Игра теней бесплатное чтение

Алексеева Оксана
ИГРА ТЕНЕЙ

Глава 1

Если уж начистоту, то Ки Роджерс был мудаком. Конечно, о мертвых плохо говорить не принято, но если только наедине с самим собой, если положа руку на сердце, то он был истинным, отъявленным, талантливым мудаком. Мудаком по призванию, если предположить, что такое призвание существует. Именно Ки был создателем и идейным вдохновителем «Игры Теней». Хоть никто об этом прямо и не говорил, факт этот был известен любому старшекласснику. Поэтому каждый считал Ки Роджерса мудаком, но никто не осмелился бы произнести это вслух.

Меня перевели в закрытую Академию Крайсберг в пятнадцать. И уже буквально в первую неделю пребывания там я наслушалась таких страшилок, что готова была умолять родителей забрать меня домой. Но родители на мои мольбы только отвечали улыбкой — мол, Энни, ну чего ж ты удумала, такие перспективы, такие шансы, мяв-мяв-мяв. Ради этих расчудесных расчудес можно и призраков перетерпеть, и с монстрами подружиться, тем более, когда их не существует. Мне было целых пятнадцать, поэтому я не могла ссылаться только на веру в паранормальные явления, а других аргументов и не нашлось, поэтому я осталась.

Позже я поняла природу всех этих хлопающих дверей, дамочек в белых одеяньях, передвигающихся по темному саду, «кровавых угроз» на стеклах и необъяснимых исчезновений-возникновений предметов. Все это было лишь розыгрышем, который мы между собой называли «Игрой Теней». Каждый ученик со временем от кого-то узнавал, что существует некое сообщество, которое посчитало себя вправе издеваться над остальными — и иногда даже преподаватели попадали в зону их «бурного веселья». Кого-то доводили длительное время, используя различные изощренные способы насмешек или страшилок, кто-то попадал только один-два раза — и никто из нас не смог бы объяснить, по какому принципу они выбирали субъектов для своих игр. Розыгрыши были самыми разнообразными — от невинной шутки или распространения какой-либо сплетни до создания серьезной ситуации, в которой жертва могла даже получить травмы. Некоторые организаторы подобных розыгрышей иногда попадались на глаза свидетелям, но поскольку Игра охватывала всю Академию, то было очевидно, что большинство из них так и остаются неузнанными. Все знали о существовании Игры, но самое странное было не в этом — а в том, что каждый называл ее одинаково — «Игра Теней», и каждый знал, что ее создатель — Ки Роджерс, хотя никто и не подозревал, кто именно из учеников, обслуживающего персонала или преподавателей скрывается под этим вымышленным именем. И было понятно, что эта информация либо просто просочилась от одного из участников этой глупой банды, либо была специально распространена, чтобы держать остальных в напряжении.

Сама я попала в жертвы почти сразу после поступления в Академию. Каждую ночь моя школьная форма пропадала из комнаты, а потом обнаруживалась во дворе перед садом — надетой на наше местное пугало. И как я ни старалась засечь воров или спрятать одежду — мне это не удавалось. Сейчас я допускаю мысль о том, что мне нарочно подсыпали за ужином снотворное, отчего я пребывала все те дни в каком-то истерически-приторможенном состоянии. И когда я уже была близка к тому, чтобы сбежать из Академии, — впервые узнала от своей соседки по комнате Джейн об «Игре Теней». Она-то и помогла мне пережить этот период издевательств, который продлился не больше пары недель, смириться и остаться. Осталась я, в первую очередь, потому, что самой Джейн моя поддержка требовалась гораздо чаще — и я не могла оставить ее тут одну.

Малышню — а в пятнадцать мы с Джейн принадлежали именно к этой категории — разыгрывали довольно мягко: максимум спрятать вещь или испугать. Но и такие действия поначалу производили на нас должный эффект. Например, когда я, однажды утром направившись в ванную, увидела надпись на зеркале «Джейн! Каждая жирная свинья должна сдохнуть!», написанную якобы кровью, то чуть не пережила инфаркт в своем еще совсем юном возрасте. Сама Джейн восприняла это гораздо острее — полноватая девочка, с детства привыкшая к насмешкам и от того заработавшая некоторый набор комплексов, она поначалу все эти выпады принимала на счет общей неприязни к собственной персоне, отчего горько плакала после каждой подобной проделки. Надо признать, одноклассники к ней действительно относились не слишком дружелюбно — она была круглой отличницей, поступившей, как и я, по количеству баллов, а не как многие другие — у которых родители могли оплатить заоблачную оплату обучения в Академии Крайсберг; при этом внешне не особо привлекательная — а это в пятнадцать лет отчего-то становится очень важным фактором. А может и потому, что Джейн была готова огрызаться на любые высказывания в свой адрес, которые она считала нападками, что далеко не всегда соответствовало истине. В любом случае, окружающие к ней огромной любви не испытывали, поэтому каждый раз становясь жертвой Игры, Джейн страдала еще больше, чем остальные. Я же, знавшая ее лучше других, видела, какой человек она на самом деле — добрая, очень умная, понимающая, преданная. И любила ее всей душой за эти качества, хоть и попадала тем самым иногда тоже под раздачу — за компанию.

Надо признать, что до того, как мы перешли в старшие классы, Игра носила сравнительно невинный характер — вызывала неприятные переживания, но ничем особо страшным не грозила. Да и к тому времени мы все уже привыкли к этому. Но в самой этой ситуации содержалась червоточина, носящая гораздо более глобальные последствия, чем проделки шутников — она подрывала отношения между детьми, делала всех настороженными по отношению друг к другу, недоверчивыми. Например, Джейн не могла с точной определенностью сказать — добавил ли ей краску в воду для мытья полов наш староста или один из участников Игры просто в плановом порядке. И поэтому приходилось на всякий случай ненавидеть всех. Никто не мог сказать, что услышанная информация — достоверная, а не специально запущенная сплетня. Поэтому на всякий случай приходилось не верить ничему. Игра или подозрения в Игре разрушили не одни дружеские или романтические отношения. Но зато те, кто прочно держался друг за друга, как мы с Джейн, могли называться настоящими друзьями, которые никогда не предадут — как солдаты, вместе выжившие после сражения, навсегда остаются братьями, что бы ни случилось.

Академия Крайсберг не просто так славится своими выпускниками, которые впоследствии становятся прекрасными политиками, дипломатами и бизнесменами — после такой школы выживания и бесконечных интриг они действительно готовы к любым реалиям жизни. Да, немного озлобленные, да, немного беспринципные, да, доверяющие только очень узкому кругу «своих», но всегда успешные — как раз благодаря вышеупомянутым качествам.

В старших классах Игра пошла немного по другим правилам — более злые шутки, более жестокий и долгосрочный прессинг некоторых жертв, чего не было, пока мы считались «малышней». Но к тому времени мы все уже были психологически готовы и, чаще всего, даже не выказывали никакой реакции. Мы с Джейн пытались выявить закономерности — по какому принципу выбирается жертва, и пришли к выводу, что все попадают в это число рандомно, но потом, в зависимости от реакции, человек в этот список может попасть повторно. Например, Эллисон, закатившая истерику из-за того, что все ее тетради были вымазаны какой-то вонючей бурдой, нажаловавшаяся родителям, стала долгосрочной жертвой и уже две недели кряду постоянно оказывается в центре внимания Игроков. Жаловаться родителям — совершенно бессмысленно, потому что виновников обнаружить невозможно. На время дисциплинарных проверок все затихает, а потом возвращается с новой силой — и еще хуже для тех, кто вызвал эту бурю. Ах да, кое-что еще — как я уже сказала, некоторых участников Игры мы знали — хотя бы потому, что они что-то делали открыто. И любой конфликт с любым из них в обязательном порядке имел последствия — этот человек тут же оказывался в числе жертв. Такие же последствия вызывало любое открытое выражение протеста против самого существования Игры.

Самая злая шутка, в которой оказалась лично я, состояла в следующем: ко мне по очереди подошли несколько человек и выразили сочувствие по поводу гибели моих родителей в утренней авиакатастрофе. Мне достаточно было только отпроситься у преподавателя, поскольку сотовые телефоны на занятиях были запрещены, вернуться в свою комнату и набрать номер, чтобы убедиться, что это очередной нелепый выпад. И после этого с легкой улыбкой кивать остальным «сочувствующим». Уверена, что никакой радости этот розыгрыш никому не доставил, раз уж меня вообще даже из колеи не выбил. Человек — существо, обладающее уникальной способностью приспосабливаться к любым условиям. И после этого случая меня будто отпустило — ничего страшнее испорченной формы, которую можно заменить за небольшую плату, или разорванных тетрадей они мне сделать не могут — так, значит, и переживать абсолютно не из-за чего! Вполне возможно, что вся эта Игра была своеобразным социальным экспериментом, целью которого и было привести каждого в подобное состояние полной психологической неуязвимости. При всем моем негативном отношении к Игре я вдруг впервые почувствовала в этом и некий смысл. Теперь и издевки над другими людьми не считала чем-то из ряда вон выходящим. Ну, в самом деле, если ты в восемнадцать-девятнадцать лет способен разрыдаться из-за того, что на твоем стуле оказался суперклей или в твоей сумке — горсть сушеных тараканов, так, может, тебе просто не место в Академии Крайсберг? Как и дальше — не место в политике или бизнесе.

В остальном закрытая Академия давала безупречное образование — занятия у нас вели лучшие профессора со всей страны, отбор в ученики был жесточайшим. И даже те, что попали сюда за оплату или благодаря связям, могли легко вылететь, если не справлялись с учебными курсами. Наверное, именно поэтому и стиралось разделение на «платников» и «стипендиатов»: тут, в этом закрытом пространстве, все жили по одним и тем же правилам, поэтому со временем переставало иметь значение — президент ли твой отец или сантехник. Игра, кстати говоря, тоже в значительной степени способствовала равенству, потому что ни для кого, кроме собственных участников, не делала поблажек. На выходные некоторые разъезжались по домам, я же навещала родителей, живущих в Детройте, только на каникулах. В таком же положении оказалось большинство учеников. И к такой жизни быстро все привыкали — благо, детей младше четырнадцати лет сюда не принимали. Строжайшей дисциплиной нас тоже не особо донимали — в свободные от учебы дни, при наличии письменного разрешения родителей, можно было выезжать в город. Между зданиями Академии в дневное время перемещаться можно было беспрепятственно, запрет распространялся только после одиннадцати. Да и то, ни для кого не было секретом, что старшие мальчишки находили способы навещать своих подружек в женском общежитии в любое время суток. Помимо учебы у нас были обязанности — простые работы типа поливки или прополки в теплице, покраски, мытья окон или чего-то в этом духе. Например, в мою задачу в этом семестре входило кормление собак по понедельникам и четвергам — взять с кухни уже приготовленные бидоны да отнести в псарню, заодно и почесать каждую мохнатую морду за ухом — вот и вся работа. Все это делалось в рамках «воспитательной программы» — физический труд, пусть и такой необременительный, очень полезен с точки зрения становления личной ответственности. Особенно для детей президентов, я думаю.

Поэтому со временем мое отношение к Академии пришло к какой-то устойчивой точке — это был немного странный, многолюдный, но дом. Неоднозначное отношение вызывала только Игра. Все наше сообщество делилось на тех, кто Играет, и на тех, кем Играют. Мы были двумя противоборствующими лагерями, но при этом не могли знать наверняка, кто по какую сторону баррикад находится. И даже в этом был своеобразный порядок. А потом для меня все изменилось.

Я училась уже в выпускном классе, когда нашла в двери записку, все содержание которой сводилось к следующему:

«Привет, Энни! Я приглашаю тебя поиграть с нами. Последний год в Академии можно провести нудно и скучно, но я предлагаю тебе иной вариант — давай повеселимся! Правила просты:

1. Ты не должна никому говорить о том, что ты — Игрок, кроме других Игроков (да-да, почти как первое правило Бойцовского клуба:)).

2. Ты обязана выполнять все задания, поступающие от главного администратора, то бишь меня — Прекрасного и Ужасного, но ты можешь звать меня просто Ки.

3. Задания от других участников можешь выполнять по собственному желанию.

4. В случае, если ты отклонишься от выполнения обязательного задания или с кем-то посторонним будешь обсуждать Игру, то именно ты попадаешь в топ жертв — и тогда держись, милая Энни! Поэтому хорошенько подумай, прежде чем ввести эту ссылку.

С любовью и бесконечным обожанием, Ки Роджерс».

Целую секунду я думала… О, не над тем, что если я зайду на указанный сайт, то пути назад уже не будет, не взвешивала варианты моральности и аморальности Игры, а только над тем, что вряд ли в мире найдется хоть один человек, способный противостоять такому любопытству. Это как будто ты ходил недалеко от пропасти долгое время, а потом тебе позволили приблизиться к ее краю — и дальше все, дальше уже нет иного пути, кроме как заглянуть в нее! Я даже не думала о том, что буквально через пару минут могу пожалеть о своем решении, потому что не принимала никаких решений.

Ссылка вела напрямую в чат. Я зарегистрировалась под ником «Рибонуклеин» и зашла, а мое сердце отчего-то замерло — ощущение, похожее на восторг или ужас… от сопричастности. В «Общей комнате» в онлайне значились несколько человек — и их ники мне, естественно, ни о чем не говорили. Я просто осматривалась, когда пиликнуло пришедшее сообщение:

Никарагуа: Привет! Новенький?

Пальцы задрожали еще сильнее. Но я нашла в себе силы напечатать:

Рибонуклеин: Да.

Никарагуа: Если понадобится помощь — обращайся! Помогу разобраться, мне все равно как раз делать нечего)).

Ишь, какая у них тут взаимоподдержка и взаимовыручка! У них… или у нас? Они — сообщество злобных идиотов, и я теперь его часть, как бы это ни звучало.

Рибонуклеин: Спасибо, но я пока сам.

Поверхностное ознакомление с интерфейсом показало, что общаться можно как в «Общей комнате», где переписка видна каждому пользователю онлайн, так и в личных сообщениях — тет-а-тет. Наверху выделены две надписи: «Правила Игры» и «Топ жертв». Я ткнула на второе. Всего десять имен, часть из которых мне была знакома. В первой строчке значилось «Александер Миллер» — мой одногруппник и бывший староста — тот самый, который раньше постоянно ругался с Джейн. Еще с последнего происшествия с «кончиной моих родителей» мы обе знали, что Алекс участвует в Игре — он был одним из первых, кто подошел ко мне с соболезнованиями, да и в других недавних розыгрышах был замечен. А теперь он возглавляет список потенциальных жертв Игры — очень странно, но у меня пока было слишком мало информации, чтобы понимать хоть что-то. Нельзя отвергать и мысль, что Игроки тоже попадают в рандом — хотя бы для того, чтобы от них отвести подозрения. Моего имени, как и имени моей подруги, в этом списке не было.

Прочитав правила, я стала понимать чуть больше. Оказалось, что большинство розыгрышей — это не дело рук администратора, так называемого Ки Роджерса, а решения самих Игроков. Они в общем чате просто придумывали что-то, и все, кто был согласен присоединиться, в этом участвовали. На сайте было запрещено указывать свои настоящие имена, но многие, конечно, друг друга знали и в реальности. Это был низший уровень Игры — и те Игроки, которые раскрыли себя, «провалились» как раз на таких заданиях. Топ жертв составлялся администратором, уж не знаю, на каких основаниях. Кстати, раскрытие своей личности в процессе выполнения задания серьезной промашкой не считалось. Единственным условием было отмазываться перед посторонними чем угодно, только не Игрой. Такая «утечка информации» была даже выгодна общей концепции — нагнетала атмосферу, усиливала страх. За каждое выполненное обязательное или необязательное задание начислялись бонусы. Наверное, даже был некий норматив — типа не наберешь за определенное время достаточное количество — сам попадешь в топ. Или что-нибудь в этом духе.

Задания от Ки Роджерса — а теперь я не была уверена в том, что это один человек — являлись обязательными к исполнению. И это был другой, более глубокий уровень Игры, когда каждому Игроку в личных сообщениях давалась своя часть задания, и вряд ли кто-то представлял всю ситуацию целиком.

Почитав некоторое время переписку в чате, я не ощутила в себе желания проявить инициативу, хотя наблюдать за этим было как-то смутно интересно. Что это? Просто любопытство, сопричастность или какая-то черная тень проснулась во мне? Несмотря на то, что я никогда не хотела лично над кем-то издеваться, мне вдруг стало интересно — а как отреагирует Ричард Свон, если они все же организуют ему свидание вслепую с Максом Данном, а потом распространят ложную информацию о том, что эти два ярых гомофоба давно встречаются? И поверят ли в это остальные?

Скрип двери заставил меня подскочить на месте — Джейн вернулась из библиотеки.

— Что с тобой, Энни? — как всегда участливо поинтересовалась подруга.

— Ничего, — я заставила себя улыбнуться. — Как поживает эссе по литературе?

После, улучив минутку, я очистила историю браузера — этот ноутбук мы использовали вместе, но теперь у меня появилась тайна — впервые я что-то скрывала от близкого человека. Это вызвало внутри какую-то мешанину из эмоций — своеобразное предательство, но и приятное возбуждение. Таинство. Что-то только мое. Что-то очень грязное, о чем нельзя просто так рассказать настолько чистому человеку, как Джейн, что-то настолько интригующее, от чего нельзя просто так отказаться. В любом случае, вначале нужно разобраться с собственным отношением к произошедшему, а в тот день я была далека от этого.

Глава 2

Теперь в чат Игры я выходила только со своего сотового и следила за текущим общением. Интерес мой не ограничивался лишь беглым поиском своего имени или имени Джейн, которые пока не упоминались. Но чем больше я понимала в происходящем, тем больше вопросов у меня возникало. И самый главный определился быстро: почему они позвали в Игру меня? Я видела, как охотно Игроки впутываются во всяческие авантюры, чаще всего не носящие особо значимого характера, и делала вывод, что это особый сорт людей. Новая ветвь «хомо сапиенс» — «человек скучающий» — не особо злобный, потому что из ряда вон выходящих проделок за истекшие три дня в чате не обсуждалось, а просто пытающийся привнести краски в собственную жизнь, пусть и за счет спокойствия других людей — вот краткий психологический портрет типичного Игрока. Я же так и не нашла в себе достаточного рвения, чтобы потратить собственный вечер на то, чтобы попугать малышню или нарядить скелет в кабинете биологии в свадебное платье, и уж тем более — на то, чтобы в очередной раз достать бедную Эллисон. Я отчасти понимала мотивы их поступков и — отчасти! — принимала тот факт, что без этого сборища жизнь в Академии была бы куда скучнее, но сама участия не принимала. Наверное, и не собиралась принимать. Все, что двигало мною, — неумолимо растущее любопытство.

На одном из занятий, когда отвечать вызвали Алекса Миллера, я посмотрела на него пристальнее, чем делала это в последнее время. Довольно приятный внешне парень, но омерзительный внутри — он года два не оставлял Джейн в покое! Будто ей и без его бесконечной критики «ее ляжек» было легко. И теперь я неожиданно отметила, что он выглядит немного уставшим — да нет, заметно уставшим, вяло отвечающим на вопросы преподавателя, что сильно шло вразрез с его устоявшимся образом чванливого громкоголосого засранца. Связано ли это как-то с тем, что Миллер возглавляет топ жертв Игры в тени? Я теперь старалась не выпускать его из вида на протяжении всех занятий, но абсолютно никаких шуток с его участием не происходило. Вот только эта заметная усталость… или апатия бросалась в глаза. Скорее всего, просто завел себе подружку — вот и недосыпает, бедолага. Легче представить, что какая-то дуреха повелась на такое чмо, чем то, что Игра проводится втайне от других. Это противоречило бы ее основному принципу — демонстративности. Заодно и отметила тот факт, что в чате при обсуждении розыгрышей его имя тоже не всплывало, хотя под раздачу попадали все, начиная со второй позиции. Значит ли это, что первой строчкой занимается лично Ки Роджерс и никто больше? Или Миллер заполучил свой «номер один» по каким-то другим причинам, не связанным с обычными играми? Время покажет.

Эллисон нервно запищала, заставив всю группу обернуться к ее столу. Она получила контрольную с отметкой «неудовлетворительно» и выговор от преподавателя. Значит, этим троим вчерашним чатовцам удалось пробраться в кабинет миссис Адамс и подменить контрольную Эллисон на «сочинение» с картинками и нецензурными выражениями. Как им это удалось? Но Игра не была бы Игрой, если бы в ее распоряжении не было ресурсов, недоступных всем остальным ученикам. И это снова натолкнуло меня на мысль о том, что в основе организации есть кто-то из работников Академии. Игра продолжается не менее пяти лет — а это уже означает, что Ки Роджерсом не может быть кто-то из старшеклассников, который за это время бы уже выпустился. Сейчас я склонялась к мысли о том, что этим занимается, как минимум, несколько человек. Но из них кто-то должен быть главным, авторитарным лидером, иначе система не работала бы так слаженно. Ки Роджерс должен существовать — как символ этого безобразия.

Внимательнее я теперь вглядывалась и в лица преподавателей. Среди них не было молодых мужчин, а подозревать добродушного пожилого мистера Гаррисона как-то фантазия не позволяла. Конечно, Ки Роджерсом могла быть и женщина, но и из них никто подобных ассоциаций не вызывал. Главным подозреваемым для меня стал заведующий библиотекой — приятный доброжелательный Адам Саймон — мужчина около тридцати. Он тоже не особо соответствовал моим представлениям о главном злодее, но просто оказался ближе других к этому образу. Я не очень разбиралась в информационных технологиях, но мне казалось, что для руководства существование Игры не остается в тайне — пусть и без подробностей. А это значило, что они уже давно могли заняться этим вопросом, нанять специалистов и вычислить расположение главного сервера Игры. И этого могло не происходить по нескольким причинам: о сайте руководство Академии могло все же не знать; Ки Роджерс — подготовленный хакер, которого непросто поймать; кто-то из работников намеренно блокирует это расследование. Мне казалось, что Адам Саймон, который, помимо прочего, отвечал и за интернет в Академии, может соответствовать, по крайней мере, двум последним требованиям.

— Давай в столовой сядем поближе к Дэну? — снова запричитала Джейн.

Мне захотелось потрепать ее по волосам. Бедная моя маленькая Джейн — она так тягостно влюблена в красавчика Дэна Диккенса, что ищет любую возможность хотя бы пересечься с ним взглядами. Ну а если уж им удастся поздороваться, то это обеспечит приподнятое настроение моей подружке на три дня вперед. Дэн учился в другой группе на нашей параллели и, в отличие от многих других парней, ни разу не проявил никакого негативного отношения к ней. Возможно, это ее и зацепило. Он был на самом деле привлекательным — яркий блондин с вечно торчащими вверх волосами, мягкой улыбкой и глубокими темными глазами. При всем этом антураже в Дэне ни разу я не замечала признаков самодовольства или легкомыслия. Он, кажется, ни с кем не встречался — а если и делал это, то без присущей всем бабникам демонстративности, всегда был вежлив и приятен. Да и круг общения его был примерно таким же, что неудивительно. В общем балльном рейтинге Академии Дэн уже четвертый семестр подряд находился на первом месте! Умный, воспитанный и красивый — ну чего еще надо? А уж для Джейн такой набор качеств вообще был за гранью восприятия, поэтому я ее тайную влюбленность ни разу не осмелилась осуждать. Хотя, конечно, и понимала, что шансов заполучить его внимание у нее меньше, чем мне сегодня за ужином вычислить Ки Роджерса. Сердцу не прикажешь! Тем более прекрасному и доброму сердцу Джейн, закованному в это неприглядное расплывшееся тело.

Я никогда не считала Джейн уродиной, но это так часто повторяли все остальные, что будто отпечаталось на ней штампом. На мой вкус, некрасивых девочек вокруг было полно, милое лицо Джейн точно нельзя было назвать неприятным. А отсутствие шикарной фигуры и роскошных волос — это вообще можно чуть ли не про каждую первую сказать. Вот, например, Эллисон с ее крючковатым носом и тощим длинным телом была, как мне казалось, куда некрасивее, но она столько нападок в свой адрес никогда не получала! Думаю, вся эта травля Джейн произошла с легкой подачи Алекса Миллера — он первый, еще в самом начале, высказался о Джейн нелицеприятно, а все остальные просто подхватили. Сейчас уже редко кто открыто над ней смеялся, но накопленные комплексы теперь сами собой не рассосутся. Я бы многое отдала за то, чтобы в Джейн влюбился кто-то наподобие Дэна — о, это бы всем тут же заткнуло рты! Это бы мгновенно взметнуло ее самооценку на невообразимые высоты. К сожалению, принцы в дурнушек в реальной жизни не влюбляются. Никому не важен внутренний мир при такой внешней оболочке. Боюсь, даже Дэну.

Он ей нравился практически с самого начала — они пришли в Академию одновременно, но после того случая, год назад, она облекла свои фантазии о нем в ярко-выраженную надежду на взаимность. К нам приезжала театральная труппа, и перед представлением все толпились в холле. В общей давке мы и не заметили, кто и когда разрезал юбку Джейн — я только потом это увидела: огромный вырез прямо на попе, открывающий всем свидетелям ее нижнее белье и полные ягодицы. Джейн и без этой проделки Игроков хватало насмешек, поэтому я запаниковала. И еще до того, как я успела рассказать подруге о том, в каком виде ей придется идти через весь учебный корпус, а потом еще и двор, рядом оказался Дэн. Он молча стащил с себя пиджак и протянул ей. А она, после того, как поняла, что конкретно случилось, покраснела, как заправский рак, но потом, на следующий день, поблагодарила его за спасение от очередного позора. С тех пор не только ее, но и мое отношение к Дэну стало другим — вот побольше бы таких настоящих мужчин!

В столовой им все же удалось поприветствовать друг друга, поэтому Джейн теперь цвела, поглощая омлет с ветчиной, а мне только с улыбкой оставалось это лицезреть.

— Мистер Диккенс! — раздался со стороны скрипучий голос куратора. Все поначалу уставились на него, а потом так же дружно — на Дэна. — Вы не могли бы изливать свои гормональные всплески без актов вандализма и, желательно, не к преподавателю?

— Чего? — тупо переспросил Дэн.

Куратор не выглядел слишком уж разъяренным, он иронично поднял палец вверх, а потом им же указал в сторону окна. Все, включая нас с Джейн, рванули туда, чтобы посмотреть. На стене преподавательского корпуса огромными красными буквами было выведено: «Жюстин! Спасибо за твою нежность и страсть. Навеки твой, Д.».

Всего лишь «Д.» — так почему подозрение пало сразу на Дэна Диккенса? Очевидно же, что это мог сделать любой! Любой Игрок, например. Дэн теперь стоял позади нас и выглядел гораздо более недоумевающим, чем окружающие, которые уже принимались тихо смеяться. Куратор все возможные отговорки прекратил немедленно:

— В записях мистера Стивенсона отмечено, что именно вы позавчера под каким-то выдуманным предлогом взяли краску — именно эту самую краску! — куратора явно ситуация больше забавляла, чем злила. — Ну и раз вы оказались таким романтичным художником, то пойдите к мистеру Стивенсону снова, возьмите еще. И чтобы к вечеру стена была полностью покрашена. А потом извольте сходить к мадемуазель Ривье и извиниться за это — она в настоящем шоке!

После чего он удалился. Вокруг смех нарастал — все практически сразу поняли, что это розыгрыш. Для меня же вся картина выстроилась сразу, как только прозвучало имя Стивенсона — ему навскидку было лет сто пятьдесят, и он в Академии отвечал за раздачу инвентаря для различных работ. Призывать его в свидетели было бесполезно — он не мог вспомнить, что говорил и кого видел пятнадцать минут назад, а вот вписать в его отчет статью о выдаче краски — запросто. Ведь буквально вчера обсуждалась эта идея в чате Игры, правда, речь шла о другом ученике — видимо, Игроки уже сегодня изменили имя жертвы. Сам Дэн просто чесал светлую шевелюру, принимая хлопки сочувствия и шутки от друзей. Скорее всего, они ему и помогут выполнить задание куратора, оспаривать которое никому бы и в голову не пришло — Игра не прощает тех, кто отказывается в нее поиграть.

Мы с Джейн видели, как после занятий Дэн и двое его приятелей старательно красили стену. Подруга, не стесняясь в выражениях, высказывалась и об Игре, и об Игроках, а я молчала. Только думала о том, что скорее бы дождаться возможности зайти в чат — посмотреть, неужели Дэн попал в топ жертв, или это просто разовая насмешка. И еще я думала о том, что буду делать, если мне выдадут обязательное задание, связанное с кем-то из тех, кто мне приятен. Например, с Джейн. Или Дэном Диккенсом, происшествие с которым расстроило Джейн гораздо сильнее, чем его самого.

К счастью, Джейн уснула быстро, что для нее было обычным делом. И только тогда я позволила себе заглянуть в чат Игры. Всю переписку полностью прочитать никогда не удавалось — чат очищался каждые несколько часов, а в последних сообщениях Дэна не обсуждали, как и не было его имени в топе. Теперь они планировали что-то с участием самой мадемуазель Ривье — кажется, они хотят «раскачать» роман между ней и Дэном, но я очень сомневаюсь, что многие в это поверят. Она была совсем молоденькой и очень хорошенькой, и наверное, многие парни в нее были влюблены. Коротко стриженая француженка с огромными глазищами, приехавшая работать в Академию пару лет назад. По-моему, эта идея имела бы смысл, если бы они выбрали на роль жертвы кого-то более уязвимого, чем Дэн — вряд ли кто-то поверит, что такой серьезный и сдержанный человек замутит роман с преподавателем французской литературы. А если бы Дэн в такое и вляпался, то никто и никогда об этом бы не узнал. И уж точно он стал бы последним, расписывающим стены Академии признаниями в любви. А раз никто не поверит, то такие забавы обречены оставаться только забавами, поэтому ничего особо зазорного я в них и не увидела.

Я даже дочитать не успела, когда увидела мигающий значок пришедшего личного сообщения. Невольно вздрогнула, уже привыкшая к тому, что меня не донимают и спокойно относятся к моему молчаливому присутствию. Но когда я прочитала имя отправителя, то чуть не вскрикнула.

Ки: Привет, милая Энни! Любишь подсматривать за остальными, не принимая участия?

Конечно, рано или поздно этот вопрос мне бы задали, я просто не давала себе труда об этом всерьез переживать.

Рибонуклеин: А разве можно называть участников их настоящими именами?

Ки: Думаю, тут мне можно все. Так тебе нравится моя Игра?

На этот вопрос однозначного ответа попросту не было — я видела в Игре плюсы, но ее минусы существенно перевешивали, поэтому и ответила:

Рибонуклеин: Нет.

Ки: Осталось выяснить, врешь ты мне или сама себе. Но это сейчас не имеет значения, правда? Готова получить первое обязательное задание? Хотя твоя готовность тоже не имеет значения.

Меня охватил мучительный мандраж — волнение вкупе с какой-то близостью разгадки. Вот, впервые у меня появилась возможность пообщаться с самим Ки Роджерсом! Я еще ни разу не находилась так близко к нему. И пусть я не видела его лица, но могла узнать хоть что-то о его стиле общения, уме, характере…. Но скорее всего, сейчас он выдаст свое задание, и на этом наш диалог закончится. Надо сделать все возможное, чтобы успеть хоть что-то выяснить!

И вдруг, за какую-то долю секунды, я увидела ситуацию и с его стороны. Все, буквально все хотят задавать ему вопросы: «Почему выбрали меня?», «Сколько участников в игре?», «Кто ты?» или нечто подобное. Большинство, как и я, поначалу не влезают добровольно в авантюры — вероятнее всего, так же отсиживаются, наблюдая за остальными. А потом является Ки Роджерс собственной персоной и дает обязательное задание. Азарт, который я наблюдала в чате, приходит только со временем. Я насчитала не более тридцати различных участников, которые постоянно что-то обсуждали — и думаю, они как раз из тех, чьи личности раскрыты. Они на поверхности, они выбрали себе такую нишу — играть, но не заигрываться. А обозначив свою принадлежность к «Игре Теней», они еще и обеспечивали себе страх со стороны других учеников. Это именно те люди, которые доставали бы остальных или подшучивали над кем-то, даже если бы Игры не существовало! Они есть в любом сообществе подростков, а Игра просто объединила их под едиными знаменами и дала больше возможностей развернуться. Есть и те, кто только выполняет обязательные задания. Наверняка существует и та часть, что ведет свои игры, обсуждая их только в личных сообщениях. Другие новички, я почти в этом не сомневаюсь, ведут себя примерно как я — просто потому, что они пока не определились с нишей, которую хотели бы занять. Выжидают и осматриваются, сгорая от любопытства, но не рискуют сразу влиться в Игру.

А самое простое и сейчас важное — все эти вопросы задает каждый новенький, как только получает первую возможность поговорить с Ки Роджерсом. Ки устал от этих вопросов. Ки знает, как от них увиливать. Ки нельзя поймать на таких простых маневрах. Я взяла себя в руки и написала только:

Рибонуклеин: Готова.

Через минуту зеленый огонек пришедшего сообщения снова подмигнул:

Ки: Жертва — Джон Ховард. Задание — в пятницу утром с его телефона скинуть СМС: «Извини, я не смогу поехать» на номер…

И как же мне это выполнить? Но Ки устал и от таких вопросов. Это не его дело. Его дело только начислить мне бонусы, если я выполню задание, или включить меня в топ жертв, если я провалюсь.

Рибонуклеин: Ясно.

Через пару минут все сообщения исчезли. И теперь я проклинала себя за то, что не решилась задать ни одного вопроса — теперь я не смогла бы написать Ки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Но чувство опустошенности никуда не делось. Я поступила верно, не начав расспрашивать о чем-то Ки — он все равно бы не ответил, но сами-то вопросы будто разбухали внутри головы. Они превращались в зубастых монстров, грызущих мой мозг, что я уже отчетливо ощущала. Снова пролистала чат — пока ничего интересного, и кажется, они решили наконец-то отстать от Эллисон. Давно пора — свой урок она усвоила, как и все те, кто когда-то задумывал пожаловаться на Игру родителям или преподавателям, а ее возмущенные писки уже начали порядком раздражать. На завтрашний вечер планировалась только постановка страшилки для малышни — завывания посреди ночи, записанные на пленку, да кровавые лужицы возле дверей — по себе знаю, когда к этому привыкнешь, это даже становится забавным. Правда, визгу будет… не все же еще привыкли, а среди малышни много недавно поступивших.

Глаза в очередной раз натолкнулись на ник «Кросс» — он нередко бывал онлайн, но ни одного сообщения в «Общей комнате» я от него не видела. Он мог быть одним из администраторов, следящих за общением в чате, или… таким же новичком-молчуном, как и я! Открыла личные сообщения.

Рибонуклеин: Я тут недавно. Поможешь освоиться?

Ответ пришел мгновенно:

Кросс: Что тебя интересует?

И я решилась! Хотя бы потому, что мои зубастые мысли уже начали прогрызать изнутри череп.

Рибонуклеин: Все!

Кросс: Тогда начни хоть с чего-нибудь.

Рибонуклеин: Ты давно в Игре?

Кросс: Сравнительно.

Вот так — он не горит желанием откровенничать. Я была уверена в том, что админам сайта доступно чтение личных сообщений, поэтому и тут запрещалось нарушать правила. Его осторожность могла быть следствием страха… или объяснялась принадлежностью к этим самым админам. И точно так же, как недавно с Ки, мой запал схлынул под натиском рациональных мыслей — я могу задавать вопросы, но никто или почти никто не решится на них отвечать. Только если они не касаются самой Игры и ее правил.

Рибонуклеин: Что будет, если я не стану участвовать в общих розыгрышах?

Кросс: Насколько я знаю — ничего. Ты должен выполнять задания от Ки, а остальное — уже твое дело. Но выйти из Игры ты не сможешь.

А может, я и ошиблась насчет того, что ничего не смогу выведать.

Рибонуклеин: А что случается с тем, кто хочет выйти?

Кросс: Скоро узнаешь. Следи за чатом в ближайшие дни.

Ничего не понятно, но совету я, конечно, последую.

Рибонуклеин: То есть ты хочешь сказать, что меня в любом случае заставят играть?

Кросс: В любом случае.

Рибонуклеин: Похоже на рабство!

Кросс: Это и есть рабство.

По спине прошелся мороз — нет, я и раньше смутно предполагала, как примерно все устроено, но кажется, в скором будущем стану свидетелем этого самого принуждения.

Рибонуклеин: Тогда зачем кто-то вообще в этом участвует? Даже если выйти из Игры нельзя, то зачем кому-то выполнять необязательные задания?

Кросс: На это ты можешь ответить и сам. До связи!

Он отключился, а я еще долгое время листала вверх-вниз, читая чужие сообщения в «Общей комнате». И да, Кросс был прав — я и сама знала ответ, почему люди добровольно играют. Вначале ими, как и мной — всеми без исключения — движет любопытство, потом некоторые находят себе развлечение в том, чтобы усложнять кому-то жизнь — и это скрашивает их монотонные учебные будни, а многие только тут, только в Игре, чувствуют себя более значимыми, чем они представляются себе в реальной жизни. Многие из них, особенно самые пакостные и самые активные, скорее всего, вне этой системы не больше чем ничтожества, серая масса — что-то наподобие Алекса Миллера. Но тут вся эта мерзость обезличена, а значит, обезличена и ее ничтожность. Объединившись, они чувствуют себя Легионом, даже не задумываясь о том, что к Игре они принуждены, посажены на цепь. Но вот Кросса мой вопрос о рабстве не смутил — а это значило, что он не принадлежит к числу бездумных идиотов. Теперь мне стало интересно узнать и его личность, а заодно и мотивы — он в Игре, потому что не может из нее выйти, или он играет в Игру другого уровня, в отличие от «Никарагуа», «Дракулы», «Классика» и прочих мелочных шутников?

На выпускной параллели шесть групп по тридцать человек в среднем. В целом, в трех старших параллелях — около шестисот учеников. Это если не считать профессорско-преподавательского состава и работников Академии, и если предположить, что в Игроки приглашаются только старшеклассники. Сколько из них задействованы в Игре? Кто из них Ки Роджерс? Кто из них Кросс? Кто из них Классик, только что предложивший подсыпать миссис Адамс слабительное? Я могу каждый день проходить мимо, здороваться или обсуждать задание по математике и даже не подозревать… А подозревать можно каждого! Только Джейн, посапывая, повернулась на другой бок, доказывая свою полную невиновность в любых обвинениях.

Глава 3

Я ломала голову. В пятницу мне предстояло выполнить задание Ки — и в данный момент это казалось нереальным. Джон Ховард учился в моей группе, и мы общались с ним довольно хорошо. Я должна была отправить сообщение с его телефона — скорее всего, этот розыгрыш не имел никаких иных серьезных целей, кроме проверки меня. Ну, отправлю я кому-то, что Джон не сможет куда-то поехать — и что? С сотовой связью они смогут быстро разрешить это противоречие, так что даже никакого особого розыгрыша не получится. Но гораздо интереснее узнать — справлюсь ли я с этим. Конечно, я могла бы изобразить перед ним сцену — якобы что-то у меня случилось, и попросить у Джона его телефон для срочного звонка. Но в этом случае он вскоре бы понял, кто отправил СМС — а это было не слишком-то интересно. Выполнить задание и при этом не раскрыть себя — вот тут уже задачка посложнее, но пока я не имела представления, как ее решить.

Кроме того, я удовлетворяла свое любопытство хотя бы частично, общаясь с Игроками в личных сообщениях. Кто-то, как Никарагуа, отвечал очень охотно, кто-то не отвечал вовсе. Именно у Никарагуа и пары других участников мне удалось выяснить большинство деталей. Например, что дают бонусы за выполненные задания — это была своеобразная игровая валюта. За бонусы можно было нанять себе помощника для какой-то миссии, вставить имя жертвы в топ или, наоборот, «выкупить» кого-то из этого списка. Все эти операции проводились через Игрока под ником «Бухгалтер» — у него же можно было узнать расценки; но пока меня, не имеющую ни одного бонуса, это не интересовало. Помимо прочего, зарабатывание бонусов превращалось в некое соревнование между Игроками, что привносило в Игру дополнительный азарт. От Никарагуа я узнала и о том, что личные переписки на сайте не очень приветствуются — мне даже могут написать предупреждение, если я буду этим злоупотреблять. Но при этом сам он отличался исключительным словоблудием, просто находка для шпиона! Из переписки с ним мне стало понятно, что большинство Игроков низшего уровня знакомы друг с другом в реале — это неизбежно, поскольку они иногда попадают на одни и те же задания, а потом часто и добровольно кооперируются в следующих. Но обсуждать Игру с посторонними было строжайше запрещено — и даже Никарагуа не знал, чем это чревато. Да он и не видел в этом смысла — Игра остается Игрой, пока она проводится скрыто, и «никому не придет в голову портить всем веселье». Судя по его оговоркам, сам он в Игре участвовал не менее двух или трех лет, потому что упоминал некоторые розыгрыши тогдашней давности.

Мои первоначальные предположения о структуре Игры подтвердились. Существовал и особый уровень Игроков — Тени. Их было немного, но именно Тени следили за тем, чтобы все правила неукоснительно соблюдались. Насколько я поняла, Тени и входили в узкий кружок организаторов — ближайшее окружение Ки Роджерса. Под какими никами скрывается эта внутренняя разведка, Никарагуа не хотел или не мог мне ответить. Иногда Тени проводили и общие турниры — в чате вывешивалось задание, не связанное или почти не связанное с чьим-то розыгрышем, и те Игроки, которые их исполняли, зарабатывали себе очки. Эти турниры, по мнению моего собеседника, были самым интересным в Игре — когда все участники, охваченные азартом, носятся по Академии в поисках какой-нибудь красной ленточки или пытаются пробраться в кабинет одного из преподавателей, чтобы оставить там бумажное сердечко, и никто извне не понимает, что происходит.

На занятиях я следила за Джоном Ховардом. На мой субъективный вкус, он был очень симпатичным парнем — голубоглазые брюнеты вообще идеально соответствовали моему вкусу; но принадлежал к породе повес — бесконечные подружки, время от времени закатывающие ему сцены ревности, не слишком-то высокие баллы в общем институтском рейтинге — он учился почти на грани отчисления, вот только успехами в нашей футбольной сборной мог похвастаться. Вроде бы не глуп, насколько я могла судить, довольно приветлив, но легкомысленный лентяй. Поначалу он тоже относился к тем, кто смеялся над Джейн, но как-то быстро остыл — думаю, бесконечная травля просто не вписывалась в его легкий характер.

Не знаю, оставляет ли он сотовый в комнате на время занятий или держит его выключенным в кармане пиджака. Ни в том, ни в ином случае я не представляла, как добраться до его телефона. В мужское общежитие днем пробраться не проблема, но вскрыть замок его комнаты я не могла. Уверена, что со временем мне придется этому научиться — при такой-то жизни. Ну а теперь требовалось приложить изобретательность.

В среду я спросила у него, проходя мимо по коридору:

— Ты телефон потерял? Там про чей-то телефон куратор спрашивал.

Джон неосознанно хлопнул себя по карману, но потом спохватился:

— Нет. Мой же в комнате, — улыбка у него тоже очень приятная, объясняющая, почему вся группа поддержки готова из-за Джона перегрызть друг другу глотки.

Я просто равнодушно пожала плечами и пошла дальше. Значит, он оставляет телефон в комнате. Задача ну никак не хотела становиться проще. Теперь и нет смысла пробираться в спортивную раздевалку во время их тренировки.

К счастью, моя соседка очень много времени проводила в библиотеке — она всегда начитывала материала больше, чем нам задавали. Там же часто и выполняла домашние задания — говорила, что тамошняя атмосфера ее настраивает на рабочий режим. Ее отсутствие давало мне больше свободы для маневра.

Для начала надо было выяснить, где хранятся дубликаты ключей от комнат. Я зашла в приемную коменданта нашего общежития, демонстрируя близость к истерике:

— Миссис Клоктаун! Я потеряла ключи! — даже всхлипнула для реалистичности. — Возможно, их по ошибке прихватила Джейн, но я не имею понятия, куда она запропастилась. Уже все обыскала…

Женщина поправила очки и ответила недовольно:

— Заплатишь штраф!

— Заплачу! — с рвением откликнулась я. — А может, найдутся еще… Может, Джейн…

Она перебила:

— На, возьми пока дубликат, — миссис Клоктаун выдвинула ящик своего стола и отцепила от огромной связки ключ с номером нашей комнаты. — Вернешь вечером, если найдется твой. А если не найдется…

— Спасибо! — я уже убегала в свою комнату.

Теперь я знала, где хранятся дубликаты, но задача по-прежнему не хотела упрощаться. Мне нужно залезть в стол коменданту, успеть отыскать и отцепить нужный ключ. Идея пришла только вечером, когда я выполняла свои работы в псарне. Уже покормила собак и решилась на безумство — вот что делает Игра с порядочными людьми! Собаки ко мне были привязаны, псины у нас вообще отличались добродушием. Некоторые, правда, были чуть агрессивнее остальных, но ко мне, их кормилице, конечно, относились с должным уважением. Я выбрала для своей миссии трех псов, которые хотя бы внешне выглядели устрашающе. Вывела их во двор и… побежала. Собаки, как и положено собакам в таких случаях, радостно рванули за мной, предполагая, что я предлагаю им повеселиться.

Я влетела в корпус мужского общежития и убедилась, что псы успели попасть внутрь до того, как дверь захлопнется. Тут же столкнулась с парой парней, которые, еще не понимая, что происходит, в спешке уступили мне дорогу. Я же орала, будто за мной гонится маньяк с бензопилой: «Помогите!». Коридор тут же заполнился недоуменными людьми и, естественно, примчался и сам комендант. Надо признать, что собаки свою роль не очень-то качественно исполняли — они радостно лаяли, задрав хвосты, и даже не пытались произвести впечатление угрозы. Но общую суматоху мне создать все же удалось. Пока все, возглавляемые комендантом, отлавливали не слишком-то озверевшее зверье, я занырнула в его каморку и нашла нужный ключ. А потом исчезла оттуда, даже не пытаясь выяснить, что произошло дальше с моими подопечными. Комендант вообще не успел понять, кто стал причиной первоначального шума, а ученики, скорее всего, просто решили, что это очередная Игра. К тому же свидетелями стали только жители первого этажа и их гости. Пропажу вряд ли заметят — не пересчитывает же он ключи каждый день, особенно если для этого нет существенного повода.

Я остановилась за углом здания, задыхаясь от нахлынувшего адреналина. Кое-как разжала судорожно сжатые пальцы и вперилась взглядом в ключ с номером «423». Номер комнаты Ховарда мне без труда удалось узнать заранее — списки висели на первом этаже мужского корпуса. Кто бы мог подумать — да и я сама меньше остальных — что я на такое отважусь? Мое тело тряслось от волнения, но настроение от промежуточного успеха было таким зашкаливающим, что хотелось прыгать на месте. Не знаю, каким образом я верну ключ обратно на место, но в тот момент почему-то уже казалось, что мне все под силу.

Позже, успев хоть как-то успокоиться, я рассказала Джейн о том, что кто-то забыл запереть псарню, и шумиха была от того, что собаки пробрались в мужское общежитие. Она только рассмеялась — тоже знала, что от наших питомцев беды особой быть не может.

Утром я пожаловалась подруге на рези в животе и понос. Пообещала ей, что отправлюсь прямиком в медпункт, а она пусть предупредит преподавателя. Теперь все было просто — в дневное время перемещаться между корпусами не запрещалось никому. Я зашла в корпус, потом, озираясь, нашла нужную комнату, в ней отыскала телефон Джона Ховарда и выполнила задание. И несмотря на то, что это уже труда не составило, сердце мое, почти так же, как вчера, грозилось выпрыгнуть из грудной клетки.

Но оно замерло, когда из адресной книги сотового обозначилось имя контакта набранного мною номера — «Алекс Миллер». Тот самый Алекс Миллер, что до сих пор находится на первой строчке топа жертв. Возможно, мое задание было призвано не только проверить меня, но и служило одним из звеньев какой-то более значимой Игры.

Осторожно выглянула в коридор — никого не было, поэтому я быстро выскочила из комнаты и спешно заперла дверь. Расписание у всех групп было разным, поэтому в общежитии и в это время было предостаточно народа. На третьем этаже я почувствовала себя спокойнее. На втором — полностью обуздала нервное дыхание. На первом — мне захотелось пританцовывать. Ключ просто выронила из руки рядом с дверью коменданта. Он обнаружит его вскоре, хоть и не поймет, как он там оказался. Но поскольку из комнаты ничего не пропало, то и шумиху поднимать не из-за чего. Я уже почти протянула руку двери, чтобы выйти из здания, когда позади раздалось:

— Эй! Это ты потеряла?

Замерла. Заторможено повернулась и смотрела на то, как комендант держит ключ в руке, недоуменно его разглядывая.

— Нет, он со вчерашнего дня тут валяется, — обронил парень, проходивший мимо коменданта.

— Раз ты видел, Линкер, так чего сразу не занес? — теперь в голосе работника мелькнуло раздражение.

— Да мне как-то по барабану… — тот не обернулся.

Парень прошел мимо меня наружу, даже не глянув в мою сторону.

— Как обычно, сукин сын… — резюмировал комендант, но осекся, заметив, что я до сих пор так и стою неподалеку. Смутившись из-за вырвавшегося ругательства, ретировался в свою каморку.

Я выскочила на свежий воздух и в очередной раз отдышалась. Меня спас другой Игрок — возможно, его задание было как-то связано с моим. Или новичков на первом задании всегда контролируют. Как же его зовут? Линкер, Линкер… Он учился в выпускном, но я даже не могла припомнить, в каком именно классе. Вообще до сих пор не обращала на него внимания. Кажется, он тоже входил в нашу сборную по футболу, но даже в этом я не была уверена.

Зашла в медкабинет — легенда должна быть соблюдена максимально полностью. С опозданием явилась и на занятия. Собою я была довольна, как никогда прежде в жизни.

В столовой спросила у Джейн:

— Знаешь, как зовут того парня? — я увидела его на другом конце зала. — Вон тот, темненький, с двумя девушками сидит.

— А что, понравился?

— Ага, красавчик, — протянула я томно. — Так знаешь?

Джейн разулыбалась, но взяла себя в руки и принялась кивать, выражая поддержку.

— Эрик Линкер, кажется. Можем потом отыскать его в списках общего рейтинга. Что, прям запала? — подруга наклонилась ко мне и округлила глаза, радостная от того, что я оказалась романтичной натурой, как и она сама.

— Запала, — ответила я задумчиво.

А Джейн щебетала:

— Со следующей недели у всего нашего потока будут совместные лекции, помнишь? — я отвлеклась от собственных мыслей. Да, приезжает всемирно известный ученый, он будет читать у нас курс по физике. И чтобы сэкономить его бесценное время, все шесть групп объединят в актовом зале. То есть каждый первый урок в течение двух предстоящих недель мы будем проводить всем выпуском. Только при чем тут это? Джейн пояснила сама: — Это хоть какой-то шанс нам пообщаться с ребятами из других групп! В идеале через полмесяца я буду девушкой Дэна, а ты — Эрика Линкера! Только представь…

Я не сдержала усмешки — ну до чего ж она наивная. Живет в мире своих фантазий и даже не хочет возвращаться в реальность. Совместные лекции — это слишком мало для того, чтобы она стала девушкой Дэна Диккенса.

Снова скосила глаза на своего утреннего спасителя. Он смотрел прямо на меня и задумчиво улыбался. Если бы не он, у меня были бы серьезные проблемы — комендант без труда бы сопоставил и пропавший ключ, и вчерашних собак. Не имею понятия, как все это я бы объясняла руководству Академии — за воровство у коменданта я бы простым взысканием не отделалась. Эрик Линкер, спасибо тебе, хоть и заочно.

Мое взбудораженное состояние взметнулось с новой силой, когда я наконец-то вошла в чат.

В «Общей комнате» светилось сообщение, которое тут же выхватил мой взгляд: «Игроку „Рибонуклеин“ начислено 30 бонусов». Тут же открыла и мигающее зеленым сообщение:

Ки: С собаками было круто, но уж слишком шумно:)

Рибонуклеин: Но задание я выполнила.

Ки: О, ты только не подумай, что я осуждал твои методы! Наоборот, мне очень понравилась масштабность твоего подхода, милая Энни!

Снова этот волнующий мандраж — как будто его одобрение так много значило для меня!

Рибонуклеин: Ну раз я такая милая, могу я задать тебе вопрос?

Ки: Ты — можешь. Правда, не могу гарантировать, что отвечу на него.

Рибонуклеин: Какой ник в чате у Эрика Линкера?

Ки: Я рассмеялся в голос от твоей наглости, а это привлекает ко мне внимание:) Ну же, не выдавай меня окружающим, солнышко! Задай другой вопрос:)

Я не расстроилась отказу — было сразу понятно, что такую информацию оглашать не принято.

Рибонуклеин: Какова цель Игры?

Ки: Вот на это могу ответить. Азарт и любопытство.

Я дала себе полное право говорить с ним в том же духе, что и он со мной:

Рибонуклеин: Если уж согласился отвечать, милый Ки, то не будь таким поверхностным — не разочаровывай меня!

Ки: Ого! Энни Питерс! У меня не должно быть любимчиков, но ты прямо отвоевываешь себе это место с боем! Хорошо:) Цель игры — заставить каждого взглянуть на себя по-другому, узнать себя настоящего. Вот разве ты раньше могла предположить, что способна на такое? Разве сегодня ты не узнала себя лучше?

Я не нашлась с ответом. Еще через несколько секунд история переписки очистилась.

Потом я получила поздравление от Никарагуа и снова с ним немного поболтала. Выяснилось, что завтра будет турнир от Тени — об этом кричал уже весь чат. В шесть утра будет вывешено задание, сроки выполнения и бонусы победителю. В груди что-то сжималось от нетерпения. Разве я раньше могла предположить, что способна на такое? Разве теперь я не знала себя лучше, чем вчера?

На волне приподнятого настроения написала и Кроссу, который, как обычно, молча торчал в сети:

Рибонуклеин: Я выполнил свое первое задание!

Кросс: И?

Рибонуклеин: Ты тоже новенький?

Кросс: Если ты всем задаешь подобные вопросы, то не удивляйся, если вскоре твое имя появится в топе. Или оно уже там?

Он боится нарушать правила — наверное, это оправдано. Но мне было любопытно.

Рибонуклеин: А почему ты никогда не пишешь в общем чате?

Кросс: А почему этого не делаешь ты?

Рибонуклеин: Меня это пока не интересует.

Кросс: Пока?

Да уж, всего за один день я изменилась так сильно, что даже в письменной речи допускаю подобные оговорки.

Рибонуклеин: Не знаю. А теперь и ты ответь.

Кросс: Меня это уже не интересует.

Имеется в виду, что раньше интересовало, но теперь перестало? Говорит не как новичок. Но тогда зачем он практически круглосуточно торчит в чате, не принимая участия в общих дебошах? Меня озарила идея, но прямо спрашивать об этом было бы бессмысленно.

Рибонуклеин: Как думаешь, что нужно сделать, чтобы стать Тенью?

Ответ не приходил мучительных десять минут.

Кросс: Я думаю, что Ки сам выбирает Теней. И почти уверен, что это его приближение и в реальной жизни, ведь он должен им полностью доверять. Не больше четырех человек. Я бы поступил именно так на его месте.

Скорее всего, он прав. В чате как-то обсуждался этот вопрос, и была высказана мысль, что Тенью назначают, если набрать определенное количество бонусов. Но все это лишь гипотезы, никто толком и не знал ответа. Мне очень импонировала сдержанная манера Кросса выражать мысли — он был очень умен и очень осторожен. И он мог оказаться как Тенью, так и Игроком, насильно втянутым в Игру и пока не нашедшим способа из нее выйти. Он мог оказаться Эриком Линкером, Алексом Миллером или самим Ки Роджерсом. Куда подевалась Джейн? Что можно делать в душе битый час?

Глава 4

Будильник подал голос в 5:50. Джейн еще мирно сопела — ее вряд ли возможно разбудить в такую рань, а обычно мы просыпались двумя часами позже.

В чате было как никогда оживленно. Не менее пятидесяти участников онлайн — все ждут начала турнира от Тени, все застыли в непривычном для сих мест молчании. Ровно в шесть появилось задание:

«НАРИСОВАТЬ НА ПОТОЛКЕ ЛЮБОГО КЛАССА ПЕНТАГРАММУ. ВРЕМЯ ОКОНЧАНИЯ: ПОНЕДЕЛЬНИК, 6:00. НАГРАДА: 100 БОНУСОВ. КОЛИЧЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЕЙ: НЕ ОГРАНИЧЕНО.

Правила обычные: если выполнили — пишете в чате или Бухгалтеру слово „Готово“, после чего с вами свяжется Ки или Тень, предоставите фотографию в доказательство, получите приз. Объединяться в команды можно, но бонусы начисляются только первому заявителю — а дальше разбирайтесь между собой сами через Бухгалтера. Ну все, вроде бы. Удачки!».

Хм-м, нарисовать пентаграмму… У меня по случаю и черный маркер имеется, да вот только как добраться до потолка? Или не так: как добраться до потолка так, чтобы никто не заметил? Интересно, если я буду болтаться по Академии со стремянкой, это вызовет чьи-то подозрения?

Через минуту чат ожил, заполняясь сообщениями: «Сдурели?», «Тень, ну не слишком ли мало бонусов за такое-то?», «Размер имеет значение? В смысле, пентаграммы, конечно))))», «Мистера Стивенсона хватит удар!», но на них никто не отвечал. Я поморщилась — задание было слишком сложным, чтобы справиться с ним в одиночку. Сегодня суббота — а значит, почти весь день там будут проходить уроки, потом классы закроют до понедельника. Сделать что-то подобное можно только в команде — одни закрывают двери и караулят, другие — рисуют. И даже в этом случае шансы остаться нераскрытыми ничтожно малы. Но ведь полно и таких Игроков, которые уже не боятся себя раскрыть — то есть им придется прятаться только от персонала и преподавателей, что куда легче…

Стало немного тоскливо. Наверное, подсознательно я еще вчера решила, что хочу испытать удачу в очередной раз. Я продолжала читать возмущенные комментарии, а сама втайне надеялась, что кто-то позовет меня в команду — тот же Никарагуа. Но у него, наверное, таких же пустых собеседников было предостаточно, потому что он обо мне и не вспомнил. Самой собирать команду с нуля я пока не имела возможности — слишком мало знала об Игроках. Открыла личные сообщения:

Рибонуклеин: Может, объединимся?

Кросс: Совсем тупой? Если тебя на этом поймают, то будешь вылизывать все стены и потолки в Академии! А может, и отчислят. Слишком большой риск за 100 бонусов.

Кажется, я хотела участвовать не из-за бонусов… Но отшить он меня мог бы и простым «нет», а не убивать зародыши инициативности на корню.

Рибонуклеин: Ладно, проехали.

Когда мы с Джейн приближались к учебному корпусу, я пристально рассматривала его стены — хоть и отказалась от мысли участвовать в этом турнире, какой-то процесс в мозгу запустился. И он перебирал невозможные неварианты невыполнения такого задания. Думаю, аналогичные чувства испытывали все Игроки, обозначившиеся сегодня в чате.

Когда мы вошли в класс, челюсть у меня с грохотом рухнула на пол. На белоснежном потолке красовалась пентаграмма — пятиконечная звезда в круге. Ровная, диаметром не меньше метра! Меня затопила волна восхищения, зависти и непонимания — ка-а-ак?! Другие ученики с восторженным удивлением обсуждали это зрелище — один Алекс Миллер сидел за последней партой и, кажется, пытался уснуть в этом гаме. Я улучила момент и достала телефон из сумки, спешно зашла в чат… и моя челюсть рухнула повторно — на этот раз пробив пол.

«Игроку „Кросс“ начислено 100 бонусов».

Игроку «Кросс»… начислено… У меня аж руки затряслись от смешанных чувств — Кросс был козлом, опрокинувшим меня буквально три часа назад, и он точно не был новичком — такое новичку провернуть не под силу. Или он входил в какую-то группу Игроков, просто не стал со мной откровенничать. Но разве он был обязан откровенничать со мной?

— Энни, убери телефон! — подбежала ко мне Джейн. — Если кто-то из преподавателей увидит… Ты чего такая бледная? Это же опять Игроки устроили…

Я просто махнула рукой и пролепетала что-то в оправдание своему странному поведению. А потом явился преподаватель, за ним — ректор, за ректором — работники. Минут десять они обсуждали эту проделку шутников, но так ни к какому выводу и не пришли. Кросс сделал не просто невозможное, он заодно и почти обрубил последние шансы для остальных Игроков — теперь провернуть тот же трюк, когда руководство Академии взвинчено до предела, будет стократ сложнее. И без того тяжелое задание он сделал невыполнимым. А позже я поймала на своем лице улыбку — кто бы ни был этот Кросс, как бы он это ни провернул, но уважение он во мне точно вызвал.

После последнего урока я подошла к окну и задумчиво посмотрела во двор — учеников там сейчас было много: кто-то собирался уйти за пределы Академии на выходные, а кто-то и просто рассиживался на лавочке с друзьями, наслаждаясь завершением очередной учебной недели. Пусть еще только конец сентября, но усталость от занятий уже ощущалась. Я повернула ручку на окне до упора, а потом подвинула цветочный горшок вплотную к створке, чтобы она не открылась сама.

— Что ты делаешь? — окликнула меня Джейн, уже стоя в дверях.

— Ничего! — я повернулась к ней с улыбкой. — Погода сегодня замечательная! Пойдем в город?

— С удовольствием!

Уже на улице я обернулась и снова посмотрела на то окно. Первый этаж — и если никто не заметит, что рама открыта, то пробраться туда труда не составит. Осталось только сопоставить, покроется ли риск сотней бонусов в Игре? Точнее, покроется ли риск тем, что я повторю трюк Кросса? Кажется, именно его выверт, особенно после утренней попытки разубедить, и укрепил мою решимость.

В городе мы прошвырнулись по магазинам, а потом долго сидели в кафе. Деньги на такие прогулки и шопинг нам высылали из дома. Хотя родители Джейн были не особо состоятельными людьми — они оба работали учителями в обычной школе в Чикаго — они тоже присылали ей средства на карманные расходы. Плюс к тому Джейн, как и я, получала стипендию от Академии. Да она и не была особо расточительна и расходовала деньги бережно, только изредка потакая своим прихотям. На этот раз она выбрала себе обтягивающие джинсы, которые очень портили ее фигуру, но я не стала критиковать. Я же приобрела только фонарик и даже не придумала ничего вразумительного, чтобы объяснить свою странную покупку. Черт знает, что ей говорить, когда мне придется покупать альпинистское снаряжение — а этот вопрос с такими темпами разворачивания обстоятельств не за горами.

Вечером Джейн уснула даже раньше обычного, но я все лежала и выжидала время. Волнение не давало ни малейшей возможности вздремнуть хотя бы пару часов.

В два ночи я осторожно вышла в коридор. Двери корпуса после одиннадцати запирали, но выбраться возможность была — не зря же наши влюбленные парочки умудряются навещать друг друга в любое время суток. Спустилась по затемненной лестнице на второй этаж — там был балкон, который не запирался. С него спустилась без проблем, благо, высота позволяла просто спрыгнуть. Забираться обратно будет сложнее, но это меня уже не могло остановить.

Крадучись, передвигалась, стараясь держаться в тени. Мне не хотелось быть застуканной даже кем-то из учеников. Пробралась к нужному окну учебного корпуса и осторожно толкнула. Чуть не вскрикнула от радости — горшок плавно отъехал в сторону вместе со створкой. Забралась на подоконник, а потом спрыгнула на пол класса. Даже горшок удалось не уронить! Да я просто везунчик. Тихо заперла окно, чтобы створка не грохнула под порывом ветра.

Если поставлю на парту стул, то, наверное, смогу дотянуться до потолка. Шагнула вглубь темноты, включила фонарик и сунула его в рот, зажимая край зубами.

— Ну привет, Энни.

Я подскочила на месте, озираясь, и замерла, только когда луч света столкнулся с чьей-то высокой фигурой. Схватила фонарик дрожащей рукой и направила в ту же сторону.

— Дэн?!

— Тихо ты!

Дэн Диккенс — давнишняя любовь моей лучшей подруги — шагнул ближе, морщась от яркого света. Но он улыбался, а у меня даже ноги стали ватными от пережитого шока. Теперь я попыталась взять себя в руки и говорить шепотом:

— Как ты сюда прошел?

Он показал мне ключ.

— От этого класса у меня есть дубликат — годится для таких вот штук. А задний вход в корпус всегда открыт. С окном — ты это неплохо придумала, но уж слишком рискованно.

Дубликаты от классов и корпусов — ну конечно! Ключи часто оказываются в руках учеников — например, когда они задействованы в каких-то работах по уборке или просто преподаватель попросил сдать… Сделать сначала слепок, а потом в городе — дубликат. Но на это требуется значительное время, а это значит, что Дэн Играет уже давно. Он сам отвлек меня от внутреннего анализа:

— Будь тише. По корпусу постоянно ходит охранник, сегодня бесконечно все проверяют… После того-то, что устроил утром Кросс.

Я просто кивнула. Подробности можно обсудить и позже, а сейчас нужно делать дело.

— Ну так и что? Кто из нас получит бонусы? — я задала этот вопрос первой.

— Я, — просто ответил он. — Раз уж я первый сюда пришел. Тебе перечислю тридцать.

Мне не понравился этот вариант — ведь я тоже почти прошла миссию самостоятельно! Но устраивать драку с Дэном было бы еще худшей идеей. К тому же, он действительно заявился сюда первым. Пришлось снова кивнуть.

Мы, стараясь не шуметь, водрузили стул на учительский стол, наверх полез Дэн, а я снова включила фонарик, чтобы ему не пришлось творить свои художества в кромешной темноте. Он справился меньше чем за минуту, а потом сфотографировал рисунок на телефон. Выбираться решили через коридор — так, на самом деле, было меньше шансов на кого-то нарваться. Окно, через которое я пролезла, находилось в освещенном месте — и еще не факт, что я осталась никем не замеченной. К тому же, придвинуть горшок обратно снаружи не получится, а эта рама постоянно норовит хлопнуть от сквозняка, что обязательно привлечет к нам внимание. Коридоры же контролировались одним или двумя охранниками, которые в таком огромном здании просто не могли находиться сразу везде. Думаю, что после этого турнира руководство все-таки решится на установку камер, но сейчас их не было, как заверил меня Дэн.

Мягкие кеды не издавали ни малейшего звука, но мы старались не спешить, прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг Дэн схватил меня сзади, зажав рот рукой, и рванул на себя. У меня даже сердце не стучало, пока я вслушивалась в отчетливые шаги. Охранник не дошел до нас, а повернул к лестнице наверх. Только когда все затихло, осторожно выдохнула Дэну в ладонь. Второе задание — и второй раз за счет чьей-то помощи! Даже как-то стыдно за себя стало. Кажется, я согласна и на двадцать бонусов.

Едва мы оказались за дверью, не сговариваясь, оба свернули вправо — в темноту. И только там, пробежав еще метров пятьдесят, наконец-то остановились, чтобы отдышаться. Уселись прямо у забора на землю. Дэн достал телефон, и я краем глаза уловила, что он пролистывает чат.

— Мы далеко не единственные герои сегодня, — сказал он и отключил сотовый. — Мне нужно знать твой ник, чтобы перекинуть бонусы.

— Рибонуклеин, — не задумываясь, ответила я, а он, кажется, улыбнулся. — А твой?

— Мой-то ты узнаешь, когда тебе бонусы придут!

Действительно. Но я толкнула его плечом.

— А если обманешь?

Дэн убрал телефон в карман, а потом повернулся в мою сторону, хотя в темноте невозможно было рассмотреть даже его глаза.

— Тогда все будет справедливо. Ты без меня сегодня, скорее всего, провалилась бы, а я без тебя вполне бы справился — так что все честно.

Хоть он и смеялся тихо, я не нашла в себе сил для возмущения. Честно это или нет, но сейчас я все равно ничего поделать не смогу. Возвращаться в комнату очень не хотелось — я бы до самого утра сидела тут, ощущая его плечом, переживая все эти волнующие чувства, которые никак не могли угомониться. Так или иначе, но я выполнила задание! Пусть и с помощью Дэна. И еще я узнала, что он — Игрок. А ведь это тот самый Дэн, которого недавно подставили, расписав стену. Хотя вполне возможно, что никто его и не подставлял — он сам и написал то признание в любви мадемуазель Ривье, выполняя задание. В этом свете ситуация выглядела на самом деле забавной. Тот самый Дэн, который когда-то спас Джейн от позора… А не он ли сам тогда и разрезал ей юбку, и только потому оказался рядом? Вряд ли — если он Играл, то в его задачу входило именно опозорить Джейн, а не спасать из сложной ситуации. Но теперь уже ни в чем не было уверенности…

— Замерзла?

Я заметила, что действительно дрожу — земля холодная, да и температура воздуха совсем не радует, но вставать до сих пор слишком не хотелось. Дэн натянул край своей кожаной куртки и на меня — я с молчаливой благодарностью прижалась к нему, позволив приобнять. Как два раненных солдата, вернувшихся с поля боя, в самом деле.

— Как давно ты в Игре? — спросила я все тем же шепотом.

— Нельзя задавать такие вопросы, разве ты не знаешь? Ты уже сильно прокололась, открыв свой ник. Бонусы можно перевести через Бухгалтера и без ника, зная только реальное имя — эта процедура как раз предусмотрена для таких случаев.

Значит, он просто подловил меня. Усмехнулась.

— И что теперь? Ты сдашь меня начальству?

— Подумаю еще, — он шмыгнул носом — наверное, тоже замерз. — Но если серьезно, то ты бы не трепалась так. Сдавать таких болтунов — это самый простой способ заработать бонусы. Вытягиваешь из кого-то информацию, пишешь в чате или Бухгалтеру «Есть сдача», потом на тебя выходит Ки или кто-то из Теней — и вуаля — халявные бонусы. А болтун попадает в топ. Ну а уж если сразу нарвешься на Тень, то держись — там на благородство рассчитывать не стоит, потому что это их работа — отлавливать таких.

Я поежилась. Кажется, я пока отличилась только чрезмерным любопытством в переписке с Никарагуа и Кроссом, но вроде бы ничего особо зазорного сделать не успела… За вопросы вряд ли серьезно наказывают. Но впредь следует быть осторожней.

— Ну спасибо за лайфхак, Дэн, — только и ответила я.

— Да не за что, подельник.

Теперь тихо рассмеялась и я. Позже мы подобрались к балкону, на который мне предстояло забраться. Я осматривалась, но Дэн меня опередил. Он подпрыгнул и уцепился за нижнюю перекладину, подтянулся и, прочно упершись ногами, протянул руку мне. Практически затащил меня наверх, а потом так же легко спрыгнул. Махнул на прощание рукой и исчез в темноте.

— Ты где была?

Джейн не спала. Она сидела на своей кровати растрепанная, держа в руке телефон. Свой я поставила на беззвучный режим, поэтому и не могла услышать вызова.

— У тебя парень, что ли, появился? — она это спросила даже с некоторой злостью. Переволновалась, наверное, за меня.

Я уверенно кивнула.

Выражение ее лица тут же сменилось на щенячий восторг, она даже перекатилась на коленки, чтобы приблизиться ко мне хоть немного.

— Почему же не сказала? Кто?! С кем ты была?

Если признаться ей честно — с кем я сейчас была, то ее уже ни один врач бы не откачал. Но Джейн сама и подсказала мне выход:

— Эрик Линкер, да?

Мне удалось опустить взгляд и, надеюсь, хотя бы немного покраснеть. Джейн захлопала в ладоши.

— Вот это да! Когда же вы успели — ты еще совсем недавно даже имени его не знала! Давай же, рассказывай все!

Я со смехом покачала головой:

— Потом расскажу. А сейчас давай спать, а?

Джейн насупилась недовольно, но смирилась и улеглась. Под ее взглядом у меня не было возможности заглянуть в чат, поэтому я тоже разделась и закуталась в одеяло. Как ни странно, уснула я практически мгновенно — слишком много волнения пережила, а когда оно отпускает, то остается только непреодолимая усталость.

Когда утром Джейн, напевая, отправилась в душ, я, конечно, тут же схватила телефон, чтобы проверить сайт Игры. Одно пришедшее сообщение:

Бухгалтер: На твой счет зачислено 30 бонусов. Перевод анонимный.

Что?! Какой еще анонимный перевод? Дэн отправил мне обещанное, но опять обвел вокруг пальца?

Рибонуклеин: От кого?! Кто отправитель?

Бухгалтер: Перевод анонимный. Если ты продолжишь эту тему — я внесу тебя в черный список на месяц.

Я чуть не начала рвать зубами одеяло от злости, но потом догадалась перелистнуть на «Общую комнату», быстро просмотрела чат. Нашла четыре сообщения, которые могли бы меня заинтересовать:

«Игроку „Дракула“ начислено 100 бонусов»

«Игроку „Марс“ начислено 100 бонусов»

«Игроку „Никарагуа“ начислено 100 бонусов»

«Игроку „Палитра“ начислено 100 бонусов»

Дэн мог быть одним из них. Или он мог вообще еще не отчитаться о проделанной работе — времени-то до понедельника предостаточно! А бонусы просто перечислил мне из личных запасов.

Все утро мне приходилось односложно отвечать на вопросы Джейн: «Да пока нечего рассказывать…», «Еще все так неопределенно…», «Я сама еще не знаю, что у нас за отношения…», «Нет, не целовались!».

К счастью, мне удалось вытащить ее на прогулку, а там она мгновенно забыла о моих романтических ночных похождениях. Навстречу нам шел не кто иной, как Дэн Диккенс в сопровождении двух своих друзей. Он широко улыбался, а едва приблизившись, заявил:

— Девчонки, мы в город собираемся, в кино. Составите нам компанию?

Джейн куда-то поплыла, мне пришлось ухватить ее за локоть, чтобы она не улетела в небо, подобно воздушному шару. Я согласилась за нас обеих — мне с Дэном тоже надо перекинуться парой ласковых. К счастью, обалдевшая моя подружка даже не заметила, что неподалеку стоял Эрик Линкер, с которым я теперь вроде как встречаюсь. Он, заправив руки в карманы, пристально смотрел в нашу сторону — и это уже был не первый его взгляд, который я ловила на себе. Я не удержалась и коротко кивнула, но он не ответил.

Глава 5

Хоть я теперь узнала и обратную сторону Дэна, он все равно оставался очень приятным парнем, как и его друзья. После кино мы завернули в кафе, и Джейн там точно не страдала от отсутствия внимания. Общение со стороны парней, по всей видимости, протекало без усилий, они не притворялись, что им на самом деле интересны ее дела и рассказы. Ну а уж когда узнали друг друга поближе, то говорили уже все, наперебой. Это как раз совсем не было удивительным — Джейн была очень умна и по каждому вопросу имела собственное мнение. Сегодня, правда, она вела себя немного неестественно — иногда ни к месту смущалась, а иногда, наоборот, говорила без умолку и не могла остановиться. Ее волнение в присутствии Дэна было вполне объяснимым, да и вообще, к такому вниманию со стороны парней она привыкшей не была.

Я была благодарна Дэну за день, который он подарил моей счастливой подруге, и даже решила отложить наше с ним выяснение отношений до лучших времен. Да и успела порядком успокоиться — да, он обманул, но если уж начистоту, то это я сглупила. И он меня не выдал, чтобы заработать себе дополнительные бонусы, и совместная вылазка как-то… сближает.

Я вздрогнула, услышав имя Эрика — да уж, Джейн сегодня действительно несет. Она уже успела упомянуть и его в разговоре: что-то о том, что поточные лекции по физике — это хороший шанс провести лишний раз время вместе ученикам из разных групп, например, мне с Эриком. Я бы не сказала, что Джейн отличалась особой болтливостью — просто сегодня она была сама не своя. Даже осеклась и посмотрела на меня со страхом, но я только с улыбкой покачала головой, мол, ничего страшного. Какая мне разница, что подумают наши новые знакомые? Даже если они знают Эрика близко и упомянут это в разговоре с ним, тот сообразит, что к чему — в этом я почему-то не сомневалась. Но для остальных надо хотя бы начать здороваться с ним в Академии — а то оговорка Джейн будет выглядеть совсем неестественно.

Когда Джейн, извинившись, убежала в туалет, Дэн тут же махнул головой в сторону:

— Поговорим?

Двое его друзей просто переглянулись, а я встала из-за стола и направилась вслед за ним. У нас не больше двух минут — не знаю, что подумали его товарищи, но Джейн я наши разговорчики наедине объяснить не смогу.

— Так что там с Линкером? Вы встречаетесь? — Дэн остановился и повернулся ко мне.

Хоть я пребывала и в отличном настроении, но попыталась возмутиться:

— Ты думаешь, что имеешь право задавать мне вопросы? И это после того, как обманул меня? Дважды!

— Да ладно тебе, — он махнул рукой. — Из тебя выйдет плохой Игрок, если ты будешь оставаться такой наивной. В конце концов, я же не кинул тебя с бонусами — как и было оговорено.

Он улыбнулся. Я не сдержала улыбки в ответ — все же не могла слишком сильно злиться на недавнего напарника.

— Ну так и что с Линкером? Или это было просто вранье, чтобы прикрыть наши с тобой ночные свидания?

Не в бровь, а в глаз. Мой тихий смех был ему ответом. За столик мы успели вернуться до возвращения Джейн.

Если для меня день прошел в приятной атмосфере, то для Джейн, наверное, это было лучшее время за всю ее жизнь. Дэн даже подал ей руку, когда мы выходили из автобуса возле Академии. Он не играл с ней и не флиртовал, просто вел себя, как и положено вежливому человеку, но она воспринимала все гораздо острее. Даже и не знаю, хорошие или плохие последствия вызовут эти события для фантазий моей соседки. Но сегодня я была за нее искренне рада — не могла перестать улыбаться, слушая ее непрерывное щебетание весь остаток дня.

В чат мне удалось выйти, когда Джейн отправилась в теплицу — она поливала там растения по вечерам дважды в неделю. Надеюсь, не получит выговор за опоздание.

Едва увидела сообщение, закусила губу. Меня почему-то всегда приятно тревожило любое его появление.

Ки: Молодец! Для новичка — очень впечатляет. Но ты еще не устала от опеки? А то я начинаю ревновать.

Про себя я отметила только, что Ки уже в курсе моих приключений. Возможно, что он это выяснил, напрямую спросив у Дэна о причине перевода бонусов. А может, нас ночью все же кто-то видел.

Рибонуклеин: Говоришь так, словно я оба раза это нарочно подстраивала!

Ки: Не думаю, что подстраивала, просто, наверное, у всех парней возникает непреодолимое желание тебя опекать:)

Вот это вряд ли — если Эрик Линкер мог тогда оказаться рядом намеренно, то с Дэном мы точно столкнулись случайно. Я решила сменить тему:

Рибонуклеин: Как часто ты даешь свои задания?

Ки: Уже не терпится? Соскучилась по драйву?

Рибонуклеин: Хочу доказать, что я способна выполнить задание и без чьей-то помощи!

Ки: Мне доказать?:)) Это очень приятно, моя маленькая принцесса, что ты наконец-то открыто признаешь, как тебе важно мое мнение:)

Рибонуклеин: Себе доказать!

В этом ответе была большая часть правды, но…

Ки: Дай сообразить… Значит, тебе нужно такое задание, в котором никто физически не смог бы тебе помочь. Так. Диккенс перевел бонусы через твой ник, а это, как минимум, означает, что он ему известен. А тебе известен его?

Врать тут было бессмысленно, хотя Ки мог и поинтересоваться, а как же такое произошло.

Рибонуклеин: Не известен.

Ки: Тогда твое задание — узнать его ник в Игре. Срок выполнения: неделя.

Рибонуклеин: Разве это не запрещено правилами?

Ки: Не в том случае, если задание поступает от меня. Пусть и такое спонтанное. Но мне теперь самому интересно, кто из вас кого сможет поиметь:) Или мне просто хочется наказать хотя бы одного из вас? Да, милая Энни, оказывается, я тоже человек! Так что прости мне эту злость на ваши ночные прогулки

Задание очень неоднозначное — и я сейчас не о сложности. Если я узнаю ник Дэна, то его накажут за нарушение правил, при этом он будет в курсе, что сдала его именно я. Если не узнаю, то меня накажут за проваленное задание. Выигрыш одного обязательно означает проигрыш другого, и наоборот — zero-sum game — игра с нулевой суммой. Ки очень хитро провел между нами черту — после этого задания, чем бы оно ни закончилось, мы с Дэном вряд ли сможем так легко скооперироваться, не держа друг на друга обиды.

Я хорошенько обдумала варианты — в конце концов, Дэн меня обманул… Да и разве заставлять участников играть друг против друга — это не часть Игры? Ки обставил это, как ревность — якобы не понравилось ему наше дружеское взаимодействие, но я хорошо понимала, что проведение таких черт между Игроками провоцируется часто. Просто чтобы весело посмотреть, что из этого выйдет. Я решила откинуть в сторону ванильные сопли и действовать в своих интересах. Вот только теперь я почувствовала себя настоящим Игроком — цинично-беспринципной сволочью.

К шести утра понедельника выполнивших задание с пентаграммой насчитывалось шестеро: Кросс, Никарагуа, Дракула, Марс, Палитра и Рет. Из этого списка можно было вычеркнуть только Кросса — он заявил о своем выигрыше раньше, чем это мог сделать Дэн. Если мне не удастся узнать его ник, то просто ткну пальцем в одно имя из оставшихся пяти. То есть минимум двадцать процентов вероятности успеха я имела изначально, но пока не знала, как их повысить.

На первом уроке весь поток собрался в актовом зале. Я улыбкой обозначила Джейн свои намерения и решительно направилась в сторону Эрика Линкера, который, к счастью, пока сидел один.

— Привет! — я плюхнулась на место рядом.

— Чем обязан? — он наконец-то соизволил взглянуть и на меня.

— Я тебя не поблагодарила за тот случай. Спасибо, — я пыталась улыбнуться, но его скучающий вид к этому не очень располагал.

— Да мне как-то по барабану.

Я усмехнулась — наверное, это его любимая поговорка, раз даже я слышу ее во второй раз.

— И все равно — спасибо.

Эрик наклонился ко мне и произнес тихо, но отчетливо:

— Не будь такой дурой. Ты бы еще с плакатом ходила о том, что Играешь.

Я не сдавалась:

— Меня зовут Энни. Энни Питерс, — я протянула ему руку.

Он несколько минут изучал взглядом мои пальцы, но потом все же пожал:

— Эрик Линкер.

Ну вот и познакомились — и то хорошо. Возможно, приятельские отношения с Игроком сыграют мне когда-то на руку. Тем более, когда я собираюсь испортить отношения с другим Игроком. Обернулась через плечо и осмотрела аудиторию в поисках Дэна. Встретилась с ним взглядом, уловила привычную улыбку, в которой сейчас читалось некоторое недоумение — и только потом поняла причину этого недоумения. Рядом с Дэном сидела Джейн! Она, видимо воодушевившись моей смелостью… или последним воскресеньем, тоже решила приблизиться к объекту своей страсти, как это, по ее мнению, сделала я. Я помахала ей рукой в знак поддержки, ну а Дэну подмигнула — тоже в знак поддержки. Он, конечно, не мог не заметить, как моя подруга к нему относится — так пусть хоть немного потерпит, ее это сделает счастливой. Снова повернулась к Эрику:

— Как жизнь, дорогой? — он даже бровь изогнул, выдавая изумление от моего поведения. А я решила добивать: — Ну же, не будь таким зажатым! Ты вроде как мой парень, так что постарайся хотя бы не смотреть так злобно.

— Чего?!

— Ничего, ничего! — я похлопала его по руке. — Привыкнешь.

Он снова наклонил голову и прошептал, почти касаясь губами моего уха:

— Ты чего задумала?

Теперь я повернулась к нему и сделала то же самое:

— Ничего конкретного. Просто пытаюсь собрать хоть какую-то группу поддержки. В Игре одному не выжить.

Уверена, что со стороны наши перешептывания могли выглядеть довольно интимными проявлениями нежности, Джейн там, наверное, вообще повизгивает от восторга. Эрик заглянул мне в глаза, но ничего не ответил — только головой покачал. В общем-то, я никаких ставок не делала — он сам раскрыл передо мной свою причастность к Игре, мы можем и дальше помогать друг другу, а можем и не помогать — в любом случае, ничего плохого наше знакомство не сулит. Надеюсь, у него нет девушки, которая на перемене примется выдирать мне волосы.

В столовой Дэн сам подсел к нам. Джейн, наверное, уже устала умирать от счастья.

— Так ты все-таки встречаешься с Линкером? — в лоб спросил он.

— А то ты не видел, — ответила вместо меня подруга, которая на протяжении всех уроков сегодня меня этим донимала.

— Видел, — Дэн отчего-то был серьезен и смотрел на меня прямо. Я просто пожала плечами.

Джейн чуть громче, чем того требовали обстоятельства, воскликнула:

— А вон и Эрик! Почему он не идет к нам, а садится со своими одногруппниками?

— Стесняется, наверное, — ответила я, даже не взглянув в сторону объекта своего обожания.

— Стеснительный? — подхватила Джейн мою мысль. — Это странно для такого красавчика! Ну, Энни, ты просто отхватила главный приз. Он же просто лапочка!

Сама она при этом не сводила глаз с другого «лапочки», и этот комплимент Эрику отвесила просто в качестве дружеской поддержки. Дэн поморщился и только потом принялся за салат. Ну и зачем к нам садился, если собирался отмалчиваться, а не радовать Джейн своим вниманием? Но он вдруг снова поднял голову и заявил:

— Давайте, девчонки, хоть телефонами обменяемся! Чтобы в следующий раз, когда в кино пойдем, легче было найтись.

Джейн все-таки взвизгнула, заставив нас обоих улыбнуться — Дэн даже почти смущенно голову опустил. Я поняла, что смысл этого предложения сводился только к тому, чтобы нам с ним обменяться номерами — это может потребоваться для Игры. Или Дэн хочет что-то обсудить без свидетелей. Я была очень даже за.

Он позвонил тем же вечером:

— Встретимся в десять за библиотекой?

— Хорошо.

«Эрик» — пояснила я Джейн, получив в награду мечтательно поднятые к потолку глаза.

Дэн уже ждал меня. Он развалился на скамейке, вытянув ноги вперед. Я села рядом и снова отряхнула руки — даже не успела забежать в комнату после псарни, чтобы помыть.

— Я плохо знаю Линкера — он какой-то вообще нелюдимый. Но он меня настораживает, — вместо приветствия начал Дэн.

— Или говори, что конкретно о нем знаешь, или не сотрясай воздух пустыми гипотезами.

— Так вы встречаетесь?

— Да какая тебе разница? — меня действительно этот интерес уже начал напрягать. Сказать Дэну, что Эрик — Игрок, — это уж прямое нарушение правил, поэтому мне не хотелось вообще ничего говорить.

— Есть разница.

Эта тихая фраза заставила меня повернуться к нему. Дэн смотрел прямо, без тени улыбки. Но я никак не могла понять, что он имеет в виду. Неужели все-таки знает об Эрике что-то, но не может, согласно правилам Игры, сказать об этом прямо? Но Дэн меня огорошил:

— Ты мне нравишься, Энни. Поэтому если у тебя с Линкером нет ничего серьезного, то давай, может…

У меня рот открылся — этого я уж точно не ожидала! Все мои мысли в последнее время были только об Игре, я как-то только теперь запоздало могла припомнить, что Дэн всегда смотрел на меня с интересом и, вполне возможно, был мягок и терпелив не из-за присутствия Джейн, а из-за меня. Да и мое отношение к нему никогда не было негативным — он на самом деле красив… Он возглавляет общий балльный рейтинг Академии четвертый семестр подряд — а это уж всем аргументам аргумент! Именно о таком парне мечтает каждая девушка, если ей есть, чем мечтать. Но…

Дэн протянул руку к моему лицу, но я отшатнулась и спешно вскочила на ноги. Он поднялся вслед за мной и произнес:

— Извини.

В голове все смешалось. И единственное, что я могла о себе сейчас сказать с полной уверенностью — я не была сволочью до такой степени. До такой степени, чтобы отнять у прекрасной Джейн ее несбыточную мечту. Или чтобы спросить сейчас у него ник в чате — в подтверждение его искренности. А потом спокойно сдать его Ки Роджерсу. Чтобы дать кому-то постороннему прочертить между нами границу, после которой мы даже не сможем нормально общаться… Дэн — красивый, умный, приятный во всех отношениях парень, который только что взял и разрушил порядок в моей рациональной голове.

— Ты ведь знаешь, что Джейн влюблена в тебя, — решила я сказать хоть что-то.

Он кивнул и отвел взгляд в сторону.

— Я не могу так поступить. Это было нечестно по отношению к ней, — закончила я и пошла мимо него, услышав в спину:

— Зато было бы честно по отношению ко мне.

В корпус заходить я не стала — решила осмыслить произошедшее на свежем воздухе. Наверное, Дэн мне всегда немного нравился — да как он вообще может не нравиться? Но я никогда всерьез не углублялась в эти эмоции. И я совершенно неправильно ответила ему — надо было сказать, что он мне несимпатичен или я влюблена в другого, а получилось все так, что причиной моего отказа является только Джейн. Естественно, что он расценил этот факт, как несправедливость. Наверное, стоило сказать ему, что у нас с Эриком все серьезно… Эрик Линкер — вот уж темная лошадка. Очень интересный человек, мне хотелось узнать его лучше — интуиция подсказывала, что где-то в чате мы уже пересекались. И дело даже не в том, что он мне помог тогда — а в чем-то таком, что сложно выразить словами. В его взглядах — не выражающих личного интереса, а будто он следил или присматривал за мной. Может ли Эрик Линкер быть одним из Теней? Самим Ки Роджерсом? Или это уже начинающаяся паранойя — профессиональное заболевание любого Игрока.

Зашла на сайт. Адресовать сообщение Ки невозможно, пока он не напишет сам, поэтому я сделала так, как это было принято в турнирах — написала в «Общей комнате» слово «Готово». Сообщение от Ки пришло минут через пятнадцать:

Ки: Уже? Моя маленькая умница! Ты радуешь меня все больше и больше.

Рибонуклеин: Нет. Я не могу выполнить это задание. Засчитывай провал.

Ки: Но у тебя еще куча времени.

Рибонуклеин: Я не могу выполнить это задание, Ки! Что еще тебе нужно?!

Ки: У-у-у, раздражение, агрессия, страсть? Не хочу с тобой ссориться, милая, только не тут:) Но спрошу еще раз — уверена?

Рибонуклеин: Да.

Ки: Наказание будет серьезным — ты ведь знала об этом?

Рибонуклеин: Ну так и что ты тянешь время? Жалко стало?

Ки: А тебе нравятся те, кто тебя жалеют? Следи за чатом.

Экран очистился. В «Общей комнате» почти сразу появилось сообщение без указания отправителя.

«Новый турнир. Задание будет выдано завтра в 6:00».

Комментарии «Уже?», «Так быстро?» меня не интересовали. Меня интересовало только то, как я смогу сегодня уснуть, дожидаясь этих самых шести утра. Я не сомневалась, что Ки может быть очень изобретательным — завтра мне предстоит тяжелый день, раз он решил сделать мое наказание целым турниром. Я успокаивала себя мыслью о том, что иначе поступить просто не могла.

Хоть в такую рань Джейн и спала, я, взяв свой телефон, вышла из комнаты, пытаясь унять мандраж.

Прочитала задание. А потом еще десять или двадцать раз, не в состоянии уложить в голову его смысл. Через минуту, как и в прошлый раз, чат оживился сообщениями, но я постоянно возвращалась к заданию, пытаясь вникнуть в суть вновь и вновь. Ки оказался очень изобретательным — и ударил он меня со всей силы, не жалея, как и обещал. Ударил в самое больное место.

«ПЕРЕСПАТЬ С ДЖЕЙН ФОЛЛЗ. ВРЕМЯ ОКОНЧАНИЯ: НЕ ОГРАНИЧЕНО. НАГРАДА: 700 БОНУСОВ. КОЛИЧЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЕЙ: ОДИН».

Затуманенный взгляд выхватывал разрозненные:

«Ого… такого еще не было…»

«Это дискриминация по половому признаку! Что делать девочкам?))»

«Кто это такая? В каком классе учится?»

«Она же жирная, как моя прабабушка!»

«За 700 бонусов я переспал бы и с твоим прадедушкой!»

Написала и я — просто не смогла себя сдержать:

Рибонуклеин: Ты просто мразь! Прекрати это немедленно! Тварь! Ничтожная малодушная тварь!!!

Щелкнула на пришедшее сообщение:

Кросс: Успокойся. Это ничем не поможет, но ты привлекаешь к себе слишком много внимания. А если ты и есть эта Джейн Фоллз, то тем более — заткнись. Для своего же блага.

Я не стала ему отвечать. Переключилась на «Бухгалтера».

Рибонуклеин: Сколько бонусов стоит снять задание?

Бухгалтер: Если речь идет о турнире от Тени — нисколько. Это невозможно.

Даже не от Тени, а от самого главного мудака Игры.

Рибонуклеин: Мне нужно срочно связаться с Ки! Срочно!!!

Бухгалтер: Он сам тебе напишет, когда посчитает нужным. Если ты продолжишь эту тему — я внесу тебя в черный список на месяц.

Рибонуклеин: Да насрать мне на твой черный список, ублюдок! Передай Ки, что я передумала! У меня еще есть время!!!

Больше ни одного сообщения Бухгалтеру я отправить не могла — он меня все-таки заблокировал. Ки, конечно, тоже не ответил.

Я сидела на полу в коридоре, прижавшись к стене и упершись лбом в колени. В случае с Джейн такой розыгрыш был самым бесчеловечным — она, неизбалованная мужским вниманием, просто не сможет противостоять, если это самое внимание неожиданно начнет получать. И пусть она влюблена в Дэна… рано или поздно поймет, что с ним ей не светит, и если вдруг в этот момент к ней подойдет какой-нибудь симпатичный парень — что она почувствует? Что бы почувствовала любая на ее месте? И легче всего выиграть было бы самому Дэну… которому я только вчера отказала из-за этой самой Джейн, что его, конечно, разозлило, и который тоже Игрок — цинично-беспринципная сволочь, хотя бы в какой-то степени.

Глава 6

Через полчаса я набрала номер единственного человека, который был способен хоть что-то предпринять.

— Да, я видел задание. И нет, я не имею понятия, чем ей помочь, — ответил Дэн после одиннадцатого гудка — наверное, выходил из комнаты, чтобы его не услышал сосед.

— Давай встретимся? Прямо сейчас, — я старалась говорить как можно тише, но с нажимом.

Он усмехнулся:

— Ты думаешь, что я горю желанием тебя видеть?

Дэн имеет в виду вчерашнее — его сейчас собственное состояние заботит гораздо сильнее, чем положение Джейн. Но у меня не было иного выхода, кроме как быть конченой стервой, рвущей его сердце на части. Может, и не сердце, а гордость — но иногда это бывает не менее болезненно.

— Пожалуйста. Я очень прошу. Нам надо поговорить.

— Ладно. На том же месте, — и отключился.

Уже было совсем светло, но неуютно прохладно. Я села рядом на скамейку и начала сразу с главного:

— Дэн, у меня есть к тебе очень большая просьба, — я не дала ему вставить слово, боясь, что он начнет возражать и тем собьет меня с мысли. — Да, я знаю, что меньше всех имею право тебя о чем-то просить, но другого выхода просто нет.

Он вздохнул и погрузил пальцы в волосы.

— Что она вообще такого натворила, что так вляпалась?

— Не она натворила. Я.

Он тут же поднял на меня удивленный взгляд. У него красивые глаза — карие, захватывающие глубиной, создающие контраст с очень светлыми волосами. Мне пришлось отвечать — сейчас не время соблюдать правила Игры:

— Я отказалась выполнять задание Ки.

— За провал задания так не наказывают, — перебил он.

— Нет, я не провалила, — стараясь подобрать правильные слова, бормотала я. — Я отказалась с ним поиграть. Понимаешь? Этот инфантильный ребенок, пусть и очень умный, но просто психически неуравновешенный избалованный говнюк не выносит, если с ним отказываются поиграть! Он не наказал меня по обычной процедуре — он отомстил. В том числе, его разозлило и то, что ты мне тогда помог…

— Что?! — Дэн едва не подскочил на месте, но попытался успокоиться и теперь всем корпусом развернулся ко мне. — Послушай, Энни, я тебе кое-что расскажу… Надеюсь, ты меня не сдашь?

Я даже улыбнулась от абсурдности такого предположения. Но Дэн мотал головой, будто пытался привести мысли в порядок:

— В общем… Я тогда там не случайно оказался… Мне Ки дал задание, чтобы я помог тебе не спалиться… Он мне сказал, в каком классе ты будешь — я в тот день все связи поднял, чтобы достать именно этот ключ! Думаю, кто-то видел, как ты отпирала раму. Ну, а я… я решил, что это задание мне только на руку. Возможность пересечься с тобой…

Он снова поник под натиском собственных внутренних переживаний. А я от шока не знала, что сказать. Ки направил ко мне Дэна сам, а потом Ки мне дал задание сыграть против Дэна, а потом Ки наказал меня за то, что я не захотела сливать Дэна, которого Ки направил ко мне сам… Слишком сложную игру он ведет, чтобы можно было все это быстро переварить. Когда я отпирала окно, в классе, кажется, оставалась только Джейн, но сейчас я наверняка вспомнить не могла. Да и двери в коридор были распахнуты, и на улице как раз собралось много народу…

Конечно, я тут же рассказала парню и о том, какое задание мне дал Ки.

— В общем, я не захотела подставлять тебя… и тем самым подставила Джейн, — закончила я мысль.

Он не стал благодарить — это сейчас было не самым важным, а перешел к другой существенной части:

— За тобой следят — теперь я в этом уверен. Уж не знаю, что от тебя хочет Ки Роджерс, но он точно приставил к тебе кого-то из Теней.

Тут он прав. Ки сразу же узнал, когда я выполнила задание с Джоном Ховардом, знал про окно в класс и, скорее всего, про то, что мы в одной компании с Дэном гуляли в городе в воскресенье — именно после этого он и решил нас «разлучить». Я даже спонтанно осмотрелась по сторонам, будто надеялась увидеть кого-то в шпионской шляпе и накладных усах торчащим в кустах.

— Подумай… Скорее всего, ты знаешь этого человека. Конечно, он не следит за тобой постоянно, но в каких-то значимых моментах…

Ответ был настолько очевидным, что я даже головой дернула от взорвавшейся мысли. Кто был рядом во время моего первого задания? Чей пристальный взгляд я замечала пару раз? Эрик Линкер — Тень или обычный Игрок, приставленный ко мне Ки. Возможно, за мной «присматривали» и несколько человек, но Эрик точно входил в их число! И ведь интуиция мне подсказывала что-то подобное раньше! Да я бы не сильно удивилась, если бы узнала, что он и есть сам Ки — уж слишком навязчивый интерес демонстрирует ко мне организатор Игры. И может, этот интерес настолько сильный, что он даже личное внимание мне решил уделить? Чертов ублюдок! И Ки, и Эрик… хотя последний мог оказаться просто таким же заложником ситуации, как и все мы.

Картина теперь была куда яснее, но проблему с Джейн мы пока не решили. У меня созрел один вариант, потому-то я и позвонила Дэну.

— Я думаю, что мы просто можем сделать тебя победителем. Каких доказательств выполнения задания потребует Ки? Мы можем напоить Джейн снотворным — когда уснет, разденем и сделаешь селфи в обнимку с ее спящим тельцем, а! — у Дэна глаза стали круглыми, но, к счастью, он не смеялся. — В итоге ты получаешь 700 бонусов, а турнир закрывается! Мы можем переиграть самого Ки, Дэн!

Он задумчиво качал головой.

— Ты же не хотел сам участвовать? — на всякий случай уточнила я и получила такой взгляд, который все точки над «i» расставил. Даже стало стыдно от того, что я заподозрила Дэна в готовности к такой низости. — Извини. Ну так и что ты думаешь?

Дэн не зря был по оценкам лучшим на потоке — с таким напарником куда легче выживать. Но он расстроил меня логичным ответом:

— И что дальше? Ты и правда думаешь, что получив такие фотографии, Ки не запустит их дальше? Да, от Джейн отстанут те Игроки, что сейчас готовы на такое пойти, но проблемы ее на этом точно не закончатся.

Он был прав. Он был так ужасающе прав… но других идей у меня не было, кроме одной — самой последней:

— Значит, я должна ей просто обо всем рассказать.

Дэн подумал, кивнул и опять включил свою такую отвратительно нерушимую логику:

— И в этом случае, даже со стороны будет понятно, что Джейн в курсе. Ну сама подумай — если она, не моргнув глазом, отошьет трех, четырех, десятерых парней, то не только Ки догадается, что ее предупредили. Она же краснеет каждый раз, когда с ней здоровается кто-то, симпатичнее Дрю Колтона! И тут такая железная леди… Ага, очень реалистично.

Я осторожно заговорила, боясь облечь свою новую идею в слова:

— Значит, у нее должен быть парень. Тогда ее холодность ко всем остальным не покажется странной. Такой, кто общался с ней хорошо и раньше. И такой, к девушке которого никто не осмелится приставать.

— То есть я, — обреченно и без вопросительной интонации резюмировал он.

Вместо ответа я только вздохнула.

Дэн поднялся на ноги, чтобы смотреть прямо на меня сверху вниз:

— Ты ей все расскажешь и обязательно подчеркнешь, что я просто разыгрываю роль ее парня, а не на самом деле им являюсь?

Я кивнула.

— Не слишком ли многого ты от меня хочешь, Энни? — его интонация неожиданно стала жестче.

На самом деле, слишком — я это прекрасно понимала. Поэтому тоже поднялась на ноги и шагнула ближе:

— А чего хочешь взамен ты?

— Ты знаешь, чего, — он прищурился.

— Отдает шантажом.

— Никакого шантажа. Когда весь этот бедлам закончится, я хочу, чтобы ты просто дала мне шанс. Если у тебя не было вчера никаких других аргументов, кроме Джейн, я хочу, чтобы ты ее интерес ко мне больше не считала аргументом — и это все.

Я на самом деле никогда не анализировала, насколько он мне симпатичен, потому что он был любовью Джейн. Даже сейчас я бы не смогла однозначно ответить на этот вопрос, потому что до сих пор не видела его в ином ключе. И ведь он не просит ничего невыполнимого. За свою неоценимую услугу он хочет лишь моего честного отношения к нему — разве он не имеет на это права?

— То есть ты не просишь ничего конкретного? — уточнила я.

— Прошу. Пара свиданий и чтобы ты не встречалась с кем-то еще… И после того, как узнаешь меня лучше, чтобы честно призналась, как относишься ко мне, без упоминания имени твоей подруги. А если у нас ничего не получится, то разойдемся в разные стороны — это я хотя бы смогу понять.

— Договорились, Дэн Диккенс, — я протянула ему руку.

— Я буду ждать, Энни Питерс, — он сжал мою ладонь, удерживая ее чуть дольше, чем требовало простое рукопожатие.

Мы шли медленно к женскому корпусу, обмениваясь деталями. Пришли к выводу, что турнир этот бесконечно продолжаться не будет — сам собой канет в небытие, когда не останется ни одного претендента. Ки признает поражение — будет вынужден признать, а я со своей стороны постараюсь больше не нарываться на конфликты с этим мстительным существом. Даже если он раскроет наш план, то ничего не сможет сделать. Ну, в том случае, конечно, если не будет прямого нарушения правил, о котором кто-то ему доложит.

Уже перед началом первого урока к нам подлетел Джон Ховард:

— Джейн, хорошо выглядишь!

Джон Ховард — мое первое задание. Красавчик и добродушный повеса — как я думала раньше. Скотина без малейших моральных принципов — как я думала теперь. Я просто утащила растерявшуюся подругу за локоть, а в аудитории ее перехватил у меня Дэн. Она еще не была в курсе, что происходит — ну ничего, сегодня мы ее одну в этом цирке не оставим. Возможно, что я даже составлю с ней разговор сразу после занятий, как только вернемся в свою комнату, а то еще умчится в свою любимую библиотеку, а там ее растерзают злобные маньяки. Теперь все будет хорошо! Мы с Дэном — отличная команда, которая сможет поставить Ки Роджерса на место.

Меня схватили за руку и потащили в сторону.

— Эрик? — я переглянулась с Дэном, но сопротивляться и убегать не стала.

— Я ж твой парень, вроде бы. Так что постарайся не смотреть так злобно.

— Уже не парень, — я повиновалась и села снова рядом с ним.

— С каких пор? — он даже не пытался сделать вид, что недоумевает от изменения модели моего поведения.

— С недавних, — я не заморачивалась с пояснениями. — Так чего ты хотел?

Эрик бегло глянул в сторону Джейн и Дэна и снова направил взгляд на меня.

— Это та самая Джейн, которую сегодня заказали в турнире? И она — твоя лучшая подруга?

Я молчала, ожидая дальнейших пояснений. Он наклонился к уху, чтобы говорить совсем тихо:

— Позволь дать тебе совет — ни в коем случае не рассказывай ей об этом. Ки такие проделки не выносит. Придумай какой-нибудь другой способ вытащить ее из ситуации.

— Какой способ? — у меня получилось произнести это с отчетливым сарказмом.

Но Эрик явно не придумал вразумительного ответа на этот вопрос, он перебирал наитупейшие варианты:

— Просто не оставляй ее одну… Или распространи слух, что у нее дичайший сифилис… Или… да пусть она уже сама за себя постоит — насиловать ее никто ж не станет! Что же ты ее, всю жизнь охранять будешь и изолировать от сексуальных отношений? Один раз обожжется — зато на всю жизнь научится!

Я теперь смотрела в его глаза, на двигающиеся губы, но видела лишь шпиона Ки Роджерса.

— Ладно, — легко согласилась я со всеми предложенными вариантами разом. — Удивляюсь только, что тебе не по барабану.

Не удостоив меня ответом, он отвернулся, глядя на входящего в зал преподавателя.

Джейн сначала расплакалась, но потом обняла меня и горячо поблагодарила за то, что я ей все рассказала. Но она выразила твердую уверенность, что не вляпалась бы в историю, даже если бы ее не предупредили! Новость о том, что сам Дэн Диккенс будет теперь играть роль ее парня, у нее вызвала какую-то странную реакцию — она была и счастлива, и сильно напряжена одновременно. Я не стала ее добивать тем, что Дэн уже обозначил ко мне интерес — на Джейн и без того сегодня вывалилось слишком многое. Потом она старалась не расспрашивать меня об Игре, да я и не хотела слишком сильно углубляться в этот вопрос, хотя ее любопытство, конечно, было вполне объяснимым.

Дэн проводил ее до библиотеки, там показательно поцеловал в щеку, а вечером они договорились прогуляться во дворе Академии. И ничего удивительного, что после этой демонстрации рядом с Джейн даже никто не рискнул нарисоваться. Насколько я могла судить, со стороны все выглядело естественно — естественнее и представить себе невозможно. Ее влюбленность к нему ощущалась в радиусе ста метров, стоило только глянуть на пылающее от счастья лицо. Мы с Дэном нашли идеальное решение! Осталось только дождаться, когда и Ки придет к этой же мысли.

В чате все обсуждали Джейн и Дэна. Выдвигались разные версии, но желающие ринуться в бой себя не обозначали. Тут же кто-то припомнил, что Дэн с Джейн ходили в кино, а потом сидели вместе на поточных лекциях — а все это происходило до начала турнира. Многие сомневались, что Диккенс влюблен в нее, но зато никто не сомневался в ее влюбленности — а этого было достаточно.

В начале пришедшего сообщения были написаны две буквы имени, заставившие меня чуть ли не потереть руки — ну неужели так быстро дошло, что игра эта уже провалена? Но начав читать, я замерла, постепенно понимая смысл:

Ки: Тебя слили. Игрок «Золото» предоставил неопровержимые доказательства того, что ты раскрыла жертве суть задания — а именно, рассказала Джейн Фоллз и о турнире, и о том, что сама являешься Игроком. Все рассказала, нарушила эдак с десяток наших маленьких правил. Разве так Играют, милая Энни?

Рибонуклеин: Какое еще, к херам, золото?!

Ки::) Перестань ругаться, солнышко, тебе не идет. Еще и Диккенса в это втянула — ему, конечно, тоже достанется, но он облажался не так масштабно, как ты.

Я не знала, что написать в ответ, поэтому перелистнула на «Общую комнату». Вторая строчка жертв — Энни Питерс. Восьмая — Дэн Диккенс. Я, пытаясь не зарыдать от отчаянья, вернулась обратно. К счастью, диалог еще не был удален.

Рибонуклеин: Ки! Пожалуйста! Дэн не виноват, убери его из списка!

Ки: Он знал, под чем подписывается. Не первый день Играет. Еще какие-то пожелания?

Я заставляла себя успокоиться, хотя бы дышать ровнее.

Рибонуклеин: Ки, я прошу, скажи, чего ты от меня хочешь? Ведь ты не просто так установил за мной слежку и столько времени тратишь на меня. Ты же чего-то хочешь?

Ки: Сейчас я бы хотел, чтобы ты не просила за Диккенса. Поэтому сегодня мой ответ «нет». Но запомни эту мысль — возможно, когда-то я что-нибудь и попрошу. А пока отвечай за свои поступки, моя маленькая принцесса.

Слезы лились, когда я шарила по всей комнате в поисках прослушки, хотя уже знала ответ на свой вопрос. Конечно, я видела ник «Золото», когда пролистывала чат — мы почти никогда не бывали онлайн одновременно, но некоторые его сообщения я могла застать. Когда я открывала окно, в классе оставалась только Джейн — даже смешно, насколько все просто, когда с глаз спадает пелена. «Золото» регулярно появлялся в сети днем — когда Джейн была в библиотеке. Эллисон травили так долго — а мне ли не знать, как сильно Джейн ненавидит Эллисон? Как странно, что в топе жертв на высшей строчке Алекс Миллер — главный гонитель Джейн со времен младших классов. У нее хорошие бонусы, раз она может проплатить первую строчку топа — наверное, за какую-то круглосуточную работу, например, следить за мной — куда уж проще? Она же и слила меня Ки, даже не моргнув глазом. Закомплексованная, озлобленная на весь мир тварь — вся ее история служила лучшей базой для того, чтобы стать идеальным Игроком.

Дэн сейчас с ней, он даже не знает… Он выгуливает эту жирную тупую суку, думая, что спасает ее. Она и правда влюблена в него или это тоже притворство? Дэн попал под раздачу по ее же милости — не слишком-то похоже на романтические чувства. И уж, конечно, этот турнир был чистой воды розыгрышем для меня одной — Джейн знала обо всем, а значит, просто бы не попалась. Ки подловил меня на моих лучших чувствах к человеку, который никогда этого не заслуживал.

В чате висело сообщение:

«Турнир с Джейн Фоллз закрыт ввиду новых открывшихся обстоятельств. Наслаждайтесь другой шумихой и ждите следующих турниров».

Конечно, закрыт, ведь я уже успешно его провалила. Грандиозным усилием воли я сжала трясущиеся пальцы в кулаки. Я ничего ей не скажу, никак не продемонстрирую к ней неприязни… пока не придумаю, как отомстить. Эта мысль странным образом успокаивала.

Теперь в сообщениях чата всплывало и мое имя.

«Во, а эту Питерс я бы трахнул и бесплатно. Может, устроим что-нибудь эдакое? Вторая строчка, как никак!»

«Выдохни, казанова-рецидивист. Она же с Эриком Линкером вроде. Этот тебя похоронит раньше, чем ты успеешь задрать ей юбку».

«Никарагуа, а это точная инфа? Ну, что с Линкером? Тогда я — пас»

«Я их тоже сегодня видел вместе!»

«А я ее видел с Диккенсом, а еще она вчера разговаривала со Смитом и Ньюланом — и что? Да не встречается она с Линкером, с чего вы взяли?»

«Вот и проверь! А если ты ошибся, то мы обещаем помянуть тебя минутой молчания=) Помните тот случай с Таем, когда они на задании пересеклись? И где сейчас Тай?»

«А что случилось с Таем?»

«Так отчислился же. Вроде бы, в Корее сейчас учится»

«Шпиндолить меня ректором в задний проход… Я не хочу в Корею!:))))»

«Да че вы гоните! Тая не Линкер затравил — там такая массовка тогда была, точняк сам Ки регулировал»

«При условии, что Линкер — не Ки))) Началось-то с его конфликта»

«Просто проплатил!»

«Это ж во сколько бонусов бы обошлось?»

«А ты знаешь, сколько зарабатывает Тень?»

«Линкер — Тень?»

«Посмотри у него в водительских правах — там точно штампом это отмечено, придурок!))»

«А кто такой этот Линкер? С какой группы?»

«Сборище идиотов… Так они встречаются или нет?»

«Значит, устроим ей что-нибудь, где нас невозможно будет заметить»

«Да если бы ты даже трахнул ее своей маленькой писюлей — она бы вряд ли заметила! Га-а-а!)))».

«Айда ко мне в приват, кто с нами против Питерс. Касается только тех, с кем я работал раньше!».

«50 бонусов тому, кто скажет мне ник Питерс, если она есть в Игре! Писать в личку»

«120 бонусов за пруфы — есть у нее че с Линкером или нет. Писать в личку! Возможен обмен инфой!»

«300 бонусов тому, кто назовет ник Линкера в чате! Писать в личку»

«Бля-я, во мудаки)))) Он щас вас тут читает и вычеркивает ваши имена из истории))))»

«Э, народ, а че происходит? Мы же вроде Джейн Фоллз должны были няшкать, а тут у вас какой-то Линкер один»

«Давайте только Линкера няшкать не будем?:D»

«Твою ж мать, я так заржал, что даже всплакнул! =)))))))))»

Эрик Линкер похоронит раньше, чем кто-то успеет задрать мне юбку — пусть так и думают. По крайней мере, они явно боятся выступать против меня открыто в его присутствии. Значит, завтра на первом уроке снова сижу с ним. Эрик Линкер — Ки Роджерс, Тень или кто-то из очень крутых Игроков — иначе такого шума бы не было. Эрик Линкер — человек, который сегодня предупреждал меня ничего не рассказывать Джейн. Он точно знал, что она — тоже Игрок. А вот на чьей стороне играет он?

Глава 7

Джейн взахлеб рассказывала о том, какой Дэн замечательный или внимательный. Просто идеальные актерские данные — если бы я уже не знала, то сейчас бы и мысли не допустила о том, что ее можно в чем-то заподозрить. Но все же, мне казалось, что ее чувства к Дэну искренние. Скорее всего, она сама и выкупит его из топа — благо, восьмая строчка стоит не так дорого. Игрок ее уровня уж точно сможет потянуть.

Пока ее не было, я попыталась сменить ник в чате, чтобы попробовать втереться в доверие к тем, кто против меня что-то замышляет. «Рибонуклеин» этого сделать не смог бы… я совершенно напрасно тогда обозначила свою истерию в чате, когда был объявлен турнир о Джейн. Кросс был прав — кто-то мог заподозрить меня после этого, в конце концов, в окружении Джейн Фоллз не так-то много людей, которые рьяно начали бы за нее заступаться.

Но сайт не предполагал возможности ни сменить логин, ни перерегистрироваться заново. Я даже попробовала сделать это с ноутбука — мне высветилось сообщение «Один Игрок — один ник». Для того, чтобы увидеть картину целиком, у меня было слишком мало информации: я знала только, что Дэн — тот, кто получил бонусы за пентаграмму, а Эрик Линкер — один из ведущих Игроков, которого почти все старожилы знают в реале, но не в чате. Самым впечатляющим Игроком, успеха которого лично я была свидетелем, был тот же самый Кросс. И по стилю общения, и по попыткам предупредить меня он больше всего соответствовал Эрику. Он, как обычно, торчал в сети, но я не знала, что ему написать.

Конечно, мы встретились с Дэном ранним утром за библиотекой. Он уже тоже был в курсе событий, поэтому и шагал нервно туда-сюда.

— Я просто поверить не могу, что это она, — повторял он в который уже раз.

Меня смущал один факт, который я и высказала вслух:

— Зачем Ки прямо сказал мне, что слив сделал Золото?

Дэн наконец-то остановился:

— А тут все логично. Ты все равно бы поняла, что это Джейн, а Ки просто дал тебе дополнительные факты, чтобы ты смогла сопоставить время визитов в чат, и сомнений бы уже не осталось. Уверен, теперь ему интересно, что предпримешь ты по отношению к ней. Он просто сэкономил тебе время и нервы ради нового витка Игры.

— И что мы будем делать?

— Без понятия, — Дэн пожал плечами и сел рядом. — Переживем травлю — она будет временной. А с Джейн… я даже не знаю. Но сейчас лучше не делать ничего, выждать, посмотреть…

Он озвучил и мои мысли.

— Продолжай с ней встречаться, Дэн. И… будь еще более милым, чем обычно! Мне кажется, она по отношению к тебе искренна. Ну невозможно так сыграть… Разве человек может краснеть или бледнеть по собственной прихоти? А при твоем появлении она одновременно и краснеет, и белеет пятнами!

Парень рассмеялся тихо:

— Чтобы потом бросить ее с большим эффектом? Дать ей настоящую надежду, а потом кинуть, чтобы она долго уже не смогла оклематься? — я тоже усмехнулась. — Злая, злая Энни! Но ты права — она это заслужила.

Я коснулась пальцами его плеча:

— Значит, наше свидание снова отодвигается на неопределенный срок?

Он не смог заставить себя повернуться ко мне:

— Сейчас уж точно никаких свиданий. И лучше бы нам пореже встречаться наедине… Как это ни противно говорить, но чем ближе ты сейчас будешь держаться к Линкеру, тем лучше для тебя. Если остальные будут думать, что ты с ним, то тебе ничего серьезного никто не осмелится сделать.

Мне очень понравилось, что он готов отодвинуть личные чувства ради моей безопасности. Улыбнулась смущенно:

— Тогда буду создавать видимость, пока Ки не уберет меня из топа. Заодно и узнаю Эрика поближе, теперь он и меня настораживает.

— Только не заигрывайтесь! И… не целуйся там с ним, — не выдержал Дэн, а я только рассмеялась.

— Обещаю!

Стены учебного корпуса были увешаны фотографиями — мое лицо присобачили к разным телам с помощью фотошопа. Довольно качественно выполнено — на некоторых я даже красиво изогнута в очень откровенных позах, на некоторых я выгляжу до омерзения пошло. А вон я облизываю огромный член, а вот я с кем-то… ого, это карлик или просто уродец? Это ж какая толпа собралась против меня, раз они за ночь успели все это сделать и развесить снимки по всему корпусу? Оставить, что ли, на память вот эту — где мою голову прикрепили к телу, вполне похожему на реальное?

Джейн показательно охнула, а потом потащила меня за угол. Вокруг все смеялись, разглядывая экспонаты выставки и, не стесняясь, кивали в нашу сторону.

— Энни! — она старалась шептать, но выходило визгливо. — Это потому, что ты мне рассказала?! Может быть такое?

— Нет, милая, — я заставила себя ободряюще похлопать ее по плечу. — Я провалила одно из заданий. А потом еще и нахамила Ки Роджерсу.

Она вполне реалистично зажала рот рукой.

— Дорогая моя… Как же теперь…

— А что теперь? Уборщики выкинут все эти художества в течение часа, уже начали. Все ученики с мозгом поняли, что это Игра. Мнения учеников без мозга меня не интересует.

Она сделала вид, что пытается успокоиться, но как-то слишком сильно вцеплялась мне в локоть, пока мы пробирались до актового зала. Там она сразу и позабыла о своем «шоке», едва только Дэн подлетел к нам, приобнял ее и поцеловал в висок. О нет, с ним она точно не играет — эту близость к обмороку так изобразить никому не под силу.

Сама же я направилась к Эрику.

— Похоже, ты снова мой парень! — заявила я, вместо приветствия.

— Похоже, ты ищешь прикрытие в моем лице, — он наконец-то повернулся в мою сторону. — Я тоже умею читать, Энни Питерс.

— Ладно. Во сколько бонусов обойдется твое прикрытие? — я решила вести разговор в деловом ключе.

Эрик протянул руку к моему лицу и заправил прядь волос за ухо, что, конечно, заметили все заинтересованные — этим жестом он будто надел на меня доспех с повышенным уровнем защиты. Кажется, мы уже договорились! Но прошептал что-то, противоречащее своему действию:

— У тебя столько нет, не было и никогда не будет.

— Эрик…

Он перебил:

— Но я помогу.

— Спасибо те…

— Только с условиями! Во-первых, поменьше туси с Диккенсом — мне так-то по барабану, что там у вас, но ко мне уже двое подошли сегодня, чтобы предупредить об этом — думаю, они решили, что ты наставляешь мне рога. Или просто хотят обострить наши с тобой отношения. Лучше пока общайтесь через СМС — Игра не контролирует это, как не ставит камеры и прослушки в комнатах — это было бы не так интересно. Во-вторых, если я говорю что-то делать или не делать — ты выполняешь, не задумываясь. Предполагаю, что ты вляпалась только из-за того, что не последовала моему вчерашнему совету.

Пришлось согласиться:

— Да, ты был прав. Но ведь я даже предположить не могла, что Джейн меня сольет!

Он смотрел в мои глаза пристально. В аудитории стихал шум, значит, лекция вот-вот начнется.

— Ты в этом уверена?

В чем уверена? В том, что сдала меня именно Джейн? Но он отвернулся, не дав мне возможности переспросить.

Я никак не могла сосредоточиться на словах лектора, мысли то и дело возвращались к Джейн. Снова посмотрела в их сторону — Дэн держал ее за руку, а она цвела от счастья так, что распространяла вокруг себя радужную ауру. А если это не она… если это Дэн слил меня? Если призадуматься, то провал мой начался с того, что я отказалась выполнять задание Ки. А отказалась я после признания Дэна. Не слишком ли вовремя прозвучало это признание? Да уж, любой выпускник этой Академии готов не только к реалиям жизни, но заодно и приобретает целый набор психических расстройств. Я уже подозреваю буквально каждого, а в такой атмосфере невозможно долго сохранять здравый рассудок.

Наклонившись к Эрику, я прошептала в ухо:

— Ты — Ки Роджерс или Кросс? Что ты сделал такого, что тебя все боятся?

Он очень тихо усмехнулся, но потом ответил:

— В-третьих, ты не должна задавать такие тупые вопросы. Зачем в Игру берут настолько глупых людей?

Я не успела возмутиться, потому что Эрик перехватил мою руку, коснулся губами запястья, отпустил, тут же снова выпрямился и изобразил самый натуральный интерес к физике. Свою роль прикрытия он отыгрывал по максимуму — сейчас с нас не сводил глаз ни один Игрок из выпускных классов. К сожалению, включая Дэна. Хоть он все и понимает, но ему явно неприятно это зрелище.

Я не могла подозревать Дэна Диккенса — это рано или поздно свело бы меня с ума, поэтому вызвала его на еще одну встречу — в три часа ночи. В течение всего дня меня больше не донимали — конечно, готовили еще что-то, но теперь я была почти уверена, что это будут очень незначительные розыгрыши, наподобие утреннего. Эрик мне даже в столовой помахал, хотя и не стал присоединяться к нам за столиком, и, думаю, только поэтому в моем супе не обнаружилось ни одной гусеницы. Сообщения в чате эту мысль тоже укрепляли — обо мне, после бурного обсуждения, как будто даже позабыли, перейдя на другие строчки топа. Кстати, Дэн с восьмой позиции исчез — уверена, Джейн все же выкупила его сегодня днем. Ну хоть что-то человеческое есть в этой мрази!

И Ки соизволил нарисоваться:

Ки: Душа моя! Я думал, что ты встречаешься с Диккенсом, а тут еще и Линкер? Я уже устал отпугивать от тебя всех парней — ты не даешь мне времени заниматься другими делами! Но с Линкером ты очень удачно придумала — похоже, мне придется убрать твое имя из топа через пару дней — вряд ли кто-то теперь отважится на что-то более веселое, чем утренняя порнография:)

Рибонуклеин: Подойди ко мне завтра в Академии с букетом алых роз и предложи встречаться. Ради тебя я отошью всех остальных — обещаю!

Ки: Коварная женщина. Очень соблазнительное предложение, но боюсь, тобою движет только любопытство узнать мое лицо…

Рибонуклеин: Ну что ты! Конечно же, нет! Мною движет только страсть!

Ки: Тогда потерпи еще немного, моя милая обманщица! Мы обязательно встретимся, когда придет время:)

Рибонуклеин: Сгораю от нетерпения!

Ки: Думай обо мне почаще перед сном:)

За весь день в чате мое внимание привлекло только одно сообщение от кого-то из администраторов, вывешенное уже поздно вечером:

«Кто-нибудь еще хочет покинуть Игру?»

Это сообщение не вызвало вообще никаких комментариев. Я припомнила, что говорила с Кроссом о наказании за выход из Игры, поэтому решила спросить о подробностях у него.

Рибонуклеин: А кто покинул Игру?

Кросс: Ты не видел разве первую строчку? Ее держат только для этого случая — только для тех, кто прямо выражает желание выйти из Игры. Сейчас там прочерк.

Рибонуклеин: Алекс Миллер отказался Играть? И что с ним сделали?

Кросс: Выход из Игры — только через двери Академии. Наверное, он сегодня забрал документы. Я пока и сам не знаю подробностей.

А ведь действительно, я не видела сегодня Миллера на уроках. Да и вообще, в последнее время он больше напоминал призрака, чем еще недавно слишком шумного отморозка. Действительно ли Миллер был таким отморозком, как я всегда думала? Да и мое отношение к нему — всегда было больше следствием отношения к нему Джейн… Почему он отказался Играть, зная, чем это обернется? Для такого поступка я могла вообразить только одну причину — прямо заявить об отказе может только тот, кто смело готов выступить против всей этой структуры. Возможно, ему дали какое-то совсем аморальное задание, но он не просто отказался его выполнять — он отказался вообще во всем этом участвовать! Мой мир снова переворачивался с ног на голову — выяснилось, что все оказываются не такими, какими я их привыкла считать.

Алекса Миллера травили — и, думаю, в прямом смысле этого слова. Ему явно подсыпали что-то, потому что он будто затухал на глазах с каждым днем. Скорее всего, наркотики, а не просто сильное успокоительное. Делали что-то еще: били, не давали спать или срывали какие-то важные встречи, в чем поучаствовала и я, — и все это продолжалось бы до тех пор, пока он сам не заберет документы. Выйти из Игры можно только через двери Академии.

Мы встретились с Дэном ровно в три и тут же переместились в совсем непроходимое место, где нас не могли бы подслушать или заметить. Уселись на лежащий рядом с высокой оградой ствол дерева. Мне очень не хотелось поднимать этот вопрос, но для собственного душевного спокойствия я была обязана это сделать. Пока я собиралась с мыслями, Дэн опередил меня другим:

— Это перебор… Это уже совсем перебор!

— Ты о чем?

Он был явно взвинчен, никак не мог сосредоточиться.

— Так про Миллера. Он тоже придурок, конечно… Знал же, что если на такое решился, то лучше сразу уйти. Ему бы все равно не дали другого выбора!

— Ты о чем? — повторила я вопрос, но теперь уже более сдавленным тоном, предполагая, что не услышу ничего хорошего в ответ.

— Не знаешь? Попытка самоубийства. Он пытался повеситься в своей комнате, да сосед его вернулся с тренировки раньше… Неужели не слышала шум сегодня? — я даже ответить ничего не могла. — Он в больнице. С ним Джон Ховард поехал — когда вернется, расскажет подробности… У Миллера какие-то проблемы с родителями были — они, наверное, просто отказались его отсюда перевести. Даже и не знаю — был ли это знак протеста Игре или собственному отцу…

Меня затрясло — сначала мелко-мелко, а потом сильнее, заставляя все тело содрогаться от бесконечных импульсов.

Кто-нибудь еще хочет покинуть Игру?

Кто-нибудь еще хочет?

Ки Роджерс — не просто инфантильный говнюк, он — убийца! Если бы тренировка не закончилась раньше, то Александер Миллер сейчас был бы мертв! Довести до такого человека — это уже ни в какие ворота! Скорее всего, наркотики тоже сыграли свою службу, приведя его в такое угнетенное состояние, что он решил распрощаться с жизнью. Но Ки Роджерсу было плевать, если отец Миллера был деспотом и не отзывался на просьбы сына о переводе, его волновало только то, что тот отказался Играть… Каким же бессердечным циником надо быть, чтобы после этого еще и написать: «Кто-нибудь еще хочет покинуть Игру?». Никаких сожалений, никаких мыслей о том, что в этот раз он перегнул палку. Чудовище.

Мы долго молчали, не находя слов, чтобы описать свои эмоции. Даже если мы захотим развалить Игру — это невозможно будет выполнить, не зная реального имени Ки Роджерса! И никто из Игроков не осмелится вступить в оппозицию. Прочная система, держащаяся на страхе. И чтобы не задумываться об этом, Игроки убеждают себя в том, что это весело. Даже я чуть себя в этом не убедила!

— Так что там с Джейн? — нарушил Дэн наше затянувшееся молчание. И это вернуло меня к той теме, для которой я и вызвала его на встречу.

— Дэн… Тебя обидит моя просьба, но… Если это все-таки не Джейн?

— Значит, я, — закончил он. — И как я могу тебе доказать?

Мне стало уж совсем неловко.

— Ты кто-то из тех, кто получил бонусы за пентаграмму: Дракула, Марс, Палитра, Рет или Никарагуа. И… ты сам понимаешь… Мне надо точно знать, что ты один из них, а не Золото.

— Но я не один из них.

Я не сразу поняла, что он смеется, а потом почувствовала движение, но в темноте не могла сообразить, что он делает. Замерла только, когда из кромешной тьмы в глаза ударил свет включенного телефона. Дэн набрал пароль и вошел в чат. Пролистнул экран вверх — туда, где в левом верхнем углу был написан ник вошедшего — единственный для каждого Игрока.

КРОСС.

Я засмеялась от облегчения и в порыве обняла его.

— Что ты делаешь? — он даже предпринял попытку вырваться — правда, очень слабую.

— Ты знаешь, что ты — мой герой? — ответила я, пытаясь не слишком шуметь. — Ты нарисовал ее дважды? Дважды!!! Опупеть, я просто в ауте!

Его смех и позволил мне без труда отыскать его губы.

Мы целовались, пока не начало светать.

Глава 8

Ки: Привет, милая Энни! Готова к новому заданию?

Рибонуклеин: Подожди! Я хочу сказать тебе кое-что.

Ки:?

Рибонуклеин: Алекс Миллер… Это было бесчеловечно.

Ки: Уверен, что большинство Игроков с тобой согласны. Можешь организовать фан-клуб Миллера теперь. Но, поверь, мой фан-клуб все равно окажется больше.

Рибонуклеин: Тебя вообще не беспокоит эта ситуация, да?

Ки: Ты ведь хочешь серьезного ответа? Беспокоит. И я не слишком-то рад, что Миллер оказался таким идиотом. В его крови найдут запрещенные вещества — а это уже значит, что Игру на время придется приглушить.

Рибонуклеин: И все? Ты можешь думать о чем-то, кроме своей треклятой Игры?!

Ки: Ты хочешь, чтобы я оправдывался? Хорошо, только ради тебя. Миллер — не слабак, который при первой возможности лезет в петлю, я в этом твердо уверен. И уж если человек его ума и характера хочет повеситься, то сможет это сделать так, чтобы его не спасли, как думаешь? Конечно, это было очень рискованно, но зато он нашел лучший способ договориться с родителями. Ты думаешь, что Игра довела его до самоубийства, а я думаю, что он использовал Игру, чтобы отец его наконец-то услышал. Не хотел ли он уйти из Академии уже давно, но отец даже не хотел об этом слышать? Заодно и мне заочно отомстил — его отец теперь поднимет такую бучу, какой еще не было.

Рибонуклеин: Ты не можешь быть в этом уверен!

Ки: Конечно. Но в мою задачу не входит оправдывать идиотов. Зато я обязан наказывать тех, кто нарушает правила — Миллер это знал. Вся система бы рухнула, если бы я вздумал кого-то пожалеть.

Рибонуклеин: Ого, выставляешь все так, будто ты тоже просто бедненький заложник ситуации! А что будет, если ты нарушишь правила — например, не накажешь показательно желающего выйти?

Ки: Мое место займет Первая Тень. Тени следят не только за участниками, но и чтобы Игра оставалась Игрой. Мое настоящее имя тут же впишут в первую строчку. Игра не была бы такой интересной, если у кого-то, пусть даже у Ки Роджерса, были бы неограниченные полномочия. И именно поэтому Игру нельзя остановить — никому не под силу узнать и мое имя, и имена всех Теней до того, как они выберут себе преемников. А я продержался дольше всех своих предшественников. И теперь я уйду только тогда, когда сам захочу уйти.

Сколько информации! Уж не знаю, почему Ки решил меня посвятить в такие подробности, но за последние несколько минут я узнала об Игре больше, чем за все предыдущее время! Ки Роджерс — это просто титул, который переходит от одного к другому — и еще не факт, что этот Ки Роджерс — больше мудак, чем был бы кто-нибудь другой на его месте. Даже если я узнаю его настоящее имя, даже если раскрою его всем — ничего не изменится! Его место тут же займет Первая Тень, и Игра не остановится даже на минуту.

Рибонуклеин: Почему ты так откровенен со мной?

Ки: Потому что я хочу быть с тобой откровенным.

Рибонуклеин: Тогда… спасибо.

Ки: Так ты готова к следующему заданию, милая Энни?

Рибонуклеин: Да.

Ки: Ты должна пронести в Академию несколько бутылок виски. Скажем… «Джим Бим». Оставишь в прачечной — их заберет другой Игрок. Срок выполнения: до понедельника.

Ни для кого не секрет, что некоторые постоянно протаскивали в Академию алкоголь — да в этом и не было ничего сложного! В выходные нас отпускали в город, где можно было спокойно купить… Что-то тут не так.

Рибонуклеин: И это все?

Ки: Почти. 12×0,7.

Ну ничего себе!

Рибонуклеин: И на какие деньги мне столько купить?

Ки: Придумай что-нибудь! Ты же — Игрок! В конце концов, укради:) Задание и не могло быть совсем простым, правда?

Рибонуклеин: Ладно.

Это был очень важный разговор. И он натолкнул меня на одну мысль, которую впоследствии обязательно нужно будет реализовать… Но сейчас лучше задуматься о текущем задании.

Порыскала в интернете, чтобы окончательно припухнуть. 12 бутылок указанной емкости обойдутся мне больше, чем в 600 долларов! У меня, конечно, были кое-какие сбережения, но даже если я израсходую все, мне не хватит. А вот Джейн умудрилась скопить больше моего…

Миллер действительно навел шороха — впервые за все мое пребывание в Академии полицейские и внутренняя охрана обыскивали комнаты, даже собак привели. Нас просили покинуть помещение, и мы мялись в коридоре, даже не желая обсуждать вслух происходящее — это оказалось неприятно, когда кто-то чужой рыщет в твоих вещах. Но, конечно, никаких наркотиков в Академии они не нашли. И снова, как всегда, ни одного подозреваемого: хоть Миллер и знал лично нескольких Игроков, того же Джона Ховарда — своего близкого друга, — они, наверняка, к его травле не были причастны, поэтому сдавать их ему было не с руки. Да уж, Миллер навел шороха — и сейчас лучше не привлекать к себе внимания руководства лишний раз.

Я ждала Эрика возле аудитории, где проходил их последний урок. Он, конечно, сразу заметил меня и отделился от шумной компании, чтобы подойти к окну, на котором я сидела. Я схватила его за лацкан пиджака и притянула к себе, вынуждая упереться руками на подоконник по обе стороны от меня. Ки до сих пор не убрал меня из топа, так что ничего личного.

— Что-то случилось? Только не говори, что ты опять облажалась, — Эрик говорил тихо, касаясь носом моей щеки.

— У нас завтра с тобой свидание. В городе.

— Та-а-ак, — протянул он. — Видимо, облажалась по-крупному…

Я обняла его за шею, чтобы иметь возможность и смотреть на него, и при этом говорить совсем тихо.

— Сколько бонусов стоит нанять помощника на задание?

Он нахмурился.

— По договоренности. Бесплатно даже своим помогать не принято — это лишает Игру азарта.

Нет, он слишком долго соображает, чтобы быть Ки Роджерсом!

— Сколько бонусов стоит нанять Эрика Линкера в помощники на задание?

Теперь он улыбнулся:

— Обычно — пятьсот. Но могу и накинуть в зависимости от сложности.

— Сколько?! — это получилось слишком громко, но, к счастью, к этому моменту коридор уже опустел. Я опустила руки — теперь можно разговаривать и без сомнительной интимности. — У меня столько нет.

— А сколько есть? — Эрик присел теперь рядом.

— Шестьдесят… — выдавила я.

— Сколько?! — почти тем же тоном на этот раз откликнулся он, но спохватился: — Я поражен! Поражен, что тебе и столько удалось собрать.

— Ну так как? — я все еще не теряла надежды, ведь в прошлый раз Эрик помог просто так.

— За шестьдесят? — у него даже бровь изогнулась. — За шестьдесят я даже мизинцем дернуть не смогу. Физически не смогу!

— Давай за пятьсот! Только я со временем тебе буду отдавать…

— Лет двести? При таких-то успехах?

Это было несправедливо. Ведь Эрик понимал, что я новичок!

— Не двести! — возмутилась я, но сбавила тон. — Меньше! Я буду и в необязательных заданиях участвовать, чтоб собрать побыстрее.

Он вздохнул, но почему-то продолжал улыбаться:

— За них дают копейки. От десяти до восьмидесяти бонусов в зависимости от строчки. За обязательные — обычно до сотни. Хорошо заработать можно только на турнирах.

— Я заработаю! И сегодня же переведу тебе эти шестьдесят через настоящее имя, — мне казалось, что я почти его уговорила — и от этого мой голос становился увереннее. Но неожиданно я вспомнила: — Ой! Меня же Бухгалтер заблокировал… на месяц.

Я снова поникла, а Эрик рассмеялся — искренне и громко.

— С тобой приятно иметь дело! На таких условиях ты вообще никого не наймешь.

Мне захотелось заныть — жалобно, тоскливо, но вряд ли бы это возымело эффект. Поэтому пора было оставлять в стороне щенячьи взгляды и становиться Игроком:

— Ладно, не помогай. А как на счет свидания?

Без Эрика я не смогу отделаться от Джейн, не вызвав подозрений. Если мы отправимся в город и вернемся вместе, то это стало бы лучшим прикрытием для моей отлучки. К тому же, я просто боялась остаться в городе одна — там в выходные тусила большая часть учеников. И если я попадусь кому-то из Игроков без своей защиты, то еще неизвестно, во что это выльется. За вторую строчку можно было получить хорошие бонусы, так что я не горела желанием оказаться так далеко от Эрика, где со мной могут сделать все, что угодно.

Он снова повернулся ко мне:

— Я так понимаю, что без «свидания» ты свое задание выполнить не сможешь?

— Не смогу, — согласилась я с очевидным.

— И я все равно окажусь в курсе твоего задания, раз там буду с тобой?

— Конечно.

— Ладно. Свидание — так свидание… — я подскочила от радости. — Ну тогда говори сейчас, в чем оно состоит — не хочу вляпываться в неизвестность.

Я рассказала. Удивление на его лице сложно было описать словами:

— И это все?! Ты хотела отдать мне пятьсот бонусов за задание, в котором получишь… максимум восемьдесят?

Я понимала, что обмен неэквивалентен. Но я сразу решила, что бонусы для меня — не главное. К тому же, хотелось отдышаться какое-то время без наказаний от Ки. В ответ уверенно кивнула — он, наверное, и сам понял мои мотивы. Но мы договорились хоть до чего-то — и сейчас меня эта договоренность устраивала. Эрик встал на ноги и протянул мне руку. Я даже не успела удивиться такой вежливости, поскольку почти сразу заметила в стороне какого-то парня, который тут же исчез с поля видимости.

Мы попрощались с Эриком уже на улице, но вместо «Пока» или страстных объятий, он снова меня ошарашил:

— Ты же в курсе, что из-за Миллера сейчас на проходной проверяют все вещи? Ты не сможешь пронести бутылки.

И даже не оценив мой разинутый рот, удалился. Проверяют вещи? Стоило догадаться! Ки хотел подставить меня? Мне придется или провалить задание, или попасться руководству — а это в текущей напряженной обстановке может грозить и отчислением. Безвыходно. Но что-то еще теплилось легкой надеждой… и все это было связано с тем, что Эрик в этом участвовать не отказался. Посоветовал взять не одну, а несколько спортивных сумок — то есть подразумевал, что есть какой-то выход. Не будет же он спокойно смотреть на то, как меня ловят на контрабанде? Или будет?

Украсть деньги у Джейн — не проблема. Даже если она заподозрит меня, все равно доказать это не сможет. Но я решила пойти еще более легким путем — просто попросила у нее. Сказала, что мне срочно нужно купить что-нибудь потрясающее. Например, потрясающее нижнее белье, потому что наши отношения с потрясающим Эриком Линкером развиваются потрясающе быстро. Она, не задумываясь, дала мне нужную сумму. Думаю, ее немного мучила совесть за то, как она со мной поступила. В этот момент я даже задумалась о том, что в какой-то мере она оставалась моей подругой. Ведь можно же быть одновременно и друзьями, и Игроками, особенно в условиях, когда Игра так часто ставит их друг против друга.

Но месть она заслужила. И этим в полную силу занимался Дэн — вчера вечером он предложил ей встречаться. Всерьез, а не чтобы ее прикрыть. Она дрожала всем телом, когда рассказывала мне об этом и путалась в словах — да, ее наказание получится фееричным. Но сейчас она просто вынудила меня пообещать, что мы с Эриком обязательно присоединимся завтра к ним в кафе. Какая же она дура, когда речь касается романтических отношений: двойные свидания — это же вообще отстой! Хотя… не в том случае, если она до сих пор следит за мной. Тогда все встает на свои места.

Мы с Эриком купили «Джима Бима» без труда. В небольших городах всегда есть места, где не спрашивают документы, а ни одному из нас еще не исполнилось двадцати одного. Да и любой старшеклассник, включая меня, знал, где проблем не возникнет. Так что сложности начались после того, как мы оказались на улице, упакованные двенадцатью бутылками виски — что делать дальше? Об этом Эрик и спросил меня. Я высказала свою единственную идею — на проходном пункте одну бутылку вполне можно было пронести. Никто же не станет проводить личный досмотр, так что можно просто закрепить ее под одеждой. Просить кого-то поучаствовать — не вариант. Сейчас все были немного на взводе, а чтобы заплатить за помощь у меня не было ни долларов, ни бонусов. Поэтому мне просто придется несколько раз проходить туда и обратно. Лучше вторую часть партии оставить на воскресенье. Конечно, оставался риск, что после того, как я пройду пункт в четвертый или пятый раз, то меня и обыскать не постесняются…

Эрик же с тоскою смотрел в небо. Я ждала, когда он соизволит начать критиковать мой план. Но он, наконец-то посмотрев на меня, сказал:

— Ладно. С тебя пятьсот бонусов. Попытаюсь договориться с Бухгалтером, чтобы он тебя достал из черного списка. А это еще сто бонусов. По рукам?

— Шестьсот? — я почему-то очень обрадовалась — наверное, сразу понимала, что мой план никудышный. — По рукам!

В другом магазине мы купили аэропленку. Когда упаковывали каждую бутылку, сверху обматывая скотчем, я все же решилась на вопрос:

— Ты хочешь их перекинуть через ограду? Она метра четыре! Да и… я понимаю, что закупоренную бутылку разбить трудно, но все же возможно!

— На самом деле — пять метров. В одном задании мне пришлось точно узнать про каждый сантиметр. Поменьше вопросов, Питерс, побольше дела.

Мы разложили завернутые в пузырчатую пленку бутылки в две спортивные сумки, которые потом оставили в камере хранения на вокзале. А сами направились в кафе, чтобы присоединиться к запланированному двойному свиданию. За эту миссию Эрик потребовал с меня еще сто бонусов. Но я настояла, что это входит в обязательную программу его «ухаживаний».

Дэн с Джейн, как и многие другие ученики Академии, уже были в кафе. Это было место общего сбора — и мое появление там с Эриком служило дополнительным плюсом к моей защите.

Едва мы сели за столик, Дэн тут же убрал руку с плеча Джейн. Он выглядел недовольным или расстроенным. Конечно, ему не нравилось то, что я вынуждена проводить столько времени с его соперником. Хотя Эрик и не был ему соперником — Дэн должен это понимать и не выдавать так явно своего раздражения!

Но чем дольше мы сидели, тем откровеннее Дэн злился. После нашей встречи с затяжными поцелуями, у нас даже не было возможности больше увидеться наедине — а парни остаются парнями, даже такие крутые Игроки, как он.

— Мы сходили в кино! Очень здорово! — щебетала Джейн. — А вы где были?

— Ходили по магазинам, — ответила я, потому что мой напарник явно не собирался отвечать.

— О! — Джейн даже не пыталась скрыть своего интереса и выдавая, что знает, что именно я хотела купить. — Вместе? И как?

Представляю, как она воображает нас с Эриком в магазине женского белья…

— Замечательно, — только это я и смогла выдавить.

Дэн не знал о моем задании и был явно недоволен, наверное, только поэтому и прищурился:

— И где же ваши покупки?

— В гостинице, — вдруг оживился и Эрик. — Мы решили остаться в городе на ночь.

— Ах, — выдохнула Джейн. Дэн просто побледнел.

Ну конечно, Эрик в первую же минуту оценил его кислую мину, все сопоставил и теперь просто доводил до крайности. Вот этот точно Игрок — он ни за что не упустит возможности повеселиться, даже вне Игры. Улыбаясь и не сводя глаз с Дэна, он упер локоть в спинку сиденья и лениво наматывал на палец прядь моих волос. Я со своей стороны ничего не делала — да и что я могла поделать под прицельными взглядами стольких учеников?

К счастью, паузы заполняла Джейн. А потом к нам за столик подсели и друзья Дэна — два парня и девушка. Оказалось, что это даже не двойное свидание, как предполагала Джейн, но ее это совсем не расстраивало. Ведь ее парень, о котором она когда-то даже мечтать боялась, сидел рядом — хоть и непривычно молчаливый.

— Эрик, Энни! Как давно вы встречаетесь? — спросила Таша — одна из одногруппниц Дэна. — Это так неожиданно! По тебе, Эрик, половина нашей группы сохнет! Только не я! — она тут же решила оправдаться передо мной и подняла руки вверх со звонким смехом.

— Недавно, — ответил ей Эрик.

— Просто прекрасно смотритесь вместе! — закончила Таша, и прозвучало это довольно искренне. — Очень за вас рада!

Кажется, я услышала скрежет зубовный, но посмотреть на Дэна не решилась. Зато на него посмотрел Эрик — ну кто бы мог подумать! И что он сделал? Повернул мое лицо к себе и поцеловал в губы, тщательно оценил мой бушующий взгляд, и, без зазрения совести, снова поцеловал — и на этот раз даже задержался на моих губах на секунду дольше.

— Ну и что это за представление? — возмущалась я, когда мы уже шли по улице по направлению к вокзалу. — Ты мне за такое шоу теперь двести бонусов должен!

— Тебя не поймешь, Питерс! — этот негодяй уж точно мне двести бонусов не отдаст. — После этого Ки точно уберет тебя из топа! Сначала просишь прикрыть, потом возмущаешься, что прикрываю?

Я едва за ним поспевала, иногда переходя на бег:

— Ну мог бы так не перегибать хотя бы!

Он наконец-то притормозил, позволяя и мне сбавить шаг:

— Да успокойся ты, Питерс. Твой парень все равно разозлился только на меня — он слишком хорошо меня знает. А мне как-то по барабану.

— Играли вместе? — догадалась я.

— И не раз. И будем еще Играть — такие мелочи не отменяют того факта, что я могу вывезти любую миссию.

— Я иногда думаю, что ты — Ки Роджерс!

— Не ври. Ты постоянно так думаешь.

На ночь в городе мы, естественно, не остались. Но вернулись позже остальных. Эрик сразу потащил меня в сторону от проходной вдоль ограды. Я уже устала пробираться по кустам, когда мы наконец-то остановились. Эрик отодвинул камень, прижимающий к земле край веревки. Не веревки даже — это скорее было похоже на автомобильный трос, остальная часть которого уходила вверх на стену.

— И что? — я говорила очень тихо. — Затащим наверх, а потом как? С такой высоты бутылки все равно разобьются.

Эрик привязывал сумки.

— Там кусты, они должны самортизировать. И еще натянем простынь. Кстати, не забудь притащить простынь.

— А если все-таки разобьются?

— Тогда ты провалишь задание, но останешься должна мне 600 бонусов. Встречаемся за псарней в два.

Бутылки, к счастью, не разбились. Я не имела представления, как Эрик перекинул трос раньше, но теперь уже не сомневалась, что ему такая задача по плечу.

Выполнила я свое задание, перетащив все в прачечную. Уже в комнате, где спала Джейн, которая до того очень сильно удивлялась, почему мы с Эриком передумали оставаться в городе, набрала в чате: «Готово». Ки ответил через полчаса.

Ки: Это невероятно, милая Энни! Твой подарок уже забрали. Тебе кто-то помогал?

Значит, на этот раз Ки не знал точно, как я все провернула.

Рибонуклеин: Какое это имеет отношение к заданию, если не запрещено нанимать других Игроков?

Ки: Не запрещено:) До связи, принцесса.

Я не успела ответить — экран уже очистился. В чате светилось: «Игроку „Рибонуклеин“ начислено 80 бонусов».

Осталось закончить этот день. Эрик свои бонусы точно отработал. Я даже не удивилась, когда смогла отправить сообщение Бухгалтеру — блокировку он уже снял:

Рибонуклеин: Перекинь все мои бонусы на Линкера, анонимно.

Бухгалтер: Анонимный перевод 140 бонусов на счет Игрока по реальному имени (Эрик Линкер)?

Рибонуклеин: Да.

Бухгалтер: Сделано.

Глава 9

С момента последнего разговора с Ки меня никак не хотела оставлять одна мысль, поэтому мозг запустил процесс поиска решения, как же эту мысль реализовать. Но я решила отложить это дело, потому что пока можно было воплотить и другие идеи.

Джейн, к счастью, не заметила изменение моего отношения к ней, поскольку голова ее была полностью забита мыслями о Дэне. И даже если она замечала во мне какие-то странности или холодность, то тоже могла списать на то, что моя голова забита Эриком. Наверное, я буду хохотать до колик, когда выяснится, что Джейн снова перехитрила нас с Дэном — и сейчас она просто подыгрывает нам, убеждая в мысли, что наша месть идет полным ходом. Успокаивая нас этой мыслью.

Кстати, моего имени уже утром не было в топе, зато было сообщение от Ки. И я уже не вздрагивала каждый раз, когда видела его ник.

Ки: Привет, милая Энни!

Рибонуклеин: Новое задание? Уже?

Ки: Нет:) Просто решил поздороваться. Будь поприветливее со мной!

Рибонуклеин: Ты здороваешься со всеми Игроками, или только я удостоилась такой чести?

Ки: А как сама думаешь?

Рибонуклеин: Ну ладно, привет. Доволен?

Ки: Я был бы доволен, если бы не твой вчерашний перевод бонусов на Линкера. И если бы не куча свидетелей ваших… кхм… нежностей.

Рибонуклеин: Ревнуешь? Ну так мы ведь договорились — букет алых роз, и я отошью всех остальных.

Ки: Договорились, куколка, договорились:) Ты поедешь в пятницу на вечеринку? Там сможем увидеться — хоть ты и не будешь знать, что это я.

Про вечеринку в городе знал каждый ученик выпускного класса. Ее организовывал Фил Деккер — он снял целый дом, и приглашены были все с выпускной параллели. Закуски и спиртное просили принести с собой. Веселье это было довольно рискованным мероприятием, но кто-то, конечно, собирался присоединиться — не удивлюсь, если там соберется человек сто. Я склонялась к варианту, что мне там делать нечего, но написала:

Рибонуклеин: Потанцуем?

Ки: Возможно.

Я даже усмехнулась, едва не разбудив Джейн, когда перелистнула на «общую комнату»:

«ПОДАРИТЬ ЭННИ ПИТЕРС КРАСНУЮ РОЗУ. НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ, ТАЙНО ИЛИ ОТКРЫТО. ВРЕМЯ ОКОНЧАНИЯ: СРЕДА. НАГРАДА: 40 БОНУСОВ ЗА ЦВЕТОК. КОЛИЧЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЕЙ: НЕ ОГРАНИЧЕНО.»

Да уж, наши отношения с Ки принимают явно двусмысленный характер. Это у него такие ухаживания? Хотя с моей точки зрения, больше похоже на детскую выходку.

И снова на первом уроке я направилась к Эрику. Пока перемещалась сквозь толпу учеников, кто-то все же умудрился впихнуть одну розу мне в волосы. Удивительно, если учесть, что на территории Академии нет цветочных магазинов — но Игроки отличаются сообразительностью и изобретательностью. То есть если за эти два часа успели подготовиться только самые шустрые, то до среды меня усыпят цветами… И это до сих пор не звучало романтично.

К счастью, у Эрика в зубах розы не было — это бы меня просто добило. И у нас с ним как-то не было принято здороваться:

— Лишний раз убеждаюсь, — начал он, едва я заняла место по соседству, — что Ки Роджерс проявляет к тебе повышенный интерес.

Теперь это было очевидно уже для всех, поэтому я не стала отвечать.

— Почему ты мне помог, Эрик? В мужском корпусе… И потом, когда согласился стать моим прикрытием?

Он почему-то был серьезен:

— В мужском корпусе — случайно. Когда поиграешь достаточно долго, то будешь с первого взгляда вычислять тех, кто выполняет задания. Просто после шума с собаками я стал еще более внимательным — ну и помог заодно. У тебя было такое лицо, будто ты готова сдать всю Игру.

— Допустим. А дальше?

— А потом Ки бьет по твоей лучшей подруге таким способом, которого на моей памяти еще не было, затем сразу по тебе — не слишком ли много внимания новичку? Я решил, что если хочу вычислить Ки, то лучше держаться поближе к центру событий. Похоже, — он кивнул в сторону прохода, где стоял какой-то парень, имени которого я даже не знала, держа в руках красную розу, — я не ошибся.

— Так ты хочешь вычислить Ки? — я не стала задерживать взгляд на том парне — у меня в ближайшие дни таких парней будет пруд пруди.

— А кто этого не хочет? — ответил Эрик.

И снова вопрос, на который бессмысленно отвечать. Мне сейчас нужно было другое:

— Я собираюсь навестить Алекса Миллера, — Эрик посмотрел на меня, не скрывая удивления. Даже наклонился совсем близко, чтобы послушать пояснения: — Он вряд ли вернется в Академию — а значит, не побоится рассказать обо всем, что знает. Ты со мной?

Парень задумался:

— Если бы Миллер знал имя Ки, то он его бы точно сдал полиции! После того, что ему устроили…

Я это и без него понимала.

— Но он может знать хоть что-то. И это первый человек, которому уже нечего бояться! В любом случае, мы ничего не теряем.

Преподаватель уже заходил в аудиторию, когда мы заканчивали свой разговор:

— Почему ты зовешь именно меня? Ведь твое имя убрали из топа жертв.

— Я не знаю никого, кроме Эрика Линкера, кто найдет способ выбраться из Академии в будний день. И я тоже хочу вычислить Ки.

— А если я — Ки? — теперь Эрик улыбался.

— Тогда потом я тебе скажу, что этот прикол с розами мне совсем не понравился.

Мы договорились встретиться с утра. Джейн хоть и оторопела от того, что я собираюсь пропустить целый учебный день ради свидания с парнем, все равно не могла перестать хихикать. На проходной Эрик предоставил документы с печатью из учебного отдела, что нам разрешен выход в связи со срочным приездом родителей. Нас пропустили без проблем, только заставив расписаться в журнале.

К сожалению, Алекса Миллера уже выписали — еще в понедельник утром. Нет же, какая циничная формулировка! К счастью, Алекс был здоров настолько, что его уже выписали, но, к сожалению, нам не удалось поговорить. И это обоим подпортило настроение.

— Ну что, придется возвращаться в Академию? — спросила я, едва мы вышли на улицу из здания больницы.

— Ни за что. Если нас поймают на том, что никакой учебный отдел нам никаких разрешений не давал — то мы все равно огребем. Так давай хоть погуляем, раз выбрались?

Мы перекусили в кафе, а потом даже завалились на какую-то выставку жутких картин. Оттуда нас вежливо попросили уйти, поскольку мы, как оказалось, слишком громко смеялись. Но поскольку в такую рань других посетителей не было, то даже и не представляю, кому мы могли помешать. И самое главное — кто бы на нашем месте удержался от смеха, увидев ту вагину вместо лица на одной из картин! Экспрессионисты вообще очень смешные, так что мы себя виноватыми не чувствовали.

А потом мы переместились в парк, где умяли по целому ящику попкорна. Конечно, я не выдержала и спросила, когда мы развалились на скамейке, наслаждаясь отличной погодой и отсутствием каких бы то ни было прохожих:

— Какой у тебя ник в чате, Эрик?

Он рассмеялся:

— Мой ник можно нехило так продать! Неужели ты думаешь, что я его просто так скажу?

— Скажи не просто так! — я заражалась его весельем. — Давай и я тебе свой скажу!

Теперь он уже смеялся так, что слезы на глазах выступили:

— О да… Абсолютно равнозначный обмен! Абсолютно! Ты там никого, кроме самого Ки, не интересуешь!

Так правдиво, что даже немного обидно.

— Говори ник — а я тебя за это поцелую!

Интересно, человек может умереть от смеха? А от такого смеха? Он даже говорить не сразу смог:

— Больно надо, Питерс!

Но потом почему-то резко затих, посерьезнел и наклонился к моим губам. Кажется, я сама обхватила его за шею. Эрик Линкер целовал настойчиво, все теснее прижимая меня к себе, заставляя задыхаться от волнения и каких-то странных чувств. Ничего общего с нежными и осторожными поцелуями Дэна — Эрик целовал нагло, заставляя меня размыкать губы и отвечать ему с тем же напором. Я очнулась, когда почувствовала, что практически уже забралась к нему на колени и пытаюсь вжаться еще сильнее, а он мне только помогает в этом — с руками у него та же беда, что и со слишком наглым языком.

— Эрик… — я старалась не выдавать свое срывающееся дыхание. Попыталась отодвинуться, но его руки мне этого не позволили. А в ситуациях, когда не знаешь, что сказать, лучше всего — отшучиваться: — То есть ник твой я так глупо упустила ни за что?

— Упустила, — он теперь смеялся тихо. — Питерс, мой ник ты не купишь за то, что я смогу взять и сам.

— Ты такой самовлюбенный, Линкер!

Он неожиданно отпихнул меня и поднялся на ноги:

— Пойдем на мост? Вроде бы фонтаны еще не отключили.

Пришлось согласиться.

А на мосту мы снова целовались под плавную мелодию музыкальных фонтанов. Хотя теперь вокруг были люди, некоторые из которых с осуждением посматривали в нашу сторону. Но вдруг я вспомнила нечто важное и сказала, с усилием заставляя себя оторваться от него:

— Ты помнишь, как спросил у меня об уверенности, что меня сдала именно Джейн? Ты думаешь, что это не она?

Эрик ответил задумчиво:

— Может, и она. Но я не могу себе представить, что она Играет.

Ничего конкретного, только усиление сомнений — Ки Роджерс именно так бы и ответил! Но Эрик продолжил мысль:

— У нее же все эмоции на лице написаны. Ну какой из нее Игрок? Хотя… — он снова добавил мути в мои мысли, — у тебя тоже все эмоции на лице написаны, но тебя же позвали.

— Да ну! — я возмутилась. — И какие же у меня эмоции?

— Я тебе очень сильно нравлюсь, — заявил он и снова вернулся к моим губам, заста

Глава 1

Если уж начистоту, то Ки Роджерс был мудаком. Конечно, о мертвых плохо говорить не принято, но если только наедине с самим собой, если положа руку на сердце, то он был истинным, отъявленным, талантливым мудаком. Мудаком по призванию, если предположить, что такое призвание существует. Именно Ки был создателем и идейным вдохновителем Игры Теней. Хоть никто об этом прямо и не говорил, факт этот был известен любому старшекласснику. Поэтому каждый считал Ки Роджерса мудаком, но никто не осмелился бы произнести это вслух.

Меня перевели в закрытую академию Крайсберг в пятнадцать. И уже буквально в первую неделю пребывания там я наслушалась таких страшилок, что готова была умолять родителей забрать меня домой. Но родители на мои мольбы только отвечали улыбкой – мол, Энни, ну чего ж ты удумала, такие перспективы, такие шансы и прочее. Ради этих расчудесных расчудес можно и призраков перетерпеть, и с монстрами подружиться, тем более, когда их не существует. Мне было целых пятнадцать, поэтому я не могла ссылаться только на веру в паранормальные явления, а других аргументов не нашлось, поэтому я осталась.

Позже я поняла природу всех этих хлопающих дверей, дамочек в белых одеяньях, передвигающихся по темному саду, «кровавых угроз» на стеклах и необъяснимых исчезновений-возникновений предметов. Все это было лишь розыгрышем, который мы между собой называли «Игрой Теней». Каждый ученик со временем от кого-то узнавал, что существует некое сообщество, которое посчитало себя вправе издеваться над остальными – и иногда даже преподаватели попадали в зону их «бурного веселья». Кого-то доводили длительное время, используя различные изощренные способы насмешек или страшилок, кто-то попадал только один-два раза – и никто из нас не смог бы объяснить, по какому принципу они выбирали объектов для своих игр. Розыгрыши были самыми разнообразными: от невинной шутки или распространения какой-либо сплетни до создания серьезной ситуации, в которой жертва могла даже получить травмы. Некоторые организаторы подобных розыгрышей иногда попадались на глаза свидетелям, но поскольку Игра охватывала всю академию, то было очевидно, что большинство из них так и остаются неузнанными. Все знали о существовании Игры, но самое странное было не в этом, а в том, что каждый называл ее одинаково – «Игра Теней», и каждый знал, что ее создатель – Ки Роджерс, хотя никто не подозревал, кто именно из учеников, обслуживающего персонала или преподавателей скрывается под этим вымышленным именем. И было понятно, что эта информация либо просто просочилась от одного из участников глупой банды, либо была специально распространена, чтобы держать остальных в напряжении.

Сама я попала в жертвы почти сразу после поступления в академию. Каждую ночь моя школьная форма пропадала из комнаты, а потом обнаруживалась во дворе перед садом – надетой на наше местное пугало. И как я ни старалась засечь воров или спрятать одежду – мне это не удавалось. Сейчас я допускаю мысль, что мне нарочно подсыпали за ужином снотворное, отчего я пребывала все те дни в каком-то истерически-приторможенном состоянии. И когда я уже была близка к тому, чтобы сбежать из академии, впервые узнала от своей соседки по комнате Джейн об Игре Теней. Она-то и помогла пережить этот период издевательств, который продлился не больше пары недель, смириться и остаться. Осталась я, в первую очередь, потому, что самой Джейн моя поддержка требовалась гораздо чаще – и я не могла оставить ее тут одну.

Малышню – а в пятнадцать мы с Джейн принадлежали именно к этой категории – разыгрывали довольно мягко: максимум спрятать вещь или испугать. Но и такие действия поначалу производили на нас должный эффект. Например, когда я, однажды утром направившись в ванную, увидела надпись на зеркале «Джейн! Каждая жирная свинья должна сдохнуть!», написанную якобы кровью, то чуть не пережила инфаркт в своем еще совсем юном возрасте. Сама Джейн восприняла это гораздо острее – полноватая девочка, с детства привыкшая к насмешкам и оттого заработавшая некоторый набор комплексов, она поначалу все эти выпады принимала на счет общей неприязни к собственной персоне, отчего горько плакала после каждой подобной проделки. Надо признать, одноклассники к ней действительно относились не слишком дружелюбно – она была круглой отличницей, поступившей по количеству баллов, а не как многие другие – у которых родители могли потянуть заоблачную оплату обучения в академии Крайсберг; при этом внешне не особо привлекательная – а это в пятнадцать лет отчего-то становится очень важным фактором. А может и потому, что Джейн была готова огрызаться на любые высказывания в свой адрес, которые она считала нападками, что далеко не всегда соответствовало истине. В любом случае окружающие к ней огромной любви не испытывали, поэтому каждый раз становясь жертвой Игры, Джейн страдала еще больше, чем остальные. Я же, знавшая ее лучше других, видела, какой человек она на самом деле: добрая, очень умная, понимающая, преданная. И любила ее всей душой за эти качества, хоть и попадала тем самым иногда тоже под раздачу – за компанию.

Надо признать, что до того как мы перешли в старшие классы, Игра носила сравнительно невинный характер: вызывала неприятные переживания, но ничем особо страшным не грозила. Да и к тому времени мы все уже привыкли. Но в самой этой ситуации содержалась червоточина, носящая гораздо более глобальные последствия, чем проделки шутников – она подрывала отношения между детьми, делала всех настороженными друг к другу, недоверчивыми. Например, Джейн не могла с точной определенностью сказать – добавил ли ей краску в воду для мытья полов наш староста или один из участников Игры просто в плановом порядке. И поэтому приходилось на всякий случай ненавидеть всех. Никто не мог сказать, что услышанная информация – достоверная, а не специально запущенная сплетня. Поэтому на всякий случай приходилось не верить ничему. Игра или подозрения в Игре разрушили не одни дружеские или романтические отношения. Но зато те, кто прочно держался друг за друга, как мы с Джейн, могли называться настоящими друзьями, которые никогда не предадут – как солдаты, вместе выжившие после сражения, навсегда остаются братьями, что бы ни случилось.

Академия Крайсберг не просто так славится своими выпускниками, которые впоследствии становятся прекрасными политиками, дипломатами и бизнесменами – после такой школы выживания и бесконечных интриг они действительно готовы к любым реалиям жизни. Да, немного озлобленные, да, немного беспринципные, да, доверяющие только очень узкому кругу «своих», но всегда успешные – как раз благодаря вышеупомянутым качествам.

В старших классах Игра пошла немного по другим правилам: более злые шутки, более жестокий и долгосрочный прессинг некоторых жертв, чего не было, пока мы считались «малышней». Но к тому времени мы все уже были психологически готовы и, чаще всего, даже не выказывали никакой реакции. Мы с Джейн пытались выявить закономерности – по какому принципу выбирается жертва, и пришли к выводу, что все попадают в это число рандомно, но потом, в зависимости от реакции, человек в этот список может попасть повторно. Например, Эллисон, закатившая истерику из-за того, что все ее тетради были вымазаны какой-то вонючей бурдой, нажаловавшаяся родителям, стала долгосрочной жертвой и уже две недели кряду постоянно оказывается в центре внимания Игроков. Жаловаться родителям – совершенно бессмысленно, потому что виновников обнаружить невозможно. На время дисциплинарных проверок все затихает, а потом возвращается с новой силой – и еще хуже для тех, кто вызвал эту бурю. Ах да, кое-что еще: как я уже сказала, некоторых участников Игры мы знали – хотя бы потому, что они что-то делали открыто. И конфликт с любым из них в обязательном порядке имел последствия – тут же оказаться в числе жертв. Такие же последствия вызывало любое открытое выражение протеста против самого существования Игры.

Самая злая шутка, которую провернули со мной, состояла в следующем: ко мне по очереди подошли несколько человек и выразили сочувствие по поводу гибели моих родителей в утренней авиакатастрофе. Мне достаточно было только отпроситься у преподавателя, поскольку сотовые телефоны на занятиях запрещены, вернуться в свою комнату и набрать номер, чтобы убедиться, что это очередной нелепый выпад. И после этого с легкой улыбкой кивать остальным «сочувствующим». Уверена, что никакой радости этот розыгрыш никому не доставил, раз уж меня вообще даже из колеи не выбил. Человек – существо, обладающее уникальной способностью приспосабливаться к любым условиям. И после этого случая меня будто отпустило – ничего страшнее испорченной формы, которую можно заменить за небольшую плату, или разорванных тетрадей они мне сделать не могут – так, значит, и переживать абсолютно не из-за чего! Вполне возможно, что вся эта Игра была своеобразным социальным экспериментом, целью которого и было привести каждого в подобное состояние полной психологической неуязвимости. При всем моем негативном отношении к Игре я вдруг впервые почувствовала в ней и некий смысл. Теперь и издевки над другими людьми не считала чем-то из ряда вон выходящим. Ну, в самом деле, если ты в восемнадцать-девятнадцать лет способен разрыдаться из-за того, что на твоем стуле оказался суперклей или в твоей сумке – горсть сушеных тараканов, так, может, тебе просто не место в академии Крайсберг? Как и дальше – не место в политике или бизнесе.

В остальном закрытая академия отличалась безупречностью: занятия у нас вели лучшие профессора со всей страны, отбор в ученики был жесточайшим. И даже те, кто попал сюда за оплату или благодаря связям, могли легко вылететь, если не справлялись с учебными курсами. Наверное, именно поэтому и стиралось разделение на «платников» и «стипендиатов»: тут, в этом закрытом пространстве, все жили по одним и тем же правилам, поэтому со временем переставало иметь значение – президент ли твой отец или сантехник. Игра, кстати говоря, тоже в значительной степени способствовала равенству, потому что ни для кого, кроме собственных участников, не делала поблажек. На выходные некоторые разъезжались по домам, я же навещала родителей, живущих в Детройте, только на каникулах. В таком же положении оказывалось большинство учеников. И к этой жизни быстро все привыкали – благо, детей младше четырнадцати лет сюда не принимали. Строжайшей дисциплиной нас тоже не особо донимали: в свободные от учебы дни, при наличии письменного заявления родителей, можно было выезжать в город. Между зданиями академии в дневное время перемещаться разрешалось беспрепятственно, запрет распространялся только после одиннадцати. Да и то, ни для кого не было секретом, что старшие мальчишки находили способы навещать своих подружек в женском общежитии в любое время суток. Помимо учебы у нас были обязанности: простые работы типа поливки или прополки в теплице, покраски, мытья окон или чего-то в этом духе. Например, в мою задачу в этом семестре входило кормление собак по понедельникам и четвергам – взять с кухни уже приготовленные бидоны да отнести в псарню, заодно и почесать каждую мохнатую морду за ухом – вот и вся работа. Все это делалось в рамках «воспитательной программы» – физический труд, пусть и такой необременительный, очень полезен с точки зрения становления личной ответственности. Особенно для детей президентов, я думаю.

Поэтому со временем мое отношение к академии пришло к какой-то устойчивой точке – это был немного странный, многолюдный, но дом. Неоднозначное отношение вызывала только Игра. Все наше сообщество делилось на тех, кто играет, и на тех, кем играют. Мы были двумя противоборствующими лагерями, но притом не могли знать наверняка, кто по какую сторону баррикад находится. И даже в этом был своеобразный порядок. А потом для меня все изменилось.

Я училась уже в выпускном классе, когда нашла в двери записку, все содержание которой сводилось к следующему:

«Привет, Энни! Я приглашаю тебя поиграть с нами. Последний год в академии можно провести нудно и скучно, но я предлагаю тебе иной вариант – давай повеселимся! Правила просты:

1. Ты не должна никому говорить о том, что ты – Игрок, кроме других Игроков (да-да, почти как первое правило Бойцовского клуба:)).

2. Ты обязана выполнять все задания, поступающие от главного администратора, то бишь меня – Прекрасного и Ужасного, но ты можешь звать меня просто Ки.

3. Задания от других участников можешь выполнять по собственному желанию.

4. В случае если ты отклонишься от выполнения обязательного задания или с кем-то посторонним будешь обсуждать Игру, то именно ты попадаешь в топ жертв – и тогда держись, милая Энни! Поэтому хорошенько подумай, прежде чем ввести эту ссылку.

С любовью и бесконечным обожанием, Ки Роджерс».

Целую секунду я думала… О, не над тем, что если я зайду на указанный сайт, то пути назад уже не будет, не взвешивала варианты моральности и аморальности Игры, а только над тем, что вряд ли в мире найдется хоть один человек, способный противостоять такому любопытству. Это как будто ты ходил недалеко от пропасти долгое время, а потом тебе позволили приблизиться к ее краю – и дальше все, дальше уже нет иного пути, кроме как заглянуть в нее! Я даже не думала, что буквально через пару минут могу пожалеть о своем решении, потому что не принимала никаких решений.

Ссылка вела напрямую в чат. Я зарегистрировалась под ником «Рибонуклеин» и зашла, а мое сердце отчего-то замерло – ощущение, похожее на восторг или ужас… от сопричастности. В «Общей комнате» онлайн значились несколько человек – и их ники мне, естественно, ни о чем не говорили. Я просто осматривалась, когда пиликнуло пришедшее сообщение:

Никарагуа: Привет! Новенький?

Пальцы задрожали еще сильнее. Но я нашла в себе силы напечатать:

Рибонуклеин: Да.

Никарагуа: Если понадобится помощь – обращайся! Помогу разобраться, мне все равно как раз делать нечего))

Ишь, какая у них тут взаимоподдержка и взаимовыручка! У них… или у нас? Они – сообщество злобных идиотов, и я теперь его часть, как бы это ни звучало.

Рибонуклеин: Спасибо, но я пока сам.

Поверхностное ознакомление с интерфейсом показало, что общаться можно как в «Общей комнате», где переписка видна каждому пользователю онлайн, так и в личных сообщениях – тет-а-тет. Наверху выделены две надписи: «Правила Игры» и «Топ жертв». Я ткнула на второе. Всего десять имен, часть из которых мне была знакома. В первой строчке значилось «Александер Миллер» – мой одногруппник и бывший староста – тот самый, который раньше постоянно ругался с Джейн. Еще с последнего происшествия с «кончиной моих родителей» мы обе знали, что Алекс участвует в Игре – он был одним из первых, кто подошел ко мне с соболезнованиями, да и в других недавних розыгрышах был замечен. А теперь он возглавляет список потенциальных жертв Игры – очень странно, но у меня пока было слишком мало информации, чтобы понимать хоть что-то. Нельзя отвергать и мысль, что Игроки тоже попадают в рандом – хотя бы для того, чтобы от них отвести подозрения. Моего имени, как и имени моей подруги, в этом списке не было.

Прочитав правила, я стала понимать чуть больше. Оказалось, что большинство розыгрышей – это не дело рук администратора, так называемого Ки Роджерса, а решения самих Игроков. Они в общем чате просто придумывали что-то, и все, кто был согласен присоединиться, в этом участвовали. На сайте было запрещено указывать свои настоящие имена, но многие, конечно, друг друга знали и в реальности. Это был низший уровень Игры, куда входили те Игроки, которые раскрыли себя, «провалились» как раз на таких заданиях. Топ жертв составлялся администратором, уж не знаю, на каких основаниях. Кстати, раскрытие своей личности в процессе выполнения задания серьезной промашкой не считалось. Единственным условием было отмазываться перед посторонними чем угодно, только не Игрой. Такая «утечка информации» была даже выгодна общей концепции: нагнетала атмосферу, усиливала страх. За каждое выполненное обязательное или необязательное задание начислялись бонусы. Наверное, даже был некий норматив – типа не наберешь за определенное время достаточное количество – сам попадешь в топ. Или что-нибудь в этом духе.

Задания от Ки Роджерса – а теперь я не была уверена в том, что это один человек – являлись обязательными к исполнению. И это был другой, более глубокий уровень Игры, когда каждому Игроку в личных сообщениях давалась своя часть задания, и вряд ли кто-то представлял всю ситуацию целиком.

Почитав некоторое время переписку в чате, я не ощутила в себе желания проявить инициативу, хотя наблюдать за этим было смутно интересно. Что это? Просто любопытство, сопричастность или какая-то черная тень проснулась во мне? Несмотря на то, что я никогда не хотела лично над кем-то издеваться, мне вдруг стало интересно – а как отреагирует Ричард Свон, если они все же организуют ему свидание вслепую с Максом Данном, а потом распространят ложную информацию, что эти два ярых гомофоба давно встречаются? И поверят ли в это остальные?

Скрип двери заставил подскочить на месте – Джейн вернулась из библиотеки.

– Что с тобой, Энни? – как всегда участливо поинтересовалась подруга.

– Ничего, – я заставила себя улыбнуться. – Как поживает эссе по литературе?

После, улучив минутку, я очистила историю браузера – этот ноутбук мы использовали вместе, но теперь у меня появилась тайна – впервые я что-то скрывала от близкого человека. Это вызвало внутри какую-то мешанину из эмоций: своеобразное предательство, но и приятное возбуждение. Таинство. Что-то только мое. Что-то очень грязное, о чем нельзя просто так рассказать настолько чистому человеку, как Джейн, что-то настолько интригующее, от чего нельзя просто так отказаться. В любом случае вначале нужно разобраться с собственным отношением к произошедшему, а в тот день я была далека от этого.

Глава 2

Теперь в чат Игры я выходила только со своего сотового и следила за текущим общением. Интерес мой не ограничивался лишь беглым поиском своего имени или имени Джейн, которые пока не упоминались. Но чем больше я понимала в происходящем, тем больше вопросов у меня возникало. И самый главный определился быстро: почему они позвали в Игру меня? Я видела, как охотно Игроки впутываются во всяческие авантюры, чаще всего не носящие особо значимого характера, и делала вывод, что это особый сорт людей. Новая ветвь «хомо сапиенс» – «человек скучающий» – не особо злобный, потому что из ряда вон выходящих проделок за истекшие три дня в чате не обсуждалось, а просто пытающийся привнести краски в собственную жизнь, пусть и за счет спокойствия других людей – вот краткий психологический портрет типичного Игрока. Я же так и не нашла в себе достаточного рвения потратить собственный вечер на то, чтобы попугать малышню или нарядить скелет в кабинете биологии в свадебное платье, и уж тем более – на то, чтобы в очередной раз достать бедную Эллисон. Я отчасти понимала мотивы их поступков и – отчасти! – принимала тот факт, что без этого сборища жизнь в академии была бы куда скучнее, но сама участия не принимала. Наверное, и не собиралась принимать. Все, что двигало мною, – неумолимо растущее любопытство.

На одном из занятий, когда отвечать вызвали Алекса Миллера, я посмотрела на него пристальнее, чем делала это в последнее время. Довольно приятный внешне парень, но омерзительный внутри – он года два не оставлял Джейн в покое! Будто ей и без его бесконечной критики «ее ляжек» было легко. И теперь я неожиданно отметила, что он выглядит немного уставшим – да нет, заметно уставшим, вяло отвечающим на вопросы преподавателя, что сильно шло вразрез с его устоявшимся образом чванливого громкоголосого засранца. Связано ли это как-то с тем, что Миллер возглавляет топ жертв Игры Теней? Я теперь старалась не выпускать его из вида на протяжении всех занятий, но абсолютно никаких шуток с его участием не происходило. Вот только эта заметная усталость… или апатия бросалась в глаза. Скорее всего, просто завел себе подружку – вот и недосыпает, бедолага. Легче представить, что какая-то дуреха повелась на такого говнюка, чем то, что Игра проводится втайне от других. Это противоречило бы ее основному принципу – демонстративности. Заодно и отметила тот факт, что в чате при обсуждении розыгрышей его имя тоже не всплывало, хотя под раздачу попадали все, начиная со второй позиции. Значит ли это, что первой строчкой занимается лично Ки Роджерс и никто больше? Или Миллер заполучил свой «номер один» по каким-то другим причинам, не связанным с обычными играми? Время покажет.

Эллисон нервно запищала, заставив всю группу обернуться к ее столу. Она получила контрольную с отметкой «неудовлетворительно» и выговор от преподавателя. Значит, тем троим вчерашним чатовцам удалось пробраться в кабинет миссис Адамс и подменить контрольную Эллисон на «сочинение» с картинками и нецензурными выражениями. Как им это удалось? Но Игра не была бы Игрой, если бы в ее распоряжении не было ресурсов, недоступных всем остальным ученикам. И это снова натолкнуло на мысль, что в основе организации есть кто-то из работников академии. Игра продолжается не менее пяти лет – а это уже означает, что Ки Роджерсом не может быть кто-то из старшеклассников, который за это время бы уже выпустился. Сейчас я склонялась к тому, что этим занимаются, как минимум, несколько человек. Но из них кто-то должен быть главным, авторитарным лидером, иначе система не работала бы так слаженно. Ки Роджерс должен существовать – как символ этого безобразия.

Внимательнее я теперь вглядывалась и в лица преподавателей. Среди них не было молодых мужчин, а подозревать добродушного пожилого мистера Гаррисона как-то фантазия не позволяла. Конечно, Ки Роджерсом могла быть и женщина, но и из них никто подобных ассоциаций не вызывал. Главным подозреваемым для меня стал заведующий библиотекой – приятный доброжелательный Адам Саймон – мужчина около тридцати. Он тоже не особо соответствовал моим представлениям о главном злодее, но просто оказался ближе других к этому образу. Я не очень разбиралась в информационных технологиях, но мне казалось, что для руководства существование Игры не остается в тайне – пусть и без подробностей. А это значило, что они уже давно могли заняться этим вопросом, нанять специалистов и вычислить расположение главного сервера Игры. И этого могло не происходить по нескольким причинам: о сайте руководство академии могло все же не знать; Ки Роджерс – подготовленный хакер, которого непросто поймать; кто-то из работников намеренно блокирует это расследование. Мне казалось, что Адам Саймон, который помимо прочего, отвечал и за интернет в академии, может соответствовать, по крайней мере, двум последним требованиям.

– Давай в столовой сядем поближе к Дэну? – снова запричитала Джейн.

Мне захотелось потрепать ее по волосам. Бедная моя маленькая Джейн – она так тягостно влюблена в красавчика Дэна Диккенса, что ищет любую возможность хотя бы пересечься с ним взглядами. А если уж им удастся поздороваться, то это обеспечит приподнятое настроение моей подружке на три дня вперед. Дэн учился в другой группе на нашей параллели и, в отличие от многих других парней, ни разу не проявил никакого негативного отношения к ней. Возможно, это ее и зацепило. Он был на самом деле привлекательным: яркий блондин с вечно торчавшими вверх волосами, мягкой улыбкой и глубокими темными глазами. При всем этом антураже в Дэне ни разу я не замечала признаков самодовольства или легкомыслия. Он, кажется, ни с кем не встречался – а если и делал это, то без присущей всем бабникам демонстративности, всегда был вежлив и приятен. Да и круг общения его был примерно таким же, что неудивительно. В общем балльном рейтинге академии Дэн уже четвертый семестр подряд находился на первом месте. Умный, воспитанный и красивый – чего еще надо? А уж для Джейн такой набор качеств вообще был за гранью восприятия, поэтому я ее тайную влюбленность ни разу не осмелилась осуждать. Хотя, конечно, и понимала, что шансов заполучить его внимание у нее меньше, чем мне сегодня за ужином вычислить Ки Роджерса. Сердцу не прикажешь! Тем более прекрасному и доброму сердцу Джейн, закованному в это неприглядное расплывшееся тело.

Я никогда не считала Джейн уродиной, но это так часто повторяли все остальные, что будто отпечаталось на ней штампом. На мой вкус, некрасивых девочек вокруг было полно, милое лицо Джейн точно нельзя было назвать неприятным. А отсутствие шикарной фигуры и роскошных волос – это вообще можно чуть ли не про каждую первую сказать. Вот, например, Эллисон с ее крючковатым носом и тощим длинным телом была, как мне казалось, куда некрасивее, но она столько нападок в свой адрес никогда не получала! Думаю, вся эта травля Джейн произошла с легкой подачи Алекса Миллера – он первый, еще в самом начале, высказался о Джейн нелицеприятно, а все остальные просто подхватили. Сейчас уже редко кто открыто над ней смеялся, но накопленные комплексы теперь сами собой не рассосутся. Я бы многое отдала за то, чтобы в Джейн влюбился кто-то наподобие Дэна – о, это бы всем тут же заткнуло рты! Это бы мгновенно взметнуло ее самооценку на невообразимые высоты. К сожалению, принцы в дурнушек в реальной жизни не влюбляются. Никому не важен внутренний мир при такой внешней оболочке. Боюсь, даже Дэну.

Он ей нравился практически с самого начала – они пришли в академию одновременно, но после того случая, год назад, она облекла свои фантазии в ярко-выраженную надежду на взаимность. К нам приезжала театральная труппа, и перед представлением все толпились в холле. В общей давке мы и не заметили, кто и когда разрезал юбку Джейн – я только потом это увидела: огромный вырез прямо на попе, открывающий всем свидетелям ее нижнее белье и полные ягодицы. Джейн и без этой проделки Игроков хватало насмешек, поэтому я запаниковала. И еще до того, как успела рассказать подруге, в каком виде ей придется идти через весь учебный корпус, а потом еще и двор, рядом оказался Дэн. Он молча стащил с себя пиджак и протянул ей. А она, после того, как поняла, что конкретно случилось, покраснела, как заправский рак, но потом, на следующий день, поблагодарила его за спасение от очередного позора. С тех пор не только ее, но и мое отношение к Дэну стало другим – вот побольше бы таких настоящих мужчин!

В столовой им все же удалось поприветствовать друг друга, поэтому Джейн теперь цвела, поглощая омлет с ветчиной, а мне только с улыбкой оставалось это лицезреть.

– Мистер Диккенс! – раздался со стороны скрипучий голос куратора. Все поначалу уставились на него, а потом так же дружно на Дэна. – Вы не могли бы изливать свои гормональные всплески без актов вандализма и, желательно, не к преподавателю?

– Чего? – тупо переспросил Дэн.

Куратор не выглядел слишком уж разъяренным, он иронично поднял палец вверх, а потом им же указал в сторону окна. Все, включая нас с Джейн, рванули туда, чтобы посмотреть. На стене преподавательского корпуса огромными красными буквами было выведено: «Жюстин! Спасибо за твою нежность и страсть. Навеки твой, Д.».

Всего лишь «Д.» – так почему подозрение пало сразу на Дэна Диккенса? Очевидно же, что это мог сделать любой! Любой Игрок, например. Дэн теперь стоял позади нас и выглядел гораздо более недоумевающим, чем окружающие, которые уже принимались тихо смеяться. Куратор все возможные отговорки прекратил немедленно:

– В записях мистера Стивенсона отмечено, что именно вы позавчера под каким-то выдуманным предлогом взяли краску – именно эту самую краску! – куратора явно ситуация больше забавляла, чем злила. – Ну и раз вы оказались таким романтичным художником, то пойдите к мистеру Стивенсону снова, возьмите еще. И чтобы к вечеру стена была полностью покрашена. А потом извольте сходить к мадемуазель Ривье и извиниться за это – она в настоящем шоке!

После чего он удалился. Вокруг смех нарастал – все практически сразу поняли, что это розыгрыш. Для меня же картина выстроилась, как только прозвучало имя Стивенсона – ему навскидку было лет сто пятьдесят, и он в академии отвечал за раздачу инвентаря для различных работ. Призывать его в свидетели было бесполезно – он не мог вспомнить, что говорил и кого видел пятнадцать минут назад, а вот вписать в его отчет статью о выдаче краски – запросто. Ведь буквально вчера обсуждалась эта идея в чате Игры, правда, речь шла о другом ученике – видимо, Игроки уже сегодня изменили имя жертвы. Сам Дэн просто чесал светлую шевелюру, принимая хлопки сочувствия и шутки от друзей. Скорее всего, они ему и помогут выполнить задание куратора, оспаривать которое никому бы и в голову не пришло – Игра не прощает тех, кто отказывается в нее поиграть.

Мы с Джейн видели, как после занятий Дэн и двое его приятелей старательно красили стену. Подруга, не стесняясь в выражениях, высказывалась и об Игре, и об Игроках, а я молчала. Только думала о том, как дождаться возможности зайти в чат – посмотреть, неужели Дэн попал в топ жертв, или это просто разовая насмешка. И еще я думала, что буду делать, если мне выдадут обязательное задание, связанное с кем-то из приятных мне людей. Например, с Джейн. Или Дэном Диккенсом, происшествие с которым расстроило Джейн гораздо сильнее, чем его самого.

К счастью, Джейн уснула быстро, что для нее было обычным делом. И только тогда я позволила себе заглянуть в чат Игры. Всю переписку полностью прочитать никогда не удавалось – чат очищался каждые несколько часов, а в последних сообщениях Дэна не обсуждали, как и не было его имени в топе. Теперь они планировали что-то с участием самой мадемуазель Ривье – кажется, они хотят «раскачать» роман между ней и Дэном, но я очень сомневаюсь, что многие в это поверят. Она была совсем молоденькой и очень хорошенькой, и наверное, многие парни в нее были влюблены. Коротко стриженая француженка с огромными глазищами, приехавшая работать в академию пару лет назад. По-моему, эта идея имела бы смысл, выбери они на роль жертвы кого-то более уязвимого, чем Дэн – вряд ли кто-то поверит, что такой серьезный и сдержанный человек замутит роман с преподавателем французской литературы. А если бы Дэн в такое и вляпался, то никто и никогда об этом бы не узнал. И уж точно он стал бы последним, расписывающим стены академии признаниями в любви. А раз никто не поверит, то такие забавы обречены оставаться только забавами, поэтому ничего особо зазорного я в них и не увидела.

Я даже дочитать не успела, когда увидела мигающий значок пришедшего личного сообщения. Невольно вздрогнула, уже привыкшая к тому, что меня не донимают и спокойно относятся к моему молчаливому присутствию. Но когда я прочитала имя отправителя, то чуть не вскрикнула.

Ки: Привет, милая Энни! Любишь подсматривать за остальными, не принимая участия?

Конечно, рано или поздно этот вопрос мне бы задали, я просто не давала себе труда об этом всерьез переживать.

Рибонуклеин: А разве можно называть участников их настоящими именами?

Ки: Думаю, тут мне можно все. Так тебе нравится моя Игра?

На этот вопрос однозначного ответа попросту не было – я видела в Игре плюсы, но ее минусы существенно перевешивали, поэтому и ответила:

Рибонуклеин: Нет.

Ки: Осталось выяснить, врешь ты мне или самой себе. Но это сейчас не имеет значения, правда? Готова получить первое обязательное задание? Хотя твоя готовность тоже не имеет значения:)

Меня охватил мучительный мандраж – волнение вкупе с какой-то близостью разгадки. Вот, впервые у меня появилась возможность пообщаться с самим Ки Роджерсом! Я еще ни разу не находилась так близко к нему. И пусть я не видела его лица, но могла узнать хоть что-то о его стиле общения, уме, характере…. Но скорее всего, сейчас он выдаст свое задание, и на этом наш диалог закончится. Надо сделать все возможное, чтобы успеть хоть что-то выяснить!

И вдруг, за какую-то долю секунды, я увидела ситуацию и с его стороны. Все, буквально все хотят задавать ему вопросы: «Почему выбрали меня?», «Сколько участников в Игре?», «Кто ты?» или нечто подобное. Большинство, как и я, поначалу не влезают добровольно в авантюры – вероятнее всего, так же отсиживаются, наблюдая за остальными. А потом является Ки Роджерс собственной персоной и дает обязательное задание. Азарт, который я наблюдала в чате, приходит только со временем. Я насчитала не более тридцати постоянных участников – и думаю, они как раз из тех, чьи личности раскрыты. Они на поверхности, они выбрали себе такую нишу – играть, но не заигрываться. А обозначив свою принадлежность к Игре Теней, они еще и обеспечивали себе страх со стороны других учеников. Это именно те люди, которые доставали бы остальных или подшучивали над кем-то, даже если бы Игры не существовало! Они есть в любом сообществе подростков, а Игра только объединила их под едиными знаменами и дала больше возможностей развернуться. Есть и те, кто только выполняет обязательные задания. Наверняка существует и та часть, что ведет свои игры, обсуждая их только в личных сообщениях. Другие новички, я почти в этом не сомневалась, ведут себя примерно как я – просто потому, что они пока не определились с нишей, которую хотели бы занять. Выжидают и осматриваются, сгорая от любопытства, но не рискуют сразу влиться в Игру.

А самое простое и сейчас важное – все эти вопросы задает каждый новенький, как только получает первую возможность поговорить с Ки Роджерсом. Ки устал от этих вопросов. Ки знает, как от них увиливать. Ки нельзя поймать на таких простых маневрах. Я взяла себя в руки и написала только:

Рибонуклеин: Готова.

Через минуту зеленый огонек пришедшего сообщения снова подмигнул:

Ки: Жертва – Джон Ховард. Задание – в пятницу утром с его телефона скинуть сообщение: «Извини, я не смогу поехать» на номер…

И как же мне это выполнить? Но Ки устал и от таких вопросов. Это не его дело. Его дело только начислить мне бонусы, если я выполню задание, или включить меня в топ жертв, если провалюсь.

Рибонуклеин: Ясно.

Через пару минут все сообщения исчезли. И теперь я проклинала себя за то, что не решилась задать ни одного вопроса – теперь я не смогла бы написать Ки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Чувство опустошенности никуда не делось. Я поступила верно, не начав расспрашивать о чем-то Ки – он все равно бы не ответил, но сами-то вопросы будто разбухали внутри головы. Они превращались в зубастых монстров, грызущих мозг, что я уже отчетливо ощущала. Снова пролистала чат – пока ничего интересного, и кажется, они решили наконец-то отстать от Эллисон. Давно пора – урок она усвоила, как и все те, кто когда-то задумывал пожаловаться на Игру родителям или преподавателям, а ее возмущенные писки уже начали порядком раздражать. На завтрашний вечер планировалась только постановка страшилки для малышни – завывания посреди ночи, записанные на пленку, да кровавые лужицы возле дверей – по себе знаю, когда привыкнешь, это даже становится забавным. Правда, визгу будет… не все же еще привыкли, а среди малышни много недавно поступивших.

Глаза в очередной раз натолкнулись на ник «Кросс» – он нередко бывал онлайн, но ни одного сообщения в «Общей комнате» я от него не видела. Он мог быть одним из администраторов, следящих за общением в чате, или… таким же новичком-молчуном, как и я! Открыла личные сообщения.

Рибонуклеин: Я тут недавно. Поможешь освоиться?

Ответ пришел мгновенно:

Кросс: Что тебя интересует?

И я решилась! Хотя бы потому, что мои зубастые мысли уже начали прогрызать изнутри череп.

Рибонуклеин: Все!

Кросс: Тогда начни хоть с чего-нибудь.

Рибонуклеин: Ты давно в Игре?

Кросс: Сравнительно.

Вот так – он не горит желанием откровенничать. Я была уверена, что админам сайта доступно чтение личных сообщений, поэтому и тут запрещалось нарушать правила. Его осторожность могла быть следствием страха… или объяснялась принадлежностью к этим самым модераторам. И точно так же, как недавно с Ки, мой запал схлынул под натиском рациональных мыслей – я могу задавать вопросы, но никто или почти никто не решится на них отвечать. Только если они не касаются самой Игры и ее правил.

Рибонуклеин: Что будет, если я не стану участвовать в общих розыгрышах?

Кросс: Насколько я знаю – ничего. Ты должен выполнять задания от Ки, а остальное – уже твое дело. Но выйти из Игры ты не сможешь.

А может, я и ошиблась насчет того, что ничего не смогу выведать.

Рибонуклеин: А что случается с тем, кто хочет выйти?

Кросс: Скоро узнаешь. Следи за чатом в ближайшие дни.

Ничего не понятно, но совету я, конечно, последую.

Рибонуклеин: То есть ты хочешь сказать, что меня в любом случае заставят играть?

Кросс: В любом случае.

Рибонуклеин: Похоже на рабство!

Кросс: Это и есть рабство.

По спине прошелся мороз – нет, я и раньше смутно предполагала, как примерно все устроено, но кажется, в скором будущем стану свидетелем этого самого принуждения.

Рибонуклеин: Тогда зачем кто-то вообще в этом участвует? Даже если выйти из Игры нельзя, то зачем кому-то выполнять необязательные задания?

Кросс: На это ты можешь ответить и сам. До связи!

Он отключился, а я еще долгое время листала вверх-вниз, читая чужие сообщения в «Общей комнате». И да, Кросс был прав – я и сама знала ответ, почему люди добровольно играют. Вначале ими, как и мной – всеми без исключения – движет любопытство, потом некоторые находят себе развлечение в том, чтобы усложнять кому-то жизнь – и это скрашивает их монотонные учебные будни, а многие только тут, только в Игре, чувствуют себя более значимыми, чем они представляются себе в реальной жизни. Многие из них, особенно самые пакостные и самые активные, скорее всего, вне этой системы не больше чем ничтожества, серая масса – что-то наподобие Алекса Миллера. Но тут вся эта мерзость обезличена, а значит, обезличена и ее ничтожность. Объединившись, они чувствуют себя Легионом, даже не задумываясь, что к Игре они принуждены, посажены на цепь. Но вот Кросса мой вопрос о рабстве не смутил – а это значило, что он не принадлежит к числу бездумных идиотов. Теперь мне стало интересно узнать и его личность, а заодно и мотивы – он в Игре, потому что не может из нее выйти, или он играет в Игру другого уровня, в отличие от «Никарагуа», «Дракулы», «Классика» и прочих мелочных шутников?

На выпускной параллели шесть групп по тридцать человек в среднем. В целом, в трех старших параллелях – около шестисот учеников. Это если не считать профессорско-преподавательского состава и работников академии, и если предположить, что в Игроки приглашаются только старшеклассники. Сколько из них задействованы в Игре? Кто из них Ки Роджерс? Кто из них Кросс? Кто из них Классик, только что предложивший подсыпать миссис Адамс слабительное? Я могу каждый день проходить мимо, здороваться или обсуждать задание по математике и даже не подозревать… А подозревать можно каждого! Только Джейн, посапывая, повернулась на другой бок, доказывая свою полную невиновность в любых обвинениях.

Глава 3

Я ломала голову. В пятницу мне предстояло выполнить задание Ки – и в данный момент это казалось нереальным. Джон Ховард учился в моей группе, и мы общались с ним довольно хорошо. Я должна была отправить сообщение с его телефона – скорее всего, этот розыгрыш не имел никаких иных серьезных целей, кроме проверки меня. Ну, отправлю я кому-то, что Джон не сможет куда-то поехать – и что? С сотовой связью они смогут быстро разрешить это противоречие, так что даже никакого особого розыгрыша не получится. Но гораздо интереснее узнать – справлюсь ли я с этим. Конечно, я могла бы изобразить перед ним сцену: якобы что-то у меня случилось, и попросить у Джона его телефон для срочного звонка. Но в этом случае он вскоре бы понял, кто отправил сообщение – а это было не слишком-то интересно. Выполнить задание и при этом не раскрыть себя – вот тут уже задачка посложнее, но пока я не имела представления, как ее решить.

Кроме того я удовлетворяла свое любопытство хотя бы частично, общаясь с Игроками в личных сообщениях. Кто-то, как Никарагуа, отвечал очень охотно, кто-то не отвечал вовсе. Именно у Никарагуа и пары других участников мне удалось выяснить большинство деталей. Например, что дают бонусы за выполненные задания – это была своеобразная игровая валюта. За бонусы можно было нанять себе помощника для какой-то миссии, вставить имя жертвы в топ или, наоборот, выкупить кого-то из этого списка. Все эти операции проводились через Игрока под ником «Бухгалтер» – у него же можно было узнать расценки; но пока меня, не имеющую ни одного бонуса, это не интересовало. Помимо прочего, зарабатывание бонусов превращалось в некое соревнование между Игроками, что привносило в Игру дополнительный азарт. От Никарагуа я узнала и о том, что личные переписки на сайте не очень приветствуются – мне даже могут написать предупреждение, если буду этим злоупотреблять. Но при этом сам он отличался исключительным словоблудием, просто находка для шпиона! Из переписки с ним мне стало понятно, что большинство Игроков низшего уровня знакомы друг с другом в реале – это неизбежно, поскольку они иногда попадают на одни и те же задания, а потом часто и добровольно кооперируются в следующих. Но обсуждать Игру с посторонними было строжайше запрещено – и даже Никарагуа не знал, чем это чревато. Да он и не видел в этом смысла – Игра остается Игрой, пока она проводится скрыто, и «никому не придет в голову портить всем веселье». Судя по его оговоркам, сам он в Игре участвовал не менее двух или трех лет, потому что упоминал некоторые розыгрыши тогдашней давности.

Мои первоначальные предположения о структуре Игры подтвердились. Существовал особый уровень Игроков – Тени. Их было немного, но именно Тени следили за тем, чтобы все правила неукоснительно соблюдались. Насколько я поняла, Тени и входили в узкий кружок организаторов – ближайшее окружение Ки Роджерса. Под какими никами скрывается эта внутренняя разведка, Никарагуа не хотел или не мог мне ответить. Иногда Тени проводили и общие турниры: в чате вывешивалось задание, не связанное или почти не связанное с чьим-то розыгрышем, и те Игроки, которые их исполняли, зарабатывали себе очки. Эти турниры, по мнению моего собеседника, были самым интересным в Игре – когда все участники, охваченные азартом, носятся по академии в поисках какой-нибудь красной ленточки или пытаются пробраться в кабинет одного из преподавателей, чтобы оставить там бумажное сердечко, и никто извне не понимает, что происходит.

На занятиях я следила за Джоном Ховардом. На мой субъективный вкус, он был очень симпатичным парнем, но принадлежал к породе повес – бесконечные подружки, время от времени закатывающие ему сцены ревности, не слишком-то высокие баллы в общем институтском рейтинге – он учился почти на грани отчисления, вот только успехами в нашей футбольной сборной мог похвастаться. Вроде бы не глуп, насколько я могла судить, довольно приветлив, но легкомысленный лентяй. Поначалу он тоже относился к тем, кто смеялся над Джейн, но как-то быстро остыл – думаю, бесконечная травля просто не вписывалась в его легкий характер.

Не знаю, оставляет ли он сотовый в комнате на время занятий или держит его выключенным в кармане пиджака. Ни в том, ни в ином случае я не представляла, как добраться до его телефона. В мужское общежитие днем пробраться не проблема, но вскрыть замок его комнаты я не могла. Уверена, со временем придется этому научиться – при такой-то жизни. А сейчас требовалось приложить изобретательность.

В среду я спросила у него, проходя мимо по коридору:

– Ты телефон потерял? Там про чей-то телефон куратор спрашивал.

Джон неосознанно хлопнул себя по карману, но потом спохватился:

– Нет. Мой же в комнате, – улыбка у него тоже очень приятная, объясняющая, почему вся группа поддержки готова из-за Джона перегрызть друг другу глотки.

Я просто равнодушно пожала плечами и пошла дальше. Значит, он оставляет телефон в комнате. Задача ну никак не хотела становиться проще. Теперь и нет смысла пробираться в спортивную раздевалку во время их тренировки.

К счастью, моя соседка много времени проводила в библиотеке – она всегда начитывала материала больше, чем нам задавали. Там же часто и выполняла домашние задания – говорила, что тамошняя атмосфера ее настраивает на рабочий режим. Ее отсутствие давало мне больше свободы для маневра.

Для начала надо было выяснить, где хранятся дубликаты ключей от комнат. Я зашла в приемную коменданта нашего общежития, демонстрируя близость к истерике:

– Миссис Клоктаун! Я потеряла ключи! – даже всхлипнула для реалистичности. – Возможно, их по ошибке прихватила Джейн, но я не имею понятия, куда она запропастилась. Уже все обыскала…

Женщина поправила очки и ответила недовольно:

– Заплатишь штраф!

– Заплачу! – с рвением откликнулась я. – А может, найдутся еще… Может, Джейн…

Она перебила:

– На, возьми пока дубликат, – миссис Клоктаун выдвинула ящик своего стола и отцепила от огромной связки ключ с номером нашей комнаты. – Вернешь вечером, если найдется твой. А если не найдется…

– Спасибо! – я уже убегала в свою комнату.

Теперь я знала, где хранятся дубликаты, но задача по-прежнему не хотела упрощаться. Мне нужно залезть в стол коменданту, успеть отыскать и отцепить нужный ключ. Идея пришла только вечером, когда я выполняла свои работы в псарне. Уже покормила собак и решилась на безумство – вот что делает Игра с порядочными людьми! Собаки ко мне были привязаны, псины у нас вообще отличались добродушием. Некоторые, правда, были чуть агрессивнее остальных, но ко мне, их кормилице, конечно, относились с должным уважением. Я выбрала для своей миссии трех псов, которые хотя бы внешне выглядели устрашающе. Вывела их во двор и… побежала. Собаки, как и положено собакам в таких случаях, радостно рванули за мной, уловив, что я предлагаю им повеселиться.

Я влетела в корпус мужского общежития и убедилась, что псы успели попасть внутрь до того, как дверь захлопнется. Тут же столкнулась с парой парней, которые, еще не понимая, что происходит, в спешке уступили мне дорогу. Я же орала, будто за мной гонится маньяк с бензопилой: «Помогите!». Коридор тут же заполнился недоуменными людьми и, естественно, примчался и сам комендант. Надо признать, что собаки свою роль не очень-то качественно исполняли – они радостно лаяли, задрав хвосты, и даже не пытались произвести впечатление угрозы. Но общую суматоху мне создать все же удалось. Пока все, возглавляемые комендантом, отлавливали не слишком-то озверевшее зверье, я занырнула в его каморку и нашла нужный ключ. А потом исчезла оттуда, даже не пытаясь выяснить, что произошло дальше с моими подопечными. Комендант вообще не успел понять, кто стал причиной первоначального шума, а ученики, скорее всего, просто решили, что это очередная Игра. К тому же свидетелями стали только жители первого этажа и их гости. Пропажу вряд ли заметят – не пересчитывает же он ключи каждый день, особенно если для этого нет существенного повода.