Олимп бесплатное чтение

ОЛИМП

«Высоко на светлом Олимпе царит Зевс, окруженный сонмом богов.

Здесь и супруга его Гера, и златокудрый Аполлон с сестрой своей

Артемидой, и златая Афродита, и могучая дочь Зевса Афина,

и много других богов. Три прекрасные Оры охраняют вход на высокий Олимп и подымают закрывающее врата густое облако, когда боги нисходят на землю или возносятся в светлые чертоги Зевса. Высоко над Олимпом раскинулось голубое бездонное небо, и льется с него золотой свет».

Н.А. Кун

«Легенды и мифы Древней Греции»

Пролог

Темное покрывало ночи опустилось на тихие земли Греции, окутало небо мерцанием звезд. Смертные, завершившие свои дневные заботы, погрузились в безмятежный сон, несущий покой и умиротворение. А в благословенной Гиперборее в это время было неспокойно. Спящую богиню Латону разбудили испуганные крики.

– Вставай, богиня! Вставай, за тобой идут!

Латона, простонав, открыла глаза. Она так надеялась отдохнуть, ведь накануне вечером у нее родились двое очаровательных детей – зеленоглазая малышка Артемида и златокудрый малыш Аполлон. Она вымоталась, но уснуть смогла, только когда накормила и убаюкала близнецов. Наконец, усталость смежила ей веки, и богиня погрузилась в объятия Морфея. Только сон ее был недолгим.

– Что происходит? – спросила Латона, усаживаясь в кровати. – Что-то с детьми? Где они?

В комнате тревожно метались всполохи от факелов, по всему дворцу слышались крики и беготня. Богиня нахмурилась – она привыкла, что в ее чертогах всегда царят тишина и покой. Значит, произошло что-то действительно серьезное, если гиперборейцы осмелились поднять ее. Рядом с Латоной нетерпеливо переминалась с ноги на ногу верная помощница Арга.

– Богиня, Гера узнала о детях! Она наслала на Гиперборею ужасного дракона! Наши воины пытаются убить его, но он слишком силен. Скорее же, тебе и детям нужно уходить!

Латона рывком поднялась с кровати, на нее накатила волна ужаса. Гера! Но как она узнала о малышах? Ведь Зевс обещал, что его ревнивая жена не причинит вреда ни ей, ни их детям. Или он обманул ее, или Гера оказалась более могущественной, чем они думали.

– От Зевса есть хоть какая-нибудь весточка? – спросила она Аргу хриплым после сна голосом.

– Нет, богиня, – сокрушенно покачала та головой. – Возможно, он еще ничего не знает.

Латона вцепилась в свои длинные волосы. Он оставил ее и детей без защиты, теперь они совершенно одни! Что же делать? Гера намного сильнее, ведь она – верховная богиня Олимпа. Но, вспомнив о близнецах, Латона усилием воли подавила страх. Теперь она в ответе не только за себя, но и за малышей. Нужно взять себя в руки. И, кажется, она поняла, что должна сделать.

– Я полечу на колеснице и отвлеку внимание дракона на себя, – сказала она Арге, накидывая плащ. – А вы с Опис спрячьте детей. Увезите их на Олимп и отдайте Зевсу, только ему и больше никому. Другие боги могут передать их Гере, я не доверяю им. Ведь кто-то же рассказал ей про Артемиду и Аполлона! Не царство богов, а клубок змей.

Не слушая возражений, Латона вышла на широкое крыльцо, забралась в свою изящную колесницу и громким свистом погнала в темноту огромных орлов, которых подарил возлюбленной Зевс. Дракон Пифон, верный страж Геры, учуял ускользающую добычу и рванул за богиней, оставляя после себя след из погибших гиперборейцев. Вскоре Латона и чудовище исчезли в ночи.

Арга проводила взглядом колесницу и кинулась к малышам, призывая Опис. Они должны успеть, страшно подумать, что может сделать царица богов, если к ней в руки попадут беззащитные младенцы! Пока подруга искала оружие, девушка укутала их в теплые шерстяные плащи и поспешила к выходу. Уйти она не успела, дорогу преградили две фигуры. Мелькнула надежда – а вдруг Зевс все узнал и примчался на помощь? Но голос, раздавшийся под мраморным потолком, явно не принадлежал громовержцу.

– Отдай мне детей, – спокойно произнесла стоявшая перед ней женщина.

– Нет, не отдам, – испуганно прошептала девушка, отступая назад. Она почувствовала движение рядом с собой – Опис приготовилась защищать новорожденных богов.

– Отдай мне детей, – повторила женщина. Луна осветила ее лицо, и Арга узнала ее – это была богиня обмана Ата.

– Мы все равно отнимем их, – глухим голосом сказала вторая фигура, скидывая капюшон. Страх пронзил мужественную гиперборейку – перед ней стояла сама Гера.

– Нет, – ответила она, снова отступая. – Я не отдам детей на верную гибель.

– Что ж, – хмыкнула царица богов. – Твоя храбрость восхищает, но у тебя слишком мало сил, чтобы бороться со мной.

Гера взмахнула рукой, и Арга превратилась в прекрасного павлина.

– Нет! – крикнула Опис, подхватывая малышей. – Арга, нет!

Но и ее постигла та же участь. Новорожденные боги мягко скатились на пол. В ночи раздался дружный детский плач.

– Царица, надо уходить, вдруг Зевс решит навестить Латону, – произнесла Ата, нервно оглядываясь. – Ведь он знает, что она должна была родить.

Гера повернулась, и неверный свет звезд осветил ее разгневанное лицо.

– Ты права, нам пора. Возьми птиц, Зевс не должен заподозрить меня. Скорей!

Жена громовержца подхватила малышей и устремилась к своей колеснице. Ее спутница, подняв павлинов, поспешила за ней. Они беспрепятственно вернулись на Олимп. Ата, выпустив павлинов в сад, к остальным птицам, направилась за царицей в ее комнаты. Гера успокоилась – никто ничего не заметил, в этот момент олимпийцы шумно пировали в чертогах Гефеста, поднимая кубки за новорожденных. Они не подозревали, что в этот момент богиня Латона, очередная любовница Зевса, убегала от преследовавшего ее дракона Пифона. Гера мстительно улыбнулась. Что ж, раз судьба несчастной Ио, когда-то обращенной ею в корову и чудом спасшейся от огромного шершня, не смогла отвадить Латону от чужого мужа, она сама виновата. Царица повернулась к Ате.

– Иди на пир и убеди всех в том, что у Латоны родился только один ребенок.

– Мальчик или девочка? – уточнила Ата. – Кого ты решила оставить?

– У него недавно уже родился сын, наш Арес, – произнесла Гера, в ее голосе клокотала ярость. – Думаю, два мальчика сразу – это перебор.

Она подошла к детям и посмотрела на Аполлона. Он уже успокоился и теперь мило пофыркивал. Увидев Геру, маленький бог улыбнулся и протянул к ней ручки. Красотой он пошел в своего отца, повадками, видимо, тоже. Усмехнувшись, она перевела взгляд на девочку. И с криком отпрянула.

– Что такое, царица? – испуганно спросила Ата.

– Нет! Нет, ее нужно убрать с Олимпа! – Гера была вне себя. – Посмотри на нее, Ата, посмотри! У нее глаза Латоны! Я не смогу видеть их каждый день! Надо избавиться от девчонки!

– Но кого-то ведь нужно оставить, – заметила богиня обмана.

– Пусть мальчик остается, он больше похож на Зевса, чем на Латону. А ее дочь навсегда лишит меня покоя. Иди, я забираю девочку. Скажи моим прислужницам, чтобы накормили его и отнесли к Аресу. Пусть познакомятся друг с другом, ведь им предстоит расти вместе.

– А что будет с девочкой? Ты убьешь ее? – поинтересовалась Ата.

– Неужели ты считаешь меня настолько кровожадной? – снова усмехнулась Гера. – Ведь я тоже мать, у меня не поднимется рука на ребенка. К тому же… что сможет убить бессмертную богиню?

– Но ведь Гефеста ты…

– Гефест был моей ошибкой, – нетерпеливо перебила она Ату. – К тому же, я знала, что он не умрет. И довольно об этом. Что касается дочери Латоны, я отдам ее смертным. У меня есть на примете одна семья – хорошие люди, почтительно относятся к богам. Они бездетны, эта девочка станет для них настоящим даром судьбы.

Взяв уснувшую малышку, царица богов покрыла себя облаком и спустилась в мир смертных, направившись в мирный городок Эфес. Она остановилась у скромного дома, находившегося на окраине. За жившей здесь супружеской парой она наблюдала давно – они уважали богов, особенно же почитали Геру, покровительницу брака. И она не оставляла их без внимания. Вот только подарить им ребенка было не в ее власти – мойры сообщили ей, что эти люди должны оставаться бездетными. Возможно, сестры-провидицы уже тогда знали, что произойдет нечто подобное.

В последний раз посмотрев на девочку, богиня тяжело вздохнула. В первые годы супружеской жизни она молила Зевса не оскорблять ее постоянными изменами, не унижать перед другими богами, ведь она – его жена, царица. Совсем не этого она ждала, когда согласилась вступить с ним в брак. Но красавец-громовержец ничего не мог с собой поделать; и Олимп, и Элладу постепенно заполняли его отпрыски от других богинь, нимф, дриад, океанид, простых смертных… Каждый ребенок иглой вонзался в сердце богини и оставался там навсегда.

– Мне пришлось стать жестокой, – прошептала Гера. – Посмотри, что ты сделал со мной, Зевс. Прости, дитя, ведь ты ни в чем не виновата. Но я не могу оставить тебя на Олимпе…

Рассердившись на собственную слабость, она положила сверток с новорожденной богиней у порога и провела рукой, убирая божественное сияние девочки. Отныне ей суждено было жить среди смертных, никто не должен узнать, кем она является на самом деле.

Часть первая. Пропавшая богиня

Артемис

Солнечная колесница Гелиоса не так давно начала свой путь, а в Эфесе уже было шумно и многолюдно. По улицам разносился лай собак, на углах небольшими группками, упражняясь в красноречии, спорили философы. Мужчины спешили по своим делам, женщины возвращались с реки со свежевыстиранным бельем или шли с рынка, сгибаясь под тяжестью корзин с продуктами. Более состоятельным хозяйкам повезло больше – за них все несли рабы.

Посреди одной из узких улочек вдруг как будто из ниоткуда появились две девушки ослепительной красоты. Торговец, с трудом толкавший перед собой тележку с персиками и виноградом, резко затормозил. Тележка перевернулась, фрукты высыпались на дорогу.

– Что же вы наделали! – запричитал торговец, схватившись за голову. – Места другого не нашлось постоять? Вот я вас!

Неизвестно, что бы сделал разгорячившийся мужчина, но одна из девушек шагнула к нему и улыбнулась так, что у него от восхищения практически остановилось сердце.

– Простите нас, почтенный господин! – виновато пролепетала красавица, сверкая голубыми глазами. – Мы вовсе не хотели обидеть вас.

– Я… я не… нет… я… – бедный торговец так и не нашел, что ответить.

– Вы ведь не сердитесь на нас, правда? – продолжала улыбаться незнакомка, подавая ему один за другим выпавшие персики.

– Как… я… могу… – наконец, выдавил из себя мужчина.

– Ох, спасибо, вы такой милый! Правда, он милый, Исмем? – обратилась девушка к подруге.

– Несомненно, – рассеянно ответила та, осматриваясь. – Пойдем, Агейп, найдем место, где мы не будем мешать.

Агейп, потряхивая золотыми, завивавшимися почти до земли волосами, направилась за своей серьезной подругой. Она вся сияла, радуясь погожему деньку и вниманию прохожих, но после десяти минут прогулки по городу среди толкотни улыбка стерлась с прекрасного лица. Исмем же, не обращая внимания на спутницу, продолжала идти вперед, изящно уворачиваясь от прохожих, всадников и колесниц. Изредка до нее долетали стенания подруги о том, как громко кричат эти «невежественные смертные», как страдает ее несчастный нос от ужасной вони, и какая же в этом городе грязь. Здесь действительно было пыльно – белоснежные тоги девушек быстро покрылись неприятным налетом. Дождь не радовал людей уже несколько недель, от засухи обмелела быстрая речка, протекавшая недалеко от города. Хотя жрецы Зевса обещали жителям, что в скором времени на город и прилегающие к нему земли наконец-то прольется дождь.

Эфесцы, занимавшиеся своими обычными делами, даже не предполагали, что их скромный город осчастливили своим присутствием сразу две великие богини. Та, которую назвали Исмем, была любимой дочерью громовержца Зевса, могущественной богиней Афиной. Вторая же, звавшаяся Агейп, была прекраснейшей Афродитой, истинным воплощением юности, любви и красоты. Приняв облик смертных, они прибыли в Эфес с важным поручением от царя богов. Но даже сама Афина, славившаяся своей мудростью, пока не представляла, как его выполнить.

Богини медленно шли вдоль домов, стараясь не мешать прохожим. Наконец, они вышли к городской площади и с облегчением выдохнули – здесь места было намного больше, так что появилась возможность остановиться и подумать.

– Ну что, ты уже знаешь, где ее искать? – Афродита-Агейп снова повернулась к подруге.

Исмем задумчиво потерла подбородок и устремила взгляд синих глаз вдаль, туда, где среди деревьев виднелась белоснежная крыша храма великого царя богов. Накануне отец призвал ее к себе очень поздно, когда колесница богини луны Селены, запряженная серебристыми быками, уже проехала половину пути. Ожидая дочь, Зевс размашисто ходил от дверей к трону и обратно. Это означало только одно – царь богов в ярости.

– Афина! – прогремел он, увидев ее. – Немедленно отправляйся на землю и найди мою дочь!

– Хорошо, отец, я все сделаю, – спокойно ответила богиня, привыкшая к подобным всплескам вспыльчивого громовержца. – Кого именно мне нужно найти и где?

– Я не знаю, – царь богов вдруг резко остановился и опустился на трон. – Я не знаю, – повторил он тихо.

– У кого я могу это узнать? – мягко, но настойчиво спросила Афина.

– Если только у Геры, – недобро усмехнулся Зевс. – Но с ней у меня будет отдельный разговор.

– Может, ты все-таки расскажешь мне, что случилось? Тогда я решу, что делать.

Паллада подошла к отцу и опустилась у его ног, готовая слушать. Зевс взглянул на дочь, и лицо его смягчилось. Он знал, что она справится с любой, даже самой непосильной задачей, именно поэтому он и призвал к себе богиню мудрости. Громовержец вздохнул и начал рассказ. Оказалось, что двадцать лет назад у богини Латоны, одной из возлюбленных Зевса, родилось двое детей – мальчик и девочка. Гера случайно узнала об этом и решила отомстить сопернице. Она наслала на Гиперборею, где жила Латона, злобного дракона Пифона, а когда он погнался за своей жертвой, царица явилась в ее дворец и забрала детей. Богиня обмана Ата убедила богов, в том числе самого Зевса, что родился только мальчик. А девочку жена громовержца отнесла к смертным, больше о ней ничего не известно.

– Что же говорит сама Латона? – мысли Афины разлетелись по нескольким направлениям, выискивая наиболее удачное решение. – Возможно ли такое, что она уже забрала дочь к себе?

– Нет, – Зевс покачал головой. – Латона исчезла в ту ночь, и я не знаю, где она. На следующий день после пира я направил вестника в Гиперборею. Вернувшись, он сообщил мне лишь о дымящихся развалинах, в которые превратился великолепный дворец Латоны, да о мертвых гиперборейцах. Лишь немногие смогли тогда выжить. Испугавшись за Латону и сына, я направился было туда, но в дверях столкнулся с Герой. На руках она держала младенца. Она сказала, что это сын Латоны, Аполлон, что она услышала страшную весть и сразу же отправилась на помощь. Но нашла только малыша. Я обрадовался, что сын в безопасности, и был настолько благодарен Гере, что совершенно забыл про свою возлюбленную. Потом я искал ее, но так и не нашел… Теперь же я узнал, что все это было заранее подстроено моей коварной женой…

Взревев, Зевс вскочил с трона и вновь заметался по залу.

– Если не можешь держать себя в руках рядом с Герой, я сама могу расспросить ее обо всем, – осторожно сказала Афина.

– Ты думаешь, она что-нибудь скажет? – яростно ответил Зевс. – Ведь ее целью было причинить боль мне и Латоне! Думаю, сейчас она очень даже рада, что все так удачно устроила. И вряд ли сообщит, куда дела мою дочь, даже под пытками!

– Хорошо. – Богиня задумалась. – От кого ты узнал о своей утерянной дочери?

– Мельпомена рассказала. Несколько дней назад, на пиру, хмельная Ата призналась ей, что помогла Гере скрыть от меня дочь Латоны. Мельпомена – умница, она сразу поспешила ко мне и обо всем рассказала. Даже Аполлон пока не знает, что у него есть сестра. Никто не знает. Я попросил музу больше никому об этом не говорить, чтобы не было путаницы. Я надеюсь на тебя, моя Паллада, верю в твою мудрость.

Афина положила ладонь на руку отца.

– Не волнуйся. Я найду ее.

И теперь богиня осматривала город, пытаясь понять, где ей искать двадцатилетнюю девушку, наверняка отличавшуюся особой красотой и статью. Сразу после разговора с отцом она направилась к богине обмана Ате. Но та наотрез отказалась говорить с грозной Палладой.

– Пойми, если Гера узнает, что я проболталась, судьба моя будет печальной! – стенала она, вжавшись в стену, сжимаясь от взгляда богини.

– Ты уже проболталась, – холодно ответила Афина. – Ведь именно ты растрепала обо всем Мельпомене. Теперь пеняй на себя. Твое счастье, что Гера не знает, что ты уже предала ее. И что Аполлон пока не слышал о своей сестре. Знаешь, что с тобой будет, если ему все станет известно до того как она вернется на Олимп?

Ата съежилась от страха. Аполлона ей злить совершенно не хотелось. Ведь малыш, которого она помогла когда-то похитить, теперь стал одним из величайших богов Олимпа.

– Итак, где мне искать юную богиню? – напомнила о себе Афина.

– Я знаю только название города, – прошелестела Ата.

– Говори!

– Эфес.

О тщательной подготовке и речи быть не могло – Зевсу нужно было найти дочь здесь и сейчас. Единственное, что смогла выбить себе Паллада, – две недели на поиски. Этого времени ей должно было хватить не только на то, чтобы найти девушку, но и чтобы убедить ее отправиться на Олимп. Просчитывая все варианты, она понимала, что дочь Латоны может и не захотеть вознестись в царство богов. Зевс снова пришел в ярость от вынужденной задержки, но богиня была непоколебима, и ему пришлось уступить.

Итак, Эфес. Афина глубоко вздохнула, настраиваясь. Это уже что-то, ведь найти даже такую особенную девушку, как дочь Зевса, в конкретном городе гораздо проще, чем искать ее по всей Элладе. К тому же, с ней была Афродита. Пусть подруга и относилась ко всему порой слишком уж легкомысленно, она не раз помогала найти удачный выход своими неожиданными решениями. Афина снова огляделась, размышляя, и увидела, что вокруг Афродиты уже собралась толпа восхищенных мужчин, среди которых выделялся один юноша в богатых одеждах. Он заворожено наблюдал за белоснежными пальчиками богини, которыми она кокетливо поправляла волосы. Стрельнув глазами в юношу, Афродита заливисто рассмеялась. По толпе прошелестел вздох восхищения. Пора прекращать это, иначе им придется покинуть город.

– Агейп, – тихо, но отчетливо произнесла Афина.

Афродита, хитро улыбнувшись, помахала толпе поклонников и подошла к подруге.

– Повеселиться не даешь, – немного обиженно сказала она.

– Могу оставить тебя здесь, развлекайся, сколько хочешь. Мне же нужно найти девушку. Но не забывай, ты сама вызвалась помочь.

Афродита, громко вздыхая и всем своим видом показывая вселенскую скорбь, пошла за Палладой. Далеко уйти они не успели – их нагнал тот самый богатый юноша.

– Прекраснейшая, когда я смогу снова увидеть тебя? – спросил он, умоляюще складывая руки. – Только прошу, не отвергай меня сразу. Я богат, моя семья – родня царю Зенону, я дам тебе все, чего только пожелаешь…

Афродита наклонила голову, сверкнув глазами, прозрачными и холодными, как горная река.

– Что ты хочешь этим сказать? Уж не предлагаешь ли ты мне вознаграждение за что-то непристойное?

– Нет, что ты! Я ничего такого не имел в виду, я не хотел тебя обидеть!

На бедного парня жалко было смотреть, беспощадный взгляд Афродиты буквально пригвоздил его к месту. Афине надоело наблюдать за этим балаганом.

– Мы очень торопимся, нам нужно найти одну девушку. К тому же, мы все равно проездом в этом городе. Так что забудь свою красавицу, она здесь ненадолго.

– Кого нужно найти? Я могу помочь! – с готовностью отозвался он. – У меня много друзей. Кто она? Как ее зовут?

– Если бы я знала…

Афина закрыла глаза, вспомнив слова своей наставницы, богини колдовства Гекаты, о том, что любого бессмертного можно найти по едва уловимому аромату амброзии – ее добавляли в еду все олимпийцы, чтобы поддерживать в себе божественные силы. А что, если получится найти дочь Латоны, даже если она не ела пищу богов? Афина одно за другим отключила зрение и слух, уделив все внимание только обонянию. Наконец, среди привычных ароматов города ей удалось выделить совершенно особенный запах. Так пах Олимп. Наконец-то она поняла, где нужно искать пропавшую богиню!

Определив, с какой стороны доносится аромат, Афина направилась по следу. Афродита, послав воздушный поцелуй своему поклоннику, поспешила следом за подругой. Аромат амброзии ощущался все сильнее. Дома стали попадаться реже, и вскоре богини покинули город. Теперь перед ними расстилались необозримые поля и луга, вдали манящей синевой вставал лес. Афина втянула воздух. Нужный ей запах стал более отчетливым, смешиваясь с другим, свежим и немного резким – ароматом реки, бегущей среди травянистых берегов.

– Мне кажется, нам туда, – сказала Афродита, заставив Палладу открыть глаза.

Она указала на небольшую речушку, то сверкавшую на солнце, то пропадавшую с глаз. Там, скрываясь от жары, кто в воде, кто под сенью небольшой группы деревьев, плескались юноши и девушки. Богини направились к ним, пока не дошли до ближайшей рощицы ив. Расположившись на прохладной траве, Афина предложила немного понаблюдать за людьми. Из коры дерева, рядом с которым они устроились, высунулась любопытная дриада. Увидев богинь, она заулыбалась и хотела их поприветствовать, но Афродита приложила палец к губам и показала на людей. Дриада, понимающе кивнув, спряталась.

Прошло около часа, прежде чем компании, наконец, надоело купаться. Афродита встала, решив, что теперь самое время подойти к смертным.

– Постой, я хочу еще понаблюдать, – остановила ее Афина.

– Но они сейчас уйдут! – возразила Афродита.

– Пусть уходят, мы сможем издалека смотреть за ними, пока не поймем, есть ли среди них та, кого мы ищем. Возможно, я ошиблась. Не торопись. Я все равно планирую некоторое время побыть в городе, чтобы поближе познакомиться с дочерью Зевса и Латоны.

– Но зачем такие сложности? – изумилась богиня любви. – Как только узнаем, кто из них сестра Аполлона, подойдем, покажемся ей и заберем с собой.

– Афродита, – голос Афины стал твердым, как камень. – Мое дело – стратегия. Я планирую и рассчитываю так, чтобы потом не пришлось все переделывать и спешно придумывать новый план. Не все хотят быть богами, хоть это и кажется тебе странным. Если мы будем торопиться, можем спугнуть девушку. Зевс тоже хотел сразу явиться к ней, я еле отговорила его. Поэтому и Аполлон пока ничего не знает, а то поддастся эмоциям…

– Хорошо, тогда я немного позабавлюсь с тем милым юношей, – решительно сказала Афродита. – Ты уж извини, дорогая, я рассчитывала, что мы побудем здесь денек, не больше. Но раз все так затягивается… Мне нужны развлечения.

– Ты всегда можешь вернуться на Олимп, ведь Зевс поручил это только мне, – предложила Афина.

– С ума сошла? – возмутилась богиня любви. – Ты все время где-то пропадаешь, мы давно не общались, так что тебе придется терпеть меня здесь!

Афина слегка улыбнулась, Урания же потянулась и снова села, укрывшись в ветвях ивы – недалеко от них прошла та самая компания молодых эфесцев, направившихся к городу. Паллада устремила внимательный взгляд на людей, пытаясь найти среди них богиню. И очень скоро увидела ее.

– Да это же вылитый Аполлон! – ахнула рядом Афродита.

Она была права – одна из девушек отличалась от остальных невероятной красотой, она вся как будто сияла и была очень похожа на красавца-стреловержца, только волосы длиннее, да черты лица мягче. От нее невозможно было отвести взгляд, каждое движение казалось неземным, особенно в сравнении с другими горожанками, шедшими рядом. Девушка на миг повернула голову в сторону богинь, как будто что-то почувствовав. Но наблюдательниц сложно было заметить – ветви ивы, похожие на шатер, скрывали их от любопытных взглядов, дриада позаботилась об этом.

– Так, мы ее нашли. Что теперь? – поинтересовалась Афродита.

– Теперь последуем за ней, узнаем, где она живет, и поселимся неподалеку.

Став невидимыми для людей, богини направились к городу под ворчание Афродиты – она не понимала, почему нельзя перемещаться на колеснице, особенно теперь, когда их никто не видит. Но Афина была неумолима. Вышколенная постоянными тренировками, она не чувствовала усталости.

Вскоре прекрасных жительниц Олимпа снова охватили шум и суматоха дневного Эфеса, освещенного жарким полуденным солнцем. Сестра Аполлона отделилась от шумной компании и вместе с парнем и еще одной девушкой направилась к небольшому белому домику с глиняной крышей. Несколько оливковых и гранатовых деревьев освежали стены, на ветвях зрели, наливаясь солнцем, плоды. Смеясь, люди зашли в дом. Афина задумалась. Она не хотела торопиться со знакомством, ей нужно было понять, что за человек дочь Зевса и Латоны, чтобы найти к ней правильный подход. Богиня хмыкнула, вспомнив Ареса – «обожаемый» братец обязательно сказал бы что-нибудь про ее неистребимое занудство и медлительность. Но она сомневалась, что девушка обрадуется своему божественному происхождению, если они объявят о нем прямо сейчас. Ведь здесь, на земле, у нее своя жизнь, есть друзья, возможно, возлюбленный. Но как с ней познакомиться, чтобы это не выглядело подозрительным? И тут Афина вспомнила!

– Сегодня же начинаются таргелии, празднества в честь Аполлона! – воскликнула она.

– Правда? – поразилась Афродита. – Так давай же поздравим его!

Но Афина лишь отмахнулась от подруги. Она уже придумала простой, но крепкий план. Сегодня вечером на праздник соберутся все жители Эфеса. Останется только найти в толпе сестру стреловержца и завязать с ней знакомство. Времени до вечера оставалось много, и Афина решила посетить свой храм, узнать, о чем просят местные жители, и какая им требуется помощь.

– Тогда я тоже к своим пойду, – вздохнула Афродита. Она любила свою мудрую подругу, но та совершенно не умела расслабляться. – Где мы встретимся? И когда?

– На закате на главной площади, – решила Афина.

Бросив последний взгляд на окна небольшого домика, богини разошлись.

***

Дел в Эфесе оказалось много. Олимпийцы слышали мольбы и просьбы со всей Греции, но бывали далеко не везде. У каждого бога и богини был свой город, которому они покровительствовали. И обычно они посещали именно «свои» места, помогая другим на расстоянии. Но Афина не пожалела, что решила остаться здесь до вечера. Несмотря на то, что обычно она не торопилась с принятием решений, на помощь все же приходила быстро. Пока Гелиос неспешно продвигался на своей колеснице в сторону Океана, она помогла нескольким ремесленникам, благословила прекрасные работы невероятно талантливой ткачихи, навестила гимнасию, оценив будущих воинов, послушала споры философов, подарив двум-трем особенно запомнившимся несколько мудрых высказываний, заглянула к правителю города, подсказав, какие законы можно было бы здесь ввести… Тем не менее, на площади она оказалась вовремя, в отличие от Афродиты – прекрасную богиню пришлось ждать еще четверть часа.

Афина встала у статуи Аполлона, оглядывая площадь и людей. Дома и улицы были украшены цветами, прямо посреди площади расположились музыканты, нарядные гетеры завели песни, посвященные прекрасному кифареду. На краю площади накрывали столы – в честь златокудрого бога жители устраивали общий пир. Изменив внешность, богиня прохаживалась среди смертных, радуясь теплому вечеру и той беззаботности, которая ее окружала. После долгого, напряженного трудового дня люди наслаждались отдыхом, славя великого Аполлона.

Внезапно по площади пронесся ропот, становившийся все громче, как будто к площади приближалась большая волна. Афина обернулась, чтобы узнать причину шума, и с трудом подавила гневный возглас – среди расступившейся толпы к ней шла Афродита. Хитрая богиня, хоть и приняла облик смертной, все же оставила для себя немного божественного сияния. Она нарядилась в длинную белоснежную тунику, подпоясав ее тонким позолоченным ремешком, распустила великолепные волосы цвета восходящего солнца, украсив их венком из простых полевых цветов. Все в ней дышало юностью, красотой и невыразимой женской притягательностью. Она слегка откинула голову и прищурила глаза, отчего ее лицо приобрело задорный вид. Губы, пухлые, нежные, четко очерченные, словно гипнотизировали мужчин, на щеках играл легкий румянец. Стоило ли удивляться, что простые смертные не могли отвести от нее глаз?

Подлетев к Афине, Афродита безмятежно улыбнулась, сделав вид, что не замечает ее рассерженного взгляда. Правда, сияние убавила. И все равно они оставались в центре внимания – не заметить двух бессмертных созданий было невозможно.

– И где же наша красавица? – поинтересовалась Афродита как ни в чем не бывало.

Афина осмотрела площадь. Девушки нигде не было, как и ее друзей. Богини решили немного пройтись – назойливые взгляды окружающих все больше раздражали Палладу. Они отправились к краю площади, туда, где пестрел цветами праздничный алтарь. И совершенно неожиданно столкнулись с сестрой Аполлона – она как раз отходила от алтаря вместе с друзьями. Некоторое время три богини изучали друг друга, а юноши, не стесняясь, восхищенно их разглядывали. Еще бы, их взорам предстала воистину божественная красота.

– Ну и долго вы будете молчать? – не вытерпела, наконец, одна из девушек. – Что вам нужно от нашей подруги?

Она отделилась от толпы и подошла к богиням. Невысокая, стройная, длинные темно-русые волосы слегка кучерявились на висках и надо лбом. Она отличалась той редкой, немного мрачной красотой, которая сводила мужчин с ума, ломая их жизни. Черные, чернее царства Аида, глаза сверлили незнакомок.

– Тебе что-то не нравится? – подняла брови Афина.

– Да, не нравится. Говорите, что вам нужно. Почему вы так смотрите на Артемис?

Сестра Аполлона бросила на подругу предостерегающий взгляд – лучезарный бог не любил, если в его праздник разгорались ссоры, девушка могла навлечь на себя гнев стреловержца.

– Как тебя зовут? – тем временем негромко поинтересовалась Афина у черноглазой.

– Сивилла, – с вызовом ответила та.

– Я советую тебе, Сивилла, быть приветливее в эти дни, посвященные светлоликому Аполлону. Он не любит раздоров, особенно в собственный праздник.

Девушка закусила губу и отошла назад, продолжая сверлить богинь подозрительным взглядом.

– Надо будет влюбить ее потом в какого-нибудь сатира… Есть у меня один на примете, большой любитель молодых девушек, – шепнула Афродита Афине.

– Простите Сивиллу, ее сложно застать в хорошем настроении, – сказала тем временем дочь Латоны. – Меня зовут Артемис. Вы недавно в нашем городе?

Она приветливо улыбнулась незнакомкам, став еще больше похожей на брата.

– Я Исмем, это – моя подруга Агейп, – представилась Афина, внимательно глядя на будущую богиню. Кровь бессмертных, несомненно, чувствовалась в ней. – Мы приехали из соседней деревни на празднества в честь Аполлона.

– Вы здесь одни? – поинтересовалась Артемис.

– Да, одни, – улыбнулась Афина.

– Может, тогда проведете этот вечер с нами? Наши юноши не причинят вам вреда, каждый из них – выходец из уважаемой семьи, как, впрочем, и девушки.

– Ну что ж, я не возражаю. А ты, Агейп?

– Я тоже, – пропела Афродита, одарив сестру Аполлона сияющей улыбкой.

Молодые эфесцы, восхищенные красотой новых подруг, сопровождали их в течение всего праздника, танцевали с ними, рассказывали о традициях и обычаях полиса, показывали местных знаменитостей. Афродита смеялась, сверкала жемчужными зубками, вызывая жгучую ревность у других девушек.

– Когда-нибудь ты доиграешься, – процедила Афина, наклонившись к подруге. – Не забывай, что сейчас ты уязвима. Зачем дразнишь их?

– Не понимаю, о чем ты, – повела плечиком Урания. – Я ведь не виновата, что привлекаю столько внимания. Я – богиня любви и красоты, это моя сущность.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Афина обернулась. На нее и Афродиту смотрела Артемис – спокойно, без осуждения, но и без одобрения. Афина улыбнулась ей и подошла ближе.

– Прости, я не хотела смущать тебя, просто ты и твоя подруга так отличаетесь от всех остальных. Сложно не смотреть на вас, – сказала Артемис, слегка покраснев.

– Ничего. Меня смутить сложно, Агейп же купается во внимании, как в морских волнах.

– Боюсь, наживет она себе врагов, – покачала головой Артемис.

Афина с любопытством посмотрела на нее. Несмотря на поразительную схожесть с красавцем-братом, Артемис казалась другой – спокойной, серьезной, сосредоточенной, она чем-то напоминала Палладе саму себя. Богиня решила узнать о девушке побольше, и та, чувствуя непонятное доверие к удивительной незнакомке, начала рассказ. Она не знала своих родителей (что не удивительно), ее воспитывала пожилая бездетная пара. Мужчина и женщина, несмотря на бедность, с удовольствием взялись растить крошку с неземным взглядом изумрудных глаз, похожих на только что распустившиеся весенние листья. Они любили ее и баловали, считая настоящим даром, посланным им милостивыми богами, отдавали девочке все самое лучшее, обучали и воспитывали. Артемис росла, не зная печали. Но счастье длилось недолго – приемные родители умерли, когда девочке было двенадцать лет. Артемис растерялась – она не знала, что ей делать дальше. Но ей снова повезло – сироту взяли к себе соседи, с детьми которых она и так играла каждый день. А когда погибли в пожаре и эти родители, опеку над девушкой взял их старший сын, Клеарх. С тех пор так они и жили втроем – Артемис, Клеарх и его младшая сестра Феодосия, ровесница Артемис. Несмотря на красоту подруги, Клеарх всегда относился к ней как к родной сестре, и упорно работал, чтобы подготовить достойное приданое и ей, и Феодосии.

Беседуя, богини и не заметили, как ночь-Нюкта вступила в свои права. Площадь опустела – первый день таргелий закончился, люди разошлись по домам.

– Где вы остановились? – спросила Артемис.

– Пока нигде. Скорее всего, поедем обратно домой, – ответила Афина, поглядывая на девушку и ожидая ее реакции.

– Ни в коем случае! – запротестовала та. – Если вам так нужно уехать, уезжайте завтра. А сегодня переночуете у нас.

Находившийся неподалеку Клеарх, услышав разговор, с жаром поддержал подругу. В этом городе особенно почитали заветы Зевса, и гостеприимство было одним из них. Переглянувшись с Афродитой, Афина кивнула. Первый шаг был сделан. Остальное зависело от того, как пройдет этот вечер, смогут ли они заинтересовать Артемис настолько, чтобы она не захотела отпускать их.

Над Элладой снова распустила крылья тихая ночь, впуская в город колючий морской ветер и густой сладкий аромат ночных цветов. В домах один за другим гасли огни, но шедшие в сторону дома молодые эфесцы не нуждались в дополнительном освещении – они знали в родном городе каждую кочку, каждую выемку, засыпанную песком и снова разбитую множеством ног.

Зайдя в дом, Клеарх зажег несколько фонарей и развел огонь в очаге. Артемис осталась готовить угощение для гостей, а Феодосия повела Исмем и Агейп вглубь дома, показывая комнаты. Их было совсем немного: две спальни – одна для девушек и одна для Клеарха, комната для гостей, главное помещение с очагом, где проходила трапеза, а также небольшая кладовая и совсем крохотная комнатка, где разместился домашний алтарь. Здесь дружно ютились изображения Зевса, Аполлона, Афины и Афродиты. Возле каждого бога лежали пышные венки и дымились ароматные травы. Из главного помещения можно было попасть в маленький внутренний дворик, где расположился небольшой бассейн. На каждом шагу, где только было возможно, пышно цвели розы, мирт, густо зеленела трава, насыщая воздух свежестью.

– Какой у вас богатый сад! – удивилась Афина-Исмем.

– Это все Артемис, – улыбнулась Феодосия. – Под ее руками все цветет и зеленеет.

– У вас что же, нет гинекея? – поинтересовалась тем временем Афродита-Агейп, внимательно осматривавшая дом.

– Нет, родители растили нас с братом в равных условиях, – ответила Феодосия. – Мы и учились вместе. Не все в городе понимали и принимали такую позицию, но они были уважаемыми людьми, поэтому на их причуды просто закрывали глаза. Да у нас и не так строго следуют правилу разделения, как, например, в Афинах. Мы там были несколько лет назад и пришли в ужас от того, как притесняют женщин.

Афродита бросила победный взгляд на Афину. Она постоянно порицала жителей Афин за жесткое отношение к своим подругам, женам, дочерям, о чем не уставала повторять богине-покровительнице великого города. Заметив взгляд Афродиты, Афина моргнула в ответ, показывая – замечание принято.

Из дома послышался голос Артемис – она звала гостей и Феодосию к столу. Богини успели проголодаться – один из недостатков существования в облике смертных – поэтому с жадностью принялись за лепешки с медом, запивая их пусть не высшего качества, но все же, неплохим вином. Когда гостьи насытились, Артемис отвела их в комнату для гостей и, пожелав спокойной ночи, ушла, оставив на всякий случай светильник.

– Ну и как она тебе? – спросила Афродита, повернувшись к подруге.

Глаза Афины загадочно мерцали в темноте. Она немного подумала и сказала:

– В ней очень сильно чувствуется божественная сущность. Думаю, мы вовремя ее нашли. Приди мы чуть позже, и ее происхождение стало бы слишком явным. Посмотри на нее, она ведь истинная богиня!

– Как ты думаешь, она догадывается об этом? – Афродита снова перевернулась на спину и устремила взгляд в потолок.

– Сложно сказать… Сейчас меня волнует другой вопрос – уедут ли завтра Исмем и Агейп? Если она не остановит нас, придется мне составить новый план и наблюдать за ней уже скрытно. Если же попросит остаться, все станет гораздо проще.

– А если остаться нас попросит Феодосия? Или этот милый юноша?

– Меня это не устраивает. Для моего плана нужно именно ее признание. Давай спать.

Что-то пробурчав, Афродита поерзала на неудобной для ее нежной кожи постели и затихла.

Заветы Зевса

Афина проснулась с восходом солнца. За окном звонко распевали птицы, но их голоса перекрывали непривычные для слуха богини крики пробуждавшегося города. Поднявшись, Паллада накинула легкую хламиду, умылась в приготовленном заботливыми хозяевами тазу и вышла из комнаты. Она привыкла гулять по утрам в роскошных садах Олимпа, и здесь ее тоже потянуло на свежий воздух. Богиня неслышно пересекла комнаты и вышла во внутренний дворик. Внешние стены скрадывали городской шум, поэтому здесь было относительно тихо. Присев у маленького бассейна, Афина опустила ноги в прохладную воду. Устроившись, она начала продумывать запасной план на случай, если Артемис не предложит им остаться. Что тогда делать? Тайно наблюдать за девушкой, ожидая подходящего момента? Или последовать совету Афродиты и сразу раскрыть сестре Аполлона, кто они и зачем на самом деле явились в Эфес? Ни один вариант ей не подходил – сама Афина обладала практически безграничным терпением и готова была сколько угодно ждать удобного случая. С Зевсом все было совершенно наоборот – он быстро выходил из себя, хотел всего и сразу. Но если сделать так, как хочет он и Афродита, можно просто напугать девушку, и тогда шансов на ее возвращение на Олимп не останется. Но Афина втайне надеялась, что они все-таки смогли заинтересовать Артемис настолько, что она не захочет отпускать их хотя бы в ближайшие несколько дней. И тогда выпрошенных у громовержца двух недель будет вполне достаточно.

Как будто в ответ на мысли богини, из-за розового куста вынырнула сама Артемис.

– С добрым утром, Исмем. Ты уже здесь! Тоже любишь рано вставать?

– С добрым утром, Артемис, – улыбнулась ей Афина. – Да, люблю подниматься с восходом солнца, в это время вокруг так спокойно…

– … Нет криков, спешки, суеты. Только ты и просыпающийся мир, – подхватила девушка.

– Да, все именно так. Правда, здесь оказалось шумновато, не то, что у нас. – Помолчав, Афина сказала: – Мы благодарны за ваше гостеприимство, Артемис, но нам пора отправляться в путь. Пойду, разбужу Агейп. А то мы так до вечера не уедем.

Артемис, помявшись несколько мгновений, подошла к ней и присела рядом.

– Знаешь… У меня возникло непонятное ощущение. Возможно, это прозвучит странно, но… Такое чувство, что между нами есть какая-то связь. Я не хочу, чтобы вы уезжали. Может, останетесь здесь хотя бы до конца празднеств?

– А как же Клеарх и Феодосия? Они не будут против? – спросила Афина, слегка нахмурившись, но внутренне ликуя.

– Нет, что ты! Мы чтим заветы Зевса и всегда рады гостям. К тому же, вы им тоже очень понравились. Мы были бы рады продолжить наше знакомство.

– Спасибо за приглашение, Артемис. Но мне нужно обсудить это с Агейп, – сказала Афина, вставая.

Конечно, разговор с Афродитой прошел как по маслу. Единственным условием, которое поставила богиня красоты, стала полная свобода действий. Она хотела получить как можно больше мужского внимания, буквально купаться в лучах обожания.

– Мне это действительно необходимо! Я от этого молодею, – объявила она прищурившейся Афине.

– Тогда тебе действительно нужно получить как можно больше внимания, – ехидно ответила Паллада подруге. – А то совсем плоха ты стала, матушка. Посмотри на себя, в кого ты превратилась – кожа дряблая, волосы не так сияют, как раньше, морщинки возле глаз появились. А это что там у виска? Седой волос? Ну что ж, иди, питайся энергией обожателей. – Усмехаясь, она вышла из комнаты, а вслед ей понеслись возмущенные крики разгневанной богини.

Они остались. Празднества в честь Аполлона длились неделю, за это время Афина должна была сдружиться с Артемис, чтобы, уже не таясь, рассказать девушке о ее божественном происхождении. Это оказалось не сложно – Артемис искренне полюбила спокойную и рассудительную Исмем. Они часто гуляли вместе: то уходили к реке, то бродили по городу, то направлялись к далекому лесу и пропадали там на весь день. Правда, с Афродитой все шло не так гладко. Киприда совершенно не понимала сестру Аполлона – Артемис, по ее мнению, была слишком серьезной и абсолютно не похожей на Феба.

– Клянусь Стиксом, ты ведешь себя совсем как Афина! – не выдержала как-то вечером Афродита.

Артемис испуганно оглянулась, будто совоокая стояла у нее за спиной (на самом же деле, так оно и было).

– Тише, не надо так говорить! Не гневи богиню, страшной бывает ее месть!

Афродита фыркнула и закатила глаза.

***

Таргелии подошли к концу. В последний день праздничной недели прекрасные жительницы Олимпа захотели посетить местный базар – купить дары Артемис, Клеарху и Феодосии в благодарность за гостеприимство. Решив совместить приятное с полезным, Афина зорко наблюдала за людьми, выискивая, кому еще может понадобиться ее помощь, пока она не покинула город. Афродита же просто щедро раздавала улыбки, собирая вокруг себя восхищенную толпу, в которой были не только юноши, но и зрелые мужи, причем многие из них – почтенные главы семейств. Артемис в этот день осталась дома, помогая Феодосии стряпать еду для друзей, которых они ожидали вечером. Слава богам, что она не видит этой толпы обожателей, подумалось Афине. Дочь Латоны не одобряла поведения Афродиты, ведь за прошедшие дни многих ее подруг бросили женихи ради этой голубоглазой ветреницы. И чем больше Артемис сближалась с Исмем, тем меньше ей хотелось общаться с Агейп, поведение которой она считала слишком вызывающим.

Через полчаса Афине надоела толкотня вокруг нее и Афродиты, и она проскользнула в соседний ряд, ничего не сказав подруге. Не потеряется, не маленькая, а у нее будет время хоть немного отдохнуть от излишнего внимания. Наслаждаясь относительной тишиной, Паллада спокойно пошла вдоль прилавков, выискивая что-нибудь интересное, когда ее неожиданно крепко схватили за руку.

– Эй, красавица, не хочешь прикупить себе браслеты, бусы, кольца? На такую ручку грех не надеть какое-нибудь украшение! – раздался веселый мужской голос.

– Нет, спасибо.

Афина попыталась выдернуть руку, но у нее ничего не вышло – у тела смертных свои недостатки, здесь она была всего лишь обычной девушкой, а нахальный торговец обладал недюжинной силой. Тогда богиня резко развернулась, чтобы посмотреть на того, кто ее схватил. Рядом с ней стоял мужчина с очень хитрым и, как ей показалось, знакомым взглядом.

– Отпусти сейчас же, или пожалеешь, – тихо произнесла она.

– Полегче, красавица, – поднял руки тот. – Я ведь как лучше хочу, зачем сердишься?

– Мне ничего не нужно, спасибо.

– А как же ожерелья? Посмотри, какие красивые! Как раз на твою великолепную шейку… Ох, какая кожа, ее обязательно нужно оттенить вот этой коралловой ниткой! Посмотри, как прекрасно она на тебе смотрится!

Торговец попытался надеть на нее украшение, но богиня увернулась.

– Мне. Ничего. Не нужно, – раздельно произнесла она, чувствуя нарастающий гнев.

Богиня шагнула, чтобы обойти назойливого торговца, но он быстро нырнул в ту же сторону.

– Ладно, я никому не говорил, но тебе скажу – у меня тут есть секретная шкатулка, а в ней драгоценные камни. Хочешь, отдам их за половину цены? Могу отдать и бесплатно, но за поцелуй!

Паллада еще раз попыталась обойти мужчину, но тщетно – он твердо решил не отпускать ее. Сверкнув глазами, богиня собралась уже отбросить наглеца, когда услышала другой голос.

– Герми, если ты продолжишь в том же духе, наша грозная покупательница тебя испепелит, а я умру от смеха!

Стоявший рядом мужчина вроде ничем от других не отличался, но от него вдруг повеяло божественной силой. И этот голос…

– Так. Что вы здесь делаете? – ледяным тоном поинтересовалась Афина у Аполлона и Гермеса – ведь это были они.

В ответ молодые боги так весело расхохотались, что разгневанная богиня, не выдержав, улыбнулась, но тут же снова стала серьезной. Окинув олимпийцев осуждающим взглядом, она направилась к выходу. Боги последовали за ней. Афина тем временем гадала, почему сразу их не почувствовала. Хотя, если подумать, тут не было ничего удивительного – у бога торговли Гермеса в запасе много хитростей, уж он-то может спрятаться так, что его никто не найдет. Его лучший друг, покровитель искусств Аполлон, наверняка тоже многому научился, ведь с детских лет они были неразлучными шалунами, доставлявшими немало хлопот старшим богам.

Не обращая внимания на сердитые взгляды, которые богиня периодически бросала на друзей, Гермес с невинной улыбкой рассказал ей, что прибыл сюда по своим торговым делам, Аполлон же увязался за ним, решив проверить, как проходят в Эфесе празднества в его честь.

– Но мы не ожидали увидеть здесь тебя, – сказал Феб. – Что ты тут делаешь, богиня?

Афина, не удостоив его ответом, остановилась, думая, в какую сторону повернуть. Домой теперь нельзя – ведь, если эти двое последуют за ней, они узнают об Артемис, а ей этого совершенно не хотелось. Аполлон тем временем возобновил свой допрос.

– Так ты здесь одна? Или с Афродитой? Ее тоже давно не видно на Олимпе.

Афина поняла, что так просто от молодых богов не отделается.

– Да, Афродита со мной, – ответила она, прожигая взглядом спутников. – И мы с ней немного заняты. Так что, будьте добры, возвращайтесь на базар, или куда вы там собирались. Мне же пора идти.

– А вам ведь есть что скрывать, да? – подмигнул ей Гермес.

– Если и есть, вы об этом все равно не узнаете, не надейся. Аполлон, что ты на меня так смотришь? – повернулась она к Фебу, почувствовав взгляд его лучистых глаз.

– Может, я соскучился, – улыбаясь, ответил он.

– Ну конечно.

– Ты что, не веришь мне? – поразился стреловержец.

Афина вздохнула и повернулась к богам спиной.

– Ладно, некогда мне вести с вами задушевные беседы. Дела ждут, знаете ли.

Сделав еще несколько шагов, она снова остановилась. Боги не уходили.

– Ну что еще? – повернулась Афина.

– Всего один вопрос, богиня, – окликнул ее Гермес. – Не хочешь говорить, какие у тебя дела в Эфесе – не говори. Но что ты делала на базаре? Это совсем на тебя не похоже.

– Ах, это, – Афина медленно улыбнулась. – Так, пустяки. Я искала кое-какие травы, которые можно найти только среди смертных.

– И что же это за травы? – заинтересовался Аполлон.

– Ядовитые коренья. Их яд действует медленно, но верно. Геката подсказала мне рецепт одного замечательного зелья…

– И зачем это тебе? – озадачился Гермес.

– Чтобы тайком подливать его в напитки тем, кто пытается узнать мои тайны, – невозмутимо ответила она.

Аполлон расхохотался. А когда, наконец, успокоился, богини уже не было.

– Куда она делась? – спросил он посланника богов.

– Я не заметил, ты меня отвлек! А все-таки подозрительно все это. Великая Афина Паллада расхаживает по базару в городе, которому не покровительствует… И Афродита здесь. Моя любовь к приключениям подсказывает, что неспроста они сюда явились. Жаль, я не увидел, в какую сторону направилась Афина. Может, выследим ее? Узнаем, зачем наши прекрасные богини здесь на самом деле?

– Если бы речь шла о ком-то другом, я бы первый тебе это предложил, – ответил Аполлон. – Но Афина легко раскроет слежку, особенно теперь, когда знает, что мы здесь. И тогда нам не поздоровится. Знаешь, не хочу показаться трусом, но ее гневить у меня нет никакого желания.

Гермес вздохнул, но признал правоту друга. Переглянувшись, боги направились обратно к торговым рядам.

***

Прошло еще несколько дней. Празднества закончились, но гостеприимные хозяева снова не захотели отпускать своих прекрасных гостий. Артемис чувствовала, что чем больше времени проходит, тем больнее ей с ними расставаться. Она не солгала тогда Исмем – с момента их появления между ними как будто образовалась какая-то связь. Девушка лихорадочно соображала, как еще можно задержать подруг, какой предлог придумать? Радовало, что Клеарх и Феодосия горячо поддерживали ее желание, может, вместе они смогут уговорить их?

А пока Артемис не приходило никаких полезных мыслей, поэтому она решила просто проводить с Исмем все свободное время. Но в последний день таргелий ей не удалось прогуляться с подругой – вместе с Феодосией она готовилась принимать гостей. Агейп и Исмем решили пройтись по базару. В доме царила непривычная тишина – Клеарх тоже ушел по делам.

Во время готовки Артемис вдруг обнаружила, что у них закончились ароматные травы, необходимые сразу для нескольких блюд. Быстро собравшись, она поспешила на базар. Уже на подходе к торговым рядам девушка вдруг заметила Исмем, беседовавшую с двумя мужчинами. Увидев их, Артемис остановилась как вкопанная. Она не видела лица одного из собеседников, он стоял к ней спиной. Другой же поразил девушку своей красотой и взглядом, в котором будто сквозила вечность. Кто это? Может, кто-то из жрецов, ведь в Эфесе много храмов. Тем временем Исмем что-то тихо сказала своим неведомым спутникам, вызвав взрыв хохота у мужчины, стоявшего к Артемис спиной. Услышав этот смех, девушка вдруг потянулась к незнакомцу всей душой, сама не понимая, что с ней происходит. Сначала Исмем, теперь этот мужчина…

Задумавшись, она не заметила, как ушла ее подруга. Мужчины же, о чем-то посовещавшись, снова вернулись на базар. Совершенно неожиданно для себя, Артемис вдруг решила последовать за ними. Но, добравшись до торговых рядов, она потеряла незнакомцев из вида. Вздохнув, девушка, наконец, вспомнила, зачем шла сюда на самом деле, и отправилась к зеленщикам. Когда она вернулась, Исмем уже была дома, негромко беседуя с Агейп. Стыдясь собственного поведения, Артемис встала так, чтобы, продолжая готовить, слышать разговор подруг.

– Допрашивали тебя, говоришь? – прищурилась Агейп. – И что же ты им сказала?

– Что мы с тобой прибыли сюда по делам, о которых им знать не положено, – ответила Исмем задумчиво.

– И они поверили? – фыркнула Агейп.

– Конечно, нет, – усмехнулась подруга. – Но я дала им понять, что преследовать меня не в их интересах. Думаю, они и сами это знают.

Агейп рассмеялась.

– Это точно, дорогая, не думаю, что они осмелятся разозлить тебя.

– Но я все равно буду теперь внимательнее. И ты тоже гляди в оба.

Исмем вдруг поднялась и подошла к покрасневшей Артемис.

– Ты что-то хочешь спросить у меня? – ласково обратилась гостья к девушке.

Артемис вдруг поняла, что уже давно ничего не режет, жадно ловя каждое слово разговора.

– О боги, как мне стыдно! – пролепетала она. – Прости меня, Исмем, я никогда в жизни не подслушивала! Но увидела сегодня тебя с двумя незнакомыми мужчинами, а потом случайно услышала ваш разговор. Вас что, кто-то преследует?

Агейп снова рассмеялась. Исмем бросила на нее быстрый взгляд и снова повернулась к Артемис, изучающе глядя на нее. Девушке показалось, что ее насквозь пронзает невидимый, но ощутимый свет.

– Нет, нас никто не преследует, – наконец, ответила Исмем, отводя взгляд, и Артемис почувствовала облегчение. – Спасибо за беспокойство. Но в следующий раз, если захочешь что-то узнать, лучше спроси у меня.

В ее голосе не было осуждения, но дочь Латоны снова почувствовала обжигающий стыд и смогла только прошептать:

– Да, конечно, еще раз прости.

– Сурово ты с ней, – хмыкнула Агейп, с сожалением глядя на девушку.

– Возможно, – согласилась Исмем, направляясь в их комнату. – Но представляешь, что было бы, если бы она узнала обо всем раньше, чем нужно?

Несмотря на неприятную беседу, Артемис почувствовала еще большее расположение к своей серьезной подруге. И Клеарх был с ней полностью солидарен – с первого дня Исмем поразила его в самое сердце. Он старался не показывать этого, но любовь к необычной гостье разгоралась в нем все сильнее. Феодосия же, со своей стороны, ни на шаг не отходила от Афродиты, восхищаясь ее красотой и умением обращаться с мужчинами, несмотря на то, что к тому времени практически все девушки Эфеса возненавидели «коварную Агейп».

– Они не понимают, что я спасаю их от недостойных мужчин, – твердила Афродита новой подруге, готовой слушать ее часами. – Ведь если бы чувства их были настоящими, они бы никогда не покинули своих возлюбленных, даже ради меня. Не я, так другая рано или поздно увела бы кого-нибудь из них.

Но Феодосия была единственной, не считая мужчин, кто искренне восхищался Агейп. Остальные девушки ненавидели разлучницу, как все они называли ее между собой.

Прошло еще два дня, и Афина-Исмем настойчиво заговорила об отъезде, разбивая сердце Артемис, которой казалось, будто она теряет сестру. Но две недели, отведенные Зевсом Палладе, были уже на исходе. Богиня понимала – теперь нужно действовать решительно. К тому же, она опасалась, что любопытный Гермес не удержится и все-таки найдет способ выследить ее. Да и на Олимпе дел уже накопилось достаточно. Греки вновь развернули войну со спартанцами, а влюбленные без устали приносили дары в храмы Афродиты, но безуспешно – не до них было златой Афродите. Наконец, богини сообщили своим радушным хозяевам, что через три дня они уедут, вызвав у смертных горестные возгласы. Этим же вечером, в одиночестве прогуливаясь на опушке леса недалеко от города, Афина вдруг услышала голос Зевса. Обернувшись, она увидела рядом с собой прекрасного златорогого оленя.

– Отец, что ты здесь делаешь? – изумленно спросила Паллада.

– Афина, когда вы завершите мое поручение? Я ждал достаточно, но мое терпение на исходе. Я хочу увидеть свою дочь. К тому же, ты нужна мне на Олимпе.

– Не переживай, отец, в ближайшие дни все закончится.

– Прекрасно, я жду вас с нетерпением! А пока расскажи мне, какая она.

– О, она чудесная, – улыбнулась Афина. – Очень красивая, благородная, держится с достоинством. Настоящая богиня, достойная дочь царя Олимпа. Скоро все увидишь сам.

Афина ласково погладила шелковистую спину оленя. Ткнувшись в нее теплой мордой, прекрасное животное растаяло в воздухе, оставив после себя еле видимый золотистый свет. А богиня, посмотрев на потемневшее небо, заспешила обратно. Сегодня она загулялась, наверно, ее уже заждались. Так и есть – окна кухни приветливо светились, из дома доносились приятные запахи свежеприготовленных блюд. Но, к удивлению Афины, кроме Клеарха, в доме никого не оказалось.

– Исмем, проходи. Ужин стынет! – юноша, выйдя навстречу, приветствовал гостью и подвел ее к столу.

– А где же Феодосия, Артемис и Агейп?

– Гуляют где-то, обсуждают женихов. Сегодня сразу трое предложили руку и сердце Феодосии. То не было никого, теперь же ей придется выбирать.

Афина еле сдержала улыбку. Неспроста за Феодосией начали так активно ухаживать – чувствовалось присутствие богини любви. К тому же, девушка чтила Афродиту, поэтому Урания с удовольствием взялась устраивать ее судьбу.

– Думаю, совсем скоро будем пировать на ее свадьбе, – ответила она Клеарху.

Затем, улыбнувшись ему, приступила к еде. Юноша сидел напротив, не притрагиваясь к яствам. Афина подняла глаза и удивилась его необычной бледности.

– Почему ты не ешь?

– Я уже поел, – рассеянно откликнулся он.

Когда гостья поужинала, Клеарх пригласил ее прогуляться по их маленькому, но уютному саду. Там витала приятная свежесть, сильно пахло мятой, в ароматных розовых кустах мерцали светлячки. Они долго бродили, тихо беседуя на самые разные темы, пока Афина не захотела вернуться в дом. Клеарх остановил ее и робко спросил:

– Скажи, Исмем, смогла бы такая, как ты, полюбить меня?

У богини вырвался тяжкий вздох. Она была прекрасна и загадочна, неудивительно, что бессмертные боги и многие смертные мужчины пытались завоевать ее. Но неизменно получали лишь отказ – обладая чутким сердцем, Афина, тем не менее, никого не могла полюбить, такова была ее натура. Сколько ни пыталась Афродита наслать на подругу любовные чары, ничего не выходило. Тем тяжелее было богине раз за разом отвергать ухаживания действительно достойных поклонников – ведь она видела, что некоторые любили ее по-настоящему. Например, Гефест, старший сын Зевса.

Афина некоторое время смотрела в глаза юноше. Наконец, произнесла:

– Клеарх, я хочу быть честной с тобой. Ты это заслужил. Я не могу ответить на твои чувства. Я не создана для любви, это не моя судьба. Но ты еще встретишь девушку, которая полюбит тебя и сделает счастливым. Хочешь, попроси Агейп о помощи, она в этом деле мастерица, к тому же, верная служительница Афродиты. К ее мольбам великая богиня прислушается.

Клеарх долго молчал, опустив голову.

– Ты так необыкновенна, – наконец, произнес он. – Есть в тебе что-то… Неземное. Обещаю, я стану достойным тебя, лишь дай мне время. Исмем, я готов идти за тобой хоть на край света!

Афина молчала, собираясь с мыслями. Всегда легко явить себя тому, кого собираешься наказать. Пугать Клеарха она не хотела, но решила, все же, открыться ему. Глаза ее вдруг загорелись ярким светом. Голос, став более глубоким, заполнил собой весь сад.

– Слушай же меня, Клеарх. Я и Агейп – не простые смертные. Мы…

– О нет, прошу, пощади! – несчастный юноша все понял, он рухнул на колени и прикрыл голову руками, как будто отказываясь услышать слова своей возлюбленной Исмем, которой и не существовало вовсе. А когда наконец-то поднял глаза, перед ним во всем блеске своей божественной силы стояла богиня Афина.

– Я – Афина Паллада, Агейп же – великая Афродита. Мы должны выполнить одно важное дело, никто не должен знать, кто мы на самом деле. Смотри, не проговорись! Ты и твоя сестра – хорошие люди, мы щедро отблагодарим вас за гостеприимство и за то, что почитаете нас. Но я не могу дать тебе любви, что ты просишь. Обратись к златой Афродите, лишь она может тебе в этом помочь.

Богиня развернулась и пошла в дом, на ходу снова принимая облик смертной. У стола их уже поджидали раскрасневшиеся Феодосия, Афродита и Артемис. Девушки хохотали над какой-то шуткой.

– А где Клеарх? Исмем, представляешь, Агейп нашла мне жениха! Да такого знатного!

Феодосия вскочила, схватила Афину за руки и весело закружилась с ней по комнате. Богиня улыбнулась, поздравила девушку и знаком подозвала к себе Афродиту, оставив Феодосию и Артемис сообщить о предстоящей свадьбе Клеарху. Они скрылись в своей комнате.

– Я говорила с отцом… – начала она.

– Что? Зевс приходил? Сюда? Но зачем?

– Ему не терпится увидеть дочь. И мы нужны ему на Олимпе. Греки снова начали войну со спартанцами. Арес наверняка уже носится по полю боя, вихрю подобный, а я здесь и не могу его утихомирить и разобраться, кто прав, а кто виноват. – Помолчав, она продолжила. – Клеарх сегодня признался мне в любви. Он хороший человек, не хочется делать ему больно. Афродита, найди ему подходящую невесту. Пусть он поскорее меня забудет.

Афродита хмыкнула.

– Действительно, бедный мальчик. Ну что ж, не волнуйся, сделаю все как надо.

На следующий день богини отправились на прогулку с Артемис и целой толпой юношей и девушек. Атмосфера была напряженной – эфески с трудом сдерживались при виде Агейп. Но самым главным врагом богини стала Сивилла. Если тебе кто-то сразу не понравился, трудно будет потом переубедить, что это хороший человек. Особенно если этот человек – красивая женщина. И особенно если она увела твоего возлюбленного. А жених Сивиллы был в числе самых ярых поклонников Афродиты.

Афина видела, с какой ненавистью смотрели на ее подругу девушки, и радовалась, что дело близится к концу. Но, несмотря на то, что ветреность Афродиты могла натворить много бед, Паллада не винила ее – как же еще может себя вести воплощение красоты и любви? От размышлений богиню оторвал громкий спор. Парни и девушки образовали небольшой круг, в центре которого стояли Афродита и Сивилла. Темноволосая гречанка снова в чем-то обвиняла соперницу, выкрикивая ругательства, а та стояла и спокойно улыбалась. Но, все же, и Афродита начинала злиться, это Афина видела по потемневшим глазам подруги. Наконец, мнимая Агейп предупреждающе произнесла:

– Осторожнее, Сивилла, ведь я служительница Афродиты, а великая богиня не любит, когда обижают ее жриц! Лучше успокойся.

– Да твоя богиня ничего не стоит, если в ее услужении такие блудницы как ты! – выпалила разъярившаяся Сивилла.

Все испуганно ахнули, Афина закрыла глаза рукой и тяжело вздохнула. Теперь ее вмешательство вряд ли поможет. Девушка оскорбила богиню прилюдно.

– Довольно, – тихо сказала Афродита. Но в этом слове люди услышали столько угрозы, что инстинктивно отступили назад.

Сивилла побледнела, но не ушла. Внезапно померк свет. На поляну опустилось золотое облако. Когда оно рассеялось, все увидели прекрасную богиню. Но никто и не подумал о том, что она и Агейп – одно лицо, так различались ее смертный и божественный облик.

– Ты оскорбила при всех меня и одну из моих любимых жриц. Знаешь, что тебя ждет за это? – грозно спросила Афродита.

Сивилла со стоном рухнула на колени. Но открыть рот и попросить прощения она не могла – ее сковал страх.

– Готовься к наказанию, – одарила ее Афродита жестокой улыбкой. – Слушай же. Я поражу тебя любовью. Ты полюбишь самого ужасного, самого жестокого человека, и любовь твоя будет безответна, он будет издеваться над тобой, избивать и прогонять тебя, ты станешь посмешищем для окружающих, но не сможешь избавиться от этой страсти и будешь молить меня о смерти!

Сивилла слушала богиню, белая, как мел. Афина не могла на это смотреть. Сама она отличалась не меньшей жестокостью в гневе, но со стороны наблюдать за местью богов было ужасно. Вдруг вперед, неожиданно для самой себя, выступила Артемис. Она опустилась на колени перед Афродитой и взмолилась:

– Прошу не наказывай ее так жестоко, о великая богиня! Смилуйся!

Киприда слегка повернула голову в ее сторону. Девушка съежилась, подумав, что теперь ее тоже постигнет кара. Но богиня лишь произнесла, чуть смягчив тон:

– Не вмешивайся, тебя это не касается.

Афина тихо подошла к Артемис, подняла ее и шепнула:

– Идем, не стоит на это смотреть.

Ей еле удалось увести девушку, одновременно напуганную и завороженную зрелищем. Афина повела ее в свой храм. Там они присели на мраморную скамью. Над ними возвышалась огромная статуя Паллады. Вместо глаз у богини сияли сапфиры, на шее покоилось золотое ожерелье с изумрудами небывалой величины.

Артемис все никак не могла отойти от увиденного. Она вся дрожала, испытывая почтение и страх – в первый раз в жизни она видела богиню вживую. Она до сих пор не понимала, как осмелилась заговорить с ней.

– Выпей, – ласково сказала Афина, поднеся ей в кубке немного вина. Кувшин с хмельным напитком и водой, а также ваза с фруктами всегда стояли в каждом ее храме, чтобы освежить и придать сил путникам, пришедшим издалека.

Девушка выпила все залпом.

– Бедная Сивилла, – прошептала она. – Она, конечно, дрянь, но никто не заслуживает такой кары.

– Богам виднее, – сурово произнесла Афина.

– Не хотела бы я быть богиней, чтобы творить такие жестокости! – выпалила Артемис.

Афина вздрогнула и отвернулась. Только этого не хватало! Но она не стала поддаваться панике. Из любой ситуации можно найти выход. Главное – его увидеть. Сейчас Артемис испытывает страх и гнев, нужно их усмирить, и тогда она поймет, что была не права. Паллада снова повернулась к девушке и мягко произнесла:

– Не нужно, Артемис, сегодня на вас и так обрушился гнев богини, не стоит испытывать судьбу. К тому же, боги не только карают, но и одаривают. И, поверь мне, награды их не менее велики, чем месть. Ты сама видела, что Сивилла оскорбила великую богиню. А этого нельзя допускать. Во что же тогда превратится Эллада, если все вокруг начнут порицать богов? Если перестанут чтить их волю и заветы? Кем станет великий греческий народ, скопищем варваров?

Артемис вздохнула.

– Конечно, ты права, Исмем. Но что теперь будет с Сивиллой?

– Не думай об этом.

В храм ворвалась Афродита, снова принявшая свой смертный облик. Она уже успокоилась, но глаза еще пылали огнем. Увидев ее, сестра Аполлона вскочила.

– Ну что, ты довольна?! – крикнула она. – Из-за тебя на Сивиллу обрушился гнев богини! Если бы ты не завлекла в свои сети всех окрестных юношей, Сивилла не вышла бы из себя, и всего этого не случилось бы!

– Я что виновата, что меня любят мужчины? – спокойно заметила Агейп. – И ведь заметь, я никому из них не давала надежду. Если они перекинулись на первую попавшуюся красавицу, значит, они не испытывали настоящей любви. Я спасла твоих подруг, а не оскорбила.

Афродита села и невозмутимо начала расправлять пальцами свои длинные кудри, словно сотканные из солнечного света.

– Знаешь, за Исмем они тоже ухаживали, но она их отвергла, всех до одного!

– Ну и глупая!

– Агейп! – одернула ее Афина.

Афродита рассмеялась, Артемис же, с ненавистью посмотрев на нее, направилась к выходу.

***

Прошел еще день. Артемис избегала Афродиту, еще больше сблизившись с Афиной. Мудрость и какое-то необъяснимое спокойствие, светившееся в глубоких синих глазах таинственной Исмем, привлекали девушку, дарили ей душевное равновесие. И Паллада решила, что пришло время открыться. Вечером она снова привела новую подругу в свой храм. Старик-служитель, еще с первого дня приметивший необычных посетительниц, ласково встретил их и начал рассказывать истории из своей необузданной молодости. Юные богини смеялись, слушая его. Когда же он ушел, Афина спросила подругу:

– Скажи, Артемис, ты помогала бы людям, если бы у тебя была такая возможность?

– Конечно!

– Так все-таки ты бы хотела быть богиней?

– Исмем, ты же сама запретила мне так говорить, мы можем навлечь гнев богов…

– Хотела бы или нет? – твердо спросила Паллада, глядя в глаза девушке.

– Возможно, но…

– Так будь богиней, Артемис! – сказала, поднимаясь, Афина и приняла свой настоящий облик.

Храм содрогнулся, будто десяток одноглазых циклопов стукнули по нему кулаком. Артемис вскрикнула и рухнула на пол. А когда, наконец, осмелилась поднять голову, увидела рядом с собой богиню. Прекрасная, величественная Афина спокойно взирала на нее своими мудрыми синими глазами, светясь добротой и теплом. Артемис почтительно склонилась перед дочерью Зевса.

– Встань, – с улыбкой подняла ее Паллада. – Тебе не нужно склоняться передо мной. Ведь и ты – богиня!

Артемис изумленно подняла на нее глаза.

– Прости мою глупость, но я не понимаю тебя, великая Афина!

– Иди сюда.

Афина подвела девушку к их любимой скамье. Она рассказала историю ее рождения и появления на земле. Артемис слушала, не смея поверить. Вдруг в храм вбежала Афродита, привлеченная грохотом.

– Исмем, что здесь…

Она умолкла, увидев подругу в ее настоящем облике, а рядом с ней – испуганную и удивленную Артемис.

– Так ты и есть Афродита? – девушка снова упала на колени – теперь уже перед богиней любви.

Афродита присела рядом и обняла ее.

– Прости, что напугала тебя тогда, с Сивиллой! Когда я в гневе, я себя не чувствую, ничего не могу поделать. Ты еще не видела, что Афина творит, если ее разозлить!

– Ты мне сейчас опять все испортишь! – нахмурилась Паллада.

– Умолкаю.

Афродита тоже приняла свой настоящий облик и весело обратилась к Артемис.

– Ну что, ты готова отправиться с нами?

Девушка молчала. Она не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Еще вчера она была сиротой, жила вместе с друзьями, проводила дни беззаботной юности, наслаждаясь каждым мгновением. Приносила жертвы богам, моля их смилостивиться над смертными, участвовала в тайных обрядах в честь богини земли Геи. Теперь же две величайшие богини предлагают ей стать одной из них и вознестись на Олимп!

– Вы можете дать мне один день? Я хочу попрощаться с близкими, – тихо попросила Артемис, опустив голову.

– Ты же не навсегда расстаешься с ними, – удивилась богиня красоты. – Сможешь навещать их, когда захочешь.

– Все равно, я хотела бы проститься с земной жизнью, побродить по своим любимым местам. Одна…

– Но ты же можешь…

– Пусть, – перебила подругу Афина. – Иди, – с улыбкой обратилась она к Артемис. – Ты найдешь нас завтра на закате в этом храме. Мы будем ждать тебя.

Новая богиня

С этого дня таинственные гостьи исчезли из города, как будто их и не было. Самые горячие поклонники прекрасной Агейп не смирились с потерей. Они проверили храмы Афродиты, объездили все окрестные деревни. Не найдя ее, влюбленные начали донимать Феодосию и Клеарха, но и здесь не получили ответа. Опечаленная девушка сама не понимала, куда могла деться ее обожаемая Агейп, ведь она даже не попрощалась. Клеарх же хранил суровое молчание.

Артемис было не до поклонников Афродиты. Весь следующий день она бродила сама не своя, думая о предстоящей разлуке с друзьями, ставшими для нее настоящей семьей. Немного погуляв по городу и окрестностям, она вернулась домой. Брата и сестры не было – они договаривались о предстоящей свадьбе Феодосии. Артемис еще не успела сказать им о том, что этим вечером тоже исчезнет из их жизни – накануне она вернулась поздно, когда они уже спали. В ожидании друзей девушка приготовила праздничный ужин и вышла на крыльцо, чтобы полюбоваться на Эфес. Вскоре на дороге появились Клеарх и Феодосия. Пригласив их к ужину, Артемис накрыла на стол.

– Милая, ты грустишь из-за отъезда Агейп и Исмем? – спросила подругу Феодосия, заметив слезы в ее глазах.

– Нет, не из-за них. Из-за того, что мне тоже придется уехать, – сдавленно ответила Артемис.

– Как? Почему?! – воскликнула расстроенная Феодосия.

– И ты покидаешь нас? – сокрушенно покачал головой совершенно разбитый Клеарх, так и не смирившийся с потерей Исмем.

– Я должна, – виноватым голосом ответила Артемис. – Они… сказали мне одну вещь.

– Исмем и Агейп? – уточнила Феодосия.

– Да. Они поведали мне, что я должна стать жрицей в храме одной из новых богинь Олимпа. Они будут ждать меня сегодня на закате в условленном месте.

Феодосия расплакалась, обнимая подругу. Клеарх же сидел прямо, сжимая и разжимая кулаки. Он не посмел никому рассказать о том, кем на самом деле были его прекрасные гостьи. Да и кто бы ему поверил? Теперь еще и Артемис уходит. Но если богини забирают ее с собой, значит, такова ее судьба.

– Мы можем хотя бы проводить тебя? – всхлипнув, спросила Феодосия.

Артемис покачала головой.

– Нет, я должна уйти одна. Прости, таково условие, и я не смею его нарушить.

Простившись с друзьями и в последний раз пройдясь по родному городу в облике смертной, Артемис вошла в храм вместе с прощальными лучами заходящего солнца. Две богини уже ожидали ее. Афина подошла к девушке и взяла ее за руку.

– Ты готова? – жизнерадостно спросила Афродита.

Артемис печально кивнула. Богини вывели подругу на площадку перед храмом, где стояла золотая колесница Афины, запряженная пофыркивающим Пегасом – белоснежным крылатым конем необычайной силы. Увидев хозяйку, он радостно заржал, дождался, пока богини займут свои места, расправил крылья и взмыл высоко над землей, направляясь к сверкающему Олимпу.

***

Скрываясь ото всех, богини отвели оробевшую Артемис во дворец Афродиты. Богиня любви осталась с ней, Афина же отправилась на поиски Аполлона. Она понимала, что в первую очередь ей нужно сообщить о прибытии Артемис отцу. Но Зевс мог подождать. Почему-то богиня была уверена, что для Феба эта новость окажется важнее.

Афина нашла его в саду, в компании других молодых богов. Смеясь над очередной шуткой Гермеса, он потихоньку перебирал струны своей любимой кифары. Несколько раз глубоко вздохнув, богиня повторила про себя речь, которую тщательно подготовила. Шутка ли – рассказать стреловержцу о том, что его сестру в младенчестве похитили и отправили на землю. Аполлон, конечно, отличался добрым и веселым нравом, и нужно постараться, чтобы его по-настоящему разозлить. Но когда он впадал в ярость, остановить его казалось невозможным.

– Приветствую вас, великие боги! – громко сказала Афина, выходя, наконец, из своего укрытия.

– Смотрите, кто пришел! – хмыкнул Арес. – Я думал, ты еще побудешь на земле лет так сто, а я пока на войне порезвлюсь.

– И не надейся, – парировала богиня. – Я смертных наедине с тобой не оставлю.

– А где же Афродита? – лукаво поинтересовался Гермес. – Вы разве не вместе были?

– Она там, – Афина неопределенно махнула рукой в сторону дворца. – Приводит себя в порядок.

Боги заулыбались. Урания часто спускалась к смертным, но долго находиться в их мире не могла – ее всегда должны были окружать чистота и божественная красота. А тут она пробыла на земле половину месяца. Теперь целыми днями будет нежиться в ванной, пока снова не почувствует удовлетворение.

Дав богам возможность обсудить Афродиту и ее принципы, Афина подошла к Фебу.

– Аполлон, мне нужно с тобой поговорить, – сказала она.

– Если надо – я готов, – улыбнулся тот. – О чем будем говорить?

– Не здесь. Идем за мной.

Богиня развернулась и направилась к своим чертогам. Аполлон быстро нагнал ее.

– Куда мы идем? – полюбопытствовал он.

– Ко мне, – кратко ответила Паллада.

– Так, хорошо. Что-то случилось?

– Можно и так сказать.

– Хорошее или плохое?

– Скорее, хорошее.

– Ты меня с ума сведешь, – вздохнул молодой бог и решил больше не задавать лишних вопросов.

Войдя во дворец, Афина провела Феба через строгий приемный зал в небольшую уютную комнату, предназначенную для приема гостей. Усадив его на табурет, она опустилась рядом.

– Так что ты хотела мне сказать? – не выдержал бог.

– У тебя есть сестра-близнец.

– Это что, шутка такая? – удивился он.

– Нет, – ответила Афина, устремив на него взгляд своих бездонных синих глаз. – Я буду рассказывать все по порядку, а ты постарайся дослушать меня до конца и не прерывать, хорошо?

Аполлон кивнул.

– Помни, ты обещал мне. Слушай же. Когда Зевс встретил твою мать, Гера носила под сердцем Ареса. И узнав, что муж снова ей изменяет, она пришла в бешенство. Но ничего не могла сделать – Зевс тщательно оберегал Латону. Потом появился Арес, и какое-то время Гере было не до мужа и его очередной возлюбленной. А когда она снова услышала имя соперницы, оказалось, что та вот-вот родит. Еще больше она разъярилась, когда узнала, что Латона произвела на свет близнецов, мальчика и девочку. Решив, что сыновей Зевсу достаточно, она задумала отправить мальчика в мир смертных. Гера наслала на Латону дракона Пифона и забрала новорожденных богов. Ата убедила Зевса и других олимпийцев, что родился только один ребенок. Гера уже взяла мальчика, чтобы отнести его на землю, но взгляд ее упал на девочку. И тогда царица решила, что не сможет вытерпеть ее присутствие, ведь у малышки были глаза ненавистной ей Латоны. Тогда она оставила мальчика, то есть, тебя, на Олимпе, а на землю отнесла девочку, отдав ее одной бездетной семье. К сожалению, Зевс слишком поздно узнал об этом. А узнав, попросил меня найти его дочь. Сегодня мы с Афродитой привели на Олимп твою сестру. Она здесь, Аполлон.

Молодой бог смотрел в одну точку, и глаза его наливались кровью. Он дышал тяжело и прерывисто.

– Знаешь, мне сейчас хочется сделать сразу три вещи, – изменившимся голосом ответил он. От бога исходил такой сильный жар, что Афина отпрянула от него, чтобы не обжечься. – Я хочу уничтожить Геру, увидеть сестру и поблагодарить вас. Даже не знаю, с чего мне начать.

Он совсем не был похож на того Аполлона, которого все знали. На мгновение Афина засомневалась, что справится с ним, но быстро взяла себя в руки. Богиня сильно сжала ладонь друга, несмотря на то, что она обжигала не хуже огня.

– Аполлон, посмотри на меня. Посмотри! – он нехотя повернулся к ней. От его взгляда бросало в дрожь. – Не стоит делать того, о чем потом пожалеешь. Не трогай Геру, ее и так ждет наказание. Нас поблагодарить ты всегда успеешь. Сейчас же для тебя самое главное – встретиться с сестрой. Она волнуется и очень хочет с тобой познакомиться. Я должна была сообщить о ее прибытии Зевсу, но сначала решила рассказать о ней тебе. Не заставляй меня жалеть об этом.

Пока она говорила, стреловержец несколько раз пытался вырваться, но Афина только крепче сжимала его руку. Постепенно дыхание бога выровнялось, взгляд прояснился.

– Ну что, успокоился? Я могу тебя отпустить? – немного подождав, спросила богиня.

– Лучше не надо, – откликнулся Феб. – Мне нравится, когда ты держишь меня за руку.

Афина выдохнула и встала, разминаясь. Разговор шел всего несколько минут, но отнял у нее много сил. Богиня посмотрела на свою ладонь – на ней явно отпечатался след от руки стреловержца.

– Так вот что вы делали в Эфесе? – спросил тем временем Аполлон.

– Именно, – усмехнулась Паллада. – А вы с Гермесом чуть все не испортили. Прости, что не сказала о ней раньше. Но мне нужно было увериться, что Артемис пойдет с нами.

– Что это у тебя? Это я натворил? – нахмурился вдруг Аполлон, заметив ожог на руке Паллады. – Дай-ка, я все исправлю. Прости меня, я не хотел делать тебе больно.

Взяв ее за руку, Феб, славившийся среди смертных еще и как врачеватель, начал осторожно водить пальцами по обожженному месту. Вскоре ладонь богини вновь стала белоснежной.

– Я и подумать о таком не мог! У меня есть сестра-близнец! Скажи мне, какая она? – тихо поинтересовался бог, задумавшись.

– Она похожа и, в то же время, не похожа на тебя, – откликнулась Афина. – Но думаю, вы поладите. Ты готов познакомиться с ней?

Дождавшись утвердительного ответа, богиня повела притихшего Аполлона к чертогам Афродиты. Они старались идти через самые отдаленные уголки, чтобы не пришлось отвечать на вопросы богов – Зевс должен был лично представить новую богиню.

Войдя во дворец Афродиты, Афина завела Аполлона в одну из комнат и отправилась к Зевсу. Через некоторое время раздался тихий шорох. Феб обернулся. У входа стояла девушка – высокая, статная, прекрасная. Глаза, такие же, как у Аполлона, отличались только цветом – у молодого бога они были карие, у нее – зеленые. Он пошел ей навстречу и сказал дрогнувшим голосом:

– Здравствуй.

– Здравствуй, – тихо откликнулась она.

Какое-то время брат и сестра молча изучали друг друга, а потом одновременно сделали шаг вперед и обнялись.

– Не понимаю, как это возможно, – заговорил Аполлон, чуть отстранившись, чтобы снова посмотреть на Артемис. – Все это время я даже не подозревал, что ты существуешь. Проклятая Гера отняла нас друг у друга, но я ей отомщу!

– Прошу тебя, не нужно этого, – робко попросила Артемис. Она до сих пор не могла поверить в происходящее. – Афина перед уходом попросила меня полагаться на решение Зевса. Я-то никогда и не подумала бы о том, чтобы мстить Гере, поэтому, скорее всего, ее слова предназначались тебе.

Аполлон усмехнулся. Ох уж эта Афина, всегда просчитывает все ходы. Если бы она лично попросила его не трогать Геру, он бы, возможно, ее не послушал, несмотря на все его уважение к могучей дочери Зевса. Но просьба только что приобретенной сестры – это совершенно другое.

– А мама здесь? – спросила у него Артемис.

– Нет, – помрачнел Аполлон. – В день, когда я… когда мы родились, на нее напал дракон, посланный Герой. Латона исчезла, и никто ее больше не видел. Позже я узнал, что она скрывается на острове Делос, и отправился туда, чтобы сразиться с чудовищем. Но у меня ничего не вышло. Ее я так и не увидел, Пифон не подпустил меня.

Молодой бог опустил голову.

– Я уверена, твоя победа еще впереди, – Артемис постаралась приободрить брата. – Не забывай, что ты – могущественный Аполлон. О боги, и ты – мой брат! Нет, я не верю в это!

Феб засмеялся и снова обнял сестру. Раздался тихий стук, на пороге появились Афина и Афродита.

– Можно? – поинтересовалась Паллада. – Прости Аполлон, но Зевсу не терпится представить всем новую богиню. Я больше не могу его сдерживать, он и так сердится на меня за то, что мы слишком долго возились на земле.

– Конечно, ее давно пора представить, как положено, – отозвался бог. Он радостно подскочил к богиням и крепко их обнял. – Спасибо вам! Я никогда не забуду о том, что вы вернули мне сестру!

– Так, а теперь бегом отсюда, мы должны подготовиться к пиру, – Афродита слегка подтолкнула его к выходу.

Послав сестре нежную улыбку, Аполлон скрылся в коридоре.

– Ну как он тебе? – поинтересовалась Афина у притихшей Артемис.

– Ты еще спрашиваешь? Это же сам Аполлон! – восхищенно ответила богиня.

– Я знала, что вы друг другу понравитесь, – улыбнулась Паллада. – А теперь идем. Отец нас заждался.

– Афина, с ума сошла? – возмутилась богиня любви. – Думаешь, я отпущу вас в таком виде?

Паллада с удивлением оглядела себя. Она и забыла, что не успела переодеться, хотя уже приготовила наряд для пира. Афродита окинула подруг критическим взглядом и взялась сначала за сестру Феба. Расчесала ее длинные волосы пшеничного цвета, побрызгала розовой водой, провела ладонью, и они засияли золотом, растеклись по спине жидким шелком. Заставив новоиспеченную богиню раздеться, Урания натерла ее тем же розовым маслом и помогла надеть приготовленный Афиной белоснежный наряд, на голову же возложила изящную серебряную диадему из своей обширной коллекции и отступила, любуясь результатом. Паллада восхищенно ахнула. У Артемис же, заглянувшей в зеркало, пропал дар речи. На нее изумрудными глазами смотрела незнакомая ей прекрасная богиня.

– Теперь ты, – Афродита повернулась к подруге.

Она собрала локоны Паллады в тугой узел, заколов гребнем, усыпанным редкими сапфирами. Натерев тело богини лавандовым маслом, помогла ей надеть пеплос глубокого синего цвета. Сама она уже давно нарядилась, так что теперь можно было идти в чертоги Зевса. Так они и отправились, олицетворяя собой цвета истинного женского начала – Афина в синем, Артемис в белом, Афродита в красном.

– Совсем забыла, – Афина остановилась перед входом во дворец отца, придержав новую богиню за руку. – Артемис – твое смертное имя. Отныне же ты – богиня Артемида, сестра златокудрого Аполлона, дочь Зевса и Латоны.

Артемида кивнула, ее вдруг охватила дрожь, но девушка быстро взяла себя в руки. Переглянувшись, богини вместе вошли в чертоги громовержца, откуда уже доносились звуки веселого пира.

***

Когда они втроем появились в пиршественном зале, все вокруг стихло. Три богини как будто слились в единое целое, оторваться от них было невозможно, настолько они были прекрасны в этот момент. Очнувшись от наваждения, Зевс подошел к дочерям, взял Артемиду за руку и вывел ее на середину зала.

– Боги и богини Олимпа! – громко обратился он к пирующим. – Сегодня важный день для нас и для всей Греции. Я представляю вам новую богиню, когда-то утерянную и вновь приобретенную, благодаря Афине и Афродите. Славьте же юную Артемиду, сестру Аполлона, мою дочь от прекрасной богини Латоны!

Боги встретили новенькую радостными криками. Аполлон подошел к сестре, слегка ошалевшей от внимания олимпийцев, и повел ее за стол, усадив между собой и Зевсом. Взгляд Афины, тоже направившейся к столу вместе с Афродитой, упал на Геру. Некоторое время царица богов сидела, глядя перед собой затуманенным взором, а затем встала и демонстративно вышла, гордо вскинув голову. Паллада вздохнула – она не одобряла то, что совершила супруга Зевса, но и винить в случившемся только одну Геру не могла.

В этот вечер боги пировали долго, вино лилось рекой, песни и танцы не утихали. В бешеной пляске носились неистовые менады, почитательницы бога вина Диониса, водили хороводы оры и хариты, возглавляемые великолепной Афродитой и музой танцев Терпсихорой. Артемиду все окружили вниманием – расспрашивали о жизни на земле, осыпали комплиментами. Улыбающийся Гермес, пораженный красотой новой богини, ухаживал за ней весь вечер. Всматриваясь в него, Артемида вдруг кое-что вспомнила.

– Скажи, ты недавно был в Эфесе?

– Был, – ответил удивленный бог.

– И разговаривал с Афиной?

– Откуда ты знаешь? Ты обладаешь какими-то особыми силами? – еще больше поразился Гермес.

– Нет, – рассмеялась девушка. – Просто я видела вас на базаре в последний день таргелий.

– Вот оно что, – заулыбался вестник богов. – Значит, у меня уже тогда была возможность с тобой познакомиться! Жаль, что я упустил этот шанс.

– Ты ничего не потерял, ведь я тут.

– Да, это верно, – ответил бог, загадочно улыбаясь. – И этот шанс я уже не упущу.

В это же время остальные боги забросали вопросами Афродиту и Афину. Урания сияла от удовольствия, отвечая каждому любопытствующему. Паллада же, устав от расспросов, воспользовалась тем, что на нее никто не смотрит, и вышла из дворца. Как же ей хотелось тишины! Две недели среди смертных дались Палладе тяжело, как и Афродите. Но если богиня любви тосковала по своей мраморной ванне, ароматным маслам и собственному божественному сиянию, Афине не хватало покоя. Теперь она с наслаждением шла по душистым аллеям Олимпа, по которым так скучала в Эфесе.

Гуляя, Афина вдруг заметила Геру в одной из укромных беседок, увитых плющом. Уронив прекрасную голову на руку, жена громовержца хранила мрачное молчание.

– Здравствуй, Гера, – сказала Паллада, подойдя ближе.

Богиня удивленно посмотрела на нее.

– Афина? Что ты здесь делаешь? Разве не должна ты сейчас принимать благодарность от Аполлона и Зевса, веселиться вместе с другими богами?

– Странно, правда? Ведь обычно я именно так и делаю, – спокойно ответила богиня войны.

Гера нехотя улыбнулась.

– Зачем ты пришла? Высказать, как жестоко я поступила с маленькой Артемидой и несчастной Латоной? Упрекнуть меня в том, что я не умею вести себя достойно, и снова опозорила своего великого мужа? Не трудись. Я сделала это осознанно и ни о чем не жалею. И сейчас поступила бы также.

– Я вовсе не хотела ничего говорить, – Афина пожала плечами. – Я видела, как ты ушла с пира, и мне стало жаль тебя.

– Конечно, бедная, загнанная, ревнивая Гера, – горько усмехнулась царица богов. – Как всегда, сделала что-то не то. Но мне интересно, многие ли женщины готовы принимать и растить в своем доме многочисленных отпрысков мужа от других его возлюбленных?

– Я тебя понимаю, поэтому и пришла. Не знаю, как другие женщины, но я бы точно не смогла такое терпеть.

С минуту Гера сверлила Палладу подозрительным взглядом.

– Ты меня удивляешь, – наконец, сказала она. – Я думала, что ты, как любимица Зевса, первая меня осудишь, будешь на его стороне. Тем не менее, как бы я к тебе ни относилась, я еще ни разу не услышала от тебя грубого слова.

– Просто я считаю, что во всех твоих неправильных поступках виновата не только ты, – Афина вздохнула и присела рядом. – Иногда я даже удивляюсь твоей выдержке. Возможно, если бы Зевс не изменял тебе, улыбка никогда не покидала бы твоего лица. – Богиня помолчала. – Знаешь, я даже рада, что не подвластна чарам Афродиты. Мне бы не хотелось так мучиться из-за мужчины, кем бы он ни был. Хорошо, что мое призвание – разум, наука и война.

Гера посмотрела сквозь просветы в колоннах вверх. Небо сегодня было темное, звезды сияли не так ярко. Только Селена светила высоко-высоко над землей, проливая свою печаль на мир. В совсем тихую ночь можно было услышать ее грустную песню о возлюбленном, спящем вечным сном.

– Иногда я думаю, что все-таки нужно было стать женой Аида, ведь у меня была такая возможность – произнесла вдруг Гера, ни к кому не обращаясь. – Возможно, я была бы сейчас счастлива.

– Что? Стать женой Аида? – удивилась Афина.

– Ох, ты же ничего не знаешь, – спохватилась царица богов. – Хотя об этом мало кто знает, так давно это было… Видишь ли, в то время, когда Зевс спас нас от Крона, они с Аидом были очень дружны. Владыка мертвых всегда помогал младшему брату, поддерживал его решения, давал советы. А еще он любил меня. И как-то раз обратился к Зевсу как к царю богов, попросив благословить наш брак. Я же всегда любила Зевса, но он не обращал на меня внимания, целыми днями страдая после потери своей первой и единственной возлюбленной… – Гера вдруг запнулась. Быстро взглянув на Афину, она продолжила. – Когда же Аид рассказал о своих чувствах ко мне, Зевс заинтересовался – кто же смог пленить его отчужденного брата? И увидев меня, он вдруг решил, что тоже влюблен. – Царица невесело усмехнулась. – Конечно, я выбрала его, ведь я без памяти любила нашего златокудрого царя. Аид пришел в такую ярость, когда узнал о том, что мы собираемся вступить в брак… Но он смирил свой гнев, пожелав мне и брату счастья. Они продолжили общаться. Зевс же вскоре охладел ко мне и переключился на других женщин. Однажды Аид застал меня в слезах после очередной измены супруга. Узнав, в чем дело, он очень разозлился. Стоило ли отбирать у него возлюбленную, чтобы сделать ее потом несчастной?

Гера надолго замолчала.

– Что было потом? – не дождавшись продолжения, спросила Афина.

– Потом? Аид отправился к Зевсу и высказал ему все, что накопилось в его сердце. Конечно, мой муж остался недоволен, он уже тогда был властным и не терпел возражений от кого бы то ни было. С тех пор они сильно не ладят. У Аида как будто что-то перегорело, он разочаровался в брате. Их крепкой дружбы больше нет.

Афина была поражена. Она знала о любвеобильности своего отца, у него не было от нее секретов. Богиня старалась философски относиться к его поведению, но иногда выходки Зевса поражали ее. Неужели из стольких прекрасных богинь он так и не смог выбрать для себя одну? И чем плоха Гера? Но Паллада знала ответ. Все дело в том, что боги не всегда могут справиться с тем, кто они есть, ведь они – воплощение сил природы, эмоций и чувств. И громовержец просто следовал своей природе, как и Афродита. Но если богиня любви была свободна и могла вести себя, как ей вздумается, Зевс мог бы и сдерживаться, чтобы не оскорблять свою царственную жену.

Паллада тихо ушла, оставив Геру предаваться воспоминаниям. Она не торопясь прогуливалась по пустынным аллеям Олимпа. Издалека доносились приглушенные звуки пира, смех богов и музыка, но они только усиливали тишину, царившую вокруг. Ноги сами привели богиню на ее любимое место – террасу, нависшую над пропастью. Она села на край и залюбовалась склонами Олимпа, таинственно переливавшимися в лунном свете. Так ее и застал Аполлон.

– Вот ты где! – весело сказал он, усаживаясь рядом. – Ищу тебя по всему Олимпу. Почему ты ушла?

– Устала от шума, решила прогуляться. А потом увидела Геру и подошла, чтобы поговорить с ней, – ответила Афина, мельком глянув на бога.

– Зачем? – сразу помрачнел Аполлон. – Что, Зевс уже придумал для нее наказание?

– Этого я не знаю.

– Ты решила сама ее наказать?

– Аполлон! – удивленно воскликнула Афина. – С чего вдруг такие мысли? Зачем мне ее наказывать? Ведь я не имею на это никакого права.

– Тогда зачем же ты к ней подошла?

– Узнать, как она себя чувствует.

Богиня физически ощутила на себе потяжелевший взгляд Феба.

– Узнать, как себя чувствует та, кто забрал мою новорожденную сестру-богиню и отдал ее людям? Наверно, ей грустно. Может быть, даже стыдно.

Голос Аполлона так и сочился ядом. Афина поморщилась, вспомнив рассказ Геры.

– Вы, мужчины, прежде чем изменять своим возлюбленным, никогда не думали о том, что это может сильно их ранить? И что обиженная женщина способна на многое, будь то богиня или простая смертная? – тихо спросила она.

Аполлон задумался. Обиженная женщина. Интересно. С этой стороны он поведение Геры не рассматривал.

– Вот и я о том же, – мягко продолжила Афина, отгадав его мысли. – Вы все привыкли относиться к ней как к взбалмошной и ревнивой жене, готовой на любые пакости. Не знаю, поступила бы я так, если бы была на ее месте. Скорее всего, нет. Но я точно знаю, что постоянные измены мужа не сделали бы меня счастливой. Зачем тогда вообще нужен брак?

– Буду иметь это в виду, – серьезно сказал Аполлон. И вдруг взял ее за руку. – Да ну их. Ведь я искал тебя, чтобы сказать спасибо.

– Ты уже сказал, – ответила Афина. – Мне этого достаточно.

– Ты не понимаешь, что сделала для меня, – Феб задумчиво посмотрел на темное небо. – Как бы это сказать? У меня всегда было ощущение, как будто я существую… не полностью, несмотря на всю мою силу. Сейчас же, когда вы вернули Артемиду, я как будто стал цельным и теперь готов на все.

– Тогда почему ты благодаришь только меня? Зевс и Афродита тоже причастны.

– Я уже поблагодарил их. Но ты… Артемида рассказала мне, как познакомилась с вами. Она призналась, что, если бы не твое спокойствие, мудрость и понимание, она бы так и осталась на земле. Афродита подала ей не лучший пример.

Афина что-то пробормотала, вспомнив их приключения в Эфесе.

– Так что, – продолжил Аполлон, – если ты и раньше могла рассчитывать на меня, теперь я целиком и полностью к твоим услугам, выполню любую твою просьбу.

Они посмотрели друг на друга, и вот уже в который раз между ними появились невидимые, но ощутимые волны, похожие на биение сердца. Афина дрогнула, отвернувшись от бога.

– Ну вот, ты опять закрываешься, – со вздохом сказал Феб.

– Не выдумывай, – растерянно ответила она. – Я не закрываюсь.

– Скажи, ведь ты боишься проиграть спор, богиня? – вкрадчиво поинтересовался Аполлон.

– У нас не было спора.

– Ошибаешься. Был.

Аполлон не мог сказать, когда начал испытывать не совсем дружеские чувства к Афине. Он всегда общался с ней ровно, даже какое-то время побаивался ее – чересчур серьезная богиня, к тому же, любимица Зевса, могла стать помехой для их с Гермесом шалостей. Они старались не попадаться ей на глаза, когда задумывали очередную проказу. Но со временем юные боги поняли, что будущей воительнице нет до них никакого дела. Даже поймав друзей с поличным, Паллада никому об этом не рассказывала, чем заслужила, в конце концов, их безграничное уважение.

Все молодые боги, дети Зевса от других богинь, выросли вместе. Но не все считались братьями и сестрами. И многих связывали друг с другом романтические отношения. Внимания ослепительной Афродиты, появившейся из морской пены и крови могущественного титана Урана, добивались все боги. Какое-то время пробыл с ней и Аполлон. Потом он переключился на нимф, харит, смертных девушек. Долгое время Аполлон был влюблен в Персефону – дочь Зевса и Деметры. Прекрасная и немного легкомысленная, она целыми днями собирала цветы на полях вместе со своей лучшей подругой Афродитой, плескалась с ней в море и лесных озерах, секретничала в садах Олимпа, резвилась на праздниках. Деметра была недовольна вниманием Аполлона – она берегла свою дочь как хрупкий цветок, Феб же в ее глазах был слишком легкомысленным поклонником. Но юные боги все равно умудрялись проводить время вместе, принимая участие в вакханалиях Диониса. А потом Персефону похитил Аид. Аполлон, как и всегда, страдал недолго, он быстро нашел утешение с одной из очаровательных дочерей старца Нерея.

С этой нереидой он и сидел на берегу тем жарким днем, когда Афина и Афродита решили искупаться в водах Эгейского моря. Богини так звонко смеялись друг над другом, так заразительно резвились в воде, катаясь на дельфинах, что Аполлон невольно залюбовался, забыв про свою подружку. Афина, необычно веселая и расслабленная, поймала его взгляд и улыбнулась, поманив к себе. Аполлон даже самому себе не смог объяснить, что с ним случилось тогда, но он пошел на ее зов, будто завороженный. Нереида обиделась и уплыла, а Феб этого даже не заметил. Он уже плавал с богинями и, не отрываясь, смотрел на Афину, думая, что наваждение вот-вот исчезнет. Но оно все не проходило. И однажды во время очередного пира они оказались рядом. Боги весело болтали, пили душистое вино и нектар. Афина же задумчиво смотрела на ночное небо, не обращая никакого внимания на пирующих. Аполлон, разгоряченный после танцев, присел рядом.

– Хватит сидеть тут в одиночестве. Идем со мной!

Афина только покачала головой и с трудом оторвала взгляд от звезд.

– Я не хочу танцевать.

– Тогда, может, прогуляемся?

Богиня удивленно посмотрела не него.

– Ты правда хочешь гулять со мной и говорить о скучных вещах, а не танцевать вместе со всеми?

– Конечно! Ведь я буду гулять с одной из самых прекрасных богинь Олимпа.

Афина поморщилась.

– Лишнего сказал? – с улыбкой спросил он.

– Немного, – она улыбнулась. – Но хорошо, идем, раз ты так просишь.

Они вместе вышли в сад. Ночь была дивная. В воздухе стоял такой свежий аромат цветов, так ярко светили звезды, такой прекрасный свет лила на землю богиня луны, что не упиваться моментом было невозможно. Афина тихо шла рядом с Аполлоном. Неизвестно, о чем она думала, но лучезарный бог вдруг понял, что с прекрасными женщинами иногда можно просто гулять и молчать, а не только веселиться и предаваться любовным утехам.

– Похоже, одно твое присутствие наделяет мудростью того, кто находится рядом, – прервал молчание Аполлон.

– Правда? – удивилась Афина. – Никогда этого не замечала.

– А ты когда-нибудь слышала, чтобы я молчал? Особенно рядом с женщинами?

– Молчание – не признак мудрости, Аполлон, – заметила богиня.

– Возможно. Но удовольствие оно доставляет огромное.

– Тогда давай еще помолчим.

Боги подошли к краю террасы, с которой открывался захватывающий вид на склоны Олимпа. Сели, свесив ноги над пропастью.

– Я ни разу не видел, чтобы ты веселилась вместе с нами. Как тебя еще Афродита терпит? – поинтересовался Аполлон у богини войны.

Афина засмеялась.

– Сама не знаю, чего она со мной ходит. Наверно, надеется все-таки разгадать мою тайну и влюбить меня в кого-нибудь.

– Какую тайну? – искренне удивился Аполлон.

– Ты не слышал? Я думала, это все знают. Дело в том, что на меня не действуют чары Афродиты. Не могу никого полюбить. Наверно, я не создана для любви и веселья, ведь я – главная помощница Зевса и должна все держать под контролем. В том числе, собственные эмоции.

– И как, получается? – хитро спросил Феб.

– Получается. А чего ты улыбаешься? Сам же говоришь, не веселюсь, с мужчинами не кокетничаю, сплошная скука.

Они засмеялись.

– Просто еще никто не пробовал тебя разбудить, – уверил богиню Аполлон.

– Почему же? Гефест пытался. Но у него не вышло.

– Тогда давай я попробую, – предложил Феб.

– Ты? – Афина оценивающе посмотрела на него. – И зачем тебе это нужно?

– Может, мне теперь тоже интересно, сможешь ты влюбиться или нет.

– Лучше не надо. А то вдруг я рассержусь, – с непонятной интонацией ответила Паллада.

– Это угроза? Или ты бросаешь мне вызов?

– Это ни то, ни другое, – богиня потянулась. – Давай лучше забудем эту тему и поговорим о чем-нибудь другом.

Аполлон в ответ только фыркнул.

И сейчас он сидел, перебирая ее сильные, но изящные пальцы, и раздумывая, какая же загадка кроется в этой невозмутимой богине. А Паллада наблюдала, как он играет с ее рукой, и пыталась разобраться в собственных ощущениях. Она не заметила, как он придвинулся ближе.

– Как ты думаешь, сколько еще ты продержишься? – невинно поинтересовался молодой бог, свободной рукой обнимая ее за талию. – Сколько сможешь сопротивляться мне?

– О, очень долго, не сомневайся, – спокойно ответила Афина. – Так долго, что тебе надоест играть со мной, и ты найдешь себе кого-нибудь посговорчивей.

– Ну уж нет, на мою капитуляцию не надейся, – усмехнулся Феб и примирительно поднял руки, поймав ее сердитый взгляд. – Ладно, на сегодня осада окончена, не переживай. Продолжим в другой раз.

Афина покачала головой и, поднявшись, направилась в сторону своих чертогов. В последний момент Аполлон догнал ее и придержал за руку.

– Завтра я отправляюсь сражаться с Пифоном, – тихо и необычайно серьезно сообщил он.

– С тем чудовищем, которое охотилось за твоей матерью, пока она не попала на Делос? – вспомнила Афина. – Но ведь ты уже пытался его убить…

– Три раза. И у меня ничего не вышло. Но благодаря присутствию Артемиды, я чувствую в себе новые силы. Теперь я смогу победить.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет, – усмехнулся Феб. – Я не могу позволить себе прятаться за юбку, даже за такую грозную. Я должен сделать это сам.

– Понимаю, – кивнула Афина. – Тогда желаю тебе удачи.

Бог улыбнулся ей на прощание и ушел. Афина глубоко вдохнула чистый ночной воздух. Несмотря на то, что Аполлон уже несколько раз безуспешно пытался победить Пифона, она за него не волновалась. Боги, совсем юные по меркам бесконечности, которую им предстояло прожить, все же таили в себе неведомые силы и чувствовали неотвратимость судьбы. Они знали, что ее можно изменить, но от самых ярких и решающих событий, уже предначертанных, уйти никому не удастся. Потому что от них зависела судьба мира. У каждого народа были свои боги-помощники, и каждый из них должен был совершить что-то, предначертанное только ему.

В первый раз Аполлон попытался убить Пифона еще мальчишкой. Но огромное чудовище и близко его к себе не подпустило. Второй раз, став немного старше, юный бог снова попытал счастья. Ему даже удалось застать Пифона врасплох, но дальше этого дело не пошло. В третий раз Феб вышел против дракона уже возмужавшим. Они бились долго и тяжело, но молодому богу и в этот раз пришлось потерпеть поражение. После того боя Аполлон долго переживал. Он никого не слушал и ничего не замечал, только грустно бродил по заросшим лесами склонам гор и играл печальные мелодии на своей золотой кифаре. Вокруг него водили хороводы прекрасные девушки, смертные и бессмертные, но даже они не могли отвлечь его от самобичевания.

И тогда Зевс придумал для любимого сына новую задачу. С помощью Афродиты он отобрал девять самых прекрасных нимф и наделил каждую из них особенным даром. Так появились музы. Аполлону он поручил стать их предводителем – ведь он был хорошо знаком с искусством. Сначала молодой бог отказывался, считая, что это занятие больше подходит богиням. А ему, стреловержцу, не пристало заниматься песнями и танцами. И снова на помощь пришла златая Афродита. Она затеяла весенний праздник недалеко от поляны, где продолжал грустить Аполлон. Вместе с Дионисом богиня отвлекла Феба от невеселых мыслей, напоила его душистым вином и вывела муз. Они так покорили молодого бога своим пением, танцами, торжественными гимнами, трагическими и комическими сценами, что Аполлон, все же, согласился стать их предводителем. Со временем он изменился, став мягче, добрее, из его голоса исчезли жесткие нотки. И хотя Феб оставался опасным для того, кто рискнул вызвать его гнев, на мягких губах все чаще играла лучезарная улыбка.

Афина не сомневалась: в этот раз Аполлон победит Пифона. Возможно, ему нужно было просто повзрослеть и набраться сил. А может, ему действительно нужна была Артемида.

Делос

Когда-то остров Делос носился по всему океану, пока на него не ступила богиня Латона, преследуемая страшным драконом Пифоном. Несколько недель она скрывалась от своего мучителя, перелетая с одного острова на другой, прячась в горах и лесах, уводя стража Геры подальше от своих детей. Богиня не знала, что все ее старания напрасны – ревнивая супруга громовержца уже забрала малышей, отправив ее дочь к смертным.

Устав от долгого преследования, возлюбленная Зевса, наконец, сдалась.

– Будь что будет! – процедила она сквозь зубы и направила орлов, запряженных в колесницу, на пустынный песчаный остров, стремительно плывший по волнам. – Я этому дракону так просто не дамся.

Но как только ноги богини коснулись поверхности Делоса, он остановился. Пифон радостно взревел, предвкушая сытный ужин, расправил крылья и стрелой помчался на жертву. Но… неожиданно врезался в невидимую стену. Остров, приняв беглянку, укрыл ее от чудовища. Воя, дракон описал широкий круг и снова ринулся к добыче. Тщетно – он уже не мог до нее добраться.

Как только богиня поняла, что опасность ей больше не угрожает, она решила осмотреться, пытаясь понять, под чьей защитой находится. Но, обойдя весь остров, так никого и не нашла. Если и был какой-то доброжелатель, он постарался остаться незамеченным. Сначала Латона решила, что ей на помощь все-таки пришел Зевс, но она знала громовержца – он не станет прятаться. Если бы это был царь богов, Пифон давно погрузился бы в морскую пучину, сраженный молниями, а не парил над богиней, по-прежнему пытаясь к ней прорваться. Но кто бы ни был этот неведомый защитник, он спас жизнь правительнице Гипербореи.

Пока возлюбленная Зевса бродила по берегу, остров покрылся густым лесом, причудливым узором по шелковистой траве рассыпались яркие цветы. Зажурчали ручьи, запели птицы, из чащи вышли дикие звери. У ног богини улеглись прекрасные олени, великолепные тигры, царственные львы. Изумленная Латона поблагодарила неизвестного спасителя за помощь. Пифон же, так и не получив желаемого, поселился на соседних каменистых островах, выжидая удобного случая, чтобы снова попытать счастья…

Аполлон, рассекая воздух своей легкой, как эфир, волшебной доской, подлетел к скалам, где жил дракон. Чудовища здесь не было – видимо, отправился на охоту. Воспользовавшись случаем, Феб решил проникнуть на Делос, чтобы увидеться с матерью, но у него ничего не вышло – приближаясь к берегу, он неизменно натыкался на невидимую преграду. Молодому богу ничего не оставалось, кроме как облететь вокруг острова, окликая Латону. Наконец, он заметил ее на берегу, и это был первый раз, когда златокудрый бог видел свою мать – во время предыдущих сражений с Пифоном он вынужден был спасаться бегством, так и не завершив боя. К тому же, Аполлон не хотел, чтобы богиня видела, как ее сын проигрывает. Он мечтал явиться к ней с победой, забрать с Делоса и перенести на Олимп.

Латона стояла на золотистом песке, устремив пристальный взгляд ярко-зеленых глаз на неожиданного гостя. Светло-золотые волосы, пронизанные солнцем, так похожие на кудри самого Аполлона, спускались практически до земли. Гордая осанка и тонкие губы придавали богине слегка надменный вид.

– Так и будешь на меня смотреть? Кто ты, и что тебе нужно? – далеко разнесся над водой ее высокий чистый голос. – Я советую тебе убраться отсюда как можно скорее, сейчас вернется злобный дракон, и тогда ты вряд ли останешься жив, кем бы ты ни был.

– Ох, мама! – только и смог сказать Аполлон.

Лицо Латоны разительно переменилось, как только она услышала его слова. На нем расцвела радостная улыбка, глаза засветились теплом и любовью. Глядя на нее, Феб вдруг понял, что Артемида очень похожа на мать.

– Сын мой, неужели это ты? – спросила тем временем Латона.

Молодой бог подлетел так близко, насколько смог.

– Это я, мама! Я уже бывал здесь, но так и не смог увидеть тебя, слишком тяжелыми были схватки с Пифоном. Сейчас же я прилетел в последний раз, потому что знаю, что убью его. И тогда я освобожу тебя.

Латона печально покачала головой.

– Пифон мой страж, но не он удерживает меня здесь, сын мой. Победив его, ты сделаешь полдела. Нужно еще убедить остров отпустить меня.

– Что? Убедить остров? – удивился Аполлон. – О чем ты?

Латона хотела ответить ему, но тут раздался оглушительный рев. Лучезарный бог, улыбнувшись матери, развернул доску и полетел к логову старого врага, сгорая от нетерпения наконец-то с ним покончить. Пифон вернулся, сыто зевая, – видимо, охота была удачной. Он уже собирался улечься в одной из пещер, когда его настиг Феб. Увидев бога, чудовище яростно зарычало и взвилось в воздух, готовясь разорвать наглеца. Но в этот раз Аполлон был готов. Не теряя времени, он первым же выстрелом вонзил стрелу в глаз чудищу и метнулся в сторону – Пифон был уже близко. Взревев от боли, дракон заметался по небу, то спускаясь к морю и взбивая хвостом морскую пену, то врезаясь в скалы. А когда снова оказался рядом с богом, тот пронзил ему второй глаз. Громогласный крик Пифона разнесся до самого горизонта. Рядом с местом битвы показался Тритон, сын Посейдона.

– Что ты здесь делаешь, стреловержец? Чем тебе зверушка помешала? – усмехнулся он, подплывая к Аполлону. – Живет себе, никого не трогает, моряков с аппетитом кушает.

– Эта зверушка преследовала мою мать, пока она не укрылась на острове Делос, – отозвался бог, внимательно наблюдая за драконом. – Он до сих пор стережет ее. Я намерен его уничтожить.

– Так это твоя мать на том острове? Богиня Латона? – поразился Тритон. – А я все думаю, что за красавица там живет. Хотел познакомиться с ней поближе, но она окружила свой остров непроницаемой стеной, я так и не смог пробиться к ней.

– Это не она, – ответил бог. – Это сам остров.

– Вот это да! – восхитился сын Посейдона. – Надо будет как-нибудь его изучить, какая интересная, однако, штука! Ну ладно, не буду мешать вашим играм. Только когда убьешь его, не бросай в море, отец не любит, когда в воде мусорят.

Плеснув могучим хвостом, сын Посейдона скрылся в волнах. А Аполлон выждал, когда Пифон выбьется из сил, подлетел к нему и всадил еще несколько стрел прямо в сердце чудовища. Придержав огромное тело, бог зашвырнул его в логово и полетел к матери.

– Ты был великолепен! – улыбнулась ему Латона.

– Убить Пифона – еще полбеды, – нахмурился Аполлон. – Теперь надо понять, как вызволить тебя отсюда.

– К сожалению, с этим помочь тебе не могу, – вздохнула Латона. – Я не знаю, как это сделать.

– Надо поговорить с Афиной. Может, она что-то подскажет, – решил Феб.

– Афина? Кто это? – поинтересовалась богиня.

– Ах да, ты же ее не знаешь, ты была в заточении, когда она появилась на свет. Это дочь Зевса, рожденная из его головы.

– Как это? – расхохоталась Латона. – Рождена из головы Зевса? И что же она может, эта Афина?

– Она – богиня мудрости, справедливой войны, наук и ремесел. Главная помощница и советница Зевса. Думаю, она сможет найти решение.

– Хорошо, лети к своей умнице. Я буду ждать тебя. Только приведи с собой сестру, я хочу на нее посмотреть.

Аполлон кивнул и быстрее ветра помчался на Олимп. Оры, богини-привратницы, следившие за воротами в царство богов, едва успели распахнуть створки перед молодым богом. Подлетев к дворцу Афины, он соскочил с доски и забарабанил в дверь. Но прислужницы Паллады, открывшие ему, сказали, что богиня ушла гулять с Артемидой, Афродитой и Гебой. Бог понесся над аллеями, пока не увидел гулявших небожительниц. Резко приземлившись перед ними и перепугав юную Гебу, он подошел прямиком к Афине.

– Что-то ты быстро управился, – удивилась Афродита.

– Да, я решил действовать по-другому и победил, – ответил ей Аполлон, на ходу обнимая сестру. – Афина, мне нужно с тобой поговорить.

– Подожди, а как же мама? – перебила его Артемида. – Почему ты не привез ее с собой, если победил Пифона?

– С мамой все хорошо, не переживай, – успокоил ее Феб. – Я убил Пифона, но мама не может покинуть остров. Его окружает некая невидимая стена, которую невозможно пробить.

– Что за стена? – заинтересовалась Афина. – Кто ее сотворил?

– Я не знаю. Но Латона сказала, что все это время она не могла покинуть остров именно из-за нее, а не из-за Пифона.

– Для начала стоит спросить у Геры, не накладывала ли она каких чар на него или на твою мать, – задумчиво произнесла Паллада.

– Если ты поговоришь, я буду тебе признателен. Боюсь, у меня с ней разговора не получится, – сверкнул глазами Аполлон, мигом потеряв свой жизнерадостный настрой.

Афина понимающе кивнула ему и направилась в чертоги Зевса и Геры. После недолгих поисков она нашла царицу богов в саду – та кормила своих любимцев, павлинов.

– Приветствую тебя, великая Гера! – обратилась к ней Афина.

– И я тебя приветствую, – откликнулась богиня, не отрываясь от своего занятия. – Что привело тебя сюда? Ищешь Зевса?

– Я к тебе, царица, – ответила Паллада. – И я заранее прошу не сердиться из-за моего вопроса.

– Так. Хорошо, ты меня заинтриговала. – Гера поднялась с мраморных ступеней и подошла к могучей дочери Зевса. – Выкладывай, что там у тебя? Зачем я тебе понадобилась?

– Аполлон только что победил Пифона, который охотился за Латоной по твоему приказу. Но когда он хотел забрать с острова свою мать, у него не получилось даже подлететь к ней. Делос окружен невидимой стеной, и никто не знает, как она образовалась. Скажи, ты накладывала какие-нибудь чары на Латону или на остров, на котором она укрылась?

Гера испытующе посмотрела на Афину, но ее взгляда богиня понять не могла. Молчание длилось очень долго.

– А почему я должна отвечать на твой вопрос? – наконец, холодно отозвалась царица богов. – Какая мне от этого выгода? Зачем мне помогать Латоне? Думаешь, я с нетерпением жду ее возвращения? Как по мне, пусть она навсегда остается на том острове, я не расстроюсь.

– Аполлон попросил узнать это у тебя, – осторожно произнесла Афина. – Точнее, я сама предложила ему обратиться к тебе. Конечно, ты не обязана мне отвечать. Но так мы хотя бы поймем, что делать дальше.

– Ничего я на нее не накладывала, – горько ответила Гера, отвернувшись от Афины. – Я даже не знала, где она все это время скрывается. У меня и так достаточно забот.

– Благодарю тебя, царица! Не волнуйся, Аполлон не приведет ее сюда.

– О, поверь, она сама не посмеет явиться, – недобро усмехнулась богиня. – А теперь уходи, я хочу побыть одна.

Афина вернулась к богам.

– Гера тут не при чем, – сообщила она Аполлону.

– Ты ей веришь? – спросил он.

– Верю, конечно. Ей незачем врать, она уже сполна отомстила Латоне.

– Хорошо, тогда что же это может быть?

– Не знаю, но хочу узнать. Давай-ка отправимся туда вместе.

Аполлон, помня о просьбе матери, взял с собой и Артемиду. Афина, призвав верного Пегаса, помчалась следом за друзьями к загадочному острову Делос.

***

Вокруг прибрежных скал Делоса весело плескались волны, морские брызги жизнерадостно искрились на солнце, Афина даже заметила несколько маленьких радуг над камнями. Изумрудная зелень густого леса обещала приятную прохладу под сенью деревьев, на берегу же золотился мелкий песочек, весь усеянный диковинными ракушками – красота, да и только!

Боги подлетели ближе к острову. Латоны нигде не было видно. Аполлон направился вдоль берега, решив показать Артемиде Делос и заодно поискать маму. Афина же, тем временем, начала осторожно ощупывать пространство перед собой, пока не наткнулась на невидимую стену. Она была упругой и прохладной на ощупь. Пегас понес богиню вокруг острова, и все это время она не убирала ладонь от загадочной преграды, пока не наткнулась на Артемиду и Аполлона.

– Мама, наверно, отдыхает. Ее нигде нет, на зов не откликается. Ты что-нибудь выяснила? – спросил Феб у Афины.

Та лишь покачала головой и, знаком показав не мешать ей, полетела вверх, также не отрывая руки от стены. Этого она и боялась – неведомая защита охватывала весь остров, смыкаясь над ним куполом. Никакой лазейки. Вернувшись к друзьям, Афина огляделась.

– Делос как будто накрыт чашей, он полностью изолирован. – Она озабоченно нахмурилась. – Ни разу с таким не сталкивалась. Хотя, есть у меня одно подозрение… Надо кое-что проверить.

Она отлетела подальше от друзей и почти полностью прильнула к стене, закрыв глаза. Богиня долго не шевелилась, как будто к чему-то прислушиваясь. А потом вернулась обратно.

– Мои подозрения оправдались, – задумчиво произнесла она. – Остров живой.

– Что значит живой? – раздался незнакомый голос.

Афина не заметила, как на берегу появилась женщина. Видимо, она пришла, пока богиня пыталась наладить контакт с Делосом.

– Значит то, что я сказала – остров живой. – Паллада приветливо улыбнулась незнакомке. – Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Латона. Я много слышала о тебе.

– И я рада знакомству, Афина. Аполлон сказал, что ты можешь решить любую задачу, – Латона открыто смотрела на нее своими зелеными глазами.

– Я уверена, он говорил, что я дотошная зануда, которая не успокоится, пока не найдет решение, – хмыкнула Паллада. – Но спасибо за приятный перевод.

Аполлон засмеялся, покачав головой. Но спорить не стал.

– Так что ты имела в виду, когда говорила, что остров живой? – поинтересовалась бывшая возлюбленная Зевса.

– Весь Делос – единый живой организм. Явление редкое, но возможное. Видишь ли, ты стала первым живым существом, ступившим на эти берега, твое прикосновение заставило остров остановиться. А когда Делос почувствовал, что ты нуждаешься в защите, он накрылся невидимым барьером. Он спас тебя от Пифона, но за то время, что ты здесь прожила, Делос успел к тебе привыкнуть, если можно так выразиться. Не знаю, как он к тебе относится – как к дочери или как к возлюбленной, но даже когда Аполлон убил Пифона, стена никуда не делась. Мне кажется, остров просто не хочет отпускать тебя.

– Но откуда ты все это узнала? – поразилась Артемида.

– Геката научила меня чувствовать все живое и неживое с помощью невидимых токов, которые пронизывают наш мир, – пояснила Афина. – Приникнув к невидимой стене, я как будто услышала то, что пытался сказать мне остров.

– Ты была ученицей Гекаты? – спросила Латона. – Но она никогда не брала себе учеников.

– Ее попросил об этом Зевс, – ответила Паллада. – Видимо, в какой-то момент я надоела ему со своими бесконечными вопросами, и он решил таким образом хотя бы ненадолго от меня избавиться. Кроме него, меня обучали Геката, Нерей, немного – Гефест и Аид.

– В первый раз вижу, чтобы боги так долго чему-то учились, – хмыкнула Латона.

– Так или иначе, но я не знаю, что делать дальше. – Афина беспомощно осмотрелась. – Попробуйте втроем одновременно приложить ладони к стене. Пусть Делос почувствует, что вы не враги. Может, тогда он тебя отпустит?

Аполлон, Артемида и Латона послушались ее совета. Какое-то время ничего не происходило. Затем послышался тихий гул и резкий чавкающий звук. Внезапно догадавшись, что сейчас будет, Афина закричала:

– Аполлон, быстро назад!

Но брата и сестру уже начало затягивать внутрь. Феб силился вырваться и вытащить Артемиду, а их все тащило вперед, прямо к острову. Афина поспешила на выручку.

– Хватайся за Пегаса!

Феб послушно вцепился в гриву белоснежного коня, и тот мощным рывком утащил богов от острова. Им все-таки удалось вырваться.

– Он что, хотел нас съесть? – отдышавшись, возмутилась Артемида.

Афина засмеялась.

– Нет, милая, просто остров почувствовал, что вы – дети Латоны, и решил тоже забрать вас, чтобы ей не было скучно. Освобождать ее он, видимо, не хочет.

– И что мне теперь делать? – сердито спросила Латона. – Остаться здесь навсегда?

– Не думаю, – задумчиво произнесла Паллада.

Она знала: единственная, кто им может помочь, – могущественная богиня колдовства Геката, ее мрачная и неприступная наставница. Но согласится ли она? Наконец, Афина решила обратиться к ней и бросила друзьям:

– Ждите здесь, а я полечу за Гекатой.

Сильными взмахами белоснежных крыльев Пегас понес ее прочь от Делоса к диким голым скалам недалеко от Афин – здесь в одной из пещер располагался вход в мрачное царство Аида, в котором жила и Геката. Сила колдуньи была велика, даже сам Зевс опасался лишний раз призывать ее, чтобы не раздражать. Она любила свободу и одиночество, поэтому и поселилась в подземном мире, вдали от других богов и их суеты. Немногие могли общаться с Гекатой без страха, среди этих счастливчиков была и Паллада. Зевс направил ее на обучение к колдунье совсем девочкой. Любознательная богиня не испугалась строгой наставницы, она почитала ее за знания и силу. К тому же, Паллада успела подружиться с Аидом, поэтому обучение в царстве мертвых не пугало ее, и даже радовало – так она могла больше времени проводить с любимым дядей. А громовержец знал, что Геката многому может научить его дочь. Он долго упрашивал колдунью взяться за нее, и та, наконец, сдалась. А потом увлеклась сама – юная Афина оказалась очень сообразительной. Они встречались каждый день на протяжении почти десятка лет, пока Геката не решила, что дала своей ученице все, что могла. Но их до сих пор связывали теплые отношения, и Паллада знала, что может обратиться к старшей подруге с любым вопросом.

Спешившись, Афина осторожно провела Пегаса через темный вход, находившийся в узком ущелье, стиснутом высокими скалами. Среди множества мерцающих душ маячил Гермес, сопровождавший умерших к переправе через Стикс. Заметив Палладу, он поспешил к ней и отвел на более свободный участок.

– Ты к нам по делу или так? – поинтересовался он.

– К нам? – подняла брови богиня. – Ты окончательно сюда переселился?

– Нет, конечно, – засмеялся вестник богов. – Но ты же знаешь – я как перелетная птица, вечно порхаю то здесь, то там. Мой дом повсюду.

– Тогда порхай, птенец, я тут как-нибудь сама справлюсь, – фыркнула Афина и спустилась к переправе, оставив Гермеса дальше разбираться с душами.

Снова запрыгнув на Пегаса, она перелетела через Стикс. Бродивший неподалеку Цербер встретил ее яростным лаем.

– Свои, – негромко, но властно сказала богиня.

Трехглавый пес тут же умолк и уселся рядом с Пегасом, выжидающе уставившись на гостью.

– Неплохо ты с нашим стражем справляешься, – хмыкнул неожиданно появившийся Аид, владыка царства мертвых.

Три брата – Зевс, Посейдон и Аид – были совершенно не похожи друг на друга. Зевс, самый красивый из них, отличался упругими золотыми кудрями и светлой бородой. Его голубые глаза и ласковые речи покорили множество женских сердец, смертных и бессмертных – устоять перед ним не мог никто. Густые брови, так часто хмурившиеся при малейшем неповиновении, придавали царю богов серьезный вид. Зевс был очень властным и цельным, он не любил, когда кто-то рушил его планы. Если это случалось, он сразу приходил в неистовство. Афродита, смеясь, говорила, что у него нужно отобрать молнии, потому что однажды громовержец сожжет весь мир только из-за того, что ему налили нектар не в тот кубок.

Посейдон был самым отстраненным из братьев. Его не интересовали дела богов, он редко посещал роскошные пиры на Олимпе, а если и появлялся там со своей прекрасной женой Амфитритой, то просто наблюдал за остальными, изредка усмехаясь в пышные усы. Море пленило его сердце, и больше ему ничего не требовалось. Светло-русые кудри доходили колебателю земли до плеч, короткая бородка лишь слегка прикрывала подбородок. Синие бездонные глаза, прямой нос с небольшой горбинкой – по земле ходило много юношей и девушек, похожих на него как две капли воды. Посейдон любил свою жену, но, как и Зевс, иногда просто не мог устоять перед очередной красавицей.

Аид был высоким, выше братьев. Легенды гласили, что этот темноволосый, сероглазый бог дал когда-то жизнь древней и мудрой критской династии. Но о его любовных похождениях ничего не было известно даже старшим богам. Он единственный из братьев оставался примерным семьянином, ни разу не изменив своей юной жене. К тому же, Аид был скрытным, сложно было догадаться, что у него на уме. Но Афина хорошо его знала и любила, несмотря на негласную неприязнь между ним и Зевсом. От Аида веяло спокойствием и древней, мрачной силой. Дочь Деметры Персефона, насильно выданная за него замуж, влюбилась в мужа уже через неделю после свадьбы, заставив свою мать примириться с этим браком.

Аид и Персефона как раз обходили свои владения, когда им на глаза попалась Паллада на своем белоснежном Пегасе.

– Афина, неужели ты решила проведать нас? – поинтересовался владыка мертвых, приветствуя племянницу.

– Прости, Аид, но я не к вам, – ответила богиня, чувствуя угрызения совести. У нее всегда было так много дел, так много подопечных, что времени ни на что не хватало. Она давно уже не навещала дядю просто так, без какой-нибудь важной причины.

– Интересно, а к кому здесь еще можно зайти? – удивился Аид. – Или тебе душа какая понадобилась? Скажи, найдем, кого нужно.

– Я направляюсь к Гекате, Аид. У нас возникло одно затруднение, которое только она сможет разрешить. Но я обязательно навещу вас, обещаю!

– Что ж, Афина слов на ветер не бросает. Мы будем ждать тебя, – вздохнул Аид, провожая взглядом племянницу.

Махнув царственной чете, богиня полетела дальше. Геката уже ждала свою ученицу – она почувствовала ее появление. Не тратя времени даром, Афина рассказала о возникшей проблеме. Богиня колдовства слушала, прикрыв глаза, – так ей легче думалось.

– А ты не пыталась колдовать? – спросила она, когда Афина закончила свой рассказ.

– Нет, – Паллада пожала плечами. – Я решила не прибегать к колдовству самостоятельно – там, за стеной, Латона. Не хочу навредить ей. Ведь я давно не практиковалась.

– Тоже верно. – Геката, немного подумав, встала. – Идем, посмотрим, с чем вы столкнулись. Только я поеду на своей колеснице.

Две богини покинули величественный дворец колдуньи и направились к выходу из царства мертвых, вместе составляя впечатляющее зрелище – светловолосая Афина на белоснежном Пегасе, темная Геката – на колеснице, запряженной огромными черными псами. Аид и Персефона проводили умчавшихся богинь взглядами.

– Неужели она действительно такая занятая? – спросила Персефона.

– Да, Зевс не дает ей покоя, – усмехнулся Аид, странно блеснув глазами. – На свет постоянно появляются разные герои и полубоги – его сыновья. И Афина по просьбе отца становится их наставницей: обучает их военному делу, стратегии, а заодно и наукам. Но занимается она не только ими, ведь смертным тоже нужны знания, помощь, совет. Поэтому Афина даже на Олимпе теперь появляется редко.

– Почему же она не откажет отцу хотя бы в чем-нибудь?

– Она любит его и старается сделать все для того, чтобы он ею гордился. К тому же, Зевсу не так-то просто отказать… Но давай больше не будем о нем вспоминать, я не хочу злиться, а он никаких других чувств во мне в последнее время не вызывает, – нахмурился Аид.

– Хорошо, любимый, – покорно ответила Персефона, прижимаясь к мужу.

Геката и Афина добрались до Делоса в мгновение ока. Аполлон и Артемида обрадовались, увидев богинь.

– Я думала, ты не согласишься помогать мне, – сказала Латона, приветствуя Гекату.

– Почему же? – удивилась она.

– А зачем тебе это нужно?

Геката засмеялась.

– Латона, ты совсем не изменилась. За это Зевс и полюбил тебя когда-то. За независимость и прямоту.

– Поэтому, видимо, и не стал меня спасать, оставив на произвол судьбы, – огрызнулась Латона. – Решил, что я сама справлюсь.

– А чего ты ожидала? – жестко сказала Геката. – Или ты думала, что он бросит Геру и сделает тебя царицей богов? Тебя разве ничему не научила судьба его предыдущих любовниц? Зевса не изменить, он как бегал по красавицам, так и бегает до сих пор. Ты у него далеко не единственная.

Латона пожала плечами. Колдунья же начала обследовать остров. Сначала она повторила то же, что делала Афина – нащупала невидимую стену и пролетела вдоль нее вокруг Делоса, не забыв проверить и верх. Но спускаться не стала, вместо этого она замерла над центральной частью острова, раскинула руки и закрыла глаза. Молодые боги и Латона с интересом наблюдали за богиней. Пробыв в воздухе почти четверть часа, она вернулась.

– Я немного пообщалась с островом, если можно так сказать, – сказала Геката, повернувшись к Латоне. – Тебя он не отдаст ни при каких обстоятельствах. Готов весь Олимп в себя вместить, если понадобится.

– И что мы будем делать? Оставим ее здесь? – вспыхнул Аполлон.

– Не надо суеты, юноша, я же пока не улетела, – мрачно взглянула на него Геката, а потом обратилась к Афине. – Мне понадобится твоя помощь. Слушай. Я могу немного раздвинуть стену, а Латона должна успеть за это время проникнуть через образовавшийся разрыв наружу. Твоя задача – все время отвлекать остров, не дать ему сосредоточиться на мне, иначе ничего у нас не получится.

– Хорошо, – кивнула Паллада. – Когда начнем?

– Прямо сейчас. Латона, ты готова? Подойди как можно ближе к берегу.

Геката встряхнула головой и приняла свой истинный облик. Ее не зря называли трехликой богиней – лицо, вроде оставшись единым, в то же время как будто разделилось на три части. Волосы черным вихрем закружились вокруг головы, темные глаза засветились, излучая мрачный свет. Вся ее одежда вмиг исчезла, богиня осталась нагой, вызывая сразу и восхищение, и ужас – ее тело потеряло четкие очертания, став частью окружающего мира. Аполлон и Артемида, никогда не видевшие ничего подобного, застыли на месте.

– Давай! – крикнула Геката и руками начала раздвигать невидимую преграду.

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом весь купол, окружавший остров, задрожал. На том месте, где колдовала Геката, образовалось отверстие, становившееся с каждой секундой все больше. Остров заходил ходуном, но Афина уже была наготове – она появлялась то на одной его стороне, то на другой, колола стену копьем, шептала заклинания, била щитом о невидимую преграду. Когда Латона начала выбираться, Делос буквально закипел от злости. Вокруг него стеной поднимались волны, с прибрежных скал в непрошеных гостей полетели камни. Аполлон и Артемида кинулись к матери и помогли ей выбраться наружу. Вот только доска Аполлон, не выдержав тяжести трех богов, полетела вниз, унося за собой олимпийцев.

– Афина! – крикнул Феб.

Богиня ринулась за ними, удержала доску и забрала Артемиду к себе. Все закончилось, Латона была спасена. Геката, уже успевшая принять свой привычный облик, невозмутимо взирала на них с высоты. Афина подлетела к ней.

– Ты хоть иногда занимайся колдовством, – заметила Геката. – В этом деле нужна практика. Иначе зачем я тебя учила?

– Прости, что забросила, обязательно начну заниматься снова, – виновато улыбнулась Афина. – Спасибо тебе за помощь!

Геката кивнула и, не дожидаясь благодарности от златокудрого семейства, умчалась прочь на своей мрачной колеснице.

– Ну что, куда теперь? – обернулась Паллада к богам.

– Я бы очень хотела попасть домой, в страну гипербореев, – отозвалась Латона. – Давно я там не была.

Туда они и отправились – в легендарную страну народа, не знавшего горестей. Все это время гиперборейцы ждали свою богиню, ухаживая за чертогами Латоны – они не сомневались, что однажды она вернется. В честь нее и ее детей верные почитатели устроили пышный пир.

– Может, побудете немного со мной? – спросила Латона у сына и дочери.

Аполлон с сомнением посмотрел на Афину.

– Оставайтесь, – поддержала та. – Не беспокойся, я найду, что сказать Зевсу. Вы это заслужили.

– Спасибо тебе, – златокудрый бог внезапно обнял Палладу и горячо шепнул ей на ухо: – Спасибо за все, я этого не забуду, моя прекрасная богиня.

– Мне пора, – встретившись с ним взглядом, Афина вдруг поспешно распрощалась с Артемидой, махнула рукой Латоне и полетела на Олимп, стараясь не думать о крепких объятиях Аполлона, которые неизвестно почему занимали сейчас все ее мысли.

Паллада лихо посадила Пегаса прямо перед чертогами Зевса и Геры и отправила его к своему дворцу, а сама поднялась по мраморным ступеням, одернула платье, поправила волосы и чинным шагом вошла через золотые двери в тронный зал. Зевс, восседая на троне, беседовал с Гермесом.

– О, вот и она! – ухмыльнулся вестник богов, завидев Афину. – А ты переживал, отец.

– Наконец-то ты вернулась, Афина! Как все прошло? – нетерпеливо спросил громовержец, кивком отпустив сына.

– Все хорошо, – ответила Паллада. – Латона спасена и сопровождена в страну гипербореев.

– Почему же не сюда? – удивился Зевс.

– А разве ей нужно быть на Олимпе? – в свою очередь удивилась Афина, испытующе глядя на отца.

– Да, действительно. Было бы странно, если бы она захотела увидеть меня после того как я не заступился за нее перед Герой и оставил на острове на столько лет. Но я думал, она сама не хочет покидать его. Или ей что-то мешало?

– Рядом с ее островом поселился Пифон, но не только он был помехой. Остров оказался совсем непростым. Я расскажу тебе обо всем чуть позже, а сейчас мне хотелось бы переодеться и умыться. Да, кстати, Аполлон и Артемида какое-то время погостят у матери. Думаю, им нужно побыть вместе, – добавила она, заметив, что Зевс хочет что-то сказать.

– И надолго они там останутся? – поинтересовался царь богов. – Ведь я только обрел дочь, не хотелось бы надолго с ней расставаться.

– Этого они мне не сказали, – пожала плечами Паллада.

– Хорошо, я понял тебя. Отдохни и возвращайся. У меня будет к тебе просьба.

– Какая, отец?

– Одному из моих сыновей, Гераклу, понадобится твоя помощь. Я возлагаю на этого юношу большие надежды…

Искупление

Артемида стояла на широком балконе дворца Латоны и любовалась золотистой дорожкой, которую прочертило солнце на морских волнах. Ей очень нравилось в Гиперборее – как оказалось, здесь всегда царит ровная погода, и даже если Гелиос скрывался за облаками, щедро поливавшими землю дождем, холода не ощущалось. А о зиме местные жители вообще никогда не слышали.

Юные боги пробыли здесь почти пять чудесных месяцев, наполненных теплыми семейными вечерами, яркими праздниками и интересными прогулками. Вокруг брата, сестры и их матери витало умиротворение, им казалось, как будто они всегда были вместе. Но Артемида уже начала ощущать тоску по Афине и отцу. А еще ее мысли не покидал лукавый и такой красивый вестник богов…

– Тебе здесь нравится? – поинтересовалась Латона, подойдя к дочери.

– Нравится? Да я полюбила это место с первого взгляда! – восхищенно ответила богиня, улыбнувшись матери. – И с каждым днем люблю его все больше.

Латона засмеялась.

– Ты можешь остаться здесь, со мной, навсегда. А Аполлон будет навещать нас. Ведь он-то вряд ли променяет свой яркий мир на мои тихие чертоги.

– Но я толком не успела побыть с отцом, пожить на Олимпе, – возразила Артемида. – К тому же, мне многому хотелось бы научиться от Афины.

– За столько лет ты еще не надышалась Олимпом? – усмехнулась бывшая возлюбленная Зевса. – Я думала, этот шумный город богов успел тебе надоесть.

Артемида ахнула. За все время, что они были здесь, разговор ни разу не зашел о ее смертной жизни, и это ее удивляло – не могла же мама так равнодушно относиться к тому, что она все эти годы была среди людей. Теперь девушка поняла – Латона просто не знала, что мстительная Гера еще младенцем отправила ее к смертным. Юная богиня беспомощно посмотрела на брата, который пришел вместе с матерью и молча слушал их разговор, скрываясь в тени колонн. Поймав ее взгляд, бог заговорил.

– Дело в том, что Артемида успела пожить на Олимпе всего лишь несколько дней, – спокойно сказал он, хотя сестра видела, как крепко брат сжал кулаки.

– Что? Как это? – удивилась Латона. – А где же она была все это время?

– Все очень просто, мама, – ответил лучезарный бог. – Гера забрала нас отсюда, когда ты пыталась отвлечь Пифона на себя. Она оставила меня на Олимпе, а Артемиду, которая оказалась виновата лишь в том, что унаследовала твои зеленые глаза, отдала смертным.

– Что? – крикнула Латона. – Но почему я узнаю об этом только сейчас?

– Я думала, ты все знаешь, – робко ответила Артемида.

– С тобой все ясно, милая, я ни в чем тебя не обвиняю. Но ты, Аполлон, ты же знал, что все эти годы я была в заточении на Делосе! Откуда мне было знать о судьбе дочери?! Почему ты ничего не рассказал мне?

Феб не знал, что ответить. Он так радовался, что наконец-то победил это мерзкое чудовище, так был счастлив, что его сестра нашлась, а мать на свободе, что даже не задумывался об этом. Как оказалось – зря. Надо было обо всем рассказать Латоне еще в первый их день в Гиперборее.

– И какое наказание понесла Гера за свой поступок? – ледяным тоном поинтересовалась богиня.

– Насколько я знаю – никакого, – пожал плечами Феб. – Но мы все это время были тут, с тобой. Может, Зевс уже наказал ее.

– То есть, ты не вступился за свою сестру? – вспылила богиня. – Не отомстил, когда узнал, что с ней случилось?

– Я хотел, – отозвался Аполлон. – Но меня остановила Афина. Она убедила меня оставить это Зевсу.

– И ты ее послушал? Чем же эта дочь Зевса тебя опоила, что ты не стал мстить Гере за обиду? Зельями Гекаты? Или ты не стал ничего делать, потому что боишься ее? Хорошо. Раз ты не смог отомстить, это сделаю я, и никакая Афина мне не указ! Даже Зевс не помешает мне отомстить за дочь.

Латона стремительно прошла мимо детей и почти покинула балкон, когда до нее донесся тихий голос Артемиды:

– Но ведь это с тобой Зевс изменил своей жене, мама. Разве могла Гера, покровительница брака, отпустить тебя просто так? Разве она не имела права наказать тебя? Ты сама смогла бы простить измену мужа и принять его детей от любовницы?

Латона замерла. Ничего не ответив дочери, она тряхнула волосами и скрылась в темных коридорах. Аполлон и Артемида несколько минут смотрели то на выход из чертогов, то в ясное небо, ожидая, что вот-вот взовьется колесница, запряженная могучими орлами, понесет разгневанную Латону на Олимп, и тогда им придется отправиться следом за ней, чтобы предотвратить беду. Но бывшая возлюбленная Зевса так и не появилась.

– Ты молодец, – сказал сестре Аполлон. – Смогла ее переубедить.

– Шутишь? Она же теперь возненавидит меня, – грустно ответила Артемида.

– Она никогда не сможет возненавидеть тебя, – улыбнулся ей брат. – Вот глупая, как ты могла такое подумать? Просто твои слова попали точно в цель. А наша мама, насколько я слышал, всегда была слишком гордой, чтобы признавать свои ошибки. Но если она все-таки не полетела мстить Гере, значит, ты смогла до нее достучаться. – Он помолчал. – Странно, но когда Афина убеждала меня не наказывать Геру, оставив это Зевсу, она говорила примерно то же самое. Вы очень похожи.

Постояв еще немного с сестрой, Аполлон вышел из дворца и отправился на прогулку. Увидев кифареда, прекрасные жительницы Гипербореи тут же окружили его и наперебой начали предлагать кушанья и напитки. Феб дружелюбно, но твердо, сказал, что ему ничего не нужно, и пошел дальше, сам не зная, куда направляется. Все эти месяцы молодого бога не покидало странное ощущение, как будто его золотистую от загара кожу покрывает темный налет, отмыться от которого он не может, как бы ни старался. И чем больше он прислушивался к своему внутреннему голосу, тем больше понимал, что это ощущение появилось сразу после смерти Пифона. Но как такое возможно? Это чудовище погубило множество людей, всю жизнь преследовало его мать, так почему его гибель вызывает в стреловержце такие чувства? Уничтожив его, он сделал то, что должен был.

Аполлон не знал, к кому обратиться за советом. Мелькнула мысль об Афине. Бог вздохнул. Он не видел ее несколько месяцев, и притяжение, которое Феб испытывал рядом с ней, постепенно затихало. Значит, его действительно просто привлекала ее недоступность? Тогда хорошо, что Палладе хватило мудрости не поддаться на его ухаживания. Аполлон усмехнулся. Как же хорошо она его знает, даже обворожительная улыбка лучезарного бога не сломила сопротивления дочери Зевса, хотя любая другая на ее месте уже давно одаривала бы его поцелуями.

Думая об Афине, бог вдруг зацепился за какую-то мысль. Воспоминание осветило его, яркое, как вспышка падающей звезды. Возможно, помочь ему сможет мудрый старец Нерей, бог морских глубин, один из главных помощников Посейдона, отец многочисленных красавиц-нереид и еще один наставник Афины. Паллада много рассказывала о нем юным богам, когда вернулась на Олимп после обучения.

Предупредив мать и сестру о том, что ему нужно ненадолго исчезнуть, Аполлон направился к старцу. Он попытался вспомнить, что именно рассказывала богиня. Нерей обитал на морском дне в обширном гроте, но, обернувшись тюленем или другим морским животным, иногда выплывал на берег. Нужно было только найти его излюбленное место отдыха и дождаться появления старца. Аполлон медленно полетел вдоль берега Эгейского моря, пока не услышал плеск воды и мелодичный женский смех. Здесь резвились нереиды. Как раз то, что нужно. Улыбнувшись, молодой бог опустился рядом с ними. Взвизгнув от неожиданности, дочери мудрого старца спрятались было от незваного гостя, но увидев, кто это, окружили Феба.

– Аполлон, как мы рады тебя видеть!

– Почему ты так долго к нам не приходил?

– Мы больше не нравимся тебе?

– Признавайся, кто на этот раз похитил твое сердце?

Смеясь, молодой бог выставил вперед руки.

– Тише, тише, прекрасноликие, я же не могу ответить всем сразу! Давайте по очереди.

– Ты разве больше не проводишь время с Афиной и Афродитой? – раздался возле него слегка обиженный голос.

Аполлон повернул голову. Рядом с ним стояла та самая нереида, которую он когда-то бросил, отправившись купаться с богинями.

– Мениппа! – радостно воскликнул бог. – Вот ты где! Как тебе не стыдно? Ты покинула меня, уплыла домой и с тех пор больше не появлялась в наших краях. И как же мне после этого с тобой разговаривать?

– Это я тебя покинула?! – возмутилась морская нимфа, но больше ничего сказать не успела – Аполлон поцеловал ее.

– Это нечестно, ты же сам сказал – она тебя бросила! Оставь ее и искупайся с нами! – громко запричитали сестры.

Феб засмеялся глубоким искристым смехом.

– Красавицы, меня хватит на всех, не ругайтесь!

– Аполлон, а это правда, что ты нашел свою сестру-близнеца? – вдруг спросила Галимеда, еще одна дочь Нерея.

– Это правда, – посерьезнев, ответил бог. – Сейчас она в Гиперборее, вместе с нашей мамой, которую мы освободили. А мне нужно поговорить с вашим отцом, это очень важно. Итак, рассказывайте, где мне его найти?

Нереиды, взяв с Аполлона обещание, что он еще навестит их, показали ему небольшой залив, где обычно отдыхал Нерей. Он оказался недалеко от места их игр – так старец мог и за дочерьми присмотреть, и отвлечься от своих обычных забот. Расположившись на песке, Феб замер в ожидании. Изредка до него доносились крики и пение прекрасных нереид. Солнце уже совсем склонилось к горизонту, когда до бога донесся легкий шорох. Повернувшись, он увидел, как на берег выползает небольшой тюлень. Мгновение – и вместо него уже стоял сам бог морских глубин, утопив ступни в прибрежных волнах. Светлые волосы мягко опускались на могучие плечи. Глаза, один черный, другой – синий, неторопливо ощупывали Феба. Выдержав изучающий взгляд Нерея, Аполлон слегка склонил голову в знак приветствия.

– И что привело лучезарного бога, повелителя муз, на мою тихую отмель? – поинтересовался старец, поприветствовав его в ответ.

– Говорят, что ты многое знаешь, – ответил Феб неторопливо. – А мне нужна помощь и мудрый совет.

– Что ж, с удовольствием помогу, – отозвался Нерей. – В чем твой вопрос, стреловержец?

Почувствовав доверие к спокойному старцу, Аполлон заговорил. Ему казалось, что он не сможет подобрать правильные слова, но присутствие бога морских глубин как будто придало мыслям нужное направление.

– Говоришь, чувствуешь некий налет на коже? – спросил задумчиво Нерей, постукивая пальцем по губам.

– Как ты думаешь, что это может быть? – поинтересовался Аполлон.

– Ты ощущаешь на себе кровь убитого существа, – ответил старец. – Если ты начал чувствовать ответственность за то, что отнял жизнь, значит, ты вступил на новый путь развития, юный Феб.

– Это, конечно, прекрасно, но что мне делать с этими неприятными ощущениями? – усмехнулся бог.

– Тебе нужно очиститься, – посоветовал Нерей. – Отправляйся на служение к какому-нибудь смертному, пробудь у него от одного полнолуния до другого, выполни работу, за которую ни за что не взялся бы раньше. Питайся лишь водой и моли Гею о прощении, ведь это она породила чудовище, которое ты вынужден был убить.

Старец уже давно погрузился в морскую пучину, а Аполлон все сидел на берегу, глядя на потемневшую воду, освещаемую последними лучами заходящего солнца. Он был согласен со всем, что сказал ему старец. И думал не только о предстоящем искуплении, но и о том, что такое очищение многим может помочь посмотреть на мир другими глазами. Рывком поднявшись, бог отряхнулся от песка. После очистительных ритуалов он отправится во все свои храмы и даст жрецам указание обучить смертных обряду искупления. Если это поможет ему, то и людям тоже.

***

Почти месяц прошел с тех пор как Аполлон обратился за помощью к Нерею. В тот вечер он вернулся в Гиперборею, разыскал мать и сестру и поведал о своем желании очиститься от пролитой крови Пифона.

– О боги, какая глупость! – возмутилась Латона. – Из-за чего тебе очищаться, это мерзкое существо никому радости не приносило!

Артемида, напротив, горячо поддержала брата.

– Если он считает, что так нужно, что так ему будет спокойнее, – пусть идет, – сказала она. – В конце концов, отнять чужую жизнь, даже такую ничтожную, – преступление против природы.

Махнув рукой, богиня устало опустилась в кресло. Она совершенно не понимала своих детей. И Аполлон, и Артемида вели себя так странно, так непривычно по сравнению с тем, к чему она привыкла, когда сама бывала на Олимпе. И хотя сын рассказал ей о том, что собирается сделать, Латона понимала – ему ее разрешение не требуется, он просто предупредил ее, что исчезнет на некоторое время. Радуясь, что хоть дочь с ней остается, богиня не стала препятствовать Фебу.

На следующий день Аполлон отправился к царю Адмету. Не скрываясь, он явился к правителю и в общих чертах рассказал, что ему нужно. Изумленный царь предложил олимпийцу самостоятельно выбрать себе занятие. Решив пасти коров, Феб в этот же день приступил к своим новым обязанностям. Каждое утро он выводил обширное стадо Адмета на цветущие луга и внимательно за ним следил. От присутствия лучезарного бога животные сами начинали сиять, впитывая в себя его живительную энергию. Вскоре слава о коровах царя разлетелась по округе. И в один прекрасный день, пока Аполлон дремал в тени дерева, сморенный жарой, все стадо чудесным образом исчезло. Проснувшись и обнаружив пропажу, бог пришел в бешенство. Вскочив на свою доску, он внимательно исследовал лес и все близлежащие луга, но ничего не нашел. А когда вернулся на пастбище, все коровы были на месте. Опешив, Феб приземлился рядом с ними. Почувствовав какое-то движение, он мгновенно натянул тетиву и повернулся к источнику звука. Но рядом никого не оказалось. А потом раздался звучный окрик.

– Аполлон, это ты? Глазам своим не верю!

Вершина дерева, под которым до этого дремал бог, вдруг зашевелилась, и на вытоптанную траву опустился хохочущий Гермес.

– Я думал, ты с сестрой и матерью в Гиперборее. Почему ты пасешь коров? Тебя что, мать выгнала? Зарабатываешь себе на еду?

Аполлон не спешил убирать лук, кончик стрелы уперся вестнику богов прямо в лоб.

– Обиделся из-за коров? – хмыкнул Гермес. – Я услышал о чудесном стаде царя Адмета, и не смог удержаться. Но если бы я знал, что это ты за ними следишь, я бы ни за что…

– Ну да, – отозвался Аполлон. – Если бы ты узнал, что за ними слежу я, ты бы придумал что-нибудь поизощреннее.

Рассмеявшись, лукавый бог опустился на траву.

– И что же ты тут делаешь на самом деле? Притворяешься смертным ради прекрасной дочери царя? Или охотишься за очередной нимфой?

Наконец-то опустив лук, Аполлон устроился рядом с другом и вкратце рассказал ему о своей цели. Гермес воспринял все на удивление серьезно. Он часто общался со смертными, поэтому многое знал о раскаянии и искуплении. Покровительствуя ворам, он, все же, не поощрял душегубства и жестоко наказывал своих подопечных, если по их вине или от их руки гибли люди.

Попрощавшись с другом, Аполлон погнал коров обратно. Сегодня истекал срок его службы. Поблагодарив Адмета и пообещав ему свою защиту в случае беды, лучезарный бог направился к тому месту, где убил Пифона. Призвав на помощь Гефеста, он построил здесь храм. Но кто станет его служителями? Феб задумался. Новое святилище должно было стать особенным, с его помощью бог хотел показать людям, что они должны отвечать за свои поступки и принятые ими решения. Где найти достойных жрецов? Погруженный в раздумья, он решил пройтись по пляжу, поглядывая на видневшийся вдалеке остров Делос. После ухода Латоны он снова стал пустым и безжизненным, как будто обидевшись на весь свет. Аполлон усмехнулся, он никогда еще не сталкивался с таким удивительным явлением.

Вдруг внимание бога привлекли отчаянные крики. Сильный ветер, весь день бушевавший на побережье, нес прямо на скалы небольшой корабль. Аполлон присмотрелся внимательнее. Штурвал сорван, практически все мачты переломаны, видимо, судно уже побывало в сильной переделке, и теперь команда не могла помешать стремительному столкновению со скалами. Многие спрыгнули за борт, но далеко не все смогли выплыть. Недолго думая, Феб превратился в дельфина и понесся прямо к кораблю. Могучим ударом хвоста он откинул судно подальше от опасных утесов и дотолкал его до берега. Чудом спасшиеся моряки как один повалились на колени перед Фебом, уже принявшим свой обычный облик.

– Я помог вам, и теперь прошу вас верно служить мне до конца своих дней, – произнес Аполлон притихшим людям. – Видите храм? Это мое новое святилище, Дельфы. Все вы станете жрецами и будете озвучивать каждому приходящему туда мою волю, предсказывать будущее и назначать искупление грехов. Вы готовы служить мне? Учтите, если хотите уйти, лучше скажите об этом сразу, я не разгневаюсь. Но если вы решите сбежать после того как поклянетесь мне в верности, мое наказание настигнет вас повсюду, куда бы вы ни пошли.

Дельфы покинули лишь несколько человек – те, кого дома ждали семьи. Остальные же, получив указания от бога, приступили к службе.

Наконец, Аполлон вернулся к матери и сестре. Сбросив с плеч груз вины, которую раньше никогда не испытывал, он вновь почувствовал себя прежним. И понял, что пора возвращаться на Олимп. Латона устроила своим детям роскошный прощальный пир.

– Надеюсь, вы не покинете меня навсегда, как это сделал ваш отец? – как бы между прочим спросила она, рассматривая прекрасный кубок из оникса.

– Конечно, нет, – улыбнулся Феб. – Мы никогда не оставим тебя.

– Мы будем часто прилетать, правда, Аполлон? – откликнулась Артемида.

– Обязательно, – согласился брат. – Теперь мы будем видеться постоянно.

***

– Как ты думаешь, ей понравится? – Афродита критически осматривала небольшую рощу, которую они с Афиной выбрали для Артемиды.

– Думаю, да, – согласилась Паллада.

Богини стояли среди деревьев, наблюдая, как солнечные лучи просачиваются сквозь яркую листву. Когда Афина рассказала богине любви о том, как они выручали Латону из плена на острове Делос, та пришла в ужас. Но не из-за того, что происходило во время спасения богини, а из-за того, что у Артемиды не оказалось собственной колесницы. Поэтому, улучив драгоценный момент, когда у Афины появилось свободное время, она утащила богиню войны в леса. И держала ее там, пока они не нашли двух подходящих самок лани – мать и дочь. В течение нескольких дней они откармливали их амброзией и отпаивали нектаром, пока животные не получили бессмертие. А затем направились к Гефесту с просьбой выковать для Артемиды легкую колесницу. И снова устремились в леса – на этот раз для того, чтобы найти подходящую для богини охоты рощу. После долгих поисков они нашли то, что понравилось им обеим – небольшую рощицу недалеко от Эфеса с очаровательной речушкой, гротом и мягкой, шелковистой травой, усыпанной нежными белыми цветами. Над речкой тихо перешептывались с ветром серебристые листья молоденьких ив, неподалеку, как будто оберегая их, шумели величественные дубы и гордые кедры.

Решив, что это место – идеально, две богини созвали всех обитавших здесь нимф и дриад, объявив им, кому теперь посвящена эта роща. Сделав все, что задумывали, она вернулись на Олимп.

– Вот вы где! – встретил их возле ворот Гермес. – Афина, Зевс уже заждался тебя. По-моему, он сердится.

Царь богов, который стоял возле своих чертогов вместе с Аресом, встретил богинь хмурым взглядом.

– Афина, как это понимать? Куда ты пропала? Я не знаю, где ты, когда вернешься, а ведь нам нужно обсудить несколько важных конфликтов!

Паллада в ответ лишь безнадежно махнула рукой.

– Все вопросы к Афродите, а мне нужно к Гераклу. Нас ждет схватка с Лернейской гидрой. Скорее всего, он уже вовсю с ней сражается.

– Почему же ты не сказала, что торопишься? – удивилась Афродита.

– А что бы это изменило? – усмехнулась богиня войны и направилась к своему дворцу за оружием и доспехами.

– Мы нашли священную рощу и животных для Артемиды, а еще попросили Гефеста сделать для твоей дочери колесницу, – обезоруживающе улыбнулась Афродита, отвечая на немой вопрос Зевса.

Громовержец рассмеялся – он никогда не мог серьезно сердиться на богиню любви.

– Да, дело действительно важное. Ну, раз так, я спокоен, теперь у Артемиды есть все, что ей нужно.

Покачивая головой и усмехаясь, он ушел во дворец. Арес насмешливо посмотрел на Уранию.

– Умеешь же ты находить важные дела.

Афродита стрельнула в него глазами.

– У тебя свои дела, бог войны, у меня – свои.

Он резко привлек ее к себе.

– Тогда как насчет любви, а?

– Ты грубый мужлан, – проворковала ему на ухо Афродита, выскользнула из его крепких объятий и ушла, гордо вскинув голову.

Арес хотел было догнать ее, но не стал. Пенорожденная любила дразнить его, манить и отталкивать, а он ничего не мог с этим сделать – Афина зорко следила за своей подругой, она ни за что не даст ее в обиду. Да и сама Афродита вовсе не была беззащитной овечкой, и когда это было нужно, она выпускала острые коготки. Вздохнув и погрозив вслед богине кулаком, Арес вскочил в свою колесницу, запряженную свирепыми волками, и улетел выплескивать в битве накопившееся раздражение.

Тем временем, Афина, успев надеть доспехи и захватить копье, стремительным шагом вышла из своих чертогов. Вот уже несколько месяцев она помогала Гераклу, сыну Зевса от смертной женщины Алкмены, давала ему ценные советы, оберегала от врагов, обучала воинскому делу. Юноша подавал большие надежды, его невероятную силу и храбрость славили во всех городах Греции.

Громким свистом Паллада призвала своего верного Пегаса, погладила его и оседлала. Она уже подлетела к воротам, когда створки вдруг резко распахнулись, и на Олимпе появились Артемида и Аполлон. Брата и сестры не было полгода, Афина уже и думать забыла об ухаживаниях ветреного Феба. Когда златокудрый бог остался погостить у матери, она все обдумала и поняла, что его шуточные попытки «разбудить» ее сердце ничего не дали. Она не могла полюбить – такова была ее натура. А он был слишком легкомысленным, чтобы серьезно к ней относиться. Скорее всего, Аполлон сам давно забыл о Палладе в объятиях очередной красавицы. Но когда богиня снова увидела Феба, все ее разумные доводы куда-то испарились. Благоразумная Афина не понимала, почему ее вдруг окатило волной нестерпимого жара. Ей хотелось смотреть на бога и, в то же время, отвернуться и сбежать, чтобы не видеть его искрящихся карих глаз.

Аполлон же смотрел на Палладу и понимал, что все его старания забыть эту мудрую и такую холодную богиню ни к чему не привели. Он не знал, почему так надолго зациклился на ней, ведь, гостя у Латоны, он был уверен, что все закончилось. Но теперь он понял, что так и не смог ее забыть. Он часто находился в состоянии влюбленности, но так долго – еще ни разу. Теперь Феб понимал, что он или вызовет у нее любыми способами ответное чувство, или, если сердце могучей дочери Зевса окажется крепче, чем он рассчитывал, ему придется срочно решать, что делать дальше.

Тем временем радостная Артемида подбежала к подруге и крепко ее обняла. Афина, словно очнувшись от забытья, ласково улыбнулась девушке. Аполлон подошел вслед за сестрой. Подождав, пока богини отойдут друг от друга, он привлек к себе Палладу. И пусть эти объятия были недолгими, бог постарался вложить в них все свои чувства. Афина, стараясь не смотреть ему в глаза и злясь на свое непонятное смущение, скороговоркой сообщила, что ей нужно спешить, чтобы помочь Гераклу. Вскочив на Пегаса, она стрелой полетела с Олимпа.

– Интересно, кто такой Геракл? – спросила Артемида, когда они направились к чертогам Зевса, чтобы сообщить отцу о своем прибытии.

Аполлон пожал плечами. Его уже начала терзать ревность, которую за всю свою бессмертную жизнь он ни разу не испытал.

Зевс обрадовался их появлению, но вел себя прохладно.

– Вы могли бы сами предупредить меня о том, что покидаете Олимп, а потом летели бы на все четыре стороны, – упрекнул он молодых богов. – Конечно, Афина за вас заступилась и все мне объяснила, тут и сомневаться нечего. Но так поступать нельзя. Аполлон, ведь ты совершенно забросил свои дела!

– Прости, отец, но мне было немного не до этого, – откликнулся Феб. – Хотелось побольше пообщаться с матерью.

– И как там Латона? – немного помолчав, спросил Зевс.

– Обижена, что ты не пытался спасти ее, но в целом довольна и счастлива. Гипербореи радостно восприняли возвращение своей богини, – ответил златокудрый бог.

– Она не будет против, если я как-нибудь навещу ее? – неожиданно робко поинтересовался царь богов.

– Думаю, не будет. Но только немного позже, – улыбнулась отцу Артемида. – Она замечательная, но такая… несгибаемая.

– Знаю, – нежно улыбнулся громовержец. – За это я и полюбил ее когда-то. Ладно, отдыхайте. А вечером устроим пир в честь вашего возвращения.

Брат и сестра направились к выходу, когда Аполлон, вдруг что-то вспомнив, повернулся к отцу.

– А кто такой Геракл?

– Мой сын от смертной женщины, полубог, которому суждено стать величайшим героем. А что такое? Вы уже слышали о нем?

– Мы встретили Афину у ворот, она к нему торопилась.

Зевс кивнул и махнул рукой, отпуская детей. Его охватили приятные воспоминания.

***

Афина тем временем домчалась до Геракла. Будущий герой только начинал свой путь. Он был очень похож на отца – широкоплечий, с решительным выражением лица, покатым лбом и мягкими золотистыми кудрями. Сильное молодое тело всегда было напряжено, как тетива, всегда готово к схватке. Красота и редкая сила, которой он обладал, открывали перед молодым полубогом практически все двери, правда, не освобождали от унижений, которым подвергал героя его более слабый брат, Эврисфей. Когда-то Зевс объявил богам, что первый родившийся внук знаменитого героя Персея будет главным над всем остальным родом. Этим человеком должен был стать Геракл, но Гера не могла допустить, чтобы такую власть получил сын очередной возлюбленной громовержца. Она сделала так, что первым родился другой мальчик, оказавшийся болезненным, слабым и завистливым. Ему-то и служил теперь Геракл. Для свободы ему нужно было совершить двенадцать подвигов, и лишь тогда юноша сможет делать все, что захочет.

Зная, какие опасности подстерегают сына, Зевс попросил Афину помогать Гераклу, пока он не наберется достаточно опыта. В этот день они должны были сражаться с Лернейской гидрой, огромным коварным чудовищем. Паллада подоспела вовремя – юноша уже начал уставать от борьбы. Он умудрился отрубить гидре несколько голов, но на месте одной каждый раз вырастали по две новые.

– Извини, что задержалась, – бросила Афина, встав рядом с героем.

– О чем речь? Я счастлив, что ты вообще мне помогаешь, – отрубив еще одну разверстую злобную пасть, Геракл в изнеможении рухнул на колени. – Больше не могу! Полдня, и никакого толку!

– Не сдавайся. Если нельзя взять силой, будем брать хитростью, – Афина прикрыла сына Зевса своим щитом, и чудовище не посмело его тронуть. – Давай подумаем вместе. Что нужно сделать, чтобы у нее перестали отрастать головы? Может, попробуем их прижечь? Какая была первой, помнишь?

– Первой? – не понял Геракл.

– Сначала гидра была с одной головой?

– Да. Но я не помню, с какой именно!

– Я буду рубить их, а ты запоминай, какая была срублена, и какая выросла. Так мы сможем вычислить нужную.

– Ну уж нет, – поднялся Геракл. – Хороший я герой, если боги вместо меня будут подвиги совершать.

– Тогда вспоминай, чем она отличалась от других, – посоветовала Афина, пряча улыбку. Ей нравился настрой героя.

Геракл задумался, непроизвольно почесывая подбородок. Гидра успела разрастись – сейчас у нее было уже двенадцать голов. Какая же из них самая первая?

– Подожди… У нее было что-то такое… что же… Вспомнил! Глаза! У самой первой головы глаза были желтые, а у остальных они черные!

– Молодец, герой! Теперь дело пойдет быстрее, – приободрила его Афина.

Так как гидра не стояла на месте, постоянно пытаясь атаковать противников, обнаружить нужную голову было не так-то просто. Но Геракл все-таки умудрился ее заметить. Тогда он решился на отчаянный шаг – подбежал как можно ближе к чудовищу, извернулся и рубанул мечом по шее. Раздался громкий крик. Афина, подскочив, могучей рукой подняла щит, прикрываясь от разъяренной змеи, а другой рукой, подхватив горящую ветку из заранее разведенного костра, прижгла ею шею гидры. От дикого визга чудовища у Геракла зазвенело в ушах, но он продолжил смахивать оставшиеся головы, пока не осталось ни одной. Разрубив туловище Лернейской гидры на части, Афина и Геракл закопали ее и придавили огромным камнем. Закончив, полубог в изнеможении рухнул на землю, раскинув руки и ноги. Афина присела рядом.

– Я думал, что уже не справлюсь, – простонал он.

– Да ладно жаловаться, – ответила Афина. – Ты бы обязательно справился, не сомневайся.

– Так или иначе, счастье, что Зевс направил тебя помогать мне, – улыбнулся Геракл, с плохо скрываемым восхищением глядя на богиню.

– Ты что же, ни одного кусочка гидры для брата не оставил? – поинтересовалась Паллада, вспомнив о глупом и заносчивом Эврисфее.

Парень фыркнул.

– Можно было бы, конечно, принести одну из голов. Но боюсь, его царственное сердце этого не выдержит.

Афина усмехнулась и взглянула на небо, определяя положение колесницы Гелиоса.

– Ладно, отдыхай, мне же пора возвращаться на Олимп. Зови, когда отправишься на следующий подвиг.

– Может, я сам попробую? – поинтересовался Геракл.

– Можешь и сам, это твое право. Но если понадобится помощь, ты знаешь, к кому обратиться.

– Спасибо тебе.

Геракл поднялся и склонился перед наставницей. Кивнув ему, Афина призвала Пегаса и понеслась на Олимп, растворяясь в прозрачном воздухе Эллады.

Грянул гром

Веселье в честь возвращения Аполлона и Артемиды было в самом разгаре, когда Афина, наконец, добралась до своего дворца. У дверей богиню встретили прислуживавшие ей амазонки, особенно отличившиеся в своей смертной жизни и получившие за это бессмертие, став верными помощницами Афины. Они уже знали, что делать. Пока часть девушек снимала с воительницы тяжелые доспехи, другие ушли наполнять мраморную ванну, наливая в воду ароматные масла с запахом кедра, лимона и лаванды, столь любимых Афиной. Чтобы запах не был слишком резким, они разбавили его эликсиром из лепестков роз, выращенных Афродитой для подруги.

Паллада с удовольствием погрузилась в теплую, слегка обжигающую воду. Всю усталость как рукой сняло. Прикрыв на некоторое время глаза, она ушла в себя, растворяя в воде напряжение, оставшееся после боя. Когда же Афина открыла глаза, собираясь выйти, ее уже ожидали две прислужницы, распахнув для богини мягкое покрывало. Паллада улыбнулась – сама Афродита завидовала тому, насколько четко и быстро выполнялись и предугадывались в этом дворце желания Афины.

Богиня долго выбирала наряд для пира. Отвлекшись от сражения с чудовищем, она задумалась об Аполлоне. Своим появлением молодой бог всколыхнул в ней удивительные чувства, о существовании которых она не подозревала. Объяснив их влиянием божественного очарования, свойственного предводителю муз, богиня тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Воительнице Афине Палладе, любимой дочери и главной советнице Зевса не следовало отвлекаться на эмоции. Лишь разум должен владеть ей, только тогда она сможет дать мудрый совет отцу и сдержать бешеный напор Ареса.

Выбрав простой наряд, собственноручно сотканный ею из белых и золотистых нитей, богиня украсила его алмазным поясом. Прекрасное украшение подарил Палладе Гефест, когда предлагал стать его женой. Нимфы расчесали густые волосы Афины, и они рассыпались по спине и плечам темным золотом. Богиня надела серьги и ожерелье из жемчуга, а руку возле предплечья обвила золотыми браслетами. Надев серебристые сандалии, Паллада осмотрела себя в зеркале и, довольно улыбнувшись, направилась к выходу из дворца.

Никто так не умел веселиться как боги Олимпа. Огромный пиршественный зал в чертогах Зевса был отделан редким розовым мрамором, в который изумительными узорами вплетались украшения из золота и серебра. Гефест постарался, отделывая дворец отца, – стены, пол, потолок и колонны буквально сияли в свете многочисленных факелов – в мраморе застыли мельчайшие частички драгоценных камней. Множество опрысканных нектаром неувядающих роз благоухали по всему залу в огромных вазах, обвивали колонны и потолок, спускались к столам. То тут, то там в укромных уголках, скрытые в тени небольших деревьев и виноградных лоз, стояли скамьи и беседки. Оры, хариты, наяды, нимфы под аккомпанемент нежных струн арфы водили хоровод, услаждая взоры богов. Вино и нектар лились рекой, стол ломился от разнообразных кушаний. В этот вечер богов собралось как никогда много – здесь был и колебатель земли Посейдон со своей прекрасной женой Амфитритой, и серьезный Аид с юной, кокетливой Персефоной, подружкой Афродиты.

Афина прошла к Зевсу и склонилась перед ним. Царь богов поднял дочь, усадив рядом с собой.

– Твое задание выполнено, отец, – с улыбкой сказала ему Паллада. – Геракл победил Лернейскую гидру.

– Как держался наш герой? – поинтересовался Зевс.

– Он – достойный сын своего отца. Геракл смел и умен, он не осрамит тебя, – ответила Афина. – Все подвиги, которые предначертаны ему судьбой, он совершит, не раздумывая.

Зевс с удовлетворением кивнул, не сдержав довольной улыбки. Взмахом руки он отпустил дочь, и она пересела к Афродите, которая уже несколько минут смотрела на нее оценивающим взглядом.

– Я восхищаюсь твоим нарядом, – тут же прошептала богиня любви. – Мои уроки и советы не прошли даром.

Афина фыркнула и приветственно помахала Аиду, сидевшему на другом конце стола. Владыка подземного царства, в последнее время хмурый и неприветливый, сейчас выглядел вполне довольным жизнью. Возможно, потому, что сегодня был последний день Персефоны на Олимпе, завтра она снова вернется к мужу.

Взяв кубок с вином, разбавленным водой, Афина отхлебнула душистый напиток, выискивая Артемиду. Она увидела ее рядом с Гермесом и Дионисом. Новоиспеченная богиня звонко смеялась над словами вестника богов. Ее щеки раскраснелись от выпитого вина, от этого сестра Аполлона стала еще прекраснее.

– Ты по-прежнему не принимаешь участия в общем веселье? Да еще и появилась с опозданием, – услышала вдруг богиня мягкий упрек.

Паллада обернулась – на нее с улыбкой смотрел Аполлон.

– Последил бы за своей сестрой, она тоже в веселье не участвует, лишь беседует. Я думала, время, проведенное с тобой в Гиперборее, хоть немного раскрепостит ее.

– Артемиду, как и тебя, не так просто переломить, – заметил Феб. – Просто беда с вами. Ты не против, если я украду тебя на некоторое время?

Афина не успела ничего ответить – стреловержец буквально выдернул ее из-за стола, хоть и сделал это очень изящно. На пустынных аллеях Олимпа было тихо. Даже смех богов, долетавший сюда из пиршественного зала, звучал приглушенно. Аполлон вдруг исчез, а через несколько секунд Афина почувствовала, как что-то тянет ее вверх. Мгновение – и она очутилась на волшебной доске рядом с богом.

– Хочу показать тебе кое-что, – заговорщически шепнул он и непринужденно, как будто так и надо, привлек ее к себе.

Они вылетели за пределы Олимпа и быстро спустились вниз. Афина привыкла к полетам, но верхом на мощном, надежном Пегасе ее охватывали совершенно другие ощущения. Здесь же, на юркой, легкой доске, они летели практически со скоростью мысли, и богиня порадовалась, что Аполлон придерживает ее.

Добравшись до подножия Олимпа, Феб резко обогнул гору. Переход от сплошной каменной стены к открытым морским просторам был настолько ошеломительным, что Афина ахнула от восхищения. А Феб тем временем направился к скале, возвышавшейся посреди волн. Вершина ее была ровной и гладкой, как будто специально созданной для того, чтобы любоваться открывавшимся с нее пейзажем. Море слегка подрагивало в лунном свете, до самого горизонта растянулась манящая серебристая дорожка. Легкие облака, казавшиеся туманом, прикрывали часть звезд. Аполлон и Афина сошли с доски и уселись на краю скалы.

– Зачем же ты привел меня сюда? – спросила богиня.

– Даже не знаю, – непривычно тихо и серьезно откликнулся молодой бог, глядя на нее. – Мне нужно столько всего тебе рассказать.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она.

– Нет-нет, все просто прекрасно, – улыбнулся Феб. – Правда, там, в Гиперборее, я не все время был с мамой и сестрой. Мне нужно было очиститься от крови Пифона.

– Что значит очиститься? – удивилась Паллада.

– Как тебе сказать… После победы над Пифоном я чувствовал, что весь как будто покрыт грязью. Я не знал, что с этим делать, к кому обратиться. А потом вспомнил тебя и твой рассказ о мудром старце Нерее. Отправился к нему, рассказал о своих ощущениях. Он и объяснил мне, что Пифон все-таки был живым существом, и творил зло не по своей воле. И, так как я отнял у него жизнь, мне необходимо очиститься от совершенного преступления. Например, отправиться служить к какому-нибудь смертному. Мой выбор пал на царя Адмета. Я месяц пас его стада.

– Ты удивляешь меня, – ответила Афина, покачав головой. В ее глазах Аполлон прочитал одобрение. – Это помогло тебе?

– Помогло, – откликнулся Феб. – А потом я основал храм неподалеку от того места, где сражался с Пифоном. Спас от гибели моряков и сделал их своими жрецами. Теперь там мое святилище, Дельфы. Люди будут приходить туда, чтобы узнать свое будущее. Там же они найдут совет, как им очиститься от того или иного преступления.

Афина долго молчала, пораженная поступком Аполлона. Почему она никогда не задумывалась о таких вещах? На ее руках не так уж много крови, богиня всегда старалась решить вопрос миром. Но, все же, и она убивала…

– А мне ты дашь совет, если я вдруг пойму, что мне тоже нужно очиститься? – спросила она, поворачиваясь к богу.

– Я дам тебе все, что ты захочешь, – прошептал Феб.

Он вдруг сжал руку богини в своих горячих ладонях. На мгновение они встретились взглядом и увидели отражение той бури эмоций, которая сейчас терзала их обоих. Афина вздрогнула и отодвинулась от него, высвободив руки.

– Чего ты испугалась? – спросил с улыбкой Аполлон.

– Не знаю, просто я что-то увидела в твоих глазах…

– И сразу заняла оборонительную позицию, – рассмеялся Феб. – А ведь могла поддаться моменту и довериться мне.

– Я думала, ты прекратил эту игру, – с легкой досадой сказала богиня, поднимаясь с каменной площадки.

– Я тоже так думал, – усмехнулся Аполлон, вставая следом за ней. – Только, похоже, теперь это уже не игра, Афина.

– Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа Феб притянул ее к себе. Не отрываясь, он смотрел в глаза богини, вложив в свой взгляд все то, что чувствовал сейчас. И увидел в ее глазах ответный блеск. Афина, понимая, что снова теряет контроль, освободилась из рук бога и пронзительно свистнула. Через несколько секунд послышался шелест могучих крыльев, и на вершине скалы приземлился Пегас. Вскочив на него, Паллада унеслась быстрее ветра. А Аполлон, нервно усмехнувшись, снова опустился на прохладный камень и устремил взгляд на бесконечное море.

***

Утром на Олимпе разразилась настоящая буря. Чистейший небосклон вдруг сотрясли оглушительные раскаты грома. Боги, только начавшие просыпаться после вчерашнего пира, испуганно высыпали из своих чертогов, пытаясь понять, что происходит. Причина обнаружилась достаточно быстро – у дворца царя богов ругались Зевс и Аид. Взволнованные олимпийцы окружили братьев, вслушиваясь в их разговор. Все знали, что верховные боги давно не ладят, но таких ссор между ними еще не было, обычно владыка подземного царства, спокойно усмехаясь, удалялся в свои мрачные владения. Сейчас же он стоял напротив царя богов, нахмурив брови. Зевс же весь так и пылал от гнева, в потемневших глазах сверкали молнии.

– Убирайся отсюда, пока я не испепелил тебя! – наконец, прорычал громовержец. – И больше не смей здесь появляться, пока я тебе этого не разрешу!

– Ну что ж, испепели, если тебе станет легче. Только этим ты проблему не решишь, – спокойно ответил владыка царства мертвых. – Я ведь снова восстану. Я же бессмертен, или ты забыл об этом, брат?

Становилось все темнее – тучи быстро затягивали небо, скрывая колесницу Гелиоса. Голос царя богов теперь больше походил на раскаты грома. Еще немного – и сильнейшая гроза захлестнет Олимп, принеся с собой свирепый ветер и мощный ливень. Такая буря была лишь один раз, когда громовержец, разгневавшись на смертных, решил утопить их, наслав на Грецию нескончаемый дождь.

– Зевс, поговорите во дворце, вы и так привлекли к себе много внимания, – Гера, не на шутку испугавшись, попыталась взять мужа за руку, но он лишь отмахнулся от нее.

– Не вмешивайся в это, Гера, иначе и тебе достанется!

На помощь богине пришли Гефест и Посейдон. Они встали между братьями, примирительно расставив руки.

– Не знаю, что между вами произошло, но не думаю, что все настолько страшно, – заговорил Посейдон. – Гера права, давайте зайдем внутрь и там вместе поговорим.

Но Зевс не слышал его – гнев ослепил громовержца.

– Беги за Афиной, может, у нее получится усмирить нашего царя, – шепнул Гефест Гермесу.

Вестник богов стрелой помчался к Палладе. Но во дворце ее не оказалось. Амазонки подсказали ему, что Афина решила размяться на устроенной ею позади чертогов гимнастической площадке. Торопившийся Гермес сбил воительницу, когда она подтягивалась на брусьях. Боги покатились по земле.

– Что это за шутки? – возмутилась богиня, поднимаясь. – Куда ты так спешишь?

– Афина, скорей идем со мной, нужна твоя помощь, – бросил Гермес и помчался обратно в сторону дворца Зевса.

Паллада встревожилась. Она слышала раскаты грома, но думала, что отец снова ссорится с Герой, и решила не обращать на них внимания. Теперь же, увидев панику в глазах вестника, заволновалась.

– Ты мне скажешь, что случилось? – спросила она, догнав брата.

– Зевс и Аид поругались. Они часто ссорятся, но такого еще не было!

Афина все поняла, когда посмотрела на небо. Увлекшись занятиями, она не сразу заметила перемену погоды. Больше не говоря ни слова, Паллада понеслась быстрее ветра. Пробравшись сквозь толпу собравшихся богов и мгновенно оценив обстановку, она подбежала к отцу и зашептала ему на ухо:

– Отец! Отец, это я, я здесь, с тобой. Остановись, прошу тебя! Начинается сильная буря, ты разрушишь весь Олимп, всю Грецию! Идем, расскажешь, что произошло, и мы вместе придумаем решение. Идем со мной.

Постепенно небо начало проясняться. Глаза Зевса из бездонно-черных вновь стали голубыми, черты лица смягчились. Царь богов будто очнулся от забытья и бросил быстрый взгляд на дочь.

– Уходи, Аид, – глухо проговорил он. – Убирайся отсюда немедленно.

Но владыка царства мертвых и не думал его слушать, он продолжал с ненавистью смотреть на брата.

– Аид, прошу тебя, вернись к себе! – взмолилась Афина, повернувшись к дяде. – Мне с таким трудом удалось успокоить его! Мы все обсудим с тобой позже.

Мельком глянув на племянницу. Аид ничего не ответил ей и направился в сторону ворот. За ним поспешила белая как мел Персефона. Царь богов, проследив за братом свирепым взглядом, зашел во дворец, с силой сжимая руку дочери.

– Ну дает! – восхищенно воскликнула Афродита. Все это время она была здесь, вцепившись от волнения в Ареса.

– Да, успокаивать отца сестра умеет, – нехотя признал бог войны. – Вот и сидела бы все время рядом с ним, держала за руку. Это лучше, чем мне на поле битвы мешать.

– Идемте-ка все ко мне, – подошел к ним Дионис. – После такого начала дня нам не мешает выпить вина.

Он приобнял за талию Артемиду и Афродиту, кивнул Аресу и пошел к своему дворцу. Боги постепенно разошлись. Афина же в это время пыталась выяснить у отца, что произошло между ним и владыкой царства мертвых. Но Зевс упорно отмалчивался.

– Ладно, я пойду, – не выдержала, наконец, Паллада. – Когда решишь все рассказать, ты знаешь, где меня найти.

Зевс продолжал молчать, пустым взглядом уставившись в окно, где жизнерадостно голубело залитое солнечным сиянием небо. Богиня вздохнула и вышла. По дороге к своему дворцу она заметила молодых богов, расположившихся на лужайке. Дионис помахал рукой, приглашая присоединиться. Когда Афина подошла, он вручил ей кубок, полный душистого вина. Богиня одним глотком выпила все, что там было.

– Мы избежали очень большой опасности, – выдохнув, заговорила она. – Если бы я не смогла достучаться до Зевса, не знаю, что бы он сделал с Аидом. Но, боюсь, на этом их ссора не закончится. Они не простят друг другу сегодняшней вспышки, все зашло слишком далеко. Как же я могла это допустить? Почему не придала значения раскатам грома? Ведь я думала, что Зевс ссорится с Герой, поэтому не стала лишний раз вмешиваться. Как Аид вообще здесь оказался, ведь он же отправился с Персефоной домой сразу после захода луны, я сама видела! Ну почему я не помешала их ссоре?

– Ты не должна себя винить, – заметил Дионис, подливая ей еще вина. – Ведь ты не можешь уследить за всем сразу.

Но Афина лишь сокрушенно покачала головой. Произошедшее сегодня могло обернуться катастрофой. В беседах с Палладой владыка подземного царства часто говорил о том, что миром смертных и бессмертных нужно править более ответственно, не тратя времени на погоню за красивыми женщинами. Афина просила его не быть таким язвительным и не говорить подобных речей ее отцу. Видимо, Аид не стерпел. Но на него это не было похоже, он всегда слушал голос разума, в этом они с Афиной были похожи. Что же такого могло произойти, чтобы ее хладнокровный и уравновешенный дядя вдруг решил высказать Зевсу свои потаенные мысли и замечания?

Мрачное молчание богов нарушил появившийся Аполлон. Его не было на Олимпе, когда произошла ссора между Зевсом и Аидом – Феб проверял работу своих жрецов в новом святилище. Весело насвистывая, бог подошел к олимпийцам.

– По какому поводу праздник? – весело поинтересовался он

– Аполлон, где ты был? – вкрадчиво, как кошка, поинтересовалась Афродита. – Ты столько интересного пропустил, даже не представляешь.

– Дел у меня накопилось много за время отсутствия, поэтому я решил сегодня встать раньше Гелиоса и отправиться в свое новое святилище. А что случилось? Почему вы все такие хмурые?

– Аид и Зевс поругались, – ответила Артемида.

– Так это не новости, они часто ругаются.

– На этот раз они не просто поругались, Аполлон, – сказала Афина, не глядя на него. – Они чуть не подрались.

– Вот как? – нахмурился Феб.

– Вот как, – откликнулся Гермес, обрывая травинки, которые тут же вырастали вновь. – Отец вполне был готов зарядить в нашего чудесного дядюшку парочку молний. Хорошо, что Гефест догадался отправить меня за Афиной, она смогла успокоить Зевса. Иначе вернулся бы ты в дымящиеся руины.

– Прекрати рвать траву, ты действуешь мне на нервы! – прикрикнула на Гермеса Афродита.

– Значит, мудрость Афины опять спасла всех нас, – сказал Аполлон, глянув на богиню.

– О да, – Афродита обняла подругу за плечи. – Она снова всех спасла. Милая, а отец сказал тебе, из-за чего все началось?

Богиня сокрушенно покачала головой.

– Он упорно молчит. Не ответил ни на один мой вопрос. Я не стала слишком сильно на него наседать, отцу нужно время, чтобы прийти в себя. Если он решит поговорить, сам меня позовет.

– Может, стоит спросить у Геры? – сказал Аполлон. – Вдруг она знает причину?

– Я тоже об этом думала, – Афина впервые со вчерашнего вечера посмотрела на бога. – Как раз собиралась идти к ней.

– Тогда выпей еще, – предложил Дионис.

– Нет, лучше возьму кувшин с собой. Беседа у нас будет непростая.

Дионис кивнул и протянул ей сосуд с вином. Взяв его, Паллада направилась к чертогам отца. Она нашла царицу богов в саду, где та, как обычно, кормила любимых павлинов, успокаиваясь после утреннего происшествия. Воздух здесь был насыщен влагой, свежестью и ароматом цветов – пышно цвели розы и лилии, на солнце поблескивал небольшой пруд, который окружала густая зеленая трава. Гера сидела на ступеньках роскошной мраморной беседки, задумчиво бросая корм птицам. Услышав шаги, подняла голову.

– Зачем ты пришла на этот раз? – холодно поинтересовалась она в ответ на приветствие Афины.

– Не сердись на меня за то, что Зевс прислушался ко мне, а не к тебе, – спокойно ответила Паллада, угадав чувства царицы. – Я в этом не виновата.

– И что с того? – Гера вернулась к прерванному занятию. – Всякий раз, когда я хочу стать ему опорой, поддержать его, он отмахивается от меня. Но тебя он слушает даже в таком состоянии. Так что тебе нужно, Афина Паллада?

– Я просто хочу узнать, что сегодня произошло между Аидом и Зевсом, – мягко ответила она. – Отец так ничего и не рассказал мне.

Афина присела рядом и поставила на пол кувшин с вином и два кубка.

– Я смотрю, ты основательно подготовилась к беседе, – усмехнулась Гера. – Но ты зря пришла. Я ничего не знаю.

– Послушай, – Паллада вздохнула. – Единственный, кто мог хоть что-то слышать, – это ты. Вчера Аид был в прекрасном расположении духа, когда возвращался домой вместе с Персефоной, я виделась с ним. Что произошло сегодня? Ты ведь понимаешь, что это не просто очередная склока, Гера. Все гораздо серьезнее. Скажи мне, они могли снова поссориться из-за тебя?

Гера звонко расхохоталась.

– Спасибо за честь, конечно, но нет. Не я стала причиной их размолвки.

– Тогда что стало причиной?

– Когда я зашла в зал, где они беседовали, ссора была в самом разгаре. Из обрывков фраз я поняла, что Аид обвинил Зевса в том, что он перестал решать проблемы смертных и бессмертных и все скинул на других богов, а сам резвится с многочисленными красавицами. И что власть не идет ему на пользу. И еще… – Гера помолчала и тихо добавила: – Он сказал, что, если Зевс не справляется с управлением, Аид сам готов возглавить Олимп, чтобы избавить его от этой ноши.

– Что? – поразилась Афина. – Что он сказал?

– Еще раз повторяю, я услышала только обрывки фраз, к чему они были сказаны, о чем они говорили до этого, я не знаю. Потом Зевс выгнал Аида из дворца, но тот не ушел просто так, начал огрызаться. Зевс пошел за ним, так ссора перетекла на улицу.

Богини замолчали, размышляя каждая о своем. Афина мысленно застонала, осознавая, какую ошибку совершил Аид. Сказать властолюбивому Зевсу, что он не справляется со своими обязанностями? Предложить возглавить Олимп вместо него? Да что же такое между ними произошло? Что стало толчком к их ссоре?

– Может, мне стоит отправиться к Аиду? – спросила Афина у Геры.

– Не уверена, что это хорошая идея, – откликнулась та. – Конечно, он тебе все расскажет, я в этом не сомневаюсь. Но понравится ли Зевсу то, что ты ходила к нему?

– Я поговорю с отцом еще раз. И, если он ничего мне не скажет, обращусь к Аиду, – решила Афина.

– Но зачем тебе это? – поинтересовалась Гера. – Неужели других забот нет? Поругаются и забудут.

– Нет, царица, – тихо ответила ей богиня. – Невысказанные обиды накапливаются. Они давят все больше, пока не приведут к взрыву. Тогда катастрофу сложно будет остановить. Сейчас два главных бога Олимпа на грани взрыва. Это может плохо кончиться.

– Возможно, – ответила Гера. – Ну что ж, попробуй решить эту проблему. Может, тебе это удастся.

***

Зевс несколько дней не выходил из дворца и никого не принимал, кроме Гермеса. Но и с ним он не говорил, лишь раздавал указания. Наконец, громовержец призвал к себе Афину и кратко, не вдаваясь в подробности, рассказал, что произошло между ним братом, и что Аид обвинил его в неумелом управлении Олимпом и Элладой.

– Он просто так это сказал? – спросила Афина, внимательно глядя на отца.

– Нет, – нехотя ответил Зевс. – Сначала мы говорили о пустяках. Я похвалился, как легко Геракл справляется со своими подвигами, и что ты ему в этом помогаешь. И понеслось… Оказалось, что я только и делаю, что развожу повсюду своих сыновей и дочерей, а потом или отдаю их на воспитание другим богам, в основном тебе, или оставляю на произвол судьбы. Что я постоянно обманываю любящую меня супругу, что давно перестал править миром людей и богов, как должно настоящему царю, и провожу все свободное время в объятиях многочисленных любовниц… Неужели я действительно такой плохой царь, Афина?

Паллада пожала плечами. Она сидела на троне отца, закинув длинные ноги на специальную скамеечку.

– Не знаю, отец, – наконец откликнулась она. – Когда что-то идет не так, я говорю тебе об этом. И ты сам принимаешь решение, слушать меня или делать так, как считаешь нужным. Но Олимп процветает, процветает и Греция, это должно быть главным показателем. Чем ты занимаешься в свободное время – лишь твое дело и твоя ответственность.

– Хорошо. Я поставлю вопрос по-другому – тебя я мучаю? Заваливаю непосильными делами?

– Только не говори мне, что вы ссорились из-за меня, – нахмурилась Афина.

– Нет, ты стала лишь одной из причин, – тяжело вздохнул Зевс. – Но если тебе вдруг покажется, что я взваливаю на тебя слишком много, ты же скажешь мне об этом?

– Скажу, – серьезно ответила богиня.

Царь богов подошел к дочери и присел на трон Геры, стоявший рядом с его троном.

– Иногда мне кажется, что только ты одна меня понимаешь, – тихо сказал он.

– Это не так, отец, – Афина положила руку на голову Зевса. – Гера всегда на твоей стороне, несмотря на то, что ты обижаешь ее своей неверностью. А с Аидом надо помириться. Ваша ссора может привести к последствиям, которые затронут весь мир.

Громовержец упрямо мотнул головой.

– Откуда ему знать, что здесь происходит? Он целыми днями сидит в своем мрачном дворце, ни во что не вмешивается. Почему Посейдон не придирается и не претендует на трон?

– Может быть, Аиду просто надоело его подземное царство? Такое тоже может быть.

– Мне все равно, – зло ответил царь богов. – Это лишь его беда.

– Ты не прав, – грустно сказала Афина.

– Возможно. Но я не хочу идти у него на поводу.

Паллада ушла от отца в расстроенных чувствах. Он так и не согласился наладить отношения с братом. Что бы ни говорила ему мудрая дочь, она натыкалась на стену гордого упрямства. По опыту богиня знала, что в таком состоянии Зевса сложно в чем-то убедить, но продолжала бороться. А добилась лишь одного – отец согласился пойти на примирение только в том случае, если Аид сделает первый шаг. Но Аид этого не сделает. Упрямства старшему брату тоже хватало. Может, стоит поговорить с Персефоной? Опустив голову и погрузившись в размышления, Афина шла к своему дворцу, пока не налетела на Аполлона.

– Эй, потише, богиня, – с улыбкой сказал он, выставив вперед руки. – Куда ты так спешишь?

– Я и сама не знаю, – откликнулась Афина, отступив на шаг и пропуская его.

В присутствии молодого бога она снова испытала странное чувство робости, которое обычно ей было несвойственно. Они впервые были наедине после вечера на скале, и Афина не знала, как ей с ним говорить.

– Как твои дела? – невозмутимо поинтересовался стреловержец.

Паллада, не отвечая, внимательно на него посмотрела. Аполлона не зря считали самым красивым богом Олимпа. Он был похож на Зевса, но, в то же время, отличался от него. Короткие золотистые кудри, карие глаза, немного округлое лицо, ямочки на щеках в сочетании с очень сильными руками, привыкшими натягивать тетиву, и гибким сильным телом атлета оставляли незабываемое впечатление.

– Я пытаюсь уговорить отца помириться с Аидом, – откликнулась Афина.

– И как, успешно? – спросил бог.

– К сожалению, нет, вздохнула богиня. – Отец ничего не желает слушать. Я сказала ему, что он неправ. Он же ответил, что такое возможно, но мириться первым все равно не будет. Иногда я совершенно его не понимаю.

– Скажи, я могу чем-то помочь тебе? – спросил Аполлон, взяв Афину за руку.

Его прикосновение было подобно солнцу – тут же согрело кожу жаркими лучами. Но богиня осторожно высвободила руку.

– Благодарю за предложение, но не думаю, что кто-то может мне в этом помочь. Если только попросить Афродиту влюбить их друг в друга.

– Интересная мысль, – фыркнул Аполлон.

– Думаю, Афродите она тоже понравится. Но это, все же, не решение. Я попробую поговорить с Аидом. Вдруг он окажется более благоразумным.

– Попробуй, все может быть, – тихо откликнулся Феб, не отрывая пристального взгляда от богини.

Афина, стараясь не смотреть на него, призвала Пегаса. Весь путь до входа в подземное царство она продумывала разговор с дядей. Если бы Аид оказался более мудрым, чем Зевс, все было бы решено. Она понимала, что, скорее всего, в ссоре виноваты оба. Но ни один не признает этого и не сделает первый шаг.

Аккуратно раздвигая толпы бесплотных теней умерших людей, богиня продвигалась к берегам Стикса. Перелетев священную реку, она, не торопясь, направилась к дворцу владыки подземного царства. Усмирив перед входом яростного Цербера, шагнула внутрь. Аид нашелся в тронном зале.

– Афина, я ожидал увидеть тебя раньше, – приветствовал он племянницу. – Наверно, нелегко было прийти ко мне?

– Нелегко, – призналась она, склонив голову в легком поклоне.

– К чему эти церемонии? – поморщился Аид.

Он взял племянницу за руку и отвел к мраморной скамье, укрытой теплым покрывалом, усадив рядом с собой.

– Ты же знаешь, зачем я к тебе пришла? – начала разговор богиня.

– Хочешь, чтобы я помирился с Зевсом?

– Для начала я хочу узнать, что между вами произошло. Отец вкратце рассказал мне, но я хотела бы и тебя выслушать.

– Я просто познакомил его с моим взглядом на искусство управления миром людей и богов, – недобро усмехнулся владыка. – И мы с ним, к сожалению, разошлись во взглядах.

– Ты ведь обещал мне, что будешь держать при себе свои мысли, – упрекнула его Паллада.

– Прости, что не сдержал обещания, – мягко ответил Аид. – Но когда он начал рассказывать про своего очередного отпрыска, этого Геракла или как его там, я сразу вспомнил несчастную Геру, потом тебя, вынужденную нянчиться с его многочисленными сыновьями. Вспомнил женщин, которых он соблазнил против их воли, хитростью и напором. Вспомнил о том, сколько еще остается проблем в мире смертных, которые он не хочет решать, потому что занят совершенно не тем, чем должен… Я не сдержался, Афина. И я готов помириться с ним, но только если он подойдет ко мне первым. Мне надоело во всем ему уступать. Пусть хоть раз сделает что-то мудрое.

– Аид…

– Нет, Афина, я не побегу к нему на поклон. Я сказал то, что думаю, и от своих слов отказываться не буду, – жестко сказал бог.

Паллада закрыла лицо руками, с минуту просидела так, затем отняла ладони, умоляюще посмотрев на дядю.

– Что же мне с вами делать, Аид? – тихо сказала она. – Вы оба ведете себя как малые дети!

– Но это не твоя забота, – владыка царства мертвых успокаивающе положил руку на плечо племяннице. – Не бери на себя еще и эту обязанность. Я тоже хотел с тобой поговорить. Снова о том же. Стань моей правой рукой, моим главным советником.

– Аид! – Паллада резко встала. – Ты хочешь поговорить об этом сейчас? И как это, по-твоему, будет выглядеть? После вашей ссоры с Зевсом?

– Сначала выслушай меня! – Аид тоже встал.

– Даже слушать не буду, пока вы не помиритесь.

Богиня направилась к выходу, стараясь подавить раздражение.

– Скажи, он когда-нибудь говорил тебе о твоей матери? – мягко спросил Аид, когда Афина уже приблизилась к дверям.

– Что? – Паллада резко остановилась, будто налетела на невидимую преграду.

– Он говорил тебе что-нибудь о твоей матери, милая?

– Но… но ведь Зевс сам создал меня, разве нет?

Аид расхохотался. Афина нахмурилась.

– Я сказала что-то смешное?

– Не сердись, прошу тебя. Он сам тебе это сказал?

– Прямо не говорил, но по его поведению и некоторым словам я сделала такой вывод. Я никогда не говорила с ним об этом. А что в этом такого? Разве боги не могут появиться просто так?

– Нет, – серьезно ответил Аид. – Для создания любого живого существа, будь то человек, животное или бог, нужно объединение двух противоположных начал. Это закон естества. Я не буду ничего тебе рассказывать, просто задай ему как-нибудь этот вопрос, хорошо? Если не расскажет – приходи ко мне, я ничего от тебя скрывать не буду. Ведь он далеко не так идеален, как тебе кажется.

– Я знаю это, – холодно откликнулась Афина. – Но это не мешает мне любить его. До встречи, Аид.

Час от часу не легче. Почему Зевс никогда не говорил ей о матери? Если она была, то где она сейчас? Так же, как Латона, скрывается от гнева ревнивой Геры? Поругалась с отцом? Отправилась в другие страны? Богиней она была или нимфой? А может, смертной, и именно поэтому отец молчит о ней, чтобы дочь не сомневалась в своем божественном происхождении?

Афина возвращалась на Олимп с тяжелым сердцем. У нее вдруг появилось столько вопросов, и ни на один она не знала ответа. Принято считать, что любимая дочь Зевса – каменное изваяние, статуя, которую эмоции, словно горный поток, обтекали, не задевая. Многих чувств она действительно избегала благодаря самоконтролю. Но это не избавляло ее от переживаний. Не имея чувств, она не стала бы первой помощницей смертных. А она старалась передать им все, что знала и умела, вдохновляя на новые открытия.

Афине не хотелось сейчас возвращаться домой, и она отправилась к Афродите. Богиня красоты, выкупавшись в молочной ванне, нежилась на своей роскошной кровати. Бархатистая кожа, тщательно оберегаемая от солнца, белела в полумраке комнаты. Афина молча села на край кровати. Урания вопросительно посмотрела на нее.

– Вся моя мудрость и рассудительность разбивается об их упрямство, – мрачно сказала Паллада.

Богиня любви хмыкнула.

– Мужчины, что с них взять… Вечно выясняют, кто из них главный. Что теперь собираешься делать?

– Опоить их волшебным отваром Гекаты и запереть вдвоем в одной из комнат своего дворца. Пусть посидят и подумают о своем поведении. А мы тем временем захватим власть и будем править миром.

Афродита заливисто рассмеялась.

– Какая прекрасная мысль!

– Тебе смешно.

– Ох, расслабься хоть немного, подруга. Я, например, заметила, что Аполлон бросает на тебя очень жаркие взгляды…

– Ну и пусть себе бросает.

– Зря ты так. Развеялась бы. Ведь он знает толк в любви.

– Афродита, ты же знаешь, что такие развлечения не по мне.

– Ну да… репутация…

– Причем здесь репутация? Это мой выбор.

– А я бы на твоем месте не отвергала Аполлона.

– И зачем мне это? Ты же его знаешь. Погорит и перекинется на другую. Так что ему мое внимание не требуется. Недоступный плод сладок, вот он и распаляется.

Афродита внимательно посмотрела на подругу, но ничего не ответила. От нее не ускользнуло, что Афина говорила об Аполлоне с легкой досадой. Но она не могла понять, связано это с легкомыслием Феба или же с ссорой Зевса и Аида. Хлопнув в ладоши, богиня красоты велела прислуживавшим ей харитам сделать массаж Афине. А сама снова прилегла, задумавшись.

Вакханалии

Прошло несколько недель. По просьбе Зевса Афина отправилась к одному из его сыновей, тоже будущему герою, чтобы обучить его искусству ближнего боя. Она гоняла юношу несколько часов, пока он не рухнул в изнеможении на землю. Посоветовав сыну Зевса больше тренироваться, богиня решила перед возвращением на Олимп побродить по лесу. В последнее время ей все меньше хотелось возвращаться в город богов – она до сих пор не знала, как помирить Зевса с Аидом, целыми днями искала самые разные способы, но все они казались ей недейственными. И еще эти странные отношения с Аполлоном… Молодой бог больше не донимал ее, но каждая встреча с ним что-то переворачивала в душе богини разума. Паллада никогда не испытывала таких ощущений, они смущали ее и раздражали. Поэтому здесь, на земле, среди смертных, ей было намного спокойнее. Она обучала их, через жрецов и жриц одаривая бесценными знаниями. Последователи богини также стремились помогать людям. Конечно, были и те, кто считал себя выше остальных смертных, и полученные от Афины знания оставляли в храме, чтобы не делиться ими с окружающими. Но суровая богиня быстро вычисляла гордецов и жестко их наказывала. Так что постепенно все, кого он выбрала в качестве служителей, уяснили урок и больше не пытались обманывать Афину и людей.

– Красиво здесь, правда? – отвлек Палладу от раздумий чей-то голос.

Обернувшись, богиня увидела Диониса, сына Зевса и прекрасной царевны Семелы. Этот бог-загадка был младше практически всех олимпийцев, кроме Гебы, дочери Зевса и Геры. Но иногда казалось, что он гораздо старше их. Его напрасно считали только богом вина и веселья, всегда готовым пировать и носиться по лесам со своими спутниками, сатирами и менадами. Взгляд Диониса мог любого, даже богов, опутать, словно плющ, и подчинить себе, но он не позволял своей силе причинить кому-либо вред. Афине казалось, что его вино – настоящее колдовское зелье, по силе не уступавшее вареву Гекаты. Он был опасен как затаившийся благородный зверь. Мягкая улыбка, журчащий голос, глубокий и, в то же время, звонкий, не были опасны тем, кого он считал своими друзьями. Что бог мог сделать с врагами, Афина слышала от других, но, к счастью, ни разу не видела.

– Дионис? Как ты здесь оказался? – удивилась Паллада.

– Веселился недалеко отсюда с сатирами и вакханками. Заметил тебя среди деревьев и направил свою свиту в другую сторону. А сам решил узнать, не могу ли я скрасить твое уединение? Не сердишься, что я его нарушил?

– Нет, не сержусь, – улыбнулась богиня. – Я просто размышляла. Место здесь… располагающее.

– И как идут твои размышления? – улыбнулся в ответ бог. В его темно-зеленых, словно листья виноградника, глазах запрыгали озорные искорки.

– Честно? Не очень, – невесело хмыкнула Афина.

– Хочешь, я помогу тебе на время отвлечься от всех забот? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Извини, у меня нет на это времени, – покачала головой Паллада.

– Знаешь, если перестать постоянно думать о проблеме, решение может прийти само собой.

Афина внимательно посмотрела на него.

– Может быть, ты и прав.

Дионис поднялся и протянул ей руку.

– Идем со мной. Ты можешь не опасаться – все, что происходит на вакханалиях, остается там же. Я с удовольствием помогу тебе, Афина Паллада.

Что было потом, богиня помнила смутно. Она пила вино, обнаженная, носилась с факелами по лесам вместе со свитой Диониса, пела песни, прославляя бога вина. А утром, как ни в чем не бывало, проснулась в собственном дворце. Афина чувствовала себя прекрасно, с ее плеч как будто свалился тяжелый камень. Потянувшись, она встала и подошла к зеркалу, открывшему во весь рост ее красоту. В драгоценном металле отразилась великолепная богиня, высокая и статная. Длинные, цвета темного золота, волосы доходили до бедер и завивались на концах красивыми локонами, синие глаза на слегка загорелом лице светились мудростью и добротой. Небольшой нос с едва заметной греческой горбинкой придавал ей немного задорный вид, несмотря на всю серьезность взгляда. Слегка округлые щеки, длинные ресницы, изящная шея, руки, не уступавшие по красоте нежным рукам Афродиты. Длинные ноги заканчивались небольшими ступнями с аккуратными пальцами. Тело, постоянно скрытое целомудренной Афиной, было белым по сравнению с лицом, руками и ногами. Но переход от загара к белизне был постепенным и не бросался в глаза.

Осмотрев себя, богиня легкой пружинистой походкой дошла до бассейна и нырнула в чистую прохладную воду. Плавая, она удивлялась наполнявшей ее безмятежности, решив при первом удобном случае отблагодарить Диониса. И вдруг острой иглой в разум вонзилось воспоминание о беседе с Аидом и брошенные им слова о матери Афины. Вынырнув на поверхность, богиня тяжело вздохнула, простившись с исчезающей легкостью. Несколько раз после того разговора с дядей она порывалась задать нужный вопрос отцу, но так и не смогла на это решиться. Богиня, с отвагой бросавшаяся на любого врага, не побоявшаяся титанов, которые восстали против Зевса, когда она была еще совсем юной и неопытной воительницей, не боявшаяся вообще никого, не смогла заставить себя сделать это. Внезапно ее охватила злость на Аида – мало того, что поругался с отцом, и ей теперь приходится думать, как помирить их, он еще и о матери заговорил. А ведь богиня была твердо уверена, что ее создал сам Зевс.

Внезапно Палладе захотелось навестить Артемиду. С тех пор как сестра Аполлона попала на Олимп, им редко удавалось пообщаться. Афина чувствовала, что ей здесь бывает одиноко, и корила себя за невнимательность к подруге. Ведь именно она привела сюда Артемис, а теперь бросила на чуждом ей Олимпе.

Войдя в чертоги охотницы, Паллада прошла по пустым коридорам и заглянула в покои богини. К ее удивлению, Артемида сидела в слезах.

– Ты плачешь? Что такое, что у тебя случилось? – встревожено спросила Афина.

Артемида, увидев ее, быстро вытерла глаза.

– Умеешь же ты заставать врасплох! Не волнуйся, ничего страшного не произошло, просто скучаю по Эфесу.

Афина не поверила. Сев рядом с подругой, она взглянула ей в глаза глубоко и пристально.

– Рассказывай.

Артемида вздохнула и заговорила. Причина ее печали оказалась неожиданной. Все дело было в Гермесе – прекрасном, шаловливом вестнике богов. Афина и не подозревала, что Артемида и лукавый бог торговли увлеклись друг другом с первого взгляда. Еще на пиру в честь дочери Латоны Гермес весь вечер оказывал ей знаки внимания, ухаживал и осыпал комплиментами. Артемида отвергала всех своих поклонников, пока жила на земле, но здесь ее сердце дрогнуло. Конечно, Гермес ей понравился – веселый, заражающий всех своим заливистым смехом, сверкающий доброй, за редкими исключениями, улыбкой. С таким богом не мог сравниться ни один смертный юноша.

Гермес, словно завороженный новой богиней, уделял ей много времени и после пира. Вместе они гуляли по душистым садам Олимпа, улетали, куда глаза глядят – вестник богов подарил возлюбленной крылатые сандалии, упросив Гефеста сделать еще одну пару. Он рассказывал ей интересные истории, дарил украшения, шутил, читал стихи. После встречи с Аполлоном на полях царя Адмета, Гермес навестил Артемиду в Гиперборее и увлек ее на прогулку. А когда молодые боги вернулись на Олимп, встретил ее первым поцелуем, нежным и страстным. Но их отношения длились недолго. Этим утром Гера, одарив Артемиду высокомерным взглядом, объявила богам, что намерена поженить Гермеса и свою любимицу Ириду, богиню радуги, вестницу богов. Новоиспеченный жених стоял рядом со своей невестой, держал ее за руку и улыбался, будто и думать забыл о дочери Латоны.

Гордая Артемида ничем не выдала своих чувств. На выходе из чертогов Зевса ее поймала Афродита. Она давно наблюдала за ней и Гермесом, и, конечно же, знала об их отношениях, поэтому решила утешить подругу, рассказав, что брак покровителя торговли с Иридой был задуман уже давно. Афродита считала, что Гера нарочно решила устроить свадьбу именно сейчас, желая насолить дочери соперницы. Ведь она видела, как Артемида и Гермес смотрели друг на друга. Но расстроило богиню охоты вовсе не решение царицы богов. Дело было в том, что Гермес даже не попытался выступить против этого брака. Стоило ему сказать Ириде и Гере, что он любит другую, и Артемида пошла бы к отцу, моля о помощи. Но этого не произошло.

– И тогда я пошла к Зевсу уже с другой просьбой. Я попросила его дать мне возможность быть не только богиней охоты, но и богиней-девственницей, покровительницей юных девушек. Отныне меня никто не сможет принудить к браку, я навсегда останусь свободна от чувств, – сказала она с какой-то мрачной гордостью. – Как и ты, теперь я неподвластна чарам Афродиты.

Афина внимательно посмотрела на подругу.

– Тебе не кажется, что ты поторопилась?

Артемида упрямо замотала головой.

– Ну что ж, это твое решение. Но, прошу, не относись к Гермесу как к злодею. Он хороший, хоть и легкомысленный. Думаю, Ирида еще наплачется от его измен. Если бы я знала о твоих чувствах, я бы предостерегла тебя раньше. Прости меня за мою невнимательность. – Афина помолчала. – Вот что, найди Диониса и скажи ему, что тебе нужно отвлечься. Скажи, что это я направила тебя, он поймет, что нужно делать.

Артемида подозрительно посмотрела на Афину.

– Ты что же, подумала, что я собираюсь вас свести? – хмыкнула та.

Богиня покраснела, но ничего не ответила.

– Иди и ничего не бойся. Все-таки сводить богов и людей – это задача Афродиты, я развлекаюсь по-другому.

– И чем же он мне поможет? – тихо спросила дочь Латоны. – Напоит до беспамятства?

– Тоже вариант, – улыбнулась Паллада. – Ты не спрашивай, а лучше иди к нему, сама все узнаешь. Дионису можно довериться.

Афина коснулась губами лба подруги и тихо вышла. Артемида сидела неподвижно, раздумывая над словами богини мудрости. К тому времени как она приняла решение, на Олимп уже опустились густые сумерки. Встряхнув головой, как будто спасаясь от наваждения, Артемида поднялась. Она все же решилась обратиться к Дионису. Что бы он ни предложил ей, она доверяла Афине и знала, что плохого подруга не посоветует.

К чертогам бога-винодела среброногая пошла самым долгим и извилистым путем, чтобы было время подумать еще. Она уже совершила одну ошибку, полюбив Гермеса, и не хотела ошибиться снова. Но когда на одной из аллей богиня увидела Гермеса и Ириду, страстно целовавшихся на мягкой траве, сомнений не осталось – надо выдернуть с корнем эту безумную влюбленность. Артемида ускорила шаг и вскоре очутилась у дворца Диониса. Взявшись за дверной молоток в виде виноградной лозы, богиня решительно постучала в серебряные двери. Дионис открыл сам и очень удивился, увидев свою гостью.

– Приветствую тебя, Артемида, проходи, прошу! – он распахнул двери и впустил ее во дворец.

Помедлив, она вошла. Главный зал оказался небольшим и очень уютным. Высокие мраморные колонны были сплошь увиты плющом, потолок терялся в зарослях винограда, от пола, покрытого прекрасным мрамором нежно-голубого оттенка, исходила приятная прохлада. Где-то в глубине дворца освежающе журчал фонтан, от этого казалось, что она стоит не на полу, а на водной глади.

Дионис поставил позолоченный табурет перед низким столиком драгоценного черного дерева и усадил богиню.

– Чем тебя угостить? – поинтересовался он.

– Ничем, спасибо, – ответила Артемида, справившись, наконец, со смущением. – Я пришла к тебе с просьбой.

– Говори, с радостью выполню ее.

– Афина сказала, что… что ты сможешь мне помочь. – Артемида помолчала, собираясь с силами. – Мне нужно отвлечься.

– Ага, понимаю, – Дионис взял у неизвестно откуда взявшегося козлоногого сатира два кубка, один подав Артемиде. – Пей, не бойся, это просто виноградный сок, здесь нет хмеля.

Она глотнула и ощутила теплый, терпкий вкус с легкой кислинкой.

– Как вкусно! – восхитилась богиня. – Никогда такого не пробовала! – И добавила, помолчав: – Как у тебя тут все… странно устроено.

Дионис с улыбкой смотрел на нее, спокойно ожидая, пока богиня допьет свой напиток.

– Вакханалии начнутся завтра, – наконец, сказал он. – Я буду ждать тебя здесь на закате. С собой брать ничего не нужно. – Увидев смятение на лице Артемиды, он поспешил добавить: – Ничего не бойся. Со мной ты в безопасности. Все, что происходит на вакханалиях, остается там же. Да и к чему тебе переживать? Если сама Афина направила тебя ко мне, волноваться точно не стоит. И она была моей гостье на этом празднике жизни.

Богиня охоты растерянно кивнула и, не произнеся ни слова, вышла из дворца. Она брела по темным аллеям, не понимая, куда идет. Все эти потрясения были для нее совершенно новыми. На земле жизнь не казалась гладкой – родители, которым Гера передала маленькую Артемис, были заботливыми, любящими, но уже старыми. Они давали ей все, что могли, и она искренне любила их, хоть и знала, что она им не родная.

Приемные родители умерли, когда девочке исполнилось двенадцать лет. Судьба благоволила маленькой богине – ее взяли на воспитание соседи, добрые, отзывчивые люди, с детьми которых она провела все детство. Когда же и эти родители погибли, их старший сын, Клеарх продолжал заботиться об Артемис наравне с родной сестрой. Девушка хорошела день ото дня, и ей все сложнее было отбиваться от поклонников. Друзья, с которыми она с детства резвилась на солнечных полянках недалеко от города, были воспитанными юношами, и вольностей себе не позволяли. Тут и Клеарх был всегда настороже, строго следя за Артемис и Феодосией. Но были и другие, кто, пленившись необычной красотой девушки, были готовы на все – овладеть ею силой, похитить, принудить к замужеству. Когда юной Артемис чудом удалось спастись от очередного настойчивого поклонника, она пришла за помощью в храм Афины. Жрицы взяли ее под свою опеку, научили стрелять из лука, и теперь никто не смел даже близко подойти к красавице.

Когда жизнь девушки стала более спокойной, к ней вернулась беззаботность. Но полюбить она так никого и не смогла. Гермес же перевернул с ног на голову всю ее жизнь. Без памяти влюбившись в него, Артемида в первый раз поняла, что значит разбитое сердце. И твердо решила, что этот раз будет последним. Поэтому она поспешила к отцу со своей странной просьбой. Громовержец пытался узнать, в чем причина такого решения, но Артемида ничего ему не рассказала. И Зевс, скрепя сердце, дал свое согласие. Ему тяжело дался этот шаг – ведь он мечтал выдать ее замуж за кого-нибудь из богов, хотел, чтобы она была счастлива. Но если ее счастье заключается в этом, – пусть будет так, как она хочет. В конце концов, Афина тоже не рвалась связать себя узами брака.

Еще раз все обдумав, Артемида твердо решила – после вакханалий, освободившись от печалей и забот, связанных с этими проклятыми чувствами, она начнет жить полной жизнью богини, целиком посвятив себя людям, как Афина. Она грезила наяву, представляя, как будет защищать девушек и женщин от насилия и нежелательного замужества, а леса – от охотников и лесорубов. Она сама любила охотиться, но никогда не убивала животных, получая удовольствие лишь в быстром беге и радости победы.

Не помня, как дошла до своего дворца, богиня скинула одежды и рухнула на кровать. Спала она крепко и долго, в отличие от предыдущих ночей – видимо, напиток Диониса все же имел какую-то силу.

Весь следующий день Артемида скрывалась ото всех в своих чертогах. Прислуживавшим ей нимфам она запретила пускать к ней кого бы то ни было. А когда солнце прощальными лучами осветило вершину Олимпа, дочь Латоны, закутавшись в плащ, вышла из дворца и направилась к Дионису, стараясь избегать тех аллей, где слышались голоса богов и богинь. Винодел открыл дверь после первого прикосновения ее пальцев к створкам. Впустив свою гостью, он тут же запер дверь.

– Пойдем, как только окончательно стемнеет, – сообщил бог, снова усаживая ее на табурет. – Ты хочешь чего-нибудь?

– Если честно, я очень хочу есть, – призналась Артемида. – Весь день кусок в горло не лез, а тут проголодалась. Я очень волнуюсь.

Дионис рассмеялся и вышел. Вернулся он с огромной корзиной фруктов, с сыром, лепешками, холодным мясом и небольшим серебряным кувшином.

– Я сегодня отпустил всех, чтобы не смущать тебя, – сказал он, нарезая фрукты и раскладывая их на тарелке. – Поэтому поухаживаю за тобой сам.

– С Афиной ты тоже так нянчился? – подозрительно спросила богиня, набирая в руку крупный виноград.

– Нет, – улыбнулся Дионис. – Афина – крепкий орешек, ее не так-то просто смутить. К тому же, она присоединилась ко мне уже в лесу. Ты – другое дело. Ты здесь новичок, для тебя все, что здесь происходит, странно и необычно. Я хочу помочь тебе пробудить в себе богиню.

– Так сильно заметно, что я всего боюсь, да? – спросила Артемида, поглощая виноград. – О боги, как вкусно, я ничего подобного в жизни не ела!

– Я выращиваю его сам, – откликнулся Дионис.

Артемида вдруг заметила, что он практически все время улыбается. Но это не была вежливая улыбка радушного хозяина – от Диониса исходили волны спокойствия и умиротворения, он дарил свою улыбку всем, но каждому по-разному. А его чистый голос обволакивал и пьянил не хуже вина. Артемида усмехнулась, подумав, что он сам как вино – молодое, игристое, задорное, мягкое и терпкое одновременно.

– Чему ты усмехаешься? – поинтересовался Дионис, пощипывая гроздь винограда.

– Я вдруг подумала, что ты пьянишь не хуже вина, которым всех угощаешь.

Дионис искренне, по-детски, рассмеялся, запрокинув голову.

– Просто у меня тут аура такая. Слушай, Артемида, у меня есть одно условие, – сказал он более серьезно. – Когда начнутся вакханалии, ты будешь делать то, что я тебе скажу. Не спорь и не отказывайся. Иначе лучше сразу уходи. Я же со своей стороны обещаю, что тебе будет легко и весело. До тебя никто и пальцем не дотронется, я лично прослежу за этим, а под утро доставлю тебя во дворец так, что никто не увидит и не узнает, где ты была. Ну что, сможешь мне довериться? Если решишь уйти прямо сейчас, я пойму тебя.

– Ну уж нет, – твердо ответила богиня, решительно вставая. – Я не собираюсь отступать. Веди меня, я полностью в твоей власти. Я доверяю тебе, Дионис.

Бог кивнул и взял ее за руку. Они вышли из зала, прошли запутанными коридорами, один из которых неожиданно вывел богов на небольшую лужайку за чертогами Диониса, усыпанную неизвестными Артемиде ночными цветами с одурманивающим ароматом и легким золотистым сиянием, как будто звезды просыпались с неба на Олимп. Здесь богов уже ждала колесница, запряженная двумя могучими львицами.

– Они что, умеют летать? – удивилась богиня.

– Нет. Но они видят нужную дорогу, – загадочно улыбнувшись, ответил Дионис.

Он помог ей забраться в колесницу и сел рядом. Львицы тут же пошли, увозя своих седоков. Животные и правда знали неведомый путь – они не летели, но бежали по воздуху подобно коням бога солнца Гелиоса. Львицы быстро спустились вниз, на землю, и остановились в темной роще. Вдалеке среди деревьев горели факелы, слышались веселые крики и смех. Дионис помог Артемиде выйти.

– Одежду оставляй здесь.

Артемида оцепенела. Ей нужно раздеться? Здесь, при нем? Для целомудренной богини эти слова стали настоящим ударом.

– Я все понимаю, поэтому и приземлился здесь, – сказал бог вина.

Ему стало жаль девушку, она была так далека от жизни олимпийцев. Боги, как и большинство греков, не видели ничего постыдного в наготе, ведь это естественная красота, дарованная природой. Но для таких как Афина и Артемида раздеться при всех было сложно. И если Паллада, выросшая на Олимпе, относилась к подобным вещам более спокойно, то для новоиспеченной богини прилюдная нагота была пыткой.

– Я специально не раздевался во дворце, чтобы не смущать тебя заранее, – продолжал он. – Но на вакханалиях главное – слиться с природой. А в одежде это невозможно. Если хочешь, могу обвить тебя плющом.

Артемида, сглотнув, кивнула. Она быстро скинула наряд, и Дионис дотронулся до нее жезлом. Тотчас по телу богини побежали виноградные лозы, пряча от нескромных взглядов все прелести, но оставляя свободными руки, ноги, спину и живот. Сам бог тоже успел сбросить одежду. Взяв богиню за руку, он повел ее к свету. Их уже ждали паны, сатиры, вакханки. Лес огласился радостными криками. Винодел раздал каждому по кубку, до краев наполненному душистым вином. Приобняв Артемиду за талию, вручил и ей.

– Пей до дна, – ласково улыбаясь, сказал Дионис, гипнотизируя ее своим взглядом.

Артемида послушно выпила и почувствовала, как с ее плеч свалилась огромная тяжесть. Дальнейшее богиня, как и Афина, помнила смутно. Сначала они с Дионисом неслись по лесам и горам во главе веселой процессии, оглашая окрестности радостными криками. Устав, пересели на львов. Вино лилось рекой, и от него было хорошо и спокойно. Дионис оберегал Артемиду, не оставляя ее ни на минуту – ни один сатир не посмел бросить на прекрасную богиню похотливого взгляда. Насидевшись, Артемида потянула Диониса снова побегать, и он со смехом поддался.

– Ты создана для вакханалий, – эту фразу Диониса Артемида хорошо запомнила. Когда все закончилось, он собственноручно одел ее и усадил в колесницу. Засыпая под мерный, ровный бег львиц, богиня увидела совсем близко от себя его манящие глаза. Бог сказал ей: – В тебе есть что-то древнее, первобытное, Артемида. Природа любит тебя.

Асклепий

Аполлон весь вечер искал сестру – он знал, что произошло между ней и Гермесом, и хотел утешить ее. Но Артемиды нигде не было. Лишь поздно ночью он, отчаявшись найти богиню, отправился домой, твердо решив на следующий день возобновить поиски и, если понадобится, привлечь к ним Гермеса – ведь именно по его вине сейчас страдала сестра. Но утром, на всякий случай снова заглянув в чертоги Артемиды, Аполлон обнаружил богиню крепко спящей на своей кровати. Стреловержец был заинтригован – он знал, что Афина и Афродита весь вечер провели каждая в своих чертогах. А Артемида ни с кем, кроме них, не общалась. Может, завела себе еще одного поклонника? Или была у матери? Но в таком случае она предупредила бы его или предложила отправиться в Гиперборею вместе.

Немного подумав, Аполлон все-таки решил заглянуть к богине любви, чтобы выпытать, есть кто-нибудь еще у его сестры или нет. Уж она-то точно должна об этом знать. Но теперь пропала Афродита – как ему сообщили кокетливо хихикающие нимфы, пенорожденная на весь день отправилась к смертным. Оставалась только Афина. Аполлон, конечно, понимал, что Паллада, если что и знает, никогда не выдаст чужой тайны. Но в этом случае Артемида была лишь поводом – на самом деле, молодой бог хотел снова увидеть свою холодную богиню и искал лишнюю причину, чтобы встретиться с ней, не докучая. К тому же, Феб давно хотел кое с кем ее познакомить.

Богиня войны что-то увлеченно писала на глиняных табличках, когда Аполлон летним солнцем ворвался в ее чертоги.

– Доброе утро, Афина, – приветствовал он ее.

– Доброе, – откликнулась та, удивленно посмотрев на нежданного гостя. – Ты так рано. Что-то случилось?

– Видишь ли, – вкрадчиво начал Аполлон, подходя ближе. – Я весь вечер искал свою сестру, с ног сбился, но так и не нашел. А сегодня утром захожу в ее чертоги – спит, как ни в чем не бывало! Ты случайно не знаешь, где она пропадала всю ночь?

– Думаю, она сама тебе все расскажет, если захочет, – ответила Афина, возвращаясь к работе. – Тебя чем-нибудь угостить?

– Угости, – Аполлон вдруг выхватил табличку и отскочил на несколько шагов.

– Аполлон! Что за игры! – возмутилась Паллада. – Немедленно отдай, я еще не закончила!

Молодой бог, озорно улыбаясь, поднял свой трофей над головой. Афина была высокой, но Аполлон оказался выше нее, и добраться до таблички она не смогла.

– Это просто смешно! – богиня изо всех сил старалась быть серьезной, но не удержалась и все-таки фыркнула.

Аполлон же положил табличку на ближайший столик и вольготно расположился на троне дочери Зевса.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо, со своей сестрой я чуть позже сам разберусь, главное, что с ней все хорошо, – смилостивился Феб. И добавил: – Лучше идем со мной.

– Куда? – поинтересовалась богиня.

– Какая разница? – ухмыльнулся бог. – Идем и все.

– Разницы-то никакой, конечно, – задумчиво ответила Афина. – Но мне нужно знать, надолго ли мы уходим.

– И зачем тебе это? У нас же вся вечность впереди! – беспечно отозвался Феб.

– Аполлон!

Увидев, что богиня начинает терять терпение, стреловержец сдался.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказал он, сразу став серьезным. – Кое с кем, очень важным для меня. Украду тебя на полдня, не больше. Ну так что, идем?

– Идем, – вздохнула Афина, понимая, что Феб будет настаивать, пока она не согласится.

Под богами проносились солнечные рощи и зеленые долины, усыпанные цветами самых разных оттенков, синели глубокие озера, сверкали быстрые реки. Смешливые нимфы водили хороводы и распевали веселые песни, славя богов, нереиды и наяды с длинными светлыми волосами плескались, наслаждаясь жарким днем. Постепенно пейзаж сменился – теперь Аполлон и Афина пролетали над густыми лесами и оживленными деревнями, невидимые для смертных. У одной из деревушек Феб вдруг сбавил скорость и опустился рядом с небольшим домиком, стоявшим на окраине и скрытым от нескромных глаз густой живой изгородью. Не успели боги подойти ближе, как с крыльца соскочил мальчишка лет десяти и бросился к Аполлону. Нежно обняв его, бог повернулся к Афине.

– Знакомься, это мой сын, Асклепий.

– Приятно познакомиться с тобой, сын Аполлона, – ласково улыбнулась богиня мальчику. – А я – богиня Афина.

Паренек склонился перед ней.

– Я знаю, кто ты, Афина Паллада, и почитаю тебя.

– Он поклоняется тебе больше, чем другим богам, – шепнул своей спутнице Аполлон. – Мы с ним похожи, правда?

Паллада невольно улыбнулась. Она наклонилась к мальчику и подняла его с колен.

– Твой отец – мой большой друг. И тебе я буду другом. Не зазнаешься?

– Нет, – с достоинством ответил Асклепий. – Я никому не буду рассказывать, что лично знаком с Афиной Палладой. Я и про отца никому не говорю. Мне достаточно того, что я сам знаю.

Богиня одобрительно улыбнулась. И, подумав, сняла с пальца красивый перстень, который венчал большой золотистый янтарь.

– Прими от меня дар, Асклепий, – сказала она. – Он станет твоим талисманом, будет уберегать от колдовства и проклятий. Отныне ты под моей защитой.

Мальчик снова низко склонился, выражая благодарность богине. Когда он поднялся, на его лице было написано такое восхищение и радость, что Аполлон, не удержавшись, фыркнул.

– Пойду, посмотрю, вдруг маме нужна помощь, – сказал Асклепий, бросив быстрый взгляд на отца.

Он спокойно, с достоинством удалился, хотя боги видели, что от избытка чувств ему хотелось бежать вприпрыжку.

– Твой сын ведет себя, как взрослый мужчина, – заметила Афина. – Мать хорошо его воспитала. Кто она?

– Одна знатная горожанка, – ответил Аполлон, глядя на дом. – Когда она поняла, что носит под сердцем моего ребенка, она отказалась выходить замуж за кого бы то ни было, ушла из семьи, нашла заброшенный дом, восстановила его и переехала. Здесь же она родила Асклепия. Конечно, я помогаю ей, но Диора прекрасно справляется сама. Сильная женщина. А теперь и сын подрос ей в помощь.

– Ты любишь ее? – слегка дрогнувшим голосом спросила Афина.

– Нет, не люблю. Она красавица и умница, но… этого недостаточно.

– А чего для тебя должно быть достаточно? – тихо сказала богиня. – Чтобы навсегда, а не на одну ночь?

Аполлон не ответил, только пристально посмотрел на нее. Он уже хотел было что-то сказать, но его внимание привлекло появление матери Асклепия Диоры. Ей оказалась изящная, очень красивая молодая женщина с длинными светлыми волосами, заплетенными в толстую косу. С такими тонкими благородными чертами лица она больше походила на дочь царя и никак не вязалась с образом матери-одиночки, самостоятельно поддерживающей свое нехитрое хозяйство. Острый взгляд умных серых глаз был направлен на богов. Быстрыми, почти незаметными шагами хозяйка дома приблизилась к ним и низко склонилась в приветствии.

– Рад видеть тебя, Диора, – обратился к ней Аполлон. – Сегодня я не один навещаю тебя. Со мной – сама богиня-воительница Афина Паллада, любимая дочь Зевса.

Девушка почтительно склонила голову. Афина дружелюбно улыбнулась. Ей все больше нравилась эта маленькая семья. Тем временем Асклепий вынес из дома и разложил на траве покрывало, на котором шелковыми нитками были вышиты сцены, восхваляющие деяния олимпийцев. Бросив быстрый взгляд на богов и на мать, он вернулся в дом.

– Убранство нашего дома очень скромное, – подала Диора голос, напомнивший Палладе летний ветер. – Надеюсь, великие боги не откажутся вкусить пищу на свежем воздухе?

– Почему бы и нет? Не откажемся! – весело ответил Аполлон, удобно располагаясь на покрывале и жестом приглашая Афину последовать его примеру.

Диора кивнула, на мгновение задержала взгляд на величественной богине и ушла накрывать на стол.

– И как она тебе? – повернулся Феб к Афине.

– Очень красивая. В ней чувствуется благородная кровь. И не скучно ей здесь, в глуши?

– Я не раз предлагал найти ей жениха, готов был даже Афродиту к делу привлечь, но Диора все время отказывается.

– Потому что она любит тебя, – тихо сказала Афина, разглядывая покрывало. – Думаю, сложно стать чьей-то женой, если сердце отдано другому. Но почему ты навещаешь именно их? Ведь у тебя много детей. Или ты приходишь к каждому?

– Нет. Асклепий – единственный, кого я навещаю, – помолчав, ответил Аполлон. – Конечно, если кому-то из моих детей нужна помощь, я чувствую это и помогаю им.

– Тогда почему именно он?

– У этого мальчика великая судьба, – повернувшись к Афине, ответил Феб. – Все мои дети в чем-то талантливы. Кто-то играет на музыкальных инструментах так, что камни может заставить танцевать, кто-то великолепно стреляет из лука, у кого-то есть дар предвидения. Но только Асклепий унаследовал мой дар целителя. Мне открылось однажды, что он станет великим врачом. И со временем я вознесу его на Олимп.

Афина понимающе кивнула. Аполлон особенно гордился своим даром целителя, также как и прорицанием. Ведь именно эти способности выделяли его среди других олимпийцев.

– Спасибо, что познакомил меня с ним, – произнесла богиня. – Понимаю, насколько это важно для тебя, ведь ты скрываешь Асклепия ото всех. Поэтому я особенно ценю то, что ты рассказал мне о сыне.

– А как же иначе? – усмехнулся Аполлон.

Он легко вскочил на ноги и предложил Афине немного прогуляться, чтобы не мешать хозяевам накрывать на стол. Они углубились в лес, с первых шагов охвативший их ни с чем не сравнимым ароматом свежей зелени. Изредка Аполлон бросал на Афину быстрые взгляды, теплые и легкие, как дуновение ласкового Нота, бога южного ветра. Повернувшись, Паллада внимательно посмотрела на Феба.

– Что такое? Ты хочешь что-то еще мне рассказать?

– Позволь мне открывать свои тайны постепенно, богиня, – усмехнулся он. – Иначе я буду словно раскрытая книга. А мне хочется удивлять тебя, чтобы никогда не надоесть.

– Не представляю, как ты можешь надоесть, – покачала головой Афина. – Лучезарный Аполлон, предводитель муз, покровитель искусств, кифаред, стреловержец, прорицатель и врачеватель. Я ничего не забыла? Ты так многогранен.

– Я запомню твои слова, – промурлыкал он, приблизившись к ней.

Паллада вдруг подумала, что зря это сказала. Ведь Аполлон мог решить, что она в чем-то ему признается. Но добавлять больше ничего не стала. Попытки объяснить истинный смысл произнесенных слов всегда имеют обратный эффект. Правые не объясняются.

Асклепий, раскладывая на покрывале тарелки с едой, исподтишка наблюдал за богами, мелькавшими среди деревьев. Он боготворил отца, восхищался им, старался во всем подражать сребролукому Фебу. И также, если не больше, почитал Афину. Для него она была воплощением мудрости, справедливости и тайны. С помощью отца он изучал все науки, которые богиня подарила людям. Поэтому сегодняшний день стал для него одним из самых важных в жизни. Он смотрел на то, как беседуют бессмертные, и понимал, что ему и матери невероятно повезло – мало кто из людей мог похвастаться такими гостями.

Афина, заметив, как жадно смотрит на них Асклепий, поманила мальчика к себе. Тот подошел с замирающим сердцем.

– Расскажи мне, чем ты увлекаешься?

Асклепий, робко поглядев на отца, поймал его одобрительную улыбку и рассказал, что он собирает травы, изучая их лечебные свойства на раненых животных, измельчает и смешивает минералы, получая таким образом целебные порошки, делает различные мази, настои и отвары.

– А как ты узнаешь, что именно нужно смешивать? – поинтересовалась Афина.

– В основном отец подсказывает. Иногда я делаю это по наитию, и получается хорошо. А иногда просто экспериментирую.

– У него хорошая интуиция, – с гордостью заметил Аполлон.

– Если у тебя будут какие-то вопросы, можешь задавать их и мне тоже, – с улыбкой сказала Афина. – Если рядом не будет моего храма, можешь прикоснуться к перстню и мысленно задать вопрос. Я или отвечу также, или приду сама, если не буду занята. Люблю поощрять тех, кто интересуется наукой.

Асклепий кивнул, не веря своему счастью. Тем временем Диора позвала всех к столу. Пища была скромная, но достойная. Боги с удовольствием пробовали свежие фрукты, сыр, мед. Асклепий услужливо подливал вино и воду, периодически бросая восторженные взгляды на Палладу. Аполлон, заметив это, рассмеялся.

– Смотри, Асклепий, в Афину опасно влюбляться, она непреклонна, и никого не щадит.

Мальчик густо покраснел. Богиня бросила укоризненный взгляд на Аполлона.

– Оставь его в покое! Зачем смущаешь?

– Прости, сын, – Аполлон примирительно улыбнулся. – Ведь я пошутил.

– Да ладно, – буркнул Асклепий.

После обеда Афина попросила мальчика показать его мастерскую, и он, млея от удовольствия, пошел вперед, показывая дорогу. Аполлон остался – он часто наведывался к сыну и многое уже видел. Тем более, он понимал, что мальчику хочется самому все показать и рассказать великой богине. Диора же восприняла его решение по-другому. Прижавшись к богу, она горячо зашептала ему на ухо:

– Идем со мной, любимый, я сделаю тебе массаж…

Но Аполлон лишь задумчиво покачал головой, устремив на девушку взгляд, который она не смогла разгадать. Не выдержав, Диора удивленно поинтересовалась:

– Что такое? Тебя что-то беспокоит?

– Нет, милая, просто я стал… другим.

Диора помолчала, с трудом сдерживая слезы.

– Это из-за Афины, да? – сдавленным голосом спросила она. – Не зря же ты ее сюда привел. Вы любовники?

Аполлон рассмеялся.

– Что ты! Счастлив будет тот, кому она подарит свою любовь. Но, боюсь, это маловероятно. Афина мой друг. А чуть позже я приведу к вам свою сестру, Артемиду.

– У тебя есть сестра? – удивилась Диора.

– Да, сестра-близнец, представляешь? Я сам ничего о ней не знал. Это долгая история, расскажу в следующий раз. Так что скоро снова ждите в гости.

– Так ты меня совсем не любишь? – обреченно спросила девушка.

Аполлон взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

– Ты знала, что у меня много женщин, у большинства из них есть дети от меня. Чего же ты ждала? – серьезно спросил он.

– Я думала, что, если ты так часто нас навещаешь, у меня есть шанс удержать тебя.

Феб покачал головой.

– Я прихожу ради Асклепия, Диора. Я давно говорил тебе – уезжай отсюда, выходи замуж. Для любого мужчины будет честью взять в жены такую красавицу и воспитывать сына самого Аполлона. Выбери себе любой город, я все устрою. Ты сама загнала в эту темницу себя и Асклепия. Ему давно уже пора общаться со сверстниками, учиться, развиваться. Не порть жизнь нашему сыну. И себе тоже. Ведь я тебе никогда ничего не обещал.

– Значит, у меня никаких шансов?

Глаза Диоры наполнились слезами.

– Нет, – тихо, но твердо ответил Аполлон.

Из-за деревьев появились Афина и Асклепий. Богиня что-то рассказывала мальчику, а он энергично кивал головой. Но, увидев слезы на глазах матери, помрачнел, догадавшись, что здесь произошло.

– Нам пора, – Аполлон рывком поднялся на ноги. – И так большая удача, что я смог отвлечь Афину на полдня. У нее всегда так много дел.

– О, я получила огромное удовольствие, – улыбнулась богиня. – Приятно разговаривать с умными людьми. Особенно, с умными детьми. В твоем сыне есть огромный потенциал, Диора.

Та, уже оправившись от разговора с Фебом, встала и склонилась перед Афиной.

– Благодарю, что согласилась посетить нас.

Боги взлетели на волшебной доске и скрылись с глаз. Диора в изнеможении опустилась на покрывало, обхватив голову руками. Асклепий осторожно дотронулся до ее плеча.

– Мама… Не плачь… Ты же знаешь, у богов свой взгляд на мир. Счастье уже то, что папа навещает нас так часто. А теперь еще и Афина одарила своим вниманием. Ведь мы не цари и не герои, всего лишь простые смертные, но и нас боги не оставляют.

– Да, ты прав, сынок, – Диора вытерла слезы и обняла сына. – Нельзя злить судьбу, мы и так не обижены. Знаешь, нам нужно уезжать отсюда. Выбирай любой город.

– Я хочу жить в Афинах, – тихо ответил Асклепий. – Только давай дождемся, когда папа познакомит нас со своей сестрой.

Диора кивнула и понесла посуду в дом. Асклепий, в последний раз посмотрев туда, где скрылись боги, начал помогать матери.

***

Аполлон и Афина летели над небольшой речушкой, двигаясь по течению. Летели низко – холодные водяные брызги щекотали ноги, впереди богов, резвясь и хохоча, плыли речные нимфы – наяды.

– Асклепий – удивительный ребенок, – сказала Афина, задумчиво положив подбородок на плечо Аполлона. – Я встречала много талантливых людей и детей. Но таких умных – редко. Настолько умных для своего возраста.

Аполлон улыбнулся, почувствовав гордость за сына.

– Я знал, что вы подружитесь. Для него ты – верх совершенства, как для мужчин Афродита. И для меня, кстати, тоже.

Паллада промолчала, пропустив мимо ушей его последнюю фразу. Она вдруг вспомнила сцену, нежелательным свидетелем которой стала вместе с Асклепием. Ей было жаль Диору, так неосторожно полюбившую лучезарного Аполлона. Но против его чар мало кто мог устоять, Афина практически каждый день наблюдала за тем, как разбивалось сердце очередной влюбленной в бога девушки.

Отвлекшись от ненужных мыслей, Паллада осмотрелась. Вокруг нее во всем своем звонком сиянии расцветал день. Солнце превращало воды быстрой реки в жидкое золото. Но богам не было жарко от его лучей – прохладная вода дарила свежесть.

– Искупаемся? – хитро спросил Аполлон.

Богиня, почуяв неладное, отпрянула от него, но было поздно – доска накренилась, и молодые боги с криками полетели в холодную воду. Вдоволь нагонявшись друг за другом, они вышли на берег и растянулись на мягкой молодой траве, приминая скромные лесные цветы.

– Знаешь что, больше я на твою доску не полезу! – беззлобно сказала Афина. – Отдохну, вызову Пегаса и улечу от тебя.

Аполлон рассмеялся. Наяды уплыли дальше по течению, нимфы здесь не жили, поэтому вокруг них стояла оглушительная тишина. Только птицы яростно щебетали, стараясь перепеть друг друга.

– Лежать бы так и лежать. И не думать ни о чем, – тихо сказала дочь Зевса.

– Бедная, ведь тебе с детства не дают расслабиться, – чуть повернув к ней голову, откликнулся Аполлон.

– Скорее, я сама себе не даю, – усмехнулась богиня. – Натура у меня такая. Вечно в поисках чего-то.

– И как же тебе помочь?

– Ты уже помогаешь, отвлекаешь меня. Я серьезно, чего ты ухмыляешься? – Афина в шутку шлепнула его по руке. – Ты действительно мне этим помогаешь. Ты и Афродита. И Дионис.

– Дионис? – удивился Аполлон. – Он что, успел тебя напоить? Когда же вы пировали? И почему меня там не было?

– Я… только никому не говори. Я участвовала в вакханалиях.

– Ты? В вакханалиях? – приподнявшись на локте, Аполлон с интересом посмотрел на спутницу. – Никогда бы не подумал! И как ощущения?

– Конечно, я в восторге, – хитро прищурилась богиня. – Но для меня это развлечение на один-два раза. Большего себе позволить не могу.

Аполлон снова лег. Кончики их пальцев соприкоснулись, и Афина в который уже раз почувствовала невидимое течение, охватившее все ее тело. Воздух вокруг них стал напряженным, как перед грозой, еще чуть-чуть, и засверкают молнии. Закрыв глаза, Паллада попыталась определить причину этого странного явления, но тщетно – она ничего не смогла понять.

– Ты чувствуешь это, правда? – услышала она голос Аполлона. И, едва разжимая губы, прошептала в ответ:

– Что это?

– Если бы я знал, – откликнулся он.

Ощущение становилось все сильнее. Афине казалось, что еще немного, и энергия, охватившая ее, заполнит все вокруг. Она чувствовала силу, исходившую от Аполлона, и сама излучала ее. Теперь стояла действительно оглушительная тишина – птицы, почуяв, что что-то происходит, затихли на ветвях, не смея шевельнуться. Молодые боги, испытывая новые для них ощущения, сами как будто застыли во времени и пространстве. Но вот солнечные лучи переместились с лица Афины на грудь, напоминая, что время продолжает неумолимо двигаться вперед. Пришла пора возвращаться на Олимп. Богиня открыла глаза. Аполлон уже стоял рядом, протягивая ей руку. Возвращались они молча. То, что они испытывали рядом друг с другом, было ново как для целомудренной Афины, так и для любвеобильного Аполлона.

Приземлившись возле дворца богини, Феб придержал ее за руку.

– Совсем забыл! Когда свадьба Гермеса и Ириды?

– Завтра вечером будем пировать.

– Значит, у меня еще есть время приготовить подарок. А ты что подаришь?

– Не скажу, – улыбнулась Афина.

– Коварная, – улыбнулся в ответ Феб. И, помолчав, добавил: – Мы еще увидимся с тобой сегодня?

– Не знаю, вряд ли. Я еще не заходила к Зевсу, а у него всегда есть для меня работа.

– Это точно, – усмехнулся бог. – Хорошо, тогда я пойду, проведаю свою гулящую сестру.

Афина хмыкнула и зашла во дворец. Золотые двери как будто ждали ее – раскрылись и закрылись сами, впустив и тут же скрыв от любопытных глаз. На несколько мгновений Паллада прижалась спиной к холодящему мрамору, стараясь успокоиться. Природа ощущений, охвативших ее в лесу, была непонятна богине. Она не знала, что такое любовь, но, глядя на других богов, всегда думала, что это что-то сильное, первородное, притягательное и мучительное. И еще, что это всегда ведет к ссорам и страданиям. Взять хотя бы Артемиду и ее любовь к Гермесу. Она полюбила в первый раз в своей жизни, и чем это закончилось? А сколько страдала Гера из-за непостоянства Зевса? И у Аполлона возлюбленных не счесть… Поэтому Афина была уверена, что не только не умеет, но и не хочет любить, свое сердце она открывала только для смертных, отца, Аида, Афродиты и Артемиды. Помня о том, как безжалостна любовь, она была уверена, что не испытывает ничего подобного к Аполлону. Ведь она не чувствовала жгучей ревности, когда видела его в окружении влюбленных женщин, ей не хотелось видеть его рядом каждую секунду. При этом богиня чувствовала, что их что-то связывает, что-то очень крепкое и могущественное.

Встряхнувшись, Афина прошла в свою мастерскую, где лежал еще неоконченный свадебный подарок для вестников богов – покрывало для их брачного ложа. Работы оставалось немного, только расшить его цветными нитками. Картина так и стояла у нее перед глазами – красные розы, символ любви и страсти, увитые зелеными и золотыми листьями, и все это на ослепительно белом фоне. В этот раз Паллада не захотела делать привычные сцены из жизни богов. Критически осмотрев свою работу, богиня села вышивать.

Тем временем Аполлон лихо домчался до чертогов Артемиды и влетел в раскрывшиеся перед ним двери. Богиня целомудрия сидела на троне, с наслаждением потягивая прохладный виноградный сок – он так понравился ей, что дочь Латоны попросила Диониса сделать для нее кувшинчик. Бог вина, улыбаясь, сотворил для подруги волшебную лозу, и теперь у Артемиды всегда был свежий напиток, стоит лишь подставить кубок.

– Где ты была? – свирепо вращая глазами, вопросил Аполлон, устремившись к сестре.

Артемида от неожиданности поперхнулась и пролила часть сока на белоснежную тогу. Но ее это ни капельки не расстроило.

– Ты бы видел сейчас свое лицо! – заливисто засмеялась она.

Аполлон не выдержал и тоже рассмеялся.

– А я смотрю, ты оправилась после разрыва с Гермесом.

Артемида ничего не рассказывала ему об их отношениях. Но, так как Феб и вестник богов были неразлучными друзьями, он знал обо всем, что произошло. Когда объявили о свадьбе Гермеса и Ириды, Аполлон сам пришел к другу.

– Почему ты согласился на этот брак, если уже несколько месяцев морочишь голову моей сестре? – спросил он, с трудом сдерживая гнев.

– Я пытался возразить Гере, когда она сообщила о своем решении нам с Иридой. Но она пообещала, что отправит меня в вечное услужение Аиду, если я не женюсь на ее любимице. Я не должен был так легко сдаваться, понимаю, но… Прости меня, друг.

Гермес стоял, опустив голову, не смея взглянуть на Аполлона.

– Ты ведь не у меня должен прощения просить, – процедил тот.

– Я не могу заставить себя подойти к Артемиде. Мне очень стыдно. Понимаю, что веду себя неправильно. Я обязательно извинюсь, обещаю!

– Я не хочу ссориться с тобой, Гермес, – вздохнув, сказал стреловержец. – Но она – моя сестра, я за нее убить готов. Вот что мне с тобой делать?

Гермес поднял голову и посмотрел на него.

– Если хочешь, можешь побить меня. Я не буду сопротивляться. Но ты ведь понимаешь, что такой исход, в итоге, будет лучшим для самой Артемиды. Мы, боги, не умеем хранить верность. Только Аид владеет этим искусством. Как бы мне ни нравилась Артемида, я не смог бы целую вечность довольствоваться только ей.

Аполлон фыркнул.

– Ты не слишком ли наглый и смелый, а? – поинтересовался он. – Как ты смеешь говорить мне в лицо, что изменял бы моей сестре?

Но в глубине души Феб был согласен с Гермесом. Артемиде было бы нелегко в браке с этим шалопаем. Тем не менее, он несколько дней не общался с другом, решив потомить его до свадьбы. Пусть помучается. Но сегодня, увидев Артемиду веселой, он подумал, что, возможно, его сестра не так уж и сильно любила Гермеса.

– Да, оправилась, – довольно улыбнулась новоиспеченная богиня, отвечая на вопрос брата. – И все благодаря Дионису.

– И здесь Дионис? – удивился Феб. – Какой он, однако, прыткий! Чем же он тебе помог?

– Афина рассказала мне о вакханалиях и посоветовала принять в них участие. Я обратилась к Дионису, и все – теперь не чувствую ни боли, ни ревности, ни злости.

– Удивительно, – вздохнул молодой бог. – Никогда не думал, что Афина, оплот спокойствия и сдержанности, примет участие в этом буйном действе. Теперь и ты туда же. Ну, хорошо, главное, что это тебе помогло. Слушай, а ты подготовила подарок для Гермеса и Ириды?

– Нет, – покачала головой богиня охоты. – Даже не знаю, что им подарить.

– Я тоже. Может, поднесем совместный дар?

– Прекрасная мысль! – оживилась Артемида. – Только вот что?

– Может… самоиграющую арфу со струнами в виде стрел?

– Интересно! А как ее делать? Я пока новичок во всех этих божественных штучках.

Аполлон засмеялся.

– Усаживайся поудобнее, сестренка, сейчас будем творить.

Стимфалы

Свадьба Гермеса и Ириды была в самом разгаре. Еще днем покровительница брачных уз Гера и бог брака Гименей провели нужные обряды для новобрачных. Ирида была ослепительна в платье, сотканном Афиной из радуги и облаков, Гермес же выглядел непривычно серьезным, что очень ему шло, как отметили все богини. Гефест выстроил для молодых новый прекрасный дворец, там боги и уселись пировать. На этот раз бог-кузнец превзошел сам себя – чертоги вестников получились легкими, изящными, как будто готовыми взлететь по первому слову хозяев. Колонны выстроились таким образом, что напоминали со стороны крылья, в точности как на сандалиях Гермеса. Белоснежные мраморные стены были усеяны широкими окнами, из которых потоками воздуха струились легкие, прозрачные шторы.

Весь вечер музы веселили гостей песнями, танцами, стихами, гимнами, посвященными величественным олимпийцам, а вел их Аполлон, подыгрывая своим подопечным на златострунной кифаре. Весь день Афина с беспокойством посматривала на Артемиду, но, похоже, волноваться было не о чем – Дионис прекрасно справился со своей задачей, богиню больше не терзали любовные муки.

Когда все расселись, Гермес настроил подарок близнецов, и в наступившей тишине нежно полились звуки арфы, то веселые, то печальные. Он играл, и лицо его все больше прояснялось. Дар Аполлона и Артемиды был великолепен, музыка озаряла мягким светом души олимпийцев. Ирида радостно хлопала в ладоши, наблюдая за мужем. А тот пошел по залу, поднимая всех на общий танец. В этот раз даже Афина не смогла отказаться – вестник богов не оставил бы ее в покое. Собрав всех в центре зала, Гермес, немного помявшись, подошел к Артемиде, в одиночестве оставшейся за столом.

– А ты станцуешь с нами?

– Почему бы и нет? – весело откликнулась дочь Латоны. И, заметив его беспокойство, тихо сказала: – Я не обижаюсь на тебя, все в прошлом.

– Правда?

– Правда. Я простила тебя. Дионис помог мне.

– Ааа, вакханалии… – понимающе протянул Гермес. – Я рад, что ты не таишь обиду. Я бы очень не хотел ссориться с тобой.

– Эй, вы там, беседовать будете или танцевать? – крикнула Афродита, нетерпеливо притоптывая на месте.

В круг встали все – и Зевс с Герой, и Посейдон с Амфитритой, и сияющий Гелиос, и даже Гефест, прихрамывая, присоединился к богам. Случайно так вышло или все подстроила хитрая Афродита, но в какой-то момент Аполлон оказался рядом с Афиной. Он сжал ее руку, они обменялись быстрыми взглядами, и богиня снова ощутила разряды множества маленьких молний. Быстро, горячо застучало сердце, но опомниться и убрать руку она уже не смогла – танец начался. Сходясь и расходясь, олимпийцы долго кружили по залу, пока у них не пересохло в горле от многочисленных радостных возгласов. И когда они уже собрались снова расположиться за столами, прямо из середины зала забил фонтан душистого розового вина. Перед каждым богом вдруг выросла гибкая лоза, которая тут же скрутилась в изумительной красоты чашу. Недолго думая, бессмертные бросились утолять жажду. Гермес и Ирида, как будто сговорившись, зорко следили за Артемидой и Афиной, заставляя их пить еще и еще. Сначала богини сопротивлялись, но потом сдались – им не хотелось огорчать молодых.

Через некоторое время Афине стало душно – то ли от нагретого воздуха, то ли от выпитого вина, то ли от слишком энергичных танцев. Пошатываясь, она встала из-за стола. Непроизвольно посмотрела на Аполлона – его окружили нимфы, они гладили молодого бога, теребили, что-то весело ему говорили, а он смеялся над их словами, запрокинув голову. Что ж, в этом весь Феб, всегда окружен вниманием. Почувствовав непонятную досаду, богиня тихо выскользнула из дворца и пошла по прохладной аллее. Серебряные сандалии звонко стучали по мраморной дорожке. Она уже довольно далеко отошла от чертогов вестников богов, когда услышала за собой торопливые шаги. Ее нагонял Аполлон.

– И почему ты все время уходишь на самом интересном месте? – поинтересовался он.

– Кому было интересно, а кому – не очень, – ответила Афина, бросив на него быстрый взгляд.

– То есть? – не понял бог. – Разве тебе не было весело? Ты даже танцевала сегодня, чем очень меня порадовала.

– Почему же, мне было весело. Просто потом все разошлись – Афродита куда-то пропала, не сказав ни слова, Артемида весь вечер беседует только с Дионисом. Ты развлекался с нимфами, поэтому я решила прогуляться…

– Постой, – Аполлон встал прямо перед богиней. В лунном свете его кудри казались совсем белыми, а глаза, наоборот, – черными. – Ты что, ревнуешь меня?

– Что? – удивилась Афина. – Вот уж нет! Я просто объяснила тебе, почему ушла.

– И почему мне кажется, что это не так? – спросил он, улыбаясь.

– Потому что тебе хочется так думать, – ответила богиня, стараясь говорить как можно спокойнее.

Она с удивлением обнаружила, что обижается на лучезарного бога, хотя он ничего плохого ей не сделал. Так и не найдя причину своего недовольства, она постаралась подавить это неприятное чувство. Все это время Аполлон смотрел на нее проницательным взглядом. А потом взял за руку и повел к полюбившемуся им месту. Афина шла за ним как в тумане – сегодня она выпила непозволительно много вина.

Усевшись на широкой террасе и свесив ноги вниз, они долго смотрели на склоны Олимпа, залитые сиянием серебряного венца Селены. Вокруг было так тихо, что до богов донеслось нежное пение печальной титаниды. Заслушавшись, Афина непроизвольно опустила голову на плечо Аполлона. Ей вдруг стало хорошо и спокойно. Феб придвинулся к ней и обнял за талию. И богиня снова почувствовала, как сливается с бесконечностью – звезды приблизились, ночное небо засияло новыми красками.

– Аполлон… – тихо произнесла она. – Я не хочу, чтобы этот момент заканчивался. И не хочу говорить тебе этого. Сейчас я окутана хмелем, поэтому говорю тебе то, что не сказала бы в другое время. Завтра я снова не буду подпускать тебя к себе, потому что так надо, потому что я – Афина Паллада, главная помощница Зевса, и не имею права отвлекаться от дел, важных не только для нас, но для всего мира. Возможно, я буду думать, что в происходящем сегодня виновато вино. Но сейчас я не хочу так думать. Я не знаю, что именно я чувствую, но это то, что сильнее и больше меня.

Лучезарный бог повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

– А я не хочу, чтобы ты думала, что во всем виновато вино. Я жду, когда ты сама поймешь, что чувствуешь. Или не поймешь, но не сможешь больше сопротивляться. Я жду этого, понимаешь?

– И что тогда будет? – едва слышно произнесла богиня.

– Мы решим вместе, ты и я. Я… поддержу твою игру. Только не жди от меня пощады. Я буду добиваться тебя всеми силами. Тебе не уйти от меня, Афина, я терпелив и очень упрям… Боишься? – спросил он, почувствовав, что она дрожит.

Паллада кивнула. Она не понимала, что происходит, и ее рационально настроенный ум в этот раз отказывался помогать мудрой богине.

– Я уже говорил, что я тебе не враг, тебе не нужно меня бояться, – прошептал Аполлон.

– Проводи меня, – попросила Паллада, поднимаясь.

Дойдя до чертогов Афины, боги остановились. Аполлон нежно обнял могучую дочь Зевса, слегка коснулся ее губ, вдохнул аромат волос и отпустил.

– Спокойной тебе ночи, Афина, – глубоким, бархатистым голосом сказал он. – Можешь не переживать, я сделаю вид, что всего этого не было. Но я помню каждое слово. И ты помни.

Не чувствуя ног, богиня дошла до своей комнаты, дала амазонкам раздеть себя, искупать и довести до кровати. А потом забылась крепким сном.

***

Утром Гермес и Ирида решили прогуляться по тенистым аллеям Олимпа. Здесь было прохладно – Гелиос поздно покинул пир, поэтому сегодня позволил ветрам скрыть небо облаками, чтобы выехать на колеснице чуть позже. Постепенно к Гермесу и Ириде подтянулись другие боги. Было решено идти на берег моря и поплескаться в его лазурных волнах, несмотря на утреннюю прохладу. Юные олимпийцы спустились на свой излюбленный дикий пляж, куда никогда не ступала нога человека – слишком сложно было сюда добраться. К ним вскоре присоединились нереиды и океаниды, и прозрачный воздух Эллады наполнился звонким смехом и криками.

Вдоволь накупавшись, Афродита с удовольствием растянулась на золотистом песке. Солнце еще не выглянуло, и богиня, тщательно оберегавшая свою молочно-белую кожу от его палящих лучей, наслаждалась прохладой. Издалека за ней жаждущим взглядом наблюдал Арес. Афродита фыркнула, заметив его. Беспощадный и жестокий бог войны давно сходил с ума от любви к златоногой богине, но до сих пор не решался действовать. Вздохнув, пенорожденная перевела взгляд прозрачных голубых глаз на сероватое небо. Внезапно ее окатил фонтан холодных брызг – рядом присела Артемида. Афродита недовольно вскрикнула и отодвинулась.

– Извини, – виновато улыбнулась богиня охоты.

Она прилегла рядом с подругой, раскинув руки и ноги. В своей смертной жизни дочь Латоны много времени проводила с друзьями, плескаясь в прозрачной речке, протекавшей возле города, резвясь и загорая. Но с тех пор как Артемида стала богиней, у нее не было возможности повеселиться у воды. И только теперь она поняла, насколько ярче и острее начала чувствовать окружающий мир. Слегка повернув голову, Артемида посмотрела на безмятежно отдыхавшую богиню любви. Думала ли она когда-нибудь, что встанет в один ряд с великими олимпийцами? В один миг простая, скромная девушка Артемис стала одной из них – любимой дочерью громовержца Зевса, сестрой-близнецом златокудрого Аполлона, подругой могущественной Афины и вечно юной Афродиты… Артемида снова посмотрела на море. Молодые боги, искупавшись, выходили из воды и один за другим растягивались на песке. Но кого-то среди них не хватало.

– Так, а где Афина и Аполлон? – внезапно спросила Артемида.

– Осмелюсь предположить, что Афина сегодня с Гераклом развлекается. А где твоего брата носило, сама его спросишь – вон он идет.

По берегу, насвистывая веселую песенку, бодро вышагивал сын Латоны. Проснувшись еще на рассвете, он отправился к смертным. Не так давно на берегу Эгейского моря заложили новый порт, и Феб, как покровитель мореходства, решил проверить, как идут работы. Ему нравилось смотреть на суету возле кораблей, слушать, как скрипят мачты, как волны бьются о деревянные борта, вдыхать соленый воздух, смешанный с запахом смолы и свежеструганного дерева. Вдоволь насладившись атмосферой, он полетел в Дельфы, затем в Афины. Сделав все, что хотел, молодой бог решил вернуться домой. Но, не долетев до Олимпа, услышал голоса друзей и направился к ним.

Артемида бросилась на шею брату. Всегда сдержанная, она совершенно по-другому вела себя с Аполлоном. Бог нежно обнял ее в ответ.

– Прохлаждаетесь? – весело спросил он. – Смертные стонут там без вашего внимания, а вы резвитесь.

– Надо же и нам когда-нибудь отдыхать, – лениво откликнулся Гермес. – Мы и так им во всем помогаем.

– Ну да, – фыркнула Ирида. – По крайней мере, добропорядочные граждане сегодня могут быть спокойны – пока ты здесь прохлаждаешься, твои любимые воры их не тронут.

Гермес сделал грозное лицо и побежал за женой. Аполлон присел рядом с сестрой и Афродитой.

– А где же Афина?

– С Гераклом. У них там очередной подвиг наметился, – ответила Афродита.

– Он сам-то их совершает, наш герой? – ядовито поинтересовался молодой бог.

Афродита лишь пожала плечами, медленными движениями стряхивая с себя песчинки и посылая дразнящие взгляды Аресу.

– Пойдем купаться, – потащила брата за руку Артемида. – Идем, ну же! Вода чудесная!

– Чудесная, говоришь? – Аполлон со смехом подхватил сестру на руки и забежал в море, нырнув вместе с ней.

– Как будто она все время здесь была, – тихо заметил подошедший к Афродите Дионис.

Богиня перевернулась на живот и обратила взор на море, задумчиво помахивая изящными ножками.

– Да, легко она влилась в нашу веселую семейку, – ответила Урания спустя некоторое время. – Правда, такая же ненормальная как Афина.

Дионис засмеялся.

– А тебе ведь она нравится, да? – внезапно спросила богиня любви, повернувшись к нему.

– Кто? Афина? – притворно удивился он.

– Артемида, дурачок.

– Скажем так… – замялся Дионис. – Я сожалею, что Гермес опередил меня. Теперь же из-за него она стала богиней целомудрия.

– И что ты думаешь делать? – прищурившись, спросила Афродита.

– Пока просто наблюдать. Стану ей хорошим другом, а там посмотрим.

– Умница, – довольно улыбнулась богиня. – Даже учить тебя ничему не нужно. – Снова перевернувшись на спину, богиня вздохнула. – Жаль, Афины здесь нет. Нашему слишком яркому веселью не хватает прохладного водопада ее серьезности. Никакого покоя моей девочке. А могли бы нежиться тут вместе…

***

Тем временем Афина Паллада помогала Гераклу справиться с очередным непростым подвигом. Огромные птицы с медными, острыми как копья, когтями и не менее острыми бронзовыми перьями превратили окрестности города Стимфала в дикую местность. Ранним утром богиня прилетела за героем на Пегасе, и теперь они вместе охотились на чудовищ. Геракл несколько раз чудом избежал гибели – он все не мог подобраться к птицам, стоило ему подойти чуть ближе, как они взвивались в небо, осыпая противника опасными перьями. Отчаявшись, он скрылся в находившейся неподалеку пещере, чтобы обдумать дальнейшие действия. Афина встала у входа, наблюдая за стимфалидами. Увидев, что враг ушел, они снова скрылись в лесу. Вдруг Паллада, призвав Пегаса, взвилась в воздух, крикнув Гераклу, чтобы он не выходил из пещеры. Быстро вернувшись, она протянула сыну Зевса медные тимпаны.

– Возьми их, – сказала богиня. – Иди к тому лесу, где они гнездятся, и ударь в тимпаны. Как только птицы взлетят, рази их своими стрелами.

– Но их не берут обычные стрелы! – отчаянным голосом ответил Геракл.

– А яд Лернейской гидры тебе на что? – вздохнув, поинтересовалась Афина.

Хлопнув себя по лбу, сын Зевса осторожно достал из дорожной сумки пузырек с ядом гидры. Он собрал его по совету Афины и не прогадал – теперь даже от малой царапины чудовища погибнут.

Обмакнув по очереди стрелы в пузырек, Геракл осторожно, стараясь не пораниться, засунул их в колчан и пошел к лесу. Через некоторое время прозрачный воздух Эллады наполнил мелодичный звон тимпанов. И тут же в небо мрачной тучей взметнулись сотни птиц. Герой вздохнул, доставая лук. Похоже, битва будет долгой и тяжелой. С немейским львом все было намного проще – тогда он бился с могучим зверем один на один, все решала лишь сила. Здесь же, как и с Гидрой, нужно все время изворачиваться. Геракл натянул тетиву. Но прежде чем успел отпустить ее, в него снова полетело множество сверкающих на солнце перьев. Герой все равно выстрелил и сразу прикрылся, понимая, что это ему не сильно поможет – перья были настолько острыми, что никакой щит не мог от них спасти. Но ничего не произошло. Осторожно выглянув, он увидел рядом Афину. Она накрыла своего подопечного защитным куполом, и ставшие бесполезными перья просто упали рядом.

– Ты что, думал, я дам тебе тимпаны и буду наблюдать за битвой из пещеры? – с улыбкой спросила она.

Геракл улыбнулся в ответ и снова выстрелил в птиц, на этот раз целясь более тщательно. Одну за другой он задевал их ядовитыми стрелами, а наверху резвился Пегас, не давая чудовищам взлететь слишком высоко. Периодически стимфалиды атаковали богиню и ее подопечного, пытаясь пробить сильными клювами защитный купол Афины, но у них ничего не выходило. Неумолимо приближалась развязка – в небе оставалась всего пара десятков птиц. А потом все закончилось. Отдышавшись, Геракл огляделся вокруг. Под телами стимфалийских птиц не было видно земли. Повсюду валялись их бронзовые перья, нестерпимо сверкая на солнце.

– Оооох, – протяжно вздохнул герой, отбрасывая лук. – Как же это все теперь убрать?

– Хороший вопрос, – ответила Афина и надолго задумалась.

Геракл стоял рядом, боясь помешать богине. Он тоже пытался решить эту задачу, но никаких полезных мыслей в голову не приходило. Подойдя к мертвой птице, он внимательно осмотрел ее. Выпуклые глаза безжизненно уставились в небо, тело размером с человека все еще хранило тепло. Герой приложил ладонь к тому месту, где когда-то были бронзовые перья. Оказалось, что под ними скрывается беззащитный мягкий пух, как у обычной голубки. Геракл хмыкнул и подобрал с земли несколько перьев – надо будет подарить их его трусливому братцу, то-то он обрадуется.

– Есть у меня одна мысль, – раздался голос Афины. – Должно получиться.

Геракл в ожидании повернулся к ней, но вместо ответа богиня пронзительно засвистела – так, как лютой зимой свистит ветер, неся на ледяных крыльях снежную бурю. Сначала ничего не произошло. Но через минуту зашумели, закачались деревья, со стоном пригнувшись к земле. Вдруг повеяло диким холодом, и рядом с богиней и героем возник из ниоткуда суровый высокий мужчина. Холодными серыми глазами он безразлично скользнул по Гераклу и повернулся к Афине.

– Зачем ты позвала меня, дочь Зевса?

– Приветствую тебя, Борей, – дружелюбно улыбнулась она. – Нам нужна твоя помощь. Мы не знаем, что делать со стимфалийскими птицами. Не мог бы ты помочь… убрать их отсюда?

Борей, бог северных ветров, окинул взглядом поле битвы.

– Куда их отнести?

– На какой-нибудь пустынный остров, где они никому не помешают.

– Ладно, богиня, я помогу тебе. Только держитесь крепче.

Глаза Борея стали белыми, серебристые волосы и борода развевались все сильнее. Афина воткнула копье в землю, схватилась за него и приказала сыну Зевса сделать то же самое. Борей подул. И мир накрыла ледяная тишина – ветер был настолько сильным, что уже не ощущался. Геракл почувствовал, как мигом закоченевшие руки соскальзывают с копья, но их тут же перехватила могучая рука Паллады.

– Услуга за услугу, когда-нибудь и я приду к тебе, Афина, – раздался в этой ледяной тишине голос бога.

Это было последнее, что услышал Геракл. Мир померк для него. Не чувствуя ни рук, ни ног, герой соскользнул на землю, отпустив копье Афины. Он очнулся от того, что его кто-то тряс. Открыв глаза, юный герой понял, что лежит на земле, а богиня усиленно растирает ему оледеневшие руки и ноги.

– Я что, потерял сознание? – сгорая от стыда, спросил герой.

– Не переживай из-за этого, – ответила Афина, глядя на него сквозь опущенные ресницы. – Дыхание Борея мало кто выдерживает, для обычного человека оно смертельно. Если бы ты был простым смертным, давно бы уже сошел в царство Аида. Идем, пора домой.

Геракл не принял руки Афины, самостоятельно вскочил на ноги и метнул хмурый взгляд в сторону леса. Он не мог простить себя за эту минутную слабость, поэтому сердился на всех, даже на свою покровительницу. Но, подумав, что это глупо, повернулся к ней и сказал:

– Прости, я не могу понять, что со мной было. Это так унизительно.

– О, не вини себя, – понимающе откликнулась богиня. – Ты просто сильно замерз, вот и все.

– Ты… не против, если оставшиеся подвиги я попробую совершить без тебя? Поборол же я как-то Немейского льва, – спросил он, опустив голову.

Афина посмотрела на героя мудрым взглядом и кивнула. Геракл вдруг подумал, что так на него всегда смотрит его мать, прекрасная Алкмена. Ему вдруг захотелось обнять ее, и он попросил богиню довезти его до дома матери. Эврисфей подождет.

– Позови меня, когда я тебе понадоблюсь, – сказал Паллада на прощание, приземлившись возле дома еще одной возлюбленной Зевса.

Геракл кивнул, склонился перед ней, поблагодарил за помощь и заспешил к двери, где уже стояла Алкмена.

***

Долетев до своего дворца, Афина вошла в раскрывшиеся перед ней двери и увидела, что в тронном зале ее дожидается большая компания олимпийцев. Гермес и Ирида, Афродита, Артемида, Аполлон, Дионис и даже юная Геба, младшая дочь Зевса и Геры, уютно расположились на золоченых скамеечках с кубками в руках.

– Ого, – только и сказала богиня.

Олимпийцы рассмеялись.

– Афродита с таким упоением рассказывала нам о твоем удивительном дворце и таинственных комнатах, и тут Ирида заметила, что никогда еще не была у тебя в гостях. Мы поняли, что никто из нас не был, кроме Афродиты и Артемиды. И решили навестить тебя, богиня. Но твои прислужницы сообщили нам, что ты покинула свои чертоги. Тогда мы остались здесь, ждать твоего возвращения. Ты же нас не выгонишь? – выпалив все это, Гермес хитро сощурился.

– Куда мне справиться с такой оравой, – притворно вздохнула Афина. – Только имейте в виду, я немного устала и разговаривать пока не буду.

– Странно, а то ты обычно болтаешь без умолку, – засмеялась Афродита. – Ничего, мы будем говорить за тебя.

Афина, улыбаясь, сняла шлем, тряхнув густым золотом волос, отстегнула доспехи с головой страшной Медузы Горгоны, убрала копье и села в предусмотрительно подставленное Аполлоном кресло, взглядом поблагодарив молодого бога.

– Справились? – поинтересовался Дионис.

Богиня кивнула.

– А с кем вы вообще сражались? – спросил Гермес.

– Со стимфалийскими птицами, – ответила Афина.

– Кто это? – удивилась Афродита. – Ни разу о таких не слышала.

– О, это страшные существа, – подала голос Артемида. – Я видела их, когда мы с друзьями навещали одного нашего друга в Стимфале. Огромные, с медными когтями и острыми бронзовыми перьями. Несколько лет назад целый город обезлюдел из-за них. Все, кто остался в живых, сбежали, а наш друг остался там, чтобы ухаживать за больной матерью. Мне даже удалось подстрелить одну птицу, когда они на нас напали.

– Удивительно, – произнесла Афина. – Ведь их не берут стрелы смертных. Если бы ты или твои друзья подумали об этом уже тогда, о своем божественном происхождении ты узнала бы намного раньше.

– Но ведь я использовала обычные стрелы, – возразила Артемида.

– Даже самые обычные стрелы, направленные рукой богов, становятся смертельными для чудовищ, – улыбнулась Паллада.

– И много было этих милых пташек? – спросила Ирида.

– Около сотни, может, чуть больше, – откликнулась Паллада. – Пока Геракл пускал в них отравленные стрелы, я прикрывала его от перьев. Большинство уничтожено, паре-тройке десятков удалось улететь. Теперь Арес возненавидит меня еще больше, ведь это были его питомцы.

– Он, как всегда, оригинален, – хмыкнула Афродита. – Занимательных находит себе зверушек.

– Местные нимфы, наверно, в ужасе от того, во что превратился их лес, – вздохнула радужная вестница богов.

– Мы прибрались за собой, – улыбнулась Паллада. – Точнее, не совсем мы. Борей помог.

– Борей? Бог северных ветров? – удивился Аполлон. – А как он там оказался?

– Я позвала его, и он пришел.

– И помог? Разве так можно было? – поразился Гермес.

– А почему нет?

– Но так еще никто не делал! Борей вообще не горит желанием общаться с кем-либо из нас. Он поэтому и прячется высоко в горах в своем неуютном дворце.

– Тем не менее, – усмехнулась Афина. – Я позвала его на помощь, и ничего страшного не случилось.

– И он ничего взамен не потребовал? – прищурилась Афродита.

– Ничего конкретного. Сказал, что однажды тоже придет ко мне за помощью. А какие у вас тут новости?

Пока боги рассказывали об утреннем купании, Аполлон обошел кресло и положил руки на плечи Афины. Богиня непроизвольно дернулась.

– Успокойся, – тихо сказал он. – Я просто хочу сделать тебе массаж.      Он начал массировать шею и плечи богини. Афина, убедившись, что в намерениях Аполлона нет ничего такого, что могло ей не понравиться, расслабилась. И тут же почувствовала, как уходит напряжение, оставшееся после битвы. Сильные руки лучезарного бога разминали стальные мышцы, и постепенно на смену усталости пришли свежесть и бодрость. Когда богиня почувствовала себя полностью восстановившейся, Аполлон отпустил ее.

– Я и не знала, что это так прекрасно, – Афина с удовольствием потянулась.

– А ты заглядывай ко мне почаще, – шепнул ей на ухо Аполлон. И легким пружинистым шагом пошел к выходу. – Мне пора, музы заждались. Еще увидимся, – улыбнувшись богам, он метнул быстрый красноречивый взгляд на Афину и вышел.

Постепенно олимпийцы начали покидать чертоги Паллады. Ириду призвала Гера, Афродита и Геба решили навестить Персефону, которая очень переживала из-за ссоры Аида с Зевсом.

– Отдыхай, – Гермес с Дионисом тоже поднялись с маленького изящного ложа. – Извини, что так ввалились к тебе, но ты сама виновата – слишком мало проводишь с нами времени.

– Я исправлюсь, – улыбнулась Афина. – Обещаю, сегодня вечером я – ваша.

Артемида подошла к подруге. Она успела привыкнуть ко всем богам, но перед могущественной Палладой до сих пор испытывала некоторую робость. Поэтому долго не решалась обратиться к ней со своей просьбой. Сейчас же момент показался ей подходящим.

– Афина, ты не могла бы иногда брать меня на свои дела? Я хочу учиться сражаться, мне нужно тренироваться в стрельбе. Я понимаю, что у тебя и так много забот, но…

– Ну что ты! – Паллада ободряюще улыбнулась. – Даже не сомневайся, на тебя у меня всегда будет время. Научу всему, что знаю. – И, что-то вспомнив, спросила: – Как у тебя дела с Гермесом?

– Дионис помог мне полностью излечиться, – радостно улыбнулась дочь Латоны. – Я больше ничего не чувствую к Гермесу, и даже смогла нормально пообщаться с Иридой. Она мне понравилась. Думаю, они действительно отлично друг другу подходят.

– Я рада, что мой совет помог тебе, – улыбнулась в ответ Афина. – Идем, нам подготовят ванну, и мы с тобой как следует пообщаемся. Сегодня я буду отдыхать.

Боги войны

– Точно тебе говорю, он что-то задумал!

Зевс стремительно ходил по залу, его шаги гулко отражались от мраморных стен роскошного дворца.

– В чем конкретно ты его обвиняешь?

Афина стояла у высокого окна, прислонившись спиной к стене, и наблюдала за отцом. Вечерний ветерок свободно врывался в парадный зал, принося с собой ароматы цветов и поспевших лимонов. Прощальные лучи солнца золотили волосы и бороду громовержца.

– В чем? – еще больше вспылил Зевс. – Да хватит уже того, что он тайно пришел к Гермесу, несмотря на мой запрет появляться на Олимпе!

– Вряд ли Аид сделал это с какой-то коварной целью. Он просто поздравил Гермеса и Ириду со свадьбой.

Громовержец лишь возмущенно фыркнул. На днях владыка подземного царства прибыл во дворец вестников богов вместе с Персефоной. Они торжественно вручили молодым супругам подарок, немного побыли у них и улетели обратно, на берега мрачного Стикса. Так получилось, что именно в этот день Зевс отлучился – он наконец-то решился навестить Латону. Как только Аид и Персефона улетели, испуганный Гермес примчался к Афине. Он знал, что последствия этого визита могут стать необратимыми, особенно если о нем узнает Зевс. Богиня, внимательно выслушав друга, решила: скрывать ничего нельзя. Аида и Персефону мог видеть еще кто-то из богов, и если отец узнает о них от кого-то другого, а не от Гермеса, он будет в ярости.

– И что же мне делать? – упавшим голосом спросил вестник богов. – Ведь если я скажу ему, что они были у нас, и я его не выгнал, отец все равно разозлится.

– Разозлится, – подтвердила Афина. – Но не на тебя. Давай из двух зол выберем меньшее. На Аида он и так зол. А вот тебе может серьезно попасть, если ты ничего не скажешь.

– Я понял, – Гермес тяжело вздохнул. – Спасибо за совет. Пойду, подожду его во дворце.

Зевс вернулся от Латоны только вечером. Гера, одарив мужа презрительным взглядом, демонстративно развернулась и ушла. По верховному богу сложно было сказать, как именно он провел вечер с бывшей возлюбленной. Его взгляд оставался непроницаемым, а мысли блуждали где-то далеко, поэтому он не сразу заметил Гермеса, терпеливо ожидавшего его в покоях.

– Зачем ты здесь? Что-то случилось? – спросил он сына, растирая лицо, как после крепкого сна.