Неродная сестра мажора бесплатное чтение

Неродная сестра мажора

Пролог

— Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя — с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы — ничего. В глазах других людей — тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

— Насколько это ужасно, Ася? — хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. — Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

— Нет, — шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет — берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 1

В день, который изменил все или, как говорится в кино, стал началом конца, я пошла в клуб с однокурсницами Таней и Леной. Все шло как всегда: танцы, коктейли, очередной отшитый придурок, текила, снова танцы и БУМ! Я упала. К счастью, не на пол, а прямо в руки парня, оказавшегося рядом со мной. Высокого, темноволосого красавца, с модной стрижкой, накачанным телом и потрясающе голубыми глазами. Тогда, во мне еще было что-то от детской наивности и романтичности. После того дня я часто повторяла, что это судьба. Каковы были шансы встретить именно ЕГО в огромном мегаполисе, именно в этом клубе и именно в этот день и час?

А много. Иногда ведь бывают совпадения. Случайность… или злой рок. Так я думаю сейчас. Тогда это казалось знаком судьбы. Мне всегда нравился один-единственный парень и вот ОН, тот в которого я уже почти влюбилась, стоял здесь и поддерживал мою пьяную неустойчивую тушку. Разве это не мечта каждой наивной и жаждущей любви, глупышки? Я прильнула к нему, обхватывая руками за сильную шею, с жадностью всматриваясь в знакомые черты, и счастливо улыбнулась, прошептав заветное имя:

— Федя…

А потом благополучно отключилась в его сильных руках.

Ну, просто идеальное начало романтической комедии! Или трагедии, как случилось в моем случае.

* * *

Пробуждение оказалось безрадостным. Хотя я никогда не мучилась похмельем после пьянки, коих в моей жизни было немного, потому что, несмотря на любовь ко всякого рода клубам и барам, к употреблению алкоголя я отношусь скорее негативно, самочувствие оставляет желать лучшего. Жутко хочется пить, а во рту образовался ужасный привкус желчи. Встав со своей кровати, я обнаруживаю, что спала в платье, которое надела в клуб вчера. Подумываю переодеться, прежде чем идти на кухню, но потом плюю на это, так как пить хочется невыносимо, а папы, скорее всего, дома нет, как и всегда в последнее время.

Только выпив пару стаканов воды из холодильника, наплевав при этом на нечищеные зубы, я начинаю полностью пробуждаться. Вспоминаю о том, как окончила вечер и тут меня охватывают сомнения. Вряд ли Федя действительно вчера был в клубе. Скорее всего, я сама пришла домой, ведь Лена с Танькой не знают, где я живу, а Федя меня проигнорировал бы, если даже и был там. Все это наверняка мне приснилось, когда я уже добралась до дома. Третьего не дано. Хотя и жаль.

Идя обратно в свою комнату, в коридоре сталкиваюсь с Кириллом. Он выходит из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы и зевая на ходу. Мой брат большой любитель поспать и, чтобы проснуться окончательно, ему требуется все утро.

— Когда в следующий раз будешь пить, делай это подальше от меня. Из-за тебя пришлось уйти в самый разгар веселья, алкоголичка, — грубо говорит он.

Я вздрагиваю от удивления.

— Так это ты привез меня вчера домой? С чего бы такая забота?

Кир гадко ухмыляется.

— Не обольщайся. Я просто не хотел ставить друга в неудобное положение, а то Фед, знаешь ли, джентльмен. Когда ты свалилась ему на руки и отключилась, он посчитал своим долгом доставить тебя домой.

— Так Федя и вправду был вчера в клубе? — необдуманно показываю свою радость. — Я думала, мне это приснилось.

Ухмылка Кира становится шире. Ой-ёй.

— Федя? — вкрадчиво спрашивает он. — Все еще вздыхаешь по нему, Ася? Ты себя в зеркале-то видела? С твоей внешностью никакая косметика не поможет, у тебя нет шансов.

Я чувствую, как во мне поднимается волна обиды, которую не хочу ему показывать, но сдерживаться нет сил, потому что он давит на больную мозоль, причем делает это намеренно, пытаясь причинить мне боль.

— Иди к черту! Я красивая! — заявляю с уверенностью, которой не чувствую, и не дожидаясь очередного оскорбления, ретируюсь в спальню, быстро захлопывая за собой дверь.

Замечания Кирилла всегда больно жалят своей правдивостью и отрицать смысла нет. В моей внешности действительно нет ничего примечательного, я просто симпатичная. Одна из многих. Русые волосы и серо-голубые глаза, не отличающиеся яркостью, обычная худая фигура без выдающихся форм. В отличие от высокого красавца-брата, с его светлой шевелюрой и медово-карими глазами, я самая что ни на есть обычная и, хотя обычно не испытываю комплексов насчет своей внешности, если только не вижу шикарных девушек Феди поблизости, издевка Кира сегодня задевает за живое.

В детстве мы с приемным братом неплохо ладили, но с возрастом он изменился и начал находить удовольствие в том, чтобы унижать меня. Я научилась обороняться, не показывать, что задета, но иногда он нападает, когда я не готова достойно ответить, и тогда уж его ничто не может остановить. С садистским удовольствием Кир доводит меня до слез и только потом оставляет в покое. Я ненавижу его в такие моменты. Злюсь, хочу уничтожить, однако, в конце концов, прощаю, потому что, каким бы плохим не было его отношение ко мне, он все же остается членом моей семьи.

Видимо, Кирилл решает, что в это утро ему не хватает острых ощущений, потому что дверь моей спальни открывается через десять секунд и он заходит следом за мной.

— Убирайся, Кир. Я не в настроении с тобой общаться, — говорю ему как можно более безразличным тоном.

— Ну, почему же, — лениво протягивает он и, игнорируя мою просьбу, с удобством размещается на моей кровати, глядя на меня насмешливым взглядом с откровенной издевкой. — Давай поговорим. Ты расскажешь мне о своих чувствах к Феду, а я помогу тебе советом, как заботливый старший брат.

— У меня нет к нему никаких чувств, а если бы и были, то ты последний человек, с которым я стала бы откровенничать! Убирайся отсюда, я хочу переодеться.

Подойдя, толкаю его в плечо, но он и с места не двигается.

— Давно я не видел тебя такой эмоциональной, — издевается гаденыш. — В последний раз это было… год назад, кажется?

Я вздрагиваю от напоминания и быстро отворачиваюсь. Подойдя к комоду, достаю платье, которое ношу дома, и направляюсь к двери, игнорируя его и желая лишь сбежать от неприятного разговора.

— Так и быть, переоденусь в ванной, но будь добр исчезнуть, когда я вернусь, — говорю нейтральным тоном, но Кирилла не обмануть.

Вскочив с кровати, он успевает захлопнуть дверь перед моим носом прежде, чем я успеваю открыть ее достаточно, чтобы проскочить в коридор. Не стоило и надеяться, что Кир позволит мне уйти, когда я так уязвима.

— Ну, чего тебе? — спрашиваю со вздохом, удивляясь тому, насколько усталым и обреченным стал мой голос.

— Иди к зеркалу, — стальным тоном приказывает он.

Зная, что он потащит меня, если не сдвинусь с места, я подхожу к туалетному столику с зеркалом. Видок у меня тот еще: волосы всколочены, под глазами остатки туши для ресниц, губы потрескались. В отражении, позади меня, появляется Кирилл. Его мокрые волосы растрепаны, но он не кажется неряшливым, напротив, даже привлекательнее, чем с лучшей своей укладкой. Медовые глаза исследуют мое лицо с непонятным мне любопытством и я чувствую холодок в груди.

— Ну, и что ты видишь? — задает глупый вопрос.

— Нас, — закатив глаза, отвечаю я.

— А я вижу маленькую глупенькую девочку, которая влюбилась во взрослого парня и думает, что сможет заинтересовать его, — серьезно говорит Кир. — Я не хочу снова с тобой сюсюкаться, мелочь. Пойми уже, что мы с Федом не из твоей лиги. Не пытайся вписаться в нашу компанию. То, что мы с тобой семья, тебе не поможет.

— Я не влюбилась в Федю, — отрицаю, пытаясь сдержать слезы. — И я не собираюсь называть его Федом, потому что это глупо. Какими бы крутыми вы себе не казались, вы просто два избалованных идиота, возомнившие себя какими-то мажорами из фильмов. Это жалко.

— Жалкая здесь — ты, — спокойно констатирует он. — Найди себе кого— то своего уровня, Ася. Я тебя предупредил. Не лезь к моим друзьям, не то последствия тебе не понравятся. Ты ведь помнишь, что было в прошлом году?

— Да пошел ты! — зло отталкиваю его, поворачиваясь к нему лицом. — Ты обещал забыть об этом!

— Я бы забыл, если бы ты снова не вляпывалась в очередное болото, мелочь. Я предупредил. Не смей приближаться к Феду, поняла?

— Не поняла! — отчаянно не желаю подчиняться, хотя и понимаю, что он не допустит ослушания.

Кирилл ухмыляется, не реагируя на провокацию, и потрепав меня по подбородку, отчего я непроизвольно вздрагиваю, разворачивается и уходит.

Как же я его ненавижу!

Глава 2

Каждый раз, когда Кирилл обижает меня, я напоминаю себе, что заслужила. Это мое искупление за то зло, что я причинила ему. И, как бы мне не хотелось отомстить, я этого не делаю. Глотаю обиду и живу дальше. Но самое сложное то, что поначалу все было не так плохо и я привыкла к тому, что у меня есть почти… друг? Больно осознавать, что те времена и те отношения никогда уже не вернуть, но я давно даже не надеюсь.

Когда мои родители усыновили его и его сестру Лиду, мне было десять, а Киру тринадцать. Лида была совсем маленькой, всего пять лет, как и мне, когда мама с папой стали моими родителями. Но, если меня взяли из детдома, не помнящую своих настоящих родителей и не знавшую ничего хорошего, то Лида с Киром оказались вырваны из прекрасной любящей семьи злодейкой-судьбой.

Их родители дружили с моими еще со студенческих времен, а наши отцы вместе открыли автомагазин, который в итоге разросся в целую сеть. Смерть тети Вари и дяди Миши стала неожиданностью для всех. Они были в отпуске, оставив детей на маму и папу, когда тетя Варя заплыла слишком далеко и стала тонуть, а дядя Миша, поплывший ей на помощь, так и не смог вытащить их из-под разбушевавшихся волн. Тела нашли только через три дня и хоронили их в закрытых гробах. У меня все еще мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю истерику Кира на похоронах, требующего дать ему посмотреть на них в последний раз.

Мама и папа стали опекунами Лиды и Кира, и, они начали жить с нами. С Лидой не было никаких проблем, но Кир был в ужасном состоянии весь первый год и вел себя, как настоящий дикий волчонок. Не сказать, что он уже тогда плохо относился ко мне, но и друзьями мы не стали. Разница в три года в детстве казалась существенной, чтобы мы могли подружиться. Все изменилось, когда он более-менее успокоился и смирился со смертью родителей. Кир стал более общительным, легче шел на контакт. Помогал мне и Лиде, которая пошла в первый класс, с домашкой, гулял с нами на улице, когда мама не хотела отпускать нас одних. В общем, был хорошим старшим братом. Пока один несчастный случай не изменил все снова.

* * *

Я практически не помню первые пять лет своей жизни. Только обрывочные кусочки воспоминаний о девочке из детского дома, с которой я подралась за куклу, причем ясно я помню только уродливую однорукую игрушку и боль он царапины соперницы на шее. Еще помню строгий голос воспитательницы и то, что она была толстой, хотя понятия не имею, ни как она выглядела, ни даже какого цвета были ее волосы. Зато мое первое четкое воспоминание — это тот день, когда мама и папа забрали меня. Они говорили, что встречались со мной и до того дня, но я этого не запомнила. Только нашу поездку на машине домой и как мне тогда было страшно.

Помню, как мы поднимались по лестнице на четвертый этаж, потому что лифт не работал, и свое удивление, когда я увидела, где мне предстоит жить. Квартира родителей тогда показалась мне настоящим дворцом. Именно тот день я предпочитаю считать началом своей жизни, потому что мне никогда не забыть, как приятно пахла мама, когда обняла меня впервые, и какими теплыми были ее объятия.

Я люблю обоих своих родителей, но связь с мамой была особенной. Папа все время пропадал на работе, а мама была той, что заботилась о нас. Бог не мог придумать наказания хуже, чем отнять ее у меня. И сделать это в тот самый день, когда я наговорила ей то, за что мне до сих пор хочется отрезать себе язык.

* * *

В тот день, мы должны были вместе поехать в супермаркет, чтобы закупиться продуктами на неделю. Мама ненавидела ходить по магазинам одна, поэтому обычно брала с собой меня или Кира. В тот раз должна была поехать я, так как у Кира была тренировка, но я не хотела. Должен был вот-вот начаться молодежный сериал, премьеру которого я ждала, и мне не хотелось его пропускать. Мама настаивала на том, что купит мне подписку на канал, но я хотела посмотреть его немедленно, именно в тот день, чтобы обсудить потом с подругами в школе. В конце концов, я так разозлилась на нее, что начала кричать, что она не имеет права мне указывать, потому что она мне не мать, а просто исполняет эту роль, потому что не может родить своих детей. Выражение ее глаз после этих слов навсегда въелось мне в память. Кир тогда одернул меня, сказав, что поедет с ней, но мама не разрешила пропустить тренировку и решила взять с собой Лиду.

Они не вернулись из той поездки…

Я так и не смогла извиниться перед мамой и сказать, что люблю ее больше всего на свете и что я на самом деле не думаю о ней так. А Лида… Бедная Лида заняла мое место и умерла вместе с ней из-за моего эгоистичного желания посмотреть какой-то тупой сериал.

И кажется, не только я это осознаю. Спустя несколько месяцев очередной депрессии, Кирилл начал срываться на мне, а я превратилась в добровольную жертву, потому что понимала, что не смогу расплатиться с ним до самой смерти за то, что отняла у него последнего родного человека. Так, в четырнадцатилетнем возрасте, начался мой персональный ад…

Глава 3

В начале сентября, несмотря на холод по утрам, днем еще тепло, поэтому, собираясь в универ, я надеваю рваные джинсы с кроссовками и топ на широких бретельках. Поверх топа накидываю толстовку. Два дня назад в моей комнате как раз появилась новая — оранжевая, с черной надписью на груди. Вчера Кир щеголял в точно такой же, но белой. Это единственная наша традиция, которая осталась со смерти мамы и Лиды. Мы больше не готовим блинчики вместе по субботам, не играем в стрелялки, не гуляем в парке, чтобы покататься на скейтах, нет. Все это, ну, кроме блинчиков, Кир начал делать с друзьями, оставив меня за бортом, а сейчас, и вовсе сменил эти занятия на паркур и гонки. Электронные игры его больше не интересуют, только реальные и очень опасные. Тем не менее, одна вещь, пожалуй, самая личная, между нами осталась неизменной — его одежда. А точнее, толстовки.

Все началось, когда Киру было четырнадцать, а мне одиннадцать. Мама купила для него классную толстовку и я закатила истерику, требуя такую же. Как бы мама не пыталась убедить меня в том, что это мужская вещь и мне она не подойдет, я не хотела униматься, и, она уступила. Тогда, начались возражения от Кира. Он не хотел, чтобы мы ходили в одинаковом, он же пацан, а я девчонка. В итоге, сошлись на том, что мне купят толстовку другого цвета.

С тех пор, когда бы он не покупал себе обнову, Кирилл всегда брал вторую, но другого цвета, и для меня. После смерти мамы, эти толстовки начали просто появляться в моей спальне, как по волшебству. Только однажды я осмелилась спросить его об этом, но он так агрессивно отреагировал, что я навсегда оставила эту тему. Толстовки просто появляются, словно из воздуха, и я просто их ношу, хотя мой стиль одежды уже совсем не мальчишеский. Хорошо, что они отлично сочетаются с платьями и юбками. Кир никогда не комментирует, видя на мне свое подношение, но я продолжаю их надевать хотя бы пару раз в неделю, когда позволяет погода, потому что все еще не готова отказаться от этой связи между нами.

Полностью собравшись этим утром, я выхожу из спальни и иду на кухню, где застаю завтракающего папу.

— Доброе утро, папуль! — наклоняюсь к нему, чтобы клюнуть в щеку.

— И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.

Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины — я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.

— Доброе утро, — ворчит Кирилл, появляясь на пороге.

Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.

— Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? — недовольно косится на него папа.

— Пяти часов сна мне вполне достаточно, — говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.

Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.

— Папочка, что ты хочешь на ужин? — перевожу на себя внимание отца я.

Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.

— Я сегодня буду поздно, — морщится папа. — Не нужно на меня готовить.

— О, тогда пицца на ужин! — радуюсь я.

— Не хочу пиццу, — кривит рот Кирилл.

— Тогда готовь себе сам, — усмехаюсь я, показывая ему язык.

Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.

— А ты сама себя отвози в универ, — парирует гаденыш.

— Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! — вдруг, жестко вмешивается папа. — Ты не будешь шантажировать свою сестру!

Я с удивлением перевожу на него взгляд, удивляясь внезапной агрессии, в то время, как Кир смотрит на папу со скептицизмом.

— Дядя Петь, ты перебарщиваешь, — говорит он.

Они с папой обмениваются непонятными для меня, взглядами, после чего Кирилл встает, кладя свою чашку в мойку.

— Мелочь, жду тебя пять минут. Если не спустишься — уеду, — бросает он, выходя.

Я продолжаю смотреть на папу, видя, что он расстроен и не понимая причины.

— Пап, что происходит? Вы с Киром опять поругались?

— Не обращай внимания, я просто на нервах. Сорвался на нем, почем зря. Больше не буду.

Я тут же успокаиваюсь. Папа и мне может нагрубить сгоряча, но я не обижаюсь. У него просто работа нервная, он же ради нас старается.

— Хорошо, я тогда побегу. Пока, папуль!

Снова чмокаю его в щеку и бегу к себе за сумкой, чтобы быстрее спуститься. Кир ведь правда не станет ждать, если опоздаю. Я могла бы ездить на такси, но папа против. Восемнадцать мне исполнилось недавно и я два раза уже провалила экзамен, так и не получив права. Утром меня чаще подвозит папа, но, когда он спешит, это делает, нехотя, Кир. Правда, вредный братец высаживает меня, не доезжая до универа, чтобы нас, не дай Бог, не увидели вместе. Будто я могу испортить его репутацию крутого парня. Придурок!

— Я почти уехал, — говорит Кирилл, когда я плюхаюсь на переднее сиденье его Порше.

Он обожает быструю езду и спортивные автомобили, что всегда пугало меня, ведь своей жизнью Кир рискует практически каждый день, занимаясь вещами, которые могут убить или покалечить его. Из-за одного только паркура он ломал и ногу, и обе руки, не говоря уже о ребрах, ключице и носе. Папа не может его приструнить, потому что Кирилл имеет на все свое мнение и никого не слушает. После совершеннолетия у него есть полный доступ к наследству от умерших родителей и, хотя папа все еще занимается всеми финансами семьи, он не может отсечь Кира от денег лишь бы заставить его слушаться.

— Я вовремя, — бурчу я, доставая наушники из рюкзака и вставляя их в уши.

Кир тут же включает музыку в машине на всю громкость, назло мне, и, я ясно это вижу по его самодовольной морде. Поняв, что такими темпами могу и оглохнуть, я кладу наушники обратно и делаю звук в машине немного тише. К счастью, он никак не реагирует на такую вольность, уступив мне. До универа мы доезжаем вовремя, и, когда он привычно высаживает меня, не доезжая до конца, я быстрым шагом направляюсь к зданию, потому что надеюсь еще выпить кофе перед парами. Дома как-то не успела, а на первом этаже недавно открылась чудесная кофейня. К моему облегчению, народ здесь уже не толпится, как обычно бывает по утрам.

— Катюш, сделаешь мне быстренько латте? — прошу свою знакомую, которая по счастливой случайности устроилась на работу именно сюда и частенько снабжает меня бесплатными печеньками к кофе.

— Здесь вообще-то очередь, Белова, — раздается рядом недовольный голос.

Я и не заметила, когда мчала на всех парах к стойке, что здесь кто-то еще есть. Теперь, обернувшись, вижу, что за витриной, оказывается, стояла Ваня Стужева, разглядывая маффины с недовольно поджатыми губами.

— Извини, не увидела тебя, — миролюбиво улыбаюсь ей.

Ваня, которую все называют за спиной Стужа, моя одногруппница и главная стерва потока. Так как я корректный и мирный человек, у нас с ней не возникает конфликтов, но Стужа заводится с полуслова и может превратить тебя в мусор одними своими едкими словами, если ей покажется, что ее оскорбили. Если честно, я немного побаиваюсь ее. Характер Вани совершенно не вяжется с внешностью милой маленькой блондинки. Люди не раз замечали, что мы с Ваней внешне чем-то даже похожи, как настоящие сестры, и я склонна с этим согласиться, но стоит ей открыть рот или взглянуть своими ледяными синими глазами, как всякое сходство кажется невозможным.

У нас с ней примерно одинаковое телосложение и рост, черты лица, кроме выреза и цвета глаз. Правда, если мои волосы натурально-русые, то у Вани это стильный блонд. Мы находимся в совершенно разных лигах: девушка по соседству и гламурная дива, поэтому сравнения мне кажутся нелепыми, как и ей. Однажды, услышав один из комментариев о нашем сходстве, Стужа оцепенела и выдала оскорбительную тираду о том, что я даже ногтя ее недостойна, после чего ее безразличное отношение ко мне стало носить оттенок неприязни. Мне хватает негатива и от Кира, поэтому я предпочитаю не вступать в конфронтацию и быть с ней предельно милой. Стужа может быть опасным врагом, если ее кто-то бесит.

Сегодня, к счастью, она не кипит желанием говорить. Получив от Кати свой заказ, Ваня кидает в меня пренебрежительный взгляд и, резко развернувшись, уходит, топая высокими каблуками шикарных туфель, на которые я невольно заглядываюсь, как загипнотизированная.

— Она хоть и стерва, но чувство стиля у нее есть, — вздыхает Катя, тоже смотря ей вслед. — Я бы многое отдала хоть за один наряд из ее гардероба.

Я понимающе усмехаюсь и достаю карту, чтобы расплатиться за кофе. Болтать нет времени, поэтому поблагодарив Катю, я бегу на первую пару, обгоняя неторопливо идущую Стужу. Конечно, ей-то за опоздание и слова не скажут, ведь ее папа спонсирует университет и входит в попечительский совет.

Иногда я завидую Ване, ведь ей все дается легко и нет в ее жизни никаких проблем, которые нельзя решить деньгами или резким словом. Мне бы хоть половину ее уверенности в себе и твердости характера, тогда и с парнями не было бы проблем, и с тяжелым характером Кира справляться было бы легче. Эх, мечты, мечты…

Глава 4

— Ваня сегодня в хорошем настроении, — глупо лыбится Семен, сидящий рядом со мной на паре.

— Когда ты уже перестанешь по ней сохнуть и обратишь внимание на других девушек? — вздыхаю я, шлепая его по предплечью.

Наш препод вышел на пять минут, так что все в аудитории болтают, создавая галдеж.

— На кого, например? — кривится Акинчев. — Такой, как она, больше нет.

— Согласна, — язвлю я. — Такую стерву еще поискать надо. Зато есть и красивые, и веселые девчонки, которые обращают на тебя внимание. Взять хотя бы Аньку или Настю Степанову.

Насть в нашей группе три, поэтому приходится уточнять.

— Это все не то. Я влюблен, понимаешь? Думаешь, легко отмахнуться от своих чувств? Я же ни о ком, кроме нее, думать не могу!

Это я понять могу. Вчера весь вечер мечтала о Феде. Он мне даже приснился, такой улыбчивый и веселый. Хотя, в жизни Федя скорее угрюмый и имеет довольно жесткий характер. Но я все равно от него без ума.

— Когда понимаешь, что взаимности не добиться, лучше попытаться отвлечься, — советую я Семену, надеясь, что он прислушается.

Он ведь и сам понимает, что со Стужей ему ничего не светит, но сохнет по ней, не видя никого вокруг себя. Мне действительно его жалко.

— Она хотя бы ни с кем не встречается, — продолжает гнуть свое Акинчев. — Ну, после твоего брата.

Блин, да он задолбал уже ныть о том, что в прошлом году Стужа встречалась с Киром! Меня тогда здесь не было, ведь я перевелась на втором курсе из другого универа, но после того, как мы с Семеном подружились и он узнал, что Кирилл мой брат, не переставал пытаться заставить меня выведать его секреты обольщения.

— Если бы я знал, чем он ее зацепил, то у меня тоже появился бы шанс, — садясь на любимого конька, вздыхает этот несчастный Ромео. — Почему ты не хочешь помочь мне?

К счастью, от ответа меня спасает вернувшийся препод, а после окончания пары, я спешу свалить, солгав, что спешу. Акинчев уже достал. Будто я действительно могу чем-то помочь ему! Мы с Киром и не общаемся практически, а Семен ожидает, что брат будет делиться со мной подробностями своей личной жизни.

— Привет, Ась, — раздается за спиной глубокий мужской голос, который я ожидаю услышать в последнюю очередь. — Спешишь?

Останавливаюсь посреди коридора и, обернувшись, вижу, что Федя стоит, опираясь на стенку перед дверью нашей аудитории. Черт, какой же он красивый! Едва сдерживаю глупую улыбку на все лицо, нерешительно подходя к нему. Хорошо, что я сняла толстовку и вырез топа демонстрирует достаточно моих прелестей, чтобы не казаться пацанкой.

— Привет, — робко выдыхаю я, вставая перед ним.

Меня тут же окутывает запах его парфюма, а взгляд зависает на красивом лице. Федя без преувеличения самый привлекательный парень из всех, кого я видела. Ярко-голубые глаза под тяжелыми веками, четко очерченные губы и скулы, темные волосы, не говоря уже о высоком, мускулистом теле.

— А без очков тебе лучше, — усмехается он, врываясь в мое личное пространство и аккуратно стягивая круглые очки с моего лица.

Я моргаю, тут же теряя четкость зрения, но и не думаю возражать. В клубе я была в линзах и то, что он это заметил, дает мне повод надеяться, что я привлекла его внимание.

— Спасибо, — шепчу, как бессловесная овца, мысленно чертыхаясь.

Нужно быть смелее, это же Федя! Его не привлекают мямли.

— Что скажешь насчет того, чтобы пойти сегодня вечером в клуб? — спрашивает он, передавая мне очки.

От мимолетного соприкосновения наших пальцев по коже пробегают мурашки. Парень гладит мою ладонь большим пальцем, прежде чем убрать руку, а я даже дышать перестаю, переживая это мгновение как никогда остро.

— С каких пор тебя тянет на простушек, Дубов? — разрушает момент насмешливый голос Стужи.

«Черт, да ты издеваешься! Иди отсюда, Ваня!» — мысленно умоляю я.

Весь день она меня словно преследует. Надеваю очки, чтобы вернуть себе способность видеть не размытые тени, вместо людей, и успеваю заметить, как на лице Феди мелькает досада.

— Иди, куда шла, Стужа, — грубо говорит он.

— Как ты меня назвал? — шипит Ваня, приближаясь к нам с выражением лица, которое не сулит ничего хорошего.

Никто не осмеливается называть ее так в лицо.

— Расслабься, детка, я не вхожу в твою свиту, чтобы звать тебя твоим именем лишь за спиной, — насмешливо усмехается парень. — Ты должна радоваться. Стужа звучит намного лучше, чем Ваня.

«Ой-ей, что сейчас будет!»

Я мысленно готовлюсь к ссоре на высоких тонах. Ведь все, кто знает Федю и Ваню, также знает, что любое их взаимодействие заканчивается стычкой.

Однако, к моему изумлению и разочарованию собравшихся зевак, Стужа всего лишь одаривает Федю ледяной улыбкой превосходства, и пробормотав «С придурками не спорю», резко разворачивается, походкой от бедра направляясь дальше по коридору с видом королевы. Федя сразу же поворачивается обратно ко мне, забыв о ней, и снова расслабляется, слегка ухмыляясь уголком рта — его фирменная ухмылочка, от которой девчонки сходят с ума, потому что она придает ему дико сексуальный и одновременно хищный вид.

— Ну, так что скажешь? — приподняв бровь, спрашивает он. — Повеселимся сегодня?

— Да, — соглашаюсь я, вне себя от счастья.

Федя пригласил меня на свидание! Это ведь свидание?

— Это свидание, — словно читая мои мысли, уточняет он, и, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по моей щеке, уходит.

Я же так и застываю на месте, с горящей от его прикосновения кожей и безграничной радостью, наполняющей сердце.

* * *

Вечером я во всю готовлюсь к свиданию. Обычно, в будние дни предпочитаю оставаться дома, чтобы учить лекции, но отказаться от приглашения Феди было бы глупостью.

Прошерстив весь свой гардероб, я останавливаю выбор на наглухо закрытом бирюзово— черном полосатом платье с длинными рукавами. Из-за облегающего кроя и длины до середины бедер, оно смотрится очень сексуально, а вкупе с туфлями на высоких каблуках и ярким макияжем я выгляжу просто секс-бомбой. Пришлось потратить час, чтобы уложить феном густые волосы, доходящие до середины спины, но оно того стоило. Девушка в зеркале выглядит ничуть не хуже тех гламурных кис, с которыми обычно встречается Федя.

— Кир, я ухожу, — предупреждаю я, заглядывая к нему в комнату.

Брат разлегся на своей кровати и напряженно стучит по клавишам. Неужели, занят учебой? Он поднимает взгляд от ноута на своих коленях и, осмотрев меня с ног до головы, сжимает челюсть.

— Куда ты в таком виде?

В его голосе слышится металл и это не сулит мне ничего хорошего. Кириллу опять приспичило поиграть в строгого родителя?

— В клуб, — отвечаю спокойно. — И не волнуйся, тебе больше не придется доставлять меня домой. Я не планирую сегодня пить.

— Возвращайся к одиннадцати, — мрачно приказывает он.

— Это уж как захочу, — не могу удержаться от усмешки, закрывая его дверь и направляясь к выходу.

Федя уже написал, что ждет меня внизу. И где только номер достал? Наверняка, у Кира взял, хотя странно, что тот никак это не прокомментировал.

Не успеваю я открыть входную дверь, как она закрывается прямо перед моим носом, пугая до полусмерти, потому что паря в своих мечтах, я не услышала приближения Кирилла. Он резко разворачивает меня, грубо схватив за предплечье, и прижимает к стене, ловя в ловушку своих мощных рук, расставленных по обе стороны от моих плеч.

— Ты что творишь, псих?! — возмущаюсь я, слегка ударившись головой о твердую поверхность стены.

— Я сказал тебе быть дома к одиннадцати, — зло шипит Кир.

Наши лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга, его прерывистое дыхание овевает мои губы, а в его взгляде я ясно вижу гнев. Кирилл всегда был несдержанным на эмоции. Он любит подавлять меня, врываясь в личное пространство, что я просто ненавижу.

Вот и сейчас, уставившись в глаза этого бешеного зверя, чувствую знакомые нотки страха и еще одного, странного чувства, которое не собираюсь идентифицировать. Знаю, что он реально может запереть меня, если не соглашусь, поэтому киваю, как болванчик, заранее соглашаясь со всем.

— Хорошо, Кир. Я вернусь к одиннадцати.

Брат смотрит на меня испытующим взглядом, словно хочет проверить, не лгу ли я, и медленно отстраняется, убирая руки и отходя на шаг. Я быстро выскальзываю за дверь, не веря своему счастью, и, только оказавшись в лифте, спокойно выдыхаю. Спаслась!

Федя ждет меня, опершись о дверцу своей машины. При моем появлении, он протяжно свистит, окидывая меня жадным взглядом.

— Ни хрена себе! Да ты просто красотка, Ася!

Я чувствую, что краснею, и прикладываю ладони к щекам.

— Спасибо, — не могу сдержать улыбку, подходя к нему.

Федя и сам прекрасно выглядит, впрочем, как и всегда. Он галантно открывает передо мной дверцу машины и, когда я сажусь, неожиданно наклоняется и целует в щеку, задевая уголок губ и обжигая этим, казалось бы, мимолетным прикосновением.

— Весь день ждал этой встречи, — говорит парень, после чего закрывает дверь и, обогнув машину, садится на место водителя. — Ну, Ася, чем ты увлекаешься? — спрашивает он, когда мы выезжаем на трассу. — Я не видел тебя раньше в клубе до того дня. Кир говорит, ты у нас книжный червь.

— Он просто меня не знает, — отмахиваюсь я, злясь на Кирилла. Зачем он вообще говорил обо мне Феде? Наверняка, выставил какой-нибудь занудой, гад! — Мы хоть и живем вместе, но мало общаемся. Вы, мальчики, никогда не хотите пускать младших сестер в свою тусу, так что я создала себе свой круг друзей.

— В этом ты права, — усмехается Федя. — Не хотел бы я тусоваться со своей сестрой, но она не ты. Так что к черту Кира, я буду очень рад видеть тебя в нашей компании! Что скажешь насчет заезда в выходные? Хочешь быть моим вторым пилотом?

Я не ожидала, что Федя так просто пригласит меня на второе свидание, когда мы толком даже не пообщались, но не собираюсь отказываться. Если парень мечты хочет быть с тобой, то какие к черту сомнения?

— Я с радостью, — не могу сдержать свой восторг.

— Ты такая милашка, — довольно ухмыляется Федя, беря мою ладонь и целуя пальцы с многозначительным взглядом.

Конечно, к такому напору я не привыкла, но не собираюсь возражать, пока он не зайдет слишком далеко. Если Федя думает, что я из тех, кто соглашается на секс после пары встреч, то его ждет разочарование. Хоть он мне и нравится до безумия, я еще не растеряла остатки мозгов. Да, Федор Дубов типичный бабник, но мне от него нужно намного большее, чем он дает остальным девушкам. Я хочу настоящие чувства и отношения.

Глава 5

Стоит нам оказаться в клубе, как нас с Федей тут же облепляет толпа его друзей. Девушки, не обращая на меня никакого внимания, откровенно флиртуют и строят ему глазки, хоть мы и сидим вплотную друг к другу за тесным, из-за количества людей, столом, а рука Дубова собственнически лежит на моих плечах, показывая, что мы вместе. Особо разговаривать не получается из-за окружающего нас народа, в основном слушающего тупые шовинистские рассказы Жеки о его телках, групповухе, устроенной на прошлой неделе, и о том, как он увел цыпу прямо из-под носа Кира.

— Кстати, а где Кир? — интересуется сидящая по другую сторону от Феди, Жанна.

— Понятия не имею, — затягиваясь сигаретой, отвечает он.

Мне не нравится запах сигаретного дыма, но я молчу. Это же Федя! Подумаешь, он курит. Кто обращает внимание на подобные мелочи, рядом с таким парнем?

— А вот и он! — вдруг кричит Жека, глядя нам за спину. — И уже кого-то подцепил.

Я непроизвольно оборачиваюсь, тут же находя взглядом Кирилла, который обнимает на танцполе девушку, чуть ли не срастаясь с ее телом — так плотно они прижаты друг к другу. Она присосалась к его шее, словно вампир, медленно крутя бедрами под музыку, а он бесстыдно лапает ее за задницу. Мне становится неловко и неприятно, поэтому я быстро отворачиваюсь и тянусь к своему бокалу с коктейлем.

— Кто-то ревнует? — ехидно спрашивает Жека, и я с удивлением понимаю, что он обращается ко мне.

— Это его сестра, идиот, — смеется Федя, сжимая мое плечо. — Кто хочет наблюдать, как его брат сосется с телкой?

— Да иди ты! — присвистывает удивленный парень. — Ты мутишь с сестрой Кирыча? Ну, ты мужик, Фед! Где ты была до сих пор, цыпа?

— Не твое дело, — снова отвечает за меня Федя. — Теперь она со мной. И она не цыпа.

От его слов на душе становится так тепло, что я начинаю улыбаться во весь рот.

Жека внимает негласному предупреждению и переводит тему, забыв обо мне. Скоро Жанна, наконец, отлипает от другого бока Феди и идет танцевать, оставив нас на диванчике вдвоем, но парень продолжает сидеть вплотную, поглаживая кончиками пальцев мое плечо и посылая табун мурашек по коже.

— Хочешь потанцевать? — шепчет он мне на ухо. — Я этого не люблю, но мне срочно нужен повод тебя обнять.

Я согласно киваю, чувствуя, что краснею от смущения. Федя очень напорист и мне это нравится, мне всегда нравились уверенные в себе парни, но проблема в том, что сама я до ужаса стесняюсь в присутствии парней, которые меня привлекают, хотя и пытаюсь всеми силами себя перевоспитать.

Он ведет меня к танцующей толпе и мы пристраиваемся недалеко от стены, где не так много народу. Хотя трек идет быстрый, Федя обнимает меня за талию и притягивает к себе, принимаясь медленно покачиваться, что в принципе и танцем-то нельзя назвать.

— У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, — говорит он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. — Но мне нравится.

— Федя, — выдыхаю я, сама не зная, что именно хочу сказать, но он, внезапно, напрягается.

— Не называй меня так, — резким тоном, немного испугавшим меня, приказывает Дубов.

— Прости, — выпаливаю я, не зная, как реагировать на такую смену настроения.

— Просто не люблю это имя. Давай ты будешь звать меня, как все — Фед. Договорились?

— Хорошо, Фед, — соглашаюсь я.

Если ему не нравится, то я больше не буду звать его Федей. Мне все равно не понять этих мужских заморочек. Я прижимаюсь лбом к его твердому плечу, млея от того, как его пальцы двигаются вниз по моему предплечью, пока не достигают ладони, играя с моими пальчиками.

— Какого черта ты творишь? — внезапно раздается из-за спины пропитанный яростью голос Кирилла, и я испуганно ойкаю, вырываясь из объятий Феди и оборачиваясь к брату.

Судя по выражению лица, Кир зол. Да он просто в бешенстве! Вены четко выделяются на его напряженных руках, сжатых в кулаки до побелевших костяшек, а из ушей чуть пар не валит.

— Кирилл, пожалуйста…

— Заткнись, — бросает он, даже не глядя на меня, а сосредоточив убийственный взгляд на Феде.

— В чем проблема, Кир? — ничуть не разделяя моего испуга, спрашивает Дубов.

Кирилл вытаскивает ключ от машины из кармана и бросает мне. Я ловлю его чисто автоматически.

— Ася, иди в машину и запрись. Я сейчас выйду. Мы едем домой.

— Я так не думаю, — задвигая меня себе за спину, говорит Федя, с вызывающим видом делая шаг навстречу Киру.

Да они же сейчас подерутся!

Меня охватывает паника. Я быстро встаю между ними, упираясь ладонями в грудь Феди и задирая голову, чтобы видеть его лицо. Уговаривать Кирилла бесполезно, это я знаю по опыту.

— Пожалуйста, не надо! — умоляющим голосом прошу его, пытаясь поймать взгляд парня. — Он же мой брат! Мы сами разберемся. Я тебе потом все объясню, только не ссорьтесь, ладно? Мы с тобой прекрасно провели время, но мне, и правда, пора домой.

Федя смотрит на меня с упрямым выражением на лице, но постепенно расслабляет крепко стиснутую челюсть.

— Хорошо, крошка. Иди. Не буду я бить твоего брата.

Я с облегчением выдыхаю и чмокнув его напоследок в подбородок, так как выше не достаю, не глядя на Кира, направляюсь к выходу, как он и велел, запершись в машине. Брат приходит через десять минут, садясь за руль и молча выезжая со стоянки. Я вижу, что он кипит, и до смерти боюсь разноса, но Кир молчит, сосредоточенно ведя машину.

Оказавшись в родном подъезде, он не заходит со мной в лифт, но, когда я выхожу на нашей площадке, и, открыв дверь в квартиру, вхожу, вваливается следом. Запыхавшийся то ли от бега по лестнице, то ли от ярости, Кирилл берет меня под локоток и тащит в ванную.

— Что ты делаешь?! — кричу я, больно подворачивая ногу. — Дай хоть обувь снять!

Но он продолжает нестись, словно товарный поезд. Когда я снова спотыкаюсь на пороге в ванную, Кирилл просто подхватывает меня под грудью и заносит, словно куклу, открывая дверь душевой кабинки и ставя внутрь прямо в одежде и обуви.

— Что ты… А-а-а-а! — визжу я, когда на меня быстрым потоком выливается холодная вода из душа. — Выключи, придурок! Ты что творишь?

Я пытаюсь выскочить из кабины, но он преграждает мне путь, заталкивая обратно и входя следом, совершенно не волнуясь, в отличие от меня, из-за ледяной воды, обливающей нас. Душевая большая и может вмесить в себя хоть пятерых человек, но в какой бы угол я не пыталась забиться, чтобы избежать воды и разъяренного парня, бежать некуда. Кир держит меня за предплечья и, развернув спиной к себе, начинает нащупывать молнию на платье.

— Какого черта ты делаешь? Отпусти меня! Ты не имеешь никакого права меня трогать! — уже откровенно паникуя, отбиваюсь я, крича на весь дом, когда он расстегивает молнию и начинает спускать с меня платье. — Кирилл, опомнись!

Каким-то чудом мне удается обернуться и залепить ему пощечину и это заставляет его шокировано замереть. Оставшись в одном лишь белье, пытаюсь прикрыться руками и уже не сдерживаю слезы.

Он сошел с ума! Просто спятил, потому что даже это не отрезвило его. Кирилл отмирает и смотрит на меня с какой-то маниакальной злостью на лице, словно психованный маньяк. Толкает под прямые струи воды и, игнорируя удары моих кулаков и громкий плач, начинает яростно тереть мою кожу ладонями. Шею, плечи, руки, живот, бедра. Обходит стороной только интимные места, прикрытые бельем, но это ничуть не оправдывает его действия. Он не имеет права так со мной обращаться!

За что? Что я такого сделала? Какой черт в него вселился?

Я ничего не понимаю. Только все больше скатываюсь в истерику, не замечая уже холода, и, даже перестав вырываться. Могу только рыдать от собственной беспомощности и обиды. Не понимаю, что заставляет его быть таким жестоким со мной, потому что сегодня Кирилл перешел все границы. Ненавижу его!

Продолжаю рыдать, ничего не видя перед собой и, сама не замечаю, когда он, вдруг, перестает пытаться стереть мне всю кожу.

Присев на корточки, Кирилл снимает с меня туфли и выводит из душевой. Я едва могу устоять на ногах, продолжая обиженно реветь, пока он кутает меня в полотенце, после чего подхватывает на руки и уносит в спальню, где, сбросив на кровать, уходит, громко хлопнув дверью. А я даже не сразу додумываюсь запереть дверь и переодеться в сухое, слишком поглощенная своими эмоциями. Его дикий поступок слишком сильно потряс меня, потому что безумная ненависть Кира ко мне растет с каждым днем и я больше не могу чувствовать себя в безопасности в одном доме с ним.

Глава 6

К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.

— Открой долбанную дверь, Ася! — требует парень, ударяя по дереву кулаком.

— Нет! — кричу через дверь. — Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!

— Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.

— О чем это ты? — настораживаюсь я.

С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.

— О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?

В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.

— Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как… ОН, — все еще не могу произнести ненавистное имя.

— Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя — держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.

Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.

Будит меня очередной стук в дверь.

— Мелочь, это уже не смешно! Выходи.

Снова Кир. И чего ему неймется?

Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!

— Я сплю, ну, чего тебе? — открыв дверь, недовольно бурчу я.

— А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.

Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.

— Я сама доеду, езжай, — дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.

Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.

— Что с голосом? — кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.

Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.

— Не твое дело. Иди отсюда.

— Ася, — предупреждающе рычит Кир. — У тебя лоб горячий.

— А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.

Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.

За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.

— Отстань, козел! Ненавижу тебя! — кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.

К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.

— Ну, и чего ревешь? — хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. — Болит что-то?

— Нет, — шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.

— На, выпей.

Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.

— Не выводи меня, мелочь, — теряет терпение Кир. — Пей!

— Иди к черту со своей лживой заботой!

Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.

— Пей или залью в тебя насильно, — предупреждает Кирилл.

Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.

— Ну, что же ты за плакса такая! — тяжело вздыхает Кир, прежде чем оставить меня одну, наконец, решив убраться подальше.

Но поток моих эмоций уже не остановить. Вспоминая все последние обиды, нанесенные им, я плачу вволю, а потом снова засыпаю.

* * *

Да что ж такое?! Мелочь заболела и винить в этом я могу только себя. Но, какого, блядь, черта, она позволила Феду себя лапать?

Стоит вспомнить, как он прижимал ее к себе, как ярость разгорается с новой силой. Какого хрена Фед решил подкатить к ней? Я ведь четко дал понять парням, что к моей сестре приближаться нельзя. Или он решил таким образом отомстить за Стужу? Говорил же ему, что ничего у нас с ней не было. Как только Фед дал понять, что я ступаю на его территорию, с Ваней Стужевой было покончено.

Конечно, я погорячился, затащив Асю под ледяную воду. Надо было настроить температуру, но мозг совсем отключился от злости. Замечал ведь, как она смотрит на чертового Дубова! Моя скромная тихоня чуть ли не лужей растеклась в его руках, того и гляди ноги раздвинет. Нужно было раньше ей все разъяснить.

Забив на пары, еду в аптеку и требую самые действенные лекарства от простуды. Дома был только последний пакетик, который я дал Асе перед уходом. Девочка обиделась, но к ее обидам я уже привык. Это лучший способ держать ее на расстоянии, а то так и лезет в мою жизнь, пытаясь стать ее частью. Мое терпение же не вечно и истончается с каждым днем, так что лучше бы ей слушать то, что я вдалбливаю в эту хорошенькую головку и не соваться к взрослым, пока не огребла.

По пути обратно домой звоню своему куратору Андреевне, чтобы прикрыла на парах. Пропуски мне не к чему, а Андреевна всегда готова помочь за маленький презент в виде красненьких купюр.

Зайдя в квартиру, бросаю пакеты на кухне и первым делом несу больной куриный суп, который заказал на вынос. Ася снова спит, уж кто бы сомневался. Она и в здоровом состоянии та еще любительница подрыхнуть.

— Просыпайся, мелочь, — тормошу ее за плечо. — Пора завтракать.

Она стонет и пытается отвернуться, но я быстро перехватываю ее за руку и просунув руки подмышки привожу в сидячее положение.

— Ну, почему ты такой козел?! — стонет она, однако, когда я сую ей под нос тарелку с супом, принюхивается и открывает глаза.

Я едва сдерживаю улыбку, глядя, как похожая на взъерошенного воробья девочка, аккуратно и с подозрением на заспанном личике, принимает от меня суп и пробует первую ложку. Она слегка щурится, подняв на меня взгляд, потому что на ней нет очков, а наши лица находятся в добром метре друг от друга, и я замечаю, что в ее глазах полопались сосуды вдобавок к и так опухшему виду. Красота, что тут скажешь.

Усмехаюсь про себя, понимая, что нифига не действует. Я даже думаю о ней в том пренебрежительном тоне, с которым общаюсь вслух, но беспокойство и заботу от самого себя не спрячешь. Даже злость из-за ее шашней с Федом меркнет на фоне ее болезни.

— Спасибо, — нехотя бурчит вредина, когда заканчивает есть, протягивая мне полупустую тарелку.

— Ты не доела, — говорю строго.

— Я больше не хочу.

— Мне тебя покормить? — приподнимаю бровь.

Ася смотрит волком, но тарелку обратно не берет.

— Я не хочу больше, Кир. Дай поспать.

— Поспишь, как только доешь, — не уступаю я, поднося к ее рту полную ложку.

Ася сжимает губы, как упрямый ребенок, и в итоге суп оказывается на ее футболке, образуя жирное пятно.

— Смотри, что ты наделал! — возмущается девочка, оттягивая ворот футболки.

М-да, вот тебе и девочка…

Я быстро отвожу взгляд, увидев больше, чем она хотела бы показать, но на сетчатке уже выжжена картинка, которую я не скоро еще забуду. Всегда предпочитал думать, что у Аси вместо груди сморщенное, покрытое язвами, нечто, но нифига! Всего за долю секунды мои глаза успели выхватить картинку округлых белых холмиков с идеальной кожей и розовыми сосками.

Они, блядь, розовые!

Знание, которое мне совершенно ни к чему и без которого я прекрасно жил до этого дня.

— Ты чего? — вырывает меня из внутреннего ада растерянный голос сестренки.

«Да, сестренки, Кирилл. Не забывай об этом» — умоляет совесть.

«Никакая она тебе не сестра и ты прекрасно это знаешь. Если хочешь — бери» — смеется моя темная сторона.

— Ничего, — разом отмахиваюсь от ее вопроса и своих мыслей. — Переоденься и доешь суп. Я проверю.

Выхожу из ее спальни от греха подальше и иду разгружать пакеты. Где, черт возьми, носит дядю Петю? Я давно уже просек, что у него появилась женщина, но не приходить домой сутками? Так мы с Асей скоро вдвоем тут останемся и это полный пиздец!

Набираю его, пока распихиваю продукты по холодильнику и шкафам.

— Да, Кирилл, — берет он трубку, устало вздыхая.

— Дядь Петь, ты домой вообще планируешь приходить? Мелочь заболела, спит и ноет. Если не появишься, то еще неделю на тебя будет дуться, что забыл о ней и бросил больную дома одну.

— Черт, как только умудрилась, тепло же еще! — ругается он. — Я после работы приеду, купи ей лекарств что ли. У нас вроде ничего не было, кроме обезболивающих.

— Ладно, забегу в аптеку, — отвечаю нехотя.

Не признаваться же ему, что все уже купил! Ася точно не скажет. Она вообще держит при себе все, что касается наших с ней отношений, и что бы я не делал, не сдает меня. Моя девочка!

Не нужно дяде Пете знать, как я отношусь к ней на самом деле. Он долго думать не будет, переселит меня на другую хату и прощай контроль над тем, чем занимается и где пропадает мелочь. Жить с ней под одной крышей невыносимо, но не знать, что она делает и с кем проводит время — еще хуже. Я просто не могу позволить ей отойти от правильного курса. Хватит и того, что она натворила в прошлом году, когда пошла учиться в другой универ, лишь бы быть подальше от меня.

Глава 7

Ненавижу Кира! Вот просто ненавижу!

Только у нас с Федей начало что-то получаться, как я слегла с этим проклятым гриппом! А ведь он пригласил меня на свой заезд в эти выходные!

— Да ладно тебе, Ась, не расстраивайся так, — пытается ободрить меня подруга Лена, которая заехала после пар в пятницу. — Если уж ты заинтересовала Феда, то он точно не сольется из-за того, что ты болеешь.

— Ты сама-то в это веришь? — кисло смотрю на нее. — С тем количеством девушек, которые вешаются на него, он быстро найдет себе ту, что рядом здесь и сейчас.

— Ну и к черту его тогда! — поправляя волосы, фыркает Лена. — Зачем тебе такой непостоянный парень?

— Он станет постоянным, если у нас начнутся серьезные отношения, — объясняю ей свою схему в который раз. — А если чувств не возникнет, тогда я о нем и забуду. Черт, апчхи!

Ленка смеется и кидает в меня пачкой сухих бумажных платочков. Она специально села за мой туалетный столик, чтобы быть на расстоянии от кровати и не заразиться от меня. Ну, и еще, чтобы пользуясь случаем подправить макияж и в который раз поправить высокий конский хвост, в который уложила свои длинные черные волосы. Что ни говори, а подруга у меня — девушка эффектная. Высокая, красивая, ну просто супермодель, и при этом довольно скромная и своя в доску.

— Ненавижу Кира, ну просто ненавижу! — обреченно стону я, сморкаясь после еще нескольких чихов.

— А его-то за что? — удивляется Лена.

Блин, она же не в курсе, что я из-за него заболела и правду я не скажу ни единой живой душе, потому что тогда точно придется объяснять, что мой брат не сумасшедший, а просто тиран обыкновенный, который не любит, когда его не слушаются.

— Просто бесит он меня, — нахожу отмазку. — Если бы тогда в клубе он не начал выяснять отношения с Федом и не увез меня домой, то я сейчас не была бы в таком подвешенном состоянии.

— И что, Фед после этого не выходил на связь? — с любопытством спрашивает подруга.

— Написал пару сообщений ни о чем, пожелал скорейшего выздоровления и исчез, — с грустью признаюсь я. — Видимо, не до меня ему.

— Конечно не до тебя, когда вокруг столько доступных для очного общения девушек, — бурчит Лена, которая терпеть не может бабников. — Кстати, ты же не в курсе! Сегодня утром в кофейне Стужа устроила скандал из-за того, что его обслужили раньше, чем ее. Там кроме нас троих никого не было, а то по любому кто-нибудь снял бы занимательное видео и закинул в «Сеть». Я же просто стояла рядом и умирала от испанского стыда. Эта идиотка совсем берегов не видит. Фед на удивление хладнокровно отреагировал на ее вспышку агрессии, я им даже восхитилась, потому что сама точно не смогла бы промолчать, если бы на меня накинулись с оскорблениями.

— И как ты умудряешься все время оказываться в нужном месте в нужное время? — качаю я головой, совсем не удивленная.

У Ленки есть один талант и заключается он в том, что она очень часто становится невольным свидетелем каких-нибудь скандалов и разборок. Причем сама она это ненавидит, как человек, считающий, что любой конфликт можно решить цивилизованным способом, не прибегая к оскорблениям и насилию, хотя, если ее достать, то и ответить может.

— С удовольствием передала бы это проклятье другому человеку, — морщится девушка. — Ась, ты не обижайся, но мне пора. Меня Пашка на день рождения друга позвал, а я еще не выбрала, что надеть. Хочу утереть нос его бывшей, а она точно там будет.

— Да ты что, никаких обид! — отмахиваюсь я. — Спасибо, что зашла и обязательно пришли мне фотку, в чем пойдешь. Я заценю и честно скажу, если мне не понравится.

— Само собой, — ухмыляется Лена, отношения с которой с самого начала строились на откровенности, в отличие от третьей нашей подруги Тани, которой нужно говорить, что она молодец и красотка, даже если выбор одежды на наш взгляд у нее неудачный. — Ну все, пока. Выход сама найду.

— Пока, — махаю ей на прощание, зарываясь поглубже в одеяло, потому что на меня напал озноб.

Беру в руки телефон и захожу в «Сеть» на страницу Феди. Он сегодня не очень активен, после утренней тренировки ничего не запостил, а я еще до прихода Лены успела полчаса пересматривать и ронять слюни на его идеальное тело в спортзале.

Решив понаблюдать за ним с чужих акков, ввожу тег Дубов и нахожу последние связанные с ним фото и видео. Сердце ухает куда-то в живот, когда я вижу фотку, на которой он стоит в обнимку с незнакомой мне красоткой. Это сегодняшнее фото, сделано два часа назад. Значит, нашел уже себе другую…

Глаза наполняют непрошенные слезы и я всхлипываю, чувствуя обиду и боль. Черт, черт, черт! Я ведь знала, что он такой, на что только надеялась?

— Ты чего ревешь, мелочь? — раздается внезапно голос Кира в комнате и я испуганно вздрагиваю, бросая взгляд на распахнутую дверь.

— Тебя стучаться не учили? — отвечаю грубо, вытирая слезы.

— Давай обойдемся без этого, — устало вздыхает он, подходя ко мне и кладя руку на лоб, присев на краешек кровати.

Его ладонь холодная и приносит очень приятное ощущение прохлады, но я сердито отстраняюсь, потому что его вина в произошедшем тоже есть.

— Ты знаешь кто это? — пихаю ему под нос фото Феди с его стервой.

Кирилл смотрит на экран и начинает хмуриться.

— Из-за Феда, значит, ревешь, — сжимает он челюсть, начиная злиться.

Слишком поздно до меня доходит, что не стоило этого делать. А я ведь всегда совершаю необдуманные глупости, когда болею. Мозг просто отключается и эмоции берут верх. Пипец, как бесит!

— Кто это? — повторяю вопрос, из принципа не желая уже отступать.

— Я не могу запомнить всех девок, которые таскаются за Федом, — пожимает плечами Кир, испытующе глядя на меня. — А ведь я предупреждал, Ася. Не становись посмешищем, оставь его.

— Какое тебе вообще дело, я же не лезу в твои отношения с противоположным полом!

— Ты — не я, Ася! — чеканит брат. — Тебе в голову не приходила мысль, что я просто не хочу, чтобы ты стала одной из девок Дубова?

— Нет, не приходила, потому что ты меня ненавидишь и будешь только рад, если я стану, как ты выразился, посмешищем!

На его лице проскальзывает растерянность, прежде чем Кир встает и отходит от меня на несколько шагов.

— Все в курсе, что ты моя сестра, — наконец, отвечает он. — Я не хочу, чтобы мою сестру считали дешевой подстилкой.

— Никакая я тебе не сестра и ответственности ты за меня не несешь, так что отвали! — возмущенная его отношением кричу я.

— Вот и объясняй это всем сама, потому что я не собираюсь брать свои слова обратно после того, как взял тебя под свою защиту! — яростно шипит он, разворачиваясь и громко хлопая за собой дверью.

— Я не нуждаюсь в твоей защите! — порывисто кричу ему вслед, но это, конечно же, неправда.

Нуждаюсь, еще как нуждаюсь. Потому что если бы не Кир, то я давно уже стала бы звездой интернета, причем в самом худшем свете. А все из-за моей тяги к неправильным парням…

* * *

Я не участвую в воскресном заезде, так как в последнее время потерял интерес к гонкам, но Фед продувает новичку и из-за этого дико бесится. Конечно, виду не подает, но я его слишком хорошо изучил за все годы дружбы.

— Мне нужно спустить пар, — говорит он, когда мы забиваемся на хату Жеки, предки которого отселили сына в отдельную квартиру, как только тому стукнуло восемнадцать.

Я сжимаю зубы, думая о том, с кем бы Фед спускал пар, если бы Ася не заболела и не осталась дома. Не то, чтобы я допустил это, но моя мелочь иногда может быть на редкость упрямой и смелой на свою голову.

— Ты еще вчера был на взводе, так что самое время, — расчетливо говорю я, надеясь, что алкоголь притупил его осторожность.

Фед поворачивает голову, метая в меня злой взгляд.

— И что это значит? Говори прямо, Кир.

— А о чем тут говорить, если ты выпрыгиваешь из штанишек каждый раз, когда Стужа открывает рот, — ржет уже пьяный Жека, распечатывая новую бутылку текилы. — Черт, нафига ты так гнал домой? Пока народ соберется, мы тут стухнем. Я хочу ебаться прямо сейчас, бля!

— Заткнись или я тебя заткну! — рычит разозленный Дубов.

— Боишься за свою задницу? — шучу я, чувствуя триумф от того, что оказался прав в своих подозрениях насчет Стужи.

— Да пошел ты! — шипит Фед, а Жека ржет, как ненормальный.

Пока народ постепенно прибывает, а Феда и Жеку берут на себя две шкуры, я чилю, мелкими глотками цедя свой единственный стакан виски на сегодня, и продумываю свои дальнейшие шаги.

Первокурсница Ваня Стужева заинтересовала меня в прошлом году, потому что она не просто горячая девчонка с острым язычком, а главным образом потому, что в ее внешности есть заметная схожесть с моей мелкой. Но не успел я подкатить к ней, как Фед накатал предъяву, что я ступаю на его территорию. Естественно, я не стал жертвовать другом ради киски и отъебался, хотя он и сам хлопал ушами весь год, делая вид, что ему на нее плевать. Я уже и забыл о его интересе к ней, потому что он сам игнорил ее, но теперь вижу, что стоит только заговорить о Стуже и Фед сразу же напрягается. Значит, все еще цепляет. Если он не отстанет от Аси, я не только забью на нашу дружбу, но и трахну его Стужу так, что об этом точно узнают все. Если Дубов думает, что может забить на мое предупреждение, то его ждет полная жопа с этой языкастой стервой, которую он так хочет.

— Кир, наконец ты один! — плюхается мне на колени Сашка из моей группы. — Неужели, мне сегодня повезло?

— Не, я домой, — сталкивая ее на сиденье рядом, качаю головой я.

С Сашей мы иногда трахаемся, когда лень искать что-то новое. Она хорошо сосет и не претендует на большее, чем перепих по дружбе, но я сегодня не в настроении. Я вообще не в настроении с тех пор, как узнал про Феда и Асю, что дико бесит. Как тут не агриться, когда даже напряжение сбросить не могу, потому что в голове застрял образ мелочи с ее молочно-белыми сиськами и розовыми сосками. Розовыми, блядь! Это теперь мой новый любимый цвет.

Я теперь даже начал ночи дома проводить, а все из-за нее! И дело не в том, что девочка болеет, а в том, что я, блин, хочу находиться рядом с ней, чтобы как последний мазохист упиваться запретностью любых взглядов и прикосновений к ней. Нет, надо что-то с этим делать. Дядя Петя, проведя дома одну ночь, снова исчез, так что он мне не помощник. Мне придется самому разобраться со своим дерьмом и оградить Асю от самого себя. Если только она снова не спровоцирует меня, переключившись с Феда на еще какого-нибудь придурка. Вот зачем ей вообще парень в восемнадцать лет?! Еще слишком рано.

* * *

Мелочь сидит на диване с чашкой в руках и смотрит сериал, когда я заваливаюсь в квартиру.

— Ты напился? — хмуря лоб, спрашивает она.

— Не твое дело, — отрезаю грубо, идя к себе.

Уж лучше бы я и впрямь напился, чем сидеть запертым с ней дома. Взяв пижамные штаны, иду в ванную, даже не глядя в сторону гостиной, чтобы не видеть ее в чертовых коротких шортах, которые она носит дома.

Принимаю долгий душ, пытаясь охладиться, но нифига не помогает, потому что за закрытыми глазами вспыхивают образы Асиных вкусных сисек и мой тупой стояк от этого только крепнет. Поняв, что безболезненно от него не избавиться, накрываю член рукой, жестко трахая собственный кулак, чего не делал уже давно, потому что дрочке предпочитаю киску или рот умелой крошки. Пытаюсь вспомнить свой последний раз с Ксюхой, которая сосет, как пылесос, но меня совсем не вставляет от этой картинки. Снова и снова ее заменяют образы Аси, причем намного более невинные, чем можно было ожидать от моей больной фантазии.

Я даже не трахаю ее мысленно, только наблюдаю, как она медленно снимает свою маечку, обнажая круглые сиськи и плоский живот. Розовые соски твердые, как камушки, так и просятся в мои руки или еще лучше в рот. Я дрочу, представляя, как она стоит передо мной на коленях, с этими своими непонимающе-испуганными невинными глазами, потому что моя девочка явно впервые видит член вживую, да еще и так близко. Ее взгляд мечется от моего лица обратно к члену и она облизывает свои губки, с любопытством протягивая руку и дотрагиваясь до головки одним пальчиком.

— Кир… — слышу ее голос в голове и сильнее жмурюсь, чувствуя, что практически готов.

Я хочу кончить на ее кожу, на эти идеальные соски, и смотреть, как ее глаза округляются от шока, а потом она накрывает свою охрененную грудь пальцами и втирает в себя мою сперму, пробуя ее вкус на своих пальцах.

— Кирилл! — снова раздается ее голос, гораздо громче, и болезненно кончая на стенку душевой, я понимаю, что это не в моей голове, а реальная Ася пытается до меня достучаться по ту сторону двери.

— Чего тебе? — кричу зло.

— Ты достал торчать в ванной, мне она тоже нужна!

— Жди, раз нужна! — совсем не чувствуя удовлетворения после оргазма, отшиваю ее, надеясь, что она исчезнет до того, как я выйду, потому что я за себя не ручаюсь, если мелкая дурочка ждет меня за дверью.

На этот раз нам обоим везет, потому что, когда убрав за собой беспорядок, я выхожу, мелочи уже и след простыл.

Глава 8

В следующий понедельник я уже в состоянии пойти в универ, так как простуда оказалась легкой и прошла за несколько дней. Тщательно выбираю наряд, остановившись на короткой джинсовой юбке с красно-белой футболкой, подол которой завязываю узлом на талии, и белых кедах. Я даже очки оставляю дома, воспользовавшись линзами и трачу полчаса на легкий макияж, хотя редко крашусь в универ. Хочу, чтобы Фед увидел, что потеряет, если не напряжет булки и предпримет что-нибудь.

Я специально не заходила в «Сеть» в выходные, чтобы не видеть, чем он занимался. Я-то знаю, что планы на выходные у него были обширные и парень сто пудов ушел в полный отрыв.

— Ты столько всего пропустила! — приветствует меня Таня, стоит мне зайти в кафе во время перерыва между лекциями.

Мы с девчонками вместе обедаем по понедельникам и пятницам, а в остальные дни они проводят время со своими друзьями-одногруппниками, а я с Семеном, которого смело можно назвать моим единственным другом мужского пола. Так получилось, что с Таней и Леной мы хоть и на одном курсе, но учимся в разных группах, поэтому занятия у нас проходят не вместе.

— Если это связано с Федом, то не хочу знать, — сразу говорю я и Лена одобрительно улыбается, в то время, как Таня недоуменно хмурится.

— С каких пор он перестал быть Федей? — спрашивает она.

— С тех самых, как попросил называть его Федом, — отвечаю ей. — Клянусь вам, девочки, если он не сделает первый шаг, то я забуду о нем!

— Ну наконец-то, давно пора! — с торжеством восклицает Лена.

— Ой, да заткнись ты, зануда, — осаждает ее Таня. — Блин, как же будет классно, когда ты начнешь встречаться с Федом, а я с Жекой!

Я тактично молчу о том, что Жека, о котором она так мечтает — полный придурок, который ни во что не ставит женщин.

— Я уже жду не дождусь, когда это случится и вы, наконец, поймете, какие они придурки, — едко улыбается Лена. — Меня иногда так раздражает то, что будучи неглупыми сами по себе, вы становитесь полными дурами, стоит речи зайти о парнях.

— Не будем об этом, — решаю я положить конец нашему вечному спору о парнях, пока он не разгорелся в полную силу. — То, что ты не веришь красавчикам — не значит, что все они моральные уроды.

— Да, мой Жека только с виду придурок, а в душе, я уверена, он не такой, — надувается Танька. — Если на кого и нет надежды, так это на Кира. Вот уж кого никто не сможет изменить. Извини, Ася.

— Ничего, ты в общем-то права, — пожимаю я плечами. — Мой брат — редкостная сволочь.

Подруги начинают обсуждать конфликт, произошедший между Стужей и Федом, о котором мне уже говорила Лена в пятницу, но я слушаю вполуха, потому что мысли снова и снова возвращаются к Кириллу. Он все эти дни вел себя очень странно. Постоянно ошивался дома, словно сторожил меня, хотя раньше его было не застать. Сегодня утром даже подвез до универа, хотя папа его не и просил, того просто не было дома этой ночью.

— Вот ты где! — вырывает меня из размышлений голос Феди и удивленно обернувшись, я вижу, что Дубов стоит в двух шагах от меня, опираясь на соседний столик и сверкая улыбкой. — Привет, Ась.

— Привет, — отвечаю сдержанно, потому что обижена на него.

— Пойдем, прокатимся, — словно это в порядке вещей, предлагает он с обаятельной усмешкой, которая действует на девушек безотказно.

Даже на меня действует, потому что сердце начинает стучать быстро-быстро и наплевав на свой обед, я встаю, бросая на подруг извиняющийся взгляд. Лена закатывает глаза, в то время, как Таня незаметно подмигивает мне, и взяв свой рюкзачок, я делаю шаг к Феде, позволяя ему обнять себя за талию и повести к выходу.

— М-м-м… Ты хорошо пахнешь, — прижимаясь носом к моему виску, шепчет он, пропуская первой через дверь, и я едва не пищу от восторга.

Не могу поверить, что наплевала на пары, но так оно и есть. Я действительно собираюсь сбежать с Федом и чувствую небывалую эйфории при мысли об этом.

Парень обнимает меня всю дорогу до стоянки, но стоит нам приблизиться к его постоянному месту, рядом с которым припаркована машина Кирилла, как я испуганно замираю на полушаге, потому что мой брат как раз закрывает свой багажник и обернувшись, замечает нас.

Взгляд Кира темнеет и он впивается им в руку Феди, лежащую на моем бедре. Даже с расстояния двух метров я вижу, как дергается его кадык.

— Вижу, на мое предупреждение ты класть хотел, — зло выплевывает он в сторону Феда.

Тот напрягается, но не отпускает меня, а потом и вовсе пожимает плечами, словно ничего странного не происходит.

— Расслабься, Кир. Все не так, как ты рисуешь в своем больном воображении.

Брат переводит свой взгляд на меня и я ясно читаю в нем обещание расплаты. Меня пробирает холодная дрожь, когда я вспоминаю его прошлую реакцию на мое общение с Федом.

— Я все понял, бро, — внезапно расслабляется Кир, начиная ухмыляться, как какой-то маньяк и еще больше пугая меня. — Спасибо за зеленый свет.

Я ни черта не понимаю в их разговоре и смотрю на такого же недоуменно хмурящегося Феда, но Кир просто проходит мимо, направляясь к выходу с парковки и весело насвистывая.

— Что он имел в виду? — спрашиваю у Феди, потому что меня грызет любопытство и я все еще не могу поверить, что Кирилл просто взял и оставил нас в покое.

— Понятия не имею, но не забивай голову, — усмехается Дубов. — Давай лучше пообедаем в более подходящем для этого месте. Я хочу показать тебе кое-что.

— Давай.

Мы садимся в его авто и он везет меня в центр города, болтая о пропущенном мной заезде и приглашая на следующий. Дорога занимает сорок минут из-за пробки, и как раз, когда мы паркуемся у ресторана, телефон Феда начинает наводнять целый поток уведомлений. Когда он берет его, я достаю свой собственный и захожу в университетскую «Сеть», чтобы проверить что творится, и выпадаю в осадок, потому что на многих, очень многих страницах студенты делятся одним и тем же репостом — фото, на котором Кирилл и Ваня Стужева целуются на парковке, прямо у его машины.

* * *

Стужа хейтит меня из-за того, что я сначала подкатил, а потом резко отшил ее в прошлом году. Я и не надеюсь реально трахнуть ее, но знаю, что подгадить Дубову она точно не откажется, поэтому решаю поговорить прямо. Пишу ей в «Сети» и зову на стоянку, уточнив, что хочу поговорить о Феде и, конечно, она соглашается.

Когда в прошлом году Стужева была новенькой первокурсницей Фед добился того, чтобы опустить ее на самое дно, не давая ей стать кем-то значимым в стенах универа, как это было в школе. Но Стужа не была бы собой, если бы просто смирилась с этим. Она начала открыто булить его в ответ, и вообще стала какой-то бешеной сучкой, которая просто не может не обратить на себя внимания. Другие девчонки почему-то сочли ее поведение крутым и сами подарили ей статус, которого Фед ее лишил.

Весь универ теперь наблюдает за их противостоянием, делая ставки, кто кого и когда уложит на обе лопатки. А начал это Жека, поставив штуку баксов на то, что к концу года Фед выебет из нее всю дурь, в прямом смысле этого слова, и проиграл. Потому что Дубов перешел на полный игнор, словно ему надоело играть с ней, чем дико взбесил Стужу. Но я-то знаю, что он делает, сам занимаюсь тем же с другой занозой, поэтому, у меня есть преимущество перед ним.

— Чего тебе, Кир? — скучающе спрашивает наша главная стерва, цокая каблуками к моей тачке, не прошло и получаса с моего сообщения, которое осталось без ответа.

Надо признать, впечатление она производит. Ваня Стужева из семьи, которая поколениями держала власть и деньги в своих руках, она буквально пропитана снобизмом, но это только придает ей еще более сексуальный вид, не говоря уже о стиле и внешности. Вот только меня в ней в первую очередь привлекла схожесть с моей мелочью, так что я никогда не строил долгосрочных планов, как Фед, решив тупо трахнуть ее пару раз, как замену Асе.

— У меня к тебе деловое предложение, — ухмыляюсь, жадно разглядывая Стужу с ног до головы, потому что немного лести для хорошего настроения ей не повредит.

— И как оно связано с твоим другом? — приподнимает бровь высокомерная девчонка, останавливаясь в двух шагах от меня.

— Мой друг очень не хочет, чтобы ты была в нашей компании. А я не хочу, чтобы он подкатывал к моей сестре. Очевидно, что с желаниями друг друга мы не считаемся, так что я предлагаю тебе уникальную возможность взять Феда за яйца.

— И как же? — пытаясь скрыть любопытство, хмыкает Стужа.

Я даже не тружусь сдержать торжествующую ухмылку, потому что по тому, как эта дурочка затаила дыхание, понимаю, что она уже на крючке. Ваня Стужева не видит берегов, когда дело касается Дубова, и она способна на что угодно, лишь бы достать его.

— Хочешь быть моей девушкой? — предлагаю я статус, которого не удостаивалась ни одна девчонка до нее.

Наши взгляды встречаются и я вижу полное понимание в ее глазах. Да, Стужа никогда не была глупой, просто слишком импульсивна и оттого неосторожна, но она ведь девочка, что с нее взять?

— Кирилл, ты знаешь, почему я до сих пор не встречалась ни с одним парнем из нашего универа? — вкрадчиво спрашивает она, делая шаг вперед и проводя кончиками пальцев по моей груди.

— Ну, со мной же ты…

— Я просто валяла дурака, — отмахивается она, даже не дослушав. Значит, решила набить себе цену. — Так вот, дело в том, что здесь просто нет никого из моей лиги, Кир. И парень, который станет моим, должен быть таким же исключительным, как и я.

— В таком случае, ты его уже нашла, — самодовольно ухмыляюсь я, обхватывая ее за талию и прижимая к себе вплотную. — Или ты считаешь, что в этом универе есть кто-то лучше меня?

Нет, и она прекрасно это знает. Все знают.

— Ты не так уж плох, — обнимая меня на шею, улыбается Стужа. — Судя по тому, что тот неудачник не считает нужным даже нормально спрятаться, прежде чем тыкать в нас своим телефоном, ты уже все продумал?

— Продумал, — соглашаюсь, мысленно кляня придурка, который должен был снимать нас на случай, если она не согласится и пошлет меня. Для слухов мне хватило бы и одного удачного кадра.

— Тогда, я согласна на публичные отношения, Кир, — призывно облизывая губы, шепчет Стужа. — Но только на публичные. Свой член держи в штанах.

— Идет, — говорю практически в ее губы. — Пока что.

Она не успевает возмутиться, потому что я целую ее, надеясь, что придурок-первокурсник, который таскается за мной в надежде пробраться в компанию, сделает все, как надо. Стужа отвечает, играя на публику, потому что несмотря на энтузиазм, опыта у нее явно мало, что я нахожу забавным. Неужели никто так и не удостоился высокой чести забраться в трусики нашей мисс воображале? Или Стужа просто фригидная? Я бы не удивился, ведь не просто так Фед дал ей это прозвище. Явно не из-за характера, потому что такую взрывную штучку еще поискать.

— Все, хватит, — отстраняется от меня девушка, разрывая этот нелепый поцелуй. У меня даже не приподнялся, так, чистая механика и мешанина языков, потому что она своим явно не знает, как пользоваться.

— Отлично, — довольно улыбаюсь я. — Сегодня вечером я заеду за тобой. Скинь мне адрес.

— Я занята, — недовольно хмурится Стужа.

— Отмени. Ты ведь понимаешь, что нельзя давать ему время остыть.

Она задумчиво кусает губу, явно просчитывая варианты, пока, наконец, не кивает.

— Ладно. Где сходка?

— У Жеки. Ты уж постарайся ради меня, Ваня. Моя девушка должна быть самой сексуальной.

— Я в любой ситуации сексуальнее всех, окружающих меня девушек, — надменно фыркает она, медленно разворачиваясь и направляясь обратно к универу.

Я же быстро выбираю лучшее фото из тех, которые умудрился сделать этот криворукий идиот, и он отправляет его с акка своей одногруппницы, запуская самую лучшую сплетню этого года. Осталось только дождаться результатов.

Глава 9

Я прекрасно проводила время с Федом, даже познакомила Семена с удачно оказавшейся здесь знакомой Аленой, сочтя свой дружеский долг выполненным, когда Акинчев увел ее в укромный уголок поболтать, но появился Кир с этой Стужей на буксире и все испортил.

Фед разозлился из-за присутствия этой курицы, хоть и пытался не показывать мне этого, а Акинчев весь как-то сник, что даже Алена от него ушла, влившись в компанию повеселее. После этого все пошло наперекосяк. Я лишь на пару минут отвлеклась на разговор с другом, а уже в следующее мгновение оказалась в кругу озверевших людей, улюлюкающих и подбивающих на ставки, пока Фед с Киром дубасят друг друга, как в каком-то плохом боевике.

— Стоп! Остановитесь немедленно! — не могу сдержать крик, наблюдая за этим жутким мордобоем.

Но меня тупо не слышат. А между тем, парни умудрились разнести журнальный столик и разбить бутылки с бокалами. Чертов Жека, не мог купить пластиковые стаканчики? Какого черта он тут столовую устроил, они же теперь все в порезах будут!

— Дим, да останови же их! — пробиваюсь, наконец, к одному из друзей Кира, но тот лишь обнимает меня за плечи, нагло притискивая к своему высокому телу.

— Не ссы, мелкая, ща они сами все разгребут, — тупо ржет он.

Я со злостью отталкиваю его и ищу глазами Алекса. Он из их банды самый умный, наверняка я смогу воззвать к его совести, но Алекса нигде нет. Зато появляется Жека из спальни, с недоумением оглядывая творящийся хаос.

— Жека! — кричу я ему, пробираясь сквозь толпу. — Жека, быстро разгони народ! Соседи вызвали полицию!

— Какого хрена! — пьяно спотыкается он, растеряно озираясь.

Я трясу его за руку, не в силах контролировать свои эмоции.

— Жека, нет времени трезветь! Разгони всех. Живо! Полиция едет.

— Блядь, твою ж мать. Эй, вы! Алло! Черт, нахуй вас всех, — ругается он, когда его никто не слушает.

Подойдя к технике, вырубает музыку, и положив два пальца в рот громко свистит, чем тут же привлекает к себе внимание.

— Все на выход, вечеринка окончена, бля! — кричит Жека.

Однако, это не останавливает драку. Фед и Кир все еще бьют друг друга, хотя на них уже живого места нет. Сплошные кровоподтеки и размазанная по опухшим лицам кровь. Даже смотреть больно.

— А ну прекратили драку! — продолжает кричать Жека. — Алекс, где ты, придурок?!

Он пытается оттащить Кира, но сам получает под дых и заваливается на пол, тяжело дыша. Народ постепенно идет к выходу, поторапливаясь, когда слухи о полиции расползаются нестройными возгласами и ругательствами. Остаемся только мы со Стужей и Дим, от которого никакого толку. Пока, наконец, из ванной не появляется Алекс.

— А, они еще не закончили, — с какой-то усталостью вздыхает он.

— Какого черта ты стоишь, разними их! — кричу я, злая, как черт.

— Да не, пусть сами разберутся. И ты не лезь, — плюхаясь на дальнее кресло рядом со Стужей говорит он.

— Да, лучше не лезть, — хрипит Жека, держащийся за ребра.

— Я же тебе говорил. Расслабься, детка, — хмыкает веселящийся Дим, которому мне самой хочется заехать по тупой роже.

— Вы все просто уроды, — качаю головой. — Еще и друзьями называетесь! Кирилл, Федя, пожалуйста, ну перестаньте! Хватит!

Естественно, меня никто не слушает. В повисшей тишине слышится лишь их тяжелое дыхание, хрипы и скрип разбитого стекла под ногами.

— Я сказала хватит! Немедленно прекратите! — не в силах терпеть этого больше, рискую подойти к ним, пытаясь ухватить за футболку Феда, но меня отталкивают в сторону и я падаю, громко вскрикивая, когда в колени впиваются острые осколки стекла.

— Черт, ах ты падла! — слышу рык Кира, а потом он подхватывает меня на руки, неся к дивану и кладя на него, прежде чем положить мои ноги себе на колени, тщательно осматривая поврежденные участки кожи, хотя у самого кровь из носа так и хлещет, а вид такой, что краше в гроб кладут.

— Отстань, это все ты виноват! — сердито бью его по руке, когда он тянется вытянуть один из осколков, застрявших в моей коже.

Выглядит все не так уж страшно, осколки мелкие и крови совсем немного, но это все равно больно. Я вне себя от ярости за то, что они тут устроили, так что даже не заостряю внимания на своей травме, пытаясь справиться с эмоциями, клокочущими в груди.

— Неси пинцет, Жека, — бросает Кир, игнорируя мое возмущение и попутно вытирая кровь из-под своего носа.

Я, наконец, поднимаю глаза на окружающих, но вижу только Дима, Жеку и Алекса, несущего аптечку. Фед и Стужа исчезли. Какого черта?!

— Вот, тебе бы тоже не помешало, — бросая аптечку Киру, говорит Алекс.

Тот, игнорируя его, открывает и достает перекись водорода, щедро поливая мои ранки, после чего берет пинцет у Жеки и принимается скрупулезно вытаскивать мелкие стеклышки, дуя на мои коленки, хотя все равно щиплет, отчего я крепко жмурюсь, сжав зубы.

— Какой заботливый братик наш Кир, кто бы мог подумать! — вставляет свои пять копеек Дим.

— Захлопнись! Мелочь, обезболивающих нет, потерпи до дома, — обращается уже ко мне брат, закончив с осколками и снова брызжа на меня перекисью. — Ходить можешь?

— Я-то могу, не инвалид, а ты можешь? — закатываю глаза, хотя внутри все сжимается от жалости, потому что злость поутихла и я теперь вижу, в каком он на самом деле ужасном состоянии.

— Идем тогда, — игнорируя мой вопрос, встает Кирилл, протягивая мне руку. — Жека, уборку я оплачу. Прости, бро.

— Да ниче, зато туса удалась, — фыркает его придурошный друг.

Брат твердо держит меня за руку, ведя к выходу, а потом спускаясь в лифте. Я не вырываюсь, так как боюсь, что его может повести в любой момент и он только для вида крепится, притворяясь, что ему не больно и он вообще железный человек.

— Может вызовем такси?

— Не волнуйся, я не пил. Не успел, — хмыкает он. — Довезу тебя в целости и сохранности.

Я не решаюсь спорить, потому что твердолобый дурак все равно не послушает. Вот если бы удалось как-то уговорить его поехать в травмпункт…

* * *

— Больно? — морщится мелочь, когда я выпускаю воздух сквозь зубы.

— Нет, продолжай, — говорю я. — Просто щиплет.

Причем щиплет адски. Мы с Дубовым хорошо потрепали друг друга, но я точно знаю, что у меня ничего не сломано, а ушибы заживут. Я даже слушать не стал уговоры Аси поехать в травмпункт, вырулил к дому, и правильно сделал, потому что теперь меня обхаживает личная медсестра с нежными ручками и сочувствующими глазами.

Стоило раньше сказать, что щиплет, потому что моя девочка сразу складывает губки бантиком и нежно дует на мою рассеченную бровь, обрабатывая ее какой-то вонючей хренью, прежде чем заклеить пластырем. Конечно, первым делом мы занялись моим носом, который уже перестал течь, а потом Ася взялась за меня основательно, чуть ли не искупав в хлоргексидине и потратив добрых двадцать минут на мое лицо. Буду завтра выглядеть, как урод из фильма ужасов.

— Снимай футболку, — стыдливо отводя взгляд, требует неожиданно мелочь и мой член дергается, потому что в воображении она на этом не останавливается.

— Там ничего обрабатывать не нужно, — говорю, тяжело сглотнув, потому что еще больше ее прикосновений просто не вынесу.

— Конечно, нужно! — возмущается мой личный доктор. — Нужно на синяки нанести вот эту мазь. Она очень хорошо помогает. Сам мне потом спасибо скажешь.

Она тычет мне в лицо ярко-голубым тюбиком и смотрит с такой решимостью, что я нехотя уступаю. Тянусь к подолу и одним привычным движением стягиваю футболку, громко чертыхаясь, когда в ребра отдает пульсирующей болью.

— Ой, у тебя что, перелом?! — в ужасе смотрит на мою багровую грудную клетку Ася.

— Максимум трещина, — усмехаюсь я, наслаждаясь ее беспокойством.

— Нужно сделать рентген! Это очень опасно, одна неосторожная травма и все — конец!

— Конец чему? — не понимаю я.

— Да хоть жизни! Что, если осколок кости…

— Так, стоп! — останавливаю ее. — Я, конечно, знаю о твоей любви к медицинским сериалам, но никаких осколков костей в моей грудной клетке не будет, окей? У меня просто ушибы.

— Но…

— Никаких но, мелочь! Я ломал ребра два раза. И трещины случались, если помнишь. Я знаю эти ощущения, понятно? Ничего со мной не случится.

— Ты просто глупый мазохист и позер! — бурчит рассерженная девочка, выдавливая плохо пахнущую мазь на свои пальцы.

— Ты поосторожней с выражениями, Ася, — предупреждаю ее. — Я все еще не наказал тебя за то, что полезла в драку.

— А что мне было делать, если вы меня не слушали?! — сердито повышает голос маленькая дурочка. — Позволить вам покалечить друг друга?

— Никогда больше не лезь в мужские разборки, мелочь! Я тебя предупреждаю. Мы сами разберемся.

— С чем разберетесь? — поднимает брови она. — Почему вы вообще начали драться, Кир? Из-за меня?

— Нет, самоуверенная девчонка, не из-за тебя, представь себе, — усмехаюсь я. — Давай уже, мажь меня этим дерьмом, пока к руке не присохло.

Она смотрит на свои пальцы с мазью и нехотя садится рядом со мной на диван, начиная смазывать проступающие кровоподтеки. Не могу поверить, что даже такие прикосновения заводят меня! Блядь! Надеюсь, она не заметит стояк.

— В чем все же причина? — не отстает с вопросами настойчивая доставала.

— Он ляпнул о Ване то, чего говорить не следовало, — наблюдая за ее реакцией, говорю я. — Никому не позволено оскорблять мою девушку. Даже другу.

— Так она уже девушка? — серьезно спрашивает Ася, с удивлением глядя мне в глаза.

— А что тебе не нравится? — с вызовом поднимаю бровь.

— Можно подумать, тебе есть дело до моего мнения, — разочарованно качает головой мелочь, возвращаясь к своей работе над моими ранами. — Ваня Стужева — не лучший выбор, Кир.

— И почему же? — продолжаю давить. — Она самая красивая девушка универа. А я всегда выбираю первоклассные вещи.

Ася замирает при этих словах, а потом отстраняется и вытирает руку влажной салфеткой.

— Я не права, вы все же стоите друг друга, с таким отношением к людям, — ехидно говорит она. — Готово, Кир. Можешь идти спать. А завтра все же пойди на рентген, а то я буду вынуждена рассказать все папе.

— Я не боюсь твоего папу, ябеда, — злюсь на нее, потому что всегда она, как ребенок, пытается вмешать везде дядю Петю.

— Не боишься, — соглашается Ася. — Но у него есть способы заставить тебя подчиняться. Не хочу спорить, Кирилл, давай хоть сегодня разойдемся мирно! Я очень устала и у меня болят колени. Хочу принять душ и лечь спать, а завтра, надеюсь, ты не превратишься снова в психа и не нападешь на Федю, когда он появится в универе.

— Так ты еще планируешь общаться с ним! — не могу сдержать своей ярости. — Не хочешь узнать, почему он исчез, оставив тебя истекать кровью?

— Не драматизируй, — закатывает глаза глупая наивная девчонка. — Кровью я не истекала, но с Федом поговорю. Мне не нужен посредник в этом вопросе и я сама разберусь в своих отношениях.

— Так значит у вас отношения! А Фед об этом знает?

— Не надо, Кир, я очень прошу тебя! — умоляет Ася. — Я же говорила тебе, что повзрослела и не совершу прошлых ошибок. Дай мне самой разобраться! Я не доверяю слепо Феду и обязательно выясню, что это сегодня было, но без твоей помощи.

— Посмотрим, — цежу сквозь зубы. — Ты пока не заслужила моего доверия, неразумная мелочь, так что я не перестану следить за тобой.

Она ничего на это не отвечает и забрав с собой аптечку, уходит, но я не иду следом, как мне хочется. Не хватаю ее за волосы, не прижимаю к стене и не вгрызаюсь в этот дерзкий ротик, как давно уже мечтаю.

«Еще не время» — говорю себе.

Это все просто ревность, которая толкает меня на необдуманные поступки и дикие мысли. Я не могу сейчас трахнуть Асю и надеяться, что не пожалею об этом. Еще не время. Мне нужно просто подождать.

Глава 10

Я не могу отрицать, что чувствую разочарование. Фед прекрасно видел, что я упала, возможно даже, что именно он оттолкнул меня, а потом просто взял и ушел. Даже не побеспокоился проверить, что со мной. Козел!

Однако, есть и та сторона меня, которая его оправдывает. Возможно, он ушел, потому что был на взводе и хотел успокоиться подальше от людей. В то, что Стужа ушла вместе с ним я все равно не верю, он же ни во что ее не ставит. Просто они ушли примерно в одно время, а Кир, чтобы меня задеть, решил все перевернуть. Это очень в его стиле.

В универ на следующий день я надеваю джинсы, потому что ходить с коленками, на которых образовываются корочки, как у какой-то первоклашки, не собираюсь. Я твердо решила напрямую поговорить с Федом и узнать, почему на самом деле они подрались вчера с Киром и вообще, действительно ли я ему нравлюсь или просто у них с моим братом какие-то терки и он хотел его разозлить, встречаясь со мной. Но Феда в универе нет и я не нахожу никакой информации ни на одной из его страничек в соц. сетях.

— Блин, не могу поверить, что я все это пропустила! — дуется Таня, когда я рассказываю ей все подробности вчерашнего вечера.

Подруга специально нашла меня сегодня между парами, чтобы узнать о произошедшем, так как слухи уже разошлись.

— Поверь мне, тебе повезло, — вздыхаю я. — Зрелище было то еще. К тому же, все ушли в самом начале драки, даже Акинчева унесло толпой. Они ведь реально решили, что кто-то вызвал полицию, как будто в первый раз Жека устраивает такой движ. Вот что делает с людьми паника.

— Тоже мне, хорош друг! — фыркает Таня. — Ушел и бросил тебя. А ты еще с ним нянчишься.

Танька никогда не скрывала своей ревности к моим отношениям с Семеном, что не может мне не льстить. Но я никогда не отношусь всерьез к ее нападкам.

— Семен сегодня, кстати, тоже не пришел в универ, — вспоминаю я. — Надо бы ему позвонить.

— Ага, звони своему ненаглядному, а я пойду на пару, — ехидно говорит Таня, разворачиваясь, чтобы уйти.

Во время обеденного перерыва я все же набираю Семена, но он не отвечает. Звонить первая Феду я точно не буду, так что залезаю на страничку его старшей сестры. Ари — известная певица и очень активно ведет свой блог, так что я раньше во время каникул частенько могла наблюдать за их семейным отдыхом. Есть у нее только один недостаток — она дружит со Стужей, но я просто игнорирую этот факт.

У Ари мало сторис за сегодняшний и вчерашний дни, но о Феде я кое-что все же узнаю. Она коротко упоминает, что едет навестить брата, который сломал ребро и запястье, и я просто выпадаю в осадок, узнав об этом.

Чертов Кир! Он занимался единоборствами, он точно знает как и куда нужно бить, чтобы принести вред, и как можно просто причинить сильную боль, не калеча при этом противника. Вот зачем он это сделал? Федя же его друг!

Я настолько зла на него, что забиваю на последнюю пару и иду искать этого придурка. Хорошо хоть Жека активно ведет аккаунт в Сети и как раз полчаса назад упомянул, что у них тренировка с новичками. Парни состоят в университетской сборной по баскетболу и так как это их последний год учебы, то они уже заранее тренируют запасных и новичков, чтобы была достойная замена. Наша сборная последние пять лет занимала лидирующее место и руководство не хочет его терять после выпуска половины команды.

Присев на трибуны, я наблюдаю за тренировкой, внутренне кипя и проговаривая про себя все, что скажу этому невыносимому уроду — своему брату. Моя ярость разгорается все больше и когда они заканчивают, Кир, наконец, замечает меня и сказав что-то Диму, направляется в мою сторону, пока ребята уходят в раздевалку с тренером.

— Что ты здесь делаешь, мелочь? — недовольно спрашивает Кирилл, вытирая полотенцем мокрое от пота лицо.

— Ты просто сволочь, Кир! Бессовестная, злая скотина! — вскочив на ноги, начинаю высказываться я. — Как ты можешь быть таким уродом?

— В чем же я так провинился, что ты не смогла подождать до дома, чтобы отругать меня? — приподнимает он бровь, веселясь.

— Тебе смешно?! — выхожу из себя окончательно, врезаясь кулаком в его плечо. — Покалечил друга и теперь веселишься? По-твоему, это шутки? Что такого он сделал, раз ты решил, что Федя должен поплатиться за это сломанными костями? Сказал пару слов о твоей очередной подстилке?

— Ася! — предупреждающе рычит брат, сжимая мое запястье и не давая больше бить себя.

— Пошел ты! Немедленно отпусти меня! — пытаюсь вырвать руку, но он заворачивает ее за мою спину, отчего моя грудь вплотную прижимается к его и подняв голову вверх, я оказываюсь с ним лицом к лицу.

— Успокойся, — требует Кир, обдавая меня горячим дыханием. Я замираю, тяжело дыша и упираясь свободной рукой в его плечо в попытке отстраниться, но он держит крепко. — Не отпущу, пока не остынешь.

— Ты потный, — облизывая отчего-то пересохшие губы, говорю я, хотя на самом деле это меня не слишком беспокоит. Я просто стараюсь выровнять дыхание и сердцебиение, потому что такая близость к Киру странно действует на меня и мне это не нравится.

— Потерпишь, — отрезает он, не отрывая глаз от моих губ и облизывая собственные.

Боже, я, кажется, схожу с ума! Надо к черту уносить от него ноги, пока не начала думать о всякой ереси, вроде того, что Кир, кажется, забывает, что я его сестра, а не девушка. Это же чушь полная!

— Я не ломал ничего Феду, если ты об этом так переживаешь, — говорит Кир, вырывая меня из моих глупых размышлений.

Эти слова действуют на меня, как ушат холодной воды.

— Не ври мне! — снова начинаю злиться.

Он резко отпускает меня и отталкивает от себя, отчего я спотыкаюсь, едва сумев сохранить равновесие.

— Мне нет необходимости лгать или оправдываться перед тобой! — выплевывает парень. — Верь во что хочешь, Ася, но держи при этом свое мнение при себе. Ты не имеешь никакого права высказывать мне свои претензии. Разве я не говорил тебе держаться от меня и моей компании подальше? Я вижу, ты стала слишком смелой в последнее время. Как бы не пришлось об этом пожалеть потом.

— Ты угрожаешь мне? — не могу поверить в то, что слышу.

— Угрожаю, если по-другому ты не понимаешь. Перестань, черт бы тебя побрал, пытаться влезть в мою жизнь! Я дважды повторять не намерен.

— Да срать я хотела на тебя и твою жизнь! Иди к черту, Кир! Единственный, кто меня волнует — это Федя, а на тебя мне плевать, понял? Это ты держись от нас подальше, перестань постоянно мешать! Ни я, ни Фед — не твоя собственность, чтобы ты ревновал или пытался контролировать наши жизни. Мы можем встречаться, если хотим, твое разрешение нам не требуется!

— Ася!

Но я не хочу больше слушать его. Мое возмущение смешивается с обидой, я уже чувствую, как слезы капают из глаз, так что разворачиваюсь и убегаю, как последняя трусиха. Пусть он лучше думает так, чем узнает, как задел меня. Как каждая его попытка вытолкнуть меня из его жизни больно бьет по мне.

* * *

Вместо дома я еду на кладбище, потому что мне нужно поговорить с мамой. Маловероятно, что она слышит, но это приносит мне успокоение.

Добравшись до места, я сначала иду туда, где похоронены родители Кирилла, потому что Лиду папа похоронил рядом с ними, и заменяю старые цветы на могиле сестренки новыми. Судя по всему, это Кир бывает здесь, потому что цветы я нахожу всегда, когда приезжаю. Не только у Лиды, но и у их папы с мамой, которые смотрят на меня с общей фотографии с легкими улыбками на лицах.

Не задерживаясь, я иду в следующий ряд, где находится моя мама. Место рядом с ней пустует, потому что папа купил его для себя, но я не хочу думать о том, что когда-нибудь мне и его придется навещать здесь.

— Привет, мам! — говорю тихо, ставя ирисы для нее в свою вазу. Ваза папы тоже полна цветов, значит, он недавно приходил. Ну хоть о ней он не забыл, хотя дома появляется все реже. — Я снова жаловаться на Кира. Ничего нового, да?

Из груди вырывается грустный смешок, пока я обвожу пальцем ее фотографию, борясь с накатывающими слезами.

— Я не знаю, что делать. Я совсем одна, мам. Папы никогда нет рядом, а Кирилл все больше отталкивает меня. А Федя… Мне кажется, я для него одна из многих. Между нами нет ничего особенного, как я надеялась.

Ну вот, я, наконец, признала это. Потому что до этого гнала даже мысли, но если обманывать себя легко, то с мамой я никогда так не поступаю. Рассказываю ей о всех наших с Федом разговорах, встречах, о том, что произошло на вечеринке и что я узнала сегодня. Становится немного легче. Я все еще намерена поговорить и выяснить отношения с Дубовым, но мне уже не так страшно. Даже если он меня пошлет, я постараюсь не заострять на этом внимание и выйти из ситуации с гордо поднятой головой. Чтобы потом у Кира не было возможности издеваться надо мной и говорить, что он предупреждал.

Выговорившись маме, я вызываю такси, чтобы поехать домой и по пути мне, наконец, перезванивает Акинчев.

— Семен, ты куда пропал? Я до тебя дозвониться не могла, и пары ты прогулял. Что случилось? — допытываюсь я.

— Ты уже слышала про Феда? — спрашивает он, вгоняя меня в ступор.

Ведь, судя по всему, никто еще не знает о травмах Дубова, а его сестра даже удалила сторис, в котором говорила о том, что едет к нему. В «Сети» тоже нет ни одного упоминания и это странно, что Семен как-то узнал.

— Акинчев, выкладывай все, что тебе известно!

Я умираю от любопытства, потому что он явно в курсе произошедшего и знает больше меня.

— Меня сегодня весь день мурыжили, чтобы замять это дело, — вздыхает Семен. — Я вчера задержался во дворе, когда все свалили с тусы, чтобы покурить. И представляешь, стал свидетелем ссоры между Федом и Ваней! Я немногое разобрал из их разговора, но она довольно быстро села в тачку, чтобы уехать, а Фед преградил ей дорогу. И она его сбила! Ты можешь себе представить, Ася? У меня словно розовые очки разбились! Стужева реально больная на всю голову! Она, конечно, остановилась, чтобы его проверить, но какого фига? Сбила ведь специально! Он стоял перед ее машиной, она его точно видела. Сигналила, чтобы он свалил, а потом, видимо, решила взять на слабо. Идиотка! Я, конечно, вызвал скорую и вызвался быть свидетелем, но что тогда началось! Приехали их отцы, начали разбираться и решили в конце концов замять дело. Они же дружат семьями, ты знаешь. Видимо, решили сами разобраться со своими двинутыми детишками. Еще и со мной провели убедительную беседу, чтобы я не начал болтать и выносить сор из избы. Даже деньги предлагали, прикинь?! А на что мне-то их бабки, если своих дохрена?

Семен кажется оскорбленным и взбудораженным, я же в полнейшем шоке перевариваю полученную информацию.

— Эй, ты тут?

— Да, Семен, я просто пытаюсь это все осознать. Блин, но какого черта?! Как можно быть такими ебанутыми на всю голову?

— Хах, я тоже выпал в осадок. Еще и Ваня начала истерить, словно Дубов вот-вот кони двинет, я ее еле отцепил от него, пока она еще больше не навредила. Все-таки, сумасшедшая она девчонка! Красивая, но слишком безбашенная. Я ее даже опасаться начал.

— Ну, наконец-то до тебя дошло! Семен, мне нужны все подробности, слышишь? Ты не можешь бросить мне такую бомбу и отделаться кратким пересказом.

Впервые радуюсь, что путь от кладбища до дома неблизкий, так что друг успевает мне в красках расписать вчерашние события. Оказывается, персонал больницы в полицию сообщил и именно из-за этого возникли проблемы у горе-свидетеля Акинчева. Отсюда и его отсутствие на парах сегодня. Когда такси подъезжает к моему дому, Семен как раз заканчивает свой рассказ и попрощавшись с ним, я отключаюсь и иду домой.

Черт, наверняка Кир уже дома! Голодный, потому что ужин я прогуляла. Надо бы заказать доставку.

«Ты дура, Ася! Даже если он не виноват в травмах Феда, то он все равно мерзкий козел, который унижает тебя! Какого черта ты о нем беспокоишься?!»

— Где ты была? — встречает меня хмурый брат прямо у порога.

— У мамы, — говорю правду, проходя мимо него на кухню. В раковине грязная посуда, а на столе контейнеры из любимого ресторана брата. — Не мог убрать за собой?

— Зачем, если для этого у меня есть ты? — ухмыляется он, упираясь ладонями о косяк двери и перекрывая выход своей массивной фигурой.

— Я тебе не прислуга! — огрызаюсь зло. — И вообще, почему ты продолжаешь жить здесь, раз так меня ненавидишь? Ты давно совершеннолетний, у тебя есть твое наследство и доля в бизнесе! Разве тебе не хочется, как твоим дружкам, жить отдельно и делать, что угодно на своей собственной территории?

— Ну, тогда мне придется нанимать домработницу и повара, а зачем, опять-таки, если тут есть готовая ты, которая и убирается, и готовит?

Ух, это уже слишком! Я настолько разъярена его шовинисткой точкой зрения, что беру первый попавшийся контейнер и запускаю им в него, попадая прямо в грудь. Отскочивший на пол контейнер раскрывается, а его содержимое пачкает кафельный пол и кухонные шкафчики.

— Это была твоя паста, — с деланным сожалением вздыхает Кир, ноги которого тоже забрызганы соусом. — Теперь мало того, что осталась без ужина, так еще и уборкой придется заняться.

— Ничего я убирать не буду! — заявляю твердо, пытаясь оттолкнуть его от двери, чтобы выйти, но Кирилл хватает меня за предплечья, дергая на себя и снова ставя в то же положение, что и сегодня днем на стадионе. — Да что ты меня хватаешь?! Отпусти немедленно!

— А волшебное слово? — дразнится придурок, глядя на меня сверху вниз, но слава Богу, держа небольшую дистанцию, иначе я просто дышать не смогла бы от этих дурацких эмоций, которые накрывают от близости к нему.

— Пожалуйста! — рявкаю в его избитое и не такое привлекательное, как обычно, лицо, а потом что есть силы пинаю в голень и пока он корчится, быстро выбегаю из кухни, спеша спрятаться в своей спальне.

Все-таки хорошо, что у меня такой крепкий замок на двери.

Глава 11

Я не иду за Асей и не требую, чтобы она вышла. Хотя мне ничего не стоит открыть ее дверь, ведь запасной ключ я храню у себя уже несколько лет. Так, на всякий случай.

Ничего, пусть девочка остынет. Меня, конечно, бесит то, что она обвиняет меня во всех грехах, но это временно. Скоро вся эта хрень с Федом закончится и мы снова вернемся к обычной жизни. Вот только сделать это станет сложнее, потому что за последние пару недель я общался с ней больше, чем за весь последний год, и теперь хочу еще больше.

Я хочу, чтобы она была моей. Я считаю ее своей уже очень давно и до смерти устал ждать, когда она вырастет достаточно, чтобы принять окончательное решение.

Ее ведь тоже тянет ко мне. Это не самообман, я уверен. Просто Ася слишком парится о мнении других, в первую очередь об отце, чтобы сдаться своим инстинктам.

А ведь только дядя Петя удерживает меня от нее все эти годы.

Мой интерес к своей дочери он заметил, когда мы стали проводить слишком много времени вместе после смерти ее мамы и моей сестры. Мне было семнадцать, а Асе четырнадцать. Она не могла распознать мои зарождающиеся чувства и желания, но дядя Петя смог. Он был краток в своем мнении и не желал слышать отрицание или оправдания.

— Я все понимаю, Кирилл, — сказал он жестко. — Но ты тоже должен понимать, что Ася — семья. Она не чужая девочка, с которой расстался и забыл. Когда вы станете достаточно взрослыми, при условии, что чувства взаимны и это не мимолетная юношеская влюбленность, я не буду возражать, но пока, держись от нее подальше. Если вы по своей глупости сойдетесь и расстанетесь, то мы не сможем вернуться к прежним отношениям. Так не бывает с бывшими. Ты понимаешь, что останешься один? Потому что я ее отец и я всегда буду на ее стороне, как бы жестоко это не звучало. Не разрушь все, Кир. Я не хочу, чтобы тебе пришлось уйти.

Я тоже этого не хотел, поэтому послушался. Отстранился от Аси настолько, что практически вычеркнул ее из жизни, но даже после совершеннолетия так и не смог переехать, чтобы не оборвать последнюю возможность видеться с ней. Потому что мы давно не друзья и, если бы не жизнь в одном доме, она едва ли даже заговаривала со мной. Но я не жалею о том, что выработал именно такую стратегию, чтобы держаться от нее на расстоянии и не натворить какой-нибудь херни. Ведь так сложно держать руки при себе, когда она так и льнет, пристает со своей заботой и доверчиво смотрит в глаза, словно ты один можешь решить все ее проблемы. Чертовая наивность! Я одновременно люблю и ненавижу это в ней.

«Есть разговор, можешь подъехать? Я дома» — получаю неожиданное сообщение от Феда.

Кстати, о нем. Мне очень любопытно, откуда он получил свои травмы, потому что я уверен, что не из-за меня.

«Скоро буду» — отвечаю коротко.

Дома у Феда я бывал от силы раз десять, а другие наши друзья и того меньше. Дубов не любит людей в своем личном пространстве, по-моему, он даже кисок туда не водит. Я доезжаю быстро, и едва найдя место для парковки, поднимаюсь в квартиру. Видок у Феда, когда он открывает дверь, еще хуже, чем у меня: на руке гипс, а ребра перевязаны.

— И как ты умудрился? — спрашиваю, переступая за порог и направляясь сразу в гостиную.

— Не важно, — говорит он, закрывая за мной дверь и идя следом.

Я чувствую напряжение, висящее между нами, но оно меня не беспокоит. Это не первый и не последний раз, когда мы конфликтуем. Хоть мы с Дубовым и дружим несколько лет, это не задушевная братская дружба, а скорее соперничество. Мы держим друг друга в тонусе и оба не любим, когда лезут ближе, чем для нас допустимо.

Мне, конечно, интересно в чем триггер Феда, учитывая, что у него счастливая полная семья и куча бабок с рождения, но я никогда не спрашивал. Со мной, думаю, и так ясно. Ненавижу, когда люди смотрят с жалостью, узнав историю моей семьи. Не от меня, естественно, потому что это последнее, что я хочу обсуждать. Но я с детства не подпускаю никого близко и в этом мы с моим заклятым другом похожи. Что делает нас лучшими друзьями. Мы просто не мешаем друг другу, как Жека, который постоянно лезет, куда его не просят, или Алекс с Димом, которых называют сиамскими близнецами из-за того, что эти два дебила неразлучны с детства. Наверное, с Федом у меня самые близкие отношения из всех людей, не считая дядю с Асей, но я, не раздумывая вычеркну его, если он продолжит пытаться трахнуть мою девочку.

— Держись подальше от Стужи, — без предисловий заявляет Дубов, с болезненной гримасой садясь в кресло.

— Пока ты продолжишь окучивать мою сестру? — приподнимаю бровь.

— Твоя сестра совершеннолетняя и наверняка я не первый, кто хочет уложить ее в койку. Почему ты так паришься из-за этого? Уверен, она давно уже не девочка-целочка.

— Не. Твое. Гребаное. Дело, — выговариваю медленно, пытаясь обуздать свою ярость.

Ася ни с кем не спала, тут он не прав. Я бы узнал. А если все же спала, то я просто не знаю, что сделаю. Нет, лучше мне об этом не думать, а то сорвусь на этом инвалиде.

— Я не понимаю твоей реакции, и как бы абсурдно это не звучало, иногда мне кажется, что… — задумчиво рассматривает меня Дубов. Не знаю, что он увидел на моем лице, но он затыкается на полуслове и словно поняв что-то, округляет глаза. — Блядь, да так и есть! Ты трахаешь ее!

— Нет, — отвечаю быстро и безапелляционно.

— Она же твоя сестра! Что ты за извращенец?! — видимо, все уже решив для себя, с отвращением говорит Фед, выглядя шокированным.

— Я ее не трахаю, придурок! И нет, она мне не сестра, понял? Просто ее отец взял надо мной опеку после смерти родителей. Мы не родственники.

— Охренеть! — качает головой Дубов. — Я, конечно, знаю, что ты псих, но не до такой же степени?!

— Ты, бля, тупой? Я не трахаюсь с Асей, что непонятно? И то, что я не хочу, чтобы она стала для тебя одноразовой соской не значит, что я просто не хочу делиться.

— Ну да, убеждай в этом других, — расслабляясь, ухмыляется Фед. — Фух, слава Богу хоть не сестра, а то я реально засомневался в твоем психическом здоровье!

— Дубов…

— Не кипятись, у меня нет ни сил, ни желания снова надирать тебе зад, — веселится этот самоубийца. — Я просто рад, что не дружу с извращенцем. Давай просто договоримся: ты навсегда забываешь о Стуже, а я, так и быть, разобью сердце твоей не сестры.

— Почему ты так зациклен на Стуже? — решаю отомстить ему за его чертово, некстати проснувшееся, любопытство.

— Я не зациклен на ней.

— Значит, ты просто трахаешь ее, — ухмыляюсь победно.

— Нам не по пять лет, чтобы заниматься этой ерундой, — раздраженно выдыхает Фед. — Давай сойдемся на том, что я не лезу в твою личную жизнь, а ты в мою. И для справки: я не трахаю Стужу. Я скорее выебу крокодила, чем ее.

На том и сходимся. Мир восстановлен, Ася отвоевана обратно и я теперь могу, наконец, расслабиться.

* * *

Конечно, когда я выхожу из спальни, дикий беспорядок на кухне все еще на месте, а Кира давно и след простыл.

Кто бы сомневался, этот высокомерный урод никогда за собой не убирает! С обреченным вздохом я начинаю наводить порядок, пока папа не приехал, и готовлю ужин.

— Привет, дочь, — улыбается вернувшийся позже папа, явно находясь в хорошем настроении.

— Привет, пап. Голодный? Ужин почти готов, — целую его в щеку.

— М-м-м… Как вкусно пахнет! Приму быстро душ и приду. Зови Кира.

— Его нет.

— Ладно, тогда потом все вместе поговорим. У меня новости, — загадочно говорит папа, прежде чем уйти.

Я почти уверена, что эти новости связаны с его новой женщиной и чувствую легкую взволнованность. Небольшая ревность из-за мамы все еще присутствует, но я глушу ее, потому что искренне желаю папе счастья. Мы ужинаем с ним вдвоем, болтая о повседневных делах, когда появляется Кир.

— Привет, — здоровается он, проходя на кухню и заглядывая в кастрюлю с приготовленным мной супом, кривясь при этом.

Да, я знаю, что он не любит супы и специально приготовила куриный, потому что наименее любимый у него. Вот такая вот маленькая месть. Но Кир меня удивляет тем, что не лезет в холодильник за колбасой, а берет тарелку и наливает себе нелюбимый суп, прежде чем сесть за стол.

— Где ты был? — спрашивает его папа.

Я знаю, что он просто пытается побольше узнать о последних событиях в жизни Кира, потому что тот слишком закрытый, а не контролировать его. Кир это тоже понял после нескольких месяцев бунта в подростковом возрасте и понимает, что этот вопрос звучит сигналом к рассказу о своих последних новостях.

— У Феда. Он сломал парочку костей, заехал навестить, — отвечает брат.

— Да? Очень жаль. А что с твоим лицом? Снова спорт или подрался?

Что меня всегда удивляло в папе, так это то, что он никогда не ругал и не осуждал Кирилла за его травмы и опасные занятия. Лишь просил быть осторожным и держаться подальше от настоящих неприятностей. Даже пить не запрещал, табу было лишь на наркотики и другие психотропные вещества, но Кирилл, как спортсмен, и сам не ступал на эту дорожку, хотя его друг Жека всегда мог достать и сам злоупотреблял время от времени.

— Подрался вчера, ябеда еще не нажаловалась? Начистил морду Дубову, но мы сегодня уже замяли это дело.

— Так это ты его? — хмурится папа. — Кирилл…

— Избавь меня от лекций, от меня он ушел с целыми костями, — обрывает его Кирилл. — Это потом его случайно сбила одна ненормальная, вот и не обошлось без травм.

Я не уточняю, что эта ненормальная — его девушка, хотя искушение огромное. Не хочу накалять обстановку.

— Какой ужас, он сильно пострадал? — спрашивает папа.

— Да все с ним в порядке, уже даже выписали, — раздражается Кир. — И вообще, дайте поесть уже. Черт с этим Дубовым, я и сильнее травмы получал. Скоро все заживет.

— Надо бы позвонить ему и спросить о самочувствии, — вслух рассуждаю я, уже немного остыв от недавней обиды. — Пойду за телефоном.

— Подожди, Ася. Потом позвонишь, никуда Федя не денется. Я хотел поговорить с вами обоими, так что присядь, пожалуйста, — останавливает меня папа.

Кир, прихлебывающий суп, заинтригованно поднимает брови и кладет ложку в тарелку, ухмыляясь, словно папа сказал что-то похабное. Придурок!

— Это случайно не о нашей новой мамочке?

— Кирилл! — одергивает его папа. — Я не потерплю таких выражений в этом доме. Матери у вас у обоих были, других уже не будет. Но да, я хотел поговорить о женщине, с которой встречаюсь.

— Ты женишься? — с предвкушением спрашиваю я.

— Нет, не женюсь. В будущем все может быть, но пока мы с Верой решили съехаться.

Это, кажется, совсем не нравится Киру, потому что брат сразу напрягается, сжав челюсть и отодвинув тарелку в сторону.

— И что это значит для нас с Асей? — спрашивает он. — Она переедет сюда?

— Нет, — отвечает папа, внимательно следя за моей реакцией, словно я могу быть против. — Мы решили найти новое место. Я уже присматриваю квартиры. Не хочу приводить Веру сюда, это кажется неправильным.

— Ты что, продашь нашу квартиру? — со страхом спрашиваю я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

Это место стало моим первым домом, здесь прошли все счастливые моменты с мамой и мне невыносимо думать, что придется переехать и отдать его другим людям.

— Нет, конечно, не продам! — расстроенно говорит папа, стирая мои слезы кончиками пальцев, как когда я была маленькой. — Это твоя квартира, Ася. Я перепишу ее на тебя и никто не сможет распоряжаться ею без твоего согласия. Но я пока не думаю, что ты готова к взрослой жизни, поэтому забираю тебя с собой. Через пару лет, когда ты созреешь, а я смогу со спокойной душой отпустить тебя во взрослую жизнь, ты можешь переехать от своего старика, но пока мы будем жить в другом месте. А тут… Кир, ты можешь остаться или, если хочешь, найдем тебе жилье по твоему вкусу.

Я знаю, что это значит. Кирилла не приглашают в нашу новую семью с мачехой и, если подумать, это логично. Он и так задержался под крылом опекуна, учитывая, что в этом году Кир уже оканчивает университет и он давно взрослый. Но осознание того, что наша семья разделится, все равно больно бьет в мою грудь. Я не хочу, чтобы он жил отдельно! Тогда любая связь между нами исчезнет, ведь он даже видеть меня не может, не говоря уже об общении. А я не хочу, чтобы он уходил из моей жизни! Кирилл такой же родной мне, как папа.

— Я пока останусь, — безэмоционально говорит брат. — Когда познакомишь нас с этой своей Верой?

— На выходных, — принимает смену темы папа. — Вообще-то, я как раз хотел сообщить о сюрпризе. В пятницу вечером мы все вместе едем на семейный отдых в «Лесную поляну». Там как раз и пообщаетесь. Уверен, Вера вам понравится.

— Здорово, пап, — сквозь слезы улыбаюсь я, видя, как он жаждет поддержки, хотя мне совсем никуда не хочется ехать. — Жду не дождусь.

Кирилл даже не притворяется, что доволен планами папы на наши выходные, но к моему удивлению, даже не спорит. Просто кивает головой и придвинув к себе снова свою тарелку, принимается есть, запихивая в себя еду, словно робот и упершись невидящим взглядом в стол.

Ох, не нравится мне это! Он, наверное, очень переживает, что останется скоро один…

Глава 12

Ночью я все никак не могу уснуть, и, в какой-то момент иду на кухню, чтобы выпить воды, но застываю на пороге, увидев сидящего за столом Кира, перед которым стоит бутылка виски и стакан.

Он пьет. В одиночестве. И выглядит очень печальным.

— Чего застыла? — заметив меня, спрашивает брат и я вздрагиваю, виновато опуская глаза.

Он ненавидит жалость, но это то, что я сейчас чувствую. Папа может думать, что взрослый парень только и мечтает о том, чтобы остаться жить одному, о полной свободе, но я, как и Кирилл, была когда-то сиротой, и я прекрасно понимаю чувство одиночества, которое наверняка настигло его после объявления папы.

— Можно мне присоединиться? — киваю на бутылку, делая шаг вперед, что заставляет его недовольно нахмуриться.

— Нет! Сделай нам кофе. Я передумал пить, — отдает короткий приказ брат, и я с облегчением иду к кофемашине.

Пока кофе готовится, опираюсь спиной на столешницу и смотрю на Кира, который прожигает меня ответным взглядом, внимательно рассматривая мои уютные, но старые пижамные штаны и футболку. Обычно я сплю в более красивых пижамках, но сегодня просто нуждалась в уюте, поэтому натянула это милое сердцу старье.

— Почему ты одета, как бомж? — резко спрашивает он, заставляя меня вздрогнуть.

— Если будешь оскорблять, я лучше пойду, — обиженно говорю я, разворачиваясь к выходу.

— Стоять! — доносится в спину грозный голос. — Кофе мне подай.

— Сам возьми! — бросаю зло, продолжая идти, и едва не спотыкаюсь, потому что его интонация внезапно меняется на просящую.

— Давай вместе попьем кофе, Ася, — мягко, слишком мягко просит он.

Замираю, не веря, что он опустился до просьбы, но знаю, что меня съест совесть, если уйду сейчас. И почему я такая лохушка?

Поворачиваюсь и иду обратно, беря чашки с приготовившимся капучино и неся их на стол. Сажусь напротив Кирилла, чувствуя неловкость от интимности того, что происходит, потому что сейчас он не притворяется всесильным. Кир очень закрытый человек, он для меня практически незнакомец, я знаю о нем не больше других, лишь то, что он показывает сам. И это не то, что может подкупить в человеке. Он — не хороший парень. Эгоистичный, грубый, временами даже злой. Настоящий мерзавец. Ему ничего не стоит надавить на больное, намеренно унизить и опустить в глазах других человека. Не будь он членом моей семьи, я бы его, наверное, ненавидела. Но я не могу. Все время оправдываю, ищу в нем что-то хорошее и сколько бы уроков он мне не преподал, не могу отвернуться от него. Я, наверное, очень глупая, раз позволяю раз за разом топтать себя.

— Ты мог бы переехать с нами, — первая начинаю разговор, внимательно наблюдая за его реакцией. — Папа не будет против, ему просто кажется, что ты хочешь свободы, как и все парни.

Брат тут же сжимает зубы, бросая на меня злой взгляд.

— И он, блядь, прав! Я не нуждаюсь в опеке, мелочь.

— Ты же знаешь, что я не об этом, — пытаюсь смягчить его. — Мы же одна семья и будет…

— Мы не семья, — резко обрывает он меня. — Мы просто люди, связанные обязательствами и проживающими в одном доме. Но знаешь что? В этом году я закончу универ и займу место своего отца в компании. Мне не придется больше терпеть тебя, постоянно ошивающуюся рядом, будь то на учебе или дома. Не придется больше слушать твое нытье и смешные попытки привлечь моих друзей. Единственная польза, которую ты приносила мне — это твои услуги кухарки. На этом все. Я совсем не буду скучать по тебе и жить подальше от тебя — это чертовски большой подарок от дяди Пети.

— Ты же так не думаешь… — шепчу я, пряча взгляд, потому что его слова ранят и я не хочу показывать слабину.

— Ты не знаешь, о чем я думаю, Ася. Ты вообще меня не знаешь.

— Знаю! Я знаю, что ты не такой равнодушный, каким хочешь казаться! И я знаю, что мы с папой твоя семья, как бы ты не отрицал это! Я понимаю, что ты обижен…

— Я не обижен, идиотка! — снова прерывает он меня, вскакивая на ноги. — Какого черта ты решила мне тут поиграть в психолога? Я всего лишь хотел, блядь, выпить кофе, а не слушать твою чушь. А ну пошла отсюда!

— Не пойду! — говорю упрямо, тоже вставая из-за стола. — Я не позволю тебе снова прогнать меня. Пожалуйста, Кир! Давай нормально поговорим.

— И о чем же? — ядовито усмехается он. — О том, что бедный милый Кир совсем загнется один и будет невыносимо скучать по тебе? Но я не буду, мелочь. Ты мне не нужна в моей жизни, понимаешь? Мои слова вообще доходят до твоей тупой башки?

— Оскорблениями ты меня не прогонишь! — стою на своем.

— Не прогоню, значит? — хищно оскаливается он, медленно надвигаясь на меня. — Ладно. Говори тогда, что хотела. Я выслушаю, так и быть.

Я делаю шаг назад, потому что он и не думает останавливаться, продолжая идти на меня и буквально припирая к стенке.

— Что ты делаешь? — шепчу растерянно, когда моя спина уже прижата к стене, а Кирилл нависает надо мной в своей любимой позе, положив обе руки по сторонам от меня и заключив таким образом в ловушку своего тела.

— Внимательно слушаю, что же еще, — отвечает он всего в нескольких сантиметрах от моего лица.

Я облизываю губы и глубоко вздыхаю, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Ты пытаешься подавить меня физически, потому что не вышло иначе, — говорю, собравшись, и смотря ему прямо в глаза.

— Разве я давлю? — ухмыляется он, подаваясь торсом вперед, пока почти не прижимается к моей груди. Только мои руки, упирающиеся в его плечи, мешают этому.

— Это не смешно, Кир! Перестань вести себя так… — не нахожу дальнейших слов от волнения.

Меня захлестывает дикий адреналин и страх. Я знаю, что он не сделает мне ничего, но такая близость все равно кажется чем-то диким и в последнее время Кир слишком часто делает так, что заставляет меня думать о, в принципе невозможных, вещах. Если бы то же самое делал другой парень, я бы подумала, что дело в сексуальном влечении, но с Киром об этом и речи не идет. Зачем же он ставит меня в такие двусмысленные ситуации?

— Как? — издевается брат. — Что-то ты на удивление растеряла все слова, когда сама так просила поговорить и выслушать тебя.

— Отойди, — требую, давя на его каменные плечи, но он и с места не двигается.

— Иначе что?

А действительно, что? Кричать я не буду, не хватало только папу разбудить, а оттолкнуть его не в моих физических возможностях.

— Я поняла тебя, Кир, — говорю пораженно. — Никакие разговоры тебе не нужны, так что я сдаюсь и иду спать. Доволен?

— Нет, не доволен, — неожиданно агрессивно говорит он. — Теперь я не хочу, чтобы ты уходила, Ася. На самом деле… Пожалуй, я знаю, чем можно занять твой рот.

Он начинает медленно наклоняться ко мне и я шокировано округляю глаза, до последнего не веря в то, что происходит, и не в силах даже пошевелиться, чтобы помешать этому. Кир сошел с ума? Или у меня галлюцинации? Потому что это просто не может быть реальным!

Я сильно зажмуриваюсь, дико паникуя, но ничего не происходит. Секунду, пять, десять. Пока у самого моего уха не раздается хриплый смешок брата.

— Ты чего, мелочь?

— Н-ничего, — бормочу я, резко открывая глаза и мечтая провалиться сквозь землю от стыда за свои мысли. — То есть, отойди уже!

Он смотрит на меня насмешливым взглядом и подняв руки, медленно отходит назад, выдвигая стул и кивком указывая мне на него.

— Садись. Послушаю, что ты там хочешь сказать.

— Ничего не хочу, потому что поняла, что с тобой разговаривать бесполезно, — раздраженно говорю я, не осмеливаясь все же уйти без разрешения, чтобы он опять не начал хватать меня.

— Хорошо, тогда говорить буду я, — решительно говорит Кир, разворачивая стул и садясь на него верхом. — Ты уже выяснила отношения с Федом?

Резкая смена темы в сторону моих отношений с Дубовым мне совершенно не нравится.

— Завтра поговорю, — отвечаю коротко.

— Так он еще не звонил? — приподнимает бровь Кирилл.

— Нет, не звонил. Ну что ты пристал?! Подумай лучшей о своей «сумасшедшей» девушке, что-то ты не слишком переживаешь, что она сшибает людей, как кегли, на своей машине.

— А это не твое дело, мелочь. Разве ты еще не уяснила, что я не люблю вопросов о своей личной жизни?

— Я тоже их не люблю, но тебя же это не останавливает, — парирую я.

В коридоре слышится звук открываемой двери и мы замираем, но через несколько секунд папа появляется на пороге кухни, сонно щурясь, и притворяться, что нас тут нет, уже бесполезно.

— И что вы здесь делаете посреди ночи? — недовольно спрашивает папа, с подозрением переводя взгляд с меня на Кира.

— Кофе пьем, нам не спалось, — нахальным тоном отвечает ему Кирилл и мне что-то совсем не нравятся взгляды, которыми они обмениваются.

— Я вообще-то уже собиралась идти, — говорю я папе, подходя к столу и беря кружки, чтобы вылить недопитый кофе в раковину и поставить их в нее же. — Утром помою, спокойной ночи!

— Ложись спать, тебе же рано вставать, — говорит мне папа в спину, и я быстро проскальзываю в свою комнату, даже не пытаясь анализировать свой странный разговор с братом.

* * *

На следующее утро Федор Дубов, чтоб его черти драли, бросает меня по смс-ке. По чертовой смс-ке! Придурок даже не удосужился мне позвонить! Просто настрочил одно коротенькое сообщение:

«Ася, прости за мое поведение, надеюсь останемся друзьями. Ты классная девчонка»

И все. Сучий сын! Козел ебучий! Ненавижу его, ну просто ненавижу!

На глаза наворачиваются слезы, а в груди все горит от обиды. Никогда бы не подумала, что мне может быть так больно из-за Дубова. Когда он тупо не замечал моего существования все было куда проще, чем пережить то, что у нас даже до полноценного поцелуя не дошло, а он меня бросил. А ведь я считала себя особенной, потому что он не лез в трусы на первом же свидании, как делал с остальными девушками. Да у него с другими и свиданий-то не было! А меня он, вроде как, добивался…

Все-таки, какая же я дура! Прав был Кир, ничего Фед ко мне не чувствовал, раз так просто отшил. Просто решил развлечься, но терпения не хватило дожать. Чертов бабник! Чтоб он ЗППП подхватил, урод!

— Ася, ты встала? — стучит в мою дверь папа, отрывая от собственного самобичевания. — Я могу тебя сегодня подбросить в универ.

— Не надо, пап, езжай! — кричу ему через дверь. — Мне ко второй паре, я еще сплю.

— Хорошо, только не забудь будильник и не опоздай, — говорит он, прежде чем уйти.

Я не собираюсь идти в универ сегодня. Ни за что! Пока рана слишком свежа, я могу просто расклеиться, если увижу Феда. Мне нужно время собраться с духом и привести эмоции в порядок. Никто не должен даже заподозрить, что меня хоть как-то задела потеря интереса нашего недосягаемого принца, чтоб его!

Быстро строчу ему ответное сообщение «Все ок, не парься» и отбрасываю телефон на кровать. Что лучше всего помогает пережить обиду и жалость к себе? Физическая работа, конечно! Мне нужно выпустить пар, а не рыдать над тем, что меня бросил какой-то имбецил.

Быстро переодеваюсь в леггинсы и кроссовки для бега, и, так как на улице прохладно, натягиваю одну из толстовок от Кира поверх топа, после чего тщательно вытерев продолжающие течь по щекам слезы, тихо выхожу из спальни, чтобы избежать столкновения с ним, ведь он обязательно сунет нос в мои дела.

Я почти добираюсь до входной двери, когда он выходит из кухни.

— Куда это ты?

— Побегать, — говорю, не оборачиваясь. — У меня окно, подвозить сегодня не надо.

К счастью, он не задает больше вопросов и я выхожу из квартиры, сбегая вниз по лестнице и направляясь в парк недалеко от нашего дома. Музыка мне на этот раз не нужна, потому что я слишком занята мысленным перевариванием всего, что было между нами с Федей и обмусоливанием любой ошибки, которую допустила в общении с ним. Конечно, потом я перехожу к планам мести, которые никогда не осуществлю, но мне от этого становится чуточку легче, хотя перестать плакать я так и не смогла. К тому времени, как я немного начинаю снова воспринимать реальность и видеть, что меня окружает, я оказываюсь на другом конце парка, понимая, что пробежала очень большое расстояние и мои легкие просто горят, а мышцы ломит от перенапряжения. Черт, как же домой теперь идти?!

Глава 13

Я едва сдерживаюсь от того, чтобы не разнести все вдребезги, когда дядя Петя сообщает свои новости. И дело вообще не в том, что я не хочу оставаться один, как подумала моя глупая девочка. Я просто не хочу оставаться без нее.

Мы с Асей не очень много общаемся, не считая последнего времени, когда из-за Феда то и дело один конфликт перетекал в другой, но факт совместного проживания дает мне возможность держать ее в поле зрения и узнавать о ее жизни то, что сама она мне не сообщит. Хорошо хоть, что о ее отношениях с Дубовым мне больше не нужно париться, но я уже начинаю догонять, что долго это не продлится. Моя Ася слишком ебабельна и ее страдания по Феду закончатся так же, как и начались. Она не будет сидеть дома и думать о безответной первой любви месяцами. Если я не предприму что-то, придется смотреть, как ее окучивает очередной придурок и не факт, что удастся от него избавиться, как от Дубова. Мне нужно отбросить к черту сомнения и что-то уже сделать. Тем более, что в штанах уже все дымится, а трахаться с другими я перестал еще несколько недель назад.

В пятницу вечером, дядя Петя впервые за прошедшие годы снова поднимает тему, которую я не хочу с ним обсуждать. Он позвонил и попросил меня заехать в офис компании, чтобы подписать кое-какие документы. Но это оказывается лишь предлогом.

— Ты уже собрался для завтрашней поездки? — после того, как мы разбираемся с бумагами, спрашивает он.

— Мне много вещей не нужно, — пожимаю плечами. — И я поеду на своей машине. Встретимся на месте.

— Кирилл, я надеюсь, тебя не задело то, что я не предложил тебе переехать с нами. Я просто рассудил, что тебе будет комфортнее…

— Не начинай, — подняв руку, останавливаю его. — Я в любом случае собирался жить отдельно к выпуску. Ремонт займет какое-то время, поэтому я пока останусь на месте. А с тобой мы можем и на работе видеться, я же все равно часто здесь бываю.

И это правда. В последнее время дядя Петя все больше нагружает меня, чтобы я влился в дела компании, да и практика у меня проходит здесь уже который год.

— А с Асей? — изучая меня, как насекомое под микроскопом, спрашивает дядя Петя.

— А что с ней? В последнее время она все время ошивается рядом с моими друзьями, так что от нее я при всем желании не могу избавиться.

— Она все еще нравится тебе? — прямо спрашивает он.

— Не в том смысле, что раньше, — лгу уверенно и он, кажется, верит. — Я люблю разнообразие, но с тобой предпочел бы не обсуждать свою личную жизнь. Как-никак, это неловко, дядя Петь.

— Понял, принял, — с усмешкой говорит он. — Значит, я могу не волноваться за вас, детишки?

— Можешь, — усмехаюсь в ответ. — Между прочим, мы давно уже взрослые и не совсем отбитые, чтобы ты вел себя, как наседка. А что касается Аси… Я бы предпочел, чтобы мы никогда не возвращались к этому разговору. В подростковом возрасте у меня было много загонов, которые я предпочел бы забыть. Этот — один из них.

— Мне жаль, если я задел тебя, Кир, — вздыхает дядя Петя. — Ты должен понять, что нелегко одному растить разнополых подростков с разными взглядами и потребностями. Я просто хотел как лучше для всех нас.

— Никаких обид, — чувствуя себя неловко от этого разговора, спешу свернуть тему. — Я пойду, если это все. Меня девчонка ждет.

— Ну иди, Казанова, — улыбается он. — Завтра на месте увидимся тогда. Ночевать я сегодня не приеду.

* * *

Мелочь безвылазно сидит у себя, но я игнорирую ее, потому что не хочу видеть, как она страдает по Феду.

Сука, как же бесит!

Не сама Ася, а ситуация. Я слишком долго ждал. Какого-то черта солгал дяде Пете. Хотя, оно и к лучшему. Он бы только мешал. Сейчас задача номер один — сделать так, чтобы я был единственным, кого она хочет. А для этого мне нужно поменять кое-какие установки в ее голове, потому что ни хера я ей не брат и как только ее тревога о правильности отношений со мной отпадет, мелкая сама упадет в мои объятия и раздвинет ножки, прося еще и еще. Вчерашняя провокация в очередной раз доказала, что, если немного дожать — Ася будет готова на все. Она буквально дрожала от предвкушения, хотя я даже не дотронулся до нее. Горячая девочка…

Мысли уходят в сторону фантазий, но я пресекаю их, потому что мне не до этого. Собираю в сумку необходимые для уик-энда вещи и списываюсь с друзьями, отменяя наши планы. Ничего важного, так, обычные способы расслабона в поисках адреналина или киски. Впрочем, последнее меня больше не интересует, потому что следующая киска, которую я натяну, будет девственной киской моей сладкой девочки. И хотя эта чертова поездка совсем не располагает к уединению, первые шаги я собираюсь предпринять именно во время отдыха с предками.

Помнится, Ася особенно любила лежать в джакузи на терассе домика, который дядя Петя бронирует из раза в раз. Я всегда избегал подниматься к ней, чтобы не провоцировать себя видом ее влажного полуобнаженного тела в купальнике, но на этот раз, пожалуй, с удовольствием присоединюсь. В конце концов, может же и во мне проснуться романтик, который любит смотреть на звездное небо, лежа в горячей воде, как и в моей маленькой сестренке.

* * *

Волнение перед встречей с потенциальной мачехой оттесняет мое расстройство из-за неудавшихся отношений с Федом, так что к утру субботы я уже думаю совершенно о другом. Папа сказал, что мы познакомимся за совместным завтраком, а потом поедем вместе загород, но случается форс-мажор.

— Ася, Веру срочно вызвали на работу, так что мы задержимся в городе до обеда, — звонит мне папа рано утром, когда я уже собранная, сижу на диване и жду их. — Поезжай с Кириллом, мы позже подъедем.

— Ладно, пап, — говорю с сожалением.

Находиться в обществе Кира мне хочется меньше всего после его дебильного поступка той ночью. Я и так не в духе из-за Феди, так еще и этот на уши присядет. Но делать нечего. Кир ведь уже пьет свой утренний кофе, чтобы выехать до пробок. Иду на кухню, чтобы обрадовать брата «отличной» новостью.

— Кир, папа звонил. Они с Верой задержатся до обеда, так что я еду с тобой.

— Пофиг, — пожимает он плечами, отхлебывая из кружки, и я радуюсь тому, что он не в настроении спорить и выпендриваться. Все-таки, по утрам он больше полусонный зомби, нежели человек.

Мы выезжаем уже через пятнадцать минут и опустив спинку сиденья, я пользуюсь случаем вздремнуть, потому что дорога неблизкая. Кирилл даже музыку не делает громче мне назло, как обычно. Странный он сегодня.

— Ася, просыпайся! Мы подъезжаем, — толкает меня в плечо брат через какое-то время.

Я с трудом открываю глаза и осмотревшись, вижу впереди ворота, ведущие в роскошный загородный комплекс с потрясающей природой и уютными домами. Мы подъезжаем к главному корпусу отеля с номерами и пока Кир занимается регистрацией, я отвлекаюсь на огромный аквариум с экзотическими рыбками, который всегда привлекает мое внимание.

— Эй, мелочь, идем уже! — зовет меня Кир, и снова сев в машину, мы едем в сторону одного из четырех самых роскошных домов здесь, которые снимаем из года в год.

Кир паркуется в гараже на три места и взяв наши сумки, заносит в дом. Я следую за ним, широко раскрыв глаза при виде нового интерьера.

— Ой, они сделали ремонт! Как красиво, правда? — восторгаюсь я.

Первый этаж — это одно огромное пространство. Кухня и гостиная объединены, есть также отдельная ванная и небольшой кинозал. Две стены полностью из стекла, что дает просто потрясающий вид на озеро и с этой стороны дома не видно никаких других строений, что дает иллюзию одиночества. На планировку ремонт никак не повлиял, просто обшивку стен и мебель поменяли полностью, а перед камином появился удобный на вид, большой диван вместо двух кресел.

— Я первая выбираю спальню! — быстро ориентируюсь я, пока Кирилл тоже вяло осматривает изменения, и бегом направляюсь к лестнице на второй этаж.

— Это еще кто решил? А ну стой! — бежит за мной Кир.

Хозяйская спальня без вопросов занимает папа и нам остается выбрать из оставшихся двух. Я быстро открываю первую дверь и увидев, что спальня, которую я предпочитала раньше, теперь оформлена в синих тонах, несусь в следующую. Бежево-зеленый. Какая прелесть!

— Это моя комната! — заявляю подошедшему Киру, загораживая проход и скрестив руки на груди.

— Я ее всегда занимаю, так что иди отсюда, — говорит он.

— Не пойду, там все синее! Ты и иди.

— Мелочь, — угрожающе нависает надо мной брат.

— Ты меня отсюда не выгонишь, — стою на своем, смело встречая его взгляд.

Кирилл хмурится, но махнув рукой, неожиданно сдается.

— Ладно, я уступлю. Пойдем в ресторан, я сдохну от голода, пока они доставят еду сюда.

— Правда? — не верю, что он так легко сдался. — И не запрешься здесь, если я спущусь вниз?

— Нам же не по пять лет, ради Бога! — раздраженно рычит он. — Я иду есть. Ты со мной или как?

— С тобой, — соглашаюсь я, потому что тоже зверски голодна. — Давай пешком прогуляемся.

— Ася…

— Ой, да не умрешь ты от голода из-за десятиминутной ходьбы! Пойдем.

Я спускаюсь вниз и надеваю поверх футболки бомбер, отброшенный ранее на стул. Кирилл свою толстовку и не снимал, так что мы просто выходим на улицу и заперев дверь, по знакомой дорожке направляемся в сторону одного из ресторанов.

— Купаться на крыше будет не так холодно, как зимой, — мечтательно говорю я, уже предвкушая свое любимое занятие здесь.

Кир неопределенно хмыкает, продолжая идти в быстром темпе, так что я едва поспеваю за его длинными шагами.

— Кирилл, ну давай помедленнее! Мы же на прогулке, а не пробежке.

— Не отставай, мелочь. Ты же ходишь в зал, что теперь ноешь? — насмехается он. — Или ты там не занимаешься, а на парней глазеешь, как твои тупые подружки?

— Да иди ты! — бурчу я. — Это у тебя друзья — тупые качки, а мои подруги умные. И вообще, мои занятия физическими упражнениями никак не связаны с тем, что я не хочу бежать, сломя в голову, в ресторан, когда целенаправленно вышла с целью оглядеться вокруг.

— Вот и оглядывайся. Только в темпе, — ухмыляется придурок, и схватив меня за предплечье, чтобы не отставала, продолжает идти с той же скоростью.

Уф, ненавижу!

Мы доходим до ресторана и заходим в практически пустой зал. Нас тут же провожают к столику у окна с хорошим видом и дают меню.

— Что ты хочешь? — спрашивает Кир, после нескольких минут раздумий.

— Я не могу решить, — кусаю губу, переводя взгляд с одной позиции на другую.

Вот так всегда! Мне хочется и того, и этого, но я ведь все не съем. А выбирать так трудно!

— Заказывай все, я доем, — тяжело вздыхает Кир и подозвав официанта, мы делаем заказ.

Я же все больше удивляюсь тому, как нормально он начал вести себя со мной. Не грубит, уступает, ни одного оскорбления, если не считать замечания про тупых подруг. Что с ним такое происходит? И в чем подвох, потому что Кириллу явно что-то нужно, раз он начал вести себя со мной не как с человеком второго сорта.

Глава 14

Папа с Верой приезжают после обеда. Я к тому моменту только проснулась и успела умыться. После завтрака мы с Киром дружно пошли отсыпаться в свои комнаты после раннего подъема.

— Дети, где вы? — звучит голос папы снизу, когда я как раз выхожу из ванной.

— Идем, пап! — кричу в ответ, а потом быстро направляюсь к спальне Кира и громко стучу. — Кир, ты проснулся?

Нет ответа. Брат очень крепко спит и его всегда сложно разбудить. Приоткрыв дверь, я заглядываю в комнату и убедившись, что он действительно не проснулся, захожу внутрь. Кирилл укрыт одеялом до пояса, но его грудь обнажена и даже в расслабленном виде я вижу четко очерченные мышцы, которые вызывают восхищение. Скольжу глазами по кубикам на животе, потом по груди и шее, где вверх к подбородку пробивается светлая щетина. Брови Кира нахмурены во сне, словно он чем-то недоволен, что, впрочем, привычное для него состояние всегда, и я не могу сдержать смешок.

— Эй, соня! — толкаю его в плечо, на что он совершенно не реагирует. — Подъем! Кирилл! Папа приехал, вставай, кому говорю!

Вот гаденыш! Спит, как медведь в спячке. Водой что ли его облить?

— Кир, я на тебя сейчас ведро воды вылью, если не проснешься, — угрожаю я, обеими руками тряся его за плечи. — Ты умер, что ли?

— Жив, — усмехается он, резко дергая за руки и опрокидывая меня на себя.

— Ай! — кричу от неожиданности, пытаясь найти опору и привстать. — Черт, Кир, пусти!

Он переворачивает меня на спину и нависает сверху, отчего я начинаю буквально задыхаться, чувствуя подступающую панику. Из-за его запаха, твердости тела надо мной, взгляда, который вызывает смущение вместо раздражения. Мои реакции абсолютно неправильные. Не родственные.

— Перестань все время хватать меня! — заставляю себя возмутиться, упираясь ладонями о его грудную клетку.

Прикосновение кожа к коже обжигает. Я буквально вижу, как он застывает в том же шоке, что и я, а взгляд янтарных глаз становится напряженным.

— Кирилл, ну пусти… — умоляю, чувствуя, как поджимаются пальчики на ногах, когда губ касается его дыхание. Слишком близко он находится и не в первый раз. Зачем он постоянно ставит меня в неловкое положение? Что за извращенное издевательство?

Кир резко опускает голову, упираясь лбом в подушку рядом с моей головой и глубоко вздыхает. Его щетина царапает кожу на моей шее — так близко он находится, и это ощущение настолько приятно, что я со стыдом и ужасом чувствую напряжение внизу живота.

«Нет! Нет, нет, нет!»

Мои глаза широко распахиваются, как и рот, когда я пытаюсь глотнуть воздуха.

— Черт, я тебя так придавил что ли? — замечает брат — да, брат! — откатываясь в строну и вставая с кровати. — Какая же ты слабая, мелочь.

— Отвали, придурок! — выдавливаю из себя, пытаясь не выдать себя, и почти бегом иду на выход.

«Это полный пиздец! Ну что я за человек?!»

Волнение от встречи с Верой уходит на второй план, так что пока спускаюсь по лестнице, я занята самобичеванием. Заметил ли Кир? Может, он раньше меня понял, что во мне сидит какая-то внутренняя шлюшка, которой, видимо, все равно с кем, лишь бы рядом была особь мужского пола? И он специально теперь издевается, чтобы унизить меня. Он ведь сделал это целью своей жизни.

«Никакая я не шлюшка, это просто разовая реакция молодого организма на мужское тело!» — возмущается внутри еще один голосок.

Да! Я ведь не постоянно так реагирую. Подумаешь, разочек случилось. Всего лишь небольшое возбуждение. Я к нему сама даже не прикоснулась! Так что все в порядке. Спросонья с парнями и не такое случается, так что моя реакция простительна. Просто нужно в дальнейшем держаться от него подальше.

— Что вы там копаетесь? — бурчит папа, когда я спускаюсь.

— Мы спали, — говорю со смущенной улыбкой, глядя на женщину рядом с ним.

Она неуверенно улыбается в ответ и меня затапливает облегчение, потому что я понимаю внутренним чутьем, что эта Вера точно не какая-нибудь много воображающая о себе стерва из нашего круга.

— Здравствуй, Ася. Я Вера, — говорит она мелодичным голосом и я понимаю, почему она понравилась папе.

Не могу определить возраст, от тридцати до сорока, но Вера — очень красивая женщина. Причем красота эта природная. Тонкий нос с небольшой горбинкой, яркие голубые глаза, красивая белоснежная улыбка и темно-русые волосы, распущенные по хрупким плечам. Прямо статуэточка, тонкая и изящная, рядом с высоким и большим папой. И до боли чем-то похожа на маму, что мне совсем не нравится.

— Приятно познакомиться, — выдавливаю из себя, стараясь скрыть тревогу.

Меня ужасает мысль, что папа просто нашел замену маме. Клона. Так не должно быть! Его новая женщина не должна была быть похожа на маму! Что вообще происходит в его голове?

— Я Кирилл, — спускаясь по лестнице, говорит брат, к счастью, натянув на себя футболку.

Он откровенно и без стеснения рассматривает Веру, а потом ухмыляется, переводя взгляд на папу.

— Приятно познакомиться, Кирилл. Ваш папа много о вас обоих рассказывал и я…

— Сколько вам лет, Вера? — грубо перебивает ее Кир.

— Кирилл, — угрожающе делает шаг вперед папа. — Как ты себя ведешь?

— Оставь, Петя. Им просто любопытно, — кладет узкую ладонь на его плечо Вера. — Мне тридцать четыре. Работаю в гостиничном бизнесе. Детей нет. Еще что-то интересует?

— Да нет, — пожимает плечами Кир. — Есть хочу. Идемте обедать?

Мне хочется стукнуть его за ребяческое поведение, и, видимо папа испытывает то же желание, но держит себя в руках.

— Мы сначала освежимся и пойдем, — вздыхает он. — Пойдем, Вер, покажу тебе комнату. А вы ждите нас здесь. Вместе выберем ресторан.

Папа берет их сумки и они начинают идти на второй этаж.

— Надеюсь, звукоизоляция хорошая и не придется слушать, как они стонут ночью, — говорит Кир, шокируя меня.

— Кирилл! — пищу я, краснея и отгоняя мысли о том, что у папы есть сексуальная жизнь. — Ты такой придурок! Только попробуй сказать что-то такое при них!

— А то что? Побьешь меня? — издевается он.

— Папа сделает это за меня, — показываю ему язык. — Какой же ты мерзкий слизняк! Веди себя прилично хоть при Вере, тебе что, совсем не стыдно?

— Не-а, — ухмыляется он, плюхаясь на диван. — Тебе эта Вера, кстати, никого не напоминает?

— Нет, — отрицаю я, не желая обсуждать эту тему.

— Ну, тогда ты просто слепошара. Потому что она очень похожа на…

— Не надо, Кир! — прошу его. — Папа сам разберется. Просто не лезь и не расстраивай его, пожалуйста!

— Даже если он сошел с ума? — с внезапной агрессией спрашивает брат.

— Это не наше дело! — настаиваю на своем. — Не испорти все, пожалуйста!

— Он сам все испортит, мне даже стараться не надо, — ворчит себе под нос Кир. — Иди, приготовь мне кофе.

— Я не твоя служанка! — возмущаюсь я.

— Но ты ведь так не хочешь, чтобы я расстраивал папочку, — глумится он. — Пожалуйста, Кир, молчи! Он сам разберется. Я от тебя стольких пожалуйста еще не слышал, даже интересно, что еще может заставить тебя так умолять.

— А ничто! — отгоняя от себя мысли о двусмысленном подтексте, говорю я. — И вообще, шантаж на меня не действует. Сам готовь себе кофе! Ты в последнее время совсем обнаглел.

— А ты превратилась в стерву! Видимо, от слюны Дубова заразилась.

— Тогда ты от него еще раньше заразился! — парирую я, получая истинное удовольствие от охреневшего выражения лица брата. — Признайся уже, Кир, ты втайне влюблен в своего лучшего друга и так бесился из-за наших отношений, потому что переживал, что я его уведу?

— Да, ты меня разгадала. Я просто ночами не спал, думая, как бы ты не женила на себе моего Феда, я ведь так его люблю! — с сарказмом говорит он. — Как такой бред вообще приходит тебе в голову, мелочь?

— А что, это очень даже правдоподобная версия.

— Ага, такая же правдоподобная, как и та, что я без ума от тебя, — закатывает глаза он.

И я отступаю. Просто ничего не отвечаю, потому что не знаю, что сказать. А ведь он всего лишь съязвил в ответ на мои издевки.

«Какими опилками набита твоя голова сегодня, Ася?»

Глава 15

Все проходит лучше, чем я могла надеяться. Кирилл ведет себя сдержанно и почти все время молчит за обедом, а я изо всех стараюсь сделать вид, что не замечаю сходства Веры с мамой. Понятно теперь, почему папа так долго скрывал ее. И я обязательно подниму эту тему, но только не во время этой поездки, а когда мы останемся одни дома.

— Я покажу Вере территорию, встретимся за ужином, — говорит папа, когда мы выходим из ресторана, и мы благополучно расстаемся на остаток дня.

Кирилл исчезает в неизвестном направлении, а я иду поплавать в бассейне, а после посещаю хамам. Ничего не скажешь, семейный отдых, во время которого члены семьи отдыхают по отдельности. И какой был во всем этом смысл?

Ужин проходит так же, как и обед, а когда мы все вместе возвращаемся в домик, я не отказываю себе в удовольствии понежиться в джакузи, несмотря на обилие водных процедур в этот день. Переодеваюсь в спортивный купальник, состоящий из черных плавок и неоново-оранжевого лифа, набрасываю сверху теплый махровый халат и захватив телефон, поднимаюсь на терассу.

До чего же, все-таки, красиво здесь!

Кругом вечнозеленые растения, световые гирлянды из лампочек, которые я сразу включаю, хотя едва начало темнеть, и шикарный вид на озеро и лес. Романтика. Вот если бы было с кем эту романтику разделить, а именно со своим парнем… Я до смерти устала, что у всех кругом есть отношения или что-то отдаленно их напоминающее, кроме меня.

— Так, никакого Феда и уныния сегодня! — говорю вслух и кивнув самой себе, сбрасываю халат на скамеечку и забираюсь в заранее набранную мной воду.

М-м-м… Какое блаженство.

Конечно, не упускаю случая снять красивый ролик, хотя и весьма нерегулярно веду свою страницу в сети, а потом просто лежу и любуюсь красивым видом, пока окончательно не темнеет и на небе не загораются первые звезды. Вот бы иметь дома такую терассу! Купаться в помещении все равно не то, да и неба не видно.

— Так и знал, что это ты заняла джакузи, — раздается рядом голос брата, пугая меня до полусмерти.

Я громко вскрикиваю и хватаюсь за сердце, бултыхаясь в воде.

— Черт возьми, никогда больше так не подкрадывайся! Меня чуть кондрашка не хватил, — зло выговариваю ему, а он, пользуясь случаем, нагло забирается ко мне, садясь напротив и вальяжно раскинув руки по бортику. — Вообще-то, тут занято и я против компании!

— Твоя проблема, — хмыкает невыносимый нахал. — Милый купальничек, кстати.

Я машинально опускаю взгляд вниз и заметив, как выделяются соски сквозь ткань, тут же снова опускаюсь поглубже в воду.

— Ты совсем того, что ли? — не скрываю возмущения. — Или перепутал меня с одной из своих девок? Как ты со мной разговариваешь?

— Как хочу — так и разговариваю, — вызывающе заявляет Кир, глядя мне прямо в глаза, и я первая отвожу взгляд, не выдержав напряжения.

Что-то происходит между нами и то, о чем я думала днем, мне не показалось. Он действительно провоцирует меня. Но зачем? Неужели нет предела его жестокости?

— Что ты делаешь, Кирилл? — спрашиваю прямо, набравшись храбрости.

— То, что хочу, — снова ерничает он, задевая мою ногу своей ступней. — Я ведь живу по кайфу, забыла?

— И в чем кайф отпускать пошлые замечания в сторону своей сестры?

— Ты мне не сестра, блядь! Сколько раз повторять? — машинально поправляет он и даже не злится, как обычно, а выглядит все таким же самоуверенным, и, его приподнятое настроение дико напрягает меня.

— Хорошо, не сестра, — соглашаюсь я. — Но мы в любом случае одна семья.

— Допустим. Вот только я не пойму сути твоих претензий. Мне теперь и слово нельзя сказать, чтобы ты не приняла это за какой-то намек? Что за мысли бродят в твоей голове, а, мелочь?

Его голос становится ниже и он придвигается ближе, словно хочет повнимательнее рассмотреть выражение моего лица, но мне некуда отступать. Над водой виднеется только верхушка его плеч и шея, но я чувствую, как его обнаженное колено прижимается к моему бедру и это прикосновение посылает мурашки по коже. Я начинаю паниковать, потому что не привыкла к таким играм разума и сразу же теряюсь от этого мимолетного физического контакта. Это Кир может дразнить и играть, но я с таким еще не сталкивалась, а метод прямого разговора с ним не действует. Я просто теряю все мысли в своей голове и не знаю, как достойно ответить.

— Просто игнорируй мое существование, как делал это раньше, — прошу его унизительно жалким тоном, явно выдающим мое беспокойство.

— Какая же ты трусишка, Ася, — усмехается он, поднимая руку из воды и проводя мокрым пальцем по моей щеке, отчего я дергаюсь в сторону.

— Хватит с меня купания, приятно оставаться! — решительно заявляю, резко вставая на ноги в воде и чувствуя, как без горячей воды тело обдает холодом.

Кир стремительно встает следом и хватает меня за руку, так что я даже забываю об ознобе, вызванным холодным осенним воздухом, слишком напуганная его действиями, потому что он на этом не останавливается. Брат кладет вторую руку мне на талию, прижимая к своему голому торсу вплотную, и насильно утаскивает обратно в воду, хоть я и пытаюсь сопротивляться. В итоге мы все же падаем и чуть не погружаемся с головой, но в последний момент Киру удается опереться рукой о борт. Я же лежу на его груди и в мешанине переплетающихся ног пытаюсь найти опору и одновременно убраться подальше от его практически голого тела, прикосновение к которому совсем не кажется безобидным.

— Да успокойся ты! — крепко обнимая меня, рявкает на ухо придурок, и устраивается поудобнее, продолжая насильно удерживать.

Теперь он сидит, опираясь на бортик, а я практически у него на коленях, крепко прижатая к твердой груди и обездвиженная сильными руками, из хватки которых не вырваться.

— Кирилл, я закричу, если не отпустишь! — угрожаю, не оставляя жалких попыток сопротивляться его натиску.

— А я тебя тогда под воду окуну, — ухмыляется Кир. — Под водой тебе наверняка будет не до криков.

У меня внутри все сжимается от обиды. Потому что я верю, он так и сделает.

Ну почему он такой садист?! Что за мания постоянно причинять мне боль? Я смотрю в его глаза и не вижу в них ничего. Пустота. Ему просто скучно и издеваясь надо мной, он тупо веселится, даже не думая о моих чувствах. И, как всегда со мной и бывает, я не могу спрятать или сдержать свою боль. Глаза становятся влажными и слезы скатываются по щекам вместе с громким всхлипом, прежде чем мой страх и беспомощность прорываются наружу.

— Эй, ты чего? — берет меня за подбородок Кир, но я резко отворачиваюсь в сторону, пытаясь остановиться, но не в силах этого сделать и продолжая унизительно плакать перед ним, давая то, чего он и добивался. — Мелочь, перестань! Нельзя же плакать из-за такой ерунды.

— Отвали от меня! — отталкиваю его руки, пытаясь отползти сквозь всхлипы, но он не пускает.

Продолжает удерживать, теперь крепко обхватывая руками мое лицо обеими ладонями и не обращая внимания на мои удары по своей груди.

— Черт, Ася, не будь такой размазней! Я же не серьезно. Ну, перестань!

Он вытирает слезы под моими глазами снова и снова, словно это может остановить их, но они с завидным упрямством продолжают течь, пока я продолжаю биться в его объятиях в попытках освободиться, окончательно выбиваясь из сил в конце концов. Тогда он прижимает мою голову к своему плечу и крепко обхватывает меня за спину, зажав руки, пока я продолжаю плакать уже в его кожу, забив на все и выпуская наружу всю обиду.

— Какая же ты глупышка, Ася, — шепчет куда-то в мои волосы Кир. — Чуть что — сразу в слезы. Я ведь просто решил подшутить над тобой, а ты сразу в панику ударилась. Дурында мелкая.

Его голос становится неожиданно нежным, как и ласковые поглаживания большими пальцами по моей коже, так что я замираю неподвижно, продолжая по инерции изредка всхлипывать, и жду. Жду, пока отпустит. Или пока ослабит бдительность настолько, что я смогу вырваться и сбежать.

* * *

Все пошло по одному месту, потому что я, блядь, автоматически сделал то же, что и всегда — начал дразнить. А мелочь этого не любит и не всегда даже понимает. Итог — слезы. Моя девочка та еще плакса.

Я жду пока она постепенно утихнет и успокоится, а сам изо всех сил пытаюсь не дать своему стояку уткнуться ей в бедро, что охуенно сложная задача, учитывая, то сидит она практически у меня на коленях. Но что я могу поделать, если она такая нежная, практически голая, находится рядом и я имею возможность касаться ее кожи без каких-либо преград? Если бы не эта истерика, то не факт, что я уже не был бы на ней, пробуя эту ароматную кожу на вкус.

— Прости меня, Ася, — выдавливаю из себя извинения, продолжая поглаживать ее спину.

Она ожидаемо напрягается, прекрасно зная, чего стоят мои извинения, ведь я так не люблю их приносить, даже когда на самом деле проеб

Пролог

– Что ты делаешь? Так нельзя… Нельзя, Кир!

Голос срывается на высокой ноте, а дыхание в груди спирает, когда губы Кирилла накрывают мои. Отчаянно. С голодом, который пугает до дрожи.

Мягкие губы… Язык, врывающийся в рот, открытый в безмолвном крике. Всего секунда, один удар сердца на осознание. Достаточно, чтобы распробовать. Ощутить во рту вкус ментоловой жвачки, что он так любит. Так знакомо. Потому что свой… Свой с самого детства.

По телу проходит дрожь, а пальцы впиваются в сильную грудь, пытаясь оттолкнуть. Оторвать от себя – с кровью, с мясом. Не только от тела, но и от души, вырезать с корнем из своих мыслей навсегда. Но… не делают этого. Напротив, притягивают ближе. Потому что, наконец, спустя долгое время, самое постыдное и скрытое желание исполнилось. Из горла вырывается пораженный стон, а непослушные руки обвиваются вокруг мощной шеи, прижимая еще ближе.

Жар под кожей, адский огонь, пожирающий все мое нутро, диктует свои условия.

Значит, не показалось. Я не сошла с ума, Кир хочет меня. Он злился, потому что ревновал, мучил, чтобы не поддаться искушению. Потому что это неправильно… Недопустимо между кем-то, вроде нас. Мы ведь практически брат с сестрой! Пусть не родные, но что это меняет? В глазах папы – ничего. В глазах других людей – тоже. Мы с детства были одной семьей, а в семье такое непозволительно.

– Насколько это ужасно, Ася? – хрипит он у моего рта, отодвигаясь на жалкие миллиметры, так, что при каждом слове наши губы продолжают соприкасаться. – Ты так дрожишь от отвращения?

Я не могу отвести взгляда от его глаз. В них плещется тьма, пугающая до ужаса своей притягательностью. Все еще не верю, что допустила, что ответила ему, но и остановиться уже не могу.

– Нет, – шепчет непослушный язык и… я тону.

Потому что Кир не из тех, кто мучается муками совести. Что он хочет – берет. А я только что дала понять, что не буду сопротивляться.

Глава 1

В день, который изменил все или, как говорится в кино, стал началом конца, я пошла в клуб с однокурсницами Таней и Леной. Все шло как всегда: танцы, коктейли, очередной отшитый придурок, текила, снова танцы и БУМ! Я упала. К счастью, не на пол, а прямо в руки парня, оказавшегося рядом со мной. Высокого, темноволосого красавца, с модной стрижкой, накачанным телом и потрясающе голубыми глазами. Тогда, во мне еще было что-то от детской наивности и романтичности. После того дня я часто повторяла, что это судьба. Каковы были шансы встретить именно ЕГО в огромном мегаполисе, именно в этом клубе и именно в этот день и час?

А много. Иногда ведь бывают совпадения. Случайность… или злой рок. Так я думаю сейчас. Тогда это казалось знаком судьбы. Мне всегда нравился один-единственный парень и вот ОН, тот в которого я уже почти влюбилась, стоял здесь и поддерживал мою пьяную неустойчивую тушку. Разве это не мечта каждой наивной и жаждущей любви, глупышки? Я прильнула к нему, обхватывая руками за сильную шею, с жадностью всматриваясь в знакомые черты, и счастливо улыбнулась, прошептав заветное имя:

– Федя…

А потом благополучно отключилась в его сильных руках.

Ну, просто идеальное начало романтической комедии! Или трагедии, как случилось в моем случае.

***

Пробуждение оказалось безрадостным. Хотя я никогда не мучилась похмельем после пьянки, коих в моей жизни было немного, потому что, несмотря на любовь ко всякого рода клубам и барам, к употреблению алкоголя я отношусь скорее негативно, самочувствие оставляет желать лучшего. Жутко хочется пить, а во рту образовался ужасный привкус желчи. Встав со своей кровати, я обнаруживаю, что спала в платье, которое надела в клуб вчера. Подумываю переодеться, прежде чем идти на кухню, но потом плюю на это, так как пить хочется невыносимо, а папы, скорее всего, дома нет, как и всегда в последнее время.

Только выпив пару стаканов воды из холодильника, наплевав при этом на нечищеные зубы, я начинаю полностью пробуждаться. Вспоминаю о том, как окончила вечер и тут меня охватывают сомнения. Вряд ли Федя действительно вчера был в клубе. Скорее всего, я сама пришла домой, ведь Лена с Танькой не знают, где я живу, а Федя меня проигнорировал бы, если даже и был там. Все это наверняка мне приснилось, когда я уже добралась до дома. Третьего не дано. Хотя и жаль.

Идя обратно в свою комнату, в коридоре сталкиваюсь с Кириллом. Он выходит из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы и зевая на ходу. Мой брат большой любитель поспать и, чтобы проснуться окончательно, ему требуется все утро.

– Когда в следующий раз будешь пить, делай это подальше от меня. Из-за тебя пришлось уйти в самый разгар веселья, алкоголичка, – грубо говорит он.

Я вздрагиваю от удивления.

– Так это ты привез меня вчера домой? С чего бы такая забота?

Кир гадко ухмыляется.

– Не обольщайся. Я просто не хотел ставить друга в неудобное положение, а то Фед, знаешь ли, джентльмен. Когда ты свалилась ему на руки и отключилась, он посчитал своим долгом доставить тебя домой.

– Так Федя и вправду был вчера в клубе? – необдуманно показываю свою радость. – Я думала, мне это приснилось.

Ухмылка Кира становится шире. Ой-ёй.

– Федя? – вкрадчиво спрашивает он. – Все еще вздыхаешь по нему, Ася? Ты себя в зеркале-то видела? С твоей внешностью никакая косметика не поможет, у тебя нет шансов.

Я чувствую, как во мне поднимается волна обиды, которую не хочу ему показывать, но сдерживаться нет сил, потому что он давит на больную мозоль, причем делает это намеренно, пытаясь причинить мне боль.

– Иди к черту! Я красивая! – заявляю с уверенностью, которой не чувствую, и не дожидаясь очередного оскорбления, ретируюсь в спальню, быстро захлопывая за собой дверь.

Замечания Кирилла всегда больно жалят своей правдивостью и отрицать смысла нет. В моей внешности действительно нет ничего примечательного, я просто симпатичная. Одна из многих. Русые волосы и серо-голубые глаза, не отличающиеся яркостью, обычная худая фигура без выдающихся форм. В отличие от высокого красавца-брата, с его светлой шевелюрой и медово-карими глазами, я самая что ни на есть обычная и, хотя обычно не испытываю комплексов насчет своей внешности, если только не вижу шикарных девушек Феди поблизости, издевка Кира сегодня задевает за живое.

В детстве мы с приемным братом неплохо ладили, но с возрастом он изменился и начал находить удовольствие в том, чтобы унижать меня. Я научилась обороняться, не показывать, что задета, но иногда он нападает, когда я не готова достойно ответить, и тогда уж его ничто не может остановить. С садистским удовольствием Кир доводит меня до слез и только потом оставляет в покое. Я ненавижу его в такие моменты. Злюсь, хочу уничтожить, однако, в конце концов, прощаю, потому что, каким бы плохим не было его отношение ко мне, он все же остается членом моей семьи.

Видимо, Кирилл решает, что в это утро ему не хватает острых ощущений, потому что дверь моей спальни открывается через десять секунд и он заходит следом за мной.

– Убирайся, Кир. Я не в настроении с тобой общаться, – говорю ему как можно более безразличным тоном.

– Ну, почему же, – лениво протягивает он и, игнорируя мою просьбу, с удобством размещается на моей кровати, глядя на меня насмешливым взглядом с откровенной издевкой. – Давай поговорим. Ты расскажешь мне о своих чувствах к Феду, а я помогу тебе советом, как заботливый старший брат.

– У меня нет к нему никаких чувств, а если бы и были, то ты последний человек, с которым я стала бы откровенничать! Убирайся отсюда, я хочу переодеться.

Подойдя, толкаю его в плечо, но он и с места не двигается.

– Давно я не видел тебя такой эмоциональной, – издевается гаденыш. – В последний раз это было… год назад, кажется?

Я вздрагиваю от напоминания и быстро отворачиваюсь. Подойдя к комоду, достаю платье, которое ношу дома, и направляюсь к двери, игнорируя его и желая лишь сбежать от неприятного разговора.

– Так и быть, переоденусь в ванной, но будь добр исчезнуть, когда я вернусь, – говорю нейтральным тоном, но Кирилла не обмануть.

Вскочив с кровати, он успевает захлопнуть дверь перед моим носом прежде, чем я успеваю открыть ее достаточно, чтобы проскочить в коридор. Не стоило и надеяться, что Кир позволит мне уйти, когда я так уязвима.

– Ну, чего тебе? – спрашиваю со вздохом, удивляясь тому, насколько усталым и обреченным стал мой голос.

– Иди к зеркалу, – стальным тоном приказывает он.

Зная, что он потащит меня, если не сдвинусь с места, я подхожу к туалетному столику с зеркалом. Видок у меня тот еще: волосы всколочены, под глазами остатки туши для ресниц, губы потрескались. В отражении, позади меня, появляется Кирилл. Его мокрые волосы растрепаны, но он не кажется неряшливым, напротив, даже привлекательнее, чем с лучшей своей укладкой. Медовые глаза исследуют мое лицо с непонятным мне любопытством и я чувствую холодок в груди.

– Ну, и что ты видишь? – задает глупый вопрос.

– Нас, – закатив глаза, отвечаю я.

– А я вижу маленькую глупенькую девочку, которая влюбилась во взрослого парня и думает, что сможет заинтересовать его, – серьезно говорит Кир. – Я не хочу снова с тобой сюсюкаться, мелочь. Пойми уже, что мы с Федом не из твоей лиги. Не пытайся вписаться в нашу компанию. То, что мы с тобой семья, тебе не поможет.

– Я не влюбилась в Федю, – отрицаю, пытаясь сдержать слезы. – И я не собираюсь называть его Федом, потому что это глупо. Какими бы крутыми вы себе не казались, вы просто два избалованных идиота, возомнившие себя какими-то мажорами из фильмов. Это жалко.

– Жалкая здесь – ты, – спокойно констатирует он. – Найди себе кого– то своего уровня, Ася. Я тебя предупредил. Не лезь к моим друзьям, не то последствия тебе не понравятся. Ты ведь помнишь, что было в прошлом году?

– Да пошел ты! – зло отталкиваю его, поворачиваясь к нему лицом. – Ты обещал забыть об этом!

– Я бы забыл, если бы ты снова не вляпывалась в очередное болото, мелочь. Я предупредил. Не смей приближаться к Феду, поняла?

– Не поняла! – отчаянно не желаю подчиняться, хотя и понимаю, что он не допустит ослушания.

Кирилл ухмыляется, не реагируя на провокацию, и потрепав меня по подбородку, отчего я непроизвольно вздрагиваю, разворачивается и уходит.

Как же я его ненавижу!

***

Каждый раз, когда Кирилл обижает меня, я напоминаю себе, что заслужила. Это мое искупление за то зло, что я причинила ему. И, как бы мне не хотелось отомстить, я этого не делаю. Глотаю обиду и живу дальше. Но самое сложное то, что поначалу все было не так плохо и я привыкла к тому, что у меня есть почти… друг? Больно осознавать, что те времена и те отношения никогда уже не вернуть, но я давно даже не надеюсь.

Когда мои родители усыновили его и его сестру Лиду, мне было десять, а Киру тринадцать. Лида была совсем маленькой, всего пять лет, как и мне, когда мама с папой стали моими родителями. Но, если меня взяли из детдома, не помнящую своих настоящих родителей и не знавшую ничего хорошего, то Лида с Киром оказались вырваны из прекрасной любящей семьи злодейкой-судьбой.

Их родители дружили с моими еще со студенческих времен, а наши отцы вместе открыли автомагазин, который в итоге разросся в целую сеть. Смерть тети Вари и дяди Миши стала неожиданностью для всех. Они были в отпуске, оставив детей на маму и папу, когда тетя Варя заплыла слишком далеко и стала тонуть, а дядя Миша, поплывший ей на помощь, так и не смог вытащить их из-под разбушевавшихся волн. Тела нашли только через три дня и хоронили их в закрытых гробах. У меня все еще мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю истерику Кира на похоронах, требующего дать ему посмотреть на них в последний раз.

Мама и папа стали опекунами Лиды и Кира, и, они начали жить с нами. С Лидой не было никаких проблем, но Кир был в ужасном состоянии весь первый год и вел себя, как настоящий дикий волчонок. Не сказать, что он уже тогда плохо относился ко мне, но и друзьями мы не стали. Разница в три года в детстве казалась существенной, чтобы мы могли подружиться. Все изменилось, когда он более-менее успокоился и смирился со смертью родителей. Кир стал более общительным, легче шел на контакт. Помогал мне и Лиде, которая пошла в первый класс, с домашкой, гулял с нами на улице, когда мама не хотела отпускать нас одних. В общем, был хорошим старшим братом. Пока один несчастный случай не изменил все снова.

***

Я практически не помню первые пять лет своей жизни. Только обрывочные кусочки воспоминаний о девочке из детского дома, с которой я подралась за куклу, причем ясно я помню только уродливую однорукую игрушку и боль он царапины соперницы на шее. Еще помню строгий голос воспитательницы и то, что она была толстой, хотя понятия не имею, ни как она выглядела, ни даже какого цвета были ее волосы. Зато мое первое четкое воспоминание – это тот день, когда мама и папа забрали меня. Они говорили, что встречались со мной и до того дня, но я этого не запомнила. Только нашу поездку на машине домой и как мне тогда было страшно.

Помню, как мы поднимались по лестнице на четвертый этаж, потому что лифт не работал, и свое удивление, когда я увидела, где мне предстоит жить. Квартира родителей тогда показалась мне настоящим дворцом. Именно тот день я предпочитаю считать началом своей жизни, потому что мне никогда не забыть, как приятно пахла мама, когда обняла меня впервые, и какими теплыми были ее объятия.

Я люблю обоих своих родителей, но связь с мамой была особенной. Папа все время пропадал на работе, а мама была той, что заботилась о нас. Бог не мог придумать наказания хуже, чем отнять ее у меня. И сделать это в тот самый день, когда я наговорила ей то, за что мне до сих пор хочется отрезать себе язык.

***

В тот день, мы должны были вместе поехать в супермаркет, чтобы закупиться продуктами на неделю. Мама ненавидела ходить по магазинам одна, поэтому обычно брала с собой меня или Кира. В тот раз должна была поехать я, так как у Кира была тренировка, но я не хотела. Должен был вот-вот начаться молодежный сериал, премьеру которого я ждала, и мне не хотелось его пропускать. Мама настаивала на том, что купит мне подписку на канал, но я хотела посмотреть его немедленно, именно в тот день, чтобы обсудить потом с подругами в школе. В конце концов, я так разозлилась на нее, что начала кричать, что она не имеет права мне указывать, потому что она мне не мать, а просто исполняет эту роль, потому что не может родить своих детей. Выражение ее глаз после этих слов навсегда въелось мне в память. Кир тогда одернул меня, сказав, что поедет с ней, но мама не разрешила пропустить тренировку и решила взять с собой Лиду.

Они не вернулись из той поездки…

Я так и не смогла извиниться перед мамой и сказать, что люблю ее больше всего на свете и что я на самом деле не думаю о ней так. А Лида… Бедная Лида заняла мое место и умерла вместе с ней из-за моего эгоистичного желания посмотреть какой-то тупой сериал.

И кажется, не только я это осознаю. Спустя несколько месяцев очередной депрессии, Кирилл начал срываться на мне, а я превратилась в добровольную жертву, потому что понимала, что не смогу расплатиться с ним до самой смерти за то, что отняла у него последнего родного человека. Так, в четырнадцатилетнем возрасте, начался мой персональный ад…

Глава 2

В начале сентября, несмотря на холод по утрам, днем еще тепло, поэтому, собираясь в универ, я надеваю рваные джинсы с кроссовками и топ на широких бретельках. Поверх топа накидываю толстовку. Два дня назад в моей комнате как раз появилась новая – оранжевая, с черной надписью на груди. Вчера Кир щеголял в точно такой же, но белой. Это единственная наша традиция, которая осталась со смерти мамы и Лиды. Мы больше не готовим блинчики вместе по субботам, не играем в стрелялки, не гуляем в парке, чтобы покататься на скейтах, нет. Все это, ну, кроме блинчиков, Кир начал делать с друзьями, оставив меня за бортом, а сейчас, и вовсе сменил эти занятия на паркур и гонки. Электронные игры его больше не интересуют, только реальные и очень опасные. Тем не менее, одна вещь, пожалуй, самая личная, между нами осталась неизменной – его одежда. А точнее, толстовки.

Все началось, когда Киру было четырнадцать, а мне одиннадцать. Мама купила для него классную толстовку и я закатила истерику, требуя такую же. Как бы мама не пыталась убедить меня в том, что это мужская вещь и мне она не подойдет, я не хотела униматься, и, она уступила. Тогда, начались возражения от Кира. Он не хотел, чтобы мы ходили в одинаковом, он же пацан, а я девчонка. В итоге, сошлись на том, что мне купят толстовку другого цвета.

С тех пор, когда бы он не покупал себе обнову, Кирилл всегда брал вторую, но другого цвета, и для меня. После смерти мамы, эти толстовки начали просто появляться в моей спальне, как по волшебству. Только однажды я осмелилась спросить его об этом, но он так агрессивно отреагировал, что я навсегда оставила эту тему. Толстовки просто появляются, словно из воздуха, и я просто их ношу, хотя мой стиль одежды уже совсем не мальчишеский. Хорошо, что они отлично сочетаются с платьями и юбками. Кир никогда не комментирует, видя на мне свое подношение, но я продолжаю их надевать хотя бы пару раз в неделю, когда позволяет погода, потому что все еще не готова отказаться от этой связи между нами.

Полностью собравшись этим утром, я выхожу из спальни и иду на кухню, где застаю завтракающего папу.

– Доброе утро, папуль! – наклоняюсь к нему, чтобы клюнуть в щеку.

– И тебе, Ася. Садись, яичница еще горячая.

Наливаю себе кофе и сажусь за стол, набрасываясь на ужасно вкусную яичницу с помидорами и сыром. Папа научился готовить после смерти мамы, а потом и я выросла достаточно, чтобы встать за плиту, так что завтраки у нас в семье всегда готовит он, а ужины – я. Обедаем мы на работе и в универе, кто куда ходит. Несмотря на то, что, со временем, состояние папы все больше растет, мы не переехали из своей старой квартиры, которая хранит воспоминания о маме и нашем семейном счастье, хотя и могли позволить себе особняк не хуже, чем у родителей того же Феди. И с обязанностями по дому справляемся своими силами, так как папа не желает, чтобы в нашем доме шастали чужие люди. Он даже Киру категорически запретил водить своих друзей и тем более девушек, сказав, что дает ему достаточно денег, чтобы развлекаться в других местах.

– Доброе утро, – ворчит Кирилл, появляясь на пороге.

Он уже одет в темные джинсы с футболкой и причесан, если так можно назвать его укладку «а-ля только что из постели», но все равно выглядит, как ходячий зомби. Налив себе эспрессо, брат садится и смотрит в одну точку, сонно потягивая горький напиток.

– Когда ты уже начнешь ложиться вовремя? – недовольно косится на него папа.

– Пяти часов сна мне вполне достаточно, – говорит Кир, переводя свои мутные глаза на меня.

Окидывает взглядом мою толстовку и снова утыкается в свою чашку с ничего не выражающим лицом.

– Папочка, что ты хочешь на ужин? – перевожу на себя внимание отца я.

Не хочется очередной ссоры. В последнее время папа все больше давит на Кира, прося быть ответственнее и пытаясь втянуть в дела их бизнеса, ведь тот уже старшекурсник.

– Я сегодня буду поздно, – морщится папа. – Не нужно на меня готовить.

– О, тогда пицца на ужин! – радуюсь я.

– Не хочу пиццу, – кривит рот Кирилл.

– Тогда готовь себе сам, – усмехаюсь я, показывая ему язык.

Он не может даже яйца себе пожарить, не говоря уже о чем-то посерьезнее, но почему-то предпочитает домашнюю еду ресторанной, которую, напротив, большинство любит, в том числе и я.

– А ты сама себя отвози в универ, – парирует гаденыш.

– Кирилл, чтобы я этого больше не слышал! – вдруг, жестко вмешивается папа. – Ты не будешь шантажировать свою сестру!

Я с удивлением перевожу на него взгляд, удивляясь внезапной агрессии, в то время, как Кир смотрит на папу со скептицизмом.

– Дядя Петь, ты перебарщиваешь, – говорит он.

Они с папой обмениваются непонятными для меня, взглядами, после чего Кирилл встает, кладя свою чашку в мойку.

– Мелочь, жду тебя пять минут. Если не спустишься – уеду, – бросает он, выходя.

Я продолжаю смотреть на папу, видя, что он расстроен и не понимая причины.

– Пап, что происходит? Вы с Киром опять поругались?

– Не обращай внимания, я просто на нервах. Сорвался на нем, почем зря. Больше не буду.

Я тут же успокаиваюсь. Папа и мне может нагрубить сгоряча, но я не обижаюсь. У него просто работа нервная, он же ради нас старается.

– Хорошо, я тогда побегу. Пока, папуль!

Снова чмокаю его в щеку и бегу к себе за сумкой, чтобы быстрее спуститься. Кир ведь правда не станет ждать, если опоздаю. Я могла бы ездить на такси, но папа против. Восемнадцать мне исполнилось недавно и я два раза уже провалила экзамен, так и не получив права. Утром меня чаще подвозит папа, но, когда он спешит, это делает, нехотя, Кир. Правда, вредный братец высаживает меня, не доезжая до универа, чтобы нас, не дай Бог, не увидели вместе. Будто я могу испортить его репутацию крутого парня. Придурок!

– Я почти уехал, – говорит Кирилл, когда я плюхаюсь на переднее сиденье его Порше.

Он обожает быструю езду и спортивные автомобили, что всегда пугало меня, ведь своей жизнью Кир рискует практически каждый день, занимаясь вещами, которые могут убить или покалечить его. Из-за одного только паркура он ломал и ногу, и обе руки, не говоря уже о ребрах, ключице и носе. Папа не может его приструнить, потому что Кирилл имеет на все свое мнение и никого не слушает. После совершеннолетия у него есть полный доступ к наследству от умерших родителей и, хотя папа все еще занимается всеми финансами семьи, он не может отсечь Кира от денег лишь бы заставить его слушаться.

– Я вовремя, – бурчу я, доставая наушники из рюкзака и вставляя их в уши.

Кир тут же включает музыку в машине на всю громкость, назло мне, и, я ясно это вижу по его самодовольной морде. Поняв, что такими темпами могу и оглохнуть, я кладу наушники обратно и делаю звук в машине немного тише. К счастью, он никак не реагирует на такую вольность, уступив мне. До универа мы доезжаем вовремя, и, когда он привычно высаживает меня, не доезжая до конца, я быстрым шагом направляюсь к зданию, потому что надеюсь еще выпить кофе перед парами. Дома как-то не успела, а на первом этаже недавно открылась чудесная кофейня. К моему облегчению, народ здесь уже не толпится, как обычно бывает по утрам.

– Катюш, сделаешь мне быстренько латте? – прошу свою знакомую, которая по счастливой случайности устроилась на работу именно сюда и частенько снабжает меня бесплатными печеньками к кофе.

– Здесь вообще-то очередь, Белова, – раздается рядом недовольный голос.

Я и не заметила, когда мчала на всех парах к стойке, что здесь кто-то еще есть. Теперь, обернувшись, вижу, что за витриной, оказывается, стояла Ваня Стужева, разглядывая маффины с недовольно поджатыми губами.

– Извини, не увидела тебя, – миролюбиво улыбаюсь ей.

Ваня, которую все называют за спиной Стужа, моя одногруппница и главная стерва потока. Так как я корректный и мирный человек, у нас с ней не возникает конфликтов, но Стужа заводится с полуслова и может превратить тебя в мусор одними своими едкими словами, если ей покажется, что ее оскорбили. Если честно, я немного побаиваюсь ее. Характер Вани совершенно не вяжется с внешностью милой маленькой блондинки. Люди не раз замечали, что мы с Ваней внешне чем-то даже похожи, как настоящие сестры, и я склонна с этим согласиться, но стоит ей открыть рот или взглянуть своими ледяными синими глазами, как всякое сходство кажется невозможным.

У нас с ней примерно одинаковое телосложение и рост, черты лица, кроме выреза и цвета глаз. Правда, если мои волосы натурально-русые, то у Вани это стильный блонд. Мы находимся в совершенно разных лигах: девушка по соседству и гламурная дива, поэтому сравнения мне кажутся нелепыми, как и ей. Однажды, услышав один из комментариев о нашем сходстве, Стужа оцепенела и выдала оскорбительную тираду о том, что я даже ногтя ее недостойна, после чего ее безразличное отношение ко мне стало носить оттенок неприязни. Мне хватает негатива и от Кира, поэтому я предпочитаю не вступать в конфронтацию и быть с ней предельно милой. Стужа может быть опасным врагом, если ее кто-то бесит.

Сегодня, к счастью, она не кипит желанием говорить. Получив от Кати свой заказ, Ваня кидает в меня пренебрежительный взгляд и, резко развернувшись, уходит, топая высокими каблуками шикарных туфель, на которые я невольно заглядываюсь, как загипнотизированная.

– Она хоть и стерва, но чувство стиля у нее есть, – вздыхает Катя, тоже смотря ей вслед. – Я бы многое отдала хоть за один наряд из ее гардероба.

Я понимающе усмехаюсь и достаю карту, чтобы расплатиться за кофе. Болтать нет времени, поэтому поблагодарив Катю, я бегу на первую пару, обгоняя неторопливо идущую Стужу. Конечно, ей-то за опоздание и слова не скажут, ведь ее папа спонсирует университет и входит в попечительский совет.

Иногда я завидую Ване, ведь ей все дается легко и нет в ее жизни никаких проблем, которые нельзя решить деньгами или резким словом. Мне бы хоть половину ее уверенности в себе и твердости характера, тогда и с парнями не было бы проблем, и с тяжелым характером Кира справляться было бы легче. Эх, мечты, мечты…

Глава 3

– Ваня сегодня в хорошем настроении, – глупо лыбится Семен, сидящий рядом со мной на паре.

– Когда ты уже перестанешь по ней сохнуть и обратишь внимание на других девушек? – вздыхаю я, шлепая его по предплечью.

Наш препод вышел на пять минут, так что все в аудитории болтают, создавая галдеж.

– На кого, например? – кривится Акинчев. – Такой, как она, больше нет.

– Согласна, – язвлю я. – Такую стерву еще поискать надо. Зато есть и красивые, и веселые девчонки, которые обращают на тебя внимание. Взять хотя бы Аньку или Настю Степанову.

Насть в нашей группе три, поэтому приходится уточнять.

– Это все не то. Я влюблен, понимаешь? Думаешь, легко отмахнуться от своих чувств? Я же ни о ком, кроме нее, думать не могу!

Это я понять могу. Вчера весь вечер мечтала о Феде. Он мне даже приснился, такой улыбчивый и веселый. Хотя, в жизни Федя скорее угрюмый и имеет довольно жесткий характер. Но я все равно от него без ума.

– Когда понимаешь, что взаимности не добиться, лучше попытаться отвлечься, – советую я Семену, надеясь, что он прислушается.

Он ведь и сам понимает, что со Стужей ему ничего не светит, но сохнет по ней, не видя никого вокруг себя. Мне действительно его жалко.

– Она хотя бы ни с кем не встречается, – продолжает гнуть свое Акинчев. – Ну, после твоего брата.

Блин, да он задолбал уже ныть о том, что в прошлом году Стужа встречалась с Киром! Меня тогда здесь не было, ведь я перевелась на втором курсе из другого универа, но после того, как мы с Семеном подружились и он узнал, что Кирилл мой брат, не переставал пытаться заставить меня выведать его секреты обольщения.

– Если бы я знал, чем он ее зацепил, то у меня тоже появился бы шанс, – садясь на любимого конька, вздыхает этот несчастный Ромео. – Почему ты не хочешь помочь мне?

К счастью, от ответа меня спасает вернувшийся препод, а после окончания пары, я спешу свалить, солгав, что спешу. Акинчев уже достал. Будто я действительно могу чем-то помочь ему! Мы с Киром и не общаемся практически, а Семен ожидает, что брат будет делиться со мной подробностями своей личной жизни.

– Привет, Ась, – раздается за спиной глубокий мужской голос, который я ожидаю услышать в последнюю очередь. – Спешишь?

Останавливаюсь посреди коридора и, обернувшись, вижу, что Федя стоит, опираясь на стенку перед дверью нашей аудитории. Черт, какой же он красивый! Едва сдерживаю глупую улыбку на все лицо, нерешительно подходя к нему. Хорошо, что я сняла толстовку и вырез топа демонстрирует достаточно моих прелестей, чтобы не казаться пацанкой.

– Привет, – робко выдыхаю я, вставая перед ним.

Меня тут же окутывает запах его парфюма, а взгляд зависает на красивом лице. Федя без преувеличения самый привлекательный парень из всех, кого я видела. Ярко-голубые глаза под тяжелыми веками, четко очерченные губы и скулы, темные волосы, не говоря уже о высоком, мускулистом теле.

– А без очков тебе лучше, – усмехается он, врываясь в мое личное пространство и аккуратно стягивая круглые очки с моего лица.

Я моргаю, тут же теряя четкость зрения, но и не думаю возражать. В клубе я была в линзах и то, что он это заметил, дает мне повод надеяться, что я привлекла его внимание.

– Спасибо, – шепчу, как бессловесная овца, мысленно чертыхаясь.

 Нужно быть смелее, это же Федя! Его не привлекают мямли.

– Что скажешь насчет того, чтобы пойти сегодня вечером в клуб? – спрашивает он, передавая мне очки.

От мимолетного соприкосновения наших пальцев по коже пробегают мурашки. Парень гладит мою ладонь большим пальцем, прежде чем убрать руку, а я даже дышать перестаю, переживая это мгновение как никогда остро.

– С каких пор тебя тянет на простушек, Дубов? – разрушает момент насмешливый голос Стужи.

«Черт, да ты издеваешься! Иди отсюда, Ваня!» – мысленно умоляю я.

Весь день она меня словно преследует. Надеваю очки, чтобы вернуть себе способность видеть не размытые тени, вместо людей, и успеваю заметить, как на лице Феди мелькает досада.

– Иди, куда шла, Стужа, – грубо говорит он.

– Как ты меня назвал? – шипит Ваня, приближаясь к нам с выражением лица, которое не сулит ничего хорошего.

Никто не осмеливается называть ее так в лицо.

– Расслабься, детка, я не вхожу в твою свиту, чтобы звать тебя твоим именем лишь за спиной, – насмешливо усмехается парень. – Ты должна радоваться. Стужа звучит намного лучше, чем Ваня.

 «Ой-ей, что сейчас будет!»

Я мысленно готовлюсь к ссоре на высоких тонах. Ведь все, кто знает Федю и Ваню, также знает, что любое их взаимодействие заканчивается стычкой.

Однако, к моему изумлению и разочарованию собравшихся зевак, Стужа всего лишь одаривает Федю ледяной улыбкой превосходства, и пробормотав «С придурками не спорю», резко разворачивается, походкой от бедра направляясь дальше по коридору с видом королевы. Федя сразу же поворачивается обратно ко мне, забыв о ней, и снова расслабляется, слегка ухмыляясь уголком рта – его фирменная ухмылочка, от которой девчонки сходят с ума, потому что она придает ему дико сексуальный и одновременно хищный вид.

– Ну, так что скажешь? – приподняв бровь, спрашивает он. – Повеселимся сегодня?

– Да, – соглашаюсь я, вне себя от счастья.

Федя пригласил меня на свидание! Это ведь свидание?

– Это свидание, – словно читая мои мысли, уточняет он, и, мимолетно пройдясь кончиками пальцев по моей щеке, уходит.

Я же так и застываю на месте, с горящей от его прикосновения кожей и безграничной радостью, наполняющей сердце.

***

Вечером я во всю готовлюсь к свиданию. Обычно, в будние дни предпочитаю оставаться дома, чтобы учить лекции, но отказаться от приглашения Феди было бы глупостью.

Прошерстив весь свой гардероб, я останавливаю выбор на наглухо закрытом бирюзово– черном полосатом платье с длинными рукавами. Из-за облегающего кроя и длины до середины бедер, оно смотрится очень сексуально, а вкупе с туфлями на высоких каблуках и ярким макияжем я выгляжу просто секс-бомбой. Пришлось потратить час, чтобы уложить феном густые волосы, доходящие до середины спины, но оно того стоило. Девушка в зеркале выглядит ничуть не хуже тех гламурных кис, с которыми обычно встречается Федя.

– Кир, я ухожу, – предупреждаю я, заглядывая к нему в комнату.

Брат разлегся на своей кровати и напряженно стучит по клавишам. Неужели, занят учебой? Он поднимает взгляд от ноута на своих коленях и, осмотрев меня с ног до головы, сжимает челюсть.

– Куда ты в таком виде?

В его голосе слышится металл и это не сулит мне ничего хорошего. Кириллу опять приспичило поиграть в строгого родителя?

– В клуб, – отвечаю спокойно. – И не волнуйся, тебе больше не придется доставлять меня домой. Я не планирую сегодня пить.

– Возвращайся к одиннадцати, – мрачно приказывает он.

– Это уж как захочу, – не могу удержаться от усмешки, закрывая его дверь и направляясь к выходу.

Федя уже написал, что ждет меня внизу. И где только номер достал? Наверняка, у Кира взял, хотя странно, что тот никак это не прокомментировал.

Не успеваю я открыть входную дверь, как она закрывается прямо перед моим носом, пугая до полусмерти, потому что паря в своих мечтах, я не услышала приближения Кирилла. Он резко разворачивает меня, грубо схватив за предплечье, и прижимает к стене, ловя в ловушку своих мощных рук, расставленных по обе стороны от моих плеч.

– Ты что творишь, псих?! – возмущаюсь я, слегка ударившись головой о твердую поверхность стены.

– Я сказал тебе быть дома к одиннадцати, – зло шипит Кир.

Наши лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга, его прерывистое дыхание овевает мои губы, а в его взгляде я ясно вижу гнев. Кирилл всегда был несдержанным на эмоции. Он любит подавлять меня, врываясь в личное пространство, что я просто ненавижу.

Вот и сейчас, уставившись в глаза этого бешеного зверя, чувствую знакомые нотки страха и еще одного, странного чувства, которое не собираюсь идентифицировать. Знаю, что он реально может запереть меня, если не соглашусь, поэтому киваю, как болванчик, заранее соглашаясь со всем.

– Хорошо, Кир. Я вернусь к одиннадцати.

Брат смотрит на меня испытующим взглядом, словно хочет проверить, не лгу ли я, и медленно отстраняется, убирая руки и отходя на шаг. Я быстро выскальзываю за дверь, не веря своему счастью, и, только оказавшись в лифте, спокойно выдыхаю. Спаслась!

Федя ждет меня, опершись о дверцу своей машины. При моем появлении, он протяжно свистит, окидывая меня жадным взглядом.

– Ни хрена себе! Да ты просто красотка, Ася!

 Я чувствую, что краснею, и прикладываю ладони к щекам.

– Спасибо, – не могу сдержать улыбку, подходя к нему.

Федя и сам прекрасно выглядит, впрочем, как и всегда. Он галантно открывает передо мной дверцу машины и, когда я сажусь, неожиданно наклоняется и целует в щеку, задевая уголок губ и обжигая этим, казалось бы, мимолетным прикосновением.

– Весь день ждал этой встречи, – говорит парень, после чего закрывает дверь и, обогнув машину, садится на место водителя. – Ну, Ася, чем ты увлекаешься? – спрашивает он, когда мы выезжаем на трассу. – Я не видел тебя раньше в клубе до того дня. Кир говорит, ты у нас книжный червь.

– Он просто меня не знает, – отмахиваюсь я, злясь на Кирилла. Зачем он вообще говорил обо мне Феде? Наверняка, выставил какой-нибудь занудой, гад! – Мы хоть и живем вместе, но мало общаемся. Вы, мальчики, никогда не хотите пускать младших сестер в свою тусу, так что я создала себе свой круг друзей.

– В этом ты права, – усмехается Федя. – Не хотел бы я тусоваться со своей сестрой, но она не ты. Так что к черту Кира, я буду очень рад видеть тебя в нашей компании! Что скажешь насчет заезда в выходные? Хочешь быть моим вторым пилотом?

Я не ожидала, что Федя так просто пригласит меня на второе свидание, когда мы толком даже не пообщались, но не собираюсь отказываться. Если парень мечты хочет быть с тобой, то какие к черту сомнения?

– Я с радостью, – не могу сдержать свой восторг.

– Ты такая милашка, – довольно ухмыляется Федя, беря мою ладонь и целуя пальцы с многозначительным взглядом.

Конечно, к такому напору я не привыкла, но не собираюсь возражать, пока он не зайдет слишком далеко. Если Федя думает, что я из тех, кто соглашается на секс после пары встреч, то его ждет разочарование. Хоть он мне и нравится до безумия, я еще не растеряла остатки мозгов. Да, Федор Дубов типичный бабник, но мне от него нужно намного большее, чем он дает остальным девушкам. Я хочу настоящие чувства и отношения.

Глава 4

Стоит нам оказаться в клубе, как нас с Федей тут же облепляет толпа его друзей. Девушки, не обращая на меня никакого внимания, откровенно флиртуют и строят ему глазки, хоть мы и сидим вплотную друг к другу за тесным, из-за количества людей, столом, а рука Дубова собственнически лежит на моих плечах, показывая, что мы вместе. Особо разговаривать не получается из-за окружающего нас народа, в основном слушающего тупые шовинистские рассказы Жеки о его телках, групповухе, устроенной на прошлой неделе, и о том, как он увел цыпу прямо из-под носа Кира.

– Кстати, а где Кир? – интересуется сидящая по другую сторону от Феди, Жанна.

– Понятия не имею, – затягиваясь сигаретой, отвечает он.

Мне не нравится запах сигаретного дыма, но я молчу. Это же Федя! Подумаешь, он курит. Кто обращает внимание на подобные мелочи, рядом с таким парнем?

– А вот и он! – вдруг кричит Жека, глядя нам за спину. – И уже кого-то подцепил.

Я непроизвольно оборачиваюсь, тут же находя взглядом Кирилла, который обнимает на танцполе девушку, чуть ли не срастаясь с ее телом – так плотно они прижаты друг к другу. Она присосалась к его шее, словно вампир, медленно крутя бедрами под музыку, а он бесстыдно лапает ее за задницу. Мне становится неловко и неприятно, поэтому я быстро отворачиваюсь и тянусь к своему бокалу с коктейлем.

– Кто-то ревнует? – ехидно спрашивает Жека, и я с удивлением понимаю, что он обращается ко мне.

– Это его сестра, идиот, – смеется Федя, сжимая мое плечо. – Кто хочет наблюдать, как его брат сосется с телкой?

– Да иди ты! – присвистывает удивленный парень. – Ты мутишь с сестрой Кирыча? Ну, ты мужик, Фед! Где ты была до сих пор, цыпа?

– Не твое дело, – снова отвечает за меня Федя. – Теперь она со мной. И она не цыпа.

От его слов на душе становится так тепло, что я начинаю улыбаться во весь рот.

Жека внимает негласному предупреждению и переводит тему, забыв обо мне. Скоро Жанна, наконец, отлипает от другого бока Феди и идет танцевать, оставив нас на диванчике вдвоем, но парень продолжает сидеть вплотную, поглаживая кончиками пальцев мое плечо и посылая табун мурашек по коже.

– Хочешь потанцевать? – шепчет он мне на ухо. – Я этого не люблю, но мне срочно нужен повод тебя обнять.

Я согласно киваю, чувствуя, что краснею от смущения. Федя очень напорист и мне это нравится, мне всегда нравились уверенные в себе парни, но проблема в том, что сама я до ужаса стесняюсь в присутствии парней, которые меня привлекают, хотя и пытаюсь всеми силами себя перевоспитать.

Он ведет меня к танцующей толпе и мы пристраиваемся недалеко от стены, где не так много народу. Хотя трек идет быстрый, Федя обнимает меня за талию и притягивает к себе, принимаясь медленно покачиваться, что в принципе и танцем-то нельзя назвать.

– У нас просто смешная разница в росте, раз даже на каблуках ты такая маленькая, – говорит он мне на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. – Но мне нравится.

– Федя, – выдыхаю я, сама не зная, что именно хочу сказать, но он, внезапно, напрягается.

– Не называй меня так, – резким тоном, немного испугавшим меня, приказывает Дубов.

– Прости, – выпаливаю я, не зная, как реагировать на такую смену настроения.

– Просто не люблю это имя. Давай ты будешь звать меня, как все – Фед. Договорились?

– Хорошо, Фед, – соглашаюсь я.

Если ему не нравится, то я больше не буду звать его Федей. Мне все равно не понять этих мужских заморочек. Я прижимаюсь лбом к его твердому плечу, млея от того, как его пальцы двигаются вниз по моему предплечью, пока не достигают ладони, играя с моими пальчиками.

– Какого черта ты творишь? – внезапно раздается из-за спины пропитанный яростью голос Кирилла, и я испуганно ойкаю, вырываясь из объятий Феди и оборачиваясь к брату.

Судя по выражению лица, Кир зол. Да он просто в бешенстве! Вены четко выделяются на его напряженных руках, сжатых в кулаки до побелевших костяшек, а из ушей чуть пар не валит.

– Кирилл, пожалуйста…

– Заткнись, – бросает он, даже не глядя на меня, а сосредоточив убийственный взгляд на Феде.

– В чем проблема, Кир? – ничуть не разделяя моего испуга, спрашивает Дубов.

Кирилл вытаскивает ключ от машины из кармана и бросает мне. Я ловлю его чисто автоматически.

– Ася, иди в машину и запрись. Я сейчас выйду. Мы едем домой.

– Я так не думаю, – задвигая меня себе за спину, говорит Федя, с вызывающим видом делая шаг навстречу Киру.

Да они же сейчас подерутся!

Меня охватывает паника. Я быстро встаю между ними, упираясь ладонями в грудь Феди и задирая голову, чтобы видеть его лицо. Уговаривать Кирилла бесполезно, это я знаю по опыту.

– Пожалуйста, не надо! – умоляющим голосом прошу его, пытаясь поймать взгляд парня. – Он же мой брат! Мы сами разберемся. Я тебе потом все объясню, только не ссорьтесь, ладно? Мы с тобой прекрасно провели время, но мне, и правда, пора домой.

Федя смотрит на меня с упрямым выражением на лице, но постепенно расслабляет крепко стиснутую челюсть.

– Хорошо, крошка. Иди. Не буду я бить твоего брата.

Я с облегчением выдыхаю и чмокнув его напоследок в подбородок, так как выше не достаю, не глядя на Кира, направляюсь к выходу, как он и велел, запершись в машине. Брат приходит через десять минут, садясь за руль и молча выезжая со стоянки. Я вижу, что он кипит, и до смерти боюсь разноса, но Кир молчит, сосредоточенно ведя машину.

Оказавшись в родном подъезде, он не заходит со мной в лифт, но, когда я выхожу на нашей площадке, и, открыв дверь в квартиру, вхожу, вваливается следом. Запыхавшийся то ли от бега по лестнице, то ли от ярости, Кирилл берет меня под локоток и тащит в ванную.

– Что ты делаешь?! – кричу я, больно подворачивая ногу. – Дай хоть обувь снять!

Но он продолжает нестись, словно товарный поезд. Когда я снова спотыкаюсь на пороге в ванную, Кирилл просто подхватывает меня под грудью и заносит, словно куклу, открывая дверь душевой кабинки и ставя внутрь прямо в одежде и обуви.

– Что ты… А-а-а-а! – визжу я, когда на меня быстрым потоком выливается холодная вода из душа. – Выключи, придурок! Ты что творишь?

Я пытаюсь выскочить из кабины, но он преграждает мне путь, заталкивая обратно и входя следом, совершенно не волнуясь, в отличие от меня, из-за ледяной воды, обливающей нас. Душевая большая и может вмесить в себя хоть пятерых человек, но в какой бы угол я не пыталась забиться, чтобы избежать воды и разъяренного парня, бежать некуда. Кир держит меня за предплечья и, развернув спиной к себе, начинает нащупывать молнию на платье.

– Какого черта ты делаешь? Отпусти меня! Ты не имеешь никакого права меня трогать! – уже откровенно паникуя, отбиваюсь я, крича на весь дом, когда он расстегивает молнию и начинает спускать с меня платье. – Кирилл, опомнись!

Каким-то чудом мне удается обернуться и залепить ему пощечину и это заставляет его шокировано замереть. Оставшись в одном лишь белье, пытаюсь прикрыться руками и уже не сдерживаю слезы.

Он сошел с ума! Просто спятил, потому что даже это не отрезвило его. Кирилл отмирает и смотрит на меня с какой-то маниакальной злостью на лице, словно психованный маньяк. Толкает под прямые струи воды и, игнорируя удары моих кулаков и громкий плач, начинает яростно тереть мою кожу ладонями. Шею, плечи, руки, живот, бедра. Обходит стороной только интимные места, прикрытые бельем, но это ничуть не оправдывает его действия. Он не имеет права так со мной обращаться!

За что? Что я такого сделала? Какой черт в него вселился?

Я ничего не понимаю. Только все больше скатываюсь в истерику, не замечая уже холода, и, даже перестав вырываться. Могу только рыдать от собственной беспомощности и обиды. Не понимаю, что заставляет его быть таким жестоким со мной, потому что сегодня Кирилл перешел все границы. Ненавижу его!

Продолжаю рыдать, ничего не видя перед собой и, сама не замечаю, когда он, вдруг, перестает пытаться стереть мне всю кожу.

Присев на корточки, Кирилл снимает с меня туфли и выводит из душевой. Я едва могу устоять на ногах, продолжая обиженно реветь, пока он кутает меня в полотенце, после чего подхватывает на руки и уносит в спальню, где, сбросив на кровать, уходит, громко хлопнув дверью. А я даже не сразу додумываюсь запереть дверь и переодеться в сухое, слишком поглощенная своими эмоциями. Его дикий поступок слишком сильно потряс меня, потому что безумная ненависть Кира ко мне растет с каждым днем и я больше не могу чувствовать себя в безопасности в одном доме с ним.

Глава 5

К моему ужасу, под утро, Кирилл начинает стучаться в мою дверь. Вскочив с постели, я подбегаю к ней, застыв, как испуганный кролик и прислушиваясь.

– Открой долбанную дверь, Ася! – требует парень, ударяя по дереву кулаком.

– Нет! – кричу через дверь. – Ты просто неадекватный псих! Я все расскажу папе, когда он вернется!

– Прекрасно! Расскажи. Вот только это еще большой вопрос, чья версия событий понравится ему больше.

– О чем это ты? – настораживаюсь я.

С него станется нагородить папе кучу всякой чуши обо мне.

– О твоей тяге к неправильным людям. Или напомнить, что ты натворила в прошлом году?

В груди знакомо бьется паника при воспоминаниях о событиях прошлого года, когда я училась совсем в другом месте, решив быть подальше от вездесущего братца. Папа не знает, почему я перевелась, в отличие от Кирилла. И он не устает шантажировать меня этим.

– Иди к черту, Кир! Федя твой друг. Он не такой, как… ОН, – все еще не могу произнести ненавистное имя.

– Именно потому, что Фед мой друг, я знаю, о чем говорю. Предупреждаю тебя – держись от него подальше. Если не послушаешься, последствия тебе не понравятся.

Я не отвечаю на это нелепое требование. Прижавшись спиной к двери, усиленно размышляю, как действовать и что сказать, чтобы он оставил меня и Федю в покое, чувствуя, как внутри разрастается тревога при мысли, что на брата ничего не подействует, если он что-то решил. Но Кирилл уходит, больше ничего не сказав. Чувствуя себя в ловушке, но решив дождаться возвращения папы, я залезаю под одеяло и снова незаметно для себя засыпаю.

Будит меня очередной стук в дверь.

– Мелочь, это уже не смешно! Выходи.

Снова Кир. И чего ему неймется?

Встаю с кровати, чувствуя противное першение в горле, и иду открывать. Мои опасения насчет его неадекватности уже не кажутся такими серьезными. Это же Кир! Что он мне сделает? Вчера он просто разозлился и потерял контроль. А может, лишь хотел основательно меня напугать. Это вполне в его духе, чертов садюга!

– Я сплю, ну, чего тебе? – открыв дверь, недовольно бурчу я.

– А в универ кто за тебя пойдет? Быстро собирайся! Я через двадцать минут выхожу и ждать тебя не буду.

Кир выглядит, как обычно. Ни следа агрессии на лице, спокойный голос с нотками нетерпения из-за моей неповоротливости. Как будто и не было вчерашних психов с его стороны.

– Я сама доеду, езжай, – дуюсь я, направляясь обратно к постели, чтобы залезть под теплое одеялко.

Он заходит в спальню и, закрыв за собой дверь, приближается к кровати.

– Что с голосом? – кладя ладонь мне на лоб, с нотками беспокойства в голосе спрашивает брат.

Сбрасываю с себя его руку и переворачиваюсь на другой бок, спиной к нему.

– Не твое дело. Иди отсюда.

– Ася, – предупреждающе рычит Кир. – У тебя лоб горячий.

– А кто в этом виноват? У меня еще и горло першит по твоей милости. Уходи отсюда. То, что мог, ты уже сделал.

Я прячусь с головой под одеяло, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Всегда становлюсь чересчур эмоциональной, когда болею. Не хочу, чтобы он принял это на свой счет, увидев, что я плачу.

За спиной слышится звук удаляющихся шагов и закрывающейся двери. Я расслабляюсь, поняв, что Кир ушел, но, не успеваю поудобнее устроиться, как он возвращается и принимается дергать на себя мое одеяло.

– Отстань, козел! Ненавижу тебя! – кричу я, отказываясь показываться из-под своего укрытия. Позорные слезы все еще текут по лицу.

К сожалению, Кирилл куда сильнее и сдергивает-таки одеяло, хватая меня за плечи и поворачивая к себе.

– Ну, и чего ревешь? – хмуро спрашивает, снова трогая мой лоб. – Болит что-то?

– Нет, – шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.

– На, выпей.

Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.

– Не выводи меня, мелочь, – теряет терпение Кир. – Пей!

– Иди к черту со своей лживой заботой!

Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.

– Пей или залью в тебя насильно, – предупреждает Кирилл.

Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.

– Ну, что же ты за плакса такая! – тяжело вздыхает Кир, прежде чем оставить меня одну, наконец, решив убраться подальше.

Но поток моих эмоций уже не остановить. Вспоминая все последние обиды, нанесенные им, я плачу вволю, а потом снова засыпаю.

***

Да что ж такое?! Мелочь заболела и винить в этом я могу только себя. Но, какого, блядь, черта, она позволила Феду себя лапать?

Стоит вспомнить, как он прижимал ее к себе, как ярость разгорается с новой силой. Какого хрена Фед решил подкатить к ней? Я ведь четко дал понять парням, что к моей сестре приближаться нельзя. Или он решил таким образом отомстить за Стужу? Говорил же ему, что ничего у нас с ней не было. Как только Фед дал понять, что я ступаю на его территорию, с Ваней Стужевой было покончено.

Конечно, я погорячился, затащив Асю под ледяную воду. Надо было настроить температуру, но мозг совсем отключился от злости. Замечал ведь, как она смотрит на чертового Дубова! Моя скромная тихоня чуть ли не лужей растеклась в его руках, того и гляди ноги раздвинет. Нужно было раньше ей все разъяснить.

Забив на пары, еду в аптеку и требую самые действенные лекарства от простуды. Дома был только последний пакетик, который я дал Асе перед уходом. Девочка обиделась, но к ее обидам я уже привык. Это лучший способ держать ее на расстоянии, а то так и лезет в мою жизнь, пытаясь стать ее частью. Мое терпение же не вечно и истончается с каждым днем, так что лучше бы ей слушать то, что я вдалбливаю в эту хорошенькую головку и не соваться к взрослым, пока не огребла.

По пути обратно домой звоню своему куратору Андреевне, чтобы прикрыла на парах. Пропуски мне не к чему, а Андреевна всегда готова помочь за маленький презент в виде красненьких купюр.

Зайдя в квартиру, бросаю пакеты на кухне и первым делом несу больной куриный суп, который заказал на вынос. Ася снова спит, уж кто бы сомневался. Она и в здоровом состоянии та еще любительница подрыхнуть.

– Просыпайся, мелочь, – тормошу ее за плечо. – Пора завтракать.

Она стонет и пытается отвернуться, но я быстро перехватываю ее за руку и просунув руки подмышки привожу в сидячее положение.

– Ну, почему ты такой козел?! – стонет она, однако, когда я сую ей под нос тарелку с супом, принюхивается и открывает глаза.

Я едва сдерживаю улыбку, глядя, как похожая на взъерошенного воробья девочка, аккуратно и с подозрением на заспанном личике, принимает от меня суп и пробует первую ложку. Она слегка щурится, подняв на меня взгляд, потому что на ней нет очков, а наши лица находятся в добром метре друг от друга, и я замечаю, что в ее глазах полопались сосуды вдобавок к и так опухшему виду. Красота, что тут скажешь.

Усмехаюсь про себя, понимая, что нифига не действует. Я даже думаю о ней в том пренебрежительном тоне, с которым общаюсь вслух, но беспокойство и заботу от самого себя не спрячешь. Даже злость из-за ее шашней с Федом меркнет на фоне ее болезни.

– Спасибо, – нехотя бурчит вредина, когда заканчивает есть, протягивая мне полупустую тарелку.

– Ты не доела, – говорю строго.

– Я больше не хочу.

– Мне тебя покормить? – приподнимаю бровь.

Ася смотрит волком, но тарелку обратно не берет.

– Я не хочу больше, Кир. Дай поспать.

– Поспишь, как только доешь, – не уступаю я, поднося к ее рту полную ложку.

Ася сжимает губы, как упрямый ребенок, и в итоге суп оказывается на ее футболке, образуя жирное пятно.

– Смотри, что ты наделал! – возмущается девочка, оттягивая ворот футболки.

М-да, вот тебе и девочка…

Я быстро отвожу взгляд, увидев больше, чем она хотела бы показать, но на сетчатке уже выжжена картинка, которую я не скоро еще забуду. Всегда предпочитал думать, что у Аси вместо груди сморщенное, покрытое язвами, нечто, но нифига! Всего за долю секунды мои глаза успели выхватить картинку округлых белых холмиков с идеальной кожей и розовыми сосками.

Они, блядь, розовые!

Знание, которое мне совершенно ни к чему и без которого я прекрасно жил до этого дня.

– Ты чего? – вырывает меня из внутреннего ада растерянный голос сестренки.

«Да, сестренки, Кирилл. Не забывай об этом» – умоляет совесть.

«Никакая она тебе не сестра и ты прекрасно это знаешь. Если хочешь – бери» – смеется моя темная сторона.

– Ничего, – разом отмахиваюсь от ее вопроса и своих мыслей. – Переоденься и доешь суп. Я проверю.

Выхожу из ее спальни от греха подальше и иду разгружать пакеты. Где, черт возьми, носит дядю Петю? Я давно уже просек, что у него появилась женщина, но не приходить домой сутками? Так мы с Асей скоро вдвоем тут останемся и это полный пиздец!

Набираю его, пока распихиваю продукты по холодильнику и шкафам.

– Да, Кирилл, – берет он трубку, устало вздыхая.

– Дядь Петь, ты домой вообще планируешь приходить? Мелочь заболела, спит и ноет. Если не появишься, то еще неделю на тебя будет дуться, что забыл о ней и бросил больную дома одну.

– Черт, как только умудрилась, тепло же еще! – ругается он. – Я после работы приеду, купи ей лекарств что ли. У нас вроде ничего не было, кроме обезболивающих.

– Ладно, забегу в аптеку, – отвечаю нехотя.

Не признаваться же ему, что все уже купил! Ася точно не скажет. Она вообще держит при себе все, что касается наших с ней отношений, и что бы я не делал, не сдает меня. Моя девочка!

Не нужно дяде Пете знать, как я отношусь к ней на самом деле. Он долго думать не будет, переселит меня на другую хату и прощай контроль над тем, чем занимается и где пропадает мелочь. Жить с ней под одной крышей невыносимо, но не знать, что она делает и с кем проводит время – еще хуже. Я просто не могу позволить ей отойти от правильного курса. Хватит и того, что она натворила в прошлом году, когда пошла учиться в другой универ, лишь бы быть подальше от меня.

Глава 6

Ненавижу Кира! Вот просто ненавижу!

Только у нас с Федей начало что-то получаться, как я слегла с этим проклятым гриппом! А ведь он пригласил меня на свой заезд в эти выходные!

– Да ладно тебе, Ась, не расстраивайся так, – пытается ободрить меня подруга Лена, которая заехала после пар в пятницу. – Если уж ты заинтересовала Феда, то он точно не сольется из-за того, что ты болеешь.

– Ты сама-то в это веришь? – кисло смотрю на нее. – С тем количеством девушек, которые вешаются на него, он быстро найдет себе ту, что рядом здесь и сейчас.

– Ну и к черту его тогда! – поправляя волосы, фыркает Лена. – Зачем тебе такой непостоянный парень?

– Он станет постоянным, если у нас начнутся серьезные отношения, – объясняю ей свою схему в который раз. – А если чувств не возникнет, тогда я о нем и забуду. Черт, апчхи!

Ленка смеется и кидает в меня пачкой сухих бумажных платочков. Она специально села за мой туалетный столик, чтобы быть на расстоянии от кровати и не заразиться от меня. Ну, и еще, чтобы пользуясь случаем подправить макияж и в который раз поправить высокий конский хвост, в который уложила свои длинные черные волосы. Что ни говори, а подруга у меня – девушка эффектная. Высокая, красивая, ну просто супермодель, и при этом довольно скромная и своя в доску.

– Ненавижу Кира, ну просто ненавижу! – обреченно стону я, сморкаясь после еще нескольких чихов.

– А его-то за что? – удивляется Лена.

Блин, она же не в курсе, что я из-за него заболела и правду я не скажу ни единой живой душе, потому что тогда точно придется объяснять, что мой брат не сумасшедший, а просто тиран обыкновенный, который не любит, когда его не слушаются.

– Просто бесит он меня, – нахожу отмазку. – Если бы тогда в клубе он не начал выяснять отношения с Федом и не увез меня домой, то я сейчас не была бы в таком подвешенном состоянии.

– И что, Фед после этого не выходил на связь? – с любопытством спрашивает подруга.

– Написал пару сообщений ни о чем, пожелал скорейшего выздоровления и исчез, – с грустью признаюсь я. – Видимо, не до меня ему.

– Конечно не до тебя, когда вокруг столько доступных для очного общения девушек, – бурчит Лена, которая терпеть не может бабников. – Кстати, ты же не в курсе! Сегодня утром в кофейне Стужа устроила скандал из-за того, что его обслужили раньше, чем ее. Там кроме нас троих никого не было, а то по любому кто-нибудь снял бы занимательное видео и закинул в «Сеть». Я же просто стояла рядом и умирала от испанского стыда. Эта идиотка совсем берегов не видит. Фед на удивление хладнокровно отреагировал на ее вспышку агрессии, я им даже восхитилась, потому что сама точно не смогла бы промолчать, если бы на меня накинулись с оскорблениями.

– И как ты умудряешься все время оказываться в нужном месте в нужное время? – качаю я головой, совсем не удивленная.

У Ленки есть один талант и заключается он в том, что она очень часто становится невольным свидетелем каких-нибудь скандалов и разборок. Причем сама она это ненавидит, как человек, считающий, что любой конфликт можно решить цивилизованным способом, не прибегая к оскорблениям и насилию, хотя, если ее достать, то и ответить может.

– С удовольствием передала бы это проклятье другому человеку, – морщится девушка. – Ась, ты не обижайся, но мне пора. Меня Пашка на день рождения друга позвал, а я еще не выбрала, что надеть. Хочу утереть нос его бывшей, а она точно там будет.

– Да ты что, никаких обид! – отмахиваюсь я. – Спасибо, что зашла и обязательно пришли мне фотку, в чем пойдешь. Я заценю и честно скажу, если мне не понравится.

– Само собой, – ухмыляется Лена, отношения с которой с самого начала строились на откровенности, в отличие от третьей нашей подруги Тани, которой нужно говорить, что она молодец и красотка, даже если выбор одежды на наш взгляд у нее неудачный. – Ну все, пока. Выход сама найду.

– Пока, – махаю ей на прощание, зарываясь поглубже в одеяло, потому что на меня напал озноб.

Беру в руки телефон и захожу в «Сеть» на страницу Феди. Он сегодня не очень активен, после утренней тренировки ничего не запостил, а я еще до прихода Лены успела полчаса пересматривать и ронять слюни на его идеальное тело в спортзале.

Решив понаблюдать за ним с чужих акков, ввожу тег Дубов и нахожу последние связанные с ним фото и видео. Сердце ухает куда-то в живот, когда я вижу фотку, на которой он стоит в обнимку с незнакомой мне красоткой. Это сегодняшнее фото, сделано два часа назад. Значит, нашел уже себе другую…

Глаза наполняют непрошенные слезы и я всхлипываю, чувствуя обиду и боль. Черт, черт, черт! Я ведь знала, что он такой, на что только надеялась?

– Ты чего ревешь, мелочь? – раздается внезапно голос Кира в комнате и я испуганно вздрагиваю, бросая взгляд на распахнутую дверь.

– Тебя стучаться не учили? – отвечаю грубо, вытирая слезы.

– Давай обойдемся без этого, – устало вздыхает он, подходя ко мне и кладя руку на лоб, присев на краешек кровати.

Его ладонь холодная и приносит очень приятное ощущение прохлады, но я сердито отстраняюсь, потому что его вина в произошедшем тоже есть.

– Ты знаешь кто это? – пихаю ему под нос фото Феди с его стервой.

Кирилл смотрит на экран и начинает хмуриться.

– Из-за Феда, значит, ревешь, – сжимает он челюсть, начиная злиться.

Слишком поздно до меня доходит, что не стоило этого делать. А я ведь всегда совершаю необдуманные глупости, когда болею. Мозг просто отключается и эмоции берут верх. Пипец, как бесит!

– Кто это? – повторяю вопрос, из принципа не желая уже отступать.

– Я не могу запомнить всех девок, которые таскаются за Федом, – пожимает плечами Кир, испытующе глядя на меня. – А ведь я предупреждал, Ася. Не становись посмешищем, оставь его.

– Какое тебе вообще дело, я же не лезу в твои отношения с противоположным полом!

– Ты – не я, Ася! – чеканит брат. – Тебе в голову не приходила мысль, что я просто не хочу, чтобы ты стала одной из девок Дубова?

– Нет, не приходила, потому что ты меня ненавидишь и будешь только рад, если я стану, как ты выразился, посмешищем!

На его лице проскальзывает растерянность, прежде чем Кир встает и отходит от меня на несколько шагов.

– Все в курсе, что ты моя сестра, – наконец, отвечает он. – Я не хочу, чтобы мою сестру считали дешевой подстилкой.

– Никакая я тебе не сестра и ответственности ты за меня не несешь, так что отвали! – возмущенная его отношением кричу я.

– Вот и объясняй это всем сама, потому что я не собираюсь брать свои слова обратно после того, как взял тебя под свою защиту! – яростно шипит он, разворачиваясь и громко хлопая за собой дверью.

– Я не нуждаюсь в твоей защите! – порывисто кричу ему вслед, но это, конечно же, неправда.

Нуждаюсь, еще как нуждаюсь. Потому что если бы не Кир, то я давно уже стала бы звездой интернета, причем в самом худшем свете. А все из-за моей тяги к неправильным парням…

***

Я не участвую в воскресном заезде, так как в последнее время потерял интерес к гонкам, но Фед продувает новичку и из-за этого дико бесится. Конечно, виду не подает, но я его слишком хорошо изучил за все годы дружбы.

– Мне нужно спустить пар, – говорит он, когда мы забиваемся на хату Жеки, предки которого отселили сына в отдельную квартиру, как только тому стукнуло восемнадцать.

Я сжимаю зубы, думая о том, с кем бы Фед спускал пар, если бы Ася не заболела и не осталась дома. Не то, чтобы я допустил это, но моя мелочь иногда может быть на редкость упрямой и смелой на свою голову.

– Ты еще вчера был на взводе, так что самое время, – расчетливо говорю я, надеясь, что алкоголь притупил его осторожность.

Фед поворачивает голову, метая в меня злой взгляд.

– И что это значит? Говори прямо, Кир.

– А о чем тут говорить, если ты выпрыгиваешь из штанишек каждый раз, когда Стужа открывает рот, – ржет уже пьяный Жека, распечатывая новую бутылку текилы. – Черт, нафига ты так гнал домой? Пока народ соберется, мы тут стухнем. Я хочу ебаться прямо сейчас, бля!

– Заткнись или я тебя заткну! – рычит разозленный Дубов.

– Боишься за свою задницу? – шучу я, чувствуя триумф от того, что оказался прав в своих подозрениях насчет Стужи.

– Да пошел ты! – шипит Фед, а Жека ржет, как ненормальный.

Пока народ постепенно прибывает, а Феда и Жеку берут на себя две шкуры, я чилю, мелкими глотками цедя свой единственный стакан виски на сегодня, и продумываю свои дальнейшие шаги.

Первокурсница Ваня Стужева заинтересовала меня в прошлом году, потому что она не просто горячая девчонка с острым язычком, а главным образом потому, что в ее внешности есть заметная схожесть с моей мелкой. Но не успел я подкатить к ней, как Фед накатал предъяву, что я ступаю на его территорию. Естественно, я не стал жертвовать другом ради киски и отъебался, хотя он и сам хлопал ушами весь год, делая вид, что ему на нее плевать. Я уже и забыл о его интересе к ней, потому что он сам игнорил ее, но теперь вижу, что стоит только заговорить о Стуже и Фед сразу же напрягается. Значит, все еще цепляет. Если он не отстанет от Аси, я не только забью на нашу дружбу, но и трахну его Стужу так, что об этом точно узнают все. Если Дубов думает, что может забить на мое предупреждение, то его ждет полная жопа с этой языкастой стервой, которую он так хочет.

– Кир, наконец ты один! – плюхается мне на колени Сашка из моей группы. – Неужели, мне сегодня повезло?

– Не, я домой, – сталкивая ее на сиденье рядом, качаю головой я.

С Сашей мы иногда трахаемся, когда лень искать что-то новое. Она хорошо сосет и не претендует на большее, чем перепих по дружбе, но я сегодня не в настроении. Я вообще не в настроении с тех пор, как узнал про Феда и Асю, что дико бесит. Как тут не агриться, когда даже напряжение сбросить не могу, потому что в голове застрял образ мелочи с ее молочно-белыми сиськами и розовыми сосками. Розовыми, блядь! Это теперь мой новый любимый цвет.

Я теперь даже начал ночи дома проводить, а все из-за нее! И дело не в том, что девочка болеет, а в том, что я, блин, хочу находиться рядом с ней, чтобы как последний мазохист упиваться запретностью любых взглядов и прикосновений к ней. Нет, надо что-то с этим делать. Дядя Петя, проведя дома одну ночь, снова исчез, так что он мне не помощник. Мне придется самому разобраться со своим дерьмом и оградить Асю от самого себя. Если только она снова не спровоцирует меня, переключившись с Феда на еще какого-нибудь придурка. Вот зачем ей вообще парень в восемнадцать лет?! Еще слишком рано.

***

Мелочь сидит на диване с чашкой в руках и смотрит сериал, когда я заваливаюсь в квартиру.

– Ты напился? – хмуря лоб, спрашивает она.

– Не твое дело, – отрезаю грубо, идя к себе.

Уж лучше бы я и впрямь напился, чем сидеть запертым с ней дома. Взяв пижамные штаны, иду в ванную, даже не глядя в сторону гостиной, чтобы не видеть ее в чертовых коротких шортах, которые она носит дома.

Принимаю долгий душ, пытаясь охладиться, но нифига не помогает, потому что за закрытыми глазами вспыхивают образы Асиных вкусных сисек и мой тупой стояк от этого только крепнет. Поняв, что безболезненно от него не избавиться, накрываю член рукой, жестко трахая собственный кулак, чего не делал уже давно, потому что дрочке предпочитаю киску или рот умелой крошки. Пытаюсь вспомнить свой последний раз с Ксюхой, которая сосет, как пылесос, но меня совсем не вставляет от этой картинки. Снова и снова ее заменяют образы Аси, причем намного более невинные, чем можно было ожидать от моей больной фантазии.

Я даже не трахаю ее мысленно, только наблюдаю, как она медленно снимает свою маечку, обнажая круглые сиськи и плоский живот. Розовые соски твердые, как камушки, так и просятся в мои руки или еще лучше в рот. Я дрочу, представляя, как она стоит передо мной на коленях, с этими своими непонимающе-испуганными невинными глазами, потому что моя девочка явно впервые видит член вживую, да еще и так близко. Ее взгляд мечется от моего лица обратно к члену и она облизывает свои губки, с любопытством протягивая руку и дотрагиваясь до головки одним пальчиком.

– Кир… – слышу ее голос в голове и сильнее жмурюсь, чувствуя, что практически готов.

Я хочу кончить на ее кожу, на эти идеальные соски, и смотреть, как ее глаза округляются от шока, а потом она накрывает свою охрененную грудь пальцами и втирает в себя мою сперму, пробуя ее вкус на своих пальцах.

– Кирилл! – снова раздается ее голос, гораздо громче, и болезненно кончая на стенку душевой, я понимаю, что это не в моей голове, а реальная Ася пытается до меня достучаться по ту сторону двери.

– Чего тебе? – кричу зло.

– Ты достал торчать в ванной, мне она тоже нужна!

– Жди, раз нужна! – совсем не чувствуя удовлетворения после оргазма, отшиваю ее, надеясь, что она исчезнет до того, как я выйду, потому что я за себя не ручаюсь, если мелкая дурочка ждет меня за дверью.

На этот раз нам обоим везет, потому что, когда убрав за собой беспорядок, я выхожу, мелочи уже и след простыл.

Глава 7

В следующий понедельник я уже в состоянии пойти в универ, так как простуда оказалась легкой и прошла за несколько дней. Тщательно выбираю наряд, остановившись на короткой джинсовой юбке с красно-белой футболкой, подол которой завязываю узлом на талии, и белых кедах. Я даже очки оставляю дома, воспользовавшись линзами и трачу полчаса на легкий макияж, хотя редко крашусь в универ. Хочу, чтобы Фед увидел, что потеряет, если не напряжет булки и предпримет что-нибудь.

Я специально не заходила в «Сеть» в выходные, чтобы не видеть, чем он занимался. Я-то знаю, что планы на выходные у него были обширные и парень сто пудов ушел в полный отрыв.

– Ты столько всего пропустила! – приветствует меня Таня, стоит мне зайти в кафе во время перерыва между лекциями.

Мы с девчонками вместе обедаем по понедельникам и пятницам, а в остальные дни они проводят время со своими друзьями-одногруппниками, а я с Семеном, которого смело можно назвать моим единственным другом мужского пола. Так получилось, что с Таней и Леной мы хоть и на одном курсе, но учимся в разных группах, поэтому занятия у нас проходят не вместе.

– Если это связано с Федом, то не хочу знать, – сразу говорю я и Лена одобрительно улыбается, в то время, как Таня недоуменно хмурится.

– С каких пор он перестал быть Федей? – спрашивает она.

– С тех самых, как попросил называть его Федом, – отвечаю ей. – Клянусь вам, девочки, если он не сделает первый шаг, то я забуду о нем!

– Ну наконец-то, давно пора! – с торжеством восклицает Лена.

– Ой, да заткнись ты, зануда, – осаждает ее Таня. – Блин, как же будет классно, когда ты начнешь встречаться с Федом, а я с Жекой!

Я тактично молчу о том, что Жека, о котором она так мечтает – полный придурок, который ни во что не ставит женщин.

– Я уже жду не дождусь, когда это случится и вы, наконец, поймете, какие они придурки, – едко улыбается Лена. – Меня иногда так раздражает то, что будучи неглупыми сами по себе, вы становитесь полными дурами, стоит речи зайти о парнях.

– Не будем об этом, – решаю я положить конец нашему вечному спору о парнях, пока он не разгорелся в полную силу. – То, что ты не веришь красавчикам – не значит, что все они моральные уроды.

– Да, мой Жека только с виду придурок, а в душе, я уверена, он не такой, – надувается Танька. – Если на кого и нет надежды, так это на Кира. Вот уж кого никто не сможет изменить. Извини, Ася.

– Ничего, ты в общем-то права, – пожимаю я плечами. – Мой брат – редкостная сволочь.

Подруги начинают обсуждать конфликт, произошедший между Стужей и Федом, о котором мне уже говорила Лена в пятницу, но я слушаю вполуха, потому что мысли снова и снова возвращаются к Кириллу. Он все эти дни вел себя очень странно. Постоянно ошивался дома, словно сторожил меня, хотя раньше его было не застать. Сегодня утром даже подвез до универа, хотя папа его не и просил, того просто не было дома этой ночью.

– Вот ты где! – вырывает меня из размышлений голос Феди и удивленно обернувшись, я вижу, что Дубов стоит в двух шагах от меня, опираясь на соседний столик и сверкая улыбкой. – Привет, Ась.

– Привет, – отвечаю сдержанно, потому что обижена на него.

– Пойдем, прокатимся, – словно это в порядке вещей, предлагает он с обаятельной усмешкой, которая действует на девушек безотказно.

Даже на меня действует, потому что сердце начинает стучать быстро-быстро и наплевав на свой обед, я встаю, бросая на подруг извиняющийся взгляд. Лена закатывает глаза, в то время, как Таня незаметно подмигивает мне, и взяв свой рюкзачок, я делаю шаг к Феде, позволяя ему обнять себя за талию и повести к выходу.

– М-м-м… Ты хорошо пахнешь, – прижимаясь носом к моему виску, шепчет он, пропуская первой через дверь, и я едва не пищу от восторга.

Не могу поверить, что наплевала на пары, но так оно и есть. Я действительно собираюсь сбежать с Федом и чувствую небывалую эйфории при мысли об этом.

Парень обнимает меня всю дорогу до стоянки, но стоит нам приблизиться к его постоянному месту, рядом с которым припаркована машина Кирилла, как я испуганно замираю на полушаге, потому что мой брат как раз закрывает свой багажник и обернувшись, замечает нас.

Взгляд Кира темнеет и он впивается им в руку Феди, лежащую на моем бедре. Даже с расстояния двух метров я вижу, как дергается его кадык.

– Вижу, на мое предупреждение ты класть хотел, – зло выплевывает он в сторону Феда.

Тот напрягается, но не отпускает меня, а потом и вовсе пожимает плечами, словно ничего странного не происходит.

– Расслабься, Кир. Все не так, как ты рисуешь в своем больном воображении.

Брат переводит свой взгляд на меня и я ясно читаю в нем обещание расплаты. Меня пробирает холодная дрожь, когда я вспоминаю его прошлую реакцию на мое общение с Федом.

– Я все понял, бро, – внезапно расслабляется Кир, начиная ухмыляться, как какой-то маньяк и еще больше пугая меня. – Спасибо за зеленый свет.

Я ни черта не понимаю в их разговоре и смотрю на такого же недоуменно хмурящегося Феда, но Кир просто проходит мимо, направляясь к выходу с парковки и весело насвистывая.

– Что он имел в виду? – спрашиваю у Феди, потому что меня грызет любопытство и я все еще не могу поверить, что Кирилл просто взял и оставил нас в покое.

– Понятия не имею, но не забивай голову, – усмехается Дубов. – Давай лучше пообедаем в более подходящем для этого месте. Я хочу показать тебе кое-что.

– Давай.

Мы садимся в его авто и он везет меня в центр города, болтая о пропущенном мной заезде и приглашая на следующий. Дорога занимает сорок минут из-за пробки, и как раз, когда мы паркуемся у ресторана, телефон Феда начинает наводнять целый поток уведомлений. Когда он берет его, я достаю свой собственный и захожу в университетскую «Сеть», чтобы проверить что творится, и выпадаю в осадок, потому что на многих, очень многих страницах студенты делятся одним и тем же репостом – фото, на котором Кирилл и Ваня Стужева целуются на парковке, прямо у его машины.

***

Стужа хейтит меня из-за того, что я сначала подкатил, а потом резко отшил ее в прошлом году. Я и не надеюсь реально трахнуть ее, но знаю, что подгадить Дубову она точно не откажется, поэтому решаю поговорить прямо. Пишу ей в «Сети» и зову на стоянку, уточнив, что хочу поговорить о Феде и, конечно, она соглашается.

Когда в прошлом году Стужева была новенькой первокурсницей Фед добился того, чтобы опустить ее на самое дно, не давая ей стать кем-то значимым в стенах универа, как это было в школе. Но Стужа не была бы собой, если бы просто смирилась с этим. Она начала открыто булить его в ответ, и вообще стала какой-то бешеной сучкой, которая просто не может не обратить на себя внимания. Другие девчонки почему-то сочли ее поведение крутым и сами подарили ей статус, которого Фед ее лишил.

Весь универ теперь наблюдает за их противостоянием, делая ставки, кто кого и когда уложит на обе лопатки. А начал это Жека, поставив штуку баксов на то, что к концу года Фед выебет из нее всю дурь, в прямом смысле этого слова, и проиграл. Потому что Дубов перешел на полный игнор, словно ему надоело играть с ней, чем дико взбесил Стужу. Но я-то знаю, что он делает, сам занимаюсь тем же с другой занозой, поэтому, у меня есть преимущество перед ним.

– Чего тебе, Кир? – скучающе спрашивает наша главная стерва, цокая каблуками к моей тачке, не прошло и получаса с моего сообщения, которое осталось без ответа.

Надо признать, впечатление она производит. Ваня Стужева из семьи, которая поколениями держала власть и деньги в своих руках, она буквально пропитана снобизмом, но это только придает ей еще более сексуальный вид, не говоря уже о стиле и внешности. Вот только меня в ней в первую очередь привлекла схожесть с моей мелочью, так что я никогда не строил долгосрочных планов, как Фед, решив тупо трахнуть ее пару раз, как замену Асе.

– У меня к тебе деловое предложение, – ухмыляюсь, жадно разглядывая Стужу с ног до головы, потому что немного лести для хорошего настроения ей не повредит.

– И как оно связано с твоим другом? – приподнимает бровь высокомерная девчонка, останавливаясь в двух шагах от меня.

– Мой друг очень не хочет, чтобы ты была в нашей компании. А я не хочу, чтобы он подкатывал к моей сестре. Очевидно, что с желаниями друг друга мы не считаемся, так что я предлагаю тебе уникальную возможность взять Феда за яйца.

– И как же? – пытаясь скрыть любопытство, хмыкает Стужа.

Я даже не тружусь сдержать торжествующую ухмылку, потому что по тому, как эта дурочка затаила дыхание, понимаю, что она уже на крючке. Ваня Стужева не видит берегов, когда дело касается Дубова, и она способна на что угодно, лишь бы достать его.

– Хочешь быть моей девушкой? – предлагаю я статус, которого не удостаивалась ни одна девчонка до нее.

Наши взгляды встречаются и я вижу полное понимание в ее глазах. Да, Стужа никогда не была глупой, просто слишком импульсивна и оттого неосторожна, но она ведь девочка, что с нее взять?

– Кирилл, ты знаешь, почему я до сих пор не встречалась ни с одним парнем из нашего универа? – вкрадчиво спрашивает она, делая шаг вперед и проводя кончиками пальцев по моей груди.

– Ну, со мной же ты…

– Я просто валяла дурака, – отмахивается она, даже не дослушав. Значит, решила набить себе цену. – Так вот, дело в том, что здесь просто нет никого из моей лиги, Кир. И парень, который станет моим, должен быть таким же исключительным, как и я.

– В таком случае, ты его уже нашла, – самодовольно ухмыляюсь я, обхватывая ее за талию и прижимая к себе вплотную. – Или ты считаешь, что в этом универе есть кто-то лучше меня?

Нет, и она прекрасно это знает. Все знают.

– Ты не так уж плох, – обнимая меня на шею, улыбается Стужа. – Судя по тому, что тот неудачник не считает нужным даже нормально спрятаться, прежде чем тыкать в нас своим телефоном, ты уже все продумал?

– Продумал, – соглашаюсь, мысленно кляня придурка, который должен был снимать нас на случай, если она не согласится и пошлет меня. Для слухов мне хватило бы и одного удачного кадра.

– Тогда, я согласна на публичные отношения, Кир, – призывно облизывая губы, шепчет Стужа. – Но только на публичные. Свой член держи в штанах.

– Идет, – говорю практически в ее губы. – Пока что.

Она не успевает возмутиться, потому что я целую ее, надеясь, что придурок-первокурсник, который таскается за мной в надежде пробраться в компанию, сделает все, как надо. Стужа отвечает, играя на публику, потому что несмотря на энтузиазм, опыта у нее явно мало, что я нахожу забавным. Неужели никто так и не удостоился высокой чести забраться в трусики нашей мисс воображале? Или Стужа просто фригидная? Я бы не удивился, ведь не просто так Фед дал ей это прозвище. Явно не из-за характера, потому что такую взрывную штучку еще поискать.

– Все, хватит, – отстраняется от меня девушка, разрывая этот нелепый поцелуй. У меня даже не приподнялся, так, чистая механика и мешанина языков, потому что она своим явно не знает, как пользоваться.

– Отлично, – довольно улыбаюсь я. – Сегодня вечером я заеду за тобой. Скинь мне адрес.

– Я занята, – недовольно хмурится Стужа.

– Отмени. Ты ведь понимаешь, что нельзя давать ему время остыть.

Она задумчиво кусает губу, явно просчитывая варианты, пока, наконец, не кивает.

– Ладно. Где сходка?

– У Жеки. Ты уж постарайся ради меня, Ваня. Моя девушка должна быть самой сексуальной.

– Я в любой ситуации сексуальнее всех, окружающих меня девушек, – надменно фыркает она, медленно разворачиваясь и направляясь обратно к универу.

Я же быстро выбираю лучшее фото из тех, которые умудрился сделать этот криворукий идиот, и он отправляет его с акка своей одногруппницы, запуская самую лучшую сплетню этого года. Осталось только дождаться результатов.

Глава 8

Не знаю, что нашло на Феда, но после того, как он проверил свои сообщения, его настроение в корне поменялось. Исчезла легкость в общении, он замкнулся в себе и после неловкого совместного обеда отвез меня домой.

– Ты вечером свободна? – задал он вопрос, когда я уже собиралась выходить из машины.

– Да.

– Тогда я заеду к девяти. Потусуемся у Жеки.

– Хорошо, – согласилась я, хоть он и не спрашивал. Просто поставил перед фактом.

Зайдя домой, я поняла, что никого еще нет и решила позвонить папе.

– Да, Ася, – раздался в трубке его строгий «рабочий» голос.

– Пап, привет. Ты сегодня домой приедешь?

– Приеду, а что?

Блин. Если он будет дома, то придется отпрашиваться.

– Ничего, я просто хотела с девочками потусоваться, но раз ты приедешь, то приготовлю ужин.

– Не меняй свои планы, Ася, – вздыхает папа. – Раз ты будешь с подругами, то я буду поздно. У меня еще дела.

– И когда ты нас познакомишь с этими «делами»? – вдруг, не выдерживаю я. – Серьезно, пап, это уже не смешно! Ты дома почти не бываешь и только тупой не догадался бы, что все дело в женщине.

– Познакомлю, когда решу, что оно того стоит, а до тех пор это не ваше с Киром дело, – отрезает папа тоном, который ясно показывает, что дальнейшие вопросы неуместны. – Я надеюсь, что могу тебе доверять и ты не наделаешь глупостей с этими своими подружками, Ася?