Мастер порока бесплатное чтение
Гетта Юлия Брамс Асти
Мастер порока
Пролог
— Мне нравится, как ты работаешь — я предпочитаю ответственных и исполнительных подчиненных. Бояться меня не нужно. Но и строить романтические иллюзии на мой счет тоже. Твоя задача — полностью сосредоточиться на девочке. Ничто не должно отвлекать тебя от нее.
Сказав это, Марк Алексеевич словно потерял ко мне всякий интерес, развернулся и пошел на выход. А меня накрыло удушливой волной возмущения.
— Вы слишком много на себя берете, господин Варавва!
Он замер, медленно развернулся и посмотрел на меня, едва вскинув вверх очерченные брови.
— Я полностью сосредоточена на Викки, и не строила на ваш счет никаких иллюзий! Если вы думаете, что все девушки от одного взгляда на вас дрожат и без памяти влюбляются, то вы очень ошибаетесь. Честно говоря, я вообще не понимаю, за что вас считают гением и супер-психологом?! Вы даже не в состоянии отличить влюбленность от элементарного волнения перед малознакомым человеком!
Сказала и тут же пришла в ужас от собственной дерзости. Думала, все… Сейчас он разозлится и вышвырнет меня из своего дома прямо ночью! Однако на мужском лице не дрогнул ни один мускул, лишь янтарный взгляд как будто стал придирчивее.
— Кто знает, Арина, — неожиданно равнодушно отозвался хозяин резиденции. Ленивым движением приподняв запястье, он ловко расстегнул браслет часов из какого-то дорогого металла и взял их в ладонь. — Слава ведь может быть коварна.
Я нахмурилась, почему-то не в силах отвлечься от блестящего браслета, который с легким позвякиванием принялись перебирать мужские пальцы. Зачем он снял часы — пролетел вопрос сознании…
Ощутив неуютный мороз на коже, я вдруг испытала дикое желание уйти как можно скорее.
— Спокойной ночи, — произнесла пересохшими губами, взглянув исподлобья на своего работодателя.
Однако мужчина никак не отозвался, просто продолжал смотреть на меня с таким же бесстрастием, а я продолжала стоять на месте, словно непременно нуждалась в команде.
— Ты так и не выпила воды, — вдруг произнес он, и монотонный мужской голос как будто слился со звяканьем металлических часов.
Точно. Я ведь жутко хочу пить!
Неуверенно повернув голову, я опустила взгляд на стакан, наполненный прохладной водой, и взяла его в руки. Выпив все, я поставила его на место, одновременно стирая влагу с губ.
Он стоял на том же расстоянии. Казалось бы, с абсолютным равнодушием, но я знала, что Варавва наблюдал за каждым моим движением, непрерывно перебирая браслет по звеньям.
— Уже поздно… — выдохнула я.
— Да.
— Я пойду спать.
— Иди, — разрешил мой собеседник, как ни в чем не бывало.
Я была уверенна, что прошла мимо высокой фигуры хозяина резиденции, однако… В следующий момент, все предстало как будто со стороны — Марк Алексеевич спокойно развернулся, и я пошла следом за ним. Совсем не смущаясь происходящего!
Словно я спала и видела сон.
Но это был не сон…
Проснувшись, первое, что я осознала — на мне нет одежды. Даже нижнего белья! Это и заставило резко распахнуть глаза, которые не поверили увиденному: я лежала под чужим одеялом абсолютно голая и меня окружали стены чужой спальни!
С трудом глотая воздух, я приподнялась и застыла с широко распахнутыми глазами, потому что ко мне приближался хозяин этой самой спальни…
1
— Добрый день! Это Арина Анатольевна Стольская? — раздался из трубки поставленный женский голос.
Я едва заставила себя разлепить пересохшие после сна губы, и недружелюбно прохрипеть в ответ скупое «да». Добрый день, как же. И кому я могла понадобиться в мой единственный выходной, да еще и в такую рань? Взгляд переместился на настенные часы, которые показывали ровно девять. Не такая уж и рань, оказывается. Просто тишина в квартире сбила с толку.
— Ваш контакт мне дал менеджер клининговой компании, в которой вы работаете. На прошлой неделе вы были в составе группы горничных, что наводили порядок в доме господина Вараввы. Меня зовут Аглая. Я работаю старшей управляющей в этом доме.
Сон мгновенно как рукой сняло. Я подскочила на кровати, судорожно сглотнув, и крепче прижала мобильный к уху похолодевшими пальцами.
— Что-то случилось? — осторожно уточнила, а сердце так и покатилось в пятки от неприятного предчувствия. С чего вдруг эта женщина звонит мне?
— Марк Алексеевич попросил назначить вам встречу. Он хотел бы побеседовать с вами лично.
— Но… О чем? — ошеломленно выдохнула я.
— К сожалению, данный вопрос не в моей компетенции, — сухо произнесла в ответ Аглая. — Полагаю, при встрече Марк Алексеевич вам все объяснит сам.
— Хорошо, — обреченно отозвалась я, до боли закусив губу.
Кажется, я и без того уже догадывалась, о чем пойдет речь…
В резиденцию господина Вараввы, как правило, всегда отправляли самых лучших горничных, у которых не бывало никаких нареканий, потому что требования хозяина дома к уборке были довольно высоки. К их числу относилось и молчание персонала. Этот пункт даже отдельно прописали в трудовом договоре — пока мы находимся на территории заказчика М.А. Варавва, должны держать рот на замке, и ни в коем случае не позволять себе нарушать это правило.
В общем и целом, это было несложно, потому что за все время моей работы в этом огромном доме, я не встретила там ни единой души, кроме разве что коллег по цеху. Но в последний раз совершенно неожиданно столкнулась на лестнице с маленькой девочкой…
Невероятно милая, на первый взгляд совсем малышка, но, как выяснилось во время разговора, ей, оказалось, уже целых три года. Да, я нарушила условия договора, и заговорила с ней. Но я просто не смогла проигнорировать её очаровательную улыбку и безобидную просьбу помочь разыскать потерявшийся мяч. У меня бы даже язык не повернулся отказать ей!
Неужели теперь из-за этого меня уволят? Хотя, наверное, нет, ведь для того, чтобы уволить, необязательно назначать личную встречу. Может, господин Варавва желает выяснить подробности нашего разговора с малышкой? Или хочет сначала отчитать меня, а уже потом лишить работы… В любом случае, личная встреча с ним вряд ли может сулить мне что-то хорошее.
— Сегодня в одиннадцать вам будет удобно? — деловито осведомилась Аглая. Тут же не дожидаясь моего ответа, добавила: — Я отправлю за вами водителя, он доставит вас в резиденцию.
— Сегодня у меня выходной, — возразила я, мысленно перечислив весь список запланированных на сегодня дел.
Но женщина почему-то восприняла мою фразу, как согласие.
— Отлично. В таком случае, будьте готовы к озвученному времени. Всего доброго.
— Подождите!.. — спохватилась я, но в трубке уже воцарилась тишина — Аглая отключилась.
Совершенно сбитая с толку, я опустила телефон на диван, и снова бросила взгляд на настенные часы. Начало десятого. У меня чуть меньше двух часов сборы!
Мандраж охватил меня с головы до ног. От волнения было настолько не по себе, что даже подташнивало. Наниматель хочет меня увидеть… Поговорить лично. И такая перспектива не просто беспокоила, она пугала меня не на шутку!
В сознании бился яростный протест, а так же дикое желание перезвонить этой Аглае и сказать, что я никуда не поеду. В конце концов, она ведь даже меня не выслушала! Просто поставила перед фактом. Может, у меня дела есть? Может, я вообще сейчас не дома?
Кстати, она ведь даже не спросила, мой адрес… Выходит, ей так же сообщили его в компании, где я работаю. Они что же, вот так запросто раздают личную информацию о своих сотрудниках всем желающим? Или людям господина Вараввы попросту нельзя отказывать?
А если эта Аглая еще и упомянула о том, что я нарушила условия договора… Такое запросто может ударить по репутации компании. Хотя, господи, ну разве я сделала что-то плохое? Разве было бы лучше, если бы я обидела ребенка молчанием и прошла мимо?
В голове не укладывался этот абсурд.
Мне потребовалось применить невероятное усилие над собой, чтобы перестать трястись. Чтобы подняться с постели и отправиться в душ взбодриться. Два часа — не такой большой срок, если нужно успеть привести себя в должный вид и приготовить обед, чтобы на всех хватило. А из головы все не выходила предстоящая встреча с господином Вараввой. Зачем я понадобилась ему?
Мне нельзя сейчас оставаться без работы, никак нельзя! Поэтому я не могу отказаться от этой встречи. Увольнение — самое безобидное, что грозит мне в случае гнева заказчика. К тому же, такие личности, как господин Варавва, склонны принимать отказ за личное оскорбление.
Эти богачи… Никогда даже в мечтах не рвалась в их мир, но по иронии судьбы нашла себе именно такую работу.
Теперь приходилось почти ежедневно сталкиваться с этой прогнившей вселенной денег, в которой правили роскошь, снобизм и лицемерие. Людям, стоящим на сотню ступеней выше большинства других на финансовой лестнице, плевать на жизни и чувства простых смертных. Им ничего не стоит сломать, уничтожить, растоптать кого-то, кто не сможет за себя постоять, за малейший проступок, или вообще без какой-либо на то причины! Для таких не существует запретов, и у меня против господина Вараввы никаких шансов нет. Лучше без возражений выполнить его волю, а иначе я могу нажить себе еще больше проблем.
Этот человек странный…
Я точно знала это, хоть и ни разу не видела его даже на снимках. Да, господин Варавва жутко богатый, но даже любому непосвященному, получившему самую поверхностную информацию о нем, сразу станет ясно — он необычный богач. Мой наниматель — всемирно известен гениальными открытиями в области психологии и нейропсихологии. По крайней мере, так о нем говорят в прессе.
Помимо научной деятельности, Варавва входил в состав учредителей какой-то крутой инновационной компании, которая славится успехами в разработке искусственного интеллекта. Занимая десятую строку в списке Форбс, он умудрялся держать свою личность неприкосновенной для журналистов, и, как следствие, был окружен ореолом тайны. Поэтому внутри играло любопытство… Хотя, если бы я так не дорожила своей работой, то совершенно точно предпочла бы с ним не встречаться!
Удивительно, как быстро пролетели эти два часа. Но я все успела: сделать макияж, приготовить обед, а так же выбрать подходящую для встречи одежду. Надо сказать, что последний пункт отнял у меня больше всего времени. Я битый час стояла у распахнутых створок шкафа и не знала, что выбрать. Вещей у меня не так уж много, и, казалось бы, выбирать особо то и не из чего, но я упорно примеряла то одно, то другое, доводя себя до исступления. Даже несмотря на всю ненависть к богатеям, мое самолюбие упрямо требовало от меня выглядеть как минимум достойно.
В конце концов, я надела платье. Темно-синее, прямое, с рукавом в три четверти. Достаточно строгое и закрытое, чтобы меня не приняли за одну из тех, кто мечтает попасть в постель к толстосуму. На ноги — черные туфли-лодочки на невысоком каблуке. Это единственная приличная обувь, что у меня имелась.
Волосы собрала в высокий хвост, безуспешно стараясь спрятать белую прядь у виска — это моя особенность. С самого детства, сколько я себя помню, абсолютно седой локон ярким пятном выделялся на фоне копны непослушных каштановых волос. Вот и сейчас, сколько ни старалась я его спрятать, он все же вылез наружу, чтобы неизбежно привлекать постороннее внимание к моей скромной персоне, которое я совсем не любила. Но приходилось с этим мириться.
Внешность у меня привлекательная, а особенная прядь, как магнит, притягивала взгляды противоположного пола. Иногда это конечно играло мне на руку. Например, устроиться на работу в одну из самых лучших клининговых компаний нашего города. Привлекательная внешность была одним из первых пунктов в списке требований по моей вакансии. Казалось бы, для чего это качество нужно уборщице? Но люди с большими деньгами желают видеть вокруг себя исключительно все красивое. Даже если речь идет о приходящей прислуге.
Осмотрев себя в зеркало критическим взглядом, я осталась довольна. К озвученному Аглаей времени спустилась вниз, всем сердцем надеясь, что она с кем-нибудь меня перепутала, ошиблась номером, или у господина Вараввы изменились планы, и никакой водитель за мной не приедет.
Но он, конечно, приехал. Машину я узнала безошибочно — хоть я в них и не особо разбираюсь, но еще ни разу не встречала подобных в нашем дворе. Водитель — высокий темноволосый мужчина в строгом костюме, увидев меня, вышел, поздоровался, и учтиво открыл дверь. Я в немом шоке опустилась на заднее пассажирское сидение, и с таким трудом достигнутое спокойствие снова стало покидать меня.
Как он меня узнал? Наши менеджеры выслали им мое полное досье вместе с фотографией? Что ж, это вполне вероятно. Стало жутко. Спина покрылась колючими мурашками, и всю дорогу до резиденции Вараввы я тщетно пыталась себя успокоить и увериться в мысли, что мне ничего не угрожает.
И почему я так боюсь этой встречи? В конце концов, Варавва ведь ученый, а не бандит. И я ничего плохого не сделала. Поговорила с малышкой, ну и что? Да, я подписывала соглашение, в котором был пункт о том, что я должна держать рот на замке, как находясь на территории дома заказчика, так и за его пределами. Но это же ребенок!
Когда я впервые была распределена в группу горничных, что выезжают на уборку в его резиденцию, меня поразил установленный там порядок, и его уединенный образ жизни. Весь персонал, повара, горничные, садовники приходили в строго обозначенное время, выполняли свою работу быстро и безупречно, после чего незамедлительно покидали резиденцию. Все, кто находился на территории дома, подвергались тщательному досмотру охраной. Все посторонние предметы, украшения, телефоны и любые другие гаджеты следовало оставить в камере хранения, и забрать можно было уже лишь перед уходом, после повторного тщательного досмотра.
Самого Варавву и его членов семьи никто никогда не видел. И девчонки, мои коллеги, что уже не первый раз убирали его дом, говорили: «И, слава Богу!». Про него ходили жуткие слухи, будто он человек настолько тяжелый, что одним взглядом может чуть ли не отбить у своего собеседника желание жить!
Я когда услышала этот бред, рассмеялась в голос, но сейчас, когда мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу, все сказанное перестало казаться таким уж смешным.
К тому моменту, как машина привезла меня к пункту назначения, я накрутила себя до предела. Дрожали уже не только руки, но и зубы выстукивали дробь, если не просунуть меж ними язык в качестве защиты.
Уже знакомый одиноко стоящий особняк, построенный в футуристическом стиле, состоящий в основном из металла и стекла, сегодня показался мне особенно зловещим. Стерильная чистота и отсутствие людей вокруг нещадно били по нервам. После того, как была пройдена привычная процедура досмотра, меня пригласили в дом, где уже ожидала стройная женщина в сером брючном костюме.
Оказалось, это и есть та самая Аглая. Почему-то именно такой я себе её и представляла. Безупречная внешность, очень строгие черты лица, и короткая стильная стрижка, как у мужчины. Взгляд тяжелый и острый, а осанка идеально прямая, словно стрела. Не женщина — солдат! Она проводила меня в гостиную, предложила чай-кофе, но я отказалась.
— Присаживайтесь, — кивком головы указала она на один из двух широченных белых диванов, стоящих ровно друг напротив друга. — Марк Алексеевич скоро подойдет.
С этими словами управляющая ушла, оставив меня совершенно одну. Казалось бы, я должна была расслабиться, ведь судя по тому, что меня встретили почти, как гостью (если не считать досмотр), предложили угощение, хозяин дома не настроен по отношению ко мне враждебно. Скорее он действительно хочет просто узнать детали нашего разговора с малышкой, или задать какой-то другой безобидный вопрос, связанный с этой ситуацией.
Но отчего-то расслабиться не получалось. С каждой секундой напряжение только росло, и когда я услышала позади себя негромкие шаги, вздрогнула и резко обернулась…
2
Встретившись глазами с мужчиной, я растерянно застыла.
Молодой, высокий, статный.
Но более всего меня поразил его взгляд. Пронзительный, редкого янтарного оттенка, острый настолько, что казалось, будто ему достаточно одной секунды, чтобы понять все обо мне! Под этим взглядом хотелось поежиться. А ещё хотелось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы угомонить беспощадно молотящее сердце в груди.
Он обошёл меня и остановился напротив, продолжая испытывать пристальным вниманием. А я зачем-то поднялась с места, и застыла перед ним, как солдат. Не знаю, зачем сделала это, может быть, этого требовала субординация или же причина была в мощной доминирующей энергетике, которая исходила от этого человека… Сейчас я туго соображала, пытаясь обуздать собственные неуместные и такие сильные эмоции.
— Арина Анатольевна, — бесстрастно произнёс хозяин резиденции. Не спрашивая, скорее, констатируя. Или с его стороны это было такое своеобразное приветствие?
Но я не придала значения. Иррациональным образом сейчас мой мозг отказывался анализировать и трезво оценивать ситуацию. Он отметил только, что голос этого мужчины идеально соответствует его внешности. Приятный, низкий, уверенный, с едва уловим бархатным оттенком.
— Марк Алексеевич, — отозвалась я негромко. Хотела кивнуть в знак приветствия, но не получилось. Тело не слушалось. Будто он сковал меня одним своим взглядом, и не позволял двигаться без его разрешения.
Таким ли я его себе представляла? Нет, однозначно не таким. Не таким молодым, не таким красивым. Почему-то в моей голове был образ долговязого ссутулившегося ботаника средних лет с непропорционально большой по сравнению с туловищем головой — видимо именно этот образ ассоциировался у меня с громким словом «гений». Но в этом мужчине все было очень даже пропорционально. Настолько, что невозможно было оторвать взгляд. Хотелось разглядывать его, любоваться эстетической красотой, но в то же время мое лицо горело от смущения, и это было так странно. Раньше я никогда не терялась и не испытывала смущения в обществе красивых мужчин.
— Присаживайтесь, — снисходительно предложил мой наниматель, указав взглядом на диван позади.
И я отмерла. Послушно опустилась на мягкое сидение, но расслабиться не получилось. Все тело натянулось струной, а щеки продолжали пылать, кажется, ещё сильнее, чем прежде.
Я злилась на себя за эту совершенно неуместную реакцию, которую, казалось, господин Варавва мгновенно считал, именно поэтому в его красивом голосе появились снисходительные ноты.
«Прекрати, Арина. Он всего лишь человек. Да, успешный, да, красивый, влиятельный, и сказочно богатый. Но все же только человек! Такой же, как и ты»
Марк Алексеевич опустился на противоположный диван, небрежным движением подтянув вверх брюки. Да, на нем были классические темные брюки и приталенная строгая рубашка темно-синего цвета с расстегнутым на две пуговицы воротом.
Эта одежда очень шла ему. В голове промелькнуло выражение: «Красив, как дьявол». Владелец дома, в котором я работала, действительно был очень по-мужски красив, и, судя по всему, отлично знал это. Он видел мою реакцию на его внешность, и похоже такая реакция была вполне привычна для него. А вот мне почему-то осознание такого положения вещей совсем не понравилось.
— Вы знаете, почему я пригласил вас сюда?
Этим вопросом Марк Алексеевич на мгновение застал меня врасплох. И я мысленно пожурила себя за несобранность.
— Не представляю, — сдержанно ответила ему, стараясь скрыть свой нелепый трепет перед этим мужчиной. Да, он очень красив, но ведь внешность — ещё не главное! Скорее всего, у этого таинственного господина невыносимый характер. Ему явно присущ прогрессирующий нарциссизм, и очень скоро я смогу в этом убедиться.
Господин Варавва слегка вздернул бровь.
— Неужели нет ни единой мысли? — поинтересовался он, и мне показалось, что я снова уловила в его интонации снисходительные нотки. Это разозлило меня и вместе с тем, захотелось поставить своего важного собеседника на место.
Усилием воли я заставила себя принять расслабленную позу. Откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу, обняла ладонями оголившееся колено, сцепив пальцы в замок.
— Одна, пожалуй, все же есть.
— Уже неплохо, — отозвался Варавва, улыбнувшись одними губами.
И снова меня до глубины души задел его тон. Возможно, я сама себя накрутила, и мне всего лишь казалось, но складывалось ощущение, будто он всем своим видом хочет показать мне своё превосходство. Но не в социальном статусе или финансовом благополучии, это я бы снесла стойко. В конце концов, кто я такая? Всего лишь уборщица. Обслуживающий персонал. Но мне казалось, он считает, будто значительно превосходит меня и в интеллектуальном плане тоже. И это задевало. Сильно задевало.
Однако ни одного остроумного ответа в голову, как назло, не пришло, и поэтому я ответила просто, как есть.
— Полагаю из-за того, что я разговаривала с ребёнком в последнюю свою смену здесь.
— Разговаривали? — сухо переспросил хозяин резиденции. Затем с нажимом в тоне добавил: — Вы играли с ней.
— Мы просто несколько раз бросили друг другу мяч, а потом я сказала Викки, что мне нужно работать, и…
— Викки? — снова бесцеремонно перебил меня этот высокомерный тип.
— Она так представилась.
Я вдруг осознала, что меня всю буквально трясёт. Особенно сильно выдавали руки, они мелко подрагивали, и самое паршивое, что я не знала, куда их деть. Раздражаясь на саму себя за такую трусость, вздернула подбородок и посмотрела с вызовом в янтарные глаза своего жутко-красивого работодателя, который продолжал изучающе разглядывать меня, и будто чего-то ждал.
— Я понимаю, что нарушила условия договора, и вы вправе требовать моего увольнения, но все же считаю, что я ничего плохого не сделала, — с достоинством произнесла я, отчаянно надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат мои губы. — Викки обратилась ко мне с просьбой помочь отыскать мяч, и я не могла отказать ребёнку. И если такая ситуация повторится в будущем, боюсь, что я поведу себя точно так же…
— Не нужно так волноваться, Арина. Я не собираюсь наказывать вас за нарушение условий договора, — спокойно ответил господин Варавва на мою пламенную речь, с уже ставшей привычной снисходительной интонацией в его голосе. И в этот момент я действительно почувствовала себя полной дурой.
— Но зачем же тогда вы меня позвали?..
Шумно втянув воздух, Марк Алексеевич подался вперед и, сложив руки в замок, глянул на меня из-под бровей.
— Девочка не ладит с посторонними людьми, — сдержанно пояснил он. — За последний месяц мне пришлось уволить ряд нянь с безупречным образованием и рекомендациями, потому что ребёнок их боялся и не хотел идти на контакт. А с вами… Я просматривал записи камер наблюдения, и прекрасно знаю, что вы делали, Арина. Возможно даже к лучшему, что вы повели себя именно так.
Я ошеломлённо выдохнула. Уж чего-чего, а такого поворота событий от встречи с хозяином резиденции я не ожидала. Выходит, он пригласил меня к себе домой, чтобы… похвалить? С ума сойти.
— И все же… — неловко произнесла я, окончательно растерявшись в разговоре, который принял неожиданное направление. — Я все ещё не до конца понимаю, для чего вы пригласили меня сюда?
— Мне было необходимо составить о вас личное впечатление.
— Для чего?
— Вам нравится ваша работа, Арина? — вдруг поинтересовался Марк Алексеевич, бестактно проигнорировав мой предыдущий вопрос.
С какой целью он об этом спрашивает? Я ведь горничная. Кому может нравиться убирать грязь в чужих домах? Очевидно, что я вынуждена этим заниматься, потому что мне нужны деньги, а тут очень хорошо платят. Или для него это не очевидно?..
— Скажем так, это не мое призвание, — позволила я себе легкую усмешку.
— Тогда почему вы занимаетесь этим?
Очень захотелось ответить что-то вроде «не ваше дело», но воспитание и вынужденная субординация перед ценным работодателем, не позволили произнести это вслух. К тому же, мне стало крайне любопытно, что этому циничному типу от меня нужно. Да и после того, как господин Варавва одобрил мое общение с Викки, уровень раздражения внутри понизился практически до нулевой отметки.
— Это временно… Пока я не найду работу по специальности. Я социолог — только в этом году получила диплом, и оказалось, что без опыта очень непросто найти работу мечты с приличной зарплатой. Поэтому… пока приходиться зарабатывать на жизнь так.
— Что ж, это похвально, — задумчиво кивнул мой собеседник, сфокусировав пробирающий до костей взгляд на моем лице. — В таком случае, у меня есть для вас предложение.
Я вся обратилась в слух, и, кажется, чересчур часто захлопала глазами — всегда так делаю, когда волнуюсь, или сильно обескуражена чем-то, и никак не могу избавиться от этой детской привычки.
— Девочке нужна няня. Если быть точнее — друг и помощник, который будет находиться рядом с ней постоянно, двадцать четыре часа в сутки, — сообщил господин Варавва, на этот раз без какого-либо высокомерия или неуместной снисходительности в голосе. Я же невольно отметила, что он упрямо не называет малышку по имени. — С порядками, заведёнными в моем доме, вы уже знакомы, и приблизительно можете себе представить, в каких условиях придётся работать. Одно из главных требований, которое может создать определенные неудобства для вас — никаких смартфонов и других гаджетов, пока вы находитесь на территории дома. В остальном же — все стандартно. У вас будет своя комната, смежная со спальней ребенка. Полное содержание, пока вы находитесь здесь. Образовательные занятия будут проводить специалисты, от вас требуется только уход за девочкой: накормить, поиграть, вывести на прогулку, искупать, почитать сказку перед сном. Со своей стороны я гарантирую вам достойную оплату вашего труда, и помощь с трудоустройством по вашей специальности после того, как ваши услуги перестанут быть необходимыми.
Марк Алексеевич замолчал, судя по всему, ожидая моей реакции. А я настолько опешила, что в первые секунды не могла произнести ни звука. Он предлагает мне статья няней Викки? Поселиться в его доме? А иначе как еще я смогу находиться рядом с ней двадцать четыре часа в сутки?
Но… это просто не укладывалось в голове. У меня нет опыта в присмотре за маленькими детьми. Но даже если бы и был… Как я могу согласиться на такие условия? Круглосуточно находится в этом доме, без телефона и какого-либо доступа к внешнему миру? Нет, определенно, нет.
— У вас прелестная дочь, Марк Алексеевич. И мне очень приятно, что вы оказываете мне такое доверие, делая это предложение… — сконфуженно ответила я, тщательно подбирая слова. — Но у меня совсем нет опыта в этом деле, и мне сложно даже представить, что ежедневно я буду без связи, полностью отрезана от мира…
— Вика не моя дочь, — сухо возразил Варавва, заставляя меня испытать неловкость. — И вы не будете отрезаны от мира — в вашей комнате установят стационарный телефон, по которому вы сможете поддерживать связь со своими близкими в свободное время. Что касается опыта… Как выяснилось, ни опыт, ни рекомендации, не дают гарантий, что человек сможет найти подход к ребенку.
Это был резонный аргумент.
— И все же, боюсь, что я не смогу принять ваше предложение, — упрямо повертела я головой.
Мне было сложно даже представить, что я смогу поселиться здесь, в этом богатом доме, лишившись своего смартфона, а вместе с ним и свободы, словно… крепостная! Эта ассоциация слишком пугала меня.
— Понимаю ваши сомнения, — медленно качнул головой Марк Алексеевич, и мужские губы тронула располагающая улыбка. В этот момент его лицо так преобразилось, что странное щекочущее чувство пронеслось в груди. — Возможно, сумма вознаграждения заставит вас пересмотреть мое предложение и отнестись к нему более лояльно? Не принимайте решение сразу. Аглая даст вам проект договора, внимательно ознакомьтесь с ним, и я буду ждать ваш ответ завтра в течение дня. Договорились?
А ведь действительно — почему я сразу не подумала об этом? Лишние деньги мне сейчас совсем не помешают. Если игра стоит свеч, вполне возможно, я действительно смогу по-другому взглянуть на это предложение.
— Договорились, — согласно кивнула я, после недолгих раздумий. — Я прочту договор, и дам вам ответ.
3
Волнение блуждало внутри меня всю обратную дорогу. Напряженный взгляд не сходил с окна, хотя я не видела пролетающего пейзажа и даже не сразу обратила внимание, что презентабельная машина уже катила по асфальту моей улицы.
— Спасибо, — глухо бросила водителю, который вновь не поленился открыть дверь с моей стороны.
— Всего доброго.
Переступив порог своей квартиры, я сразу услышала голоса на кухне, а потому постаралась закрыть дверь как можно тише. Быстренько скинула туфли и на носочках пробежала в свою комнату, бережно удерживая двумя руками договор, который любезно предоставила мне Аглая. Я аккуратно положила его на самое непопулярное место в квартире — подоконник, сплошь обклеенный детскими наклейками, и отступила от окна на два шага. Как будто стоит прочесть содержимое этих листов и обратного пути не будет! Ведь я увижу сумму, которая не даст шанса ни одной отговорке внутри меня.
И почему я так опасаюсь этого мужчину? Почему непременно жду какого-то подвоха или коварного мелкого шрифта?
— Аря? — отвлекшись от своих мыслей, я слишком резко обернулась на голос младшей сестры. — Ты заберешь Мишку из сада? Мне на гимнастику вечером.
— Угум… заберу, — рассеяно отозвалась я, не глядя прикрыв шторкой важные бумаги. — Ты поела?
— Димка с Ромкой съели все оладьи, — обиженно сообщила она. — А мне опять пришлось суп доедать.
Я недовольно скривила губы — близнецы как всегда… Так и зачесались руки раздать подзатыльники!
Лика была младше братьев — ей только исполнилось двенадцать, но вела себя разумнее не по годам: прилежно училась, отвечала за порядок в квартире, Мишу нянчила, пока меня и мамы дома не было. В общем… на сестренку можно было положиться.
— Ну не грусти, — протянула я подбадривающим тоном, приобняв её за плечи. — Вечером напеку тебе целую тарелку!
— Нельзя мне столько. Еще и на ночь.
Ох уж эта гимнастика.
— Боишься пузо засветить на мостике? — подстегнула я худышку-сестру, которая закатила глаза. — Ну, правда — вряд ли тебе грозит ожирение.
Дернув вверх её тонкое запястье, я демонстративно обхватила его двумя пальцами, подтверждая свои слова и вызывая улыбку на милом личике с серьезными глазами.
— Аря… — неуверенно произнесла Лика. — А тебе еще не платили за работу?
Ирония плавно сползла с моего лица, которое стало озадаченно хмурым.
— Нет. Аванс ведь только был.
— Да, точно, — сконфуженно отозвалась она. — Просто у нас в школе поездку организуют… в один заповедник.
— Сколько нужно? — спросила я в лоб.
— Ну там… на билет, на перекус. Пять тысяч в общем.
Мне не обязательно было отвечать, сестра и так все поняла по одному взгляду.
— Лик. Я почти все отдала на кредит, — напомнила я осторожно. — Я попробую занять, но пока не уверена что…
— Да, ладно, — отважно отмахнулась сестра. — Все равно там ничего интересного. Можно и в Google картинки поискать. Я пойду… уроки делать.
Сестра вывернулась из-под моей руки и направилась в комнату, где стоял большой стол, за которым обычно все занимались уроками. Лика не обиделась на меня — уже привыкла к отказам, но ей было обидно. А я, наверное, никогда не привыкну к сдержанной грусти в синих глазах сестренки…
Знаю, почему у меня спросила — мама работает кассиром в супермаркете, и её зарплаты едва хватает на несколько дней. Хорошо хоть продукты дают по уценке. Поэтому у меня нет ни времени, ни возможности ждать достойную вакансию по профессии.
Старшая сестра как могла помогала нам, но ей самой нужна была помощь. Оплачивать няню, которая сидела с её годовалым сыном, пока она удерживала свое место на юридической фирме. Отец Илюши даже фамилии ему не посчитал нужным дать, а Рита с детства гордая — не стала бегать за этим бесстыжим хорьком и выпрашивать что-то.
В общем все было сложно… Сейчас.
Но когда-то все казалось просто и надежно. Когда с нами был папа. Каждый в нашей большой, дружной семье чувствовал себя целостным и счастливым. Теперь же мы все в какой-то мере разбились на осколки и даже спустя три года не могли собраться окончательно.
И я не представляла, как могу оставить свою семью…
Дело ведь не только в деньгах — им было необходимо мое присутствие! Даже моя самая сильная мамочка не столько нуждалась в моей помощи, сколько в моральной поддержке. Я видела, что ей легче, когда я дома. Мы все как котята грелись друг о друга и старались крутить колесо, которое в одночасье сошло с колеи.
Я все же вернулась в комнату, где оставила договор и не выходила оттуда, пока не прочла все до последней строчки.
Вечер наступил быстро.
Забрав Мишутку из сада, я принялась готовить ужин, который так же должен был послужить обедом на завтра. В это время близнецы гоняли мяч в скверике, а Лика ехала на гимнастику с другом Максимом, который занимался карате в том же комплексе, но главное — отвечал за безопасность моей сестры.
В свои выходные я старалась делать по максимуму до прихода мамы, хотя она все равно находила себе работу до самой ночи. Сегодня ко мне присоединилась Рита, которая внепланово наведалась в гости вместе с малышом и даже Лику захватила по пути с тренировки.
Наверняка опять нагрузили на работе, и пришла попрошайничать маму понянчить внука.
Нам редко удавалось собраться всей семьей за столом, но сегодня как будто все звезды сошлись. И даже мама вернулась пораньше. Сидели, конечно, дольше обычного, но зато весело провели время.
Когда вся основная малышня улеглась, а не основная спряталась под одеялом играть в телефон, мы с мамой и Ритой закрылись на кухне для разговоров под уборку.
— М-а-м, а когда у тебя выходной? — закинула издалека удочку старшая сестра.
— Выходной? — истерично усмехнулась та, закрыв духовку и продемонстрировав пальцами кавычки.
— Наша няня грипп подхватила, — кислым тоном сообщила Рита.
На её коленях сидел Илья и в этот момент с сосредоточенным видом сминал пальчиками банан.
— Зайка, я могу взять отгул, но только на один день, — устало выдохнула мама, смахнув волосы со лба.
— А ты? — вдруг с надеждой обратилась ко мне Рита.
А я растерянно зависла на пару долгих секунд. Потому что поняла, что настал тот самый момент, когда мне придется рассказать о возможных переменах в нашем привычном укладе жизни.
— Я… бы с радостью. Но у меня возможно больше не будет выходных.
— В смысле? — нахмурилась сестра, играя в «кочки» с Ильей, которому наскучило изучать состав фруктов. — Новая работа?
Натирая полотенцем очередную тарелку, мама в свою очередь тоже обратила на меня свое пристальное внимание, что заставило меня занервничать.
— Да… То есть, нет — работа старая, точнее на том же месте, но должность новая.
Обе женщины переглянулись.
— Мне только сегодня сделали предложение, и я как раз хотела об этом с вами поговорить, — призналась я сбивчиво.
— Что за должность? — с любопытством поинтересовалась мама.
— Управляющая?.. — подхватила сестра.
— Совсем без выходных? — снова мама.
Я сделала глубокий вдох и, дождавшись, когда поток вопросов иссякнет, выдала как есть:
— Да, совсем. Мне предложили стать няней на постоянной основе.
Госпожа адвокат прищурила свой придирчивый взгляд и, выдержав нагнетающую паузу, поинтересовалась:
— То есть?
— То есть двадцать четыре часа в сутки, — отчеканила я, стрельнув глазами в Риту.
— Так ты что же… жить там будешь? — наконец осознала мама с растерянностью на лице. — А как же…
— Мам, послушай, тебе не о чем волноваться! Я все продумала, — уверила я с энтузиазмом. — Я предлагаю тебе уйти с полной ставки, и больше времени находиться дома.
Однако моего энтузиазма никто не поддержал, и на кухне воцарилась напряженная тишина.
— Ты с ума сошла?! — наконец воскликнула моя родительница и, явно прикинув в голове грядущие события, с отрешенным видом заходила по кухне.
— Мама успокойся — я знаю, что делаю! Поверь, моя зарплата окупит все твои смены вдвое!
Кажется, это произвело эффект.
Мама остановилась, и устало осела на стул. Сейчас у нее была каша в голове, но я не сомневалась, что к утру все уляжется. Однако у сестры, похоже, сразу все улеглось, и она сосредоточила на мне свой фирменный взгляд прокурорши.
— Что за условие такое дурацкое? — бесцеремонно выдала она. — Ни один работодатель не имеет право отнять у тебя выходной и личной время!
— Имеет, если работник согласен и если сумма оправдывает, — аргументировала я, только Риту это не убедило.
— Мне кажется, тебе стоит подумать лучше.
— А мне кажется, что стоит правильно расставить приоритеты!
— Уверена?
— Уверена!
— Так, хватит! — вмешалась мама. — Рита — я завтра посижу с Ильей. Арина — утром скажешь мне окончательный ответ.
— Хорошо, — в унисон отозвались мы с сестрой смиренным тоном. Что не говори, а вовремя разрулить мама была мастер.
Рита уже давно уехала домой, а я никак не могла уснуть. Все мысленно спорила с сестрой, искала аргументы в свою пользу, но это не приносило покоя. Наверное, потому что в глубине души я понимала — она права. Неизвестно как долго я проведу в этой должности, так сколько я смогу жить в чужом доме, общаясь с семьей только по телефону?
Откинув одеяло, я решительно поднялась с кровати и, стараясь не разбудить Лику, прошла к подоконнику. Стянув договор и телефон, забралась с головой под одеяло и вновь принялась изучать его пункты. Внимательно. Каждую строчку. Особенно ту, где стояла сумма за месяц.
Ты ведь никогда не была трусихой Арина и не пасовала перед трудностями. Это просто работа! Только без графика и не совсем по твоему профилю. Но главное, что эта работа может дать — уверенность в завтрашнем дне. Она позволит хоть немного расслабиться и не переживать из-за постоянной нехватки денег.
Утром я еле дождалась девяти часов. Посчитала это самым оптимальным временем для звонка Аглае, контакт которой остался в моем телефоне.
— Доброе утро, Арина Анатольевна, — практически мгновенно отозвалась она.
— Доброе…
— Вы готовы дать ответ?
— Да, — твердо сказала я. — Я согласна подписать договор, но у меня есть одно условие.
— Я слушаю.
Кивнув самой себе, я сделала тихий вдох и озвучила:
— Мне нужен хотя бы один выходной в неделю.
Аглая выдержала маленькую паузу. Или это просто волнение заставляло меня остро чувствовать каждую секунду.
— Хорошо, — раздалось спокойное на том конце. — Я свяжусь с Марком Алексеевичем и дам вам знать его решение.
С этими словами она завершила звонок, а я еще долго не выпускала из рук свой потертый смартфон.
В голове зависла одна настойчивая мысль: а ведь он может не согласиться.
4
Переступив порог комнаты, в которую меня пропустила Аглая, я тут же неловко застыла, охватив расширенным от удивления взглядом представшую обстановку. В сравнении с комнатой, которую я делила с Ликой, она казалась просто огромной! И слишком шикарной… Высокие потолки, стильная мебель, тщательно подобранный интерьер в постельных тонах, и главный акцент — окно почти на всю стену.
Я даже оглянулась на управляющую, полагая, что она могла ошибиться.
— Если что-то понадобится — мой телефон у вас есть, — невозмутимо отрапортовала та. — Где обедает персонал вы в курсе. Старайтесь придерживаться прежних правил, Арина, и избегать нарушений.
Я послушно кивнула.
— Да, конечно. А когда я…
— К обязанностям приступите завтра, — закончила мадам командирша и бесцеремонно завершила диалог, отделив нас дверью.
Я хмуро уставилась на деревянную преграду и, не удержавшись, показала ей язык.
Интересно как часто придется с ней пересекаться? За все полгода, что я работала в доме господина Вараввы, мне ни разу не довелось видеть эту женщину. Командой горничных управлял Роберт — педантичный мужчина с седой залысиной, который, несмотря на всю свою требовательность, вызывал уважение и симпатию у персонала. Потому что умел не только держать дисциплину, но и быть простым человеком.
Проявляя уважение к труду той, что навела порядок в комнате, я разулась и направилась к большой идеально-застеленной кровати, на которую поставила сумку с вещами. В ней уместилось все, что мне могло потребоваться на неделю, в конце которой я имела право на один свободный день. А точнее у меня были сутки. И я планировала провести их исключительно в своей квартире с семьей.
Для того чтобы расположиться у меня ушло не много времени. Гораздо больше понадобилось, чтобы изучить комнату. Не представляла, как смогу привыкнуть к ней… Здесь все было обставлено по последнему слову техники, в которой я плохо разбиралась, так что многие функции скорее всего так и останутся для меня недоступными.
Без гаджетов и без занятия, оказалось не так просто проводить время. Плазма быстро наскучила, книги, которые я нашла на полках — не увлекали, а непривычно большое пространство без соседей начинало давить на нервы.
Когда горизонт за окнами украсил закат, я решила, что самое время поесть, хотя внутри преобладало желание просто выйти за переделы комнаты. Я уже давно перестала задаваться вопросом, зачем одному человеку такой большой дом, но оказавшись в просторном коридоре, вдруг вновь невольно провела сравнение двух разных реальностей. Мы с семьей хоть и вынуждены были ютиться вшестером в трех комнатах, но нам было комфортно! А было ли комфортно владельцу резиденции в своих огромных хоромах в одиночестве?..
И тут же в голове прорезалась резонная мысль: а с чего я взяла, что он одинок? До сегодняшнего дня моему работодателю успешно удавалось скрывать любые обстоятельства своей личной жизни даже от персонала. Чего стоит история с неожиданным появлением девочки?
Не исключено, что в стенах этого дома живет любовница господина Вараввы. Или даже невеста.
Персонал обедал в небольшой столовой, примыкающей к кухне. В одно и то же время, полным составом горничных и, как правило, за стеной всегда слышалась суета поваров. Поэтому так непривычно было сидеть в одиночестве за большим натертым до блеска массивным столом, в абсолютной тишине.
Осилив порцию жаркого и чашку чая, я убрала за собой и покинула столовую, вдохновившись идеей набрать по стационарному телефону мамин номер. Двигаясь неспешным шагом по очередному коридору, вдруг поняла, что не запомнила, какую именно комнату выделила мне Аглая. Замешкалась, оглянулась. Коридоры были разными, но двери однотипные, что невольно путало. Говорила же заблудиться легко…
Выходя из-за угла широкого коридора, я вдруг резко затормозила, уловив краем глаза движение слева. Три фигуры запечатлелись в голове за секунду до того, как я молниеносно отступила назад: хозяин резиденции, хмуро изучающий что-то в гаджете, округлая пожилая женщина в длинном платье, и малышка, которая торопливо двигала ножками, крепко удерживая в руках какую-то мягкую игрушку.
И они точно двигались в эту сторону!
Бежать в другой конец было далеко, поэтому спрятавшись за стеной и прислонившись спиной к ней, я принялась ждать. Это вышло непроизвольно — нас приучили быть «тенями» в доме важного работодателя и избегать любых пересечений с домочадцами.
Чем ближе становились гулкие шаги, тем тише я дышала и, когда все трое прошли мимо, практически слилась со стеной. Они не заметили меня — я была уверена, поэтому без стеснения провожала взглядом широкую спину в пиджаке с синим отливом. Однако его обладатель неожиданно замедлил шаг и остановился.
Секунда, вторая, третья…
— Идите за мной, Арина, — бесстрастным тоном велел Марк Алексеевич, даже не обернувшись.
А я впала в ступор. От неловкости меня так обдало жаром, что испарина выступила на позвоночнике, и лицо покрылось красными пятнами. Должно быть, он заметил, когда я рванула за угол!..
Растерянно раскрыв рот, я хотела как-то объясниться, но не успела — мой работодатель спокойно продолжил путь, в полной уверенности, что я последую за ним. Он не нуждался в моих объяснениях.
Пока я смиренно шла позади серьезной троицы, малышка несколько раз с любопытством оглядывалась. Не в силах устоять перед пухлыми щечками этой обаяшки, я улыбалась каждый раз, искренне надеясь, что она узнала меня. Хотя конечно вряд ли.
— Инна Игоревна, задержитесь! — велел Марк Алексеевич женщине с аккуратным волнистым каре, когда мы оказались в коридоре, который я сразу узнала.
Викки уже убежала вперед и дернула ручку двери, рядом с которой находилась дверь моей комнаты.
Инна Игоревна тут же обернулась и, сложив ладони лодочкой, мельком окинула мою фигуру заинтересованным взглядом, прежде чем отдала всецелое внимание господину Варавве.
— Это Арина Анатольевна, — сдержанно объявил он, дернув подбородком в мою сторону. — Новая няня. Познакомьте её с девочкой и дайте все необходимые инструкции.
— Хорошо, Марк Алексеевич, — с готовностью отозвалась та, и как только хозяин резиденции с занятым видом зашагал дальше по коридору, встретилась со мной глазами. — Идемте.
Она пригласительным жестом протянула пухлую руку, и я мгновенно активизировалась. Нежелательная встреча приняла неожиданный поворот — по крайней мере, теперь я проведу вечер с пользой, а не мучаясь от безделья в своей огромной комнате.
К слову комната Викки оказалась ненамного меньше. А еще это была настоящая детская сказка! Крупные аппликации из популярных мультиков на стенах, белый ковер с длинным ворсом под ногами, безмерное количество игрушек повсюду, звездный потолок и кровать для маленькой принцессы с балдахином из легкой розовой ткани.
Малышка сразу нашла себе занятие возле домика ростом с нее самой, где валялись разные куколки.
— Присаживайтесь, Арина, — с загадочной улыбкой велела Инна Игоревна, указав на плюшевое кресло, что стояло недалеко от Викки. — Будем знакомиться.
Никаких формальностей не было. Опытная няня незаметно включила меня в игру с воспитанницей, терпеливо и неспешно рассказывая о её ежедневном распорядке.
Она мне понравилась. Искренность плескалась в добрых глазах Инны Игоревны, которые не могли скрыть усталости. Так же от меня не ушло, что малышка общается с пожилой няней с энтузиазмом и открытостью, а еще как будто по привычке называла её «Нана». Тогда у меня и закрался вопрос: разве такая гармоничная связь требует вмешательства?
И он снова пробежал внутри, когда я стояла в сторонке, пока Инна Игоревна читала засыпающей Викки сказку, поглаживая её головку. Она не отпускала меня, будто хотела в точности передать вечерний ритуал, и я терпеливо впитывала все, что она делает.
Когда мы вышли за пределы комнаты, Инна Игоревна тихонько закрыла дверь и неожиданно предложила мне пройти на кухню выпить чаю. Честно говоря, у меня самой глаза слипались после её сказок, но я, конечно же, согласилась.
К моему удивлению она повела меня не в столовую для персонала, а прямиком в хозяйскую кухню. Там, усадив за большой овальный стол, пожилая няня по-хозяйски достала все необходимое для заварного чая, и разлив его по чашкам, присела перпендикулярно мне.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила я, придвинув к себе дымящуюся чашку с ароматом бергамота.
— Извини, что задерживаю тебя, — вдруг произнесла Инна Игоревна, опустив отстраненный взгляд на темную жидкость, которую она помешивала серебряной ложечкой. — Но кое-что мне нужно рассказать без участия лишних ушек.
— Новые инструкции?
— Скорее… моя личная рекомендация, — поправила она, встретившись с моими глазами. — Я знаю Вику с рождения — мне довелось работать домработницей в квартире её родителей. Поэтому я больше всех переживаю о душевном состоянии девочки.
Я слегка нахмурилась, не совсем понимая, о чем речь, и откликнулась неуверенным кивком.
— Так случилось, что несколько месяцев назад малышка потеряла родителей … — Инна Игоревна запнулась и тяжело сглотнула горький комок.
А у меня глаза расширились от услышанного, и сердце больно ухнуло в груди.
— О боже…
— Ты должна знать, что девочку никто не обманывал, — собралась пожилая няня, отогнав лишние эмоции в сторону. — О том, что родителей нет Вике сказали, и она может упомянуть об этом. Думаю, ты понимаешь, что не стоит развивать диалог на эту тему. Марк Алексеевич очень заботится об эмоциональной стабильности девочки — регулярно проводит с ней сеансы терапии, так что я прошу тебя отнестись серьезно к той работе, которую он проделал.
— Конечно… — глухо произнесла я, прикрыв рот ладонью. Господи, бедный ребенок — я никак этого не ожидала! — Как это произошло?
Вопрос вырвался сам собой, хотя я не собиралась выяснять подробности. И моя собеседница не стала уходить от ответа.
— Авария. Они были очень занятыми людьми и часто возвращались домой поздно ночью. В этот раз… не вернулись.
Некоторое время мы молча сидели, не прикасаясь к кружкам и каждый думая о своем. Немного собравшись с мыслями, я в какой-то момент осторожно спросила:
— Значит… Марк Алексеевич взял опекунство над Викки? Он был знаком с её семьей?
— Он родной дядя девочки. Это дочь его единственной сестры.
— О, — отозвалась я с искренним сочувствием.
Выходит мой работодатель совсем недавно потерял сестру…
— Да, — поддержала мои эмоции Инна Игоревна. А затем приглушенно добавила, будто вовсе не собиралась говорить об этом: — Честно говоря, я не ожидала, что старший брат Анны возьмет опекунство над Викторией и сначала даже отнеслась к этому настороженно.
Я наклонилась чуть ближе к столу.
— Почему?
— Вика совсем не знала его. Да и я ничего хорошего не слышала об этом человеке с известной фамилией. Но теперь… я изменила свое мнение и уверенна, что лучше Марка Алексеевича никто не смог бы так о ней позаботиться.
Меня удивило, что малышка не знала родного дядю, но я не стала уточнять причину. Возможно, брат с сестрой просто жили в разных городах.
— Инна Игоревна, — позвала я негромко, мучимая главным вопросом. — Вы же очень близки с девочкой. Разве есть необходимость в том, чтобы вас заменить?..
Моя собеседница вздохнула.
— К сожалению, я не могу себе этого позволить, — сказала она смиренным тоном, будто уже много раз размышляла на эту тему, но приходила к одному и тому же ответу. — Я никогда не была для нее няней, скорее привычным лицом — поэтому я здесь. Но сейчас Вике нужна постоянная забота и всецелое внимание, а у меня семья, внуки… Да и не потяну я в своем возрасте такую работу.
Я понимающе качнула головой. Видела, что бывшая домработница любила девочку и переживала потерю её родителей, но приоритеты уже расставила.
— А как же та няня, которая присматривала за Викки? Ну… пока родители работали.
— Она не устроила Марка Алексеевича, — уклончиво ответила Инна Игоревна. — Кажется, у них состоялась однократная встреча, после которой он и связался со мной.
Я опустила напряженный взгляд на кружку. Интересно, чем могла не угодить постоянная няня Вики господину Варавве? Хотя нет. Не интересно. Скорее я все еще удивлялась почему он выбрал именно меня?
5
Первая ночь в чужом доме, как ни странно, прошла просто чудесно. Ещё бы — на такой огромной, мягкой, потрясающе удобной кровати, по-другому, казалось, и быть не могло.
Кое-как дотянувшись до часов, что стояли на прикроватной тумбочке, я отключила будильник и сладко потянулась. Инна Игоревна предупредила меня, что малышка Викки просыпается довольно рано — не позднее семи утра. К этому времени я планировала успеть позавтракать и привести себя в порядок.
Пока принимала водные процедуры, в голове то и дело крутился сон, приснившийся мне сегодня ночью. Я пыталась вспомнить его детали, но они постоянно ускользали от меня, лишь образ строгого хозяина резиденции четко отпечатался в памяти. Кажется, мы разговаривали с ним о чем-то… И я очень хорошо помнила, что сильно волновалась во время этого разговора.
Подумать только, какое впечатление произвел на меня этот человек! Уже даже снится.
В конце концов, я решила больше не думать о лишнем, и полностью сосредоточила мысли на Викки. После вчерашнего разговора на кухне с Инной Игоревной, я по-настоящему осознала всю возложенную на меня ответственность. В свои совсем юные годы, девочка пережила такое, чего врагу не пожелаешь. И невольно я очень жалела её, хоть и понимала, что этого делать не стоит. Жалость — совсем не то, что ей от меня нужно.
Изо всех сил постаралась отбросить все тяжелые мысли и настроиться на позитив. Окончательно это получилось сделать, лишь когда я вошла в комнату маленькой принцессы. И снова чуть-чуть дыхание перехватило от её сказочной обстановки.
За окном едва занимался рассвет, окрашивая стены и светлую мебель в нежно-розовый цвет. А за воздушным балдахином на своей кроватке сидела малышка Викки, и на её милом личике не было ни единого намека на сон.
— Привет, — тихонько поздоровалась я, искренне ей улыбнувшись. — Ты так рано проснулась?
Я немного растерялась от неожиданности, потому что была уверена — если малышка проснется раньше, я услышу это через радио-няню, что накануне вечером мне выдала Инна Игоревна. С таким количеством младших братьев и сестер, меня мало что могло удивить, но, выходит, не все дети, едва покинув царство Морфея, начинают яростно требовать к себе внимания.
— Я не хочу спать, — серьезно ответила Викки. Совсем как взрослая.
— А чем бы ты хотела заняться? — как можно мягче спросила я, испытав вдруг волнение.
Что если она не захочет идти на контакт со мной? Что если будет так же, как с другими нянями?
— Иглать, — уверенно заявила малышка, и я мысленно выдохнула.
— А какие игры ты любишь больше всего?
— Куклы там всякие, — смешно вздохнув, ответила она.
— Я тоже очень люблю играть в куклы, — улыбнулась я, даже ни капли не соврав.
Я действительно испытывала слабость к куклам. Наверное, не успела наиграться в детстве. Хоть и, казалось бы, до последнего ведь играла с Ликой, строила им домики её куколкам, шила наряды… Пока моя младшая сестренка не выросла и не потеряла интерес к подобным играм.
— И ты поиглаешь со мной? — радостно отозвалась Викки. Её глазки буквально засветились восторгом, и у меня на сердце сразу потеплело.
— Конечно, поиграю, малыш, — уверила я, окончательно осмелев, и приблизившись вплотную к её кровати. — Только сначала мы с тобой должны умыться, почистить зубки, сделать гимнастику, позавтракать…
— Ох… — печально вздохнула малышка. — Я так и жнала…
— Зато когда все сделаем — будем играть, сколько захотим! — горячо заверила я её. — Обещаю тебе!
— Ну, холошо, — кивнула Вика, и с готовностью спрыгнула с кровати.
Мои тревоги оказались напрасными — мы очень быстро нашли с ней общий язык. Уже когда чистили зубы, заливисто смеялись на всю ванную комнату и теперь мне сложно было представить, что этот чудесный общительный ребенок мог не идти на контакт с другими нянями.
Как я и обещала, после всех необходимых процедур, мы очень долго играли с Викки, и обе получали огромное удовольствие от процесса. Я даже боялась рано радоваться, что все складывается настолько хорошо. Такая уж у меня натура — когда все вокруг замечательно, внутри неизбежно поселяется навязчивое чувство тревоги. Не может быть абсолютно все хорошо? Рано или поздно что-то обязательно произойдет.
Но сейчас я старалась не думать об этом. Просто делала свою работу, которую и работой назвать язык не поворачивался, настолько приятной она была. Я даже не заметила, как пролетел день. А следом и второй. И третий.
Каждый вечер я звонила маме, спросить, как дела дома, как малые и, к счастью, все было хорошо. По крайней мере, пока они справлялись без меня, ну а я… безумно скучала по ним в чужих стенах. Порой меня так сильно ломало, что хотелось взять и сорваться домой прямо среди недели! Но я держалась.
Мне удалось быстро адаптироваться к новым будням и распорядку своей воспитанницы. С Викки мы ладили прекрасно и все делали вместе. Много гуляли — на придомовой территории имелся уютный сквер, в котором специально для малышки установили персональную детскую площадку с качелями, горками и даже песочницей. Порой она менялась со мной ролями — учила буквам, как учила её репетитор, а еще играм и вредностям. Даже сказки рассказывала перед сном, забирая у меня книгу. Хотя скорее это были истории или какие-то непонятные выдумки, но довольно логичные. Викки явно где-то слышала их, но ни одну из известных сказок это мне не напоминало.
В общем, я была довольна своей новой работой. Разве что хозяин дома по-прежнему вызывал у меня смешанные чувства. Пару раз мы сталкивались с ним в холле, и на лестнице, и при этом каждый раз он проходил мимо, не взглянув на меня, и даже не поздоровавшись. Будто я не человек, а предмет интерьера какой-то… Высокомерный тип.
Как я ни уговаривала себя не придавать этому значения, все же меня задевало такое отношение. Но стоило вновь оказаться рядом с Викки, как все лишнее тут же вылетало из головы.
Я старалась изо всех сил быть для нее хорошей няней. Придумывала новые интересные игры, читала детские стихи по памяти, пела веселые песенки из разных музыкальных мультфильмов. И малышке было хорошо со мной. Мне так казалось. Она была весела, активна, а самое главное за прошедшие дни ни разу не упомянула о родителях, чего я невольно и напряженно ждала. Зато регулярно спрашивала о своем дяде, а я диву давалась — как такой сухарь смог расположить к себе ребенка?
Сегодня, когда мы обедали на кухне, Викки вновь задала мне этот не частый, но регулярный вопрос:
— А когда Мак плидет? Он на лаботе?
— Да, солнышко, — привычно отозвалась я. — Кушай не отвлекайся, а то не узнаешь, что я тебе сегодня приготовила.
— Узняю, — самоуверенно заявила Викки, но ложку в суп-минестроне все же погрузила.
Только к еде она не вернулась. Ни с того ни с сего серьезно посмотрела на меня своими большущими голубыми глазками, и важно так произнесла:
— Аина, давай не будем ссолиться.
— Конечно, не будем, — растерянно улыбнулась я в ответ. — Зачем нам с тобой ссориться? Мы будем жить дружно…
— И с Маком тоже не надо ссолиться. Ссолиться — это плохо, — надув губки, заявила малышка.
— Правильно. Ничего хорошего в этом нет, — кивнула я, стараясь понять, почему она завела этот разговор. — Но даже если вдруг такое происходит, то надо как можно быстрее помириться. Знаешь, есть такое заклинание? Нужно взяться мизинчиками, и громко-громко сказать: «Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись!»
— Знаю, — деловито отозвалась Викки, и быстро-быстро затараторила. — Если будешь длаться, я буду кусаться, а кусаться нам нельзя, потому что мы длузья!
— Какая ты умничка! — восторженно хлопнула я в ладоши. — Вот видишь, ты все уже знаешь. Прямо как взрослая!
— А вот Мак не жнает. Он не плишел к маме и не сказал миись-миись-миись, и они не помиились. Я его научу, чтобы он со мной не ссолился.
На мгновение я впала в ступор оттого, что Викки упомянула маму, и течение разговора резко сменило направление. Все-таки как бы я морально не настраивалась, не смогла быть готовой к этому. К тому же мне вдруг стало ясно, почему малышка завела тему ссоры. Поэтому я изо всех сил постаралась взять себя в руки, и спокойно ответила:
— Да, малыш, иногда дети ведут себя намного мудрее взрослых. Но я не думаю что твой дядя…
Но Вика уже не слушала меня. Я слишком поздно заметила, что взгляд её очаровательных голубых глаз устремился мне за спину, а на губках появилась радостная улыбка.
Я обернулась, кажется, немного резче, чем следовало, и меня тут же бросило в жар. Подпирая плечом косяк, в дверном проеме кухни стоял дядя малышки собственной персоной. Его пристальный взгляд был устремлен прямиком на меня, пробирая до мандража своим лютым холодом. Я едва сдержалась, чтобы не отвести глаза. И никак не могла понять, чем заслужила такое «внимание»? Марку Алексеевичу не понравилось, о чем мы с Викой говорили? Так ведь не я же завела этот разговор…
Тем временем малышка проворно слезла с невысокого детского стульчика и подбежала к своему дяде.
— Мак! — радостно воскликнула она, вцепившись обеими ладошками в его руку.
Варавва, наконец, оторвал от меня свой неприятный взгляд, и сдержанно улыбнулся племяннице.
— Как у тебя дела? — поинтересовался он, проведя рукой по её голове.
— Холошо, — уверенно ответила Викки, глядя на него снизу вверх.
Она и правда казалась мне слишком взрослой для своих лет.
— Тогда иди, ешь, — мягко и в то же время настойчиво велел ей хозяин дома, указав на стол кивком головы.
Но племянница не спешила отходить от него.
— А ты мне ласскажешь сегодня секлетную истолию? — спросила она с азартом в голосе, и я невольно акцентировала на этом внимание.
Однако дядя решил иначе.
— В другой раз. Сейчас ты должна поесть. После — поедете с Ариной в океанариум. Хочешь посмотреть на больших рыб?
— На ыб? — восторженно отозвалась Вика. — Хочу, хочу!
На губах Вараввы возникла еще одна спокойная улыбка, после чего он перевел взгляд на меня, и вновь сделался невыносимо строгим.
— К трем часам будьте готовы к поездке. Водитель будет ждать вас внизу.
С этими словами хозяин дома развернулся, чтобы покинуть кухню, и только тогда я поняла, что все это время почти не дышала.
6
— Виик? Где ты прячешься, хитрый лисенек? — тихонько позвала я, осторожно ступая по коридору второго этажа.
Маленькая проказница просто обожала нехитрую игру в прятки. Я знала, где она притаилась, но намеренно тянула время, давая возможность малышке насладиться игрой. Найди я её слишком быстро — она обязательно расстроится.
Справа от меня раздалось тихое хихиканье. Как я и предполагала, Викки выскочила из-за высокой напольной вазы, и со звонким смехом стала шустро улепетывать от меня по коридору, вскоре скрывшись в противоположном крыле.
— А кого я сейчас догоню? — весело крикнула я ей вдогонку, и не спеша двинулась следом.
Моя первая рабочая неделя близилась к концу, и я уже окончательно освоилась в этом огромном, роскошном доме. Нет, я по-прежнему чувствовала себя здесь немного не в своей тарелке, но заблудиться уже совершенно точно мне не грозило.
Казалось, прошла не неделя, а целая вечность. Я так соскучилась по своей семье, что сейчас даже страшно было представить — как бы я выдержала эту разлуку, не будь у меня выходных?
Надо сказать, последние два дня выдались особенно насыщенные. Занятий с репетиторами не было, вместо этого мы с Викки посетили океанариум и кукольный театр, от которых, кажется, я сама получила еще больше впечатлений и положительных эмоций, чем малышка. Но даже смена обстановки и развлечения не убавили мою тоску по родным.
— Викки, малыш, ты где? — снова позвала я, дойдя до французского окна, которым заканчивался коридор.
На этот раз она не отозвалась, но мне показалось, будто позади меня хлопнула дверь одной из комнат. И как этой лисе удалось прошмыгнуть мимо незамеченной?
Я развернулась, дошла до комнаты, откуда, по моему мнению, раздался звук, тихонько приоткрыла массивную деревянную дверь и заглянула внутрь.
— Вик? А ну-ка выходи оттуда, мы так не договаривались, — негромко потребовала я, испытывая неловкость — комната оказалась просторной спальней.
В центре стояла большая кровать из темного дерева, прочая немногочисленная мебель в тон была грамотно расставлена по периметру. Все идеально убрано, даже какая-то стерильность витала в воздухе и я невольно решила, что это одна из гостевых спален.
Оглядевшись, я мысленно прикинула, где могла бы спрятаться маленькая проказница. Скорее всего, забралась в шкаф, или за портьерой притаилась, потому что остальные места были как на ладони.
— Викки? — предприняла я еще одну попытку, но малышка и на этот раз не стала отзываться.
Прикрыв за собой дверь, я все-таки неуверенно прошла вглубь комнаты.
— А-я-яй, Вик, вот сейчас я тебя найду, и мы закончим на сегодня с прятками, — пригрозила я, но и это не помогло.
Малышка в какой-то степени была самой настоящей упрямицей.
Неужели и правда забралась в шкаф? Но заглядывать туда я точно не собиралась. Мне находиться-то в комнате было не по себе.
Взгляд мельком упал на комод, возле которого я остановилась — внимание привлекла вытянутая коробка, обтянутая «крокодильей» кожей темно-зеленого оттенка.
— Вики, последний раз тебя прошу, выходи! — строго потребовала я, с ленивым интересом глядя на коробку.
Не знаю, что меня заставило протянуть руку с намерением открыть её, наверное, любопытство: для чего она может понадобиться гостю без единого замочка? Однако стоило мне чуть поддеть край крышки, как она сама вдруг плавно поднялась вверх, открывая моему взору ряд мужских часов с блестящими браслетами разных оттенков и оригинальными циферблатами.
Адреналин горячим приливом пронесся по венам от понимания, кому принадлежит эта комната, и я резко вздрогнула… Потому что позади меня хлопнула дверь.
Обернувшись, я раскрыла рот и замерла на месте, как вкопанная встретившись глазами с хозяином спальни. Стоя с широко расставленными ногами в шаге от порога, Марк Алексеевич чуть склонил голову на бок, не торопясь задавать вопросы. Только вот от его взгляда мне хотелось провалиться сквозь землю или умереть.
— Простите!.. — Паника уже неслась током по нервным окончаниям, и я сбивчиво попыталась объяснить: — Я…То есть Викки… Мы играли в прятки, и я подумала, что…
— Вики здесь нет, — обрубил Варавва, чуть прикрыв глаза, словно это даже ежу было понятно.
— Извините… — выдохнула я, обведя растерянным взглядом комнату, будто его племянница вдруг могла появиться и спасти мое положение.
— Все игры должны проходить в одном крыле резиденции, Арина, — строго напомнил мой работодатель, а я с трудом поборола желание поежиться. Мое имя редко звучало из его уст, но всегда так, как если бы меня предупреждающе погладили хлыстом. — Ваша обязанность заботиться об этом.
Я опустила взгляд, стараясь успокоить мандраж, что каждый раз охватывал меня в присутствии опекуна Викки, и взять себя в руки.
— Да. Я поняла, — ответила сдержанно. — Извините. Я уже ухожу…
Не дожидаясь ответа, я торопливо направилась к двери. Даже не глядя в сторону Вараввы, я чувствовала на себе его тяжелым взгляд. Внутри все жгло от досады за собственную оплошность. А мне предстояло еще как-то пройти мимо этого человека, совсем рядом, потому что он так и стоял у самого порога, и кажется, не собирался отступать, чтобы освободить мне дорогу.
Я подошла совсем близко, но он по-прежнему не двигался с места, преграждая мне путь. Пришлось поднять глаза и внутри тут же обожгло от неприятного открытия — Варавва разглядывал меня. Точнее не меня, а мою серую вязаную кофту, и, судя по его лицу, что-то в этой кофте ему не понравилось.
Я смущенно убрала руки за спину, зная, что на рукавах от частой стирки скатались едва заметные катышки. Да, эта вещь была недорогой, и не самой качественной, но она нравилась мне. И эти маленькие изъяны от времени ничуть её не портили.
— Можно мне пройти? — напряженно поинтересовалась я, чувствуя себя еще более неловко из-за явного пренебрежения в изучающем взгляде хозяина резиденции.
— Скажите Аглае, чтобы позаботилась о вашей униформе, — велел он бесцеремонным, ленивым тоном и, с царской грацией освободив мне путь, прошел мимо. — Идите.
Проводив спину Вараввы неотрывным взглядом, я плотно сжала челюсть, чувствуя себя так, будто меня только что окунули в грязь.
Я ходила как стукнутая до самого вечера. Даже Вика заметила мою отстранённостью во время игры и пожурила за это. Вроде ничего такого не произошло, но стоило вспомнить взгляд янтарных глаз, как меня вновь и вновь захлестывал стыд, такой говорящий он был. Но за что? Чего я должна стыдиться — что не ношу дорогих шмоток? И какое он имеет право судить?!
Неприязнь к хозяину дома росла внутри меня с геометрической прогрессией.
Еще это неудачное стечение обстоятельств… Что если Варавва решил, будто я намеренно оказалась в его комнате? И совсем не из любопытства открыла коробку с часами?..
Наверняка он знает все обо мне, в том числе о финансовых трудностях моей большой семьи, и мог сделать поспешные выводы. Только зачем мне это? Дело ведь не в совести — повсюду висят камеры, да и обещанная зарплата не стоит никакого воровства.
Ох… надеюсь этот циник все-таки посмотрит запись, и убедится, что я действительно случайно зашла в его спальню.
Аглае я позвонила ближе к вечеру, потому что понятия не имела, где её искать в этом доме. Она сообщила, что три сменных комплекта разных цветов доставят мне уже утром.
Отлично. Какие-то швеи будут ради меня одной работать всю ночь.
Уложив Вик, я некоторое время бесцельно шаталась по своей комнате. В такие моменты особенно хочется с кем-то поделиться наболевшим, чтобы успокоиться, посмотреть на ситуацию другими глазами. Однако набирая сестру, я понимала, что не расскажу ей об этом случае. Зачем давать лишний повод для беспокойства?
Несмотря на то, что мы часто спорили с Ритой, наше общение по телефону обычно затягивалось на час, а то и больше. Но не сегодня. Я купалась в своих грустных мыслях, и в основном слушала сестру, которая эмоционально рассказывала о неловкой ситуации, случившейся на работе. Наивная: что она знала о неловких ситуациях?
— Ну а ты то как? — в какой-то момент переключилась Рита на меня.
— Я? У меня все хорошо, — отрапортовала я уверенно. — Мама наверняка рассказывала тебе… Девочка — прелесть, работа только в удовольствие, цепями меня никто здесь не держит, голодом не морит, а с хозяином… мы толком и не видимся, так что зря ты волновалась.
— Да, мама рассказывала. Только знаешь, я все же останусь при своем мнении, — упрямо завела старую пластинку Рита. — Дело даже не в том, что у тебя рабский график, а в том, кто его установил.
От меня не ушли наводящие нотки в голосе сестры, и я напряженно спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Погоди…
Она отлучилась на несколько минут к сыну, а вернувшись нагнетающим тоном поведала:
— Мне тут на днях кое-какие статьи попались на глаза…
— Случайно? — с сарказмом перебила я.
— Ну, допустим не случайно, но сути дела это не меняет. Твой наниматель с экзотической фамилией мутный тип, Аря, — попыталась она меня напугать, понизив тон. Только я ведь прекрасно знала, у кого работаю. — Я прочла, что он использует в общении с людьми какие-то психологические фишки и именно поэтому имеет такой успех. Похоже, бессовестно применяет это в своих целях. А еще папарацци ведут за ним настоящую охоту пытаясь докопаться до каких-то секретных разработок. Вроде как они незаконны и опасны для людей.
— П-ф-ф… — я не удержалась. — И ты повелась на эту удочку, госпожа прокурорша? Ясно же что они разводят эти сплетни и негативный ажиотаж, чтобы сорвать куш и заставить его сотрудничать с прессой.
— Да? И почему же ты так уверена?
— Потому что пока работала горничной, слышала от девчонок такие истории об уловках этих репортеров, что это для меня очевидно!
Рита выдержала паузу, что означало — мой аргумент её убедил.
— И все равно мне не нравится, что ты постоянно находишься в доме этого человека. Все эти психологи и психиатры, знаешь, непростые ребята и в определенных условиях могут стать опасными манипуляторами! А этого Варавву еще и гением в своем деле называют, ты в курсе? Такие типы вообще сами себе на уме. Ты, кажется, упоминала, что он еще и симпатичный, так почему весь такой распрекрасный мужик один живет? Мало ли, что этому скучающему богачу в голову взбредет?
Я выдала смешок, но сестра не поняла, что это была нервная реакция и что по моей коже бежали колючие мурашки от её слов.
— Успокойся Рита, — как можно снисходительнее заметила я. — Я не интересна этому Варавве ровно столько же, сколько он неинтересен мне. И поверь мне, это обычный человек! Если убрать весь антураж, который ему приписывают, то не останется ничего. Ничего интересного! Разбалованный, надменный богатей с завышенным самомнением. А почему один живет? Да потому что у него настолько скверный характер, что вряд ли кто-то его выдержит! Или он в принципе не желает с кем-то делить свою берлогу.
Высказав все это, я перевела дыхание и поняла, что меня понесло и лучше тормозить.
— Ну, в общем… не накручивай себя. Ничего особенного Варавва из себя не представляет — скорее люди, которые об этом говорили, занимались самовнушением. Просто он… видный мужчина с тяжелым взглядом, вот и все.
— Хорошо если так, — не совсем убедительно отозвалась сестра. — Но я бы все же советовала тебе быть осторожной, Арина.
Я закатила глаза и ради её душевного спокойствия выдавила обещание, что буду.
7
Последний день перед выходным тянулся особенно медленно. Несмотря на это у меня было, как никогда, приподнятое настроение и я делилась им с малышкой. А еще мягко настраивала её на то, что один денек придется провести без меня.
Сначала Вика не придала значения моей новости, но потом начала проявлять недовольство. Я пыталась её утешить обещаниями привезти сюрприз, но, в конце концов, решила, что нужно пойти другим путем. Я рассказала ей о своей семье, которая соскучилась по мне и которая очень ждет этого дня. К моему удивлению малышка, точно взрослая, согласилась с тем, что выходной мне все-таки нужен по веской причине и лишь взяла с меня обещание, что я вернусь с первым солнышком.
Я не знала, кто будет следить за ней, и немного переживала по этому поводу. Слишком быстро привязывалась к людям, а к Викки тем более прониклась. Ей бы завести друзей среди своих сверстников… Я решила, что стоит сказать об этом её дяде, но конечно побаивалась его реакции. У такого человека по любому все схвачено и вряд ли он об этом не думал. Да и пересекаться с Вараввой лишний раз очень-очень не хотелось.
Вечером Викки долго не хотела засыпать. Как будто нарочно оттягивала время, баловалась и капризно перебирала сказки одну за другой. В итоге природа взяла свое, и малышка все-таки уснула у меня на руках. Аккуратно переложив её в кровать, я включила ночник и тихонько покинула комнату.
Ужасно хотелось спать. А еще пить, поэтому я первым делом направилась на кухню. Хозяйская находилась ближе, так что я решила — никто не обеднеет, если я просто попью воды.
В просторном помещении горел приглушенный свет, и я не стала включать общий. Сразу направилась к раковине и взяла с полки стакан. Хрустальный графин сбоку был наполнен до краев, но мои пальцы крутанули барашек крана — мало ли, сколько она стоит. К тому же в водопроводе были установлены достаточно мощные фильтры.
Закрыв кран, я только поднесла стакан к губам, как вдруг услышала сзади тяжелые шаги. И они остановились прямо за моей спиной.
Так и не сделав глоток, я медленно обернулась, заранее предчувствуя кого увижу. И все равно встретившись взглядом с хозяином этого дома, от испуга едва не выронила из рук стакан с водой.
Гулкое биение сердца в груди не заставило себя ждать — он стоял всего в двух шагах и задумчиво изучал меня своими пронзительными глазами.
— Вы меня напугали, — выдохнула я с неловкой улыбкой, поспешив вернуть стакан на столешницу, чтобы ненароком его не разбить.
Варавва ничего не ответил. Вместо этого неожиданно шагнул ко мне почти вплотную, вынуждая вжаться ягодицами в столешницу.
— Неужели. Я такой страшный, Арина? — всерьез поинтересовался он, внезапно переходя на «ты», и склонившись так близко к моему лицу, что я ощутила мужское дыхание с нотами цитруса и мяты…
Стало совсем не по себе. Через ступор внутри тут же забился протест — я должна как-то прекратить это! Прогнать его из своего личного пространства, и потребовать впредь соблюдать дистанцию! Но меня прямо парализовало от растерянности и паники, остро заструившейся по венам.
— С чего вы взяли? Вовсе нет, — глухо возразила я, стараясь придать своему севшему голосу как можно большую твердость. — Я просто не ожидала, что увижу вас здесь…
— Твое тело выдает тебя, — самоуверенно констатировал Марк Алексеевич, плавно положив руку на столешницу справа от меня, тем самым отрезав мне путь к отступлению.
Впрочем, я бы итак никуда от него не делась. Как тот кролик, что застыл перед удавом, я не могла заставить себя ни сдвинуться с места, ни даже пальцем пошевелить! Только, задрав голову, невольно рассматривала красивое лицо своего работодателя, которое впервые оказалось так близко: высокие скулы, прямой нос, идеально очерченные полноватые губы, что сейчас были напряжены и сжаты. Волевой подбородок покрывала густая темная щетина, разбавленная русыми волосками. Зачем-то представила, насколько она может быть жесткой…
— Каждый раз, когда я появляюсь в поле зрения, твои движения становятся скованными, голос — неестественным, — невозмутимо продолжал Варавва, будто прямо сейчас залез в мой мозг и увидел там все, что нужно. — Ты боишься меня. И в то же время очень хочешь, чтобы обратил на тебя внимание.
Мои глаза расширились от услышанного.
— Что… что вы такое говорите?.. — возмутилась я, резко опомнившись. — Отойдите, пожалуйста! Вы нарушаете мое личное пространство.
Я едва дернулась в сторону, желая выйти из тесного участка между крепким мужским телом и столешницей, однако мне тут же отрезали путь. Хозяин дома положил вторую ладонь на столешницу слева от меня, таким образом, заключив в капкан рук.
— Пропустите! — потребовала я, гневно встретившись с янтарными глазами. Они нагло блуждали по моему лицу с легким прищуром, отражая какой-то хищный интерес. И интерес этот мне совсем не нравился.
Варавва будто бы не услышал меня. Так и продолжал давить своим вниманием, доводя до исступления мою уравновешенную натуру. Лишь когда воздух вокруг уже казалось, накалился до предела, он без спешки отступил на шаг и, как ни в чем не бывало, выдал:
— Мне нравится, как ты работаешь — я предпочитаю ответственных и исполнительных подчиненных. Бояться меня не нужно. Но и строить романтические иллюзии на мой счет тоже. Твоя задача — полностью сосредоточиться на девочке. Ничто не должно отвлекать тебя от нее.
Сказав это, хозяин дома словно потерял ко мне всякий интерес, развернулся и пошел на выход. А меня накрыло… Такой удушливой волной возмущения, что в первые секунды я лишь беспомощно открывала и закрывала рот. Но, когда он уже достиг порога кухни, вдруг выпалила ему в спину:
— Вы слишком много на себя берете, господин Варавва!
Он остановился, медленно развернулся, и посмотрел на меня, едва вскинув вверх очерченные брови.
От унижения и стыда меня буквально колотило всю. В тот момент я не боялась, что он разозлится и уволит меня. Или сделает что-то другое, чтобы наказать и поставить на место. Главным приоритетом было защитить свое уязвленное достоинство.
— Я полностью сосредоточена на Викки, и не строила на ваш счет никаких иллюзий! Если вы думаете, что все девушки от одного взгляда на вас дрожат и без памяти влюбляются, то вы очень ошибаетесь! Если честно, я вообще не понимаю, за что вас считают гением и супер-психологом?! Вы даже не в состоянии отличить влюбленность от элементарного волнения перед малознакомым человеком!
Сказала и тут же пожалела о собственной дерзости. Думала, все… Сейчас он вышвырнет меня из своего дома прямо ночью! Однако на лице Вараввы не дрогнул ни один мускул, лишь взгляд как будто стал придирчивее.
— А ты не так проста, — вдруг одобрительно заметил он, улыбнувшись одними губами. — Только глупый верит слухам, верно? Если убрать всю мишуру и антураж, который мне приписывают, ничего ведь не останется. Разве что разбалованный, надменный богатей со скверным характером.
Я беспомощно уставилась на своего работодателя. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать сказанное.
— Откуда вы… — растерянно захлопала глазами, сгорая от стыда. Однако это не помешало мне найти повод для обвинений: — Вы что, подслушиваете мои телефонные разговоры?!
— Разумеется, нет, — ледяным тоном отрезал Варавва. — Ты должна была догадаться, Арина, что все линии в этом доме прослушиваются службой безопасности. Так же в их обязанности входит сообщать мне о нарушении конфиденциальности со стороны персонала.
Боже…
Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Значит, охрана сообщила своему хозяину, что я трепалась о нем по телефону с сестрой. И после он лично прослушал запись того разговора! Иначе, откуда бы еще Варавва знал дословно мою фразу?
— Я… Прошу прощения за… грубость в ваш адрес, — выдавила из себя, нервно теребя юбку строгого платья. Затем все же нашла в себе смелость посмотреть в янтарные глаза. — Просто я действительно не верю прессе. Точнее, тому… что они пишут про вас.
Хотя мой работодатель никак не отреагировал, я отчего-то была уверена, что он ожидал услышать больше сожаления в моих извинениях. Только я не собиралась пресмыкаться и лгать, даже ради хорошего места. В конце концов, он действительно надменный тип, действительно богатей, и действительно слишком много о себе думает, раз посчитал, что я в него влюбилась.
Пусть знает, что не влюбилась нисколечко! И от своих слов отказываться я не собираюсь.
Только вот стальная невозмутимость в янтарных глазах, немного настораживала…
— Кто знает, Арина, — вдруг задумчиво произнес Варавва. Ленивым движением приподняв запястье, он ловко расстегнул металлический браслет своих дорогих наручных часов и взял их в ладонь. — Слава бывает очень коварна.
Я нахмурилась, почему-то не в силах отвлечься от блестящего металла, который мужские пальцы принялись перебирать с легким позвякиванием. «Зачем он снял часы» — пролетел вопрос в сознании…
Ощутив неуютный мороз на коже, я наградила Марка Алексеевича напряженным взглядом. Внутри прошло дикое желание уйти как можно скорее.
— Если у вас все, то… я пойду, — произнесла пересохшими губами. — Спокойной ночи.
Однако он никак не отреагировал. Продолжал смотреть на меня с таким же бесстрастием, тогда как я продолжала стоять на месте, словно непременно нуждалась в команде.
— Ты так и не выпила воды, — вдруг сказал Варавва, и монотонный мужской голос как будто слился со звяканьем ремешка.
Точно. Я ведь жутко хочу пить!
Неуверенно повернув голову, я опустила взгляд на стакан, наполненный прохладной водой, и взяла его в руки. Выпив все, я поставила его на место, одновременно стирая влагу с губ.
Хозяин дома стоял на том же месте. Казалось бы, с абсолютным равнодушием, но я знала, что он наблюдал за каждым моим движением, непрерывно перебирая браслет по звеньям.
— Уже поздно… — выдохнула я.
— Да.
— Я пойду спать.
— Иди, — разрешил мой собеседник, как ни в чем не бывало.
Наконец мои ноги ожили и, опустив взгляд, я прошла мимо высокой мужской фигуры.
Только оказавшись в своей комнате, я свободно вздохнула, хотя еще долго не могла прийти в себя после случившегося диалога. Наверное, единственное место во всем доме, где я чувствовала себя… в безопасности. Почему-то была уверенна, что господин Варавва сюда не посмеет войти без предупреждения.
Наскоро приняв душ, я лишний раз убедилась, что малышка спит, и поставила видеоняню ближе к кровати. Забравшись под одеяло, мгновенно ощутила покой и уют.
Скорее бы уснуть… Сон всегда был моим домиком на дереве — уголком, где я могла спрятаться от реальности и передохнуть.
Только не этой ночью.
Я вовсе не убежала от реальности, а напротив будто окунулась в нее с головой! Мое подсознание перенесло меня на кухню, на то самое место, где я по-прежнему стояла напротив огненно-янтарных глаз.
Все было как наяву! Стакан, который я осушила, его бесстрастное внимание и часы в мужской руке.
— Уже поздно, — услышала я свой голос.
— Да.
— Я пойду спать.
— Иди.
Я думала, что прошла мимо высокой мужской фигуры, однако в этот момент Варавва неожиданно развернулся, и я пошла следом за ним. Совершенно не смущаясь происходящего…
Дурной сон не остался со мной, когда я проснулась. Лишь странный осадок засел в груди и неоднозначное впечатление.
Первое, что я осознала — на мне нет одежды. Даже нижнего белья! Это и заставило резко распахнуть глаза, которые не поверили увиденному. Я лежала под чужим одеялом абсолютно голая, и меня окружали стены чужой спальни!
С трудом глотая воздух, я приподнялась на локтях и застыла с широко распахнутыми глазами, потому что ко мне приближался хозяин этой самой спальни…
8
Сердце как отбойный молоток забилось под ребрами.
Варавва был в одних брюках и двигался так уверенно, что мои внутренности сворачивались в комок с каждым его шагом. Темнота за высокими окнами только нагнетала обстановку и это все больше напоминало какой-то жуткий сон!
Но это определенно происходило наяву. И в моей голове рождалось все больше тревожных мыслей…
Он же не мог?.. Не мог взять и войти в мою комнату среди ночи?! Но иначе как я оказалась в этой спальне? Еще и… раздетая?
Не знаю, что отражалось на моем лице — растерянность, гневное недоумение или истинный страх, но когда хозяин дома остановился в метре от кровати, я разучилась дышать. А еще наверняка покрылась пятнами, смущенно задев глазами широкую мужскую грудь и рельефный пресс.
— Что ты здесь делаешь? — вдруг спросил Варавва прохладно и требовательно. И моя челюсть отвисла.
Я встретилась с серьезным взглядом своего работодателя, сомневаясь, что правильно расслышала. Но нет — он действительно ждал ответа, и меня просто отключило на несколько долгих секунд, пока я безвозвратно теряла все ориентиры.
— Я… не знаю, — с трудом выдавила, осторожно приподнимаясь и лихорадочно прижимая одеяло к груди.
— Не знаешь? — снисходительно повторил Марк Алексеевич, а я метнула растерянный взгляд на дверь.
Боже, что происходит? Разве это возможно? Я ведь даже не помню, как сюда входила!
Словно вмиг очнувшись, я неуклюже поползла к краю огромной кровати, утягивая за собой плотное шелковое одеяло, и поспешила с нее слезть. Из-за резкого подъема голова закружилась, и слабость пронеслась по телу, но я устояла. Сосредоточила взгляд на своем работодателе и попятилась в направлении двери.
— Я не понимаю, как оказалась здесь… — выдала я взволнованно. Однако это Варавву явно не тронуло — он продолжал хмуро и неотрывно наблюдать за мной. — Вчера я легла спать в своей комнате, я… точно помню это!.. Поверьте, я бы не стала…
Я пугливо дернулась, врезавшись спиной в стену, и замолкла. Поймала взглядом дверь и, не думая, поспешила к ней. Однако моя ладонь едва обхватила хромированную ручку, когда за спиной раздался повелительный голос:
— Стой.
Неловко оглянувшись, я застыла — Варавва направлялся ко мне. Он подошел так близко, что его широкий размах плеч буквально загородил собой все пространство. Я непроизвольно вжалась спиной в дверь, уловив тепло мужского тела, но ручку отпускать не смела.
— Я бы хотел знать, зачем ты сюда пришла? — поинтересовался хозяин спальни коварно спокойным, наводящим тоном.
А я от происходящего абсурда начала впадать в панику.
— Что?..
— Ты слышала, — без снисхождения констатировал он. — У тебя кратковременная память, Арина? Не думаю, что ты могла забыть, как вышла из своей комнаты, как зашла сюда без стука, как разделась и легла в мою постель.
С каждым его словом моя голова все больше втягивалась в шею, а лицо нещадно обжигало колкое смущение. Хотелось прокричать: я ничего не делала! Но обстоящие дела полностью опровергали любые мои оправдания.
— Скажи мне, — понизил тон Варавва, и чуть плотнее сжал губы, что заставило меня не на шутку занервничать.
Однако у меня не было ответа, а единственное что пришло на ум — бежать. Поэтому я решительно нажала на ручку.
— Простите… — глухо бросила, сдвигаясь в сторону и толкая дверь.
Однако она тут же захлопнулась, да так громко, что у меня в ушах зазвенело! Варавва накрыл мою руку и буквально сковал её своими горячими пальцами.
— Что вы делаете?.. — выдохнула я.
— Я тебя не отпускал.
По телу пронесся жар. Я еще раз упрямо попыталась дернуть ручку, но мужская ладонь прочно фиксировала любые движения.
— Чего вы хотите от меня? Я уже все вам сказала!..
Тяжело дыша, я напряглась, уловив как янтарные глаза, с ленивым интересом опустились на одеяло, прикрывающее мою наготу.
— Думаю, в твоей комнате уже есть одеяло, Арина, — раздался негромкий голос как выстрел.
— Что?
Нет, он же не станет этого делать!
— Я хочу, чтобы сейчас ты прошла к кровати и вернула его на место. А потом можешь уходить.
Я сглотнула и покосилась на постель, где осталась смятая простынь.
— Нет, — тут же возразила полушепотом и мотнула головой. — Зачем вы так?..
Но во взгляде Вараввы застыло лишь ледяное равнодушие.
— Арина, — предупреждающе произнес он мое имя. — Не трать мое время.
От нервного озноба мои зубы начали выбивать дробь. Я прямо остолбенела не в силах что-либо сделать. Потому что понимала — этот дьявол просто хочет меня наказать. За то, чего я не совершала!
Становилось дурно от одной мысли, что я окажусь обнаженной перед хозяином этого дома. От несправедливости и безысходности слезы навернулись на опущенные глаза, и я держалась из последних сил. Только прерывистый вздох выдал мое состояние…
Варавва вдруг освободил мою руку от захвата, и требовательно поднял лицо за подбородок, увидев все эмоции, которые я так старательно прятала.
— В этот раз я закрою глаза, — сдержанно произнес он, глядя на меня из полуприкрытых век. — Но больше не стоит провоцировать меня, Арина.
— Но… я ведь даже не думала!..
Марк Алексеевич бесцеремонно отступил от меня, всем видом показывая, что ему не интересны мои слова. Уже развернулся в направлении кровати, но напоследок неожиданно бросил:
— Забери свои вещи.
Я проследила за его кивком и все эмоции на моем лице резко застыли. Возле тумбочки прямо на полу лежал ворох вещей. Моих вещей, которые я, насколько была уверенна, снимала вчера в своей комнате!
Глаза полные настороженности впились в широкую спину Вараввы.
Господи… Я что с ума схожу?
Одной рукой придерживая сползающее одеяло, а второй стараясь не уронить вещи, я ввалилась в свою комнату, и подперла спиной дверь. Некоторое время стояла неподвижно, напряженно глядя в пространство и успокаивая частое дыхание. Затем, не обращая внимания на то, что одежда упала на пол, с потерянным видом двинулась вглубь спальни.
Странное ощущение прошло внутри, будто я была здесь очень давно или будто обстановка без моего ведома изменилась.
Придирчиво оглядевшись, я задержала внимание на двери, и принялась подробно вспоминать, как входила сюда вчера вечером. В какой-то момент переместила взгляд на кровать и мое лицо вытянулось …
Она была заправлена. Я даже подошла и провела рукой по идеально застеленному покрывалу, чтобы убедиться, что это реально! Однако стоило поймать взглядом часы, как внутри прошла весомая догадка — это могли быть горничные.
В выходные дни они приходили очень рано, в три-четыре утра, а время показывало пять, и вполне вероятно, что девочки по плану заходили в эту комнату. Но только откуда они знали, что меня здесь нет? Скорее всего, зашли просто из любопытства, ведь наверняка все уже в курсе о моем «повышении». Да и дверь была не заперта.
От сумбура мыслей виски болезненно застучали.
Осев на пол возле кровати, я изможденно уставилась в окно, понимая, что не могу найти ни одного железобетонного аргумента в свою пользу! Однако нутро мое твердило, что все не так просто, и я пока еще не тронулась умом. Значит нужно успокоиться и взглянуть на ситуацию трезво.
Вспоминая детали вчерашнего вечера, я все больше склонялась к мысли, что это был урок. Жестокий, беспринципный урок от господина Вараввы! Я понятия не имела, как он это устроил, совершенно не представляла, с какого момента все началось, но ему удалось затереть все улики и убедить меня в своей непричастности.
Единственное в чем я была более-менее уверена — этой ночью между нами ничего не было. Уж это я не смогла бы забыть! Да и выглядел хозяин дома так… А как он выглядел? Если этот дьявол так ловко выставил меня виноватой, как я могу быть уверена хоть в чем-то?!
От паники внутренности сковало льдом. Господи, только не это! Неужели он способен на такое?
Я просидела возле кровати, прикрытая все тем же одеялом, пока в комнате не начало светать. Лишь, когда это заметила, словно ужаленная поднялась на ноги, и поспешила в ванную.
Уже через двадцать минут, я стояла возле двери, удерживая собранную сумку в руках. Выходила тихо и до самого главного входа двигалась как настороженная мышка, каждую секунду ожидая столкнуться с хозяином дома. К моему великому облегчению обошлось.
Блин, как я вообще смогу дальше работать здесь? Как в глаза смогу ему смотреть? Сердце вылетало от одной мысли…
Респектабельный автомобиль, предназначенный для меня, уже стоял у входа. Минута в минуту. И я так торопилась в нее сесть, что не стала дожидаться, пока водитель откроет мне дверь — юркнула на заднее сидение прямо с сумкой. Деловой мужчина отнесся к этому спокойно. Невозмутимо обошел машину, сел за руль и даже взглядом не обмолвившись в мою сторону, тронулся с места.
Понимая, что все еще спят, я постаралась открыть двери квартиры без лишнего шума. Однако в коридоре меня встретил аппетитный запах, и я с радостью отметила, что на кухне кто-то суетится. Мамочка. Конечно же, уже встала и вовсю готовит завтрак.
Дверь с облупившимся покрытием толком не закрывалась, поэтому она не услышала, как я вошла. Как затаилась у стены и с задумчивой улыбкой принялась наблюдать. Окруженная туманом варева, мама что-то энергично нарезала у плиты, периодически поглядывая на бубнящий телевизор в углу.
— Ой, Божечки!.. — испуганно дернулась она, задев меня взглядом, и приложила ладонь к груди. — Аря!
Я не смогла сдержаться и засмеялась, а она угрожающе замахнулась лопаткой. Потом конечно выдохнула и развела руки для встречных объятий.
— Привет, — поздоровалась я, уткнувшись в мягкое плечо моей полненькой родительницы.
Мама крепко прижала меня к себе, не замечая, что я перестала улыбаться и что мои губы задрожали от подступающих всхлипов.
— Ты чего?.. Плачешь?! — резко отстранившись, она взяла мое лицо в руки, придирчиво вглядываясь в него.
Не часто ей доводилось видеть мои слезы.
— Так, что случилось?!
— Ничего… Ничего, мамуль, — спешно вытирая глаза, я выдавила улыбку. — Просто соскучилась.
Она скептически нахмурилась, но, кажется, расслабилась. Все-таки мне еще не доводилось расставаться с семьей больше чем на пару дней, так что это было логично.
— Мы тоже очень соскучились по тебе, — мама закусила губу и опустила глаза, сдерживая эмоции, которые очень не любила показывать. Видимо я в нее. — Ладно. Садись я тебя накормлю, и расскажешь мне все.
В общем-то, ничего нового она не услышала, но слушала внимательно как в первый раз. Наверное, ждала, что я признаюсь как мне плохо, и тяжело работается в богатом доме или что меня обижает хозяин.
Хозяин… От одной мысли о нем в дрожь бросало, и я пушечным зарядом вылетала из реальности в свои угнетающие воспоминания.
Однако маме я выдала только самое лестное о господине Варавве. Как смогла, сгладила впечатление, которое наверняка стараниями Риты выстроилось у нее в негативном свете. Так спокойнее. Сейчас у мамы и без меня хлопот хватает.
Все-таки как же хорошо, что я находилась дома, рядом со свой семьей… Пусть и всего на день. Я не могла поделиться наболевшим, но в такие моменты особенно ценишь родные стены и, кажется, что безопаснее них нет места на свете. И теснота квартиры не шла ни в какое сравнение с роскошным простором резиденции.
Очень скоро проснулись сорванцы и чуть не задушили меня в объятиях. Даже близнецы. Мишка сразу устроился на моих коленях, а они с Ликой наперебой принялись расспрашивать меня о том, как я провела целую неделю без них. Особенно малых интересовало на сколько я приехала. Чтобы заранее всех не расстраивать, я ловко перевела тему вопросом об их последних проказах, чем обеспечила себе как минимум час отсрочки.
До своего смартфона я добралась лишь к обеду, а потому поздно увидела неожиданное оповещение, которое пришло еще в девять утра. Это было зачисление на карту. Крупное зачисление и сначала я всерьез решила, что это какая-то ошибка! Однако прикинув кое-что в уме, поняла — мне перевели четвертую часть от обещанной зарплаты. Несмотря на то, что по договору она обязана быть раз в месяц.
Честно говоря, я растерялась.
Не знала радоваться или плакать? Ведь это было очень-очень кстати! Но в то же время из-за событий минувшего утра, внутри прошло отторжение… Передо мной будто нарочно помахали морковкой! Но для чего? Загладить происшествие? Чтобы я даже мысли не допустила об уходе?
А она ведь билась в голове с того момента как я покинула его комнату… Только я быстро вспомнила про условия договора — если без веской причины решу расторгнуть его, должна буду выплатить неустойку. Такую, после которой мы все дружно окажемся на улице! Хотя причина имелась и по мне она была очень веской. Да только возьмись я её доказывать и меня сочтут сумасшедшей…
В конце концов, я решила, что заслужила эти деньги. Потому что добросовестно работала всю неделю и моей семье они нужны!
Из-за недосыпа меня почти весь день клонило в сон, но я упрямо не ложилась подремать. Не хотела упустить ни одной новости, ни одного мгновения в обществе семьи. Очень истосковалась по простому общению. Даже Риту бы с удовольствием заняла разговором, но она уехала за город. Как-то так вышло, что кроме старшей сестры у меня и подруг то не имелось. Разве что Инна — бывшая сокурсница, но мы с ней редко пересекались.
Мне казалось, за день я хорошо отвлекалась от беспокойных мыслей и успешно избегала воспоминаний, которые заставляли меня волноваться. Но, похоже, порой сама не осознавала, как уходила в себя, и это не удалось скрыть от мамы.
Пока дети смотрели последнюю экранизацию «Король лев» в её комнате, она помогала мне собираться. Хотя скорее мешалась, ища повод для разговора.
— Во сколько за тобой приедут? — задумчиво спросила мама, складывая гору постиранных вещей, и то и дело, пытаясь всучить мне что-нибудь взять с собой. То, что я практически 24 часа в сутки ношу униформу её ничуть не смущало.
— В семь.
— Так рано… — качнула она головой.
— Мамуль.
— Да нет, я все понимаю, — уступчиво отозвалась она. — Но один выходной… это же так мало! Еще звонки эти по часам — не дозвонишься ведь, если ты не в комнате.
Я только вздохнула. Меня тоже это совсем не устраивало.
— Ты точно справляешься? — спросила я серьезно.
— Конечно, справляюсь, — отмахнулась мама. — Одно дело по вечерам приходить с больной головой и совсем другое, когда у меня весь день в распоряжении. Я за тебя, дочь, переживаю.
Она сложила мою кофту и уселась с ней на кровать.
— Конечно, это хорошая работа и она несет большую помощь нашей семье, но…
— Но?
— Разве может что-то возместить потерянное личное время? — взглянула на меня мама. — Дело ведь не только в нас — у тебя же и так совсем нет личной жизни!
Я незаметно поджала губы и уткнулась в сумку. Это была не просто больная тема для меня, а тема — табу.
— Думаешь, я не замечаю твоего добровольного заточения? После Рената ты так больше ни с кем и не встречалась.
— Мам. Давай не будем, — не выдержала я.
— Ну, правда, Арь… Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что произошло? Почему вы расстались? У вас ведь так хорошо все было.
— Ни у кого не бывает все хорошо, — резонно заметила я, уклоняясь от ответа. — Может я вообще не любила его! Вот и расстались…
Она знала, что это ложь. Слишком хорошо чувствовала меня, да и глаза мои влюбленные каждый день наблюдала. Однако маме оставалось лишь догадываться о том, что же все-таки случилось.
— Арина, я никогда тебе не говорила… — вдруг сказала она, опустив взгляд. — Мне не дает покоя одна мысль. Что возможно это все из-за нас.
— Что?.. — я не веряще уставилась на маму.
— Ну, ты знаешь, все эти стереотипы про многодетные семьи, твоя вечная занятость — может Рената это и оттолкнуло! Не каждый мужчина готов делить ответственность, которую ты взяла на себя.
— Мама, ну что ты такое говоришь?! — горячо возмутилась я. — Поверь, мне не в этом была причина. Да и я никогда не стеснялась своей семьи, а если бы Ренат только заикнулся — глотку бы ему перегрызла!
— Ч-ш, ч-ш, — мама поймала меня за предплечье и, усадив рядом с собой, принялась успокаивающе гладить по спине. — Я знаю, ты у меня скрытная. Но чувствует мое сердце, обидел он тебя. Так обидел, что ты теперь парней десятой дорогой обходишь.
Я отвернула голову и больно закусила щеку. Какая чушь… И вовсе я не обхожу парней! Просто некогда мне заводить их.
Только вслух я это так и не озвучила.
9
Я думала, что усну, едва коснувшись подушки, но не угадала. Внутри тяготило беспокойство, и еще этот разговор с мамой добавил осадок… Мысль о том, что я какая-то не такая преследовала меня еще со школы, и так вышло, что Ренат закрепил её окончательно. Закрепил комплекс и страх перед новыми отношениями.
Кто сказал, что красивые девушки обязательно счастливы?
Я никогда не умела принимать ухаживания парней, если внутри не зарождались чувства. А они не зарождались, потому что в голове так или иначе стоял один образ, который я выбирала бесповоротно и окончательно. В первый раз так было в десятом классе. Я влюбилась в парня из одиннадцатого и никого не могла видеть рядом с собой, даже в качестве друга.
Однажды он заметил меня. На школьной дискотеке. Пригласил на танец, потом до дома проводил, возле которого мы проболтали почти час, а в конце попросил мой телефон. С этого вечера все и началось.
Я была так счастлива, что не могла ни есть, ни спать, ни учиться! Окрыляющее чувство, поселившееся внутри, затмило все, и отныне управляло мной. Каждый его звонок, каждое смс — как праздник. Каждая минута в мыслях о нем и о наших встречах: мы гуляли по скверику после школы, ходили в кино, урывали минутки на переменах, из-за чего уроки начали казаться бесконечными.
Мечта превратилась в явь. Он первый кто поцеловал меня, и первый… кто надломил мое сердце.
Я не знаю, что произошло, но частота наших встреч вдруг начала редеть. Он стал занятым, находил все какие-то причины и отговорки или просто не предлагал мне провести время вместе.
Конечно, это заставило меня волноваться. Особенно после того, как наши пересечения в школе сократились до короткого приветствия. Завистливые одноклассницы злорадствовали и шептались за спиной, а я терялась в догадках и утопала в переживаниях. В конце концов, однажды просто вызвала его на разговор…
Ты хорошая девчонка, Арина, сказал он тогда, нервно топчась на месте. Не хочу я тебя испортить, понимаешь? Как ты можешь меня испортить, недоумевала я. Подрастешь — поймешь, только и ответил он. Сплюнул на землю и ушел.
Я не поняла, что он имел виду. Мне было больно и обидно. Особенно на следующий день, когда я увидела его с другой — сверстницей из параллельного класса. В сердце будто гвоздь ржавый загнали… Потом она меня не раз в темном углу поджидала со своими подружками. И, наверное, мне бы обязательно прилетело однажды, если бы он её не остановил.
Понадобились годы, чтобы понять от чего на самом деле уберег меня тот парень из школы. Только легче мне не стало — где-то глубоко внутри я бы хотела, чтобы он меня испортил. Не испортил ведь только из жалости, а не из взаимных чувств.
Прерывисто вздохнув, я перевернулась на другой бок и с силой зажмурила глаза. Ненавижу это вспоминать и все равно вспоминаю. И каждый раз так неприятно в душе, хотя, казалось бы, сколько лет прошло!
Порой так хочется отключить все гадкие воспоминания. Навсегда.
Как только удалось перенаправить мысли, меня стремительно унесло в дрему, и глубокий сон завладел сознанием…
…
Я вижу широкую спину Вараввы так четко, будто все происходит наяву. Он лениво поднимает руку на ходу и, не оборачиваясь, указывает пальцем на ковер.
— Встань здесь.
Мои ноги замирают ровно в том месте. Внутри полный покой — из эмоций лишь апатичное любопытство. Будто я нахожусь в уютном коконе, или смотрю под теплым одеялом кино на большом экране.
Странное состояние — я знаю, что стою в комнате хозяина резиденции, но при этом, словно не он со мной находится в этот момент и не он отдает команды. Тот, чей голос я слышу, вызывает у меня доверие, но никак не трепет или страх. Поэтому я мысленно симпатизирую ему и называю путеводителем.
Я не знаю, сколько уже стою на одном месте, и что он делает. Время будто перестало существовать. Оно начинает ход с его голосом, а в тишине замирает. И нет никаких потребностей или усталости.
Высокая фигура внезапно загораживает кровать, на которую я смотрела. Медленно поднимаю глаза и бесстрастно отмечаю, что мой путеводитель тщательно исследует меня взглядом. Особенное внимание к шее — там, где бьется сонная артерия. Будто считывает пульс, но разве это возможно сделать взглядом?
Я открываю рот, кажется, хочу что-то сказать, но не могу, поэтом быстро забываю о своем желании. Точно так же в голове рождаются рассеянные мысли и быстро тают.
— Ты часто думаешь обо мне? — вдруг спрашивает мой путеводитель негромко и в то же время звучно.
Я озадаченно хмурюсь. Отвожу взгляд и ничего не отвечаю. Потом снова встречаюсь с янтарными глазами и начинаю улыбаться. Мой путеводитель улыбается в ответ. Сдержанно, одним взглядом, но улыбается и мне это нравится. Как будто меня погладили по голове и похвалили.
— Маленькая умница, — сказал он бархатным тоном, и внутри все отозвалось теплом. — Ты покажешь мне, о чем были твои мысли?
Я больше не хочу улыбаться, хотя меня не пугает этот вопрос, скорее мне не хватает чего-то для дальнейшего шага.
— Можешь сделать это, — позволяет хозяин комнаты.
И я делаю.
То, о чем думала перед сном, во время обеда, каждый раз после наших столкновений. Поднимаю руку и провожу пальцами по тщательно выстриженному виску. Мои движения спокойны, и я очень внимательна к тому, что делаю.
Скольжу выше и зарываюсь в волнистые светлые пряди. Взъерошиваю жесткий шелк и наслаждаюсь этим некоторое время. После, моя ладонь ложится на густую щетину — она немного колет, и я быстро теряю интерес, а подушечки пальцев замирают на мужских губах. Я приоткрываю свои губы, но делаю только то, о чем думала: в своих мыслях я не целовала — он целовал.
Пальцы сходят с губ, ползут ниже по подбородку, гладят мощную теплую шею, и я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы стать как можно ближе к мужскому телу. Утыкаюсь носом в пульсирующую венку под мочкой уха, и шумно вдыхаю. Запах мне так нравится, что я не хочу отстраняться, но понимаю что у меня еще много «дел». Отпрянув, я продолжаю показывать свои мысли: провожу ладонью вниз, к яремной впадине, немного медлю, затем аккуратно пролезают под ворот рубашки.
В этот момент мужская ладонь плавно обхватывает мое запястье и убирает от себя.
— Хорошо, Арина, — раздается надо мной голос путеводителя. — Я рад, что ты доверяешь мне. Теперь, чтобы чувствовать себя комфортно, тебе хотелось бы узнать, о чем думаю я?
Вопрос или утверждение, но мой путеводитель не нуждается в ответе. Он отступает от меня, идет к кровати, не спеша снимает с широких плеч пиджак и вальяжно садится ровно напротив.
— Я думаю о том, что сейчас ты снимешь с себя одежду, — спокойно говорит он, глядя на меня из-под бровей.
И толики сомнений не возникает в моей голове — я спокойно кладу руки на ворот платья, и начинаю не спеша расстегивать овальные пуговицы до самого пояса.
Это не я делаю. Это то, о чем он думает. Поэтому внутри нет никакого протеста.
Я ослабляю пояс, ни разу не запнувшись, и он с глухим стуком падает на пол. Чувствую себя так комфортно, будто нахожусь одна в своей комнате. Спускаю с плеч униформу — платье медленно скользит вниз по моим бедрам и, не отрывая глаз от своего путеводителя, я позволяю ему приземлиться к ногам. Для меня важно не упустить ни одну мысль мужчины напротив, ни одну его команду.
Он смотрит на белье, которое теперь является единственным предметом, прикрывающим мое тело, и я понимаю, что должна делать дальше. Завожу руки за спину и снимаю простой белый бюстгальтер, высвобождая грудь.
По коже проносится холодок, заставляя её покрыться мурашками, и я ощущаю, как твердеют соски. Тем временем взгляд моего путеводителя останавливается на белых хлопковых трусиках и, перехватив это, я с готовностью поддеваю пальцами резинку. Тяну вниз до самого пола и выпрямляюсь.
Чувствую жар на щеках, потому что начинаю смущаться мыслей моего путеводителя. И того, как он смотрит на меня обнаженную. Неотрывно, задумчиво, словно хочет изучить и запомнить каждый миллиметр моей кожи.
Я снова пропадаю во времени, только рассеяно осознаю, что мне становится все холоднее и дыхание немного сбивается. Оживаю, когда хозяин комнаты встает и приближается. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки и просто смотрит. В мои глаза, на мою часто вздымающуюся от неровных вдохов грудь и ниже…
В какой-то момент плавно приседает и высвобождает мои ноги от трусиков. А, выпрямившись, начинает медленно обходить меня.
Я провожаю высокую фигуру путеводителя взглядом, но голову вслед за ним не поворачиваю, и очень скоро за спиной становится тепло. Будто совсем рядом находится горячая стена.
Я сглатываю, вдруг осознав на мгновение, что полностью обнажена в чужой спальне, а позади меня стоит мужчина. Но это быстро проходит, и, когда я вижу своего путеводителя вновь, забываю мимолетное прояснение окончательно.
Он хмурится, его губы напряжены.
— Иди в постель, — отдает команду и, развернувшись, куда-то уходит.
Я перевожу взгляд с широкой спины на большую кровать, но мои ноги отчего-то не двигаются с места. Я больше не отражение его мыслей и не могу поддаться, только остро чувствую, как по мышцам начинает расползаться лед.
— Арина, — голос путеводителя требует моего внимания, и я послушно поворачиваю голову.
Его глаза озадаченно проходятся по мне, после чего он начинает приближаться. Почему-то его образ и комната расплываются, а я даже моргнуть не могу, чтобы прогнать накатившую пелену. Кажется, по моей щеке скатывается горячая капля, и я растерянно смотрю на хозяина комнаты, который возвысился надо мной.
Он подносит ладонь к моему лицу и не спеша стирает каплю. Одновременно я чувствую, как мое запястье обхватывает его горячая ладонь.
— Чего ты испугалась? — спрашивает путеводитель, или, скорее, рассуждает вслух, переводя сосредоточенный взгляд с моего лица на шею.
Мужские пальцы мягко касаются предплечья, проводят по нему вверх, согревая кожу, и это забирает все мое внимание. Тело мгновенно покрывается мурашками и деревенеет. Я все больше съеживаюсь, а в ушах отбивается гулкий стук сердца.
Хочется отступить назад от мужчины, и я почти поддаюсь этому порыву.
— Т-ш-ш, спокойно, — тут же раздается приказ, и я ощущаю твердую хватку на своем затылке. — Ты в безопасности, Арина.
Шумное дыхание срывается с моих губ — я слышу это, и неизведанная паника завладевает мной все больше. Мужская рука ослабляет захват, приятно проводит по моим волосам и ложится ладонью на плечо.
— Вот так. — Согревающее прикосновение спускается уже по другой руке. Ладонь путеводителя двигается плавно, но неотступно — вниз, потом вверх, поддевает локоть, добирается до шеи, касаясь подбородка, убирает пряди волос за спину. — Тебе не о чем волноваться.
Его голос мне очень помогает. Его прикосновение дает чувство защиты и ощущение надежного покровительства. Ощущение паники не отпускает до конца, но оно уже не такое сильное.
— Я делаю только то, что тебе нравится, — звучит голос совсем близко. Или это в моей голове?
Я уже не различаю, когда янтарные глаза, точно живое пламя привораживают меня, а теплая ладонь замирает на моем животе. Я впадаю в какое-то состояние полусна. Понимаю только, что холод куда-то ушел, а внутри разливается тепло.
Прикосновение незаметно ползет выше, и я не смущаюсь, когда оно доходит до груди. Уверенные пальцы путеводителя медленно обхватывают полушарие. Надавливают, начинают обводить, постепенно сужая радиус до чувствительного соска.
Приятная дрожь сбегает к низу живота, я прикрываю глаза и вновь распахиваю. Его лицо так близко, что мужское дыхание касается моих губ и все сливается воедино. По бедрам проходит горячий ток, в животе наливается тяжесть — я больше не чувствую никакой паники, хочу лишь чтобы это не прекращалось!
Но мой путеводитель неожиданно отстраняется и забирает прикосновение. Я запечатлеваю выражение его лица — оно напряжено, скулы заострились, челюсть плотно сжата.
— Ложись в кровать, Арина. Тебе пора спать.
10
Его голос застрял в ушах на повторе, когда я подскочила в кровати с резким вдохом. Темнота в комнате привела в растерянность, и я сразу поймала взглядом часы, которые высвечивали начало пятого утра.
Боже… Боже мой!
Сердце колотилось о грудную клетку без остановки, во рту пересохло, и жуткий осадок прочно засел льдом во внутренностях. Продолжая сидеть в одном положении, я почти до начала шестого напряженно смотрела в темноту, раз за разом прокручивая то, что показало мне подсознание. То, как я вдыхала его запах, прильнув к груди, то, как раздевалась перед ним, как он трогал меня…
Боже.
Колючие мурашки разбегались по телу, и я то и дело закрывала лицо руками от стыда, словно это только что произошло и вовсе не во сне! Что за наваждение?.. Неужели моя фантазия так изощренно дорисовала затертые события?!
Всплеск эмоций поутих, и я разбитая вернулась на подушку, но глаз больше не сомкнула. Так и встретила рассвет, который начался с жужжания будильника на телефоне. Меня не оставляла одна мысль или скорее убеждение — это то, что случилось в ту ночь. Ведь не бывает таких подробных снов! Словно мне кто-то поминутно запись сделал под корку!
Внезапно в голове колоколом забились слова сестры:
«Все эти психологи и психиатры, знаешь, непростые ребята…»
«Я прочла, что он использует в общении с людьми какие-то психологические фишки… Будь осторожна, Арина»
Я резко оторвала голову от подушки и направилась к тумбочке, на которой стоял ноутбук. Вернулась на кровать и, устроив его на коленях, забила по клавишам: «Можно ли внушить человеку сделать что-то, что он потом не будет помнить».
Гугл, как обычно, выдал кучу треша на мой запрос, но среди этого треша взгляд зацепился за статью с любопытным названием: «Дело преступных гипнотизеров». Я перешла по ссылке и с жадным вниманием принялась читать.
Скоро в коридоре поднялась суета — мама подняла близнецов и в ванне зашумела вода. Дверь в комнату распахнулась так неожиданно, что я вздрогнула, а она удивленно вскинула брови, встретившись со мной взглядом.
— Ты что проспала? — обеспокоенно спросила мама, обращая взор в сторону заворочавшейся сестры. — Ликуш, вставай!
Я лишь неловко мотнула головой.
— Давай тогда, на завтрак, — скомандовала она и упорхнула в коридор.
— Аря, — я резко перевела внимание на сонную Лику, что нехотя выбиралась из-под одеяла. — У тебя телефон звонит.
Глаза упали на гаджеь, который беззвучно светился от входящего звонка с незнакомым номером, и сердце подскочило к горлу.
За мной приехали.
Сестра уже вышла из комнаты, а я все гипнотизировала экран, который уже второй раз светился в моих заледеневших пальцах. Как только звонок прекратился, оставляя строчку пропущенного вызова, я неуверенно зажала кнопку включения и не дышала, пока экран не потух.
Адреналин плескался в венах, но когда глаза вернулись к монитору, все сомнения снесло к чертям. Я переживала лишь о том, что водитель поднимется и начнет стучать в дверь!
Однако в квартиру ломиться никто не спешил. Проходила минута за минутой, и становилось ясно — машина, предназначенная для того, чтобы доставить меня в резиденцию, уехала. Все кончено. Я только что нарушила важный пункт договора.
Когда я пришла на кухню, моя тарелка уже ждала меня с двумя сырниками, один из которых кто-то бессовестно надкусил. Но я даже внимания не обратила — такое состояние было, что кусок в горло не лез. Поэтому втихаря и отдала сырники близнецам.
Когда все уже толпились в коридоре, мама вновь поинтересовалась, почему я до сих пор в халате хожу. Я неуверенно ляпнула, что у водителя машина сломалась. Этого оказалось достаточно, чтобы она сосредоточилась на более важных вещах и спокойно покинула квартиру.
Оставшись в одиночестве, я принялась нервно бродить из комнаты в комнату. Первая паника сошла, и на трон взошло рациональное мышление, которое страшным словом застучало по корке мозга:
Неустойка. Неустойка. Неустойка.
Однако эта была не основная мысль. Как только я представила лицо Викки, которая ждала меня встретить утром, но не дождалась, жгучая совесть обвила грудную клетку. Блин… Блин. Блин!
Что же мне делать?!
Солнце становилось все выше, а моя воля все слабее. Мысли, аргументы, противоречия — бились друг с другом, пока в какой-то момент я не сдалась и с укором не спросила себя: Что же я делаю!?
Бегом вернувшись в свою комнату, я схватила телефон и еле дождалась пока он включится. Пока набирала такси, прилетело уведомление о пропущенном звонке от Аглаи, что добавило жару моим и без того натянувшимся нервам.
Машину обещали через пятнадцать минут — я собралась за десять. С мамой столкнулась уже на пороге, когда торопливо застегивала ботинок, удерживая одной рукой сумку.
— Я побежала, — бросила я, пролетая мимо и успев чмокнуть её в прохладную щеку.
Забираясь на заднее сидение прибывшей машины такси, я испытывала самые смешанные чувства. Не удержалась, чтобы не бросить тоскливый взгляд на окна своей квартиры, откуда, я знала, за мной наблюдала мама. От мысли об этом в сердце болезненно закололо, и я отвернулась, уставившись невидящим взглядом в противоположное окно.
Дурацкое стягивающее ощущение тревоги в груди никак не хотело утихомириться, скорее наоборот, становилось все сильнее, по мере того, как машина несла меня по улицам суетливого города, неизбежно приближая к резиденции господина Вараввы. Который… сделал со мной что-то необъяснимое и возмутительное тем вечером.
В этом я уже не сомневалась.
Все сложилось, как пазл. Разговор с хозяином дома на кухне, пробуждение в его спальне, и сон как недостающая часть картины… Он все это устроил. Каким-то образом внушил мне, и заставил забыть, используя какие-то зловещие психологические приемы!
Выходит, Варавва гипнолог?
Это было единственным логичным объяснением всему, что со мной произошло. Его ведь называют гением, черт бы его побрал! А я, идиотка, ещё позволила себе вслух при нем в этом усомниться…
ем больше думала об этом, тем сильнее мороз сковывал мои внутренности, буквально стягивая их в тугой узел. Я и раньше слышала о гипнозе, но никогда не придавала значения этому явлению. Никогда даже не задумывалась, насколько это опасная и страшная вещь!
«В этот раз я закрою глаза»
«Но больше тебе не стоит меня провоцировать, Арина»
Теперь я в полной мере осознала смысл этих слов. Этот дьявол говорил вовсе не о том, что я оказалась в его комнате, а о том, почему я там оказалась! Варавва проучил меня. За нелестные слова в его сторону? Но как же это подло, низко!
Он вынудил меня раздеться! Он видел меня голой!..
Щеки вновь обожгло от смущения и стыда. А что если сон показал мне далеко не все, что происходило той ночью в комнате хозяина резиденции? Что если он пошёл дальше?
Холодок прошел по спине. Как же это страшно, не отвечать за свои действия, не помнить, что было, и что с тобой делали… Он ведь сделал из меня марионетку! Если, конечно, верить сну. Но и не верить ему я тоже не могла.
В голове бился один и тот же вопрос — как я смогу теперь продолжать там спокойно работать? От одной мысли, что это может повториться, внутри вспышкой проносилась паника. А еще эта сумма, упавшая мне вчера на карту… Зачем он сделал это? Чтобы на корню пресечь любые мысли о расторжении контракта? Решил подкупить меня?
Если так, то зря. Если бы не чертова неустойка, которую мне ни за что в жизни не осилить, не пустив свою семью по миру, никакая выплата не заставила бы меня вернуться в дом этого человека!
Но как же быть? Ведь не могу же я просто продолжить работу, так, будто ничего не случилось? И наивно надеяться на чудо?
Руки сами собой потянулись к телефону, с которым мне предстояло вновь разлучиться на неделю, едва мы доберёмся до пункта охраны при въезде в резиденцию. Времени было не так много, и я торопливо набила запрос в гугле: «Как избежать гипноза?».
Результаты поиска, в основном, давали советы, как не попасться на удочку уличных гипнотизеров-цыган — не разговаривать с незнакомцами, не смотреть в глаза, сразу уходить. В моем случае, это было довольно сложно. Варавва все же мой работодатель. Не разговаривать и уходить было бы идеальным вариантом, но вряд ли он потерпит с моей стороны такое неуважение.
И все же несколько подходящих полезных советов для себя я нашла, и на душе стало чуть-чуть спокойнее. Но только совсем чуть-чуть, потому что Варавва не уличный мошенник, а учёный.
И урок его я усвоила на отлично — провоцировать его я точно больше ни за что на свете не стану.
И в глаза смотреть — ни за что и никогда!
Завидев обнесённую высоким забором территорию резиденции, от которой так и веяло опасностью, я приготовилась к началу второй рабочей недели, как к самому тяжелому испытанию в своей жизни.
От собственной смелости потряхивало. Спасательным кругом была уверенность в том, что Варавва сдержит слово, и если я не буду его провоцировать — не посмотрит больше в мою сторону. А если он посмеет провернуть со мной что-то подобное ещё раз, я ему так просто это с рук не спущу!
Последний раз бросив взгляд на экран телефона, я спрятала гаджет в сумку, и сглотнула вязкую слюну. Часы показывали пол одиннадцатого утра — я опоздала на два с половиной часа.
После стандартной процедуры досмотра охрана пропустила меня на территорию резиденции, и я несмело зашагала по вымощенной дорожке к дому. Внутренности сводило от нарастающей паники, словно я добровольно шла на собственную казнь.
Что меня ждет за опоздание? Варавва точно не оставит эту провинность без должного внимания. Вот только как он поступит со мной? Отчитает? Оштрафует? Или, возможно, уволит?
В последнем, почему-то, я сомневалась. Слишком просто.
Как бы там ни было, ничего из перечисленного не пугало меня настолько, как непосредственно сам контакт с хозяином дома. Я не представляла, как выдержу даже простой разговор с ним, не говоря уже о чем-то большем. Вдруг он снова может проделать со мной эту штуку с гипнозом?..
К тому моменту, как я подошла к террасе, где располагался главный вход в здание, накрутила себя уже настолько, что в ногах возникла неприятная слабость. Оттого внезапное появление Аглаи на пороге дома произвело на меня двойной эффект…
Она будто все это время стояла под дверью, и дожидалась, когда я начну подниматься по ступенькам, чтобы тут же распахнуть входную дверь перед самым моим носом!
Думая всю дорогу о Варавве, я оказалась совершенно не готова к встрече с этой неприятной особой.
— Доброе утро, — холодно поприветствовала она меня, окинув быстрым цепким взглядом. — У вас все в порядке, Арина?
— Да… спасибо, — неуверенно ответила я. Тут же спохватилась и попыталась сбивчиво объяснить свое опоздание: — Я просто… Проспала… Плохо чувствовала себя с утра. Извините, что не предупредила вовремя.
Как не странно, управляющая не стала задавать лишних вопросов. Наградила меня сдержанным кивком, и предложила следовать за ней.
Я тряслась, как трусливый заяц, неуверенно шагая за Аглаей след в след — понимала, что она ведёт меня на серьезный разговор к Варавве, исход которого страшно было даже угадывать. Однако… этого не произошло.
Когда мы поднялись на второй этаж, управляющая неожиданно свернула в знакомом направлении, где располагались наши с Викки комнаты.
— Переодевайтесь, — велела она мне, указав взглядом на дверь моей спальни. — Я подожду вас здесь.
Рассеянно кивнув, я поспешила скрыться в комнате и выполнить её указание. Бросила сумку с вещами на кровать, сменила платье на униформу, а перед выходом метнулась в ванную, чтобы помыть руки.
А руки мои трясло. Как и всю меня, впрочем.
Я терялась в догадках, зачем она осталась ждать меня под дверью? Все же поведет сейчас к своему хозяину?
Нерешительно выходя в коридор, я встретилась с холодным взглядом Аглаи, которая в тот же миг куда-то безмолвно направилась. От мрачной догадки все опустилось внутри, однако я даже не успела сдвинуться с места, как домоправительница остановилась. У двери Викиной спальни.
Как только я подошла, она толкнула её и уверенно вошла в помещение. Я послушно проследовала за ней, и моему взгляду открылась не самая радужная картина: Викки смиренно сидела у окна на маленьком стульчике, сложив ладошки на коленях. Рядом с ней, на стуле побольше, сидела взрослая женщина в строгой белой блузке и чёрных брюках — судя по всему, моя замена.
Она читала девочке книжку, а та, совершенно непохожая на себя, тихонько сидела и слушала, без единой положительной эмоции на грустном личике.
— Елизавета Григорьевна, вы можете идти, — поставленным голосом разрешила Аглая, привлекая к нам внимание малышки и этой женщины.
Моя замена сдержанно кивнула, а Викки мгновенно поменялась в лице, с восторженным визгом подскочила с места и бросилась ко мне на встречу.
Я присела на корточки и широко развела руки для объятий.
— Аина, Аина!.. — верещала она, повиснув у меня на шее.
В груди защемило. Оказывается, я успела соскучиться по малышке ничуть не меньше, чем она по мне. И становилось очень не по себе от мысли, что было бы с ней, если бы я сегодня так и не вернулась…
— До свидания, Вика, — дружелюбно произнесла Елизавета Григорьевна, приблизившись к нам, но малышка ничего не ответила ей.
— Скажи до свидания тете, — тихонько прошептала я в маленькое ушко.
На это Викки лишь капризным голоском возразила:
— Не хочу!
Но, кажется, Елизавету Григорьевну это не слишком огорчило. Перекинувшись с Аглаей парой фраз, они вместе покинули комнату, оставив нас с малышкой наедине.
— Ну что? Будем играть? — задорно улыбнулась я, старательно пряча свое излишнее волнение от ребенка.
— Да! — выкрикнула она, радостно подпрыгнув.
* * *
День тянулся мучительно долго. Казалось, никто не собирался отчитывать меня за опоздание, однако я не спешила расслабляться. Не могла поверить, что это так легко сойдет мне с рук и все ждала появления Аглаи или господина Вараввы, который лично снизойдет до того, чтобы прийти ко мне и сделать выговор. А может как-то по-другому наказать меня за провинность…
Во избежание нежелательных встреч, я старалась лишний раз не выходить с Викой из детской. Только на кухню, чтобы пообедать с ней и поужинать. Но даже эти вылазки дались мне с трудом. Каждый раз сердце забивалось от страха, что я могу столкнуться с хозяином дома в коридорах или холле. Или он зайдёт на кухню, как это уже было однажды.
От разгулявшегося волнения кусок в горло не лез. За весь день я практически ничего не ела, только выпила немного воды.
Я старалась не выдавать своего состояния Викки, но она как будто чувствовала его, и все понимала без слов. Не капризничала и не требовала от меня повышенного внимания. Сама придумывала нам игры и занятия, а я лишь находилась рядом, и старательно поддерживала её затеи, как могла.
Вечером, когда я взялась читать ей книжку перед сном, Вик, пользуясь моей безотказностью, подошла, и принялась рисовать что-то на моем лице фломастером.
— Что ты делаешь, маленькая проказница? — рассмеялась я, пытаясь отобрать у нее фломастер.
— Хочу иглать в кошки-мышки, — с хитрой улыбкой заявила она, спрятав его за спину.
— Так не пойдет, Викки, уже спать пора… Все игры переносятся на завтра!
Малышка в одно мгновение погрустнела и опустила головку, заставляя меня испытать чувство вины.
— Ладно, давай поиграем, — сдалась я. — Но только чуть-чуть!
Вика тут же куда-то утопала, а вернувшись, неловкими движениями водрузила мне на голову ободок с мышиными ушками. Из её волос уже торчали кошачьи треугольники, и она принялась с усердием рисовать на моем лице усики и черный носик. Я слишком поздно задумалась о том, как буду это все отмывать, но решила не портить удовольствие ребенку. К тому же из-за стресса так вымоталась за весь день, что меньше всего переживала о своем виде.
Тихонько выходя из детской комнаты, где уже раздавалось детское сопение, я отметила, что напряжение от тревожного ожидания своей казни, наконец, начало отступать. Похоже, и вправду никто не собирался наказывать меня за опоздание…
Однако стоило переступить порог своей спальни, как мое тело вновь охватила нервная дрожь — тишину в тот же миг разрезал звонок стационарного телефона.
Не знаю, что это было — интуиция, шестое чувство, или голос логики в моей голове, но я сразу поняла, что это не кто-то из родных, потому что всегда звонила им сама. И я сразу поняла, что этот звонок не предвещает ничего хорошего.
— Слушаю, — нетвердым голосом произнесла в динамик, подняв трубку.
— Добрый вечер, Арина, — раздался знакомый командирский голос Аглаи. — Через пять минут я буду в вашем крыле. К этому времени вы должны ждать меня у лестницы.
11
По телу мгновенно пронесся неприятный жар.
Аглая не посчитала нужным сообщить, зачем хочет видеть меня, да и без того все было предельно ясно. До вечера Викки требовалось мое внимание, а теперь, когда она уже спит, наступил час расплаты.
Одернув подол униформы, я сделала глубокий вдох и поспешила выйти в коридор, больше не желая оттягивать неизбежное. Только бы все ограничилось выговором, или чем-то вроде предупреждения… Да пусть меня даже оштрафуют, но только это сделает Аглая, без непосредственного участия хозяина дома!
Домоправительница оказалась у лестницы раньше меня, чем, кажется, осталась недовольна. Как только я подошла, она слегка вскинула брови и прошлась по мне придирчивым взглядом. После, прохладным тоном велела следовать за ней, и зашагала вниз по ступеням.
И я поняла, что мои худшие опасения подтвердились…
— Куда мы идём? — звенящим от волнения голосом поинтересовалась я ей в спину.
— Господин Варавва хочет вас видеть, — лаконично отозвалась Аглая, даже не обернувшись, и не подозревая, каким током прошлись по мне эти слова.
Сердце ухнуло вниз, и щеки опалил стыдливый румянец. Нет, в эту секунду я уже не боялась никакого выговора. Только того, что мне придется вновь встретиться с человеком, в кровати которого я вчера проснулась абсолютно голой! Невыносимо было думать, что он видел мое тело без одежды, прикасался к интимным местам, заставлял делать возмутительные вещи… Сотни выговоров и даже штрафов не пугали меня так, как эта встреча.
На первом этаже резиденции Аглая повела меня в западное крыло, где мне еще не доводилось быть ни разу. Думаю если сюда и допускали горничных, то самых проверенных… Помимо хозяйского кабинета в этой части здания располагалась какая-то громадная лаборатория, которую я успела поймать взглядом, проходя мимо высокой стеклянной двери, и еще много зарытых помещений неизвестного назначения.
За весь путь терминаторша оглянулась на меня лишь раз — когда мы оказались у массивных двухстворчатых дверей. Но не для того, чтобы впустить в кабинет. Указав кивком на одно из кресел, стоящих подле дверей, Аглая велела ждать, пока господин Варавва освободится и лично впустит меня.
Я послушно опустилась в удобную мебель и, проводив взглядом удаляющуюся спину домоправительницы, принялась ждать. От волнения зуб на зуб не попадал, но я храбрилась. Невольно продумывала варианты ответов на вопросы, которые скорее всего он может мне задать. Надо вести себя сдержанно, но достойно, и ни при каких обстоятельствах не давать ему повода вновь применить на мне свои способности!
Время тянулось мучительно медленно, и с каждой минутой ожидания становилось все труднее сохранять самообладание. В какой-то момент захотелось просто встать и уйти — но мне не стоило давать лишнего повода для царского гнева… Даже если придётся просидеть у этого кабинета всю ночь.
Кажется, прошел час. Затем потянулся второй — трудно было понять без какого-либо ориентира времени.
Я сидела уже целую вечность, меня начинало морозить, а Варавва все не появлялся. Хотелось думать, что про меня забыли, и он вовсе не придёт, но уйти я не осмеливалась.
Внутри уже перегорело все, что не так давно волновало меня, и веки начало наполнять свинцовым осадком. Ужасно хотелось спать и, в конце концов, я не выдержала. Устало потянулась и опустила голову на подлокотник. «Только не усни, Арина» — подумала я, закрывая глаза…
Меня заставило очнуться легкое прикосновения к волосам. Я не сразу поняла, где нахожусь, и что вообще происходит, но распахнув глаза, резко оторвала голову от подлокотника, увидев, что надо мной возвышается крепкая мужская фигура.
Варавва спокойно отнял руку и выпрямился, даже не пытаясь скрыть, что касался моих волос. Голову до сих пор щекотало в том месте, где из русой копны выбивалась белая прядь. Неужели это привлекло его внимание?..
Окинув меня странным взглядом, мрачный хозяин дома отступил от кресла, так и не сказав ни слова. Подошёл к двери своего кабинета, разблокировал кодовый замок и, посторонившись, велел:
— Заходи.
Кое-как поднявшись на ноги, я спешно оправила смятый подол униформы, и неуверенно прошла мимо него в распахнутые двери.
Кабинет оказался просто огромным и обильно освещенным квадратными лампами с голубым отливом. Как и все комнаты в этом доме — с минимальным количеством мебели, обустроенный техникой, которую я в жизни не видела, и с уже привычно царящей вокруг стерильной чистотой. Единственным выбивающимся из традиционного порядка пятном был массивный стол из чёрного дерева, на котором стоял внушительных размеров моноблок Dell, а так же были разбросаны бумаги с какими-то чертежами.
Дверь позади меня закрылась с тихим хлопком, и я взволнованно обернулась. Перехватив мой взгляд, Варавва не спеша подошел к ряду белых стульев у стены и, небрежно ухватив один из них, направился ко мне.
— Сядь, — последовал приказ, как только стул приземлился рядом со мной.
Стараясь двигаться спокойно, я опустилась на указанное место и сцепила руки на коленях, как прилежная школьница. Ужасно не хотелось показывать своё нервозное состояние, но мне не хватало актерского мастерства, чтобы суметь скрыть такой мандраж от хозяина кабинета.
Кстати он не спешил отходить, что заставляло меня подбираться с каждой секундой все больше.
— Что за маскарад? — вдруг раздался тихий голос над мой головой.
Я непонимающе взглянула в строгое лицо Вараввы. Одним неуловимым движением он протянул руку к моей голове и двумя пальцами вытянул ободок из волос, после чего небрежно бросил его на мои колени.
Я тут же вцепился в мышиные ушки, с диким смущением осознав, что забыла не только про ободок, но и умыться! Сразу вспомнился придирчивый взгляд Аглаи, который я приняла за недовольство.
Вот же банка жестяная — не могла хотя бы намекнуть, как глупо я выгляжу?!
— Мы играли с Викки, — негромко произнесла я, и едва узнала собственный голос — таким безжизненным и осипшим он мне показался.
Только Варавва уже развернулся и уверенно направился к своему столу, явно не нуждаясь в моих объяснениях. На некоторое время он замер возле него статуей, изучая взглядом чертежи, а я украдкой изучала его широкую спину.
В какой-то момент он вспомнил обо мне, медленно обернулся и, сунув руки в карманы брюк, подпер бедрами столешницу.
Внутри пробежало невольное восхищение — какой же он всё-таки привлекательный мужчина. Я старалась не смотреть ему в глаза, и даже на лицо, но и то, что было ниже, заставляло едва ли не затаить дыхание.
Классические темные брюки, темно-синяя рубашка с закатанными до локтя рукавами и расстегнутым воротом, сидели на его мужественной стройной фигуре просто идеально. Золотые часы на запястье привлекали внимания к сильным мужским рукам, увитым выступающими венами и покрытым лёгкой порослью волос.
Непроизвольно вспомнился сон, как эти руки касались меня, и неожиданно для себя я испытала странное волнение… Внизу живота потянуло, по телу пронеслась пьянящая дрожь и сердце забилось чаще, заставляя дыхание сбиться.
Я неловко опустила взгляд на свои колени. Лучше вообще не смотреть на этого дьявола.
— Я жду, Арина, — разнесся требовательный баритон в тот же миг.
Я растерянно подняла глаза на своего работодателя, но вовремя спохватилась и нервно опустила голову вниз.
Чего он ждёт от меня? Извинений за утреннее опоздание? Объяснений? Ну уж нет, настоящей причины он от меня не услышит…
— Чего именно вы от меня ждёте, Марк Алексеевич? — вежливо спросила я, глянув в сторону, где за огромным панорамным окном чернела ночь.
— Ты не понимаешь, почему находишься здесь? — снисходительно поинтересовался он наводящим тоном.
— Понимаю, — ровным голосом отозвалась я, поражаясь собственному самообладанию. — Я уже объяснила Аглае, что утром не смогла приехать вовремя из-за плохого самочувствия…
— Мне не нужны твои оправдания, — вдруг оборвал меня Варавва, и от его раздраженного тона захотелось поежиться. — Я уже сделал вывод, что ты совершенно не осознаешь ответственность, которую на тебя возложили. Девочка до сих пор находится в нестабильном состоянии, и лишние стрессы губительно влияют на её психику. Утром управляющей пришлось срочно вызывать другую няню. Ребенок был крайне огорчен и успокоить её, пообещав, что нужная няня приедет позже, никто не мог, ведь «она» отключила телефон!
Он закончил, а я поняла, что не дышала все это время. Захотелось провалиться сквозь землю от накатившего удушливого чувства вины. Не думала, что заставила Викки так сильно переживать… За это меня теперь ещё долго будет мучить совесть.
— Так и будешь молчать? — сухо поинтересовался Марк Алексеевич.
Я не видела его лица, но буквально кожей чувствовала на себе испепеляющий взгляд янтарных глаз.
— Мне очень жаль, что так вышло… — выдавила из себя, нервно сминая край юбки.
— Ответ неверный, — бесцеремонно выдал Варавва, провоцируя внутри меня приступ раздражения. — Еще одна попытка, Арина?
Какого черта от меня хочет?! Почему только я должна осознавать ответственность и принимать всю вину за случившееся на себя?! Ведь это из-за него я опоздала! Из-за его дурацких фокусов с гипнозом!
Не знаю, насколько правдивы были картины из моего сна, но я совершенно не сомневалась, что не по своей воле пришла в его спальню!
— Посмотри на меня, — вдруг велел мой работодатель.
По коже пробежали мурашки от его повелительного тона. Я мгновенно испытала ощущение жуткого дежавю, неосознанно проведя параллель с событиями, приснившимися мне сегодня. Испугавшись до чертиков, что Варавва снова собирается проделать со мной что-то подобное, я отрицательно покрутила головой. Ни за что на свете не оторву взгляд от своих колен и не посмотрю ему в глаза!
— Я сказал, посмотри на меня, — настойчиво повторил хозяин кабинета, понизив тон.
— Прошу вас, не заставляйте меня это делать, — вполголоса отозвалась я, упрямо глядя на свои руки. — Я все поняла… Я больше не буду опаздывать. Пожалуйста, разрешите мне идти?..
— Посмотри на меня, Арина, — в третий раз попросил он, и на этот раз именно попросил, а не приказал, но меня было не провести.
Я прерывисто втянула воздух, и твердо ответила:
— Нет. Я не стану смотреть вам в глаза. Не просите меня об этом!
Кажется, он усмехнулся.
— Это почему же?
Его реакция окончательно вывела меня из равновесия. Он ещё и насмехается! Или думал, я ничего не пойму? Хотел заставить меня чувствовать себя полной дурой?
— Вы знаете, почему! — в сердцах выпалила я, отделяя каждое слово и, забывшись, вскинула голову.
Но только на мгновение.
Встретившись с пронимающим до дрожи янтарным взглядом тут же снова опустила глаза вниз, и до боли закусила губу.
Спокойно, Арина, спокойно… Ты должна держать себя в руках, должна контролировать свои эмоции… И ни при каких обстоятельствах не провоцировать больше этого жуткого человека!
— Нет, — вдруг отрезал Варавва.
Краем глаза я уловила, как он оттолкнулся руками от столешницы, и медленным шагом направился к моему стулу. Подошел так близко, что до обоняния донеслись знакомые терпкие нотки безумно притягательного мужского парфюма.
— Я хочу, чтобы ты это сказала.
От его энергетики по нервным окончаниям током прошла паника, и тело с новой силой охватил мандраж. В попытке хоть как-то защититься, я непроизвольно обняла себя руками.
— Я не могу объяснить, как вы это сделали, но точно знаю, что произошло вчера ночью… — горячо произнесла я, покосившись на начищенные до блеска туфли хозяина кабинета. — Это вы все устроили!
— Что именно, Арина? — терпеливым тоном поинтересовался он.
Это прямо выводило из себя. Он общался со мной как с несмышленым ребенком!
— Я ведь не ушла тогда в свою комнату, — настороженно констатировала я. — Вы заставили меня следовать в вашу спальню, и… вы заставили меня раздеться против воли!
Его молчание бетоном давило на нервы. Дышать становилось трудно.
— Разве это возможно? — невозмутимо прозвучал голос прямо над моей головой. — Заставить делать человека что-то против своей воли?
Я нахмурилась и приподняла голову. Мне показалось, или Варавва слово в слово озвучил запрос, который я ввела утром в своем ноутбуке?
— Возможно! — глухо ответила ему. — С помощью гипноза — я читала… Вы умеете это делать, ведь так? За это вас все так боятся?..
Внезапно мой подбородок оказался в захвате мужских пальцев. Варавва принудил меня поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Сразу захотелось отвернуться, но… я не смогла. Просто остолбенела.
— Запомни, Арина. Человека нельзя заставить делать что-то против воли. Даже с помощью гипноза. Людям всегда проще бояться, чем признать собственные заблуждения.
Горячая вспышка протеста разом вернула мне самообладание. Я дернула головой, вырвав подбородок из захвата, и подскочила со стула.
В чем это он пытается меня убедить?! Что я сама этого хотела?!
От ярких воспоминаний щеки снова обожгло огнём, а сердце пустилось вскачь, и я слепо попятилась от Вараввы.
— Вы лжете! Я бы никогда не сделала ничего из того, что вы…
— Ты делала то, что хотела, — настойчиво произнес Варавва, с отчетливыми нотами металла в голосе. — Ты делала то, о чем думала. Только тебе не мешали ни эмоции, ни предрассудки, ни рамки морали.
Я нервно усмехнулась. В дурацком сне и правда, все происходило будто по моей воле. Но ведь я никогда бы такого не сделала сама! Без его манипуляций! Он ведь просил меня… делать все это…
— Так кто из нас лжец? — янтарные глаза устремились на меня исподлобья. — А кто занимается самообманом?
— Точно не я! — упрямо мотнула я головой. — Ничего из того, что происходило в вашей комнате ночью — я не хотела!
Хозяин кабинета выслушал меня и, прищурив взгляд, хищно протянул:
— Неужели?
Тело покрылось колючими мурашками.
— Думайте, как хотите…Но не смейте больше со мной этого делать! — с тихой угрозой выдохнула я подрагивающими от нервного напряжения губами. — Вы не имеете права так поступать, это просто аморально! Если подобное повториться ещё раз, я уволюсь!.. Или… я подам на вас в суд!
— Да что ты, — невозмутимо отозвался Варавва, но я разглядела недобрый блеск в его глазах. — Уверена, что сможешь?
— Смогу! — выдала я со злостью, пытаясь спрятать за ней свою бесконечную панику. — Я поняла, что недооценила вас. Но теперь… я знаю, с кем имею дело, и не позволю больше вам так поступить со мной! Я читала о способах защиты… И больше не поддамся на ваши фокусы!
Не отрывая от меня глаз, Варавва кивнул, будто бы соглашаясь со мной, а затем вдруг начал приближаться. Его лицо отражало серьезность, когда он возвысился надо мной, что и без того заставило нервничать.
— Значит, тебе не о чем волноваться, Арина, — подозрительно спокойно произнес мой работодатель. — Обещаю, что с этого момента ты будешь делать только то, чего действительно хочешь.
Я в замешательстве нахмурилась, лихорадочно пытаясь разгадать подтекст этого странного обещания, от которого неспокойно дернулось нутро.
— Что касается сути нашей встречи. — Варавва будто нарочно не дал мне возможности заострить внимание. — Твой выходной на этой неделе аннулируется. В качестве меры пресечения за сегодняшнее опоздание.
— Что?..
— Теперь можешь идти в свою комнату, — бросил он, отступая от меня.
— Подождите! Но как вы можете?.. — погналась я за ним.
В груди захлестывало возмущение, обида и паника. Безумно хотелось прямо сейчас вызвать такси и уехать из этого места как можно дальше, чтобы больше никогда сюда не возвращаться! Но умом я понимала, что в капкане. И он это понимал.
— Вы же знаете, что мне очень нужен этот день!.. По договору вы обязаны…
Хозяин кабинета резко остановился и обернулся, буквально пригвождая меня взглядом к полу.
— Я мог бы забрать у тебя месяц, Арина. Но забрал один день. Пока, — предупреждающе закончил Варавва, а у меня от чувства безысходности слезы навернулись на глаза. — Разговор окончен.
12
С той минуты, как я покинула кабинет хозяина резиденции, в груди осадком поселилась досада, непомерно влияющая на мое настроение. Я никак не могла смириться с наказанием Вараввы, считая его несправедливым и предвзятым. И самое обидное, что я ничего не могла с этим сделать… Обстоятельства сковывали меня по рукам и ногам, оттого складывалось впечатление, будто я насильно заперта в замке богатого злодея! Теперь каждый день проходил под гнетом этого ощущения.
Пока я занималась с малышкой, время было милосердно, и часы пролетали незаметно, но в остальном нахождение в доме стало для меня испытанием. Ничто не радовало. Ничто не увлекало — даже разговоры с родными, которым я никак не могла признаться, что в воскресенье они меня не увидят, и каждый вечер превращался в бесконечность. А еще меня преследовало постоянно чувство настороженности. Я невольно ждала какого-то подвоха со стороны Вараввы, и не могла спокойно дышать, выходя за пределы детской комнаты.
Пересечения с дядей Викки случались крайне редко, но очень эффектно для меня. Я буквально превращалась в кокон с опущенной головой. Только не потому, что боялась встретиться с его глазами, а потому что видеть его не хотела, и наверняка на моем лице отражались соответствующие эмоции.
Он, конечно, не замечал этого или делала вид, но общался исключительно спокойно и формально. Порой даже, казалось, будто Марк Алексеевич нарочно ищет повод задержать наше общение, которое я всячески пыталась избегать. Похоже, очень хотел показать, кто здесь хозяин и что эмоциям в работе не место.
Несколько раз я порывалась пойти в кабинет этого дьявола, и попытаться вернуться свой положенный выходной, однако его последние слова про месяц наказания тут же молотом били в голове. Вдруг я еще хуже сделаю? Приходилось себя останавливать и глушить захлестывающее возмущение музыкой. Включала что-то веселенькое из плейлиста местной музыкальной установки и, закусывая надутые губы, начинала пританцовывать.
Разговор с мамой состоялся в пятницу вечером… Я почти без запинки выдала заранее приготовленную речь с выдуманной причиной, и зажмурилась в ожидании сильных расстройств и наводящих вопросов. Однако она отнеслась к моей новости неожиданно спокойно и стойко. Наверное, предполагала, что такое возможно на высокооплачиваемой работе и морально была готова. Я же не была готова совершенно, а потому не испытала ни чуточки облегчения и, после завершения разговора, еще долго мысленно ругала злого гения.
Суббота выдалась особенно длинной. То и дело в голову лезли мысли о том, что завтра должен был быть мой выходной и с самого утра я ходила сама не своя. Внутри предательски закрадывалась надежда: вдруг он передумает? Просто решил выдержать меня до последнего, чтобы усвоила урок наверняка?
Глаза невольно искали на горизонте высокую фигуру Аглаи, которая могла бы сообщить мне, что Марк Алексеевич изменил решение. Однако за весь день ни она, ни сам хозяин дома не появлялись в поле зрения. Будто кое-кто наверняка знал, что я буду ждать снисхождения, и не давал мне даже повода думать об этом.
К вечеру я совсем поникла. Зато обрадовала Вики, что на этой неделе я никуда не уеду, и ей не придется скучать без меня ни одного денька. Как только малышка засопела, я покинула детскую и не спеша направилась в свою комнату. Там апатично уселась на свою кровать и принялась буравить взглядом пространство. Так глубоко ушла в мысли, что дернулась, когда стационарный телефон ожил от звонка.
Хмуро глянув в ту сторону, я тут же поднялась с места.
— Алло?..
— Арина, это Аглая, — раздалось в трубке, и сердце застучало быстрее.
— Я слушаю, — произнесла затаив дыхание, и уже мысленно ликуя.
— На завтра у вас запланирована поездка — приготовьте себе и девочке необходимые вещи на день. — Слово «поездка» меня поспешно обрадовало, только вот я не сразу разобрала, причем тут Вика? — Вы должны быть полностью собраны к пяти утра, Арина. Имейте это в виду, когда будете ставить будильник.
— Подождите… поездка? — глухо повторила я. Все ликование уже снесло к чертям. — Но куда?..
— Пока сделайте то, что я вам сказала. Дополнительную информацию получите завтра.
Аглая повесила трубку, а я еще некоторое время уставшим, обманутым мозгом прокручивала её слова. После, не спеша отступила от комода, и направилась к шкафу, где лежала моя сумка со скромным запасом повседневной одежды.
Честно говоря, мне было без разницы, куда мы поедем. Хоть к черту на куличики — сейчас меня занимала только одна гнетущая мысль: Варавва не изменил своему слову и все-таки отобрал у меня этот день.
Несмотря на то, что я легла пораньше и спала как младенец, пробуждение в четыре утра оказалось тяжким… Я еле заставила себя встать и вдобавок к скверному настроению, больно задела плечом косяк, когда заходила в ванную. К слову Викки раннему пробуждению обрадовалась не больше меня.
Ровно без пяти пять я уже спускалась по главной лестнице, удерживая на руках сонную малышку и предплечьем небольшую сумку, куда уместились наши вещи. В холле стояла Аглая и еще несколько мужчин в строгих костюмах, будто под её командованием сновали у дверей.
Завидев меня, самый взрослый и невысокий из них — кажется штатный водитель, мгновенно переключился от своих дел и направился ко мне. Учтиво поздоровавшись, он так уверенно перехватил Вику из моих рук, будто делал это каждый день и направился к парадным дверям, где девочку заботливо накрыли одеялом.
— Я могу узнать, куда мы поедем? — спросила я озадаченно, как только приблизилась к Аглае. — Не уверена, что взяла нужные вещи…
— Не беспокойтесь об этом, — отчеканила она. — Все, что вы «не взяли» вам предоставят на месте. Идите в машину, Арина.
Мысленно пожав плечами, я вышла через двери, вслед за удалившимся водителем и забралась в комфортабельный салон высококлассного автомобиля, что стоял прямо возле порожек. Хмурую Вику уже пристегивали к навороченному детскому креслу и, встретившись с её хлопающими сонными глазками, я тут же придвинулась ближе, чтобы она не начала нервничать.
Малышка уснула, едва мы выехали за пределы элитного поселка, я же большую часть пути не сводила глаз с окна. Вроде ничего необычного — мы часто куда-то выезжали с Викой для увлекательной прогулки, но это всегда происходило в черте города, а автомобиль уже долго несся по неизвестной трассе, и меня невольно пронимало любопытство.
Когда в салоне раздался хлопок, я резко очнулась и поняла, что задремала. Вику уже вытаскивали из кресла, а с моей стороны только что открылась дверь. Сумка, всю дорогу стоявшая у меня в ногах, тут же испарилась, и водитель принялся терпеливо ждать, пока я выйду.
Не успевая толком прийти в себя, я выкарабкалась из салона и взволнованно завертела головой, рассматривая ребристые стены огромного ангара, освещенного мощными лампами. Все плясало перед глазами: мужчина с моей сумкой, несколько похожих автомобилей рядом, какая-то тяжелая техника…
Наблюдая мою растерянность, водитель мягко поймал мой локоть и с лаконичным: «сюда», куда-то настойчиво потянул. Как только мы обогнули машину сзади, и мой взгляд, наконец, перестал бегать, я охнула и чуть не споткнулась на идеально ровном бетонном полу. Впереди — всего в дюжине метрах от нас, возвышался белоснежный, глянцевый самолет со спущенной лестницей.
Не может быть…
С широко распахнутыми глазами таращясь на крылатого красавца, я даже не сразу обратила внимания, что нам навстречу размашистым шагом кто-то стремительно приближается. В глаза бросилось лишь стильное темное-серое пальто.
— Почему так долго? — строго бросил Варавва водителю, который тут же отпустил мой локоть. Хотя ведь это я двигалась как черепаха.
Все мое внимание мгновенно переключилось на дядю Викки, который подтолкнул меня ладонью в спину.
— Все вопросы в самолете, Арина, — опередил он, даже не видя выражение моего лица.
— Вы не шутите?.. — взволнованно спросила я, неуклюже перебирая ногами.
— У меня плохое чувство юмора. Вылет через пять минут.
Мой взгляд метнулся к овальному входу, откуда начиналась лестница, и мандраж стрелой разошелся по телу.
— Но к-куда?
— Тут — недалеко, — сдержанно сообщил Варавва, явно поскромничав насчет чувства юмора, а я резко затормозила возле ступенек. Мне требовались хоть какие-то объяснения, прежде чем ступит на борт без каких-либо документов и со скудным набором вещей, которые уже унесли внутрь.
Моему работодателю тоже пришлось остановиться и, шумно втянув воздух, он, наконец, сосредоточил на мне свой пронзительный взгляд.
— У девочки сегодня день рождения. Ближайший Диснейленд находится в Европе, так что если ты не против — придется воспользоваться самолетом, чтобы успеть отметить его по плану.
Меня будто обухом по голове стукнули. Причем два раза.
У Викки. Сегодня. День рождения!
Я лечу в Европу. Чтобы моя воспитанница отпраздновала его в Диснейленде!
Вот так просто. Как в городской парк съездить на выходные…
Еще до того как самолет выехал из ангара, я завалила главного зачинщика тихими, но настойчивыми вопросами. Как и обещал, Варавва ответил на все. Спокойно и избыточно, словно готовился заранее: пункт назначения — Франция, все необходимые документы, чудом сделанные без моего участия — имеются, примерное время полета — четыре часа, возвращение в Россию — уже завтра утром.
Просто с ума сойти…
Неожиданные обстоятельства настолько вывели меня из равновесия, что я была не в силах фильтровать нескончаемый поток размышлений, и хоть на чем-нибудь сконцентрироваться. Ответы порождали еще больше вопросов, которые уже и задавать казалось неуместно. Однако вскоре все лишние мысли отошли на второй план, и я всецело сосредоточилась на том, что происходит здесь и сейчас.
Бодрая Викки сидела у иллюминатора, к которому буквально прилипла носом, я — рядом, пристегнутая вдоль и поперек, предусмотрительно держа руки на подлокотниках. Сидящий напротив Варавва, наконец освобожденный от моего допроса, всецело погрузился в планшет. Кажется, он делал какие-то чертежи, судя по движению стиллуса в его длинных пальцах…
В какой-то момент я без задней мысли повернула голову к Вике, и вдруг увидела, что самолет уже мчит по взлетной полосе. Он стремительно разгонялся, и сердце резко рухнуло в пятки, приводя меня в оцепенение.
Господи…
В ушах поднялся шум, то ли крови, то ли это из-за жуткого пения огромных турбин, но я даже толком не расслышала сообщение капитана. Реальность куда-то начала уплывать, без спроса отнимая мою волю.
Я ни разу не летала на самолетах, но всегда наивно думала, что это круто! Однако то, что происходило сейчас, неожиданно привело меня в сильную панику…
— Арина! — вдруг прорезался через шум четкий баритон, и я поняла, что сижу с закрытыми глазами. Варавва оторвал свое важное внимание от работы и смотрел на меня исподлобья. — Считай от ста до одного. Вслух.
— Что?.. — выдохнула я недоуменно, будто вмиг разучилась понимать смысл слов.
Он чуть поджал губы и членораздельно велел:
— Сделай глубокий вдох.
Я открыла рот и прерывисто хватанула кислорода.
— Я… никогда не летала!.. — призналась так горячо, словно это могло помочь мне избежать полет
Скачать книгу
Пролог
– Мне нравится, как ты работаешь. Я предпочитаю ответственных и исполнительных подчиненных. Бояться меня не нужно. Но и строить романтические иллюзии на мой счет – тоже. Твоя задача – полностью сосредоточиться на девочке. Ничто не должно отвлекать тебя от нее.
Сказав это, Марк Алексеевич словно потерял ко мне всякий интерес, развернулся и пошел к выходу. А меня накрыло удушливой волной возмущения.
– Вы слишком много на себя берете, господин Варавва!
Он замер, медленно развернулся и посмотрел на меня, едва вскинув вверх резко очерченные брови.
– Я полностью сосредоточена на Викки и не строила на ваш счет никаких иллюзий! Если вы думаете, что все девушки от одного взгляда на вас дрожат и без памяти влюбляются, то вы очень ошибаетесь. Честно говоря, я вообще не понимаю, за что вас считают гением и суперпсихологом?! Вы даже не в состоянии отличить влюбленность от элементарного волнения перед малознакомым человеком!
Сказала и тут же пришла в ужас от собственной дерзости. Думала, все… Сейчас он разозлится и вышвырнет меня из своего дома прямо посреди ночи! Однако на мужском лице не дрогнул ни один мускул, лишь янтарный взгляд как будто стал придирчивее.
– Кто знает, Арина, – неожиданно равнодушно отозвался хозяин резиденции. Ленивым движением приподняв запястье, он ловко расстегнул браслет часов из какого-то дорогого металла и взял их в ладонь. – Слава ведь может быть коварна.
Я нахмурилась, почему-то не в силах отвлечься от блестящего браслета, который с легким позвякиванием принялись перебирать мужские пальцы. «Зачем он снял часы?» – пролетел вопрос в моем сознании…
Ощутив неуютный мороз на коже, я вдруг испытала дикое желание уйти как можно скорее.
– Спокойной ночи, – произнесла пересохшими губами, взглянув исподлобья на своего работодателя.
Однако мужчина никак не отозвался, просто продолжал смотреть на меня с таким же бесстрастием, а я продолжала стоять на месте, словно непременно нуждалась в команде.
– Ты так и не выпила воды, – вдруг произнес он, и монотонный мужской голос как будто слился со звяканьем металлических часов.
Точно. Я ведь жутко хочу пить!
Неуверенно повернув голову, я опустила взгляд на стакан, наполненный прохладной водой, и взяла его в руки. Выпив все, я поставила его на место, одновременно стирая влагу с губ.
Мужчина стоял на том же расстоянии. Казалось бы, с абсолютным равнодушием, но я знала, что Варавва наблюдал за каждым моим движением, непрерывно перебирая браслет по звеньям.
– Уже поздно… – выдохнула я.
– Да.
– Я пойду спать.
– Иди, – разрешил мой собеседник как ни в чем не бывало.
Я была уверена, что прошла мимо высокой фигуры хозяина резиденции, однако… В следующий момент все предстало как будто со стороны – Марк Алексеевич спокойно развернулся, и я пошла следом за ним. Совсем не смущаясь происходящего!
Словно я спала и видела сон.
Но это был не сон…
Проснувшись, первое, что я осознала – на мне нет одежды. Даже нижнего белья! Это и заставило резко распахнуть глаза, которые не поверили увиденному: я лежала под чужим одеялом абсолютно голая, и меня окружали стены чужой спальни!
С трудом глотая воздух, я приподнялась и застыла с широко распахнутыми глазами, потому что ко мне приближался хозяин этой самой спальни…
Глава 1
– Добрый день! Это Арина Анатольевна Стольская? – раздался из трубки поставленный женский голос.
Я едва заставила себя разлепить пересохшие после сна губы и недружелюбно прохрипеть в ответ скупое «да». Добрый день, как же. И кому я могла понадобиться в мой единственный выходной, да еще и в такую рань? Взгляд переместился на настенные часы, которые показывали ровно девять. Не такая уж и рань, оказывается. Просто тишина в квартире сбила с толку.
– Ваш контакт мне дал менеджер клининговой компании, в которой вы работаете. На прошлой неделе вы были в составе группы горничных, что наводили порядок в доме господина Вараввы. Меня зовут Аглая. Я работаю старшей управляющей в этом доме.
Сон мгновенно как рукой сняло. Я подскочила на кровати, судорожно сглотнув, и крепче прижала мобильный к уху похолодевшими пальцами.
– Что-то случилось? – осторожно уточнила, а сердце так и покатилось в пятки от неприятного предчувствия. С чего вдруг эта женщина мне звонит?
– Марк Алексеевич попросил назначить вам встречу. Он хотел бы побеседовать с вами лично.
– Но… О чем? – ошеломленно выдохнула я.
– К сожалению, данный вопрос не в моей компетенции, – сухо произнесла в ответ Аглая. – Полагаю, при встрече Марк Алексеевич вам все объяснит сам.
– Хорошо, – обреченно отозвалась я, до боли закусив губу.
Кажется, я и без того уже догадывалась, о чем пойдет речь…
В резиденцию господина Вараввы, как правило, всегда отправляли самых лучших горничных, у которых не имелось никаких нареканий, потому что требования хозяина дома к уборке были довольно высоки. К их числу относилось и молчание персонала. Этот пункт даже отдельно прописали в трудовом договоре – пока мы находимся на территории заказчика М. А. Варавва, должны держать рот на замке и ни в коем случае не позволять себе нарушать это правило.
В общем и целом задача несложная, потому что за все время работы в этом огромном доме я не встретила там ни единой души. Кроме разве что коллег по цеху. Но в последний раз совершенно неожиданно столкнулась на лестнице с маленькой девочкой…
Невероятно милая, на первый взгляд совсем малышка, но, как выяснилось во время разговора, ей оказалось уже целых три года. Да, я нарушила условия договора и заговорила с ней. Но я просто не смогла проигнорировать ее очаровательную улыбку и безобидную просьбу помочь разыскать потерявшийся мяч. У меня бы даже язык не повернулся отказать ей!
Неужели теперь из-за этого меня уволят? Хотя, наверное, нет, ведь для того, чтобы уволить, необязательно назначать личную встречу. Может, господин Варавва желает выяснить подробности нашего разговора с малышкой? Или хочет сначала отчитать меня, а уже потом лишить работы… В любом случае личная встреча с ним вряд ли может сулить мне что-то хорошее.
– Сегодня в одиннадцать вам будет удобно? – деловито осведомилась Аглая. Тут же, не дожидаясь моего ответа, добавила: – Я отправлю за вами водителя, он доставит вас в резиденцию.
– Сегодня у меня выходной, – возразила я, мысленно перечислив весь список запланированных на сегодня дел.
Но женщина почему-то восприняла мою фразу как согласие.
– Отлично. В таком случае будьте готовы к озвученному времени. Всего доброго.
– Подождите!.. – спохватилась я, но в трубке уже воцарилась тишина – Аглая отключилась.
Совершенно сбитая с толку, я опустила телефон на диван и снова бросила взгляд на настенные часы. Начало десятого. У меня чуть меньше двух часов на сборы!
Мандраж охватил меня с головы до ног. От волнения было настолько не по себе, что даже подташнивало. Наниматель хочет меня увидеть… Поговорить лично. И такая перспектива не просто беспокоила, она пугала меня не на шутку!
В сознании бился яростный протест, а также дикое желание перезвонить этой Аглае и сказать, что я никуда не поеду. В конце концов, она ведь даже меня не выслушала! Просто поставила перед фактом. Может, у меня дела есть? Может, я вообще сейчас не дома?
Кстати, она ведь даже не спросила мой адрес… Выходит, ей также сообщили его в компании, где я работаю. Они что же, вот так запросто раздают личную информацию о своих сотрудниках всем желающим? Или людям господина Вараввы попросту нельзя отказывать?
А если эта Аглая еще и упомянула о том, что я нарушила условия договора… Такое запросто может ударить по репутации компании. Хотя, господи, ну разве я сделала что-то плохое? Разве было бы лучше, если бы я обидела ребенка молчанием и прошла мимо?
В голове не укладывался этот абсурд.
Мне потребовалось сделать невероятное усилие над собой, чтобы перестать трястись. Чтобы подняться с постели и отправиться в душ взбодриться. Два часа – не такой большой срок, если нужно успеть привести себя в должный вид и приготовить обед, чтобы на всех хватило. А из головы все не выходила предстоящая встреча с господином Вараввой. Зачем я ему понадобилась?
Мне нельзя сейчас оставаться без работы, никак нельзя! Поэтому я не могу отказаться от этой встречи. Увольнение – самое безобидное, что грозит мне в случае гнева заказчика. К тому же такие личности, как господин Варавва, склонны принимать отказ за личное оскорбление.
Эти богачи… Никогда даже в мечтах не рвалась в их мир, но по иронии судьбы нашла себе именно такую работу.
Теперь приходилось почти ежедневно сталкиваться с этой прогнившей вселенной денег, в которой правили роскошь, снобизм и лицемерие. Людям, стоящим на сотню ступеней выше большинства других по финансовой лестнице, плевать на жизни и чувства простых смертных. Им ничего не стоит сломать, уничтожить, растоптать кого-то, кто не сможет за себя постоять, за малейший проступок или вообще без какой-либо на то причины! Для таких не существует запретов, и у меня против господина Вараввы никаких шансов нет. Лучше без возражений выполнить его волю, а иначе я могу нажить себе еще больше проблем.
Этот человек странный…
Я точно знала это, хоть и ни разу не видела его даже на снимках. Да, господин Варавва жутко богатый, но даже любому непосвященному, получившему самую поверхностную информацию о нем, сразу станет ясно – он необычный богач. Мой наниматель всемирно известен гениальными открытиями в области психологии и нейропсихологии. По крайней мере, так о нем говорили в прессе.
Помимо успехов в научной деятельности, Варавва входил в состав учредителей какой-то крутой инновационной компании, которая славилась успехами в разработке искусственного интеллекта. Занимая десятую строку в списке Forbes, он умудрялся держать свою личность неприкосновенной для журналистов и, как следствие, был окружен ореолом тайны. Поэтому внутри играло любопытство… Хотя если бы я так не дорожила своей работой, то совершенно точно предпочла бы с ним не встречаться!
Удивительно, как быстро пролетели эти два часа. Но я все успела: сделать макияж, приготовить обед, а также выбрать подходящую для встречи одежду. Надо сказать, что последний пункт отнял у меня больше всего времени. Я битый час стояла у распахнутых створок шкафа и не знала, на чем же остановиться. Вещей у меня не так уж много, и, казалось бы, выбирать особо-то и не из чего, но я упорно примеряла то одно, то другое, доводя себя до исступления. Даже несмотря на всю ненависть к богатеям, мое самолюбие упрямо требовало от меня выглядеть как минимум достойно.
В конце концов я надела платье. Темно-синее, прямое, с рукавом в три четверти. Достаточно строгое и закрытое, чтобы меня не приняли за одну из тех, кто мечтает попасть в постель к толстосуму. На ноги – черные туфли-лодочки на невысоком каблуке. Это единственная приличная обувь, что у меня имелась.
Волосы собрала в высокий хвост, безуспешно стараясь спрятать белую прядь у виска – это моя особенность. С самого детства, сколько я себя помню, абсолютно седой локон ярким пятном выделялся на фоне копны непослушных каштановых волос. Вот и сейчас, сколько ни старалась я его спрятать, он все же вылез наружу, чтобы неизбежно привлекать к моей скромной персоне постороннее внимание, которое я совсем не любила. Но приходилось с этим мириться.
Внешность у меня интересная, а особенная прядь, как магнит, притягивала взгляды противоположного пола. Иногда это, конечно, играло мне на руку. Например, при устройстве на работу в одну из самых лучших клининговых компаний нашего города. Привлекательная внешность была одним из первых пунктов в списке требований по моей вакансии. Казалось бы, для чего это качество нужно уборщице? Но люди с большими деньгами желают видеть вокруг себя исключительно все красивое. Даже если речь идет о приходящей прислуге.
Осмотрев себя в зеркало критическим взглядом, я осталась довольна. К озвученному Аглаей времени спустилась вниз, всем сердцем надеясь, что она с кем-нибудь меня перепутала, ошиблась номером, или у господина Вараввы изменились планы, и никакой водитель за мной не приедет.
Но он, конечно, приехал. Машину я узнала безошибочно – хоть я в них и не особо разбираюсь, но еще ни разу не встречала подобных в нашем дворе. Водитель – высокий темноволосый мужчина в строгом костюме, увидев меня, вышел, поздоровался и учтиво открыл дверь. Я в немом шоке опустилась на заднее пассажирское сидение, и с таким трудом достигнутое спокойствие снова стало улетучиваться.
Как он меня узнал? Наши менеджеры выслали им мое полное досье вместе с фотографией? Что ж, это вполне вероятно. Стало жутко. Спина покрылась колючими мурашками, и всю дорогу до резиденции Вараввы я тщетно пыталась себя успокоить и увериться в мысли, что мне ничего не угрожает.
И почему я так боюсь этой встречи? В конце концов, Варавва ведь ученый, а не бандит. И я ничего плохого не сделала. Поговорила с малышкой, ну и что? Да, я подписывала соглашение, в котором был пункт о том, что я должна держать рот на замке – как находясь на территории дома заказчика, так и за его пределами. Но это же ребенок!
Когда я впервые была распределена в группу горничных, что выезжают на уборку в резиденцию Вараввы, меня поразил установленный там порядок и его уединенный образ жизни. Весь персонал – повара, горничные, садовники – приходил в строго обозначенное время, выполнял свою работу быстро и безупречно, после чего незамедлительно покидал резиденцию. Все, кто находился на территории дома, подвергались тщательному досмотру охраной. Все посторонние предметы, украшения, телефоны и любые другие гаджеты следовало оставить в камере хранения и забрать можно было уже лишь перед уходом, после повторного тщательного досмотра.
Самого хозяина и членов его семьи никто никогда не видел. И девчонки, мои коллеги, что уже не первый раз убирали дом Вараввы, говорили: «И слава богу!» Про него ходили жуткие слухи, будто он человек настолько тяжелый, что одним взглядом может чуть ли не отбить у своего собеседника желание жить!
Услышав этот бред, я рассмеялась в голос, но сейчас, когда мне предстояло встретиться с этим мужчиной лицом к лицу, все сказанное перестало казаться таким уж смешным.
К тому моменту, когда машина привезла меня к пункту назначения, я накрутила себя до предела. Дрожали уже не только руки, но и зубы выстукивали дробь, если не просунуть меж ними язык в качестве защиты.
Уже знакомый одиноко стоящий особняк, построенный в футуристическом стиле, выполненный в основном из металла и стекла, сегодня показался мне особенно зловещим. Стерильная чистота и отсутствие людей вокруг нещадно били по нервам. После того как была пройдена привычная процедура досмотра, меня пригласили в дом, где уже ожидала стройная женщина в сером брючном костюме.
Оказалось, это и есть та самая Аглая. Почему-то именно такой я себе ее и представляла. Безупречная внешность, очень строгие черты лица и короткая стильная стрижка, как у мужчины. Взгляд тяжелый и острый, а осанка идеально прямая, словно стрела. Не женщина – солдат! Она проводила меня в гостиную, предложила чай-кофе, но я отказалась.
– Присаживайтесь, – кивком указала она на один из двух широченных белых диванов, стоящих ровно друг напротив друга. – Марк Алексеевич скоро подойдет.
С этими словами управляющая ушла, оставив меня совершенно одну. Казалось бы, я должна была расслабиться, ведь судя по тому, что меня встретили почти как гостью (если не считать досмотра), предложили угощение, хозяин дома не настроен по отношению ко мне враждебно. Скорее, он действительно хочет просто узнать детали нашего разговора с малышкой или задать какой-то другой безобидный вопрос, связанный с этой ситуацией.
Но отчего-то расслабиться не получалось. С каждой секундой напряжение только росло, и когда я услышала позади себя негромкие шаги, вздрогнула и резко обернулась…
Глава 2
Встретившись глазами с мужчиной, я растерянно застыла.
Молодой, высокий, статный.
Но более всего меня поразил его взгляд: пронзительный, острый настолько, что казалось, будто ему достаточно одной секунды, чтобы понять обо мне все! Под этим взглядом хотелось поежиться. А еще хотелось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы угомонить молотящее в груди сердце.
Он обошел меня и остановился напротив, продолжая испытывать пристальным вниманием. А я зачем-то поднялась с места и застыла перед ним, как солдат. Не знаю, зачем так поступила, может быть, этого требовала субординация, или же причина крылась в мощной доминирующей энергетике, которая исходила от этого человека… Сейчас я туго соображала, пытаясь обуздать собственные неуместные и такие сильные эмоции.
– Арина Анатольевна, – бесстрастно произнес хозяин резиденции. Не спрашивая, скорее, констатируя. Или с его стороны это было такое своеобразное приветствие?
Но я не придала значения. Иррациональным образом сейчас мой мозг отказывался анализировать и трезво оценивать ситуацию. Он отметил только, что голос этого мужчины идеально соответствует его внешности. Приятный, низкий, уверенный, с едва уловимым бархатным оттенком.
– Марк Алексеевич, – отозвалась я негромко. Хотела кивнуть в знак приветствия, но не получилось. Тело не слушалось. Будто он сковал меня одним своим взглядом и не позволял двигаться без его разрешения.
Таким ли я его себе представляла? Нет, однозначно не таким. Не таким молодым, не таким красивым. Почему-то в моей голове сложился образ долговязого ссутулившегося ботаника средних лет с непропорционально большой по сравнению с туловищем головой – видимо, именно он ассоциировался у меня с громким словом «гений». Но в этом мужчине все было очень даже пропорционально. Настолько, что казалось невозможным оторвать взгляд. Хотелось разглядывать его, любоваться эстетической красотой, но в то же время мое лицо горело от смущения, что странно. Раньше я никогда не терялась и не испытывала смущения в обществе красивых мужчин.
– Присаживайтесь, – снисходительно предложил мой наниматель, указав глазами на диван позади. Кстати, они у него были редкого янтарного оттенка.
Наконец я отмерла. Послушно опустилась на мягкое сидение, но расслабиться не получилось. Все тело натянулось струной, а щеки продолжали пылать, кажется, еще сильнее, чем прежде.
Я злилась на себя за эту совершенно неуместную реакцию, которую, казалось, господин Варавва мгновенно считал, именно поэтому в его красивом голосе появились снисходительные ноты.
«Прекрати, Арина. Он всего лишь человек. Да, успешный, да, красивый, влиятельный и сказочно богатый. Но все же только человек! Такой же, как и ты».
Марк Алексеевич опустился на противоположный диван, небрежным движением подтянув вверх брюки. Да, на нем были классические темные брюки и приталенная строгая рубашка темно-синего цвета с расстегнутым на две пуговицы воротом.
Эта одежда очень ему шла. В голове промелькнуло выражение: «Красив как дьявол». Владелец дома, в котором я работала, действительно был очень по-мужски красив и, судя по всему, отлично знал это. Он видел мою реакцию на его внешность, и, похоже, такая реакция была вполне для него привычна. А вот мне почему-то осознание такого положения вещей совсем не понравилось.
– Вы знаете, почему я пригласил вас сюда?
Этим вопросом Марк Алексеевич на мгновение застал меня врасплох. И я мысленно пожурила себя за несобранность.
– Не представляю, – сдержанно ответила ему, стараясь скрыть свой нелепый трепет перед этим мужчиной. Да, он очень красив, но ведь внешность – еще не главное! Скорее всего, у этого таинственного господина невыносимый характер. Ему явно присущ прогрессирующий нарциссизм, и очень скоро я смогу в этом убедиться.
Господин Варавва слегка вздернул бровь.
– Неужели нет ни единой мысли? – поинтересовался он, и мне показалось, что я снова уловила в его интонации снисходительные нотки. Это разозлило меня, и вместе с тем захотелось поставить моего важного собеседника на место.
Усилием воли я заставила себя принять расслабленную позу. Откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу, обняла ладонями оголившееся колено, сцепив пальцы в замок.
– Одна, пожалуй, все же есть.
– Уже неплохо, – отозвался Варавва, улыбнувшись одними губами.
И снова меня до глубины души задел его тон. Возможно, я сама себя накрутила, и мне всего лишь мерещилось, но складывалось ощущение, будто он всем своим видом хочет показать мне свое превосходство. Но не в социальном статусе или финансовом благополучии, это я бы снесла стойко. В конце концов, кто я такая? Всего лишь уборщица. Обслуживающий персонал. Но мне казалось, он считает, будто значительно превосходит меня и в интеллектуальном плане тоже. И это задевало. Сильно задевало.
Однако ни одного остроумного ответа в голову, как назло, не пришло, и поэтому я ответила просто как есть.
– Полагаю, из-за того что я разговаривала с ребенком в последнюю свою смену здесь.
– Разговаривали? – сухо переспросил хозяин резиденции. Затем с нажимом в тоне добавил: – Вы играли с ней.
– Мы просто несколько раз бросили друг другу мяч, а потом я сказала Викки, что мне нужно работать, и…
– Викки? – снова бесцеремонно перебил меня этот высокомерный тип.
– Она так представилась.
Я вдруг осознала, что меня всю буквально трясет. Особенно сильно выдавали руки – они мелко подрагивали, – и самое паршивое, что я не знала, куда их деть. Раздражаясь на саму себя за такую трусость, вздернула подбородок и с вызовом посмотрела в янтарные глаза своего жутко красивого работодателя, который продолжал изучающе разглядывать меня и будто чего-то ждал.
– Я понимаю, что нарушила условия договора, и вы вправе требовать моего увольнения, но все же считаю, что я ничего плохого не сделала, – с достоинством произнесла я, отчаянно надеясь, что он не заметит, как сильно дрожат мои губы. – Викки обратилась ко мне с просьбой помочь отыскать мяч, и я не могла отказать ребенку. И если такая ситуация повторится в будущем, боюсь, я поведу себя точно так же…
– Не нужно так волноваться, Арина. Я не собираюсь наказывать вас за нарушение условий договора, – спокойно ответил на мою пламенную речь господин Варавва с уже ставшей привычной снисходительной интонацией в его голосе. И в этот момент я действительно почувствовала себя полной дурой.
– Но зачем же тогда вы меня позвали?…
Шумно втянув воздух, Марк Алексеевич подался вперед и, сложив руки в замок, глянул на меня из-под бровей.
– Девочка не ладит с посторонними людьми, – сдержанно пояснил он. – За последний месяц мне пришлось уволить несколько нянь с безупречным образованием и рекомендациями, потому что ребенок их боялся и не хотел идти на контакт. А с вами… Я просматривал записи камер наблюдения и прекрасно знаю, что вы делали, Арина. Возможно, даже к лучшему, что вы повели себя именно так.
Я ошеломленно выдохнула. Уж чего-чего, а такого поворота событий от встречи с хозяином резиденции я не ожидала. Выходит, он пригласил меня к себе домой, чтобы… похвалить? С ума сойти.
– И все же… – неловко произнесла я, окончательно растерявшись в разговоре, который принял неожиданное направление. – Я все еще не до конца понимаю, для чего вы пригласили меня сюда?
– Мне было необходимо составить о вас личное впечатление.
– Для чего?
– Вам нравится ваша работа, Арина? – вдруг поинтересовался Марк Алексеевич, бестактно проигнорировав мой предыдущий вопрос.
С какой целью он об этом спрашивает? Я ведь горничная. Кому может нравиться убирать грязь в чужих домах? Очевидно, что я вынуждена этим заниматься, потому что мне нужны деньги, а тут очень хорошо платят. Или для него это неочевидно?…
– Скажем так, это не мое призвание, – позволила я себе легкую усмешку.
– Тогда почему вы этим занимаетесь?
Очень захотелось ответить что-то вроде «не ваше дело», но воспитание и вынужденная субординация перед ценным работодателем не позволили произнести это вслух. К тому же мне стало крайне любопытно, что этому циничному типу от меня нужно. Да и после того, как господин Варавва одобрил мое общение с Викки, уровень раздражения внутри понизился практически до нулевой отметки.
– Это временно… Пока я не найду работу по специальности. Я социолог – только в этом году получила диплом, и оказалось, что без опыта очень непросто найти работу мечты с приличной зарплатой. Поэтому… пока приходится зарабатывать на жизнь так.
– Что ж, это похвально, – задумчиво кивнул мой собеседник, сфокусировав пробирающий до костей взгляд на моем лице. – В таком случае у меня есть для вас предложение.
Я вся обратилась в слух и, кажется, чересчур часто захлопала глазами – всегда так делаю, когда волнуюсь или сильно обескуражена чем-то, и никак не могу избавиться от этой детской привычки.
– Девочке нужна няня. Если выражаться точнее – друг и помощник, который будет находиться рядом с ней постоянно, двадцать четыре часа в сутки, – сообщил господин Варавва на сей раз без какого-либо высокомерия или неуместной снисходительности в голосе. Я же невольно отметила, что он упрямо не называет малышку по имени. – С порядками, заведенными в моем доме, вы уже знакомы и приблизительно можете себе представить, в каких условиях придется работать. Одно из главных требований, которое может создать для вас определенные неудобства – никаких смартфонов и других гаджетов, пока вы находитесь на территории дома. В остальном же – все стандартно. У вас будет своя комната, смежная со спальней ребенка. Полное содержание, пока вы находитесь здесь. Образовательные занятия будут проводить специалисты, от вас требуется только уход за девочкой: накормить, поиграть, вывести на прогулку, искупать, почитать сказку перед сном. Со своей стороны я гарантирую вам достойную оплату труда и помощь с трудоустройством по специальности после того, как ваши услуги перестанут быть необходимыми.
Марк Алексеевич замолчал, судя по всему, ожидая моей реакции. А я настолько опешила, что в первые секунды не могла произнести ни звука. Он предлагает мне стать няней Викки? Поселиться в его доме? А иначе как еще я смогу находиться рядом с ней двадцать четыре часа в сутки?
Но… это просто не укладывалось в голове. У меня нет опыта в присмотре за маленькими детьми. Но даже если бы и был… Как я могу согласиться на такие условия? Круглосуточно находиться в этом доме без телефона и какого-либо доступа к внешнему миру? Нет, определенно нет.
– У вас прелестная дочь, Марк Алексеевич. И мне очень приятно, что вы оказываете мне такое доверие, делая это предложение… – сконфуженно ответила я, тщательно подбирая слова. – Но у меня совсем нет опыта в этом деле, и мне сложно даже представить, что ежедневно я буду без связи, полностью отрезана от мира…
– Вика не моя дочь, – сухо возразил Варавва, заставив меня испытать неловкость. – И вы не будете отрезаны от мира – в вашей комнате установят стационарный телефон, по которому вы сможете поддерживать связь со своими близкими в свободное время. Что касается опыта… Как выяснилось, ни опыт, ни рекомендации не дают гарантий, что человек сможет найти подход к ребенку.
Это был резонный аргумент.
– И все же боюсь, что не смогу принять ваше предложение, – упрямо повертела я головой.
Мне было сложно даже представить, что я смогу поселиться здесь, в этом богатом доме, лишившись своего смартфона, а вместе с ним и свободы, словно… крепостная! Эта ассоциация слишком пугала меня.
– Понимаю ваши сомнения, – медленно качнул головой Марк Алексеевич, и мужские губы тронула располагающая улыбка. В этот момент его лицо так преобразилось, что странное щекочущее чувство пронеслось в груди. – Возможно, сумма вознаграждения заставит вас пересмотреть мое предложение и отнестись к нему более лояльно? Не принимайте решение сразу. Аглая даст вам проект договора, внимательно ознакомьтесь с ним, и я буду ждать ваш ответ завтра в течение дня. Договорились?
А ведь действительно – почему я сразу не подумала об этом? Лишние деньги мне сейчас совсем не помешают. Если игра стоит свеч, вполне возможно, я действительно смогу по-другому взглянуть на это предложение.
– Договорились, – согласно кивнула я после недолгих раздумий. – Я прочту договор и дам вам ответ.
Глава 3
Волнение блуждало внутри меня всю обратную дорогу. Напряженный взгляд не сходил с окна, хотя я не видела пролетающего пейзажа и даже не сразу обратила внимание, что презентабельная машина уже катит по асфальту моей улицы.
– Спасибо, – глухо бросила водителю, который вновь не поленился открыть дверь с моей стороны.
– Всего доброго.
Переступив порог своей квартиры, я сразу услышала голоса на кухне, а потому постаралась закрыть дверь как можно тише. Быстренько скинула туфли и на носочках пробежала в свою комнату, бережно удерживая двумя руками договор, который любезно предоставила мне Аглая. Я аккуратно положила его на самое непопулярное место в квартире – подоконник, сплошь облепленный детскими наклейками, и отступила от окна на два шага. Как будто стоит прочесть содержимое этих листов, и обратного пути не будет! Ведь я увижу сумму, которая не даст шанса ни одной отговорке внутри меня.
И почему я так опасаюсь этого мужчину? Почему непременно жду какого-то подвоха или коварного мелкого шрифта?
– Аря? – Отвлекшись от своих мыслей, я слишком резко обернулась на голос младшей сестры. – Ты заберешь Мишку из сада? Мне на гимнастику вечером.
– Угум… заберу, – рассеянно отозвалась я, не глядя прикрыв шторкой важные бумаги. – Ты поела?
– Димка с Ромкой слопали все оладьи, – обиженно сообщила она. – А мне опять пришлось суп доедать.
Я недовольно скривила губы – близнецы как всегда… Так и зачесались руки раздать подзатыльники!
Лика была младше братьев – ей только исполнилось двенадцать, но вела себя разумнее не по годам: прилежно училась, отвечала за порядок в квартире, Мишу нянчила, пока меня и мамы дома нет. В общем… на сестренку можно было положиться.
– Ну не грусти, – протянула я подбадривающим тоном, приобняв ее за плечи. – Вечером напеку тебе целую тарелку!
– Нельзя мне столько. Еще и на ночь.
Ох уж эта гимнастика.
– Боишься пузо засветить на мостике? – подстегнула я худышку-сестру, которая только глаза закатила. – Ну правда – вряд ли тебе грозит ожирение.
Дернув вверх ее тонкое запястье, я демонстративно обхватила его двумя пальцами, подтверждая свои слова и вызывая улыбку на милом личике с серьезными глазами.
– Аря… – неуверенно произнесла Лика. – А тебе еще не платили за работу?
Ироничная улыбка плавно сползла с моего лица, которое стало озадаченно-хмурым.
– Нет. Аванс ведь только был.
– Да, точно, – сконфуженно отозвалась она. – Просто у нас в школе поездку организуют… в один заповедник.
– Сколько нужно? – спросила я в лоб.
– Ну там… на билет, на перекус. Пять тысяч, в общем.
Мне не обязательно было отвечать, сестра и так все поняла по одному взгляду.
– Лик. Я почти все отдала на кредит, – напомнила я осторожно. – Я попробую занять, но пока не уверена, что…
– Да ладно, – отважно отмахнулась сестра. – Все равно там ничего интересного. Можно и в Google картинки поискать. Я пойду… уроки делать.
Сестра вывернулась из-под моей руки и направилась в комнату, где стоял большой стол, за которым обычно все занимались уроками. Лика не обиделась на меня – уже привыкла к отказам, но ей было жаль, что она не поедет с классом на экскурсию. А я, наверное, никогда не привыкну к сдержанной грусти в синих глазах сестренки…
Знаю, почему у меня спросила – мама работает кассиром в супермаркете, и ее зарплаты едва хватает на несколько дней. Хорошо хоть продукты дают по уценке. Поэтому у меня нет ни времени, ни возможности ждать достойную вакансию по профессии.
Старшая сестра как могла помогала нам, но ей самой нужна была помощь. Оплачивать няню, которая сидела с ее годовалым сыном, пока сама она удерживала свое место в юридической фирме. Отец Илюши даже фамилию ему не посчитал нужным дать, а Рита с детства гордая – не стала бегать за этим бесстыжим хорьком и что-то выпрашивать.
В общем, все было сложно… Сейчас.
Но когда-то все казалось просто и надежно. Когда с нами был папа. Каждый в нашей большой дружной семье чувствовал себя целостным и счастливым. Теперь же мы все в какой-то мере разбились на осколки и даже спустя три года не могли собраться окончательно.
И я не представляла, как могу оставить свою семью…
Дело ведь не только в деньгах – ребятам было необходимо мое присутствие! Даже моя самая сильная мамочка нуждалась не столько в моей помощи, сколько в моральной поддержке. Я видела, что ей легче, когда я дома. Мы все, как котята, грелись друг о друга и старались крутить колесо, которое в одночасье сошло с колеи.
Я все же вернулась в комнату, где оставила договор, и не выходила оттуда, пока не прочла все до последней строчки.
Вечер наступил быстро.
Забрав Мишутку из сада, я принялась готовить ужин, который также должен был послужить обедом на завтра. В это время близнецы гоняли мяч в скверике, а Лика ехала на гимнастику с другом Максимом, который занимался карате в том же комплексе, но главное – отвечал за безопасность моей сестры.
В свои выходные я старалась делать по максимуму до прихода мамы, хотя она все равно находила себе работу до самой ночи. Сегодня ко мне присоединилась Рита, которая внепланово наведалась в гости вместе с малышом и даже Лику захватила по пути с тренировки.
Наверняка опять нагрузили на работе, и пришла просить маму понянчить внука.
Нам редко удавалось собраться всей семьей за столом, но сегодня как будто все звезды сошлись. И даже мама вернулась пораньше. Сидели, конечно, дольше обычного, но зато весело провели время.
Когда вся основная малышня улеглась, а не основная спряталась под одеялом играть в телефон, мы с мамой и Ритой закрылись на кухне для разговоров под уборку.
– Ма-ам, а когда у тебя выходной? – закинула издалека удочку старшая сестра.
– Выходной? – истерично усмехнулась та, закрыв духовку и продемонстрировав пальцами кавычки.
– Наша няня грипп подхватила, – кислым тоном сообщила Рита.
На ее коленях сидел Илья и в этот момент с сосредоточенным видом сминал пальчиками банан.
– Зайка, я могу взять отгул, но только на один день, – устало выдохнула мама, смахнув волосы со лба.
– А ты? – вдруг с надеждой обратилась ко мне Рита.
А я растерянно зависла на пару долгих секунд. Потому что поняла: настал тот самый момент, когда мне придется рассказать о возможных переменах в нашем привычном укладе жизни.
– Я… бы с радостью. Но у меня, возможно, больше не будет выходных.
– В смысле? – нахмурилась сестра, играя в «кочки» с Ильей, которому наскучило изучать состав фруктов. – Новая работа?
Натирая полотенцем очередную тарелку, мама тоже обратила на меня пристальное внимание, подкинув дозу волнения.
– Да… То есть нет – работа старая, точнее, на том же месте, но должность новая.
Обе женщины переглянулись.
– Мне только сегодня сделали предложение, и я как раз хотела об этом с вами поговорить, – призналась я сбивчиво.
– Что за должность? – с любопытством поинтересовалась мама.
– Управляющая?… – подхватила сестра.
– Совсем без выходных? – снова мама.
Я сделала глубокий вдох и, дождавшись, когда поток вопросов иссякнет, выдала как есть:
– Да, совсем. Мне предложили стать няней на постоянной основе.
Госпожа адвокат прищурила свой придирчивый взгляд и, выдержав нагнетающую паузу, поинтересовалась:
– То есть?
– То есть двадцать четыре часа в сутки, – отчеканила я, стрельнув глазами в Риту.
– Так ты что же… жить там будешь? – наконец осознала мама с растерянностью на лице. – А как же…
– Мам, послушай, тебе не о чем волноваться! Я все продумала, – уверила я с энтузиазмом. – Я предлагаю тебе уйти с полной ставки и больше времени находиться дома.
Однако моего энтузиазма никто не поддержал, и на кухне воцарилась напряженная тишина.
– Ты с ума сошла?! – наконец воскликнула моя родительница и, явно прикинув в голове грядущие события, с отрешенным видом заходила по кухне.
– Мама, успокойся, я знаю, что делаю! Поверь, моя зарплата окупит все твои смены вдвое!
Кажется, это произвело эффект.
Мама остановилась и устало осела на стул. Сейчас у нее была каша в голове, но я не сомневалась, что к утру все уляжется. Однако у сестры, похоже, сразу все улеглось, и она сосредоточила на мне свой фирменный взгляд прокурорши.
– Что за условие такое дурацкое? – бесцеремонно выдала она. – Ни один работодатель не имеет права отнять у тебя выходной и личное время!
– Имеет, если работник согласен и если сумма оправдывает, – аргументировала я, только Риту это не убедило.
– Мне кажется, тебе стоит подумать лучше.
– А мне кажется, что стоит правильно расставить приоритеты!
– Уверена?
– Уверена!
– Так, хватит! – вмешалась мама. – Рита – я завтра посижу с Ильей. Арина – утром скажешь мне окончательный ответ.
– Хорошо, – в унисон отозвались мы с сестрой смиренным тоном. Что ни говори, а вовремя разрулить мама была мастер.
Рита уже давно уехала домой, а я никак не могла уснуть. Все мысленно спорила с сестрой, искала аргументы в свою пользу, но это не приносило покоя. Наверное, потому что в глубине души я понимала – она права. Неизвестно, как много времени я проведу в этой должности, так сколько я смогу жить в чужом доме, общаясь с семьей только по телефону?
Откинув одеяло, я решительно поднялась с кровати и, стараясь не разбудить Лику, прошла к подоконнику. Стянув договор и телефон, забралась с головой под одеяло и вновь принялась изучать его пункты. Внимательно. Каждую строчку. Особенно ту, где стояла сумма за месяц.
Ты ведь никогда не была трусихой, Арина, и не пасовала перед трудностями. Это просто работа! Только без графика и не совсем по твоему профилю. Но главное, что эта работа может дать, – уверенность в завтрашнем дне. Она позволит хоть немного расслабиться и не переживать из-за постоянной нехватки денег.
Утром я еле дождалась девяти часов. Посчитала это самым оптимальным временем для звонка Аглае, контакт которой остался в моем телефоне.
– Доброе утро, Арина Анатольевна, – практически мгновенно отозвалась она.
– Доброе…
– Вы готовы дать ответ?
– Да, – твердо сказала я. – Я согласна подписать договор, но у меня есть одно условие.
– Я слушаю.
Кивнув самой себе, я сделала тихий вдох и озвучила:
– Мне нужен хотя бы один выходной в неделю.
Аглая выдержала маленькую паузу. Или это просто волнение заставляло меня остро чувствовать каждую секунду.
– Хорошо, – раздалось спокойное на том конце. – Я свяжусь с Марком Алексеевичем и дам вам знать его решение.
С этими словами она завершила звонок, а я еще долго не выпускала из рук свой потертый смартфон.
В голове зависла одна настойчивая мысль: а ведь он может не согласиться.
Глава 4
Переступив порог комнаты, в которую меня пропустила Аглая, я тут же неловко застыла, оценив расширенными от удивления глазами представшее помещение. В сравнении с комнатой, которую я делила с Ликой, оно казалась просто огромным! И слишком шикарным… Высокие потолки, стильная мебель, тщательно подобранный интерьер в пастельных тонах и главный акцент – окно почти на всю стену.
Я даже оглянулась на управляющую, полагая, что она могла ошибиться.
– Если что-то понадобится – мой телефон у вас есть, – невозмутимо отрапортовала та. – Где обедает персонал, вы в курсе. Старайтесь придерживаться прежних правил, Арина, и избегать нарушений.
Я послушно кивнула.
– Да, конечно. А когда я…
– К обязанностям приступите завтра, – закончила мадам командирша и бесцеремонно завершила диалог, разделив нас дверью.
Я хмуро уставилась на деревянную преграду и, не удержавшись, показала ей язык.
Интересно, как часто придется пересекаться с этой Аглаей? За все полгода, что я работала в доме господина Вараввы, мне ни разу не довелось видеть ее. Командой горничных управлял Роберт – педантичный седой мужчина с залысиной, который, несмотря на всю свою требовательность, вызывал уважение и симпатию у персонала. Потому что умел не только держать дисциплину, но и быть простым человеком.
Проявляя уважение к труду той, что навела порядок в комнате, я разулась и направилась к большой, идеально застеленной кровати, на которую поставила сумку с вещами. В ней уместилось все, что мне могло потребоваться на неделю, в конце которой я имела право на один свободный день. А точнее, у меня были сутки. И я планировала провести их исключительно в своей квартире с семьей.
Для того чтобы расположиться, у меня ушло не много времени. Гораздо больше понадобилось, чтобы изучить комнату. Не представляла, как смогу к ней привыкнуть… Здесь все было обставлено по последнему слову техники, в которой я плохо разбиралась, так что многие функции, скорее всего, так и останутся для меня недоступными.
Без гаджетов и без занятия оказалось не так просто проводить время. Плазма быстро наскучила, книги, которые я нашла на полках, не увлекали, а непривычно большое пространство без соседей начинало давить на нервы.
Когда горизонт за окнами украсил закат, я решила, что самое время поесть, хотя внутри преобладало желание просто выйти за переделы комнаты. Я уже давно перестала задаваться вопросом, зачем одному человеку такой большой дом, но оказавшись в просторном коридоре, вдруг вновь невольно провела сравнение двух разных реальностей. Мы с семьей хоть и вынуждены ютиться вшестером в трех комнатах, но чувствовали себя комфортно! А было ли комфортно владельцу резиденции в своих огромных хоромах в одиночестве?…
И тут же в голове прорезалась логичная мысль: а с чего я взяла, что он одинок? До сегодняшнего дня моему работодателю успешно удавалось скрывать любые обстоятельства своей личной жизни даже от персонала. Чего стоит история с неожиданным появлением девочки?
Не исключено, что в стенах этого дома живет любовница господина Вараввы. Или даже невеста…
Персонал обедал в небольшой столовой, примыкающей к кухне. В одно и то же время, полным составом горничных, и, как правило, за стеной всегда слышалась суета поваров. Поэтому так непривычно было сидеть в одиночестве за большим, натертым до блеска массивным столом в абсолютной тишине.
Осилив порцию жаркого и чашку чая, я убрала за собой и покинула столовую, вдохновившись идеей набрать по стационарному телефону мамин номер. Двигаясь неспешным шагом по очередному коридору, вдруг поняла, что не запомнила, какую именно комнату выделила мне Аглая. Замешкалась, оглянулась. Коридоры были разными, но двери однотипными, что невольно путало. Говорила же, заблудиться легко…
Выходя из-за угла широкого коридора, я вдруг резко затормозила, уловив краем глаза движение слева. Три фигуры запечатлелись в голове за секунду до того, как я молниеносно отступила назад: хозяин резиденции, хмуро изучающий что-то в гаджете, округлая пожилая женщина в длинном платье и малышка, которая торопливо двигала ножками, крепко удерживая в руках какую-то мягкую игрушку.
И они точно двигались в эту сторону!
Бежать в другой конец было далеко, поэтому, спрятавшись за стеной и прислонившись спиной к ней, я принялась ждать. Это вышло непроизвольно – нас приучили быть «тенями» в доме важного работодателя и избегать любых пересечений с домочадцами.
Чем ближе становились гулкие шаги, тем тише я дышала и, когда все трое прошли мимо, практически слилась со стеной. Они не заметили меня – я была уверена, поэтому без стеснения провожала взглядом широкую спину в пиджаке с синим отливом. Однако его обладатель неожиданно замедлил шаг и остановился.
Секунда, вторая, третья…
– Идите за мной, Арина, – бесстрастным тоном велел Марк Алексеевич, даже не обернувшись.
А я впала в ступор. От неловкости меня так обдало жаром, что испарина выступила на позвоночнике, и лицо покрылось красными пятнами. Должно быть, он заметил, когда я рванула за угол!..
Растерянно раскрыв рот, я хотела как-то объясниться, но не успела – мой работодатель спокойно продолжил путь в полной уверенности, что я последую за ним. Он не нуждался в моих объяснениях.
Пока я смиренно шла позади серьезной троицы, малышка несколько раз с любопытством оглядывалась. Не в силах устоять перед пухлыми щечками этой обаяшки, я каждый раз улыбалась, искренне надеясь, что она меня узнала. Хотя, конечно, вряд ли.
– Инна Игоревна, задержитесь! – велел Марк Алексеевич женщине с аккуратным волнистым каре, когда мы оказались в коридоре, который я сразу узнала.
Викки уже убежала вперед и дернула ручку двери, рядом с которой находилась дверь моей комнаты.
Инна Игоревна тут же обернулась и, сложив ладони лодочкой, мельком окинула мою фигуру заинтересованным взглядом, прежде чем всецело отдала внимание господину Варавве.
– Это Арина Анатольевна, – сдержанно объявил он, дернув подбородком в мою сторону. – Новая няня. Познакомьте ее с девочкой и дайте все необходимые инструкции.
– Хорошо, Марк Алексеевич, – с готовностью отозвалась та и, как только хозяин резиденции с занятым видом зашагал дальше по коридору, встретилась со мной глазами. – Идемте.
Она пригласительным жестом протянула пухлую руку, и я мгновенно активизировалась. Нежелательная встреча приняла неожиданный поворот – по крайней мере, теперь я проведу вечер с пользой, а не мучаясь от безделья в своей огромной комнате.
К слову, комната Викки оказалась ненамного меньше. А еще это была настоящая детская сказка! Крупные аппликации из популярных мультиков на стенах, белый ковер с длинным ворсом под ногами, безмерное количество игрушек повсюду, звездный потолок и кровать для маленькой принцессы с балдахином из легкой розовой ткани.
Малышка сразу нашла себе занятие возле домика ростом с нее саму, где валялись разные куколки.
– Присаживайтесь, Арина, – с загадочной улыбкой велела Инна Игоревна, указав на плюшевое кресло, что стояло недалеко от Викки. – Будем знакомиться.
Никаких формальностей не было. Опытная няня незаметно включила меня в игру с воспитанницей, терпеливо и неспешно рассказывая о ее ежедневном распорядке.
Она мне понравилась. Искренность плескалась в добрых глазах Инны Игоревны, которые не могли спрятать усталость. Также от меня не укрылось, что малышка общалась с пожилой няней с энтузиазмом и открытостью, а еще как будто по привычке называла ее «Нана». Тогда в мою голову и закрался вопрос: разве такая гармоничная связь требует вмешательства?
И он, этот вопрос, снова появился внутри, когда я стояла в сторонке, пока Инна Игоревна читала сказку засыпающей Викки, поглаживая ее головку. Женщина не отпускала меня, будто хотела в точности передать вечерний ритуал, и я терпеливо впитывала все, что она делает.
Когда мы вышли за пределы комнаты, Инна Игоревна тихонько закрыла дверь и неожиданно предложила мне пройти на кухню выпить чаю. Честно говоря, у меня самой глаза слипались после ее сказок, но я, конечно же, согласилась.
К моему удивлению, она повела меня не в столовую для персонала, а прямиком в господскую кухню. Там, усадив за большой овальный стол, пожилая няня по-хозяйски достала все необходимое для заварного чая и, разлив его по чашкам, присела перпендикулярно мне.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила я, придвинув к себе дымящуюся чашку с ароматом бергамота.
– Извини, что задерживаю тебя, – вдруг произнесла Инна Игоревна, опустив отстраненный взгляд на темную жидкость, которую она помешивала серебряной ложечкой. – Но кое-что нам стоит обсудить без участия лишних ушек.
– Новые инструкции?
– Скорее… моя личная рекомендация, – поправила она, встретившись со мной глазами. – Я знаю Вику с рождения – мне довелось трудиться домработницей в квартире ее родителей. Поэтому я больше всех переживаю о душевном состоянии девочки.
Я слегка нахмурилась, не совсем понимая, о чем речь, и откликнулась неуверенным кивком.
– Так случилось, что несколько месяцев назад малышка потеряла родителей… – Инна Игоревна запнулась и тяжело сглотнула горький комок.
А у меня глаза расширились от услышанного, и сердце больно ухнуло в груди.
– О боже…
– Ты должна знать, что девочку никто не обманывал, – собралась пожилая няня, отогнав лишние эмоции в сторону. – О том, что родителей больше нет, Вике сказали, и она может упомянуть об этом. Думаю, ты понимаешь, что не стоит развивать диалог на эту тему. Марк Алексеевич очень заботится об эмоциональной стабильности девочки – регулярно проводит с ней сеансы терапии, так что я прошу тебя отнестись серьезно к той работе, которую он проделал.
– Конечно… – глухо произнесла я, прикрыв рот ладонью. Господи, бедный ребенок – я никак такого не ожидала! – Как это произошло?
Вопрос вырвался сам собой, хотя я не собиралась выяснять подробности. И моя собеседница не стала уходить от ответа.
– Авария. Они были очень занятыми людьми и часто возвращались домой поздно ночью. В этот раз… не вернулись.
Некоторое время мы молча сидели, не прикасаясь к кружкам и думая каждая о своем. Немного собравшись с мыслями, я в какой-то момент осторожно спросила:
– Значит… Марк Алексеевич взял опекунство над Викки? Он был знаком с ее семьей?
– Он родной дядя девочки. Это дочь его единственной сестры.
– О, – отозвалась я с искренним сочувствием.
Выходит, мой работодатель совсем недавно потерял сестру…
– Да, – поддержала мои эмоции Инна Игоревна. А затем приглушенно добавила, будто вовсе не собиралась говорить об этом: – Честно говоря, я не ожидала, что старший брат Анны возьмет опекунство над Викторией, и сначала даже отнеслась к этому настороженно.
Я наклонилась чуть ближе к столу.
– Почему?
– Вика совсем не знала его. Да и я ничего хорошего не слышала об этом человеке с известной фамилией. Но теперь… я изменила свое мнение и уверена, что лучше Марка Алексеевича никто не смог бы так о ней позаботиться.
Меня удивило, что малышка не знала родного дядю, но я не стала уточнять причину. Возможно, брат с сестрой просто жили в разных городах.
– Инна Игоревна, – позвала я негромко, мучимая главным вопросом. – Вы же очень близки с девочкой. Разве есть необходимость в том, чтобы вас заменить?…
Моя собеседница вздохнула.
– К сожалению, я не могу себе этого позволить, – сказала она смиренным тоном, будто уже много раз размышляла на эту тему, но приходила к одному и тому же ответу. – Я никогда не была для нее няней, скорее – привычным лицом, поэтому я здесь. Но сейчас Вике нужны постоянная забота и всецелое внимание, а у меня семья, внуки… Да и не потяну я в своем возрасте такую работу.
Я понимающе качнула головой. Видела, что бывшая домработница любила девочку и переживала потерю ее родителей, но приоритеты уже расставила.
– А как же та няня, которая присматривала за Викки? Ну… пока родители работали.
– Она не устроила Марка Алексеевича, – уклончиво ответила Инна Игоревна. – Кажется, у них состоялась однократная встреча, после которой он и связался со мной.
Я опустила напряженный взгляд на кружку. Интересно, чем могла не угодить постоянная няня Вики господину Варавве? Хотя нет. Неинтересно. Скорее, я все еще удивлялась, почему он выбрал именно меня?
Глава 5
Первая ночь в чужом доме, как ни странно, прошла просто чудесно. Еще бы – на такой огромной, мягкой, потрясающе удобной кровати по-другому, казалось, и быть не могло.
Кое-как дотянувшись до часов, что стояли на прикроватной тумбочке, я отключила будильник и сладко потянулась. Инна Игоревна предупредила меня, что малышка Викки просыпается довольно рано – не позднее семи утра. К этому времени я планировала успеть позавтракать и привести себя в порядок.
Пока принимала водные процедуры, в голове то и дело крутился сон, приснившийся мне сегодня ночью. Я пыталась вспомнить его детали, но они постоянно ускользали от меня, лишь образ строгого хозяина резиденции четко отпечатался в памяти. Кажется, мы разговаривали с ним о чем-то… И я очень хорошо помнила, что сильно волновалась во время беседы.
Подумать только, какое впечатление произвел на меня этот человек! Уже даже снится.
В конце концов я решила больше не думать о лишнем и полностью сосредоточила мысли на Викки. После вчерашнего разговора на кухне с Инной Игоревной я по-настоящему осознала всю возложенную на меня ответственность. В свои совсем юные годы девочка пережила такое, чего врагу не пожелаешь. И невольно я очень жалела ее, хоть и понимала, что этого делать не стоит. Жалость – совсем не то, что ей от меня нужно.
Изо всех сил постаралась отбросить все тяжелые мысли и настроиться на позитив. Окончательно это получилось сделать, лишь когда я вошла в комнату маленькой принцессы. И снова чуть-чуть дыхание перехватило от ее сказочной обстановки.
За окном уже вовсю хозяйничал рассвет, окрашивая стены и светлую мебель в нежно-розовый цвет. А за воздушным балдахином на своей кроватке сидела малышка Викки, и на ее милом личике не было ни единого намека на сон.
– Привет, – тихонько поздоровалась я, искренне ей улыбнувшись. – Ты так рано встала?
Я немного растерялась от неожиданности, потому что была уверена – если малышка проснется раньше, я услышу это через радионяню, что накануне вечером мне выдала Инна Игоревна. С таким количеством младших братьев и сестер меня мало что могло удивить, но, выходит, не все дети, едва покинув царство Морфея, начинают яростно требовать к себе внимания.
– Я не хочу спать, – серьезно ответила Викки. Совсем как взрослая.
– А чем бы ты хотела заняться? – как можно мягче спросила я, испытав вдруг волнение.
Что если она не захочет идти на контакт со мной? Что если будет так же, как с другими нянями?
– Иглать, – уверенно заявила малышка, и я мысленно выдохнула.
– А какие игры ты любишь больше всего?
– Куклы там всякие, – смешно вздохнув, ответила она.
– Я тоже очень люблю играть в куклы, – улыбнулась я, даже ни капли не соврав.
Я действительно испытывала слабость к куклам. Наверное, не успела наиграться в детстве. Хоть и, казалось бы, до последнего ведь возилась с Ликой, строила домики ее куколкам, шила наряды… Пока моя младшая сестренка не выросла и не потеряла интерес к подобным забавам.
– И ты поиглаешь со мной? – радостно отозвалась Викки. Ее глазки буквально засветились восторгом, и у меня на сердце сразу потеплело.
– Конечно поиграю, малыш, – уверила я, окончательно осмелев и приблизившись вплотную к ее кровати. – Только сначала мы с тобой должны умыться, почистить зубки, сделать гимнастику, позавтракать…
– Ох… – печально вздохнула малышка. – Я так и жнала…
– Зато когда все сделаем – будем играть, сколько захотим! – горячо заверила я ее. – Обещаю тебе!
– Ну холошо, – кивнула Вика и с готовностью спрыгнула с кровати.
Мои тревоги оказались напрасными – мы очень быстро нашли с ней общий язык. Уже когда чистили зубы, заливисто смеялись на всю ванную комнату, и теперь мне сложно было представить, что этот чудесный общительный ребенок мог не идти на контакт с другими нянями.
Как я и обещала, после всех необходимых процедур мы очень долго играли с Викки, и обе получали огромное удовольствие от процесса. Я даже боялась рано радоваться, что все складывается настолько хорошо. Такая уж у меня натура – когда все вокруг замечательно, внутри неизбежно поселяется навязчивое чувство тревоги. Не может быть абсолютно все хорошо. Рано или поздно что-то обязательно произойдет.
Но сейчас я старалась не думать об этом. Просто делала свою работу, которую и работой назвать язык не поворачивался, настолько приятной она была. Я даже не заметила, как пролетел день. А следом и второй. И третий.
Каждый вечер я звонила маме – спросить, как дела дома, как малые, и, к счастью, все было хорошо. По крайней мере, пока они справлялись без меня, ну а я… безумно скучала по ним в чужих стенах. Порой меня так сильно ломало, что хотелось взять и сорваться домой прямо посреди недели! Но я держалась.
Мне удалось быстро адаптироваться к новым будням и распорядку своей воспитанницы. С Викки мы ладили прекрасно и все делали вместе. Много гуляли – на придомовой территории имелся уютный сквер, в котором специально для малышки установили персональную детскую площадку с качелями, горками и даже песочницей. Порой она менялась со мной ролями – учила буквам, как учила ее репетитор, а еще играм и шалостям. Даже сказки рассказывала перед сном, забирая у меня книгу. Хотя, скорее, это были истории или какие-то непонятные выдумки, но довольно логичные. Викки явно где-то их слышала, но ни одну из известных сказок это мне не напоминало.
В общем, я была довольна своей новой работой. Разве что хозяин дома по-прежнему вызывал у меня смешанные чувства. Изредка мы сталкивались с ним в холле и на лестнице, и при этом каждый раз он проходил мимо, не взглянув на меня и даже не поздоровавшись. Будто я не человек, а предмет интерьера какой-то… Высокомерный тип.
Как я ни уговаривала себя не придавать этому значения, все же меня задевало такое отношение. Но стоило вновь оказаться рядом с Викки, как все лишнее тут же вылетало из головы.
Я изо всех сил старалась быть для нее хорошей няней. Придумывала новые интересные игры, читала по памяти детские стихи, пела веселые песенки из разных музыкальных мультфильмов. И малышке было хорошо со мной. Мне так казалось. Она была весела, активна, а самое главное, за прошедшие дни ни разу не упомянула о родителях, чего я невольно и напряженно ждала. Зато постоянно спрашивала о своем дяде, а я диву давалась – как такой сухарь смог расположить к себе ребенка?
Сегодня, когда мы обедали на кухне, Викки вновь задала мне этот не частый, но регулярный вопрос:
– А когда Мак плидет? Он на лаботе?
– Да, солнышко, – привычно отозвалась я. – Кушай, не отвлекайся, а то не узнаешь, что я тебе сегодня приготовила.
– Узняю, – самоуверенно заявила Викки, но ложку в суп минестроне все же погрузила.
Только к еде она не вернулась. Ни с того ни с сего серьезно посмотрела на меня своими большущими голубыми глазками и важно так произнесла:
– Аина, давай не будем ссолиться.
– Конечно, не будем, – растерянно улыбнулась я в ответ. – Зачем нам с тобой ссориться? Мы будем жить дружно…
– И с Маком тоже не надо ссолиться. Ссолиться – это плохо, – надув губки, заявила малышка.
– Правильно. Ничего хорошего в этом нет, – кивнула я, стараясь понять, почему она завела этот разговор. – Но даже если вдруг такое происходит, то надо как можно быстрее помириться. Знаешь, есть такое заклинание? Нужно взяться мизинчиками и громко-громко сказать: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись!»
– Знаю, – деловито отозвалась Викки и быстро-быстро затараторила: – Если будешь длаться, я буду кусаться, а кусаться нам нельзя, потому что мы длузья!
– Какая ты умничка! – восторженно хлопнула я в ладоши. – Вот видишь, ты все уже знаешь. Прямо как взрослая!
– А вот Мак не жнает. Он не плишел к маме и не сказал миись-миись-миись, и они не помиились. Я его научу, чтобы он со мной не ссолился.
На мгновение я впала в ступор от того, что Викки упомянула маму, и течение разговора резко сменило направление. Все-таки как бы я морально ни настраивалась, не смогла быть готовой к этому. К тому же мне вдруг стало ясно, почему малышка подняла тему ссоры. Поэтому я изо всех сил постаралась взять себя в руки и спокойно ответила:
– Да, малыш, иногда дети ведут себя намного мудрее взрослых. Но я не думаю, что твой дядя…
Но Вика уже не слушала меня. Я слишком поздно заметила, что взгляд ее очаровательных голубых глаз устремился мне за спину, а на губках появилась радостная улыбка.
Я обернулась, кажется, немного резче, чем следовало, и меня тут же бросило в жар. Подпирая плечом косяк, в дверном проеме кухни стоял дядя малышки собственной персоной. Его пристальный взгляд был устремлен прямиком на меня, пробирая до мандража своим лютым холодом. Я едва сдержалась, чтобы не отвести глаза. И никак не могла понять, чем заслужила такое «внимание»? Марку Алексеевичу не понравилось, о чем мы с Викой говорили? Так ведь не я же завела этот разговор…
Тем временем малышка проворно слезла с невысокого детского стульчика и подбежала к своему дяде.
– Мак! – радостно воскликнула она, вцепившись обеими ладошками в его руку.
Варавва наконец оторвал от меня свой неприятный взгляд и сдержанно улыбнулся племяннице.
– Как у тебя дела? – поинтересовался он, проведя рукой по ее голове.
– Холошо, – уверенно ответила Викки, глядя на него снизу вверх.
Она и правда казалась мне слишком взрослой для своих лет.
– Тогда иди ешь, – мягко и в то же время настойчиво велел ей хозяин дома, указав на стол кивком.
Но племянница не спешила отходить от него.
– А ты мне ласскажешь сегодня секлетную истолию? – спросила она с азартом в голосе, и я невольно акцентировала на этом внимание.
Однако дядя решил иначе.
– В другой раз. Сейчас ты должна поесть. После поедете с Ариной в океанариум. Хочешь посмотреть на больших рыб?
– На ыб? – восторженно отозвалась Вика. – Хочу, хочу!
На губах Вараввы возникла еще одна спокойная улыбка, после чего он перевел взгляд на меня и вновь сделался невыносимо строгим.
– К трем часам будьте готовы к поездке. Водитель будет ждать вас внизу.
С этими словами хозяин дома развернулся, чтобы покинуть кухню, и только тогда я поняла, что все это время почти не дышала.
Глава 6
– Ви-ик? Где ты прячешься, хитрый лисенок? – тихонько позвала я, осторожно ступая по коридору второго этажа.
Маленькая проказница просто обожала нехитрую игру в прятки. Я знала, где она притаилась, но намеренно тянула время, давая возможность малышке насладиться игрой. Найди я ее слишком быстро – она обязательно расстроится.
Справа от меня раздалось тихое хихиканье. Как я и предполагала, Викки выскочила из-за высокой напольной вазы и со звонким смехом стала шустро улепетывать от меня по коридору, вскоре скрывшись в противоположном крыле.
– А кого я сейчас догоню? – весело крикнула я ей вдогонку и не спеша двинулась следом.
Моя первая рабочая неделя близилась к концу, и я уже окончательно освоилась в этом огромном роскошном доме. Нет, я по-прежнему чувствовала себя здесь немного не в своей тарелке, но заблудиться мне уже совершенно точно не грозило.
Казалось, прошла не неделя, а целая вечность. Я так соскучилась по своей семье, что сейчас даже страшно было представить – как бы я выдержала эту разлуку, не выторгуй себе выходные?
Надо сказать, последние два дня выдались особенно насыщенными. Занятий с репетиторами не было, вместо этого мы с Викки посетили океанариум и кукольный театр, от которых, кажется, я сама получила еще больше впечатлений и положительных эмоций, чем малышка. Но даже смена обстановки и развлечения не убавили мою тоску по родным.
– Викки, малыш, ты где? – снова позвала я, дойдя до французского окна, которым заканчивался коридор.
На этот раз она не отозвалась, но мне показалось, будто позади меня хлопнула дверь одной из комнат. И как этой лисе удалось прошмыгнуть мимо незамеченной?
Я развернулась, дошла до комнаты, откуда, по моему мнению, раздался звук, тихонько приоткрыла массивную деревянную дверь и заглянула внутрь.
– Вик? А ну-ка выходи оттуда, мы так не договаривались, – негромко потребовала я, испытывая неловкость – комната оказалась просторной спальней.
В центре стояла большая кровать из темного дерева, прочая немногочисленная мебель в тон была грамотно расставлена по периметру. Все идеально убрано, даже какая-то стерильность витала в воздухе, и я невольно решила, что это одна из гостевых спален.
Оглядевшись, я мысленно прикинула, где могла бы спрятаться маленькая проказница. Скорее всего, забралась в шкаф или за портьерой притаилась, потому что остальные места были как на ладони.
– Викки? – предприняла я еще одну попытку, но малышка и на этот раз не стала отзываться.
Прикрыв за собой дверь, я все-таки неуверенно прошла вглубь комнаты.
– Ай-яй-яй, Вика, вот сейчас я тебя найду, и мы закончим на сегодня с прятками, – пригрозила я, но и это не помогло.
Малышка в какой-то степени была самой настоящей упрямицей.
Неужели и правда забралась в шкаф? Но заглядывать туда я точно не собиралась. Мне и находиться-то в комнате было не по себе.
Взгляд мельком упал на комод, возле которого я остановилась: внимание привлекла вытянутая темно-зеленая коробка, обтянутая кожей с имитацией «под крокодила».
– Вики, последний раз тебя прошу, выходи! – строго потребовала я, с ленивым интересом глядя на коробку.
Не знаю, что меня заставило протянуть руку с намерением открыть ее, наверное, любопытство: для чего она, без единого замочка, может понадобиться гостю? Однако стоило мне чуть поддеть край крышки, как та сама вдруг плавно поднялась вверх, открывая моему взору ряд мужских часов с блестящими браслетами разных оттенков и оригинальными циферблатами.
Адреналин горячим приливом пронесся по венам от понимания, кому принадлежит эта комната, и я резко вздрогнула… Потому что позади меня хлопнула дверь.
Обернувшись, я раскрыла рот и замерла на месте как вкопанная, встретившись глазами с хозяином спальни. Стоя с широко расставленными ногами в шаге от порога, Марк Алексеевич чуть склонил голову набок, не торопясь задавать вопросы. Только вот от его взгляда мне хотелось провалиться сквозь землю или умереть.
– Простите!.. – Паника уже током неслась по нервным окончаниям, и я сбивчиво попыталась объяснить: – Я… То есть Викки… Мы играли в прятки, и я подумала, что…
– Вики здесь нет, – обрубил Варавва, чуть прикрыв глаза, словно это даже ежу было понятно.
– Извините… – выдохнула я, обведя растерянным взглядом комнату, будто его племянница вдруг могла появиться и спасти мое положение.
– Все игры должны проходить в одном крыле резиденции, Арина, – строго напомнил мой работодатель, а я с трудом поборола желание поежиться. Мое имя редко звучало из его уст, но всегда так, как если бы меня предупреждающе погладили хлыстом. – Ваша обязанность заботиться об этом.
Я опустила взгляд, стараясь успокоить мандраж, что каждый раз охватывал меня в присутствии опекуна Викки, и взять себя в руки.
– Да. Я поняла, – ответила сдержанно. – Извините. Я уже ухожу…
Не дожидаясь ответа, я торопливо направилась к двери. Даже не глядя в сторону Вараввы, я чувствовала на себе его тяжелый взгляд. Внутри все жгло от досады за собственную оплошность. А мне еще предстояло как-то пройти мимо этого человека, совсем рядом, потому что он так и стоял у самого порога и, кажется, не собирался отступать, чтобы освободить мне дорогу.
Я подошла совсем близко, но он по-прежнему не двигался с места, преграждая мне путь. Пришлось поднять глаза, и внутри тут же обожгло от неприятного открытия – Варавва разглядывал меня. Точнее, не меня, а мою серую вязаную кофту, и, судя по его лицу, что-то в этой кофте ему не понравилось.
Я смущенно убрала руки за спину, зная, что на рукавах от частой стирки образовались едва заметные катышки. Да, эта вещь была недорогой и не самой качественной, но она мне нравилась. И эти маленькие изъяны от времени ничуть ее не портили.
– Можно мне пройти? – напряженно поинтересовалась я, чувствуя себя еще более неловко из-за явного пренебрежения в изучающем взгляде хозяина резиденции.
– Скажите Аглае, чтобы позаботилась о вашей униформе, – велел он бесцеремонным ленивым тоном и, с царской грацией освободив мне путь, прошел мимо.
Проводив спину Вараввы неотрывным взглядом, я плотно сжала челюсти, чувствуя себя так, будто меня только что окунули в грязь.
Я ходила как стукнутая до самого вечера. Даже Вика заметила мою отстраненность во время игры и пожурила за это. Вроде ничего такого не произошло, но стоило вспомнить взгляд янтарных глаз, как меня вновь и вновь захлестывал стыд, такой говорящий получился этот взор. Но за что? Чего я должна стыдиться – что не ношу дорогих шмоток? И какое он имеет право судить?!
Неприязнь к хозяину дома росла внутри меня в геометрической прогрессии.
Еще это неудачное стечение обстоятельств… Что если Варавва решил, будто я намеренно оказалась в его комнате? И совсем не из любопытства открыла коробку с часами?…
Наверняка он знает обо мне все, в том числе о финансовых трудностях моей большой семьи, и мог сделать поспешные выводы. Только зачем мне это? Дело ведь не в совести – повсюду висят камеры, да и обещанная зарплата не стоит никакого воровства.
Ох… надеюсь, этот циник все-таки посмотрит запись и убедится, что я действительно случайно зашла в его спальню.
Аглае я позвонила ближе к вечеру, потому что понятия не имела, где ее искать в этом доме. Она сообщила, что три сменных комплекта доставят мне уже утром.
Отлично. Какие-то швеи будут ради меня одной работать всю ночь.
Уложив Вику, я некоторое время бесцельно шаталась по своей комнате. В такие моменты особенно хочется с кем-то поделиться наболевшим, чтобы успокоиться, посмотреть на ситуацию другими глазами. Однако набирая номер сестры, я понимала, что не расскажу ей об этом случае. Зачем давать лишний повод для беспокойства?
Несмотря на то что мы с Ритой часто спорили, наше общение по телефону обычно затягивалось на час, а то и больше. Но не сегодня. Я купалась в своих грустных мыслях и в основном слушала сестру, которая эмоционально рассказывала о неловкой ситуации, случившейся на работе. Наивная: что она знала о неловких ситуациях?
– Ну а ты-то как? – в какой-то момент переключилась Рита на меня.
– Я? У меня все хорошо, – отрапортовала я уверенно. – Мама наверняка тебе рассказывала… Девочка – прелесть, работа только в удовольствие, цепями меня никто здесь не держит, голодом не морит, а с хозяином… мы толком и не видимся, так что зря ты волновалась.
– Да, мама рассказывала. Только знаешь, я все же останусь при своем мнении, – упрямо завела старую пластинку Рита. – Дело даже не в том, что у тебя рабский график, а в том, кто его установил.
От меня не укрылись наводящие нотки в голосе сестры, и я напряженно спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Погоди…
Она отлучилась на несколько минут к сыну, а вернувшись, настороженным тоном поведала:
– Мне тут на днях кое-какие статьи попались на глаза…
– Случайно? – с сарказмом перебила я.
– Ну, допустим, неслучайно, но сути дела это не меняет. Твой наниматель с экзотической фамилией – мутный тип, Аря, – попыталась она меня напугать, понизив тон. Только я ведь прекрасно знала, у кого работаю. – Я прочла, что он использует в общении с людьми какие-то психологические фишки и именно поэтому имеет такой успех. Похоже, бессовестно применяет знания в своих целях. А еще папарацци ведут за ним настоящую охоту, пытаясь докопаться до каких-то секретных разработок. Вроде как те незаконны и опасны для людей.
– Пфф… – не удержалась я. – И ты повелась на эту удочку, госпожа прокурорша? Ясно же, что они разводят сплетни и негативный ажиотаж, чтобы сорвать куш и заставить его сотрудничать с прессой.
– Да? И почему же ты так уверена?
– Потому что, пока работала горничной, слышала от девчонок такие истории об уловках этих репортеров, что это для меня очевидно!
Рита выдержала паузу, что означало – мой аргумент ее убедил.
– И все равно мне не нравится, что ты постоянно находишься в доме этого человека. Все эти психологи и психиатры, знаешь ли, непростые ребята и в определенных условиях могут стать опасными манипуляторами! А этого Варавву еще и гением в своем деле называют, ты в курсе? Такие типы вообще сами себе на уме. Ты, кажется, упоминала, что он еще и симпатичный, так почему весь такой распрекрасный мужик живет один? Мало ли что этому скучающему богачу в голову взбредет?
Я выдала смешок, но сестра не поняла, что это была нервная реакция и что от ее слов по моей коже бежали колючие мурашки.
– Успокойся, Рита, – как можно снисходительнее заметила я. – Я неинтересна этому Варавве ровно так же, как он неинтересен мне. И поверь мне, это обычный человек! Если убрать весь антураж, который ему приписывают, то не останется ничего. Ничего интересного! Разбалованный, надменный богатей с завышенным самомнением. А почему один живет? Да потому что у него настолько скверный характер, что вряд ли кто-то его выдержит! Или он в принципе не желает с кем-то делить свою берлогу.
Высказав все это, я перевела дыхание и поняла, что меня понесло и лучше тормозить.
– Ну, в общем… не накручивай себя. Ничего особенного Варавва из себя не представляет – скорее люди, которые об этом говорили, занимались самовнушением. Просто он… видный мужчина с тяжелым взглядом, вот и все.
– Хорошо, если так, – не совсем убедительно отозвалась сестра. – Но я бы все же советовала тебе быть осторожной, Арина.
Я закатила глаза и ради ее душевного спокойствия выдавила обещание, что буду.
Глава 7
Последний день перед выходным тянулся особенно медленно. Несмотря на это, у меня было как никогда приподнятое настроение, и я делилась им с малышкой. А еще мягко настраивала ее на то, что один денек придется провести без меня.
Сначала Вика не придала значения моей новости, но потом начала проявлять недовольство. Я пыталась утешить ее обещаниями привезти сюрприз, но в конце концов решила, что нужно пойти другим путем. Я рассказала ей о своей семье, которая соскучилась по мне и которая очень ждет этого дня. К моему удивлению, малышка, точно взрослая, согласилась с тем, что выходной мне все-таки нужен по веской причине, и лишь взяла с меня обещание, что я вернусь с первым солнышком.
Я не знала, кто будет следить за ней, и немного переживала по этому поводу. Слишком быстро привязывалась к людям, а к Викки тем более прониклась. Ей бы завести друзей среди своих сверстников… Я решила, что стоит сказать об этом ее дяде, но, конечно, побаивалась его реакции. У такого человека, безусловно, все схвачено, и вряд ли он об этом не думал. Да и пересекаться с Вараввой лишний раз очень-очень не хотелось.
Вечером Викки долго не хотела засыпать. Как будто нарочно оттягивала время, баловалась и капризно перебирала сказки одну за другой. В итоге природа взяла свое, и малышка все-таки уснула у меня на руках. Аккуратно переложив ее в кровать, я включила ночник и тихонько покинула комнату.
Ужасно хотелось спать. А еще пить, поэтому я первым делом направилась на кухню. Хозяйская находилась ближе, так что я решила – никто не обеднеет, если я просто попью воды.
В просторном помещении горел приглушенный свет, и я не стала включать общий. Сразу направилась к раковине и взяла с полки стакан. Хрустальный графин сбоку был наполнен до краев, но мои пальцы крутанули барашек крана – мало ли, сколько она стоит. К тому же в водопроводе были установлены достаточно мощные фильтры.
Закрыв кран, я только поднесла стакан к губам, как вдруг услышала сзади тяжелые шаги. И они остановились прямо за моей спиной.
Так и не сделав глоток, я медленно обернулась, заранее предчувствуя, кого увижу. И все равно, встретившись взглядом с хозяином этого дома, от испуга едва не выронила из рук стакан с водой.
Гулкое биение сердца в груди не заставило себя ждать – он стоял всего в двух шагах и задумчиво изучал меня своими пронзительными глазами.
– Вы меня напугали, – выдохнула я с неловкой улыбкой, поспешив вернуть стакан на столешницу, чтобы ненароком его не разбить.
Варавва ничего не ответил. Вместо этого неожиданно шагнул ко мне почти вплотную, вынуждая вжаться ягодицами в столешницу.
– Неужели? Я такой страшный, Арина? – всерьез поинтересовался он, склонившись так близко к моему лицу, что я ощутила мужское дыхание с нотами цитруса и мяты…
Стало совсем не по себе. Через ступор внутри тут же забился протест – я должна как-то прекратить это! Прогнать его из своего личного пространства и потребовать впредь соблюдать дистанцию! Но меня буквально парализовало от растерянности и паники, остро заструившейся по венам.
– С чего вы взяли? Вовсе нет, – глухо возразила я, стараясь придать своему севшему голосу как можно большую твердость. – Я просто не ожидала, что увижу вас здесь…
– Твое тело выдает тебя, – самоуверенно констатировал Марк Алексеевич, внезапно переходя на «ты». А следом плавно положил руку на столешницу справа от меня, тем самым отрезав путь к отступлению.
Впрочем, я бы и так никуда от него не делась. Как тот кролик, что застыл перед удавом, я не могла заставить себя ни сдвинуться с места, ни даже пальцем пошевелить! Только, задрав голову, невольно рассматривала красивое лицо своего работодателя, которое впервые оказалось так близко: высокие скулы, прямой нос, идеально очерченные полноватые губы, что сейчас были напряжены и сжаты. Волевой подбородок покрывала густая темная щетина, разбавленная русыми волосками. Зачем-то представила, насколько она может быть жесткой…
– Каждый раз, когда я появляюсь в поле зрения, твои движения становятся скованными, голос – неестественным, – невозмутимо продолжал Варавва, будто прямо сейчас залез в мой мозг и увидел там все, что нужно. – Ты боишься меня. И в то же время очень хочешь, чтобы я обратил на тебя внимание.
Мои глаза расширились от услышанного.
– Что… что вы такое говорите?… – возмутилась я, резко опомнившись. – Отойдите, пожалуйста! Вы нарушаете мое личное пространство.
Я едва дернулась в сторону, желая выйти из тесного участка между крепким мужским телом и столешницей, однако мне тут же отрезали путь. Хозяин дома положил вторую ладонь на столешницу слева от меня, таким образом заключив в капкан рук.
– Пропустите! – потребовала я, гневно встретившись с янтарными глазами. Они с легким прищуром нагло блуждали по моему лицу, отражая какой-то хищный интерес. И интерес этот мне совсем не нравился.
Варавва будто бы не услышал меня. Так и продолжал давить своим вниманием, доводя до исступления мою уравновешенную натуру. Лишь когда воздух вокруг уже, казалось, накалился до предела, он без спешки отступил на шаг и как ни в чем не бывало выдал:
– Мне нравится, как ты работаешь – я предпочитаю ответственных и исполнительных подчиненных. Бояться меня не нужно. Но и строить романтические иллюзии на мой счет – тоже. Твоя задача – полностью сосредоточиться на девочке. Ничто не должно отвлекать тебя от нее.
Сказав это, хозяин дома словно потерял ко мне всякий интерес, развернулся и пошел к выходу. А меня накрыло… такой удушливой волной возмущения, что в первые секунды я лишь беспомощно открывала и закрывала рот. Но когда этот самодовольный тип уже достиг порога кухни, вдруг выпалила ему в спину:
– Вы слишком много на себя берете, господин Варавва!
Он остановился, медленно развернулся и посмотрел на меня, едва вскинув вверх брови.
От унижения и стыда меня всю буквально колотило. В тот момент я не боялась, что он разозлится и уволит меня. Или сделает что-то другое, чтобы наказать и поставить на место. Главным приоритетом было защитить свое уязвленное достоинство.
– Я полностью сосредоточена на Викки и не строила на ваш счет никаких иллюзий! Если вы думаете, что все девушки от одного взгляда на вас дрожат и без памяти влюбляются, то вы очень ошибаетесь! Если честно, я вообще не понимаю, за что вас считают гением и суперпсихологом?! Вы даже не в состоянии отличить влюбленность от элементарного волнения перед малознакомым человеком!
Сказала и тут же пожалела о собственной дерзости. Думала, все… Сейчас он вышвырнет меня из своего дома прямо посреди ночи! Однако на лице Вараввы не дрогнул ни один мускул, лишь взгляд как будто стал придирчивее.
– А ты не так проста, – вдруг одобрительно заметил он, улыбнувшись одними губами. – Только глупый верит слухам, верно? Если убрать всю мишуру и антураж, который мне приписывают, ничего ведь не останется. Разве что разбалованный, надменный богатей со скверным характером.
Я беспомощно уставилась на своего работодателя. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать услышанное.
– Откуда вы… – растерянно захлопала глазами, сгорая от стыда. Однако это не помешало мне найти повод для обвинений: – Вы что, подслушиваете мои телефонные разговоры?!
– Разумеется, нет, – ледяным тоном отрезал Варавва. – Ты должна была догадаться, Арина, что все линии в этом доме прослушиваются службой безопасности. Также в их обязанности входит сообщать мне о нарушении конфиденциальности со стороны персонала.
Боже…
Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. Значит, охрана сообщила своему хозяину, что я трепалась о нем по телефону с сестрой. И после он лично прослушал запись того разговора! Иначе откуда бы еще Варавва знал дословно мою фразу?
– Я… Прошу прощения за… грубость в ваш адрес, – выдавила из себя, нервно теребя юбку строгого платья. Затем все же нашла в себе смелость посмотреть в янтарные глаза. – Просто я действительно не верю прессе. Точнее, тому… что они пишут про вас.
Хотя мой работодатель никак не отреагировал, я отчего-то была уверена, что он ожидал услышать больше сожаления в моих извинениях. Только я не собиралась пресмыкаться и лгать даже ради хорошего места. В конце концов, он действительно надменный тип, действительно богатей и действительно слишком много о себе думает, раз посчитал, будто я в него влюбилась.
Пусть знает, что не влюбилась я нисколечко! И от своих слов отказываться не собираюсь.
Только вот стальная невозмутимость в янтарных глазах немного настораживала…
– Кто знает, Арина, – вдруг задумчиво произнес Варавва. Ленивым движением приподняв запястье, он ловко расстегнул металлический браслет своих дорогих наручных часов и взял их в ладонь. – Слава бывает очень коварна.
Я нахмурилась, почему-то не в силах отвлечься от блестящего металла, который мужские пальцы принялись перебирать с легким позвякиванием. «Зачем он снял часы?» – пролетел вопрос в моем сознании…
Ощутив неуютный мороз на коже, я наградила Марка Алексеевича напряженным взглядом. Внутри появилось дикое желание уйти как можно скорее.
– Если у вас все, то… я пойду, – произнесла пересохшими губами. – Спокойной ночи.
Однако он никак не отреагировал. Продолжал смотреть на меня с таким же бесстрастием, тогда как я продолжала стоять на месте, словно непременно нуждалась в команде.
– Ты так и не выпила воды, – вдруг сказал Варавва, и монотонный мужской голос как будто слился со звяканьем ремешка.
Точно. Я ведь жутко хочу пить!
Неуверенно повернув голову, я опустила взгляд на стакан, наполненный прохладной водой, и взяла его в руки. Выпив все, я поставила его на место, одновременно стирая влагу с губ.
Хозяин дома стоял на том же месте. Казалось бы, с абсолютным равнодушием, но я знала, что он наблюдал за каждым моим движением, непрерывно перебирая браслет по звеньям.
– Уже поздно… – выдохнула я.
– Да.
– Я пойду спать.
– Иди, – разрешил мой собеседник как ни в чем не бывало.
Наконец мои ноги ожили, и, опустив взгляд, я прошла мимо высокой мужской фигуры.
Только оказавшись в своей комнате, я свободно вздохнула, хотя еще долго не могла прийти в себя после случившегося диалога. Наверное, единственное место во всем доме, где я чувствовала себя… спокойно. Потому что это моя территория, и господин Варавва не посмеет войти сюда без предупреждения.
Наскоро приняв душ, я лишний раз убедилась, что малышка спит, и поставила видеоняню ближе к кровати. Забравшись под одеяло, мгновенно ощутила безмятежность и уют.
Скорее бы уснуть… Сон всегда был моим домиком на дереве – уголком, где я могла спрятаться от реальности и передохнуть.
Только не этой ночью.
Я вовсе не убежала от реальности, а напротив, будто окунулась в нее с головой! Мое подсознание перенесло меня на кухню, на то самое место, где я по-прежнему стояла напротив огненно-янтарных глаз.
Все было как наяву! Стакан, который я осушила, его бесстрастное внимание и часы в мужской руке.
– Уже поздно, – услышала я свой голос.
– Да.
– Я пойду спать.
– Иди.
Я думала, что прошла мимо высокой мужской фигуры, однако в этот момент Варавва неожиданно развернулся, и я пошла следом за ним. Совершенно не смущаясь происходящего…
Дурной сон не остался со мной, когда я проснулась. Лишь странный осадок засел в груди и неоднозначное впечатление.
Первое, что я осознала – на мне нет одежды. Даже нижнего белья! Это и заставило резко распахнуть глаза, которые не поверили увиденному. Я лежала под чужим одеялом абсолютно голая, и меня окружали стены чужой спальни!
С трудом глотая воздух, я приподнялась на локтях и застыла с широко распахнутыми глазами, потому что ко мне приближался хозяин этой самой спальни…
Глава 8
Сердце, как отбойный молоток, забилось под ребрами.
Варавва был в одних брюках и двигался так уверенно, что мои внутренности сворачивались в комок с каждым его шагом. Темнота за высокими окнами только нагнетала обстановку, и это все больше напоминало какой-то жуткий сон!
Но это определенно происходило наяву. И в моей голове рождалось все больше тревожных мыслей…
Он же не мог?… Не мог взять и войти в мою комнату среди ночи?! Но иначе как я оказалась в этой спальне? Еще и… раздетая?
Не знаю, что отражалось на моем лице – растерянность, гневное недоумение или истинный страх, но когда хозяин дома остановился в метре от кровати, я разучилась дышать. А еще наверняка покрылась пятнами, смущенно задев глазами широкую мужскую грудь и рельефный пресс.
– Что ты здесь делаешь? – вдруг спросил Варавва прохладно и требовательно. И моя челюсть отвисла.
Я встретилась с серьезным взглядом своего работодателя, сомневаясь, что правильно расслышала. Но нет – он действительно ждал ответа, и меня просто отключило на несколько долгих секунд, пока я безвозвратно теряла все ориентиры.
– Я… не знаю, – с трудом выдавила, осторожно приподнимаясь и лихорадочно прижимая одеяло к груди.
– Не знаешь? – снисходительно повторил Марк Алексеевич, а я метнула растерянный взгляд на дверь.
Боже, что происходит? Разве это возможно? Я ведь даже не помню, как сюда входила!
Словно вмиг очнувшись, я неуклюже поползла к краю огромной кровати, утягивая за собой плотное шелковое одеяло, и поспешила с нее слезть. Из-за резкого подъема голова закружилась, и слабость пронеслась по телу, но я устояла. Сосредоточила взгляд на своем работодателе и попятилась в направлении двери.
– Я не понимаю, как оказалась здесь… – выдала я взволнованно. Однако это Варавву явно не тронуло – он продолжал хмуро и неотрывно наблюдать за мной. – Вчера я легла спать в своей комнате, я… точно помню это!.. Поверьте, я бы не стала…
Я пугливо дернулась, врезавшись спиной в стену, и замолкла. Поймала взглядом дверь и, не думая, поспешила к ней. Однако моя ладонь едва обхватила хромированную ручку, когда за спиной раздался повелительный голос:
– Стой.
Неловко оглянувшись, я застыла – Варавва направлялся ко мне. Он подошел так близко, что широкий размах его плеч буквально загородил собой все пространство. Я непроизвольно вжалась спиной в дверь, уловив тепло мужского тела, но ручку отпускать не смела.
– Я бы хотел знать, зачем ты сюда пришла? – поинтересовался хозяин спальни обманчиво-спокойным тоном.
А я от происходящего абсурда начала впадать в панику.
– Что?…
– Ты слышала, – без снисхождения констатировал он. – У тебя кратковременная память, Арина? Не думаю, что ты могла забыть, как вышла из своей комнаты, как зашла сюда без стука, как разделась и легла в мою постель.
С каждым его словом моя голова все больше втягивалась в шею, а лицо нещадно обжигало колкое смущение. Хотелось прокричать: «Я ничего не делала!» Но происходящее вокруг полностью опровергало любые мои оправдания.
– Скажи мне, – понизил тон Варавва и чуть плотнее сжал губы, что заставило меня не на шутку занервничать.
Однако у меня не было ответа, а единственное, что пришло на ум – бежать. Поэтому я решительно нажала на ручку.
– Простите… – глухо бросила, сдвигаясь в сторону и толкая дверь.
Однако она тут же захлопнулась, да так громко, что у меня в ушах зазвенело! Варавва накрыл мою руку и буквально сковал ее своими горячими пальцами.
– Что вы делаете?… – выдохнула я.
– Я тебя не отпускал.
По телу пронесся жар. Я еще раз упрямо попыталась дернуть ручку, но мужская ладонь прочно фиксировала любые движения.
– Чего вы хотите от меня? Я уже все вам сказала!..
Тяжело дыша, я напряглась, уловив, как янтарные глаза с ленивым интересом опустились на одеяло, прикрывающее мою наготу.
– Думаю, в твоей комнате уже есть одеяло, Арина, – раздался негромкий голос, как выстрел в тишине.
– Что?
Нет, он же не станет этого делать!
– Я хочу, чтобы сейчас ты прошла к кровати и вернула его на место. А потом можешь уходить.
Я сглотнула и покосилась на постель, где осталась смятая простынь.
– Нет, – тут же возразила полушепотом и мотнула головой. – Зачем вы так?…
Но во взгляде Вараввы застыло лишь ледяное равнодушие.
– Арина, – предупреждающе произнес он. – Не трать мое время.
От нервного озноба зубы начали выбивать дробь. Я прямо остолбенела, не в силах что-либо сделать. Потому что понимала – этот дьявол просто хочет меня наказать. За то, чего я не совершала!
Становилось дурно от одной мысли, что я окажусь обнаженной перед хозяином этого дома. От несправедливости и безысходности слезы навернулись на глаза, и я держалась из последних сил. Только прерывистый вздох выдал мое состояние…
Варавва вдруг освободил мою руку от захвата и требовательно поднял лицо за подбородок, увидев все эмоции, которые я так старательно прятала.
– В этот раз я закрою глаза, – сдержанно произнес он, глядя на меня из-под полуприкрытых век. – Но больше не стоит меня провоцировать, Арина.
– Но… я ведь даже не думала!..
Марк Алексеевич бесцеремонно отступил от меня, всем видом показывая, что ему неинтересны мои слова. Уже развернулся в направлении кровати, но напоследок неожиданно бросил:
– Забери свои вещи.
Я проследила за его кивком, и все эмоции на моем лице резко застыли. Возле тумбочки прямо на полу лежал ворох вещей. Моих вещей, которые я, насколько была уверена, снимала вчера в своей комнате!
Глаза, полные настороженности, впились в широкую спину Вараввы.
Господи… Я что, с ума схожу?
Одной рукой придерживая сползающее одеяло, а второй стараясь не уронить вещи, я ввалилась в свою комнату и подперла спиной дверь. Некоторое время стояла неподвижно, напряженно глядя в пространство и успокаивая частое дыхание. Затем, не обращая внимания на то, что одежда упала на пол, с потерянным видом двинулась вглубь спальни.
Странное ощущение появилось внутри, будто я была здесь очень давно, или будто обстановка без моего ведома изменилась.
Придирчиво оглядевшись, я задержала внимание на двери и принялась подробно вспоминать, как входила сюда вчера вечером. В какой-то момент переместила взгляд на кровать, и мое лицо вытянулось…
Она была заправлена. Я даже подошла и провела рукой по идеально застеленному покрывалу, чтобы убедиться, что это реально! Однако стоило поймать взглядом часы, как меня посетила весомая догадка – это могли быть горничные.
В выходные дни они приходили очень рано, в три-четыре утра, а время показывало пять, и вполне вероятно, что девочки по плану заходили в эту комнату. Но только откуда они знали, что меня здесь нет? Скорее всего, зашли просто из любопытства, ведь наверняка все уже в курсе о моем «повышении». Да и дверь была не заперта.
От сумбура мыслей в висках болезненно застучало.
Осев на пол возле кровати, я изможденно уставилась в окно, понимая, что не могу найти ни одного железобетонного аргумента в свою пользу! Однако нутро мое твердило, что все не так просто, и я пока еще не тронулась умом. Значит, нужно успокоиться и взглянуть на ситуацию трезво.
Вспоминая детали вчерашнего вечера, я все больше склонялась к мысли, что это был урок. Жестокий, беспринципный урок от господина Вараввы! Я понятия не имела, как он это устроил, совершенно не представляла, с какого момента все началось, но ему удалось затереть все улики и убедить меня в своей непричастности.
Единственное, в чем я была более-менее уверена, – этой ночью между нами ничего не было. Уж это я не смогла бы забыть! Да и выглядел хозяин дома так… А как он выглядел? Если этот дьявол так ловко выставил меня виноватой, как я могу быть уверена хоть в чем-то?!
От паники внутренности сковало льдом. Господи, только не это! Неужели он способен на такое?
Я просидела возле кровати, прикрытая все тем же одеялом, пока в комнате не начало светать. Лишь когда это заметила, словно ужаленная, поднялась на ноги и поспешила в ванную.
Уже через двадцать минут я стояла возле двери, удерживая собранную сумку в руках. Выходила тихо и до самого главного входа двигалась, как настороженная мышка, каждую секунду ожидая столкнуться с хозяином дома. К моему великому облегчению, обошлось.
Блин, как я вообще смогу работать здесь дальше? Как в глаза смогу ему смотреть? Сердце начинало выпрыгивать из груди от одной мысли…
Респектабельный автомобиль, предназначенный для меня, уже стоял у входа. Минута в минуту. И я так торопилась сесть в салон, что не стала дожидаться, пока водитель откроет мне дверь – юркнула на заднее сидение прямо с сумкой. Деловой мужчина отнесся к этому спокойно. Невозмутимо обошел машину, сел за руль и, даже взгляда не метнув в мою сторону, тронулся с места.
Понимая, что все еще спят, я постаралась открыть двери квартиры без лишнего шума. Однако в коридоре меня встретил аппетитный запах, и я с радостью отметила, что на кухне кто-то суетится. Мамочка. Конечно же, уже встала и вовсю готовит завтрак.
Дверь с облупившимся покрытием толком не закрывалась, поэтому мама не услышала, как я вошла. Как затаилась у стены и с задумчивой улыбкой принялась наблюдать. Окруженная туманом варева, мама что-то энергично нарезала у плиты, периодически поглядывая на бубнящий в углу телевизор.
– Ой, божечки!.. – испуганно дернулась она, задев меня взглядом, и приложила ладонь к груди. – Аря!
Я не смогла сдержаться и засмеялась, а мама угрожающе замахнулась лопаткой. Потом, конечно, выдохнула и развела руки для встречных объятий.
– Привет, – поздоровалась я, уткнувшись в мягкое плечо моей полненькой родительницы.
Мама крепко прижала меня к себе, не замечая, что я перестала улыбаться и что мои губы задрожали от подступающих всхлипов.
– Ты чего?… Плачешь?! – Резко отстранившись, она обхватила мое лицо руками, придирчиво вглядываясь в него.
Нечасто ей доводилось видеть мои слезы.
– Так, что случилось?!
– Ничего… Ничего, мамуль, – выдавила я улыбку, спешно вытирая глаза. – Просто соскучилась.
Она скептически оглядела меня, но, кажется, расслабилась. Все-таки мне еще не приходилось расставаться с семьей больше чем на пару дней, так что это было логично.
– Мы тоже очень соскучились по тебе. – Мама закусила губу и опустила глаза, сдерживая эмоции, которые очень не любила показывать. Видимо, я в нее. – Ладно. Садись, я тебя накормлю, и расскажешь мне все.
В общем-то, ничего нового она не услышала, но слушала внимательно, как в первый раз. Наверное, ждала, что я признаюсь, как мне плохо и тяжело работается в богатом доме или что меня обижает хозяин.
Хозяин… От одной мысли о нем в дрожь бросало, и я пушечным зарядом вылетала из реальности в свои угнетающие воспоминания.
Однако маме я выдала только самое лестное о господине Варавве. Как смогла, сгладила впечатление, которое наверняка стараниями Риты выстроилось у нее в негативном свете. Так спокойнее. Сейчас у мамы и без меня хлопот хватает.
Все-таки как же хорошо, что я находилась дома, рядом со свой семьей… Пусть и всего на день. Я не могла поделиться наболевшим, но в такие моменты особенно ценишь родные стены, и кажется, что безопаснее них нет места на свете. И теснота квартиры не шла ни в какое сравнение с роскошным простором резиденции.
Очень скоро проснулись сорванцы и чуть не задушили меня в объятиях. Даже близнецы. Мишка сразу устроился на моих коленях, а они с Ликой наперебой принялись расспрашивать меня о том, как я провела целую неделю без них. Особенно малых интересовало, на сколько я приехала. Чтобы заранее всех не расстраивать, я ловко перевела тему вопросом об их последних проказах, чем обеспечила себе как минимум час отсрочки.
До своего смартфона я добралась лишь к обеду, а потому поздно увидела неожиданное оповещение, которое пришло еще в девять утра. Это было зачисление на карту. Крупное зачисление, и сначала я всерьез решила, что произошла какая-то ошибка! Однако, прикинув кое-что в уме, поняла – мне перевели четвертую часть от обещанной зарплаты. Несмотря на то что по договору она обязана быть раз в месяц.
Честно говоря, я растерялась.
Не знала, радоваться или плакать? Ведь это было очень-очень кстати! Но в то же время из-за событий минувшего утра внутри прошло отторжение… Передо мной будто нарочно помахали морковкой! Но для чего? Загладить происшествие? Чтобы я даже мысли не допустила об уходе?
А она ведь билась в голове с того момента, как я покинула комнату хозяина дома… Только я быстро вспомнила про условия договора – если без веской причины решу расторгнуть его, должна буду выплатить неустойку. Такую, после которой мы все дружно окажемся на улице! Хотя причина имелась, и по мне, она была очень веской. Да только возьмись я ее доказывать – и меня сочтут сумасшедшей…
В конце концов я решила, что заслужила эти деньги. Потому что добросовестно работала всю неделю, и моей семье они нужны!
Из-за недосыпа меня почти весь день клонило в сон, но я упрямо не ложилась подремать. Не хотела упустить ни одной новости, ни одного мгновения в обществе семьи. Очень истосковалась по простому общению. Даже Риту бы с удовольствием заняла разговором, но она уехала за город. Как-то так вышло, что кроме старшей сестры у меня и подруг-то не имелось. Разве что Инна – бывшая сокурсница, но мы с ней редко пересекались.
Мне казалось, за день я хорошо отвлекалась от беспокойных мыслей и успешно избегала воспоминаний, которые заставляли меня волноваться. Но, похоже, порой сама не осознавала, как уходила в себя, и это не удалось скрыть от мамы.
Пока дети смотрели последнюю экранизацию «Короля льва» в ее комнате, она помогала мне собираться. Хотя, скорее, мешалась, ища повод для разговора.
– Во сколько за тобой приедут? – задумчиво спросила мама, складывая гору постиранных вещей и то и дело пытаясь всучить мне что-нибудь с собой. То, что я практически 24 часа в сутки ношу униформу, ее ничуть не смущало.
– В семь.
– Так рано… – качнула она головой.
– Мамуль.
– Да нет, я все понимаю, – уступчиво отозвалась она. – Но один выходной… это же так мало! Еще звонки эти по часам – не дозвонишься ведь, если ты не в комнате.
Я только вздохнула. Меня тоже это совсем не устраивало.
– Ты точно справляешься? – спросила я серьезно.
– Конечно, справляюсь, – отмахнулась мама. – Одно дело по вечерам приходить с больной головой, и совсем другое, когда у меня весь день в распоряжении. Я за тебя, дочь, переживаю.
Она сложила мою кофту и уселась с ней на кровать.
– Конечно, это хорошая работа, и она несет большую помощь нашей семье, но…
– Но?
– Разве может что-то возместить потерянное личное время? – взглянула на меня мама. – Дело ведь не только в нас – у тебя же и так совсем нет личной жизни!
Я незаметно поджала губы и уткнулась в сумку. Для меня это была не просто больная тема, а тема-табу.
– Думаешь, я не замечаю твоего добровольного заточения? После Рената ты так больше ни с кем и не встречалась.
– Мам. Давай не будем, – не выдержала я.
– Ну правда, Арь… Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что произошло? Почему вы расстались? У вас ведь так хорошо все было.
– Ни у кого не бывает все хорошо, – резонно заметила я, уклоняясь от ответа. – Может, я вообще его не любила! Вот и расстались…
Она знала, что это ложь. Слишком хорошо чувствовала меня, да и глаза мои влюбленные каждый день наблюдала. Однако маме оставалось лишь догадываться о том, что же все-таки случилось.
– Арина, я никогда тебе не говорила… – вдруг сказала она, опустив взгляд. – Мне не дает покоя одна мысль. Что, возможно, это все из-за нас.
– Что?… – Я неверяще уставилась на маму.
– Ну, ты знаешь, все эти стереотипы про многодетные семьи, твоя вечная занятость – может, Рената это и оттолкнуло! Не каждый мужчина готов делить ответственность, которую ты взяла на себя.
– Мама, ну что ты такое говоришь?! – горячо возмутилась я. – Поверь мне, не в этом была причина. Да и я никогда не стеснялась своей семьи, а если бы Ренат только заикнулся – глотку бы ему перегрызла!
– Чш, чш! – Мама поймала меня за предплечье и, усадив рядом с собой, принялась успокаивающе гладить по спине. – Я знаю, ты у меня скрытная. Но чувствует мое сердце, обидел он тебя. Так обидел, что ты теперь парней десятой дорогой обходишь.
Я отвернула голову и больно закусила щеку. Какая чушь… И вовсе я не обхожу парней! Просто некогда мне их заводить.
Только вслух я это так и не озвучила.
Глава 9
Я думала, что усну, едва коснувшись головой подушки, но не угадала. Внутри тяготило беспокойство, и еще этот разговор с мамой добавил осадок… Мысль о том, что я какая-то не такая, преследовала меня еще со школы, и так вышло, что Ренат закрепил ее окончательно. Закрепил комплекс и страх перед новыми отношениями.
Кто сказал, что красивые девушки обязательно счастливы?
Я никогда не умела принимать ухаживания парней, если внутри не зарождались чувства. А они не зарождались, потому что в голове так или иначе стоял один образ, который я выбрала бесповоротно и окончательно. В первый раз так было в десятом классе. Я влюбилась в парня из одиннадцатого и никого не могла видеть рядом с собой даже в качестве друга.
Однажды он заметил меня. На школьной дискотеке. Пригласил на танец, потом до дома проводил, возле которого мы проболтали почти час, а в конце попросил мой телефон. С этого вечера все и началось.
Я была так счастлива, что не могла ни есть, ни спать, ни учиться! Окрыляющее чувство, поселившееся внутри, затмило все и отныне управляло мной. Каждый его звонок, каждое СМС – как праздник. Каждая минута в мыслях о нем и о наших встречах: мы гуляли по скверику после школы, ходили в кино, урывали минутки на переменах, из-за чего уроки начали казаться бесконечными.
Мечта превратилась в явь. Он первый, кто поцеловал меня, и первый… кто надломил мое сердце.
Я не знаю, что произошло, но периодичность наших встреч вдруг начала редеть. Он стал занятым, все находил какие-то причины и отговорки или просто не предлагал мне провести время вместе.
Конечно, это заставило меня волноваться. Особенно после того, как наши пересечения в школе сократились до короткого приветствия. Завистливые одноклассницы злорадствовали и шептались за спиной, а я терялась в догадках и утопала в переживаниях. В конце концов однажды просто вызвала его на разговор…
– Ты хорошая девчонка, Арина, – сказал он тогда, нервно топчась на месте. – Не хочу я тебя испортить, понимаешь?
– Как ты можешь меня испортить? – недоумевала я.
– Подрастешь – поймешь, – только и ответил он. Сплюнул на землю и ушел.
Я не поняла, что он имел в виду. Мне было больно и обидно. Особенно на следующий день, когда я увидела его с другой – сверстницей из параллельного класса. В сердце будто гвоздь ржавый загнали… Потом она меня не раз в темном углу поджидала со своими подружками. И наверное, мне бы обязательно прилетело однажды, если бы он ее не остановил.
Понадобились годы, чтобы понять, от чего на самом деле уберег меня тот парень из школы. Только легче мне не стало – где-то глубоко внутри я бы хотела, чтобы он меня испортил. Не испортил ведь только из жалости, а не из взаимных чувств.
Прерывисто вздохнув, я перевернулась на другой бок и с силой зажмурила глаза. Ненавижу это вспоминать и все равно вспоминаю. И каждый раз так неприятно в душе, хотя, казалось бы, сколько лет прошло!
Порой так хочется отключить все гадкие воспоминания. Навсегда.
Как только удалось перенаправить мысли, меня стремительно унесло в дрему, и глубокий сон завладел сознанием…
…
Я вижу широкую спину Вараввы так четко, будто все происходит наяву. Он лениво поднимает руку на ходу и, не оборачиваясь, указывает пальцем на ковер.
– Встань здесь.
Мои ноги замирают ровно в том месте. Внутри полный покой – из эмоций лишь апатичное любопытство. Будто я нахожусь в уютном коконе или смотрю под теплым одеялом кино на большом экране.
Странное состояние – я знаю, что стою в комнате хозяина резиденции, но при этом словно не он со мной находится в этот момент, и не он отдает команды. Тот, чей голос я слышу, вызывает у меня доверие, но никак не трепет или страх. Поэтому я мысленно симпатизирую ему и называю путеводителем.
Я не знаю, сколько уже стою на одном месте и что он делает. Время будто перестало существовать. Оно начинает ход с его голосом, а в тишине замирает. И нет никаких потребностей или усталости.
Высокая фигура внезапно загораживает кровать, на которую я смотрела. Медленно поднимаю глаза и бесстрастно отмечаю, что мой путеводитель тщательно исследует меня взглядом. Особенное внимание к шее – там, где бьется сонная артерия. Будто считывает пульс, но разве это возможно сделать взглядом?
Я открываю рот, кажется, хочу что-то сказать, но не могу, поэтом быстро забываю о своем желании. Точно так же в голове рождаются рассеянные мысли и быстро тают.
– Ты часто думаешь обо мне? – вдруг спрашивает мой путеводитель негромко и в то же время звучно.
Я озадаченно хмурюсь. Отвожу взгляд и ничего не отвечаю. Потом снова встречаюсь с янтарными глазами и начинаю улыбаться. Мой путеводитель улыбается в ответ. Сдержанно, одним взглядом, но улыбается, и мне это нравится. Как будто меня погладили по голове и похвалили.
– Маленькая умница, – говорит он бархатным тоном, и внутри все отзывается теплом. – Ты покажешь мне, о чем были твои мысли?
Я больше не хочу улыбаться, хотя меня не пугает этот вопрос, скорее, мне не хватает чего-то для дальнейшего шага.
– Можешь сделать это, – позволяет хозяин комнаты.
И я делаю.
То, о чем думала перед сном, во время обеда, каждый раз после наших столкновений. Поднимаю руку и провожу пальцами по тщательно выстриженному виску. Мои движения спокойны, и я очень внимательна к тому, что делаю.
Скольжу выше и зарываюсь пальцами в волнистые светлые пряди. Взъерошиваю жесткий шелк и наслаждаюсь этим некоторое время. После моя ладонь ложится на густую щетину – она немного колет, и я быстро теряю интерес, а подушечки пальцев замирают на мужских губах. Я приоткрываю свои губы, но делаю только то, о чем думала: в своих мыслях я не целовала – он целовал.
Пальцы сходят с губ, ползут ниже по подбородку, гладят мощную теплую шею, и я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы стать как можно ближе к мужскому телу. Утыкаюсь носом в пульсирующую венку под мочкой уха и шумно вдыхаю. Запах мне так нравится, что я не хочу отстраняться, но понимаю, что у меня еще много «дел». Отодвинувшись, я продолжаю показывать свои мысли: провожу ладонью вниз, к яремной впадине, немного медлю, затем аккуратно пролезаю под ворот рубашки.
В этот момент мужская ладонь плавно обхватывает мое запястье и убирает от себя.
– Хорошо, Арина, – раздается надо мной голос путеводителя. – Я рад, что ты доверяешь мне. Теперь, чтобы чувствовать себя комфортно, тебе хотелось бы узнать, о чем думаю я?
Вопрос или утверждение, но мой путеводитель не нуждается в ответе. Он отступает от меня, идет к кровати, не спеша снимает с широких плеч пиджак и вальяжно садится ровно напротив.
– Я думаю о том, что сейчас ты снимешь с себя одежду, – спокойно говорит он, глядя на меня из-под бровей.
И толики сомнений не возникает в моей голове – я спокойно кладу руки на ворот платья и начинаю не спеша расстегивать овальные пуговицы до самого пояса.
Это не я делаю. Это то, о чем он думает. Поэтому внутри нет никакого протеста.
Я ослабляю пояс, ни разу не запнувшись, и он с глухим стуком падает на пол. Чувствую себя так комфортно, будто нахожусь одна в своей комнате. Спускаю с плеч униформу – платье медленно скользит вниз по моим бедрам, и, не отрывая глаз от своего путеводителя, я позволяю одежде приземлиться к ногам. Для меня важно не упустить ни одну мысль мужчины напротив, ни одну его команду.
Он смотрит на белье, которое теперь является единственным предметом, прикрывающим мое тело, и я понимаю, что должна делать дальше. Завожу руки за спину и снимаю простой белый бюстгальтер, высвобождая грудь.
По коже проносится холодок, заставляя ее покрыться мурашками, и я ощущаю, как твердеют соски. Тем временем взгляд моего путеводителя останавливается на белых хлопковых трусиках, и, перехватив его, я с готовностью поддеваю пальцами резинку. Тяну вниз до самого пола и выпрямляюсь.
Чувствую жар на щеках, потому что начинаю смущаться мыслей моего путеводителя. И того, как он смотрит на меня обнаженную. Неотрывно, задумчиво, словно хочет изучить и запомнить каждый миллиметр моей кожи.
Я снова пропадаю во времени, только рассеяно осознаю, что мне становится все холоднее и дыхание немного сбивается. Оживаю, когда хозяин комнаты встает и приближается. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки и просто смотрит. В мои глаза, на мою часто вздымающуюся от неровных вдохов грудь и ниже…
В какой-то момент плавно приседает и высвобождает мои ноги от трусиков. А выпрямившись, начинает медленно обходить меня.
Я провожаю высокую фигуру путеводителя взглядом, но голову вслед за ним не поворачиваю, и очень скоро за спиной становится тепло. Будто совсем рядом находится горячая стена.
Я сглатываю, вдруг осознав на мгновение, что полностью обнажена в чужой спальне, а позади меня стоит мужчина. Но это быстро проходит, и, когда я вижу своего путеводителя вновь, забываю мимолетное прояснение окончательно.
Он хмурится, его губы напряжены.
– Иди в постель, – отдает команду и, развернувшись, куда-то уходит.
Я перевожу взгляд с широкой спины на большую кровать, но мои ноги отчего-то не двигаются с места. Я больше не отражение его мыслей и не могу поддаться, только остро чувствую, как по мышцам начинает расползаться лед.
– Арина. – Голос путеводителя требует моего внимания, и я послушно поворачиваю голову.
Его глаза озадаченно проходятся по мне, после чего он начинает приближаться. Почему-то его образ и комната расплываются, а я даже моргнуть не могу, чтобы прогнать накатившую пелену. Кажется, по моей щеке скатывается горячая капля, и я растерянно смотрю на хозяина комнаты, который возвышается надо мной.
Скачать книгу