Мы все не ангелы бесплатное чтение

Евгения Горская
Мы все не ангелы

Я страшный консерватор, особенно когда речь заходит о детективе.

Я всегда выбираю книги со всей серьезностью: долго хожу туда-сюда вдоль заставленных полок магазина, придирчиво читаю аннотацию, пролистываю несколько страниц из середины, внимательно разглядываю обложку, нюхаю свежеотпечатанные страницы, иногда пробую корешок на зуб. Просто я должна быть заранее уверена, понимаете?.. Чтобы не было никаких неприятных неожиданностей, а напротив, одни приятные: тайны, загадки, погони, перестрелки, любовь опять же. И – главное! – чтобы в финале зло оказалось наказано, а добро восторжествовало! А чего ради еще читать?..

Особенно бывает обидно, когда знакомые авторы вдруг «берутся за ум»: писал-писал, хорошо писал, отлично даже, всем нравилось, а потом какая-то высокоумная «достоевщина» начинается. Зачем?..

А вот моя любимая Евгения Горская из тех авторов, в которых можно не сомневаться. Принимаясь за ее новый детектив, можно быть твердо уверенным: вечер удастся на славу!

Горская – непревзойденный мастер интриги. Ей удается придумывать нетривиальные, захватывающие, многоходовые сюжеты. Я прекрасно знаю, как сложно придумать историю со множеством взаимосвязанных детективных линий. Они то расползаются в разные стороны, то норовят намертво спутаться, и выстроить их в стройную логическую цепочку порой просто невозможно. Но Евгения Горская без труда управляется с несколькими детективными нитями одновременно, превращая их в единый стройный, до мельчайших деталей выверенный рисунок сюжета. В своих романах она водит за нос, отвлекает, пускает нас – читателей – по ложному следу. И никак не разобраться в сюжетных перипетиях, пока сама Евгения все нам не объяснит. Читаешь – и дух захватывает!

Но что еще важнее, Евгения Горская сумела вычислить «золотое сечение» детектива – здесь в самый раз… всего, и страхов, и предательств, и приключений, и тайн, и любви, а это верный признак мастерства и опытности автора.

Татьяна Устинова

14 мая, вторник

Идти на похороны Игнату не хотелось. О старой учительнице Вере Сергеевне он до последнего времени вообще не помнил. Он даже не сразу ее узнал, когда старуха подошла к нему после встречи с избирателями.

Назвать Веру старухой было не совсем справедливо, женщина в свои шестьдесят с небольшим выглядела неплохо, но он слишком ее не любил, чтобы быть объективным.

Он еще со школы ее не любил – терпеть не мог рассуждений о добре и зле и прочей ерунде. Она должна была делать все, чтобы ученики хорошо сдавали ЕГЭ, а как ему следует жить, Игнат сам определял, без надоевшей училки. Впрочем, ЕГЭ ученики Веры сдавали хорошо, учителем она была неплохим, это все признавали.

Вообще-то он мог на похороны не ходить, но упускать возможность лишний раз покрутиться среди будущих избирателей нельзя.

Жизнь изменилась, когда пару месяцев назад ему неожиданно позвонил ректор и приказал:

– Зайди завтра в двенадцать. Разговор есть.

От звонка ректора Игнат обалдел. Его в универе не любили и опасались. Ректор был человеком новым, к сближению с профессурой не стремился, и относились к нему, как к неизведанной внешней силе, вроде погоды за окном. Может засиять солнцем, а может обрушиться грозой.

До разговора оставались еще сутки, и за это время Игнат извелся.

– Кто это? – спросила Нина, когда он в задумчивости вертел умолкнувший телефон.

– Иван Николаевич, – пробурчал он.

– Кто?! – подруга в изумлении выпрямилась на стуле, не решаясь поверить в услышанное. – Ректор?!

Игнат кивнул.

Нинка нахмурилась, закусила губу. Игнату показалось, что он видит, как в голове у нее закрутились винтики.

У него винтики тоже закрутились. До этого звонка ректор едва кивал ему, встречая в коридоре.

Назначить на должность завкафедрой его не могли, это было бы прямым вызовом всему коллективу. На кафедре было несколько профессоров, а Игнат только что защитил кандидатскую. У него даже ученого звания еще не было. Да и снимать с должности теперешнего завкафедрой вроде бы не за что.

Больше ничего хорошего ждать от встречи не приходилось, и в кабинет ректора он вошел, совершенно измучившись от страха.

Ректор посмотрел на Игната с любопытством. Сидевший рядом с хозяином кабинета мужчина тоже.

Разглядывали они его с минуту, после чего ректор кивнул:

– Садись.

Игнат подвинул ближайший стул, сел.

Иван Николаевич медленно встал из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, напомнив Игнату Сталина из фильмов. Впрочем, Сталин не носил таких великолепных костюмов, какой облегал фигуру ректора, делая его почти атлетом.

– У нас для тебя предложение…

Ректор заговорил, и Игнат от изумления замер.

– …Ты ведь вырос в том районе… Всю жизнь там прожил…

То, что ему предлагали, казалось фантастикой. О том, что у правящей партии рейтинги ниже некуда, ни для кого секретом не было. Сейчас требовалось выдвигать молодых, не запятнавших себя связями с действующей властью. Игнат для этой роли подходил идеально. Молодой ученый, родившийся и живущий в старом московском районе. Простой парень из народа. Кто, как не он, станет отстаивать интересы жителей…

Ректор замолчал, сел. Игнат непослушными губами выговорил:

– Спасибо за доверие. Я… не подведу.

Теперь заговорил второй мужик. Этот вставать из-за стола не стал, а произнося тихие слова, смотрел мимо Игната.

Кончая фразу, мужик останавливал взгляд на Игнате, и тот послушно кивал. Он отлично понимал, что от него требуется – голосовать так, как скажут, ну и еще кое-какие указания исполнять. Если, конечно, он пройдет в городскую думу.

Когда он вышел из кабинета ректора, хотелось прыгать от радости. Прыгать Игнат не стал, только не удержался, подмигнул встретившейся профессорше. Профессоршу он ненавидел, она едва не провалила его защиту.

Тетка от изумления остановилась, а Игнат, не оглядываясь, пошел дальше.

Пожалуй, та минута была одной из самых счастливых в его жизни.

Идти на похороны не хотелось, но он достал из шкафа темный костюм, состроил скорбную физиономию и критически оглядел себя в зеркало.

Отражение ему понравилось.

* * *

Народу на похоронах было много. Дана не сразу нашла стоявших отдельной группкой бывших одноклассников. То есть одноклассниц – никто из мальчиков пойти на похороны учительницы не пожелал. А может быть, они просто не знали о том, что учительницу несколько дней назад убили. Класс не был дружным, Дана в последнее время перезванивалась только с несколькими подругами, да и то нечасто.

О смерти Веры Сергеевны она узнала от Нины Коноваловой, в девичестве Ивашовой. Ивашова еще в школе отличалась удивительной информированностью.

– Вот ужас-то! – ахала Нина. – Пристрелили тетку, когда она прогуливалась в парке. Скоро станет страшно вообще из дома выйти.

О том, что бывшая учительница имела привычку гулять по утрам, Дана знала. Она несколько раз встречала Веру Сергеевну, спеша на работу, перекидывалась с учительницей парой дежурных фраз и бежала дальше.

Дана жила рядом, в соседнем доме. Когда-то весь класс жил поблизости, но за прошедшие десять лет почти все одноклассники разъехались. Она редко встречала кого-то на улице.

Девочки расступились, пустили Дану в свой кружок.

Потом она подруг потеряла. Все столпились около гроба, слушали дежурные речи. Знакомых учителей было немного, за прошедшие годы преподавательский состав успел сильно измениться. Рядом то появлялась, то исчезала Нина, шептала Дане в ухо, что сейчас выступает новая директриса, а заплаканная женщина рядом с гробом – Верина сестра.

Заговорившего после директрисы Игната Силантьева Дана узнала не сразу. Бывший одноклассник сильно изменился, из долговязого мальчишки превратившись в солидного уверенного мужчину.

– Игнат будет в думу баллотироваться по вашему округу, – шепнула появившаяся Нина и тут же опять исчезла.

Про грядущие выборы Дана, конечно, слышала, но кандидатами не интересовалась, потому что голосовать не ходила. Не из каких-то особых принципов, а так… Не ходила и все.

Игнат закончил речь, наклонился к директрисе. В каждом жесте одноклассника сквозила спокойная уверенность. Директриса что-то зашептала, заглядывая Игнату в глаза.

Дождавшись своей очереди, Дана положила цветы в гроб и медленно пошла к выходу из морга. Игнат взял ее под руку у самых дверей.

– Как жизнь? – грустно улыбнулся будущий парламентарий.

– Нормально, – кивнула в ответ Дана.

– Я слышал, ты замуж вышла.

– Да.

– Работаешь?

– Веду музыкальный кружок для малышей.

– О господи! – испугался Игнат. – А получше ничего найти не смогла?

– Меня устраивает, – улыбнулась Дана. – Я люблю детишек. И режим свободный, сам понимаешь.

Работа действительно устраивала. Детский развивающий центр находился рядом, работа с детьми не утомляла, а зарплата, хоть и была копеечной, не смущала. Федор хорошо зарабатывал.

Игнат сильнее сжал ее локоть, проводил глазами заплаканную Верину сестру, опирающуюся на руку такой же старой женщины, и попросил:

– Побудь с родственницей. У тебя есть время? Я бы сам… но мне бежать надо.

Так и получилось, что Дана сначала поехала на поминки, а потом проводила женщин до двери Вериной квартиры.

Навязывать свою помощь не пришлось. В какой-то момент Верина сестра пошатнулась, Дана едва успела поддержать ее за руку. После этого Дана не оставила бы пожилую даму и без просьбы Игната. Несмотря на толпящихся рядом учителей, жавшиеся друг к другу старушки казались одинокими.

Злой Федор встретил ее гневными упреками.

– Почему так поздно? – шипел муж. – Почему на звонки не отвечала?

– Потому что выключила звук у телефона, – виновато улыбнулась Дана. – Я была на поминках.

– Ты понимаешь, что я волнуюсь?!

– Понимаю. – Дана прижалась к мужу. – Прости.

Федор, помедлив, неохотно ее обнял.

– Мне пришлось проводить Верину сестру. Не злись.

Муж тяжело вздохнул и обнял Дану сильнее. Он не умел долго на нее злиться.

* * *

Игнат не стал ее дожидаться, и это обидело. Впрочем, Нине так часто приходилось на него обижаться, что это успело стать нормой. Конечно, она никогда своих обид не высказывала, но и привыкнуть к ним не сумела.

Нина видела, как Игнат о чем-то поговорил с Данкой и быстрыми шагами направился к выходу с территории кладбища. Бежать за ним на глазах бывших подружек было совершенно невозможно, и Нина пошла к выходу медленно. Впрочем, могла бы и побежать, Дана стояла около Вериной родственницы и по сторонам не смотрела, а остальных девчонок вообще не было видно. Наверное, успели смотаться потихоньку.

Когда-то все они любили уроки Веры Сергеевны. Учительница умела превращать литературные обсуждения в веселые споры. Нина до сих пор удивлялась, когда кто-нибудь говорил, что литература – предмет скучный и даже ненужный.

Игнат так считал.

Но Игнат – это особый случай.

Его машины на стоянке не оказалось. Нина огляделась, заметила автобусную остановку и подошла к небольшой толпе, ожидавшей автобуса. Настроение было таким отвратительным, что она чуть не повернула назад, к моргу. Уж лучше вернуться в город вместе с Даной, чем лезть в автобус. Как будто она одинокая бабка, похоронившая всех своих близких.

Нина достала из сумки телефон, включила звук, и он тут же зазвонил.

– Ты где? – спросил Игнат.

– На автобусной остановке. – Она так обрадовалась звонку, что даже заулыбалась.

– Стой на месте, – велел Игнат. – Я сейчас подъеду.

Светлая «Тойота» появилась почти сразу. Нина быстро шагнула к машине, села рядом с бывшим одноклассником. Игнат, хмурясь, развернул машину и, слегка превышая скорость, поехал к МКАД.

На Нину он не смотрел. Он смотрел перед собой и сжимал губы.

Он всегда сжимал губы, когда о чем-то напряженно думал.

Нина подвинулась, чтобы лучше видеть себя в боковом зеркале. Она очень похорошела, перекрасившись в брюнетку. Раньше волосы у нее были русые, мышиные. Покраситься предложила знакомая парикмахерша. Нина хотела для прикола сделаться рыжей, а та уговорила сделать волосы потемнее и оказалась права. Из бесцветной мышки Нина превратилась в яркую брюнетку.

Данка ахнула, когда ее увидела. Нина думала, что подруга тоже немедленно сделает что-то со своими волосами, но Дана до сих пор не сменила ни цвет, ни стрижку. Впрочем, волосы чуть ниже плеч подруге шли.

Нина поняла, куда они едут, только когда Игнат свернул на знакомую улицу.

Бабка у него умерла лет пять назад, и с тех пор Игнат иногда привозил Нину в ее квартиру – нечасто, пару раз в месяц.

К себе домой он ее не пригласил ни разу.

Машина остановилась, Игнат молча вылез. Нина, вздохнув, выбралась следом.

В лифте они тоже ехали молча. В прихожей обнялись без слов, и даже потом, когда расслабленно лежали на широком диване, ничего друг другу не сказали. Раньше Нине это нравилось, они с Игнатом друг друга не обманывали, а честность она всегда ценила.

А сейчас почему-то стало грустно, даже тревожно.

Игнат подвинул руку, и Нина сняла голову с его плеча.

– Я пойду, – она села, повернувшись к нему спиной.

Игнат молча погладил ее по бедру.

Она ушла минут через десять, наспех ополоснувшись под душем. Игнат продолжал лежать, уставившись в потолок, только улыбнулся и подмигнул, когда Нина на прощанье кивнула ему, остановившись в дверях.

До метро – две автобусные остановки, но Нина не стала ждать автобуса, пошла пешком. Достала на ходу сигарету, закурила.

Вечер был теплым, почти летним. Свежая майская листва растущих вдоль дороги деревьев колыхалась с тихим шелестом. Впрочем, его заглушали едущие мимо автомобили.

Нина поискала глазами урну, увидела железный ящик у входа в аптеку и выбросила окурок.

Свою квартиру она отпирала меньше, чем через час.

– Устала? – вышел к ней муж. – Раздевайся, я ужин приготовил.

Нина прижалась к нему и прошептала:

– Спасибо, Коленька.

У нее был замечательный муж, и это она тоже ценила.

* * *

Дверь за Нинкой захлопнулась. Игнат неохотно поднялся, запер замок. Голова была тяжелой, тянуло в сон. Он подумал, не остаться ли здесь до утра, заглянул в холодильник – там не было ничего, кроме нескольких яиц и початой пачки пельменей. На кухонной полке нашелся чай в пакетиках и вазочка с печеньем.

Мать приезжала сюда пару раз в месяц, стирала пыль и постоянно напоминала Игнату, что с квартирой нужно что-то делать.

Вариантов было два – сделать ремонт и сдавать или продать к чертовой матери.

Продавать недвижимость Игнату было жалко, а возиться с ремонтом лень и некогда. Квартира продолжала ветшать.

Маленький Игнат любил приезжать к бабушке, ему было интересно и весело, а когда подрос, даже звонил ей нечасто, только когда мать напоминала.

А вот бабушкину смерть переживал тяжело. Как будто потерял навсегда что-то очень нужное, поддерживающее, необходимое. До сих пор он ощущал утрату, заходя в эту квартиру.

Чаю не хотелось, а кофе он не нашел. Ехать в студию к Лие тоже не хотелось, но он себя пересилил, неторопливо оделся и спустился к машине.

Девчонка была в него влюблена, а он до сих пор не решил, хорошо это или плохо.

С Лииным отцом его познакомили сразу же, как только решение о выдвижении Игната в депутаты городской думы было принято окончательно. Игнат до сих пор не понимал, какое место занимает Вадим Константинович среди тех, кто на самом деле осуществляет власть в городе. Предполагал только, что успех его бизнеса наверняка поддерживается кем-то сверху.

Впечатление на Вадима Константиновича Игнат произвел хорошее, это стало ясно после нескольких минут разговора. Впрочем, и весь разговор был недолгим, минут двадцать от силы.

Лия ворвалась к отцу в кабинет без стука и без спроса, с любопытством оглядела Игната и, повернувшись к отцу, обиженно протянула:

– Па-апа! Студия!

Красавицей ее назвать было трудно, а миленькой – вполне возможно. Впрочем, Игнату все молоденькие девчонки казались миленькими.

Лие было двадцать два года. Это Игнат выяснил, когда вез ее после разговора с Вадимом Константиновичем к той самой студии, за которую отец вовремя не заплатил.

Еще выяснил, что Лия певица и даже лауреатка каких-то конкурсов, о которых он не слышал ни до, ни после. Впрочем, он всегда был далек от музыки.

Девочка тогда явно ждала его у отцовского кабинета. Ей абсолютно нечего было делать рядом с деловитыми секретаршами. Конечно, Игнат поинтересовался, куда девушке нужно поехать и не сможет ли он ее отвезти.

Оказалось, что отвезти ее он сможет. Он отвез и с тех пор как минимум раз в неделю терял время, слушая Лиино пение. Пение было не то речитативом, не то шепотом. Даже Игнат со своим отвратительным музыкальным слухом понимал, что девочке лучше заняться чем-то другим.

Впрочем, папа для дочки денег не жалел, и оркестр играл неплохо, а танцовщики за ее спиной двигались вполне прилично.

Студия нередко превращалась в небольшой концертный зал. После концерта в интернет выкладывались клипы.

Клипы набирали большое число просмотров, но Игнат подозревал, что к числу просмотров прямое отношение имеют деньги Вадима Константиновича.

Ему повезло, Лия уже кончала репетировать.

– Ну как? – Глазки она, как обычно, распахнула, окончательно отложив микрофон.

– Замечательно! – восхитился Игнат. – Супер!

Она скрылась в боковой комнате, переоделась. Еще ей не мешало бы умыться – наклеенные ресницы выглядели довольно комично, но Игнат одобрительно кивнул, когда она снова появилась перед ним в рваных джинсах и розовых кроссовках.

– Куда поедем?

– В ресторан.

Ей не хотелось в ресторан. Ей хотелось к нему домой, но на это Игнат никак не мог решиться.

15 мая, среда

На сегодняшнее занятие пришло всего трое малышей. В мае детей начинали отвозить на дачи, а общая атмосфера была полна предчувствием долгих летних каникул.

Эти два мальчика и девочка ходили на занятия уже год, и Дана с удовольствием отметила, что дети уже не топчутся, как неуклюжие слонята, а по-настоящему танцуют. Особенно радовала девочка. Она приходила с няней, и Дана несколько раз говорила той, что у ребенка отличный слух, и ее стоит учить музыке. Молодая веселая няня в ответ улыбалась и кивала, но Дана не была уверена, что девушка воспринимает ее слова серьезно.

На улице было по-летнему тепло. На газонах желтели одуванчики, радовали глаз. Утром Дана одуванчиков не заметила.

До дома идти было всего десять минут, и она шла медленно, чтобы растянуть удовольствие от весеннего дня. А у своего подъезда, вздохнув, не свернула к крыльцу, а пошла дальше, к дому учительницы Веры Сергеевны.

Навещать Верину сестру никакой необходимости не было, Дана пожилой женщине не родственница и не подруга, но что-то заставило ее нажать на кнопку звонка.

– Здравствуйте, Любовь Сергеевна, – поздоровалась она, когда дверь открылась.

– Даночка! – Женщина робко улыбнулась.

Дана не была уверена, что женщина помнит, как ее зовут. Вчера Любовь Сергеевна, казалось, плохо понимала, что происходит вокруг.

– Проходи.

Проходить Дане не хотелось. Ей хотелось забыть, что выстрел может внезапно оборвать чью-то жизнь и потом родственники жертвы станут смотреть на мир непонимающими глазами. То есть родственница. Сестра.

– Проходи, Даночка.

– Чем-нибудь помочь, Любовь Сергеевна? – Дана вытерла ноги о придверный коврик.

– Проходи, проходи. – Женщина позвала ее на кухню.

Квартира учительницы была такой, как Дана себе и представляла – маленькой, забитой книгами.

И кухня маленькая, в ней едва помещалась старая стенка. Когда-то похожая была у Даниных родителей, но они давно поменяли ее на современную.

– Садись.

Любовь Сергеевна быстро поставила на стол чашки, достала из холодильника баночки с вареньем.

– Ты училась у Верочки?

– Да, – Дана послушно пристроилась на углу стола. – Я любила ее уроки.

Любовь Сергеевна заварила чай, Дана подвинула к себе чашку.

– Мой муж до сих пор не берет в руки книги, которые в школе проходили, а нам Вера Сергеевна привила любовь к литературе.

– Она всю жизнь мечтала свои книги писать, да вот не получилось.

Любовь Сергеевна была похожа на сестру, такая же невысокая, коротко постриженная, только чуть полнее. Наверное, поэтому вид у нее был домашний, не такой строгий, как у Веры.

Женщина села напротив, задумалась, тронула пальцами седые волосы.

– Верочка никогда на митинги не ходила. И я тоже…

Веру убили перед началом оппозиционного митинга недалеко от парка. Это Дане рассказала Нина еще до похорон.

– А тут вдруг решила – пойду.

После Нининого звонка Дана почитала в интернете про тот митинг. Народу собралось мало. То ли людей все в стране устраивало, то ли разъехались на дачные участки сажать картошку.

Впрочем, Федора и Дану в стране многое не устраивает и на дачу они не уехали, а про митинг даже не знали.

Любовь Сергеевна прислушалась, вышла из кухни. Теперь и Дана расслышала, как все громче раздаются телефонные звонки.

– Алло, – хозяйка с телефоном у уха прошла мимо Даны, снова села за стол и ахнула: – Сережа! Сереженька…

– Теть Люба, почему у Веры телефон не отвечает? – Дана хорошо слышала мужской голос.

– Ее убили, Сережа. Десятого числа. Застрелили…

Дана ожидала, что женщина заплачет, но она, наоборот, словно твердела на глазах, как будто от нее именно сейчас требовалось большое мужество.

– Я тебе пробовала позвонить, но не получилось. Почему-то номер был недоступен… Нет, убийцу пока не нашли…

Все-таки на глазах у пожилой женщины выступили слезы.

– Приезжай, Сереженька. Приезжай, если сможешь.

Любовь Сергеевна поморгала, справилась со слезами, положила телефон на стол. Он был старый, кнопочный. Дана не думала, что такие еще у кого-то остались.

– Это наш с Верочкой племянник, – объяснила женщина. – Двоюродный. В Америке живет, мать у него двенадцать лет назад умерла. Единственный наш родственник.

Дана отпила чай, хозяйка подвинула к ней вазочку с печеньем.

– Мы с Верочкой обе на него завещания написали. Квартиры наши ему не нужны, но хоть деньги мальчик получит…

Дана ушла минут через десять, еще раз спросив, не нужна ли хозяйке помощь. От помощи Любовь Сергеевна отказалась, а Дану непонятно за что долго благодарила.

Выйдя на залитый солнцем двор, Дана достала телефон и позвонила Федору.

– Захотелось тебя услышать, – объяснила она мужу.

– У тебя все нормально? – обеспокоенно спросил Федор.

– Конечно, – заверила Дана.

До парка отсюда было не больше трехсот метров, но она заставила себя повернуть к дому.

Убийства случались, случаются и будут случаться, но это не имеет к ней отношения.

* * *

Работа секретаря Нину и устраивала, и нет. Устраивала, потому что особого напряжения не требовала, а совсем без работы было скучно. А не устраивала, потому что перспектив не имела никаких.

Нина свои возможности оценивала трезво, понимала, что диссертацию не напишет и не защитит, а без ученой степени на кафедре можно было довольствоваться только тем, что она уже имела.

Нину устроила сюда тетя, которая дружила с прежним завкафедрой. Нине тогда очень хотелось быть поближе к Игнату, который был на кафедре аспирантом. Тогда Нина считала, что в Игната влюблена, и даже надеялась, что он на ней женится.

Хорошо, что вовремя опомнилась и, когда встретила Николая, вышла за него замуж безо всяких колебаний.

Брак оказался удачным, даже, можно сказать, счастливым. Николай ее любил, смотрел преданными глазами. Это Нине очень нравилось.

Правда, с мужем ей частенько бывало скучно, но на это Нина научилась не обращать внимания.

Ей часто бывало скучно. И с Николаем, и без него.

В дверь заглянула незнакомая девица с завязанными на талии полами клетчатой рубашки.

– Извините, как найти Игната Викторовича? – весело спросила девица, снисходительно посмотрев на Нину.

– Он скоро подойдет. Подождите в коридоре, – бросила она.

Девка махнула рукой, закрывая дверь. На запястье блеснули часы. Что-то подсказало Нине – не из дешевых.

Девушка вообще чем-то неуловимо отличалась от студенток. Пожалуй, скрытой наглостью. Студенты заглядывали на кафедру если не со страхом, то уж точно без язвительных ухмылок.

Впрочем, Нина о девке тут же забыла. Вспомнила, только когда через полчаса появился Игнат.

– Тебя студентка ждет, – сказала Нина близкому старому другу.

Игнат нахмурился, с недоумением посмотрел на Нину.

– Ну, значит, не дождалась, – подытожила она.

– Ты с Данкой не разговаривала? – Игнат подсел к ее столу, побарабанил по столу пальцами.

– Нет, – удивилась Нина.

Они все только вчера виделись на похоронах. Нина с Даной не сестры, чтобы перезваниваться по нескольку раз в день.

Вообще-то Дана должна быть очень благодарна Нине. Это она познакомила школьную подружку с Федором.

– А что?

– Так… – Игнат снова постучал по столу и поднялся.

Дверь за спиной скрипнула, Нина обернулась.

Давешняя девица не успела ничего сказать.

– Ты? – недовольно удивился Игнат, мгновенно оказался у двери и закрыл ее, отсекая от Нининых глаз и себя, и девицу.

Она давно понимала, что общего будущего у них с Игнатом быть не может, но стало противно. Игнат никогда не обращался к студентам на ты.

Нина подержала в руке мышку и решительно выключила компьютер.

Студентки в Игната влюблялись. Нина не раз замечала, с каким обожанием девки смотрят на молодого красавца преподавателя.

Не влюбиться было трудно. Игнат высок и широкоплеч, умеет быть остроумным и на девушек поглядывает с ласковой снисходительностью.

Нина девчонок жалела – сама через это прошла.

Отчего-то стало душно. Нина достала из сумки пачку матирующих салфеток, протерла лоб. Взяла сумку и по почти пустым коридорам – студенты были на занятиях – спустилась из мрачного корпуса в залитый солнцем внутренний дворик. У лавочек стайками группировались молодые люди, смеялись.

Ей тоже захотелось опуститься на лавку и подумать. Она бы так и сделала, если бы двор был пуст.

Она ничего не ждала от Игната, но воспоминание о том, как только вчера им было хорошо в старой квартире его покойной бабки, мучило ее. Им всегда было хорошо вместе. Не только ей, ему тоже, она это точно знала.

Нина миновала проходную и вышла с территории университета на улицу. Серый джип-«Мерседес» проехал прямо перед ее носом. Игнат Нину не заметил, он повернулся к сидевшей за рулем давешней девке.

Та весело смеялась.

* * *

Появление Лии разозлило так, что Игнат с трудом с собой справился. Смотреть на смеющееся личико было противно, и он приложил массу усилий, чтобы не дать ей хорошего пинка.

– Ты ценишь, как я тебя люблю? – она состроила гримаску. – Не ожидал, что я тебя разыщу?

Конечно, он этого не ожидал. Он сто раз в мягкой, но решительной форме объяснил бы дуре, что появляться у него на работе нельзя. Это действительно было опасно, слухи о его связи с Вадимом Константиновичем могли сильно повредить предвыборной кампании.

– Запомни, это был первый и последний случай! – Ему удалось с собой справиться, Игнат выговорил слова спокойно, даже лениво. Он это умел.

– Почему? – Она снова весело рассмеялась. – У тебя там старая верная любовница, и ты боишься ее расстроить?

Он с самого начала считал Лию клинической дурой, а сейчас впервые подумал о том, что она, возможно, не так глупа, как кажется. Его меньше всего волновало, как отреагирует Нина на появление Лии, но упоминание о старой верной любовнице поразило.

– Приходить ко мне на работу нельзя! – Это он тоже проговорил спокойно и лениво. – Я разделяю работу и личную жизнь. Я так делал раньше и буду делать впредь.

Кажется, Лия везла его в студию. Справа мелькнуло здание знакомой станции метро.

– Останови, – попросил Игнат.

– Зачем? – удивилась Лия. Искренне удивилась, глазки сделались круглыми.

– Останови!

Она прижала машину к тротуару, наблюдая за Игнатом с веселым недоумением. Нет, пожалуй, недоумение не было веселым, Лия смотрела на него твердо и оценивающе. Ему нужно быть очень аккуратным, чтобы не превратить ее во врага.

Игнат притянул рукой ее голову, поцеловал в лоб.

– Я тебя очень люблю, Малыш. Но у меня есть дела, и тебе надо с этим считаться.

– Чего ты боишься? – Она вывернулась из-под его руки и усмехнулась. – Я совершеннолетняя.

В проницательности дуре отказать было трудно.

– Ты для меня не девочка с улицы, – быстро сказал Игнат.

– Ты собираешься на мне жениться? – Она криво ухмыльнулась. Ухмылка ей не шла, делала совсем некрасивой.

– Собираюсь, – кивнул Игнат. – Но только после того, как попаду в думу.

Лия молчала, но он объяснил:

– Я не хочу быть при твоем отце бедным родственником. Получу мандат, и мы поженимся.

Жениться на Лие ему не хотелось, но слова были сказаны правильные.

Игнат снова притянул ее к себе и поцеловал в губы. Они были мягкие, прохладные, но удовольствия поцелуй не доставил.

– Пока! – Игнат на прощанье чмокнул ее в нос, вылез из машины и, не оглядываясь, зашагал к метро.

Она успела далеко отъехать от станции, но он этому порадовался. Денек выдался на славу, идти под растущими вдоль тротуара невысокими цветущими каштанами было приятно.

У метро Игнат замешкался, подумал, не вызвать ли такси, но потом все-таки спустился на платформу.

Прогрохотал и остановился поезд. Игнат не вошел в вагон, дождался, когда поезд уедет, и достал телефон.

– Здравствуй, Даночка, – быстро сказал он, услышав женский голос. – Можешь говорить? Как вчера все прошло?

Дана заговорила, но приближающийся поезд заглушал слова.

– Извини, я в метро. Перезвоню минут через двадцать.

Игнат сунул телефон в карман и на этот раз сел в полупустой вагон.

Однокласснице он перезвонил позже, через час. Пришел домой, выпил рюмку коньяку, потом вторую. Телефон достал, когда приятное тепло разлилось в груди.

В Вериной квартире теперь находилась сестра, скоро должен приехать из Штатов племянник и наследник. Дана говорила неохотно, приходилось вытягивать каждое слово. Это раздражало.

Если одноклассница не знает, что у него скоро выборы, его интерес к бывшей учительнице может показаться неуместным.

Вообще-то Дана и раньше не была болтушкой. Впрочем, Игнат мало ею интересовался и почти не знал.

Внезапно ему захотелось узнать, в курсе ли Дана, что он планирует избираться по ее округу, но повернуть разговор к выборам не получилось.

16 мая, четверг

По четвергам занятий у Даны не было. В этот день она обычно занималась уборкой, заполняла холодильник, старалась приготовить что-нибудь вкусное. Стараться было необязательно – Федор, конечно, ее стряпню хвалил, но точно так же он хвалил сваренные наспех пельмени.

Сегодня Дана решила начать с супермаркета. Повторила про себя список продуктов, которые необходимо купить, взяла новую, недавно купленную сумку и спустилась вниз. Сумка ей нравилась, она была дорогая и красивая, и Дана с удовольствием на нее косилась.

Выйдя из подъезда, она замялась и вместо того, чтобы двинуться к супермаркету, пошла в другую сторону, к дому Веры Сергеевны. Чувствовала она себя при этом неуютно, казалось, что она взялась играть чужую навязанную ей роль.

В последний раз, успокоила себя Дана. Старушке не меньше семидесяти, спрошу, не нужно ли что-то купить, и сразу уйду.

На белый джип она обратила внимание, потому что выходящий из него мужчина громко хлопнул дверью. Дана обернулась, равнодушно посмотрела на массивную широкоплечую фигуру и свернула к подъезду.

Парень из джипа догнал ее у лифта. Дана нажала кнопку нужного этажа и повернулась к двери, чтобы не разглядывать здоровенного плечистого незнакомца. Тот тоже старался Дану не замечать, смотрел поверх ее головы на серую металлическую панель кабины.

Отчего-то из лифта Дана вышла с облегчением. А мужика за спиной заметила, только когда Любовь Сергеевна открыла дверь и, посмотрев мимо Даны, ахнула:

– Сереженька!

Двухметровый Сереженька как-то сразу оказался впереди, женщина, заплакав, прижалась к широкой груди, а Дана, вместо того чтобы повернуться и уйти, продолжала стоять, понимая, что ее присутствие здесь лишнее.

– Сереженька… Приехал! – Любовь Сергеевна оторвалась от племянника, ласково посмотрела на нее и улыбнулась сквозь слезы. – Проходи, Даночка.

– Любовь Сергеевна, – быстро попросила Дана. – Дайте мне свой телефон на всякий случай.

Случая, при котором ей мог понадобиться телефон сестры старой учительницы, не могло произойти. Просьба выглядела глупо.

Племянник равнодушно покосился на Дану, и, обойдя тетку, вошел в квартиру, а хозяйка суетливо кивнула:

– Да-да. Ты проходи, Даночка.

Проходить Дана не стала, дождалась, когда женщина продиктует цифры, занесла их в записную книжку и удивилась, когда Любовь Сергеевна ее остановила:

– Подожди, Даночка. Позвони мне, чтобы я твой номер тоже знала.

Племянника Сергея в прихожей уже не было видно. Дана простилась с хозяйкой и пешком спустилась по лестнице.

У подъезда она постояла, разглядывая новенький джип, и позвонила мужу.

– Ты занят? – быстро спросила Дана.

Федор работал в большой IT-компании и раньше казался Дане ужасно умным. Он и сейчас казался ей ужасно умным, но теперь она знала, что в некоторых ситуациях и сама бывает ничуть не глупее.

– Ну что ты спрашиваешь глупости! – возмутился Федор. – Когда это я был для тебя занят!

Такое случалось, и не раз. Федор бурчал в трубку «Я занят!» и перезванивал иногда через полчаса, а иногда только через несколько часов. Но Дана не стала об этом напоминать.

– Сколько времени лететь из Штатов?

Вообще-то она и сама это знала. В прошлом году Федор летал в Америку два раза. Перелет занимал часов одиннадцать-двенадцать.

– Смотря откуда, – серьезно ответил муж. – И смотря как лететь, прямым рейсом или с пересадкой. Ты собралась в Штаты?

Это он тоже спросил серьезно. Раньше Дане трудно было понять, когда он шутит, а когда шутить не намерен.

– Будешь меня обижать, уеду, – пригрозила Дана.

– Зачем тебе перелет из Америки?

Дана перехватила телефон поудобнее и вздохнула:

– Любовь Сергеевна вчера при мне разговаривала с племянником, а сегодня он уже прилетел.

– Это возможно, – решил Федор. – Почему ты заинтересовалась племянником?

– Я им не заинтересовалась. Просто решила уточнить.

– Что уточнить? – не отставал муж. – Ты решила поиграть в сыщика? Расследовать смерть учительницы?

– Перестань, – поморщилась Дана. – Ну что за глупость!

Она, конечно, не такая гениальная, как ее муж, но и не настолько тупая, чтобы не понимать – преступления должны расследовать профессионалы.

И вообще, Вера Сергеевна была хорошей учительницей, но она Дане не родственница, а совершенно посторонний человек.

– Точно?

– Точно, – заверила Дана.

Идти в супермаркет отчего-то расхотелось, но она себя заставила.

* * *

Нине казалось, что она не думает о вчерашнем. О том, что Игнат уехал с наглой девкой, а Нина при этом почувствовала себя едва ли не брошенной женой.

Она вообще старалась дома не думать об Игнате, и это ей удавалось. Она знала, что с Николаем ей повезло, и очень это ценила.

Все! С Игнатом надо кончать, в сотый раз пообещала себе Нина.

– У тебя все в порядке? – Николай, подвинув к себе большую кружку с чаем, покосился на Нину.

– Ну конечно! – Она дернула плечом и тут же постаралась ласково улыбнуться. – Что у меня может быть не в порядке?

Муж молча пил чай.

Раньше его немногословие раздражало. Игнат любил острить, смеяться, а Нине хотелось, чтобы Николай был похож на него.

Не дай бог, чтобы Коля хоть в чем-то походил на Игната. Игнат хорош для легких отношений, а не для семейной жизни.

Николай поднялся из-за стола, через минуту крикнул ей из прихожей:

– Я пошел!

– Пока, – прошлепав в прихожую, Нина ткнулась ему в плечо.

Муж ласково погладил ее по спине.

Заперев за ним дверь, она постояла, рассматривая себя в зеркало, неохотно оделась и тоже поехала на работу. У Игната сегодня был свободный день, и она испытывала облегчение оттого, что не увидит его. Обычно дни, когда Игнат не появлялся, казались пустыми, скучными.

Собственно работа, то есть просмотр почты и отправка необходимых писем, заняла минут сорок. Можно было и быстрее управиться, но Нина не торопилась. День шел как обычно, а казался нескончаемым.

От скуки Нина позвонила Дане.

– Ты работаешь сегодня? – поинтересовалась Нина и неожиданно предложила: – В кафешку сходим?

Едва ли с Даной Нине станет веселее, но смотреть в компьютер надоело до смерти.

Подружка оказалась не занята, встретиться договорились через два часа. Нина подкрашивала губы, когда дверь за спиной открылась и появился Игнат.

– Привет, – кивнула ему Нина. – Ты зачем приехал?

– Машину забрать. – Он подвинул стул и сел рядом с ее столом. Он всегда садился рядом, когда появлялся на кафедре. – Я вчера ее здесь оставил.

– Что за девочка тебя вчера ждала? – не удержалась Нина.

Зря не удержалась. Игнат не выносил никакого контроля.

– Так… – Он пожал могучими плечами и легко дернул головой.

– Собираешься жениться? – Этого тем более не надо было спрашивать.

Надо немедленно сказать ему, что между ними все кончено. Впрочем, он едва ли считал себя чем-то связанным с Ниной.

Игнат вытянул ноги и, поудобнее устроившись на стуле, хмыкнул:

– Не хотелось бы.

Ничего особенного он не произнес, а настроение сразу улучшилось. Нина даже удивилась, что со вчерашнего дня непонятно зачем мучила себя ревностью.

Странно: Нина точно знала, что, выбирая между Игнатом и Николаем, выбрала бы Николая. То есть утверждать, что она безумно любит Игната, было бы неправдой. А все-таки какие-то чувства имелись, раз ревновала.

Игнат наклонился к ней и подмигнул:

– Единственная, на ком я бы женился с удовольствием, это ты.

Он рассеянно огляделся и, рывком поднявшись, скрылся за дверью.

Нина почувствовала, что щеки горят. Она не помнила, когда краснела в последний раз. Еще в школе, наверное.

Встречаться с Даной расхотелось, больше в этом необходимости не было. Жизнь опять стала ясной, устоявшейся и привычной.

Судьба у Нины такая: иметь и мужа, и любовника.

Судьба ее устраивала.

Отказываться от встречи, ссылаясь на срочные дела, Нина не стала. Прикинула время, которое должна занять дорога, и поехала в кафе.

Народу в метро было немного, но садиться Нина не стала. Стояла, отвернувшись к закрытым дверям вагона, и всю дорогу смотрела на свое темное отражение в стекле.

Что-то неприятное мелькало на краешке сознания. На миг она почувствовала себя беззащитной перед чем-то непонятным, пугающим, надвигающимся непонятно откуда. Нехорошее предчувствие Нина отбросила. Она человек здравомыслящий и в предчувствия не верит.

Поезд подошел к станции, Нина отвернулась от окна и вышла из вагона.

* * *

В этом кафе Дана постоянно встречалась с подругами. Никто уже не помнил, почему они выбрали для встреч именно это место, но теперь кафе казалось почти домашним, своим, и идти в другое никому не приходило в голову.

Около входа уже был установлен летний деревянный настил, на котором стояли столики. Дана села за ближайший. Подруга немного опаздывала, но Нина никогда не отличалась пунктуальностью.

Четыре года назад Нина отмечала в этом кафе день рождения. Дана ожидала, как обычно, увидеть рядом с подругой Игната Силантьева, а увидела незнакомого парня, невысокого и такого широкоплечего, что он казался квадратным. Парень весь вечер молчал, изредка улыбался и смотрел на Нину такими по-собачьи преданными глазами, что за подругу можно было только порадоваться. Или позавидовать ей.

На второго незнакомого парня Дана сначала внимания не обратила. А когда они оказались рядом за столом, не сказала ему больше десяти слов. Потом вспоминать это было странно, даже страшно. Федор мог не пойти ее провожать, и она не узнала бы, что жизнь имеет смысл, только когда он рядом.

Нина промчалась мимо, не посмотрев на столики рядом со входом. Дана едва успела ее окликнуть.

– На улице села? – Бросив сумку на соседний стул, подруга уселась напротив Даны.

– Как хочешь. – Она пожала плечами. – Можем внутрь пройти.

– Не надо, здесь неплохо, – решила Нина, поискав глазами девушку-официантку.

Внезапно Дана почувствовала, что проголодалась. Наверное, Нина проголодалась тоже, потому что, листая меню, подняла глаза и весело спросила:

– По шашлычку, а?

– По шашлычку! – засмеялась Дана.

Есть хотелось так, что, когда официантка принесла горячие булочки, обе не выдержали и принялись отламывать кусочки хлеба.

– Мы давно с тобой не виделись, – заметила Нина.

– Если не считать похорон.

– Да. Кошмар! – Подруга поморщилась. – Жалко Веру.

– И ее сестру жалко.

Подруга с удивлением посмотрела на Дану. Она вздохнула:

– Я Верину сестру после похорон проводила, мы же живем рядом. Вторая бабуля, которая вместе с ней на похоронах была, ее подруга. Та домой поехала.

Официантка принесла шашлыки на деревянных подносах, Дана с удовольствием откусила мягкое мясо.

– У сестры еще родственники есть? – равнодушно спросила Нина, почему-то посмотрев на шашлык с настороженностью.

Впрочем, это не помешало ей тоже приняться за мясо.

– Племянник. Двоюродный. – Дана отложила деревянный шампур и наклонилась к подруге. – Я вчера заглянула к сестре. Ну так… спросить, не нужно ли чего. А ей как раз позвонил племянник. Из Америки. Оказывается, он не знал, что вторая тетка… что ее убили. Любовь Сергеевна… Сестру зовут Любовью. Так вот, Любовь Сергеевна ему сказала, что Веру убили, а сегодня утром племянник уже был у нее.

– А на похороны почему не приехал? – удивилась Нина.

– Любовь ему не дозвонилась.

Нина, равнодушно пожав плечами, снова принялась за мясо.

– Я вот думаю… – Дана прикоснулась к шампуру, но отодвинула руку. – Как-то он слишком быстро очутился в Москве.

– Сел в самолет и прилетел.

– Да. Но… Он приехал на машине. Машину тоже нужно где-то раздобыть.

– Взял напрокат, – предположила подруга.

– На это тоже нужно время.

Племянник Сережа, выходя из машины, громко хлопнул дверью. Так бывает, когда машина новая и хозяин к ней еще не привык. Очень вероятно, что машина из проката.

– Ты думаешь, это он тетку грохнул?! – подумав, изумилась Нина.

– Ничего я не думаю, – поморщилась Дана. – Просто… чувствую какие-то нестыковки.

– Ерунда! – Нина махнула рукой. – У Веры наверняка всех ценностей – одна квартира. На кой черт племяннику ее убивать?

– Квартиры и Вера, и Любовь завещали ему.

– Угу, – кивнула Нина. – Племянник тетку убил, теперь сдаст квартиру и будет на эти деньги в Штатах жить.

– Я не говорю, что это он ее убил, – засмеялась Дана. – Я так ни одной секунды не думала. Но что-то мне не нравится…

– Когда в бабку стреляют, это не может нравиться…

Официантка с подносом пробежала мимо. Нина успела ее остановить, попросила чай.

В кафе они просидели еще минут двадцать и под ласковым ветерком пошли к метро. Звонок телефона сквозь шум проезжающих мимо машин Дана еле расслышала. Номер на экране высветился незнакомый.

– Это Сергей, – хмуро представилась трубка. – Мы утром познакомились.

– Племянник, – шепотом пояснила Дана подруге.

– Мне бы хотелось с вами поговорить. Я вас надолго не задержу.

– Ну… Давайте поговорим, – растерялась Дана.

Нина от любопытства вытянула шею и нетерпеливо переступала ногами. Смотреть на подругу было забавно.

– Вы живете где-то поблизости?

– Я сейчас в центре. Можем встретиться у нашего метро минут через двадцать. Нет, лучше тридцать. – В отличие от подруги Дана терпеть не могла опаздывать.

– Годится.

Он отключился. Подруги с недоумением посмотрели друг на друга.

– Я поеду с тобой! – решила Нина.

Дана улыбнулась. Подруга с детства отличалась большим любопытством, а сейчас оно переполняло Нину настолько, что это было невозможно скрыть. Впрочем, ничего скрывать подруга и не пыталась.

* * *

Лиин звонок застал его в машине. Сначала Игнат хотел не отвечать, но потом, поморщившись, ласково произнес в трубку:

– Привет, Малыш.

– Я приглашаю тебя в гости, – звонко рассмеялась Лия.

– Прости, сегодня занят. – Это он постарался сказать еще ласковее.

– Отмени все дела, мама хочет с тобой познакомиться. – Она снова хихикнула.

Игнату показалось, что его тянут в умело поставленный капкан. Собственно, так и было. Девочка Лия умела настаивать на своем.

Впереди зажегся красный свет, Игнат едва не ударил тормозящую впереди машину.

– Ровно в шесть у нас дома. – Лия продиктовала адрес и весело протянула: – Не злись, Игнатик, это ненадолго.

Машина впереди тронулась. Игнат подался вправо, остановился у тротуара. Впереди виднелся вход в японский ресторан, рядом с дверью стояли два зеленых кустика в кадках. Захотелось немедленно зайти туда и выпить коньяку.

Желание выпить у него возникало редко, почти никогда. Игнат мрачно выругался.

Выбора не было. Заехав домой, он быстро принял душ, хотел надеть светлый костюм, но передумал. Натянул джинсы, выбрал скромненький пиджак. Пиджак стоил неприлично дорого, Игнат не сразу решился его купить.

Если жениться на Лие, проблема с деньгами будет решена навсегда.

Жениться он решительно не хотел.

Деньги для Игната значили много, но не все. Свободу он не продаст ни за какие деньги.

Время он рассчитал правильно. Зажимая в одной руке два огромных букета, в обитую дубом дверь позвонил без двух минут шесть.

Лестничная площадка была заставлена растениями. Наверное, это было красиво, но Игнату показалось, что он попал в поликлинику. Последний раз в поликлинике Игнат был, провожая туда бабушку, сто лет назад и запомнил только злость от долгого ожидания, да нелепые пальмы около расставленных в коридорах стульев.

Дверь открыла солидная дама в белой кофточке. Счастье, что Игнат не успел сунуть ей букет. Тетка оказалась домработницей, Лия оттолкнула ее, примчавшись следом. А потом выплыла Лиина мать. Именно выплыла, потому что, несмотря на худощавую фигуру, двигалась дама медленно и плавно, как на замедленной съемке.

Она казалась надменной, пока не посмотрела на Игната доброжелательно и спокойно.

– Это Игнат! – прижалась к его руке Лия.

– Очень приятно, – рассеянно кивнула дама, снова став на какое-то мгновение надменной. – Ксения Антоновна.

Игнат протянул женщинам букеты. Лия уткнулась носом в розы, потенциальная теща покрутила букет в руках. Подскочила домработница, унесла цветы, зашуршала целлофаном.

Квартира была двухэтажной – Игнат заметил ведущую наверх лестницу, когда шел вслед за хозяйкой в огромную столовую.

Лия весело щебетала, мать с ласковой улыбкой смотрела на нее, а Игнат чувствовал себя полнейшим дураком. Женихом из плохой комедии.

Положение спас приехавший откуда-то Вадим Константинович. Громко и весело заговорил в прихожей, когда все вышли встретить хозяина, поцеловал жену и дочь, а Игнату ободряюще подмигнул.

Он и потом, сидя за столом, направлял разговор. Поинтересовался делами Игната, тот кратко доложил.

– Я прочитал твою биографию, – отрезая кусок мяса, сообщил хозяин. – Ты учился в школе вместе с Лийкой.

– Да? – удивился Игнат. – Не знал.

– Лиечка до шестого класса ходила в обычную школу, – пояснила Ксения Антоновна. Хозяйка трогала вилкой зеленые салатные листья на тарелке. – Потом мы отдали ее в частную.

– А зря, – заметил Вадим Константинович. – Пусть изучает жизнь, это не повредит.

– Учиться надо за границей.

– Да ладно тебе, мам!

– Помнишь, – хозяйка, замерев с вилкой в руке, посмотрела на мужа, – у Лиечки учительница была?.. Как же ее?.. Надежда? Наталья?

– Не помню! – Вадим Константинович отрезал новый кусок мяса, положил в рот.

– Лиечка ее очень любила. Я даже ревновала. – Ксения Антоновна мягко улыбнулась.

Улыбка неожиданно показалась Игнату мягкой и искренней. Ему стало приятно.

Игнат тоже понимающе улыбнулся.

Учительницу звали Наталья Александровна, и Вадим Константинович едва ли мог ее забыть. Он с ней спал.

Впрочем, не исключено, что любовниц у Лииного отца было много, всех не упомнишь.

Игнату повезло, Лия не пыталась навязаться ему в провожатые. Распрощавшись с хозяевами, он с облегчением вышел на улицу.

Кажется, на этот раз ему удалось увернуться от железных зубьев капкана.

* * *

Назначить встречу у метро было ошибкой. Рядом шла стройка, возводили еще одну станцию – какой-то пересадочный пункт. Местные жители пытались протестовать, но протесты, конечно, ни к чему не привели, и старая площадь у метро давно была перегорожена забором.

Теперь подходы к метро представляли собой тоннели между деревянными стенами. Пришлось пробежаться по всем, пока Дана не заметила Сергея. Он тоже ее заметил. Это удивило – Дане казалось, что утром Верин племянник ни разу на нее не посмотрел.

Сергей двинулся ей навстречу, ловко обходя прохожих, Дана потянула Нину в сторону, ко входу в большой супермаркет. Здесь народу было меньше, основная толпа проходила мимо.

– Это Нина, – кивнула на подругу Дана. – Мы вместе учились у Веры Сергеевны.

– Сергей. – Племянник мельком взглянул на Нину и отвернулся, стал смотреть мимо подруг на проезжающий трамвай.

Вид у него был такой, словно это они навязали ему свидание, а не наоборот.

– Пожалуйста, расскажите все, что знаете.

– О чем? – глупо спросила Дана.

Ему было лет тридцать пять, может быть, сорок. Утром Дана плохо его рассмотрела.

– Об убийстве мы ничего не знаем, – откинув рукой волосы со лба, вздохнула Нина.

Подруга не привыкла, что ее не замечают. Обычно рядом с Ниной на вторых ролях выступала Дана.

Сергей быстро покосился на Нину и снова уставился в пространство.

– Откуда вы узнали, что тетю убили?

Это он спросил у Даны, но ответила опять Нина.

– От меня.

– А вы от кого? – Наконец-то он внимательно посмотрел на нее. Подруга перестала теребить волосы.

– От одного нашего одноклассника, который теперь баллотируется в думу по этому округу. То есть будет баллотироваться.

Сергей кивнул. Человек, который собирается избираться по данному округу, не может не знать о таком происшествии, как убийство. Стрельба в парке – не пьяная бытовуха.

– Мы можем рассказать только то, что вы и сами знаете, – вздохнула Нина. – Веру Сергеевну убили где-то недалеко от гайд-парка.

– Где гайд-парк? – быстро спросил Сергей. – Я давно не был в парке. Раньше никаких митингов здесь не проводилось.

Нина вопросительно посмотрела на Дану. Дана кивнула, повернулась в сторону парка и махнула рукой.

Когда-то Нина жила в этом районе и парк знала отлично. Но тогда еще не было гайд-парка, в котором теперь оппозиция проводит митинги.

– Пойдем, покажешь. – Нина потянула подругу за руку.

Так всегда бывало. Нина в любой ситуации с ходу принимала решения, а Дана послушно их выполняла. Из подруги получился бы отличный руководитель. Странно, что ее устраивает работа секретаря.

Идти ко входу в парк тоже пришлось по деревянному тоннелю. Проход был узким, тесным. Наверное, поэтому желающих посетить парк в этом году было заметно меньше.

У самого гайд-парка, то есть площадки, где периодически проходят митинги, не было вообще никого.

Дана и Нина терпеливо стояли, наблюдая, как Сергей бродит вокруг огороженной площадки, а когда он к ним вернулся, молча пошли к выходу. На этот раз Дана повела своих спутников к боковому выходу. Отсюда до дома было совсем близко, и о стройке с ее заборами ничто не напоминало.

У дома Веры Сергеевны Сергей молча кивнул девушкам и быстро свернул к подъезду, а Дана пошла проводить подругу до метро.

– Где-то я его видела, – задумчиво сказала Нина.

Дана промолчала. Скоро должен был прийти Федор, и ей не хотелось думать ни о чем, кроме этого.

Но вечером, совсем поздно, когда Федор, как обычно, читал любимую фантастику, Дана взяла планшет и нашла информацию о том злосчастном митинге оппозиции, который так неудачно решила посетить старая учительница.

Скорее всего, митинг и убийство никак не связаны, но сообщений о преступлении в интернете практически не было.

17 мая, пятница

– У тебя неприятности? – Николай поднял глаза от тарелки с яичницей и быстро посмотрел на Нину.

Она так привыкла к немногословности мужа, что иногда уходила в свои мысли, словно находилась в одиночестве.

– С чего ты взял? – удивилась она.

– Вижу. – Муж положил в рот последний кусок и отодвинул тарелку.

– Что ты видишь? – Нине отчего-то стало весело.

Николай промолчал.

– Коля!

– Вижу, что ты хмуришься.

Она не знала, что хмурится. Не то чтобы ее сильно занимало убийство Веры, но кое-какие факты, связанные с этим, ей не нравились.

– У меня нет неприятностей, – заверила Нина. – А если будут, ты узнаешь об этом первым.

Николай, не глядя на нее, встал из-за стола, молча отправился переодеваться. Нина подождала минуту и тоже встала. В прихожей подставила щеку, а потом неожиданно крепко прижалась к мужу.

– Ты меня любишь, Коля? – Кажется, она раньше никогда этого не спрашивала. Она не любила пошлостей.

– Да.

Николай мягко ее отодвинул и шагнул к двери. Нина заперла за ним дверь.

Она постаралась собраться быстро, но все равно на работу опоздала. Занятия уже начались, Игната на кафедре не было. Она успела два раза выпить кофе, когда он наконец появился.

– Мы с Данкой вчера познакомились с Вериным племянником, – заговорщицки сказала ему Нина.

Говорить приходилось тихо, потому что преподавателей на кафедре сегодня было много.

– С кем? – не понял Игнат.

– С племянником Веры Сергеевны.

Игнат потряс головой, словно не мог поверить, что она способна нести такую чушь, и резонно спросил:

– Зачем?

– Так получилось, – вздохнула Нина.

Игнат поудобнее уселся на стуле рядом с ее столом и задумчиво посмотрел в пространство. Она была уверена: он думает о чем угодно, только не о том, что она говорит.

– Племянник работает в Америке. Только накануне приехал.

Игнат побарабанил пальцами по столу. Про племянника ему было неинтересно. Про Веру тоже.

– Ты выступал на том митинге?

Он медленно повернул голову и посмотрел на Нину:

– На каком?

Почему-то ей показалось, что он прекрасно понял вопрос.

– На том, рядом с которым убили Веру.

– Нет. – Игнат снова отвернулся. – Не выступал.

– Почему?

О своей политической деятельности Игнат Нине мало рассказывал. Словно давал понять, что в его будущей жизни для нее места нет.

– Этот митинг для меня слишком левый. – Игнат, как ни странно, заговорил охотно. – Мне нужны голоса нормальных избирателей, а такие революции не хотят.

– У власти сейчас рейтинг низкий, – задумчиво сказала Нина.

Даже у ее бабушки, всегда с восторгом смотревшей на президента, сейчас обожания поубавилось.

– Власть критиковать надо, – согласился Игнат. – Но по-умному.

– А на самом деле ты ничего менять не хочешь?

– А на самом деле я ничего изменить не смогу. Даже если бы хотел.

Он посмотрел на часы и поднялся:

– Пока.

Преподаватели разошлись, кафедра опустела. Нина посмотрела личную почту – кроме рассылок из интернет-магазинов, ничего не было. Отчего-то стало досадно. Она молодая женщина, а друзей и близких у нее только Коля да Игнат. Ну и родственники, конечно.

До сих пор Нину это не смущало, а сейчас задело.

Впрочем, она и раньше к подругам не слишком тянулась. Перезванивалась с девочками по нескольку раз в год и была вполне довольна.

Подруги отошли на задний план, когда она влюбилась в Игната. Сейчас странно вспоминать, что она была к нему совершенно равнодушна, пока однажды он не пошел провожать ее после школы. Они тогда почти не разговаривали. Игнат потрепал ее по руке, остановившись около подъезда, улыбнулся и ушел, ни разу не оглянувшись.

Через пару дней он проводил ее снова, потом еще раз… А потом дни для нее стали делиться на те, когда Игнат подходил к ней после уроков, и те, когда нет.

Нина надела наушники, тянувшиеся к компьютеру, нашла музыку для релакса и закрыла глаза. В ушах на фоне приятной мелодии звенели птичьи голоса.

Вчера птичье пение слышалось в парке, когда они с Даной топтались около площадки гайд-парка.

Во время митинга птиц наверняка не было слышно. Ни на одном митинге Нина никогда не бывала, но представляла, как громко орут микрофоны и скандирует толпа.

Красавец Игнат отлично смотрелся бы на трибуне.

Хлопнула дверь. Нина обернулась, улыбнулась старичку-профессору.

Игнат собирался выступать на митинге. Она случайно услышала, как он говорил об этом кому-то по телефону. Разговор шел за пару дней до мероприятия.

Музыка кончилась. Нина сняла наушники и, вздохнув, принялась смотреть служебную почту.

* * *

Первый звонок от Любови Сергеевны Дана пропустила – на время занятий она отключала звук. Телефон зазвонил, когда она, простившись с детьми, снова включила его и вышла на улицу. Листья на деревьях уже полностью распустились, создавая под собой плотную тень. Дана перешла на другую сторону улицы, чтобы идти под теплым солнышком.

– Ты не занята, Даночка? – спросила женщина. – Можешь разговаривать?

– Могу. – Она поправила висевшую на плече сумку. – У меня только что кончились занятия.

– Скажи, пожалуйста, ты помнишь учительницу по имени Наталья?

Дана задумалась. Попробовала мысленно перебрать учителей и нерешительно призналась:

– Не помню. У нас в классе Наталья не преподавала. А отчество вы знаете?

– К сожалению, нет. Для Верочки она была Наташей. Наташа несколько лет назад уволилась из школы, но они дружили. Вера часто про нее рассказывала. – Женщина помолчала. – Попробую узнать в школе. Извини за беспокойство.

– Ну что вы, Любовь Сергеевна! Вам что-нибудь нужно? Продукты? Я сейчас домой иду, буду проходить мимо магазинов, – предложила Дана.

От помощи женщина отказалась. Дана сунула телефон в сумку, остановилась около киоска с мороженым, не удержалась и купила стаканчик.

Мороженое оказалось вкусным. Дана уселась на стоявшую неподалеку лавочку, подставила лицо солнцу. Никакой учительницы Натальи она вспомнить не могла.

Доев мороженое, Дана выбросила бумажную обертку в урну и снова достала телефон.

Подруга ответила сразу.

– Нина, ты помнишь учительницу Наталью?

– У нас такой не было, – подумав, с удивлением отозвалась Нина.

– У нас не было. А в других классах?

– Ну откуда я знаю! – возмутилась подруга. – А зачем тебе?

– Так… Ладно, пока! – засмеялась Дана.

Экран на солнце отсвечивал, Дана загородила его рукой. Телефон Игната Силантьева был в списке недавних вызовов почти в самом верху. Она подумала и ткнула в него пальцем.

– Привет! – Игнат ей удивился, но ответил без раздражения. Даже ласково.

– Извини, Игнат, – быстро сказала Дана. – Ты не помнишь, у нас в школе работала учительница по имени Наталья?

– Была литераторша Наталья Александровна. Она меня в десятом классе по русскому натаскивала. Вера со своими учениками за деньги не занималась, считала, что это неэтично, и сосватала меня Наталье. Мама считала, что я недостаточно грамотно пишу. А что?

– Верина сестра пытается разыскать какую-то Наталью.

– А… – равнодушно протянул Игнат.

– Фамилию Натальи помнишь?

– Да я ее и не знал никогда.

Дана, простившись с одноклассником, встала со скамейки, но тут же снова на нее села и набрала номер Вериной сестры.

– Любовь Сергеевна, была учительница Наталья Александровна. Тоже преподавала русский и литературу.

– Спасибо, Даночка. Я нашла старые фотографии, записные книжки. Разберусь.

– Вам точно ничего не нужно?

Женщина замялась и попросила:

– Если тебе не трудно, зайди в аптеку…

Лекарства, которые старушка попросила купить, были сердечные. Племяннику стоило бы позаботиться о старой тетке, не допускать, чтобы она осталась без жизненно необходимых препаратов. Это с насморком можно несколько дней ходить, а когда болит сердце, лекарства всегда должны быть под рукой.

Сегодня Любовь Сергеевна выглядела по-другому. Раньше она казалась потерянной, даже странноватой. Сейчас смотрела на Дану умными печальными глазами и была очень похожа на свою сестру.

– Спасибо, Даночка. – Женщина взяла лекарства, расплатилась. Две таблетки сразу запила водой.

– Сергей с вами не живет? – поинтересовалась Дана.

– Тесно здесь двоим, – грустно улыбнулась женщина. – У него своя квартира. Но он приедет. Просто у него сейчас какие-то дела.

На полу в комнате виднелись разложенные большие групповые снимки.

Зашуршал замок, Сергей распахнул дверь, Дана едва успела отступить в сторону.

Племянник недовольно посмотрел на Дану, обойдя ее, обнял тетку и кивнул в сторону разложенных фотографий:

– Что это?

* * *

Идущего навстречу по коридору человека Игнат узнал не сразу. Он бы и вовсе не обратил на него внимания, но человек старательно отвернулся и тем самым привлек внимание.

Парень за прошедшие три года возмужал, изменился. Перестал казаться наивным дурачком. Конечно, дурачком парень никогда не был, иначе не смог бы додуматься до простого и эффективного решения очень серьезной проблемы.

Игнат разминулся с ним, обернулся. Парень шел, не оглядываясь. Он тоже не мечтал встретить Игната.

Темно-синие джинсы плотно облегали крепкие ноги. Студент, который теперь им не был, даже, казалось, подрос за прошедшее время.

Игнат помнил его щуплым, маленьким. Он его даже жалел, как всех, кому не посчастливилось иметь хорошую мужскую фигуру. Студент смотрел на Игната обожающими глазами и был до смерти счастлив, что тот будет руководить его дипломной работой.

То, что студенту удалось получить результат, над которым Игнат бился давно и безнадежно, он понял сразу, едва посмотрев на строгие математические выкладки. Студент этого еще не понимал, в тот момент он робко заглядывал Игнату в глаза. Тот отодвинул исписанные листы, равнодушно кивнул – годится, можешь продолжать.

Парень никогда не смог бы ничего доказать. Он и не пытался. Но статью, которую Игнат быстро опубликовал, видел, потому что смотреть на него с обожанием перестал. Он вообще перестал на Игната смотреть, косил глаза в сторону, когда клал перед ним бумаги на подпись. Диплом парень защитил на отлично, и больше Игнат о нем не слышал.

Противно было то, что какие-то слухи по кафедре ползли. Профессорша, которая раньше любила посмеяться с Игнатом, теперь старалась его не замечать. Но сорвать защиту бабке не удалось, он получил ученую степень.

Игнат почти дошел до проходной, но неожиданно повернул назад, поднялся на кафедру. Нина стучала по клавиатуре, печатала очередное письмо.

Игнат почувствовал облегчение, увидев Нину. Все-таки встреча с бывшим студентом подпортила настроение.

Садясь рядом со старой подругой, он неожиданно подумал о том, знает ли Нина, что он, по сути, украл чужую работу. Особого значения это не имело, но Игнату захотелось, чтобы Нина не знала.

– Домой собираешься? Могу подвезти.

– Надо срочно рассылку сделать. – Она поморщилась и кивнула на дисплей.

Он сочувственно покивал.

Хлопнула дверь. Игнат, едва не дернувшись и оттого злясь на себя, быстро посмотрел на вошедшую аспирантку. Волосы у девушки были пострижены очень коротко, но, как ни странно, смотрелась прическа женственно. Аспирантка с Игнатом заигрывала. Он любил, когда с ним заигрывают, но сейчас девочка раздражала, как и все вокруг. Пожалуй, кроме Нины.

– Ну ладно, тогда я пойду.

Игнат, поднявшись, воровато огляделся и неожиданно, наклонившись к Нине, чмокнул ее в висок.

Нина с таким радостным удивлением на него посмотрела, что Игнат не удержался, улыбнулся и подмигнул ей.

Настроение улучшилось. Садясь в машину, он уже не вспоминал о неприятной встрече.

Звонок Даны застал, когда он взялся за руль.

Странно, что ему уже второй раз за последние сутки напоминают про Наталью Александровну.

Родители брали ему репетиторов постоянно. Большой необходимости в этом не было, учился Игнат неплохо. Звезд с неба не хватал, и возможности свои всегда оценивал трезво, но было ясно, что без высшего образования он не останется.

Тем не менее, когда мать договаривалась о дополнительных уроках, он не возражал.

Наталья Александровна ему понравилась сразу. Она была очень молодой, веселой и красивой. По-настоящему красивой, как будто сошла с портрета позапрошлого века.

Наверное, Игнат был в то время в нее по-детски влюблен, потому что ему очень не понравилось, когда во время очередного занятия к Наталье пришел гость. Игнат без интереса посмотрел на плотного солидного дядьку. Наталья пошепталась с гостем в прихожей, взяла у него большой букет роз, ненадолго исчезла на кухне, а потом продолжила занятие, прикрыв дверь.

Гость дожидался в другой комнате. Когда Игнат уходил, он мужчину не видел.

Игнат тогда спустился по лестнице почти до выхода, а потом неожиданно пошел назад и устроился на площадке, расположенной на пол-этажа ниже квартиры Натальи. Он ждал долго. Мужик вышел от учительницы только в одиннадцатом часу. Хорошо, что родители тем вечером были в театре и не знали, что сын вернулся домой за несколько минут до их прихода, иначе мать позвонила бы ему на мобильный раз сто, не меньше.

Потом он еще пару раз видел того мужика. Однажды он опять пришел к учительнице, когда она занималась с Игнатом. В другой раз Игнат встретил его, когда шел на занятие.

И все-таки он не был уверен, что Вадим Константинович и есть тот давнишний Натальин гость, с тех пор прошло много лет. Сомнения отпали только после вчерашнего разговора.

Игнат бросил телефон на соседнее сиденье и взялся за руль. Тот снова зазвонил. Он посмотрел на экран, отвечать на Лиин вызов не стал и снова бросил телефон на сиденье.

* * *

– Старые фотографии разбираю, – объяснила Любовь Сергеевна.

– Что ты в них ищешь? – спросил Сергей уже из комнаты. Он старательно обходил разложенные на полу снимки.

Хозяйка замялась. Племянник обернулся и мягко хмыкнул:

– Признавайся!

Потом посмотрел на Дану и пригласил:

– Проходи.

Дана чувствовала себя лишней. Ей совсем несвойственно навязывать кому-то свое присутствие. Надо было немедленно уйти, но она почему-то послушно прошла в комнату и, тоже стараясь не наступать на фотографии, села на краешек дивана. Снимки на полу лежали групповые, с портретами учителей, такие обычно дарят на память выпускникам.

Любовь Сергеевна прошла следом и села рядом. Дане пришлось подвинуться. Племянник с высоты своего роста смотрел на них с любопытством.

– Что ты ищешь, тетя Люба? – вздохнув, спросил он.

Любовь Сергеевна откинулась на спинку дивана, рассеянно посмотрела на стоявшую напротив книжную стенку, а потом в окно. За ним зеленели листья клена.

– Вера дружила с одной женщиной…

– Она со многими дружила, – подтвердил племянник.

– Не перебивай! – Сейчас хозяйка была особенно похожа на сестру. – Мы с Верой все друг другу рассказывали. Я заочно была знакома со всеми ее коллегами.

Это она сказала для Даны. Племянник наверняка все знал о своих тетках.

– Лет десять назад в школе работала некая Наташа. Она была моложе Веры, намного. И очень красивая.

– Ты теперь пытаешься вычислить эту Наташу? – пристально посмотрел на тетку Сергей. – Зачем?

– Не перебивай! – поморщилась та. – У Наташи тогда был роман с отцом ученика. Вера это очень осуждала…

– Тетя Люба! Не тяни!

– Сережа, ты не умеешь слушать!

Напрасно Дане казалось, что племяннику нет дела до старой тетки. На самом деле они были очень близки, сейчас она в этом не сомневалась.

– Наташа в школе проработала недолго, но с Верочкой они дружили до самого последнего времени. Месяц назад Наташа умерла.

Сергей, до этого равнодушно посматривающий в окно, внимательно уставился на тетку.

– Вроде бы это было самоубийство, но Вера не верила. Вскрытие установило, что Наташа отравилась снотворным, но Вера отчего-то считала, что снотворного у нее не было.

На тонкую ветку клена села ворона, покачалась и улетела. Ветка недолго поколыхалась.

– Роман с тем мужчиной продолжался у Наташи до самой ее смерти. Верочка очень за нее переживала. Наташе нужно было нормально устроить свою жизнь, а получилось, что она сама была несчастной и другой женщине жизнь портила.

Любовь Сергеевна осуждающе сжала губы.

Племянник открыл рот, но перебивать тетку поостерегся.

– У Наташи был какой-то компромат…

– На любовника? – уточнил Сергей.

– Не знаю. Возможно. Любовник был богатый. Фамилию его Вера не называла, а возможно, и не знала. Она и Наташину-то фамилию не говорила, – Любовь Сергеевна кивнула на фотографии. – Вот, пытаюсь ее вычислить.

– Зачем?

Хозяйка посмотрела на племянника и грустно улыбнулась:

– Пару месяцев назад Наташа передала компромат Вере.

– Что?! – ахнул Сергей, а Дана от удивления замерла.

– Вера про это между делом рассказала, когда Наташа передала ей компромат. Я еще поинтересовалась, будет ли она в него заглядывать, но Верочка, ты же ее знаешь, очень возмутилась.

– Подожди… – нахмурился Сергей. – Зачем отдавать кому-то ценную информацию? Наташа боялась, что ее ограбят?

– Кажется, она собиралась куда-то уезжать. Верочку это тогда не насторожило, меня тем более.

– В каком виде был компромат? Бумаги, флешка?

– Не знаю.

Дана обвела глазами комнату – компьютера не видно.

– У Веры Сергеевны был компьютер?

– Ноутбук, но я его не нашла.

Сергей, наступая на фотки, принялся открывать дверцы книжной стенки. Он внимательно оглядывал содержимое и снова закрывал. Дана опустилась на пол и принялась просматривать снимки. Было удобно – Любовь Сергеевна разложила их по годам.

Наталий в разное время в школе работало несколько, но только на одной фотографии женщину с таким именем можно было назвать очень красивой.

– Наталья Александровна, – подняла снимок Дана.

Она узнала учительницу – Наталья Александровна несколько раз вела у них литературу, когда Вера болела. Даже странно, что она не вспомнила раньше.

Сергей наклонился, рассматривая снимок в Даниных руках, потом легонько потянул, сел с ним за стол, подвинул раскрытую тетрадь, служившую убитой женщине записной книжкой, и принялся листать.

Дана думала: ему не понравится, что она застыла над ним, заглядывая через плечо, но Верин племянник отнесся к этому спокойно.

Ей немедленно надо распрощаться и уйти, но Дана продолжала смотреть на написанные ровным аккуратным почерком имена и фамилии.

Телефоны Натальи Александровны Давыдовой они нашли быстро. Городской номер не отвечал, мобильный был отключен.

* * *

Одинокие вечера Игнат любил. Включал какой-нибудь фильм, потягивал пиво и радовался, что никто его не дергает. Телефон зазвонил, когда прекрасная девушка на плазменном экране отпирала дверь в свой уютный домик. За домиком следил отвратительного вида мужик, но девушка об этом не догадывалась.

Игнат поморщился – он был уверен, что звонит Лия. Звонок оказался опять от Даны, и он ответил.

– Извини, Игнат, – быстро проговорила одноклассница. – У тебя случайно не сохранился телефон Натальи Александровны?

– Ну конечно, нет, – Игнат потянулся к пульту, остановил действие на экране. – Послушай, с тех пор сто лет прошло.

– Я понимаю. Извини.

– Откуда такой интерес?

– Вера Сергеевна с ней дружила. И возможно, Наталья недавно умерла.

– Печально. – Игнат улегся на диван, вытянул ноги. – Ее тоже убили?

– Не знаю.

– Ты решила расследовать убийство Веры?

Дана молчала. Ему стало смешно.

Когда-то он всерьез подумывал, не приударить ли за ней. Дана была красивее Нины, но почему-то терялась на фоне подруги. И вообще, с ней могли возникнуть сложности. Он почти не знал Дану, но чувствовал, что, в отличие от Нины, она не стала бы смотреть на него собачьими глазами и делать все, что он захочет.

Игнат давно понял, что с Ниной ему несказанно повезло – не каждому удается встретить женщину, которая будет беспрекословно исполнять его желания. Конечно, прямых указаний Игнат не давал, на это у него ума хватало. Он мягко и осторожно намекал на что-то, и Нина, как радар, улавливала нужную волну. Самое забавное, что она начинала считать идею своей и уговаривать Игната сделать то, чего он и добивался. Так было, когда ему хотелось остаться на кафедре. И когда Нинина тетка нашла ему хорошего научного руководителя.

Так случилось, даже когда Николай сделал Нине предложение. Игнату было удобнее иметь замужнюю любовницу, чтобы ни на что не претендовала.

Вообще-то он Нину любил. Как привычную и полезную вещь.

Он ее берег и старался не обижать. Хорошо, что вчера заглянул к ней после появления Лии.

– Пусть убийствами занимается полиция. Это Верина сестра заинтересовалась Натальей?

– Да. То есть не совсем.

– Мне жаль, что я навязал тебе ее сестру.

– Ты мне ничего не навязал. Игнат, где ты занимался с Натальей?

– У нее дома. – Он поднялся с дивана и прошелся по комнате. – Адрес не помню, но, как найти дом, могу рассказать…

Неожиданно разговор перестал его забавлять. Опять показалось, что кто-то тянет его в опасную, ненужную неизвестность. Туда, где в темноте можно не заметить хорошо замаскированный капкан.

Дана поблагодарила и отключилась.

Игнат подержал телефон в руке. Ему стоит быть в курсе ее поисков.

Пожалуй, сейчас надо бы встретиться с Даной и точно выяснить, почему сестра убитой учительницы пытается разыскать бывшую коллегу родственницы.

Он снова включил телевизор, но фильм больше не занимал. Даже девушка на экране перестала казаться красивой.

Игнат пошел на кухню, налил стопку водки и залпом выпил. Водку он не любил, но коньяк кончился.

Где-то под окном заплакал ребенок, послышался воркующий женский голос. Плач стих, а голос – не сразу.

Телефон зазвонил снова. Так долго не отвечать на звонки Игнат не рискнул, ласково и тихо произнес в трубку:

– У меня важная встреча, Малыш. Завтра постараюсь тебя увидеть. Я очень соскучился.

* * *

Разговаривая с Игнатом, Дана вышла в прихожую. Могла бы и не выходить, в маленькой квартире слышно каждое слово.

– Наталья была репетитором у моего одноклассника, – объяснила она, возвращаясь в комнату.

Вера Сергеевна едва ли ошиблась, записывая номера телефонов подруги, но и такое могло быть. Жаль, что Игнат не смог помочь.

– Наташа занималась с ним у себя дома? – быстро спросила Любовь Сергеевна.

Сергей, взглянув на Дану, повел головой в сторону – молчи.

– Нет, – послушно не сказала правду Дана. – Она приходила к нему домой.

Хозяйка сняла с носа очки, потерла переносицу.

– Давайте пить чай. – Любовь Сергеевна поднялась, положила очки на тумбочку.

– Спасибо, – отказалась Дана. – Я пойду.

Сергей мгновенно оказался рядом и хмуро предложил:

– Я тебя провожу.

Дана ожидала – он начнет расспрашивать про то, что сказал Игнат, но Верин племянник, выйдя из подъезда, равнодушно спросил:

– Тебе какое до всего этого дело?

– Никакого, – улыбнулась Дана.

Племянник ей не нравился.

– Вера была твоей любимой учительницей? – еле заметно усмехнулся он.

Похоже, она ему нравилась еще меньше, чем он ей.

– Нет. Она хорошо вела уроки, и мне было с ней интересно. Но я бы о ней даже не вспоминала, если бы не жила рядом и периодически ее не встречала.

Дана медленно пошла вдоль дома. Сергей двинулся за ней.

Он молчал, а Дана зачем-то сказала:

– Мне не нравится, когда убивают людей.

Она почти дошла до своего дома, когда он, вздохнув, спросил:

– Одноклассник Игнат знает адрес Натальи?

– Она живет… жила в десяти минутах ходьбы отсюда.

Серый дом, который описывал Игнат, Дана, конечно, знала. Сейчас на первом этаже располагалась масса магазинчиков, а еще ателье, в котором она в прошлом году заказала себе меховую шапку. Шапка получилась очень удачная и Дане шла, но надевала она ее редко, обходилась капюшоном пуховика.

– Дана…

Он впервые назвал ее по имени.

– Да? – посмотрела на него Дана.

– Я не хочу, чтобы ты лезла в это дело. – Он тронул ее за руку, чтобы она остановилась, а смотрел при этом в сторону. Дурацкая привычка, неприятная. – Я не хочу, чтобы ты лезла в это дело. Это может быть опасно. И ты мне мешаешь.

– Да? – удивилась Дана. – Странно. По-моему, я никому не мешаю. Я только купила лекарства вашей тетке.

Смотреть на него приходилось снизу вверх.

– Ч-черт… – Сергей дернулся, полез в карман, достал зазвонивший телефон и прижал к уху, отвернувшись от Даны. – Все в порядке… Приеду, как только освобожусь… Я тебя тоже.

Положив телефон обратно, он помолчал и тяжело вздохнул.

– У тебя любопытство на лбу написано. – Мимо прошла дама с крохотной собачкой на руках, и Сергей посмотрел ей вслед. – Если тебе скучно, читай детективы.

– Когда мне скучно, я пишу музыку, – объяснила Дана.

Он посмотрел на нее с удивлением и снова отвернулся. Она привыкла, что ее хобби вызывает удивление.

– Где жила Наталья?

– Мне не нравится, когда убивают людей. – Дане надоело пытаться поймать его взгляд, и она тоже стала смотреть в сторону, на растущие на газоне одуванчики. Около одного вился шмель. Шмель был ленивый, сонный, наверное, только что проснулся. – И я не могу перестать думать.

Сергей молчал, и она быстро на него взглянула. Он больше не смотрел в сторону. Он смотрел на нее. Со скукой и досадой.

– Пойдемте, покажу, – вздохнула Дана.

До серого дома они дошли молча. Как объяснил Игнат, свернули в арку, подошли ко второму подъезду. Наверное, у нее развилась маниакальная подозрительность – показалось, что у нужного подъезда Сергей остановился уверенно.

У подъезда пришлось постоять. Номера квартиры Игнат не помнил, сказал только, что слева от лифта. Наконец дверь подъезда открылась, показалась молодая женщина с коляской. Сергей помог ее выкатить, а Дана придержала дверь.

К квартире слева от лифта Сергей шагнул первым. Правда, при этом оглянулся на Дану, уточняя, в нужную ли дверь собирается звонить.

Дверь в квартиру открылась, едва он успел нажать на звонок.

Девочка лет семи с удивлением посмотрела на незнакомого дядьку, а потом на Дану и радостно поздоровалась:

– Здравствуйте, Дана Станиславовна.

– Ксюша! – удивилась Дана.

Девочка ходила к ней на занятия в прошлом году – способная, музыкальная и очень живая. Дана жалела, что в этом году родители не стали приводить ребенка.

– Ксюшенька, мама дома?

– В магазин вышла, – объяснила девочка, тараща любопытные глазки. – А вы зачем пришли?

– Мне надо поговорить с твоей мамой, – засмеялась Дана. Девочка выглядела забавно – она излучала любопытство.

Сергей с неодобрением посоветовал ребенку:

– Не открывай дверь незнакомым!

Девочка послушно кивнула, но было ясно, что следовать совету она не намерена.

Лифт еще стоял на этаже. Любопытная Ксюша наблюдала, как Дана и Сергей в него входят, и заперла квартиру, только когда двери лифта почти сомкнулись.

* * *

Обычно Игнат одиночество любил, а сейчас оно угнетало. Он попробовал посмотреть еще один фильм, но выключил телевизор, едва закончились титры. Полежал в тишине, глядя в потолок, и позвонил Нине.

Обычно он ее к себе домой не приглашал. Он старался никого не приводить в свое жилище, это было его личное тщательно охраняемое пространство. Как будто любой, находящийся в квартире, мог проникнуть ему то ли в мозг, то ли в душу. Правда, в существование души Игнат не верил.

Пока в трубке шли гудки, он решил, что сейчас своему правилу изменит. Расскажет Нине, как к нему проехать, и будет ее ждать. Сначала обнимет ее прямо здесь, на колючем пледе, а потом сводит в ресторан. Допустить, чтобы она хозяйничала на его кухне, он не мог. Это будет уже перебор.

Нина не ответила, и он снова набрал номер. Отложил телефон в сторону, только когда механический голос сообщил, что абонент не отвечает.

Он так привык, что она немедленно появляется перед ним, как только он этого пожелает, что на миг показалось, будто он попал в какую-то другую реальность, чужую и незнакомую.

Он никогда не ревновал ее к мужу, а сейчас что-то неприятно царапнуло.

Игнат нехотя прошел на кухню, достал бутылку водки. Подержал в руках и поставил на место. Не хватало еще напиться непонятно с какой стати.

Ему было смешно, когда Нина, пряча глаза, сообщила, что Николай сделал ей предложение.

– Он хороший парень, – подруга подняла на Игната глаза. В глазах были вопрос и надежда.

С надеждой надо было покончить раз и навсегда.

– Если хороший парень, выходи, – посоветовал Игнат. Еще он, кажется, ободряюще ей кивнул.

О том, что выходит замуж, Нина сказала примерно через месяц после того разговора. Игнат к тому времени решил, что свадьба не состоится.

Умом он понимал, что замужняя Нина удобнее незамужней, но в глубине души был уверен, что подруга не захочет принадлежать кому-то, кроме Игната. Впрочем, сказать, что Нина сильно его огорчила, было бы большим преувеличением.

Игнат посмотрел на часы и вызвал такси. Риск не застать Лию в студии, был, но он рискнул. То ли запись, то ли репетиция закончилась, Игнат этому порадовался.

– Ты сумел освободиться? – Лия так ему обрадовалась, что это даже удивило.

– Сумел, – улыбнулся Игнат.

Конечно, девочка была в него влюблена, это очевидно. Но он понимал и другое: ей хотелось заполучить его именно потому, что он не слишком к этому стремился.

В ресторане, куда они обычно ходили, он дежурно спросил:

– Вино будешь?

– Конечно, – засмеялась Лия.

Поначалу ему было неловко предлагать ей спиртное, он даже пытался от этого воздержаться. Помнил, что она дочь Вадима Константиновича. Воздержаться не получилось, девочка любила и умела пить.

Если черт свяжет его с ней надолго, придется побеспокоиться, чтобы не стала алкоголичкой.

– Мне очень понравилась твоя мама. – Игнат отложил меню и сделал заказ.

Девушка посмотрела на него с недоверчивой усмешкой.

Иногда ему переставало казаться, что она абсолютная дура. Это был один из тех немногих моментов.

– Почему тебя это удивляет? – мягко улыбнулся Игнат.

Она пожала плечами. В общем-то ей было наплевать, как он относится к ее матери.

– У вас вообще приятная семья. – Черт его знает, зачем он начал нести такую чушь.

– Семья как семья. – Она неожиданно сделалась серьезной и опять перестала казаться дурой. – Родители в отпуск собираются.

– Куда? – равнодушно поинтересовался Игнат.

– В Австралию, кажется. Ты там был?

– Для меня это дорого.

Лия широко открыла глаза. Нет, ему только кажется, что она иногда перестает быть дурой. Это невозможно, такую тупость специально изобразить нельзя.

– Представь себе, – засмеялся Игнат. – Моя зарплата не позволяет путешествовать по всему свету.

Его зарплата не позволяла путешествовать дальше дачи, если бы он постоянно не крутился, как мог. Выполнял заказы научного центра, например. Вообще-то работу он раздавал студентам в виде курсовых, но это не важно.

– Родители хотели поехать в Израиль, но потом передумали, жарко очень. Папа недавно был там в командировке, уже было жарко…

Вадим Константинович не был в командировке. Он ездил отдыхать.

Игнат это точно знал, потому что созванивался в то время с его помощником, и он упоминал, что хозяин отдыхает, не зная точно, когда тот решит вернуться.

Неожиданно Игнату захотелось узнать, с кем отдыхал предполагаемый тесть – не с Натальей Александровной ли.

Сегодня Лия не стала напрашиваться к нему домой. Игнат отвез ее к подъезду и с удовольствием поцеловал на прощанье.

Вечер прошел неплохо.

* * *

Двор у бывшего дома Натальи Александровны был отличный, зеленый и тихий. Не верилось, что всего в нескольких метрах машины идут сплошным потоком.

– Откуда девочку знаешь? – спросил Сергей, усаживаясь на ближайшую к подъезду лавочку.

Перед этим он вежливо подождал, пока сядет Дана.

– Она ходила ко мне на занятия. Я занимаюсь с детьми музыкой. С дошкольниками.

– Правда? – поразился Сергей. От удивления он даже уставился на Дану, до этого он на нее почти не смотрел.

– Правда, – кивнула Дана. – Почему это вас так удивляет?

– Ты не похожа на преподавательницу музыки.

Он снова отвернулся и произнес это в пространство.

– А на кого я похожа? – всерьез заинтересовалась она.

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Скорее я бы предположил, что ты выступаешь где-нибудь на сцене.

Слышать это было приятно. Дана не думала, что походит на артистку.

– Мне предлагали играть в оркестре. Я отказалась.

– Почему? – Он снова на нее уставился.

– Я хочу играть то, что мне нравится, и тогда, когда хочется.

– Обычно взрослым людям еще требуется зарабатывать на жизнь. У тебя богатый муж?

– У меня обычный муж. Но он в состоянии меня прокормить.

Дана вскочила – она едва не пропустила быстро шедшую к подъезду женщину. Та смотрела себе под ноги. В одной руке она несла целлофановый пакет, другой прижимала к боку кожаную сумочку.

– Извините, пожалуйста, – подскочила Дана. Жаль, она не помнила, как зовут мать Ксюши.

– Дана Станиславовна? – нахмурившись, вспомнила ее женщина.

Тут она увидела Сергея и почему-то отступила на полшага. Вид у нее был угрюмый и недовольный. Она и раньше часто бывала недовольна. Дана вспомнила, как женщина шипела на дочь, когда Ксюша долго переодевалась.

– Вы не можете нам помочь? – жалобно спросила Дана, попытавшись правильно выбрать тон.

– Чем? – отпрянула женщина.

– Раньше в вашей квартире жила Наталья Александровна Давыдова…

– И что?

Сергей хотел что-то сказать, но Дана быстро тронула его за руку.

– Нам очень нужно ее разыскать.

– Зачем?

Дана не успела ответить. Подошел мужчина лет сорока пяти, взял у Ксюшиной матери целлофановый пакет и с любопытством посмотрел на Дану и Сергея.

Он сильно отличался от своей жены. Худенькая невысокая черноволосая женщина со злым лицом и спокойный белобрысый мужчина с легким юмором в глазах казались классической неудачной парой. Дана ему даже посочувствовала.

– Про Наташу спрашивают, – дернула головой женщина, не глядя на мужа.

– Где Ксюшка? – Мужчина тоже не взглянул на жену. Он продолжал с интересом смотреть на Дану и Сергея.

– Дома.

– Иди, Катя, – мужчина протянул той пакет с покупками.

Как ни странно, жена послушалась. Сжав губы, она взяла пакет и пошла к подъезду.

– Виктор, – представился мужчина.

– Дана.

– Сергей.

– Я вас помню, вы в детском центре работаете. Я один раз приводил к вам дочку. – Виктор отвернулся от Даны и посмотрел на Сергея.

– У меня убили тетку…

Дана начала бы с чего-то другого.

– Тетя раньше работала вместе с Натальей Александровной.

– Как убили тетю? – быстро перебил Виктор.

– Застрелили. В нашем парке.

– Когда?

– Десятого.

Сергей послушно отвечал, но Дана чувствовала, что мужской разговор идет на равных. Она была лишней. Она и во всей этой истории была лишней, Сергей прав. От нее никакого толку, она только мешает.

И еще выглядит как скучающая дура.

Наталья Александровна была сестрой Виктора. Наташа умерла пятнадцатого апреля, приняв большую дозу снотворного, к тому же запив его вином.

Если бы кто-то был рядом, ее успели бы спасти. Но она жила одна, и брат забеспокоился только через несколько дней. У него даже ключей от квартиры не было, пришлось вскрывать дверь.

Ни о каких имеющихся у сестры опасных документах Виктор ничего не знает. Наташа никого в свою жизнь не пускала. В последнее время она нигде не работала, писала какие-то рассказы, выкладывала их в интернет.

Ксюшку очень любила…

– Завтра можем съездить к ней на квартиру, – неожиданно предложил Виктор.

В отличие от жены он положительно отнесся к тому, что кто-то заинтересовался смертью сестры. Кажется, даже обрадовался.

Сергей кивнул.

Дану мужчины не замечали.

Она даже удивилась, что, простившись с Виктором, Сергей потянул ее за локоть – пойдем. Ей казалось, он забыл о ее существовании.

– Поедешь со мной завтра? – с легкой усмешкой спросил он.

Дана этого не ожидала. Она не удивилась бы, если бы он посоветовал ей провалиться в преисподнюю.

– Нет, – с сожалением призналась она. – Мужу это не понравится.

– Правильно, – похвалил Сергей. – Мне бы тоже не понравилось. – И великодушно пообещал: – Я тебе расскажу, если найдем что-то интересное. Раз ты не можешь перестать думать, поделюсь с тобой новой пищей для размышлений. Если, конечно, она появится.

Он над ней смеялся, но почему-то это не казалось обидным.

Племянник отчего-то начинал Дане нравиться.

Вечером виноватый Федор, заискивающе глядя на Дану, пожаловался:

– Мне надо будет завтра съездить на работу. В понедельник систему сдавать, а некоторые модули еще не готовы…

В модулях Дана ничего не понимала, но посочувствовала.

– Я постараюсь быстро все сделать.

– Работай спокойно, – сказала Дана. – Мне без тебя грустно, но я подожду. Ты же не просто меня бросаешь.

Она бы так сказала, даже если бы отсутствие мужа в выходной день ее сильно расстроило. Но впервые за все время замужества Дана порадовалась, что Федора не будет дома.

18 мая, суббота

Проснулась Нина поздно, Николай уже завтракал на кухне. Обычно он один за стол не садился, но ее это не насторожило.

Глядя на распустившуюся за окном зелень, Нина зевнула и предложила:

– Давай на дачу поедем.

– Не получится, – доедая яичницу, поднял на нее глаза Николай. – Придется поехать на работу. Федор попросил.

– Ему нужно помочь, да? – равнодушно спросила Нина.

Вообще-то она давно не была у родителей. Пожалуй, надо к ним съездить. Не дома же одной сидеть, пока Колька работает.

– Он собирает систему. Мои куски в порядке, но ему спокойнее, если я буду рядом.

– Он собирает? – выпрямилась на стуле Нина.

Даже ее знаний хватало, чтобы понять: тот, кто собирает целое, главнее тех, кто делает части.

– Да. – Муж снова уткнулся в тарелку.

– Почему не ты?

С Николаем и Федором она познакомилась, приехав на работу к родственнице. Родственница была дальней, седьмая вода на киселе, но Нина звала ее тетей и считала близкой. Тетя всю жизнь, как казалось Нине, ничем, кроме работы, не интересовалась, имела массу знакомых в самых разных отраслях техники и была классической старой девой. Тогда она руководила отделом в дышащем на ладан научном институте. Впрочем, институт до сих пор дышал на ладан, не помирая и не возрождаясь.

Тетя, чуть не плача, позвонила, когда Нина собиралась ехать с работы домой.

– Потеряла ключи! – пожаловалась родственница.

– Кошмар! – посочувствовала Нина.

– Привези, Ниночка, – жалобно попросила тетя. – Привези, пожалуйста. У твоей мамы в тумбочке лежат запасные.

Мотаться по Москве Нине не хотелось, но она согласилась. Тетку она любила.

– Возьми такси, я заплачу.

Брать такси Нина не стала. В надвигающийся час пик она ехала бы до утра.

Поплутав по коридорам, родственницу она нашла в углу большой захламленной комнаты. Рядом с теткой возились с проводами два парня.

На Федора она тогда внимания не обратила, а Николая отметила. Наверное, потому что он взглянул на Нину с восхищением. Причем сразу начал так смотреть, едва увидев.

Нина тогда порадовалась, что очень хорошо накрашена.

Тетя повела племянницу в свой крошечный кабинетик, из здания Нина вышла где-то через полчаса и совсем не удивилась, увидев, что Коля ждет ее у выхода.

Она всегда была уверена, что ведущим в их тандеме был ее муж.

В фирму, где они сейчас работали, первым перешел Коля и через полгода перетянул к себе Федора.

– Почему не ты? – повторила Нина.

– У него это получается лучше. – Николай поставил пустую тарелку в мойку, обернулся и ободряюще кивнул ей. – Все нормально. У меня есть своя часть работы, и там меня никто не обойдет.

– А в целом Федя тебя обходит!

Муж молча отправился в комнату. Нина не выдержала, пошла следом.

– Коля!

Привалившись к двери, она со злостью смотрела, как Николай надевает джинсы, потом рубашку. Злилась она не на мужа – на судьбу.

Нет, на него, пожалуй, тоже злилась. Жизнь устроена так, что никому нельзя уступать дорогу. Можно и нужно всех обходить, иначе очень быстро окажешься в самом конце. Или вообще затопчут.

– Коля, ты меня слышишь?

Ей казалось, она может делать с мужем все, что захочет. Не давать прямых указаний у нее, конечно, ума хватало, но в том, что Николай поступит так, как Нина скажет, сомнений не было.

Сейчас они появились, и это Нине очень не нравилось.

Муж наконец посмотрел на нее, быстро и понимающе улыбнулся и чмокнул ее в нос. Через несколько секунд хлопнула дверь.

«Не расстраивайся из-за ерунды», – посоветовала себе Нина. И тут же с собой не согласилась: это не ерунда, это… черт знает что такое!

Представлять, что ее муж окажется в подчинении у Даниного, было ужасно.

Нина хорошо помнила, как Дана, бросив институт, поступила в музыкальное училище. Нина тогда очень боялась, что подруга станет известной артисткой.

Потом, когда Дана устроилась вести какие-то детские кружки, Нина, конечно, подруге выговаривала. Убеждала, что нельзя отказываться от предложения Москонцерта.

Но вздохнула свободно, только когда Дана от предложения окончательно отказалась.

Позвонить Данке? Можно в кафешку сходить, все равно без мужей делать нечего. Заодно можно попытаться узнать, что творится у мужчин на работе. Впрочем, в том, что удастся узнать подробности, Нина сомневалась. Подруга в делах мужа ничего не понимала и едва ли ими интересовалась.

Данка вообще немножко не от мира сего, это она давно поняла.

Нина достала телефон и увидела пропущенные вызовы от Игната. Он очень редко звонил ей в нерабочее время, понимал, что у Коли могут возникнуть вопросы.

Оттого, что она понадобилась Игнату, стало так радостно, что даже собственные неприятности отошли на второй план.

Нина набрала номер и глупо спросила:

– Ты звонил?

* * *

Дана еле дождалась, когда за Федором захлопнется дверь, и сразу позвонила Сергею.

– Не возражаете, если я поеду с вами?

Вопрос прозвучал робко, но она знала, что поедет, даже если Верин племянник начнет возражать.

– А муж? – удивился Сергей. – Он не будет против?

– Не будет, – не удержавшись, засмеялась Дана. – Он на работе.

Через час Сергей позвонил снизу. Дана спустилась – белый джип стоял прямо у подъезда. Дана подумала и села на заднее сиденье, уступив место рядом с водителем Виктору.

– Тянет тебя преступление раскрыть? – Сергей подал машину назад, развернулся.

– Тянет, – согласилась Дана.

– Скучно жить?

– Нет, – серьезно ответила она. – Жить мне не скучно.

Больше он вопросов не задавал, только недовольно морщился, паркуясь у подъезда Виктора. Дане было его хорошо видно в зеркало.

– Новая машина? – видя, как Сергей крутит головой, спросила Дана.

– Напрокат взял.

Дана себя похвалила – она именно так и предполагала.

Оставался только один вопрос: как ему удалось так быстро добраться из Штатов, успев при этом оформить прокат машины.

В Италии, где Дана с Федором отдыхали прошлым летом, получить машину было делом получаса, но Россия не Италия.

Подозревать в чем-то нехорошем сидевшего впереди человека было неприятно, но вопрос ее мучил.

Сергей позвонил Виктору, и брат Натальи Александровны спустился через пару минут. Сергею он кивнул, садясь рядом, а Дане, увидев ее в зеркало, вежливо сказал:

– Здрасте.

И снова, как и вчера, перестал ее замечать.

Виктор назвал адрес, Сергей сообщил его навигатору.

Ехали недолго, минут пятнадцать. Новая квартира Натальи Александровны располагалась в обычной панельной шестнадцатиэтажке. Дана с родителями жила в таком же доме, пока не вышла замуж за Федора. И даже квартира была похожей, трехкомнатной.

Находиться в квартире было не то чтобы страшно, а как-то неловко. Трогать чужие вещи тоже было неловко, и Дана не трогала. Она смотрела, как Виктор открыл дверцу одного из шкафов и достал оттуда маленький ноутбук.

– Компьютер не дам, – сообщил он Сергею. – Буду сам разбираться.

Сергей кивнул, достал из кармана флешку и спросил:

– Не возражаешь?

Виктор не возражал. Сергей подключил ноутбук к сети, вставил флешку, достал из кармана еще одну и тоже вставил в соседний USB-разъем.

Квартира была обставлена так, словно хозяйке не хотелось заниматься интерьером, она открыла случайный мебельный каталог и выбрала первый попавшийся вариант. В спальне стояла широкая светлая кровать и такая же светлая стенка. В комнате, служившей гостиной, – обеденный стол со стульями, диван, кресла… Как в апартаментах, в которых Дана и Федор останавливались в Италии.

Только одна комната, самая маленькая, имела не гостиничный, а жилой вид. В ней стояли письменный стол, небольшой диванчик, рядом этажерка. На диванчике валялись две подушки с декоративными наволочками и большая плюшевая панда. Такие подушки удобно подкладывать под спину и голову. Дана тоже обычно так делала.

– Какое снотворное она приняла? – Сергей спросил из кухни. Дана не пошла туда вслед за мужчинами.

Виктор назвал. Название было ей незнакомо.

– По-моему, это продается только по рецептам. Она ходила к неврологу?

Виктор не ответил. Наверное, не знал.

Он заговорил только через пару минут.

– Когда у нас бабка умерла, Наташа в ее квартиру переехала. Я тогда еще женат не был, с родителями жил. Когда женился, сестра эту квартиру купила, а я переехал в бабкину.

– У нее были деньги на квартиру?

– Значит, были.

Дана вошла в маленькую комнату и осторожно села между подушкой и пандой.

На висевших напротив полках стояли книги. Рядом висела картина – морской берег с виднеющимися невдалеке домами. Такие картины рисуют местные художники и продают туристам.

Дана так и сидела, глядя на картину, пока Сергей не заглянул в комнату и не кивнул ей:

– Пошли.

Сначала Сергей отвез Виктора, потом доехал до подъезда Даны.

– У нее никаких фотографий. – Дана потянулась к ручке, но дверь не открыла.

– В шкафу большая коробка.

– Обычно фотки держат не только в коробке. Рядом с книгами ставят, за стекло. На тумбочку…

– Я никаких фоток не ставлю. – Сергей с интересом покосился на Дану.

– А я ставлю! – Она сжала ручку, но дверь по-прежнему не открыла. – Такое впечатление, что Наталья жила как в гостинице. Будто вот-вот собиралась оттуда уехать.

Он помолчал. Сзади подъехал темный «Пежо». Сергей подался вперед, пристроил джип на свободное место и пропустил машину. Мест было много – пользуясь отличной погодой, москвичи ринулись за город.

– В шкафу висит мужской костюм. Спортивный.

– Она почти не работала и купила квартиру…

– Разберемся! – Он полез в карман и достал флешку. – Держи!

– Спасибо, – искренне поблагодарила Дана. Она как раз собиралась попросить его скинуть ей содержимое компьютера Натальи.

– Флешек мы не нашли…

Дана вопросительно на него посмотрела, и Сергей пояснил:

– Искать надо флешку. С любого аккаунта информацию при желании можно считать.

– Она могла этого не знать.

– Могла, – согласился он. – Но думаю, что знала. Как-то к ней компромат попал. Если компромат был серьезный, то и люди, которые им занимались, серьезные. По электронке такое не сбрасывают.

У него зазвонил телефон. Сергей, помедлив, полез в карман. Дана поняла, что ему не хочется при ней разговаривать.

– Я вам мешаю? – Она вылезла из машины и наклонилась к стеклу.

– Пока нет. – Он улыбнулся и как-то странно на нее посмотрел. – Будешь мешать, скажу.

Дана захлопнула дверь, и он приложил телефон к уху.

Федора еще дома не было. Дана включила компьютер и сунула в него флешку.

* * *

Брать трубку Игнату не хотелось – он был уверен, что звонит Лия. Он посмотрел на экран только потому, что телефон лежал рядом.

– Ты звонил? – спросила Нина.

Он поморщился. Конечно, раз она увидела неотвеченные вызовы.

– Звонил, – усмехнулся Игнат и замолчал. Специально – ждал, когда подруга задаст следующий вопрос.

– Зачем?

Ему будет очень ее не хватать, если придется жениться на Лие. Иногда ему казалось, что он может читать мысли у Нины в голове и даже управлять ими. Едва ли ему удастся встретить еще одного такого же человека. Она походила даже не на преданную собаку, а на робота, пульт управления которым находится у Игната.

– Хотел тебя увидеть.

Он улыбнулся, слыша, как она резко вздохнула.

Она и спросила то, чего он ожидал.

– А сейчас хочешь?

– А Николай? – удивился Игнат.

Ему совсем не хотелось неприятностей в семье подруги. Ему хватает Лии, которая упорно его преследует.

– Он сегодня на работе.

– Подойди через час к своему метро, – подумав, решил Игнат.

Ему удобно будет подхватить ее там по дороге к бабкиному дому. Можно было предложить ей приехать сразу в квартиру, но ему почему-то хотелось увидеть ее как можно скорее.

Время он немного не рассчитал, приехал минут на пять раньше, но Нина его уже ждала. Стояла у автобусной остановки, нетерпеливо переступая ногами и вглядывалась в автомобильный поток.

Она словно засветилась, когда он остановился прямо перед ней, и он снова подумал, что ему будет сильно ее не хватать.

– Почему Николай сегодня работает? – Видеть сияющую Нину было приятно.

– Запарка какая-то. – Она уселась рядом и застегнула ремень. Она нахмурилась на какую-то секунду и снова смотрела на Игната, как на икону.

– Тебя эта запарка чем-то раздражает?

– Дело не в запарке…

На свете точно никогда не найдется человека, которого он будет видеть насквозь.

Нина вздохнула и снова нахмурилась:

– Очень может быть, что Данкин муж станет Колиным начальником.

Игнат молча посочувствовал. Он Нину хорошо понимал.

В левом ряду оказалось свободное пространство, Игнат быстро в него вписался.

Ему бы тоже не понравилось, если бы его начальником стал кто-то из тех, с кем он раньше был на равных.

– Ужасно, что Коля это воспринимает спокойно, – пожаловалась Нина. – Он не будет бороться, понимаешь?

Игнат кивнул. Он понимал.

– И я не представляю, как его заставить.

– Никак не заставляй, – посоветовал Игнат. – Зарплаты у них хорошие, а это главное.

– Это не главное, – быстро сказала Нина.

– Это для нас с тобой не главное. – Проскочить на светофоре не удалось, Игнат остановил машину, не стал нарываться на штраф.

– Да, – согласилась Нина. – Мне показалось, что Колька даже доволен. Ч-черт…

– Ну и отстань от него. Не дергай мужика. Семью обеспечить он в состоянии, и не надо трепать ему нервы.

Нина вздохнула. Игнат знал, отчего страдает подруга. Нина всегда немного завидовала Дане, хотя завидовать было абсолютно нечему.

Из всего их класса завидовать можно было только ему, Игнату.

В лифте им пришлось ехать вместе с толстой теткой, оглядевшей их с хмурым любопытством. На тетке было платье, открывавшее руки и плечи. И на руки, и на плечи смотреть было тошно, для такого платья даме стоило бы помолодеть лет на двадцать и сбросить с десяток килограммов.

Лифт остановился, Игнат отпер дверь, посторонился.

– Проходи.

Нина прильнула к нему, едва дверь захлопнулась. Он с удовольствием поцеловал мягкие податливые губы, потянул ее в сторону дивана…

Уже потом, расслабленно лежа рядом с Ниной, он впервые подумал о том, что ему не хочется никакой другой женщины. Давно, только раньше он этого не осознавал.

– Ты помнишь, у нас пару раз вела литературу Наталья Александровна? – Игнату было лень шевелиться, и он спросил, глядя в потолок. Потолок был пожелтевший, без хорошего ремонта квартиру не продашь. – Красивая такая, молодая…

– Меня про нее недавно Дана спрашивала, – Нина приподнялась, заглянула Игнату в лицо. – А я только теперь эту Наталью вспомнила.

– Я тоже вспомнил, потому что Дана спросила.

– Данка тебе звонила? – напряглась Нина. В буквальном смысле – он почувствовал, как затвердела рука, лежавшая на его плече.

Шевелиться было лень, но он потянулся губами, поцеловал Нину.

– Да, позвонила и спросила про Наталью. Наталья была моим репетитором, я ходил к ней домой. Я сказал Дане, где Наталья жила.

– А зачем ей?

– Самому интересно.

– Попробую узнать. – Нина снова положила голову ему на плечо.

Он понимал – Нине не хочется, чтобы он лишний раз разговаривал с Даной. Она ревновала.

– Узнай. Может, это каким-то образом связано с убийством Веры. Любопытно же.

Игнат снова потянулся к лежавшей рядом Нине, уткнулся лицом в ее волосы. Близость была привычной, как у супругов, но от этого не менее восхитительной.

Телефон зазвонил, когда ему вновь было лень шевелиться. Игнат нехотя протянул руку, нащупал его в брошенных рядом с диваном джинсах.

Он не ошибся, звонила Лия.

– Важный звонок? – спросила Нина.

– Да. – Он не стал отвечать, конечно. Бросил телефон на старенький ковер.

Нина поднялась почти мгновенно.

– Поеду, – деловито сказала она. – Колька сказал, что он ненадолго.

Она пошла в ванную, а Игнат невольно улыбнулся. Ему снова показалось, что пульт от ее мозгов у него в руке.

Подруга старалась не быть ему в тягость, и у нее это отлично получалось.

Наверное, она решила, что звонок действительно деловой. Впрочем, его мало беспокоило, что она сейчас решила. Он знал, что всегда сможет убедить или переубедить ее в чем угодно.

Лии он перезвонил, когда за Ниной захлопнулась дверь.

– Привет, Малыш, – лениво сказал Игнат. – Извини, не слышал звонка, в ванной был.

– Игна-атик, – жалобно проблеяла Лия. – Игна-атик, спаси!

– Тебя похитил Змей Горыныч? – Лия раздражала его ужасно.

– Нет, – хихикнула она. – Я ему на фиг не нужна. У нас билеты на концерт, а папа не сможет пойти. Сходишь со мной и мамой?

Черт возьми, она вполне могла сходить с мамой вдвоем. Или не ходить совсем.

Она затягивала его в капкан, и Игнату это не нравилось.

– Схожу, – пообещал он.

Посылать Лию куда подальше было опасно.

* * *

У дверей расположенного рядом с метро кафе Нина замялась, но все-таки шагнула внутрь. Она часто сюда заходила. Почти каждый раз, когда уходила из квартиры Игнатовой бабки. Кажется, они с Игнатом ни разу не вышли из квартиры вместе. Даже когда Нина еще не была замужем.

Она уходила, он оставался.

Наверное, это было обидно, но Нина не обижалась. Она привыкла, что ее жизнь сложилась не как у всех. Игнат сам по себе, она тоже. А все-таки связь между ними есть, и покрепче, чем у иных супругов.

Нина попросила у черноволосого парня стакан сока – на улице было по-летнему жарко, хотелось пить. Раньше она этого парня за стойкой не видела, вместо него стояла толстая тетка. Тетка все время улыбалась, но было видно, что посетители ей до смерти надоели и хочется только одного – чтобы все вокруг провалились к чертовой матери.

Усевшись с соком за столик в самом углу небольшого помещения, Нина достала телефон. Сначала хотела набрать номер Николая, но передумала и позвонила Дане.

– Привет! – бодро сказала Нина. – Федор на работе?

– Угу, – откликнулась Дана.

– Коля тоже уехал. Не хочешь встретиться?

Подруга замялась.

– Ты дома? – быстро спросила Нина. – Я сейчас подъеду. Не возражаешь?

– Не говори глупостей! – засмеялась Дана. – Конечно, нет.

Нина допила сок, проходившая мимо уборщица сразу подхватила пластиковый стакан.

Неожиданно Нине захотелось вернуться к Игнату. Черт возьми, им не так часто выпадает счастье побыть вместе.

Она не вернулась, конечно. Спустилась в метро, а потом постаралась повеселее улыбнуться открывшей дверь Дане.

– Не знаешь, что там у них на работе? – поинтересовалась Нина.

– Срочное что-то…

Нина не сомневалась, что подруга ответит именно так. Она хорошо помнила, как сияющая Данка объявила, что выходит замуж за Федора. Нина тогда начала расспрашивать, кто у Феди родители, есть ли у него квартира, но видела, что для подруги все это не имеет никакого значения.

Дурочка убогая, решила бы Нина, если бы точно не знала, что дурой в полном смысле этого слова подругу назвать нельзя. Дана легко училась и в школе, и в институте. Перед тем как бросить вуз, Дана сдала сессию на пятерки. Нина тоже сдала неплохо, но ее родителям пришлось брать репетиторов.

– Музыку пишешь? – увидев раскрытый ноутбук, спросила Нина.

Подруга давно записывала ноты не в тетрадь, а в компьютер.

Дана покачала головой – нет.

– Помнишь, я тебя спрашивала про Наталью?

– Я ее вспомнила. – Нина села в кресло, с удовольствием потянулась. После уличной жары в комнате было приятно прохладно.

– Ты представляешь!..

Нина не помнила, чтобы у подруги когда-нибудь так горели глаза.

Игнат умница, сразу предположил, что Дана спрашивала про Наталью не просто так, а в связи с убийством Веры.

Сначала Нина заставила подругу подробно рассказать, что Дане удалось разузнать за последние дни. Потом они долго сидели за ноутбуком, просматривая файлы с компьютера Натальи Александровны.

Ничего интересного там не было. Наталья, оказывается, писала рассказы и стихи. Читать их Нине было скучно, и она торопила Дану, чтобы подруга не зависала над текстом.

– Ну послушай, какая прелесть! – Дана начинала напевать очередное стихотворение. – Текст сам ложится на музыку.

– Напиши песню, – посоветовала Нина, двигая курсором по экрану.

А вот разглядывать фотографии Нине было интересно. Впрочем, и это скоро надоело. Главное они поняли быстро: Наталья вела замкнутую жизнь, никого, кроме членов своей семьи, не фотографировала, а отдыхать ездила с одним и тем же мужиком.

Узнать, как его зовут, не получилось.

Найти таинственный компромат тоже.

Нина провела у подруги часа три. А приехав домой, еще столько же ждала Николая.

Хорошенькая получилась суббота!

Конечно, срывать на муже раздражение Нина не стала, она не конченая дура. Но осадок от прошедшего дня остался нехороший.

О том, что утром она проводила время с Игнатом, Нина старалась не помнить.

* * *

Концерт проходил в маленьком зале. Игнат с трудом нашел вход и порадовался, что догадался приехать пораньше. Дамы – Ксения Антоновна и Лия – явились минуты за три до начала. Игнат уже начал тешить себя надеждой, что они вовсе не явятся.

– Спасибо, что тратите на нас время, – благодарно улыбнулась Лиина мать, рассеянно посмотрев на Игната. Пожалуй, такому взгляду стоит поучиться. Странным образом он означал и твердую уверенность в собственном превосходстве, и некоторую робость. Превосходство нужно позаимствовать, а робости не допускать, это ему не нужно. – Не люблю никуда ходить без мужчины. Какая-то в этом… ущербность.

– Да ладно тебе, мам, – засмеялась Лия.

Негромко засмеялась, как и положено в хорошем обществе. Лия и выглядела не как обычно: волосы уложены в скромную аккуратную прическу, лицо почти без косметики. Кажется, это называется естественным макияжем.

Они едва успели сесть на свои места, как вышедшая на сцену девушка напомнила, чтобы зрители отключили звук своих мобильных телефонов. Сцена была прямо перед Игнатом, девушка тоже. Из-под длинного голубого платья выглядывали белые туфельки. Что-то подсказывало – туфельки были не из самых дорогих.

Игнат настроился скучать, но, как ни странно, время прошло незаметно. Красавец-дирижер во фраке и сиявших, как зеркало, туфлях подолгу оркестр не мучил, певцы и певицы, сменяя друг друга, исполняли знакомые даже Игнату арии. Пожалуй, он не жалел, что повелся на Лиину просьбу и вместе с залом с удовольствием долго аплодировал, когда дирижер вывел певцов и оркестрантов на сцену.

– Ну как? – шепнула Лия, когда они вышли в старый московский переулок.

– Отлично, – искренне сказал Игнат. – Я думал, будет хуже.

– Это хороший оркестр, – улыбнулась Ксения Антоновна. – Я бы не рискнула отнимать у вас вечер, если бы шла какая-нибудь муть.

Игнат ей не верил. Отняла бы, не задумываясь.

– Мама дирижера хорошо знает, – объяснила Лия.

– Ты преувеличиваешь, Лиечка. Мы просто шапочно знакомы.

– Но на концерты он тебя приглашает!

– Приглашает, да. – Ксения Антоновна умела не только смотреть рассеянно, но и улыбаться. – Удивительный вечер, не подумаешь, что еще май.

Вечер действительно был хорош, с этим не поспоришь. Так тепло и тихо бывает только в редкие летние дни.

Вывалившаяся из зала толпа утекала в сторону метро.

– Здесь за углом неплохое кафе. Давайте зайдем, заодно вызовем такси, – предложила Лиина мать.

– Вас водитель не встретит? – удивился Игнат. Он прекрасно помнил, как однажды помощник Вадима Константиновича боялся, что водитель не успеет встретить откуда-то жену хозяина. Помощник так волновался, разговаривая по телефону, что это выглядело комично.

– Мне не хочется никого дергать в субботу. В выходные нужно отдыхать.

– Мама вообще не любит никого дергать, – засмеялась Лия. – Она бы и от домработницы отказалась, только папа не позволяет.

– Ты преувеличиваешь, Лиечка.

Лия в присутствии матери казалась незнакомой, новой. Новая, тихо улыбающаяся Лия Игнату нравилась больше. На такой, пожалуй, можно и жениться. Тем более что приданое обещало быть неплохим.

Народу в кафе было немного. Игнат, усадив дам за столик, взял у стойки сок, принес на подносе. И Лия, и Ксения Антоновна сегодня удивляли, он еще утром не поверил бы, что эти дамы могут свободно себя чувствовать в дешевой забегаловке. Им обеим больше подходили дорогие рестораны.

Лия, протянув руку за спину матери, озабоченно поморщилась.

– Мам, здесь дует. Давай пересядем.

– Не стоит, Лиечка. Все нормально.

Ксения Антоновна была красивой женщиной. Не такой писаной красавицей, как учительница Наталья Александровна, но от жены этого и не требовалось. А того, что требовалось – спокойного достоинства, – в сидевшей напротив даме хватало с избытком.

Игнат достал телефон, вызвал такси и отвез дам домой. Он уже знал, что в присутствии матери Лия не станет ему навязываться, и от этого настроение было великолепным. Даже капкан, в который его затягивали, больше не пугал.

20 мая, понедельник

Одно стихотворение Натальи Александровны Дане особенно нравилось. Стихи были грустные, о любви и разлуке, и музыка в голове начинала звучать печальная.

– Что ты мурлычешь? – улыбнулся Федор, доедая завтрак.

– Пишу песню. – Дана взяла со стола опустевшую тарелку, положила в мойку. И поправилась: – Романс.

– Спой!

– Ты опоздаешь.

– Наплевать. Спой.

Дана подошла к пианино, передумала и взяла в руки гитару. На Федора она старалась не смотреть, стеснялась.

– Здорово! – помолчав после последнего аккорда, констатировал он. И грустно улыбнувшись, пожаловался: – Я тебя не стою.

– Это я тебя не стою, – улыбнулась Дана.

Она знала, что неудачница. И знала, что ей сказочно повезло, когда умный и честный Федор выбрал ее из миллиона московских девушек.

– Стихи сама написала? – Муж смотрел с восхищением. Дана отложила гитару и чмокнула его в лоб.

На лбу намечались залысины, и это ей ужасно нравилось.

– Стихи моей учительницы. Она умерла недавно. Нет, – Дана покачала головой, видя, что Федор сейчас спросит про Веру Сергеевну. – Нет, это другая, она умерла за месяц до Веры. А может, ее тоже убили…

– Что?! – напрягся Федор. Он даже выпрямился на стуле. Это означало, что в следующую секунду он начнет орать. Ужасно глупо, но Дане нравилось, даже когда Федор орал. – Что за серия убийств?! Почему я об этом ничего не знаю?!

– Потому что я не успела тебе рассказать, – объяснила она.

– Рассказывай!

– Федор, ты опоздаешь!

– Наплевать! Рассказывай!

Дана рассказывала, поглядывая на часы, Федор ругался. Ей нравилось, что он о ней беспокоится, и она чувствовала себя виноватой. А еще она очень боялась, что он опоздает на сегодняшнюю презентацию и его уволят. То есть она боялась не того, что уволят, а того, что он из-за этого расстроится.

Федор ушел, когда Дана полностью раскаялась и клятвенно пообещала больше не пытаться ничего разузнать, а послушно сидеть дома. Быть послушной ей нравилось не очень, но ради мужа она была готова на многое.

Детей на занятиях было мало, дошкольников уже увозили на дачи. Дана попрощалась со своими питомцами и их мамами и нянями, подняла с пола валявшегося на ковре зайца. Зайца забыла маленькая Алиса. Странно, девочка не выпускала зайца из рук, даже танцевала с ним, перекладывая из руки в руку. Хлопнула дверь, в помещение заглянула Ксюшина мать. Муж называл ее Катей, вспомнила Дана.

Катя оглядела пустое помещение и решительно шагнула вперед.

– Здрасте.

– Здравствуйте, – кивнула Дана и спохватилась, показав на один из стоявших вдоль стены стульев. – Садитесь.

Заяц мешал, Дана положила его на подоконник.

Гостья поерзала, устраиваясь поудобнее, тяжело вздохнула и подняла на Дану глаза.

– Зачем вам Наташка понадобилась?

В глазах у Кати было не любопытство, а скорее тоска.

– Она когда-то меня учила. – Дана прислонилась к подоконнику. – А недавно убили еще одну мою учительницу.

– Наталью никто не убивал!

– Да. Но…

– Никто ее не убивал! Это только Витя не верит, что она сама!..

Дана не помнила, чтобы Виктор высказывал сомнения в том, что смерть сестры была несчастным случаем.

– Я так поняла, это был несчастный случай, – осторожно заметила Дана.

– Ну да, – хмуро согласилась Екатерина. – Либо несчастный случай, либо сама…

– Наталья Александровна дружила с учительницей, которую недавно убили. Сергей, это парень, с которым я к вам подходила, племянник учительницы…

– А Наталья здесь при чем?

– Вроде бы Наталья передала Сережиной тетке какие-то документы.

– Какие?

– Не знаю. И Сергей не знает.

– Чушь это все! Никаких документов у Наташки быть не могло! Откуда у нее документы? Она всю жизнь, считай, не работала!

– Она писала стихи, – не согласилась Дана. – Хорошие. Мне понравились.

– Вот именно! – фыркнула Екатерина. – Стихи писала!

За дверью раздались детские голоса – закончилось занятие по лепке.

Екатерина недовольно покосилась на дверь и поморщилась.

– Содержанка она была! У богатого любовника на шее сидела! – Катя наклонилась к Дане и заговорила тише. – Мужик у нее был богатый. Только жениться на ней он не собирался, вот Наташка и бесилась. В последнее время особенно. Грустная ходила… Наверное, боялась, что любовник бросит. Ей уже тридцать пять было, за это время молоденькие подросли.

– Кто у нее любовник был, не знаете?

– Она не говорила. Бизнесмен какой-нибудь. Отдыхать Наталью по три раза в году возил.

Детские голоса за дверью зазвенели снова. Катя помолчала.

– Вадиком любовника звали. Я пару раз слышала, как она по телефону с ним разговаривала. Дана Станиславовна…

– Дана.

– Дана, ты мне скажи, если что про Наташу узнаешь. Позвони, ладно?

– Обязательно, – пообещала Дана.

– Только узнавать-то нечего! Лезла всю жизнь в чужую семью…

– Судьбы по-разному складываются.

– Нормально надо их складывать! С мужем жить, а не с любовником развлекаться!

Дана была согласна с Ксюшиной мамой, но хотелось возразить.

– Любовник был женат?

– Наверное, – дернула головой Екатерина. – Наташка скрытная была, ничего о себе не рассказывала.

Женщина сжала губы и неожиданно заплакала.

– Ксюша очень ее любила. До сих пор плачет, когда вспоминает.

Екатерина достала бумажный платок, аккуратно промокнула глаза.

– Вы ей почитайте Наташины стихи, – посоветовала Дана. – Они правда хорошие.

Катя кивнула и поднялась. Дана была уверена, что читать ребенку стихи она не станет. И сама не прочитает.

– Так ты позвони, если что узнаешь.

– Позвоню.

– Мне позвони. Не Вите.

– Хорошо.

Дверь захлопнулась. Дана переложила зайца с подоконника на стол, оглядела помещение и заперла дверь. Ей было очень жаль Наталью Александровну, а еще почему-то Ксюшину мать, хотя у Екатерины все в жизни было хорошо и жалеть ее никаких причин не имелось.

* * *

Утро прошло как обычно. Николай молчал, Нина тоже. Она больше не заговаривала про его работу – и потому, что понимала – изменить ничего не сможет, и потому, что внезапно напомнила себе собственную мать.

Мать часто пилила папу. Иногда Нине казалось, что постоянно. Наверное, это было не так – Нина часто вспоминала отца смеющимся и счастливым. С ней он всегда был смеющимся и счастливым, это при маме замирал и смотрел в тарелку.

Как сейчас Коля.

– Вы в субботу все успели сделать? – спросила Нина. Без особого интереса, просто они с мужем сейчас очень напоминали ее родителей, и это ей не нравилось.

Ни вечером в субботу, ни вчера она мужа не расспрашивала. Было очень обидно, что Федор с большой вероятностью обойдет Колю, но Нина с обидой справилась, не терзала мужа.

Она хорошо помнила, как папа звал маленькую Нину кататься на велосипедах. Папа очень ее любил, но девочка понимала, что помимо желания побыть с дочерью ему хотелось улизнуть из-под строгого маминого взгляда.

Нина с папой уезжали далеко, в Лосиный Остров, сидели там на траве и привозили маме чахлые букетики полевых цветов. Мама ставила цветы в воду, а утром выбрасывала, потому что за ночь они вяли.

– Да, – кивнул Николай.

Муж отправился переодеваться, из прихожей крикнул:

– Я пошел!

Нина, вскочив из-за стола, почти выбежала к нему. Они с Колей опять очень напомнили ее родителей, и Нине сделалось от этого совсем тоскливо.

«Я пошел!» – говорил папа.

«Пока!» – Мама продолжала заниматься своими делами. Хлопала дверь, Нина или мама через какое-то время ее запирали.

Нина прижалась к мужу, Николай погладил ее по спине.

– Коля, ты меня любишь? – зачем-то спросила Нина.

– Да.

Он еще раз провел рукой по Нининой спине и мягко ее отодвинул.

– Пока.

– Пока, – вздохнула она.

Ей тоже стоило поторопиться. Взглянув на часы, Нина открыла шкаф, перебрала висевшие на плечиках блузки. Выбрала светлую, почти белую. В прошлом году Игнат с восхищением посмотрел на Нину, когда увидел ее в этой блузке. Кружева у ворота Нине действительно шли, делая похожей на средневековую даму.

При мысли об Игнате стало жарко, Нина приложила руки к щекам.

Зазвонил городской телефон. Он звонил редко, от него вполне можно было отказаться, не платить за ненужную услугу.

Нина посмотрела на маленький экранчик переносной трубки – звонок был от матери.

– Привет, мам, – ответила Нина.

– Ты еще дома? – В строгом голосе прозвучало неодобрение.

– Одеваюсь. Сейчас уйду.

– Я буквально на секунду. Вчера разговаривала с Алефтиной… Помнишь Алефтину?

– Помню.

Алефтина была их бывшей соседкой. Собирала сплетни и докладывала их матери. Мама сплетен не одобряла, но выслушивала с интересом.

Все это осталось в прошлой жизни, когда был жив папа. И их квартира, в паре кварталов от теперешнего дома Даны, и Алефтина, и парк, плавно переходящий в Лосиный Остров.

– Недавно убили твою учительницу Веру Сергеевну.

– Знаю, – перебила Нина. – Я была на ее похоронах.

– И мне ничего не сказала! – возмутилась мама. – В чем дело, Нина?

– Ни в чем. – Она переложила трубку в левую руку, а правой начала расстегивать пуговицы на блузке, зажав приятную ткань между коленями. – Я не знала, что ты помнишь Веру Сергеевну.

– Почему я не должна ее помнить? Я дожила до склероза?!

Нина молчала – маме нужно дать выговориться. Папа в таких случаях делал вид, что внимательно слушает.

– Я ходила на все родительские собрания! Как я могла забыть твою учительницу литературы?!

Папа ходил на собрания чаще, чем мама. Мама возвращалась оттуда с гневно сжатыми губами и, не успев раздеться, начинала возмущенно рассказывать, что Нина, по мнению учителей, серенькая троечница, и ей очень стыдно за дочь.

Это было не так, троек она старалась не допускать, чтобы мать не запилила. Но и отличницей не стала, тут не поспоришь.

Папа Нину никогда не ругал. Возвращаясь со школьных собраний, он коротко говорил, что все нормально.

– И жили мы почти рядом! Я Веру Сергеевну почти каждый день встречала.

– Прости, мам, – покаялась Нина. – Надо было сказать. Просто… Школу мы окончили давно, я учителей и не вспоминала. Даже сомневалась, идти ли на похороны.

– Очень плохо! Вера хорошо к тебе относилась, это надо ценить!

Нина отложила расстегнутую блузку, посмотрела на часы.

Мама помолчала и отчего-то вздохнула.

– Помнишь, под нами жила семья: муж, жена и девочка лет на пять тебя постарше? Забыла, как их фамилия.

– Семью помню, фамилию нет. Дочку, кажется, Леной звали.

– Да, Лена, – подтвердила мама. – Верин племянник за ней ухаживал. Но у девушки была плохая репутация, Алефтина несколько раз видела ее пьяной и с разными мужчинами.

– Алефтина дура и сплетница! – вырвалось у Нины.

– Но в данном случае она была права! – отрезала мама. – Мы переживали за молодого человека, который ухаживал за совершенно недостойной девушкой. А когда я увидела его вместе с Верой Сергеевной!..

Неожиданно Нине захотелось швырнуть трубку, но она только крепче ее сжала и тихо спросила:

– Ты сказала Вере, что Лена?..

– Конечно, – спокойно ответила мама. – Я должна была это сделать! Всегда нужно знать правду!

Все это Нину совершенно не касалось, но ехать на работу ей расхотелось. Надевать нарядную блузку тоже.

– Почему ты сейчас вспомнила эту историю? – Нина открыла шкаф и одной рукой пристроила блузку на плечики.

– Потому что Веру Сергеевну убили!

– Не Лена же ей отомстила! С тех пор сто лет прошло.

– Лена давно вышла замуж, Алефтина ее с тех пор не видела. – Мама помолчала. – Все это было так давно, еще при папе.

– Мам, я спешу, – напомнила Нина.

– Да-да… Алефтина уже живет на даче. Приехала проведать квартиру, вот и узнала новости от кого-то из соседей. Раньше у Веры Сергеевны собака была, все собачники друг друга знают.

– Пока, мам.

– Пока.

Нина снова полезла в шкаф, надела серую клетчатую блузку, которая первой попалась под руку, и, мельком взглянув на себя в зеркало, вышла из квартиры.

Верин племянник Сережа и десять лет назад был высоким и крепким. И волосы он стриг тогда точно так же, коротко. Соседка Лена стояла с ним между этажами, а Нина ей завидовала. У нее тогда еще не было Игната.

А когда Игнат появился, Лена перестала проводить вечера между этажами, и Нина никогда о соседке не вспомнила бы, если бы не этот разговор с мамой.

* * *

Принимать зачеты Игнат любил и старался быть справедливым. Но смотреть на перепуганных студентов было весело.

Перед началом зачета Нины на кафедре не оказалось, и он снова заглянул туда, освободившись.

Подруга сидела грустная. Игнат удивился – обычно Нина вспыхивала, увидев его.

– Все в порядке? – поинтересовался он, садясь, как обычно, рядом с ее столом.

– Да, – кивнула Нина.

– Нездоровится? – наклонился к ней Игнат. – Ты какая-то невеселая.

– Все нормально, – благодарно улыбнулась она.

Ему точно будет ее не хватать. Он привык к благодарным улыбкам.

Нина огляделась по сторонам и тихо начала рассказывать.

– В субботу мы с Данкой…

Игнат внимательно слушал. То, что он слышал, ему не нравилось. То есть на чей-то исчезнувший компромат ему было наплевать, но не хотелось, чтобы компромат имел отношение к нему. То есть к Вадиму Константиновичу.

– Любовник у Натальи был один. Это точно. Фоток много, и на всех либо она, либо он.

– Не догадалась хоть одну скопировать?

– Не догадалась, – расстроилась Нина и, потянувшись к телефону, спросила: – Зачем тебе?

– Любопытно. Не забывай, это мои будущие избиратели. Я должен знать все, что происходит в районе.

– Дана, – набрав номер, заговорила Нина. – Говорить можешь?

Говорить Дана могла и через пару минут прислала Нине одну из последних фотографий Натальиного любовника.

Игнат почувствовал, как заколотилось сердце. Не узнать Вадима Константиновича было невозможно.

Черт…

Вадим Константинович, развалившись в шезлонге, улыбался в объектив. Игнат не предполагал, что у потенциального тестя могут так по-юному смеяться глаза. Шезлонг стоял на песке, наверное, где-то совсем рядом на берег накатывали волны.

– Данка в самоубийство не верит. Считает, что это несчастный случай. Наталья много лет на положении любовницы существовала, и ничего! А тут вдруг взяла и отравилась…

– Повтори, что там насчет компромата, – попросил Игнат.

– Да я толком не поняла. Вроде бы Наталья передала какую-то инфу Вере, а что за инфа… – Нина пожала плечами.

– Откуда вообще пошли разговоры про компромат?

– То ли от Вериной сестры, то ли от племянника, – Нина опять пожала плечами.

Игнат кивнул уходившей даме-доценту. Нина обернулась, тоже попрощалась с преподавательницей.

– Про компромат мне хотелось бы знать… – задумался Игнат.

У него скоро будет много всяких контактов, не хотелось бы засветиться с теми, кто потенциально может стать фигурантом скандала.

И вообще, владеть информацией всегда полезно.

– Буду звонить Дане, держать тебя в курсе, – быстро пообещала Нина.

– Спасибо, – искренне поблагодарил он. – Мне туда лезть как-то… глупо.

Нина кивнула – она всегда правильно его понимала.

– Ты помнишь, где я раньше жила? – Нина задумчиво провела пальцем по клавиатуре.

– Конечно, – удивился Игнат. – Не мог же я забыть, как провожал тебя из школы.

– В моем подъезде жила девушка, с которой встречался Верин племянник. Мне сразу показалось, что я его где-то видела, а сегодня вспомнила. Наши подъездные кумушки считали девушку, как бы это помягче сказать… легкомысленной. Донесли сплетни до Веры, и племянник перестал с ней встречаться.

– Бывает, – улыбнулся Игнат.

– Как ты думаешь, может человек отомстить за то, что разрушили его счастье? – Нина подняла на него серьезные глаза.

– Когда это было? – уточнил Игнат.

– Сто лет назад.

– Через сто лет едва ли. – Он покосился на Нину и уже без улыбки сказал: – Веру убили из-за компромата. Убийство совершено профессионально. Днем, в полном народу парке. Никакая девушка такого сделать бы не смогла. Кстати, полиция знает про компромат?

– Понятия не имею.

Игнат рассеянно постучал пальцами по столу и поднялся.

– Когда ты теперь появишься? – спросила Нина.

– Не помню, когда следующий зачет. Послезавтра, кажется. Посмотри в расписании.

Игнат подмигнул подруге, покинул кафедру и быстро пошел по коридору к проходной.

Отчего-то ему было очень жаль Ксению Антоновну. С позавчерашнего вечера потенциальная теща вызывала у него симпатию.

* * *

Стихи и рассказы Натальи Александровны были и светлые и грустные одновременно. В некоторых рассказах встречались смешные места, но в целом осадок оставался нерадостный. Дана не была большим специалистом по литературным произведениям, но чувствовала, что рассказы не из самых плохих. Удивительно, что Наталья не пыталась их напечатать. Впрочем, в этом Дана не была уверена. Не исключено, что бывшая учительница пыталась пристроить свои труды в какое-нибудь издательство.

Одно ясно – Наталья Александровна счастливой не была. У счастливого человека видение мира должно быть более оптимистичным.

Вообще Дане стало казаться, что она хорошо понимает Наталью. А еще – Наталья очень похожа на нее саму.

Она, Дана, тоже хотела заниматься любимым делом и больше ничем. А еще никогда не стала бы искать другого мужчину, кроме Федора, даже если бы он на ней не женился.

Телефон зазвонил, когда она закончила читать очередной рассказ.

– Ты не занята, Даночка? – поинтересовалась Любовь Сергеевна. – Мне хочется, чтобы ты взяла что-нибудь на память о Верочке. Зайди, пожалуйста, девочка.

Дана прикинула, начнет ли Федор орать, узнав, что она опять отправилась к сестре убитой учительницы, и решила, что начнет.

– Спасибо, – поблагодарила Дана. – Сейчас зайду.

Брать что-то на память ей не хотелось, но отказываться было неудобно.

Она захлопнула ноутбук, заперев дверь, сунула ключи в карман джинсов, вспомнила, что забыла телефон, но возвращаться не стала.

В квартире бывшей учительницы все было не так, как еще два дня назад. На полу стояла большая коробка, рядом разложенные стопками книги. На диване – фарфоровые статуэтки. Статуэток было много, раньше они стояли между книг.

Беспорядок говорил о том, что хозяйка квартиры больше никогда сюда не вернется. Это было известно и раньше, но почему-то сделалось грустно.

– Пусть Сережа сдаст квартиру, – объяснила Любовь Сергеевна. – Деньги лишними не бывают.

Она взяла фарфорового тигра, подержала в руках и снова положила на диван. У тигра на лапе была щербинка.

– Все, что смогу, заберу. А остальное придется выбросить, хоть и жалко.

– Книги можно сдать в библиотеку, – посоветовала Дана.

– Да. У меня приятельница всю жизнь в библиотеке работала, обещала забрать.

Зазвонил городской телефон. Любовь Сергеевна медленно подошла к аппарату и сняла трубку.

– Нет, – вздохнув, ответила она кому-то. – Это ее сестра. Веры Сергеевны больше нет.

Женщина помолчала, нахмурилась, а потом решительно попросила:

– Приносите! Я вас жду.

Взгляд у Любови Сергеевны сделался сосредоточенным, она словно перестала замечать Дану.

– Компьютерный мастер, – посмотрев наконец на Дану, объяснила хозяйка. – Верочка, оказывается, просила его починить компьютер.

Кажется, женщине захотелось, чтобы Дана поскорее ушла.

Немедленно встать и уйти! Оставаться откровенно неприлично.

Дана наклонилась к разложенным безделушкам и взяла того самого тигра, которого до этого крутила в руках хозяйка.

– Можно я возьму вот это?

– Конечно, – улыбнулась женщина. Она о чем-то напряженно думала.

О том, что найдет в компьютере сестры. Дана тоже об этом думала.

– Подожди, – хозяйка достала из ящика одного из книжных шкафов деревянную шкатулку. Шкатулка была старая, Дана помнила похожую у своей бабушки.

В ней лежали золотые украшения.

– Выбери что-нибудь, Даночка.

Украшения были свалены небрежно. Кольцо с большим рубином запуталось в нитке жемчуга. Ни такое кольцо, ни жемчуг Дана никогда не надела бы, она любила современный дизайн.

И вообще, Дана посторонний человек. Украшения передают родственникам или очень близким друзьям и больше никому.

– Подожди, – улыбнулась Любовь Сергеевна. Дане показалось, что хозяйка прочитала ее мысли. – Посмотри.

Она вытащила из-под жемчуга маленькую брошь – золотую бабочку. Бабочка была не больше двух сантиметров и казалась настоящим произведением искусства.

– Нравится?

– Очень. Но…

– Бери! – Хозяйка решительно вложила украшение Дане в руку. – Мне будет приятно, если ты когда-нибудь это наденешь. Не отказывайся, не обижай меня.

– Спасибо. – Дана приколола брошку к карману блузки.

– Посмотри что-нибудь еще. – Хозяйка, протянув Дане шкатулку, сунула в нее руку и, набрав горсть украшений, пересыпала их.

Флешку Дана и Любовь Сергеевна заметили одновременно. Она лежала на самом дне.

Любовь Сергеевна медленно достала электронный носитель и сжала в кулаке. Дана внимательно на нее смотрела.

Громко зазвенел дверной звонок. Дана едва не вздрогнула. Кажется, Любовь Сергеевна тоже.

А может быть, это только потом стало казаться, что именно в эту минуту Дана почувствовала настоящую, реальную, невыдуманную опасность.

За дверью стоял незнакомый парень. Он переводил глаза с Любови Сергеевны на Дану и старался сделать скорбный вид. Получалось плохо, молодой человек излучал здоровье и силу. На загорелом лице сияли яркие голубые глаза.

– Заходите, – посторонилась Любовь Сергеевна.

– Меня Артем зовут. – Парень потоптался и вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Он достал из висевшей на плече сумки маленький ноутбук и протянул Любови Сергеевне.

– Вера Сергеевна просила память ей нарастить, я все сделал. Извините, что с ней случилось?

– Ее убили. – Любовь Сергеевна взяла ноутбук.

– О господи!

Артему хотелось расспросить хозяйку, но он деликатно промолчал, только посмотрел с большим любопытством.

– Сколько я вам должна? – спохватилась Любовь Сергеевна.

– Пять тысяч. Но…

– Без но, – улыбнулась хозяйка. – Труд должен быть оплачен.

Женщина достала из лежавшей на тумбочке сумки кошелек, вытащила купюру и протянула Артему.

Дана машинально отметила, что сумка у хозяйки дорогая. Почему-то это удивило.

– Спасибо.

– Это вам спасибо.

Парень помялся и, догадавшись, промямлил:

– Мои соболезнования.

Уходить он не торопился, ему хотелось расспросить про смерть заказчицы.

– Я у Веры Сергеевны восьмого комп забрал. Десятого позвонил, но она к телефону не подошла. Я весь день ей звонил, а одиннадцатого в Турцию улетел, вчера только вернулся.

Любовь Сергеевна промолчала, а Дана ответила:

– Десятого ее уже не было. Ее застрелили около гайд-парка.

– О господи!

Потом Дана радовалась, что в тот момент догадалась попросить у парня визитку.

Визитку он ей протянул, конечно. Сокрушенно покачал головой, еще потоптался немного и наконец ушел.

– Любовь Сергеевна, – решилась Дана, глядя, как хозяйка запирает дверь. – Можно мне посмотреть, что на флешке?

Пожилая женщина рассеянно покивала каким-то своим мыслям, вернулась в комнату и, подвинув лежавшие на диване безделушки, села на краешек. Компьютер она положила себе на колени.

– Вера любила своих учеников, – задумчиво сказала она. – Постоянно о них рассказывала. И коллег-учителей любила. А никто, кроме тебя, не пришел и не позвонил…

Женщина посмотрела на Дану и грустно улыбнулась.

– Такова жизнь. У каждого свои проблемы. – Взгляд у нее сделался строгий и печальный. – Иди домой, Даночка. Тебе любопытно, я понимаю. Я позвоню, когда убийцу Веры найдут. Если найдут, – поправилась она. – А со своими проблемами буду справляться сама.

Дана, стоя у двери, переступила ногами.

– Иди, Даночка, – повторила женщина. – Спасибо тебе за все.

Федор сейчас поведение старой дамы одобрил бы, а Дане было обидно. Ну и еще немного неловко от того, что она ведет себя как недалекая скучающая бездельница, которая развлекает себя поисками убийцы.

* * *

Нина звонила подруге несколько раз, но Дана не отвечала. Ехать домой не хотелось. Нина зашла в кафе, съела пирожное, запив его соком. Снова безрезультатно набрала Дану, бросила телефон в сумку и спустилась в метро.

К дому подруги она шла медленно, у подъезда снова позвонила – Дана не ответила. Надо было возвращаться к метро и ехать домой, но Нина пошла в другую сторону, к парку.

Она терпеть не могла парк с тех пор, как не стало папы.

Она и этот район терпеть не могла.

Правда, теперь он мало походил на тот, который был при папе. Теперь, как и везде, проходу не было от разъезжающих по дворам машин. Нина с раздражением поднималась на узкий тротуар, слыша за спиной шум приближающегося автомобиля. Она в очередной раз шагнула на тротуар и со злостью посмотрела на медленно проезжающий мимо джип.

Она бы не заметила, кто в нем сидит, если бы машина не остановилась метрах в пятнадцати впереди Нины.

Из джипа вышел Верин племянник, открыл заднюю дверь – из машины выбралась высокая худощавая женщина. Сергей захлопнул дверь, и тут Нина заметила рядом с ним мальчишку со скейтом в руках. Мальчишке было лет восемь. Впрочем, Нина плохо определяла детский возраст, поскольку своих детей не имела.

Троица о чем-то поговорила, потом женщина с мальчиком двинулись в сторону парка, а Сергей пошел к ближайшему подъезду. Нина только теперь поняла, что находится рядом с домом Веры.

Женщина шла небыстро, иногда обнимая мальчика за плечи. У пешеходного перехода Нина их догнала. Почти сразу светофор загорелся зеленым, Нина вместе с небольшой толпой перешла улицу и двинулась следом за женщиной и мальчиком вдоль стены парка.

Она не была уверена, что это бывшая соседка. Нина ее помнила плохо. Тогда у Лены были длинные волосы, а у идущей перед ней женщины была короткая стрижка.

Нина перестала сомневаться, когда женщина, помахав умчавшемуся вперед сыну, тряхнула головой. Пара была уже на территории парка. Нина шла за ними метрах в пяти.

Мальчик проехал по велодорожке метров сто и вернулся к матери. Лена поймала его, засмеялась. Мальчишка вывернулся, снова умчался.

Нина повернулась и медленно пошла к выходу.

Соседка Лена, стоя с Сергеем у подъездного окна, равнодушно оборачивалась на пробегающую мимо Нину, смеялась каким-то его словам и встряхивала головой. Длинные волосы при этом поднимались красивой волной.

Школьница Нина перед зеркалом пробовала делать так же, но у нее не получалось.

Дана позвонила, когда Нина сворачивала к метро. Видеть подругу больше не хотелось. После утреннего разговора с матерью было противно, а встреча с Леной еще больше испортила настроение. Хотя оснований для этого не было, Нина ни в чем не была виновата перед бывшей соседкой.

– Выходила ненадолго и забыла телефон, – объясняла Дана.

– Я сейчас зайду, – решила Нина.

Она уже подошла к дверям метро, идти назад пришлось против потока торопящихся пассажиров. На Нину, мешавшую проходу, смотрели с неудовольствием, но она умела не обращать внимания на чужое недовольство.

– У меня новости! – выпалила Дана, открыв дверь.

– Что это? – заинтересовалась Нина, заметив брошку на блузке подруги.

– Сестра Веры Сергеевны подарила. Прелесть, правда? – Дана отколола брошку. Нина повертела ее в руках, рассмотрела получше.

– Неплохая вещица, – возвращая брошку, признала Нина.

– Мне ужасно нравится! Только брать было неудобно. Она дорогая, наверное.

– Если ты ее не выпрашивала, значит, удобно. Какие у тебя новости? – проходя в комнату, спросила Нина. Уселась на диван и с удовольствием вытянула ноги.

– Во-первых, Любовь Сергеевна хочет, чтобы Сергей сдавал квартиру.

– Нормально, – пожала плечами Нина. – Зачем платить за пустующее жилье? Конечно, надо сдать.

– Мне это показалось странным. – Дана села в кресло и тоже вытянула ноги. – Свою квартиру, насколько я понимаю, он не сдает. А тут заторопился сдавать, старая тетка впопыхах вещи собирает. За сколько он может сдать однушку? Ну, долларов за триста. Для американца это большие деньги?

– Он может для оставшейся тетки стараться.

– Для оставшейся тетки мог свою квартиру сдавать!

– А что во-вторых? – поинтересовалась Нина.

– Во-вторых, кажется, нашелся компромат.

Нина, равнодушно посматривавшая в окно, резко выпрямилась.

– Угу, – с удовольствием кивнула подруга. – В шкатулке с ювелиркой лежала флешка. Любовь меня после того, как ее увидела, очень быстренько из квартиры выставила.

– Она флешку в полицию понесет?

– Не знаю. Наверное.

Дана прислушалась:

– У тебя телефон звонит.

– Слышу, – выйдя в прихожую, Нина пошарила в сумке. Звонил Игнат.

Наверное, сработала телепатия.

– Мне кажется, что Вера собиралась показать мне компромат, – сказал Игнат. – Она подошла ко мне после встречи с избирателями. Но мне тогда было некогда, и я сунул ей визитку.

– Кажется, компромат нашелся. Я тебе перезвоню. – Нина бросила телефон в сумку и повернулась к подруге. – Вера собиралась показать компромат Игнату.

– Мне бы и самой хотелось в него заглянуть, – вздохнула Дана.

– Мне тоже. – Нина постояла около дивана и отошла к окну. По ветке клена, почти касающейся стекла, скакал воробышек.

– Жалко, что флешка у Любови, а не у Сергея. Мне кажется, с ним проще договориться.

– Думаю, что флешка уже у него. – Нина отвернулась от окна и оперлась на подоконник. – Я видела, как он подъехал к подъезду.

– Позвонить ему?

Нина любопытства подруги не понимала. Конечно, ей тоже хотелось узнать, кто пристрелил Веру, но не настолько, чтобы самой пытаться вычислить убийцу.

– Помнишь, мне показалось, что я видела Сергея раньше? – Нина оторвалась от подоконника и вернулась на диван. – Я вспомнила. Он ухаживал за девочкой из моего подъезда, я много раз видела их вместе. Мама сегодня тоже ту девочку вспомнила.

– Как мама? – спохватившись, спросила Дана.

– Нормально, – пожала плечами Нина. – Живут с отчимом душа в душу.

Мать вышла замуж через год после смерти папы. Нина до сих пор не могла этого простить.

– Девушку звали Лена. В общем, любовь у Сергея с Леной быстро распалась, соседские сплетницы помогли. – Нина помолчала. – Я сейчас видела, как Сергей привез Лену и ребенка. Я ее узнала, это она, точно. Лена с ребенком пошли в парк, а Сергей в Верин подъезд.

Дана молча и внимательно на нее смотрела.

– Я думаю, ребенок его.

Нине было неприятно говорить о Лене, и она не понимала, зачем это делает.

Наверное, потому что никак не могла отделаться от мысли, что бывшая соседка каким-то образом связана с убийством Сережиной тетки.

Нина чрезмерно добренькой себя не считала, но убийц не любила.

Потом Дана позвонила Сергею, и он подтвердил, что информация на флешке очень похожа на некий компромат, но предоставить информацию, усмехнувшись, решительно отказался. Впрочем, подруги это предвидели.

В качестве компенсации Сергей сбросил Дане ссылку на видео, которое каким-то образом успел раздобыть Виктор. Это была запись с камеры видеонаблюдения в подъезде Натальи Александровны. Запись Нину не очень интересовала, но она попросила подругу переслать ей ссылку.

А потом им повезло. То есть это тогда они думали, что повезло.

Дана позвонила компьютерному мастеру, и выяснилось, что содержимое компьютера Веры Сергеевны он скопировал на какой-то носитель и еще не успел уничтожить. Федор тоже всегда копировал содержимое компьютеров перед тем, как что-то улучшить.

Через час загорелый мастер Артем вручил им две флешки. Это Дана попросила его записать информацию сразу на две, чтобы самим время не тратить.

Конечно, Артем не имел права распоряжаться чужой информацией. При других обстоятельствах Нина непременно сказала бы ему об этом. Сейчас она напоминала маму – та не упускала случая сделать замечание.

Поздно вечером, сидя за компьютером, Нина заметила то, что могла заметить только она одна. Нет, еще и Игнат.

Ей потребовались еще сутки, чтобы разрозненные факты начали складываться в единое целое. Оно казалось невероятным. Оставалось только кое-что уточнить.

22 мая, среда

Нины на рабочем месте не оказалось. Ее сумки тоже.

– Вчера Нины тоже не было, – недовольно доложила старая доцентша, заметив, что Игнат остановился у стола подруги.

Доцентша до смерти боялась, что ее уволят, и торчала на кафедре почти постоянно. Игнат даже жалел бабку – ей давно пора сидеть с внуками, а не на кафедре.

Игнат ласково улыбнулся старушке, посмотрел на часы и отправился принимать зачеты. Потом снова заглянул на кафедру, узнал, что Нина так и не появилась, и поехал домой. Машину он остановил, не доезжая до дома. Прижался к тротуару и достал телефон.

После зачета он забыл включить звук, и кто-то несколько раз пытался ему дозвониться с незнакомого номера. На незнакомца Игнату было наплевать, но номер Нины он набрать не успел, телефон зазвонил сам.

– Это Ксения Антоновна, – ласково произнесла трубка. – Я не очень мешаю?

– Совсем не мешаете, – улыбнулся Игнат. – Я отключаю телефон, когда занят.

– Игнат, мне очень хочется кое о чем вас попросить. Я не отниму много времени.

– Буду рад выполнить любую просьбу. – Кажется, фраза вышла неудачной, хотя сказал чистую правду. Дружить с женой Вадима Константиновича полезно. К тому же женщина ему действительно нравилась.

– Когда вам удобно?

– Да хоть сейчас.

Сейчас ее вполне устроило, и вскоре Игнат ждал потенциальную тещу в ресторане. Он сам выбрал, где не слишком дорого и тихо.

Ксения Антоновна появилась минут через пять. Он подозвал официанта – женщина попросила чай, а Игнат отбивную. Он работал и с утра ничего не ел, имеет право.

Официант отошел. Ксения Антоновна рассеянно смотрела мимо Игната.

Зазвонил телефон. Игнат дернулся, достал аппарат, быстро сказал Лии:

– Извини, Малыш, я занят.

– Достает вас Лиечка? – понимающе улыбнулась Ксения Антоновна.

– Мне это нравится. – Игнат убрал телефон в карман пиджака. Подумав, он снял пиджак и повесил на спинку стула.

Утром было прохладно, а сейчас пиджак мешал.

– Не женитесь на ней, Игнат!

– Что? – От удивления он выпрямился на стуле.

– Не женитесь на ней.

Она смотрела на Игната с грустью.

– Почему? – Злость накатила мгновенно.

– Не потому, что вы подумали.

– Откуда вы знаете, что я подумал? – Она ищет дочери лучшего жениха и не стесняется об этом говорить.

– Догадываюсь. – Ксения Антоновна, протянув руку, быстро дотронулась до его пальцев. – Лия дурочка и вам не нравится.

Взгляд у нее больше не был рассеянным, он стал печальным.

– Это не так!

– Это так, Игнат. – Она невесело улыбнулась. – Я допускаю, что сейчас она вас развлекает, но это быстро пройдет. Я даже допускаю, что вы постараетесь быть хорошим мужем, но пользы от этого никому не будет. Поверьте мне.

– Я вас не устраиваю?

– Да нет же! – Она еле заметно поморщилась. – Дело не в этом. Вы умный и знающий себе цену человек, а Лия очень скоро перестанет быть молоденькой дурочкой и станет дурочкой немолодой. Она не сможет быть вам подругой. Понимаете?

– Мне вообще не жениться? – усмехнулся Игнат. – Все мои знакомые девушки глупее меня. Во всяком случае, мне так кажется.

– Просто вы еще не встретили ту, к каждому слову которой будете прислушиваться.

– Ксения Антоновна, мне нравится Лия, и я хочу с ней встречаться! – Игнат сильно злился. Он не выносил, когда на него давят.

– Да встречайтесь ради бога! – Она пожала плечами. – Я говорю о женитьбе! О женитьбе, понимаете?

Официант принес чай, какие-то крендельки на тарелке. Она замолчала.

– Между встречаться и жить в браке – пропасть. – Официант отошел, и мать Лии заговорила снова. – Это ужасно, когда человеку не хочется идти домой: и для того, кому не хочется, и для того, кто ждет.

– Любой брак может оказаться не слишком счастливым. Вы хотите, чтобы Лия вообще не выходила замуж?

– Игнат, она вам не подходит. Конкретно вам.

– Откуда вы знаете, черт возьми!

Ксения Антоновна сжала губы, покивала каким-то своим мыслям.

– Вам нужна другая женщина, умная, которая будет понимать ваши проблемы…

– Я решаю, кто мне нужен!

Она снова покивала. И рассеянно, как это у нее отлично получалось, посмотрела по сторонам.

– Пожалуйста, постарайтесь на ней не жениться. По крайней мере, подольше. Это моя просьба.

Игнат не ответил. Женщина быстро встала, легко ему улыбнулась и, не оглядываясь, пошла к выходу.

Странно, они почти поссорились, но Ксения странным образом казалась ему близкой.

Злость прошла так же быстро, как подступила. Он понимал, чего она боится. Повторения своей судьбы для дочери.

Игнат мог поклясться, что она знала или догадывалась, что у мужа многолетняя связь с другой женщиной. Почти вторая семья.

Официант принес мясо, Игнат равнодушно его съел. Звонить Нине он не стал. Он о ней даже не вспомнил.

23 мая, четверг

Найти информацию, которую Наталья Александровна передала на хранение Вере Сергеевне, оказалось несложно. Папка так и называлась – «Наталья Давыдова». Создана папка была в конце марта, и лежали в ней файлы, разобраться в которых Дана не смогла бы никогда.

Дана старую учительницу понимала, она сама старалась сохранять ценную информацию на нескольких носителях. Так, на всякий случай.

Разобраться было невозможно, но Дана упорно разглядывала незнакомые фамилии, номера счетов и суммы, гуляющие по ним. Деньги были впечатляющие.

Видео с подъездной камеры она тоже просмотрела, и это ничего не дало. Какие-то люди входили и выходили, как в любом подъезде.

Все! Дана захлопнула компьютер. Раскрывать убийства под силу полиции, а не ей.

Зазвонил телефон.

– Ты где? – спросил Федор.

В тот момент Дана еще не поняла, что голос мужа звучит необычно.

– Дома.

– Никуда не уходи!

Он отключился. Дана пожала плечами, положила телефон рядом с ноутбуком. Взяв планшет, она улеглась на диван, просмотрела электронную почту и принялась читать детектив, брошенный после убийства Веры.

Федор ворвался через полчаса, громко хлопнув дверью. Постоял, глядя на улыбающуюся Дану, сел рядом и, приподняв ее, прижал к себе.

– Почему ты так рано? – прошептала Дана, замирая от счастья.

– Я умру, если с тобой что-нибудь случится.

– Со мной ничего не случится, пока я тебе нужна.

Муж ее не отпускал. Дана осторожно отодвинулась и заглянула ему в глаза. Федор отвел взгляд, отпустил Дану и отвернулся.

– Нину убили.

– Что? – Она даже не удивилась, просто не поняла.

– Нину убили.

Федор, не глядя на Дану, поднялся и пересел на стул рядом с компьютером, а потом отодвинул его, хотя ноутбук ему совсем не мешал.

– Кольке из полиции позвонили…

– Как? – Дана выпрямилась на диване. Она еще до конца не верила, но губы уже слушались плохо. – Как ее убили?

– Точно не знаю. Коле кто-то позвонил, он уехал, потом позвонил мне и сказал, что Нину убили, и на работу он пока ходить не будет.

Поздно вечером информации стало чуть больше. Федор после нескольких безрезультатных попыток дозвонился до коллеги.

Нину застрелили в тихом переулке почти в центре города.

Конечно, Федор звонил не для того, чтобы расспросить сослуживца, а чтобы предложить помощь.

Помощь Николаю была не нужна.

24 мая, пятница

Звонок телефона Игнат расслышал, выключив воду в ванной. Звонили долго, он успел взять трубку.

– Игнат, ты знаешь про Нину? – не здороваясь, спросила Дана.

– В каком смысле? – Голос бывшей одноклассницы звучал нервно, а он этого не любил.

– Ее убили вчера.

– Что?! – Он зачем-то отодвинул трубку от уха, как будто она мешала ему понимать услышанное.

– Игнат, Нина тебе что-нибудь передавала в последние дни?

– Стоп! – Он резко выдохнул. Ему не нравилось, когда его засыпали вопросами. Вопросы он задавал сам, когда считал нужным. – Медленно и по порядку! Что ты сказала про убийство?

– Мой муж работает вместе с Нининым.

– Знаю! – перебил Игнат.

Он все знал о Нине.

– Николаю… Это Нинин муж…

– Знаю!

– Нину застрелили вчера недалеко от Чистых прудов. Около одиннадцати утра.

Теперь ничто не мешает жениться на Лие, равнодушно подумал Игнат. До этой минуты он не признавался себе, что связь с Ниной все-таки мешала ему сделать Лие предложение. Пожалуй, больше всего остального.

– Что, ты говоришь, Нина должна была мне передать?