По голове себе постучи. Вся правда о мигрени и другой головной боли бесплатное чтение

Кирилл Владимирович Скоробогатых
По голове себя постучи: вся правда о мигрени и другой головной боли

© Скоробогатых К.В., текст

© ООО «Издательство АСТ»

0.0
Об авторе

Скоробогатых Кирилл Владимирович – врач-невролог, кандидат медицинских наук, сооснователь и руководитель Университетской клиники головной боли (г. Москва). В 2019–2021 году – член правления International Headache Society (Международного общества головной боли).

Закончил Сеченовский университет в 2003 году. Проходил стажировку в Клинике головной боли Университета Томаса Джефферсона (Jefferson Headache Center) в Филадельфии (США), который является одним из ключевых мировых научных центров, работающих в этом направлении.

Участвует в качестве эксперта в международных и российских клинических исследованиях по проблеме головной боли. Соорганизатор ежегодной международной конференции «Головная боль: теория и практика» и Школы практического мастерства по лечению головной боли. Читает лекции для врачей.

Лечит людей с мигренью с 2003 года, сам живет с мигренью и умеет ее контролировать.

Создатель дневника головной боли Migrebot.

0.1
Вступление

Известно, что от мучительных приступов головной боли страдали чуть ли не все известные люди – полководцы Юлий Цезарь и Александр Македонский, композиторы Людвиг ван Бетховен и Петр Чайковский, писатели Льюис Кэрролл, Ги де Мопассан, Достоевский, естествоиспытатель Чарльз Дарвин, философ Зигмунд Фрейд, физик Альфред Нобель… Скорее всего, у них была мигрень – самый знаменитый вид головной боли, а всего видов насчитывается около трехсот!

Может быть, есть общий биологический механизм гениальности и возникновения приступов головной боли? Отмечено, например, что мигренью чаще страдают люди, которые любят держать все под контролем, с повышенными запросами к себе и окружающим. Или просто мигрень так распространена, что достается «в награду» каждому седьмому человеку в мире?

Вообще, к тому факту, что болит голова, в большинстве своем мы относимся без особой тревоги. Ну, болит и болит. У всех же болит – у мамы, у соседки, у коллег на работе… Человек спокоен, пока его недуг не выходит из-под контроля – не удалось устранить приступ привычной таблеткой или лекарства приходится принимать все чаще и чаще. Тут уже появляются всякие страшные мысли: а не является ли головная боль симптомом серьезной болезни? К счастью, такие ситуации возникают достаточно редко, и об этом мы тоже поговорим.

Одна из ключевых задач этой книги – объяснить, что головная боль ненормальна, потому что действительно может служить причиной какого-то заболевания (к счастью, в большинстве случаев неопасного). И что не обязательно ее терпеть, принимая обезболивающие через день или каждый день, а можно себе помочь и значительно повысить свое качество жизни совсем другими способами.

Другая важная задача – рассказать на понятном языке, какие бывают головные боли и как они возникают. Как вообще может болеть голова, ведь «голова – это кость, а кость болеть не может», как мы знаем. Почему всем известна именно мигрень, а не другие виды головной боли? Что это за болезнь и можно ли ее излечить?

Третья задача – показать, как мыслит, рассуждает врач, когда к нему приходит пациент с жалобами. Каким образом он распутывает историю жизни и болезни человека. Как пробирается сквозь сотни диагнозов, которые нужно отмести, чтобы поставить правильный. Как, наконец, принимает решение о необходимости дополнительных исследований или о том, что они не нужны.

С последней задачи мы и начнем. Представим себе ситуацию…

1.0
Как врачи понимают, от чего у вас болит голова?

Типичная история болезни Ирины

Ирине 31 год, головными болями страдает с детства. Помнит, как однажды голова разболелась так сильно, что ее даже вырвало, после чего стало полегче и она заснула. Тогда мама два раза в год водила ее к неврологу, ей ставили какие-то датчики, произносили странные слова типа «повышение ВЧД», но так ничего и не нашли.

В старших классах ей часто приходилось отпрашиваться с уроков из-за таких резких болей в голове, что выворачивало наизнанку. Доктора, пожимая плечами, только строили предположения: «ВСД», «сосуды», «период активного роста», «перерастет». В университете действительно проблема как-то подзабылась – ну, болела вроде, как у всех, но таблетки, однако, всегда были под рукой.

После окончания вуза с красным дипломом и выхода на долгожданную работу в одну из международных консалтинговых фирм стало тяжелее. Нагрузка оказалось высокой – новые проекты, все требуют стремительных результатов, сна мало, обеды через раз, любимые занятия йогой пришлось отложить. Приступы стали возникать стабильно раз в неделю и не хотели уходить после одной таблетки, приходилось глотать вторую, а иногда и после сна чувствовала себя разбитой, чего раньше не было. Контроль над ситуацией стремительно исчезал, а Ирина привыкла все держать в своих руках.

По страховке от фирмы она пошла в одну из клиник к неврологу, чтобы наконец разобраться со своей проблемой. Врач назначил несколько обследований – УЗИ сосудов шеи, электроэнцефалограмму, рентген шеи и даже магнитно-резонансную томографию (МРТ) головного мозга. При проведении МРТ у нее случилась первая в жизни паническая атака (тогда она еще не знала, что это так называется, просто думала, что вот сейчас и умрет). В маленькой комнате стоял страшный шум, когда ее засунули в узкую щель аппарата, на нее напал жуткий страх, сердце выскакивало из груди, возникло ощущение, что задыхается. Но девушка стойко выдержала положенные испытания. На МРТ нашли «что-то непонятное», ее отправили к нейрохирургу. После этого у Ирины случилась вторая в жизни паническая атака. К счастью, нейрохирург попался грамотный, не стал сразу хвататься за дрель и скальпель, а выразил мнение, что это врожденное («киста»), и вернул Ирину к неврологу обратно.

Невролог же, в свою очередь, предположил, что у девушки «что-то не так с артерией». Ирина так и не поняла, с какой именно и что конкретно, но вроде как артерия пережимается в шее потому, что она неправильно сидит и постоянно нервничает. Ей назначили по страховке десять массажей, курс капельниц «от сосудов», магнитотерапию и глицин. Она ответственно подошла к лечению, но через месяц ситуация не улучшилась: голова стабильно болела два, а то и три дня в неделю. Врач ей рекомендовал сменить курс капельниц на другой и выписал новые обезболивающие. Они чуть быстрее позволяли справляться с болью, но она возвращалась к вечеру – приходилось принимать вторую таблетку за день.

А в это время проекты на работе сыпались один за другим, и голова болела все чаще. Да еще стали преследовать панические атаки – спуститься в метро теперь стало очень сложно, приходилось себя несколько минут уговаривать. Подруга посоветовала сходить к остеопату, который якобы поставил на ноги ее свекра, когда тот потянул спину. Молчаливый целитель, поводив над Ириной руками, сообщил, что «жидкости ее тела заблокированы в тканях», «кости черепа стоят не на своих местах» и нужно десять сеансов, чтобы все это поправить. После очередного, пятого, сеанса, когда доктор делал руками пассы над ее головой, Ирина поняла, что это не ее метод лечения – у нее же все-таки красный диплом университета. Разочаровавшись в медицине, Ирина продолжала пить таблетки, а голова продолжала болеть. Девушка сдалась, решив, что ее проблема со здоровьем неразрешима…

Прошло несколько лет, Ирина вышла замуж, забеременела, нагрузки на работе снизились, и – о чудо! – голова стала болеть гораздо реже, а к третьему триместру совсем перестала. «Надо было раньше уходить с этой работы», – подумала тогда она. Некоторое время все шло прекрасно, но после окончания кормления ребенка грудью кошмар вернулся: голова почему-то снова начала раскалываться стабильно каждую неделю. Панические атаки возникали уже не только в метро – тревога накрывала без повода. Еще через год голова стала болеть практически постоянно. Если не успевала вовремя принять таблетку, то ее мутило и все раздражало – и свет, и муж, и даже голос ребенка. Голова готова была лопнуть от пульсации при каждом резком движении. Обезболивающие были всегда под рукой – их приходилось принимать по несколько раз в день. Помимо этого у Ирины стали возникать проблемы со сном: чтобы заснуть, ей требовалось не менее получаса, а то и больше, да и сам сон стал поверхностным. Чувствовала себя обессиленной, ничто не радовало.

Вот в таком «разобранном» состоянии Ирина приходит на прием к врачу, специалисту по головной боли. О чем он думает, услышав подобную историю болезни? Давайте разбираться.

Мысль врача № 1: «заглянем-ка в международную классификацию»

Головных болей существует огромное количество видов. И надо из этого множества выбрать ту, которая наблюдается у пациента.

К счастью, все они подсчитаны и собраны в «Международной классификации головных болей». Это достаточно объемный документ, в последней версии которого насчитывается аж более двухсот страниц. Впервые подобная классификация вышла более 30 лет назад, в 1988 году, а текущая версия – в 2018 году. Зачем нужна такая строгая систематизация?

Во-первых, для того чтобы врачи ставили правильный диагноз. Во-вторых, чтобы в разных странах «говорили на одном языке», понимали под мигренью или под любым другим видом головной боли одно и то же заболевание. В-третьих, классификация позволяет точнее строить научные исследования, так как критерии диагноза во всех медицинских центрах будут одинаковые – так легче и достовернее сравнивать данные и строить гипотезы.

В классификации около 300 видов головных болей, которые делятся на две большие группы: первичные и вторичные. Это очень принципиальное деление, важное нам, врачам, и нашим пациентам.

Вторичные головные боли всегда являются следствием другого заболевания и одним из его симптомов. Например, если боль возникла после случайного удара головой обо что-то, то это будет вторичная посттравматическая головная боль. Другой яркий пример – гайморит или фронтит, когда возникает воспаление в пазухах носа и возникают боль и ощущение распирания в области лба, а из носа идут выделения. В этом случае головная боль также будет вторичной – вследствие воспаления пазух носа (гайморита и фронтита). Несомненно, есть очень серьезные причины для вторичных головных болей, например вследствие кровоизлияния внутри черепа, когда кровь изливается под оболочки головного мозга. Это состояние требует неотложных мер. Головная боль при этом будет очень интенсивная, потому что оболочки имеют большое количество болевых рецепторов.

Большинство видов головных болей в классификации относятся к вторичным. Это абсолютно логично, так как существует огромное количество болезней, во время которых может болеть голова (банальный грипп, например). Но, к счастью, вторичные встречаются не так часто: по статистике, примерно в одном случае из десяти. Другими словами, из 10 пациентов с головными болями только 1 будет с диагнозом какой-то «вторичной головной боли». А гораздо чаще, примерно в 9 случаях из 10, мы имеем дело с так называемыми первичными головными болями.

Первичные головные боли – абсолютно самостоятельные, независимые заболевания, а не следствие какой-либо другой болезни или патологии. Причина их возникновения – нарушение работы головного мозга. То есть речь в этом случае не идет:

– об изменении структуры мозга или других тканей (в нем ничего не убавилось, ничего не прибавилось);

– о воспалении, проблемах с сосудами, позвоночником и так далее.

Головной мозг при первичных головных болях неправильно функционирует, и именно от этого человек страдает.

Мысль врача № 2: «Хм… и какие же тут головные боли? На первичные и вторичные рассчитайсь!»

Казалось бы, все просто: всем пациентам с головной болью делаем все возможные исследования, которые предлагает медицина, – МРТ всех отделов тела, с контрастом и без, ультразвуковое исследование всех сосудов, анализ всех показателей биохимии крови. И таким образом исключаем вторичные головные боли. На самом деле так не делают нигде в мире. И на это есть две причины.

Первая причина очевидна: ни одна система здравоохранения не выдержит таких расходов. Головная боль одна из самых, если не самая, частых жалоб. И если обследовать всех людей с головной болью, то ни на какие другие болезни денег в системе здравоохранения не хватит.

Вторая причина менее очевидна, но не менее важна. Дело в том, что лишние обследования вредны. При обследованиях часто обнаруживаются изменения, которые могут быть вариантами нормы. Но в ряде случаев они путают и врача, и пациента (а пациента еще и пугают), заставляя идти по ложному следу и проводить все новые и более инвазивные (повреждающие) исследования. В итоге подобных каскадов исследований ничего серьезного не обнаруживается, а вред может возникнуть. И не только финансовый. (Подробнее о несуществующих диагнозах и случайных находках при исследованиях мы поговорим в другой главе.)

Именно по этим причинам во всем мире дополнительные исследования при любых заболеваниях назначаются только при определенных показаниях. И в случае головных болей тоже существуют определенные симптомы, которые могут говорить нам о вероятности вторичной головной боли. Они получили название «знаков опасности» или «красных флагов».

Какие же они, эти «красные флаги»? Для того чтобы не забыть все их симптомы, есть мнемоническое правило – SNOOP, которое образуется по первым буквам следующих английских слов:

1. Systemic (системные симптомы). Когда головная боль сопровождается лихорадкой или сыпью. В этом случае мы должны быть насторожены в отношении всевозможных инфекционных заболеваний, которые могут сопровождаться интенсивной головной болью, и в первую очередь это очень характерно для менингита.

2. Neurological (неврологические симптомы). Когда невролог на приеме осматривает пациента с помощью молоточка и других инструментов и видит какие-то особенности, то и этот факт может являться «красным флагом».

3. Onset after 50 (начало после 50 лет). Очень редко случается, что первичные головные боли возникают впервые в жизни после 50 лет. С бо́льшей вероятностью это будет начало вторичной головной боли

4. Onset sudden (внезапные, громоподобные головные боли). Очень серьезный симптом, который может говорить о сосудистой катастрофе внутри черепа, например о кровоизлиянии.

5. Pattern (изменение паттерна, то есть характера головной боли). Например, если пациента головная боль беспокоила в течение 20 или 30 лет, но вдруг стала совершенно другой по характеру – не по частоте, а именно «другой». Всегда была сжимающей по типу обруча или каски, а потом стала проявляться ровно за правым глазом и сопровождаться слезотечением.

Помимо этих пяти наиболее часто использующихся симптомов есть и другие, которые расширяют это мнемоническое правило до SNNOOP10 (подробнее об этом в 6-й главе).

Таким образом, мы имеем определенный арсенал симптомов, которые позволяют нам не пропустить пациентов с действительно серьезными, порой угрожающими жизни состояниями.

Если врач заподозрит вторичную головную боль, то только в этом случае он назначит необходимые обследования, которые позволят уточнить причину боли. (О самых частых вторичных головных болях мы поговорим в соответствующей главе.)

«Красные флаги» искали, но не нашли…

Итак, врач знает про классификацию головной боли, про то, что вторичные головные боли встречаются редко, но именно их он хочет исключить в первую очередь. Доктор проверил наличие «красных флагов» вторичных головных болей у пациентки и ничего не обнаружил.

Это самая частая ситуация на приеме. Вторичные головные боли, о которых говорят «красные флаги», как мы уже отметили, встречаются достаточно редко – только в 10 процентах случаев. Чаще всего они являются первичными, то есть не связанными с другими заболеваниями. Поэтому в этом сценарии – с отсутствием «красных флагов» – врач понимает, что у пациентки первичная головная боль. Но какая именно? Как доктор ставит диагноз?

Напомню, что причина первичных головных болей кроется в нарушении работы головного мозга. С одной стороны, хорошо – эти заболевания не смертельные, не уменьшают продолжительность жизни. С другой стороны, этот факт не дает врачам возможности определиться с типом первичной головной боли (то есть поставить диагноз) на основании анализов крови, УЗИ сосудов или МРТ головного мозга. Ну, не научились мы еще в рутинной врачебной практике обнаруживать те изменения в работе мозга, которые происходят при мигрени и других первичных болях.

Поэтому диагноз мигрени и ее «родственников», как в XIX веке, строится только на основании опроса пациента. Это стандартная мировая практика.

Известно не так много видов первичных головных болей (некоторые из них мы рассмотрим в главе «Редкие формы первичных головных болей»), но самыми частыми из них являются всего два: мигрень (различные ее варианты) и головная боль напряжения. Все остальные встречаются очень редко. Именно поэтому, если врач пришел к выводу, что у человека нет вторичных головных болей (то есть не нашел «красных флагов»), значит, он с большой вероятностью может предположить либо мигрень, либо головную боль напряжения. Как говорится в известной поговорке: если слышишь топот копыт за окном, то это, скорее всего, скачет лошадь, а не зебра. (По крайней мере, в наших широтах.)

Итак, врач подозревает мигрень или головную боль напряжения. Какие же особенности головной боли позволяют поставить эти диагнозы?

В международной классификации есть критерии диагноза каждого из типов головной боли. Ориентируясь на них как на алгоритм, специалист может определиться с каждым типом. Например, критерии диагноза мигрени без ауры:

А. По меньшей мере 5 приступов, отвечающих критериям В – D.

В. Продолжительность приступов 4–72 часа (без лечения или при неэффективном лечении).

С. Головная боль имеет как минимум две из следующих характеристик:

1) односторонняя локализация;

2) пульсирующий характер;

3) интенсивность боли от средней до значительной;

4) головная боль ухудшается от обычной физической активности или требует прекращения обычной физической активности (например, ходьба, подъем по лестнице).

D. Головная боль сопровождается как минимум одним из следующих симптомов:

1) тошнота и/или рвота;

2) фотофобия и фонофобия.

Е. Не связана с другими причинами (нарушениями).

Если эти формулировки перевести с врачебного на человеческий язык, то получится:

– повторяющиеся приступы головной боли продолжительностью от 4 до 72 часов;

– нужно минимум две характеристики боли: сильная, пульсирующая, односторонняя, которая заставляет меньше двигаться;

– нужен минимум один симптом: тошнит, раздражает и свет, и звук.

Таким образом, если человек испытывает регулярные приступы головной боли средней или высокой интенсивности, которая нарушает его трудоспособность (например, при наклонах она усиливается), и его тошнит, то это тоже признаки мигрени. Убеждение, что голова при мигрени должна обязательно болеть только справа или слева, является одним из мифов. Да, это бывает часто (само название мигрень – искаженное французское hemicranias, что переводится, как «боль в половине головы»), но далеко не всегда.

Если же при подробнейшем опросе пациент никак не сознается в том, что у него бывает тошнота или дискомфорт от света или звука во время приступа (очень важно, что приступа без лечения!), то в этом случае сложно поставить диагноз «мигрень» и с бо́льшей вероятностью может быть обнаружена головная боль напряжения. Давайте посмотрим на ее критерии:

А. По меньшей мере 10 эпизодов, отвечающих критериям В-D.

В. Продолжительность головной боли от 30 минут до 7 дней.

С. Головная боль имеет как минимум две из следующих характеристик:

1) двусторонняя локализация;

2) сжимающий, давящий (непульсирующий) характер;

3) интенсивность боли от легкой до умеренной;

4) головная боль не усиливается от обычной физической активности (например, ходьба, подъем по лестнице).

D. Оба симптома из перечисленных:

1) отсутствует тошнота и/или рвота;

2) только фотофобия или только фонофобия.

Е. Не связана с другими причинами (нарушениями).

Опять же, переводя с медицинского на человеческий, можно сказать, что головная боль напряжения – это «антимигрень». То есть она лишена всех ярких ее черт.

Кстати, исходя из критериев мигрени, специалисты составили достаточно чувствительный и специфичный экспресс-тест для скрининга этого недуга (довольно поверхностной диагностики). Он называется Migraine ID. Примерно с 90-процентной вероятностью мы можем говорить о мигрени, если есть два пункта из трех:

1) пациент испытывает достаточно интенсивные головные боли, которые ограничивают его активность;

2) он ощущает дискомфорт от света;

3) его тошнит.

Этот тест ни в коем случае не заменяет диагноз, установленный доктором. Но в некоторых случаях такой скрининг может быть полезен.

Несомненно, может быть и сочетание нескольких типов первичной головной боли. Иной раз она имеет совершенно другие характеристики, отличные и от мигрени, и от головной боли напряжения: например 15-минутные приступы с одной стороны головы с появлением слез. Они могут возникать по восемь раз каждый день. В этом случае врачу придется немного подумать и покопаться в критериях диагноза редких типов первичных головных болей. (Об этом мы расскажем в соответствующей главе.)

Давайте вернемся к больной Ирине

Врач, выслушав историю ее болезни, проведя неврологический осмотр, не обнаружил у Ирины «красных флагов»:

– у нее нет никаких системных проявлений (лихорадки, сыпи);

– при неврологическом осмотре никаких изменений не нашлось;

– головные боли начались в молодом возрасте;

– интенсивность боли нарастает медленно;

– характер головной боли у нее точно такой же, как был 10 и 15 лет назад, только боль стала возникать чаще.

То есть пациентка страдает от какой-то первичной головной боли. Какой именно?

Давайте вспомним, как Ирина ее описывала: «Если не успеть принять таблетку, то меня мутило, раздражал свет, голос ребенка, мужа. Голова готова была лопнуть от пульсации при каждом резком движении».

А теперь сверим характеристики боли у Ирины с критериями мигрени:

• боль сильная;

• пульсирует;

• усиливается при движении;

• тошнит;

• свет и звук раздражают.

Сомнений тут не остается, у Ирины — мигрень. Причем в достаточно тяжелой форме, которая называется хроническая мигрень (чаще 15 дней в месяц). А еще у Ирины есть дополнительная головная боль – от лекарств. И скорее всего, депрессия и тревога. (Обо всем этом подробнее и как помогать Ирине мы поговорим в следующих главах.) Ну, а пока у пациентки осталось время на приеме, врачу нужно сделать кое-что важное. Ему нужно объяснить девушке, почему у нее болит голова и почему в ее случае нет смысла в прохождении дополнительных исследований (МРТ головного мозга, шеи, УЗИ сосудов и прочих тестов). И еще важно разъяснить, что означают все те непонятные слова, которые пишут в заключении МРТ, УЗИ, которые так любят делать пациенты и назначать врачи. Ведь когда больной понимает, что с ним происходит, то и лечение становится эффективнее.

АЛГОРИТМ ДИАГНОСТИКИ ГОЛОВНОЙ БОЛИ (НА ПРИМЕРЕ МИГРЕНИ)

2.0
Сдача анализов – не поход в супермаркет: о вреде ненужных исследований

«А можно мне сделать два МРТ головы, чтобы сосуды посмотреть, а еще и обычное, и еще одно – правой коленки? И еще запишите меня на КТ легких. Хотя нет, подождите, лучше не два МРТ головы, а МРТ всего тела и ультразвук сосудов шеи, а то у меня сосуды плохие, в шее пережимаются – мышцы каменные. Вот год назад делала уже МРТ – хондроз в шее и протрузии две штуки в пояснице. А три года назад их не было. Я вообще каждый год обследуюсь» – так сегодня может выглядеть просьба клиента в любой хорошо оснащенной клинике.

Возможности медицины сегодня феноменальны: можно заглянуть внутрь любой части тела с помощью самых разных методов – ультразвука, магнитно-резонансной и компьютерной томографии, сделать многочисленные анализы крови и других жидкостей тела. Казалось бы, все просто – делаешь максимум обследований, и они дают ответ, что испортилось в организме. А потом и к врачу можно сходить.

Но есть нюанс. Сдачу анализов широко рекламируют, и люди часто делают их по собственной инициативе, без назначения врача – для них это почти как сходить в супермаркет. Но зачастую подобный энтузиазм бывает не только бесполезным, но еще и вредным. Давайте разберемся почему. Вот основные проблемы при самостоятельном «назначении» обследований:

1. Люди без медицинского образования часто пугаются фраз в заключениях. И к головной боли добавляется еще изрядная доля стресса и тревоги.

2. Исследования могут давать осложнения – от банального синяка после взятия анализа крови до перфорации (протыкания насквозь) желудка при гастроскопии (это когда осматривают желудок с помощью видеокамеры). Вспомните нашу пациентку Ирину, у которой произошла первая в ее жизни паническая атака при проведении МРТ.

3. Одни бесполезные исследования, сделанные без показаний, могут привести к другим, такой процесс даже получил название «каскады исследований» – похоже на каскадные водопады. Но в отличие от них на пустые анализы тратятся время и деньги. А еще в финале каскадов могут появиться другие – весьма непростые, травматичные обследования. Например, после обычного МРТ (которое было сделано просто так) доктора решат провести МРТ с контрастом, на введение которого может возникнуть анафилактический шок с фатальными последствиями.

4. Исследования без показаний могут привести к ненужным операциям и опять же – с рисками осложнений. Снова вспомним Ирину: если бы она попала не к «тому» нейрохирургу, то могла оказаться на операционном столе с банальной мигренью.

5. А еще есть люди с повышенной тревогой к собственному здоровью, которые «не могут не делать исследования». Они их проводят, чтобы успокоиться, но эти обследования высасывают из их кошельков огромные суммы денег, не приводя к результату, а тревога не уходит, конечно же. (Подробнее мы разберем эту ситуацию в главе про тревогу и депрессию.)

Поэтому, дорогие читатели, обращаюсь к вам с большой просьбой: никакой самодеятельности! Любые медицинские исследования должны назначаться специалистами.

Еще один важный момент: вам должны объяснить, зачем делаются исследования (если вы, конечно, хотите это знать). Абсолютно нормальной будет выглядеть ситуация, когда вы спросите врача: «Это исследование я делаю, чтобы…» (Тут должен быть ответ врача.) Объяснения доктора типа «А давайте просто так на всякий случай» или «Нас так на кафедре учили» не засчитываются, поэтому попросите его вам рассказать, на каких научных данных или рекомендациях профессиональных сообществ основывается его решение. Есть шанс столкнуться с раздражением со стороны доктора: «Как пациент посмел мне задавать неудобные вопросы? Он сомневается в моих знаниях?!» Такую неправильную реакцию со стороны специалиста можно считать одной из проверок на профессионализм.

Вспомним эпизод из истории болезни Ирины: «Врач назначил несколько обследований — УЗИ сосудов шеи, электроэнцефалограмму, рентген шеи и даже магнитно-резонансную томографию (МРТ) головного мозга. При проведении МРТ у нее случилась первая в жизни паническая атака (тогда она еще не знало, что это так называется, просто думала, что вот сейчас и умрет). В маленькой комнате был страшный шум, ее засунули в узкую щель аппарата, на нее напал жуткий страх, сердце выскакивало из груди, было ощущение, что она задыхается. Девушка выдержала положенные испытания, на МРТ нашли «что-то непонятное», отправили к нейрохирургу. После этого у Ирины случилась вторая в жизни паническая атака. К счастью, нейрохирург попался грамотный, не стал сразу хвататься за дрель и скальпель, сказал, что это врожденное («киста») и вернул Ирину к неврологу обратно».

Большинство людей уверены, что причина их головной боли чисто механическая: или что-то куда-то не поступает, или не оттекает, или блокируется препятствием. То есть, говоря языком классификации головных болей, считают, что у них вторичные головные боли. Подогревает эту точку зрения большое количество исследований, которые часто пациенты выполняют самостоятельно без каких-либо показаний и назначений врачей. Другая ситуация возникает, когда врач отправил пациента на исследование, не объяснив его цели и задачи. В итоге больной, получив результаты, не понимает значения цифр, не видит фразы «все в норме» – и начинает паниковать.

Вспомним другой факт из истории болезни нашей пациентки: «Невролог сказал, что у нее что-то не так с артерией. Ирина так и не поняла, с какой именно и что конкретно, но вроде как артерия пережимается в шее от того, что она неправильно сидит и постоянно нервничает».

К чему готовиться, если у вас болит голова и вы сходили на исследование? К тому, что на МРТ, рентгене или УЗИ специалисты найдут и опишут какие-либо видимые им, специалистам, изменения. Например: S-образную извитость позвоночной или сонной артерии, асимметрию кровотока в позвоночной артерии, которая справа больше, чем слева на столько-то процентов, «очаги в белом веществе головного мозга, вероятно, сосудистого генеза», «расширение субарахноидальных пространств». Что это все означает? Что врач, проводящий обследование, не поставил вам окончательный диагноз, а просто задокументировал для вашего лечащего врача все, что он увидел на снимках. В большинстве случаев – варианты нормального строения… Люди все разные (даже правая и левая сторона отличаются), поэтому «асимметрия кровотока» или «извитость сосудов» – это не диагнозы. Они не требуют наблюдения и лечения. Зато могут изрядно напугать человека, который не умеет правильно интерпретировать заключения.

«ДОКТОР, А ВОТ Я ДЕЛАЛ ИССЛЕДОВАНИЕ, И У МЕНЯ…»

• S-/ C-образная извитость сонных артерий;

• ассиметрия кровотока по позвоночным артериям;

• аарушение венозного оттока по РЭГ;

• диффузные изменения активности на ЭЭГ;

• протрузии на МРТ;

• грыжи на МРТ;

• …

Результаты обследования пишут для врача, а не для пациента. А больной либо доктору не задал правильные вопросы, либо врач недостаточно подробно объяснил, с чем связаны те или иные изменения в анализах крови, на МРТ или УЗИ сосудов шеи. И у человека в голове рождается концепция, которая иногда, к сожалению, может даже быть подкреплена ошибочным мнением самого врача, что якобы извитые в области шеи сосуды или асимметрия кровотока могут являться причиной головной боли.

Поэтому при головной боли нужно сначала идти к врачу, а только потом на МРТ и другие исследования. Тем более что МРТ, скорее всего, не понадобится: в большинстве случаев головные боли не требуют дополнительной диагностики.

Итак, подытожим:

• Исследования могут быть вредны.

• Нельзя самостоятельно назначать себе исследования.

• Заключения в исследованиях пишут для врача, а не для пациента.

• Спрашивайте у врача про исследования – зачем они нужны вам и что поменяется после того, как вы их сделаете.

3.0
Легенды и мифы пациентов

Как показывает практика, многие пациенты думают, что их головные боли связаны с какой-то болезнью, которую нужно найти и лечить. Кроме того, стоит отметить нашу общечеловеческую особенность устанавливать логические связи даже там, где их нет. Человек рассуждает примерно так: раз есть распирающая головная боль, значит, что-то изнутри распирает череп и выходит, что давление внутри сосуда (черепа) повышено. И дополнительные методы обследования (компьютерная и магнитно-резонансная томография, ультразвуковые исследования, различные анализы крови), как мы обсудили в предыдущей главе, являются настолько доступными, что часто делаются пациентами даже без направления врача – «просто так, посмотреть».

Сочетание всех этих факторов, скорее всего, и приводит к существованию огромного количества мифов, то есть надуманных причин головной боли. Расскажу о самых распространенных заблуждениях, мифах и полумифах, распространенных в нашей стране (и на постсоветском пространстве).

«Голова раскалывается, давление измерили – повышенное! Вот поэтому и болит»

Очень типичная ситуация из практики. Пациент, которому, как правило, за 40 лет, приходя ко мне на прием, жалуется: «Доктор, у меня болит голова, я измерил давление, и оно у меня высокое (или низкое)».

То есть человек склонен связывать свои головные боли с меняющимся артериальным давлением. На самом деле в подавляющем большинстве случаев эти опасения надуманные. С одной стороны, конечно, есть в классификации головных болей такой тип вторичной головной боли, который является следствием повышения артериального давления, и там есть четкие критерии, по которым мы можем поставить такой диагноз: только в том случае, если есть головная боль и артериальное давление пациента выше 180/120 миллиметров ртутного столба. Эти цифры давления встречаются крайне редко у людей без гипертонической болезни, да и при гипертонии эти состояния единичны. Поэтому если у пациента вместе с головной болью есть повышение артериального давления, которое не достигает указанных цифр, то существуют два самых логичных объяснения:

а) головная боль и давление никак между собой не связаны, это простая случайность. Есть исследования, которые показали, что давление может быть очень высоким, а головной боли нет;

б) головная боль и давление связаны между собой, но ровно наоборот – головная боль приводит к повышению давления. Дело в том, что головная боль, как и вообще любая другая, является фактором, который часто статистически искажает цифры артериального давления в большую сторону. Это очевидно и логично. Представьте себе, что я ударил себя молотком по руке и сразу измерил себе давление – скорее всего, оно у меня будет высокое. И очевидно, что это повышение случилось не потому, что у меня артериальная гипертензия (у меня ее нет), а потому, что боль, как стресс для организма, спровоцировала выброс адреналина и сопутствующее повышение артериального давления, тахикардию – учащение пульса, что является естественной реакцией организма любого человека.

СИТУАЦИИ, ИСКАЖАЮЩИЕ ПОКАЗАТЕЛИ АРТЕРИАЛЬНОГО ДАВЛЕНИЯ

«Сосуды в шее пережаты, и кровь не оттекает от головы или не поступает в нее – вот и разламывается на части»

Ультразвуковое исследование сосудов шейного отдела, наверное, одно из самых «любимых» в нашей стране. Сложно сказать, почему вышло именно так, но у этого «пристрастия» есть негативные последствия.

Практически всегда в заключении УЗИ сосудов шеи описываются такие незначительные изменения: «асимметрия кровотока D > S на 10 процентов по правой позвоночной артерии» или «С-образная извитость сонной артерии слева». Пациенты, получая такое заключение, начинают паниковать, считая эти изменения очень серьезными: думают, что это только их «проклятье», и связывают с ним возникновение болей (особенно если сторона изменений совпала с их стороной головной боли при мигрени). Часто эти опасения поддерживаются и докторами, к сожалению.

Забились сосуды

На самом деле большинство подобных изменений абсолютно ни о какой патологии не говорят и встречаются у совершенно здоровых людей – это называется «вариантом нормы». Мы все немного отличаемся друг от друга. Поэтому в подавляющем большинстве случаев нам нет никакого смысла делать УЗИ сосудов головы и шеи или пытаться изучить сосуды как-то по-другому.

Конечно, патология сосудов головы и шеи может быть причиной головной боли. В классификации есть особый раздел вторичных головных болей, который так и называется. Но искать эти болезни мы будем только в том случае, если у нас есть «красные флаги», о которых мы говорили выше.

Каковы же настоящие причины «сосудистых» головных болей? Это острые, «скоропомощные» состояния, как, например, разорвавшаяся аневризма сосудов головного мозга. Аневризмой сосуда называется состояние, когда его стенка очень тонкая и под давлением крови начинает выбухать – в виде шарика или шляпки гриба. Конечно, в этом месте стенка может легко порваться. При этом возникает кровотечение, излившаяся кровь раздражает оболочки головного мозга, вызывая очень сильную, зачастую «громоподобную» головную боль. Такой термин подразумевает, что боль максимальной интенсивности в 10/10 баллов нарастает менее чем за минуту.

Помимо разрыва аневризмы есть и другие различные причины внутричерепных кровоизлияний, которые могут возникать как после травмы, так и без нее. Например, из артериовенозных мальформаций головного мозга – таких образований, где сосуды, вены и артерии неправильно между собой взаимодействуют, стенки сосудов неидеальные и поэтому могут стать источником кровотечения.

Другая ситуация возникает при головных болях, связанных с диссекцией крупных сосудов, например позвоночной или сонной артерий. Диссекцией сосуда называют явление, когда его стенка расслаивается. Представьте шланг, в плотной оболочке которого вдруг возникла трещина, в которую попадает вода. При этом шланг не порвался, но в проблемном месте его просвет сильно уменьшился, так как в стенке находится вода. Также и сосуд не лопается, но, по сути, происходит внутреннее кровоизлияние в стенку сосуда. И если сосуд крупный, то его расслоение, конечно, приводит к достаточно интенсивному болевому синдрому. Например, при диссекции позвоночной артерии ощущается интенсивная боль в области затылка. Помимо боли такие повреждения сосудов могут привести и к более драматичному последствию – инсульту.

Чаще всего диссекции сосудов являются травматическими. Например, если во время автоаварии человека сильно мотнуло головой, крупный сосуд в области шеи – позвоночная или сонная артерия – испытал перегрузки и получил повреждение в области своей стенки. Это может привести к диссекции. Подобные травмы могут случиться и во время сеанса мануальной терапии на шейном отделе позвоночника. Поэтому относитесь к этому факту очень внимательно, а также контролируйте свои действия во время занятий спортом или йогой, когда можете случайно сделать неудачное движение.

Это основная информация о наиболее частых причинах сосудистых головных болей, возникающих вследствие патологии сосудов головы и шеи, которую вы должны знать.

Сосудистые головные боли бывают, но они скорее острого течения:

• кровоизлияние (аневризма, порок развития сосудов);

• разрыв гипофиза;

• травматическое расслоение крупных артерий;

• воспаление сосудов (артериит);

• венозный тромбоз.

С сосудами связана еще одна легенда: если мышцы шейного отдела напряжены, то они «передавливают сосуды, отчего кровь не поступает в голову, и поэтому она болит». Так часто пациенты объясняют свое состояние. Откуда берутся такие идеи, сказать сложно. В этом утверждении собралось сразу несколько заблуждений. Во-первых, мышцы шейного отдела, даже если они «каменные» и напряженные, никак не могут зажимать сосуды шейного отдела, которые питают головной мозг. Это невозможно с точки зрения анатомии, физиологии, здравого смысла и эволюции – мы бы не выжили как вид, если бы так легко одним напряжением мышц можно было бы ограничить питание такого важного органа, как головной мозг.

Во-вторых, даже если представить себе ситуации с полным пережатием сосудов, которые снабжают кровью мозг, то головной боли не будет. Почему? Дело в том, что ткань головного мозга полностью лишена болевых рецепторов, то есть мозг физически болеть не может! Я обычно привожу пациентам пример, что мозг – он как ногти. Когда мы их стрижем, нам же не больно. Мозг может проводить боль и ее анализировать, как компьютер (об этом поговорим в отдельной главе), но рецепторов (датчиков) боли в нем нет. На этой его особенности, кстати, основаны нейрохирургические операции с пробуждением. Представим себе, что опухоль мозга находится очень близко от зоны речи или от какой-то другой важной функциональной зоны и хирургу нужно очистить мозг от злокачественной ткани, не повредив нормальную. В этом случае нейрохирурги делают трепанацию черепа или осуществляют какой-то другой доступ к головному мозгу – разрезают кожу, апоневроз (то, что под кожей на черепе), делают в черепе отверстие, разрезают оболочки мозга, добираются до святая святых – наших извилин. Весь этот путь связан с травматизацией тканей, в которых есть болевые рецепторы. Именно поэтому на этом этапе человек полностью погружен в наркоз. Но когда до мозга уже добрались, пациента пробуждают, и уже без наркоза врачи говорят с пациентом, просят сделать определенные задания, а на поверхности головного мозга проводят свои исследования, которые позволяют сказать, будут ли значимыми для пациента нарушения, если повредить зону около опухоли, или это безопасно. Больной при этом не испытывает никаких болевых ощущений.

Мозг болеть не может

Чтобы ярко продемонстрировать миф о возникновении головной боли «из-за недостатка кислорода или крови в головном мозге», я обычно привожу такой пример. Представим, что кровоснабжение головного мозга внезапно полностью остановилось на короткое время. Что произойдет с пациентом? Правильно – он упадет в обморок. При этом голова у него вряд ли будет болеть, если, конечно, он ей не ударится при падении.

Другой крайний случай: если в определенный участок мозга полностью прекратила поступать кровь и это продолжается длительное время, то что произойдет? Эта зона мозга погибнет, возникнет «ишемический инсульт». Каковы его симптомы? Самые часто встречаемые, на которые обращает внимание даже инфографика для пассажиров московского метро, – это двигательные нарушения (невозможность поднять одну руку или ногу, улыбнуться одной стороной лица) и расстройства речи. Про головную боль – ни слова. И это объяснимо – в погибшей ткани головного мозга нет болевых рецепторов, там нечему болеть, а симптомы связаны с нарушением той функции, за которую этот поврежденный участок мозга отвечал.

ЗАПОМНИТЕ СИМПТОМЫ ИНСУЛЬТА

Вы сможете спасти чью-то жизнь!

1. Не может улыбнуться? Уголок рта опущен?

2. Не может поднять обе руки? Одна ослабла?

3. Не может разборчиво произнести свое имя?

4. У врачей есть только 4,5 часа чтобы спасти жизнь больного.

Срочно вызовите скорую – звоните 103 с любого телефона

С мифом о недостатке крови, притекающей к мозгу, связан еще один миф – про нарушенный венозный отток от черепа. Обычно эти тревоги возникают у людей как раз после проведения лишних и бесполезных обследований, например рэоэнцефалографии (РЭГ). Вы уже поняли, что большинство подобных изменений будет вариантами нормы. Крайне редко может действительно возникать серьезное нарушение оттока крови вследствие тромбоза крупного венозного сосуда внутри черепа или крупного сосуда вне черепа и приводить к венозному инсульту. А он сопровождается головной болью. И это, конечно, как и большинство настоящих сосудистых головных болей, острая, «скоропомощная» ситуация, а не история головной боли, длящейся в течение нескольких лет. При таком венозном инсульте головная боль будет лишь одним из симптомов целого комплекса проблем, где одним из ключевых является нарушение какой-то неврологической функции или внезапные судороги.

«Понятно от чего страдаю – остеохондроз же!»

Думаю, каждый человек с определенного возраста слышит этот термин – «остеохондроз» и даже находит у себя его проявления. Но я вас наверняка удивлю, когда скажу, что этот наш «постсоветский» остеохондроз вообще не является диагнозом. Более того, наши специалисты-рентгенологи под этим термином понимают совсем не то, что имеют в виду их западные коллеги. В советско-российском понимании остеохондроз – это проявления дегенерации, изменения позвоночника, его составных частей, то есть самих позвонков, дисков, которые находятся между позвонками, суставов между позвонками, связок и т. д.

За рубежом же термин «остеохондроз» означает совсем другое – преждевременное окостенение хрящей скелета у детей и подростков. Вначале хрящевая стадия в крайних частях костей – трубчатых, тазобедренных или плечевой кости – потихоньку растет, а в определенном возрасте закостеневает. И если окостенение происходит гораздо раньше положенного срока и кость перестает расти, то это явление и называется «остеохондроз». Очень редкое состояние, к грыжам и протрузиям никакого отношения не имеющее. Совершенно другое значение термина!

Таким образом, остеохондроз в нашем, российском, понимании является не диагнозом, а изменением позвоночника, которое возникает с возрастом – вы сейчас удивитесь! – у всех людей. Ведь так или иначе, позвоночник у людей стареет, трансформируется. Этот процесс можно сравнить с изменением кожи. Если в 10 лет она вся гладенькая, упругая, с хорошим тонусом, то, к сожалению, в 90 лет становится сухой, с морщинами, покрывается пигментными пятнами. Но никто же не ставит диагноз «дерматоз» всем пациентам, у которых появились возрастные изменения кожи! Поэтому термин «остеохондроз» считается абсурдным с логической и медицинской точек зрения.

Есть много исследований, доказывающих, что количество грыж и протрузий, которые являются элементами старения позвоночника, не отличается у людей с болью (в шее, пояснице, голове, между лопаток) и без нее. Если мы возьмем группу пациентов старше 60 лет, которые никогда в жизни не жаловались на боли в пояснице, и группу, у которых она постоянно болит, то количество грыж будет примерно одинаковое. Если возьмем абсолютно здоровых людей, то количество грыж и протрузий после 60 лет будет распределяться так: 90 процентов протрузий, 36 процентов грыжи в поясничном отделе, а болей никогда не было. Эти данные показывают, что все эти проявления не являются ценными с точки зрения установления диагноза.

ГРУППА ЛЮДЕЙ >60 ЛЕТ БЕЗ БОЛИ:

• у 90 % протрузии и дегенерация диска;

• у 36 % грыжа диска;

• у 21 % поясничный стеноз.

То же самое показали исследования и с шейным отделом позвоночника. У людей с головными болями и без них количество изменений в позвоночнике – на рентгене, МРТ или компьютерной томографии – будет абсолютно одинаковым. Конечно, в классификации головных болей есть те, что связаны с изменениями в шейном отделе позвоночника. Например, головная боль, которая называется «цервикогенная», подробнее о которой вы сможете прочитать в главе про вторичные головные боли.

«Распирающая головная боль – значит, повышенное внутричерепное давление?»

Этот вопрос можно отнести к полумифам, потому что такой диагноз действительно есть, но его, к сожалению, ставят неоправданно часто. По-научному это называется гипердиагностика. В международной классификации есть головные боли, связанные с повышением внутричерепного давления. Почему оно может повышаться? Есть две основные причины.

Первая – это всевозможные объемные образования внутри черепа: опухоль, кровоизлияния и т. д. Что-то увеличивает объем внутри черепа, который, естественно, не растягивается, не раздувается (кость же!), поэтому по законам физики повышается внутричерепное давление. Очевидно, что всевозможные опухоли и кровоизлияния – те состояния, когда головные боли являются не единственными симптомами и зачастую не самыми первыми. Поэтому такие случаи легко заподозрить по «красным флагам» и потом обнаружить проблему на проведенной МРТ.

Вторая причина – идиопатическое повышение внутричерепного давления. Термин «идиопатическое» говорит о том, что объективной, видимой причины мы найти не можем. Нет объемных образований или кровоизлияния внутри черепа, но при этом есть повышение внутричерепного давления. Встречается это состояние крайне редко: меньше одного процента из всех случаев, и чаще возникает у тучных женщин. Как оно проявляется?

А. Головные боли практически ежедневные, могут провоцироваться (не усиливаться, а именно начинаться) при кашле, чихании и особенно – в горизонтальном положении. Могут возникать с тошнотой и дискомфортом от света и звука (да, очень похоже на мигрень!).

Б. Отмечаются нарушения зрения: мерцающие вспышки перед глазами (фотопсии) или сужение полей зрения (хуже видим по краям). Человек начинает плохо видеть, так как зрительный нерв омывается той же внутричерепной жидкостью, что и головной мозг. Давление жидкости повышается, и сосуды, проходящие в зрительном нерве, сдавливаются – возникают нарушение питания нерва и отек диска зрительного нерва на глазном дне. Эти изменения очень хорошо видны при достаточно простом исследовании, когда окулист смотрит в глаз яркой лампой через зрачок. Таким образом, осмотр глазного дна является важным этапом диагностики идиопатического повышения внутричерепного давления. Если на глазном дне нет изменений, такой диагноз очень маловероятен.

Среди других исследований, которые помогают в диагностике повышения внутричерепного давления, – МРТ и люмбальная пункция. На МРТ мы можем увидеть или объемные образования, которые привели к симптоматической внутричерепной гипертензии, или отсутствие таких образований и очень незначительные изменения глазного нерва, глаза и других структур, которые могут говорить об идиопатической внутричерепной гипертензии.

Для точной диагностики делают люмбальную пункцию. Этот метод позволяет с помощью особой иглы измерить давление ликвора напрямую – через прокол в области поясницы. По поводу люмбальной пункции ходит очень много мифов и страхов, но это достаточно безопасная, хоть и неприятная процедура. В том месте, где производится прокол, уже нет спинного мозга, а только находятся корешки спинномозговых нервов, которые очень сложно травмировать иглой. Можно привести сравнение со спагетти в оливковом масле – вы же не сможете наколоть их вилкой?

Ну, и конечно, характер головной боли (распирающий, сжимающий) никак не отражает те процессы, которые происходят внутри черепа. При обычной мигрени ощущение боли рождается внутри головного мозга и может проявлять себя в самой разнообразной гамме: «пульсирует» (доказано, что эта пульсация не связана с реальной пульсацией сосудов), «выдавливает глаз» (ничего за глазом на самом деле не происходит), «вставили раскаленный гвоздь», «пилит», «пронзает» и многие другие варианты.

«Метеозависимость, конечно, – она же у нас на работе у всех!»

Согласно общемировой статистике, пациенты с мигренью или другими головными болями часто жалуются на метеозависимость. Но сама по себе метеозависимость считается мифом.

Нет научных исследований, которые бы позволили достоверно подтвердить, что изменения влажности или давления могут как-то повлиять на наши внутренние процессы. В подтверждение несостоятельности этой теории можно привести такой пример: в салоне летящего на высоте 9–10 тысяч метров пассажирского самолета давление составляет примерно 550 мм рт. ст. (почти как в горах на высоте 2500–3000 метров), что на 25 процентов ниже давления на наших среднерусских равнинах. Но при этом головы пассажиров не взрываются же от боли!

Несмотря на эти факты, многие пациенты с тревогой сообщают врачам, что у них возникает приступ от резкого похолодания, снега, ветра или любой другой перемены погоды. Но когда они начинают изучать подробно свое состояние, заполняя дневник головной боли (вы его заполните в конце книги!), то оказывается, что причиной плохого самочувствия был не дождь со снегом, а лишний бокал красного вина или ссора с начальником.

Или сами проведите такие расчеты: отметьте, сколько было дождливых дней в этом месяце, и сравните их количество с эпизодами мигрени, а затем проанализируйте, какие провокаторы боли могли совпасть по времени с непогодой. Может, именно когда шел дождь, вы не выспались, понервничали, поссорились с кем-то или что-то не то съели. Провокаторами мигрени могут быть и гормоны: у женщин мигрень бывает в три раза чаще, чем у мужчин. Это связано с менструальным циклом: приступы часто совпадают с месячными. Поэтому, прежде чем винить погоду, важно оценить другие реальные причины.

Итак, подытожим:

• От повышения артериального давления голова болит очень редко – только если цифры больше 180/120 мм рт. ст.

• Остеохондроз позвоночника – не причина головной боли.

• Сосудистые головные боли бывают очень редко, и это острые (возникающие внезапно) состояния, а не многолетняя головная боль.

• Повышение внутричерепного давления – очень редкая ситуация, и один из симптомов этого состояния – нарушение зрения.

• Метеозависимость научно не доказана, поэтому ведите дневник головной боли, чтобы отследить другие причины ваших приступов.

4.0
Мигрень – это персональный «террорист»

«Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От нее нет средств, нет никакого спасения», – яркая жалоба Понтия Пилата в романе «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Пожалуй, описания страданий римского прокуратора Иудеи писателем отражают симптоматику и ощущения больного мигренью настолько полно, что можно поставить диагноз в соответствии с последней версией международной классификации головных болей. Правда, действенного рецепта, как избавиться от приступа, в книге не дано.

Вообще, казалось бы, головная боль – у кого ее нет? Но при этом пациенту с мигренью бывает обидно это слышать, потому что люди не могут понять, насколько ему плохо, и сложно объяснить, как он на самом деле отвратительно себя чувствует! Ведь мигрень – это не просто головная боль, а гораздо более тяжелое состояние. Помимо боли человек испытывает другие симптомы: тошноту, повышение чувствительности к свету, звуку, запахам, ему сложно сосредоточиться на делах, тяжело думать, а каждое движение еще усиливает боль. Некоторые исследования сравнивают тяжесть когнитивных (мыслительных) нарушений в приступе мигрени с болезнью Альцгеймера. А большая проблема заключается в том, что приступ может настигнуть абсолютно непредсказуемо – на работе, в театре, кино, на выставке, во время путешествия…

История изучения недуга и механизм его возникновения

Вокруг мигрени существует множество мифов и полумифов. Например, что болеть должно только справа или слева, что обычное обезболивающее не помогает.

Кто-то считает, что это исключительно женская болезнь, хотя на самом деле мужчины тоже страдают, хоть и в три раза реже. Есть также множество легенд о том, откуда берется мигрень, о ее природе, причинах. Часто в России ее появление связывают с остеохондрозом, то есть изменениями позвонков в шее и дисков между позвонками, которые происходят у всех людей с возрастом. И до сих пор, к сожалению, очень часто мигрень продолжают связывать с состоянием сосудов. Многие врачи отправляют пациента с головной болью на УЗИ, а потом объясняют его боль изменениями в сосудах (извитостью, асимметрией), которые на самом деле являются вариантами нормы. Часть этих мифов выросла из прежних представлений о механизмах развития мигренозного приступа, поэтому давайте посмотрим, как представляли себе этот недуг ученые и врачи прошлого века, чтобы потом перейти к правильному, современному объяснению.

Головные боли известны человечеству давно. И на каждом этапе развития науки с ними по-разному пытались справляться. Так, до нас доходят ископаемые черепа с аккуратно проделанными отверстиями возрастом десять тысяч лет до нашей эры. Эти останки указывают на то, что в те времена уже проводились операции по трепанации черепа, возможно, для избавления от головной боли. Тогда считалось, что необходимо из черепа выпустить злых духов для того, чтобы вылечить больного.

Упоминания мигрени как периодически возникающего заболевания встречаются в стихах из Месопотамии (около 3000 лет до нашей эры). Даже если поэты упоминали мигрень, то врачи точно должны были о ней знать!

Около двух тысяч лет назад до нашей эры в Древнем Египте цивилизация дошла до высокого уровня развития, поэтому целители дырки в черепе сверлили не во всех случаях. В то время практиковался интересный метод лечения головной боли. Пациенту приматывали к голове глиняного крокодила, в пасть которого клали пучок стеблей овса. По мнению египетских эскулапов, такой экзотический способ мог раз и навсегда избавить человека от боли. Даже сохранился древний папирус, на котором изображено подобное лечение.

Около 400 лет до нашей эры в Древней Греции было популярно кровопускание при различных заболеваниях, в том числе и для лечения мигрени. Возможно, к этому способу прибегал и древнегреческий целитель, врач и философ Гиппократ. Он впервые описал мигрень в том виде, в котором мы, современные врачи, понимаем ее сейчас. Он писал, что при приступе у человека возникает ощущение дискомфорта от света и звука, что он может испытывать особенные нарушения зрения перед началом приступа – впервые описал и «ауру» мигрени, о которой мы поговорим ниже. Он также был сторонником лекарственного лечения мигрени и предлагал использовать препараты из растений рода Морозников (Hellebore), обладающих мочегонным эффектом.

ОЧЕНЬ ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ

ДАЛЕКОЕ ПРОШЛОЕ

В 200 году уже нашей эры древнеримский медик, хирург и философ Гален предложил для головных болей, похожих по описанию на мигрень, термин «гемикрания», откуда, собственно, и произошел искаженный термин – «мигрень». Гемикрания означала боль в половине головы. И он считал, что мигрень связана с «парами», которые распространяются из желудка. А также этот недуг, по его мнению, мог возникать из-за слишком холодного или слишком «горячего окружения», имея в виду погоду. Вот когда уже задумались о метеозависимости!

В IX веке нашей эры персидский ученый, философ и врач Авиценна подробно описывал мигрень и методы ее лечения. Он утверждал, что человека с приступом мигрени нужно оставить в тихой темной комнате на несколько часов или даже дней, после чего он обязательно исцелится. Также Авиценна писал про то, что еда, питье, шум, свет могут усиливать боль при мигрени, и опять же предлагал оставлять человека в покое. Он предположил, что причина болезни может быть связана с нервами и сосудами, поэтому с ними нужно что-то сделать, а также – с кровью и головным мозгом. То есть уже достаточно далеко продвинулся в деле понимания этого недуга.

В XVII веке известный английский врач, по сути, первый невролог Томас Уиллис впервые выдвинул теорию о существовании различных типов головной боли. Например, предложил разделять головную боль из-за опухолей головного мозга от той головной боли, когда их нет. Таким образом, он ввел разделение на первичные и вторичные головные боли. Получается, это была первая классификация.

Также Уиллис предположил, что существуют связи между приступами мигрени и голодом. Описал избыточное мочеиспускание при приступе, и этот симптом мы иногда встречаем и сегодня. Он впервые допустил, что мигренозная боль может быть связана с отеком и растяжением сосудов в голове и менингеальной оболочкой. На самом деле он очень близко подошел к пониманию мигрени, которое доминировало уже в ХХ веке. Напомню, что Томас Уиллис предположил свою теорию в XVII веке! И вообще, он очень увлекался изучением нервной системы, достаточно подробно описал систему сосудов головного мозга. И одна из частей этой сосудистой системы – «виллизиев круг» – как раз и названа в его честь.

ПРОШЛОЕ

• Различные типы головной боли.

• Связь приступа мигрени с голодом.

• Наличие полиурии при приступе.

• Мигренозная боль связана с отеком и растяжением сосудов в голове и менингеальной оболочке.

Томас Виллис 1621–1675

В 1918 году произошла одна из основных революций лечения мигрени: швейцарский биохимик Артур Штолль впервые выделил эрготамин в чистом виде.

Почему это так важно? Это было первое в мире специальное средство для лечения не просто головной боли, а именно мигрени. Эрготамин содержится в спорынье – это грибковое заболевание, которое поражает зерновые культуры. В давние времена пораженные спорыньей зерна, которые использовались для приготовления пищи, вызывали у людей достаточно тяжелые осложнения. Дело в том, что эрготамин, содержащийся в спорынье, вызывает выраженное и продолжительное сужение сосудов. При большой концентрации эрготамина в организме сосуды суживаются настолько сильно, что возникают мучительные жгучие боли, а потом – гангрена и ампутации в пальцах, кистях, стопах из-за того, что в них перестает поступать кровь. Такое состояние получило название эрготизм или «Огни святого Антония». Периодически вспыхивали целые эпидемии таких «огней». В 1100 году в Гренобле (Франция) был учрежден Орден госпитальеров святого Антония. Им был устроен госпиталь для людей, пострадавших от эрготизма. Стены госпиталя были окрашены в красный цвет, соответствовавший ощущению ожогов от огня, которые испытывали пациенты.

XX ВЕК

Питер Брейгель Старший. Калеки. 1568 г. Лувр, Париж.

На картине изображены жертвы эрготизма

В конце XVI века ученым и докторам стало понятно, что содержащееся в спорынье вещество эрготамин может применяться для лечения болезней, например при слабости матки во время родов. Кроме того, положительный эффект спорыньи стал очевиден и при головной боли. Но со временем простая настойка перестала удовлетворять врачей и пациентов: концентрация действующего вещества была нестабильной, сложно было дозировать препарат. И в 1918 году Артур Штолль впервые выделил чистый кристаллический эрготамин, который можно безопасно использовать в медицинских целях. Так почти сто лет назад появилось первое специальное средство для лечения мигрени – эрготамин.

Маттиас Грюневальд. Искушение святого Антония. 1510–1515 гг. Музей Унтерлинден, Кольмар.

На фрагменте картины показан человек, страдающий эрготизмом

В 1930–1940 годах известный американский хирург Гарольд Вольф впервые исследовал мигрень в лаборатории и предложил сосудистую теорию мигрени, которая просуществовала практически всю вторую половину ХХ века.

К сожалению, он проводил достаточно бесчеловечные опыты, которые сейчас по этическим нормам вряд ли бы пропустили. Во время операций, когда человек оставался в сознании, он хирургическими инструментами раздражал структуры мозга внутри черепа: менингиальную оболочку, крупные сосуды, артерии, вены. И во время этих манипуляций спрашивал пациентов, как и где у них болит голова. Оказалось, что при раздражении крупных сосудов человек испытывает боль, похожую на мигренозную. Тогда Вольф предположил, что в основе приступа мигрени лежит расширение сосудов оболочки головного мозга – отсюда и родилась сосудистая теория мигрени.

Харольд Вольф

1898–1962

Впервые исследовал мигрень в лаборатории. Предложил сосудистую теорию мигрени

В 1944 году впервые была опубликована работа, которая положила основу для понимания мигренозный ауры. Ее опубликовал бразильский ученый А. Лео. Его работа заключалась в том, что когда он исследовал головной мозг кролика, то заметил, что при раздражении коры головного мозга (серого вещества) по ней начинает распространяться электрическая активность. Причем достаточно медленно и в строго определенном направлении – от затылка в сторону лба. Такое плавное распространение активности в дальнейшем как раз и связали с возникновением мигренозной ауры, в частности, зрительной ауры, которая исходит из затылочной коры. Явление назвали в честь ученого – «корковая распространяющаяся депрессия Лео».

Корковая распространяющаяся депрессия (Leao, 1944)

Артизидес Лео

1914–1993

Таким образом, понимание причин мигрени как болезни сосудов головного мозга началось в XVII веке и активно развивалось в веке ХХ. Но это была всего лишь ступенька для начала понимания мигрени как заболевания именно нервной, а не сосудистой системы. Впервые гипотезу о том, что сосуды при мигрени если и участвуют, но явно не на первом месте, высказал американский невролог Майкл Московиц. Он в 1979 году показал анатомическую связь между волокнами тройничного нерва и сосудами оболочки головного мозга, предложив гипотезу «нейроваскулярной теории мигрени». Ее суть заключается в том, что мигрень может быть связана с нарушением взаимодействия между сосудами оболочек головного мозга и волокнами тройничного нерва, то есть сбой происходит в тригемино-васкулярной системе. Эта концепция не потеряла актуальности и до настоящего времени.

Тригемино-васкулярная система

Следующий этап в понимании механизма мигрени произошел в середине 1980-х годов, когда шведский невролог Ларс Эдвинссон впервые показал, что внутри тригемино-васкулярной системы одним из веществ, которые участвуют в управлении сигналами, является кальцитонин ген-родственный пептид (CGRP). Он был открыт в 1983 году ученым Розенфельдом. CGRP – это небольшая молекула, состоящая из 37 аминокислот. Называется она так странно, потому что получается из того же самого гена, который кодирует белок кальцитонин, но с небольшой вариацией в синтезе. Поэтому и назвали его кальцитонин-ген родственный. Про него было известно, что он является одним из самых мощных в организме веществ, которые расширяют сосуды. Но его подробное значение для организма было не совсем понятно. Ларс Эдвинссон доказал, что этот пептид находится в волокнах тройничного нерва, которые оплетают сосуды мозговой оболочки. Таким образом, появилось понимание того, что тройничный нерв участвует в развитии приступа мигрени и, возможно, участвует при помощи CGRP.

Еще одного известного невролога, который сыграл важную роль в понимании мигрени, звали Питер Готсби. Он начал работать в Австралии, а сейчас возглавляет научные группы в Лондоне и Сан-Франциско. В начале 1990-х годов вместе с Ларсом Эдвинссоном они провели весьма судьбоносные для всех людей с мигренью эксперименты. Исследователи брали кровь у пациентов с мигренью во время приступа боли и в период вне приступа. Кровь брали из двух точек – из яремной вены (на шее), несущей кровь от головы, и из обычного места на локте. Оказалось, что именно в крови из яремной вены повышена концентрация CGRP в момент приступа мигрени по сравнению с периодом между приступами. То есть это вещество связано с приступом мигрени и выделяется из структур внутри черепа. С этого момента стало понятно, что кальцитонин ген-родственный пептид играет очень важную роль в развитии приступа недуга. Когда появилось первое специальное средство против мигрени после эрготамина – суматриптан (это произошло в 1993 году), то Ларс с Питером провели еще один эксперимент, в результате которого выяснилось: после приема суматриптана одновременно с исчезновением головной боли уменьшается и концентрация CGRP. То есть связь этого пептида с мигренью стала еще более очевидна.

Переместимся в Данию. Несколько десятилетий существует Датский центр головной боли – признанный лидер в лечении пациентов и в научных исследованиях в области мигрени и других головных болей. В конце 1990-х годов там стали проводить очень важные эксперименты, которые продолжаются до сих пор. Речь идет о модели мигрени, но не на животных, а на людях! Ведь мигрень – уникальное заболевание, которое можно безопасно смоделировать на человеке, этический комитет дал разрешение на такие опыты. При других заболеваниях (например, болезнь Альцгеймера, инсульт и так далее) мы не можем сделать модель на человеке без вреда для его здоровья. А при мигрени можем. Такой подход очень помогает в изучении этой болезни и создании новых способов лечения.

Как работает модель? Людям с мигренью и без нее вводят в кровь различные вещества и смотрят, насколько они могут провоцировать приступ боли или нет. Эти опыты очень важны, потому что дают понять, какие молекулы и пути их взаимодействия могут быть причиной развития приступа, позволяя придумать механизм их блокировки. Один из первых экспериментов был проведен в начале 2000-х годов. Больным вводили в кровь тот самый CGRP – и у них возникал классический приступ мигрени.

В итоге всех этих экспериментов стало понятно, что CGRP играет большую роль в мигрени, потому что:

• выделяется у пациентов с приступом;

• может провоцировать приступ;

• пропадает после приема суматриптана.

Таким образом, если мы заблокируем действие этого белка, то можем рассчитывать на устранение приступа мигрени. (О лечении с помощью антиCGRP-терапией расскажу в разделе про лечение мигрени.)

Конечно, этот белок не единственный, который играет роль в развитии болезни. Есть и другие молекулы, которые могут провоцировать приступы, и, значит, они и их взаимодействия внутри организма могут играть роль в развитии мигрени. Нейробиология мигрени активно изучается в различных научных группах по всему миру. Вот одни из последних данных, которые в скором времени могут привести к появлению новых препаратов:

1) Белок, который называется «активирующий аденилат-циклазу гипофиза пептид» (PACAP). При введении этого вещества примерно у 2/3 пациентов возникали приступы. Сейчас в исследованиях на людях изучается специальное лекарство, которое этот пептид в организме блокирует.

2) АТФ-чувствительные калиевые каналы. Выяснилось, что вещество, которое их активирует (левкромакалим), у 100 процентов пациентов с мигренью вызывает приступ боли. А значит, если мы заблокируем эти каналы, то можем у всех пациентов приступ убрать.

Конечно, мигрень не ограничивается только теми механизмами, о которых я написал выше. Это гораздо более сложное заболевание: и тригемино-васкулярная система, и белок CGRP с сотоварищами – только кусок большого пазла под названием «мигрень». Какие же еще фрагменты загадочной «картинки» собраны учеными?

Напомним, что мигрень – это заболевание, которое протекает в виде отдельных приступов и периода между приступами, когда человек вроде как чувствует себя здоровым (но это не совсем так). А сам приступ мигрени – это не только боль, тошнота и повышенная чувствительность к свету, звуку и запахам. Многие, наверное, слышали про мигренозную ауру, но мало кто знает, что это не единственный предвестник боли. В целом приступ состоит из 5 фаз:

• продромальный период (или продрома) – до 48 часов;

• аура мигрени – до 1 часа;

• фаза боли – 4–72 часа (именно тут болит, тошнит, и раздражает свет и звук);

• постдромальный период (или постдрома) – до 48 часов.

Если мы сложим все эти проявления, то получится, что приступ мигрени может длиться до 5 суток. Звучит достаточно ужасно. Конечно, это крайние случаи, но и такое возможно.

ФАЗЫ МИГРЕНИ

Адаптировано из Kristian Agmund Haanes, 2019

А теперь давайте поговорим о предвестниках боли при приступе мигрени.

Аура мигрени и Алиса в стране чудес

Как мы знаем, наш головной мозг условно состоит из белого и серого веществ.

Серое вещество представлено нервными клетками – нейронами. А белое – связями между ними, то есть нервными волокнами. Серое вещество находится в определенных зонах внутри головного мозга, они называются ядрами, а также на всей поверхности головного мозга, покрывая его извилинами и складками. Кора головного мозга строго поделена на зоны, которые имеют свои строго определенные природой функции.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОБЛАСТИ КОРЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА

1 – высшие психические функции

2 – область премоторной функции

3 – область первичной моторной функции

4 – первичная сенсорная область

5 – область соматических сенсорных ассоциаций

6 – слуховая зона

7 – область Вернике

8 – зрительная область

9 – зона ассоциации

10 – зона Брока

Например, затылочная часть коры отвечает за наше зрение. А внутри этой зоны каждая часть коры специализируется на определенных сегментах глаза, то есть отвечает за определенный кусок зрительной картинки.

Также есть зона коры головного мозга, которая отвечает за наши движения, за чувствительность в нашем теле. И тоже по определенной схеме нашего тела – как на карте. Например, большому пальцу и губам отведены очень большие зоны «карты», поскольку они очень чувствительные и подвижные. А поверхности спины отведена малая зона, потому что нам ее чувствительность не так важна.^[1]

Изображение поля зрения, сетчатки и кортикальной ретинотопной карты пронумерованными секциями, показывающими, как пространство сетчатки проецируется на пространство мозга ¹

Также есть зона коры, которая отвечает за речь: не за движения языком, а именно за хранение словарного запаса, грамматики, синтаксиса и многие другие зоны.

«Карта тела», созданная соматосенсорной корой, в поперечном сечении

Понимание, как устроена кора головного мозга, очень важно для обсуждения того, откуда берется мигренозная аура. Аура при мигрени – это кратковременные (5–60 мин) неврологические нарушения, обычно начинающиеся до начала болевой фазы приступа мигрени. Этот подтип мигрени получил название «мигрень с аурой». Ауру испытывают около 20 процентов пациентов. Иногда у одного и того же человека могут быть приступы с аурой и без нее.

В ее основе лежит особый биологический феномен – «корковая распространяющаяся депрессия». Что это такое? Понятие «корковая» говорит о том, что это происходит в коре головного мозга, тех самых извилинах. «Распространяющаяся» – это развивающийся, а не статичный процесс. «Депрессия» – это, конечно, не настроение, а снижение электрической активности в нервных клетках. Чаще всего этот процесс возникает в затылочной (зрительной) коре и распространяется сзади наперед. По мере перемещения электрической активности по нервным клеткам в определенных зонах затылочной коры человек испытывает зрительные «спецэффекты», которые также постепенно меняются и движутся в поле зрения. Помните же, что там все строго поделено на разные зоны нашего зрения? Например, перед глазами возникает маленькая яркая точка, как будто вы посмотрели на солнце. Потом она медленно растет и в конце концов уходит на периферию зрения, окружая себя сияющим радужным зигзагом. А затем полностью все проходит. Процесс длится от пяти минут до одного часа. Может быть наоборот: сужение поля зрения до очень узкого участка, так называемого туннельного зрения, а могут случиться и вспышки, и мерцания.

Чувствительная аура развивается, когда волна изменения электрической активности проходит по той зоне коры, которая отвечает за чувствительность. И так как в этой зоне находятся «точки влияния» на поверхности рук, лица, то именно поэтому чаще всего пациенты испытывают сенсорные изменения в этих частях тела: покалывание, ощущение онемения, мурашки. Эти симптомы также «маршируют», перемещаясь, например, от кончиков пальцев вверх по руке до области лица и языка.

Иногда бывает и сочетание нескольких видов аур, когда одна переходит в другую, например зрительная – в чувствительную. Случаются и более неприятные ауры, например в виде нарушения речи, когда человек испытывает ощущение, что он не может подобрать правильное слово, как будто его словарный запас сократился в десятки раз. Он хочет что-то сказать, но вдруг понимает, что его речь сильно обеднела, будто он забыл свой язык, на котором с рождения говорил. Такое состояние называется «афазия». И в случае мигрени с аурой афазия связана с тем, что электрическая активность затронула ту зону коры, которая отвечает за речь, то есть за хранение нашего языка.

Очень редкая аура двигательная. Она возникает, когда измененная активность в коре головного мозга попала в зону коры, которая отвечает за мышцы рук и ног – и тогда у людей появляется слабость в руке или ноге с одой стороны. Она является симптомом особой формы мигрени – гемиплегической. Это очень редкое заболевание, чаще имеющее наследственный характер. В этом случае мы можем найти конкретный ген семейной гемиплегической мигрени и точно поставить диагноз с помощью анализа. На сегодняшний день известно три типа семейной гемиплегической мигрени, и все они связаны с патологией генов, которые отвечают за функционирование ионных каналов в клеточной мембране.

Откуда берется измененная электрическая активность в нейронах коры головного мозга? Считается, что в основе лежит так называемая каналопатия. Что это такое?

(Цит. по: Johns R. HAWMC day 23: the mysteries and secrets of the brain… [Электронный ресурс] / Rhiann Johns. – Режим доступа: https://www.brainlesionandme.com/hawmc-day-23-the-mysteries-and-secrets-of-the-brain/)

Для того чтобы в любой нервной клетке возник импульс, электрический заряд на внешней и внутренний стороне клетки должен отличаться. Эта разность электрических потенциалов возникает в результате перемещения по специальным каналам ионов калия, натрия, кальция изнутри клетки наружу и обратно. Перемещение этих ионов осуществляется с помощью специальных ионных насосов. И если они ломаются, то каналы перестают нормально работать, что периодически приводит к таким необычным последствиям, как корковая распространяющаяся депрессия.

Есть и более редкие формы ауры. Например, «синдром Алисы в Стране чудес». Да, вы правильно догадались, люди испытывают примерно те же ощущения, которые испытывала героиня сказки Льюиса Кэрролла. То есть медленное исчезновение предметов из поля зрения – «Чеширский кот медленно растворился…» (по-научному этот феномен называется паллинопсия), изменение схемы тела (руки, ноги, голова или другие части тела кажутся больше или меньше, чем на самом деле), более яркие краски, чем обычно. Такие спецэффекты возникают из-за возникновения корковой распространяющейся депрессии в зоне, отвечающей за схему тела. Похоже, что автор сам страдал такой необычной формой ауры и смог подробно изложить свои ощущения.

Где находится кнопка запуска?

До начала головной боли у некоторых пациентов может возникать еще одна фаза приступа – продрома. Про нее не так много известно, но в последние годы как раз ее стали изучать очень подробно. Причина в том, что именно в продрому происходят те события, которые через несколько часов или дней приводят к боли, тошноте и остальным проявлениям мигрени.

Вот как человек себя чувствует в момент продромы:

• сложно обработать информацию, теряется многозадачность;

• появляется беспричинное ощущение беспокойства, тревоги;

• портится настроение или, наоборот, становится приподнятым;

• ощущение потери энергии и сил;

• напряжение или «заложенность» мышц шеи;

• болезненность кожи головы;

• учащенное мочеиспускание;

• ощущение задержки жидкости в организме;

• сонливость, частые зевания;

• отвращение к еде или, наоборот, желание съесть что-нибудь особенное, например шоколад.

Конечно, все эти симптомы могут возникать и без мигрени – мало ли кто от чего зевает? Но некоторые люди испытывают их регулярно, за несколько часов или даже дней до начала приступа. Связаны эти симптомы с тем, что в головном мозге уже начался приступ мигрени и идут подготовительные процессы для возникновения болевой фазы.

Другой период, которым мигрень завершается, называется постдрома. Можно описать его примерно так: боль у человека уже прошла, но он еще не полностью здоров – сонлив, есть ощущение повышенной чувствительности к свету, звуку, изменен аппетит.

Конечно, период продромы интересен в первую очередь тем, что это, по сути, самое начало приступа, и если найти его источник, то можно попытаться повлиять на течение болезни. С точки зрения понимания физиологических процессов симптомы, которыми проявляется продрома (нарушение сна, настроения, ощущение голода, желание съесть сладкое, задержки жидкости или частое мочеиспускание), указывали ученым на определенную область головного мозга, которая может быть в ответе за все эти симптомы. Эта область называется гипоталамус (в переводе с греческого – то, что ниже таламуса).

Гипоталамус – небольшая часть головного мозга, но представлена она чрезвычайной плотностью различных ядер (скоплений нервных клеток), влияющих на жизненно важные процессы: запуск и поддержание нашего сна, температурный баланс, кислотно-щелочной баланс, пищевое поведение, память, эмоции, регуляцию гормонов (в том числе и половых: опять связка с провокатором мигрени – менструацией). Гипоталамус связан нервными путями практически со всеми отделами центральной нервной системы.

В конечном счете то, что «убийца – садовник», стало понятно давно – осталось собрать улики. Но как? Ведь исследовать мигрень во время приступа боли достаточно легко, так как симптомы весьма очевидны: приступ длится до трех суток, и несложно найти и изучить пациентов в приступе мигрени. Но вот симптомы продромы весьма эфемерны, и достаточно бессмысленно изучать любого человека с мигренью, который вдруг начал зевать или захотел шоколада. Решение нашли в научной группе профессора Arne May в Гамбурге, где в 2016 году провели изящный «следственный эксперимент». Пациентке с установленным диагнозом «мигрень» в течение 30 дней ежедневно в одно и то же утреннее время проводилась МРТ головного мозга в особом научном режиме. Причем исследование делалось каждый день, независимо от того, болела у нее голова или нет. Таким образом удалось поймать три самопроизвольных приступа мигрени и изучить то, как работает мозг за 1–2 суток до начала боли. И действительно, оказалось, что в период продромы максимально активно работала зона гипоталамуса – в это время он «общается» именно с областью ядра тройничного нерва. Получается, что логическая цепочка замыкается.

Конечно, не все промежуточные элементы и механизмы работы в этих системах (кора головного мозга, гипоталамус, ядро тройничного нерва) изучены детально – ученым предстоит много работы.

«Это у нас наследственное»

Даже неспециалисту очевидно, что мигрень – это наследственное заболевание. Фраза: «Да, болит у меня, у мамы то же самое, у ее сестры и бабушки» – классика для пациента с этим недугом.

То, что головной мозг у человека с мигренью устроен так, что в его определенных зонах может возникать активность, приводящая к эпизодическим головным болям и сопутствующим проявлениям, определено генетически – как цвет глаз или форма ушей. Человек может прожить без мигрени несколько десятилетий, а потом в 30 лет после значимой стрессовой ситуации впервые ощутить сильную головную боль и тошноту, которые с этого момента станут возникать регулярно. Это не значит, что мозг внезапно стал другим. Генетически все его зоны, отвечающие за приступ, уже были «на низком старте», но не хватало того толчка, который бы привел к дебюту мигрени. Таким толчком может быть, например, и становление менструального цикла у девушек, и небольшая травма головы, и другие причины, о которых мы пока не знаем.

По статистике мы можем проследить историю мигрени у родственников пациента примерно в 50 процентах случаев, чаще по женской линии. Конкретный ген, указывающий на наличие заболевания, обнаружен только у особых типов мигрени – семейной гемиплегической мигрени, которая встречается крайне редко и сопровождается слабостью в руке и/или ноге с одной стороны – двигательной аурой, о которой мы говорили выше. Но, к сожалению, мы не знаем конкретный ген, который отвечает за развитие обычной мигрени. Скорее всего, это не один ген, а некий набор генов, который в особой комбинации приводит к приступам. Ведь мигрень очень разнообразна, как по провокаторам (у кого-то недосып, а у кого-то только красное вино), так и по проявлениям (у кого-то может не быть тошноты совсем, а кого-то обязательно вырвет в момент приступа).

Конечно, научные исследования в этой области идут полным ходом. Существует Международный генетический консорциум головной боли (International Headache Genetics Consortium), штаб квартира которого расположена в Финляндии. Его основная задача – аккумулировать образцы крови у людей с мигренью и без нее для дальнейшего генетического анализа и статистической обработки. В 2018 году вышла публикация итогов работы этой научной группы: было проанализировано 375 тысяч образцов крови (59 тысяч людей с мигренью и более 315 тысяч – без нее). И даже на таких колоссальных цифрах не получилось сделать определенные выводы, позволяющие нам диагностировать мигрень по анализу крови или оценивать прогноз ее течения и лечения.

Итак, подытожим:

• Мигрень – это неврологическое заболевание головного мозга, а не сосудов, как считалось 50 лет назад.

• Скорее всего, это генетическое заболевание, передающееся по наследству. Есть какой-то набор генов, определяющих это заболевание, но эти гены мы пока не знаем.

• В самой начальной фазе приступа, в период продромы, есть изменения активности в гипоталамусе. Учитывая его связь с множеством процессов в организме (сон, пищевое поведение, гормоны, эмоции), становится чуть более понятно, почему мигрень у всех начинается по-разному. Последние исследования показывают, что самое начало активности головного мозга во время приступа как раз приходится на гипоталамус. Таким образом, он является генератором мигрени, по крайней мере, у большей части пациентов.

• У пациентов с аурой мигрени активна кора головного мозга, и возможно, есть изменения активности ионных каналов нервных клеток, что приводит к корковой распространяющейся депрессии.

• Фаза боли связана с активностью в тригемино-васкулярной системе, объединяющей тройничный нерв, его связи с головным мозгом и сосудами оболочек головного мозга. В ганглии и в волокнах тройничного нерва, которые оплетают сосуды головного мозга, во время приступа головной боли начинают выделяться особые молекулы. Самой главной из них на сегодняшний является белок CGRP. Он у большинства (не у всех) пациентов с мигренью определяет уровень боли, как ручка громкости. Сейчас самые новые методы лечения мигрени как раз направлены на то, чтобы подавить передачу сигналов через систему CGRP – заблокировать или сам белок, или его рецептор. Помимо этой важной молекулы изучаются и другие вещества, которые влияют на приступы мигрени: это PACAР, субстанция Р, вазоактивный интестинальный пептид, амилин и адреномедуллин. Поиск таких мишеней очень важен для разработки современных методов лечения болезни.

• Как происходит передача «мигренозного сигнала» между корой головного мозга, гипоталамусом и тригемино-васкулярной системой – пока никто не знает. Но интенсивность научных исследований в этой области дает ощущение, что в ближайшие 5–10 лет мы получим прорыв в этом направлении.

Вот к таким выводам пришли ученые в изучении мигрени по состоянию на конец 2020 года. Возможно, когда вы будете читать эту книгу, понимание этого заболевания станет еще более полным. Вообще изучение мигрени в течение всей тысячелетней истории, а особенно в последние десятилетия – одни из самых интересных научных работ в неврологии. Эти открытия важны не только ради понимания того, как возникает мигрень и какие методы ее лечения можно изобрести, но главное – подобные исследования приводят к более глубокому пониманию работы нашего головного мозга.

Как укротить боль: основные подходы к лечению

Если вы прочитали предыдущую главу о том, как возникает мигрень, то, думаю, вы уже смирились с очевидным фактом: эту болезнь нельзя излечить (по крайней мере, по состоянию на 2020 год), потому что это заболевание головного мозга.

Нам нечего «отрезать», чтобы полностью избавить человека от приступов, как, например, в случае с аппендицитом – после операции по его удалению врач может с уверенностью обещать пациенту, что такого воспаления в его жизни никогда больше не будет.

Хорошая новость состоит в том, что врачи научились хорошо лечить мигрень, то есть возвращать пациентам контроль над течением заболевания и над их жизнью. Ведь мигрень, как я не устаю повторять, не уменьшает продолжительность жизни, но драматично влияет на ее качество. А основная наша задача – повысить качество жизни пациента с мигренью. Как это происходит? Во всем мире используют три ключевых подхода: два, связанных с применением лекарств и аппаратов, и один – без них (достаточно «скучный», связан он с образом жизни и поэтому оставим его на потом). Два подхода, связанных с лекарствами, это:

1) лечение приступа мигрени;

2) лечение, направленное на сокращение числа приступов (или профилактическое лечение мигрени).

Давайте рассмотрим их в деталях. Итак, как победить приступ?

Врачи еще используют термин «купирование приступа». Этот подход используют 99 процентов пациентов с мигренью, просто зачастую не зная об этом, так как это весьма естественное желание – избавиться от болезненных атак. Если такие приступы не очень частые – до четырех раз в месяц, не очень сильно нарушают функционирование человека, нет особенных типов мигрени (гемиплегической или с потерей сознания), то можно вполне ограничиться подбором терапии для того, чтобы они быстро проходили.

Что удивительно, основные препараты для устранения приступа мигрени, которые используются вплоть до настоящего времени, пришли к нам из далекого прошлого. Со Средних веков боли в различных частях тела пытались лечить с помощью различных снадобий и отваров, среди которых очень популярен был отвар коры ивы. Он был ужасающий на вкус и вызывал жуткую реакцию со стороны желудка, но сбивал лихорадку и уменьшал боль.

В 1763 году Эдмунд Стоун описал свой успех в лечении лихорадки порошком коры ивы. Активный компонент коры ивы – гликозид салицин, образующий после гидролиза салициловую кислоту, был выделен в 1827 году, а в 1853 году синтезирована ацетилсалициловая кислота (АСК). Она обладала значительно меньшей токсичностью и раздражающими свойствами (по сравнению с салицилатами) при сохранившейся противовоспалительной, обезболивающей и жаропонижающей активности.

И в 1887 году впервые на полках аптек появился препарат аспирин немецкой фирмы Байер. Удивительно, но вы до сих пор его можете купить в ближайшей аптеке за углом. Наверное, аспирин является одним из самых долгоиграющих препаратов, дошедших до нас в неизменном виде, и даже фирма Байер по-прежнему существует и занимается разработкой лекарств. Аспирин является эффективным средством для лечения приступа мигрени до настоящего времени.

Это лекарство положило начало целому новому классу препаратов, которые называются нестероидные противовоспалительные препараты или НПВП. Их общий механизм – блокирование специального фермента (циклооксигеназы), который отвечает за синтез веществ (интерлейкинов), приводящих к боли, воспалению и повышению температуры. То есть НПВП – противовоспалительные, обезболивающие и жаропонижающие средства. Большинство из них вам наверняка знакомы (ибупрофен, диклофенак, напроксен и т. п.). Это невероятно популярные препараты – более 30 миллионов человек в мире принимают НПВП ежедневно!

ОТ ИВЫ К АСПИРИНУ

Общими побочными эффектами для этой группы препаратов являются проблемы со стороны желудка (помните мерзкий отвар коры ивы?) и влияние на сердечно-сосудистую систему. Это может проявляться по-разному у каждого препарата из этой группы, поэтому при необходимости длительного применения НПВП решение о выборе принимает врач (хотя для коротких курсов медикаменты продаются без рецепта). Особняком стоит еще один хорошо известный вам препарат – парацетамол, который формально является не НПВП, а простым анальгетиком, то есть обезболивающим. Он лишен части побочных эффектов НПВП (например, влияния на желудок) и является их хорошей альтернативой в ряде случаев.

Итак, для лечения мигрени в большинстве рекомендаций мира на первых местах стоят НПВП (аспирин, ибупрофен, напроксен) и парацетамол. Есть такой расхожий миф, что «если обезболивающее помогает при мигрени, то это не мигрень». Конечно, это не так, и многие пациенты прекрасно контролируют ими приступы. Но они, конечно, далеко не единственные препараты, которыми можно укротить приступ мигрени.

В соответствующей главе про историю изучения мигрени мы упомянули о первой революции в лечении этого заболевания – открытии эрготамина Артуром Столлом в 1918 году. Эрготамин стал самым эффективным средством для устранения мигренозных приступов на долгие десятилетия. Он был эффективнее НПВП, так как воздействовал на особый механизм развития именно мигренозной боли. Но у этого лекарства были свои побочные эффекты (тошнота, выраженное покраснение лица), которые ограничивали его прием у многих пациентов.

В 1993 году случилась вторая революция в лечении приступа мигрени: впервые с 1918 года появился новый специальный препарат для лечения мигрени – суматриптан. Он имел гораздо меньше побочных эффектов, чем эрготамин, быстро и эффективно действовал, и, конечно, был настоящим спасением для миллионов людей с мигренью.

Раньше считалось, что механизм действия триптанов связан с сужением сосудов (в то время была актуальна «сосудистая теория» мигрени). Триптаны действительно могут влиять на сосуды через стимуляцию рецепторов серотонина определенного типа (5HT-1B рецепторы). Но со временем стало очевидно, что изменение состояния сосудов совсем неважно для приступов, а механизм действия триптанов связан в первую очередь с их влиянием на другие подтипы серотониновых рецепторов (5HT-1D и 5HT-1F). Стимуляция именно этих рецепторов в системе тройничного нерва приводит к сокращению выработки «болевого» белка CGRP. (Про этот белок и то, какую роль он играет в мигрени, читайте в главе про механизм возникновения приступа.) К настоящему времени существует 7 разных молекул триптанов: суматриптан, элетриптан, золмитриптан, фроватриптан, алмотриптан, наратриптан и ризатриптан. В России на 2020 год представлены три первые из этого списка.

Почему нам важно разнообразие триптанов? Дело в том, что их эффективность для лечения приступа и возможные побочные эффекты очень индивидуальны (персонифицированы). Например, у одного человека прием суматриптана может не очень эффективно купировать приступ – и вызывать мурашки в пальцах рук и ощущение сдавления в области груди. Но элетриптан у этого же человека отлично переносится и быстро устраняет приступ. Или наоборот. То есть важно найти «свой» триптан – и чем больше выбор, тем больше вероятность такой обнаружить. К сожалению, в России нет и очень удобных форм триптанов – в виде спрея в нос и в виде подкожных инъекций. Это крайне эффективные средства для устранения приступа мигрени в тех случаях, когда человека мучает рвота, а таблетки действуют не так быстро, как хотелось.

Важно! Все триптаны и эрготамин, в отличие от НПВП и парацетамола, назначаются только врачом и являются рецептурными препаратами.

Еще одна часто используемая (особенно почему-то в нашей стране) группа препаратов для лечения мигрени (и другой боли) – это комбинированные анальгетики или НПВП. Это когда в одной таблетке находится несколько разных действующих веществ. Например, аспирин + парацетамол + кофеин или кофеин + напроксен + парацетамол + дротаверина гидрохлорид + фенирамин (думаю, все догадались, что это за препарат, состоящий из пяти компонентов). Преимуществ этой группы перед триптанами скорее нет, но многие пациенты лечат свои мигренозные приступы именно с помощью этих средств.

Помимо лекарств, которые мы уже обсудили (триптаны, эрготамин, НПВП, парацетамол, комбинированные анальгетики) и которые известны уже десятилетия и даже столетия, появляются и совершенно новые классы препаратов. Это происходило прямо на наших глазах – в 2019 и 2020 годах. К их появлению привели многолетние исследования понимания мигрени как заболевания головного мозга и то, что в заболевании активно участвует белок CGRP (подробнее – в соответствующей главе).

Эта новая группа препаратов для устранения приступа мигрени получила название джепанты (gepants). Механизм их действия связан с блокадой рецептора CGRP, то есть той структуры на поверхности нервной клетки, через которую CGRP действует и вызывает боль. В настоящий момент в США доступны два подобных препарата – уброджепант и римеджепант. Еще несколько препаратов этой группы находятся в последних стадиях клинических исследований.

Также получили развитие и триптаны – появилось их новое семейство, которое называется дитаны, которые действуют только на особые подтипы серотониновых рецепторов (5HT-1F) и не оказывают влияние на сосуды. Пока есть только один препарат из этой группы – ласмидитан.

Также для лечения приступа мигрени в некоторых случаях очень важно использование дополнительных препаратов, которые улучшают моторику (движение) кишечника в нужном направлении. Нам очень важна скорость действия препаратов (триптанов, НПВП и других) для быстрого и полного устранения приступа мигрени, а для этого необходимо как можно быстрее доставить таблетку из желудка в кишечник, где он всасывается и действует. Но при мигрени очень часто движения желудка и кишечника довольно замедленны (или вообще все содержимое движется в другую сторону). Поэтому мы помогаем правильному движению назначением препаратов из группы гастрокинетиков. Часто используется домперидон (безрецептурный) и метоклопрамид (только по назначению врача).

Также в ряде случаев есть польза от сочетания триптанов и НПВП – они повышают эффективность друг друга. В Европе есть даже таблетка, где в составе одновременно находятся суматриптан и напроксен. Очень удобно.

Таким образом, для устранения приступа мы пробуем подобрать сначала простой препарат – НПВП или парацетамол, и чаще всего пациенты сами себе их назначают, так как они продаются без рецепта. Если они не очень эффективны, мы используем триптаны или комбинацию препаратов (триптан + гастрокинетик, НПВП + гастрокинетик, триптан+НПВП или триптан+НПВП+гастрокинетик).

Тут возникает важный вопрос – что значит эффективное устранение приступа мигрени?

Помните из истории болезни Ирины: «Врач ей сказал сменить курс капельниц на другой и выписал новые обезболивающие. Они чуть быстрее справлялись с болью, но она возвращалась к вечеру, приходилось принимать вторую таблетку за день».

Во-первых, важно полное устранение боли и, желательно, других беспокоящих симптомов (тошноты, повышенной чувствительности к свету и звуку) в течение двух часов от приема препарата (или быстрее).

Во-вторых, важно, чтобы приступ не возвращался в течение двух суток. Если боль утихла, но к вечеру или на следующее утро опять требуется прием обезболивающего, терапию нужно менять.

В-третьих, не бывает стопроцентно эффективных препаратов. Если в двух случаях из трех препарат сработал, то мы считаем его эффективным.

А также примите к сведению основные правила приема препаратов для устранения приступа мигрени:

1. Принимайте препарат как можно раньше в начале приступа – чем раньше выпьете, тем с большей вероятностью он пройдет надежно и быстро.

2. Принимайте дозу, рекомендованную врачом. Не делите на половинки или четвертинки в надежде, что поможет. Скорее нет – и вам придется допивать в течение дня оставшиеся половинки.

3. Запивайте таблетки достаточным количеством воды (не менее стакана), чтобы быстро всосались – таблетки должны растворяться. Помогите им.

И самое важное правило приема обезболивающих при мигрени — их нельзя пить более двух дней в неделю! Почему? Потому что избыточный прием любых обезболивающих при мигрени (или других формах первичных головных болей) приводит к совершенно обратному эффекту – появляется дополнительная головная боль «от обезболивающих». По-научному она называется абузусная или лекарственно-индуцированная головная боль. Она не очень сильная (оценивается всего 2–3 баллами по 10-балльной шкале), может возникать утром и заполнять промежутки между приступами мигрени. Как будто головная боль никак не может пройти окончательно и голова тяжелая, «не светлая». Врачи могут поставить такой диагноз, если ваша голова болит 15 дней в месяц и чаще и вы принимаете более 15 дней в месяц НПВП или простые обезболивающие или 10 и более дней в месяц комбинированные препараты или триптаны.

Коробка с обезболивающими одной из пациенток у меня на приеме. «Без этого я не выхожу из дома», – признается она

У Ирины, с которой я начал книгу, тоже был абузус. В четырех случаях из пяти абузусная головная боль – это осложнение мигрени, исход неправильного лечения. Отсрочка начала эффективной превентивной терапии мигрени, попытки решить проблему ноотропами и вазоактивными препаратами, манипуляциями с шеей, походы к остеопату и гомеопату, неправильное купирование приступа – вот прямые дороги к подобному типу боли. А тревога и депрессия, нарушения сна – неразлучные спутники абузуса.

Хронический прием обезболивающих может быть опасным для организма, повреждать желудок, печень, почки. И при этом не решать, а усугублять проблему головной боли. Абузус ломает жизнь, подчиняя все жизненные планы головной боли.

Абузус лечить очень трудно. Самая главная задача пациента – полностью отказаться от злоупотребляемого лекарства. А задача врача – сделать так, чтобы ваша потребность в обезболивающих была меньше, дать вам взамен другой препарат, убрать тревогу и вывести из депрессии.

Поэтому лучше не допускать развития этой головной боли. Что делать? Ни в коем случае не превышать порог двух дней приема обезболивающих в неделю! Но это не значит, что боль нужно терпеть – это тоже путь к хронизации заболевания. А решение такой ситуации – в следующем разделе.

Обычно приступ мигрени, даже без лечения, продолжается от 4 до 72 часов. Но иногда он может выходить за эти рамки и не отпускать несколько дней, недель или даже месяцев. То есть это все один приступ, который никак не может закончиться. Такое состояние получило название «мигренозный статус», и в этом случае нужна особая терапия, потому что обычные препараты перестают работать, а из-за рвоты таблетки не задерживаются в желудке и потому не могут нормально подействовать. В этом случае мы применяем другой подход: используем парентеральные препараты, то есть вводим их внутримышечно или внутривенно. Часто используется кеторолак (единственный в России НПВП в виде инъекций) или противорвотное средство метоклопрамид. Оба – рецептурные. Также можно использовать стероидные противовоспалительные средства, их еще называют глюкокортикоиды (дексаметазон), в виде капельниц. Эти препараты помогают предотвратить возврат головной боли. Но тоже применяются только по назначению врача. То есть если у вас мигренозный статус – бегом в клинику!

Обычно врачи не назначают никакой дополнительной терапии мигрени, если у пациента менее 4 приступов мигрени в месяц и он хорошо с ними справляется. Если же мигрень возникает чаще, то необходима дополнительная терапия – она называется профилактической. Но об этом тоже поговорим в следующем разделе.

Итак, подытожим:

• Могут помогать обычные обезболивающие или специальные препараты от мигрени (триптаны или препараты эрготамина).

• Для усиления эффекта можно добавлять противорвотные препараты.

• Приступ должен пройти в течение двух часов полностью и не вернуться в течение двух суток.

• Важно принимать рекомендованную врачом дозу, запивать стаканом воды и пить как можно раньше, в начале приступа.

• Нельзя принимать обезболивающие для устранения приступа мигрени чаще 8 дней в месяц (2 дня в неделю).

• Если пить обезболивающие часто – голова будет болеть от них (абузусная головная боль).

• Мигренозный статус лучше лечить уколами.

Делаем приступы реже: профилактика

На сегодняшний момент (2020 год) никто в мире, к сожалению, не в состоянии излечить мигрень. Но мы можем взять ее под контроль! «Назначить пациента боссом над мигренью», как говорят наши американские коллеги, а не наоборот. Контроль над отдельным эпизодом, приступом мигрени, мы обсудили в предыдущей главе, а сейчас поговорим о другом подходе, который дополняет устранение приступа, – профилактике мигрени.

Хотя, термин «профилактика» здесь не очень удачен, потому что мы привыкли под ним подразумевать, например, мытье рук для того, чтобы не заразиться какими-то инфекциями, или чистку зубов, чтобы избежать кариеса. Но в английском языке этот термин звучит немного по-другому: prevention («предотвращение»). То есть основной задачей этого вида терапии мигрени является снижение частоты приступов.

Условным порогом, когда мы можем вместе с пациентами считать, что профилактика оказалась эффективной – это снижение частоты приступов как минимум в два раза от исходного. Например, было 20 дней с мигренью в месяц до лечения, а после профилактики – 17 дней. Тут мы вряд ли можем говорить, что терапия сработала. И будем подбирать другой препарат или менять дозу текущего. А вот если после лечения у этого пациента частота снизилась с 20 дней с мигренью в месяц до 9 дней в месяц, то препараты считаются эффективными, и мы будем продолжать терапию. Оценка эффективности профилактики мигрени – это одна из основных задач дневника головной боли. Без него очень сложно понять и вспомнить, как часто и как сильно болела у вас голова до лечения.

ЦЕЛИ ПРОФИЛАКТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ МИГРЕНИ

Некоторым пациентам профилактика нужна не только для снижения частоты приступов (или даже совсем не для этого). Важно, что в ее результате приступы могут стать менее интенсивными, сопутствующие боли симптомы (тошнота, дискомфорт от света и звуков) стать менее выраженными или совсем исчезнуть. Кроме того, приступы будет легче снимать, потому что, например, начнут помогать не только триптаны, но и обычные обезболивающие, которые раньше на пациента не действовали.

Когда мы назначаем профилактическую терапию?

1. Если у человека 4 и более приступа с мигренью в месяц, даже если они хорошо устраняются НПВП или триптанами.

2. Если 3 и более дней с мигренью, если приступы тяжело поддаются лечению.

3. Высокий риск развития абузусной головной боли.

4. Если есть особые формы мигрени с аурой (гемиплегическая мигрень, мигрень с длительной аурой, аура в виде потери сознания), то в этом случае и один приступ в месяц будет показанием к профилактике.

5. Желание пациента иметь меньше приступов мигрени.

Все препараты для профилактики мигрени с доказанной эффективностью (доказанной в особых рандомизированых плацебо-контролируемых клинических исследованиях) можно условно поделить на две группы:

1) препараты, которые пришли в лечение мигрени из совсем других областей медицины – будем называть эту группу «традиционные» препараты;

2) специальные препараты, разработанные для профилактики мигрени, – совсем новая, революционная терапия.

К «традиционным» лекарствам для профилактики мигрени относятся некоторые препараты из следующих групп:

– препараты для лечения эпилепсии (противоэпилептические);

– антидепрессанты;

– препараты для снижения артериального давления (бета-блокаторы, антагонисты ангиотензина II, ингибиторы АПФ);

– ботулинический токсин, который эффективен только при хронической мигрени – с частотой головной боли более 15 дней в месяц и должен вводиться по строго определенной методике, которая показала свою эффективность (схема введения PREEMPT); если же просто поколоть его «на глазок», это, конечно, сработает на уровне плацебо.

Когда мы рекомендуем профилактическое лечение при мигрени, очень важно объяснить пациенту, что мы назначаем некоторые препараты из указанных групп не потому, что у человека морщины, напряжение в мышцах, эпилепсия, повышенное артериальное давление или депрессия (хотя она встречается часто при мигрени). Мы их назначаем именно для снижения числа дней с мигренью, то есть они определенным образом (хоть мы и не знаем, каким именно) воздействуют на те зоны и процессы в нервной системе, которые отвечают за приступы мигрени и их учащение. Положа руку на сердце, никто из ученых и врачей точно не понимает, как все эти лекарства работают. Но эта терапия стандартна для лечения частой мигрени во всех странах мира.

Цит. по: Granot R. Botox for Migraine: Who is it for? What does it do? What does it feel like? [Электронный ресурс] / Dr. Ron Granot. – Режим доступа: https://eastneurology.com.au/2018/03/15/botox-for-migraine-who-is-it-for-what-does-it-do-what-does-it-feel-like/

Как эти медикаменты пришли в лечение мигрени? Честно говоря, по большей части случайно. Изначально они были разработаны для лечения совсем других заболеваний. Например, типичная история с ботулиническим токсином. Этот препарат активно используется для лечения мимических морщин, чаще у женщин. А у них и мигрень встречается часто. И в какой-то момент заметили, что пациентки, которым проводились инъекции ботокса, стали реже жаловаться на головные боли. Позже эта гипотеза была проверена уже в качественных рандомизированых плацебо-контролируемых клинических исследованиях, в которых участвовало больше одной тысячи пациентов. Оказалось, что он действительно помог больным, страдающим от мигрени, но только при особом ее типе – хронической мигрени, когда число дней с головной болью 15 и больше в месяц более трех месяцев подряд. А вот при мигрени менее 15 дней в месяц – ботокс был не лучше пустышки (плацебо).

Какие существуют особенности при выборе препарата для профилактики?

Когда мы подбираем терапию для больного, то ориентируемся в первую очередь на те плюсы и минусы, которые может человек получить. У каждого препарата может быть особый спектр побочных эффектов. Например, такой антидепрессант, как амитриптилин, может иногда вызывать сонливость, учащение ритма сердца, повышение аппетита и, соответственно, веса, сухость во рту. Конечно, эти нежелательные явления возникают не у всех пациентов, но мы обязаны про это рассказать, чтобы для человека они не стали неожиданностью. Кстати, иногда эти побочные эффекты могут быть совсем не побочными для конкретного человека, а даже желательными. Например, в случае с тем же амитриптилином, если у пациента наблюдается одновременно нарушение сна и потеря аппетита, то врач, конечно, в этой ситуации с большей вероятностью предпочтет этот препарат из-за его «бонусного» эффекта. Другой пример. У препарата топирамат, относящегося к группе эпилептических средств, бывают такие побочные эффекты, как трудности с обработкой информации (сложно думать), мурашки в кончиках пальцев, снижение аппетита и потеря веса. И в случае если у пациента исходный недостаток массы тела, то мы, конечно, не можем его назначить. Но при избыточной массе тела он даст дополнительные бонусы в виде уменьшения аппетита и веса.

И тут мы касаемся очень важного, практически ключевого в лечении любой болезни, в том числе и мигрени, момента. Выбор терапии, в том числе и профилактики мигрени, всегда ориентируется на запросы пациента. Решение о выборе терапии должно приниматься вместе с больным, 50 на 50 (конечно, если сам пациент этого хочет). Патерналистский подход, который практиковался в медицине (особенно в отечественной) столетиями, когда врач – царь и бог, назначающий только определенное лекарство: «Пей его и не задавай вопросов!» – менее эффективен. Мы должны обсуждать с пациентом его терапию, ее плюсы и минусы, что важно ему получить в итоге лечения, а что не очень. Мигрень не сокращает продолжительность жизни, но драматично снижает ее качество. Поэтому наша основная задача — повысить качество жизни пациента. И конечно, лечение не должно быть хуже болезни. Поэтому если пациент на фоне профилактической терапии испытывает какой-то дискомфорт из-за побочных эффектов, мы должны ее поменять, иначе в ней нет никакого смысла.

«Традиционные» средства для профилактики мигрени (антидепрессанты, противоэпилептические средства или препараты, влияющие на артериальное давление) назначают с минимально возможной дозировки для того, чтобы не возникали побочные эффекты. И постепенно каждые 5–7–10 дней повышают дозу, стремясь достигнуть рекомендованной дозы. То есть не назначаем препарат сразу в полной дозе, а стремимся подниматься к целевой дозе небольшими ступеньками. Например, препарат топирамат рекомендован в дозе 100 мг в сутки. Но мы начинаем с 25 мг, и каждую неделю поднимаемся на такое же количество: 50 мг, потом 75 мг и, наконец, 100 мг. Уже на этой рекомендованной дозе пациент должен провести 4–6 недель для того, чтобы понять – эффективна терапия или нет. Раньше этого срока сделать вывод, что терапия себя не оправдывает, к сожалению, невозможно. И конечно, такое медленное действие традиционной профилактической терапии не очень удобно как для врача, так и для пациента. Один из плюсов новых, современных лекарств заключается в том, что инъекции делаются раз в месяц и эффект некоторые пациенты ощущают уже через неделю.

Давайте поговорим об этой новой группе препаратов для профилактики мигрени, о моноклональных антителах к CGRP или к рецептору CGRP.

Можно сказать, что это третья революция в лечении мигрени (первая – синтез эрготамина в 1918 году, вторая – суматриптан в 1993 году). Речь идет о моноклональных антителах к белку CGRP или к рецептору CGRP. Они подавляют активность этого белка, уменьшая активность в системе тройничного нерва и, соответственно, понижая частоту и тяжесть приступов мигрени. Можно образно сказать, что они, как ручка громкости, «выкручивают» боль на минимум или совсем выключают.

МИГРЕНЬ – НЕВРОЛОГИЧЕСКОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ

CGRP у многих пациентов определяет уровень боли в приступе мигрени

Что такое «моноклональные антитела»? Это особая группа лекарственных средств, которые используются в медицине с конца 1980-х годов.

Термин антитела в 2020-м коронавирусном году, когда пишется эта книга, у всех на слуху по понятным причинам. Но в двух словах напомню, что это специальные молекулы, которые вырабатываются нашей иммунной системой для борьбы с чужеродными агентами, в первую очередь – с инфекциями. Ключевая особенность антител заключается в том, что они, как ключ к замку, подходят только к одной мишени, против которой их создала иммунная система.

Именно поэтому гриппом мы можем болеть каждый год, потому что он часто изменяется (мутирует), и прошлогодние антитела его уже могут не узнать – и мы опять подхватываем вирус, хоть и перенесли заболевание год назад. А, например, антитела к туберкулезу или к таким заболеваниям, как коклюш, корь, краснуха, эффективны многие годы и даже десятилетия. Все потому, что возбудители этих болезней остаются неизменными, и наши антитела могут их распознать даже через много лет после прививки. Именно это свойство антител – высокая избирательность к мишени, против которой они были изобретены, и позволило использовать их в медицине. Слово моноклональные означает, что все антитела одинаковые, как клоны из «Звездных войн».

Антитело – это уникальный ключ, и если мы знаем конкретную мишень, то можем подобрать ключ, чтобы ее заблокировать. И этот ключ не подействует на остальные мишени

Возьмем пример из онкологии, где моноклональные антитела активно используются уже несколько десятилетий. Например, если мы знаем, что у раковых клеток есть особенность, например специфический рецептор на поверхности, которого нет или очень мало у здоровых клеток, то мы можем синтезировать в лаборатории специальные антитела против этого рецептора. И тогда нам не нужно будет убивать химиотерапией и хорошие, и плохие клетки, а таргетно (попадая точно в мишень) уничтожить только злокачественные.

Сейчас моноклональные антитела активно используются в различных областях медицины для лечения тех болезней (астма, рассеянный склероз, атеросклероз и др.), где есть уникальная мишень для антител.

Поэтому очень важно было найти тот молекулярный механизм, который отвечает за развитие приступа мигрени. И когда в результате многочисленных научных исследований обнаружили участие в патогенезе мигрени белка CGRP, это дало «зеленый свет» разработке таргетных препаратов.

На сегодняшний день есть четыре препарата моноклональных антител, которые влияют на путь CGRP. Это эренумаб, фреманезумаб, галканезумаб и эптинезумаб. Три первых препарата вводятся с помощью подкожных инъекций, а последний – внутривенно. Они уже начали появляться на рынках США и Европы начиная с 2018 года, а в России два из них (эренумаб и фреманезумаб) стали доступны с осени 2020 года.

Все четыре препарата очень похожи между собой по эффективности. Около 2/3 пациентов с эпизодической мигренью испытывают снижение частоты приступов в два раза и более. То есть достигают того самого показателя эффективности, о котором мы говорили в самом начале этого раздела. Например, было 12 дней с мигренью до терапии, а после терапии – не более 6 дней в месяц. Но это не предел эффективности для новой терапии. Оказалось, что некоторые пациенты с мигренью испытывают облегчение не только на 50, а на 75 или даже на 100 процентов! В исследованиях этих пациентов назвали суперреспондеры (суперответчики на терапию) – около 20 процентов больных (то есть каждый пятый) с мигренью избавляются от приступов на 100 процентов на фоне применения моноклональных антител, влияющих на путь CGRP. Это, конечно, феноменальный результат, который был недостижим на «традиционной» профилактической терапии мигрени! Режим дозирования этих препаратов очень удобен: инъекции нужно делать раз в месяц (эренумаб, фреманезумаб и галканезумаб) или раз в три месяца (фреманезумаб и эптинезумаб). Эффект терапии некоторые пациенты испытывают уже через неделю, но общая длительность курса составляет от 6 до 12 месяцев. Количество побочных эффектов у них незначительное. Люди в подавляющем большинстве случаев не замечают негативных явлений. Из часто встречающихся – боль, жжение и покраснение в месте инъекции.

Итак, задача профилактического лечения – сделать мигрень редкой, эпизодической. Но есть и другие цели. Например, на фоне профилактики у пациентов могут начать работать простые обезболивающие: если раньше помогали только триптаны, то теперь может сработать банальный парацетамол. Таким образом, приступы легче отвечают на терапию. Но даже если они не стали реже по частоте, то могут протекать более мягко и длиться не три дня, а один. Могут быть не такими интенсивными и не сопровождаться рвотой – человек может испытывать лишь небольшую тошноту. Это тоже задачи профилактической терапии. Но они индивидуальны. Пациент сам должен понимать, от каких проявлений мигрени он в первую очередь хочет избавиться. Например, кому-то важно спастись от повышенной чувствительности к свету. И вообще, даже если не уменьшилась частота возникновения боли, пациент будет рад, что на фоне профилактики он станет испытывать меньше дискомфорта. И, как мы уже обсудили, профилактика также защищает человека от возможной абузусной головной боли.

Хочу обратить внимание: ни у кого из пациентов мигрень не возникает сразу в виде частых приступов, например, сразу 15 дней в месяц и больше. Такого не бывает. Мигрень впервые в жизни всегда начинается с редких эпизодов, которые потом под воздействием определенных негативных факторов становятся частыми. Эти факторы врачи называют факторами риска прогрессирования мигрени, и пациентам их нужно хорошо знать. Потому что если мы сможем с помощью профилактического лечения взять под контроль частые приступы, но не уберем причины, по которым мигрень участилась, то после отмены профилактики недуг опять выйдет из-под контроля и участится. Или без устранения этих факторов мы в принципе не сможем подобрать эффективное лечение – они будут «стояночным тормозом», и как бы мы ни «газовали» с помощью лекарств, мигрень останется на месте. Об этом – в следующем разделе.

Итак, подытожим:

• профилактика снижает частоту приступов, делает их менее интенсивными;

• думаем о профилактике мигрени, если приступы случаются 4 раза в месяц и чаще;

• есть традиционная терапия и современная таргетная терапия;

• традиционная терапия – антидепрессанты, противоэпилептические препараты, препараты, снижающие артериальное давление, ботулинический токсин;

• таргетная терапия – влияющая на мигрень целенаправленно; это моноклональные антитела, блокирующие CGRP/ рецептор к CGRP, которые вводятся в виде уколов 1 раз в месяц или квартал;

• таргетная терапия более эффективна – результат появляется быстрее;

• любая терапия подбирается в зависимости от бонусов и минусов, которые могут иметь препараты, совместно с пациентом;

• цель профилактики – улучшить качество жизни.

Почему мигрень раньше возникала редко, а сейчас – через день?

Итак, мигрень была редкой, пару раз в месяц, а стала возникать через день или чаще. Почему так случилось? К этому приводят определенные негативные факторы, которые называются «факторы риска прогрессирования мигрени».

Можем поделить их на две группы: те, которые мы изменить не в состоянии (врачи называют их немодифицируемые факторы), и те, на которые можно повлиять (модифицируемые). К первой группе относятся: пол (женский), низкий уровень жизни семьи, значимые стрессовые события или травмы головы и шеи.

Вспомним еще один эпизод из истории болезни Ирины: «После окончания университета с красным дипломом и выхода на долгожданную работу в одну из международных консалтинговых фирм стало потяжелее. Нагрузки оказалось очень много — новый проект, все требуют стремительных результатов, сна мало, обеды через раз, любимые занятия йогой пришлось отложить. Приступы стали возникать стабильно раз в неделю и не хотели уходить после одной таблетки, приходилось принимать вторую, а иногда и после сна голова продолжала болеть, чего раньше не было».

Вот факторы, на которые мы можем повлиять, и обязательно должны с ними бороться:

– курение (еще бы, никто сомневался);

– храп (почему – никто точно не знает);

ХРОНИФИКАЦИЯ (ПРОГРЕССИЯ) МИГРЕНИ

– избыточный вес (точные механизмы тоже неизвестны);

– недостаточная физическая активность (чем больше спорта – тем меньше мигрени);

– избыточное употребление кофеинсодержащих напитков (кофеин также может участвовать в формировании абузусной головной боли);

– частые приступы мигрени (да-да, если приступы частые, более восьми раз в месяц, то вероятность, что они и дальше будут прогрессировать, очень велика);

– наличие кожной аллодинии на коже головы (аллодиния – это когда мы чувствуем боль в ответ на поглаживание, прикосновение, расчесывание волос; значит, процесс перехода мигрени в хроническую стадию в головном мозге уже начался);

– частое употребление обезболивающих (то есть возникает не только абузусная головная боль, но и сама мигрень учащается, если пить обезболивающие часто; помните о том, что безопасно принимать таблетки не чаще двух дней в неделю!);

– плохое устранение приступа мигрени – когда боль не может пройти до конца и остается фоном на 1–2 балла; вот почему важно так подобрать эффективный препарат (или их комбинацию) для устранения приступа;

– боль в других частях тела, особенно если она хроническая (считается, что боль может стать хронической при любых болевых синдромах – будь то мигрень или боль в спине или плече);

– и наконец, самые важные факторы, которые мы должны выявить и устранить, – тревожные расстройства и депрессия. О них мы поговорим подробно.

Роль тревоги и депрессии

Давайте вновь вернемся к нашей пациентке Ирине из первой главы: «…Панические атаки стали возникать не только в метро, Ирина стала очень тревожная. Еще через год голова стала болеть практически постоянно. Если не успеть принять таблетку, то ее мутило, раздражал свет, голос ребенка, мужа. Голова готова была лопнуть от пульсации при каждом резком движении. Обезболивающие были всегда под рукой, их приходилось принимать по несколько раз в день. Помимо этого у Ирины стали возникать проблемы со сном — чтобы заснуть, ей было нужно не менее 30 минут, а то и больше, сон стал поверхностный. Сил не на что не было, ничего не радовало».

Статистика показывает, что депрессия встречается примерно в два с половиной раза чаще у пациентов с мигренью, чем без нее. И наоборот, мигрень встречается чаще в три раза у пациентов с депрессией, чем у людей без нее. Почему так происходит? Скорее всего, есть общие механизмы формирования и одного, и второго заболевания.

• Мы понимаем, что в процессе приступов мигрени очень важную роль играет гипоталамус – зона, которая регулирует наши эмоции и настроение.

• Для лечения мигрени используются препараты, которые влияют на обмен «гормона счастья» серотонина.

Значит, скорее всего, имеются общие биологические корни у мигрени и депрессии, поэтому эти заболевания называются «коморбидные» – это когда два заболевания встречаются чаще вместе, чем просто статистическая вероятность.

Что такое тревога и депрессия? Это не просто плохое настроение или что-то метафизическое. Это заболевания, которые формируются тремя ключевыми элементами:

– «багаж» человека, накопленный из психологических травм и стрессовых событий различного масштаба в течение жизни;

– окружающая человека в настоящий момент обстановка;

– генетическая предрасположенность и биохимия головного мозга (очень широкое понятие).

Симптомами тревожных расстройств могут быть ощущение напряжения, скованности, невозможность расслабиться, беспокойство по мелочам, плохой сон, нарушение засыпания, расстройства памяти, быстрая утомляемость, учащенное сердцебиение, ощущение «кома» в горле, сухость во рту, головокружение и многие другие. Существует заболевание, когда выраженных обострений вроде как и нет, но всегда тревожно. Это больше соответствует генерализованному тревожному расстройству. Если же симптомы, описанные выше, возникают в виде острых эпизодов, то это нарушение может быть расстройством, проявляющимся в виде панических атак. При них внезапно возникает чувство страха, появляются телесные симптомы (сердцебиение, потливость, ощущение сухости во рту, ощущение нехватки воздуха, удушья, боли в грудной клетке, озноб). Человек расценивает эти симптомы как катастрофические, что только усиливает паническую атаку. Обычно острый эпизод страха продолжается 10–20 минут. Ряд таких состояний может быть спровоцирован определенными обстоятельствами: наличием замкнутого помещения, открытого пространства, людного помещения, толпы, поездки в общественном транспорте.

Подобные эпизоды хотя и не опасны для жизни, но выглядят достаточно устрашающе и могут заставлять людей искать причины в нарушении работы сердца, сосудов, легких, проходя врачей «по кругу» и не находя никакого внятного объяснения этим симптомам. Кроме того, есть особый вариант тревожного расстройства, который связан с вниманием к своему здоровью. Человек может постоянно быть в тревоге относительно возможности возникновения у него тяжелого заболевания, например рака или рассеянного склероза. Это приводит к постоянной пристальной оценке всех сигналов от организма и сопоставления их с тревожными заболеваниями. Человеку в этом состоянии постоянно требуется подтверждение, что у него все в порядке, проведением исследований (МРТ, КТ, УЗИ, вся номенклатура анализов крови). Достаточно ошибочно в такой ситуации допускать мысль – «да пусть уже сделает, не найдет ничего и успокоится». Это не сработает. Даже если человек с тревожным расстройством провел исследования совсем недавно и не нашел никаких отклонений, то это не значит, что мучительное беспокойство не заставит повторять их через несколько недель или месяцев.

К сожалению, подобное состояние человека иногда преступно эксплуатируется, и пациенту назначаются все обследования, которые он попросит, не объясняя, нужно это ему или нет. Особенно тут подогревают ситуацию многочисленные программы чек-апов (экспресс-проверок здоровья) по поводу и без. А иногда дело доходит до того, что небольшие изменения в анализах, которые являются вариантами нормы, а не признаками болезни (например, наличие титров определенных антител к вирусу герпеса, цитомегаловирусу, незначительные изменения формулы крови), то есть абсолютно незначимые с медицинской точки зрения ситуации, трактуются врачами как признаки «спящей» или «хронической» болезни. И пациент начинает их лечить (по назначению врачей и без) абсолютно бесполезными, а порой и вредными препаратами. (Подробнее о вреде исследований вы можете прочитать в соответствующей главе.)

Кроме того, тревога может напрямую влиять и на течение головной боли у человека, например мигрени. Повышение уровня беспокойства у пациента с мигренью может приводить к избыточному приему препаратов. Есть такое понятие, как боязнь головной боли, по-научному – цефалалгияфобия. Такой человек при малейшем подозрении, что у него случится приступ, сразу принимает обезболивающее. Хотя мог бы и потерпеть, возможно, приступ бы и не начался. Таким образом, избыточный прием лекарств приводит к абузусной головной боли от таблеток.

Теперь давайте разберемся с депрессией. Большинство привыкло считать, что это обязательно плохое настроение и слезы. Но это лишь малая (и не всегда обязательная) для диагноза депрессии часть симптомов. Очень важным ее проявлением является отсутствие сил и энергии. Встает человек утром, спал достаточно, но сил нет, как будто и не ложился. Этот симптом является одним из самых частых при депрессии, хотя многие люди пытаются найти причину отсутствия энергии в эндокринологических расстройствах или в том, что не хватает каких-то витаминов. А причина на самом деле совсем в другом. Третий ключевой симптом – это отсутствие способности получать удовольствие от привычных вещей (агедония по-научному). Ничего не радует. Интересов никаких нет. Все серое и не вызывает желание что-то делать.

Помимо этих трех важных симптомов:

• снижение настроения;

• отсутствие сил, энергии;

• агедония,

депрессия может проявляться и другими нарушениями:

• снижением памяти, внимания, сосредоточенности на задачах;

• нарушением сна – ранним пробуждением и поверхностным сном;

• снижением аппетита;

• чувством вины;

• суицидальными мыслями;

• расстройствами сексуальной функции;

• нарушениями пищеварения, включая запоры либо, наоборот, частый стул, вздутие живота;

• болями в разных частях тела.

Как видите, депрессия очень многолика. Очень важно ее правильно диагностировать. Это может сделать не только психиатр, но и терапевт, врач общей практики (семейный врач) или невролог. Он может заподозрить депрессию по внешнему виду человека и ответам на вопросы. Можно провести несколько достаточно простых диагностических тестов, которые помогут разглядеть депрессию и тревожность и выразить их в баллах, что позволит оценить тяжесть состояния и сможет убедить пациента, что ситуация скорее ненормальная. Депрессия и тревожные нарушения колоссально снижают качество жизни, а у пациентов с мигренью и другими головными болями еще и утяжеляют эти заболевания. При этом в большинстве случаев поддаются лечению. Как мы лечим депрессию?

Как я уже упомянул, депрессия и тревога возникают на стыке трех факторов: психологических травм, текущей ситуации в жизни и биохимии мозга. На первые два элемента можно повлиять с помощью психотерапии. Есть различные методики, например, психоанализ, гештальт, схема-терапия. Для тревожных нарушений одной из самых эффективных является когнитивно-поведенческая терапия.

А вот биохимию мозга можно попробовать изменить с помощью лекарственных средств. Самыми комфортными и безопасными являются антидепрессанты. Существует миф, что это такие страшные препараты, которые вызывают зависимость, с них потом невозможно «слезть». Это не так. Никакой зависимости не возникает, важно – индивидуально подобрать препарат в зависимости от текущей ситуации и сопутствующих заболеваний.

Главное, что должны понимать и врач, и пациент: целью лечения тревоги, депрессии, как и всех первичных головных болей, является повышение качества жизни человека. Поэтому никто не будет назначать лекарство, от которого человек будет спать весь день, но зато у него не будет ни боли, ни беспокойства. Лечение не должно быть хуже болезни!

В заключение этой части хочется еще раз отдельно подчеркнуть, что при частых головных болях, особенно при мигрени, существует большая вероятность, что мы столкнемся еще и с тревожными и депрессивными нарушениями. Нам же важно лечить человека в целом, а не только отдельную болезнь.

Итак, подытожим:

• есть факторы, которые могут учащать мигрень (недостаток спорта, много обезболивающих и так далее);

• тревога и депрессия – самые важные факторы учащения мигрени;

• если мы не устраним факторы учащения, наше лечение мигрени будет неэффективным;

• депрессия – это не только плохое настроение, а еще отсутствие сил и многие другие симптомы;

• тревогу и депрессию можно отлично лечить с помощью антидепрессантов и психотерапии;

• антидепрессанты – не страшные препараты, от их приема не возникает зависимости, лечение ими комфортно; главное – подобрать правильный препарат.

Менструальная мигрень

Мигрень возникает у женщин в три раза чаще, чем у мужчин. Причина этого очевидна – женские половые гормоны: эстроген и прогестерон.

В первую очередь – эстроген. Если мы посмотрим на график распространенности мигрени, то увидим, что у мальчиков и девочек вероятность мигрени практически одинакова, и только после периода полового созревания и начала менструального цикла девушки начинают страдать чаще парней. Второе совпадение графиков распространенности мигрени у мужчин и женщин мы видим уже в возрасте около 50 лет, когда цикл прекращается, возникает менопауза (климакс). А во время беременности мигрень утихает у 70–80 процентов пациенток, особенно во втором и третьем триместрах. Это связано с тем, что уровень гормонов стабилен, высокий, и нет резких колебаний, как во время месячных. Кроме того, существует распространенная форма головной боли, которая возникает у женщин только в дни до или сразу после начала критических дней – менструальная мигрень.

И здесь вновь вернемся к нашей Ирине: «Прошло несколько лет, Ирина забеременела, нагрузки на работе стало меньше и — о чудо! — голова стала болеть гораздо реже, а потом, к третьему триместру, прошла совсем. «Надо было раньше уходить с этой работы», — подумала тогда Ирина. Все было прекрасно, но после окончания кормления ребенка грудью кошмар вернулся — голова почему-то опять стала болеть стабильно каждую неделю».

МИГРЕНЬ ЗАБИРАЕТ У ЖЕНЩИН САМЫЕ ПРОДУКТИВНЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

Почему так происходит? Дело в том, что мигрень чувствительна к колебаниям уровня женских половых гормонов. Перед началом менструации падает уровень эстрогена, что запускает механизм приступа. Причем если вы страдаете мигренью, приступы, связанные с менструациями, могут быть тяжелее и продолжительнее других.

Лечат менструальную мигрень в двух направлениях: снимают уже возникший приступ или предотвращают его. Снять приступ помогут триптаны. Еще используют нестероидные противовоспалительные средства и препараты эрготамина (по назначению врача).

Предотвращать приступы можно как стандартной профилактической терапией мигрени, так и мини-профилактикой. Последний вариант используют при истинной менструальной мигрени (когда голова болит только в начале цикла) и когда менструальный цикл регулярный – то есть мы можем предсказать приход месячных. В этой ситуации врачи назначают прием препаратов за 2–4 дня до вероятного дня менструации. Для такой мини-профилактики используют триптаны, эстрогены и препараты магния. Лечение продолжается 5–7 дней.

И на заметку! Очень часто женщины с менструальной мигренью наблюдаются не только у невролога, но и у гинеколога. Однако по результатам исследований гормональная терапия при лечении менструальной мигрени дала противоречивые результаты. У одних женщин, которые принимают оральные контрацептивы или используют внутриматочные системы, приступы менструальной мигрени прекращаются. Другие этого не отмечают. Если вы обсуждаете с гинекологами назначение комбинированных оральных контрацептивов, лучше выбрать вариант с минимальной дозой эстрогенов (называются низко– или ультранизкодозированные) – они практически не повлияют на течение обычной мигрени. Но нужно помнить, что комбинированные оральные контрацептивы противопоказаны при мигрени с аурой – они могут значительно утяжелить ее течение и даже повысить риск развития инсульта в молодом возрасте.

При чем тут электрические скаты?

Построим логическую цепочку: мигрень – это заболевание головного мозга, головной мозг состоит из нейронов, нейроны передают информацию с помощью электрических импульсов. Значит ли это, что электрическими импульсами можно лечить мигрень?

История применения электрических аппаратов для лечения различных болезней возникла почти сразу с появлением электричества в повседневной жизни. Но еще до изобретения лампочек головную боль лечили электрическими скатами!

Римский физик Скрибоний Ларг в своем труде Compositiones medicae (50 г. до н. э.) рекомендовал в случае хронической головной боли прикладывать к голове больного концы электрического ската. А при подагре использовал ножные ванны с электрическими рыбами.

История лечения различных болевых синдромов с помощью стимуляции электрическим током разной частоты и интенсивности насчитывает несколько десятилетий. Одним из принципов работы нервной системы, который может лежать в основе этих методов, является теория воротного контроля боли. Суть ее в том, что за боль и за другую чувствительность (прикосновение, давление) отвечают разные нервы. Импульсы боли и прикосновения/давления, проходящие по этим нервам, встречаются на уровне спинного мозга. И в этом месте происходит удивительная вещь – импульсы по нервам, передающим прикосновение/давление, могут подавлять болевые импульсы! То есть закрывать «ворота боли» на уровне спинного мозга и не пускать их дальше, в головной мозг и наше сознание. Именно этим объясняется обычное бессознательное действие, когда, обо что-то ударившись, мы трем и гладим ушибленное место.

Скорее всего, только этой теорией воздействие различных аппаратов на мигрень не ограничивается и есть другие механизмы, связанные с работой головного мозга. Но оставим их обсуждение ученым. Давайте разберем те методики нейростимуляции, которые подтвердили свою эффективность при мигрени и уже доступны пациентам.

1. Транскраниальная магнитная стимуляция аппаратом eNEURA. (Транскраниальная означает воздействие снаружи черепа.) Это аппарат для домашнего использования. Стимуляторы магнитов в виде коробочки накладываются на область затылка во время приступа мигрени. И с помощью магнитного разряда, который пациент не чувствует, боль уходит. А также устраняет приступы мигрени с аурой.

2. Электрическая стимуляция в области шеи. Один из нервов, проходящий в области шеи, называется блуждающим. И оказалось, что, стимулируя его, можно изменить и активность головного мозга. Аппарат, который воздействует слабым электрическим током определенной частоты на этот блуждающий нерв, называется GammaCore. Он используется для лечения приступов мигрени и кластерной головной боли.

3. Еще один аппарат, который с помощью электричества лечит мигрень, называется Cefaly. Это единственный из трех аппаратов, который есть в России. Через специальный мягкий электрод он стимулирует область лба, в результате чего человек чувствует мурашки или покалывание в этой области. Эти ощущения связаны с тем, что там находятся волокна того самого тройничного нерва, который отвечает за развитие боли при мигрени. Изменение активности этих волокон приводит к сдвигам в тех зонах мозга, которые отвечают за мигрень. У этого аппарата есть два режима – для устранения приступа и для уменьшения их частоты (профилактическое лечение). Для профилактики необходимо ежедневное использование.

Все рассмотренные варианты нейростимуляции являются неинвазивными, то есть для их работы не нужно повреждать кожу, чтобы вживить электроды и провода.

Но в крайних случаях прибегают и к инвазивным методикам, то есть к имплантации (вживлению) нейростимуляторов и электродов. Делают это в самых крайних случаях, когда никакие средства не помогли, а человек не может нормально жить из-за изнурительных болей.

Первая методика – это установка стимулятора затылочного нерва. В области затылка с одной или двух сторон к затылочному нерву подводят тонкие электроды, а сам аппарат (небольшую коробочку) устанавливают под кожей, например в области ямки над ключицей. При включении стимулятора человек ощущает мурашки и онемение в области затылка. Механизм действия этой методики, как считается, связан с тем, что системы затылочного и тройничного нерва взаимодействуют между собой в головном мозге и таким образом происходит изменение активности ядра тройничного нерва, которое играет роль в приступах мигрени.

Вторая методика с установкой стимуляторов проводится еще реже, при хронической кластерной головной боли, когда приступы не поддаются лечению. В этом случае стимулятор ставят в область, которая называется крылонебный ганглий. Достаточно сложная операция, которая иногда приводит к серьезным осложнениям.

Перед любой из операций по установке стимулятора необходимо внимательно оценить соотношение риска и пользы от их проведения. Подход очень индивидуален. Необходимо серьезно оценивать ситуацию, чтобы понять: действительно ли нужен стимулятор? Ведь как я уже выше говорил, мигрень – это заболевание, которое не укорачивает жизнь, а снижает ее качество. Поэтому всегда при любой инвазивной процедуре мы должны внимательно взвешивать все «за» и «против».

Как победить мигрень без лекарств и электричества?

Никому не нравится лечиться. Особенно таблетками. Как бы сделать так, чтобы не лечиться и быть здоровым? Чтобы мигрень не беспокоила или случалась очень-очень редко?

У врачей есть ответ на этот вопрос, но он может многим показаться скучным и неинтересным.

Нужно вести здоровый образ жизни!

Что понимают под здоровым образом жизни при мигрени?

1. Регулярная физическая активность. Многочисленные исследования показали, что чем ее больше, тем мигрени меньше. Как это работает, в деталях не до конца понятно, но то, что это работает, – факт. Заодно со снижением частоты приступов мигрени будет меньше шансов получить хроническую боль в других частях тела (например, в пояснице), болезнь Альцгеймера, депрессию, тревогу, инсульт, инфаркт, повышенное давление и холестерин и еще 100 500 болезней.

2. Регулярное питание, отсутствие пропусков приема пищи. Голод – очень мощный провокатор приступа мигрени. Постарайтесь следить за своим режимом питания.

3. Не допускайте обезвоживания.

4. Регулярный и достаточный сон. Сколько сна нужно – параметр весьма индивидуальный, но чаще всего взрослому человеку хватает 7–8 часов. Обратите внимание, что мигрень может провоцироваться не только недосыпом. Некоторые люди отмечают, что мигрень их настигает в выходные дни и не беспокоит в рабочие. Часто в этом случае мы можем обнаружить, что в будни человек просыпается, скажем, в 6.30 утра, а в выходные отсыпается до 10–11 часов. То есть триггером мигрени является увеличение времени сна. Вот такая «мигрень выходного дня» появляется у некоторых с поздним пробуждением.

5. Найдите ваши провокаторы мигрени с помощью дневника головной боли. Необязательно исключать из рациона все сыры и орехи, если их прием не вызывает мигрень именно у вас. Но вы можете, например, с удивлением обнаружить, что употребление стейка medium-rare стабильно вызывает этот недуг.

Изменение образа жизни играет колоссальную роль при мигрени в детском возрасте. Многие родители, наверное, не раз замечали: как только они восстанавливают регулярный режим сна ребенка, не разрешая ему ложиться в выходные дни в час ночи, то приступы по понедельникам при подъеме в 6 утра сразу исчезают.

Вообще, у детей соблюдение режима – это краеугольный метод устранения мигрени. Перед тем как назначить ребенку профилактику частой мигрени, нужно на самом деле соблюдать простые правила. Установить режим сна, не допускать пропусков приема пищи (давать в школу достаточно еды), обезвоживания и чтобы ребенок достаточно двигался (это могут быть игры с друзьями или спортивные секции). Плюс необходимо оценить, нет ли какой-то хронической стрессовой ситуации – в классе с учениками, учителями, на дополнительных занятиях, во дворе или в семье. Стресс очень сильно повышает частоту приступов мигрени. Как видите, очень простые действия, а результат – при их невыполнении – может быть достаточно драматичным. Так что совет соблюдать режим банален, но очень важен.

Так как мигрень – это очень широко распространенное заболевание и эффект плацебо при ее лечении колоссальный, публикуется большое количество данных о нелекарственных методах, особенно в Китае. Это и всем хорошо известное иглоукалывание, установка серьги в определенную зону уха, различные варианты лекарственных трав и даже лечение цветом – небольшое исследование показало, что нахождение человека в окружении предметов зеленого цвета уменьшает выраженность приступа. Именно поэтому я хотел, чтобы обложка моей книги была зеленого цвета. Конечно, эффект всех этих подходов не изучен в правильных рандомизированных двойных слепых плацебоконтролируемых исследованиях или, как в случае с иглоукалыванием, положительного эффекта на мигрень в таких исследованиях не выявилось.

5.0
Головная боль напряжения хуже кариеса

Это один из типов первичных головных болей (смотрите рубрику про классификацию головной боли) и самый часто встречающийся. Да и вообще, головная боль напряжения – второе по распространенности заболевание после зубного кариеса. Как видим, сплошные верхние строчки в антирейтингах. Почему же к головной боли напряжения так мало внимания по сравнению с мигренью? Сейчас все поймете.

Начнем с того, как мы ставим этот диагноз? Опять же, как и в случае с мигренью, – только по опросу. Конечно, сначала исключаем возможность вторичной головной боли («красные флаги»). Если их нет, то оцениваем головную боль по определенным критериям. Как мы, врачи, понимаем, что это мигрень, а не головная боль напряжения?

То есть, по сути, головная боль напряжения – это «антимигрень». Если голова болит терпимо, нет тошноты и гиперчувствительности к свету или звукам, значит, скорее всего, у вас боль напряжения (если нет других типов редких первичных головных болей). Поэтому, только исключив все возможные проявления мигрени, мы можем поставить диагноз «головная боль напряжения». Она делится на два основных типа:

• эпизодическая (возникает до 15 дней в месяц);

• хроническая (беспокоит 15 дней в месяц и чаще).

Причины ее возникновения еще более туманны, чем причины мигрени. А все потому, что ее изучают гораздо меньше, чем мигрень. Если мы проведем простой эксперимент и найдем все статьи с фразой «головная боль напряжения» и «мигрень» в крупнейшей библиотеке медицинской литературы pubmed.com, то увидим, что мигрень упоминалась в 40 919 публикациях, а головная боль напряжения – всего в 3920 (данные на конец 2020 года). Почему так мало?

Ну, во-первых, головная боль напряжения не настолько сильно выбивает человека из жизни, даже не всегда требует приема таблеток. То есть протекает гораздо мягче, чем мигрень. Хронический вариант головной боли напряжения действительно очень тяжелый вариант, но встречается крайне редко, меньше, чем в одном проценте случаев, и намного реже, чем хроническая мигрень. А во-вторых, такие особенности головной боли напряжения приводят к меньшей заинтересованности фармацевтических компаний в поиске новых препаратов и финансировании глубоких научных исследований, как это произошло в случае с мигренью за последние годы.

Считается, что причина редкой, эпизодической головной боли напряжения кроется в напряжении мышц вокруг черепа (в области лба, висков, затылочных мышц) плюс стрессовая ситуация. Проявляется как незначительная боль (1–2–3 балла), которая пройдет самостоятельно, если попытаться расслабиться психологически или встать после длительного сидения в неудобной позе и немного походить. Если боль не проходит и доставляет дискомфорт, можно принять простые обезболивающие типа парацетамола или НПВП, например ибупрофен.

Но если подобные эпизоды стали прогрессировать и возникать часто, то прием избыточного количества обезболивающих может только ухудшить ситуацию. Помните про абузусную головную боль от таблеток? В случае неправильного лечения она тоже может появиться.

Когда редкие эпизоды этого недуга переходят в частые и голова уже чаще болит, чем не болит, и такое состояние сохраняется несколько месяцев подряд, то тут речь идет уже о хронической головной боли напряжения. Причина ее, как считается, уже не в напряжении мышц вокруг черепа, а в изменении определенных зон головного мозга, отвечающих за возникновение головной боли и за противодействие ей.

В нашем организме, в различных частях головного и спинного мозга, есть такая система, которая постоянно борется с болью. Называется она антиноцицептивная, то есть в переводе с латинского – противоболевая. Это не одна конкретная зона, а разбросанные в разных частях центральной нервной системы ядра (околоводопроводное серое вещество, ядро шва и другие «странные» названия). В чем роль этой системы?

Дело в том, что боль полезна для организма. Если бы ее не было, то мы бы сломали себе все, что можно, получили бы сильнейшие ожоги и так далее. То есть в нормальном состоянии боль – это сигнализатор какой-то травмы для организма, приказывающий прекратить что-то делать. И вот этот нормальный уровень боли, как считается, возникает в результате баланса двух систем: болевой и противоболевой. Но если баланс нарушен и противоболевая система работает плохо, то боль становится не нормальной, а вредной. Она уже не говорит о приближающейся беде, а возникает сама по себе. Такое состояние может возникнуть в результате длительно существующей боли, при наличии сопутствующих тревожных и депрессивных расстройствах, и, конечно, скорее всего, играют роль генетические факторы. Примерно так и объясняют возникновение хронической головной боли напряжения. Но это все не очень точно, так как научных работ на эту тему очень мало.

Лечение хронического варианта головной боли напряжения не предполагает использование обычных обезболивающих – они и помогают редко, и могут усугубить ситуацию. Здесь на первое место выходят препараты, которые влияют как раз на баланс болевой и противоболевой системы, в первую очередь антидепрессанты (не все, а только некоторые, например, амитриптилин и венлафаксин). Даже если нет депрессии и тревоги, они могут помочь уменьшить частоту дней с головной болью. Но чаще мы все же видим сопутствующие такому недугу нарушения настроения и повышенную тревожность, которые обязательно нужно лечить, иначе мы не сможем добиться быстрого и стойкого избавления от боли.

6.0
Для эрудитов, желающих углубить свои знания

Как возникает боль? Базовые принципы

Врачи учатся в институте или университете дольше, чем другие специалисты. В России – 6 лет. А потом еще – ординатура по специальности 2 года. И это меньше, чем в среднем продолжается обучение специалиста в США или Великобритании. Но на самом деле доктора учатся не 6, 8 или 10 лет, а всю жизнь! Медицинская наука очень быстро развивается, и количество знаний увеличивается в геометрической прогрессии. Мы не сможем заменить этой книгой и тысячную долю общемедицинских и неврологических знаний, но давайте попробуем крупными штрихами описать некоторые сложные вопросы. Например, как возникает боль?

Если максимально упростить механизм, то боль проходит определенный путь, как в электрической схеме. Практически во всех органах и тканях есть специальные рецепторы боли, по-научному они называются ноцицепторы. Они находятся в спящем состоянии, пока не произойдет какое-то повреждение. Например, когда мы порезали себе руку, то ноцицепторы активируются, и в них возникает электрический импульс. Он должен попасть в головной мозг, где мы и должны почувствовать боль. Как он туда попадает? Электрический импульс бежит по специальным чувствительным нервам в нашем теле, попадает в спинной мозг и дальше – в головной мозг. Все происходит, как в обычной электрической схеме.

После того как импульс добрался до головного мозга, он попадает в его различные зоны, которые отвечают за особенности боли. Потому что боль – это не только понимание, где болит. Конечно, определенная зона мозга «сообщает» нам, что повреждена именно рука. Но также важна эмоциональная составляющая. Боль – это всегда неприятное переживание, и поэтому электрический импульс попадает и в ту зону головного мозга, которая отвечает за наши чувства. Поэтому боль всегда эмоционально окрашена. Кроме того, у человека есть «зона памяти боли», где хранится информация о различных аспектах возникновения, причинах боли и даже ожидание человека от вида событий или предметов, которые могут ее причинить. Поэтому иногда человек может испытать неприятные эмоции, когда видит или горячий утюг, или острый предмет.

Как возникает боль?

Как рождается головная боль?

Примерно так же. За боль почти во всей голове отвечает один чувствительный нерв. Он называется тройничный. Тройничный – потому что у него есть три ветки. Первая ветвь этого нерва отвечает за то, что находится выше угла глаза, вторая – за те структуры, которые находятся между углом глаза и углом рта. А третья – за ту часть головы, которая лежит ниже угла рта. Куда бы вы себя ни ткнули иголочкой – в кожу лица, в глаз, в язык – будет больно, потому что там есть рецепторы тройничного нерва, которые переходят из спящего состояния в активное и производят электрический импульс, распространяющийся по волокнам тройничного нерва, как по проводам.

Отсюда очень просто объяснить механизм формирования любой вторичной головной боли. Как, например, возникает посттравматическая головная боль? Человек ударяется головой, например, в области лба. Там находятся рецепторы боли, и они, как я уже писал выше, после травмы активизируются, посылают импульсы по тройничному нерву, затем в головной мозг – и мы чувствуем боль. Или вторичная головная боль от гайморита. В пазухах носа возникает воспаление, скапливается гной. Воспаление также заставляет активировать специальные болевые рецепторы тройничного нерва, по нему импульс попадает в головной мозг, где мы и чувствуем боль в пазухах носа. Все просто. Любую вторичную головную боль мы можем объяснить путем ее развития.

Импульсы, которые идут по веточкам тройничного нерва, соединяются в особой зоне, которая называется «ганглий тройничного нерва» (ганглий обозначает «нервный узел»). В этом узле находятся специальные чувствительные нейроны – не

© Скоробогатых К.В., текст

© ООО «Издательство АСТ»

0.0

Об авторе

Скоробогатых Кирилл Владимирович – врач-невролог, кандидат медицинских наук, сооснователь и руководитель Университетской клиники головной боли (г. Москва). В 2019–2021 году – член правления International Headache Society (Международного общества головной боли).

Закончил Сеченовский университет в 2003 году. Проходил стажировку в Клинике головной боли Университета Томаса Джефферсона (Jefferson Headache Center) в Филадельфии (США), который является одним из ключевых мировых научных центров, работающих в этом направлении.

Участвует в качестве эксперта в международных и российских клинических исследованиях по проблеме головной боли. Соорганизатор ежегодной международной конференции «Головная боль: теория и практика» и Школы практического мастерства по лечению головной боли. Читает лекции для врачей.

Лечит людей с мигренью с 2003 года, сам живет с мигренью и умеет ее контролировать.

Создатель дневника головной боли Migrebot.

0.1

Вступление

Известно, что от мучительных приступов головной боли страдали чуть ли не все известные люди – полководцы Юлий Цезарь и Александр Македонский, композиторы Людвиг ван Бетховен и Петр Чайковский, писатели Льюис Кэрролл, Ги де Мопассан, Достоевский, естествоиспытатель Чарльз Дарвин, философ Зигмунд Фрейд, физик Альфред Нобель… Скорее всего, у них была мигрень – самый знаменитый вид головной боли, а всего видов насчитывается около трехсот!

Может быть, есть общий биологический механизм гениальности и возникновения приступов головной боли? Отмечено, например, что мигренью чаще страдают люди, которые любят держать все под контролем, с повышенными запросами к себе и окружающим. Или просто мигрень так распространена, что достается «в награду» каждому седьмому человеку в мире?

Вообще, к тому факту, что болит голова, в большинстве своем мы относимся без особой тревоги. Ну, болит и болит. У всех же болит – у мамы, у соседки, у коллег на работе… Человек спокоен, пока его недуг не выходит из-под контроля – не удалось устранить приступ привычной таблеткой или лекарства приходится принимать все чаще и чаще. Тут уже появляются всякие страшные мысли: а не является ли головная боль симптомом серьезной болезни? К счастью, такие ситуации возникают достаточно редко, и об этом мы тоже поговорим.

Одна из ключевых задач этой книги – объяснить, что головная боль ненормальна, потому что действительно может служить причиной какого-то заболевания (к счастью, в большинстве случаев неопасного). И что не обязательно ее терпеть, принимая обезболивающие через день или каждый день, а можно себе помочь и значительно повысить свое качество жизни совсем другими способами.

Другая важная задача – рассказать на понятном языке, какие бывают головные боли и как они возникают. Как вообще может болеть голова, ведь «голова – это кость, а кость болеть не может», как мы знаем. Почему всем известна именно мигрень, а не другие виды головной боли? Что это за болезнь и можно ли ее излечить?

Третья задача – показать, как мыслит, рассуждает врач, когда к нему приходит пациент с жалобами. Каким образом он распутывает историю жизни и болезни человека. Как пробирается сквозь сотни диагнозов, которые нужно отмести, чтобы поставить правильный. Как, наконец, принимает решение о необходимости дополнительных исследований или о том, что они не нужны.

С последней задачи мы и начнем. Представим себе ситуацию…

1.0

Как врачи понимают, от чего у вас болит голова?

Типичная история болезни Ирины

Ирине 31 год, головными болями страдает с детства. Помнит, как однажды голова разболелась так сильно, что ее даже вырвало, после чего стало полегче и она заснула. Тогда мама два раза в год водила ее к неврологу, ей ставили какие-то датчики, произносили странные слова типа «повышение ВЧД», но так ничего и не нашли.

В старших классах ей часто приходилось отпрашиваться с уроков из-за таких резких болей в голове, что выворачивало наизнанку. Доктора, пожимая плечами, только строили предположения: «ВСД», «сосуды», «период активного роста», «перерастет». В университете действительно проблема как-то подзабылась – ну, болела вроде, как у всех, но таблетки, однако, всегда были под рукой.

После окончания вуза с красным дипломом и выхода на долгожданную работу в одну из международных консалтинговых фирм стало тяжелее. Нагрузка оказалось высокой – новые проекты, все требуют стремительных результатов, сна мало, обеды через раз, любимые занятия йогой пришлось отложить. Приступы стали возникать стабильно раз в неделю и не хотели уходить после одной таблетки, приходилось глотать вторую, а иногда и после сна чувствовала себя разбитой, чего раньше не было. Контроль над ситуацией стремительно исчезал, а Ирина привыкла все держать в своих руках.

По страховке от фирмы она пошла в одну из клиник к неврологу, чтобы наконец разобраться со своей проблемой. Врач назначил несколько обследований – УЗИ сосудов шеи, электроэнцефалограмму, рентген шеи и даже магнитно-резонансную томографию (МРТ) головного мозга. При проведении МРТ у нее случилась первая в жизни паническая атака (тогда она еще не знала, что это так называется, просто думала, что вот сейчас и умрет). В маленькой комнате стоял страшный шум, когда ее засунули в узкую щель аппарата, на нее напал жуткий страх, сердце выскакивало из груди, возникло ощущение, что задыхается. Но девушка стойко выдержала положенные испытания. На МРТ нашли «что-то непонятное», ее отправили к нейрохирургу. После этого у Ирины случилась вторая в жизни паническая атака. К счастью, нейрохирург попался грамотный, не стал сразу хвататься за дрель и скальпель, а выразил мнение, что это врожденное («киста»), и вернул Ирину к неврологу обратно.

Невролог же, в свою очередь, предположил, что у девушки «что-то не так с артерией». Ирина так и не поняла, с какой именно и что конкретно, но вроде как артерия пережимается в шее потому, что она неправильно сидит и постоянно нервничает. Ей назначили по страховке десять массажей, курс капельниц «от сосудов», магнитотерапию и глицин. Она ответственно подошла к лечению, но через месяц ситуация не улучшилась: голова стабильно болела два, а то и три дня в неделю. Врач ей рекомендовал сменить курс капельниц на другой и выписал новые обезболивающие. Они чуть быстрее позволяли справляться с болью, но она возвращалась к вечеру – приходилось принимать вторую таблетку за день.

А в это время проекты на работе сыпались один за другим, и голова болела все чаще. Да еще стали преследовать панические атаки – спуститься в метро теперь стало очень сложно, приходилось себя несколько минут уговаривать. Подруга посоветовала сходить к остеопату, который якобы поставил на ноги ее свекра, когда тот потянул спину. Молчаливый целитель, поводив над Ириной руками, сообщил, что «жидкости ее тела заблокированы в тканях», «кости черепа стоят не на своих местах» и нужно десять сеансов, чтобы все это поправить. После очередного, пятого, сеанса, когда доктор делал руками пассы над ее головой, Ирина поняла, что это не ее метод лечения – у нее же все-таки красный диплом университета. Разочаровавшись в медицине, Ирина продолжала пить таблетки, а голова продолжала болеть. Девушка сдалась, решив, что ее проблема со здоровьем неразрешима…

Прошло несколько лет, Ирина вышла замуж, забеременела, нагрузки на работе снизились, и – о чудо! – голова стала болеть гораздо реже, а к третьему триместру совсем перестала. «Надо было раньше уходить с этой работы», – подумала тогда она. Некоторое время все шло прекрасно, но после окончания кормления ребенка грудью кошмар вернулся: голова почему-то снова начала раскалываться стабильно каждую неделю. Панические атаки возникали уже не только в метро – тревога накрывала без повода. Еще через год голова стала болеть практически постоянно. Если не успевала вовремя принять таблетку, то ее мутило и все раздражало – и свет, и муж, и даже голос ребенка. Голова готова была лопнуть от пульсации при каждом резком движении. Обезболивающие были всегда под рукой – их приходилось принимать по несколько раз в день. Помимо этого у Ирины стали возникать проблемы со сном: чтобы заснуть, ей требовалось не менее получаса, а то и больше, да и сам сон стал поверхностным. Чувствовала себя обессиленной, ничто не радовало.

Вот в таком «разобранном» состоянии Ирина приходит на прием к врачу, специалисту по головной боли. О чем он думает, услышав подобную историю болезни? Давайте разбираться.

Мысль врача № 1: «заглянем-ка в международную классификацию»

Головных болей существует огромное количество видов. И надо из этого множества выбрать ту, которая наблюдается у пациента.

К счастью, все они подсчитаны и собраны в «Международной классификации головных болей». Это достаточно объемный документ, в последней версии которого насчитывается аж более двухсот страниц. Впервые подобная классификация вышла более 30 лет назад, в 1988 году, а текущая версия – в 2018 году. Зачем нужна такая строгая систематизация?

Во-первых, для того чтобы врачи ставили правильный диагноз. Во-вторых, чтобы в разных странах «говорили на одном языке», понимали под мигренью или под любым другим видом головной боли одно и то же заболевание. В-третьих, классификация позволяет точнее строить научные исследования, так как критерии диагноза во всех медицинских центрах будут одинаковые – так легче и достовернее сравнивать данные и строить гипотезы.

В классификации около 300 видов головных болей, которые делятся на две большие группы: первичные и вторичные. Это очень принципиальное деление, важное нам, врачам, и нашим пациентам.

Вторичные головные боли всегда являются следствием другого заболевания и одним из его симптомов. Например, если боль возникла после случайного удара головой обо что-то, то это будет вторичная посттравматическая головная боль. Другой яркий пример – гайморит или фронтит, когда возникает воспаление в пазухах носа и возникают боль и ощущение распирания в области лба, а из носа идут выделения. В этом случае головная боль также будет вторичной – вследствие воспаления пазух носа (гайморита и фронтита). Несомненно, есть очень серьезные причины для вторичных головных болей, например вследствие кровоизлияния внутри черепа, когда кровь изливается под оболочки головного мозга. Это состояние требует неотложных мер. Головная боль при этом будет очень интенсивная, потому что оболочки имеют большое количество болевых рецепторов.

Большинство видов головных болей в классификации относятся к вторичным. Это абсолютно логично, так как существует огромное количество болезней, во время которых может болеть голова (банальный грипп, например). Но, к счастью, вторичные встречаются не так часто: по статистике, примерно в одном случае из десяти. Другими словами, из 10 пациентов с головными болями только 1 будет с диагнозом какой-то «вторичной головной боли». А гораздо чаще, примерно в 9 случаях из 10, мы имеем дело с так называемыми первичными головными болями.

Первичные головные боли – абсолютно самостоятельные, независимые заболевания, а не следствие какой-либо другой болезни или патологии. Причина их возникновения – нарушение работы головного мозга. То есть речь в этом случае не идет:

– об изменении структуры мозга или других тканей (в нем ничего не убавилось, ничего не прибавилось);

– о воспалении, проблемах с сосудами, позвоночником и так далее.

Головной мозг при первичных головных болях неправильно функционирует, и именно от этого человек страдает.

Мысль врача № 2: «Хм… и какие же тут головные боли? На первичные и вторичные рассчитайсь!»

Казалось бы, все просто: всем пациентам с головной болью делаем все возможные исследования, которые предлагает медицина, – МРТ всех отделов тела, с контрастом и без, ультразвуковое исследование всех сосудов, анализ всех показателей биохимии крови. И таким образом исключаем вторичные головные боли. На самом деле так не делают нигде в мире. И на это есть две причины.

Первая причина очевидна: ни одна система здравоохранения не выдержит таких расходов. Головная боль одна из самых, если не самая, частых жалоб. И если обследовать всех людей с головной болью, то ни на какие другие болезни денег в системе здравоохранения не хватит.

Вторая причина менее очевидна, но не менее важна. Дело в том, что лишние обследования вредны. При обследованиях часто обнаруживаются изменения, которые могут быть вариантами нормы. Но в ряде случаев они путают и врача, и пациента (а пациента еще и пугают), заставляя идти по ложному следу и проводить все новые и более инвазивные (повреждающие) исследования. В итоге подобных каскадов исследований ничего серьезного не обнаруживается, а вред может возникнуть. И не только финансовый. (Подробнее о несуществующих диагнозах и случайных находках при исследованиях мы поговорим в другой главе.)

Именно по этим причинам во всем мире дополнительные исследования при любых заболеваниях назначаются только при определенных показаниях. И в случае головных болей тоже существуют определенные симптомы, которые могут говорить нам о вероятности вторичной головной боли. Они получили название «знаков опасности» или «красных флагов».

Какие же они, эти «красные флаги»? Для того чтобы не забыть все их симптомы, есть мнемоническое правило – SNOOP, которое образуется по первым буквам следующих английских слов:

1. Systemic (системные симптомы). Когда головная боль сопровождается лихорадкой или сыпью. В этом случае мы должны быть насторожены в отношении всевозможных инфекционных заболеваний, которые могут сопровождаться интенсивной головной болью, и в первую очередь это очень характерно для менингита.

2. Neurological (неврологические симптомы). Когда невролог на приеме осматривает пациента с помощью молоточка и других инструментов и видит какие-то особенности, то и этот факт может являться «красным флагом».

3. Onset after 50 (начало после 50 лет). Очень редко случается, что первичные головные боли возникают впервые в жизни после 50 лет. С бо́льшей вероятностью это будет начало вторичной головной боли

4. Onset sudden (внезапные, громоподобные головные боли). Очень серьезный симптом, который может говорить о сосудистой катастрофе внутри черепа, например о кровоизлиянии.

5. Pattern (изменение паттерна, то есть характера головной боли). Например, если пациента головная боль беспокоила в течение 20 или 30 лет, но вдруг стала совершенно другой по характеру – не по частоте, а именно «другой». Всегда была сжимающей по типу обруча или каски, а потом стала проявляться ровно за правым глазом и сопровождаться слезотечением.

Помимо этих пяти наиболее часто использующихся симптомов есть и другие, которые расширяют это мнемоническое правило до SNNOOP10 (подробнее об этом в 6-й главе).

Таким образом, мы имеем определенный арсенал симптомов, которые позволяют нам не пропустить пациентов с действительно серьезными, порой угрожающими жизни состояниями.

Если врач заподозрит вторичную головную боль, то только в этом случае он назначит необходимые обследования, которые позволят уточнить причину боли. (О самых частых вторичных головных болях мы поговорим в соответствующей главе.)

«Красные флаги» искали, но не нашли…

Итак, врач знает про классификацию головной боли, про то, что вторичные головные боли встречаются редко, но именно их он хочет исключить в первую очередь. Доктор проверил наличие «красных флагов» вторичных головных болей у пациентки и ничего не обнаружил.

Это самая частая ситуация на приеме. Вторичные головные боли, о которых говорят «красные флаги», как мы уже отметили, встречаются достаточно редко – только в 10 процентах случаев. Чаще всего они являются первичными, то есть не связанными с другими заболеваниями. Поэтому в этом сценарии – с отсутствием «красных флагов» – врач понимает, что у пациентки первичная головная боль. Но какая именно? Как доктор ставит диагноз?

Напомню, что причина первичных головных болей кроется в нарушении работы головного мозга. С одной стороны, хорошо – эти заболевания не смертельные, не уменьшают продолжительность жизни. С другой стороны, этот факт не дает врачам возможности определиться с типом первичной головной боли (то есть поставить диагноз) на основании анализов крови, УЗИ сосудов или МРТ головного мозга. Ну, не научились мы еще в рутинной врачебной практике обнаруживать те изменения в работе мозга, которые происходят при мигрени и других первичных болях.

Поэтому диагноз мигрени и ее «родственников», как в XIX веке, строится только на основании опроса пациента. Это стандартная мировая практика.

Известно не так много видов первичных головных болей (некоторые из них мы рассмотрим в главе «Редкие формы первичных головных болей»), но самыми частыми из них являются всего два: мигрень (различные ее варианты) и головная боль напряжения. Все остальные встречаются очень редко. Именно поэтому, если врач пришел к выводу, что у человека нет вторичных головных болей (то есть не нашел «красных флагов»), значит, он с большой вероятностью может предположить либо мигрень, либо головную боль напряжения. Как говорится в известной поговорке: если слышишь топот копыт за окном, то это, скорее всего, скачет лошадь, а не зебра. (По крайней мере, в наших широтах.)

Итак, врач подозревает мигрень или головную боль напряжения. Какие же особенности головной боли позволяют поставить эти диагнозы?

В международной классификации есть критерии диагноза каждого из типов головной боли. Ориентируясь на них как на алгоритм, специалист может определиться с каждым типом. Например, критерии диагноза мигрени без ауры:

А. По меньшей мере 5 приступов, отвечающих критериям В – D.

В. Продолжительность приступов 4–72 часа (без лечения или при неэффективном лечении).

С. Головная боль имеет как минимум две из следующих характеристик:

1) односторонняя локализация;

2) пульсирующий характер;

3) интенсивность боли от средней до значительной;

4) головная боль ухудшается от обычной физической активности или требует прекращения обычной физической активности (например, ходьба, подъем по лестнице).

D. Головная боль сопровождается как минимум одним из следующих симптомов:

1) тошнота и/или рвота;

2) фотофобия и фонофобия.

Е. Не связана с другими причинами (нарушениями).

Если эти формулировки перевести с врачебного на человеческий язык, то получится:

– повторяющиеся приступы головной боли продолжительностью от 4 до 72 часов;

– нужно минимум две характеристики боли: сильная, пульсирующая, односторонняя, которая заставляет меньше двигаться;

– нужен минимум один симптом: тошнит, раздражает и свет, и звук.

Таким образом, если человек испытывает регулярные приступы головной боли средней или высокой интенсивности, которая нарушает его трудоспособность (например, при наклонах она усиливается), и его тошнит, то это тоже признаки мигрени. Убеждение, что голова при мигрени должна обязательно болеть только справа или слева, является одним из мифов. Да, это бывает часто (само название мигрень – искаженное французское hemicranias, что переводится, как «боль в половине головы»), но далеко не всегда.

Если же при подробнейшем опросе пациент никак не сознается в том, что у него бывает тошнота или дискомфорт от света или звука во время приступа (очень важно, что приступа без лечения!), то в этом случае сложно поставить диагноз «мигрень» и с бо́льшей вероятностью может быть обнаружена головная боль напряжения. Давайте посмотрим на ее критерии:

А. По меньшей мере 10 эпизодов, отвечающих критериям В-D.

В. Продолжительность головной боли от 30 минут до 7 дней.

С. Головная боль имеет как минимум две из следующих характеристик:

1) двусторонняя локализация;

2) сжимающий, давящий (непульсирующий) характер;

3) интенсивность боли от легкой до умеренной;

4) головная боль не усиливается от обычной физической активности (например, ходьба, подъем по лестнице).

D. Оба симптома из перечисленных:

1) отсутствует тошнота и/или рвота;

2) только фотофобия или только фонофобия.

Е. Не связана с другими причинами (нарушениями).

Опять же, переводя с медицинского на человеческий, можно сказать, что головная боль напряжения – это «антимигрень». То есть она лишена всех ярких ее черт.

Кстати, исходя из критериев мигрени, специалисты составили достаточно чувствительный и специфичный экспресс-тест для скрининга этого недуга (довольно поверхностной диагностики). Он называется Migraine ID. Примерно с 90-процентной вероятностью мы можем говорить о мигрени, если есть два пункта из трех:

1) пациент испытывает достаточно интенсивные головные боли, которые ограничивают его активность;

2) он ощущает дискомфорт от света;

3) его тошнит.

Этот тест ни в коем случае не заменяет диагноз, установленный доктором. Но в некоторых случаях такой скрининг может быть полезен.

Несомненно, может быть и сочетание нескольких типов первичной головной боли. Иной раз она имеет совершенно другие характеристики, отличные и от мигрени, и от головной боли напряжения: например 15-минутные приступы с одной стороны головы с появлением слез. Они могут возникать по восемь раз каждый день. В этом случае врачу придется немного подумать и покопаться в критериях диагноза редких типов первичных головных болей. (Об этом мы расскажем в соответствующей главе.)

Давайте вернемся к больной Ирине

Врач, выслушав историю ее болезни, проведя неврологический осмотр, не обнаружил у Ирины «красных флагов»:

– у нее нет никаких системных проявлений (лихорадки, сыпи);

– при неврологическом осмотре никаких изменений не нашлось;

– головные боли начались в молодом возрасте;

– интенсивность боли нарастает медленно;

– характер головной боли у нее точно такой же, как был 10 и 15 лет назад, только боль стала возникать чаще.

То есть пациентка страдает от какой-то первичной головной боли. Какой именно?

Давайте вспомним, как Ирина ее описывала: «Если не успеть принять таблетку, то меня мутило, раздражал свет, голос ребенка, мужа. Голова готова была лопнуть от пульсации при каждом резком движении».

А теперь сверим характеристики боли у Ирины с критериями мигрени:

• боль сильная;

• пульсирует;

• усиливается при движении;

• тошнит;

• свет и звук раздражают.

Сомнений тут не остается, у Ирины — мигрень. Причем в достаточно тяжелой форме, которая называется хроническая мигрень (чаще 15 дней в месяц). А еще у Ирины есть дополнительная головная боль – от лекарств. И скорее всего, депрессия и тревога. (Обо всем этом подробнее и как помогать Ирине мы поговорим в следующих главах