Жёлтый туман бесплатное чтение

Александр Волков
ЖЕЛТЫЙ ТУМАН

ВСТУПЛЕНИЕ

СОН ДЛИНОЙ В ПЯТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ

Длинное узкое ущелье Кругосветных гор заканчивалось уютной теплой пещерой с высоким сводом, с гладкими стенами и ровным полом. В дальнем углу пещеры возвышалось гигантское ложе, и там, на мягкой моховой подстилке, спала глубоким сном женщина исполинского роста.

Сон ее был необычен: он продолжался десятки веков. Кто же сумел справиться с этой великаншей, кто и за какие злодеяния навеял на нее очарованный сон?

Чтобы узнать, как и почему свершилось такое удивительное дело, перенесемся мысленно на несколько тысяч лет назад, в ту отдаленную эпоху, когда в стране, которую позже назвали Волшебной, появился могучий чародей Гуррикап.

Это Гуррикап отгородил Волшебную страну от остального мира Великой пустыней и Кругосветными горами, это он дал животным и птицам, ее населявшим, дар человеческой речи, он заставил круглый год сиять над ее лесами и полями жаркое летнее солнце.

Много добра сделал Гуррикап для Волшебной страны, и обитавшие в ней племена маленьких людей жили весело и счастливо, в спокойном мирном труде.

Но вот прошла тысяча, а может быть, и две тысячи лет, и на жителей Волшебной страны начали то и дело сваливаться неожиданные бедствия. То при ясном небе налетит на людское поселение ураган и повалит дома, убивая и калеча тех, кто не успевал вовремя оставить жилище; то наводнение затопит прибрежную деревню; то на домашний скот нападет повальная болезнь, коровы и овцы гибнут десятками.

Посмотрев в свои магические книги, Гуррикап узнал, что в Волшебную страну явилась из большого мира колдунья Арахна. Ростом она была Гуррикапу только по пояс, но у доброго волшебника голова приходилась вровень с верхушками самых высоких деревьев. Поэтому и Арахна была великаншей, но ниже, всего-навсего локтей в тридцать.

Арахна была очень злая колдунья. Если в какойнибудь день ей не удавалось никому навредить, она считала этот день пропащим. Зато, причинив кому-нибудь беду, она хохотала так громко, что деревья в ближней роще качались и с них падали плоды.

Только к одному из людских племен Арахна относилась снисходительно, — к немногочисленному племени гномов, которых она привела в Волшебную страну из-за гор. Гномы служили ей верно и преданно, их прадеды дали в этом великую клятву. Но если бы чародейка обидела своих подданных, то гномы разбежались бы по всей стране, и тогда попробуй найди их в густых лесах и высоких луговых травах: ростом они были с локоток и умели удивительно ловко прятаться.

Крохотные старички с длинными седыми бородами и опрятные старушки в белых чепчиках заботились обо всех нуждах своей повелительницы с величайшим старанием. Они жарили ей быков и баранов; гномы разводили их на богатых горных пастбищах. Они пекли пышные булки из пшеницы, которую выращивали на плодородной почве своей уединенной долины. Из маленьких луков подстреливали жирных фазанов и куропаток; ткали материю и окрашивали ее в синий цвет, а потом шили новую мантию, когда одежда волшебницы изнашивалась.

За эти неоценимые услуги Арахна не оставляла гномов своим покровительством: заклинания Арахны продлевали их жизнь до ста пятидесяти лет, их дети вырастали, не зная болезней, их стрелы били дичь без промаха, а в сети попадала крупная рыба.

Но Арахна делала добро с величайшей неохотой и вознаграждала себя тем, что остальным людским племенам устраивала всевозможные пакости. И вот, когда об этом проведал Гуррикап, он решил обезвредить злую волшебницу. Однако как это сделать? Проще всего казалось убить колдунью, стукнув ее по голове многопудовым кулаком. Но волшебник был так добр, что никогда никого не убивал. Даже шагая по лугу, он нарочно шумел и шаркал ногами, и всякие лягушки, букашки, таракашки успевали убраться из-под его огромных сапог.

Гуррикапу оставалось одно: надолго усыпить Арахну. Он порылся в книге заклинаний и нашел, что самый долгий срок очарованного сна, в который он может погрузить злую волшебницу, — пять тысяч лет.

— Ну что ж, срок подходящий, — задумчиво пробормотал Гуррикап. — Быть может, за это время она отвыкнет делать зло… Но тут написано, что для успеха волшебства я должен собрать всю силу воли, а самое главное, мне нужно находиться рядом с Арахной, когда я буду говорить заклинание, иначе оно не подействует. И вот это труднее всего…

От всех разведчиков — зверей и птиц Гуррикап знал, что колдунью Арахну застать врасплох невозможно. Вокруг нее постоянно шныряли гномы, они предупреждали свою госпожу о любой опасности. И кроме того, чародейка умела принимать любой вид, какой только захочет. Она могла прикинуться лисицей или филином, цветущей яблоней или сухим пнем. Изловить ее было делом чрезвычайно хитрым.

Гуррикап основательно подготовился к выполнению своего замысла. Он выучил длинное и страшное заклинание наизусть, чтобы в нужный момент не отвлекаться и не шарить глазами по строчкам магической книги. А затем он призвал на помощь всех лесных зверей и птиц. Звери и птицы охотно откликнулись на зов волшебника: Арахна достаточно всем насолила и они рады были отделаться от злой феи.

В назначенный день и час долину, где находилось убежище Арахны, окружили бесчисленные стада всякого зверья. Пришли бизоны и туры, львы и тигры, гиены, шакалы, волки, барсуки и зайцы, мыши и крысы, по ветвям деревьев прыгали опоссумы, куницы и белки. В воздухе реяли стаи орлов, кондоров, ястребов, стрекотали сороки, каркали вороны, резали воздух быстрыми крыльями ласточки…

Страшный гвалт и гомон наполнили окрестность. И все это неисчислимое воинство грозно надвигалось на убежище Арахны, окружая его со всех сторон. Вел это воинство великан с развевающимися седыми кудрями, с очами, пылающими гневом. Трубным голосом, покрывшим шум его разноголосой армии, Гуррикап объявил:

— Выходи, Арахна! Пришла тебе пора держать ответ за все твои злодейства!

Сердце колдуньи затрепетало от страха. Сначала она думала отсидеться в пещере, но поняла, что тут ее захватить легче всего. И вмиг из пещеры вылетел орел и попытался затеряться в орлиной стае. Напрасно! Орлы были начеку и угостили незваного пришельца такими полновесными ударами когтей и крыльев, что фальшивый орел мгновенно прикинулся ласточкой, которая замешалась в гущу проворных птичек. Но те тоже не зевали и мигом распознали обманщицу.

Арахна не сдавалась. Среди мышиного полчища, густым ковром покрывавшего землю, появилась еще одна, быть может, стотысячная по счету мышь, но и ее сразу обнаружили. Дикая кошка крепко схватила ее когтями и промяукала задыхающимся от радости голосом:

— Она здесь! Я держу ее, повелитель!

Не теряя ни секунды, Гуррикап опустился на колени среди отпрянувших в стороны мышей и быстро-быстро прочитал неотразимое заклинание.

И о чудо! На земле во весь свой гигантский рост распростерлась колдунья Арахна. Она заснула глубоким сном, которым ей отныне было суждено проспать пятьдесят веков!

Волшебник поблагодарил зверей и птиц за дружескую помощь, и те быстро рассеялись по лесам и полям. Гуррикап в задумчивости стоял над спящей феей, и вдруг до его слуха донесся слабый голос. Присмотревшись, волшебник разглядел гнома, вскарабкавшегося на грудь чародейки. Седобородый Антрено обращался к Гуррикапу:

— Могучий повелитель! Ты усыпил нашу госпожу, и мы не смеем оспаривать твою волю: Арахна действительно делала много зла. Но она была добра к нам, и мы не хотим, чтобы шакалы и гиены растаскали по кусочкам ее тело. Разреши нам отвезти его в пещеру и там караулить, пока не придет назначенный ей срок пробуждения!

Гуррикап улыбнулся:

— Вы — добрые маленькие человечки, и я хвалю вас за вашу заботу. Делайте с вашей госпожой что хотите, у меня не было намерения убить ее, я лишь постарался помешать ей творить зло.

Гуррикап отправился к себе в замок, а гномы под руководством Антрено принялись за работу. Несмотря на маленький рост, они были искусные мастера. Одни из них сколотили длинную колесницу, а другие привели в порядок каменное ложе, находившееся в дальнем, самом теплом и укромном углу пещеры, и устлали его толстым слоем свежего мха.

Потом сотни гномов, как муравьи, облепили гигантское тело спящей повелительницы, с помощью блоков и рычагов взвалили его на колесницу, отвезли в пещеру и с превеликим трудом уложили на постель.

Гномы не знали, сколько времени суждено проспать Арахне, и потому устроили так, что все готово было к ее пробуждению в любой момент.

У изголовья стояла бочка с водой, которую часто сменяли, чтобы она не портилась. Через каждые три дня на вертелах зажаривалась пара быков: ведь повелительница проснется голодной. Но так как мясо долго храниться не может, гномы съедали его сами и тотчас готовили замену. В печи всегда были свежие булки.

Словом, когда бы ни проснулась колдунья, она не могла бы пожаловаться на нерадивость своих слуг.

Но поколения гномов сменялись одни другими, а злая волшебница все лежала в очарованном сне: Гуррикап не пускал заклинания на ветер.

Раз в сотню лет, когда синяя мантия Арахны истлевала, старушки пряли пряжу, ткали материю, шили новую мантию, и гномы с трудом надевали ее на бесчувственное тело чародейки.

А как следили неусыпные стражи за чистотой пещеры! Пол, потолок и стены обметались ежедневно, а раз в неделю мылись. Комары, мухи и пауки, пробравшиеся в помещение, уничтожались беспощадно, а мыши и крысы изгонялись с позором. Над головой спящей волшебницы было установлено опахало, и круглые сутки дежурный страж приводил его в движение, так что воздух вокруг Арахны никогда не застаивался. И не от этих ли забот преданных гномов длинная вереница веков бесследно пролетала над Арахной, а она лежала на мягкой постели все такая же румяная и свежая, как в тот момент, когда усыпил ее Гуррикап?

В продолжение столетий гномы забыли обстоятельства, при которых была усыплена фея, и им казалось, что она вечно спит в своей пещере чудесным сном и будет спать до конца мира. Но уход за ней превратился в религиозный обряд и соблюдался весьма строго. Малейшее отступление от него считалось грехом и беспощадно каралось старейшинами.

Время в темной пещере точно остановилось, но не стояло оно в большом мире за Кругосветными горами. Человечество от каменных орудий перешло к бронзовым, а потом к железным. Поплыли по морям парусные корабли. Отгремели греко-персидские войны. Сметая все на своем пути, прошли по устрашенной Европе римские легионы. Началась и кончилась эпоха средневекового варварства. Колумб открыл Америку, а соратники Магеллана первыми из мореплавателей совершили кругосветное путешествие. Поднялись в небо воздушные шары, первый пароход забил по воде колесами, первый неуклюжий паровоз потащил по стальным рельсам смешные коробочки-вагоны… А колдунья все спала очарованным сном.

Что происходило в Волшебной стране? История и тут шагала своей медлительной поступью. Племена маленьких людей сменялись одни другими, возникали и распадались крохотные государства, гордо считавшие себя центром мира, королевские династии следовали одна за другой. И за всем этим бдительно наблюдали гномы, подданные спящей Арахны.

Невидимками шныряли они по стране, все выглядывали, подслушивали, запоминали. И так как заботливый Гуррикап открыл народам Волшебной страны секрет изобретенной им письменности задолго до того, как он стал известен в большом мире, то гномы вели летопись. Разведчики, возвращаясь в родную пещеру, рассказывали очередному летописцу новости, а тот старательно записывал их на пергаментные свитки, которые маленький народец искусно выделывал из телячьей кожи.

И такие пергаментные свитки копились и копились, они уже наполнили целый шкаф в пещере, составляя правдивую повесть о всех событиях, случившихся в Волшебной стране за тысячелетия очарованного сна Арахны.

Гномы относились к летописи как к величайшей святыне, и после того, как законченный свиток ложился на полку, никто не осмеливался к нему прикоснуться. Так и лежали свитки бесполезной грудой десятки веков.

КОЛДУНЬЯ АРАХНА

ПРОБУЖДЕНИЕ

Это был необыкновенный день в маленьком государстве гномов. С утра все шло как всегда, но в полдень непривычный звук потряс пещеру. Он походил не то на могучий вздох, не то на гулкий порыв ветра, не то на рык огромного зверя. Воздух в пещере заколебался, и часть светильников погасла. С потолка пещеры посыпались камешки, а эхо непонятного звука вырвалось наружу и потревожило окрестность.

Гномы, находившиеся в долине, со всех ног бросились к пещере, а им навстречу спешила перепуганная стража. Все с удивлением спрашивали Друг Друга:

— Ты слышал?! Что это такое? Уж не наступает ли конец света?!

И только мудрый Кастальо, старейшина гномов и их летописец, догадался, что случилось. Он поднял палец и торжественно провозгласил:

— Это просыпается госпожа!

Кастальо был прав. Странный звук оказался зевком пробуждающейся волшебницы. За ним последовали другие, не менее мощные, они погасили все остальные светильники, переломали мебель — маленькие столики, стульчики и кроватки гномов, заставили зловеще затрещать стены пещеры…

И вот Арахна пришла в себя. Спящий человек не замечает времени, и колдунье показалось, что она какую-нибудь минуту назад спасалась от звериной рати, которую натравил на нее могучий Гуррикап. Непонятно только было, куда девались звери и птицы и почему она, Арахна, лежит у себя в пещере на постели. Волшебница позвала:

— Эй, кто там? Идите сюда!

В пещеру робко вошли гномы, пробираясь среди обломков и освещая себе путь факелами. Шествие возглавлял Кастальо.

— Позовите Антрено! — приказала колдунья. — Пусть он объяснит, что здесь случилось.

— У нас нет такого человека, госпожа, — осмелился доложить Кастальо. — В нашем племени давным-давно никого не называли таким именем.

— Так значит, я очень долго спала? — недоверчиво спросила Арахна.

— На памяти людской ты почивала много веков, повелительница, — сказал старый гном. — Мы не знаем, когда и как ты заснула, и почему этот сон был таким долгим. Но мы всегда помнили свои обязанности и хорошо охраняли твой покой.

— Благодарю вас за верную службу, — небрежно молвила Арахна. — Я надеюсь, вы меня накормите: я зверски голодна.

Обеденным столом Арахны был высокий камень с плоской верхушкой, находившийся невдалеке от входа в пещеру; он сохранился с древних времен. Гномы поднимались на него по длинным лестницам, а чтобы доставлять туда очередные блюда, они приспособили остроумную систему блоков: все это веками оберегали гномы.

Колдунья съела все, что было в запасе, и потребовала добавки. Она уплела четырех жареных быков и трех баранов, семнадцать фазанов и шестьдесят четыре куропатки, закусила двумя десятками булок и выпила полную бочку воды. Потом, поглаживая живот, разнежено сказала:

— После такого обеда не мешало бы вздремнуть.

Но волшебница тут же сообразила, что и так проспала слишком долго, и решила заняться делами.

— Все-таки надо разузнать, — пробурчала она, — сколько времени продолжался сон, который навеял на меня Гуррикап.

Она расспросила Кастальо о великом волшебнике. Колдунья испытала злое удовлетворение, узнав, что в течение многих поколений никто в этих краях слыхом не слыхивал о чародее с таким именем.

— Что, просчитался, голубчик, — ядовито усмехнулась Арахна, — тебя давно на свете нет, а я живу, и теперь никто не помешает мне распоряжаться в этой стране, как я хочу.

Кастальо рассказал волшебнице, что в шкафу хранится множество рукописей — летопись Волшебной страны. Прежде чем приступать к решительным действиям против обитателей этого затерянного мирка, Арахна надумала познакомиться с его историей. Вдруг за протекшие века здесь вновь появился какой-нибудь могучий чародей, которого нужно остерегаться.

ЛЕТОПИСЬ ГНОМОВ

Арахна принялась за чтение. Пергаментные свитки лежали под номерами, и нетрудно было разобраться, с чего начинать. Грамоту волшебница знала плохо, и дело у нее подвигалось медленно.

Повествование о древних временах Арахна просматривала невнимательно. Только рассказ летописца о том, как ее, Арахну, усыпил Гуррикап, она изучила с большим старанием. Она узнала, что добрый волшебник разрешил гномам перетащить ее бесчувственное тело в пещеру и ухаживать за ним, чтобы сохранить на долгие века. Когда она прочитала, с какими предосторожностями подданные охраняли ее от губительного влияния времени, даже в ее жестокой душе шевельнулось что-то вроде благодарности.

— Надо вознаградить гномов, — сказала сама себе колдунья. — Я разрешу им бить в моих лесах столько дичи и ловить в моих реках столько рыбы, сколько они хотят…

Истории древних королевств и империй Арахна пропускала не читая.

— Королевство Феома… Империя Балланагар… Могучий завоеватель Агранат… Кому какое дело до этих призраков, давно ушедших в мир теней?

Она начала интересоваться летописью лишь с того момента, когда нашла рассказ о королевиче Бофаро, жившем тысячу лет назад в Западной стране. Бофаро задумал свергнуть с престола своего отца, так как тот, по мнению сына, слишком долго царствовал^[1].

Сыновняя неблагодарность не удивила злую женщину. Ведь и она обокрала свою мать, стащила у нее все принадлежности колдовского ремесла. Мало того: она увела ее подданных гномов из большого мира в Волшебную страну, оставив беспомощную старуху одиноко доживать век.

Арахна с интересом читала, как Бофаро и его сторонники, изгнанные на вечное поселение в мрачную Подземную страну, устраивались там на житье. Они стали добывать металлы, и за это их прозвали подземными рудокопами. Волшебница с любопытством прочитала, как первый король Пещеры Бофаро, будучи не в силах выбрать кого-либо из семи сыновей, назначил их всех наследниками престола и они стали царствовать поочередно, каждый по месяцу. Когда летописец рассказал, какая неразбериха и путаница из этого получилась, колдунья пришла в восхищение.

Семь королей! И у каждого своя свита придворных, свое войско, свои законы, устанавливаемые только на месяц, свои налоги, собираемые с народа…

Арахна хохотала так громко, что свод пещеры чуть не обрушился на нее, и колдунье пришлось поспешно выскочить на улицу. А гномы, вскарабкавшись на лестницы, принялись цементировать потолок.

— Ай да Бофаро, ай да молодец! — в восторге орала чародейка. — Веселую жизнь устроил своим подданным, нечего сказать!

Колдунья утихомирилась, когда вычитала в летописи, что после нескольких столетий трудной жизни в лабиринте, окружавшем Пещеру, был случайно найден источник Усыпительной воды. Выпив этой воды, человек надолго засыпал и просыпался неприспособленным к жизни, как новорожденный младенец. Его всему приходилось учить заново. Правда, обучение отнимало всего лишь несколько дней.

Мудрый Хранитель времени Беллино придумал усыплять жадные оравы придворных, солдат и шпионов, а заодно и самих королей с семьями на то время, когда они не царствовали. Жизнь королей превратилась в сплошной праздник, прерываемый шестимесячными периодами очарованного сна, пролетавшими, как одна минута.

Перебирая свитки, колдунья отбрасывала их, не находя в них ничего интересного. Но вот одно давнее событие приковало к себе ее внимание. За Кругосветными горами, за Великой пустыней в разных концах громадного материка жили две добрые и две злые волшебницы. Добрых волшебниц звали Виллина и Стелла, а злых Гингема и Бастинда. Людские поселения все ближе придвигались к убежищам волшебниц, они посмотрели в свои магические книги, и всем им по душе пришлась Волшебная страна.

Четыре феи пустились в путь в одно и то же время и неприятно удивились, столкнувшись в новом месте жительства лицом к лицу. Они немножко повздорили, но воевать не решились и поделили Волшебную страну.

— Попробовали бы эти балаболки заняться дележкой при мне! — сердито воскликнула Арахна. — Они бы у меня света невзвидели!

Подданные добрых волшебниц продолжали вести счастливую мирную жизнь, зато горькая доля выпала Жевунам, подвластным Гингеме, и Мигунам, которыми стала править Бастинда.

ДЕЛА НЕДАВНИХ ДНЕЙ

Еще протекли медленные века. Арахна спала очарованным сном, четыре волшебницы худо ли, хорошо ли правили своими народами. Но вот лет за сорок до пробуждения колдуньи произошло удивительное событие. Однажды во время урагана в центре Волшебной страны из-под облаков спустился огромный шар; под шаром болталась корзина, и из нее на землю спрыгнул человек в пестром костюме и странной шапке на голове. Удивительный пришелец назвался Гудвином, и обитатели тех мест приняли его за Великого Волшебника: ведь он снизошел с неба и, по его словам, был близким другом Солнца^[2].

— Здравствуйте, еще один чародей появился, — проворчала недовольная фея, читая летопись. — Лезут сюда, как мухи на мед.

Арахна совершенно забыла, что и сама явилась в Волшебную страну незваная-непрошеная.

Гудвин сделался повелителем Центральной страны. Под его руководством был построен прекрасный город, названный Изумрудным: он весь сверкал изумрудами, вделанными в городские стены, в кровли домов и даже в щели мостовых. Гудвин стал именовать себя Великим и Ужасным Волшебником Изумрудного города.

Чтение захватывало колдунью все больше, она просиживала над летописью целыми днями и даже забывала вовремя пообедать, что при ее аппетите было удивительно.

Новые необычайные события произошли в Волшебной стране. Ураган, накликанный колдуньей Гингемой, принес из-за гор домик-фургон, в котором находились девочка Элли и ее песик Тотошка. Домик обрушился на злую Гингему и раздавил ее. Песик нашел в пещере Гингемы волшебные серебряные башмачки и отдал их своей маленькой хозяйке.

На место происшествия явилась добрая фея Виллина. Она сказала, что если Элли добьется исполнения заветных желаний трех существ, то Великий Гудвин вернет ее на родину, в Канзас. И Элли, надев серебряные башмачки, храбро зашагала в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Ее сопровождал веселый Тотошка.

Элли недолго пришлось дожидаться встречи с тремя существами, имевшими заветные желания. В пшеничном поле она сняла с кола соломенное чучело по прозванию Страшила. Страшила объявил, что у него есть заветное желание получить мозги.

Далее новые друзья увидели в лесу Железного Дровосека: он стоял там целый год и ржавел от дождей и непогоды. Когда его смазали и он смог заговорить, Дровосек признался, что самое его заветное желание — получить любящее сердце.

Третьим существом с заветным желанием оказался Трусливый Лев. Он был так робок, что боялся даже мелких зверушек и больше всего на свете хотел получить смелость.

Эта странная компания, преодолев по дороге множество препятствий, добралась до Изумрудного города и рассказала Гудвину свои желания. Великий и Ужасный объявил просителям, что их желания будут исполнены лишь в том случае, если они победят коварную Бастинду и лишат ее волшебной силы.

Это была трудная задача, и все же они справились с ней. Бастинде суждена была смерть от воды, она пятьсот лет не умывалась и не чистила зубов. А Элли во время ссоры облила ее ведром воды, и колдунья растаяла, как кусок сахара в стакане чая.

Когда Элли и ее смешные и милые друзья вернулись с победой и потребовали у Гудвина исполнения их желаний. Великий и Ужасный признался, что никакой он не волшебник, а просто обманщик, морочивший людям головы. Он скрывался в своем дворце от настоящих волшебниц, потому что ужасно их боялся.

— Я с самого начала предполагала тут что-то неладное, — самодовольно заметила Арахна. — Этот самозваный друг Солнца сразу показался мне подозрительным. Тем лучше, одним врагом меньше.

Впрочем, хотя Гудвин и был фальшивым волшебником, у него нашлось достаточно сообразительности, чтобы дать Страшиле умные мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками. Дровосеку Гудвин подвесил в грудную клетку тряпичное сердце, набитое опилками. А Льву дал выпить смелость из золотого блюда, где она шипела и пенилась. Три друга стали горды и счастливы, их заветные желания исполнились.

Гудвину надоело прятаться от людей, и он вернулся в Канзас на том самом шаре, на котором прилетел в Волшебную страну. Вместо себя он назначил правителем Изумрудного города Страшилу Мудрого. Железный Дровосек возвратился к Мигунам и стал правителем Фиолетовой страны. А Смелого Льва избрали своим царем звери.

— Смотри-ка ты, как оно любопытно получилось! — удивилась Арахна, узнав, чем кончились приключения друзей Элли. — Все стали знатными особами, правителями и царями. Ну а девчонка? Что сталось с девчонкой?

Читая далее свиток, колдунья узнала, что Элли вернулась домой: ее перенесли в Канзас волшебные башмачки Гингемы.

Подозвав Кастальо — а он и был последним летописцем, — Арахна строго спросила:

— Послушай ты, малыш, все, что тут написано про Элли и ее приятелей, правда или выдумка? Уж очень все это похоже на сказку!

— Все это чистая правда, госпожа, клянусь жизнью моих внуков! — заверил летописец. — Да это что, читайте дальше, там вы найдете еще более удивительные вещи.

Арахна, съев трех быков и парочку баранов, с новым интересом взялась за летопись. Из последующего свитка она узнала, что колдунье Гингеме до ее гибели прислуживал злой и завистливый столяр Урфин Джюс. Когда Гингему раздавил домик Элли, Урфин ушел в лес и жил там одиноко, никого не любя и никем не любимый^[3].

Однажды буря принесла в его огород семена удивительного растения, обладавшего необычайной жизненной силой. Они проросли у него на грядках, и когда Урфин выдергал их, измельчил и высушил на железных противнях, то получился живительный порошок.

Урфин сделал армию мощных деревянных солдат и назвал их дуболомами. Оживив дуболомов, Джюс с их помощью сделался повелителем Жевунов и Мигунов и королем Изумрудной страны.

Попав в плен к Урфину, Страшила и Железный Дровосек не захотели признать власть захватчика. Они ухитрились написать послание к Элли, и ворона Кагги-Карр, совершив долгий путь в Канзас, разыскала девочку.

Когда Элли узнала, что ее друзья в беде, она отправилась к ним на выручку, но не одна. Ее сопровождал дядя, одноногий моряк Чарли Блек, мастер на все руки. Моряк и девочка пересекли Великую пустыню на сухопутном корабле на колесах. Они перешли Кругосветные горы и оказались в Волшебной стране.

Борьба с Урфином и его деревянными солдатами была долгой и трудной, но закончилась победой Элли и ее друзей. Урфина Джюса присудили к изгнанию, а дуболомам по предложению Страшилы вместо свирепых рож вырезали веселые улыбающиеся физиономии, и деревянные люди превратились в услужливых трудолюбивых работников.

Покончив с владычеством Урфина, Элли и ее дядя вернулись на родину.

Узнав о бесславном конце блестящей карьеры Урфина Джюса, Арахна пожалела столяра: его злой и завистливый нрав пришелся колдунье по душе.

— Надо взять на заметку этого предприимчивого человечка, — сказала колдунья.

Арахну заинтересовала и судьба Руфа Билана, главного государственного распорядителя при короле Урфине Первом. На эту высокую должность Урфин назначил Руфа Билана за измену: тот предал родной город и тайком открыл врагам городские ворота. Когда власть Урфина пала, Руф Билан не стал дожидаться кары за свои преступления и сбежал в Подземелье. Спасаясь от преследователей, Руф Билан заблудился в лабиринте и попал к источнику Усыпительной воды. Случайно найденной киркой изменник стал прорубать проход сквозь каменную стенку, окружавшую бассейн, прервал течение водяной струи, и вода ушла в землю^[4].

За этот тяжкий проступок царствовавший в то время король разжаловал бывшего министра в лакеи, а в Подземной стране исчезновение Усыпительной воды нарушило порядок, существовавший там в течение столетий. Короли, которые кончали царствовать и должны были уснуть на полгода, теперь слонялись по дворцу со своими семьями в каком-то оцепенении. Не засыпали придворные, лакеи, солдаты, шпионы…

Всю эту прожорливую ораву приходилось кормить трудовому люду, а продуктов на всех не хватало, в стране наступил голод.

И тут неожиданно в Подземной стране появилась Элли. Прочитав об этом, Арахна фыркнула от удовольствия.

— Ну и девчонка — хват! По всему видать — фея! Чую, придется мне с ней воевать, станет она на моем пути!..

Элли и ее троюродный брат Фред Каннинг приплыли в Пещеру семи королей в лодке по подземной реке. Руф Билан налгал, что Элли может восстановить источник Усыпительной воды, исчезновение которого причинило тяжкие беды Подземной стране. Короли объявили, что Элли и ее брат останутся в плену до тех пор, пока Священный источник не начнет действовать.

Пришлось посылать гонца за Страшилой, Дровосеком, Львом и другими друзьями Элли. Искусный механик Лестар привел с собой бригаду дуболомов, а те принесли насосы, буравы и прочий необходимый инструмент.

Мастера пробурили глубокую скважину, спустили в нее трубы и добрались до ушедших в землю водоносных слоев. Когда снова забил фонтан Усыпительной воды, королям было объявлено, что это совершилось по волшебству Элли.

— Да так, наверно, оно и было, — пробурчала недоверчивая Арахна.

Когда в Подземной стране вновь появилась Усыпительная вода, мудрый Страшила придумал ловкий трюк. Всех семерых королей усыпили сразу, ни одного не оставили царствовать. А когда они проснулись, невинные, как новорожденные младенцы, им внушили, что один из них раньше был ткачом, другой — кузнецом, третий — хлебопашцем… И они повели скромную трудовую жизнь.

Так было покончено с владычеством семи королей, и страна стала свободной. Подземные рудокопы переселились наверх, под благодатное солнце Волшебной страны. Они построили деревни по соседству с Жевунами и занялись земледелием и скотоводством.

Дочитав до этого места, Арахна язвительно усмехнулась:

— Свободными стали, голубчики, да? Ну, ничего, вот я до вас доберусь, еще пожалеете о своих семи королях!

В последние дни пребывания у рудокопов Элли повидалась с Раминой, королевой полевых мышей. И королева предсказала Девочке, что та больше не вернется в Волшебную страну. Страшила и остальные друзья Элли очень огорчились, узнав об этом предсказании, и обещали навсегда сохранить благодарную память о маленькой девочке из большого мира, сделавшей так много добра для народов Волшебной страны.

Элли и Фреда усадили в беседку, укрепленную на спине ручного дракона Ойххо, и тот отнес их на родину, в Канзас.

Колдунья спросила летописца:

— Скажи мне, Кастальо, Рамина была права, и Элли действительно не вернулась в Волшебную страну?

— Читайте дальше, госпожа, — уклончиво ответил гном. — Читайте и все узнаете.

ОГНЕННЫЙ БОГ МАРРАНОВ

Арахна вновь принялась за чтение. Летопись возвратилась к Урфину Джюсу и начала рассказывать, как он проводил скучные годы в своем уединенном доме, в стране Жевунов.

Десять лет копался Урфин в своем огороде, и вдруг судьба его круто изменилась. Близ его жилища упал гигантский орел Карфакс, раненный в битве с другими орлами. Бывший король вылечил Карфакса, и между ними завязалась дружба. Хитрый Урфин уверил благородную птицу, что у него в мыслях только одно: осчастливить других людей. Хорошо бы ему сделаться королем отсталого народа, живущего в нужде и невежестве. Этот народ под правлением Урфина заживет на славу.

Самым темным народом в Волшебной стране были Прыгуны, населявшие уединенную долину среди гор. Прыгуны, называвшие себя Марранами, настолько отстали от других племен, что даже не знали употребления огня. Этим и воспользовался ловкий Джюс. Он прилетел в страну Марранов ночью, на спине гигантского орла, в пурпурном одеянии, с горящим факелом в руке. Джюс объявил себя огненным богом, спустившимся с неба, и легковерные Марраны подчинились его владычеству.

Урфин начал с того, что привлек на свою сторону князя и старейшин. Вместо шалашей, в которых они жили, для них были построены теплые, уютные дома. Джюс научил знатных Марранов готовить на огне вкусные блюда, приучил их к роскоши и пирам, и они стояли за Урфина горой: он принес им легкую привольную жизнь за счет простых людей.

Простонародье готово было взбунтоваться, но Урфин ловко направил их гнев на соседние племена.

— Ваше счастье не здесь! — сказал Марранам Урфин. — Из вашей скудной неплодородной земли я поведу вас на завоевание богатых равнин с фруктовыми рощами, со стадами жирных овец. Мы захватим удобные жилища Мигунов и Жевунов, завладеем богатствами Изумрудного города.

Воинственные Марраны с восторгом отозвались на призыв Урфина. Собралась сильная армия. Джюс взял в плен Железного Дровосека, покорил Мигунов и повел солдат на Изумрудную страну. К тому времени Изумрудный город превратился в остров, дуболомы под руководством Страшилы окружили его широким каналом.

Солдаты Урфина навели мост через канал, городские укрепления пали под натиском врага. Страшила, Длиннобородый Солдат Дин Гиор и Страж Ворот Фарамант снова оказались в плену у дерзкого захватчика. И опять на помощь к ним пришли девочка и мальчик из большого мира.

Дочитав до этого места, Арахна торжествующе воскликнула:

— Ага, я так и знала, что Рамина ошиблась! Всетаки Элли снова появилась в Волшебной стране.

Но вскоре колдунья приумолкла. Девочка оказалась младшей сестрой Элли, и звали ее Энни. Энни была на десять лет моложе сестры. Наслушавшись рассказов Элли об ее чудесных приключениях, Энни и ее друг Тим О'Келли стали мечтать о путешествии в Волшебную страну, и их мечты сбылись. Они пересекли Великую пустыню и Кругосветные горы на удивительных животных, называемых мулами. Что это были за животные, гномы толком не разузнали, но им стало известно, что мулы питаются солнечным светом. Энни и Тим побывали в лисьем государстве, оказали важную услугу лисьему королю Тонконюху XVI, и тот в благодарность подарил девочке серебряный обруч, делающий невидимкой каждого, кто его надевал.

Этот магический обруч да еще волшебный всевидящий ящик, полученный Страшилой в подарок от доброй феи Стеллы, очень помогли Энни и Тиму в их борьбе с коварным Урфином. Освободив из заточения Дровосека и остальных пленников, Энни и Тим перебрались вместе с ними в Фиолетовую страну, которая уже свергла владычество Марранов.

Урфин повел свое войско в поход против Энни и ее друзей. Случилось так, что, когда армия Урфина подходила к Фиолетовому дворцу, у Мигунов две команды проводили заключительный матч на первенство страны по волейболу. (Играть в волейбол Мигунов научил Тим О'Келли.) Марраны шли на врагов в самом воинственном настроении. Они горели жаждой мести: Джюс выдумал, что их родные и друзья, оставленные в фиолетовой стране для поддержания порядка, перебиты Мигунами, а трупы изрезаны на куски и скормлены свиньям.

И вот Марраны, спешившие на смертельный бой, заметили среди игроков и болельщиков своих друзей и братьев, тех самых, которые, по словам Урфина, были зверски убиты. Эти «убитые» смеялись, шутили с Мигунами и весело перекидывали мяч.

Марраны поняли, что их одурачили, что Огненный бог — обманщик, который натравливал народы друг на друга с единственной целью — господствовать над ними. Власть Урфина пала в одно мгновение, и низверженный бог бежал с позором. Его честолюбивые надежды снова рухнули.

— Эх, как же не везло бедняге, — сочувственно вздохнула Арахна. — Планы у него были большие, да вот уменья не хватило…

Дальше колдунья прочитала, как воины обеих армий побратались и принялись играть в волейбол, составив смешанные команды. А Тим и Энни на своих солнечных мулах отправились на родину.

Случилось это около года назад.

ИСКУШЕНИЕ УРФИНА ДЖЮСА

Чтение обширного рассказа о событиях последних десятилетий в Волшебной стране отняло у Арахны несколько недель. И после этого ее обуяла страстная жажда действия. Она горько жалела, что спала в то время, когда здесь совершались такие удивительные дела.

— Эх, если бы я не дрыхнула, как самая распоследняя дура, я бы показала всем этим правителям, — вздыхала колдунья. — Они бы у меня узнали, кто такая Арахна!

Честолюбивой волшебнице мерещилась пурпурная императорская мантия или, на худой конец, королевская корона. Она воображала себя повелительницей Волшебной страны и в мыслях отдавала приказы не только своим покорным наместникам Страшиле и Железному Дровосеку, но и этим заносчивым феям Виллине и Стелле.

Несколько послушных гномов во главе со старейшиной Кастальо отправились разыскивать Урфина Джюса с целью привести его в пещеру Арахны. Удалось ли им исполнить это поручение и согласился ли бывший король пойти на службу к злой колдунье?

Чтобы это узнать, вернемся на год назад и посмотрим, как перенес низвергнутый властитель свое новое падение.

Ни Марраны, ни Мигуны не хотели смерти обманщика, они просто прогнали бывшего Огненного бога со свистом, с криком, с насмешками. Верный Топотун покинул своего повелителя, преданный Урфину деревянный клоун Эот Линг затерялся в суматохе, и с Джюсом остался только филин Гуамоко.

Сидя на плече Урфина, филин шептал ему на ухо:

— Ничего, не падай духом. Держись!.. Еще придет наше время, мы им покажем, этим насмешникам…

Урфин понимал, что это пустые слова, что они говорятся только для его ободрения, но был благодарен филину за его утешительные речи.

Невыносимый стыд жег душу Урфина. Он вспоминал прошлое. Всего несколько месяцев назад, при необычной обстановке, в мантии огненного цвета, с горящим факелом в руке, появился он перед Прыгунами на спине гигантского орла, и эти простаки легко признали его божеством, отдали в его руки свою судьбу.

И что же он совершил для них хорошего? Он сделал богатых еще богаче, бедных беднее, он вселил в их сердца жадность к чужому добру, повел воевать с соседями. И вот какой бедой все это для него кончилось…

Что было ему делать? Ни одного человека в Волшебной стране не мог Урфин назвать своим другом, нигде не было у него пристанища. Даже свой скромный домик близ деревеньки Когиды он сжег, когда на спине Карфакса отправился к Марранам. Теперь он шел навстречу неизвестности с пустыми руками, с пустыми карманами. Все его имущество осталось у Прыгунов в армейском обозе: постель, теплая одежда, оружие, инструменты…

Вернуться и просить? Великодушные Марраны, конечно, отдадут его вещи, но слышать их насмешки или, еще того хуже, сожаления?.. Нет, этого он не перенесет! И Урфин, мрачно стиснув зубы, нахмурившись, быстро зашагал прочь от Фиолетового дворца.

«Никто еще не умирал с голода в Волшебной стране, — думал Джюс. — На деревьях достаточно плодов, а сучьев для шалаша, чтобы ночевать в лесу, я и руками наломаю…»

Немного успокоившись, Урфин вспомнил, что в бывшей его усадьбе, в стране Жевунов, на дворе есть погреб, а в погребе хранится запасный набор столярных инструментов: топор, пилы, рубанки, долота и сверла. Если дом и сгорел, то погреб, конечно, цел, а значит, целы и инструменты. Честные Жевуны ничего не тронули, он в этом был уверен.

«Что ж, — с кривой усмешкой подумал Урфин, — дважды в жизни я был столяром, дважды королем. Придется стать столяром в третий, теперь уж в последний раз…»

Своими намерениями Джюс поделился с филином, единственным своим советчиком, и Гуамоко эти намерения одобрил.

— Нам не остается ничего другого, повелитель, — молвил филин. — Вернемся на твою усадьбу, построим дом и будем жить, пока опять что-нибудь не подвернется.

— Ах, Гуамоко, Гуамоко, — вздохнул Урфин, — напрасно ты тешишь меня пустыми надеждами. Я уже не молод и ждать десять лет нового чуда у меня не хватит сил. И, пожалуйста, не зови меня повелителем. Какой я теперь повелитель, кем повелеваю? Называй меня просто хозяином!

— Слушаюсь, хозяин, — покорно отозвался Гуамоко.

И Урфин решительно зашагал на запад.

Трудным оказался путь Урфина Джюса в Голубую страну. Путник ночевал в лесу, зарываясь от ночной прохлады в сухие листья или строя немудреный шалаш. Разводить костры он не мог: его знаменитая зажигалка тоже осталась в обозе у Марранов. Питался он фруктами и пшеничными колосьями, сорванными в поле. Филин не раз приносил ему пойманных куропаток, но Урфин не мог есть их сырыми и со вздохом возвращал Гуамоко.

Странник сильно отощал, его смуглые щеки ввалились, большой нос, казалось, сделался еще больше и торчал, как башня, над впалым ртом. Лицо Урфина обросло клочковатой щетинистой бородой, а побриться было нечем.

Неотвязные мысли о прошлом все время лезли в голову Урфина. Был ли он счастлив, когда повелевал Волшебной страной?

«Нет, не был, — признавался сам себе бывший король. — Я захватывал власть силой, лишал людей свободы, и меня все ненавидели. Даже мои придворные, которым я дал высокие должности, и то только притворялись, что любят меня. Льстецы и подхалимы восхваляли меня во время пиров, но лишь для того, чтобы получить от меня орден или иную милость. Я разорил Изумрудный город, снял с домов и башен драгоценные камни, и в меня летели кирпичи, когда я ходил по улицам. Так зачем же я стремился к власти? Зачем?..»

И Урфин не находил на этот вопрос ответа.

Через Большую реку Урфин переправился на кое-как связанном плотике, и тут, совсем некстати, пришло к нему воспоминание, как его деревянная армия очутилась в воде во время похода на Изумрудный город.

«Лучше бы река унесла ее совсем… Проклятый живительный порошок! Зачем он попал мне в руки? Ведь с него все и началось…»

Легче стало Урфину, когда он наконец добрался до дороги, вымощенной желтым кирпичом. Она приветливо светлела перед ним, точно приглашая идти все вперед и вперед. Приближались родные места, и даже воздух здесь казался Джюсу более свежим и ароматным, чем на чужбине. Да и мягкосердечные Жевуны, встречавшиеся на дороге, относились к бывшему королю совсем неплохо.

Маленькие люди, одетые в голубое, в голубых остроконечных шляпах с колокольчиками, не раз приглашали усталого путника в свои голубые домики за голубыми изгородями. На столике, покрытом голубой скатертью, в голубых тарелках появлялись вкусные кушанья, и улыбающаяся хозяйка усердно угощала изголодавшегося гостя. А два-три раза Урфин даже переночевал в уютных голубых домиках…

И суровая душа Урфина Джюса начала понемногу оттаивать.

«Как же это так?! — с поздним раскаянием думал он. — Я столько зла причинил этим добрым людям, я мечтал лишь о том, чтобы властвовать над ними, угнетать их, а они забыли все плохое, что я им сделал, и так приветливо обращаются со мной… Да, видно, не так я прожил свою жизнь, как надо было…»

Но с хитрым коварным филином Джюс не решался делиться этими новыми мыслями и чувствами, он понимал, что злая птица не одобрит их.

И вот в один прекрасный полдень странник оказался на родном пепелище. От дома остались только размытые дождями угли, но Урфин с радостью увидел, что погреб цел и замок на его двери никем не тронут. А когда Джюс выдернул кольцо и открыл дверь, он убедился, что и весь его богатый набор инструментов цел. По заросшей щеке Урфина пробежала слеза…

— Жевуны, Жевуны, — прошептал он со вздохом. — Только теперь я начинаю понимать, какие вы хорошие люди… И как я перед вами виноват!

Еще в пути Урфин решил избрать себе новое место жительства где-нибудь подальше от Когиды и поближе к Кругосветным горам.

«Пусть люди забудут о моих злодеяниях, — думал бывший повелитель Волшебной страны. — Это случится скорее, если я не буду торчать у них на глазах, а уберусь куда-нибудь подальше…»

Прежде чем покинуть родную усадьбу, Урфин вздумал пройтись по всем ее уголкам, попрощаться с грядками, которые он так долго и заботливо возделывал.

Пройдя на пустырь, отделенный от огорода забором, Урфин ахнул и схватился за сердце. В дальнем углу поднималась поросль ярко-зеленых растений с продолговатыми мясистыми листьями, с колючими стеблями.

— Они!! — глухо воскликнул Урфин.

Да, это были они, те самые удивительные растения, из которых он много лет назад получил живительный порошок. Проснулись ли от долгого оцепенения их семена, попавшие глубоко в землю? Нет, их скорее всего опять принес ветер. Урфин вспомнил, что два дня назад случилась сильная буря с дождем и градом, от которой ему пришлось укрыться в лесной чаще под развесистым деревом.

— Да, конечно, это опять проделка урагана, — сказал Урфин, а филин Гуамоко радостно заухал.

Великое искушение охватило Урфина Джюса. Вот оно, то самое чудо, о котором говорил Гуамоко по дороге на родину. И его не придется ждать десять лет, оно здесь, перед глазами. Урфин протянул руку к одному из стеблей и отдернул, уколовшись об острый шип.

Итак, у него появилась возможность начать все снова. И теперь, когда у него уже большой опыт, он не повторит прежних ошибок. Он может наготовить пятьсот… нет, тысячу сильных, послушных дуболомов. Да и не только дуболомов: можно сделать неуязвимых летающих чудовищ, деревянных драконов! Они будут быстро носиться по воздуху и обрушиваться на головы испуганным людям нежданной грозой! Все эти мысли мгновенно пронеслись в уме Урфина. Он весело взглянул на филина.

— Ну, что скажешь, Гуамоко, об этом новом подарке судьбы?

— Что скажу, повелитель? Готовь побольше живительного порошка — и за дело! Мы им теперь покажем, этим насмешникам!

Но долгие размышления во время пути на родину не прошли для Урфина даром. Что-то изменилось в его душе. И вновь открывшаяся перед ним блестящая перспектива его не увлекла. Он присел на пенек и долго думал, внимательно рассматривая каплю крови, расплывшуюся на пальце после укола шипом.

— Кровь… — шептал он. — Опять кровь, людские слезы, страдания. Нет, надо покончить с этим раз и навсегда!

Он принес из погреба лопату и выкопал все растения с корнем.

— Знаю я вас, — бормотал он сердито. — Оставь вас тут, вы заполоните всю округу, а потом кто-нибудь догадается о вашей волшебной силе и наделает глупостей. Довольно и одного раза!..

Филин пришел в отчаяние от этого неожиданного решения хозяина и долго умолял его не отказываться от счастья, снова выпавшего ему на долю.

— Ну, хоть горсточку порошка наготовь на всякий случай, — гудел он сердито. — Мало ли что может случиться?

Урфин отверг и эту просьбу. Сушить растения на противнях было долго, и Джюс сжег их на костре. Когда от чудесных стеблей осталась одна зола, Урфин закопал ее глубоко в землю. Потом сделал тачку, погрузил на нее имущество, сохранившееся в погребе, и двинулся в путь. Рассерженный Гуамоко остался на усадьбе.

Но часа через два Урфин услышал хлопанье крыльев: филин догнал его.

— Знаешь, хозяин, — смущенно признался Гуамоко, — ты, пожалуй, прав. Ничего хорошего не принес нам живительный порошок, и ты верно сделал, когда отказался начинать снова всю эту историю.

Гуамоко, конечно, хитрил: не мог он так легко и быстро перестроиться на хороший лад. Просто за свою долгую жизнь он привык жить с людьми, и ему скучно пришлось бы в лесу одному. Урфин это прекрасно понимал, но все равно был доволен: ведь и ему трудно было бы проводить время в одиночестве.

Несколько дней человек и филин держали путь к горам. И когда до них оставалось уже недалеко, Урфину попалась очаровательная поляна, через которую протекала прозрачная речка, а по берегам ее росли деревья с ветвями, усеянными плодами.

— Вот хорошее место для жилья, — сказал Урфин, и филин с ним согласился.

Здесь Урфин Джюс построил себе хижину и развел огород. В трудах и заботах проходили его дни, и тяжелые воспоминания о прошлом начали стираться из памяти изгнанника.

И здесь год спустя нашли Урфина Джюса посланцы Арахны. Нелегкое это получилось дело. Гномы были крошечные, ножки у них коротенькие, и как они ни спешили, не могли пройти в день больше двух-трех миль. Да и разыскать новое жилище Урфина оказалось не просто. Сначала Кастальо и его спутники пришли в Голубую страну, и там Жевуны рассказали им, что Джюс покинул родные места.

Пришлось расспрашивать птиц и зверей, и вот после долгого и утомительного пути, отнявшего целый месяц, обрадованные гномы добрались наконец до прекрасной поляны, где стояла новая хижина Урфина.

Джюс очень удивился, увидев у своих ног маленьких человечков с седыми бородами. Он сорок лет прожил в Волшебной стране, но никогда не слыхал о существовании гномов. Впрочем, он знал, что чудеса Волшебной страны неисчерпаемы, поэтому вежливо приветствовал нежданных посетителей и осведомился, какое у них к нему дело.

Кастальо только открыл рот, чтобы заговорить, но вдруг в изнеможении опустился на землю. То же случилось и с другими гномами.

Урфин Джюс хлопнул себя по лбу.

— Эх я, глупец! Вы устали, вы голодны, а я сразу завел разговор о делах. Прошу меня простить: живя в уединении, я совсем одичал…

После обильного угощения и отдыха Кастальо поведал Урфину о цели своего прихода. Он рассказал о том, кто такая Арахна и за что усыпил ее в незапамятные времена могучий волшебник Гуррикап. Он не скрыл и того, что колдунья намерена стать повелительницей Волшебной страны и рассчитывает на помощь Урфина Джюса, которому дважды удалось завоевывать Изумрудный город. Посылая гномов к Урфину, Арахна намекнула, что щедро вознаградит своих помощников, сделает их правителями и наместниками покоренных стран.

Урфин Джюс долго молчал. Судьба опять ввела его в большое искушение. Достаточно пойти на службу к злой волшебнице, и он снова станет повелителем Изумрудного города или страны Марранов и с лихвой расплатится за унижения, которым его подвергли. Но вот вопрос — стоит ли? Опять он придет к власти силой, и опять угнетенный народ станет его ненавидеть…

Год, прожитый в одиночестве, когда так много было передумано, не прошел даром. Урфин поднял голову и, взглянув в глаза Кастальо, твердо сказал:

— Нет! Я не пойду на службу к вашей госпоже!

Кастальо не удивился, услышав такой ответ, но попросил:

— Почтенный Урфин, ты, может быть, сам скажешь это нашей повелительнице?

— А зачем это? — поинтересовался Джюс. — Разве вы не сумеете передать ей мои слова?

— Видите ли, в чем вопрос, — объяснил гном. — Госпожа сказала нам, что, если мы не приведем тебя к ней, значит, мы плохие, нерадивые слуги. И за невыполнение ее поручения она лишит нас на целый месяц права бить дичь в ее лесах и ловить рыбу в ее ручьях. Ну что же, подтянем потуже пояса и как-нибудь перебьемся со своими запасами.

Урфин усмехнулся:

— А разве вы не можете ловить рыбу и добывать дичь тайком от своей госпожи? Вы такие маленькие и проворные, она вас не выследит.

Глаза Кастальо и других гномов расширились от ужаса.

— Воровать дичь и рыбу?! — воскликнул Кастальо дрожащим голосом. — Почтенный Урфин, ты не знаешь племени гномов! Оно существует тысячи лет, но никогда ни один из нас не нарушил данного слова, никогда никого не обманул. Мы скорее умрем от голода…

Растроганный Урфин подхватил Кастальо в свои крепкие объятия, осторожно прижал старика к груди.

— Милые маленькие человечки! — любовно сказал он. — Чтобы не накликать на вас беду, я отправлюсь с вами и сам объяснюсь с Арахной. Надеюсь, она не покарает вас за мой отказ стать ее помощником?

— За твое поведение мы не ответчики, — с достоинством объяснил Кастальо.

— Мы отправимся в путь завтра, — сказал Урфин. — Сегодня вы должны хорошенько отдохнуть.

Чтобы развлечь гостей, Урфин вынес из хижины кучу игрушек и разложил перед гномами. Это были деревянные куклы, клоуны, фигурки зверей. Мастер раскрасил их в светлые тона, лица кукол и клоунов улыбались, олени, серны были такими легкими, воздушными, что казалось — вот-вот они побегут. Как поразительно отличались эти веселые солнечные игрушки от тех угрюмых и мрачных, которые когда-то делал Урфин, чтобы напугать ребят!

— Этим я занимался на досуге, — скромно пояснил Урфин.

— О, какая прелесть! — вскричали гномы.

Они разобрали кукол и зверюшек, нежно прижимали к груди, гладили. Видно было, что чудесные игрушки страшно понравились им. Один старичок сел на деревянного оленя, другой начал плясать с игрушечным мишкой. Лица гостей сияли блаженством, хотя, надо признаться, по их росту игрушки были порядком великоваты.

Видя радость гномов, Урфин великодушно сказал:

— Эти игрушки ваши! Несите их в свою страну, и пусть ими тешатся дети.

Восторг гномов был неописуемым, они не знали, как и благодарить Урфина.

На следующий день компания двинулась в путь. После первой же сотни шагов Джюс почувствовал, что дело неладно. Гномы вообще не были хорошими ходоками, а нагруженные игрушками чуть не с них ростом, они пыхтели, сопели, еле плелись, но расставаться с подарками никак не хотели. На то расстояние, которое Урфин проходил за две минуты, им требовалось двадцать. Посмотрев на запыхавшихся, потных гномов, Урфин рассмеялся.

— Нет, милые старички, у нас так дело не пойдет! Сколько времени вы потратили на дорогу ко мне?

— Месяц, — ответил Кастальо.

— А теперь будем идти год.

Урфин вернулся на усадьбу, выкатил из сарая тачку, усадил туда человечков с подарками и зашагал легким пружинистым шагом, катя перед собой тачку. Гномы были наверху блаженства.

Дорога до пещеры Арахны отняла у Джюса всего три дня.

В ожидании, пока к ней явятся Урфин Джюс и Руф Билан, Арахна решила проверить свои колдовские способности. Ведь прежде чем начать борьбу с народами Волшебной страны, следовало убедиться, все ли ее чары сохранили свою злую силу.

Читатели, конечно, помнят, что Арахна обладала волшебным уменьем превращаться в любое животное, птицу, дерево… Для победы над врагами это было первейшее средство. И вот Арахна убедилась, что этим волшебством она уже не владеет. Для нее это было великим горем.

Как это могло случиться? Дело в том, что заклинание было очень сложным и длинным и таким секретным, что Арахна побоялась записать его, чтобы оно не попало врагам. И вот во время сна она это заклинание позабыла! Что вы хотите — проспать пять тысяч лет, это не то, что вздремнуть после обеда. Тут можно забыть даже собственное имя.

Да, теперь Арахна в битве с неприятелями уже не могла превратиться в белку или льва, в могучий дуб или быструю ласточку. Отныне колдунья могла рассчитывать только на свой гигантский рост и силу.

Оказалось, что Арахна утратила и еще кой-какие колдовские чары, но у нее оставалось достаточно возможностей вредить людям. Она не разучилась, например, вызывать землетрясения, ураганы и другие стихийные бедствия.

— Ничего, мы еще повоюем, — сказала себе успокоенная волшебница, когда по ее приказу с вершины горы обрушилась скала и разбилась на тысячу кусков.

Да, грозным противником была злая чародейка Арахна, и худо придется тому, кто осмелится выступить против нее!

А тем временем в долину Арахны пришли Урфин Джюс и катившаяся в тачке веселая стайка гномов. Указав Урфину вход в пещеру, крохотные старички со всех ног побежали к своим домикам, скрытым в кустах и под большими камнями, и вызвали совсем уж крохотных ребятишек, чтобы отдать им подарки доброго дяди Урфина…

Здесь автор откладывает перо, так как восторг малышей описать невозможно. За тысячи лет существования племени гномов никогда еще их дети не видели таких прекрасных игрушек…

Урфин Джюс вошел в пещеру Арахны неторопливым шагом, с достоинством поклонился волшебнице.

— Что угодно госпоже? — спросил Джюс.

Он обещал гномам сделать вид, что совершенно не знает, зачем его призвала Арахна. И он совсем не испугался при виде гигантской фигуры злой феи и ее грозно нахмуренных густых бровей.

— Ты знаешь, кто я такая?

— Почтенный гном Кастальо рассказал мне о вас.

— Значит, тебе известно, что я проспала пять тысяч лет и горю желанием действовать! Мое первое намерение — захватить власть над Волшебной страной, а потом я, быть может, переберусь и за горы.

Джюс с сомнением покачал седеющей головой.

— Я два раза пытался стать повелителем Волшебной страны, и вы знаете, чем это кончилось, — спокойно сказал Урфин.

— Ты — жалкий червяк по сравнению со мной! — надменно воскликнула колдунья и выпрямилась так, что ее голова уперлась в потолок.

— Простите, госпожа, — твердо возразил Джюс, — я поступал не так уж необдуманно. В первый раз у меня была мощная армия послушных деревянных солдат, а во второй — войско в две тысячи ловких, сильных Марранов. И оба раза я потерпел неудачу. Госпожа, я много думал за последний год и понял, что не так-то легко повергнуть к своим ногам свободные народы…

— Вот как, ты еще осмеливаешься читать мне нравоучения? — презрительно усмехнулась Арахна. — Из твоих слов как будто вытекает, что ты не одобряешь моих намерений и отказываешься мне служить.

— Да, не одобряю и отказываюсь! Жизнь меня многому научила, и я хочу жить в одиночестве до тех пор, пока со мною не примирятся люди, которых я обидел.

— Иди, жалкий человек, и забудь о нашем разговоре! — гневно приказала волшебница. — Ты еще пожалеешь о своем отказе. Ведь я могла так возвысить тебя!..

Урфин с поклоном удалился. На пороге он обернулся и сказал:

— Боюсь, что по дороге войны вы пойдете навстречу своей гибели!..

Арахна насмешливо улыбалась, но у нее шевельнулось невольное уважение к этому маленькому человеку, который не испугался ее, могучей чародейки.

«А ведь я осыпала бы этого упрямца почестями, если бы он согласился служить мне, — подумала колдунья. — Чувствуется, что этот человек может твердо идти к намеченной цели…»

На поляне перед пещерой Урфин встретил Руфа Билана, за которым другая партия гномов ходила в Подземелье. Бывший король с презрением отвернулся от своего бывшего первого министра.

«Уж этот не откажется от соблазнительных предложений Арахны», — подумал Урфин.

Он не ошибся.

ИСКУШЕНИЕ РУФА БИЛАНА

Выпроводив Урфина Джюса, колдунья долго сидела в задумчивости. Потом она тряхнула огромной головой и приказала ввести в пещеру Руфа Билана, о приходе которого ей доложили гномы.

Руф Билан вполз в пещеру чуть не на коленях, его румяное лицо побледнело от страха, он едва осмелился поднять глаза на волшебницу и тотчас боязливо опустил их.

— Это ты Руф Билан? — спросила колдунья.

— Да, госпожа, подземный рудокоп говорил, что меня именно так зовут, — отвечал дрожащим голосом Билан. — Но я ничего не помню о том, кем я был и что я делал в прежней жизни…

И он действительно все забыл о своем прошлом. Когда гномы разыскали Билана в Подземелье, он всего за два дня перед тем очнулся от долгого сна. К тому времени он только-только выучился ходить и говорить и по развитию напоминал пятилетнего ребенка. Рудокоп, его воспитатель, еще не успел внушить Билану, что такое добро и что такое зло.

Улучив момент, когда воспитатель Руфа отлучился, хитрые гномы выманили это большое дитя из Пещеры, соблазнив его принесенными с собой лакомствами. Дорогой спутники Билана на вопросы, куда его ведут и что с ним будет, не отвечали.

Вид великанши привел Руфа в трепет, и он с ужасом смотрел на грозную фею.

— Значит, от тебя скрыли, что ты когда-то занимал очень высокое положение в родной стране? — с коварной усмешкой спросила волшебница.

— Я ничего не знаю об этом, госпожа, — смиренно сказал Руф Билан, но в глазах его блеснуло странное чувство, похожее на гордость.

Проницательная Арахна заметила, какое впечатление произвели ее слова, и тотчас же наметила план действий.

— Кастальо, ты отведи этого человека к себе, научи его грамоте, и пусть он прочитает в летописи все, что там говорится о его жизни и делах, — приказала колдунья. — И когда Билан вспомнит свое прошлое, ты снова приведешь его ко мне.

Летописец отлично понял, куда клонит его повелительница.

Кастальо привел Билана к волшебнице через две недели.

Выражение лица и осанка бывшего государственного распорядителя совершенно изменились. Он держался прямо, ступал твердо. Руф Билан до мельчайших подробностей вспомнил все, что с ним было. Он решил начать все сначала, если представится возможность. И он уже не был тем слабым беспомощным ребенком, каким гномы вывели его из пещеры. Перед Арахной стоял взрослый человек, интриган и честолюбец, способный на любое предательство. Хитрый поступок Арахны воскресил в Руфе Билане все его худшие качества.

Слегка кивнув головой в ответ на поклон Билана, колдунья молвила:

— Ты, без сомнения, хочешь знать, зачем я призвала тебя сюда?

— Да, госпожа, но прежде разрешите задать один вопрос?

— Говори!

— Кто был человек, которого я встретил в ваших владениях две недели назад?

— Это Урфин Джюс, бывший король Изумрудной страны.

— А, значит, вот почему его лицо показалось мне таким знакомым! Это при нем я был первым человеком в государстве! — Билан гордо выпрямился.

— Да, и ты можешь снова подняться очень высоко, если пойдешь на службу ко мне! Мои силы неизмеримо больше, чем у Джюса, хотя его смелость мне нравится. Жаль, что неудачи сломили его и он смирился перед судьбой.

И Арахна посвятила Руфа в свои планы, рассказала, что намерена стать императрицей Волшебной страны.

— Хочешь стать моим соратником? — спросила колдунья.

— Милостивая госпожа, я готов служить вам по мере моих сил! — с восторгом воскликнул Билан.

— И ты считаешь, что мое желание сбудется?

— В этом нет никаких сомнений! Народы Волшебной страны сочтут за счастье покориться такой могучей повелительнице, как вы!

— Ты в этом уверен? — с сомнением спросила волшебница.

— Жизнь готов отдать!

— А твой бывший король думает по-иному.

— Он ошибается, милостивая повелительница! Он ошибается, и вы скоро в этом убедитесь.

— Хорошо, Руф Билан, я принимаю тебя на службу. Ты будешь моим послом по важным поручениям, и, если отличишься, я тебя еще возвышу!

Лицо Руфа загорелось радостью, и он снова начал уверять Арахну в своей преданности.

— Иди! — кивнула ему колдунья, и Руф Билан выбрался из пещеры, пятясь и непрестанно кланяясь.

— Ну и человечишка! — презрительно молвила фея. — Плесень! Он при первом удобном случае так же легко изменит мне, как легко согласился служить. Но, к несчастью, у меня нет выбора…

ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ

Среди волшебного хозяйства Арахны имелся ковер-самолет, который она украла у матери, когда сбежала от нее в Волшебную страну. Это был очень старый, потрепанный ковер, и уберегся он от сырости и моли только благодаря неусыпным заботам гномов. Крохотные человечки каждый месяц чистили его щетками, выбивали, сушили на солнышке, штопали, и к моменту пробуждения колдуньи он вполне годился в действие.

Приступая к осуществлению своих замыслов, Арахна решила облететь по порядку все области Волшебной страны, посмотреть, как там обстоят дела, и потребовать признания ее верховной власти.

Арахна разостлала ковер перед входом в пещеру, уселась посредине и посадила рядом Руфа Билана, которого брала, чтобы он вел от ее имени переговоры.

— Ковер, неси меня в Розовую страну, к волшебнице Стелле, — приказала колдунья.

Ковер тотчас поднялся и быстро понесся над землей. Лицо Билана побелело от ужаса, и он громко застонал.

— Что с тобой? — сухо спросила Арахна.

— Милостивая госпожа, заклинаю вас во имя всего святого, не вступайте в борьбу с волшебницей Стеллой!

— Это почему же? Ты думаешь, она сильнее меня?

— Я не сомневаюсь в вашей силе, госпожа, но знайте, что Стелле известен секрет вечной юности.

— А какое до этого дело мне, мне — которая насчитывает уж не помню сколько тысяч лет от роду? — гордо возразила Арахна.

— Хорошо, госпожа, не будем говорить о возрасте, — согласился Руф Билан. — Но у госпожи Стеллы прекрасные отношения с могущественным племенем Летучих Обезьян. Это — страшные звери, и если их стая набросится на вас, я не ручаюсь за нашу победу, несмотря на всю вашу силу и мужество.

Волшебница призадумалась, велела ковру остановиться, и тот неподвижно повис в воздухе.

— Да, я кое-что слыхала в былое время о Летучих Обезьянах. Пожалуй, с этими созданиями лучше не связываться, — согласилась Арахна. — А что ты скажешь насчет того, чтобы навестить Виллину и потребовать от нее покорности?

— Ну что вам дались эти феи? — взмолился Билан. — Вы сами — фея и, простите за откровенность, отлично знаете, что это за пренеприятный народ! Госпожа Виллина, правда, стара, но у нее есть волшебное свойство мгновенно переноситься с места на место. Сейчас она здесь, а через секунду за тысячу миль отсюда. Как вы можете победить такого неуловимого врага?

— Кажется, ты прав, — неохотно признала Арахна. — Оставим фей в покое. Ведь и кроме них в Волшебной стране достаточно земель и народов. Я читала в летописи Кастальо о Марранах. Это самый темный и отсталый народ в здешних краях. Не начать ли нам с Марранов, Билан?

— Начнем с Марранов, госпожа, — обрадовался Билан, хотя, проспав последние десять лет в Пещере, ровно ничего не знал о событиях, которые развернулись в их стране; а те главы летописи, которые об этом рассказывали, он прочитать не успел.

И Арахна приказала ковру-самолету доставить ее в долину Марранов. Через несколько часов полета ковер опустился на одной из гор, кольцом окружавших эту страну.

Большие изменения произошли в долине Марранов с тех пор, как ее жители прогнали Огненного бога Урфина Джюса. Разделавшись с самозванцем, Прыгуны устроили настоящую революцию: они свергли власть аристократов и перестали работать на них. Вместо прежних жалких соломенных шалашей, где обитало простонародье, в опрятных деревеньках стояли вдоль прямых улиц небольшие, но теплые и уютные домики. Из труб поднимался дымок, свидетельствуя о том, что Марраны забыли старинный страх перед огнем и научились им пользоваться.

Плохо возделанные пшеничные поля они заменили прекрасными фруктовыми рощами, где деревья были усыпаны спелыми плодами. По склонам гор под надзором веселых мальчишек паслись стада коров и овец. И около каждой деревни обязательно виднелась волейбольная площадка — волейбол, наследие Тима О'Келли, сделался национальным спортом Прыгунов.

Когда гигантская черная фигура Арахны, стоявшей на горе, обрисовалась на голубом фоне неба, в деревнях Марранов поднялась тревога. Женщины и дети попрятались в домах, а мужчины возбужденно переговаривались.

Вскоре на дороге, ведущей к центральному поселению Прыгунов, показалась фигурка Руфа Билана; напыжившись от гордости, он шел послом от злой феи. Ему навстречу поспешили Харт, Бойс и Клем, выборные старейшины Марранов. В руках у них на всякий случай были увесистые дубинки, и Руф Билан оробел. Вместо того чтобы заговорить громко и внушительно, он, дрожа, пролепетал, что пришел от великой волшебницы Арахны с требованием к ним, Марранам, признать ее своей императрицей и платить ей ежегодную дань.

Старейшины переглянулись, и Бойс сказал:

— Передай своей госпоже, что мы просим полчаса на размышление, а потом явимся к ней с ответом.

Билан сразу приободрился и спесиво зашагал назад, считая, что дело сделано.

— Конечно, эти простаки до смерти испугались, когда я очень сурово передал им ваше требование, госпожа, — доложил он колдунье. — Они скоро явятся к вам с изъявлением покорности, и речь, очевидно, пойдет только о том, чтобы вы наложили на них не слишком большую дань.

Волшебница сухо поблагодарила Билана кивком головы и стала ждать. А в домиках Прыгунов заметно было оживленное движение. Из дома в дом поспешно переходили мужчины, что-то передавали друг другу, а мальчишки шныряли по дворам, часто нагибаясь к земле.

И вот к горе, на которой стояла Арахна, двинулась толпа в несколько сот человек. Странным казалось, что в ней незаметно было ни детей, ни женщин, ни стариков — ее составляли одни лишь взрослые, сильные мужчины, цвет племени. Странными были и их позы: каждый шел, держа правую руку за спиной, что-то скрывая от взора колдуньи.

Толпа полукольцом окружила волшебницу, стоявшую на ковре-самолете. Она горделиво смотрела на подходивших, и у ее ног жался Руф Билан. Старейшины Клем, Бойс и Харт выступили вперед.

— Волшебница Арахна, — заговорил звучным голосом Харт, — вы хотите, чтобы мы подчинились вам, платили дань. Но довольно с нас князей, волшебников и богов! Вот наш ответ! Пли!!

И Харт выбросил правую руку вверх. По его сигналу над толпой мгновенно взметнулись и закрутились заряженные пращи, и камни сотнями засвистели в воздухе!

Три снаряда врезались в широкий лоб колдуньи, два в подбородок, несколько десятков камней попали ей в плечи, грудь и живот, порядочный булыжник сбил с ног Руфа Билана.

Нападение оказалось таким организованным и внезапным, что Арахна растерялась. Но когда она увидела, что Марраны нагибаются за камнями, чтобы вновь зарядить пращи, она завопила диким голосом:

— Ковер, неси меня прочь отсюда!

И ковер мгновенно взвился в воздух. Несколько снарядов наиболее проворных стрелков настигли его и пробили в нем дыры (кстати, от этого подъемная сила и скорость ковра порядком уменьшились).

Колдунья так разозлилась на Билана, что сжала его в кулаке и чуть не раздавила — а для этого ей нужно было сделать лишь слабенькое усилие.

Но сообразив, что предатель ей еще понадобится, она выпустила его и только злобно прошипела:

— Так вот с какой покорностью привел ты ко мне Марранов, дурак!

Руф Билан ловко вывернулся.

— Если уж ваша мудрость не обнаружила их коварного замысла, где же было мне, простому смертному, разгадать его!

Колдунья прикусила язык. Действительно, что требовать с Билана, когда она сама, волшебница, с детства привычная ко всевозможным хитростям и уловкам, попалась в такую простую ловушку!

Чтобы отомстить Марранам, Арахна решила вызвать землетрясение. Но так как в пылу раздражения она перепутала заклинание, то и землетрясение получилось жиденьким: с гор скатилось несколько камней да кое-где в домах с полок попадала посуда.

Если бы Арахна и Руф Билан знали поговорки далекой северной страны, затерянной за океаном, то они очень кстати могли бы припомнить такую: «Первый блин комом».

ПУШКА ЛЕСТАРА

Свидетельницей позорной неудачи чародейки Арахны оказалась старая мудрая сойка. Сообразив, что опасность нападения в следующую очередь грозит Фиолетовой стране, сойка тотчас разыскала ласточку.

— Лети во весь дух к Фиолетовому дворцу, — приказала она. — Пусть первая же встреченная тобой подруга передаст по эстафете Железному Дровосеку, что на его страну надвигается беда: ее хочет завоевать великанша-колдунья в тридцать локтей ростом. Пусть Мигуны готовятся!

Птичья эстафета была привычным делом в Волшебной стране. Ее организовала ворона Кагги-Карр, которая являлась главным начальником связи и имела в этом деле большие заслуги.

Тут надо кстати сказать, что люди Волшебной страны жили с лесными зверями и птицами в дружбе. Благодатная природа так щедро одаряла жителей страны урожаями злаков, овощей и фруктов, на их лугах паслось столько домашнего скота, что надобность в охоте на лесную дичь совершенно отпадала.

Наоборот, люди часто приходили на помощь лесным обитателям. Если случалась засуха и плоды, не созрев, преждевременно опадали с деревьев, поселяне подкармливали зверей и птиц из своих запасов.

В свою очередь, звери и птицы помогали людям, когда те оказывались в беде. Такой помощью и были птичьи эстафеты.

Быстрокрылая летунья помчалась, со свистом рассекая воздух. Она без труда обогнала ковер-самолет Арахны, пострадавший под снарядами Марранов. Известие передавалось по эстафете с такой скоростью, что на три часа опередило Арахну.

Какая началась тревога! Ведь последний год, после низвержения Огненного бога Марранов, Мигуны со всеми соседями жили в мире и дружбе. Ни о каких злых волшебниках и волшебницах не было слышно, и казалось, ничто не грозило спокойствию страны.

И, однако, сомневаться не приходилось. Опасность приближалась, и опасность грозная: по птичьей эстафете передавались только самые важные сообщения, а обычные донесения доставляли деревянные курьеры, бывшие полицейские Урфина Джюса.

Железный Дровосек только что прошел очередной курс диспансеризации. Его заново перебрали, прочистили и смазали все детали, набили шелковое сердце свежими опилками. Он вышел из мастерской отполированный и сияющий так, что на него больно было смотреть.

Узнав от механика Лестара, маленького старичка с живыми движениями, о приближающейся беде, Правитель тотчас отдал ряд распоряжений, говоривших о его уме и большом опыте в военных делах.

Во все стороны побежали гонцы с приказом очистить ближайшие деревни; жители должны были оставить фермы и укрыться в Фиолетовом дворце за прочными стенами. Пастухи погнали стада в овраги, известные только им одним. Одни воины, вооружившись луками, заняли оборонительные позиции в каменных башенках, другие сидели на крыше дворца, скрываясь за трубами, а некоторые прятались в засаде за большими камнями, разбросанными вдоль дороги.

Окрестность Фиолетового дворца быстро приобрела вид военного лагеря, готового к осаде.

А механик Лестар занялся большой деревянной пушкой, той самой, которая когда-то позволила Мигунам без боя победить дуболомов, напугав их одним-единственным выстрелом. Правда, при этом выстреле пушка лопнула, но Лестар тогда же починил ее, набив на ствол железные обручи. У механика еще оставался запас пороха, приготовленного одноногим моряком Чарли Блоком.

Лестар зарядил пушку порохом, а вместо картечи насыпал внутрь гнутых гвоздей, обломков лошадиных подков и другой железной мелочи. Орудие было готово к бою. Бомбардир стоял около него с горящим фитилем в руке.

Но вот показался в воздухе ковер-самолет, а на нем огромная черная фигура волшебницы Арахны, которая на этот раз вооружилась огромным суком дерева, вырванным из земли прямо с корнями.

Ковер опустился на землю в некотором отдалении от дворца, парламентер Руф Билан двинулся к Железному Дровосеку, размахивая вместо флага белым полотенцем; он стащил его в опустевшей хижине какого-то Мигуна.

Дровосек узнал Билана. Он презрительно сказал:

— А, это ты, предатель? Оказывается, тебе не свернули шею в Подземной стране?

— А за что бы мне ее свернуть? — огрызнулся Билан. — Но сейчас речь не обо мне, и давай перейдем к делу. Ты видишь там, вдали, могучую волшебницу Арахну; я пришел сюда ее посланником.

— И что же она велела передать? — поинтересовался Дровосек.

— Прежде всего она требует от вас безусловной покорности и признания ее вашей королевой отныне и во веки веков.

— Так. И это все? — спокойно спросил Дровосек.

— Конечно, нет. Вы будете платить королеве ежегодную дань в тысячу быков и две тысячи баранов, а гусей и уток сколько потребуется. Поначалу вы зажарите для повелительницы три быка и пяток баранов, а мне достаточно жирной курицы: мы с госпожой проголодались во время путешествия.

— Разве Марраны не угостили вас сытным завтраком? — с притворным простодушием спросил Билана Железный Дровосек.

Руф Билан дико вытаращил глаза: он понял, что неудача Арахны у Прыгунов уже стала каким-то образом известна в Фиолетовой стране, и спесь с него сразу спала.

— Так вы намерены подчиниться Арахне или нет? — спросил он, потеряв всякую уверенность.

— Иди к своей госпоже и скажи, что мы будем драться до последнего! — гневно воскликнул Правитель. — И помни, что тебя спас от гибели только твой парламентерский флаг.

И он так мощно взмахнул топором над головой изменника, что воздух загудел вокруг.

Ноги Билана подкосились от страха, и он, спотыкаясь, поспешил к своей повелительнице. Услышав донесение Руфа, волшебница очень рассердилась и двинулась на Мигунов, опираясь на чудовищную палицу. Навстречу ей отовсюду засвистели стрелы: они летели из боевых башенок, с крыши дворца, из-за придорожных камней. Они вонзались в лоб и щеки колдуньи, застревали в мантии, поражали голые щиколотки. Правда, для великанши это было не страшнее, чем булавочные уколы, но ведь и булавочные уколы не очень приятны.

И все-таки гигантская фигура Арахны продолжала продвигаться вперед, а ее палица, ударяя по земле, выбивала в ней глубокие ямы. Вот когда Железный Дровосек пожалел о том, что в первые же дни своего правления велел убрать высокую стену с острыми гвоздями наверху, которая окружала Фиолетовый дворец во времена Бастинды. С этой стеной дворец сильно напоминал тюрьму, но теперь, быть может, стена задержала бы Арахну…

И тут оглушительно грянула пушка Лестара. Выстрел картечью, угодивший на близком расстоянии прямо в грудь чародейки, произвел поразительное действие. Арахна даже пошатнулась и чуть не упала, но удержалась на ногах. Рана не была для нее смертельной и даже опасной, однако волшебнице показалось, что ее ударил какой-то великан, равный ей по силе, а рев пушки она приняла за голос разгневанного чудовища…

И Арахна испугалась! Да, она испугалась, бросила дубину и побежала искать спасения на своем волшебном ковре. По дороге она сослепу наступила на две оборонительные башенки и раздавила их, но воины, которые в них сидели, к счастью, вовремя выскочили и спрыгнули в ров.

В спешке колдунья потеряла кожаные башмаки и даже не остановилась, чтобы их подобрать. Их судьба оказалась весьма любопытной. Башмаки были непромокаемые: то ли кожу пропитали особым составом, то ли Арахна их заколдовала. Железный Дровосек умело воспользовался этим свойством башмаков. Он приказал отвезти их на Большую реку. Там Мигуны оснастили их палубами, мачтами, парусами, приделали к ним рули, и башмаки обратились в корабли под названиями «Правый» и «Левый». Они вошли в состав флота Фиолетовой страны, и на этих кораблях Мигуны совершали далекие плавания, перевозили в трюмах грузы. «Правый» и «Левый» отличались большой грузоподъемностью и маневренностью.

Но самым интересным их качеством оказалось то, что они отгоняли крокодилов, в изобилии водившихся в реке. На деревянные суда чудища нападали нередко, и от них приходилось отбиваться стрелами и копьями. Но, завидев кожаные корабли, крокодилы разбегались кто куда. Наверно, их пугал необычный вид кораблей-башмаков или им не нравился исходивший от них резкий запах. Так или иначе, от желающих поплавать на кораблях-башмаках не было отбою.

Битва Мигунов с могучей Арахной продолжалась не более десяти минут. Бегство колдуньи было встречено торжествующими криками победителей.

А волшебница, подняв ковер в воздух и направив его подальше от этих мест, подумала:

«Урфин Джюс, пожалуй, был прав: не так-то легко подчинить своей власти свободолюбивые народы. Но мы еще посмотрим!..»

И она приказала ковру нести ее к Изумрудному городу. Она не знала, что опережая ее, несется по птичьей эстафете донесение Страшиле обо всем, что случилось в долине Марранов и у Фиолетового дворца.

НОЧНОЙ ШТУРМ

Ковер Арахны тащился по воздуху со скоростью захудалого железнодорожного поезда, а колдунья вновь и вновь переживала унижения, испытанные ею при встречах с Марранами и Мигунами. Как?! Эти жалкие крохотные людишки заставили с позором бежать ее, могучую волшебницу, доселе побежденную одним лишь Гуррикапом! И, однако, приходилось признать, что сила оказалась на их стороне.

«Все это потому, что их много, а я одна, — рассуждала Арахна. — Нельзя же в самом деле считать помощником этого ничтожного труса, что скорчился у моих ног. Он не может толком выполнить даже самого простого поручения. Но кого бы мне привлечь в союзники?..»

Поразмыслив, колдунья созналась самой себе, что в Волшебной стране не найдется ни людей, ни зверей, которые стали бы ей помогать.

— Ну что ж, буду, как прежде, действовать одна, — сердито пробурчала Арахна. — А на болтовню Урфина не стоит обращать никакого внимания.

Но уж если фея об этом говорила, значит, предсказание бывшего короля все же запало ей в память.

Настроение у колдуньи было отвратительное, и не только потому, что она потерпела два поражения, но и потому, что у нее зябли босые ноги и ее мучил голод. Она не ела целый день и готова была съесть стадо быков. Однако нигде не встречалось никакой живности. На фермах, попадавшихся по пути, было пусто. Птицы, летевшие впереди Арахны, предупреждали фермеров об опасности, и те успевали спрятать скот и сами укрывались в тайниках. Пришлось Арахне снизиться у фруктовой рощи и приналечь на плоды, хотя она их терпеть не могла.

Кое-как заморив червячка, волшебница двинулась дальше. А в это время птичья почта уже донесла до Изумрудного острова весть о приближении врага. Страшила тотчас собрал свой штаб. На его зов первым пришел фельдмаршал Дин Гиор, расчесывавший золотым гребешком свою роскошную бороду, спускавшуюся ниже колен. За ним явились заведующий снабжением армии Фарамант и начальник связи Кагги-Карр. До принятия каких-либо решений следовало узнать, какая им грозит опасность. На тумбочке стоял розовый ящик с матовым стеклом, подарок Стеллы. Члены штаба расположились вокруг телевизора, и Страшила произнес магические слова:

«Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи нам колдунью, летящую на ковре-самолете!»

И тотчас волшебный экран осветился, и на фоне небе стал виден распластавшийся в воздухе ковер и сидящая на нем великанша. При виде такого зрелища всем членам штаба и самому Страшиле стало как-то не по себе. Уж очень зловещий вид имела колдунья в длинной синей мантии, со свирепым красным лицом, с копной черных волос на голове. У ног Арахны скорчилась маленькая фигурка, в которой Страшила и его друзья узнали Руфа Билана.

— Смотрите-ка, этот изменник уже тут, — удивился Фарамант. — Как это он успел снюхаться с колдуньей?

— Др-рянь к др-ряни липнет, — сердито объяснила ворона. — Я ничуть не удивлюсь, если где-нибудь поблизости окажется и этот неугомонный честолюбец Урфин Джюс. Он ведь того же поля ягода…

Страшила загорелся любопытством.

— А давайте-ка, в самом деле, посмотрим, где этот фрукт. Всегда полезно наблюдать за врагом. Я и так виноват в том, что слишком редко пользовался подарком Стеллы. — И он обратился к телевизору: Ящик, ящик, будь добренький, покажи нам Урфина Джюса, где бы он ни был.

И вдруг на экране появилась прелестная поляна с уютным домиком и кой-какими постройками на заднем плане, а впереди, у огородной грядки, стоял на коленях Урфин и полол огурцы. Рядом примостился филин Гуамоко. Страшила и его друзья услышали их разговор.

— …так-таки ни в какую? — закончил, видимо, начатую ранее фразу филин.

— Ни в какую, — подтвердил Урфин. — Она мне и так и эдак, а я твержу одно: «Я вам в этом черном деле не помощник!»

— Так и сказал, хозяин?

— Так и сказал!

— А она?

— Затопала ногами, заорала так, аж пещера затряслась, я думал, обвалится. «Я, — кричит, — могучая волшебница, я, — кричит, — тебя одним пальцем раздавлю, как муху, если не пойдешь ко мне на службу!»

— А ты?

— А я опять; «Давите, а против своих не пойду! Достаточно я им напакостил…»

— А она?

— А она как поднимет надо мной кулачище чуть не с мой дом!..

Страшила и его друзья переглядывались с недоумением и радостью. Вот, значит, каким стал этот Урфин, который дважды захватывал власть над Волшебной страной?! Конечно, слушатели не знали, что, рассказывая о разговоре с Арахной, бывший король преувеличил угрозы злой феи, попросту говоря, малость прихвастнул, но ведь главное-то было верно, в главном он говорил правду! Если бы он поддался на уговоры колдуньи, то сейчас сидел бы на ковре-самолете рядом с Арахной, а он у себя, возделывает огурцы в своем далеком владении…

Разговор между Урфином и филином перешел на другое, но Страшиле было достаточно того, что он услышал. Урфин им не враг, а союзник, и не исключено, что он придет на помощь людям, если его позовут.

Страшила выключил телевизор. Теперь он и его штаб знали, с кем им придется иметь дело. Они не очень испугались. Им приходилось защищать Изумрудный город от сотен дуболомов Урфина, от целой армии Марранов, а тут только один враг, правда, огромный и сильный, но все же один: ведь Руфа Билана в расчет принимать не стоило.

До прибытия Арахны оставались еще целые сутки, и горожане принялись за оборонительные работы. От птиц военные руководители города уже знали, что волшебница разорила целую плодовую рощу, значит, она была голодна. Надо лишить ее продовольствия!

Все окрестные фермы опустели. Часть скота переправили в город, а часть запрятали в таких дебрях, что его не обнаружил бы самый искусный сыщик. На городских стенах снова появились котлы с водой, и под ними запылал хворост. За каменными зубцами прятались стрелки с луками и арбалетами, а Дин Гиор, забросив бороду за спину, налаживал катапульты, с помощью которых можно было бросать огромные камни.

Арахна приближалась к Изумрудному острову, не подозревая, что за каждым ее движением следит дежурный у волшебного ящика. И даже разговоры ее с Руфом Биланом явственно слышались с экрана.

— Мы подберемся к ним ночью, — доверительно говорила колдунья своему спутнику. — В городе, конечно, ничего обо мне не знают и будут спокойно спать. А я перелезу через городскую стену, проникну во дворец и захвачу в плен их правителя, этого невесть за что превознесенного молвой соломенного человека. Посмотрим, как тогда осмелятся противиться мне его подданные…

Руф Билан очень сомневался насчет того, что в Изумрудном городе неизвестно о приближении чародейки. Но свои сомнения он благоразумно держал при себе. А Фарамант, дежуривший у телевизора, прямо корчился от смеха, представляя себе, как великанша Арахна пытается протиснуться сквозь двери дворца, рассчитанные на обыкновенных людей.

— Ладно, ладно, хвастунья, мы, тебе устроим почетную встречу с факелами, — пообещал Фарамант, погрозив экрану кулаком.

Помешкав, сколько нужно, злая фея действительно оказалась в окрестностях Изумрудного города ночью. Но для нее полной неожиданностью оказалось, что он окружен широким каналом, через который не было моста, а паром стоял у противоположного берега. Это ей мешало подобраться к городу незаметно.

— Почему ты мне не рассказал, болван, что ваш город расположен на острове? — злобно набросилась колдунья на Билана.

Изменник начал оправдываться:

— Клянусь жизнью, госпожа, десять лет назад этого не было! Канал выкопан после того, как я покинул эти места.

— Эх ты, недотепа! — с презрением молвила Арахна. — Ну да ладно, думаю, вода не очень глубока.

Арахна оставила ковер на берегу под присмотром Руфа Билана и плюхнулась в канал. Сначала вода доходила ей до колен, потом до пояса, а дальше — все глубже, глубже… Вот из воды виднелись только плечи великанши да голова с огромной копной черных волос.

И в этот момент на городской стене вспыхнули костры и зажглись яркие фонари. В руках горожан запылали сотни смоляных факелов, и вокруг сделалось светло как днем.

Дин Гиор и его помощники хлопотали у катапульт. Они отпустили защелки, удерживавшие веревки из скрученных воловьих жил, которые заменяли пружины. И тотчас концы длинных бревен взвились в воздух и начали стрелять огромными каменными глыбами.

Вода вокруг колдуньи забурлила под ударами падающих снарядов. Великанша металась туда и сюда, и тут тяжелый мельничный жернов стукнул ее по самой макушке. Копна волос смягчила удар, да и череп волшебницы был так крепок, что легко его не пробьешь. Все же Арахна на миг потеряла сознание и скрылась в глубине канала.

Горожане закричали от радости, но колдунья быстро пришла в себя и вынырнула из воды. Теперь уж не могло быть и речи, чтобы Арахне незаметно пробраться в город и похитить Страшилу, и Арахна пустилась наутек. Вслед ей неслись стрелы, поражая незащищенную шею и плечи: казалось, гигантскую женщину жалит рой разъяренных ос.

Не помня себя от боли и страха, чародейка кое-как выкарабкалась на берег, плюхнулась на ковер и заплетающимся языком приказала нести себя прочь от страшного места.

— Ар-рахна др-рянь! — было последнее, что услышала злая фея, улетая.

Так проводила ее Кагги-Карр, а в это время на городской стене восторженные горожане качали Страшилу, Фараманта и запутавшегося в своей роскошной бороде фельдмаршала Дина Гиора.

— Мне бы хоть полк таких храбрых бойцов, — в полузабытьи прошептала Арахна, — я завоевала бы с ними весь материк…

ПРОИСШЕСТВИЕ С КОВРОМ

Ковер нес волшебницу в страну Подземных рудокопов, а она раздумывала:

«В первой схватке с людьми я отделалась синяками на лбу и подбородке; во второй меня ранило в грудь какое-то ревущее чудовище, и я осталась без обуви; в третьей мне чуть не проломили голову, и я могла утонуть… Чем дальше, тем хуже. Что еще меня ждет? А вдруг мне грозит гибель, как предсказал этот неудавшийся король? Уж не повернуть ли в пещеру и спокойно доживать век повелительницей моих верных гномов?.. Но нет, я должна испытать свою судьбу до конца!..»

Упрямство и злость гнали Арахну на новые, быть может, еще более опасные приключения.

Выбрав в лесу удобную поляну, колдунья выжала мокрую одежду, подсушила ее на костре и проворочалась всю ночь на жесткой земле. Трепещущий от страха Руф Билан все еще находился при ней. Уж он и не рад был, что связался с Арахной: как видно, служа ей, не заработаешь богатства и почестей. Скорее всего, вздернут тебя на виселице. Но когда Билан на рассвете попытался удрать, Арахна проснулась и так цыкнула на него, что у предателя отнялись руки-ноги.

— Если еще раз замечу такое, — прикрикнула фея, — смерть тебе!

В полдень показалось поселение Подземных рудокопов. Конечно, там уже знали о предстоящем нападении Арахны и приготовились к приему незваной гостьи. Женщины, дети и старики попрятались, мужчины вооружились мечами и кинжалами. Для великанши они были не опаснее зубочисток, но рудокопы приготовили и кое-что другое.

Деревню кольцом окружили Шестилапые. Конечно, эти звери ростом едва доходили до колен волшебницы, но если их свирепая стая набросится со всех сторон на Арахну, ей плохо придется от их мощных клыков и острых когтей.

— Пожалуй, я не буду слишком требовательна и удовольствуюсь званием владычицы Подземных рудокопов, даже без того, чтобы они платили мне дань, — сказала фея Билану.

Как видно, ее притязания после перенесенных поражений стали значительно скромнее.

Ковер-самолет по приказанию хозяйки описывал круги над деревней, а колдунья старалась разглядеть, какие еще средства борьбы есть у рудокопов. И когда она пролетала над пальмовой рощей, оттуда вдруг вынырнула чешуйчатая голова величиной с бочонок, щелкнула зубастой пастью и вцепилась в край ковра. Это нападение было настолько неожиданным, что ковер накренился, и Арахна чуть не потеряла равновесие. Перепуганный Руф Билан покатился по ковру и свалился бы на землю, если бы колдунья не успела ухватить его огромной ручищей.

Началась борьба. Арахна, напрягая всю силу воли, приказывала ковру подниматься вверх, а дракон Ойххо упрямо тянул его к себе. И так как силы у крылатого зверя было достаточно, то ковер начал снижаться. Огромная лапа дракона уже тянулась к нему, но в этот момент ветхая ткань не выдержала, и большой ее кусок с треском оторвался.

Голова Ойххо нырнула в рощу с добычей, а ковер, как-то нелепо колыхаясь, понес свою владелицу вверх.

Здесь надо рассказать о судьбе того куска чудесного ковра, который достался Подземным рудокопам. Он сохранил подъемную силу соответственно своей величине и мог носить в воздухе человека. Рудокопы почистили ковер, подштопали, обметали края, и правитель страны Ружеро стал пользоваться им для деловых поездок по области. А раз он даже слетал на нем в гости к своему другу Прему Кокусу, правителю страны Жевунов.

Когда схватка с Ойххо кончилась, Арахна сердито крикнула:

— Нет, с меня довольно! Я вижу, как прав был Урфин Джюс! Народы не хотят расставаться со своей свободой… Ковер, к пещере!

Но тут поднял свой голос Руф Билан:

— Милостивая госпожа, мы еще не побывали у Жевунов! Чем угодно ручаюсь, они покорятся вам при одном вашем появлении в их стране. Это — самые робкие и миролюбивые люди на свете, и они страшно боятся всякого оружия. Даже вид кухонного ножа приводит их в трепет. Полетим к Жевунам, госпожа!

— Хорошо, я послушаюсь тебя в последний раз, — мрачно согласилась колдунья. — Неси меня к Жевунам, ковер!

Да, Жевуны были робкие и миролюбивые люди, и, конечно, они никогда не осмелились бы вступить в борьбу с могучей чародейкой. Но они нашли другое средство избавиться от нашествия Арахны.

Задолго предупрежденные по птичьему телеграфу о предстоящем появлении колдуньи, они попрятались по дебрям и трущобам, которых так много было в их стране. Еще год назад, готовясь к нападению Марранов, они вырыли в лесной чаще просторные землянки и теперь забились туда со своими семьями и домашним скотом.

Когда ковер-самолет, с трудом удерживая равновесие и то и дело кренясь набок, принес Арахну в Голубую страну, чародейка и ее слуга напрасно обшаривали веселые приветливые деревеньки Жевунов. Везде было хоть шаром покати.

Ярость колдуньи не знала пределов. Найдя в одной хижине покинутого кота, она схватила несчастное животное за хвост и так трахнула его о дерево, что от кота ничего не осталось.

— Так бы поступить с тобой, проклятый лгун! — прошипела она, злобно глядя на обмершего от страха Руфа Билана. — «Жители Волшебной страны с радостью покорятся такой могущественной повелительнице, как вы!» — передразнила она изменника. — Где же эта радость, где она, скажи мне! Я что-то ее не заметила! — издевательски допрашивала Арахна дрожавшего от ужаса маленького человечка.

Внизу медленно проплывали одетые туманом поля и леса.

ТРУДНЫЕ ДНИ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ

ЖЕЛТЫЙ ТУМАН

Поврежденный ковер-самолет кое-как дотянул свою хозяйку до пещеры. Едва завидев сбежавшихся встречать ее гномов, Арахна повелительно крикнула:

— Обедать! Быков жарьте! Быстрее! Да побольше!..

На трех кострах жарились быки и один за другим исчезали в огромной пасти великанши. Гномы-повара уже начали валиться с ног от усталости, когда колдунья наконец откинулась от стола.

— Теперь спать… — пробормотала она.

Но прежде чем улечься, Арахна велела гномам сшить ей новые башмаки. Летописцу Кастальо очень хотелось узнать, как его госпожа оказалась без башмаков, но он не осмелился спросить ее об этом.

Его любопытство удовлетворил Руф Билан. Болтливый изменник не смог удержаться от искушения выболтать летописцу историю печальных приключений Арахны. Кастальо вписал рассказ Билана в очередной том летописи, и эти события стали нам известны.

Едва добравшись до постели, волшебница заснула мертвым сном. Три недели подряд спала Арахна, и гномы начали уж надеяться, что на нее вновь напал многолетний сон. Но нарушить ее приказ маленькие человечки не осмелились и сшили своей госпоже новые башмаки.

Нелегкая это была работка! На выполнение заказа понадобилась целая сотня бычьих шкур, и хорошо еще, что такое количество нашлось в кладовых запасливого народца. Обмерив ноги спящей колдуньи, тридцать сапожников принялись кроить и шить на лужайке перед пещерой, а десять подмастерьев готовили дратву. С подошвами сапожники управились довольно легко, а с боками и верхом помучились вдоволь: пришлось подставлять лестницы.

На шитье башмаков сапожники потратили четыреста семнадцать клубков дратвы и поломали семьсот пятьдесят четыре шила: кожа была толстая, а работать неудобно.

Как-никак, к пробуждению Арахны пара колоссальных башмаков стояла на площадке. Колдунья надела их и осталась довольна: мастера знали свое дело.

— А теперь обедать! — приказала она.

Утолив голод, фея разлеглась на солнышке и начала раздумывать, как отомстить людям.

— Предположим, я попробую устроить им хорошенькое землетрясение? — размышляла Арахна. — Пожалуй, не выйдет. Я долину Марранов даже не могла встряхнуть как следует, а на всю Волшебную страну у меня силы не хватит. Может, саранчу на них наслать? До моего сна это волшебство мне удавалось неплохо. Саранча сожрет урожаи на полях, траву на лугах, плоды во фруктовых рощах… А дальше что? Скот у фермеров подохнет от бескормицы, и мне же нечего будет с них брать. Нет, это не годится! — приказала сама себе Арахна. — Еще что у меня есть в запасе? Ага, наводнение. Вот чем я их дойму! Как зарядит ливень недели на три, да выйдут реки из берегов, да придется людишкам спасаться от потопа на крышах, вот тогда они взвоют. — Помолчав, колдунья продолжала: — Взвыть-то они взвоют, да мне какой от этого толк? Ведь они не поверят, что все это устроила я, скажут: «Природа!» Поди доказывай! — Арахна долго лежала в раздумье, потом вдруг подпрыгнула от радости. — Вспомнила! Желтый Туман! Вот когда они запляшут, голубчики!.. Желтый Туман! Я помню, как моя мать Карена сломила гордых тауреков, напустив на их область Желтый Туман. Они только две недели и выдержали, а потом пришли с повинной головой. Чем хорош Желтый Туман? — продолжала рассуждать Арахна. — Я могу его вызвать, могу и убрать в любой момент, значит, все поймут, что это — мое колдовство… А главное, его никогда не бывало в Волшебной стране, и это будет страшная новинка для людей и для зверей.

Волшебница отправилась в пещеру и, выгнав из нее гномов, чтобы они не подсмотрели, достала из потайной ниши книгу заклинаний. Несмотря на прошедшие тысячелетия, книга, написанная на пергаменте, хорошо сохранилась. Арахна полистала ее, нашла нужную страницу.

— Так вот, — обратилась она к книге, — предупреждаю: мой приказ должен исполниться, когда я скажу: раз, два, три! Но запомни предварительно: Желтый Туман не должен проникнуть во владения Виллины и Стеллы. Я не хочу связываться с этими гордячками, кто их знает, какие волшебства у них в запасе и чем они могут мне отплатить. Второе: Желтый Туман не должен простираться над окрестностями моей пещеры, над моими полями и фруктовыми рощами, над лугами, где пасутся мои стада. А теперь слушай: убурру-курубурру, тандарра-андабарра, фарадон-гарабадон, шабарра-шарабарра, появись. Желтый Туман, над Волшебной страной, раз, два, три!

И только что вылетели последние слова из уст колдуньи, как тотчас странный Желтый Туман заволок всю Волшебную страну, кроме владений трех фей — Виллины, Стеллы и Арахны. Туман этот был не очень густой, и сквозь него виднелось солнце, но оно казалось большим багровым кругом, точно перед закатом, и на него можно было смотреть сколько угодно, не боясь ослепнуть.

Как будто бы появление Желтого Тумана не было таким уж большим бедствием для Волшебной страны, но погодите: в ходе дальнейшего правдивого повествования вы еще узнаете его зловредные свойства.

Начать с того, что волшебный телевизор во дворце Страшилы перестал работать. Правитель Изумрудного острова и его друзья все время следили за злоключениями Арахны. Они видели, как находчивый дракон оттяпал у ковра-самолета целый угол и как после этого ковер еле-еле бултыхался в воздухе. Они со смехом наблюдали, как Руф Билан шнырял по деревням, покинутым Жевунами, в поисках съестного и каждый раз возвращался к своей повелительнице с постной рожей. Расправа колдуньи с бедным котом привела Страшилу и его друзей в негодование, а чудовищный пир Арахны заставил хохотать до колик.

— Вот это аппетит! — восклицали далекие зрители, наблюдая, как бык за быком переправлялись с обеденного стола Арахны в ее необъятный желудок.

С любопытством смотрели они, как гномы шили Арахне огромные башмаки, и восхищались их ловкостью и трудолюбием. Страшила и прочие интересовались также и тем, что происходило в долине Марранов и у Мигунов. Там после победы над злой волшебницей все уже пришло в порядок, и каждый занимался своим делом.

И вот ежедневным наблюдениям пришел конец: в волшебном стекле виднелась только мутная колышущаяся пелена тумана.

Контроль за действиями врага отныне был потерян, и что предпримет Арахна, никто не мог предсказать.

ПОСОЛ АРАХНЫ

Видимость в Желтом Тумане сократилась необычайно. Предметы, находившиеся за полсотни шагов, еще с грехом пополам можно было различить, а все, что было дальше, — исчезало в мутной мгле, и это действовало угнетающе. Мир каждого человека стал ничтожно малым. Какие события происходили за пределами этого крохотного мирка, люди догадывались только по звукам, но и звуки искажались в тумане. Человеческий голос можно было смешать с карканьем вороны, а стук лошадиных копыт превращался в барабанный бой. Странным и непривычным казалось людям все, что их окружало. Они считали Желтый Туман стихийным явлением, не подозревая, что это проделки колдуньи Арахны, надеясь, что беда вот-вот кончится.

О том, что дышать Желтым Туманом вредно, обитатели Волшебной страны узнали не сразу. Через несколько дней, когда люди волей-неволей приспособились к необычной обстановке, они вдруг начали покашливать. Оказалось, что мельчайшие частички тумана, проникая в легкие, раздражают их, и с каждым днем это раздражение усиливалось. Звуки кашля наполняли всю Волшебную страну. Кашляли люди, кашляли олени, лоси, медведи в лесу, кашляли белки на деревьях, кашляли птицы, находясь в покое, а во время полета они прямо захлебывались кашлем.

В один из таких бедственных дней к парому, перевозившему путников в Изумрудный город, подошел кругленький румяный человек. У него было отличное настроение. Посмеиваясь, он попросил перевозчиков-дуболомов переправить его через канал. Те привычно принялись за дело. Пока они перетягивали паром по канату, путник заговорил с ними:

— Ну, как вы себя чувствуете, братцы, при такой прекрасной погодке?

— А что нам делается? — ответил перевозчик Арум. — Это людям плохо, а нам хоть бы что.

И действительно, дуболомам Желтый Туман был нипочем, они-то ведь не дышали. Из всех обитателей Волшебной страны только дуболомы да деревянные курьеры, словом, существа, оживленные чудесным порошком Урфина Джюса, чувствовали себя как всегда. И конечно, Желтый Туман не повредил Страшиле и Железному Дровосеку: ведь у них тоже не было легких.

Паром причалил к городскому берегу, и путник трижды позвонил в колокол над калиткой. Открылось окошко, и оттуда выглянул Фарамант. Страж Ворот ни при каких обстоятельствах не покидал своего поста!

Узнав посетителя, Фарамант удивленно воскликнул:

— Руф Билан! Зачем ты явился в наш город?

Речь Фараманта прервал удушливый кашель. Билан спокойно ответил Стражу Ворот:

— Я прибыл сюда по очень важному делу и прошу проводить меня к его превосходительству, правителю Изумрудного острова!

— Ну что ж, идем, — проворчал Фарамант. — Я провожу тебя к Страшиле Мудрому. Но только сначала надень зеленые очки.

— Вы все еще носите зеленые очки? Но ведь и без них в этой каше ничего не видно!

— Закон есть закон, особенно когда он установлен Великим Гудвином! — сурово отозвался Фарамант.

Несмотря на возражения Билана, Страж Ворот надел и на него зеленые очки и защелкнул их сзади маленьким замочком. Видимость сразу сократилась до трех-четырех шагов, и Билану показалось, что он очутился среди темной ночи. Он шел за своим проводником почти ощупью, и ему помогало сохранять нужное направление только то, что он родился и вырос в Изумрудном городе.

— Как о тебе доложить Страшиле Мудрому? — неприветливо спросил Фарамант, когда они пришли во дворец.

Руф Билан, подбоченившись, ответил:

— Я — посол ее милости, могущественной волшебницы Арахны!

— Ах, той самой особы, которой мы залепили камнем по макушке! — насмешливо уточнил Фарамант.

— Ничего, вы дорого платите за этот камень, — молвил Руф Билан.

Эти слова показались Стражу Ворот непонятными, но он ничего не сказал, а пошел с докладом. Страшила принял гонца немедленно. В зале, как всегда, собрался его штаб: Длиннобородый Солдат Дин Гиор, Страж Ворот Фарамант, ворона Кагги-Карр. На тумбочке стоял бесполезный теперь телевизор.

— С каким сообщением ты к нам явился? — спросил Страшила.

— С очень важным, — дерзко ответил посол. — Да будет вам известно, что Желтый Туман, от которого все вы, как я вижу, сильно страдаете, навела на Волшебную страну моя повелительница Арахна с целью принудить ее народы к покорности.

Заявление Билана было принято с недоверием.

— Чем ты можешь это доказать? — поинтересовался Дин Гиор, кашляя.

— Чем? Если я дам честное слово, вы, конечно, не поверите?

Члены штаба рассмеялись, закашлявшись.

— Честное слово предателя? Клянусь троном Великого Гудвина, это самое наглое заявление, какое я когда-либо слышал! — вскричал Фарамант.

— Я так и знал, — не обижаясь, сказал Билан. — Но посмотрите на мой цветущий вид, обратите внимание, что я не кашляю, как все вы. Чем вы это объясните?

— Вероятно, ты отсиживался в каком-нибудь убежище, куда не проникает Желтый Туман, — предположил Дин Гиор, любовно разглаживая бороду, заботу о которой он не бросал даже в этих трудных обстоятельствах.

— На этот раз ты угадал, — согласился Билан. — Но это убежище очень обширно: это владения феи Арахны, над которыми совсем нет тумана.

Члены штаба недоверчиво молчали. Посол снисходительно заметил:

— Я понимаю, что и это доказательство вы считаете недостоверным. Что ж, у меня приготовлено более веское и абсолютно убедительное. Мне кажется, сейчас несколько минут до полудня? — спросил он.

— Солнечные часы не работают, так как солнце не дает тени, — ответил Фарамант. — Но ты не ошибаешься, действительно скоро наступит полдень.

— Так вот, ваше превосходительство, и все вы, господа, здесь присутствующие, — торжественно заявил Руф Билан. — Ровно в полдень фея Арахна снимет Желтый Туман, и вы вновь увидите яркое солнце и голубое небо, и это будет продолжаться ровно пять минут! Этого достаточно, чтобы доказать мою правоту, а потом я изложу вам условия, на каких госпожа Арахна избавит вас от Желтого Тумана навсегда.

Потекли минуты томительного ожидания.

И вдруг… Ослепительный свет залил Тронный зал, и с непривычки он показался настолько ярким, что Дин Гиор и Кагги-Карр невольно зажмурились. Только нарисованные глаза Страшилы могли вынести безболезненно такую резкую перемену освещения, а Фарамант и Руф Билан были в зеленых очках.

Все волшебно преобразилось вокруг. Засияли бесчисленные изумруды на стенах и потолке, на спинке трона, и теперь действительно трудно было переносить этот необыкновенный блеск без зеленых очков.

Не успели члены штаба опомниться от изумления, как нерастерявшийся Страшила бросился к телевизору, сделав знак Фараманту. Страж Ворот понял его и быстро вывел посла за дверь: нельзя было выдавать врагу тайну чудесного ящика.

Страшила, протирая запотевшее стекло телевизора, наскоро пробормотал заветные слова: он просил ящик показать ему волшебницу Арахну. И он ее увидел.

Колдунья стояла у входа в пещеру с магической тетрадью в руках: как видно, она только что прочитала заклинание, снимающее туман. У нее был торжествующий вид, возле ног Арахны копошились гномы, а в сторонке сушился на площадке ковер-самолет.

Да, отныне не оставалось никаких сомнений: Желтый Туман был делом рук феи Арахны. И это поразило всех присутствовавших в зале, как неожиданный удар грома. С экрана послышались слова колдуньи:

— Кастальо, посмотри на солнечные часы. Прошло пять минут?

— Время истекает, госпожа, — был ответ.

И внезапно точно темная пелена возникла перед глазами Страшилы, Дина Гиора и остальных. И это подействовало на них так удручающе, что они едва сдержали горестный крик.

— Вы видите теперь, как велико могущество моей госпожи, — самодовольно сказал Руф Билан, которого ввели в зал. — Она даже распоряжается солнечным светом! Я уж не говорю о том, что Желтый Туман ядовит, надо полагать, вы сами в этом убедились. И теперь вам предоставляется выбор: или признать себя рабами могущественной Арахны и платить ей дань, какую она соизволит на вас наложить, или медленно чахнуть в ядовитом воздухе, пока вас не настигнет смерть.

Страшила и члены его штаба мрачно молчали. Что тут было говорить? Смерть ужасна, но и рабская жизнь не легче. Правда, соломенному человеку не грозила гибель от удушья, но что он будет делать, когда его подданными останутся одни лишь дуболомы? Нет, тогда он найдет себе быструю смерть на костре!

Руф Билан снова заговорил:

— Госпожа Арахна не требует немедленного ответа. Она дает вам трое суток на размышление. За это время вы должны принять решение и сообщить его мне.

Фарамант вывел Руфа Билана за городские ворота и снял с него зеленые очки. Все посветлело перед глазами посла, и он снисходительно улыбнулся:

— Вот чудаки, сами себе навязали обузу!

Переправившись через канал, Билан пошел в ближнюю рощу и стал ждать, когда за ним прилетит Арахна. Ковер-самолет был перекроен и сшит таким образом, что снова получил правильную четырехугольную форму. Площадь его сделалась меньше, зато он теперь не колыхался в воздухе и не терял равновесия.

ОТКРЫТИЕ ДОКТОРОВ БОРИЛЯ И РОБИЛЯ

Срок, данный колдуньей Арахной для размышлений, истекал. Кончались третьи сутки, и к полудню должен был явиться за ответом Руф Билан.

Желтый Туман по-прежнему висел над страной, и припадки кашля, все более жестокие, потрясали людей, зверей и птиц. Во дворце Страшилы шли непрерывные совещания, где присутствовали все желающие. В совещаниях принимали участие Прем Кокус и Ружеро. Через несколько дней после появления Желтого Тумана обеспокоенный Ружеро оседлал маленький ковер-самолет и приказал везти себя в резиденцию Према Кокуса, правителя Жевунов. И это было очень хорошо, что волшебный ковер сам находил путь к заданной цели, будь то хоть в непроглядную ночь, иначе Ружеро, конечно, сбился бы с дороги в желтой мгле, покрывавшей все вокруг.

Посовещавшись, два приятеля решили отправиться за советом к Страшиле Мудрому, умнейшему человеку в Волшебной стране, получившему мозги от самого Гудвина, Великого и Ужасного. Ковер не был рассчитан на двух человек, но, поднатужившись, все-таки дотянул Ружеро и Кокуса до Изумрудного города. Теперь и они вместе со всеми ломали голову над тем, как выйти из трагического положения, в которое поставила их Арахна.

Уступить ей? Сделаться рабами на целый ряд поколений? Или ответить гордым отказом и погубить весь народ, и в первую очередь невинных детей, которые труднее всех переносили пребывание в отравленном воздухе?

Фарамант предлагал дать колдунье притворное согласие на ее требования и получить временную передышку, а затем искать средства борьбы с Арахной. Другие считали, что злую фею не так-то просто обмануть. Она потребует заложников, и если народ восстанет, заложники погибнут.

Во время самого горячего спора дверь Тронного зала неожиданно распахнулась и вбежали доктора Бориль и Робиль. Читатели, вероятно, помнят кругленького веселого Бориля и долговязого тощего Робиля, двух докторов из страны Подземных рудокопов. Эти друзья-соперники вечно спорили, вечно высмеивали один другого, но не могли провести и дня, чтобы не встретиться.

Бориль и Робиль выглядели странно. Из ноздрей у них торчала вата, а рты были заложены большими древесными листьями, державшимися на завязках. Доктора возбужденно и быстро бормотали что-то непонятное: говорить им мешали листья. Тогда Бориль сердито рванул завязки и убрал лист ото рта.

— Открытие! Великое открытие! — завопил он. — Мы нашли…

— Средство борьбы с Желтым Туманом! — подхватил Робиль, тоже освободившись от листа: ему нестерпима была мысль, что его друг один расскажет обо всем.

Доктора, волнуясь и перебивая друг друга, рассказали следующее. После того как, спасаясь от Желтого Тумана, рудокопы с семьями ушли в Подземелье, захватив с собой и Жевунов (на Пещеру не распространялось колдовство Арахны), Бориль и Робиль одни остались в поселке. С их стороны это было настоящим геройством, потому что кашляли они не меньше других. Но два доктора не думали о себе, подвергаясь длительному воздействию отравленного воздуха: они искали средство борьбы с ним. Сначала они убедились в том, что если дышать сквозь марлю, смоченную водой, то Желтый Туман не так губительно действует на легкие, и кашель смягчается. Хорошее средство, слов нет, но где набрать столько марли, чтобы снабдить ею всех жителей Волшебной страны от мала до велика? А кроме того, надо ведь подумать и о животных и о птицах. И доктора решили, что помочь должна природа.

«Неужели в наших лесах не найдется деревьев с такими пористыми листьями, которые пропускали бы чистый воздух и задерживали вредные частички тумана?» — думали Робиль и Бориль.

Они прошли по лесам и рощам десятки миль, осмотрели сотни разных пород деревьев. Плотные кожистые листья они отбрасывали сразу без исследования — ясно, что они задержат не только туман, но и самый воздух.

Зато листья с мелкими дырочками — порами — доктора рассматривали и проверяли особенно тщательно. И наконец их терпение увенчалось успехом. Листья с дерева рафалоо оказались такими, что лучше не придумаешь. Поры у них задерживали ядовитые капельки, а чистый воздух проходил свободно. И листья рафалоо обладали достаточной прочностью, чтобы прикреплять к ним завязки.

Правда, время от времени с листьев придется смывать налипшие на них капельки тумана, но это не будет стоить большого труда. Окончательно удостоверившись в необычайной ценности своего открытия, радостные Робиль и Бориль поспешили в Изумрудный город.

— Мы всю дорогу дышали сквозь листья рафалоо, — наперебой докладывали доктора, — и кашель у нас почти прошел.

Это заявление было встречено восторженными аплодисментами.

— Надо немедленно снарядить экспедицию в Голубую страну за листьями рафалоо, — распорядился Страшила.

— Не беспокойтесь, ваше превосходительство, — отозвался Бориль. — У нас в поселке работали на постройке плотины пять дуболомов, и они по нашему приказу принесли сюда десять огромных мешков с драгоценными листьями. Хватит на всю страну!

Правитель Изумрудного острова подошел к стенному шкафчику, открыл его, достал два ордена и молча прикрепил к кафтанам покрасневших от радости докторов.

— Сейчас в этом зале откроется временный консуль-та-ци-он-ный пункт, — сказал Страшила. — Сейчас же собрать всех городских докторов, медицинских сестер, сиделок, санитаров, — велел он Фараманту. — Вы, господа, про-ин-струк-ти-ру-е-те их, как пользоваться листьями рафалоо, а они научат народ.

— Кон-суль-та-ци-он-ный пункт… Про-ин-струк-тиру-е-те… Какие трудные слова! — с уважением прошептала ворона. — И подумать только, что это я посоветовала Страшиле раздобыть мозги! Самой не верится…

Страшила услышал похвалу Кагги-Карр, и голова его начала раздуваться от гордости, из нее полезли иголки и булавки. В этот момент в комнату вошел Руф Билан. Помощник Фараманта, дежуривший у ворот, пропустил Билана в город без зеленых очков.

Заметив в зале оживление, посол Арахны заговорил:

— Судя по вашим радостным лицам, господа, я полагаю, что отнесу фее Арахне благоприятный ответ. Очевидно, вы решили покориться ей?

Страшила, не торопясь, подошел к трону, важно уселся на него и сурово отчеканил:

— Наши радостные лица означают, что мы презираем угрозы твоей госпожи и ка-те-го-ри-че-ски отвергаем ее власть! Знай, предатель, что мы нашли… — взглянув на Ружеро, который предостерегающе поднес палец ко рту, Страшила ловко вывернулся: …мы нашли более приличествующим нашему достоинству ответить на ее наглые притязания отказом! С тем и можешь возвратиться к чародейке!

Руф Билан покинул дворец в недоумении, а Ружеро сказал Правителю:

— Вы чуть не выдали врагу важнейшую военную тайну!

— Да, признаюсь, я едва не оплошал из-за своей горячности, и кто знает, какие меры приняла бы колдунья, если бы я проболтался о нашем секрете Руфу Билану. Но, уж коли речь зашла об этом предателе, скажите, почтенный Ружеро, почему ваши рудокопы не перевоспитали Билана после его пробуждения?

Ружеро ответил:

— Из донесения дежурного по Пещере я знаю, как обернулось дело. Когда Руф Билан проснулся, его перевоспитание пошло обычным порядком. Однако оно продолжалось всего два дня, а потом Билан исчез. В домике, где он жил, нашли недоеденные лакомства из верхнего мира, а рядом с его следами на дорожке виднелись следы чьих-то маленьких ног…

— Все понятно, — сказал Страшила. — Его увели посланцы Арахны, и колдунья воспитала Билана посвоему. Очень жаль, что так получилось, но теперь этого не исправишь…

Тем временем в зале начали собираться приглашенные во дворец медицинские работники: доктора, сестры, санитары. Дуболомы внесли мешки с листьями рафалоо и целые охапки завязок. Доктора Бориль и Робиль показывали медикам, какой стороной прикладывать листья ко рту, как прикреплять к ним завязки…

Пока в зале шла деловая суматоха, Страшила подозвал ворону.

— Как ты полагаешь, Кагги-Карр, в окрестностях Изумрудного острова растут деревья рафалоо? — спросил он.

— Почему ты этим интересуешься?

— Видишь ли, доктора принесли много листьев, но их хватит только людям. А мы должны позаботиться также о зверях и птицах. Поэтому экспедиция, о которой я говорил, все-таки должна состояться. Но Голубая страна слишком далеко от нас. Может, рафалоо есть где-нибудь поближе?

Ворона призадумалась.

— Если мне не изменяет память, я лакомилась плодами рафалоо в Лесу Саблезубых Тигров. Это наполовину ближе к Изумрудному острову.

— Тогда я прошу тебя, распорядись, отправь туда дуболомов, да пусть они возьмут побольше мешков.

Публика в зале начала редеть, доктора, сестры и санитары покидали дворец, унося с собой необходимый материал для спасения людей от ядовитого тумана. Страшила, в голове которого так и роились мудрые мысли, завел разговор с Борилем.

— Дорогой доктор, мы обезопасим от болезни тысячи и тысячи людей, но что вы скажете о зверях и птицах? Неужели мы оставим их погибать?

— Ни в коем случае, ваше превосходительство! — горячо отозвался Бориль. — Но вопрос с ними очень сложен. Придется прилаживать листья к их ноздрям. И завязки тут вряд ли помогут…

— А что, если их приклеивать? — неуверенно спросил Страшила.

Доктор так и загорелся.

— Ваше превосходительство, вы подали отличную мысль! Именно, именно приклеивать! Мы будем приклеивать кусочки листьев к ноздрям животных и птиц, причем, доложу я вам, с птицами дело будет обстоять даже гораздо проще! Да вот, я сейчас попробую! Госпожа Кагги-Карр, пожалуйте сюда на минутку!

Ворона, еще не успевшая покинуть зал, подлетела к доктору. Тот взял лист рафалоо, искусно вырезал ножницами два небольших кружочка, достал из походной аптечки флакончик клея, смазал края кружков и ловко пришлепнул их к ноздрям птицы. Кагги-Карр и опомниться не успела, как ее клюв украсился по бокам двумя зелеными фильтрами, которые отныне будут задерживать ядовитые частички тумана.

— Ну как, моя дорогая, нравится? — рассмеялся Бориль. — По-моему, эти штучки вас украшают. Посмотритесь в зеркало.

Ловкость доктора поразила всех окружающих. А Кагги-Карр, почувствовав, что ей сразу стало легче дышать, горячо благодарила Бориля.

* * *

В городе открылось несколько медицинских пунктов, где врачи и сестры снабжали жителей фильтрами рафалоо, в первую очередь обслуживая детей и стариков. Конечно, для еды и питья, для разговора эти фильтры приходилось снимать. Но еда и питье отнимают у человека не так уж много времени, а разговаривать врачи советовали как можно меньше. Некоторым болтливым кумушкам это пришлось не по душе, но они поневоле смирились. Зато здоровье жителей пошло на поправку, и они превозносили до небес изобретательных докторов Бориля и Робиля.

По распоряжению Страшилы мешки с листьями рафалоо были отправлены к Мигунам и в долину Марранов.

Страшила не забыл и про Урфина Джюса. Следовало отблагодарить его за проявленное им самоотвержение и спасти от гибели. А Урфин, конечно, погибнет в своем уединении, так как не знает средств от страшного тумана. Деревянный курьер Реллем, не знающий устали, не боящийся отравы, день и ночь бежал к Кругосветным горам с сумкой, где была пачка листьев рафалоо, наставление, как ими пользоваться, флакончик клея для филина.

Помимо этого Фарамант по просьбе Страшилы написал столяру письмо, где приглашал его в Изумрудный город.

«В одиночку невозможно бороться с бедой, — писал Страж Ворот. — Здесь, среди людей, вы найдете помощь и поддержку. А что касается ваших вин перед обитателями Волшебной страны, то они забыты и прощены. Мы знаем, как благородно вы себя вели при встрече с Арахной, знаем, что не пошли к ней на службу… Вы спросите, как мы об этом проведали. Но это наша военная тайна…»

Первыми вернулись дуболомы, посланные в Фиолетовую страну. Железный Дровосек слал сердечную благодарность за неоценимое средство борьбы с кашлем, которое сразу было пущено в ход. Правда, ему самому это средство не понадобилось, но от ядовитых капель Желтого Тумана его железные члены ржавели с изумительной быстротой. Чтобы не скрипели суставы и двигались челюсти, Дровосеку приходилось смазывать их маслом дважды в день, утром и вечером.

Через несколько дней пришла вторая партия дуболомов, посетившая страну Марранов. Они принесли любопытное известие. Долина оказалась пустой: ни человека, ни зверя, ни птицы! Сначала деревянные люди предположили, что население долины вымерло. Но где же тогда трупы? Старший команды Гитон не поленился пройти несколько миль к северо-востоку. И вот, вынырнув из тумана, он вдруг оказался под горячим солнцем и ясным небом: он достиг владений Стеллы, где не было Желтого Тумана. В Розовой стране Гитон обнаружил все племя Прыгунов. Они просили убежища у Стеллы, и добрая фея гостеприимно впустила их со всеми их скромными пожитками и домашним скотом (диким зверям и птицам пропуска, понятно, не понадобились!). Многие Марраны поселились у Болтунов (так звали подданных Стеллы), а кому не хватило места, устроились в шалашах и палатках.

Вожди Марранов тоже прислали Страшиле привет и искреннюю благодарность. Листья рафалоо и наставление, как ими пользоваться, они на всякий случай оставили у себя: мало ли что еще выдумает коварная Арахна!

В свое время прибежал и прыткий Реллем с письмом от Урфина Джюса. Низвергнутый король сердечно радовался, что люди простили ему былое зло, и надеялся рано или поздно отблагодарить их за проявленное великодушие. Он тонко пошутил насчет «военной тайны», о которой писал Фарамант. Конечно, это волшебный ящик Стеллы, которым когда-то стукнул его по голове мальчик из большого мира, но пусть тайна остается тайной.

В отношении предложенного гостеприимства Урфин признавался, что ему еще трудно было бы глядеть в глаза людям, которых он прежде так угнетал, над которыми так издевался. Пусть пройдет время, и все уладится, писал Урфин.

А с Желтым Туманом он нашел свое средство борьбы. У него на усадьбе есть сарайчик с плотными стенками. Он замазал все щели, обил дверь кроличьими шкурками, а от тумана, наполнявшего помещение, избавился оригинальным способом. В железной жаровне он развел костерчик из щепок и сырой травы, стараясь, чтобы было побольше дыму. Оседая, частички дыма увлекли за собой капельки тумана, и воздух в помещении очистился. Там, в этом сарае, Урфин и Гуамоко проводят свое время, как в осажденной крепости, покидая ее лишь на самое короткое время. Урфин Джюс робко выражал надежду, что найденный им способ борьбы с Желтым Туманом хоть немного поможет жителям Изумрудного города и других стран.

Когда Фарамант прочитал членам штаба послание Урфина, Страшила пришел в восхищение.

— Я всегда говорил, что у Джюса необыкновенно умная голова, — вскричал правитель Изумрудного города. — Только прежде он направлял ее на плохое, а теперь, смотрите, какую прекрасную штуку выдумал! Да ею одной он во многом расплатится за те несчастья, что нам принес. Я уж не говорю о той великой услуге, которую он оказал стране, не поддавшись на уговоры Арахны. Ведь если бы этот смелый изобретательный человек пошел на службу колдунье, они вдвоем наделали бы бесчисленных бед. Урфин — не то что туповатый трусливый Руф Билан!..

В этот же день все комнаты дворца были очищены от тумана по способу Урфина Джюса, и этот способ был обнародован для всеобщего сведения. Но время от времени туман снова проникал в комнаты через незаметные щели. И, конечно, главным средством борьбы с Желтым Туманом оставались листья рафалоо: их теперь носили все жители Изумрудного города и окрестностей.

Несмотря на отчаянное сопротивление Фараманта, Страшила издал указ, позволяющий горожанам снять зеленые очки. Обитатели города приняли его с восторгом: теперь они стали видеть за полсотни шагов кругом, и уже это было облегчением. Только Страж Ворот остался в очках и бродил по улицам, натыкаясь на прохожих. Для него день был непроглядной ночью, и все-таки упрямый Фарамант не желал нарушить приказ Гудвина.

В лесах и на полях Изумрудной страны открылись сотни медицинских пунктов для зверей и птиц. Длинными очередями вытянулись перед медсестрами зайцы, пумы, волки, лисицы, медведи, белки… В птичьих вереницах не слышно было обычного веселого щебетанья и звонких песен. Вороны, соловьи, ласточки, галки, малиновки стояли, угрюмо уткнув клювы в землю.

В очередях соблюдался нерушимый мир между всеми породами зверей. Если какой-нибудь хищник пытался обидеть слабого, ему давали здоровенную нахлобучку и ставили на лбу клеймо несмываемой краской: отныне его не примут ни на одном пункте. И угроза такой кары действовала отлично, самые свирепые хищники становились смирными, как овечки.

За порядком тоже следили очень строго. Если какой-нибудь взъерошенный воробей или хитрая кумушка-лиса пытались проскочить вне очереди, нахалов тут же изгоняли с позором.

Звери и птицы с зелеными фильтрами на ноздрях часа два неподвижно лежали или стояли где-нибудь в укромном уголке, чтобы подсох клей. Зато потом наступало быстрое улучшение здоровья четвероногих и крылатых пациентов.

НОВАЯ БЕДА

Когда Руф Билан вернулся после второго посещения Изумрудного города, он доложил колдунье о неблагоприятном результате.

— Народы Волшебной страны ка-ре-го-ти-че-ски отказываются признать вашу власть, госпожа! — заявил Билан.

— Ка-ре… ка-те-ри… А что это значит?

— Не могу знать, повелительница. Страшила Мудрый очень любит такие длинные слова. Наверно, это означает: ни под каким видом.

— Ну так бы и говорил. В мое время не употребляли таких мудрых слов.

О том, какое средство для борьбы с Желтым Туманом придумали люди, разузнали и доложили Арахне всеведущие гномы. Они даже принесли образцы листьев рафалоо (гномы сами ими пользовались, когда проникали в зону отравленного воздуха).

— Листья рафалоо… Гм!.. — Фея долго раздумывала. — А что, если я прикажу вам оборвать все листья с деревьев рафалоо? Тогда людишкам негде будет взять замену тем, что износятся и перестанут служить.

— Что вы, милостивая госпожа?! — взмолился Кастальо. — В Волшебной стране тысячи деревьев рафалоо, и на них миллионы листьев. Разве нам справиться с такой непосильной задачей!

— Да, жаль, жаль… Ну, ничего, Желтый Туман еще себя покажет!

И он действительно показал. Вскоре после того, как люди с грехом пополам справились с кашлем, обнаружилось, что Желтый Туман вредно действует на зрение. Глаза воспалялись, утром трудно было разлепить веки, приходилось промывать их водой. Люди и раньше-то плохо видели сквозь туман, а теперь поле зрения еще больше сократилось. За пределами пятнадцати — двадцати шагов начинался сплошной мрак, и это было ужасно.

Страшила обратился за помощью к Борилю и Робилю. Доктора не ушли в Подземелье, а остались жить в Изумрудном городе и продолжали свои научные изыскания.

— У нас есть средства борьбы с воспалением глаз, — сказал Бориль. — Мы пускаем пациентам в глаза специальные капли… Но! — Тут кругленький доктор поднял палец. — Но помогает это лишь в том случае, если устранена причина болезни. А какие же капли исцелят ее, если на глаза все время будет действовать ядовитый туман?

Тут в разговор вмешался Робиль.

— Очки! — важно сказал он. — Надо носить очки, плотно прилегающие к коже. Частички тумана не станут попадать на роговицу, и воспаление можно будет излечивать каплями.

Пылкий Бориль кинулся обнимать товарища.

— Коллега, ты — гений! — кричал Бориль. — Ты — абсолютный и неповторимый гений! И твое предложение легко осуществимо: в нашем поселении хранится несколько тысяч пар очков, которые мы перестали носить за ненадобностью года четыре назад.

— Но они же темные, — возразил Страшила. — Глаза будут защищены, а люди ничего не увидят.

— Пустяки, — разъяснил Робиль. — Они сделаны из обыкновенного стекла и замазаны темной краской. Мы ее смоем.

Страшила, не говоря ни слова, достал из шкафчика еще два ордена и навесил на грудь докторов.

Через час все деревянные курьеры, какие только оказались в городе, мчались в поселение рудокопов с чемоданчиками и корзинками. Их бригадиру вручили ключ от помещения, где лежали очки, и отдали приказ упаковывать их с величайшей тщательностью.

Решили пустить в ход и зеленые очки Фараманта, который сразу возгордился и высоко поднял нос.

— Я ведь говорил! Я говорил! — повторял он. — О, Гудвин был великий мудрец! Он все предвидел, даже Желтый Туман!

Но, чтобы пустить в ход очки, надо было проделать большую работу: снабдить их кожаными наглазниками. За это усадили всех городских сапожников.

По городу прошли глашатаи и объявили приказ Правителя:

"Желтый Туман вызвал опасное э-пи-де-ми-че-ское заболевание: воспаление глаз. В качестве про-фи-лакти-че-ских мер («Что это такое?» — спрашивали друг друга горожане) всем жителям города и окрестностей предписывается следующее:

1. У кого есть очки с наглазниками, носить не снимая.

2. Находясь у себя дома, завязывать глаза полотняными или марлевыми бинтами, почаще смачивая их холодной водой.

3. Стараться поменьше держать глаза открытыми.

4. С завтрашнего дня вновь начнут работать медпункты, где болеющим воспалением глаз будут пускаться капли.

5. Всем аптекарям немедленно приступить к производству глазные капель в возможно большем количестве.

6. Начать производство очков с наглазниками, не пропускающими ядовитого тумана; о сроках их раздачи населению будет объявлено дополнительно.

7. Правитель Изумрудной страны Трижды Премудрый Страшила надеется на дис-ци-пли-ни-ро-ванность населения и на не-у-кос-ни-тель-но-е выполнение его указаний".

— Какие слова! — восхищенно шептали горожане, слушая глашатаев. — Какие чудесные, длинные и непонятные слова! Нет, с таким правителем не пропадем, он выручит нас из беды!

ВАЖНОЕ РЕШЕНИЕ СТРАШИЛЫ

С помощью профилактических и лечебных мер, предпринятых Страшилой и его штабом, куда отныне вошли и дважды орденоносные доктора Бориль и Робиль, с глазными заболеваниями людей более или менее удавалось бороться. Плохо почувствовали себя звери и птицы. Люди предохранили их легкие от ядовитого тумана, пустив в ход листья рафалоо. Но очков на всех невозможно было напастись, да и очки пришлось бы делать самых всевозможных форм и размеров.

По птичьей эстафете всем зверям и птицам был преподан единственный совет, который они могли выполнить: поменьше держать глаза открытыми. Жизнь на полях и в лесах почти замерла. Еще травоядные животные кое-как выходили из положения: траву можно щипать и зажмурясь. А хищники, которым для погони за добычей не обойтись без верного и зоркого глаза, валились с ног от истощения. Птицы, питающиеся насекомыми: мухоловки, стрижи, щеглы, кукушки, мрачно нахохлясь, сидели на ветках, и только неугомонные дятлы, закрыв глаза, долбили кору деревьев, оживляя лес своим звонким стуком.

И в эти трудные для страны дни начали наблюдаться тревожные явления, на которые вначале обратили внимание только наиболее проницательные люди. Желтый Туман накрывал Волшебную страну более трех недель. Уже говорилось о тем, что солнце на небе представлялось тускло-багровым кругом и лучи его потеряли силу. Едва пробиваясь сквозь туман, они не могли давать былого тепла, и это сказывалось с каждым днем все сильнее. Колосья на хлебных полях не поднимались и хирели во фруктовых рощах плоды не наливались соком, они висели на ветках сморщенные, тощие…

Страну ждал такой неурожай, какого не бывало в течение тысячелетий. Конечно, один неурожай еще можно пережить за счет накопленных запасов, но что станет с животными и птицами? И ведь за этим неурожаем никогда не придет новая весна. Волшебная страна шла навстречу гибели. Злая Арахна нанесла ей смертельный удар.

* * *

В Изумрудный город прибыли дорогие гости из Фиолетовой страны: Железный Дровосек, то и дело смазывавший челюсти и суставы из золотой масленки, и механик Лестар с помощниками. Отряд дуболомов принес несколько охапок бамбуковых труб, изготовленных Мигунами. Когда-то Лестар слышал от одноногого моряка Чарли Влека, как устраивается паровое отопление, и теперь решил подготовить дворец Страшилы к предстоящим холодам.

Лестар доложил, что в Фиолетовой стране тоже начато производство очков с наглазниками. Это было сделано после того, как от Страшилы явился специальный курьер с тремя парами очков для образца. Работа шла полным ходом, за нее взялись искусные мастера, которых так много среди Мигунов. Лестар сообщил и о том, что воздух в Фиолетовом дворце и жилищах Мигунов ежедневно очищается по способу Урфина Джюса: это очень помогает в борьбе с Желтым Туманом. Страшила и его штаб порадовались этим известиям.

Через несколько дней, хромая после долгой дороги, пришел Смелый Лев. Неудержимо кашляя и щуря воспаленные глаза, он сообщил, что благополучно переправил свою семью и подданных в Розовую страну под покровительство доброй Стеллы. Сам же он решил отправиться в Изумрудный город для того, чтобы проверить дошедшие до него смутные слухи о бедствии, свалившемся на Волшебную страну и вызванном кознями злой волшебницы.

Доктора Робиль и Бориль тотчас занялись лечением царя зверей. После того как они устроили ему продувание легких и несколько раз пустили в глаза капли, Льву стало гораздо легче. Но с забинтованными лапами, с зелеными фильтрами на ноздрях и в огромных очках он утратил свой царственный вид и насмешил этим Страшилу.

Когда доктора закончили свои процедуры и оставили Льва в покое, он сказал:

— А у нас шел снег; так называла его кухарка Фрегоза, а она слышала это слово от Элли, когда та рассказывала ей про Канзас.

— Что такое снег? — спросил Фарамант.

Вопрос был неудивителен: в Волшебной стране уже несколько тысячелетий царило вечное лето. Лев разъяснил:

— Снег — это мягкие белые хлопья, которые летят с неба. Они походят на тополевый пух, но холодные. Впрочем, они тают, когда падают на звериную шкуру или на землю, и из них получаются капельки воды…

В разговор вступила ворона. Она сказала:

— Когда я летала над Кругосветными горами, отыскивая там путь для Элли и Великана из-за гор, я видела очень много снега. Он действительно белый, но совсем не такой мягкий, как говорит Лев. Снег лежит на горных склонах и такой твердый, что человек ходит по нему не проваливаясь.

Все невольно обратились к окну, чтобы посмотреть на сияющие снежные вершины, которые хорошо видны были из города в безоблачную погоду, но увы! — все заслоняла мутная мгла.

Кагги-Карр продолжала:

— Элли и мне рассказывала, что у них, в большом мире, раз в году наступает время, когда сверху сыплется очень много снега и приходят холода. Люди говорят: наступила зима. Зимой вода от холода становится твердой, и ее зовут льдом. Но люди легко переносят зиму, потому что у них есть теплые жилища и теплая одежда.

Страшила вдруг встрепенулся и, приложив палец ко лбу, забормотал:

— Одежда… жилища…

Все смотрели на Правителя в недоумении, а он, велев молчать, сказал:

— Буду думать!

Голова Страшилы раздулась до чудовищных размеров, из нее высунулись ржавые булавки и иголки — как видно, и на них подействовал ядовитый туман. Воспользовавшись удобным случаем. Дровосек смазал их маслом.

Долго продолжалось раздумье Страшилы, которое никто не смел нарушить. И вот Правитель торжественно объявил:

— Мы должны вызвать сюда Энни и Тима! — Потом он начал подробно развивать свою мысль: — Люди из-за гор принесли Волшебной стране много пользы. Кто построил Изумрудный город? Гудвин. Правда, он оказался не волшебником, и, однако, своим высоким положением все мы, и Дровосек, и Лев, и я, обязаны ему. А Элли? Сколько она сделала нам добра! Она уничтожила злых волшебниц Гингему и Бастинду, она и ее дядя Великан из-за гор помогли нам победить деревянных солдат Урфина Джюса. Элли вывела Подземных рудокопов из Пещеры и освободила их от власти жестоких королей. Э, да что там говорить об Элли, мы все знаем ее подвиги. Я лучше напомню вам, как Энни и Тим обеспечили нам мир с воинственными Марранами и окончательно низвергли власть коварного Урфина… — Страшила перевел дух после долгой речи и устало закончил. — Вот почему я повторяю, подчеркиваю и ре-зю-ми-ру-ю: только Энни и Тим принесут спасение Волшебной стране. Они научат нас строить теплые жилища и шить зимнюю одежду. И может быть… может быть, они даже сумеют победить злую Арахну!

Бурные крики одобрения заглушили последние слова Правителя. Все члены Большого Совета были так уверены в могуществе людей из-за гор, что им уже казалось, будто все опасности миновали. Оставалось только придумать, как подать весть Энни и Тиму и как доставить их в Волшебную страну.

Вопрос был серьезный, все погрузились в размышление. После долгого молчания голос подал Ружеро.

— Друзья, — сказал он, — у нас имеется только один выход из положения. Мы должны послать за ребятами дракона Ойххо. Он уже отвозил в Канзас Элли и Фреда, дорогу знает, и мы можем всецело положиться на его верность и сообразительность.

Трудно было что-нибудь возразить против такого цельного предложения, все проголосовали «за» и перешли к обсуждению подробностей. Что лучше — послать письмо или гонца?

Письмо написать недолго, но в нем не расскажешь всего, что нужно, да и, кроме того, буквы на бумаге не имеют такой силы убедительности, как живая речь. Страшила поглядел на Кагги-Карр. Та поняла этот взгляд и покачала головой.

— Друг мой, я отправилась бы с удовольствием, но ты забыл, что за пределами Волшебной страны я теряю дар людской речи. Какая польза от бессловесного гонца? Надо послать человека.

Были выдвинуты две кандидатуры — Фараманта и Лестара. Обоих кандидатов знала Энни, оба умели и любили поговорить, но механик был нужнее в Изумрудном городе, ведь он собирался устанавливать центральное отопление во дворце.

— Поедет Фарамант, — был общий голос.

Страж Ворот не стал отказываться. Ему страшноватым казалось такое далекое путешествие, да еще по воздуху, на спине дракона. И в то же время заманчиво было увидеть большой мир — единственному из десятков тысяч жителей Волшебной страны.

Времени терять не приходилось: каждый лишний день приближал наступление зимы, этого незнакомого и страшного явления природы, впервые за долгие века грозившего Волшебной стране.

Ойххо, как и другие драконы, скрывался от Желтого Тумана в Пещере. Было бы бессмыслицей вызывать его в Изумрудный город, это отнимет несколько драгоценных дней. Но и Фарамант прошагает слишком долго на своих коротеньких ножках, если пойдет в Голубую страну пешком. Лестар и его помощники быстро соорудили легонькие носилки, а носильщиками назначили двух деревянных курьеров. Быстроногие, неутомимые, они часов за сорок доставят Фараманта в Пещеру, а там рудокопы, повинуясь письменному приказу правителя Ружеро, снарядят маленького человека в дальнейший путь. В самый последний момент ворона Кагги-Карр решила сопровождать Фараманта, и против этого никто не возражал. Все-таки вдвоем ехать веселее, а легонькая Кагги-Карр не отяготит ни курьеров, ни могучего дракона.

И вот деревянные курьеры быстрым упругим шагом понесли удобно устроившегося на носилках Фараманта.

Впереди бежал третий деревянный курьер и непрерывно кричал:

— Дорогу! Дорогу!

В те дни не так-то легко было продвигаться по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Ее запрудили бесчисленные стада животных, собиравшихся искать убежища в Пещере. Они не знали, впустят ли их туда люди, но слышали, что там, в Подземелье, никогда не бывает холодов. По дороге шли зайцы, еноты и кролики, антилопы поднимали над толпой свои гордые головы, тяжело ступали бизоны и лоси.

Тигры, рыси, гиены, волки и лисы пробирались по обочинам дороги. У хищников был свой расчет. Они знали, что их в Пещеру не пустят, и думали пробраться в страну доброй феи Виллины, где по-прежнему стояло лето; слух об этом разнесли птицы. Сами-то птицы давно уже нашли спасение от морозов во владениях Стеллы, Виллины и Арахны.

Злая волшебница бесилась, видя, как ее леса и луга с каждым днем все гуще заселялись зверьми и птицами из областей, охваченных туманом. Но она ничего не могла поделать с непрошеными гостями, уж очень их набиралось много.

Арахну страшно злило и сопротивление людей. Оно продолжалось слишком долго, а ведь она рассчитывала на скорую победу. Желтый Туман делал свое губительное дело: разъедал легкие людей и животных, заставлял слезиться глаза, ослаблял зрение… Но эти хитрые люди нашли хитрые средства для борьбы с бедой. Они дышали отравленным воздухом сквозь листья рафалоо, и ядовитые капельки не проникали к ним в грудь. Они защищали глаза за очками с плотными наглазниками, и туман оседал на стеклах. Они очищали воздух в своих жилищах по способу Урфина Джюса, того самого Джюса, который отказался служить ей, могучей Арахне, а вместо этого навредил ей в осуществлении ее планов.

По дорогам, хоть они были скрыты туманной пеленой, люди ходили почти с прежней скоростью: через каждые 20-30 шагов стояли столбы с указателями, где было написано, какой путь куда ведет.

Да, подчинить себе людей оказалось не так-то просто!

НА ФЕРМЕ ДЖОНА СМИТА

Полные жизни и силы механические скакуны Цезарь и Ганнибал совершили долгий путь от Фиолетового дворца до канзасской фермы и примчали Энни и Тима в объятия обрадованных родителей. Сейчас же вызвали из колледжа Элли, и рассказы отважных путешественников об их приключениях заняли несколько дней. Элли горько раскаивалась, что уговорила судей пощадить Урфина Джюса и вместо суровой кары за его преступления ограничиться изгнанием.

— Если 6 я знала, что он сумеет обмануть Прыгунов… Что он опять захватит Изумрудный город!.. Если б я знала… — печально говорила она.

— Но ведь все кончилось благополучно, — утешала ее Энни. — И он никогда больше не добьется власти! Тим со своим волейболом окончательно разбил все его мечты, и при этом не пролилось ни капли крови!

Слушатели невольно улыбались, представляя себе удивительную картину, как Марраны, спешившие на смертельный бой, вдруг превратились в азартных игроков и, вместо того чтобы наносить удары врагу, стали бить по мячу.

А потом Тим и Энни пошли в школу, и занятия захватили их целиком. Грамматика и арифметика, чистописание, история и география родной страны… Утром в классе, вечером надо готовить уроки. Захватывающие приключения понемногу забывались.

В конце учебного года случилось событие, необычайно обрадовавшее всех на ферме: капитан Чарли Блек явился навестить родственников. Одноногий моряк приезжал к Смитам несколько лет назад, когда Энни была совсем маленькой. Но она сразу узнала дядю: Чарли изменился мало. Все та же мускулистая, подтянутая фигура, чуть больше загорело лицо, прибавилось две-три морщинки на лбу, погуще стала седина, и, как всегда, обкуренная трубка в зубах. И по-прежнему постукивает по дороге деревяшка, оставляя в пыли круглые следы.

Чарли Блек только что вернулся из очередного плавания на острова Куру-Кусу, где вел меновую торговлю со своими друзьями-людоедами. Моряк привез родным многочисленные подарки: большие раковины, в которых слышался отдаленный гул моря, если поднести их к уху; деревянных божков с причудливо раскрашенными лицами; чучела попугаев в ярких перьях… Чарли не обделил и ребят с соседних ферм. Тиму О'Келли достался тугой лук со стрелами, и мальчишка после уроков пропадал в степи, гоняясь за куропатками и сусликами.

Конечно, едва лишь Чарли Блек вступил на гостеприимную почву фермы Смитов, как узнал о путешествии Энни и Тима в Волшебную страну.

— Клянусь всеми ураганами южных морей, — вскричал Чарли, яростно пыхтя трубкой, — я вижу, что младшей сестре везет на приключения не меньше, чем старшей. Но стоп, отдать якоря! Пусть девчонка сама поведает о своих похождениях до мельчайших подробностей, и пусть ее поправляет Тим, если она что-нибудь перепутает, и пусть рядом сидит Артошка, смотрит мне в глаза и виляньем хвостика подтверждает правдивость повествования!

Желание Чарли Блека было исполнено. Несколько вечеров просидел он с ребятами на большом камне в степи, слушая длинную повесть об Огненном боге Марранов, восхищаясь, негодуя, пересыпая речь морскими проклятиями.

— А где же у тебя серебряный обруч лисьего короля? — спросил он племянницу, когда рассказ окончился. — Ты привезла его с собой?

— Зачем? — удивилась девочка. — Ведь в Канзасе он не имел бы своей чудесной силы. Я Оставила его в Фиолетовом дворце, у Железного Дровосека.

— Жаль, жаль, — нахмурился моряк. — Серебро и рубины везде имеют цену.

— Ну, дядя, деньги — это не все в жизни! — смело возразила Энни. — Здесь мы получили бы за него сколько-то долларов, а там он, быть может, пригодится моим друзьям для какого-нибудь важного дела…

— А пожалуй, ты и права, девочка, проглоти меня кит! — согласился старый моряк.

Механические мулы, которых Чарли осмотрел в первый же день после приезда, привели его в восхищение. Он гладил их шелковистую кожу, ощущая под ней сильные мускулы, трепал мулов по пышным гривам, ласково разговаривал с ними, а они в ответ звонко ржали.

В хозяйстве Джона Смита Цезарь и Ганнибал играли немаловажную роль. Скромная кобылка Мери теперь отдыхала, а все полевые работы достались на долю мулов. Запряженные парой в плуг, они вспахивали поле, затем тащили тяжелую борону и так трудились до самой уборки урожая.

Мулы управлялись со всеми делами так легко и быстро, что у Джона оставалось много свободного времени, он нанимался пахать и убирать хлеб к соседям, и это приносило ему порядочный доход. Фермер не мог нарадоваться на своих послушных неутомимых помощников и отводил их в конюшню только в те дни, когда не было солнца. А сколько благодарственных писем написала Энни под его диктовку Фреду Каннингу, теперь уже инженеру на механическом заводе братьев Осбальдистон в штате Миннесота!

Конечно, Чарли Блек прокатился на механическом муле, и не раз. Оседлав Ганнибала, капитан, искусный наездник, как все моряки, скакал по гладкой степной дороге, а рядом с ним визжала от восторга Энни, вцепившись в гриву Цезаря.

— Быстрей, еще быстрей! — кричала девочка, переводя регулятор скорости на самый полный ход.

Пребывание Чарли Блока у родных подходило к концу, когда случилось событие, поломавшее все его планы и увлекшее одноногого моряка в новые необыкновенные приключения.

ГОНЕЦ ИЗ ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЫ

Однажды Чарли Влек, Энни и Тим засиделись в степи до поздних сумерек. Тим неотвязно упрашивал моряка взять его с собой в плавание.

— Ведь это неважно, капитан, что мне только одиннадцать, — говорил мальчик. — Посмотрите, какой я большой и сильный. Выставите против меня пятнадцатилетнего, и еще вопрос, кто одолеет. Из меня выйдет юнга первый сорт, ого-го!

Попыхивая трубкой. Блек отшучивался:

— И не жалко тебе расставаться с подружкой, Тим? Она будет так скучать по тебе!

Тим нахмурил брови и повторил слышанные от взрослых слова:

— Мужчины должны искать счастье в чужих краях, а удел женщины — оставаться у домашнего очага.

Капитан смеялся до слез.

— Ловко сказано, клянусь айсбергами! Но знаешь что, мужчина: годика через три-четыре я опять нагряну в эти края, а ты к тому времени подрастешь, и я возьму тебя прямо матросом.

Такое обещание не очень устраивало Тима, он собрался спорить и дальше, но тут внимание дальнозоркого моряка привлекла темная точка в вечернем небе. Она быстро росла, приближаясь, и уже превратилась в силуэт странных очертаний. На фоне заката можно было различить уродливую голову с гребнем на длинной шее, по бокам туловища взмахивали огромные крылья, а на спине виднелась небольшая клетка.

— Дракон, клянусь морской пучиной, это дракон! — вскричал Чарли. — Точь-в-точь такого мы с Элли видели в Пещере, когда шли подземным ходом!

— И это может быть только Ойххо! — в восторге взвизгнула Энни.

— Конечно, Ойххо! — подтвердил Тим. — Лишь он один знает дорогу в Канзас!

Дракон, блестя желто-белым брюхом, описывал большие круги над вскочившим моряком и детьми. Чья-то голова в остроконечной шляпе прижалась к прутьям кабины и разглядывала людей.

— Фарамант! Энни, это Фарамант! — восхищенно заорал Тим и замахал руками, приглашая дракона спуститься на землю.

Чудовище с шумом приземлилось, в кабине открылась дверка, из нее выпала веревочная лестница, и по лестнице начал спускаться маленький человек в зеленом кафтане и зеленых очках. Но прежде чем он одолел пару ступенек, из кабины выпорхнула черная птица и радостно устремилась на грудь Энни.

— Кагги-Карр! — воскликнула Энни.

Девочка прижала к себе ворону и ласково гладила ее взъерошенные черные перья.

— Кагги-Карр, дорогая, милая, как я рада вас видеть!

Ворона тихо и нежно каркала.

Маленький человек в зеленых очках наконец спустился с лестницы и дружески поздоровался с Чарли Блеком и ребятами.

— Я очень рад видеть вас. Великан из-за гор, — сказал он, — рад видеть Энни и Тима. Я прилетел сюда на драконе Ойххо с необычайно важным поручением…

Услышав свое имя, дракон повернул к Энни свою безобразную голову с большими умными глазами, и девочка подошла к нему, погладила по чешуйчатой шее. Довольный Ойххо ударил по земле длинным извивающимся хвостом.

Фарамант коротко и деловито изложил события, происшедшие в Волшебной стране за последние месяцы: пробуждение злой феи Арахны от пятитысячелетнего сна; ее намерение обратить в рабство обитателей страны; гордый отказ свободолюбивых народов и, наконец, губительное действие Желтого Тумана, насланного колдуньей.

— Теперь у нас вся надежда на Энни и Тима, — закончил свой печальный рассказ Страж Ворот. — Они помогли нам в борьбе с Урфином Джюсом и воинственными Марранами. А теперь мы думаем, что они научат нас бороться с зимой, надвигающейся на наши поля и леса…

Выслушав Фараманта, капитан покачал головой и сказал:

— Вы жестоко ошибаетесь, друг мой, если думаете победить зиму, построив теплые жилища и тепло одевшись. У нас зима приходит и уходит, и за ней следуют весна и лето. А у вас, как я понял из ваших слов, зима будет продолжаться вечно, если не исчезнет Желтый Туман. Но он не исчезнет, пока жива коварная Арахна. Значит, вопрос стоит так: либо победа над колдуньей, либо гибель Волшебной страны. И пусть моя деревяшка пустит корни в землю, если я не вмешаюсь в это дело и не постараюсь спасти ваш чудесный, неповторимый край!

— Ур-ра! — звонко закричали ребята и бросились обнимать самоотверженного моряка.

— А что, в самом деле, может удержать такого всесветного бродягу, как я? — продолжал капитан. — Напишу помощнику, чтобы корабль отправлялся в плавание на Куру-Кусу без меня, а сам пущусь в новый рейс на драконе! Надо же испытать и этот вид сообщений!

Фарамант смахивал слезы радости, катившиеся из-под зеленых очков, а ворона весело кувыркалась в воздухе.

— Я вас правильно понял, почтенный Великан из-за гор? — робко спросил Страж Ворот. — Вы решились лететь к нам и вступить в борьбу со злой Арахной?

— Да, — коротко отрезал моряк.

— Тогда моя миссия увенчалась таким успехом, о каком мы даже не мечтали, — заявил сияющий Фарамант. — Подумать только, с а м Великан из-за гор станет воевать с колдуньей за наше благополучие. О, я заранее уверен в успехе!

— Не слишком ли вы преувеличиваете мои силы? — улыбнулся Чарли Блек и вынул изо рта погасшую трубку, чтобы снова разжечь ее.

— О нет, нет, великий наш друг и покровитель! — горячо заверил Фарамант.

— Ну, а нас ты возьмешь с собой, дядюшка Чарли? — осторожно осведомилась Энни.

— Вас? — Моряк лукаво улыбнулся. — Насчет вас надо еще хорошенько подумать.

— А что тут думать? — возмутилась девочка. — Ведь Ойххо прилетел не за тобой, а за нами! Ты же случайно оказался на нашей ферме.

— Ладно, ладно, — отмахнулся Чарли. — Обо всем этом надо говорить с вашими родителями. А пока придумайте, куда девать дракона на то время, пока он будет здесь.

Фарамант сказал, что Ойххо специально рассчитал время своего полета, чтобы явиться в эти края поздним вечером и не будоражить местное население. Он и так наделал достаточно переполоха прошлый раз, когда привез Фреда и Элли. Тогда получилась ошибка, и на луг, куда спустился дракон, народу сбежалось чуть не половина штата.

К счастью, Тим знал неподалеку глубокий, никем не посещаемый овраг. Туда и упрятали дракона, наказав ему лежать смирно, и обещали приносить ему по ночам еду.

Целую ночь на фермах Смитов и О'Келли горел свет, целую ночь ни взрослые, ни дети не смыкали глаз. Шло совещание по поводу того, отпустить или нет Энни и Тима во второй раз в Волшебную страну. Желание Чарли Блека отправиться на борьбу с Арахной не обсуждалось: Чарли был взрослый человек, сам за себя отвечал, да и жизнь закалила его в опасных приключениях.

Под утро Смиты и О'Келли пришли к единогласному решению: уж если ребята вдвоем съездили в Страну Чудес на механических мулах и благополучно вернулись, то тем более можно отпустить их под присмотром капитана Блека, да еще на таком надежном виде транспорта, как ручной дракон. Приняли во внимание и то, что речь шла не о развлекательной поездке, а о спасении от гибели целой страны.

Но вместе с тем Энни и особенно Тиму, задорный характер которого был хорошо известен в округе, строго-настрого наказали в драку с колдуньей не ввязываться и вообще держаться от всяких опасностей как можно дальше. Ребята подозрительно легко дали такое обещание.

Когда первые лучи рассвета озарили небосклон, на обеих фермах все крепко спали, утомленные бессонной ночью.

Три дня понадобилось на сборы. Хотя рюкзак одноногого моряка и его карманы по-прежнему казались неисчерпаемым хранилищем инструментов, этого было мало для серьезной цели, какую поставил себе Чарли Блек. Он съездил в соседний городок и купил там кипу толстого листового железа и ножницы для резки металла. На механическом заводе капитан заказал несколько десятков пружин из лучшей стали, от самых больших и сильных до маленьких и слабых. В заказ вошел огромный набор болтов, гаек, разводных ключей самых различных размеров. Чарли Блек заплатил дороже обычной цены, и заказ был выполнен вне очереди.

На все вопросы о том, зачем он запасает такое количество металла, капитан только загадочно улыбался.

Дракон Ойххо смирно лежал в своем убежище. К нему тайком приходила повидаться Элли, которой капитан сообщил о прибытии посланцев из Волшебной страны. Но особенно радостным было свидание Элли с Кагги-Карр и Фарамантом. Кагги-Карр не могла словами выразить своих чувств, но она так нежно ласкалась к девушке, что все было понятно и так. А Фарамант передал Элли горячий привет от Страшилы, Железного Дровосека, Смелого Льва и всех прочих ее друзей. Он рассказал о грозных событиях, потрясших страну, а под конец передал Элли приглашение Страшилы приехать в Изумру�

© Текст. А. М. Волков, наследники, 2019

© Агентство ФТМ, Лтд., 2019

Вступление

Сон длиной в пять тысячелетий

Длинное узкое ущелье Кругосветных гор заканчивалось уютной тёплой пещерой с высоким сводом, с гладкими стенами и ровным полом. В дальнем углу пещеры возвышалось гигантское ложе, и там, на мягкой моховой подстилке, спала глубоким сном женщина исполинского роста.

Сон её был необычен: он продолжался десятки веков. Кто же сумел справиться с этой великаншей, кто и за какие злодеяния навеял на неё очарованный сон?

Чтобы узнать, как и почему свершилось такое удивительное дело, перенесёмся мысленно за несколько тысяч лет назад, в ту отдалённую эпоху, когда в стране, которую позже назвали Волшебной, появился могучий чародей Гуррикап.[1]

Это Гуррикап отгородил Волшебную страну от остального мира Великой пустыней и Кругосветными горами, это он дал животным и птицам, её населявшим, дар человеческой речи, он заставил круглый год сиять над её лесами и полями жаркое летнее солнце.

Много добра сделал Гуррикап для Волшебной страны, и обитавшие в ней племена маленьких людей жили весело и счастливо, в спокойном, мирном труде.

Но вот прошла тысяча, а может быть, и две тысячи лет, и на жителей Волшебной страны начали то и дело сваливаться неожиданные бедствия. То при ясном небе налетит на людское поселение ураган и повалит дома, убивая и калеча тех, кто не успевал вовремя оставить жилище; то наводнение затопит прибрежную деревню; то на домашний скот нападёт повальная болезнь, коровы и овцы гибнут десятками.

Посмотрев в свои магические книги, Гуррикап узнал, что в Волшебную страну явилась из Большого мира колдунья Арахна. Ростом она была Гуррикапу только по пояс, но у доброго волшебника голова приходилась вровень с верхушками самых высоких деревьев. Поэтому и Арахна была великаншей, но ниже, всего-навсего локтей в тридцать.

Арахна была очень злая колдунья. Если в какой-нибудь день ей не удавалось никому навредить, она считала этот день пропащим. Зато, причинив кому-нибудь беду, она хохотала так громко, что деревья в ближней роще качались и с них падали плоды.

Только к одному из людских племён Арахна относилась снисходительно – к немногочисленному племени гномов, которых она привела в Волшебную страну из-за гор. Гномы служили ей верно и преданно, их прадеды дали в этом великую клятву. Но если бы чародейка обидела своих подданных, то гномы разбежались бы по всей стране, и тогда попробуй найди их в густых лесах и высоких луговых травах: ростом они были с локоток и умели удивительно ловко прятаться.

Крохотные старички с длинными седыми бородами и опрятные старушки в белых чепчиках заботились обо всех нуждах своей повелительницы с величайшим старанием. Они жарили ей быков и баранов; гномы разводили их на богатых горных пастбищах. Они пекли пышные булки из пшеницы, которую выращивали на плодородной почве своей уединённой долины. Из маленьких луков подстреливали жирных фазанов и куропаток; ткали материю и окрашивали её в синий цвет, а потом шили новую мантию, когда одежда волшебницы изнашивалась.

За эти неоценимые услуги Арахна не оставляла гномов своим покровительством: заклинания Арахны продлевали их жизнь до ста пятидесяти лет, их дети вырастали, не зная болезней, их стрелы били дичь без промаха, а в сети попадала крупная рыба.

Но Арахна делала добро с величайшей неохотой и вознаграждала себя тем, что остальным людским племенам устраивала всевозможные пакости. И вот, когда об этом проведал Гуррикап, он решил обезвредить злую волшебницу. Однако как это сделать? Проще всего, казалось, убить колдунью, стукнув её по голове многопудовым кулаком. Но волшебник был так добр, что никогда никого не убивал. Даже шагая по лугу, он нарочно шумел и шаркал ногами, и всякие лягушки, букашки, таракашки успевали убраться из-под его огромных сапог.

Гуррикапу оставалось одно: надолго усыпить Арахну. Он порылся в книге заклинаний и нашёл, что самый долгий срок очарованного сна, в который он может погрузить злую волшебницу, – пять тысяч лет.

– Ну что ж, срок подходящий, – задумчиво пробормотал Гуррикап. – Быть может, за это время она отвыкнет делать зло… Но тут написано, что для успеха волшебства я должен собрать всю силу воли, а самое главное, мне нужно находиться рядом с Арахной, когда я буду говорить заклинание, иначе оно не подействует. И вот это труднее всего…

От своих разведчиков – зверей и птиц – Гуррикап знал, что колдунью Арахну застать врасплох невозможно. Вокруг неё постоянно шныряли гномы, они предупреждали свою госпожу о любой опасности. И кроме того, чародейка умела принимать любой вид, какой только захочет. Она могла прикинуться лисицей или филином, цветущей яблоней или сухим пнём. Изловить её было делом чрезвычайно хитрым.

Гуррикап основательно подготовился к выполнению своего замысла. Он выучил длинное и страшное заклинание наизусть, чтобы в нужный момент не отвлекаться и не шарить глазами по строчкам магической книги. А затем он призвал на помощь всех лесных зверей и птиц. Звери и птицы охотно откликнулись на зов волшебника: Арахна достаточно всем насолила, и они рады были отделаться от злой феи.

В назначенный день и час долину, где находилось убежище Арахны, окружили бесчисленные стада всякого зверья. Пришли бизоны и туры, львы и тигры, гиены, шакалы, волки, барсуки и зайцы, мыши и крысы, по ветвям деревьев прыгали опоссумы, куницы и белки. В воздухе реяли стаи орлов, кондоров, ястребов, стрекотали сороки, каркали вороны, резали воздух быстрыми крыльями ласточки…

Страшный гвалт и гомон наполнили окрестность. И всё это неисчислимое воинство грозно надвигалось на убежище Арахны, окружая его со всех сторон. Вёл это воинство великан с развевающимися седыми кудрями, с очами, пылающими гневом. Трубным голосом, покрывшим шум его разноголосой армии, Гуррикап объявил:

– Выходи, Арахна! Пришла тебе пора держать ответ за все твои злодейства!

Сердце колдуньи затрепетало от страха. Сначала она думала отсидеться в пещере, но поняла, что тут её захватить легче всего. И вмиг из пещеры вылетел орёл и попытался затеряться в орлиной стае. Напрасно! Орлы были начеку и угостили незваного пришельца такими полновесными ударами когтей и крыльев, что фальшивый орёл мгновенно прикинулся ласточкой, которая замешалась в гущу проворных птичек.

Но те тоже не зевали и мигом распознали обманщицу.

Арахна не сдавалась. Среди мышиного полчища, густым ковром покрывавшего землю, появилась ещё одна, быть может, стотысячная по счёту мышь, но и её сразу обнаружили. Дикая кошка крепко схватила её когтями и промяукала задыхающимся от радости голосом:

– Она здесь! Я держу её, повелитель!

Не теряя ни секунды, Гуррикап опустился на колени среди отпрянувших в стороны мышей и быстро-быстро прочитал неотразимое заклинание.

И, о чудо! На земле во весь свой гигантский рост распростёрлась колдунья Арахна. Она заснула глубоким сном, которым ей отныне было суждено проспать пятьдесят веков!

Волшебник поблагодарил зверей и птиц за дружескую помощь, и те быстро рассеялись по лесам и полям. Гуррикап в задумчивости стоял над спящей феей, и вдруг до его слуха донёсся слабый голос. Присмотревшись, волшебник разглядел гнома, вскарабкавшегося на грудь чародейки. Седобородый Антрено обращался к Гуррикапу:

– Могучий повелитель! Ты усыпил нашу госпожу, и мы не смеем оспаривать твою волю: Арахна действительно делала много зла. Но она была добра к нам, и мы не хотим, чтобы шакалы и гиены растаскали по кусочкам её тело. Разреши нам отвезти его в пещеру и там караулить, пока не придёт назначенный ей срок пробуждения!

Гуррикап улыбнулся:

– Вы – добрые маленькие человечки, и я хвалю вас за вашу заботу. Делайте с вашей госпожой что хотите, у меня не было намерения убить её, я лишь постарался помешать ей творить зло.

Гуррикап отправился к себе в замок, а гномы под руководством Антрено принялись за работу. Несмотря на маленький рост, они были искусные мастера. Одни из них сколотили длинную колесницу, а другие привели в порядок каменное ложе, находившееся в дальнем, самом тёплом и укромном углу пещеры, и устлали его толстым слоем свежего мха.

Потом сотни гномов, как муравьи, облепили гигантское тело спящей повелительницы, с помощью блоков и рычагов взвалили его на колесницу, отвезли в пещеру и с превеликим трудом уложили на постель.

Гномы не знали, сколько времени суждено проспать Арахне, и потому устроили так, что всё готово было к её пробуждению в любой момент.

У изголовья стояла бочка с водой, которую часто меняли, чтобы она не портилась. Через каждые три дня на вертелах зажаривалась пара быков: ведь повелительница проснётся голодной. Но так как мясо долго храниться не может, гномы съедали его сами и тотчас готовили замену. В печи всегда были свежие булки.

Словом, когда бы ни проснулась колдунья, она не могла бы пожаловаться на нерадивость своих слуг.

Но поколения гномов сменялись одни за другими, а злая волшебница всё лежала в очарованном сне: Гуррикап не пускал заклинания на ветер.

Раз в сотню лет, когда синяя мантия Арахны истлевала, старушки пряли пряжу, ткали материю, шили новую мантию, и гномы с трудом надевали её на бесчувственное тело чародейки.

А как следили неусыпные стражи за чистотой пещеры! Пол, потолок и стены обметались ежедневно, а раз в неделю мылись. Комары, мухи и пауки, пробравшиеся в помещение, уничтожались беспощадно, а мыши и крысы изгонялись с позором. Над головой спящей волшебницы было установлено опахало, и круглые сутки дежурный страж приводил его в движение, так что воздух вокруг Арахны никогда не застаивался. И не от этих ли забот преданных гномов длинная вереница веков бесследно пролетала над Арахной, а она лежала на мягкой постели всё такая же румяная и свежая, как в тот момент, когда усыпил её Гуррикап?

В продолжение столетий гномы забыли обстоятельства, при которых была усыплена фея, и им казалось, что она вечно спит в своей пещере чудесным сном и будет спать до конца мира. Но уход за ней превратился в религиозный обряд и соблюдался весьма строго. Малейшее отступление от него считалось грехом и беспощадно каралось старейшинами.

Время в тёмной пещере точно остановилось, но не стояло оно в Большом мире за Кругосветными горами. Человечество от каменных орудий перешло к бронзовым, а потом к железным. Поплыли по морям парусные корабли. Отгремели греко-персидские войны. Сметая всё на своём пути, прошли по устрашённой Европе римские легионы. Началась и кончилась эпоха средневекового варварства. Колумб открыл Америку, а соратники Магеллана первыми из мореплавателей совершили кругосветное путешествие. Поднялись в небо воздушные шары, первый пароход забил по воде колёсами, первый неуклюжий паровоз потащил по стальным рельсам смешные коробочки-вагоны… А колдунья всё спала очарованным сном.

Что происходило в Волшебной стране? История и тут шагала своей медлительной поступью. Племена маленьких людей сменялись одни другими, возникали и распадались крохотные государства, гордо считавшие себя центром мира, королевские династии следовали одна за другой. И за всем этим бдительно наблюдали гномы, подданные спящей Арахны.

Невидимками шныряли они по стране, все выглядывали, подслушивали, запоминали. И так как заботливый Гуррикап открыл народам Волшебной страны секрет изобретённой им письменности задолго до того, как он стал известен в Большом мире, то гномы вели летопись. Разведчики, возвращаясь в родную пещеру, рассказывали очередному летописцу новости, а тот старательно записывал их на пергаментные свитки, которые маленький народец искусно выделывал из телячьей кожи.

И такие пергаментные свитки копились и копились, они уже наполнили целый шкаф в пещере, составляя правдивую повесть о всех событиях, случившихся в Волшебной стране за тысячелетия очарованного сна Арахны.

Гномы относились к летописи, как к величайшей святыне, и после того, как законченный свиток ложился на полку, никто не осмеливался к нему прикоснуться. Так и лежали свитки бесполезной грудой десятки веков.

Колдунья Арахна

Пробуждение

Это был необыкновенный день в маленьком государстве гномов. С утра всё шло, как всегда, но в полдень непривычный звук потряс пещеру. Он походил не то на могучий вздох, не то на гулкий порыв ветра, не то на рык огромного зверя. Воздух в пещере заколебался, и часть светильников погасла. С потолка пещеры посыпались камешки, а эхо непонятного звука вырвалось наружу и потревожило окрестность.

Гномы, находившиеся в долине, со всех ног бросились к пещере, а им навстречу спешила перепуганная стража. Все с удивлением спрашивали друг друга:

– Ты слышал?! Что это такое? Уж не наступает ли конец света?!

И только мудрый Кастальо, старейшина гномов и их летописец, догадался, что случилось. Он поднял палец и торжественно провозгласил:

– Это просыпается госпожа!

Кастальо был прав. Странный звук оказался зевком пробуждающейся волшебницы. За ним последовали другие, не менее мощные, они погасили все остальные светильники, переломали мебель – маленькие столики, стульчики и кроватки гномов, заставили зловеще затрещать стены пещеры…

И вот Арахна пришла в себя. Спящий человек не замечает течения времени, и колдунье показалось, что она какую-нибудь минуту назад спасалась от звериной рати, которую натравил на неё могучий Гуррикап. Непонятно только было, куда девались звери и птицы, и почему она, Арахна, лежит у себя в пещере, на постели. Волшебница позвала:

– Эй, кто там? Идите сюда!

В пещеру робко вошли гномы, пробираясь среди обломков и освещая себе путь факелами. Шествие возглавлял Кастальо.

– Позовите Антрено! – приказала колдунья. – Пусть он объяснит, что здесь случилось.

– У нас нет такого человека, госпожа, – осмелился доложить Кастальо. – В нашем племени давным-давно никого не называли таким именем.

– Так значит, я очень долго спала? – недоверчиво спросила Арахна.

– На памяти людской ты почивала много веков, повелительница, – сказал старый гном. – Мы не знаем, когда и как ты заснула, и почему этот сон был таким долгим. Но мы всегда помнили свои обязанности и хорошо охраняли твой покой.

– Благодарю вас за верную службу, – небрежно молвила Арахна. – Я надеюсь, вы меня накормите: я зверски голодна.

Обеденным столом Арахны был высокий камень с плоской верхушкой, находившийся невдалеке от входа в пещеру; он сохранился с древних времён. Гномы поднимались на него по длинным лестницам, а чтобы доставлять туда очередные блюда, они приспособили остроумную систему блоков: всё это веками оберегали гномы.

Колдунья съела всё, что было в запасе, и потребовала добавки. Она уплела четырёх жареных быков и трёх баранов, семнадцать фазанов и шестьдесят четыре куропатки, закусила двумя десятками булок и выпила полную бочку воды. Потом, поглаживая живот, разнеженно сказала:

– После такого обеда не мешало бы вздремнуть.

Но волшебница тут же сообразила, что и так проспала слишком долго, и решила заняться делами.

– Всё-таки надо разузнать, – пробурчала она, – сколько времени продолжался сон, который навеял на меня Гуррикап.

Она расспросила Кастальо о великом волшебнике. Колдунья испытала злое удовлетворение, узнав, что в течение многих поколений никто в этих краях слыхом не слыхивал о чародее с таким именем.

– Что, просчитался, голубчик, – ядовито усмехнулась Арахна, – тебя давно на свете нет, а я живу, и теперь никто не помешает мне распоряжаться в этой стране, как я хочу.

Кастальо рассказал волшебнице, что в шкафу хранится множество рукописей – летопись Волшебной страны. Прежде чем приступать к решительным действиям против обитателей этого затерянного мирка, Арахна надумала познакомиться с его историей. Вдруг за протекшие века здесь вновь появился какой-нибудь могучий чародей, которого нужно остерегаться.

Летопись гномов

Арахна принялась за чтение. Пергаментные свитки лежали под номерами, и нетрудно было разобраться, с чего начинать. Грамоту волшебница знала плохо, и дело у неё подвигалось медленно.

Повествование о древних временах Арахна просматривала невнимательно. Только рассказ летописца о том, как её, Арахну, усыпил Гуррикап, она изучила с большим старанием. Она узнала, что добрый волшебник разрешил гномам перетащить её бесчувственное тело в пещеру и ухаживать за ним, чтобы сохранить на долгие века. Когда она прочитала, с какими предосторожностями подданные охраняли её от губительного влияния времени, даже в её жестокой душе шевельнулось что-то вроде благодарности.

– Надо вознаградить гномов, – сказала сама себе колдунья. – Я разрешу им бить в моих лесах столько дичи и ловить в моих реках столько рыбы, сколько они хотят…

Истории древних королевств и империй Арахна пропускала не читая.

– Королевство Феома… Империя Балланагар… Могучий завоеватель Агранат… Кому какое дело до этих призраков, давно ушедших в мир теней?

Она начала интересоваться летописью лишь с того момента, когда нашла рассказ о королевиче Бофаро, жившем тысячу лет назад в Западной стране. Бофаро задумал свергнуть с престола своего отца, так как тот, по мнению сына, слишком долго царствовал.[2]

Сыновняя неблагодарность не удивила злую женщину. Ведь и она обокрала свою мать, стащив у неё все принадлежности колдовского ремесла. Мало того: она увела её подданных гномов из Большого мира в Волшебную страну, оставив беспомощную старуху одиноко доживать век.

Арахна с интересом читала, как Бофаро и его сторонники, изгнанные на вечное поселение в мрачную Подземную страну, устраивались там на житье. Они стали добывать металлы, и за это их прозвали подземными рудокопами. Волшебница с любопытством прочитала, как первый король Пещеры Бофаро, будучи не в силах выбрать кого-либо из семи сыновей, назначил их всех наследниками престола, и они стали царствовать поочерёдно, каждый по месяцу. Когда летописец рассказал, какая неразбериха и путаница из этого получилась, колдунья пришла в восхищение.

Семь королей! И у каждого своя свита придворных, свое войско, свои законы, устанавливаемые только на месяц, свои налоги, собираемые с народа…

Арахна хохотала так громко, что свод пещеры чуть не обрушился на неё, и колдунье пришлось поспешно выскочить на улицу. А гномы, вскарабкавшись на лестницы, принялись цементировать потолок.

– Ай да Бофаро, ай да молодец! – в восторге орала чародейка. – Весёлую жизнь устроил своим подданным, нечего сказать!

Колдунья утихомирилась, когда вычитала в летописи, что после нескольких столетий трудной жизни в лабиринте, окружавшем пещеру, был случайно найден источник Усыпительной воды. Выпив этой воды, человек надолго засыпал и просыпался неприспособленным к жизни, как новорождённый младенец. Его всему приходилось учить заново. Правда, обучение отнимало всего лишь несколько дней.

Мудрый Хранитель времени Беллино придумал усыплять жадные оравы придворных, солдат и шпионов, а заодно и самих королей с семьями на то время, когда они не царствовали. Жизнь королей превратилась в сплошной праздник, прерываемый шестимесячными периодами очарованного сна, пролетавшими, как одна минута.

Перебирая свитки, колдунья отбрасывала их, не находя в них ничего интересного. Но вот одно давнее событие приковало к себе её внимание. За Кругосветными горами, за Великой пустыней в разных концах громадного материка жили две добрые и две злые волшебницы. Добрых волшебниц звали Виллина и Стелла, а злых Гингема и Бастинда. Людские поселения всё ближе придвигались к убежищам волшебниц, они посмотрели в свои магические книги, и всем им по душе пришлась Волшебная страна.

Четыре феи пустились в путь в одно и то же время и неприятно удивились, столкнувшись в новом месте жительства лицом к лицу. Они немножко повздорили, но воевать не решились и поделили Волшебную страну.

– Попробовали бы эти балаболки заняться дележкой при мне! – сердито воскликнула Арахна. – Они бы у меня света не взвидели!

Подданные добрых волшебниц продолжали вести счастливую мирную жизнь, зато горькая доля выпала Жевунам, подвластным Гингеме, и Мигунам, которыми стала править Бастинда.

Дела недавних дней

Ещё протекли медленные века. Арахна спала очарованным сном, четыре волшебницы худо ли, хорошо ли правили своими народами. Но вот лет за сорок до пробуждения колдуньи произошло удивительное событие. Однажды во время урагана в центре Волшебной страны из-под облаков спустился огромный шар; под шаром болталась корзина, и из неё на землю спрыгнул человек в пёстром костюме и странной шапке на голове. Удивительный пришелец назвался Гудвином, и обитатели тех мест приняли его за Великого Волшебника: ведь он снизошёл с неба и, по его словам, был близким другом Солнца.[3]

– Здравствуйте, ещё один чародей появился, – проворчала недовольная фея, читая летопись. – Лезут сюда, как мухи на мед.

Арахна совершенно забыла, что и сама явилась в Волшебную страну незваная-непрошеная.

Гудвин сделался повелителем Центральной страны. Под его руководством был построен прекрасный город, названный Изумрудным: он весь сверкал изумрудами, вделанными в городские стены, в кровли домов и даже в щели мостовых. Гудвин стал именовать себя Великим и Ужасным Волшебником Изумрудного города.

Чтение захватывало колдунью всё больше, она просиживала над летописью целыми днями и даже забывала вовремя пообедать, что при её аппетите было удивительно.

Новые необычайные события произошли в Волшебной стране. Ураган, накликанный колдуньей Гингемой, принёс из-за гор домик-фургон, в котором находились девочка Элли и её пёсик Тотошка. Домик обрушился на злую Гингему и раздавил её. Пёсик нашёл в пещере Гингемы волшебные серебряные башмачки и отдал их своей маленькой хозяйке.

На место происшествия явилась добрая фея Виллина. Она сказала, что если Элли добьётся исполнения заветных желаний трёх существ, то Великий Гудвин вернёт её на родину, в Канзас. И Элли, надев серебряные башмачки, храбро зашагала в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Её сопровождал весёлый Тотошка.

Элли недолго пришлось дожидаться встречи с тремя существами, имевшими заветные желания. В пшеничном поле она сняла с кола соломенное чучело по прозванию Страшила. Страшила объявил, что у него есть заветное желание получить мозги.

Далее новые друзья увидели в лесу Железного Дровосека: он стоял там целый год и ржавел от дождей и непогоды. Когда его смазали и он смог заговорить, Дровосек признался, что самое его заветное желание – получить любящее сердце.

Третьим существом с заветным желанием оказался Трусливый Лев. Он был так робок, что боялся даже мелких зверушек, и больше всего на свете хотел получить смелость.

Эта странная компания, преодолев по дороге множество препятствий, добралась до Изумрудного города и рассказала Гудвину свои желания. Великий и Ужасный объявил просителям, что их желания будут исполнены лишь в том случае, если они победят коварную Бастинду и лишат её волшебной силы.

Это была трудная задача, и всё же они справились с ней. Бастинде суждена была смерть от воды, она пятьсот лет не умывалась и не чистила зубов. А Элли во время ссоры облила её ведром воды, и колдунья растаяла, как кусок сахара в стакане чая.

Когда Элли и её смешные и милые друзья вернулись с победой и потребовали у Гудвина исполнения их желаний, Великий и Ужасный признался, что никакой он не волшебник, а просто обманщик, морочивший людям головы. Он скрывался в своём дворце от настоящих волшебниц, потому что ужасно их боялся.

– Я с самого начала предполагала тут что-то неладное, – самодовольно заметила Арахна. – Этот самозваный друг Солнца сразу показался мне подозрительным. Тем лучше, одним врагом меньше.

Впрочем, хотя Гудвин и был фальшивым волшебником, у него нашлось достаточно сообразительности, чтобы дать Страшиле умные мозги из отрубей, смешанных с иголками и булавками. Дровосеку Гудвин подвесил в грудную клетку тряпичное сердце, набитое опилками. А Льву дал выпить смелость из золотого блюда, где она шипела и пенилась. Три друга стали горды и счастливы, их заветные желания исполнились.

Гудвину надоело прятаться от людей, и он вернулся в Канзас на том самом шаре, на котором прилетел в Волшебную страну. Вместо себя он назначил правителем Изумрудного города Страшилу Мудрого. Железный Дровосек возвратился к Мигунам и стал правителем Фиолетовой страны. А Смелого Льва избрали своим царём звери.

– Смотри-ка ты, как оно любопытно получилось! – удивилась Арахна, узнав, чем кончились приключения друзей Элли. – Все стали знатными особами, правителями и царями. Ну а девчонка? Что сталось с девчонкой?

Читая далее свиток, колдунья узнала, что Элли вернулась домой: её перенесли в Канзас волшебные башмачки Гингемы.

Подозвав Кастальо – он и был последним летописцем, – Арахна строго спросила:

– Послушай, ты, малыш, всё, что тут написано про Элли и её приятелей, правда или выдумка? Уж очень всё это похоже на сказку!

– Всё это чистая правда, госпожа, клянусь жизнью моих внуков! – заверил летописец. – Да это что, читайте дальше, там вы найдёте ещё более удивительные вещи.

Арахна, съев трёх быков и парочку баранов, с новым интересом взялась за летопись. Из последующего свитка она узнала, что колдунье Гингеме до её гибели прислуживал злой и завистливый столяр Урфин Джюс. Когда Гингему раздавил домик Элли, Урфин ушёл в лес и жил там одиноко, никого не любя и никем не любимый.[4]

Однажды буря принесла в его огород семена удивительного растения, обладавшего необычайной жизненной силой. Они проросли у него на грядках, и когда Урфин выдергал их, измельчил и высушил на железных противнях, то получился живительный порошок.

Урфин сделал армию мощных деревянных солдат и назвал их дуболомами.

Оживив дуболомов, Джюс с их помощью сделался повелителем Жевунов и Мигунов и королём Изумрудной страны.

Попав в плен к Урфину, Страшила и Железный Дровосек не захотели признать власть захватчика. Они ухитрились написать послание к Элли, и ворона Кагги-Карр, совершив долгий путь в Канзас, разыскала девочку.

Когда Элли узнала, что её друзья в беде, она отправилась к ним на выручку, но не одна. Её сопровождал дядя, одноногий моряк Чарли Блек, мастер на все руки. Моряк и девочка пересекли Великую пустыню на сухопутном корабле на колёсах. Они перешли Кругосветные горы и оказались в Волшебной стране.

Борьба с Урфином и его деревянными солдатами была долгой и трудной, но закончилась победой Элли и её друзей. Урфина Джюса присудили к изгнанию, а дуболомам по предложению Страшилы вместо свирепых рож вырезали весёлые, улыбающиеся физиономии, и деревянные люди превратились в услужливых, трудолюбивых работников.

Покончив с владычеством Урфина, Элли и её дядя вернулись на родину.

Узнав о бесславном конце блестящей карьеры Урфина Джюса, Арахна пожалела столяра: его злой и завистливый нрав пришёлся колдунье по душе.

– Надо взять на заметку этого предприимчивого человечка, – сказала колдунья.

Арахну заинтересовала и судьба Руфа Билана, главного государственного распорядителя при короле Урфине Первом. На эту высокую должность Урфин назначил Руфа Билана за измену: тот предал родной город и тайком открыл врагам городские ворота. Когда власть Урфина пала, Руф Билан не стал дожидаться кары за свои преступления и сбежал в Подземелье. Спасаясь от преследователей, Руф Билан заблудился в лабиринте и попал к источнику Усыпительной воды. Случайно найденной киркой изменник стал прорубать проход сквозь каменную стенку, окружавшую бассейн, прервал течение водяной струи, и вода ушла в землю.[5]

За этот тяжкий проступок царствовавший в то время король разжаловал бывшего министра в лакеи, а в Подземной стране исчезновение Усыпительной воды нарушило порядок, существовавший там в течение столетий. Короли, которые кончали царствовать и должны были уснуть на полгода, теперь слонялись по дворцу со своими семьями в каком-то оцепенении. Не засыпали придворные, лакеи, солдаты, шпионы…