Нестабильное время бесплатное чтение

Глава 1. Гибель жемчужины.

Константин откинул тяжелые гардины, и открыл доступ солнечному свету.

– Какая прекрасная сегодня погода! – заметил он, – Прямо, весна среди зимы!

Ольга недовольно поморщилась, с трудом разлепила веки, и взглянула на вид, открывающийся из панорамного окна.

Кусты были по-зимнему голыми, лишь дикие оливы на склонах, отливали на солнце серебристо-болотным блеском. Вдали, как брильянт сияло под солнечными лучами черное море. Ольга зажмурилась.

– Как светло сегодня, слишком много солнца.

– Как по мне, солнца много не бывает, – улыбнулся Константин, – мы на каникулах! Детей нет, тебе некого опекать. Так что мы сегодня гуляем.

– Я хочу кофе, – ответила она.

– Давай, сегодня выпьем кофе у моря? Без Леши и Ульяны в доме совсем пусто.

– Зато мы можем посвятить время друг другу! Мадам, я приглашаю вас на свидание.

Когда они спустились в кафе, погода слегка испортилась. Поднялся ветер, который превратил блистающую водяную гладь в бурную стихию. Волны гнало к берегу. Они пенными шапками обрушивались на пляж, заливали пирсы.

– Ну, как бедному жениться, так и ночь коротка, – расстроился Константин.

– Пойдем домой? – спросила Ольга, – пряча покрасневший от ветра нос, в широком шарфе.

Погода продолжала портиться. Море под балконом кафе, где расположились супруги, оглушительно грохотало. Ветер унес со скалы вниз салфетки.

– Не хотите ли переместиться внутрь? – прокричала официантка.

Но супруги продолжали сидеть оглушенные и очарованные видом изменившегося за минуты неба. На них будто надвигалась огромная черная туча, по очертаниям похожая на извергшийся вулкан. Становилось все темнее. Но ветер будто стал утихать. Солнце еще проглядывалось из-за серой мглы, но стало похоже на красное зловещее пятно.

– Как будто закат, – прошептала Ольга.

Официантка поставила перед ними кофе, и поспешила вернуться за стойку, тревожно озираясь на грозную тучу.

– М-да, страшновато как-то. Прямо облака апокалипсиса, – заметил Константин. – Как ты думаешь, будет дождь или снег?

– Мне кажется, будет град. Уж очень жуткая туча. Вверху, наверное, холодно, а у нас тут плюс.

– Если бы не зима, я бы ожидал громов и молний.

Ветер усиливался. Море гремело. Вскоре тьма стала опускаться на берег. Волны успокоились, ветер утих. Как будто кто-то выключил все звуки. Перестали петь птицы. Ольга притихла, раздумывая, что сейчас самое время идти домой. Спрятаться от этой жути за привычными, знакомыми и такими уютными стенами. Константин все хорохорился, изображая бесстрашие. Но Ольга видела, что муж нервничает.

– Мы что попали в сумеречную зону? – усмехнулся Константин.

– О да! – поддержала шутку Ольга, – не иначе как параллельная вселенная или временной провал.

– А может мы умерли?

– Что ты, мы же только жить начинаем!

Наконец, Ольга не выдержала и взмолилась:

– Костя, пойдем домой!

Они искали взглядом официантку, но та не появлялась. В баре тоже было пусто.

– Давай не будем ждать, а просто оставим деньги, – предложила Ольга.

Константин взглянул на жену и понял, что она уже близка к панике.

– Конечно, дорогая!

Мощный удар сотряс здание. Перила обрушились, столики покатились вниз по склону. Супруги не смогли удержаться на ногах.

На берег с немыслимой скоростью надвигалась огромная бурлящая волна.

Константин обнял жену.

– Не волнуйся, дорогая! Берег высокий. Волна не достанет!

Но в следующий момент, едва волна коснулась обрыва, они почувствовали сильный толчок. Стены зашатались. Супруги лишь успели с ужасом взглянуть друг на друга, как все вокруг завертелось и превратилось в хаос. Берег пополз вниз, унося дома и людей.

– Нам никогда, никогда не выбраться из этой пробки, – отчаянно повторяла молодая светловолосая женщина, колотя кулаком по приборной доске.

Они с мужем стояли уже третий час. Никто не понимал, что там впереди. Почему поток машин, покидающих город, не движется. Вначале еще был какой-то порядок, военные организовали зеленый коридор, по которому вывозили машины реанимации и школьные автобусы. Но теперь не было ни военных, ни коридора. А только беспорядочная масса машин с испуганными людьми внутри. Земля под ними постоянно сотрясалась. Вокруг страшный шум, ругань, детские крики. В надежде понять, что происходит, мужчина закрыл все окна, и включил новости на планшете. Но то, что они там увидели, повергло в настоящий шок.

– О Боже! – закричала девушка, – Ты когда-нибудь видел подобное?

Мужчина онемел от ужаса. Это была Одесса. Вернее, то, что от нее осталось. Неделю назад, она была практически разрушена грандиозным землетрясением. Не осталось ни одного целого здания, как после бомбежки. Людей все еще пытались вытянуть из-под завалов, некоторые районы были перекрыты рухнувшими высотками так, что многие оказались в ловушке. Спасатели работали, не щадя сил, но в городе все еще оставалось довольно много жителей.

Супруги еще раз порадовались, что не довелось переехать в город, как когда-то мечтали. Они смогли самостоятельно эвакуироваться из поселка Большая Долина. Землетрясение не пощадило и поселок. Но из маленьких частных домов многим удалось спастись. Кроме того, Долина находилась на значительном расстоянии от берега моря, который после землетрясения стал стремительно осыпаться. Молодые люди продвинулись достаточно далеко, но попали в пробку. Где-то в степи среди полей. Оказались в ловушке от того, что вдоль дороги, по обеим ее сторонам, разрослись деревья лесополосы.

Теперь они наблюдали с экрана своего планшета зрелище достойное высоко бюджетного фильма – катастрофы.

Снимал беспилотник. Город несколько раз сильно встряхнуло, потом он раскололся надвое, и медленно пополз в море.

– Господи, – там люди! – в ужасе прошептала женщина.

– Они обречены, – констатировал муж.

Вся историческая часть уже исчезла под водой. Еще пару толчков, и стали сыпаться в воду спальные районы. На уничтожение жемчужины у моря стихии потребовалось не больше получаса.

Успевшие взлететь вертолеты МЧС спешно покидали опасный район. По их неуверенному лету, было видно, что там поднялся серьезный ураганный ветер. Многие вертолеты не справлялись и падали, погибая в темных водах.

– Море, действительно черное, – заметила женщина, – оправдывает свое название. Отчего? Оно ведь было синим?

– Не знаю, – отмахнулся мужчина, – от земли, от грязи, от разлившейся нефти. Там же нефтезавод был. Что за глупые вопросы в такую минуту?

– Прости, я просто в шоке.

Не успели они прийти в себя от увиденного, как заметили, что море ведет себя странно. Откуда-то издалека, возможно, со стороны Турции, шла высокая волна. Они не сразу ее заметили. Шла мягко, без гребня. Но ближе к тому месту, где был город, волна наполнилась мусором и обломками. И стало видно, насколько она огромна. Она превратилась в стену. В эту минуту связь резко прервалась. Видимо, беспилотник бы поглощен вместе с городом.

Девушка трясущимися руками стала крутить радио, и наконец, услышала, то, что нужно.

– Экстренное сообщение! В район северо-востока направляется волна цунами. Одесса полностью уничтожена, Стамбул уничтожен. Одновременные землетрясения на стыке двух тектонических платформ, вызвали беспрецедентную по масштабам катастрофу. Объявлено экстренная эвакуация Николаева и других близлежащих городов и сел. Скорее всего, большая часть одесской и николаевской области будет затоплена. Землетрясения различной магнитуды наблюдаются практически во всех возможных разломах земной коры на земле. Как мы уже неоднократно сообщали, мы наблюдаем бедствие планетарного масштаба. Спасайтесь, если можете! Храни вас Господь!

– Где мы сейчас?

– Рядом с Беляевкой.

– Ага, это же Николаевская область, – сказала она себе.

– Дорогая, может, все обойдется? – умоляюще обратился к ней муж. – С нами просто не может такого произойти. Мы поженились всего две недели назад!

– И сразу началось, – хмуро ответила она, – да уж, не повезло нам с медовым месяцем!

– Может, предупредить других?

– А смысл? Нам все равно, не выбраться отсюда. Наверное, на дороге завал. Может, его даже и убирают. Но они не успеют!

– Не будь такой пессимисткой. Может, пока дойдет вода, затопит по колено, и все.

– Может, дорогой!

– Давай, пойдем пешком?

– И далеко ли дойдем? – пожала плечами женщина, – Что они там делают?

Супруги увидели, как люди повыскакивали из машин. Кто в ступоре стоял и смотрел куда-то назад, кто бросился бежать. Они обернулись.

– Вот тебе и по колено! – закричала женщина. – Да она высотой с пятиэтажку! Через секунду место где они стояли превратилось в бурный поток.

Глава 2. Надежда мира.

Незадолго до этих событий профессор геофизики, лауреат нобелевской премии за изобретение способа раннего предупреждения землетрясений, Надежда Андреевна Новикова, еще сама не очень-то верила, что ее прогнозы близки к исполнению. Просто, по-человечески не желала верить!

Она продолжала жить своей обычной жизнью. Отрабатывала сутки в институте. Это была рутинная и скучнейшая работа, которую она выполняла уже почти десять лет с закрытыми глазами. Могли бы справиться и студенты, но по инструкции контролировать их должен был преподаватель. Надежда Андреевна уважала инструкции. Среди коллег держалась скромно и наравне, хотя понимала, что никто не верит в искренность этой скромности. Слишком удачливых в профессорской среде недолюбливают еще больше, чем неудачников. Почти сутки она мерзла на метеорологической станции, гуляла с приборами в компании зевающих молодых людей. Как лошади по арене они кружили по окружности радиусом до 200 м от метеорологической площадки, и в пределах видимой окрестности.

Сама работа тоже не отличалась разнообразием и проводилась круглый год.

– За начало явления принимается момент, когда наблюдатель обнаружил признаки атмосферного явления в соответствии с его описанием. Окончание явления отмечается при полном его исчезновении. Если одновременно наблюдается несколько явлений, то отмечается время начала и окончания каждого явления, – устало повторяла она студентке, тоненькой блондинке с подобострастным выражением лица, – После возникновения явления наблюдатель оценивает его интенсивность визуально и внимательно следит за ходом явления, отмечая время изменения его интенсивности. Интенсивность тумана, дымки и мглы зависит от прозрачности атмосферы.

Студенты уныло топтались на месте, мечтая только о горячем чае.

– А сейчас мы что с вами наблюдаем? – разбудила она их вопросом.

Молодые люди оглянулись вокруг на весело кружившиеся вокруг них хлопья снега, будто раньше его не замечали.

– Метель! – тихо пискнула студентка.

– Для оценки интенсивности метели используют наблюдения за метеорологической дальностью видимости и скоростью ветра. Слабая метель отмечается при скорости ветра до 8 м/с и видимости не менее 6 км, сильная метель – при скорости 10 м/с и видимости не более 4 км. При других условиях интенсивность метели оценивается как умеренная. Какая у нас интенсивность?

– Умеренная, – радостно ответила студентка, которой удалось сделать правильный замер.

– Верно! Только запишите себе! Интенсивность явлений, происходящих во время перерыва, не оценивается. Не оценивается интенсивность шквала, вихря, смерча, ледяных игл, полярного сияния и миража. Одновременно наблюдающиеся явления записываются в одной графе столбиком.

Наконец, они все записали, и Надежда с удовольствием вернулась на станцию. Она вошла в кабинет, бросила на стол увесистый блокнот, и нажала на кнопку чайника.

В дверь постучали.

– Да, – недовольно откликнулась она.

Вошла маленькая белобрысая девушка, та самая новенькая, которая восторженно смотрела на нее на занятиях.

– У вас вопросы? – холодно поинтересовалась Надежда.

– Надежда Андреевна, простите, – хриплым от волнения голосом заговорила девушка, – вы правда та самая?

– Та самая? – недоуменно подняла бровь Надежда, хотя прекрасно понимала, о чем идет речь.

– Это Вы разработали метод прогнозирования землетрясений?

– Да, это я.

– Простите, – девушка покраснела и вынула из-за спины руку с зажатым в ней журналом, – Там статья о вас. Подпишите для меня, пожалуйста, вот тут, на фотографии.

Надежда Андреевна громко вздохнула, подняла глаза к потолку, но все – таки приняла из рук студентки журнал. На развороте красовалась ее фотография. Улыбающаяся блондинка, худенькая моложавая, с наивными голубыми глазами. Почему-то на фотографиях Надежда всегда выходила моложе, чем в реальности. Под портретом жирными буквами было выведено «Вот она, настоящая удача! Этой женщине всего 42, и она уже номинирована на Нобелевскую премию за всемирно значимое научное открытие».

Да это ее портрет! И ее открытие. И где она радость, где фанфары в душе? Где коллеги, качающие на руках и подбрасывающие к потолку? Разумеется, все поздравили. И коллеги преподнесли букет, сдобрив его порцией любезностей и натянутых завистливых улыбок. И доченька чмокнула в щечку, бросив мимоходом: «Ты у меня мозг, мам!». И…, собственно все!

Старый пес сенбернар Лонжерон, в просторечии Жора, доставшийся в наследство от покойных родителей, ее понимал, как никто другой. Они присели у окна, наблюдая за пролетавшими по Крещатику хлопьями снега. Квартиру на главной улице Киева Надежде она купила два года назад. С того же времени в углу пылилась стопка журналов и газет со статьями о ней. Эту подборку любезно собрала верная помощница, доцент Арина Николаевна. Иногда и самой не верилось, что это все о ней. Что это она вундеркиндша, первая в мире изобрела прибор ранней диагностики подземных толчков. Прежде чем заслужить признание, ей пришлось пройти естественный в научной среде путь насмешек, неприятия и недоверия. Но все это в прошлом. Все забывается на фоне настоящего. И уже те, что крутили у виска и хмыкали ей в спину, напрочь забыли о своем поведении. Они бы даже отрицали его с горячностью, если бы кто-то им напомнил. Постаралась забыть и Надежда. Главное лишь то, что с помощью прибора удалось спасти тысячи жизней в Испании, эти люди вовремя эвакуировались из опасной зоны. А скольких спасти не удалось? Она била в набат, но тогда никто не верил. Так что она не виновна, но все равно чувствовала вину, что не смогла вовремя доказать свою правоту. Вот так! Хорошие воспоминания мешались с тяжелыми. Ну, не умеет она радоваться! И своему успеху так и не порадовалась в полной мере.

Заварила чай. Поставила на окно чашку и стопочку печенья. Ими придется делиться с Жорой, на морде которого отобразилось предвкушение удовольствия. Она завидовала своему псу! Вот бы так научится радоваться жизни! А снег все сыпал и сыпал. Вот, наконец- то, пришла долгожданная снежная, скрипучая, сказочная зима! Казалось бы, такая холодина, а ей все дольше хочется блуждать хрустальными улицами среди сумасшедшей осыпи зимнего серебра. Деревья превратились в белые свадебные шары. В юности Надежда мечтала о настоящей свадьбе. О белых шарах и белых лилиях. О воздушном белоснежном платье с кринолином, как у принцессы. Не сбылось. В ее неудачном скоротечном браке, заключенном по головокружительной любви, сбылась только дочь Катя, похожая на золушку из мультика. Тонкая и гибкая с большими, голубыми глазами и роскошными волосами цвета выбеленного льна. Вот и все ее женское счастье! Нет, Надежда не лгала себе и другим, что быть одной – удовольствие. Иногда бывало тяжело и некому пожаловаться, кроме собаки. Эти свадьбы со счастливыми невестами, и даже белый снег за окном напоминали, что жизнь ее пошла не по обычному сценарию.

Она жила в большом городе и видела довольно много одиноких мужчин и женщин за сорок. Причины разные, но нельзя отрицать, что таких людей не так мало. Раньше она переживала, а сейчас на это нет времени.

Нужно работать, чтобы спасать других. Например, тех испанцев. Пусть они проживут свою жизнь толково, и будут счастливее ее. И пусть ее прогнозы в отношении глобальной катастрофы окажутся ошибкой! Она всегда была уверена в том, что делает. Не любила ошибаться. Но так хотелось ошибиться теперь! В какую церковь, какому святому ставить свечки, чтобы страшная катастрофа миновала Землю? Надежда стала задумываться о вере лишь недавно. Она понимала, что помощи ждать больше не откуда. «Боже, сделай так, чтобы я ошибалась!».

Надежда заставила себя нажать кнопку телевизионного пульта. В последний год новости совсем не радовали, но смотреть их было необходимо. Раньше круглосуточно говорили только о политике, а теперь все разговоры и прения идут о погоде. Стоило загореться экрану, и появиться картинке, как Надежду ошарашили неприятной новостью. Полноватая женщина с аккуратными кудряшками вещала с экрана:

–Кислотность Мирового океана стремительно повышается и скоро достигнет рекордного значения за многие миллионы лет, причем виновато в этом будет человечество. С таким прогнозом выступили специалисты, представляющие ряд британских университетов. По мнению исследователей, подобная тенденция уже сейчас вредит некоторым морским обитателям, а в будущем может затронуть очень многих живых существ.

По словам учёных, кислотность Мирового океана стремительно растёт из-за того, что в его воды попадает огромное количество углекислого газа – в данный момент его содержание составляет около 400 частей на миллион, а к концу века, если ситуация не изменится, оно составит 930 частей на миллион. Исследователи отмечают, что даже сегодня повышающаяся кислотность воды приводит к тому, что у некоторых обитающих под водой животных начинают растворяться панцири.

Специалисты отмечают, что уже сейчас показатель РH воды Мирового океана составляет 8.1, что является минимальным значением за два миллиона лет. Если тенденция сохранится, уже к 2100 году данный показатель снизится до 7,8. Эта разница выглядит ещё более внушительной, если учесть, что это логарифмическая шкала, то есть изменение данного показателя на 0,1 обозначает повышение кислотности на 25 процентов. Специалисты подчёркивают, что подобного на Земле не происходило уже 14 миллионов лет, со времён, когда средняя температура на поверхности Земли была на 3 градуса по шкале Цельсия выше, чем теперь. При этом, как отмечают учёные, в этот раз экосистемы едва ли будут готовы к такого рода изменениям.

Для того чтобы понять, сколь серьёзными будут последствия рекордной кислотности Мирового океана, необходимо провести множество дополнительных исследований, отмечают специалисты. Тем не менее, специалисты не слишком сомневаются, что человечеству в любом случае следует попытаться избежать или хотя бы максимально отсрочить подобное развитие событий.

Надежда схватилась за голову. Они хоть понимают, о чем говорят? Какой 2100 год? Это же явный признак! Признак того, что самые страшные прогнозы скоро станут реальностью! Нужно звонить английской коллеге, с которой недавно познакомились на международной конференции.

Надежда собиралась выйти из комнаты за телефоном, как заметила на экране себя, и остановилась.

Она сидела в студии на большом красном диване и давала интервью известному телеведущему.

–Можно ли предсказать землетрясение? – задал он совсем не оригинальный вопрос.

Ее голос показался раздражающе высоким для собственных ушей.

– За прошедшие века было предложено много способов предсказания – от учета погодных условий, типичных для землетрясений, до наблюдений за положением небесных тел и за странностями в поведении животных. Большинство попыток предсказать землетрясение было безуспешным – отвечала Надежда. Изучение характера сейсмичности на Земле за исторический период времени позволило предсказывать те места, где в будущем могут возникать разрушительные землетрясения. Однако хроника прошлых толчков не дает возможности прогнозировать точное время следующей катастрофы.

– И наконец, благодаря вашим стараниям, успех был, достигнут, – весело подвел ее речь к нужному итогу, ведущий.

– Но не без помощи японских коллег, – скромно ответила Надежда, – Японская программа, объединяющая усилия сотен сейсмологов, геофизиков и геодезистов, привела к получению огромного количества разнообразных сведений и позволила выделить множество признаков готовящегося землетрясения, что и помогло мне в моей работе.

– Что именно помогло? Как вы пришли к этому? Прошу, расскажите что-то вроде «Сидела я в ванной, и тут мне на голову упало яблоко». Наш народ падок на эти штучки.

Надежда улыбнулась с экрана. Сейчас она заметила, насколько ненатурально выглядела эта улыбка. Но она была настороже с ведущим, известным своей тягой к скандалам. Никогда не знаешь, как реагировать на его сальные шуточки.

– С начала нашего столетия, если не раньше, стали выдвигать предположения о разных типах «спусковых механизмов», способных вызвать начальную подвижку очаге землетрясения, – продолжала Надежда Андреевна, – Среди наиболее серьезных предположений это роль суровых погодных условий, вулканических извержений, гравитационное притяжение Луны, Солнца и планет. Чтобы найти такие эффекты были проанализированы многочисленные каталоги землетрясений, в том числе весьма полные списки для Калифорнии, но определенных результатов получено не было. Например, выдвинуто предположение о том, что, поскольку каждые 179 лет планеты оказываются приблизительно на одной линии, возникающее при этом дополнительное притяжение вызывает резкое усиление сейсмичности.

– Но мы все слышали, что эта теория не подтвердилась, – прервал ее ведущий.

– Именно! Я тщательно разобрала их исследования и поняла, что планеты нашей солнечной системы не оказывают такого влияния на сейсмоактивность. Но землю все-таки беспокоят сигналы из космоса. Возможно, это сигналы спутников.

– Значит, сигналы спутников могут вызвать землетрясение?

– Этого я пока с точностью сказать не могу. Могу только сказать, что с их помощью можно считать самые первые колебания. С помощью своего прибора я выделила особые колебания, которые почти со 100 процентной точностью вызывают землетрясение. Не знаю, к счастью, или, к сожалению, все мои опыты окончились успешно. Мне даже уже страшно применять прибор.

– Почему, к сожалению?

– Потому что я выявила нехорошую активность во всех опасных местах. Земля полностью потеряла стабильность. Иными словами, если где-то и может возникнуть землетрясение, оно возникнет. Причем в самом своем ужасном варианте.

– Опишите свой прогноз. Говорят, вы уже составили карту разрушения земли.

– Только частично, в основных сейсмоопасных зонах. Создание сетей прогностических станций во всех зонах высокого сейсмического риска – чрезвычайно дорогостоящие мероприятие.

– Но вы считаете, что они необходимы.

– Я положу все силы, чтобы добиться этого.

– Отлично! Что ж, гении всегда уверены в себе. Что же говорят ученые старой школы?

В этот момент под аплодисменты в студию вошел убеленный сединами профессор Чернышев. Он был одним из многочисленных оппонентов Надежды Андреевны, которые не прекращали ей всячески вредить. Возможно из зависти, или из косности натуры. Трудно смириться с тем, что его обскакала какая-то пигалица. Профессор Чернышев присел на тот же диванчик, но довольно далеко от Надежды. Так и хотелось сказать ему, «я не кусаюсь».

– Профессор, почему вы считаете данные Надежды Андреевны не убедительными?

Старик сложил губы в трубочку, взглянул на ведущего снисходительно и заговорил:

– Предположим, данные сейсмологических измерений указывают на то, что на определенной площади, в определенный период времени, произойдут землетрясение определенной магнитуды. Надо полагать, что данная площадь и раньше считалась сейсмоактивной, иначе на ней не проводились бы подобные исследования. Отсюда следует, что, если в указанный период землетрясение действительно произойдет, это может оказаться простым совпадением и не будет веским доказательством того, что использованные для прогноза методы верны и не приведут к ошибкам в будущем. И конечно, если будет, сделав конкретный прогноз, а ничего не произойдет, это будет воспринято как доказательство того, что метод ненадежен. Еще в 70-х годах прошлого века был образован научный совет, на котором мне довелось присутствовать. Задачей являлась оценка надежности прогнозов для ведомства штата по мерам в случае чрезвычайного положения. Было решено, что каждый подлежащий рассмотрению прогноз должен включать четыре основных элемента: время, в течение которого произойдет данное событие, место, в котором оно произойдет» пределы магнитуды, оценку вероятности случайного совпадения, т.е. того, что землетрясение произойдет вне связи с явлениями, подвергавшимися специальному изучению.

– Разве не в этом недостатки «старой школы». Говорят, вы слишком много совещаетесь и мало делаете, – вмешался ведущий, демонстративно подмигивая Надежде.

– Вы еще скажите, что наука прислуживает власти, – пробормотал профессор, – Давайте соберем все стереотипы!

– А разве не власть дает задания научным советам? – тонко улыбнулся ведущий.

– Значение деятельности такого совета не только в том, что он выполняет задание властей. Хотя эти задания обусловлены тем, что власти ответственны за обеспечение минимальных потерь при землетрясении. Важно то, что проявляемая советом осмотрительность полезна для ученых, составляющих прогнозы, так как обеспечивает независимую проверку. В более широком социальном плане такое научное жюри помогает отсеивать необоснованные предсказания всякого рода ясновидцев, а иногда и недобросовестных людей, ищущих известности.

Профессор сделал паузу, взглянув многозначительно в сторону Надежды Андреевны. Она вновь ощутила его презрительный взгляд. Захотелось немедленно выключить телевизор.

Конечно, мало приятного, когда тебя обливают помоями на всю страну, называя бабкой гадалкой. Надо бы уже привыкнуть, а не привыкается. Наверное, у нее слишком большое самолюбие. Надо бы с этим бороться как-то.

– Но как же реальные факты? – поинтересовался ведущий у старого профессора, – ведь спасено столько жизней!

– В 1975 году в Китае тоже было спасено. Тогда предсказали по составу газов. Но в дальнейшем достоверность данного метода не подтвердилась.

– Так что же вы предлагаете? – картинно пожал плечами ведущий, – закрыть проект и ничего не делать?

– Отчего же? Во всем мире продолжают работать над этой проблемой без микроволнового новшества. Прежде всего, это сейсмологические предвестники – увеличение числа форшоков крупного землетрясения. К геофизическим признакам можно отнести уменьшение электрического сопротивления пород, колебания модуля полного вектора магнитного поля. Из гидрогеологических предвестников землетрясения называют понижение, а за тем резкое повышение уровня грунтовых вод в скважинах и колодцах, изменение температуры воды, повышенное содержание радона, углекислого газа и паров ртути. Ну и, конечно же, аномальное поведение животных.

– Спасибо, профессор! Надежда Андреевна, что вы на это скажете?

– Ничего не скажу! Я просто продолжу работу. К счастью, большинство ученых оценило мое изобретение по достоинству, и уже выделены средства на второй этап работы.

Затем ведущий принялся восхвалять Надежду, и она выключила телевизор. Эфир не особенно понравился, слишком уж неуверенно держалась. Да уж, шоумен из нее никудышный! К счастью, на этот раз антигероем и жертвой изначально избрали бедного Чернышева. В других программах, в которые ее периодически приглашали, иногда она имела бледный вид, пытаясь объяснить суть своего открытие людям, далеким от науки. А отказаться от эфиров нельзя. На ТВ Надежду отправляло начальство.

Год назад ей пришлось выступать на международной конференции. Оказывается, мало быть гением, нужно еще уметь убеждать в этом других людей.

Надежда еще раз возвратилась памятью к тому прохладному вечеру, когда она вышла из машины у крыльца солидного отеля. Взглянула вверх, в мглистое Лондонское небо и поежилась в своем легком жакете. За ней вышли ее коллеги, и все вместе представители делегации ученых прошли в фойе. Там их встретила вертлявая сорокалетняя женщина в твидовом костюме и туфлях лодочках, странно смотревшихся на ее покрытых канатами вен ступнях.

– Прошу вас пройти к стойке регистрации, – сказала она по- английский, улыбнувшись так широко, что оголились десна.

Надежда Андреевна, пожилой профессор Попов, и доцент Елена Антоновна подошли к длинным столам, где уже скопилась небольшая очередь из участников симпозиума.

После выполнения формальностей все прошли в зал. Надежда Андреевна смотрела по сторонам и заметно нервничала. В зале царила непринужденная атмосфера. Ученые из разных стран узнавали друг друга, улыбались, переговаривались. В углу зала официанты носили закуски, готовя фуршетный стол. Надежда присела в глубокое кресло, сжимая в руках флешку с презентацией, которая норовила выскользнуть из ее вспотевшей ладони. Выступлений Надежда не боялась. Не раз выступала на различных конгрессах и симпозиумах, в том числе и международных. Но сейчас иной случай. Не представляла, как скажет все этим улыбающимся людям о том, что скора их жизнь кардинально изменится, фатально изменится. Сомневалась, что кто-то из присутствующих найдет в себе силы, чтобы воспринять эти слова всерьез. А от того, как они их воспримут слишком много, зависело. Миллионы человеческих жизней, которые, возможно, удастся спасти общими усилиями.

Но ее доклад по списку значился в самом конце. А значит нужно было выслушать с десяток выступающих. Темой конференции значилась Климатическая катастрофа. Надежда сосредоточилась на докладах коллег. Ведь может кто-нибудь прояснит отчего земля собирается взбунтоваться. Шведский профессор обнаружил небольшое отклонение орбиты земли, но он считал, что это приведет к небольшому изменению климата, не больше. Докладчик из Германии указал на возможность смещения полюсов, однако достоверных сведений предоставить пока не мог. Признался, что для детальной проверки гипотезы понадобятся годы работы и серьезные дотации.

Остальные докладчики привычно сетовали на таяние ледников, и загрязнение воздуха токсическими отходами, что в недалеком будущем может привести к климатической катастрофе.

Надежда Андреевна понимала, что, несмотря на то, что она разослала исследования по всему миру, на них либо не обратили внимание, либо не сочли доказанными. От этого стало еще тревожней.

Надежда должна была выступать стазу после перерыва. Коллеги буквально под руки подвели ее к фуршетному столу, уговаривая поесть, или выпить воды. Но в горле стоял ком, а руки тряслись, не позволяя донести стакан к губам.

– Да что с вами, Надежда Андреевна? – спросила доцент Елена Антоновна, – вы всегда такая уверенная, что случилось?

–Все получили предварительные материалы. Теперь мне кажется, они не отнесутся серьезно к проблеме. Мы и так не успеваем. Нужно спасать людей!

– Не волнуйтесь, возьмите себя в руки, и вы их убедите.

Елена Антоновна достала из сумочки валерьянку и накапала в стаканчик с минеральной водой.

– Выпейте, все будет хорошо.

Наступил миг, когда Надежда взошла на сцену. Она чувствовала себя актрисой, перед премьерой, и боялась быть освистанной.

Она крепко сжала папку в руках, как утопающий хватается за любой плывущий предмет. На экране появилась карта мира. Надежда Андреевна глубоко вздохнула и начала доклад. Она говорила, а карты, и схемы сменяли друг друга. В зале стояла тишина. В первых рядах Надежда заметила, несколько удивленных и потрясенных лиц. Когда она умолкла, некоторое время в зале стояла такая тишина, что было бы слышно, если бы мышь вздохнула. Но вот все заговорили разом. На сцену поднялся ведущий, предложил господам ученым успокоится и задавать вопросы по очереди. К микрофону подошел английский профессор с красным лоснящимся лицом и отдышкой от лишнего веса.

– Я хочу поблагодарить коллегу не только за ее волнующее выступление, но и за то, что именно она и ее лаборатория добились того, что землетрясения можно предугадать. Вы уже доказали это, предупредив мелкие землетрясения в Гваделупе и Венгрии. У нас нет причин не доверять вам. Но то что вы представили нам сейчас, слишком невероятно. Может показаться, что кто-то намеренно подорвал все слабые места мира, и начнется реакция по всем значительным разломам, или почти по всем. Если половина земного шара в опасности, то что вы предлагаете, переселить людей на другую половину?

– Я не уверена, – начала Надежда.

– Вот и отлично! Я тоже думаю, что тут вкралась ошибка, и нужно все перепроверить.

– Мы перепроверили, и не раз. И если моя теория действительно состоятельна, если аппарат рабочий, что вы и признали совсем недавно. Вы признали или нет?

– Ну, мы даже номинировали вас на Нобелевскую премию.

– Значит, признали. В полученных данных я уверена.

– А, в чем не уверены?

– В том, что другая половина земного шара в безопасности. Не все базы еще снабжены нашими приборами.

Профессор поднял руки вверх, потряс ими, и молча вернулся на место.

К микрофону подошла молодая особа в огромных очках с пышной прической.

– Вы можете перепроверить еще раз? – ее глаза умоляюще смотрели сквозь толстые стекла.

– Конечно! – устало ответила Надежда. – Я надеюсь, что мы сделаем это все вместе. Мне одной не справится. Согласитесь, теперь это касается всех. Наша лаборатория улучшила прибор, добавила прочности и чувствительности. Первый экземпляр уже готовят в Японии. Надеюсь, у нас есть еще немного времени.

– Сколько времени у нас есть, если прогноз верный?

– Около полугода до начала катаклизма. Но дальше он станет набирать обороты.

– Но ведь нет никаких предпосылок к катаклизму.

– Я не обладаю полной картиной. Что-то происходит в космосе, но это не моя сфера компетенции.

– Вот именно! – обрадовался ведущий. – Обратитесь к специалистам из НАССА или РОСКОСМОСА. А до тех пор не поднимайте панику, – Спасибо вам за доклад!

Зал зааплодировал, и Надежда сошла со сцены с чувством, что провалила выступление. Как она посмотрит дома в глаза своим сотрудником, которые работали из последних сил, чтобы представить важные данные международному сообществу?

Но с тех пор многое изменилось. Ее прогнозы стали сбываться, мир забил тревогу. Однако, до сих пор не было известно от чего на землю надвигается беда, и как ее предотвратить.

Пора спать. Хоть завтра и выходной. Можно было бы посидеть у окошка, отрешиться мыслями от всего дурного, но снегопад навевал сон. Да и прибор ее, изготовленный еще кустарным способом, вчера фонил не слабо. Скоро новый привезут, изготовленный по схемам Надежды в Японии. Надежд на него много. Если привезут, придется выходной отложить.

Глава 3. День, когда все изменилось.

Надежда Андреевна проснулась от легкого толчка в спину. Привычно звенели стекла в буфете, ходили ходуном книжные полки. Видимо, отгул на сегодня отменяется. Невозможно главе отдела, отвечающего за землетрясения отсутствовать в то время, когда земля под ногами мирных граждан качается. Так было заведено много лет назад со дня основания станции. Но ярким снежным утром, пытаясь оторвать не выспавшееся тело от теплой постели, она думала о том, что традицию пора менять. В те времена Киев трясло раз лет в 50, и то слабенько. Но за последний год толчки настолько участились, что Надежда Андреевна начала забывать о существовании выходных.

Проходя мимо огромного арочного окна, кинула взгляд на белый Крещатик. Вид снега вызвал легкую дрожь. Одно хорошо, добираться до работы не сложно. Когда весь Киев увязает в снегу, создавая на дорогах немыслимые пробки, Надежде достаточно пройти всего квартал вверх по улице. Там в сером здании сталинской постройки, размещен институт погодных явлений. Рядом, в пристройке во дворе до сего дня ютилось ее бюро. Раньше оно влачило существование бедного родственника, даже планировали перевести из центра города куда-то на «кулички». Но теперь все изменилось. Возле пристройки с утра до вечера толпятся журналисты, для ее лаборатории заказано новейшее оборудование. Саму пристройку, как и раньше, собираются отдать синоптикам. Только уже не для расширения их отдела, а в виде обмена помещениями. А ее отдел переезжает в само здание, в холодные просторные кабинеты с высокими потолками, и затхлым запахом старины.

Коллеги завидуют, считают редким везунчиком. Вместо того чтобы как любой порядочный ученый в нашей стране, прозябать в своих скучных исследованиях, рыться в событиях столетней давности. Вместо того чтобы выдвигать гипотезы о будущих катаклизмах, в которые никто не верит, Надежда попала в центр событий. Вот уже год, как именно на нее возлагают надежды сограждане от домохозяйки до президента. СМИ давно раструбили о ценности ее исследований, от которых, якобы, зависят жизни. Сейчас бы поднатужиться, дать мало-мальски годное объяснение катаклизмам, и, желательно успокоить всех.

Но пока что ей не удавалось успокоить даже себя. Участившиеся приступы паники она гасила жалкой надеждой, что исследования не могут быть точными. Ведь проведены они на устаревшем слабеньком оборудовании. Потому что, если они хоть в малой доле окажутся достоверными, то все ее везение, как говорится, коту под хвост. Тогда теряет смысл новая роскошная квартира, и степень доктора наук, и повышение зарплаты, и новенькая лаборатория, с еще нераспечатанными дорогущими приборами. Только бы не подтвердились результаты исследований! Иначе скоро все это превратиться в груду обломков. И все для нее, и миллионов изменится безвозвратно. Только бы она ошибалась! Надежда гнала страшные мысли о том, что старенькое оборудование не помешало ей дать все те точные прогнозы, из-за которых удалось стать знаменитой.

– Надежда умирает последней. Правда, Наденька?

– Мам ты, что уже сама с собой разговариваешь? – спросила Катя, выходя из кухни.

–Катюш, только не занимай ванну, мне на работу собираться, – зевнула Надежда.

– Как на работу? – зазвенел под высокими потолками возмущенный голос дочери, – значит, мы не идем сегодня в торговый центр?

– Разумеется, не идем! Ты могла бы сама догадаться по тому, как трясло утром!

– Ну, мам, постоянно трясет. Уже каждый день! Так что теперь не жить?

– Кать, отстань! Ты же знаешь, что я не могу не пойти на работу!

– Ты что не человек, и не можешь заболеть?

Их спор прервал звон бьющегося стекла. Снова толчок. В ванной упала полочка. Все женское богатство в виде кремов, гелей и духов разбросало по кафельному полу.

– Кать, я же говорила тебе убрать все с полки, и вообще, закрепить все вещи, – сердито пробурчала мать.

– Мам, я была занята!

– Но за неделю могла бы найти полчаса?

Настроение Надежды испортилось окончательно. Сердце сжималось от тревожных предчувствий.

– Катюша, может, никуда не пойдешь сегодня? – попросила она.

– Мам, ты опять?

Катя подняла с пола щетку, и начала расчесывать свои роскошные светлые волосы, благодаря которым проходила в первых красавицах школьные годы. Теперь она училась в университете, и давно чувствовала себя полностью взрослой и независимой особой. А разве могло быть иначе? Для того чтобы дочь прислушивалась к мнению матери, нужно быть рядом с нею, а не вести себя, как безумный ученый.

– Катюша, от торгового центра довольно далеко до убежища. Дома безопаснее. Да и здания в центре города крепче.

– Ага, еще привяжи меня к своей юбке на веревочке, – огрызнулась дочь, выщипывая лишние волоски на бровях. Если бы я тебя слушала, то уже бы год жила затворницей. Ты меня начала запугивать еще тогда, когда ничего не началось.

– Но ты видишь? Я же оказалась права!

– Ничего не права! Ты говорила, что Киев уйдет под землю, Одессу смоет цунами, а все континенты сдвинутся со своих мест. А вместо этого мы получили легкие толчки. И ничего плохого не произошло. Наоборот, прославились на этом деле.

– Прославились, – тяжело вздохнула Надежда, с трудом натягивая сапоги на шерстяные носки. – Теперь мне покоя нет. Одни требуют сенсаций, другие ждут, что я укажу выход. А я бессильна. К сожалению, эти легкие толчки только начало. Они тоже были предсказуемы.

– Мам, ведь ты говорила с президентом, и предлагала выход! – сочувственно отозвалась Катя.

– Даже я понимаю, что мое предложение выглядит безумным. Нельзя эвакуировать полстраны. К тому же, куда эвакуировать? Мы собрали достаточно данных для того, чтобы понять, что эта катастрофа планетарного масштаба. Скоро большинству стран понадобится помощь. Я чувствую в этой ситуации себя бессильной, как котенок.

– Ты и есть котенок, вернее, моя пушистая кошечка, – стала ластиться дочка.

– Заканчивай эти модные штучки! Когда я была подростком, мы не называли мам котятами, а пап сусликами.

– Ой, я знаю, – закатила глаза Катя, – вы называли их предками, стариками или динозаврами.

Надежду остановила соседка из квартиры этажом ниже. Она надвигалась своим устрашающего размера бюстом. Лицо выражало искреннее возмущение.

– Надежда Андреевна, что это за безобразие? – шипела соседка.

– Что случилось, Лариса Петровна? – спросила Надежда, оглядываясь по сторонам в поисках путей для бегства.

– Каждый день уже трясет! Примите меры! Посуда побилась, люстра треснула, лифт давно не работает! Вы ведь, молодые, не понимаете, как сложно подниматься с больными ногами?

– Но Лариса Петровна, причем тут я?

– А кто у нас главный по землетрясениям? Думаете, я не знаю? Да вас каждый день по телеку показывают. Говорят, вы наша надежда. Так уж, пожалуйста, работайте, что ли лучше, чтобы решить эти проблемы.

– Пропустите! Мне нужно идти на работу! – решительно заявила Надежда Андреевна.

Громоздкая фигура соседки исчезла с дороги. Надежда устремилась вниз по лестнице со всей возможной скоростью. Нет, это даже уже не смешно!

Крещатик предстал перед ней, укутанным снежным покрывалом. Широкий проспект выглядел, как узкая улочка. Между сугробами по протоптанным дорожкам гуськом продвигались, закутанные по уши в шарфы фигуры киевлян. А снег все шел. Сыпал и сыпал без устали. Скучные темные фигуры людей ярко выделялись на белом фоне.

Надежде нравилась такая зима. Тихо, безветренно, волшебно. Не слышно ни людей, ни машин. Ощущение, будто оглохла. Даже люди почти не разговаривали друг с другом, боясь наглотаться холодного воздуха и простыть. Так спокойно! Казалось, ничего плохого не может произойти.

Надежда проходила мимо лавочек с фастфудом. Здесь было повеселее. Группки молодежи смеялись, грелись чаем и глинтвейном. От напитков шел пар, поднимаясь высоко в небо. Влекомая расслабляющей атмосферой Надежда потеряла бдительность и, поскользнувшись на пролитом кем-то минуту назад кофе, полетела в сугроб. Ее подхватили мужские руки. Они же принялись отряхивать снег с шубы.

– Спасибо большое, не стоит,– смущенно отстранилась она.

– Счастлив помочь! Вы не ушиблись?

Надежда с любопытством взглянула на того, кто так счастлив был вынуть ее из сугроба. Заметила, что оценивающе рассматривает мужчину. От этого никуда не деться. Да, она тысячи и миллионы раз повторяла себе и окружающим, что ей никто не нужен, что она прекрасно может обойтись без мужа, но каждый раз при виде свободного мужчины, в голове проносились непрошенные «а если».

Мужчина казался как раз в ее вкусе. Высок, хорошо сложен. По виду лет пятидесяти. В уголках глаз выделялись гусиные лапки, что говорило о смешливости. На переносице морщинка. Значит, работа у него умственная. Надежда немного занималась физиогномикой для развлечения. Стальные глаза с голубизной, высокий лоб, седые виски. Прическа очень аккуратная, свежая стрижка, добротное пальто, на шею намотан огромный шерстяной шарф, придающий ему вид художника, ботинки новые модного молодежного покроя на высокой тракторной подошве. На клерка не похож, на начальника тоже не очень, слишком вольный стиль одежды. А впрочем, зачем это ей? Нужно поблагодарить, да и пойди мимо. И перестать на него таращиться и глупо улыбаться. Это неприлично!

– Спасибо,– повторила она,– всего вам доброго!

– Вас не проводить? Вдруг еще раз упадете?

– Нет, спасибо! Со мной все в порядке.

Зачем она так сказала? Ведь симпатичный мужчина! Нет, все правильно! На улице знакомится последнее дело. Да и не нужно ей уже ничего этого. Вряд ли она на старости лет сможет найти свою любовь. Скорее, найдет проблемы на свою голову. Ведь уже пробовала, все одно и то же. Надежда пребывала в уверенности, что шанс найти порядочного человека так мал в ее возрасте, что не стоит рисковать здоровьем.

Погруженная в печальные мысли, Надежда подошла к боковым воротам центра. Усмехнулась. Это же надо! Она не лучше коровы, ноги сами привели к старой лаборатории. Но только ей туда уже не нужно. Вход в новую с центрального крыльца. Повернула к крыльцу. На его месте вырос сугроб, ступенек не видно. Всему виной предпраздничная суета. В это время дворники уже начинают лениться. Встала на ступеньку, и вдруг земля ушла из-под ног. Под тонким слоем снега скопилась наледь. Попыталась ухватиться за перила, когда чьи-то руки ловко подхватили под мышки.

– Ну, я же говорил!– услышала она позади смеющийся голос.– Вас нельзя одну отпускать.

Щеки Надежды залил предательский румянец.

– Это снова вы? Вы следили за мной?– возмутилась она.

– Как вы могли заподозрить? Просто у меня дело в этом учреждении.

– Спасибо,– поблагодарила Надежда, с подозрением поглядывая на спасителя поверх пушистого воротника из чернобурки.

Мужчина легко поднялся по ступеням крыльца и протянул руку. «Да, -подумала она, – надо и себе сапожки на нескользкой подошве прикупить. Оказывается, модная тракторка себя оправдывает в нашем регионе». После секундного замешательства Надежда решила воспользоваться любезно предложенной рукой. Отказаться было бы слишком инфантильно. Ведь, действительно, скользко. Его рука оказалась теплой, сухой, слегка шершавой, кольца нет. Тьфу, снова эти предательские мысли!

Надежда Андреевна поздоровалась с вахтером и устремилась вверх по лестнице. Там, на втором этаже ее лаборатория. Решила, прошмыгнуть незаметно, и заняться, наконец, делом. Чтобы поскорей выкинуть из головы весь романтический бред. Не очень вежливо с ее стороны так сбежать, не попрощавшись. Но если бы позволила себе любезничать с ним на глазах у любопытной вахтерши, поползли бы ненужные слухи. У нее же все на лице написано! Рядом с симпатичным незнакомцем Надежда чувствовала себя неловкой постоянно краснеющей девчонкой.

Как только переступила порог лаборатории, все мысли вернулись к работе. Вокруг царил бедлам. Коробки, куски оберточной бумаги, и гора драгоценных папок с расчетами и документами. Каждый день, с неутомимостью параноика она перекладывала их с места на место, а потом плохо спала ночами, опасаясь, что кто-то в этом бардаке может выбросить их или потерять.

Между коробками, натыкаясь на углы, поставленной как попало мебели, пробежала аспирантка Зоенька.

– Зоя, привет! – остановила ее Надежда,– Не подскажешь, когда этот переезд уже завершиться? Как здесь можно что-то найти?

Зоя вздрогнула от неожиданности.

– Надежда Андреевна? А что вы здесь делаете?

– На работу пришла, разумеется.

– Но ведь у вас отгул!

– Я-то знаю! Но ты не заметила, как трясло сегодня?

– Но ведь совсем не сильно!

– В любом случае, если пришел дозиметр, нужно попытаться измерить магнитуду. Возможно, толчки повторятся. И в нашем случае, чем слабее толчки, тем лучше. Нужно проверить чувствительность. Где прибор?

– Он…, он в соседней лаборатории,– покраснела Зоя,– но еще не разобран.

– Так пойдем, разберем!

– Но там, это…, праздник.

– Что? Какой праздник?

– Сегодня же день святого Николая! Вы простите, что без вас. Но это все получилось спонтанно.

– Кто у нас именинник?– нахмурилась Надежда.

– Да никто! Но это же такой праздник! Он для всех. Особенно сейчас, когда так качает. Мы столы поставили. Идемте, заодно проводим старый год! Неизвестно, когда еще все вместе сойдемся перед праздниками – наконец оправилась от смущения аспирантка,– как здорово, что вы пришли!

– Но если там столы, как же мы разберем прибор? – растеряно поинтересовалась Надежда.

– Надежда Андреевна, сегодня не получится, наверное. Завтра проверим. Хотите, я даже выйду на работу, хоть и не собиралась.

– Но завтра у вас день рождения, Зоя!

– Гости соберутся только вечером,– отмахнулась аспирантка.

– Вам, наверное, еду приготовить нужно.

– Не волнуйтесь, мама приготовит!

Надежда уже жалела, что пришла на работу. Как же она не любила все эти формальные офисные застолья! Наверное, коллеги специально выбрали день, когда нет начальницы. Обычно она лишь портила им настроение своим кислым выражением лица. По крайней мере, она сама так думала. Когда госпожа профессор вошла, начался ажиотаж. Все выражали радость от того, что Надежда Андреевна посетила их. Освободили ей место в удобном кресле во главе стола. Пришлось выдавливать улыбку, и делать вид, что счастлива. Но как бы хотелось сейчас собрать новый прибор! А вместо этого приходится слушать слащавые тосты о том, что в новом году все будет по-новому.

Выпив и закусив, ученые коллеги пустились в научные споры, что было еще труднее вынести. Особенно от женщин. Надежда тоскливо размышляла о том, что в нормальных офисах женщины обсуждают детей и мужей, а не пускаются в скучные разглагольствования о работе. Наверное, между собой они человечней в разговорах. Надежда же считалась бахнутым на всю голову профессором, которого интересуют только землетрясения. Поэтому Лидия Ивановна, метеоролог, завела с ней разговор совсем не о погоде.

– Послушайте, – пела она Надежде в левое ухо, – американцы все еще сопротивляются разуму! Они не принимают нашу теорию, а знаете, чем занимаются?

Она хихикнула, и схватила Надежду за локоть.

– Знаете, что я узнала? Они занимаются допотопной чушью. Выявляют изменения электромагнитного поля Земли, предшествующие землетрясению. Улавливают звуковые волны в земной коре. Даже итальянцы давно от этого отказались! Звукоулавливающая аппаратура погружается в Землю. В Калифорнии аппарат был установлен на глубине 110 метров в колодце с водой. Фиксировался подземный шум перед землетрясением.

– Но в большинстве случаев землетрясение таким способом не предсказуемо, – хмуро поддержала Надежда разговор.

– Ха! Они решили назло нам использовать все известные методы! А изучение наклонов земной поверхности высокочувствительными наклономерами, что придумали в Японии. Вы слышали об этой ерунде?

Ну, разумеется, Надежда слышала. Однако коллега даже рта не дала ей раскрыть, стала сама объяснять.

– Считается, что перед землетрясением изгиб земной поверхности, вслед за которым совершается разрыв, может быть зафиксирован. Приборы – кварцевые дефиографы и водяные уровни – достаточно чувствительны (до долей секунды).

– Но изменения земной поверхности так малы, что трудно установить их причину, – равнодушно отметила Надежда Андреевна, – Кроме того, не предсказуем и район землетрясения.

– Более менее приличный метод у них, изучение упругих свойств вещества внутри Земли в связи с увеличением сил сжатия перед землетрясением. Но технически очень труден, – вмешался в разговор Игорь Иванович, доцент из Надиного отдела.

– Общий недостаток методов – ненадежность,– кивнула Надежда.

– Их больше интересует не спасение жизней, а выявление залежей полезных ископаемых с помощью искусственных сейсмических волн,– уверенно заявил Игорь Иванович.

Тут все заговорили разом. И каждый пытался высказать свое мнение по этому поводу. Надежда Андреевна вновь оказалась в центре внимания, и уйти незаметно оказалось не так уж просто.

Но спасение пришло в лице пресс-секретаря, Леночки. Она тихонько подошла и шепнула:

– Извините Надежда Андреевна! Я вижу, что не вовремя. К вам просится журналист. Хотела сразу его отправить, но обязана передать информацию. Он просит уделить ему минуту для интервью.

– О, разумеется!– Надежда вскочила с кресла и устремилась к двери так ретиво, будто ждала этого журналиста весь день.

– Куда вы, Надежда Андреевна?– раздались за спиной голоса сотрудников.

– Простите, пожалуйста! Меня срочно вызывают! Вы тут празднуйте. Всех с наступающим!

– Хорошо, что я его не отправила,– с облегчением вздохнула Лена, открывая двери кабинета,– думала, что если он не посланец от министерства, то вы, как всегда откажетесь. А вы даже не спросили, из какого он издания.

– А из какого?– спохватилась Надежда.

– Журнал «Наука и жизнь». Кажется, крупнотиражка. Я его внизу ждать оставила. Сейчас приведу.

– Спасибо, Леночка!

Надежда Андреевна с тоской опустилась в кресло перед своим новым столом. В кабинете она проводила мало времени. Начальнику положен кабинет. Но что ей здесь делать? Вся работа в лаборатории. Сейчас журналист терзать начнет. Все равно лучше, чем застолье с коллегами. Зря только пришла на работу. Все равно никакого толку. На толчки никто уж внимания не обращает. За год привыкли, будто так и надо. Решила, журналисту скажет, что очень занята, уделит минуту, и домой сбежит.

– Надежда Андреевна, разрешите представиться, Павел Соколов,– услышала она над головой знакомый голос.

Так задумалась, что даже не заметила, как он вошел. Ну, конечно, это тот самый любезный незнакомец! Нужно было сразу догадаться! Расклеилась, как дурочка. Вот стыд бы был, если бы стала с ним кокетничать!

– Миленько!– сказала Надежда, презрительно оглядывая гостя.– Значит, «пасете» меня уже от самого дома?

– Что вы, Надежда Андреевна, – и не думал! Случайно встретил вас на улице, когда шел сюда.

– И совсем не узнали!

– Узнал! Как не узнать.

– Отчего же не сказали, что идете ко мне, не представились?

– Но тогда мы с вами еще были не на работе.

– Оригинально! Но со мной такие штуки не проходят. Присядьте!

Павел Соколов послушно уселся в кресло. А Надежда стала ходить по кабинету, тщетно пытаясь скрыть раздражение.

– Может, и вы сядете?– тихо предложил посетитель.

– Я могу отвечать вопросы стоя, – процедила она сквозь зубы.

– Но у меня от вашего хождения голова уже кружится, – улыбнулся он.

– Задавайте скорее свои вопросы. Я человек занятой.

– Хорошо! – открыл блокнот Павел. – Насколько нам стало известно, ваша лаборатория получила новейшее оборудование японского производства. В связи с этим, можете ли вы указать более точную дату начала, предсказанного вами Армагеддона? А, может, даже, обрадуете сограждан сообщением, что катаклизм отменяется?

– Ваша информация верна в отношении оборудования, но с остальным вы немного поспешили. Нужна не только установка, что занимает немало времени, но после измерений понадобится время для расчетов. Так что приходите после праздников.

– Значит, вы хотите сказать, что конец света – не повод для отмены Рождественских каникул?

– Я планирую работать и в праздники. Если бы вы внимательно слушали, то не пришлось повторять, что для измерений и расчетов понадобится время.

Нет, ее этот журналюга уже бесит! Мало того, что пытался окрутить, еще и задает каверзные вопросы. Перед глазами Надежды промелькнул заголовок: «Главному синоптику страны наплевать на грядущие бедствия! Народ в опасности, а она уходит в отпуск!». Тот еще тип!

– Извините, у меня больше нет времени. Я вынуждена попрощаться с вами!

– Спасибо! Надеюсь, у вас ко мне нет личной неприязни,– вздыхает Павел, поднимаясь с кресла.

– Не имеет значения…

В эту минуту время будто изменило течение, и события стали происходить как в замедленной съемке. Вот, Надежду выбрасывает из кресла. Она летит куда-то, периодически сталкиваясь с тяжелыми предметами. Пытается ухватиться за что-то, но под руками ничего неподвижного. Мебель летает по комнате, за ворот щедро сыпется штукатурка, забивается в рот и нос. В голове крутятся только два слова: «О, Господи! О, Господи!». Потом доходит: так это же балов восемь! И такие затяжные толчки! Как выбраться отсюда? Здание старое, сталинской постройки, может, устоит? А как же другие здания? О, Господи! Киев разрушится полностью! Катя! Где она? О, Господи! Когда же ее перестанет подбрасывать к потолку? Но толчки лишь усиливаются. Перекрытия страшно скрипят, и начинают обрушиваться. Пола уже нет. Вместо него дыра, в которую летит мебель. И шкаф, и письменный стол за которым Надежда сидела только что. Удар. В глазах медленно гаснет свет.

Глава 4. Нестабильный мир.

Очнувшись, Надежда обнаружила себя весящей над бездной, и уцепившейся за какой-то провод. Он не выглядел надежным, к тому же искрил. Совсем рядом она заметила остатки пола. Надежда раскачалась на обрывке провода и прыгнула. В этот момент здание сокрушил новый грандиозный толчок, сродни девятому валу при шторме. И она полетела в темноту. Спина ощущала удары, будто при падении со скользких ступенек. Наконец ноги застряли где-то. Это остановило падение, но совершенно обездвижило. «Пожалуй, девять балов будет, – подумала Надежда, – Жаль, что оборудование пропало. Ах, как жаль! Впрочем, она, наверное, тоже пропала. Не выбраться»!

Толчки прекратились. Стало тихо и темно. Надежда оказалась в какой-то норе. Невозможно было определить, насколько серьезные повреждения нанесло ей это падение. Но ныло и болело все тело. Хорошая новость заключалась в том, что она пока еще жива. А плохая, если она находится под завалом, мало шансов, что извлекут отсюда живой.

Когда глаза привыкли к темноте, Надежда заметила, что темнота неполная. Она будто упала в колодец. Сверху слабый серый свет, и оттуда что-то легкое падает на ее израненную голову. Пыль? Она высунула язык и ощутила явный вкус снега. Значит, там, далеко, открытое небо. И она не задохнется, по крайней мере. Сердце застучало веселее. Шансов, что будут искать, в ближайшее время мало. Но можно дышать, и можно кричать. Надежда еще жива, и в прямом и переносном смысле!

Шанс выжить, мал, но она чувствовала радость даже от того, что закончит свои дни не в каменном мешке, а под открытым небом. Не думала, что такая мелочь способна утешить, но это так. Она радовалась тому, что видит над собою серое пятно. А когда стемнеет, возможно, будут видны звезды. Коллеги-синоптики ночь обещали ясную. Они хорошо выполняют свою работу, и прогнозы обычно подтверждаются. Как жаль, что так не выходит с землетрясениями. Веками люди пытались предсказать землетрясение, но все ограничивалось гаданием на кофейной гуще.

Полтора века над тайной бились ученые. Писали научные труды, изобретали оборудование. Самые богатые и развитые страны выделяли целые состояния на решение этой загадки, но все было тщетно. Землетрясения начинались, когда им вздумается, и вели себя, как им захочется. Все опыты приводили к одному и тому же выводу. Землетрясение предсказать невозможно. К нему невозможно подготовится, пока не началось. Все так и было, пока в светлую голову Надежды Андреевны Новиковой не пришла странная идея, которую позже назвали «микроволновая теория потенциальных толчков». Сначала из-за молодости Надежды, к теории отнеслись скептически. И, возможно, так бы и не обратили на нее внимания, если бы разработка не совпала с всемирным повышением сейсмоактивности. Внезапно матушка земля утратила свою стабильность, и заходила ходуном, как гладь океана при начинающемся шторме. Началось с привычных разломов и сейсмоактивных зон, но вскоре один за другим стали возникать новые разломы, или обнаруживаться те, о которых и не подозревали. Геологи и сейсмологи так и не накопили, к тому моменту, каких-либо существенных знаний о том, почему возникают землетрясения. Им срочно понадобилась точка опоры. И здесь пришлась, кстати, теория Надежды. Разумеется, это возвело ее на вершину славы, но не решила проблемы. Теория нуждалась в значительной доработке. С помощью личных разработок у Надежды получилось спрогнозировать ареалы будущих толчков по всему миру. Но она пока была не в силах указать точное время начала толчков. Не знала, где остановится скольжение плит. Не могла предугадать, насколько сильными станут разрушения в той или иной зоне. Надежда вынуждена была признать, что в ее теория имеет значительные пробелы. Спасение несколько тысяч испанцев, это, конечно, круто. Годится как сенсация для научно-популярных журналов, защиты диссертации и телешоу. Но спасти мир от надвигающейся глобальной катастрофы ни ее институт, ни она пока не в состоянии. Надежда Андреевна честно призналась в этом начальству, правительству, народу. Но они не желали слушать. Как же! Наука пошла вперед. Теперь мы сможем все!

Снова эта болезненная гордость! Вечером, после очередного телешоу Надежда плакала на плече у Кати, повторяя, что ничего мы, люди, не можем! Как были дикарями, так и сейчас бессильны перед стихией. И вот доказательство. Института нет, прибора нет, и Новиковой, вундеркинда, Надежды мира, скоро не будет. Наука не спасет ее. Разве что чудо! Зоя, бедная, наверное, уже мертва. А еще час назад праздновала День Святого Николая. И где она? И почему святой, в которого они все так верили, не помог им?

Катя как всегда запаздывала, но знала, лучшая подруга не станет сердиться. И действительно она застала Наташу в кафе на первом этаже торгового центра за чашкой капучино, полностью погруженную в новый ролик любимого блогера. Кате даже пришлось вытащить наушник из уха подруги, чтобы обратить на себя внимание

– А, привет! – улыбнулась Наташа, – Кофе закажешь?

– Судя по тому, как ты уже поторопилась, все и так потеряно. – Закатила глаза Наташа.

– Это из-за мамы! – стала оправдываться Катя, – она мне утром все настроение испортила.

Девушки направились к эскалатору, ведущему вверх к зоне бутиков. Пока ехали, Катя подняла голову вверх и в который раз залюбовалась громадным стеклянным куполом, служащим крышей этого храма торговли. В стеклах отражался свет, покрывавший стены брильянтовыми отблесками и радужными переливами.

– Не упади – заворчала Наташа, подхватив подругу под локоть.

Девушки ускорили шаг, и лавирую среди толпы, устремились прямо в огромный магазин «Филло», где все стекла были обклеены надписью: «Распродажа -70 %. Катя с порога рванула к полке с вожделенными толстовками, осталась только одна на два размера больше. Катя прижала ее к груди, и, обернувшись к Наташе, облегченно вздохнула.

– И чему ты радуешься? – пожала плечами Наташа – ты в ней утонешь.

– Сделаю вид, что так задумано, – ослепительно улыбнулась Катя, – ну а теперь, можно спокойно оглядеться.

Огляделись девушки на приличную сумму, и вышли из магазина довольные, с сумками, оттягивающими руки.

– Теперь можно и кофе выпить! – сказала Катя.

– Погоди, мне уже прошлое покоя не дает, – ответила Наташа. – Подержишь мои сумки, я в туалет.

– Давай, только скорей у меня и так руки отваливаются! – согласилась Катя.

– Я мигом, – ответила Наташа.

Катя смотрела вслед подруге, пробивающейся сквозь толпу к туалетам, даже не подозревая, что видит ее в последний раз.

Пакеты оттягивали руки. Особенно пакет Наташи. Она обзавелась шубкой из белоснежного искусственного меха со вставками эко кожи. Катя немного расстроилась. Она тоже такую хотела, но подруга заметила первой. Пришлось отказаться от идеи купить такую же. Ну. Это же понятно!

Зато она первая подбежала к стенду с пушистыми свитерами и схватила розовый, Наташе пришлось обойтись красным, хотя розовый бы пошел ей больше. Так что, можно сказать, что они квиты.

Головка Наташи, темненькая, украшенная роскошными локонами, окончательно скрылась за толпой. Кто-то толкнул Катю в спину.

– Девушка, вы так и собираетесь торчать здесь в дверях?

Дальше все происходило, как во сне.

Недовольная женщина в вязанном сером пальто с блестками медленно взлетела в воздух. Пол ушел из-под ног Кати. Вокруг закружились люди в вихре мелких и крупных осколков. Того, что осталось от зеркал, украшавших зал. Сердце Кати сжалось, заледенело от ужаса. Она выронила пакеты, и попыталась грести руками и ногами, как в воде. Просто хотелось найти хоть какую-то зацепку или опору. Наконец она нащупала камень, и попыталась за него зацепиться, но он раскрошился и рухнул вниз. Полет продолжался. Широко открытыми от ужаса глазами Катя видела, что гигантский торговый центр складывается, как карточный домик. Наконец, первый этаж, отдел мебели. Кате повезло, она упала на сваленную встряской кучу ортопедических матрасов. Но не успела поблагодарить Бога, как заметила, что прямо на нее летит крупный осколок когда-то роскошного купола. Тут великодушное сознание решило покинуть девушку.

Каждый день Надежда занималась само терзанием, торопилась, пыталась что-то доказать себе и другим. И даже сейчас, находясь в ловушке, привычные мысленные тираны не оставляли ее. Хотя какая теперь разница, когда она скоро умрет? Лучше бы думала о чем-то посущественнее. О Кате, например. Интересно, она все-таки пошла в торговый центр? Наверное, пошла. Ведь она так хотела купить подарки. Катя весь год изображала, что ничего не происходит. Надежда говорила, что нужно уезжать из города, хотя бы в сельскую местность. Но дочь не собиралась расставаться с мамой. «У нас будет настоящий новый год! – заявила она перед тем, как закрыть утром двери, и уйти, – В кои – то веки, мы можем позволить себе сорить деньгами! А твой Армагеддон пусть подождет!».

Но он не подождал. Оставалась надеяться, что, Катя не успела дойти до торгового центра с его гигантским стеклянным куполом. Надеяться, что ей удалось где-нибудь укрыться.

Надежда не ждала, что затишье после толчков будет долгим. Согласно ее теории, после усиления толчков, интервал между ними должен уменьшаться. Примерно, как схватки у роженицы. Но это только первый значительный толчок. Значит, еще есть время. Время, чтобы попрощаться с жизнью. Потому что второй, когда придет, будет сильнее. И эти развалины, конечно, рухнут прямо на ее бедную голову. А пока тихо. Даже слишком тихо. Надежде захотелось нарушить эту зловещую тишину:

– Эй! – крикнула она.

– У меня галлюцинации или здесь кто-то есть? – отозвался кто-то совсем рядом.

– Где вы? – вздрогнула от неожиданности Надежда.

– Не знаю, где, но здесь что-то деревянное. И я на нем лежу, – ответил голос.

– С вами все в порядке?

– Не знаю. А с вами?

– Тоже не могу сказать.

Еще одна маленькая радость. Человек живой рядом! Конечно, и ему нелегко, помощи от него никакой, но он живой! Возможно, что все, кого она знала, и ее дружный коллектив, и вредная вахтерша, и Зоя, и Леночка…. Весьма вероятно, что они погибли. А она вот пока жива. И находит еще причины для радости. Например, свежий воздух, и этот голос. Правда, еще неизвестно, в каком состоянии незнакомец, и долго ли еще сможет говорить.

– Вы из нашего института? – поинтересовалась Надежда.

– Нет, я журналист.

– Журналист? А да, припоминаю. Вы ведь были рядом, когда все случилось. Совсем о вас забыла. Павел Соколов?

– Надежда Андреевна?

– Поздравляю! Мы еще с вами при памяти! – горько ухмыльнулась она.

«Это не имеет значения»– такими были ее последние слова, сказанные этому человеку в той стабильной жизни, когда она буквально выставила его из своего кабинета. И вот теперь, кабинета нет, а человек остался. И это все-таки важнее. Последние часы жизни важнее, чем ее кабинет, ее должность, и даже груда металлолома стоимостью несколько миллионов в валюте, которая занимала все ее помыслы еще час назад.

– Что же вы так, Надежда Андреевна, – спросил Павел, – мы все так на вас надеялись, а вы не предупредили.

– Я предупредила давно, – возразила Надежда, – Помните, год назад многие покинули город? Некоторые даже уехали туда, где по моим расчетам будет безопасней. Но народ склонен к недоверию. Через несколько месяцев, все вернулись на насиженные места. К сожалению, я не могу пока рассчитать день в день. Но ведь, согласитесь, никто не может.

– Да, да, я помню! Вы единственный в мире человек, предсказавший землетрясение. Только нам с вами это не помогло.

– Нам не помогло, но с точки зрения развития науки…, в общем, меня запомнят те, кому доведется выжить в этой заварушке. Может быть, моя теория и станет основой нового витка развития сейсмологии, – хорохорилась Надежда.

– Вы правы, – вздохнул Павел. – Это я иронизирую по дурацкой журналистской привычке. А может, из зависти. Я-то прожил свою жизнь зря!

– Вы так думаете?

– Думаю! Что еще остается делать, если я зажат какой-то дверью, а может шкафом. В первые минуты я думал о том, как выбраться из этой щели. Но потом приуныл. Это, правда, что в смертельной опасности вся жизнь пролетает перед глазами. Удивительно, как мало времени нужно, чтобы вспомнить свои ошибки, и понять, что для тебя действительно важно. Ведь в обычной суете на это могут уйти годы и десятилетия.

– И что, теперь вы знаете, что вам действительно нужно?

– Нужно быть рядом с родными.

– А где они сейчас?

– Их нет! – ответил Павел грустно. – У меня совершенно никого нет на этом свете. Вот то главное, о чем я вспомнил в свой смертный час.

– Не может быть! – удивилась Надежда. – У каждого человека есть хоть кто-нибудь!

– Мои родители умерли, я не женат, детей нет. Братьев сестер тоже нет, родных. Есть только троюродные, но даже адреса их не знаю.

– Может, в данной ситуации – это даже хорошо, – попыталась успокоить товарища по несчастью, Надежда, – У меня тоже с родными не густо. Родители рано ушли. Из близких, только дочь. Вот за нее и болит сейчас сердце. Она где-то рядом, но помочь я не в состоянии. Как мучительно быть в таком беспомощном положении. Даже завидую, что вам не о ком волноваться.

– У меня была жена. Она ушла пять лет назад. Мы сохранили дружеские отношения. Вот за нее я бы переживал, хорошо, что она в Одессе, а не в Киеве.

– Хм.

– Надежда Андреевна, вы что-то сказали?

– Нет, ничего.

– Ваши междометия настораживают. Одесса тоже в опасности?

– В гораздо большей, чем Киев. Если мои прогнозы верны, от нее ничего не останется. Она станет частью моря. Вот теперь и вам есть за что переживать. Простите! Я так бестактна, а беда должна сближать людей. Я не могу щадить чувства людей теперь, когда все мысли только о Кате.

– Мне жаль вашу дочь. Ведь если она выжила, а вы не выберетесь, она останется совсем одна.

– Да, это печально. Но для меня главное, чтобы она выжила.

– Жаль! Я очень вам сочувствую. Вот бы оставить хоть весточку родным. Нацарапать на стене. Но ведь здесь пройдут бульдозеры, и никто не станет читать. Постойте, я проверю кое- что. Вот идиот! – вскрикнул Павел.

– Что случилось?

– У меня в кармане мобильник! Целый! И даже связь есть!

Ее сердце застучало молотом в ушах.

– Павел, умоляю, наберите мою дочь!

– Постойте, дорогая! Сначала нам нужно позвонить спасателям.

Глава 5. В палатке.

Уже через десять минут после звонка Павла тишина была нарушена гулом техники и криками спасателей. Судя по быстроте работы, это были профессионалы своего дела. Действовали слажено. Оперативно произвели разведку на местности, установили точное местонахождение пострадавших, и какое расстояние отделяет их от поверхности. Пришлось вырыть узкий тоннель, в который поместили на длинном тросе видеокамеру с высокой чувствительностью, что позволило увидеть происходящее внутри. Искали не только Надежду и Павла, но и всех возможных выживших в здании. Организовали минуты тишины, которые повторяя их с определённой периодичностью. Но это не дало результатов. Еще полчаса было потрачено на разработку, алгоритма по извлечению пострадавших из-под завалов. Наконец, Надежда Андреевна была благополучно извлечена из своей душегубки. Тогда она увидела Павла, которого погружали на носилках в скорую. Он тоже заметил ее и слабо улыбнулся. Их увезли в разных скорых, что немного расстроило Надежду. Кто знает? Может, им больше не суждено встретиться?