Вы не авторизовались

Нестареющий мозг бесплатное чтение

Дэйл Бредесен
Нестареющий мозг
Глобальное медицинское открытие об истинных причинах снижения умственной активности, позволяющее обрести ясность ума, хорошую память и спасти мозг от болезни Альцгеймера

Dale E. Bredesen, MD

THE END OF ALZHEIMER’S. THE FIRST PROGRAM TO PREVENT AND REVERSE COGNITIVE DECLINE

Illustrations by Joe LeMonnier

This edition published by arrangement with Avery, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.

The Licensee will include any and all disclaimers that appear on the Licensor’s copyright page of the Book in the Licensee’s editions of the Work.

Научный редактор: Гаврилова С.И. – профессор, доктор мед. наук, руководитель отдела гериатрической психиатрии и отделения болезни Альцгеймера ФГБНУ Научный центр психического здоровья

* * *

КНИГИ О ТАЙНАХ НАШЕГО МОЗГА

Забывчивость – мое второе… что-то там. Как вернуть то, что постоянно вылетает из головы

Замечали ли вы за собой то, что слушаете собеседника вполуха тогда, когда должны быть максимально сосредоточены? Что пытаетесь что-то сделать, но не можете скоординировать свои действия и собраться с мыслями? Что такие «моменты пустоты» качественно влияют на вашу жизнь и не дают чувствовать себя спокойно? Если да, то эта книга для вас! Японский нейробиолог Такаси Цукияма знает, как избавиться от этих неприятных и раздражающих ситуаций. Основываясь на реальном клиническом опыте, он выявляет основные причины снижения уровня нашей памяти и предлагает эффективные способы устранения проблемы.

Великолепный мозг в любом возрасте

Многие думают о том, как устроить личную жизнь, сделать карьеру, сохранить здоровье, молодость, красоту и т. д. Но при этом мало кто помнит о том, с чего все начинается – о мозге. Из книги доктора Д. Дж. Амена вы узнаете о том, насколько наша жизнь зависит от состояния мозга, и как можно сохранить его здоровье с юности до глубокой старости. Книга основана на результатах научных исследований, каждая глава посвящена определенному аспекту нашей жизни и содержит четкие практические рекомендации.

Омоложение мозга за две недели

Вы когда-нибудь забывали имена новых знакомых? Пропускали важные даты? Эти и многие другие проблемы вам поможет решить книга профессора психиатрии Гэри Смолла. Как утверждает сам автор, улучшить память и увеличить продуктивность можно всего лишь за две недели.

Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения.

Как мы принимаем решения? Что такое интуиция, и стоит ли ей доверять? В своей книге аргентинский нейробиолог и спикер TED Talks Мариано Сигман берется разгадать тайны человеческого мозга. Он находит ответы даже на самые неразрешимые вопросы о мышлении и раскрывает настоящую роль нейронауки в нашей жизни.

Отзывы о книге

«Эта книга – результат колоссальной работы. Доктор Бредесен заставляет нас взглянуть на тяжелое заболевание не как на загадочный и необратимый процесс, а как на состояние, которое можно предупредить и даже обратить вспять».

– Дэвид Перлмуттер, MD, автор бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» «Еда и мозг» (Grain Brain) и «Кишечник и мозг» (Brain Maker).

Книга доктора Бредесена – это авторитетное и обнадеживающее руководство к действию, которое поможет пациентам предотвратить и обратить вспять болезнь Альцгеймера, независимо от того, являются ли они носителями гена ApoE4 или нет. Эта книга позволит людям преодолеть страх и начать бороться».

– Сара Готфрид, MD, автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» Younger («Моложе»).

«Доктор Дейл Бредесен – высокопрофессиональный нейробиолог и невролог, сумевший в ходе инновационных исследований разработать безопасный и эффективный метод предотвращения и лечения болезни Альцгеймера, который перевернет наше представление об этой форме деменции».

– Джеффри Бланд, PhD основатель Института функциональной медицины, Кливлендская клиника.

«Доктор Бредесен вселяет в людей великую надежду на излечение от болезни, которая долгие годы была равносильна смертному приговору. Ранние исследования, проведенные Бредесеном, показывают, что болезнь Альцгеймера можно предотвратить и обратить вспять на начальной стадии развития».

– Доктор Лирой Худ, MD, PhD, лауреат Национальной медали США, которую он получил из рук президента Барака Обамы в 2011 году, основатель Института системной биологии.

«Медицинским работникам и простым людям, интересующимся мозгом и его здоровьем, непременно следует прочитать эту эпохальную книгу. Ей суждено стать истоком революции в области нейробиологии».

– Майкл Мерзенич, PhD, лауреат Премии Кавли 2016 года за достижения в области нейробиологии.

«Эту книгу следует прочесть всем, кто желает уберечь себя, родных или своих пациентов от этого страшного заболевания».

– Натан Прайс, PhD, профессор.

«В течение нескольких лет в своей практике я применял методы, предложенные доктором Бредесеном, и могу с уверенностью сказать, что они способны уберечь вас, ваших родных и друзей от «смертельного приговора».

– Стивен Гандри, MD, медицинский директор Национального института болезней сердца и легких, автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Парадокс растений» (The Plant Paradox).

«Эта книга кардинальным образом меняет традиционный подход к лечению болезни Альцгеймера. Впервые в истории люди с подобным диагнозом и те, кто находится в группе риска, получают не призрачную, а реальную надежду».

– Крис Крессер, MS, LAc, автор бестселлера Нью-Йорк Таймс «Диета Палео» (The Paleo Diet).

«Перед нами новый этап в развитии медицины. Доктор Бредесен превращает научные знания в мудрость, которая способна излечить миллионы людей… и в конце концов искоренить болезнь Альцгеймера».

– Патрик Ханауэй, MD, медицинский директор и руководитель исследований, Центр функциональной медицины, Кливлендская клиника.

«Экспериментальная программа, которая способствовала смягчению симптомов заболевания и позволила многим пациентам вернуться к нормальной жизни».

– Мария Шривер, участница шоу Today.

«Это первая попытка собрать воедино последние научные открытия и составить практический план, способный обратить вспять болезнь Альцгеймера и кардинальным образом улучшить состояние и работу мозга. Если вы еще не растеряли свои мозги, прочтите эту книгу».

– Марк Хайман, MD, директор Центра Функциональной Медицины, Кливлендская Клиника, а также автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Ешьте жиры и худейте» (Eat Fat, Get Thin).

«Феноменальная книга. Исследования доктора Дейла Бредесена – самое изумительное, с чем мне приходилось сталкиваться за годы практики. Они затрагивают невероятно важную медицинскую проблему современности и дают возможность не только понять особенности сложного, тяжелого заболевания, но и научиться его предотвращать. Эту книгу обязательно стоит прочесть. Борясь с заболеванием века, доктор Дейл Бредесен меняет наше представление о всех существующих хронических заболеваниях. Настоящий шедевр».

– Ранган Чаттержи, почетный бакалавр наук, MbChB, MRCP, MRCGP.

Посвящаю эту книгу жене, доктору Аиде Лашин Бредесен, врачу от Бога, которая познакомила меня с миром функциональной и интегративной медицины и поделилась своим опытом в данной сфере, а также любимым дочкам Таре и Тэсс.

Часть первая
Болезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава первая
Профилактика деменции

«Борясь с существующей реальностью, вы ничего не измените. Чтобы прийти к переменам, создайте новую модель, тогда необходимость в старой отпадет сама собой».

РИЧАРД БАКМИНСТЕР ФУЛЛЕР

Невозможно оставаться в стороне, когда весь мир трубит об огромной опасности болезни Альцгеймера (БА): она неизлечима, смертельна и до сих пор не существует эффективных методов ее предотвращения. По иронии судьбы именно она уносит жизни большинства лучших неврологов мира. Правительственные организации и фармацевтические компании возлагают надежду на гуру биотехнологий и выделяют миллиарды долларов на разработку и тестирование препаратов от болезни Альцгеймера, но, несмотря на это, 99,6 % всех изобретений терпят полный провал на стадии испытания. Если вы возлагаете надежду на оставшиеся 0,4 % – ведь, по сути, нам будет достаточно одного эффективного лекарства, то вынужден вас разочаровать. Ассоциация Альцгеймера возвращает нас с небес на землю. «Начиная с 2003 года не был одобрен ни один препарат от болезни Альцгеймера, а современное лечение не способно замедлить и остановить ухудшение состояния пациента». Четыре доступных ныне препарата «могут лишь смягчить симптомы, например потерю памяти и спутанность сознания», и то только «на короткое время».

Возможно, вы пытаетесь вспомнить, когда в последний раз Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration) одобрило очередное чудо-средство от болезни Альцгеймера. Не можете? Неудивительно. Из 244 экспериментальных препаратов, протестированных в период между 2000 и 2010 годами, только один – мемантин – был сертифицирован в 2003 году. И, как я подробнее расскажу далее, его сложно назвать высокоэффективным.

Удручающая картина. Понятно, почему болезнь Альцгеймера равносильна смертному приговору. Однажды мужчина, чья супруга медленно умирала от этой страшной болезни, тяжело вздохнув, сказал мне: «Нам много раз говорили, что вот-вот появится препарат, способный остановить деменцию, но, видимо, никому ничего не нужно. Поверьте, жить ТАК изо дня в день – худшее, что можно себе представить».

Болезнь Альцгеймера стала бичом современного общества. Ее обсуждают в газетах, блогах, подкастах, на радио и телевидении, в кино, причем не только в документальных фильмах, но и в художественных. Мы читаем и слышим все новые и новые истории о пациентах с болезнью Альцгеймера, и каждая, увы, с трагическим концом. Она пугает нас сильнее, чем любое другое заболевание, и это небезосновательно. Во-первых, болезнь Альцгеймера единственная – вы не ослышались: единственная! – из десяти самых распространенных причин смерти в США, против которой нет эффективного оружия борьбы. Под словом «эффективный» я не подразумеваю ничего чудодейственного. Если бы у нас появилось лекарство или терапия, способные хотя бы немного улучшить жизнь больных (не говоря о полном излечении), я бы был на седьмом небе от счастья. А вместе со мной и те, кому был поставлен страшный диагноз, кто находится в группе риска и чьи близкие страдают болезнью Альцгеймера. Но такого препарата нет. Более того, не существует лечения субъективных или умеренных когнитивных нарушений (два состояния предшествующих болезни Альцгеймера), которое в процессе усовершенствования могло бы полностью избавить мир от этой заразы.

За последние двадцать лет ученые смогли значительно продвинуться вперед борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями, онкологией, ВИЧ/СПИДом, кистозным фиброзом, но к моменту написания данной книги (т. е. к 2017 году) болезнь Альцгеймера оставалась неизлечимой, причем отсутствовали методы ее профилактики и замедления. Вы, наверное, знаете, как критики высмеивают ТВ-шоу и фильмы о детях-ангелочках и их «святых» родителях, сумевших победить рак с помощью современного препарата, и хорошо помните эти моменты, когда они, живые и здоровые, появляются на экране прямо перед финальными титрами. Очень сентиментально. Что касается болезни Альцгеймера, то мы тоже будем обливаться слезами, если нам покажут хотя бы отдаленное подобие счастливого конца.

Вторая причина, по которой это заболевание наводит на людей дикий ужас, связана с тем, что она «не только» смертельна. На свете много смертельных болезней. Помните шутку: «Жизнь – смертельно вредно». Так вот, болезнь еще страшнее. За годы, а иногда за десятилетия до того, как человек отдает Богу душу, болезнь крадет у него человеческие качества и терроризирует всю семью. Память, способность мыслить, жить полной и независимой жизнью навсегда утрачиваются, он медленно, но верно погружается в психологическую бездну, перестает узнавать родных и близких, забывает прошлое, не воспринимает окружающий мир и самого себя.

В фильме «Все еще Элис» (2014 год) профессор лингвистики является носительницей мутированного гена, идентифицированного в 1995 году. Он провоцирует развитие болезни Альцгеймера в среднем возрасте. Вы, наверное, слышали о крупных успехах онкологов, которым удалось выявить ассоциирующиеся с опухолями гены и разработать препараты с учетом сделанных открытий. Что касается болезни Альцгеймера, то научные достижения 1995 года даже на миллиметр не сдвинули дело с мертвой точки.

Это заболевание имеет еще одну существенную особенность. В течение последних пятидесяти лет ученые смело покоряют все новые и новые вершины в области молекулярной биологии и неврологии. Они распутали сложный клубок процессов, которые ведут к образованию рака, и научились блокировать многие из них, выявили химические и электрические реакции в головном мозге, лежащие в основе мышления и эмоциональных ощущений, разработав эффективные, хотя и неидеальные, препараты для лечения депрессии, шизофрении, тревоги и биполярного расстройства. Конечно, нам есть куда стремиться и что подкорректировать в нашей фармакопее. И все же в отношении почти всех заболеваний возникает твердая уверенность, что ученые смогли понять базовые принципы и находятся на правильном пути. Природа раскрыла правила игры, хотя не обойдется и без дополнительных трудностей. Но болезнь Альцгеймера – совсем другое дело.

Природа выдала нам книгу, написанную исчезающими чернилами и отредактированную злобными гремлинами, которые переписывают ее каждый раз, когда мы отворачиваемся. Поясню: опыты на лабораторных грызунах неоспоримо свидетельствуют, что болезнь Альцгеймера является результатом накопления в головном мозге липких разрушающих синапсы бляшек, состоящих из частичек белка, под названием бета-амилоиды. Согласно все тем же исследованиям бета-амилоиды формируются в ходе ряда процессов. А значит, чтобы предотвратить или вылечить болезнь Альцгеймера, достаточно воспрепятствовать этим процессам или разрушить бета-амилоидные^[1] бляшки. Начиная с 1980-х годов, большинство нейробиологов мира возводят данную идею, получившую название «амилоидная гипотеза», в догму. В свое время ее создатели получили многомиллионные премии, бесчисленные почести и престижные должности. Сложившаяся тенденция оказала колоссальное влияние на выбор статей, публикуемых в ведущих медицинских журналах (предпочтение отдается тем, которые освещают амилоидную гипотезу), и на утверждение грантов Национальным институтом здравоохранения США, главного спонсора биомедицинских исследований.

Но дело в том, что при испытании лекарств, созданных с оглядкой на амилоидную гипотезу, результаты оказались одновременно удручающими и ошеломляющими. В ходе клинических испытаний человеческий головной мозг не реагировал на вещества так, как ожидалось. И дело было совсем не в том, что экспериментальные препараты не справлялись со своей работой. Наоборот, антитела связывались с амилоидами и эффективно удаляли бляшки. Если же вещество должно было блокировать фермент, участвующий в выработке амилоидов, то оно безотказно его блокировало. То есть все работало именно так, как задумали изобретатели, руководствовавшиеся существующей гипотезой, но состояние пациентов не улучшалось, а в некоторых случаях даже ухудшалось. Каждое клиническое испытание (стоимость которых порой доходила до 50 миллионов долларов) опровергало результаты экспериментов, проведенных в пробирке и на лабораторных мышах, саму амилоидную гипотезу и родившиеся на ее основе теории. Казалось, что, победив амилоиды, ученые смогут победить болезнь Альцгеймера, но это оказалось заблуждением.

Наши ракеты снова и снова взрывались на стартовой платформе.

Что-то явно было не так.

Трагедия здесь не только в том, что мы слепо верим в амилоидную гипотезу, но и по привычке рассматриваем болезнь Альцгеймера как единое заболевание. Для ее лечения обычно применяют донепезил (Арисепт) и/или мемантин (Наменда). Я уже говорил, что на сегодняшний день не существует эффективной терапии болезни Альцгеймера, поэтому позвольте объяснить.

Арисепт – это ингибитор холинэстеразы^[2]: он не позволяет специфическому ферменту (холинэстеразе) разрушать ацетилхолин, тип химического соединения в головном мозге, являющийся нейромедиатором. Нейромедиаторы передают сигналы от одного нейрона к другому – именно так мы думаем, запоминаем, чувствуем и двигаемся, т. е., по сути, они составляют основу памяти и всей работы мозга. Смысл прост: при болезни Альцгеймера наблюдается снижение уровня ацетилхолина. Если подавить активность фермента, который расщепляет ацетилхолин (холинэстераза), тот останется в синапсах. Мозг продолжит разрушаться, но синапсы чуть дольше сохранят свою функциональность.

Эта теория работает, но лишь в определенных границах. Во-первых, блокируя расщепление ацетилхолина, мы не влияем на причину и ход развития болезни. Во-вторых, очень часто головной мозг реагирует на ингибирование холинэстеразы, синтезируя ее еще в большем количестве. Это, как вы, наверное, догадались, снижает эффективность препарата (и может вызвать проблемы в случае резкого прекращения их приема). В-третьих, как и все лекарства, ингибиторы холинэстеразы оказывают побочное действие, вызывая диарею, тошноту, рвоту, головную и суставную боль, снижение аппетита, брадикардию (снижение частоты сердечных сокращений) и др.

Что касается мемантина, то он также направлен на взаимодействие с химическими соединениями и молекулами головного мозга, которые не имеют практически никакого отношения к патофизиологии болезни Альцгеймера, и, подобно Арисепту, может лишь на время смягчить (или отсрочить) проявление неприятных симптомов. Обычно его прописывают пациентам на более позднем этапе развития заболевания и применяют в сочетании с ингибитором холинэстеразы. Мемантин тормозит передачу импульсов между нейронами с помощью нейромедиатора глутамата. Ингибирование трансмиссии приводит к сокращению так называемой эксайтотоксичности, где токсичность ассоциируется с нейронной активацией. Стоит отметить, что мемантин способен ингибировать и нейротрансмиссию, играющую ключевую роль в формировании памяти, и таким образом нарушить когнитивную функцию.

Болезнь Альцгеймера у каждого протекает по-своему. Лечить всех пациентов одинаковыми методами – то же самое, что врачевать все существующие инфекции одним антибиотиком.

К сожалению, ни ингибиторы холинэстеразы, ни мемантин не останавливают течение болезни Альцгеймера и не устраняют ее первопричины. По сути, они не лечат.

Все это звучит удручающее, но существует другая куда более серьезная проблема. Болезнь Альцгеймера – не единое заболевание. Симптомы убеждают нас в обратном, однако ученым удалось выделить три основных типа этого заболевания, о которых я расскажу подробнее в главе 6. Исследование различных биохимических профилей пациентов с болезнью Альцгеймера показало, что каждому типу (все они легко различимы) свойственны характерные биохимические процессы, требующие соответствующего подхода. Лечить их одинаковыми методами – то же самое, что врачевать все существующие инфекции одним антибиотиком.

По иронии судьбы болезнь Альцгеймера уже более тридцати лет уносит жизни величайших деятелей в области нейробиологии и медицины. (Я не беру в расчет семьдесят с лишним лет с момента первого описания заболевания и до появления амилоидной гипотезы. В этот период практически не проводилось исследований болезни Альцгеймера). Самые внимательные из вас, наверное, обратили внимание на то, что мы применяем неправильный подход. В частности, ученые никогда не пытались выявить причину заболевания, блокировав синтез амилоидов и, как следствие, полностью устранив наличие этих пептидов.

Если вы находитесь в группе повышенного риска развития болезни Альцгеймера из-за наличия определенных генов, если вам или кому-то из ваших близких уже был поставлен страшный диагноз, то невозможно не впасть в отчаяние.

Неудивительно, что болезнь Альцгеймера стала синонимом страха и ужаса. Синонимом безнадежности. И никто и ничто не спасет нас от этого зла.

Отныне все изменится.

Скажу предельно просто и ясно: развитие болезни Альцгеймера можно предотвратить, а связанное с ней ухудшение когнитивных функций обратить вспять. Именно это я и мои коллеги сумели продемонстрировать в рецензированных научных исследованиях, опубликованных в ведущих медицинских журналах. Исследованиях, поражающих значительными успехами в лечении болезни Альцгеймера. Да, знаю, придется идти против укоренившихся суждений и предрассудков, чтобы доказать обратимость процесса снижения когнитивных способностей, что есть сотни пациентов, продемонстрировавших подобное улучшение, что мы все в силах уже сегодня уберечь себя от деменции, считавшейся неизбежной и неизлечимой. Эти смелые утверждения заслуживают здоровой критики. Я хочу, чтобы вы поупражнялись в скептицизме, когда будете читать о моей тридцатилетней исследовательской работе, в ходе которой удалось впервые обратить вспять снижение когнитивных функций на ранней стадии развития болезни Альцгеймера и ее предвестников: умеренных когнитивных нарушений (УКН^[3]) и субъективных когнитивных нарушений (СКН). Не забудьте включить «внутреннего критика», когда прочтете о пациентах, сумевших выбраться из психологической бездны, и о разработанной нами индивидуальной терапевтической программе, которая способна предотвратить когнитивные расстройства, а при проявлении их ранних симптомов остановить снижение умственных способностей, улучшить память, мышление и вернуть человека к нормальной жизни.

Если вы не сомневаетесь в истинности всего вышесказанного, тогда смело доверьтесь мне и начните менять свою жизнь. По понятным причинам данная книга станет настоящим спасением для тех, кто испытывает проблемы с мышлением и памятью (для членов их семьи и опекунов). Следуя приведенным здесь предписаниям, пациенты с когнитивным расстройством и болезнью Альцгеймера смогут не только остановить, но и повернуть вспять ухудшение умственных способностей. До настоящего момента тяжелая деменция считалась неизбежной, а специалисты в унисон делали неутешительные прогнозы. Протокол «Анти-Альцгеймер», разработанный мной совместно с другими учеными, разобьет эту мрачную догму в пух и прах.

Есть еще одна особая группа людей, которые благодаря данной книге смогут избежать обещанного мрачного будущего и обрести радость и полноту жизни. Я говорю о тех, кто является носителем формы гена (аллель) под названием ApoE4 (ApoE4 расшифровывается как аполипопротеин Е; аполипопротеин – это белок, переносящий липиды, т. е. жиры), который является самым значимым фактором риска^[4] развития болезни Альцгеймера. Наличие одной аллели ApoE4 (передавшейся по наследству от одного из родителей) повышает шансы развития болезни на 30 %, а наличие двух копий аллелей (унаследованных от обоих родителей) – на 50 % (этот показатель варьирует от 50 до 90 % в зависимости от исследований). Стоит отметить, что у людей с нулевой аллелью риск развития болезни Альцгеймера равен всего 9 %.

Большинство носителей ApoE4 даже не подозревают о том, что в их ДНК заложена бомба замедленного действия. Они узнают об этом уже после появления первых симптомов болезни, когда проходят генетический тест. Но если заболевание нельзя предупредить и вылечить, зачем выявлять наличие ApoE4? В 2007 году лауреат Нобелевской премии доктор Джеймс Уотсон (совместно с другими учеными открыл структуру молекулы ДНК) провел секвенирование своего генома, но просил скрыть от него любую информацию об ApoE4. Зачем лишний раз расстраиваться, если ничего нельзя изменить?

Однако теперь появилась программа, которая поможет снизить риск развития болезни Альцгеймера даже у носителей ApoE4. Если люди станут проходить генетические тесты на наличие данной аллели и предпримут профилактические меры задолго до появления первых симптомов заболевания, мы сможем добиться существенного сокращения распространенности деменции. Я искренне надеюсь, что ситуация изменится в лучшую сторону, и носители ApoE4, прочитав мою книгу, снова воспрянут духом. Каждый из вас в силах уберечься от болезни Альцгеймера и обратить вспять ухудшение когнитивных способностей.

Люди старше сорока – еще одна группа, для которой все написанное здесь может стать полезным руководством к действию. По мере старения первое, что беспокоит нас, – это снижение умственной работоспособности (что касается старения головного мозга, то движение по нисходящей начинается где-то около сорока лет). Сюда относится умение читать и понимать письма от родных и близких, смотреть фильмы, читать книги и следить за развитием сюжета, воспринимать происходящее вокруг и ощущать себя частью целого мира, помнить минувшие события и дорогих сердцу людей, выполнять каждодневную работу, чтобы не быть «овощем», который не в состоянии самостоятельно передвигаться, питаться, мыться и одеваться, иными словами, оставаться человеком. Утрачивая все вышеперечисленное, мы теряем смысл жизни. Тем счастливчикам, которые не столкнулись с подобными нарушениями, но не исключают их возникновение в будущем, хочу сказать следующее: сделайте глубокий вдох и поверьте, что деменция – по крайней мере у большинства людей и, в особенности, на ранней стадии – излечима. Несмотря на укоренившееся мнение, это не смертельный приговор. Впервые в истории нам удалось подарить надежду пациентам с болезнью Альцгеймера.

В основе моего утверждения лежит одно фундаментальное открытие: болезнь Альцгеймера возникает совсем не потому, что наш мозг начинает работать неправильно, как, например, онкология является результатом неконтролируемого разрастания клеток, а болезни сердца – следствием закупорки кровеносных сосудов атеросклеротическими бляшками. Причина болезни Альцгеймера кроется в обычном для головного мозга возрастном «сокращении штатов» среди синаптических сетей, но в определенный момент эта программа вдруг начинает сбиваться. Напоминает попытки Микки Мауса заставить заколдованную метлу носить ведро с водой в сегменте «Ученик чародея» (из классического музыкального фильма «Фантазии» 1940 года): работа выполнена, но угомонить метлу оказывается не так просто. При болезни Альцгеймера обычная «уборка», которую проводит головной мозг, идет наперекосяк.

Эта книга – не научный трактат, хотя я включил в нее научное обоснование моих утверждений, а понятное и простое руководство к действию, которое поможет предотвратить и обратить вспять ухудшение когнитивных способностей на раннем этапе развития болезни Альцгеймера и на стадии ее предвестников (умеренных когнитивных нарушений и субъективных когнитивных нарушений) и, что немаловажно, закрепить успех. Это путеводитель для 75 миллионов американцев – носителей гена ApoE4 и их шанс избежать мучений, прописанных в ДНК. Доклад о достижении подобных результатов привел к тому, что в 2014 году^[5] в свет вышло первое научное исследование, в ходе которого было зафиксировано улучшение когнитивных способностей у девяти из десяти пациентов с болезнью Альцгеймера или с ее предвестниками. К счастью, мы подробно записывали все данные на протяжении не одного десятка лет, что длились исследования нейробиологии заболевания. С помощью протокола ReCODE + («Восстановление утраченных когнитивных функций» от англ. Reversal of cognitive decline) удалось не только обратить вспять ухудшение когнитивных функций у людей с болезнью Альцгеймера или лиц, находящихся на стадии предеменции, но и закрепить достигнутые улучшения. Первая пациентка, которую мы лечили с помощью протокола ReCODE, вот уже пять лет (на момент написания книги) следует назначенным предписаниям, и в свои 73 года совершенно здорова, путешествует по миру и работает полный день. И, как показывают дельнейшие исследования, этот случай далеко не единичный.

После публикации исследования 2014 года нас буквально засыпали сообщениями и телефонными звонками, а в лабораторию хлынули толпы врачей, практиков, потенциальных больных и родственников людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Они ехали из разных уголков США, Великобритании, Австралии, Азии, Европы и Южной Америки только с одним желанием – узнать как можно больше о заветном протоколе. Журнал, в котором был напечатан наш доклад, называется Aging. Его сотрудники сообщили, что из десятка тысяч научных статей, вышедших в свет за последние годы, наша лишь чуточку не дотянула до первого места (99,99-й процентили) в метрической системе, отслеживающей влияние и интерес. Несмотря на то что в опубликованный доклад не вошло поэтапное описание протокола (научные журналы устанавливают ограничения по страницам), в своей книге я смог не только восполнить пробел, но и подробнее рассказать о том, как разрабатывал ReCODE и на каких фактах основывался. В приложении вы найдете список продуктов, добавок и других компонентов, необходимых для выполнения протокола, а также ссылки на сайты врачей, знакомых с программой. Они помогут вам или вашим близким приступить к лечению.

Великое счастье, когда нам удается улучшить качество жизни больных. Именно к этому я стремился долгие годы, пытаясь найти способ предотвратить и обратить вспять болезнь Альцгеймера. Те, кто включится в программу ReCODE, «спасутся сами и спасут тысячи вокруг них». По статистике, болезнь Альцгеймера поражает в среднем одного из девяти американцев старше 65 лет, т. е. 5,2 миллиона человек. Старение поколения «бэби бум» угрожает обанкротить федеральные программы медицинского страхования «Медикэр» и «Медикэйд» и вызвать нехватку мест в учреждениях длительного лечения, не говоря о том, сколько горя придется пережить родственникам пациентов с болезнью Альцгеймера. По оценкам специалистов, к 2050 году число пациентов с деменцией возрастет до 160 миллионов человек. А это значит, что сегодня мы острее, чем когда-либо, нуждаемся в мерах профилактики и лечения данного заболевания. Сотни пациентов смогли улучшить когнитивные функции и вернуться к нормальной жизни вопреки существующей догме. Победа над болезнью Альцгеймера перестала быть только мечтой.

Мы знаем, что нужно делать!

Цитируя Библию, я имел в виду, что когда люди начнут жить по заповедям программы ReCODE, о ее эффективности узнают во всем мире, это сократит расходы на медицину на триллионы долларов в год, спасет «Медикэр» от банкротства и тысячи людей – от деменции, а также увеличит среднюю продолжительность жизни. На свете нет ничего невозможного.

Стоит отметить, что моя книга – первая ободряющая весточка для людей, страдающих болезнью Альцгеймера. Это хроника возрождения к новой жизни. Один из моих пациентов (о них вы прочтете далее) заметил, что снова получил возможность строить планы на будущее при общении с внуками, у другой память стала лучше, чем в молодости. Жена больного музыканта с радостью сообщила, что ее муж заиграл на гитаре. Девушка рассказала, как ее мама, которая таяла на глазах, снова стала полноценным членом семьи. Представленные здесь истории символизируют начало новой жизни, начало конца болезни Альцгеймера.

Вот что ждет вас впереди.

Главы 2–6 посвящены научной одиссее, которая привела меня к созданию ReCODE. Я описываю открытия, ставшие основой лечебного протокола: как выглядит «изнанка» болезни Альцгеймера, каковы ее истоки и почему она так широко распространена. Они позволили мне разработать уникальный метод, помогающий предотвратить заболевание, выявить метаболические и иные факторы, повышающие риск его развития и обратить вспять ухудшение когнитивных функций. А еще эти открытия бросают вызов центральной догме болезни Альцгеймера и показывают, что она возникает вследствие сбоя вполне обычного процесса функционирования головного мозга. Травмы, инфекции и другие формы насилия (их много) заставляют мозг защищаться. К защитным механизмам относится выработка амилоидов, ассоциирующихся с болезнью Альцгеймера. Вы не ослышались – амилоиды, обвиняемые во всех грехах и от которых пытаются избавиться, – часть защитной реакции организма. Нет смысла уничтожать амилоидные отложения, если это не приносит облегчения пациентам с болезнью Альцгеймера.

Вопреки сложившимся убеждениям, то, что мы называем болезнью Альцгеймера, представляет собой защитный ответ на три различных процесса: воспаление, субоптимальный уровень питательных веществ и других поддерживающих синапсы молекул и токсическое воздействие. Подробнее о каждом из трех факторов мы поговорим в главе 6, а сейчас позвольте донести до вас главную мысль: наличие трех легко различимых типов (и их комбинаций) деменции, ключ к профилактике и лечению заболевания. Кроме того, намного проще победить болезнь Альцгеймера при первых признаках потери памяти, на стадии умеренных и субъективных когнитивных нарушений, не дожидаясь серьезного ухудшения состояния пациента.

В главе 7 я расскажу о тестах, позволяющих выявить причины снижения когнитивных функций и имеющиеся факторы риска – ведь уже сейчас вы можете толкать себя в пропасть болезни Альцгеймера. Эти тесты крайне важны, потому что факторы, провоцирующие заболевание, очень неоднородны. Необходимо получить индивидуальный профиль рисков, чтобы знать «врага в лицо». Вы поймете суть каждого теста и то, как различные физические параметры влияют на работу головного мозга и развитие деменции. В главе 7 в сжатой форме представлен список анализов, входящих в «когноскопию», и лежащие в их основе принципы.

В главах 8 и 9 вы узнаете, как действовать в зависимости от полученных результатов, т. е. на кого из виновников ухудшения когнитивных способностей стоит обратить внимание: воспаление/инфекцию, инсулинорезистентность, гормоны, нехватку питательных веществ, токсическое воздействие. Также поговорим о замещении утраченных нейронных соединений (синапсов) и защите дисфункциональных. Это не универсальный подход. Программа ReCODE должна быть адаптирована на основании результатов анализов: ваша версия будет отличаться от версии других лиц, так как она оптимизирована под уникальную физиологию больного. Сам факт того, что ReCODE работает – предотвращает и обращает вспять ухудшение когнитивных функций – делает программу неповторимой и новаторской, так же как и аспект индивидуального подхода.

В главах 10–12 я раскрою секреты достижения наилучших результатов и закрепления успеха. Здесь будут предложены обходные пути, которые помогут вам не только восстановить умственную работоспособность, но и преодолеть скептицизм в отношении данного метода.

Девятнадцатый век ознаменовался внедрением новых медицинских подходов. Врачей стали учить диагностировать заболевания (гипертонию, застойную сердечную недостаточность, артрит и др.) и прописывать шаблонное лечение, например гипотензивные препараты при повышенном давлении. Ситуация стала медленно меняться с появлением «точной онкологии», когда генетический профиль опухоли пациента диктует назначение того или иного препарата. Шаг в сторону персонализированного подхода может приблизить нас к ключевому аспекту восточной медицины, коей является традиционная китайская медицина (ТКМ) и аюрведа: хотя древние целители, применявшие данные практики, не имели представления о молекулярной биологии заболеваний. Они излечивали человека в целом, а не фокусировались на конкретном «нарушении», например гипертонии.

Новая медицина – медицина XXI века – использует все лучшее, что есть в западной и традиционной восточной практике. Она соединяет знания о молекулярных механизмах и глубокое понимание человеческой природы. Такой подход позволяет нам задуматься не над самой проблемой, а над ее первопричиной. Не что случилось, а почему это случилось. Большая разница, сыгравшая ключевую роль в поисках лечения болезни Альцгеймера.

Лабораторное исследование, которое я провел совместно с другими учеными, позволяет во всеуслышание заявить: никто не должен умирать от болезни Альцгеймера. Позвольте мне повториться: никто не должен умирать от болезни Альцгеймера. Чтобы добиться этого, нам (практикующим врачам и пациентам) нужно шагнуть из века двадцатого в век двадцать первый и заняться своим умственным и общим здоровьем.

Книги по медицине обычно безэмоциональны, перегружены сухими фактами, рецензированы и одобрены экспертами, но я заранее прошу вашего снисхождения за то, что не могу оставаться равнодушным. История показывает, что слишком часто факты, которые биомедицинское и научное сообщество принимает, всячески одобряет и выдает за непреложную истину, в конечном счете оказываются неверны. (Новорожденные неспособны чувствовать боль. Язва возникает в результате стресса. Гормонозаменяющая терапия предотвращает развитие болезней сердца у женщин в постменопаузе. И так далее.) Область нейродегенеративных заболеваний не избежала подобных разочарований и отречений от собственных догматических утверждений. Разные специалисты в разные годы говорили, что болезнь Альцгеймера провоцируют свободные радикалы, связывание металов, неправильно свернувшиеся белки, диабет головного мозга, тау-белок, эффект вымывания: в общем, список можно продолжать бесконечно. А по сути, мы просто не имеем консенсуса. Более того, ни одна из современных гипотез не объясняет всех данных, опубликованных в более чем 50 000 научных статей. Неудивительно, что болезнь Альцгеймера скоро будет уносить жизни 45 миллионов из 325 миллионов американцев.

Сегодня существует огромное количество гипотез о причинах возникновения болезни Альцгеймера, но ни одна из них не дает полного представления о том, почему это случается с нами.

Меня не оставляют равнодушным причина этого самого заболевание, лежащие в его основе нейродегенеративные процессы, чрезмерно упрощенные методы воздействия на них, политическая и финансовая природа принимаемых решений и миллионы жертв. Как врачи, мы боимся, что эмоции могут повлиять на наши выводы и «убить» объективность. Это беспокойство вполне обоснованно. Однако все те, кто следит за достижениями в борьбе с болезнью Альцгеймера, видят боль и отчаяние людей, посчитают, что равнодушие – куда более опасная штука. Неужели мы, общество, отстранились от проблемы деменции? Неужели мы опустили руки и поверили, что гениальные ученые, разработавшие шунтирование сердца, антибиотики, плазмоферез, протезы, стволовые клетки и трансплантацию органов, бессильны против болезни Альцгеймера? Неужели мы, ученые и клиницисты, оказались заложниками собственной догмы и ограничились одним препаратом и одним шаблонным лечением, несмотря на отсутствие положительных результатов? Я надеюсь, нет. Если необходимость – мать изобретательности, то увлеченность – ее отец.

Глава вторая
Нулевой пациент

«На свете есть те, кто победил рак, но ни одного, кто бы смог победить болезнь Альцгеймера»

ДЕЙЛ БРЕДЕСЕН

Позвольте представить вам Кристин.

Кристин помышляла о самоубийстве. Годами ранее она в отчаянии наблюдала, как ее мать медленно угасала, а когда та перестала узнавать своих родных, не говоря о том, чтобы заботиться о себе, ее пришлось поместить в дом инвалидов. Кристин страдала тем же заболеванием, что и мать, у которой первые признаки деменции начали проявляться в 62 года. Падение в бездну болезни Альцгеймера продолжалось 18 лет. Сама Кристин оказалась один на один с заболеванием, так как на тот момент ее мать совершенно перестала воспринимать окружающий мир.

В 65 лет Кристин начала испытывать угасание когнитивных функций. Она забывала, куда едет, и вдруг переставала узнавать давно знакомую местность, не могла анализировать информацию, необходимую для работы, составлять и сдавать отчеты в положенный срок, путала числа и была не в силах записывать более четырех цифр, не говоря о телефонных номерах. Прочитанное настолько быстро стиралось из ее памяти, что, дочитав страницу до конца, она начинала снова. Скрепя сердце пришлось написать заявление об уходе. Ошибки случались все чаще: Кристин путала имена домашних питомцев и подолгу искала выключатели света, на которые нажимала годами.

Как и большинство людей, она пыталась игнорировать симптомы, но они все более и более усиливались. Через два года Кристин решилась на поход к врачу, который сообщил, что ей суждено повторить участь собственной матери, а избежать этого невозможно. Диагноз «нарушение памяти» не давал право получения страховки на долговременное лечение. Сканирование сетчатки показало скопление амилоидов, считающихся виновниками болезни Альцгеймера. Она представила мучения матери и то, что ей придется жить с прогрессирующей деменцией без надлежащего ухода и лечения. Тогда в ее голове возникла мысль о самоубийстве.

Кристин позвонила лучшей подруге Барбаре и сказала: «Я видела, как медленно и мучительно умирала моя мать, я не хочу, чтобы это повторилось со мной». Взволнованный голос в трубке напугал Барбару. Искренне желая помочь, она рассказала, что слышала о новой научной работе и, буквально вытащив подругу из петли, предложила ей проехать несколько тысяч миль и посетить Институт исследования старения им. Бака, расположенный к северу от Сан-Франциско. Так в 2012 году Кристин попала ко мне.

Мы беседовали долгие часы. Я не давал гарантий, не приводил примеры чудесных выздоровлений – только диаграммы, теории и данные, полученные в ходе экспериментов на трансгенных мышах. Вообще, Барбара поспешила, отправив подругу в наш институт. Дело в том, что разработанный мной протокол еще не вступил в стадию первых клинических испытаний. Наблюдательный совет был озадачен и заявлял, что в ходе подобных испытаний принято тестировать только один препарат или одну процедуру, а не целую программу (можно подумать, что болезни так просто устроены!). Мне ничего не оставалось, как просмотреть различные пункты программы и попросить Кристин узнать у ее лечащего врача, готов ли он помочь. Так она включилась в лечение, получившее название «Протокол ReCODE».

Три месяца спустя в воскресенье Кристин позвонила мне домой и радостно сообщила, что произошедшие изменения умственных способностей превзошли все ее ожидания. Она снова вышла на работу, спокойно ездит на машине и с легкостью запоминает телефонные номера. Ее общее самочувствие значительное улучшилось. Когда я положил трубку, то перед глазами пронеслись долгие годы исследований, бесчисленные часы стояния у доски вместе с коллегами, муки сомнения относительно деталей теории и методах лечения. Все оказалось не зря. Мы двигались в правильном направлении. Да, случай с Кристин был нашей первой и на тот момент единственной победой (это называется «испытание на одном пациенте»), и нам предстояло добиться подобных результатов у тысяч и миллионов людей. Я представил врача, говорящего своему пациенту: «Вы – исключение из правил, так что для статистики не имеете никакого значения». На что пациент отвечает: «Моя семья говорит, что для них я имею огромное значение. Что ж, я снова здоров, а статистика меня не волнует». Каждое коренное изменение с чего-то начинается, а у каждого эффективного метода лечения есть свой нулевой пациент. Кристин была нашим нулевым пациентом.

Она поинтересовалась у кого-то из своих родственников: «Вы знали, что я страдала болезнью Альцгеймера?» Ответ был: «Конечно, просто я делал вид, что не замечаю пугающих симптомов. Не хотелось тебя расстраивать». Вот уже пять лет Кристин следует протоколу ReCODE. В свои 73 года она работает полный день, путешествует по миру и не испытывает никаких проблем со здоровьем. Более того, четыре раза она на короткое время прекращала лечение. Причины были разные – поездка, вирусное заболевание, не успела купить нужные лекарства, и каждый раз деменция опять начинала проявляться. Восстановить умственную работоспособность снова и снова помогала ReCODE.

Когда в 1989 году мы с коллегами инициировали исследование, приведшее к созданию протокола, догма о причинах болезни Альцгеймера считалась неприкосновенной. Вплоть до 1980-х годов ученые свято верили, что развитие заболевания провоцируют липкие амилоидные бляшки (молекула белка), «загрязняющие» пространство между нейронами. В этих пространствах, или как их называют по-научному, синапсах, осуществляется коммуникация одного нейрона с другим. Повреждения, вызванные амилоидными бляшками, имеют катастрофические последствия: синапсы перестают функционировать. По сути, амилоидные бляшки были одной из аномалий, зафиксированных невропатологом Алоисом Альцгеймером (1864–1915) в ходе исследований головного мозга первого пациента с диагнозом «пресенильная деменция», которая была описана им в 1906 году. (Другим отклонением было обилие удлиненных волокнистых клубков, состоящих из тау-белка. Уделяя повышенно внимание амилоидным бляшкам, ученые долгие годы недооценивали значение этих нейрофибриллярных клубков.) Преобладание амилоидной гипотезы спровоцировало «стадное чувство». Многие экспериментальные препараты против болезни Альцгеймера действовали шаблонно, т. е. прилеплялись к амилоидным бляшкам (или в некоторых случаях к амилоидам прежде, чем они успели превратиться в бляшки) и устраняли их.

Ученые в медицинских центрах, университетах, фармацевтических и биотехнологических компаниях пачками создавали разрушающие амилоиды вещества.

Болезнь Альцгеймера – не результат нарушения работы головного мозга. Она развивается как здоровая реакция организма на угрозу. Но, защищаясь, мозг начинает медленно разрушать сам себя.

Эффективность их применения на лабораторных животных не вызывала сомнения, поэтому такие гиганты, как Eli Lilly и Biogen тратили миллиарды долларов на клинические испытания. Не составляет труда вспомнить, сколько из двухсот с лишним экспериментальных препаратов смогли остановить развитие болезни Альцгеймера или, что еще лучше, обратить ее вспять, а затем получить одобрение Управления по санитарному надзору за качеством продуктов и медикаментов. Ни одного. В связи с этим Ассоциация Альцгеймера постановила, «что нельзя излечить болезнь или остановить ее прогрессирование».

Конечно же, многочисленные неудачи заставили ученых усомниться в центральной догме, которая называется амилоидно-каскадная гипотеза. Утверждать, что амилоиды играют ключевую роль в развитии заболевания, – то же самое, что винить клетки в образовании раковых опухолей. Данная гипотеза не объясняет наличие амилоидов, их нормальное функционирование, не позволяет предотвратить заболевание и, самое главное, не проливает свет на природу деменции.

Неудивительно, что положительная тенденция, которую продемонстрировали Кристин и пара других пациентов, включившихся в ReCODE, вызвала ажиотаж среди врачей, больных и членов их семей, а также подверглась серьезному скептицизму. Это был удар по непоколебимой догме, гласившей, что ни одно средство на свете не предотвратит, не замедлит и не обратит вспять болезнь Альцгеймера. Надежда была только на чудо, а протокол ReCODE таковым не казался. Однако на сегодняшний день более 200 человек смогли победить болезнь с помощью данной программы. Многие врачи успешно применяют ее для лечения своих пациентов. За год я обучил около 450 терапевтов, нейропсихологов, медсестер, тренеров по здоровью и диетологов не только из США, но и других стран.

К счастью, нейробиологи и терапевты постепенно начинают отказываться от укоренившихся взглядов на болезнь Альцгеймера. Ее истоки кроются не в скоплении липких амилоидных бляшек (или удушающих нейроны клубков), а в защитной реакции головного мозга.

Позвольте повториться. Болезнь Альцгеймера – НЕ результат нарушения работы головного мозга. Это не онкология, где генетическая мутация – унаследованная или приобретенная – провоцирует клетку и ее потомство бесконтрольно делиться, захватывая орган. Это не ревматоидный артрит и другие аутоиммунные заболевания, где иммунная система «ополчается» на собственные клетки и начинает их атаковать. Суть большинства болезней в «поломке», т. е. физиологическая система начинает работать совсем не так, как задумано природой.

Здесь все по-другому. Как я подробно расскажу в главе 4, самым главным открытием, сделанным в моей лаборатории, было то, что болезнь Альцгеймера развивается вследствие здоровой реакции головного мозга на угрозу. Зачем эволюция наградила нас такими механизмами? Потому что в большинстве случаев они безотказно работают – мозг отражает «нападение» и возвращается к нормальному функционированию. Проблемы возникают, когда угроза носит хронический, множественный, стабильно интенсивный характер. В таком случае защитные реакции организма также переходят в разряд хронических, множественных и стабильно интенсивных, причиняя организму вред. Болезнь Альцгеймера – явление, возникающее, когда головной мозг пытается защититься от трех видов метаболических и токсических угроз:

• Воспаление (в результате инфекции, неправильного питания и других причин).

• Сокращение количества и дефицит питательных веществ, гормонов и других поддерживающих головной мозг молекул.

• Токсичные вещества, такие, как металлы и биотоксины (яды, выделяемые микробами или плесенью).

В главе 6 я раскрою секрет, как нам удалось обнаружить, что эти три типа угроз, имеющие множество истоков, запускают ответную реакцию в головном мозге. Поговорим о природе их воздействия и опасности амилоидного ответа для синапсов. А пока я лишь хочу заметить: если знать, что болезнь Альцгеймера развивается на фоне дефицита полезных соединений, попыток головного мозга защитить себя от воспалений или наплыва токсичных веществ, методы профилактики и лечения становятся предельно ясны. Необходимо выявить потенциальные первопричины возникновения угроз, на которые реагирует головной мозг, устранить их и справиться с оставшимися «врагами».

Таким образом, чтобы обратить вспять ухудшение когнитивных функций при субъективных когнитивных нарушениях, умеренных когнитивных нарушениях или болезни Альцгеймера (и возможно, при других формах деменции, например с тельцами Леви), необходимо искоренить факторы (в идеале сразу все), которые заставляют наш мозг защищаться, вызывая амилоидный ответ, а когда угроза исчезнет, удалить и сами амилоиды. После избавления от триггеров амилоидной выработки и накопившихся амилоидов вам потребуется восстановить разрушенные болезнью синапсы.

Вы абсолютно правы, если думаете, что не может быть универсального «оружия» против субъективных когнитивных нарушений, умеренных когнитивных нарушений и болезни Альцгеймера. Однако мы все очень уязвимы и не в силах предугадать, с какой именно угрозой (или угрозами) столкнется наш мозг, поэтому необходимо сократить вероятность появления всех трех: а именно воспалений, нехватки поддерживающих веществ и воздействия нейротоксичных соединений. Если у вас уже диагностировали УКН, СКН или болезнь Альцгеймера, крайне важно выявить тип заболевания (и его причину: воспаление, нехватка поддерживающих мозг молекул или токсичные соединения), так как для каждого типа разработано оптимальное лечение. Кроме того, индивидуальный профиль пациента подразумевает применение персонализированного подхода.

Из всего вышесказанного следует, что эффективность профилактики и лечения деменции при болезни Альцгеймера напрямую зависит от программирования. Под программированием я подразумеваю разработку оптимальных схем терапии комплексных хронических заболеваний (сюда относится болезнь Альцгеймера), включая выявление триггеров и адаптацию под параметры каждого конкретного пациента. Причины использования такого подхода очевидны: врачи пытаются устранить многочисленные первопричины ухудшения когнитивных функций с помощью одного препарата (монотерапии), который оказывает незначительное действие, а в большинстве случаев абсолютно бесполезен.

Стоит учесть, что головной мозг сильно страдает от этих трех видов угроз и ваших попыток предотвратить и купировать негативное воздействие. К счастью, существуют сравнительно простые методы выявить, оценить и устранить каждую из «нападок», оптимизировав работу головного мозга.

Организм – это комплексная система. Вместо того чтобы рассматривать мозг в изолированном контексте, мы должны понять, что все клетки и физиологические системы неотделимы друг от друга. В результате цепной реакции «починка» или «поломка» одного органа приводит к восстановлению или нарушению функционирования другого, на первый взгляд, совершенно с ним не связанного. Поддерживая и, при необходимости, выравнивая баланс основной биохимии, мы предотвращаем и устраняем дисфункцию прежде чем болезнь вступит в свои права. Борьба с симптомами уже развившегося заболевания – самый распространенный метод лечения, который кардинальным образом отличается от попыток уничтожить корень проблем на клеточном уровне. Иными словами, мы хотим добраться до истоков когнитивного снижения и устранить любой дисбаланс до того момента, как болезнь примет необратимый характер.

Позволю себе заметить: лечить организм в целом намного сложнее, чем бороться с одним симптомом или конкретной проблемой. Существует множество потенциальных факторов и аномалий, способствующих деменции и повышающих риски ее развития. На начальном этапе нам удалось выявить 36 триггеров, затем еще несколько. О сотнях и тысячах речи не идет.

Терминология
ДЕМЕНЦИЯ – снижение когнитивных функций, при котором происходит утрата большинства умственных способностей. Потеря памяти является одним из ранних симптомов. Человек испытывает трудности при чтении, письме, общении, выполнении математических вычислений, планировании, он часто теряет нить разговора и не может абстрактно мыслить. Причины деменции различны: существует сосудистая деменция, лобно-височная деменция, деменция с тельцами Леви и другие, болезнь Альцгеймера из них самая распространенная. Протокол ReCODE продемонстрировал свою эффективность в борьбе с болезнью Альцгеймера и предшествующими ей состояниями (СКН и УКН, см. далее), но мы до сих пор не знаем, насколько он действенен в отношении других форм деменции.

СОСУДИСТАЯ ДЕМЕНЦИЯ – форма деменции, развивающаяся в результате снижения кровообращения в головном мозге и многочисленных микроинсультов. В последние годы ученые отмечают большую схожесть сосудистой деменции с болезнью Альцгеймера.

ЛОБНО-ВИСОЧНАЯ ДЕМЕНЦИЯ – значительно менее распространена, чем болезнь Альцгеймера. Сопровождается изменениями поведения, проблемами с памятью и речью.

ДЕМЕНЦИЯ С ТЕЛЬЦАМИ ЛЕВИ – довольно распространенная форма деменции (выявляется у одного из пяти пациентов с подозрением на болезнь Альцгеймера). Характерными особенностями являются зрительные галлюцинации, бред, повышенная сонливость, беспокойство конечностей во время сна (нарушение поведения во время фазы быстрого сна) и др.

БОЛЕЗНЬ АЛЬЦГЕЙМЕРА – форма деменции, характеризующаяся амилоидными бляшками и нейрофибриллярными клубками. Как я уже говорил, появляются все новые и новые свидетельства того, что эти факторы не приводят к развитию заболевания, однако по традиции болезнь Альцгеймера выявляют именно по наличию бляшек и клубков. Ни то ни другое нельзя увидеть в живом мозге, но некоторые виды нейросканирования, например ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография), а также анализ спинномозговой жидкости позволяют зафиксировать их скопление. Обычно болезнь Альцгеймера диагностируют на основании симптомов, включающих потерю памяти и когнитивное расстройство настолько выраженное, что пациент не может мыться, есть, одеваться и каким-либо образом обслуживать себя без посторонней помощи. Стандартная терапия абсолютно бессильна в борьбе с заболеванием.

СУБЪЕКТИВНЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (СКН) – ухудшение умственной работоспособности, заметное самому человеку, но по нейропсихологической оценке не выходящее за рамки нормы. Высокоинтеллектуальные личности могут отметить у себя ухудшение памяти, тогда как тесты будут говорить о колебаниях внутри «здорового» диапазона, но этот «здоровый диапазон» хуже, чем то, что было у них раньше. Уже на данной стадии ПЭТ и анализ спинномозговой жидкости могут выявить аномалии, а МРТ (магнитно-резонансная томография) покажет уменьшение участков мозга. СКН прогрессируют до УКН в течение примерно десяти лет.

УМЕРЕННЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (УКН) – следующая стадия прогрессирования когнитивных нарушений. Нейропсихологические тесты свидетельствуют о наличии проблем с памятью, мышлением, речью, планированием, выполнением математических вычислений или другими когнитивными функциями, но при этом человек продолжает справляться с повседневными обязанностями, например одевается, ест и моется без посторонней помощи. УКН не всегда прогрессирует до болезни Альцгеймера, однако у многих людей (особенно при потере памяти, обусловленной УКН) заболевание развивается в течение нескольких лет.

Эффективная профилактика и быстрое восстановление когнитивных функций требуют проникновения в природу фактора: например, подвергался ли человек воздействию особых токсинов плесени под названием микотоксины или у него завышена концентрация воспалительных молекул в крови. Протокол ReCODE позволяет оценить необходимую информацию и с ее учетом разработать индивидуальный план лечения.

Глава третья
Что чувствуют люди, вновь вернувшиеся к нормальной жизни?

«Война бы закончилась, если бы мертвые воскресли».

СТЭНЛИ БОЛДУИН

С детства мы знаем, что, заболев, начинаем испытывать недомогание. Не надо идти в школу, приходится вызывать врача, а ощущения самые неприятные. Болезнь и осознание того, что тебе плохо, всегда возникают одновременно. Но болезнь Альцгеймера – совсем другое дело. Очень и очень долго человек чувствует себя здоровым и обращается к специалистам, только когда симптомы становятся очевидными, но к этому моменту заболевание довольно сложно, а порой уже невозможно вылечить. Процессы, лежащие в основе болезни Альцгеймера, протекают пятнадцать-двадцать лет прежде, чем ставится окончательный диагноз.

Более того, когда у человека проявляются первые симптомы заболевания, например потеря памяти, он находит всевозможные отговорки и делает вид, что ничего не происходит. Мы говорим «вертится на языке», «сейчас вспомню» или в шутку ссылаемся на «старческий маразм» и «провалы в памяти». Нет, конечно, все это не признаки болезни Альцгеймера и не повод для беспокойства. Но задуматься все же стоит.

Если бы можно было выкарабкаться из мрака болезни Альцгеймера, как бы вы описали свои ощущения? Каково это, снова обрести утраченные способности? Протокол ReCODE смог вернуть многих людей к нормальной и жизни, и теперь у нас есть ответы на эти и другие интересующие вопросы. Нельзя сказать, что у всех больных проявляются одинаковые ранние симптомы и траектории их выздоровления непременно должны совпадать. Опыт каждого уникален, и нам есть чему поучиться.

Элеанор впервые столкнулась с когнитивными проблемами в 40 лет. Ее отец находился на последней стадии болезни Альцгеймера, когда она стала замечать проявление неприятных симптомов.

1. Способность запоминать лица. Утрата способности узнавать и запоминать лица, или, по-научному, лицевая агнозия, – первое изменение, на которое обратила внимание Элеанор. Расстройство проявилось внезапно и очень явно в 40 лет. «Я не связала это с деменцией, – рассказала она мне, – скорее с переутомлением и неспособностью к обучению, хотя в молодости у меня подобных проблем не возникало. Так было и у моего отца».

2. Уменьшение ясности сознания (особенно в конце дня). «Стала возникать нарастающая умственная усталость во второй половине дня. Мне казалось, что я просто выбилась из сил. Приходилось преодолевать себя, чтобы помочь детям сделать уроки. Подобное я испытывала в колледже после ночной зубрежки и затянувшихся экзаменов, только на этот раз умственной нагрузки как таковой не было. Помимо всего прочего, мне стало очень сложно воспринимать текст, особенно к вечеру, я забывала прочитанное почти сразу, как переворачивала страницу. На встречах терялась и не могла поддержать разговор, а еще я заметила, что почти всегда молчала во время оживленных бесед на «умные темы». На меня это не похоже. Я не находила уместных слов (в голове царила пустота) и боялась ляпнуть что-нибудь невпопад, так как с трудом следила за нитью разговора. Когда я все же решалась открыть рот, то напрягалась и заранее формулировала фразу, а потом снова и снова повторяла ее про себя, пытаясь не забыть. Такого раньше со мной не было».

3. Потеря интереса к чтению, неспособность следить за нитью разговора и поддерживать беседу, проблемы с восприятием фильмов со сложным сюжетом. «Общение стало для меня утомительной работой, – замечает Элеанор, – Я не понимала, почему. Беседы на отвлеченные темы пугали меня, и все, что хотелось, – это просто закрыть глаза».

4. Утрата способности вспоминать прочитанное и услышанное. «Меня начала все чаще подводить память. Я забывала, что нужно купить в магазине и какие суши просили заказать дети». За год до того, как Элеанор включилась в протокол ReCODE, она призналась, «что с трудом воспринимает материал, который необходимо изучить перед началом лечения, и не в силах его запомнить, как и все прочитанное в журналах и книгах. Чтение (а раньше я буквально глотала книги) перестало приносить удовольствие».

5. Сокращение словарного запаса. Элеанор стала с трудом подбирать нужные слова, в результате чего наметилась тенденция к упрощению словарного запаса. «Вместо «враждебный» или «угрожающий» я говорила просто «агрессивный», вместо «зацикленный» – фразу наподобие «он снова и снова думает об этом». Прилагательное «коммуникабельный» заменяла синонимом «общительный». Кроме того, во время разговора я подолгу подбирала слова и часто делала паузы. В конечном итоге в памяти всплывало уместное слово или приходилось искать обходные пути. Например, я говорила «кто-то идет шаг за шагом к намеченной цели», потому что не могла вспомнить определение «систематичный», имея в виду «систематичный подход». Это беспокоило меня и требовало определенных умственных усилий, но окружающие пока ничего не замечали. После пяти-шести месяцев следования программе я поняла, что при общении с людьми стала с легкостью использовать слова, которые давно исчезли из моего лексикона, – как те, о которых я упоминала ранее, удивительно, что я вообще не забыла об их существовании».

6. Путаница в словах. «Я и раньше иногда путала имена своих детей, но незадолго до первого похода к врачу со мной начало твориться что-то ужасное. Я стала использовать абсолютно неправильные слова. Например, собирая детей в школу, я позвала кассира-контролера, причем громким и уверенным голосом. Сказала «селекторное совещание» вместо «карпулинг» при оформлении скидочного купона. Гуляя с собакой, я назвала ее не Джуно (имя пса), а Чили (который готовила на ужин)».

7. Снижение скорости мышления. Она стала дольше думать, чувствовала себя неловко при общении с людьми и на деловых встречах, медленнее печатала текст, словно что-то препятствовало прохождению сигнала от мозга к пальцам.

8. Страх сесть за руль. От водителей требуется большая концентрация внимания. Они должны следить за положением остального транспорта, дорожными знаками и движением пешеходов. Все это вызывало у Элеанор такой стресс, что она боялась даже приблизиться к машине.

9. Трудности при запоминании планов на день; чувство «перегруженности» делами. Элеанор стала пропускать встречи и «с ужасом понимала, что события в ее жизни теряют упорядоченность». Она признавалась мне: «Я стала использовать Google календарь и всюду клеить бумажки с напоминанием, и все равно многое вылетало из головы. В молодости у меня была превосходная память. Я никогда не пропускала назначенные встречи и с легкостью запоминала телефонные номера».

10. Нарушение сна. «Я просыпалась, а потом долго не могла заснуть, часами ворочалась в постели, будучи не в состоянии сомкнуть глаза. И так по многу раз за ночь.

11. Отсутствие эффекта «умственного всплеска» после употребления кофеина.

12. Трудности при использовании иностранных языков, в том числе китайского и русского, которыми Элеанор раньше владела.

Случай с Элеанор показал, что симптомы болезни Альцгеймера проявляются очень медленно. Проходят годы – десять, двадцать лет, прежде чем ставится окончательный диагноз.

Через девять лет после появления первых признаков заболевания Элеанор (на тот момент ей было 49) получила положительный результат на аллель ApoE4, фактор риска развития болезни Альцгеймера. Она прошла нейропсихологические тесты, которые выявили отклонения, соответствующие имеющимся симптомам. Иными словами, Элеанор страдала не простыми провалами в памяти. Мозг действительно начал ее подводить. Что еще чувствовала эта героическая женщина в этот мрачный период? Элеанор смогла вернуться к нормальной жизни, а значит, ее положение можно назвать особенным. Она – исследователь, побывавший в неизведанных землях, в которых нашли свой конец множество людей. Ее опыт уникален и бесценен.

Послушайте, что она рассказала.

«Мне хотелось бы описать, каково это – бродить во мраке ранней деменции – состояния, которое я увидела изнутри, прежде чем смогла вернуться. Создается такое ощущение, что ты надеваешь наушники и пытаешься с кем-то разговаривать. Звуки заглушают голоса, и возникает чувство отдаленности. Я видела перед собой некую пелену, которая не давала мне нормально общаться и поддерживать беседу. Приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы сформулировать мысль и донести ее до окружающих (и не забыть, что я хотела сказать). Эта пелена напоминала барьер, который нужно было постоянно преодолевать. Разговор, особенно на «умные темы», переставал быть чем-то естественным, как в молодости».

Элеанор включилась в протокол ReCODE в начале 2015 года и уже через шесть месяцев отметила заметное улучшение умственной работоспособности. Спустя девять месяцев она прошла нейропсихологические тесты, которые подтвердили положительную тенденцию: возвращение к норме было не игрой воображения или самообманом, а реальным, подтвержденным и объективно оцененным результатом. За месяц до тестирования, в октябре 2015 года, Элеанор описала свое состояние таким образом:

«Было такое чувство, что я очнулось ото сна. Еще в августе я заметила некоторые изменения, а в сентябре стало очевидным, что мрак рассеивается и когнитивные функции постепенно улучшаются. Жизнь наполнилась смыслом, и теперь я полна благодарности и желания поделиться своим опытом, который может пригодиться для дальнейших исследований. Ощутив перемены, мне удалось по-настоящему оценить то состояние, в которое погрузился мой отец, а затем и я сама. Очень многое я списывала на усталость и возраст, но сейчас понимаю, как сильно ошибалась».

1. Способность запоминать лица. Ко мне вернулась способность узнавать и запоминать лица. Я заметила это в сентябре, когда пришла на собрание в школу. Обычно я ужасно нервничала, потому что не помнила, с кем общалась раньше, а с кем нет, и вообще не понимала кто есть кто при отсутствии бейджиков. В этом году я узнала учителей и родителей, вспомнила имена и имена их детей и даже некоторую дополнительную информацию. Более того, я со спокойной душой обращалась к ним по имени, потому что ТОЧНО помнила, как их зовут.

2. Усталость в середине дня. Она прошла! Я помню, что мой отец испытывал подобную усталость, когда ему было ближе к пятидесяти. Он просил сократить часы работы в госпитале, приходил домой к трем и сидел перед телевизором. Мы думали, что он просто вымотался, но сейчас я понимаю, что это была деменция. На первых порах ее очень сложно распознать.

3 и 4. Восприятие и запоминание прочитанного. Улучшилось! Когда я читаю, или мне кто-то что-то рассказывает, я запоминаю большую часть информации – значительный прогресс. Мне не стоит труда следить за нитью разговора и поддерживать беседу «на умную тему».

5 и 6. Словарный запас и подбор слов. Я стала использовать больше слов. Мне казалось, что мой лексикон не изменился, а речь осталась такой же утонченной, но я ошибалась. Теперь я снова стала использовать «сложные» слова. Иногда мне бывает трудно подобрать нужные фразы, и все же я их нахожу!

7. Ясность ума и скорость мышления. Мне стало проще помогать детям делать домашнее задание и писать сочинения. Недавно я написала одну статью, чего не делала уже много лет, ловко и быстро, так же, как в молодости. А еще я опять стала быстро печатать.

8. Вождение. Страх садиться за руль постепенно уходит.

9. Встречи и планирование. Я редко забываю о намеченных мероприятиях и уже не так сильно боюсь пропустить их. Все неидеально, но и не так плохо, как раньше. Процесс запоминания не требует от меня прежних усилий. Я больше не прошу детей записывать на бумажке свои просьбы.

10. Сон. У меня улучшился сон после того, как я стала принимать по вечерам мелатонин и магний в самом начале лечебной программы. Я спала по три-четыре часа подряд (дольше, чем раньше), реже просыпалась и с легкостью засыпала снова. Прошло чувство постоянной усталости. Здоровый сон дарил мне отличное самочувствие!

11. Кофеин. Когда я пью кофе, то, как раньше, ощущаю прилив энергии.

12. Иностранные языки. К большому удивлению, китайский и русский языки, на которых мне не доводилось разговаривать долгие годы, снова «воскресают» в памяти. Я записываю каждое слово, которое всплывает в моей голове.

«Странно, но в прошлом году я не могла признаться окружающим, что все вышеупомянутое вызывало у меня невероятные сложности. Мне не удавалось проследить взаимосвязь между различными симптомами. Я чувствовала себя рассеянной, тогда как за этой «рассеянностью» скрывались реальные проблемы со здоровьем. Изменения происходят настолько медленно, что ты не придаешь им значения, а сильную умственную усталость списываешь на переутомление. Сейчас мое состояние постепенно улучшается, и я вижу разницу. Это похоже на пробуждение, и, надеюсь, оно продолжится. Не знаю, как мне отблагодарить вас. ReCODE вернул меня к жизни».

Никто сознательно не вводит себя в состояние, в которое погрузилась Элеанор. Мы невольно толкаем себя в пропасть деменции неправильным питанием и образом жизни. Как именно? Об этом – в следующей главе.

Глава четвертая
Как вызвать у себя болезнь Альцгеймера: учебное пособие

Пациент: «Доктор, когда я так делаю, мне больно».

Доктор: «Не делайте так».

Зачем вы хотите вызвать у себя болезнь Альцгеймера?! Не хотите? Тогда давайте рассмотрим различные факторы, которые провоцируют развитие заболевания, чтобы уберечь себя от проблем, а если у вас уже появились первые симптомы деменции, обратить их вспять. Я составил контрольный перечень, который поможет выявить опасные факторы, присутствующие в вашей жизни.

Хорошо, с чего начнем? Если вы следуете моему примеру, то работаете допоздна и наедаетесь на ночь, да не просто наедаетесь, а предпочитаете что-нибудь сладенькое, чтобы уровень инсулина в крови подскочил до потолка и оставался там во время сна. Возможно, вы ложитесь после полуночи и плохо спите из-за одышки (которая часто является результатом лишнего веса). Пара часов дремы не мешает вам подняться с постели и взбодриться. Но как только в голову начинают лезть мысли о предстоящем дне, приходит вездесущий стресс. Съедая типичный американский завтрак – сладкую булочку или пончик, большой стакан апельсинового сока, кофе с обезжиренным молоком, вы получаете приличную дозу молочных продуктов, провоцирующих воспаление, делаете «сладкий» шаг в сторону инсулинорезистентности и дырявите глютеном слизистую оболочку вашего желудочно-кишечного тракта. Потом по привычке глотаете ингибиторы протонной помпы, чтобы предотвратить рефлюкс-эзофагит, несмотря на то, что снижение уровня кислотности в желудке препятствует всасыванию важных питательных веществ, таких как цинк, магний и витамин B₁₂. Принимая статины, вы с легкостью снижаете концентрацию холестерина в крови менее 150 мг и с той же легкостью повышаете риск развития мозговой атрофии. И все это происходит в течение 12 часов (даже меньше) после ночного приема пищи, а это значит, что организм просто не в состоянии запустить аутофагию и удалить накопившиеся амилоиды и другой белковый мусор.

Вы спешите на работу, уровень стресса возрастает, стимулируя выработку кортизола, повреждающего нейроны гиппокампа. Прыгаете в машину, чтобы не напрягаться перед работой и избежать воздействия солнечных лучей, служащих отличным источником витамина D. Вы напряжены и раздражительны из-за недосыпа, поэтому не слишком приветливы в общении с коллегами, мало улыбаетесь и шутите. Когда к полудню уровень сахара в крови падает, единственным спасением для вас становятся сладости и вкусняшки.

Обед? Опять нет времени. Не проще ли проглотить бутерброд, купленный в столовой, или магазинный белый хлеб с индейкой, напичканной солевыми растворами, гормонами и антибиотиками, – вкуснятина! В качестве альтернативы можно съесть тунец, зараженный ртутью. Салата как-то не хочется. Запить все диетической содовой, чтобы окончательно добить микробиом, и закусить кексом. Нам же нужно получить дозу трансжиров и минимизировать уровень здоровых омега-3 жирных кислот.

К этому моменту мы уже сделали огромный шаг к болезни Альцгеймера. Но если вы хотите быстрее упасть в пропасть, дополните все сигаретой и сократите количество кислорода, поступающего в ткани, – в том числе и ткани мозга – и отравите кровь сотней токсичных химических веществ. А еще перестаньте чистить зубы пастой и нитью и наплюйте на то, что плохая гигиена полости рта вызывает систематическое воспаление и разрушает барьеры, препятствующие проникновению в мозг такой бактерии, как порфиромонас гингивалис (P. gingivalis).

Послеобеденная усталость вынуждает нас направиться к автомату с конфетами – мы так старательно гробили свое здоровье, что заслужили награду! – или, наконец, выпить заветное фраппучино, которое заждалось в холодильнике. Поглощение сахара и жиров было нашей единственной физической нагрузкой в течение дня (и так каждый день), у нас же нет времени на спорт. А теперь пора домой, мы гневно кричим на идиота, подрезающего нас на дороге, в результате артериальное давление повышается, делая гематоэнцефалический барьер таким же дырявым, как дуршлаг, в который мы опрокинем наш будущий ужин – напичканные глютеном макароны. А почему бы не перекусить чем-нибудь вкусненьким на заправке? Картошкой фри, например. Отличный источник вызывающих деменцию конечных продуктов гликирования (КПГ) – трансжиров, крахмала, окисленных (не первый раз нагреваемых) растительных масел с небольшим содержанием витамина E и нейротоксичного акриламида. Представьте каждую полоску картофеля в виде боксера, злобно рычащего: «Сейчас я вдарю по твоему гиппокампу!» Обязательно съешьте бургер из мяса животных, выращенных на кукурузном силосе, а не травяном корме, с высоким содержанием провоцирующих воспаление омега-6 жирных кислот и низким содержанием омега-3 – эти воспаления подавляющих, пропитанный высокофруктозным кукурузным сиропом под названием «кетчуп» и увенчанный глютеновыми булочками, которые с легкостью наделают дыр в слизистой оболочке вашего кишечника и гематоэнцефалическом барьере.

Вот вы и дома! Пахнет затхлым, ну и ладно! Лучше упаду на диван перед телевизором, посмотрю любимый фильм или передачу, главное, чтобы никакого умственного и физического напряжения. (Видеоигры – это развлечение для детей). Идеальный день на пути к болезни Альцгеймера подходит к концу, его можно завершить порцией «Маргариты» (и даже не одной) и кусочком чизкейка «Амаретто», затем создать видимость работы и отойти ко сну с включенным светом и работающей электроникой, а завтра все начать сначала.

Как вы уже поняли, образ жизни, который ведет к развитию болезни Альцгеймера, это образ жизни большинства из нас. Не паникуйте. Должны пройти годы, чтобы умеренные когнитивные нарушения, как у Элеанор, перешли в полноценную болезнь Альцгеймера, а ваши попытки «сломать» мозг и метаболизм с помощью традиционной американской диеты наконец вылились в серьезные проблемы со здоровьем.

Это была хорошая новость.

А теперь плохая. Если вы узнали себя в описании выше, значит, ваш образ жизни замедляет умственную работоспособность, а в организме уже возникли нейроугрозы (воспаление, дефицит поддерживающих мозг молекул или воздействие токсичных веществ), на которые мозг реагирует болезнью Альцгеймера и выработкой липких амилоидных бляшек, травмирующих синапсы.

Вот почему протокол ReCODE воздействует на всю триаду. Когда человек меняет образ жизни и тем самым устраняет угрозы, головной мозг перестает синтезировать белок амилоид, который врачи ассоциируют с болезнью Альцгеймера. Это то же самое, что не давать террористам попасть на борт самолета: если служба безопасности аэропорта справится с работой, то пассажирам не передается пережить то, что пережили пассажиры Boeing 747. Так что держите нейротеррористов подальше от своего головного мозга.

Существует множество способов обезопасить себя самостоятельно. Однако некоторые части протокола, например выявление типа нейроугроз, от которых (без ощутимых признаков) страдает ваш мозг, следует проводить совместно со специалистом. Не лишним будет проконсультироваться со специалистом по здоровью. Он поможет сдать необходимые анализы, оптимизировать программы и отслеживать результат.

Как я уже говорил, ухудшение когнитивных функций – результат наличия трех угроз: воспалений, нехватки поддерживающих мозг питательных веществ, гормонов и других стимулирующих умственную работоспособность молекул, а также токсичное воздействие. Явление, которое мы называем болезнью Альцгеймера, – это защитная реакция мозга на эти три угрозы. Две из них – воспаление и нехватка важных для головного мозга молекул – неразрывно связаны с обменом веществ. Обмен веществ формируют наше питание, уровень активности, гены и стрессоустойчивость. Так как питание, активность и стресс влияют на сердечно-сосудистую систему и другие аспекты жизни, умственное здоровье неразрывно связано с нашим общим самочувствием. Неудивительно, что многие состояния, повышающие риск развития болезни Альцгеймера – от предиабета и ожирения до дефицита витамина D и сидячего образа жизни, – следствие того, сколько мы едим и двигаемся.

Несмотря на то что существует огромное количество факторов, провоцирующих воспаление, дефицит поддерживающих мозг молекул и восприимчивость к токсичным соединениям, и в конечном счете деменцию, все они легко выявляемы и устранимы – чем быстрее, тем лучше. А теперь давайте рассмотрим природу каждой нейроугрозы в отдельности:

1. Предотвращение и уменьшение воспаления

Воспаление – это ответ организма либо на воздействие инфекционных агентов, таких как боррелии (болезнь Лайма), либо на неинфекционный стресс, например поврежденные сахаром белки или трансжиры.

Мы постоянно подвергаемся атакам потенциальных захватчиков: от вирусов и бактерий до грибков и паразитов. В борьбе с патогенами одним из главных защитных механизмов является иммунная система. Когда она направляет свои силы в зону поражения, иными словами, когда белые кровяные тельца захватывают и уничтожают вредоносные микроорганизмы, воспаление является частью защитного процесса. То есть оно необходимо организму для устранения угрозы (покраснение вокруг пореза – это и есть воспаление, а белые кровяные тельца защищают вас от попадания инфекции), но если угроза носит хронический характер, воспалительный ответ непрерывно активируется, вызывая проблемы.

К другой защитной реакции организма на патогены относится выработка амилоидов – веществ, формирующих бляшки, которые традиционно ассоциируются с болезнью Альцгеймера (1,2). Если вы изучите головной мозг человека, умершего от болезни Альцгеймера, то найдете в нем патогены совершенного разного рода: бактерии ротовой полости, плесень из носа, вирусы наподобие губного герпеса, клещевые бореллии (организмы болезни Лайма). Появляется все больше научных доказательств того, что, когда мозг наводняют патогены, он начинает вырабатывать защитный белок амилоид. Однако избыток амилоида приводит к гибели синапсов и клеток мозга.

Поэтому, чтобы предотвратить и обратить вспять ухудшение когнитивных функций, необходимо устранить потенциальные инфекции, оптимизировать способность иммунной системы уничтожать патогены и уменьшить хронические воспаления, которые являются результатом многолетней борьбы с этими самыми патогенами.

Воспаление может возникать и при отсутствии инфекции, стать следствием употребления в пищу сахара или трансжиров, например искусственных жиров, которые в свое время были основой индустрии фастфуда, а также входили в состав большей части мучных изделий (сейчас производители стараются их избегать). Также организм дает воспалительный ответ при возникновении синдрома «дырявой» кишки, вызванного потреблением глютена, молочных и зерновых продуктов. (Далее вы найдете список продуктов с высоким содержание глютена. Их нужно стараться избегать). В пищеварительном тракте образуются микроскопические отверстия, через которые фрагменты пищи или бактерий попадают в кровоток. Иммунная система распознает эти фрагменты пищи, принимает их за «врагов» и атакует, в результате чего и развивается воспаление.

Продукты, содержащие глютен^[23]

• Пшеница

• Зародыши пшеницы

• Рожь

• Ячмень

• Булгур

• Кускус

• Мука-крупчатка

• Мука Грэма

• Камут

• Манная крупа

• Спельта

• Тритикале

Продукты, которые могут содержать глютен

• Солод/солодовый экстракт

• Супы

• Магазинные бульоны

• Мясная нарезка

• Картофель фри (часто посыпают мукой перед заморозкой)

• Плавленые сыры (например, Velveeta)

• Майонез

• Кетчуп

• Солодовый уксус

• Соевый соус и соус тэрияки

• Салатные заправки

• Крабовые палочки, бекон и др.

• Заменитель яиц

• Табуле

• Колбасы

• Заменители молочных сливок

• Жареные овощи/тэмпура

• Подливки

• Маринады

• Консервированная печеная фасоль

• Хлопья

• Магазинный шоколадный коктейль

• Продукты в панировке

• Фруктовые наполнители и пудинги

• Хот-доги

• Мороженое

• Корневое пиво

• Энергетические батончики

• Смесь орехов и сухофруктов

• Сиропы

• Сейтан

• Ростки пшеницы

• Горячие напитки быстрого приготовления

• Ароматизированный кофе и чай

• Голубой сыр

• Водка

• Вина Кулерс

• Фрикадельки, мясные рулеты

• Евхаристический хлеб

• Вегетарианские бургеры

• Жареные орехи

• Пиво

• Овес (за исключением безглютенового)

• Овсяные хлопья (за исключением безглютеновых)

Хроническое воспаление может быть результатом постоянного воздействия опасных микробов (например, когда через ранки на деснах бактерии ротовой полости попадают в кровоток) или потребления вызывающих воспаление продуктов, например сахара. Вот почему протокол ReCODE нацелен на то, чтобы устранить хроническое воспаление, исключив инфекции и вредные продукты.

Мы постоянно подвергаемся атакам потенциальных захватчиков: от вирусов и бактерий до грибков и паразитов. Если вы изучите головной мозг человека, умершего от болезни Альцгеймера, то найдете в нем бактерии ротовой полости, плесень из носа, вирусы наподобие губного герпеса, клещевые бореллии (организмы болезни Лайма).

Если причина воспаления кроется в токсичности сахара, то общую картину симптомов обычно дополняет инсулинорезистентность, нарушение, от которого страдает большинство американцев, а вместе с ними – и более миллиарда людей на планете. Человеческий организм по задумке природы может усваивать только малое количество сахара (примерно 15 г в сутки, половина того, что содержится в газировке объемом 300 мл). Сахар – это тот же огонь, дает энергию, но может и сжечь дотла. Те, у кого дома есть камин, знают, что количество дров и интенсивность огня, необходимые для обогрева, зависят от размеров помещения: меньше дров/пламени, если дом маленький, больше дров/пламени, если большой. Теперь представьте, что площадь вашего дома сократилась на 90 %, – именно это происходит при сидячем образе жизни. Чем меньше мы двигаемся, тем меньше расходуем энергии. В результате КПД вашего камина возрастает в десятки раз. Если продолжить подбрасывать дров, то очень скоро станет невыносимо жарко, огонь может перекинуться на мебель, и вам придется делать все возможное, чтобы дом не превратился в гору пепла. Подобный стресс сейчас испытывают многие из нас. Организм человека воспринимает сахар как белый яд, поэтому запускает различные механизмы, пытаясь снизить его концентрацию в крови и тканях. Более того, мы храним излишки энергии в виде жира, который вырабатывает опасные для мозга адипокины.

Наша кровь переполнена сахаром, а точнее, глюкозой. Молекулы глюкозы прикрепляются к белкам, препятствуя их нормальному функционированию. Равносильно тому, если бы осьминог прицепился к прыгуну с шестом. Организм реагирует на обилие глюкозы увеличением выработки инсулина, который уменьшает концентрацию глюкозы (среди прочих механизмов), выталкивая ее в клетки. Однако когда уровень инсулина хронически высок, «ответ» выключается, и человек становится резистентным к действию инсулина.

Ввиду целого ряда процессов инсулин неразрывно связан с болезнью Альцгеймера. Например, после того, как он выполняет свою работу и снижает уровень глюкозы, организм должен подвергнуть его остатки деградации, чтобы уровень глюкозы не упал слишком низко. Эту функцию выполняет фермент под названием «инсулиназа» (инсулин-деградирующий фермент, ИДФ). Угадайте, что еще разрушает инсулиназа? Амилоид – белковое вещество в составе липких «убивающих» синапсы бляшек, провоцирующих болезнь Альцгеймера. Однако этот фермент не может действовать везде и сразу. Когда инсулиназа расщепляет инсулин, то амилоид остается нетронутым, так же как пожарник не в силах потушить пламя одновременно в двух частях города. Хронически высокий уровень инсулина не дает ферменту разрушать амилоид, что приводит к росту риска развитию болезни Альцгеймера.

Именно поэтому одним из важнейших аспектов ReCODE является снижение инсулинорезистентности, восстановление чувствительности к инсулину, уменьшение концентрации глюкозы в крови, и за счет этого оптимизация метаболизма.

2. Оптимизация гормонов, трофических факторов и питательных веществ

Обуздав хронические инфекции и инсулинорезистентность, мы устраняем воспаление, а вместе с ними и угрозы, провоцирующие накопление амилоидов. Но важно не только остановить повреждение головного мозга, но вдохнуть в него силы. Ведь чем крепче синапсы, тем сложнее амилоидным бляшками их повредить.

Это стало очевидным в ходе исследования, представленного в 2016 году на ежегодном собрании членов Американского общества нейронаук (Society for Neuroscience). Ученые исследовали мозг людей, которые умерли в возрасте старше 90 лет и сохранили отличную память. Мозг некоторых был засорен амилоидными бляшками, но, по всей видимости, он оказался устойчив к действию амилоидов, направленному на разрушение синапсов и памяти. Почему? Исследования продолжаются, однако на сегодняшний день существуют две гипотезы. Согласно первой эти люди были высокообразованны и до конца дней занимались умственной работой, т. е. у них имелось достаточно запасных синапсов, которые компенсировали потери. Согласно второй существуют пока неизвестные нам биохимические механизмы борьбы с амилоидами (например, их детоксикация) или определенные процессы защиты синапсов от амилоидного воздействия.

Увеличение когнитивного резерва – вещь нужная, но немаловажно задействовать биохимические механизмы и «вооружить» синапсы против нападок амилоидов. Чтобы работать как часы, нашему мозгу требуются помощники: гормоны, трофические факторы и питательные вещества. Протокол ReCODE предлагает решение. В список компонентов, укрепляющих нейроны и синапсы, входят:

• нейротрофический фактор мозга (НТФМ). Повысить его уровень можно с помощью физических нагрузок;

• гормоны, такие как эстрадиол и тестостерон. Их уровень можно оптимизировать с помощью назначенных препаратов или пищевых добавок;

• питательные вещества, например витамин D и фолиевая кислота.

Стоит отметить, что, когда мозг испытывает нехватку вспомогательных веществ, например НТФМ, он начинает вырабатывать – угадайте что? – амилоид. Постепенно перед вами раскрываются причины синтеза амилоидов и ухудшения когнитивных функций, т. е. болезни Альцгеймера. Истоки этих причин кроются во множестве процессов: воспалении, инсулинорезистентности, гормональных нарушениях, дефиците витамина D, низком уровень НТФМ (и смежных нейротрофических факторов) и нехватке других жизненно важных питательных веществ. Нам необходимо оценить и устранять их все, чтобы максимизировать шансы на выздоровление.

3. Выведение токсинов

Если вас укусит ядовитая змея, то вам понадобится противоядие, которое нейтрализует действие яда. Оказывается, когда в мозг попадают токсичные металлы, такие как медь и ртуть, или биотоксины, например микотоксины из плесени, в дело вступают амилоиды. Связываясь с опасными веществами, они не позволяют им травмировать нейроны. Чтобы предотвратить образование амилоидных бляшек, ReCODE предлагает пациентам эффективный способ не допустить переизбытка амилоида. Для начала нужно выявить источник вредного воздействия, устранить его, а затем провести детоксикацию. Под детоксикацией, среди прочего, я подразумеваю очистку организма с помощью полезных продуктов, таких как крестоцветные овощи, гидратацию, посещение сауны, которая способствует выведению определенного рода токсинов, и увеличение доли важных молекул, например глутатиона. Таким образом, у мозга пропадет необходимость «штамповать» амилоиды.

Сделав все возможное, чтобы устранить воспаление, дефицит питательных веществ и токсичное воздействие, нужно приступить к следующему шагу, а именно: восстановить утраченные синапсы, защитить новые и уже имеющиеся. Исследования различных групп помогли выявить компоненты, активизирующие процессы формирования синапсов, но об этом мы поговорим чуть позже.

Вы, наверное, заметили, что моя программа кардинальным образом отличается от рецепта на лекарство. Развитие комплексных хронических заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера, провоцирует множество факторов, поэтому оптимальное лечение требует устранения всех виновников, т. е. индивидуального подхода, а не универсальной таблетки. Следовать протоколу ReCODE сложнее, чем проглотить пилюлю. И эффективнее. Это не единичный выстрел по конкретной проблеме, а оружие массового поражения, направленное против множества причин когнитивного снижения.

Часть вторая
Болезнь Альцгеймера: раскладываем все по полочкам

Глава пятая
На грани отчаяния: из лаборатории в клинику и обратно

«Это загадка, окутанная тайной, покрытой мраком неизвестности. Но, возможно, к ее разгадке есть ключ».

СЭР УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ О РОССИИ (1939 ГОД)

Изучение работы головного мозга похоже на увлекательное путешествие, полное побед и поражений. Наша одиссея началась в лаборатории с распада выращенных в пробирке мозговых клеток и в конечном итоге привела в клинику, где нам посчастливилось видеть радость людей, возвращающихся к нормальной жизни. Однако смерть микроскопической клетки – не веский аргумент, поэтому данная глава посвящена «снотворной» теме, а именно детальному описанию научных исследований. Моя жена – очень хороший семейный врач, но даже она начинала зевать, когда я вдавался в подробности. Бывало и так, что она засыпала, а я продолжал разговаривать сам с собой…

Мне хотелось бы познакомить вас с природой болезни Альцгеймера. Тридцать лет исследований привели к тому, что совместно с коллегами я смог выявить механизмы нейродегенерации и разработать биологическую основу протокола ReCODE. Различные аспекты данной научной работы освещены в более чем 200 статьях. Как и моя жена, вы, наверное, захотите пропустить эту главу и сразу перейти к клиническим испытаниям и лечению (главы 7-11). Но кто знает, может, среди вас найдутся и те, кто всерьез интересуется наукой.

Будучи студентом-первокурсником, я случайно наткнулся на книгу физика и инженера Дина Вулдриджа^[6] «Механизмы мозга» (The Machinery of the Brain). Несколькими месяцами ранее я беззаботно катался на серфе на Гавайях с моими друзьями из серф-клуба Greenback. А потом променял рев волн у побережья Гонолулу на гранит науки и поступил в Калифорнийский технологический институт, где выдающиеся умы бьются над разгадкой тайн черных дыр и темных пространств, над вопросами молекулярной генетики и психофизиологии расщепленного мозга, получают Нобелевские премии и вдохновляют создателей знаменитого сериала «Теория большого взрыва». Благодаря Вулдриджу и учебе в университете я узнал о насекомых, чье поведение обусловлено генами, а не мышлением, о физиологии электросудорожной терапии, о полушариях головного мозга, способных думать независимо друг от друга, словно у вас в голове живут два существа! Это было настолько увлекательно, что я твердо решил посвятить свою жизнь изучению головного мозга.

В 1970-х годах биолог Сеймур Бензер, один из моих любимых преподавателей, в ходе исследований на дрозофилах – крошечных плодовых мухах, которые вьются над перезрелыми бананами на нашей кухне, сумел выявить гены, лежащие в основе поведения. Это было невероятно! Ему удалось со 100 % точностью определить ген, отвечающий за обучение и память (первое открытие в своем роде). Мух-мутантов, у которых данный ген отсутствовал, окрестили «остолопами». Молекулярные биологи умеют давать новым генам и мутациям запоминающиеся названия! Затем Бензер открыл ген, заставляющий плодовых мух спать днем и бодрствовать ночью, потом еще один, который позволяет самцам спариваться (называется «ноу-хау»), тот, что оставляет их в полном неведении, как ухаживать за самками, тот, что вызывает гомосексуальность, и, наконец, ген, провоцирующий дегенерацию мозга, наподобие той, что мы наблюдаем у пациентов с болезнью Альцгеймера. Идентифицировав по одному гену в каждой группе, Бензер смог вывить белки, кодирующие эти гены^[7], и проследить, что именно делает каждый белок и в каком участке мозга. В результате были сформулированы молекулярные механизмы обучения и памяти, суточного ритма (подчиненные биологическим часам), сексуального поведения и многие другие функции мозга мух.

К тому моменту – начало 1970-х годов – я работал в химической лаборатории и изучал триплетные молекулы, квантовую механику и пути передачи энергии. Я искал ответ на один единственный вопрос: можем ли мы, следуя примеру Бензера, на основе мозговых функций установившего генетическую природу поведения дрозофил, понять первопричины заболеваний головного мозга, таких, как болезнь Альцгеймера, Паркинсона, Лу Герига^[8], а затем, применив полученные знания, разработать первое эффективное лечение?

Тогда я понял: мне нужно покинуть стены научной лаборатории и снова сесть за парту, чтобы детально изучить болезни головного мозга. Прежде всего меня интересовали внутренняя картина и ход развития нейродегенеративных заболеваний (болезни Альцгеймера, Паркинсона, Лу Герига и других), а также нейропатологические изменения головного мозга. Только так можно было понять лежащие в их основе фундаментальные механизмы. Чтобы разработать эффективное оружие, следует для начала изучить «врага» со всех сторон.

В те годы царила эра доктора Маркуса Уэлби, и в медицинских школах «штамповали» врачей общей практики. Страна жила лозунгом: «Каждой семье – по семейному врачу», поэтому люди, желавшие не только лечить, но и проводить биомедицинские исследования, относились ко второму сорту. Один из экзаменаторов, преподаватель «прогрессивного» университета, сказал, что я выкину свою жизнь на помойку, если оставлю научную деятельность и стану врачом. Я удивился: разве обширные знания вкупе с сочувствием к пациентам не способны дать больший результат? На что он махнул рукой и ответил: «Я-то думал, вы хотите изменить мир». Мне, 21-летнему наивному парню, было дико слышать, что врачи «не способны менять мир». По иронии судьбы, девять лет спустя, уже после окончания медицинской школы при Университете Дьюка, я, проходя резидентуру по терапии все в том же Университете Дьюка и параллельно резидентуру по неврологии в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, услышал в свой адрес очередную критику. Меня назвали «клиницистом, мечтающим о фундаментальных исследованиях».

Поступить на резидентуру по неврологии в Калифорнийский университет меня убедил молодой профессор Стенли Прузинер. Стен изучал группу редких заразных заболеваний под названием «трансмиссивные губчатые энцефалопатии»^[9], к которым относится коровье бешенство. В 1997 году Прузинер удостоился Нобелевской премии по физиологии и медицине за открытие прионов – термин, введенный им для обозначения агентов (по размеру меньше вирусов и состоящих исключительно из белка без какого-либо генетического материала), являющихся возбудителями данных заболеваний.

В 1989 году, защитив докторскую по нейродегенеративным заболеваниям и пройдя стажировку в лаборатории Прузинера, я создал собственную лабораторию в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Я хотел найти ответы на два связанных между собой вопроса, которые и побудили меня к дальнейшему обучению. Первый: почему при болезни Альцгеймера происходит дегенерация мозговых клеток? И второй: что является посредником этой дегенерации: физиологическая сигнализация или чисто патологические нефизиологические процессы? Иными словами, болезнь Альцгеймера – это просто совпадение, как попадание кислоты на кожу или удар молнии? Или это что-то намного более интересное и фундаментальное, нечто, отображающее изменение состояния головного мозга. Как сказал выдающийся физик Ричард Фейнман: «Природа плетет узоры только длинными нитями, поэтому всякий, даже самый маленький, образчик может открыть нам глаза на строение целого». Хорошая новость для физиков, изучающих кварки. Но смогут ли нити болезни Альцгеймера привести нас к познанию истины головного мозга? Позволят ли отыскать способы обратить вспять дегенеративные процессы?

Важно понимать, что методы лечения будут кардинальным образом отличаться в зависимости от того, являются ли нейродегенеративные процессы случайными или запрограммированными (т. е. результатом нормальной, но по каким-то причинам вышедшей из-под контроля физиологии головного мозга). Если нейродегенерация сродни капле кислоты в мозге, необходимо нейтрализовать эту кислоту и подумать над использованием стволовых клеток, чтобы «заселить» пораженные участки новыми нейронами. Если же это часть внутренней мозговой программы, которая используется для поведения вполне обычных процессов, подход будет совсем иным: нам потребуется детально изучить программу и понять, в какой момент она дала сбой, перенастроить ее и восстановить здоровье головного мозга.

Клеточный суицид. Безболезненный, но приводящий ко многим изменениям

Когда в 1989 году я основал собственную лабораторию, не существовало простой модели нейродегенеративных заболеваний в чашке Петри, а значит, и способа разграничить эти две вероятности. В отличие от раковых клеток, которые можно взять у пациента и выращивать в лабораторных условиях, изучая их поведение и уязвимость, нельзя отрезать кусок мозга живого человека и вынуть часть нейронов. А потом, как оценить действие болезни Альцгеймера в лаборатории? Этого на тот момент тоже не умели. Чтобы понять, почему при нейродегенеративных заболеваниях, например при болезни Альцгеймера, происходит разрушение нейронов и синапсов, нужно вырастить нейроны в лаборатории и воспроизвести стадии, через которые они проходят на пути к заболеванию. Такая нейронная клеточная культура должна быть генетически изменяема, т. е. мы должны иметь возможность менять гены в нейронах и отслеживать, как это скажется на их поведении и течении болезни. Перед нами стояла цель разработать модель in vitro^[10], довольно точно имитирующую болезнь. Конечно, нейроны не могут заблудиться в собственном доме или забыть лица родных и близких, но в теории они могут подвергнуться тем же процессам дегенерации, что и нейроны в головном мозге человека с болезнью Альцгеймера. Так, в свое время исследователи-онкологи вырастили в пробирке раковые клетки, чтобы проследить их прогрессирование и, соответственно, реакцию на потенциальные противораковые препараты. Честно признаться, в 1990-х годах ученые с большим скептицизмом воспринимали идею создания in vitro модели нейродегенерации. Они свято верили, что процессы, происходящие в чашке Петри в течение нескольких часов или дней, не имеют никакого отношения к процессам, годами протекающим в организме людей, страдающих дегенеративными заболеваниями. К счастью, это убеждение оказалось ложным, и то, что мы смогли узнать на примере данной модели, в конечном итоге позволило разработать первую эффективную программу по восстановлению когнитивных функций.

Лабораторные исследования показали: клетки, в которые введены гены болезни Альцгеймера, при ухудшении условий жизни запускают программу клеточного самоубийства, даже не пытаясь сопротивляться.

В 1994 году совместно с коллегами я стал выращивать мозговые клетки человека и грызунов в чашке Петри. (Человеческие образцы были взяты из нейробластомы или глиомы; такие раковые клетки растут вечно и являются бесценным источником клеточных линий в ходе любых исследований. Недавно они почти повсеместно были заменены стволовыми клетками, но в 1994 году их было не достать). С помощью так называемого процесса трансфекции мы ввели в клетки гены, связанные с болезнью Альцгеймера и другими нейродегенеративными заболеваниями, и стали наблюдать их поведение. Вначале казалось, что они ничем не отличаются от обычных клеток.

Но потом обратили внимание на их склонность к самоубийству! Когда мы «портили жизнь» контрольным клеткам, удаляя некоторые питательные вещества или добавляя токсичные соединения в чашку Петри, они благополучно отражали «нападение», тогда как клетки, содержащие гены того или иного дегенеративного заболевания, сразу умирали, даже не пытаясь сопротивляться! Словно целый батальон капитулировал после того, как враг сделал всего пару выстрелов в воздух. Это обстоятельство проявлялось повсеместно, и неважно, с чем ассоциировался введенный ген – болезнью Лу Герига, Гентингтона или Альцгеймера.

При детальном рассмотрении мы обнаружили, что клетки с генами болезни Альцгеймера и других нейродегенеративных заболеваний не погибали старым добрым способом. Нет. Они запускали так называемую программу самоубийства – ряд биохимических процессов, разрушающих клетку изнутри. Своеобразный клеточный «клуб самоубийц». Если вернуться к вышеупомянутому сравнению, то наш батальон не просто капитулировал, попав под обстрел, а уничтожил себя своим же оружием. Когда я впервые обратил на это внимание, то был одновременно шокирован и счастлив. Впервые в истории за несколько дней нам удалось проделать с крошечными клетками то, что в течение долгих лет происходит с мозгом человека, страдающего нейродегенеративным заболеванием. Теперь можно было приступить к разработке терапевтических методов, позволяющих не допустить или обратить впять подобные процессы.

Клеточный суицид в нужное время и в нужном месте – абсолютно нормальное явление. Например, пока вы досчитаете до двух, миллион белых кровяных телец совершит самоубийство! Но он тут же будет заменен миллионом новых белых кровяных телец. Запрограммированная смерть клеток крайне необходима для правильной работы организма. Без нее у нас были бы перепончатые пальцы (так как сохранялись бы ткани между ними), торчащий из черепа мозг, безудержная онкология (ведь раковые клетки перестанут совершать суицид, как это происходит сейчас) и множество других проблем. Так что клеточный суицид – это основа жизни.

С другой стороны, слишком активная смерть клеток, их гибель не в нужном месте и не в нужное время является причиной врожденных дефектов, повреждений органов и, как показал эксперимент 1994 года, нейродегенеративных заболеваний, в том числе болезни Альцгеймера. Когда мы установили, что гены, ассоциирующиеся с болезнью Альцгеймера, заставляют клетки мозга совершать суицид, то обрели главное – простую модель заболевания в пробирке. Теперь нам нужно было выявить фундаментальные механизмы, лежащие в основе этих процессов, и протестировать потенциальные методы лечения. Конечно, все наши находки еще нужно было подтвердить на лабораторных животных – носителях человеческого гена болезни Альцгеймера (они называются «трансгенные мыши с болезнью Альцгеймера»), а затем – на пациентах. Однако чтобы найти нужный элемент в «мозаике» болезни Альцгеймера, в ходе опытов на животных требуется примерно полгода, а клеточная культура позволила нам сделать это всего за пару дней. Таким образом нам удалось быстро сузить рамки возможных механизмов заболевания, изучить тысячи химических соединений и выявить те, которые блокируют развитие деменции.

Эврика!

В голове каждого из нас находится супермощный компьютер. По оценкам ученых, он состоит из 100 миллиардов нейронов и у каждого примерно по 10 000 соединений, т. е. всего в мозге один квадриллион – 1 000 000 000 000 000 – соединений или, как они называются по-научному, синапсов. Мысли, чувства, воспоминания, решения, превосходно выполненные арабески, произведения искусства, идеальные мошенничества, проявления любви, акты терроризма, грехи и подвиги – все зарождается в этих соединениях, через которые клетки мозга общаются между собой. Решения, когда-либо принимавшиеся на земле, – отправить Иисуса Христа на Голгофу, убить Юлия Цезаря, зайти в «Старбакс» и выпить кофе, голосовать за N на выборах – результат перехода импульса от одного нейрона через синапсы к другому, и так по цепочке, пока вы не начнете говорить и действовать, т. е. не выразите активность, происходящую в мозге.

Нейронам нужен способ получать информацию извне, т. е. из той области, в которой они находятся. Для этих целей у них есть рецепторы – внутриклеточные молекулы белка, которые доставляются на поверхность клетки, как камеры слежения доставляются от производителя к дому, где будут установлены. Рецепторы воспринимают то, что происходит вне (и внутри) клетки, служащей своеобразным котлом молекулярной информации. Одни рецепторы распознают гормоны щитовидной железы, другие – витамин D, третьи – эстрадиол, четвертые – фактор роста нервов, дофамин или нейромедиаторы, ассоциирующиеся с ожиданием вознаграждения. Они «чувствуют» молекулы вне (или внутри, в зависимости от рецептора) клетки, «поглощают» их, как терминалы зоны погрузки «поглощают» фургоны с продуктами, и инструктируют клетку реагировать соответствующим образом, инициируя ряд биохимических реакций^[11]. Каждый рецептор выполняет это работу более миллиарда раз в сутки, в противном случае человек превратился бы в безжизненную куклу. Когда мы обнаружили рецептор в базальном переднем мозге, области, которая при болезни Альцгеймера страдает больше всего, и не могли понять его назначение, наше любопытство разгорелось с новой силой.

Мы предположили, что он может участвовать в клеточной дегенерации. На эту идею нас натолкнула последовательность аминокислот рецептора (аминокислоты – строительные блоки белков, своего рода жемчужины на нитке). Все это звучало довольно абсурдно, ведь имеющиеся скудные данные свидетельствовали о том, что он связывается (тесно взаимодействует) с лигандами под названием «нейротрофины», которые отвечают за здоровье мозговых клеток, а не за их смерть. На тот момент в моей лаборатории работал талантливый молодой студент Калифорнийского университета Лос-Анджелеса Шахруз Рабизаде. Он поместил фрагмент ДНК для этого гена – p75NTR, рецептор нейротрофина – в нервные клетки, застав их самостоятельно вырабатывать рецепторы, затем добавил лиганд нейротрофин и оценил показатель смертности нервных клеток. В декабре 1992 года он принес данные в мой офис и сказал, что эксперимент провалился – комплекс лиганд-рецептор сократил, а не увеличил общую смертность клеток.

Очень часто самые интересные и результативные эксперименты – моменты, когда невидимые химические вещества или малозначительные клетки заставляет Землю вращаться, – это не те, которые идут словно по маслу или, наоборот, рассыпаются, а те, что дают результат, противоположный ожидаемому. В Гегелевской триаде «тезис→антитезис→синтез» этот неожиданный результат выступает в роли антитезиса, необходимого для синтеза новых знаний. Так случилось и с опытами Шахруза. Когда лиганд нейротрофин связался с рецептором, он не активировал его, стимулировав клеточную смерть, а значит, наша гипотеза оказалась неверна. Но вот что удивительно: сам по себе рецептор без лиганда (предполагалось, что в этом состоянии рецепторы бездействуют) заставлял клетки совершать самоубийство! Клетки, которые по идее должны хорошо себя чувствовать, клетки с «неактивным» рецептором без лиганда запросто сводили счеты с жизнью. Причем еще до их гибели происходила потеря синаптический соединений.

Постойте! Лиганд, который связывался с p75NTR, полностью деактивировал суицидальный механизм, т. е. вытаскивал клетку из петли. Таким образом, мы обнаружили совершенно новый тип рецептора, который, будучи в покое (ожидая привязки к лиганду), являлся виновником клеточной смерти, но после связи с лигандом начинал ее предотвращать. Это то же самое, что обнаружить новый тип замка, который бы сжигал дом дотла после извлечения ключа (лиганда) из скважины. По сути, когда клетка вырабатывает такой рецептор, она подсаживается на «лигандную» иглу. Ключ всегда доложен оставаться в замке, иначе… Наличие подобного рецептора ставит нейрон на грань между жизнью и смертью. Синтезируя его, нейрон впадает в зависимость от нейротрофина: без нейротрофинового ключа он погибает. В результате мы окрестили эти рецепторы рецепторами зависимости и опубликовали результаты в популярном журнале Science («Наука»)(1).

Наступил сезон отпусков, но я не мог думать ни о чем, кроме новых рецепторов, которые не укладывались в рамки знаний, приобретенных мной в университете. Поведенческий профиль наводил на мысль об их возможном участии в развитии эмбрионов, онкологических и нейродегенеративных заболеваний. Это предположение подтвердилось и позволило нам сделать еще один шаг к разгадке болезни Альцгеймера. Неужели именно рецепторы зависимости, потерявшие свои лиганды, провоцировали гибель мозговых клеток?

Рис. 1. Рецепторы зависимости стимулируют гибель клеток, когда они не связаны с лигандами, однако этот процесс «выключается», когда лиганд взаимодействует с рецептором зависимости.

Сила каждой новой теории кроется в точности предположений, ее красоте, простоте и масштабах применения. Что касается теории рецепторов зависимости, она точно предсказывает молекулярные изменения в процессе распространения раковых клеток, предлагает инновационный метод лечения метастазов – самых серьезных осложнений – и, как вы увидите далее, ведет нас к созданию эффективной терапии болезни Альцгеймера. Ее простота позволяет интерпретировать сложные процессы развития, образования опухолей, метастазирования, старения, нейродегенерации, поэтому ее применение многогранно и широкомасштабно.

На сегодняшний день идентифицирован двадцать один рецептор зависимости, проведено семь международных конференций, опубликовано более сотни научных статей. Как оказалось, эти рецепторы контролируют зависимость от разного рода молекул: от трофических факторов и гормонов до связывающих молекул, которые укрепляют положение клеток. Они регулируют некоторые аспекты развития эмбриона, соединение вводных данных с мишенью в нервной системе и устранение клеток, оказавшихся без должной поддержки. Однако нам хотелось знать, есть ли связь между этими рецепторами и болезнью Альцгеймера. Если да, то каким образом сложить осколки информации – а это более 50 000 научных статей, посвященных болезни Альцгеймера, вместе?^[12]

Учась в колледже, я прочитал об одной удивительной вещи. В 1928 году Пол Дирак, который в 1933 году станет лауреатом Нобелевской премии по физике, задался вопросом: существует ли нечто похожее на электронную «дырку», т. е. своего рода противоположность электрону. Предсказанная им частица – антиэлектрон, или позитрон – была открыта пару лет спустя, в 1932 году, подтвердив существование антивещества. Обнаруженные нами рецепторы зависимости говорили своим нейронам «Умри!», когда лишались молекул нейротрофина. Таким образом, нейротрофины давали жизнь и предотвращали гибель. Нам стало интересно, а существует ли антитрофин? Теоретически такая молекула могла блокировать нейротрофины и мешать им связываться с рецепторами зависимости, например заняв их место. (Вернемся к нашему сравнению: фура не сможет въехать в терминал зоны погрузки, если там уже стоит другая). То есть пока антитрофин не пускал нейротрофин, рецепторы посылали нейронам сигнал «Умри!», как если бы нейротрофина не было вовсе. С удивлением мы узнали, что именно это и происходит при развитии болезни Альцгеймера.

Что такое болезнь Альцгеймера на самом деле

Как установил сам доктор Алоис Альцгеймер, в мозге человека, страдающего заболеванием, которое сегодня носит его имя, образуются бляшки и клубки. Бляшки, которые по виду напоминают колючие плоды амбрового дерева, преимущественно состоят из пептида бета-амилоида (Aβ). (Об этом я подробно рассказал в главе 1).

Рис. 2. При болезни Альцгеймера в головном мозге человека образуются амилоидные бляшки и нейрофибриллярные клубки.

Нормальная функция бета-амилоида не дает покоя неврологам, и все же получается, что бета-амилоид токсичен для нейронов, особенно если он образует группировки, т. е. олигомеры. Как оказалось, бета-амилоид подходит под все критерии антитрофина: он связывается с различными рецепторами на поверхности нейрона и блокирует трофические сигналы, запрещающие рецепторам зависимости говорить нейронам: «Умри!»

Трофическое блокирование не всегда является признаком отклонения. Как я уже говорил, в некоторых случаях клетки должны погибать, например при наличии повреждений или других факторов, мешающих им выполнять свою функцию, т. е. уйти с дороги и дать дорогу молодым. Однако избыток трофического блокирования ведет к тому, что слишком много рецепторов зависимости толкают свои нейроны на смерть.

Реальная картина болезни Альцгеймера постепенно начинает проявляться. Молекула бета-амилоид, которая выступает в роли антитрофина, накапливается в головном мозге, провоцируя рецепторы зависимости сокращать число соединений (отвечающих за память синапсов, которые утрачиваются при болезни Альцгеймера) и в конечном итоге убивать нейроны. Но что вызывает переизбыток бета-амилоида?

Гормоны щитовидной железы, инсулин, «молекула долголетия», содержащаяся в красном вине, витамины, сон, стресс и многое другое… Эти факторы кажутся довольно разнородными, однако все они могут запустить или остановить болезнь Альцгеймера.

Чтобы разобраться, нам нужно вернуться к истокам бета-амилоида, т. е. к молекуле, в состав которой он входит. Эта молекула носит говорящее название – предшественник бета-амилоида (APP). В 2000 году мы узнали, что APP является рецептором зависимости и, как все ему подобные, располагается на поверхности нейронов^[13] рядом с синапсами. APP – довольно большой рецептор: он состоит из 695 похожих на бусинки аминокислот. (Бета-амилоид – это только кусок APP, состоящий из 40-42 аминокислот). То, как APP функционирует в роли рецептора зависимости, позволяет нам понять первопричину болезни Альцгеймера.

APP синтезируется в нейронах, а затем обрезается молекулярными ножницами под названием «протеазы». Ножницы режут ленту APP, состоящую из 695 аминокислот, либо в трех местах, либо в одном. В результате образуются разные по длине фрагменты. Это то же самое, если бы вы резали макароны, выходящие из лапшерезки.

При разрезании APP в трех конкретных участках^[14] получаются четыре пептида: sAPPβ (растворимый фрагмент), Jcasp, C31 и бета-амилоид (Aβ). Каждый из них участвует в процессах, лежащих в основе болезни Альцгеймера (БА): потере мозговых синапсов, сужении частей нейрона, которые соединяют его с другими нейронами, и активации суицидальной программы.

Рис. 3. Молекулярные ножницы могут разрезать APP в одном участке с последующим образованием двух анти-Альцгеймеровских фрагментов или в трех различных участках с последующим образованием четырех про-Альцгеймеровских фрагментов.

При разрезании APP всего в одном участке у нас получаются два пептида: sAPPα и αCTF. Действие этой пары противоположно действию вышеупомянутого квартета. sAPPα и αCTF укрепляют синаптические соединения, способствуют росту нейронных «пальцев» и блокируют суицидальную программу. По сути, они выступают в роли борцов с болезнью Альцгеймера. Вы, наверное, уже поняли главное: чтобы снизить риск развития заболевания, нужно минимизировать выработку губительного квартета пептидов и максимизировать синтез спасительного дуэта. Как? Включиться в протокол ReCODE.

Я уже не раз говорил, что это является основой разработанной мной программы. От того, как разрезается APP, зависит, будут ли полученные фрагменты способствовать клеточным процессам, участвующим в образовании памяти (например, поддержании синапсов), или, наоборот, препятствовать им. Люди, страдающие болезнью Альцгеймера, пребывают не на той стороне критичного баланса. Их APP «рождает» квартет, ухудшающий когнитивные функции. Необходимо учесть, что не на той стороне баланса находятся и те, кто входит в группу риска. В их головном мозге APP чаще режется на четыре, а не на две части, просто «злобный» квартет еще не успел посеять хаос и вызвать ощутимую потерю памяти и деменцию. Но обязательно сделает это, если не принять должных мер.

Рис. 4. Дисбаланс между бластической (выработка) и кластической (резорбция) сигнализацией является первопричиной таких заболеваний, как остеопороз, рак и болезнь Альцгеймера.

Нарушение важного физиологического баланса происходит не только в головном мозге. Именно это служит первопричиной ряда заболеваний, включая остеопороз – потерю костной массы, наблюдающуюся у пожилых людей (особенно это заболевание распространено среди женщин). При остеопорозе возникает дисбаланс между формированием костей, которое происходит при участии клеток-остеобластов, и костной резорбцией, за которую отвечают клетки-остеокласты.

Это то же самое, что затеять дома ремонт и нанять две команды мастеров: одну – для сноса, а другую – для строительства. Представьте, что произойдет, если первая бригада будет исправно приходить на работу и крушить все кувалдой, а вторая – отлынивать. Ваш дом скоро превратится в руины. Именно это происходит при остеопорозе: остеобластическая активность отстает от остеокластической (деградационной). Вы теряете костную массу, в результате повышается риск развития остеопороза и получения опасных для жизни переломов.

Мы выяснили, что подобное происходит при болезни Альцгеймера. Только вместо костей мы имеем дело с синапсами. Процесс разрушения синапсов (при участии вредоносного квартета) начинает преобладать над процессами их формирования и поддержания (работа спасительного дуэта). Иными словами, синаптокластическая сигнализация заглушает синаптобластическую. Теперь нам нужно было выявить, какие факторы определяют дисбаланс между формированием и разрушением.

Бешеные коровы и вампиры

Оказывается, способ разрезания APP – в трех участках с образованием провоцирующего болезнь Альцгеймера квартета или в одном участке с образованием питающего нейроны дуэта – определяется, среди прочего, молекулой, которая связывается с предшественником бета-амилоида. Если APP захватывает молекулу под названием нетрин-1 («netr» на санскрите значит «ведущий»), то он режется на две части, т. е. на sAPPα и αCTF, которые, борясь с заболеванием, способствуют росту аксонов, укрепляют синаптическое и нейронное здоровье и предотвращают гибель клеток (2).

Если APP захватывает бета-амилоид, то он режется в трех участках и в результате получается квартет – виновник болезни Альцгеймера. Этот квартет, как вы помните, уже содержит бета-амилоид. То есть получается следующее: когда бета-амилоид, который выходит из лона APP, связывается с APP, то заставляет его вырабатывать больше бета-амилоида!

Рис. 5. APP (предшественник бета-амилоида) может способствовать росту нейритов и укреплению синапсов, а вместе с тем формированию и поддержанию памяти или ретракции данных областей и, соответственно, потере памяти. Когда нетрин-1 связывается с APP, происходит развитие, когда пептид Aβ связывается с APP, происходит ретракция.

Вам, наверное, интересно знать, откуда вообще берется бета-амилоид. Это напоминает извечный вопрос о курице и яйце: нам нужен бета-амилоид, чтобы разрезать APP соответствующим образом и получить бета-амилоид. Однако не стоит забывать, что APP – рецептор зависимости, поэтому, чтобы спровоцировать выработку бета-амилоида, достаточно просто убрать трофическую поддержку, такую как нетрин-1.

Тот факт, что бета-амилоид заставляет APP производить больше бета-амилоида, свидетельствует о его прионных свойствах. Подобно прионам в организме бешеных коров бета-амилоид не нуждается в генетическом материале для воспроизведения себе подобных (именно так клетки синтезируют все другие белки). Они, как крошечные вампиры, «кусают» рецепторы APP и создают новых вампиров.

Вместе APP и бета-амилоид «затягивают» так называемую прионную петлю. По принципу порочного круга происходит непрерывное образование бета-амилоида, разрушающего нейроны и синапсы. Вот почему протокол ReCODE в первую очередь направлен на восстановление баланса APP за счет сокращения образования бета-амилоида (синаптокластическое расщепление) и увеличения доли синаптобластических пептидов sAPPα и αCTF.

Давайте подведем итоги. У нейронов есть рецепторы под названием APP. Когда APP захватывает молекулу нетрин-1, плавающую во внеклеточной среде, он посылает сигнал, который позволяет нейрону оставаться здоровым и функциональным. Когда APP не удается захватить нетрин-1 и он испытывает нехватку трофической поддержки, то заставляет нейроны совершать самоубийство. Захват молекул оказывает двойной эффект на предшественника бета-амилоида: когда рецептор APP захватывает молекулу бета-амилоида, запускается каскад биохимических реакций, в результате которых он разрезается таким образом, что на свет появляется новый бета-амилоид. Молекул бета-амилоида становится больше, чем молекул нетрина-1. Соответственно, вероятность захвата бета-амилоида рецептором APP постепенно возрастает. APP перестает рассылать нейронам и синапсам сообщения: «Будьте живы и здоровы», а вместо этого толкает их на смерть.

Вот почему эффективное лечение болезни Альцгеймера должно основываться на том, чтобы склонить чашу весов в сторону синаптобластической сигнализации.

Рис. 6. APP-коннект. Как вы видите, существует множество факторов, способствующих нарушению баланса и развитию болезни Альцгеймера.

В ходе последующих экспериментов мы постарались выявить факторы (помимо нетрина-1 и бета-амилоида), способствующие достижению данного результата. Оказывается, что APP реагирует, т. е. подвергается прямому и непрямому воздействию, с несколькими десятками молекул. Важно отметить, что все они связаны с болезнью Альцгеймера: эстрогены и тестостерон, гормон щитовидной железы и инсулин, воспалительная молекула NF-kB и «молекула долголетия» сиртуин SirT1 (активируется ресвератролом, веществом, содержащимся в красном вине), витамин D и др. – влияют на рецепторы APP и то, на сколько фрагментов он будет разрезан. А еще сюда относятся сон, стресс и многое другое.

Эти факторы кажутся довольно разнородными, однако все они служат своего рода рычагом болезни Альцгеймера. Подобно Архимеду, желавшему перевернуть Землю, крошечные молекулы и иные факторы переворачивают мир внутри нас, заставляя APP уничтожать синапсы и нейроны или, наоборот, питать их.

Звучит довольно сложно, но такова суть дела. А чего вы ждали от процессов, происходящих в самой замысловатой и таинственной системе во вселенной – в человеческом мозге? Хотя можно взглянуть на происходящее как на рабочий цех.

Например, пекарню. Владелец рассчитывает доход от продажи выпечки и кондитерских изделий, проценты по вкладам и другие поступления. Этих средств должно хватать на оплату труда, закупку продуктов и материала, аренду помещения и т. д. Достаточно ли у пекарни средств, чтобы заплатить за электричество, если духовка будет работать шесть или семь дней в неделю? Чтобы нанять двух-трех ассистентов? А не пора ли отремонтировать старую духовку, установить дополнительный прилавок, покрасить облупившийся потолок или отправить на пенсию старого пекаря, который в последнее время путает градусы Цельсия и Фаренгейта?

Точно так же наш мозг постоянно анализирует поступающую и исходящую информацию, в какие структуры направить свои ресурсы, что заменить и что уничтожить. У него есть примерно один квадриллион энергии – именно столько нужно для работы синапсов. Когда приходит время сформировать воспоминание или освоить навык, ему нужно усовершенствовать старые синапсы или создать новые. Это требует энергии, строительных материалов, активности и других факторов. Каждый фактор имеет рецептор зависимости, который выступает в роли бухгалтера, учитывающего поступления: рецептор тестостерона, рецептор витамина D и др. отслеживают, как часто они активировались. Рецепторы зависимости сообщают свой статус APP, главному финансовому сотруднику. Мы выяснили, что APP является главным рецептором зависимости, реагирующим не на один единственный сигнал, а интегрирующий сигналы из разных источников. Он суммирует их и решает: хватит ли полученных средств на поддержание работы синапсов. Если да, значит, можно приступить к ремонту и расширению. APP посылает двух «агентов», знаменитый спасительный дуэт, наших старых добрых друзей: sAPPα и αCTF. В результате мозг бросает все силы на рост и поддержание синапсов. Но если главный финансовый сотрудник APP решает, что доход недостаточен, он дает задание разрушительному квартету: sAPPβ, бета-амилоиду, Jcasp и C31 провести синаптическое сокращение штатов в одном или нескольких участках мозга.

У молодых людей эти два процесса – синаптический рост и разрушение – пребывают в состоянии динамического равновесия. В период обучения происходит формирование и укрепление синапсов. Когда мы что-то забываем (марку машины, которая вчера стояла у подъезда дома), синапсы, воплощавшие – часто на короткий срок – данное воспоминание, распадаются, чтобы превратиться в синапсы, кодирующие более важную информацию. Активность «созидание-разрушение» пребывает в балансе, позволяя нашему мозгу хранить ценные данные и избавляться от мусора.

Однако с возрастом возникает нехватка компонентов, необходимых для роста и поддержания работы синапсов: гормонов, питательных веществ и др. Воспринимающие их рецепторы информируют APP о дефиците. За дело берется квартет, ведь мозг не в состоянии содержать такую гигантскую сеть синапсов, и начинается стратегическое, хорошо скоординированное сокращение штатов.

Это может выглядеть ужасно – что хорошего в потере нейронов и синапсов? но подобное сокращение не имеет сугубо патологическоий характер. Как заметил мой коллега доктор Алексей Куракин, «болезнь» Альцгеймера в большинстве случаев это даунсайзинг (уменьшение размера) обширной и очень важной синаптической сети. В каком-то смысле «массовое увольнение» полезно для мозга, ведь происходит следующее: мозг сохраняет только необходимые для жизни функции, чтобы не тратить энергию и ресурсы на формирование ненужной памяти. Между воспоминанием о том, как говорить (дышать или регулировать температуру тела) или о том, что было во вчерашней серии «Друзей», мозг выбирает первое. Таким образом, дорогие сердцу и часто повторяющиеся программы – рабочие навыки, хобби – попадают в категорию «свежей памяти».

В 55 ЛЕТ У НАЛЫ СТАЛИ ВОЗНИКАТЬ ПРОБЛЕМЫ НА РАБОТЕ. У нее диагностировали прогрессирующую деменцию. ПЭТ показала большое скопление амилоида в мозге, а генетический тест – наличие одной копии ApoE4 (от другого родителя она унаследовала копию ApoE3). Наличие амилоидных отложений и ApoE4 свидетельствовали о болезни Альцгеймера. МРТ показало уменьшение некоторых участков головного мозга, что происходит при наличии данного заболевания. По Монреальской шкале оценки когнитивных функций (MoCA) она получила 6 баллов из 30, а позднее результат составил 0. Нала потеряла память, утратила способность одеваться, принимать душ, причесываться и обслуживать себя, хотя сохранила способность виртуозно играть на пианино.

Именно это состояние мы называем болезнью Альцгеймера. Конечно, какое утешение людям, страдающим данным заболеванием, знать, что их мозг сделал отчаянный «выбор» между жизненно важными функциями и иными способностями – памятью, мышлением, пониманием и представлением – тем, что делает нас людьми. Но такова суть дела. Если ваш главный «финансовый сотрудник» APP получает от рецепторов зависимости информацию о дефиците гормонов, витаминов, питательных веществ и других молекул, необходимых для поддержания существующих синапсов и формирования новых (новых воспоминаний), он запускает программу синаптического даунсайзинга. Согласно корпоративной философии «принят последним – уволен первым» сначала стираются свежие воспоминания, затем – более ранние. Самые ранние воспоминания уходят последними. Вот почему люди с болезнью Альцгеймера помнят свое детство восьмидесятилетней давности лучше, чем то, что было час назад. Синапсы, контролирующие жизненно важные функции, например дыхание, обычно сохраняются. А в конце, как облегчение, наступает смерть.

Тот факт, что на APP влияет множество молекул, повышая риск развития болезни Альцгеймера, не просто послужил основой программы ReCODE. Он объясняет, почему один единственный препарат – одобренный и экспериментальный – не может остановить, тем более обратить вспять ухудшение когнитивных функций при данном заболевании. Фармацевтические компании напоминали кровельщиков, которых пригласили починить крышу, поврежденную градинами размером с бейсбольный мяч. Вот они заделали одну дыру. Возможно, залили ее смолой, чтобы не проникала дождевая вода. Но между тем остальные тридцать пять дыр никуда не делись, и дом продолжает заливать.

Я упомянул тридцать шесть дыр неслучайно. Сотрудникам моей лаборатории удалось выявить тридцать шесть факторов, от которых зависит, будет ли APP провоцировать болезнь Альцгеймера или нет. Они влияют на риск развития заболевания, что было подтверждено обширными исследованиями. Виновников деменции может быть и больше, но, как я уже говорил ранее, на сотни счет не идет.

Крыша с 36 дырами

Рис. 7. Крыша с тридцатью шестью дырами. Как минимум насчитывается тридцать шесть виновников развития патофизиологии болезни Альцгеймера, и, устранив одного, невозможно добиться успеха. Лабораторные исследования выявляют размер «дыр» у каждого конкретного пациента.

Важно отметить, что прионная петля напрямую связана с нашим пониманием и методами устранения этих тридцати шести факторов. Есть некий порог, которого нужно достичь, чтобы склонить чашу весов в сторону противо-дементного пути APP. То есть нет смысла заделывать сразу все тридцать шесть дыр. Когда часть крыши отремонтирована, а остальные повреждения незначительны, дом сильно не затопит. Если перейти от сравнений к болезни Альцгеймера, получается, что наличия нескольких провоцирующих факторов еще недостаточно, чтобы разрушить нейроны в количестве, необходимом для развития заболевания. К сожалению, у нас нет возможности узнать, со сколькими из тридцати шести факторов человек может жить и оставаться здоровым, кроме того, размер каждого дефекта отличается в зависимости от генетики и биохимии пациента. Поэтому лучше устранить максимальное количество факторов, пока не наступит ощутимое улучшение. Именно это мы наблюдаем при лечении сердечно-сосудистых заболеваний. Как доказал доктор Дин Орниш, при устранении достаточного числа патофизиологических параметров, например, снизив массу тела и концентрацию триглицеридов в крови, вы очищаете артерии от бляшек и восстанавливаете работу сердечно-сосудистой системы. Даже если вы не заделаете все сердечно-сосудистые «дырки» – возможно, у вас неидеальная диета или небольшой стресс, то при условии соблюдения остальных пунктов лечебной программы сократите риск образования вредных отложений.

Выявив тридцать шесть факторов, которые влияют на то, пойдет ли мозг по разрушающему синапсы пути, который заканчивается болезнью Альцгеймера, или, наоборот, пойдет по сохраняющему синапсы пути, восстанавливая когнитивные функции и поддерживая здоровье мозга, мы имеем смелость утверждать: нет и не может быть универсальной таблетки, способной поддерживать правильную работу мозга и тем более поставить его на путь выздоровления при появлении первых признаков заболевания. Почему? Потому что такое лекарство должно:

• Снизить APPβ-расщепление

• Снизить γ-расщепление

• Увеличить α-расщепление

• Снизить расщепление каспазы-6

• Снизить расщепление каспазы-3

• Предотвратить олигомеризацию бета-амилоида

• Повысить уровень неприлизина

• Повысить уровень инсулин-деградирующих ферментов

• Повысить утилизацию бета-амилоида с помощью микроглии

• Повысить уровень аутофагии

• Повысить уровень BDNF (нейротрофический фактор мозга)

• Повысить уровень нетрина-1

• Повысить уровень ADNP (нейропротекторный белок)

• Повысить уровень VIP (вазоактивный интестинальный пептид)

• Снизить гомоцистеин

• Повысить активность PP2A (фосфатаза-2)

• Снизить уровень фосфо-тау

• Повысить фагоцитарный индекс

• Повысить чувствительность к инсулину

• Повысить чувствительность к лептину

• Улучшить аксоплазматичесий транспорт

• Улучшить работу митохондрий и биогенез

• Снизить окислительный стресс и оптимизировать выработку АФК (активные формы кислорода)

• Улучшить холинергическую нейропередачу

• Увеличить синаптобластическую сигнализацию

• Сократить синаптокластическую сигнализацию

• Восстановить долговременную потенциацию

• Оптимизировать уровень эстрадиола

• Оптимизировать уровень прогестерона

• Оптимизировать соотношение E2:P (эстрадиол – прогестерон)

• Оптимизировать уровень свободного гормона T3

• Оптимизировать уровень свободного гормона T4

• Оптимизировать уровень ТТГ (тиреотропный гормон)

• Оптимизировать уровень прегненолона

• Оптимизировать уровень тестостерона

• Оптимизировать уровень кортизола

• Оптимизировать уровень DHEA (дегидроэпиандростерон)

• Оптимизировать секрецию и сигнализацию инсулина

• Активировать PPAR-γ (гамма-рецепторы, активируемые пероксисомными пролифераторами)

• Уменьшить воспаление

• Увеличить уровень резолвинов

• Усилить детоксификацию

• Улучшить васкуляризацию

• Увеличить уровень cAMP (циклический аденозинмонофосфат)

• Повысить уровень глутатиона

• Стать источником синаптических компонентов

• Оптимизировать уровень всех металлов

• Повысить концентрацию ГАМК (гамма-аминомасляная кислота)

• Повысить сигнализацию витамин D-рецепторов

• Повысить уровень SirT1 (сиртуин-1)

• Снизить уровень NF-κB (ядерный фактор «каппа-би»)

• Увеличить длину теломер

• Сократить появление глиальных рубцов

• Способствовать восстановлению тканей головного мозга с помощью стволовых клеток

И это еще не все. Как вы видите, довольно внушительный список для одного препарата. Сочетание лекарственных средств (экспериментальных или одобренных Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов) с комплексной терапией вполне обосновано с механистической точки зрения. В таком случае многие препараты, продемонстрировавшие свою неэффективность в ходе клинических испытаний, могут оказаться вполне уместными. Обычно лекарства устраняют одну или несколько проблем, поэтому, если не контролировать десятки других провоцирующих болезнь Альцгеймера процессов, монотерапия не сработает. Это подтверждает и наличие множества факторов, влияющих на баланс пластичности. Именно поэтому испытание потенциального лекарства вкупе с терапевтической программой, как, например, ReCODE, повышает вероятность положительного результата.

Пристрастие к лекарствам

«К черту санитарный надзор, я все равно помру».

МЭТТЬЮ МАККОНАХИ, «ДАЛЛАССКИЙ КЛУБ ПОКУПАТЕЛЕЙ»

В 2000 году на основании полученных нами данных мы сделали вывод, что важную роль играет баланс между формированием и хранением памяти. Мы назвали это балансом пластичности, так как он обеспечивает процессы, участвующие в формировании памяти. На одном его конце формирование и поддержание памяти, а на другом – «забывание» за счет реорганизации синапсов.

Исследования показали, что у людей, страдающих болезнью Альцгеймера, баланс пластичности смещен в отрицательную сторону: их мозг уничтожает старые синапсы быстрее, чем создает новые. В результате страдает память. Мы также выяснили, что при смещении баланса пластичности в «положительную» сторону – такой опыт был проделан на мышах с болезнью «Маусгеймера», – у животных наблюдалось значительное улучшение памяти. Они запоминали расположение платформ в бассейне (т. е. знали, куда нужно плыть, чтобы выбраться из воды) (3).

Таким образом, нам нужно было найти потенциальное лекарство, которое бы смещало баланс в «хорошую» сторону, в сторону памяти. Мы нашли его в 2010 году, это был Трописетрон (4). Обычно Трописетрон назначают онкологическим больным, чтобы предотвратить тошноту и рвоту при химиотерапии. Однако механизм его действия – он блокирует рецепторы серотонина в мозге и одновременно активирует связанные с памятью холинергические рецепторы, взаимодействуя с APP и уменьшая воспаление – замедлял потерю памяти у мышей. Когда мы сравнили Трописетрон с другими препаратами для лечения болезни Альцгеймера, которые тестировали на мышах, то он оказался вне конкуренции (5). Это позволило нам подать заявление на проведение клинических (человеческих) испытаний Трописетрона.

Мой энтузиазм «споткнулся» об одну единственную проблему, грозившую нарушить ход дела. У подопытных мышей причина болезни Альцгеймера проста и очевидна. Это мутация генов APP, чего нельзя сказать о 99 % случаев среди людей. Патология – в особенности амилоидные бляшки и потеря синапсов – присутствует, но корень заболевания совсем иной. Использование стандартной мышиной модели при изучении болезни Альцгеймера имеет свои ограничения. У людей, в отличие от мышей, развитие деменции провоцирует большое количество факторов – вот почему я прошу пациентов вообразить крышу с тридцатью шестью отверстиями и понять, что многие из них придется заделать прежде чем наступит ощутимый эффект. Трописетрон устраняет четыре (6) «дырки» из известных нам тридцати шести. Для одного препарата это много, но недостаточно, ведь оставшиеся тридцать две продолжают зиять, ухудшая состояние пациента.

В 2011 году назрела необходимость проведения первого комплексного клинического испытания. Вместо одной таблетки мы предложили сочетать прием Трописетрона с «предтечей» программы ReCODE, в которую входили: диета, физические нагрузки, прием укрепляющих синапсы добавок, оптимизация гормонального фона и сна, лечение травами, снижение стресса и т. д. Все это должно было склонить чашу весов от уничтожения синапсов к их формированию. Ведь мы устраняли главных виновников (воспаление, дефицит трофических факторов, токсические соединения) чрезмерной защитной реакции головного мозга, а значит, и болезни Альцгеймера.

Почему мы не стали тестировать препарат в отдельности? На тот момент мы четко понимали, сколько «дыр» нужно заделать – сколько молекул требуется мозгу, сколько процессов следует блокировать или, наоборот, активировать, чтобы победить болезнь Альцгеймера. Все тридцать шесть. Стоит отметить, что в ходе испытаний 2011 года мы сформировали группу, в которой пациентов лечили исключительно Трописетроном. Это позволило нам оценить эффективность моно- и комплексной терапии.

Вы наблюдаете смерть клеток под микроскопом, а потом помогаете людям восстановить когнитивные функции. Изучаете забывчивых фруктовых мух или мышей с болезнью Маусгеймера, а потом работаете с пациентами, которые отчаянно цепляются за жизнь. Как происходит этот переход? Одинаково у всех, кто изобретает лекарство. Сначала вы проводите доклинические испытания (т. е. на животных), а в случае успеха обращаетесь в Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов и просите разрешение на проведение клинических экспериментов. В ходе фазы 1 вам необходимо протестировать безопасность препарата на небольшой когорте добровольцев (обычно это здоровые люди, иногда – пациенты). Если препарат безопасен, наступает фаза 2 – тестирование эффективности на небольшом числе добровольцев среди пациентов. Допустим, препарат безопасен и приносит некоторое облегчение, тогда клинические испытания переходят в фазу 3 с участием сотен, а то и тысяч больных. В случае удачи Управление по санитарному надзору одобряет препарат, и он поступает в продажу. На создание нового лекарства уходят годы, а порой десятки лет, и в среднем 2,5 миллиарда долларов.

К сожалению, мы со своей комплексной программой по борьбе с болезнью Альцгеймера не могли следовать проторенной дорожкой. В 2011 году нам уже было известно о тридцати шести молекулярных механизмах, которые способствуют развитию заболевания.

Вот почему мы решили протестировать отдельно Трописетрон и сочетание данного препарата с лечебной программой, которую позднее назовем ReCODE. Я надеялся, что это испытание поможет выявить эффект препарата, эффект программы и синергетическое действие обоих. Требовалось сформировать четыре группы пациентов: первая группа должна была принимать плацебо, вторая группа – Трописетрон, третьей группе назначались плацебо и лечебная программа, а четвертой – лечебная программа и Трописетрон. Местом проведения испытания мы выбрали Австралию, где Трописетрон допущен к применению (он разрешен еще в 48 странах, но только не в США). Оставалось только получить одобрение институционного наблюдательного совета (IRB)…

К сожалению, то, что мы услышали, было началом идеального шторма.

Наблюдательный совет запретил проводить данное испытание. Входившие в его состав ученые и врачи посчитали нас некомпетентными, ведь тестировать предстояло не таблетку, а целую программу. По их словам, клинические испытания созданы, чтобы тестировать один параметр (либо препарат, либо процедуру), мы же предлагали апробировать множество компонентов сразу. Приходилось защищаться и настаивать на том, что они не понимают природу болезни Альцгеймера, за которой стоит целый ряд потенциальных виновников. Лечить данное заболевание одним агентом – то же самое, что попытаться заделать тридцать шесть дыр в крыше ложкой смолы. (Стоит отметить, что некоторые члены наблюдательного совета, несмотря на запрет испытаний, выразили желание использовать ReCODE для лечения своих пациентов).

Беда не приходит одна. После того, как наблюдательный совет ответил отказом, мы получили гневное письмо от спонсора нашей научной работы. Он говорил, что уволил бы нас всех за провал, если бы мог. На этом неудачи не закончились. Знаменитый Фонд Альцгеймера, в который мы обратились за поддержкой, «не увидел оснований для включения в исследование нашего протокола, непонятным образом связанного с тестируемым препаратом». В данную организацию мы подали более тысячи заявок, но, по всей видимости, рассматривающий их рецензент не видел дальше своего носа. Он не воспринимал главную ценность протокола и не мог допустить связи между неудачными испытаниями и необходимостью в дополнительном лечении, комплексной программе, способной устранить всех виновников болезни Альцгеймера. (В конечном итоге Фонд выделил деньги на тестирование еще одной монотерапии. Испытание провалилось, что неудивительно).

Отстаивая свои идеи, я не мог не думать о рождении функциональной медицины, когда врач выявляет и устраняет многочисленные факторы, способствующие развитию болезни. Доктора Джеффри Бланд, Дэвид Джонс, Дэвид Перлмуттер и Марк Хайман уже более двадцати лет успешно лечат комплексные хронические заболевания, такие как диабет 2-го типа, волчанка и ожирение. А вот медицинским школам нет никакого дела до новых терапевтических подходов. Как заметили пионеры функциональной медицины: если ты делаешь что-то на глазах у всех и никто не видит, значит, ты меняешь парадигму.

После получения трех отказов – со стороны наблюдательного совета, фонда и спонсора – у меня опустились руки. Когда твой проект заставляет тебя бросать вызов корпорациям-мультимиллионерам, правительственным шишкам, негодующим научным экспертам, фондам, отчаянно боящимся всего нового, равнодушным чиновникам, утомленным специалистам-практикам и всему мировому сообществу, понимаешь, что шансы на успех практически равны нулю. Меня подбадривали только слова выдающегося физика Ричарда Фейнмана: «Для успешного развития технологий реальность должна ставиться выше пиара, ибо природу не одурачишь». Ни фармацевтические компании, ни рецензенты, ни Национальный Институт Здравоохранения, ни фонды, ни правительство, ни миллиардеры, а именно скрытые механизмы заболевания диктуют, какому препарату быть, а какому – нет. Вышеупомянутые инстанции лишь выдают (или не выдают) разрешение на проведение испытаний, но эффективность не в их компетенции.

Вскоре после целого ряда неудач в моем офисе раздался телефонный звонок с просьбой о помощи. Это был наш нулевой пациент.

Традиционный путь превращения научного открытия в терапию завел в тупик не только нас, но и пациентов. Комплексные программы лечения, как, например, ReCODE, не вписываются в существующую систему клинических испытаний. Однако лабораторные исследования указали нам верный путь. Для лечения болезни Альцгеймера нужна не шаблонная монотерапия, а индивидуальный целенаправленный точный подход. Так на свет появился протокол ReCODE, а мы доказали всему миру, что с его помощью можно обращать вспять ухудшение когнитивных функций при болезни Альцгеймера и предшествующих ей состояниях УКН и СКН.

Но и это еще не все. По традиции медицинское исследование «перекочевывает» из лаборатории в клинику, превращается из научной работы в метод лечения. Но иногда клинический опыт меняет представление о заболевании. Так произошло с болезнью Альцгеймера и ReCODE. Чем больше людей возвращались к нормальной жизни после включения в программу, тем обширнее становились наши знания. Мы поняли главное: не одно-единственное вещество, а их правильное сочетание способно повысить уровень укрепляющих синапсы трофических факторов, уменьшить воспаление, восстановить чувствительность к инсулину и заделать оставшиеся тридцать с лишним «дырок», которые провоцируют болезнь Альцгеймера. Для этого нужно определить, какие из тридцати шести факторов послужили причиной заболевания у данного пациента, и подобрать лечебную программу, в которую входят правильное питание, физические нагрузки, сон, снижение стресса и другие составляющие.

Глава шестая
Ген Бога и три типа болезни Альцгеймера

«Человек носит в своем физическом строении неизгладимую печать низкого происхождения».

ЧАРЛЬЗ ДАРВИН

Что ж, пора вздохнуть с облегчением! Двадцать восемь лет исследований клеток-самоубийц, забывчивых фруктовых мух и трансгенных мышей позади. Впервые в истории нам удалось составить внутреннюю картину болезни Альцгеймера. Теперь давайте протестируем ее. Чтобы оценить любую научную теорию, нужно посмотреть, насколько она соотносится с фактами. В нашем случае непоколебимая истина гласит, что самым мощным генетическим фактором риска развития болезни Альцгеймера является носительство аллели ApoE4. Учитываем ли мы это обстоятельство? Ответ – да.

Как я уже рассказывал в главе 5, болезнь Альцгеймера возникает, когда рецепторы зависимости, связывающиеся с гормонами, витамином D, мозговыми нейротрофическими факторами, и многие другие укрепляющие нейроны и синапсы молекулы остаются пустыми (или активизируются не так часто, как нужно), а затем сообщают о дефиците APP.

Рис. 8. Носительство ApoE4 повышает риск развития болезни Альцгеймера. Но как именно? Какой процесс скрывается за знаком вопроса между аллелью ApoE4 и болезнью Альцгеймера?

Получив такую информацию, APP дает сигнал к сокращению штатов и высылает четырех агентов – молекулярный квартет, уничтожающий синапсы и нейроны. Оказывается, что ApoE4 увеличивает частоту расщепления APP на четыре части (а не на две, которые, наоборот, способствуют укреплению синапсов и нейронов).

Вы спросите, как именно ApoE4 способствует образованию разрушительного квартета и подавлению полезного для здоровья дуэта? Прежде чем ученые выявили связь ApoE4 с болезнью Альцгеймера, они знали, что аполипопротеины переносят жиры. Затем на свет появилась догма, согласно которой ApoE4 препятствует удалению пептидов бета-амилоида. Как вы помните, бета-амилоид является частью прионной петли. Чем больше его в головном мозге (т. е. чем меньше очистка), тем чаще APP разрезается на четыре части (и вырабатывает бета-амилоид).

Нам удалось выяснить, что ApoE 4 не только замедляет очистку мозга от бета-амилоидных пептидов, но и совершает нечто более важное. Согласно исследованиям, проведенным талантливым ученым и врачом Аюрведы Раммоханом Рао, генетиком Виной Финдакарой и биофизиком Клэр Петерс-Либо, ApoE 4 проникает в ядро и связывается с ДНК. Это равносильно открытию, что твой знакомый мясник – парень, который таскает жир – еще и сенатор, участвующий в создании государственных законов. Более того, ApoE 4 может связываться с так называемыми промоутерами любого из 1700 генов, сокращая выработку ассоциированных белков. Если учесть, что в человеческом геноме, а значит, и в каждой клетке, примерно 20 000 генов, 1700 – довольно внушительная цифра. Неудивительно, что ApoE4 связан с развитием сердечно-сосудистых заболеваний, воспалительных и многих других заболеваний через влияние на множество генов, тем самым перепрограммируя клетки!

И это еще не все «таланты» ApoE4. Отмечу лишь те, которые имеют непосредственное отношение к болезни Альцгеймера.

• Он отключает ген сиртуина-1 (SitT1), «молекулы долголетия», которая препятствует развитию болезни Альцгеймера. (Ресвератрол, вещество в составе красного вина, активирует белок SitT1).

• Он активирует NF-κB (ядерного фактора «каппа-би»), который стимулирует воспаление.

Вот почему ApoE4 связан с повышенным воспалительным ответом: он выключает несколько различных генов, ограничивающих воспаление, и запускает сигнальный путь NF-κB, провоцирующий его.

А теперь давайте подведем итоги. Мы выяснили следующее.

1. Какова первопричина болезни Альцгеймера и как выглядит ранняя стадия. Все начинается с защитной реакции на воспалительное повреждение (например, инфекции или трансжиры), недостаточности питательных веществ, трофических факторов и/или уровня гормонов или на токсическое воздействие (включая биотоксины, такие как плесень и бактерии). APP-рецептор – длинная молекула, которая выступает из нейронов, режется на четыре части, в результате чего получается разрушающий синапсы и нейроны бета-амилоид. А как вы помните, для укрепления синапсов APP должен быть разрезан на два фрагмента.

Рис. 9. ApoE4 оказывает воспалительное действие, так как активирует фактор NF-κB и заставляет клеточные ресурсы защищать клетки от нападения. С другой стороны, при наличии ApoE3 воспалительный ответ слабее, чем при наличии ApoE4, в системе доминирует SirT1, а не NF-κB.

2. Внутренняя картина. Болезнь Альцгеймера – это дисбаланс между реорганизацией синапсов, которые изжили себя и чья утрата не принесет вреда головному мозгу (т. е. здоровое разрушение) и укреплением существующих и формированием новых синапсов, необходимых для сохранения старых и образования новых воспоминаний (а также выполнения других когнитивных функций). Причиной дисбаланса служит избыточное расщепление APP на квартет молекул, способствующих «сокращению штатов» в синаптической сети, и нехватка поддерживающего дуэта – sAPPα и αCTF.

3. Как вызвать у себя болезнь Альцгеймера? Жить так, чтобы спровоцировать возникновение максимального количества факторов (из имеющихся тридцати шести), от которых зависит, будет ли APP разрезана на четыре плохих фрагмента или на два хороших.

4. Как предотвратить заболевание? Жить так, чтобы минимизировать количество провоцирующих факторов. Об этом мы поговорим подробнее в главах 8 и 9.

5. Почему более 99 % испытаний экспериментальных препаратов для лечения болезни Альцгеймера оказались неудачными? Потому что они были нацелены на устранение только одного виновника заболевания из имеющихся тридцати шести.

6. Как остановить патологические процессы, которые ведут к развитию болезни Альцгеймера? Оценить свой генетический и биохимический статус, чтобы понять, на какой стадии вы находитесь (см. главу 7), а затем заняться устранением выявленных факторов (см. главы 8 и 9).

7. Как обратить вспять болезнь Альцгеймера при наличии первых симптомов? Оценить свой генетический и биохимический статус, чтобы понять, на какой стадии вы находитесь (см. главу 7), а затем заняться устранением выявленных факторов (см. главы 8 и 9).

Это исследование принесло еще один дивиденд. Нам удалось выяснить, что болезнь Альцгеймера включает в себя три различных синдрома.

Новый взгляд на результат запрограммированного сокращения синапсов и нейронов в ответ на дефицит молекул, которые способствуют расщеплению рецептора зависимости APP на две части (то, что мы называем болезнью Альцгеймера), позволил нам впервые в истории обратить вспять данный процесс. Если просто очистить мозг от амилоидных бляшек, не устранив первопричину их появления, на что, по сути, тратили миллиарды долларов фармацевтические компании, мы не сможет помочь пациенту. Удалить бета-амилоид – то же самое, что удалить один фрагмент из вредоносного квартета. Даунсайзинг замедлится, но при этом три других «агента» APP останутся в мозге и продолжат свою работу. Таким образом, мы не «выкорчевываем» корень проблем, а боремся с симптомами.

Настало время сделать первое, что требует протокол ReCODE: определить ваш тип болезни Альцгеймера или тип, к которому вы наиболее предрасположены. Это позволит адаптировать программу под себя и минимизировать риски, а если вы уже столкнулись с нарушением когнитивных функций, то снова вернуться к нормальной жизни. Всего существует три подтипа болезни Альцгеймера или предшествующих ему состояний: горячий или воспалительный; холодный или атрофический; коварный или токсический.

ТИП 1: воспалительный (горячий). Возникает у людей – носителей одной или двух копий аллели ApoE4, поэтому поражает семьи. На его примере видно, как болезнь Альцгеймера вплетается в нашу жизнь. Пять – семь миллионов лет назад ДНК наших прародителей (общего предка шимпанзе и всего рода Homo) подверглось изменениям или, выражаясь научно, мутациям, в результате которых сформировался современный человек. Как ни странно, но эти мутации затронули ген, ассоциирующийся с воспалением, – тот самый процесс, который лежит в основе сердечно-сосудистых заболеваний, артрита и других проблем со здоровьем, не говоря уже о старении. (Многие из нас пытаются бороться с воспалением при помощи рыбьего жира, детского аспирина или противовоспалительной диеты). Почему так много генов, которые отличают нас от приматов – т. е. делают человека человеком – служат медиаторами воспаления? Хороший вопрос.

Калеб Финч, профессор нейробиологии старения из Университета Южной Калифорнии, знает ответ. Он считает, что, когда наши предки эволюционировали в двуногих – слезли с деревьев и стали ходить по саванне – воспаление позволяло им выжить. Этот процесс, который является реакцией иммунной системы на угрозу, защищал их, когда они наступали на навоз или что-то острое, ели сырое мясо с патогенами, получали раны на охоте или в бою. Иными словами, он помогал их организму справляться с опасными для жизни инфекциями.

Однако по мере старения воспаление приводит к развитию сердечно-сосудистых заболеваний, артрита и других зол, включая болезнь Альцгеймера. Такой компромисс называется антагонистической плейотропией, когда генетические изменения дают преимущество в молодом возрасте, но при этом ведут к сокращению продолжитель�

Скачать книгу

Dale E. Bredesen, MD

THE END OF ALZHEIMER’S. THE FIRST PROGRAM TO PREVENT AND REVERSE COGNITIVE DECLINE

Illustrations by Joe LeMonnier

This edition published by arrangement with Avery, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.

The Licensee will include any and all disclaimers that appear on the Licensor’s copyright page of the Book in the Licensee’s editions of the Work.

* * *

КНИГИ О ТАЙНАХ НАШЕГО МОЗГА

Забывчивость – мое второе… что-то там. Как вернуть то, что постоянно вылетает из головы

Великолепный мозг в любом возрасте

Омоложение мозга за две недели

Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения.

Отзывы о книге

«Эта книга – результат колоссальной работы. Доктор Бредесен заставляет нас взглянуть на тяжелое заболевание не как на загадочный и необратимый процесс, а как на состояние, которое можно предупредить и даже обратить вспять».
– Дэвид Перлмуттер, MD, автор бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» «Еда и мозг» (Grain Brain) и «Кишечник и мозг» (Brain Maker).

Книга доктора Бредесена – это авторитетное и обнадеживающее руководство к действию, которое поможет пациентам предотвратить и обратить вспять болезнь Альцгеймера, независимо от того, являются ли они носителями гена ApoE4 или нет. Эта книга позволит людям преодолеть страх и начать бороться».
– Сара Готфрид, MD, автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» Younger («Моложе»).

«Доктор Дейл Бредесен – высокопрофессиональный нейробиолог и невролог, сумевший в ходе инновационных исследований разработать безопасный и эффективный метод предотвращения и лечения болезни Альцгеймера, который перевернет наше представление об этой форме деменции».
– Джеффри Бланд, PhD основатель Института функциональной медицины, Кливлендская клиника.

«Доктор Бредесен вселяет в людей великую надежду на излечение от болезни, которая долгие годы была равносильна смертному приговору. Ранние исследования, проведенные Бредесеном, показывают, что болезнь Альцгеймера можно предотвратить и обратить вспять на начальной стадии развития».
– Доктор Лирой Худ, MD, PhD, лауреат Национальной медали США, которую он получил из рук президента Барака Обамы в 2011 году, основатель Института системной биологии.

«Медицинским работникам и простым людям, интересующимся мозгом и его здоровьем, непременно следует прочитать эту эпохальную книгу. Ей суждено стать истоком революции в области нейробиологии».
– Майкл Мерзенич, PhD, лауреат Премии Кавли 2016 года за достижения в области нейробиологии.

«Эту книгу следует прочесть всем, кто желает уберечь себя, родных или своих пациентов от этого страшного заболевания».
– Натан Прайс, PhD, профессор.

«В течение нескольких лет в своей практике я применял методы, предложенные доктором Бредесеном, и могу с уверенностью сказать, что они способны уберечь вас, ваших родных и друзей от «смертельного приговора».
– Стивен Гандри, MD, медицинский директор Национального института болезней сердца и легких, автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Парадокс растений» (The Plant Paradox).

«Эта книга кардинальным образом меняет традиционный подход к лечению болезни Альцгеймера. Впервые в истории люди с подобным диагнозом и те, кто находится в группе риска, получают не призрачную, а реальную надежду».
– Крис Крессер, MS, LAc, автор бестселлера Нью-Йорк Таймс «Диета Палео» (The Paleo Diet).

«Перед нами новый этап в развитии медицины. Доктор Бредесен превращает научные знания в мудрость, которая способна излечить миллионы людей… и в конце концов искоренить болезнь Альцгеймера».
– Патрик Ханауэй, MD, медицинский директор и руководитель исследований, Центр функциональной медицины, Кливлендская клиника.

«Экспериментальная программа, которая способствовала смягчению симптомов заболевания и позволила многим пациентам вернуться к нормальной жизни».
– Мария Шривер, участница шоу Today.

«Это первая попытка собрать воедино последние научные открытия и составить практический план, способный обратить вспять болезнь Альцгеймера и кардинальным образом улучшить состояние и работу мозга. Если вы еще не растеряли свои мозги, прочтите эту книгу».
– Марк Хайман, MD, директор Центра Функциональной Медицины, Кливлендская Клиника, а также автор бестселлера «Нью-Йорк Таймс» «Ешьте жиры и худейте» (Eat Fat, Get Thin).

«Феноменальная книга. Исследования доктора Дейла Бредесена – самое изумительное, с чем мне приходилось сталкиваться за годы практики. Они затрагивают невероятно важную медицинскую проблему современности и дают возможность не только понять особенности сложного, тяжелого заболевания, но и научиться его предотвращать. Эту книгу обязательно стоит прочесть. Борясь с заболеванием века, доктор Дейл Бредесен меняет наше представление о всех существующих хронических заболеваниях. Настоящий шедевр».
– Ранган Чаттержи, почетный бакалавр наук, MbChB, MRCP, MRCGP.

Посвящаю эту книгу жене, доктору Аиде Лашин Бредесен, врачу от Бога, которая познакомила меня с миром функциональной и интегративной медицины и поделилась своим опытом в данной сфере, а также любимым дочкам Таре и Тэсс.

Часть первая
Болезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава первая
Профилактика деменции

«Борясь с существующей реальностью, вы ничего не измените. Чтобы прийти к переменам, создайте новую модель, тогда необходимость в старой отпадет сама собой».
РИЧАРД БАКМИНСТЕР ФУЛЛЕР

Природа выдала нам книгу, написанную исчезающими чернилами и отредактированную злобными гремлинами, которые переписывают ее каждый раз, когда мы отворачиваемся. Поясню: опыты на лабораторных грызунах неоспоримо свидетельствуют, что болезнь Альцгеймера является результатом накопления в головном мозге липких разрушающих синапсы бляшек, состоящих из частичек белка, под названием бета-амилоиды. Согласно все тем же исследованиям бета-амилоиды формируются в ходе ряда процессов. А значит, чтобы предотвратить или вылечить болезнь Альцгеймера, достаточно воспрепятствовать этим процессам или разрушить бета-амилоидные[1] бляшки. Начиная с 1980-х годов, большинство нейробиологов мира возводят данную идею, получившую название «амилоидная гипотеза», в догму. В свое время ее создатели получили многомиллионные премии, бесчисленные почести и престижные должности. Сложившаяся тенденция оказала колоссальное влияние на выбор статей, публикуемых в ведущих медицинских журналах (предпочтение отдается тем, которые освещают амилоидную гипотезу), и на утверждение грантов Национальным институтом здравоохранения США, главного спонсора биомедицинских исследований.

Наши ракеты снова и снова взрывались на стартовой платформе.

Что-то явно было не так.

Арисепт – это ингибитор холинэстеразы[2]: он не позволяет специфическому ферменту (холинэстеразе) разрушать ацетилхолин, тип химического соединения в головном мозге, являющийся нейромедиатором. Нейромедиаторы передают сигналы от одного нейрона к другому – именно так мы думаем, запоминаем, чувствуем и двигаемся, т. е., по сути, они составляют основу памяти и всей работы мозга. Смысл прост: при болезни Альцгеймера наблюдается снижение уровня ацетилхолина. Если подавить активность фермента, который расщепляет ацетилхолин (холинэстераза), тот останется в синапсах. Мозг продолжит разрушаться, но синапсы чуть дольше сохранят свою функциональность.

Болезнь Альцгеймера у каждого протекает по-своему. Лечить всех пациентов одинаковыми методами – то же самое, что врачевать все существующие инфекции одним антибиотиком.

Отныне все изменится.

Скажу предельно просто и ясно: развитие болезни Альцгеймера можно предотвратить, а связанное с ней ухудшение когнитивных функций обратить вспять. Именно это я и мои коллеги сумели продемонстрировать в рецензированных научных исследованиях, опубликованных в ведущих медицинских журналах. Исследованиях, поражающих значительными успехами в лечении болезни Альцгеймера. Да, знаю, придется идти против укоренившихся суждений и предрассудков, чтобы доказать обратимость процесса снижения когнитивных способностей, что есть сотни пациентов, продемонстрировавших подобное улучшение, что мы все в силах уже сегодня уберечь себя от деменции, считавшейся неизбежной и неизлечимой. Эти смелые утверждения заслуживают здоровой критики. Я хочу, чтобы вы поупражнялись в скептицизме, когда будете читать о моей тридцатилетней исследовательской работе, в ходе которой удалось впервые обратить вспять снижение когнитивных функций на ранней стадии развития болезни Альцгеймера и ее предвестников: умеренных когнитивных нарушений (УКН[3]) и субъективных когнитивных нарушений (СКН). Не забудьте включить «внутреннего критика», когда прочтете о пациентах, сумевших выбраться из психологической бездны, и о разработанной нами индивидуальной терапевтической программе, которая способна предотвратить когнитивные расстройства, а при проявлении их ранних симптомов остановить снижение умственных способностей, улучшить память, мышление и вернуть человека к нормальной жизни.

Есть еще одна особая группа людей, которые благодаря данной книге смогут избежать обещанного мрачного будущего и обрести радость и полноту жизни. Я говорю о тех, кто является носителем формы гена (аллель) под названием ApoE4 (ApoE4 расшифровывается как аполипопротеин Е; аполипопротеин – это белок, переносящий липиды, т. е. жиры), который является самым значимым фактором риска[4] развития болезни Альцгеймера. Наличие одной аллели ApoE4 (передавшейся по наследству от одного из родителей) повышает шансы развития болезни на 30 %, а наличие двух копий аллелей (унаследованных от обоих родителей) – на 50 % (этот показатель варьирует от 50 до 90 % в зависимости от исследований). Стоит отметить, что у людей с нулевой аллелью риск развития болезни Альцгеймера равен всего 9 %.

Эта книга – не научный трактат, хотя я включил в нее научное обоснование моих утверждений, а понятное и простое руководство к действию, которое поможет предотвратить и обратить вспять ухудшение когнитивных способностей на раннем этапе развития болезни Альцгеймера и на стадии ее предвестников (умеренных когнитивных нарушений и субъективных когнитивных нарушений) и, что немаловажно, закрепить успех. Это путеводитель для 75 миллионов американцев – носителей гена ApoE4 и их шанс избежать мучений, прописанных в ДНК. Доклад о достижении подобных результатов привел к тому, что в 2014 году[5] в свет вышло первое научное исследование, в ходе которого было зафиксировано улучшение когнитивных способностей у девяти из десяти пациентов с болезнью Альцгеймера или с ее предвестниками. К счастью, мы подробно записывали все данные на протяжении не одного десятка лет, что длились исследования нейробиологии заболевания. С помощью протокола ReCODE + («Восстановление утраченных когнитивных функций» от англ. Reversal of cognitive decline) удалось не только обратить вспять ухудшение когнитивных функций у людей с болезнью Альцгеймера или лиц, находящихся на стадии предеменции, но и закрепить достигнутые улучшения. Первая пациентка, которую мы лечили с помощью протокола ReCODE, вот уже пять лет (на момент написания книги) следует назначенным предписаниям, и в свои 73 года совершенно здорова, путешествует по миру и работает полный день. И, как показывают дельнейшие исследования, этот случай далеко не единичный.

Мы знаем, что нужно делать!

Вот что ждет вас впереди.

Сегодня существует огромное количество гипотез о причинах возникновения болезни Альцгеймера, но ни одна из них не дает полного представления о том, почему это случается с нами.

Глава вторая
Нулевой пациент

«На свете есть те, кто победил рак, но ни одного, кто бы смог победить болезнь Альцгеймера»
ДЕЙЛ БРЕДЕСЕН

Позвольте представить вам Кристин.

Болезнь Альцгеймера – не результат нарушения работы головного мозга. Она развивается как здоровая реакция организма на угрозу. Но, защищаясь, мозг начинает медленно разрушать сам себя.

1 Для простоты в дальнейшем я буду называть бета-амилоиды сокращенно амилоидами.

2 К другим ингибиторам холинэстеразы, которые назначают пациентам с болезнью Альцгеймера, относятся ривастигмин (Экселон), галантамин (Разадин) и гиперзин А (отпускается без рецепта).

3 В англоязычной литературе – Mild cognitive impairment – MCI.

4 Гены под названием пресенилин-1 (PS-1) и пресенилин-2 (PS-2) повышают риск развития болезни Альцгеймера к 30-60 годам. Однако эти гены были выявлены лишь у пары сотен семей, и на их долю приходится всего 5 % деменций.

5 Три последующие научные статьи, опубликованные в 2015 и 2016 гг., подтвердили результаты первого исследования. +Изначально данный метод получил название MEND («Метаболическое решение нейродегенерации» от англ. metabolic enhancement for neurodegeneration). Но впоследствии мы заменили это устаревшее название на более современный термин ReCODE.

Скачать книгу

Нестареющий мозг бесплатное чтение

* * *

КНИГИ О ТАЙНАХ НАШЕГО МОЗГА

Отзывы о книге

Часть первая Болезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава первая Профилактика деменции

Глава вторая Нулевой пациент

Терминология

Глава третья Что чувствуют люди, вновь вернувшиеся к нормальной жизни?

Глава четвертая Как вызвать у себя болезнь Альцгеймера: учебное пособие

1. Предотвращение и уменьшение воспаления

2. Оптимизация гормонов, трофических факторов и питательных веществ

3. Выведение токсинов

Часть вторая Болезнь Альцгеймера: раскладываем все по полочкам

Глава пятая На грани отчаяния: из лаборатории в клинику и обратно

Клеточный суицид. Безболезненный, но приводящий ко многим изменениям

Эврика!

Что такое болезнь Альцгеймера на самом деле

Бешеные коровы и вампиры

Пристрастие к лекарствам

Глава шестая Ген Бога и три типа болезни Альцгеймера

КНИГИ О ТАЙНАХ НАШЕГО МОЗГА

Отзывы о книге

Часть перваяБолезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава перваяПрофилактика деменции

Глава втораяНулевой пациент

Часть первая
Болезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава первая
Профилактика деменции

Глава вторая
Нулевой пациент

Глава третья
Что чувствуют люди, вновь вернувшиеся к нормальной жизни?

Глава четвертая
Как вызвать у себя болезнь Альцгеймера: учебное пособие

Часть вторая
Болезнь Альцгеймера: раскладываем все по полочкам

Глава пятая
На грани отчаяния: из лаборатории в клинику и обратно

Глава шестая
Ген Бога и три типа болезни Альцгеймера

Часть первая
Болезнь Альцгеймера: проблемы и решения

Глава первая
Профилактика деменции

Глава вторая
Нулевой пациент