Шипы близкой дружбы бесплатное чтение

Наталия Антонова
Шипы близкой дружбы

Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.

Автор

Уютный детектив

© Антонова Н.Н., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

В саду частного детектива Мирославы Волгиной цвела черёмуха. И аромат её пропитывал всё вокруг.

Две черёмухи – одна с красными ягодами, другая с чёрными росли, как говорил друг детства Мирославы Шура, ныне следователь Александр Наполеонов, прямо под окнами «господского» дома. И получал за это довольно ощутимый шлепок от хозяйки этого дома. Шура обиженно почёсывал ушибленное место, но, вскоре забыв о шлепке, снова начинал острить.

Сквозь сон Мирослава расслышала какой-то тихий, совершенно не опасный звук. После его повторения, ещё не проснувшись, она сообразила, что кто-то кидает камешки в её окно.

Уже открыв глаза, она услышала этот же звук в третий раз. Подойдя к окну, Мирослава распахнула его и выглянула наружу. Внизу, освещённый луной, во всём белом стоял Морис Миндаугас.

– Тебе чего? – спросила она сердито.

– Спуститесь, пожалуйста, – попросил он.

– Зачем?!

– Пожалуйста, – повторил он тихо.

– Хорошо, – ответила она голосом, не предвещавшим ничего хорошего, но всё-таки спустилась, вышла на крыльцо и сразу села. Морис подошёл и встал рядом.

– Чего тебе? – спросила она.

– Я хотел вас видеть, – проговорил он нежно.

– Ты не мог, как все нормальные люди, позвонить по сотовому?

Он улыбнулся.

– Зачем камни кидать в окошко?

– Камешки, – поправил он.

– Всё равно!

– Вставайте.

– Это ещё зачем?

– Мы с вами сейчас пойдём в сад слушать соловья.

– Его и здесь прекрасно слышно, – сладко потянулась она.

– Это не то, – тихо ответил Морис. – Мы с вами на цыпочках подкрадёмся к дереву, на котором он сидит, и тихонько будем стоять рядом и слушать.

Мирослава уже хотела было спросить его, всё ли в порядке у него с головой и не хлебнул ли он чего-нибудь горячительного накануне, но передумала. Встала с крыльца, взяла его за руку и потянула в зелёную глубину благоухающего сада.

Они и в самом деле совсем близко подкрались к поющему соловью, прислонились с двух сторон к шершавому стволу старой груши и замерли.

Соловей тоже на какое-то мгновение притих, а потом неожиданно громко защёлкал и зацокал на все лады.

Морис что-то прошептал по-литовски. Мирослава догадалась, что у него вырвалось «Мой бог!».

«Какой впечатлительный, однако», – подумала она и тоже заслушалась трелями маленького певца. Но потом стряхнула с себя невольные чары и пошла в сторону дорожки.

– Вы куда? – тихо окликнул он её.

– Досматривать свои сны.

– А как же соловей? – В его голосе прозвучала тихая грусть.

Но она ничего не ответила, и он, вздохнув, пошёл следом за ней.

Мирослава поднялась в свою комнату, скользнула в постель и уткнулась лицом в пушистый бок Дона.

– Ты чего не пошёл соловья слушать? – спросила она кота. И тот что-то пробормотал во сне, не открывая глаз. –  И правильно сделал, – согласилась она, – соловья и здесь отлично слышно.

Засыпая, она вспомнила другую ночь…

Она была тогда совсем юной, старшим лейтенантом, только-только закончившей юридический институт. И ей хотелось всего и сразу. В смысле работы, погонь, задержаний. И её начальник, который когда-то работал под началом её деда, отправил Мирославу на задержание опасной банды, наказав другим полицейским не спускать с неё глаз. Таким образом он надеялся поубавить её энтузиазм и отбить охоту лезть вперёд батьки в пекло.

Они полночи пролежали на сырой от холодной росы траве, стараясь не шевелиться и дышать как можно тише. Банду они задержали всю. Двое бандитов, которые оказали яростное сопротивление, были застрелены. А они потом сидели в машине и пили из фляжки обжигающий напиток, делая по очереди по паре глотков. Она глотнула наравне со всеми, и по всему её телу сразу же растеклось приятное тепло. И вот тогда её сердце забилось и затрепетало, она искренне любила всех этих парней.

– Согрелась, сестрёнка? – спросил один из них. И она только кивнула в ответ.

Эта первая её операция не отбила у неё желания встречаться с опасностью лицом к лицу, если этого требовало дело, и помогла ей осознать своё предназначение и довольно быстро заматереть.

И теперь время от времени встречаясь с теми, кто был тогда рядом с ней, Мирослава чувствовала, как в груди её по-особому трепещет сердце и растекается всеобъемлющее тепло.

Пение соловья проникало в её крепкий сон откуда-то издалека.

Морис в это время сидел в своей комнате на подоконнике и смотрел в сад задумчивым взглядом. А соловей всё продолжал рассыпать свои волшебные звуки, может быть, надеясь, когда-нибудь соединить два столь не похожих друг на друга сердца.

Глава 1

Шесть лет назад. Жили-были в столице одной из губерний две подруги, Елена Игоревна Гулькова и Светлана Ивановна Бакунина.

Девушки дружили несколько лет, познакомившись на горном курорте в Альпах. Одну из них, Лену, туда привёз отец, а другая, Светлана, приехала в сопровождении деда, выиграв путёвку на двоих в конкурсе по географии.

Гулькова так и не смогла понять, зачем Света притащила с собой деда, которому в ту пору было за восемьдесят. И как он сам не побоялся ехать в такую даль. По тогдашним представлениям Лены, в возрасте Светиного деда старику нужно было сидеть на печке или пить чай из самовара.

Но дед Савелий Васильевич Бакунин быстро показал, кто на что способен, и утёр нос не только двум подружкам, но и отцу Лены, которого она всегда считала супергероем.

По вечерам они ходили в горы не кататься, а просто так, полюбоваться красотой Альп. Савелий Васильевич с упоением рассказывал девушкам о походе Суворова через Альпы. Глаза его при этом сияли ярче звёзд, и казалось, что они чисто случайно оказались на лице пожилого человека, по неведомой причине покинув своего молодого хозяина.

А вообще Бакунин был патриотом и говорил, что ездить нужно в собственные горы, то есть на Кавказ. Обе девушки шутили и говорили, что в свои горы они поехать всегда успеют.

Завязавшуюся в Альпах привязанность девушки не расплескали по дороге и благополучно привезли домой.

На следующий год Лена Гулькова окончила школу с золотой медалью и легко поступила в местный университет. Отец был против того, чтобы дочь покидала родной город. Да она и сама не стремилась уезжать. Тем более что у них с отцом никого больше не было. Мать Лены умерла много лет назад. Отец позже пробовал дважды жениться, но оба брака оказались неудачными и вместо счастья принесли ему одни сплошные огорчения.

Лена не мешала отцу жениться и, стиснув зубы, терпела сначала одну, потом другую мачеху. Когда же отец расстался с обеими и объявил дочери, что больше жениться не будет, она еле смогла удержаться от того, чтобы не завопить от радости и не броситься отцу на шею. Но она удержалась и сказала: «Делай, папа, как тебе лучше».

На второй год своей учёбы Лена стала сначала подрабатывать, а позднее, перейдя на заочное отделение, и работать на фирме своего отца.

Светлана Бакунина никогда не скрывала, что учёба – это не её хобби, и была рада-радёшенька вылететь за школьные двери. Она сразу же поступила на курсы парикмахеров. После их завершения устроилась работать в простенькую частную парикмахерскую, а в свободное время совершенствовала своё мастерство и осваивала смежные профессии. Это помогло ей устроиться на работу в известный в городе салон. Про неё говорили – молодая, да ранняя.

Из-за занятости подруги больше перезванивались, чем встречались. Но всё же встречи хоть и редкие, но были, девчонки сидели в кафе и пировали, как они сами выражались. И делились друг с другом своими планами на будущее. Лена не сомневалась в том, что со временем возглавит фирму отца.

А Света мечтала о собственном салоне красоты, но залезать в кредиты, как она признавалась подруге, трусила. С каждой зарплаты девушка откладывала понемногу. Лена беззлобно посмеивалась над подругой, говоря, что такими темпами она как раз к обновлённой думцами пенсии и накопит на свою мечту. И подталкивала её:

– Света, не мучайся, возьми заём в надёжном банке.

– А что, есть среди них надежные? – широко раскрывала глаза Бакунина.

– Конечно, есть, – уверяла Гулькова. И добавляла: – Если бы капиталы были мои, я бы выделила тебе ссуду без процентов. Но нашим деньгам хозяин отец. И сунуться к нему с просьбой спонсировать мою подругу я никогда не решусь.

– Да не переживай ты, Лена! Я же всё понимаю и ни о чём не прошу.

– Так и будешь плыть по течению? – спрашивала Лена.

– Так и буду, – отвечала Светлана.

Понимая, что переубедить подругу она не сможет, Елена переходила на следующую тему. И ни для кого не секрет, что после карьеры у большинства девушек, несмотря на их феминистские взгляды, на втором месте стоит вопрос личной жизни.

А вот с личной жизнью у обеих подруг не ладилось. Нет, они встречались с парнями и даже время от времени вступали в продолжительные отношения, которые всякий раз заканчивались не свадьбой, а расставанием.

– Так недолго и старыми девами остаться, – притворно вздохнула Лена.

– Насчёт старых дев ты, подруга, круто загнула.

И обе рассмеялись. Но смех их был не слишком весёлым.

– Можно отыскать жениха по брачному агентству, – сказала Лена.

– Не, – возразила Светлана, – я влюбиться хочу.

– Ну и влюбляйся! Кто тебе мешает?

– Предсказуемость.

– Вот ты даёшь! Тогда можно попробовать знакомиться по интернету.

– Ты вроде пробовала.

– Угу, – согласилась Лена. – Но выставила красавчика за дверь.

– За что? Подсвечники спёр? – пошутила невесело Света.

– Хуже! Залез в мой компьютер и узнал, кто мой отец.

– Надо думать, что после этого сразу же сделал тебе предложение руки и сердца.

– Не успел, – вздохнула Лена и призналась: – Я, как только поняла, что он прикасался к моему компьютеру, сразу же спустила его с лестницы.

– А раньше, лазая по соцсетям, он не выудил информацию про тебя.

– Ты же знаешь, что я человек занятой, по сетям не сижу.

– И он не интересовался, где ты работаешь?

– Я сказала, что переводчицей с английского языка.

– И он поверил?

– Я думала, что да. Но судя по тому, что он решился заглянуть в мой компьютер, у него возникли определённые сомнения.

– Тяжела жизнь обеспеченных барышень, – пошутила Света.

– И не говори, – с притворной сокрушённостью согласилась Лена.

– А мне вот скрывать нечего, смотри сколько хочешь. И судя по всему, мои скромные заработки не привлекают ни одного принца.

Они погрустили ещё немного над коктейлями из манго и поехали кататься на «Омике» по Волге. Доехав до Загородного парка, подруги сошли с речного трамвайчика и отправились в дубовую рощу, а потом на чёртово колесо, с верхней точки которого было видно не только этот берег Волги, но и противоположный.

– А теперь скажи мне, – проговорила Света Бакунина, проследив взглядом за солнцем, начавшим свой медленный спуск к закату, – обратно вернёмся на «Омике» или на такси?

– На такси быстрее, – ответила Лена.

– А на трамвайчике романтичнее, – возразила ей подруга. – Зачем нам сегодняшним вечером быстрота.

И они поплыли к кафе на «Омике». Вернуться сюда им нужно было обязательно, так как на маленькой стоянке возле кафе осталась «Тайота» Гульковой и старая «девятка» Бакуниной. Легендарная машина, воспетая в песне Ларисы Рубальской «Угнала я тебя», давно уже перестала быть престижной, и угнать на ней прекрасного принца было невозможно. Денег на новый автомобиль у Бакуниной не было, но, к счастью, Света была независтливым человеком. Она с восторгом смотрела на автомобиль своей подруги, но ни зависти, ни злости не было места в ее сердце.

Прошло ещё шесть лет. И совершенно неожиданно в середине дня на мобильник Бакуниной поступил звонок от Гульковой.

В кресле, которое обслуживала Светлана, сидела важная требовательная клиентка, которая в случае чего могла закатить грандиозный скандал, поэтому девушка схватила мобильник и, сбросив звонок, послала подруге эсэмэску: «Ответить сейчас не могу! Созвонимся позже». Машинально Бакунина отключила свой телефон и вернулась к клиентке, которая уже начала бросать на неё негодующие взгляды.

В этот день работы у Светланы Бакуниной было так много, что она даже пропустила собственный обеденный перерыв. Разумом Света понимала, что хозяйка бессовестно наживается на ней, чрезмерно загружая работой. Но протестовать не смела, так как, во-первых, ей нужны были деньги, а во-вторых, не просто хороший имидж, а отличный. И поэтому она безропотно гнула спину в чужом салоне, надеясь в будущем иметь свой собственный. Мысленно она дала себе обет, что никогда не станет ездить на своих сотрудниках и оплачивать их труд будет по справедливости.

Короче, так получилось, что о пропущенном звонке подруги Света вспомнила только поздно вечером. Кляня себя на чём свет стоит за забывчивость, она бросилась звонить Елене. Но подруга так долго не отзывалась, что Света решила, что Лена обиделась на неё за чёрствость и разговаривать с ней не желает из принципа.

– Что же делать? – спросила она сама себя вслух и, закусив нижнюю губу чуть ли не до крови, стала раздумывать над сложившейся ситуацией. Ехать к подруге прямо сейчас Светлане не хотелось, было уже поздно, да и ноги от усталости буквально подкашивались. «Напишу ей ещё одну эсэмэску, извинюсь и разъясню ситуацию, – решила Светлана. – Если не ответит, то завтра после работы поеду к Ленке просить прощения и мириться».

У подруг, как и у всех девушек, время от времени случались небольшие размолвки, но до крупных ссор никогда не доходило. Да и мирились они быстро, не помня о мелочных обидах. Так что Света была уверена, что и на этот раз всё будет точно так же. Она прибралась на своём рабочем месте и, поняв, что уходит из салона последней, заспешила к выходу, сдала ключ на ресепшене и выскользнула на улицу.

Свой старенький автомобиль девушка оставила на стоянке возле салона. Казалось, что он узнал её не сразу, как старая верная собака, лишившись слуха и зрения, не сразу узнаёт своего хозяина. Но едва Светлана вставила ключ в зажигание, как машина крякнула, чихнула и завелась.

Она как раз выруливала со стоянки, когда зазвенел её мобильник. «Кто это может быть», – удивилась Светлана, надеясь про себя, что звонит Лена. Так оно и оказалось.

– Ленка! – воскликнула Светлана. – Прости меня ради бога, я так замоталась, что…

И вдруг она услышала, что подруга плачет.

– Лена, ты чего? – оторопела Светлана. Она не могла поверить своим ушам, её подруга, ни разу не замеченная на сверхчувствительности, рыдает из-за неотвеченного звонка. – Лена, я не нарочно, – проговорила она в трубку. – Если хочешь, то я сейчас же к тебе приеду!

В глубине души Светлана надеялась, что подруга откажется от её опрометчивого предложения. Но Лена тихо проговорила:

– Приезжай. Мне очень плохо.

– Сейчас, сейчас, – пробормотала Света.

К этому времени до неё уже стало доходить, что плачет подруга вовсе не из-за звонка к ней. Но отчего? Сердце девушки сжалось от нехорошего предчувствия. У Лены случилось что-то страшное и непоправимое. Бакунина нажала на газ и помчалась по вечерним улицам с явным превышением скорости, машинально она подумала о том, что на неё посыплется целый дождь из квитанций на штрафы. «Ну и пусть, – решила она, – Ленке плохо».

– Лена, я скоро приеду, – прошептала она пересохшими губами. Телефон был давно безмолвен, но Света была уверена, что подруга слышит её сердцем.

Как нарочно, Елена Гулькова жила довольно далеко от места работы Светланы Бакуниной. Хорошо ещё, что в этот вечер не было пробок, иначе пришлось бы бежать к метро, а потом ещё два с половиной квартала идти пешком.

Но вот впереди нарисовалась знакомая до боли группа каштанов, обогнув её по дуге, автомобиль сразу же попадал на улицу, на которой жили Гульковы. Лена так и не вырвалась из родного гнезда и продолжала жить вместе с отцом. С Гульковыми жила их старая домработница Евдокия Семёновна Сорина, или просто тётя Дуня.

Глава 2

– Что случилось, тётя Дуня? – бросилась ей навстречу Бакунина.

– Ох, Светочка, – заплакала старая женщина, но ответить на вопрос Светланы она не успела.

Из глубины квартиры вышла Елена Гулькова. Увидев её, Бакунина буквально окаменела. На подруге было чёрное платье, светлые волосы прикрывала чёрная же кисейная косынка.

– Ленка! – в голос закричала Бакунина и бросилась на шею подруги.

Светлана уже обо всём догадалась. И полминуты спустя Лена подтвердила её догадку:

– Папа умер.

– Когда?

– Сегодня утром прямо в своём рабочем кабинете. У папы остановилось сердце.

Света знала, что у Игоря Юрьевича Бакунина в последнее время стало барахлить сердце. Но у кого оно теперь не барахлит, при нашей-то современной жизни. Однако она даже и думать не могла, что отца Лены не станет в одночасье.

– А «Скорая»? – еле слышно спросила она.

– «Скорая» ничем не смогла помочь, когда они приехали, папа уже не дышал.

– Ленка, Ленка! Бедные мы с тобой, несчастные! – Бакунина снова обняла подругу и заплакала вместе с ней.

Через некоторое время домработница Евдокия Семёновна Сорина увела обеих девушек на кухню, усадила за стол и заставила выпить по чашке чая.

– Что же теперь делать? – всхлипнула Света.

– Всё, что надо, уже делается, – сурово ответила Сорина, – а ты просто будь рядом с Леной.

– Да, конечно, – поспешно закивала головой Бакунина.

На следующее утро она позвонила хозяйке салона и предупредила её, что выйти на работу ни сегодня, ни завтра не сможет. И, не давая женщине открыть рот и начать орать, быстро объяснила, в чём дело.

Бакунина слышала, как хозяйка клацнула зубами, точно голодный волк, но согласилась войти в положение Светланы и скрепя сердце отпустила её на два дня.

Эти два дня прошли для обеих девушек на грани страшной действительности и нежелания принять её, смириться с ней. И в этой долине скорби ангелом-утешителем хлопотала над ними тётя Дуня.

Девушки, поглощённые своей болью, не замечали, что сама Сорина почернела, спала с лица и держится из последних сил.

Так уж устроены люди, что, страдая, они не замечают чужих страданий. На подсознательном уровне им хочется, чтобы окружающие разделяли их боль и скорбели вместе с ними. Это только когда мы счастливы, то желаем видеть счастливыми всех вокруг нас.

Через два дня Светлане пришлось выйти на работу. Но ночевать она ездила каждую ночь к Лене. Света видела, какими благодарными глазами, полными слёз, смотрит на неё подруга.

Вскоре выйти на работу пришлось и Елене. Фирма, лишившаяся руководителя, начала давать сбои, хотя пока и держалась на плаву, но если всерьёз не заняться её делами, она потонет. И Елена Гулькова полностью отдалась работе. Работа помогала девушке и утешиться, и забыться. Через полгода она уже могла отпустить Свету, и та наконец вернулась в свою квартиру. Несмотря на то что в жилище Лены было больше комфорта и удобств, да и кормила их тётя Дуня вкусно и сытно, дома всё-таки было лучше.

Спустя год обе подружки уже полностью пришли в себя и теперь ездили к месту упокоения Игоря Юрьевича не каждое воскресенье, как в первое время, а всё реже и реже. Жизнь брала своё. Обе девушки были молодыми, красивыми, полными сил и энергии. Им хотелось успеха, новых впечатлений и почти как всем девушкам на свете любви. Это последнее было, пожалуй, самым труднодостижимым в жизни сокровищем. И впрямь, если поднапрячься, то молодой, способной, трудолюбивой девушке не так уж сложно заработать миллион, потом второй и так далее. Особенно если есть начальный капитал. Но вот получить от жизни в дар настоящую любовь было на грани фантастики. Если, конечно, говорить не об ударяющей в голову, как шампанское, на некоторое время влюблённости и тем более не о мимолётных связях, а о глубоком, полноводном чувстве, выпадающем на долю некоторых счастливчиков и сопровождающих их всю жизнь. Но такое чувство не возникало пока на горизонте ни у одной из подруг.

Между тем Елена, которой повезло родиться в семье бизнесмена и начавшей работать в собственной фирме ещё со времён школьных каникул, пришло в голову, что она могла бы помочь своей подруге осуществить заветную мечту. То есть дать деньги на открытие собственного салона. Не в смысле подарить, а именно дать на время в долг, но без процентов и без всяких условий. Лена знала, что в виде подарка самолюбивая, как почти все люди, выросшие в бедных, но трудолюбивых семьях, Света денег от неё не возьмёт. Наверное, права тётя Дуня, которая говорит, что нет на свете гордости непоколебимей и ранимей, чем пролетарская гордость.

К тому же во времена Союза Бакунины не были бедными. Все они работали на заводе высококлассными рабочими и инженерами, обеспечивая высокий уровень жизни своим семьям. И откладывали трудовую копейку на будущее. Однако пришёл капитализм, раскрыл свою ненасытную волчью пасть и проглотил народные деньги, заработанные многолетним трудом, не подавился.

Ленин отец сумел вырулить в неспокойные девяностые годы прошлого века, организовал свой бизнес и удержал его. Правда, как потом выяснилось, ценой собственного здоровья.

Светин же отец в сердцах проклял всех демократов и либералов, пожелав буржуинам скорейшего краха, и ушёл в глухую оборону. После того как рухнул орденоносный завод, десятилетиями выпускавший подшипники, он ушёл работать в котельную.

Мать Светы, почти всю жизнь проработавшая на этом же заводе оператором, нашла себе место в маленькой прачечной, спрятавшейся от мира благополучных в полутёмном подвале.

Лене импонировало то, что Света никогда не жаловалась на жизнь, Гулькова не помнила, чтобы подруга ей хоть раз в чём-то позавидовала, наоборот, она всегда радовалась обновкам Лены, даже таким большим, как автомобиль.

Лена бы с удовольствием поделилась с подругой своими вещами, которые в большом количестве скапливались в её гардеробе и мешали ей. Выкинуть было жалко, вот и приходилось пристраивать в хорошие руки шмотки из бутиков. Но только не в Светины руки. Об этом Лена даже не заикалась. Правда, на праздники она старалась дарить ей что-то нужное и недешёвое, например, шубу на Новый год, модные туфли на Восьмое марта и украшения из драгоценных камней и металлов на день рождения. Правда, и здесь нужно было не переборщить, манто или бриллиантовое колье за полмиллиона Света точно отвергнет. Но такие подарки, о цене которых она не догадывалась, подруга принимала. Но и сама, в свою очередь, старалась дарить Лене что-нибудь необычное, например, картину местного художника, на которой парусник казался настолько настоящим, что до него хотелось дотронуться рукой, или статуэтку киприотского мальчика, такого тоненького и изящного, что сердце замирало от восторга при взгляде на него.

Лену подарки подруги, конечно, радовали, но она представляла, сколько лишних голов пришлось Свете привести в порядок. А теперь Бакунина обучилась ещё и искусству массажа и подрабатывала в свободные вечера, возвращаясь домой глубоко за полночь.

Исходя из всего этого, Гулькова и решила помочь подруге открыть своё дело и встать на ноги.

Когда Света услышала о предложении Лены, то ушам своим не поверила. Подумав, она, на всякий случай, уточнила:

– А на сколько лет ты хочешь выдать мне кредит?

– Не кредит! – сделала Лена ударение на частице «не». – А просто в долг. Отдашь, когда сможешь.

– Поняла, – кивнула Бакунина, – долг, а под какие проценты?

– Ни под какие! – начала сердиться непонятливости Светланы Лена. – Это будет дружеский долг!

– Никогда не слышала о таком, – точно прогоняя морок, помотала головой Бакунина.

– Теперь слышишь.

– Сколько ты можешь мне дать?

– Посчитай сама. Составь план развития своего салона, узнай, сколько стоит оборудование, которое тебе понадобится для его открытия. Потом ты, наверное, будешь работать не одна. Сотрудникам нужно будет платить зарплату.

– Начну я, пожалуй, с парикмахерской, – решилась Света. – О салоне буду думать, когда приобрету опыт и обзаведусь постоянными клиентами.

– Делай как знаешь, – ответила ей Лена.

Посовещавшись, подруги решили дождаться отпуска Светы, чтобы заняться всем не спеша. Лене легче было подстроиться к свободным дням Светы, ведь она сама себе хозяйка. Отпуска ждали с нетерпением, а пока он не наступил, строили планы и вели тщательные подсчёты.

И вот свершилось! Первый свободный день наступил! Помещение для будущей парикмахерской присмотрели заранее. Сделали первый взнос. Теперь оставалось оформить аренду и полностью расплатиться. Выкупать в собственность пока не стали. Вполне возможно, что, уверившись в своих силах, Света захочет купить более просторное помещение и уже не под парикмахерскую, а под салон.

Наконец всё было закуплено и установлено. Нужно было назначить день открытия. Но перед этим она собиралась уволиться с прежней работы. Бакунина предчувствовала, что разговор с хозяйкой парикмахерской Марьяной Ивановной Кочетовой предстоит ей нелёгкий. Но то, что случилось на самом деле, превзошло всё её самые мрачные ожидания.

На хозяйку новость об увольнении лучшей сотрудницы свалилась как снег на голову. Она смотрела на заявление Бакуниной широко раскрытыми от ужаса глазами. А потом швырнула его изо всех сил на пол, как ядовитую змею.

– Что ты себе думаешь?! – закричала она на Свету. – Ты в отпуск ушла, вот догуливай его и без всяких фокусов возвращайся на работу.

– Марьяна Ивановна, вы не имеете права отказывать мне в увольнении.

– Я не имею?! – завопила хозяйка. – Да ты вообще знаешь, с кем ты связалась?!

– Теперь знаю, – тихо ответила девушка. – Раньше я думала, что вы просто алчная бессовестная особа, а теперь вижу, что вы ещё и хулиганка.

– Ты ещё полицию вызови, – проворчала Марьяна Ивановна, сбавив обороты. Было видно, что порох её уже отсырел. Кочетовой было прекрасно известно, что задерживать Бакунину против её воли она не может. – Да убирайся ты к чёртовой матери! – прошипела она напоследок, подписывая поднятое с пола заявление.

Лена ждала подругу внизу, в своей машине. Она уже начинала нервничать и хотела идти на подмогу в то самое мгновение, когда Света появилась из дверей парикмахерской, в которой она проработала несколько лет.

Бакунина быстрым шагом подошла к автомобилю, Лена открыла дверцу рядом с пассажирским местом и отодвинулась снова на место водителя.

– Ты жива? – весело спросила она подругу, плюхнувшуюся рядом с ней.

– И не спрашивай, – ответила Бакунина, вытирая пот со лба, – еле вырвалась.

– Ничего, пусть сама постоит теперь возле кресла, – рассмеялась Лена.

Открытие парикмахерской, которую Лена убедила подругу назвать «Свет в окошке», произошло довольно тихо и даже, можно сказать, незаметно, хотя Лена разместила объявления в центральной прессе города. Первой клиенткой Светланы на новом месте стала Лена, и это было закономерно. Если бы не Гулькова, то никакой парикмахерской и не было бы.

Правда, пришли ещё три клиентки Светланы, которых она несколько лет обслуживала в парикмахерской Кочетовой.

– Знаешь, Лена, – позже сказала Светлана, – если ещё кто-нибудь из моих клиентов перейдёт сюда, то Марьяна Ивановна придёт окна мне бить.

– Что за чушь! – отмахнулась от подруги Гулькова. – Это твои личные клиентки, и ты имеешь право пригласить их к себе на новое место.

– Вообще-то они не совсем личные, – неуверенно возразила Бакунина, – обслуживала я их под крышей Марьяны, поэтому она имеет право гневаться.

– Если имеет, пусть гневается, – усмехнулась Лена. – Главное, что положено начало твоего нового дела. Твоя мечта сбывается!

– Дай-то бог, Ленка! – воскликнула Светлана, кинулась к подруге и закружила её на месте.

Закрыться в этот день они решили пораньше. Круторогие серые облака не спеша толкали кудрявыми головами яркий мяч предзакатного солнца на запад.

– Хорошо-то как! – выдохнула полной грудью Елена.

– Между прочим, на сегодняшний вечер дождь обещали, – сладко потянулась Светлана.

– Ничего, мы на машине и нас не замочит, – ответила Лена.

– А мне так хочется пройтись пешком, – призналась Светлана, – я настолько переполнена впечатлениями сегодняшнего дня, что мне кажется, завязочка сейчас развяжется, и всё, что набралось замечательного, рассыплется разноцветными камешками по полу.

– И где же у тебя эта самая завязочка находится? – рассмеялась Лена.

– Где-то в районе живота!

– Почему живота? – удивилась подруга.

– Потому, что именно там бабочки щекочутся.

Обе подруги расхохотались, закрыли двери парикмахерской «Свет в окошке» и, взявшись за руки, пошли пешком к Светлане, благо её квартира находилась недалеко.

Правда, если бы они поехали к Елене, то их ждал бы полноценный домашний ужин, приготовленный заботливыми руками тёти Дуни. Но в такой день, как сегодняшний, им хотелось пирожных и шампанского!

Машину они оставили на стоянке. Обещанный синоптиками дождь так и не пошёл в этот вечер. Хотя воздух был наполнен ароматами изнывающих от ожидания цветов и настораживающим безветрием. Однако подруги ничего этого не заметили. По дороге домой они зашли в магазин и купили небольшой торт и бутылку шампанского, которую и открыли в этот вечер. Но так получилось, что пили они больше чай и говорили, говорили, не слушая друг друга, просто от потребности выговориться, выплеснуть эмоции. Может быть, именно по этой причине щебечут птицы…

Целую неделю Елена, поддерживая подругу, отправлялась с ней каждое утро в парикмахерскую и помогала ей чем могла. По крайней мере, административные обязанности она с легкостью взяла на себя, предоставляя Светлане обслуживание клиентов в маленьком зальце.

Иногда она думала: «Как она одна будет все делать. Всё-таки ей нужно будет хотя бы на кассу человека». Когда же она поделилась вечером своими сомнениями с подругой, Светлана отмахнулась:

– Справлюсь! Лиха беда начало.

И Лена, вглядевшись в глаза подруги, полные энтузиазма, поняла, что Светка и впрямь справится.

В пятницу Елене позвонил зам Дмитрий Иванович Васянин и сухим бесстрастным тоном поинтересовался:

– Елена Игоревна, вы не подскажете, когда сотрудники фирмы смогут лицезреть своего руководителя на работе?

Никому другому Лена не позволила бы так разговаривать с собой, но Васянин другое дело. Он более тридцати лет плыл в одной лодке с отцом и ни разу не обманул его доверия, хотя такие шансы выпадали ему не раз, и выгода от предательства маячила солидная. Но Васянин оказался преданным человеком, и Лена знала, что раз дядя Дима, именно так она называла его в детстве, не предал её отца, то и с ней будет честен. А его стариковское ворчание она готова была стерпеть. Хотя Васянин и ворчал-то всегда только по делу. Вот и на этот раз он был прав. Дружба дружбой, а бросать фирму на целых десять дней не следует. Оправдание у Гульковой было только одно – фирму свою она оставляла не на чужого человека, а на дядю Диму.

– В понедельник выйду на работу, – проговорила Елена в трубку. – Вы только не сердитесь, Дмитрий Иванович.

– У меня и прав таких, чтобы на тебя сердиться, нет, – ответил Васянин. И отключился.

По теплоте голоса, которым он это произнёс, и по тому, что он перешёл в разговоре с ней на «ты», Лена поняла, что гроза миновала, и дядя Дима больше не сердится.

Глава 3

Со следующей недели у подруг опять началось раздельное существование. Каждая занималась своим делом. И в конце рабочего дня ни у одной из них не было сил на встречи и дружеские посиделки. Всё откладывалось до выходных. А в выходные находились новые неотложные дела. Особенно у Светы, только теперь она поняла, что собственный бизнес – это не только любимое дело и прибыль, но и отсутствие возможности выкроить свободное время для отдыха.

Прошёл год, прежде чем Света смогла взять на работу в «Свет в окошке» столь необходимого ей сотрудника. Вернее, сотрудницу. Совсем молоденькую девушку, только что окончившую курсы и мечтавшую покорить мир.

– Твоя планка, как я погляжу, – рассмеялась Бакунина, – намного выше той, что устанавливала для себя я в самом начале своего пути.

– Для меня вообще планок нет, – сморщила носик девушка.

– Так что же, дерзай, я тебе крылья подрезать не собираюсь.

И девица принялась усердно трудиться, заметно облегчая труд Бакуниной. Первое, что она почувствовала после включения в работу новой сотрудницы, то, что заметно убавилось пустой беготни. Сама она могла полностью сосредоточиться на работе, которую называла творческой. Особенно ей нравилось сооружать причёски выпускницам и юным невестам из семей со средним достатком. Вот где был простор для фантазии! Света вспоминала себя в их возрасте, и ей становилось немного грустно. Девушке начинало казаться, что женское счастье обошло её стороной. Ей скоро тридцать лет, а у неё нет ни семьи, ни детей. Нет даже любимого человека.

Она вспомнила свою подругу Лену и подумала о том, что Гулькова родилась с серебряной ложкой во рту, и всё у неё всегда было. Ей не приходилось каждый день отстаивать своё место под солнцем. А результат тот же, что и у неё, – ни детей, ни плетей, как говорила Светина мама.

У Светы был брат Максим, и девушка знала, что одно время он ходил влюбленным в Лену. Но ничего у них не получилось. Наверное, Лена решила, что Максим ей не пара. Бакунина ни с братом, ни с подругой никогда не заводила разговора об их не сложившихся отношениях. Хотя сама Света считала, что Ленке лучшего мужа, чем её братик, не найти.

Максим выучился на лётчика и летал на пассажирских самолётах. Он, как и сестра, отказался следовать примеру родителей и оплакивать прошлую жизнь на обломках великой империи. Тем более что и Света и Максим были у родителей поздними детьми, не помнили вкус настоящего советского сливочного масла и понятия не имели, каким свежим был воздух в городе, в котором почти не было машин.

Света хотела, чтобы брат женился, пусть не на Ленке, а на другой хорошей девушке. «У них бы тогда родились дети, – мечтала Светлана, – и у меня, раз нет детей, были хотя бы племянники». Но Максим не женился.

И вот однажды вечером она сидела в кофейне «Старая мельница», в минорном настроении от подобных мыслей. Многие любили это заведение за уютную атмосферу, неровный свет, скрывающий не только выражение лиц посетителей, но и сами лица. Официант зажигал на каждом столе цветную свечу. Кому-то она казалась знаком предостережения, кому-то символом надежды на лучшее будущее. Свете эта свеча просто грела душу. И сейчас она как никогда нуждалась в этом тепле. Тем более что ко всему прочему ещё и на улице стояла отвратительная погода. Хотя чему удивляться? На улице февраль. И хоть народная пословица утверждает, что «февраль коровий бок греет», в этом году он скорее сшибал коровий рог.

Из задумчивости её вывел неожиданно прозвучавший голос:

– Здравствуйте, милая девушка.

Голос был молодым. «Сейчас клеится начнёт», – подумала Светлана и ответила, не скрывая сарказма:

– Здравствуйте, милый юноша.

Незнакомец явно приободрился, так как его голос прозвучал увереннее:

– Не позволите ли вы присесть мне за ваш столик?

– Почему именно за мой? – спросила она сердито.

– Потому что за всеми другими сидят парочки, а вы одна.

– Может быть, мне нравится одиночество? – проговорила она с вызовом.

– Я не спорю, – поторопился ответить он, – конечно, люди бывают очень разные и кому-то нравится быть одному.

– Я рада за вас! – отрезала Света.

– Рады за меня? – переспросил он растерянно.

– За то, что вы такой понятливый. Теперь вы, надеюсь, оставите меня в покое.

– Оставлю, – проговорил он самым унылым тоном, – раз вы на этом настаиваете.

– Настаиваю.

– Простите, что потревожил. Просто я очень замёрз.

– Замёрзли? – почему-то удивилась она.

– Да, как бездомная собака, и надеялся выпить чашку крепкого кофе.

– Где же вы умудрились замёрзнуть? – спросила она.

– Как где? – удивился он. – На улице.

– И что же вы там делали?

– Шёл. Мне всегда казалось, что улицы для этого и предназначены.

– Вы шли без машины? – Она подняла голову и попыталась рассмотреть его лицо.

– Без, – признался он без всяких заметных следов огорчения.

– У вас что, сломалась машина?

– Нет, она в принципе не могла сломаться.

– Это ещё почему? – Света заподозрила парня в том, что он её дурачит.

– Потому что у меня нет никакой машины.

– Вы что, безработный? – спросила она.

– Почему сразу безработный, – слегка обиделся он.

– А кто же вы тогда?

– Я педиатр.

– Кто? – округлила глаза Светлана.

– Педиатр. В прошлом году окончил медицинский университет. Теперь работаю в детской поликлинике.

– Вот это да! – вырвалось у Светланы. – А что вы делали на улице в столь поздний час?

– Девушка, – взмолился он, – я вижу, что вы решили допросить меня с пристрастием, и я готов во всём сознаться. Только позвольте присесть и заказать чашку кофе.

– Ладно, – сжалилась она, – можете присесть.

Спустя пару минут она уже смотрела, как он жадно пьёт обжигающий кофе. Выпив одну чашку, он тотчас заказал ещё одну и ватрушку с творогом.

– Вы не ответили мне, с какой целью вы мёрзли сегодня вечером на улице. Может, у вас было назначено свидание?

– Что вы, – смутился он, – разве я похож на злодея, который способен заморозить любимую девушку?

– Вроде нет, – ответила она, смягчившись, но, для того чтобы он не расслаблялся, добавила: – Хотя говорят, что практически все злодеи выглядят обаятельными людьми.

– Вам виднее, – отозвался он.

Света чуть не поперхнулась своим кофе и невольно заметила про себя, что её случайный визави что-то уж очень расхрабрился.

– С какой стати я должна быть осведомлена об этом лучше вас? – спросила она сердито.

– Вы так уверенно говорили, – замялся он, – вот я и подумал.

– Подумал он, – проворчала себе под нос Светлана. И вернулась к прежнему вопросу: – Так что же заставило вас мёрзнуть на улице, если не любовь?

– Вы не поверите, – вздохнул он, – но транспортное управление города.

– Оно-то тут ещё при чём?

– До моего дома можно добраться на троллейбусе или на трамвае. Так вот все эти рогатые труженики стоят.

– Стоят?!

– Точно. А вы разве не заметили?

– Я не обратила внимания, – на этот раз почему-то смутилась Светлана.

– Вот я и решил зайти в кофейню, чтобы согреться. Тем более что предупредили – раньше полутора часов ток не дадут.

– Вот звери! – вырвалось у Светланы.

– И не говорите, – охотно согласился он. И задал вполне естественный вопрос: – Девушка, как вас зовут?

«Начинается», – пронеслось в голове Светланы.

Он, наверное, прочёл её мысли, так как сказал:

– Если не хотите, не говорите. Просто мы с вами уже долго разговариваем и всё ещё не познакомились. Меня, кстати, зовут Эрнест Анатольевич Тимьянов. Можно просто Эрнест.

– Светлана, – невольно отозвалась она.

– В наше время девочек Светланами называют редко, – заметил он.

– А мальчиков Эрнестами сплошь и рядом, – парировала, рассмеявшись, Светлана.

– Точно! Вы любите миндальные пирожные?

– Мне больше нравятся хрустящие трубочки.

Новый знакомый Светланы подозвал официанта и заказал целых четыре трубочки.

– И вы всё это съедите? – сделала она круглые глаза.

– Нет, – рассмеялся он, – это на двоих. Мне хочется угостить вас за то, что вы приютили меня.

– Что ж, такой вид благодарности я, пожалуй, приму, – улыбнулась девушка.

– А где вы работаете? – спросил Эрнест.

– В парикмахерской.

– Здорово! В женском или в мужском зале?

– В женском.

– Жаль.

– Почему жаль? – удивилась она.

– Если бы вы были мужским мастером, – пояснил он, – то я бы ходил к вам делать стрижку.

– Вообще-то мужчин я тоже умею стричь, – зачем-то сказала она. И тут же, спохватившись, спросила: – А вы, значит, детей любите?

– Люблю, конечно, – согласился он.

– Почему конечно? Лично мне кажется, что большинство мужчин не очень-то склонны возиться с малышнёй.

– Это вам только так кажется, – улыбнулся он открытой доброжелательной улыбкой.

– А вы женаты? – спросила Светлана.

– Нет пока, – смутился он.

– Почему? – спросила она самым что ни на есть простодушным тоном.

– Не встретил пока ещё свою судьбу, – признался он и внимательно посмотрел на девушку.

– Нравлюсь? – подмигнула она.

– Ой, извините, пожалуйста.

– Извиняю, – сказала она, – и оставляю вас.

– Вы уже уходите? – огорчился он вполне искренне.

– А вы остаётесь?

– Да, посижу ещё немного. Лучше здесь, чем на улице мёрзнуть.

– А хотите я подвезу вас? – спросила она неожиданно для себя.

– Хочу! – вскочил он со стула так стремительно, что стул не выдержал экспрессии и свалился. – Ой, простите, – смутился он. Поднял стул и поставил его на место.

– Молодые люди, кажется, собираются уходить? – спросил подошедший официант.

– Собираются, – ответила Светлана и полезла за деньгами.

– Нет, нет! – пылко возразил Эрнест. – Я заплачу сам, – и тут же испуганно покосился на неё: – Вы ведь не феминистка?

– Нет, – рассмеялась она.

– Слава тебе господи, а то ведь сейчас за проявление мужских качеств и по лицу недолго получить.

– Думаю, что не в России, – не смогла удержаться от улыбки Бакунина.

Когда они вышли из кофейни, Светлана сказала:

– Хочу сразу предостеречь вас от сверхожиданий.

– Каких ожиданий? – не понял он.

– У меня «девятка», – попыталась пояснить она.

– «Девятка»?

– Да, помните, когда-то ослепительная Ирина Аллегрова пела о том, что она отбила у соперницы хорошенького парня и хвалилась, что угнала его, как престижный тогда автомобиль «девятку».

– Да, вспомнил! – кивнул он. – Стихи Ларисы Рубальской.

– Точно! Ну так вот, теперь мою машину никак не назовёшь престижной.

– Не беда, – отмахнулся он, – главное, чтобы ездила.

Она уже хотела было похвастаться, что готова купить совсем скоро иномарку, но вовремя прикусила язык и проговорила сдержанно:

– Я тоже так думаю.

Она подвела своего нового знакомого к скромно стоящей на стоянке тёмно-зелёной «девятке» и скомандовала:

– Загружаемся!

– Слушаюсь, командир, – лихо щёлкнул он каблуками и сел на пассажирское сиденье.

– Куда ехать? – спросила она.

Он назвал адрес, и Светлана сообразила, что его местожительство находится ближе к дому подруги Елены, чем к её собственному. «Какие глупые мысли приходят в голову», – подумала Светлана и тронула автомобиль с места. Когда они, проехав три квартала, оказались возле станции метро, он тихонько тронул её за рукав.

– Что такое? – спросила девушка.

– Я могу выйти здесь.

– Разве мы уже приехали?

– Нет, просто мне кажется, что с моей стороны бессовестно вас утруждать за спасибо.

– Кто сказал, что за спасибо? – пошутила она, сохраняя на лице мрачное выражение.

– Ах да, простите, я, конечно, заплачу.

– Плату принимаю только натурой.

– Что? – вытянулось его лицо.

– Шутка, – рассмеялась она.

– А я уж подумал.

«Мог бы сказать, а я уж было обрадовался», – подумала она.

Как ни странно, настроение у Бакуниной испортилось после того, как в машине она хорошо рассмотрела своего спутника. Абсолютно неожиданно у врача-педиатра оказалась внешность модели или модного артиста. Его красота нервировала её, но осознала она это не сразу. А когда осознала, то успокоила себя словами из басни – «виноград был зелен».

И впрямь, парень оказался не только красивым, но и молодым, как минимум лет на шесть моложе её. «Вот вляпалась, – промелькнула мысль у Светланы, – и зачем я только разрешила ему сесть за свой столик. Пусть бы себе ждал, когда появится свободный».

Эрнест не догадывался о раздумьях Светланы и не мог понять, почему она так помрачнела.

– Я что-то не так сказал? – спросил он.

– Нет, – ответила она, – сделал.

– Сделал? – изумился он. – Но ведь я абсолютно ничего не делал.

– Сел за мой столик.

– Ах это, – проговорил он ничего не понимающим тоном и, чтобы разрядить обстановку, попытался пошутить: – В следующий раз вы сядете за мой.

– Следующего раза не будет.

– Понимаю, – кивнул он, – я почему-то не понравился вам. – И ободрил то ли её, то ли самого себя: – Что ж бывает.

– Дурачок, – вздохнула она.

Он перехватил её взгляд в зеркале и, набравшись духа, спросил:

– Можно попросить у вас номер вашего телефона?

– Вы уверены, что хотите получить его?

– Уверен.

Она продиктовала ему номер, поклявшись себе при этом, что ждать его звонка ни за что не будет. Да и не верила она, что Эрнест ей позвонит.

Светлана остановила машину там, где он просил, и, высадив его, сразу же умчалась, ни разу не оглянувшись.

Эрнест посмотрел вслед умчавшейся в темноту «девятке» и проговорил вслух:

– Угонять меня девушка не собирается.

Светлана заинтриговала его, он умудрился не заметить того, что девушка старше его, да и не придавал он особой важности разнице в возрасте. То, что она простой парикмахер, его тоже не смущало. Он ещё не разобрался в том, какие именно чувства она в нём вызывает, но не сомневался, что хочет встретиться с ней снова. В эту ночь он спал плохо. Едва он закрывал глаза, как на его внутреннем экране всплывало лицо девушки, казавшееся неземным в плывучем разноцветном освещении кофейни.

«Она нравится мне», – решил он, засыпая перед самым рассветом.

Светлана же, в отличие от Эрнеста, спала крепко, может быть, потому, что перед сном она выпила стакан горячего молока с растворённой в нём ложкой мёда.

И ей всю ночь снились ромашковые поля и бродившие по ним пятнистые коричневые коровы.

Встав на следующее утро, она ни разу не вспомнила о своей вечерней встрече с Эрнестом и звонка она от него не ждала. Придя в «Свет в окошке», сразу же с головой погрузилась в работу. И была весьма удивлена, когда в конце рабочего дня на её мобильнике высветился неизвестный ей номер.

– Алло, – проговорила она осторожно.

– Здравствуйте, Светлана.

– Кто это? – спросила она нетерпеливо.

– Эрнест. Неужели вы так быстро забыли обо мне.

– Эрнест, – повторила она и тут же воскликнула: – Нет, конечно, не забыла. Здравствуйте!

– Я хотел бы назначить вам свидание.

– Где?

– В том же месте и в тот же час, – пошутил он.

– Поняла. Вам снова захотелось кофе и пирожных?

– Угадали! Так я жду вас через час в кофейне?

– Через полтора часа, – уточнила она и отключила связь.

Глава 4

Когда Светлана проехала половину пути от места своей работы до кофейни, на её телефон поступил звонок. Звонил Эрнест.

– Я уже еду, – отозвалась она.

– Я знаю, – отозвался он несколько загадочно.

– Тогда чего звонишь, отвлекаешь меня от дороги.

– Извини. Просто хочу сказать, что занял столик. Мне выйти тебя встретить, или сама найдёшь меня в зале?

– Сама найду.

Он описал ей месторасположение столика и отключился.

– Какой скорый, – подметила девушка с невольной улыбкой.

Долго искать Эрнеста в зале Светлане не пришлось, так как он не удержался и не остался ждать её за столиком, а подошёл к входу.

Они одновременно улыбнулись друг другу. «Как я рад её видеть», – подумал Эрнест. А сердце Светланы ухнуло от одного взгляда на него, ей захотелось протянуть ему руку и идти за ним, не глядя на то, куда именно он её ведёт. Она подумала, что такого с ней ещё ни разу не случалось.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – неожиданно для девушки спросил её Эрнест, заботливо пододвигая ей стул и помогая поудобнее расположиться на сиденье.

– Не знаю, – тихо обронила она. И, в свою очередь, тоже спросила: – А ты?

– Сегодня понял, что верю, – серьёзно ответил он.

– Сегодня? – делано рассмеялась она. – И с кем же ты сегодня встретился?

– С тобой.

– Но познакомились мы с тобой вчера, – напомнила девушка.

– Вчера, – согласился он. – Но вчера я был замёрзший и усталый как чёрт.

– А что, черти бывают усталыми? – улыбнулась она.

– Конечно! – сделал он страшные глаза.

– Отчего же они так устают?

– Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе пришлось целыми днями варить и жарить грешников. Не каждый чёрт выдержит такой конвейер. К концу смены у них, наверное, язык на плече лежит.

Девушка прыснула со смеху и спросила:

– Они что же, по сменам работают?

– Надо думать, – серьёзно заявил Эрнест, – ведь у них безостановочный цикл. – У него чуть не сорвалось с языка слово «производства». Но он вовремя прикусил свой язык. – В общем, работа у них тяжёлая и неблагодарная, – заключил он со вздохом.

– Да, – пряча улыбку, согласилась Светлана, – им за вредность надо молоко давать.

– И я о том же! – обрадовался он её пониманию. – Но лучше вернёмся к любви.

– Вернёмся, – согласилась она.

– Я хотел только сказать… – почему-то растерялся Эрнест.

– Я поняла, что ты имел в виду, – поспешила ему на помощь Светлана. И решила, несмотря на то что говорить и слушать ей хотелось только слова любви, перевести разговор на другую тему. – Расскажи мне о своей работе, – попросила она.

– Тебе правда интересно? – В его глазах зажглись искорки воодушевления. И девушка поняла, что нажала на нужную точку.

– Конечно, интересно, – кивнула она.

– Давай тогда выпьем кофе, поедим пирожных, а уж потом ты предоставишь мне свои уши, – улыбнулся он.

– На временное пользование, – ответила она на его шутку своей.

Оба рассмеялись. Пик их веселья совпал с появлением возле их столика официанта.

– Кроме хи-хи и ха-ха будем чего-нибудь заказывать? – с деланой озабоченностью спросил он.

– Он ещё спрашивает! – воскликнула Светлана.

– И не говори! – поддержал её Эрнест.

Официант оказался парнем терпеливым и дождался завершения их смешков, получил заказ и отправился его выполнять.

– Товарищ оказался стойким, – сделала заключение на его счёт Светлана.

– Они, наверное, тут уже и не такого насмотрелись.

– Наверное, – легко согласилась Бакунина.

Ставя на столик поднос с их заказом, официант, напустив на лицо строгость, предупредил:

– В следующий раз, прежде чем подзывать меня, хорошенько посмейтесь. Вы, конечно, люди приятные. Но другие посетители могут моё долгое стояние возле вас неправильно понять.

Парень и девушка покатились со смеху.

– Опять смешинка в рот попала? – спросил официант и тут же испарился.

Бакунина и Тимьянов посмотрели на то место, где он только что стоял, и снова расхохотались.

– Нас обслуживал джинн! – подняв указательный палец кверху, важным тоном изрекла Светлана.

– Бери выше! – подхватил Эрнест. – Фея-мутант.

– Типун тебе на язык, – скорчила кислую рожицу девушка, – не люблю я всех этих… – Она сделала неопределённый жест рукой.

– И правильно делаешь.

– Эрнест Анатольевич, – напустила на себя профессорский вид Светлана Бакунина, – вы обещали мне рассказать о своей работе.

– С большим удовольствием, Светлана. – Он вскочил со своего места, учтиво раскланялся и опустился назад.

Светлана поставила локти на край стола, опёрлась на ладони подбородком и приготовилась внимательно слушать.

Вскоре она убедилась, что её внимание достойно его рассказа. Эрнест настолько увлечённо и ярко рассказывал ей о буднях врача рядовой районной детской поликлиники, точно писал оду в честь всех достижений многовековой медицины всего человечества. А с каким сочувствием, восторгом и подчас умилением рассказывал он о своих маленьких пациентах, что Светлана буквально заслушалась, и сама, не сознавая того, полностью погрузилась в мир детского врача. Этот мир оказался настолько одухотворённым и благородным, что в него нельзя было не влюбиться.

Позже она снова повезла Эрнеста домой на своей машине, и вовсе не потому, что вновь стояли без тока трамваи и автобусы. А просто ей хотелось ещё побыть с ним. Впрочем, как и ему с ней. Перед тем как выйти из её машины, он сказал:

– Мне очень жаль, что вечер закончился так быстро.

– Мне тоже, – призналась она.

– Надеюсь, что, когда мы с вами встретимся в следующий раз, вы расскажете мне о своей работе.

– Что там рассказывать, – делано рассмеялась Светлана и изобразила пальцами ножницы, – стригу и брею.

– Только не говорите, что козлов и баранов, – подыграл он ей.

– Не буду.

– До завтра? – спросил он.

– Нет, завтра я не могу, – покачала она головой.

– А когда же? – спросил он, не скрывая огорчения.

– Созвонимся. – Она кивнула, и он увидел её кивок краем глаза в зеркале. Вздохнул и выбрался из машины.

«Девятка» выехала с его двора, а он стоял и думал, почему же она отказалась от завтрашнего свидания, то ли потому, что у неё есть неотложные дела, то ли он утомил её сегодня своими разговорами.

На самом деле Светлана решила взять паузу, чтобы разобраться в своих чувствах. Эрнест нравился ей, и очень сильно, она могла бы даже признаться в том, что она влюбилась в этого парня. Но её пугало то, что он был моложе её. Несмотря на то что сейчас никого не удивишь браком, в котором муж моложе жены на шесть, семь, десять, пятнадцать и даже двадцать лет. Она не была уверена в том, что она сама готова к такому браку. Эрнест не спрашивал, сколько ей лет. Но у него ведь есть глаза и он должен догадываться. Или нет? Ей часто говорили, что она выглядит моложе. Светлана считала, что говорившие ей об этом просто хотели сделать ей приятное или откровенно льстили. Тем не менее…

Поломав голову ещё некоторое время над этим вопросом, она решила, что скажет Эрнесту, сколько ей лет, и посмотрит на его реакцию.

Вторым препятствием, как ни странно, ей казалось её улучшавшееся материальное положение. Конечно, ей ещё десять лет выплачивать долг, но всё-таки она частный предприниматель. А Эрнест доктор. Но не Гиппократ, а педиатр.

При чём здесь Гиппократ, тут же укорила она себя, хотя отлично понимала, что под Гиппократом подразумевала врача какой-нибудь частной престижной клиники. И как ей только не стыдно. Но стыдно не было. У неё проскользнула мысль о том, что у Эрнеста всё ещё впереди. Он может через несколько лет стать кем угодно. И, значит, у неё с ним тоже всё впереди.

И тут в её голову пришло, что если она озвучит свои мысли отцу, то он в лучшем случае выгонит её из дома и строго-настрого запретит переступать порог родительского дома, а в худшем просто проклянёт.

Чтобы успокоиться, девушка заварила пакетик ромашки, положила в бокал мёда и легла спать. Уснуть она уснула, но наутро не помнила снов, которые ей снились, хотя помнила то, что они ей снились.

Она взяла с туалетного столика свой любимый гребень и стала медленно расчёсывать густые каштановые волосы, которые просачивались через зубья блестящим дождём. Потом она положила гребень и встретилась в зазеркалье глазами со своим двойником. Вздохнула, отвела глаза. И спросила себя: «Не думала же ты, что с тобой познакомится владелец крупной фирмы и в одночасье предложит руку и сердце?» От этого предположения ей самой стало смешно, и она улыбнулась.

Светлана закусила губу, накрутила локон на указательный палец, внимательно посмотрела на себя в зеркало и окончательно решила, что она достойна счастья любить и быть любимой.

Она дотянулась до мобильника, и сама позвонила Эрнесту. Он явно этого не ожидал и не сразу сообразил, что звонит именно она, включил связь и проговорил полусонным голосом:

– Алло.

– Доброе утро, соня! – весело пропела Светлана.

И тут раздался грохот. Связь оборвалась.

– Алло, алло, – закричала Светлана пикавшему короткими гудками мобильнику. И наконец, сообразив, что он отключился, проговорила вслух: – Что за чёрт? Может, он не один.

Но тут её мобильник зазвонил.

– Алло!

– Прости меня! Я уронил мобильник, и он отключился.

– А почему ты его уронил? – спросила она.

– От неожиданности! Я даже представить себе не мог, что ты мне сама позвонишь. И, признаться, я вчера полночи думал, как уговорить тебя снова встретиться со мной.

Она весело и от души рассмеялась.

– Ты чего смеёшься? – спросил он обиженно.

– Смеюсь, потому что ты смешной! И такой мимишный!

– Это хорошо или плохо? – недоверчиво спросил он.

– По мне, так просто замечательно, – заверила она, не переставая смеяться.

– Ты такая смешливая, – тихо выдохнул он.

– А это хорошо или плохо? – в свою очередь, спросила она.

– Наверное, хорошо, – не совсем уверенно прозвучал его ответ.

– Чтобы выяснить это, – проговорила она, став серьёзной, – нам придётся встретиться ещё раз.

– Только раз? – переспросил он испуганно.

– Там посмотрим. – Она с трудом сдержалась, чтобы опять не рассмеяться.

– На том же месте, в тот же час?

– Да.

Встретились они вечером в кофейне, но не задержались в ней. Во время медленного танца Светлана предложила отправиться в кино.

– В кино? – несколько удивлённо спросил он.

– А чему ты, собственно, удивляешься?

– Ничему. Просто как-то неожиданно.

– А ты привык смотреть фильмы по интернету?

– В общем, да. Хотя меня нельзя назвать фильмоманом.

– Чем же ты занимаешься после работы?

– Читаю художественную и специальную литературу.

– Готовишься стать трудоголиком?

– Нет, просто я очень люблю свою работу, – ответил Эрнест. В свои планы защитить диссертацию в будущем он пока посвящать Светлану не стал. Вместо этого, чтобы отвлечь её внимание, он проговорил с повышенным энтузиазмом: – Родители рассказывали, что во времена их молодости парни и девушки приобретали билеты в кинотеатрах на последние ряды и вместо просмотра фильма весь сеанс целовались.

– Ты хочешь целоваться со мной? – спросила она.

– Нет, – смутился он, – я рассказал просто так.

– Для поддержания разговора? А целоваться ты со мной не хочешь?

Он хотел что-то сказать, но она, не дав ему и рта раскрыть, продолжила:

– И правильно делаешь. Я намного старше тебя. Мне уже за тридцать слегка перевалило.

– Мне абсолютно всё равно, сколько тебе лет! И целоваться я с тобой хочу! – не выдержал он, обнял девушку и жадно впился в её губы.

С трудом освободившись от его объятий, Светлана отпихнула Эрнеста и прошипела:

– Ты что, с ума сошёл? Хочешь получить коленкой по самому ценному, что у тебя есть?

– Нет, – он отступил на шаг назад, – я не хотел. Просто.

– Что просто?

– Я, кажется, люблю тебя! – выпалил он.

– Когда кажется, креститься надо.

– Прости. – Эрнест опустил голову.

– Ладно, чего сник? – спросила она. – Предупреждать надо, прежде чем на девушку набрасываться.

– Я уже осознал свою ошибку.

– Раз осознал, тогда поехали в кино.

– Поехали, – согласился он, предоставив ей право выбрать и кинотеатр, и фильм. Они и впрямь купили билеты на последний ряд. Но Эрнест больше не делал попыток поцеловать Светлану, и тогда она сама потянула его за рукав, а когда он наклонился к ней, обняла за шею и поцеловала. Он тотчас обнял её и полностью растворился в своих ощущениях. Им обоим показалось, что их поцелуй длился целую вечность. Нежный, томительный и сладкий, как первая поспевшая клубника с садовой грядки.

После того как они вышли из кинотеатра, Светлане больше всего на свете хотелось отвезти его к себе домой, уложить в свою постель, истосковавшуюся по мужскому телу, и провести всю ночь в его горячих объятиях. Но у неё хватило сил прислушаться к голосу разума, и она не сделала этого. По выражению лица Эрнеста она не смогла понять, ждал ли он от неё этого предложения и был ли разочарован проявленной ею сдержанностью.

К себе он пригласить её не мог. Светлана уже знала, что Эрнест жил с родителями, маленькой сестрёнкой и старенькой бабушкой в двухкомнатной квартире. Он говорил ей также, что собирается снять однушку недалеко от работы, так как из-за того, что поликлиника находится далеко от дома, у него много времени уходит на дорогу. Но она знала также и то, что пока он этого не сделал. Может быть, потому, что на оплату жилья банально не хватало зарплаты молодого врача.

Он делился со Светланой также своими планами воспользоваться программой сельского врача и уехать на пять лет в сельскую местность. А если понравится, то и остаться там. Светлана слушала его тогда вполуха. В то время у неё не было серьёзных видов на Эрнеста. Если бы были, то она попыталась бы отговорить его. Светлану, коренную горожанку, которая была в деревне пару раз в раннем детстве, да и то проездом, жизнь в сельской местности откровенно пугала. Ни тебе удобств, ни магазинов, ни театров, ни музеев и плюс к этому огород и полон двор скотины. Нет, это не её. Пусть уж там живут те, кто привык к этой жизни с пелёнок.

Высадив Эрнеста возле его дома, Бакунина уехала домой. Дома Светлана долго отмокала в ванне с ароматной пеной и со сладким замиранием сердца, вспоминала каждую минуту, проведённую с парнем. Она уже не сомневалась в том, что хочет за него замуж. И ни его молодость, ни его материальное положение не могут стать препятствием для их свадьбы. Если он, конечно, сделает ей предложение. Сама она ему себя предлагать не станет.

Нанося ночной крем перед зеркалом, она решила твёрдо, что сообщит Эрнесту о том, что владеет собственной парикмахерской, только после свадьбы.

Интересно, что к этому моменту она уже не сомневалась в том, что их свадьба состоится. Слабый свет ночника освещал её бледное от усталости лицо и сияющие от счастья глаза.

Глава 5

И только тут она вспомнила, что несколько дней не звонила Лене. Света уставилась в свой телефон, так и есть, несколько пропущенных Ленкиных звонков. «Какая же я свинья! – подумала Бакунина. – Что Ленка обо мне подумает». Засовестившись, она сразу же набрала номер подруги, и не успела Света открыть рта, как Лена закричала:

– Куда ты запропастилась?! Я уже собралась ехать к тебе.

– Ленка! Прости меня! Я свинья!

Елена неожиданно рассмеялась:

– А почему ты тогда не хрюкаешь?

– Хрю-хрю, – покорно проговорила Света.

– Ага, теперь вижу, вернее, слышу. Так что у тебя случилось?

– Ничего не случилось. В смысле ничего плохого. Завтра воскресенье. Давай встретимся часиков в одиннадцать утра, и я всё тебе объясню.

– А ты сможешь оставить свою парикмахерскую?

– Смогу! С тех пор, как я наняла помощницу, у меня точно горб со спины съехал, что прижимал меня к земле. Мы с ней теперь выкраиваем время на отдых, подменяя друг друга.

– Тогда давай встретимся, – легко согласилась Гулькова. – Моя-то фирма по воскресеньям точно не работает.

– Мы тоже с Ксюхой подумываем о том, чтобы на воскресенье закрывать «Свет в окошке». Но пока решили – одна работает, другая отдыхает.

– Вы со своей Ксюхой уже не как хозяйка со служащей, а как две подружки. Смотри, Светка! Я ревновать стану! – в шутку пригрозила Гулькова.

– Ленка! Не ревнуй! Если бы ты знала, как я люблю тебя! – воскликнула Светлана.

– Ну-ну, – игриво ответила Лена, – я не по этой части.

– Я тоже, – с энтузиазмом заверила её Света, – моя любовь к тебе душевная! Буду ждать тебя завтра в «Солнечном зайчике».

– Тогда ладно, – проговорила Лена, успокоенная тем, что пропавшая подруга нашлась, и отключила связь.

Кафе «Солнечный зайчик» можно было бы охарактеризовать как уютное и даже в некотором роде трогательное. Его тёплая атмосфера и впрямь, как посланник Солнца на Земле, стремилась обогреть всех, кто попадал в его поле зрения. В витрине кафе стоял огромный плюшевый заяц, его рост равнялся среднему росту человека. Заяц дружелюбно улыбался всем, кто, проходя мимо, заглядывался на витрину или даже притормаживал, увидев за стеклом это плюшевое чудо.

Как только начинало темнеть, вокруг него пунктирной линией вспыхивали лампочки, а правый глаз зайца мигал озорным огоньком каждые две минуты. В будни до обеда и в выходные дни в «Солнечном зайчике» собирались дети со своими родителями, нянями, бабушками и дедушками. Поэтому во время встречи подруг атмосфера кафе царила самая что ни на есть жизнерадостная.

Встретившись, подруги кинулись навстречу друг другу и обнялись.

– Светик, наконец-то я тебя вижу! – воскликнула Лена.

– Такое впечатление, что мы с тобой сто лет не виделись, – рассмеялась Света.

– Скорее всего, так оно и есть, – со смехом согласилась Лена, придирчиво осматривая подругу, – особенно если принять во внимание изменения в твоей внешности.

– Скажешь тоже, – не слишком уверенно отмахивалась Светлана.

– Уж не влюбилась ли ты, подруга? – задала прозорливый вопрос Гулькова.

– Даже и не знаю, что тебе ответить, – смущённо улыбнулась Светлана.

– Правду и только правду, – голосом бога-громовержца потребовала Елена.

– Тогда давай сначала сядем за столик, закажем мороженое, чай и коктейли, – предложила Бакунина.

– Давай! Не зря же мы сюда пришли, – согласилась Гулькова.

После того как они выполнили своё намерение, Светлана выложила подруге всё как на духу!

– Ого, – сказала та, выслушав её рассказ до конца, и спросила: – А он симпатичный хотя бы?

– Вот, – сказала Светлана и протянула подруге свой мобильник, в котором хранила фотографии Эрнеста.

– Да, – протянула Лена, не отрывая глаз от экрана и скользя по нему пальцем снова и снова, – редкостный красавчик. – Кто он? Модель?

– Ты меня плохо слушала! – укорила Светлана. – Я же тебе сказала, что Эрнест педиатр.

– Он наврал тебе с три короба, а ты и поверила, – усмехнулась Елена.

– Почему именно наврал? – широко раскрыла глаза Светлана.

– Потому, что не будет такой красавчик с сопливыми ребятишками возиться.

– Почему сразу с сопливыми? – обиделась за неведомых ей детей и любимого человека Бакунина.

– А какие же они, по-твоему, в поликлинику приходят?

– Разные, – стояла на своём Светлана. – К тому же они не сами приходят, их родители приводят.

– Ага, симпатичные юные мамочки, – подмигнула подруге Елена.

– Да ну тебя, Ленка! Я тебе открылась, как самому близкому человеку, а ты ёрничаешь.

– Извини, – посерьёзнела Гулькова. – Парень и впрямь красивый. С таким любая не откажется провести время.

– У нас с ним всё серьёзно, – сказала Света, не глядя на подругу.

– Так ты сказала, что ты с ним познакомилась совсем недавно? – удивилась Елена.

– Ну и что, – поджала губы Светлана. – Эрнест сказал, что у нас с ним любовь с первого взгляда.

– Сказать он мог только за себя. А ты что к нему испытываешь?

– Люблю я его! – выдохнула Бакунина.

– Ну ты даёшь, подруга! Не ожидала, что тебе так легко вскружить голову.

– Если бы ты видела его, – прошептала Светлана.

– Так я только сейчас им любовалась. – Елена кивнула на мобильник подруги.

– Если бы ты вживую его видела, – уточнила Бакунина.

– Так познакомь! – предложила Гулькова.

– Запросто!

Когда Светлана сообщила Эрнесту, что хочет познакомить его со своей подругой, он весело пошутил:

– А почему не с родителями?

– С родителями ещё успеется.

– А я бы хотел познакомить тебя с моими родителями, – став серьёзным, проговорил он.

– Ты что же, делаешь мне официальное предложение? – спросила она.

– Пока нет, – смутился он.

– И почему же, сударь, разрешите вас спросить? – скорчила смешную рожицу Светлана.

Он фыркнул, взглянув на неё, и ответил:

– Я ещё не купил для тебя кольцо. –  Он проговорил эту фразу с таким сосредоточенным видом, что Светлана прыснула со смеха и посоветовала:

– Поторопись.

– Так ты согласна? – обрадовался он.

– На что? – Она сделала большие непонимающие глаза.

– Стать моей женой, – прошептал он.

– Ты сначала предложи, а там посмотрим, – делано равнодушно пожала плечами она.

– Ладно, – согласился Эрнест и вздохнул.

«Интересно, чего он вздыхает, – подумала она, – денег на кольцо, что ли, не хватает?»

Но Эрнест вздыхал совсем не из-за денег, ему порой казалось, что Светлана забавляется им, как кошка с бантиком на своём хвосте. К тому же, когда он заикнулся родителям о своём желании жениться на девушке старше себя, они не пришли в восторг, хотя и пообещали не вмешиваться в его личную жизнь.

Мать, правда, не удержалась и спросила:

– Надеюсь, ты не собираешься приводить свою молодую жену в нашу квартиру? – На слове «молодую» она сделала ударение.

– Нет, – ответил Эрнест, – у Светланы есть своя квартира.

– Значит, её зовут Светланой, – только и сказал отец.

Светлана, в свою очередь, ничего не говорила родителям об Эрнесте. Да и когда? Со времени их знакомства прошло всего ничего. И она просто не могла поверить, что события станут развиваться так быстро. Во всяком случае, её почему-то успокаивал тот факт, что Эрнест пока не делал ей предложения.

С Леной они регулярно созванивались, встречались, правда, не как раньше раз в неделю, а реже. Света думала, что Елена должна войти в её положение, ведь она теперь не одна, и не обижаться на подругу.

Через некоторое время Гулькова напомнила, что подруга обещала познакомить её со своим молодым человеком.

– Да, я помню, – вяло отозвалась Светлана.

Она и сама не понимала, почему откладывала знакомство подруги с Эрнестом. Нельзя сказать, чтобы она опасалась, что Лена отобьёт у неё парня. Всё преимущество Елены перед ней было только в том, что она была владелицей фирмы, приносящей хороший доход, и, значит, могла обеспечить Эрнесту более комфортную жизнь. Но в то же время она знала, даже была уверена наверняка, что её любимый не относится к мужчинам, которых можно привлечь и удержать деньгами. Ведь он даже до сих пор не знает, что она не простая парикмахерша, а владелица собственной, хоть и маленькой, парикмахерской. И его это ничуть не смущает. Так что Светлана не знала, что заставляет её переносить знакомство Эрнеста со своей лучшей, можно сказать, единственной подругой.

Солнце тем временем оплавило, а потом и почти полностью растопило снег, забарабанили весёлые апрельские капели, по дорогам побежали ручейки, которые довольно скоро превратились в лужи, напоминающие кусочки зеркала, в сердцах брошенного оземь торопливо уходящей прочь зимой. Зеркало разлетелось вдребезги, и теперь каждый осколок отражал то, что попадало в поле его зрения – дерево с набухшими почками, скачущего по тротуару воробья, расцветшую возле самой дороги мать-и-мачеху или даже солнце, ярко сияющее в небе.

Светлана только-только переступила порог своей парикмахерской, как зазвенел её мобильник. Увидев высветившийся номер, она улыбнулась и, включив связь, произнесла ласково:

– Здравствуй, Эрнест!

– Здравствуй, любимая!

– Ты что, уже соскучился?

– Очень! – признался он. – Ты же знаешь, я начинаю скучать по тебе в первую же минуту расставания.

– Знаю, потому что я тоже, – улыбнулась она и пожалела, что он не видит её улыбку.

– Но звоню я тебе не только по этой причине.

– А по какой же ещё? – не выдержала она и перебила его, продолжая улыбаться своим мыслям.

– Сегодня вечером я заеду за тобой на такси, – сообщил он, не ответив на её вопрос.

– Почему на такси? – удивилась она и напомнила: – У меня же машина.

– Потому что я приглашаю тебя в ресторан и надеюсь, что ты там не откажешься от бокала вина.

– Не откажусь, – задумчиво проговорила она. И спросила: – В какой именно ресторан ты хочешь меня пригласить?

– Это секрет, – загадочно проговорил он.

– Но я же должна знать, как мне одеться, – возразила девушка.

– Оденься элегантно, – предпочёл он до поры до времени сохранять свою тайну. – Я заеду за тобой в семь часов вечера домой.

Тимьянов уже хорошо знал, где живёт Светлана. Несколько раз они пили чай у неё на кухне. Но дальше чаепития дело у них не заходило. Зависело это от Эрнеста. А Светлана была настолько заинтригована, что мысленно согласилась играть по его правилам.

Вот и на этот раз он приехал ровно в семь вечера. По его вспыхнувшим одобрением глазам девушка догадалась, что её наряд пришёлся ему по вкусу. Прямо в прихожей, едва переступив порог, Эрнест вручил ей букет бело-розовых роз.

«Где он только отыскал такие», – подумала Светлана. Розы были местными, так как пахли просто изумительно! Света едва уткнулась в букет носом, как у неё закружилась голова.

– Пойду поставлю в воду, а ты раздевайся пока.

– Я думаю, что не стоит, – возразил он, – лучше я помогу тебя одеться, и мы поедем. Такси стоит внизу.

– Ой, – вскрикнула Светлана, – это же ужасно дорого!

– Ничего, – ответил он.

И она заметила, что он довольно улыбается. «Что это там у него на уме?» – заинтересовалась Света, впрочем, смутно догадываясь о причине их похода в ресторан и поводе для таинственности, которую напустил на себя Эрнест.

Такси остановилось на стоянке возле ресторана «Серж». Сердце Светланы сладко замерло. Ресторан «Серж» был одним из самых престижных в городе. Уступал он, пожалуй, только «Нептуну». И для того, чтобы пригласить её в этот ресторан, Эрнесту, как она была уверена, приходилось экономить на всём. «Небось месяц всухомятку питался», – подумала она с умилением и с толикой сочувствия к любимому.

Ресторан выглядел солидно как снаружи, так и внутри. Поговаривали, что хозяин «Сержа» в девяностые годы прошлого века был связан с криминалом, но теперь это никого не смущало, тем более что ему удалось выплыть из мутного потока не замаравшись.

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они вошли в зал. На улице ещё не стемнело, но в зале уже были опущены тяжёлые портьеры под старину. Уютный полумрак слегка рассеивался серебристо-зеленоватым светом настенных бра. На некоторых столиках горели свечи. В глубине зала тихо звучал рояль.

Зал ещё не был заполнен полностью, но большинство столиков на вечер в «Серже» заказывали заранее. Именно так поступил и Эрнест. Поэтому, введя Светлану в зал, он уверенно повёл её к столику. Заботливо подал ей стул. И лишь после того, как усадил со всеми удобствами любимую девушку, Тимьянов сел сам. Светлана заметила даже в мерцающем полумраке, что глаза его буквально лучились от предвкушения счастья.

Подошёл официант и положил на стол перед каждым из молодых людей меню. Светлана уткнулась в него глазами. Цены впечатляли. Но она понимала, что скорее всего, прежде чем приглашать её в этот ресторан, Эрнест ознакомился с прейскурантом и рассчитал жизненные силы своего кошелька, поэтому она, не особо церемонясь, заказала всё, что ей захотелось. Боковым зрением она внимательно наблюдала за выражением лица Эрнеста. Но оно не менялось, оставаясь спокойным и слегка более оживлённым, чем обычно. Но оживлённость эта создавалась не охватившим его беспокойством, а внутренней радостью или ожиданием чего-то приятного, которое вот-вот должно произойти.

– Эрнест, – тихо позвала его Светлана.

– Да?

– Ты устроил мне сегодня волшебный вечер. Спасибо тебе.

– Вечер ещё только начался, – многообещающе улыбнулся он.

– В таком случае я готова наслаждаться его продолжением, – улыбнулась в ответ она. И на самом деле Светлана почувствовала себя такой счастливой, какой, казалось бы, не была никогда.

Они лакомились вкусными блюдами, пили недешёвое, приятное на вкус вино. Но больше всего они наслаждались обществом друг друга. Временами им казалось, что в зале они совершенно одни. Этому способствовало и вечернее освещение «Сержа», и тихое звучание рояля. Казалось, что музыка доносится откуда-то издалека. Даже когда они танцевали и видели вблизи себя фигуры других посетителей ресторана, им всё равно казалось, что они одни.

Вечер подходил к завершению, когда Эрнест взял руки Светланы в свои и по очереди прикоснулся к ним губами, а потом сделал паузу, во время которой сердце девушки сладко замерло. Потом они одновременно подняли глаза и их взгляды встретились. Именно тогда он и произнёс:

– Светлана! Я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

– Я тоже люблю тебя, Эрнест, – ответила она, – и поэтому я согласна.

Некоторое время они сидели молча, не сводя друг с друга ласковых взглядов, а потом одновременно рассмеялись и так же одновременно начали говорить. Из их спутанного разговора постороннему, если бы он сумел их подслушать, стало бы ясно только одно – молодые люди хотят как можно скорее пожениться.

Наконец они успокоились, их мысли и слова приобрели ясность и чёткость, близкую к той, что была свойственна им в обычной жизни.

Вышло у них и небольшое разногласие. Эрнест хотел, чтобы они поженились в конце апреля. А Светлана хотела выйти замуж непременно в мае. Немного поспорив, он уступил ей.

Глава 6

Первой о том, что Светлана Бакунина выходит замуж, узнала её подруга Елена Гулькова.

– Как замуж? – ахнула Лена.

– А так! – счастливо рассмеялась в ответ Света.

– Он сделал тебе предложение?

– Да, вчера вечером.

– Но ведь от предложения руки и сердца до свадебного торжества может пройти ещё немало времени.

– Мало!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сегодня утром мы подали заявление в загс. Десятого мая свадьба!

– Вы с ума сошли! – вырвалось у Елены.

– Почему ты так решила? – нахмурилась Светлана.

– Потому, что вы знакомы совсем ничего.

– Ну и что, – небрежно отмахнулась Бакунина, – некоторые вон встречаются по три года, распишутся и через месяц бегут разводиться. Дело не в том, сколько времени люди знакомы, а какие они друг к другу испытывают чувства.

– Может, ты и права, – неохотно согласилась Лена.

– Конечно, права! – Голос Светланы источал торжество.

– Как бы там ни было, – запоздало спохватилась Гулькова, – я тебя, Света, поздравляю! Живите долго и счастливо!

– Спасибо, родная! – искренне вырвалось у Светланы.

– Но я надеюсь, что ты познакомишь меня со своим женихом до свадьбы? – спросила Лена.

– Познакомлю непременно.

– Ты это и раньше обещала, – напомнила подруга и рассмеялась, – ты что, боишься, что я уведу его у тебя?

– Нет, не это, – ответила Света, – Эрнеста нельзя увести.

– Это ещё почему?

– Он неуводимый! – уверенно заявила Бакунина.

– Значит, тебе, Светка, вдвойне повезло с парнем.

– Я тоже так думаю, – вздохнула Светлана.

– Не пойму, чего ты вздыхаешь?

– Сердце волнуется.

– Я думаю, что так случается со всеми невестами. По крайней мере, с теми, кто в первый раз замуж выходит, – предположила Елена.

– Наверное, ты права, – согласилась Светлана. – Просто очень непривычное состояние, – объяснила она.

– Ну ещё бы! – рассмеялась Гулькова.

Подруги посидели ещё некоторое время в кафе, поговорив о том о сём. И решили, что в следующее воскресенье Лена придёт в гости к Светлане. А Эрнест уже будет там. Так они познакомятся.

Этот вариант устроил обеих подруг. Эрнеста о намечающемся знакомстве они решили не информировать. И он ни о чём не догадывался до самой последней минуты, то есть до той поры, как в назначенное воскресенье раздался звонок в дверь Светланиной квартиры и она попросила небрежно:

– Эрнест, открой, пожалуйста.

Он распахнул дверь и с удивлением увидел на пороге красивую молодую девушку.

– Вам кого? – спросил он.

– Светлану. Она дома?

Эрнест кивнул, но, вместо того чтобы позвать невесту, спросил:

– А вы кто?

– Лена. Подруга Светы. А вы, наверное, Эрнест, её жених.

– Вообще-то, да, – кивнул он и нехотя крикнул в глубь квартиры: – Света! К тебе пришли!

– Кто? – донеслось в ответ.

– Девушка. Говорит, что она твоя подруга Лена.

– Так что ты держишь её на пороге? – рассмеялась Светлана и вскоре появилась в прихожей. – Ленка! Проходи!

Подруги обнялись.

– У тебя такой строгий жених, – в шутку проговорила Гулькова.

– Я не строгий, я бдительный, – возразил Эрнест.

– Ладно, не пикируйтесь, лучше знакомьтесь – мой жених Эрнест Тимьянов.

– Я уже догадалась об этом, – не смогла скрыть улыбки Лена.

– Моя подруга Елена Гулькова.

– Очень приятно. – Эрнест осторожно пожал протянутую Еленой руку.

– Давайте посидим тесной компанией на кухне, – предложила хозяйка квартиры.

Гостья и жених не стали возражать. Светлана заметила, что Эрнест не рад внезапному появлению её подруги, он планировал провести этот день вдвоём с невестой.

Елена же, казалось, не замечала ничего, она буквально светилась жизнерадостностью, сама разложила по тарелкам принесённые с собой дорогие закуски и разлила тёмно-красное, как загустевшая кровь, вино. Эрнест слегка пригубил свой бокал. Вино было сладким и хмельным, а подруги опорожнили вдвоём всю бутылку и стали весёлыми и разговорчивыми. Разговор их в основном сводился к воспоминаниям общей юности.

Эрнест слушал их вполуха, он бросал частые взгляды на часы и сначала всё ждал, что Елена, посидев часок-другой, уберётся восвояси. Но потом понял, что его мечтам сбыться не суждено и гостья воцарилась здесь надолго. Ближе к вечеру её присутствие, как показалось Тимьянову, начало тяготить и его невесту.

Елена покинула квартиру Светланы, когда часы уже показывали десять часов вечера.

– Ой, засиделась я что-то у вас, – произнесла она без всякого сожаления в голосе. Вызвала такси и уехала. Света проводила подругу до машины. Эрнест спускаться вниз не стал, предпочёл попрощаться с Леной в прихожей и, сославшись на гору немытой посуды, покинул подруг.

– Он у тебя нелюдимый какой-то, – с укором проговорила Елена.

– Нет, – ответила Света и чуть было не ляпнула: «Просто ты ему, кажется, не понравилась». Но она вовремя сдержалась и произнесла в оправдание жениха банальную фразу: – Он, как и я, весь на иголках перед свадьбой. И потом он планировал, что этот день мы проведём наедине.

– Понятно, – кисло улыбнулась подруга, – извини, что нарушила ваши планы.

– Ничего, – оптимистично заявила Бакунина, – у нас с Эрнестом впереди целая жизнь, ещё успеем надоесть друг другу. К тому же я должна была выполнить данное тебе обещание.

Елена поцеловала подругу, и молодые женщины спустились вниз.

Вернувшись в квартиру, Светлана попала в объятия жениха.

– Надеюсь, ты останешься у меня ночевать? – спросила она.

– Нет, я, пожалуй, вернусь домой.

– Но почему? – капризно спросила она.

– Светик, не начинай сначала, – ласково попросил он и, поцеловав её в нос, стал одеваться.

– Тогда я отвезу тебя. – Она потянулась за своей одеждой.

– Ну конечно, – усмехнулся он, – особенно после того, сколько ты за сегодня выпила.

– Подумаешь, бутылку на троих, – презрительно сморщила она нос.

– На двоих, – поправил он с улыбкой.

– Ладно, как скажешь, – сдалась девушка.

– Вот и умница, – похвалил он.

– Извини, что так получилось, – сказала Светлана на прощание.

– Ты же в этом не виновата, – пожал плечами Эрнест.

«Ещё как виновата», – подумала она про себя, но вслух ничего не сказала.

После ухода Эрнеста Светлана приняла ванну с морской солью и сразу же легла в постель. Уснула она, едва лишь её голова коснулась подушки.

Совсем не то было с Леной. Вернувшись домой, она долго стояла на балконе, смотрела в небо и думала о том, что больше всего на свете ей сейчас хочется выть на луну. Притом выть в прямом, а не переносном смысле. Она бы так и сделала, если бы не боялась переполошить соседей и привлечь к себе всеобщее внимание.

Недопитая чашка с кофе выпала из её рук и, пролетев положенные метры, ударилась об асфальт и со звоном разбилась вдребезги. Звон этот так был похож на всхлип отчаяния, что Елене показалось, что это разбилась не чашка, а её душа.

Она влюбилась! Слепо и безответно! И в кого?! В жениха своей подруги. Эрнест понравился ей ещё тогда, когда она увидела его изображенея в мобильнике Светланы. Теперь же, познакомившись с ним воочию, она поняла, что погибла!

Она красивее и намного богаче подруги, но сердце подсказывало Лене, что у неё нет ни одного шанса. Достаточно было только видеть, как Эрнест смотрит на Светлану, как говорит с ней. Для него просто не существовало других женщин. Она бы отдала всё на свете, только бы он так смотрел на неё и так говорил с ней. А Светка, кажется, даже не понимает до конца своего счастья.

Если бы только можно было оторвать его от неё! «Я бы полжизни отдала за ночь с ним, – думала Елена. – Но нет такого способа, чтобы завлечь его туда. Или есть?» Её мозг усиленно заработал, предлагая способы один за другим. И сам же их отвергал. Законных способов не было. Но ведь были же ещё и незаконные…

Что, если выкрасть его и увезти в уединённое место? Нет! Это подсудное дело. И тут ей в голову пришла ещё одна мысль, которая показалась Лене вполне осуществимой. Если только… Светлана согласится ей помочь.

И тут она вспомнила о долге подруги. Ей выплачивать его ещё долгих девять лет. Что, если предложить Свете списание долга? Согласится ли подруга за такую сумму уступить ей Эрнеста на одну только ночь при условии, что об этом никто никогда не узнает. Даже сам Эрнест…

После принятия этого решения Елена выпила снотворное, легла в постель и провалилась, как в бездну, в глубокий сон без сновидений.

На следующее утро она позвонила Светлане и попросила её о встрече в кафе в обеденный перерыв. Светлана удивилась раннему звонку подруги и назначенному свиданию.

– Неужели ты уже успела соскучиться? – спросила она полушутя. – Мы же только вчера виделись.

– У меня к тебе очень важное дело.

– Какое дело? – удивилась Бакунина.

– Я всё расскажу тебе при встрече. Сейчас же могу сказать только одно – это дело сулит тебе прибыль.

– Большую? – спросила подруга, и Елена догадалась, что та улыбается.

– Очень большую, – заверила она Светлану серьёзным голосом.

– Ладно, я приду, – согласилась та без особого энтузиазма.

Как ни странно, но на встречу опоздала Лена. Когда она пришла, Светлана уже сидела за столиком в кафе нахохлившаяся, как воробей во время нежданно нагрянувших заморозков после продолжительной оттепели.

– Ты опоздала, – сказала она Елене.

– Извини. Я застряла в пробке.

– Надо было позвонить.

– Надо, – согласилась Елена. – Не сердись. – Она заметно нервничала.

– Я не сержусь, – несколько оттаяла Светлана, но, продолжая оставаться настороженной, спросила: – Что же случилось? Зачем тебе понадобилось встречаться со мной сегодня?

– Я тебе сейчас всё объясню. Ты только не отвергай моего предложения сразу. Пожалуйста, – добавила она.

– Хорошо, я постараюсь. Говори. – Светлана была озадачена поведением подруги.

– Ты, наверное, догадалась… – Гулькова бросила на подругу пытливый взгляд.

– О чём? – всё ещё ничего не понимая, спросила Бакунина.

– Мне понравился твой будущий муж.

– Что ж, я очень рада.

– Ты не поняла! – вырвалось у Елены так пылко, что Светлана уставилась на неё удивлённым взглядом.

– Да, да, – заторопилась Елена, пока силы и решимость не оставили её, – я влюбилась в Эрнеста!

– Ты?! Но он же мой жених!

– Да, я понимаю и поэтому я решила поговорить с тобой.

– О чём?!

– Я хотела попросить тебя.

– Да о чём же? – нетерпеливо проговорила Светлана.

– Уступи мне его!

– Что значит уступи?! – изумилась Бакунина.

– То и значит, отдай!

– Ты с ума сошла! Он же не вещь и даже не скотина бессловесная! Как я могу отдать тебе Эрнеста без его на то согласия?! Да и потом, я сама люблю его!

– Я понимаю, что ты не можешь отдать мне его навсегда. Но можно устроить так, что он проведёт со мной вашу первую брачную ночь.

Светлана громко расхохоталась:

– Ты хочешь получить право первой брачной ночи?!

– Не важно, как это будет называться, но я прошу тебя, уступи мне его на одну только ночь!

– Лена! По-моему, ты больна.

– Да! Больна! Любовью к нему!

– А мне кажется, что тебе надо лечить голову. Как ты себе представляешь воплощение в жизнь своего предложения?

– Проще простого! – поспешно ответила Елена. – Эрнест даже не будет знать о том, что он провёл ночь со мной.

– Бред! Ты что, предлагаешь усыпить его?

– Нет. У меня есть средство получше. Достаточно всего одной таблетки, растворённой в вине, и он будет как в бреду, то есть перестанет адекватно воспринимать действительность и будет думать, что я это ты.

– Лена, ты точно сошла с ума, – сказала Светлана, достала из сумки деньги и, положив их на столик, поднялась.

– Погоди! – воскликнула Елена, хватая подругу за руку.

– Я ещё раз говорю, что тебе нужен врач. Я ничем помочь тебе не могу, – вырывая свою руку, проговорила Бакунина.

Светлана уже направилась к двери, как вслед ей донеслось:

– Ты забыла, сколько ты мне должна?!

– Отчего же, – спокойно ответила Бакунина, – хорошо помню. У тебя же есть моя расписка.

– Вот именно!

– Ты решила меня шантажировать?

– Вовсе нет, – горячо проговорила Елена, подбегая к подруге и жарко шепча ей в лицо: – Ты должна выплачивать мне ещё девять лет. А если ты отдашь мне своего жениха только на одну ночь, я сразу же порву расписку! И ты свободна, как птица!

– А Эрнест? – внезапно охрипшим голосом спросила Светлана.

– Что Эрнест? Он же ни о чём не будет знать! И будет упиваться своей любовью к тебе.

– А ты?

– А я уйду в тень и буду хранить в тайне свои сладкие воспоминания о единственной ночи с любимым человеком.

– Лена, ты меня, конечно, извини, но мне всё равно кажется, что ты помешалась.

– Светик, – ласково проговорила Елена, – не важно, что тебе кажется, важно то, что случится в реальности! Ты сэкономишь огромные деньги!

– Но ведь получается, что я продаю тебе ночь любви самого близкого мне человека?!

– Ну и что в этом ужасного? Может, он и сам с радостью согласится быть проданным!

– Так давай у него самого и спросим об этом. – Светлана отвернулась от подруги.

– С ума сошла! – воскликнула Елена. – Не вздумай даже заикаться ему об этом.

– Ты сама сказала.

– Мало ли что я сказала! Ты не учитываешь наличия у него мужского самолюбия!

– А ты противоречишь сама себе! – парировала Светлана. – И вообще, давай закроем эту тему раз и навсегда! Я не собираюсь торговать телом своего любимого!

– Тело – не душа!

– Без разницы!

– А вот тут ты, Светик, сильно заблуждаешься! К тому же подумай о том, что жить вам ещё долгое время придётся в твоей однокомнатной квартире, ездить на твоей старой «девятке»! А Эрнест красивый юноша, и на него найдётся много охотниц! Не факт, что ни одной из них не удастся заманить его в свои сети! А ты останешься с носом! То есть без мужа и с долгами!

– Отстань!

– Подумай хорошенько! Если надумаешь, то позвони!

Бакунина ушла, не прощаясь, её буквально трясло после всего услышанного от близкой подруги. После обеда она не выдержала, заперлась в подсобке и долго рыдала. А потом при помощи тщательно наложенного макияжа так же долго пыталась вернуть себе прежний внешний вид. На душе у неё скребли кошки. Особенно глубоко в душу Бакуниной врезались слова Гульковой о том, что Эрнест, устав жить в бедности, может бросить её и уйти к более обеспеченной и, чего греха таить, к более молодой сопернице. А их, судя по всему, у неё будет много. «Эрнест, мальчик мой», – прошептала она еле слышно и собралась уж было совсем снова расплакаться, но взяла себя в руки и занялась работой.

Эрнест позвонил ей ближе к семи вечера и сообщил, что сегодня он будет занят допоздна. «Чем же это?» – тут же промелькнуло в голове Светланы, и на неё обрушилась настоящая паническая атака. Но тут до её сознания достучался голос Эрнеста:

– А завтра мы пойдём с тобой в театр! Я купил билеты! Ты не возражаешь?

– Нет, конечно, – радостно отозвалась она, – но ты забыл сказать, в какой театр!

– В наш старейший драматический. А название спектакля я тебе не скажу, – проговорил он дразнящим голосом. – Пусть это будет для тебя сюрпризом.

– Пусть будет, – согласилась Светлана и подумала про себя с умилением, что Эрнест порой ведёт себя как ребёнок. Как же она любит его за это и за всё другое тоже!

Ночью обе подруги спали плохо. Елена ворочалась с боку на бок в ожидании звонка подруги. Она была уверена, что сомнения, которые она успела посеять в душе Светланы, взойдут, как зубы дракона. И принесут свои плоды. Она не думала о том, как отразится её задумка на дальнейшей судьбе Эрнеста, Светланы и её собственной. Она хотела получить его сейчас! И во что бы то ни стало! «Цель оправдывает средства», – твердила она себе фразу, как некоторые твердят слова любовного приворота. И авось сработает. А потом хоть трава не расти. Или как любил говаривать Людовик: «После нас хоть потоп».

При этом из вида упускалась одна вещь – это «потом» может и не откладывать своего пришествия, а свалиться на головы играющих с ним в опасные игры немедленно.

Светлана тоже не спала в эту ночь. Зубы дракона, как и надеялась Елена, начали прорастать в душе девушки. Сначала она отчаянно боролась с соблазном одним махом расплатиться с долгами. Плата за освобождение от долга казалась ей непомерно высокой. Чувство собственного достоинства и нравственность протестовали! «Как можно!» – кричали они во весь голос. И Светлана мысленно соглашалась с ними. Но едва сон начинал смежать её ресницы, как из неведомых глубин всплывали страшные сцены соблазнения Эрнеста неимоверно красивыми и богатыми женщинами. Она видела его счастливо улыбающееся лицо и то, как он, легко расставаясь с ней, машет ей на прощание. Светлана просыпалась в холодном поту, от досады скрипела зубами, вскакивала с постели и, шлёпая по полу босыми ногами, шла на кухню пить ледяную воду из холодильника. Промучившись таким образом до утра, она, невыспавшаяся, отправилась на работу.

Вечером, когда она встретилась с Эрнестом, он с первого взгляда понял, что с любимой девушкой происходит что-то недоброе.

– Что случилось, Светочка? – озабоченно спросил он.

– Ничего не случилось, – ответила она.

– На тебе лица нет! – не сдавался он. – Что ты скрываешь от меня?

– Ничего.

– Это неправда, Света! Скоро мы будем одним целым и должны уже сейчас учиться делить пополам и плохое и хорошее. Так что выкладывай!

Светлана вымученно улыбнулась:

– Эрнест, у меня есть только хорошее. Это ты! И я ни с кем не хочу тебя делить.

– Отрадно это слышать, – ответил он, не поверив ей до конца.

Эрнест надеялся, что рано или поздно Светлана поделится с ним тем, что её мучает. «Может, у неё проблемы на работе?» – думал он и мысленно гадал о том, что это может быть. О том же, какие на самом деле проблемы угнетают его невесту, Эрнесту не могло присниться и в страшном сне.

К театру они подъехали на машине Светланы, и она спросила Эрнеста, пряча глаза:

– Скажи, тебя не оскорбляет то, что мы разъезжаем на старой «девятке»?

– Нет, а что? – удивлённо ответил он.

– Просто большинство ездит на иномарках, – ответила она, пряча взгляд.

– Большинство ходит пешком и ездит на общественном транспорте, – весело рассмеялся Эрнест в ответ.

Светлана тихо вздохнула.

– Ну что ты, родная, – он ласково обнял её, – дались тебе эти ничтожные сожаления. Но, чтобы успокоить тебя, скажу, что я начал копить на новый автомобиль, так что скоро он у нас будет.

– Через год? – спросила она.

– Нет, – рассмеялся Эрнест, – придётся подождать подольше. Деньги я начал копить давно. Но часть из них нам придётся потратить на свадьбу и свадебное путешествие. Можно, конечно, взять кредит. Сейчас многие так делают. Но мне не хочется влезать в долги. Тем более что и острой необходимости в новой машине у нас сейчас нет. Твоя «девятка» шустро бегает.

– Эрнест, ты такой правильный, – вздохнула девушка.

– Это что, плохо? – спросил он.

– Нет, наверное, хорошо. Просто непривычно.

– Непривычно? – переспросил он.

– В том смысле, что несвойственно большинству современных молодых людей.

– Но я совсем не хочу быть похожим на других, – рассмеялся Эрнест. – И потом мне кажется, что ты заблуждаешься по поводу большинства. Сейчас у молодых людей появились жизненные цели, ориентиры. Эра потребительства безвозвратно уходит в прошлое.

– Может, ты и прав, – вздохнула она.

– Конечно, прав! – уверенно проговорил он.

В театре Светлана забылась, и лицо её просветлело. У Эрнеста, краем глаза наблюдавшего за выражением лица любимой девушки, отлегло от сердца. Он взял её руку в свою, осторожно пожал её и не выпускал из своей руки в течение всего спектакля.

Из театра они вышли завороженные и потрясённые одновременно. Актёры играли великолепно. А сама драма Александра Островского относилась к тем вещам, которые никогда не устаревают. Ведь человечество, несмотря на прогресс, и в двадцать первом веке подвержено тем же страстям и порокам, что и в девятнадцатом. Не обсуждая на этот раз достоинства и недостатки старой «девятки», влюблённые сели в салоне рядышком.

«Какая она красивая», – думал Эрнест о своей невесте, незаметно, как ему казалось, рассматривая её в зеркале.

– Скажи, тебе нравится Лена? – неожиданно для Эрнеста спросила Светлана.

Эрнест даже вздрогнул от неожиданности. Чего-чего, а такого вопроса он явно не ожидал. И, кажется, он пришёлся ему не по вкусу, так как парень недовольно проворчал:

– С какого перепугу мне должна нравиться твоя подруга. И почему ты об этом спрашиваешь?

– Так просто, – как можно небрежнее повела плечами Светлана.

– Если так просто, то удовлетворяю твоё любопытство. Елена твоя подруга, и, значит, я буду вынужден мириться с её присутствием в твоей жизни и, надеюсь, нечастыми её визитами в наш дом. Но нравиться мы с ней друг другу вовсе не обязаны.

– Я заметила, что ты ей понравился, – проговорила Светлана как бы вскользь, стараясь не заострять внимания на раздражение в голосе жениха.

– Я тоже это заметил, – усмехнулся Эрнест. – Она смотрела на меня такими алчными глазами, как будто собиралась проглотить вместе с ботинками.

– Наверное, она влюбилась в тебя, – через силу попыталась свести разговор к шутке Светлана.

– В таком случае она совершила большую глупость, – сухо констатировал Эрнест и дал понять, что разговаривать на эту тему он больше не желает. Светлана сделала вид, что покорилась.

Дальнейший разговор не клеился, и они доехали до дома Эрнеста в полном молчании, поцеловались на прощание, пожелав друг другу спокойной ночи, и Светлана поехала домой.

Когда она отъехала от дома Эрнеста примерно на квартал, ей показалось, что пошёл дождь, и она уже хотела включить дворники, как вовремя сообразила, что глаза ей застили слёзы. Припарковавшись возле бровки, она постояла несколько минут и, только успокоившись, поехала дальше. «Я становлюсь истеричкой», – подумала Светлана, остановилась возле первой же ночной аптеки и купила широко разрекламированный магний В₆. Но как выяснилось впоследствии, препарат не помог справиться с захватившей ее сильной тревогой. Умом она понимала, что глупо поддаваться панике и представлять грядущие измены Эрнеста, которых на самом деле может и не быть. Но голос разума проиграл битву со страхом и беспокойством, которые подселила в её душу Елена.

«Я дурочка, я просто дурочка, – твердила себе Светлана, – кликуша. С этим надо завязывать». Ещё бы кто сказал, как именно это сделать. Между тем весна расцветала всё ярче, и день свадьбы становился всё ближе.

Эрнест предложил сделать в Светланиной квартире ремонт.

– Зачем? – спросила она. – Там и так совсем неплохо.

– Но было бы здорово, если бы мы с тобой начали свою совместную жизнь в обновлённой квартире.

– Ты, конечно, прав, – нехотя согласилась Светлана. – Но на это опять-таки нужны деньги.

– Только на краску и обои! – воскликнул он, обрадованный тем, что почти убедил её.

– А на специалистов? Никто на нас бесплатно работать не станет.

– Не надо никаких специалистов. Я сам поклею обои и покрашу всё, что нужно.

– А ты умеешь? – спросила она недоверчиво.

– Конечно, мы всегда с отцом весь ремонт делаем сами.

– Тогда ладно, – облегчённо выдохнула она.

Эрнест не обманул Светлану и успешно справлялся с косметическим ремонтом. Она вызвалась помогать ему клеить обои.

– Если тебе только очень хочется заняться этим делом, – улыбнулся он.

– Представь себе, хочется.

Закончив работу, они несколько минут молча любовались преобразившейся почти до неузнаваемости квартирой.

– Здорово! – наконец выдохнула Светлана. – Я и не догадывалась, что ты у меня специалист на все руки.

– Вот погоди, – оптимистично заявил он, – подкопим денег и начнём строить дачу или загородный дом.

– Когда это ещё будет, – отмахнулась Светлана.

– Чем скорее, тем лучше. Ведь у нас с тобой родятся дети, а им необходим свежий воздух, овощи с грядки и фрукты из своего сада.

– Фантазёр ты!

– Ничего подобного! Если я чего-то сильно хочу, то всегда добиваюсь этого, – заверил он её.

– Ладно, давай ужинать.

– Давай, – согласился он. – А потом я поеду домой.

Светлану несколько раздражало то, что Эрнест никогда не оставался у неё ночевать, но она не высказывала своего недовольства вслух. Вот и на этот раз она сказала:

– Я отвезу тебя.

– Ещё не поздно, и я без особых проблем доберусь на общественном транспорте, – возразил он.

Закрыв дверь за Эрнестом, Светлана прибралась в квартире и довольно рано улеглась в постель. Ей казалось, что она сильно устала и сразу же заснёт. Но не тут-то было.

Проросшие зубы дракона снова дали о себе знать. Перед ней всплыли сияющие глаза Эрнеста, когда он говорил с ней об их будущем загородном доме, и сердце её заныло с новой силой.

Потом мысленным взором она увидела себя и свою подругу. Кто бы мог подумать, что Ленка влюбится в её жениха. Но она влюбилась настолько, что у неё напрочь снесло крышу. В ушах Светы снова прозвучали Ленины слова: «Если ты предоставишь мне право первой ночи, то я порву расписку, деньги достанутся тебе безвозмездно. Тебе не надо будет возвращать мне долг».

Света хорошо помнила свою первую реакцию на эти слова: «Ты с ума сошла».

А Ленка пожала плечами с таким видом, что дело это решённое, и обронила сухо:

– Тебе решать.

И вот уже которую ночь Светлана ворочается без сна до утра. Долг большой, отдавать его несколько лет. А если бы у неё были деньги, как бы она развернулась! Сейчас же почти вся прибыль от работы парикмахерской «Свет в окошке» уходит на погашение долга. «Может, мне обо всём рассказать Эрнесту?» – думала она. Жених до сих пор не знал, что его невеста не обычный парикмахер, а владелица этого заведения. Не пускать Эрнеста к себе на работу она не могла, поэтому уговорила свою помощницу Ксению держать язык за зубами и не открывать Эрнесту правды. Та хоть и не понимала, зачем это Светлане, но помалкивала.

Глава 7

Рано утром Светлана позвонила Елене и хриплым голосом проговорила:

– Надо бы встретиться.

– Хорошо! – сразу откликнулась та. – Где? Когда?

– Сегодня в половине двенадцатого в «Пчёлке».

– Хорошо, – согласилась Елена.

Небольшое уютное кафе «Пчёлка» располагалось в центре Старого города и соответствовало своему названию. В этом кафе предлагали своим посетителям всевозможную выпечку и десерты на меду. Кроме того, в «Пчёлке» подавали чай из разных трав, которые выбирал сам посетитель. Заваривали чай на его глазах и сразу наливали в чашки.

Кафе никогда не пустовало, но и заполненным полностью никогда не было, поэтому, несмотря на малый зал, создавалось ощущение простора. Такое положение дел устраивало и посетителей, и персонал.

На этот раз Елена пришла первой, она заняла столик возле окна и стала поджидать подругу. Светлана не опоздала, просто она оказалась пунктуальной и явилась буквально минута в минуту.

И всё же, присаживаясь за столик, она проговорила с непроницаемым лицом:

– Извини, что заставила тебя ждать.

– Ну что ты, – попыталась отшутиться Елена, – это просто я от нетерпения примчалась раньше.

Она заказала и себе, и Светлане её любимое медовое мороженое и чай с липовым цветом.

– Давай сразу приступим к делу, – сухо попросила Светлана.

– Давай, – охотно согласилась Елена.

Но Бакунина погрузилась в мрачную задумчивость. Она долго крутила в руках ложечку от мороженого, потом проговорила:

– Я бы согласилась, чтобы ты разок с ним переспала, но он сам не согласится. – Чувствовалось, что каждое слово давалось ей с большим трудом.

– Это можно устроить – я уже говорила тебе об этом в прошлый раз.

– Да, я помню, но тем не менее я не могу представить, как можно заставить человека вступить в связь с посторонним человеком.

– Разве я вам посторонняя? – кокетливо спросила Елена.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду!

– Да, понимаю, не сердись.

Светлана хотела воскликнуть, как она может не сердиться, если подруга вынимает из неё часть души. Хотя разве она не сама отдаёт её вполне добровольно? Именно поэтому она до крови закусила нижнюю губу и не произнесла ни слова.

– Ты бросишь в бокал с его шампанским маленькую капсулу, которую я тебе дам, – проговорила как ни в чём не бывало Елена. – И под каким-нибудь незначительным предлогом на минутку выйдешь из спальни. Вместо тебя туда вернусь я. Эрнест к этому времени не будет различать, с кем он и где он. Он будет охвачен безумным желанием. И всё!

– А потом?

– А потом он уснёт. И мы снова поменяемся с тобой местами.

– И всё? – спросила Светлана каким-то странным чужим голосом.

– И всё, – подтвердила Елена, решив не реагировать на эмоции подруги.

Прошло ещё какое-то время, и Гульковой удалось растормошить Бакунину и перевести её мысли с непосредственно первой брачной ночи на подготовку к свадьбе.

– Ты уже купила себе свадебное платье? – спросила она.

– Да, мы выбрали его вместе с Эрнестом.

– С ума сошли! – замахала на неё Елена. – Жениху нельзя до свадьбы видеть платье невесты.

– Я не верю в эту ерунду, – ответила Света, думая о чём-то своём.

– Надеюсь, вы уже выбрали место, где будете справлять свадьбу?

– Свадьбу мы решили отметить в «Серже».

– Почему не в «Нептуне»? – сделала вид, что удивилась, Елена.

– «Нептун» нам не по карману, – отрезала Светлана и, не удержавшись, добавила: – А то ты не знаешь!

– Догадываюсь, – пряча улыбку, ответила Гулькова, – но я хотела предложить свою помощь.

– Спонсорскую?

– Можно и так сказать. Короче, я готова взять расходы по вашей свадьбе на себя.

– Не надо, мы как-нибудь сами. Тем более что «Серж», несмотря на то что цены в нём на порядок ниже, чем в «Нептуне», совсем не плох.

– Разве я говорю, что он плох, – пожала плечами Елена.

И Светлана не стала говорить ей, что предложение руки и сердца Эрнест сделал ей именно в «Серже».

– Свет! Меня смущает ещё одна вещь.

– Какая же?

– Мне кажется, что май месяц не лучшее время для свадеб.

– И ты туда же, – горько усмехнулась Бакунина и спросила: – Ты что, суеверная, что ли?

– Нет, но существуют же какие-то традиции, – попыталась оправдаться Елена.

– Чушь! Одни выдумки древних старух.

– Как хочешь, – пошла на попятную Гулькова, – это твоя свадьба и справляй её когда хочешь и где хочешь. Я же просто предупредила тебя из дружеских побуждений.

«Спать с моим женихом ты тоже собираешься из дружеских побуждений?» – хотела спросить Светлана, но не спросила.

Расстались подруги на этот раз холодно. И не виделись практически до самой свадьбы.

Тепло пришло в этом году рано. Уже первого мая стояла по-летнему жаркая погода. Светлана и Эрнест надеялись, что такая погода сохранится до дня их бракосочетания. Похолодание могло прийти ко времени цветения черёмухи, но до него оставалось больше двух недель. Пока пылили только серёжки берёз и начали разворачиваться смолистые почки тополей.

– Я так счастлив, – сказал Эрнест невесте на пороге загса, – так счастлив.

– Я тоже, – тихо ответила Светлана.

Но глаза её при этом почему-то оставались печальными. Эрнест списал это на тревожное состояние невесты, стоящей на пороге перемен. Тётя сказала ему, что эти перемены притягивают и пугают всех девушек и женщин независимо от того, сколько им лет и в который раз они выходят замуж. Отец, услышав это высказывание сестры, иронически усмехнулся. Но тётя только махнула рукой в сторону брата и подмигнула племяннику, мол, не слушай отца, он мужчина и ничего в этих делах не смыслит.

Эрнест тоже был мужчиной, но ему очень хотелось понимать свою невесту, и поэтому он внимательно относился ко всему, что она говорила и делала. Но только не на этот раз. Так как сам был в плену волнения, хотя и верил в то, что все перемены, которые суждены ему в жизни, будут счастливыми.

После загса проехались по городу, останавливаясь и фотографируясь в тех местах, где делают снимки на память практически все новобрачные их города.

Правда, и Эрнест, и Светлана категорически отказались слепо следовать пришедшей с Запада моде прикреплять замки на перила старинной ограды набережной, представляющей собой изысканное кружево из чугуна. Они оба не понимали, как только рука поднимается уродовать такую красоту.

Свадьбу справляли, как и было решено изначально, в большом зале ресторана «Серж». Светлана бы с удовольствием ограничилась малым залом, оформленным под ретро. Тем более у них и гостей было мало, только близкие родственники и свидетели. Но родители настояли на большом зале, и Светлане не захотелось их огорчать. Перед самой свадьбой Бакунина вспомнила о своём любимом дедушке и пожалела о том, что его уже несколько лет нет рядом с нею. Ему бы она, пожалуй, доверилась и поступила бы так, как он сказал. Одно «но» – Светлана не хотела признаваться даже себе самой в том, что ей было хорошо известно, что сказал бы её дед. Она даже представила, как он хмурится и отчитывает её. Но факт оставался фактом – деда рядом не было.

Свой «Свет в окошке» Светлана оставила на помощницу Ксению. К этому времени девушка успела завоевать её доверие. Она даже хотела пригласить её на свою свадьбу, но девушка мягко отказалась, сославшись на то, что надо же кому-то приглядывать за парикмахерской. Истиной же причиной, как подозревала Бакунина, было то, что девушка не хотела провести целый вечер в компании незнакомых ей людей.

Вопроса о том, кому быть свидетелем со стороны невесты, даже не возникало. Конечно, Елене.

Свидетелем со стороны жениха был бывший сокурсник Эрнеста, ныне доктор Игнат Ильич Свешников, смешливый молодой человек. Понимая серьёзность момента, он изо всех сил старался сохранять серьёзное выражение лица, но часто забывался и тогда смех сыпался из него, как горох из прохудившегося мешка.

Игнат пытался поближе сойтись с Еленой, но та сразу дала ему понять, что она птица высокого полёта и ему ничего не светит. Свешников не обиделся и утешился мгновенно, сосредоточив своё внимание на юной сестре жениха.

Василисе только что исполнилось четырнадцать лет. Она едва упросила родителей и брата взять её на праздник. «Совести у вас нет! – кричала она родителям. – У меня брат женится, а вы барьеры всякие выставляете».

Наконец с помощью брата ей удалось добиться своего. Правда, перед отправкой в загс с неё взяли честное слово, что пить Василиса будет только лимонад. Данное слово девочка держала. Внимание Игната льстило ей и возвышало в собственных глазах. Она с большим удовольствием принимала его учтивое ухаживание и радостно отплясывала с приятелем брата. Но когда он не пригласил её на медленный танец, Василиса расстроилась. Позднее она выговорила ему:

– Ты чего?

– Должен же я был потанцевать с твоей мамой, – небрежно ответил Игнат.

На самом деле он не пригласил девочку на медленный танец по той простой причине, что тот предусматривал близкий контакт между танцующими. Василиса же была в его глазах ребёнком, и он не хотел давать повода думать, что он преступает запретную черту.

Когда во время второго медленного танца Игнат просто-напросто исчез из зала, Василиса решила подкараулить его возле входа. И едва он вернулся, как нос к носу столкнулся с шустрой сестрёнкой Эрнеста.

– Ты чего тут делаешь? – спросил он.

– Тебя поджидаю.

– Зачем?

– Да вот, беспокоиться начала, вдруг у тебя диарея случилась и потребуется моя помощь, – заявила Василиса, сохраняя самый невинный вид.

Игнат не выдержал и расхохотался.

– Признавайся, чего ты от меня бегаешь! – потребовала девочка.

– Ладно, – согласился Свешников, – ты, конечно, уже взрослая девица и должна войти в моё положение.

– Какое ещё положение? – спросила она подозрительно.

– А в такое, – выпалил он, – что по закону ты малолетка! Неприятности мне не нужны.

– Ах, ты вот о чём, – весело расхохоталась девчонка и проговорила сквозь смех, тыча пальцем ему в грудь: – Ты что же, дурачок, подумал, что я во время танца стану вешаться тебе на шею?

Игната ещё никто не называл дурачком, и он собрался обидеться, но вовремя сообразил, что перед ним стоит малявка, и нехотя кивнул.

– Не дождёшься! – гордо произнесла Василиса, задрала нос и отвернулась, направившись в зал.

– Васька! Стой! – закричал он. – Ты не так меня поняла! И вообще… – Тут он замолчал, увидев, что разговаривает с пустым местом, так как девочка уже ушла. «Что за чёрт, – пробормотал он, – невеста не могла пригласить ещё кого-нибудь из своих подружек? А я теперь тут отдувайся. Ладно, пойду найду Ваську и помирюсь. Даже на медленный танец её приглашу. А если она перегнёт палку, щёлкну её по носу и брошу прямо посередине танца».

Он так и сделал. Вернее, выполнил первую часть своего обещания. Василиса приняла его извинения, сохраняя чувство собственного достоинства. Вторую часть выполнять ему не пришлось, так как девочка вела себе с подобающей её возрасту скромностью. Зато после танца девица с удовольствием отыгрывалась на Игнате, гоняя его то за лимонадом, то за соком, то за минеральной водой. Потом она захотела мороженого. Свешников давно догадался, что эта маленькая месть уязвлённой Василисы, но продолжал покорно исполнять её капризы.

– Ты знаешь, Васька, – сказал он, пожимая ей руку на прощание, – когда ты вырастешь, я, пожалуй, на тебе женюсь. – Он чмокнул её в нос. – Мне нравятся такие упрямые барышни, как ты.

– Конечно, женишься, – спокойно заявила она, – раз ты меня прилюдно целуешь.

– Я? – изумился Свешников.

– Ты, ты! – закивала она головой.

Игнат вспомнил, что чмокнул девчонку в нос, и весело расхохотался.

Елена ушла из кафе раньше остальных. Её уход прошёл незамеченным для гостей, и только мать Светланы Ирина Фёдоровна Бакунина спросила дочь:

– Чего это Лена так быстро ушла?

– У неё голова разболелась, – ответила дочь.

– А по-моему, – поджала губы женщина, – в нашей компании ей неуютно.

– Мама, не говори глупости, – попросила Светлана.

– Я, может, и глупая, – вздохнула Ирина Фёдоровна, – но хочу посоветовать тебе держать ухо востро и глаз со своей подруженьки не спускать.

– Это ещё почему? – сделала вид, что удивилась, Светлана.

– А потому, что она весь вечер смотрела на твоего мужа глазами голодной волчицы. Не к добру это, доченька, ох не к добру, – осуждающе покачала головой Бакунина-старшая.

– Мама, – укоризненно воскликнула дочь, – опять ты за своё! Ты же знаешь, как Лена ко мне относится! Она мне денег на развитие бизнеса дала без процентов! Если ты забыла.

– Помню я, помню. Но только отец считает, что лучше бы ты работала обычным парикмахером.

– И гнула спину на чужую тётю? – начала выходить из себя Светлана.

– Ты могла бы работать в государственной парикмахерской.

– Нет сейчас таких парикмахерских! Мама! Когда вы с отцом уже очнётесь и оглядитесь вокруг?! Мы давно живём в другом мире! И тут всё зависит от ловкости и колючести! Кто кого сожрёт первым!

– Светочка, доченька, – испуганно проговорила мать, – ты говоришь страшные вещи.

– Се ля ви, – усмехнулась дочь, – как говорят французы, такова жизнь. А если ты ничего не понимаешь, то молчи.

– Ладно, не буду я больше ничего тебе говорить, – пообещала обескураженная и расстроенная мать. – Смотри сама.

– Я и смотрю в оба, – огрызнулась Светлана.

Умом она понимала, что зря злится на мать, что та любит её и желает только добра. Но это добро, по мнению дочери, никак не вписывалось в нынешнее мироустройство.

Молодые уехали со свадьбы раньше гостей. Первую брачную ночь они решили провести в загородном особняке Елены Гульковой.

Родители же думали, что они сняли номер в отеле. Этого же хотел и Эрнест.

Но если бы Светлана согласилась на этот вариант, ей не удалось бы отдать ночь с ним своей подруге.

Жениху она сказала, что любая гостиница – это толчея и казёнщина. А дом Елены – это совсем другое! И раз она по доброте душевной предлагает им его, то глупо было бы отказываться. Тем более что уже завтра они отправляются в свадебное путешествие.

И Эрнест скрепя сердце поддался на уговоры невесты.

Дом Гульковой находился всего в нескольких километрах от города, но уже на подъезде к посёлку начиналась такая густая лесополоса, что создавалось впечатление, будто они из мегаполиса спустя какой-то час попали в зелёное царство Берендея.

Эрнест, убаюканный своей любовью, уже ничуть не жалел, что согласился на этот вариант. А когда он увидел особняк, похожий на теремок, окутанный прозрачным кружевом ещё не покрытых листвой веток подступающего вплотную к дому сада, он понял, что согласился бы провести здесь не только брачную ночь, но и весь медовый месяц.

Хотя у них со Светланой вместо месяца была запланирована всего лишь медовая неделя, и провести её они решили на море. Неделей решили ограничиться потому, что в это время года ещё невозможен полноценный отдых на море. Вода холодная, не покупаешься. Только прогулки и экскурсии. Оставшиеся три недели молодые решили перенести на конец лета и тогда уже отдохнуть полноценно, с купанием в море и гастрономическим удовольствием от созревших южных фруктов.

Глава 8

Светлана открыла сначала ворота, потом и дом ключами, которые ей заранее вручила Елена.

В доме было тепло, темно и тихо. Пахло какими-то восточными специями. Молодые зажгли свет в гостиной. Эрнест удивился тому, что стол уже был сервирован для ужина. Светлана отправилась на кухню и достала из духовки курицу. В холодильнике стояли холодные закуски, нарезки, в ведре со льдом шампанское.

– Кто обо всём позаботился? – удивлённо спросил Эрнест.

– Тётя Дуня, – ответила Светлана.

– Кто это?

– Евдокия Семёновна Сорина, домработница Лены.

– Где же она сейчас?

– Уехала, – пожала плечами Светлана.

– То есть мы сейчас в доме одни? – уточнил он.

– Конечно.

– Это хорошо. – Эрнест выключил свет.

– Ты не торопишься? – спросила Светлана с лёгким смешком.

– Нет, извини, я просто захотел посмотреть в окно.

– Зачем?

– Как зачем? – удивился он. – Чтобы запомнить эту ночь и снаружи и изнутри. Посмотри, как низко висит луна, она почти что лежит на ветвях. Ты не знаешь, что это за дерево? – Он указал на раскидистый силуэт.

– Яблоня, – ответила Светлана.

– Такая большая? – удивился он.

– Это старая яблоня, – объяснила она слегка усталым голосом. И попросила: – Включи свет. Давай поужинаем.

Эрнест включил свет и спросил:

– Ты проголодалась?

– Немного, – ответила она.

– А я совсем не хочу есть, – признался он.

– Мы можем выпить шампанского и поесть фруктов, – предложила Светлана.

Он согласно кивнул. Но на деле они оба съели по небольшому кусочку жареной курицы и закусили мясо салатом из свежих овощей. До фруктов дело не дошло, но шампанское они всё-таки выпили.

Эрнест предложил взять вазу с фруктами в спальню. Светлана одобрила идею молодого мужа и захватила с собой вторую бутылку шампанского.

Включённый верхний свет залил ярким сиянием воистину царское ложе.

– Вот это да! – вырвалось у Эрнеста.

– Нравится?

– Очень!

– Тебе не кажется, что ты ошибся с выбором невесты? – спросила она грустным голосом.

– Ну что ты, Света! – воскликнул он. – Если хочешь, мы прямо сейчас уедем отсюда и проведём нашу ночь в твоей квартире!

– Ты бросаешься в крайности, – сухо ответила она.

– Или в гостинице, как я предлагал с самого начала?

– Ты не находишь, что дискутировать уже поздно? – улыбнулась она через силу ласково.

– Ты права, – смутился он.

– Тогда выключи, пожалуйста, свет, – попросила Светлана.

Он послушно выполнил её пожелание. Она подошла к нему и повернулась спиной:

– Потяни замок. Ой, впрочем, подожди минуточку. – Она поспешила к двери.

– Ты куда?

– Я сейчас вернусь.

Эрнест вздохнул, снял галстук, налил в свой бокал немного шампанского и сел на кровать.

Она вернулась минут через пятнадцать, которые показались ему вечностью, и сразу же повернулась к нему спиной. Он понял её жест и расстегнул замок. Платье опало к её ногам высокой белой пеной. Девушка обвила руками шею Эрнеста и прильнула к его губам. Их поцелуй длился бесконечно долго. Потом они снова пили шампанское, целовались и раздевали друг друга, обжигаясь об жар собственных тел.

– Я люблю тебя, люблю, – шептал Эрнест, чувствуя, как нарастает сила его страсти. Кровь билась в его висках, перед глазами темнело. Он боялся выпустить её из рук, хотя бы на мгновение, точно она могла вырваться и улететь, как жар-птица.

В комнате горело всего несколько свечей и то где-то в отдалении, но Эрнест видел, как радужные всполохи вспыхивали со всех сторон. Свет то наплывал, то отступал, то взвивался под самый потолок, как вырвавшееся из бутылки шампанское, и падал вниз разноцветными медоточивыми каплями, от которых исходили сладость и головокружительный аромат.

Эрнест не мог поверить, что это происходит с ним. Он удивлялся сверхчеловеческой силе вихря наслаждения, подхватившего его. Из глубины подсознания на миг всплывало недоумение и робкое ощущение нереальности происходящего. Но очередной бокал шампанского, поднесённый к его губам любовницей, тотчас заглушал их. И безумные любовные игры увлекали его в свой, казалось, нескончаемый карнавал ласк и чувствований с новой силой. «Я, кажется, схожу с ума, – проносился в его голове очередной отрывок мыслей, – я нахожусь на грани невозможного и могу просто не выдержать нарастающего напора страсти или скончаться от истощающего мою плоть наслаждения. Кто она, моя возлюбленная? Фея? Ведьма? Кто угодно, только не земная женщина. А может быть, это всё мне только снится».

– Света! – позвал Эрнест. – Света! Дай мне воды!

– Пей, любимый, – прошептал завораживающий голос, лишающий его воли к сопротивлению. И к губам его вновь было поднесено вино.

В конце концов, Эрнест провалился в спасительную бездну то ли сна, то ли обморока, перешедшего в сон.

Светлана в это время сидела в другой комнате в одном лифчике и трусиках. Её знобило, хотя в комнате было тепло. В камине горел огонь. Кровавые отблески пламени падали на стену, зеркало и белый ковёр. Некоторое время девушка сидела неподвижно, а потом она вдруг затряслась всем телом и зарыдала в голос. Но тотчас, испугавшись, что её могут услышать, закрыла себе рот рукой и впилась зубами в ладонь.

– Эрнест, Эрнест, – зашептала она, сбросила ноги с постели, добежала до двери, остановилась, повернулась к ней спиной, сползла на пол и зашлась беззвучным плачем.

Эта ночь была триумфом Елены. Она пила наслаждение с губ Эрнеста и никак не могла утолить свою жажду. Её сейчас не волновало то, что любимый человек принимает её за другую женщину. Лаская её, он шепчет имя подруги и видит перед собой её и слышит её. Елена старалась говорить как можно меньше и только шёпотом. Впрочем, она видела, что он уже выпал из реальности и находится полностью под воздействием того вещества, что она щедро подсыпала в его вино. Через несколько часов она заметила, что Эрнест изнемогает. Пора было остановиться, но ей так хотелось его ласк ещё и ещё! Поэтому она шла на риск и подстёгивала его новыми глотками отравленного напитка до тех пор, пока он не потерял сознание.

– Как жаль, – сказала она, – что наша ночь так быстро кончилась.

Елена прислушалась к его дыханию, поднесла к его губам зеркало. Потом похлопала его по щекам, пытаясь привести в чувство. Но Эрнест не очнулся и не открыл глаз.

Она вздохнула, встала с постели, посмотрела на свадебное платье Светланы, но надевать его не стала. К чему это теперь? Подошла к шкафу, распахнула его дверцу, достала шёлковый халат, набросила его на себя и направилась к двери. Уже открыв её, она остановилась, оглянулась и бросила напоследок взгляд, полный неутолённой страсти, на Эрнеста, лежащего на сумбурно смятой постели.

– Мы ещё встретимся! – жарко прошептала она, прижала пальцы к губам, оторвала их и послала спящему мужчине воздушный поцелуй.

Она вошла в комнату, в которой провела ночь Светлана, молча, протянула ей расписку, в которой Бакунина обязалась выплатить ей деньги, данные в долг. Потом, не глядя на подругу, бросила:

– Иди, он спит.

– Он не узнал тебя? – охрипшим голосом спросила Бакунина.

Обе они избегали называть дважды преданного молодого мужчину по имени.

– Какой там, – отмахнулась Гулькова, зевнула, сладко потянулась и упала на кровать, на которой ещё недавно сидела Светлана.

Бакунина бросила на подругу ненавидящий взгляд, подошла к камину и, бросив в огонь расписку, подождала, пока она полностью сгорит. Сняла со стены кочергу, смешала пепел с золой и ушла, плотно закрыв за собой дверь.

К спальне, в которой прошла брачная ночь её молодого мужа с подругой, Светлана подошла на цыпочках. Осторожно открыла дверь. Портьеры ещё были опущены, и в комнате царил полумрак, хотя за окном уже начало светать. Она включила верхний свет. Он горел. Бакунина тотчас потушила его. Вчера перед тем, как покинуть комнату, она сделала так, чтобы выключатель не работал. Но Елена перед уходом привела его в рабочее состояние.

Подойдя к постели, Света некоторое время стояла рядом, скрестив руки на груди и вглядываясь в осунувшееся лицо Эрнеста печальным взглядом.

Потом легла рядом и закрыла глаза. Её мутило, ей казалось, что вся комната пропахла запахом ненавистной подруги. И даже состоявшееся освобождение от долга не согревало выстуженную ревностью и чувством вины душу молодой женщины.

Светлана попыталась уснуть. Но, несмотря на то что она не спала всю ночь, сделать этого ей не удалось. Однако она продолжала лежать не шевелясь, с закрытыми глазами.

Когда Эрнест проснулся утром, то увидел лежащую рядом с собой Светлану. Он был уверен, что она спала. Осторожно кончиками пальцев он дотронулся до её щеки и погладил её.

– Милая, – прошептал он едва слышно.

Но ему вдруг показалось, что её ресницы вздрогнули и сквозь них проступили слёзы.

«Наверное, я замучил её своей ненасытной страстью», – с ужасом и стыдом подумал Эрнест. И никак не мог понять, что же такое нашло на него прошлой ночью. Он не стал будить жену. Просто лежал рядом и ждал, когда она проснётся.

Ждать ему пришлось недолго, Светлана открыла глаза и улыбнулась ему сквозь слёзы:

– Доброе утро, милый.

– Доброе утро, почему ты плачешь? – удивился он.

– Я не плачу.

– А слёзы?

– От счастья.

– Тебе правда было хорошо со мной? – спросил он.

– Очень, – солгала она. И спросила: – Как ты себя чувствуешь?

Эрнест чуть было не признался в том, что ночью едва не скончался от изнеможения, но, покраснев до самых корней волос, пробормотал:

– Замечательно. А ты?

– Я тоже. Может быть, повторим? – спросила она робко.

– Сейчас? – Его голос дрогнул.

– Если ты не любитель утреннего секса, – делано улыбнулась она, – то пойдём завтракать.

Не желая разочаровывать её, он молча склонился над ней и приник к её губам.

На этот раз всё у них происходило нежно и неторопливо. И Эрнест про себя удивился, что, оказывается, Светлана может быть и такой…

И эта её осторожная, даже несмелая ласковость понравилась ему намного больше, чем страсть прошедшей ночи, горячая, как дыхание пустыни, и такая же иссушающая плоть и душу.

В двенадцать часов пополудни они вызвали такси и укатили в аэропорт. Собранные чемоданы у них были с собой.

Приморский город встретил их ровным теплом, не переходящим в жару. С моря постоянно дул лёгкий бриз.

Отрадно для Эрнеста было и то, что Светлана больше не впадала в яростную страсть, не проявляла чудеса акробатики и не требовала настойчиво: «Ещё, ещё, ещё!»

Иногда в его сознание даже закрадывалась крамольная мысль, что та ненасытная демоница вовсе и не была его женой. Он утешал себя тем, что перед первой ночью любви они выпили слишком много шампанского, вот ему всё и привиделось. А Светлана на самом деле нежная, как лепестки яблоневого цвета, и ласковая, как маленький игривый котёнок. И ещё она очень заботливая. Ему так хорошо с ней. Как говорится, повезло так повезло.

Неделя пролетела незаметно, и молодые отправились домой, побросав в морские волны и в прибрежные фонтаны чуть ли не по горсти монет каждый. Им очень хотелось вскоре вернуться обратно.

На следующий день после прилёта оба отправились на работу. А в первое же воскресенье Эрнеста ждала неприятная неожиданность – в гости к ним заявилась подруга жены Елена Гулькова. Была она неестественно оживлённой, всё время спрашивала, как они провели свою медовую неделю, чем занимались, при этом пристально вглядываясь в их лица.

Молодожёны отвечали короткими, можно даже сказать, рублеными фразами, но это не охлаждало любопытства Елены. У Эрнеста создалось такое впечатление, что её интересует каждый их шаг.

После её ухода Эрнест спросил жену:

– Ты не находишь, что у тебя очень странная подруга?

– У каждого свои странности, – грустно отозвалась Светлана.

– Ты меня, конечно, извини, – сказал молодой муж, – но мне кажется, что её присутствие тяготит не только меня, но и тебя.

– Ты прав! – помимо воли вырвалось у Светланы.

– Зачем тогда ты её привечаешь?

– Тут всё не так просто, – вздохнула супруга.

– Извини, но я ничего не понимаю.

– Мы дружим с ней много лет.

– И ты все эти годы с трудом терпишь её?

– Нет! Все прошлые годы нам было хорошо вместе.

– Что же случилось потом? – насупился Эрнест.

Светлана решила признаться мужу хотя бы в одном:

– Елена родилась в обеспеченной семье и у неё всегда были деньги.

– И что?

– Ничего! Дослушай!

– Слушаю.

– После смерти отца она стала владелицей фирмы, и сама стала распоряжаться всеми капиталами.

– Отлично. Но при чём тут ты и ваши отношения?

– Я долгие годы мечтала об открытии собственного салона.

– И Елена могла помочь тебе в осуществлении твоей мечты? – догадался Эрнест.

Светлана кивнула.

– Но она отказала тебе в займе, – продолжил развивать свою мысль Эрнест.

– Нет, наоборот, она дала мне в долг без процентов.

– Ты приобрела салон?! – Брови мужа недоверчиво приподнялись вверх.

– Нет, парикмахерскую, которую ты видел.

– То есть ты не рядовая работница «Света в окошке», а её владелица.

– Да.

– Почему же ты сразу мне об этом не сказала?

– Я боялась.

– Чего?!

– Мало ли, – неопределённо пожала она плечами.

– Ты опасалась того, что я окажусь охотником за деньгами, – догадался он.

Она промолчала.

– Хорошо, – продолжил Эрнест, – теперь ты убедилась, что это не так. Что же напрягает тебя в отношениях с подругой? Долг? Сколько ты ей должна?

– Нисколько!

– Вот как?

– Я расплатилась! – С её губ чуть не сорвалось – «тобой». Но она вовремя сдержалась.

– Если ты расплатилась с долгом, но на душе у тебя остался осадок, то почему бы тебе не объяснить ситуацию Елене и не попросить её не появляться в нашем доме, хотя бы какое-то время.

– Я не могу этого сделать!

– Почему?

– Не спрашивай меня, пожалуйста. – Светлана упала на кровать, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.

– Хорошо, хорошо, – пробормотал Эрнест, сел рядом с женой на постель и стал перебирать пряди её рассыпавшихся волос. – Если тебе неприятно говорить на эту тему, то я ни о чём спрашивать тебя не буду.

– Обещаешь? – Она обернула к нему своё заплаканное лицо.

– Обещаю, – сказал Эрнест.

Светлана встала с постели, ушла в ванную комнату и долго там плескалась в воде, приводя себя в порядок. Когда она вернулась, на её лице не осталось следов слёз, и день прошёл вполне спокойно.

Наступил второй, третий… и они были счастливы, пока не наступило воскресенье.

Елена снова пришла без звонка и провела в кругу их семьи добрую часть дня. Уже приближался вечер, когда она заявила:

– Я вот думаю, не переночевать ли мне у вас?

Светлана вздрогнула, как от удара током. Эрнест же, заметив реакцию жены, проговорил сухо:

– У нас однокомнатная квартира. Разве ты не видишь, что ночевать у нас негде.

– Я могла бы лечь на полу вон там, у стенки, – улыбнулась Гулькова.

В первый раз в жизни Эрнесту захотелось послать женщину куда подальше. Но он взял себя в руки и заявил:

– Я сейчас вызову тебе такси.

– Не надо! – неожиданно зло отреагировала Елена, – у меня «Мерседес», если вы оба забыли об этом.

– Мы не забыли, – ответил Эрнест, и, когда Елена рванулась к двери, он не пошёл её провожать. А когда Светлана сделала попытку проводить подругу, удержал её на месте. Дверь за Еленой захлопнулась с таким грохотом, что, казалось, его было слышно не только во всём доме, но и за его пределами.

– Что теперь будет? – вырвалось у Светланы.

– Что может быть, – пожал плечами Эрнест, – побушует твоя подруга и успокоится.

– Ты не знаешь Елену, – обронила Бакунина.

Тимьянову хотелось сказать, что он и знать её не желает, но ему не хотелось расстраивать жену, и поэтому он промолчал.

Глава 9

На следующий день Светлана сама позвонила Елене и попросила её о встрече.

На этот раз они встретились в «Белоснежке». Это кафе не относилось к престижным, но в последнее время его популярность заметно выросла, и всё из-за того, что весь обслуживающий персонал там в одежде гномов и гномих. Согласитесь, забавно, когда молодой человек в одежде гнома с самым серьёзным видом записывает ваш заказ серебряным карандашом в зелёном блокноте. О длинноногих гномихах в коротеньких юбочках и говорить не приходится. Они пользовались огромным успехом, что самое удивительное, и у девушек, и у парней, и у солидных мужчин. Гномам же симпатизировали дамы бальзаковского и элегантного возраста.

Логично было бы ожидать появления среди обслуживающего персонала Белоснежек. Но, увы, Белоснежка в кафе была только одна, сама хозяйка заведения. Она время от времени проплывала перед глазами посетителей в длинном серебристо-белом одеянии с зеркалом за поясом.

И надо отдать ей должное, если бы она спросила на глазах у присутствующих у своего зеркала, кто на свете всех белее, всех прекрасней, всех милее, мужчины, находящиеся в зале, не дали бы зеркалу и рта раскрыть, перекрикивая друг друга, они единогласно присудили бы пальму первенства хозяйке кафе «Белоснежка».

На этот раз хозяйка заведения не появилась. Да и если бы появилась, навряд ли бы подруги обратили на неё внимание. К ним подошёл молоденький гном с рыжим чубом, выбивающимся из колпака. Его нос и щёки были так щедро усыпаны веснушками, что тоже казались рыжими. Он постучал по зелёному блокноту серебряным карандашиком, чтобы привлечь внимание молодых женщин, записал их заказ. Поклонившись, гном отошёл от столика.

Через несколько минут на их столе уже стояли чашки с кофе и тарелочки с пирожными. Но ни одна из подруг к ним даже не притронулась.

– Зачем ты меня позвала? – спросила Елена.

– У нас с тобой был уговор, – напомнила Светлана.

– Разве ты не получила свою расписку? – ощетинилась Гулькова.

– Получила, – кивнула Бакунина. – Но плюс к этому ты обещала, что удовольствуешься одной ночью с моим мужем.

– Допустим, – протянула Елена, глядя на подругу насмешливым взглядом.

– Тогда, пожалуйста, оставь нас в покое! – сорвалась Светлана на крик.

– Не ори! На нас люди оглядываются, – грубо ответила Елена.

– Пусть оглядываются!

– Ну, если ты хочешь оповестить широкую общественность о том, что обменяла своего мужа на некую кругленькую сумму, – продолжая улыбаться, проговорила Елена, – то продолжай кричать.

– Я не мужа променяла! А только одну его ночь!

– Не вижу в этом особой разницы.

– Оставь моего мужа в покое!

– Скажи, что я делаю не так?

– Ты постоянно мозолишь нам глаза! Ты не желаешь оставлять нас наедине!

– Я прихожу к вам только по воскресеньям. В будни вы полностью принадлежите друг другу.

– Тогда перестань ходить к нам по выходным!

– Почему? – Елена сделала невинные глаза.

– Потому что я видеть тебя не могу! – вырвалось у Светланы.

– Ах, вот даже как? – сделала вид, что удивилась, Елена. – А я-то думала, что я выступила для тебя в роли благодетельницы. Можно даже сказать, доброй феи. И в ответ такая чёрная неблагодарность.

– Лена! Ты что, на самом деле не понимаешь, что так дальше продолжаться не может? Или ты прикидываешься?!

– Я согласна, – став серьёзной, проговорила Елена, – дальше так продолжаться не может! И я предупреждаю тебя, что я буду бороться за свою любовь!

– Что значит бороться за свою любовь? – растерялась Светлана.

– То и значит, что для Эрнеста скоро наступит час истины! И он узнает, каково твоё настоящее лицо!

– Я люблю его! Ведьма ты проклятая!

– Настолько любишь, – так громко расхохоталась Елена, что на этот раз некоторые посетители действительно стали оглядываться на их столик, – что подложила его ради денег в постель к подруге!

– Ты мне больше не подруга!

– Аналогично!

Светлана вскочила, бросила на стол купюру и первой выскочила из кафе. Она села в салон своей «девятки» и помчалась куда глаза глядят. Чем бы закончилась её гонка, неизвестно, если бы её не остановил добрый гаишник.

– Ваши права.

– Простите меня!

– Права!

Она протянула ему свои документы.

Он заглянул в них, потом долго всматривался в расстроенное лицо женщины и спросил:

– Что у вас случилось?

– Ничего.

– Муж бросил?

– Пока нет.

– Тогда дайте мне его телефон.

Светлана покорно продиктовала полицейскому номер мобильника Эрнеста. Тот позвонил Тимьянову и попросил его срочно приехать на пересечение улиц, которые он назвал молодому мужчине. Тот, ничего не спрашивая, отпросился с работы, взял такси и примчался.

– Гражданин, – строго выговорил ему полицейский, – если вы ссоритесь с женой, то не давайте ей после этого садиться за руль.

– Я не ссорился с ней, – пролепетал ничего не понимающий Эрнест.

– Тогда почему же на ней лица нет?

– Я не знаю.

– А должны знать!

– Наверное, вы правы. Вы выпишете нам штраф?

– Поезжайте уже с глаз моих долой! – махнул жезлом полицейский. – И мой вам совет, разберитесь со своей женой! Никто не позволит вам устраивать беспредел на дороге.

– Простите нас. Я разберусь, – продолжал лепетать Эрнест, пока не сел в салон за руль, передвинув жену на пассажирское место.

– А у вас у самого есть права? – тут же склонился к нему полицейский.

– Есть. – Эрнест постукал себя по карману, вытащил паспорт и достал вложенные в него права. Машину водить он умел и права получил ещё тогда, когда только начал копить деньги на свой автомобиль.

Оставшись наедине с женой в салоне автомобиля, Эрнест ни о чём не стал её спрашивать, завёл машину и поехал в сторону дома. Он ума не мог приложить, как ему разбираться с женой и о чём её спрашивать. Сердцем он чувствовал, что к произошедшему причастна Елена. Но разумом он понимал, что правды жена ему не расскажет. Не вводить же ей, в самом деле, сыворотку правды. Однако он считал себя обязанным разобраться в этой непонятной истории. В конце концов он решил, что если молчит жена, то, вполне возможно, заговорит её подруга.

* * *

Максим Гречишников придирчиво осматривал себя в зеркало, когда зазвенел дверной звонок.

– Кого там принесло, – чертыхнувшись, проговорил он вслух. Глянул в дверной глазок.

На пороге стояла Кира Коврова, его бывшая сокурсница. Он догадывался, что девушка была в него влюблена, но изо всех сил поддерживал с ней ровные дружеские отношения. Отказать Кире от дома он не решался, и она забегала к нему примерно один раз в неделю, то чтобы угостить собственноручно испечённым пирогом, то взять у него для чтения книгу или принести свою, то пригласить в филармонию. И Максим, и Кира, вопреки нынешней моде, оба любили классическую музыку. Кира первой узнавала о гастролях отечественных и зарубежных исполнителей и покупала билеты для себя и Максима. И он не отказывал ей, эти совместные походы в гости к прекрасному не были частыми.

Вот и на этот раз она стояла за дверью и дышала быстро-быстро, словно пробежала бегом несколько метров. Максиму пришлось открыть дверь.

– Кира? – сделал он удивлённое лицо. – Какими судьбами?

– Мимо проходила, – смущённо улыбнулась она.

– Рад тебя видеть, – солгал он, – но я сейчас ухожу. – Это было правдой.

Кира бросила беглый взгляд на его приукрашенный внешний вид и спросила тихо:

– К ней?

– Уж точно не к нему, – попытался отшутиться он.

– Зачем ты ходишь к ней? – спросила девушка с болью в голосе.

– Кира, не будь навязчивой, – попросил он мягко.

– Ведь она опять тебя бросит, – пролепетала Кира, опуская голову.

– А это, извини, не твоё дело.

Девушка отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слёзы.

– Кира, прекрати, – попросил он, начиная раздражаться.

– Прости, – она повернулась и попыталась улыбнуться, – просто я купила билеты. К нам приезжает австрийский…

– Поговорим об этом попозже, – перебил он, – я сейчас действительно тороплюсь.

– Да, конечно, – она попятилась от двери, – извини, что задержала.

– Ничего страшного. Пока.

– Пока, – неслышно прошептали её подрагивающие от близких слёз губы. И уже когда дверь закрылась, она крикнула: – Так я зайду попозже?

Ответа она не дождалась.

* * *

Когда Светлана в субботу отправилась в свою парикмахерскую, Эрнест, будучи уверенным в том, что фирма Гульковой по субботам не работает, решил нанести неожиданный визит подруге жены. Предупреждать её о своём приходе заранее телефонным звонком он не стал. Ведь сама Елена, насколько он помнил, сваливалась к ним как снег на голову. Отчего же не ответить ей тем же.

Такси Эрнест не вызвал, решив, что прекрасно доберётся до дома Гульковой на общественном транспорте. Главным препятствием для неожиданности его появления был домофон, но Эрнест надеялся найти выход из этого положения на месте. И выход нашёлся сам. Дорого одетая женщина лет шестидесяти тащила за собой по двору двух упирающихся карапузов. Направлялась троица именно к тому подъезду, где жила Елена.

– Давайте я вам помогу, – поспешил к женщине Эрнест. Не дожидаясь ответа, он подхватил на руки обоих малышей.

– Только не уроните! – воскликнула женщина.

– Как я могу уронить такие сокровища! – ответил он весело и предложил малышам: – Давайте знакомиться, я Эрнест, а как зовут вас, молодые люди?

– Он Саша, – ответило одно из сокровищ тонким девичьим голосом и ткнуло крошечным пальчиком в сторону второго сокровища.

– А как зовут вас, молодая леди? – почтительно улыбаясь, осведомился Эрнест.

– Я Лида. А она, – маленький пальчик указующе был направлен в сторону женщины, – Катя.

– Какая у вас красивая мама! – воскликнул Эрнест с искренним восхищением..

– Она не мама!

– А кто?

– Бабушка!

– Не может быть! – Эрнест от несогласия даже глаза защурил. – Бабушка не может быть такой молодой!

И тут подал голос юный джентльмен.

– Баба Катя может, – солидно прогудел он.

– Даже не знаю, – проговорил Эрнест, изображая смятение, – могу ли я поверить вам на слово?

– Можете, – с королевским достоинством кивнула юная леди.

– Ой, не могу я, – рассмеялась бабушка, – вы в театре юного зрителя служите?

– Нет, я педиатр.

– О! Извините, – почему-то слегка смутилась женщина.

– Ну отчего же, – улыбнулся Эрнест, – артист, играющий для детей, очень почётная профессия.

– Наверное, вы правы, – согласилась женщина, – я Екатерина Григорьевна Еловецкая.

– Очень приятно, извините, что не могу припасть к вашей ручке. – Эрнест слегка встряхнул сидящих на его руках Лиду и Сашу. И представился: – Эрнест Анатольевич Тимьянов.

– Нам с моими сорванцами сюда, – указала на нужный Эрнесту подъезд Еловецкая.

– Мне тоже сюда, – кивнул Эрнест.

– Вы, наверное, к кому-то в гости? – пристально вглядываясь в лицо Эрнеста, спросила женщина.

– Да, я к Елене Гульковой. Она подруга моей жены.

– Светочки Бакуниной? – живо откликнулась Еловецкая.

– А вы разве знаете мою жену? – удивился Тимьянов.

– Конечно, знаю, – кивнула Екатерина Григорьевна. – Она частенько к Лене забегала. А я живу на одной площадке с Гульковыми. Была дружна с её отцом, хороший был человек. А теперь вот с Леночкой дружу. Но вижу чаще всего не её, а Дуню.

– Дуню? – недоумённо переспросил Эрнест.

– Ну да, Евдокию Семёновну Сорину. Это домработница Гульковых.

– Ах да, мы со Светой поженились совсем недавно, и я никак не могу привыкнуть, кто есть кто в её окружении. Вот сейчас я и познакомлюсь с Дуней поближе.

– Увы, вам не удастся осуществить вашу мечту, – хитро подмигнула Тимьянову Еловецкая.

– Это ещё почему? – удивился он.

– Потому что Дуня уехала.

– Куда?

– К себе на родину в деревню, аж в Курскую область.

– Навсегда?

– Нет, зачем же навсегда. Сестра у неё заболела, и Лена, добрая душа, отпустила её на целый месяц.

– Тогда потом познакомлюсь, – не слишком огорчился Эрнест.

Незаметно за разговором они не только вошли в подъезд, но и поднялись на лифте на нужный этаж.

– Подержите их ещё немножко, – попросила Еловецкая, достала ключ и открыла дверь. – А теперь кидайте их в прихожую, – распорядилась она.

Эрнест улыбнулся, переступил порог и осторожно опустил детей на пол. Они тотчас умчались в глубь квартиры.

– Вот поросята, – вздохнула бабушка, – даже обувь не сняли.

– Дети, – улыбнулся Эрнест.

– Внуки, – поправила она, – дети уехали на Камчатку на два месяца, а мне подбросили этих сорванцов. Я с ними уже замучилась. Домработница у меня только приходящая и с детьми нянчиться не любит. Ничего! – погрозила она кому-то кулаком. – Завтра няня придёт. Мне её знакомые присоветовали, и мне полегче будет.

– Желаю вам удачи, – улыбнулся Эрнест и направился к двери Гульковой.

– Кто там? – спросил женский голос, в котором он без труда узнал голос подруги своей жены.

– Эрнест.

Дверь тотчас распахнулась. Елена посмотрела на него широко раскрытыми от недоверия глазами, а потом ослепительно улыбнулась.

– На ловца и зверь бежит, – вырвалось у неё. – Заходи!

Тимьянов не понял, отчего так обрадовалась его приходу Елена. На всякий случай решил соблюдать осторожность. Но когда она прямо в прихожей бросилась ему на шею, не выдержал:

– Ты что, с ума сошла?

– Разве я не могу обнять мужа своей подруги? – весело спросила Гулькова.

– Можешь, – ответил он нерешительно и добавил: – Но не так рьяно.

– Ах, какие мы скромные, – усмехнулась Гулькова, – только я запомнила тебя совсем другим.

– Что значит другим? – не понял он.

– Хочешь знать?

– Хочу!

– Тогда проходи.

Она провела его в большую светлую гостиную, уставленную изящной мебелью ручной работы. Правда, Эрнест об этом не догадался, просто оценил мысленно: «Красиво».

И тут он заметил сидящего на диване парня.

– Знакомьтесь, мальчики, – весело проговорила Елена и представила их друг другу. – Максим, мой институтский товарищ. Эрнест, муж моей подруги.

Мужчины пожали друг другу руки. Тимьянову показалось, что при словах «институтский товарищ» губы Максима презрительно скривились, но он решил, что ошибся.

– А теперь Макс уходит, – сказала Елена, – у него срочная работа.

– Да, я зашёл на минутку, – ответил Максим, не скрывая иронии, и покинул гостиную.

Вскоре Елена и Эрнест услышали, как хлопнула входная дверь. Эрнест облегчённо вздохнул. Он не имел ничего против Максима, просто ему хотелось поговорить с Еленой наедине.

– Вино? Шампанское? – спросила она.

– Добрые хозяйки предлагают чай или кофе, – насмешливо проговорил Эрнест.

Елена рассмеялась и посоветовала:

– Считай меня недоброй хозяйкой. Садись.

– Как скажешь, – раздражённо пожал он плечами и сел в кресло.

– И зачем же ты ко мне пожаловал, гостюшка ты мой дорогой? – спросила Елена, присаживаясь напротив него.

– Лена! Нам нужно поговорить.

– Я тоже так думаю, – кивнула она, не сводя с него жадного раздевающего взгляда, от которого у Эрнеста мороз пробежал по коже.

Эрнест машинально взял со стола кувшин с водой, налил почти полный стакан, потом спросил:

– Почему ты так на меня смотришь? Это же неприлично.

– Прилично, неприлично, – усмехнулась она, – но ведь ты мой!

– Ты с ума сошла! – вырвался у него возглас негодования с толикой недоумения.

– Нисколечко, любимый мой.

– Всё! Я понял! Говорить с тобой бесполезно! – Эрнест собрался подняться с кресла, но она жестом остановила его:

– Погоди! Не спеши! Думаешь, что я сошла с ума?

Он ничего не ответил, глядя на неё недобрым взглядом.

– Насупился. Молчишь! – выкрикнула она. – Но ведь ты сам ко мне пришёл!

– Пришёл! С одной-единственной целью!

– И с какой же? – криво усмехнулась она.

– Попросить тебя оставить мою жену в покое!

– Твою жену в покое? – расхохоталась она. – Да пожалуйста! Сто лет мне не нужна твоя жена.

– Чего же тебе нужно?

– Мне нужен ты! Нельзя же быть таким слепым!

На этот раз Эрнест резко поднялся с кресла и направился к двери.

– Погоди! – Она бросилась ему наперерез и заслонила дверь своим телом, разведя руки в стороны. – Ты не веришь, что это я твоя суженая?!

– Я сейчас вызову санитаров, – пригрозил он.

– Вызывай! – зло выкрикнула она. – Им я тоже покажу, как ты ублажал меня в свою первую брачную ночь!

– Окстись! Что ты мелешь?! – Он едва удержался, чтобы не выругаться, так омерзительна была ему эта женщина.

– Ладно. Пусть так! Только погоди! – Она метнулась в сторону узкого резного шкафа и отрыла один из его ящиков, порылась там и вытащила флешку. – Вот! – торжествующе проговорила она, потрясая ей в воздухе.

– Что это?

– Кино! Хочешь посмотреть?! – спросила она елейным голосом и вдруг расхохоталась: – Тебе понравится!

– Хочу! – ответил он ей голосом чужим, охрипшим от предчувствия чего-то недоброго, чуть ли не крушения всего мира.

– Хочешь – смотри, – проговорила она с весёлой покладистостью, включила ноутбук и вставила флешку.

С первых же кадров, возникших на экране, Эрнесту показалось, что на этот раз с ума сходит он. Он видел спальню, в которой провёл свою первую брачную ночь. Пугающе откровенные сцены наплывали одна на другую. Но пугали они его не своим бесстыдством и исступлённостью, о которых он даже не подозревал, а тем, что в его объятиях была не Светлана, а Елена!

– Нет! Нет! – вырвалось у него. – Я точно помню, что свет был выключен!

– Сначала был выключен, – согласилась она, – но потом я его включила! Не верхний, нет, а рассеянный боковой! Посмотри, как всё чудесно получилось! – Елена снова захохотала.

– Я бы заметил свет, – проговорил он упавшим голосом, не в силах оторвать глаз от того, что происходило на экране.

– Ты ничего не замечал после того, как твоя жёнушка подсыпала тебе волшебный порошочек в шампанское.

– Ты врёшь! Зачем ей это делать?!

– За ночь с тобой я расплатилась её долговой распиской!

– Нет! Ты лжёшь!

– А ты спроси у неё! – посоветовала Елена злорадно.

И тут Эрнест вышел из ступора, он кинулся к ноутбуку и вытащил флешку. Елена набросилась на него, как разъярённая львица. Завязалась короткая, хоть и яростная борьба. В тот миг, когда она собралась расцарапать ему лицо, он схватил её за обе руки и с силой оттолкнул от себя. Елена, пролетев несколько метров, с грохотом упала на пол.

Он не обернулся, устремившись к выходу. Но, судя по её вою, доносящемуся ему вслед, она ни обо что не стукнулась и оставалась живой и здоровой.

Сбегая по лестнице, он столкнулся с какой-то женщиной с ведром и едва не опрокинул её. Из выпавшего из её рук ведра хлынула вода.

«Она была не с пустым ведром», – почему-то подумал Эрнест и помчался дальше

Выскочив из подъезда, он снова чуть не сбил с ног женщину, вернее девушку.

– Извините, – пробормотал он и поспешил со двора на улицу.

На этот раз Эрнест взял такси. Ему казалось опасным ехать в общественном транспорте с компроматом, который жёг ему руки. Приехав домой, он позвонил жене и попросил её срочно приехать.

– Что случилось? – прокричала она испуганно.

– Приедешь и узнаешь, – ответил он сухо и отключил связь.

Светлана примчалась почти мгновенно. Эрнест почувствовал укор совести за то, что заставил её мчаться чуть ли не со скоростью света. Она могла устроить не одну аварию на дороге. Но всё обошлось.

– Что случилось? – спросила она, влетев в квартиру и уставив на мужа испуганный взгляд.

Он жестом пригласил её пройти в комнату, не собираясь ничего объяснять ей возле порога. Дождавшись, пока жена сядет на диван, Эрнест вставил в ноутбук флешку.

– Что это? – вскрикнула она и тотчас смолкла. Глаза её расширялись от ужаса по мере развёртывания новых сцен на экране с участием её мужа и подруги. «Боже мой, что она с ним вытворяла! – пронеслось в мозгу Светланы. – Он никогда не простит меня». И вдруг она закричала: – Выключи! Я не могу больше на это смотреть!

– Ах, ты не можешь на это смотреть?! – сорвался на крик Эрнест. – А о чём ты думала, когда заставляла меня участвовать в этом действе?!

– Я не знала! – вырвалось у неё.

– Чего ты не знала?!

– Что это будет происходить именно так!

– А как ты думала? Как? – с болью в голосе спросил он.

– Как обычно… – прошептала она.

– Скажи мне только одно.

– Что?

– Это правда, что ты подложила меня в постель своей подруги ради денег?

Светлана ничего не ответила. Вместо ответа она разрыдалась. Эрнест вынул флешку и яростно растоптал её. Потом достал чемодан и стал укладывать в него свои вещи.

– Эрнест! – Светлана сползла на пол. – Прости меня! – Она на коленях поползла к мужу.

– Не надо, – попросил он усталым голосом, – между нами всё кончено.

– Эрнест! Сделай со мной что хочешь, только прости меня! Прости.

Он ничего не ответил, закрыл чемодан. Достал из своего кармана вторые ключи от её квартиры, положил их на стол и ушёл.

Услышав звук закрывающейся двери, Светлана почувствовала, что сердце её разрывается от боли. Она вскочила на ноги, хотела бежать за Эрнестом. Но силы оставили её, ноги подкосились и сознание уплыло. Очнулась она глубокой ночью. Нащупала валявшейся на полу телефон и набрала номер подруги. Елена долго не отзывалась, и обессиленная Светлана заснула. В этом сне, больше похожем на беспамятство, ей привиделось, что она снова набрала номер подруги, и снова длинные, леденящие душу звонки, но потом Елена будто бы пробормотала сонным голосом:

– Кто это? Светка? Чего тебе?

– Ты обещала, что Эрнест никогда ничего не узнает.

– Извини, – зевнула подруга, – у меня не было сил смотреть на ваше счастье.

– Ты стерва!

– А ты разве лучше? – спросила Елена. – Я любимого не предавала. А ты продала его по весьма сходной цене. – Из трубки до ушей Светланы донёсся демонический хохот.

– Я убью тебя! – прошептала Бакунина яростно.

– Руки коротки, – рассмеялась Гулькова и отключила связь.

Очнувшись утром, Светлана долго не могла сообразить, наяву или во сне она разговаривала с подругой. Потом всё-таки поняла, что это был сон.

На следующий день Эрнест подал на развод.

На все расспросы родных он отмалчивался, и они, сильно любя е

Уютный детектив

© Антонова Н.Н., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

В саду частного детектива Мирославы Волгиной цвела черёмуха. И аромат её пропитывал всё вокруг.

Две черёмухи – одна с красными ягодами, другая с чёрными росли, как говорил друг детства Мирославы Шура, ныне следователь Александр Наполеонов, прямо под окнами «господского» дома. И получал за это довольно ощутимый шлепок от хозяйки этого дома. Шура обиженно почёсывал ушибленное место, но, вскоре забыв о шлепке, снова начинал острить.

Сквозь сон Мирослава расслышала какой-то тихий, совершенно не опасный звук. После его повторения, ещё не проснувшись, она сообразила, что кто-то кидает камешки в её окно.

Уже открыв глаза, она услышала этот же звук в третий раз. Подойдя к окну, Мирослава распахнула его и выглянула наружу. Внизу, освещённый луной, во всём белом стоял Морис Миндаугас.

– Тебе чего? – спросила она сердито.

– Спуститесь, пожалуйста, – попросил он.

– Зачем?!

– Пожалуйста, – повторил он тихо.

– Хорошо, – ответила она голосом, не предвещавшим ничего хорошего, но всё-таки спустилась, вышла на крыльцо и сразу села. Морис подошёл и встал рядом.

– Чего тебе? – спросила она.

– Я хотел вас видеть, – проговорил он нежно.

– Ты не мог, как все нормальные люди, позвонить по сотовому?

Он улыбнулся.

– Зачем камни кидать в окошко?

– Камешки, – поправил он.

– Всё равно!

– Вставайте.

– Это ещё зачем?

– Мы с вами сейчас пойдём в сад слушать соловья.

– Его и здесь прекрасно слышно, – сладко потянулась она.

– Это не то, – тихо ответил Морис. – Мы с вами на цыпочках подкрадёмся к дереву, на котором он сидит, и тихонько будем стоять рядом и слушать.

Мирослава уже хотела было спросить его, всё ли в порядке у него с головой и не хлебнул ли он чего-нибудь горячительного накануне, но передумала. Встала с крыльца, взяла его за руку и потянула в зелёную глубину благоухающего сада.

Они и в самом деле совсем близко подкрались к поющему соловью, прислонились с двух сторон к шершавому стволу старой груши и замерли.

Соловей тоже на какое-то мгновение притих, а потом неожиданно громко защёлкал и зацокал на все лады.

Морис что-то прошептал по-литовски. Мирослава догадалась, что у него вырвалось «Мой бог!».

«Какой впечатлительный, однако», – подумала она и тоже заслушалась трелями маленького певца. Но потом стряхнула с себя невольные чары и пошла в сторону дорожки.

– Вы куда? – тихо окликнул он её.

– Досматривать свои сны.

– А как же соловей? – В его голосе прозвучала тихая грусть.

Но она ничего не ответила, и он, вздохнув, пошёл следом за ней.

Мирослава поднялась в свою комнату, скользнула в постель и уткнулась лицом в пушистый бок Дона.

– Ты чего не пошёл соловья слушать? – спросила она кота. И тот что-то пробормотал во сне, не открывая глаз. –  И правильно сделал, – согласилась она, – соловья и здесь отлично слышно.

Засыпая, она вспомнила другую ночь…

Она была тогда совсем юной, старшим лейтенантом, только-только закончившей юридический институт. И ей хотелось всего и сразу. В смысле работы, погонь, задержаний. И её начальник, который когда-то работал под началом её деда, отправил Мирославу на задержание опасной банды, наказав другим полицейским не спускать с неё глаз. Таким образом он надеялся поубавить её энтузиазм и отбить охоту лезть вперёд батьки в пекло.

Они полночи пролежали на сырой от холодной росы траве, стараясь не шевелиться и дышать как можно тише. Банду они задержали всю. Двое бандитов, которые оказали яростное сопротивление, были застрелены. А они потом сидели в машине и пили из фляжки обжигающий напиток, делая по очереди по паре глотков. Она глотнула наравне со всеми, и по всему её телу сразу же растеклось приятное тепло. И вот тогда её сердце забилось и затрепетало, она искренне любила всех этих парней.

– Согрелась, сестрёнка? – спросил один из них. И она только кивнула в ответ.

Эта первая её операция не отбила у неё желания встречаться с опасностью лицом к лицу, если этого требовало дело, и помогла ей осознать своё предназначение и довольно быстро заматереть.

И теперь время от времени встречаясь с теми, кто был тогда рядом с ней, Мирослава чувствовала, как в груди её по-особому трепещет сердце и растекается всеобъемлющее тепло.

Пение соловья проникало в её крепкий сон откуда-то издалека.

Морис в это время сидел в своей комнате на подоконнике и смотрел в сад задумчивым взглядом. А соловей всё продолжал рассыпать свои волшебные звуки, может быть, надеясь, когда-нибудь соединить два столь не похожих друг на друга сердца.

Глава 1

Шесть лет назад. Жили-были в столице одной из губерний две подруги, Елена Игоревна Гулькова и Светлана Ивановна Бакунина.

Девушки дружили несколько лет, познакомившись на горном курорте в Альпах. Одну из них, Лену, туда привёз отец, а другая, Светлана, приехала в сопровождении деда, выиграв путёвку на двоих в конкурсе по географии.

Гулькова так и не смогла понять, зачем Света притащила с собой деда, которому в ту пору было за восемьдесят. И как он сам не побоялся ехать в такую даль. По тогдашним представлениям Лены, в возрасте Светиного деда старику нужно было сидеть на печке или пить чай из самовара.

Но дед Савелий Васильевич Бакунин быстро показал, кто на что способен, и утёр нос не только двум подружкам, но и отцу Лены, которого она всегда считала супергероем.

По вечерам они ходили в горы не кататься, а просто так, полюбоваться красотой Альп. Савелий Васильевич с упоением рассказывал девушкам о походе Суворова через Альпы. Глаза его при этом сияли ярче звёзд, и казалось, что они чисто случайно оказались на лице пожилого человека, по неведомой причине покинув своего молодого хозяина.

А вообще Бакунин был патриотом и говорил, что ездить нужно в собственные горы, то есть на Кавказ. Обе девушки шутили и говорили, что в свои горы они поехать всегда успеют.

Завязавшуюся в Альпах привязанность девушки не расплескали по дороге и благополучно привезли домой.

На следующий год Лена Гулькова окончила школу с золотой медалью и легко поступила в местный университет. Отец был против того, чтобы дочь покидала родной город. Да она и сама не стремилась уезжать. Тем более что у них с отцом никого больше не было. Мать Лены умерла много лет назад. Отец позже пробовал дважды жениться, но оба брака оказались неудачными и вместо счастья принесли ему одни сплошные огорчения.

Лена не мешала отцу жениться и, стиснув зубы, терпела сначала одну, потом другую мачеху. Когда же отец расстался с обеими и объявил дочери, что больше жениться не будет, она еле смогла удержаться от того, чтобы не завопить от радости и не броситься отцу на шею. Но она удержалась и сказала: «Делай, папа, как тебе лучше».

На второй год своей учёбы Лена стала сначала подрабатывать, а позднее, перейдя на заочное отделение, и работать на фирме своего отца.

Светлана Бакунина никогда не скрывала, что учёба – это не её хобби, и была рада-радёшенька вылететь за школьные двери. Она сразу же поступила на курсы парикмахеров. После их завершения устроилась работать в простенькую частную парикмахерскую, а в свободное время совершенствовала своё мастерство и осваивала смежные профессии. Это помогло ей устроиться на работу в известный в городе салон. Про неё говорили – молодая, да ранняя.

Из-за занятости подруги больше перезванивались, чем встречались. Но всё же встречи хоть и редкие, но были, девчонки сидели в кафе и пировали, как они сами выражались. И делились друг с другом своими планами на будущее. Лена не сомневалась в том, что со временем возглавит фирму отца.

А Света мечтала о собственном салоне красоты, но залезать в кредиты, как она признавалась подруге, трусила. С каждой зарплаты девушка откладывала понемногу. Лена беззлобно посмеивалась над подругой, говоря, что такими темпами она как раз к обновлённой думцами пенсии и накопит на свою мечту. И подталкивала её:

– Света, не мучайся, возьми заём в надёжном банке.

– А что, есть среди них надежные? – широко раскрывала глаза Бакунина.

– Конечно, есть, – уверяла Гулькова. И добавляла: – Если бы капиталы были мои, я бы выделила тебе ссуду без процентов. Но нашим деньгам хозяин отец. И сунуться к нему с просьбой спонсировать мою подругу я никогда не решусь.

– Да не переживай ты, Лена! Я же всё понимаю и ни о чём не прошу.

– Так и будешь плыть по течению? – спрашивала Лена.

– Так и буду, – отвечала Светлана.

Понимая, что переубедить подругу она не сможет, Елена переходила на следующую тему. И ни для кого не секрет, что после карьеры у большинства девушек, несмотря на их феминистские взгляды, на втором месте стоит вопрос личной жизни.

А вот с личной жизнью у обеих подруг не ладилось. Нет, они встречались с парнями и даже время от времени вступали в продолжительные отношения, которые всякий раз заканчивались не свадьбой, а расставанием.

– Так недолго и старыми девами остаться, – притворно вздохнула Лена.

– Насчёт старых дев ты, подруга, круто загнула.

И обе рассмеялись. Но смех их был не слишком весёлым.

– Можно отыскать жениха по брачному агентству, – сказала Лена.

– Не, – возразила Светлана, – я влюбиться хочу.

– Ну и влюбляйся! Кто тебе мешает?

– Предсказуемость.

– Вот ты даёшь! Тогда можно попробовать знакомиться по интернету.

– Ты вроде пробовала.

– Угу, – согласилась Лена. – Но выставила красавчика за дверь.

– За что? Подсвечники спёр? – пошутила невесело Света.

– Хуже! Залез в мой компьютер и узнал, кто мой отец.

– Надо думать, что после этого сразу же сделал тебе предложение руки и сердца.

– Не успел, – вздохнула Лена и призналась: – Я, как только поняла, что он прикасался к моему компьютеру, сразу же спустила его с лестницы.

– А раньше, лазая по соцсетям, он не выудил информацию про тебя.

– Ты же знаешь, что я человек занятой, по сетям не сижу.

– И он не интересовался, где ты работаешь?

– Я сказала, что переводчицей с английского языка.

– И он поверил?

– Я думала, что да. Но судя по тому, что он решился заглянуть в мой компьютер, у него возникли определённые сомнения.

– Тяжела жизнь обеспеченных барышень, – пошутила Света.

– И не говори, – с притворной сокрушённостью согласилась Лена.

– А мне вот скрывать нечего, смотри сколько хочешь. И судя по всему, мои скромные заработки не привлекают ни одного принца.

Они погрустили ещё немного над коктейлями из манго и поехали кататься на «Омике» по Волге. Доехав до Загородного парка, подруги сошли с речного трамвайчика и отправились в дубовую рощу, а потом на чёртово колесо, с верхней точки которого было видно не только этот берег Волги, но и противоположный.

– А теперь скажи мне, – проговорила Света Бакунина, проследив взглядом за солнцем, начавшим свой медленный спуск к закату, – обратно вернёмся на «Омике» или на такси?

– На такси быстрее, – ответила Лена.

– А на трамвайчике романтичнее, – возразила ей подруга. – Зачем нам сегодняшним вечером быстрота.

И они поплыли к кафе на «Омике». Вернуться сюда им нужно было обязательно, так как на маленькой стоянке возле кафе осталась «Тайота» Гульковой и старая «девятка» Бакуниной. Легендарная машина, воспетая в песне Ларисы Рубальской «Угнала я тебя», давно уже перестала быть престижной, и угнать на ней прекрасного принца было невозможно. Денег на новый автомобиль у Бакуниной не было, но, к счастью, Света была независтливым человеком. Она с восторгом смотрела на автомобиль своей подруги, но ни зависти, ни злости не было места в ее сердце.

Прошло ещё шесть лет. И совершенно неожиданно в середине дня на мобильник Бакуниной поступил звонок от Гульковой.

В кресле, которое обслуживала Светлана, сидела важная требовательная клиентка, которая в случае чего могла закатить грандиозный скандал, поэтому девушка схватила мобильник и, сбросив звонок, послала подруге эсэмэску: «Ответить сейчас не могу! Созвонимся позже». Машинально Бакунина отключила свой телефон и вернулась к клиентке, которая уже начала бросать на неё негодующие взгляды.

В этот день работы у Светланы Бакуниной было так много, что она даже пропустила собственный обеденный перерыв. Разумом Света понимала, что хозяйка бессовестно наживается на ней, чрезмерно загружая работой. Но протестовать не смела, так как, во-первых, ей нужны были деньги, а во-вторых, не просто хороший имидж, а отличный. И поэтому она безропотно гнула спину в чужом салоне, надеясь в будущем иметь свой собственный. Мысленно она дала себе обет, что никогда не станет ездить на своих сотрудниках и оплачивать их труд будет по справедливости.

Короче, так получилось, что о пропущенном звонке подруги Света вспомнила только поздно вечером. Кляня себя на чём свет стоит за забывчивость, она бросилась звонить Елене. Но подруга так долго не отзывалась, что Света решила, что Лена обиделась на неё за чёрствость и разговаривать с ней не желает из принципа.

– Что же делать? – спросила она сама себя вслух и, закусив нижнюю губу чуть ли не до крови, стала раздумывать над сложившейся ситуацией. Ехать к подруге прямо сейчас Светлане не хотелось, было уже поздно, да и ноги от усталости буквально подкашивались. «Напишу ей ещё одну эсэмэску, извинюсь и разъясню ситуацию, – решила Светлана. – Если не ответит, то завтра после работы поеду к Ленке просить прощения и мириться».

У подруг, как и у всех девушек, время от времени случались небольшие размолвки, но до крупных ссор никогда не доходило. Да и мирились они быстро, не помня о мелочных обидах. Так что Света была уверена, что и на этот раз всё будет точно так же. Она прибралась на своём рабочем месте и, поняв, что уходит из салона последней, заспешила к выходу, сдала ключ на ресепшене и выскользнула на улицу.

Свой старенький автомобиль девушка оставила на стоянке возле салона. Казалось, что он узнал её не сразу, как старая верная собака, лишившись слуха и зрения, не сразу узнаёт своего хозяина. Но едва Светлана вставила ключ в зажигание, как машина крякнула, чихнула и завелась.

Она как раз выруливала со стоянки, когда зазвенел её мобильник. «Кто это может быть», – удивилась Светлана, надеясь про себя, что звонит Лена. Так оно и оказалось.

– Ленка! – воскликнула Светлана. – Прости меня ради бога, я так замоталась, что…

И вдруг она услышала, что подруга плачет.

– Лена, ты чего? – оторопела Светлана. Она не могла поверить своим ушам, её подруга, ни разу не замеченная на сверхчувствительности, рыдает из-за неотвеченного звонка. – Лена, я не нарочно, – проговорила она в трубку. – Если хочешь, то я сейчас же к тебе приеду!

В глубине души Светлана надеялась, что подруга откажется от её опрометчивого предложения. Но Лена тихо проговорила:

– Приезжай. Мне очень плохо.

– Сейчас, сейчас, – пробормотала Света.

К этому времени до неё уже стало доходить, что плачет подруга вовсе не из-за звонка к ней. Но отчего? Сердце девушки сжалось от нехорошего предчувствия. У Лены случилось что-то страшное и непоправимое. Бакунина нажала на газ и помчалась по вечерним улицам с явным превышением скорости, машинально она подумала о том, что на неё посыплется целый дождь из квитанций на штрафы. «Ну и пусть, – решила она, – Ленке плохо».

– Лена, я скоро приеду, – прошептала она пересохшими губами. Телефон был давно безмолвен, но Света была уверена, что подруга слышит её сердцем.

Как нарочно, Елена Гулькова жила довольно далеко от места работы Светланы Бакуниной. Хорошо ещё, что в этот вечер не было пробок, иначе пришлось бы бежать к метро, а потом ещё два с половиной квартала идти пешком.

Но вот впереди нарисовалась знакомая до боли группа каштанов, обогнув её по дуге, автомобиль сразу же попадал на улицу, на которой жили Гульковы. Лена так и не вырвалась из родного гнезда и продолжала жить вместе с отцом. С Гульковыми жила их старая домработница Евдокия Семёновна Сорина, или просто тётя Дуня.

Глава 2

– Что случилось, тётя Дуня? – бросилась ей навстречу Бакунина.

– Ох, Светочка, – заплакала старая женщина, но ответить на вопрос Светланы она не успела.

Из глубины квартиры вышла Елена Гулькова. Увидев её, Бакунина буквально окаменела. На подруге было чёрное платье, светлые волосы прикрывала чёрная же кисейная косынка.

– Ленка! – в голос закричала Бакунина и бросилась на шею подруги.

Светлана уже обо всём догадалась. И полминуты спустя Лена подтвердила её догадку:

– Папа умер.

– Когда?

– Сегодня утром прямо в своём рабочем кабинете. У папы остановилось сердце.

Света знала, что у Игоря Юрьевича Бакунина в последнее время стало барахлить сердце. Но у кого оно теперь не барахлит, при нашей-то современной жизни. Однако она даже и думать не могла, что отца Лены не станет в одночасье.

– А «Скорая»? – еле слышно спросила она.

– «Скорая» ничем не смогла помочь, когда они приехали, папа уже не дышал.

– Ленка, Ленка! Бедные мы с тобой, несчастные! – Бакунина снова обняла подругу и заплакала вместе с ней.

Через некоторое время домработница Евдокия Семёновна Сорина увела обеих девушек на кухню, усадила за стол и заставила выпить по чашке чая.

– Что же теперь делать? – всхлипнула Света.

– Всё, что надо, уже делается, – сурово ответила Сорина, – а ты просто будь рядом с Леной.

– Да, конечно, – поспешно закивала головой Бакунина.

На следующее утро она позвонила хозяйке салона и предупредила её, что выйти на работу ни сегодня, ни завтра не сможет. И, не давая женщине открыть рот и начать орать, быстро объяснила, в чём дело.

Бакунина слышала, как хозяйка клацнула зубами, точно голодный волк, но согласилась войти в положение Светланы и скрепя сердце отпустила её на два дня.

Эти два дня прошли для обеих девушек на грани страшной действительности и нежелания принять её, смириться с ней. И в этой долине скорби ангелом-утешителем хлопотала над ними тётя Дуня.

Девушки, поглощённые своей болью, не замечали, что сама Сорина почернела, спала с лица и держится из последних сил.

Так уж устроены люди, что, страдая, они не замечают чужих страданий. На подсознательном уровне им хочется, чтобы окружающие разделяли их боль и скорбели вместе с ними. Это только когда мы счастливы, то желаем видеть счастливыми всех вокруг нас.

Через два дня Светлане пришлось выйти на работу. Но ночевать она ездила каждую ночь к Лене. Света видела, какими благодарными глазами, полными слёз, смотрит на неё подруга.

Вскоре выйти на работу пришлось и Елене. Фирма, лишившаяся руководителя, начала давать сбои, хотя пока и держалась на плаву, но если всерьёз не заняться её делами, она потонет. И Елена Гулькова полностью отдалась работе. Работа помогала девушке и утешиться, и забыться. Через полгода она уже могла отпустить Свету, и та наконец вернулась в свою квартиру. Несмотря на то что в жилище Лены было больше комфорта и удобств, да и кормила их тётя Дуня вкусно и сытно, дома всё-таки было лучше.

Спустя год обе подружки уже полностью пришли в себя и теперь ездили к месту упокоения Игоря Юрьевича не каждое воскресенье, как в первое время, а всё реже и реже. Жизнь брала своё. Обе девушки были молодыми, красивыми, полными сил и энергии. Им хотелось успеха, новых впечатлений и почти как всем девушкам на свете любви. Это последнее было, пожалуй, самым труднодостижимым в жизни сокровищем. И впрямь, если поднапрячься, то молодой, способной, трудолюбивой девушке не так уж сложно заработать миллион, потом второй и так далее. Особенно если есть начальный капитал. Но вот получить от жизни в дар настоящую любовь было на грани фантастики. Если, конечно, говорить не об ударяющей в голову, как шампанское, на некоторое время влюблённости и тем более не о мимолётных связях, а о глубоком, полноводном чувстве, выпадающем на долю некоторых счастливчиков и сопровождающих их всю жизнь. Но такое чувство не возникало пока на горизонте ни у одной из подруг.

Между тем Елена, которой повезло родиться в семье бизнесмена и начавшей работать в собственной фирме ещё со времён школьных каникул, пришло в голову, что она могла бы помочь своей подруге осуществить заветную мечту. То есть дать деньги на открытие собственного салона. Не в смысле подарить, а именно дать на время в долг, но без процентов и без всяких условий. Лена знала, что в виде подарка самолюбивая, как почти все люди, выросшие в бедных, но трудолюбивых семьях, Света денег от неё не возьмёт. Наверное, права тётя Дуня, которая говорит, что нет на свете гордости непоколебимей и ранимей, чем пролетарская гордость.

К тому же во времена Союза Бакунины не были бедными. Все они работали на заводе высококлассными рабочими и инженерами, обеспечивая высокий уровень жизни своим семьям. И откладывали трудовую копейку на будущее. Однако пришёл капитализм, раскрыл свою ненасытную волчью пасть и проглотил народные деньги, заработанные многолетним трудом, не подавился.

Ленин отец сумел вырулить в неспокойные девяностые годы прошлого века, организовал свой бизнес и удержал его. Правда, как потом выяснилось, ценой собственного здоровья.

Светин же отец в сердцах проклял всех демократов и либералов, пожелав буржуинам скорейшего краха, и ушёл в глухую оборону. После того как рухнул орденоносный завод, десятилетиями выпускавший подшипники, он ушёл работать в котельную.

Мать Светы, почти всю жизнь проработавшая на этом же заводе оператором, нашла себе место в маленькой прачечной, спрятавшейся от мира благополучных в полутёмном подвале.

Лене импонировало то, что Света никогда не жаловалась на жизнь, Гулькова не помнила, чтобы подруга ей хоть раз в чём-то позавидовала, наоборот, она всегда радовалась обновкам Лены, даже таким большим, как автомобиль.

Лена бы с удовольствием поделилась с подругой своими вещами, которые в большом количестве скапливались в её гардеробе и мешали ей. Выкинуть было жалко, вот и приходилось пристраивать в хорошие руки шмотки из бутиков. Но только не в Светины руки. Об этом Лена даже не заикалась. Правда, на праздники она старалась дарить ей что-то нужное и недешёвое, например, шубу на Новый год, модные туфли на Восьмое марта и украшения из драгоценных камней и металлов на день рождения. Правда, и здесь нужно было не переборщить, манто или бриллиантовое колье за полмиллиона Света точно отвергнет. Но такие подарки, о цене которых она не догадывалась, подруга принимала. Но и сама, в свою очередь, старалась дарить Лене что-нибудь необычное, например, картину местного художника, на которой парусник казался настолько настоящим, что до него хотелось дотронуться рукой, или статуэтку киприотского мальчика, такого тоненького и изящного, что сердце замирало от восторга при взгляде на него.

Лену подарки подруги, конечно, радовали, но она представляла, сколько лишних голов пришлось Свете привести в порядок. А теперь Бакунина обучилась ещё и искусству массажа и подрабатывала в свободные вечера, возвращаясь домой глубоко за полночь.

Исходя из всего этого, Гулькова и решила помочь подруге открыть своё дело и встать на ноги.

Когда Света услышала о предложении Лены, то ушам своим не поверила. Подумав, она, на всякий случай, уточнила:

– А на сколько лет ты хочешь выдать мне кредит?

– Не кредит! – сделала Лена ударение на частице «не». – А просто в долг. Отдашь, когда сможешь.

– Поняла, – кивнула Бакунина, – долг, а под какие проценты?

– Ни под какие! – начала сердиться непонятливости Светланы Лена. – Это будет дружеский долг!

– Никогда не слышала о таком, – точно прогоняя морок, помотала головой Бакунина.

– Теперь слышишь.

– Сколько ты можешь мне дать?

– Посчитай сама. Составь план развития своего салона, узнай, сколько стоит оборудование, которое тебе понадобится для его открытия. Потом ты, наверное, будешь работать не одна. Сотрудникам нужно будет платить зарплату.

– Начну я, пожалуй, с парикмахерской, – решилась Света. – О салоне буду думать, когда приобрету опыт и обзаведусь постоянными клиентами.

– Делай как знаешь, – ответила ей Лена.

Посовещавшись, подруги решили дождаться отпуска Светы, чтобы заняться всем не спеша. Лене легче было подстроиться к свободным дням Светы, ведь она сама себе хозяйка. Отпуска ждали с нетерпением, а пока он не наступил, строили планы и вели тщательные подсчёты.

И вот свершилось! Первый свободный день наступил! Помещение для будущей парикмахерской присмотрели заранее. Сделали первый взнос. Теперь оставалось оформить аренду и полностью расплатиться. Выкупать в собственность пока не стали. Вполне возможно, что, уверившись в своих силах, Света захочет купить более просторное помещение и уже не под парикмахерскую, а под салон.

Наконец всё было закуплено и установлено. Нужно было назначить день открытия. Но перед этим она собиралась уволиться с прежней работы. Бакунина предчувствовала, что разговор с хозяйкой парикмахерской Марьяной Ивановной Кочетовой предстоит ей нелёгкий. Но то, что случилось на самом деле, превзошло всё её самые мрачные ожидания.

На хозяйку новость об увольнении лучшей сотрудницы свалилась как снег на голову. Она смотрела на заявление Бакуниной широко раскрытыми от ужаса глазами. А потом швырнула его изо всех сил на пол, как ядовитую змею.

– Что ты себе думаешь?! – закричала она на Свету. – Ты в отпуск ушла, вот догуливай его и без всяких фокусов возвращайся на работу.

– Марьяна Ивановна, вы не имеете права отказывать мне в увольнении.

– Я не имею?! – завопила хозяйка. – Да ты вообще знаешь, с кем ты связалась?!

– Теперь знаю, – тихо ответила девушка. – Раньше я думала, что вы просто алчная бессовестная особа, а теперь вижу, что вы ещё и хулиганка.

– Ты ещё полицию вызови, – проворчала Марьяна Ивановна, сбавив обороты. Было видно, что порох её уже отсырел. Кочетовой было прекрасно известно, что задерживать Бакунину против её воли она не может. – Да убирайся ты к чёртовой матери! – прошипела она напоследок, подписывая поднятое с пола заявление.

Лена ждала подругу внизу, в своей машине. Она уже начинала нервничать и хотела идти на подмогу в то самое мгновение, когда Света появилась из дверей парикмахерской, в которой она проработала несколько лет.

Бакунина быстрым шагом подошла к автомобилю, Лена открыла дверцу рядом с пассажирским местом и отодвинулась снова на место водителя.

– Ты жива? – весело спросила она подругу, плюхнувшуюся рядом с ней.

– И не спрашивай, – ответила Бакунина, вытирая пот со лба, – еле вырвалась.

– Ничего, пусть сама постоит теперь возле кресла, – рассмеялась Лена.

Открытие парикмахерской, которую Лена убедила подругу назвать «Свет в окошке», произошло довольно тихо и даже, можно сказать, незаметно, хотя Лена разместила объявления в центральной прессе города. Первой клиенткой Светланы на новом месте стала Лена, и это было закономерно. Если бы не Гулькова, то никакой парикмахерской и не было бы.

Правда, пришли ещё три клиентки Светланы, которых она несколько лет обслуживала в парикмахерской Кочетовой.

– Знаешь, Лена, – позже сказала Светлана, – если ещё кто-нибудь из моих клиентов перейдёт сюда, то Марьяна Ивановна придёт окна мне бить.

– Что за чушь! – отмахнулась от подруги Гулькова. – Это твои личные клиентки, и ты имеешь право пригласить их к себе на новое место.

– Вообще-то они не совсем личные, – неуверенно возразила Бакунина, – обслуживала я их под крышей Марьяны, поэтому она имеет право гневаться.

– Если имеет, пусть гневается, – усмехнулась Лена. – Главное, что положено начало твоего нового дела. Твоя мечта сбывается!

– Дай-то бог, Ленка! – воскликнула Светлана, кинулась к подруге и закружила её на месте.

Закрыться в этот день они решили пораньше. Круторогие серые облака не спеша толкали кудрявыми головами яркий мяч предзакатного солнца на запад.

– Хорошо-то как! – выдохнула полной грудью Елена.

– Между прочим, на сегодняшний вечер дождь обещали, – сладко потянулась Светлана.

– Ничего, мы на машине и нас не замочит, – ответила Лена.

– А мне так хочется пройтись пешком, – призналась Светлана, – я настолько переполнена впечатлениями сегодняшнего дня, что мне кажется, завязочка сейчас развяжется, и всё, что набралось замечательного, рассыплется разноцветными камешками по полу.

– И где же у тебя эта самая завязочка находится? – рассмеялась Лена.

– Где-то в районе живота!

– Почему живота? – удивилась подруга.

– Потому, что именно там бабочки щекочутся.

Обе подруги расхохотались, закрыли двери парикмахерской «Свет в окошке» и, взявшись за руки, пошли пешком к Светлане, благо её квартира находилась недалеко.

Правда, если бы они поехали к Елене, то их ждал бы полноценный домашний ужин, приготовленный заботливыми руками тёти Дуни. Но в такой день, как сегодняшний, им хотелось пирожных и шампанского!

Машину они оставили на стоянке. Обещанный синоптиками дождь так и не пошёл в этот вечер. Хотя воздух был наполнен ароматами изнывающих от ожидания цветов и настораживающим безветрием. Однако подруги ничего этого не заметили. По дороге домой они зашли в магазин и купили небольшой торт и бутылку шампанского, которую и открыли в этот вечер. Но так получилось, что пили они больше чай и говорили, говорили, не слушая друг друга, просто от потребности выговориться, выплеснуть эмоции. Может быть, именно по этой причине щебечут птицы…

Целую неделю Елена, поддерживая подругу, отправлялась с ней каждое утро в парикмахерскую и помогала ей чем могла. По крайней мере, административные обязанности она с легкостью взяла на себя, предоставляя Светлане обслуживание клиентов в маленьком зальце.

Иногда она думала: «Как она одна будет все делать. Всё-таки ей нужно будет хотя бы на кассу человека». Когда же она поделилась вечером своими сомнениями с подругой, Светлана отмахнулась:

– Справлюсь! Лиха беда начало.

И Лена, вглядевшись в глаза подруги, полные энтузиазма, поняла, что Светка и впрямь справится.

В пятницу Елене позвонил зам Дмитрий Иванович Васянин и сухим бесстрастным тоном поинтересовался:

– Елена Игоревна, вы не подскажете, когда сотрудники фирмы смогут лицезреть своего руководителя на работе?

Никому другому Лена не позволила бы так разговаривать с собой, но Васянин другое дело. Он более тридцати лет плыл в одной лодке с отцом и ни разу не обманул его доверия, хотя такие шансы выпадали ему не раз, и выгода от предательства маячила солидная. Но Васянин оказался преданным человеком, и Лена знала, что раз дядя Дима, именно так она называла его в детстве, не предал её отца, то и с ней будет честен. А его стариковское ворчание она готова была стерпеть. Хотя Васянин и ворчал-то всегда только по делу. Вот и на этот раз он был прав. Дружба дружбой, а бросать фирму на целых десять дней не следует. Оправдание у Гульковой было только одно – фирму свою она оставляла не на чужого человека, а на дядю Диму.

– В понедельник выйду на работу, – проговорила Елена в трубку. – Вы только не сердитесь, Дмитрий Иванович.

– У меня и прав таких, чтобы на тебя сердиться, нет, – ответил Васянин. И отключился.

По теплоте голоса, которым он это произнёс, и по тому, что он перешёл в разговоре с ней на «ты», Лена поняла, что гроза миновала, и дядя Дима больше не сердится.

Глава 3

Со следующей недели у подруг опять началось раздельное существование. Каждая занималась своим делом. И в конце рабочего дня ни у одной из них не было сил на встречи и дружеские посиделки. Всё откладывалось до выходных. А в выходные находились новые неотложные дела. Особенно у Светы, только теперь она поняла, что собственный бизнес – это не только любимое дело и прибыль, но и отсутствие возможности выкроить свободное время для отдыха.

Прошёл год, прежде чем Света смогла взять на работу в «Свет в окошке» столь необходимого ей сотрудника. Вернее, сотрудницу. Совсем молоденькую девушку, только что окончившую курсы и мечтавшую покорить мир.

– Твоя планка, как я погляжу, – рассмеялась Бакунина, – намного выше той, что устанавливала для себя я в самом начале своего пути.

– Для меня вообще планок нет, – сморщила носик девушка.

– Так что же, дерзай, я тебе крылья подрезать не собираюсь.

И девица принялась усердно трудиться, заметно облегчая труд Бакуниной. Первое, что она почувствовала после включения в работу новой сотрудницы, то, что заметно убавилось пустой беготни. Сама она могла полностью сосредоточиться на работе, которую называла творческой. Особенно ей нравилось сооружать причёски выпускницам и юным невестам из семей со средним достатком. Вот где был простор для фантазии! Света вспоминала себя в их возрасте, и ей становилось немного грустно. Девушке начинало казаться, что женское счастье обошло её стороной. Ей скоро тридцать лет, а у неё нет ни семьи, ни детей. Нет даже любимого человека.

Она вспомнила свою подругу Лену и подумала о том, что Гулькова родилась с серебряной ложкой во рту, и всё у неё всегда было. Ей не приходилось каждый день отстаивать своё место под солнцем. А результат тот же, что и у неё, – ни детей, ни плетей, как говорила Светина мама.

У Светы был брат Максим, и девушка знала, что одно время он ходил влюбленным в Лену. Но ничего у них не получилось. Наверное, Лена решила, что Максим ей не пара. Бакунина ни с братом, ни с подругой никогда не заводила разговора об их не сложившихся отношениях. Хотя сама Света считала, что Ленке лучшего мужа, чем её братик, не найти.

Максим выучился на лётчика и летал на пассажирских самолётах. Он, как и сестра, отказался следовать примеру родителей и оплакивать прошлую жизнь на обломках великой империи. Тем более что и Света и Максим были у родителей поздними детьми, не помнили вкус настоящего советского сливочного масла и понятия не имели, каким свежим был воздух в городе, в котором почти не было машин.

Света хотела, чтобы брат женился, пусть не на Ленке, а на другой хорошей девушке. «У них бы тогда родились дети, – мечтала Светлана, – и у меня, раз нет детей, были хотя бы племянники». Но Максим не женился.

И вот однажды вечером она сидела в кофейне «Старая мельница», в минорном настроении от подобных мыслей. Многие любили это заведение за уютную атмосферу, неровный свет, скрывающий не только выражение лиц посетителей, но и сами лица. Официант зажигал на каждом столе цветную свечу. Кому-то она казалась знаком предостережения, кому-то символом надежды на лучшее будущее. Свете эта свеча просто грела душу. И сейчас она как никогда нуждалась в этом тепле. Тем более что ко всему прочему ещё и на улице стояла отвратительная погода. Хотя чему удивляться? На улице февраль. И хоть народная пословица утверждает, что «февраль коровий бок греет», в этом году он скорее сшибал коровий рог.

Из задумчивости её вывел неожиданно прозвучавший голос:

– Здравствуйте, милая девушка.

Голос был молодым. «Сейчас клеится начнёт», – подумала Светлана и ответила, не скрывая сарказма:

– Здравствуйте, милый юноша.

Незнакомец явно приободрился, так как его голос прозвучал увереннее:

– Не позволите ли вы присесть мне за ваш столик?

– Почему именно за мой? – спросила она сердито.

– Потому что за всеми другими сидят парочки, а вы одна.

– Может быть, мне нравится одиночество? – проговорила она с вызовом.

– Я не спорю, – поторопился ответить он, – конечно, люди бывают очень разные и кому-то нравится быть одному.

– Я рада за вас! – отрезала Света.

– Рады за меня? – переспросил он растерянно.

– За то, что вы такой понятливый. Теперь вы, надеюсь, оставите меня в покое.

– Оставлю, – проговорил он самым унылым тоном, – раз вы на этом настаиваете.

– Настаиваю.

– Простите, что потревожил. Просто я очень замёрз.

– Замёрзли? – почему-то удивилась она.

– Да, как бездомная собака, и надеялся выпить чашку крепкого кофе.

– Где же вы умудрились замёрзнуть? – спросила она.

– Как где? – удивился он. – На улице.

– И что же вы там делали?

– Шёл. Мне всегда казалось, что улицы для этого и предназначены.

– Вы шли без машины? – Она подняла голову и попыталась рассмотреть его лицо.

– Без, – признался он без всяких заметных следов огорчения.

– У вас что, сломалась машина?

– Нет, она в принципе не могла сломаться.

– Это ещё почему? – Света заподозрила парня в том, что он её дурачит.

– Потому что у меня нет никакой машины.

– Вы что, безработный? – спросила она.

– Почему сразу безработный, – слегка обиделся он.

– А кто же вы тогда?

– Я педиатр.

– Кто? – округлила глаза Светлана.

– Педиатр. В прошлом году окончил медицинский университет. Теперь работаю в детской поликлинике.

– Вот это да! – вырвалось у Светланы. – А что вы делали на улице в столь поздний час?

– Девушка, – взмолился он, – я вижу, что вы решили допросить меня с пристрастием, и я готов во всём сознаться. Только позвольте присесть и заказать чашку кофе.

– Ладно, – сжалилась она, – можете присесть.

Спустя пару минут она уже смотрела, как он жадно пьёт обжигающий кофе. Выпив одну чашку, он тотчас заказал ещё одну и ватрушку с творогом.

– Вы не ответили мне, с какой целью вы мёрзли сегодня вечером на улице. Может, у вас было назначено свидание?

– Что вы, – смутился он, – разве я похож на злодея, который способен заморозить любимую девушку?

– Вроде нет, – ответила она, смягчившись, но, для того чтобы он не расслаблялся, добавила: – Хотя говорят, что практически все злодеи выглядят обаятельными людьми.

– Вам виднее, – отозвался он.

Света чуть не поперхнулась своим кофе и невольно заметила про себя, что её случайный визави что-то уж очень расхрабрился.

– С какой стати я должна быть осведомлена об этом лучше вас? – спросила она сердито.

– Вы так уверенно говорили, – замялся он, – вот я и подумал.

– Подумал он, – проворчала себе под нос Светлана. И вернулась к прежнему вопросу: – Так что же заставило вас мёрзнуть на улице, если не любовь?

– Вы не поверите, – вздохнул он, – но транспортное управление города.

– Оно-то тут ещё при чём?

– До моего дома можно добраться на троллейбусе или на трамвае. Так вот все эти рогатые труженики стоят.

– Стоят?!

– Точно. А вы разве не заметили?

– Я не обратила внимания, – на этот раз почему-то смутилась Светлана.

– Вот я и решил зайти в кофейню, чтобы согреться. Тем более что предупредили – раньше полутора часов ток не дадут.

– Вот звери! – вырвалось у Светланы.

– И не говорите, – охотно согласился он. И задал вполне естественный вопрос: – Девушка, как вас зовут?

«Начинается», – пронеслось в голове Светланы.

Он, наверное, прочёл её мысли, так как сказал:

– Если не хотите, не говорите. Просто мы с вами уже долго разговариваем и всё ещё не познакомились. Меня, кстати, зовут Эрнест Анатольевич Тимьянов. Можно просто Эрнест.

– Светлана, – невольно отозвалась она.

– В наше время девочек Светланами называют редко, – заметил он.

– А мальчиков Эрнестами сплошь и рядом, – парировала, рассмеявшись, Светлана.

– Точно! Вы любите миндальные пирожные?

– Мне больше нравятся хрустящие трубочки.

Новый знакомый Светланы подозвал официанта и заказал целых четыре трубочки.

– И вы всё это съедите? – сделала она круглые глаза.

– Нет, – рассмеялся он, – это на двоих. Мне хочется угостить вас за то, что вы приютили меня.

– Что ж, такой вид благодарности я, пожалуй, приму, – улыбнулась девушка.

– А где вы работаете? – спросил Эрнест.

– В парикмахерской.

– Здорово! В женском или в мужском зале?

– В женском.

– Жаль.

– Почему жаль? – удивилась она.

– Если бы вы были мужским мастером, – пояснил он, – то я бы ходил к вам делать стрижку.

– Вообще-то мужчин я тоже умею стричь, – зачем-то сказала она. И тут же, спохватившись, спросила: – А вы, значит, детей любите?

– Люблю, конечно, – согласился он.

– Почему конечно? Лично мне кажется, что большинство мужчин не очень-то склонны возиться с малышнёй.

– Это вам только так кажется, – улыбнулся он открытой доброжелательной улыбкой.

– А вы женаты? – спросила Светлана.

– Нет пока, – смутился он.

– Почему? – спросила она самым что ни на есть простодушным тоном.

– Не встретил пока ещё свою судьбу, – признался он и внимательно посмотрел на девушку.

– Нравлюсь? – подмигнула она.

– Ой, извините, пожалуйста.

– Извиняю, – сказала она, – и оставляю вас.

– Вы уже уходите? – огорчился он вполне искренне.

– А вы остаётесь?

– Да, посижу ещё немного. Лучше здесь, чем на улице мёрзнуть.

– А хотите я подвезу вас? – спросила она неожиданно для себя.

– Хочу! – вскочил он со стула так стремительно, что стул не выдержал экспрессии и свалился. – Ой, простите, – смутился он. Поднял стул и поставил его на место.

– Молодые люди, кажется, собираются уходить? – спросил подошедший официант.

– Собираются, – ответила Светлана и полезла за деньгами.

– Нет, нет! – пылко возразил Эрнест. – Я заплачу сам, – и тут же испуганно покосился на неё: – Вы ведь не феминистка?

– Нет, – рассмеялась она.

– Слава тебе господи, а то ведь сейчас за проявление мужских качеств и по лицу недолго получить.

– Думаю, что не в России, – не смогла удержаться от улыбки Бакунина.

Когда они вышли из кофейни, Светлана сказала:

– Хочу сразу предостеречь вас от сверхожиданий.

– Каких ожиданий? – не понял он.

– У меня «девятка», – попыталась пояснить она.

– «Девятка»?

– Да, помните, когда-то ослепительная Ирина Аллегрова пела о том, что она отбила у соперницы хорошенького парня и хвалилась, что угнала его, как престижный тогда автомобиль «девятку».

– Да, вспомнил! – кивнул он. – Стихи Ларисы Рубальской.

– Точно! Ну так вот, теперь мою машину никак не назовёшь престижной.

– Не беда, – отмахнулся он, – главное, чтобы ездила.

Она уже хотела было похвастаться, что готова купить совсем скоро иномарку, но вовремя прикусила язык и проговорила сдержанно:

– Я тоже так думаю.

Она подвела своего нового знакомого к скромно стоящей на стоянке тёмно-зелёной «девятке» и скомандовала:

– Загружаемся!

– Слушаюсь, командир, – лихо щёлкнул он каблуками и сел на пассажирское сиденье.

– Куда ехать? – спросила она.

Он назвал адрес, и Светлана сообразила, что его местожительство находится ближе к дому подруги Елены, чем к её собственному. «Какие глупые мысли приходят в голову», – подумала Светлана и тронула автомобиль с места. Когда они, проехав три квартала, оказались возле станции метро, он тихонько тронул её за рукав.

– Что такое? – спросила девушка.

– Я могу выйти здесь.

– Разве мы уже приехали?

– Нет, просто мне кажется, что с моей стороны бессовестно вас утруждать за спасибо.

– Кто сказал, что за спасибо? – пошутила она, сохраняя на лице мрачное выражение.

– Ах да, простите, я, конечно, заплачу.

– Плату принимаю только натурой.

– Что? – вытянулось его лицо.

– Шутка, – рассмеялась она.

– А я уж подумал.

«Мог бы сказать, а я уж было обрадовался», – подумала она.

Как ни странно, настроение у Бакуниной испортилось после того, как в машине она хорошо рассмотрела своего спутника. Абсолютно неожиданно у врача-педиатра оказалась внешность модели или модного артиста. Его красота нервировала её, но осознала она это не сразу. А когда осознала, то успокоила себя словами из басни – «виноград был зелен».

И впрямь, парень оказался не только красивым, но и молодым, как минимум лет на шесть моложе её. «Вот вляпалась, – промелькнула мысль у Светланы, – и зачем я только разрешила ему сесть за свой столик. Пусть бы себе ждал, когда появится свободный».

Эрнест не догадывался о раздумьях Светланы и не мог понять, почему она так помрачнела.

– Я что-то не так сказал? – спросил он.

– Нет, – ответила она, – сделал.

– Сделал? – изумился он. – Но ведь я абсолютно ничего не делал.

– Сел за мой столик.

– Ах это, – проговорил он ничего не понимающим тоном и, чтобы разрядить обстановку, попытался пошутить: – В следующий раз вы сядете за мой.

– Следующего раза не будет.

– Понимаю, – кивнул он, – я почему-то не понравился вам. – И ободрил то ли её, то ли самого себя: – Что ж бывает.

– Дурачок, – вздохнула она.

Он перехватил её взгляд в зеркале и, набравшись духа, спросил:

– Можно попросить у вас номер вашего телефона?

– Вы уверены, что хотите получить его?

– Уверен.

Она продиктовала ему номер, поклявшись себе при этом, что ждать его звонка ни за что не будет. Да и не верила она, что Эрнест ей позвонит.

Светлана остановила машину там, где он просил, и, высадив его, сразу же умчалась, ни разу не оглянувшись.

Эрнест посмотрел вслед умчавшейся в темноту «девятке» и проговорил вслух:

– Угонять меня девушка не собирается.

Светлана заинтриговала его, он умудрился не заметить того, что девушка старше его, да и не придавал он особой важности разнице в возрасте. То, что она простой парикмахер, его тоже не смущало. Он ещё не разобрался в том, какие именно чувства она в нём вызывает, но не сомневался, что хочет встретиться с ней снова. В эту ночь он спал плохо. Едва он закрывал глаза, как на его внутреннем экране всплывало лицо девушки, казавшееся неземным в плывучем разноцветном освещении кофейни.

«Она нравится мне», – решил он, засыпая перед самым рассветом.

Светлана же, в отличие от Эрнеста, спала крепко, может быть, потому, что перед сном она выпила стакан горячего молока с растворённой в нём ложкой мёда.

И ей всю ночь снились ромашковые поля и бродившие по ним пятнистые коричневые коровы.

Встав на следующее утро, она ни разу не вспомнила о своей вечерней встрече с Эрнестом и звонка она от него не ждала. Придя в «Свет в окошке», сразу же с головой погрузилась в работу. И была весьма удивлена, когда в конце рабочего дня на её мобильнике высветился неизвестный ей номер.

– Алло, – проговорила она осторожно.

– Здравствуйте, Светлана.

– Кто это? – спросила она нетерпеливо.

– Эрнест. Неужели вы так быстро забыли обо мне.

– Эрнест, – повторила она и тут же воскликнула: – Нет, конечно, не забыла. Здравствуйте!

– Я хотел бы назначить вам свидание.

– Где?

– В том же месте и в тот же час, – пошутил он.

– Поняла. Вам снова захотелось кофе и пирожных?

– Угадали! Так я жду вас через час в кофейне?

– Через полтора часа, – уточнила она и отключила связь.

Глава 4

Когда Светлана проехала половину пути от места своей работы до кофейни, на её телефон поступил звонок. Звонил Эрнест.

– Я уже еду, – отозвалась она.

– Я знаю, – отозвался он несколько загадочно.

– Тогда чего звонишь, отвлекаешь меня от дороги.

– Извини. Просто хочу сказать, что занял столик. Мне выйти тебя встретить, или сама найдёшь меня в зале?

– Сама найду.

Он описал ей месторасположение столика и отключился.

– Какой скорый, – подметила девушка с невольной улыбкой.

Долго искать Эрнеста в зале Светлане не пришлось, так как он не удержался и не остался ждать её за столиком, а подошёл к входу.

Они одновременно улыбнулись друг другу. «Как я рад её видеть», – подумал Эрнест. А сердце Светланы ухнуло от одного взгляда на него, ей захотелось протянуть ему руку и идти за ним, не глядя на то, куда именно он её ведёт. Она подумала, что такого с ней ещё ни разу не случалось.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда? – неожиданно для девушки спросил её Эрнест, заботливо пододвигая ей стул и помогая поудобнее расположиться на сиденье.

– Не знаю, – тихо обронила она. И, в свою очередь, тоже спросила: – А ты?

– Сегодня понял, что верю, – серьёзно ответил он.

– Сегодня? – делано рассмеялась она. – И с кем же ты сегодня встретился?

– С тобой.

– Но познакомились мы с тобой вчера, – напомнила девушка.

– Вчера, – согласился он. – Но вчера я был замёрзший и усталый как чёрт.

– А что, черти бывают усталыми? – улыбнулась она.

– Конечно! – сделал он страшные глаза.

– Отчего же они так устают?

– Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе пришлось целыми днями варить и жарить грешников. Не каждый чёрт выдержит такой конвейер. К концу смены у них, наверное, язык на плече лежит.

Девушка прыснула со смеху и спросила:

– Они что же, по сменам работают?

– Надо думать, – серьёзно заявил Эрнест, – ведь у них безостановочный цикл. – У него чуть не сорвалось с языка слово «производства». Но он вовремя прикусил свой язык. – В общем, работа у них тяжёлая и неблагодарная, – заключил он со вздохом.

– Да, – пряча улыбку, согласилась Светлана, – им за вредность надо молоко давать.

– И я о том же! – обрадовался он её пониманию. – Но лучше вернёмся к любви.

– Вернёмся, – согласилась она.

– Я хотел только сказать… – почему-то растерялся Эрнест.

– Я поняла, что ты имел в виду, – поспешила ему на помощь Светлана. И решила, несмотря на то что говорить и слушать ей хотелось только слова любви, перевести разговор на другую тему. – Расскажи мне о своей работе, – попросила она.

– Тебе правда интересно? – В его глазах зажглись искорки воодушевления. И девушка поняла, что нажала на нужную точку.

– Конечно, интересно, – кивнула она.

– Давай тогда выпьем кофе, поедим пирожных, а уж потом ты предоставишь мне свои уши, – улыбнулся он.

– На временное пользование, – ответила она на его шутку своей.

Оба рассмеялись. Пик их веселья совпал с появлением возле их столика официанта.

– Кроме хи-хи и ха-ха будем чего-нибудь заказывать? – с деланой озабоченностью спросил он.

– Он ещё спрашивает! – воскликнула Светлана.

– И не говори! – поддержал её Эрнест.

Официант оказался парнем терпеливым и дождался завершения их смешков, получил заказ и отправился его выполнять.

– Товарищ оказался стойким, – сделала заключение на его счёт Светлана.

– Они, наверное, тут уже и не такого насмотрелись.

– Наверное, – легко согласилась Бакунина.

Ставя на столик поднос с их заказом, официант, напустив на лицо строгость, предупредил:

– В следующий раз, прежде чем подзывать меня, хорошенько посмейтесь. Вы, конечно, люди приятные. Но другие посетители могут моё долгое стояние возле вас неправильно понять.

Парень и девушка покатились со смеху.

– Опять смешинка в рот попала? – спросил официант и тут же испарился.

Бакунина и Тимьянов посмотрели на то место, где он только что стоял, и снова расхохотались.

– Нас обслуживал джинн! – подняв указательный палец кверху, важным тоном изрекла Светлана.

– Бери выше! – подхватил Эрнест. – Фея-мутант.

– Типун тебе на язык, – скорчила кислую рожицу девушка, – не люблю я всех этих… – Она сделала неопределённый жест рукой.

– И правильно делаешь.

– Эрнест Анатольевич, – напустила на себя профессорский вид Светлана Бакунина, – вы обещали мне рассказать о своей работе.

– С большим удовольствием, Светлана. – Он вскочил со своего места, учтиво раскланялся и опустился назад.

Светлана поставила локти на край стола, опёрлась на ладони подбородком и приготовилась внимательно слушать.

Вскоре она убедилась, что её внимание достойно его рассказа. Эрнест настолько увлечённо и ярко рассказывал ей о буднях врача рядовой районной детской поликлиники, точно писал оду в честь всех достижений многовековой медицины всего человечества. А с каким сочувствием, восторгом и подчас умилением рассказывал он о своих маленьких пациентах, что Светлана буквально заслушалась, и сама, не сознавая того, полностью погрузилась в мир детского врача. Этот мир оказался настолько одухотворённым и благородным, что в него нельзя было не влюбиться.

Позже она снова повезла Эрнеста домой на своей машине, и вовсе не потому, что вновь стояли без тока трамваи и автобусы. А просто ей хотелось ещё побыть с ним. Впрочем, как и ему с ней. Перед тем как выйти из её машины, он сказал:

– Мне очень жаль, что вечер закончился так быстро.

– Мне тоже, – призналась она.

– Надеюсь, что, когда мы с вами встретимся в следующий раз, вы расскажете мне о своей работе.

– Что там рассказывать, – делано рассмеялась Светлана и изобразила пальцами ножницы, – стригу и брею.

– Только не говорите, что козлов и баранов, – подыграл он ей.

– Не буду.

– До завтра? – спросил он.

– Нет, завтра я не могу, – покачала она головой.

– А когда же? – спросил он, не скрывая огорчения.

– Созвонимся. – Она кивнула, и он увидел её кивок краем глаза в зеркале. Вздохнул и выбрался из машины.

«Девятка» выехала с его двора, а он стоял и думал, почему же она отказалась от завтрашнего свидания, то ли потому, что у неё есть неотложные дела, то ли он утомил её сегодня своими разговорами.

На самом деле Светлана решила взять паузу, чтобы разобраться в своих чувствах. Эрнест нравился ей, и очень сильно, она могла бы даже признаться в том, что она влюбилась в этого парня. Но её пугало то, что он был моложе её. Несмотря на то что сейчас никого не удивишь браком, в котором муж моложе жены на шесть, семь, десять, пятнадцать и даже двадцать лет. Она не была уверена в том, что она сама готова к такому браку. Эрнест не спрашивал, сколько ей лет. Но у него ведь есть глаза и он должен догадываться. Или нет? Ей часто говорили, что она выглядит моложе. Светлана считала, что говорившие ей об этом просто хотели сделать ей приятное или откровенно льстили. Тем не менее…

Поломав голову ещё некоторое время над этим вопросом, она решила, что скажет Эрнесту, сколько ей лет, и посмотрит на его реакцию.

Вторым препятствием, как ни странно, ей казалось её улучшавшееся материальное положение. Конечно, ей ещё десять лет выплачивать долг, но всё-таки она частный предприниматель. А Эрнест доктор. Но не Гиппократ, а педиатр.

При чём здесь Гиппократ, тут же укорила она себя, хотя отлично понимала, что под Гиппократом подразумевала врача какой-нибудь частной престижной клиники. И как ей только не стыдно. Но стыдно не было. У неё проскользнула мысль о том, что у Эрнеста всё ещё впереди. Он может через несколько лет стать кем угодно. И, значит, у неё с ним тоже всё впереди.

И тут в её голову пришло, что если она озвучит свои мысли отцу, то он в лучшем случае выгонит её из дома и строго-настрого запретит переступать порог родительского дома, а в худшем просто проклянёт.

Чтобы успокоиться, девушка заварила пакетик ромашки, положила в бокал мёда и легла спать. Уснуть она уснула, но наутро не помнила снов, которые ей снились, хотя помнила то, что они ей снились.

Она взяла с туалетного столика свой любимый гребень и стала медленно расчёсывать густые каштановые волосы, которые просачивались через зубья блестящим дождём. Потом она положила гребень и встретилась в зазеркалье глазами со своим двойником. Вздохнула, отвела глаза. И спросила себя: «Не думала же ты, что с тобой познакомится владелец крупной фирмы и в одночасье предложит руку и сердце?» От этого предположения ей самой стало смешно, и она улыбнулась.

Светлана закусила губу, накрутила локон на указательный палец, внимательно посмотрела на себя в зеркало и окончательно решила, что она достойна счастья любить и быть любимой.

Она дотянулась до мобильника, и сама позвонила Эрнесту. Он явно этого не ожидал и не сразу сообразил, что звонит именно она, включил связь и проговорил полусонным голосом:

– Алло.

– Доброе утро, соня! – весело пропела Светлана.

И тут раздался грохот. Связь оборвалась.

– Алло, алло, – закричала Светлана пикавшему короткими гудками мобильнику. И наконец, сообразив, что он отключился, проговорила вслух: – Что за чёрт? Может, он не один.

Но тут её мобильник зазвонил.

– Алло!

– Прости меня! Я уронил мобильник, и он отключился.

– А почему ты его уронил? – спросила она.

– От неожиданности! Я даже представить себе не мог, что ты мне сама позвонишь. И, признаться, я вчера полночи думал, как уговорить тебя снова встретиться со мной.

Она весело и от души рассмеялась.

– Ты чего смеёшься? – спросил он обиженно.

– Смеюсь, потому что ты смешной! И такой мимишный!

– Это хорошо или плохо? – недоверчиво спросил он.

– По мне, так просто замечательно, – заверила она, не переставая смеяться.

– Ты такая смешливая, – тихо выдохнул он.

– А это хорошо или плохо? – в свою очередь, спросила она.

– Наверное, хорошо, – не совсем уверенно прозвучал его ответ.

– Чтобы выяснить это, – проговорила она, став серьёзной, – нам придётся встретиться ещё раз.

– Только раз? – переспросил он испуганно.

– Там посмотрим. – Она с трудом сдержалась, чтобы опять не рассмеяться.

– На том же месте, в тот же час?

– Да.

Встретились они вечером в кофейне, но не задержались в ней. Во время медленного танца Светлана предложила отправиться в кино.

– В кино? – несколько удивлённо спросил он.

– А чему ты, собственно, удивляешься?

– Ничему. Просто как-то неожиданно.

– А ты привык смотреть фильмы по интернету?

– В общем, да. Хотя меня нельзя назвать фильмоманом.

– Чем же ты занимаешься после работы?

– Читаю художественную и специальную литературу.

– Готовишься стать трудоголиком?

– Нет, просто я очень люблю свою работу, – ответил Эрнест. В свои планы защитить диссертацию в будущем он пока посвящать Светлану не стал. Вместо этого, чтобы отвлечь её внимание, он проговорил с повышенным энтузиазмом: – Родители рассказывали, что во времена их молодости парни и девушки приобретали билеты в кинотеатрах на последние ряды и вместо просмотра фильма весь сеанс целовались.

– Ты хочешь целоваться со мной? – спросила она.

– Нет, – смутился он, – я рассказал просто так.

– Для поддержания разговора? А целоваться ты со мной не хочешь?

Он хотел что-то сказать, но она, не дав ему и рта раскрыть, продолжила:

– И правильно делаешь. Я намного старше тебя. Мне уже за тридцать слегка перевалило.

– Мне абсолютно всё равно, сколько тебе лет! И целоваться я с тобой хочу! – не выдержал он, обнял девушку и жадно впился в её губы.

С трудом освободившись от его объятий, Светлана отпихнула Эрнеста и прошипела:

– Ты что, с ума сошёл? Хочешь получить коленкой по самому ценному, что у тебя есть?

– Нет, – он отступил на шаг назад, – я не хотел. Просто.

– Что просто?

– Я, кажется, люблю тебя! – выпалил он.

– Когда кажется, креститься надо.

– Прости. – Эрнест опустил голову.

– Ладно, чего сник? – спросила она. – Предупреждать надо, прежде чем на девушку набрасываться.

– Я уже осознал свою ошибку.

– Раз осознал, тогда поехали в кино.

– Поехали, – согласился он, предоставив ей право выбрать и кинотеатр, и фильм. Они и впрямь купили билеты на последний ряд. Но Эрнест больше не делал попыток поцеловать Светлану, и тогда она сама потянула его за рукав, а когда он наклонился к ней, обняла за шею и поцеловала. Он тотчас обнял её и полностью растворился в своих ощущениях. Им обоим показалось, что их поцелуй длился целую вечность. Нежный, томительный и сладкий, как первая поспевшая клубника с садовой грядки.

После того как они вышли из кинотеатра, Светлане больше всего на свете хотелось отвезти его к себе домой, уложить в свою постель, истосковавшуюся по мужскому телу, и провести всю ночь в его горячих объятиях. Но у неё хватило сил прислушаться к голосу разума, и она не сделала этого. По выражению лица Эрнеста она не смогла понять, ждал ли он от неё этого предложения и был ли разочарован проявленной ею сдержанностью.

К себе он пригласить её не мог. Светлана уже знала, что Эрнест жил с родителями, маленькой сестрёнкой и старенькой бабушкой в двухкомнатной квартире. Он говорил ей также, что собирается снять однушку недалеко от работы, так как из-за того, что поликлиника находится далеко от дома, у него много времени уходит на дорогу. Но она знала также и то, что пока он этого не сделал. Может быть, потому, что на оплату жилья банально не хватало зарплаты молодого врача.

Он делился со Светланой также своими планами воспользоваться программой сельского врача и уехать на пять лет в сельскую местность. А если понравится, то и остаться там. Светлана слушала его тогда вполуха. В то время у неё не было серьёзных видов на Эрнеста. Если бы были, то она попыталась бы отговорить его. Светлану, коренную горожанку, которая была в деревне пару раз в раннем детстве, да и то проездом, жизнь в сельской местности откровенно пугала. Ни тебе удобств, ни магазинов, ни театров, ни музеев и плюс к этому огород и полон двор скотины. Нет, это не её. Пусть уж там живут те, кто привык к этой жизни с пелёнок.

Высадив Эрнеста возле его дома, Бакунина уехала домой. Дома Светлана долго отмокала в ванне с ароматной пеной и со сладким замиранием сердца, вспоминала каждую минуту, проведённую с парнем. Она уже не сомневалась в том, что хочет за него замуж. И ни его молодость, ни его материальное положение не могут стать препятствием для их свадьбы. Если он, конечно, сделает ей предложение. Сама она ему себя предлагать не станет.

Нанося ночной крем перед зеркалом, она решила твёрдо, что сообщит Эрнесту о том, что владеет собственной парикмахерской, только после свадьбы.

Интересно, что к этому моменту она уже не сомневалась в том, что их свадьба состоится. Слабый свет ночника освещал её бледное от усталости лицо и сияющие от счастья глаза.

Глава 5

И только тут она вспомнила, что несколько дней не звонила Лене. Света уставилась в свой телефон, так и есть, несколько пропущенных Ленкиных звонков. «Какая же я свинья! – подумала Бакунина. – Что Ленка обо мне подумает». Засовестившись, она сразу же набрала номер подруги, и не успела Света открыть рта, как Лена закричала:

– Куда ты запропастилась?! Я уже собралась ехать к тебе.

– Ленка! Прости меня! Я свинья!

Елена неожиданно рассмеялась:

– А почему ты тогда не хрюкаешь?

– Хрю-хрю, – покорно проговорила Света.

– Ага, теперь вижу, вернее, слышу. Так что у тебя случилось?

– Ничего не случилось. В смысле ничего плохого. Завтра воскресенье. Давай встретимся часиков в одиннадцать утра, и я всё тебе объясню.

– А ты сможешь оставить свою парикмахерскую?

– Смогу! С тех пор, как я наняла помощницу, у меня точно горб со спины съехал, что прижимал меня к земле. Мы с ней теперь выкраиваем время на отдых, подменяя друг друга.

– Тогда давай встретимся, – легко согласилась Гулькова. – Моя-то фирма по воскресеньям точно не работает.

– Мы тоже с Ксюхой подумываем о том, чтобы на воскресенье закрывать «Свет в окошке». Но пока решили – одна работает, другая отдыхает.

– Вы со своей Ксюхой уже не как хозяйка со служащей, а как две подружки. Смотри, Светка! Я ревновать стану! – в шутку пригрозила Гулькова.

– Ленка! Не ревнуй! Если бы ты знала, как я люблю тебя! – воскликнула Светлана.

– Ну-ну, – игриво ответила Лена, – я не по этой части.

– Я тоже, – с энтузиазмом заверила её Света, – моя любовь к тебе душевная! Буду ждать тебя завтра в «Солнечном зайчике».

– Тогда ладно, – проговорила Лена, успокоенная тем, что пропавшая подруга нашлась, и отключила связь.

Кафе «Солнечный зайчик» можно было бы охарактеризовать как уютное и даже в некотором роде трогательное. Его тёплая атмосфера и впрямь, как посланник Солнца на Земле, стремилась обогреть всех, кто попадал в его поле зрения. В витрине кафе стоял огромный плюшевый заяц, его рост равнялся среднему росту человека. Заяц дружелюбно улыбался всем, кто, проходя мимо, заглядывался на витрину или даже притормаживал, увидев за стеклом это плюшевое чудо.

Как только начинало темнеть, вокруг него пунктирной линией вспыхивали лампочки, а правый глаз зайца мигал озорным огоньком каждые две минуты. В будни до обеда и в выходные дни в «Солнечном зайчике» собирались дети со своими родителями, нянями, бабушками и дедушками. Поэтому во время встречи подруг атмосфера кафе царила самая что ни на есть жизнерадостная.

Встретившись, подруги кинулись навстречу друг другу и обнялись.

– Светик, наконец-то я тебя вижу! – воскликнула Лена.

– Такое впечатление, что мы с тобой сто лет не виделись, – рассмеялась Света.

– Скорее всего, так оно и есть, – со смехом согласилась Лена, придирчиво осматривая подругу, – особенно если принять во внимание изменения в твоей внешности.

– Скажешь тоже, – не слишком уверенно отмахивалась Светлана.

– Уж не влюбилась ли ты, подруга? – задала прозорливый вопрос Гулькова.

– Даже и не знаю, что тебе ответить, – смущённо улыбнулась Светлана.

– Правду и только правду, – голосом бога-громовержца потребовала Елена.

– Тогда давай сначала сядем за столик, закажем мороженое, чай и коктейли, – предложила Бакунина.

– Давай! Не зря же мы сюда пришли, – согласилась Гулькова.

После того как они выполнили своё намерение, Светлана выложила подруге всё как на духу!

– Ого, – сказала та, выслушав её рассказ до конца, и спросила: – А он симпатичный хотя бы?

– Вот, – сказала Светлана и протянула подруге свой мобильник, в котором хранила фотографии Эрнеста.

– Да, – протянула Лена, не отрывая глаз от экрана и скользя по нему пальцем снова и снова, – редкостный красавчик. – Кто он? Модель?

– Ты меня плохо слушала! – укорила Светлана. – Я же тебе сказала, что Эрнест педиатр.

– Он наврал тебе с три короба, а ты и поверила, – усмехнулась Елена.

– Почему именно наврал? – широко раскрыла глаза Светлана.

– Потому, что не будет такой красавчик с сопливыми ребятишками возиться.

– Почему сразу с сопливыми? – обиделась за неведомых ей детей и любимого человека Бакунина.

– А какие же они, по-твоему, в поликлинику приходят?

– Разные, – стояла на своём Светлана. – К тому же они не сами приходят, их родители приводят.

– Ага, симпатичные юные мамочки, – подмигнула подруге Елена.

– Да ну тебя, Ленка! Я тебе открылась, как самому близкому человеку, а ты ёрничаешь.

– Извини, – посерьёзнела Гулькова. – Парень и впрямь красивый. С таким любая не откажется провести время.

– У нас с ним всё серьёзно, – сказала Света, не глядя на подругу.

– Так ты сказала, что ты с ним познакомилась совсем недавно? – удивилась Елена.

– Ну и что, – поджала губы Светлана. – Эрнест сказал, что у нас с ним любовь с первого взгляда.

– Сказать он мог только за себя. А ты что к нему испытываешь?

– Люблю я его! – выдохнула Бакунина.

– Ну ты даёшь, подруга! Не ожидала, что тебе так легко вскружить голову.

– Если бы ты видела его, – прошептала Светлана.

– Так я только сейчас им любовалась. – Елена кивнула на мобильник подруги.

– Если бы ты вживую его видела, – уточнила Бакунина.

– Так познакомь! – предложила Гулькова.

– Запросто!

Когда Светлана сообщила Эрнесту, что хочет познакомить его со своей подругой, он весело пошутил:

– А почему не с родителями?

– С родителями ещё успеется.

– А я бы хотел познакомить тебя с моими родителями, – став серьёзным, проговорил он.

– Ты что же, делаешь мне официальное предложение? – спросила она.

– Пока нет, – смутился он.

– И почему же, сударь, разрешите вас спросить? – скорчила смешную рожицу Светлана.

Он фыркнул, взглянув на неё, и ответил:

– Я ещё не купил для тебя кольцо. –  Он проговорил эту фразу с таким сосредоточенным видом, что Светлана прыснула со смеха и посоветовала:

– Поторопись.

– Так ты согласна? – обрадовался он.

– На что? – Она сделала большие непонимающие глаза.

– Стать моей женой, – прошептал он.

– Ты сначала предложи, а там посмотрим, – делано равнодушно пожала плечами она.

– Ладно, – согласился Эрнест и вздохнул.

«Интересно, чего он вздыхает, – подумала она, – денег на кольцо, что ли, не хватает?»

Но Эрнест вздыхал совсем не из-за денег, ему порой казалось, что Светлана забавляется им, как кошка с бантиком на своём хвосте. К тому же, когда он заикнулся родителям о своём желании жениться на девушке старше себя, они не пришли в восторг, хотя и пообещали не вмешиваться в его личную жизнь.

Мать, правда, не удержалась и спросила:

– Надеюсь, ты не собираешься приводить свою молодую жену в нашу квартиру? – На слове «молодую» она сделала ударение.

– Нет, – ответил Эрнест, – у Светланы есть своя квартира.

– Значит, её зовут Светланой, – только и сказал отец.

Светлана, в свою очередь, ничего не говорила родителям об Эрнесте. Да и когда? Со времени их знакомства прошло всего ничего. И она просто не могла поверить, что события станут развиваться так быстро. Во всяком случае, её почему-то успокаивал тот факт, что Эрнест пока не делал ей предложения.

С Леной они регулярно созванивались, встречались, правда, не как раньше раз в неделю, а реже. Света думала, что Елена должна войти в её положение, ведь она теперь не одна, и не обижаться на подругу.

Через некоторое время Гулькова напомнила, что подруга обещала познакомить её со своим молодым человеком.

– Да, я помню, – вяло отозвалась Светлана.

Она и сама не понимала, почему откладывала знакомство подруги с Эрнестом. Нельзя сказать, чтобы она опасалась, что Лена отобьёт у неё парня. Всё преимущество Елены перед ней было только в том, что она была владелицей фирмы, приносящей хороший доход, и, значит, могла обеспечить Эрнесту более комфортную жизнь. Но в то же время она знала, даже была уверена наверняка, что её любимый не относится к мужчинам, которых можно привлечь и удержать деньгами. Ведь он даже до сих пор не знает, что она не простая парикмахерша, а владелица собственной, хоть и маленькой, парикмахерской. И его это ничуть не смущает. Так что Светлана не знала, что заставляет её переносить знакомство Эрнеста со своей лучшей, можно сказать, единственной подругой.

Солнце тем временем оплавило, а потом и почти полностью растопило снег, забарабанили весёлые апрельские капели, по дорогам побежали ручейки, которые довольно скоро превратились в лужи, напоминающие кусочки зеркала, в сердцах брошенного оземь торопливо уходящей прочь зимой. Зеркало разлетелось вдребезги, и теперь каждый осколок отражал то, что попадало в поле его зрения – дерево с набухшими почками, скачущего по тротуару воробья, расцветшую возле самой дороги мать-и-мачеху или даже солнце, ярко сияющее в небе.

Светлана только-только переступила порог своей парикмахерской, как зазвенел её мобильник. Увидев высветившийся номер, она улыбнулась и, включив связь, произнесла ласково:

– Здравствуй, Эрнест!

– Здравствуй, любимая!

– Ты что, уже соскучился?

– Очень! – признался он. – Ты же знаешь, я начинаю скучать по тебе в первую же минуту расставания.

– Знаю, потому что я тоже, – улыбнулась она и пожалела, что он не видит её улыбку.

– Но звоню я тебе не только по этой причине.

– А по какой же ещё? – не выдержала она и перебила его, продолжая улыбаться своим мыслям.

– Сегодня вечером я заеду за тобой на такси, – сообщил он, не ответив на её вопрос.

– Почему на такси? – удивилась она и напомнила: – У меня же машина.

– Потому что я приглашаю тебя в ресторан и надеюсь, что ты там не откажешься от бокала вина.

– Не откажусь, – задумчиво проговорила она. И спросила: – В какой именно ресторан ты хочешь меня пригласить?

– Это секрет, – загадочно проговорил он.

– Но я же должна знать, как мне одеться, – возразила девушка.

– Оденься элегантно, – предпочёл он до поры до времени сохранять свою тайну. – Я заеду за тобой в семь часов вечера домой.

Тимьянов уже хорошо знал, где живёт Светлана. Несколько раз они пили чай у неё на кухне. Но дальше чаепития дело у них не заходило. Зависело это от Эрнеста. А Светлана была настолько заинтригована, что мысленно согласилась играть по его правилам.

Вот и на этот раз он приехал ровно в семь вечера. По его вспыхнувшим одобрением глазам девушка догадалась, что её наряд пришёлся ему по вкусу. Прямо в прихожей, едва переступив порог, Эрнест вручил ей букет бело-розовых роз.

«Где он только отыскал такие», – подумала Светлана. Розы были местными, так как пахли просто изумительно! Света едва уткнулась в букет носом, как у неё закружилась голова.

– Пойду поставлю в воду, а ты раздевайся пока.

– Я думаю, что не стоит, – возразил он, – лучше я помогу тебя одеться, и мы поедем. Такси стоит внизу.

– Ой, – вскрикнула Светлана, – это же ужасно дорого!

– Ничего, – ответил он.

И она заметила, что он довольно улыбается. «Что это там у него на уме?» – заинтересовалась Света, впрочем, смутно догадываясь о причине их похода в ресторан и поводе для таинственности, которую напустил на себя Эрнест.

Такси остановилось на стоянке возле ресторана «Серж». Сердце Светланы сладко замерло. Ресторан «Серж» был одним из самых престижных в городе. Уступал он, пожалуй, только «Нептуну». И для того, чтобы пригласить её в этот ресторан, Эрнесту, как она была уверена, приходилось экономить на всём. «Небось месяц всухомятку питался», – подумала она с умилением и с толикой сочувствия к любимому.

Ресторан выглядел солидно как снаружи, так и внутри. Поговаривали, что хозяин «Сержа» в девяностые годы прошлого века был связан с криминалом, но теперь это никого не смущало, тем более что ему удалось выплыть из мутного потока не замаравшись.

Оставив верхнюю одежду в гардеробе, они вошли в зал. На улице ещё не стемнело, но в зале уже были опущены тяжёлые портьеры под старину. Уютный полумрак слегка рассеивался серебристо-зеленоватым светом настенных бра. На некоторых столиках горели свечи. В глубине зала тихо звучал рояль.

Зал ещё не был заполнен полностью, но большинство столиков на вечер в «Серже» заказывали заранее. Именно так поступил и Эрнест. Поэтому, введя Светлану в зал, он уверенно повёл её к столику. Заботливо подал ей стул. И лишь после того, как усадил со всеми удобствами любимую девушку, Тимьянов сел сам. Светлана заметила даже в мерцающем полумраке, что глаза его буквально лучились от предвкушения счастья.

Подошёл официант и положил на стол перед каждым из молодых людей меню. Светлана уткнулась в него глазами. Цены впечатляли. Но она понимала, что скорее всего, прежде чем приглашать её в этот ресторан, Эрнест ознакомился с прейскурантом и рассчитал жизненные силы своего кошелька, поэтому она, не особо церемонясь, заказала всё, что ей захотелось. Боковым зрением она внимательно наблюдала за выражением лица Эрнеста. Но оно не менялось, оставаясь спокойным и слегка более оживлённым, чем обычно. Но оживлённость эта создавалась не охватившим его беспокойством, а внутренней радостью или ожиданием чего-то приятного, которое вот-вот должно произойти.

– Эрнест, – тихо позвала его Светлана.

– Да?

– Ты устроил мне сегодня волшебный вечер. Спасибо тебе.

– Вечер ещё только начался, – многообещающе улыбнулся он.

– В таком случае я готова наслаждаться его продолжением, – улыбнулась в ответ она. И на самом деле Светлана почувствовала себя такой счастливой, какой, казалось бы, не была никогда.

Они лакомились вкусными блюдами, пили недешёвое, приятное на вкус вино. Но больше всего они наслаждались обществом друг друга. Временами им казалось, что в зале они совершенно одни. Этому способствовало и вечернее освещение «Сержа», и тихое звучание рояля. Казалось, что музыка доносится откуда-то издалека. Даже когда они танцевали и видели вблизи себя фигуры других посетителей ресторана, им всё равно казалось, что они одни.

Вечер подходил к завершению, когда Эрнест взял руки Светланы в свои и по очереди прикоснулся к ним губами, а потом сделал паузу, во время которой сердце девушки сладко замерло. Потом они одновременно подняли глаза и их взгляды встретились. Именно тогда он и произнёс:

– Светлана! Я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

– Я тоже люблю тебя, Эрнест, – ответила она, – и поэтому я согласна.

Некоторое время они сидели молча, не сводя друг с друга ласковых взглядов, а потом одновременно рассмеялись и так же одновременно начали говорить. Из их спутанного разговора постороннему, если бы он сумел их подслушать, стало бы ясно только одно – молодые люди хотят как можно скорее пожениться.

Наконец они успокоились, их мысли и слова приобрели ясность и чёткость, близкую к той, что была свойственна им в обычной жизни.

Вышло у них и небольшое разногласие. Эрнест хотел, чтобы они поженились в конце апреля. А Светлана хотела выйти замуж непременно в мае. Немного поспорив, он уступил ей.

Глава 6

Первой о том, что Светлана Бакунина выходит замуж, узнала её подруга Елена Гулькова.

– Как замуж? – ахнула Лена.

– А так! – счастливо рассмеялась в ответ Света.

– Он сделал тебе предложение?

– Да, вчера вечером.

– Но ведь от предложения руки и сердца до свадебного торжества может пройти ещё немало времени.

– Мало!

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сегодня утром мы подали заявление в загс. Десятого мая свадьба!

– Вы с ума сошли! – вырвалось у Елены.

– Почему ты так решила? – нахмурилась Светлана.

– Потому, что вы знакомы совсем ничего.

– Ну и что, – небрежно отмахнулась Бакунина, – некоторые вон встречаются по три года, распишутся и через месяц бегут разводиться. Дело не в том, сколько времени люди знакомы, а какие они друг к другу испытывают чувства.

– Может, ты и права, – неохотно согласилась Лена.

– Конечно, права! – Голос Светланы источал торжество.

– Как бы там ни было, – запоздало спохватилась Гулькова, – я тебя, Света, поздравляю! Живите долго и счастливо!

– Спасибо, родная! – искренне вырвалось у Светланы.

– Но я надеюсь, что ты познакомишь меня со своим женихом до свадьбы? – спросила Лена.

– Познакомлю непременно.

– Ты это и раньше обещала, – напомнила подруга и рассмеялась, – ты что, боишься, что я уведу его у тебя?

– Нет, не это, – ответила Света, – Эрнеста нельзя увести.

– Это ещё почему?

– Он неуводимый! – уверенно заявила Бакунина.

– Значит, тебе, Светка, вдвойне повезло с парнем.

– Я тоже так думаю, – вздохнула Светлана.

– Не пойму, чего ты вздыхаешь?

– Сердце волнуется.

– Я думаю, что так случается со всеми невестами. По крайней мере, с теми, кто в первый раз замуж выходит, – предположила Елена.

– Наверное, ты права, – согласилась Светлана. – Просто очень непривычное состояние, – объяснила она.

– Ну ещё бы! – рассмеялась Гулькова.

Подруги посидели ещё некоторое время в кафе, поговорив о том о сём. И решили, что в следующее воскресенье Лена придёт в гости к Светлане. А Эрнест уже будет там. Так они познакомятся.

Этот вариант устроил обеих подруг. Эрнеста о намечающемся знакомстве они решили не информировать. И он ни о чём не догадывался до самой последней минуты, то есть до той поры, как в назначенное воскресенье раздался звонок в дверь Светланиной квартиры и она попросила небрежно:

– Эрнест, открой, пожалуйста.

Он распахнул дверь и с удивлением увидел на пороге красивую молодую девушку.

– Вам кого? – спросил он.

– Светлану. Она дома?

Эрнест кивнул, но, вместо того чтобы позвать невесту, спросил:

– А вы кто?

– Лена. Подруга Светы. А вы, наверное, Эрнест, её жених.

– Вообще-то, да, – кивнул он и нехотя крикнул в глубь квартиры: – Света! К тебе пришли!

– Кто? – донеслось в ответ.

– Девушка. Говорит, что она твоя подруга Лена.

– Так что ты держишь её на пороге? – рассмеялась Светлана и вскоре появилась в прихожей. – Ленка! Проходи!

Подруги обнялись.

– У тебя такой строгий жених, – в шутку проговорила Гулькова.

– Я не строгий, я бдительный, – возразил Эрнест.

– Ладно, не пикируйтесь, лучше знакомьтесь – мой жених Эрнест Тимьянов.

– Я уже догадалась об этом, – не смогла скрыть улыбки Лена.

– Моя подруга Елена Гулькова.

– Очень приятно. – Эрнест осторожно пожал протянутую Еленой руку.

– Давайте посидим тесной компанией на кухне, – предложила хозяйка квартиры.

Гостья и жених не стали возражать. Светлана заметила, что Эрнест не рад внезапному появлению её подруги, он планировал провести этот день вдвоём с невестой.

Елена же, казалось, не замечала ничего, она буквально светилась жизнерадостностью, сама разложила по тарелкам принесённые с собой дорогие закуски и разлила тёмно-красное, как загустевшая кровь, вино. Эрнест слегка пригубил свой бокал. Вино было сладким и хмельным, а подруги опорожнили вдвоём всю бутылку и стали весёлыми и разговорчивыми. Разговор их в основном сводился к воспоминаниям общей юности.

Эрнест слушал их вполуха, он бросал частые взгляды на часы и сначала всё ждал, что Елена, посидев часок-другой, уберётся восвояси. Но потом понял, что его мечтам сбыться не суждено и гостья воцарилась здесь надолго. Ближе к вечеру её присутствие, как показалось Тимьянову, начало тяготить и его невесту.

Елена покинула квартиру Светланы, когда часы уже показывали десять часов вечера.

– Ой, засиделась я что-то у вас, – произнесла она без всякого сожаления в голосе. Вызвала такси и уехала. Света проводила подругу до машины. Эрнест спускаться вниз не стал, предпочёл попрощаться с Леной в прихожей и, сославшись на гору немытой посуды, покинул подруг.

– Он у тебя нелюдимый какой-то, – с укором проговорила Елена.

– Нет, – ответила Света и чуть было не ляпнула: «Просто ты ему, кажется, не понравилась». Но она вовремя сдержалась и произнесла в оправдание жениха банальную фразу: – Он, как и я, весь на иголках перед свадьбой. И потом он планировал, что этот день мы проведём наедине.

– Понятно, – кисло улыбнулась подруга, – извини, что нарушила ваши планы.

– Ничего, – оптимистично заявила Бакунина, – у нас с Эрнестом впереди целая жизнь, ещё успеем надоесть друг другу. К тому же я должна была выполнить данное тебе обещание.

Елена поцеловала подругу, и молодые женщины спустились вниз.

Вернувшись в квартиру, Светлана попала в объятия жениха.

– Надеюсь, ты останешься у меня ночевать? – спросила она.

– Нет, я, пожалуй, вернусь домой.

– Но почему? – капризно спросила она.

– Светик, не начинай сначала, – ласково попросил он и, поцеловав её в нос, стал одеваться.

– Тогда я отвезу тебя. – Она потянулась за своей одеждой.

– Ну конечно, – усмехнулся он, – особенно после того, сколько ты за сегодня выпила.

– Подумаешь, бутылку на троих, – презрительно сморщила она нос.

– На двоих, – поправил он с улыбкой.

– Ладно, как скажешь, – сдалась девушка.

– Вот и умница, – похвалил он.

– Извини, что так получилось, – сказала Светлана на прощание.

– Ты же в этом не виновата, – пожал плечами Эрнест.

«Ещё как виновата», – подумала она про себя, но вслух ничего не сказала.

После ухода Эрнеста Светлана приняла ванну с морской солью и сразу же легла в постель. Уснула она, едва лишь её голова коснулась подушки.

Совсем не то было с Леной. Вернувшись домой, она долго стояла на балконе, смотрела в небо и думала о том, что больше всего на свете ей сейчас хочется выть на луну. Притом выть в прямом, а не переносном смысле. Она бы так и сделала, если бы не боялась переполошить соседей и привлечь к себе всеобщее внимание.

Недопитая чашка с кофе выпала из её рук и, пролетев положенные метры, ударилась об асфальт и со звоном разбилась вдребезги. Звон этот так был похож на всхлип отчаяния, что Елене показалось, что это разбилась не чашка, а её душа.

Она влюбилась! Слепо и безответно! И в кого?! В жениха своей подруги. Эрнест понравился ей ещё тогда, когда она увидела его изображенея в мобильнике Светланы. Теперь же, познакомившись с ним воочию, она поняла, что погибла!

Она красивее и намного богаче подруги, но сердце подсказывало Лене, что у неё нет ни одного шанса. Достаточно было только видеть, как Эрнест смотрит на Светлану, как говорит с ней. Для него просто не существовало других женщин. Она бы отдала всё на свете, только бы он так смотрел на неё и так говорил с ней. А Светка, кажется, даже не понимает до конца своего счастья.

Если бы только можно было оторвать его от неё! «Я бы полжизни отдала за ночь с ним, – думала Елена. – Но нет такого способа, чтобы завлечь его туда. Или есть?» Её мозг усиленно заработал, предлагая способы один за другим. И сам же их отвергал. Законных способов не было. Но ведь были же ещё и незаконные…

Что, если выкрасть его и увезти в уединённое место? Нет! Это подсудное дело. И тут ей в голову пришла ещё одна мысль, которая показалась Лене вполне осуществимой. Если только… Светлана согласится ей помочь.

И тут она вспомнила о долге подруги. Ей выплачивать его ещё долгих девять лет. Что, если предложить Свете списание долга? Согласится ли подруга за такую сумму уступить ей Эрнеста на одну только ночь при условии, что об этом никто никогда не узнает. Даже сам Эрнест…

После принятия этого решения Елена выпила снотворное, легла в постель и провалилась, как в бездну, в глубокий сон без сновидений.

На следующее утро она позвонила Светлане и попросила её о встрече в кафе в обеденный перерыв. Светлана удивилась раннему звонку подруги и назначенному свиданию.

– Неужели ты уже успела соскучиться? – спросила она полушутя. – Мы же только вчера виделись.

– У меня к тебе очень важное дело.

– Какое дело? – удивилась Бакунина.

– Я всё расскажу тебе при встрече. Сейчас же могу сказать только одно – это дело сулит тебе прибыль.

– Большую? – спросила подруга, и Елена догадалась, что та улыбается.

– Очень большую, – заверила она Светлану серьёзным голосом.

– Ладно, я приду, – согласилась та без особого энтузиазма.

Как ни странно, но на встречу опоздала Лена. Когда она пришла, Светлана уже сидела за столиком в кафе нахохлившаяся, как воробей во время нежданно нагрянувших заморозков после продолжительной оттепели.

– Ты опоздала, – сказала она Елене.

– Извини. Я застряла в пробке.

– Надо было позвонить.

– Надо, – согласилась Елена. – Не сердись. – Она заметно нервничала.

– Я не сержусь, – несколько оттаяла Светлана, но, продолжая оставаться настороженной, спросила: – Что же случилось? Зачем тебе понадобилось встречаться со мной сегодня?

– Я тебе сейчас всё объясню. Ты только не отвергай моего предложения сразу. Пожалуйста, – добавила она.

– Хорошо, я постараюсь. Говори. – Светлана была озадачена поведением подруги.

– Ты, наверное, догадалась… – Гулькова бросила на подругу пытливый взгляд.

– О чём? – всё ещё ничего не понимая, спросила Бакунина.

– Мне понравился твой будущий муж.

– Что ж, я очень рада.

– Ты не поняла! – вырвалось у Елены так пылко, что Светлана уставилась на неё удивлённым взглядом.

– Да, да, – заторопилась Елена, пока силы и решимость не оставили её, – я влюбилась в Эрнеста!

– Ты?! Но он же мой жених!

– Да, я понимаю и поэтому я решила поговорить с тобой.

– О чём?!

– Я хотела попросить тебя.

– Да о чём же? – нетерпеливо проговорила Светлана.

– Уступи мне его!

– Что значит уступи?! – изумилась Бакунина.

– То и значит, отдай!

– Ты с ума сошла! Он же не вещь и даже не скотина бессловесная! Как я могу отдать тебе Эрнеста без его на то согласия?! Да и потом, я сама люблю его!

– Я понимаю, что ты не можешь отдать мне его навсегда. Но можно устроить так, что он проведёт со мной вашу первую брачную ночь.

Светлана громко расхохоталась:

– Ты хочешь получить право первой брачной ночи?!

– Не важно, как это будет называться, но я прошу тебя, уступи мне его на одну только ночь!

– Лена! По-моему, ты больна.

– Да! Больна! Любовью к нему!

– А мне кажется, что тебе надо лечить голову. Как ты себе представляешь воплощение в жизнь своего предложения?

– Проще простого! – поспешно ответила Елена. – Эрнест даже не будет знать о том, что он провёл ночь со мной.

– Бред! Ты что, предлагаешь усыпить его?

– Нет. У меня есть средство получше. Достаточно всего одной таблетки, растворённой в вине, и он будет как в бреду, то есть перестанет адекватно воспринимать действительность и будет думать, что я это ты.

– Лена, ты точно сошла с ума, – сказала Светлана, достала из сумки деньги и, положив их на столик, поднялась.

– Погоди! – воскликнула Елена, хватая подругу за руку.

– Я ещё раз говорю, что тебе нужен врач. Я ничем помочь тебе не могу, – вырывая свою руку, проговорила Бакунина.

Светлана уже направилась к двери, как вслед ей донеслось:

– Ты забыла, сколько ты мне должна?!

– Отчего же, – спокойно ответила Бакунина, – хорошо помню. У тебя же есть моя расписка.

– Вот именно!

– Ты решила меня шантажировать?

– Вовсе нет, – горячо проговорила Елена, подбегая к подруге и жарко шепча ей в лицо: – Ты должна выплачивать мне ещё девять лет. А если ты отдашь мне своего жениха только на одну ночь, я сразу же порву расписку! И ты свободна, как птица!

– А Эрнест? – внезапно охрипшим голосом спросила Светлана.

– Что Эрнест? Он же ни о чём не будет знать! И будет упиваться своей любовью к тебе.

– А ты?

– А я уйду в тень и буду хранить в тайне свои сладкие воспоминания о единственной ночи с любимым человеком.

– Лена, ты меня, конечно, извини, но мне всё равно кажется, что ты помешалась.

– Светик, – ласково проговорила Елена, – не важно, что тебе кажется, важно то, что случится в реальности! Ты сэкономишь огромные деньги!

– Но ведь получается, что я продаю тебе ночь любви самого близкого мне человека?!

– Ну и что в этом ужасного? Может, он и сам с радостью согласится быть проданным!

– Так давай у него самого и спросим об этом. – Светлана отвернулась от подруги.

– С ума сошла! – воскликнула Елена. – Не вздумай даже заикаться ему об этом.

– Ты сама сказала.

– Мало ли что я сказала! Ты не учитываешь наличия у него мужского самолюбия!

– А ты противоречишь сама себе! – парировала Светлана. – И вообще, давай закроем эту тему раз и навсегда! Я не собираюсь торговать телом своего любимого!

– Тело – не душа!

– Без разницы!

– А вот тут ты, Светик, сильно заблуждаешься! К тому же подумай о том, что жить вам ещё долгое время придётся в твоей однокомнатной квартире, ездить на твоей старой «девятке»! А Эрнест красивый юноша, и на него найдётся много охотниц! Не факт, что ни одной из них не удастся заманить его в свои сети! А ты останешься с носом! То есть без мужа и с долгами!

– Отстань!

– Подумай хорошенько! Если надумаешь, то позвони!

Бакунина ушла, не прощаясь, её буквально трясло после всего услышанного от близкой подруги. После обеда она не выдержала, заперлась в подсобке и долго рыдала. А потом при помощи тщательно наложенного макияжа так же долго пыталась вернуть себе прежний внешний вид. На душе у неё скребли кошки. Особенно глубоко в душу Бакуниной врезались слова Гульковой о том, что Эрнест, устав жить в бедности, может бросить её и уйти к более обеспеченной и, чего греха таить, к более молодой сопернице. А их, судя по всему, у неё будет много. «Эрнест, мальчик мой», – прошептала она еле слышно и собралась уж было совсем снова расплакаться, но взяла себя в руки и занялась работой.

Эрнест позвонил ей ближе к семи вечера и сообщил, что сегодня он будет занят допоздна. «Чем же это?» – тут же промелькнуло в голове Светланы, и на неё обрушилась настоящая паническая атака. Но тут до её сознания достучался голос Эрнеста:

– А завтра мы пойдём с тобой в театр! Я купил билеты! Ты не возражаешь?

– Нет, конечно, – радостно отозвалась она, – но ты забыл сказать, в какой театр!

– В наш старейший драматический. А название спектакля я тебе не скажу, – проговорил он дразнящим голосом. – Пусть это будет для тебя сюрпризом.

– Пусть будет, – согласилась Светлана и подумала про себя с умилением, что Эрнест порой ведёт себя как ребёнок. Как же она любит его за это и за всё другое тоже!

Ночью обе подруги спали плохо. Елена ворочалась с боку на бок в ожидании звонка подруги. Она была уверена, что сомнения, которые она успела посеять в душе Светланы, взойдут, как зубы дракона. И принесут свои плоды. Она не думала о том, как отразится её задумка на дальнейшей судьбе Эрнеста, Светланы и её собственной. Она хотела получить его сейчас! И во что бы то ни стало! «Цель оправдывает средства», – твердила она себе фразу, как некоторые твердят слова любовного приворота. И авось сработает. А потом хоть трава не расти. Или как любил говаривать Людовик: «После нас хоть потоп».

При этом из вида упускалась одна вещь – это «потом» может и не откладывать своего пришествия, а свалиться на головы играющих с ним в опасные игры немедленно.

Светлана тоже не спала в эту ночь. Зубы дракона, как и надеялась Елена, начали прорастать в душе девушки. Сначала она отчаянно боролась с соблазном одним махом расплатиться с долгами. Плата за освобождение от долга казалась ей непомерно высокой. Чувство собственного достоинства и нравственность протестовали! «Как можно!» – кричали они во весь голос. И Светлана мысленно соглашалась с ними. Но едва сон начинал смежать её ресницы, как из неведомых глубин всплывали страшные сцены соблазнения Эрнеста неимоверно красивыми и богатыми женщинами. Она видела его счастливо улыбающееся лицо и то, как он, легко расставаясь с ней, машет ей на прощание. Светлана просыпалась в холодном поту, от досады скрипела зубами, вскакивала с постели и, шлёпая по полу босыми ногами, шла на кухню пить ледяную воду из холодильника. Промучившись таким образом до утра, она, невыспавшаяся, отправилась на работу.

Вечером, когда она встретилась с Эрнестом, он с первого взгляда понял, что с любимой девушкой происходит что-то недоброе.

– Что случилось, Светочка? – озабоченно спросил он.

– Ничего не случилось, – ответила она.

– На тебе лица нет! – не сдавался он. – Что ты скрываешь от меня?

– Ничего.

– Это неправда, Света! Скоро мы будем одним целым и должны уже сейчас учиться делить пополам и плохое и хорошее. Так что выкладывай!

Светлана вымученно улыбнулась:

– Эрнест, у меня есть только хорошее. Это ты! И я ни с кем не хочу тебя делить.

– Отрадно это слышать, – ответил он, не поверив ей до конца.

Эрнест надеялся, что рано или поздно Светлана поделится с ним тем, что её мучает. «Может, у неё проблемы на работе?» – думал он и мысленно гадал о том, что это может быть. О том же, какие на самом деле проблемы угнетают его невесту, Эрнесту не могло присниться и в страшном сне.