Одно касание бесплатное чтение

Глава 1

(Виолет)

– Виолет, девочка моя, у тебя есть та чудесная мазь от боли в ноге? – пожилая жительница Троплета растянула морщинистые губы в улыбке. – Она так хорошо мне помогла. Но теперь болит другое колено, а мазь закончилась.

– Конечно, миссис Плам.

– Ах, ты так выручишь пожилую женщину. – покупательница не переставала улыбаться, заискивающе глядя на меня. – Какая же чудесная девочка. Ты настоящее благословение для нашего захудалого городишки.

Слова женщины вызвали лёгкую усмешку. Я развернулась и скрылась в подсобке. Пошумев склянками и несколько раз чихнув от пыли, неспешно вернулась в основной зал своей лавки и поставила на прилавок небольшую стеклянную баночку, наполненную жидковатой мазью ярко-зелёного цвета. Посетительница буквально засияла, протянув к ней руку, будто нищий к погнутому медяку, валяющемуся на обочине.

– Не так быстро, миссис Плам. Вы ещё не заплатили за прошлое лекарство. – моя ладонь опустилась на баночку, не давая проворной старушке получить в руки заветную мазь.

– И как же я могла забыть! – запричитала женщина, принявшаяся слишком активно рыться в многочисленных сумочках, висящих на поясе. – Где же он… Ах, ну как же!

Я тяжело вздохнула – в миссис Плам несправедливо погибала драматическая актриса.

– Девочка моя, я снова всё потратила на рынке. – она так хорошо входила в роль бедной и несчастной старушки, что ей сложно было не поверить. Даже если знать, что миссис Плам достаточно состоятельная владелица крупной пекарни. – Но в следующий раз я обязательно верну тебе долг! Прошу, выручи соседку! Альба никогда не отказывала.

Очередные пустые обещания. Следовало бы выгнать хозяйку пекарни и оставить без лекарства, но имя матери, невзначай слетевшее с губ посетительницы, выбило воздух из груди. Она никогда не отказывала нуждающимся в помощи и умудрялась всегда держать лавку на плаву. Я же, унаследовав её сострадание, не имела предпринимательской жилки и едва сводила концы с концами.

– Ладно. – я сжала зубы, но всё же придвинула баночку с мазью поближе к покупательнице. – Но это в последний раз, миссис Плам.

Глаза пожилой женщины заблестели, и она прижала морщинистую руку ко рту, силясь унять эмоции.

– Ах, милая Виолет. Ты так же добра, как твоя мама. Альба любуется на тебя с небосвода и испытывает гордость.

При очередном упоминании мамы в носу предательски защипало. Пять лет – слишком маленький срок для скорбящего ребёнка. Даже не смотря на то, что в свои девятнадцать я уже считалась взрослой женщиной, внутри всё ещё сидела маленькая девочка, которой очень не хватало родительской ласки и совета.

Тишина стала неуютной. Миссис Плам, осознав, что разбередила старую рану, нервно закашляла, переступая с ноги на ногу и засуетилась.

– Ну, я побегу… Заходи ко мне в булочную за свежим хлебом и пирожками завтра. Я распоряжусь, чтобы моя забывчивая невестка сделала тебе скидку.

– Спасибо. Обязательно загляну. – улыбка на моих губах вышла достаточно естественной. Только вот про забывчивость невестки миссис Плам не лукавила: та уже не раз грешила тем, что брала с меня полную стоимость. Впрочем, яблоко от яблони упало недалеко, и даже отсутствие кровного родства между женщинами не помешало им породниться духовно.

Миссис Плам виновато улыбнулась, будто читала мои мысли, и поспешно покинула лавку, скрипнув дверью на прощанье. Проводив её тяжёлым вздохом, я упёрлась локтями в высокую стойку и вздохнула.

В золотых лучах предзакатного солнца, падающих сквозь решётчатые окна, вальсировали пылинки, и в носу вновь защипало. Пустые баночки для лекарств, стоящие за спиной, ловя солнечный свет, рассыпали по полу разноцветные блики, несколько разбавляя его заурядную серость. Лавка – всё, что осталось от мамы. Я не смогла спасти её, а теперь пытаюсь держать на плаву её детище. Но все попытки лишь отсрочили неизбежное: уже скоро наступит тот день, когда нужда заставит меня продать труд всей жизни Альбы Деламар. Мама всегда учила: будь сильной и смелой, не отказывай в помощи другу и не подставляй спину врагу. Как же не хватает её совета сейчас, когда неспособность крепче сжать свою судьбу в руках заставляет выть.

Это случилось пять лет назад. Тот вечер, когда на нас в чаще леса напала стая волков, навсегда разделил жизнь на «до» и «после». До этого дня, прошедшего красной чертой по линии жизни, всё было понятно: я уже несколько лет помогала маме в лавке, делала с ней лекарства и иногда выбиралась собирать травы, хотя большую часть мы всё же покупали. После того рокового вечера я осталась одна.

В ящике под прилавком хранился кошель, в который собиралась вся прибыль. Тощий, как помойный кот. В этом месяце снова не хватит денег пополнить запасы, иссякающие в преддверии зимы. Сбережений едва хватит на оплату налогов и покупку еды. Но даже это осознание не давало силы взять себя в руки и перестать продавать лекарства в долг. Тем более, что доброй половине посетителей лавки требовалось снадобье для улучшение памяти.

– Хватит о грустном! Нужно прибраться. – слова были адресованы пустоте.

Шагая почти бесшумно, я вышла в центр длинного узкого помещения лавки и глубоко вздохнула. Решётчатое окно во всю стену и входная дверь оказались по правую руку, а широкая отполированная до блеска стойка из светлого дерева и стена, вдоль которой от пола до потолка стояли шкафчики с травами, баночками и снадобьями, оказалась слева. Медленное дыхание стало поверхностным, и я прикрыла глаза, сложив перед собой руки на уровне живота, а пальцы направила от себя. Сила, не желающая подчиняться, завибрировала в попытке вырваться, будто необъезженный конь. В ответ я лишь сильнее сжала руки, начавшие нагреваться. Медленно, боясь спугнуть стихию, повернула одну ладонь пальцами к потолку и чуть развела руки. Кости запястий ломило от боли, но сдаваться было поздно – магия, пусть и продолжала сопротивляться, но подчинилась. Постепенно боль ушла, оставляя после себя лишь покалывание и тепло. Пылинки, покорные моей воле, гонясь друг с другом наперегонки, начали слетаться к центру помещения. Они бежали отовсюду: с самых высоких полок, с лепестков сушёных трав, из щелей в оконной раме. В этой магической гонке они, преодолев все препятствия, слиплись друг с другом, образовав небольшой ком земли, парящий между ладоней. Как только последняя соринка срослась с остальной грязью, я шумно выдохнула и открыла глаза.

– И в лавке чисто и тренировка состоялась. – довольная собой, я бросила комочек земли в жестяное ведро с мусором.

За спиной скрипнула входная дверь, впуская в помещение вместо ожидаемого свежего воздуха, кислый запах пота.

– Лавка закрыта… – по спине пробежал холодок. Стараясь не выдать испуга, я медленно развернулась, желая взглянуть в лицо непрошенному гостю. Сам по себе запах не значил ничего: ко мне часто заходили работники порта, от которых исходил аромат, способный свалить буйвола с ног. Но именно сейчас шестое чувство подсказывало, что от вошедшего в лавку мужчины следует ждать беды.

– Да где же она закрыта, птичка моя? Раз я вошёл, значит открыта. – невысокий, но поразительно широкоплечий мужчина неприятно хохотнул.

– Кажется, у тебя со слухом проблемы. – лёгким взмахом руки я указала на дверь и тут же отругала себя, но останавливаться было поздно. – И убирайся, пока я не позвала стражу.

– Заткнись, девка. У нашего босса есть для тебя работёнка. – от былого настроя мужчины не осталось ничего: улыбка превратилась в оскал, а озорной блеск в глазах стал напоминать отсветы на острие ножа. В лавку вошёл ещё один мужчина, и к своему ужасу я узнала в нем одного из головорезов разбойничьей шайки «Мёртвые огни».

Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, я ввязывалась в сомнительные авантюры. Но они никогда не были полностью незаконными. Как правило кто-то из родственников умершего желал узнать, где он прятал свои сбережения. В этом помогал мой дар: особое проявление магии, которое позволяло, прикасаясь к трупу, увидеть какие-то важные события из его жизни. Чаще всего это были последние минуты перед смертью, реже – тёплые воспоминания или эмоциональные моменты. Эти видения можно было направлять с помощью предметов, принадлежащих покойному. Но влиять на дар и управлять им я не умела, поэтому частенько сделки срывались, ведь в расплывчатом пятне видений было невозможно угадать, зарыл погибший свои сбережения под яблоней в саду или под дубом в лесу.

Все заработанные таким путём деньги шли на поддержание лавки: ремонт, покупка редких трав и расходников, налоги. Гордиться причин не было, но эти нечастые заказы помогали сводить концы с концами, что несколько заглушало голос совести. Но та работа, которую могли предложить «Мёртвые огни» была очень сомнительного толка. Взяться за такое дело – подписать себе смертный приговор.

– Вам лучше уйти, господа. Мне нечем вам помочь. Если кто-то из вашей банды ранен, то обратитесь к лекарям. – голос стал таким твёрдым, что едва не лопнул и не сорвался на хрип.

– У меня есть предложение получше. – в это мгновение дверь снова скрипнула и в лавку вошли ещё двое головорезов, увеличивая численный перевес. Вошедший первым сделал пару шагов ко мне, оттесняя к стойке. – Ты заткнёшься и пойдёшь с нами, благодаря отца-Солнце за то, что босс решил предложить тебе работу.

Надеяться было не на что: для вечернего патруля слишком рано, местные жители не помогут, а моя слабая магия смогла бы разве что рассмешить головорезов.

– Язык проглотила? – бандит сделал ещё шаг, когда за его спиной скрипнула входная дверь. Из груди едва не вырвался вздох облегчения, стоило красно-оранжевой форме стража попасть в поле моего зрения. Хоть банда «Мёртвые огни» и имела большое влияние в Троплете и за его пределами, в открытых конфликт с законом они никогда не вступали.

– Привет, Виолет. У тебя сегодня людно. – страж скользнул взглядом по спинам моих гостей и ободряюще улыбнулся. По выражению моего лица он сразу понял всю бедственность положения и как бы невзначай положил ладонь на рукоять короткого меча.

Стоящий ближе всех ко мне разбойник оскалился и резко развернулся, но замер, ощутив на своём плече ладонь одного из подельников. Все четверо медленно, не желая спровоцировать конфликт, развернулись к вошедшему стражу.

– Да вот, зашли за успокоительными травками для Пьеро. Он у нас парень буйный. – разбойник бросил не предвещавший ничего хорошего взгляд через плечо и вновь обернулся к представителю закона. – Уже уходим.

– Так уходите. – спокойно ответил мужчина и отошёл в сторону, освобождая проход к двери.

Провожаемые тихим скрипом несмазанных петель разбойники покинули лавку. Только после этого я позволила себе выдохнуть и смахнуть пот, выступивший на лбу.

– Спасибо, Ганс. – ладонь легла на грудь в безуспешной попытке унять бешеный ритм сердца, готового выпрыгнуть в руки. Медленно, не вполне веря в своё спасение, я прошла за стойку. – Могу чем-то помочь?

Молодой мужчина, направленный в составе гарнизона стражей из столицы в Троплет, покраснел, а ведь ещё мгновенье назад он был смел и собран. Ганс часто заглядывал в лавку, чтобы купить мазь от ушибов и принести с собой какие-то подарки для меня. Несложно было догадаться, что тем самым страж пытался ухаживать за мной, но ответного интереса он не вызывал. Любопытные соседи, заметившие, как часто парень бывает в моей лавке, уже пустили слухи о нашем романе. Под их слишком пристальными взглядами я часто задумывалась, а что же лучше: любить или быть любимой. Принять ухаживания Ганса и получить в его лице надёжную опору, но заменить яркое чувство спокойным уважением, или отказаться от тихой гавани и шагнуть в бурное море. Я всегда выбирала работу в лавке.

– Мазь от ушибов закончилась. У нас новый старший в подразделении. От него пощады на тренировках можно не ждать. – Ганс смущённо улыбнулся. – А твоя мазь творит чудеса.

– Секретный рецепт нашей семьи. – я присела, чтобы найти нужную мазь. Бурая смесь из трав и отваров воняла так, что слезились глаза, но от ушибов помогала великолепно. – Нашла!

Я резко встала и вздрогнула, едва не уткнувшись лицом в широкую грудь подошедшего ближе и наклонившегося через стойку Ганса. Мы замерли, не желая показывать свой испуг. Страж тяжело дышал, а я судорожно соображала, как понизить градус неловкости.

– Прими её в знак благодарности. – я медленно отступила на шаг назад и протянула баночку с лекарством. – За то, что выручил.

– Так не пойдёт, Виолет. – парень положил на стойку несколько серебряных монет и тоже сделал шаг назад. – Спасать тех, кто в этом нуждается – моя работа. Корона платит за неё более чем щедро. А это, – он кивнул на баночку в моих руках, – твоя работа. Чтобы в мире сохранялся баланс, каждый труд должен справедливо оплачиваться. Иначе чем я лучше забывчивой миссис Плам?

– Дважды предлагать не придётся. – ладонь легла на монеты и ловким движением смахнула их в карман. Они легли тяжёлым грузом, будто сам факт того, что я взяла плату за лекарство, был чем-то неправильным. Ведь Ганс – хороший парень, который помогает людям. Захотелось тряхнуть головой, чтобы прогнать эти дурацкие мысли.

Страж тепло улыбнулся, ещё раз поблагодарил и покинул лавку, а я тут же поспешила к двери и заперла её.

– Головорезы Фила Колпера так просто не успокоятся. Лучше мне на сегодня закончить работу.

Солнце мазнуло по вымытому несколько дней назад стеклу последними кровавыми лучами и скрылось за горизонтом. Ещё несколько минут назад рамы бросали на пол косой клетчатый рисунок и вот он пропал. Соседние лавки так же, как и моя, уже закрывались, но открывались таверны, кабаки и менее безопасные злачные места, в которых каждый желающий за несколько монет мог получить выпивку и сносную еду.

Полная надежды сбежать от встречи с людьми Фила и немного развеяться, я накинула на плечи серый плащ с капюшоном и выскользнула на улицу через заднюю дверь лавки. Таверна, в которую ноги сами несли, находилась почти в центре города и являлась одной из лучших в Троплете: по выходным там выступали бродячие артисты и танцевали девушки, облачённые в яркие наряды.

Поток уставших после тяжёлого рабочего дня трудяг, спешащих в кабаки и таверны в надежде промочить горло и обменяться сплетнями и слухами со знакомыми, увлёк меня в нужном направлении. Средний рост, серый плащ, капюшон, скрывающий лицо – сносная маскировка, позволяющая не привлекать лишнего внимания. До «Белого лотоса» удалось добраться без ненужных приключений.

Таверна встретила запахом пива и чудесным ароматом мясного рагу, вкуснее которого не найти во всём Валансисе. Внутри оказалось немноголюдно: было занято всего несколько столиков у камина, а большое помещение основного зала, оставалось пустым. Деревянные колонны, подпирающие потолок, были украшены венками из сухих цветов, яркими лентами и гирляндами из разноцветной бумаги. Несколько дней назад весь город отмечал праздник начала осени, песнями и танцами благодаря стихии за урожайное лето. Дома, лавки и таверны каждый украшал по своему вкусу. Но неизменным оставалось использование цветных лент и гирлянд из бумажных фонариков.

– Ви! Рада тебя видеть. – не успела я и пикнуть, как оказалась сжата в объятьях. Маргарита дружила ещё с моей мамой и являлась хозяйкой таверны уже больше двадцати лет. Несмотря на преклонный возраст, Маргарита Флоренция великолепно выглядела: высокая и широкоплечая женщина внушала уважение и трепет посетителям таверны.

– Добрый вечер, мадам Флоренция. – дышать становилось всё сложнее.

– Зови меня просто Марго. Сколько раз я должна повторить?

– Воздух… – я уже хрипела.

Женщина спохватилась и отошла на шаг назад.

– Прости, милая.

Маргарита повела меня к одному из лучших столиков. Её тёплые чувства ко мне были вызваны не только их дружбой с моей мамой, но и тем, что в прошлом году я спасла её годовалую внучку. Девочка тяжело заболела, она не могла пить даже воду. Маргарита прибежала ко мне с внучкой на руках среди ночи и так сильно колотила в дверь, что разбудила не только меня, но и людей в нескольких соседних домах. Ужас, которым были наполнены её глаза, останется в моей памяти навсегда. Через несколько недель девочка поправилась и с тех пор я не плачу за пятничные ужины в «Белом лотосе».

– Можно рагу и пива? – я сняла плащ и опустилась на стул. Женщина ушла, чтобы распорядиться по поводу заказа.

Я осторожно заозиралась, пытаясь рассмотреть, что за посетители сидят в таверне. В камине весело плясало пламя, отбрасывая отсветы на лица мужчин, занявших столик неподалёку: работяги, которых я частенько видела в порту. Никто из них подозрений не вызывал. Шайка Колпера не утруждала себя законной работой. За ещё одним столиком сидели четыре молодые девушки. Две из них работали в ткацкой лавке, а двух других я встречала только во время служб в церкви Солнца.

Пока я была занята ужином, в таверну быстро прибывали всё новые и новые посетители. Миска с мясным рагу быстро опустела, как и первая кружка пива. Насытившись, я так лениво потягивала вторую, что не заметила, как к моему столу подошли трое молодых мужчин.

– Составим компанию?

Одного из них я знала: сын кузнеца, который часто заходил в мою лавку по мелким поручениям матери. Он всегда краснел и смущался, когда находился со мной один на один. Сейчас же, в компании своих друзей, выглядел гораздо увереннее. Либо выпитый алкоголь придал ему смелости, либо он боялся ударить в грязь лицом перед товарищами.

– Найдите другой столик. – я едва глянула на парней, не давая им ни единого шанса принять хоть какое-то движение за интерес к их скромным персонам. Подошедшие не были дурны собой: все трое высокие, хорошо сложенные, а сына кузнеца без ложной скромности можно назвать красивым. Но моя первая и единственная юношеская влюблённость закончилась разбитым сердцем, поэтому новых отношений я не искала, как и случайных знакомств.

– Да брось. Ты же Виолетта? – один из дружков сына кузнеца воспринял мой отказ как кокетство. Он отодвинул стул и присел рядом. От него сильно пахло пивом, а взгляд с трудом сосредоточился на моем лице. Под одобрительные смешки своего товарища, он наклонился ко мне ближе. – А ты хорошенькая.

Со стороны всё выглядело как беседа: к красивой молодой девушке подошли трое парней, чтобы пообщаться. Только вот желания вести диалог с изрядно набравшимся глупцом у меня не было.

– Во-первых, меня зовут Виолет. – я медленно подняла взгляд на сына кузнеца, в надежде призвать его к благоразумию. Впрочем, присмотревшись, быстро поняла, что бесполезно. Он, как и его друг, был пьян. – Во-вторых, лучше бы вам, мальчики, найти другой столик. Давайте не будем устраивать скандал в таверне моей доброй подруги.

– Да ладно тебе. Чего такая недотрога? Нравится, когда настаивают? – второй парень плюхнулся на стул рядом со мной. В его руке что-то блеснуло, поймав отствет пламени.

Тело отреагировало быстрее мозга. Напряжение из-за визита головорезов, проблем с деньгами и висящей надо мной ответственностью лопнуло, выбрасывая в кровь адреналин и заставляя действовать. Я сложила ладони перед собой на уровне живота, направив пальцы от себя, резко развернула на девяносто градусов одну из рук и чуть развела их. Те же движения, что несколько часов назад помогли избавить лавку от пыли. Но совершенно иной результат: моё лицо осветил раскалённый добела маленький шар из огня.

– Отойди! – я буквально рычала. На висках выступили капли пота, а зубы сжались так сильно, что челюсть свело. Умелый маг создал бы такой шарик не напрягаясь. А если потребовалось бы защищаться, то тот послушным псом летал бы по таверне, пробивая тела врагов. Мой же, подрагивая, сохранялся пока был зажат между ладоней. Он не обжигал хозяйку, но был способен навредить противникам.

Парень, что желал познакомиться и подсел вторым, подскочил и уронил на пол небольшую металлическую флягу – именно она поймала отблеск пламени и сработала пусковым механизмом для моих натянутых нервов. С губ сорвался шумный вдох.

– Отвалите. – я резко развела ладони в стороны, подхватила свой плащ и выбежала из таверны, не обернувшись. Только краем глаза заметила, как вытянулись лица несостоявшихся ухажёров.

Я чертыхалась себе под нос весь путь до дома. Прохладный ветерок быстро высушил пот на лбу и висках и попытался забраться за шиворот. Лишь отойдя на приличное расстояние от трактира, я зашла в подворотню и позволила себе привалиться к деревянной стене. Шумный выдох вырвался облачком пара изо рта. Слишком холодно для первого месяца осени. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы вернуть себе самообладание и контроль. Встреча с подонками Колпера испугала сильнее, чем можно было подумать. Домой идти не хотелось, но шататься по улице уже не казалось такой хорошей идеей. Особенно если взять во внимание то, как я сорвалась на пьяных дураках, которые просто хотели общества красивой девушки.

Поплотнее укутавшись в плащ, я поспешила домой.

Небольшая комната и несколько кладовых, которые были моим жилищем, находились над лавкой. Чтобы попасть в спальню, нужно было подняться по узкой крутой лестнице в подсобке. Но не успела я ступить на порог, как поняла, что что-то не так – дверь заднего входа не была заперта. В темноте я нащупала какую-то палку, стоящую у стены. Сжав её до побелевших костяшек, ступила в торговый зал.

Мужчины, стоявшие у двери в кладовку, похоже не услышали, как я вошла. Несколько ударов палкой по широкой спине ближайшего стали неожиданностью. Время будто замедлилось: первый, охнув, осел на пол, и я занесла палку, чтобы ударить второго, но он оказался слишком шустрым и перехватил моё оружие, выдернув из рук. Бой закончился даже не начавшись, а десяток головорезов, толпящихся в лавке, намекали на победу нападавших. Иных вариантов, кроме героического побега, не оставалось. Но не успела я сделать и шага, как кто-то схватил за волосы и поволок обратно в зал.

– Какая резвая девчонка. – низкий, хриплый и властный голос мог принадлежать только одному человеку – Филу Колперу.

Лица того, кто грубо бросил меня на пол не было видно. Стоило его пальцам разжаться, я подскочила на ноги и попыталась броситься наутёк, но противники окружили.

– Куда ты так торопишься, Виолет? – голос Фила вибрировал от сдерживаемого смеха. – Ты ведь хотела мне что-то сказать.

Безрассудная смелость и неразумная гордость взяли верх над тихим голоском здравомыслия. Я наградила окруживших меня мужчин испепеляющим взглядом и медленно поправила одежду и причёску. Лишь после этого удостоила Колпера взглядом.

– Прости, чай не предложу. – процедила сквозь зубы.

– Как-нибудь обойдусь. – он усмехнулся.

Взгляд карих глаз буквально пригвоздил меня к месту. Внутри бушевала ярость, но вместе с ней было понимание – это безвыходное положение. Достаточно красивое лицо Фила Колпера по диагонали пересекал безобразный шрам, делая его отталкивающим. Мы сверлили друг друга взглядами, пока он не рассмеялся.

– А ты мне нравишься, девочка. – его хохот быстро подхватили его шестёрки.

– Убирайся из моего дома. – мне сложно было разделить его веселье.

– Какая ты негостеприимная. – Фил отошёл к стойке и опёрся на неё локтем. – А вдруг мне нужны лекарства, и я пришёл за ними?

– Ничем не могу помочь. Лавка закрыта. – я безразлично пожала плечами. – Надеюсь, сдохнешь в муках. Пока.

Кто-то грубо схватил меня за плечо и развернул так резко, что окружающий мир крутанулся.

– Стоп. – занесённая для удара рука замерла. – Мы ведь деловые люди, Бартон. Мы пришли вести переговоры, а не драться.

– Я не буду ни о чём с вами договариваться. Каждый знает, что если связаться с вашей шайкой, то ты либо скатишься в ту же канаву, в которой при свете солнца сидят твои дружки, либо тебя в ней найдут с перерезанным горлом.

– Виолет, я хочу предложить тебе сделку, которая будет очень выгодна для нас обоих. – Фил приблизился. Будто тряпичную куклу развернул меня к себе и грубо сжал мозолистыми пальцами подбородок. – Если ты поможешь мне, то получишь в награду свою бесполезную жизнь. Если откажешься, то тебе не понравится то, что сделают мои парни. Согласись, щедро.

Я изо всех сил ткнула Колпера в грудь, вынуждая отойти. Безвыходность сделала меня безрассудной.

– У меня есть условие. – голос едва слышно дрожал.

– Конечно, милая. Ведь ты именно в том положении, чтобы диктовать условия. – Фил не говорил – ворковал, но за этими заботливыми интонациями крылась издёвка.

– Во-первых, если я соглашусь, то это будет единственный раз, когда мы будем работать вместе. После этого дела вы оставите меня в покое и найдёте себе новую ведающую.

– Уверена, что не обману? – Колпер усмехнулся, и шрам на его лице изогнулся, став ещё более безобразным.

– Ты – подонок, негодяй, убийца и чёрт ещё знает кто, но не лжец, Колпер. Твои псы ценят силу, а твои наниматели – честность. – я бросила быстрый взгляд на стоящих ближе всего мужчин, удостоверившись, что никого из них моя характеристика не оскорбила. – Если бы ты был лжецом, то не забрался бы так высоко. Так что?

– Ладно. Ты добровольно помогаешь мне найти одну вещицу, а я оставляю тебя в покое.

– Ты и твои шавки. – голос едва не дрогнул от облегчения.

– Я и мои многоуважаемые друзья, – едко ответил Фил.

Он протянул правую руку, призывая скрепить договор рукопожатием. Едва сдержав недовольство, я пожала её.

– Значит мы договорились, госпожа Деламар? – резко и неожиданно Колпер притянул меня ближе и ухмыльнулся. – Тогда отправимся в увлекательный мир воспоминаний одного трупа. Не будем тянуть. Следуйте за мной.

Бандиты, сопровождающие своего босса, подступили ближе, оттесняя к выходу. Нарочито медленно я накинула упавший к ногам плащ на плечи и примкнула к их компании. Дорога петляла подворотнями, уводя всё дальше от рыночной площади и центральной части Троплета. Поплутав около получаса, мы вышли за территорию небольшого портового города. Колпер и компания вели меня к небольшому ветхому сараю на окраине – лучшее место для того, чтобы спрятать труп. Посеревшие от времени и высокой влажности доски, соломенная с провалами крыша. По спине пробежали мурашки от перспективы оказаться внутри.

– Дамы вперёд. – Колпер согнулся в шутливом поклоне и пропустил меня в пахнущий сыростью сарай.

Внутренне убранство оказалось ещё более удручающим, чем внешний вид. Несколько тюков отсыревшего, начавшего гнить сена в углу, деревянный стул и бочка, стоящие в центре. Поначалу показалось, что тело, к которому я должна была прикоснуться, находилось в бочке.

– Проходи. – кто-то, стоящий за спиной, толкнул меня. Зашипев на обидчика, я, неслышно ступая, прошла вперёд и села на стул. Тот скрипнул, но не сломался.

– Тело в бочке? – с выражением брезгливости на лице, я кивнула на грязную тряпицу, скрывающую содержимое от посторонних глаз.

– На бочке. – Фил лёгким движением сдёрнул материю, предоставляя моему взору неприятную картину: кисть руки, отделённая от хозяина, судя по почти отсутствующим кровоподтёкам, уже после смерти. Неровные края кожи казались обрывками серого пергамента. К горлу подкатила тошнота и я прижала ладонь к лицу, стараясь унять дурноту.

– Чьё это? – слова неохотно слетали с губ.

– А это не важно, мисс Деламар. Поздоровайтесь с господином, который предпочёл остаться инкогнито. – Колпер откровенно веселился. Он приблизился, грубо схватил меня за руку и положил её поверх отсечённой конечности. Я не успела возмутиться или высказать своё недовольство – видение набросилось, утягивая в серую пучину.

Глава 2

(Виолет)

Беспомощность, которая с головой накрывала во время видений, пугала. Я в буквальном смысле потеряла сознание, погружаясь в духовный мир, а физическое тело в то время было бесчувственным мешком, с которым можно сделать что угодно. О доверии думать было поздно – видение начало обретать очертания. Поначалу всё вокруг было укрыто густым серым туманом, скрывающим мир, находящийся дальше вытянутой руки. Но постепенно мгла рассеялась, позволяя различить очертания предметов. Я оказалась рядом с молодым мужчиной. Его лицо сильно опухло от побоев – в нём едва узнавался человек. Боль, сковавшая каждый мускул крепче кандалов, судорогой прошла по телу. Лица нападавших были размыты и смазаны: кто-то наносил новые удары, кто-то кричал. Но их голоса больше походили на лай собак, не давая возможности разобрать слова. Видение буквально состояло из крови, боли, бессвязных воплей и ударов.

Блеснуло остриё клинка, поймало свет от факела, висящего на деревянной колонне. Весь мир обрёл чёткость на краткое мгновение: лица убийц оставались в тени, но длинный шрам, идущий через всю руку палача, не оставлял сомнений – передо мной один из людей Колпера. Именно он приходил в мою лавку вечером.

Всё закончилось, и боль медленно покинула тело вместе с душой. Она вытолкнула сознание в реальность. Я глубоко вдохнула, дёрнулась и попыталась прикоснуться к ране на шее, которую так явственно ощутила в момент гибели незнакомого мужчины. Но рука отказалась слушаться, а следом пришло понимание – меня связали.

– Ах ты ублюдок! – я зашипела как разъярённая кобра, пытаясь сфокусироваться на лице ухмыляющегося Колпера. – Развяжите меня сейчас же.

– Ну, милочка, не торопись. Сначала расскажи, что увидела. – широкая улыбка Фила не касалась глаз. Они двумя чёрными угольками впились в моё лицо, внимательно изучая и ища хотя бы намёк на ложь.

Я поджала губы и тряхнула головой. Говорить было нечего, но такой ответ бандита не устроит. Шестерёнки в мозгу скрипели, но крутились в попытке найти выход. Одно было понятно точно – нельзя дать Колперу понять, что я в курсе их причастности к гибели человека. Оставалось уповать на то, что полуправды окажется достаточно.

– Видение было размытым. Мне сложно что-то сказать. – голос подрагивал. Впрочем, я и не пыталась этого скрыть.

Фил долго и внимательно изучал моё лицо. Его взгляд забирался под кожу и искал хоть малейший намёк на ложь.

– Что именно ты видела? – усмешка пропала из его голоса. Сейчас передо мной был настоящий Фил Колпер, держащий в страхе всю округу. И меня в том числе. – Мне нужны подробности, девка.

– Видение было размытым, говорю же. Я не могу на них влиять. Вижу только то, что позволяют увидеть стихии. Это рука достаточно молодого мужчины, и перед смертью ему было очень больно.

– Рауль, дай ключ. – из полумрака, клубящегося у стен сарая, вышел невысокий худощавый парень и положил на бочку, служащую столом, изящный серебристый ключик. – Расскажешь мне, где находится дверца, которую открывает этот ключ и будешь жить. Я развяжу твою руку. Без глупостей.

Туго стянутые запястья ныли и возможность размять хотя бы одно из них показалась крайне привлекательной. Осторожный кивок стал жестом принятия условий Колпера. Он приблизился и вытащил из-за пояса небольшой нож. Сердце от испуга пропустило удар, но я запретила себе показывать слабость. Одно резкое движение острым клинком за моей спиной и левая рука плетью повисла вдоль тела.

– Ай! – от кончиков пальцев до плеча прошла неприятная дрожь. – А можно было не стягивать руки так сильно?

– Работай. – Фил отошёл на несколько шагов назад и привалился к опоре, поддерживающей крышу.

Я закрыла глаза и коснулась ключа. Серебристый металл был на удивление тёплым. Кто-то из головорезов Фила всё это время держал его в руках, храня как зеницу ока. Я повертела его в пальцах в тщетной попытке придумать достаточно правдоподобную ложь. А потом с силой прижала руку к ладони несчастного.

Новое видение обдало пробирающим до костей холодом. Ярче и яснее предыдущего, оно ослепило. Перед глазами развернулась идиллическая картина: молодой мужчина в изумрудном костюме сидит в беседке в компании ещё двух молодых людей. Перед ним стоит небольшой ларец, его крышка открыта.

– Поклянись, Анри. Пообещай сохранить всё в тайне. – парень, сидящий напротив, сжал руку девушки, одетой в достаточно простое, но изысканное голубое платье. Он был напряжён. На вид пара была примерно моего возраста.

– Я клянусь своей жизнью, мой принц. Никто не узнает от меня о вашем союзе. – Анри бросил взгляд на бумагу, лежащую в ларце, и прикрыл его. Но мне хватило нескольких мгновений, чтобы разобрать написанное в этом документе и понять его ценность.

Принц Эрик два месяца назад был обручён с юной орте Авророй Арагон. Пять семей, ведущих свой род от стихий, встали на защиту государства во время восстания знати. Это произошло более трёхсот лет назад, но именно семья невесты положила конец кровопролитию, принеся головы лидеров восстания королю. Это возвысило Арагонов над остальными влиятельными кланами орте настолько, что их часто называли вторыми после Райдеров. Короли боялись, что такой брак разрушит хрупкий мир в государстве, поэтому всеми силами откладывали союз. Несколько поколений монархи искали возможность усидеть на двух стульях: заключить брак, обещанный в день победы над неприятелем, и сохранить верность остальных кланов. И вот, спустя три сотни лет, продемонстрировав дипломатическую эквилибристику высочайшего уровня, Теренс Райдер и Артур Арагон нашли возможность породниться. Весь Валансис гулял на празднествах в честь помолвки принца Эрика и леди Авроры. Даже в самых маленьких деревнях поднимали кружки за их здоровье. Но, судя по документу, который некий Анри спрятал в ларец, корону ожидал большой скандал.

Ощущения были физическими: холодок, скользнувший по спине, мурашки и дрожь. Я мгновенно осознала, в какие проблемы ввязалась. Молодая пара, сидящая передо мной, – его Высочество принц Эрик Райдер и неизвестная Ванесса Пелье, ставшая его супругой.

Анри закрыл ларец и спрятал небольшой серебристый ключик в нагрудном кармане. Ванесса не отводила влюблённого взгляда от своего супруга, а вот принц выглядел напряжённым.

– Этот документ нужно сохранить до наступления подходящего момента. Как только всё будет готово, я пошлю за тобой. Жди, Анри. – тихий голос принца звенел от напряжения. – Ванесса отправится со мной в столицу. Её безопасность более не твоя забота.

– Да, ваше Высочество. – Анри поднялся, поклонился принцу и поспешил покинуть беседку, тонущую в сочной летней зелени. Влюбленные, оставшись наедине, слились в поцелуе, что-то горячо шепча друг другу в губы. Очертания образов пары потонуло в сизом дыме, исчезая вместе с видением.

Стоило мне открыть глаза, как кто-то с усилием сжал мою руку, завел за спину и быстро привязал ко второй.

– Ай! – по всему телу прошла волна боли. – Понежнее можно?

– Говори, что видела. – Фил внимательно следил за выражением моего лица. Теперь ему было не до смеха.

Я замерла. Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы сказать Колперу всё, что увидела и попрощаться с ублюдком, но слова не желали сорваться с губ. Моя семья, как и многие в Валансисе, почитала власть Райдеров и не желала других королей. А тот, кто нанял банду «Мёртвых огней», похоже, планировал совершить переворот. В мыслях всплыли слова мамы о том, что всегда стоит поступать по совести. Но как это сделать в ситуации, когда жизнь висит на волоске?

– Это видение было несколько яснее предыдущего. Я видела мужчину в изумрудном костюме. Похоже, он достаточно богат, чтобы позволить себе парчу такого редкого цвета. – рассказывая малозначимые подробности, я пыталась выиграть себе время на раздумья.

– Меня интересует не маркиз, а то, куда он спрятал шкатулку! – Фил приблизился и навис надо мной. – Говори, девка. Иначе тебе несдобровать.

Я задержала дыхание, но взгляда не отвела, боясь показать страх, сковавший тело. С бандитами как с дикими животными – нельзя показывать испуга.

– Да не торопи ты меня. После видения голова идёт кругом, – бросила я с вызовом. – Этот мужчина был в каком-то поместье. Сидел у камина, разгребал в нём золу. Кажется, он собирался спрятать шкатулку в каменной кладке.

Ложь легко слетела с губ сама собой, а на лице не дрогнул ни один мускул. Я осознавала, что собственными руками рою себе могилу, но всё равно соврала.

– Видение быстро оборвалось, я не могу быть уверена в том, что ларец спрятан именно за камином.

– Что ещё ты видела? Что было вокруг? – в глазах Фила блестело предвкушение. – Мебель? Картины? Ковёр?

– Каминная полка. – я сморщила лоб, делая вид, что задумалась. – Там стояли какие-то белые статуэтки, а на невысоком столике рядом – ваза с цветами. Всё остальное было в тёмных тонах, сложно сказать что-то ещё.

Губы Колпера разошлись в широкой улыбке. Он поймал мой подбородок и мозолистым пальцем с усилием провёл по губам. Я поморщилась от отвращения.

– А ты хорошенькая. Даже жаль, что вот так сгинешь. – он резко приблизился и шумно втянул носом аромат моих волос. – Кончайте её, ребята.

– Что? – я вскинулась всем телом и едва не опрокинула стул, на котором сидела. – Ты же обещал!

– Увы, Виолет. Это требование моего нанимателя. Как ты верно заметила в своей лавчонке – я не лжец, поэтому обманывать того, кто платит, не буду. Никто не должен узнать о документе. – Фил пожал плечами и покинул сарай.

– Пока-пока, стерва. – мужчина со шрамом на руке взял с бочки ключ и вышел следом за боссом. В сарае со мной остались только несколько головорезов.

– Жаль сжигать такую красавицу, но босс приказал. – первый бросил факел в отсыревшее, но достаточно сухое сено. Второй последовал его примеру, и они быстро удалились.

– Эй! Уроды! Вернитесь! – я кричала так громко, что голос быстро сорвался и перешёл в хрип. – Развяжите меня!

Впрочем, искать сострадания у бандитов такое же бесполезное занятие, как попытки колдовать одной рукой. Я дёрнулась всем телом, пытаясь разорвать свои оковы, но на верёвках не поскупились: они лишь сильнее врезались в тело, причиняя боль и вгрызаясь в кожу.

Старое сено, рассыпанное по полу, занялось весёлым пламенем. Огонь хрустел тонкими стебельками и травинками, распространяясь по небольшому помещению. Вскоре языки пламени лизнули балку, подпирающую крышу.

С губ срывались ругательства, пока я безуспешно пыталась освободиться из тесных пут. Но они, казалось, лишь сильнее затягивались. Едкий горький дым, поднимающийся от сена, наполнил лёгкие и не давал сделать ни вдоха. Слёзы лились по щекам, а из горла вырывался сухой кашель. Голова кружилась. Но желание жить, бьющее неиссякаемым фонтаном, держало сознание в теле.

Балка за моей спиной загорелась, опаляя спину жаром. Огонь взвился к крыше, весело похрустывая старым деревом. В голове родился план – глупый, безрассудный и рискованный.  Отталкиваясь ногами и подпрыгивая, я переместилась на полметра назад. Пламя бушевало за спиной, жгло обнажённые участки кожи и опаляло волосы. Дышать было нечем, по щекам покатились крупные слёзы, смазывающие картинку до одного сплошного оранжевого пятна.

Я чуть наклонилась вперёд, приближая запястья к пламени, лизнувшему кожу. От боли тело бросило из жара в холод и обратно. Я зажмурила глаза, воя не своим голосом, пока голодный огонь пожирал тонкую кожу. Но вместе с плотью горели и верёвки. Боль была настолько сильной, что не позволила сразу понять, когда верёвки лопнули, и руки повисли вдоль тела.

Пока сознание находилось в агонии, телом управлял инстинкт самосохранения. Осторожно, стараясь не беспокоить обожжённые запястья, я достала из декольте шёлковый платок и прижала его к лицу. От дыма это не спасло, но делать короткие рваные вдохи стало немного легче. Второй рукой я подняла обломок деревяшки и пережгла верёвки, стянувшие ноги у щиколоток и коленей. Оставался последний слой пут, на талии. Спешно потушив пламя, я прижала тлеющий уголёк к толстому витку верёвки и вскоре была свободна. Каким-то чудом платье не загорелось, избавляя от необходимости тушить и его.

Негнущиеся ноги сами понесли к двери, а в мыслях звучал лишь рёв пламени. Я молилась отцу-Солнцу и всем стихиям, чтобы эти идиоты оказались достаточно самоуверенными и не подпёрли ничем дверь. Не останавливаясь, непослушное тело буквально влетело в дверь. Ноги по инерции понесли дальше от злосчастного сарая, но спустя десять шагов я споткнулась, упала на землю и взвыла от боли в руках.

К горлу подкатил ком и ужин вместе с выпитым пивом оказался на траве. Желудок болезненно сжимался, будто пытался избавиться от дыма, лёгкие болели, голова кружилась, жжение в запястьях сводило с ума, а сознание грозило покинуть тело. Не обращая на это внимание, я сжала зубы и кое-как встала. Мир перед глазами троился, а земля вращалась с такой скоростью, что в какой-то момент больно ударила в бок. Спустя несколько долгих минут, когда тройные очертания предметов сошлись в один размытый контур, я предприняла новую попытку встать. Ноги едва держали, но выбора не было. Где-то вдалеке послышались крики горожан, живущих на краю города. У сарая загорелась крыша и огонь привлёк внимание тех, на чьи дома могло перекинуться пламя. Стараясь не попадаться никому на глаза, я поспешила убраться подальше, пока люди не высыпали на улицу.

Прохладный ночной воздух прояснил сознание. Вскоре я чувствовала себя несколько лучше. Кашель почти пропал, но привкус дыма оставался во рту. Лишь благодаря чуду я наконец оказалась на втором этаже своей лавки. Запястья требовали внимания: нужно было нанести мазь и осторожно перебинтовать раны. Лишь закончив с этим, я привалилась к стене, сползла по ней и тихо заплакала. Слёзы, вызванные не дымом, но болью, полились по щекам, смывая следы сажи. Я свернулась клубочком и выла. Весь страх, что был надёжно заперт в момент отчаянья, вырвался на волю, проходя по ослабевшему телу крупной дрожью. Постепенно всхлипы начали рваться из груди, грозясь перерасти в рыдания. Неизвестность пугала. Вскоре Фил поймёт, что слова о камине были обманом и придёт мстить. Нужно было срочно придумать очередной безрассудный план, но разум то и дело возвращался к пламени: дикому, непредсказуемому и горячему. Приносящему боль. Вместе с этими тяжёлыми мыслями уставшее тело вскоре накрыл беспокойный неглубокий сон без сновидений.

После непродолжительного отдыха я проснулась раздавленной. Боль отступила, оставляя после себя пустоту, каждая клеточка тела пропахла дымом.

– Дела. – сказала я сама себе, глядя на перебинтованные руки. – Нужно помыться и всё хорошенько обдумать.

Я приблизилась к камину, находящемуся в небольшой спальне, и замерла. По телу прошла неприятная дрожь, а руки мелко тряслись. Магия так основательно вошла в жизнь, что никакого приспособления для разведения огня в доме не было. Я села перед камином и начала глубоко дышать: разум прояснился и это помогло отогнать страх.

– Огонь послушен мне. Он мне не враг. Враг тот, кто использует его мне во вред. – кончики пальцев, соприкоснувшись, были направлены к камину. Развернув ладонь медленным и бережным движением, я немного развела руки, но ничего не случилось. Десяток последующих попыток не увенчался успехом. Когда на смену успокоительным мантрам пришла брань, стихия всё же поддалась. Осторожно, стараясь её не спугнуть, я наклонилась ближе к камину и при помощи этой искры подожгла несколько тонких сухих веток. Как только озорные языки пламени начали расползаться, пожирая палочки потолще, тело, всё ещё подвластное страху, само бросилось подальше от огня.

– Вот трусиха.

Спустя час, поменяв повязки на руках, я лежала в прохладной воде, пахнущей лимонным маслом. Тело несколько расслабилось, боль окончательно ушла, но страшные раны, спрятанные под полосками чистой ткани, надолго станут мне напоминанием о произошедшем. Со слезами из тела уходило напряжение, но стоило успокоиться, как вернулись мысли о произошедшем накануне. Следовало что-то предпринимать и как можно скорее.

Сразу же возникла идея: найти достаточно могущественный клан орте, который примет меня под свою опеку. В Валансисе осталось ещё много людей из потомков стихий, и они принимают под свою опеку всех, обладающих силой. Иногда заключаются браки, чтобы сохранить могущество крови, ведь от союза человека и орте часто рождались люди, абсолютно неспособные управлять стихиями.

Только вот с лавкой придётся попрощаться на какое-то время, но если останусь, то попрощаюсь с жизнью.

Сердце болезненно сжалось: «Десидериум аква» и парочка драгоценностей – всё, что осталось от семьи. Воспоминания о отце жили в памяти только благодаря рассказам мамы, которой не было рядом уже долгих пять лет. Захотелось отправиться не в столицу, а к далёкой лесной полянке, ставшей для Альбы Деламар последним пристанищем. Мне тогда было пятнадцать. Если бы местные власти узнали, что лавкой заправляет сирота моего возраста, то забрали бы её, а меня направили в работный дом. Но каким-то чудом мне удалось целых два года врать всем, что хозяйка лавки уехала к родным, а после там же и умерла. Днями я, листая записи мамы о целебных свойствах трав, обслуживала посетителей, а ночами плакала в подушку, тоскуя по ней.

Косой луч солнца, проникнув в небольшую щель между плотными шторами, резанул по глазам, выдёргивая из омута воспоминаний.

– Нужно действовать!

Глава 3

(Виолет)

Уже через час я сидела перед дорожной сумкой, в которую собрала всё необходимое: вещи, лекарственные мази и настойки, сбережения и ценности. В голове не укладывалось, что эта ночь станет последней в отчем доме. Впереди ждал долгий день и дела, требующие внимания, но на место решительности пришёл страх всё потерять. Ведь Фил обязательно узнает об обмане и придёт поквитаться.

– И чем же я только думала, когда решила ввязаться в эти приключения? – голос дрогнул, в горле появился ком, а в носу предательски защипало. – Возомнила себя героиней: сильной, смелой. На что я надеюсь?

Разговор с собой не показался чем-то странным. Измерение комнаты шагами успокаивало, приводило мысли и чувства в порядок.

– Но ведь это на благо лавки. Я обращусь к достаточно влиятельному клану орте и, будучи под их защитой, смогу каким-то образом передать принцу информацию. Наверняка корона пришлёт в Троплет войска, чтобы избавиться от банды. – решимость всё же победила. – Соберись, Ви!

Я накинула на плечи серый неприметный плащ и вышла из лавки. Грудь крест-накрест расчертили две ручки от больших сумок, набитых запасами лекарств, которые нужно было спрятать. Несмотря на ранний час, город уже проснулся: лавочники готовились к открытию, рабочие доков спешили в порт. Очередной день для Троплета стал первым днём моей новой жизни.

Стараясь не попадаться на глаза прохожим, мне удалось незаметно добраться до дома Маргариты. Я долго барабанила в дверь, прежде чем она отворилась. Хозяйка таверны выглядела заспанной, ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто стоит перед ней. Осознав, она спохватилась и широко раскрыла дверь, пропуская меня в дом.

– Чем я могу помочь? – спросила Маргарита, как только дверь закрылась.

– Могу я оставить у тебя кое-какие вещи? – я скинула тяжёлые сумки к своим ногам и благодарно улыбнулась женщине. Её проницательность поражала. – Спасибо.

– Мне стоит знать, что случилось? – Маргарита подхватила вещи и направилась в кладовую. Казалось, что те ничего не весили – так легко она с ними обращалась.

– Послушай… – мой голос дрогнул. Картина горящего сарая всё ещё стояла перед глазами, а запах гари, казалось, не вымылся из волос и кожи. – Я не хочу тебя в это впутывать, Маргарита. Ты была доброй подругой моей матери, а потом стала таковой и для меня. У тебя большая семья, не стоит добавлять им проблем. Когда я разберусь в своих делах, то обязательно всё расскажу.

– Я беспокоюсь, девочка.

– Не стоит паниковать. Мне просто нужно уехать. – я попыталась улыбнуться. – Ты будешь первой, кто узнает обо всём, когда я вернусь.

– Договорились, Ви. – Маргарита подошла, долго всматривалась в моё лицо, после чего кивнула. – Я могу сделать для тебя что-то ещё?

– Присматривай за лавкой. У меня есть веские основания думать, что её могут сжечь. – я старалась смотреть на свои обмотанные бинтами руки, дрожа. Казалось, стоит нашим взглядам встретиться и слёзы неминуемо польются из глаз. – Это всё.

– Я пошлю завтра сыновей, чтобы они вынесли все твои запасы. Лекарства будут храниться у меня до твоего возвращения. Ты и твоя мать неоднократно помогали мне. Какой же я друг, если не отплачу тем же? – Маргарита подошла и осторожно обняла меня. Слёзы всё же полились, быстро впитываясь в ткань ночной рубашки. Было в этой возможности проплакаться что-то наполняющее решимостью.

– Спасибо. За всё. – на смену слезам пришла широкая улыбка. – У меня ещё много дел. До скорой встречи, госпожа Флоренция.

– Иди уже, дурочка. – Маргарита улыбнулась в ответ и проводила меня до порога.

Теперь путь лежал к мистеру Бо, который занимался разведением лошадей. Его дом и большое поле, на котором он пас скот, находились за городом. Путь предстоял неблизкий и пролегал через бедняцкий район. Спешащие на работу люди почти не смотрели по сторонам, что позволяло оставаться незамеченной. Я затравленным волком озиралась на каждого, кто приближался, благодаря отца-Солнце за то, что никому не было дела до косых взглядов.

Тонущие в жухлой зелени поля, очерченные по краям пожаром осеннего леса, умиротворяли. Как только я вышла к дому мистера Бо, оставив Троплет за спиной, стало легче дышать.