Небо Непала бесплатное чтение

Предисловие

Где-то здесь живёт Правда. Правда обо мне, о мире, обо всей Вселенной. Ибо если не здесь, то больше ей негде найти приюта – слишком тесны для неё и врата городов, и натруженные спины полей, и густые, непроходимые леса. Слишком мало там простора, обжигающей сини и обнажающего до самого дна солнечного света!

Из дневника Анны

Каждому из нас непременно хочется выпрыгнуть из рутины, чтобы хоть на короткое мгновение ощутить первозданную красоту и величие жизни.

Для одних эт о выливается в стремление слиться с природой, чтоб обрести новые чувства и эмоции; для других – в духовный поиск, попытку понять смысл жизни; для третьих – в желание испытать себя.

Гималаи – одно из немногих мест в мире, где все категории ищущих могут обрести желаемое. Потому-то сюда и устремляются люди со всего света. Экстремальный туризм, йога, горный трекинг и, конечно, паломничество и поиск Шамбалы – воистину здесь можно встретить людей с разным мировоззрением и опытом.

Высокие Гималаи попадают на территории шести стран: Непала, Индии, Пакистана, Китая (Тибета), Бутана, Мьянмы.

Но девять из четырнадцати высочайших вершин планеты находятся на территории Непала. Среди них и самый высокий пик – гора Эверест (8848 м), которую в Непале называют Сагарматха – «Властелин неба», а в Тибете именуют Джомолунгма – «Богиня – мать мира».

К Эвересту можно попасть двумя путями: через Тибет и через Непал. В связи с непростой процедурой оформления документов в Тибет этот вариант довольно сложен. Однако дело не только в документах. Путь через Тибет сложен ещё и по чисто физическим причинам.

Всё дело в акклиматизации. Человеку, живущему на равнине, нужно время, чтобы адаптироваться к высокогорью. В Непале этот процесс происходит ступенчато.

Сначала путник приземляется в Катманду и оказывается в горной котловине на высоте 1400 метров над уровнем моря. Через пару дней организм приспосабливается к окружающей среде. Далее на самолёте можно подняться уже на высоту 2000 метров, адаптироваться к ней дня за два-три. А потом начинается подъём уже к более серьёзным высотам – в три, четыре, пять тысяч. Но даже при таком подходе вероятность возникновения горной болезни – когда из-за гипоксии отказывают лёгкие и головной мозг – очень высока.

В Тибете всё происходит гораздо более радикальным образом. Если путник приземляется в Лхасе, он мгновенно оказывается на высоте 4200. Такой резкий перепад может буквально «расплющить» человека с равнины. Поэтому желающие увидеть восьмитысячники Гималаев чаще всего выбирают гостеприимный Непал. Каждый год эту горную страну посещают больше полумиллиона туристов.

По невероятному стечению обстоятельств мой путь тоже привёл меня в Гималаи.

Глава 1. Долгие сборы

Про Непал Анна слышала от Криса – вот уже на протяжении целых восемнадцати лет. Американец вспоминал о нём часто, по разному поводу, но всегда с особой нежностью и почтением, как будто в этих поездках в Непал и заключался смысл его жизни.

Крис летал туда регулярно, каждый год, иногда с близкими людьми, иногда в качестве гида с группой туристов. У Криса была своя фирма – в основном он занимался продажей туристического снаряжения. Альпинизм, горный туризм, горы – всё это было его страстью. Он много путешествовал по свету.

Крис был старше Анны на тридцать лет. С возрастом его поездки в Непал становились всё реже. Операция на одно колено, потом на другое – теперь из-за лечения он мог пропустить целый год, но сердце его всё равно рвалось в Гималаи.

Анну удивляла эта крепкая связь с Непалом. Для неё самой идея посещения далёкой горной страны была из области фантастики. Во-первых, Гималаи – всё-таки высочайшие горы мира – как раз для альпиниста Криса. Во-вторых, поехать в Непал было очень дорого – об этом Крис и сам неоднократно упоминал в разговоре. Поэтому для Анны предложение присоединиться к его американской группе оказалось полной неожиданностью.

У родных и знакомых Анны реакция на новость о поездке в Непал разительно отличалась.

– В Непал? Что же ты мне раньше не сказала? Я б тоже поехала. Там же Шамбала – толпы в паломничество едут. Я как раз об этом недавно читала. Одна бы точно никогда не решилась, а вот в компании – обязательно бы поехала!

– В Непал? Да ты в своём уме? У тебя трое детей! Ты о них-то подумала? Там опасность на опасности и опасностью погоняет. Это же Гималаи!!!

– В Непал? Хм… Ну что ж, съезди… Прекрасный опыт. Уверяю – по возвращении твоя собственная убогая квартирка, в которой тепло и есть горячая вода, покажется тебе верхом человеческого счастья…

– В Непал? А не поздновато в сорок-то лет карабкаться чёрт знает куда? Зачем тебе это надо? И баснословно дорого, насколько я слышал…

– В Непал… Конечно, надо ехать. Быть может, это в последний раз, когда он ведёт туда группу и вы сможете встретиться.

Анна с благодарностью посмотрела на мужа. Последние слова принадлежали ему. Анна не знала, как он отнесётся к неожиданной новости.

– Я думала, можем ли мы поехать вдвоём…

– Это вряд ли. Дети совсем маленькие, бабушки не справятся, это ведь на целых две недели. Да и потом, поездка для двоих обойдётся слишком дорого. А Павел едет?

Речь шла о младшем брате Анны.

– Да, Крис его тоже позвал.

– Правильно, иначе и быть не могло. Они столько лет общаются. Да и наверняка Крис понимал, что одна ты вряд ли поедешь.

***

12 мая

Привет, Крис!

Мы с Павлом купили билеты.

Будем в Катманду 21 октября. Обратный билет – на 3 ноября.

Хорошо, что визу дают по прилёту – всё меньше проблем.

Энн

13 мая

Энн,

чудесная новость! Хорошо, что вы всё-таки решились.

Наконец-то я смогу показать вам свой Непал.

Мы с Гамбо почти закончили с маршрутом. Скоро вышлю.

Крис

20 июня

Крис,

осталось не так много времени. Напиши, что нужно взять из одежды, обуви, другой экипировки. Какая погода в Непале в это время года? Какой именно пуховик подойдёт? Для какой температуры покупать спальник?

Энн

7 августа

Энн,

высылаю тебе три файла. Надеюсь, ты найдёшь ответы на все интересующие тебя вопросы. Перешли файлы Павлу.

Крис

11 августа

Крис,

тёплый спальник – это какой? На спальниках указаны целых три температуры: верхний предел, комфорт, экстремальный предел. Спальник с характеристиками +13/+3/–12 подойдёт или надо что-то теплее? Длинные брюки – а какие? Насколько тёплые? И какие ботинки? В твоих файлах слишком мало деталей.

Энн

12 августа

Дорогая Энн,

твои письма меня забавляют. Успокойся, всё будет в порядке. Не надо так сильно заморачиваться. Спальник – чем теплее, тем лучше. Ботинки подойдут любые. Я вообще иду в кроссовках. В это время года там плюсовые температуры днём, да и карабкаться на большие высоты мы с вами не будем. Брюки – обычные для трекинга. Вот ветер там сильный – ветровки возьмите обязательно. И начинайте уже тренироваться каждый день, чтобы набрать к октябрю форму. Это – действительно важно. Я начал ежедневные тренировки в спортзале, дополнительно стараюсь проезжать на горном велосипеде до 30 км в неделю. К горам надо относиться с уважением.

Крис

***

Порывшись на полке гардеробного шкафа, где хранились старые вещи, Анна нашла подходящие спортивные штаны и футболку.

В спортивном зале она не была лет пять.

Натянув на себя и то и другое, Анна подошла к зеркалу – на неё смотрела уже немолодая, сорокалетняя женщина, во взгляде которой читались строгость и чрезмерная серьёзность.

Оглядев себя критически, Анна поняла, что до привычной в далёком прошлом спортивной формы ей, увы, далеко: округлый живот предательски выпирал из тесной футболки, под обтягивающими легинсами читался унылый рельеф нетренированных ног, и только в руках чувствовалась сила – маленьких детей приходилось часто поднимать.

Анна вздохнула. И как только ей могло прийти в голову, что Непал ей по зубам? Особенно теперь, после двух поздних родов с разрывом всего в два года – после четырёх лет бессонных ночей.

Вспомнился телефонный разговор с одноклассником, который около года назад поднимался в Гималаях на пятитысячник.

– Скажи, куда именно в Непале вы идёте? Расскажи про маршрут, – с любопытством спрашивал Егор.

– Если честно – не знаю. Нас ведёт старый друг-альпинист, который пообещал, что маршрут будет мне по силам. План, конечно, он присылал, но ни одного названия я не запомнила. Честно говоря, мне ничего не хочется знать о походе заранее, а то ещё, чего доброго, передумаю, – Анна усмехнулась. – Пусть всё будет приключением.

Последовала долгая пауза. Анна уже было решила, что нечаянно нажала на какую-то кнопку, но тут в трубке раздался удивлённый голос:

– Первый раз слышу, чтоб так собирались в Непал. Я целый месяц перед походом изучал карту. И даже курить бросил ради этой поездки. Но это, конечно, твоё дело… Учти, там совсем нет воды. Побольше бери влажных салфеток, антибактериальную жидкость, сухой шампунь. Представь себе – смешной душ из одного ведра чуть тёплой воды будет стоить сто долларов. Кормят там – отстой. Возьми с собой икры, колбасы, шоколада. Это совсем не помешает. Теперь о самом важном. Мы с ребятами за три месяца до поездки начали принимать мультивитамины, а где-то недели за две – аспирин для разжижения крови. Это обычная практика альпинистов: чтобы горная болезнь не случилась. Тебе тоже рекомендую. Что касается одежды – бери всё самое тёплое, туристические домики у них – одно название: продуваются насквозь. Да, и про солнцезащитные очки не забудь, только не обычные, а специальные, для горного туризма – очень пригодятся, чтобы глаза не сжечь.

Продолжая смотреть на себя в зеркало, Анна поморщилась: мультивитамины? Она их никогда серьёзно не воспринимала, да и времени уже осталось месяца два. Аспирин? Горная болезнь? Об этом в письмах Криса не было ни слова. Не было там и про колбасу с шоколадом. Солнцезащитные очки Крис включил в общий список вещей без дополнительной пометки «горные», а это было совсем не одно и то же.

Вообще, тон его писем не настраивал на что-то серьёзное: как будто они собирались куда-нибудь недалеко – скажем, на пикник в предгорье Алтая.

А в голосе одноклассника слышалась явная тревога – для него это был поход, который случается раз в жизни, и он готовился к нему долго и тщательно.

Анне не нравилась эта несостыковка, но она в очередной раз поспешила заглушить свой внутренний голос: Егор всё-таки поднимался к ледникам, лез по отвесным скалам, а её ждала прогулка по горным тропам, потому-то Крис и не упомянул про аспирин.

Качнув головой, будто стряхивая тяжёлые мысли, Анна поспешила на улицу, чтобы начать наконец-то тренировки – надо же было как-то приводить себя в форму.

На улице ветер, словно приветствуя новые начинания, окатил её лицо тёплой ласковой волной, от которой по телу побежали мурашки.

Анна улыбнулась и легко сбежала вниз по ступенькам небольшого крылечка. «Конечно смогу», – промелькнула в голове спасительная мысль.

В голове уже выстроился маршрут: надо было дойти до края посёлка и сделать круг вдоль поля. Перейдя асфальтированную дорогу, Анна свернула на ухоженную улицу с газонами и ускорила темп, намереваясь постепенно перейти на бег.

Однако всего через несколько метров она явно почувствовала, что одного её желания мало – тело отчаянно сопротивлялось.

Анна делала усилие, заставляя себя двигаться вперёд, но тело, словно старый, проржавевший автомобиль, неуклюже дёргалось и наотрез отказывалось набирать скорость. Воздух словно сгустился и стал плотным, как морская вода. Анна поймала себя на ощущении, будто плывёт, преодолевая сопротивление среды. Силы быстро кончались. Она снова перешла на шаг, чувствуя, что задыхается.

– Что ж, начнём хотя бы с быстрой ходьбы, – сдалась она, уступая телу.

Уже через двадцать минут пот ручьями стекал с её лба, футболка взмокла, ступни стали гореть, а мышцы заныли. К её большому разочарованию, она была совершенно не готова штурмовать Гималаи.

– Но не сдавать же билеты, – сказала она самой себе, остановившись посреди тротуара и перегнувшись пополам от сколовшей её боли.

– Всего два месяца, – с тоской подумала Анна, – чтобы превратиться из сонной лягушки в спортивную королеву… Ладно, хотя бы в какое-то подобие…

Но надо так надо. На следующий день, несмотря на ноющую боль во всём теле, Анна снова выдвинулась на дистанцию. Теперь каждый шаг отзывался в теле болью.

Болели не только мышцы. К удивлению Анны, непривычно ныли суставы. Анна сосредоточила на них внимание: громче всех вопили голеностопы, за ними – громко жаловались бедренные. В коленях чувствовалось жжение.

Анна полностью погрузилась в тело. Будто бы впервые в жизни её тело решилось заявить о себе вслух.

Вскоре сознание Анны переключилось на ритм, который задавали шаги.

В какой-то момент ей почудилось, будто ритм обладал для тела целительной силой. Ей казалось, что мышцы и суставы цепляются за этот ритм, подобно утопающему, отчаянно хватающемуся за любой предмет, подающий спасительную надежду. Это состояние было ей незнакомо.

Она чувствовала, как будто во всем её теле происходит капитальный ремонт: налаживаются разорванные цепи, восстанавливаются обрывочные связи. Тело понемногу начинало заново вспоминать: как это работать, как одно целое, – всем механизмам вместе, в полную силу.

К концу маршрута Анна была почти без сил.

Постепенно Анна влилась в новый ритм, подчинив себя ежедневной спортивной дисциплине. Через две недели она смогла перейти на лёгкий бег.

Стоявший во дворе батут, который очень любили дети и который Анна всегда обходила стороной, стал её постоянным спортивным снарядом – нелёгкое дело сдвинулось с мёртвой точки.

Странно, но чем больше Анна уставала физически, тем большую лёгкость она ощущала в душе – будто бы сознание освобождалось от невидимого психологического груза, становилось чище. От этого Анну наполняла беспричинная радость.

Прошло семь недель. Начинался октябрь.

Однажды Анна совершала пробежку вдоль кромки посёлка. Слева от крайней улицы расстилались широкие, уже убранные поля. Узкая грунтовая дорога сворачивала вглубь пашни и терялась далеко на горизонте. Анне захотелось свернуть и углубиться в поле. Она побежала по просёлочной дороге, и вскоре ряды одноэтажных домов пропали за небольшими извилинами косогоров.

Анна уже перешла на шаг, но ноги продолжали нести её прочь от следов, оставленных другими людьми.

Вокруг неё было голое, только что вспаханное поле. Тяжёлое, налитое влагой небо наклонилось к самой земле, сливаясь с ней воедино где-то впереди – на линии горизонта. Границы стирались. Ощущение было такое, что Анна оказалась выброшенной в открытое море, в огромное безграничное пространство. Это было забытое чувство – чувство свободы.

Внезапно Анна почувствовала, что расширяется, расширяется во все стороны: руки её вытягивались в длинные необъятные крылья, тело стремительно росло, макушка поднималась к свинцовым облакам. Теперь она будто парила над землёй – лёгкая, воздушная, лишённая земных забот. Она точно потеряла центр тяжести, растворилась, сама стала тканью пространства…

В этот миг Анна поняла, что готова к встрече с Гималаями. Беспокойство в сознании улеглось, суета отступила.

Словно внутри её тела освободилось место, чтобы вместить самые высокие горы земли.

Анна остановилась, ошеломлённая внезапным ощущением.

Глава 2. Откровения перелёта

Наконец, подошло время собирать сумку.

За два месяца Анна накупила целую гору туристического снаряжения. Теперь она разложила все покупки на полу и вытащила длинный список, который пополняла всё это время.

– Как бы теперь это добро запихнуть в сумку? – буркнула Анна себе под нос и стала укладывать вещи одну за другой.

Одна палка копчёной колбасы всё-таки не влезла.

– Уж лучше оставить колбасу, чем лыжные штаны, – подумала Анна. – Тем более что Крис не говорил о продуктах.

В Москве она планировала встретиться с братом. Вместе они должны были сесть на арабский авиарейс, который летел через Шарджу.

Необычность их путешествия Анна ощутила с первых секунд на борту самолета – дыхание арабского мира чувствовалось не только во внешности бортпроводниц, но и в оригинальной униформе, которая резко выделяла их среди стюардесс других направлений. Особенно симпатично смотрелась тёмно-бордовая шапочка с белым прозрачным шарфом, прикреплённым сбоку.

Самолёт, к её удивлению, был полупустым, поэтому Анна заняла целый ряд свободных кресел и как следует выспалась. Еда в самолёте, наоборот, разочаровала, хотя была оплачена дополнительно – заказанный бутерброд с ветчиной оказался холодным и несвежим. Рисковать второй раз и заказывать что-то на борту они с братом больше не стали.

Часть полёта проходила над Дубаем. Анна подумала, что пилот специально сбавил высоту, чтобы пассажиры могли насладиться видом города. Возможно, это был рекламный ход, дабы вызвать желание туристов посетить популярный туристический центр.

Причудливо изрезанное побережье мегаполиса, длинные прямые шоссе, уходящие стрелками прямо в море, пальмы, высаженные веером на островах геометрически правильной формы, и высоченные небоскрёбы – этот вид очаровывал, приковывал к иллюминатору. Здесь царило вечное лето. После сумрачной московской погоды Анне казалось, что она видит райские земли. Странно, но желания посетить город у неё не возникло.

В Шардже у них было около шести часов между рейсами, но Анне показалось, что эти часы растянулись на целые сутки, и она никак не могла дождаться посадки на самолёт.

Несмотря на то что у Анны уже был внушительный опыт путешествий по разным странам, пребывание в небольшом арабском аэропорту перевернуло её представление о мире.

Первое, что бросилось в глаза в здании аэропорта, – это безликость, полное отсутствие цвета.

Казалось, все цвета радуги разом выключили, превратив изображение в чёрно-белое: мужчины были с головы до ног закутаны в одежды белого цвета, женщины – в чёрные.

Численно мужчины превосходили женщин раз в десять.

Женщины сидели в широком коридоре – прямо на полу, в какой-то унизительно-покорной позе, уставившись в пол. Арабы проходили мимо, будто не замечая их. Если же мужчины хотели отдохнуть, они шли в залы ожидания и садились на удобные стулья.

Никаких пар во всём аэропорту Анна не заметила.

Иностранцев тоже почти не было.

Среди толпы арабских мужчин, словно завёрнутых в белый саван, Анна ощущала себя инопланетянкой.

Когда она попыталась найти туалет, то с удивлением обнаружила, что все знаки, обозначающие туалетные комнаты, – мужские. Их было несколько вдоль широкого прохода. И только в самом конце зала Анна наконец нашла женский туалет – его вынесли на задворки, в отдельный закуток, как для недостойных, неприкасаемых.

Войдя в туалетную комнату, Анна внезапно почувствовала стыд за то, что она женщина. Будто что-то укололо её изнутри, указав на слабость и ничтожность женской натуры.

Поразительно – чужая культура оказывала на неё давление.

Приглядевшись, Анна заметила, что все женщины вокруг какие-то бесформенно округлые, с бесцветными, некрасивыми лицами. Среди них Анна чувствовала себя не в своей тарелке – ей поскорее захотелось уйти.

Она поспешила выйти, но промахнулась дверью и влетела в пустую просторную комнату, единственным украшением которой был узорчатый ковёр во весь пол.

Анна на секунду остолбенела, пытаясь сообразить, куда это её занесло. Сзади послышался строгий голос – её окликали.

Это была комната для молитв, в которой женщины-мусульманки совершали намаз. На обратном пути Анна заметила несколько таких комнат и для мужчин.

«Надо же, такие набожные – молятся каждый день, а женщин выдворяют на задворки, считая подобное отношение в порядке вещей», – подумала Анна.

У брата была ВИП-карта, поэтому они сразу отправились в бизнес-зал аэропорта, где было не так людно и более комфортно. Увидев, что в бизнес-зале много людей с европейской внешностью, в том числе и женщин, Анна выдохнула. Ей совсем не хотелось провести несколько часов среди арабов.

Однако без сюрпризов не обошлось и здесь.

Поначалу Павел достал ноутбук и стал активно отвечать на электронную почту, но через некоторое время Анна заметила, что тот сидит, уставившись в одну точку. Неожиданно ноутбук перестал его интересовать.

– Погляди, богатому арабу прислуживает слуга, – сказал Павел вполголоса, заметив вопросительный взгляд Анны.

Анна обернулась. Перед арабом, небрежно развалившимся в мягком кресле, в позе полупоклона стоял мужчина в бежевом одеянии. Он внимательно слушал и кивал в ответ. Когда араб закончил говорить, слуга подошёл к столу с едой, который находился всего в паре метров, и стал ставить на поднос блюда. Потом он вернулся к арабу, услужливо поставил поднос на его столик и с поклоном отошёл.

– Поверить не могу! – вырвалось у Анны. – Но ведь сейчас XXI век!

Она поспешила отвернуться. Краска бросилась ей в лицо – она вновь почувствовала стыд. Наблюдая за чужими обычаями, Анна будто оказалась у замочной скважины, в которую её заставили посмотреть против воли.

Чтобы не видеть этой картины и не испытывать неловкости, Анна пересела.

«Скорей бы уже Непал», – думала она про себя, листая страницы новостей в телефоне.

Глава 3. Солнечный Катманду

Наконец, печальные этюды Шарджи закончились. Два часа в воздухе – и они с Павлом вынырнули из чрева арабского авиалайнера прямиком в раскалённый воздух Непала.

«Градусов тридцать», – подумала Анна.

Аэропорт Катманду оказался одноэтажным, чересчур маленьким, почти семейным, в сравнении с другими столичными аэропортами, в которых Анне доводилось бывать. Проведя около полутора часов на таможне, брат и сестра наконец-то вырвались из тесных стен здания.

– Ну, и где нам искать Криса? – Павел озадаченно смотрел на сестру.

Анна не имела ни малейшего представления. Вокруг выхода стояла толпа непальцев, среди которых различить знакомое лицо было непросто. Да и прошло целых три года, когда они в последний раз видели Криса.

В толпе показалась фигура пожилого белого мужчины. Похожая бейсболка, знакомые усы, ореховые, чуть на выкате глаза – мужчина, безусловно, походил на их друга, но что-то явно не клеилось: опущенные плечи, потухший взгляд – старость, уже одержавшая победу над телом.

«Неужели он мог так сильно измениться!»– пронеслось в голове Анны.

– Это что, Крис?!. – Павел тоже заметил старика, в ошеломлённых глазах брата читалось недоумение.

– Не может быть, чтобы это был он.

Внезапно Анна заметила резкое движение где-то позади толпы. Она поднялась на цыпочки и повернула голову: махая им рукой, через дорогу молодецкой рысью бежал Крис. На лице его сияла улыбка, а глаза светились, как у двадцатилетнего парня. А ведь совсем недавно ему стукнуло семьдесят.

– Вот это – наш Крис, я понимаю! – засмеялся Павел, тоже заметив передвигающуюся фигуру. – Как мне только в голову могло прийти, что он так состарился? Вот я – башка садовая!

Они стали пробираться сквозь толпу навстречу американцу.

Крис встретил их радостными объятиями.

– Привет, Павел! Привет, Энн! Как же долго вас задержали в аэропорту, я уже заждался!

– Да, мы уж и сами были не рады! – отвечала Анна. – Всё очередь на таможне.

– Ну, пойдёмте к машине. Вы прилетели первыми. Через пару часов прибывает вся остальная группа. Не хотите их подождать?

– Крис, будь милосердным, – попросила Анна. – Наше путешествие длилось сутки. Мне срочно нужен душ.

– Да, конечно. Нет проблем. Тогда в гостиницу. Знакомьтесь – это Раджи, водитель, он будет помогать мне в Катманду.

Рядом с ними оказался коренастый непалец. В руках у него были ожерелья из шафрана. Он скромно улыбался.

– Да, чуть не забыл! – воскликнул Крис. – Это давняя непальская традиция!

И американец торжественно надел каждому из них ярко-оранжевое ожерелье.

– Добро пожаловать в Непал!

Непалец взял сумку у Анны. Вместе они направились на стоянку. Далеко идти не пришлось – минивэн оказался неподалёку. Вскоре они уже ехали в комфортабельном, почти новеньком автомобиле с кондиционером.

В Катманду было суетно. Анне казалось, что здесь царит сплошной хаос.

Бестолково построенные дома толпились вдоль дороги как придётся. Коровы то и дело вливались в поток транспорта и пересекали дорогу прямо перед самым носом их автомобиля.

Повсюду слышались гудки мотоциклов. Мотоциклисты со сверкающими голыми пятками, выглядывающими из дешёвых шлёпок, ежеминутно подрезали их минивэн с двух сторон. Среди своры юрких мотоциклов их комфортабельный автомобиль казался огромным и неповоротливым.

Шум, гам, толпы народа по обеим сторонам дороги. Зрелище сильно напоминало Индию. Да и большинство женщин, которых Анна видела теперь на улице, были одеты в знакомое индийское сари.

– Нам повезло, сейчас в Непале проходит религиозный фестиваль. Большинство людей выехало за город. Поэтому мы едем без пробок. В обычный день мы застряли бы в пробке на пару часов, – обернулся к ним Крис.

Анна и Павел переглянулись.

– И это называется мало народу? – Анна округлила глаза.

– Представь себе! – засмеялся Крис.

Вскоре они подъехали к небольшому отелю. Над входом висела надпись –«Moonlight». Небольшой, аккуратный, с уютным живописным двориком внутри – он тянул на крепкую тройку. Да здесь другого им было совсем не нужно. Они уже потратили на поездку приличную сумму и были рады сэкономить на гостинице.

– Надеюсь, вам здесь понравится, – говорил Крис, когда они пересекали внутренний двор. – Я люблю этот старый уютный отель. Он находится прямо у входа в Тамель. Кстати, вы знаете, что такое Тамель? – Крис вопросительно посмотрел на Анну.

– Понятия не имею, – улыбнулась Анна. – Я ничего не читала о Непале, если ты это хотел узнать.

Крис кивнул.

– Тамель – это пешеходно-торговая зона, где тусуются туристы со всего света. Очень колоритное место. Но! Вы сами всё скоро увидите. Регистрируйтесь, обустраивайтесь в номерах и спускайтесь вниз, я буду ждать вас во дворе.

Номер был небольшой, старенький, но зато аккуратный и чистый.

Душ, чистая одежда – жизнь налаживалась! Удивительно, но пока Анна чувствовала себя очень даже комфортно. А ведь Егор, помнится, обещал ей унылое прозябание в нищей стране.

Они с Павлом вышли во дворик отеля. Крис сидел в тенистом уголке под решётчатым навесом, который оплетали зелёные лианы.

– Идите сюда! – он махнул им рукой. – Я уже заказал нам обед.

Они подошли к американцу и присели за пластиковый столик, накрытый клеёнкой. Официант с подносом уже приближался.

– Это – маммоз! – представил Крис Анне и Павлу непальское национальное блюдо. – Очень рекомендую, по крайней мере это моё самое любимое блюдо в Непале.

По форме маммоз напоминали русские вареники, но внутри них была начинка из разного вида мяса и пряностей. Анна сказала бы, что это были манты с добавлением трав, но брат с ней не согласился.

– Нет, ну какие манты! Это больше похоже на японские гёдза, – махнул рукой Павел.

Он редко когда соглашался, что между русской и другими культурами находились сходства, каждый раз признавая превосходство любой культуры, но только не русской. Возможно, таковым было восприятие мира у более молодого поколения – Павел был на восемь лет моложе Анны.

– Знакомьтесь: Гамбо, мой давний друг. Он был моим гидом в наш самый первый с Роем приезд в Непал – более тридцати лет назад.

К их столику подошёл приятный, выше среднего роста непалец, которому, как позже выяснилось, исполнилось шестьдесят четыре года. Он сел за стол рядом с Крисом.

– К счастью, я уговорил Гамбо иммигрировать в Америку, иначе ему пришлось бы туго. Они с женой живут там уже более десяти лет. Правда, Гамбо? – Крис попытался вовлечь немногословного непальца в разговор.

– Да-да, всё было именно так. Крис уговорил меня, – подтвердил Гамбо, обнаруживая плохой английский и достаточно сильный акцент.

– Тогда в стране сложилась острая политическая обстановка, и Гамбо было опасно оставаться в Непале. Если бы не те обстоятельства, он бы так и не решился уехать отсюда. Однако теперь у него есть возможность спокойно жить и работать в Америке, где жизнь намного легче. Правда, Гамбо? – Крис вопросительно посмотрел на непальца.

Гамбо неуверенно улыбнулся и кивнул.

Анна заметила напряжение во взгляде непальца.

– Правда, я всё же не смог уговорить его перебраться поближе ко мне – в Неваду. Он живёт в Оклахоме – за тридевять земель, – с шуточным укором продолжил Крис.

– Невада – слишком дорогой для меня штат. Ты прекрасно это знаешь, – ответил Гамбо, продолжая улыбаться.

– Конечно знаю, – Крис похлопал непальца по плечу и взглянул на часы. – У меня есть ещё немного времени, чтобы показать вам Тамель. А потом я помчусь в аэропорт, а вы сможете побродить по торговой улице и без меня, пока остальные участники ещё не прибыли.

Вход в Тамель походил на узкое горное ущелье. Это был едва заметный проход между двумя каменными зданиями. Он находился метрах в тридцати от входа в гостиницу, однако, прежде чем в него попасть, нужно было пересечь узкую асфальтированную дорогу, по которой сплошняком двигались мотоциклы с редкими вкраплениями легковушек и минивэнов.

Мужчины решительно перебежали дорогу и скрылись в проходе.

Анна растерялась – ей не удалось перебежать дорогу одним махом. Водители делали вид, что пешеходов не существует: абсолютно никто не собирался ни тормозить, ни тем более останавливаться.

Видя, что здесь нет никаких правил и все просто двигаются в нужном им направлении, Анна нырнула в транспортное течение. Не обладая нужной сноровкой, она на какое-то время застряла в потоке транспорта и, увлекаемая им, оказалась на нужной стороне дороги метров на сорок ниже прохода.

Это и удивило, и позабавило её одновременно – она прибавила шагу, чтобы поскорее догнать мужчин. В этом суетливом, людном городе она не чувствовала себя в безопасности.

В тёмном проходе один мотоциклист попытался оттеснить её к стене. От неожиданности Анна вскрикнула и отпрыгнула в сторону: «Что здесь происходит? У них вообще есть понятие “пешеход”»? Или “правила дорожного движения”?»

Как оказалось, в каменном мешке подстерегала опасность. Анна почти побежала.

Тоннель оборвался, и внезапно Анна оказалась на яркой разноцветной ярмарке Тамеля. Переход был настолько резким, что она мгновенно забыла о происшествии в проходе.

По обеим сторонам от пешей дороги пестрели многочисленные торговые лавочки, а прямо над головой, будто новогодние гирлянды, висели сотни длинных верёвок, увешанных цветными прямоугольными флажками.

Вдалеке Анна заметила яркую бейсболку Криса и его поднятую руку. Она помахала рукой в ответ и пошла вперёд.

Повсюду стоял людской шум. До Анны доносились обрывки фраз на немецком, английском, французском, японском. Ей навстречу, словно ручьи, текли нескончаемые людские потоки.

Анна с любопытством стала оглядываться по сторонам. Рядом оказалась лавочка с непальской одеждой. Трикотажные кофты были сшиты из ярких разноцветных квадратов: бирюзовый, ярко-жёлтый, цвет фуксии, красный. В центре каждого квадрата был нанесён свой оригинальный рисунок. Необычные расцветки изделий поднимали настроение, создавалось ощущение неожиданно наступившего праздника.

По соседству продавали женские украшения – на столике аккуратными рядами были разложены металлические браслеты, кольца, бижутерия.

Напротив, из палатки с альпинистским оборудованием, торчали ледорубы, кошки и горные ботинки.

Абсолютно всё, что Анна видела, казалось необычным. Но особенно удивляло разнообразие окружавших её человеческих лиц: здесь были люди с разным цветом кожи, чертами лица, неожиданными причёсками. Анна вдруг ощутила всю диковинность и уникальность места, куда ей довелось попасть, – люди со всего света стремились сюда, словно их манила невидимая волшебная сила.

Крис стоял посреди толпы и с любопытством наблюдал за Анной. Она с улыбкой приблизилась к американцу.

– Ну, как тебе? Нравится?

– Ты был прав – удивительное место.

– Очень, – кивнул Крис и направился вглубь торговых рядов. – Каждый раз, когда я возвращаюсь в Непал, я вновь переживаю неповторимое очарование Тамеля.

Анна вдруг поняла, что если окажется одна, то ни за что не сможет найти дорогу обратно к проходу. Чтобы запомнить несколько опознавательных знаков для обратного пути, она подняла голову.

– Крис, а что это за флаги? И почему их столько много? – почему-то флаги вызывали у Анны особое ощущение.

– Это молитвенные флаги. Они очень распространены в Непале. На каждом флажке написана буддийская молитва. Считается, когда ветер колышет флаги, молитвы приходят в действие. Вы увидите их повсюду: у каждого дома, школы, монастыря, на самых верхушках гор – это отличительный знак Непала, его своеобразный символ.

Они подошли к небольшой кондитерской. Здесь их дожидался Павел.

– А вот тут продают мои любимые пончики. Павел, заходи, предлагаю вам попробовать местную выпечку. – Крис открыл перед ними дверь.

Пончики оказались гигантскими калачами, покрытыми сверху сладкой глазурью. Анна с Павлом взяли один на двоих.

– Ладно, вы тут сами разберётесь, что к чему. Мне пора бежать. – Крис опять смотрел на часы. – Надеюсь, не заблудитесь на обратном пути.

– Конечно, беги, мы справимся, – кивнула Анна.

– До встречи, – улыбнулся Павел.

В группу входило одиннадцать человек: они с братом, Крис, Гамбо и семеро американцев, которые должны были вот-вот появиться. В гостинице Крис расселил всех по два человека в номере. В целях культурного обмена к Анне должна была присоединиться сорокавосьмилетняя американка Эмили.

Вечерело, а машины из аэропорта всё не было.

Анна с Павлом уже давно вернулись в гостиницу и с нетерпением ждали приезда американцев.

Часам к восьми вечера в отеле наконец-то появилась улыбающаяся группа. На шее каждого красовалось знакомое шафрановое ожерелье.

– Заждались, наверное? – бодро спросил Крис Анну, которая сидела в холле на диване. – Их задержали на таможне ещё дольше, чем вас. Они пробыли там около трёх часов.

Поздоровавшись, усталые, но улыбающиеся американцы разбрелись по номерам.

Анна не успела их толком разглядеть.

Чтобы не мешать своей соседке по комнате, Анна взяла с собой книгу и отправилась читать во внутренний дворик. Там было пусто, и Анна заняла один из столиков рядом с небольшой пальмой.

В списке вещей, который прислал ей Крис, книга значилась одним из обязательных пунктов – как часть снаряжения. Гид предлагал подумать и взять в Гималаи нечто особенное. Возможно, он хотел, чтобы поездка в Непал стала погружением во что-то глубокое, философское. Это очень удивило Анну, хотя именно такой подход к путешествию ей нравился. Позже она обратила внимание, что на стоянках книги читали все.

К ужину во дворик спустилась посвежевшая американская команда.

Итак, их было семь человек. Все они прибыли из горного района близ озера Тахо, что находится в штате Невада. Собственно, там жил с семьёй и сам Крис.

В отличие от Анны и Павла, американцам не нужно было акклиматизироваться – они много лет жили в горах и горы любили.

Выяснилось, что все они, как один, были без ума от спорта, но особенно обожали горные лыжи.

Это было неудивительно. Анна не понаслышке знала, что озеро Тахо – особое место в США. Три года назад она с семьёй побывала в гостях у Криса и познакомилась с этим необычным местом.

Район Тахо давно притягивал к себе состоятельных людей, выступающих за здоровый образ жизни и активный спорт. Пока Анна находилась там, ей ни разу не встречались тучные, малоподвижные люди, которых в других районах Америки было хоть отбавляй. Горные лыжи, сноуборды, горные велосипеды – это стандартный набор снаряжения, который она видела у тамошних жителей.

Анна с любопытством наблюдала за весёлой компанией.

Среди приехавших была и жена Криса, Белен. Ей исполнилось шестьдесят два года. Впервые Анна познакомилась с Белен в Тахо. С тех пор Белен практически не изменилась: такая же симпатичная, спортивная, с атлетическим телосложением и вечно улыбающаяся в тридцать два зуба.

Белен уже около двенадцати лет занималась велотренировками. Анна сама стала свидетелем её силы и выносливости, когда во время визита в Тахо решила присоединиться к ней на одной из тренировок.

Тренировка проходила в спортивном клубе и начиналась в семь утра. Помимо Белен, на занятие пришли ещё две женщины, которым было около пятидесяти. Вела тренировку спортсменка слегка за сорок.

Тренировка проходила полностью на велосипедном тренажёре. Тренер задавала параметры велопробега, и женщины то ускорялись, то ехали в гору, то делали небольшие передышки. Тридцатисемилетняя Анна не могла угнаться за американками. Она сдалась уже где-то на середине тренировки, сбавив темп и уже не стараясь точно следовать указаниям тренера. Белен же выдержала тренировку с блеском.

Теперь, наблюдая за американцами, Анна подумала, что Крис набрал в группу людей под стать своей жене – таких же сильных и выносливых.

Особенно выделялась Эмили – высокая статная женщина с внешностью манекенщицы. Она совсем не выглядела на свои сорок восемь. Неотразимая улыбка, длинные густые волосы, идеальная фигура – нечего было удивляться, что абсолютно все мужчины в отеле оказывали ей знаки внимания.

Крис успел рассказать Анне, что у Эмили было четверо детей и что она – жена американского миллионера, акционера компании «Эппл». А ещё почему-то шепнул, что она «вынослива, как вол».

Анна сразу почувствовала, что Эмили смотрит на всех свысока. От неё веяло избыточной уверенностью в себе и некоторой отстранённостью. Йога, велотренажёры и бег были теми видами спорта, которыми она занималась. И, судя по накаченному плечевому поясу и мощным икроножным мышцам, – весьма успешно.

Остальные пять участников похода были членами одной семьи. Честно говоря, Анне никогда прежде не доводилось встречать такой дружной семейки, учитывая возраст детей.

Родители были ровесниками – обоим немного за пятьдесят. Джек – высокий, стройный, уже слегка полысевший, со следами лёгкой небритости на лице. Он очень заразительно смеялся и постоянно болтал со своими детьми, из чего Анна сделала вывод, что он был с ними близок.

Маленькая, спортивного телосложения, брюнетка Хелен, с карими глазами и невыразительной внешностью. Что бы она ни надела во время похода, всё сидело на ней как-то не к месту, бестолково, но внешность – похоже, последнее, что интересовало американку. Хелен часто наблюдала за окружающими и была единственной, кто активно общался вне семьи.

Старшую дочь семьи Уайт звали Меган. Ей исполнилось двадцать один год. Она уже уехала из дома и училась в колледже. Внешне девушка очень походила на своего отца, но по характеру была его полной противоположностью. Она мало говорила, предпочитала уединение и была единственной из группы, кто привёз с собой книгу в шестьсот страниц.

Кейт была на пять лет младше Меган. Она больше походила на Хелен. Из всех пятерых Кейт выглядела самой спортивной. Она всегда улыбалась и была в хорошем настроении. Единственное, что немного портило внешность девушки, были её очки с довольно толстыми стёклами. Она никогда их не снимала – даже в горах, когда солнце палило изо всех сил и все остальные участники похода надевали горные солнцезащитные очки.

Младшим из Уайтов был парнишка Ник. Хотя подростку уже исполнилось четырнадцать, на вид ему можно было дать только двенадцать. Поначалу Анна даже засомневалась, сможет ли он подняться высоко в горы. Немного нескладный, худощавый, с детской наивностью на лице – он был единственным, кто не выглядел, как кибермашина из мускулов. Однако внешность оказалась обманчивой. В горах Ник был очень выносливым и подвижным. Но Анну подкупило в подростке другое. С первого мгновения она поняла, что Ник был неистребимым оптимистом – вероятно, унаследовав эту черту от отца.

Все Уайты любили горные велосипеды. Дети, как оказалось, регулярно участвовали в горных велогонках. Анна прекрасно знала, насколько это тяжёлый вид спорта. Она сама видела многокилометровую трассу близ Тахо – там не было ни одного ровного участка. Именно на ней тренировались Уайты.

Итак, все были в сборе.

Крис попросил официантов сдвинуть несколько столов посреди двора. Ему не хотелось, чтобы первая общая встреча проходила в закрытом помещении. Теперь обстановка была романтической. Они все сидели на открытом воздухе. Уже стемнело, и официанты поставили на столы несколько зажжённых свечей.

Чувствовалось, что настроение у группы приподнятое.

Анна думала, что всех их привело в Гималаи одно – знакомство с Крисом. Это он заразил всех своей безудержной любовью к Непалу.

Для Джека и Хелен это был второй приезд в страну. Они побывали здесь с Крисом ровно двадцать лет назад, практически в свой медовый месяц. Тогда они нанесли на свои флисовые свитера вышивку с надписью: «Непал». Теперь оба с гордостью демонстрировали эти вышивки за столом. Им настолько понравилось путешествие, что все эти годы пара мечтала вернуться, чтобы показать Гималаи детям.

За столом все разговоры вертелись вокруг двух предметов: таможни, на которой американцам пришлось провести три часа, и приключениях Криса, который за свои семьдесят лет успел повидать немало стран и побывать не в одной передряге – вот уж кто часами мог рассказывать о своих приключениях.

Анна с интересом слушала Криса. Он вспоминал о поездках в Китай, Индию, Мексику, Африку и Аргентину, но почему-то ни словом не обмолвился про Горный Алтай – собственно, там они и познакомились около двадцати лет назад. Это показалось Анне странным, ведь рассказать было о чём.

Неожиданно Анна вспомнила один эпизод из их путешествия.

Тогда Крис и Рой, два пятидесятилетних друга-американца, которых только что доставили в городской офис из аэропорта, поставили её боссу, владельцу туристической компании, условие: их путешествие должно было проходить в нехоженых районах Горного Алтая, где нет ни одной живой души.

В то время иностранцев, рискнувших приехать в российскую глубинку, было мало. Платили они долларами, а потому соблазн согласиться был огромный. Визитки с золотым тиснением добавили клиентам авторитета. И хотя маршрут был давно утверждён, а договорённости с проводниками заключены, владелец турфирмы согласился на авантюрное предложение. Большую роль сыграло и заявление американцев, что они могут легко ориентироваться по карте. Это означало, что инструктор, знающий местность, им был не нужен.

Сама Анна должна была работать с туристами в качестве переводчика и повара. И вот вместо пешего маршрута по знакомой тропе на Белуху она, тогда ещё молодая девушка, вместе с американцами оказалась верхом на лошади в безлюдных горах недалеко от плато Укок. Из местных с ними был только проводник, который нашёл им лошадей, – девятнадцатилетний паренёк-казах из села Джазатор. То был последний населённый пункт, от которого было рукой подать до монгольской границы и откуда они стартовали.

Анна хорошо запомнила тот жаркий августовский день.

Они спускались по пологому склону, сплошь покрытому густым кустарником. Уставшие, разморённые жарой лошади еле переставляли ноги, почти по колено утопая в плотном ковре из растительности.

Первым, не торопясь, ехал проводник. Он вёл за поводья ещё одну лошадь, на которую были навьючены мешок с припасами и рюкзаки.

Следом за ним, метрах в пяти, шёл, спешившись, Крис – белая футболка, солнцезащитные очки, чёрная, надвинутая на глаза бейсболка. Его лошадь ступала чуть поодаль. Он держал её за поводья.

Ещё через несколько метров замыкали шествие верхом на лошадях Анна и Рой.

Рой, бородатый, с обезоруживающей белозубой улыбкой, сидел на лошади чуть развалившись и, как обычно, травил байки о путешествиях. Он был талантливым рассказчиком и большим шутником. В этот раз он в подробностях рассказывал, как они с Крисом и Белен ехали по Тибетскому нагорью в грузовике с углём, чумазые, как черти. Анна безудержно хохотала, то и дело наклоняясь вперёд и рискуя свалиться с лошади.

Когда Анна в очередной раз вытерла выступившие от смеха слёзы и взглянула вперёд, она вдруг увидела, как Крис внезапно исчез. За ним исчезла и лошадь.

Всё случилось молниеносно, без единого звука – будто в реальность вмешалась потусторонняя сила и поглотила Криса вместе с конём. Секунду назад был – а теперь пропал без следа.

Дальше всё происходило, как в замедленной съёмке. Анна ощущала, как расширяются её глаза, как мышцы лица схватывает оцепенение, как кисти рук изо всех сил сжимают поводья. Мозг отказывался поверить в увиденное. Она взглянула на Роя. Беззаботная улыбка американца пропала, вместо неё Анна увидела гримасу ужаса.

– Крис! – закричал Рой не своим голосом и что есть силы натянул поводья.

В её голове начали стремительно рисоваться картины всевозможных увечий – она понимала, что при несчастном случае любой тяжести у них не было шанса оказать Крису помощь. Да и искать помощи было негде, ведь они намеренно удалились от людей.

Проводник развернулся и в недоумении уставился на Роя. Он не видел, как пропал Крис.

Анне казалось, что время тянется мучительно долго. Рой спешился, взял лошадь под уздцы и стал медленно двигаться к тому месту, где только что шёл Крис.

Анна боялась пошевелиться.

Минуты через две они услышали шорох. Потом из кустарника показалась голова Криса.

– Всё в порядке, я жив, – донеслись до Анны слова Криса, но она не узнала его голос.

Рой поспешил на помощь товарищу и вытянул его за руку. Белоснежная футболка была испачкана в земле, свалившуюся наземь бейсболку Крис держал теперь в руках. Очки исчезли, а на обычно уверенном лице американца читались недоумение и растерянность.

Анна спустилась с лошади и осторожно приблизилась к мужчинам.

Меж густого кустарника зияла широкая расщелина. Примерно на глубине метра, неестественно раскорячившись, висела лошадь. Тело бедного животного застряло между двумя краями расщелины. Глаза лошади были выпучены от ужаса, а ноги беспомощно шевелились, пытаясь нащупать почву.

Глубина расщелины была метра два с половиной. К счастью, книзу она сужалась, и если бы лошадь не застряла, то раздавила бы американца своим весом. Ему повезло, что, свалившись с такой высоты, он ничего не сломал. Оставалось удивляться, как Крис не заметил яму.

Когда Анне стало ясно, какой опасности только что подвергся американец, ей стало дурно, и она на минуту прислонилась к лошади, потеряв равновесие.

Проводник оставался единственным, кто не впал в шоковое состояние и действовал быстро. Увидев застрявшую лошадь, он бросился за верёвкой и стал кричать, что необходимо срочно вытаскивать животное, иначе лошадь погибнет. Его крики привели американцев в чувство, и они стали помогать ему обвязывать лошадь верёвкой.

Мужчин было трое, и теперь всё зависело от них – спасут они лошадь или нет. Анна осторожно обошла расщелину и присела на камень неподалёку – смотреть, как мучается животное, было невыносимо.

Лошадь всё же удалось спасти. Она ободрала до крови шею и бок, но травмы были несмертельные. Кости оказались целы.

Через некоторое время они спустились на луг, где можно было выдохнуть и расслабиться.

Они остановились под раскидистой кроной дерева, отпустили лошадей пастись, а сами уселись на траву. Никто не говорил ни слова. Видно было, что Крис не ожидал, что подобное происшествие могло случиться именно с ним. Анна видела, что его не отпускала мысль «почему». По всему было видно, что он лихорадочно ищет причину и не находит.

Рой никак не мог отойти от шока. Вероятно, его потрясло осознание того, что он мог вот так запросто потерять близкого друга, находясь в несложном – как они оба считали – походе: ни на леднике, ни на вершине в пять тысяч метров, а практически на ровном месте.

Анна усиленно прокручивала в голове их последние дни похода. Она тоже искала причину, по которой могло случиться это происшествие. К тому моменту Анна уже много раз бывала в горах и всегда чувствовала, что там она – только гостья, которой пристало вести себя уважительно. Поэтому Анна всегда просила у гор разрешения находиться на их территории. В случившемся она явно усматривала какое-то предупреждение, но понять его, видимо, мог только Крис.

Странно, что Анне пришёл на память именно этот случай, словно кто-то напомнил ей, что в горах нельзя расслабляться.

Меж тем на улице заметно похолодало. Анна поёжилась.

– Что ж, я вижу, вы все устали и засыпаете прямо за столом. Давайте быстренько пробежимся по нашему плану, – сказал Крис, обращаясь ко всей группе.–  Завтра у вас свободный день. Высыпайтесь, отдыхайте, привыкайте к новому времени, к климату. В одиннадцать часов желающим предлагаю посетить Пашупатинатх. Это храмовый комплекс индуизма на берегу реки Басмати, рядом со старым кладбищем. Там вы сможете увидеть индуистский обряд кремации усопшего. Если повезёт, конечно. Потом по плану посещение буддийского храмового комплекса Боднатх. В оставшееся время погуляете в Тамеле, а вечером все вместе поужинаем в каком-нибудь хорошем ресторанчике.

На этом все стали расходиться по номерам.

– Энн, задержись на минутку, – попросил Анну Крис. – Надо кое-что уладить. – Он протянул ей какие-то бумаги.

– Что это? – Анна с любопытством стала разглядывать протянутые листки.

– Это чтобы твой муж меня не засудил, если что, – с лёгкой усмешкой отозвался Крис.

В документе было написано, что она осведомлена об опасностях маршрута и добровольно соглашается взять на себя ответственность за любые травмы, увечья и заболевания, если те вдруг случатся во время путешествия.

Анна опешила – во время их предварительной переписки Крис ни единого слова не упомянул ни об опасностях, ни о том, что ей придётся что-то подписывать. Анна вопросительно посмотрела на американца. Взгляд Криса не выражал ничего, кроме детской наивности, подразумевающей только одно – что это всего лишь незначительная формальность.

Анна прекрасно понимала, что таким образом он снимает с себя всякую ответственность за её безопасность. Но было ли это правильно? Ей никогда не приходилось подписывать подобные бумаги. Вероятно, по американским законам, в случае снятия с себя всякой ответственности за безопасность путешествия Крис должен был бы застраховать участников группы в страховой компании. Ей же, незнакомой с американскими законами, он предложил взять всю ответственность на себя. Просто и без дополнительных затрат.

Анна задумалась: «Интересно, изменилось бы моё решение поехать в Гималаи, если бы Крис прислал мне этот документ заранее?» Она ещё раз посмотрела на американца. Тот по-прежнему изображал «невинную овечку», предлагающую ей якобы формальные бумаги.

Анна снова вспомнила инцидент в Алтайских горах.

– Надеюсь, что маршрут всё-таки не так опасен, как мне теперь кажется, – сказала она, поставив подпись и протягивая бумаги Крису.

– Конечно нет, – слишком поспешно ответил американец. – Я ведь с тобой. Я позабочусь о тебе, будь спокойна.

Но теперь Анна не была в этом слишком уверена.

Неподалеку от них Эмили о чём-то беседовала с Белен. Увидев, что Анна освободилась, она предложила ей пойти в номер вместе.

Номер находился на шестом этаже. Анна подошла к лифту и нажала на кнопку.

– Лифт? – с пренебрежением бросила через плечо американка. – Ты же собираешься в горы! Теперь везде только пешком.

И легко побежала по ступенькам лестницы.

Покраснев, Анна устремилась за ней.

В номере Эмили со всей серьёзностью занялась подготовкой ко сну – процедуры в ванной, куда она не закрыла дверь, длились целую вечность. С собой у американки оказался внушительный арсенал специальных средств: по уходу за зубами, по уходу за кожей, для зрения, какие-то лекарства – прозрачный вместительный несессер был набит до отказа.

В отличие от Эмили, у Анны имелся скромный набор гигиенических и лекарственных средств. Главными из них были сода и перекись водорода. Чтобы избежать простуды и отравления, Анна предпочитала проводить профилактику. Для этого каждое утро она собиралась выпивать стакан тёплой воды с растворённой в ней содой – половиной чайной ложечки. Перекись водорода Анна использовала как противомикробное средство. На одну четвертую стакана воды она добавляла шесть капель перекиси. Полученную смесь закапывала в нос и полоскала ею горло.

После вечерних процедур Анна хотела было завести тёплый «разговор по душам», но Эмили ограничилась сухими ответами на вопросы, не вдаваясь в подробности.

Обе они очень устали и заснули довольно быстро.

Посреди ночи Анну разбудил резкий звонок телефона. Она приподнялась на кровати, не понимая, что происходит. Эмили взяла с тумбочки свой телефон, отключила звонок, потом села на кровати и невозмутимо сказала:

– В Непале я собираюсь пить три литра воды в сутки. Чтобы осилить такой объём, придётся вставать ночью.

Она взяла бутылку и принялась пить воду.

«Поверить не могу!» – подумала Анна, поворачиваясь на другой бок.

Назавтра Анна проснулась в отличном настроении. Первым делом она вскипятила воду и выпила стакан кипятка, предварительно размешав в нём соду.

В окно сквозь полуприкрытые жалюзи радостно били яркие лучи непальского солнца. С трудом отворив глухую балконную дверь, она выскочила на крошечный балкончик вдохнуть свежего воздуха.

Анна ожидала увидеть чудесную панораму города, но этого не случилось. Со всех сторон её обступали красно-кирпичные стены других крошечных отелей. Гостиницы были построены почти вплотную, так что кирпичную кладку соседнего здания можно было погладить вытянутой рукой. Лишь поверх окружающих строений Анне удалось разглядеть вдалеке кусочек горной цепи, опоясывавшей город. Разочарованная, она вернулась в комнату.

Рядом со своей кроватью рьяно отжималась Эмили.

«Надо же, какое рвение!» – подумала Анна и поспешила вниз, на завтрак – и, конечно, уже без лифта.

Поехать на старое кладбище Катманду, к реке Басмати, захотели все, кроме Криса. Тот под предлогом неотложных дел остался в отеле.

Загрузившись в минивэн, группа отправилась на свою первую экскурсию. До места добрались быстро. Вход на территорию старого кладбища для иностранцев оказался платным. Заплатив десять долларов c носа, туристы вошли в стальные решётчатые ворота, почему-то украшенные, как заметила Анна, знаками свастики.

Тут же, у самого входа, их внимание привлёк огромный деревянный стенд, разбитый на колоритные многоцветные квадраты. Стенд был огромный – в человеческий рост. Яркие квадратные ячейки походили на разноцветные витражные стёкла, составленные в единую мозаику. Цвета квадратов завораживали – таких насыщенных красок Анна не встречала ни в России, ни в Америке.

Возле стенда суетился улыбающийся индус. Оказалось, здесь продавали индийские растительные краски и деревянные шаблоны для нанесения рисунков на кожу. Другими словами, здесь продавали наборы для временных татуировок. Предложение было ориентировано на детей: слоники, цветочки, мозаичные орнаменты.

Все женщины, как одна, остановились перед стендом, заглядевшись на сочные краски диковинных южных оттенков. После дружных восклицаний «Как красиво!» американки с восторгом перешли к выбору экзотических шаблонов. Все они нашли, что это чудесный подарок для их дочерей и племянниц. Индусу крупно повезло.

Дальше до самого выхода к реке им встречались и другие торговцы – к удивлению Анны, даже рядом с местом кремации люди умудрялись продавать. Однако лавочники больше не интересовали группу – ничего особенного здесь больше не предлагали.

Пыльная рыжая дорога спускалась к грязной, чуть шире питерской Фонтанки реке Басмати.

Чёрные коровы, беззаботно щиплющие редкую травку, худосочные козочки, глазеющие по сторонам, и череда каменных круглых патио вдоль правого и левого берегов, где индусы складывали погребальные костры, – такое вот зрелище открылось группе.

На противоположном берегу теснились старые трех-, четырехэтажные здания – разноцветные, с облупленной штукатуркой.

«Да, странноватое место для экскурсии за десять долларов, – подумала Анна. – Больше похоже на заброшенный пустырь».

Они дошли до моста, где собралась толпа зевак, – на противоположном берегу проходила церемония кремации. Анна вместе со всеми присоединилась к толпе. Американцы вынули камеры и увлечённо принялись за съёмку незнакомого индуистского обряда.

Как ни странно, местные тоже оживились, достали телефоны и стали фотографировать американцев в ответ – уж слишком экзотично смотрелась маленькая кучка белых туристов в большой толпе почти чернокожих индусов.

Снимать на видео, как складывают погребальный костёр и сжигают тело, Анне показалось странным. Она спустилась с моста на берег. Отсюда вверх по склону высокого холма уходили массивные каменные ступени из мрачного серого камня. Они вели к старому городскому кладбищу, заложенному, как выяснилось, аж в XV веке.

Вдоль ступеней громоздились маленькие, немного выше человеческого роста, каменные храмы, возведённые бесчисленным индуистским богам. Их было множество – как позже узнала Анна, около пятисот. Странно, но индусы сами выбирали, кому молиться, каждый почитал своего бога.

Из-за серых камней выглянуло чьё-то ярко разрисованное лицо. Анна отшатнулась. За ним появилось второе. Анна взялась было за фотоаппарат, но лица тут же скрылись. Через некоторое время прямо перед Анной, словно из-под земли, выросли два тощих разрисованных индуса в ярко-оранжевых одеждах. Они делали Анне знак рукой. Анна стояла в нерешительности – индусы выглядели очень странно.

К Анне приблизился Павел.

– По-моему, они зовут тебя с ними сфотографироваться. Какие прикольные! Пошли?

Анна с опаской приблизилась к индусам. Один из них был совсем старик, краска на его лице напоминала боевой раскрас африканских племён, тело высохло, превратившись в буквальном смысле в «кожу да кости».

Павел с Анной сделали по очереди несколько снимков со странной парочкой и пошли вверх по лестнице. Индусы начали что-то кричать им вслед.

Павел обернулся.

– Анна, по-моему, они просят денег за снимки.

– Денег? – Анна остановилась. – Ну конечно! Как до меня сразу не дошло? Это они так зарабатывают.

Она порылась в сумке, нашла несколько рупий и протянула индусам. Те взяли деньги и разочарованно махнули руками.

Павел засмеялся:

– Они считают, что заработали гораздо больше!

– Тогда пусть идут к американцам и просят доллары, – улыбнулась Анна.

Рядом с Анной оказался Гамбо.

– Это – садху, странствующие йоги, – объяснил он.

«Йоги? – подумала Анна. – Держи карман шире! Никакие это не йоги, а просто актёры-“попрошайки”». Она увидела, как американцы выстроились в очередь, чтобы сфотографироваться с этой парочкой.

Действо на противоположном берегу, видимо, завершилось, и все люди с моста устремились к лестнице.

Анна с Павлом и Гамбо тоже продолжили подниматься.

Обезьяны, чувствовавшие себя полноправными хозяевами, важно вышагивали по ступеням. Люди, поднимавшиеся друг за другом, нисколько не смущали животных.

Краем глаза Анна заметила что-то необычное среди толпы и, приглядевшись, увидела, что молодые индусы поднимаются по ступеням босыми, со шлёпками в руках. Это могло означать только одно: место и впрямь было непростое и воспринималось жителями с почтением.

Наконец, напитавшись странными погребальными энергиями и слегка прикоснувшись к религии местных индусов – ничего, однако, так и не поняв, – группа вернулась в отель.

Здесь Анна почувствовала заметное облегчение – всё-таки походы на кладбище, как ни крути, забирали у неё энергию.

После обеда их ожидало знакомство с другой религией, также распространённой в Непале. Они должны были отправиться к главной буддийской ступе Боднатх на северо-востоке Катманду. Туда их повёз Гамбо.

***

– Хочу немного рассказать тебе о моём друге. Я знаком с ним вот уже тридцать четыре года – с тех самых пор, как впервые побывал в Непале.

Анна и Крис сидели за столиком во дворике отеля.      

– Гамбо – буддист, и он очень религиозен. Каждый день Гамбо отводит молитве около двух часов. У его родителей было девять детей. Гамбо – самый старший. Уехать из страны удалось только ему. Теперь он чувствует свою ответственность: содержит родителей и помогает братьям и сёстрам. При этом Гамбо умудряется отправлять деньги в два буддийских монастыря… Потрясающий человек.

Крис улыбнулся и посмотрел на Анну, ожидая увидеть её реакцию.

– Где же он столько зарабатывает? – Анна была озадачена.

Учитывая сильный акцент непальца, тот не мог иметь в Штатах высокооплачиваемую работу.

– Зарабатывает он мало. Просто работает без выходных. В рабочие дни занимается ремонтами квартир, а по выходным стрижёт газон вокруг торгового центра. Они с женой ютятся в крошечной съёмной квартире. За десять лет в Америке он так и не собрался купить себе жильё – все «лишние» деньги уходят в Непал.

Странно, но в голосе Криса Анна не услышала уважения, которого, по её мнению, заслуживал его друг. Скорее американец хотел её удивить.

Анна действительно была удивлена. Однако, что гораздо важнее, в ней вспыхнуло уважение к этому спокойному, немногословному человеку, который добровольно избрал нелёгкий путь служения. А ведь уже десять лет он жил в стране, где в почёте были совсем иные ценности.      

***

Ступа сорока метров высотой была зажата домами внутри жилого квартала.

Невысокие, трёхэтажные строения обступали её плотным кольцом, как бы сдавливая и не давая вздохнуть. Это был белоснежный гигантский шатёр, словно из пушкинской сказки о Шамаханской царице. Пик его золотой башни уходил в небеса. С башни на пришедших без спросу гостей строго взирали два огромных глаза, от сурового взгляда которых невозможно было укрыться.

Далёкая от буддизма, Анна никогда прежде не слышала об этом сооружении.

Перед входом в ступу Гамбо остановился и закрыл глаза.

«Будто бы в молитвенном приветствии святыни», – подумала Анна.

Губы непальца шевельнулись несколько раз, потом он открыл глаза, повернулся к группе и начал медленно, с расстановкой рассказывать.

– По всему Непалу построено множество буддийских ступ. Но эта – самая большая и самая главная. Её соорудили ещё в шестом веке, а после сильного землетрясения – отреставрировали.

– В Катманду было сильное землетрясение? – спросила Анна.

– Да, в 2015 году. Многие дома тогда пострадали.

– К этой ступе приезжают только непальцы? – вступил в разговор Павел.

– Не только. Это центр тибетского буддизма, сюда устремляются тысячи паломников со всех стран Азии. Любую ступу, которую вы встретите в горах, следует обходить по часовой стрелке, обязательно – нечётное количество раз. Буддисты, обходя ступу, возносят молитвы, читают мантры, иностранцы загадывают желание или озвучивают свои просьбы. Сейчас мы поднимемся наверх, вы тоже можете загадать желание и обойти ступу кругом несколько раз – нечётное число, разумеется.

– Гамбо, а что делают вон те люди? – Анну привлекла цепочка людей, следующая друг за другом неподалёку от них.

Создавалось впечатление, что они стоят в длинной, медленно движущейся очереди.

– В стене, которая окружает ступу, встроены молитвенные барабаны. Буддисты произносят одну из мантр или просто молитву и вращают барабаны один за другим. Таким образом молитва как бы получает физическое подкрепление в материальном мире.

Гамбо улыбнулся – ему было приятно отвечать на вопросы.

Анна пригляделась: в стене и правда были встроены металлические вращающиеся цилиндры, до блеска отшлифованные ладонями паломников. Лица людей, раскручивающих цилиндры, были сосредоточены, а губы безмолвно шевелились.

– Поняла! – вдруг воскликнула Анна. – Это как молитвенные флаги. Ветер тоже колышет их в физическом мире.

– Может и так, – Гамбо кивнул и с благодарностью посмотрел на Анну.

Анна поняла, что ступа была и в самом деле священна для Гамбо и что Крис был прав, называя непальца религиозным. Для Гамбо религия была образом жизни, смыслом, который даже Америка с её потребительским подходом так и не смогла вымыть из его крови.

Однако жену Криса, Белен, мало интересовала ступа – она уже не первый раз была в Катманду.

– Кто из вас хочет купить настоящий непальский наряд? – звонко обратилась она к женской половине группы. – Я лично собираюсь идти по маршруту в непальском платье!

Заявление прозвучало необычно. Идти по горной тропе в платье? Анна ломала голову: как такое возможно? Однако взглянуть на непальскую национальную одежду было любопытно.

– Я бы с удовольствием посмотрела на непальские наряды! – с готовностью откликнулась Эмили.

Хелен закивала головой.

– Тогда пойдёмте со мной, мы как раз подошли к лавочке, где можно купить отличное платье, – эта лавка весьма популярна у местных.

Анне было неприятно, что Белен так грубо оборвала речь Гамбо, однако было ясно, что в отсутствие Криса именно она играет в группе руководящую роль, а значит, всё будет происходить по её сценарию.

Скорее из любопытства, а может, из солидарности вся женская половина группы дружно отделилась и последовала за Белен.

Лавочка оказалась совсем без окон, тёмная и тесная. От пола до потолка по всему периметру узкой комнаты были смонтированы широкие полки. С одной стороны полки были до отказа набиты тканями, а с другой – готовым товаром. Воздух в лавке был до ужаса спёртый и пыльный. Под потолком горела тусклая лампа.

Однако Белен, не замечая неудобств, с живостью начала примерку непальских нарядов. Её энтузиазм передался остальным. Как по мановению волшебной палочки, уже через пять минут все шестеро увлечённо выбирали платья.

Анна совсем не собиралась покупать непальские наряды, но неожиданно для себя оказалась втянутой в процесс. Она и сама не заметила, как безобидное «почему бы не примерить» превратилось в «а какое платье мне подойдёт?».

Прошёл час, прежде чем шумная компания покинула озолотившуюся хозяйку лавки – наряды стоимостью от сорока до шестидесяти долларов приобрели все. Эмили и Меган подобрали себе ещё и по широкополой ковбойской шляпе, которые, раз надев, они уже не снимали в течение всего путешествия.