающим чутьем, когда речь заходит о преступниках. Она понимала их мотивы, планы и даже тайные действия. Она могла обыграть их за счет того, что предвидела все на несколько шагов вперед – как опытный гроссмейстер обыгрывает новичков.

С одной стороны, это восхищало Эрика – в первую очередь как человека, который и сам был не чужд стратегии. С другой – пугало. Такое знание было ненормальным для семнадцатилетней девушки, пугающим и нездоровым. Однако повлиять на это он не мог… да и никто не мог. У Эрика, по сути, оставался нехитрый выбор: либо принять свою дочь такой, какая она есть, либо сторониться, как это делали другие.

– Я смогла только поверхностно осмотреть тело, – отозвалась девушка. – Пока его не забрала полиция. Но те травмы, что я видела, были нанесены этой ночью. Я не заметила на ее теле более ранних повреждений. Никаких заживающих синяков и ссадин. Я хочу узнать, какова ситуация с сексуальным насилием.

Поначалу Эрик даже не акцентировал на этом внимания, не выделил как что-то особенное. Но теперь… Он вдруг понял, насколько она права.

– С изнасилованием ситуация не совсем такая, но похожая! Ее мать утверждает, что Маруся в половой контакт до похищения не вступала. Но первое изнасилование было совершено явно не этой ночью, а примерно во время похищения. Причем оно не было травматичным.

– Это значит, что она была с тем мужчиной добровольно?

– Не обязательно, – покачал головой Эрик. – Это физиологический момент. Особенность организма, можно сказать: при сознательном нежелании женщины заниматься сексом тело все равно подстраивается под ситуацию. Для многих женщин это становится огромной психологической травмой вне факта изнасилования: нарушается гармония ума и тела. Но этот момент оставим как философский. Наверняка я могу сказать только одно: первые недели насильник был с ней осторожен. Все травмы были нанесены за одну ночь.

– Вот именно. Все. Избиение, жесткое изнасилование. И тело оставили на виду. Тот, кто это сделал, не подходит под традиционное описание маньяков.

– Сложно представить, что нормальный человек мог сделать такое с подростком…

– Если есть цель, будут и средства. Значит, цель была. Думаю, во всем виновата ее мать.

В этот момент Эрик как раз решил сделать глоток чая, надеясь, что горячий напиток поможет успокоиться. Однако слова дочери заставили его поперхнуться и закашляться. Он лично видел мать этой девочки, видел ее искреннее отчаяние… Бывает так, что убийцы сами организовывают поиски жертв и громче всех кричат, чтобы им вернули их «родных кровиночек». Но здесь явно не тот случай!

– Ева, я тебе гарантирую, что она к этому ни с какой стороны не причастна!

– Ты меня не понял. Я не говорю, что она убила свою дочь. Или что она содействовала похищению Маруси. Она простая. Делает так, как чувствует. Испугалась, стала искать. Полностью вложила душу в это дело. Но простота и любовь – не всегда хорошо. Сам знаешь, куда выложена дорога благими намерениями.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Это пока мое предположение, но шансы оказаться реальностью у него высоки. Первые недели Марусе не вредили физически. Насиловали – да. Но тот, кто делал это, не бил ее и был осторожен. Возможно, она действительно неосознанно реагировала на его действия, облегчая ему задачу. Он не хотел убивать. Но вот начались поиски. Листовки, плакаты, биллборды, по телевидению объявление. Он запаниковал. Нельзя вечно прятать живую жертву. Мертвую можно спрятать. Но он выбрал другой путь – показательно отдать ее. И вот мы имеем тело, которое ты видел.

Мужчина даже не знал, как ответить ей. В принципе, она может быть права – и шансы на ее правоту действительно высоки. Вот только… мать Маруси никогда не должна узнать о том, что, возможно, отобрала у дочери единственный шанс на выживание! Она действовала так, как действовал бы любой любящий родитель! Сейчас ей и так тяжело, но если откроется правда…

– Но зачем он избил ее?

– Ложный след, – ответила Ева. – Тандем «похищение автостопщицы – маньяк» успел укрепиться в нашем подсознании. Мы видели его в фильмах, читали об этом в новостях. Это простая схема, которой можно верить. Она известна всем обывателям, в том числе и тому, кто похитил ее, Марусю эту. Но не любой, кто убивает ради секса, – маньяк. И вообще, не любой, кто убивает, – маньяк. Нужно обладать рядом настоящих отклонений, чтобы быть маньяком. Это как мысли в твоей голове, кровь в твоих венах… ты не можешь от этого избавиться, потому что оно – часть тебя. Можешь только обуздать, контролировать, а избавиться – нет. Поверь мне, я знаю. При этом действия, которые совершают маньяки, не уникальны. Они повторимы любым, у кого хватит на это физических сил. Просто делаются при другой мотивации. Если бы Марусю похитили ради жесткого секса с насилием, этим бы похититель занимался все дни. Столько, сколько бы она протянула. Если бы ему доставляло наслаждение убивать во время секса, он бы это сделал сразу, а не прятал ее где-то. Такие предпочтения не меняются. Нельзя любить и то, и другое. Это слишком разные понятия. Что бы там ни писали в книжках. Тот, кто убил Марусю, хотел выдать себя за маньяка. Он сделал то, что, по его мнению, сделал бы маньяк. Он устроил показательное шоу и не прогадал. Ему поверили.

Она рассказывала все так четко, спокойно и уверенно, что Эрик невольно заслушался. Он перестал даже думать о том, что это его дочь и что ее знания пугают. Он будто бы говорил с экспертом, знатоком своего дела, и это завораживало.

Он мог бы бояться ее, если бы позволил себе оценить ситуацию объективно. Но Эрик никогда не позволял.

– И что теперь? Нужно как-то предупредить полицию, потому что ищут они не того!

– Они ищут не того. Но, судя по тому, как он все организовал, и найти его будет непросто. Он бы не позволил поймать себя только из-за одного тела. По правде говоря, его главная опасность как раз в том, что он отдал нам это тело.

– Почему? – удивился Эрик. – Разве это не было попыткой защитить себя? Ответом на поиски?

– Ответом на поиски – да. Попыткой защитить себя – нет. Если бы он испугался обнаружения, он бы закопал ее в лесу. Скорее всего, тело бы никогда не нашли. А если бы и нашли, то это ничего бы не изменило. Он умный, скрыл бы следы. Но он пошел на дополнительные усилия – бросил труп вам в лицо. В этом был даже риск. И все равно он принял такое решение. Зачем?

– Не знаю, – отозвался мужчина. – И зачем же?

Всегда был шанс, что она не ответит. Водилась за Евой такая дурная привычка: как только ей надоедал разговор, она замолкала. При этом на собеседника ей было плевать, она могла оборвать беседу посреди предложения.

Но сегодня девушка явно пребывала в добром расположении духа, потому что пояснять она все же продолжила:

– Ему необходимо было прервать поиски прямо сейчас. Единственный способ сделать это – отдать то, что все ищут. Марусю. Живую нельзя, потому что она расскажет. Надо мертвую. Убитую так, чтобы полиция сказала: «Этого и стоило ожидать». Так, чтобы ее родители от горя ни о чем не думали. Чтобы все было очевидно. Сейчас никто не верит, что маньяка удастся поймать – мало ли куда он поехал! Только это был не маньяк. И это был не человек, который защищает себя.

– Верно, ты сказала, что человек, защищающий себя, закопал бы тело… и я с тобой согласен. Но что он тогда защищал?

– То, что могли обнаружить во время поисков Маруси. Потому что поиски не прекращались, а только разрастались. Они могли подойти к тому, что убийца хотел защитить. И это что-то было ему дороже, чем одна пойманная девушка.

– Тебе ведь интересно, да? – Эрик бросил в сторону дочери тяжелый взгляд. – Тебе интересно, что он хотел спрятать, и ты будешь это искать.

Ева никогда не врала, он знал об этом. Не изменила себе и в этот раз:

– Да. Я буду искать. И может быть, даже найду.

Глава 5

– Мы наконец переходим в стадию сельской русской романтики, – улыбнулась Аманда.

– А разве не ты кричала, что не будешь мыслить стереотипами? – удивилась Вика.

– Я. Но как мне придерживаться своего решения, если тут стереотипы на каждом шагу? Даже те, о которых я не знала… ну, или не думала раньше.

– Это какие же?

– Плохие дороги!

Здесь возразить было нечего. Дорога, по которой они добирались от шоссе до деревни, удобством не баловала. По сути, это была полоса утрамбованной земли, которая в более влажную погоду наверняка превращалась в весьма колоритное болото. Любопытнее всего был тот факт, что местами виднелись остатки асфальта. Стратегической роли они больше не играли, но само их нахождение здесь несколько забавляло.

Эрик уже успел узнать обо всем этом. Ситуацией с дорогами вне стройки он планировал заняться позже. Пока же он выделил девушкам небольшой джип, который без особого труда преодолевал ухабы и рытвины.

На этот раз Вика решилась сесть за руль самостоятельно – даже при том, что ее очевидная паника вызывала хохот у Аманды. Но когда-то же практиковаться надо! Здесь для этого лучшие условия, потому что шансы на проверку мизерные.

Дорожный стереотип уступил место стереотипу деревенскому. Конечно, в этих местах хватало вполне нормальных поселков – современных, с жильцами разного возраста. Но ближайшая деревня модернизацию явно не прошла. Большая часть домов здесь была полувековой постройки, все темные и деревянные, часто – с прогнутыми крышами и обвалившимися заборами. Стыдливо притаившиеся во дворах кабинки туалетов показывали, что и с канализацией в этих краях туго.

– Эрик собирается заниматься гуманитарной помощью? – поинтересовалась Аманда, глядя на забитые досками окна.

– А ты думаешь, здесь какую-то помощь так сильно ждут? Если у людей нет гаджетов или по три машины на семью, это не значит, что они несчастны. Тут живут в основном старики, которые привыкли к такому укладу.

– Думаю, от горячей воды в доме они не откажутся!

– Не зарекайся. Некоторые из принципа не будут принимать помощь от иностранцев. Кстати, об иностранцах… тебя там Сальери не сильно достает?

Вика перевела на него разговор не только потому, что ей было любопытно. Отчасти девушке еще и не хотелось выслушивать снобистские речи о том, как здесь все плохо. Аманда не стала настаивать и тему сменила.

– Сильно?.. Нет, не сильно, но все же достает. Только подумаю, что он успокоился, а он снова где-нибудь рядом появляется и преданно в глаза глядит.

– Это еще не самый раздражающий из его приемов!

– Догадываюсь – не первый ловелас в моей жизни! Я таких обычно легко игнорирую, но ведь сюда я приехала, чтобы расслабляться!

– Если хочешь, можем его вообще отправить в отель, а это в паре километров от стройки!

– В отель… – задумалась Аманда. – Пожалуй, неплохо, но все же не надо. Без конфликта он не уйдет…

– Конфликт – это сильно сказано! Пошумит чуток, как закипевший чайник, и остынет, большое дело!

– Я даже чайника не хочу. Потому что тогда я буду чувствовать себя виноватой! Я потерплю, а потом он и сам устанет.

– Я бы не была в этом так уверена, но дело твое, выбор тоже твой…

Здесь Аманда явно недооценивала некоторых конкретно взятых итальянцев, для которых признать отказ женщины все равно что родину предать. Ну да ладно, пускай играют, главное, что Сальери безвреден!

Тем более что сейчас его рядом нет, и можно сосредоточиться на основной цели их визита. А именно – поиске тех, кто готов поделиться домашними продуктами. Эта идея манила и Вику, и Аманду. Эрик отнесся к их затее с нескрываемым скептицизмом: он был уверен, что местные не то что торговать не захотят, сами ничего не делают!

Уже тогда Вика отказалась в это верить – и была права. Потому что, несмотря на состояние домов, многие дворики были ухоженными, виднелись четко обозначенные грядки. По улице расхаживали курицы разной степени чистоты, в грязи виднелись отпечатки коровьих и козьих копыт. Конечно, занимались этим не все – часть дворов и правда напоминала свалку. Тем не менее Вика была рада обнаружить, что Эрик ошибся.

Да и Аманде, несмотря на всю критику, здесь нравилось. Это было видно по ее взгляду – как у ребенка, впервые попавшего в парк аттракционов.

– Хорошо, а как тут такими вопросами занимаются? – осведомилась она. – Здесь есть какой-то рынок?

– Может, тебе еще и супермаркет построить? Нет, просто ходим и интересуемся у деревенских. Была бы ферма, можно было бы и на ферму заехать, но в этой деревне ее явно нет.

– Так давай в другой деревне поищем!

– Нет, некрасиво будет – мы же пообещали!

Причем на обещании Эрик очень настаивал… Ему важно было знать, куда они поедут и когда вернутся. Да оно и понятно после того, как они труп в лесу обнаружили! Эрик не считал это поводом для паники, но и об осторожности не забывал. Они с Викой договорились, что девушки съездят в ближайшую деревню и сразу же вернутся.

Это могло означать и то, что за одну поездку они желанного результата не добьются. Ну и что? Продуктов на стройке хватает, это ведь не необходимость, а своего рода баловство с их стороны!

Однако удача решила улыбнуться им и в этой поездке. Вика издалека приметила особенно аккуратный дворик и тот факт, что дом там был в отличном состоянии, с недавно перестеленной крышей и стеклопакетами на окнах. Когда девушки подошли к калитке, из дверей как раз вышла женщина лет шестидесяти пяти – крепкая, энергичная и на деревенскую старуху ну никак не похожая.

– Вот и кончились стереотипы? – вполголоса полюбопытствовала Вика.

– Это да… Больше на какую-то немецкую фермершу похожа, чем на русскую «бабушка».

– Эм, я тебя стукну!

– Давай лучше без насилия…

Женщина заметила их раньше, чем они успели позвать ее. Удивилась, это да, но без настороженности. В ее взгляде отразился интерес, ведь две девушки уже направлялись к ее калитке, а значит, и к ней! Да еще и говорили между собой по-английски, такое не каждый день тут увидишь… Она подошла к забору, чтобы встретить их.

– Добрый день. Я могу вам чем-то помочь?

– Здравствуйте… Меня зовут Вика, это – Аманда. Мы с той стройки, что идет неподалеку отсюда, может, вы слышали?

– А кто о ней не слышал! В наших местах она воспринимается чуть ли не как событие века! Еще бы, тут ведь уже лет двадцать ничего крупнее магазинчика не строили! Я, правда, не помню, что это будет…

– Это будет больница. Частная клиника. Но это когда построят, пока работы только начались… Мы там временно живем, помогаем. А к вам приехали, наверно, со странной просьбой…

– Любопытно, с какой?

– Мы ищем возможность покупать у кого-нибудь продукты…

– Тоже мне, странную просьбу нашли! – отмахнулась женщина. – Вот если бы вы меня пригласили на эту стройку работать, да, было бы странно! А продукты – большое дело! Сюда довольно часто машины городские с шоссе съезжают. Иногда – намеренно ко мне: сын мой торгует на рынке, посылает их сюда, потому что хозяйство я большое держу. Для вас что-то собрать – легко! Знаете что… не дело это – через забор говорить! Заходите, посидите у меня немного. Меня Вероника Сергеевна зовут, раз уж сразу не представилась!

Девушки от приглашения отказываться не стали, проследовали за хозяйкой в дом, несмотря на отчаянный лай цепного пса. К этому моменту Вика уже решила, что их собеседница – одна из тех горожан, что после пенсии переезжают в деревню, заниматься фермерским делом. На это указывала и великолепная организация ее небольшого «бизнеса», и состояние дома, и грамотная речь.

Но в своих выводах Вика ошиблась.

Вероника Сергеевна родилась в этой деревне и прожила здесь всю жизнь, за исключением тех лет, что училась в городском университете. Она стала учительницей в сельской школе, преподавала русский язык и литературу, причем еще и после пенсии. Потом школу расформировали, поскольку детей стало мало, и ученикам пришлось перебраться в гимназию, расположенную в поселке. А Вероника Сергеевна перебираться отказалась, потому что ей ездить так далеко было скучно. Она сосредоточилась на фермерском деле: отремонтировала дом и сараи, завела побольше животных. Как это превратилось в бизнес – она и сама не поняла. Но пока ей нравилось.

Вика и не надеялась найти настолько идеальное воплощение своего стремления к деревенским продуктам. Ха, получается, что Эрик знает о местных жителях гораздо меньше, чем ему кажется!

К приезду неожиданных покупательниц Вероника Сергеевна не готовилась, но собрать им целую корзину продуктов сумела с ходу. Причем в буквальном смысле корзину – большую, деревянную.

– Зять мой сам плетет, – пояснила она. – Золотые руки у парня. Так как оно там на вашей стройке, спокойно все?

– Да, – кивнула Вика. – А что, должно быть иначе?

– Не знаю… Если честно, ничего хорошего про это место я и не слышала.

– Про стройку?

– Про тот лес, в котором она ведется, – ответила женщина. – Знаю, каждое село своими байками похвастаться может. Я к таким рассказам никогда серьезно не относилась. Но этот лес, похоже, никому не нравится. Вообще.

– Что, лешего там видели? – Вика попыталась свести все к шутке.

– Да если бы! Леший, Баба-Яга, Кикимора… какая там еще нечисть в сказках? В общем, вся эта мифическая фауна то тут, то там упоминается. В этом нет ничего особенного, примечательного и даже культурно ценного. Но про этот лес временами такое говорили, что мне не по себе становилось. А знаете почему?

– Почему? – эхом повторила девушка.

– Я своих соседей знаю. Не только из этой деревни, но и из других. Суеверными они могут быть сколько угодно, но при этом они не сказочники. Мало у кого хватило бы воображения и, что уж греха таить, словарного запаса на полноценную историю со всеми деталями. А они иногда такие подробности описывают, что хочешь не хочешь поверить можно. Я с детства баек не боялась. Говорили мне, что в пруду русалки – неважно, купалась безо всякого страха. Пугали чудовищем на дальнем болоте – без разницы, все равно пойду, если надо будет. Но тут уж и я слабину дала. Раньше в этот лес не ходила, потому что мне не надо было, а теперь бы и вовсе не пошла. Я рада была, когда про стройку эту узнала. Потому что мне перед самой собой стыдно было за такой страх, а поделать ничего не могла. Но если там больница будет, то совсем другое дело!

– А примеры этих баек вспомнить не можете?

Вика и сама не была уверена, что хочет знать. Если бы ей все то же самое сказала какая-нибудь вековая бабулька, с трудом отличающая день от ночи, она бы озадачиваться не стала. Но Вероника Сергеевна – другое дело. Она ведь явно адекватна и способна здраво оценивать ситуацию!

Поэтому, с одной стороны, всякие страшилки про лес знать не хотелось, с другой, – было безумно интересно. Немного посомневавшись, Вика сдалась любопытству.

– На память я, слава богу, не жалуюсь, – отозвалась Вероника Сергеевна. – Просто обычно не люблю такое повторять, я себя почему-то сразу старше чувствовать начинаю. Но я бы на вашем месте тоже узнать хотела! Что там говорили… У нас тут по деревне слух ходит, что там заблудшие души бродят. Все в белых саванах, кожа – в крови, глаза мутные… Не живые люди, а мертвецы, но еще стонут – и так жутко! В других деревнях их тоже видели, а еще – чертей, которые их ловят.

– Каких еще чертей?

– Ну, я в этом деле не эксперт… Вроде как черные тени, которые на этих, мертвецов стонущих, накидываются и утаскивают их куда-то. Эх, поверить не могу, что такое без иронии говорю! Реальные случаи там тоже были… странные. Бывало, что находили рядом, на тропинках у леса, людей мертвых. Просто так! Вот шел человек, шел – и умер, хотя до этого отлично себя чувствовал.

– И что, никого это не насторожило?

– А кого это насторожит? Умирали ведь в основном старики. В таких случаях у медиков ответ простой – возраст, с сердцем плохо стало, нечего было по жаре таскаться. Или по холоду. Там ведь в любую погоду умирали! Но таких случаев было не слишком много. А вообще, полицейские туда не любят соваться. Может, тоже в байки верят или еще что… не знаю.

Насчет веры стражей правопорядка в деревенские сказки Вика сильно сомневалась. Уж полиция-то не могла не знать, что там находится! Они дорогу как минимум видеть должны были, машины проезжающие… Значит, их либо обманули, либо подкупили, либо запугали. Все возможно, когда речь об этой организации идет!

– Обычно, когда сказки складывают, придумывают какое-нибудь объяснение тому, что происходит, – заметила Вика. – Даже если фантастическое.

– Я ведь говорю, здесь уже чертей приплели. И призраков. И лешего, куда ж без него! Но вот об этом я как раз ничего не узнавала, еще не хватало!

Все это время беседа шла на русском. Аманда поначалу скучала и оглядывалась по сторонам. Потом она заметила, что разговор вдруг стал более оживленным, ее спутница начала хмуриться. Это явно заинтриговало британку, она осторожно толкнула Вику в бок:

– Эй, что происходит?

Но Вика лишь раздраженно поморщилась:

– Подожди, потом все сразу переведу! Вероника Сергеевна, может, подскажете, а с кем можно поговорить по поводу этих баек?

– Да практически с любым из моих соседей! Хотя они, держу пари, будут вам одно и то же повторять… Так, посмотрим, кто вам ответит трезво и адекватно… Хм, за адекватность не ручаюсь, но можете обратиться к одной бабульке – она точно не пьет и вроде как все эти байки собирает. По крайней мере, знает, а уж как она к ним относится лично, я не в курсе. Она живет не совсем здесь, а чуть дальше, на хуторе… Если у вас карта есть, я вам могу нарисовать, как доехать.

– Одна бабулька – и на хуторе? – поразилась Вика.

– Ну, раньше-то не одна была! Там был хутор на три дома. Потом одна семья уехала, еще в двух домах остались только старики – дети выросли, по городам разбежались. Ну а время… время ж никого не щадит. Как ее муж позапрошлой весной умер, так она одна и осталась. Вообще, приятная женщина, хоть и со своими странностями… А у кого их нет? Ей, если не ошибаюсь, за восемьдесят уже, в другое время росла и жила…

– А вы с ней хорошо знакомы?

– Не слишком, – призналась Вероника Сергеевна. – Общаемся, только когда пересекаемся на рынке. Она там продает лесное все – ягоды, травы, грибы, сама ничего не выращивает. Но она там очень редко бывает… Признаться, я ее и не видела давно. К своему стыду, не знаю, жива она или нет!

– Вот мы ее и навестим, – решила Вика. – Заодно проведаем! Если ей не захочется с нами говорить, просто уедем.

– Не думаю, что она вас прогонит. Во всем, что касается баек, она прямо эксперт… Мне иногда кажется, что она в каком-то своем мире живет, который весь из баек состоит… Но это уже лирика с моей стороны пошла. Давайте карту, я все-таки нарисую вам маршрут!

* * *

Маленькая деревенская церковь не запиралась никогда. В условиях современного мира это был несколько наивный ход, и все же старый священник был верен своим принципам. Он лично знал всех жителей и не сомневался, что никто из них не польстится на церковное имущество. Когда же ему намекали, что деревня – это не закрытый объект, туда кто угодно заехать может, он лишь смиренно склонял голову:

– На все воля Божья. Если Ему будет угодно, то церковь эту и молния сожжет.

Он считал, что доступ в церквушку должен быть предоставлен в любое время дня и ночи. Однако за годы его службы в этой деревне не было не только нападений и грабежей, но и внеурочных визитов. Деревенские жители посещали церковь не редко, но в основном в предсказуемые часы.

Поэтому однажды, войдя в церковь с утра и осознав, что его кто-то опередил, священник был удивлен. Часы показывали, что нет еще и шести. Он пришел не на службу, а для уборки – это он всегда делал сам.

Мужчину он застал у иконостаса. Тот ничего не делал, лишь стоял и смотрел на образа. При недостатке освещения можно было разглядеть разве что его высокую худощавую фигуру, да еще то, что одежда у него темная. Рядом с ним стояла большая спортивная сумка, набитая до отказа. При этом священник видел, что крупных пропаж в церкви точно нет – все иконы висели на своих местах. Следовательно, содержимое сумки незнакомец принес с собой.

Мужчина услышал шаги, обернулся через плечо, но убедившись, что это всего лишь священник, снова повернулся к образам.

– Чегой-то вы, батюшка, такой беспечный? – хрипло спросил он. – Я бы, если бы хотел, уже сжег тут все. Или украл. Или еще что.

– Сжечь церковь можно и снаружи, а украсть что-то – разбив окно. Но вы ничего не украли.

– Откуда знаете?

– Чувствую, – пожал плечами священник. – Не такой вы человек, чтобы из церкви красть.

Незнакомец глухо рассмеялся, и в этом смехе не было абсолютно ничего веселого. Тем не менее язвить и насмехаться он не стал, хотя многие именно так и поступали.

– Вы меня искали? – спросил священник.

– Честно? Я Бога искал. Но, кажется, нет его… Вот если скажу, что нет, что тогда ответите?

– Ничего.

– Вот оно как! – присвистнул мужчина. – А что, платят попам нынче плохо? Почему без усердия работку свою выполняете? Вам полагается меня убеждать, что есть Бог, и надо церкви жертвовать поэтому!

– Нет у нас такой обязанности, – мягко улыбнулся священник. – А все, что нужно доказывать, будет доказано не нами. Рано или поздно, и каждому по-своему.

– Знатно заливаете! Хоть и непривычно.

Странный гость повернулся, шагнул ближе к свету, и стали видны многочисленные татуировки, покрывавшие его руки и шею. На лице не было ни одной.

Такие татуировки священник знал, видел не один раз. Умом понимал, что этот человек способен выполнить все угрозы скептиков, призывавших запирать двери… Даже убить способен. Но в душе тревоги не было.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Помочь? – незнакомец задумался. – А вот и нет… Можете попробовать ответить на вопрос.

– Какой же?

– Вот если кто человека убил… То ему обязательно самому умирать? Как же это… Как око за око и зуб за зуб?

– Не бывает так однозначно, – покачал головой священник. – Решения, кому и за что, принимаются не нами.

– Но кем-то все-таки решается! А что делать, если я повлиять на решение хочу? Или нету у меня такого права уже?

– Это никому не известно. Но смею предположить, что шанс повлиять дается всегда…

– О, уже интересней! – хохотнул незнакомец. – Что ж за шанс такой? Волшебная возможность стать хорошим?

– Возможность принести мир и покой в свою душу. Но какой она будет, в какой форме придет… Этого никто и не знает.

– Так я ж ее проморгаю!

– Не проморгаете. Как появится, сразу узнаете.

– Вот умеете вы, попы, так сказать, чтобы за душу взяло, – заметил мужчина. – И ты умеешь… Ты уж извини, что «выкать» перестал, привычка… Вас этому учат, что ли?

– Чему?

– В души лезть!

– Нет. Если хотите, я могу вас исповедовать…

Взрыв хриплого хохота поднялся к сводам церкви.

– Исповедовать? Меня? Нет уж, уже прокурор исповедовал! Не нужно мне это отпущение грехов на словах. Кому грех сделал – тот пусть и отпускает, только это правильно. А если человека нету, то и с грехами надо всю жизнь маяться.

– Иногда после исповеди становится легче.

– А мне не надо, чтоб легче! Мне нормально так, как сейчас. С остальным я сам разберусь. Ладно, поп, бывай, мне ехать надо. А церковь ты правильно не запираешь… Хоть и дурак ты поэтому.

Мужчина поднял сумку и направился к выходу. Священник не стал его ни задерживать, ни спрашивать. Просто проводил взглядом и перекрестил вслед. Несмотря на не самый приятный разговор, почему-то было ощущение, что произошло нечто хорошее.

А почему – священник не задумывался. Ему еще нужно было убрать церковь.

Пачку крупных купюр под иконостасом он заметил только через час…

* * *

Деревенские продукты оказались и правда неплохими. Аманда подозревала, что никакой разницы не будет, согласилась на поездку только потому, что сидеть все время на строительной площадке надоедало – и скучно, и шумно.

Но их усилия себя оправдали. Молоко, яйца, творог – все это было даже лучшего качества, чем при покупке на британских фермах. Или это ей так повезло? Русская дама Вероника Сергеевна еще и густой мед им обещала заказать с частной пасеки, что Аманду особенно вдохновляло: она пробовала только жидкий мед.

– Прекрасна, как истинно русская пейзанка… Юная дева со стаканом молока!

Аманда отвлеклась на размышления о продуктах и не заметила движения в стороне. Впрочем, внезапное обращение ее не напугало… скорее, разозлило. Она, даже не глядя, поняла, кто это. Не только по голосу, просто был всего один человек, который мог с ней так заговорить.

– Сальери, ну что тебе от меня надо?

Они вроде как все обсудили, и когда Аманда была в компании Вики, он благочинно держался в стороне. А тут – вот вам, снова явился!

– Любви, нежности и блинчиками поделиться, – отрапортовал он.

– Блинчики делала Вика, бери сколько хочешь. За остальным – не ко мне!

– А к кому?

– К строителям попробуй обратиться, как вариант!

– Почему такая злая, красавица?

– А ты почему такой настырный? – закатила глаза Аманда. – Как клещ, честное слово! Мы ведь говорили об этом не раз. Я сказала тебе, что мужчины в моей жизни не нужны, по крайней мере, пока. Ты сделал вид, что меня понял.

– Я тебя понял. Но это не значит, что я согласен с этим тезисом. Я понимаю, что кто-то сделал тебе больно. После такого искушение запереться в себе очень велико. Но нельзя, а то привыкнешь быть одна и так и умрешь нудной старой девой!

– Сальери, иди ты к черту!

– Если чисто по эмоциям судить, то я уже у него, – буркнул итальянец.

– Так иди отсюда!

– Ты только что велела мне идти к черту! Женщины…

– Да что угодно, лишь бы оставил меня в покое!

Аманда начинала подозревать, что просить Вику о помощи все же придется. Она пока не сделала этого лишь потому, что неловко было признавать свое моральное поражение – позволила какому-то итальяшке докопаться до ее слабостей!

Но уж лучше поражение, чем его самодовольная рожа перед глазами! Аманда понятия не имела, почему Алессандро Сальери ее так бесит. Она лишь знала, что другие мужчины столь бурной реакции не вызывали. Похожую – да, но меньшей интенсивности. А этот со своими ухмылочками и дурацкими комплиментами просто кость в горле!

На этом фоне особенно радовало, что им с Викой скоро предстояло уезжать. Изначально Аманда не слишком поддерживала идею ехать на какой-то хутор к какой-то бабке. Зачем? Ведь ясно же, что это пустая трата времени – разговаривать с деревенской сумасшедшей!

Теперь же все представало в другом свете. С одной стороны – поездка по красивым местам, свежий воздух и беседа с, может, не совсем адекватной, но нуждающейся во внимании старушкой. А с другой – Сальери с его сальными глазками.

– Нельзя все время быть такой мрачной, – рассудил Сальери. – От этого морщины появляются, и мужчины тебя хотеть перестают.

– Вот сиди и не хоти!

– Я тебе помочь хочу…

– Ты идиот?

Их и без того не самая дружественная беседа рисковала разгореться настоящим конфликтом. К счастью, в этот момент у общей кухни все же появилась Вика. Как всегда! Обещала прийти через пять минут, «быстренько поговорить с Марком, и все», а зависла на полчаса.

– О, и ты здесь! – Появление Сальери у стола она заметила сразу же. – Какими судьбами?

– Скорее, не судьбами, а злыми ветрами судьбы, – проворчала Аманда. – Опять мне кровь портит!

Сальери явно собирался возразить – но не успел. На него обрушился довольно эмоциональный поток слов на итальянском. Этим языком Вика владела великолепно, говорила быстро, и казалось, что она коренная итальянка, которая других земель и не знала. Правда, рыжая, зеленоглазая и явно славянской внешности.

Аманда не понимала, о чем именно говорит подруга, но видела, что это работает. Сальери сначала замер в замешательстве, потом попытался оправдываться, но не выстоял перед напором бывшей супруги. В конце концов он, покрасневший и очевидно злой, поспешил покинуть кухню, причем с такой скоростью, словно на него готовились собак спустить.

– Ловко ты его, – оценила Аманда.

– За что боролся, тем по физиономии и получил. Теперь уже должен угомониться. Хотя не факт… Он тебе так уж сильно не нравится?

– Сильно! Зачем вообще спрашиваешь?

– Потому что такая настойчивость даже для него не совсем типична. То есть он-то упрямый, но если его открыто и уверенно послать, он уходит. А тут – возвращается к тебе, как бумеранг.

– Дуболом он, а не бумеранг! Видеть его не хочу!

– Спокойно, Эм! – Вика подняла руки, словно собиралась сдаваться в плен. – Не злись на меня, я ведь его добросовестно гоняю! Так что с нашими планами? Поедем к бабульке или Сандро тебе окончательно настроение испортил?

– Испортил, но поедем.

Разве это не логично, что в такое время ей хотелось держаться подальше от Сальери?

Тем более что эти дороги завораживали. Плохие – да, но это компенсируется удачной погодой. Зато красиво как! Величественные вековые деревья перемежаются с робкими молодыми, с совсем еще нежной листвой. Среди изумительно изумрудной травы проглядывали абсолютно простые, но именно этим очаровательные цветы.

Природа успокаивала Аманду. Такое чувство девушка раньше испытывала только в Англии, во Франции оно никогда не возвращалось. Аманда даже начала подозревать, что оно ушло вместе с детством, и тут вдруг напомнило о себе, словно проснулось где-то у нее внутри.

– Вот, заулыбалась! – довольно заметила Вика. – А то была мрачная-мрачная!

– Ай, да достал!

– Не реагируй на него так бурно. Сандро похож на кота, которому хочется поиграть: чем активней ты реагируешь, тем больше он будет тебя провоцировать. А в чем радость, если ты равнодушна?

– Не могу я оставаться равнодушной, если он меня бесит!

– Ты бы лучше задумалась, почему он тебя бесит, – многозначительно посоветовала подруга.

– Вика, даже не начинай!

– А я что? Я за ним всего лишь несколько лет замужем была, я, можно сказать, вообще к нему отношения не имею! Ты лучше поворот не пропусти, он где-то здесь должен быть!

Несмотря на предостережение Вики, поворот чуть не пролетел в стороне. И виной тому была вовсе не невнимательность Аманды – напротив, чудо, что она вообще его заметила!

Раньше это была добротная гравиевая дорога. Однако никто не использовал ее много лет – если машина и проезжала, то не чаще раза в год, и в этом году такого раза еще не было, потому что трава оставалась нетронутой.

– Мы вообще тут проберемся? – с опаской покосилась на дорогу Вика.

– Должны! Это хороший автомобиль!

– Подозреваю, что это те самые знаменитые «последние слова перед проблемами».

– Ой, да перестань! Что нам будет? Максимум застрянем в какой-нибудь яме! Позвоним тогда, нам помогут, а мы позагораем на природе, пока будем их дожидаться!

– Знаешь, я бы не хотела застревать возле шоссе, где девушку убили!

Аманда только фыркнула. Зачем связывать одно с другим? Ту девушку убили, потому что она была глупой и неосторожной, сама к кому-то села! А у них совсем другая ситуация!

Вопреки опасениям Вики, джип продвигался по дороге весьма уверенно. Под колесами поскрипывал старый гравий, попадались небольшие ямки, однако никакой угрозы это не представляло. Девушкам только и оставалось, что продолжать эксперимент: деревья подступали к дороге так близко, что развернуться здесь не представлялось возможным.

Вскоре впереди показались дома. Все как и говорила им Вероника Сергеевна: три деревянных здания и несколько маленьких хозяйственных построек. Два дома казались заброшенными… Да и были таковыми, в них кто-то наглухо закрыл ставнями окна. Третий дом выглядел вполне жилым и даже менее ветхим, чем многие домики в деревне.

– Как ее хоть зовут, старушку эту? – поинтересовалась Аманда.

– Мария Анатольевна, вроде бы. Или, среди своих, баба Мара.

– А свои – это кто?

– Понятия не имею. Мне это именно в таком контексте преподнесла Вероника Сергеевна.

Никаких зверей деревенская отшельница не держала – поблизости не наблюдалось даже собачьей будки. Забора вокруг домов не было, огород едва узнавался среди травы. Раньше тут вели большое хозяйство, теперь осталось только отдаленное напоминание об этом. Общая картина, несмотря на солнечный день, казалась Аманде жуткой. Того и гляди ведьма откуда-нибудь выползет!

А вот Вика ее настроение не разделяла. Она первой покинула машину, огляделась по сторонам уверенно и бодро.

– Мария Анатольевна! – крикнула она. – Вы здесь?

– Тише ты! – поморщилась Аманда. – Обязательно так орать? Ты ж ее напугаешь!

– Ой, да перестань! Бабке там что-то под девяносто, держу пари, она уже глуховата! С ней только так и надо! Мария Анато�

Пролог

Николай Сычев не верил в деревенские байки. Он был рад тому, что наконец-то появилась работа.

Изначально переезд в деревню, в опустевший родительский дом, казался ему хорошей идеей. От постоянной городской суеты случались нервные срывы, коллеги просто бесили, а проклятый этот пенсионный возраст никак не наступал. Когда по телевизору показывали, как очередной псих хватается за ружье и расстреливает всех подряд, Николай, в отличие от многих, не спешил сразу осуждать. Потому что не зарекался: вдруг и его так однажды разум подведет!

В конце концов он решил, что ждать больше нельзя. У него ведь на работе было оружие! Он в жизни самоконтроль не терял, а тут вот бояться стал… Поэтому Николай, не жалея ни о чем, уволился, продал комнату и уехал в деревню.

Он был не настолько наивен и далеко не молод, поэтому о сельской романтике речи не шло. То, что встретит его холодный барак с заколоченными окнами, он знал. Это ерунда, если руки откуда надо растут, можно все наладить!

Смущало другое: деревня словно зависла в болоте времени. Она даже не пыталась выкарабкаться в прогресс и продолжала тонуть в мыслях о прошлом. Не очень, кстати, и счастливом. Немногочисленные местные жители, среди которых Николай ощущал себя фактически ребенком, верили во всякий бред. В колдунов, проклятья, леших… да много еще во что. В лес с наступлением темноты не ходили никогда, чуть ли не каждому дубу кланялись.

Когда период адаптации прошел, Николай понял, что здешнее затишье раздражает его больше, чем городское мельтешение. Прокормить себя можно, а вот тоска такая, что хоть волком вой! Он намеревался бросить «маленький сельский рай», когда работа наконец появилась.

Какой-то богатый бизнесмен выкупил солидный участок в лесу. Как ему это удалось – Николай понятия не имел. Хотя что здесь сложного? Это же не природоохранная зона, земля не самая плодородная, местные власти только рады!

А вот жители вместе с ними радоваться не спешили. Деревенские старушки сердито хмурились и ворчали про «осквернение и святотатство». Старики просто стали больше пить. Хотя куда уж больше?

– Какое святотатство? – пытался узнать у них Николай. – Там что, церковь была?

– Нет.

– Кладбище, значит?

– Нет!

– А что тогда?

– Дурная эта земля! Оттуда сам дьявол выходил, чтобы по лесу погулять… А там, где дьявол проходит, проклятье навсегда остается!

Сказочницы, блин! Максимум, что мог сделать Николай, – это не смеяться слишком уж открыто. Пожилые люди все-таки!

Когда новый владелец участка объявил, что ему нужны сотрудники, Николай первым вызвался. Пока его наняли сторожем, но обещали, что если отличится и пить не будет, то управляющим участка сделают.

А он только того и хотел! Здесь же люди нормальные появятся, городские приедут! То, что земля эта – не просто прихоть для них, чувствовалось по дорогому забору, который они очень быстро возвели вокруг участка. Технику пока не подгоняли, но обещали на днях. До этого момента территорию охраняли Николай и подобранная им дворняга Марька.

– Что, красиво тут? – за неимением других собеседников мужчина обратился к собаке. – Такое мало где увидишь!

Он говорил про звезды. При полном отсутствии фонарей они смотрелись особенно ярко. Долго это не продлится: с появлением техники и строительных материалов подключат фонари. Так что Николай наслаждался моментом.

Правда, было в этой природной красоте и определенное неудобство – с приходом темноты становилось жутковато. Сердито перешептывались вековые деревья, скрипели изогнутые стволы, а резкий вой ветра заставлял вспомнить рассказы местных старух о прогулках дьявола по здешним тропинкам.

«Глупости, – подумал Николай. – Черт, а пребывание в их окружении влияет! Надо не поддаваться, скоро и нормальные люди здесь появятся!»

Собака, до этого дремавшая у его ног, резко подняла голову, словно привлеченная чем-то. Прежде чем мужчина успел опомниться, Марька сорвалась с места и исчезла в темноте.

– Эй! – только и успел крикнуть он. – Куда собралась? А ну вернись сюда, дура!

Бесполезно. Маленький круг света, очерченный летним костром, она покинула за долю секунды. Как Николай ни всматривался в темноту, рассмотреть собаку или то, что ее привлекло, он не мог.

– Марька! – на всякий случай он позвал еще раз. – Иди сюда! Вернешься сейчас – наказывать не буду! Марька!

Никакой реакции не последовало, дворняги не было поблизости. Но Николая это не испугало, разозлило только. Вот ведь тупица! Должно быть, увидела зайца и окончательно голову потеряла! А такая спокойная была… Мужчина ее потому и не привязывал, что она отличалась мирным нравом, и обычно подобных выходок за ней не водилось.

А что с ней случится? Волков в этих местах нет, тут даже ворчливые старики во мнении сходятся. Ночи летом теплые. Почудит и вернется!

Однако до утра собака так и не вернулась. В обход Николай пошел без нее.

«Должно быть, виноватой себя чувствует, – решил мужчина. – Или зайцем сыта… Но голод – не тетка, выведет ее ко мне!»

Он неспешно прогуливался по ставшей знакомой территории. День выдался солнечный, настроение было прекрасное, Николай даже насвистывал себе под нос привязчивую мелодию. По крайней мере, так было, пока он не обнаружил собаку.

Марька лежала посреди тропинки – ровно поперек. Ее тело было абсолютно целым, на светлой шерстке не проступило и пятнышка крови. Рядом на сухой земле не наблюдалось никаких следов, кроме ее собственных, – в том числе и заячьих.

Но при этом глаза собаки остались открыты. Судя по окоченению тела, умерла она несколько часов назад.

Фактически сразу после того, как убежала.

Часть 1

Люди в белом

Глава 1

На свадьбе никто не кричал «Горько!». Вике так хотелось. По опыту свадеб подруг она знала, что чем больше будет выпито спиртного, тем чаще будет звучать заветное слово – и тем скомканнее оно будет произноситься. Поэтому требование проявлений любви между молодыми было решено выражать аплодисментами или звоном «мелодий ветра» – тонких металлических трубочек, специально для этого подвешенных над столами.

Еще пару лет назад Вика и подумать не могла, что столь ответственно подойдет к собственному бракосочетанию. Потому что пару лет назад она вообще была замужем за совершенно другим человеком и второй раз под венец не собиралась.

Она и первый-то раз не собиралась. Виктория Вишневская не относилась к тихим романтичным девочкам, которые целыми днями продумывают собственную свадьбу и вглядываются в далекий горизонт, ожидая увидеть там принца на белом коне. Она как раз подходила к жизни прагматично. С отличием окончила школу, решила стать переводчиком, стала изучать иностранные языки. Вошла в число лучших выпускников своего курса и занялась подбором высокооплачиваемой работы.

Точно так же спокойно, даже хладнокровно Вика подходила к вопросу отношений с мужчинами. Если слишком большую ставку делать на романтику, то в итоге останешься одна, в слезах и с разбитым сердцем! Нет, лучше уж сразу исповедовать простую истину о том, что никто никому ничего не должен. А когда нет обязательств, нет и ответственности, жить становится проще… а еще – скучнее и холоднее, но это детали.

Впрочем, даже при прагматичном подходе Вика не меняла мужчин посезонно. Просто от долгосрочных отношений она не ожидала любви и романтики, наслаждалась ими, пока они длились, и расставалась без скандалов. А потом работа и личная жизнь для нее пересеклись.

Лучшим местом работы для начинающей переводчицы неожиданно оказалось международное брачное агентство. Заведение было солидное, не отсылающее юных наивных «танцовщиц» в страны Азии, а создающее вполне реальные семейные пары. Переводчик им требовался для работы с документами и переговоров. Вику это устраивало, да и она бы работодателю подходила, если бы не одно «но».

Директриса агентства требовала, чтобы сотрудницы обязательно состояли в официальном браке. Ей почему-то казалось, что это предотвратит личные отношения между менеджерами и иностранцами. Вика такой подход считала по меньшей мере поверхностным, но спорить не стала. Она попросила небольшую отсрочку, а через неделю вернулась уже со штампом в паспорте.

Ее мужем стал знакомый по университету – Алессандро Сальери. Итальянец, убежденный хиппи, тусовщик и лодырь, каких мало. Вика намеренно выбрала того, с кем у нее никогда не было романа и кого она вообще не воспринимала как мужчину. Ей казалось, что такой «муж» будет самым удобным.

Сальери тоже отказываться не стал, у него имелся свой интерес. Итальянцу очень уж не хотелось возвращаться на родину, где его ждал строгий семейный контроль, обязательная работа и, скорее всего, брак по расчету. Женитьба на Вике позволяла ему остаться в России и снова вернуться к любимым вечеринкам, пьянкам и череде доступных девиц, западавших на итальянский акцент.

Долгое время Вику все устраивало, а потом она вдруг поняла, что такие легкие отношения хороши, лишь когда нет серьезных проблем. Поддержкой и опорой они не станут.

А поддержка ей очень даже понадобилась, когда девушка обнаружила, что за ней начал охоту настоящий маньяк. Серьезных доказательств для полиции у нее не было. Ее подружки в такой ситуации помочь бы не смогли. Родителей она беспокоить боялась – еще сердце не выдержит! А ее официальный супруг привычно не трезвел и слушать ничего не хотел…

…Зеркало в тяжелой раме отражало невесту. Пышное, но вместе с тем элегантное платье цвета слоновой кости, тонкое кружево, неброский макияж и уже успевшие отрасти почти до плеч огненно-рыжие волосы. Вика не представляла, что будет выглядеть так, но ей нравилось все, что происходило сегодня. Страшно даже обернуться и полностью осознать, сколько они шли к этому дню, как трудно он им дался!

Сзади к ней подошел светловолосый мужчина, обнял за талию и улыбнулся. Не оборачиваясь, Вика вернула эту улыбку его отражению в зеркале.

– Что, одиночества захотелось? – спросил он.

– Просто небольшая передышка, – отозвалась девушка. – От шума и гостей, не от тебя. От тебя мне передышки не нужны.

– Уж надеюсь!

… Марк появился в ее жизни тогда, когда был больше всего нужен. Он на тот момент представлял интересы немецких партнеров агентства и был для Вики, по сути, никем. Но только он один заметил, что девушка напугана, и вызвался помочь.

Роман между ними начался быстро, бурно и, впервые в жизни Вики, не был запланированными отношениями. И контролируемыми тоже не был. Он, скорее, напоминал летний дождь: хлынул внезапно и сразу сильно. Девушка поняла, что влюбилась.

С Марком хотелось думать о белом платье, семье и прочих вещах, которые ей раньше казались излишне романтичными и бесконечно далекими от реального мира. Правда, долго это не продлилось. Ровно до того момента, как секретарь агентства сообщила ей, что в Германии Марка ждут жена и маленький сын.

Такого Вика не ожидала. Во-первых, ее оскорбило то, что сам мужчина и словом об этом не обмолвился. Во-вторых, разрушать чужую семью она не собиралась, а уж тем более оставлять ребенка без отца! Поэтому девушка гордо ушла, решив, что объяснения – для слабаков. Все попытки Марка поговорить с ней, понять, что же произошло, она пресекала на корню.

Со временем он успокоился и исчез из ее жизни. А вот Вика ничего забыть не могла – в груди словно черная дыра образовалась, и заполнить ее ничем не получалось. Даже при том, что после истории с маньяком ее законный супруг вдруг остепенился и стал проявлять к ней недвусмысленный интерес.

Чтобы отвлечься от тоски, Вика завязала роман с собственным мужем. Вот только ничего серьезного из этого не вышло. После того, как она узнала, что такое настоящая любовь, строить отношения по прежнему принципу уже не получалось. Сальери, естественно, был недоволен, но его никто не спрашивал.

Тогда Вика решила гасить депрессию работой. Она отправилась с группой российских невест в Германию в качестве сопровождающего менеджера. Чего девушка не знала, так это того, что поездку тайно организовал Марк. Он отказывался просто так вычеркивать ее из своей жизни, хотя бы не попытавшись поговорить!

Разговор оказался весьма полезен. Вика узнала, что с женой Марк развелся за два года до встречи с ней. Его супруга мужа никогда не любила, жила с ним лишь потому, что он создавал ей необходимый комфорт. Сын вообще был не от него, Марк просто растил его с рождения. Однако как только у мужчины начались неприятности, благоверная уподобилась известному животному и первой покинула тонущий корабль. Через пару месяцев она уже выскочила замуж за богатого соотечественника. Правда, через какое-то время она попыталась вернуться, сообразив, что упустила, однако ее уже никто не ждал…

… Гости определенно наслаждались праздником. Французский отель, занимавший здание бывшего монастыря, идеально подходил для торжественной церемонии. На небольшой сцене разместился оркестр, играла музыка, многие пары танцевали. Смотрелось это удивительно красиво, да и погода радовала теплом и солнечным светом.

При этом в общем веселье участвовали не все. На балконе второго этажа можно было различить тонкую фигурку в длинном перламутрово-сером платье. Молоденькая девушка обладала заметной внешностью и вместе с тем казалась нежной: фарфоровая кожа, огромные водянисто-голубые глаза, полные губы, высокие скулы и миниатюрный носик. А природа, словно решив, что этого богатства мало, добавила еще и роскошные льняные волосы. Мимо такой красавицы не прошел бы ни один фотограф… по крайней мере пока не заметил бы взгляд светлых глаз: слишком мудрый для ее возраста, откровенно хищный и не совсем здоровый.

– Ева грустит, тебе не кажется? – обеспокоенно поинтересовалась Вика.

– Да с ней все в порядке! – отмахнулся Марк. – Ты слишком волнуешься! Стоит себе, смотрит на людей. Она же как кошка: будет на отдалении, но рядом со всеми. Первый раз, что ли!

Он был прав. Вика уже достаточно хорошо изучила девушку, чтобы понимать ее настроения. Сейчас Ева спокойна, а ушла от остальных, потому что собрания людей не любит…

… Ева и была неприятностями, обрушившимися на Марка почти четыре года назад. Тогда он спокойно работал, заставлял себя верить, что жена его любит, и пытался убедить себя, что воспитывает родного сына. Потому что искренне любить ему очень хотелось – а некого было. Родители Марка к тому моменту умерли, а старшая сестра ушла из дома много лет назад. С тех пор единственной связью с Еленой были редкие телефонные звонки, всегда – с ее стороны, потому что своего номера она не оставляла. Женщина просто давала знать, что с ней все хорошо. Как сложилась ее жизнь, кем она стала, вышла ли замуж, родила ли детей – этого ее родственники не знали. Она не появилась даже на похоронах родителей.

И вот Марку позвонили из полиции и сообщили, что Елена мертва. Более того, ее убила собственная дочь, когда мать находилась под воздействием наркотиков. Четырнадцатилетняя Ева не могла эту версию ни опровергнуть, ни подтвердить, она вообще не умела разговаривать. По крайней мере, так Марку сказали врачи. В медицинских справках значилось, что девочка родилась с рядом серьезных психических отклонений. Она не воспринимала окружающий мир, не разговаривала, иногда проявляла агрессию.

Марку все советовали сдать племянницу в специальный интернат. Зачем такую брать домой? Толку от нее все равно не будет, только угроза! Громче всех об этом кричала супруга мужчины. Впрочем, ее больше интересовало не это, а то, что муж начал тратить на новоприобретенную родственницу деньги.

Чтобы успокоить жену, Марк снял для Евы отдельный дом, нанял гувернантку. Но немка была недовольна всем и вскоре подала на развод. Мужчина остался один на один с собственным горем, ощущением предательства и недоверием ко всем женщинам.

А потом появилась Вика, и все изменилось. Марк почувствовал, как сердце, почти окоченевшее, начинает оттаивать. Более того, Ева неожиданно начала общаться! Дело с маньяком заинтересовало ее, она дала понять, что прекрасно разговаривает и все понимает.

Уровень интеллекта у девочки оказался намного выше, чем полагалось в ее возрасте. Сумасшествие Евы заключалось не в этом. Она действительно обладала склонностью к насилию, ее мучили галлюцинации, она осознавала, что опасна для окружающих.

Но в расследованиях, в которые были втянуты Марк и Вика, Ева неожиданно нашла здоровый выход своему сумасшествию. Она не сражалась со своей сущностью, а охотилась – но охотилась на тех, кто представлял угрозу. Она получила «добычу», на которую можно было излить агрессию и при этом защитить ни в чем не повинных людей. Вика не всегда соглашалась с ее методами, но радовалась, что девушке удается сохранить рассудок.

При первой встрече Вика и Ева не поладили. Девочка помнила, сколько боли причинило ее дяде предательство жены. Соответственно, и к новой его возлюбленной она отнеслась с настороженностью, которая для Вики перерастала в угрозу. Но постепенно им удалось поладить… можно сказать, даже стать семьей…

… К тонкой фигуре девушки на балконе присоединилась ее полная противоположность – в лучах заходящего солнца можно было рассмотреть силуэт высокого статного мужчины. На вид ему было около сорока пяти, но возраст не лишил его и доли природной силы, чувствовавшейся в каждом его движении. Темные волосы успела тронуть седина, вызванная скорее не временем, а испытаниями, через которые ему пришлось пройти. Лицо мужчины наполовину закрывали солнечные очки, но если бы он снял их, окружающие получили бы возможность увидеть идеально точную копию глаз Евы.

– О, видишь, долго одна она сидеть не будет! – Марк мужчину тоже заметил. – Сейчас Эрик ее обратно вниз отведет. Тебе не кажется, что они лучше ладить стали?

– Однозначно! – подтвердила Вика. – Не знаю, есть ли в ее личном мире понятие отца, тут я ни за что не поручусь, но она ему доверяет.

Об этом свидетельствовал уже тот факт, что Ева осталась с мужчиной на ограниченном пространстве и даже перекинулась парой фраз. Того, кто ей неприятен, она бы уже сбросила с балкона…

… О том, что у Евы есть отец, никто особо и не думал. Казалось самим собой разумеющимся, что им стал случайный партнер Елены, имени которого не знала даже она. Такая версия подходила образу жизни ее последних лет. Когда же стала известна истина, она шокировала всех.

Эрик и Елена познакомились на научной базе в Таиланде. Там преступная организация создавала наркотики и медицинские препараты, а заодно и без малейших представлений о морали и жалости тестировала их на людях. Многообещающего американского хирурга и молодую фармацевтку туда обманом привез один из лидеров организации, Лука Аворио. Правда, в первое время они не знали всей сути происходящего и думали, что получили лишь отличный способ заработать. Когда же они поняли, во что вляпались, уехать с острова им никто не дал.

В творящемся там хаосе Эрик и Лена оказались настоящим спасением друг для друга. Вскоре девушка забеременела. Аворио позволил ей сохранить ребенка лишь для того, чтобы иметь отличный повод для шантажа. Но жить им одной семьей он все равно не позволил. После родов он объявил Эрику, что его ребенок умер. Елену же заставили перебраться в Германию под угрозой смерти младенца. Больше молодые люди друг друга не видели – и всегда любили.

Эрик так и не узнал, что у него родилась дочь. Физически здоровая и крепкая девочка – но с умственными отклонениями, вызванными вредными испарениями, которыми дышала при беременности ее мать. Мужчина считал, что ребенка нет в живых, и жил лишь надеждой однажды вернуть Лену. Для этого он стал личным ассистентом Аворио и работал над разрушением организации изнутри.

Тем временем охоту на Аворио начала повзрослевшая Ева. Тот не убивал ее мать лично, но именно он обвинил в убийстве девочку. Да и в целом, сломанная жизнь Елены тоже была на его счету. Поэтому Ева отправилась в Геную, чтобы расправиться с ним.

Там она столкнулась с Эриком. Не узнать эти глаза было невозможно – слишком точная копия, слишком безупречно передан оттенок. Эрик был в замешательстве. Его планы на будущее, представление о жизни – все стало с ног на голову. Впервые за долгие годы он потерял хладнокровие и попытался напасть на Аворио открыто, за что чуть не поплатился головой. Его спасла Ева, которая была гораздо более расчетлива и хладнокровна в своей мести, независимо от обстоятельств.

Даже когда правда открылась, Ева не спешила принимать отца. Она вообще неохотно и тяжело допускала людей в свой личный мир. Эрику приходилось снова и снова доказывать, что она ему нужна, прежде чем девушка чуть ослабила оборону.

Теперь они, похоже, находили общий язык. Делать прогнозы было сложно, ведь речь шла о Еве, а более непредсказуемого человека Вика не знала. Но сейчас они вместе и выглядят вполне довольными своей маленькой семьей…

– Ха, смотри, а ведь не только мы за гордым одиночеством моей племяшки наблюдаем! – привлек внимание Вики Марк.

Повернувшись в указанном направлении, девушка сразу поняла, кого он имеет в виду.

Гости все еще веселились. Среди танцующих фигур было совсем несложно заметить молодого парня, который стоял неподвижно и смотрел вверх, явно на балкон. Раскосые глаза, «подарок» отца-азиата, которого он никогда не знал, казались задумчивыми, почти печальными.

– Запал он на Еву крепко, – констатировала Вика. – Наивный ребенок!

– Не наивный, а странный… Ты не подумай чего, я Еву люблю, но не могу не признать, что она… как бы это сказать… Особа не совсем обычная.

– Она очень красивая.

– Да, но она людей убивала! – напомнил Марк. – Понятно, что эти люди угрожали ей, если бы не она их – то они ее наверняка. Но она просто другая, у нее само представление о совести отсутствует! Любить ее как родственник – это одно. Но влюбиться в нее… не понимаю я его!

– Может, он видит больше, чем мы с тобой? Все-таки тоже немало пережил, не мальчик уже…

… Максиму Лисицыну везло и не везло в равной степени с самого рождения. Автомобиль, в котором ехала его беременная мать, попал в аварию. Погибли все, кто находился внутри, – кроме него. Младенца вырезали уже из тела мертвой женщины. Оставшиеся в живых родственники забирать малыша к себе не спешили. О родных отца было известно немного, а семья матери не приветствовала союз с «поганым узкоглазым».

Узнав об этом, новорожденного усыновил виновник аварии – миллионер Трофим Лисицын. У Трофима была собственная дочь Нина, изуродованная страшными ожогами и практически обездвиженная. В результате полученных травм девушка понемногу сходила с ума, проникаясь ненавистью ко всем «нормальным» людям. Максим же и после случившегося был жизнерадостен, оптимистичен и открыт миру. Несмотря на наличие больших денег, Трофиму удалось вырастить на редкость добродушного и искреннего мальчишку.

Зато родную дочь он упустил. Решив, что отец ей больше не нужен, Нина избавилась от Лисицына-старшего быстро и безжалостно. Максима пощадила лишь потому, что боялась подозрений со стороны друзей отца – не слишком ли много несчастных случаев стало происходить? Но свою ненависть она выражала иначе, стараясь превратить брата чуть ли не в личного раба.

В конечном итоге она приказала Максиму изнасиловать и убить Вику, которая в своем расследовании слишком близко подобралась к преступлениям Нины. Парень отказался, хотя и понимал, что рискует собственной жизнью. Это еще больше разозлило его сводную сестру. В конечном счете она похитила Максима и заперла в доме, полном зловещих ловушек.

Главная ошибка Нины заключалась в том, что вместе с Максимом она прихватила и Еву – просто так, чтобы было веселее. Она, привыкшая управлять людьми, не представляла, что такое настоящий, клинический психопат, который еще и неплохо контролирует свою болезнь. Ева с легкостью разгадала подготовленные для них ловушки и ответила собственной уловкой, после которой состояние Нины резко ухудшилось.

Максим же во время этого заточения познакомился с Евой поближе. Он сумел увидеть в ней личность, обычно надежно спрятанную за очевидным безумием. И, судя по тому, с какой преданностью он с тех пор к ней относился, личность эта ему понравилась. Ну и конечно, природная красота Евы лишь подливала масла в огонь.

Вика понятия не имела, что чувствует по отношению к парню сама Ева. Кто ж это угадает! Но она начала доверять Максиму, позволила помогать ей в очередном расследовании. А это уже хороший знак…

– Может, вернемся к народу? – предложил Марк. – А то они нас скоро начнут с собаками искать!

– Думаешь, мы им так сильно нужны? Но вернуться надо, а то все на свете пропустим!

Свадьба прошла на удивление легко и празднично. Вика боялась, что после долгой подготовки ей самой уже ничего хотеться не будет, старалась в основном для гостей. Однако в день торжества усталость как рукой сняло. Она чувствовала, что ее окружают люди, которые ей искренне рады – и рады за нее. Это значило больше, чем дорогой отель и хорошая погода.

Свадьба вообще проходила великолепно. Учитывая, что все организовывалось в другой стране, оставалось лишь радоваться…

… Решение сыграть свадьбу во Франции пришло в тот момент, когда Вика узнала, что стала наследницей состояния известного модельера, да еще и поместья в придачу.

Само предложение со стороны Марка на тот момент было уже сделано, Вика подыскивала подходящее платье, остальными деталями пока и не озадачивалась. Когда она наконец выбрала идеальную, как ей казалось, модель, ее ждал сюрприз: к платью прилагался подарок в виде дизайнерских украшений.

Создательница украшений, Сильвия Карье, к тому моменту уже была мертва. Такой щедрый дар сочли ее предсмертной прихотью и не придали ему большого значения. Но выяснилось, что колье из этого набора стало очень важным элементом завещания модельера. Его обладательнице переходило все имущество Сильвии.

Родной сын у госпожи Карье тоже был. Более того, она в своем Антонио души не чаяла, жила только для него – до того момента, как узнала, что ее «малыш» стал активным участником сатанинской секты. Антонио не только поклонялся темным силам, но и принес им в жертву собственных жену и дочь.

Для Сильвии это стало страшным ударом, преступлением, которое она не могла простить даже родному человеку. Женщина понимала, что если оставит наследство Антонио, то все ее деньги автоматически перейдут секте. В пожертвования на благотворительность она тоже не верила, поскольку решила, что те, кто завербовал ее сына, и фонд любой вокруг пальца обведут.

Так что Сильвия пошла на отчаянный шаг: понадеялась на удачу. В итоге ее имущество и доли в бизнесе достались Вике. Сектанты так просто сдаваться не желали, дом, напичканный наркотиками, они хотели вернуть себе во что бы то ни стало. Но, во-первых, новая наследница и сама была не промах. Во-вторых, Марк, которого они надеялись сделать своим сообщником, ломаться не спешил. А в-третьих, вызов сектантов приняла на личный счет Ева. В итоге большая часть фанатиков оказалась в больницах и за решеткой, и только их лидер, получивший тяжелое ранение, сумел сбежать.

Но усадьбу Карье, в которой произошло столько трагедий, Вика оставлять себе не собиралась. После свадьбы девушка планировала вернуться в Россию, а особняк пожертвовать центру реабилитации для жертв религиозных сообществ…

…Оркестр, остававшийся на сцене, заиграл медленную мелодию. Марк ничего не говорил, но протянутая девушке рука была достаточно красноречивым жестом. Это был не первый их танец за сегодня, да и не последний, но Вика не отказывалась. Когда еще доведется вот так кружиться в образе невесты в центре восхищенной толпы?

«Не невесты, – мысленно поправила себя девушка. – Жены… Теперь уже жены».

Оформление их отношений уже состоялось официально. Сделать это во Франции оказалось не так просто, в таких случаях всегда возникают какие-нибудь бюрократические сложности. Хорошо еще, что Аманда в таких вопросах отлично разбиралась и помогла…

… С Амандой Корнуолл их познакомила та самая секта, и это, пожалуй, было единственным положительным моментом. Брат Аманды когда-то вошел в религиозную общину: его завербовал сам лидер во время тяжелой депрессии молодого человека, лишившегося родителей и вынужденного в одиночку заботиться о младшей сестре.

Поскольку сломать Уильяма оказалось тяжело, сектанты без лишних сожалений прибегли к наркотикам. В результате у мужчины начались галлюцинации, он напал на Аманду с топором и отсек ей часть руки. Вид крови родной сестренки привел Уильяма в такой ужас, что той же ночью он покончил с собой.

А Аманда поклялась отомстить. Она объединилась с другими родственниками пострадавших, вместе они отслеживали представителей секты и расправлялись с ними. Кроме того, старались они пресечь и крупные планы религиозной общины, одним из которых стало возвращение в свои руки имущества Карье. Для этого Аманда вызвалась организовывать свадьбу Вики.

Девушки и сами не заметили, как стали друзьями. Для обеих это значило довольно много – они были не из тех, кто легко доверяет людям. Поэтому когда нападение секты было отбито, Аманда решила, что поедет вместе с Викой в Россию.

Почему бы и нет? В родной Британии у нее никого не осталось, участвовать в партизанской войне с сектантами она больше не хотела. Главным стимулом в ее жизни оставалась карьера: девушка являлась профессиональным организатором свадеб. Но на это, как решили они с Викой, и в России спрос найдется…

… Аманда все-таки довела подготовку свадьбы до конца и теперь веселилась вместе с почетными гостями. Более того, Вика не первый раз замечала ее в объятиях своего бывшего супруга.

– Слушай, а Аманда времени даром не теряет! – хихикнула Вика на ухо новому мужу. – Или это Сальери активизировался?

– Активизировался… как будто он в этом вопросе когда-нибудь останавливался! И вообще, когда ты сменишь его фамилию на мою?

– Вот не начинай, а?

Этот вопрос, пожалуй, был единственным камнем преткновения, который они никак не могли преодолеть. Вика неоднократно объявляла, что менять фамилию не собирается. Потому что, на ее взгляд, Виктория Сальери звучало все-таки лучше, чем Виктория Азарова. Марк на тот момент соглашался, но чувствовалось, что он планирует взять девушку измором.

Вика же не видела причин так упираться. Это ведь всего лишь фамилия! Какая разница, бывшего мужа, нынешнего?.. Важно, что звучит красиво. А если упрямиться по этому вопросу, начинает веять чувством собственника!

Рядом опять мелькнул отблеск линз. Конечно, фотограф их неугомонный старается! Когда Аманда услышала, что ей фотографа искать не надо и всем будет заниматься подруга Вики, она была явно озадачена – и это по меньшей мере. Но когда ей пояснили, что это за подруга такая, пришла в восторг.

И действительно, почему бы не воспользоваться дружескими связями, если среди твоих знакомых – международно известный фотохудожник?..

… Агния Вербицкая вообще сыграла не последнюю роль в этой свадьбе. Именно она отвела Вику в свадебный салон своей подруги, где и хранились драгоценности от Сильвии Карье. Правда, подтасовки никакой не было, Агния сама не знала о подарке. Но когда правда всплыла наружу, долго смеялась, ей ведь тоже на детективные истории везло.

Им очень легко было сойтись именно поэтому. Агния тоже не раз занималась расследованиями. Так она познакомилась со своим мужем, адвокатом Даниилом Вербицким. Он защищал интересы Марка и Максима на судебном процессе, а потом свел Вику и свою спутницу жизни. В итоге Марк и Вика собирались поселиться в уютном домике по соседству с четой Вербицких – благо к моменту их возвращения из Франции ремонт должен быть закончен…

Агния не только устроила им великолепную фотосессию для двоих, но и исправно снимала всю свадьбу. Не потому, что ее просили об этом, просто ей это давалось легко и было для нее естественным. Да и на результат жаловаться вряд ли придется, ведь фотографа этого знали уже и во Франции.

Отвлечь от любимого дела Агнию не мог даже муж. Но Вербицкий был не из тех, кто легко отступает перед трудностями. Он просто прибегал к главному оружию: подсылал к супруге детей.

Очаровательные кареглазые близнецы могли заставить Агнию позабыть и о камере, и обо всем на свете. Глядя на них, Вика ловила себя на мысли, что карьера – это все-таки не главное… Не только для женщин, вообще ни для кого. Есть вещи поважнее.

Она бы не поверила, если бы ей десять лет назад сказали, что она будет такой. Но все меняется. Все меняются. И это к лучшему.

Снова зазвенели, переливаясь, «мелодии ветра»…

– Гости просят романтики, – фыркнул Марк. – Предоставим?

Она не считала, какой это поцелуй за день. Девушке достаточно было чувства, что все происходит правильно. Это место, теплый весенний ветер, люди вокруг них… Так и должно быть.

А неприятности, в том числе и расследования, в семейную жизнь брать она не собиралась.

* * *

Хотелось думать, что он такие сожаления перерос, но факты показывали обратное. Сколько уже можно сожалеть, восемнадцать лет почти прошло… Но время лечит не до конца. Залечивает чуть-чуть, и болеть перестает до того момента, пока что-то не напоминает о прошлом.

На этот раз напомнила свадьба. Эрик был искренне рад за Вику и Марка, они заслужили этот праздник. Но вместе с тем он не мог не думать, что вот так все могло закончиться для него и Лены. Если бы Аворио не соврал. Если бы он, Эрик, оказался чуть смелее и решился на побег до рождения Евы. Да сколько их, этих «если»! И все одинаково бесполезны. Что случилось, то случилось, обратной дороги ни для кого из них нет.

Поэтому ему хотелось смотреть на Еву и думать, что все было не напрасно. Да, он в своей жизни совершил немало ошибок. Но она ведь жива! Значит, их с Леной разлука имела хоть какой-то смысл.

Проблема заключалась в том, что девушка периодически ускользала из зоны видимости. Учитывая ее состояние, это настораживало. Эрик всерьез не опасался, что она устроит что-то слишком серьезное, но предпочитал перестраховаться.

Тем более, что, помимо свадебного торжества, имелась еще одна тема для разговора, которую ему хотелось обсудить. Он решил перейти к этому, когда застал Еву одну на балконе второго этажа. Поблизости никого не было, но это, очевидно, и привлекло девушку. Отсюда она могла наблюдать за гостями, оставаясь относительно незамеченной.

– Устала от суеты? – полюбопытствовал он, приближаясь к дочери.

– Это не суета. Я видела ситуации похуже. Нет, не устала. Просто мне нравится находиться здесь. Ты зачем пришел?

– К тебе, понятное дело.

Ева покосилась на него через плечо, но возражать не стала. А он в который раз отметил, насколько она похожа на Лену; и от этого сходства до сих пор щемило в груди.

– Спасибо, что посодействовал с полицией, – сказала девушка. – Это помогло Марку и Вике.

– Я рад, что ты дала мне возможность помочь. Я до сих пор не до конца понимаю, почему ты не предупредила их сразу, что готовится покушение, но это твое дело.

– Да. Мое. Что ты будешь делать, когда вернешься?

– В России? То же, что и собирался: организую собственную клинику.

Эрик прекрасно знал, что организация Аворио была заинтересована в первую очередь в наркотиках и орудиях убийства. Но вместе с тем он знал, что имелись среди их разработок и лекарства. Изначально эти препараты создавались исключительно для того, чтобы продлевать жизнь преступным лидерам. Но ведь теми же средствами можно спасать и нормальных людей! Тем более что в своем тайнике Лена оставила огромный объем данных, которые сложно недооценить.

Поэтому Эрик и собирался работать в собственной клинике. Этой идеей он загорелся уже много лет назад. Разница состояла лишь в том, что изначально он планировал вернуться с этим проектом в Америку, но наличие дочери в России заставило его пересмотреть свои планы.

– Я помню, – кивнула она. – Ты нашел место? У тебя были с этим проблемы.

– Не столько проблемы, сколько мелкие бюрократические дрязги, – поморщился Эрик. – Тут разрешение, там позволение… Я бы на все это махнул рукой, если бы у меня не было связей, да и адвокат этот, Вербицкий, помог. Первый этап организационных вопросов уже решен. Место я тоже подобрал.

– Какое же?

Она всерьез интересовалась его делами. Такое случалось крайне редко, поэтому Эрик собирался ловить момент.

– Место на самом деле интересное. Это была одна из научных баз, принадлежавших организации. Меньше той базы, на которой изначально работали мы с Леной, но и не совсем перевалочный пункт. Там даже хватало оборудования и сотрудников для оригинальных исследований.

– То есть эту базу обнаружили и передали тебе? Странно.

– Было бы странно, если бы так произошло, – кивнул мужчина. – Но история несколько иная. Эту базу они покинули сами.

– Это необъяснимое поведение. Они ценили свои базы.

В какой-то момент Эрик даже удивился такой осведомленности с ее стороны, но потом вспомнил, что Елена, скорее всего, обсуждала при дочери деловые вопросы. Ее убежденность в том, что Ева ничего не понимает, не имела значения. Девочка все слушала и запоминала.

– Они-то ценили, но это бизнес, а не музейное дело! Насколько я понял, в данном случае они перемудрили. Чтобы их не обнаружили, разместили базу в какой-то глуши. А там что? Нормальных коммуникаций нет, даже к электричеству сетевому не подключишься, приходится рассчитывать на аккумуляторы. В таких делах, как лаборатории, электричество очень нужно, аккумуляторов не напасешься. Плюс извечная беда – дороги. Нормальные дороги они провести не могли, потому что это сразу привлекло бы к объекту внимание. А те дороги, что были… они только тракторам и подходят. Я нашел сведения об этой базе и двух других и передал властям. Но если на двух других было проведено разоблачение и задержание, то эту они нашли пустой, да такой и оставили.

– Почему оставили? – осведомилась Ева.

Иногда создавалось впечатление, что она вообще его не слушает и все ее внимание сосредоточено на парах, кружащихся внизу. Однако Эрик понимал, что она намеренно создает такую иллюзию: проверяет, выйдет он из себя или нет.

Он не собирался поддаваться на трюки семнадцатилетней девчонки.

– Там бардак был… Высокий уровень химического загрязнения. Вроде бы, на поверхность никакая дрянь не попала. А вот в самих залах обнаружили следы препаратов. Поскольку препараты новые, часто экспериментальные, они не знали, что это такое и как это чистить. Вот и бросили до лучших времен. Насколько я понял, чтобы провести операцию зачистки, нужны деньги и нужно ответственное лицо.

– Таким лицом вдруг назначили тебя?

– Да конечно! – рассмеялся мужчина. – Они бы и рады впрячь меня и погонять, но где мой интерес? Мы пошли на сделку. Они передают мне базу в частную собственность, а я в обмен на это провожу там профессиональную зачистку. Все в выигрыше.

– Ты будешь делать больницу прямо в той базе?

– Нет. Сам по себе комплекс расположен под землей. Зачем там его расположила организация – понятно. Мне же скрываться не нужно, я не хочу, чтобы пациенты себя кротами чувствовали! Эти залы я использую для изготовления препаратов и их хранения. Саму больницу я построю над ними, для начала два корпуса, а там – посмотрим.

Когда он излагал это так, можно было подумать, что впереди еще лет десять работы. Но Эрик рассматривал ситуацию оптимистично. Инвесторов, готовых участвовать в этом проекте, у него хватало. Загрязнение не пугало: будучи личным ассистентом Аворио, он еще и не такие проблемы решал. А само строительство – года на два при интенсивном темпе.

– Я поеду с тобой, – просто сказала Ева.

Именно этого он и хотел, за этим пришел, а услышав – поразился. Эрик думал, что ее придется уговаривать. Ему ведь в самом деле хотелось провести время с дочерью! Самым сложным представлялось доказать, что ей это тоже нужно.

А Ева взяла и просто согласилась, безо всяких просьб! От радости он даже не подумал о том, что это несколько странно – нетипично…

– Ты не пожалеешь. Это очень красивое место, я был там, поехал как раз когда вы отправились во Францию. Понимаю, что Аворио и его сообщники не природной красотой руководствовались, когда выбирали это место, но тут они попали в яблочко! Это идеальное место для клиники, атмосфера поразительно успокаивающая. Больших городов рядом нет, нет даже более-менее крупных деревень. Так, несколько поселков, но и в них в основном старики живут. Климат тоже умеренный…

– Мне неинтересно.

Девушка произнесла это без подросткового вызова и издевки. Просто обозначила факт, чтобы Эрик понапрасну не тратил время и силы на пламенные речи.

– То есть как – неинтересно? – переспросил мужчина. – Что именно?

– То, что ты назвал. Природа. Погода. Лес. Люди и деревни. Ничего из этого мне неинтересно.

– Тогда почему ты хочешь ехать со мной?

Вариант, что ей тоже захотелось семейного уединения, Эрик даже не рассматривал. Хватит наивных мыслей на сегодня!

– Мне интересна организация. Их действия и достижения. Я знала Аворио. Я лично видела его. И не только в день его смерти. Я знаю, как они действовали. Плохие дороги? Недостаток электричества? Нет. Это не то, что может заставить их покинуть проект.

– Это серьезные проблемы!

– Но решаемые, – пожала плечами Ева. – Не самые сложные. Прибыль покрывает расходы. Оставлять базу – последнее дело. Строительство под землей стоит очень много. Ты знаешь, сколько.

Эрик тоже думал об этом. Чтобы Аворио инвестировал в проект, а потом отказался… такое бывало крайне редко! Но все же бывало, если прибыль отсутствовала даже в далекой перспективе. Он умел остановиться.

Однако Еве все это объяснять бесполезно. Она и так знает. А раз не верит, то…

– Ты считаешь, что там что-то произошло? – тихо спросил Эрик. – Какое-то конкретное событие, которое заставило их собрать вещички и свалить?

– Я не утверждаю, что было именно так. Но очень может быть.

Глава 2

«Я влюбился в сумасшедшую».

Эта мысль Максима не радовала, но уже и не пугала. Хотя сначала, когда пришло первое осознание, страх был – даже шок был. Это же додуматься надо! Из сотен, тысяч нормальных красивых девчонок выбрать ту, у которой в голове не тараканы бегают, а змеи ползают!

Он попытался убедить себя, что ему показалось. Понравилась она, потому что красивая, с кем не бывает! Да и ведет себя порой вполне нормально, они много стали общаться, вот он и возомнил себе непонятно что… Но если вспомнить, кто она такая, это чувство, конечно же, пройдет…

Не прошло. Стало только хуже. Льдистые голубые глаза начали сниться ему по ночам, и некоторые сны отличались такой откровенностью, что Ева, пожалуй, убила бы его, если бы узнала. Максим был в полном замешательстве: последний раз с ним такое лет в шестнадцать случалось! А теперь ему уже двадцать один… Самоконтроль должен быть получше!

Однако если что от него и ускользало, так это самоконтроль. Мысли о Еве отказывались уходить из головы. Он мог отвлечься, а забыть – нет. В конце концов Максим устал бороться с собой. Он решил просто затаиться, скрыть это чувство ото всех, в первую очередь – от нее, и просто ждать, что будет.

Не скрывал он правду только от себя. Смирился – и даже как-то легче стало…

На свадьбе было просто отвлекаться. Он старался не смотреть в ее сторону, и получалось почти всегда. Но в целом и ему передалось настроение праздника. А потом свадьба кончилась, пришла пора думать о том, что будет дальше.

Причем эти мысли волновали не только его. Буквально через два дня после торжества, спустившись утром в гостиную, Максим обнаружил в просторном зале настоящий семейный совет.

– Ух ты, что за собрание масонской ложи? – присвистнул парень. – Почему меня не позвали?

– Потому что свистишь в помещениях, – фыркнул Марк. – А вообще, никого специально не звали. Просто так совпало… мы с Викой, вообще-то, тоже пять минут назад подошли!

Они сидели на диване, обнявшись, и чувствовалось, что это не игра на публику, а просто им так удобней. Привычней. Максим никогда не признался бы в этом, но в глубине души он немного завидовал. Конечно, он не хотел, чтобы для Марка и Вики все рухнуло – он просто хотел таких же отношений для себя. Но чтобы получить их, нужно выбирать нормальную спутницу жизни, не так ли? А в этом плане он пока ведет себя не очень благоразумно.

Ева устроилась на подоконнике, была у нее такая привычка. У ее ног мирно спала огромная немецкая овчарка – сильный зверь, изуродованный охотничьей дробью. Девушка когда-то нашла раненого, потерявшего глаз, умирающего пса в лесу. Как она выходила его в таких условиях, поражались даже опытные ветеринары. Но Хан выжил и платил своей хозяйке беззаветной преданностью.

Если подойти к вопросу объективно, сумасшедшая девушка и полностью послушная ей овчарка – сочетание далеко не безопасное. Но Максим не чувствовал и тени страха. На самом деле, с тех пор как в ее жизни появился Хан, Ева стала вести себя намного адекватней.

Кресло возле стола занял Эрик. Он выглядел задумчивым и серьезным, но далеко не печальным. Кроме них, в комнате никого не было – хотя в другое время частенько захаживала Аманда Корнуолл, с которой подружилась Вика, да и Алессандро Сальери мог заскочить. Не сегодня. Сейчас – время для семьи. Ну, и Максима допустили, чему он был весьма рад.

– Так по какому поводу вообще разговор? – снова поинтересовался он. – Или мне знать не обязательно?

– Тебя это тоже касается в некотором смысле, – ответил Эрик. – Мы лишь определяемся с планами на будущее. На этой неделе мы все уезжаем из Франции, не забыл?

Максим не забыл, но и специально об этом не думал. Предыдущие недели, в которые велась подготовка к торжеству, были настолько напичканы событиями, что оставалось лишь сосредоточиться на настоящем моменте. Времени размышлять о будущем как-то не появлялось!

Зато теперь главное событие осталось позади, можно строить другие планы.

– И что решили?

– У нас с тобой сделка с американцами, – напомнил Марк. – А вот Эрик собирается на объект строительства новой больницы. Вполне возможно, что с ним поедут Вика и Ева.

Ах да, больница эта… Та, из-за которой Эрик не поехал во Францию вместе с ними, а присоединился позже. Похоже, он задержался в России не зря, раз уже можно начинать строительство. Однако…

– При чем тут Вика и Ева? – удивился Максим.

– Я, вообще-то, собираюсь в этой больнице работать, – напомнила Вика. – Что, забыл?

– Да что вы все в моей памяти вдруг сомневаться начали! Не забыл я ничего. Я просто думал, что ты изменила свое решение!

Для такого предположения у Максима имелись все основания. Эрик действительно предложил Вике роль начальника отдела в своей клинике. Ей эта перспектива понравилась, она даже уволилась из брачного агентства. Но ведь потом ей досталось состояние Сильвии Карье! Это не только дом и деньги, это еще и доля в бизнесе! По сути, она теперь вообще может всю жизнь не работать и на пассивный доход жить!

Но Вика эту точку зрения не разделяла:

– У меня нет ни одной причины отказываться от такой работы. По сторонам не смотри, деньги Карье ничего не меняют. Во-первых, я ни черта не смыслю в моде, я не смогу и всерьез заниматься бизнесом Сильвии. Пусть им занимаются люди, которые в этом разбираются! Во-вторых, я серьезно собираюсь большую часть ее денег пустить на благотворительность. Думаю, ей бы это понравилось, да и мне спокойней: а то когда такие деньжищи на голову падают, как-то не по себе! А в-третьих, Эрик мне пообещал интересную работу, вот пусть и отвечает за свои слова!

– А я от своих слов и не отступал! Хотя на строительстве тебе присутствовать не обязательно.

– Не обязательно, – согласилась девушка. – Но ведь интересно же! Мне любопытно посмотреть, какой была эта база! Не всегда есть возможность походить по всяким там секретным лабораториям, знаешь ли!

– Да не была это секретная лаборатория! Не думай категориями американских фильмов! Это обычный грязный темный бункер, из которого люди убрались несколько лет назад!

– А все равно интересно! – гнула свою линию Вика. – Так что я еду! Тем более ты говорил, что места там красивые, природа… а что еще летом нужно? Не сидеть же в городе! И вообще, у меня медовый месяц! И я буду проводить его не на Мальдивах, а в русской провинции!

– Вообще-то, чтобы это был действительно медовый месяц, как-то должно быть задействовано мое присутствие, – усмехнулся Марк. – Но мы это исправим. Сейчас нужно срочно оформить и подписать контракт с американцами, это очень важный шаг для компании Лисицына. А потом я к тебе присоединюсь!

Максим понимал, что он прав. Переговоры с американской стороной велись давно, теперь вот вышли на последний этап, чему все были только рады. Надо завершать… Ему было даже неловко, что из-за него Марк вынужден разлучаться с молодой женой.

Но в то же время над этой неловкостью почти преобладало желание попросить Марка сделать все самостоятельно, чтобы Максим тоже мог отправиться с ними прямо сейчас. Чтобы быть постоянно с Евой… Так будет даже лучше! Ведь там, если верить Эрику, совсем глушь, даже в деревнях одни старики. Такое уединение может пойти им на пользу, создать наконец отношения, которые ему так нужны!

«Нельзя о таком просить, – напомнил себе он. – Это свинство. Что я, ребенок, который у родителей от школы отпрашивается? Это моя компания! Марк просто помогает мне, как раз он не обязан оставаться!»

Не важно, что ему хочется делать и с кем быть. Есть обязанности, увиливать от которых нельзя.

– Ты радоваться должен, что я еду, а не бурчать, что мне там нечего делать, – заметила Вика.

– Почему это? – изумился Эрик.

– Потому что ты как раз на стройке работать будешь! Следить, чтобы тебе вместо больницы аквапарк не построили! А кто все это время будет присматривать за Евой?

– «Присматривать за Евой» – не активный процесс, – вмешалась Ева. – Там лес. Ты будешь ходить за мной шаг в шаг? Нет. Все будет так, как я решу.

– Вот именно, – кивнул Эрик. – Хотя… может, и лучше, если ты будешь рядом. Но тебе-то самой не будет скучно?

– Нет. Скорее всего, со мной поедет Аманда. Ей нужно для начала адаптироваться, выучить русский. Это хорошая возможность для медленного старта.

Максим раздраженно закатил глаза, хотя надеялся, что этого никто не заметит. Отлично! Даже какая-то британка, которую они знают от силы месяц, едет, а он – нет! Честное слово, когда бизнесом управляла его сестра, было проще…

Нет. Нельзя так думать. Если он начнет подбирать себе оправдания, то не только компанией управлять не сможет, но и доверие Евы потеряет.

– Короче, учитывая, что Эрик будет все время занят, вы превратите эту поездку в один большой девичник, – покачал головой Марк. – Так и знал! Хотя мне почему-то казалось, что Аманда передумает. Все-таки Россия, медведи на улицах и все такое…

– Ай, перестань! Она не из тех безмозглых, которые считают, что русские по утрам вместо чашки кофе березу обнимают! Она вполне адекватна и знает, чего хочет. Поверь, переезд в другую страну – необходимая для нее мера. А ты к нам присоединишься, когда сделка будет завершена.

– Так это только недели через две, – возмущенно пробурчал Максим.

– А ты чего вообще надулся? – изумилась Вика. – Разве ты тоже собираешься ехать?

– Э… а разве это не подразумевалось по умолчанию?

Девушка задумчиво посмотрела на него, потом перевела взгляд на Еву и широко улыбнулась.

– Ну конечно! По умолчанию, ага… Приедешь первым поездом, Ромео!

Хотелось ответить остроумно и поставить ее на место, но крыть было нечем. Максим уже знал, что рванет туда, когда сделка будет завершена и его присутствие в Москве перестанет быть обязательным.

Главное, чтобы они до этого момента не вляпались в очередное расследование! Хотя… не должны. Это же глушь абсолютная, там никогда ничего не происходит!

* * *

Маруся была уверена, что выглядит крайне эффектно. Как та девчонка из журнала… Фотосессия называлась «Автостопщица». Собственно, именно в этой роли она и выступала сейчас, стоя на обочине шоссе.

На небольшие погрешности девушка предпочитала не обращать внимания. Например, на то, что у журнальной модели под высоко завязанной рубашкой проглядывали ребра, а у нее нависал внушительных размеров животик, да и в целом она была раза в полтора шире своего объекта подражания. Что миниатюрные джинсовые шортики буквально врезались в упругие Марусины бедра. Что вся ее фигура была не создана для этого наряда, больше подходящего анорексичной модельной деве. Маруся хотела видеть себя именно такой, и ей было плевать на мнение окружающих. Образ она завершила кожаными сапогами, в которых летом было ужасно жарко, и ковбойской шляпой, купленной в парке развлечений.

Теперь она держала вытянутой руку, унизанную браслетами. Подняла большой палец, как и полагалось автостопщицам. По идее, сейчас должен был остановиться роскошный внедорожник, за рулем которого сидел бы роскошный накачанный блондин, добродушный и слегка стеснительный. Они бы разговорились за время долгой дороги, а там… он бы, конечно, не смог забыть ее и просто попрощаться!

Пока Маруся мечтала об этом, машины одна за другой проезжали мимо. Видимо, перспектива впустить в салон рослую девушку в весьма миниатюрном наряде никого не привлекала. Но сама она не обращала на это внимания. Раздражало только то, что солнце припекало.

К полудню жар его лучей лишь усилился. Вода в бутылке кончилась, и сама бутылка была бесцеремонно отброшена в кусты. А машины все проезжали мимо. Точнее, один раз остановился здоровенный грузовик, но Маруся сама велела ему ехать дальше без нее. Очень уж ей не понравились масляные глазки водителя, она же не полная дура, чтобы к такому в машину садиться!

Она почти отчаялась и собиралась добираться пешком, когда возле нее наконец остановился легковой автомобиль. Не бог весть что, конечно: старая потрепанная «Лада», белая изначально, но от грязи серая. Но внутри довольно чистенькая…

За рулем, конечно, сидел не накачанный блондин. Красавцы на таких тазиках не ездят! Нет, водительское кресло занимал самый обычный дядька лет сорока, толстоватый, с проплешиной, да еще и в очках. Зато добродушный на вид, да и смотрел на нее абсолютно спокойно, в отличие от того озабоченного водилы грузовика!

– Куда тебе, дочка? – спросил он.

Это было даже мило – «дочка»! Хотя она ведь и правда ему в дочери годилась… Свою охоту за принцами Маруся решила возобновить потом. Сейчас бы от солнца укрыться, а то после плечи шелушиться начнут, как молодая картошка! Совсем не сексуально!

– До деревни, которая за поворотом, знаете? У меня там бабушка живет!

– Ну, до самой деревни не довезу, могу до поворота. Поедешь?

Это Марусю вполне устраивало. Там от поворота идти – минут десять. Да и деревья у дороги растут, не так жарко будет! А то она уже вся вспотела тут, пока ждала попутку!

– Поеду!

Прежде чем сесть в машину, она внимательно осмотрела дверцу. Она ведь пообещала маме быть осторожной, раз уж занялась автостопом! Поэтому Маруся убедилась, что с внутренней стороны есть ручка, сиденье установлено нормально, никаких ловушек тут нет, как показывают по телевизору в программах про всяких маньяков.

– Ты чего замешкалась? – удивился мужчина.

– Пыль с сапогов сбиваю, не хочу вам грязь в машину нанести!

– Что с той сухой грязи! Подумаешь, пропылесошу! Садись, давай! Чего ты вообще в сапогах в такую жару?

– Стильно! – гордо объявила девушка.

– Ну, стильно так стильно… Вас, молодежь, не поймешь! У меня дочка такая же: как нацепит что, так главное не смеяться слишком громко!

Маруся вежливо улыбнулась, хотя смешной шутку не считала. Ее собственные родители тоже такими разговорчиками отличались и тоже считали себя очень остроумными. Больше всего ее раздражала их привычка заставлять ее ездить к бабке на автобусе.

Они тот автобус видели?! Развалюха позапрошлого века! Ползет медленнее, чем пешком идти, внутри жарко и душно! Зачем ей терпеть такое издевательство над собой? То ли дело на хорошей машине: полчаса – и она на месте! А в том, что у ее отца нет хорошей машины, виноват исключительно он сам.

– А в целом опасно в наши дни к кому попало садиться, – рассуждал водитель. – Ладно я, мне ничего от тебя не надо. А если кто, не дай бог, за плечевую примет?

– Как примет, так и дальше поедет! Не хватало еще об извращенцах всяких думать!

Она была полностью уверена, что сможет себя защитить, и опасений родителей и этого вот дядьки не разделяла. Маруся всегда внимательно осматривала и водителя, и машину, абы к кому не садилась. Да и потом, в сумочке лежал и электрошокер, и газовый баллончик. Пусть кто-нибудь только попробует руки распустить! К тому же сама девушка была довольно сильной, привычной к тяжелой деревенской работе, а это вселяло уверенность, что за себя она может постоять легко и непринужденно.

Но для мужчины все это, похоже, было не очевидным:

– А не мала ли ты еще, чтобы автостопом путешествовать? Восемнадцать хоть есть?

– Есть, конечно. При чем тут вообще возраст? Мне так до бабушки удобнее всего добираться.

Маруся всегда уверенно добавляла себе два года, которых ей не хватало до совершеннолетия. Это помогало ей избежать лишних вопросов. К тому же она знала, что выглядит старше своего истинного возраста, и очень этим гордилась.

– Прямо как Красная Шапочка ты, я смотрю! Одна – и к бабушке через лес!

– Не через лес, а по шоссе, – поправила Маруся. В этом и заключается главная проблема автостопа: приходится терпеть болтливых водителей. – Мне кажется, в последнее время слишком много всяких передач и фильмов выходит про ужасы автостопа!

– Думаешь, слишком много?

– Конечно! Показывают всяких психов и маньяков, а чаще всего – американских! Вот и думают люди, что так со всеми бывает, что все такие. А у нормальных людей от этого куча проблем!

– Что, нормальным людям родители кататься на чужих машинах запрещают? – усмехнулся водитель.

– Пытаются запретить! Но уже и это бесит.

– Ой, да перестань! Они просто беспокоятся за тебя!

– А напрасно! Я могу за себя постоять!

По этой дороге Маруся ездила десятки раз, знала каждое дерево, каждый съезд, площадку для отдыха. Это как улица, на которой ты вырос: автоматически чувствуешь себя на ней в безопасности. На этом знакомом маршруте все казалось простым и понятным.

– Еще и с людьми удобно знакомиться, – добавила девушка. – В нашей-то деревне я всех знаю, в бабкиной – тоже. А по дороге много кого встречаешь! И горожан, и местных, но из соседних поселков… Другого такого шанса нет!

– Но в этом и подвох кроется, – не сдавался он. – Среди этих новых людей может быть тот, кто на тебя не так посмотрит, не то сделает… Ты поняла, о чем я.

– Я в людях хорошо разбираюсь! Если человек – урод, это видно сразу, я к такому в машину не сяду!

– Дело твое от начала и до конца. В людях разбираться – хорошо, но ты все равно выбрала слишком рискованный способ учиться этому искусству. Если бы у меня была дочка, никогда бы не позволил ей автостопом путешествовать!

Что-то в этой фразе покоробило Марусю, но что – она вдумываться не стала. Дядька ее в целом раздражал. Брюзжит, прямо как ее папаша! А сам дальше собственного носа не видит. Что ей, всю жизнь в своей комнате провести?

Она видела, что нужный поворот все ближе, совсем чуть-чуть осталось. Вот, опять добралась без проблем! Очередной урок для тех, кто боится путешествий на попутках!

И все же его последние слова задели ее, вертелись в голове. Маруся все пыталась вычислить, что ей так не понравилось. А когда вычислила, не сдержалась, произнесла вслух:

– «Если бы у меня была дочка»… Но вы же сказали, что у вас есть дочка!

Это было, скорее всего, неправильное решение с ее стороны – взять и сболтнуть об этом. Но иначе Маруся не могла, она с таким прежде не сталкивалась, не знала, как правильно реагировать.

Он повернулся к ней; ничего не сказал, просто посмотрел в глаза. Но этого взгляда было достаточно! Рядом с ней сидел совершенно другой человек… даже не человек, а существо! Добродушный, самый обычный дядька исчез, и на его место явилось что-то темное, сильное, хищное. И это он пока ничего не сделал, и слова не произнес! Просто позволил ей понять, кто он такой на самом деле.

При всей своей уверенности, что она ко всему готова, Маруся обнаружила, что реальность и ее фантазии – совершенно разные вещи. Когда она продумывала такую ситуацию в теории, ей казалось, что будет неимоверно круто. Она ударит его, прыснет в лицо из газового баллончика, а потом, как завершающий штрих, электрошокером между ног! Пусть знает, козел, как к честным девушкам приставать! А после она его чем-нибудь оглушит и сдаст полиции!

Но вот это случилось. Несмотря на прямое отсутствие угроз, она совершенно точно, на уровне инстинктов знала, что рядом с ней сидит охотник. И никакой крутизны героини боевика она в себе не чувствовала! Ее тело тряслось от страха, мышцы немели и отказывались подчиняться. О резких и уверенных действиях и речи не шло, ей казалось, что этот взгляд парализовал ее!

Она не заметила, когда именно они проехали нужный поворот. Сообразила уже после, когда он свернул на узкую лесную дорогу.

В этот момент паралич начал отпускать. Дрожащими руками она потянулась к сумочке, за баллончиком, за шокером – да хоть за чем-нибудь! Но выглядело это так неуклюже и жалко, что Маруся и сама понимала: ей не удастся причинить ему вред.

А он был спокоен и собран. Ему не нужно было ломать дверцу автомобиля и устраивать ловушки. Он знал, что маленькие девочки, ослепленные собственной взрослостью и храбростью, в нужный момент станут прекрасной добычей.

Откуда он достал шприц – Маруся не знала. Она в этот момент копалась в своей сумке, в которой оказалось столько барахла… Шокер запутался в наушниках плеера, баллончик вообще непонятно куда закатился… Вот и все ее оружие, вся оборона!

Девушка пришла в себя, когда почувствовала боль в левом бедре. Из-за миниатюрных шортиков оно было открыто водителю, поэтому шприц он вогнал не глядя.

Болезненный укол еще больше отрезвил Марусю. Она поняла, что отбиваться от него – гиблое дело. Ее сила – ничто рядом с ним, детский лепет, а ее подготовка не имеет значения, потому что нет у нее никакой подготовки! Излишняя самоуверенность и вера в стереотипы.

Поэтому нужно было бежать. Куда угодно, к нормальным людям, лишь бы не быть с ним наедине! Ремень безопасности Маруся не пристегивала, а дверь все-таки была без подвохов, потому что девушке удалось открыть ее и прямо на ходу вывалиться из салона. Хорошо хоть, автомобиль по бугристой дороге двигался медленно, да и мох смягчил удар.

Но это все, чего добилась Маруся. Встать на ноги почему-то не вышло: нет, переломов она не получила, тело просто отказывалось подчиняться! Полностью оно не отключилось и даже не онемело, однако девушка могла лишь ползти на руках, а ноги волочились за ней мертвым грузом.

В ее ситуации это было комедией для водителя, наверно. Маруся слышала, как заглох мотор и хлопнула дверца – он вышел из машины. Но мужчина ее не трогал и по-прежнему ничего не говорил. Он знал, что рано или поздно та дрянь, что он вколол ей, подействует, ему нужно лишь подождать. Они успели отъехать достаточно далеко, и никто со стороны шоссе их не увидит. Скорее всего, он устраивал такое не первый раз.

Это было последним, о чем успела подумать Маруся.

* * *

Казалось, что после всех этих детективных историй на восстановление понадобится как минимум год. По крайней мере, именно этого боялась Вика. В реальности же хватило одной свадьбы. Заряд положительных эмоций оказался настолько впечатляющим, что в Москву она вернулась отдохнувшей и абсолютно счастливой. Не жалко было оставлять позади роскошный особняк и миллионы Сильвии Карье. Они ей не принадлежат – и слишком много бед на себя навлекают. Уж лучше пусть служат тем, кому по-настоящему нужны!

У нее уже и так имелись все составляющие для счастья: любимый муж, отличные друзья и хорошая работа в перспективе. Вынужденное расставание с Марком, правда, добавляло ложку дегтя во всю ситуацию. Но Вика не собиралась по этому поводу впадать в депрессию. Зато они смогут несколько недель провести вместе, на природе!

Они отправились к месту стройки уже на следующий день после возвращения в Россию. Взяли две машины – одну вел Эрик, разместивший с собой Еву и ее пса, другую – Аманда, сопровождаемая Викой. Сама Вика, хоть и научилась водить автомобиль, правами пока не обзавелась, поэтому довольствовалась ролью пассажирки.

– Знаешь, а я до сих пор удивлена, что ты отправилась с нами, – заметила Вика, глядя в окно на проносящиеся мимо деревни. После Франции они почему-то казались такими родными! Хотя обычно на быстро развивающуюся ностальгию девушка не жаловалась.

– Почему? – удивилась Аманда. – Думала, что я продолжу охотиться за сектантами?

За погибшего брата Аманда мстила долго и отчаянно. А потом поняла, что ее идеи во многом расходятся с идеями «товарищей по оружию». Другие родственники пострадавших хотели убить всех без исключения представителей секты. Аманда же считала, что многие из них, особенно завлеченные туда обманом и силой, еще имеют шанс на нормальную жизнь. Поприсутствовав на нескольких казнях, девушка разочаровалась в выбранном пути.

Но успокоиться она смогла лишь тогда, когда лидер секты получил свое. Конечно, он все еще оставался на свободе, но пока затаился – а возможно, затаился навсегда.

– Не в этом плане. Просто то, что ты собираешься сделать, – это большие перемены. По сути, ты хочешь начинать с нуля!

– Нет, – вздохнула Аманда. – Я бы не назвала это переменами. Начинать с нуля нужно, когда ты чего-то достигаешь и тебе жалко это бросать, но надо.

– Так ты и достигла! Посмотри, какая у тебя карьера!

– Организатор свадеб? Это карьера, которую можно взять с собой, Вика! А жизнь-то моя в чем заключается? Если бы я ничего не изменила, я бы просто продолжила организовывать свадьбы, даже не надеясь на свою. Или на сектантов охотиться. А они – на меня. Это не то, как я хочу жизнь свою проживать! Да и не буду… грустно мне от всего, что происходило там. Здесь же я хоть кого-то знаю!

– Зато страну не знаешь, – напомнила Вика.

– Другая страна – не другая планета. Язык выучу, мне это всегда легко давалось. Во Францию я тоже переезжала без толкового знания французского, спешила, потому что так надо было! Дополнительное образование я не считаю помехой. Мне так даже спокойней будет, ведь до России эта секта так и не добралась.

– Не забывай, Антонио пытался убить меня уже в Москве!

– Об этом я помню, – отозвалась Аманда. – Но он специально прилетел в Москву, чтобы убить тебя. Секта в России не действовала, вот я о чем. И слава богу! Хоть спать спокойно начну…

– Не факт. Мы же едем не в пятизвездочный отель, а на разворачивающуюся стройку!

Перед поездкой Эрик дал им понять, с чем предстоит иметь дело. Отдаленность от цивилизации имела не только плюсы в виде чистого воздуха и богатой природы, но и минусы: нормальных новых домов нет, в тех, что есть, удобства на улице, а вода – из колодца. Да, на месте строительства планировалось установить биотуалеты и мобильные души. Но как это будет выглядеть и происходить – Вика пока не представляла.

Но и не боялась неудобств. Что она, не сталкивалась с этим никогда? Даже будучи коренной москвичкой, в деревнях она бывала, и не раз. А вот Аманда… в Европе такого нету! Там даже на крохотном островке посреди озера вай-фай ловить будет! Если она не выдержит и запросится обратно, что тогда? Снова ее сопровождать или одну отправить?

Впрочем, сама Аманда была настроена куда оптимистичней:

– Так даже интересней! Скучать точно не придется!

– Да, но ты-то в стройке не участвуешь, ты просто наблюдаешь!

– Мне и наблюдать не обязательно! Может, грибы собирать пойду! Ягоды! Что, ты там говорила, русские в лесах собирают?

– Эльфов и гномов, блин! Не ходи одна по лесу!

– Одна не буду, ты еще сама со мной запросишься!

Такого варианта Вика не исключала. Как не исключала и того, что именно стройка станет центром ее внимания. А если точнее, то место, на котором она будет проходить. Перед отъездом она пообещала Марку не лезть в дела организации слишком глубоко. Но ведь «слишком глубоко» – понятие субъективное!

В любом случае туда еще нужно было добраться. На самолете перелет отнял бы пару часов, но от такого вида транспорта отказалась Ева. Да и Эрик считал, что им удобнее будет иметь в распоряжении автомобили сразу, а не заказывать там.

Недостаток заключался в том, что путешествие растянулось на два дня. Они выехали ранним утром, но от ночлега это их не спасло. Поскольку сменных водителей не было, круглосуточное путешествие исключалось.

Но большой проблемой это не стало. Ближе к полуночи им удалось найти у шоссе довольно приличный мотель, подходящий для ночевки. Помимо вездесущих большегрузов, парковку занимало и несколько семейных автомобилей, а это внушало оптимизм.

Заказом номеров занимался Эрик. Он безупречно говорил по-русски, о том, что он американец, можно было догадаться разве что по имени. Это бесконечно вдохновляло Аманду, которая тащила с собой в путешествие сразу несколько самоучителей.

Дожидаясь заветных ключей, девушки прохаживались по холлу. Ева с собакой осталась снаружи, и Вика периодически наблюдала за ней через окно. Внимание Аманды оказалось приковано к кое-чему другому.

– Вик, иди сюда… прочитай, что тут написано!

Обернувшись, Вика увидела, что подруга стоит у большого плаката, наклеенного неподалеку от стойки регистрации. С черно-белого изображения на них смотрела молодая полная девушка лет двадцати на вид, хотя надпись снизу утверждала, что ей шестнадцать. Странная для деревенской жительницы – с выкрашенными в черные и белые полосы волосами и обилием пирсинга на ушах и бровях.

– Здесь написано, что это Маруся Кобякова, – пояснила Вика. – Она пропала на этом шоссе две недели назад, и теперь родители очень надеются ее найти.

– «Маруся»? У русских правда есть такое имя? – изумилась Аманда. – Мне всегда казалось, что это уменьшение от чего-то!

– Вообще-то ты права, в большинстве случаев это уменьшение от Марии. Но тут родители отличились, Маруся – полное имя.

– Бедненькая… такая молодая!

– Моложе, чем ты думаешь, ей шестнадцать лет, – заметила Вика. – Но я надеюсь, что она все-таки не бедненькая!

– Почему? Она же пропала! Это ужасно!

– Да, но ее, похоже, не похитили, она сама уехала. Автостопом. Есть еще надежда, что она отправилась путешествовать, мир посмотреть… Подростки ведь так делают! Может, она скоро сама вернется, получит от родителей по попе, но все будет хорошо.

– Хотелось бы верить, – кивнула Аманда. – А то жутко, если ребенок пропадает! О, смотри, Эрик ключи получил! Пойдем, а то я уже с ног валюсь!

Глава 3

Сложно было сказать, у страха это глаза велики или Эрик намеренно готовил их к худшему. В любом случае, результат один: реальность оказалась вовсе не такой пугающей. «Отсутствие цивилизации» для американца Вика посчитала вполне комфортными условиями для жизни.

Правда, надо отдать ему должное, Эрик же тут и постарался. Изначально они действительно ехали в глухой лес. Подземные остатки базы можно не считать – кто ж в этих бункерах жить будет! Однако место стройки уже огородили забором, поставили мобильные домики-фургончики для персонала, установили души с автоматическим забором воды из колодца, ряд биотуалетов, полевую кухню. Все, чтобы здесь было комфортно работать и жить.

Работы уже шли полным ходом. Количество строителей впечатляло: как будто небоскреб возводить собирались! Правда, сейчас они были распределены по двум площадкам.

– Я смотрю, ты не экономишь, – оценила Вика.

– Я экономлю время, – отозвался Эрик. – Потому что из всех ресурсов только время является невосстановимым. А что деньги? Денег у меня хватает, в этот проект очень много кто хочет инвестировать. Нужно правильно расставлять приоритеты.

– Согласна. А почему роют два фундамента?

– Будут одновременно возводить первый корпус больницы и мой будущий дом. Глобальный подвод коммуникаций для всего один, дальше – вопрос разветвления. Подземный бункер мы пока не трогаем, он полностью запечатан, как и был. Я жду, когда сюда подвезут специальное оборудование химической защиты.

– Так ведь вроде много лет прошло, как здесь перестали препараты изготавливать, – напомнила Аманда.

– И что? Я прекрасно знаю, как работала… да и до сих пор работает, увы, эта организация. Они внимательны к деталям только тогда, когда есть какая-то выгода для них. Если нужно собираться и валить, они соберутся и свалят. Еще и намеренно какую-нибудь отраву разольют! Это мафия, а не правительственная организация, за ними никакого контроля нет. Но я с этим разберусь. Пока, увы, придется пожить в фургончиках. Мне жаль, однако я предупреждал.

Судя по скорбному выражению лица, Эрик действительно сожалел, что так вышло. Наивный какой! Да эти фургончики поудобнее многих квартир будут!

Каждый из таких домиков, установленных в ряд, был рассчитан на одного человека. Комнатка площадью около шести метров предоставляла своему обитателю узкую одноместную кровать, письменный стол с настольной лампой, стул, крошечный умывальник, некое подобие кухонного стола рядом с ним, телевизор и холодильник. Умывальник, как позже выяснила Вика, нужно было каждый день заправлять водой вручную – тогда он работал вполне исправно. Электричество шло от небольшого генератора, которым был оснащен каждый фургон, и солнечных батарей. Словом, маленькое чудо техники.

Комнатка хорошо проветривалась, в трех из четырех стенах имелись окошки, так что света хватало. Более того, за этими окошками мирно шумел лес, ветер заставлял идти волнами высокую траву, и в целом создавалось ощущение гармонии и спокойствия.

– Я вот как знала, что вы меня дурите, и тут чудесно будет! – усмехнулась Аманда, когда они снова встретились возле фургончиков.

Обе уже успели оставить свои вещи во временном жилище и переодеться. Вика рвалась в душ, но решила, что это подождет до вечера.

– Кто б тебя дурил… Просто я опасалась, что твоя утонченная британская натура не выдержит таких условий!

– Много ты знаешь про утонченную британскую натуру! Мы, между прочим, половину мира когда-то завоевали, и даже Америка своего нынешнего уровня достигла только благодаря нам!

– Ага, еще иди Эрику об этом скажи!

– С американцами темы патриотизма лучше не поднимать…

– С русскими тоже!

На самом деле спорить всерьез Вика и не собиралась. Она еще раз осмотрелась по сторонам и глубоко вдохнула теплый, наполненный сосновыми ароматами воздух. То, что вокруг активно шли строительные работы, нисколько не смущало. Достаточно отойти чуть подальше – и снова возникает ощущение отстраненности от реальности.

Аманда, до этого тоже улыбавшаяся окружающему миру, вдруг нахмурилась:

– Знаешь, а жалко будет, если эти сосны срубят! Очень уж они красивые, да и запах этот…

– Ну, что-то в любом случае срубят, но Эрик сказал, что по минимуму. Он ведь выбрал это место не столько из-за старой базы, сколько из-за того, что здесь красиво! Для больницы, где предполагается собирать тяжелобольных людей, это важно. Эх, скорее бы уже Марк приехал! Хочется и ему это показать!

– Покажешь еще. Слушай, а где Ева?

– Да вон, – Вика указала в сторону поляны, пока еще не занятой строительными материалами. – Не волнуйся, я ее из виду не выпускаю. Это у меня уже как безусловный инстинкт: постоянно следить, чтобы она кому-нибудь что-нибудь нужное не отрезала!

– Весело тебе… Эй, смотри, похоже, у нас гости!

Асфальтовой дороги к стройке пока не было. Приходилось довольствоваться узкой колеей, проезженной тракторами и грузовиками. Пока что ее хватало, но осенью, когда пойдут дожди, могут возникнуть проблемы. Эрик сказал, что уже на следующей неделе здесь насыплют гравий. Пока же любое транспортное средство, приближавшееся к воротам, сопровождалось густыми облаками пыли.

Так было и с небольшим, потрепанным временем, но все же крепким и исправным пикапом. Он преодолел дорогу и остановился у ворот. Из машины вышла женщина лет пятидесяти – даже издалека можно было разглядеть опухшее и покрасневшее от долгих слез лицо и отражение бесконечной усталости в глазах.

Эрик сейчас был у первого корпуса, и Вика это знала, поэтому вместе с охранниками к приезжим подошла она. А охранники уже усвоили, что эта дамочка – хорошая знакомая их американского босса, и обращались с ней соответствующе.

– Здравствуйте, – Вика заговорила первой. – Вы по какому вопросу?

– Я… Я хотела у вас спросить, – женщина запиналась, чувствовалось, что ей достаточно тяжело сдерживать слезы. – Я ищу свою дочь… Может, вы ее видели где-то?

Она протянула Вике распечатку, сделанную на простом черно-белом принтере. Оттуда смотрело уже знакомое лицо…

– Да, я видела постеры в мотеле…

– Мы много где их разместили, – кивнула женщина. – В мотелях, кафе, на заправках… где угодно, лишь бы заметили! Извините…

Слезы сами собой покатились из опухших глаз. Она достала из кармана выцветший платок и поспешила утереть их.

Вике было неловко – и даже больше. Перед лицом чужого горя она чувствовала себя совершенно беспомощной. Хотелось помочь, а нечем, ведь она понятия не имела, где сейчас эта Маруся.

– Простите, я вам очень сочувствую… Но почему вы ищете здесь? Насколько я поняла, ваша дочь пропала довольно далеко от этого места…

– Мы ищем везде! Марусенька, она… она очень часто путешествовала на попутных машинах. Ужасная привычка, я знаю! Мы пытались отговорить ее, но она и слушать ничего не хотела! Автобусы ей не нравились… А личную машину мы ей купить не могли! Я бы хотела… но сколько в деревне тех денег? У меня и у мужа-то машина сломалась, все починить не можем! Да и девочке всего шестнадцать! А ее не запирать же… Я всегда просила ее садиться на автобус, но знала, что она будет ездить так… и не приехала!

Женщина снова заплакала, и на этот раз остановиться ей было труднее. А Вика чувствовала, что перед ней именно деревенская жительница: совсем небогатая, простая, и все эти листовки и плакаты обошлись ей в немалую сумму, но ей все равно. Она не из тех, кто пьет целыми сутками, и дочь она свою любит…

На этом фоне больно было признавать, что никакая симпатия тут не поможет. Если не знаешь, где эта Маруся, то и толку от тебя нет.

– Вы думаете, ее на попутке могли подвезти куда-то далеко? – мягко спросила Вика.

– Да! Может, она заснула, и ее случайно увезли далеко, а она заблудилась…

Такую версию могла придумать только мать. Скорее всего, женщина и сама понимала, что это практически абсурд. Но перечить ей напрямую у Вики духу не хватало.

– Да, может, так и было…

– Или… или… или с ней сделали что-то плохое! А она теперь стесняется приходить домой, думает, что я буду ее ругать! Вот ведь маленькая дурочка! Но я ей все прощу, я ведь знаю, что она не виновата! Только бы она вернулась!

Вика сочувствующе кивнула, хотя на душе кошки скребли. Те, кто делают «что-то плохое» с юными автостопщицами, свидетелей не оставляют. А лесов тут много, глухих мест – тоже…

Девушка невольно отметила, что Ева подобралась к ним ближе. Она все еще делала вид, что играет с псом, но Вика не сомневалась: она слышит разговор. Аманда же дожидалась в стороне, она русскую речь понять не надеялась и нуждалась в переводе.

– Я сама очень сочувствую, – Вика взяла одну из листовок. – Если Маруся здесь объявится, мы ей обязательно поможем!

– Спасибо! Я буду вам очень благодарна! Там телефон есть, звоните в любое время суток! Я ведь все равно не сплю…

– Я позвоню, если что…

Женщина торопилась уехать. До вечера она надеялась заскочить еще в несколько деревень. Пусть старается, наверное, от всего этого ей сейчас легче.

Вика еще раз посмотрела на фото пропавшей девушки, затем перевела взгляд на Еву:

– Даже не думай одна за ворота выходить! Поняла? А то еще и тебя похитят!

– Не похитят, – спокойно отозвалась та. – А если похитят… им же хуже!

* * *

Потолок в комнате был низкий и, как и стены, деревянный. От этого создавалось впечатление, что находишься в каком-то подвале или землянке, хотя на самом деле помещение располагалось на первом этаже. Небольшие окна, настолько грязные, что свет едва проходил через них, лишь усугубляли картину.

Поскольку помещение было небольшим, мебели в нем умещалось немного: несколько лавок и некое подобие кафедры, сбитое из плохо обработанных досок. Все места сейчас были заняты: в комнате стояли и сидели больше дюжины мужчин. Одеты они были примерно одинаково, вещи отличались лишь степенью чистоты и изношенности.

Атмосфера не только в этой комнатке, но и во всем доме повисла такая, что хотелось немедленно выйти. Причем каждому из присутствующих. Но – нельзя. Потому что если начали вместе, то и дальше должны вместе идти.

Это мнение разделяли все. Не разделять его было бы опасно для жизни.

– Ну что? – хмуро осведомился мужчина, стоящий за кафедрой. – Ответственность на себя брать никто не будет?

– Какая тут может быть ответственность? Так говоришь, как будто ошибка была сделана!

– А что это, по-вашему, если не ошибка?

– Нет, а кто ж знал?

Ругательства в речи были привычной нормой и уже не воспринимались как ругательства. Собравшиеся слышали только чистую фразу, на подсознательном уровне отсеивая мат – и так же подсознательно его добавляя. Привычку просто так не вытравишь!

Когда они говорили, то старались не смотреть ни на человека за кафедрой, ни друг на друга. Посторонний мог бы принять это за стыд – и был бы не прав. Они не стыдились ни своих слов, ни своих поступков. Просто брать на себя какую-то личную ответственность – это большой риск. Проще говорить, глядя в пол и всем своим видом показывая, что ты всего лишь часть толпы.

– Никто не знал, а в итоге все и вляпались!

– Кто ее привез вообще?

– Какая разница, кто ее привез? Мы ее все сюда допустили! Эта Марфа… или как там ее…

– Маруся.

– Вот, Маруся! Она выглядела такой же, как и все! Кто мог предположить, что эту жирную корову будут так искать?!

Сейчас это было не оправданием, а вполне логичным доводом. Любую женщину, привезенную сюда, осматривали. Все должны были дать добро, чтобы она осталась.

В случае Маруси ни у кого сомнений не возникло. Она была самой обычной девахой: не профессиональной проституткой, но, судя по наряду, стремящейся в их ряды. Из тех, что готовы продать себя, лишь бы не работать и жить красиво. Из тех, кого не ищут, потому что родители слишком заняты коровами и поросятами, огородом и бесконечной выпивкой.

Нет, в полицию они могут приползти. А там им скажут, чтобы сами свое чудо искали, потому что чудо могло рвануть в Москву или еще куда совершенно добровольно!

Но родители Маруси оказались не такие…

– Этими дурацкими постерами все вокруг заклеено!

– Да что постеры… Они ездят лично и листовки раздают! Мать ейная со своим братом, отец – с другом. И уже нехилый участок покрыли!

– Все это фигня. Они собираются массовую поисковую кампанию организовывать! Додумались, быдло деревенское…

– Это все Интернет… ну и телевизор… Там постоянно показывают, как кого ищут… и все себя крутыми считают! Лучше бы эта тупая баба сидела и не отсвечивала…

Понятно, что усилия родителей девушки были скопированы с телевизионных программ про поиски пропавших детей. Но это не делало их менее эффективными! Пока что угрозы нет, но и мамаша ее останавливаться не собирается.

– Она хоть того стоит, Маруся эта?

– Обычная такая девка… Молодая, и это… девка была. Короче, удачный улов. Но не настолько удачный, чтобы в такие неприятности из-за нее влипать!

Человек за кафедрой больше не вмешивался. По крайней мере, пока. Он стоял и слушал их, иногда смотрел в мутное окно, за которым в солнечном свете мелькали силуэты. Думал.

Нет такого понятия, как коллективный разум. Все равно решение принимает один человек. Остальные либо поддерживают, либо нет. Его решение поддержат.

– Пусть все как идет, так и дальше продолжается! Не найдут они ничего!

– А если ее мамка реально поиски организует повсюду?

– Так уж и повсюду? Да кто ей позволит! Там больше крику от этой доярки, чем реальной пользы.

Похоже, они начали успокаиваться, расслабляться даже. Мужчина за кафедрой понял, что теперь его черед.

– То есть вы предлагаете надеяться на удачу?

– А что еще остается? Да, облажались мы с ней, с девкой этой… Что теперь?

– Уж точно не опускать руки и не принимать происходящее как данность! Во-первых, мы должны извлечь из этого урок. Нельзя брать тех, кого будут так активно искать! Не надо списывать на деревенских, городских, тупых и умных! Если остается доля сомнения – не берите!

– А во-вторых? Ты сказал «во-первых», значит, и во-вторых будет…

Как он и ожидал, собравшиеся слушали его внимательно, смотрели, практически не моргая. Любое собрание – это просто способ проинструктировать их всех одновременно, а вовсе не узнать их мнение.

Зачем ему мнение этих мартышек?

– Во-вторых, историю с Марусей нужно заканчивать. Самостоятельно, а не надеясь, что завершится как-нибудь между делом.

– Что, мамку ее… того?

– Это ты считаешь решением? Мамку? А потом и папку, раз уж он рядом. И дядьку, материного брата, который ее возит. И друга, который возит отца. А сколько у него таких друзей? Сколько нам их отслеживать?

– Тогда как можно закончить это?

Прежде чем ответить, он обвел взглядом комнату. Встретился глазами практически с каждым или хотя бы попытался.

– Они ведь думают собирать людей на поиски Маруси, так? Не будем заставлять их слишком долго ждать. Они успокоятся, когда добьются своей цели. Поэтому мы отдадим им их Марусю.

Никто не стал возмущаться и задавать дурацких вопросов по поводу свидетельских показаний. Уже хорошо, они все-таки не безнадежны.

Он ведь не сказал, что девушку нужно отдать живой…

* * *

Похоже, мошкара не сильно жаловала сухую жаркую погоду. По крайней мере, загорать на покрытой сочной травой лужайке оказалось не сложнее, чем на морском пляже: летучих и ползучих «местных» не наблюдалось. Да еще и погода была под стать тропической, а мягкий шелест сосновых лап под легким бризом вполне успешно заменял океанский прибой.

Впрочем, наслаждалась звуковым сопровождением только Вика. Аманда упорно учила русский. Британка тоже расположилась на шезлонге, но с собой прихватила еще и книгу, и плеер с наушниками.

– Ты читаешь и слушаешь одновременно? – лениво осведомилась Вика, приоткрыв один глаз.

– Так быстрее. Мне нравится, что тут чистая языковая среда. Никто из строителей не говорит по-английски, только ты и Эрик, так что у меня хороший стимул!

– Тебе так хочется пообщаться со строителями, что ли?

– Нет, – покачала головой Аманда. – Просто без знания языка чувствуешь себя беспомощным, все время от кого-то зависишь. А я такого не люблю.

– Ты могла бы сначала отдохнуть, а потом заняться этим!

– Одно другому не мешает.

Вика такого подхода не понимала. Изучать иностранный язык тяжело, особенно в таком интенсивном ритме. Она же просто предавалась блаженному ничегонеделанию, которое служило ярким контрастом событиям предыдущих месяцев.

Наконец-то не нужно ни о чем беспокоиться! Неприятно, что Марк далеко, но это ненадолго, главное, что у него все идет хорошо. Ева тоже демонстрирует на редкость хорошее поведение: ни разу за сутки не вышла за территорию стройки, к рабочим не пристает, только с собакой и играет. Все, что связано с работой, берет на себя Эрик, это ведь его проект, он даже сейчас поехал куда-то лично выбирать строительные материалы. Вику, несмотря на ее заинтересованность в работе, пока не привлекал, давая ей отдохнуть. Мир и блаженство, наконец-то!

По крайней мере, в таком режиме начинался день. Но стоило Вике проникнуться благодарностью к мирозданию за эту поблажку, как идиллия закончилась.

Первой спешащих к ним строителей заметила Аманда.

– Эй, твоим соотечественникам что-то нужно!

– Может, просто полюбоваться на дамские фигуры в купальниках? – фыркнула Вика.

– Этим, если ты не заметила, они занимались с тех пор, как мы тут расположились. А сейчас вид у них деловитый… Чувствую, говорить будут.

Догадка была нехитрой и вполне справедливой. К девушкам подошел один из бригадиров и, стараясь откровенно не рассматривать открытые для солнца тела, сообщил:

– Там это… приехал кто-то! Говорит, что гость. Но мистер наш ни о чьем приезде не предупреждал!

«Мистером» они называли Эрика. Попытки обращаться к нему на русский манер, по имени и отчеству, с треском провалились. Ему настолько не нравился этот вариант, что он наотрез отказался даже сообщать свое отчество, дабы не создавать для строителей напрасный соблазн. В качестве альтернативы он предложил обращаться к нему «мистер Тайлер».

Тут уже взбунтовались строители, которые в таком обращении усмотрели намеки на крепостное право. В чем именно – Вика не представляла, узнала лишь благодаря случайно услышанным обрывкам фраз. Хорошо еще, что Эрик платил достаточно, чтобы из-за такой мелочи конфликты не случались. Однако вне его присутствия сотрудники называли шефа просто «наш мистер».

– Меня он тоже не предупреждал о гостях, – нахмурилась Вика.

– Может, забыл?

– Сомневаюсь.

Забывчивостью Эрик не отличался, не при его профессии и истории. Он точно не ждал никаких гостей! Но у кого хватило наглости вот так соврать?

– А этот гость хоть представился? – уточнила девушка.

– Имя какое-то назвал… Блин, я не запомнил! Но какое-то иностранное и смешное, книжное… Александр Моцарт, что ли…

– Уж не Алессандро ли Сальери? – ледяным тоном осведомилась Вика.

– Точно, он! А что, этого персонажа не надо пускать?

Бригадир, конечно же, не знал всех особенностей их сложных взаимоотношений, поэтому воспринял реакцию Вики как враждебность. На самом же деле девушка просто не могла поверить тому, что услышала.

Бывший муж долго не хотел ее отпускать. Ему казалось, что их очень короткий роман можно не только восстановить, но и укрепить. После доходчивого объяснения Сальери все-таки согласился на развод, однако настаивал, чтобы они остались друзьями. Вика не стала резко отказываться – ведь они и раньше дружили, воспоминаний общих хватало, да и помогали друг другу не раз. Тем более что итальянец поклялся унять свой темперамент и долгое время даже справлялся с этим.

Свинью он чуть не подложил прямо на свадьбе… Точнее, попробовал снова объясниться с Викой. Хорошо еще, что у него хватило ума не делать это в присутствии Марка и гостей, а отвести невесту в сторону! Без скандала обошлось, без ссоры – нет. С того дня Вика с ним не разговаривала, да и он на горизонте не показывался.

И вот он здесь! Кто ему вообще рассказал, где она?!

– С этим персонажем я разберусь сама! – заверила бригадира девушка.

К этому моменту уже и Аманда, не слишком прислушивавшаяся к разговору на русском, сообразила, что подруга чем-то крайне недовольна.

– Вика, что-то случилось?

– Ничего, минутная неприятность.

– А конкретнее нельзя?

– Конкретнее – позже, – ответила Вика, натягивая поверх купальника тунику. – Сейчас решу вопрос и отчитаюсь.

– Ты уверена, что мне не нужно идти с тобой?

– Неа. Сама разберусь, не впервой!

Уже издалека Вика увидела, что у ворот действительно припаркован знакомый автомобиль. И возле него действительно стоит более чем знакомый мужчина.

Как только Сальери отказался от образа вечного хиппи, которому чуждо все мирское, в том числе и адекватность, обнаружилось, что природа наделила его весьма привлекательной внешностью. Теперь ее не скрывали дурацкие дреды, пирсинг не по возрасту и немыслимые украшения непонятно каких племен. Причем когда-то Сальери опасался, что без этой атрибутики будет выглядеть старше – а стал казаться моложе.

Тем не менее строители все равно косились на него с любопытством. Смуглая кожа и черные волосы выдавали в нем иностранца, а в этой глуши иностранцы просто так не появляются.

– Привет! – Вика махнула ему рукой издалека. – Ты чего тут устраиваешь миниатюру «итальянская мафия» и работу людей саботируешь?

– Я? Да я вообще просто стою, воздухом дышу и птичек слушаю!

Говорили они, по старой привычке, на итальянском. Несмотря на то, что ничего секретного озвучивать не планировалось, Вика не хотела развлекать строителей аудиоспектаклем. Как только поймут, что темы для сплетен не предвидится, сами разбредутся!

– Ты несколько суток ехал именно сюда, чтобы птичек послушать? Надо полагать, около Москвы они перевелись?

– Тебя не проведешь… – усмехнулся Сальери. – Если я скажу, что мне захотелось просто выехать за город, а направление я выбрал случайно, ты поверишь?

– Нет. Зачем ты тут?

Спрашивала Вика чисто из вежливости, ей казалось, что она уже знает ответ. По сути, девушка лишь старалась выиграть время, чтобы придумать достойный способ послать его обратно в Москву без скандала.

Однако Сальери явно был настроен удивлять:

– Я здесь ради Аманды!

– Чего?

Вика не иронизировала, она не была уверена, что ей не послышалось.

– Ради Аманды, – уверенно повторил Сальери. – Твоей подруги. Что смотришь? Понравилась она мне!

– Сандро, ты что, разыгрывать меня пытаешься?!

– Почему это? – оскорбился он. – Что, свет клином на тебе сошелся? Нет, это не диверсия с целью похитить тебя у Марка. Мы с Амандой познакомились на свадьбе, она мне понравилась. Она классная! Не то чтобы я разочаровался в образе тоскующего влюбленного, просто такой образ надоедает со временем. Если тебе от этого будет легче, я могу лишний раз поклясться в вечной любви тебе, только позволь мне остаться!

– Не надо ни в чем клясться, ты меня только путаешь! – возмутилась Вика. – Так ты ко мне или к ней?

– К ней!

– Зачем?

– Для начала – познакомиться поближе. А потом – как повезет.

Девушка прекрасно знала эту его лисью ухмылку; Сальери не шутил. Но и Вика была настроена вполне серьезно.

– Нет!

– Что значит – нет? – опешил он.

– Нет – и все! Знаю я тебя и твою коллекцию бабца! Аманда не такая, и я не позволю тебе за ней увиваться, просто чтобы бросить!

– Нормально ты в нападение перешла! То есть вариант, что она мне действительно очень понравилась, вообще не рассматривается?!

– Рассматривается! Я знаю, что у тебя с «очень понравилась» любая охота на женщин начинается!

– Почему сразу охота? Мне тоже хочется нормальных отношений!

– А их разве так начинают?!

– А как?!

Вика не в первый раз отмечала, что для выяснения отношений итальянский язык все-таки очень подходит. На нем их бурная дискуссия звучала почти музыкально, и строители, хоть ничего и не понимали, а все-таки ошивались поблизости, слушали, улыбались.

Проблема заключалась в том, что они уже такое проходили за время официальной семейной жизни. И она, и Сальери отличались упрямством; если ни у одной из сторон не было объективных аргументов, спор мог продолжаться вечно.

Но не в этом случае. Их эмоциональная дискуссия была прервана появлением посторонних: к воротам приближалась незнакомая машина.

– Да что же это такое, – буркнула себе под нос Вика. – Просто день открытых дверей какой-то!

Автомобиль остановился в нескольких метрах от них. На служебную машину он похож не был – обычная легковушка без надписей на боках, грязная от сельских дорог. Открылась дверца у пассажирского кресла, и из салона выглянула молоденькая девушка.

– Здравствуйте! – бодро отрапортовала она. – Мы набираем инициативную группу по поиску пропавшей шестнадцатилетней девочки! Не желаете ли присоединиться?

Прежде, чем Вика успела хотя бы полностью воспринять информацию, Сальери уже отвечал на чистейшем русском:

– Конечно, всегда готовы помочь!

Глава 4

Аманда привыкла не верить мужчинам. Не то чтобы она делала это агрессивно, убеждая всех вокруг, что мужики – козлы. Нет, с представителями противоположного пола она общалась мирно и легко. Но только до тех пор, пока один из них не пытался влезть в ее личное пространство.

Вот тогда девушка настораживалась. Чего ему вообще надо? Легких развлечений? Или, может, использовать ее для чего-то? Или подставить? Негативных вариантов было много, и все они без исключения первыми всплывали в сознании. На положительный исход просто не оставалось места, все внимание концентрировалось только на мрачном будущем.

Так произошло и в случае с Алессандро Сальери. В то, что она могла ему искренне понравиться, Аманда не верила ни секунды. Ну, пообщались они на свадьбе Вики, подумаешь! Она много с кем тогда общалась, да и Сальери танцевал то с одной дамой, то с другой. В тот день девушка ни за что бы не догадалась, что запомнилась ему.

А теперь он проехал несколько тысяч километров, чтобы изобразить из себя юного влюбленного! Это по меньшей мере странно.

Нет, нельзя верить мужчинам. Ее собственный брат убить хотел, разве нужен лучший пример? Да и потом один из сатанистов пытался так заслужить ее доверие – притворившись романтичным кавалером. Жизнь показала, что расслабляться опасно.

– Ты чего это мрачнее тучи? – поинтересовалась Вика.

Пока они продвигались по лесу небольшой группой. Впереди бежал Хан, периодически скрывавшийся в кустах. Тем не менее беспокоиться, что овчарка потеряется, не приходилось – пес был слишком предан своей хозяйке.

Сама хозяйка шла следом, даже не оборачиваясь на своих спутников. Казалось, Еве все равно, где они там, о чем разговаривают. Если бы они отстали, оставив ее в одиночестве, она вряд ли возражала бы.

За ней двигались Вика и Аманда. Обе не совсем понимали, зачем вообще присоединились к поиску пропавшей девочки. Во-первых, вероятность, что они ее найдут, была невысока – Маруся пропала довольно далеко от этих мест. Во-вторых, бродить по густому лесу было не так интересно, как валяться на шезлонге и загорать. По крайней мере, с точки зрения Аманды. Но Еве и Сальери очень уж хотелось отправиться туда, примкнуть к поисковой группе. Пришлось согласиться… Они оставили машину у обочины и теперь брели по выделенному им участку леса.

Шествие замыкал Сальери. Вика уже предупредила его, что если он продолжит действовать им на нервы, его выкинут как минимум за пределы стройки. А ближайший отель по отношению к этому месту совсем не «ближайший» – час езды минимум! Поэтому итальянец изображал само смирение, фотографировал букашек и листики и делал вид, что интересует его в этой жизни исключительно природа.

– Неправда, тучи все-таки мрачнее будут, – отозвалась Аманда.

– Ты бы составила им достойную конкуренцию. Что все-таки происходит?

– Он происходит, – девушка, не оборачиваясь, указала в сторону Сальери. – Какого черта ему понадобилось делать меня объектом своих игрищ?