Гонщица бесплатное чтение

Дисклеймер:

все персонажи и события романа являются вымышленными, любые совпадения – случайны.

Мне недавно задали вопрос: «Как продвигается новый роман?»

Я ответила: «Не знаю. Он сам себя пишет».

 А. Кимова

 Пролог

– Стелла, ты слышишь меня? Девочка моя?

– Папа?

– Да, моя хорошая. Открой глаза, посмотри на меня.

– Нет. Ты не заставишь меня этого сделать.

– Не заставлю. Могу только попросить. Пожалуйста, открой глаза. Посмотри на меня.

– Это ложь, все ложь. Открыв глаза, я не увижу тебя. Опять обман. Уходи.

– Нет. Я никогда не оставлю тебя.

– Ты – это только голос в моей голове. Ты уже оставил меня. Тебя не существует. Это все неправда.

– Что есть правда, Стелла? И что тогда существует, если не моя любовь к тебе? На свете нет ничего кроме того, что ты выбираешь. Я выбрал любовь. А что выберешь ты?

– Смерть.

– Не верю. Ты – моя дочь. Ты не можешь выбрать смерть.

…

Глава первая. Скала

 *Июнь 2017. Сочи

Упоительная синева неба разбивалась на сотни мелких осколков, отражавшихся в синих гранулах ее глаз. Эти глаза были похожи на ту часть мирового океана, что омывала арктические ледники или бескрайние пространства Антарктики. Такая же глубокая, голубая. И такая же холодная. Даже в этот жаркий южный день ее глаза заставляли вспомнить о сиянии ясной полярной океанической глади.

*Беркут

В небе парил Беркут. Он зорко вглядывался в зеленый массив, распластавшийся под его крылами и подступающий к отвесной скалистой стене. Справа лес будто врастал в каменную породу. Хозяин неба уловил движение. Кто-то взбирался вверх по стене.

– А-а, это вы, странные существа, – подумал Беркут. – Кто создал вас и зачем? Вы сами не знаете, кто вы… И сами не понимаете, зачем вы здесь. Вы сильны и умны, но мне отчего-то жаль вас…

Хозяин неба ощутил неясную тоску. Он издал пронзительный и грустный крик…

*Стелла

Светило солнце. Вокруг стояла зеленая тишина. Местами стена была покрыта кустарниками, справа к ее подножию вплотную подступал лес. В синем небе парила хищная птица. Она издала крик.

Стелла вскинула голову и увидела беркута. Она на миг замерла. Короткой секундой что-то будто промелькнуло в сознании, но сразу исчезло. Стелла тут же забыла об этом. Она поднималась вверх по скалистой стене. Ее опоясывала страховка, к которой крепились бутылка с жидкой магнезией и мешочек с сухой. Девушка была одета в темное облегающее спортивное боди. Черные с желтыми буквами скальные туфли на два размера меньше ее привычной обуви сдавливали стопы, помогая прочувствовать каждый сантиметр рельефа под ногами, а такого же цвета повязка удерживала от лица волосы, выбивающиеся из хвоста. Стелла сосредоточено взбиралась вверх по отвесной стене, на ее сконцентрированном лице были видны мелкие капельки пота.

Она переместила корпус, правой рукой схватилась за скальный выступ, а освободившуюся левую опустила в мешочек с сухой магнезией, закрепленный на поясе. Ловким движением Стелла перебросила сначала одну, а затем другую ногу на уступ скалы, находящийся выше ее корпуса, подстраховала себя второй рукой. Разжав пальцы, она медленно выпрямилась во весь рост. Девушка стояла на небольшой площадке скального порога.

Стелла медленно выдохнула, самый сложный участок пути был пройден. Теперь она в безопасности, до вершины оставались считанные метры. Она наклонила пристегнутую к поясу бутылку с жидкой магнезией, выдавила небольшое ее количество на ладони и втерла в них, подергала страховочный шнур, машинально ощупав карабин и гри-гри1, и продолжила восхождение.

Девушка ощущала нетерпение. Она не была намерена отдыхать, не хотела ждать ни минуты. Скорей бы вершина… Еще чуть-чуть… Перебираясь с одного выступа на другой, Стелла наконец достигла ее.

Далекий горизонт, вплоть до которого были видны прекрасные хвойные леса, лежал теперь перед ее глазами. Она подняла голову. Хищник в небе снова издал крик.  Но та мимолетная мысль, недавно чуть не пробившаяся вспышкой сквозь ее замороженное сознание, не успела снова созреть в голове. На плечо Стеллы легла рука мужчины.

– Да, Эля, на этот раз ты превзошла сама себя… Это было очень быстро.

Стелла обернулась:

– Возможно. Я не думала об этом. Просто не хотела останавливаться. Сегодня чувствовала, что есть силы.

Она бросила мимолетный взгляд на проводника, но вскоре уже смотрела как сквозь него. На вид ему было лет сорок. Мужественное лицо, крепкое сложение. Определенно, это был привлекательный мужчина. Но Стелле было все равно.

– Спасибо! – сказала она, так и продолжая смотреть сквозь него. – Ну что, поехали обратно?

– Даже не отдохнешь? – Он был в недоумении.

– Отдохнем на том свете.

– Не резон тебе еще про тот свет думать, – сказал он шутливо. – А чтобы не оказаться там раньше времени, нужно делать остановки и давать себе отдыхать.

Но Стелла не слушала его.

– Поехали… – Она сделала движение к краю скалы, обернулась к проводнику. – Или тебе надо еще отдохнуть?

Проводник взял ее за плечо:

– Эля, мы здесь вдвоем, давай побудем еще немного…

Тыльной стороной ладони мужчина погладил Стеллу по шее, затем привлек ее к себе. Глаза девушки не выражали никаких эмоций, перед ним было лишь недвижимое лицо, сомкнутые губы. А вот он смотрел на Стеллу совсем по-другому.

– О тебе думаю. Все время.

– Послушай, давай спускаться, – сказала она тихо, но уверенно. – Пока запал. Не хочу прерываться.

– Эля…

Стелла отстранилась:

– Потом. Я не хочу прерываться.

Девушка начала спуск, проводник был вынужден направиться за ней. Двое альпинистов ловко спустились вниз к подножью скалы, где их ждал черный джип с открытым верхом.

… Стелла подошла к машине, возле которой уже возился проводник. Она сняла страховку, повязку, кинула вещи на заднее сидение, стала переобуваться. Проводник был рядом и рылся в спортивной сумке.

– Послушай, давай без обид. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но оно тебе не нужно.

– Эля…

– Я знаю, о чем говорю. Не стóит. Правда. Лучше просто выбрось все из головы. Поехали?

– Поехали. – Он больше не смотрел на нее.

… Когда джип подъехал к вилле Ильиных, солнце было уже на исходе. Стелла вышла из машины, взяла с заднего сиденья свои вещи, обернулась. Сзади к ней подошел проводник, встал напротив. Резким движением он подался к девушке и поцеловал ее. Стелла не сопротивлялась.  Отстранившись, она спросила:

– Ты хочешь зайти?

– Да.

– Но я завтра уезжаю.

– Как? Почему? – На лице проводника отразилось смятенье.

Несколько мгновений Стелла стояла молча и смотрела на него.

– Так что? Все еще хочешь зайти?

После недолгих размышлений мужчина ответил:

– Да.

– Хорошо.

Они прошли внутрь.

… Стемнело быстро, ночь была недолгая, утро наступило стремительно. На крыльце виллы снова появились двое. Проводник был одет в свою вчерашнюю одежду, а на Стелле было короткое белое полупрозрачное платье. Ее распущенные волосы тревожил легкий ветер, казалось, что и он желал эту девушку.

– Есть сигарета? – спросила она.

– Ты куришь?

– Иногда.

– А я не курю.

– Это правильно, наверное. Ведешь здоровый образ жизни, так ведь?

Он грустно посмотрел на Стеллу:

– Вел…

– Вел и будешь продолжать вести. – Девушка смотрела в упор.

– Я хочу увидеть тебя в твой следующий приезд.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Лучше забудь. – Стелла замолчала. – Мотылек, мотылек, я не твой огонек!

– А что если как раз мой?

– Точно говорю, нет. – Ее холодная улыбка прошлась мурашками сверху вниз по телу мужчины. – Ничей. И если разобраться, то и не «огонек» вовсе.

Проводник грустно смотрел на Стеллу. Лицо девушки стало серьезным:

– Что ж… Давай прощаться! – Она поцеловала его. – Не вспоминай меня.

Стелла развернулась и прошла в дом. А он так и стоял, рассеянно глядя на закрытую дверь.

Глава вторая. А счастье было…

 *Июнь 2014. Майорка

Она щурилась. Яркое испанское лето ощущалось особенно любимым именно здесь, на Майорке. Папа купил самый лучший дом. Стелла всегда мечтала именно о таком. Она никогда не представляла себе его в деталях, не видела на картинках журналов, не гостила в таких домах у друзей. Но, увидев его впервые, она сразу поняла: это самый красивый дом и в нем всегда будет жить счастье. Таким он и должен быть. Как ни странно, ей даже не захотелось здесь ничего изменить. Разве что дополнить несколькими картинами из галереи Пѐпе, которые явились бы прекрасным завершающим акцентом. Пѐпе, паршивец… Как она скучала по этому бесшабашному ишпанчику! Интеллигентная шпана, ее любимое сочетание… Умение быть остроумным в любой жизненной ситуации и способность быть своим в доску среди любого набора людей. Будь то чопорное собрание в деканате Барселонского универа, будь то злачная тусовка англо-франко-испаноговорящих малолеток мозга, упитых до чертиков на тусовке в самом убогом баре Льорета-де-Мар2.

Две тысячи четырнадцатый год, принесший Стелле совершеннолетие, приближался к своему экватору, на дворе стоял жаркий испанский июнь. Девушка совсем расцвела – она была прекрасна в этой своей жизнерадостной молодости.

Она ушла с балкона, солнце начинало печь слишком сильно. Внизу в доме раздавались голоса братьев. Стелла пошла на звук.

Семья собиралась обедать. За столом царила атмосфера достатка и любви. Герман Ильин бросил взгляды на детей, на жену. Он как никогда ощущал удовлетворение от жизни и ему очень нравилась картина, представшая перед его глазами. А ведь было на что посмотреть!

Григорию, старшему, на вид было около двадцати, это был симпатичный высокий молодой человек, который высоко котировался в глазах отца, но не за одну только внешность. Грэг был умен и подавал большие надежды. Герман Ильин, русский алюминиевый король, надеялся, что именно он, Грэг, сможет стать его достойным преемником.

Александру, младшему, на вид было лет шестнадцать-семнадцать. Его русые волосы слегка вились на висках, он единственный из детей был похож на отца. Каждый раз, когда Герман смотрел на сына, он испытывал за это еле уловимую гордость. Ощущение было необъяснимое, сродни осознанию того, что после него на земле останется он сам, только более молодой и красивый. И с гораздо лучшими исходными данными, чем были когда-то у него, Германа Ильина, мальчишки-провинциала из неблагополучной семьи. От этого чувства по телу мужчины разливалось тепло.

Мать Стеллы выглядела значительно моложе Германа, но при более внимательном взгляде становилось видно, что они с мужем были почти ровесники, просто Катерина отлично выглядела. Это была красивая женщина с благородными чертами лица. Господи, как же он до сих пор любил ее! Будто и не прошло двадцати с гаком лет со дня их встречи…

Катерина заметила настрой мужа и слегка ему улыбнулась. В ее взгляде читались любовь и уважение. Герман, наконец-то, выглядел отдохнувшим. В последнее время ему совсем перестало хватать часов в сутках, и Катерина беспокоилась за мужа. Его увлечение стало забирать все свободное время, и этот неожиданный скоротечный отпуск в кругу семьи был для всех настоящим подарком. Она смотрела на мужа, как будто заново изучая его. На вид мужчина сорока пяти лет, это был поджарый человек с волевым лицом и пронзительным взглядом. Герман имел очень хорошее сложение и находился в прекрасной спортивной форме. Катерина подумала о скоротечности времени: вот уже и полжизни прошло… А сколько еще у них впереди! От этой мысли ей стало хорошо.

В кухне появилась Стелла. Герман тут же забыл обо всех и вся. Зазноба дней его суровых озарила помещение своим присутствием.

– О, дщерь! Быстрей садись, нет уже мочи терпеть этот запах!

В кухне действительно стоял невообразимых дух свежеиспеченного хлеба. У Стеллы потекли слюнки. Девушка села за стол на свое место, перед ней уже стояла уха в маленьком бутафорском чугунном котелке.

Катерина вышла из кухни и вскоре вернулась, неся на подносе дымящиеся березовые щепки. Она окунула по одной из них в тарелки всех присутствующих. При этом каждый раз раздавался шипящий звук закипающей на углях жидкости.

– Сейчас умру. Прям тут. Катя, теперь ты понимаешь, почему я столько лет блюду себя только для тебя? – Герман поцеловал жену в предплечье руки, которой она только что вынула погашенную щепку из котелка с его супом.

– Ешь давай, пустобрех, – смеясь сказала она.

– Нормально все! Я тут о любви и верности распинаюсь, а меня пустобрехом называют! – Он приступил к еде. – Ф ума фойти! – Герман закатил глаза от удовольствия.

Братья уже давно уплетали суп за обе щеки.

Семья ела молча. Времени на разговоры не было, слишком было вкусно. Наконец, закончив, Герман обратился к дочери:

– Стелла, ты точно не полетишь с нами?

– Нет, папочка, что мне там делать среди ваших мужских занятий? Тем более у меня есть дела. На лето много задали, потихоньку буду начинать готовиться.

– Среди мужских, как же… – шутливо отозвался Герман. – А мама? Она ведь не брезгует нашими занятиями!

– Ага, конечно, не брезгует! – воскликнула Стелла, смеясь.

Девушка встала из-за стола, подошла сначала к матери, поцеловала ее в щеку, затем к отцу. Стелла обняла его за шею.

– Она, может, и брезгует, только боится признаться! Ей просто от твоих железяк деваться некуда. И потом куда мама без тебя? А ты и рад. Привык, что она тебя всегда сопровождает.

– К хорошему быстро привыкают! – улыбаясь констатировала мать.

За столом раздался всеобщий смех. Стелла поцеловала отца сначала в одну щеку, затем в другую. Она сказала:

– Вот-вот! А я тебе не мама, мне ты так просто мозги не запудришь.

– Куда уж мне!

Он повернулся и взглянул в лицо дочери. Незаурядная красота Стеллы уже стала тревожить отца. У нее были густые прямые темные волосы, как у матери, и большие пронзительные голубые глаза. Стелла была прекрасно сложена. Сердце Германа замирало, когда он видел свою дочь. Неужели это он был ее отцом? Неужели они с Катериной явили на свет это небесное существо? Красивое, милое, теплое и нежное. Его переполняла гордость, которая по почти вызывала боль. Как же ему хотелось, чтобы у его Стеллы всегда было все только лучшее! Лишь то, чего она заслуживает… Но он знал жизнь со всех ее сторон. Знал, как она порой бывает несправедлива и жестока. Именно в эти моменты его гордость и начинала преобразовываться во что-то, так похожее на боль. А что, если жизнь дочери не будет счастливой? Вдруг она не получит того, чего заслуживает? Вдруг будет страдать? Ведь, по сути, он не знал ни одного человека, который был бы по-настоящему ее достоин, был бы ей ровней. Как это будет трудно, подыскать для нее такого человека…

Размышления Германа прервала его жена. Она произнесла серьезно:

– Я думаю, это правильное решение. Стелле надо готовиться, да и вообще нечего ей делать на заводе. А вот Сашу давно пора привлекать, да, Алекс?

Младший сын не испытывал особого энтузиазма:

– Ну, вообще-то я не против…

– Вот и славно, – строго сказал отец.

– Когда вас ждать обратно? – непринужденно спросила Стелла.

Ответил Герман:

– Думаю, через неделю. Может, дней через десять.

– Ох, как долго! Я соскучусь!

Стелла прошла к своему месту и села.

– Тем радостнее будет встреча! – Герман подмигнул ей. – А то поехали с нами! Тогда не придется скучать.

В разговор вступил Грэг:

– Согласен с тобой, пап. Она уже достаточно взрослая. И голова как раз на том месте, где и должна быть. – Брат посмотрел на Стеллу с одобрением.

– Та-ак, ребята, – сказала Катерина, – похоже, настало время мне применить право «вето»! Пусть Стелла вначале окончит учебу. Вспомни, Грэг, в отличие от тебя она поступила сама и на хорошем счету. Не нужно отвлекать ее от самого важного.

– А что может быть важнее бизнеса? – Грэг явно не был согласен с матерью.

– Для девушки в ее возрасте нет ничего важнее образования. Вот когда закончит, тогда можно будет и о бизнесе подумать, – стояла на своем Катерина.

Спор прекратил Герман:

– Ты права. Вопрос закрыт.

– И все же я буду скучать, – сказала Стелла. – И по твоемý, Гриша, назидательному тону, между прочим, тоже!

Стелла откусила кусочек от только что взятой ею со стола плюшки, начала жевать и подмигнула Григорию. Тот покачал головой и улыбнулся сестре:

– Чудо в перьях!

Стелла заливисто засмеялась.

Глава третья. Омут

 *Июнь 2017. Москва

Звонок будильника прервал ее глубокий сон. Стелла открыла глаза. Блики ночного города освещали ее лицо. Она стала соображать, где находится. Какое-то время понимание этого продолжало ускользать от нее. Но вот… Стелла все вспомнила… Она давно не спала так крепко, но это был лишь сон. Ей снился тот счастливый день, последний в ее жизни. А теперь она снова здесь, во тьме реальности. И снова ничего не чувствует. Даже боли. Стелла встала и вышла из спальни.

Сегодня был самый черный день года в очередном году ее траурного существования. День, который не давал ей забыть, кто она есть. Как последний проблеск жизни. Если она и об этом забудет, если и это перестанет вызывать в ней какие бы то ни было чувства, то она совсем пропадет.

Стелла хмуро одевалась и вдруг впервые осознала, что в ее гардеробной теперь только все черное. Еще, пожалуй, осталась пара белых платьев. Она не помнила, что три года назад выбросила все свои вещи, оставив в жизни лишь черный цвет. Девушка выбрасывала их, не зная почему. И после, когда понимание реальности вернулось, она так и не смогла вспомнить, как делала это. Мозг блокировал тот эпизод. Но два белых платья, подарок Марка, остались висеть на своих местах. Даже в ту минуту, когда шок отключил ее память и сознание, она не смогла их выбросить. Рука не поднялась.

Стелла бросила в черный клатч ключ от машины, документы и пластиковую карточку. Она спустилась в гараж. Ее Мерс отбрасывал на хозяйку свой холодный металлический блеск. Девушка подошла к кабриолету, села, завела мотор. Автомобиль издал агрессивный ревущий звук. Посидев немного в состоянии тупого оцепенения, она включила магнитолу. Раздались первые звуки. Стелла увеличила громкость. Резкими движениями она задергала головой из стороны в сторону в такт музыке. Послышался протяжный голос певца. Стелла открыла рот и, вторя ему, шепотом затянула тот же запев. Она не произносила ни звука, но это было похоже на крик. Стелла сильно зажмурилась. Ее пронзило чувство горя, брови сдвинулись, из глаз покатились слезы, девушка добавила громкость почти на максимум. В песне послышались первые слова. Стелла стала беззвучно произносить их, повторяя точь-в-точь вслед за певцом.

– El amor está hecho para todos.

Felicidad para todos unos.

Y la alegría no puede desaparecer

De nuestras vidas para siempre.

Ella vivirá en nosotros.

Siempre. Resucitado en la música*

(*прим.: белое стихотворение «Resucitado», автор Анна Кимова)

*Любовь созданá для нас всех,

И каждому счастье найдется,

А радость не может исчезнуть

Однажды из жизни навечно.

Она все равно будет жить в тебе.

Всегда. Возрожденная в музыке*

(*прим.: перевод с исп. белого стихотворения «Возрожденная», автор Анна Кимова)

Стелла надавила на педаль газа, мотор издал рык, и машина выехала на улицу.

… Мерс Стеллы несся по Рублевке. Стекла были опущены, крыша сложена. Ветер развивал ее волосы, собранные в хвост. Все такими же резкими движениями в такт музыке она двигала головой из стороны в сторону.

*Стелла

Девушка вела машину одной рукой, держа вторую на ручке переключателя коробки передач, рывками перестраиваясь между другими автомобилями и совершая много опасных маневров. В какой-то момент на ее пути оказался черный BMW X6. Резким броском Стелла обогнала джип, подрезав его.

*Двое в BMW

За рулем джипа был брюнет лет сорока, рядом с ним на пассажирском месте сидел блондин того же возраста или чуть моложе.

– Смотри-ка, что делает! – сказал блондин.

– Вижу. Посмотрим, что за птица… – отозвался водитель БМВ.

Он вдавил тапку в пол. Вскоре его автомобиль уже поравнялся с машиной Стеллы.

*Стелла

Она уловила, как с улицы со стороны соседнего авто, стёкла которого были подняты, глухо громыхала музыка. Но звуки, доносившиеся оттуда, нисколько не волновали девушку. Стелле не было интересно ничего вокруг. Она лишь продолжала двигать головой в такт музыке, смотря перед собой.

*Двое в BMW

Брюнет поравнялся с Мерседесом и опустил тонированное стекло. Он посмотрел на Стеллу и покрутил пальцем у виска. Его друг изучающе смотрел на девушку. Это была очень красивая леди на дорогущем Мерседесе, каких тот никогда в своей жизни не видел. Разве что на картинке в журнале наблюдал. Автомобиль? Девушку? Автомобиль, конечно. Или девушку? Да и девушку, наверное, тоже. Ёлки, он совсем запутался…

*Стелла

Какой-то олух решил с ней познакомиться? Или погоняться? Какая разница, всё одно. Дурак… Не посмотрев в сторону водителя, Стелла подняла руку, лежавшую на ручке переключателя передач, и медленно выпрямила средний палец. После этого она выдавила педаль газа до максимума. Мерс с жаром откликнулся, авто улетело в стратосферу.

*Двое в BMW

Брюнет выругался:

– Ах, ты овца!

– А, по-моему, очень даже хороша, – заметил с пассажирского сидения его друг.

– Погоняться хочешь? Ну что же, давай погоняемся! – в голосе водителя зазвучала злость.

– Хорошая идея! Надо с ней познакомиться.

– Ага! И объяснить, что неприлично взрослым дядькам средний палец показывать.

*Стелла

Хэшесто́й сел Стелле на хвост. Она еще сильнее ушла в отрыв, а когда икс-шесть снова догнал ее, слегка надавила на тормоз. Отклик был молниеносный. Мерс сильно сбавил, БМВ чуть не влетел в него. Стелла посмотрела в зеркало заднего вида. В салоне тонированного джипа фигуры людей были неразличимы. Губы ее дрогнули в едва уловимой холодной улыбке. Ситуация не доставляла ей ни капли удовольствия, а лишь раздражала.

*Двое в BMW

Неожиданно для водителя хэшесто́го дистанция между его автомобилем и несущимся впереди Мерседесом стала стремительно сокращаться. Эта девка начала оттормаживаться! Мужчина интуитивно выжал педаль тормоза, авто клюнуло носом, едва не столкнувшись с Мерседесом.

Блондин был в восторге:

– Ох, что делает!

После такого маневра икс-шесть немного занесло, и автомобиль стал по косой траектории смещаться в соседний ряд.

Сбавив скорость и изрядно струхнув, водитель все же быстро нашелся:

– Вот сука! Чокнутая! – Он выдохнул. – Спасибо, машин рядом не было! Пусть молится, чтобы я ее не встретил на жизненном пути. Встречу – убью!

– А я бы с удовольствием с ней встретился. И занялся бы чем-нибудь более приятным…

– Ага, приятным, как же. Закатай губу. Такая и член отрезать может. За ней не заржавеет.

Блондин рассмеялся:

– Я бы все равно рискнул!

Водитель бросил в сторону друга недобрый взгляд. Мужчина смотрел перед собой и мечтательно улыбался.

*Стелла

Мерс оторвался от БМВ. Музыка все играла, а Стелла так и двигала головой в такт, но уже не так резко. Она как будто бы выдохлась. На лице девушки отражалась апатия.

… Через какое-то время она припарковала автомобиль и устало опустила голову на руль. Посидев в тишине, Стелла резко поднялась и прошла к зданию клуба.

Гремела музыка. Подойдя к бару, она крикнула официанту:

– Двойной виски со льдом.

Тот кивнул, девушка расплатилась. Вскоре на стойке появился стакан с алкоголем. Она протянула руку, чтобы забрать свою дозу беспамятства, но ее перехватила мужская рука. Стелла подняла глаза и увидела перед собой молодого мужчину в строгом костюме. Она тут же про себя прозвала его «Костюмом».

*Стелла

– Привет! – сказал он, приближаясь к ее уху.

– Стакан отпустил!

Костюм продолжал удерживать стакан и смотреть на Стеллу:

– Странный выбор для девушки! Любишь напитки покрепче?

– Ты со всеми так знакомишься? – она смотрела в глаза. – Стакан отпустил!

– Просвети меня, а как надо? – произнес он, отпуская стакан.

Стелла выпила содержимое залпом и собралась уходить.

– Прости, может, я закажу тебе что-нибудь? – предложил Костюм, придерживая девушку за руку.

Она посмотрела в упор:

– Зачем?

– Ну как…

Он слегка замешкался с ответом, чем и воспользовалась Стелла:

– К чему формальности? Если ты хочешь меня трахнуть, так и скажи. Для этого тебе не нужно покупать мне выпивку. Это я могу сделать и сама.

Костюм замолчал. Девушка ушла на танцпол, он проводил ее взглядом. В этот момент к нему подошел второй мужчина, примерно его же возраста.

*Костюм

Это была очень красивая девчонка. Даже сейчас, когда она его отшила, Костюм продолжал следить за ней. Лакомый кусочек… Так бы и засандалил… Внутри его все сильнее созревало чувство желания.

– Что, понравилась телочка? – поинтересовался второй Костюм.

Первый кивнул.

– Лучше не стоит, – заметил его друг.

– Ты ее знаешь?

– Да.

– Она известная личность?

– Не так чтобы уж очень. Она в Москве недавно и по клубам особо не ходит. Но я с ней однажды пересекся, и нам довелось познакомиться. Если это можно назвать знакомством… Это Стелла Ильина, «алюминиевая дочка».

– Да ты что? Не думал, что среди «детишек» есть такие красотки. Они обычно страшные все.

– А ты, я смотрю, знаток! – ухмыльнулся второй Костюм. – Очень красивая, согласен. Но на этом ее достоинства заканчиваются.

Костюм посмотрел на друга с недоумением.

– Что смотришь? Она – шизá. Так все говорят, кто с ней пробовал общаться.

– Почему шизá?

– Социопатка. Не выносит людей.

*Стелла

Она была в центре танцпола. Стелла прекрасно двигалась, ее тело излучало сексуальность. Танцуя, девушка часто закрывала глаза. Как всегда, окружающие не волновали ее.

К ней приблизился неизвестный и начал заигрывать, что-то говорить. Он подошел близко, посмотрел в лицо. Стелла остановилась. Ее стеклянные глаза не выражали ничего, кроме безразличия. Она отвернулась, переместилась в сторону и продолжила танцевать. Мужчина последовал за ней. Сквозь музыку он что-то прокричал девушке. Никакой реакции не последовало. Но неизвестный был настойчив, и до Стеллы донесся еще один его выкрик.

Медленно и эротично она наклонилась к его уху, мужчина ей улыбался.

– Топай отсюда! Пока охранников не позвала.

Она одарила мужчину демонической улыбкой, от которой тому сделалось не по себе. Он ушел. Стелла продолжила танцевать.

*Костюм

Друзья наблюдали за Стеллой, Костюм никак не мог оторвать от нее взгляд. Он определенно хотел ее снять. Вдруг девушка резко остановилась, будто у нее переменилось настроение, и она перестала понимать, где находится и что делает. На ее лице отразилась усталость. Стелла решила выпить еще, снова подошла к бару, села на высокий барный стул и сделала тот же заказ.

Костюм попробовал совершить еще одну попытку. Он подошел.

– Ты красиво танцуешь!

Стелла мельком взглянула на него, затем стала снова смотреть перед собой:

– Вторая твоя попытка – не лучше первой.

Но он не уходил. Тогда Стелла повернулась к нему лицом и тут только обратила внимание на стоявшего рядом с молодым человеком друга. Она узнала его.

– А-а, Костюм? – иронично протянула девушка, заглядывая своему собеседнику через плечо. – Привет! Так вы что, друзья? Ты не поверишь, как я сегодня прозвала твоего друга! Еще тебя даже не увидев. Может, догадаешься? Попробуй, это несложно.

В этот момент официант придвинул к Стелле стакан с двойной порцией виски. Боковым зрением девушка уловила это движение, повернулась лицом к стойке, собираясь его взять, но Костюм опередил ее:

– Не нужно столько пить. Алкоголь разрушает нервную систему.

Стелла не обратила внимания на его реплику. Она отняла свой стакан, выпила содержимое до дна и снова повернулась ко второму Костюму, игнорируя его друга, стоявшего рядом с ней:

– Я дала твоему настойчивому товарищу прозвище «Костюм», – сказала она, указывая рукой на Костюма. – Вы же похожи друг на друга как две капли! Срослись с ними. Наверное, никогда их не снимаете. Имею в виду костюмы. И как вам в них не жарко?

Стелла хихикнула. Опьянение начинало брать свое. Костюм спросил:

– Так как насчет твоего предложения?

– Какого именно?

– Заняться сексом.

– Твой друг определенно проворнее тебя! – снова адресовала Стелла второму Костюму, кивая на его товарища.

Девушка ловко спрыгнула со стула и, очутившись совсем близко от Костюма, положила руку на его плечо:

– И все же тебе еще нужно практиковаться, – сказала она, не смотря на него. Стелла отстранилась. – У меня сегодня праздник. Дата. Поэтому я тебя прощаю. – Ее язык слегка заплетался.

Она ушла в сторону выхода. Костюм последовал за девушкой. Нетвердой походкой Стелла вышла на улицу.

*Стелла

Возле тротуара, часть которого была огорожена металлическими ограничителями так, что образовался узкий проход к клубу, стоял охранник. Стелла обратилась к нему:

– Дай сигаретку!

– Не курю, – безэмоционально ответил охранник.

– Да что же вы здесь все такие долбаные праведники!

Вдруг чья-то рука протянула ей сигарету. Стелла подняла глаза.

– Опять ты, Костюм… Какой же ты настойчивый…

Она взяла сигарету из его рук. Костюм чиркнул зажигалкой, Стелла прикурила.

– У меня телефон сел. Дай свой, мне нужно позвонить.

– Давай подвезу, тебе нельзя ехать в таком состоянии.

– Да что ты? Надо же, какой заботливый… Так телефон дашь? – Стелла сделала глубокую затяжку.

Костюм протянул ей свой мобильный. Она докурила сигарету, бросила бычок и освободившейся рукой, с трудом попадая в цифры на экране, набрала номер. Раздались гудки, за ними голос. Стелла весело сказала:

– Физкульт-привет! – Она сделала паузу. – Узнали? – Девушка снова умолкла. – Естественно, я пьяна. Или вы забыли, какой сегодня день?

Ее передернуло от холода. Стелла стояла на месте, но тело ее качалось, то накренившись вперед, то подаваясь обратно, веки медленно открывались и закрывались. Она была пьяна.

– В общем так. Я за руль сесть не смогу. Вызывать «пьяного водителя» не хочу. – Она несколько раз моргнула. – Ну «трезвого водителя». Трезвый, пьяный, какая разница… – Она снова моргнула. – И еще у меня сел телефон, но тут нашелся один шустрый… Он просто спит и видит вашу работенку сделать… А вдруг изнасилует по дороге? Или еще того хуже, не изнасилует… – Стелла уже еле стояла на ногах. – Так что я вас жду. Геолокация прямо тут, на завалинке. В Яндекс картах посмóтрите. – Стелла присела на бордюр. – Без вас никак. Все, отбой.

Нажав на сброс, она отдала телефон его владельцу. Костюм внимательно смотрел на девушку и улыбался. Он присел рядом.

– Ты – смешная.

– Все. Твоя миссия выполнена. Ты свободен.

– Ты мне нравишься. Оставь номер телефона.

– Я всем нравлюсь. Хотя не за что. – Она похлопала Костюма ладонью по его груди. – Иди, пока цел. А то сейчас приедет серьезный дядя и сделает тебе «а-та-та» за то, что уже так поздно, а ты не дома и к незнакомым девушкам пристаешь. Не боишься, что в итоге триппер пристанет?

– Тебя зовут Стелла, так ведь?

– Это тебе Костюм сказал? – Она моргнула. – Что еще говорил? А?

– Советовал держаться от тебя подальше.

– Ну надо же! Оказывается, не такой уж он и кретин! – Стелла посмотрела Костюму прямо в лицо. – Правильно советовал.

Она запустила руку в карман его пиджака, затем в другой, порылась в них, наконец достала пачку сигарет. Костюм смотрел на нее и улыбался. Он прикурил для Стеллы вторую сигарету.

– А что у тебя за праздник?

– Какой праздник? – спросила она, затягиваясь.

– Ну, ты говорила, что у тебя сегодня дата.

– Ах, это… Да так… Ничего особенного…

– И все же?

Стелла сделала глубокую затяжку и выдохнула:

– Годовщина.

– Важная?

– Ты слишком любопытен. Когда-нибудь это тебя погубит. – Она снова похлопала его ладонью по груди. – Но не сегодня. Adios, muchacho!* (*прим.: Прощай, мальчик!, исп.) Спасибо за сигареты.

Стелла ушла.

*Костюм

Он обернулся в ее сторону и увидел, что к клубу подъехал Майбах в сопровождении черного Мерседеса Гелендвагена. Машины остановились совсем близко от Костюма. Задняя дверь лимузина открылась, и оттуда вышел представительный мужчина средних лет. Стелла подошла к нему. Следовало признать, это был не папик-пузатик с блестящей лысиной, потным лицом и сальными глазками. Мужчина был высок, статен и выглядел внушительно. Костюм подумал о том, что у него самого при таких раскладах не было ни единого шанса. Кто он? Всего лишь один из менеджеров триста пятьдесят плюс. Таких, как он, в Москве пруд пруди. Даже чтобы провести с ней ночь, ему должно было очень повезти. Костюму надо было попасть в настроение. Жаль, но он не попал. Его друг оказался более удачлив. Молодой человек вздохнул и ушел по направлению ко входу в клуб.

*Стелла

– Быстро вы.

Марк снял пиджак и набросил его на плечи девушки.

– Так живу рядом… Где твоя машина?

Стелла сделала жест в направлении своего Мерседеса. Марк дал распоряжение водителю. Из лимузина вышел человек, подошел к Стелле, протянул руку. Она отдала ему клатч, тот ушел.

Все это время Марк смотрел на нее.

– Эх, Стелс, Стелс… Ладно, поехали. Отвезти тебя домой или лучше ко мне?

– Простите, Марк, за очередное неудобство, связанное с присутствием меня в вашей жизни. Но я бы предпочла к вам. У вас хороший виски и отличные сигары.

Марк рассмеялся. Его моложавое лицо стало еще симпатичнее, ведь смех всегда так шел ему. Он редко смеялся, и Стелла невольно залюбовалась. Возраст Марка выдавала только ранняя седина, частично проступающая на его черных волосах, зачесанных назад. Стелла пробежалась взглядом по мужчине: он был одет дорого и строго. Впрочем, как всегда.

– Юморишь? Ну что ж, хорошо. Меня это обнадеживает.

– А зря. За моим юмором одна сатира.

– Ладно, поехали.

Марк усадил Стеллу на заднее сиденье, она тут же легла. Сам он сел на переднее пассажирское место. Лимузин тронулся, за ним последовал Мерседес девушки.

… В квартире Марка было темно. Он провел Стеллу в просторную гостиную, зажег свет. Она села на диван. Мужчина смотрел на нее.

– Я думал, ты уснешь в машине…

– Боялись, что вам придется тащить меня на руках? Зря боялись. Сегодня я не усну. Даже если выпью бочку отменного виски. – Она умолкла. – Извините, Марк, но вы же знаете, что я могла позвонить только вам. Больше некому… Если я сегодня сяду за руль, то до утра не доживу.

Марк подошел и сел рядом:

– Что ты такое говоришь, Стелс?..

– Правду, – с безразличием произнесла она. – Но вы не волнуйтесь. Умирать я пока не собираюсь. Иначе не стала бы вам звонить. Жизнь ведь очень хрупкая штука, лишиться ее совсем нетрудно. Если бы я хотела этого, то уже давно бы сделала. Но пока не хочу.

– Стелс, ну что ты говоришь?! Надо что-то делать с этим, так жить нельзя!

Стелла смотрела на Марка стеклянными глазами:

– Скажите, а вы сегодня отмечали годовщину смерти моей семьи? Или на целом свете остался только один человек, кто это делает? Я! Ведь три года прошло… Мне интересно, этого времени достаточно, чтобы о них все забыли?

– Я не отмечал. Не считаю правильным отмечать дату смерти женщины, которую я любил.

– Что? – ошарашено воскликнула Стелла.

– Что слышала. Это, конечно, не соревнование, Стелс… Ведь ты в одночасье потеряла всех близких тебе людей. Моя утрата несоизмерима с твоей. Но, пожалуй, от этого она не менее болезненна.

Стелла была шокирована. Она смотрела на Марка взглядом человека, пораженного неожиданным открытием.

– Я всегда любил ее. А она очень любила Германа. Поэтому я держал все в тайне. Думаю, что она ничего не знала. Я бы и тебе не сказал, но после услышанного… Хуже уже не будет, это точно.

Марк встал и открыл окно. В комнату вместе с теплым летним ветром ворвались звуки ночного города. Легкое дуновение потревожило его слегка вьющиеся волосы.

– Самым приятным ощущением в моей жизни было то, что я знал, что она живет в достатке, любви. Что счастлива. Для меня было не важно, что это счастье ей дарю не я… Не знаю, Стелс, сможешь ли ты когда-нибудь меня понять.

– Почему не рассказали мне раньше?

– Не мог. Тебе, дочери Германа, которого ты так боготворила? Думаешь, я не понимаю, о чем ты сейчас думаешь? Вряд ли этот наш разговор добавит симпатии ко мне. Может быть, он даже навсегда встанет между нами. Я это прекрасно понимаю. – Марк повернулся к Стелле и внимательно посмотрел на нее своим глубоким бархатным взглядом. – Но я не могу стоять в стороне и безразлично смотреть, как ты гибнешь. – Он сделал паузу. – Ты очень похожа на нее внешне. Раньше и внутренне была похожа. Но теперь нет. И самое страшное, что в этом нет твоей вины. – Он подошел к Стелле и сел на корточки рядом с ней, взял ее руки в свои. – Стелс, ты должна проснуться. Очнуться от этого наваждения, – произнес он с чувством, глядя ей в глаза. – Мне так горько видеть, как Катерина день за днем покидает твое тело. Я все бы отдал за то, чтобы она продолжала жить в тебе. Тогда и остаток моей жизни обрел бы хоть какой-то смысл. Ты ведь еще совсем девочка. Разве можешь ты себя похоронить заживо? – Марк обхватил лицо Стеллы. – Ну что ты делаешь с собой, это же просто какой-то «пир во время чумы»! Так нельзя. Все эти твои случайные связи, постоянные попойки. А ведь тело – это храм! И в нем должна жить душа. А в душе ты ото всех отгородилась. Я знаю, как тебе больно, но у тебя характер отца. Ты сильная. Ты должна справиться.

Марк умолк и какое-то время смотрел на девушку. Затем он отпустил ее. В глазах Стеллы не появилось ни тени эмоций. Марк встал и начал ходить по комнате.

– Тебе нужна встряска, – продолжал он. – Пусковой механизм, который заставит тебя снова начать жить. Я надеялся, что наш сегодняшний разговор поможет запустить этот процесс. Иначе не рассказал бы тебе. Но вижу, что ты и к моей исповеди осталась равнодушной.

– Не говорите так. Я же не чудовище какое-то. Вы, наверное, теперь единственный человек в этом мире, о ком я могу сказать, что люблю его. Мне небезразлично то, что вы рассказали. Но какой-то, как вы говорите, встряски не произошло, и я ничего не могу с этим поделать. Мне бы так хотелось испытать такую встряску… Но я не могу. Вместе с их смертью что-то умерло и во мне. Я ничего не чувствую. Ни любви, ни ненависти, ни азарта, ни страха. Ни-че-го. Пусто. Я мертва. Даже когда плачу, мне не больно. Слезы как будто просто живут своей жизнью, катятся себе. – Она взглянула на Марка. – Или вы что думаете, все эти мужчины, алкоголь, сигареты, наркотики, транквилизаторы, экстремальный спорт, все это мне нужно?

– Наркотики?

– Они в этой цепочке не самое главное, – усмехнулась девушка. – Не волнуйтесь так. Не берет меня.

– Стелла, с такими вещами не шутят…

– Да знаю я… Не о том волнуетесь! Я не употребляю. Но пробовала. В порядке эксперимента. Он не удался. Потому что говорю вам – я мертва.  – Она снова умолкла. – Только когда спортом занимаюсь появляются отголоски жизни, каких-то ощущений. А все остальное – секс, выпивка, рок-эн-ролл – ноль. Пустота. И люди… Как зомби… Как будто я одна на планете. А все остальные, кто ее населяют – скот. Кроме вот, пожалуй, только вас.

– Стелс, ты не можешь так думать…

– Вся беда, что могу… Вы думаете, я не понимаю, что проблема во мне? Прекрасно понимаю. – Она вскинула голову на Марка. – Говорю вам, вы разговариваете с мертвецом. Я три года ищу эликсир жизни. Но пока не нашла.

– Тебе надо выпустить наружу свою боль. Что-то держит ее. Она не вышла сразу и осталась запертой внутри тебя.

– Наверное, что-то в этом роде. И как же выпустить ее? Резать себя наживую?

– Есть способ гораздо эффективнее. Тебе просто надо влюбиться.

Стелла усмехнулась:

– Ха! Влюбиться в зомби? Это вряд ли…

Она задумалась.

– Сегодня в клубе меня пытался снять один Костюм.

– Костюм?

– Да. Это особый вид зомби, который никогда не снимает униформу – дорогой и хорошо сшитый сьют. Меня удивляет только одно: почему сьют, а не смокинг, все-таки последний смотрелся бы куда внушительнее, но это так, ремарка. Так вот этот Костюм в моей прошлой жизни показался бы мне забавным или даже немного трогательным. Сейчас же он не вызвал во мне ничего, кроме желания дать ему по морде. В чем мораль, спросите вы? В том, что он ни в чем не виноват. Выходит, проблема во мне.

– Проблема в том, что ты очень красива. Все они хотят заполучить тебя.

– И вы тоже? Хотите заполучить меня? – она посмотрела Марку в глаза.

– Нет, Стелс. В моей жизни была только одна женщина… Для меня ничего не изменилось даже после ее смерти. Иначе, возможно, я бы ответил по-другому.

Стелла встала и подошла к мужчине. Она обняла его:

– Наверное, поэтому я и люблю вас.

– Стелс, крошечка… Ты еще не встретила свою любовь. Но обязательно встретишь. Она и станет твоим эликсиром жизни.

Стелла обреченно произнесла:

– Que Dios lo escuche…* (*прим.: Да услышит вас Бог, исп.)

Глава четвертая. Жизнь после смерти.

 *Июнь 2014. Майорка

Стелла была одна во дворе семейной виллы, когда к ней подошел Марк. Она увидела его и оживленно произнесла:

– Марк, здравствуйте, я так рада вас видеть! А родители еще не прилетели. Как здорово, что вы приехали! – Девушка бросилась к Марку и с чувством обняла его. – Я так по вам соскучилась! Как ваши дела?

Вдруг она отстранилась от мужчины и с озорным видом заглянула ему в глаза, но тут какое-то смутное предчувствие овладело ею. Стелле показалось, что Марк как-то странно на нее смотрит. Девушка попыталась прогнать от себя неприятные мысли, но все же спросила:

– Что случилось, Марк? Почему вы на меня так смотрите? Надеюсь, – подсмеиваясь продолжала Стелла, – вы не собираетесь сделать мне страшное признание в том, что всю жизнь меня любите или что-то в этом роде?..

– Стелс, крошечка… Все гораздо хуже… Ты у меня теперь одна осталась.

Девушка изменилась в лице:

– Что?

– Самолет, на котором летели все твои, он разбился, Стелс… Прости, что говорю так сразу, но… Все равно легче не будет.

Пытаясь затолкать обратно навернувшиеся слезы, Марк приложил к уголкам глаз пальцы одной из рук, но это не помогло. Две слезинки все же выкатились, и он растер их по лицу. Стелла замерла. Перед ее глазами все потемнело, и она упала в обморок. Марк успел подхватить ее.

– Моя маленькая Стелс, теперь тебе придется быстро повзрослеть…

*Январь 2018. Самолет

Стелла сидела возле иллюминатора. Она смотрела в окно. Перед ее взором предстало безграничное глубокое синее небо. Вдали была видна белоснежная полоска облаков.

Она слушала внутри себя. Там раздавалось что-то странное, то ли слова, то ли ощущения. Нечто неуловимое, но охватывавшее все ее сознание:

Душа замерла не дыша,

И некуда сердцу спешить,

Ничто меня не рассмешит,

Никто не согреет души.

Кружа взвесь холодного льда,

Меня всю сковала пурга,

И вместо меня лишь снега

Теперь залегли навсегда.

Спасения нету. Не ту

Ты видишь меня пред собой,

И не обрести мне покой…

Уйди… И другую найди.

А я лягу здесь, средь снегов.

Их будет мне домом покров.

Оковы? Свобода? Снега…

Усну, наконец, навсегда*

(*прим.: стихотворение «Стелла», автор Анна Кимова)

Она медленно моргнула и откинулась на спинку кресла, удобного кресла частного самолета господина Ильина, ее отца. Теперь это ее самолет, Стелла стала его единоличной владелицей. А в голове ее звучало только:

… И вместо меня лишь снега

Теперь залегли навсегда…

С внешней стороны иллюминатора на его поверхности образовалась наледь.

*Январь 2018. Макао

Стелла лежала в наполненной ванне, ее мокрые волосы были зачесаны назад, а голова прислонена к белой глянцевой поверхности. Из большого панорамного окна открывался вид на башню Макао. Стелла задержала дыхание и погрузилась под воду.

Она прилетела несколько часов назад, но обо всем уже было условлено. Сегодня девушка должна была совершить свой прыжок. А вдруг поможет? Вдруг именно это событие и выведет ее из нынешнего состояния? Все вокруг твердили как заговоренные, что нужен пусковой механизм, который заново включил бы в ней жизнь. Дожить бы до него, пока не сдохла…

Приняв ванну и отмывшись дочиста, Стелла поднялась на крышу отеля Mandarin Oriental Macau. Она выбрала его за вид на башню, открывающийся из ее супер-сьюта, и за вид, который должен был предстать перед ней с верхней площадки, где располагался открытый бассейн. Что ж, китайцы не обманули, тут было на что посмотреть…

Она стояла у кромки воды в центре длинного борта. Стелла смотрела на раскинувшийся перед ее глазами залив. На ней был надет красивый белый бикини с чашками причудливой формы, демонстрирующий прекрасное загорелое тело богини Олимпа. И снова подарок Марка. Почему-то он все время дарил ей белую одежду. Бросал спасательный круг в черную толщу ее души?

Стелла прыгнула в воду. Доплыв до середины, она мерным кролем стала отсчитывать бассейны от борта до борта. Девушка не останавливалась. Подплывая к ним, она делала под водой кувырок, переворачивалась и продолжала движение. А залив Макао так и продолжал лежать под ней, подставив свое живописное лицо солнцу, которое поднималось все выше и выше. Наступал день.

… Бездна стоит предо мною –

Лишь дотянуться рукою.

Что ж, упаду. И спасенье найду.

Или в аду я сойду

… Стелла ступила на стеклянный пол внешнего обода вращающейся смотровой площадки башни Макао. На ней было надето ее черное обтягивающее боди с короткими рукавами и шортами, к поясу крепилась страховка. Стелла сделала медленный вдох, сомкнула глаза, затем широко их раскрыла. Она выдохнула.

Перед девушкой был распахнут залив, он лежал как на ладони. Солнце светило ярко, но тело залива было покрыто легкой дымкой. Стелла подошла к краю обода и посмотрела вперед. В ее лицо дул ветер, развевая волосы, собранные в хвост.

Разведя руки в стороны, подняв подбородок и, слегка прогнув спину, четко поставленным движением Стелла спрыгнула вниз.

Я не хочу оставаться –

Сил нет с тобой расставаться.

Всем отомщу, в бездну спущусь.

Я твой уход не прощу*

(*прим.: стихотворение «Бездна», автор Анна Кимова)

Она медленно ныряла вниз головой, а канат все натягивался и натягивался, пока не достиг своей предельной точки. Тогда как пружина он дернулся обратно вверх, увлекая за собой тело Стеллы. Она была расслаблена, медленно поднимала свои руки выше, а затем снова разводила их в стороны, как будто гладя ладонями потоки сопротивляющегося воздуха. Достигнув наивысшей точки, Стелла снова спланировала вниз. Ее рот был приоткрыт, а на лице отражалось нечто близкое к состоянию эротического возбуждения. Она испытывала восторг жизни.

Но это длилось недолго…

*Стелла

… Она шла вдоль площади. На Стелле было надето легкое летнее платье из полупрозрачного шелка. Девушка поднялась по лестнице к руинам Св. Павла и подошла вплотную к стене; прикоснулась ладонью, затем прижалась к ней спиной. Она закрыла глаза и стояла так какое-то время. Вдруг раздался мужской голос.

– Вас сфотографировать?

От неожиданности Стелла резко открыла глаза и увидела перед собой лицо молодого человека с темными волосами. Он был хорошо сложен, стильно одет, глаза скрывались под солнечными очками. Он улыбался Стелле. Про себя девушка дала ему прозвище «Пижон». Она моргнула, но ничего не ответила.

– Позвольте представиться, меня зовут Гильермо. Мы с вами учились вместе. Вы меня, наверное, не помните. А я вот вас сразу узнал.

– Ты говоришь на чистом русском, – наконец, произнесла Стелла.

– Приятно, что мы будем сразу «на ты». Я тоже не люблю всех этих условностей.

Пижон сделал небольшую паузу и снял очки, открывая перед Стеллой большие глаза иссиня-стального оттенка. Он смотрел на девушку изучающе.

– Моя мама – русская. Но учиться меня все же отправили на родину отца. А как ты там оказалась?

Стелла проигнорировала вопрос Пижона:

– Ты здесь один?

Он немного помедлил:

– Да, у меня дела в Гонконге. Выдалась пара свободных дней, и я решил провести их здесь. Макао – один из моих любимых городов. Здесь всегда невероятная атмосфера.

Сделав еще одну небольшую паузу, Пижон спросил:

– А как тебя зовут?

– Это не важно. Мне пора.

Стелла все еще стояла, прижавшись спиной к стене. Она сделала еле уловимое движение вперед, но Пижон подошел ближе и оказался на ее пути. Стелла снова прижалась к стене.

– Может, уйдем отсюда вместе? Я здесь один и мне предстоит провести вечер в полном одиночестве. А я бы с удовольствием провел его с тобой.

Она смотрела на него в упор немигающим взглядом:

– Грубо работаешь, Пижон! Ты слишком самоуверен.

– Не сказал бы. Наверное, это ты на меня так влияешь. Еще в университете всегда хотел к тебе подойти. Очень жалел потом, что не решился тогда этого сделать. Ты – самое красивое существо из всех, кого я видел. – Он немного подумал. – Чем ты хотела бы заняться?

– Зачем тебе это? Я не ищу компании.

– Я хорошо знаю Макао и мог бы тебя сопровождать. Обещаю, что не буду приставать. Но мне будет очень приятно, если ты возьмешь меня в попутчики. Куда ты спешила?

Стелла размышляла не больше нескольких секунд:

– Раз ты такой знаток Макао – удиви меня! Покажи что-нибудь неожиданное.

Пижон на миг замер, после чего улыбнулся:

– Хорошо. Пошли.

Он подал Стелле руку, и они ушли.

*Пижон

Когда он увидел девушку, стоявшую на руинах Св. Павла спиной к стене, то сразу же узнал ее. Это была Стелла Ильина, дочь русского миллиардера, который в результате авиакатастрофы разбился три года назад вместе со всей своей семьей. Стелла была в университете известной личностью. Богатая и красивая, она не могла не обращать на себя внимания. Да, девушка была очень красива. Но первая мысль Пижона не была связана с ее красотой. Решение созрело мгновенно. Чем черт не шутит? Он всегда умел обращаться с женщинами, а эти русские куколки всегда были так падки на испанцев… А вдруг получится? Он решил, что в данном случае стоит брать нахрапом.

Но она оказалась чуть более норовистой, чем Пижон рассчитывал. Он пораскинул мозгами… Определенно, для этой развращенной деньгами красотки нужно было придумать что-то небанальное. Мелькнула мысль. Это было как раз то, что нужно…

Когда он ввел Стеллу в основной зал музея Гран-При Макао, та сразу оживилась:

– Я думала, ты потащишь меня в одно из местных казино и предложишь оставить там половину моего состояния.

– Почему? Потому лишь, что Макао – это мировой центр игорного бизнеса? Все твои кавалеры так предсказуемо скучны?

– Не дерзи, Пижон. Нет у меня никаких кавалеров.

– Причина, видимо, как раз в том и есть…

Стелла слегка улыбнулась:

– Говорю, не дерзи! А то не успеешь закрепиться на посту как дам тебе отставку. Это ведь станет для тебя трагическим событием, не так ли?

– Пойдем, покажу тебе кое-что…

Пижон взял Стеллу за руку и подвел ее к одному из болидов:

– Это Ralt RT3. Болид Айртона Сенны, на котором он выиграл гран-при Макао в восемьдесят третьем году.

– Ты его фанат?

– Да, это мой любимый автогонщик всех времен.

– Выходит, между нами все же есть кое-что общее.

Пижон внимательно посмотрел на Стеллу. Она продолжила свою мысль:

– Мой любимый гонщик, как и твой, тоже лежит в могиле.

– Кто он?

– Мой отец.

После некоторой паузы они проследовали дальше.

*Стелла

Пижон проводил ее до отеля. Они вошли в лобби, остановились, мужчина встал напротив. Он замер в ожидании, и Стелла поняла, чего тот хотел.

– Ну пока, Пижон. Спасибо, что проводил.

– Не пригласишь?

Стелла отрицательно покачала головой:

– Зачем? Чтобы провести еще один вечер в бессмысленном совокуплении? – Она сделала паузу. – Знаешь, этим летом один дорогой мне человек сказал, что моя жизнь похожа на «пир во время чумы». А ведь он, по сути, прав. Зачем все это?

Пижон дотронулся до ее щеки:

– Как зачем? А как же притяжение между мужчиной и женщиной? Это же удовольствие, которое ни с чем нельзя сравнить! Что может быть прекрасней, чем дарить друг другу радость любви?

– Не пытайся обернуть похоть в любовную обертку. Вряд ли тебе это удастся.

– По-моему, это нормальный процесс. Не вижу ничего зазорного в том, что мужчина хочет женщину, а женщина – мужчину.

– А с чего ты взял, что я тебя хочу?

На лице Пижона отразилось недоумение, будто бы он услышал нечто, что само по себе не могло прийти ему в голову.

– Да, Пижон, понимаю. Такая мысль тебя не посещала. И тем не менее это так. Вот я и задаю себе вопрос, зачем все это? Бессмысленное спаривание с незнакомыми мужиками, к которым я ничего не чувствую. Я уже и лиц-то их не помню. И это не приносит мне никакого удовольствия… Поверь, тебе тоже не принесет. Asi qui, ciao, Tipo!* (*прим.: Так что, пока, Пижон!, исп.)

Стелла развернулась и ушла в сторону лифта.

Глава пятая. Горы горя

 *Январь 2018. Москва

Стелла смотрела в окно на идущий на улице снег. Он парил в воздухе, постепенно снижаясь и ложась под колеса машин, проносившихся по Садовому. В квартире было темно. В минуты, когда мрак стоял не только за окном, но и на душе, она не любила включать свет и делала это только по необходимости. Раздался телефонный звонок. Стелла взглянула на экран. Марк… Она ответила на вызов.

– Привет, Стелс, ты вернулась? – послышался его голос в трубке.

– Да, вчера прилетела.

– Как там Макао? Стои́т?

– Стои́т, а куда он денется…

– Я договорился с одним специалистом. Хочу, чтобы он тебя посмотрел. Послезавтра. Сможешь?

С холодным безразличием Стелла протянула:

– Не-а.

– Что значит не-а? Ты, давай, брось это! Мне надоело видеть тебя такой. Давно пора серьезно заняться твоим эмоциональным состоянием. Так что даже не спорь.

– Я завтра улетаю. Снова.

– Что? Куда?

– В горы. Очень соскучилась.

– Отмени.

– Нет, это было давно запланировано. Обещаю вам, что после прилета пойду на прием к вашему специалисту. Слово даю.

Марк немного помолчал.

– Только не думай, что я забуду об этом разговоре. Помни, ты мне обещала.

– Ладно, Марк. Спасибо вам за все. Правда.

– Хорошо тебе покататься.

– Спасибо. Прилечу обратно – позвоню.

– Береги себя!

Марк дал отбой.

Она глубоко вздохнула. Господи… Психиатр… И это единственный повод, по которому ей теперь можно позвонить? Наверное… Хорошо, что такой повод есть, и Марк хотя бы в этом ключе интересуется ее жизнью. Хотя бы. Пусть так. Стелла горько рассмеялась.

*Январь 2018. Мадонна-ди-Кампильо

Частный самолет быстро донес Стеллу до ее любимых Доломитов3. Стоял ясный солнечный день, ставший настоящим подарком для всех страждущих резидентов обширной курортной зоны.

Настоящего катания не было вот уже на протяжении последнего месяца.

Сначала остро ощущалась нехватка снега, который в последний раз нормально выпадал уже более трех недель назад. Стелла любила Мадонну-ди-Кампильо за то, что это место было одним из лучших альпийских курортов по сервису трасс. Титаническими усилиями сервисменов с утра удавалось собрать остатки роскоши от былых снегопадов, насеять сверху искусственного снега и запрессовать это все под тяжестью ратраков. Но под палящим солнцем, злейшим врагом истинных горнолыжников, трассы начинали раскисать еще с утра, быстро разбивались и за несколько часов превращались в наглядное учебное пособие для студентов-кардиологов. Доставало одного взгляда на трассу, чтобы понять, как выглядит рисунок человеческого сердечного ритма. На всем протяжении каждой из них виднелся этот кардиорельеф: снег был сбит в тугие пирамидальные кочки разной высоты и ширины, между которыми были проложены глубокие и узкие колеи, по виду напоминающие спятившую синусоиду. В эти щели и пытались с переменным успехом протиснуться все многочисленные горнолыжники и сноубордисты.

Большинство из них, потея и злясь, продвигались в час по чайной ложке, создавая заторы, падая и матюгаясь. Некоторые пробирались нахрапом, чиркая стальными кантами и соскребая последние остатки умирающего на глазах снега, подлетая на кочках и приземляясь то на колени, то на пятые точки. После пары дней такого катания многим требовалось сменить и первое, и второе, но, к сожалению, наука пока не продвинулась в этом направлении так далеко. Народ страдал, но продолжал упорствовать и каждое новое утро выходил на те же склоны.

Только единицы технично проходили этот курортный могул4 с быстротой и ловкостью профи. Однако и им это давалось не без труда. Местами на поверхности самих трасс и обрамляющего их целяка5 образовалась жесткая корка ледяного наста, отбрасывающая в небо желтовато-матовый посыл: всё, ребята, оффрайд умер, приглашаем всех фрирайдеров на его похороны…

Позже как манна небесная на Доломитовые Альпы обрушились снегопады. Только манна немного вышла из-под контроля и сделалась слегка не по-божественному ядовитой… Масса снега была столь огромной, что в районе в один прекрасный день нарушилась связь.

В качестве первого удара для курортников последовала новость о закрытии подъемников. Это, конечно, стало для всех неприятным известием, но окончательное осознание пришло не сразу. По-настоящему все расстроились лишь в тот момент, когда до многострадальных туристов дошло, что теперь для них стали недоступны и самые маленькие радости жизни: часами сидеть в шезлонгах на одной из вершин, подставив фейс навстречу такому желанному загару… Пропускать стаканчик-другой в перерывах между катанием или, наоборот, пропускать спуск-другой в перерывах между стаканчиками. Это кому как больше нравилось… Вечерами напролет рассказывать друзьям о своих сегодняшних подвигах на горе… Ох, эти истории, одна другой краше… Их было бессчетное множество:

– как кто сегодня круто столкнулся с кем-то в воздухе, пролетая над гнездом кукушки в очередном умопомрачительном прыжке на просторах сноу-парка;

– как кто подрезал очередного «туриста», свистя на скорости мимо горнолыжной массовки в слалом-гиганте и используя всех этих презренных чайников вместо вешек;

– как кто укокошил в щепки очередную новенькую дорогущую палку, купленную им буквально только вчера в премиальном бутике спортинвентаря;

– как кто в очередной раз дерябнулся головой в сугроб, да так, что его пришлось откапывать сразу трем человекам;

– как кто набухался в щи и в очередной раз прошел трассу на одной лыже, потеряв вторую где-то по дороге…

В крайнем случае в качестве материала для обсуждений было что-то попроще, вроде:

– как я сегодня целый час каталась без остановки с красавцем-тренером-итальянцем на синенькой трассе6; жали ботиночки, давил шлемик; падала, но терпела; а в результате уделала в хлам свой шикарный белый горнолыжный костюм от Армани.

Или:

– как я сегодня здорово покаталась со своим любимым, сделав два спуска с вершины по серпантину, но при этом капитально испортив прическу; остальное время просидела с подружками в кафешке в долине; салат был отстой, а вот винчик понравился.

Да, теперь все это стало историей. А насущная реальность готовила новый удар: пропал интернет, что стало последней каплей. Если до этого кто-то еще не знал, что такое ад, то теперь ни у кого не оставалось сомнений: это он и был. Ведь в наши дни без интернета жизнь нормального человека заканчивается в принципе.

Через два дня связь восстановили, подъемники открыли, но удовольствия от этого не прибавилось. Многострадальный турист вступил на тропу новых испытаний: Мадонну окутал туман.

Пробираясь через ни зги не видно, самые упрямые самураи то и дело макались носами лыж в снег вне трассовых зон, куда их постоянно заносило в условиях полной дезориентации. В такие моменты бойцы ощущали себя слепыми котятами. Тогда в попытке убежать от тумана они поднимались в высокогорье. Железные корпуса гондол7, уносивших их к самым вершинам, насквозь пробивали белое молоко, но и выше его уровня солнце так и не показывалось. Там герои стоически терпели натиск матушки-природы, но все же замерзали на холодном ветру. А тот стелился по склонам мутной белой поземкой и сбивал с ног даже самого упорного спортсмена. А на десерт всей этой кухни удовольствий любители экстрима под мелкой колючей ледяной крупой, тыкавшейся им в лица, медленно спускались туда, откуда только что прибыли. В таком режиме катания прошло еще несколько дней.

И вот, наконец, природа решила сжалиться над бордером и горнолыжником. Настал первый после снегопадов иссиня-ясный день. День, когда Стелла ехала по Viale Dolomiti Di Brenta, одной из центральных улиц курорта. Вот черный седан бизнес-класса остановился, девушка вышла из автомобиля, не дожидаясь пока водитель распахнет перед ней дверь. Стелла взглянула на деревню. На многочисленных кампильских елях было бело-серебристое напыление, крыши зданий укрылись полутораметровыми снежными шапками, стоял штиль, светило солнце. Это был идеальный для катания день.

Стелла была одета во все черное: строгую черную куртку с меховой опушкой, черную из того же меха головную повязку, обтягивающие лосины из матовой кожи и сапоги-луноходы. Глаза были скрыты от наблюдателей под солнечными очками с темными стеклами.

Тем временем водитель достал из багажника небольшой чемодан и два чехла, один – с горнолыжными ботинками, другой – с лыжами. Он обратился к Стелле:

– Buona sci, signorina!* (*Хорошо вам покататься, синьорина!, ит.)

Стелла отозвалась:

– Vi ringrazio!* (*Благодарю вас!, ит.)

Стелла вошла в лобби отеля Lefay Resort&Spa Dolomiti, двинулась к стойке рецепции. Итальянец-портье улыбнулся ей, второй портье – девушка, говорила с двумя туристами на русском языке. Мужчина-портье обратился к Стелле:

– Buon giorno!* (*Добрый день!, ит.)

Стелла едва заметно улыбнулась:

– Buon giorno! Ho prenotato una suite a mio nome. Stella Ilyina.* (*Добрый день! На мое имя забронирован номер люкс. Стелла Ильина., ит.)

– Fammi controllare.* (*Позвольте мне проверить., ит.)

Услышав русское имя, двое мужчин, разговаривавших с девушкой-портье, повернулись в сторону Стеллы. Они были заинтересованы.

Портье продолжал:

– Sì, è vero.* (*Да, все верно., ит.) – он поднял глаза на гостью и улыбнулся ей. – La signora parla perfettamente l'italiano.* (*Синьора великолепно говорит по-итальянски., ит.)

Портье подал Стелле белый конверт:

– Prego, entri. La ul è pronta.* (*Пожалуйста, проходите. Ваш номер готов., ит.)

Стелла приняла конверт из его рук, повернулась к лифтам и столкнулась взглядами с одним из русских. Это был очень красивый мужчина, он не спускал с нее глаз. Про себя Стелла дала ему прозвище «Аполлон».

Она прошла к лифтам, нажала на кнопку вызова. Один их них тут же открылся, и Стелла вошла внутрь. Аполлон так и продолжал смотреть на нее, когда, уже стоя в кабине, девушка повернулась в его сторону.

Осторожно, двери закрываются!

Его лицо было последнее, что Стелла видела, когда двери лифта сомкнулись.

Войдя в номер, девушка прошлась по нему: зашла в ванную, обошла комнаты, вышла на балкон. Перед ней предстал живописный вид на Доломитовые Альпы. Стелла немного постояла на воздухе, а затем расстегнула куртку и зашла обратно в номер. Скинула ее с себя на пол, бросила на кровать повязку. В этот момент раздался звонок в дверь. Это был беллбой. Юноша улыбнулся Стелле, завез багажную тележку с ее вещами и расставил все у стены. Стелла дала мальчику чаевые, тот ушел.

С нетерпением расчехлив лыжи, она любовно покрутила их в руках, провела по надписи «Stockli»8:

– Ну привет, мои Страдивари! Сыграем? – Стелла продолжала смотреть на лыжи. – Как же я по вам соскучилась!

Она подошла к телефону и набрала номер:

– Ciao! È Stella Ilyina. Vorrei arrivare ai «Spinale» in fretta. È possibile? Quindici minuti? Mille grazie!* (*прим.: Здравствуйте! Это Стелла Ильина. Я хотела бы быстрее оказаться в зоне «Спинáле». Это возможно? Пятнадцать минут? Большое спасибо!, ит.)

Она взяла в руки белый конверт, достала из него схему трасс и увидела, что за ней лежал скипáс9. Все готово, как и было условлено.

 Стелла открыла чемодан, расчехлила горнолыжную маску в золотой оправе, извлекла аскетичный черный горнолыжный костюм ЕА7, комплект термобелья, головную повязку «Виндстоппер»10, черные кожаные горнолыжные перчатки и свой любимый намордник с резервуаром, отстающим от лица. Эта защита от ветра была расписана золотыми иероглифами и смотрелась изрядно. С ней девушка могла кататься в любую погоду, ведь тогда ей не был страшен ни ледяной дождь, ни пронизывающий холодный ветер, ни даже сильный мороз. Намордник, так она его называла, был сделан из толстой черной фиброгубки и не прилегал к лицу, в отличие от всех видов балаклав. От одного слова «балаклава» Стеллу передергивало. Это «чудо инженерии», будучи уже через пятнадцать минут промокшим насквозь и пропитанным слюной, потом и соплями, вызывало в Стелле острое чувство омерзения. Как такое было возможно, что за всю ее многолетнюю горнолыжную практику девушка больше ни на ком не видела такого намордника, какой купила себе еще в махровом две тысячи энном году? На любом курорте мира Стелла была в нем единственной горнолыжницей, а все остальные без исключения продолжали калечить свои лица балаклавами…

Она начала одеваться.

… Выйдя на свою любимую «Спинáле Дирети́ссима», девушка, наконец, почувствовала азарт. Как только она коснулась ботинками снега на вершине, окончательно вырвалось наружу все ее еле сдерживаемое нетерпение. Стелла уже была в полной экипировке. Она быстро встегнулась в лыжи, тут же покатилась вниз, параллельно спуская со лба на глаза маску, поднимая на лицо подвернутый вниз намордник и быстро пристегивая горнолыжные палки к специальным петлям на внутренней стороне перчаток.

Набрав приличную скорость, попеременно каждой из ног она сделала несколько мощных толчков коньком, поджала палки подмышки и села в низкую стойку. Сильно разогнавшись, Стелла начала спуск.

Это был прекрасный супергигант11, в каждый поворот которого входили уверенно, мощно, сильно наклоняясь внешней стороной к склону. Агрессивный ход лыжницы смотрелся очень эстетично, она заходила в повороты четкими и выверенными движениями, обращая на себя взгляды всех тех, кто поднимался снизу на кресельном подъемнике, проложенном в стороне от трассы. Почти полностью скрытое под снаряжением лицо девушки было невидимо для окружающих. Сочетание стилей ее одежды и катания придавало Стелле устрашающий вид.

Когда перед ней возникла группа горнолыжников, она перешла на слалом, ловко маневрируя между людьми. Из-под кантов ее лыж то и дело вырывались потоки снега и плавной дугой ложились обратно на склон. Стелла постоянно меняла ритм, она то частила, то входила в повороты редко, но резко и агрессивно, то и дело, проскальзывая между людьми.

Увидев несколько небольших трамплинов по правой стороне склона, Стелла тут же устремилась по направлению к ним. Вскоре она уже заехала на самый крутой. Девушку подбросило вверх. Она прижала колени к груди, одновременно слегка оттягивая корпус немного вперед.

Это было красиво. Высокий полет горнолыжницы в строгом черном костюме, похожей на японского самурая. Стелла сделала «Крест»12.

Снова выставив стопы параллельно и сильнее согнув колени, она приземлилась сначала на носки, а затем на пятки и продолжила спуск. Теперь она уже не катилась, а будто бы летела в идеальном карвинге13, оставляя всех остальных далеко позади.

На одном из участков трассы Стелла заметила стоявшего у края склона лыжника. Он заприметил девушку еще издалека и начал движение как раз в тот момент, когда она с ним поравнялась. Начался спуск «ноздря в ноздрю». Двое горнолыжников двигались в едином темпе параллельно друг другу, используя одинаковый стиль.

Боковым зрением Стелла уловила, что мужчина не отставал. Тогда девушка прибавила. Вскоре они вдвоем вылетели на могульный участок. Стелла сильнее согнула колени, присев в глубокую низкую стойку. Работая ногами как пружинами, она стала быстро маневрировать между кочками, будто проглатывая бугры и ухабы, амортизируя их работой колен и стоп. Это был лихой и техничный могул. Оставляя позади себя бугор за бугром, вскоре Стелла поняла, что оторвалась от преследователя.

Когда же кочковатый участок трассы остался у нее за спиной, Стелла снова перешла на гигант. Она мчалась без остановок, не снижая скорости, а лишь набирая ее, пока не увидела перед собой еще один трамплин. Тогда девушка немного сбавила, встала на траекторию, сконцентрировалась и, въехав на полку, подлетела вверх.

Это было опасно. Фигура девушки в воздухе. Гибкой как пантера. Группировка, подтянутые к груди колени. Стелла сделала захват внешнего канта правой лыжи своей левой рукой. Это был грэб «Мьют»14.

Яркое дневное солнце светило прямо над ней. Скользнув по небосклону, девушка вышла из фигуры и приземлилась обратно на снег. Она продолжила движение вниз. Долина была уже совсем близко. Стелла прошла последний отрезок трассы, именной участок «Михаэля Шумахера» и затормозила на последних его метрах.

… Оставив оборудование в лыжной комнате, Стелла поднялась в лобби. На ней все еще был горнолыжный костюм. Перчатки болтались, привязанные к запястьям, в руках были маска, «Виндстоппер» и намордник. Она подошла к рецепции. Знакомый портье улыбнулся ей.

– Buonasera, signora sembra una vera professionista!* (*Добрый вечер, сеньора выглядит как настоящая профи!, ит.)

– Buonasera, è possibile arrivare oggi alla pista «3-Tre» per un giro notturno?* (*Добрый вечер, возможно ли сегодня попасть на ночное катание на трассу «3-Tre»?, ит.)

– La signora non è stanca?* (*Синьора не устала?, ит.)

– Sono uscita tardi per la pista.* (*Я поздно вышла на склон., ит.)

– Sì, è possibile. Volete andare dopo cena?* (*Да, это возможно. Вы желаете поехать после ужина?, ит.)

– Sì, mi farebbe bene mangiare.* (*Да, мне не мешало бы поесть., ит.)

*Стелла

Когда девушка вошла в панорамный ресторан, на ней было то же одеяние, в котором она и приехала – черный топ, черные лосины из матовой кожи и черные сапоги Moon Boots, а волосы были убраны в хвост. Она выглядела строго и очень стильно.

Стелла прошла к одному из столиков, расположенному возле огромного панорамного окна. Оттуда открывался превосходный вид на лес. К ней подошел официант:

– Buonasera, signorina!* (*Добрый вечер, синьорина!, ит.)

– Buonasera! Per me si prega un'acqua naturale è… bistecca di ribeye con verdure alla griglia.* (*Добрый вечер! Для меня, пожалуйста, бутылку воды без газа и … стейк Рибай с овощами на гриле., ит.)

Официант кивнул и вскоре уже отдавал заказ на кухне. Стелла залюбовалась красотой пейзажа в окне, но вдруг как будто почувствовала на себе чей-то взгляд. Она посмотрела вперед и увидела, что через стол от нее также возле окна сидели двое русских мужчин. Тех самых, которых она видела днем в лобби. Почему-то она не заметила их раньше. Аполлон сидел напротив Стеллы и внимательно смотрел на нее. Он что-то сказал своему другу, сидевшему спиной к девушке, тот обернулся, слегка сморщил лоб и тоже бросил на Стеллу изучающий взгляд. Мужчины обменялись парой фраз, после чего Аполлон встал и подошел к ее столику.

– Добрый вечер!

Она оставалась безмолвной и смотрела ровным взглядом без искры смысла.

– Мы с другом хотели предложить вам как нашей соотечественнице присоединиться к нам. И если вы не против разделить с нами трапезу.

Стелла одарила его холодным взглядом, но произнесла учтиво:

– Благодарю за оказанную честь, но я не ищу компании. У меня мало времени на ужин.

Аполлон удивился:

– Вы торопитесь?

– Да, я хочу успеть к открытию ночного катания.

– Разрешите составить вам компанию? Мой друг плохо катается, а, по правде говоря, кататься одному для меня не привычно.

– А я как раз предпочитаю кататься одна.

– Ночью это может быть опасно, – немного недоверчиво произнес Аполлон.

– Так это же прекрасно, вы не считаете?

Он сделал паузу, смерив Стеллу внимательным заинтересованным взглядом.

– Не хочу показаться навязчивым, но…

Она отрезала:

– А я не хочу показаться невежливой. Хотя, если откровенно, мне все равно… – Стелла устало вздохнула. Она собиралась что-то сказать, но Аполлон опередил ее:

– Меня, кстати, зовут Сергей! – он протянул ей руку.

Девушка быстро пожала ее.

– Очень приятно, – сказала она слегка натянуто.

– А вас Стелла. Я слышал ваш разговор с портье. – Аполлон отнял свою руку, но продолжал смотреть ей прямо в глаза. Он немного помедлил. – Что ж, простите, что потревожил, приятного ужина. Надеюсь встретить вас на склоне.

Стелла едва заметно улыбнулась. Аполлон слегка поклонился, продолжая смотреть девушке прямо в глаза, но вскоре ушел за свой столик.

Она с облегчением выдохнула. Слава богу, этот мужчина не был назойлив.

*Аполлон

Он уловил еле заметную натянутость ответного жеста девушки. Последнее, чего Аполлон хотел, так это быть навязчивым. Что ж, сегодня было не время побед, приходилось немного с этим подождать. Неудивительно! Странно было надеяться на моментальный успех.

Едва увидев девушку сегодня днем в лобби отеля, Аполлон подумал, что ему непременно нужно было с ней познакомиться. Это была несравненная красотка.

Аполлон был эстетом до глубины души, он обожал женскую красоту и знал, как с ней обращаться. В последнее время он нечасто встречал ее на своем жизненном пути. Точнее, красота-то попадалась, но каждый раз в чем-то возникала загвоздка. Если женщина была красива, то в ней обязательно недоставало чего-то важного, какого-нибудь необходимого, решающего качества. Такие девушки были либо плохо воспитаны, либо у них хромало образование, либо была напряженка с мозгами. Иногда их губило безосновательно высокое мнение о себе самих, которое очень раздражало; случалось, что завышенными были их требования к жизни, тогда как сами они из себя ничего особенного не представляли; бывало, что помимо одной лишь красоты, они вбирали в себя целый букет из вышеперечисленных недостатков. В общем, каждый раз в них было что-то не так.

А Аполлону уже следовало задуматься о том, чтобы подобрать себе пару. Он, конечно, понимал, что жена женой, но на ней свет клином не сходился, и все же он не был склонен к разгульной жизни, насыщенной секс-похождениями. Вся эта грязь не увлекала его. Аполлону хотелось объять необъятное и жениться на девушке, достойной его самого, которая непременно бы ему нравилась. Чтобы потом не было мучительно больно. И стыдно. В силу работы он часто выходил в свет, так что нуждался в подходящей спутнице. В конце концов, он ведь всегда был первым парнем на деревне, поэтому не стоило ему равняться на всех остальных.

Стелла проводила Аполлона взглядом, который пробежался холодком по его спине. Мужчина сел.

– Она торопится. На вечернюю каталку, – пояснил он своему другу.

Тот немного обалдел, на его лице появилось удивление:

– Чёсе… Впервые встречаю красивую девушку, катающуюся в одиночестве. И вообще катающуюся…

– Да еще и ночью, – добавил Аполлон.

Его друг снова к ней обернулся и посмотрел с выражением удивления, не успевшим еще сойти с лица. Он кивнул девушке, но Стелла ему не ответила. В этот момент ей принесли еду.

Аполлон констатировал:

– Прикинь, Рибай ест!

– Да уж этим ты меня, пожалуй, не удивил. Надо же ей что-то кушать, чтобы кости на склоне не растерять.

– Ну не Рибай же! А как же фигура? – Аполлон подмигнул другу, и они оба улыбнулись.

– Ну, фигура… С фигурой тут, видимо, такой же порядок, как и с пищеварением. Метаболизм!

Они снова улыбнулись.

– По ходу, – согласился Аполлон.

Стелла быстро расправилась с ужином и ушла. Мужчина проводил ее долгим взглядом исподлобья:

– Метаболизм… – протянул он. – Слушай, я, наверное, не буду доедать.

– Ты куда собрался?

– Сгоняю на ночное катание.

– А как же сигарный бар? Тут же огонь какие сигары! Я, может, из-за этого только и согласился приехать, – слегка ироничным тоном произнес его друг.

– Начинайте без меня. Я присоединюсь к вам позже.

Аполлон встал и прошел вслед за девушкой.

… Стелла вошла в здание нижней станции гондолы 3-Tre, поднимающей к единственной освещаемой трассе, на которой проходило ночное катание. Народу было немного, так что на посадке в гондолы каждая компания размещалась в отдельной кабине. Стелла дождалась пустого вагончика и уселась в одиночестве. Почти перед самым отходом в закрывающиеся двери прошмыгнул мужчина, он сел напротив Стеллы. Та бросила на него слегка недовольный взгляд. Попутчик был одет в строгий горнолыжный костюм темного цвета. С плеч на рукава спускались фосфоресцирующие полоски, создавая эффект крыльев. На нем был черный шлем, отделанный хромированными вставками, с пристегнутой к нему горнолыжной маской тоже в обрамлении из хрома. На шлеме крепилась камера ГоуПро. Маска была надета на глаза, рот скрывался под воротником куртки, поэтому лица мужчины не было видно. Так они и ехали до верхней станции в полном молчании.

Стелла вышла первая, сразу встегнулась в лыжи и начала быстрое движение вниз. На горе было мало людей, девушка быстро развила большую скорость. Вышедший из гондолы мужчина также ловко встегнулся в лыжи и начал преследование. Они оба скользили в отличной технике. Стелла развела лыжи шире друг от друга, это был отличный олдскульный спуск. На поворотах девушка пригибалась к склону так низко, что чуть не касалась его руками. Мужчина же держал стопы друг к другу близко и шел в классическом слаломе. Стелла начала отрываться. Тогда он сменил стойку на более спортивную, сильнее группируясь и поддавая скорости.