История британского флота. Хроника побед и поражений. Том IX бесплатное чтение

Переводчик Анатолий Павлович Смирнов

© Уильям Клоус, 2023

© Теодор Рузвельт, 2023

© Анатолий Павлович Смирнов, перевод, 2023

ISBN 978-5-0060-1878-5 (т. 9)

ISBN 978-5-0050-8376-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I. Действия на море в Северной Америке в 1778 году

События 1777 года убедили французское правительство в том, что американцы обладают достаточной силой и умением, чтобы поставить Великобританию в затруднительное положение, и что момент был благоприятным для принятия мер, благодаря которым, едва ли можно было избежать масштабной войны. 6 февраля 1778 года Франция заключила с Соединенными Штатами открытый договор о дружбе и торговле; и в то же время второй секретный договор, признающий независимость бывших британских заокеанских колоний и заключающий с ними оборонительный союз. 13 марта посол Франции в Лондоне сообщил об открытом договоре британскому правительству, заметив, что «Соединенные Штаты имеют право на полную независимость, провозглашенную их декларацией от 4 июля 1776 года».

Великобритания немедленно отозвала из Парижа своего посла, и обе страны приготовились к войне, хотя декларации о ней не было заявлено. 13 апреля французский флот из двенадцати линейных кораблей и пяти фрегатов под командованием графа д'Эстена * отплыл из Тулона к американскому побережью. Он направлялся в залив Делавэр в надежде перехватить эскадру Хоу. Д'Эстену было приказано начать боевые действия в сорока лье к западу от Гибралтара.

* Жан-Батист Шарль, граф д'Эстен (1729 – 1794) – французский генерал и адмирал, представитель знатного рода. По линии матери – потомок Жана-Батиста Кольбера (главы правительства Франции во время правления короля Людовика XIV). С 1757 года служил в Индии в звании бригадного генерала, в 1758 попал в плен к англичанам при осаде Мадраса. 1759 году начал службу на флоте. С 1777 года – вице-адмирал. Командовал эскадрой в Северной Америке в 1778—80. Гильотинирован в 1794 году – А.С.

Британское министерство не могло не чувствовать опасности, неизбежность которой ощущалась в течение предыдущего года; но оно не было готово к войне вовремя, возможно, из-за ожидания успехов в кампании 1777 года. Корабли, с точки зрения количества и снаряжения, не были так хороши, как представляло Адмиралтейство; и огромные трудности были испытаны при укомплектовании флота. Корабли «Флота Ла-Манша» пришлось лишить, как экипажей, так и запасов, чтобы обеспечить надлежащее подкрепление для эскадр в Америке. Более того, местонахождение тулонской эскадры было неизвестно, так как французское правительство сообщило, что она направляется в Брест, где более двадцати других линейных кораблей находились в состоянии подготовки к войне.

Только 5 июня, когда д'Эстен уже восемь недель был в море, в Великобритании получили сообщение с английского фрегата, который следил за французской эскадрой после того, как она прошла Гибралтарский пролив, и который сопровождал ее в Атлантическом океане на расстоянии в 90 лье (500 км) к западу от пролива. Только после этого в Америку было отправлено британское подкрепление. 9 июня тринадцать линейных кораблей и один фрегат отплыли в Нью-Йорк под командованием вице-адмирала Джона Байрона. *

* Джон Байрон (1723 – 1786) – британский вице-адмирал. Дед знаменитого поэта Джорджа Байрона. В возрасте 18 лет участвовал в кругосветном плавании коммодора Ансона (книга «Кругосветное плавание командора Ансона. Охота за испанским „серебряным“ галеоном» переведена мной на русский язык в 2019 году). В 1746 году получил чин капитана. В 1769 году был назначен губернатором Ньюфаундленда. В 1775 году получил чин контр-адмирала; в начале 1778 года – чин вице-адмирала – А.С.

Вице-адмирал Джон Байрон (Художник Джошуа Рейнольдс)

Список кораблей, посланных в Северную Америку под командованием вице-адмирала Байрона:

«Принцесс Ройал» (90 орудий) – флагман вице-адмирала Байрона; капитан Уильям Блэйр

«Ройал Оук» (74) – флагман контр-адмирала Хайда Паркера; капитан Генри Эванс

«Инвинсибл» (74) – флагман коммодора Джона Эванса; капитан Энтони Пэрри

«Бедфорд» (74) – капитан Эдмунд Аффлек

«Альбион» (74) – капитан Джордж Бойер

«Конкерер» (74) – капитан Томас Грейвс

«Корнуолл» (74) – капитан Тимоти Эдвардс

«Каллоден» (74) – капитан Джордж Балфор

«Фэйм» (74) – капитан Стефан Колби

«Графтон» (74) – капитан Томас Вилкинсон

«Расселл» (74) – капитан Фрэнсис Самуэль Дрейк

«Султан» (74) – капитан Джон Вилок

«Монмут» (64) – капитан Томас Коллингвуд

«Гваделупе» (28) – капитан Хью Робинсон

Эти задержки послужили своеобразными и поразительными предзнаменованиями пагубных последствий из-за недостаточной подготовки и комплектования флота. Значительное количество вест-индских кораблей с припасами, абсолютно необходимыми в Америке, ждали в Портсмуте формирования конвоя более трех месяцев. Сорок пять судовладельцев и капитанов подписали письмо в Адмиралтейство, в котором изложили следующие факты:

«Многие суда были готовы к плаванию в Америку еще в феврале. Наконец конвой с провизией и запасами был назначен к отплытию 10 апреля, но не вышел до конца мая. Средние расходы на каждое судно составляют 150 фунтов стерлингов в месяц, так что расходы всего флота Вест-Индии с февраля составляют 90 000 фунтов стерлингов».

Вест-Индия до войны зависела в основном от британских колоний на североамериканском континенте в плане продовольствия, а также других предметов первой необходимости. Мало того, что из-за военного инцидента острова были отрезаны от снабжения, что повлекло за собой большие затруднения и страдания, которые вызвали яростные призывы сообщества плантаторов к правительству страны. Также американские каперы крупно наживались на торговле с островами.

В 1776 году цена пищевой соли для белых и рабов-негров возросла на 100%, а хлеба, главного средства существования рабов – на 400%. В то же время товары, экспортируемые с островов, подешевели: сахар – на 40%, ром – на 37%. Страховка судов и грузов возросла до 23%, и это при фактических потерях от захвата британских торговых судов американцами. Тем не менее, при всем этом флот Вест-Индии в 1778 году ждал отправки из Англии практически укомплектованного и загруженного конвоя целых шесть недель, с 10 апреля по 26 мая.

Через три дня после отплытия Байрона адмирал Огастес Кеппель также вышел в море с двадцатью линейными кораблями, чтобы совершить крейсерское плавание у Бреста. Полученные им инструкции заключались в том, чтобы не допустить соединения Тулонской и Брестской эскадр и атаковать любую из них, которую он сможет встретить. 17 июня были замечены два французских фрегата. Для того, чтобы они не могли сообщить о составе его эскадры или его передвижениях, британский адмирал послал два своих фрегата с приказом «разобраться с ними». Один, 32-орудийный «Белль Пуль», вступил в бой с британским кораблем «Аретуза» (32) капитана Сэмюэля Маршалла.*

* Французский фрегат «Belle Poule» (32) с фрегатом «Licorne» (26), корветом «Hirondelle» (10) и люгером «Coureur» (8) 17 июня на расстоянии 23 миль (37 км) от мыса Лизард обнаружили британскую эскадру адмирала Кеппеля. Поскольку Кеппель не хотел допустить, чтобы о выходе эскадры в море стало известно французскому командованию, он приказал задержать все четыре корабля. Линейный корабль «Америка» (64) и фрегат «Милфорд» (28) после короткого боя заставили «Licorne» спустить флаг. «Аретуза» (32) и катер «Алерт» (12) догнали «Belle Poule» и люгер «Coureur». Британцы дали предупредительный выстрел по курсу французского фрегата, но в ответ получили бортовой залп. В ходе двухчасового боя «Аретуза» получила серьезные повреждения, в частности, потеряла грот-мачту, а стеньги других мачт висели за бортом на вантах. «Belle Poule» потеряла все паруса нижнего яруса, но за счет верхних парусов смогла выйти из боя и укрыться в бухте французского побережья. Тем временем «Coureur» был настигнут британским катером «Alert» и после некоторого сопротивления сдался. Корвет «Hirondelle» сумел уйти невредимым. «Аретуза» из экипажа в 198 человек потеряла 8 человек убитыми и 36 ранеными; «Belle Poule» потеряла 45 убитыми и 57 ранеными. Это происшествие определило дату начала войны, хотя формально война еще не была объявлена. – А.С.

Бой «Аретузы» с «Belle Poule». Художник Огюст-Луи де Россель де Серси

***

У эскадры Байрона был очень тяжелый переход в условиях штормовой погоды, из-за которой его корабли были рассеяны и повреждены. 18 августа, через шестьдесят семь дней плавания от Плимута, флагманский корабль Байрона в одиночку прибыл к южному побережью Лонг-Айленда, в девяноста милях к востоку от Нью-Йорка. Там были замечены двенадцать кораблей, стоящих на якоре на расстоянии девяти или десяти миль, с обломанными мачтами и другими признаками повреждений. Британский корабль определил, что это были французы.

Нью-Йорк (красная стрелка), залив Наррагансетт (белая стрелка), остров Лонг-Айленд (желтая стрелка), Галифакс (сиреневая стрелка)

Это была эскадра д'Эстена, поврежденная очень сильным штормом, от которого также пострадали корабли Хоу, хотя и в меньшей степени. Поскольку его корабль был один, Байрон счел нецелесообразным продолжать путь либо в Нью-Йорк, либо в залив Наррагансетт. Ветер был южный, и он взял курс на Галифакс, куда и прибыл 26 августа. Туда же вошли и некоторые из его кораблей. Очень немногим еще раньше удалось присоединиться к Хоу, поскольку им посчастливилось спастись от врага.

Адмирал Ричард Хоу (1726—1799). Художник Уильям Томас Фрай.

Тем, что он сохранил корабли, Байрон был обязан отчасти собственной стремительности, отчасти медлительности противника. В начале мая он получил рекомендации из Англии, которые убедили его в том, что может потребоваться внезапный и быстрый отказ от Филадельфии и залива Делавэр. Поэтому он сосредоточил свои линейные корабли из Нью-Йорка в устье залива Наррагансетт, в то время как транспорты погрузили на борт все припасы, кроме тех, которые необходимы для двухнедельного снабжения армии во враждебной стране. Угрожающая вероятность появления превосходящего противника у побережья вызвала необходимость не рисковать перевозимыми войсками в море, а вместо этого совершить 90-мильный переход через Нью-Джерси, от которого год назад отказались, как слишком опасного для перемещения больших воинских масс.

Подготовившись таким образом к эвакуации и не теряя времени, когда возникла в этом необходимость, сэр Уильям Хоу, которого 24 мая сменил сэр Хени Клинтон, избежал обвинений, связанных с отказом от завоевания слишком дорогой ценой. 18 июня британские войска численностью 12 000 человек были переправлены через Делавэр под наблюдением военно-морского флота и начали опасный марш к Нью-Йорку.

На следующий день караваны транспортных судов двинулись вниз по реке Делавэр; но из-за сложных навигационных условий, встречных ветров и штилей они вышли в море только 28 июня.

8 июля, с опозданием на десять дней, д'Эстен бросил якоря в устье реки Делавэр.

Вашингтон писал:

«Лорд Хоу с британскими военными кораблями и всеми транспортами на реке Делавэр, должно быть, погиб; и сэру Генри Клинтону, должно быть, повезло больше, чем обычно выпадает людям его профессии при таких обстоятельствах. Его войска не разделили, по крайней мере, судьбу Бургойна». *

* Джон Бургойн (1722 – 1792) – британский генерал-лейтенант. В 1762 году в сражении под Саратогой был окружен американцами и капитулировал – А.С.

Если бы флот Хоу был перехвачен у Нью-Йорка, у сухопутной армии не было бы защиты с моря; французский флот легко преодолел бы навигационные трудности гавани; и Клинтон, зажатый между французами и американской армией, должно быть, сдался.

Прибытие Хоу устранило эту непосредственную опасность; но многое еще нужно было сделать, иначе конец будет только отложен, а не отменен.

Попутный ветер доставил флот и весь конвой из Делавэра к Сэнди-Хук * за сорок восемь часов. Утром 29 июня, когда Хоу подходил к порту, ему передали пакет из Англии, который не только принес определенные детали об отплытии д'Эстена, но также сообщил, что он сам находится недалеко от американского побережья.

* Сэнди-Хук – песчаная коса в 25 км к югу от Нью-Йорка – А.С.

Меры Хоу были своевременными и тщательными. Чтобы наблюдать за приближением д'Эстена, был отправлен отряд крейсеров, достаточно многочисленный, чтобы одни могли своевременно сообщать о его перемещениях, в то время как другие обеспечивали постоянное наблюдение за французами. Кораблям в Нью-Йорке было приказано спуститься к Сэнди-Хук, где должна быть организована защита входа в залив. Клинтон, которого Вашингтон сильно теснил, прибыл 30 июня (на следующий день после самого Хоу) на высоты Навесинк, на морском побережье к югу от Сэнди-Хук. Прошлой зимой море проделало брешь между возвышенностями и Сэнди-Хуком, превратив эту песчаную косу в остров. Через эту бухту военно-морской флот перекинул плавучий мост из лодок, по которому 5 июля армия прошла к Хуку, а оттуда была переброшена в город.

Сэнди-Хук (белая стрелка), устье реки Делавэр (красная стрелка)

В тот же день французский флот был замечен у берегов Вирджинии в виде одиночного крейсера, который 7 июля показался на виду у эскадры Хоу; а два дня спустя британский крейсер принес известие, что противник 8 июля бросил якоря у Делавэра. Там д'Эстен снова задержался на два дня, которые были использованы британским адмиралом, который отправил депеши, чтобы предупредить об этом Байрона.

11 июля прибыл третий корабль, объявивший о приближении французов. В тот вечер они бросили якоря в четырех милях к югу от Сэнди-Хук. Хоу, который в течение всех этих дней был неутомим не только в планировании, но и в личном наблюдении за деталями, тотчас же поспешил расположить свои корабли в соответствии с планом, который он составил и детали которого он тщательно разъяснил своим капитанам, тем самым обеспечив разумные действия с их стороны.

Узкая полоска земли под названием Сэнди-Хук выступает в северном направлении от побережья Нью-Джерси и прикрывает залив Нью-Йорка с южной стороны. Главный корабельный канал, как и сейчас, шел почти с востока на запад, под прямым углом к Хуку и близко к его северной оконечности. За каналом, к северу, в пределах досягаемости артиллерийских орудий в тот день не было прочной почвы для строительства укреплений. Поэтому те орудия, которые можно было установить на берегу (числом пять), были размещены в виде батареи на оконечности косы. Они составляли правый фланг обороны, который оттуда продолжался на запад линией из семи кораблей, которая огибала южный край канала. Для того чтобы произвести сосредоточение всех корабельных орудий на пути приближения неприятеля, каждый корабль прикрепил канат с кормы к якорному канату (сейчас такой прием называется «постановкой на шпринг» – А.С.). Такое усовершенствование позволяло, потравливая или выбирая канаты, поворачивать бортовые батареи в нужном направлении.

Такова была основная защита, устроенная Хоу; с которой Нью-Йорк пытался выстоять или пасть. В строю было пять 64-пушечных кораблей, один 50-пушечный и вооруженные транспорты. Передовая линия из 50-пушечного корабля с двумя меньшими судами была размещена прямо внутри бара – в двух-трех милях от Хука; четыре галеры, образующие вторую линию, также были размещены по ту же сторону канала. Была предусмотрена их возможность отступления по мелководью, где их нельзя было преследовать. Один 64-пушечный корабль и несколько фрегатов содержались в качестве резерва внутри основной линии, чтобы действовать в случае необходимости. Общее количество кораблей обороны составляло: шесть 64-пушечных; три 50-пушечных * и шесть фрегатов.

* В то время существовала неопределенность в отношении того, в какой класс отнести 50-орудийные корабли. Из разряда линейных кораблей они уже давно были исключены, но в разряд фрегатов их так и не включили – А.С.

Линейные корабли обороны:

«Игл» (64) капитан Генри Дункан

«Трайдент» (64) – капитан Энтони Моллой

«Сомерсет» (64) – капитан Джордж Кворри

«Нонсач» (64) – капитан Уолтер Гриффит

«Ардент» (64) – капитан Джордж Кеппель

«Сент Олбанс» (64) – капитан Ричард Онслоу

Флот д'Эстена, в частности, состоял из одного 90- пушечного корабля, одного 80-пушечного, шести 74-пушечных, трех 64-пушечных и одного 50-пушечного. Как бы ни было велико преимущество французов, оно в значительной степени уравновешивалось искусным маневрированием Хоу, который уклонялся от необходимости вступить в бой с превосходящим по силе противником.

Ставка, однако, была велика, и очевидные шансы на победу взбудоражили боевую кровь британских моряков. Поскольку людей на военном флоте не хватало, Хоу призвал добровольцев с транспортов. Вызвалось такое большое количество людей, что корабельные агенты едва успевали записывать имена желающих. Капитаны и их помощники с торговых судов в гавани также предлагали свои услуги, занимая места у орудий. Другие плавали у побережья на небольших лодках, чтобы предупредить приближающиеся британские суда; некоторые из которых все же попали в руки врага.

Тем временем д'Эстен был на связи с Вашингтоном, один из адъютантов которого посетил его флагман. Также к французам было отправлено несколько нью-йоркских лоцманов. Когда лоцманы узнали об осадке французских более тяжелых кораблей, они заявили, что зайти им в Нью-Йорк невозможно, так как там глубина фарватера даже во время прилива не превышала двадцати трех футов (7 м). Если бы это было действительно так, Хоу не нужно было бы заниматься приготовлениями к обороне. Но д'Эстен, хотя лично храбрый, был мало сведущ в навигации, так как дослужившись в армии до чина бригадного генерала, перешел на флот, получив командование сразу над отрядом из нескольких кораблей; то есть не прошел практику в качестве мичмана, лейтенанта, коммандера и капитана. Заверения лоцманов были приняты после проверки фарватера лейтенантом флагмана, который (почему-то!) не смог найти на фарватере места глубже двадцати двух футов.

Милости фортуны, словно в насмешку, не раздаются некомпетентным или нерешительным. 22 июля свежий северо-восточный ветер, совпавший с приливом, дал максимально возможную воду на баре глубиной в 30 футов!

«В восемь часов, – писал очевидец из британского флота, – д'Эстен со всей своей эскадрой появился на виду. Ветер не мог быть более благоприятным для входа в порт, так как он дул как раз с направления, откуда французские корабли могли атаковать нас с наибольшей выгодой. Летние приливы были самыми высокими, и в тот день вода на баре достигла тридцати футов.* Следовательно, мы ожидали самого жаркого дня, который когда-либо случался между двумя флотами. С нашей стороны было поставлено на карту все. Если бы наши военные корабли были уничтожены, флот транспортов, обеспечивающий снабжение армии, пал бы вместе с нами. Д'Эстен, однако, не решился рискнуть и направить свои корабли по фарватеру. В три часа мы увидели, как французская эскадра повернула и отправилась на юг, а через несколько часов она скрылась из виду».

* В письме в Адмиралтейство от 8 октября 1779 года вице-адмирал Хэрриот Арбетнот, тогдашний главнокомандующий в Нью-Йорке, подтвердил, что «во время летних приливов уровень воды на фарватере достигает тридцати футов» – примечание автора.

Четыре дня спустя Хоу, сообщая об этих событиях, писал: «Поскольку последние три дня погода была благоприятной для форсированного входа в этот порт, я заключаю, что французский командующий по каким-то причинам воздержался». Понятно, что опытный британский адмирал не понимал, почему французский «коллега» упустил явную возможность успеха.

22 июля, после этой демонстрации, д'Эстен ушел на юг, при восточном ветре. Британские разведывательные суда принесли известие, что они сопровождали его на юг вплоть до мыса Делавэр и оставили его в девяноста милях от суши. Когда д'Эстен убедился, что разведчики ушли и его эскадра не находится под наблюдением, он повернул и направился к заливу Наррагансетт, нападение на побережье которого при поддержке американских сухопутных войск было согласовано между ним и Вашингтоном. 29 июля он бросил якоря в трех милях к югу от Род-Айленда и выжидал удобного момента для форсирования входа.

В заливе Наррагансетт есть несколько островов. Двумя крупнейшими у моря являются Род-Айленд и Конаникут, причем последний является самым западным. Их общее направление, как и самого залива, – с севера и на юг; и ими залив разделен на три прохода. Из них восточный, называемый Сиконнет, не судоходен выше Род-Айленда. Центральный проход, который является главным каналом, соединяется с западным выше Конаникута, и, таким образом, оба ведут к вершине залива. Город Ньюпорт находится на западной стороне Род-Айленда, в четырех милях от главного входа.

Залив Наррагансетт

30 июля, на следующий день после прибытия французского флота, два его линейных корабля под командованием знаменитого впоследствии Сюффрена * прошли вверх по западному каналу и бросили якоря у южной оконечности Конаникута. Один из них, проходя мимо, был дважды обстрелян британскими батареями. При этом в Сиконнет вошли два французских фрегата и корвет; после чего британцы бросили и сожгли свой 16-пушечный шлюп «Кингфишер» и несколько находившихся там галер.

* Пьер-Андре де Сюффрен (1729 – 1788) – французский адмирал, во время описываемых в данной главе событий командовал в чине капитана 64-пушечным линейным кораблем «Fantasque». Считается одним их величайших флотоводцев в истории французского флота. Отличился несколькими победами над британцами в период войны за независимость США – А.С.

Британский генерал Роберт Пигот отступил со своими отрядами из Конаникута, предварительно выведя из строя орудия и сосредоточил большую часть своих сил в южной части Род-Айленда и около Ньюпорта. Остров Гоат, который прикрывает внутреннюю гавань города, все еще был занят британскими войсками, а главный канал находился под контролем их батарей, а также тех, что к северу и югу от острова. 5 августа два корабля Сюффрена прошли западным проходом и бросили якоря в главном канале, к северу от Конаникута; их прежние позиции заняли два других линейных корабля. Старший офицер британского флота капитан Джон Брисбен, видя, что отход отрезан в обоих направлениях, уничтожил те военные корабли, которые не могли войти во внутреннюю гавань, * потопив два из них между Гоатом и Род-Айлендом, чтобы предотвратить проход туда вражеских кораблей.

* Это были фрегаты «Флора» (32), «Джуно» (32), «Ларли» (32), «Орфеус» (32) и шлюп «Фолкон» (16) – примечание автора.

Также к северу от острова Гоат, между ним и гаванью Коустер были затоплены пять транспортов, чтобы защитить внутреннюю якорную стоянку. Таким образом, эти предварительные операции стоили британцам пяти фрегатов и двух шлюпов, не считая нескольких галер. Снятые с них орудия и боеприпасы пошли на усиление обороны; а их офицеры и матросы численностью более тысячи человек служили в гарнизонах укреплений.

8 августа восемь французских линейных кораблей, став на якоря, обстреливали батареи на Род-Айленде и острове Гоат; там к ним присоединились четыре корабля, ранее отошедших к западному проходу.

К этому времени десять тысяч американских солдат переправились с материка на северную часть Род-Айленда, а д'Эстен немедленно высадил на Конаникут четыре тысячи солдат и матросов флота для предварительной подготовки дальнейших действий; после чего они также должны были перейти на Род-Айленд и присоединиться к операциям. Таким образом, на данный момент британский гарнизон, насчитывавший, вероятно, шесть тысяч человек, был окружен значительно превосходящими силами на суше и на воде. Однако такое положение длилось недолго. На следующее утро появился лорд Хоу и бросил якоря у мыса Джудит, в семи милях от входа в залив и в двенадцати милях от позиции, которую тогда занимал французский флот. Хоу привел более сильную эскадру, чем ту, которую он смог собрать для защиты Нью-Йорка. Теперь в его распоряжении был один 74-пушечный корабль, семь 64-пушечных, и пять 50-пушечных, не считая нескольких судов меньшего размера; но он все еще значительно уступал по силе своему противнику.

Энергия Хоу в Нью-Йорке не ограничивалась подготовкой к сопротивлению вторжению врага и не прекратилась с уходом последнего. Когда Хоу впервые прибыл туда из Филадельфии, он поспешил подготовить свои корабли к выходу в море, что несколько задержало их занятие позиций у Сэнди-Хука. Два корабля, например, пополняли запасы пресной воды, когда поступил сигнал о приближении французов.

Благодаря усердию адмирала не было потеряно времени, когда 28 или 29 июля ему стало известно о новом местонахождении неприятеля, о чем доложил капитан Томас Фицерберт, прибывший на «Райсоннабле» (64) из Галифакса. Этот корабль чудом избежал встречи с французским флотом, разойдясь с ним вечером 27 июля.

«Ринаун» (50) капитана Джорджа Доусона, который 26 прибыл в Нью-Йорк из Вест-Индии, также чудом прошел незамеченным через тыл врага накануне вечером. Помимо этих двух кораблей, к Хоу присоединились «Центурион» (50) капитана Ричарда Брэтвэйта, прибывший из Галифакса, и «Корнуолл» (74) капитана Тимоти Эдвардса; последний прибыл 30 июля и стал первым кораблем из флота Байрона, достигшим Нью-Йорка. Остальные три принадлежали собственной эскадре Хоу.

Своевременность их прибытия привлекла общее внимание.

«Если бы они появились на несколько дней раньше, – говорится в мемуарах современников, – то либо им помешали бы соединиться с нашей эскадрой, и они вынуждены были бы выйти в море, либо мы испытали бы унижение, видя, как их гибель умножает триумф нашего врага».

1 августа, через сорок восемь часов после того, как «Корнуолл» завершил бурный 52-дневный переход, эскадра была готова к выходу в море, и Хоу попытался это сделать, но сразу же после того, как был подан сигнал «поднять якоря», подул сильный ветер. И погода не улучшилась до утра 6 августа.

В конце концов, Хоу пошел на большой риск в надежде на благоприятный случай. 9 августа, как было сказано выше, он бросил якоря у мыса Джудит и установил связь с гарнизоном, из которого узнал о событиях, происходивших до сих пор, а также о том, что противник хорошо обеспечен всеми типами судов, чтобы совершить высадку в любой части острова.

Как де Грасса в Йорктауне удержали только самые настойчивые призывы Вашингтона отказаться от своего контроля над Чесапиком, когда слухи возвестили о приближении британского флота для поддержки Корнуоллиса, так теперь и д'Эстен в заливе Наррагансетт не желал оставаться на своем месте перед лицом значительно уступающей по силе эскадры Хоу.

Сразу после появления Хоу французские моряки, высадившиеся накануне на Конаникут, были отозваны на свои корабли. На следующее утро в 7 часов подул сильный северо-восточный ветер, что является исключительным в это время года. Д'Эстен сразу же вышел в море, в спешке обрубив якорные канаты. Хоу, разумеется, поспешил отойти; недостаточная сила его эскадры не допускала сражения, кроме как на его собственных условиях. Чтобы гарантировать успех, ему было необходимо расположить корабли с наветренной стороны, и он ждал, когда поднимется обычный ветер с юга. Французский адмирал преследовал ту же цель, надеясь сокрушить своего противника; и, поскольку морской бриз в тот день не наблюдался, ему удалось сохранить преимущество, с которым он начал маневрировать, несмотря на мастерство Хоу в этом деле. С наступлением темноты и ночью оба флота повернули на юг левым галсом при переменном восточном ветре.

На рассвете 11 августа они заняли почти такие же относительные позиции – французы двигались на юго-восток, видимо держась ближе к ветру, который стабилизировался, дуя с востока-северо-востока.

Флот вице-адмирала Хоу:

«Игл» (64) – флагман вице-адмирала Хоу; капитан Генри Дункан; экипаж 522 человека

«Трайдент» (64) – флагман коммодора Джона Эллиота; капитан Энтони Моллой; экипаж 517 человек

«Престон» (50) – флагман коммодора Уильяма Хотама; капитан Самуэл Эпплби; экипаж 367 человек

«Корнуолл» (74) – капитан Тимоти Эдвардс; экипаж 600 человек

«Нонсуич» (64) – капитан Уолтер Гриффит; экипаж 500 человек

«Райсонабл» (64) – капитан Томас Фицзерберт; экипаж 500 человек

«Сомерсет» (64) – капитан Джордж Кворри; экипаж 500 человек

«Сент Олбанс» (64) – капитан Ричард Онслоу; экипаж 500 человек

«Ардент» (64) – капитан Джордж Кеппель; экипаж 500 человек

«Центурион» (50) – капитан Ричард Братвайт; экипаж 350 человек

«Эксперимент» (50) – капитан Джеймс Воллас; экипаж 350 человек

«Айсис» (50) – капитан Джон Рейнер; экипаж 350 человек

«Ринаун» (50) – капитан Джордж Доусон; экипаж 350 человек

«Феникс» (44) – капитан Хайд Паркер; экипаж 280 человек

«Робак» (44) – капитан Эндрю Хамонд; экипаж 280 человек

«Ричмонд» (32) – капитан Джон Гидойн; экипаж 220 человек

«Пёрл» (32) – капитан Джон Линзи; экипаж 220 человек

«Аполло» (32) – капитан Филимон Поунелл; экипаж 220 человек

«Сфинкс» (20) – капитан Александер Грэйм; экипаж 160 человек

«Наутилус» (16) – командер Джон Бечер; экипаж 125 человек

«Виджилант» (20) – командер Хью Христиан; команда 150 человек

«Стромболи» (брандер) – командер Петер Аплин; экипаж 45 человек

«Сульфур» (брандер) – командер Джеймс Уатт; экипаж 45 человек

«Волкано» (брандер) – командер Уильям О’Хара; экипаж 45 человек

«Зандер» (8) – бомбардирский корабль, командер Джеймс Гэмбьер; экипаж 80 человек

«Каркасс» (8) – бомбардирский корабль, лейтенант Эдвард Эдвардс; экипаж 80 человек

«Филадельфия» (галера) – лейтенант Патерсон

«Гусар» (галера) – лейтенант Джеймс Барклай

«Феррет» (галера) – лейтенант Эдвард Брайен

«Корнуоллис» (галера) – лейтенант Спрай

Теперь Хоу перенес свой флаг с «Игла» (64)» на «Аполло» (32) и встал между двумя флотами, чтобы лучше определять, куда следует направить собственный флот. Обнаружив, что невозможно занять наветренное положение, и, вероятно, не желая отходить слишком далеко от Род-Айленда, он развернул свой строй маневром «все вдруг» и направился на север (на плане – положение «А»).

Французы продолжали двигаться левым галсом, направляясь на восток-юго-восток, к 4 часам дня оказались в двух-трех милях почти за кормой англичан. В это время д'Эстен также повернул эскадру маневром «все вдруг» (на плане – положение «B») и начал преследование британцев.

A – положение эскадр в начале маневрирования; B – взаимное положение эскадр после поворота английских кораблей на северо-запад; С – положение эскадр в начале погони; D1 и D2 – последовательные положения фрегата «Апполо»

Так как французский адмирал в этой новой диспозиции поставил свои самые тяжелые корабли в авангарде, его линия, в конце концов оказалась почти в кильватере британцев. Хоу предположил, что французы нападут с тыла, поэтому он приказал своему тяжелому кораблю, «Корнуоллу» (74), перестроиться из центра в тыл, поменявшись местами с «Центурионом» (50). Теперь оставалось ждать момента, когда французы сократят дистанцию между эскадрами и атакуют британцев с тыла.

Погодные условия (поднявшееся волнение) создавали преимущество в скорости более крупным кораблям, составлявшим вражеский флот. Последний, однако, вскоре отказался от преследования и шел на юг, по-видимому, из-за ухудшения погоды, которая стала очень неблагоприятной для вступления в бой. Можно добавить, что время было слишком позднее для начала боевых действий. На закате ветер усилился, а волны стали настолько крупными, что Хоу не смог вернуться на «Игл».

Ветер теперь усилился до штормового и бушевал на побережье до вечера 13 августа, приведя в замешательство оба флота, рассеяв корабли и вызвав многочисленные бедствия. В ночь на 12 августа «Аполло» потерял фок-мачту и надломил грот-мачту. На следующий день в поле зрения адмирала остались только два линейных корабля и три поменьше. Адмирал, когда погода немного утихла, поднялся на борт «Феникса» (44), а оттуда перешел на «Центурион» (50), с которым он проследовал на юг и 15 августа обнаружил десять кораблей французской эскадры, часть из которых стояли на якорях, примерно в двадцати пяти лигах к востоку от мыса Мэй в устье залива Делавэр. Оставив там «Центурион», чтобы тот мог направить в Нью-Йорк любой из кораблей Байрона, которые могут подойти к побережью, он отправился туда сам, и вечером 17 августа присоединился к эскадре у Сэнди-Хук, назначенного места встречи кораблей его эскадры. Корабли в результате шторма получили много повреждений, но в основном они были незначительными; а 22 августа флот снова вышел в море на поиски противника.

Французы пострадали намного сильней. Флагман «Languedoc» (90) потерял свой бушприт, все его нижние реи последовали за ним за борт, а его румпель также был сломан, что привело к выходу из строя руля. «Marseillais» (74) потерял фок-мачту и бушприт. При рассредоточении двух флотов, последовавшем за штормом, каждый из этих поврежденных кораблей вечером 13 августа встретил по одному британскому 50-пушечному кораблю; «Languedoc» подвергся нападению «Ринауна» капитана Джорджа Доусона, а «Marseillais» – «Престона» капитана Сэмюэля Эпплби. Условия в каждом случае были явно благоприятными для более мелкого участника столкновений; но оба британских корабля, к несчастью, удалились с наступлением темноты, совершив ошибку и отложив на завтра возможный шанс победы. Когда рассвело, появились другие французские корабли, и возможность удачно атаковать была упущена.

«Айсис» (50) капитана Джона Рейнера также преследовался и был настигнут линейным кораблем «Cesar» (74). В последовавшем бою штурвал французского корабля был поврежден и корабль удалился; при этом два других британских корабля, один из них линейный, находились в поле зрения, но не упоминаются в британских отчетах. Обе стороны претендовали на победу в этом, по сути, ничейном бою.

После частичного ремонта на якорной стоянке французский флот снова направился к Ньюпорту. Именно во время этого перехода их 18 августа к югу от Лонг-Айленда заметил флагман Байрона («Принцесс Ройал»).

«Эксперимент» (50) капитана Джеймса Уоллеса, который Хоу послал, чтобы обследовать залив Наррагансетт, подвергся преследованию со стороны французских кораблей в проливе Лонг-Айленд и достиг Нью-Йорка по реке Ист-Ривер.

20 августа д'Эстен связался с генералом Салливаном, командующим американскими сухопутными войсками в Род-Айленде; но только для того, чтобы сообщить, что, по его собственному мнению и по мнению военного совета, состояние эскадры требует отправки в Бостон для более серьезного ремонта и переоборудования.

Не обращая внимания на мольбы Салливана остаться, д'Эстен на следующий день отплыл в Бостон и прибыл туда 28 августа. 31-го на горизонте показался неутомимый Хоу; но французы в течение трех дней активно работали над укреплением береговых позиций. Сорок девять 18 и 24-фунтовых орудий с шестью мортирами уже стояли на берегу, прикрывая якорную стоянку; и французская эскадра не только не боялась нападения, но и страстно желала его.

За отступлением французского флота от Нью-Йорка последовал вывод американских войск из Ньюпорта.

Хоу оставил из Нью-Йорк, как только услышал о появлении д'Эстена у берегов Род-Айленда. Он взял с собой то же количество кораблей, что и прежде, – тринадцать линейных.* «Монмут» (64) капитана Томаса Коллингвуда из эскадры Байрона прибыл и занял место «Айсиса», поврежденного в недавнем бою с французским кораблем «Cesar». Не дойдя до Ньюпорта, Хоу узнал, что французы отправились в Бостон. Он надеялся, что сможет догнать их, выбрав более короткий путь, но разочаровался, увидев, что позиция противника была теперь слишком сильна для нападения его эскадры. Отступление французов в Бостон завершило военно-морскую кампанию 1778 года в водах Северной Америки.

Неспособность или нежелание д'Эстена возобновить предприятие против Род-Айленда дает бесспорное предпочтение действиям Хоу в этой кампании.

Эскадра Хоу была сформирована в 1776 году только для борьбы в колониях и для мелководья и, следовательно, состояла из крейсеров и линейных кораблей меньших классов: был один 74-пушечный корабль, семь 64-пушечных и пять 50-пушечных. Когда возникла угроза войны с Францией, министерство, давно предупрежденное, совершило непростительную ошибку, допустив, чтобы такая эскадра столкнулась с превосходящей силой французов, пославших корабли из Тулона в апреле 1778 года. Эту французскую эскадру следовало остановить на пути, или, в противном случае, ее прибытию в Америку должно было предшествовать британское подкрепление. Как бы то ни было, правительство было спасено от огромной катастрофы только благодаря расторопности адмирала Хоу. Как это нередко бывает, благодарность заглушалась инстинктом самосохранения министров от народного гнева, возбуждаемого этим и другими проявлениями небрежности. Была предпринята попытка очернить действия Хоу и доказать, что его силы даже превосходили силы французов, путем сложения орудий на всех его кораблях, невзирая на их классы, или включая небольшие корабли эскадры Хоу в общий список кораблей и получая, таким образом «численное превосходство» над эскадрой д'Эстена. К такого рода «арифметике» Хоу выражал справедливое презрение. Два и два в учебнике математики дают четыре, но в сражении они могут дать три или пять. Не говоря уже о большей оборонительной способности тяжелых кораблей или о концентрации их огневой мощи под командованием одного человека. По возвращении в Нью-Йорк 11 сентября Хоу нашел там контр-адмирала Хайда Паркера с шестью линейными кораблями эскадры Байрона. Считая свою задачу выполненной, Хоу решил вернуться в Англию в силу разрешения, данного некоторое время назад по его собственной просьбе.

Теперь, когда британские позиции были в безопасности и превосходство в силах на какое-то время было обеспечено, он с радостью сложил с себя обязанности командующего и отплыл домой, пылая против адмиралтейства гневом, свойственным большинству выдающихся моряков той войны. Его больше не использовали в море, пока в 1782 году не произошла смена чиновников министерства.

Глава II. Сражение у острова Уэссан

В течение тех же двух месяцев, когда в Америке состязались д'Эстен и Хоу, единственная встреча между почти равными флотами в 1778 году произошла в европейских водах. Адмирал Огастес Кеппель, вернувшийся в Спитхед после инцидента между «Belle Poule» и «Аретузой», снова вышел в море 9 июля с 30 линейными кораблями, 5 фрегатами и двумя брандерами. Он был огорчен необходимостью уклоняться от боя и даже отходить в порт, когда ранее имел под своим командованием недостаточное количество кораблей, а теперь его мысли были сосредоточены на том, чтобы навязать бой, если он встретит французов.

Флот адмирала Кеппеля:

Авангард:

«Куин» (90) – флагман вице-адмирала Роберта Харланда; капитан Исаак Прескотт

«Дьюк» (90) – капитан Уильям Бреретон

«Монарх» (74) – капитан Джошуа Роули

«Гектор» (74) – капитан Джон Гамильтон

«Центавр» (74) – капитан Филлипс Косби

«Шрусбери» (74) – капитан Джон Росс

«Камберленд» (74) – капитан Джозеф Пейтон

«Бервик» (74) – капитан Кейт Стюарт

«Стирлинг Касл» (64) – капитан Чарльз Дуглас

«Эксетер» (64) – капитан Джон Нил

Центр:

«Виктори» (100) – флагман адмирала Огастеса Кеппеля; капитан Джон Кэмпбелл

«Сэндвич» (90) – капитан Ричард Эдвардс

«Принц Джордж» (90) – капитан Джон Линдсей

«Фроудройант» (80) – капитан Джон Джервис

«Корейджес» (74) – капитан Лорд Маггрейв

«Зандерер» (74) – капитан Роберт Уолсингхэм

«Вэлиант» (74) – капитан Джон Говер

«Терибл» (74) – капитан Ричард Бикертон

«Вендженс» (74) – капитан Майкл Клементс

«Виджилант» (64) – капитан Роберт Кингсмилл

«Бьенфайзент» (64) – капитан Джон Мак-Брайд

Арьергард:

«Формидэбл» (90) – флагман вице-адмирала Хью Паллисера; капитан Джон Бэйзли

«Ворчестер» (64) – капитан Марк Робинсон

«Элизабет» (74) – капитан Фредерик Майтланд

«Робаст» (74) – капитан Александер Худ

«Оушен» (90) – капитан Джон Лафори

«Америка» (64) – капитан Лорд Лонгфорд

«Дефианс» (64) – капитан Самуэль Гудалл

«Эгмонт» (74) – капитан Джон Аллен

«Рэмиллес» (74) – капитан Роберт Дигби

Вспомогательные силы:

«Аретуза» (32) – капитан Самуэль Маршалл

«Прозерпин» (28) – капитан Эвелин Саттон

«Милфорд» (28) – капитан Уильям Барнаби

«Фокс» (28) – капитан Томас Виндзор

«Андромеда» (28) – капитан Генри Брайн

«Ливли» (20) – капитан Роберт Биггс

«Плуто», брандер (8) – коммандер Джеймс Брэдби

«Вулкан», брандер (8) – коммандер Джеймс Ллойд

«Алерт», корвет (12) – коммандер Уильям Фэйрфакс

Брестский флот вышел в море за день до Кеппеля под командованием адмирала графа д'Орвильера. В нем было тридцать два линейных корабля. Из них три «Triton» (64), «Saint Michel» (64) и «Fier» (50) были сочтены непригодными для боя, таким образом, флот был сокращен до 29 линейных кораблей, несущих 2098 орудий. Также флот сопровождали семь 32-пушечных фрегатов и два 12-пушечных корвета.

Флот адмирала д'Орвильера:

Авангард:

«Saint-Esprit» (80) – флагман генерала-лейтенанта флота герцога Филиппа Орлеанского

«Diademe» (74)

«Conquerant» (74)

«Solitaire» (64)

«Intrepide» (74)

«Zodiaque» (74)

«Roland» (64)

«Robuste» (64)

«Sphinx» (64)

Центр:

«Artesien» (64)

«Orient» (74)

«Actionnaire» (64)

«Fendant» (74)

«Magnifique» (74)

«Actif» (74)

«Ville de Paris» (90)

«Reflechi» (64)

Арьергард:

«Couronne» (80) – флагман генерала-лейтенанта флота Луи Шарля дю Шаффо де Бене, графа де Гишен

«Vengeur» (64)

«Glorieux» (74)

«Indien» (64)

«Palmier» (74)

«Blen-Alme» (74)

«Eveille» (64)

«Amphion» (50)

«Dauphin Royal» (70)

Резерв:

«Triton» (64)

«Saint Michel» (64)

«Fier» (50)

Портрет адмирала Огастеса Кеппеля, выполненный в 1779 году. (Художник Джошуа Рейнольдс)

Им британцы противопоставили в общей сложности 2278 орудий; но сравнение только таким образом очень относительно. Необходимо учитывать не только количество орудий, но размер кораблей. В конкретном случае небольшое преимущество в артиллерии не имеет большого значения, если действия нерешительны, и успех в значительной степени зависит от маневров.

Французскому адмиралу мешали расплывчатые министерские инструкции. Каковы бы ни были его личные желания, он чувствовал, что должен избегать действий, если только не возникнут очень благоприятные обстоятельства. В день отплытия он писал:

Остров Уэссан (красная стрелка), место сражения (звездочка)

«Поскольку вы предоставляете мне свободу для продолжения плавания, я не верну флот в Брест, разве что по конкретному распоряжению, до тех пор, пока не отработаю в море месяц, указанный в моих инструкциях и не буду убегать от адмирала Кеппеля, какой бы ни была его сила. Если же я узнаю, что он слишком превосходит меня, я буду, насколько это возможно, избегать несоразмерных действий, но если противник действительно попытается принудить меня к бою, то этого будет очень трудно избежать».

Эти слова объясняют его поведение в течение следующих нескольких дней.

Во второй половине дня 23 июля два флота заметили друг друга примерно в ста милях к западу от Уэссана, причем французы тогда находились с подветренной стороны. К заходу солнца они находились на юго-западе от англичан. Британцы оставались почти неподвижными всю ночь.

Утром было обнаружено, что французы держат курс на запад. Взаимное расположение противников на данный момент удовлетворяло обоих адмиралов; ибо Кеппель оказался зажатым между Брестом и французами, в то время как д'Орвильер, хотя и оказался отрезанным от своего порта, получил преимущество наветренного положения. Однако два его корабля (80-пушечный и 74-пушечный) все еще находились с подветренной стороны не только от своих основных сил, но и от британцев. Кеппель послал за ними группу преследователей с явно выраженной целью заставить д'Орвильера действовать в их поддержку. Эти два корабля поспешили вернуться в Брест, пока англичане не преградили им путь к порту. Таким образом, французский флот сократился до двадцати семи линейных кораблей.

С этого времени и до 27 июля сохранялся юго-западный ветер, и это не позволило англичанам приблизиться к противнику. Утром 27 июля два флота находились на расстоянии от шести до десяти миль друг от друга, ветер юго-западный, оба флота шли левым галсом, направляясь на северо-запад.

Французский флот двигался на северо-запад неровной вытянутой колонной. Британский флот следовал «россыпью», вообще не придерживаясь какого-либо строя; ибо Кеппель справедливо считал, что он не достигнет своей цели, если будет педантично относиться к порядку своего движения. Поэтому он подал сигнал «общая погоня», который, предоставляя большую индивидуальную свободу движений всем кораблям флота.

Сражение у Уэсана. Британцы – красный цвет; французы – синий. Положение флотов в 5.30 утра, когда они шли почти параллельно друг другу; в 9.00 французы повернули вправо на обратный курс.

В 9 часов утра французский адмирал, желая приблизиться к противнику и оценить его силу, приказал флоту выстроиться в одну кильватерную линию, а затем повернуть вправо на обратный курс. Французские корабли несколько замешкались и из-за возникшей путаницы не сразу смогли сформировать кильватерную колонну. Сократив расстояние до противника и, по-видимому, значительно переоценив мощь британского флота, д'Орвильер решил уклониться от боя, повернув с ESE на SSE. К этому времени британцы сформировали довольно хаотичный строй фронта с дальнейшим намерением повернуть влево и также выстроиться в кильватерную колонну.

A – поворот французского флота на обратный курс; В1 – французский флот выстроился в кильватерную колонну; В2 —британский флот после сигнала «общая погоня»; С1 – поворот французского флота с ESE на SSE; С2 – британский флот выстраивается в кильватерную колонну

Налетевший шквал с дождем почти на час скрыл противников друг от друга. Когда в 11 часов погода прояснилась, стало ясно, что британцы настигают французский арьергард и что столкновения избежать не удастся. Если продолжать идти тем же курсом, то британский авангард, догнав корабли французского арьергарда будет атаковать их по очереди превосходящими силами. Если же французы повернут на обратный курс, то флоты встретятся на противоположных курсах на равных условиях с точки зрения позиции. Поэтому д'Орвильер приказал своим кораблям развернуться на 180 градусов маневром «все вдруг». Таким образом, снова быстро образовалась колонна, но в обратном порядке, так что арьергард стал авангардом.

A1-A2 – положение флотов в 11.00; В – д'Орвильер развернулся, чтобы встретить противника на контркурсах

Корабли до начала перестрелки не успели подравняться, чтобы сформировать «правильный» кильватерный строй и вступили в бой с противником, который поставил себе главную задачу догнать врага, не заботясь о поддержании стройной боевой линии.

Вернемся к событиям немного назад. Кеппель, поняв, что его противник уклоняется от боя, правильно рассудил, что должен форсировать погоню, даже с некоторым риском. Это не было время ни для строевого мастерства, ни для парада.

Кроме того, благодаря утреннему сигналу к общему преследованию, корабли так и продолжали двигаться в виде беспорядочной колонны, но в случае необходимости могли поддержать друг друга, а также совместно атаковать противника. В дело вступили практически все силы, хотя и «гораздо менее регулярно», чем хотелось бы. За этим должен был последовать «грубый бой» (фактически – свалка), но кое-как удалось выстроиться, хотя и не в ровную, но все же кильватерную колонну и это было лучше, чем ничего. Таким образом Кеппель и вступил в бой. Столкновение было настолько внезапным, что корабли сначала даже не успели поднять флаги.

Французы также, хотя их маневры были более методичными, были в некотором замешательстве. Не удалось группе из тридцати кораблей разного размера и маневренных качеств достичь совершенства в совместном плавании за две недели морской практики. Переменчивый ветер также внес в некоторый беспорядок свою долю. Англичане были вплотную, а французы, наступавшие параллельно, шли курсом, отличающимся на четыре румба от попутного ветра.

Корабли противоборствующих флотов на встречных курсах проносились мимо друг друга, стреляя при удобном случае, но неизбежно создавая облака дыма, которые мешали ясно видеть противника, а экипажи испытывали тревогу, как бы невидимый в дыму враг не подкрался вплотную не дал «полноценный» бортовой залп.

Вопреки обычным результатам морских сражений, потери арьергардов убитыми и ранеными были самыми большими, почти равными сумме потерь центров и авангардов. Как только британский авангард в составе десяти кораблей миновал на контркурсе арьергард французов, вице-адмирал сэр Роберт Харланд, предвидя пожелания Кеппеля, дал своим кораблям приказ развернуться и следовать за противником.

Когда обе колонны разошлись на контркурсах, обменявшись залпами, французы продолжили движение в надежде оторваться от противника, которому для продолжения боя необходимо было развернуться на обратный курс.

Флагман флота «Виктори» вышел из-под огня в 13:00, когда Кеппель подал флоту сигнал развернуться. Сам флагман пытался исправить повреждения в такелаже, которые не давали возможности маневрировать. Только в 14:00 «Виктори» развернулся и направился вслед за французами (на плане положения «А-А»).

В это время шесть или семь кораблей дивизиона Харланда находились впереди «Виктори» с южной стороны, но как и флагман испытывали проблемы с маневрированием. Ни одному кораблю из центрального дивизиона из-за западного ветра не удалось сразу присоединиться к флагману (на плане «В»). В 14.30 корабль Паллисера «Формидэбл» прошел мимо «Виктори» с подветренной стороны (на плане «С»). По-видимому, это был последний корабль из британского флота, вышедший из строя. Через полчаса после этого к «Виктори» присоединились три корабля из центрального дивизиона и последовали за флагманом в тесном строю (на плане «D»).

Авангард оставался в тылу у французов, следуя за ними на север в надежде догнать противника (на плане «F»).

К юго-западу от этих двух групп стояло несколько других кораблей (на плане «Е»), находящихся в разной степени беспорядка: одни шли по курсу, другие пытались повернуть за авангардом, третьи были полностью выведены из строя. В частности, на юге находилась группа из пяти британских кораблей, явно неспособных к маневрированию (на плане «G»).

Это была ситуация, на которую обратил внимание французский адмирал, оценив положение флота Кеппеля, когда дым рассеялся. Беспорядок среди британских дивизионов, возникший в результате всеобщей погони, увеличился из-за спешки при выполнении маневров, последовавших за шквалом, и достиг кульминации в только что описанных условиях. Это было неизбежным результатом маневрирований флота, только что сформированного и не имеющего практики совместного плавания в составе большой эскадры.

Французы, начав бой с лучшего, чем британцы строя, и вышли в лучшей форме, даже выстроившись в кильватерную колонну. Французский адмирал решил использовать неразбериху в рядах противника и в 13.00 дал сигнал своему флоту повернуть последовательно по очереди и построился в боевой порядок правым галсом. Этот сигнал не понял головной корабль, который должен был первым начать поворот. Командир авангарда, герцог Филипп Орлеанский, выйдя из строя на своем корабле, замедлил ход, дождавшись, когда флагман «Bretagne» поравняется с «Saint-Esprit». Этот маневр герцог выполнил, чтобы лично спросить д'Орвильера о его дальнейших намерениях. Д'Орвильер объяснил, что он хотел еще раз пройти вдоль неприятельского флота из конца в конец, так как беспорядочное состоянии вражеского флота давало французам существенное преимущество. Кроме того, заняв подветренное положение относительно неприятеля, то есть имея из-за ветра крен своих кораблей на левый борт, он мог использовать крупнокалиберные орудия нижней палубы, тогда как правые орудийные порты нижних палуб из-за крупных волн противник открыть не сможет. Объяснив таким образом свои намерения командиру авангарда, д'Орвильер выполнил маневр (на плане полжение «Н»), но благоприятный момент был упущен, пока шли переговоры герцога с главнокомандующим, французский флот продолжал идти прежним курсом и слишком далеко ушел на север. В 14.30 цель этого маневра стала очевидна для командования англичан.

Вице-адмирал Хью Паллисер (1723—1796). Художник Джордж Данс

Как только Кеппель понял намерение своего противника, он на «Виктори», кое-как подремонтированном, поднял сигнал построиться в боевую линию и около 15:00 развернувшись, медленно двинулся на юг, к поврежденным кораблям своего флота, от которых до этого удалился на пару миль к северу. Сигнальные флаги предписывали каждому управляемому кораблю занять свое место в строю. Поскольку это движение было направлено в сторону от врага, Паллисер впоследствии попытался обвинить Кеппеля в попытке организовать всеобщее бегство.

Харланд, однако, со своим дивизионом сразу же присоединился к флагману. На этом галсе его корабли оказались впереди флагманского «Виктори», но, получив сигнал Кеппеля он отстал, чтобы прикрыть тыл в ожидании, пока дивизион Паллисера устранит повреждения и займет свое место. В 16:00 Харланд со своими кораблями выстроился в арьергарде.

Корабли Паллисера, частично устранив повреждения, выстроились за кормой «Формидэбла»; их капитаны посчитали, что они должны занять позиции по корме своего командира дивизиона, а не присоединиться к кильватерной колонне главнокомандующего. Таким образом, к северо-западу от «Виктори», на расстоянии одной-двух миль образовалась отдельная линия кораблей, полностью подчиняющаяся командам Паллисера. В 17:00 Кеппель послал к Паллисеру фрегат «Фокс» с приказом поспешить в общий строй, так как он только ждал, что после завершения своего маневра французы возобновят боевые действия. Они не атаковали, как могли бы, а выстроились позади британцев. В то же время Харланду было приказано занять свое место в авангарде, что он сразу и сделал. Паллисер, однако, не намеревался присоединиться к главнокомандующему. Кеппель с необычайной (если не преступной) выдержкой воздержался от персонального вызова в строй кораблей дивизиона Паллисера.

Наконец он все же сделал это около 19:00, специально дав сигнал каждому из кораблей дивизиона Паллисера (кроме «Формидэбла»), чтобы они покинули дивизион и заняли свои места в общем строю. Соответственно, это было сделано, но тогда было уже слишком поздно возобновлять боевые действия.

А – авангард Кеппеля; В – дивизион Харланда занимает позицию в арьергарде; С – дивизион Паллисера в стороне от основных сил; D – британские корабли, лишившиеся возможности управляться; Е – авангард французского флота

На следующее утро в дневное время с палубы было видно только три французских корабля; но основные силы можно было увидеть на юго-востоке с мачт, и считалось, что они находятся на расстоянии от пятнадцати до двадцати миль.

Хотя результат сражения был неопределенным, это было довольно напряженное противостояние; британские потери составили 133 убитых и 373 раненых, французские – 161 убитый и 513 раненых. Общий результат потерь, по-видимому, указывает на то, что французы, в соответствии со своей обычной тактикой вели огонь по рангоуту и такелажу кораблей, чтобы лишить противника возможности маневрировать. Это согласуется с намерением д'Орвильера избегать решительных действий, за исключением благоприятных обстоятельств.

По мере того как флоты сближались, дым сгущался, а замешательство усиливалось, и, каковы бы ни были намерения французов, многие ядра попали в британские корпуса. Однако повреждения мачт и такелажа на британских судах были более тяжелыми, на это указывает то, что способность маневрировать у французского флота после боя значительно превосходила ту же характеристику у британцев.

Ни один корабль не был уничтожен, но обе стороны претендовали на победу.

Кеппелю удалось заставить д'Орвильера действовать против его воли; д'Орвильер благодаря хорошо продуманным эволюциям сохранил превосходство в маневренной мощи после боя. Если бы его сигнал к повороту был немедленно выполнен, он мог бы снова пройти мимо британского флота в довольно хорошем состоянии кораблей, прежде чем противник сможет собрать свои разбросанные корабли в боевую линию. Даже при задержке поворота он явно был в силах возобновить бой; и то, что он этого не сделал, лишает его права на победу. Кеппель дал своему противнику полную возможность настичь британский флот и атаковать. Вместо этого д'Орвильер выстроился позади флота противника вне досягаемости артиллерийских орудий и не атаковал.

Сражение у острова Уэссан. Художник Жан Гюден

Таким образом, британцам было дано время, чтобы отремонтировать свои корабли в достаточной степени, чтобы снова атаковать. Этого французский адмирал не должен был допускать. Он должен был немедленно атаковать или отступить. В этих условиях было крайне опрометчиво давать противнику время, чтобы оправиться. Кеппель же, получив такой шанс, должен был возобновить бой; и здесь возникла полемика, которая охватила всю Англию и, можно сказать, увековечила этот, в остальном тривиальный, инцидент. Дивизион Паллисера должен был выстроиться в боевой порядок и присоединиться к главнокомандующему. Кеппель утверждал, что, если бы Паллисер выполнил приказ к 18:00, британский флот возобновил бы сражение, имея еще более двух часов дневного света. Уже было сказано, что, помимо сигналов флагами, фрегат доставил Паллисеру известие, что адмирал ждет только его.

Детали спора не представляют большого интереса, за исключением исторической связи сражения с боевым развитием британского флота; и только это заслуживает большего, чем мимолетное упоминание о столкновении двух флотов.

В 1778 году умы людей все еще были заняты казнью адмирала Бинга в 1757 году и делом Мэтьюза и Лестока в 1744 году, которое существенно повлияло на действия Бинга у берегов Менорки. Кеппель неоднократно говорил о себе как об осуждаемом общественным мнением в течение всей жизни за то, что был членом военного трибунала, осудившего Бинга на казнь. Суть обвинений, выдвинутых Паллисером против него самого, заключалась в том, что Кеппель в начале сражения атаковал «нестройной толпой», не сформировав должным образом боевую линию, за что в свое время Мэтьюз был лишен свободы; и, во-вторых, что адмирал, не возобновляя боевые действия после первого прохода вдоль противника контркурсом, отдалился от французского флота, и не сделал всего, что мог бы, чтобы «захватить, потопить, сжечь и уничтожить». За подобное обвинение Бинг был казнен. Кеппель, помимо своих оправдательных доводов в пользу своих действий в целом, заявил и доказал свое явное намерение атаковать снова, если бы Паллисер соизволил присоединиться к нему.

В военный трибунал против Кеппеля были вызваны в качестве свидетелей двадцать восемь из тридцати капитанов, находившихся в сражении. Большинство из них под присягой заявили, что если бы Кеппель в тот день потратил перед атакой время на построение, а не дал сигнал к немедленной «общей погоне», то французы просто смогли бы ускользнуть, не приняв боя.

В ходе слушаний проявилась укоренившаяся педантичность среди капитанов, выражавшаяся в том, чтобы все время находиться в кильватерном строю позади командира своего дивизиона даже тогда, когда на мачтах флагмана флота поднимались сигналы присоединиться к кораблям, следующим за кораблем главнокомандующего. Таким образом, собственное бездействие Паллисера, по какой бы то ни было причине, парализовало шесть или восемь кораблей с его собственным. Но кажется, что Кеппель серьезно ошибся, не созвав эти корабли персональными сигналами в адрес каждого корабля, как только он начал не доверять намерениям вице-адмирала. Вместо этого, он отложил это действие до 7 часов вечера.

Получилось, что семь или восемь кораблей, среди которых был флагман третьего по рангу командира флота, явно оставались равнодушными зрителями. Единственной неисправностью «Формидэбла» был сбитый фор-марсель, не сброшенный за борт в течение четырех часов – задержка, которая, будучи необъяснимой, скорее увеличила, чем сняла подозрения, распространенные в то время во всем флоте против Паллисера.

Защита Паллисера основывалась на двух основных моментах: (1) на борту «Формидэбла» не видели сигнала с приказом присоединиться к главнокомандующему; (2) фок-мачта корабля Паллисера была повреждена настолько, что экипаж опасался поднять на ней паруса, таким образом, корабль был «обездвижен». Что касается первого момента, то сигнал был виден на борту «Оушена», следующего почти вплотную за кормой флагмана дивизиона. Во-вторых, вице-адмирал должен был любым способом информировать главнокомандующего о том, что «Формидэбл» утратил возможность двигаться. В-третьих, наиболее разрушительным аргументом против Паллисера было то, что после выхода из-под огня (имея уже поврежденную мачту), он сразу же развернулся и направился в сторону противника, а затем снова повернул назад. Таким образом, за период с 13.00 до 15.00 «Формидэбл» прошел дистанцию в несколько миль,* поэтому Паллисер мог бы проявить достаточно усердия и деловитости, чтобы пройти еще две мили, чтобы поддержать своим дивизионом главнокомандующего.

* Капитан «Оушена» Джон Лафори дал следующие показания: «Я не могу сказать точно, сколько миль дивизион прошел после выхода из перестрелки, следуя разными галсами за флагманом „Формидэблом“, но полагаю, что это был довольно большой путь».

С Кеппеля были сняты все обвинения. Против Паллисера не было выдвинуто никаких конкретных обвинений, но 27 июля Адмиралтейство направило в суд результаты расследования его действий. Суд счел его поведение «во многих случаях в высшей степени образцовым и достойным подражания, но предосудительным, поскольку он не сообщил главнокомандующему о повреждении корабля, что он мог сделать либо через фрегат „Фокс“, либо другими средствами, которые были в его распоряжении».

Общественное мнение сильно поддержало Кеппеля, его оправдание было отмечено в Лондоне кострами и иллюминацией; пьяная толпа разбила окна домов сторонников Паллисера, разрушила его собственный дом и чуть не убила его самого. В 1780 году Адмиралтейство назначило его начальником Гринвичского госпиталя.

28 июля, когда британские и французские эскадры удалились друг от друга, Кеппель направился в Плимут, куда прибыл 31-го.

Хотя в частном порядке главнокомандующий осудил поведение Паллисера, он не подал официальной жалобы, и только после того, как дело попало в газеты, посыпались взаимные обвинения, которые в следующем году привели к суду над обоими адмиралами.

После этого Кеппель, недовольный оценкой своих действий со стороны Адмиралтейства, заявил о желании отказаться от командования флотом. Приказ спустить его флаг был датирован 18 марта 1779 года. Он больше не служил в море, но после смены морского руководства в 1782 году он стал первым лордом Адмиралтейства и оставался на этом посту до декабря 1783 года.

Глава III. Военные действия в Вест-Индии

Погодные условия оказали большое влияние на время и место военных действий во время морской войны 1778 года, о первых сценах которой в Европе и Северной Америке только что было рассказано. В европейских морях стало понятно, что военно-морские действия флотов, требующие участия больших масс крупных кораблей, возможны только летом. Зимние бури разбрасывали корабли и мешали маневрам. Из тех же соображений преобладало ограничение активности в водах Америки; и вдобавок к этому приходилось учитывать, что в Вест-Индии ураганы чрезмерной силы происходили с июля по октябрь.