Научи меня любить бесплатное чтение

Глава 1

В это осеннее утро Аиша Лоран проснулась раньше обычного. Будильник на ее мобильном молчал, и она быстро схватила его, испугавшись, что проспала. Хоть был еще почти час до сигнала, она бодро поднялась с постели и распахнула шторы, пропуская золотистые утренние лучи в свою маленькую комнату в общежитии. У нее сегодня был очень важный день – она начинала работу в колледже Стефана Малларме. Ее детская мечта, взлелеянная матерью, сбылась – она стала преподавателем английского языка и литературы. Имея диплом на руках, она не боялась проблем с трудоустройством, потому что всех выпускников отправляли работать в государственные школы по распределению. Единственным минусом такой системы была невозможность выбрать не только конкретное учебное заведение, но даже регион, и нужно было ехать туда, куда отправят.

Аише повезло – один из престижных колледжей Марселя предложил вакансию, пообещав не только рабочее место с нормальной зарплатой, а также комнату в общежитии. Это даже была не комната, а маленькая квартирка с собственной ванной и небольшой кухонькой. Комната была обставлена очень скромно: кровать с тумбочкой, стенной шкаф, компьютерный стол и лампа на нем. В кухне и ванной было также, чистота и минимум необходимых вещей. Исключение составляли только ее книги. Их было много, они не помещались на полках, прибитых к стене, поэтому возвышались на компьютерном столе и даже лежали на подоконнике.

Несмотря на слегка спартанские условия, Аиша была на седьмом небе, когда узнала, что ей выпал этот крупнейший порт Средиземноморья, сердце Прованса. А вот бабушка ее удивила – она была категорически против, чтобы внучка туда уезжала. Хотя до того, как стало известно место ее распределения, была спокойна, лишь давала наставления, как вести себя, как сдерживать свой темперамент. Казалось, что именно название «Марсель» чрезвычайно взволновало и расстроило бабушку, и Аиша не понимала почему. Ведь в детстве мама с бабушкой вместо сказок рассказывали бесконечные истории из их жизни в Мариньяне, пригороде Марселя. Эти рассказы, как и сам регион, пестрели яркими красками, словно были пропитаны лучами средиземноморского солнца, солеными брызгами теплого моря и пряным запахом лавандовых полей. При одном упоминании о Провансе, у Аиши перед глазами в первую очередь всплывала именно картина с бескрайними сиреневыми полями вокруг небольших деревень, которую так часто ей рисовали мама с бабушкой. Было видно, что они очень любили этот город и скучали по этим местам, но почему-то не хотели ни сознаться в этом, ни вернуться туда.

Сегодня Аиша готовилась особенно тщательно. Приняв душ, она рассматривала свое отражение в зеркале. Одним из требований работодателя были строгий дрескод и неброский макияж. Вот только как быть, если яркие серо-зеленые глаза миндалевидной формы обрамляют длинные изогнутые черные от природы ресницы, пухлые губы алеют и без помады, а смуглая бархатистая кожа имеет такой ровный тон, словно над нею поворожил опытный визажист? Такой яркой внешностью Аиша была обязана своему наполовину арабскому происхождению. И хоть она родилась и прожила всю свою жизнь во Франции, арабская кровь сказывалась не только в яркой внешности, но и во вспыльчивом характере и горячем нраве. Бабушка ей постоянно говорила: «Ты сначала хорошенько подумай, а потом делай. Не поступай сгоряча, чтобы потом не сожалеть». Но упрямая внучка продолжала упорно наступать на одни и те же грабли, открыто высказывая то, что у нее на уме, и действуя по велению сердца.

Аиша расчесала свои густые темно-каштановые волосы, которые крупными волнами спускались почти до талии, и заплела их в свободную косу. Затем надела светло-кремовую блузку с рукавами до локтя и темно-кофейные брюки классического кроя. Удобные бежевые туфли на невысоком каблуке закончили образ. Шкатулка с украшениями сегодня осталась закрытой, ее любимые браслеты и длинные серьги будут ждать своего выхода в нерабочий день. Она уже направилась было к столу, где оставила конспекты необходимые для сегодняшних занятий, но вдруг ее рука инстинктивно ощупала шею. Обнаружив только голую кожу, она спешно пересекла комнату, подошла к шкатулке на тумбочке и достала оттуда мамин серебряный кулон в виде птички колибри, украшенной мелкими камешками, переливающимися разными цветами. Аиша застегнула цепочку на шее и, чувствуя прикосновение металла к коже, произнесла своему отражению в зеркале:

– Видела бы сейчас меня мама. Уверена, она бы гордилась мной.

Как всегда мысли о маме потянули за собой воспоминания о ее болезни и раннем уходе. Аиша помнила все до мелочей, словно это произошло вчера. Она помнила, как ее словно в каком-то ступоре вывели из палаты, усадили на стул, где она сидела, не двигаясь, словно каменное изваяние. Она не плакала, хоть и понимала, что мамы больше нет. Как в замедленной съемке она видела, как по больничному коридору, так быстро, как только позволяли старые ноги, к ней спешила ее бабушка. Аиша увидела, что она плакала. «Внученька», – прорыдала она и сгребла ее в неловкие объятья. Даже сейчас Аиша помнила эти неуклюжие объятья и то, как что-то трескалось и ломалось у нее внутри.

Бабушка стала тогда единственным родным человеком. Отца Аиша не знала. У мамы сохранилась лишь одна фотография, где она была вместе с темноволосым и темноглазым мужчиной в широком светлом бурнусе. Мама о нем много не рассказывала, лишь то, что его звали Камаль, что он был замечательным, добрым и любящим, а еще он спас маме жизнь.

После смерти мамы бабушка положила все силы на то, чтобы ее единственная внучка ни в чем не нуждалась, получила хорошее образование и в будущем ни от кого не зависела. Аиша мечтала, что когда-нибудь она перевезет бабушку назад, в ее любимый Мариньян и обеспечит ей достойную старость, а для этого нужно было проявить себя с лучшей стороны в колледже, чтобы с ней подписали договор больше чем на один год. Кроме этого, ее диплом был пока только первой ступенькой ее карьеры, она планировала обучение в аспирантуре в Лионской высшей школе гуманитарных наук.

«Интересно, как бы Анатоль отреагировал на мои мечты и планы? – пронеслось у нее в голове. – Отъезд в Марсель ему бы точно не понравился».

Анатоль был ее парнем, они начали дружить еще в школе, и постепенно дружба переросла во что-то большее. Бабушка просто обожала его и мечтала, чтобы внучка однажды вышла за него замуж. Она утверждала, что только ему под силу обуздать ее взрывной характер и крутой нрав. Аиша тоже его любила. А как такого можно было не любить? Красивый, с открытым лицом, голубоглазый с темными волнистыми волосами, с подтянутой фигурой и широкими плечами. По нему сходили с ума почти все девчонки в школе. Хоть он был старше всего на три года, но отличался какой-то жизненной мудростью и уравновешенностью. С ним было спокойно, тепло и уютно, как в объятьях своего любимого пледа.

Несмотря на юный возраст, у Анатоля были довольно зрелые жизненные принципы, которые некоторые мужчины не могли воспитать в себе до старости. Он считал, что мужчина должен взять решение жизненных трудностей на себя, в его обязанность входит забота об обеспечении дома и семьи, украшением которой должна быть женщина. Он не разделял мечты Аишы об успешной карьере и с удовольствием не отпустил бы ее в университет. В этом вопросе у них нашла коса на камень, и это была почти единственная причина их ссор и размолвок, из которых ей пока удавалось выходить победительницей, отстаивая свои стремления.

Чтобы обеспечить их будущую семью, Анатоль пошел служить по контракту в миротворческую армию, хоть Аиша и была категорически против этого, и они поссорились перед самым его отъездом. И вот уже полгода от него не было никаких вестей: его телефонный номер упорно твердил, что абонент находится вне зоны действия сети, ни писем, ни сообщений ей не приходило. Она набралась смелости и обратилась в его часть, но там ничего вразумительного не ответили, лишь твердили, что эта информация секретна. А когда она начала настаивать, на ее звонки перестали отвечать.

Перед отъездом в Марсель Аиша попыталась хоть что-нибудь разузнать у матери Анатоля, но та ее недолюбливала и не захотела ничего сообщить. Аише оставалось лишь ждать, изнывая от тревоги. Бабушка пыталась ее успокоить, утверждая, что отсутствие новостей в этой ситуации лучше, ведь плохие вести быстро прилетают. Но это мало успокаивало. Именно это неведение и недовольные взгляды матери Анатоля увеличили ее желание покинуть родную деревушку Лубрессак. Сидеть в бездействии было не в ее натуре, а работа в незнакомом городе, обустройство быта могли бы помочь заглушить тревогу и отвлечь от грустных мыслей. Бабушка же не хотела ее отпускать, уговаривала поработать до приезда Анатоля в их деревенской школе.

Аиша любила красоту Лубрессака, который располагался на выступе высокого холма, откуда открывался прекрасный панорамный вид на долину Дордонь и окружающие замки. Ей казалось, что у них в деревне просыпалось ощущение иного времени и пространства. Время, словно, остановилось где-то в районе Средних веков. Очаровательные домики, построенные из неровного камня медового цвета, заостренные крыши, покрытые красной черепицей, фасады, украшенные декоративными балкончиками и цветами, все это создавало тот неповторимый пейзаж, в который влюбляешься с первого взгляда. При этом деревня была мало известна среди туристов, поэтому на улицах не было праздно шатающихся чужаков, а все жители, казалось, знали друг друга, и были если не родственниками, так друзьями или кумовьями.

Вот только среди этого очарования и великолепия было одно «но». Восточная внешность Аиши слишком бросалась в глаза на фоне коренных жителей – французов, а ее светлокожие сверстники не давали ей проходу. Обидные прозвища, нападки и насмешки начали ее преследовать еще с подросткового возраста. Везде по телевидению и в прессе твердят об особой французской толерантности и терпимости к другим нациям, наводнившим страну, но в Лубрессаке, наверное, об этом не слышали. Сколько было драк, сколько расцарапанных лиц за брошенные прозвища «Шахеризада» или «Одалиска». Однажды в одну из стычек вмешался Анатоль и так поставил на место обидчиков, что потом желающие ее зацепить десять раз думали, прежде чем решиться на это. А их отношения начались именно с этого дня.

Вот еще одно преимущество Марселя, который был, словно, большая бухта, о которую разбивались  многочисленные волны иммигрантов, превращая французский город в смесь всевозможных культур и национальностей. Здесь, где количество выходцев из Северной Африки было наравне (а может и превышало) число коренных жителей, ее внешность не привлекала особого внимания. Хотя нет, мужчины любой расы провожали долгими взглядами ее стройную фигуру с длинными ногами, узкой талией и пышной грудью. Но она этого даже не замечала, обычно поглощенная своими мыслями и заботами.

Сейчас же она заставила себя разогнать те мысли, которые толпились у нее в голове, и переключила все свои силы на тот материал, который планировала рассказать учащимся. Она отбросила назад косу, подхватила сумочку и папку с бумагами и решительно направилась к выходу. Ее ждал впереди первый рабочий день.

Глава 2

Двор колледжа встретил Аишу шумом и весельем: учащиеся помладше носились друг за другом с громким смехом, а старшие, разбившись на группки что-то оживленно обсуждали. Она уверенно прошла в учительскую и поздоровалась с коллегами, с которыми познакомилась в день приема на работу. Две преподавательницы, молодые симпатичные девушки, Миррей и Камилла подошли к ней.

– Ну как, готова? – улыбнулась высокая худощавая шатенка Миррей. – Ты только не переживай, большая часть учащихся дисциплинированы, будут слушать, даже кое-что учить, стараться запоминать. Есть, правда, единицы…

– Но ты их сразу ставь на место, – продолжила бойкая пламенно-рыжая пухленькая Камилла. – Не позволяй сесть на голову.

Аиша лишь кивала в ответ. Пока она была дома, она ничего не боялась, а сейчас страх пробрался в душу, и теперь главным для нее было, чтобы голос предательски не начал дрожать. Нет, то, что разрасталось сейчас у нее внутри, это был даже не страх, а панический ужас. Она не узнавала саму себя. Где та Аиша, которая ничего и никого не боялась? Ведь она сама выбрала эту профессию и шла к этому. Представив, что сейчас на нее устремятся десятки глаз, что она может что-то забыть или перепутать, она невольно содрогнулась. Но отступать было поздно и неразумно, поэтому постаравшись взять себя в руки, она мысленно посчитала до десяти и обратно, как когда-то ее учил Анатоль.

Он всегда умел держать себя в руках, отличался удивительным спокойствием и уравновешенностью. Именно поэтому бабушка утверждала, что они идеальная пара, и что другой парень не выдержал бы ее взрывной характер и сбежал бы от нее на следующий день. Анатоль, словно поток ледяной воды, умел гасить вспышки ее гнева или раздражения и остужать пыл ее нрава. Как же сейчас ей его не хватало. Аиша глубже вздохнула и представила, что он стоит рядом с легкой улыбкой на губах и насмешливыми искорками в голубых, как безоблачное небо, глазах.

– Я и не думал, что ты такая трусиха! Кого испугалась? Учеников? Я не ожидал от тебя такого, Аиша Лоран.

Она улыбнулась своему видению и, тряхнув непокорными прядками, выбившимися из косы, решительно вышла из учительской. У нее было занятие в выпускном третьем классе, и она направилась в свою аудиторию пораньше. Ей нужно было спуститься на первый этаж и перейти в другое крыло здания. Но стоило ей оказаться на нижнем этаже, как вдруг под лестницей она увидела группу мальчишек. Там что-то происходило, но плотное кольцо подростков не позволяло ничего рассмотреть. Сначала Аиша хотела пройти мимо, не вмешиваясь, но девичий возглас остановил ее. Она решительно направилась под лестницу, и увиденное заставило ее завибрировать от гнева. Мальчишки, человек десять, ничего не замечая вокруг, полукольцом окружили девочку-арабку, которая вжалась в стену и прикрывала ладонями голову. А один из юнцов пытался примерить на себя ее хиджаб, скорее всего, им же и сорванный. Девочка молчала, только в глазах читался немой призыв о помощи.

Перед глазами Аиши встала картина из прошлого. Эта ситуация повторяла происшествие из ее собственного детства, только тогда мальчишки, словившие ее недалеко от школы, наоборот пытались намотать ей на голову шарф и прикрыть лицо. Кровь ударила ей в голову, обычно яркие серо-зеленые глаза потемнели, как летнее небо перед грозой. Вспышка гнева прошла сквозь нее, как электрический разряд, и Аиша, оставив свои бумаги прямо на нижней ступеньке лестницы, решительно направилась к обидчикам.

– Что вы делаете? Сейчас же прекратите! – попыталась она вразумить подростков.

Но они, казалось, ее не услышали. Только двое из них оглянулись с боязливым видом, но отойти полностью от толпы так и не решились, лишь сделали пару робких шагов назад и застыли в нерешительности. Тем временем мальчишка с хиджабом прикрыл тканью лицо до глаз и извивался, изображая танец живота, вызывая дружный хохот окружающих. Аиша забыла о том, кто она и где находится.

– По-моему этот фасон тебе не идет, – она решительно разомкнула кольцо мальчишек и отобрала хиджаб у заводилы. – Мужчины это не носят.

Может, если бы он извинился, или хотя бы смутился, она бы на этом остановилась. Но юнец смотрел на нее с вызывающей ухмылкой, чем окончательно ее разозлил. Она измерила его ледяным взглядом и с улыбкой добавила:

– Хотя ты – не мужчина. Настоящие мужчины никогда не ведут себя подобным образом с девушками. Позволь тогда мне помочь тебе это примерить, я видела, что у тебя не получилось надеть этот платок.

Она подошла вплотную к оторопевшему подростку и ловко надела ему на голову шарф. Юнец не сопротивлялся, он явно не ожидал таких действий от педагога. В толпе сначала раздались отдельные сдавленные смешки. Тогда Аиша с улыбкой произнесла:

– Симпатяга! Тебе действительно идет!

Тут уж все разразились дружным хохотом. Лицо мальчишки по цвету стало подобно вареному раку, ехидная ухмылка исчезла. Он со злостью сорвал хиджаб, швырнув его на пол, растолкал смеющихся товарищей и умчался прочь. Видя решительный настрой Аиши и опасаясь, как бы и на них не примерили этот злополучный шарф, подростки тоже поспешили убраться вслед за своим заводилой.

Аиша подняла хиджаб и протянула его девушке.

– Спасибо, – сказала та сквозь слезы. – Но, наверное, зря вы это сделали.

Вспышка гнева у Аиши угасла и она, трезво оценив свой поступок, в душе ругала себя за то, что не смогла выйти из ситуации как педагог, повела себя слишком жестко с подростком, не подумав о последствиях. Ее поведение было жестоким и не профессиональным. Пока она пыталась заглушить угрызения совести, девушка, надев хиджаб, продолжила:

– Вы, наверное, не знаете кто этот парень. Это Рене Ризани. И он все равно не оставит меня в покое, а после этого случая будет только хуже.

– А почему ты не пожалуешься на него, – удивилась Аиша. – Пусть вызовут его родителей в школу, преподаватели или директор могут с ним побеседовать.

– Никто этого не сделает, – покачала головой девушка. – Вы знаете, чей он племянник? Его все в колледже боятся, даже учителя.

Девушка, еще раз поблагодарив, также поспешила на урок. А Аиша, подняв оставленные бумаги, направилась в свою аудиторию, на ходу обдумывая миф о французской толерантности и коря себя за импульсивное поведение. Уже войдя в класс, она вынырнула из грустных размышлений и снова попыталась настроиться на тему занятия, но неприятный осадок от происшедшего остался в душе.

Когда начался урок, все волновавшие ее проблемы отошли на второй план. Аиша совладала со своим внутренним страхом и сейчас мысленно смеялась над собой. Занятие приближалось к середине. Класс действительно оказался спокойным, учащиеся внимательно слушали и старались участвовать в дискуссии, которую она попыталась поднять, рассказывая о творчестве Вальтера Скотта.

Внезапно дверь распахнулась, и в класс вошел парень, на которого она примеряла хиджаб.

– Извините, – начал было он, но увидев, кто перед ним, опустил голову и с угрюмым видом хотел пройти на свое место.

– Подождите, месье, – остановила его Аиша. – Вы опоздали. Нужно извиниться за опоздание и попросить разрешение войти.

Класс притих, все без исключения не отводили от них глаз. Мальчишка вскинул подбородок и испепелял ее ненавидящим взглядом.

– Я сказал «извините», – бросил он и попытался продолжить свой путь.

Аиша, помня свою сегодняшнюю вспышку гнева, решила не заострять снова конфликт. Она сжала кулаки и по методу Анатоля мысленно посчитала до десяти.

– Хорошо, месье Ризани. Вы можете занять свое место, – произнесла она ровным спокойным голосом. – Но впредь, пожалуйста, запомните – я никому не позволяю входить в класс, после того как урок уже начался.

Он ничего не ответил, а она продолжила занятие. Но атмосфера в классе изменилась. Девушки начали поправлять прически, некоторые даже попытались достать зеркальца, при этом бросая исподтишка взгляды на вновь прибывшего. А мальчишки за соседними партами придвинулись к нему ближе и начали переговариваться.

Аиша несколько раз демонстративно замолчала в ожидании тишины, прервав объяснение, но это возымело действие всего на пару минут. После чего разговоры продолжались. Потом стало еще хуже – каждую сказанную ею фразу, Рене сопровождал комментарием, который вызывал смешки его соседей. Она чувствовала, что начинает внутренне напрягаться, но все еще сдерживала себя и делала замечания ровным спокойным тоном. Но у любого терпения, даже ангельского, наступает предел. Такой точкой стала фраза Рене Ризани, произнесенная шепотом, но достаточно громко, чтобы ее могли услышать все учащиеся класса и Аиша в том числе.

– А я и не знал, что у нас ввели новый предмет, – с язвительной улыбкой произнес Рене, подмигивая соседу по парте. – Теперь вместо классической английской литературы будем слушать сказки Шахеризады. Надеюсь, нас хоть танцу живота не станут учить.

В душе Аиши произошел взрыв: педагогическая этика столкнулась со всеми обидами детства и проиграла, разлетелась на мелкие осколки.

– Месье Ризани, я прошу вас собрать свои вещи и покинуть класс. А на следующее занятие Вы придете только после того, как я побеседую с вашим отцом, и он вас научит, как нужно себя вести не только на занятиях, но и с девушками. Думаю, в вашем возрасте уже пора это знать.

Весь класс притих, ученики переводили взгляд с Аиши на Рене. Подросток нехотя поднялся и, набросив рюкзак на плечо, мрачно произнес:

– Не дождетесь. Мой отец не придет. А вы пожалеете, что выгнали меня с занятия.

– А я уверена, что вашему отцу не безразлично, кто вырастет из его сына, – продолжала Аиша ледяным тоном. – Но если вдруг у него нет времени, тогда я не против побеседовать с вашей мамой. Надеюсь, она не так занята и сможет найти время прийти в колледж. Иначе я не позволю вам присутствовать на моих занятиях.

Рене бросил на нее мрачный взгляд, в котором плескалось столько ненависти, которая могла убить наповал.

– Долго придется ждать, – со злостью произнес он, вышел из класса и громко хлопнул дверью.

В классе воцарилась гробовая тишина, и Аиша могла спокойно продолжить объяснения. Вот только с таким же успехом она могла читать лекцию в пустой аудитории. Все без исключения ученики сидели молча, опустив головы, и если и отвечали на ее вопросы, то односложно, демонстрируя всем своим видом нежелание участвовать в дискуссии. Да уж, первый рабочий день не задался! И свалился же этот наглец Ризани на ее голову!

Глава 3

Тем временем Рене Ризани, еле сдерживая свой гнев, вышел в коридор. Да, что эта арабка о себе возомнила?! Как она могла позволить вот так с ним поступать?! А упоминание о родителях вообще было похоже на издевку. Кажется, все в колледже знали об их гибели, он терпеть не мог все эти сочувствующие взгляды, но она…Ярость сжала его голову в тиски. Он стиснул зубы, кипя от злости, и пнул ногой большую кадку с вечнозеленой пальмой. Сразу возле него выросла фигура охранника колледжа месье Бренуа.

– Эй, малый, ты почему не на занятиях?

– Лучше идите, куда шли, а меня оставьте в покое, – он резко повернулся к охраннику лицом и с вызовом вскинул подбородок.

Поняв, кто перед ним, месье Бренуа хотел по-дружески его похлопать по плечу и примирительно спросил:

– Рене, у тебя что-то случилось? Может, помощь нужна? Или может, поговорим?

Месье Бренуа был полицейским на пенсии, этакий добряк, который по-отечески относился к ученикам, особенно к дебоширам, всегда давая им шанс исправиться. Рене уважительно к нему относился, но сегодня в него словно бес вселился.

– Я же сказал, оставьте меня в покое! – бросил он и направился к выходу.

Обычно его из колледжа забирал водитель, но так как учебный день только начался, и до конца занятий было еще слишком много времени, Рене решил прогуляться до дома дяди, где он сейчас жил, пешком. Он не спеша брел по улице и еще больше распалял себя, вспоминая, как его задела эта «чертова училка». Уж лучше просидеть этот день дома, чем снова стать объектом насмешек, как когда она натащила эту тряпку ему на голову. А те, кто смеялся, еще ему ответят!

Но когда он подошел к дому дяди, уверенности в нем поубавилось. Он понял, что ему придется объяснять свое раннее возвращение, и он знал, что за прогулы дядя по голове не погладит. Нужно было придумать очень весомую причину, иначе он рисковал заработать домашний арест и очень серьезный разговор «по душам». От одной мысли об этом ему становилось нехорошо, руки потели, а сердцебиение ускорялось. Тогда он решил незаметно проскользнуть в свою комнату, а позже договориться с водителем, чтобы тот прикрыл его.

Но стоило ему подняться на второй этаж, как его остановил голос кузена Фредерика:

– Эй, парень, а ну, стой! Почему это ты дома в такой час? Ты что снова взялся за прогулы? Зайди ко мне в комнату. Давай поговорим.

Фредерик был любимцем семьи, отец его баловал и закрывал глаза на некоторые его проступки. И Фред, как его обычно называли близкие и друзья, этим пользовался, подтверждая прикрепленный к нему ярлык «представитель золотой молодежи». Несмотря на полученное экономическое образование, он ни дня не работал и лишь бесцельно прожигал жизнь в ночных клубах и сорил деньгами. Выглядел он всегда шикарно и со вкусом. Казалось, что практически к каждой паре брюк у него была рубашка или футболка, обувь и даже часы в тон. Представительницы противоположного пола сходили по нему с ума, но он в ближайшее время не собирался связывать себя узами брака и не с одной из девушек не встречался дольше пары месяцев. Рекордсменкой стала его нынешняя пассия, единственная дочь и наследница партнера отца, Линда Сапре. Они вместе были уже полгода, и вся семья с замиранием сердца мечтала если не о свадьбе, то хотя бы о помолвке. Но Фред не торопился.

Его отец рассчитывал, что сын нагуляется, остепенится, станет его правой рукой в семейном бизнесе. Но видя отношение сына к жизни, решил предпринять серьезные меры, и теперь Фредерик должен был утро проводить в офисе. Толку пока от этого было мало, но для Фреда отец был единственным человеком, ради которого он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь, поэтому в офисе он стал появляться стабильно. Может, он быстрее начал серьезнее относиться к жизни, если бы отец хоть один раз наказал его, но блокирование кредитных карт или лишение ключей от любимого мерседеса кабриолета всегда оставались лишь угрозами, брошенными во время очередного выяснения отношений. Отец все списывал на молодость и быстро прощал своего любимца.

Рене во всем хотел походить на своего кузена, даже пытался говорить как он, слегка растягивая конечные гласные. С Фредом у них были очень близкие отношения, он умел поддержать или дать дельный совет и при этом не давил тем, что он старше, они общались на равных. После гибели родителей, он был единственным, кто не стал жалеть его и сюсюкаться с ним, а просто сказал, увидев слезы в его глазах:

– Ты – мужчина и не должен раскисать, как бы плохо или трудно тебе не было, никто не должен видеть этого. Тем более ты – один из Ризани, а мы никогда не сгибаемся перед трудностями и бедами. Твой отец гордился бы тобой, видя, каким сильным ты стал.

Рене никогда прежде не слышал от кузена-шалопая подобных серьезных слов, и они запали ему в душу навсегда. И вот сейчас Фредерик завел его в комнату и строго смотрел на него, ожидая ответа. Рене, усевшись на диван, смотрел в пол, сжимая кулаки. Он решил не врать, но стоило ему начать рассказывать о случае с хиджабом, как кузен залился громким смехом.

– Почему ты смеешься, Фред? – возмутился мальчишка. – Эта чертова арабка унизила меня на глазах моих товарищей! Неужели это смешно?!

– А почему нет? – продолжал веселиться его кузен. – Ты только что мне рассказал, как училка, причем новенькая, отплатила тебе твоей же монетой…Знаешь, я бы хотел посмотреть как все это было. Да и на вашу англичанку тоже. Похоже, смелости ей не занимать.

– Но Фред…

– Нет, Рене. Я тебе говорил прекращать твои выходки, – голос Фредерика стал серьезным. – Это не забавы. И вообще, что ты думал? Ты думал, что будешь всегда оставаться безнаказанным, потому что все преподаватели знают, чей ты племянник? А когда один из них тебя наказал, ты сбежал домой и, наверное, был уверен, что я буду на твоей стороне.

Рене, который действительно рассчитывал на поддержку кузена, закусил губу от разочарования. Только не хватало, чтобы Фред встал на сторону этой училки! Злость внутри него только чуть-чуть улеглась, но сейчас закипела с новой силой. Теперь ему было недостаточно самому отомстить англичанке. Ему пришла в голову мысль, что было бы лучше, если бы Фредерик поехал в колледж и поставил ее на место, показал бы ей, с кем она имеет дело. Но как его заставить это сделать? Нужно было срочно что-то придумать, что-то такое, чтобы Фред от нее только мокрое место оставил, чтобы она впредь боялась даже произносить их фамилию.

– Пойми, я не поддерживаю тебя, потому что ты не прав, – продолжал тем временем Фред. – Ты не должен был так вести себя с девушкой. И если бы я был на месте вашей англичанки, я вообще пересчитал бы тебе кости. В том, что случилось, ты сам виноват. Тебе вообще лучше было бы извиниться и перед девчонкой, у которой ты отобрал шарф, и перед твоей учительницей. Имей теперь смелость отвечать за свой поступок и не сбегай.

– А я и не сбегал, – отозвался Рене, которому пришла в голову одна идея, которая помогла бы расправиться с англичанкой руками Фреда. – Я отправился на занятия. Английская литература оказалась первым уроком, но я туда пошел, хоть и знал, кого там увижу. Я даже вытерпел, когда она спросила перед всем классом, куда я дел хиджаб и почему я его снял, ведь он мне так шел. Но знаешь, я могу смириться с тем, что она унизила меня, но как я мог стерпеть, что она оскорбила дядю.

– Что ты сказал?

Лицо Фредерика изменилось – улыбка и веселье схлынули с него, уступив место холодной сосредоточенной маске.

– Она говорила гадости о дяде перед всеми учениками, – продолжал невозмутимо врать Рене. – Она заявила, что человек, о котором часто говорят как о преступнике, не может привить хорошие манеры, поэтому ее не удивляет, что я веду себя подобным образом. Она много говорила всякого, даже то, что дядя стал попечителем колледжа только для того, чтобы отмывать свои грязные деньги…

Рене видел, что достиг цели, поэтому изобразил смиренное выражение лица и тихо произнес:

– Ну, ладно. Я извинюсь перед ней, ведь она всего лишь повторила то, что было напечатано в той желтенькой газетенке, офис которой ты разгромил.

В глазах Фреда зажегся яростный огонь, он с силой сжал руки в кулаки, чтобы не выплеснуть свое состояние, но развернувшаяся спираль гнева все же захлестнула его.

– Как зовут эту училку? – прорычал он.

– В расписании было написано Аиша Лоран. Знаешь, я бы и пальцем не пошевелил, если бы речь шла обо мне, я бы стерпел, потому что действительно перегнул палку с этим хиджабом. Но она оскорбила дядю, и я не смог остаться и слушать ее лекцию, – подлил Рене масла в огонь. – У меня руки чесались свернуть ей шею. Но я обещал дяде не прибегать к насилию, только это меня и остановило.

Расчет Рене был верен. Он знал, что Фред выйдет из себя, услышав подобное, и не пощадит англичанку. Теперь она узнает, что зря связалась с членом семьи Ризани! Пока Рене в душе наслаждался полученным результатом, Фред с перекошенным от злости лицом схватил ключи от машины и чуть ли не бегом спустился в гараж. Рене не мог пропустить спровоцированное им шоу, поэтому бросился вслед за ним и еле успел впрыгнуть в машину, до того как та с ревом сорвалась с места и помчалась в сторону колледжа на бешеной скорости, нарушая правила.

От мгновенной расправы Аишу спасло только то, что у нее сегодня было всего два урока, и они уже закончились. Так что к тому моменту, когда разъяренный Фредерик примчался в колледж, ее там уже не было, директор отправил ее с документами в городской отдел образования. Ехать за ней следом Фред посчитал неразумным, был слишком велик шанс разминуться, а вот узнать адрес ее общежития и поджидать ее там было наилучшим вариантом. Уже через несколько минут, он припарковал машину так, чтобы видеть всех входящих в общежитие, и стал ждать, мрачно барабаня пальцами по рулю.

Глава 4

Аиша даже не подозревала, какие тучи сгущались у нее над головой, при чем в прямом и в переносном смысле. На ярко-голубом небе приветливо светило не по-осеннему теплое солнце, и ничего не предвещало ухудшение погоды, разве что легкая серая дымка над морем. Пока Аиша ехала в отдел образования, из головы не шла ситуация, которая произошла сразу после первого урока. Миррей и Камилла сразу заметили, что она была чем-то огорчена, и начали допытываться о том, что у нее произошло и не нужна ли ей помощь. Она не стала скрывать случай с Рене Ризани, она рассчитывала, что более опытные коллеги посоветуют ей что-нибудь. Но они сохраняли молчание, лишь перекинулись многозначительными взглядами. Аиша уже видела подобный взгляд, тогда в приемном отделении больницы, когда умерла мама. Это означало один только вопрос: «Кто ей скажет?»

– Что случилось? – спросила она, холодея от плохого предчувствия.

– Ты знаешь, с кем связалась? – отозвалась, наконец, Миррей.

– С каким-то невоспитанным учеником, возомнившим себя невесть кем…

– Это не простой учащийся, – вмешалась Камилла. – Ты знаешь кто его дядя? Тебе что-нибудь говорит имя Теофиль Ризани?

– А кто это такой?

– Ты шутишь? – Камилла с Миррей снова переглянулись и ответили почти хором: – Это кандидат в мэры, к тому же попечитель нашего колледжа, а Рене – сын его горячо-любимого брата.

– Да будь он хоть сыном президента! – в сердцах отозвалась Аиша. – Он не имеет права так вести себя. Нельзя это оставлять безнаказанным. Вот я и вызвала в колледж родителей Рене. Посмотрим…

– Ты с ума сошла! – подпрыгнула Миррей. – Его родители погибли несколько месяцев назад. Мальчишка тяжело переносил боль утраты, а ты…

Этот Рене Ризани вел себя отвратительно, по-хамски, и, безусловно, заслуживал наказания. Однако Аише, оставшейся без родителей и знающей на своем опыте, как это больно, стало жаль, что она полоснула его по едва затянувшейся ране. Ну, не знала она о трагедии в его семье. И как теперь быть? Не прощения же у него просить после всего происшедшего?! Она не знала, как ей поступить.

За то время, пока она решала производственные вопросы, внезапно погода заметно ухудшилась – с моря прилетела темная туча и закрыла весь небосвод, поднялся ветер, который рвал эту тучу и ее отдельные пасма грозили пролиться сильным дождем. Сначала он начал противно накрапывать, стоило ей выйти из здания отдела образования, а затем полил сплошной стеной, когда она доехала до общежития. И хоть ей от остановки нужно было пробежать всего пару домов, она успела вымокнуть до нитки. Сейчас все мысли, тревожившие ее до этого, улетучились. Она теперь думала лишь о том, что нужно принять горячий душ и выпить чай, чтобы согреться и не заболеть в самом начале учебного года.

Ее нога уже стала на первую ступеньку крыльца общежития, как вдруг позади нее послышалось:

– Мадмуазель Лоран? Мне нужно с вами поговорить.

Она обернулась. Из припаркованной невдалеке ярко-красной машины вышел молодой мужчина и направился в ее сторону. Он был высокий, гораздо выше среднего роста, с широкими плечами. Его светлая футболка моментально промокла под ливнем и плотно облегала рельефный торс. По его темным слегка волнистым волосам заструилась вода, и он отбросил их назад легким движением головы.

– Вы ведь мадмуазель Лоран, не так ли?

Голос у мужчины был густым и теплым, как гречишный мед. В таком голосе можно было увязнуть, утонуть. Сердце Аиши странно сжалось.

– Да, это я, – Аиша стряхнула с себя некую растерянность от впечатления, которое он на нее произвел. – Но давайте войдем в холл общежития и там поговорим.

Она хотела продолжить свой путь и уже поднялась на несколько ступенек, но он вдруг догнал ее, резко схватил за руку и дернул на себя. Аиша чуть не упала, соскочила со ступенек, с трудом сохранив равновесие. Расстояние между ними значительно сократилось, и она сквозь густую завесу дождя и капли заливающие ей глаза смогла рассмотреть его лицо вблизи. Он был красив, с правильными чертами, высокими скулами, тонким носом и светло-карими глазами. Его щеки и подбородок покрывала легкая щетина, придавая ему этакий образ мачо.

Незнакомец сильно сжал ее запястье. Аиша хотела возмутиться, но тут встретилась с его взглядом. В нем плескалось столько злобы и презрения, что она пораженная отпрянула от него.

– Кто вы такой? И почему ведете себя таким образом? – недовольно бросила она.

– Я же сказал, что мне нужно с вами поговорить. Вы что глухая?

Голос незнакомца стал холодно невозмутимым, а сам он и не думал отпускать ее руку.

– А я повторяю, что под дождем разговаривать глупо, лучше войти в общежитие, – Аиша чувствовала, что начинает закипать. – Но вы, похоже, не слышите меня. Если вам нравится, можете продолжать мокнуть сколько угодно, а я этого делать не собираюсь.

Она попыталась освободить свою руку из его цепких тисков:

– Отпустите! Какое вы имеете право…

Она в очередной раз дернула руку и в этот момент его пальцы разжались. От неожиданности, Аиша покачнулась, зацепилась за ступеньку ногой, неловко взмахнула руками, пытаясь ухватиться за воздух, и поняла, что падает прямо в клумбу, уютно раскинувшуюся рядом с входом в общежитие. Дождь прибил мелкие осенние цветочки, заставив их повесить головы, земля под ними раскисла, не успевая впитывать то количество влаги, которое на нее пролилось. Аиша завершила уничтожение несчастной клумбы, свалившись прямо в нее и увязнув в ее грязевой жиже. Она больно ударилась локтем, ее светлая одежда была вся в грязи, а виновник этого происшествия стоял над ней, скрестив руки на груди, и с презрением во взгляде наблюдал, как она пыталась подняться, но скользкая грязь не позволяла ей этого сделать.

– Черт возьми! Ты что спятил?! – Аише, наконец, удалось сесть, и она устремила на незнакомца убийственный взгляд, потирая ушибленный локоть.

– Нет, это ты спятила, когда решила повторять вычитанные в желтой газетенке гадости про моего отца, – прозвучало в ответ.

– Что? Что за бред?!

Аиша ничего не понимала и смотрела на него, как на умалишённого, она даже оставила свои попытки подняться. Сверху продолжал нещадно поливать дождь, а незнакомец, словно его не замечая, стоял над ней как каменное изваяние. Но тут она заметила возле его машины знакомую фигуру. Она не могла ошибиться, это был Рене Ризани, который с довольной ухмылкой наблюдал за происходящим. И ей сразу стало понятно, откуда дул ветер.

– Послушай… – начала было она.

Но он не дал договорить, наклонился над ней и со злобой прорычал:

– А сейчас скажи, что говорить гадости о Теофиле Ризани было самой большой глупостью в твоей жизни. Умоляй меня простить тебя за ошибку, которую ты совершила. Извинись, и я позволю тебе встать.

– Ты ошибаешься, я ничего не говорила о твоем отце! За что мне извиняться?!… – она в очередной раз попыталась подняться, но он не позволил и легким толчком снова отправил ее в то болото, которое раньше было клумбой.

– У тебя две минуты, когда они пройдут, я сделаю то, чего ты никогда не забудешь. Извиняйся, иначе пожалеешь.

«Интересно, что ему наплел этот мальчишка? Из-за чего он так взбесился?» – пронеслось у нее в голове. А вслух она бросила, с вызовом вздернув подбородок и в который раз намереваясь подняться:

– Теперь понятно, с кого Рене берет пример, общаясь с девушками.

– Что?!

Он навис над ней с перекошенным от злости лицом и хотел снова толкнуть, но у нее получилось очень ловко увернуться. Его руки толкнули воздух, а сам он, потеряв равновесие, полетел в грязь рядом с ней. На какое-то мгновение он растерялся, не ожидая от нее подобных действий. Но Аиша не стала дожидаться, пока он придет в себя, к тому же ему на помощь уже спешил Рене Ризани. Она даже не поняла, как у нее получилось так быстро подняться. Но к тому моменту, когда незнакомец был на ногах, она уже была у входной двери в общежитие.

– Прежде чем обвинять человека, выясни сначала правду, – бросила она и скрылась за дверью.

Он за нею не последовал. А когда она выглянула в окно на лестничной площадке, поднимаясь в свою комнату, то увидела, что перед общежитием уже никого не было, а его красная машина исчезла со стоянки. Войдя к себе, она прямо на пороге сбросила пропитанную грязью одежду, которая пришла в полную негодность, и направилась в душ. Согревшись под струями горячей воды, Аиша посмотрела на свою руку и увидела красные пятна там, где незнакомец ее сжал – явно останется синяк. Но она понимала, что испорченная одежда и синяки были ничто в сравнении с тем, что ее, скорее всего, ожидало, и просто увольнение из колледжа было бы наименьшей неприятностью.

– Может все-таки стоит попытаться спокойно поговорить с этим психом, – произнесла она своему отражению в зеркале. – Вот только боюсь, что после купания в грязи, это вряд ли получится. Но и бегать от него я не собираюсь. Ведь если ты убегаешь от ситуации, даже если это не твоя вина, все будут думать, что ты виновата. Проблему не решить, не взглянув ей в глаза. Ну, не убьет же он меня, в самом деле?

Но, даже храбрясь перед самой собой, она не могла выбросить из головы одну деталь. Это была тонкая и почти зловещая улыбка, которую она поймала на лице Рене. Доставит ей еще неприятностей этот наглый юнец, в этом она была уверена на все сто.

Глава 5

Фредерик ворвался домой как ураган. Да что эта девчонка о себе возомнила?! Глядя на ее хрупкую фигурку в болоте клумбы, ее безобидное, даже наивное лицо залитое дождем, он был готов простить ее, если бы она только извинилась. Но под личиной наивной простушки оказалась самая настоящая фурия. Какой огонь горел в ее глазах! Наверное, если бы могла, она точно испепелила бы его взглядом.

– Не об этом нужно сейчас думать! – недовольно пробормотал он самому себе. – Она еще пожалеет… Я ей голову оторву! Выдворю из колледжа, из Марселя! Навсегда отобью охоту связываться с нашей семьей!

– Это кто тебя так разозлил, милый?

Ему на встречу выплыла красотка-блондинка в сексуально облегающем коротком платье. Она окинула перепачканного грязью мокрого Фреда и рассмеялась звонким переливчатым смехом:

– И где, если не секрет, ты принимал грязевые ванны?

– Линда, оставь свои шуточки при себе. Я не в настроении! Неужели не видно?! – бросил он с раздражением и начал подниматься на второй этаж в свою комнату.

– И как я терплю такого грубияна рядом с собой? – Линда поднималась за ним следом походкой грациозной пантеры. – Я приехала к твоему отцу с документами, и мне пришлось остаться из-за ливня. Ждала тебя, а ты, оказывается, не в настроении. Знаешь, но и мне ты его тоже испортил своим приемом.

Она остановилась в театральной позе возле двери в его комнату и демонстративно обижено надула губки.

Линда Сапре знала себе цену. Она вертела как хотела не только своими родителями, которые ни в чем не могли ей отказать, но и своими многочисленными поклонниками. Она привлекала, в нее влюблялись и были готовы ради нее на все, с тех самых пор, как она превратилась из нескладного подростка в красивую девушку. Секрет ее успеха был не только в том, что Линда обладала длинными ногами, стройной фигурой, бархатной кожей, копной белокурых волос и красивым лицом. Кроме того, она была умна, но, когда того требовали обстоятельства, легко могла притвориться легкомысленной дурочкой. И это, скорее всего, было главным.

С недавних пор она занялась поисками мужа, потому что ее родители очень хотели, чтобы она прервала череду сменяющих друг друга поклонников и нашла, наконец, достойного кандидата. Линда решила, что самая подходящая кандидатура на эту роль – Фредерик Ризани, сын партнера отца. Он подходил по всем параметрам – красивый, богатый, успешный. Но как же с ним было непросто! Возможно из-за того, что он не бегал за ней как дрессированный песик, не потакал ей, он стал ей по-особому дорог, она даже не поняла, как влюбилась в него, словно девочка-подросток.

Линда слегка опустила голову и бросала на него многозначительные взгляды. Она знала, что ее подкрашенные глаза с длинными ресницами придают взгляду роковую обворожительность. Она прикусила своими жемчужно-белыми зубками пухлую нижнюю губу увлажненную блеском и просто сканировала Фреда, смотрела на его реакцию.

Фред уже собирался ответить ей что-нибудь нелестное, но вовремя рассудил, что глупо срывать зло из-за одной разозлившей его девушки на другой. К тому же, если сейчас Линда обиженная демонстративно уедет домой, то его семья ему жизни не даст. Мать, которая спит и видит их женатыми, не отстанет от него, пока они снова не помирятся. У них было уже несколько ссор и театральных обид Линды, и все завершалось по одному и тому же сценарию – он вымаливал у нее прощение, засыпая ее цветами и подарками.

– Ладно, не злись, пожалуйста, – произнес он примирительным тоном. – У меня действительно не лучший день сегодня. Но я сейчас приму душ и сделаю все, что ты только пожелаешь, чтобы ты только меня простила.

Обиженная поза Линды сразу же сменилась соблазнительной улыбкой и оживлением:

– Я хочу, чтобы ты съездил сегодня со мной в новый клуб «Кофеин». Это в районе Старого Порта. Мари-Анна была там со своим бойфрендом и говорит, что это классное место, хоть и не элитное. Кроме того…

– Хорошо. «Кофеин» так «Кофеин», – поспешил с ней согласиться Фред, чтобы прервать поток ее трескотни. – Дай мне двадцать минут. Пока можешь выпить чай с Одэт. Сестра хотела пройтись с тобой по магазинам. Как раз договоритесь.

После этого он скрылся за дверью своей комнаты.

****

Аиша в коротком платье с распущенными и завитыми волосами устроилась на удобном диванчике возле столика со стеклянной столешницей в форме кофейного зерна. Она чувствовала, как тяжесть прошедшего дня наваливается на нее с полной силой, и все еще не могла поверить в то, что Камилле удалось уговорить ее пойти в этот клуб.

Камилла появилась у нее в общежитии, едва она вышла из душа.

– Дорогуша, а ты ничего не забыла? – поинтересовалась она с хитрой улыбкой.

Но увидев растерянное лицо коллеги, сжалилась и просветила ее:

– Вообще-то, чтобы карьера на новом месте пошла успешно, принято отмечать свой первый рабочий день с коллегами. Давай быстрее собирайся, за нами скоро заедет Миррей на такси.

Все отговорки Аиши о трудном дне, о завтрашних занятиях были лихо отметены решительной Камиллой.

– Послушай, уставать ты будешь постоянно, – заявила она, открывая шкаф и бесцеремонно извлекая оттуда один наряд за другим и тут же их откладывая на кровать. – Первый рабочий день – это особый день в твоей жизни. Нужно повеселиться по этому поводу как следует с друзьями. К тому же, я посмотрела твое расписание – завтра тебе к третьему уроку, успеешь отоспаться.

Аиша про себя отметила, что не помнит, когда они так быстро стали друзьями, но вслух ничего не произнесла. Обычно убедить ее сделать то, чего она не хотела, было невозможно, но сегодня, наверное, сказалась усталость и события, переполнившие этот день. Она смирилась с натиском Камиллы и вот теперь в клубе изображала довольное лицо, чтобы не обидеть старающихся развлечь ее коллег.

Их столик находился на балконе, который по периметру нависал над нижним этажом. Внизу находилась барная стойка с высокими стульями, а большую часть пространства занимал танцпол, где быстро движущиеся огни и вспышки светомузыки выхватывали из темноты лица парней и девушек, танцующих под звуки электронной музыки. Именно туда Миррей и Камилла потащили Аишу, пока официантка отправилась за их заказанными коктейлями.

Аиша любила танцевать, кроме обычной школы она с удовольствием посещала школу современного танца и даже имела успех на соревнованиях по контемпу. К тому же мама, пока не заболела, учила ее беллидансу, который просто обожала. Аиша ничего не имела против клубной музыки, но сейчас она ей показалась оглушительно громкой, до такой степени, что начиналась головная боль, которую усиливали световые эффекты стратоскопов, бьющие по глазам. Выдержав пару композиций, она хотела вернуться к их столику, но вдруг не слишком трезвый молодой человек преградил ей дорогу.

– Вы уже уходите? А я хотел потанцевать в компании такой очаровательной девушки.

– Извините, я хочу отдохнуть, – попыталась его обойти Аиша. – Позвольте пройти.

– А давайте тогда отдохнем возле бара, – не отступал незнакомец. – Я хочу угостить вас коктейлем.

Аиша вежливо отказалась, наконец, обошла его и уже направилась к лестнице на балкон, но он успел схватить ее за руку. Вежливый отказ и просьба оставить ее в покое на парня не подействовали. Он уже не просто удерживал ее за руку, а тащил к барной стойке, чем окончательно разозлил ее.

– Блин! Отцепись ты от меня, наконец! – бросила ему Аиша и с такой силой вырвала руку, что нечаянно толкнула проходившую блондинку в ярко-алом облегающем платье с откровенным декольте.

Блондинка пошатнулась на своих высоченных спице подобных каблуках и едва не упала, при этом пролила на себя содержимое бокала, который держала в руке.

– Что ты натворила, курица безмозглая? – взвизгнула она. – Ты испортила мое платье!

– Извините, я не хотела… – Аиша, заставив себя проглотить нелестные эпитеты, брошенные блондинкой в ее адрес, спокойно попыталась извиниться.

– Еще не хватало, чтобы ты это сделала специально! Фред, посмотри, что сделала эта идиотка! – продолжала кипятиться блондинка, повернувшись к приближающемуся парню. – Моему платью конец!

– Я ведь уже извинилась. Я не нарочно, – начала было Аиша, но замолчала, узнав в подошедшем того, из-за кого она сегодня искупалась в грязи.

Фред ее тоже узнал и сверлил сейчас злым взглядом своих карих глаз. Но не успел он и слова произнести, как в ситуацию вмешался тот нетрезвый тип, из-за которого все и случилось.

– Послушайте, это я виноват, – заплетающимся языком произнес он, приближаясь к возмущающейся блондинке. – Позвольте мне загладить свою вину. Давайте я куплю вам новый коктейль.

Его предложение окончательно взбесило блондинку, голос которой стал брать такие высоты, что даже перекрикивал музыку. Ее возмущения начали привлекать зрителей, в числе которых оказались Миррей и Камилла, возникшие за спиной Аиши. Видя, что скандал набирает обороты, Фред повернулся к своей спутнице и произнес тоном, не терпящим возражений:

– Линда, пойди и займись своим платьем, а я пока объясню мадмуазель, – он с презрением кивнул в сторону Аиши, – как вести себя в приличном обществе.

Фыркнув, Линда направилась в сторону туалета, а Фред приблизился к Аише, которая с вызовом вздернула подбородок и, не дожидаясь его так называемых объяснений, бросила:

– Это вашей спутнице не помешают лекции о поведении в обществе, чтобы она не кричала и не оскорбляла людей. А я в них не нуждаюсь!

Фред подошел к ней вплотную и, склонившись, холодно процедил:

– Тебя спасает только то, что на нас смотрит слишком много людей, иначе я поговорил бы с тобою по-другому. Надеюсь, ты понимаешь, что наш сегодняшний разговор под дождем не закончен. И тебе лучше не усугублять ситуацию. А сейчас, я тебе настоятельно советую пойти к Линде, вымолить у нее прощение и вообще держать себя в рамках.

– Я буду держать себя в рамках, только пока меня не провоцируют, – спокойствие и твердость ее голоса удивляли даже ее саму. – А если человек пересекает черту, кричит и оскорбляет, я не постесняюсь дать ему достойный отпор, и никакие угрозы меня не остановят.

– Так это вызов, самодовольная девчонка? – казалось, его взгляд прожжет в ней дыры насквозь.

Тем не менее, она его выдержала и, отстранившись от него, холодно отрезала:

– Считай, как хочешь.

– Ты еще об этом пожалеешь! – послышалось в ответ.

Но она лишь пожала плечами и начала подниматься на балкон к их столику, показывая всем своим видом, что его угрозы ее не напугали.

Глава 6

Миррей и Камилла сели на диванчик по обе стороны от Аиши, словно зажав, чтобы она не убежала от их нотаций.

– Что ты творишь? Ты что спятила? – начала Миррей.

– Ты знаешь, с кем сцепилась? – подхватила Камилла. – Это сын Теофиля Ризани и его невеста. Сначала племянник, теперь сын… Ты, правда, ищешь неприятностей?!

– Да будь они хоть Папой Римским и Английской королевой! – бросила с раздражением Аиша. – Им никто не давал права оскорблять других и угрожать!

– Она, действительно, сошла с ума! – Миррей переглянулась с Камиллой. – На деньги его отца существует наш колледж. Теофиль Ризани вообще очень скоро займет кресло мэра. Я бы на твоем месте извинилась, иначе ты можешь не только лишиться работы, но и будешь вынуждена уехать из города.

– Послушайте, хватит. Я уже сказала, что не собираюсь извиняться, потому что ни в чем не виновата!

Подруги еще попытались вразумить ее, но в этот момент официантка принесла заказанные коктейли, и Аиша сразу же принялась пить свой, стараясь придать себе самый невозмутимый вид. А на самом деле делала это, чтобы не позволить вырваться едким словам и чтобы не обидеть подруг. Тем не менее, ее мысли вполне отчетливо читались на ее лице. Миррей и Камилле ничего не оставалось, как смириться с необдуманными выходками их коллеги. Они перевели разговор на другую тему, еще раз потащили на танцпол Аишу, которая немного расслабилась, не заметив поблизости месье Ризани и его блондинистую пассию.

Но вечер все равно не задался. Камилла, которая была завсегдатаем дискотек и клубов, посоветовала неопытной в этом деле Аише заказать коктейль «Ирландский кофе», уверяя, что в нем практически нет алкоголя, и он скорее бодрит, чем охмеляет. Но то ли сказалась усталость от тяжелого напряженного дня, то ли алкоголя оказалось все же больше, только Аиша почувствовала, что сильно охмелела. Более того она поняла, что если сейчас не выйдет на свежий воздух, то ей станет плохо.

Она вызвала такси, а подружки, решившие еще остаться потанцевать, вышли вместе с ней из клуба, чтобы, как выразилась Миррей, быть спокойными, что она без лишних приключений села в машину. Но как только Аиша вышла на улицу, первым, что попалось ей на глаза, оказался ярко-красный спортивный автомобиль Фредерика Ризани. Все еще под властью хмельного коктейля Аиша, не обращая внимания на уговоры подружек, двинулась к машине.

– Дурацкий автомобиль, – сказала она, похлопав его по капоту. – И цвет идиотский.

– Это почему еще? – удивленно вскинула бровь Камилла. – Это такой дорогой автомобиль…

– На красных спортивных машинах обычно ездят гламурные девицы, знаешь, такие с силиконовыми частями тела и визжащими мелкими собачонками под мышкой… или геи. И у меня закрадываются определенные подозрения…

Камилла и Миррей прыснули было со смеху, но вовремя заметили приближающихся владельца автомобиля и его невесту. Судя по его озлобленному лицу, можно было предположить, что он все слышал. От расправы Аишу спасло вовремя подъехавшее такси, в которое ее поспешно просто втолкнули коллеги.

В салоне автомобиля было тепло и душно, а его покачивания не способствовали улучшению состояния Аиши. Поэтому, не доехав до общежития несколько кварталов, она попросила таксиста остановиться. Расплатившись, она, наконец, вырвалась на свежий воздух и глубоко вдохнула, чтобы прогнать головокружение.

На улице уже было совсем темно. Дневной дождь давно прекратился, и щедро пролитая влага начала испаряться, превращаясь в густой туман. Ей нужно было пройти по улице слабо освещенной фонарями, которые разбавляли плотную пелену тумана бледно-желтым светом, а редкие прохожие серыми безликими тенями мелькали между неровными кляксами света. Весь мир казался нереальным, словно сошедшим со страниц какого-то фэнтези романа.

Хоть Аиша и знала, что не зря Марсель называют криминальной столицей Франции и советуют в позднее время не ходить в одиночку по улицам, но сейчас ей совсем не было страшно. Благодаря прохладному ночному воздуху, хмель начал рассеиваться, и она почувствовала себя намного лучше. Она даже в какой-то мере наслаждалась этой прогулкой в молочной пелене тумана.

Но когда до общежития оставалась пара сотен метров, вдруг сзади послышался рев приближающегося автомобиля, а туман разрезал яркий свет фар. Аиша резко обернулась и инстинктивно прикрыла глаза рукой, так как слишком яркий свет ослепил ее, разукрасив молочно-белый до этого мир зелеными и красными кругами. Взвизгнули тормоза, и к тому моменту, когда застывшая на месте ослепленная Аиша смогла восстановить зрение, перед ней выросла из тумана фигура Фредерика Ризани.

– Ты? Что ты здесь делаешь? – растеряно произнесла она. – Ты не…

Он не дал ей договорить, просто схватил и начал тащить в сторону машины. Аиша, справившаяся с растерянностью, начала сопротивляться и хотела позвать на помощь. Тогда он, особо не церемонясь, набросился на нее, зажал рот ладонью и, приподняв, понес в машину. Упираться было бесполезно – слишком неравны были силы.

– Сегодня ты перешла все границы. Ты запомнишь этот день на всю свою жизнь. Ты всегда будешь помнить нашу первую и последнюю встречу, – прорычал он ей на ухо, втолкнул ее на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу.

К тому моменту, как Аиша смогла восстановить дыхание и немного прийти в себя, Фред уже был за рулем, а автомобиль с диким рычанием сорвался с места.

– Что ты делаешь?! Что за дикие выходки?! Как ты смеешь?! Лучше отпусти меня! Ты выглядишь как цивилизованный человек, так почему ведешь себя как варвар? – попыталась его вразумить Аиша, хмель которой окончательно улетучился. – Останови машину, или я сейчас позвоню в полицию!

Но стоило ей взяться за свою сумочку, как он одним движением вырвал ее у нее из рук. Попытаться ее у него отобрать или завязать борьбу Аиша не решилась, потому что машина мчалась на бешеной скорости, и любой резкий поворот руля мог закончиться тем, что они долго собирали бы свои кости в больнице, если бы вообще остались живы.

– Останови сейчас же! Иначе я выпрыгну отсюда! – не хотела сдаваться Аиша, но с таким же успехом она могла угрожать бездушному камню или молчаливой стене. – Ты слышишь? Я выпрыгну!

Это был блеф чистой воды, но пока ничего другого не приходило ей в голову.

– Прыгай! – бросил он ледяным тоном. – Если ты это сделаешь, будет просто отлично. Мне не придется ничего делать. Я не блокировал двери. Так что прыгай!

Машина уже вылетела за пределы города, огни которого остались далеко позади. Аиша даже понятия не имела, где они, и понимала, что если Фреда сейчас не остановить, то он отвезет ее неизвестно куда и сможет сделать все что угодно. Неизвестно, что у этого психа было в голове! Поэтому нужно было рискнуть. Нет, прыгать она не собиралась, она пока еще была в ладах с головой, а вот продолжить блеф можно было попробовать. Она решительно поднесла руку к ручке открывающей дверцу и потянула ее на себя. Замок податливо щелкнул, но дверь не успела открыться, Фред резко ударил по тормозам, при этом крепко схватив ее за руку.

– Отпусти мою руку! Мне больно! – Аиша пыталась освободить запястье от крепко сжимающих его пальцев.

– Это ничто по сравнению с тем, что ждет тебя впереди! – бросил Фред, заглушая мотор.

– И что, ты убьешь меня? Или применишь силу? – яркие глаза Аиши потемнели и метали молнии. – Кто тебя научил так обращаться с женщинами? Твой отец?

– Мой отец научил меня уважать женщин, но только тех, которые заслуживают уважения, ты к их числу не относишься, – Фред сверлил ее ненавидящим взглядом. – А если ты еще раз упомянешь моего отца, то пожалеешь!

– Ты думаешь, что можешь меня запугать? Говори, что ты собрался делать? – гнев Аиши не позволял страху распустить свои щупальца.

Хоть ситуация и была похожа на сюжет фильма про маньяка. Мужчина, который, безусловно, гораздо сильнее, схватил и привез ее неизвестно куда. Что у него было в этот момент в голове, и на что способна толкнуть его слепая злоба, оставалось неизвестным. Было отчего испугаться и запаниковать.

«Что за ненормальная девчонка! – пронеслось тем временем у Фреда в голове. – Другая на ее месте применила бы одну из их женских штучек: прикинулась наивной дурочкой, разревелась, умоляла отпустить или, в крайнем случае, попыталась бы соблазнить. Но эта… Что было бы, если бы я не остановил машину? Неужели выпрыгнула бы? Ненормальная!»

Он собирался запугать эту нахалку, добиться того, чтобы она извинилась за свое поведение и впредь избегала бы вообще всех из его семьи. Но как поступить сейчас? Не убивать же ее?! Он никогда бы не смог поднять руку на девушку, как бы зол не был.

Вдруг неожиданное решение этой проблемы пришло в его голову. Все еще крепко сжимая ее запястье одной рукой, другой он открыл бардачок, вынул оттуда папку, с которой он обычно ездил к отцу в офис. Он извлек из нее чистый лист бумаги и ручку и протянул ей.

– Ты сейчас возьмешь этот лист и напишешь заявление на имя директора колледжа с просьбой уволить тебя по собственному желанию, – произнес он тоном, не терпящим возражения. – А после этого мы поедем в аэропорт, где я посажу тебя на самолет до того места, куда ты пожелаешь. Завтра туда же отправят твои вещи. И после этого ты навсегда забудешь дорогу в Марсель. Иначе в следующий раз я не буду таким добрым.

Аиша смотрела на него, как на умалишенного. Неужели он думал, что она, подчиняясь силе, вот так просто откажется от своей детской мечты, если не перечеркнет, то порядком подпортит свое будущее?!

– Оставь меня в покое! Я ничего писать не буду!

– Хочешь, чтобы я тебя оставил в покое? – взгляд его карих глаз схлестнулся с ее серо-зелеными. – Тогда увольняйся и уезжай из города! Уезжай навсегда!

Фред вложил в ее руку ручку, бросил ей на колени папку с листком сверху и, сложив руки на груди, стал ждать. Но его ожидания не оправдались. Аиша отшвырнула папку и быстро выскочила из машины, хорошо, что дверца уже была открыта. Бежать она не собиралась. Это было бы глупо, на машине он догнал бы ее в два счета. И куда бежать? Город далеко, вокруг ни души, лишь сплошная стена тумана. Аиша отскочила на несколько метров от машины и подобрала большой камень, о который споткнулась, едва не упав. Фред тоже вышел из машины и не спеша направился в ее сторону, понимая, что деваться ей некуда.

– Не подходи ко мне! Или я размозжу тебе голову вот этим камнем!

Аиша отчаянно соображала, как ей выкрутиться из этой переделки. Если он ее не послушает и снова набросится, то она не сможет его ударить, как угрожала. Это снова был блеф. И что тогда он сделает, она даже не хотела представлять. С другой стороны, если он оставит ее в покое и уедет, то будет не лучше – она останется ночью одна в незнакомом месте, и неизвестно, как будет добираться домой. Нужно было найти третий вариант.

Фредерик медленно приближался. Сейчас, когда первая вспышка гнева немного ослабела, ему было любопытно, что еще может выкинуть эта сумасбродная девица. В то, что он получит удар камнем по голове, он почему-то не верил. Он наступал с довольной улыбкой, видя, как на ее лице мелькнуло сомнение, как она в очередной раз посмотрела на камень в своей руке, словно оценивая свои силы, и начала пятиться. Вдруг она снова оступилась, вскрикнула, взмахнув руками, и упала, исчезнув в туманном покрывале, которое здесь оказалось еще плотнее и оседало неприятной влагой. С улыбкой триумфатора Фред подошел к ней и довольным тоном произнес:

– Ну, что теперь скажешь? Может, все-таки напишешь заявление?

Но ответа не последовало. Он наклонился к ней ближе. Она лежала с закрытыми глазами в неестественной позе с большим камнем под головой и не подавала признаков жизни.

– Эй, мадмуазель, хватит играть комедию! Поднимайся!

Он взял ее за руку и слегка потянул, но реакции не последовало. Не на шутку испугавшись, он присел рядом с ней и аккуратно похлопал ее по щеке. Безрезультатно. Она лежала как мертвая, не реагируя ни на его слова, ни на его прикосновения. Он решился нащупать пульс на ее сонной артерии, но его собственное сердце колотилось с таким бешеным темпом, что он ничего не услышал.

Фред запаниковал. Неужели эта дурочка, падая, так приложилась головой о камни, что получила черепно-мозговую травму, или еще того хуже – убилась? Чем еще можно было объяснить столь глубокий обморок? Но крови вроде бы не было видно. Хотя с этой копной волос он не был уверен. Какие-то пряди ему показались влажными, но может это было из-за того что камни, на которых она лежала, были мокрые от осевшего тумана. Паника росла. Ему сейчас только этого не хватало! Он сразу подумал об отце. Какой удар он получит, если у этой истории будет огласка? Его сын выкрал девушку, привез черт знает куда и попытался убить, или вообще убил. Ведь никто не поверит, что она сама упала. Нужно было найти выход из этой ситуации, но как Фред пока не знал. И угораздило же его связаться с этой ненормальной!

Глава 7

Фред мчался к городу на такой же бешеной скорости, как до этого уезжал из него. Только тогда его подгоняла злость, а теперь он холодел от ужаса, представляя, какие будут последствия, если эта девчонка серьёзно пострадала. На соседнем сиденье Аиша полулежала по-прежнему с закрытыми глазами. Голова ее безвольно качалась из стороны в сторону при каждом резком повороте руля. Как он только не пытался, она так и не пришла в себя. Он даже брызгал ей в лицо водой, бутылку которой обнаружил в машине. Все было бесполезно.