Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс бесплатное чтение

Елена Хаецкая
Дневники вампира. Любовь и ненависть в Мистик Фоллс

© Хаецкая Е. В., 2015

© ООО «ТД Алгоритм», 2015

* * *

Интервью с вампиром

— Я с тобой никуда не пойду: ты меня убить пытался.

— Да? А ты меня вообще-то убил!

«Дневники вампира»

…Этот незнакомец разительно отличается от всех когда-либо встреченных тобою людей. Что-то неотразимо притягательное скрывается во всем его облике: неуловимый налет старинной изысканности, той подлинной аристократичности, которую сейчас живьем, пожалуй, и не встретишь. Даже у настоящих графов — да что там, даже родственников королевской семьи! — уже не увидишь такой сдержанно-спокойной выверенности каждого жеста, такой неподражаемо-легкой непринужденности манер. Самой тщательной дрессировкой такого не добьешься (пробовали!) — во всем этом нужно жить сызмальства. И не один десяток лет.

А взгляд!.. Кажется, эти глаза повидали значительно больше, чем можно было бы предположить, глядя на молодое, без морщин, красивое лицо.

Кто же он такой — столь элегантный, немного отстраненный, поневоле притягивающий к себе взоры? Кто он, такой сексуальный, такой несомненно опасный, рожденный властвовать над телами и душами и, кажется, элегантно тяготящийся этой властью?

Набравшись смелости и поддернув сползающее декольте, с бокалом мартини, ты приближаешься к нему, стараясь не слишком жалко ковылять на высоченных каблуках. (Господи, когда же можно будет наконец сбросить их и заменить на привычные кроссовки!) Улыбаешься кокетливо и стараешься не замечать насмешливого сострадания в его глазах.

— Кажется, нас не представили? — Мартини покачивается в бокале, пальцы чуть подрагивают. — Кто вы, загадочный незнакомец?

И тогда он ответит спокойно:

— Я — вампир.

Тут главное — не подавиться глупым смешком:

— Что, правда?

Он невозмутим:

— Абсолютно.

— Разве вампиры существуют?

(Боже, с каждой репликой ты чувствуешь себя все глупее и глупее…)

— Я определенно существую, — звучит обволакивающий голос.

На краткий миг тебе чудится, будто нет на свете существа, более близкого к тебе, более интимно с тобой знакомого. А что, собственно, в этом удивительного? Сколько таких девиц, трепещущих, испуганных, неспособных противиться влечению, он повидал за свою немыслимо долгую жизнь? Кажется, он знает о тебе все.

О чем же его спросить?

Голос здравого смысла настойчиво звучит у тебя в голове:

«Эй, дорогая, ты что, свихнулась? Допивай-ка свой мартини да шустро уноси от этого господина ноги. Неважно, насколько ловко ты умеешь ковылять на этих кошмарных каблуках. Скачи что есть мочи. Пусть он считает тебя трусихой, ничтожеством. Лучше быть живым ничтожеством, чем мертвой блондинкой. Он по-настоящему опасен».

«Жизнь хорошая штука… А загробная жизнь еще лучше!» (Деймон Сальваторе)

Проклятье, но именно это-то в нем и привлекает! Какими пресными кажутся по сравнению с ним другие мужчины — успешные бизнесмены, состоятельные наследники «старых денег» и даже самые настоящие графы с родословной, вывешенной в настоящей дубовой гостиной!

Так что же так привлекает современного человека в вампирах — страшных, темных созданиях? Что заставляет снова и снова возвращаться к потаенным мечтам об «интервью с вампиром»?

…Вот он уже сидит в высоком кожаном кресле — конечно же, в библиотеке, среди мерцающих корешков старинных книг, — и задумчиво отвечает на твой первый, неловко сформулированный вопрос:

— Что влечет вас к нам? Ответ очевиден: тоска по истинному аристократизму. Катаклизмы двадцатого века фактически истребили европейскую аристократию. И, кстати, обратим внимание на то, насколько по-разному относятся к вампирам обитатели Старого и Нового света. Для простонародья Старого света — особенно Восточной Европы, — вампиры представляют собой особо злостную разновидность господ, — а у европейских крестьян весьма богатый опыт общения с господами. Одни только крестьянские войны чего стоят… Для европейского простонародья вампир — это прежде всего упырь, за которым следует гоняться с дрекольем. Иначе обстоит дело в Новом свете, где, в общем-то, никогда не было настоящих, кровных аристократов. Французские гугеноты, английские пуритане, сектанты, каторжники, бедняки, ирландские работяги — все, кому не нашлось места в Старом свете, бежали в Новый. Кто успел — тот и стал аристократом и нарисовал себе родословную. История угнетения в Новом свете — это история отношений между расами, белой и черной, а многовековой традиции борьбы против — как там это называется? — эксплуатации? — в Новом свете вообще не существует. Следовательно, когда здешний простолюдин — а простолюдинами здесь являются фактически все, — встречает подлинного аристократа, он попросту теряется и млеет. Чтобы проткнуть такого, как я, обломком швабры, американцу следует совершить над собой колоссальное моральное насилие.

«Лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра». (Брэм Стокер «Дракула»)

— Значит, вы — существа высшей расы? — лепечешь ты.

— О, мы по-настоящему существа высшей расы, — охотно подтверждает он. — И, как уже было сказано, жители Нового света, не имеют никакого психологического опыта борьбы с нами. Они морально к этому не готовы. Разве что колдуны Нового Орлеана, все эти чернокожие вудуисты или знатоки темной магии… Для них поистине нет «ничего святого» — потому что они твердо верят в совершенно другие вещи.

— Значит, они представляют для вас угрозу? — настаиваешь ты.

— Вампиры гораздо более хрупки, чем это может показаться непосвященному. — Он говорит очень спокойно, как человек, полностью уверенный в своем превосходстве. — С одной стороны, физически мы чрезвычайно сильны и фактически наделены бессмертием. Но с другой — нас довольно легко уничтожить, и жизнь наша полна ограничений. Солнечный свет, священные символы и святая вода, деревянные колья… Необходимость убивать людей, чтобы жить и питаться, а это, в свою очередь, вызывает периодические неприятности с законом…

— Как же вы ухитряетесь властвовать над нами, если вы настолько уязвимы?

— За столетия мы научились избегать опасных ситуаций и пользоваться множеством хитростей, самая простая из которых — запугивание.

— Значит, вы — зло и только зло? — настаиваешь ты. Тебе уже безразлично, насколько глупой ты выглядишь.

«Вампир — убийца. Хищник. Всевидящие глаза даны ему в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей ее полноте. Без слезливой жалости, но с заставляющим трепетать душу восторгом, потому что именно оно ставит в ней точку, он — орудие божественного промысла». (Энн Райс «Интервью с вампиром»)

Для него, впрочем, тема эта отнюдь не праздная. Ну еще бы, он ведь размышлял над этим пару-тройку столетий. Времени-то у него — хоть отбавляй.

— А вот это очень серьезный вопрос. Для жителя Старого света вампир — безусловное зло, подлежащее уничтожению. Его атакуют чесноком, его разыскивают спящего в гробу, где непременно должна лежать горсть родной земли, и втыкают ему в сердце деревянный кол… Конец истории. Но ведь мы — такие душки! — Его губы изгибаются в язвительной улыбке. — Мы так обаятельны, так красивы, так печальны, так загадочны, так сексуальны, так притягательны! Неужели мы — абсолютное зло, нелюди — и ничего более?

Ты смотришь на него и понимаешь: если всё обстоит ровно так, как он только что сказал, — то это слишком печально. Тебя это просто убивает. И хоть ты, кажется, не хочешь, чтобы тебя, как героиню «Дракулы», вскорости похоронили, обложив твое тело чесноком и белыми розами, ты все-таки остаешься в библиотеке, среди мерцающих корешков старинных книг, и продолжаешь опасную беседу с опасным собеседником.

— И люди начинают фантазировать, — продолжает он вкрадчивым, обволакивающим голосом (о, этот бархатный голос, проникающий прямо под кожу!) — Ведь вампиры не виноваты в том, что им нужна человеческая кровь. Это — часть их природы, природы хищника, подобно тому, как льву для выживания приходится убивать антилопу. Бедная антилопа, кстати. А разве так уж необходимо высасывать из человека всю его кровь, до последней капли? Разве нельзя заключить союз с человеком, который будет отдавать вампиру немного крови в обмен на… на защиту, на общение, на любовь, в конце концов! Ведь люди и вампиры — в отличие от львов и антилоп — наделены разумом… Второе: это ведь так обидно считать, что вампиры — исключительно зло и ничего, кроме зла. Не так ли? А если человек, которого обратили в вампира, изначально был добрым? Неужели только потому, что с ним произошло это превращение, он сразу и окончательно погибает для любви и добра? Это же так несправедливо!

«Смерть — часть того, кто мы, она ведет нас. Она формирует нас. Она приводит нас к безумию». (Эдвард Каллен, один из самых знаменитых киновампиров в истории)

И ты киваешь, потому что подобные мысли уже приходили тебе в голову.

— Но есть еще одно обстоятельство, — произносит он внезапно. — А именно — желание быть приобщенными к тесному кругу тайных посвященных. Ведь большинство людей просто живет обыденной, скучной человечьей жизнью, даже не догадываясь о присутствии сверхъестественных существ. И лишь немногим избранным открыта великая тайна. А человек, приобщенный к подобной тайне, определенно возвышен над остальными. Разве станет он после этого гоняться с черенком швабры за своим благодетелем?

— Однако Ван Хелсинги тоже могут создавать свои собственные тайные союзы, — лепечешь ты.

— Ван Хелсингам неведомо истинное могущество, — возражает он спокойно. — Они — обычные люди, взявшие в руки оружие. Вампир же дает своему посвященному нечто гораздо более великое: познание тайн бытия и не-бытия. Мы в состоянии измерить бездны зла и заглядывать в такие глубины человеческой души, о существовании которых никто из обычных людей даже не догадывается.

— Откуда же эта печаль в ваших глазах? — решаешься ты на вопрос.

— А это — от самой главной тайны каждого вампира, — он вновь едва заметно улыбается, от чего твое сердце вспыхивает горячим пламенем и стучит о ребра корсета, точно пойманная птица. — От тайны, которую отчасти придумали те же люди, которым столь отчаянно хочется отыскать в нас зачатки добра. Дело в том, что каждый вампир втайне жаждет одного: снова стать человеком, обрести свою душу и вместе с ней — надежду на спасение. Наше бытие нежити, полное секретов, мрака, могущества, крови, злодейств и бесконечности, — безмерно утомляет нас. Всё уже было, всё повторяется — даже любовь прекрасной женщины, меняются только сами женщины, — а впереди нас ожидает лишь однообразная вечность. И насколько сильно смертные люди жаждут бессмертия — настолько же сильно вампиры жаждут обычной смертной жизни, за время которой можно завести детей, состариться и наконец умереть.

«Вспоминать тех, кого ты любил и потерял, еще тяжелее, чем вообще не иметь воспоминаний». (Гэбриэл Ван Хельсинг)

— А это правда? — спрашиваешь ты робко.

— Во всяком случае, так считают люди, — звучит ответ. — Ни разубеждать тебя, ни убеждать я не намерен. А теперь уходи. Ты узнала достаточно для того, чтобы начать сочинять очередной опус про вампиров. Забудь об этом разговоре, — добавляет он, глядя тебе в глаза гипнотическим взором, и ты уходишь на подгибающихся ногах с ощущением, будто тебе только что сделали грандиозный подарок.

Только вот ты не можешь вспомнить — какой именно.

«Зло никогда не успокоится. Оно может восторжествовать на некоторое время, но никогда не найдет покоя». (Лиза Джейн Смит «Дневники вампира. Пробуждение»)

Лиза Джейн Смит

Жизнь слишком жестока. Если мы перестанем верить в любовь — зачем тогда жить?

«Дневники вампира»

Та, которая вызвала к жизни вампиров братьев Сальваторе и вывела в свет их роковую любовь красавицу Елену Гилберт, — писательница Лиза Джейн Смит родилась четвертого сентября 1965 года в городе Форт-Лодердейл, США. В писательском «табеле о рангах» она считается автором «юношеской мистической фэнтези». Собственно, так оно и есть: небольшие романы Лизы Джейн Смит о любви и взрослении, в сочетании с темной мистикой и бесконечными «выяснениями отношений» между персонажами, преимущественно адресованы юному читателю. (Ну или такому, который, вслед за героем сериала «Дневники вампира», может сказать о себе: «Верх моих желаний — это оставаться стопятидесятилетним подростком!»)

Основной интерес этих книжек — не только в сильной мистико-приключенческой составляющей, но и в описании становления характера молодого человека.

И в этом, надо полагать, Лизе Джейн очень помогло полученное ею в Калифорнийском университете (Санта-Барбара) образование: ее специальность — экспериментальная психология, причем у Смит сразу два преподавательских диплома: по начальному и по специальному (коррекционному) образованию. И прежде чем приступить к написанию книжек, Лиза Джейн работала по специальности и достаточно долго преподавала в государственной школе.

«Даже бедный дьявол может иногда помечтать». (Лиза Джейн Смит, автор серии романов «Дневники вампира»)

Идея первой книги — «Ночь солнцестояния» — пришла к ней еще в старших классах школы. Тогда она была девочкой-фантазеркой, подрабатывающей няней (бебиситтерство — классический заработок американского подростка). В год окончания университета Лиза Джейн закончила свой первый роман и затем сумела его издать.

Здесь следует отметить один очень важный момент: то, что сочинялось школьницей, молодой девушкой, сохранило драгоценные юношеские черты восприятия мира, которые потом будут отличать всё творчество Лизы Джейн Смит. Она как будто бы не стала взрослой, сумев — как писательница — задержаться в возрасте старшеклассницы.

Лиза Джейн Смит очень хорошо понимает, что хотят увидеть в книге ее читатели: чтобы были там красивые и молодые герои (как люди, так и нелюди); чтобы конфликт между добром и злом был предельно заострен, а в эпицентре этого конфликта — битва за душу юного существа, главного персонажа, который в ходе борьбы взрослеет и становится самим собой. Центральный персонаж — это, разумеется, девушка, незаурядная, безумно прекрасная, с сильным характером.

Фактически книги Лизы Джейн Смит представляют собой мистические «романы воспитания», истории о юной душе, которая храбро выходит навстречу столь опасному взрослому миру и побеждает. Да, наивно, да, идеалистично… Но, с другой стороны, а как еще это может быть?

В девяносто первом году появились «Дневники вампира»: серия «Пробуждение», «Голод» и «Ярость». Трилогия сразу начала пользоваться большим успехом, и через год читатели убедили автора порадовать их продолжением: в девяносто втором вышла четвертая книга — «Темный альянс».

«Ночь солнцестояния» — первый роман Лизы Джейн Смит

Затем последовал довольно долгий перерыв, вызванный «личными причинами» (о которых Смит не распространяется), и только в девяносто восьмом Лиза Джейн начала писать очередную трилогию «Дневники вампира: Возвращение». Десятого февраля 2009 года вышел роман «Наступление ночи» («Тьма наступает»), шестнадцатого мая 2010 года — «Души теней», пятнадцатого марта 2011 года — «Полночь».

Что касается самой Лизы Джейн Смит, то она сейчас живет на побережье в северной Калифорнии. Говорят, в ее доме много книг, три кошки и одна собака. В числе своих увлечений она называет мифологию, компьютеры — и ночь.

…Еще в детстве Лиза Джейн поддалась очарованию темного времени суток. Она бесконечно могла наблюдать за тем, как изменяется обычный мир в волшебном лунном свете. Сколько таинственных, скрытых от взора повседневности вещей происходят под покровом темноты! Девушкой Лиза Джейн наблюдала за звездами, видела оленей на холмах — и навсегда полюбила прогулки в ночном лесу. Именно тогда к ней приходили лучшие идеи для книг.

Мы назвали Лизу Джейн Смит писательницей для юношества, но вернее будет назвать ее автором для молодых девушек: ей всегда нравилось писать именно о сильных женских характерах. Своим творчеством — да и всей своей жизнью, — писательница говорит юным читательницам: больше читайте, больше пишите, не бойтесь осуществлять свои мечты.

После выхода второй трилогии Лиза Джейн Смит продала права на свой книжный сериал издательству, и таким образом следующие творения о вампирах братьях Сальваторе принадлежат перу не самой писательницы, а неких других авторов, использующих синопсис и собственно «вампирский мир» Лизы Джейн Смит.

Здесь необходимо отметить серию книг «Дневники Стефана», которую написали Кевин Уильямсон и Джули Плек — продюсеры и сценаристы сериала «Дневники вампира». Эти книги полностью основаны на материалах сценария. А материалы сценария весьма существенно отличаются от оригинального творения Смит.

Елена Гилберт и Деймон Сальваторе.

«Если бы я была Еленой или даже Бонни, то я бы, наверное, выбрала Деймона. Возможно, наше свидание и напугало бы меня до полусмерти, но мы бы точно потрясающе провели время, так, что мне было бы что вспомнить». (Лиза Джейн Смит)

Книги Лизы Джейн Смит послужили лишь канвой для сериала, неким вдохновляющим толчком, после которого все «заверте…» совершенно по-другому. В результате получилось совершенно самостоятельное произведение «по мотивам». (Это можно отследить, например, сравнивая первую книжную трилогию с «Дневниками Стефана»). Впрочем, сама писательница оценивает сериал весьма высоко. По крайней мере, так она высказывается публично.

Сценаристы чрезвычайно многое изменили и в сюжете, и в характеристиках персонажей. В конце концов, они населили вселенную «Дневников вампира» множеством вполне самостоятельных и совершенно «живых» персонажей (уместно ли подобное определение по отношению к вампирам?).

Если раскрыть первую книгу Лизы Джейн Смит — «Пробуждение», — то «сто различий» моментально бросятся в глаза.

В романе ситуация складывается следующим образом.

Старшеклассница Елена возвращается из Франции домой, в Америку, вместе со своей семьей: тетей Джудит и маленькой сестричкой Маргарет. Тетя Джудит представляет собой типичную старую деву и домашнюю мученицу — ее худое лицо «выражает смирение», волосы забраны в неряшливый пучок, и мы впервые знакомимся с ней, когда она с типичным упорством клуши пытается впихнуть в Елену сытный завтрак. (Ну какой может быть завтрак, Елена же следит за фигурой, неужели эта старая дура ничего не понимает!)

В сериале же у главной героини тоже имеется тетя, которая с ней живет. Только зовут эту тетю Дженна, и это совершенно другой образ: молодая, привлекательная, поглощенная карьерой и неудачными романами, она внезапно становится опекуном двух осиротевших племянников, с которыми у нее совсем небольшая разница в возрасте.

Обложка первой части вампирской саги «Дневники вампира. Пробуждение»

Вместо книжной малютки Маргарет четырех лет от роду Елена сериала внезапно получает брата-подростка Джереми. И Джереми не просто подросток, он — весьма трудный подросток: свои печали он пытается растворить дымом марихуаны и заесть таблетками подозрительного происхождения, а когда это «увлечение» проходит, то активно принимается за алкоголь. Подростковый бунт принимает у Джереми различные, но всегда крайне неудобные для членов семьи формы: то роман с «плохой» девочкой, то внезапная страсть к подруге сестры (старше его по возрасту). Не говоря уже о прогулах, дерзком поведении и обычной грубости по отношению к учителям и домашним.

И даже став привлекательным юношей этот персонаж сохранит черты неприятного, определенно несговорчивого, недоверчивого парня — сплошное «не».

И тем не менее мы полюбим Джереми — хотя он, как это принято называть, «настоящая заноза в заднице».

Иначе назван в романе и городок, где происходит действие, — «Феллс Черч», штат Виргиния. В сериале это будет Мистик Фоллс.

Из подруг Елены на себя-сериальную будет похожа Кэролайн: блондинка с узковатыми зелеными глазами, похожая на модель. Бонни — в сериале смуглая красавица, отдаленный потомок древней могущественной ведьмы, — в романе невысокая девушка с рыжими кудряшками и личиком-сердечком.

Есть в книге еще некая подруга (точнее, бывшая подруга, а на деле змея подколодная) по имени Мередит, которая решила стать Елене соперницей и победить ее в негласном состязании на звание королевы всея средней школы. В сериале эта, с позволения сказать, «подруга» отсутствует. К счастью. Наблюдать за жизнью подобных особ обычно бывает неинтересно.

Стивен Р. МакКуин — исполнитель роли Джереми Гилберта, младшего брата Елены

И вот теперь мы подходим к самому главному контрасту между текстом изначальных книг и сценарием телевизионного шоу «Дневники вампира»: героиня Лизы Джейн Смит, «оригинальная» Елена Гилберт, совершенно не похожа на тот образ, который являют нам создатели сериала «Дневники вампира».

Елена «Пробуждения» — «стройная светловолосая красавица, законодательница мод в средней школе имени Роберта Ли» и по совместительству самовлюбленная стерва. При этом она, конечно, вся из себя «избранная», с особым, очень ярким «ментальным миром» (не вполне понятно, врожденное это у нее, унаследованное от сравнительно «знатных», по американским меркам, предков, или каким-то образом благоприобретенное). Во всяком случае, Елена Гилберт — та самая девочка, которой, по общему мнению, каждая нормальная (в здравом уме) девочка хотела бы стать: королева школы, всегда окруженная свитой и преследуемая взорами поклонников. А она, конечно же, меняет мальчиков, как перчатки. Не то чтобы по злобе или ради утверждения своей власти над юношескими душами: просто сначала ей кажется — «это он», а спустя какое-то время она не без горечи осознает: нет, не «он»… и честнее будет, конечно, расстаться. Что она и делает без особых сожалений.

…Утро первого дня нового учебного года начинается для Елены довольно странно: полная мрачных предчувствий, природа которых для нее непонятна, она внезапно встречает какую-то крайне зловещую ворону. Ворона эта — большая, черная, наглая. Но самое мерзкое в означенной птице — это ее взгляд. Ворона… как будто «раздевает Елену глазами»! Приблизительно так же смотрят на нее мальчики в школе. Бррр!..

Катерина Крэхем — исполнительница роли Бонни Беннет

Впрочем, жуткое впечатление тотчас смазано появлением Загадочного Новичка. Новый ученик обращает на себя внимание Елены в первую очередь тем, что вообще не смотрит на нее. И тем более — не раздевает ее взглядом. Ему как будто нет дела до школьной королевы!

А между тем он, естественно, прекрасен — как и все персонажи книги. У него «темные кудрявые волосы», которые «обрамляют черты настолько тонкие, что они вполне могли быть взяты с какой-нибудь древнеримской монеты». Боже, милая школьница никогда не видела лиц, которые «украшают» собой древнеримские монеты, иначе ей бы подобное сравнение в голову не пришло! Однако мы, в общем, поняли основной месседж: у новичка «античные», чеканные черты, идеал красоты. Едем далее: губы! О, эти его губы! Особенно верхняя — такая чувственная!.. «Высокие скулы, прямой классический нос — и рот, от вида которого можно всю ночь не заснуть».

Ладно, хорошо нам смеяться над высокопарным слогом, описывающим запредельно красивых героев, а ведь сила книг Лизы Джейн Смит именно в том, что они исключительно точно воплощают подростковые фантазии, где внешность играет чрезвычайно важную, если не первостепенную роль, и столь многое зависит от того, какой цвет волос у героини и какая верхняя губа у героя. (И не скрывает ли он клыки…)

А Стефан — о да, он именно скрывает клыки. Так его зовут — Стефан Сальваторе, и он — древний вампир. В романе гораздо более древний, нежели в сериале: он прибыл, по мысли писательницы, прямиком из эпохи итальянского Возрождения. И поэтому довольно ловко срезал высокомерного учителя истории, когда тот издевался над своими учениками, плохо представлявшими себе, что такое Ренессанс. А вот Стефан представлял себе это весьма хорошо — ведь он родом как раз оттуда!

«Человечность — большая слабость вампира. Независимо от того, как легко ее выключить, она пытается бороться, чтобы вернуться назад. И иногда я позволяю это». (Стефан Сальваторе)

Эта сцена, кстати, немного видоизмененная, была перенесена и в сериал. Только там речь шла о Гражданской войне. А Стефан как раз знаток той эпохи (и последующих) — в сериале он «моложе» себя книжного и прибыл из шестидесятых годов девятнадцатого века, став вампиром в 1864-м в возрасте семнадцати лет.

Книга знакомит нас с этим героем в тот самый душераздирающий момент, когда он скорбит над убитым кроликом. Кролика пришлось убить — вампир должен питаться кровью. Стефан больше не пьет кровь людей, он перешел на кроликов и прочую живность. Увы, кролик!.. Твоя смерть стала меньшим злом из возможных.

Вампир не в силах изменить свою природу. Ему необходима живая кровь. Иначе он засохнет. И не-бытие его будет поистине ужасным.

«А Стефан устал от Тьмы и населяющих ее тварей, но больше всего — от одиночества», сообщает писательница, и сценаристы с ней в этом не расходятся. Стефан решает попробовать пожить среди людей. Притвориться человеком. Вдруг получится?

Его неординарная внешность и отстраненное поведение привлекают к нему высокомерную красотку Елену. Елена же (сама того не ведая) вызывает у Стефана просто бешеную бурю эмоций, во-первых, своим «ярким ментальным миром» (Стефан — телепат), а во-вторых — поразительным сходством с некоей Катриной, которую Стефан любил давным-давно, в другой жизни…

В сериале многие сюжетные и личностные завязки будут сохранены. Мы увидим даже наглую ворону (которая на самом деле никакая не ворона, а злой брат доброго Стефана — Деймон, или же спутник-фамильяр Деймона, в сериале это не прояснено).

Ужин доброго вампира…

И вместе с тем полностью изменится образ Елены.

В сериале она получит темные волосы и большие, выразительные темные глаза своей исполнительницы — актрисы Нины Добрев. Титул королевы школы — а заодно и титул «Мисс Мистик Фоллс» — она с бескорыстной радостью отдаст своей лучшей подруге Кэролайн Форбс. Многочисленные разбитые сердца юношей сведутся к одному-единственному разбитому сердцу: последствия неудачного романа с другом детства (тоже своего рода «лучшей подругой», только мужского пола) по имени Мэтт Донован. «Надо было нам оставаться просто друзьями», — простодушно говорит ему Елена. И она, в общем-то, права: они с Мэттом «закрутили» просто потому, что это было бы, вроде как, «естественно» и от них многие этого ожидали. Но — ничего не вышло. Так что они решили дружить дальше, а о сексе и прочих глупостях забыть. Мэтт, впрочем, утратив всякую надежду на продолжение романа, не вполне утратил кое-какие чувства к Елене — но он с этим справится. Мэтт всегда и со всем справляется.

Но самое главное отличие Елены сериала от Елены книги — она больше не стерва. Да, она особенная, да, она из семьи Отцов-основателей (что бы это ни означало — а означает это ох как многое!), — да, она невероятно красива, да, она точная копия той самой Кэтрин, Катарины, Катерины, Кэт, которую Стефан (и его злой брат Деймон тоже) любил в прошлой жизни, — но Елена Гилберт сериала — добрая. Главная, фундаментальная черта ее характера — сострадательность. Ее основное занятие — заботиться обо всех. Даже о тех, кто отталкивает ее любящие руки, как строптивый подросток Джереми. Если и есть в сериале «клуша», которая, образно говоря, пытается всех накормить сытным завтраком, — то это как раз сама Елена.

Почему же так кардинально был изменен образ главной героини?

Нина Добрев воплотила два образа в сериале «Дневники вампира»: Елену Гилберт и Кэтрин Пирс

Во-первых, в шоу молодой актрисе предстояло воплотить сразу двух персонажей, как мы знаем: древнюю злую вампиршу Кэтрин Пирс и ее двойника из современности Елену Гилберт. Играть сразу двух злых героинь, да еще так, чтобы они каким-то образом отличались друг от друга, — трудно, да и неинтересно. Елена — «одна из тех дрянных девчонок, которые получают все, чего ни захотят», а Кэтрин — «коварная и самовлюбленная» (по отзыву Нины Добрев). «Плохой и еще плохее» — что это за сюжет? Гораздо ярче, контрастнее получится, если двойники будут кардинально различаться по характерам.

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и воспитательный момент. Сериал, адресованный массовой подростковой аудитории, должен показывать добрую, отважную, самоотверженную, любящую героиню, а вовсе не эгоистичную. Да и следить нам интереснее за обаятельной героиней, а не за противной. Что нам до противной девицы? Попала в неприятности — ну так ей и надо!.. Можно позлорадствовать, но это не будет делать нам чести.

Однако имеется в такой замене и еще один немаловажный резон. Дело в том, что сериал мы смотрим вместе с другими людьми. Наступает вечер, когда показывают долгожданную новую серию, и мы включаем телевизор. Потом, буквально через несколько минут после финальных титров, на форуме фан-клуба и в твиттере начинают появляться первые сообщения. Отзывы, обсуждения, выплески эмоций по поводу. Почти сразу же начинается общение фанатов с исполнителями ролей: многие из актеров считают такое общение важной частью своей работы. Им важно мнение тех, для кого они работают, пусть даже это мнение незрелое и высказанное порой чересчур бурно.

Так или иначе, когда ты смотришь сериал, — даже если ты запер дверь своей комнаты и надел наушники, — ты все равно никогда не остаешься с этим в одиночестве. Одновременно с тобой, прямо сейчас, именно эти кадры смотрят сотни, тысячи таких же, как ты. Избавиться от соглядатаев невозможно. Самое интимное из происходящего на экране никогда не будет тайной.

«Нужно всегда быть на шаг впереди своего врага». (Кэтрин Пирс)

И безнаказанно грезить, воображая себя «королевой школы имени Роберта Ли», у тебя не получится. Только-только ты поставила себя на место высокомерной героини, как набежали другие поклонники сериала и высказали все, что о ней думают.

Книга — совершенно другое дело. Никто никогда не узнает, какую именно книгу ты читаешь в своей комнате (за закрытой дверью). Никто не будет обсуждать это ни на форуме, ни в твиттере, если ты сама, конечно, не расскажешь. А ты ни за что не расскажешь — ведь это твои тайные мечтания, это твои самые секретные мысли, пусть даже не всегда благовидные. А кому какое дело? Мечтать-то не вредно?

Поэтому в книге возможна эгоистичная героиня, о которой кто-нибудь достаточно резкий запросто брякнет: «Стерва!», но в сериале — нет, в сериале такого быть не может. Для сериала подобный опыт стал бы слишком болезненным. И те, кто создавал его, — сценаристы и продюсеры Кевин Уильямсон и Джули Плек — прекрасно отдавали себе в этом отчет. Их работа — это работа абсолютных профессионалов. И в очень большой степени данный факт и определил успех «Дневников вампира».

Кевин Уильямсон и Джули Плек — создатели сериала «Дневники вампира»

Сюжет сериала

Мне нравится, что это сериал о городке, а не только о средней школе.

Пол Уэсли о «Дневниках вампира»

Это шоу говорит, что нет ничего страшного в том, чтобы запутаться, влюбиться, грустить, чувствовать себя потерянным. Ничего, что это иногда опасно. Ты должен прочувствовать все эти вещи. Мне тридцать лет. Я оглядываюсь на те годы, когда был подростком, и понимаю, что то были сложные времена. Шоу объясняет — каково это быть молодым.

Йен Сомерхолдер о «Дневниках вампира»

Маленький южный городок Мистик Фоллс уже очень-очень давно осведомлен о существовании вампиров, оборотней и прочих мистических существ. Для Мистик Фоллс это не сказки и не легенды, а самая настоящая реальность.

Городок этот по здешним меркам старинный и хорошо помнит, какие мрачные тайны могут хранить городские архивы. Отцы-основатели города, чьи семьи до сих пор стоят у штурвала, еще в стародавние времена составили тайный союз, чья задача — защита простых горожан от сверхъестественных существ.

Из поколения в поколение шерифы городка носят одну и ту же фамилию. Как и мэры. В конце концов, именно наследники тогдашних, из 1864 года, отцов-основателей, отлично знают, как со всей этой чертовщиной бороться.

Мистик Фоллс — вымышленный городок в Вирджинии, в котором происходит основное действие сериала «Дневники вампира». Основан в 1860 году пятью уважаемыми семьями — Сальваторе, Гилберт, Локвудами, Форбс и Фелл

Вот в таком городе и живет главная героиня — простая американская школьница Елена Гилберт.

Ну, не такая уж она и «простая», поскольку ее семья также входит в число избранных. Старшее поколение Гилбертов отлично осведомлено о скелетах, до сих пор обитающих в местных шкафах и склепах.

Хранится в семье некое колечко… нет, не всевластья, но тоже хорошее: тот, у кого на руке это кольцо, будучи убит сверхъестественным существом, спустя какое-то время оживает. Если хозяина кольца грохнул обычный человек — тогда всё, тогда не оживет. Но если убийцей был вампир, колдун, оборотень — воскрешение состоится. И это лишь одна из тайн семьи.

Вместе с Еленой Гилберт мы будем постепенно вникать в мрачное прошлое и таинственное настоящее городка.

А пока что девочка Елена, красавица, умница, отличница и спортсменка (участвует в группе поддержки), переживает тяжелые времена. Летом погибли ее родители, и она вместе с младшим братом Джереми, очень-очень трудным подростком (но добрым внутри), осталась на попечении тети Дженны.

Тетя Дженна и сама в немалой степени «трудный подросток» — она еще определенно не отгуляла молодость и для нее стала большим испытанием необходимость заботиться о двух племянниках, — и это когда она о себе-то самой толком позаботиться не может!

Тем временем начинается новый учебный год. И, как это часто случается, в классе появляется новичок. Зовут его, как мы уже знаем, Стефан Сальваторе. Он невероятно красив, определенно богат, чрезвычайно загадочен — и, главное, не сводит с Елены своего неотразимого взора.

И она поневоле поддается его обаянию. (Пока почти все совпадает с романом, за исключением некоторых отличий, на которые мы указывали выше).

Сара Каннинг — исполнительница роли Дженны Соммерс

Стефан, как и Елена, принадлежит к одной из старейшей семей Мистик Фоллс. В городе у него живет родственник, которого он называет «дядя Зак». (На самом деле этот «дядя Зак» — отдаленный потомок, правнучатый племянник или что-то в этом роде). Зак Сальваторе — человек (в смысле — не вампир), и он владеет перешедшим к нему по наследству старинным особняком семьи. По сути, является хранителем семейного достояния в ожидании, пока истинные владельцы, братья Сальваторе, не заявятся и не захотят пожить в семейном гнезде.

Дом Сальваторе по-настоящему хорош: много спален с шикарными кроватями, но лучше всего — холл с огромными книжными стеллажами, камином, креслами… Ах да, и еще подвал, где хранится отменное вино (и другой алкоголь). Ну и заодно оборудована камера с прочной дверью и решетками. И цепями. На всякий случай.

В общем-то, Стефан здорово рискует, приняв решение вернуться домой. Докопаться до того, кто он на самом деле такой, — вопрос времени.

Тем временем в городке начинаются жестокие и необъяснимые убийства. Один за другим погибают люди. Что характерно — на шее у них находят следы укусов.

Городской врач привычно выписывает свидетельства о смерти и в графе «причина смерти» уверенно выводит: «нападение животных». Заметать следы за столетия научились. Незачем лишний раз пугать обывателей.

А Елена… она уже выяснила, кто такой Стефан на самом деле.

И здесь следует отдать должное актеру Полу Уэсли, воплотившему образ Стефана Сальваторе на экране: мало кто смог бы так серьезно, так весомо произнести сакраментальную фразу: «Я — вампир».

Дом братьев Сальваторе

…Елена всматривается в его лицо широко раскрытыми темными глазами, взгляд ее тревожен, голос дрожит, и она настойчиво, с мукой выспрашивает:

«Стефан, кто ты такой? Кто, кто ты такой?»

Пауза. Страдальчески сдвинутые брови Пола Уэсли, полный боли взгляд светлых глаз из-под темных ресниц:

«Я — вампир».

Так неужели это душка-Стефан убивает людей? Не может быть! Мы же видели, как он огорчился необходимостью прикончить бедного кролика! А тут — настоящие живые люди!

Но кто же, кто истинный виновник этих смертей?

…Мрачный туман расползается в лесочке на окраине городка Мистик Фоллс. Аккурат там, где находится старинное городское кладбище. Склепы, хранящие прах Отцов-основателей (довольно уютные внутри, кстати: наши герои потом нередко будут приходить туда с бутылкой, проблемами и задушевными разговорами).

И жуткая ворона пролетает в этом тумане.

В следующих эпизодах сериала тумана и вороны больше не будет — они покинут шоу навсегда, что, определенно, к лучшему. Но пока что они здесь — и определенно наводят жуть.

А всё почему? Всё потому, что ворона и туман — как все уже догадались, — они не просто так: это атрибуты старшего брата Стефана, злого вампира по имени Деймон. Естественно, все убийства — тоже на «совести» Деймона. Слово «совесть» уверенно берем в кавычки — нет у Деймона Сальваторе никакой совести…

Роман Лизы Джейн Смит описывает бескомпромиссное противостояние двух братьев-врагов, их борьбу за душу и тело Елены. Кто победит — добро или зло? Кому из двух братьев (доброму или злому) будет принадлежать королева красоты?

Сериал в этом отношении гораздо сложнее: в первую очередь зло и добро сражаются внутри каждого из братьев, а Елена — она даже не приз, она, скорее, катализатор этой борьбы. Да и сама она, в общем, то и дело вынуждена прикладывать усилия для того, чтобы оставаться на светлой стороне. Больно уж притягательна темная сторона Силы…

«Однажды ты сказала мне, что назвать меня сатаной было оскорблением для сатаны». (Деймон Сальваторе)

Но в начальных эпизодах все обстоит пока довольно просто, если не сказать примитивно: есть добрый вампир Стефан, есть злой вампир Деймон, и есть красивая и хорошая девочка Елена, которая как две капли воды похожа на роковую женщину Кэтрин Пирс из прошлого обоих братьев. На «женщину-вамп» по всех смыслах этого слова.

Кэтрин Пирс прибыла в Мистик Фоллс в том самом 1864 году, когда оба брата, тогда еще обыкновенные молодые богатые лоботрясы, жили в родном доме со своим отцом Джузеппе. Деймон только что успешно опозорил семью, дезертировав из армии южан. Ну не хотелось ему сражаться, такой он человек. Стефан (в книге «Дневники Стефана» содержится такая подробность: ему предстояло жениться на скучной, но состоятельной и во всех смыслах «подходящей» дочери соседа) был просто «хорошим младшим братом» и ничем особенным не выделялся. Ну разве что красавчик.

А между тем в Мистик Фоллс прибывает Кэтрин Пирс со своей служанкой Эмили Беннет. (Эмили — могущественная ведьма, о чем мы узнаем позднее). Юная красавица Кэтрин так беспомощна, так одинока, она так нуждается в покровительстве! Ведь ее дом в Атланте сожгли, такой ужас — эта война. И особняк Сальваторе распахивает для нее двери.

Прекрасная Кэтрин тут же завела роман с обоими братьями. И обоих покусала. И обоим давала пить свою кровь.

Если ты умираешь с кровью вампира в организме, то спустя какое-то время оживаешь — уже как вампир. Но твое превращение в вампира не будет завершено, если ты сразу же после оживления не выпьешь человеческой крови. (А просыпаешься ты от смертного сна, понятное дело, чертовски голодным).

Актриса Бьянка Лоусон в роли Эмили Беннет

И в эти краткие часы между пробуждением и окончательным превращением у бывшего человека есть выбор: он может либо выпить человеческой крови и окончательно примкнуть к сонмищу «детей ночи», либо отказаться от этого, подавить жажду и естественное желание жить и умереть окончательно и бесповоротно. Зато умереть человеком.

Красивый, правильный и наивный Стефан даже не догадывался о том, что Кэтрин поит его своей кровью. Но Деймон — он знал. Он знал о Кэтрин всё, он любил ее такой, какая она была, и хотел сделаться таким же, как она. Чтобы провести с ней вечность.

Тем временем старшее поколение Отцов-основателей (и в том числе Джузеппе Сальваторе) готовило своим деткам крайне неприятный сюрприз. Основатели точно знали: в городе обосновались вампиры. Причем не какой-то единичный, случайно забредший сюда вампир, а целый анклав. Чем-то понравился кровососам этот тихий южный городок, и они поселились тут целыми семьями.

И старшее поколение — мэр, шериф, члены городского собрания, — в глубокой тайне и весьма тщательно подготовило массовую облаву на вампиров.

В день истребления всех вампиров оба брата дружно попытались спасти свою возлюбленную. И обоих сыновей суровый Джузеппе пристрелил, как собак, без всякого сожаления. Стефан и Деймон умерли, упав на землю друг возле друга…

Каково же было разочарование Деймона, когда от смертного сна пробудился не только он, но и его брат! Ведь Кэтрин обещала лишь ему…

А Кэтрин, так уж вышло, хоть и крутила роман с обоими, любила по преимуществу Стефана. Деймон — он тоже ничего, но Стефан лучше.

На съемочной площадке телесериала «Дневники вампира»

Деймон же вообще оказался куда более ранимым, чем его братец. Он был просто потрясен всеми последними событиями — вероломством Кэтрин, жестокостью отца, крушением надежд и предстоящей ему бесконечной жизни кровососа, боящегося солнечных лучей. Лучше уж умереть, умереть человеком, окончательно и бесповоротно. Именно Стефан заставил Деймона изменить выбор и выпить человеческой крови. После этого оба юных Сальваторе сделались вампирами, а объединяло их желание отыскать и вернуть Кэтрин Пирс.

Кровавая баня в Мистик Фоллс произошла в 1864 году, когда все вампиры были перебиты или заточены особым заклинанием (для чего были привлечены дополнительные ведьмы) в подземелье местной церкви.

И вот спустя столетия братья Сальваторе вернулись. Стефан захотел пожить нормальной человеческой жизнью, поучиться в школе, пообщаться с подростками, а Деймон нашел, как ему казалось, способ разрушить заклятье, добраться до подземелья церкви Мистик Фоллс и освободить Кэтрин.

И все было бы хорошо: хороший брат Стефан заполучил бы хорошую Елену, а плохой брат Деймон заполучил бы плохую Кэтрин… Но в сериале «хорошо» не бывает — иначе невозможно было бы развивать сюжет. В сериале все складывается неожиданно и, как правило, плохо для героев.

А то, что плохо для героев, — весьма хорошо для зрителей.

Афиша по случаю выхода нового сезона телесериала «Дневники вампира»

Мифология сериала

Я не печальный. Я голодный.

Деймон Сальваторе

Вампиры, при их почти неограниченных возможностях, исключительно зависимы от своего тела. Что, собственно, не должно удивлять: ведь они по сути — живые мертвецы. Тело и эмоции — это все, что у них есть. Им приходится тратить довольно много усилий для того, чтобы просто оставаться «на плаву», создавать себе некие искусственные условия, позволяющие им продлевать свое бытие и получать от данного факта удовольствие.

Вампир постоянно голоден. Он постоянно ощущает ток крови людей, находящихся рядом. Ему постоянно приходится сдерживать себя. Будь иначе — он бы просто ел, ел и ел, пожирая человека за человеком, пока кто-нибудь догадливый не ткнул бы его колом в сердце.

Непрерывный самоконтроль — это тяжело.

Но есть и хорошие новости: вампиры обладают огромной физической силой, они способны перемещаться с феноменальной скоростью, у них чрезвычайно острый слух.

Они легко и быстро заживляют свои раны, даже самые тяжелые (вроде дырки в печени), хотя, естественно, могут чувствовать боль. Кровь вампиров — своего рода лекарство, она способна исцелять раны и обычных живых людей: чтобы смертельно раненый человек выжил, достаточно напоить его вампирской кровью.

«Если бы я хотел убить десять человек, я не стал бы их поджигать. Я устроил бы праздничный обед». (Деймон Сальваторе)

Вампиры способны гипнотизировать человека: внушить ему стоять спокойно, не кричать и не двигаться, пока вампир будет пить его кровь (что совсем не обязательно приводит к смертельным последствиям для «донора»). Закончив трапезу, вампир может приказать человеку забыть обо всем, что случилось. Таким образом, вампиры получают возможность безнаказанно питаться — и никто, вроде как, ничего не замечает. В крайнем случае укусы можно списать на нападения животных.

Естественно, вампир, который пьет живую горячую человеческую кровь прямо из вены, сильнее вампира, который питается донорской кровью из пакета. Не говоря уж о тех, кто, подобно Стефану, употребляет только кровь животных.

(Впрочем, Деймон не упускает случая поиздеваться над выбором младшего брата: что, разве убитых животных не жалко, раз уж мы тут все такие сентиментальные? И когда Елена спрашивает — кровь каких животных предпочитает Стефан, она слышит в ответ: «Преимущественно щеночков золотистого ретривера»).

В другом эпизоде Деймон называет диету брата «возвращением к Бемби», намекая на оленей, которые против своей воли снабжали «вегетарианца» — вампира необходимым питанием.

Вампиры, впрочем, не постоянно являются холодными злодеями, в которых нет ничего человеческого. Напротив, они очень даже человечны. Даже в какой-то мере они сверхчеловечны: все хорошее и все плохое, любые эмоции, которыми обладал человек, после превращения его в вампира усиливаются многократно. Любовь бушует, ненависть зашкаливает, душевное страдание способно уничтожить вампира как личность, убить его в прямом смысле слова. (По этому поводу некоторые наиболее циничные поклонники вампирских сюжетов высказывали опасение: случится ли так, что после превращения в вампира природная способность к состраданию Елены Гилберт дойдет до абсурда и не увидим ли мы ее, с удвоенной силой помогающей старушкам и спасающей раненых зверюшек?)

Стефан Сальваторе и его… любимец

В принципе, именно человечность делает вампиров уязвимыми. Чтобы она не приводила к роковым для вампира последствиям, в каждого из них «встроена» способность отключать ее. Нечто вроде волшебной кнопочки внутри мозга/души. Происходит это «отключение» просто при помощи волевого усилия. Однако здесь следует помнить о том, что отключить человечность довольно легко, а вот включить ее обратно — весьма и весьма сложно. Почему? Да потому что без человечности гораздо удобнее. Не болит душа. Убиваешь, питаешься живой кровью и чувствуешь себя отлично. Никаких угрызений, никакой совести. Жизнь становится исключительно простой и приятной.

И если для отключения человечности обычно имеется довольно серьезная причина, то для возвращения ее никакого стимула, как правило, нет. Что создает большие проблемы остальным героям истории. Бесчеловечный вампир просто ужасен: его ничто не сдерживает, он просто идет по жизни смеясь, оставляя за собою горы трупов.

В мире сериала вампиры отражаются в зеркалах, отбрасывают тень, не боятся распятия, святой воды и чеснока. Это обговаривается с самого начала — чтобы ортодоксально настроенные любители кровососов больше не задавали ненужных вопросов.

Большинство вампиров преспокойно разгуливает под ярким солнечным светом: всегда имеющиеся под рукой ведьмы без особого труда изготавливают волшебные ювелирные украшения, как правило, кольца, которые защищают своих носителей от губительного действия солнечных лучей. Кстати, драгоценный камень в кольцах братьев Сальваторе — это лазурит. Впрочем, такую же роль может играть ожерелье или любое другое украшение.

«Ты чувствуешь, как огромная тяжесть уходит из твоей груди? Это радость. Потому что твой друг не умер. Это эмоция, Елена, это — человечность». (Деймон Сальваторе)

Однако есть и на вампиров управа в мире сериала: скромное растение вербена. Кулончик или браслетик, содержащие стебелек, листик, цветочек вербены, способны уберечь своего носителя от вампирского внушения. А настойка вербены, принятая внутрь вместе с чаем, кофе или бренди, хорошо защищает человека, а вампира ослабляет. Если вколоть вампиру настойку вербены (желательно в шею), он слабеет, шипит и падает без сил. Если же вампир выпьет кровь человека, который, в свою очередь, перед этим выпил настойку вербены, то эффект тоже будет для вампира неприятный: слабость, головокружение, потеря ориентации и так далее, и охотник на вампиров вполне может успеть воткнуть в беднягу кол.

Только бить нужно точно в сердце. Одно из любимых «развлечений» Стефана — стонать и корчиться на полу с колом в животе или в боку: беднягу весьма часто протыкают, но всегда не в то место, так что он красиво страдает, вызывая сладкое сострадание у юных зрительниц.

Уничтожить вампира можно разными способами: выставив без охранного украшения на солнечный свет (сгорают), отрубив им голову (не воскресают), вогнав кол им в сердце (засыхают).

Есть еще один способ уничтожения вампира, характерный только для мира данного сериала: это укус оборотня.

Во многих мифологических системах вампирских миров оборотни и вампиры, мягко говоря, сильно недолюбливают друг друга. В «Дневниках вампира» ситуация усугубляется: слюна оборотня для вампира — смертельный яд, от которого нет противоядия. Достаточно поцарапать кровососа клыком — и всё. Появляется язва, которая постепенно разрастается и через несколько дней убивает вампира, причем погибает тот в страшных мучениях.

Вербена — самое верное средство от вампиров

Впрочем, на каждый яд, даже на такой, от которого нет противоядия, что-нибудь да найдется. В данном случае целебной является кровь гибрида — полувампира-полуоборотня. Есть и такие существа. Точнее, целебна кровь одного из них — первородного гибрида Клауса, с которым мы будем иметь удовольствие познакомиться чуть позже.

Чтобы войти в дом, вампиру требуется особое приглашение. Здесь мир «Дневников вампира» придерживается традиции. Другое дело, что вампиры чертовски хитры — поневоле приходится, — и могут заполучить такое приглашение обманом, например, загипнотизировав хозяина дома. Тот открывает дверь со словами: «Нет, нам не нужен новый пылесос и мы знаем о том, что Иисус любит нас», — а вампир тут как тут: смотрит ему в глаза своим зачаровывающим взором и шепчет: «Ты сейчас пригласишь нас в дом, потому что мы твои друзья» — и человек уже соглашается: «Да, да, вы мои друзья, входите, пожалуйста».

Или, другой способ, метнуть через невидимый барьер что-нибудь убийственное, вроде ножа, убить хозяина — и спокойно войти. Ну или на крайний случай просто сжечь дом. Вариантов, в общем, много.

После первого приглашения повторных уже не требуется. Впрочем, можно переписать дом на нового владельца — вот тогда вампиру приходится обновлять «пропуск».

Чем старше вампир, тем он сильнее. Здесь действуют механистические законы возраста. «Хрупкая» по внешности девушка, если она лет так на сто старше крепкого, накачанного мужчины, все равно окажется более могущественной и более сильной физически, так что ему, в общем, можно даже не рыпаться.

«Даже если она будет его ненавидеть и охотиться на него. Он будет охранять ее». (Деймон о Стефане и Елене)

Другие вампиры

«Если ты можешь жить вечно — ради чего ты живешь?»

«Сумерки»

— А что такого особенного в этой Белле? Эввард такой взвинченный…

— Нужно сначала прочесть первую книгу, иначе сюжет теряется.

— Ах, я скучаю по Энн Райс. Она писала куда правдивее.

— А почему ты, кстати, не сверкаешь на солнце?

— Потому что я живу в реальном мире, где вампиры на солнечном свету просто сгорают.

«Дневники вампира»

Любители сексуальных красавчиков с клыками, естественно, не ограничиваются каким-то одним сериалом: если уж любишь «про вампиров», то обычно смотришь и читаешь все.

И, как правило, «Дневники вампира» сравнивают с «Сумерками» и «Настоящей кровью». Это ближе всего по времени, по мифологии и отчасти по идеологии.

«Сумерки»

Серия книг американской писательницы Стефани Майер «Сумерки» выходила начиная с 2006 года — все они стали бестселлерами, переведенными на тридцать семь языков мира. Эти романы рассказывают о судьбе юной и прекрасной Беллы Свон, влюбленной в вампира, разумеется, тоже юного и прекрасного.

«Я буду драться за твое сердце до тех пор, пока оно не остановится». (Эдвард Каллен)

«Сага» — так называет свою серию Стефани Майер, хотя формально «Сумерки» сагой не являются, — на четырех романах («Новолуние», «Затмение», «Рассвет», «Солнце полуночи») не заканчивается; в 2010 году вышел по крайней мере еще один роман — «Недолгая вторая жизнь Бри Таннер».

Мировая премьера «Сумерек» состоялась двадцать первого ноября 2008 года. Мелисса Розенберг написала сценарий по мотивам популярнейшей книги, поставила фильм Кэтрин Хардвик, а главные роли отдали Роберту Паттинсону и Кристен Стюарт.

Съемки фильма велись в течение трех месяцев — в основном в окрестностях Портленда, штат Орегон.

«Сумерки» имели грандиозный успех, поэтому было решено продолжить, однако сменили режиссера: вместо Кэтрин Хардвик взяли Криса Вайца. Естественно, неприкосновенным остался актерский состав: зрители бы не простили новых лиц вместо полюбившихся, и двадцатого ноября 2009 года вышел следующий фильм. «Затмение» — третью часть «Сумеречной саги» — снимал Дэвид Слэйд. И наконец четвертую часть — «Рассвет» — поручили режиссеру Биллу Кондону. Этот последний фильм оказался таким грандиозным, что его разделили на две части, которые вышли в прокат соответственно семнадцатого ноября 2011 и пятнадцатого ноября 2012 года.

Сходство между «Сумерками» и «Дневниками вампира» довольно значительное: главному герою по имени Эдвард Каллен, как и Стефану Сальваторе, — вечные семнадцать, и он «учится» в школе (правильнее было сказать — посещает школу, причем это реально существующая средняя школа «Калама» в штате Вашингтон, где снимали часть фильма). Столько же лет и героине саги — Белле Свон. Она недавно переехала в городок Форкс к своему отцу, поскольку у матери началась новая семейная жизнь с другим мужчиной.

Стефани Морган Майер — американская писательница, ставшая известной благодаря серии романов «Сумерки»

В Форксе красавицу Беллу ждет знакомство с семьей Калленов. В первую очередь обращает на себя внимание их необычная внешность: чрезвычайная бледность, изумительная красота, близкая к совершенству, и золотистого цвета глаза.

Как и Стефан Сальваторе романа Лизы Джейн Смит, который в первую очередь обратил внимание на «яркий ментальный мир» Елены, Эдвард Каллен отреагировал на запах крови Беллы: та как-то особенно, исключительно приятно пахнет. Подростки (одному из которых пара сотен лет) влюбляются друг в друга, и Белла знакомится со всей семьей.

Каллены употребляют в пищу только кровь животных, так что они — хорошие вампиры, и это вполне отвечает ожиданиям публики, которой очень хотелось бы в фантазиях пообщаться с исключительным, опасным, древним существом, которое в глубине души доброе и сильно страдает…

Помимо хороших вампиров, естественно, существуют и плохие, и один из них, некто Джеймс, просто одержим идеей выпить кровь Беллы. Больно уж будоражит аромат этой дивной красной жидкости. Но, разумеется, семья Калленов приходит красавице на помощь, и на выпускном балу (о, мечты!) Эдвард и Белла танцуют вместе. А возлюбленная Джеймса Виктория тут как тут — наблюдает и определенно вынашивает зловещие планы…

Мифология «Сумерек» — и в первую очередь характеристики вампиров как вида, — также обладает определенным сходством с «легендариумом» «Дневников вампира». Для начала, ни чеснок, ни святая вода, ни другие религиозные символы не причиняют вампирам «Сумерек» никакого вреда. В солнечном свете вампиры лишь светятся, но не вспыхивают и не горят. В зеркалах и на фотографиях они появляются, тень отбрасывают.

«Он настолько чист, насколько это возможно! Но вампир живет инстинктом, который толкает его ежедневно искать кровь, чтобы пропитаться, и это далеко не самый чистый поступок. Эдвард находится в духовном поиске. Любовь, кажется, его религия, даже учитывая то, что он знает, что никогда не попадет на небеса». (Роберт Паттинсон об Эдварде Каллене)

Кое-что можно сказать о вампире «Сумеречной саги», если пристально посмотреть ему в глаза. Цвет радужки глаза будет зависеть от рациона: вегетарианцы имеют желтую радужку, а вот полноценные кровососы, употребляющие человеческую кровь, имеют красные глаза. (Вегетарианцы, конечно, они весьма условные, поскольку все-таки убивают животных. Но нельзя же требовать от вампиров, чтобы они кушали капусту, — в это не поверит даже самая восторженная почитательница упырей).

Однако независимо от рациона, вампиры чернеют глазами, если испытывают голод.

Есть и плохие новости: нормально переваривать человеческую пищу эти существа не способны, поэтому после изысканного обеда им приходится прибегать к «древнеримскому» способу и вызывать у себя рвоту. Фу, не очень-то нам хочется это видеть…

Вампиры мира Стефани Майер никогда не спят. Сила их чудовищна — они с легкостью бросаются автомобилями, перетирают в порошок камни и металлические предметы, выдергивают с корнем деревья. Причем самые сильные вампиры — «новички», в первый месяц после перерождения, поскольку именно в это время в их организме остается очень много человеческой крови. Но они же слишком агрессивны и неуправляемы, ибо в начальный период им почти невозможно контролировать свою жажду и прочие неуемные желания.

А желания вампиров бурлят, кипят и перехлестывают через край. Все в них преувеличено и развито чрезмерно: их зрение острей, чем у орла, запахи они ощущают как никто другой, а передвигаются со скоростью, недоступной восприятию простого человека.

Клан Калленов. Слева направо: Эммет (Келлан Латс), Розали (Никки Рид), Эсми (Элизабет Ризер), Эдвард (Роберт Паттинсон), Карлайл (Питер Фачинелли), Элис (Эшли Грин), Джаспер (Джексон Рэтбоун)

Кстати, дышать для них не так уж необходимо. Если их грудная клетка и поднимается и опускается (а актерам, играющим вампиров, поневоле приходится дышать, от этого никуда не деться) — то это просто «по привычке», оставшейся с человеческих времен.

Красота вампиров чрезвычайна. Это — необходимое условие, ведь их раса — хищники, охотники, и им приходится так или иначе привлекать к себе добычу. Черты лица их идеальны, кожа безупречна и на ощупь похожа на мрамор.

Убить вампира весьма сложно: его следует разорвать на куски и сжечь. Понятно, что такая задача по плечу либо другому вампиру, либо оборотню. Причем если вампира просто расчленить, то части его тела потянутся друг к другу и нормально срастутся. Зато волосы у них не растут: если вампира остричь, то всё.

Некоторые вампиры обладают дополнительными сверхъестественными способностями: Эдвард Каллен может читать мысли Элис, Элис видит будущее, Джасперу под силу изменять настроение окружающих, у Беллы есть щит от любых мысленных воздействий.

Еще одна особенность — вампир, как и лебедь из песни, влюбляется один раз за всю свою бесконечную жизнь. Любовь вампира длится вечно, она не слабеет и не проходит, и даже смерть не в силах прекратить это чувство.

В мире «Сумеречной саги» присутствуют также оборотни, в основном это «волки» — индейцы из племени, живущего в ближайшей резервации. Эта особенность передается генетически, а активирует ее появление вампиров. Обычно оборотни контролируют свои способности, однако сильный гнев может вызвать самопроизвольное превращение. Оборотни объединены в стаю, которую возглавляет «альфа» — представитель рода вождей. В образе волка оборотни стаи слышат мысли друг друга.

Роберт Паттинсон и Тейлор Лотнер

Как видим, сходство между мирами «Сумерек» и «Дневников вампира» действительно значительное, как в выборе персонажей, так и в организации собственно мира. Вампиры, отражающиеся в зеркалах и не боящиеся чеснока и священных символов; возможность существования «вегетарианцев» и вообще относительно хороших вампиров; упрощенные отношения с солнечным светом, который для вампира вовсе не смертелен; преувеличенно сильные чувства; способность к телепатии и быстрому перемещению в пространстве…

В какой-то мере похожи и оборотни обеих саг, хотя для активизации гена оборотничества в мире «Дневников» носителю приходится совершить убийство, вольное или невольное, а в мире «Сумерек» достаточно просто пообщаться с вампиром.

Не так жестко обстоит дело и с любовью всей жизни у героев «Дневников»: хотя Кэтрин Пирс всю жизнь вроде как любит Стефана, у самого Стефана, да и у Деймона, предпочтения меняются: в шестом сезоне Стефан определенно начинает проявлять интерес к Кэролайн, а Деймон, который был без ума от Кэтрин, так же по уши — и как-то очень уж по-человечески серьезно, — полюбил Елену. Елена же, при внешнем сходстве с Кэтрин, — абсолютно другой персонаж.

Так что с «лебединой верностью» у вампиров, созданных фантазией Кевина Уильямсона и Джули Плек, все обстоит далеко не так однозначно, как у их собратьев, рожденных фантазией Стефани Майер.

Кристен Стюарт и Нина Добрев — звезды «вампирских» сериалов

«Настоящая кровь»

Этот сериал находится на экранах с сентября 2008 года. Его создатель, Алан Болл, закончив работу над сериалом «Клиент всегда мертв», обратился к серии романов «Вампирские тайны» американской писательницы Шарлин Харрис и на основе этих книг написал собственный сценарий. Шестой сезон «Настоящей крови» вышел в 2013 году и тогда же было объявлено, что седьмой сезон станет последним.

Действие развивается на американском Юге, в штате Луизиана, в городке, название которого можно перевести как «Хорошие времена».

В том, что касается отношений вампиров и людей, «Настоящая кровь» демонстрирует нам ситуацию, которая еще больше отличается от классической. Дело в том, что в Японии изобрели искусственную кровь, а это вообще избавило вампиров от необходимости убивать кого-либо. Официально «ночная раса» отказалась от употребления человеческой крови. Отныне вампиры — больше не монстры. Но люди — по замшелой привычке и в силу каких-то непонятных предрассудков — продолжают относиться к ним с предубеждением. И особенно ярко это предубеждение проявляется в таких маленьких, отсталых городках, как тот, где происходит действие «Настоящей крови».

Впрочем, везде найдутся исключения. В нашем случае это юная официантка с телепатическими способностями. Девушка красивая, но какая-то встрепанная и неустроенная по жизни. Она и сама ощущает себя изгоем среди обычных людей — с их обывательским неприятием всего выходящего за рамки обыденности, — поэтому ей понятны чувства вампиров, которых обзывают кровососами (и другими обидными словами) и стремятся изгнать из приличного общества.

Алан Э. Болл — американский сценарист, режиссер и продюсер кино и телевидения. Создатель телесериала «Настоящая кровь»

И вот однажды в бар, где она работает, заходит молодой и прекрасный вампир (которому, как и Стефану Сальваторе, под двести лет, но на лицо — не больше двадцати). Между телепаткой и вампиром вспыхивает искра, завязываются отношения.

Но, как и в начальных эпизодах «Дневников вампира», в округе начинаются жестокие убийства, и горожане подозревают ни в чем не повинного вампира.

Первый сезон посвящен истории поисков маньяка, который так некрасиво подставил хорошего вампира; второй повествует о последствиях появления в городке странствующей вакханки (не больше, не меньше!), в третьем мы видим некоего супервампира, который стремится стать королем людей и вампиров и держит на службе стаю оборотней, причем некоторых он поит собственной кровью (здесь опять совпадение с «Дневниками вампира» — сюжет первородного вампира Клауса с его стаей оборотней-гибридов, также получивших кровь самого Клауса). Четвертый сезон показывает некромантов, которые решили изничтожить всех вампиров, в пятом мы встретим религиозных фундаменталистов, исповедующих особое, вампирское толкование Библии и считающих людей всего лишь едой… В общем, фантазия сочинителей необъятна.

Вампирская мифология сериала «Настоящая кровь» также обладает некоторыми особенностями. Например, вампиры становятся более агрессивными в том случае, если живут «гнездом» (в «Дневниках вампира» мы такого не наблюдаем, хотя вампиры периодически пытаются жить анклавами). Любопытно, что в «Настоящей крови» вампиры подвержены вирусу гепатита D: они становятся уязвимыми и слабыми, и длится недомогание приблизительно месяц.

Афиша к телесериалу «Настоящая кровь»

Чтобы перешагнуть порог дома, вампирам «Настоящей крови» традиционно требуется особое приглашение. Но только в том случае, если хозяин дома — человек, и при том — живой человек. Единожды проникнув в помещение, вампир может повторять этот опыт бесчисленное количество раз, но в «Настоящей крови» доступ в дом вампиру возможно и перекрыть, отозвав первоначальное приглашение.

Как и в «Дневниках», в «Настоящей крови» вампиры способы гипнотизировать людей и заставлять их выполнять свои приказания, а потом стирать лишние воспоминания. Еще одно сходство: кровь вампира способна исцелить раненого или тяжело, смертельно больного человека. Кроме того, она обладает практически наркотическим эффектом, чего нет в «Дневниках» — там это просто лекарство. Опасное, в какой-то мере нарушающее врачебную этику, но лекарство, никак не наркотик.

Современный вампир отражается в зеркале и не боится креста и чеснока. Здесь все три сериала едины. В «Настоящей крови», впрочем, вампиры боятся солнечного света и серебра. Прикосновение серебряного предмета способно обездвижить вампира, после чего с ним можно делать что угодно. В остальных случаях ничего не получится — вампиры обладают сильнейшей способностью к регенерации: чтобы запустить процесс, им достаточно просто выпить крови.

Наблюдается сходство и в технологии обращения человека в вампира: вампиру нужно сначала выпить кровь человека, потом дать ему собственной крови и провести с ним ночь в могиле. Выбора, как в «Дневниках вампира», — завершить превращение, выпив человечью кровь, или умереть, — здесь новообращенным вампирам не дается.

Некоторую скандальность «Настоящей крови» придает то обстоятельство, что этот сериал преподносится идеологически ангажированным: он является своего рода аллегорическим изображением общественного движения за права геев. Писательница Шарлин Харрис — автор «Вампирских хроник», — говорит, что с самого начала в образе вампиров хотела показать «меньшинство, пытающееся получить равные права». В сериале содержатся открытые намеки на это обстоятельство, однако сценарист и продюсер Алан Болл, кстати — гей-активист, — полагает, что большинство статей, обсасывающих данную тему как скандальную, просто дурно попахивают.

Соки Стокхаус:

— Если я когда-нибудь хоть что-то значила для тебя…

Билл Комптон:

— Я говорил тебе в ту ночь, когда мы встретились впервые — вампиры часто предают тех, кого любят больше всего на свете.

Любопытно заметить, что звезде «Дневников вампира», Йену Сомерхолдеру, сначала предложили роль в «Настоящей крови» (не исключено, что сработала удачная работа Сомерхолдера в фильме «Правила привлекательности» режиссера Роджера Эвери, где он играл гея), но, как говорит сам актер, его встреча с Аланом Боллом прошла до крайности плохо. О том, настолько плохо все сложилось, говорит тот факт, что Сомерхолдер даже не смог заставить себя посмотреть «Настоящую кровь». В принципе, с «нетрадиционной ориентацией» «Настоящей крови» (и самого Алана Болла) данный факт никак не связан, поскольку один из создателей «Дневников вампира», Кевин Уильямсон, — открытый гей, и это никак не мешает ни отношениям с ним, ни работе в его проекте, да и вообще ничему.

Побороть негативные впечатления и найти в себе силы все-таки посмотреть «Настоящую кровь» Йен Сомерхолдер сумел лишь спустя некоторое время — когда у него уже была отличная роль в «Дневниках вампира».

Что касается «Сумерек», то, по крайней мере, на начальном этапе работы в «Дневниках вампира», ни Йен Сомерхолдер, ни Пол Уэсли этой саги не смотрели. В первую очередь — для того, чтобы избежать влияния, пусть даже подсознательного.

Создатель телесериала «Настоящая кровь» Алан Болл и писательница, автор «Вампирских хроник» Шарлин Харрис

А влияние определенно могло бы возникнуть, поскольку, как мы уже имели возможность убедиться, все три современных вампирских саги обладают рядом общих черт.

Естественно, зрители не могут не проводить параллели, это право всех зрителей. Кроме того, успех одной вампирской саги прокладывает путь к существованию других, поэтому, по большому счету, грех жаловаться и ревновать.

«Баффи»

Любопытно отметить, что практически ни в одной статье, ни в одном интервью не происходит сравнения «Дневников вампира» с «Баффи — истребительницей вампиров» Джосса Ведона. А ведь это едва ли не самое знаменитое шоу о вампирах. Какое объяснение можно найти данному феномену?

Возможно, такое происходит потому, что «Баффи» прогремела гораздо раньше своих собратьев и успела превратиться в своего рода классику. В ту самую классику, которая у всех на слуху, но уже давно не в ходу. Вроде как Тургенев с Толстым в известном школярском анекдоте: «Кому это памятник?» — «Толстому». — «Который Муму написал?» — «Муму написал Тургенев». — «Ну и дела, один написал, а другому памятник!»

«Я тебе не чертова Баффи» — вот, кажется, и все упоминание о сериале Джосса Ведона в сердитой реплике героини. «Баффи» предстает уже отошедшей в область преданий — во всяком случае, в область неактуального.

Мифология «Баффи» сильно отличается от той, которая принята в «Дневниках вампира» (да и в других — «Сумерках» и «Настоящей крови»). Джосс Ведон, следует отдать ему должное, при всем своем агностицизме, всегда придерживается общепринятых «правил игры». Он может не верить в христианского Бога, но никогда не станет приписывать христианству того, чего в нем нет. И в случае с вампирами также не отступает от классики: его вампиры не отражаются в зеркалах (что приводит к различным казусам и, в частности, выдает их истинную сущность), они горят на солнце, и спасения от прямых солнечных лучей для них практически нет. Насчет чеснока — тема не муссируется, а вот святая вода, крест, вообще сакральное пространство церкви вампиром переносится крайне тяжело. Все вампиры Джосса Ведона не дышат (зритель согласен не замечать, что актеры вдыхают и выдыхают воздух; впрочем, это подается как «имитация дыхания» вампиром — просто чтобы уж совсем не смущать людей). Их сердца не бьются. У вампиров нет души. Технически они — мертвецы. Для того чтобы обратить человека в вампира, нужно выпить его кровь, затем дать ему хлебнуть вампирской крови, похоронить — и дальше пусть он, болезный, сам выбирается из могилы.

Джозеф Хилл «Джосс» Ведон — американский режиссер, сценарист, актер и продюсер, автор комиксов. Наибольшую известность получил в качестве создателя сериала «Баффи — истребительница вампиров»

Момент оживания в могиле и прорыва на волю для новообращенного вампира очень болезненный. Это второе рождение. Выбравшись из гроба, вампир фактически уже «готов». Теперь он голоден и готов убивать.

В мире вампиров Джосса Ведона хороших вампиров, в общем-то, не бывает. Главный герой — Ангел — «хороший» только потому, что его прокляли цыгане и вернули ему душу. Но как только Ангелу удается избавиться от души, он моментально превращается в Зло, да еще какое!

Все вампиры в мире «Баффи», в том числе и те, у кого нет души, способны на чувства, в том числе и на любовь.

Пронзив вампира колом (бить следует точно в сердце), истребитель превращает его в горстку праха, которую ничего не стоит подмести и выбросить куда-нибудь в кусты. В «Дневниках вампира» довольно много времени уделяется уборке трупов: мертвый вампир — это иссохшее тело жуткого вида, которое следует закопать как можно скорее, иначе начнутся неприятные вопросы. (Поэтому Деймон то и дело появляется в кадре с деловитым видом и лопатой на плечах).

Дэвид Борианаз — исполнитель роли Ангела в телесериале «Баффи — истребительница вампиров»

Как видим, мироустройство «Дневников вампира» довольно существенно отличается от того, что подается в «Баффи».

И однако же мы можем отыскать немало сходных моментов именно в сюжетных поворотах обоих сериалов. В одних случаях это сходство вызвано обычными приемами построения «вампирского» сюжета, в других же оно определенно не может быть случайным.

К числу типичных сюжетообразующих моментов, несомненно, относится наличие двух связанных между собой мужских персонажей, соперничающих за благосклонность героини: один «хороший», а другой — «плохой».

В «Баффи» это Ангел и Спайк. Они связаны между собой очень тесно, поскольку они входят в своего рода «семью», где один сделал вампиром другого. Несколько десятилетий «семья» Ангела — сам Ангел, Спайк и две их кровожадные подруги — сеяли ужас и смерть по всему миру, от Венгрии до Китая, а потом произошла неприятность: Ангел украл из табора молодую цыганку и выпил ее кровь. За это цыгане прокляли его страшным проклятием: они вернули ему душу, а вместе с душой — раскаяние и жгучие воспоминания о сотворенных злодействах. (Примерно то же происходит с вампирами в «Дневниках», когда они включают обратно свою человечность).

После этого Ангел, едва не лишившийся рассудка, отказался от употребления человеческой крови и десятки лет скитался по трущобам, питаясь исключительно крысами. (Никаких «Бемби» и «щеночков золотистого ретривера»). Потом люди начали заготавливать донорскую кровь для больниц, и с кормежкой стало проще.

Джеймс Марстерс — исполнитель роли Спайка в телесериале «Баффи — истребительница вампиров»

Когда же Ангел встречает Баффи, он сразу понимает: вот — Она. Та самая. Вампир никогда не сомневается, когда видит ту самую девушку: он с первого взгляда способен распознать любовь всей жизни. Которая — как и в случае с «Дневниками вампира», — может оказаться не совсем любовью всей жизни. И даже совсем не любовью всей жизни. Лебединой верности тут не наблюдается. Во всяком случае, ту самую «единственную» девушку, если дела пошли плохо, можно заменить кем-то еще.

Злой вампир — в сериале Джосса Ведона Спайк, в «Дневниках вампира» Деймон, — обычно обладает весьма сложным характером. Во-первых, он страшный злодей и никогда этого не отрицает. Во-вторых, он чертовски обаятелен, и противиться этому обаянию зритель просто не в силах. В-третьих, в какой-то момент харизма злодея затмевает все добрые качества главного героя (сами по себе скучноватые), и героиня, сама себе изумляясь, буквально падает в его объятия. К общему восторгу зрителей.

Между хорошим и плохим вампирами существует — и никогда не прерывается — связь, которая развивается по типу «любовь — ненависть». В «Дневниках вампира» эта связь еще сильнее, поскольку Стефан и Деймон не только стали вампирами одновременно, обращенные одной и той же женщиной, но и объединены изначальным кровным родством.

Во всех случаях — в том числе и в «Баффи» — главная героиня семнадцатилетняя девушка, школьница, ученица выпускного класса. Затем показана ее учеба в колледже, не слишком успешная, скажем прямо, поскольку учебный процесс постоянно прерывается то бескомпромиссной борьбой со злом, то бурными любовными переживаниями.

«Баффи» — как, собственно, и «Дневники», — представляет собой типичный «роман взросления», но как раз это не может являться заимствованием, это общее условие игры: ведь сериал адресован в первую очередь подросткам. Тем, кто прямо сейчас переживает все то, что выпало любимым героям, — окончание школы, первая любовная связь и первое расставание, поступление в колледж и связанные с этим удачи и неудачи, потеря родителей, испытания дружбы…

Сара Мишель Геллар — исполнительница роли Баффи Энн Саммерс

Однако вернемся к более очевидным заимствованиям.

Лучшая подруга Баффи Уиллоу — как и лучшая подруга Елены Бонни, — ведьма. Причем ведьма чрезвычайно могущественная. То, что начиналось просто как баловство девочки-возможно-экстрасенса, превращается в выплески немыслимой энергии, так что под конец героине-ведьме становится подвластно практически все.

Один из одноклассников Баффи (как и Елены) — оборотень. Пытаясь контролировать свою адскую силу (оборотни в обоих случаях напрочь теряют человеческий облик и вообще не соображают, что творят), мальчик-оборотень добровольно приковывает себя цепями и сажает в клетку. Девушка, с которой у него впоследствии завязывается роман, еще одна одноклассница (в «Баффи» это Уиллоу, подруга-ведьма, в «Дневниках вампира» это Кэролайн, подруга-вампир), стережет его и видит, можно сказать, самые интимные моменты его жизни — моменты трансформации.

Мы наблюдаем также сходную «родительскую фигуру» в обоих случаях. Для Елены и Джереми Гилбертов, которые потеряли оба боекомплекта родителей, и родных, и приемных, и даже тетю-опекуншу, такой фигурой становится их временный опекун, школьный учитель истории Аларик Зальцман.

Аларик знает о вампирах, он изучил историю Мистик Фоллс, у него есть доступ к книжным источникам, а еще он хороший человек и очень по-доброму относится ко всем ребятам, так или иначе завязанным на вампирские и оборотнические проблемы.

Элисон Ханниган — исполнительница роли Уиллоу Розенберг

В «Баффи» такой же — только еще более сильной, — фигурой становится школьный библиотекарь, который не формально, но по факту «усыновил» практически всех юных персонажей сериала.

Общей для обоих сериалов является тема превращения доброго вампира в очень-очень злого. Если для Ангела это происходит при помощи изъятия души и помещения этой души в особый сосуд (потом приходится с большими потерями и трудами вызволять душу и засовывать ее обратно в Ангела), то для Стефана (а затем и для Елены) процесс еще проще: им нужно просто «отключить» свою человечность. И все. Включить человечность, как мы помним, почти так же трудно, как найти душу Ангела и вернуть ее на положенное ей место.

Похожим образом решается проблема солнечных лучей. В «Баффи» и «Ангеле» — спин-оффе сериала «Баффи», — присутствует некое кольцо, могущественный артефакт. Надев это кольцо, вампир получает бесценную возможность безнаказанно выходить на солнечный свет. Кольцо такое только одно, отыскать его очень и очень непросто, для того, чтобы им завладеть, приходится оставить за собой целую гору трупов — и так далее. Наконец Ангел получает кольцо и проводит целый день под солнцем. Он не видел солнца уже более ста лет. Это одно из сильнейших переживаний для нашего доброго вампира. И наконец, насладившись зрелищем заката, Ангел снимает кольцо и уничтожает его. Он не может позволить ни себе, ни кому-либо другому быть настолько могущественным: все преимущества вампиризма без каких бы то ни было ограничений.

Постер к финалу сериала «Ангел», спин-оффа «Баффи — истребительница вампиров»

В «Дневниках вампира» эта тема решается гораздо проще. Кольцо солнечного света может изготовить любая ведьма. И в общем-то, это не проблема. Раз плюнуть, по большому счету. Когда появляется новый вампир, друзья ему дарят такое кольцо. И всё, можно жить нормальной жизнью, не особенно заботясь о том, что «никто не имеет права на такое могущество».

Однозначной связью с сюжетом «Баффи» можно считать некую тайную лабораторию, которую возглавляет один из преподавателей колледжа. И — какое совпадение! — наши героини как раз посещают занятия этих преподавателей. Тайная же лаборатория занимается бесчеловечно жестокими исследованиями вампиров и оборотней (в мире «Баффи» еще и демонов). Пользуясь тем, что вампиров нельзя убить обычными методами и тем, что они способны к регенерации, холодные исследователи в лучшем стиле доктора Менгеле то вырезают у них глаза, то протыкают их иголками, то отрезают у них куски печени — в общем, развлекаются по полной программе.

И, что усиливает сходство, именно плохой вампир (но как раз тот, харизматичный и с чувством юмора) оказывается в «гестаповских застенках», а потом ухитряется спастись. (Пока он страдает под скальпелем и электрическим током, наша симпатия к нему возрастает многократно!)

Однозначно связаны заточение Ангела в гробу, сброшенном в море-океан, и заточение Стефана — в сейфе, сброшенном в озеро. Оба умирают бессчетное количество раз, оба грезят и галлюцинируют, оба неимоверно страдают, в то время как их друзья понятия не имеют о том, куда же они подевались.

Впрочем, очевидное сюжетное сходство только подчеркивает идеологическое различие между «Баффи» и «Дневниками вампира».

«Дневники вампира» — это очень частная, очень локальная история. Вся вселенная «Дневников» практически сводится к городку Мистик Фоллс и его окрестностям. Вся мировая история — это, в сущности, исключительно история Мистик Фоллс. Да, этот южный городок повидал многое — Гражданскую войну, нашествие вампиров. И, кстати, персонажи периодически ездят то в Нью-Йорк, то в Новый Орлеан. Но они всегда возвращаются в Мистик Фоллс, потому что именно здесь центр вселенной сериала, здесь корни всего.

Ксандер: — Ты в порядке?

Баффи: — В порядке. Только сплю плохо. Наверное, боюсь опять проснуться в гробу!..

В «Баффи» тоже показаны в основном небольшой городок и окрестности, но имеется одно весьма существенное отличие от «Дневников»: в мире вампиров Джосса Ведона действует сверхличность. Существо, имеющее значение для всего мира, а не только для «средней школы имени генерала Ли». Истребительница вампиров (такая, как Баффи) рождается одна-единственная на всё поколение. Есть и другие, потенциальные истребительницы, но они активизируются только в том случае, если погибает номер один, а до того пребывают в латентном состоянии.

Поэтому Баффи не может стать никем, кроме истребительницы. Если она вздумает сделать карьеру бухгалтера или гостиничного менеджера, то любая попытка такого рода обречена на провал. Баффи обязана истреблять вампиров — и точка. И вампиры придут к ней, сколько бы она ни отворачивалась. Их притянет к ней, как магнитом.

Фактически Баффи должна принесли себя в жертву всему миру. Она — фигура вселенского масштаба, хотя внешне выглядит как обычная девушка-старшеклассница.

Зло в мире «Баффи» также представлено глобальной корпорацией под названием «Вольфрам и Харт». Но бороться нашим положительным героям приходится не только с коварными адвокатами из этой фирмы — зло буквально растворено в мире, в реальном мире, в том, где мы все существуем. И только знание о том, что где-то живет храбрая девочка Баффи, которая стоит на страже добра и света, дает нам силы не бояться тьмы.

Здание Sony Pictures Plaza в телесериале «Баффи — истребительница вампиров» превратилось в офис влиятельной и могущественной корпорации Wolfram & Hart. В основе названия лежат три слова: «Wolf» — волк, «Ram» — баран, «Hart» — олень, которые и образуют словосочетание «Wolfram & Hart». Первостепенной задачей фирмы является защита (юридическая в том числе) и поддержание Зла во всех его проявлениях среди человечества

В «Дневниках вампира» отсутствует сверхличность и перед героями не стоят никакие глобальные задачи. Конечно, персонажи нашего шоу способны на самопожертвование. Елена Гилберт — та вообще воплощенное сострадание. Но самопожертвование здесь возможно лишь ради того, кого герои хорошо знают и любят: ради возлюбленного или друзей. Выражение «лучшая подруга» — не пустой звук для Елены, Кэролайн и Бонни. Они действительно готовы ради друг друга на все. Даже на смерть.

Городок Мистик Фоллс, по существу, представляет собой некий ограниченный мир, микрокосмос, внутри которого заперты все персонажи. За пределами этого городка, если не считать некоторых исключений, нет никакой жизни. Там — безвоздушное пространство.

Это свойство телевизионных шоу создавать виртуальный мир, помещенный в пустоту, хорошо показан в фильме «Плезантвиль»: дорога из городка никуда не ведет, география, которую изучают в школе, — это исключительно топография самого городка.

Именно поэтому таким ужасом оборачивается для героев «антимагическая завеса», которая в один прекрасный миг преграждает любому сверхъестественному существу вход в Мистик Фоллс. Наши персонажи буквально выброшены за пределы обитаемого мира и с потерянным видом кружат возле его границ.

Баффи убивает вампира за вампиром и, взрослея, задается вопросом: что дальше? Безмерно растянутый последний сезон «Баффи» дает ответ: родной городок Баффи, будь он проклят, проваливается в бездну, тысячи потенциальных истребительниц активизированы по всему миру, — теперь не на хрупких плечах одной-единственной Баффи лежит забота о безопасности людей, теперь везде и повсюду люди получили возможность сражаться со злом, где бы они его ни увидели. Иными словами, глобальная задача борьбы с глобальным злом каким-то образом решена. Да, окончательного результата мы не дождемся, будет только процесс, жестокий, бесконечный и кровавый, но именно этот процесс дает человеку (да и вампиру, демону, колдуну — если те каким-то образом очутились на стороне добра) самое главное, что только может быть на свете, — свободу.

«… Я пожертвовала Ангелом, чтобы спасти мир. Я так любила его… Но я знала, что поступаю правильно». (Баффи Энн Саммерс)

Ничего и близко похожего мы не увидим в «Дневниках вампира». Все проблемы, которые решают здесь герои, — исключительно частного характера. Не обязательно сражаться с мировым злом или уничтожать всех вампиров (всех злодеев) на свете. Вампиров, по большому счету, следует просто выгнать из Мистик Фоллс. Не убивая. Пусть кормятся где-нибудь в другом месте. Не имеет смысла даже пытаться что-то делать для всего мира. Но ради любимого человека/городка следует лечь костьми, и вот это-то и есть самое правильное.

И когда-нибудь наши дорогие «детишки» — семнадцатилетние, двадцатилетние персонажи, оборотни, вампиры, ведьмы, гибриды, люди — просто-напросто займут подобающее им место. Когда «старики» — их родители — сойдут со сцены, а произойдет это довольно скоро, учитывая смертность в Мистик Фоллс, — подросшие дети заменят их на боевом посту. И скорее всего — как и заведено здесь веками, — сын мэра станет мэром, дочь шерифа станет шерифом…

Такое легко представить, потому что в мире «Дневников вампира» не любят чужаков. Там все привыкли решать внутри общины. Именно поэтому одни и те же имена из поколения в поколение встречаются в городском совете и высекаются на надгробиях старинного кладбища.

Сара Мишель Геллар и Йен Сомерхолдер

Почему, например, никто не был удивлен внезапным приездом братьев Сальваторе? Потому что братья Сальваторе вернулись в родовое гнездо. А сколько там на самом деле лет Деймону и Стефану, кто они в действительности такие — кому до этого дело? Они — свои. Деймон, со свойственным ему цинизмом, даже вошел в городской совет и бойко давал мэру подсказки — как следует выслеживать и уничтожать вампиров…

И, возможно, именно потому, что на молодого зрителя «Дневников вампира» не возлагают решения никаких глобальных проблем, этот сериал имеет такой большой успех. Юному существу не так важно, имеются ли у человечества шансы на победу над злом в мировом масштабе. Ему необходимо понять, как устроена вселенная в границах родного городка и что нужно делать для того, чтобы сохранить дружбу и любовь и оставаться счастливым. Именно об этом и будет рассказывать ему сериал «Дневники вампира». Простым, доходчивым языком телевизионного шоу.

Добро пожаловать в Мистик Фоллс!

Продюсерские тайны

— У меня есть дьявольский план.

— И какой же?

— Если я скажу, то он потеряет свой дьявольский смысл.

«Дневники вампира»

Кевин Уильямсон, сценарист и продюсер сериала «Дневники вампира», родился в 1965 году в Северной Каролине. Его отец, Отис Уэйд Уильямсон был рыбаком, мать — писательницей; ее звали Лилли Фэй.

С детства Кевина интересовал кинематограф и, следуя своему увлечению, он поступил в Киношколу Нью-Йоркского университета. Однако оплачивать такое обучение оказалось слишком дорогим удовольствием, и Кевин перешел в Восточно-Каролинский университет в Гринвилле. Там он и получил степень по театральному искусству.

Однако заниматься театром всерьез можно только в Нью-Йорке, и туда перебрался Кевин после окончания учебы. А потом он получил роль в мыльной опере «Другой мир» и переехал в Лос-Анджелес…

Образование сценариста Кевин Уильямсон получал в Калифорнийском университете, и в те годы написал свой первый сценарий — «Убить миссис Тингл». В 1995 году сценарий купила некая компания… после чего он надолго лег на полку.

Кевин Мид Уильямсон — сценарист и продюсер телесериала «Дневники вампира»

Говорят, человек, который хотя бы раз написал сценарий, остановиться уже не может. Неизвестно, много ли правды в подобном утверждении, но Кевин Уильямсон точно не остановился.

Девятого марта 1994 года в эфир вышла телепередача, в которой рассказывалось о серийном убийце из Грейнсвилля (Флорида), который преследовал студентов. История этого маньяка впечатлила Кевина настолько, что он создал сценарий фильма ужасов — «Очень страшное кино». Персонажи были отменными знатоками классических фильмов ужасов и «работали» с наиболее распространенными штампами «страшков». Это позволило создавать ситуации одновременно жуткие и ироничные. Весной 1995 года студия «Miramax» купила «Очень страшное кино».

Но любопытно также, что именно этот сценарий, собственно, и привел Кевина Уильямсона на телевидение. Ознакомившись с «Очень страшным кино», продюсер компании «Columbia TriStar Television» Пол Стапин решил: вот подходящий сценарист. Пол Уильямсон получил приглашение поработать над телесериалом для этой студии.

Так родился получивший большую популярность проект «Бухта Доусона». Это молодежная мелодрама о жизни ребят в рыбацком городке. В какой-то мере Уильямсон воспользовался своими детскими впечатлениями — наполовину автобиографические нотки придают сценарию достоверный и теплый характер. Главный герой Доусон Лири, как и Кевин Уильямсон, увлекается кино и особенно любит Стивена Спилберга, а Джоуи Поттер — одна из героинь сериала, — написана с подруги Кевина: когда-то, в юные годы, эта девушка часто ночевала у Кевина, и они часами разговаривали обо всем, что волновало их в жизни…

Актеры телесериала «Бухта Доусона»: Мишель Уильямс (слева), Кэти Холмс (справа), Джеймс Ван Дер Бик (снизу), Джошуа Джексон (сверху)

В декабре девяносто пятого года канал FOX, где Стапин работал исполнительным продюсером, отверг сценарий «Бухты Доусона», и в следующем году «Warner Bros.» купили шоу. В январе 1998 года состоялась премьера, и творение Уильямсона мгновенно стало телевизионным хитом у молодежной аудитории.

Вышло два сезона — и Кевин, который клялся никогда не покидать свое любимое детище, совершил измену: он получил предложение, от которого не смог отказаться. «Miramax» предложили ему начать работу над новым сериалом. Сериал под названием «Wasteland» — о молодых жителях Нью-Йорка — оказался неудачным: ни критики, ни зрители его не полюбили, и после показа трех эпизодов в октябре 1999 года его отменили.

Вообще отношения Кевина Уильямсона со студией «Miramax» были, скажем так, неоднозначны. После колоссального успеха фильма «Крик» (1996 год) — картина собрала более ста миллиона долларов при бюджете в пятнадцать! — Кевин пишет сценарий для фильма «Я знаю, что вы сделали прошлым летом» и продает его студии «Columbia Pictures», а те, пренебрегая протестами «Miramax», выпустили его под слоганом «От создателей Крика». Затем выходит «Крик-2» (сценарий также Уильямсона), «Miramax» судится с «Columbia Pictures», а Кевин приступает к работе над «Криком-3», но не заканчивает — эту работу доделал Эрен Крюгер. Сам же Кевин приступает к новому страшку под названием «Факультет» (маленькую школу, где учатся разного рода неудачники, наркоманы и детишки из неблагополучных семей пытаются поработить пришельцы).

И наконец 1999 год, который приносит не только провал сериала «Wasteland», но и своего рода «завершение гештальта»: Кевин Уильямсон, выступая в качестве режиссера, снимает черную комедию по собственному старому сценарию — «Убить миссис Тингл».

«Теперь — все жертвы, и все — подозреваемые». (Слоган к фильму «Крик»)

В этом фильме снова задействована актриса Кэти Холмс, которая сыграла подругу главного героя «Бухты Доусона» — девушку по имени Джоуи Поттер. Но успех не пришел: фильм получил плохие отзывы критиков и при бюджете в четырнадцать миллионов собрал менее девяти.

Однако, вопреки коммерческому провалу, фильм — правда, не сразу, — стал культовым среди деятелей кино и особенно среди поклонников творчества Уильямсона. А таковых становилось с годами все больше.

И все отчетливее вырисовывалась основная творческая тема Уильямсона: молодежь плюс ужасы плюс здоровая доля иронии. Сериал «Город демонов» (2002 год), например, рассказывал о молодом человеке, который вернулся в родной город и обнаружил там изрядную порцию крайне неприятных сюрпризов. Успеха он не имел — после десяти эпизодов «Город демонов» закрыли.

Тем временем близилась к концу и оставленная его «отцом» «Бухта Доусона»: в 2003 году, сериал, который не сходил с телевизионных экранов шесть лет, завершился, и самую последнюю двухчасовую серию сочинил для своего детища Кевин Уильямсон.

В 2005 году с треском провалился очередной полнометражный проект Кевина Уильямсона — «Оборотни». Не спасли его ни звезды молодежного кино (такие, как Кристина Риччи), ни безусловный талант Уильямсона. Ну что тут можно сказать? Фильму не повезло с самого начала, его подолгу переделывали, съемки растянулись на несколько лет — идея просто «протухла».

Кадр из телесериала «Город демонов», создателем которого стал Кевин Уильямсон

Следующий провал ожидал Кевина Уильямсона на телевидении: сценарий для нового молодежного сериала назывался «Тайны Палм-Спрингс». Завязка осталась традиционной: маленький городок, где у каждого жителя есть собственный любимый скелет в шкафу. Все это буквально сваливается на некоего трудного подростка, у которого и без того сложностей в жизни хватает: вместе с матерью и новым отчимом он переезжает в этот Палм-Спрингс — и тут начинается… Как ни захватывающе выглядит основной сюжетный посыл, но сериал дальше восьмого эпизода не пошел.

Неунывающий и плодовитый Кевин, однако, оставался на плаву.

Неизвестно, какие бури происходили в его душе после новой неудачи, — он продолжал работать. И именно к нему обратился телеканал CW, когда ему потребовался сценарист для адаптации романов Лизы Джейн Смит о вампиров в сериал.

Это ведь любимая тема Кевина Уильямсона: маленький городок плюс молодежь плюс всякая чертовщина плюс немного иронии.

И Кевин взялся за дело.

Поначалу работа не слишком увлекала его: очередная сказочка про вампиров. Но второй сценарист и исполнительный продюсер — Джули Плек — буквально заставила его прочитать книги Лизы Джейн.

Романы, написанные для девочек, как ни странно, заинтересовали Кевина, и он начал понимать: что это — история о «самом сокровенном» маленького городка. О том, что скрывается под поверхностью. А это уже интересно, и Кевин Уильямсон заявил:

«В центре внимания шоу будет не средняя школа, а именно история городка».

Джули Плек — американский продюсер и сценарист. Стала наиболее известной благодаря участию в создании сериала «Дневники вампира»

Внезапно пришел успех — после того, как закончился первый сезон, стало ясно, что сериал будет продолжен. Кевин Уильямсон даже пытался «наезжать» на президента телеканала CW Марка Педовица и требовать для первого сезона дополнительные эпизоды, но получил отказ: «Лучше двадцать два прекрасных эпизода, а не двадцать четыре просто хороших…» Вообще-то это был легкий пинок в сторону Уильямсона: президент телекомпании выразил сомнение в том, что тот сумеет сделать двадцать четыре прекрасных эпизода и буквально приказал остановиться на двадцати двух.

Зрители приняли «Дневники вампира» на ура. Отзывы критиков, правда, колебались от восторженных до резко негативных. Кто-то называл возвращение Кевина Уильямсона на телевидение «долгожданным» (хотя он, в общем, и не уходил). «Нью-Йорк пост» захлебывалась от восторгов: «Порочные кровавые действия вампиров начинаются в первой же сцене и продолжаются в течение всего шоу с такой яростью, что это воистину страшно». (Те, кто посмотрел шоу, вряд ли согласятся с подобной оценкой. Тем более, что главная сила «Дневников вампира» вовсе не в том, что они «страшные» или что там много «порочного» и «кровавого» — наоборот, они в какой-то мере человечны и даже сентиментальны…)

Прямо противоположный отзыв дала «Сан-Франциско Кроникл»: диалоги жуткие, сериал сам по себе ужасен, и хорошо бы массовка из «Баффи» нагрянула в сериал и сожрала актерский состав «Дневников вампира» (и заодно оставшиеся сценарии). Кстати, это едва ли не единственное воспоминание о «Баффи»…

Да, по сравнению с творением гениального Джосса Ведона «Дневники вампира», как кажется, грешат вялыми диалогами. Но это вовсе не потому, что сценаристы не умеют писать. О, нет! На фоне однообразных рассуждений Стефана и Елены («надо быть хорошим, а плохим быть не надо» — общий припев) ослепительными искрами вспыхивают реплики Деймона, одна другой краше. Если бы Кевин Уильямсон и Джули Плек действительно не умели создавать яркие диалоги — у Деймона не было бы подобных реплик, да еще и появляющихся со столь завидной регулярностью. Нет, тут дело в другом: стилистика «Дневников вампира» не требует безудержной искрометности. Персонажи должны быть похожи на своих зрителей. А далеко не всякий паренек или девушка из маленького городка обладают всей мощью ироничности и остроумия Деймона.

На фото слева направо: Пол Уэсли, Нина Добрев, Кевин Уильямсон, Джули Плек и Йен Сомерхолдер

Любопытно также отметить, что сериал становился лучше от эпизода к эпизоду и от сезона к сезону: это отмечали не только благодарные зрители, но и критики…

А для молодых актеров Кевин Уильямсон был кумиром — многие из них буквально «выросли» на «Бухте Доусона». И вдруг им выпал шанс работать с ним! Кевин Уильямсон — несмотря на свою занятость (в период съемок сериала он занялся сценарием для фильма «Крик-4»), — всегда находит время для актеров, и они несут ему свои проблемы: «Я здесь специально для вас, — говорит он, — для того, чтобы разъяснить все, что вам непонятно». И как бы он ни был занят — он тотчас оставляет все дела для важного разговора.

Любопытно отметить еще один факт: «Дневники вампира» имеют очень небольшой бюджет. Как же удается полноценно работать в таких узких финансовых рамках? Зритель, получивший готовый продукт, обычно не задается подобным вопросом: ему рассказали интересную историю, показали красивых героев, попавших в захватывающие ситуации, — он и доволен. Но продюсерам приходится иметь дело с суммами. И исполнительный продюсер Джули Плек с обезоруживающей искренностью комментирует это обстоятельство: «Сама не понимаю, как это у нас получается, но деньги для нас не проблема. Возможно, дело в том, что мы снимаем в Джорджии. За каждый потраченный здесь доллар ты получаешь чек от государства. В результате мы снимаем на очень небольшие средства полноценный сериал — и он выглядит так, словно его отменно спонсировали…»

Джули Плек, Йен Сомерхолдер и Нина Добрев на пресс-конференции, посвященной «Дневникам вампира». «У нас немного денег. Но, думаю, съемки в Джорджии внесли свою лепту. За каждый потраченный здесь доллар ты получаешь чек от государства. Мы сумели создать сериал за небольшие средства. И он смотрится как полноценно спонсируемый продукт, но на самом деле на него потрачено намного меньше». (Джули Плек)

Только пилотный эпизод снимали в Ванкувере, Британская Колумбия. Остальные — в штате Джорджия, в городе Ковингтон, который является своего рода дубликатом Мистик Фоллс, а также в других общинах по всей Атланте. Продюсеры решили воспользоваться местными налоговыми льготами. Ну и не упускают другие удобные случаи снимать именно натуру. Утром десятого мая 2012 года в здании на Кларк-стрит в городе Ковингтон вспыхнул пожар. Этот дом снимали как бар «Мистик Гриль» в городке Мистик Фоллс. Пожар тоже вошел в историю сериала…

Снимать в павильонах действительно очень дорого, но задумаемся, предлагает в одном из интервью Джули Плек: нужен ли павильон, когда в распоряжении съемочной группы был «самый великолепный ландшафт на свете»? За десять баксов дружный коллектив «Дневников вампира» снимает то, что в Голливудской студии обошлось бы в двадцать тысяч долларов, и это не считая визуальных эффектов. А спецэффектов в «Дневниках» тоже почти нет — все «вывозят» актерская игра, «живые» интерьеры и пейзаж. В других сериалах трюки снимают с большим количеством эффектов, но в «Дневниках вампира» этого не будет: за рамки реального практически никогда не выходят. Иногда это приводит к тому, что трюки снимать сложнее и на них уходит больше времени, но зато сцена выглядит натуральнее. Может быть, кстати, в этой естественности — тоже часть обаяния и достоверности шоу.

Отдельной темой для вампирского сериала, кстати, всегда остаются клыки. В «Дневниках вампира» используются отличные клыки нового поколения: они надеваются на зубы. Нет никакого моста, и таким образом вампирские клыки не затрагивают речевые качества актера.

Знаменитый бар «Мистик гриль» на самом деле расположен в городке Ковингтон, штат Кентукки

Насколько сложно для съемочной группы работать на выезде круглый год? С точки зрения продюсеров, это, пусть и сложно, наиболее эффективный способ создавать шоу. Всем приходится работать с полным погружением.

Одной из самых больших «печалей» Джули считает невозможность полноценного развития для всех персонажей сериала. Так много второстепенных героев, которые могли бы получить собственную линию — но не смогли, ведь необходимо уделять достаточно внимания «могущественной троице», как на своем специфическом жаргоне сценаристы называют братьев Сальваторе и Елену.

Вот, например, Роуз — девушка-вампир, которая внезапно вызвала у Деймона нечто вроде добрых чувств. До сих пор мы не замечали за Деймоном способности к состраданию, а тут — поди ж ты. И когда Роуз покусал оборотень, она смертельно заболела. Сюжетно это было необходимо для того, чтобы показать зрителю, насколько опасны оборотни для вампиров в принципе. (Это обстоятельство впоследствии придаст остроты и нотку смертельной опасности отношениям между вампиром Кэролайн и оборотнем Тайлером, своего рода «Ромео и Джульеттой» мира Мистик Фоллс). Психологически же история Роуз должна раскрыть нам Деймона как не просто плохого парня, но довольно сложного плохого парня, в котором все-таки, если тщательно поскрести, можно отыскать что-то хорошее.

Мучительное угасание Роуз внезапно сталкивает Деймона с той стороной его личности, о которой он старается не думать. И он создает для нее прекрасную иллюзию. Находясь в волшебном царстве грез обреченная Роуз умирает. Это действительно очень трогательно. И хоть Джули Плек сама создала Роуз исключительно для того, чтобы красиво убить ее, — она разрыдалась при просмотре готовой серии. Кевин Уильямсон еще не смотрел эпизода, когда позвонил Джули и услышал, как она плачет: «Я не могу сейчас говорить», — прерывающимся голосом, произнесла она. Посмотрев серию, Кевин признал: «Очень грустно получилось».

Девушка-вампир Роуз в исполнении Лорен Коэн научила Деймона состраданию

Ради таких моментов, наверное, и живут создатели шоу.

С публикой и прессой чаще всего общается именно Джули Плек. Она мастер интриг и недомолвок. Улыбаясь тонкой хитрой улыбкой, скупо цедит информацию. Она как будто всегда готова поделиться с общественностью какими-то секретами «кухни», но никогда не раскроет главного — в какую сторону двинется сюжет.

«Сериал получил просто фантастическую поддержку, — утверждает Джули (и не так уж она лукавит, хотя среди отзывов критиков по-прежнему встречаются и такие, после которых самоубийство показалось бы наиболее логичным поступком). — Мы все еще первые. Мы все еще заставляем народ нервничать в ожидании — что произойдет дальше…»

Сюжет неизменно остается главным секретом Джули Плек и Кевина Уильямсона. Кэндис Аккола признается: «Мы получаем сценарий практически перед самыми съемками. Йен буквально выкручивал руки сценаристам, чтобы узнать, что будет дальше, но те ни за что не «кололись»: они ведь знают, что актеры будут общаться с прессой и могут проговориться…» А ужесточилась охрана сценариев после очередной выходки Нины Добрев: общая любимица, которой сходит с рук то, что не простили бы кому-то другому, она как-то раз взяла сценарий в трейлер, где актеров гримируют к съемкам, потому что все же умирали от любопытства. Но нарушительницу застукали за преступлением — и с тех пор все тексты надежно заперты «на сто замков»…

Кевин Уильямсон, Йен Сомерхолдер и Пол Уэсли обсуждают сценарий

Второй сезон — всегда особенный вызов для создателей долгоиграющего шоу: первый сезон посмотрят многие, просто ради интереса — чтобы понять, что за новая «птица» залетела на телевизионные экраны и что такого особенного в ее оперении; но второй сезон — это для тех, кто втянулся по-настоящему. Иногда зритель просто устает от шоу и переключается на какое-то новое. Для Джули Плек, разумеется, приятно было знать, что ее детище все еще вызывает энтузиазм и что число поклонников растет.

Работа над сюжетом такого шоу — процесс непрерывный. Он требует «всего» человека, со всеми его способностями, возможностями и, вероятно, даже сверхвозможностями.

Джули приоткрывает крышку над котлом, в котором кипит фантастическая похлебка замыслов: «Когда перед тобой целый двадцатидвухсерийный сезон, планировать что-то наверняка невозможно. Приходится только расставлять определенные вехи». Естественно, создатели знают, с чего им предстоит начать. Приблизительно понимают, чем история данного сезона должна закончиться. Но главная интрига — что будет в седине? Повествование обязано быть разноплановым, с неожиданными поворотами, с моментами, которые заставляют зрителя кричать: «Нет! Не может быть!» Нельзя допустить, чтобы зритель просто сидел у телевизора, жевал и ждал ожидаемой развязки — и так двадцать две серии подряд.

Некоторые персонажи внезапно расширялись, требовали большего пространства для самовыражения. Такой «неожиданностью» для сценаристов стал Джон Гилберт (актер Дэвид Андерс), довольно скользкий тип, между прочим. Елена считает его своим дядей, хотя на самом деле он — ее биологический отец. Джон владеет многими секретами Мистик Фоллс (в частности, тем, что связано с давней историей борьбы с вампирами, оборотнями и ведьмами — это общая тайна всех семей Основателей; кроме того, он владеет «кольцом бессмертия» — семейным талисманом Гилбертов).

Дэвид Андерс в роли Джона Гилберта — отца Елены

Изначально предполагалось, что данному персонажу отводится пара-тройка серий. Он сделает свое черное дело — и исчезнет. Его линия должна была завершиться в серии «День Основателей». Более того, изначально Джон вообще не имел никакого отношения к Елене и ее брату Джереми. Его задача была — приехать в городок и «всех поставить на уши», как формулировала Джули Плек. Но потом, совершенно неожиданно, возникла идея сделать этого героя Гилбертом. И сложился яркий, неоднозначный образ, который очень многое дал и психологической атмосфере, и сюжетной линии. «Такие озарения — это просто здорово», — «простодушно» делится впечатлениями Джули Плек.

Так же «ворвался» в сериал Элайджа Майклсон — изначально он должен был просто подпитывать общие ожидания Главного Мегазлодея Клауса Майклсона (старшего брата Элайджи). И опять же, когда начиналась разработка темы Первородных вампиров, еще не вполне было понятно, кто они такие и насколько же они все-таки бессмертны. Но потрясающий талант Дэниэла Гиллиса, который исполнял роль Элайджи, буквально заставил создателей шоу решить: Первородные — чертовски бессмертны. Убить их очень, очень трудно. Из этой трудности вырос сюжет с кинжалом: не убить, но «усыпить» Первородного можно лишь особым кинжалом. И пока кинжал находится в сердце древнего вампира — тот спокойно лежит себе в гробу. Фактически — хранится в особой камере хранения. Но если кинжал вытащить — вампир тотчас оживает и снова бодро начинает (зло)действовать.

Дэниел Гиллис — исполнитель роли Элайджи Майклсона

Естественно, такой фокус не сработал бы с обычным вампиром. А в случае с Первородными он позволяет создателям сериала держать Элайджу — да и других Первородных — фактически всегда под рукой. Их можно оживить в любой момент и снова ввести в сериал. Так что Первородные будут с нами еще долго, обещала Джули Плек на заре создания третьего сезона «Дневников вампира» и, видимо, даже не догадываясь о том, что спустя несколько лет Первородные получат собственный спин-офф, где станут главными действующими лицами, а действие перенесется в Новый Орлеан.

«Мы подумали: “Насколько сложно будет убить Древнего?”. Ну и вот вам неожиданный поворот сюжета: нам пришла идея с кинжалом, который нельзя вытаскивать из тела, потому что это оживит Древнего. Эта идея развязала нам руки, потому что мы можем вернуться к персонажу Элайджи в любой момент. Древние будут рядом очень-очень долго». (Джули Плек)

Нина и Елена

Я не знаю, кого бы выбрала на месте Елены, — Деймона или Стефана.

Нина Добрев

Что сказала бы твоя мама, если бы узнала, что ты встречаешься с вампиром?

«Дневники вампира»

Из маленькой, наивной грустной девушки Елена превратилась в сильную женщину.

Нина Добрев

Нина Добрев — вымогательница. Рядом с ней невозможно спокойно поесть: не было случая, когда она не просила откусить кусочек от твоего гамбургера.

Кэндис Аккола

Если хотя бы в малой степени правда то, что в сериале актер поневоле играет самого себя, — не в буквальном смысле, конечно, но от переноса многих своих идей, личных пристрастий, манер, даже биографических обстоятельств никуда не деться, — то вдвойне это верно в отношении исполнительницы главной женской роли «Дневников вампира» Нины Добрев. Героиня, с которой, в сущности, всё и началось, — по крайней мере, для братьев Сальваторе, — страдалица, злодейка, интриганка, загадочная красавица, коварная и несчастная Кэтрин Пирс (она же Катерина Петрова), как и сама Нина Добрев, имеет болгарские корни.

Нина Добрев — исполнительница главной роли в телесериале «Дневники вампира»

Нина Добрев — Николина Константинова Добрева — родилась девятого января 1989 года в Болгарии, в городе София. Сейчас, впрочем, Нина — гражданка Канады: семья перебралась в Торонто, когда будущей «Кэтрин Пирс» исполнилось два года. Ее мать — художница, отец работает в компьютерной сфере. Нина, красивая, гибкая, ловкая, занималась в детстве всем понемногу — танцами, гимнастикой, музыкой, изобразительным искусством… Словом, была весьма разносторонне одаренной девочкой. Кстати, сейчас увлечение прикладным искусством снова с Ниной: ее хобби — создание украшений, и она говорит, что мечтает когда-нибудь открыть собственную ювелирную лавку.

Спорт тоже остался в числе ее увлечений: волейбол и футбол, плавание (Нина потрясающе выглядит в бикини), скалолазание, сноубординг, верховая езда…

Много дала Нине художественная гимнастика, где она еще в детстве добилась значительных успехов: благодаря спорту Нина Добрев много путешествовала по миру, побывала на международных соревнованиях в Европе (представляла Канаду).

Красивую юную гимнастку часто приглашали на рекламные съемки. Кроме того, Нина снималась и как фотомодель. Так что возможностей перед ней открывалось много.

Одно время Нина пыталась изучать в университете социологию (попутно посещая школу актерского мастерства), но вовремя бросила учебу, поняв, что лучше сосредоточиться на чем-то одном, и этим «одним» стала актерская карьера. Ее приняли в актерскую школу Дина Армстронга в Торонто, где молодая девушка получила возможность развивать свои таланты.

Нина Добрев вместе с матерью Микаэллой на съемках социальной рекламы, посвященной Дню Матери

Начало карьеры получалось вполне удачным: Добрев играла небольшие роли в различных фильмах.

2006 год — три фильма («Генетическая опера», «Семейные игры» и «Вдали от нее»).

2007 год — пять фильмов: «Как она двигается», военная драма «Любовь на линии фронта», где у Нины была большая роль, комедия «Чересчур молоды для женитьбы», драма «Осколки» и триллер «Двуликий убийца».

«Осколки» — фильм о Второй мировой войне, в котором была обыграна «экзотическая» (по крайней мере, для англосаксонского зрителя) внешность юной актрисы: пышные темные волосы, выразительные темные глаза. Кроме того, Нине понадобилось научиться произносить слова на идиш. Тех языков, на которых она бегло говорит, — помимо английского, это еще французский и болгарский, — для роли не хватило, но Нина охотно учится.

Следующий год — четыре фильма: мюзикл «Американская аллея», «Охота на вервольфа» («Не кричи: вервольф»), «Закон Муки», «Граница». В «Американской аллее» Нине довелось не только играть, но и петь. Ей нравится мюзикл «Чикаго», и в Cell Clock Tango она черпала вдохновение, когда исполняла песню Survivor в «Аллее».

2009 год ознаменован для Нины удачной ролью Анны в эротическом триллере «Хлоя» канадского режиссёра Атома Эгояна (вышла на экраны в 2010 году). Эта картина является ремейком французского фильма «Натали», снятого Энн Фонтен в 2003 году, и рассказывает о жизни и гибели девушки по вызову по имени Хлоя. Роль Добрев, естественно, не была главной, однако участие в столь заметном фильме сыграло положительную роль в карьере молодой актрисы.

Впрочем, роли Добрев в кино до сих пор оставались по преимуществу небольшими.

На съемках мюзикла «Американская аллея»

Зато удачей для Нины стала работа в популярном канадском молодежном сериале «Деграсси: следующее поколение» (шестой и седьмой сезоны). Ее героиня, юная мама Мия Джонс, пытается совместить жизнь обычного подростка и воспитание собственного ребенка. Готовясь к роли, Нина прочитала несколько историй девушек, ставших матерями в очень молодом возрасте. «Отчуждение, разговоры за спиной, слухи, осуждение со стороны людей… Пережить такое нелегко», — заметила Нина.

Не стоит думать, что только красивая внешность и гибкое тело гимнастки привлекали к Нине продюсеров. У нее хороший голос, и ее звали на радио, а в мультфильме «Рождественский Мадагаскар» голосом Нины Добрев разговаривает олениха Купидон.

Но ошеломляющим везением оказалась главная женская роль в «Дневниках вампира».

Нина пришла на прослушивание больная гриппом и сразу не понравилась исполнительному продюсеру и сценаристу сериала Кевину Уильямсону. Он заявил, что это было «худшее прослушивание из возможных» и отказался смотреть Нину второй раз. Но молодая актриса решила не сдаваться. Она очень хотела получить эту роль и поэтому отправила продюсерам свое прослушивание, записанное на кассету. И в конце концов переубедила даже Уильямсона: ее утвердили.

Представление Нины Добрев о роли соответствовало образу книжной Елены — плохой девочки. Но, как мы знаем, образ был изменен, и Кевин Уильямсон с Джули Плек избрали типаж, который можно назвать «соседской девушкой»: добрая, отзывчивая, простая.

Кроме того, Нина узнала, что ей предстоит воплотить на экране двойника, Кэтрин Пирс, и она пришла в восторг: «Это одна из самых редких, самых крутых возможностей — играть двух людей одновременно».

Джули Плек и Нина Добрев. «У меня разные сценарии для моих персонажей. У Елены — свой сценарий, у Кэтрин — свой. И я изучаю оба сценария. Много времени и подготовки уходит на то, чтобы вникнуть во все, определить границы эмоционального состояния для каждой героини, понять, что с ними происходит, причем не только в какой-то конкретной серии, а вообще на протяжении сезона. Кто-то может умереть в серии, а в следующей — кто-то другой, и нужно суметь правильно передать это». (Нина Добрев)

Героини Добрев, при полном физическом сходстве, — абсолютно разные личности. Более того, «злая» ипостась Елены не похожа ни на «добрую» Елену, ни на Кэтрин. И Нине приходилось менять не только выражение лица, мимику, но и пластику, и манеру говорить. Не последнюю роль играет и прическа: «Изменение прически помогает мне измениться внутренне», — так призналась Нина журналу «Гламур». Что ж, умение работать со своей внешностью — одно из достоинств актера.

Нина — большая поклонница вампиров вообще и саги «Сумерки» в частности. Конечно, ей хотелось бы сыграть роль Беллы, но… не сложилось.

И сериал «Настоящая кровь» вызывает у нее восторг. (Отметим, кстати, что о «Баффи» и «Ангеле» актрису даже не спрашивают: она воистину принадлежит к «новому поколению», и не имеет значения, «хорошо» это, с нашей точки зрения, или «плохо». Нина есть Нина, и она получила своё в «Дневниках вампира»).

Среди любимых книг Нина называет «Милые кости» Элис Сиболд и «Алхимика» Пауло Коэльо; среди любимых кинофильмов — и серьезные, тяжелые, вроде «Списка Шиндлера», и откровенно развлекательные, вроде «Трансформеров».

Среди людей, которыми она восхищается, Нина уверенно называет борца за права детей Крейга Килбургера.

Крейг Килбургер — уроженец Канады (родился в Онтарио в 1982 году). Это известный борец за права детей, автор книг и документальных фильмов, активист, учредитель благотворительных фондов, организации «Освободите детей». В свое время Крейг был потрясен судьбой пакистанского мальчика, который с четырех лет работал на ковровом производстве и в двенадцать погиб. Эксплуатация детского труда, детская проституция, невежество, — с этим борется Крейг Килбургер, и гуманитарная активность соотечественника восхищает Нину.

Кэтрин Пирс:

— Ревнуешь, что я была с твоим братом?

Деймон Сальваторе:

— Уже не ревную. Только не тебя, больше не тебя…

Но она знакома с Крейгом не только по его публикациям и выступлениям. Килбургер дважды выступает в сериале «Деграсси: Следующее поколение». Он появляется в одном из эпизодов, который называется «Делай то, что имеет значение»: герои намерены отправиться в Кению, чтобы построить там школу. В другом эпизоде Килбургер показан в роли самого себя; по сюжету, одна из студенток организует мероприятие, во время которого намерена рассказать об условиях жизни в Африке.

Кумиром и «божеством» Нина называет Рейчел МакАдамс, известную канадскую актрису, исполнительницу множества ролей. И, подумав, добавляет: «И еще — Мерил Стрип». Что ж, представители старшего поколения могут теперь с полным основанием отметить, что «у девочки есть вкус»…

В «Дневниках вампира» у Добрев, как уже сказано, сразу несколько ролей.

Первая в «историческом отношении» (но далеко не первая по сюжету и времени появления в шоу) — это Амара. Она — изначальная. Она, так сказать, оригинал, с которого некие «мистические силы» (не поясняется — какие именно) продолжают делать слепки, выпуская в мир все новых и новых двойников. Амара — «пациент номер ноль», та, с которой все началось. В сериале она персонаж, скорее, декоративный, нежели активно действующий. Она существует в кадре очень недолго и преимущественно ужасно страдает. Ну еще бы! Свое бессмертие (а это более двух тысяч лет) Амара проводит в роли своего рода мистических врат между миром живых и миром мертвых: все умершие сверхъестественные существа (а их очень много, гораздо больше, чем мы можем себе представить) проходят сквозь нее. В буквальном смысле слова. Амара стоит на границе. Собственно, она и есть — и граница, и пограничник. И так — свыше двух тысяч лет! Немудрено, что с головой у нее не все в порядке. К счастью, Амара скоро исчезает навсегда, и это, в общем, оправдано, поскольку героиня эта себя исчерпала.

Нина Добрев на съемках телесериала «Дневники вампира»

Начало истории Амары — любовь, предательство и вечное проклятие ведьмы Кетсии.

Конец истории Амары — уход «на покой» и передача функции «врат» ведьме Бонни Беннет, лучшей подруге Елены.

Гораздо более интересный персонаж из «букета ролей» Нины Добрев — это Катерина Петрова — Кэтрин Пирс. Вообще, как говорит сама молодая актриса, Катерина и Елена — две стороны ее самой, темная и светлая. Воплощение этих персонажей позволяет ей лучше узнавать самоё себя.

В работе над образом Катерины-Кэтрин была сделана попытка показать постепенное развитие характера: от наивной девушки со сложной судьбой до отчаявшейся стервы, мрачно и безнадежно влюбленной в парня, который ей все равно никогда не достанется.

Одним из самых сильных во всем сериале можно считать эпизод смерти Кэтрин. Пока она, некогда загадочная и желанная красавица из Атланты, а сейчас развенчанная и, о ужас, стареющая, угасает на кровати под балдахином, в гостиной старинного дома братьев Сальваторе собралось общество врагов Кэтрин. Нечто вроде «клуба». Это — многие из тех, кому она успела насолить, досадить, испортить жизнь (а некоторых даже убить). Понятно, что за пятьсот лет Кэтрин немало преуспела в дурных делах.

И каждый из собравшихся вспоминает некий эпизод, связанный с этой женщиной. И хотя все эти эпизоды ужасны, кровавы, жестоки — психологически, морально и физически, — внезапно возникает ощущение странного праздника, своего рода «пляски смерти», карнавала в мрачненьком мексиканском духе. И каждый из присутствующих (а также и зрители) начинают испытывать теплую благодарность к умирающей: во-первых, за то, что она добавила перцу в нашу жизнь, а во-вторых — за то, что она наконец умирает.

Деймон Сальваторе:

— Когда я рассказал тебе свой план, почему ты не предупредила, что я умру, если сделаю это?

Кэтрин Пирс:

— Столько правил… Все не упомнишь…

Но друзья-враги плохо знали свою «старушку» Кэтрин. В самый последний момент она нашла способ переселить свой дух из обветшавшей плоти в тело Елены.

И самым ужасным для Елены (которая, конечно, в конце концов, освободилась от нежелательной «квартирантки») стало то обстоятельство, что никто из ее друзей не понял: перед ними — все та же Кэтрин. Как же так?! Вот она, подвыпив, хохоча, танцует на столе. «Это не я!» — кричит запертая, немая душа Елены. «Разве вы не видите, что это не я?» Вот Кэтрин говорит Деймону жестокие вещи и бросает его, чтобы осуществить свою давнюю мечту — быть со Стефаном. «Как ты мог не понять, что я не могла так обойтись с тобой?» — Но Деймон ничего не видит… Все ее друзья, даже ее любовник — все ослеплены. Как такое могло случиться?

С одной стороны, конечно, это условности жанра. Зрителю дано видеть и знать то, о чем даже не подозревают персонажи. С другой стороны — в ткань сериального повествования вплетен чрезвычайно важный жизненный урок.

Дело в том, что мы вообще очень плохо знаем даже близких нам людей. Что мы можем рассказать о своих родителях? О тех людях, с которыми мы вместе выросли, фактически — «с детского сада»? О наших родных братьях? Вот, например, Елена Гилберт и не подозревала, что ее младший братишка, который курил марихуану и безуспешно пытался добиться благосклонности Вики Донован — вообще-то достаточно доступной девушки, но не для сопляка же! — что этот мальчик на самом деле Охотник? Мистически избранный убийца сверхъестественных злодеев?

Елена Гилберт:

— Ты — это ты. Ты всегда говоришь, что ты в порядке. Но тебе нужна помощь.

Джереми Гилберт:

— Я в порядке, ясно?

Охотники за вампирами — это особенный род людей, такой же волшебный, как двойники. Тело охотника покрывает татуировка, которую поначалу никто, кроме него самого, не может видеть. С каждым убитым вампиром татуировка разрастается. По сути она представляет собой карту, показывающую местонахождение одного мистического сокровища — оружия, способного уничтожать вампиров. Вообще Охотник не может увидеть вампира и не убить его. А если вампир, на свою беду, убьет Охотника, то обеспечит себе безумие и верную гибель. То есть малыш Джереми — очень непростой «малыш»…

А что об этом знала Елена? Да практически ничего!

Очень многие вещи, от самых простых, вроде отношений с девушками, до самых сложных, вроде сущности Охотника, Джереми постигал без старшей сестры.

И это только один пример. В сериале подобные вещи поданы как некие тайны, требующие раскрытия, — но одновременно с тем это же и тайны бытия вообще. Бытия как такового.

Взросление — трудная пора. Оглядываясь на свои юношеские годы, солидный и взрослый, тридцати-с-чем-то-летний Йен Сомерхолдер умудренно замечает: «О, это были тяжелые годы…»

И он чертовски прав. Юность, молодость, время становления считаются прекрасной порой — ну еще бы, энергия бьет через край, краски слишком яркие, чувства слишком сильные, словом, не подростки, а настоящие вампиры! — но это же и эпоха первых ошибок, зачастую тяжелых, первых разочарований, опыта, подчас горького. Что помогает человеку пережить это время?

Друзья, конечно же, друзья. Понимающие родители. И виртуальные друзья — сериальные герои. В этом отношении шоу «Дневники вампира» выполняет свою задачу на все сто.

Здесь любопытно также отметить один чрезвычайно умный ход со стороны создателей шоу. Юные герои «Дневников» — это юные актеры, молодые люди. Конечно, актер может держать себя в форме и в двадцать пять, и в тридцать, и в сорок лет. Существуют способы долго сохранять молодость лица и тела, а спецэффекты могут сделать внешность актера просто потрясающей. Хотя в «Дневниках», как мы знаем, никаких особых спецэффектов нет: все держится на внешних данных и актерской игре.

Джереми Гилберт:

— Видишь, я же говорил, что умею быть плохим.

Деймон Сальваторе:

— Плохие так не говорят

Но невозможно сыграть молодость. Ее напор, ее сумасшедшую энергетику, этот ясный, распахнутый навстречу миру взгляд, который после двадцати пяти уже никогда не будет таким открытым. Недаром Кэндис Аккола назвала в одном из интервью Нину Добрев «вымогательницей», которая просто не может не откусить от каждого гамбургера: это здоровая жадность молодого организма, веселая, требовательная, неотразимо-обаятельная. И ее невозможно сыграть… Невозможно имитировать невинность, полудетское восприятие жизни. Это уходит навсегда — как и способность младенцев понимать язык птиц и солнечных лучей.

Первый сезон представляет нам настоящих старшеклассников, в то время как вампиров — хоть и выглядящих молодо (Стефану — вечные семнадцать), играют актеры постарше: обоим «братьям Сальваторе» на тот момент под тридцать. Соответственно, при молодом лице у них умудренный взгляд. И это создает правильный контраст.

Давайте посмотрим на годы рождения актеров:

Нина Добрев — 1989

Кэндис Аккола — 1987

Катерина Грэхем — 1989

Стивен МакКуин — 1988

Чуть постарше Зак Рериг и Майкл Тревино — 1985.

Братья Сальваторе — 1982 (Пол Уэсли) и 1978 (Йен Сомерхолдер).

Исполнительница роли Кэролайн Форбс — Кэндис Аккола

Разница в возрасте в четыре, пять, семь лет стирается, когда людям уже за тридцать. А когда им еще нет тридцати — она существенна, потому что маркирует некий возрастной рубеж, который одни прошли, а другие — еще нет… (Представьте себе, например, что вы уже крутой пятиклассник, в то время как соседский ребенок все еще посещает подготовительную группу детского сада)…

Главный внутренний конфликт Елены: кого из братьев Сальваторе выбрать. Они, в общем, хороши оба. Поначалу естественным выбором выглядит Стефан. Зрителю (как и Елене) кажется просто невероятным, чтобы она могла хотя бы обратить внимание на Деймона. Деймон — циник, злодей, убийца. Он просто неприятный тип!

Но постепенно — и это сыграно по-настоящему тонко, — ощущение «разорванности» героини между братьями усиливается. С одной стороны, как не предпочесть Стефана? Ведь он — красивый, добрый, сдержанный, он столько усилий затрачивает на то, чтобы держать себя в руках. Он так страдает (особенно если его в очередной раз проткнут чем-нибудь деревянным или железным). Он по-настоящему достойный… хочется даже сказать — «достойный человек», хотя он вампир.

Но вот появляется Деймон — во всем блеске своей порочности, своих кошмарных шуточек и какого-то легкого, насмешливого отношения к жизни со всеми ее чугунными трудностями, — и внезапно Стефан со всеми его добродетелями представляется пресным. И уже невероятным выглядит выбор Елены: ну какой может быть Стефан, когда в мире существует такая прелесть, как Деймон!..

Но это длится ровно до того момента, пока Стефан вновь не возвращается в кадр: вместе с Еленой зритель испытывает нечто вроде угрызений совести. Нельзя же, в самом деле, морочить голову такому милому парню! Вон, как он трогательно ставит брови «домиком» и глядит на героиню понимающими глазами.

Стефан Сальваторе:

— Не хочешь потанцевать?

Елена Гилберт:

— Ты же ненавидишь танцы. Обычно тебя нужно умолять.

Стефан Сальваторе:

— Нет, нет, нет, умолять меня нужно, когда я трезвый, а когда я пьяный, ничего такого не понадобится

На таких «качелях» можно раскачиваться довольно долго, но вот Елена наконец прекращает метаться и останавливает выбор… на Деймоне.

У Стефана появляется возможность проявить свои добродетели во всем их невыносимом блеске и добровольно уйти с дороги влюбленных, а Деймон… Осчастливленный Еленой Деймон не утрачивает ни способности иронически шутить, ни привычки ухмыляться своей неотразимой кривой улыбочкой… но он для нас больше не воплощенное Зло. Он — такой, какой уж есть. И мы (вместе с Еленой) любим его именно таким. Плохим, уязвимым, склонным к вспышкам жестокости… Как мы вообще ухитряемся простить его после того, как он, с милой застенчивостью отводя в сторону взгляд, признается: «Вообще-то это я убил ту женщину…» — с таким видом, с каким господский ребенок берет на себя вину за разбитую вазу, чтобы не уволили несчастную горничную. Ну, и что с ним делать, с таким милашкой?

Поклонники сериала, как и было задумано, мгновенно и непримиримо разделились на тех, кто «болеет» за «Стелену» (Стефан плюс Елена), и тех, кто всеми руками за «Делену» (Деймон плюс Елена). Что ж, ребятам есть о чем жарко поговорить на фанатском форуме.

Сама же Нина честно признается, что понятия не имеет — кого бы из двоих братьев предпочла. Мы помним, что у нее (как и у всех нормальных людей) есть темная и светлая стороны. Хотя, если внимательно смотреть сериал, очень заметно, что к Деймону обращена по преимуществу именно светлая сторона Елены. Он будет твердить, как мантру: «Я плохой, Елена», а она будет не верить и заставлять его быть хорошим.

«Девушкам нравятся плохие парни», — подытоживает Йен Сомерхолдер. Впрочем, если бы все были такими «плохими» — возможно, мир был бы лучше. Чего нет в Деймоне, так это пошлости. Ни грана, ни грамма.

«Я люблю тебя, и именно поэтому я не могу быть с тобой эгоистом». (Деймон Сальваторе)

Стефан бывает временами слащав, как, собственно, и Елена. Вдвоем они иногда буквально балансируют на грани… но потом приходит Деймон с одной из своих ехидных шуточек — и словно из ушата окатывает их потоком свежей, ледяной воды. Деймон единственный в сериале обладает великолепной иронией. В результате любые банальности перестают выглядеть таковыми, не утрачивая при том своей добродетельной сущности.

А кстати, существует ли «Делена» на самом деле, не в сериале, а по жизни? Ходили, ох, ходили глянцевые слухи…

Одно время Нину действительно часто видели с Йеном Сомерхолдером, но это, возможно, лишь часть рекламной кампании сериала: красивые молодые люди, составляющие в популярном телевизионном шоу пару влюбленных, изумительно хороши в купальных костюмах на пляжах Флориды и Калифорнии. Радовать глаз — важная часть их работы, и они с этим отлично справляются.

А кому недостаточно ярких фотографий — могут приобрести куклы Елены, Кэтрин, Стефана и Деймона — в современных костюмах и костюмах 1964 года (фирма «Tonner Doll Company, Inc.»)

Создатели сериала «Дневники вампира» выпустили серию кукол, похожих на главных героев сериала

Пол и Стефан

Стефан построил себе воображаемый вагон, который регулярно съезжает с рельсов.

Деймон о Стефане

«Пол Уэсли», имя, под которым получил известность исполнитель роли Стефана Сальваторе, — это сценический псевдоним. На самом деле актера зовут Пол Томас Василевски. Он родился двадцать третьего июля 1982 года в штате Нью-Джерси, хотя, как мы уже поняли по настоящей фамилии Пола, предки его — выходцы из Польши, и именно там, на «исторической родине», до шестнадцатилетнего возраста Пол проводил по четыре месяца. Кроме того, он хорошо знает польский язык.

Родители «Стефана Сальваторе» — Томаш и Агнешка Василевски — до сих пор еще живут в Мальборо вместе с младшими сестрами. Есть еще старшая сестра Моника — она адвокат.

Решение поменять фамилию было принято в 2005 году. Ничего особенно рокового или судьбоносного при этом не происходило: просто «Василевски» оказалось не слишком удобным для сцены и кино. Это имя, как и вообще славянские имена, представлялось труднопроизносимым. Перед тем, как пойти на подобный шаг, Пол посоветовался со своей семьей, и родственники не возражали.

Пол Томас Уэсли (при рождении Пол Томас Василевски) — американский актер и продюсер

Актерским ремеслом Пол заинтересовался еще в детстве: играл в школьном театре и внезапно понял, что ему это занятие нравится по-настоящему. Возможно, понимание пришло еще в третьем классе, после того, как Пол Василевски принял участие в летней программе искусств. Хотя, скорее всего, тогда лишь упали первые семена интереса.

Уэсли учился в Академии Христианских братьев в Линкрофте и в Средней школе Мальборо. Во время учебы в школе Уэсли сыграл Макса Никерсона в мыльной опере «Направляющий свет» («Путеводный свет»), за которую был номинирован на премию «Молодая звезда» в категории «Лучший молодой актер дневных телесериалов». (Номинация — не награждение, но, по крайней мере, знак, что тебя хоть как-то заметили).

Из средней школы Мальборо он перевелся в школу Лейквуд в Хоувелле, потому что там учебный план мог быть приведен в соответствие с его актерским графиком.

«Я посещал школу раз или два раза в неделю. Фактически мне позволяли учиться на дому и помогали во всем. Только поэтому я и смог получить диплом об окончании средней школы», — рассказывал Пол.

Он окончил школу в 2000 году и поступил в Ругерский университет, однако после первого же семестра бросил учебу. Это произошло, когда ему стали предлагать роли. Стало очевидно: Пол в состоянии сделать актерскую карьеру. Разбрасываться, разрываться между сценой, съемками и учебой стало немыслимо, следует выбрать что-то одно — то, что больше интересует, что более перспективно и может принести реальные плоды.

И родители — хотя им, конечно, хотелось бы видеть сына с дипломом об оконченном высшем образовании, — поддержали его решение.

Пол Уэсли в детстве.

«Это было очень напряженное, но при этом и плодотворное время. В старшей школе съемки на Манхэттене три или четыре раза в неделю были возможностью сбежать от обыденной загородной жизни в Нью-Джерси. Я очень многое пережил в юном возрасте, и это помогло мне стать таким, какой я есть сейчас. Но в школе меня все время ругали за плохую успеваемость». (Пол Уэсли)

Роли пошли одна за другой — небольшие, эпизодические, то в одном сериале, то в другом: «Волчье озеро», «Любовь вдовца» («Эвервуд»), «Тайны Смолвиля», «Одинокие сердца», «Восемь простых правил для друга моей дочери-подростка», «Закон и порядок: Преступное намерение»…

Работать в той сфере, которая привлекала с детства, — что может быть лучше? Пол Уэсли — представитель своего поколения, трезвомыслящий человек, отнюдь не ориентированный на несбыточную мечту «в один прекрасный день проснуться знаменитым» — и дальше просто купаться в лучах славы, тиражируя успех.

Быть актером — это прежде всего работать. Делать свое дело, даже оставаясь не замеченным широкой публикой (кто вспомнит роль Уэсли в «Законе и порядке», например?) Известность — это хорошо, но гораздо большее значение имеет тот факт, что актерская профессия позволяет постоянно развиваться. Что самое прекрасное и вместе с тем самое трудное в этой работе? Сплошные сюрпризы, череда неожиданностей.

«Я никогда не знаю, какого персонажа буду играть, никогда не знаю, где окажусь. И с каждым новым героем я узнаю что-то новое и о себе», — рассказывает Пол.

У Пола сохранилось много воспоминаний о разных съемках, но нельзя выделить какие-то и сказать: вот это было лучшее. «У меня появилось так много хороших друзей. Многих близких мне людей я встретил на съемках». В том числе, следует добавить, жену, актрису Торри ДеВито — брак был для Пола чем-то чрезвычайно серьезным. Несколько раз он упоминал в различных интервью о том, что «обручальное кольцо — не простое украшенье» и сравнивал его с тем «безвкусным» и «вычурным» кольцом, которое по сюжету сериала должно было предохранять вампира от воздействия солнечных лучей. «Очень гордый муж», — охарактеризовала Пола Уэсли Кэндис Аккола.

«Если бы мне нужно было выбрать одну, то я бы не возражал против способности смотреть людям в глаза и внушать им что-то. В моей жизни бы не было никаких проблем — если бы кто-то не согласился со мной, я бы взглянул на них и победил». (Пол Уэсли)

Только вот в июле 2013 года, после двух лет брака, супружеская пара подала на развод, а Пол Уэсли начал встречаться с другой партнершей по сериалу «Дневники вампира» — Фиби Тонкин (она исполняет одну из главных ролей в спин-оффе «Дневников вампира» — сериале «Первородные»).

Торри ДеВито родилась в семье музыканта и с шести лет училась играть на скрипке, а в пятнадцать уже снималась в качестве модели. Через несколько лет она меняет род деятельности и становится актрисой — она появляется в сериалах: не очень большие и не слишком успешные роли, но некоторые сериалы известные, такие как «Место преступления: Майами» и «Касл». В «Дневниках» мы видим ее в роли доктора Мередит Фелл; роль небольшая, но довольно важная. Мередит «жульничает», как она сама признается: чтобы спасти безнадежного пациента, она использует вампирскую кровь. С одной стороны, кровь вампира действительно способна исцелить даже безнадежную рану. С другой — если пациента убить, пока в его организме находится этот весьма опасный препарат, — он сам потом становится вампиром. В общем, неоднозначная личность — эта доктор Фелл…

«Актуальная» девушка Пола — Фиби Джейн Элизабет Тонкин — родилась в Сиднее в восемьдесят девятом году. Она тоже очень рано начала: с четырех лет постигала трудное искусство танца: классические танцы, балет, чечетку, хип-хоп… В двенадцать лет Фиби прошла курсы в Австралийском молодежном театре — там тоже все было очень многогранно: от Шекспира до клоунады и музыкального театра. В школе Фиби участвовала в постановках «Антигоны», «Белого журавля», заняла первое место во время традиционного школьного шекспировского фестиваля, сыграв в спектакле «Сон в летнюю ночь». А дальше начались работы в сериалах — и вот мы встречаем ее в «Дневниках вампира» в роли девушки-оборотня Хейли. Хейли красива, умна, хитра, очень сильна — не только физически (как все оборотни), но и морально. Кроме того, Хейли — своего рода феномен: она ухитряется забеременеть. У оборотней вполне себе рождаются дети, но фокус в том, что Хейли беременна от вампира. Ну, не вполне вампира — от гибрида, полувампира-полуоборотня. Что случится с Хейли и ее ребенком — узнают зрители спин-оффа «Первородные»; а сериал «Дневники вампира» тему Хейли закрыл. Зато в «Первородных» у Фиби одна из главных ролей.

Торри Джоэл Девито — американская актриса, скрипачка, бывшая фотомодель. Более известна ролями Мелисса Хастингс из «Милых Обманщиц» и Мередит Фелл из «Дневников вампира»

В отличие от Йена, который заводит необременительные и, можно сказать, декоративные связи с красавицами из мира кино или глянца, у Пола все выглядит по-польски серьезно и тяжеловесно: он женится — и нет ощущения, что развод дался ему легко. Впрочем, о подробностях личной жизни он практически не высказывается. (Оно и к лучшему!)

А вот что роднит Пола и Йена — так это сходное отношение к успеху или неудачам.

После ряда полуудачных и совсем неудачных (а также и успешных, но не очень-то нашумевших) ролей Йен пришел к выводу, что вполне может стать независимым актером, сниматься в арт-хаусе и не сильно заморачиваться с большим кино или коммерческими сериалами. Раньше он «здорово задавался», по его собственному признанию, но потом это ушло. Главное — чтобы была возможность оплачивать счета. А там видно будет…

Примерно в таком же духе высказывается и Пол: «Не стоит волноваться, сможешь ли ты стать самой известной кинозвездой. Существуют вещи, за которые ты борешься. Иногда у тебя не получается — что ж, это жизнь».

Пол Уэсли и Фиби Тонкин на матче New York Knicks

Из участников шоу Пол Уэсли присоединился к основному актерскому составу последним. Десять лет в качестве «успешного, но малозаметного телевизионного актера» увенчались сногсшибательным успехом: теперь лицо прекрасного Стефана Сальваторе — на тридцати с лишним постерах «Дневников вампира» глядит в душу поклонников с тихим, проникновенным вопросом: «А ты смотришь ДВ?»

Пол Уэсли производит впечатление серьезного, вдумчивого человека. И таким же предстает перед нами Стефан Сальваторе, вампир-идеалист.

Младший из братьев Сальваторе, богатенький, с хорошими манерами и доброй душой, он кажется вполне благополучным, особенно рядом со своим братом Деймоном. Деймон изначально человек сложный, «дребезжащий», он успел понять, что можно быть не вполне хорошим и даже довольно-таки плохим — и все-таки оставаться приемлемым для человеческого общества и для себя самого. Если Стефан — нравственный максималист, то Деймон — нравственный минималист.

Стефан, в противоположность Деймону, натура цельная. Если он полюбил загадочную Кэтрин Пирс из Атланты, — Кэтрин, которая, поглядывая на него огромным темным глазом из-под полей гигантской шляпы, тихо произносит: «Не существует никаких правил», — то он полюбил ее как идеал, идеальной любовью, в которой нет места никакой грязи, никаким сомнениям.

Для Кэтрин же — как и для Деймона — дело обстоит иначе. «Это нормально — любить обоих братьев Сальваторе», — бросит она впоследствии своему двойнику Елене Гилберт.

Стефан, в отличие от Деймона, ничего не знает об истинной природе Кэтрин. Он просто любит эту удивительную девушку — и только. А что она потихоньку поит его своей вампирской кровь, для него тайна. И когда в городе начинается облава на вампиров и Кэтрин хватают вместе с остальными, Стефан и его брат бегут спасать ее. Ее, единственную, неповторимую, такую нежную, такую прекрасную.

Деймон Сальваторе: — Можешь любить Елену сколько захочешь, можешь защищать ее. Но у меня есть то, чего у тебя никогда не будет.

Стефан Сальваторе: — Да? И что это?

Деймон Сальваторе: — Ее уважение

И отец, старик Сальваторе, не задумываясь, убивает обоих своих сыновей-ренегатов. Младший оказался ничуть не лучше старшего. Самый большой нравственный максималист — Джузеппе Сальваторе, который в романе Лизы Джейн Смит назван графом (и помещен во Флоренцию в конец пятнадцатого века). Даже став «отцом-основателем» американского городка времен Гражданской войны, Джузеппе Сальваторе сохранил не только этническую принадлежность, но и некие «графские» замашки.

Если для Деймона получить пулю из папочкиного ружья было делом в какой-то мере ожидаемым, то для Стефана это — чудовищный шок. Оба брата умирают, и Стефан просыпается от смертного сна первым.

Все соблазны вампирского состояния накатывают на него девятым валом. Он, всегда державший себя в руках, всегда хорошо воспитанный, сдержанный, честный, вдруг почувствовал безграничную свободу. Все оковы морали внезапно рухнули. Можно ответить ударом на удар, местью на обиду. Пища — кровь живого человека — приносит наслаждение. Любовь сильна как никогда, плотское влечение не оставляет привкуса вины. Ничего, кроме удовольствия от самого факта бытия.

Солнечный свет? Есть кольцо, помогающее перенести его. Что еще? Следует избегать вербены. А все остальное… Да, и еще брат Деймон. Пусть в любви они оказались соперниками, Стефан настолько переполнен счастьем от своего нового состояния, что жаждет поделиться этим с братом.

Деймон приходит в себя (после смерти), полный разочарования. Ну ничего себе! Кэтрин спасти не удалось. Отец собственноручно пристрелил его. А хуже всего — то, что Кэтрин, оказывается, обратила в вампира не только Деймона, но и младшего братца! «Это должен был быть только я», — признается Деймон.

«Эти создания из самых глубин ада. Они могут контролировать твой разум, пленить твою душу. Они беспощадны. Их необходимо уничтожить. Те, кто с ними заодно, кто позорит свои семьи, тоже будут уничтожены». (Джузеппе Сальваторе)

Он не хочет продолжать жить, и Стефан буквально заставляет его завершить превращение, выпив кровь какого-то бедолаги.

Затем он убивает отца и начинает вольготную вампирскую жизнь.

Только спустя много лет одной девушке-вампиру («она просто друг») удалось вернуть Стефана в русло «приличного поведения».

В сериале исключительно тонко показана разница между Деймоном, который и в человеческом-то состоянии не блистал добродетелями, и Стефаном, который, напротив, являл образец целомудрия, серьезности и чистоты.

Когда совершается падение такой цельной натуры, какой был Стефан, — это всегда катастрофа, пусть в масштабах одной личности. «Злой» Стефан — это «Потрошитель»: когда он пьет кровь, он не может остановиться и в конце концов отгрызает своей жертве голову. Он пьет, и пьет, и пьет. Он сеет смерть и хаос. Там, где он проходит, остаются горы трупов. Стефан — как алкоголик: не бывает «бывших алкоголиков». Ему необходимо держать себя в руках постоянно, непрерывно. Он весь сосредоточен на самоконтроле. Поэтому мы так редко видим его улыбающимся. Что такое для него Елена? В любом случае — отнюдь не улучшенная копия Кэтрин. Это своего рода ангел, спасительница, тот очаг, у которого он хочет согреться. Повеселиться, потанцевать, побыть молодой — это не к Стефану. Он слишком серьезный. Вот провести с ним грустный день, полюбоваться красотой природы, способной хотя бы немного уврачевать душу, — это да. Но веселье? Нет, от веселья слишком короткий шаг к потере самоконтроля. Мастер черного юмора Кевин Уильямсон признавался, что с нетерпением ожидал того момента, когда Стефан наконец снова начнет пить человеческую кровь. И Пол Уэсли с ним согласен: «Каждый имеет темную сторону — особенно вампир. Было бы нереалистичным не показать этого».

«Если я позволю себе быть неравнодушным, то все, что я почувствую — это боль». (Стефан Сальваторе)

Любимым моментом — по крайней мере, в первом сезоне, — Пол Уэсли называет тот эпизод, когда Елена узнает, что Стефан — вампир. Жажда крови становится невыносимой, и лицо Стефана искажается — теперь это лицо вампира, с отросшими клыками и искаженными чертами (в «Баффи» вампиры тоже «изменяются лицом» перед тем, как впиться кому-нибудь в горло, но там их лица искажаются куда более безобразно — в «Дневниках вампира» они лишь покрываются темной сеточкой своеобразных морщинок). Стефан стыдится своей внешности и отворачивается, чтобы Елена ничего не увидела. Но она, конечно, должна настоять на своем и «разобраться». Стефан в ужасе — он пытается «бежать» от этой стороны своей натуры и уж тем более не хочет делиться этим с Еленой.

Но она касается его безобразного лица и находит его красивым. «Это очень интимный момент, — говорит Пол Уэсли, — потому что Елена принимает самую темную сторону Стефана».

Пол Уэсли всегда очень серьезно подходит к подготовке роли, и это в полной мере окупается: всякий раз он открывает для себя что-то принципиально новое, интересное. «Когда я играл Стефана, то открыл в себе глубокое внутреннее спокойствие. Стефан — вампир, он прожил более сотни лет. Он очень спокоен… И для того, чтобы убедительно играть это спокойствие, мне нужно было обрести мир в моей собственной душе. Чтобы достичь этого, я открыл для себя формы медитации, о которых раньше не знал…»

«Какой бы романтической драмой для подростков ни был сериал, здесь большую роль играют приключения. Мы снимаем сериал о вампирах. Так что мне кажется, что здорово превратиться на какое-то время в кровожадного убийцу-социопата, а потом снова стать героем. Мне кажется, что тут крайности только играют нам на руку. Надо принимать такое как данность. Хотя это и очень сложно». (Пол Уэсли)

В описании сюжета сериала «Дневники вампира» обычно делают акцент на соперничестве братьев. Да, они влюбились в одну и ту же Кэтрин, а потом точно так же полюбили одну и ту же Елену. И обе девушки колебались между братьями — «это нормально, любить обоих братьев Сальваторе», — причиняя страдания и Стефану, и Деймону, и себе самой. Но на самом деле творческая правда — правда сюжета и правда образов, воплощенные сценаристами и актерами, — сделали отношения между братьями гораздо глубже, нежели соперничество из-за девушки, это не просто дружба-вражда, это связь двух половинок. Стефан более «укоренен» в мифологии сериала, поскольку сам является двойником (как и Елена) — двойником древнего колдуна Сайласа… Вообще у Стефана все глубже, серьезнее, мрачнее, чем у его брата, — но существует еще такая удивительная вещь, как братская любовь. «Брат — это друг, данный тебе природой», как гласит одна старинная мудрость. И братья Сальваторе демонстрируют нам, насколько глубокой может быть такая связь.

«Каждый раз, когда я читаю отличный сценарий, тут же влюбляюсь в героя и мечтаю сыграть его. Не думаю, что есть какая-то одна особая роль, которую я хотел бы воплотить. Сейчас я снимаюсь в двух фильмах, которые еще и продюсирую. Кроме того, я намерен сделать и режиссерскую карьеру». (Пол Уэсли)

Йен и Деймон

Я — тот плохой парень, который всем отрывает головы и которому достаются все самые крутые реплики.

Йен Сомерхолдер о Деймоне

Вампиры — это сила. Они сексуальны, опасны, красивы. Они могут то, чего не можем мы.

Йен Сомерхолдер

Самый умный из нас — Йен, потому что он самый старший.

Кэндис Аккола

В отличие от Деймона, который родился в первой половине девятнадцатого века, Йен Сомерхолдер появился на свет восьмого декабря 1978 года. Имеются и другие отличия человека-Йена и его самого известного (на данный момент) персонажа, и главное них заключается в том, что Йен — не вампир, о чем стоит поговорить подробнее, но чуть позже.

Будущий актер — уроженец штата Луизиана. Городок, где будущий актер появился на свет, был таким маленьким, что там даже не нашлось роддома — матери пришлось ехать в другой город.

«Я с детства был помешан на вампирской тематике. Мне нравились старые фильмы про вампиров, я зачитал книги Энн Райс до дыр… Поэтому, когда меня утвердили на роль Деймона в “Дневниках вампира”, радовался, как ребенок. Это глубокий персонаж, никто не может понять, что творится у него в голове. Мы с ним как две части одной медали, как черное и белое». (Йен Сомерхолдер)

Йен — младший в семье: старшая сестра Робин и старший брат Боб (Роберт) оба названы в честь отца, строительного подрядчика, из-за работы которого приходилось часто переезжать.

Эффектная — да что уж там скромничать! просто красивая — внешность Йена в какой-то степени может быть «объяснена» причудливым коктейлем кровей, возможным только в Америке: англосаксонские и французские со стороны отца, индейские и ирландские со стороны матери. Но внешность — лишь одна, хотя и немаловажная, составляющая актерского ремесла. Главный секрет обаяния наиболее известных на сегодня персонажей, воплощенных Йеном, — Буна Карлайла из «Остаться в живых» и Деймона Сальваторе из «Дневников вампира», думается, заключается как раз в том, что с детской простотой сформулировала Кэндис Аккола: «Йен — самый умный из нас».

Впрочем, все это придет позднее, а пока Йен Джозеф Сомерхолдер увлекается рыбалкой и верховой ездой.

Лошади навсегда — по крайней мере, до сегодняшнего времени, — останутся его страстью. «Я взрослел на лошади», — рассказывал актер. Разумеется, нам бы хотелось видеть будущую звезду интеллектуальным ребенком, проводящим время за книгой, в раздумьях о будущем, но что мы, собственно, хотим от

© Хаецкая Е. В., 2015

© ООО «ТД Алгоритм», 2015

* * *

Интервью с вампиром

– Я с тобой никуда не пойду: ты меня убить пытался.

– Да? А ты меня вообще-то убил!

«Дневники вампира»

…Этот незнакомец разительно отличается от всех когда-либо встреченных тобою людей. Что-то неотразимо притягательное скрывается во всем его облике: неуловимый налет старинной изысканности, той подлинной аристократичности, которую сейчас живьем, пожалуй, и не встретишь. Даже у настоящих графов – да что там, даже родственников королевской семьи! – уже не увидишь такой сдержанно-спокойной выверенности каждого жеста, такой неподражаемо-легкой непринужденности манер. Самой тщательной дрессировкой такого не добьешься (пробовали!) – во всем этом нужно жить сызмальства. И не один десяток лет.

А взгляд!.. Кажется, эти глаза повидали значительно больше, чем можно было бы предположить, глядя на молодое, без морщин, красивое лицо.

Кто же он такой – столь элегантный, немного отстраненный, поневоле притягивающий к себе взоры? Кто он, такой сексуальный, такой несомненно опасный, рожденный властвовать над телами и душами и, кажется, элегантно тяготящийся этой властью?

Набравшись смелости и поддернув сползающее декольте, с бокалом мартини, ты приближаешься к нему, стараясь не слишком жалко ковылять на высоченных каблуках. (Господи, когда же можно будет наконец сбросить их и заменить на привычные кроссовки!) Улыбаешься кокетливо и стараешься не замечать насмешливого сострадания в его глазах.

– Кажется, нас не представили? – Мартини покачивается в бокале, пальцы чуть подрагивают. – Кто вы, загадочный незнакомец?

И тогда он ответит спокойно:

– Я – вампир.

Тут главное – не подавиться глупым смешком:

– Что, правда?

Он невозмутим:

– Абсолютно.

– Разве вампиры существуют?

(Боже, с каждой репликой ты чувствуешь себя все глупее и глупее…)

– Я определенно существую, – звучит обволакивающий голос.

На краткий миг тебе чудится, будто нет на свете существа, более близкого к тебе, более интимно с тобой знакомого. А что, собственно, в этом удивительного? Сколько таких девиц, трепещущих, испуганных, неспособных противиться влечению, он повидал за свою немыслимо долгую жизнь? Кажется, он знает о тебе все.

О чем же его спросить?

Голос здравого смысла настойчиво звучит у тебя в голове:

«Эй, дорогая, ты что, свихнулась? Допивай-ка свой мартини да шустро уноси от этого господина ноги. Неважно, насколько ловко ты умеешь ковылять на этих кошмарных каблуках. Скачи что есть мочи. Пусть он считает тебя трусихой, ничтожеством. Лучше быть живым ничтожеством, чем мертвой блондинкой. Он по-настоящему опасен».

«Жизнь хорошая штука… А загробная жизнь еще лучше!» (Деймон Сальваторе)

Проклятье, но именно это-то в нем и привлекает! Какими пресными кажутся по сравнению с ним другие мужчины – успешные бизнесмены, состоятельные наследники «старых денег» и даже самые настоящие графы с родословной, вывешенной в настоящей дубовой гостиной!

Так что же так привлекает современного человека в вампирах – страшных, темных созданиях? Что заставляет снова и снова возвращаться к потаенным мечтам об «интервью с вампиром»?

…Вот он уже сидит в высоком кожаном кресле – конечно же, в библиотеке, среди мерцающих корешков старинных книг, – и задумчиво отвечает на твой первый, неловко сформулированный вопрос:

– Что влечет вас к нам? Ответ очевиден: тоска по истинному аристократизму. Катаклизмы двадцатого века фактически истребили европейскую аристократию. И, кстати, обратим внимание на то, насколько по-разному относятся к вампирам обитатели Старого и Нового света. Для простонародья Старого света – особенно Восточной Европы, – вампиры представляют собой особо злостную разновидность господ, – а у европейских крестьян весьма богатый опыт общения с господами. Одни только крестьянские войны чего стоят… Для европейского простонародья вампир – это прежде всего упырь, за которым следует гоняться с дрекольем. Иначе обстоит дело в Новом свете, где, в общем-то, никогда не было настоящих, кровных аристократов. Французские гугеноты, английские пуритане, сектанты, каторжники, бедняки, ирландские работяги – все, кому не нашлось места в Старом свете, бежали в Новый. Кто успел – тот и стал аристократом и нарисовал себе родословную. История угнетения в Новом свете – это история отношений между расами, белой и черной, а многовековой традиции борьбы против – как там это называется? – эксплуатации? – в Новом свете вообще не существует. Следовательно, когда здешний простолюдин – а простолюдинами здесь являются фактически все, – встречает подлинного аристократа, он попросту теряется и млеет. Чтобы проткнуть такого, как я, обломком швабры, американцу следует совершить над собой колоссальное моральное насилие.

«Лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра». (Брэм Стокер «Дракула»)

– Значит, вы – существа высшей расы? – лепечешь ты.

– О, мы по-настоящему существа высшей расы, – охотно подтверждает он. – И, как уже было сказано, жители Нового света, не имеют никакого психологического опыта борьбы с нами. Они морально к этому не готовы. Разве что колдуны Нового Орлеана, все эти чернокожие вудуисты или знатоки темной магии… Для них поистине нет «ничего святого» – потому что они твердо верят в совершенно другие вещи.

– Значит, они представляют для вас угрозу? – настаиваешь ты.

– Вампиры гораздо более хрупки, чем это может показаться непосвященному. – Он говорит очень спокойно, как человек, полностью уверенный в своем превосходстве. – С одной стороны, физически мы чрезвычайно сильны и фактически наделены бессмертием. Но с другой – нас довольно легко уничтожить, и жизнь наша полна ограничений. Солнечный свет, священные символы и святая вода, деревянные колья… Необходимость убивать людей, чтобы жить и питаться, а это, в свою очередь, вызывает периодические неприятности с законом…

– Как же вы ухитряетесь властвовать над нами, если вы настолько уязвимы?

– За столетия мы научились избегать опасных ситуаций и пользоваться множеством хитростей, самая простая из которых – запугивание.

– Значит, вы – зло и только зло? – настаиваешь ты. Тебе уже безразлично, насколько глупой ты выглядишь.

«Вампир – убийца. Хищник. Всевидящие глаза даны ему в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей ее полноте. Без слезливой жалости, но с заставляющим трепетать душу восторгом, потому что именно оно ставит в ней точку, он – орудие божественного промысла». (Энн Райс «Интервью с вампиром»)

Для него, впрочем, тема эта отнюдь не праздная. Ну еще бы, он ведь размышлял над этим пару-тройку столетий. Времени-то у него – хоть отбавляй.

– А вот это очень серьезный вопрос. Для жителя Старого света вампир – безусловное зло, подлежащее уничтожению. Его атакуют чесноком, его разыскивают спящего в гробу, где непременно должна лежать горсть родной земли, и втыкают ему в сердце деревянный кол… Конец истории. Но ведь мы – такие душки! – Его губы изгибаются в язвительной улыбке. – Мы так обаятельны, так красивы, так печальны, так загадочны, так сексуальны, так притягательны! Неужели мы – абсолютное зло, нелюди – и ничего более?

Ты смотришь на него и понимаешь: если всё обстоит ровно так, как он только что сказал, – то это слишком печально. Тебя это просто убивает. И хоть ты, кажется, не хочешь, чтобы тебя, как героиню «Дракулы», вскорости похоронили, обложив твое тело чесноком и белыми розами, ты все-таки остаешься в библиотеке, среди мерцающих корешков старинных книг, и продолжаешь опасную беседу с опасным собеседником.

– И люди начинают фантазировать, – продолжает он вкрадчивым, обволакивающим голосом (о, этот бархатный голос, проникающий прямо под кожу!) – Ведь вампиры не виноваты в том, что им нужна человеческая кровь. Это – часть их природы, природы хищника, подобно тому, как льву для выживания приходится убивать антилопу. Бедная антилопа, кстати. А разве так уж необходимо высасывать из человека всю его кровь, до последней капли? Разве нельзя заключить союз с человеком, который будет отдавать вампиру немного крови в обмен на… на защиту, на общение, на любовь, в конце концов! Ведь люди и вампиры – в отличие от львов и антилоп – наделены разумом… Второе: это ведь так обидно считать, что вампиры – исключительно зло и ничего, кроме зла. Не так ли? А если человек, которого обратили в вампира, изначально был добрым? Неужели только потому, что с ним произошло это превращение, он сразу и окончательно погибает для любви и добра? Это же так несправедливо!

«Смерть – часть того, кто мы, она ведет нас. Она формирует нас. Она приводит нас к безумию». (Эдвард Каллен, один из самых знаменитых киновампиров в истории)

И ты киваешь, потому что подобные мысли уже приходили тебе в голову.

– Но есть еще одно обстоятельство, – произносит он внезапно. – А именно – желание быть приобщенными к тесному кругу тайных посвященных. Ведь большинство людей просто живет обыденной, скучной человечьей жизнью, даже не догадываясь о присутствии сверхъестественных существ. И лишь немногим избранным открыта великая тайна. А человек, приобщенный к подобной тайне, определенно возвышен над остальными. Разве станет он после этого гоняться с черенком швабры за своим благодетелем?

– Однако Ван Хелсинги тоже могут создавать свои собственные тайные союзы, – лепечешь ты.

– Ван Хелсингам неведомо истинное могущество, – возражает он спокойно. – Они – обычные люди, взявшие в руки оружие. Вампир же дает своему посвященному нечто гораздо более великое: познание тайн бытия и не-бытия. Мы в состоянии измерить бездны зла и заглядывать в такие глубины человеческой души, о существовании которых никто из обычных людей даже не догадывается.

– Откуда же эта печаль в ваших глазах? – решаешься ты на вопрос.

– А это – от самой главной тайны каждого вампира, – он вновь едва заметно улыбается, от чего твое сердце вспыхивает горячим пламенем и стучит о ребра корсета, точно пойманная птица. – От тайны, которую отчасти придумали те же люди, которым столь отчаянно хочется отыскать в нас зачатки добра. Дело в том, что каждый вампир втайне жаждет одного: снова стать человеком, обрести свою душу и вместе с ней – надежду на спасение. Наше бытие нежити, полное секретов, мрака, могущества, крови, злодейств и бесконечности, – безмерно утомляет нас. Всё уже было, всё повторяется – даже любовь прекрасной женщины, меняются только сами женщины, – а впереди нас ожидает лишь однообразная вечность. И насколько сильно смертные люди жаждут бессмертия – настолько же сильно вампиры жаждут обычной смертной жизни, за время которой можно завести детей, состариться и наконец умереть.

«Вспоминать тех, кого ты любил и потерял, еще тяжелее, чем вообще не иметь воспоминаний». (Гэбриэл Ван Хельсинг)

– А это правда? – спрашиваешь ты робко.

– Во всяком случае, так считают люди, – звучит ответ. – Ни разубеждать тебя, ни убеждать я не намерен. А теперь уходи. Ты узнала достаточно для того, чтобы начать сочинять очередной опус про вампиров. Забудь об этом разговоре, – добавляет он, глядя тебе в глаза гипнотическим взором, и ты уходишь на подгибающихся ногах с ощущением, будто тебе только что сделали грандиозный подарок.

Только вот ты не можешь вспомнить – какой именно.

«Зло никогда не успокоится. Оно может восторжествовать на некоторое время, но никогда не найдет покоя». (Лиза Джейн Смит «Дневники вампира. Пробуждение»)

Лиза Джейн Смит

Жизнь слишком жестока. Если мы перестанем верить в любовь – зачем тогда жить?

«Дневники вампира»

Та, которая вызвала к жизни вампиров братьев Сальваторе и вывела в свет их роковую любовь красавицу Елену Гилберт, – писательница Лиза Джейн Смит родилась четвертого сентября 1965 года в городе Форт-Лодердейл, США. В писательском «табеле о рангах» она считается автором «юношеской мистической фэнтези». Собственно, так оно и есть: небольшие романы Лизы Джейн Смит о любви и взрослении, в сочетании с темной мистикой и бесконечными «выяснениями отношений» между персонажами, преимущественно адресованы юному читателю. (Ну или такому, который, вслед за героем сериала «Дневники вампира», может сказать о себе: «Верх моих желаний – это оставаться стопятидесятилетним подростком!»)

Основной интерес этих книжек – не только в сильной мистико-приключенческой составляющей, но и в описании становления характера молодого человека.

И в этом, надо полагать, Лизе Джейн очень помогло полученное ею в Калифорнийском университете (Санта-Барбара) образование: ее специальность – экспериментальная психология, причем у Смит сразу два преподавательских диплома: по начальному и по специальному (коррекционному) образованию. И прежде чем приступить к написанию книжек, Лиза Джейн работала по специальности и достаточно долго преподавала в государственной школе.

«Даже бедный дьявол может иногда помечтать». (Лиза Джейн Смит, автор серии романов «Дневники вампира»)

Идея первой книги – «Ночь солнцестояния» – пришла к ней еще в старших классах школы. Тогда она была девочкой-фантазеркой, подрабатывающей няней (бебиситтерство – классический заработок американского подростка). В год окончания университета Лиза Джейн закончила свой первый роман и затем сумела его издать.

Здесь следует отметить один очень важный момент: то, что сочинялось школьницей, молодой девушкой, сохранило драгоценные юношеские черты восприятия мира, которые потом будут отличать всё творчество Лизы Джейн Смит. Она как будто бы не стала взрослой, сумев – как писательница – задержаться в возрасте старшеклассницы.

Лиза Джейн Смит очень хорошо понимает, что хотят увидеть в книге ее читатели: чтобы были там красивые и молодые герои (как люди, так и нелюди); чтобы конфликт между добром и злом был предельно заострен, а в эпицентре этого конфликта – битва за душу юного существа, главного персонажа, который в ходе борьбы взрослеет и становится самим собой. Центральный персонаж – это, разумеется, девушка, незаурядная, безумно прекрасная, с сильным характером.

Фактически книги Лизы Джейн Смит представляют собой мистические «романы воспитания», истории о юной душе, которая храбро выходит навстречу столь опасному взрослому миру и побеждает. Да, наивно, да, идеалистично… Но, с другой стороны, а как еще это может быть?

В девяносто первом году появились «Дневники вампира»: серия «Пробуждение», «Голод» и «Ярость». Трилогия сразу начала пользоваться большим успехом, и через год читатели убедили автора порадовать их продолжением: в девяносто втором вышла четвертая книга – «Темный альянс».

«Ночь солнцестояния» – первый роман Лизы Джейн Смит

Затем последовал довольно долгий перерыв, вызванный «личными причинами» (о которых Смит не распространяется), и только в девяносто восьмом Лиза Джейн начала писать очередную трилогию «Дневники вампира: Возвращение». Десятого февраля 2009 года вышел роман «Наступление ночи» («Тьма наступает»), шестнадцатого мая 2010 года – «Души теней», пятнадцатого марта 2011 года – «Полночь».

Что касается самой Лизы Джейн Смит, то она сейчас живет на побережье в северной Калифорнии. Говорят, в ее доме много книг, три кошки и одна собака. В числе своих увлечений она называет мифологию, компьютеры – и ночь.

…Еще в детстве Лиза Джейн поддалась очарованию темного времени суток. Она бесконечно могла наблюдать за тем, как изменяется обычный мир в волшебном лунном свете. Сколько таинственных, скрытых от взора повседневности вещей происходят под покровом темноты! Девушкой Лиза Джейн наблюдала за звездами, видела оленей на холмах – и навсегда полюбила прогулки в ночном лесу. Именно тогда к ней приходили лучшие идеи для книг.

Мы назвали Лизу Джейн Смит писательницей для юношества, но вернее будет назвать ее автором для молодых девушек: ей всегда нравилось писать именно о сильных женских характерах. Своим творчеством – да и всей своей жизнью, – писательница говорит юным читательницам: больше читайте, больше пишите, не бойтесь осуществлять свои мечты.

После выхода второй трилогии Лиза Джейн Смит продала права на свой книжный сериал издательству, и таким образом следующие творения о вампирах братьях Сальваторе принадлежат перу не самой писательницы, а неких других авторов, использующих синопсис и собственно «вампирский мир» Лизы Джейн Смит.

Здесь необходимо отметить серию книг «Дневники Стефана», которую написали Кевин Уильямсон и Джули Плек – продюсеры и сценаристы сериала «Дневники вампира». Эти книги полностью основаны на материалах сценария. А материалы сценария весьма существенно отличаются от оригинального творения Смит.

Елена Гилберт и Деймон Сальваторе.

«Если бы я была Еленой или даже Бонни, то я бы, наверное, выбрала Деймона. Возможно, наше свидание и напугало бы меня до полусмерти, но мы бы точно потрясающе провели время, так, что мне было бы что вспомнить». (Лиза Джейн Смит)

Книги Лизы Джейн Смит послужили лишь канвой для сериала, неким вдохновляющим толчком, после которого все «заверте…» совершенно по-другому. В результате получилось совершенно самостоятельное произведение «по мотивам». (Это можно отследить, например, сравнивая первую книжную трилогию с «Дневниками Стефана»). Впрочем, сама писательница оценивает сериал весьма высоко. По крайней мере, так она высказывается публично.

Сценаристы чрезвычайно многое изменили и в сюжете, и в характеристиках персонажей. В конце концов, они населили вселенную «Дневников вампира» множеством вполне самостоятельных и совершенно «живых» персонажей (уместно ли подобное определение по отношению к вампирам?).

Если раскрыть первую книгу Лизы Джейн Смит – «Пробуждение», – то «сто различий» моментально бросятся в глаза.

В романе ситуация складывается следующим образом.

Старшеклассница Елена возвращается из Франции домой, в Америку, вместе со своей семьей: тетей Джудит и маленькой сестричкой Маргарет. Тетя Джудит представляет собой типичную старую деву и домашнюю мученицу – ее худое лицо «выражает смирение», волосы забраны в неряшливый пучок, и мы впервые знакомимся с ней, когда она с типичным упорством клуши пытается впихнуть в Елену сытный завтрак. (Ну какой может быть завтрак, Елена же следит за фигурой, неужели эта старая дура ничего не понимает!)

В сериале же у главной героини тоже имеется тетя, которая с ней живет. Только зовут эту тетю Дженна, и это совершенно другой образ: молодая, привлекательная, поглощенная карьерой и неудачными романами, она внезапно становится опекуном двух осиротевших племянников, с которыми у нее совсем небольшая разница в возрасте.

Обложка первой части вампирской саги «Дневники вампира. Пробуждение»

Вместо книжной малютки Маргарет четырех лет от роду Елена сериала внезапно получает брата-подростка Джереми. И Джереми не просто подросток, он – весьма трудный подросток: свои печали он пытается растворить дымом марихуаны и заесть таблетками подозрительного происхождения, а когда это «увлечение» проходит, то активно принимается за алкоголь. Подростковый бунт принимает у Джереми различные, но всегда крайне неудобные для членов семьи формы: то роман с «плохой» девочкой, то внезапная страсть к подруге сестры (старше его по возрасту). Не говоря уже о прогулах, дерзком поведении и обычной грубости по отношению к учителям и домашним.

И даже став привлекательным юношей этот персонаж сохранит черты неприятного, определенно несговорчивого, недоверчивого парня – сплошное «не».

И тем не менее мы полюбим Джереми – хотя он, как это принято называть, «настоящая заноза в заднице».

Иначе назван в романе и городок, где происходит действие, – «Феллс Черч», штат Виргиния. В сериале это будет Мистик Фоллс.

Из подруг Елены на себя-сериальную будет похожа Кэролайн: блондинка с узковатыми зелеными глазами, похожая на модель. Бонни – в сериале смуглая красавица, отдаленный потомок древней могущественной ведьмы, – в романе невысокая девушка с рыжими кудряшками и личиком-сердечком.

Есть в книге еще некая подруга (точнее, бывшая подруга, а на деле змея подколодная) по имени Мередит, которая решила стать Елене соперницей и победить ее в негласном состязании на звание королевы всея средней школы. В сериале эта, с позволения сказать, «подруга» отсутствует. К счастью. Наблюдать за жизнью подобных особ обычно бывает неинтересно.

Стивен Р. МакКуин – исполнитель роли Джереми Гилберта, младшего брата Елены

И вот теперь мы подходим к самому главному контрасту между текстом изначальных книг и сценарием телевизионного шоу «Дневники вампира»: героиня Лизы Джейн Смит, «оригинальная» Елена Гилберт, совершенно не похожа на тот образ, который являют нам создатели сериала «Дневники вампира».

Елена «Пробуждения» – «стройная светловолосая красавица, законодательница мод в средней школе имени Роберта Ли» и по совместительству самовлюбленная стерва. При этом она, конечно, вся из себя «избранная», с особым, очень ярким «ментальным миром» (не вполне понятно, врожденное это у нее, унаследованное от сравнительно «знатных», по американским меркам, предков, или каким-то образом благоприобретенное). Во всяком случае, Елена Гилберт – та самая девочка, которой, по общему мнению, каждая нормальная (в здравом уме) девочка хотела бы стать: королева школы, всегда окруженная свитой и преследуемая взорами поклонников. А она, конечно же, меняет мальчиков, как перчатки. Не то чтобы по злобе или ради утверждения своей власти над юношескими душами: просто сначала ей кажется – «это он», а спустя какое-то время она не без горечи осознает: нет, не «он»… и честнее будет, конечно, расстаться. Что она и делает без особых сожалений.

…Утро первого дня нового учебного года начинается для Елены довольно странно: полная мрачных предчувствий, природа которых для нее непонятна, она внезапно встречает какую-то крайне зловещую ворону. Ворона эта – большая, черная, наглая. Но самое мерзкое в означенной птице – это ее взгляд. Ворона… как будто «раздевает Елену глазами»! Приблизительно так же смотрят на нее мальчики в школе. Бррр!..

Катерина Крэхем – исполнительница роли Бонни Беннет

Впрочем, жуткое впечатление тотчас смазано появлением Загадочного Новичка. Новый ученик обращает на себя внимание Елены в первую очередь тем, что вообще не смотрит на нее. И тем более – не раздевает ее взглядом. Ему как будто нет дела до школьной королевы!

А между тем он, естественно, прекрасен – как и все персонажи книги. У него «темные кудрявые волосы», которые «обрамляют черты настолько тонкие, что они вполне могли быть взяты с какой-нибудь древнеримской монеты». Боже, милая школьница никогда не видела лиц, которые «украшают» собой древнеримские монеты, иначе ей бы подобное сравнение в голову не пришло! Однако мы, в общем, поняли основной месседж: у новичка «античные», чеканные черты, идеал красоты. Едем далее: губы! О, эти его губы! Особенно верхняя – такая чувственная!.. «Высокие скулы, прямой классический нос – и рот, от вида которого можно всю ночь не заснуть».