Жемчуг в янтаре бесплатное чтение

Глава 1

Артур

– Этот мир ничем не отличается от твоего, или от моего, Артур. Бесчисленное количество одинаковых миров, в которых есть ты, в которых есть я, или, скажем, Бартоломео. В каждом! Они одновременно похожи, и не похожи друг на друга. Если говорить о самой земле, горах и морях – всё одинаково, но в каждом из миров ты – личность, которая совершает те, или иные поступки и деяния, а это, в свою очередь, меняет мир, меняет твою судьбу и сущность бытия. – Шам отхлебнул из кружки свой настой на травах. – Ну, а тут – тут просто идет какая-то игра. Игра Высших, игра богов, игра демиургов, называй как хочешь, в которой нам разобраться не дано.

– И что-же, эти боги, которые говорят с тобой, ничего не рассказывают о этой своей игре?.. – Я начал понемногу раздражаться. Шам уже битых полчаса втюхивает мне теорию параллельных миров, ходит вокруг да около, а как вернуться – не говорит! На кой мне его боги, многовариантность, и прочая лабуда, мне надо домой! Назад, в свой родной город, в свой родной мир, где все просто и понятно, где встаешь утром, принимаешь душ, чистишь зубы, завтракаешь, пьешь кофе, а не самогон, который тут называют ромом, и идешь на работу в офис. А тут, черт их всех возьми, хочешь умыться – лезь в ледяную воду ручья! Душ? Горячая вода?! Вон костер, вон котел – кипяти! Почистить зубы? Да легко! Найди на скалах меловые отложения, отбей себе кусок мела, и три свои зубы, сколько влезет! Можешь пожевать смолу, тоже, говорят, помогает. Кофе? А что это? Вон брусника, кинь в кипяток, завари, и пей.

– Ну, почему-же… – Шам ухмыльнулся. – Рассказывают. Вернее – просто вкладывают в голову то, что нам, по их мнению, надо знать. Это был пустой, стерильный мир. И люди тут – не более, чем фигуры в этой самой игре. Которых боги сюда переносят. Ты говорил, что хочешь вернуться домой?

– Конечно! Да мне сто лет не сдались ваши первобытные условия, я не ролевик, я – простой программер! Мне нужен мой комп, мне нужна цивилизация, а не эти… Мечи, луки и ружья, которые надо заряжать через ствол!..

– Хорошо. Вернуться можно. Для начала, надо найти блуждающий храм. Потом избежать ловушек, которыми изобилует путь до него. Дальше. Пока он не переместился, успеть спуститься в подземелье, найти в куче хлама, который там появляется после каждого перехода из других миров, одну из жемчужин, подняться к алтарю, и положить жемчуг на алтарь. Храм дает возможность вернуться в свой мир тем, кто попал в него, но таких должно быть не более пяти одновременно. Он появляется в каком-либо месте, и, если никто не посетит его в течении трех месяцев, перемещается в другое. Ну, либо, когда пятеро сумели совершить обратный переход, то храм тоже перемещается. Где он появится – не сможет сказать тебе никто.

– И много ли народа сумело отсюда уйти?

– С самого начала, как только Высшие начали игру… Не могу сказать точно, но примерно четверть из всех, кто сюда попадал. За восемьдесят лет. Причем, насколько знаю, большинство вернулось обратно, и больше не горят желанием покидать это место. – Шам снова усмехнулся. – Сам посуди, Артур: тут ты – живешь полной жизнью, тут ты – практически вечен. Да, тебя могут заколоть, могут застрелить, столкнуть с обрыва на скалы, отравить, ты можешь утонуть, или сгореть во время пожара, но… Это будет лишь переход в Иное состояние, из которого не так уж сложно возвратиться в мир людей. Иные живут по другим законам и правилам, но если ты выполняешь то, что тебе предписано Высшими, ты снова становишься человеком. Чем плохо?

– Да всем плохо! – Я уже почти орал. – Я не хочу быть марионеткой, я привык жить так, как требуется мне, а не каким-то там богам, создателям, демиургам, и прочей шушаре! Я – человек, я не раб!

– Ну, ну. – Шам спокойно улыбался. Ох уж эта его ухмылочка! Так и чешутся руки дать ему в эту самую ухмыляющуюся рожу, от души, чтобы зубы во все стороны полетели! Вот только рядом сидят люди, которые, не моргнув глазом, за такое просто проткнут меня своими мечами, или ножами. Шам для них – это тот, кого и пальцем тронуть нельзя. Говорящий с Высшими. Шаман. Он – вне политики, вне интриг и сражений, он – под защитой своих богов. Нейтралитет, почище швейцарского. Войско, которому помогал шаман, порубили в капусту? Не проблема. Он тут же помогает победителям. Без душевных терзаний, без раздумий… Корабль взяли на абордаж? Шам преспокойно переходит на другой, и капитан врага с почтением предлагает ему всё, что он ни пожелает. Убить шамана – накликать на себя гнев богов. Как и алхимика, ала.

– Артур, не мучайся понапрасну. – Шам спокойно смотрел на меня. – Так, или иначе, но ты тут. И ничем этого не изменить, кроме как – посещением блуждающего храма. Прими эту данность, живи, сражайся с врагами, помогай друзьям. Ну, а будет шанс – может, и сможешь найти храм, и дорогу домой.

***

Колька решил отпраздновать свой день рождения на турбазе. Снял на несколько суток три домика, заказал автобус… Сейчас трудные времена для таких вот заведений, поэтому еще и скидку солидную получил. Маленькая база в лесу, небольшое озерцо, беседки, мангал, минимум персонала. Ну, он может себе позволить, как-никак, владеет Ай-Ти фирмой, поставляющей программное обеспечение серьезным компаниям. А то, что не Николай Германович, а просто Колька… Так ведь фирма – почти семейное предприятие, и мы, практически все, дружим с детства. То, что именно Колька эту фирму открыл, просто стечение обстоятельств, и, если уж на чистоту, только у него богатый папочка в Испании… Который тогда полностью поддержал идею: бизнес – это правильно, и на это папочка с радостью отвалил Кольке денег. Но вот после этого – извини, Коля, теперь – зарабатывай сам. А Колька именно этого и хотел. Ему с малых лет не нравилось сидеть на шее у родителей, самостоятельность и независимость – главный Колькин жизненный принцип. Вот на этой самой турбазе все и случилось. Первый день прошел под постоянный звон рюмок, и утром вся наша компания лечилась, как могла. В основном – пивом, и отмоканием в озерке. За обедом снова пили, но уже более умеренно. А потом… Потом один из служащих персонала подвел к нам, точнее, к Кольке, мужчину. Насколько я понял, это был посланник его папаши, прямиком из Испании. Он, от лица Колькиного родителя, произнес поздравительную речь, после чего вытащил из небольшого рюкзака, висевшего за спиной, две старинные, пузатые бутылки зеленого стекла, и вручил их виновнику торжества. “Коньяк конца девятнадцатого века!” – Громогласно провозгласил он. Несомненно, подарок пришелся ко времени. Каждый из нас попробовал напиток, которому было больше ста лет, и, даже не смотря на водку, виски, и прочий алкоголь, я ощущал его вкус… Потом, не смотря на обилие закусок, периодически стало отключаться сознание, и, в какой-то момент я понял – с меня хватит. Добрался до одного из домиков, завалился на кровать, и уснул.

Вот только проснулся я не на турбазе, а на пляже у моря. Пляж обрушился на меня криками чаек, ветерком, солнечным светом, и запахами гниющих водорослей. Скорее всего – сон. Но… Во сне, обычно, ты видишь себя со стороны, а тут я ощущал свое тело, как и в реальности, и смотрел именно своими глазами. Белоснежный песок, чайки, шум прибоя, запахи, и – никого. Кроме какого-то куска тряпки на бедрах, я был абсолютно голым. На груди виднелись какие-то свежие царапины, но ведь я отчетливо помню, что ни с кем не дрался, ни на что не налетал на турбазе!.. Что за черт?! Колькины шуточки?! Погрузил всех, пьяных, в самолет, и отвез чартером куда-то на море, пока не очухались? Или только меня, потому, что кругом – никого? Нет, но даже Колька не настолько любит шутки! Идиотизм какой-то… Точно – сон. Вот сейчас я закрою глаза, отключу мысли, и, наверняка, проснусь в домике турбазы. А потом пойду, выпью полный стакан водки, запью пивом, и – очнусь уже только утром. Я честно закрыл глаза, и постарался не думать ни о чем.

Внезапно, какое то шестое чувство, подсказало мне, что я не один. Я открыл глаза, повернулся, и увидел мужчину, стоявшего в шаге от меня. Незнакомец был среднего роста, рыжий, курчавый, и с не аккуратно подстриженной бородой. Он усмехнулся, и произнес:

– Новый? – Я недоуменно посмотрел на него. – Да ты не стесняйся, парень, мы все такими были!

– Вот черт!.. – Тут до меня дошло, что он говорит не по русски. А я его понимаю, и отвечаю…

Вероятно, за мной было очень весело наблюдать – мужик откровенно ухмылялся. – Меня зовут Барт. Бартоломью Вингвуд, к Вашим услугам, сэр!

– Артур.

– Отлично. Эй, Крис! Крис, тут Новый, тащи какие нибудь шмотки! – заорал бородач куда то в сторону. Тем временем я осмотрел его повнимательнее. Достаточно грязная рубашка, простые штаны, заправленные в сапоги с отворотами. Не сказал-бы, что мужик выглядел располагающе, но… Подошел еще один мужчина, как я понял – Крис. Он кинул мне одежду, и я поспешно натянул на себя штаны. Потом накинул рубашку. – Сапоги подберем тебе на корабле – Барт оглядел меня, и, похоже, остался удовлетворен. – Слушай, Арт (похоже, Бартоломью сокращал имена всех, кто ему попадался), ты не против, если я попрошу помочь? Нас всего семеро, каждая пара рук на счету, а ты, я вижу, не хлюпик какой-нибудь…Нам бы доски потаскать к шлюпке…

Шлюпка была в соседней бухточке. С пляжа эту бухту я не видел, оно и понятно – ее скрывает небольшая возвышенность. Не понятно другое… По моим подсчетам прошло уже минут тридцать, а я все еще таскал с парнями Барта доски, бочки, мешки… – Все, стоп! – Барт закинул в шлюпку последний бочонок. – Крис, давай закусим! Что там у нас еще осталось…

Мы ели мясо, холодное и не соленое, но вполне себе вкусное, и передавали по кругу пузатую бутылку с крепким алкоголем, которую Барт называл ромом. Не знаю, по мне – самогон самогоном, а не ром, ром я периодически покупаю в магазинчике одной известной сети “ у дома”… В принципе, парни оказались вполне дружелюбными, не смотря на не лучший внешний вид, Барт смеялся, шутил, и пытался, как я понял, опекать меня, впрочем, в этом почти не было необходимости.

– Ты, Арт, только сегодня к нам попал, верно? – Мясо закончилось, бутылка тоже, но Крис вытащил еще одну, и снова пустил ее по кругу.

– Ну… Да. Только это ведь – просто сон, верно? – Заржали все. Как по команде.

– Нет, Артур… К сожалению, или к счастью, но это не сон. – Барт был серьезен. – Ты теперь тут, в мире, где правят бал Высшие. Подробности расспросишь у Шама. Скажу только, что тут не так уж и плохо. Мы все – пришлые, кто-то появился раньше, кто-то позже, но местных тут нет. Мы все собраны из разных миров, а вот зачем – шут их знает, Высших-то… Так что привыкай, потому, что путь назад – почти миф. Но это всё – Шам расскажет.

– Что за Шам? Это имя?

– Это статус. Шам – говорит с Высшими. Это очень важный человек в этом мире, Арт. И учти – его нельзя трогать! В смысле, бить, резать… Не хочешь провести семь сроков в ином теле – не смей даже думать о том, чтобы причинить ему вред…

***

Я дал себя уговорить. В конце концов, если это сон, то что может случиться плохого, правда? А если нет, то все равно надо понять, куда меня занесло. И мы, погрузившись на шлюпку, вышли в море. Шлюпку парни повели вдоль берега, в соседнюю бухточку. А там… Там стоял на якоре самый настоящий парусник. Не яхта, нет, а именно парусный корабль, пусть и не такой большой, какие можно увидеть на картинах. Крепкий одномачтовый корабль, с широким корпусом, метров двадцать в длину… Сначала мы перегрузили всё, что привезли, на корабль. Потом – направились к берегу, и Барт познакомил меня с Шамом. Шаман, обычный с виду мужчина, одетый точно так-же, как и остальные, спокойно выслушал мой сбивчивый рассказ о внезапном пробуждении на пляже вместо турбазы, и пустился в рассуждения о множестве параллельных миров… Черт, черт, черт! Вся эта история всё меньше походила на пьяный сон, и всё больше смахивала на реальность. И не волнует никого мое мнение, мои желания, и то, что я не увлекаюсь ни средневековьем, ни единением с природой…

– Вы пили старинный напиток? – Шам на секунду задумался, потом уверенно сказал: – Ачаль-Икен. Именно он перенес тебя сюда, Артур. И, наверняка, не одного тебя.

Глава 2

Виктор.

– Дон Витторио, Вы делаете успехи! – высокий мужчина отхлебнул из хрустального бокала вино. – Подумать только, еще позавчера Вы не знали, как правильно держать клинок, а сегодня уже сражаетесь со мной на равных! Ваш финт дважды прошел мою защиту, а это, уж поверьте, дорогого стоит!

Его собеседник, сидящий напротив, довольно улыбнулся, словно кот, полакомившийся сметаной.

– Вы мне льстите, дон Серхио. Я лишь прислушался к Вашему совету, перестать играть и танцевать, и начать рубить противника на поражение. Это было нелегко…

Беседа проходила за небольшим столиком, на заднем дворе двухэтажного каменного дома. Изумрудный газон обрамляли кусты роз и шиповника. Дон Витторио, одетый в белоснежную, свободного покроя рубаху, простые кожаные штаны, и тупоносые туфли на небольшом каблуке, бросил на собеседника быстрый взгляд.

– Дон Серхио, я хотел бы узнать как можно больше об этом мире. Не могли бы Вы рассказать мне о нем?

Дон Серхио, в таких-же штанах и рубахе, но украшенной на рукавах и вороте искусной вышивкой, задумчиво покрутил свой бокал, и поднял серые, пронзительные глаза на собеседника.

– Конечно, дон Витторио. Но, я думаю, это гораздо лучше сделал бы один из адептов. Я лишь могу обрисовать всё в общих чертах, а они… Они разбираются во всех тонкостях, они – говорят с Высшими… Дон Витторио, не согласитесь-ли Вы сопровождать меня в море? Дело в том, что Его Величество поручил мне подготовить почву для нашего союза со шведами… Корабль сейчас на кренговании, будет готов на днях. Заодно с алом и шамом пообщаетесь, они обязательно будут на корабле. Без них – нечего и думать – пускаться в столь длительный путь, да еще и мимо англичан с французами…

– Дон Серхио, конечно-же, я готов сопровождать Вас! Дон Витторио улыбнулся открытой, широкой улыбкой. – Я просто не знаю, что мне делать, для меня – все пути хороши, тем более, Вы так помогли мне…

***

– Мы можем считать Высших богами, дон Витторио,или демонами, но они ни то, ни другое. – Невысокий, румяный, склонный к полноте мужчина поднял на дона Витторио взгляд. -Я затрудняюсь объяснить, кто они на самом деле. Они не всесильны, но могут многое, выходящее за рамки возможностей человека. Наш мир – это их игра. Каждый из Высших дает людям возможность пользоваться своей силой через нас, адептов. Уж поверьте, это отнимает все силы… Каждый из них может как помогать нам, так и мешать нашим противникам. Но – лишь в определенной области, например, Джу Шу – насылает неурожай на Англию, и в то-же время у нас, в Испании, на полях зреет больше зерна, чем когда – либо. В то-же время, если англичанам благоволит Дер Вей, у нас возникают проблемы с животноводством, может начаться падеж скота, английские же стада будут приумножаться. Каждый из Высших, обычно, некоторое время покровительствует паре стран, потом, в силу разных причин, прекращает их поддержку, обратив свое внимание на другие государства.Его место занимает другой Высший, приоритеты меняются, от, скажем, того же земледельчества, страна постепенно уходит к рыбной ловле, или животноводству, ведь поддержка Высших должна использоваться по максимуму! В морском бою каждый шам может воззвать к любому Высшему, и получить для своего корабля небольшое преимущество над противником, на некоторое время. Например, если нам надо оторваться от врага, Высший может влить в наши паруса попутный ветер, который продержится минут десять – пятнадцать. Он будет дуть лишь для нас. Вот только я после этого мало на что буду способен, призыв к Высшим иссушает тело и душу… Конечно, спустя 10 -12 часов, мои силы восстановятся, и я вновь буду готов оказать услугу нашему славному капитану… Вы, вероятно, уже заметили, что нигде не видно детей? – Шам сделал небольшую паузу, и продолжал: – Наш мир не знает ни смерти, ни рождения, лишь переход в иное состояние, и новое возрождение в прежнем своем теле. Высшие говорят, что есть бесчисленное количество миров. Наш мир был пуст, и, ради своих целей, они собирают сюда всех, кто вынужден теперь существовать тут.

– Простите, неужели нельзя вернуться?

– Можно. – Шам вздохнул. – Это нелегко, но за те годы, которые существует мир, некоторым смельчакам это удавалось. Впрочем, бОльшая часть из них – снова с нами. Высшие оставляют для таких людей шанс, если вдруг, по какой-то причине, их старый мир покажется им хуже этого… В общем, почти все ушедшие вернулись сюда, и не жалеют об этом.

Дон Витторио задумчиво смотрел вдаль. Еще неделю назад он и представить не мог, что это такое: стоять на палубе корабля, идущего под всеми парусами по чуть волнующемуся морю. Неделю назад…

***

Витька не любил корпоративы. От слова – совсем. Но как откажешься, когда пьянка намечается одним из лучших друзей, а по совместительству еще и твоим боссом? Да еще и по поводу дня рождения? Вот-вот, никак. Поэтому пришлось ехать. Два часа тряски по шоссе, а потом – по проселочным дорогам… Понятное дело, что в автобусе вся их гоп-компания разогревалась пивом: а что еще делать-то! Всё было как всегда, все радовались жизни, турбазе, выпивке и мясу, и постоянно поздравляли именинника. В результате – напоздравлялись изрядно. Колька, паразит такой, к тому-же запретил брать с собой любые средства коммуникации, вплоть до мобильников. Нет, телефон можно было взять, но – в выключенном виде. Никаких режимов “без звука”, а только – в выключенном. Витька не совсем понимал суть такого приказа, и чувствовал себя, как без рук. Ну что такого случилось бы, зайди он в интернет, и посмотри новости?.. Впрочем, спорить с Колькой никто не стал, телефоны были благополучно отключены, работа над новой программой, на период праздника, забыта. А Витька как раз чувствовал, что еще вот-вот, и у него появится идея по оптимизации одного из блоков программного кода… Старинный коньяк, из пузатой бутылки, он, как и все остальные, оценил по достоинству. Даже не смотря на то, что, обычно, после третьей-четвертой рюмки, вкусовые ощущения притупляются… Артур, через некоторое время, шатаясь ушел в сторону домиков, видимо, спать, а Витька просто отошел поближе к небольшому озеру, сел, и попытался немного протрезветь, рассеянно наблюдая, как утки плещутся в чистой воде… Задремал он неожиданно для себя, а когда очнулся… Густая трава, никакого озера, и, вместо старых, любимых джинсов, лишь подобие набедренной повязки. Сперва мелькнула мысль о глупой шутке, но, когда Витька встал, и внимательно огляделся, то понял, что вообще ничего не понял. Луг, высокая трава, невдалеке тянется дорога, редкие деревья, сильно похожие на пирамидальные тополя, вдалеке раскинулось море… Какое, к шуту, море?!.. И тут на дороге он заметил приближающуюся… Повозка? Карета?! Два быка, а это точно были быки, а не лошади, поднимая пыль, тащили за собой карету. Ну, во всех исторических фильмах, которые Витька смотрел, такое средство передвижения называлось именно так. На козлах сидел человек, время от времени взмахивающий вожжами.

…Твою мать, что происходит-то?.. Кино снимают? Карета, поравнявшись с Витькой, остановилась, и из нее, распахнув дверцу, вылез человек.

– Эй! Только что появились тут? Добро пожаловать в Мир! Я – дон Серхио, а Вы, вероятно, пока не можете ничего понять, поэтому предлагаю Вам проехать со мной. Я помогу Вам привести себя в порядок, и готов рассказать обо всем, что Вас сейчас интересует…

***

Дон Серхио искренне желал помочь, впрочем, как Витька узнал, любой, завидев Нового, поступал точно так-же. Высшие не одобряли плохого обращения к тем, кого они недавно привели в Мир. Любой, кто тут появился по их воле, является ценным ресурсом, своеобразной фигурой на доске их игры, и ни в коем случае нельзя ему вредить, наоборот, ты должен проявить гостеприимство, поделиться с Новым всем, чем возможно, ввести в курс дела. Новый – своего рода новорожденный, и от того, как поведут себя первые встретившиеся, зависит то, будет ли ему тут комфортно. По словам дона Серхио, он появился тут лет пятьдесят назад, во что Витька, глядя на крепкую фигуру, и лицо, которое может принадлежать тридцати-сорокалетнему, поначалу отказывался верить. Однако пришлось. Двухэтажный каменный дом, мечи, быки, запряженные в повозку, одежда на шнуровке, жареное мясо, самогон, называемый тут то ромом, то кальвадосом… Никакого намека на мобильную, да и вообще, какую-бы то ни было, связь, или интернет. Дон Серхио, в первый же день, предложил немного пофехтовать, и Витька, который, разве что в босоногом детстве, махал палкой, сокрушая лопухи, и изображая рыцаря, несмотря на свою отличную физическую форму, лишь к исходу часа начал понимать основы боя на мечах. Зато потом у него появился азарт, и желание освоить фехтование, а дон Серхио с удовольствием ему в этом помог.

***

– Паруса на горизонте! – послышалось с марса. Капитан, дон Сальгадо, тут же отправил матроса в каюту, за Алом, и начал всматриваться через подзорную трубу в море. Алхимик, корабельный Ал, не спеша поднялся на ют.

– Капитан, 2 когга, и шхуна. Англичане. Укомплектованы под завязку, идут на перехват. Примерно через полтора-два часа будут тут. Дон Сальгадо витиевато выругался, и начал отдавать приказы по подготовке к бою. Дон Серхио спокойно объяснял:

– Наш корабль не может идти так же быстро, как англичане, дон Витторио, поэтому нас непременно настигнут. Успеем дать два – три залпа, а потом они пойдут на абордаж. На шхуне около сотни матросов, когги могут принять на борт человек по двадцать… Со шхуной мы бы справились, но против трех кораблей у нас просто недостаточно народа…

Его перебил Ал.

– На шхуне сто семнадцать человек, на одном когге двадцать семь, на другом – двадцать четыре… Вся надежда на канониров. В абордаже нам не выстоять.

Корабль готовился к бою. На палубу выкатили бочку с порохом, пара человек заряжала и раздавала пистолеты, с десяток солдат вооружились мушкетами. Дон Диего, обычно выполнявший роль помощника капитана, следил за канонирами, отвязывающими принайтованные 16-ти фунтовые пушки , и устанавливающими их к орудийным портам. Дон Серхио поманил Витьку за собой. В трюме дон Витторио получил в свое распоряжение толстую кожаную куртку, с указанием непременно облачиться в нее: от пули не спасет, но смягчит удар сабли, особенно нанесенный вскользь; средней длины палаш, и два пистолета. Дон Серхио надел стальной нагрудник, пристегнул меч, с украшенной изумрудами гардой, и тоже засунул за пояс пару пистолетов.

– Не стоит сильно бояться перехода, но и хорошего в нем мало – произнес он. – После перехода приходится долго трудиться, чтобы вернуться, и все твои успехи забываются… Да и быть Иным – сомнительное удовольствие. Так что, дорогой мой дон, постарайтесь не отправиться в переход вместо своих противников! Если будете серьезно ранены, не геройствуйте, лежите, и Вас никто не тронет. Мало того, за кем бы ни осталась победа, никто не станет добивать тех, кто еще жив. Раненый враг полезнее новоиспеченного Иного. Пленных отправляют трудиться в поместья, используя как дешевую рабочую силу, при случае организуют обмен, а Иной легко может оказаться у Вас – же под боком, и в роковой миг всадить меч между ребер… Увы, но рассказать всего я не успею, так что – просто следуйте моим советам. И еще… Дон Витторио, если мне не повезет, то Вы будете обязаны завершить мою миссию. Дон Сальгадо и дон Диего подскажут, куда обратиться, и что сделать. Все бумаги – тут – дон Серхио указал на небольшой дорожный сундук. – Там же лежит кошель, в котором достаточно песет, чтобы ни в чем себе не отказывать во время нашей экспедиции. А теперь – идемте на палубу, скоро начнется!..

Каравелла… Виктор всегда романтизировал этот парусник, как, впрочем, и большинство людей, далеких от морской или исторической тематики. Реальность, как всегда, слегка не соответствовала представлениям о гордом, стремительном корабле… Да, крепкая, и высокая, каравелла оказалась крайне медленным кораблем. В трюме по ночам стоял храп, и несвежие запахи немытых тел. Туалет? Нет проблем, гальюн на баке…

Глава 3

Артур

– Арт, ты наверняка не имел дела с морем и парусами! Но это не страшно, в момент привыкнешь.

Ага, привыкнешь тут…

“Артур, помоги Крису выбрать якорь!” “Арт, неужели ты никогда не лазил по канатам? Лазил? А чего тогда ждешь, быстрее, парус сам не развернется!” “Артур, нам придется идти галсами, ловить ветер. Перекладываем на левый борт, вот так…” Парни, похоже, поставили себе целью измотать меня в первый же день. В принципе, понятно: восемь человек, плюс шаман, который и пальцем не пошевелил, чтобы помочь, вынуждены управляться с кораблем, рассчитанным, как сказал Барт, на пятнадцать-двадцать моряков. Работали все наравне, кроме, конечно, шама. Барт, Юр, Даниэль, Крис, Михаэль, Азиз… Когда я, наконец, присел отдохнуть, прямо на палубу, то ладони горели огнем: с непривычки к перетягиванию многочисленных канатов их украсили мозоли. Юр протянул мне какую-то склянку: “На, намажь руки. Не жалей, через пару дней будем в Бриттии, найдем Ала, купим еще…” Средство помогло, зуд утих.

– Слушай, Юр… А куда мы сейчас плывем? Ну, вообще, какой маршрут, что делать-то будем?

– Мы, Артур, птицы вольные… – Юр, высокий, стройный блондин, с голубыми глазами, ну, прямо, вылитый “истинный ариец”, присел рядом со мной. – Запомни, корабли – ходят, а не плавают! Сейчас мы идем к бриттам. В трюме есть кое-что из того, что на острове можно продать по достаточно высокой цене. А потом… Потом – по ситуации. Наверное, было бы неплохо найти в команду человек десять. Обычно, у побережья, много рыбацких деревень, и народ охотно соглашается влиться в команду. Рыбакам тяжелее, чем нам: однообразие, тяжелый труд, а цены на рыбу, мягко говоря, не высоки.

– Юр, прости, а кто у нас капитан? Я так понимаю, что на корабле должен быть капитан, верно?

– А капитана, Артур, у нас сейчас нет… Был капитан, да только ушел в переход. И вместе с ним две трети команды ушли. Хорошо еще, что мы сумели оторваться от того чертова люгера, который нас заманил…

– В смысле?

– Ты же видишь, нас мало. Обрати внимание на фальшборт – от него, по правому борту, к баку, мало что осталось. Люгер стрелял наверняка, но море было не очень спокойно, поэтому нам повезло, и в момент залпа его приподняло на волне, а так… От нашего “Самсона” остались бы одни обломки. Во всяком случае, попади они ниже, борт мы бы не смогли залатать. Ну, представь… Идем мы себе, никого не трогаем. В трюме груз, за который бритты отвалят нам неплохие монеты. И стоит этот люгер, со спущенными парусами, качается на волнах. На палубе никого не видно, флага нет… Брошен командой? Капитан де Вилль, без раздумий, орет: “Ребята, это наверняка наш приз! Сближаемся, смотрим, если лоханка не очень сильно повреждена, уводим с собой, в Бриттию, а там… Там продадим, или – подлатаем, и уже в два корабля идем в море!” Идея-то здравая, ага? Эти гады всё рассчитали точно. Не учли лишь волнение на море. Понятное дело, когда мы сблизились, вся команда торчала у борта. Залп, который должен был проделать у нас в борту четыре дырки, просто смел народ с палубы. Потом эти сволочи еще и из мушкетов добавили – прятались за своим фальшбортом в полной готовности… А у нас даже Ал был среди команды, на палубе. Шам-то у нас – опытный, он тут чуть не с начала времен, а Ал был молодой, понятно, что интересно ему было… Мы не стали геройствовать, а раз были под парусами, просто отвернули. Люгер попытался догнать, но тут произошло чудо… Наш шлюп больше для перевозки грузов предназначен, люгер идет быстрее, да и маневр у него, с косым парусным вооружением, лучше. Они нас стали нагонять, но Азиз им испортил праздник. На корме есть пара пушек, и он умудрился снести из них люгеру полмачты. Прикинь, из наших кормовых пукалок, ядром, попал точно в мачту! Сам не знает, говорит, как так получилось, и Шам тут не при чем, он не помогал… В общем, оторвались, но море разыгралось не на шутку, и пришлось вернуться назад, к берегу Франкии, где мы тебя и повстречали.

– И кто это был?

– Люгер-то? А кто его знает. Скорее всего, капер, или пираты. Не патруль, это точно. Те не устраивают ловушек, наоборот, идут под флагом…

***

Спать в гамаке, который постоянно качается, мне не приходилось, но было вполне комфортно. Если бы не неугомонный Барт, вытащивший меня ни свет, ни заря, на палубу, на вахту.

– Чай? Кофе?.. Арт, возьми бутылку рома, ну, вон, сухари в бочке, тоже захвати парочку, и – давай к рулю. Буду учить тебя ловить ветер!..

Я никогда не был алкоголиком, вот только пресная вода на корабле, похоже, ценилась гораздо выше, чем всё остальное. Ром, ром, ром… Сухари, твердый, как камень, сыр, яблоки… Я бы сказал, что мы голодаем. Но остальные, почему-то, так не считали. Впрочем, уже днем, Даниэль выволок из трюма на палубу соленое мясо, размоченное в небольшом количестве пресной воды, которое запивали всё тем-же ромом. Опьянения не было, скорее всего от того, что приходилось много работать, и алкоголь выходил с потом. Мне пришлось еще пару раз смазать руки лечебным средством из склянки, но оно не только снимало боль, после него руки ощутимо грубели, мозоли становились не водянистыми, как вначале, а жесткими и твердыми. Я понемногу учился, а остальные помогали и подсказывали. Крис и Барт, помимо морских премудростей, просвещали меня на счет устройства этого мира. Иногда и Шам рассказывал, о Высших, о переходе, о Иных…

– Артур, смерти нет. Есть боль, когда тебя отправляют в переход, это верно. А потом – потом ты проносишься по длинной трубе, и становишься Иным. В первый раз это необычно, неприятно, и, возможно, ты впадешь в отчаянье, это нормально. Но Ты, и Ты-Иной – одновременно и похожи, как две капли воды, и – разные, как ночь и день. Иные одержимы желанием вернуться, и снова стать людьми. А единственный способ – выполнять все задания, который вкладывают в сознание Иного Высшие. Иногда, особенно тем, кто впервые стал Иным, задания эти просты: добудь руду, или, скажем, несколько драгоценных камней, обменяй их в серой зоне на орудия труда, оружие, либо что-нибудь еще, ценное для Иного, и – свободен. Но чем больше переходов, тем сложнее вернуться.

– Люди живут, в основном, у побережья. Тридцать-сорок миль – это безопасная, ну, почти безопасная зона, где редко появляются Иные. Потом, буквально пять-десять миль вглубь материка, идет серая зона. В серой зоне люди и Иные совершают сделки, обменивают товары, но тут можно попасть и в ловушку, засаду… Товары для обмена? Артур, дело в том, что Иные, обычно, обитают в катакомбах, подземных ходах и залах, которыми Мир пронизан, как голландский сыр. А вот человеку там – очень опасно. Из чего делают мечи, ножи, сабли?.. Вот, верно, из стали. А сталь? А руду добывают под землей. И людям приходится лишь менять товары на руду – Иные не потерпят, чтобы к ним, вниз, спускались для добычи руды. Но Иные не могут сами ковать оружие, или те-же кирки, для добычи руды. Это правила, которые придумали Высшие… Есть взаимодействие, есть баланс Иных и людей, есть и переходы, если люди все-таки лезут вниз. В подземельях ведь не только руда, или алмазы с рубинами. Там спрятаны и различные сокровища. Да, хотя-бы, золото. Его Иные, обычно, выделяют для обмена в очень маленьком количестве, как и серебро. Остальное, уже добытое, лежит под землей…

– Мир пока что мал. Ты можешь знать, по своей прошлой жизни, о расположенных по всей земле островах и материках, но часть из них тут, хоть и существует, недоступна для посещения. Пока недоступна. По словам Рау Ша,совсем скоро они принесут сюда большое количество народа, и нам откроются новые горизонты…

– Европа, вот наш Мир. Часть Африки… Везде – отдельные государства, и, скорее всего, не совсем такие, какие ты привык видеть у себя дома. Правда, Высшие упростили нам всем жизнь: во всем Мире люди, из каких-бы миров они тут ни появлялись, говорят на одном языке. К примеру, Юр – швед, Бартоломео – испанец, Михаэль из Голландии… Это, собственно, не важно. Ты понимаешь их, а они – тебя. И, если ты честолюбив, ты даже сможешь стать правителем одной из стран, как и любой человек, который к этому стремится. Но любой правитель – это потенциальный Иной, запомни. Страны постоянно конфликтуют, и заключают союзы, которые, впрочем, быстро распадаются. Так вот… Во время войны король обязан быть вместе со своей армией. Победили – хорошо, но проигравший правитель обязательно отправится в переход. А еще правитель всегда неугоден одной, или нескольким частям населения… Поднял налоги? Выжимает из крестьян последние соки? Вот тебе бунт. Снизил налоги, значит, армия, флот – не получают положенного жалования. Как результат – тот-же бунт, но со стороны армии. Распустил часть офицеров и бойцов?.. Соседний король с удовольствием попытается напасть на ослабленное государство. Захватить страну нельзя, и это тоже одно из правил Высших. Но оставить ее в разрухе, и экспроприировать нажитое добро – пожалуйста! Да еще и данью обложить…

***

Голова кругом от всех этих лекций! Идиотское мироустройство. Еще и эти Иные… Сколько ни спрашиваю, никто не говорит прямо, как они выглядят, и чего мне ждать после “перехода”. “Увидишь после того, как станешь Иным”. “Поверь мне, Арт, тебе не очень понравится”… Конечно, то, что тут невозможно умереть, несомненный плюс. Да и старение – весьма условно: ну, появился ты в Мире двадцатилетним, с годами возмужаешь, станет тебе лет тридцать пять-сорок, и – таким ты и останешься. Вон, Шам, которому уже за сотню, выглядит мужчиной лет сорока с небольшим, в полном расцвете сил.

Постепенно мне начала нравиться жизнь на корабле. Лентяйничать некогда, это не прогулочный круиз, но ничего особо страшного и неприятного нет. Просто дружная работа на свежем воздухе. И я уже чуть-чуть начал разбираться в устройстве нашего шлюпа. По крайней мере запомнил, что бак – нос, ют – корма, а сортир – гальюн… Мы везем в Англию, которую тут все называют по разному, кто Бриттией, кто Британией, кто Англией, бочки со светлой смолой, для пропитки корпусов кораблей. Как сказал Даниель, такая смола производится только в Швеции, Дании и Голландии, и она – лучшая из всех существующих в Мире. Еще в трюме лежит некоторое количество железной руды, тоже достаточно ценный товар. Но, похоже, что мы, то есть экипаж “Самсона”, англичанам не очень-то по нраву, поскольку чем ближе мы подходили к Англии, тем больше парни нервничали. Я решил взять быка за рога, и обратился с прямым вопросом к Барту. Тот не стал отнекиваться.

– Арт, смола и руда из Швеции, которая сейчас не в лучших отношениях с Бриттией, будет считаться контрабандой на британском берегу. Запрещено к ввозу. Зато денег за этот товар отвалят гораздо больше! Главное, не нарваться на патрули, побыстрее провернуть сделку, сгрузить товар, и – все, мы станем чисты перед законами короля Бриттов Теренса Второго. С одной стороны, бритты сейчас готовятся к войне с Испанией, большинство кораблей флота стоит по верфям, на кренговании, поэтому патрулей – мало. С другой – бдительность возросла. Кстати, ты с мечом обращаться умеешь?..

Следующие полчаса Барт посвятил уроку фехтования. Меч надо держать крепко, чтобы не выбили, но не сжимать изо всех сил.

– Держи его как птицу, Арт. Сильно сожмешь – задушишь, а не удержишь – улетит. Если бьешь, то старайся ударить наверняка. Руби от души, помни, что если не ты, то тебя. Колоть пытайся в ʼнезащищенные места, ведь если противник в нагруднике, то ты его не отправишь в переход!..

…Твою-ж мать, как это все муторно!.. Руби, коли, уворачивайся, отбивай удары, следи за всем, что происходит вокруг. Я понял, что лавры Великого Фехтовальщика мне не светят. Ну не ДʼАртаньян я! Простой программист, а не гений меча! Когда я выдохся, то мое место занял Юр. Вот, а смотреть на то, как орудуют мечами другие – одно удовольствие! Парни рубились так, что от их мечей летели искры. Со стороны смотрится очень впечатляюще, честно!

– Земля! – Азиз, веселый, высокий, худощавый мужчина, явно восточного типа, чаще других лазил по вантам на самый верх мачты, и осматривал оттуда окрестности. Как мне объясняли, если бы у нас был Ал, алхимик, то он, с помощью своих зелий, раз в полчаса мог, не выходя на палубу, “видеть” всю обстановку на некотором расстоянии от корабля. Ну, получалось что-то, вроде магического радара, только круче. Опытные Алы даже количество людей на кораблях, невидимых обычным глазом из-за расстояния, чувствовали. Как и количество пушек. У нас-же Ала не было.

Глава 4

Виктор.

Залп шхуны выглядел внушительно, но ядра упали в воду, не долетев до испанской каравеллы метров 15.

– Не стрелять! – Капитан кричал с юта вниз, дону Диего. – Пусть пристреляются за нас, и подойдут на расстояние гарантированного поражения! Дон Диего, цельте по такелажу! Бейте наверняка – не тратьте ядра!

Корабли постепенно сближались. Следующий залп шхуны пришелся на квартердек, во все стороны полетели осколки фальшборта. Послышались крики, кого то из команды зацепило.

– Огонь! – заорал дон Сальгадо.

– Огонь! – эхом откликнулся дон Диего.

Загрохотали пушки каравеллы, корабль окутался пороховым дымом. Первый же выстрел оказался удачным – на шхуне паруса, туго натянутые ветром, лопались от испанских ядер. Один из английских коггов приблизился, пока каравелла вела огонь по шхуне, и тоже дал залп по такелажу испанца.

– Ложись! – дон Серхио толкнул дона Витторио, на палубу посыпались обломки мачты. Канониры перевели огонь на когг, но тот вышел из сектора огня. Дон Серхио прокричал на ухо дону Витторио:

– Они уравняли шансы, нам не уйти! Мы потеряли часть грота, будем давать узла два, не больше. Когг идет три, три с половиной… Шхуна отстанет, если только сбить ей мачты, но… У нас нет цепных ядер на борту, а простыми – почти бесполезно… Скоро они пойдут на абордаж.

– Тревога!.. – Пока канониры вели огонь левым бортом, и всё внимание испанцев было привлечено к шхуне и одному из коггов, второй когг сманеврировал за кормой каравеллы, и прижался к правому борту. В воздух взлетели кошки, на палубу каравеллы полезли англичане. Испанские мушкетеры дали залп, пара атакующих упала, но остальные, размахивая саблями и топорами, ринулись вперед. Дон Серхио, дон Сальгадо, а за ними и дон Витторио бросились на квартердек, навстречу нападавшим. Атаку удалось отбить, но в это время к левому борту подошла шхуна. Канониры успели дать залп почти в упор, буквально изрешетив борт корабля противника, и нанеся англичанам ощутимые потери, но те все равно полезли на палубу каравеллы. Дон Витторио разрядил один из пистолетов в ближайшего противника, и, отразив палашом удар второго, сделал выпад. Лезвие вошло между ребер, англичанин осел на палубу. Дон Серхио рубился с двоими, подобрав у одного из павших в левую руку саблю. Звон клинков, редкие выстрелы, и крики раненых наполнили воздух. Упал дон Сальгадо, получив две английских пули. Дон Витторио обезвредил очередного противника, нанеся удар сверху, по правой руке. Англичанин выпустил саблю, и упал, зажимая ладонью рану на предплечье. Внезапно всё закончилось. Испанцы, приходя в себя после кровавого боя, смотрели, как шхуна отваливает от борта. Кто-то из канониров, уцелевших после абордажа, выстрелил вслед. Ответа не последовало, англичане просто уходили, причем, почти перпендикулярно курсу каравеллы. И тут напомнил о себе второй когг. Залп 4-х 8-ми дюймовых пушек пришелся почти на ватерлинию. Каравелла содрогнулась, принимая в себя ядра. Когг развернулся, и повторил залп другим бортом. На этот раз англичане стреляли бомбами, и воздух, а затем и вода вокруг каравеллы разом наполнилась кучей деревянных обломков . Потом когг взял курс за шхуной.

– Уходят… Дон Серхио смахнул рукавом пот с лица. Дон Витторио с изумлением осматривал палубу. Кое где стонали раненые, но, в основном, лежали кучки изорванной одежды,в пятнах крови, и оружие.

– Что Вас удивляет? – дон Серхио проследил за взглядом дона Витторио, и усмехнулся. – А, это… Это – переход. Теперь в пещерах появилось много Иных, которые пребывают в состоянии ярости, недоумения, и отчаяния… А нам достались все их ценности, оружие, и тряпки. Смотрите, моряки уже ищут более-менее пригодные вещи.

***

…На палубе росла груда мечей и сабель, пистолетов, нагрудников, курток и, отдельно, различных по форме и размеру, кожаных мешочков, кисетов, и кошельков…

– Но вернемся к вещам более насущным. – Дон Серхио осмотрелся вокруг. – У нас осталось около трех десятков людей, примерно половина – ранены. Эй, Ал!.. Вы с Шамом целы? Вот и хорошо.

В это время на полуют поднялся один из матросов.

– Доны, мы осмотрели наш корабль, у нас – большие неприятности, несколько серьезных пробоины чуть выше ватерлинии. Будь волнение немного больше, мы бы давно могли пойти ко дну. Наличных досок не хватит на ремонт.

– Сколько у нас матросов, сколько солдат, канониров? – дон Серхио заложил руки за спину. – Мне нужна полная картина. Будьте любезны, пересчитайте всех, в том числе – и раненых, и пленников. После этого отправьте часть людей проверить припасы, в том числе и на когге.

– Слушаюсь! – матрос спустился на квартердек.

Англичане понадеялись на свой лихой штурм, поэтому на когге оставался лишь их Ал, который, поднявшись на борт каравеллы, и перекинувшись парой слов с испанским коллегой и шамом, тоже занялся ранеными, и три человека из команды, которые, не начиная безнадежный бой с испанцами, сложили оружие. Несколько матросов, осмотрев когг, доложили дону Серхио, что тот, не пострадав во время боя, никаких повреждений не имеет. Испанцев, помимо дона Витторио и дона Серхио, осталось тридцать два человека, дон Диего был ранен в грудь и голову, но, по заверениям Ала, опасности для нынешнего состояния помощника капитана не было, в Иные он не уйдет. Восемь англичан, получив первую помощь, сидели на палубе, под присмотром пятерых солдат, и, кроме этой пятерки, оставшиеся в строю были моряками и канонирами: абордаж, в первую очередь, встречают именно солдаты. Тяжелораненых, кроме дона Диего, было трое, остальные отделались синяками, царапинами, и порезами. Но основной проблемой стало состояние каравеллы. В трюме плескалась вода, в большой пролом по левому борту можно было легко провести быка. Нечего было и думать о приведении корабля в порядок: как только начнется волнение на море, каравелла пойдет ко дну, пробоина зияла едва-ли в метре от поверхности воды. Дон Серхио сокрушенно покачал головой, посоветовался с парой матросов, после чего объявил Витьке:

– Дон Витторио, нам крупно повезло.

Витька даже глаза выпучил от удивления: назвать везением ситуацию, когда корабль едва держится на плаву… Но дон Серхио, насладившись Витькиной реакцией, продолжил:

– Видите-ли, дон Витторио, англичане были настолько любезны, что пришвартовали к нашему борту наш новый корабль. Что до каравеллы… Пожалуй, мы ее сейчас сопроводим к ближайшему берегу, посадим на мель, и, возможно, потом, ее удастся слегка подремонтировать, и вернуть домой.

Тяжелораненых перенесли на борт когга, на котором уже подняли испанский флаг, все остальные перетаскивали на когг припасы, и имущество. Команда разделилась. Солдаты, которым предстояло охранять каравеллу, и часть матросов остались на ней, остальные разместились на когге. Дон Серхио, в отсутствие капитана, взял на себя его обязанности, с чем, впрочем, никто не спорил. Пролом в борту каравеллы наскоро заделали парусиной, частично – досками, и, с черепашьей скоростью в полтора узла, пошли к берегу. Ал вывел корабли к небольшой рыбацкой деревушке, местные рыбаки помогли найти мель, подходящую для того, чтобы посадить на нее каравеллу, разнести якоря, и согласились, разумеется, за щедрую плату, помогать присматривать за брошенным кораблем. Дон Серхио оставил тут всех пятерых солдат, и троих раненых моряков, которым, по заверениям Ала, некоторое время было лучше находиться на суше. Потом когг снова взял курс к берегам Швеции.

Дон Серхио, при помощи судового квартирмейстера, разделил треть трофеев, доставшихся испанцам при абордаже, между всей командой. Часть, в основном – дешевые ножи, мечи и сабли, абордажные топоры, которые не имели особой ценности, отправились в трюм, с целью последующей продажи за гроши оружейникам на берегу. Витька получил из общей добычи кошель с приличным количеством монет, в основном, конечно, медных, но и серебряные, и даже золотые монеты там присутствовали. Монеты были самыми разными, как по размеру, так и по изображенным на них профилям, судя по всему, всевозможных королей. А также – пистолет, с серебряной гравированной накладкой на рукояти, кинжал, сантиметров двадцать длиной, кожаную перевязь, богато украшенную вышивкой. Дон Серхио, став, по воле случая, капитаном когга, с названием “Ястреб”, говорил Витьке:

– Учитесь, дон Витторио! Быть капитаном корабля – дело серьезное, ведь от Ваших решений зависит судьба всей команды, и один неверный шаг ставит людей на грань перехода. Вам не обязательно подсказывать матросам, куда повернуть штурвал, или когда следует уменьшить парусность – для этого есть помощник, есть парусных дел мастер. Есть боцман, который подсказывает матросам, как им лучше выполнить свою работу, есть ответственный за абордаж, есть старший канонир… Вам следует лишь решать стратегическую задачу: атаковать какой-либо корабль, либо уйти, провести его ближе к берегу, или уйти мористее… От Вас ждут решений, а не того, что Вы полезете вместе с матросами на реи, подвязывать паруса!..

И Витька учился. Он давно проникся уважением к дону Серхио, который, казалось, знал всё, за что ни приходилось взяться. О компасе тут приходилось только мечтать, как и о GPS-навигации, но дон Серхио уверенно прокладывал курс по карте, лишь взглянув в подзорную трубу на едва видимый по правому борту берег. Фехтовал он, по мнению Витьки, просто божественно. Любые споры среди команды дон Серхио разрешал чуть не в мгновение ока, с пленными был подчеркнуто вежлив, и нейтрален. Пленных, кстати, не заперли в каком-нибудь помещении в трюме, а просто предоставили возможность работать наравне со всеми, в команде.

– Нет смысла. – Объяснял дон Серхио. – Куда они денутся? Ни франки, ни голландцы их не примут с распростертыми объятиями, если у кого-то из них возникнет мысль добраться до берега вплавь. До Англии им не доплыть в любом случае. А в Швеции, если, конечно, мы не представим их именно как пленников, они смогут наняться на любой корабль, и жить дальше тихо, и спокойно. Пока что войны между шведами и англичанами нет, но это – пока. – Он ухмыльнулся. – Как только мы доберемся, как только я переговорю с Его Величеством Олафом Седьмым, Великолепным… Союз со шведами даст Испании возможность прижать зарвавшихся англичан, мы разобьем их флот, высадимся на острове, и хорошо пошумим! Лет на пять о Англии можно будет забыть после этого!

– Дон Серхио, может, я и не прав, но я не понимаю, зачем вообще воевать? Ну, можно же все разногласия решить в ходе переговоров, да, в конце концов, просто не контактировать с той страной, которая не по нраву…

– Высшие. – Дон Серхио пожал плечами. – Видите-ли, дон Витторио, это их своеобразный способ перетасовать колоду. Вы думаете, что после перехода в Иные, и возвращения, окажетесь там, где были? Это не так. Вас зашвырнет в тот уголок Мира, где, по мнению Высших, стало слишком мало людей, и слишком много Иных. Вы можете попасть в Англию, или, скажем, в ту-же Швецию. К тому-же, Высшие, именно во время перехода, получают от нас какую-то энергию, что-ли… Про это Шам говорит настолько туманно, что я сомневаюсь в его понимании этого процесса.

***

Когг болтало на волнах гораздо больше, чем каравеллу, но и шел он не в пример быстрее. Треугольный парус позволял идти гораздо круче против ветра, и моряки умело пользовались этим. Шли галсами, но никогда не уходили от берега слишком далеко, как объяснял дон Серхио, в случае шторма им придется найти какую-нибудь бухточку, и переждать непогоду, поскольку корабль не настолько хорош, чтобы противостоять разгулу стихии. Правда, пока – слишком уж серьезного волнения, и признаков надвигающейся бури, не было. Витька старался внимательно наблюдать за действиями экипажа, несколько раз, плюнув на советы дона Серхио не помогать матросам, лазил вместе с ними по вантам, осматривал корпус изнутри, на предмет течи, проводил ревизию боеприпасов… Просто Витька не любил бездельничать целыми днями. Ну, да, можно и пофехтовать, но ведь не будешь постоянно махать мечом, или стоять на юте без дела!…

Глава 5

Артур.

– А вот и Бриттия. – Довольный Барт вытащил подзорную трубу, и разглядывал берег. – Теперь дело за малым, найти подходящую якорную стоянку, отправиться на берег, договориться о продаже товара…

Неожиданно вмешался Шам.

– Когда вы сойдете на берег, на корабле останутся, помимо меня, трое.

– Шам?! – Барт чуть не подскочил от неожиданности. – У нас каждая пара рук на счету, какие “трое”?

– Останутся Даниель, Артур, и Молчаливый. – Шам развернулся, и, не говоря больше ни слова, отправился в капитанскую каюту, которую он занимал в гордом одиночестве.

– Вот ведь!.. – Барт, впервые со дня нашей встречи, выглядел человеком, не знающим, что сказать. Ладно на корабле – грузить товар в шлюпку мы будем наравне со всеми, но ведь его придется еще и разгружать на берегу!.. И вместо восьмерых этим займутся всего пятеро… Но и спорить с Шамом – нет смысла, если он сказал, что трое останутся на шлюпе, значит, останутся, как бы тяжело ни пришлось остальным. Настроение Барта заметно испортилось, но он постарался держаться, как ни в чем не бывало. Крис стоял у руля, Азиз залез на ванты, почти к самой верхушке мачты, и внимательно всматривался с высоты вниз, в воду: не стоит сажать “Самсон” на мель, если таковая попадется. Юр, на баке, приготовил простейший лот: длинная веревка, с завязанными через равные промежутки узлами, и грузом на конце. Собственно, такой-же веревкой измеряли и скорость корабля, за определенный промежуток времени.

– Арт, не повезло тебе! – Барт ухмыльнулся. – Мы, как только сбагрим товар, обязательно оттянемся в первой же таверне… Да и к девочкам заглянуть – денег хватит с избытком! А вы, с Молчаливым и Даном, будете киснуть на нашем корыте в компании Шама… И что на него нашло? Хватило бы одного Молчаливого, да и подозрений вызвало бы меньше, если вдруг нагрянет патруль, и решит поинтересоваться нами…

– А если нагрянет, что делать?

– Вести себя спокойно, ни в коем случае не паниковать, не стрелять, позволить им осмотреть всё, что захотят. Молчаливый знает, что делать, главное, во всем ему подыгрывать, и проблем не будет. Ты – Новый, с тебя вообще спроса нет. Молч – старый пройдоха, а Дан уже в такой ситуации бывал…

– Парус на горизонте! – Азиз показывал рукой в сторону кормы. Барт немедленно направил туда свою подзорную трубу.

– Черт, скорее всего – именно патруль… Двухмачтовая шхуна, идет вдоль береговой черты, на марселях… Ловит высокий ветер, что фок, что грот – убраны. Парни! Лучше всего – убрать паруса, вдруг не заметят! Арт, Аз, Дан, Молч, поехали, вперед!

Мы полезли по вантам…

***

Обошлось. Чья бы ни была шхуна, шедшая вдалеке, на нас с нее внимания не обратили. Может быть, вообще посчитали “Самсон” рыбацким судном: рыбаки часто использовали именно шлюпы, если, конечно, у них хватало средств на такой корабль. Обычно, как сказал Крис, рыбачили на простых лодках, вроде нашей шлюпки, болтающейся в кильватере корабля на толстом канате. “Самсон” благополучно бросил якорь в километре от берега. Барт сказал – “в миле”, но я пока не привык к местным мерам длины, поэтому – примерно, в километре, может, в полутора. На берег, вопреки моим ожиданиям, отправились всего трое, Барт, Крис и Михаэль.

– Сначала они найдут покупателя, договорятся, подгонят повозки, а уж потом будем возить с корабля товар. – Азиз глотнул из бутылки, и протянул ее мне. – Скорее всего, разгрузимся ночью. Чтобы не привлекать лишнего внимания. Контрабанда, все-таки.

Я ощутил какую-то непонятную дрожь. Всегда был законопослушным гражданином, даже улицу не перебегал на красный свет, ждал зеленый… А тут, раз – и по ту сторону закона. И ничего не сделаешь, не бросать же парней, которые мне помогли.

– Да ты не переживай! – Азиз хлопнул меня по плечу. – Контрабанда – дело обычное, в худшем случае поработаешь с месяцок на грядках, в каком-нибудь поместье, да и отпустят. Думаешь, лорды, да и сам нынешний король бриттов не пользуются контрабандными товарами? По слухам, Теренс Второй на дух не переносит традиционный напиток Британии – эль, а вот кальвадос просто обожает! А с Испанией у бриттов постоянные тёрки, так что кальвадос никак, без контрабандистов, не достать!

Молчаливый был единственным членом команды, с которым у меня как-то не сложилось. Нет, мы не ругались, не спорили, и он, если была нужда, помогал. Но, обычно, молча. Он не шутил, и не смеялся над шутками Барта, он все делал молча. Я пытался завязать разговор, он внимательно слушал… Но не отвечал. В лучшем случае кивнет, или помотает головой, и все. Приходилось принимать его таким, какой он есть. Вот и сейчас он просто сидел на носу корабля, и смотрел куда-то в даль. Лезть к нему с расспросами было бесполезно, а Крис, тот мне прямо сказал: “Если кто и знает о нем хоть что-то, так это он сам. Или Шам, но Шам просто так ни за что не станет рассказывать. Сколько помню, Молчаливый всегда был в команде, никогда не говорил, но и не подводил”.

Шлюпка вернулась, когда солнце уже садилось за горизонт.

– Фух, еле договорились! – Барт перелез через фальшборт, и широко улыбнулся. – Через пару часов начинаем перевозить товар на берег. Как раз должен пройти патруль, а второй раз они тут, обычно, появляются только утром. Торгаш приведет несколько повозок, с ним будет три человека. Закидываем товар, забираем монеты, а перед рассветом пойдем к ближайшему порту. Далековато до него на своих двоих, так что поступим, как добропорядочные моряки: встанем на ближнем рейде, и, оставив Молчуна на борту вахтенным, отправимся развлекаться! Торговец намекнул, что в городке отличный ром, эль, и даже есть девушки!..

– Барт, а что, женщины в этом мире – такая редкость?

– Артур, ты забываешь, что этот Мир – стерилен… – Шам, стоявший до этого на шкафуте, как тень, вклинился в разговор. – Тут в принципе невозможно зачать детей, а без этого теряется смысл жизни для женщин. В самом начале их не было вообще. Высшие считали, что это лишнее, ведь продолжение рода не должно отвлекать человека от главного его предназначения в Мире, а именно – сражаться, уходить в переход, и отдавать тем самым Высшим часть своей энергии. Но… Без женщин мужчины становятся излишне агрессивными, нервными… Сейчас они есть, но, примерно, в пропорции одна к десяти. Все-таки, война – не женское дело. Обычно, женщины, которым довелось попасть сюда, чаще всего занимаются хозяйством на берегу, содержат таверны и гостиницы, те, кому повезло разбогатеть, покупают фермы…

– А еще – подхватил Барт – снимают напряжение в борделях! Ты не поверишь, Арт, но это самое популярное заведение в любом городе!

Шам покосился на Барта, и продолжил:

– Часть девушек, попав сюда, все же вступают в игру на равных. Идут в армию, флот, занимаются политикой… В Швеции на престол дважды восходила Матильда Золотоволосая, у франков Патриция Коварная властвовала целых три с лишним года, на минуту, так долго ни один правитель, кроме нее, не мог остаться у власти… Если они берут в руки меч, то, волей Высших, сражаются яростнее мужчин. Корабли под женским командованием идут в самое пекло, сквозь град ядер. Не стоит считать, что они способны лишь дарить наслаждение мужчинам. Играет свою роль и то, что, когда твоим кораблем командует женщина, ты лучше отправишься в переход, чем покажешь себя трусом.

***

Шлюпка сделала три рейса, перевозя с корабля на берег ящики с рудой, и бочки со смолой, для пропитки корабельных корпусов. Мы, с Молчаливым и Даниелем, в компании Шама, остались на “Самсоне”, а все остальные высадились, и охраняли груз до прибытия торговца с повозками. Темнота не позволяла разглядеть берег, но звуки над водой разносились очень далеко. Вот послышался скрип колес, тяжелая, равномерная поступь быков по каменистой почве… Негромкий разговор, неразборчивый из-за расстояния, и, вроде бы, стук ящиков, которые грузили на телеги… Резкий окрик, ругань, несколько выстрелов, сменившиеся звоном мечей.

– Шам, что там, что нам делать?! – Шаман спокойно отхлебнул свой отвар из кружки, и ответил:

– Даниель, а сам как думаешь, что там может быть? Патруль появился в неурочное время. Скорее всего, торговец, который решил, что цена слишком высока, шепнул пару слов кому-то из солдат, и теперь там – идет драка.

– И? Мы можем как-то…

– Даниель, не городи ерунды. Что ты можешь сделать? Дать залп из пушек, ядра которых все равно не долетят до берега? Поднять парус, пойти на выручку, поближе, и налететь в темноте на мель? Или, может, ты думаешь, что преодолеешь вплавь милю воды в один момент?

– Но ведь и в самом деле нужно что-то предпринять! – Вмешался я. – Парней сейчас скрутят, или убьют… Ну, то есть, отправят в этот ваш переход, а мы будем сидеть, и ждать?

– Артур, мы – да, будем сидеть, и ждать. Впрочем, предлагай любой вариант действий, как мы сможем им помочь, и если он разумен, то никаких проблем, действуйте.

– Но… А ты же можешь попросить Высших сделать так, чтобы патруль проиграл? Ну, или, чтобы парни вернулись на борт, черт с ним, с патрулем.

– Это вне моих возможностей. Я могу призвать ветер, но чем он поможет? Я могу поднять боевой дух, но, послушай сам, бой уже закончился. Исход, по моему, не сложно угадать и без Высших. В патруль, обычно, выходят офицер, и десяток солдат. Что против них могли сделать пятеро моряков? Армия – это постоянные тренировки, как в стрельбе, так и в фехтовании. В общем, о товаре можно смело забыть. А вот о судьбе парней я попробую узнать, хотя и не обещаю многого: у меня осталось всего две склянки с зельем, с которым я могу попытаться заменить Ала. Ждите тут. – С этими словами Шам отправился в каюту.

Мы провели в неизвестности около часа. На берегу теперь горели два факела, но в их свете мы могли разглядеть лишь бочки, и ящики, составленные стопками. Один или два раза огонь высвечивал силуэты, скорее всего, солдат, оставшихся охранять груз, поскольку на головах виднелось нечто, вроде треуголок. Наконец Шам вышел из каюты. Его пошатывало, словно пьяного, но когда он заговорил, стало ясно, что шаман просто сильно устал.

– Выбор за вами. И у вас есть целых три варианта. Во первых, вы можете просто увести шлюп в соседнюю бухту, бросить его на мели, и пойти в глубь Бриттии. В пяти днях ходьбы от берега сейчас находится Блуждающий Храм Высших. Если суметь ускользнуть от солдат, которые наверняка будут искать корабль, а потом, каким-то чудом, избежать неизбежного, встречи с Иными, поскольку ни ты, Артур, ни ты, Даниель, противостоять в бою им не сможете, и обойти все ловушки Храма, то у вас появится шанс вернуться в свой мир.

– Ты не упомянул о Молчаливом, и о себе. – Я решил расставить все точки над I.

– Я неприкосновенен для патруля. – Шам пожал плечами. – Пойду в город, а там… Там всегда найдется дело. Что касается Микко… – Интересно, оказывается, у Молчаливого и имя есть! – Микко некуда возвращаться. Он уже сумел однажды прорваться в Блуждающий Храм, сумел найти именно тот предмет в подземелье, который вернет его домой… Пока его не было, его мир погиб. Несколько стран враждовали между собой, имея оружие невиданной мощи, и кто-то пустил его в ход. Микко шел домой, а попал в ад, где не осталось ничего живого, одна смертоносная пустыня, пропитанная ядом. Он успел вернуться, и теперь его мир – тут. Во вторых, вы можете просто уйти на корабле подальше отсюда, найти экипаж в какой-нибудь деревеньке, и заниматься тем-же, чем и занимались. В третьих, хоть это и опасно, можно попробовать вытащить парней из неприятности, в которую они угодили. Живы все, но Барт, Азиз и Михаэль после стычки не в лучшем состоянии.

– Ранены?

– Да. Михаэль лишился кисти правой руки, Азиз получил несколько порезов, а у Барта состояние хуже всех – пуля в плече, и проткнут бок. Переход ему не грозит, но и без помощи Ала ему никак не обойтись. Их увели в город, в тюрьму…

Глава 6

Виктор

– К сожалению, – дон Серхио вздохнул, – Дания занимает позицию строгого нейтралитета. Они не хотят ссориться с англичанами, как ни пытались уговорить их наши послы. С нами они тоже не желают ссориться, и не станут помогать ни бриттам, ни Его Величеству Хосе Величественному. Вот если бы мы попытались напасть на Португалию…

Когг, без приключений, прошел мимо Голландии, Дании, и, по водам Балтийского моря, приближался к Стокгольму, столице короля Олафа Седьмого, Великолепного. Команда быстро привыкла к новому кораблю, который достаточно легко шел как по ветру, так и галфвинд, и даже бакштаг, благодаря своим парусам латинского типа. Вооружение, конечно, оставляло желать лучшего, но при неудачном раскладе дон Серхио рассчитывал просто уйти от противника, пользуясь преимуществом в скорости и маневренности. На Балтике “Ястреб” часто встречался с торговыми и рыбацкими судами, но ни англичан, ни французов тут не было, в основном попадались датские и шведские шлюпы, когги, шхуны и люгеры. На рейде Стокгольмского порта Витька впервые увидел серьезные корабли: три каракки, метров по пятьдесят в длину, с характерными, слегка загнутыми внутрь бортами, и высокими надстройками на баке и юте, качались на волнах среди различной корабельной мелочи, как лебеди в окружении уток-чирков. Две трехмачтовые, а одна даже несла на самой корме четвертую мачту, бонавентуру. Дон Серхио вздохнул:

– К сожалению, Высшие лишь недавно позволили корабелам строить большие корабли. Сейчас получилось так, что шведы сумели опередить всех, их каракки уже готовы к бою. А у нас подобные суда лишь начали обшивать досками… В Англии, насколько мне известно, положение не лучше нашего. Шхуны, каравеллы… А вот такая красавица, пожалуй, одним залпом сразу отправит на дно любой корабль противника, из пятнадцати пушек серьезного калибра одного борта. Там, скрытые за орудийными портами, стоят далеко не восьми-фунтовки, а как минимум – шестнадцати, а то и двадцати четырех фунтовые орудия. А такими даже стены форта не стыдно крошить, при наличии бомб, и хороших канониров.

“Ястреб”, шедший под испанским флагом, и штандартом испанского посла, который подняли незадолго перед заходом во внутреннюю гавань, бросил якорь буквально в полумиле от берега. Дон Серхио не спешил.

– Погодите, дон Витторио! – Сказал он Витьке, осведомившемуся, почему они не спускают шлюпку, и не высаживаются на берег. – Сейчас прибудут официальные лица, которых наверняка уведомили о нас, я вручу им грамоту, они увезут ее во дворец Олафа… Этикет! Вот если бы мы были простыми рыбаками, тогда давно бы уже влились в толпу на берегу. Но, насколько помню Олафа, чем меньше мы соблюдаем правила, тем меньше у нас шансов на его расположение.

– А вы знакомы?

– Знакомы? – Дон Серхио приподнял бровь, и широко усмехнулся. – Олаф попал сюда одновременно со мной, мы с ним тут столько дел наворотили по первости… Нас вначале Высшие выбросили в этот мир на берегу Алжира, да еще и чуть не лбами столкнули! Вы представляете? Два человека, которые ничего пока не понимают, где они, что они, как сюда попали, встречаются, в чем мать родила, на пустынном берегу, и начинают выяснять отношения! И никого нет рядом, чтобы им помочь осознать ситуацию. Мы тогда познакомились, потом поспорили, потом подрались… А когда очухались после драки, то решили держаться вместе. Если интересно, я раньше Олафа попал в переход, по собственной глупости… Мы примкнули к алжирским пиратам. Собственно, выбора у нас не было, а они, как, впрочем, и положено, предложили нам гостеприимство. Генуэзские купцы тогда трепетали от страха, услышав разносящийся над водой перестук весел наших галер, и скрип уключин! Из всех, кто мне знаком в этом мире, алжирские пираты – самые отчаянные. Они не стесняются отправить в переход любого противника, и им наплевать, что те, став Иными, будут охотиться на них-же. Они даже бравируют тем, сколько переходов каждый из них совершил. Но постойте, вон, видите, от пирса отвалила шлюпка, это почти наверняка – местные официальные лица! – Дон Серхио достал подзорную трубу.

– Да, так и есть.

Спустя некоторое время на борт поднялся представительный мужчина среднего роста, с наметившимся брюшком, в сопровождении двух офицеров.

– Начальник порта, Маттиас Клауссон, господа. Вы являетесь представителями Испанской короны?..

После взаимных представлений и обмена любезностями, а так-же кружки рома, и весьма внушительного кошелька, перекочевавшего из рук дона Серхио в руки Клауссона, как оплата якорной стоянки, был произведен чисто формальный таможенный досмотр корабля. Клауссон, в сопровождении своих офицеров и донов Серхио и Витторио, спустился в трюм, прошел по нему из конца в конец, кивая в ответ на приветствия матросов, и, даже не заглянув в капитанскую каюту, собрался пуститься в обратный путь.

– Ваши верительные грамоты незамедлительно будут доставлены во дворец Его Величества. Поскольку это официальный визит, думаю, Вы понимаете, что лучше дождаться королевских чиновников, и лишь потом проследовать на берег.

– Конечно, господин Клауссон. Мы подождем. – Дон Серхио, как всегда, был безукоризненно любезен.

***

Королевские чиновники прибыли, когда время перевалило за полдень. Большой весельный бот, с натянутым над кормой тентом, доставил благородных донов к ожидающим их каретам, и, в окружении небольшого отряда охраны, человек в двадцать солдат, они двинулись во дворец шведского правителя. Дворец Витьку разочаровал. Он рассчитывал увидеть здание, чем-то похожее на Эрмитаж, или готический замок, но реальность оказалась гораздо банальнее. Добротное трехэтажное здание, сложенное из больших камней, стоящее на небольшой площади с фонтаном, напоминало, скорее, обычный дом, офисный центр, чем жилище короля. Никаких горгулий на крыше, золотых куполов, или колонн, разве что размер дворца был больше, чем у окружающих его строений, да у входа в высокие, трехметровые двери, стояло несколько солдат с офицером. Причем, они именно стояли, свободной группой, а не вытягивались в струнку, держа на плече мушкеты. Мушкетов, впрочем, тоже не наблюдалось, только мечи. Чиновники проводили послов испанского короля отнюдь не в тронный зал, как этого ожидал Витька. Не очень большая комната, в которой весело трещал дровами камин, большие столы, составленные буквой “Т”, тоже больше напоминала о каком-нибудь офисе директора, а не о королевской власти. За столом, заваленном листами бумаги и свитками, сидел крупный мужчина, метра два ростом, с широкой, бочкообразной грудью, одетый в простой камзол темного цвета. Единственным украшением был, сидящий на голове, тонкий золотой обруч, придерживающий слегка вьющиеся волосы, спадающие на плечи Олафа Седьмого. Он взглянул на вошедших, прищурился, и вдруг расхохотался.

– Ба, кого я вижу! Старый пройдоха, ты теперь решил стать испанским грандом? Серхи, что ты нашел такого хорошего в Испании, по мне, быть датским королем тебе шло куда больше!

– Брось, Оли… Ты же сам знаешь, что королем быть весело, но скоротечность нахождения на вершине, и последующий переход, обычно, не слишком приятны… Я тоже рад тебя видеть.

– А это кто? – Олаф обратил свой взгляд на Витьку.

– О, это дон Витторио, незадолго до моего отплытия сюда он попал в Мир, и повстречался на пути… Неплохо фехтует, кстати, и бритты в этом уже успели убедиться. – Дон Серхио улыбнулся. – Но, может, перейдем к делу, Оли?

– Дела… – Король помрачнел. – К дьяволу дела, я и так завален этими непрерывными делами! – Он махнул рукой, и со стола посыпались на пол многочисленные бумаги. – Карл, Яро! – Заорал Олаф так, что Витька непроизвольно вздрогнул. – Тащите сюда мясо, рыбу, и шесть бутылок французского коньяка, черт вас дери! Я что, должен сам бежать на кухню, чтобы по человечески принять послов испанского короля?!..

***

Буквально через пару минут стол был заставлен тарелками с мясом, источающим почти божественный аромат, белой и красной рыбой, пирогами странной, пятиугольной формы, в большом блюде были выложены горкой красно-желтые крупные яблоки. Пара офицеров, в синей форме с желтой окантовкой, цветов государственного флага, разливали по простым глиняным кружкам коньяк. Олаф предложил гостям садиться, и занял стул напротив.

– Бумаги, Серхи, ты передашь Карлу. Я потом, скорее завтра, чем сегодня, прикажу состряпать ответ, в котором, пожалуй, поддержу вашего нынешнего… Хосе. Да, Хосе. Не помню такого, наверное, он попал в Мир позже… Вы ведь наверняка рассчитываете на мой флот, это к шаману не ходи! Нам повезло, что Швеции покровительствует Рауша, и именно в тот момент, когда Высшие разрешили заниматься серьезными кораблями! Вы ешьте, ешьте. В море, небось, как всегда сидели на солонине, и запивали самогоном, который тут, по недоразумению, называют ромом?..

– Кальвадосом, дорогой Оли, кальвадосом! – Дон Серхио ловко подцепил на кончик ножа кусок мяса. – Но ты, несомненно, прав: в море днем с огнем не сыщешь ни нормального повара, ни коньяка, а спать вообще приходится, качаясь в гамаке, как обезьянка! Так ты готов вести войну против Англии?

– В какой-то мере – да. – Олаф прожевал кусок рыбы, отхлебнул из кружки, и сообщил: – Последнее время активизировались Иные, в серой зоне все чаще происходят стычки, так что полноценную армию я выставить не могу. Флот – пожалуйста, тут проблем нет, тем более, что во флоте начинают понемногу роптать. Корабли построены, экипажи набраны, и обучены, и… Скучно им, видите-ли, стоять без дела. Не терпится проверить каракки в бою. А куда я их пошлю? Голландцы, в последнее время, хорошо укрепились, с франками у меня мир, дружба, коньяк, на Англию в одиночку не пойдешь, даже при наличии кораблей топ-класса: как ни крути, а бритты – непревзойденные моряки. Что мне, алжирских пиратов громить? Так к ним через пол мира добираться придется.

– Иные проявляют активность везде, не только у тебя, Оли. Шам говорит, это связано с тем, что Высшие собираются разрешить еще пару частей Мира… Предполагаю, скоро десятки, а то и сотни Колумбов ринутся открывать Азию и Америку…

– Ну, да. Высшие копят энергию перехода, явно не просто так!

Витька в разговор не встревал, но слушал с интересом. Геополитика тут была очень запутанная, союзы между странами заключались, и так же резко обрывались в один момент, “нейтральная” Дания могла напасть на ту-же Швецию ровно после того, как их посол вручил бы Олафу официальные бумаги о объявлении войны. Как только одна страна чувствовала слабину другой, так – всё, мечи в руки, паруса развернуть, и вперед, в атаку. И пусть проигравший плачет! Активность Иных, и какая-то там энергия для Высших была пока еще выше его понимания, но все равно – интересно…

***

Вечером благородные доны с удовольствием попарились в бане, отсидели за столом званый ужин в свою честь, и… И познакомились с одной из редких в этом мире девушек. Фрекен Лиза оказалась стройной блондинкой, с холодными, достаточно резкими чертами лица. Она вела себя со всеми ровно, чуть улыбалась комплиментам, но никому не отдавала явного предпочтения. Впрочем, мужчины были довольны даже случайному взгляду: как иначе, если это была Единственная представительница прекрасного пола на ужине! После обильных возлияний, а Олаф произносил тост за тостом, то в честь союза с Испанией, то в честь послов, то в честь каждого из присутствующих, король встал, слегка пошатываясь.

– Всем спасибо, а мне необходимо еще раз переговорить с послами!

Гости покинули зал, в котором проходила пирушка, а Олаф обратился к дону Серхио.

– Вы останетесь еще на два дня. После чего вас с доном Витторио отвезут в Испанию на одной из каракк, что будет демонстрацией моих намерений. Несколько шхун составят эскорт, так что опасаться не придется, англичане не сунутся.

– Оли… – У дона Серхио заплетался язык, но мысли были, как всегда, ясными. – А к чему такая задержка?

– Завтра я ожидаю британских послов. Они уже почти на подходе, мне из Дании прислали почтового голубя…

Глава 7

Артур

…Да к черту всех этих Высших, к черту непробиваемого Шама! Как, вот скажите на милость, КАК я могу спасти из тюрьмы людей, когда не умею толком даже держать эту самую саблю, то есть меч, а тюрьма, между тем, охраняется людьми, для которых тыкать железякой с острым концом в тела – все равно, что пить чай за ужином?! Ну, не чай, ну – ром, суть от этого не меняется, это все равно, что переставить местами двойки в примере два плюс два!..

Микко Молчаливый, Даниель. и я – да нам ни за что не прорваться с боем сквозь строй солдат, и не вызволить из плена наших незадачливых контрабандистов! Шам, после того, как выпил зелья Ала, и, войдя в транс, попробовал дать нам полную информацию, которую удалось добыть, спал мертвым сном в каюте капитана. Молчаливый, по привычке, сидел, скрестив ноги на носу корабля, и смотрел куда-то вдаль. Даниель, пару раз слазив по вантам на верхушку мачты, и оглядев горизонт, тоже ушел спать, в трюм, сказав мне на прощание, что утро вечера мудренее. Как будто я сам не знаю! И все, как один, оставили окончательное решение за мной. Я им что, генерал-адмирал, или вообще – президент, чтобы решать такие задачи? Мы, сказал Шам, можем попробовать найти Блуждающий Храм, и тогда… Тогда я просто вернусь домой, и забуду этот дурацкий мир, как сон. Всего-то надо – дойти до этого самого храма, найти в подвале какую-то жемчужину, положить на камень в центре, прижать ее рукой… Шам не сказал, каким образом идти, чтобы не нарваться на Иных, это, дескать, только вы сами сможете сделать, без подсказок. Но… Сможете – не сможете. Иные жаждут обменять себя, свое состояние, на любого, кто встретится на пути. Они не знают усталости, а двигаются чуть быстрее, чем обычный человек. Иного очень сложно застрелить из пистолета, причем попасть надо строго в голову. Зарубить мечом – надежнее, особенно, если ты этим мечом умеешь пользоваться. А если не умеешь, то ты – потенциальный Иной, без шансов. И торчи тогда сутками в серой или черной зоне суши, дожидайся своего шанса вернуться, в виде такого-же растяпы…

Чертов мир, чертовы правила! Увести шлюп в другую бухту, найти экипаж, и, на свой страх и риск, заниматься контрабандой – тоже тот еще вариант. Молчаливый – хороший моряк, и, вероятно, сумел бы справиться со шлюпом, как капитан. Со шлюпом, но не с поиском контрабанды, и не с переговорами: на то он и Молчаливый. Я – ни разу не контрабандист, а Даниель попал сюда едва-ли на пару месяцев раньше меня. И что у нас в остатке? Правильно, Артур, возьми с полки пирожок. Остается вытащить Барта, Юра, Михаэля, Азиза и Криса. Соорудить дирижабль, одновременно прокопать подкоп, взорвать часть стены здания, для того, чтобы ошеломить и отвлечь внимание солдат, через подкоп вывести парней на внутренний двор, опустить дирижабль, забрать пленников, и улететь…

Я приложился к бутылке. В голову, во второй половине ночи, лезла всякая чушь, и не было ни одной, по настоящему нормальной, мысли.

***

Проснулся я поздно, прямо на палубе. Молчаливый все так-же сидел на носу шлюпа, а Даниель спускался по вантам, снова, видимо, осматривал окрестности на предмет опасности.

– Ну, наконец-то! – Даниель подошел ко мне. – Дрыхнешь, как будто все хорошо. Не надумал, что делать будем?

– Погоди, дай проснуться-то. – Проворчал я. – Ты, вообще-то, спал в трюме, а я торчал тут, и голову ломал… – Голова и правда, была слегка сломана… Но, скорее, не мыслями, а содержимым пустой бутылки, валявшейся неподалеку. – Ну, а у тебя есть идеи?

– Неа. – Даниель пожал плечами. – Как ни крути, самый простой вариант, это плюнуть на парней, набрать команду… Но я к такому не готов. А ты?

– Я тоже не хочу быть крысой. Но и придумать, как помочь нашим, не могу. Втроем, как мне кажется, хрен что мы можем сделать. Охрану не перебить, тюрьму не взорвать. Да и фехтовать я не умею, так, как надо.

Неслышно ступая, к нам подошел Шам. Выглядел он неважно, глаза ввалились, лицо было бледнее обычного.

– Что смотришь, Артур, плохо выгляжу? – Обратился он ко мне. – Я же пил зелье, потом тратил силы на то, чтобы проникнуть сознанием на значительное расстояние… Вполне естественно, что слегка устал. Ладно. Слушайте сюда. – Шам вздохнул. – Вы тут недавно, поэтому я считаю вправе помочь вам. Старичкам, вроде Микко, или Юра, даже и не попытался бы ничего советовать – это не в наших правилах. А Новым – можно. Вы решили что-нибудь?

– Решили. – Даниель переглянулся со мной, и продолжил: – мы не можем бросить парней, но и придумать, как им помочь, тоже. Может, ты подскажешь, какие у нас есть варианты?

– Ну, смотрите. Если вы хотите спасти команду, то вариантов тут много. Идти на штурм тюрьмы, конечно, не стоит, а вот дождаться суда, и попытаться выкупить ребят, якобы, для работы на ферме, вполне себе можно.

– Постой, постой! – Я аж вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что они будут рабами?!

– Не рабами. За контрабанду их наверняка приговорят к месяцу – двум работы за кусок хлеба, на благо общества. Так поступают со всеми преступниками, только срок разный. А потом – предложат господам фермерам приобрести право на каждого из них. Кто купит это право, тот заберет себе дешевую рабочую силу. Да, они будут в цепях. Да, их будут охранять. Но это не рабство. Пройдет положенный срок, их отпустят, без всяких дальнейших последствий.

– Разницы почти не вижу, но… Ладно, и как мы их сможем выкупить, если у нас нет денег?

– У вас есть время, чтобы эти деньги раздобыть. Пока Михаэля, Азиза, и Барта не подлатают так, чтобы они могли нормально трудиться, их не станут судить. Юр и Крис тоже будут сидеть в тюрьме до этого момента – ведь их всех захватили вместе. Алхимики в городе, конечно, очень неплохие, но недели две у вас есть.

– И как нам заработать деньги, Шам? Пойти песни петь по тавернам?! – Даниель явно нервничал. – Может, втроем заняться перевозкой контрабанды, а?!

– Не заработать, Даниель, не заработать… – Шам помолчал. – Вам надо просто пойти в Черную зону, спуститься в катакомбы, сразиться с Иными, и отвоевать себе один из многочисленных схронов золота, или серебра. Пожалуй, это единственный шанс. Микко очень хорошо сражается, а вы наберетесь опыта, помогая ему.

– Всего-то! – Тут уже я возмутился. – Я не умею драться на этих ваших мечах! Да меня парни постоянно лупили, когда мы пробовали фехтовать палками! А теперь ты предлагаешь мне рубить Иных, которые, по твоим-же словам, сражаются ЛУЧШЕ людей!

– Не лучше, Артур, а по другому! Я никогда не говорил, что Иные дерутся именно лучше людей. Да, они не устают, совсем. Но у них недостаточно сильные удары. Они быстрее, но слабее. И потом, подумай. Тебе нанесли несколько ран – ты сможешь сражаться и дальше, если раны не серьезные, верно? А Иного ранить нельзя, его можно осЫпать, или отправить в переход. Одним точным ударом. В конце концов, попади из пистолета ему в череп, и можешь забыть о нем. Совсем забыть.

– То есть, Шам, ты утверждаешь, что я, единственный раз ударю мечом, и Иной – всё, уничтожен?

– Артур. – Шам выглядел так, будто он учитель, а я – нерадивый ученик у доски, который не выучил урок. – Еще раз, нет жизни и смерти, есть два состояния сущности. Ты или человек, или Иной. Когда тебе проткнут сердце мечом, ты переходишь в состояние Иного, а не умираешь! Когда Иной отрубает голову человеку, он возвращается в человеческое состояние. А если Иного ударить клинком, он либо осыпается, и, спустя некоторое время, восстанавливается в катакомбах, либо, если это произошло семнадцать раз подряд, снова становится человеком. Но пребывать в темноте, пока идет восстановление, Иным очень неприятно, и такого способа вернуться все, по возможности, избегают.

– Ладно, ладно! Если нет других способов, то придется идти, и драться с Иными… – Я не стал спорить, в конце концов, все равно проиграю: Шам наверняка знает, о чем говорит.

***

В принципе, ничего особенно сложного Шам нам не предложил. Молчаливый вообще, похоже, не понимал, о чем спор: надо идти, значит – надо. Мы подвели шлюп как можно ближе к берегу, и, когда встали на якорь, его днище едва-ли не касалось дна бухты. Шам успокоил нас тем, что сообщил – сейчас отлив, и опасаться сесть на мель не стоит. Даниель вплавь добрался до берега, и пригнал нам с Молчаливым шлюпку, к которой мы привязали длинный канат. В самом крайнем случае Шам сможет подтянуть ее к “Самсону”, и переправиться на берег. Оружия на борту оказалось прилично, причем, самого разнообразного. Даниель заряжал пистолеты, по паре на каждого, сначала насыпая в ствол порох, потом – заталкивая туда шомполом, вроде бы так это называется, пулю, обернутую тряпкой. Пули приходилось подбирать, стволы явно изготавливались поштучно, и на глазок. Диаметр ствола, примерно, одинаковый, но в один пуля легко проходит, а в другой – нет… Я хотел выбрать приглянувшийся, в груде всевозможных колющих и режущих предметов, меч, достаточно длинный, и с гравировкой у основания клинка, но Молчаливый тронул меня за руку, и покачал головой. Пришлось брать то, что дают. Два широких, сантиметров в пятьдесят длиной, тесака – странный выбор! Впрочем, Даниель и Молчаливый вооружились точно так-же. Каждый из нас привязал к поясу рог с порохом, мешочек с пулями, за спинами разместился местный аналог рюкзака, простой заплечный мешок, в котором лежали пара бутылок рома, сухари, сыр, и кусок солонины. Шам о чем-то тихо побеседовал с Молчаливым, отведя того в сторону, вернее, это был монолог Шама, а не беседа… И мы отчалили.

***

И это Англия?! Местность нисколько не напоминала цивилизованную европейскую страну, какой я ее представлял у себя дома. Пройдя по каменистому берегу мы углубились в лес, и, почти сразу, попали в такие дебри, какие можно было встретить, по моему понятию, разве что в джунглях. Ну, или в тайге, куда еще не ступала нога человека. Приходилось буквально продираться сквозь буйные заросли всевозможных кустов, и я оценил выбор Молчаливым оружия. Сменяя друг друга впереди, мы по очереди прокладывали путь, иногда просто вырубая растительность перед собой. Пока никаких Иных на пути не попадалось. Через пару часов идти стало полегче, лес постепенно поредел. На небольшой поляне мы устроили привал, слегка закусив сухарями, и твердым, как камень сыром, но, спустя полчаса, снова двинулись вперед. Направление выбирал Молчаливый, а я, да, судя по всему, и Даниель, понятия не имели, куда мы идем. Микко же не выказывал и тени сомнения, он как будто чуял направление, шел и шел вперед, изредка немного сворачивая вправо, или влево. Ни деревень, ни городов, ни людей или животных нам не повстречалось, лишь птицы щебетали в кронах деревьев, которых становилось все меньше и меньше. Микко поднял руку, призывая к вниманию, вытащил тесак, и пошел осторожнее. Судя по всему, тут начиналась территория Иных. Лесистая местность сменилась открытым холмистым пространством, поросшими травой и цветами. По моим ощущениям, мы уже потратили на дорогу несколько часов, и ноги, с непривычки, гудели. Поднявшись на очередной холм, мы буквально наткнулись на фигуру в темно-сером плаще, с большим капюшоном, скрывающим его обладателя практически полностью. Молчаливый остановился. Мы с Даниелем изготовились к бою. Но человек в плаще не вытащил меч, и не кинулся на нас, он лишь развел руки в стороны, и снова сложил их на груди. Микко убрал тесак, махнул нам, мы обошли странную фигуру, и двинулись дальше.

Дан шепнул:

– Скорее всего, это та самая Серая зона, где с Иными можно меняться товарами…

– Угу. Интересно, они тут что, часами стоят, и ждут покупателя?

– А шут его знает, я же не намного раньше тебя попал сюда, и, в основном, все это время провел на борту “Самсона”. Ну, и в портовых городках. В Серую зону иногда ходил капитан де Вилль, Крис, Юр… Барт ходил, Окко, Демитрис…

Нам пришлось остановиться. Серая зона, не Серая, а усталость взяла свое. Молчаливый сходил куда-то, принес в парусиновом ведре воды, и мы, размочив в ней солонину, перекусили. Час отдыха, и, не смотря на приближающийся вечер, мы снова двинулись вперед.

Глава 8

Виктор

Спать на кровати, которая стоит на твердой земле, и не качается было непривычно, поэтому Виктор сначала не мог заснуть, а потом постоянно просыпался. В итоге, к утру, он решил, что со сном ничего не выйдет, и, злой, невыспавшийся, умывшись из таза, стоящего в углу на невысокой скамейке, выглянул в окно. Солнце еще только всходило, на улице не было ни души, если не считать стражников, охраняющих дворец, а самое главное, Витьке было решительно нечем заняться. Глотнув из кружки воды, он принялся изучать комнату, в которой провел ночь. Кровать под балдахином, вполне вместившая бы троих, таз для умывания, окно, шкаф – не шкаф, о котором вдруг подумалось – “комод”… Может, впрочем, и комод – ну не разбирался Витька в таких вещах. Дома… Дома можно в такой ситуации включить компьютер, залезть в интернет, на худой конец – просто разложить пару пасьянсов. А тут – ни тебе компьютера, ни интернета, ни даже захудалого телеящика.

От скуки он начал исследовать ящики комода. Гусиные перья, чернила в стеклянной плошке, бумага – правый верхний ящик явно предполагал наличие в комнате образованного человека. Левый верхний ящик содержал не менее необходимые предметы: два или три десятка свинцовых пуль, небольшой рог с порохом, два пистолета и маленький кинжал с узким лезвием, и костяной рукоятью. В остальных ящиках хранилось достаточно большое количество исписанных листов бумаги, скорее всего – какие-то архивные документы, счета… Витька без особого интереса перебирал их, даже не вчитываясь, как вдруг, среди листов обнаружилась небольшая по формату книга. Судя по истертой обложке – старая, или, во всяком случае, популярная. Исключительно от нечего делать Витька решил ее полистать.

Пробежав пару страниц рукописного текста, так сказать, по диагонали, он вдруг перелистал их на начало, и стал с интересом вчитываться, изредка почесывая затылок. То, что там было написано, слегка переиначивало сложившееся представление о реальности, в которую он попал. По словам автора, он трижды возвращался в свой мир, и, после написания своего исследования, собирался в четвертый раз совершить, как он это называл, Большой Переход. Высшие представали в рукописи некими бестелесными существами, свободно перемещающимися между параллельных континуумов, а их сущности питались энергией человеческой души, получая энергетику от стрессовых выбросов эмоций. Именно для этого они и заселяли этот мир людьми, и сталкивали лбами государства. Необходимое им количество энергии выделялось именно при переходе человека в иное состояние, причем, использовать Высшие могли лишь малую ее часть. Энергия постепенно восстанавливалась, но для ее восстановления человек должен был существовать, и существовать именно здесь. Люди были далеко не первыми, Высшие много веков экспериментировали с различными существами, которые, в силу тех, или иных причин, постепенно погибали от переходов, лишая Высших их пищи. Однако, люди оказались более стойкими, и могли погибать и возрождаться практически вечно. Витька забыл о времени, изучая рукопись, но в дверь постучали.

– Дон Витторио, Вас просят спуститься к завтраку!

– Хорошо, иду.

Витька с сожалением посмотрел на книгу, секунду подумал, потом сунул ее в карман камзола, не рискнув оставлять в спальне. Кто знает, вдруг он сюда уже не вернется, а дочитать рукопись хотелось.

***

За завтраком, состоящим из жареных овощей и мяса, король Олаф был хмур. Английские послы только что, оставив на рейде свой корабль, направлялись во дворец, причем, как доложили Олафу, делегация была достаточно внушительная, человек семь, и среди них – две девушки. Дон Серхио пытался шутить, но Олаф, в отличие от своих подданных, имевших честь завтракать с королем, не смеялся, пытаясь предугадать, что ему предложат бритты. Витька, слушая дона Серхио, больше думал о книге, и, хоть и посмеивался над шутками, но не пытался поддержать разговор. А когда дон Серхио озабоченно поинтересовался, не заболел-ли он, Витька прямо сказал, что, с непривычки, не выспался.

– О, я совсем забыл, дон Витторио, что неопытные путешественники долго привыкают к смене обстановки! Но это пройдет, знаю по себе! К тому-же, если не произойдет ничего экстраординарного, мы с Вами, надеюсь, уже на днях отправимся в обратный путь.

Внезапно король, до этого сосредоточенно, но чисто механически жевавший кусок свинины, откинулся в своем кресле.

– Серхи, а ты не хотел бы остаться у меня? Скажем, советником? Поверь, это будет ни чуть не хуже, чем быть послом у твоего Хосе!

– Прости, Ваше Величество, но ты же сам знаешь, Испания расценит это как предательство. И никакие заключенные союзы меня не спасут, а в переход я что-то не очень хочу. Последнее возвращение вышло не таким уж приятным, я торчал в Ином теле достаточно долго. А сейчас мой образ жизни меня устраивает, я не на первых ролях, но и далеко не на последних. Никакого желания терять то, что есть, я не испытываю, ты же в курсе, Ваше Величество, что я ленив!

– А если я затребую тебя у Хосе, в качестве советника, и это будет одним из пунктов договора? Скажем, обменяю тебя на одну из моих каракк, на “Карателя”? – Олаф хитро прищурился. – Думаешь, Хосе не согласится на такое?

– Ваше Величество… – Дон Серхио даже поперхнулся вином. – Вы серьезно?! Жить в этой северной глуши, вместо солнечной Испании – крайне сомнительное удовольствие. Испания вершит судьбы мира, наравне с Англией и Франкией, а, при всем уважении к Швеции, она решает лишь местные задачи в политическом плане. Я же теперь ни разу не карьерист, особенно после того, как меня в Дании отправили в переход разъяренные рыбаки. – Дона Серхио передернуло, – багры, знаете-ли, слишком больно рвут тело!

– Хм… – Король снова помрачнел. – Я не слышал подробностей. Действительно, бунт – страшное дело.

…Багры?!.. Витька слушал настолько внимательно, что даже забыл о рукописи. Выходит, переход не настолько легкое дело, значит, ты не просто умираешь… Переходишь, поправил он себя, но и приходится мучиться? Да уж, не самое лучшее времяпровождение. Он представил в деталях такую картину, и его, как и дона Серхио, передернуло. Завтрак, однозначно, перестал быть приятным.

– Ваше Величество, прибыли английские послы! – В зал вошел один из шведских офицеров.

– Проводите их в зал для аудиенций, я сейчас подойду. – Олаф встал из-за стола, и все поднялись вслед за ним. – Дон Серхио, дон Витторио, вас проводят в зал чуть позже. Фрёльсеры, не смотря на мое отсутствие, заканчивайте завтрак спокойно, ваши услуги пока не требуются. – С этими словами король вышел из зала.

– Наш добрый Оли затевает игру с англичанами – с усмешкой шепнул дон Серхио на ухо Витьке. – Сначала он примет их, как полагается, в официальной обстановке, выслушает, а потом предъявит нас, в качестве козырной карты. Впрочем, они наверняка видели наш корабль, на котором гордо развеваются по ветру испанский флаг и мой вымпел…

***

Когда испанские послы вошли в зал для аудиенций, Олаф, сидевший в кресле с высокой спинкой, вполне напоминающем Витьке трон, выглядел слегка растерянным. Пятеро англичан, в облегающих белых лосинах, темных туфлях с пряжками, и темных-же камзолах, с кружевами на обшлагах рукавов, стояли метрах в трех от короля. Судя по всему, Олафу сделали какое-то неожиданное предложение, от которого он не смог сразу отказаться, и ему требовалась какая-никакая поддержка от дона Серхио. Англичане, завидев испанцев, заметно напряглись, но и только: дипломатия – это искусство, при котором приходится сохранять невозмутимость в любой ситуации. А иначе все летит в тартарары.

– Доны Серхио, Витторио. Лорды Стоун, Лепардье, Теннисон, Рабли, Антон. – представил их друг другу офицер, вроде бы Яро, и все поочередно кивнули друг другу.

– Видите, господа, – Олаф обратился к англичанам, – благородные доны прибыли раньше, и предложили мне союз, который гораздо больше отвечает интересам Швеции. Вы же, пока, привели мне аргументы в пользу союза с Англией, но не показали достаточной выгоды моей стране от него. По крайней мере, она не является перевешивающей аргументы испанских посланников.

– Ваше Величество! – Лорд Лепардье, по всей видимости, являвшийся главным среди англичан, попытался склонить чашу весов в свою пользу. – Не смотря на то, что между нашими странами существуют разногласия, наш мудрый правитель, Теренс Второй, предлагает Вам забыть о них, разрешить противоречия и недопонимания, и два, несомненно, великих государства, рука об руку, будут трудиться во имя процветания…

Витька чуть не зевнул, но сдержался. Все эти цветастые обороты речи, все эти приукрашивания собеседников, лесть, то тонкая, то откровенно грубая, с самого детства наводили на него смертную скуку. Получасовая речь, ради того, чтобы заверить человека в своей искренности? Вот на кой, спрашивается? Прямо, как девушку уламывают… “Я тебя люблю!” “Правда? А мне кажется, что ты меня хочешь просто затащить в постель!” “Нет, что ты! У тебя такие глаза…” Угу, глаза – как цветы незабудок, но конечная цель всего этого восхваления достоинств фигуры, лица, походки и голоса – все равно постель, как бы ни старался парень доказать обратное.

– А в заключение Теренс Второй предлагает помочь Вам, Ваше Величество, совместными усилиями разгромить Голландию, и готов выставить свой флот, для поддержки Вашего наступления.

– Ага, ага…– Дон Серхио шепнул Витьке на ухо. – Англичане никогда не пойдут против Голландии, у них союз. И на что тут надеется английский посол, на невежество Олафа? Ну, ну…

– Дабы выказать Вам свою добрую волю, Его Величество Теренс Второй шлет Вам, королю Швеции, Олафу Седьмому, именуемому Великолепным, десять бочонков отборного эля, сваренного в лучшей пивоварне Англии, меч, выкованный из многих сортов стали, украшенный изумрудами, и… И двух девушек.

Олаф выпучил глаза, у многих, присутствующих на приеме послов отвисла челюсть. Даже дон Серхио выглядел донельзя удивленным. По залу начались перешептывания.

– Я правильно понимаю, – голос короля был вкрадчивым, даже каким-то ласковым, – что Вы, лорд, только что предложили мне, в нарушение всех законов Высших, принять в дар двух человек?

– Ваше Величество! – Англичане, надо отдать им должное, и сами были не рады этому. – Такова была воля Теренса Второго. Но, – лорд Лепардье смотрел королю Олафу прямо в глаза, – это делается не по принуждению, а по доброй воле самих леди. Они не рабыни, и не невольницы, они – свободны, как мы с Вами, и они согласились отправиться к Вам.

– Не зря Теренса называют за глаза идиотом. – Дон Серхио снова шептал Витьке в ухо. – По сути, только что, он одним этим жестом перечеркнул любые возможности заключить союз с любой страной мира. Слухи расходятся быстрее молнии…

– Господин посол, Ваши слова о даре не оставляют сомнений о статусе несчастных. – Голос Олафа гремел по залу. – Я вынужден сообщить Вам, что лишь Ваша дипломатическая неприкосновенность охраняет Вас в пределах Швеции. Ваш король окончательно похоронил тот непрочный мир, который еще оставался между нашими странами. Я выдвигаю Бриттии ультиматум: в течение одного месяца вы, англичане, меняете своего короля. В противном случае я сменю его сам, по воле Высших, и с помощью Испании! Считайте это официальным объявлением войны. Ваш корабль будет разоружен, как вражеское судно, но он, под конвоем, будет сопровожден, с Вами на борту, к берегам Бриттии. Вам оставят припасы, которых должно хватить на дорогу, и не более, все остальное, пользуясь нашим правом победителя, мы забираем. Впрочем… Дон Серхио! Вы прибыли сюда на слишком маленькой посудине, не подходящей статусу посла великой державы. Я, своей милостью, предлагаю Вам сменить когг на английскую шхуну. Что скажете?

– Ваше Величество очень добры! – Дон Серхио поклонился.

– Решено! Карл, Яро, распорядитесь выгрузить с когга испанских послов все, кроме необходимых для дороги в Бриттию припасов. Дон Серхио, дон Витторио, прикажите своим людям перенести Ваш штандарт на шхуну, и пусть осмотрят корабль. Если ему потребуется любой ремонт, наши верфи произведут его быстро, и качественно!

Глава 9

Артур

Микко поднял руку, и мы остановились. Но это оказалось не предупреждением об опасности, а просто сигналом о остановке. Молчаливый показал вперед. Прямо в склоне высокого холма чернела неровная дыра, видимо, это и был вход в катакомбы, царство Иных. При свете садящегося солнца Молчаливый вытащил из-за пазухи небольшую колбу, вытащил зубами пробку, слегка взболтал сосуд, и выпил. Потом, морщась, скинул мешок, и надолго приложился к бутылке рома. Мы с Даниелем недоуменно переглянулись. И тут Микко, впервые с тех пор, как я его увидел, заговорил.

– Ш…а с аза… мо обе ута…лл илу. Начи, я до…жен гаа…ить, ийаче не егу поочь ам. Уушайе м…ня. Я же пыыл в подо…ных еэщеах, и не раз, и Ины щсьекда тейтвуут атинакаа.

– Э-э… Микко.

– То?

– Видишь-ли, мы… – Даниель чуть помедлил. – Мы не понимаем. Давай помедленнее, по слогам, что-ли…

Постепенно Молчаливый стал говорить понятнее. То-ли разговорился, то-ли мы привыкли, не знаю.

– Я иду, вы за мной. Сначала рублю я, вы смотрите. Я устал, идет Арт. Арт устал – идет Дан. Снова я. Иной, еще Иной, еще. По одному. Потом по два. По три, четыре. Бить сразу сильно, резко. Утекать от их сабель вбок, а бить по локтям. По коленям. По шее. Попал – бей других, этот – упадет. Пули на потом, когда будем рядом с золотом. Поймете, когда. Ясно?

– Да. – Я и правда понял, что хотел сказать Микко. – А что ты говорил в самом начале?

– А-а. Мой мир умер, я дал обет. Молчать. Жить молча. Три, пять, семь циклов. Но Шам сказал – без меня с голосом бесполезно, Вы перейдете сразу, если не расскажу. Дал питье. Обет закрыл, сказал – я свободен. И если еще малые циклы буду говорить, говорить, вспомню, как нормально. Я пил, что он дал, горько, но – говорю тут. Да, ясно?

– Да, Микко. Мы поняли тебя.

– Ну, и идем?

– Идем.

Молчаливый нырнул в темноту первым, я за ним, за мной шел Даниель. Тесаки, хоть и притупившиеся, пока мы продирались сквозь заросли, уходя от берега, были наготове. В подземном ходу пространство освещалось редкими факелами на стенах, изредка высверкивая кровавым пламенем на клинках, наши тени плясали по земле и камням, попадавшимся на пути, как будто корчась в припадке. Первый-же Иной, вынырнув с легким шорохом из темноты откуда-то сбоку в метре от Микко, осыпался на землю грудой желтоватых костей так быстро, что я лишь на секунду разглядел его. Это был человеческий скелет, светящийся, однако, каким-то призрачным, голубоватым сиянием. Впрочем, когда он осыпался, сияние исчезло. Рядом с его останками упал ржавый меч без перекрестия, с одной лишь рукояткой. Второй Иной сумел отразить удар, но Молчаливый почти сразу пустил в ход тесак в левой руке, и мы, не задерживаясь, двинулись дальше. Я больше смотрел на то, что делает Микко, чем на Иных, потому, что следующим вперед должен был идти я. А Молчаливый трудился, почти не покладая рук. Иные появлялись словно ниоткуда, молча, с мечами, саблями, топорами, но неизменно становились аккуратными кучками костей. С двумя противниками, вынырнувшими с двух сторон, Микко расправился не снижая хода. А потом пропустил вперед меня, сказав:

– Арт, ты. Старайся, устанешь – бей, потом пусти Дана. Пока их мало – набей руку.

Легко сказать… Я вспотел почти сразу, как только появились первые противники. Впрочем, мои тесаки опустились на живые кости прежде, чем даже я сам это понял. Тяжелые лезвия не оставили им шансов, и я, как и Молчаливый, не стал задерживаться. С десятым вышла промашка. То ли моя рука дрогнула, то ли Иной уклонился, но левой рукой я рубанул в пустоту. У щеки пронесся ветер, и мелькнула полоска стали. Хорошо еще, что я не потерял равновесия, и завершил начатое, ударив правой рукой снизу вверх. После этого я пропустил вперед Даниеля, потом Микко, и замкнул наш отряд. Через некоторое время Молчаливый отстранил Дана, который успел зарубить несколько Иных, но не пошел вперед, а повернулся к нам.