Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи бесплатное чтение

Олег Телемский
Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи

Все права зарезервированы, включая право на полное или частичное воспроизведение в какой бы то ни было форме.

© 2015 Олег Телемский. Все права защищены

© CBD Tarot de Marseille cards illustrations

© 2011 Yoav Ben-Dov, www.cbdtarot.com. Reprinted by permission

© ООО Книжное издательство «София», 2015

* * *

От редактора

Я очень рад возможности поучаствовать в качестве редактора в создании новой книги Олега Телемского – исследователя юнгианской психологии и современных эзотерических течений, неутомимого писателя, блоггера и лектора, создателя и руководителя интеллектуально-духовного клуба «Касталия» (castalia.ru).

В свое время мне довелось выполнить русский перевод «Книги Тота» Мастера Териона (Алистера Кроули), и поэтому было чрезвычайно интересно погрузиться в современную трактовку этой классической системы Таро, которой уже более 70 лет. Многие толкования Олега Телемского и его глубокие «медитации на Таро» (заставляющие вспомнить еще об одном классическом труде с таким названием) помогли мне выйти на новый уровень понимания не только карт, созданных Алистером Кроули, но и его философии Телемы в целом. И я уверен, что эта книга окажется полезной тысячам других искателей своей Истинной Воли.

Как редактор, я постарался сохранить колорит и энергетику авторского текста – бурного, пассионарного, зачастую безапелляционного в суждениях, сделав его чуть проще и «читабельнее». Мы обсуждали правки с автором, он их утвердил, и публикуемый в этой книге текст является его исключительной интеллектуальной собственностью. Мне остается лишь обозначить для читателя некоторые важные условные обозначения различных вариантов карт Таро, использующиеся в этой книге для простоты и краткости.

Под Таро Кроули подразумевается «Aleister Crowley Thoth Tarot deck» – колода, нарисованная в 1940-е годы британской художницей Фридой Харрис специально для Кроули и под его руководством.

Под Таро Уэйта подразумевается «Rider Tarot deck», «Rider-Waite Tarot deck», или «Rider-Waite-Smith Tarot deck», – колода, нарисованная в конце 1909 года британско-американской художницей Памелой Колман Смит специально для Артура Эдварда Уэйта и под его руководством и впервые напечатанная издательством «Райдер». Подробно об этой колоде рассказывается в книге «Таро Уэйта как система», составленной мною.

Под Марсельским Таро подразумеваются многочисленные исторические колоды, печатавшиеся во Франции с XVII века. Для иллюстраций в этой книге использована современная восстановленная колода «Марсельское Таро КБД» (CBD Tarot de Marseille), основывающаяся на стандартной колоде, напечатанной Николя Конвером в 1760 году. Реставрацию выполнил Йоав Бен-Дов, автор книги «Марсельское Таро: метод открытого чтения карт» (М., «София», 2015). Чтобы увидеть все карты в цвете, посетите вебсайт www.cbdtarot.com.

Наконец, под Таро Висконти в этой книге подразумеваются дорогие карты, которые рисовались вручную по поводу знаменательных событий в жизни миланских правителей XV века, носивших фамилии Висконти и Сфорца.

Часть I
У врат арканов

Эта книга посвящена исследованию сложного и многогранного символизма арканов Таро в его психологическом, эзотерическом и каббалистическом измерениях. Нужно оговориться сразу: прорицательные значения карт, хотя и бегло рассматриваются, не являются сильной стороной автора, поэтому читателю не стоит ожидать каких-то новых систем раскладов «на бизнес» или «на любовь».

Таро – это удивительный инструмент, который можно сравнить с компьютером. Кто-то просчитывает на компьютере траектории космических полетов, а кто-то предпочитает рассматривать на нем забавные картинки из Интернета.

В последние пятнадцать лет карты Таро оказались в центре внимания. Хотя бы одну колоду Таро можно купить во многих киосках прессы, а набирающие популярность эзотерические магазины готовы предложить вам на выбор десятки различных колод. Известные писатели сочиняли свои книги, взяв за основу структуру и символику Таро, психологи открывали в Таро ключ к самопознанию, режиссеры снимали фильмы по Таро, символы Таро взяли на вооружение философы и богословы. Более того, известно, что, несмотря на еретический характер этой «злой колоды карт» (в которой есть карты «Смерть» и «Дьявол»), одна из книг о Таро – «Медитации на Таро» Валентина Томберга – была любимым чтением одного из римских пап.

Но и при такой колоссальной популярности Таро остается Великим Неизвестным.

Таро как магический, философский, теургический инструмент используется лишь самыми узкими, зачастую полузакрытыми кругами. Большинство называющих себя «тарологами» спорят о том, какая колода лучше – «Таро белых кошек» или «Таро темных гномов», а также о том, как предсказывать при помощи Таро погоду. Если на миг, в качестве игры воображения, допустить, что старая сказка о древнеегипетском происхождении Таро – вовсе не сказка и могущественные жрецы действительно зашифровали в картах свою мудрость, придется признать, что ни одна из школ до сих пор не то что не расшифровала, но даже не приблизилась к расшифровке этих странных посланий. Более того, кажется, что с каждым десятилетием, по мере появления новых сотен колод, большинство из которых не более чем салонная игра, мы оказываемся все дальше от понимания Тайны Таро.

А ведь само слово аркан дословно переводится как «тайна». В Таро – семьдесят восемь тайн сокровенной глубины. В XIX веке Элифас Леви говорил: если человеку дать одну лишь колоду Таро и снабдить его правильными ключами, после чего оставить на необитаемом острове, – через двадцать лет это будет самый просвещенный и знающий человек. Впрочем, имея правильные ключи – то есть правильно настроенное сознание, – океан можно увидеть в капле росы, а все святые книги – в одном слоге «Аум», так что дело здесь, пожалуй, не в картах. И все же такие мифы не появляются случайно…

В то время как сознание мыслит идеями, словами, концепциями, наше бессознательное, глубинный разум, оперирует прежде всего образами и символами. И символы Таро, как наиболее тонко, грамотно и последовательно выстроенные, – это полноценный ключ к нашей внутренней бесконечности.

Таро – новая карта реальности

История Таро началась не в Атлантиде, как говорят одни легенды, и не в Древнем Египте, как предполагают другие. Таро началось пять веков назад в эпоху Ренессанса в Милане при дворе правящей династии Висконти, для которых неизвестный придворный художник нарисовал серию «триумфов» (козырей), которые со временем, практически не изменившись, и вошли в классическую, так хорошо известную нам колоду Таро.

Сам факт исторического рождения Таро именно в эпоху Ренессанса кажется мне очень значимым – быть может, даже более значимым, чем если бы оно и правда оказалось родом из Египта (к слову сказать, впервые миф о египетском происхождении Таро был рожден в XVIII веке Куром де Жебеленом и описан в его энциклопедии «Первобытный мир»).

Исторический Древний Египет был консервативным и деспотическим обществом, в котором человек был не более чем винтиком в системе, а слово «свобода» было во многом синонимично слову «проклятие».

Между тем Ренессанс – это удивительное время. Время быстрой культурной трансформации от бессознательной, рабской, теократической модели, в которой человек был исключительно той маской и той социальной ролью, с какой он рождался, к модели, в которой высшей ценностью наделялась неповторимая индивидуальность. Именно тогда рождался новый мир, новое человечество, новая Вселенная, детьми которой мы все являемся. Ренессанс стал колоссальным эволюционным скачком, сравнимым с изобретением земледелия и возведением первого в истории города. Многие изобретения XIX и первой половины XX века были предвосхищены в чертежах Леонардо да Винчи. Там, в итальянских провинциях, рождалась новая культура.

Мы привыкли выводить Ренессанс из классической античной эстетики и философии, однако мало кто знает, что гуманистическая и эстетическая революция Ренессанса вдохновлялась не в последнюю очередь случайно обнаруженными герметическими текстами, которые впоследствии были датированы первыми веками Римской империи.

Эти тексты легендарный Лоренцо Медичи по прозвищу «Великолепный» поручил перевести видному интеллектуалу Марсилио Фичино, который для выполнения этой задачи отложил в сторону переводы самого Платона!

Именно герметизм был источником, породившим культурную модель, в центре которой находится человек, личность – не как «тварь дрожащая», но как Посвященный, Маг, в помощи которого нуждаются даже боги и сам Бог-Создатель. И из этого мироощущения рождалась Ренессансная магия, построенная на тончайших знаниях соответствий небесных и земных архетипов.

Прежде чем мы обратимся к Таро, попробуйте почувствовать этот удивительный герметический дух Ренессанса. Всего лишь несколько исторических фактов, взятых мною не из досужих фантазий современных сказочников, а из полноценного научного исследования профессора с мировым именем – Фрэнсиса Йейтса. Скажем, легендарная картина Боттичелли «Рождение Венеры» была написана с магической целью – притянуть благотворные энергии Венеры к покровителю художника, в дар которому она была предназначена. Леонардо да Винчи изучал герметические трактаты, а Джордано Бруно проповедовал, что христианский крест должен быть заменен египетским знаком анх, а предназначение человека – стать Магом и поставить себе на службу слепые демонические силы. Именно за это, а не за теорию множественности миров он и был наказан инквизицией.

Ренессанс – эпоха, когда воздух был пропитан Магией. Античные герметические тексты датировались тремя тысячелетиями раньше, чем они на самом деле были написаны, и благодаря этой благословенной ошибке герметическая наука была вознесена на небывалую высоту. Эпоха Ренессанса была коротка, но за всю историю человечества не было столь насыщенной, концентрированной эпохи, которая бы столь весомо определила будущее человечества. Тогда же – в эпоху Ренессанса – художник Бонифацио Бембо нарисовал свои 22 «триумфа».

Поэтому, несмотря на то что историческое происхождение Таро из Древнего Египта никогда не было доказано, традиционное название этих карт, «Книга Тота», вполне законно с культурной и эзотерической точек зрения. Тот – древнеегипетский аналог Гермеса Трижды Величайшего. Герметические тексты часто составлялись как диалоги Гермеса и его ученика Тота (или Тата).

Гермес – очень непростой Бог. В классической мифологии Гермес был единственным из богов, кто легко мог находиться в любом из трех миров – теней, людей и богов. Из-за его способности к быстрому перемещению древние астрономы отождествили с ним самую быструю планету – Меркурий.

В поздней античности Гермес стал рассматриваться как Изначальный Ум, или Логос, порожденный Первопричиной. А Тат-Тот – как его ученик, который принимает его знание об удивительном строении Вселенной, семи небесных сферах и Первоистоке, знание которого делает человека подобным Богу.

Что отличает Таро от любой другой символьной системы? Глубина? Точность и развернутость образов? Безусловно! Но прежде всего – структура. Структура Таро представляет собой идеальную форму и не терпит изменений. 22 больших аркана и 56 малых, из которых 16 фигурных (или карт двора) и 40 числовых.

В эпоху Ренессанса были и другие системы – например, так называемые «карты Мантеньи», в которых в число арканов^[1] были включены знаки зодиака, христианские добродетели и видимые планеты. Однако эти системы исторически проиграли конкуренцию Таро, сейчас существуют разве что в качестве музейных редкостей и не используются ни прорицательно, ни магически. Получилось так, что система соответствий, подобно бритве Оккама, обрезала количество больших арканов до двадцати двух, так что каждому аркану соответствовала планета или зодиакальный знак, а также цвет, аромат, животное и божества разных культур.

Герметическая система соответствий, получившая широкое распространение в эпоху Ренессанса, базировалась на том, что люди имеют одинаковую природу, а следовательно, поклоняются примерно тем же самым богам. И если один называет своего бога Тором, а другой Марсом, это не повод считать, что это разные боги. Скорее можно говорить о разных именах и разных историях одного и того же бога, генетически близкого любому древнему народу, – бога войны.

Умеренность, одна из «карт Мантеньи», соответствующая одноименному большому аркану в классических колодах Таро

Античная инклюзивность, то есть способность включать в свою систему мифы и богов других народов, была уничтожена христианским эксклюзивизмом, но возродилась в эпоху Ренессанса в герметических системах соответствий.

Строго говоря, каждый герметист создавал свою систему символов. Михаэль Майер, Василий Валентин, Иоганн Даниэль Милиус создавали собственные герметические ключи, с помощью которых в символической форме рассказывали о своем духовном пути. Это были гравюры, на которых через символы изображался духовный путь адепта. Изучая эти гравюры и их последовательность, можно многое понять о том, как устроены самые глубокие уровни внутренней бесконечности. Однако именно Таро ближе всех находится к структуре мироздания.

Пожалуй, сама структура Таро содержит в себе первую и наиважнейшую тайну. Тайну, к которой мы будем не раз и не два возвращаться в нашей работе, постижение которой связано с постижением законов нашей души. Можно сказать, что Таро – это уникальная символическая структура, которая, подобно золотому сечению, создает идеальную пропорцию психодуховной реальности.

Давайте рассмотрим структурное разделение более детально. 22, 40 и 16. Большие арканы и малые арканы (числовые карты и карты двора). Давайте рассмотрим эти три группы по отдельности и поговорим о том, какие специфические качества их отличают.

Малые арканы очень конкретны. Поэтому простая игральная колода вполне пригодна для гаданий, что прекрасно доказывают цыгане. Каждая карта здесь имеет свое значение, смысл, связана с определенным событием. Вот это – успех, это – крах, это – кризис, это – любовь, это – разлука.

Конечно же, если мы рассматриваем Таро как метафизическую систему, то все оказывается далеко не так просто: в малых арканах запечатлены важные эзотерические и психологические ключи. Некоторые тарологи – например, Шмаков – вообще утверждали, что именно малые арканы являются объективным отображением реальности.

Интересное свойство малых арканов в игральной колоде – удивительная система равновесия двух красных и двух черных мастей, что может символизировать поляризацию мужского и женского, или рубедо и нигредо, итога и начала. В наиболее распространенном варианте толкования мастей игральной колоды они соотносятся с четырьмя общественными сословиями: трефы – это священство, пики – дворянство, бубны – купечество, а черви – крестьянство. В классическом Таро немного другая атрибутация, однако, если рассмотреть масть жезлов как правителей, чаш как священников, мечей как солдат и пентаклей как земледельцев и ремесленников, в этом можно найти определенную логику.

При желании мы можем найти огромное количество других соответствий мастей. Например, четыре расы, четыре времени года или четыре психологические функции. Самое известное из соответствий – традиционные четыре стихии, которые стоит скорее рассматривать как четыре модуса бытия.

Не стоит обманывать себя – не существует никакого единственного изначально правильного значения. Все соответствия – правильны, даже те, которые вы откроете за обедом, прочитав эту книгу. Дело в особом статусе числа четыре, который подчеркнут в Таро четырьмя мастями и четырьмя рангами фигурных карт. Четверка – это число целостности, завершенности и полноты, число, появление которого указывает на стремление души к интеграции и порядку.

В малых арканах число сочетается с мастью. Число – это не просто порядковый номер, это весьма конкретная психодуховная идея. Карл Густав Юнг в эссе «О синхронистичности» пишет:

Широко распространено убеждение, что числа были «изобретены» или выдуманы человеком и поэтому являются не чем иным, как концепциями количества, содержащими в себе только то, что было вложено в них человеческим разумом. Но не менее вероятен и другой вариант – числа были «обнаружены» или открыты. В этом случае они представляют собой нечто большее, чем просто концепции: они являются автономными сущностями, содержащими в себе еще кое-что помимо количеств. В отличие от концепций, они базируются не на психических условиях, а на качестве «умения быть самим собой», на «неподражаемости», которую невозможно выразить никакой интеллектуальной концепцией. В таком случае вполне возможно, что они обладают качествами, которые еще только предстоит открыть.

В конце этой книги мы очень подробно проанализируем символику каждого из чисел в связи с его положением на Древе Жизни и его корреляцию с мастью, или стихией, карты. Сейчас нам важно понять сам принцип: каждая карта числовых арканов – это сочетание числа как автономной сущности и масти, или стихии.

То, что Вселенная состоит из четырех стихий, предположил еще Эмпедокл. Огонь, вода, воздух и земля. Античная картина натурфилософии представляется наивной поверхностному наблюдателю, однако и современная наука говорит о четырех базовых состояниях вещества – твердом (земля), жидком (вода), газообразном (воздух) и плазменном (огонь).

Эзотерическая традиция открывает нам важную тайну: не только видимый мир, но и вселенная нашей души, наша внутренняя бесконечность состоит из четырех стихий (о пятой, или квинтэссенции, мы будем говорить отдельно). Даже в обычном разговоре мы постоянно используем метафоры стихий как состояний сознания – про человека, склонного к сильным эмоциям, мы говорим, что он «вспыльчив», гнев «обжигает», воздушная стихия проявляется в том, что некто «витает в облаках», «строит воздушные замки», в то время как человек, слишком привязанный к своим ощущениям, определяется как «земной», «заземленный», «твердо стоящий на ногах». В «Психологии и алхимии» Карл Юнг говорит о том, что четыре стихии – это четыре психологические функции восприятия – ощущение (земля), мышление (воздух), чувства (вода) и интуиция (огонь).

Фигурные карты формально также принадлежат к малым арканам. Однако, чтобы понять Таро, нам стоит выделить их в отдельную подгруппу. В практике прорицания любой числовой аркан – это всегда событие или переживание. А вот фигурные карты, как правило (хотя бывают и исключения), суть указания на конкретных людей в нашей жизни – друзей, врагов, возлюбленных, родственников.

Если числовые карты малых арканов – это сочетания чисел и стихий, то фигурные – это сочетания стихий и субстихий, т. е. оттенков стихий внутри стихий, ибо все в природе взаимосвязано. Не только масть, но и ранг карты указывает на ее стихийную атрибутацию: король – это огонь, королева – вода, принц – воздух, а принцесса – земля. И у нас получаются двусоставные композиции – такие как «огонь огня» (Король Жезлов), «вода огня» (Королева Жезлов), «воздух огня» (Принц Жезлов) и «земля огня» (Принцесса Жезлов).

Гораздо более сложным является мир больших арканов. В некотором смысле все большие арканы мы можем соотнести с пятой стихией, или духом (вот почему стремление некоторых тарологов расширить колоду за счет введения пятой масти, с моей точки зрения, бессмысленно). Дух, эфир, эйдос, архетип – вот лишь маленькая часть прямых соответствий карт больших арканов. В то время как четыре стихии достаточно конкретны и однозначны (даже воздух с его склонностью к «отлету» в абстракции), отличительное качество пятой стихии – многозначность и сложное символьное поле.

Поэтому и интерпретация больших арканов оказывается сложным искусством. Одна и та же карта может означать «освобождение из тюрьмы» и «крах всех начинаний». Или, скажем, «обретение любви» и «слишком сильное влияние матери». Зачастую смыслы, с которыми связана одна и та же карта, кажутся настолько далекими друг от друга и даже противоположными, что начинающий просто хватается за голову: а как же тогда вообще гадать?

Мне кажется, именно здесь заключена главная тайна Таро. Слово тайна звучит странно для современного слуха. В конце концов, можно ли называть «тайной» то, что продают и рекламируют на каждом углу? Что более таинственно – колода Таро или самый обычный медицинский диагноз, записываемый врачом обязательно непонятным почерком на непонятном 99 процентам пациентов языке (сильно искаженной латыни)?

Конечно, мы понимаем корни эзотерических тайн. В дохристианской цивилизации, когда посвящение в мистерии могли позволить себе только аристократы, знания строго охранялись, а за разглашение полагалась смертная казнь – с этим все понятно. Что только ни входило в тайны, запрещенные к разглашению, помимо тайных символов, – математика, физика и особенно геометрия… Почитайте историю жизни Пифагора, и вы поймете, что я не шучу.

В средневековье – когда сохранение тайны означало шанс не изжариться на медленном огне – причина сокрытия тоже понятна. Но о каких тайнах вообще можно говорить в эпоху Интернета и эзотерических семинаров? Тут и захочешь докричаться до публики с «разглашением» – не докричишься, захочешь сказать – не услышат.

И все же слово тайна имеет особый, психологический смысл. Как писал Карл Густав Юнг, «тайны психического развития невозможно разгласить». Любую науку при должной усидчивости и наличии грамотного преподавателя вы можете освоить на твердую четверку. На пятерку – нужен талант, а на четверку, в принципе, может каждый.

С другой стороны, для постижения того, что мы называем «оккультным» или «эзотерическим», помимо формального знания (Даат), которое можно усвоить, читая книги и слушая лекции, нужен еще и совершенно особый духовный опыт, который может быть обретен только при наличии особого рода предрасположенности, избранности. Очень сложно объяснить природу этой избранности – тем более что чаще всего о ней кричат те, кто ею не обладает.

В качестве метафоры стоит рассмотреть образ из «Трилогии о Льде» Владимира Сорокина: переход в состояние избранного сопровождается ударом ледяного молота. И герой либо «начинает звучать», либо умирает. В жизни, конечно, не все так фатально, хотя и примеров «духовной смерти» (то есть сумасшествия) неподготовленных субъектов предостаточно. Научить тайне невозможно – можно лишь подготовить сознание к восприятию тайны.

Чтобы действительно понимать Таро, нужна способность к особого рода парадоксальному мышлению. Можно, конечно, освоить Таро на уровне «гадателя для профанов», но, как вы можете догадываться, не в этом счастье. Чтобы понимать Таро, надо иметь то, что Алистер Кроули называл «двойными мозгами», или особую духовную структуру, которая в принципе пригодна для восприятия сокровенных тайн. Структуру, которая делает способным одновременно воспринимать противоположные идеи и смыслы как части целого.

Дело в том, что большие арканы Таро представляют собой набор биполярных архетипов, которые…

Но стоп! Многие из читателей, возможно, еще не знают, что такое архетипы и почему они биполярны. Здесь надо сделать очень важное отступление, которое, на первый взгляд, не имеет отношения к Таро, но без которого все, о чем я буду говорить, станет повисать в воздухе. А с воздухом связана масть Мечей, которая, как правило, ничего хорошего не предвещает. Так что попробуем встать на более твердую почву.

Таро и аналитическая психология

Прежде чем говорить о Таро, следует сказать о том влиянии, которое оказала аналитическая психология на оккультное сообщество. Не будет преувеличением утверждать, что открытиями аналитической психологии для эзотерической науки началась новая эпоха. Впервые со времен картезианской революции вся глубина символической и духовной Вселенной, отвергнутая рационалистами как предрассудок, получила возможность триумфального возрождения в новом качестве, как сокровищница внутренней бесконечности нашей психики, которая, оказывается, едина с миром.

Вхождение аналитической психологии Юнга в силу фактически разделило весь западный оккультизм на два непримиримых лагеря. Наиболее разумные и культурные эзотерики, желающие диалога с академическим миром и интеграции в академическую реальность, приняли открытия Юнга и стали использовать его модель как одну из базовых карт, позволяющих понять природу оккультного познания. Самыми яркими примерами такого подхода являются супруги Цицеро, Израэль Регарди, Стефан Хёллер (епископ Гностической католической церкви) и многие другие эзотерические авторитеты.

Маргиналы же, дорожившие своей «исключительностью» и предпочитавшие выдавать свой доморощенный оккультизм за Единственную Истину, шарахались от Юнга и юнгианской психологии как от чумы, ибо он «субъективировал их великие истины».

Это противостояние, в одинаковой степени актуальное для западного мира и современной России, имеет глубокие психологические корни. Точно так же как средневековому человеку было сложно принять, что не Земля центр Вселенной, а обывателю XIX века осознать, что человек – лишь звено в цепи эволюции, многие люди не могут принять относительность своих идей и мнений. Рабство духа компенсируется псевдогосподством позы непререкаемого духовного учителя, владеющего абсолютным и священным знанием, либо ученика такого учителя, который, хоть и в статусе ученика, приобщен к тому, что делает его выше всех когда-либо живших людей – делает обладателем Единственной Истины.

Этот комплекс власти, лежащий в основе большинства базовых животно-инстинктивных программ человека, не имеет никакого отношения ни к поиску истины, ни к тому уровню знания реальности, который мы при всей ограниченности нашего познания имеем.

Соблюдая интеллектуальную честность, попробуйте ответить: какие данные доказывают вам, что ваш Орден, Группа или Школа обладает Единственной Истиной, а все остальные пребывают во мраке заблуждения? Историк «малой традиции»^[2] найдет десятки различных противоречащих друг другу идей, так что при ближайшем рассмотрении окажется, что любые притязания на эксклюзивность – это субъективизм, провинциальность и нелепость.

Подобно Будде, Юнг предпочитает хранить благородное молчание относительно объективной или субъективной природы оккультных феноменов. Заметим, что он никогда не утверждал, что это «только психическое», в смысле «принадлежащее психике отдельного индивида». Феномены синхронистичности, предвидения, телепатии и др. позволяют уйти от наивного позитивистского образа «Эго, инкапсулированного в кожу». Однако и в этом Юнг непреклонен, мы не можем безусловно объективировать каждый психический опыт. Ибо любой опыт – субъективен и относителен.

Это и есть та неопределенность, которую по достоинству может оценить только настоящий аристократ духа. Понятия объективного и субъективного вообще весьма относительны; с точки зрения буддизма, например, весь наш объективный мир не обладает ни малейшей онтологической реальностью.

Впрочем, мы слегка забежали вперед. Раскрывая значение юнгианской психологии для новой оккультной революции, мы забыли сказать, что же такое психология Юнга и почему он для нас так важен.

Все началось с того, что в 1875 году в швейцарском местечке Кесвиль родился Карл Густав Юнг – человек, которому было предначертано полностью изменить сами основания картины мира.

С раннего детства Юнг видел сны и даже видения наяву, которые любой его, да и наш современник счел бы странными. В три года – жуткий сон с пещерой, в которой находится ритуальный фаллос с глазом. В семь – раздвоенность и воспоминания из предположительно прошлой жизни сто лет назад. В двенадцать – видение, в котором Бог разрушает собор куском дерьма. Юнг хорошо понимал, что его видения не вписываются в картину мира его семьи, и предусмотрительно их скрывал даже от самых близких людей.

Сами по себе эти видения не делают Юнга исключительным – в истории было предостаточно визионеров и мистиков. Уникальность Юнга в том, что, в отличие от большинства таковых, он обладал удивительно цепким и сильным аналитическим умом. Поэтому вместо того, чтобы воспринимать послания бессознательного буквально и сойти с ума (либо стать очередным «пророком»), Юнг в поисках ответа к семнадцати годам перечитывает всех доступных ему философов и теологов от Платона до Шопенгауэра.

Самое большое впечатление произвел на него Кант. У Канта есть очень важная идея «вещи в себе». Согласно Канту, мы не можем знать сущность явлений; мы можем знать только то, как эти явления проявляют себя в нашем восприятии. Наше восприятие может быть физическим (наблюдение внешних объектов) или психологическим (наблюдение объектов внутренних), но в любом случае мы наблюдаем лишь проявление, феномен, а не ноумен. Вещь в себе, истинная причина причин, остается для нас сокрытой.

Это и есть гносеологическая скромность, которой так не хватает 99 % занимающихся оккультными практиками. Позиция гносеологической скромности является лучшей защитой от любого впадения в безумие, гордыню или другую одержимость – состояния, которые Юнг называл «психической инфляцией».

Выбирая профессию, Юнг чувствует острый внутренний конфликт между потребностью в чисто духовной, абстрактной теологии и потребностью в эмпирической науке. В последний момент выбор падает на психиатрию.

Итак, Юнг становится психиатром, практикует несколько лет под руководством доктора Блейлера, пока наконец не становится партнером и другом Зигмунда Фрейда. Союз их длится около десяти лет, но в конце концов они со скандалом расходятся и более никогда не встречаются.

На этом стоит остановиться поподробнее. Разрыв между Фрейдом и Юнгом – это не просто конфликт двух старых друзей, которые не поделили прекрасную даму по имени Сабина Шпильрейн. Это конфликт мировоззрений, установок, культур, который скрыто существовал с первой встречи, но вырвался на поверхность только через восемь лет сотрудничества.

В чем же состоят эти различия? И Фрейд, и Юнг знали, что человеческая психика – это не только сознание, не только то «дневное» Эго, которое говорит о себе «Я». И Фрейд, и Юнг согласились бы с тем, что психика – это множество пластов бессознательного, о котором зачастую наше Эго не только не знает, но и не догадывается.

Но для Фрейда бессознательное ограничивается телесными и инстинктивными реакциями. И бессознательным оно становится только потому, что наше Эго не желает о нем ничего знать. Эго по Фрейду – это страус, навсегда погрузивший голову в песок. И кто бы спорил, что так бывает! Беда только в том, что по Фрейду бывает только так. Поэтому и искусство, и религию, и науку, и политическую жизнь Фрейд понимал как определенные формы сублимации подавляемой и осуждаемой сексуальной энергии.

Странная теория. Более того – теория, имеющая весьма неприятный привкус пуританства. Дескать, культура и творчество возможны, только если сексуальность подавлена, а Эго находится в состоянии расщепления и комплекса вины. Но скажите мне, что подавлял император Адриан, когда приказал строить Пантеон? Да и вообще в Римской империи взгляды на секс были далеко не викторианские. А какая культура родилась! А греческая античность? А Древний Египет? Достаточно посмотреть документальные фильмы о древних цивилизациях, чтобы понять, что отношение к сексу у них было куда более естественным и адекватным, чем у современного человека, отравленного фантазией о грехе. И какие были цивилизации, какая архитектура, какое искусство! А что, господа фрейдисты, подавлял великий бабник и повеса Александр Сергеевич Пушкин, для того чтобы стать гением номер один? Вопросы, на которые в рамках фрейдизма невозможно дать адекватный ответ.

Так что, хотя Фрейд и обвинял Юнга в пуританстве за то, что тот не принял его теорию, на самом деле пуританином, верящим в обязательность репрессивного подавления сексуальности культурой, был сам Фрейд.

Юнг не мог принять столь одностороннего понимания бессознательного. Он не спорил с тем, что Фрейд открыл важную истину: он просто не хотел соглашаться, что к этому можно свести всю палитру психической жизни. Беда Фрейда в том, что он выдает часть за целое, писал Юнг, и был прав. Ибо даже столь важная штука, как секс, не может объяснять все. Впрочем, ближе к концу жизни это понял и сам Фрейд, когда предложил концепцию двух движущих сил человека – Эроса и Танатоса, полового влечения и влечения к смерти. Но разве их всего две? А как же, например, Воля-к-Власти или инстинктивное любопытство, свойственное даже животным? Нет ли в примитивизации фрейдовской модели остатков психического монотеизма, когда к одной причине возводили все следствия?

Наблюдая многие годы за людьми, Юнг открыл, что за личным бессознательным – всем тем, к чему подход Фрейда вполне применим, – скрывается еще один уровень. Тот, который Юнг назвал коллективным, или объективным, бессознательным.

Это объективное бессознательное, в отличие от личного, или субъективного, обладает удивительными свойствами. Во-первых, структуры, которые в нем находятся, не приобретаются в результате личного опыта. Они там есть изначально. Априори. И именно они создают, оформляют и активируют наше восприятие всего, что нас окружает и что с нами происходит. Нечто подобное более двух с половиной тысяч лет назад предположил Платон, говоря об идеях, или эйдосах, но для Юнга архетип – это не просто интеллектуальная идея. Это данность внутреннего опыта.

Изначальная заданность архетипической матрицы объясняет и тот факт, что мифология разных народов до такой степени похожа. До Юнга это объясняли заимствованиями. Дескать, шаман Чукотки мог на досуге заглянуть в гости к африканскому колдуну и поделиться своими последними фантазиями. Просто потому, что других объяснений, которые могли бы объяснить фантастическое сходство мифов с точки зрения рационального ума XIX века, не существовало.

Интересно, что совпадение мифологий происходит не только на уровне образов (в конце концов, все мы видим Солнце, и что удивительного, если разные народы решают ему поклоняться?), но на уровне того, как образы сплетают сеть мифологических объяснений, структур, концепций. Например, такой сложный мифологический сюжет, встречаемый и в Индии, и в Скандинавии, как сотворение мира из тела убитого или умершего великана (или Бога). Или сюжет о странствии героя ради спасения принцессы. Или миф об утраченном золотом веке. Антропологи часто объясняют эти сюжеты определенными социальными обычаями и ритуалами, но для нас важно то, что даже современные дети, понятия не имеющие о реалиях жизни в древности, спонтанно начинают порождать фантазии по тем же самым законам. Подробнее эти сюжеты мы будем рассматривать позднее, когда перейдем к Таро, которое воистину дает ключ к сокровищнице общечеловеческого наследия.

Но это – только внешняя сторона учения Юнга. В конце концов, в самом наличии общечеловеческих архетипов нет ничего невероятного. Из маленького сперматозоида всегда развивается существо с заданным набором рук, ног, зубов. Что принципиально невероятного в том, что психические образы и символы могут иметь один и тот же набор «генов»?

Самое удивительное: когда чистый архетип поднимается на поверхность сознания, меняется и внешняя, окружающая реальность. Иными словами, пока мы находимся в границах личного бессознательного, наших сознательных и бессознательных надежд и страхов, комплексов, – мы находимся в привычной реальности. У нас есть четкая граница – граница между «я» и «другим», между внешним и внутренним, между желаемым и запретным. Но когда происходит прорыв архетипа, сознание оказывается «затопленным» (поэтому прорыв архетипа часто сопровождают метафоры воды) – сама реальность начинает вести себя, как будто подчиняясь этому архетипу, этой идее.

Звучит невероятно, не правда ли? Наша привычная материалистическая картина, в которой каждый атом является полностью отделенной от всех остальных атомов частицей, рушится, как карточный домик. И тем не менее это так. Более того – эта картина мира имеет существенную поддержку в научном сообществе. Почти одновременно с Юнгом квантовая физика пришла к очень схожим выводам совсем с другого конца. Простейшие частицы ведут себя в зависимости от ожиданий наблюдателя. Понимаете, что это значит? Современная наука оказывается куда более магической, чем может показаться недалекому материалисту.

Да и в самом деле, когда настоящая наука была так жестко материалистична, как это предполагают редукционисты? Ключевые открытия, которые легли в основу западной цивилизации, ученые делали, устанавливая связь с бессознательным. Вспомним философию Декарта, основанием идей которого стали его три сна; яблоки, приснившиеся Ньютону; таблицу Менделеева; или открытие частицы нейтрино лауреатом Нобелевской премии и добрым другом Юнга Вольфгангом Паули.

Для поверхностного человека наука, как одноногий солдатик, опирается только на рациональное. Но многие ли знают, что ракетное топливо, позволившее американцам долететь до Луны, разрабатывал маг, оккультист и последователь Алистера Кроули – Джек Парсонс? Многие ли знают, что Ньютон писал алхимические труды, существование которых вынуждена признавать даже официальная наука? Многие ли понимают, какое колоссальное влияние оказывают сны на ключевые открытия нашей жизни?

Отношение к науке – пограничная линия, разделяющая два вида оккультизма. Одни, отвергая Юнга, отвергают идею академизма, мечтая вернуться в золотой век прошлого, свободный от этой «ужасной бездуховной науки». Увы, часто этот «золотой век» оказывается очередной антиутопией (примером чему служат Гитлер с его «Аненербе», а также некоторые русские оккультисты из круга Дугина, формирующие современную репрессивную политику). Впрочем, все эти господа презирают науку только на словах, что вполне понятно – презирать науку и ругать прогресс гораздо приятнее за новеньким «макинтошем», перемещаясь в самолете на очередное обнаруженное «место силы». Ну да Хоронзон с ними! Другие, напротив, всецело приветствуют научный прогресс, рассматривая научное и оккультное познание как два разных способа познания, которые (как мы видели выше из примеров) часто пересекается.

Впрочем, это лирическое отступление подводило нас к одной из важнейших идей Юнга – к идее, которую Юнг обнародовал лишь ближе к концу жизни. Речь о понятии синхронистичности – то есть осмысленной связности внешних событий и внутренних процессов.

Давайте рассмотрим классический пример, который Юнг приводит в обоснование своей гипотезы.

1 апреля 1949 года. Сегодня пятница. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае «апрельской рыбы». В то же самое утро я занес в свой блокнот запись: Est homo totus medius piscis ab imo («Человек целостный есть рыба, извлеченная из глубины»). Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне несколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с вытканными на нем рыбоподобными чудовищами. Утром 2 апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая подплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением истории символа рыбы.

Обратите внимание на последнюю строчку цитаты. На самом деле для Юнга «занимался изучением истории символа рыбы» означало полноценное погружение и сосредоточение сознания на этом простом образе. Пока образ оставался лишь личной интеллектуальной конструкцией, никаких синхроний не происходило (согласно другим записям, Юнг до этого работал с этим символом уже год), но, как только сосредоточение достигло своего пика, произошел прорыв – и вместо концепции рыбы Юнг сталкивается с чистым архетипом.

Переживание архетипа можно безошибочно отличить по особого рода состоянию «нуминозного», или «священного». Чувство нуминозного отличается сложным сочетанием парадоксальных эмоций – страха и восторга, ужаса и экстаза. Будучи захвачены архетипами, мы можем испытывать ужас перед этой многократно превосходящей все сознательные представления Силой и одновременно наполняться восторгом и экстазом от причастности к ней.

И наконец, самый важный момент открытия Юнга. Любой архетип – двойствен. И сразу, автоматически, несет в себе свою противоположность. Это можно принять логически – почитав Гегеля или хотя бы Веллера. Но на самом деле на уровне переживания мы все равно будем оставаться в плену дуальной картины. Добро – зло. Свет – тьма. Аскеза – гедонизм. Обычное сознание незыблемо убеждено в разделении противоположностей и потому не в состоянии понять, каким образом в ОДНОМ архетипе могут заключаться два противоположных содержания. Почему любое утверждение автоматически несет в себе противоположность. Как только мы провозглашаем некий идеал – мы автоматически создаем его противоположность как компенсацию.

Единство противоположностей легко проиллюстрировать на множестве примеров. Например, политика. Пока у власти циники, жить при такой власти можно. Но как только к власти приходят идеалисты, вдохновляемые утопией, антиутопия начинается буквально сразу. Или мораль. Пуританин, пытающийся вытеснить секс из своей жизни, в конце концов начинает находить сексуальными даже ножки стула – и надевать на них чехлы. Человек, клянущийся, что любит всех, и постоянно заявляющий об «абсолютном позитиве», в итоге оказывается таким моральным тираном, что неприкрытый деспот покажется меньшим злом. Если мы не одержимы одним из архетипов, эти примеры покажутся нам самоочевидными, но… когда доходит до личного, мы также начинаем терять целостную картину.

Архетип биполярен и сизигичен. Эго и Тень образуют пару. Анима и Анимус образуют пару. Архетипы Старца и Младенца – образуют пару. В Боге скрывается Дьявол, в Дьяволе – Бог. Бинер по определению – фундаментальный принцип. Поэтому после самых возвышенных экстазов монах сталкивается с демоническими искушениями. Одно порождает другое, хотя сам монах совершенно не осознает этого. Медаль с одной стороной невозможна. В одной из своих работ Юнг делится забавным эпизодом. Однажды ему довелось познакомиться с человеком, который показался воплощением совершенства. Юнг даже позавидовал такому исключению из правил. Но на следующий день он увидел его жену. Которой, по всей видимости, пришлось воплотить все, что было вытеснено у этого субъекта.

Итак, любая архетипическая структура бинарна. Что это значит применительно к Таро? Мы уже упоминали, что в Таро большие арканы соответствуют архетипам. Итак, вытаскивая, к примеру, карту Император, мы не можем знать, предстоит ли нам назначение на роль директора фирмы, которой нам придется править железной рукой, или наоборот – нам доведется оказаться в жестком подчинении у нового авторитарного лидера, который станет директором. Ясно, что проявлен архетип власти, а в каком модусе вы находитесь по отношению к нему – это уже тема для медитации. Другой пример. Аркан Башня может сулить разрушение клетки иллюзий, построенной «по собственным чертежам», или крах всех надежд и стремлений. Иными словами, есть некая первичная идея (скажем, идея власти или идея разрушения, если говорить об Императоре и Башне), но какая ее грань проявится в данном конкретном случае, остается под вопросом.

Однако, помимо того, что архетип биполярен (это, пусть с трудом, но еще может вместить обычный разум), он еще и голографичен. Иными словами, хотя каждый из архетипов выражает некую универсальную идею, парадокс в том, что эта идея, будучи рассмотрена абстрактно, как оказывается, включает в себя все остальные. Применительно к нашей теме это значит, что каждый большой аркан потенциально содержит в себе все остальные 21. В работе «Прорицание и синхрония» Мария-Луиза фон Франц приводит интересную мысль, которая может показаться сложной неподготовленному читателю, но представляется мне очень важной:

Коллективное бессознательное представляет собой поле психической энергии, а активизированными точками являются архетипы. И таким же образом, как определяются соотношения в физическом поле, они могут быть определены в поле коллективного бессознательного.

Например, возьмем архетип Мирового Древа или Великой Матери, которые весьма часто объединяют. В гробнице древнеегипетского царя Сета I изображено Мировое Древо, из ствола которого пьет царь. Древо изображает Космическую Мать, питающую царя. Или, например, существуют саги, согласно которым души неродившихся младенцев живут в тени Мирового Древа, откуда их возвращают на Землю, где они и рождаются. Итак, Древо представляет собой своего рода материнское чрево, в котором Земля черпает искру жизни для неродившихся детей. Существует множество мифов, согласно которым Солнце рождается каждое утро из Древа или же описывается как золотое яблоко на Древе Жизни. Иными словами, Солнце – плод Мирового Древа. Древо также сравнивается с источником. В большинстве мифов фигурирует источник, находящийся под Мировым Древом, родник, дающий жизнь.

Источник часто представляет собой своего рода материнское чрево Великой Матери и обладает женскими, материнскими свойствами. Великая Мать связана и с представлениями о смерти. Например, на днище древнеегипетских гробов изображалась Исида, а на крышке – Нут; умерший находился в объятиях Великой Матери. При захоронении человека укладывали в положение эмбриона, что, по-видимому, связано с представлением о том, что человек возвращается во чрево Матери Земли, чтобы потом возродиться.

Итак, Великая Мать является также Матерью-Смертью. В римской мифологии смерть изображалась в виде темной фигуры матери, уносившей своих детей с Земли. Древо связано также и с представлениями о смерти, у многих народностей захоронения сопряжены с обращением к деревьям. Некоторые северные племена (эскимосы, тунгусы, чукчи) гроб с покойником вешают на дерево, возвращая его таким образом матери. Тот факт, что гроб в большинстве случаев изготавливался из древесины, является символом, ибо дерево – мать, принимавшая умершего и сулившая ему возрождение.

Представление о смерти также связано с источником. Существуют саги, в которых описано, как человек прыгает в источник и попадает в царство мертвых, в подземный мир.

Иногда ствол дерева символизировал фаллос, поэтому дерево – не только Великая Мать, но и Отец. Например, некоторые ацтекские племена представляли свое происхождение как выход всего племени из сломанного ствола дерева. Возможно, вы видели средневековые изображения сновидения Авраама, который лежит в постели, а из его пениса вырастает дерево, ветви которого символизируют предков Христа. Дерево – это фаллос и символ отцовства. Великая Мать также наделена фаллическими символами: метла, огромный нос и т. п.

Все архетипы влияют друг на друга. Поэтому, по моему мнению, вполне целесообразно использовать идею поля применительно к коллективному бессознательному. Тогда можно сказать, что бессознательное – это поле, в котором активизированные точки являются архетипами, между которыми можно установить взаимосвязь. Архетип Великой Матери я выбрала совершенно случайно. С таким же успехом я могла бы выбрать архетип Солнца и сформировать вокруг него так называемое поле.

Итак, думаю, уже понятно, к чему я веду. Большие арканы Таро и есть те самые базовые архетипы, о которых писал Юнг. С одной стороны, каждый из них абсолютно индивидуален, с другой – из каждого можно вывести все остальное.

Но открытие феномена синхронистичности наводит нас на другой момент. Наличие таинственных смысловых связей всего со всем (о чем свидетельствуют и древний герметизм, и современная квантовая физика) полностью легитимизирует идею прорицания. Всякий раз, когда мы обращаемся к Таро с целью прорицания, мы как бы настраиваемся на эту волну всесвязности и всеединства, и те образы и символы, которые нам выпадут, будут нести те смыслы, которые нам нужны. По большому счету, правильно понятая практика прорицания – это упражнение в интуиции. Преимущество использования Таро еще и в том, что колоссальная многозначительность больших арканов позволит вам, получив свой ответ, интуитивно выхватить именно то, что соответствует вашей ситуации. Прорицание – это не пассивный процесс, но некое сотворчество с Богом, разговор с Самостью или, если угодно, – игровое взаимодействие с внутренней бесконечностью.

Поэтому – играйте. Ибо Игра есть начало всего.

Таро и каббала

Рассматривая символику Таро, нельзя избежать еще одной линии эзотерической традиции, которая веками была тесно связана и переплетена с Таро. Я говорю о Каббале.

Первыми буквы иврита и арканы Таро соотнесли в XVIII веке уже упоминавшийся Кур де Жебелен и его соавтор граф де Меле. Эти идеи были подробно разработаны Элифасом Леви и теперь, как правило, связываются прежде всего с его именем. С арканами были соотнесены не только еврейские буквы, но и пути Древа Жизни, соответствующие этим буквам. С тех пор система соответствий арканов Таро и Каббалы вызывала множество споров, дискуссий, обсуждений.

Важность этого прозрения невозможно переоценить. Дело в том, что Каббала на протяжении многих веков являясь тайным иудейским знанием, была «второй ногой» и вторым источником западного оккультизма (первым, конечно же, был египетский герметизм).

Евреи вызывали у средневекового человека странное чувство – смесь ужаса, презрения и поклонения. Ужас и презрение рождались из религиозного антисемитизма – ведь «евреи распяли Иисуса». Но ведь то была нация пророков! Весь Ветхий Завет со всеми его чудесами – это полностью еврейская книга!

Поэтому возникла фантазия о некоем тайном еврейском знании – Каббале. Каббалисту молва приписывала огромную власть. Скажем, согласно средневековой легенде, рабби Лёв смог своей властью оживить глиняное изваяние, создав Голема. Воображение средневекового человека наделяло еврея огромным и страшным могуществом.

И это рождало любопытство. Что же это за тайны, которыми владеют евреи? Может ли нееврей овладеть этими тайнами? Как подобрать ключи к ним?

И вот в эпоху Ренессанса группа интеллектуалов во главе с Пико делла Мирандолой решает изучить еврейскую мудрость. Рождается так называемая «христианская Каббала», опирающаяся на еврейские каббалистические трактаты, но переосмысливающая их. Все методы благополучно встраиваются в христианский дискурс. В самом деле, встроился же в христианство Ветхий Завет – так чем Каббала хуже? Ватикан не поддержал рвение гуманиста (первоначально Пико хотел использовать Каббалу против самих же евреев, то есть каббалистическими методами доказать реальность воплощения Христа), и христианская Каббала оказалась в полуподпольном положении.

Пытаться воссоздать всю историю Каббалы и уж тем более всю сложность ее символов в рамках одной главы – задача безнадежная. Все, на что мы можем претендовать, – это вкратце познакомить читателя с той стороной Каббалы, которая пересекается с рассматриваемым нами предметом – арканами Таро. Но и для этого нам не обойтись без общего введения.

Одной из ключевых каббалистических идей является вычисление Имени Бога Йод-Хе-Вау-Хе. Или, как обычно говорят, Яхве или Иегова.

Для каббалистов Яхве – это не старец с бородой, и даже не космический разум, пребывающий вне миров, а нечто вроде математической формулы соединения стихий, то есть базовых структур, образующих мироздание. Четыре буквы Божественного Имени каббалисты связывают все с теми же четырьмя стихиями. Таким образом, у нас получается система соответствий, в которой Йод есть первичный и порождающий огонь, Хе – вода, его божественная супруга, Вау – воздух – пар, который образуется в результате соединения огня и воды, и наконец, вторая буква Хе – земля, или кристаллизация материи. Заметьте – опять четыре стихии Эмпедокла, но теперь уже представленные в иудейском мистицизме.

Поэтому, если довести мысль каббалистов до логического завершения, Имя Бога (как и все остальные имена) – это не субъекты, но безличные формулы, выражающие безличные принципы бытия, главный из которых – принцип сотворения Вселенной.

Постижение глубины и красоты каббалистических формул приходит с годами размышлений и практик. Пока попробуем просто освоить ту карту реальности, которую предлагает Каббала.

Непроизносимое имя Бога Йод-Хе-Вау-Хе, согласно каббалистической доктрине, – формула четырех стихий. Но каждая буква Божественного Имени – это не просто стихия как таковая, а особый конгломерат божественных миров, символом которого является та или другая стихия.

Так, согласно каббалистической доктрине, существует четыре мира, которые символизируют эти самые буквы Божественного Имени. Самый высокий мир – Ацилут, это мир первопринципа, который связан с изначальным творящим огнем. В малых арканах это масть жезлов. Затем идет Бриа, или мир архетипов (интересно, что термин архетипы используется как в психологии Юнга, так и в западной оккультной традиции – например, в работах Дион Форчун), первоидей, формирующих реальность. И это соответствует первой букве Хе, или воде. Далее – Йецира, или мир формирования. Здесь идеи обретают более грубую, оформленную плоть. Скажем, любое сновидение происходит на плане Йецира, который связывают со стихией воздуха. И наконец, наш земной план соответствует Асиа, или миру воплощения.

Пожалуйста, запомните это изображение – без преувеличения можно сказать, что именно оно является ключом ко всей западной оккультной традиции. Древо Жизни – ключевой символ мировой мифологии.

Размышляя о Древе Жизни, мы можем вспомнить библейский миф, древо Иггдрасиль в скандинавской традиции или те волшебные деревья, которые, вырастая из семечка за день, возносят сказочного героя на «седьмое небо». Символ Древа Жизни встречается практически во всех мифологиях. Согласно тайным наставлениям, Древо Жизни соответствует позвоночному столбу в нашем теле и тем энергетическим центрам (чакрам), о которых мы хорошо знаем.

Древо Жизни, четыре буквы Тетраграмматона и четыре каббалистических мира

Однако схема Древа Жизни появилась относительно недавно. Впервые ее нарисовал Исаак Лурия в конце XVI века. Позднее ее дополнил и исправил другой каббалист, герметист и иезуит Афанасий Кирхер, и до сих пор мы пользуемся именно его моделью Древа Жизни.

Как вы можете видеть, на Древе Жизни есть десять сфирот (кругов) и двадцать два пути (полосы), которые связывают эти круги между собой. Каждая сфира^[3] – это одновременно и сфера (в смысле «область», «план бытия»), и число. На самом деле сфира – это очень сложное понятие, но для начала вполне достаточно запомнить, что это определенный уровень, план, модальность реальности.

Древо Жизни. Вариант Афанасия Кирхера, модифицированный Алистером Кроули. Цифры в кругах указывают порядковые номера сфир. Жирные цифры – номера больших арканов Таро в системе Кроули

Очевидная параллель, которая приходит в голову, когда мы смотрим на Древо Жизни, – чакры. Параллелизму между Древом Жизни, часто рассматриваемым как тело предвечного человека, человеческую матрицу, и чакральной системой Востока можно было бы посвятить отдельное исследование. Отметим только самые очевидные параллели. Например, нижняя сфира называется Малкут, и она соответствует материальному миру. Самая нижняя чакра называется муладхара (созвучие даже в названии), и, согласно анализу Юнга, это не просто энергетический центр в теле человека, но вся материальная, осязаемая Вселенная. Следующая сфира, Йесод, соотносится с лунным миром, стихией воды и планом проявлений неустойчивых образов. Вторая снизу чакра свадхиштхана – тоже водная, изображается с серебристым полумесяцем. Самая высшая сфира, Кетер, что переводится как «Корона», уже не относится к телу, но находится над телом. Самая высшая чакра – сахасрара – тоже помещается немного над головой и символизируется лотосом.

Путь молнии

Согласно каббалистической точке зрения, материальный мир, Малкут, десятая сфира – это порождение всех остальных сфирот. Первопричиной, или началом, является Корона-Кетер, из которой начинает проявляться Вселенная. Можно использовать метафору матрешки, представив, что от некоего первичного источника происходит истечение силы, и это истечение имеет девять уровней, каждый из которых заключен в предыдущем.

Таким образом, каждая сфира Древа Жизни является причиной и следствием. Причиной для сфиры нижестоящей и следствием, порождением – сфиры вышестоящей. Вот почему возможна магия, вот почему происходят синхронии, вот почему наша реальность куда более «волшебна», чем полагают материалисты: попадая в пространство чистого воображения (Йесод), мы оказываемся там, где находятся причины того, что происходит в материальном мире.

Согласно каббалистической идее, творение (или воплощение) осуществляется по «пути молнии», который начинается в непроявленном и проявляется от Кетер к Малкут. Можно сказать, что есть некий импульс энергии, который последовательно проходит через некоторое количество состояний.

Материалисты, убежденные в том, что «бытие определяет сознание», фактически перевернули Древо вверх ногами. Такое перевернутое Древо также существует в священной науке, но оно называется Древом Смерти или Древом Клиппот – то есть обманчивых иллюзорных оболочек, искажающих изначальный принцип.

Посмотрите на рисунок на странице 30 еще один раз и задумайтесь: перед вами – схема, объясняющая действие магии во всех ее видах. Мы привыкли рассматривать наш материальный мир как причину всего, что происходит, но, как видно из схемы, он не является причиной чего бы то ни было, даже самого себя: все причины находятся выше. Молния, или луч творения, идет от причины к следствию, так что по мере нисхождения каждая из сфирот оказывается и причиной (для низших сфирот), и следствием (для высших). Лишь Кетер ничему не является следствием (одно из названий этой сфиры – Первопричина, что является определением Бога в теологии Фомы Аквинского), а Малкут ничему не служит причиной (что бы ни говорили материалисты).

Итак, в Каббале есть десять сфирот и четыре мира. Умножение дает нам сорок элементов. Это количество числовых арканов Таро. Десять – это завершенность. Первоисточник с одной стороны, материальный мир – с другой. И восемь промежуточных состояний между ними.

Эти сфирот связаны линиями, или путями. На Древе Жизни их всего 22 – как и букв в иврите. Каждый путь соответствует своей букве и своему большому аркану Таро.

Один из самых древних из ныне известных каббалистических текстов, «Сефер Йецира», повествует об истории сотворения мира. Согласно этому преданию, Бог творил мир не случайным образом, а посредством букв иврита, причем каждая буква была своего рода элементом в «небесной таблице Менделеева».

Нам это может показаться странным. Откуда вообще взялся такой удивительный миф? Но ведь и христианская доктрина говорит о том, что «в начале было Слово», а слово, как известно, состоит из букв. Не исключение и индуистская доктрина предвечных Вед, творящих Вселенную, – она также исходит из этого архетипического корня.

На мой взгляд, ключом к пониманию этой идеи является мысль Юнга о сознании как о сотворце Вселенной. Вселенная не существует, пока ее кто-то не осознает. Наблюдатель, как известно, оказывает влияние на простейшие частицы, и глубина этого влияния остается неизученной. Как сказал один из ключевых философов XX века, «границы нашего мира определяются границами нашего языка». Чтобы «создать» нечто, это нечто надо назвать. Здесь очень важный момент, определяющий сокровенную сущность магии. Еще древние верили, что зная тайное имя явления, его истинное имя, – мы обретаем власть над ним.

Архетип нуждается в образе. Буква звучит абстрактно. Но как только буква соотнесена с образом, сюжетом, идеей, концепция раскрывается новыми гранями. Поэтому каждой букве соответствует свой архетип.

Внимательный читатель заметит противоречие. Почему карт числовых арканов – сорок по количеству сфирот во всех четырех мирах, а карт больших арканов – 22 по количеству путей на одном Древе Жизни? Почему 22 а не 88? Дело в том, что архетипы больших арканов не привязаны к какому-то конкретному миру. Они – первопринципы, которые проявляются на всех уровнях.

В эзотерической традиции конкретные буквы иврита (пути Древа Жизни) соответствуют конкретным арканам. Разные эзотерические традиции предлагают разные системы соответствий. Например, Элифас Леви – которому, как упоминалось выше, и приписывается заслуга соотнесения карт Таро c буквами иврита, – очень странно отвечал на вопрос о соответствии аркана Дурак. Согласно Леви, Дураку соответствовала предпоследняя буква иврита, Шин. Почему? Из-за чего? Внятных объяснений не было дано ни в одной из его работ. Но в оккультизме до сих пор редко требовали жестких логичных объяснений, и версия была принята.

Однако с нею были согласны далеко не все. Например, английская оккультная школа атрибутировала Дурака буквой Алеф. И в настоящее время самой используемой является именно эта система соответствий. Просто потому, что она логична. Ноль в числовом ряду идет перед единицей, следовательно, логично поставить самую первую букву алфавита в соответствие нолю.

На примере Древа Жизни мы можем понять, чем принципиально отличаются большие и малые арканы. Карты малых арканов соответствуют сфирот, и здесь они находятся на своем месте. Ибо каждая сфира статична. Итак если нам выпадают малые арканы – это значит, что нас ждут определенные события или состояния, в которых мы можем оказаться. Это могут быть очень сильные состояния, но – важный момент! – они меняют только внешнюю реальность вокруг нас, но не нас самих.

А вот любой большой аркан – это путь из одной сфиры в другую. Значит, он, как минимум, содержит в себе два начала, два значения плюс переход между ними. Каждый путь – это одновременно связь между двумя сфирами (модусами бытия) и их порождение, их дитя.

Иными словами, каждый большой аркан имеет инициатический потенциал, обещая нам некий переход. Тяжелый переход или легкий – это зависит от нашей природы. Но в любом случае опыт больших арканов НИКОГДА не позволит нам остаться такими же, какие мы были раньше. С этой точки зрения любой большой аркан представляет уже не просто событийный ряд, а определенное посвящение, переход из одного состояния в другое.

А если вспомнить идею четырех миров? То есть сфирот в каждом из четырех миров разные (и им соответствуют разные малые арканы: Ацилут – жезлы, Бриа – чаши и т. д.), а 22 больших аркана во всех четырех мирах остаются одни и те же. Значит… получается колоссальное увеличение спектра возможных смыслов и значений, которые мы можем связывать с большими арканами. Эта книга – лишь слабая попытка прикоснуться к наиболее очевидным их значениям.

Тема Каббалы очень непроста – и мы ставили своей целью исключительно ознакомление неподготовленного читателя с каббалистической картиной мира. Желающим узнать больше мы рекомендуем наш список литературы.

Самой лучшей работой на эту тему будет сочинение Билла Хайдрика «32 эманации». Автор очень подробно и наглядно рассматривает пути Древа Жизни в их связи с арканами Таро. Желающие глубже понять Каббалу могут прочитать такие книги, как «Магическая Каббала» Джона Боннера, «Мистическая Каббала» Дион Форчун и «Древо Жизни» Израэля Регарди. Наконец, самым продвинутым читателям мы можем рекомендовать академическое исследование, недавно изданное на русском языке, – «Основные направления иудейской мистики» Гершома Шолема. Эта книга не имеет отношения к магической Каббале, но в совершенстве позволяет восстановить изначальный контекст создания и формирования каббалистических идей.

Искусство прорицания

Как правило, любой разговор о Таро начинается с вопроса о его прорицательных свойствах. И это естественно. Потому что, в отличие от множества других систем, Таро обращается непосредственно к архетипической первопричине, которая лежит за событийным рядом. Следовательно, такое обращение будет эффективнее «гадания на кофейной гуще» или использования какого-нибудь второсортного оракула.

Печально, что, как правило, разговор на этом же и заканчивается. И вдвойне печально, что в большинстве случаев все разговоры об этом сводятся к «джентльменскому набору» стандартных прорицательных значений (как правило, упрощенных – минуя биполярность архетипа) и воспроизведению наиболее известных раскладов, вроде разработанного еще Артуром Уэйтом «Кельтского креста». К сожалению, ни правила безопасности, ни традиции прорицания, за редким исключением, большинством доморощенных гадателей не соблюдаются.

Поэтому нашей задачей является раскрыть те аспекты прорицательной практики, которые в большинстве пособий по Таро остаются нераскрытыми. И это понятно – большая часть книг предназначена скучающим домохозяйкам, мы же пишем для образованных и мыслящих людей с широким культурным кругозором.

Итак, начнем с одного очень важного вопроса, который обычно возникает у незаинтересованного читателя, впервые узнающего, что его друг занимается Таро. Вопрос этот можно сформулировать примерно так: «А зачем вообще проводить прорицание? Если будущее предначертано – какая разница, знаем мы его или нет? Это все равно что получить спойлер к шестому сезону «Игр престолов», не посмотрев даже четвертого. А если предопределенности нет, то что могут сказать карты о будущем, которое представляется чем-то вроде непрерывного сада расходящихся тропок?»

Редко приходится слышать это возражение в таком законченном варианте, но интуитивно большинство оппонентов Таро хотят сказать именно это. Кажется, что оба варианта – и предопределенность, и хаос – делают идею прорицания как предсказания будущего бессмысленной.

Однако на самом деле реальность не является жестко детерминированной, как в романе Воннегута «Бойня номер пять», в котором девятимерные существа точно знали, когда их инженер в результате неудачного эксперимента взорвет Вселенную. Но реальность не является и тотальным хаосом, постоянно извлекающим из своих недр случайный бросок кости. Феномен синхронистичности, о котором мы говорили ранее, открывает нам то, что мир содержит множество куда более тонких связей, чем можно отследить с помощью рационального Эго.

Поэтому ответ на поставленный вопрос можно сформулировать следующим образом. Да, вектор развития большинства из нас вполне определен. Вы точно знаете, что не поедете завтра в Африку и не застрелите своего президента. Но внутри этой определенности у нас есть очень большая степень свободы.

Представьте, что вам надо идти в некий город. Но туда ведет много дорог, от самой короткой до самой длинной. Причем иногда эти дороги могут даже пересекаться. И на этих дорогах с вами могут произойти разные события. То, что вы идете в конкретный город, – предзадано, но то, как, когда и каким вы придете в этот город, – зависит только от вашего выбора внутри предопределенности.

Конечно, метафора города и дороги очень приблизительна. Но она позволяет осмыслить очень важную идею. Популярный слоган гласит: «Будущее творится уже сейчас». И это правда. Уже сейчас, на уровне архетипической психики, изначальных идей формируются констелляции, которые впоследствии будут полностью выстраивать нашу жизнь. Обычным сознанием мы можем наблюдать только следствия, результаты тех процессов и состояний, которые создают нашу реальность. Начав же заниматься искусством прорицания, мы обращаемся к миру причин, ведь, как уже было сказано, арканы Таро представляют собой архетипические образы, находящиеся в основе нашей реальности. Очевидно, что, обратившись к причинам, мы можем увидеть, в каком направлении катится автомобиль нашей жизни. И, может быть, даже где-то на поворотах слегка притормозить, а на ровной и безопасной дороге – нажать на газ.

Это опять-таки можно проиллюстрировать каббалистическим Древом Жизни.

Верхняя сфира – это первопричина бытия. Точка, из которой произошел «Большой взрыв» современной физики. Нижняя, десятая – наш материальный мир. Значение других сфирот мы рассмотрим, когда перейдем к малым арканам. Для нас важно другое. Идея сначала появляется на более высоких уровнях. Каждая сфира определяет реальность низшей сфиры и определяема сфирой высшей.

Таким образом, обращаясь к образам Таро, мы устанавливаем связь с иными модусами сознания и бытия, которые определяют наш собственный модус. И с этой точки зрения правильно выполненное прорицание на Таро дает куда больше свободы выбора.

Важнейшим при прорицании является искусство правильно задавать вопрос. Потому что неправильно заданный вопрос может поймать нас в опасную ловушку.

Во-первых, Таро не стоит задавать бинарные вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет». Если надо получить ответ на такие вопросы, проще кинуть монетку. А если у вас на «да» выпадает Звезда, а на «нет» Вожделение или на «да» Пятерка, а на «нет» Семерка Мечей, – понять, какой совет дает вам колода, едва ли получится.

Главная и самая правильная формулировка запроса: как мне прояснить ситуацию? Как мне увидеть и осознать те влияния, которые в данной ситуации или на данный период от меня сокрыты? Еще одним важным моментом правильной прорицательной работы является четкое прояснение срока, на который делается расклад.

Обратите внимание на корректность формулировок. Если вы хотите сделать общий расклад, то лучше спросить не «что произойдет за эти полгода?», а «какие силы направляют мою жизнь в эти полгода?». В первом случае – жесткая ловушка причинности. Во втором – просто расширение восприятия. В ходе сеанса прорицания Таро используется как нечто вроде увеличительного стекла, позволяющего лучше рассмотреть реальность, или даже телескопа, благодаря которому мы видим недоступные обычному взгляду звезды и планеты.

Еще один важный момент. Специфика прорицания такова, что изреченное пророчество начинает исполняться. Произнесение пророчества – само по себе магия. Если вы сомневаетесь, то попробуйте ответить на вопрос: «Переспал бы Эдип со своей матерью, если бы не услышал оракула?».

Именно поэтому задача правильной и корректной интерпретации расклада зачастую оказывается еще более важной, чем сам расклад. С одной стороны, очень велик соблазн смягчить и «не заметить» дурные карты. Есть множество гадателей, которые отчасти из страха самосбывающихся пророчеств, отчасти из нежелания огорчать кверента вовсе не используют дурные значения. И если уж попадается Луна, то это непременно «восхитительное приключение»^[4], а о том, что́ стоит за этим приключением, мы лучше промолчим. Надо ли говорить, что такая позиция, как и любая эвфемизация в целом, – это трусость и путь к растворению в бессознательном?

С другой стороны, увлекаться дурными предсказаниями тоже не стоит. Есть известная притча о мудром хасиде и его ученике. Однажды хасид уехал и доверил ученику принимать просителей. Один человек пришел и рассказал ученику свой сон, который тот истолковал так: «Это значит, что умрет ваш отец». Когда хасид вернулся и ученик рассказал ему об этом эпизоде, он схватился за голову со словами: «Ты убил этого человека, ведь исполнение следует за устами».

Это очень важная мудрость – исполнение следует за устами. Если вы прорицаете, то должны понимать, что от формулировки, в которую вы облечете свое прорицание, зависит развитие событий в жизни кверента.

Именно поэтому мы настаиваем, что гораздо разумнее с самого начала формулировать запрос в терминах вероятности, а не определенности. Например, вы спрашиваете не «что будет?», а «каков наиболее вероятный исход?». Чувствуете разницу? Коль скоро есть наиболее вероятный исход, значит, возможен и другой, менее, но все-таки тоже вероятный. Если в первом ответе выпадают позитивные карты – прекрасно. Прекращаем гадание и благодарим богов. А если негативные? У нас появляется право на еще один вопрос: «А как можно предотвратить или хотя бы смягчить то, что надвигается»? Обратите внимание: если вы спросили: «Что будет?», то вы уже зафиксировали результат – и следующие вопрошания просто лишены смысла. Но если вы спросили о наиболее вероятном исходе, у вас есть право узнать и менее вероятный и спросить, что можно сделать, чтобы этот менее вероятный исход стал реальностью. А если и тут дурные прогнозы – значит, сами боги против вас, и тут уж ничего не поделать.

Занимаясь прорицанием, следует запомнить ряд правил, которые и переводят прорицательную работу с Таро из сферы банального развлечения в сферу духовной практики.

Для начала надо усвоить одно простое правило. Не перегадывать. Никогда. Категорически. Если вы получили ответ, больше не задавайте этот вопрос. Ситуация, когда изначально в вопросе заложен вариант дополнительного вопроса (как в примере выше), не считается. Но если вы спросили: «Как у меня будут складываться отношения с таким-то?» и, получив ответ, повторяете этот вопрос – вы совершаете очень опасную ошибку.

Иногда, правда, бывает, что ответ не столько негативен, сколько противоречив, и тогда допустимо вытащить карту-пояснение, хотя часто бывает, что и она не привносит ясности.

Если вы перегадываете, то проявляете неуважение к Таро. И не только к Таро – вы проявляете неуважение к той высшей силе, которая здесь и сейчас, в настоящий момент говорила с вами посредством арканов. Таро – это только средство связи с Самостью, Богом, Высшим «Я». Как телефон или скайп. То же, что нам отвечает, превосходит все человеческие взгляды и определения. И, не принимая первый ответ, вы проявляете неуважение к собеседнику.

Результаты нарушения этого правила могут быть самыми разными. В лучшем случае карты просто перестанут работать. Вообще. Причем не только будут «врать в раскладах» (невозможно говорить правду, которую никто не желает слышать), но вообще – связь «отрубят». В худшем же случае… В худшем случае вы получите дополнительные очки по дурной судьбе и все самые худшие ожидания станут реальностью. 95 % бед начинающих тарологов (особенно женщин) происходит вследствие нарушения этого простого правила. Не нравится мне Семерка Мечей, дай-ка я еще карту вытащу. Ой, и эта не нравится! – ну, давай еще. Так всю колоду перетянут, пока «хорошие карты» не выпадут.

Крайне негативные прорицания можно нейтрализовать магически. По крайней мере, лично у меня один раз это получилось. Не уверен, получится ли еще. Только нужно помнить, что подобные «переписывания» – это действительно крайнее средство, аварийная мера.

Еще одно правило, которое так хочется нарушить начинающим, – это запрет на вопросы, по которым вы уже приняли решение. Если я прошу у вас совета – значит, я в нем нуждаюсь. А если я прошу совета у Самости? Тем более! Но что, если я начинаю «дергать» высшие силы по любой мелочи, и более того – игнорирую ту информацию, которая мне дается? Иногда спрашиваешь у человека: а зачем ты спрашиваешь, если уже все решил? Убедиться? Вот и получи картину, прямо противоположную ожидаемой. Каков итог? Все тот же: в лучшем случае система перестает работать – на том конце перестают брать трубку, когда вы звоните.

Отношение к результату прорицания зависит от уровня развития человека. На примитивном уровне Таро – не более чем развлечение. Гадают, не задумываясь, на что, зачем и почему. К счастью (дуракам везет), это даже не имеет побочных эффектов, кроме разве что того, что система с самого начала не работает с таким «практикующим» всерьез.

Обычно на десять развлекающихся приходится один, который в результате каких-то особых событий вдруг, с изумлением посмотрев на колоду, осознаёт – а оно же действительно работает! С этого начинается второй уровень.

Именно здесь, на втором уровне, прорицание (а на первом никакого прорицания и быть не может – только гадание, то есть потуги угадать будущее, которые, как правило, ни к чему не приводят) становится формой искусства и духовной дисциплины. Здесь мы начинаем осваивать свои особые ритуалы и мистерии.

Как я писал в своей первой книге «Прыжок в бездну вершин», высшей мистерией, которой предваряются особо серьезные прорицания, является ритуал Исрафель, разработанный Алистером Кроули на основе античных рукописей, в котором практикующий призывает Тота помочь в столь сложном деле. Но, конечно, этот ритуал получается выполнить не каждый раз. Поэтому вполне достаточно совершить данную работу при помощи следующей, очень простой техники.

Закройте глаза. И некоторое время сосредоточьтесь в своем сердечном центре. Если все делается правильно, вы почувствуете приятное тепло (если вы «кинестетик») или бело-золотистое сияние (если вы «визуал»). Как только вам удалось поймать это ощущение, попробуйте совершать прорицание непосредственно из него.

Конечно, существует очень много формальных правил подготовки к прорицанию. Очень часто можно услышать, что «надо брать карты левой рукой» или «обязательно три (или семь) раз подснять колоду». На самом деле эти правила служат только одной задаче – настроить вас на осознание того, что делаемое вами не принадлежит к привычному и банальному порядку вещей. Таро – это сакральный инструмент, и работать с ним следует в определенном, сакральном состоянии сознания. Таро – это инструмент связи, соединяющий вас с глубинными уровнями коллективного бессознательного. Но основным инструментом является правильно настроенное сознание.

Распространено ошибочное мнение: чем сложнее расклад, тем лучше. Это не так. Сложные расклады зачастую только запутывают вопрошающего. Иногда одна карта бывает гораздо более информативна, чем сложный расклад на 22 карты.

Со своей стороны я предлагаю всем желающим один расклад, который хорош тем, что учитывает сложную структуру Таро с ее стихиями и архетипами. Я называю его королевским раскладом.

Чтобы выполнить этот расклад, вам потребуется разделить колоду на две части – большие и малые арканы. Напомню, что карты двора (или фигурные карты) относятся к малым арканам. Обе части колоды должны быть тщательно перемешаны и подсняты.

Кладем две стопки карт перед собой и читаем, вслух или про себя, LIBER ISRAFEL. После этого берем колоду с большими арканами и, сконцентрировавшись на ней, вытаскиваем одну карту, положив ее в центр стола. Эта карта – основа и сердце вашего расклада, она – та архетипическая сила, которая ныне прямо или косвенно проявляется в вашей жизни. Но карты больших арканов предельно многозначны и иногда не так просто понять для себя, какой стороной они повернутся. «Дьявол», к примеру, может представлять страсть, искушение, экстаз саморазрушения последнего полета, познание собственной Тени, да и множество других значений. То же касается каждого большого аркана. Потому прояснить, в каком аспекте сейчас этот архетип проявляется в вашей жизни, вам помогут четыре карты малых арканов, которые выкладываются вокруг исходной карты.

Если представить себе часы, то первая карта больших арканов будет находиться в центре циферблата, как ось вращения стрелок, а четыре карты малых арканов – в точках 12, 3, 6 и 9 часов.

Положению 12 соответствует стихия огня, положению 3 – вода, положению 6 – воздух и положению 9 – земля. В этой последовательности нетрудно проследить одну из ключевых магических формул – формулу Тетраграмматона.

Карта огня соответствует проявлению в сфере интуиции, духа, творчества, самоосуществления и, если не считать центральной карты, является определяющей. Вода соответствует чувствам, эмоциям, отношениям с близкими. Воздух соответствует как интеллектуальным достижениям, так и всему, что связано со стихией мысли, и, как нетрудно догадаться, земля – это материальная сфера, самоощущение, здоровье и богатство.

Действие карты многократно усиливается, если масть совпадает с положением. Скажем, Семерка Чаш в положении 6 говорит о том, что ваша интеллектуальная активность блокирована низшими чувствами, но если Семерка Чаш оказывается в своей стихии, то это означает полную катастрофу в сфере чувств. Шестерка Мечей не в своем доме будет относительно нейтральна, но, оказавшись в сфере воздуха, сулит интеллектуальные прозрения, которые обязательно произойдут, если сосредоточить свои силы в сфере мышления.

Отсутствие хотя бы одного совпадения мастей говорит о некоторой разбалансированности и хаотичности сознания, но, если нет откровенно негативных карт, эта хаотичность безопасна и со временем будет подвергнута организации.

Любые совпадения масти и положения должны быть проанализированы в первую очередь. После проведения прорицания необходимо записать результаты в магический дневник и вернуться к анализу расклада где-то через пару недель, поскольку за это время многое из того, что было туманно, может быть объяснено.

Следует помнить, что если мгновенный расклад может выполняться хоть каждое утро на текущий день с целью установления связи с колодой, то сложные расклады, в особенности королевский расклад, не следует выполнять часто. Для обращения к последнему должны быть действительно веские причины.

Часть II
Большие арканы

Дурак

Дурак – это альфа и омега, начало и конец. Изначальный ноль, парадокс, то, откуда все начинается и к чему все приходит. Он – извечная цель всех мистических устремлений: Самость, безличный Абсолют, Айн Соф, Бесконечность. И он же – метод достижения этой цели, ибо «ни сушей, ни морем нельзя найти эту страну».

Именно Дурак стал тем камнем преткновения, который раз и навсегда разделил две наиболее известные школы Таро – английскую и французскую. Как уже было сказано в прошлой главе, каждому большому аркану соответствует своя буква иврита. И все было бы просто, если бы ряд арканов, как и ряд букв, начинался с единицы. Первая буква в этом случае соответствовала бы первому аркану, вторая – второму, и так далее до конца. И никаких противоречий.

В реальности все карты смешал Дурак. Куда девать аркан, порядковый номер которого – ноль?

Англичане, следуя безупречной логике эмпиризма, поместили нулевой аркан перед единицей, как в числовом ряду. Получилось очень просто: ноль – это Алеф, один – Бет, и так далее. На наш взгляд, это наиболее логичная схема, которая позволяет избежать ненужных накладок и сохраняет целостность числового ряда.

Но французы не ищут легких путей! Во французской системе Дурак забрался в позицию между двадцатым и двадцать первым арканами. Впрочем, свои обоснования есть и у французов, которые ссылаются на классическую Каббалу Пико делла Мирандолы, в которой буква Шин соответствует Святому Духу и преобразует Тетраграмматон в Пентаграмматон (Йод-Хе-Шин-Вау-Хе). Но в принципе, при желании можно обосновать помещение Дурака в любое положение, и всему найдется логичное символическое соответствие.

Английская система соответствий точнее хотя бы уже потому, что не нарушает целостность числового ряда – ноль стоит перед единицей. Но есть немало факторов символического характера, которые подтверждают правоту английского подхода, и некоторых из них мы коснемся в этой главе.

Порядковый ноль Дурака дает ему совершенно особый и ни с чем не сравнимый статус. Его – НЕТ. Первый, второй, четырнадцатый, двадцатый – ЕСТЬ. Их бытие определено количественно и очерчено конкретными границами числа. (Впрочем, последний аркан также можно вывести как исключение в силу того, что, будучи завершающим, он является «плюс бесконечностью».) Но ноль – это отсутствие. Пустота.

И здесь на сцену выходит первый парадокс. Черной кошки нет в темной комнате, но вместе с тем, как только мы произнесли эту фразу, она парадоксальным образом ПОЯВИЛАСЬ, пусть даже не в мире материи, но в мире воображения. Помните старую ловушку психологов – «частица “не” бессознательным не воспринимается»? Но тогда не воспринимается и эта фраза! Утверждение, содержащее в себе оксюморон, на который не многие обращали внимание. Получается, что любое утверждение отсутствия есть одновременно утверждение присутствия на ином уровне. Скажем, на уровне Йесод (образ, фантазия), или Ход (мысль, концепция), или другом еще более тонком уровне.

В этом отношении Дурак подобен мифической цепи Глейпнир, которая создана «из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, рыбьего дыхания и птичьей слюны». Это то, чего не существует в природе. То, что из бездны. Но как только было озвучено то, чего нет, – появилась цепь, связывающая хаос. Чудовищный Волк, порождение низшей бездны, оказывается связан бездной высшей. Бездна бездну пожирает. Впрочем, как показывает Евровидение, женская борода уже воплотилась, так что, глядишь, и скуют цепь на материальном плане, и освободят Фенрира…

А вот вам еще один парадокс. На этот раз из физики. Ядра и электроны, как известно, – это самые маленькие частицы, какие мы только можем себе представить. На самом деле расстояние между ними гораздо больше, чем может представить неспециалист, наблюдающий различные схемы в школьных кабинетах физики. Если масштабировать, то весь атом – это микрорайон из многих домов, а ядро атома – это яблоко в центре этого микрорайона. Вокруг него вертятся песчинки. А все остальное пространство атома – пустота. Ноль. Но именно это пространство создает элементарным частицам возможность оставаться вместе. Почему они не разлетаются? Почему одно связано с другим? Вещество кажется плотным, но на 99 % оно пусто. Это кажется какой-то новой редакцией буддизма, и не зря среди западных физиков так распространен интерес к восточным доктринам пустоты.

Кстати, на Востоке считается, что пустотен не только мир вокруг нас, но и наши собственные представления, идеи, концепты. Пустотно даже само «Я», которое не является чем-то единым, а состоит из различных фрагментов, элементов-дхарм, но и те сами по себе тоже пустотны!

Когда мы произносим слово «пустота», остается неприятный осадок. Буддийская идея пустотности всего кажется нам крайне пессимистичной. Но для буддистов это не так. Для них пустота не негативна, ведь она является матерью всех форм и всех состояний сознания. С пустотой связываются такие качества, как мудрость и сострадание. Кстати, ивритское название сфиры Хокма, с которой тесно связан аркан Дурак, так и переводится – «мудрость».

Древние греки, любившие всё разложить по полочкам, использовали для определения пустоты два разных термина. Есть негативная пустота-укон – пустота как отсутствие, как рана, как изъян. И есть меон – та самая сокровенная пустота, которая есть мать всех вещей и из которой, как из питающей матрицы, прорастает наша реальность.

И теперь хорошо видно различие между английской и французской школами. Английский Дурак, находясь в начале последовательности больших арканов, является как раз первичной, питающий все вещи пустотой. Французская же школа, помещая Дурака между арканами 20 и 21 (да на самом деле в любое другое место, кроме естественного), несмотря на первичное соответствие Святому Духу, превращает меон в укон, пустоту в отсутствие. Показательно, что во французской школе первоначальная отсылка к Пентаграмматону утратилась и значение Дурака становилось со временем все более негативным.

Тонкие соответствия полностью определяют интерпретацию. Дурак в интерпретации английской школы – это божественная легкость, танец, мистическое единство всего со всем. Он «дурак» не потому, что глупец или недоучка, а потому, что, подобно Иванушке-дурачку, имеет корни в мудрости бытия. Дурак же французской школы – это слепой и глупый материалист, покорно плетущийся в пасть всепожирающей матери, которая символизируется крокодилом. Принципиально разные значения. И принципиально разные изображения: легкость и танец у англичан (начиная еще с Уэйта, традицию которого продолжает Кроули) и абсолютный мрак, тяжесть и уныние у французов.

На самом деле это различие куда более серьезно, чем может показаться на первый взгляд. С древности внешняя, или экзотерическая, доктрина начиналась с числа 1, с первого проявления, в то время как тайная, эзотерическая – с нуля. Можно вспомнить, например, восточный буддизм, а также западную школу «негативной теологии» Дионисия Ареопагита, согласно которому мы можем определить Бога только негативно – говоря, чем он НЕ является. Чем же он позитивно является, сказать невозможно. Традиционно такой апофатический подход воспринимается как более глубокий, но и пугающий. Можно даже сказать, что в мире существуют две метафизические системы счета, одна из которых начинается с единицы, а другая – с нуля.

Логичность соотнесения первой еврейской буквы Алеф не с единицей, а с нулем находит интересное подтверждение в том, что в таких древних сакральных языках, как греческий и санскрит, приставка «а» означает отрицание, отсутствие, аннигиляцию. Наглядными иллюстрациями являются такие хорошо известные слова, как атеизм (отрицание Бога), адвайта (недвойственность) или агностицизм (отрицание познаваемости мира). Алеф как ноль отрицает некую данность, приводя двойственность к нулю, как поется у гностического барда Янки Дягилевой: «Плюс на минус дает освобождение домой».

Само графическое изображение ноля указывает на мандалу, сферу, круг, что указывает на всю полноту возможных потенциальностей. Мандала – это первичное ничто и одновременно первичная целостность, состояние абсолютного ресурса и абсолютного отсутствия одновременно. Возможно, наши рассуждения покажутся противоречивыми, однако даже философы буддийской школы в конечном счете приходят к той же невозможности определить «полнящуюся состраданием пустоту» или «бытийное небытие» иначе, чем посредством парадокса. Ноль не дискретен, поэтому ничто оказывается равно всему, но всему в тотально-безличном локусе.

Метафизика единицы кажется более оптимистичной, однако это поверхностный оптимизм страуса, который убежден, что, засунув голову в песок, становится невидимым, а уверовав в личное бессмертие – становится бессмертным. Системе выгоднее именно такая упрощенная картина мира, которая делает индивидов функциональными единицами. Внутренняя же, сокровенная метафизика начинается с нуля, который стоит перед единицей, и парадоксальным образом включает в себя возможности всего числового ряда.

Метафизика ноля – особая. Видя исток всего не в божественном субъекте, а в чистой божественности, адепт, если он удостаивается соприкосновения с этой чистой божественностью, оказывается сотворцом. Познавший ноль становится посвященным и магом. Нечто похожее описывает Джон Фаулз в своей притче о становлении мага, которую мы подробно рассмотрим в следующей главе. На самом деле послание пустоты не пессимистично, но оптимистично – ведь, соприкасаясь с этим Ничто, человек становится творцом, в то время как в метафизике единицы человеку предопределено строго подчиненное положение.

Ценители философии Жоржа Батая знакомы с его парадоксальным афоризмом: «Суверенность – это ничто». Только эзотерическое понимание символики ноля и традиции негативного прочтения абсолюта позволяет нам понять, что имел в виду Батай. Суверенность – это то, что делает нас повелителями, это способность пребывать в настоящем мгновении, не обманываясь надеждами на будущее и привязанностями к прошлому. Радикальный суверен есть «сверхчеловек» Ницше.

Эти идеи являются для нас во многом ключевыми. Без понимания Дурака невозможно понять ни один из арканов. Более того, никакое посвящение, никакой переход невозможны, пока мы цепляемся за единицы и не можем позволить себе пережить этот опыт пустоты. Как бы вы отнеслись к тому, если бы термин «просветление» мы стали переводить как «опустошение»? Но только укоренившись в этой совершенной непривязанности, в ничто, мы становимся теми, кто мы есть на самом деле.

Телема – одна из самых последовательных систем метафизики ноля. В ее главном тексте, «Книге Закона», эта символика меона, ничто, нуля встречается неоднократно. Например: «Пусть люди не говорят о тебе нечто, но ничто, и не позволяй им говорить о себе вовсе, ибо ты простираешься всюду».

Посмотрите – в этой фразе есть парадокс. «Всюду» – казалось бы – нечто. Но нет. Потому что, проявляясь во всем, Нюит не имеет индивидуальной формы, но потенциально представляет собой все. Как та пустота между частицами, о которой мы говорили выше. Можно сказать, что в ноле потенциально содержится единица, а в единице – вся остальная сложность вселенской программы. Но только ноль является чем-то вроде «сокровенного корня».

Даже просто вдумчивое размышление над этими материями без каких-либо специальных практик может быть опасным для неподготовленного ума. Поэтому звучит запрет «говорить о себе». Можно сказать, что из относительного отрицания (в этой комнате нет кошки) звучит призыв к отрицанию абсолютному, чистой лакуне, но сам этот призыв до некоторой степени является нарушением себя самого. Ибо, если следовать линейной логике, на этих словах текст должен был бы прерваться. Однако образный ряд разворачивается, и символика ничто повторяется несколько раз: «Ничто – тайный ключ этого закона». И еще: «Ибо я совершенен в небытии».

В «Книге Закона» есть и образ Дурака: «Пророк мой Дурак со своим один-один-один: разве он не ничто и не бык по книге?» Снова парадокс. Дурак – не один, а ноль. Один ему принадлежит – во фразе звучит именно притяжательный падеж. Дурак не является единицей, но единица ему принадлежит. Ноль выше единицы.

Сходная символика встречается нам и в главном откровении Юнга, которое называется «Семь наставлений мертвым». Первое наставление звучит именно как наставление о ничто, или Плероме:

Я начну от ничто. Ничто, по сути, то же, что Полнота. В бесконечности наполненность равно что пустота. Ничто – пусто и полно. Вы можете сказать равным образом и иное о ничто, – к примеру, что оно бело или черно или что его нет. Бесконечное и вечное не имеет свойств, ибо имеет все свойства.

Ничто, или Полноту, мы наречем Плеромой. В ней прекращает свой путь бытие и помышление, поскольку вечное и бесконечное не имеет свойств. Там нет никого, потому как иначе некий Тот отличался бы от Плеромы и имел свойства, которые делали бы его отличным от Плеромы.

В Плероме есть все и ничего: не стоит помышлять о Плероме, ибо это означало бы саморастворение.

Это самое изначальное ничто мы могли бы уподобить и первичному корню Уцзи в даосизме, из которого в момент разделения рождаются две силы – Инь и Ян. Отсюда парадоксальная формула главного мистического текста Телемы, «Книги Закона»: «Ноль равен двум». Ноль, разделяясь, обретает себя как бинер, а из бинеров состоит вся наша реальность.

Как изобразить ничто? Пустой лист бумаги? Хлопок одной ладони? Ставя перед собой такую задачу, мы оказываемся перед парадоксом, кажущимся неразрешимым. «Это Ничто, – однажды воскликнул Кроули в миг высочайшего духовного подъема, – но как же оно мерцает!» Концепцию «мерцающих фигур» прекрасно проиллюстрировал в своей философской системе Витгенштейн. Мерцание – одно из описаний этого «полупроявления».

Итак, смиримся: мы не можем изобразить ничто. Но мы можем создать тот символьный ряд, который поднимет в бессознательном образы и символы, связанные с переживанием ничто, базовым мистическим переживанием бытия. Невозможность адекватной передачи опыта ничто, тем не менее, не дает нам право отказываться от заранее обреченной попытки (подробнее об этом – в главе, посвященной Магу). Серьезного анализа достаточно, чтобы понять: прикасаясь к этим материям, ум сворачивается в парадоксе, рождает оксюморон, созидает бред. Логические формулы замыкаются в дурной бесконечности.

Что остается? Только символы. Образы. Сложная вязь символов, ассоциаций, соответствий, медитативное переживание которых позволяет если не постичь (возможно ли постичь ничто?), то хотя бы войти в соприкосновение с этой протоматрицей бытия.

Нулевой аркан – это прежде всего пространство. Место, где происходит встреча. Нигде. Когда мы читаем классическую пьесу или криминальную хронику, в которой Вася зарезал Петю, мы воспринимаем только двух субъектов. Но помимо субъекта и объекта, протагониста и антагониста есть еще пространство, где это происходит. И это пространство символизирует нулевой аркан. Потому что о пространстве – в отличие от самого действия – сказать нечего. Это ноль. Но между тем без него никакое действие было бы невозможно. И место полностью определяет природу взаимодействия. Пространство театра исключает драку, а пространства пьяного кабака – прослушивание классической музыки. Ноль – это само пространство, его характер, его настроение, его акценты.

Скажем, пространство средневековья было захвачено идеей дуализма духа и плоти. Дурак самой ранней из дошедших до нас колод Таро – это мрачный юродивый, разгоняющий толпу веселящегося карнавала. В этом пространстве нулевой аркан не мог проявиться в ином образе. Это выражение духа времени и духа места.

В XIX же веке Дурак выражал дух эпохи рационализма. Негативные акценты в его символике связаны с тем ослеплением, которое испытывает сознание от своей рациональности.

Традиционные названия Дурака (ит. Matto, фр. Mat или Fou, англ. Fool) часто переводят на русский как «Глупец» или «Шут». Как говорил герой пьесы Шекспира, «жизнь – это сказка, рассказанная идиотом». Но в том контексте это звучит мрачно: пустота, о которой идет речь у Шекспира, – явно укон, мы же говорим о меоне. Дурак – единственный настоящий творец, парадоксальным образом лишенный субъектности. Связующая пустота. Обратите внимание – это значит, что ВСЕ карты уже латентно содержатся в Дураке. Это особенно наглядно в Таро Кроули – сквозь полупрозрачный (мерцающий) мешок проглядывают знаки зодиака, стихии, планеты.

Образ Дурака менялся на протяжении веков. Перед нашими глазами проходит целый карнавал Дураков – мрачный и суровый юродивый из Таро Висконти, одной из древнейших известных нам колод Таро. Оборванный нищий Марсельского Таро. Шут традиции Эттейлы. Кажется, Дурак менялся в точном соответствии с духом времени. Он и есть дух. Не случайно соответствующая ему еврейская буква Алеф определяется как «корень сил воздуха» – ведь воздух, как известно, для древнего человека был почти синонимом Духа, руах, Дыхания Божия.

Это для современного человека воздух состоит из кислорода, азота и других химических элементов. Человек наивной, донаучной культуры смотрит сквозь воздух и видит пустоту. Твердые предметы, жидкости, пар можно увидеть. А чистый воздух? Это ничто. Но ничто дышащее, ощутимое. «Ничто – но как мерцает!» – немного по другому поводу, но о том же. Для средневекового алхимика, определявшего Дух Божий как ветер, в основе его идентичности лежит это переживание ветра, дыхания, духа, жизни, рождающейся из Ничто.

На Древе Жизни путь Алеф идет от сфиры Кетер к сфире Хокма. Соответствие первой – Перводвижитель, второй – круг зодиака. В каждом большом аркане Таро есть что-то сразу от двух сфир, которые он соединяет. Стоит поразмышлять об этих двух принципах, чтобы понять то, что между ними. Звездный свет, круг небесного зодиака – как то, что находится «за пределом». Это Хокма. И Кетер как абсолютный источник всего, первопринцип, свет за пределами света, число за пределами числа, единица, которая наполовину уходит в ничто, – точно так же, как профиль бородатого царя виден лишь с одной стороны.

Как один из трех путей, полностью находящихся над Бездной, аркан Дурак, подобно юнговской Плероме, соединяет в себе все противоположности. Он андрогинен (и об этом Кроули подробно пишет, перечисляя традиционных андрогинных божеств), в нем соединяются огонь и вода, он пребывает в утробе как нерожденный Бог. Он – «простец», нищий странник, последний из людей, и он же – Антропос, Адам Кадмон, Пуруша, Имир, в теле которого пребывает все человечество. Он – тот самый человек без имени, о котором поется в песне группы «Наутилус Помпилиус». Он проточеловек, изначальный андрогин, предназначенный в жертву во имя того, чтобы творение было возможно.

Нет ничего страшнее, чем утратить дух этого странного мерцающего Ничто, которое есть всё. Нет ничего ужаснее, чем стать всесильным Магом и подчинить себе все Древо, а Дурака – упустить. О том же говорил Иешуа: «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет?»^[5] Не эта ли потеря, добровольная утрата в суете профанизма, и есть тот самый неискупаемый грех против Святого Духа? Не оттого неискупаемый, что есть страшный и жестокий карающий Бог, а оттого, что с утратой ветра все остальное становится лишь декорацией. Дурак – это ветер. Ветер, что пронизывает насквозь, растрепывает волосы и заставляет лететь вместе с ним. Это суть вДОХновения, оДУХотворения и отДОХновения.

В «Книге Закона» Хадит говорит о себе: «“Придите ко мне” звучит глупо, ибо я в вас идущий». Дурак – этот тот, кто идет в нас. Еще один парадокс: движение есть жизнь, а статика – смерть. Но движитель – ноль, ничто, невыразимое никакими образами жизни и смерти. Согласно Банцхафу, Дурака даже нельзя называть стадией инициации, стадией пути, поскольку он представляет абсолютный сигнификатор – того, кто идет, проходя путь от Мага до Вселенной и обратно. Впрочем, как показывает мой опыт, в отдельных случаях можно говорить об «инициации Дурака» или «стадии Дурака»; правда, встречается она слишком редко. Инициация Дурака – это тот опыт абсолютной легкости и абсолютного полета и парения, когда мы постигаем, что «в бездне небес невозможно падение», когда мир летит вместе с нами.

В моей практике был один случай, когда человеку три раза подряд из колоды выпадал Дурак. За каких-то три месяца у этого человека изменилось все – из загнанной домохозяйки она превратилась в лидера сильнейшего андеграундного движения.

Классическое изображение аркана Дурак у Уэйта – юноша в одеянии, расписанном плодами Земли, идущий по краю бездны. В его руке – белый цветок, указывающий на идею невинности и чистоты, а сзади него изображена белая собачонка на задних лапах, форма которой напоминает букву Алеф, которой и соответствует этот аркан.

Карта Таро Уэйта

Суть этой карты в том, что герой, идя над пропастью, не падает. Архетипический прототип Дурака у Уэйта – Иванушка-дурачок, вечный дурак из русских сказок, свободный как ветер, играючи решающий задачи, которые не способен решить никто из его умных и сильных братьев. На самом деле это универсальный мифологический мотив – «глупость» Иванушки означает то, что он не скован теми ограничениями и предрассудками, во власти которых находятся его братья. Он видит то, чего не видят другие, просто потому, что не знает, что этого не существует. Он делает то, чего не могут другие, потому что не знает, что это невозможно. И самое главное – он находится в тесной связи с тем самым абсолютным нулем, из которого создается вся реальность. Вот как поэтично изображено это состояние в «Дао дэ цзин»:

Смотрю на него и не вижу, а поэтому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Поэтому они сливаются воедино. Его верх не освещен, его низ не затемнен. Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным. Встречаюсь с ним и не вижу лица его, следую за ним и не вижу спины его. Держась древнего Дао и овладевая теперешним бытием, можно познать древнее начало.

Кроули вносит ряд важных изменений в символику нулевого аркана. Герой символически помещен в овал, намекающий на состояние плода в матке. Дурак – это Великий Нерожденный. И, как нерожденный, он един со всей реальностью, поскольку отчасти тождествен ей. И даже нет – не тождествен. Он то, что превыше реальности. Он – ее исток.

Рассмотрим более внимательно изображение Дурака у Кроули. Некий рогатый персонаж держит в руках хрустальную чашу с водой и пламя. На месте фаллоса у него солнце, а одежда его – весенняя зелень. Персонаж заключен в тройную ленту, образующую вокруг него что-то вроде овала. Этот овал символизирует вселенскую матку, в которой он находится.

Дурак – это нерожденный. Поэтому одним из его значений при прорицании может быть идея зачатия, оплодотворения, а также собственных воспоминаний, связанных с перинатальной стадией развития. Дурак возвращает нас не в младенчество, а в зародышевое состояние. Но эта регрессия – целительная, необходимая перед переходом на новый уровень. Не случайно один из символов, изображенных на карте, бабочка, намекает нам на архетип трансформации из ползающей гусеницы через возвращение в алхимический ноль, первичную материю, массу, которая не представляет собой «ни то, ни это».

Бабочка именно потому является символом Дурака, что ее трансформация фактически происходит через возвращение в ничто, ноль, первоматерию. Мы еще встретимся с этим образом в аркане Звезда, и это будет весьма уместно, поскольку и Дурак, и Звезда в кроулиевской системе соответствий связаны со сфирой Хокма – с кругом звездного света. Русское слово «небо» связано с «не быть»; «уйти на небо» означает «умереть». Эти ассоциативные цепочки подтверждает самоопределение Нюит в «Книге Закона» как ничто, которое одновременно является пространством действия.

Процесс, биологически проживаемый при переходе гусеницы в бабочку, – это принцип практически любой инициации. Мы будем возвращаться к этой метафоре еще не раз, обсуждая другие арканы. Особенность «инициации Дурака», во-первых, в том, что она очень легка, зачастую мы даже не успеваем осознать, как Ветер переносит нас на другой берег посвящения, а во-вторых – она всегда идет свыше. Здесь нет личного выбора, решения «я приму инициацию» или «я встану на путь». Скорее путь сам оказывается под ногами, и ты не можешь не идти. Здесь дорога выбирает человека, а не человек дорогу. Поэтому нулевой аркан – это единственный аркан, который нельзя «призывать» посредством магической операции. Скорее успех или провал любой операции зависит от того, насколько Дурак зримо или незримо присутствует в этот момент с нами.

Образы тигра и крокодила представляют собой первичные проявления мужского и женского. Заметим, что и мужское, и женское здесь представлены в своей животной, то есть бессознательной, форме. Эти животные символизируют те искушения, с которыми сталкивается нерожденный, – искушения властью и небытием.

В миг высочайшего посвящения существует риск отклониться от центра и пойти по одному из ложных путей. Такой ложный путь символизирует тигр. Путь тигра – это путь власти. Очень легко обмануться, поскольку здесь власть утверждается не во имя Эго, но во имя тех высших принципов, служителем которых оказалось Эго в результате посвящения. Однако именно здесь возникают самые тонкие опасности подмены, и это более опасная и тонкая ловушка, нежели простая гордыня Эго, успешно излечиваемая арканом Башня. Для сознания, оказавшегося в соприкосновении с мерцающим ничто, слишком велик соблазн попытаться использовать эту силу для своих целей, поверив в то, что это – «для высших целей». Так рождается инквизиция. Строго говоря, это и есть «грех против Святого Духа», после которого живительное дыхание Дурака раз и навсегда оставляет героя.

Искушение же крокодила – это искушение чистого небытия. Крокодил намного ближе к Дураку, чем тигр: даже цвет одежды Дурака совпадает с цветом крокодила. Это искушение никогда не стать старше, никогда не повзрослеть, а на самом деле, в сущности, – остаться в этом самом состоянии потенциальности, так никогда и не реализовав свой потенциал.

Ноль совершенен. Но цель – не совершенство, а целостность. Сколь бы ни был прекрасен опыт Дурака, но даже он может представлять опасность для незрелого сознания. Ведь, когда ты являешься сразу ВСЕМ потенциально, так сложно стать хоть чем-то, но действительно! Делая выбор, мы отказываемся от этого безграничного целого, вступаем в пространство дифференциации и даже фрагментации. И сделать этот шаг всегда непросто. Кажется, что мы совершаем что-то очень страшное, даже кощунственное. Что же это – мы узнаем, когда перейдем к рассмотрению пятого аркана – аркана Великого Жертвоприношения, который также связан со сфирой Хокма.

Дурак незримо присутствует в каждом из следующих арканов. Как Маг, он наслаждается игрой бытия, как Жрица – сооткрывает Гнозис, как Императрица – становится пространством любви, а как Император – войны. Дурак мыслит в Иерофанте, делает выбор во Влюбленных и странствует в Колесничем. Совершенное мгновение оргазма, когда сознание едино со всем, – это он. Потому его фаллос – солнце. Сексуальность – один из высших ключей к нему, но чтобы суметь повернуть этот ключ, нужно отбросить все «человеческое, слишком человеческое». Он – тот сокровенный движитель, о котором во второй главе «Книги Закона» сказано: «“Придите ко мне” звучит глупо, ибо я в вас идущий». Как ветер, он проходит сквозь все ограничения, врываясь в установленную навечно Башню, и та рушится. Как Звезда, он возносится в небо. И как Вселенная, искупает Землю, подводя нас к высочайшей тайне, которая на следующем витке будет вновь забыта.

Дурак – это чистая потенциальность. Но эта потенциальность не должна оставаться вечной, в противном случае из божественной легкости Дурака мы незаметно для себя перенесемся в состояние Повешенного. Переход от Дурака к Магу, от нуля к единице – это рождение. Как сказал Герман Гессе, «птица вылупилась из яйца и летит к Богу. Яйцо – весь мир. Бога зовут Абраксас». И так мы подходим к следующему аркану.

Маг

Маг – это единица. Начало творения. Первое проявление, первый импульс, первая жизнь. Жизнь, которая существует во имя только одной цели – игры. Игра – слово, определяющее природу Мага. Речь идет об особого рода концепции Deus Ludens: если человек создан по образу и подобию Бога, то почему бы не представить Бога азартным игроком с самим собой (коль больше не с кем) и со своими творениями, в которых он хочет видеть не послушных рабов, но партнеров по игре?

Главный парадокс Мага заключается в том, что этот первый аркан соответствует второй букве иврита. Буква Бет, которой соответствует Маг, очень непроста. Именно с этой буквы начинается Тора. И именно эта буква постоянно оказывалась в центре внимания каббалистов. Будучи второй, она одновременно первая – с нее начинается Библия. Первое слово «Книги Бытия» – берешит, что означает «в начале». Начало, первое проявление. Этот очень важный символ раскрывает нам сложную диалектику ноля и единицы, Дурака и Мага.

Как первый аркан, Маг является началом творения и кристаллизации. Он тот, кто проявляет форму. Если Дурак – это путь между сфирами Кетер и Хокма (источником и звездным светом), то Маг, находящийся прямо напротив него, связывает сфиры Кетер и Бина. Свойства Бина связаны с идеей материализации и формирования – она есть предвечное время, великое море и матерь всех форм. В «Книге Мага» Алистер Кроули пишет: «Маг властен над матерью и напрямую, и через любовь», имея в виду великое море Бина, из которого Маг извлекает нужные эйдосы для сотворения мира. Таким образом, Маг – это самый совершенный образ Бога в его единстве, включающий в себя все противоположности до разделения.

Двойственность положения Мага – в том, что он одновременно первый и второй аркан. Эта двойственность позволяет нам выстроить немало интересных конструктов, связанных с различным пониманием Бога.

Например, понимая под изначальным Богом «отчую бездну», которой соответствует аркан Дурак, можно счесть, что Маг – это своего рода узурпатор, иллюзионист, ложный творец – именно в такой, трагической перспективе это представлялось древним гностикам. В ведической же картине мира все представляется более гармоничным – из безличного «нулевого» Абсолюта-Парабрахмана (Дурак) проявляется Ишвара (Маг) как протоформа и создатель всех форм.

Следует обратить внимание, что во многих колодах Таро Маг изображается как фокусник и даже мошенник, наперсточник. Все проходящее – иллюзия. А создатель оказывается иллюзионистом. Это соответствие напрямую коррелирует с ключевым соотнесением Мага с Гермесом – божеством более чем двойственным. Гермес, или Меркурий, Бог воров и мошенников, одновременно является высочайшим носителем сокровенного слова – Гермесом Трижды Величайшим.

На самом деле здесь все зависит от того, как мы смотрим на проявленный мир: чем больше пессимизма и отторжения он у нас вызывает, тем больше его создатель осмысляется как грандиозный мошенник. В его теневом аспекте Мага можно соотнести с буддийским Марой – демоном, который создает колесо сансары. Однако такой взгляд приемлем только в том случае, если мы однозначно и радикально отвергаем дары этого мира и уходим в пустыню. Пока же мы играем в эту игру, всякие проклятия в сторону ее создателя звучат несколько нелогично, и даже препятствия, которые воздвигает Мара на пути Будды, в сущности, есть игра Будды с самим собой, ведь именно он сотворил все формы.

С этой точки зрения очень символично, что на коробках Таро Алистера Кроули (как и на колодах Уэйта), как правило, изображается именно первый аркан. Дурака еще не существует. Начало – это Маг.

Каббалистически ключевая здесь – идея творения. Творящий луч исходит из Кетер в Великое Море Бина, переводя это хранилище вечных образов из пассивного, потенциального состояния в активное. Здесь же и появляется идея Абсолютного Божества – Божества, которое властно над судьбой.

Маг – это первый субъект. До некоторой степени мы можем провести параллель с идеей божественной индивидуальности. Бога. Если Дурак – это ничто, то Маг – первое Нечто. По большому счету, он единственный, кто существует. Помните, у БГ: «В кого ты стреляешь? Ведь, кроме Бога, здесь никого нет». Он – Маг и Бог – пребывает во всех формах. В принципе эту фразу можно отнести и к Дураку, и к Магу (а также к Жрице, ибо первые три аркана отличаются тем, что они связаны с Кетер предвечной связью).

Карл Густав Юнг во второй главе «Семи наставлений мертвым» очень четко сформулировал суть этого архетипа сущности, определив его как «Абраксас». Мы приведем большой отрывок из этого текста, который почти идеально выражает его природу:

Абраксас есть Бог, которого мудрено распознать. Он имеет наибольшую часть, ибо она незрима для человека. От Солнца зрит человек summum bопum, то есть высшее благо, от Дьявола infinum malum, то есть беспредельное зло, от Абраксаса же непреодолимую ни в коей мере жизнь, каковая есть мать доброго и дурного.

Жизнь кажется слабосильнее и меньше, чем summum bonum, посему даже в мыслях трудно представить, что Абраксас во власти превосходит Солнце, кое само есть сиятельный источник всякой жизненной силы.

Абраксас есть Солнце и наравне заглатывающее вековечное жерло Пустоты, все умаляющей и расчленяющей, жерло Дьявола.

Власть Абраксаса двукратна. Но вы не зрите ее, ибо в ваших глазах уравнивается противоположная направленность той власти.

Что говорит Бог-Солнце, есть жизнь, что говорит Дьявол, есть Смерть.

Абраксас же говорит слово достопочтенное и проклятое, что есть равно жизнь и смерть.

Абраксас творит истину и ложь, добро и зло, свет и тьму в том же слове и в том же деянии. Оттого Абраксас грозен.

Он великолепен подобно льву во мгновение, когда тот повергает ниц свою жертву. Он прекрасен, как день весны.

Да он сам великий Пан, что значит Всё, и он же малость. Он и Приап.

Он есть монстр преисподней, многоногий, тысячерукий, воскрыленный, змий извивистый, неистовство само.

Он же – Гермафродит низшего начала.

Он господин жаб и лягушек, в воде обитающих и на сушу выходящих, ополудни и ополуночи поющих хором.

Он есть Наполненное, что воссоединяется с Пустым.

Он есть святое совокупление.

Он есть любовь и ее умерщвление.

Он есть святой и предающий святого.

Он есть светлейший свет дня и глубочайшая ночь безумства.

Его зреть – слепота.

Его познать – недуг.

Ему молиться – смерть.

Его страшиться – мудрость.

Ему не противиться – спасение.

Здесь следует обратить внимание на важную деталь – две строки этого текста почти дословно цитируют «Книгу Мага» Алистера Кроули: «Он говорит слово достопочтенное и проклятое». В «Книге Мага» сказано, что «вначале он говорит истину, чтобы иллюзия и ложь поработили души людей, но в том же – и таинство искупления». Это трагедия Мага, вызванная разрывом связи между словом и контекстом, в котором это слово произносится. Часто бывает, что, оказавшись вырванным из контекста, слово становится своей противоположностью. Об этом мы более подробно поговорим применительно к пятому аркану.

Античная гемма с изображением Абраксаса

Таким образом, амбивалентность первого аркана – в том, что он одновременно спаситель и обманщик. Хотя каждая карта больших арканов имеет амбивалентную символику, столь определенные слова Кроули говорит исключительно по отношению к Магу.

Потому мы можем сказать, что Маг обладает бытием, но не обладает сознанием. В сущности, архетип Мага – это архетип бессознательного, младенческого богообраза. Что такое состояние младенца? Есть тело как отдельный объект, имеющее свои потребности. Но сознания – нет. Задача человека – в своем сознании стать зеркалом, через которое Бог познает самого себя.

В этом ответ на один из важнейших вопросов теологии и философии: в чем смысл человеческой жизни? Согласно Юнгу, человек является сотрудником Бога: именно человек оказывается тем, кто помогает Богу постичь самого себя. Можно сказать, что человек выступает здесь как своеобразное зеркало, в котором Божество видит себя, или сосуд, из которого пьет Божество. На достижение этого состояния указывает люминофания XIX аркана, здесь же пока существует только бессознательный Бог как движущий первопринцип бытия.

В идее бессознательного Бога, порождающего «порочное и святое», мы видим новый тип религиозности, который объединяет нонконформистскую духовность. Карл Юнг, Алистер Кроули, Герман Гессе, Мигель Серрано и многие другие оказываются выразителями этой парадигмы, суть которой – в исключительном статусе человека, оказывающегося «братом-близнецом» и «спасителем» Бога от его же бессознательности.

Начиная с аркана Маг мы наблюдаем принципиальный парадигмальный разрыв между тем Амбивалентным Единым, чье слово есть Абраксас, и коллективным антропоморфным образом Доброго Бога. Для инфантильного существа очень важно верить в Доброго Бога, который становится кем-то вроде строгого, но справедливого отца. Все проблемы высокого мистицизма – в этом досадном смешении архетипа Бога и образа отца. Когда мистик говорит о Боге как об отце, он лишь имеет в виду, что достоверно переживает процесс рождения своего «я» из божественного лона. Для более же поверхностных личностей упоминание «отцовства» Божества означает лишь перенос образа земных отцов на небесных.

Для зрелого сознания очевидно, что любое представление человека о Божестве будет наивным и ограниченным. Однако новый богообраз (как бы и он ни был ограничен, ибо порожден человеком) представляет собой куда более целостную и реальную картину, нежели образ инфантильных религий. Человеку здесь выпадает задача сотрудника этого всесильного, но отчасти бессознательного Бога, которому человек становится зеркалом и посредством которого Бог познает самого себя. Таков высший ответ о предназначении человека. И здесь Маг ставит нас перед задачей, которая будет решена только в одном из последних арканов – в Солнце.

Но как осуществить это? Ответ очевиден уже из названия аркана – посредством магии. Магии как науки и искусства совершать изменения в своей природе посредством метафоры. Первый аркан называется Магом, и здесь мы должны поставить вопрос: что же такое магия и кто есть маг в человеческом мире – маг, становящийся сотрудником Бога? Мы уже писали о том, что магия, которая нас интересует (теургия), не имеет отношения к вульгарному простонародному колдовству. Мы не заклинаем скот и не занимаемся приворотами; единственная тайна, которая интересует нас, – тайна внутренней бесконечности, тайна сотворения Бога. Но ступая по пути к этой тайне, мы видим, как сама реальность начинает изменяться в соответствии с потоком, в который входит наше сознание.

В изображениях Мага есть интересный парадокс. В древнейших колодах Таро, таких как Висконти и карты марсельского типа, Маг изображается в качестве ярмарочного мошенника. Именно эти колоды, с очень незначительными вариациями, имели хождение в Европе в течение почти четырех веков, пока новые интерпретации Папюса не вдохновили художников и магов на грандиозное переосмысление символики Таро.

Маг изображен перед столиком, на котором находятся небольшой ножик, несколько стаканчиков (или наперстков) и шарики. Первая ассоциация, которая приходит при рассмотрении этих изображений, – известная игра в «наперстки», в которой мошенники раздевали доверчивых простаков до нитки.

Какой разительный контраст между этим «магом», которого точнее было бы называть «фокусником», и хорошо известным Магом из Таро Уэйта! Стол чудесным образом преобразован в алтарь, наперстки в чашу, шарики в пантакль, а ножик «вырос» до благородного меча. Да и в лице самого Мага что-то неуловимо изменилось, словно перед нами святой, у которого даже появился свой нимб в форме лемнискаты (∞), символизирующей бесконечность.

Карты из Таро Висконти (слева) и Марсельского Таро (справа):

пока еще не Маг, но уличный фокусник или наперсточник

В некоторых последующих колодах образ еще сильнее изменился и Маг превратился в древнего старца, убеленного сединами, – ни дать ни взять Гэндальф!

Итак, Таро дает нам два заведомо противоположных образа Мага. С одной стороны, это «маг-фокусник-мошенник», с другой – «маг-мастер-просветленный». Мы уже понимаем архетипические корни этого противоречия. Маг как небесный образ – это первотворец, спаситель и губитель, отец и убийца. Абраксас.

Но попробуем пойти по другому пути и от чистой метафизической реальности обратимся к реальности человеческой. Что мы понимаем под словом маг? Кто такие маги? Какова история этого слова?

У древних вавилонян и персов маг был жрецом. Именно маги стояли у истоков первых астрономических и астрологических исследований в Древнем Вавилоне, и в массовом сознании образ мага до сих пор неразрывно связан с образом вавилонского жреца: мантия, расшитая в стиле звездного неба, заостренная шляпа – все это первоначально символизировало богоподобие мага. Его одеяние – небесный свод, а его заостренная шляпа – ось мира.

Маг в Таро Уэйта

Итак, первоначально не было принципиальной разницы между понятиями жрец и маг. Русский синоним слова «маг» – волшебник – происходит от волхва, то есть жреца славянских богов, так что имеет ровным счетом ту же природу. Кстати, именно этим аргументом воспользовался один из первых известных в истории магов Аполлоний Тианский, когда недоброжелатели вызвали его в суд по обвинению в использовании черной магии.

Однако язык – это не застывший монолит вроде египетской пирамиды, а подвижная и живая реальность. Начиная с ранних времен Римской империи понятие маг «обрело независимость». В Таро архетип жреца-священника представлен другой картой – пятым арканом, Иерофантом, который в некоторых колодах называется Жрецом, Первосвященником или даже Папой (римским). В чем же принципиальная разница между магом и жрецом? И почему в Таро и в жизни архетип мага, кажется, включает в себя столь разительные противоположности?

Давайте рассмотрим наиболее известные исторические примеры магов. Для беглого обзора я выбрал трех – Симона, Фауста и Мерлина. И начну с первого в истории мага, ставшего «антигероем» иудео-христианской мифологии.

Краткое упоминание о Симоне содержится в Новом Завете. Согласно «Деяниям апостолов», Симон был самаритянским колдуном и чародеем, который, увидев могущество чудес, творимых апостолами, попытался купить у них силу Святого Духа, но был с позором отвергнут. После чего Симон якобы покаялся и вступил в христианскую общину^[6].

Куда богаче мифологическими подробностями апокрифические сказания и писания Отцов Церкви.

Апокрифы излагают мифологическую историю Симона, согласно которой он выдавал себя за Иисуса Христа, говорил, что способен воскреснуть из мертвых, а своими чудесами потряс воображение римской знати и самого императора. Ему прислуживали демоны в виде псов. Апостол Петр вступил в схватку с Симоном, которая закончилась тем, что Симон попытался полететь, но молитвами Петра был сброшен на землю и разбился насмерть. Значительно позже именно симонийский миф стал каркасом другой – фаустовской – легенды.

Отцы Церкви несколько более сдержанны в описании цветистых мифологических эпизодов. Симон оказывается философом, который объявил себя Богом. Взяв из борделя проститутку, он объявил ее эпифанией «падшей Софии», которую держали в плену «дурные управители этого мира». Симон называл себя посланником «иного» Бога, который пришел спасти всех, кто верит в него. В конце концов из Симона сделали «отца всех ересей», и прежде всего ереси гностицизма.

История Симона и его роль в формировании малой традиции заслуживают отдельного исследования. Если говорить кратко, в начале нашей эры произошел раскол на внешнюю, экзотерическую и догматическую традицию и традицию тайную, запретную, еретическую. Подробно феномен малой традиции мы рассмотрим в следующей главе, а пока вернемся к мифологическому материалу. Интересно, что в Симоне фактически сочетаются два образа мага. Одна грань мифа рисует его как мошенника, создающего иллюзии, а другая – как вероучителя чужой, иной (с точки зрения отцов церкви, ложной) религиозной доктрины. То есть, опять-таки, как жреца.

Нет ли здесь необходимой для нас подсказки? Маг действительно оказывается равен жрецу, но он оказывается жрецом ИНОГО или ЧУЖОГО Бога. Бога, о котором нельзя ничего сказать, кроме того, что он – Сущий. Абраксас.

Маг находится в очень сложных отношениях с непосредственным окружением. С одной стороны, как жрец чужого Бога, он враг, но как тот, кто имеет знание иного, он единственный, кто может обеспечить посредничество между этим и тем, связать разделенное. Маг – это тот, кто пребывает на границе, кто добровольно поселяется на таможне между мирами. Но именно эта чуждость позволяет ему всегда оставаться выразителем Великого Неизвестного.

Эта двойственность положения мага приводит к его особым отношениям с Божеством. В конечном счете он отчасти отождествляется с ним – становится его сотворцом, этакой иконой Бога на Земле. Маг как личность представляет своего рода манифестацию того принципа, с которым он оказывается связан.

Первые библейские упоминания магов в осуждающем ключе связаны как раз с этим: маги были жрецами, которые служили ИНЫМ богам, и все, что связано с их деятельностью, последовательно осуждалось в границах очерченного библейской сакральностью круга. Ужасные демоны, общение с которыми приписывает магам народная молва, на самом деле лишь ИНЫЕ боги, и это несложно понять, если мы хотя бы бегло проследим этимологию их демонических имен: Астарта – Астарот, Аполлон – Абаддон, Вельзевул – Баал Зебуб.

Примитивное сознание по определению не может воспринять иное как сложносоставное. Иное – это всегда либо нечто безусловно враждебное (отсюда образ Мага как мошенника или «черного мага»), либо идеализируемое и романтизируемое (отсюда «гэндальфизация» Мага). Поэтому от прямого познания ускользает сама суть архетипа Мага, ключевое свойство которого в том, что в нем добро и зло, свет и тьма оказываются неразрывно спаяны.

Традиционное средневековое изображение мага – волшебник, стоящий в круге и призывающий демона. И вторым эталонным образом мага в нашей культуре, который мы рассмотрим, будет Фауст. Все мы читали вечную трагедию Гёте, однако не многие подозревают, что «Фауст» является куда более оккультным, чем, скажем, какая-нибудь «Тайная доктрина». Первоначальное народное предание о Фаусте было фактически скопировано с легенд о Симоне Волхве и являлось любимым сюжетом балаганных кукольных представлений.

И только в бессмертном произведении Гёте Фауст обрел всю полноту своего величия. Этот Фауст с самого начала парадоксален, он переживает разрыв между Небом и Землей и с помощью призванного магией Мефистофеля пытается преодолеть этот разрыв.

Фауст восклицает:

Титульный лист книги Кристофера Марлоу

«Трагическая история жизни и смерти доктора Фауста» (Лондон, 1620)

Снова амбивалентность. Кажется, что в аркане Маг, который имеет порядковый номер 1, уже произошел раскол – первичное ничто разделилось на проявленное и непроявленное. И его конфликт – это конфликт двух душ. Двух устремлений. Двух начал, которые чуть далее раскроются нам в образах Жрицы и Императрицы. Но это разделение, этот конфликт необходимы, ибо, пройдя все арканы, Дурак непроявленного вернется к себе самому, но на новом уровне. Алистер Кроули формулирует один из парадоксальных коанов: «Ноль равен двум»!

В Дураке – единство всех противоположностей. В Маге – единство и борьба противоположностей. Как и Дурак, он по ту сторону добра и зла, когда произносит «слово благословенное и проклятое».

Классические изображения Мага явно не улавливают этой двойственности – по-видимому, сознание человека прошлой эры могло видеть Мага либо как великого мошенника (Таро Висконти, Марсельское Таро) либо как идеализированного посвященного. Однако Кроули удалось передать эту двойственность, введя в карту Мага второй образ – обезьяну, которая представляет собой тень самого Мага.

Третий архетипический образ мага, который мы рассмотрим, – Мерлин. В нем парадоксальная спаянность света и тьмы манифестируется уже в самом факте его рождения – от сатаны и невинной, фактически изнасилованной сатаной монахини. Данная мифологема одновременно зеркально отражает христианский миф о непорочном зачатии (вспомним, что и Симон называл себя Христом) и вносит идею непримиримой дуальности (дьявол и святая монахиня), которая в конечном счете становится единством. Мерлин оказывается универсальным агентом, медиатором, посредником, соединяющим Верх и Низ.

Поэтому его действия в артурианском цикле легенд очень характерны. С одной стороны, Мерлин помогает благородному королю Артуру занять свой трон, помогает ему решать сложные задачи, создавать круглый стол (метафора мандалы или зодиака) и всячески противостоит козням его врагов. С другой стороны, когда по звездам Мерлин прочел, что Артур будет убит тем, кто рожден в этом году, он пошел по пути библейского Ирода – посоветовал Артуру истребить всех новорожденных младенцев. И что интересно – ни Артур, ни Мерлин не стали после этого негативными персонажами!

Мерлин играет роль Мага в «Артурианском Таро» (1991)

Исторически имя Мерлин является прямой отсылкой к алхимической ртути – меркулину, или меркурию. Мы вновь возвращаемся туда, откуда начали: к двойственности Гермеса-Меркурия, являющегося одновременно творцом, учителем и мошенником.

И действительно, архетип Мага очень тесно связан с архетипом Меркурия. Следует перечислить их общие черты. Во-первых, оба тесно связаны с идеей границы между этим и тем. Меркурий – единственный бог, спокойно пересекающий границу между царством небесных богов, людей и богов подземных (на другом языке – между мирами ангелов и демонов). Он – одновременно свой и иной в каждом из этих миров. Как уже было сказано, Меркурий сочетает в себе высший и низший аспекты и связан с идеей божественной игры. В системе магических соответствий планетарная сила, соответствующая первому аркану, – опять-таки Меркурий.

Меркурий со своим кадуцеем. Гравюра XVI века

Архетип Меркурия исследует Карл Юнг в своей работе «Дух Меркурий». Не вдаваясь в сложные символические сплетения и цитаты, мы приводим резюме, которое Юнг дает исследуемому им архетипу:

а) Он состоит из всех мыслимых противоположностей. Таким образом, он есть ярко выраженная двойственность – но постоянно именуется единством.

b) Он и материален, и духовен.

c) Он – процесс превращения низшего, материального, в высшее, духовное, и наоборот.

d) Он – черт, спаситель и психопомп, неуловимый трикстер, наконец – отражение Бога в Матери Природе.

e) Он также – зеркальное отражение мистического переживания алхимика, которое совпадает с opus alchymicum.

Символ Меркурия, которому соответствует первый аркан Таро, – кадуцей, две змеи, обвивающие жезл. Этот символ можно интерпретировать метафизически как соединение добра и зла в едином источнике Меркурия, а можно рассмотреть его с точки зрения «тонкой физиологии» – ведь само строение кадуцея на удивление напоминает йогические схемы основных каналов нашего тела. Однако мне кажется, что к символу такого масштаба какая-либо интерпретация мало применима. Ведь интерпретация появилась во времени как слово мага, а символ, архетип пребывает изначально.

Всего один забавный факт. Китайский шаман, когда идет за своими целебными травами, превращает себя в подобие кадуцея. Он находит двух змей – красную и зеленую, ловит их и, держа их головы пальцами, идет туда, куда указывают их хвосты. Из этого примера мы видим, что архетипические образы являются чем-то гораздо бо́льшим, нежели рациональное построение. Некоторые эзотерические традиции, увлекаясь интерпретацией, утверждают, что символы были даны нам некими высшими существами, которые зашифровали в них свои доктрины. Эта соблазнительная идея опровергается тем, что символ превыше любой интерпретации и концепции. Вначале переживается символ, и только потом появляется теологический или эзотерический трактат для его осмысления.

Маг дает нам возможность работать с символами без интерпретаций. Оказавшись на пути Бет Древа Жизни, мы уподобляемся «самому динамическому импульсу творения» (Кроули), который идет от источника в первичную материю и извлекает из нее нужные ему идеи. Суть Мага – в балансе. На большинстве изображений этого аркана Маг держит свои руки так, что одна указывает на небо, а другая – на землю. Он как бы говорит нам, что только ему, как Гермесу, доступны все три мира, и только он может скользить между ними.

Разница между Магом и Иерофантом, между жрецом здешних богов (архетипов) и жрецом иных богов, прекрасно уловлена в книгах Карлоса Кастанеды. С одной стороны – учитель-тональ дон Хуан, который воплощает архетип Иерофанта. Нельзя сказать, что он обучает тому, что Карлос уже знает. Нет. Но он обучает тому, что тот хотя бы отчасти может услышать, тому, что можно описать словами, или хотя бы тому, на что можно направить слова. С другой стороны – маг-нагуаль Хенаро. Тот, кто не учит почти ничему, но вызывает животный ужас одним своим присутствием. Не потому, что он специально пугает героя. И не потому, что он враждебен. А потому, что для героя он – выразитель Нагуаля – Тотально Иного.

Кроули, пожалуй, один из последних, кто смог в полной мере воплотить архетип Мага, испив эту чашу до дна. Тот, кто был «скрыт под маской скорби» («Книга Закона»), окружен ореолом черного мага, «приносившего в жертву младенцев», и провокатора, «нарушившего все нормы», на самом деле, как и Симон Волхв, был прежде всего жрецом ИНЫХ богов. В своем жречестве Кроули создал уникальную теологическую и символическую систему, которая стала точкой отсчета для целого направления в культуре. Кроули было суждено стать скрытым идеологом новой сакральности – сакральности плоти.

Кроули создал свою, неповторимую символьную систему Таро, в которой ему удалось передать сразу оба аспекта. Маг-Слово – и Маг-Иллюзия. Маг-Мошенник – и Маг-Бог. Леди Фрида Харрис под мудрым руководством Кроули изобразила Меркурия, рассекающего на серебряных крыльях многомерное пространство. В Таро Кроули Маг – не просветленный Гэндальф и не базарный мошенник. Он и то, и другое. Его артефакты больше не лежат на столике перед ним, словно спящие, – они танцуют свой танец, силой его освобожденной мысли творя окружающую реальность. «Жезлом создает, чашей сохраняет, кинжалом убивает, диском воскрешает». Но все это – лишь его игра.

Игра – важнейшая идея, связанная с архетипом первого аркана. Что было в начале? Игра. «Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки», – заявил Гераклит, один из первых философов человечества. «Что наша жизнь? Игра!» – вторит ему Пушкин. Игра – начало всякого бытия, потому и Бог есть прежде всего великий Игрок, крутящий небесную рулетку и иногда заставляющий себя забыть, что ему известны все комбинации, – ведь иначе игра лишена смысла.

Во что играет Маг Таро? Его игрушки – жезл, чаша, меч (иногда кинжал) и диск. Или, если угодно, – огонь, вода, воздух, земля. Согласно легендам, маг может ходить по воде и плавать в земле. Или, как точно сказано в инициатическом романе Густава Майринка, «думать сердцем и чувствовать мозгом». Ибо стихии мага – это не просто земные стихии, которые мы каждый день видим перед собой. Это модусы сознания, режимы бытия.

Мы уже упоминали о связи малых арканов со стихиями. Жезлы-трефы-огонь, чаши-черви-вода, мечи-пики-воздух, диски-бубны-земля. Но мало кто делает правильный вывод из этого очевидного факта: четыре инструмента Мага – это вся колода малых арканов. Его орудия, его продолжение. Он – повелитель всех игр, которые может вести судьба.

Красивое подтверждение тому: прорвавшийся в XIX веке в игральную колоду карт Джокер – не кто иной, как Дурак и Маг в одном лице. Кстати, в некоторых игральных колодах есть две карты-Джокера, которые отличаются по цвету – красный и черный Джокеры. Маг и Дурак. Ноль и единица. И в этом – вся реальность, вся суть.

Игральная колода – это горизонтальное бытие. Игра. Лила. Майя. Вот почему хорошая цыганка сможет погадать на обычной игральной колоде на любой житейский вопрос, вот только духовная реальность останется для нее закрыта. Потому что духовная реальность, мир архетипов – это большие арканы. И не случайно явная нецелостность игральной колоды (горизонтального измерения), выраженная в троичной структуры фигурных карт (король-дама-валет), естественным образом превращается в четверичность в колоде Таро, где добавляется четвертая фигура. Три – число религии Этой Стороны. Четыре (точнее, три плюс один) – Иное.

Все верно. БГ, как подлинный художник, прекрасно чувствует теургию Мага. «Среди черных и белых небес» – этот образ живо напоминает недавно переведенный на русский язык ритуал Исрафель: «О ты, звезда востока, которой были ведомы маги! Ты, что всегда была в аду и в небесах! Ты, что между светом и тьмой трепетала! Отец твой – Солнце, мать твоя – Луна». Это скольжение ночной звезды, этот последний маяк, о котором одновременно возвещают Кроули (в эссе «Звезда видна») и Юнг (в финале «Семи наставлений мертвым»). Звезда ведет Магов к колыбели играющего Бога – это сюжет древнего мифа, который обречен оставаться непонятым. Ибо, чтобы увидеть Звезду, нужно уже стать Магом. Нужно уметь поставить себя на его место.

Одна из современных масок Мага – Сверхчеловек. Мне видится восхитительная улыбка богов в том, что Ницше подсознательно выбрал для своего «сверхчеловека» имя Заратустры, первого в этимологическом смысле мага (слово маг происходит из зороастризма – религии, основанной Заратустрой). Само имя говорит нам о магии.

В идее сверхчеловека – великая красота и великая ловушка. Поместив себя на место мага, мы обречены оказаться в состоянии инфляции. Нужно иметь силу встретиться с магом. И выдержать его взгляд с той стороны зеркального стекла. Тогда – ты тоже станешь магом. Малым магом, посвященным, избранным. Но это невозможно сделать по своему желанию, волевым усилием. Этого можно достичь, только осознав, что колесница, которой ты управляешь, – управляема иным.

Свою встречу, свой дар магии прекрасно описал Юнг в 19-й главе «Красной Книги», которая называется «Дар Магии». Там есть потрясающе точный диалог между Юнгом (получившим в дар от своей души жезл Гермеса) и его душой:

Душа: «Магия не легка, и она требует жертвы».

Я: «Она требует жертвы любви? Или человечности? Если требует, забери жезл обратно».

Душа: «Не спеши. Магия не требует таких жертв. Она требует другой жертвы».

Я: «Что это за жертва?»

Душа: «Жертва, которую требует магия, – это утешение».

Я: «Утешение? Я правильно понял? Понимать тебя невыразимо трудно. Скажи мне, что это значит?»

Душа: «Утешение следует принести в жертву».

Я: «Что ты имеешь в виду? Следует принести в жертву утешение, что я даю, или утешение, которое я получаю?»

Душа: «И то, и другое».

Я: «Я запутался. Это слишком неясно».

Душа: «Ты должен принести в жертву утешение ради черного жезла, утешение, которое ты даешь и которое получаешь».

Я: «Ты говоришь, что мне непозволительно получать утешение от тех, кого я люблю? И нельзя давать утешение тем, кого люблю? Это означает утрату части человечности, и ее место занимает то, что называют жестокостью к себе и другим».

Душа: «Так оно и есть».

Очевидная параллель, которая сразу приходит в голову, – «Книга Закона»: «Ненавижу утешаемых и утешителей». Но все параллели – игра ума. Попробуйте почувствовать, что для вас значат эти слова.

Подлинный магический ритуал – всегда трансгрессия. Выход за грань. Нарушение, жертва и отречение в одном лице. Такой ритуал делается два раза в жизни. Первый и десятитысячный раз. Первый раз, когда мы все-таки делаем над собой усилие. И совершаем ритуал. Выполняем Малый ритуал пентаграммы (кстати, в одной из посттелемитских колод Маг изображен выполняющим МРП), принимаем причастие Гностической мессы или просто садимся в йогическую асану. Выполняя ритуал в первый раз, мы переходим границу между человеческим и иным. Мы заявляем о своей готовности перейти границу. В десяти-, пятнадцати-, двадцатитысячный раз – мы обретаем мастерство. И понимаем, что́ мы сделали тогда, в первый раз, на самом деле.

Жаль, что сейчас так мало тех, кто действительно способен совершить трансгрессию. Потому Книги Мага всегда останутся «для всех и ни для кого»…

Верховная жрица

Верховная Жрица – это последний, третий путь Древа Жизни, который напрямую связан со сфирой Кетер. Если посмотреть на схему Древа Жизни (см. рис. на с. 29), то вы увидите, что от верхнего источника, Кетер, отходят три пути – к Хокма, Бина и Тифарет. Последний из них, центральный, – это путь Гимел, соответствующий аркану Жрица.

Мы можем рассматривать эти три пути как коренные выражения первопринципов, непосредственно связанных с источником. Дурак, Маг и Жрица больше, чем любой другой архетип, выражают в себе идею сокровенной Сути Бытия. Следует обратить внимание, что на Древе Жизни пути, соответствующие Дураку и Магу, являются противоположными и как бы зеркально отражают друг друга, в то время как путь Жрицы находится точно по центру.

Принципиальным отличием Жрицы от двух других арканов является направление потока. И Дурак, и Маг представляют собой прежде всего движение сверху вниз, нисхождение Святого Духа, воздействие волевого динамического импульса на фундаментальные структуры коллективного бессознательного, в то время как движение Жрицы – это прежде всего движение снизу вверх, от Тифарет к Кетер, от сына к отцу, от порождения к источнику. Иными словами, Дурак и Маг могут включаться в психику исключительно спонтанно, в силу факторов «неизвестных и неисчислимых». Почему одного человека «призывают», а другой остается профаном, почему один гений, а другой – посредственность? Эти вопросы всегда останутся риторическими, ибо первоначальное предпочтение – благодать – едва ли зависит от самого человека. Однако и от нашей Воли кое-что зависит. Выбор посвященного (вступить на Путь или нет) тесно связан с Жрицей, ибо она и есть та самая «лестница Иакова», по которой проходит посвященный при своей высшей инициации – пересечении Бездны.

Эта идея прекрасно поэтически передана культовым эзотерическим менестрелем Мартиэль в песне «Белая дорога»:

Четвертый путь – это путь серебряный (соответствия аркана Жрица – Луна и серебро как ее металл), путь Гимел, путь, связывающий божественный и человеческий миры, мир сотворения и мир источника. Серебряная нить, о которой идет речь, ведет через Бездну, когда адепт изливает всю свою кровь в чашу Бабалон, то есть осуществляет свое подлинное предназначение. И, согласно телемитской космологии, именно эта кровь адептов делает творение возможным.

Идея пересечения Бездны, или преодоления двойственности сознания, – ключевая для понимания второго аркана. Путь Гимел – это путь над пропастью, единственная хрупкая возможность достичь другого берега, на котором адепт обретает бытие по ту сторону времени. Путь, который ведет к бытию вне времени. К источнику. Туда, где «времени больше не будет». Вот это состояние, когда время больше не властно, а есть только вечное «сейчас», состояние, которое так невероятно, невыносимо сложно выражать языком слов, – и связано с Верховной Жрицей.

Согласно доктрине Телемы, пересечение Бездны – это кульминация путешествия по Древу Жизни. Вначале посвященный примиряет четыре стихии в Малкут, осваивает астральный план (Йесод), затем, достигнув андрогинности, обретает Знание и Общение Святого Ангела-Хранителя, и наконец, происходит последний и предельный рывок – пересечение Бездны.

Однако вопрос Бездны далеко не так прост, как может показаться, и таит в себе много теологических ловушек. В каком из четырех каббалистических миров происходит пересечение Бездны? Бриа? Ацилут? Если в наличии у нас четыре Древа, значит ли это, что мы проходим весь этот путь четырежды, и не отсюда ли во многих народных сказках идея о троекратном хождении по кругу перед достижением заветной цели? Быть может, мы пересекаем Бездну несколько раз? Наш путь – это одно Древо или четыре? На самом деле на эти вопросы не может быть однозначного ответа – важно их задать, озвучить.

Что такое Бездна? Говоря о Бездне, я всегда привожу такой анекдот. Эйнштейн в раю просит Бога написать ему формулу сотворения мира. Бог начинает писать формулу прямо в воздухе. Эйнштейн ее читает и где-то на середине кричит: «Господи, но здесь же ошибка!» «Да, я знаю», – слышится ответ.

Так вот, Бездна – это такая ошибка мироздания. Все хотят ее исправить. Но если ее исправить, ничего не останется. Потому что ноль равен двум. В главе о Дураке мы говорили о состоянии гусеницы, погружающейся в первоматерию и растворяющейся в ней, чтобы родиться в новом качестве. Здесь мы вновь возвращаемся к этой теме. Но если на пути Алеф от нас ничего не зависит, то здесь решение вступить на путь запретного знания принимает сам практикующий. Согласно Кроули, адепт понимает, что пришло время, и приносит клятву пропасти. И после этого уже в буквальном смысле «Пан или пропал». Ибо главное соответствие этой карты – Артемида, невеста Пана, а сам Пан символизирует сфиру Кетер.

Но что возносит адепта? Что дает ему силу взлететь? Что, в случае удачного исхода, позволяет ему выйти за пределы ограничений собственного «я»? Вот это «что» и есть Жрица. Связь между Небом и Землей, лестница Иакова, по которой поднимаются и опускаются ангелы (что значит «вестники»). И очень важно, что у нее женственная природа. Алистер Кроули подчеркивал, что Жрица – это «самый возвышенный из женских аспектов». Еще бы – она берет свое начало непосредственно в Кетер, соединяя источник и центр Древа.

Вот почему во всех мистических традициях столь высокое место отводится женскому божеству, женской ипостаси Бога. Патриархальная религия, вытесняя женское на периферию, на самом деле обкрадывает себя, поскольку при этом лишается связи с источником. Вместо знания, которое естественным образом рождается из духовного опыта, мейнстримная религия пытается навязать веру.

Итак, Жрица – это Вечная Женственность, София, Исида и Артемида, которая, по меткому замечанию Гёте, «тянет нас ввысь». Она устанавливает связь между всем Явленным и всем Потенциальным. Кетер и Тифарет. Отец и Сын. А между ними – она. Небесная голубка. И только установив с ней связь, мы можем в полной мере стать теми, кто мы есть.

На карте второго аркана изображена Лунная Дева, одетая в вуаль из света. Ее головной убор имеет форму растущей Луны и увенчан лилией. Словно световой столб, лунная дева соединяет Землю и Небо, верхний и нижний миры, источник и эманацию. Ее лицо не выражает эмоций, ибо она по ту сторону времени и пространства; она – путь, ведущий за пределы жизни и смерти.

Ее главное небесное соответствие – Луна. Почти во все времена Луна была и остается символом женского начала во всем его многообразии. Луна – госпожа мира ночи, «что кружит над нами, то видимая, то невидимая», покровительница одиночек, романтиков, мечтателей, поэтов, магов. Она – небесная София, мудрость, та, что в последний момент спасает Фауста из лап Мефистофеля. Она – Сольвейг Пера Гюнта, неизменная в своем святом ожидании. Она – Беатриче, запретная и недоступная на земле, ожидающая по ту сторону, чтобы провести через ад потаенных страхов и инстинктов.

И самое главное: она – связь между нашим профанным миром и миром Абсолюта. И это главное значение этой карты: Гнозис. Это значение разделяют практически все колоды Таро, вне зависимости от школы. Французская, английская, американская. Всегда Верховная Жрица оказывается таинственным образом связана с идеей Гнозиса.

Гнозис дословно переводится как «познание». Конечно, говоря о втором аркане, мы имеем дело с познанием особого рода, которое не имеет ничего общего с тем, что мы можем представить как рациональное познание, обучение. Гнозис – это знание посредством интуитивного постижения целостности, прорыв за пределы границ Эго, непосредственный опыт сакрального.

Гнозис – это познание. Но вот что интересно: сфира Даат на Древе Жизни также называется «Знанием». И эта невидимая, непроявленная (и, как следствие, лишенная порядкового номера) сфира, связанная с Бездной и ее преодолением, лежит как раз на пути Гимел – на пути Жрицы. Символика Даат связана с Бездной, разделяющей субъект и объект, свет и тьму, но при этом Даат же есть и формула преодоления этого разделения – Гнозис.

Гнозис связывает сознание с высшими модусами бытия. Это главная духовная вертикаль устремления, восходящий поток. Именно поэтому она – та самая Вечная Женственность, которая, согласно последним строкам великой трагедии Гете, «тянет нас ввысь».

Существует два типа религий – религии трансляции и религии трансформации. Религии трансляции существуют в режиме догматического изложения некоего данного от начала времен закона; религии трансформации ставят своей целью установление непосредственного религиозного переживания, которое мы определяем как Гнозис. Лучше всех идею Гнозиса выразил Карл Густав Юнг, ответив на вопрос, верит ли он в Бога: «Я не верю, я знаю». Знание, о котором говорил Юнг, и есть намек на тот самый опыт Гнозиса, Даат, который позволяет преодолеть ограниченность природы рационального сознания и непосредственно на опыте пережить высшие модусы бытия.

В начале христианской эры произошел раскол на гностические и догматические религиозные системы. По мере формирования и набирания силы официальная Церковь сначала вытесняла, а потом и истребляла еретиков, утверждавших примат знания над верой. Иными словами, официальная Церковь на протяжении всей истории делала ставку на буквальную интерпретацию религиозного откровения и примат веры над знанием. Отдельные религиозные мистики либо объявлялись еретиками, либо постфактум встраивались в доктрину, если им удавалось замаскировать идеи Гнозиса.

Противостояние догматического и гностического начал в культуре – это не просто узкоспециальная тема, касающаяся только теологов и мистиков. Выдающийся культуролог современности Екатерина Дайс определяет противостояние официальной и мистериальной традиций как «главный нерв западной цивилизации».

В наше время о доктринах и истории гностицизма написано достаточно много серьезных исследований. Тем, кто интересуется темой гностицизма как религии, мы рекомендуем труды Ганса Йонаса, Элин Пейджел и Стефана Хеллера. Главное, что мы должны отметить относительно обсуждаемого нами сейчас второго большого аркана, – это чрезвычайно высокий статус женского начала во всех гностических школах. Вечная Женственность фигурирует в различных гностических школах под самыми разными именами: Эпиноя, Барбелло, Гром – Совершенный ум. Но самое известное имя, под которым Запад традиционно знает Вечную Женственность, – София.

София означает «мудрость». Это мудрость, которая связывает сознание с высшими мирами, переводя веру в знание. Такую идею мудрости, которая обретается пассивной восприимчивостью к свету высших миров, и представляет Верховная Жрица. Отсюда базовая ассоциация Жрицы с Луной: Луна как небесное тело светит отраженным светом – светом, который она воспринимает от Солнца.

Именно с этой идеей религиозного поклонения женскому началу издревле боролась патриархальная ортодоксия. Изъятие женского начала из религиозной догмы (или допущение его в ограниченном девственно-материнском аспекте) бьет не только по женщинам, которые оказываются в подчиненном статусе и сводятся к биологической материнской функции. Патриархальная религиозность бьет и по мужчинам, которые оказываются отрезанными от возможности непосредственного духовного переживания, мистерии, доступ в которую хранит София, и, прикованные к земле, вынуждены довольствоваться лишь транслируемой религиозной догмой, которая без Софии никогда не станет опытом.

Чрезвычайно показательно, что древнейшее изображение второго аркана связано с этим извечным противостоянием догмы и ортодоксии. Так, согласно данным украинского таролога Галины Бедненко,

на карте колоды Висконти была изображена известная настоятельница ордена умилиатов, сестра Манфреда. В 1281 году умерла сестра Гуглельма, глава одноименной ломбардской секты гуглельмитов, которые верили, что она вернется и займет папский престол, потому что им была предсказана новая эра женщин-пап. В ожидании же возрождения своей предводительницы они избрали своим папой Манфреду, что должно было стать началом линии пап-женщин. Манфреда отслужила мессу и была схвачена, а затем сожжена на костре. Сестра Манфреда была членом княжеской семьи Висконти, потому ее присутствие в колоде не удивительно.

Жрица, или Папесса, в колоде Висконти изображается увенчанной тройной папской короной, что как бы утверждает незримое существование духовной традиции, альтернативной официальной церковной власти. Многие исследователи связывали эту карту с мифом о «папессе Иоанне», который имел широкое распространение в Средние века. Согласно этому мифу (кстати, в 1972 году он был весьма удачно экранизирован британским кинорежиссером Майклом Андерсоном), некая женщина, притворявшаяся мужчиной, проникла в высшую католическую иерархию и «дослужилась» до статуса Папы Римского. Разоблачили ее лишь тогда, когда в один прекрасный момент она начала рожать прямо на папском престоле.

С мифом о папессе Иоанне связано сложное сплетение идей, которые до сих пор должным образом не проанализированы. Например, имя Иоанна напрямую связывает нас с четвертым евангелистом – Иоанном, который, по церковному преданию, был любимым учеником Иисуса. Евангелие от Иоанна считается «самым духовным» из четырех главных евангелий, и многие исследователи предполагают в нем значительное влияние гностических учителей. Круг в очередной раз замыкается.

Более того: случайность это или закономерность, но в средневековье был широко распространен миф о «царстве пресвитера Иоанна», которое находилось где-то за морем и представляло собой некое идеальное государство, почти рай на земле. Иоанн-евангелист, папесса Иоанна и пресвитер Иоанн – не разные ли это грани одной архетипической сущности, реализующейся в коллективном мифотворчестве, которое всегда стремилось уравновесить, скомпенсировать односторонний патриархальный уклон официальной религии, отрезавший землю от небес?

Уникальность эпохи Ренессанса в том, что тогда на краткое время ценности мистериальной традиции смогли взять реванш и даже оказать серьезное влияние на папский престол. До сих пор Ренессанс воспринимается как проклятое время ортодоксами и как благословенное время – всеми, кто по-настоящему верит в человека. Именно тогда гностико-герметические идеи, замаскированные под возрождение античности, не просто вышли из подполья, но стали определяющими для всего культурного потока.

Улыбка Джоконды есть выражение парадоксальной Софии, а обнаруженные и переведенные на латынь тексты Герметического корпуса восстанавливают в правах первородства Гермеса, связанного с первым арканом. В исследовании Екатерины Дайс приводятся свидетельства о том, что ранние наброски Джоконды обладали чертами канонического изображения второго аркана.

Еще одно важное соответствие второму аркану – Исида. Плутарх пишет, что по одним источникам Исида – дочь Гермеса, а по другим – дочь Прометея. Это указание в высшей степени значимо, поскольку и Гермес (первый аркан, Маг), и Прометей (титан, принесший слепым, лишенным сознания людям огонь) полностью подтверждают нарисованную нами картину. Исида для Древнего Египта была тем же, чем София для гностиков, – лестницей, связывающей Землю и Небо, дух и материю. Корреляция между Софией и Исидой проявляется и в том, что священная для древних египтян звезда Сотис (Софис) ассоциировалась с Исидой.

В большинстве колод Таро «египетского типа» Верховная Жрица прямо приравнивается к Исиде. Акцентирован именно символизм Исиды, и Жрица изображена под вуалью.

Согласно Плутарху (трактат «Об Исиде и Осирисе»), «в Саисе изображение Афины, которую они называют Исидой, имеет такую надпись: “Я есть все бывшее, и будущее, и сущее, и никто из смертных не приподнял моего покрова”». Миф о покрывале Исиды является одним из ключевых для мистериальной традиции, поскольку принято считать, что посвященный, прошедший все подобающие очищения, все же способен приподнять этот покров. Поднятие покрова (или завесы) Исиды и есть метафора запретного для человека познания. Срывание покрова – символ трансгрессии: и как запретного познания, и как запретного эротического опыта.

Так, Алистер Кроули в о�

От редактора

Я очень рад возможности поучаствовать в качестве редактора в создании новой книги Олега Телемского – исследователя юнгианской психологии и современных эзотерических течений, неутомимого писателя, блоггера и лектора, создателя и руководителя интеллектуально-духовного клуба «Касталия» (castalia.ru).

В свое время мне довелось выполнить русский перевод «Книги Тота» Мастера Териона (Алистера Кроули), и поэтому было чрезвычайно интересно погрузиться в современную трактовку этой классической системы Таро, которой уже более 70 лет. Многие толкования Олега Телемского и его глубокие «медитации на Таро» (заставляющие вспомнить еще об одном классическом труде с таким названием) помогли мне выйти на новый уровень понимания не только карт, созданных Алистером Кроули, но и его философии Телемы в целом. И я уверен, что эта книга окажется полезной тысячам других искателей своей Истинной Воли.

Как редактор, я постарался сохранить колорит и энергетику авторского текста – бурного, пассионарного, зачастую безапелляционного в суждениях, сделав его чуть проще и «читабельнее». Мы обсуждали правки с автором, он их утвердил, и публикуемый в этой книге текст является его исключительной интеллектуальной собственностью. Мне остается лишь обозначить для читателя некоторые важные условные обозначения различных вариантов карт Таро, использующиеся в этой книге для простоты и краткости.

Под Таро Кроули подразумевается «Aleister Crowley Thoth Tarot deck» – колода, нарисованная в 1940-е годы британской художницей Фридой Харрис специально для Кроули и под его руководством.

Под Таро Уэйта подразумевается «Rider Tarot deck», «Rider-Waite Tarot deck», или «Rider-Waite-Smith Tarot deck», – колода, нарисованная в конце 1909 года британско-американской художницей Памелой Колман Смит специально для Артура Эдварда Уэйта и под его руководством и впервые напечатанная издательством «Райдер». Подробно об этой колоде рассказывается в книге «Таро Уэйта как система», составленной мною.

Под Марсельским Таро подразумеваются многочисленные исторические колоды, печатавшиеся во Франции с XVII века. Для иллюстраций в этой книге использована современная восстановленная колода «Марсельское Таро КБД» (CBD Tarot de Marseille), основывающаяся на стандартной колоде, напечатанной Николя Конвером в 1760 году. Реставрацию выполнил Йоав Бен-Дов, автор книги «Марсельское Таро: метод открытого чтения карт» (М., «София», 2015). Чтобы увидеть все карты в цвете, посетите вебсайт www.cbdtarot.com.

Наконец, под Таро Висконти в этой книге подразумеваются дорогие карты, которые рисовались вручную по поводу знаменательных событий в жизни миланских правителей XV века, носивших фамилии Висконти и Сфорца.

Часть I

У врат арканов

Эта книга посвящена исследованию сложного и многогранного символизма арканов Таро в его психологическом, эзотерическом и каббалистическом измерениях. Нужно оговориться сразу: прорицательные значения карт, хотя и бегло рассматриваются, не являются сильной стороной автора, поэтому читателю не стоит ожидать каких-то новых систем раскладов «на бизнес» или «на любовь».

Таро – это удивительный инструмент, который можно сравнить с компьютером. Кто-то просчитывает на компьютере траектории космических полетов, а кто-то предпочитает рассматривать на нем забавные картинки из Интернета.

В последние пятнадцать лет карты Таро оказались в центре внимания. Хотя бы одну колоду Таро можно купить во многих киосках прессы, а набирающие популярность эзотерические магазины готовы предложить вам на выбор десятки различных колод. Известные писатели сочиняли свои книги, взяв за основу структуру и символику Таро, психологи открывали в Таро ключ к самопознанию, режиссеры снимали фильмы по Таро, символы Таро взяли на вооружение философы и богословы. Более того, известно, что, несмотря на еретический характер этой «злой колоды карт» (в которой есть карты «Смерть» и «Дьявол»), одна из книг о Таро – «Медитации на Таро» Валентина Томберга – была любимым чтением одного из римских пап.

Но и при такой колоссальной популярности Таро остается Великим Неизвестным.

Таро как магический, философский, теургический инструмент используется лишь самыми узкими, зачастую полузакрытыми кругами. Большинство называющих себя «тарологами» спорят о том, какая колода лучше – «Таро белых кошек» или «Таро темных гномов», а также о том, как предсказывать при помощи Таро погоду. Если на миг, в качестве игры воображения, допустить, что старая сказка о древнеегипетском происхождении Таро – вовсе не сказка и могущественные жрецы действительно зашифровали в картах свою мудрость, придется признать, что ни одна из школ до сих пор не то что не расшифровала, но даже не приблизилась к расшифровке этих странных посланий. Более того, кажется, что с каждым десятилетием, по мере появления новых сотен колод, большинство из которых не более чем салонная игра, мы оказываемся все дальше от понимания Тайны Таро.

А ведь само слово аркан дословно переводится как «тайна». В Таро – семьдесят восемь тайн сокровенной глубины. В XIX веке Элифас Леви говорил: если человеку дать одну лишь колоду Таро и снабдить его правильными ключами, после чего оставить на необитаемом острове, – через двадцать лет это будет самый просвещенный и знающий человек. Впрочем, имея правильные ключи – то есть правильно настроенное сознание, – океан можно увидеть в капле росы, а все святые книги – в одном слоге «Аум», так что дело здесь, пожалуй, не в картах. И все же такие мифы не появляются случайно…

В то время как сознание мыслит идеями, словами, концепциями, наше бессознательное, глубинный разум, оперирует прежде всего образами и символами. И символы Таро, как наиболее тонко, грамотно и последовательно выстроенные, – это полноценный ключ к нашей внутренней бесконечности.

Таро – новая карта реальности

История Таро началась не в Атлантиде, как говорят одни легенды, и не в Древнем Египте, как предполагают другие. Таро началось пять веков назад в эпоху Ренессанса в Милане при дворе правящей династии Висконти, для которых неизвестный придворный художник нарисовал серию «триумфов» (козырей), которые со временем, практически не изменившись, и вошли в классическую, так хорошо известную нам колоду Таро.

Сам факт исторического рождения Таро именно в эпоху Ренессанса кажется мне очень значимым – быть может, даже более значимым, чем если бы оно и правда оказалось родом из Египта (к слову сказать, впервые миф о египетском происхождении Таро был рожден в XVIII веке Куром де Жебеленом и описан в его энциклопедии «Первобытный мир»).

Исторический Древний Египет был консервативным и деспотическим обществом, в котором человек был не более чем винтиком в системе, а слово «свобода» было во многом синонимично слову «проклятие».

Между тем Ренессанс – это удивительное время. Время быстрой культурной трансформации от бессознательной, рабской, теократической модели, в которой человек был исключительно той маской и той социальной ролью, с какой он рождался, к модели, в которой высшей ценностью наделялась неповторимая индивидуальность. Именно тогда рождался новый мир, новое человечество, новая Вселенная, детьми которой мы все являемся. Ренессанс стал колоссальным эволюционным скачком, сравнимым с изобретением земледелия и возведением первого в истории города. Многие изобретения XIX и первой половины XX века были предвосхищены в чертежах Леонардо да Винчи. Там, в итальянских провинциях, рождалась новая культура.

Мы привыкли выводить Ренессанс из классической античной эстетики и философии, однако мало кто знает, что гуманистическая и эстетическая революция Ренессанса вдохновлялась не в последнюю очередь случайно обнаруженными герметическими текстами, которые впоследствии были датированы первыми веками Римской империи.

Эти тексты легендарный Лоренцо Медичи по прозвищу «Великолепный» поручил перевести видному интеллектуалу Марсилио Фичино, который для выполнения этой задачи отложил в сторону переводы самого Платона!

Именно герметизм был источником, породившим культурную модель, в центре которой находится человек, личность – не как «тварь дрожащая», но как Посвященный, Маг, в помощи которого нуждаются даже боги и сам Бог-Создатель. И из этого мироощущения рождалась Ренессансная магия, построенная на тончайших знаниях соответствий небесных и земных архетипов.

Прежде чем мы обратимся к Таро, попробуйте почувствовать этот удивительный герметический дух Ренессанса. Всего лишь несколько исторических фактов, взятых мною не из досужих фантазий современных сказочников, а из полноценного научного исследования профессора с мировым именем – Фрэнсиса Йейтса. Скажем, легендарная картина Боттичелли «Рождение Венеры» была написана с магической целью – притянуть благотворные энергии Венеры к покровителю художника, в дар которому она была предназначена. Леонардо да Винчи изучал герметические трактаты, а Джордано Бруно проповедовал, что христианский крест должен быть заменен египетским знаком анх, а предназначение человека – стать Магом и поставить себе на службу слепые демонические силы. Именно за это, а не за теорию множественности миров он и был наказан инквизицией.

Ренессанс – эпоха, когда воздух был пропитан Магией. Античные герметические тексты датировались тремя тысячелетиями раньше, чем они на самом деле были написаны, и благодаря этой благословенной ошибке герметическая наука была вознесена на небывалую высоту. Эпоха Ренессанса была коротка, но за всю историю человечества не было столь насыщенной, концентрированной эпохи, которая бы столь весомо определила будущее человечества. Тогда же – в эпоху Ренессанса – художник Бонифацио Бембо нарисовал свои 22 «триумфа».

Поэтому, несмотря на то что историческое происхождение Таро из Древнего Египта никогда не было доказано, традиционное название этих карт, «Книга Тота», вполне законно с культурной и эзотерической точек зрения. Тот – древнеегипетский аналог Гермеса Трижды Величайшего. Герметические тексты часто составлялись как диалоги Гермеса и его ученика Тота (или Тата).

Гермес – очень непростой Бог. В классической мифологии Гермес был единственным из богов, кто легко мог находиться в любом из трех миров – теней, людей и богов. Из-за его способности к быстрому перемещению древние астрономы отождествили с ним самую быструю планету – Меркурий.

В поздней античности Гермес стал рассматриваться как Изначальный Ум, или Логос, порожденный Первопричиной. А Тат-Тот – как его ученик, который принимает его знание об удивительном строении Вселенной, семи небесных сферах и Первоистоке, знание которого делает человека подобным Богу.

Что отличает Таро от любой другой символьной системы? Глубина? Точность и развернутость образов? Безусловно! Но прежде всего – структура. Структура Таро представляет собой идеальную форму и не терпит изменений. 22 больших аркана и 56 малых, из которых 16 фигурных (или карт двора) и 40 числовых.

В эпоху Ренессанса были и другие системы – например, так называемые «карты Мантеньи», в которых в число арканов[1] были включены знаки зодиака, христианские добродетели и видимые планеты. Однако эти системы исторически проиграли конкуренцию Таро, сейчас существуют разве что в качестве музейных редкостей и не используются ни прорицательно, ни магически. Получилось так, что система соответствий, подобно бритве Оккама, обрезала количество больших арканов до двадцати двух, так что каждому аркану соответствовала планета или зодиакальный знак, а также цвет, аромат, животное и божества разных культур.

Герметическая система соответствий, получившая широкое распространение в эпоху Ренессанса, базировалась на том, что люди имеют одинаковую природу, а следовательно, поклоняются примерно тем же самым богам. И если один называет своего бога Тором, а другой Марсом, это не повод считать, что это разные боги. Скорее можно говорить о разных именах и разных историях одного и того же бога, генетически близкого любому древнему народу, – бога войны.

Умеренность, одна из «карт Мантеньи», соответствующая одноименному большому аркану в классических колодах Таро

Античная инклюзивность, то есть способность включать в свою систему мифы и богов других народов, была уничтожена христианским эксклюзивизмом, но возродилась в эпоху Ренессанса в герметических системах соответствий.

Строго говоря, каждый герметист создавал свою систему символов. Михаэль Майер, Василий Валентин, Иоганн Даниэль Милиус создавали собственные герметические ключи, с помощью которых в символической форме рассказывали о своем духовном пути. Это были гравюры, на которых через символы изображался духовный путь адепта. Изучая эти гравюры и их последовательность, можно многое понять о том, как устроены самые глубокие уровни внутренней бесконечности. Однако именно Таро ближе всех находится к структуре мироздания.

Пожалуй, сама структура Таро содержит в себе первую и наиважнейшую тайну. Тайну, к которой мы будем не раз и не два возвращаться в нашей работе, постижение которой связано с постижением законов нашей души. Можно сказать, что Таро – это уникальная символическая структура, которая, подобно золотому сечению, создает идеальную пропорцию психодуховной реальности.

Давайте рассмотрим структурное разделение более детально. 22, 40 и 16. Большие арканы и малые арканы (числовые карты и карты двора). Давайте рассмотрим эти три группы по отдельности и поговорим о том, какие специфические качества их отличают.

Малые арканы очень конкретны. Поэтому простая игральная колода вполне пригодна для гаданий, что прекрасно доказывают цыгане. Каждая карта здесь имеет свое значение, смысл, связана с определенным событием. Вот это – успех, это – крах, это – кризис, это – любовь, это – разлука.

Конечно же, если мы рассматриваем Таро как метафизическую систему, то все оказывается далеко не так просто: в малых арканах запечатлены важные эзотерические и психологические ключи. Некоторые тарологи – например, Шмаков – вообще утверждали, что именно малые арканы являются объективным отображением реальности.

Интересное свойство малых арканов в игральной колоде – удивительная система равновесия двух красных и двух черных мастей, что может символизировать поляризацию мужского и женского, или рубедо и нигредо, итога и начала. В наиболее распространенном варианте толкования мастей игральной колоды они соотносятся с четырьмя общественными сословиями: трефы – это священство, пики – дворянство, бубны – купечество, а черви – крестьянство. В классическом Таро немного другая атрибутация, однако, если рассмотреть масть жезлов как правителей, чаш как священников, мечей как солдат и пентаклей как земледельцев и ремесленников, в этом можно найти определенную логику.

При желании мы можем найти огромное количество других соответствий мастей. Например, четыре расы, четыре времени года или четыре психологические функции. Самое известное из соответствий – традиционные четыре стихии, которые стоит скорее рассматривать как четыре модуса бытия.

Не стоит обманывать себя – не существует никакого единственного изначально правильного значения. Все соответствия – правильны, даже те, которые вы откроете за обедом, прочитав эту книгу. Дело в особом статусе числа четыре, который подчеркнут в Таро четырьмя мастями и четырьмя рангами фигурных карт. Четверка – это число целостности, завершенности и полноты, число, появление которого указывает на стремление души к интеграции и порядку.

В малых арканах число сочетается с мастью. Число – это не просто порядковый номер, это весьма конкретная психодуховная идея. Карл Густав Юнг в эссе «О синхронистичности» пишет:

Широко распространено убеждение, что числа были «изобретены» или выдуманы человеком и поэтому являются не чем иным, как концепциями количества, содержащими в себе только то, что было вложено в них человеческим разумом. Но не менее вероятен и другой вариант – числа были «обнаружены» или открыты. В этом случае они представляют собой нечто большее, чем просто концепции: они являются автономными сущностями, содержащими в себе еще кое-что помимо количеств. В отличие от концепций, они базируются не на психических условиях, а на качестве «умения быть самим собой», на «неподражаемости», которую невозможно выразить никакой интеллектуальной концепцией. В таком случае вполне возможно, что они обладают качествами, которые еще только предстоит открыть.

В конце этой книги мы очень подробно проанализируем символику каждого из чисел в связи с его положением на Древе Жизни и его корреляцию с мастью, или стихией, карты. Сейчас нам важно понять сам принцип: каждая карта числовых арканов – это сочетание числа как автономной сущности и масти, или стихии.

То, что Вселенная состоит из четырех стихий, предположил еще Эмпедокл. Огонь, вода, воздух и земля. Античная картина натурфилософии представляется наивной поверхностному наблюдателю, однако и современная наука говорит о четырех базовых состояниях вещества – твердом (земля), жидком (вода), газообразном (воздух) и плазменном (огонь).

Эзотерическая традиция открывает нам важную тайну: не только видимый мир, но и вселенная нашей души, наша внутренняя бесконечность состоит из четырех стихий (о пятой, или квинтэссенции, мы будем говорить отдельно). Даже в обычном разговоре мы постоянно используем метафоры стихий как состояний сознания – про человека, склонного к сильным эмоциям, мы говорим, что он «вспыльчив», гнев «обжигает», воздушная стихия проявляется в том, что некто «витает в облаках», «строит воздушные замки», в то время как человек, слишком привязанный к своим ощущениям, определяется как «земной», «заземленный», «твердо стоящий на ногах». В «Психологии и алхимии» Карл Юнг говорит о том, что четыре стихии – это четыре психологические функции восприятия – ощущение (земля), мышление (воздух), чувства (вода) и интуиция (огонь).

Фигурные карты формально также принадлежат к малым арканам. Однако, чтобы понять Таро, нам стоит выделить их в отдельную подгруппу. В практике прорицания любой числовой аркан – это всегда событие или переживание. А вот фигурные карты, как правило (хотя бывают и исключения), суть указания на конкретных людей в нашей жизни – друзей, врагов, возлюбленных, родственников.

Если числовые карты малых арканов – это сочетания чисел и стихий, то фигурные – это сочетания стихий и субстихий, т. е. оттенков стихий внутри стихий, ибо все в природе взаимосвязано. Не только масть, но и ранг карты указывает на ее стихийную атрибутацию: король – это огонь, королева – вода, принц – воздух, а принцесса – земля. И у нас получаются двусоставные композиции – такие как «огонь огня» (Король Жезлов), «вода огня» (Королева Жезлов), «воздух огня» (Принц Жезлов) и «земля огня» (Принцесса Жезлов).

Гораздо более сложным является мир больших арканов. В некотором смысле все большие арканы мы можем соотнести с пятой стихией, или духом (вот почему стремление некоторых тарологов расширить колоду за счет введения пятой масти, с моей точки зрения, бессмысленно). Дух, эфир, эйдос, архетип – вот лишь маленькая часть прямых соответствий карт больших арканов. В то время как четыре стихии достаточно конкретны и однозначны (даже воздух с его склонностью к «отлету» в абстракции), отличительное качество пятой стихии – многозначность и сложное символьное поле.

Поэтому и интерпретация больших арканов оказывается сложным искусством. Одна и та же карта может означать «освобождение из тюрьмы» и «крах всех начинаний». Или, скажем, «обретение любви» и «слишком сильное влияние матери». Зачастую смыслы, с которыми связана одна и та же карта, кажутся настолько далекими друг от друга и даже противоположными, что начинающий просто хватается за голову: а как же тогда вообще гадать?

Мне кажется, именно здесь заключена главная тайна Таро. Слово тайна звучит странно для современного слуха. В конце концов, можно ли называть «тайной» то, что продают и рекламируют на каждом углу? Что более таинственно – колода Таро или самый обычный медицинский диагноз, записываемый врачом обязательно непонятным почерком на непонятном 99 процентам пациентов языке (сильно искаженной латыни)?

Конечно, мы понимаем корни эзотерических тайн. В дохристианской цивилизации, когда посвящение в мистерии могли позволить себе только аристократы, знания строго охранялись, а за разглашение полагалась смертная казнь – с этим все понятно. Что только ни входило в тайны, запрещенные к разглашению, помимо тайных символов, – математика, физика и особенно геометрия… Почитайте историю жизни Пифагора, и вы поймете, что я не шучу.

В средневековье – когда сохранение тайны означало шанс не изжариться на медленном огне – причина сокрытия тоже понятна. Но о каких тайнах вообще можно говорить в эпоху Интернета и эзотерических семинаров? Тут и захочешь докричаться до публики с «разглашением» – не докричишься, захочешь сказать – не услышат.

И все же слово тайна имеет особый, психологический смысл. Как писал Карл Густав Юнг, «тайны психического развития невозможно разгласить». Любую науку при должной усидчивости и наличии грамотного преподавателя вы можете освоить на твердую четверку. На пятерку – нужен талант, а на четверку, в принципе, может каждый.

С другой стороны, для постижения того, что мы называем «оккультным» или «эзотерическим», помимо формального знания (Даат), которое можно усвоить, читая книги и слушая лекции, нужен еще и совершенно особый духовный опыт, который может быть обретен только при наличии особого рода предрасположенности, избранности. Очень сложно объяснить природу этой избранности – тем более что чаще всего о ней кричат те, кто ею не обладает.

В качестве метафоры стоит рассмотреть образ из «Трилогии о Льде» Владимира Сорокина: переход в состояние избранного сопровождается ударом ледяного молота. И герой либо «начинает звучать», либо умирает. В жизни, конечно, не все так фатально, хотя и примеров «духовной смерти» (то есть сумасшествия) неподготовленных субъектов предостаточно. Научить тайне невозможно – можно лишь подготовить сознание к восприятию тайны.

Чтобы действительно понимать Таро, нужна способность к особого рода парадоксальному мышлению. Можно, конечно, освоить Таро на уровне «гадателя для профанов», но, как вы можете догадываться, не в этом счастье. Чтобы понимать Таро, надо иметь то, что Алистер Кроули называл «двойными мозгами», или особую духовную структуру, которая в принципе пригодна для восприятия сокровенных тайн. Структуру, которая делает способным одновременно воспринимать противоположные идеи и смыслы как части целого.

Дело в том, что большие арканы Таро представляют собой набор биполярных архетипов, которые…

Но стоп! Многие из читателей, возможно, еще не знают, что такое архетипы и почему они биполярны. Здесь надо сделать очень важное отступление, которое, на первый взгляд, не имеет отношения к Таро, но без которого все, о чем я буду говорить, станет повисать в воздухе. А с воздухом связана масть Мечей, которая, как правило, ничего хорошего не предвещает. Так что попробуем встать на более твердую почву.

Таро и аналитическая психология

Прежде чем говорить о Таро, следует сказать о том влиянии, которое оказала аналитическая психология на оккультное сообщество. Не будет преувеличением утверждать, что открытиями аналитической психологии для эзотерической науки началась новая эпоха. Впервые со времен картезианской революции вся глубина символической и духовной Вселенной, отвергнутая рационалистами как предрассудок, получила возможность триумфального возрождения в новом качестве, как сокровищница внутренней бесконечности нашей психики, которая, оказывается, едина с миром.

Вхождение аналитической психологии Юнга в силу фактически разделило весь западный оккультизм на два непримиримых лагеря. Наиболее разумные и культурные эзотерики, желающие диалога с академическим миром и интеграции в академическую реальность, приняли открытия Юнга и стали использовать его модель как одну из базовых карт, позволяющих понять природу оккультного познания. Самыми яркими примерами такого подхода являются супруги Цицеро, Израэль Регарди, Стефан Хёллер (епископ Гностической католической церкви) и многие другие эзотерические авторитеты.

Маргиналы же, дорожившие своей «исключительностью» и предпочитавшие выдавать свой доморощенный оккультизм за Единственную Истину, шарахались от Юнга и юнгианской психологии как от чумы, ибо он «субъективировал их великие истины».

Это противостояние, в одинаковой степени актуальное для западного мира и современной России, имеет глубокие психологические корни. Точно так же как средневековому человеку было сложно принять, что не Земля центр Вселенной, а обывателю XIX века осознать, что человек – лишь звено в цепи эволюции, многие люди не могут принять относительность своих идей и мнений. Рабство духа компенсируется псевдогосподством позы непререкаемого духовного учителя, владеющего абсолютным и священным знанием, либо ученика такого учителя, который, хоть и в статусе ученика, приобщен к тому, что делает его выше всех когда-либо живших людей – делает обладателем Единственной Истины.

Этот комплекс власти, лежащий в основе большинства базовых животно-инстинктивных программ человека, не имеет никакого отношения ни к поиску истины, ни к тому уровню знания реальности, который мы при всей ограниченности нашего познания имеем.

Соблюдая интеллектуальную честность, попробуйте ответить: какие данные доказывают вам, что ваш Орден, Группа или Школа обладает Единственной Истиной, а все остальные пребывают во мраке заблуждения? Историк «малой традиции»[2] найдет десятки различных противоречащих друг другу идей, так что при ближайшем рассмотрении окажется, что любые притязания на эксклюзивность – это субъективизм, провинциальность и нелепость.

Подобно Будде, Юнг предпочитает хранить благородное молчание относительно объективной или субъективной природы оккультных феноменов. Заметим, что он никогда не утверждал, что это «только психическое», в смысле «принадлежащее психике отдельного индивида». Феномены синхронистичности, предвидения, телепатии и др. позволяют уйти от наивного позитивистского образа «Эго, инкапсулированного в кожу». Однако и в этом Юнг непреклонен, мы не можем безусловно объективировать каждый психический опыт. Ибо любой опыт – субъективен и относителен.

Это и есть та неопределенность, которую по достоинству может оценить только настоящий аристократ духа. Понятия объективного и субъективного вообще весьма относительны; с точки зрения буддизма, например, весь наш объективный мир не обладает ни малейшей онтологической реальностью.

Впрочем, мы слегка забежали вперед. Раскрывая значение юнгианской психологии для новой оккультной революции, мы забыли сказать, что же такое психология Юнга и почему он для нас так важен.

Все началось с того, что в 1875 году в швейцарском местечке Кесвиль родился Карл Густав Юнг – человек, которому было предначертано полностью изменить сами основания картины мира.

С раннего детства Юнг видел сны и даже видения наяву, которые любой его, да и наш современник счел бы странными. В три года – жуткий сон с пещерой, в которой находится ритуальный фаллос с глазом. В семь – раздвоенность и воспоминания из предположительно прошлой жизни сто лет назад. В двенадцать – видение, в котором Бог разрушает собор куском дерьма. Юнг хорошо понимал, что его видения не вписываются в картину мира его семьи, и предусмотрительно их скрывал даже от самых близких людей.

Сами по себе эти видения не делают Юнга исключительным – в истории было предостаточно визионеров и мистиков. Уникальность Юнга в том, что, в отличие от большинства таковых, он обладал удивительно цепким и сильным аналитическим умом. Поэтому вместо того, чтобы воспринимать послания бессознательного буквально и сойти с ума (либо стать очередным «пророком»), Юнг в поисках ответа к семнадцати годам перечитывает всех доступных ему философов и теологов от Платона до Шопенгауэра.

Самое большое впечатление произвел на него Кант. У Канта есть очень важная идея «вещи в себе». Согласно Канту, мы не можем знать сущность явлений; мы можем знать только то, как эти явления проявляют себя в нашем восприятии. Наше восприятие может быть физическим (наблюдение внешних объектов) или психологическим (наблюдение объектов внутренних), но в любом случае мы наблюдаем лишь проявление, феномен, а не ноумен. Вещь в себе, истинная причина причин, остается для нас сокрытой.

Это и есть гносеологическая скромность, которой так не хватает 99 % занимающихся оккультными практиками. Позиция гносеологической скромности является лучшей защитой от любого впадения в безумие, гордыню или другую одержимость – состояния, которые Юнг называл «психической инфляцией».

Выбирая профессию, Юнг чувствует острый внутренний конфликт между потребностью в чисто духовной, абстрактной теологии и потребностью в эмпирической науке. В последний момент выбор падает на психиатрию.

Итак, Юнг становится психиатром, практикует несколько лет под руководством доктора Блейлера, пока наконец не становится партнером и другом Зигмунда Фрейда. Союз их длится около десяти лет, но в конце концов они со скандалом расходятся и более никогда не встречаются.

На этом стоит остановиться поподробнее. Разрыв между Фрейдом и Юнгом – это не просто конфликт двух старых друзей, которые не поделили прекрасную даму по имени Сабина Шпильрейн. Это конфликт мировоззрений, установок, культур, который скрыто существовал с первой встречи, но вырвался на поверхность только через восемь лет сотрудничества.

В чем же состоят эти различия? И Фрейд, и Юнг знали, что человеческая психика – это не только сознание, не только то «дневное» Эго, которое говорит о себе «Я». И Фрейд, и Юнг согласились бы с тем, что психика – это множество пластов бессознательного, о котором зачастую наше Эго не только не знает, но и не догадывается.

Но для Фрейда бессознательное ограничивается телесными и инстинктивными реакциями. И бессознательным оно становится только потому, что наше Эго не желает о нем ничего знать. Эго по Фрейду – это страус, навсегда погрузивший голову в песок. И кто бы спорил, что так бывает! Беда только в том, что по Фрейду бывает только так. Поэтому и искусство, и религию, и науку, и политическую жизнь Фрейд понимал как определенные формы сублимации подавляемой и осуждаемой сексуальной энергии.

Странная теория. Более того – теория, имеющая весьма неприятный привкус пуританства. Дескать, культура и творчество возможны, только если сексуальность подавлена, а Эго находится в состоянии расщепления и комплекса вины. Но скажите мне, что подавлял император Адриан, когда приказал строить Пантеон? Да и вообще в Римской империи взгляды на секс были далеко не викторианские. А какая культура родилась! А греческая античность? А Древний Египет? Достаточно посмотреть документальные фильмы о древних цивилизациях, чтобы понять, что отношение к сексу у них было куда более естественным и адекватным, чем у современного человека, отравленного фантазией о грехе. И какие были цивилизации, какая архитектура, какое искусство! А что, господа фрейдисты, подавлял великий бабник и повеса Александр Сергеевич Пушкин, для того чтобы стать гением номер один? Вопросы, на которые в рамках фрейдизма невозможно дать адекватный ответ.

Так что, хотя Фрейд и обвинял Юнга в пуританстве за то, что тот не принял его теорию, на самом деле пуританином, верящим в обязательность репрессивного подавления сексуальности культурой, был сам Фрейд.

Юнг не мог принять столь одностороннего понимания бессознательного. Он не спорил с тем, что Фрейд открыл важную истину: он просто не хотел соглашаться, что к этому можно свести всю палитру психической жизни. Беда Фрейда в том, что он выдает часть за целое, писал Юнг, и был прав. Ибо даже столь важная штука, как секс, не может объяснять все. Впрочем, ближе к концу жизни это понял и сам Фрейд, когда предложил концепцию двух движущих сил человека – Эроса и Танатоса, полового влечения и влечения к смерти. Но разве их всего две? А как же, например, Воля-к-Власти или инстинктивное любопытство, свойственное даже животным? Нет ли в примитивизации фрейдовской модели остатков психического монотеизма, когда к одной причине возводили все следствия?

Наблюдая многие годы за людьми, Юнг открыл, что за личным бессознательным – всем тем, к чему подход Фрейда вполне применим, – скрывается еще один уровень. Тот, который Юнг назвал коллективным, или объективным, бессознательным.

Это объективное бессознательное, в отличие от личного, или субъективного, обладает удивительными свойствами. Во-первых, структуры, которые в нем находятся, не приобретаются в результате личного опыта. Они там есть изначально. Априори. И именно они создают, оформляют и активируют наше восприятие всего, что нас окружает и что с нами происходит. Нечто подобное более двух с половиной тысяч лет назад предположил Платон, говоря об идеях, или эйдосах, но для Юнга архетип – это не просто интеллектуальная идея. Это данность внутреннего опыта.

Изначальная заданность архетипической матрицы объясняет и тот факт, что мифология разных народов до такой степени похожа. До Юнга это объясняли заимствованиями. Дескать, шаман Чукотки мог на досуге заглянуть в гости к африканскому колдуну и поделиться своими последними фантазиями. Просто потому, что других объяснений, которые могли бы объяснить фантастическое сходство мифов с точки зрения рационального ума XIX века, не существовало.

Интересно, что совпадение мифологий происходит не только на уровне образов (в конце концов, все мы видим Солнце, и что удивительного, если разные народы решают ему поклоняться?), но на уровне того, как образы сплетают сеть мифологических объяснений, структур, концепций. Например, такой сложный мифологический сюжет, встречаемый и в Индии, и в Скандинавии, как сотворение мира из тела убитого или умершего великана (или Бога). Или сюжет о странствии героя ради спасения принцессы. Или миф об утраченном золотом веке. Антропологи часто объясняют эти сюжеты определенными социальными обычаями и ритуалами, но для нас важно то, что даже современные дети, понятия не имеющие о реалиях жизни в древности, спонтанно начинают порождать фантазии по тем же самым законам. Подробнее эти сюжеты мы будем рассматривать позднее, когда перейдем к Таро, которое воистину дает ключ к сокровищнице общечеловеческого наследия.

Но это – только внешняя сторона учения Юнга. В конце концов, в самом наличии общечеловеческих архетипов нет ничего невероятного. Из маленького сперматозоида всегда развивается существо с заданным набором рук, ног, зубов. Что принципиально невероятного в том, что психические образы и символы могут иметь один и тот же набор «генов»?

Самое удивительное: когда чистый архетип поднимается на поверхность сознания, меняется и внешняя, окружающая реальность. Иными словами, пока мы находимся в границах личного бессознательного, наших сознательных и бессознательных надежд и страхов, комплексов, – мы находимся в привычной реальности. У нас есть четкая граница – граница между «я» и «другим», между внешним и внутренним, между желаемым и запретным. Но когда происходит прорыв архетипа, сознание оказывается «затопленным» (поэтому прорыв архетипа часто сопровождают метафоры воды) – сама реальность начинает вести себя, как будто подчиняясь этому архетипу, этой идее.

Звучит невероятно, не правда ли? Наша привычная материалистическая картина, в которой каждый атом является полностью отделенной от всех остальных атомов частицей, рушится, как карточный домик. И тем не менее это так. Более того – эта картина мира имеет существенную поддержку в научном сообществе. Почти одновременно с Юнгом квантовая физика пришла к очень схожим выводам совсем с другого конца. Простейшие частицы ведут себя в зависимости от ожиданий наблюдателя. Понимаете, что это значит? Современная наука оказывается куда более магической, чем может показаться недалекому материалисту.

Да и в самом деле, когда настоящая наука была так жестко материалистична, как это предполагают редукционисты? Ключевые открытия, которые легли в основу западной цивилизации, ученые делали, устанавливая связь с бессознательным. Вспомним философию Декарта, основанием идей которого стали его три сна; яблоки, приснившиеся Ньютону; таблицу Менделеева; или открытие частицы нейтрино лауреатом Нобелевской премии и добрым другом Юнга Вольфгангом Паули.

Для поверхностного человека наука, как одноногий солдатик, опирается только на рациональное. Но многие ли знают, что ракетное топливо, позволившее американцам долететь до Луны, разрабатывал маг, оккультист и последователь Алистера Кроули – Джек Парсонс? Многие ли знают, что Ньютон писал алхимические труды, существование которых вынуждена признавать даже официальная наука? Многие ли понимают, какое колоссальное влияние оказывают сны на ключевые открытия нашей жизни?

Отношение к науке – пограничная линия, разделяющая два вида оккультизма. Одни, отвергая Юнга, отвергают идею академизма, мечтая вернуться в золотой век прошлого, свободный от этой «ужасной бездуховной науки». Увы, часто этот «золотой век» оказывается очередной антиутопией (примером чему служат Гитлер с его «Аненербе», а также некоторые русские оккультисты из круга Дугина, формирующие современную репрессивную политику). Впрочем, все эти господа презирают науку только на словах, что вполне понятно – презирать науку и ругать прогресс гораздо приятнее за новеньким «макинтошем», перемещаясь в самолете на очередное обнаруженное «место силы». Ну да Хоронзон с ними! Другие, напротив, всецело приветствуют научный прогресс, рассматривая научное и оккультное познание как два разных способа познания, которые (как мы видели выше из примеров) часто пересекается.

Впрочем, это лирическое отступление подводило нас к одной из важнейших идей Юнга – к идее, которую Юнг обнародовал лишь ближе к концу жизни. Речь о понятии синхронистичности – то есть осмысленной связности внешних событий и внутренних процессов.

Давайте рассмотрим классический пример, который Юнг приводит в обоснование своей гипотезы.

1 апреля 1949 года. Сегодня пятница. На завтрак у нас рыба. Кто-то в разговоре со мной упомянул об обычае «апрельской рыбы». В то же самое утро я занес в свой блокнот запись: Est homo totus medius piscis ab imo («Человек целостный есть рыба, извлеченная из глубины»). Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, продемонстрировала мне несколько впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она нарисовала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с вытканными на нем рыбоподобными чудовищами. Утром 2 апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая подплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением истории символа рыбы.

Обратите внимание на последнюю строчку цитаты. На самом деле для Юнга «занимался изучением истории символа рыбы» означало полноценное погружение и сосредоточение сознания на этом простом образе. Пока образ оставался лишь личной интеллектуальной конструкцией, никаких синхроний не происходило (согласно другим записям, Юнг до этого работал с этим символом уже год), но, как только сосредоточение достигло своего пика, произошел прорыв – и вместо концепции рыбы Юнг сталкивается с чистым архетипом.

Переживание архетипа можно безошибочно отличить по особого рода состоянию «нуминозного», или «священного». Чувство нуминозного отличается сложным сочетанием парадоксальных эмоций – страха и восторга, ужаса и экстаза. Будучи захвачены архетипами, мы можем испытывать ужас перед этой многократно превосходящей все сознательные представления Силой и одновременно наполняться восторгом и экстазом от причастности к ней.

И наконец, самый важный момент открытия Юнга. Любой архетип – двойствен. И сразу, автоматически, несет в себе свою противоположность. Это можно принять логически – почитав Гегеля или хотя бы Веллера. Но на самом деле на уровне переживания мы все равно будем оставаться в плену дуальной картины. Добро – зло. Свет – тьма. Аскеза – гедонизм. Обычное сознание незыблемо убеждено в разделении противоположностей и потому не в состоянии понять, каким образом в ОДНОМ архетипе могут заключаться два противоположных содержания. Почему любое утверждение автоматически несет в себе противоположность. Как только мы провозглашаем некий идеал – мы автоматически создаем его противоположность как компенсацию.

Единство противоположностей легко проиллюстрировать на множестве примеров. Например, политика. Пока у власти циники, жить при такой власти можно. Но как только к власти приходят идеалисты, вдохновляемые утопией, антиутопия начинается буквально сразу. Или мораль. Пуританин, пытающийся вытеснить секс из своей жизни, в конце концов начинает находить сексуальными даже ножки стула – и надевать на них чехлы. Человек, клянущийся, что любит всех, и постоянно заявляющий об «абсолютном позитиве», в итоге оказывается таким моральным тираном, что неприкрытый деспот покажется меньшим злом. Если мы не одержимы одним из архетипов, эти примеры покажутся нам самоочевидными, но… когда доходит до личного, мы также начинаем терять целостную картину.

Архетип биполярен и сизигичен. Эго и Тень образуют пару. Анима и Анимус образуют пару. Архетипы Старца и Младенца – образуют пару. В Боге скрывается Дьявол, в Дьяволе – Бог. Бинер по определению – фундаментальный принцип. Поэтому после самых возвышенных экстазов монах сталкивается с демоническими искушениями. Одно порождает другое, хотя сам монах совершенно не осознает этого. Медаль с одной стороной невозможна. В одной из своих работ Юнг делится забавным эпизодом. Однажды ему довелось познакомиться с человеком, который показался воплощением совершенства. Юнг даже позавидовал такому исключению из правил. Но на следующий день он увидел его жену. Которой, по всей видимости, пришлось воплотить все, что было вытеснено у этого субъекта.

Итак, любая архетипическая структура бинарна. Что это значит применительно к Таро? Мы уже упоминали, что в Таро большие арканы соответствуют архетипам. Итак, вытаскивая, к примеру, карту Император, мы не можем знать, предстоит ли нам назначение на роль директора фирмы, которой нам придется править железной рукой, или наоборот – нам доведется оказаться в жестком подчинении у нового авторитарного лидера, который станет директором. Ясно, что проявлен архетип власти, а в каком модусе вы находитесь по отношению к нему – это уже тема для медитации. Другой пример. Аркан Башня может сулить разрушение клетки иллюзий, построенной «по собственным чертежам», или крах всех надежд и стремлений. Иными словами, есть некая первичная идея (скажем, идея власти или идея разрушения, если говорить об Императоре и Башне), но какая ее грань проявится в данном конкретном случае, остается под вопросом.

Однако, помимо того, что архетип биполярен (это, пусть с трудом, но еще может вместить обычный разум), он еще и голографичен. Иными словами, хотя каждый из архетипов выражает некую универсальную идею, парадокс в том, что эта идея, будучи рассмотрена абстрактно, как оказывается, включает в себя все остальные. Применительно к нашей теме это значит, что каждый большой аркан потенциально содержит в себе все остальные 21. В работе «Прорицание и синхрония» Мария-Луиза фон Франц приводит интересную мысль, которая может показаться сложной неподготовленному читателю, но представляется мне очень важной:

Коллективное бессознательное представляет собой поле психической энергии, а активизированными точками являются архетипы. И таким же образом, как определяются соотношения в физическом поле, они могут быть определены в поле коллективного бессознательного.

Например, возьмем архетип Мирового Древа или Великой Матери, которые весьма часто объединяют. В гробнице древнеегипетского царя Сета I изображено Мировое Древо, из ствола которого пьет царь. Древо изображает Космическую Мать, питающую царя. Или, например, существуют саги, согласно которым души неродившихся младенцев живут в тени Мирового Древа, откуда их возвращают на Землю, где они и рождаются. Итак, Древо представляет собой своего рода материнское чрево, в котором Земля черпает искру жизни для неродившихся детей. Существует множество мифов, согласно которым Солнце рождается каждое утро из Древа или же описывается как золотое яблоко на Древе Жизни. Иными словами, Солнце – плод Мирового Древа. Древо также сравнивается с источником. В большинстве мифов фигурирует источник, находящийся под Мировым Древом, родник, дающий жизнь.

Источник часто представляет собой своего рода материнское чрево Великой Матери и обладает женскими, материнскими свойствами. Великая Мать связана и с представлениями о смерти. Например, на днище древнеегипетских гробов изображалась Исида, а на крышке – Нут; умерший находился в объятиях Великой Матери. При захоронении человека укладывали в положение эмбриона, что, по-видимому, связано с представлением о том, что человек возвращается во чрево Матери Земли, чтобы потом возродиться.

Итак, Великая Мать является также Матерью-Смертью. В римской мифологии смерть изображалась в виде темной фигуры матери, уносившей своих детей с Земли. Древо связано также и с представлениями о смерти, у многих народностей захоронения сопряжены с обращением к деревьям. Некоторые северные племена (эскимосы, тунгусы, чукчи) гроб с покойником вешают на дерево, возвращая его таким образом матери. Тот факт, что гроб в большинстве случаев изготавливался из древесины, является символом, ибо дерево – мать, принимавшая умершего и сулившая ему возрождение.

Представление о смерти также связано с источником. Существуют саги, в которых описано, как человек прыгает в источник и попадает в царство мертвых, в подземный мир.

Иногда ствол дерева символизировал фаллос, поэтому дерево – не только Великая Мать, но и Отец. Например, некоторые ацтекские племена представляли свое происхождение как выход всего племени из сломанного ствола дерева. Возможно, вы видели средневековые изображения сновидения Авраама, который лежит в постели, а из его пениса вырастает дерево, ветви которого символизируют предков Христа. Дерево – это фаллос и символ отцовства. Великая Мать также наделена фаллическими символами: метла, огромный нос и т. п.

Все архетипы влияют друг на друга. Поэтому, по моему мнению, вполне целесообразно использовать идею поля применительно к коллективному бессознательному. Тогда можно сказать, что бессознательное – это поле, в котором активизированные точки являются архетипами, между которыми можно установить взаимосвязь. Архетип Великой Матери я выбрала совершенно случайно. С таким же успехом я могла бы выбрать архетип Солнца и сформировать вокруг него так называемое поле.

Итак, думаю, уже понятно, к чему я веду. Большие арканы Таро и есть те самые базовые архетипы, о которых писал Юнг. С одной стороны, каждый из них абсолютно индивидуален, с другой – из каждого можно вывести все остальное.

Но открытие феномена синхронистичности наводит нас на другой момент. Наличие таинственных смысловых связей всего со всем (о чем свидетельствуют и древний герметизм, и современная квантовая физика) полностью легитимизирует идею прорицания. Всякий раз, когда мы обращаемся к Таро с целью прорицания, мы как бы настраиваемся на эту волну всесвязности и всеединства, и те образы и символы, которые нам выпадут, будут нести те смыслы, которые нам нужны. По большому счету, правильно понятая практика прорицания – это упражнение в интуиции. Преимущество использования Таро еще и в том, что колоссальная многозначительность больших арканов позволит вам, получив свой ответ, интуитивно выхватить именно то, что соответствует вашей ситуации. Прорицание – это не пассивный процесс, но некое сотворчество с Богом, разговор с Самостью или, если угодно, – игровое взаимодействие с внутренней бесконечностью.

Поэтому – играйте. Ибо Игра есть начало всего.

Таро и каббала

Рассматривая символику Таро, нельзя избежать еще одной линии эзотерической традиции, которая веками была тесно связана и переплетена с Таро. Я говорю о Каббале.

Первыми буквы иврита и арканы Таро соотнесли в XVIII веке уже упоминавшийся Кур де Жебелен и его соавтор граф де Меле. Эти идеи были подробно разработаны Элифасом Леви и теперь, как правило, связываются прежде всего с его именем. С арканами были соотнесены не только еврейские буквы, но и пути Древа Жизни, соответствующие этим буквам. С тех пор система соответствий арканов Таро и Каббалы вызывала множество споров, дискуссий, обсуждений.

Важность этого прозрения невозможно переоценить. Дело в том, что Каббала на протяжении многих веков являясь тайным иудейским знанием, была «второй ногой» и вторым источником западного оккультизма (первым, конечно же, был египетский герметизм).

Евреи вызывали у средневекового человека странное чувство – смесь ужаса, презрения и поклонения. Ужас и презрение рождались из религиозного антисемитизма – ведь «евреи распяли Иисуса». Но ведь то была нация пророков! Весь Ветхий Завет со всеми его чудесами – это полностью еврейская книга!

Поэтому возникла фантазия о некоем тайном еврейском знании – Каббале. Каббалисту молва приписывала огромную власть. Скажем, согласно средневековой легенде, рабби Лёв смог своей властью оживить глиняное изваяние, создав Голема. Воображение средневекового человека наделяло еврея огромным и страшным могуществом.

И это рождало любопытство. Что же это за тайны, которыми владеют евреи? Может ли нееврей овладеть этими тайнами? Как подобрать ключи к ним?

И вот в эпоху Ренессанса группа интеллектуалов во главе с Пико делла Мирандолой решает изучить еврейскую мудрость. Рождается так называемая «христианская Каббала», опирающаяся на еврейские каббалистические трактаты, но переосмысливающая их. Все методы благополучно встраиваются в христианский дискурс. В самом деле, встроился же в христианство Ветхий Завет – так чем Каббала хуже? Ватикан не поддержал рвение гуманиста (первоначально Пико хотел использовать Каббалу против самих же евреев, то есть каббалистическими методами доказать реальность воплощения Христа), и христианская Каббала оказалась в полуподпольном положении.

Пытаться воссоздать всю историю Каббалы и уж тем более всю сложность ее символов в рамках одной главы – задача безнадежная. Все, на что мы можем претендовать, – это вкратце познакомить читателя с той стороной Каббалы, которая пересекается с рассматриваемым нами предметом – арканами Таро. Но и для этого нам не обойтись без общего введения.

Одной из ключевых каббалистических идей является вычисление Имени Бога Йод-Хе-Вау-Хе. Или, как обычно говорят, Яхве или Иегова.

Для каббалистов Яхве – это не старец с бородой, и даже не космический разум, пребывающий вне миров, а нечто вроде математической формулы соединения стихий, то есть базовых структур, образующих мироздание. Четыре буквы Божественного Имени каббалисты связывают все с теми же четырьмя стихиями. Таким образом, у нас получается система соответствий, в которой Йод есть первичный и порождающий огонь, Хе – вода, его божественная супруга, Вау – воздух – пар, который образуется в результате соединения огня и воды, и наконец, вторая буква Хе – земля, или кристаллизация материи. Заметьте – опять четыре стихии Эмпедокла, но теперь уже представленные в иудейском мистицизме.

Поэтому, если довести мысль каббалистов до логического завершения, Имя Бога (как и все остальные имена) – это не субъекты, но безличные формулы, выражающие безличные принципы бытия, главный из которых – принцип сотворения Вселенной.

Постижение глубины и красоты каббалистических формул приходит с годами размышлений и практик. Пока попробуем просто освоить ту карту реальности, которую предлагает Каббала.

Непроизносимое имя Бога Йод-Хе-Вау-Хе, согласно каббалистической доктрине, – формула четырех стихий. Но каждая буква Божественного Имени – это не просто стихия как таковая, а особый конгломерат божественных миров, символом которого является та или другая стихия.

Так, согласно каббалистической доктрине, существует четыре мира, которые символизируют эти самые буквы Божественного Имени. Самый высокий мир – Ацилут, это мир первопринципа, который связан с изначальным творящим огнем. В малых арканах это масть жезлов. Затем идет Бриа, или мир архетипов (интересно, что термин архетипы используется как в психологии Юнга, так и в западной оккультной традиции – например, в работах Дион Форчун), первоидей, формирующих реальность. И это соответствует первой букве Хе, или воде. Далее – Йецира, или мир формирования. Здесь идеи обретают более грубую, оформленную плоть. Скажем, любое сновидение происходит на плане Йецира, который связывают со стихией воздуха. И наконец, наш земной план соответствует Асиа, или миру воплощения.

Пожалуйста, запомните это изображение – без преувеличения можно сказать, что именно оно является ключом ко всей западной оккультной традиции. Древо Жизни – ключевой символ мировой мифологии.

Размышляя о Древе Жизни, мы можем вспомнить библейский миф, древо Иггдрасиль в скандинавской традиции или те волшебные деревья, которые, вырастая из семечка за день, возносят сказочного героя на «седьмое небо». Символ Древа Жизни встречается практически во всех мифологиях. Согласно тайным наставлениям, Древо Жизни соответствует позвоночному столбу в нашем теле и тем энергетическим центрам (чакрам), о которых мы хорошо знаем.

Древо Жизни, четыре буквы Тетраграмматона и четыре каббалистических мира

Однако схема Древа Жизни появилась относительно недавно. Впервые ее нарисовал Исаак Лурия в конце XVI века. Позднее ее дополнил и исправил другой каббалист, герметист и иезуит Афанасий Кирхер, и до сих пор мы пользуемся именно его моделью Древа Жизни.

Как вы можете видеть, на Древе Жизни есть десять сфирот (кругов) и двадцать два пути (полосы), которые связывают эти круги между собой. Каждая сфира[3] – это одновременно и сфера (в смысле «область», «план бытия»), и число. На самом деле сфира – это очень сложное понятие, но для начала вполне достаточно запомнить, что это определенный уровень, план, модальность реальности.

Древо Жизни. Вариант Афанасия Кирхера, модифицированный Алистером Кроули. Цифры в кругах указывают порядковые номера сфир. Жирные цифры – номера больших арканов Таро в системе Кроули

Очевидная параллель, которая приходит в голову, когда мы смотрим на Древо Жизни, – чакры. Параллелизму между Древом Жизни, часто рассматриваемым как тело предвечного человека, человеческую матрицу, и чакральной системой Востока можно было бы посвятить отдельное исследование. Отметим только самые очевидные параллели. Например, нижняя сфира называется Малкут, и она соответствует материальному миру. Самая нижняя чакра называется муладхара (созвучие даже в названии), и, согласно анализу Юнга, это не просто энергетический центр в теле человека, но вся материальная, осязаемая Вселенная. Следующая сфира, Йесод, соотносится с лунным миром, стихией воды и планом проявлений неустойчивых образов. Вторая снизу чакра свадхиштхана – тоже водная, изображается с серебристым полумесяцем. Самая высшая сфира, Кетер, что переводится как «Корона», уже не относится к телу, но находится над телом. Самая высшая чакра – сахасрара – тоже помещается немного над головой и символизируется лотосом.

Путь молнии

Согласно каббалистической точке зрения, материальный мир, Малкут, десятая сфира – это порождение всех остальных сфирот. Первопричиной, или началом, является Корона-Кетер, из которой начинает проявляться Вселенная. Можно использовать метафору матрешки, представив, что от некоего первичного источника происходит истечение силы, и это истечение имеет девять уровней, каждый из которых заключен в предыдущем.

Таким образом, каждая сфира Древа Жизни является причиной и следствием. Причиной для сфиры нижестоящей и следствием, порождением – сфиры вышестоящей. Вот почему возможна магия, вот почему происходят синхронии, вот почему наша реальность куда более «волшебна», чем полагают материалисты: попадая в пространство чистого воображения (Йесод), мы оказываемся там, где находятся причины того, что происходит в материальном мире.

Согласно каббалистической идее, творение (или воплощение) осуществляется по «пути молнии», который начинается в непроявленном и проявляется от Кетер к Малкут. Можно сказать, что есть некий импульс энергии, который последовательно проходит через некоторое количество состояний.

Материалисты, убежденные в том, что «бытие определяет сознание», фактически перевернули Древо вверх ногами. Такое перевернутое Древо также существует в священной науке, но оно называется Древом Смерти или Древом Клиппот – то есть обманчивых иллюзорных оболочек, искажающих изначальный принцип.

Посмотрите на рисунок на странице 30 еще один раз и задумайтесь: перед вами – схема, объясняющая действие магии во всех ее видах. Мы привыкли рассматривать наш материальный мир как причину всего, что происходит, но, как видно из схемы, он не является причиной чего бы то ни было, даже самого себя: все причины находятся выше. Молния, или луч творения, идет от причины к следствию, так что по мере нисхождения каждая из сфирот оказывается и причиной (для низших сфирот), и следствием (для высших). Лишь Кетер ничему не является следствием (одно из названий этой сфиры – Первопричина, что является определением Бога в теологии Фомы Аквинского), а Малкут ничему не служит причиной (что бы ни говорили материалисты).

Итак, в Каббале есть десять сфирот и четыре мира. Умножение дает нам сорок элементов. Это количество числовых арканов Таро. Десять – это завершенность. Первоисточник с одной стороны, материальный мир – с другой. И восемь промежуточных состояний между ними.

Эти сфирот связаны линиями, или путями. На Древе Жизни их всего 22 – как и букв в иврите. Каждый путь соответствует своей букве и своему большому аркану Таро.

Один из самых древних из ныне известных каббалистических текстов, «Сефер Йецира», повествует об истории сотворения мира. Согласно этому преданию, Бог творил мир не случайным образом, а посредством букв иврита, причем каждая буква была своего рода элементом в «небесной таблице Менделеева».

Нам это может показаться странным. Откуда вообще взялся такой удивительный миф? Но ведь и христианская доктрина говорит о том, что «в начале было Слово», а слово, как известно, состоит из букв. Не исключение и индуистская доктрина предвечных Вед, творящих Вселенную, – она также исходит из этого архетипического корня.

На мой взгляд, ключом к пониманию этой идеи является мысль Юнга о сознании как о сотворце Вселенной. Вселенная не существует, пока ее кто-то не осознает. Наблюдатель, как известно, оказывает влияние на простейшие частицы, и глубина этого влияния остается неизученной. Как сказал один из ключевых философов XX века, «границы нашего мира определяются границами нашего языка». Чтобы «создать» нечто, это нечто надо назвать. Здесь очень важный момент, определяющий сокровенную сущность магии. Еще древние верили, что зная тайное имя явления, его истинное имя, – мы обретаем власть над ним.

Архетип нуждается в образе. Буква звучит абстрактно. Но как только буква соотнесена с образом, сюжетом, идеей, концепция раскрывается новыми гранями. Поэтому каждой букве соответствует свой архетип.

Внимательный читатель заметит противоречие. Почему карт числовых арканов – сорок по количеству сфирот во всех четырех мирах, а карт больших арканов – 22 по количеству путей на одном Древе Жизни? Почему 22 а не 88? Дело в том, что архетипы больших арканов не привязаны к какому-то конкретному миру. Они – первопринципы, которые проявляются на всех уровнях.

В эзотерической традиции конкретные буквы иврита (пути Древа Жизни) соответствуют конкретным арканам. Разные эзотерические традиции предлагают разные системы соответствий. Например, Элифас Леви – которому, как упоминалось выше, и приписывается заслуга соотнесения карт Таро c буквами иврита, – очень странно отвечал на вопрос о соответствии аркана Дурак. Согласно Леви, Дураку соответствовала предпоследняя буква иврита, Шин. Почему? Из-за чего? Внятных объяснений не было дано ни в одной из его работ. Но в оккультизме до сих пор редко требовали жестких логичных объяснений, и версия была принята.

Однако с нею были согласны далеко не все. Например, английская оккультная школа атрибутировала Дурака буквой Алеф. И в настоящее время самой используемой является именно эта система соответствий. Просто потому, что она логична. Ноль в числовом ряду идет перед единицей, следовательно, логично поставить самую первую букву алфавита в соответствие нолю.

На примере Древа Жизни мы можем понять, чем принципиально отличаются большие и малые арканы. Карты малых арканов соответствуют сфирот, и здесь они находятся на своем месте. Ибо каждая сфира статична. Итак если нам выпадают малые арканы – это значит, что нас ждут определенные события или состояния, в которых мы можем оказаться. Это могут быть очень сильные состояния, но – важный момент! – они меняют только внешнюю реальность вокруг нас, но не нас самих.

А вот любой большой аркан – это путь из одной сфиры в другую. Значит, он, как минимум, содержит в себе два начала, два значения плюс переход между ними. Каждый путь – это одновременно связь между двумя сфирами (модусами бытия) и их порождение, их дитя.