Неидеальная бесплатное чтение

Несколько часов назад

Переключаю скорость и добавляю газ, объезжая нерасторопное такси. Сворачиваю в переулок и через считанные мгновения оказываюсь на пустынной ночной улице.

В голове на повторе крутится одна-единственная мысль: «Ханна вернулась», отчего сердце отбивает непрекращающуюся чечетку.

Двадцать минут назад позвонил сам Фрэнк Роджерс и сказал именно эту фразу. Вот только его голос звучал не очень-то довольно. Затем он бросил короткое: «Приезжай немедленно!» и отключился.

На самом деле мне плевать, доволен Фрэнк или нет. Я наконец-то испытываю облегчение и могу избавиться от напряжения, сковывавшего меня все то время, что Ханна вынуждена была проводить в стане врага.

До ее отъезда мы не успели обсудить, что я уже давно собираюсь покинуть организацию, которую возглавляет мерзкий Роджерс. И я уверена на все сто процентов, что Ханна поддержит меня, когда я расскажу ей открывшиеся неприглядные подробности. Главное сейчас то, что подруга вырвалась из волчьего логова, куда руководитель «Равенства» отправил ее несколько недель назад, а затем заставил меня сделать это еще раз.

С отвращением вспоминаю, как ублюдок угрожал мне, отдавая приказ вколоть Ханне какую-то дрянь во время нашей встречи на кладбище. Я этого не хотела, но он ясно дал понять, что, если я откажусь, то пострадают близкие мне люди, в том числе и Ханна, которая давно стала мне гораздо больше, чем просто подруга.

Но теперь, когда она снова с нами, все изменится. Я в этом не сомневаюсь.

Непонятно только одно – зачем было выдергивать меня из дома среди ночи? Возможно, что-то пошло не так. От волнения сжимается горло. Надеюсь, с Ханной все в порядке.

Глушу мотор за два квартала от лаборатории, оставляю байк на стоянке и продолжаю путь пешком. Надеюсь, что найду мотоцикл там, где оставила. Долбаный Фрэнк и его предосторожности. Я давно уже перестала называть его уважительно, теперь никакого почтения к этому человеку я не испытываю.

После того как Ханна отправилась на миссию, Фрэнка словно подменили, он стал озлобленным и раздражительным. Руководитель «Равенства» постоянно был чем-то недоволен. И, к удивлению и моему неудовольствию, даже несколько раз отправлял меня сидеть всю ночь на кладбище. Спорить не буду, пару дней назад такие посиделки увенчались успехом. Я встретила Ханну, но она была не одна, к тому же ничего не помнила. Пришлось действовать по приказу подонка Роджерса. Можно было забрать подругу, привезти в лабораторию, а уже там вернуть ей память. Но Фрэнк придумал какой-то бредовый план, и я должна была следовать ему беспрекословно. Чтоб его!

Надеюсь, Ханна уже все вспомнила. Теперь, когда подруга вернулась, она выдаст Фрэнку все собранные сведения, и мы со спокойной душой уйдем из этого адового места. Больше никаких дел с этими людьми я иметь не желаю.

Вопрос: «Зачем я вообще в это ввязалась?» крутится в голове на протяжении всего последнего года. Но ответа на него нет.

Одновременно с тем, как я подхожу к зданию лаборатории, прямо возле главного входа останавливается машина, из которой выходит новая шестерка Фрэнка – Хэппи. Такого огромного мужчину я до этого в жизни не видела. Только в кино. Он все время собран и вечно оглядывает всех свирепым взглядом. Вместе с ним из машины выбираются родители Ханны. И Хлоя – ее сестра. Что еще за черт? Зачем они здесь? Да еще в такое время.

– Мистер Беннет, что происходит? – обеспокоенно спрашиваю у папы Ханны.

Мужчина устало вздыхает.

– Фрэнк позвонил, – сообщает он. Замечаю в глубине его глаз беспокойство. – Сказал, что Ханна вернулась. И мы зачем-то понадобились ему здесь.

– Все вместе? – Многозначительно смотрю на его жену и младшую дочь. – Посреди ночи?

– Я же говорю! Что-то случилось! – истерично всхлипывает миссис Беннет.

Хлоя испуганно жмется к матери и, кажется, вообще не понимает, что происходит.

– Грейс, успокойся! Я уверен, с Ханной все в порядке, – пытается утихомирить жену мистер Беннет.

– Ты не можешь этого знать! – продолжает голосить женщина и указательным пальцем тычет в грудь мужа. – Это ты втянул ее во все это!

Раздается довольно громкое покашливание Хэппи. Я уже успела позабыть, что он тоже здесь.

– Заходите уже, – грубо распоряжается здоровяк.

Мама Ханны сразу же замолкает и покрепче прижимает к себе младшую дочь. Понятно, что она боится этого мужчину.

Заходим в лабораторию, и здоровяк ведет нас направо по коридору. Он открывает дверь в какую-то каморку. Набиваемся в тесное помещение и становимся рядом с большим экраном, через который видна соседняя комната. Это комната для допросов. Какого черта здесь творится?

Замечаю Ханну.

Она в наручниках? Ее пристегнули к столу с помощью цепи. Миссис Беннет зажимает рот ладонями и подходит вплотную к стеклу, она внимательно смотрит на дочь, как будто пытается разглядеть, в порядке ли она.

В тот же миг в допросную заходят Фрэнк и Мэгги, удивительно, как мы не столкнулись с ними в коридоре. Они садятся напротив Ханны и начинают задавать ей вопросы, но по большей части подруга молчит или язвит в ответ. Узнаю свою Ханну. Как же я скучала по ней. Но в то же время меня ни на миг не покидает беспокойство. Ханна никогда не вела себя так с руководителем «Равенства», всегда относилась к нему почтительно. Когда Фрэнк спрашивает про Братство, Ханна просто откидывается на спинку стула и прожигает его презрительным взглядом.

Хмуро смотрю на нее. Почему она ничего не говорит? Ханны не было очень долго, и она по-любому собрала достаточное количество информации о тех, кого мы априори считаем врагами. Нам внушают это чуть ли не с первого дня после вступления в организацию. Члены Братства вставляют палки в колеса «Равенству», а значит, мы должны остерегаться и ненавидеть их. Таков девиз Фрэнка Роджерса.

Ханна добровольно отправилась туда, чтобы у нас появился шанс разрушить вражескую организацию раз и навсегда. А теперь она молчит. Ничего не понимаю.

Фрэнк в очередной раз заговаривает о Братстве, выражение лица Ханны становится еще более упрямым. Я знаю этот взгляд. Дыхание застревает в горле, когда осознание словно лавина обрушивается на меня. Нет. Этого просто не может быть! Она подружилась с кем-то из Призраков? Другого объяснения у меня нет.

Вспоминаю нашу встречу на кладбище и реакцию Ханны на мое появление. Тот парень, что был с ней…

В памяти всплывает реакция Ханны на то, что парень потерял сознание. Надеюсь, очень надеюсь, что все это какая-то ошибка. А если я и правда его убила? Боже, надеюсь, что нет. Я ведь не убийца.

Перевожу внимание на Фрэнка, он дает распоряжение, и Хэппи ведет родных Ханны в комнату для допросов, а я остаюсь в одиночестве. В голове роятся мысли, а во мне бушует ураган эмоций. Происходящее за стеклом нисколько не проясняет ситуацию. Борюсь с желанием ворваться в допросную и завалить Ханну вопросами, но сдерживаюсь изо всех сил. Роджерс может разозлиться и выйти из себя, а я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Даже в присутствии родных Ханна не говорит ничего. Фрэнк злится все сильнее. Это видно по его напряженной спине. Он дает им пару минут. И выходит из комнаты. Надо же, не ожидала такого великодушия с его стороны, учитывая, насколько он взбешен. Дверь каморки распахивается, являя передо мной руководителя «Равенства».

– Идем, – бросает он раздраженно, мазнув по мне взглядом.

Выхожу в коридор, но, к моему удивлению, мы направляемся в противоположную от Ханны сторону.

– Куда мы идем? – интересуюсь холодно. – Я думала, что поговорю с Ханной. Вдруг она прислушается ко мне…

– Нет! – властно перебивает Фрэнк. – У тебя другое задание. Мэгги уже должна все подготовить.

Из одной из процедурных выходит молодая медсестра.

– Мэгги там? – рявкает Фрэнк.

От неожиданности девушка вздрагивает и робко отвечает:

– Д-да.

Неодобрительно кошусь на Фрэнка.

– Иди, займись делом! – самую чуточку мягче распоряжается он.

Ну что за урод!

Заходим внутрь, в этот момент Мэгги достает что-то из шкафчика и разворачивается при виде нас. Женщина с тревогой смотрит на меня, но обращается к своему боссу.

– Вы уверены, мистер Роджерс?

– Абсолютно! – заявляет тот. – Клэр, закатай рукав!

С подозрением смотрю на него.

– Что? Это еще зачем?

– Пришло твое время принять сыворотку, – деловито сообщает Фрэнк, его глаза при этом лихорадочно поблескивают. – Мы разработали новую формулу.

Ну уж нет. Я не буду ничего принимать, пока не поговорю с Ханной.

– Она хоть испытания прошла? – спрашиваю я, чтобы оттянуть время. По взгляду Фрэнка понимаю, что нет. Да он спятил! Говорю как можно тверже: – Нет! Я не стану ничего принимать.

Черты лица мужчины заостряются, в глазах бушует ярость, а когда он заговаривает, я понимаю, насколько Фрэнк взбешен.

– Боюсь, милая, у тебя нет выбора! Мэгги, все готово?

Милая? Я тебе не милая, чертов идиот!

– Да, мистер Роджерс, – совсем неуверенно произносит докторша и переводит взгляд на открывшуюся дверь.

На пороге показывается Хэппи.

– Отвел? – спрашивает у него Фрэнк.

– Да, как вы и приказали. Вот ключ.

Здоровяк обходит меня и передает ключи своему начальнику.

На секунду задумываюсь, размышляя, о чем речь. Скорее всего родителей Ханны не отпустили. Но сейчас это последнее, о чем мне нужно беспокоиться. Начинаю пятиться к двери, но улизнуть не успеваю. Три пары глаз обращаются ко мне.

– Что делать с ней? – Хэппи кивает на меня, как будто я предмет мебели.

– Мэгги, дай ей снотворное, чтобы не доставляла проблем! – распоряжается Фрэнк.

Изумленно смотрю на него. Ушам своим не верю.

– Вы спятили? Я не собираюсь в этом участвовать, можете поискать другую идиотку!

Фрэнк смотрит с такой злостью, что мне становится дурно.

Нужно было бежать раньше.

– У тебя нет выбора, – повторяет Фрэнк и решительно кивает своему подчиненному.

Хэппи надвигается на меня, словно живая гора. Разворачиваюсь, но предпринять даже крохотной попытки к бегству не успеваю. Здоровяк грубо хватает меня за руку.

Я даже не сопротивляюсь. Зачем? Все равно силы слишком неравны. Мэгги протягивает мне таблетку, но я не беру ее. Бросаю на женщину полный презрения взгляд. Хэппи на миг отпускает мою руку, потираю запястье, он быстро забирает таблетку у докторши и тут же резко хватает меня за подбородок. Вскрикиваю от боли, на глаза тут же наворачиваются слезы.

– Открывай рот! – со злостью приказывает мужчина. – Иначе я сломаю тебе челюсть и силой запихну таблетку в глотку!

Деваться некуда, сверлю его ненавидящим взглядом и выполняю приказ. Хэппи кладет таблетку мне на язык. Сильнее сдавливает челюсть. С губ срывается болезненный стон.

– Глотай!

Смотрю на мужчину, мысленно желая ему мучительной смерти, но делаю, как приказано. Чувствую себя раздавленной. Как я докатилась до такой жизни?

Амбал продолжает держать меня еще некоторое время. Взгляд теряет фокус, веки против воли слипаются, и я непроизвольно опираюсь на обидчика. Хэппи ведет меня к металлическому столу в центре комнаты и укладывает на него, словно ребенка. Не могу пошевелиться, изо всех сил борясь со сном.

С трудом фокусирую взгляд на Фрэнке, он удовлетворенно кивает и произносит довольным тоном:

– Сообщу последние новости Ханне, надеюсь, она станет сговорчивее.

Фрэнк отдает последние распоряжения своим людям, после чего выходит за дверь. Мэгги тем временем под надзором Хэппи ставит мне капельницу.

– Девушка заснет через несколько минут, – сообщает она и только собирается продолжить, как ее прерывают крики и шум в коридоре.

– Что еще за хрень? – раздраженно бросает здоровяк. – Пойду, проверю.

Последнее, что вижу, шагающего к выходу Хэппи.

Закрываю глаза и слышу тихое «кап-кап-кап». Сыворотка падает в трубку и попадает прямо в мою вену.

Сейчас

Сквозь медленно отступающее забвение до слуха доносится страдальческий стон, и я не сразу понимаю, что он принадлежит мне. Голова раскалывается так, что хочется провалиться в забытье и пробыть там как можно дольше. Но мое желание и не думает исполняться.

Тяжело дышу, пытаясь собраться с мыслями и вспомнить, почему мне так плохо.

Ханна…

Лаборатория…

Фрэнк… Фрэнк!

Вместе с воспоминаниями, что провоцируют еще большую пульсацию в области висков, в сознании всплывает яростная мысль: «Если сыворотка сработала и изменила меня, то я избавлю мир от ублюдка Роджерса!»

А потом до меня доходит вся плачевность сложившегося положения.

Если у Фрэнка получилось, скорее всего я сейчас в гробу!

При этой мысли резко распахиваю глаза. Голова кружится, а к горлу подкатывает тошнота. Но я все равно с облегчением выдыхаю, быстро оглядываясь по сторонам. Меня не закопали.

Уже плюс.

Нахожусь в крошечном помещении с кроватью и небольшой тумбочкой рядом с ней. Перевожу внимание на дверь – стальная с большим смотровым окном. Это место чем-то напоминает тюремную камеру. Но как я могла оказаться в тюрьме? Ничего не понимаю.

Медленно сажусь, борясь с накатывающей тошнотой.

– Эй? – зову хрипло, сама не знаю кого.

Не уверена, что прямо сейчас я вообще в состоянии общаться с кем бы то ни было, но рано или поздно мне придется это сделать. Что чертов Фрэнк сделал со мной? Куда притащил?

До слуха доносится звук приближающихся шагов, настороженно смотрю на окно. К двери подходит высокий блондин. Быстро оглядываю его с головы до ног. Совершенно точно могу сказать одно. До этого момента я никогда не видела этого человека. Незнакомец точно так же рассматривает меня, затем поворачивается и сообщает кому-то за своей спиной.

– Она очнулась. – После переводит внимание на меня и спрашивает: – Клэр, как себя чувствуешь?

Про себя отмечаю, что он знает мое имя. Хотя вряд ли стоит этому удивляться.

– Голова болит, – отвечаю хриплым голосом, в горле пересохло так, что слова выходят не без труда. – Хочу пить. Можно мне воды?

Он окидывает меня быстрым взглядом, словно раздумывая, можно ли мне доверять. Продолжаю настороженно разглядывать его в ответ.

Парень достает из кармана ключ, отпирает замок и открывает дверь. За его спиной замечаю Ханну.

Боже, это и правда она!

Она решительно обходит парня, но он удерживает девушку за руку.

– Брось, Эйден! – уверенно произносит Ханна и смотрит ему в глаза. – Клэр не причинит мне вреда.

О чем они вообще?

В ответ Эйден вздыхает, неохотно кивает и отпускает ее руку. Ханна тут же направляется ко мне. Только сейчас замечаю у нее в руках бутылку воды. Когда подруга оказывается рядом, с трудом поднимаюсь на ноги и без промедления заключаю ее в объятия. Она с осторожностью делает то же самое. Так мы стоим пару минут.

Ханна отпускает меня и протягивает воду. С благодарностью киваю, принимаю бутылку и пью. Ханна с теплотой и тревогой смотрит на меня.

– Где мы? – спрашиваю, оторвавшись от бутылки и покосившись на блондина, так и стоящего в дверях.

– Расскажу чуть позже, – заверяет Ханна. – Как ты? И что произошло в лаборатории?

– Мы не в «Равенстве»?

Ханна качает головой.

– Нет. Мы в безопасном месте. Так что с тобой случилось?

Вспоминаю свой визит в лабораторию и начинаю медленно воспроизводить события.

– Я видела, как тебя привели на допрос. Фрэнк разозлился, когда ты не стала рассказывать ему о Братстве. Силой запихал в меня снотворное и накачал сывороткой. – На мгновение прикрываю глаза, а после с тревогой смотрю на подругу, боясь представить, как сейчас выгляжу: – Она… подействовала?

Ханна ободряюще сжимает мои предплечья.

– Мы успели вытащить капельницу до того, как вся сыворотка успела попасть в твою кровь.

Судорожно вздыхаю, но особого облегчения не испытываю. Пусть не вся дрянь оказалась в моем организме, но все же попала. Я слышала, как Мэгги что-то говорила Фрэнку о побочных эффектах, и, кажется, один из них прямо сейчас проявляется во всей красе.

– Голова болит очень сильно, – признаюсь честно, глядя в серые глаза подруги, которые совсем недавно были черными.

Но у меня даже нет сил, чтобы сконцентрироваться на этой мысли.

Ханна с тревогой кивает.

– Эйден в ближайшее время сделает анализ крови, чтобы разобраться, каким изменениям ты подверглась. Не думаю, что произошло что-то критичное, ведь глаза не изменились.

Делаю медленный вдох и такой же выдох, постепенно беря эмоции под контроль.

– Правда?

– Да. – Ханна ободряюще улыбается. – Они по-прежнему зеленые, может, чуточку темнее.

– Хорошо. – Вновь кошусь на настороженного парня. – А где мы?

Ханна и Эйден мимолетно переглядываются, и, только после того как парень кивает, она отвечает:

– В штаб-квартире Братства.

Удивленно смотрю на подругу, а затем и на Эйдена, внутренне напрягаясь.

– У Призраков? – зачем-то переспрашиваю я. – Но почему?

На несколько мгновений Ханна отводит глаза и выглядит при этом смущенной.

– Теперь я живу здесь.

– В смысле?

На несколько мгновений она замирает.

– Понимаешь, я… э-э-э… я больше не одна.

– Месяц прошел, – шепчу едва слышно.

Ханна пожимает плечами и робко улыбается.

– Чувства не спрашивают, когда появиться.

Недоверчиво смотрю на подругу.

– Ты и правда влюбилась?

Ханна вскидывает голову и серьезно смотрит на меня.

– Так и есть.

Качаю головой. Как же все сложно. Усмехаюсь и качаю головой, решив разрядить обстановку.

– Надеюсь, с твоим парнем все в порядке.

Ханна непонимающе хмурится и косится на Эйдена.

– А с чего бы ему быть не в порядке?

Теперь я вообще перестаю хоть что-то понимать.

– Ну как же? После того, что произошло там, на кладбище?

Ханна замирает, затем качает головой и смеется. Хмуро переглядываемся с Эйденом. Он кажется мрачнее тучи, и я сдерживаю желание отступить.

Ханна смотрит на своего спутника и сообщает ему, доверительно понизив голос:

– Она думает, что я с Маркусом.

Ничего не понимаю. Она не с тем парнем что ли?

– Он бросился защищать тебя своим телом. Что я еще должна была думать?

Ханна отмахивается и указывает на блондина.

– Я с Эйденом.

Еще более внимательно разглядываю того, кто смог за столь короткое время покорить мою подругу. Внешне ничего.

Эйден прочищает горло.

– Если вы закончили, Клэр, мне нужно тебя осмотреть.

– Ладно, – медленно киваю, слегка поморщившись.

Головная боль никуда не делась.

Эйден отлучается на минуту, возвращается с набором для забора крови и приборами для измерения температуры и давления. После его жеста в сторону кровати, послушно усаживаюсь на краешек. Ханна устраивается рядом и берет меня за руку. Эйден тем временем протягивает мне какую-то белую капсулу и тут же поясняет:

– Поможет от головной боли.

Смотрю на Ханну и беру таблетку только после уверенного кивка подруги. Принимаю капсулу, запивая ее остатками воды из бутылки. Легче становится буквально через пару минут. Но боль не исчезает насовсем, она лишь немного отступает.

В течение пятнадцати минут Эйден проводит все необходимые, по его мнению, медицинские процедуры.

– Уберу кровь, анализы сделаю позже, – сообщает он Ханне. – Сейчас, думаю, нужно поговорить с остальными и решить, что делать дальше.

Бросив на меня внимательный взгляд, он уходит. Поворачиваюсь к Ханне, испытывая странную неуверенность.

– Меня ведь не убьют?

– Что ты такое говоришь? – удивленно восклицает подруга. – Я не позволю никому тебя обидеть. Тебе лучше?

С сомнением смотрю на нее, но медленно киваю.

– Да. Немного лучше.

Ханна поднимается и тянет меня за руку. Неуверенно следую за ней. Похоже, придется отбросить предрассудки о том, что вокруг враги. То, что Ханна спокойно продержалась среди них продолжительное время, да еще и завела отношения, о многом говорит.

Выходим в узкий коридор, в нем оказывается три камеры. Мы покинули последнюю. Когда прохожу мимо соседней, то останавливаюсь как вкопанная. Внутри находится девушка. Сногсшибательная красавица – стройная блондинка с длинными волосами и черными глазами.

– Это Аманда, – сообщает Ханна каким-то странным тоном.

Девушка встает с постели, широко улыбаясь, приближается к решетке и произносит тонким голосом:

– Добро пожаловать в заточение.

Маркус

Пробуждение медленное и ленивое. Какое-то время продолжаю лежать, зарывшись лицом в подушку, ощущая только спокойствие и умиротворение. Наконец-то выспался. Переворачиваюсь и первым делом смотрю в окно. Вечереет. Черт! Похоже, я проспал целый день. Ни о чем не жалею.

Чтобы избежать проблем со сном, придется вызваться на ночное патрулирование. Хотя вряд ли оно сегодня понадобится. «Равенство» наверняка затаится на какое-то время, особенно после того, как мы сожгли дотла одну из их лабораторий. К тому же Ханна сказала, что ранила Фрэнка. Так что скорее всего он забился в какую-нибудь нору и зализывает не только раны, но и пострадавшее эго.

Отбросив мысли про главаря сектантов, поднимаюсь с кровати. Беру первую попавшуюся майку из верхнего ящика комода и натягиваю ее. В первую очередь мне нужен кофе. А потом уже можно подумать, чем заняться. Широко зевнув, отправляюсь прямиком на кухню.

Потягиваясь, захожу внутрь. Первое, что бросается в глаза – длинные рыжие волосы и невероятно яркие зеленые глаза, разглядывающие меня с любопытством. Отвечаю девушке хмурым взглядом. Какого хрена она вообще здесь делает?

Вчера, когда Ханна заставила меня тащить девчонку, я был невероятно раздражен этим фактом, но не возражал, иначе она реально понесла бы рыжую сама. Представляю лицо Эйдена, если бы он увидел, как Ханна тащит человека, а я спокойно иду рядом с пакетом с гребаной сывороткой.

Подавляю неуместную улыбку.

Но когда мы сели в машину – Эйден за руль, а Ханна рядом с ним, случилось немыслимое. Мне не оставалось ничего иного, как устроиться сзади и продолжать держать рыжую на руках. Сидеть она в том состоянии все равно бы не могла и сто процентов завалилась бы на меня.

– Она не впадет в кому? – с тревогой спросила Ханна у Эйдена, поглядывая на мою ношу.

Он несколько секунд обдумывал вопрос.

– Не уверен. Но в ее вену попала какая-то часть сыворотки. Точнее о состоянии девушки я могу сказать только после анализа крови. А кто она, кстати? И почему едет с нами?

– Это моя подруга Клэр, – почему-то с опаской косясь на меня, сообщила Ханна.

Подруга? Я подавил тяжелый вздох. Да вы, нахрен, смеетесь надо мной? Если эти двое подружились, значит от рыжей будет не меньше проблем. Я подавил в себе желание открыть окно и выкинуть девчонку прямо на ходу.

И вот, теперь она сидит здесь, будто так и надо, и пялится на меня. А затем наклоняется к Ханне, слышу ее неразборчивый шепот. Это еще что за хрень?

Ханна смеется, а сидящий рядом с ней Эйден напрягается.

– Уверена на сто процентов, – отвечает Ханна.

О чем это она? Хотя, не имеет значения.

Кивком указываю на рыжую.

– Что она здесь делает?

– Маркус, девушка не пленница, никто не будет держать ее под замком, – твердым тоном сообщает Джон.

Бросаю на него быстрый взгляд и прохожу к кофеварке. Дом Братства становится похожим на гостиницу.

– Отлично, – бросаю, не скрывая сарказма. Наливаю кофе, делаю глоток и только после этого оборачиваюсь к остальным. – Где поселим ее? Может, с Каем? Ну, а что? Они отлично дополняют друг друга.

Кай заливается смехом и показывает мне средний палец.

Не обращаю на него внимания, он в любой ситуации найдет повод для веселья. Смотрю только на рыжую. Клэр, или как там ее, смотрит на меня изумленно, а затем губы девчонки презрительно кривятся. Она поворачивается к Ханне и удивительно мелодичным голосом говорит так, что теперь ее слышат все.

– Беру свои слова обратно. Он мне не нравится.

Раздаются смешки. Мое лицо каменеет. Какого хрена она себе позволяет? Не торопясь, подхожу к столу, наклоняюсь через него к лицу рыжей и произношу с явной угрозой в голосе.

– Повтори, что ты сказала?

Она бесстрашно смотрит мне в глаза и произносит раздельно:

– Ты. Мне. Не. Нравишься.

На несколько мгновений у меня пропадает дар речи. Дерзкая, значит? Еще посмотрим, кто кого.

Ничего не отвечаю, выпрямляюсь, поворачиваюсь к Ханне и с осуждением смотрю на нее.

– Я так и знал. Твоя подружка еще хуже тебя. Нормальной у тебя нет? Может, по-быстрому обменяем?

Ханна снова смеется. Весело ей, да?

Лицо рыжей удивленно вытягивается, и я про себя удовлетворенно хмыкаю.

– Не обращай на него внимания, – говорит Ханна подруге. – Он всегда такой с незнакомцами. На самом деле Маркус – душка.

Вот спасибо.

– Что-то я сомневаюсь, – бормочет рыжая, не глядя на меня. – Похоже, нужно было тогда стрелять больше одного раза.

Парни недоуменно переглядываются, напрягаюсь всем телом. Чутье подсказывает, что вот-вот случится какое-то дерьмо. Ханна бледнеет. Клэр удивленно смотрит на нее и пораженно шепчет:

– Ты не рассказала им про кладбище?

– Нет, – так же тихо отвечает Ханна.

– В чем дело? – серьезным тоном спрашивает Джон.

– Это Клэр стреляла в Маркуса, – сообщает вдруг Эйден. Девушки изумленно смотрят на него, и он пожимает плечами. Он пожимает плечами. – Догадался по вашему разговору.

Ханна опускает голову, у Клэр хватает наглости выглядеть пристыженной.

Но меня этим не проймешь. Сверлю ее яростным взглядом. Поверить не могу, что это она всадила в меня дротик.

– Зачем ты это сделала? – спрашиваю ледяным тоном. Она хлопает ресницами и открывает рот, но я обращаюсь к братьям, чуть повысив голос: – Вот, пожалуйста, строит из себя невинность, а вы ведетесь. Она могла убить меня – совершенно незнакомого человека. Но самое главное, чуть не убила Ханну. А теперь сидит и притворяется ее подругой.

Установившаяся тишина едва не оглушает.

Приходит время побледнеть рыжей. Она с тревогой смотрит на Ханну и спрашивает дрогнувшим голосом:

– О чем он говорит?

Ханна тяжело вздыхает и бросает на меня раздраженный взгляд.

– Понимаешь, Клэр, средство для восстановления памяти, что ты мне вколола… оно чуть не убило меня.

– Ч-что? – срывающимся шепотом спрашивает рыжая. Закатываю глаза. Вот же актриса. – Боже, Ханна. Мэгги сказала, что препарат полностью безопасен.

С сомнением смотрю на нее. Притворяется или нет?

– И ты ей поверила? – спрашиваю, не сдерживая смешка. – Да в «Равенстве» отродясь не было ничего безопасного. Девяносто девять процентов всей дряни, что они изобретают, не проходит проверку.

– Откуда мне было это знать? – расстроенно спрашивает Клэр. – Думаешь, мне много чего рассказывали? Когда я увидела Ханну в тот вечер, она выглядела вполне здоровой. Я и подумала, что все вправду сработало, и новый препарат не причинит ей вреда.

– А Маркуса зачем хотела убить? Там была тройная доза транквилизатора! – недовольным тоном вставляет Рид.

Клэр смотрит на него всего секунду и снова обращается к подруге.

– Ханна не даст соврать, нам с первых дней внушают ненависть к Братству. Вы – враги, а значит, вас нет необходимости жалеть.

Ханна кивает.

– Клэр говорит правду.

Рыжая расстроенно качает головой.

– Прости меня, Ханна. Я не думала, что могу причинить тебе вред.

– Все в порядке. Эйден спас меня.

В порядке? Как же.

Допустим, все поверили в невиновность рыжей, ведь судя по лицам братьев, никто на нее не злится. Но я по-прежнему ей не доверяю.

– Какая милота, – произношу язвительно. – А теперь давайте обнимемся?

Ханна бросает в меня виноградину, уклоняюсь, но ягода задевает мою щеку. Смотрю на нее с осуждением. Иногда она как ребенок.

– Что? – спрашивает Ханна, с вызовом глядя на меня.

Мотнув головой, наконец усаживаюсь за стол и берусь за кофе. Минут десять в помещении царит тишина, которую нарушает Джон.

– Ханна, в ближайшее время нам придется съездить к руководству. Рассказать о том, что произошло вчера. Я свяжусь с ними, чтобы они назначили дату.

Ханна уверенно кивает и берет хмурого Эйдена за руку. От этой сладкой парочки аж зубы сводит. Это все прекрасно, но мы так ничего и не решили по поводу рыжей.

– Что будем делать с девчонкой?

– В каком смысле, что делать? – сухо спрашивает Клэр. – Вы же сами сказали, что я не пленница. А значит, могу вернуться домой.

– К сожалению, не можешь, – мягко произносит Эйден, серьезно глядя на нее. – Попавшая в твой организм сыворотка не могла бесследно исчезнуть. Необходимо разобраться, какое она окажет влияние, будут ли побочные эффекты, да и вообще какие-то изменения.

– К тому же, тебе небезопасно возвращаться домой, – добавляет Макс. – На тебя могут выйти члены «Равенства».

– А через тебя им не составит труда добраться до нас, – заявляет Рид.

– Да откуда им вообще знать, что я была у вас? – упрямится Клэр, кусая губы изнутри.

– Мы устроили небольшой пожар в их лаборатории, но он вышел из-под контроля. И если бы Ханна не нашла тебя и не вытащила оттуда, то тебя бы уже не было в живых, – сообщает Кай, пожимая плечами.

Технически, это я вытащил ее оттуда.

Клэр выглядит ошеломленной.

– Они бросили меня умирать? – гневно произносит она и тут же добавляет: – Да они спятили, если думают, что я им хоть что-то расскажу!

– Рад слышать, – удовлетворенным тоном вставляет Рид. – Но в любом случае тебе пока лучше побыть у нас.

Что это с ним? Когда появилась Ханна, он бесился больше всех, а теперь вдруг подобрел. С чего бы это?

– Он совершенно прав, – замечает Джон. – Здесь ты в безопасности.

Ушам своим не верю. Такими темпами, скоро весь дом заполонят девчонки. Кошмар какой-то!

– Где она будет жить? – сохраняя видимость безразличия, спрашиваю у Джона.

Клэр тяжело вздыхает.

– Я могу остаться в той комнате, где проснулась. При условии, что вы не будете запирать меня на замок.

– Уверена? – Ханна смотрит на нее с тревогой. – Может, займешь гостиную? Там довольно большой диван.

– Нет, все в порядке, – заверяет Клэр. – Мне понадобится время и тишина, чтобы все обдумать. Кроме того, Эйден ведь будет проводить какие-то тесты. Будет удобнее, если я останусь поблизости.

– Отлично, – говорит Эйден. – Идем? Я как раз сделаю анализ крови.

Клэр, Ханна и Эйден встают и покидают кухню.

Внимание остальных приковано ко мне.

– Что? – отзываюсь недоуменно.

Поднимаюсь и наливаю новую порцию кофе, потому что этот безнадежно остыл.

– Веди себя прилично! – серьезным тоном велит Джон. – И давай, пожалуйста, без нападок на эту девушку!

Тяжело вздыхаю. Справедливо.

– Не собираюсь я на нее нападать. – Дожидаюсь кивка Джона и меняю тему: – Сегодня нужно идти в патруль?

– Сомневаюсь, что секта предпримет что-то так скоро, – покачав головой, произносит Рид.

– Согласен, – кивает Джон. – Отдыхайте, устроим себе что-то вроде отпуска. Я пока свяжусь с руководством.

Джон тоже уходит.

– Отпуск, – бормочет Кай, будто впервые слышит это слово. – И чем займемся? Может, по партии в бильярд?

Парни дают согласие. Допиваю кофе, и мы отправляемся на второй этаж.

***

Около полуночи выхожу из лифта и сразу же направляюсь в свою спальню. Спать не хочется, но бильярд, которым мы снова занялись после тренировки, уже надоел.

На полпути к комнате притормаживаю, потому что в этот момент Ханна выходит из лаборатории.

– Что это с тобой? – спрашиваю я. – Выглядишь так, будто Эйден ставил на тебе жуткие эксперименты.

Ханна хмыкает.

– Просто немного устала. Эйден ушел минут двадцать назад. А я все это время провела с Клэр. Нам многое нужно было обсудить.

Понятно, девчачьи дела и все такое.

– Надеюсь, ты заперла рыжую на замок? – шутливо спрашиваю я.

Шутки шутками, но несмотря ни на что, я на самом деле ей не доверяю.

Ханна бросает на меня свирепый взгляд. И выглядит при этом как разозлившийся котенок. Прячу улыбку. Я немного скучаю по нашим пикировкам. Но только немного и по тем, что обходились без травм.

– Никто не будет запирать ее на замок! – яростно заявляет она. – Клэр нам не враг. Если бы не обстоятельства, то все сложилось бы по-другому. Она не по своему желанию пошла на кладбище и стреляла в нас. Мы должны помнить, что у нас общий враг – Фрэнк и его приспешники!

Киваю, лишь бы она успокоилась. По всей видимости, у нее поднялось давление. Знать, что я остаюсь при своем мнении, Ханне пока не стоит.

– Ладно, не кипятись. Я же просто пошутил.

Ханна с подозрением смотрит на меня и медленно кивает.

– Кстати, Клэр понадобится одежда. Закажешь?

Она произносит это таким тоном, что это вообще не похоже на просьбу. Ладно, пусть так. Злить ее не входило в мои ближайшие планы.

– Нет проблем. Какой у нее размер?

Ханна изумленно смотрит на меня.

– А ты не знаешь?

Теперь наступает моя очередь удивляться.

– Откуда я должен это знать?

– Ну мой же размер ты как-то узнал! Хотя, я даже не хочу знать как.

Она корчит смешную рожицу.

– Эй, ничего криминального. Когда Эйден принес тебя с кладбища, ты была в отключке. Такая грязная, как будто на тебя вывалили тонну земли. Я просто взглянул на бирку на твоем платье. К тому же, по фигуре все понял. А заглянуть за шиворот твоей подружке я как-то не догадался, да и времени рассмотреть ее фигуру у меня не было.

– Зато было время ощупать, – вполголоса бормочет Ханна.

Какого?

– Я некрофилией не увлекаюсь, – бросаю беззлобно, за что получаю ощутимый тычок в бок. – Ладно, утром зайду к рыжей, узнаю размер и закажу тряпки.

– Маркус, перестань называть ее «рыжей»! Ее зовут Клэр. И ты это прекрасно знаешь.

Вздыхаю и треплю Ханну по голове, за что тут же получаю шлепок по руке. Что у нее за привычка – распускать руки?

– Ладно. Иди уже спать. А то вырубишься прямо здесь.

Ханна закатывает глаза, но молча разворачивается.

Расходимся по комнатам, валюсь на кровать прямо в одежде.

За короткое время жизнь Братства перевернулась с ног на голову. Сначала Ханна развернула ее в непривычное русло своим появлением. А теперь объявилась еще одна девушка. Уверен, Клэр не так проста, какой хочет казаться. Нужно присматривать за ней. И поговорить с Эйденом, пусть держит свою девушку в узде. Иначе, она может притащить сюда еще якобы «невинных» подружек из «Равенства». Меня передергивает от этой мысли.

Размышления прерывает громкий звук из соседней спальни. Из горла против воли рвется обреченный стон. О, нет…

Опять? Она же устала! Когда эти двое оторвутся друг от друга?

Закрываю голову подушкой, но это не помогает. Да какого хрена?

Эйден, сукин сын!

Резко встаю с кровати и пулей вылетаю в коридор. Врезаюсь в рыжую, которая в этот момент проходит мимо моей двери. От столкновения она начинает падать, и я инстинктивно хватаю ее за руку.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю подозрительно.

– Хотела кое-что спросить у Ханны, но, думаю, это может подождать и до завтра.

Щеки Клэр краснеют. Становится абсолютно ясно, что она тоже услышала эту парочку.

Медленно киваю и окидываю девушку внимательным взглядом. На ней одежда Ханны, но она обтягивает ее тело так, что становится ясно – нужно брать на размер больше.

– Ты что – пялишься? – хмуро спрашивает Клэр.

– Ничего подобного, – отвечаю мгновенно. – Просто пытаюсь определить твой размер.

Глаза девушки округляются, а к щекам приливает гневный румянец.

– И что это, черт возьми, значит?

– Да не бесись ты! Мне же как-то нужно заказать для тебя одежду.

Клэр смотрит на меня, недоверчиво прищурившись.

– Ничего не понимаю. Почему ты будешь покупать для меня одежду?

– А ты бы предпочла ходить голой? – спрашиваю с насмешкой.

Рыжая гневно смотрит на меня.

– Ну, я пойду, – заявляет она, не дожидается моего ответа и уходит к дверям лаборатории.

Озадаченный, возвращаюсь в спальню. Прислушиваюсь. Вроде тихо. За стеной не слышно ни звука. Вздыхаю с облегчением. Падаю на кровать, беру планшет и захожу в интернет-магазин. Прихожу в себя минут через десять, когда осознаю, что решаю, какую одежду брать, чтобы подходила к цвету волос и глаз девушки. Меня почему-то так злит это открытие, что я удаляю все из корзины. И набираю новую. Полную черных вещей.

Клэр

После пробуждения трачу несколько секунд на то, чтобы понять, где нахожусь. Постепенно воспоминания возвращаются, и я не сдерживаю тяжелого вздоха. Голова снова раскалывается. Нужно найти в себе силы подняться и найти таблетки, которые Эйден оставил для меня.

До слуха доносятся тихие голоса и смех, судя по звуку, это явно в соседней камере. Смотрю на наручные часы. Почти семь утра. Кто мог прийти к Аманде так рано?

Вчера у меня так и не получилось поближе познакомиться с соседкой. Мы с Ханной провели много времени вместе, она рассказала о том, что с ней произошло за тот период, что мы не виделись. Я, в свою очередь, поведала о себе, а также не забыла упомянуть свинское поведение Фрэнка Роджерса. Еще несколько раз извинилась перед подругой за то, что чуть не стала причиной непоправимого. Ханна заверила, что не держит на меня зла. В отличие от Фрэнка. Кажется, подруга одержима мыслью о мести еще сильнее, чем я.

Я собиралась пообщаться с Амандой вечером, но, когда вернулась после стычки с Маркусом в коридоре, соседка уже спала.

Возвращаюсь мыслями к Маркусу. Он странный. Мы даже толком не успели познакомиться, а он не скрывает своего враждебного настроя. И я поняла бы причину, если бы он с самого начала знал о том, что я стреляла в него на кладбище. Но это не так. Лучшим решением в данной ситуации будет держаться от него подальше, чем я и планирую заняться.

Нестерпимая головная боль заставляет меня подняться с кровати. Медленно шагаю из комнаты, потому как перед глазами мелькают черные точки. Чертов Фрэнк и его разработки!

Выхожу в коридор в тот момент, когда из камеры Аманды появляется Кай. На секунду он замирает, а потом улыбается мне.

– Мы тебя разбудили? – с искренним раскаянием спрашивает он. – Прости. Аманда ходит в душ до завтрака, а я единственный, кто встает в такую рань, чтобы сопроводить ее туда и обратно.

Отмахиваюсь.

– Все в порядке. Голова снова болит, мне нужно принять таблетки.

Аманда тем временем подходит к двери и с любопытством разглядывает меня сквозь смотровое окно.

– Привет, – здороваюсь с девушкой, она кивает в ответ. Серьезно смотрю на Кая и не сдерживаю вопрос: – Почему вы держите ее в заточении? Можно же договориться, как с Ханной или со мной.

Кай хмурится, а Аманда мелодично смеется.

– Я не такая, как вы, – сообщает она. – И не собираюсь быть послушной собачкой для Братства.

Собачкой? Вот что она думает о нас с Ханной? Несколько долгих секунд сверлим друг друга взглядами, и по тому с каким вызовом Аманда смотрит на меня, понимаю, что никакие слова не смогут изменить ее мнение. Да это и не удивительно. Судя по словам Ханны, они особо не общались, а меня она вообще не знает.

– В этом вся сложность, – прерывает мои мысли Кай. – Аманда не хочет принять тот факт, что мы не враги. Она пыталась сбежать раз сто. Однажды сломала Джону руку, когда он пытался ее остановить. С тех пор и сидит под замком.

Удивленно смотрю на хрупкую с виду девушку. Единственное, что говорит о том, что она другая, – полностью черные глаза.

– Не можете же вы держать ее здесь вечно? – предполагаю с сомнением, переводя внимание на парня.

Аманда фыркает, краем глаза замечаю, как она обхватывает ладонями решетку. Кай становится еще более серьезным.

– Мы отпустим ее, как только Аманда предоставит нам сведения о «Равенстве» и пообещает, что не вернется к ним.

– Такова официальная версия, – усмехается девушка.

Выжидательно смотрю на нее, но она и не думает вдаваться в подробности. Бросив последний взгляд на Кая, она разворачивается и уходит. После чего с ногами забирается на кровать и демонстративно делает вид, что нас здесь нет.

Кай вздыхает, жестом зовет меня за собой и направляется к выходу. Плетусь следом. Достаю таблетки из ящика, голова болит так сильно, что я принимаю сразу две. Кай внимательно наблюдает за моими действиями. Но я никак их не комментирую, вместо этого продолжаю разговор:

– Неужели тех сведений о «Равенстве», что предоставила Ханна, недостаточно для того, чтобы отпустить Аманду? Я могу рассказать все, что знаю.

Кай снова вздыхает, еще более тяжело, чем прежде.

– Вполне достаточно, – честно признается он. – Думаю, сегодня мы отправимся по первому адресу, на который указала Ханна. Но все не так просто. Если мы отпустим Аманду, нет никакой гарантии, что она не вернется в секту.

– А вы не пробовали поговорить с ней об этом в миролюбивом ключе?

– Поговорить о чем?

– Есть ли у нее желание искать с ними встречи?

Кай горько усмехается и качает головой.

– А что бы ты сказала, чтобы выбраться из заточения?

Поджимаю губы и ничего не отвечаю. С его аргументами не поспоришь.

– Завтрак в восемь, – сообщает Кай, так и не дождавшись от меня ответа.

– Поняла.

Кай уходит, а я направляюсь к камере Аманды.

– Давно ты здесь сидишь? – начинаю без предисловий.

Она внимательно смотрит на меня, по всей видимости размышляя, достойна ли я ответа.

– Чуть больше семи месяцев, – в конце концов признается она.

От неожиданности замираю, медленно моргая. Черт возьми! Это очень долго.

– Ханна сказала, что ты добровольно пошла в «Равенство», – произношу осторожно. – Почему? Чем Фрэнк заманил тебя?

– Фрэнк? Я не знаю, кто это. Меня завербовал другой человек.

– Кто это был?

Аманда тяжело вздыхает.

– Я рассказывала об этом Братству.

– Ты можешь поделиться со мной.

Девушка с интересом разглядывает меня. Решаю, что скорее всего она пошлет меня подальше, ведь я лезу не в свое дело. Ханна предупреждала, что с Амандой все очень непросто, но особо в подробности не вдавалась.

Уже собираюсь взять свои слова обратно, но Аманда неожиданно заговаривает:

– Все дело в моем брате. У Аллена была последняя стадия рака крови, и он долгое время лежал в госпитале. Мама проводила с ним все время. Когда врачи сообщили, что Аллену осталось совсем немного, маму словно переклинило. Она набросились на доктора с кулаками, пришлось скрутить ее и вколоть успокоительное. Но оно не помогло. В итоге маму определили в ту же больницу, но в психиатрическое отделение. Насколько я знаю, она до сих пор там. Кай иногда проверяет ее. И я ему за это благодарна. – Она замолкает на долгую минуту, не решаюсь нарушить молчание. Вообще удивительно, что девушка пошла на контакт со мной. Возможно, ей уже осточертело сидеть взаперти, практически ни с кем не общаясь. После паузы Аманда продолжает: – Когда маму увели, я осталась один на один с больным братом. Тогда-то ко мне и подошла одна из медсестер – Маргарет. Она сказала, что есть выход. Аллену еще можно помочь. Мне всего лишь нужно было согласиться на экспериментальное лечение. Естественно, я согласилась, потому как была уверена, мама бы одобрила. Я готова была пойти на что угодно, лишь бы снова собрать воедино свою развалившуюся семью. Так я и оказалась в одной из лабораторий, куда меня привезла Маргарет. А дальше забвение. Очнулась уже в гробу, а когда выбралась, нарвалась на Эйдена. Я пыталась сбежать, чтобы узнать, помогли ли моему брату. Но меня обманули. Не было никакого спасения. Джон сообщил, что Аллен умер, за такие известия я сломала ему руку. Больше меня за пределами этих стен никто не ждет. Мама в таком состоянии, что даже не помнит, что у нее есть дочь. – Она горько усмехается. – Единственное, ради чего я живу, – месть. Я доберусь до Маргарет. Обязана сделать это, ведь эта женщина лишила меня последних дней жизни Аллена.

С сочувствием смотрю на Аманду, осознавая, что у всех троих девушек, находящихся сейчас под этой крышей, есть нечто общее. Желание отомстить.

– Мне очень жаль твою семью, – произношу искренне, и Аманда кивает.

– Возможно, было бы проще договориться с Братством, если бы я не пыталась сбежать и не калечила их. Но, оказавшись здесь, я не могла смириться с пленением. А теперь мне, естественно, никто не верит.

– Ты говорила об этом с Джоном? Очевидно же, что тебе незачем возвращаться в «Равенство», по сути, ты с ним вообще никак не связана.

Аманда кивает.

– Они все понимают, но не могут отпустить. Я слишком много о них знаю. Джон уверен, если я попаду в лапы «Равенства», со мной не будут церемониться.

Некоторое время молчим. То, что эта девушка сидит взаперти, несправедливо! Хоть обстоятельства, приведшие нас сюда, разные, мы обе не можем просто так покинуть дом Братства и снова обрести свободу.

– А какая у тебя история? – внезапно спрашивает Аманда, с любопытством глядя на меня.

Пожимаю плечами и сообщаю, не вдаваясь в подробности.

– Фрэнк разозлился на Ханну потому, что она отказалась рассказывать ему о Братстве. Он и решил использовать меня, как рычаг давления, но план провалился. К сожалению для меня, какая-то часть сыворотки попала в мою кровь. Если бы не Ханна, вероятно, я была бы уже мертва. – Недолго молчу, обдумывая следующие слова: – Никаких перемен я в себе не чувствую, не считая проклятой головной боли. Она мучает меня все время. Даже таблетки не помогают.

Аманда сочувственно кивает.

– Уверена, Эйден что-нибудь придумает. Я до сих пор жива только благодаря его пилюлям от побочек. Если перестану их принимать, проживу максимум неделю, вторую половину которой буду мучиться.

После этих слов задумываюсь, а так ли нужна девушке свобода? Если Аманда каким-то чудом выберется отсюда, успеет ли найти обманувшую ее женщину и отомстить? Да и в чем смысл, если девушка все равно умрет. Здесь она хотя бы жива.

За спиной раздается шум. Оборачиваюсь и замечаю Ханну и Кая. Парень несет завтрак Аманде. Замечаю, что лицо девушки светлеет.

– Кристина приготовила оладьи? – Уточняет она с улыбкой. – С черникой?

Кай улыбается в ответ.

Мы с Ханной переглядываемся.

– Доброе утро! – говорит она. – Клэр, идем завтракать?

Прощаемся с Амандой и втроем отправляемся в столовую.

– Клэр, это Кристина, – Ханна представляет меня пожилой женщине, стоящей у плиты.

У нее такая добрая улыбка, что уже через минуту после знакомства, я готова доверить ей все на свете, в том числе свою жизнь. Женщина встречает меня с теплом и ставит передо мной тарелку с тостами и омлетом.

Ханна усаживается рядом со мной и обращается к Джону:

– Когда мы выезжаем?

– Мы? – переспрашивает Маркус. При звуках его голоса почему-то напрягаюсь. – Эйден, ты хочешь взять ее с собой?

– А ты попробуй ее остановить, – не поднимая глаз от тарелки отвечает тот.

– Я еду, и это не обсуждается! Если вы не возьмете меня с собой, я пойду пешком!

Ханна обводит всех присутствующих уверенным взглядом.

– Куда собираетесь? – любопытствую я и с благодарностью улыбаюсь Кристине, которая ставит передо мной чашку с чаем.

– Наведаемся в одну из лабораторий «Равенства», – сообщает Ханна.

– Прямо сейчас?

– Да, – подтверждает Рид, кажется так его зовут. Нужно лучше запомнить, кто есть кто, раз уж мне придется какое-то время провести в этом доме. – Вряд ли они ожидают, что мы можем появиться днем.

Согласно киваю.

– Я кое-что вспомнила. – Внимание присутствующих тут же приковывается ко мне, и я продолжаю: – Недавно я случайно подслушала разговор Фрэнка по телефону. Речь шла о строительстве где-то за городом. Думаю, они строят новую лабораторию. Но вот где именно, я не поняла.

– Я видел отчеты со строительной площадки в папке, которую нашел в кабинете Фрэнка, – сообщает Джон. – К сожалению, там тоже не указаны адреса.

– Клэр, как ты сегодня? – спрашивает Эйден, отрываясь от тарелки, чтобы сделать глоток кофе.

– Голова все время болит, – признаюсь честно. – Оставленные тобой таблетки почти не помогают.

Он хмурится.

– Судя по остаткам в пакете, в кровь попало не так уж много сыворотки «V». Если верить анализу крови, никаких изменений у тебя нет. Возможно, головная боль симптом чего-то другого. Посмотрю, что с этим можно сделать.

– Спасибо.

После завтрака все отправляются на выход. Маркус на секунду останавливается возле меня.

– Заказал тебе одежду, на обратном пути заберу.

– Благодарю, – говорю сдержанно.

Он коротко кивает и тоже выходит прочь.

Ханна сообщает, что в доме есть библиотека, таким образом извиняясь, что оставляет меня одну, и спешит следом. Еще некоторое время провожу на кухне, допиваю чай и помогаю Кристине убрать со стола. Женщина оказывается очень общительной. Она постоянно что-то щебечет и задает много вопросов.

Когда она принимается за приготовление обеда, я отправляюсь исследовать этаж. Мне ведь никто этого не запрещал. Дверь прямо напротив кухни оказывается заперта. Скорее всего там хранится что-то важное.

Отправляюсь дальше. Заглядываю за каждую дверь. По правой стороне коридора находятся спальни. Довольно быстро нахожу спортзал, он невероятно огромный. Библиотеку обнаруживаю рядом с ним. Единственное, что я не нашла, выход. Скорее всего, он за той запертой дверью.

С удобством устраиваюсь на одном из диванов в библиотеке и принимаюсь за чтение первой попавшейся книги. Сосредоточиться на тексте не получается.

Думаю обо всем и сразу. О своем положении, о возможности покинуть Братство, которая в ближайшее время мне не светит, об Аманде. Положение девушки еще более незавидное, чем мое.

Мысли безостановочно кружатся в голове, отчего она начинает болеть все сильнее и сильнее. В конце концов не выдерживаю и отправляюсь в лабораторию. Мне срочно нужны еще таблетки.

Коридор преодолеваю как в тумане, держась за стену, чтобы не упасть. К головной боли добавляется головокружение и тошнота, и я проклинаю все на свете, готовая пойти на что угодно, лишь бы это прекратилось.

С огромным трудом добираюсь до заветного шкафчика, достаю пузырек с таблетками и принимаю еще две. Мне так плохо, что я едва держусь на ногах. Перед глазами темнеет, и меня ведет в сторону. С трудом сохраняю равновесие и держу глаза открытыми. Нужно прилечь. Добраться бы до кровати.

Силой воли заставляю себя передвигать ногами, они настолько тяжелые, будто все земное притяжение сосредоточилось исключительно на них.

Плетусь со скоростью улитки, неотрывно держась за стену.

Заметив меня, Аманда вскакивает с кровати и подбегает к двери.

– Что с тобой?

Почему она разговаривает шепотом?

Медленно моргаю, веки опускаются и отказываются подниматься. Ноги подкашиваются, и я больше не могу сохранять равновесие. Заваливаюсь вперед, ударяясь головой о кафельный пол и проваливаясь в темноту.