Как помириться с нейроинтеллектом 1-ого класса бесплатное чтение

Нейрик явно был не в духе. Уже вторые земные сутки он вёл себя подчёркнуто в рамках стандартного общения, допустимого между малознакомыми пилотами и базовой рекомендацией обслуживания для искинов. Полное соответствие распорядку и подчёркнуто-дистанцированная интеллигентность. Будто не знал, как Янтра к этому относится… Даже пищу он готовит исключительно согласно утвержденному орбитальному комплексу питания – и никаких тебе лакомств или шедевров электронной кулинарии. Ну и пусть. Тоже мне, воспитатель нашёлся… Что за чушь, в конце концов – оставил без сладкого, как какую-нибудь сопливую гимназистку ХХ-ого века! Их, между прочим, в обучалке натаскивали даже инопланетных насекомых поедать, если придётся. А он выпендривается, понимаешь ли… обиделся, видите ли. А потому что нечего её заботой душить, как докосмическая бабушка из визуалов. Можно подумать, она в дождь никогда не каталась, что с того, что метеоритный – она же суперка, в конце концов и уже два месяца, как совершеннолётная… Нет, он же всё рассчитывает по-прежнему, как с двенадцатилетней! Ну да и она тоже зря жестила: заявила ему в запале, что нормальный интеллект искусственным не назовут. Вот он и обиделся. И теперь весь из себя отстраненный – от сих и до сих выполняет функционал и не общается с ней второй день. Вообще-то она не хотела так, просто… те еще деньки. Да и по Шпунту соскучилась, а тот прилетит только через неделю.

Янтра вздохнула, пошлялась по отсеку; для привлечения внимания сломала кран подачи питьевой воды в каюте и мрачно пронаблюдала, как руководимые Нейриком ремоботы его починили. Даже ни одного ехидного комментария не отпустил! Эдак и на стенку полезть недолго… Упёртый и обидчивый, тот еще сопроводитель. Надо с ним как-то помириться. И, пожалуй, она знает, что тут можно предпринять. С благообразным лицом приличной земной девочки она с нарочито романтическим видом залезла в образоформирующую капсулу и закрепила датчики на висках. Что он любит – так это творчество. У каждого своя отдушина – у неё грависёрф в свободном космосе, например, а у него вот это, фантазии. И надо сказать, талантлив, как древний Чехов!

– Нейрик… Я хочу рассказ… чтобы там было про космос, про любовь… ну и про роботов, а?, – заказ Янтра чуть ли не пропела самым сладким своим голоском и чуть не охнула, настолько сразу и мощно ухнули в голове заглавные титры:

ФАНТОМНАЯ БОЛЬ

                              1

Всё утро она была какая-то рассеянная. Проснулась резко, рывком, от тревожного ощущения, будто в комнате кто-то есть. На секунду даже показалось, что Эд уже дома, приехал чудесным образом раньше времени и в шутку спрятался от нее за древней китайской ширмой, которую они вместе купили в прошлом месяце на барахолке, радостно удивляясь мизерной цене… Но нет. Одна. Рассеянно позавтракала, оделась, вышла на платформу возле шоссе. Транспортная капсула появилась мгновенно и так же быстро ушла в крайний левый ряд, получив финансово подкрепленное указание приоритетности. За окном – серенький дождь. Пятнадцать минут дождя. Она сидела, сгорбившись и забравшись с ногами на удобное сиденье, привычно подтянула колени к острому подбородку. Худенькая, словно девочка-лисёнок из популярного в этом сезоне по всей планете аниме. И такая же печальная.

В космопорт она ехала ради важного разговора. Настолько серьёзного, что ждать и трусливо откладывать снова и снова не осталось уже сил. И теперь она порадовалась, что его прибытие запланировано именно на утро, пока еще не растрачена решимость в груди. Обратная капсула – которая повезёт уже их двоих – должна была стать местом объяснения. Четверть часа, которая изменит их судьбы.

Вот уже два года, как она ненавидела космос со всеми его чудесами вместе взятыми – астероиды, крейсеры-казино, лунные базы, исследовательские модули, посёлки Добытчиков, Пункты Контактов … Всю эту мужскую дребедень, которая изо дня в день похищала его у неё. Выходя замуж, она прекрасно понимала, что космопилот – не самая спокойная и домашняя профессия . Но тогда всё выглядело гораздо более романтически и уж точно она не представляла, что через каких-нибудь пару лет начнет безумно за него волноваться. Она буквально физически чувствовала, что с каждым новым полётом он отдаляется; по ночам в их просторной кровати подолгу не спала, вздрагивая от каждого шороха и беспомощно всматриваясь в причудливые тени деревьев, сплетающиеся на стеклянной стене панорамного окна. Страх за него становился сильнее с каждым месяцем. Пару раз в его отсутствие она даже выла от отчаяния и невозможности объяснить ему то, что её гложет. Словно самка дикого животного, она предчувствовала, что однажды настанет день, когда он не вернётся. Потому что космос ревнив, а звёздам сверху слишком хорошо видно людское счастье.

Лишь один раз (да и то в шутку, конечно, вынырнув после совместного прыжка с высоченного водного трамплина в парке развлечений) она вскользь заметила, что теперь и представить не может, как бы жила, не окажись с ней рядом самый лучший и прекрасный мужчина на Земле. .. И накрепко запомнила странную тень, пробежавшую по его улыбке – космическую тень, будто на любимое лицо вдруг наложили какой-то невидимый фильтр нездешности. И шутливый ответ несвойственным ему приторно-любезным тоном о том, что, если его вдруг не окажется рядом, то ей положено огромное финансовое вознаграждение от компании «Перемещения Юниверс». А в ответ на незамедлительно последовавший тычок кулаком в бок посерьёзнел на миг и добавил, что наниматели слишком любят деньги, а его страховка невероятно велика. После чего вновь широко улыбнулся и заставил её плыть наперегонки к торчащему вдалеке из воды аттракциону «Титаник». Больше такого разговора не повторялось, но она не забыла. И еще ей очень не понравились глаза Эда, когда он небрежно произносил успокаивающие слова: ищущие, настороженные, сканирующие меру её серьёзности. Да и слишком быстрый ответ означал, что он тоже думал о такой возможности. Что ж, не дура – намёк поняла и стала осторожнее. Но и страх за него стал сильнее.

«Космопорт «Фаберже», место назначения поездки. Спасибо, что воспользовались услугами нашей компании», – бездушный голос робота-перевозчика вывел из задумчивости. С пневматическим шипением отъехала панель двери, выпуская в длинный серебристый коридор, утыканный рекламными голограммами. Выстроившиеся у причала капсул автоносильщики, похожие на забавные подносы, тихонько попискивали, напоминая о своём присутствии. Она поморщилась и быстро зашагала вперёд. Роботов не любила тоже. Коробки, притворяющиеся разумом… Даже пылесосы в наши дни способны поддержать разговор с домохозяйкой и, в том числе, помочь ей распланировать день или целую неделю! Что говорить о роботах человекоподобных – бионах всяких, андроидах и т.д. Последний писк моды – роботы-психоаналитики! То есть машина по происхождению пытается рассказывать человеку о проблемах души. Вообще хоть кто-нибудь на планете ещё помнит, что изначально древнегреческое слово «психо» означало душу?!

Навстречу прошла стайка модифицированных гонщиц-афродит в обтягивающих латексных костюмах – любимый тип космиков, «гончие». Самая яркая оценивающе окинула взглядом безупречную фигурку шагающей от капсульного причала девушки и дружески кивнула. Как своей. Это ей-то, законной жене космопилота первого звена! Она невольно задрала повыше носик и ускорила шаг. Вот уж что её не волновало, так это царившая повсюду секс-дозволенность. Её Эд был верен чуть ли не патологически. Единственный, кто у него был, кроме неё – это Космос. Большой и маленький. Далёкий и близкий. Освоенный и не очень. Еще в самом начале, на обучающих курсах для членов семьи при получении допуска в космопорт, ей рассказывали на лекциях о синдроме «жены пилота». Дескать, от тоски по часто отсутствующему мужу и неосознанному чувству его превосходства (в случае с Эдом полный бред!) пилотские жёны начинают пытаться удержать супруга подле себя любыми возможными способами. Своего рода нервный срыв, опасный тем, что не сразу удаётся его распознать, так как чаще всего напряжение нарастает скрытно. Из вариантов решения ситуации, помнится, предлагались самосовершенствование, какое-нибудь экзотическое хобби, генная модификация или клон-любовник. Отношения с к-любовниками даже изменой не считались – он же как бы и ненастоящий мужчина. Игрушка для развлечения скучающей богатой девушки. Статусный вариант для пошатнувшихся нервов. Не её случай. Вообще всё это – не её случай. Она не ревновала его ни к Космосу, ни к кому бы то ни было на Земле. Она только боялась за него. Вот и всё.

Холл для встречающих был на удивление пуст. Только Лола с детьми торопится куда-то у дальнего выхода – даже не подбежала поздороваться. Грустная какая-то, лицо заплаканное… Случилось у неё что-то? Махнула рукой и быстро потащила малышей куда-то за дверь. Надо будет набрать ей… Больше в небольшом зале никого, кроме незнакомого вроде бы крепкого парня, рассматривающего дождь у окна. Сидеть не хотелось, собираясь с духом, она решительно встала ровно напротив дверей выхода с посадочной – чтобы он сразу увидел.

Ждать пришлось долго. Минут через двадцать откровенной паники, еле сдерживаемой за маской глупого благоразумия на девичьем лице, парню у окна надоело рассматривать осадки; пружинистым шагом он подошёл к ней вплотную, остановившись за левым плечом. Уже зная, что происходит, но не желая в это верить, она медленно повернулась и внимательно посмотрела на него в упор. Так и есть. Мужественный подбородок, стальной взгляд, спортивное тренированное тело. Военный или пилот.

– Вы Ирма? Эда встречаете?

Всё подтверждалось. Так, значит, выглядит страх. Всё представляла… Это пародия какая-то. Машинально кивнула.

– Я его коллега. Ирма… он не придет. Давайте присядем. Случилась авария. Частный межзвёздник вынырнул вне плана у входа в гавань… одним словом… он не придёт. Ирма! Ирма, постойте, куда Вы? Сейчас подойдут наши специалисты, представитель компании… Подождите, Ирма! Хоть с психологом поговорите!!!

Верные каблучки сами несли её прочь из этого кошмара. Как будто из него можно сбежать… «Самый лучший и прекрасный мужчина на Земле», – подумала она и упала вперёд лицом. Её выключило за секунду, как от щелчка тумблера. Стеклянные двери на фотоэлементах с дружелюбным шипением распахнулись, пропуская падающее тело.

Вот и всё. Так начался день, когда Он не пришёл. С самого утра.

                              2

… -после того, как сказаны слова соболезнования… Ирма, уверяю, в компании искренне заинтересо… расстроены этой трагедией. Это большой удар для нас. Не с финансовой стороны, разумеется, вы получите оговоренную Эдвардом страховку – весьма солидную…

– Эдуардом.

Представитель компании вежливо изогнулся в шее и, наклонясь к Ирме, сожалеюще развел руками. Он даже не понимал.

– Эдуард, не Эдвард. Так звали моего мужа. Он был русский. По происхождению.

–… ооо, простите. Есть разница, да? Просто в компании принята всё же всепланетная форма имени… Кстати, у нас есть предложение, которое позволит Вам значительно увеличить свой новый капитал…

И вот здесь Ирма впервые подняла голову, чтобы взглянуть на него. Если они хотят её облагодетельствовать, значит, у неё есть что-то, что им нужно. А у неё осталось лишь одно – право на бесценное сокровище, величайшую драгоценность этого мира. Психослепок самого замечательного и прекрасного мужчины на Земле. В случае смерти пилота он доставался только жене. Весь он, вся его память, чувства, привычки и эмоции – в небольшом стальном цилиндре, который она зажала в худеньком кулачке. Они хотят украсть его еще раз.

– В чём Ваше предложение?

Нужно было очень постараться, чтобы расслышать в этом бесстрастном, казалось бы, шелесте легкий перестук несгибаемой ярости. Незаметные клинки не из стали, из бамбука.

– Мы выкупим у Вас его психослепок, – представитель компании пожал плечами, словно речь шла о незначительном, но довольно благородном деянии с его стороны. – Ему было бы приятно приносить людям пользу и дальше. Опасные грузовые рейсы Кассиопеи – в тех местах людям не выжить… А человечество нуждается в тамошнем сырье, чтобы сдерживать пандемию. Гарантирую: мы удалим все личные воспоминания, мы просто перезагрузим его профессиональные данные в бортовой компьютер мощного современного грузовика и…

Ирма сама удивилась: ну что за пощёчина вдруг? Почему, откуда это в ней?

– Пользу людям, говорите? А я вот думаю, что ему было бы приятно жить со мной. Уверяю, ему было бы приятно. Мне неинтересно предложение, я его не принимаю. Он был пилот, а не разгрузчик.

Она развернулась и поцокала в сторону выхода. Разозленный мужик за спиной, пунцовый от ярости и со следом маленькой ладони на лице злобно орал ей вслед:

– Дура! Стерва сумасшедшая! Что ты с ним делать-то будешь, что?! На полку поставишь любоваться, идиотка? Рядом с прахом прабабки?! Его профи стоят миллионы!!!

                        3.

… – понимаешь, Ирма, прецедентов пока не было. То есть переброс психослепка в систему бортового компьютера возможен, да. Но там речь идет лишь о загрузке профессиональных умений и знаний, можно сказать, только рефлексы. Никто и никогда не пробовал подселить… мы так это называем между собой… подселить в машину полный психоснимок личности.

Ирма поёжилась. Несмотря на любимый вязаный свитер Эда и наброшенный сверху лабораторный халат, в Центре Прикладной Кибернетики было довольно холодно. Злые языки шутили, что это оттого, что при комнатной температуре изготавливаемые здесь андроиды начнут подгнивать…

– Наша специфика в настоящий момент очень далека от возможности самостоятельно проводить исследования. Сфера обслуживания, эротика. Ну и… одним словом, ты первая, кто приходит ко мне с таким предложением.

Владлен Семёнович совсем не был похож на профессора. Долговязый, поседевший подросток в очках со стальной оправой. С теми, кто нравится, безоговорочно сразу «на ты».

– Пересадка личности человека андроиду. Понимаешь, что это впервые? Может ведь… ну может не получиться. Неудача, отдаёшь себе отчёт? Вообще психослепки эти как появились – знаешь же? Когда-то давно была программа по страховке… планировали загружать их в клоны, сечёшь? Но эта их хвалёная клон-программа на выходе смогла производить только тестостероновых любвеобильных дебилов. А психослепки оставили. И продолжили. Как мечту – вообще для всех. Ты извини, что я так говорю всё… мы с Эдом были немного знакомы. Твой муж был отличным парнем. И замечательным астронавтом…

– Космонавтом. Он русский. А русские – всегда космонавты. Помните – первый человек в космосе и всё такое?

Владлен Семёнович смутился, нервно дёрнул головой и задумчиво посмотрел на неё поверх очков.

– Действительно. Прости, Ирма. Я и сам же… Волнуюсь.

Он неопределённо рубанул рукой и, смущённым кивком указав на очередную дверь, порывисто устремился вперёд.

Просторное помещение лаборатории было разделено на две части. За широким горизонтальным стеклом два техника в стерильных костюмах заканчивали проверку оборудования над кушеткой с очертаниями человеческой фигуры на ней. К угадывающемуся под медицинской тканью телу вела гибкая прозрачная трубка, проходившая сквозь стекло в смежную часть помещения, куда попала Ирма, следуя за профессором. Тут он стал выглядеть совсем иначе: поджарый тёртый мужчина, нервно гоняющий сотрудников и щёлкающий костяшками пальцев возле массивного прибора в центре. И теперь – кристалльно-официален, только на «Вы».

– Ну что ж. Подойдите, Ирма. Приступим. Нужно вставить цилиндр с психослепком Эда вот в этот приёмный отсек. Это должны сделать Вы. Жена.

Она судорожно вдохнула и шагнула к аппарату. Два месяца нервов, страданий, тоски и бесприютства. Бешеная гонка, любые деньги – только поскорее бы. Просто верните мне его. Любым. Когда она отпускала цилиндр, рука всё же задрожала…

Повернувшись, она будто со стороны невольно отметила, что все присутствующие бросили свои дела и, благоговейно вытянувшись, наблюдают за происходящим. У некоторых даже вырвался тихий торжествующий выдох, когда из агрегата неторопливо выплыла в стеклянную трубку ярко-оранжевая искра и начала движение в сторону соседнего отсека.

– Искра творения, – негромко произнес ей на ухо Владлен Семёнович, – собственно говоря, это и есть Ваш Эдуард. Квинтэссенция его личности… Смотрите, смотрите…

Ирма и так смотрела не отрываясь. В пронзительных вспышках миниатюрных оранжевых молний пыталась различить… уловить … – что? Смущаясь, зная невозможность своего желания, она надеялась узнать в этой искорке хоть малейшую чёрточку любимого, получить знак, что угодно…

Искра добралась до укрытого тела на каталке и словно всосалась под покрывало. Раздался громкий сигнал неприятного зуммера, вспыхнули новые экраны в лаборатории, раздались аплодисменты. Ирма резко оглянулась: сотрудники Владлена Семёновича радостно улыбались, некоторые обнимались, махали друг другу руками. «Надо же, пилоту хлопают даже когда он возвращается с того света», – некстати промелькнуло в голове. Под взглядом девушки веселье угасло, овация сама собой превратилась в вялые одиночные хлопки.

– Простите их, они впервые присутствуют при зарождении жизни в нашем… ээээ… корпусе. И сами это воплотили! Раньше такого не делал никто, Ирма. Но поздравлять рано – давайте-ка узнаем, как эту процедуру перенёс Эд!

Владлен Семёнович подхватил Ирму за талию и уверенно потащил в соседнее помещение, где – уже видно через просмотровое окно! – зашевелилось тело под покрывалом. Почти человеческая рука, на миг показавшаяся в придирчивом медицинском свете слишком искусственной, отбросила ткань. Севшая на кушетке обнаженная фигура повернула голову и уставилось ровно на Ирму безликим среднестатистическим мужским лицом, не лишенным приятности. Ирма оторопела. Сколько бы раз она ни представляла себе этот момент, но так и не смогла.

– Всё так, как я думаю, ведь правда?, – его голос оказался лишенным эмоций. Как будто слушаешь очень хороший и старательный компьютерный аудио-переводчик. К этому она тоже оказалась не готова.

Тем временем андроид легко спрыгнул с кушетки, подвернул ногу, но тут же ловко восстановил равновесие. Ирму обдало жаром от нестерпимого стыда: там же Эд внутри! К нему надо! Как она не чувствует, почему?! Тем временем он сам подошел вплотную.

– Ну и как я тебе? Кстати, всем привет. Долго меня не было?

Вопрос повис в воздухе. Владлен Семёнович, похоже, и сам не ожидавший такой прыти от своего недавнего пациента, вдруг по старому русскому обычаю неловко протянул ему руку.

– Я Владлен, Эд, ты вряд ли помнишь… мы как-то виделись… неважно. Считай, что я тот, кто тебя починил. Лицо, кстати, потом можем доработать уже по твоим пожеланиям…

Эд повернул лицо на профессора. Подчёркнуто проверил мимику. Через секундную паузу пожал протянутую руку, слегка кивнул.

– Вы, очевидно, профессор?

Владлен Семёнович улыбнулся.

– Вы же сообразили подготовить здесь ростовое зеркало, профессор?

Владлен Семёнович резко развернулся и ткнул рукой в угол помещения, где лаборант сдергивал защитный чехол с огромной отражающей поверхности с подсветкой по периметру. Эд четким шагом подошел и на несколько минут застыл перед своим отражением. Потом повертел головой, присел и неожиданно принял позу из арсенала бодибилдинга. Потом неторопливо повернулся и заявил подчеркнуто роботизированным голосом:

– Отражение есть – уже хорошо. Ну спасибо, Ирма. Что сказать – отличный протез!

Она не выдержала этого уже и зарыдала. Некрасиво, с соплями и хрипом. Он смущенно развел руками

– Скафандр! Я же хотел сказать скафандр, правда! Ну ты что, ну тигра, не реви, слышишь? Я пытался пошутить…

И тогда она, наконец, бросилась к нему обнимать. И все эти отчаянные её слёзы слегка нагрели неотличимый от настоящего тела пластик грудной пластины…

                              4

Выйдя из капсулы, они, не сговариваясь, остановились и уставились на свой коттедж. Пару минут помолчали. Она, например, думала о том, что странно: вот после всего стоим сейчас и молчим каждый о своём, а не об общем. А потом испугалась до оторопи: а как он вообще теперь думает? Ну, чем?

– Знаешь, а я сейчас понял, что никогда не видел нашего балкона со стороны.

От стыда краска ударила ей в лицо. Какая же всё-таки стерва. Быстрыми шагами направилась к дому, позвав его жестом за собой. И поэтому не сразу поняла, что к звуку шагов за спиной примешивается какая-то возня. Быстро развернулась и успела увидеть самое начало атаки.

Эд прыгал на одной ноге, а другой тряс в воздухе, пытаясь сбросить вцепившийся в неё маленький мохнатый вихрь. Это ему, наконец, удалось и в отлетевшем в сторону животном Ирма с изумлением узнала соседскую собачку Доди, которая всегда ластилась к ним, когда они иногда встречались. Теперь милого дружеского псёнка было не узнать: яростно ощетинясь, он злобно-истошно лаял, снова напрыгивая на противника. Эд присел на одно колено и протянул собаке руку, стараясь показать, что не опасен. Но Доди тут же метнулся вперёд и с размаху тяпнул ближайший палец, вырвав из него кусок. Внезапно он отпрыгнул назад, лай сменился жалобным скулением на высокой ноте. Ирма впервые видела, чтобы собака плевалась! Чем-то белым, вязкой субстанцией, которая вместо крови вытекла у Эда из пальца.

Ирма отшатнулась от толчка – хозяин Доди, соседский мальчишка грубо пихнул ее плечом, спешно проходя к скулящей собаке. Надо же, он всегда был так приветлив с ними – тайный поклонник живущего по соседству космопилота Эдуарда Верховского! Но сейчас парнишка хмуро обернулся и процедил, стегнув Ирму неприязненным взглядом:

– В этом районе не любят андроидов. Посмотрите, что Ваш урод сделал с моей собакой! Если такое повторится, я позвоню и его отключат.

Взяв Доди под мышку, паренек дерзкой подростковой походкой двинулся к своей двери. Ирма, обалдев от услышанного, провожала его взглядом. А с другой стороны… Ну что должен был подумать паренёк, встретив вдову своего кумира под руку с продукцией компании «Эластик-дрим», производящей в основном человекоподобных аналог-партнеров для утех? Она растерянно перевела взгляд на выпрямившегося андроида.

– Я думаю, пытаться объяснить ему, что это дядя Эдик приехал бесполезно?, – и Эд старательно растянул резиновые губы в улыбке. Постоял так, а потом, не отпуская её с лица, процедил сквозь зубы: «Совсем идиотская улыбочка-то, да? Не привык пока. Слушай, а это больше смешно или страшно?». И тут Ирма не выдержала. На этот раз захохотала. Она хохотала так, что перестали слушаться ноги, а он поднял её этими своими новыми механическими руками и понёс в дом, как будто снова свадьба и снова первый раз, и радостные соседские дети, и щенята, и всё-всё-всё всегда будет хорошо…

5

Объяснение с очень холёным представителем компании не заняло много времени и прошло странно. Тот обращался только к Ирме, разговаривал, смотрел – лишь на неё, как будто Эда в комнате не было вообще. Понятно это стало не сразу, но после того, как он объяснил, стало ощутимо почти физически:

– … дело в том, уважаемая Ирма, что юридически Ваш муж погиб – какие бы невероятные прецеденты ни происходили с ним… скажем так, посмертно. При этом компания понимает всю щекотливость сложившейся ситуации: эта встреча стала возможной именно в знак признания многих заслуг этого заслуженного пилота… и человека.

Эд всё понял уже с порога. Встреча – чистая формальность, никто в компании даже не намерен реагировать на поданный им запрос. Работы в космосе не будет. В официальной конвенции, посвященной освоению внепланетного пространства , чётко указано, что функции пилота или другого специалиста, производящего управление пилотируемым лётным средством любого класса вне атмосферы Земли доступны только подтверждённым и прошедшим предполётный тест-осмотр людям в собственном теле – с определенными физиологическими показателями и в рамках обусловленного астрономического возраста. Андроид – даже населённый личностью самого талантливого пилота поколения – не мог быть допущен к пилотированию ни при каких условиях. Самое обидное, что это незыблемое постановление было когда-то принято в связи с мерами безопасности: считалось, что бездушным машинам неэтично доверять полное распоряжение людскими жизнями. Так что речь не может идти даже о транспортниках, которые, выныривая из гипер-прыжка, вполне могли напороться на межзвёздный круизник или какую-нибудь беспечную орбитальную прогулочную яхту. Тот факт, что и сам он стал жертвой непрофессионального пилотирования (со стороны сопливого сынка какого-то богатея, отнюдь не из-за роботов) никакого значения не играл. Эд невольно имитировал вздох разочарования. Получилось не очень, как будто пневматика бесконтрольно решила стравить лишнее в паровом котле…

– Таким образом, в качестве жеста доброй воли компания решила пересмотреть своё отношение к произошедшему трагическому случаю и дополнительно назначить Вам компенсационную пенсию, пригодную для соблюдения ежемесячного уровня проживания двоих среднестатистических граждан…

На столе у складно излагающего клерка посверкивала изящная статуэтка, намекающая на его высокое положение. Стремительная модель устремлённого ввысь звездолёта – номерная, из прессованных частичек астероидной пыли, собранной в разных галактиках, по стоимости эта безделушка превышала цену их коттеджа в экологической предзоне. Эду надоела происходящая комедия. Он поднялся, сделал шаг к столу и забрал статуэтку.

– Если, по логике компании, меня не существует – то я не мог совершить никакого вреда, направленного на неё? Не так ли? К примеру, исчезновение этой милой фигурки, я так понимаю, будет списано на представительские расходы. Да? Или лишите меня этих жалких пенсионных подачек?

Он развернулся и в наступившей тишине пошёл к выходу. Представитель компании молчал, не протестуя. Очевидно, к такому повороту событий он не был готов и не располагал соответствующими инструкциями. Верная Ирма молча скользила возле плеча. Ни в чем не упрекала и ничего не спрашивала.

6

К дому она подходила со странным чувством неуверенности, поселившимся в ней уже с неделю. Эти ежедневные несколько шагов от капсульной платформы до крыльца стали для неё особенными. Время перенастройки – от общественной жизни, ресторанных рейтингов и прочей лабуды, заполняющей план её личной занятости до Эда. Эда в неживом корпусе, который каждый день ждал её дома. Или не ждал особо, она не была в этом уверена. Всегда, когда она появлялась к вечеру, он занимался какими-то подчёркнуто будничными делами и не откладывал их в сторону. Из дома Эд больше не выходил, не видя в этом особого смысла. Состояние её дел (да и добавочная пенсия, назначенная компанией) вполне позволяли и ей не покидать домашних стен. Но, хотя ей стыдно было бы в этом признаться, находиться рядом с ним постоянно было бы выше её сил. Как будто она виновата, вернув его к жизни. Как будто она сделала его инвалидом, а не этот его распрекрасный космос. Ну вот опять. Это всё его те первые слова про протез, которые невозможно прогнать из памяти…