До Сталинграда 48 километров. Хроника танковых сражений 1942-1943 бесплатное чтение

Horst Scheibert

…BIS STALINGRAD 48 KM

© 1986, copyright of the original edition by Podzun – Pallas – Verlag GmbH, Eggolsheim, Germany

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2010

© Издание на русском языке, ЗАО «Центрполиграф», 2010

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2010

Предисловие

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своей книге «Проигранные победы»[1] пишет:

«…Эту гонку за жизнью и смертью, начавшуюся 12 декабря попыткой 4-й танковой армии деблокировать 6-ю армию, нужно описывать только самыми яркими красками. Отобразить молниеносно меняющуюся обстановку во время сражений 57-го танкового корпуса со свежими силами, и прежде всего танковыми, которые вводил в бой противник, поистине невозможно. В те дни командование нашими танковыми войсками проявило завидную расторопность, а танковые экипажи доказали свое превосходство. Достойно похвалы усердие нашей мотопехоты и мастерство противотанковой артиллерии. Вместе с тем было доказано, что и старая танковая дивизия (6-я ТД) под руководством превосходных офицеров генерала Рауса и его заместителя полковника фон Хюнерсдорфа (который, к сожалению, впоследствии погиб, командуя этой дивизией) способна достичь многого, когда она, пополненная танками и самоходками, вступила в бой…»

Задача этой книги – дать исчерпывающее описание положения, выраженного предыдущей фразой. «Отобразить молниеносно меняющуюся обстановку во время сражений 57-го танкового корпуса… поистине невозможно», чтобы эти тяжелые, важные по своим задачам и трагические по результатам, но исключительно поучительные наступательные операции не были забыты.

Если изображать это событие с точки зрения 6-й танковой дивизии, следует помнить, что наступил момент, когда эта дивизия, сражаясь в составе 57-го танкового корпуса, приняла на себя основную тяжесть сражения и поддержала, благодаря своей мощи, более слабых в техническом отношении соседей. Автор в составе этой дивизии участвовал во всех боях в качестве командира танковой роты в рядах боевой группы Хюнерсдорфа, кроме того, все данные поступали почти исключительно из этой дивизии.

Практически во всех более ранних публикациях, посвященных попытке деблокировать окруженные в районе Сталинграда немецкие войска, встречаются неточности в описании боевых задач, мест боев и количества участвовавших в них людей и техники. Эти публикации содержат также намеренные или непреднамеренные искажения фактов или даже тенденциозные заявления. Необходимой точности и объективности можно было достичь только при использовании большого числа документов.

Еще одной причиной отсутствия точной информации является то, что это наступление находилось в тени главных событий битвы под Сталинградом. Из офицеров – участников этих и последующих сражений очень многие погибли или скончались от ран; вот почему из воевавших тогда бойцов лишь малая часть сумела пережить все эти события. Например, в 11-м танковом полку 6-й танковой дивизии спустя только месяц наступления (считая с 3 декабря 1942 года) из восьми командиров рот остался лишь автор этой книги. Таким же было положение и в других частях. Отсюда следует тот факт, что до сих пор книги о судьбе 6-й танковой дивизии писали лишь представители высших штабов или вообще посторонние лица, которые не могли, даже руководствуясь самыми лучшими побуждениями, дать объективную и точную картину событий.

При сравнении описаний местности следует отметить, что в ту пору мы располагали очень разным картографическим материалом (немецкими картами масштаба 1: 100 000 и 1: 300 000 и русскими масштаба 1: 200 000). Кроме того, все документы отличаются разным стилем. В этой книге мы попытались выдержать все описания в одном стиле, за исключением печатных русских трофейных приказов и прочих цитат. Время на немецких документах дается среднеевропейское, поэтому при определении местного времени учитывалась долгота и делалась поправка на два часа.

Подбор этого материала был бы невозможен без самоотверженной помощи (сбор данных, отчетов, сведений) многих участников тех сражений, особенно бывшего капитана и адъютанта боевой группы Хюнерсдорфа Гельмута Ритгена. Все они заслуживают искренней благодарности.

Хорст Шайберт

Глава 1

Развертывание, определение цели и исходное положение

Конец ноября – начало декабря 1942 года

Оснащение и оценка боеспособности 6-й танковой дивизии. Переброска из Бретани в Калмыцкую степь. Южный фронт (середина ноября). Бои с 19 ноября 1942 года у Сталинграда

После тяжелых боев зимы 1941/42 года на подступах к Москве 6-я танковая дивизия в мае 1942 года была отправлена на отдых во Францию (Бретань).

Вооруженный до этого чешской техникой – например, легкими танками «Шкода-35» (вес 10,5 т, броня лоб 25 мм, борт 16 мм, вооружение 37-мм полуавтоматическая пушка, два 7,92-мм пулемета, максимальная скорость 34 км/ч) – 11-й танковый полк должен был получить новое немецкое вооружение и транспортные средства. И хотя танки «Шкода» в предыдущих наступательных операциях (Польша, Франция; на Восточном фронте – в Прибалтике, под Ленинградом и Москвой) зарекомендовали себя с самой лучшей стороны, личный состав полка радовался новому немецкому оружию – не в последнюю очередь потому, что уже в ходе недавних наступлений стало ясно, что «Шкода» со своей 37-мм пушкой не может противостоять гораздо более мощным русским танкам Т-34, КВ-1 и КВ-2.

К сожалению, «вино надежд было слишком быстро разбавлено водой». Вместо столь необходимых колесных машин высокой проходимости (особенно для нужд снабжения) мы получили не очень популярные грузовики не только самых разных типов, но и со слабыми моторами, осями и т. д. Это могло отрицательно сказаться на ходе ближайших наступательных операций. Кроме того, недостаточно было и тягачей (а в них особенно нуждались войска на Восточном фронте), причем именно в тягачах немецкого производства.

Карта 1. Структура южного фланга германского фронта в середине ноября 1942 года

11-й танковый полк, согласно приказу № ПОЗ, был оснащен следующей техникой: 21 легкий танк Т-2 (вес модернизированного 9,5—10 т, броня 30–35 мм лоб, 14,5 мм борт. – Ред.) (с орудием 20 мм), 75 средних (вес 23 т) танков Т-3 (с удлиненным, 42 калибра, орудием 50 мм, броня 50 мм лоб и 30 борт), 30 танков Т-3 (с коротким, 24 калибра, орудием 75 мм), 24 средних (вес 24,6 т) танка Т-4 (с удлиненным, 43 или 48 калибров, орудием 75 мм) и 9 командирских танков.

При этом дивизия располагала теперь 160 танками против 200 прежних машин «Шкода». Это численное различие получилось за счет структурного переформирования дивизии – из трех танковых батальонов было создано два.

Кроме того, был упразднен штаб 6-й пехотной бригады. Оба пехотных полка – 4-й и 114-й – были переименованы в мотопехотные полки. 57-й разведбатальон и 6-й мотоциклетный батальон слились в 6-й разведбатальон. Впрочем, название К-6 (мотоциклетный К – Kraschiitz) держалось еще долго.

Для усиления боевой мощи и защищенности 2-й батальон 114-го мотопехотного полка получил бронетранспортеры для перевозки личного состава и боевых действий, а 76-й артиллерийский полк в дополнение к легким орудиям был усилен ротой самоходных орудий 41-го истребительно-противотанкового дивизиона. Эти три последних формирования с подразделением тоже усиленных бронетранспортерами саперов (57-й саперный батальон) и танковый полк должны были составлять бронегруппу в составе дивизии. Именно для них прежде всего разрабатывались планы всех будущих действий, проводились учения.

На первый взгляд дивизия казалась сильнее, чем прежде. Однако это было не так, особенно если учесть, что оснащенность противника боевой техникой постоянно возрастала. После уменьшения количества танковых батальонов количество экипажей также уменьшилось, а наступление показало, что немецкие типы танков лишь относительно соответствовали русским. В то время как немецкие Т-2 (с 20-мм пушкой) и Т-3 (с 75-мм короткой, 24 калибра, пушкой) применялись почти всегда только против пехоты, танку Т-3 (с удлиненным 50-мм орудием) приходилось сближаться на расстояние в 800 м с Т-34, чтобы его орудие становилось эффективным. Т-34, напротив, был способен поражать все имеющиеся в полку типы танков уже с расстояния 1500 м. Бронебойности русского орудия 76.2 мм (Т-34) могли достичь или превзойти только немецкие удлиненные танковые 75-мм орудия или известные 88-мм зенитки. Оба этих типа орудий имелись в относительно небольшом количестве в подразделениях истребителей танков (им были приданы зенитки) и в танковом полку. У нас было всего 24 танка Т-4 с длинными (43 или 48 калибров. – Ред.) 75-мм орудиями.

При затяжных боях число выдвигаемых против противника танков быстро уменьшается, поэтому для того, чтобы как можно дольше сохранить по крайней мере одну треть от первоначального количества, в бой вводилось не так уж много машин.

Несмотря на все это, дивизия испытывала эмоциональный подъем. После многомесячных боевых действий прошлой зимы на подступах к Москве и потери почти всей техники были получены долгожданные подкрепления. Помимо отдыха (отпуск на родине, поездки на побережье Атлантики и Ла-Манша) личный состав усердно обучался, чтобы с уверенностью пользоваться новой техникой и успешно применять ее при решении новых боевых задач.

Дивизия создавалась и набирала личный состав на территории земли Северный Рейн-Вестфалия. К отличным воинским качествам вестфальцев добавлялись рейнская живость и техническая одаренность уроженцев Рура. Потери в предыдущих сражениях, несмотря на крупные успехи, были восполнены благодаря хорошему командованию, так что помимо незаменимых старых обер-ефрейторов дивизия имела хороший подбор офицеров и унтер-офицеров. Сплоченная и получившая боевой опыт, дивизия обладала боевым духом и мощью, которые можно было назвать выдающимися. Все чувствовали свое превосходство над русскими, верили в свое оружие и умелое командование. Военнослужащие всех уровней, особенно в танковом полку, ощущали себя одной командой и были объединены взаимным доверием и общностью судеб.

Командир дивизии генерал-майор Раус, как и все командиры полков, батальонов и других подразделений, был выходцем из этой дивизии и чувствовал полное доверие солдат. Когда за несколько месяцев до первого наступления уважаемый всеми командир 11-го танкового полка полковник Р. Колль получил в Генштабе другое назначение, все были очень огорчены этим. Однако новый командир полковник фон Хюнерсдорф вскоре показал, и прежде всего в ходе боевых действий, что он достойный его преемник. Дивизия с готовностью ожидала постановки новых боевых задач.

Конец октября – начало ноября 1942 года означали окончание счастливых дней в Бретани. Ожидания, что американцы, после высадки в Северной Африке, предпримут попытку захватить юг Франции, не оправдались. (8 ноября 1942 г. американо-английские войска заняли города Алжир, Оран и Касабланку. Затем они развернули наступление на Тунис. – Ред.) В дивизию поступило зимнее снаряжение, и в начале ноября начались первые погрузки в эшелоны.

Путь переброски на Восток пролегал вокруг Парижа, через запад Германии, затем частично через Берлин и далее. На реке Одер показался первый снег. Нашей целью был юг России, задачей – сосредоточение в тылу растянутого фронта, который обороняли союзники (румыны, итальянцы, венгры). Поначалу дивизии было предписано расположиться между Доном и Северским Донцом где-то в районе Миллерово в качестве резерва группы армий и не участвовать в наступательных операциях.

Проезжаем город Барановичи. Началась Белоруссия, земля партизан. Разбитые локомотивы и вагоны по обе стороны от железной дороги показывали, что здесь шла хоть и малая, но очень ожесточенная война. Охрана железнодорожных путей повсюду на обширном пространстве до самого Гомеля была усилена. Перед локомотивом пустили вагон с песком в качестве защиты от мин. Брянск был запорошен снегом. Затем наш путь лежал через Курск на Белгород, где местность была еще более открытой. Дальше к югу начиналась Украина с ее степями.

Основной темой наших разговоров был Сталинград. Несмотря на неясность первых сообщений, все понимали, что с 21 ноября противник окружил там наши крупные войсковые формирования, а с внешней стороны котла продолжались сражения. (Контрнаступление советских войск под Сталинградом [операция «Уран»] началось 19 ноября; 23 ноября кольцо окружения вокруг 6-й немецкой армии, а также, частично, 4-й танковой армии было замкнуто. Было окружено 22 дивизии и более 160 отдельных частей – всего около 330 тыс. – Ред.) Офицеры понимали, что рано или поздно 60-й танковой дивизии придется там воевать.

В Харькове необходимо было пересечь Северский Донец. Основная часть дивизии должна была попасть в Миллерово, наш же путь ускоренным маршем лежал дальше. Под Ростовом мы перешли Дон, чтобы далее под Сальском принять направление на северо-восток – на Сталинград. Но были еще сомнения относительно наступательной операции – по сообщениям первых посланцев дивизии, вернувшихся на поездах с ранеными, под Котельникове шли бои, и вся наша танковая дивизия направлялась туда.

Далее мы двигались еще медленнее. Порой поезда шли в условиях крайне плохой видимости. Все с нетерпением ждали выгрузки, поскольку наши эшелоны были в пути уже 18–20 дней. Солдаты никак не могли согреться и выспаться – и все это в течение 450 часов. Только тот, кто пережил это, может понять, что такое восемь человек в одном помещении с непрерывно коптящей печкой. Только тот поймет, что означает «дорожный психоз».

В начале декабря первые эшелоны с танками разгрузились на станции Ремонтная, за рекой Сал, в 30 км к юго-западу от Котельниково. Нам не суждено было долго отдыхать.

Чтобы лучше понять события последних дней, бросим общий взгляд на тамошнюю обстановку.

После летнего наступления 1942 года южный фланг Восточного фронта немецких войск в середине ноября выглядел следующим образом.

На Северном Кавказе располагалась группа армий «А» (1-я танковая армия и 17-я армия), упираясь правым, западным флангом в Черное море; ее левый, восточный фланг имел неопределенное положение, не доходя до Каспийского моря, он терялся где-то в степях южнее Элисты.

Действия русских в той же степени потеряли мобильность, что и немецкой стороны. Причиной этого были огромные расстояния и, как следствие, нехватка горючего, боеприпасов и снабжения всем необходимым.

Вторая сильная группировка немецких войск (6-я армия и 4-я танковая армия) находилась к северу, в районе Сталинграда, и вела ожесточенные бои с русскими, которые бросали в бой все новые и новые войска. Между двумя этими группировками в так называемой Калмыцкой степи, под Элистой, находилась почти без командования 4-я румынская армия, которую поддерживала одна надежная немецкая 16-я моторизованная дивизия (протяженность линии фронта составляла 250 км!).

К северо-западу от Сталинграда от верхней излучины Дона почти до самого Воронежа на Дону стояли 3-я румынская, 8-я итальянская и, наконец, 2-я венгерская армии. У Воронежа и дальше к северу фронт держали немецкие части (2-я армия).

В тылу вышеперечисленных союзных армий почти не было резервов (за фронтом 3-й румынской армии находились резервы, в том числе немецкие. – Ред.) или по-настоящему сильных немецких формирований, и эти 600 км фронта производили впечатление самого уязвимого участка.

На эту опасность не раз указывали в штабе группы армий «Б» («В») (куда входили перечисленные армии начиная с 4-й румынской и заканчивая 2-й немецкой), но вышестоящие инстанции не предпринимали никаких действенных мер.

Ввиду слабой обороноспособности союзных армий (румын, итальянцев и венгров) у русских появился шанс окружить немецкую группировку в районе Сталинграда.

Такова была обстановка на 19 ноября 1942 года, когда атаками усиленных танками ударных группировок севернее и 20 ноября южнее Сталинграда русские быстро сломили сопротивление румын и 23 ноября замкнули кольцо вокруг Сталинграда.

Сваливать вину за это на румын было бы несправедливо. В отличие от разгромленных позже итальянцев и венгров они дрались храбро, но их вооружение, боевая мощь и командование не могли сравниться с русскими. Ошибки были заложены еще в начале летних операций нашим командованием сухопутных войск, которое малыми силами пыталось достичь многих целей, а позднее каждому из союзников поручило удерживать слишком длинный участок фронта. Далее оно приказало – при неправильной оценке противника – группе армий «Б» бросить почти все немецкие части в изматывающую битву за Сталинград. Для Гитлера захват города, носившего имя его самого главного врага, стал навязчивой идеей. Но любой риск имеет свои границы; а в данном случае они были нарушены. После того как не удалось в ходе первого штурма овладеть городом, достичь нужной концентрации сил на таком открытом участке было уже невозможно. (Наступление на Сталинград началось 17 июня [начало Сталинградской битвы]. 23 августа немцы прорвались к городу у северной окраины. 13 сентября начался штурм Сталинграда [и уже не прекращался, хотя 14 октября и 14 ноября – новые решительные штурмы]. С июля по ноябрь немцы потеряли в Сталинградской битве 700 тысяч человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести; советские войска 640 тысяч. – Ред.)

Зато русским их удар на севере, с плацдарма в северной части излучины Дона, принес успех. После прорыва фронта 3-й румынской армии танки русских рванулись на юг и юго-восток (были отражены контрудары 22-й и 14-й танковых дивизий немцев и румынской 1-й танковой дивизии. – Ред.); вскоре они достигли главных путей снабжения и сохранившихся дорог, что позволило им использовать мосты через Дон у города Калач. (Один из мостов немцы успели взорвать, а второй утром 22 ноября был захвачен дерзким ударом передового отряда 14-й мотострелковой бригады [подполковник Г.Н. Филиппов]. Сражаясь в окружении, горстка бойцов удержала мост до вечера, когда сюда с боем прорвались танки 19-й бригады [подполковник Н.М. Филиппенко]. Захват моста и быстрая переправа по нему подошедших 26-го и 4-го танковых корпусов стали решающими в быстром окружении немцев под Сталинградом. – Ред.) Таким образом, русские отрезали воюющие под Сталинградом немецкие войска от баз снабжения. Южная ударная группировка русских, наступавшая со стороны Волги из Калмыцкой степи, прорвала оборону стоявшей там 4-й румынской армии, отрезала ее от идущей с юго-запада (Сальск) железной дороги и сумела после тяжелых боев, прорвав созданную наспех немецкую оборонительную линию, достичь Дона южнее Калача, а там оказать помощь идущим с севера русским войскам.

Стоящему в резерве на реке Чир 48-му танковому корпусу не удалось, несмотря на немедленный контрудар, предотвратить окружение 6-й армии (а также большей частью 4-й танковой армии). Этот корпус состоял из небезупречной в техническом отношении немецкой 22-й танковой дивизии и только что размещенной и не имеющей боевого опыта 1-й румынской танковой дивизии. Позже с большим трудом и с помощью наскоро сформированной и постепенно усиленной оперативной группы «Холлидт» удалось создать по реке Чир новую оборонительную линию. Южнее Дона в направлении на Котельниково в первые дни давление русских было слабым, хотя здесь они вполне могли бы достичь успеха: на всей местности между Элистой и Доном находился только штаб 4-й танковой армии. Русские нанесли удар между ним и двумя румынскими кавалерийскими дивизиями. Также здесь отважно дрались собранные по тревоге подразделения из тыловых штабов, групп снабжения, мастерских и т. д. (Паннвиц, Микош и т. д.), но мощному русскому удару они противостоять не могли. Таким образом, на этом участке образовалась брешь шириной 150 км. То, что русские не воспользовались этой возможностью, имеет свои причины. Самым важным для них было замкнуть кольцо вокруг Сталинграда и сковать 19 немецких (20 немецких дивизий – 44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384, 389-я пехотные; 3, 29, 60-я моторизованные и 14, 16 и 24-я танковые дивизии, а также огромное количество отдельных частей. – Ред.) и 2 румынские дивизии (и 100-й хорватский пехотный полк. – Ред.) общей численностью 200 тысяч (330 тысяч. – Ред.) человек. Сил у противника в ту пору хватало только на выполнение этой задачи.

Для большей концентрации участвующих в сражении армий был создан штаб группы армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Манштейна. Ему в подчинение были переданы 6-я армия, 4-я танковая армия и 3-я румынская армия. Остатки 4-й румынской армии присоединились к 4-й танковой армии. Была поставлена боевая задача: остановить атаки противника и отбить захваченные до начала наступления русских позиции[2].

Новой группе армий были переданы следующие силы: из группы армий «Б» – оперативная группа «Холлидт», из группы армий «А» – штаб 57-го танкового корпуса с прибывшей 6-й танковой дивизией, а также подошедшими позже 11-й и 17-й танковыми дивизиями и несколькими обученными, снаряженными, но не готовыми к бою авиаполевыми дивизиями.

Оперативная группа «Холлидт», состоящая из 62, 294 и 336-й пехотных дивизий, приданного ей 48-го танкового корпуса с 11-й и 22-й танковыми дивизиями, а также из 7-й и 8-й авиаполевых дивизий, получила приказ отразить удар русских в большой излучине Дона у Чира, а затем совместно с расположенной южнее Дона 4-й танковой армией нанести удар с плацдарма в устье реки Чир с целью деблокировать немецкую группировку в Сталинграде.

4-й танковой армии был придан штаб 57-го танкового корпуса с 23-й танковой дивизией. Этому корпусу были также приданы подошедшая 6-я танковая дивизия и прибывшая позже 17-я танковая дивизия взамен предусмотренной ранее, но не прибывшей 17-й авиа-полевой дивизии.

Кроме этих крупных немецких соединений там находились вновь сформированная 4-я румынская армия с ее 6-м и 7-м корпусами. На бумаге эта румынская армия по своему оснащению и боевому духу считалась очень сильной, но остановить противника ей было не под силу. Точно так же 4-я танковая армия не смогла привлечь к наступлению стоящую под Элистой 16-ю моторизованную дивизию, поскольку группа армий «А» не смогла, непонятно почему (ведь речь шла о ее существовании), заранее предоставить замену этой дивизии.

Группе армий был придан испытанный в боях 4-й воздушный флот (командующий фрайхерр (барон) фон Рихтгофен), который имел соответствующую задачу, прежде всего обеспечить снабжение 6-й армии в течение всего наступления.

Легкомысленное обещание Геринга Гитлеру полностью обеспечить снабжение окруженных под Сталинградом войск по воздуху имело катастрофические последствия.

Невыполнение этой задачи не было виной 4-го воздушного флота. Главной причиной была нехватка аэродромов для транспортной авиации. С самого начала это указывало на невозможность выполнения обещания Геринга.

Карта 2. Положение на фронте при создании группы армий «Дон» – конец ноября 1942 года

Действия эскадрилий боевой и транспортной авиации в течение всего сражения были выше всяческих похвал.

В то время как под фланговым прикрытием румын 57-й танковый корпус концентрировал силы для удара, русские усилили давление в районе большой излучины Дона настолько, что оперативной группе «Холлидт» с большим трудом удалось удержать рубеж по реке Чир. 3 декабря, в день начала наступательной операции в направлении Сталинграда, стало ясно, что с этой стороны помощи ожидать не приходится.

Глава 2

Первый удар

3–4 декабря 1942 года

Выгрузка южнее Дона. Противник и его оценка. Бои под Похлёбином

Местность вокруг Котельниково в начале декабря 1942 года являла собой полное однообразие. Что называется, повезло: весной степь утопает в море цветов редкой красоты, а в это время года она покрыта, помимо снега, лишь коричневыми засохшими стеблями трав. Деревья можно было найти только в пойме Дона и вдоль русел впадающих в эту реку притоков. Далее на юг и восток вообще не было ни единого кустика.

Между селениями лежали расстояния в 10–20 км степи с небольшими отделениями колхозов. Унылый пейзаж оживлялся лишь возвышенностями, у подножия которых текли редкие ручейки. При хорошей погоде, когда не на чем было задержать взгляд, видимость достигала 10 км. Дома в селениях представляли собой глинобитные мазанки, жилое пространство которых наполовину находилось ниже уровня земли. Земля была возделана лишь по окраинам хуторов, станиц и других населенных пунктов. Главным источником средств к существованию местных крестьян было скотоводство.

Для действий хорошей танковой части или соединения эта местность была идеальной.

Крайне неприятными и иногда непреодолимыми препятствиями оказались враги и балки глубиной от 10 до 20 м, часто с ручьями на дне. Иногда такие промоины меняли свое местоположение ежегодно, так что даже на хорошие карты полагаться было нельзя.

Карта 3. Расположение сил и позиции под Котельниково на 2 декабря 1942 года

Зима 1942 года оказалась не такой холодной, как предыдущая. Конечно, свою роль сыграло то, что эта местность располагалась на юге (на широте Милана). (Автор несколько ошибся – Котельниково расположено на широте примерно Орлеана во Франции. – Ред.) В начале декабря степь покрывал лишь тонкий слой снега, который таял на дневном солнце и ночью появлялся вновь. Чтобы объехать балку или овраг, приходилось делать крюк в десяток километров, что сильно замедляло продвижение. На крутых склонах при съезде и выезде гусеницы танков и цепи на колесах грузовиков помогали мало. Здесь больше помогли бы настилы из длинных решеток. Нехватка подсобных материалов в степи (отсутствие дерева), от которых зависела работа саперных подразделений, сильно усложняла их задачу.

Лед в это время года был непрочен, и переправа через речки без вспомогательных средств была невозможна.

Прибыв со своим штабом из Витебска (из группы армий «Центр») для принятия под командование новой группы армий «Дон», генерал-фельдмаршал фон Манштейн захватил с собой из Харькова командира 6-й танковой дивизии генерал-майора Рауса и отправился с ним в Ростов-на-Дону. Манштейн лично проинформировал Рауса о положении на фронте и приказал ему вопреки прежнему приказу (выгрузка в Миллерово) выгрузиться с дивизией в районе Котельниково, соединиться с 57-м танковым корпусом и там сдерживать наступление противника.

О русских было известно, что они продвигаются вперед вдоль южного (левого) берега Дона силами 4-го кавалерийского корпуса, которому были приданы танки. Предполагалось, что в тылу русских концентрируется 3-я танковая армия. Ее наступления следовало ожидать после укрепления русскими кольца вокруг Сталинграда. (Автор ошибается. 3-й танковой армии здесь не было. После тяжелых боев в августе 1942 г. южнее Козельска [Калужская обл.] эта армия с сентября по январь 1943 г. находилась в резерве Ставки в районе Плавска. Юго-восточнее Дона действовали 2-я гвардейская и 51-я советские армии. На правобережье Дона [в большой его излучине, выйдя на реку Чир] действовала в это время 5-я танковая армия. – Ред.)