Незнакомец. История падения бесплатное чтение

Пролог

Мужчина держал в руках тяжелую коробку и рассматривал отпечатанную на белом листе информацию. Сухой перечень содержимого. Он помнил этот список наизусть, потому что набирал его сам. Пункт за пунктом, слово за словом.

Три года назад…

Три чертовых года он пытался найти ответы, но все что было, теперь хранилось в коробке. Почувствовав как руки стали неметь от тяжести, он сделал несколько шагов к рабочему столу и водрузил на ворох разбросанных бумаг проклятую коробку и выдохнул. Открыл крышку, запустил в нее длинные пальцы с криво подстриженными ногтями и подхватил первую папку – серый цвет, напоминавший асфальт в дождливую погоду. Обойдя стол, мужчина занял место в рабочем кресле, которое под его тощей фигурой слегка скрипнуло.

За годы отчаянной погони, поисков и попыток найти хоть какие-то ответы он сильно сдал. Первое дело, которое Алекс Мёрфи провалил. И какой из него после стольких неудач специальный агент?

Мужчина покачал головой, открывая корочку папки и рассматривая содержимое. Его текст. Его показания по делу, которое так и не было закрыто.

– Эй, Алекс, ты опять взялся за старое? – В кабинет без стука заглянул широкоплечий молодой мужчина с густой шевелюрой темно-русых волос. Стив – бывший подчиненный Алекса, а теперь напарник, который не разделял интереса Мёрфи этим делом. Попросту он считал Алекса сумасшедшим, который пытается найти то, чего нет.

«Она давным-давно мертва», – два года назад заявил Стив, передавая Алексу полный бокал темного пива.

«Нет. Она жива», – так ответил Алекс, не притронувшись к алкоголю. И он как безумный верил в это, потому что знал – она была не только его одержимостью…

Тот человек, о ком было так мало информации в коробке с делами и уликами, не мог убить ее. Не мог, потому что свою куклу он не отдаст.

– Хочу еще раз посмотреть. – Алекс не стал отпираться, похлопав узкой ладонью по папке. – Немного посмотрю.

– Ну конечно! Знаю я тебя. – Стив вошел в кабинет, но остановился на пороге, прислонившись мощным плечом к дверному косяку. Вот если бы он был тогда с ними… На той чертовой пристани. Возможно, все сложилось бы иначе. – Опять полночи просидишь. Это пустая трата времени, Мёрфи. Завязывай с глупой затеей. Я же говорил.

– Я помню, – Алекс перебил бывшего подчиненного, покосившись на коробку. Возможно, он прав, но мужчина пока не был готов так просто сдаться и отказаться. Ему казалось, что он что-то упускает. Не мог тот человек не оставить улик. Не мог исчезнуть… И забрать ее…

– Ну, смотри, Мёрфи. Если ты сойдешь с ума, копаясь в этом деле.

– Я в порядке. Иди домой. Тебя, наверное, Джанет заждалась, – он знал, как отвлечь остряка Стива. Джанет – его молодая и очень красивая невеста, из-за которой Стив терял голову, превращаясь в глупца.

Когда-то и Мёрфи был таким. Влюбленным в строптивую, горячую и такую красивую молодую женщину.

Женщина, которую он потерял.

– Ты прав. – Парень хмыкнул и посмотрел на часы. – Ладно, я побежал. А ты обещал…

– Помню. – Мёрфи изогнул тонкие губы в улыбке, которая вряд ли обманула парня, но тот согласно кивнул и покинул кабинет, тихо притворяя за собой дверь.

Мерфи вздохнул и вернулся к тому, с чего начал. Вновь пролистал папку, рассматривая список улик, показания и прочие детали, которые давным-давно отложились несмываемыми чернилами в его памяти. Его внимание задержалось на нескольких снимках. И почти на всех была она…

Отложив в сторону папку, Алекс выдохнул, запуская руки в короткие черные волосы. Ответы! Ему нужны ответы. И лишь видео, оставленное как доказательство ее слов, могло хоть что-то дать. Единственная свидетельница, которая могла все раскрыть, исчезла, передав ему запись с показаниями. Но никто не поверил. Потому что никто не хотел верить ее словам…

Мёрфи нагнулся вперед и выудил из-под бумаг флеш-карту. К ней была прикреплена бирка с номером, присвоенным улике. Мужчина нажал на кнопку рабочего компьютера, ожидая, когда тот загрузится, и подключил карту, собираясь заняться тем, что хотел делать меньше всего.

Видеть ее лицо. Слышать ее голос.

Загрузив видео, Алекс отыскал перевод, но он и так помнил слово в слово рассказ женщины. Помнил вплоть до знаков препинания. До ее сбитого дыхания в финале, до навернувшихся на красивых глазах слез.

Сделав еще один вдох, Алекс нажал на кнопку воспроизведения и отклонился немного назад, прислоняясь к спинке стула. Картинка появилась не сразу, и на миг Мёрфи запаниковал – а если видео больше нет? Но через пару секунд изображение дрогнуло, и в кадре появилась сначала согнутая пополам женщина, на лицо которой упали темно-каштановые волосы. Выпрямившись, она развернулась и отошла от камеры, занимая место на широком диване, обитом белой тканью. На этом фоне ее кожа казалась шоколадной, сладкой и нежной, именно такой, какой он ее помнил. Единственная ночь, когда они были близки. Одна чертова ошибка, которая чуть не стоила Алексу карьеры, если бы… Нет, он даже не хотел вспоминать, через какой ад ему пришлось пройти после.

Он отогнал прочь воспоминания, прислушиваясь к голосу женщины. Она – лишь работа, и всегда ею была. Алекс должен наконец-то расставить приоритеты и больше никогда не совершать ошибок. Особенно таких глупых…

Не влюбляться.

– Надеюсь, эта камера пишет. – Губы язвительно искривились. – Пожалуй, начнем. Меня зовут Кристина Витальевна Зорина. Дата записи «Четырнадцатое ноября две тысячи семнадцатый год». Время, – она задумалась. – Ай, к черту. Уже вечер. Около десяти. Не думаю, что это важно, потому что я намерена рассказать очень длинную историю. И когда я закончу, будет далеко за полночь, – Кристина улыбнулась, и уголки губ Мёрфи изогнулись в ответ.

Он обожал ее улыбку. И теперь понимал, почему тот человек, отнявший у него Кристину, не пожелал ее возвращать. Алекс и сам бы хотел владеть ею. Навсегда.

– Я надеюсь, что мои слова воспримут правильно. И поймут – я не лгу. Я никогда не лгала. Ну, то есть, почти никогда. Иногда приходилось врать, но лишь тогда, когда это было действительно нужно. И вы поймете почему. Просто попытайтесь мне поверить. Хоть кто-нибудь. Потому что мне больше никто не верит… – она замокла, смотря в камеру. Алекс помнил – так происходило несколько раз за те четыре часа, пока Кристина Зорина рассказывала свою историю. – В общем, все началось с моего возвращения домой. Официально, я преследовала одну цель – расправиться с семейными проблемами. Неофициально… Неофициально – я должна была помочь, чтобы спасти собственную шкуру… Извини, Мёрфи, но эта история будет отвратительной. И мне придется рассказать все. Прости, Алекс…

Часть 1. Возвращение домой
Глава 1.

08 сентября 2017 год

Несколько часов ожидания, перелета и вот я дома. Слово, которое заставляло сердце учащенно биться. Вот только для меня оно отдавало горечью на языке и желанием купить обратный билет. Умчаться прочь, лишь бы не делать то, ради чего я вернулась. Но сжав кулаки и выдохнув, отыскала свой чемодан и уныло поплелась на парковку. Там, среди сотни автомобилей меня дожидалась подруга. Моя лучшая и единственная подруга Адель, но даже ей я не могла доверить всех тайн. Открыть душу, поплакаться в жилетку и, запивая горе вином, вспоминать сладкие деньки нашей школьной жизни или придумывать новую шалость, за которую меня не погладят по головке, а Ади получит от родителей так, что можно будет усомниться в свободе ее выбора жизненного пути.

Еще пара часов по пробкам и я буду дома. Приму горячую ванну, заполненную до краев пеной, выпью пару бокалов вина и наконец-то посплю. Сон мне не шел третий день. А все чертова фотография, хранившаяся в кармане плаща. Во внутреннем кармане… Фотографию я получила от анонима, который уверял, что поступал так из чистых побуждений. Вот только должна была ли я верить анониму, который так хорошо разбирался в моих семейных проблемах…

Я провела почти год за границей. Сначала Италия, потом путешествие по Франции, искупалась в море, а после и вовсе задержалась в Англии. Отец оплачивал любые прихоти его любимой дочери, а я не унималась и трепала ему нервы. Я мстила за то, что он женился. Поступала ли я правильно? Наверное, нет. Мне же не десять лет, чтобы закатывать истерики! Но отцу не понять, что такое горе. Настоящее горе, которое сжигало изнутри, оставляя зияющую дыру там, где должна была быть душа у человека. Была ли у меня душа? Нет, я давно потеряла ее в погоне за беззаботной жизнью. Золотая девочка. Но он…

Он ведь обещал, что после смерти матери никогда не женится. Так сильно когда-то любил мою мамочку и, потеряв ее, одарил своей безграничной заботой и любовью единственную дочь. А сейчас спустя столько лет он привел в дом молоденькую невесту. Нет, не просто невесту! Теперь уже жену.

Екатерина Гусева. Молодая и амбициозная, она диктовала условия в семье. И отец ей подчинялся. Верил безоговорочно, исполнял все прихоти. А стерва Катя обещала ему наследника. Пацана. Ведь у бизнеса Виталия Зорина должен быть приемник – тот, кто возьмет бразды правления после того, как Зорин отойдет от дел. А на меня нельзя полагаться. Слишком ветреная, бесшабашная. По заверениям отца я могла уничтожить компанию, растратить его миллионы на шмотки и веселую жизнь. Так говорила Катя, вынуждая меня сбежать из дома. Отец не стал противиться. А я? Я ждала иного финала. Уговаривала, присмирела, стала послушной девочкой, которой он помнил меня. Почти доказала, что смогу стать преемницей. Смогу… И все получилось бы, если я напоследок не вцепилась в рожу несостоявшейся мачехи. Кричала она громко и отбивалась, а в моих руках оставались наращенные локоны. Красота, купленная на деньги отца.

Меня выгнали из дома. Как нашкодившего котенка схватили за шкирку и выбросили. И тогда я рванула за границу. Никто не был против и не торопился меня возвращать. Порой я задумывалась, а не появился ли там наследник, в котором отец души не чаял. Но судя по пестрым аккаунтам Кати, жила она беззаботно, праздно и бездетно. Ну что же, для меня это было только на руку. Особенно после того, как я получила фотографию. Пока мало информации, но я возвращалась с единственной целью – вправить отцу мозги и вышвырнуть содержанку из дома. Такие, как Катя, не рожают. Они фигуру берегут. И свободу.

А у меня была свобода. Настоящая. И целый год я жила без родительского контроля. Только уже тошнило от того, что никому не нужна. Год слонялась по миру и ждала, когда же папенька одумается. Он вроде бы попытался, а когда узнал, что его дочь возвращается, так и вовсе предложил мне пожить в его городском пентхаусе. Сам же отец переехал в огромный коттедж за городом. Для Кати только новое, только лучшее. Я рассмеялась. Когда-то отец не вылезал из квартиры, наслаждаясь двухуровневой планировкой и открытой крышей. И мне там тоже нравилось. «Город у ног» – так говорил отец, показывая на свои владения. Бизнес был действительно огромным, но я не совала нос в дела отца. До поры. Как и не лезла в его личную жизнь.

Я знала о том, что у отца были любовницы. Но то, что одна из них превратится из содержанки в законную супругу, мне не понравилось. Катя была не простой содержанкой. Эскортница, элитная шлюха. На таких не женятся, а мой отец потерял последние мозги, раз позволил ей войти в дом с кольцом на безымянном пальце. Поэтому я возвращалась отомстить за разрушенную семью. Отец еще припомнит мои слова. А я постараюсь, чтобы недоделанная мачеха свалила прочь из Моего дома.

– Наконец-то!– громкий голос привлек внимание.

Чуть поодаль у черной блестящей на солнце машины стояла подтянутая шатенка и махала рукой.

Адель. Лучшая и, наверное, единственная подруга. И она та, кому можно доверить самые сокровенные тайны, но не все. Чем в принципе я и займусь после того, как затолкаю чемодан в багажник.

– И это все? – Адель не верила глазам. Впихнув багаж, мы сели в салон.

– Ну да, – я пожала плечами. – А что ты ждала?

Девушка рассмеялась. Мне нравился ее смех. Чистый, светлый, заставляющий отвечать тем же. Я была слишком резкой, жесткой. Не было во мне романтичной нежной души, как у Адель. Я даже тайно завидовала подруге. По-доброму завидовала.

– Ну, на то, что мы забьем тачку до отказа и потащимся по крайней правой полосе, скребя пузом по асфальту.

– Эх, подруга, вот значит какого ты мнения обо мне, – изумленно изогнула темную бровь.

Да, у меня была дурная привычка, развившаяся за последний год в одержимость. Но я ссылалась на стресс. А шопинг помогал успокаивать расшатанные нервы.

– Конечно! Ты же хвалилась, что скупила там половину бутиков, – тут же отреагировала подруга.

– Скупила и оставила. Думаешь, я тут задержусь? – у меня был план, на который я намеревалась потратить месяц, может чуть больше. А после того, как я буду уверена, что молодая семья отца разлетелась на осколки, смотаюсь из страны. Потому что мне достанется. Нужно обезопасить себя от гнева Кати, и от ненависти отца. Будет тяжело, но я переживут и спасу папочку от шлюхи Катерины.

– Я надеялась, – грустно улыбнулась Адель. – Мне тебя не хватало.

– И мне тебя, Ади, – дотронулась до руки подруги.

– Куда рванем?

– В пентхаус, – ухмыльнулась, замечая, как лицо подружки исказилось от удивления. – Папочка подарил мне свою квартирку.

– И явно преследуя одну цель?

– Да, чтобы я не мозолила глаза этой стерве.

– Ох, Крис, я бы не только волосы из ее непутевой головушки выдрала.

– Я просто не успела. Нас разняли. А так я бы этой ведьме морду исполосовала, чтобы перестала так хищно улыбаться.

– Думаешь, она победила?

Я рассмеялась, откидывая голову назад. Громко, заливисто. Адель покосилась, продолжая сжимать руль.

– Нет, дорогая подружка. Последнее слово будет за мной, – и для убедительности я постучала раскрытой ладонью по внутреннему карману плаща…

– И что это за хрень? – Адель небрежно бросила фото на столик.

Я усмехнулась. Конечно же, я знала, какую реакцию стоило ждать от подруги, воспитанной в довольно жестких условиях родителями-профессорами. Вот только Ади не была ангелом, хотя упорно доказывала всем обратное.

Забравшись в широкое кресло и растянувшись, я перекинула ноги через кожаный подлокотник. В руке держала бокал, наполненный красным, как густая кровь, вином. Именно о таком вечере после изнурительного перелета и мечтала. Вздохнув, я взглянула на подругу.

Адель морщила носик, искоса поглядывая на фотографию, которую я показала минутой ранее. С ванной пришлось повременить. А вот расслабить нервишки самая пора, особенно после того, как я решила открыть правду. Потому что мне нужна была помощница. Та, которая подстрахует или предоставит мне отличное алиби. Сжав губы, я удержалась от желания попросить у Ади заранее прощание за то, во что может вылиться моя месть. Но если подруга узнает весь план, я лишусь головы раньше, чем начну притворять его в жизнь.

– То, зачем я вернулась, – протянула я и отпила из бокала немного вина. На губах заиграла улыбка. Жаль, ненастоящая. Потому что меня до сих пор потряхивало от осознания простого факта – игра уже началась.

– Ну и мерзость, – хмыкнула она. – Ты уверена, что это Катя?

Девушка продолжала поглядывать на снимок. Ей не верилось, как и мне, когда я впервые распечатала конверт. Небрежно отбросила, часто моргая, а после злорадно усмехалась, посылая мысленно благодарности «доброжелателю». Иначе того, кто подкинул мне карт-бланш, нельзя было назвать. Вот оно, спасение для семьи Зориных.

Наверное, даже у такой суки как я был свой ангел-хранитель. Или демон-искуситель, потому что не воспользоваться шансом и не уничтожить Катерину я не могла.

– Не просто уверена. Я точно знаю!

– И откуда это у тебя? – недоверчиво поинтересовалась подруга.

– Так скажем, кто-то мне решил помочь.

– Ну-ну, так и поверила, – Адель поморщила миленький носик. – Слушай, а может это еще до того, как она с твоим отцом познакомилась?

Пожалуй, ее сомнения были не безосновательны. С учетом того, кем была Катя до замужества. И да, первой мыслью, мелькнувшей в голове – прошлое Катьки всплыло. Но внимательно изучив снимок, я уже не сомневалась – как была шлюхой Гусева, так и осталась элитной сосалкой, с новым статусом и безлимитным банковским счетом.

– Нет, этот снимок сделан пару месяцев назад, – я покачала головой. – Присмотрись внимательнее.

Адель потянулась к столику. Подхватила длинными пальчиками снимок. Да, там действительно была моя недоделанная мачеха. Обнаженная, с кляпом во рту и поставленная раком. А мужчина, раздетый лишь по пояс, жестко драл ее, придерживая златокудрую голову крупной рукой. И шрам. Адель никак не могла сконцентрироваться на чем-то другом, кроме как на белой кривой полосе на его руке.

– Да, похоже, что недавно сделано. Она же перекрасилась в блондинку месяца три-четыре назад? – задумавшись, ответила Адель.

– Ага. И не просто перекрасилась. Видишь на ней серьги?

Адель заставила себя посмотреть на обнаженное тело женщины. Перевела взгляд на ее лицо, искаженное гримасой удовольствия. В ушах ярко блестели усыпанные камнями крупные серьги.

– Вижу. И что?

– Их отец подарил стерве два месяца назад на день рождение. Единичный экземпляр. Выполнены на заказ. И стоят целое состояние, – меня даже перекосило. Я вспомнила тот момент, когда узнала про царский подарок, преподнесенной молодой супруге отцом. Особенно меня впечатлил счет. И какой бы меня транжирой и ветреной дурой не считал собственный отец, и даже подруга, я умела считать деньги.

– А это точно не твой отец? – смущенно поинтересовалась девушка.

Адель не хотела думать, что растянутая женщина, в окружение атрибутики садо-мазо, и мужчина, жестко перехвативший ее тело – семья подруги.

Я, услышав слова девушки, подавилась вином. Брызнув и облив свою белую футболку, вытерла рот тыльной стороной ладошки. Смачно выругавшись, я ответила.

– Ади, ну и гадость же ты только что сказала! Поверь, я знаю, как выглядит мой отец. И пусть там не видно лица мужчины, но фигура довольно габаритная и приметная. А еще шрам.

Адель кивнула. Да, примечательная деталь. Отвлекает внимание от женщины и кляпа.

– У отца нет шрамов на руках. И никогда не было. А этому шраму много лет. Смотри, какой он белый и кривой, – затараторила я, тыкая мокрым от вина пальцем в фото.

– Да, вижу, – пробормотала подруга. – Но скажи мне вот что, каким образом ты намерена найти этого человека? Ведь ради этого ты и приехала?

– А ты сообразительная, – усмехнулась, возвращая себе горизонтальное положение.

– Еще бы, – хмыкнула девушка. – Хоть кто-то в нашей компании должен дружить с головой. И не зря же ушла в аспирантуру.

Если честно, я знала, почему Ади продолжила учебу. Вот только она сама не торопилась признаваться в том, что зависела от родителей. От их мнения, денег, жилья. От всего, что они давали ей. Потому что откажись Адель принимать их условия, оказалась бы выброшенной на улицу без гроша в кармане и связей. Впрочем, я всегда готова была помочь подруге. Но девчонка она была умной и горделивой. Хоть в чем-то мы с ней совпадали.

– Заучка. Но красивая, – хмыкнула я, замечая, как на щеках подруги появился румянец.

Так и не привыкла к тому, что ее осыпали комплиментами не только мужчины, но и женщины. Статная, высокая, с отличной фигурой и милым личиком, она могла бы покорять подиумы, а не сидеть в лаборатории, проводить опыты. Однажды она подпалит свою шелковую копну волос, если продолжит в том же духе усердствовать на кафедре.

– Так как? – не унималась Адель, стараясь не смотреть на меня. Повертела головой, будто была здесь впервые. Такая забавная и очаровательная. Эх, повезет тому, кому она достанется…

– Найду его, – протянула я, кивая на снимок. – Этого мужика с фото. И спрошу, какого хрена он дерет мачеху, – заржала в голос, поднимаясь на ноги. – А потом намекну, что пора и ее мужу рассказать, как Катерина проводит свои выходные дни.

– Хочешь столкнуть лбами?

– Не то чтобы, столкнуть, – пожала плечами, расхаживая по огромной гостиной. Когда-то я здесь играла в футбол и разнесла журнальный столик и новенький телевизор. – Я же без понятия, кто он. Возможно, у этого мужика бабок не меньше, чем у отца. И Катерина на два фронта трудится. С таким опасно будет играть, тем более натравливать на отца. Но знаешь, меня больше интересует, зачем мне прислали фото. Неужели, мои молитвы были услышаны?

Адель нахмурилась. Если случалась непонятная задница, она начинала паниковать, а не искать выгоду. В этом мы и отличались.

– А может кто-то против твоего отца? – предложила Адель, наблюдая затем, как я склонилась к открытой бутылке.

– Думаю, если было бы так, фото отправили ему. Или Кате, чтобы шантажировать. А не мне. От меня-то какой толк?

– Ее любовник?

– Как вариант, – пожала плечами, возвращаясь в кресло с полным бокалом.

Адель не пила. И не потому что за рулем. Она вообще не пила. Становилась дурной, опасной, если выпивала хоть пару бокалов. И я однажды очень рисковала, спасая разбушевавшуюся подругу. Теперь мы не устраивали экспериментов с темной сущностью подружки.

– Ну ладно. А как ты найдешь этого мужика? Не будешь же ходить по улице и руки проверять? Ведь помимо этого шрама, ничего о нем не известно. Да и к Кате не пойдешь спрашивать.

– Нет! Я для нее сюрприз устрою, когда она в одних трусах на улице окажется. А как найти? Так у меня уже есть план. Вон, посмотри.

Я указала пальцем на сумочку. Адель аккуратно подхватила вещицу, открыла и извлекла из нее черный конверт.

– Что это?

– Загляни, – усмехнулась, отмечая, каким серьезным стало лицо подруги.

– Пригласительные? – девушка достала из конверта два прямоугольника. Никаких названий, лишь слово, написанное позолоченными буквами.

– Да. И не просто пригласительные. А в «Железную Маску». Слышала про клуб?

Адель насторожено кивнула, аккуратно держа в руках два прямоугольника.

– Кажется да, ходили слухи. Но я не думала, что он действительно существует.

– И не просто существует. Там как раз развлекается Катерина. И фото сделано в клубе. Так что ее любовника мы найдем в «Маске».

– Мы?

– Конечно, подружка! Мы! И отправимся туда в эту пятницу. Поверь, нас ждут увлекательные приключения в мире порока.

Глава 2.

– Нет! – Адель взлетела и заметалась по гостиной так, словно ее ужалили в задницу.

Я ошарашено уставилась на подругу, сжимая в руке бокал. А после, плюнув, осушила его до дна и поднялась следом, пытаясь поймать бешеную дикую кошку.

– Ади, успокойся, – сказала я, схватив девушку за руку. – Ну же! Хватит орать!

Подруга надула губы и вернулась в кресло, сложив перед собой руки.

– Да, ладно! Не дуйся!

– Крис, ты сошла с ума! – она зарычала, сжимая подол своего платья. – Это безумие! Я никуда не пойду, – покачала головой, пряча глаза.

Выдохнув, я присела перед ней на колени и заглянула в глаза. Ну же, Ади, посмотри на меня. Схватила подбородок девушки, вынуждаю ту вздернуть нос и одарить меня убийственным взглядом.

– Говори, что опять не так?

– Ты веришь в интуицию? – она почти шептала.

Хохотнув, я проглотила смех, понимая, что Адель не шутит. Вот ни черта эта девчонка не шутит.

– С каких пор ты стала верить в эту хрень?

Адель пожала плечами, одновременно сбрасывая мою ладонь.

– С тех самых пор, как ты год назад вылетела из собственного дома. Я же знала, что так произойдет. Ты сцепишься с Катей и получишь пинок под зад от отца.

Подруга хмурилась, рассказывая про свои чувства, а я ощущала себя дерьмово. Потому что она была права. Адель пыталась защитить меня, уберечь от опрометчивого шага, но я не послушала свою разумную подругу и рванула разбираться с сукой, у которой, как оказалось, коготки были длиннее.

– Доверься мне, – я сложила свои ладони поверх ее. – Просто помоги мне. От тебя ничего не требуется. Побудь рядом, пока я все не узнаю. А после я больше не буду втягивать тебя в свои проблемы.

– Крис, я с удовольствием, но боюсь, что все закончится намного хуже, чем очередная высылка из страны, – девушка покачала головой. – А если все будет очень плохо? Что мне тогда делать? Как я буду отвечать перед собственной совестью за то, что не остановила тебя, когда могла? Крис, ты обо мне подумай!

Адель подскочила на ноги, шмыгнув носом. Я оступилась и плюхнулась на задницу, рассматривая теперь стройную высокую девушку с совершенно нового ракурса. Эх, мне бы ее света и доброты.

Покачав головой, я поднялась. Выпрямила спину, показывая Адель, что не сломаюсь. Никакая херня меня не сломает.

– Один раз, Ади, – приблизилась к подруге и накрыла ее плечи своими холодными ладонями. – Один чертов раз и все! Я обещаю.

– И я соглашусь лишь на раз, – выдохнула она, накрывая следом мои руки горячими ладошками. – Потому что ты моя единственная подруга. Крис, ты как сестра. Глупая сестра, которую нужно беречь.

– Так присмотри за мной, – подмигнула ей, но в ответ получила хмурый взгляд.

Адель ушла практически сразу. Больше она не возмущалась, но я чувствовала, как между нами электризовался воздух. И я хотела броситься девушке вслед, попросить прощения и объясниться, но улыбалась, провожая до двери. Ади сжимала в руках свою сумочку и ключи от машины, хмурила темные брови и качала головой каждый раз, когда я пыталась отшутиться. Да уж, дерьмовый день.

– Напиши, как доберешься, – обняла подругу за плечи, но та легонько меня оттолкнула.

– Не будь как моя мамочка, – надув губы, она отошла.

– Ох, Аделька-сарделька! Не злись, – я послала воздушный поцелуй. – Все будет хорошо.

– Сомневаюсь, – буркнула под нос девушка и приблизилась к лифту. Нажала кнопку и не поворачивалась, пока не скрылась в кабине, оставляя меня слушать тихий шум механизмов.

Проглотив тугой ком, вставший поперек горла, я вернулась к себе. Посмотрела на ополовиненную бутылку, нахмурилась еще больше и, плюнув на все, поплелась в душ. Нужно было смыть с себя усталость и дорожную пыль. Но главное – обдумать то, как поступить правильно, чтобы не потонуть и не утащить следом своих близких и родных людей. В чем-то Ади была права. Я рисковала. Чертовски сильно рисковала, возвращаясь.

Я выбралась на крышу ближе к полуночи.

Так и не осилив всю бутылку с вином, перебралась в ванну, залила полы водой и напевала себе под нос развратные песенки, тщательно намыливая длинные ноги. В пятницу мне предстоял главный выход, и я знала, как найти мужчину, хотя и не призналась в этом Адель. Подруга точно не одобрила и отказалась бы идти в клуб. А мне нужна была поддержка и подстраховка, если что-то пойдет не по плану.

И вот сейчас, когда за окном уже разгоралась осень, и воздух становился холодным по ночам, я закуталась в огромный кардиган и вышла на крышу. Мебель пока еще оставалась здесь, но чуть позже ее придется убрать.

Я забралась в широкое плетеное кресло, поджала под себя ноги, накрывая их прихваченным из дома пледом, и всматривалась в темную даль, совершенно игнорируя шум ночного города. Поэтому и не заметила, как около меня остановилась высокая фигура.

– Привет, – тихий мужской голос заставил подскочить на месте.

Сердце пропустило удар, а после ускорило бег, подгоняемый выбросом адреналина. Кровь хлынула к голове, зашумела, усиливая боль. Часто задышав, я выругалась:

– Черт! – спешно поправляя кардиган и накинутый на ноги шерстяной плед, я уставилась на темную незнакомую фигуру. – Нельзя же так пугать!

– Прости, – усмехнулся мужчина и вышел на свет, попадающий сюда из квартиры.

– Вы кто? – я подобралась, пытаясь присмотреться к лицу мужчины.

Все-таки нужно было включить фонари. Как я не старалась вглядеться в лицо, оно все еще оставалось в тени. Но мужчина сделал еще один шаг, наклонил голову чуть вперед. И тогда я разглядела, как смутно знакомая улыбка заиграла на губах, заставляя сердце вновь ускорить ход.

– Не узнаешь? – да, он улыбался.

Я еще раз внимательно оглядела мужчину. Черные джинсы, светлая рубашка под накинутой на плечи ветровкой. А плечи широченные, мощные, обтянутые тканью как второй кожей.

– Нет, – покачала головой. Хотя, мне показалось, что где-то я уже видела это лицо.

– Ну же, Кристинка, припоминай. Или забыла дядьку?

Дядька? Я звала так лишь одного человека, и ему это когда-то нравилось. Внутри потеплело, несмотря на прохладный осенний ветер. Улыбнувшись в ответ, я радостно заорала, подпрыгивая с места:

– Дядь Вова?!

– А то, – он усмехнулся. – Присяду?

Я быстро кивнула и освободила рядом с собой место, сгребая плед.

– А вы тут как оказались? – я никак не могла поверить, что друг семьи и совладелец бизнеса отца, присел рядом со мной.

Вот же встреча по возвращению! Владимир в последние годы избегал общения со мной. Или я старалась не попадаться ему на пути. Как бы ни складывалось, но в итоге мы оба встречались так редко, что теперь я никак не могла поверить в то, что могла вновь услышать его голос или ощутить аромат его парфюма. За пять лет ничего не изменилось, лишь хрипота усилилась, а в остальном он был прежним. И мое первое впечатление о нем, когда незнакомец появился на крыше рядом, оказалось обманчивым.

Нет, Крис, он прежний. Холодный, отстраненный, с натянутой улыбкой и показным спокойствием.

– Как? Да у меня квартира рядом. Второй пентхаус и общая крыша, – рассмеялся Владимир и кивнул в сторону второго выхода.

Я даже не обратила внимания, что здесь исчезли перегородки, которые стояли годом раннее. И теперь можно было рассмотреть вторую квартиру, с высокими окнами и приглушенным светом за ними.

– Блин, не знала, – я улыбнулась. – Давно тут не была. Когда купили?

Перевела взгляд на мужчину, невольно прислушиваясь к себе. Отчего-то захотелось сесть поближе, почувствовать тепло… Во мне говорило вино и осенний холод, пробравшийся под одежду. Накрыла себя руками, заставляя не думать о глупостях.

– Я заметил, что давно, – произнес все также тихо мужчина, и его голос сливался с городским шумом. – А купил полгода назад. Решил, что пора выбираться с окраины в центр. Еще намерен у твоего отца и эту квартирку выкупить, если он перестанет вредничать.

Последние слова рассмешили меня. Отец обожал эту квартиру, вкладывал в нее не только огромные деньги, но и душу. Так и говорил: «Смотри, Кристинка, это наш дом. И здесь будет все самое лучшее. Для тебя и меня». И я верила. Наивная девочка, обожающая своего отца и готовая ради него на безумства, которыми и планировала заняться в ближайшие дни.

– Где пропадала? Мы сколько не виделись? Лет пять? – Владимир откинулся назад, прижимаясь широкой спиной к прохладной поверхности.

Голос мужчины выдернул меня из воспоминаний. Повторив за ним незамысловатое движение, я прижалась к диванчику, искоса поглядывая на соседа. Теперь уже соседа.

– Наверное, – пожала плечами. – Сначала учеба, потом и вовсе рванула по миру кататься. Отец был не против.

– О, я наслышан, – хохотнул он. Владимира повеселило то, как я поступила в прошлом. Впрочем, веселились все.

А я смутилась, понимая, о чем именно говорил мужчина. Да, про тот скандал, устроенный мной и Катериной в гостиной нового огромного дома был разве не в газетах подробно расписан. Отец замял дело, уволил болтливых работников, а я быстро собрала вещички и умчалась в закат, гордо подняв голову. Тогда выбрали содержанку, сегодня настала пора для дочери.

– Дядь Вова, давайте не будем вспоминать, – нахмурившись, я отвернулась. Не могла видеть эту улыбку. Такой же он одаривал меня всякий раз, стоило мне облажаться. Как-то снисходительно и даже свысока. Будто я до сих пор оставалась глупой маленькой девочкой без мозгов в голове. – Мне еще перед отцом предстоит объясняться и извиняться.

– Хорошо, если пообещаешь, не называть меня так. Какой я тебе дядя? – возмутился мужчина.

– Ну да, не родня. Но я так привыкла, – улыбнулась в ответ, пытаясь разрядить накалившуюся для меня обстановку. Владимир не замечал переменчивого настроения. – К взрослым надо с почтением относиться, – усмехнулась я, сдержавшись от детского поступка показать ему язык.

Владимир Максаковский всегда оставался взрослым мужчиной рядом со мной. Порой я была уверена в том, что он рассуждал и вел себя рассудительней моего отца. Еще ребенком, когда папа познакомил нас, я начала звать его так. Дядей. Он был высоченным, с темными волосами и всегда поджатыми губами. Пугающий, озлобленный и порой слишком жесткий. Но со временем даже отец отметил простой факт – Владимир смягчился. Было ли это на самом деле или очередная броня, за которой он скрывался, я не знала.

– Говоришь так, словно я уже старик, – отозвался Владимир, привлекая к себе внимание. Я слишком часто стала пропадать в воспоминаниях.

Я обернулась и присмотрелась к его лицу. Действительно, давно я его не видела. Лицо темное от щетины, уставшие карие глаза с морщинками вокруг. Взъерошенные жесткие волосы.

– А сколько вам? – задумавшись, спросила.

– А сколько дашь?

– Лет пятьдесят? – предположила, получив тут же презрительный ответ.

– Кристина, я похож на старика?

Я выдохнула. Кажется, своим ответом задела мужчину.

– Плохо выглядите. Вам бы отдохнуть, поспать.

– Да, замотался на работе. И нет, мне не пятьдесят. Сорок один.

– А я думала вы с отцом ровесники, – протянула я.

Он рассмеялся.

– Нет, Кристинка, не ровесники. Так что никаких дядей. Просто по имени. Договорились? Тем более мы соседи. И давай на «ты». Так проще. А то устал от этих бесконечных «выканий» на работе. Действительно, стариком себя чувствовать начну.

– Хорошо, Владимир, – я усмехнулась. Мне понравился его голос, тихий, вкрадчивый. И как я могла забыть?

– Ты опять? – насторожился мужчина, приподнимаясь и всматриваясь в лицо.

– Володя? – сглотнула вставший в горле ком, ощутив на себе пронзительный и цепкий взгляд. А так он на меня никогда не смотрел. Опасно. Горячо. Жадно.

– Уже лучше, – расслабился мужчина. – Когда вернулась?

Часто задышав, я нервно одернула плед. Отлично, раз сам решил перевести тему. Потому что мое сердце готово было скакать в груди, совершая безумные кульбиты. Вино! Все дело в алкоголе и свежем воздухе…

– Сегодня. Днем с самолета. Устала, но довольна, что прилетела. Соскучилась, – я тараторила, не замечая, как чеканила каждое слово. Будто заученно. Хотя, так оно и было.

– Когда к отцу? Он тебя заждался. Все уши прожужжал, что ты возвращаешься. Правда, не ожидал, что так рано. Он эту песенку уже месяца три тянет, – рассмеялся Владимир.

Я невольно улыбнулась. Его смех приятной негой растекался по уставшему телу.

– Думаю, скоро, – расслабленно ответила, находя правильные слова. – Перекусим и поболтаем где-нибудь.

– Значит, не к нему домой?

– Нет, там она, – я поморщилась и заставила Владимира усмехнуться.

– И за что ты Катерину невзлюбила?

– Я могу не отвечать? – парировала я.

– Конечно, – просто отозвался он, выпрямляясь и возвышаясь надо мной. – Виталий говорил, что планирует вечеринку в выходные устроить. По случаю твоего возвращения?

Имя шлюхи, произнесенное им, вызывало приступ тошноты. А упоминание об отце – панику. Черт! Мне нужно лучше готовиться и избегать таких случайных встреч.

– Ага, папа никак поверить не может, что я вернулась, – усмехнулась я, поднимаясь на ноги. Плед упал, и я легко перешагнула через ткань. – Тебя тоже пригласили?

– Конечно, – усмехнулся Владимир, наблюдая, как я сделала пару шагов, сокращая между нами расстояние. – Ну что же, время уже позднее. Тогда встретимся на вечеринке?

Я окинула мужчину взглядом. Все такой же высокий и мощный. Он заслонял своим телом свет, падающий на крышу из квартиры.

– Может и раньше. Раз уж соседи, – ответила я, медленно наклоняясь и поднимая плед, ловя на себе не читаемый ответный взгляд. – Заглядывай на огонек.

***

Кристинка. Кристина. Девочка, которую я так не хотел видеть, появилась в моей жизни и ослепила. Взорвала бетонную стену, выстроенную много лет назад вокруг воспоминаний. Маленькая, хрупкая. А теперь стала сильной и горделивой. Выпорхнула из родительского гнезда. Вздернула носик и умчалась к себе, а я смотрел ей в спину и с трудом боролся с желанием пойти следом. Придумать идиотскую причину, но оказаться в квартире Зориных. Побыть еще немного рядом, послушать ее звонкий голосок и мягкий смех. Полюбоваться приторной улыбкой…

Впиться в ее губы, чтобы стереть эту улыбку.

Потому что чертовка зря вернулась. Опасное время.

Заставив себя отвернуться от закрывающихся дверей, я направился на свою половину и вошел в квартиру, попутно скидывая ветровку. Нужно утолить голод. Потушить пожар в штанах. Пройдя вглубь пентхауса, я повернул ключ в замке последней двери и вошел в полумрак. Прислушался, вдыхая тяжелый воздух.

Тихий скрип и сбитое дыхание.

– Соскучилась? – протянул я, не оборачиваясь.

Звякнули цепи. Рваные всхлипы.

– Значит, ждала, – я усмехнулся, натягивая на лицо черную маску. – Я тоже ждал нашей встречи. Ты уж прости, что заглядываю так редко. Сама же понимаешь, у меня дела. Не могу все бросить, – приблизился к сидящей на полу женской фигурке. – Поиграем немного?

Девушка дернулась, попыталась отползти.

– Не волнуйся, – я наклонился над ней, провел пальцами по спутанным волосам. – Запишем маленькое видео. Для моей коллекции.

В руках щелкнула кнопка пульта, в другом конце комнаты вспыхнула маленькая красная кнопка начавшейся записи.

– Поверь, малышка, тебе понравится то, что я с тобой сделаю.

Глава 3.

Адель нервно дернулась и покосилась на меня. Ей явно не нравилась затея, особенно то, как нам пришлось вырядиться и через что пройти, чтобы попасть сюда. Хотя все хлопоты были на мне, но Ади не упускала момента каждый раз напомнить о безумии, которое поселилось в моей голове, о том, что я в своих путешествиях по Европе явно тронулась той самой головой и вообще, если кто-то узнает, нам обеим крышка. В принципе, почти со всем я была согласна, кроме единственного пункта – с моей головой все было в порядке.

– Почему ты не сказала, что это грёбаный маскарад для тугих кошельков?! – подруга шикнула, хватая меня за рукав. Я чувствовала, как пружина росла в Адель, и готова была принять весь удар на себя, но после того, как встречусь с тем, ради кого и было все это затеяно.

Я улыбнулась и поправила платье. Сегодня превзошла сама себя, подобрав для выхода откровенный наряд. Рукава – единственное, что прятало тело. Обнаженная спина, длина мини. Да, я намеревалась привлечь к себе максимальное внимание и не стыдилась выставлять прелести, которыми наградила природа, а не именитые хирурги.

– Да ладно, не злись, – махнула рукой, и на ее тонком запястье блеснул браслет.

Такие тут были у всех, даже на руке Адель. Отличительный знак гостей. И их молчаливое сообщение. Отличались браслеты цветом. Мы узнали об их значение, когда прошли необходимые процедуры.

– Тут заботятся об анонимности. И поверь, нам на руку. Вдруг, тут друзья отца болтаются? – тихо произнесла я, склонившись к недовольной подруге.

Ади передернула плечами. Нервно хватала воздух пухлыми губами и скрежетала зубами, которыми явно готова была откусить мою голову.

– Надеюсь, что нет, – процедила она, осторожно осматриваясь по сторонам. – А если твой отец сюда ходит?

Теперь я нервно дернулась, а потом поняла, что Ади глубоко заблуждалась. Прежде чем сунуться в это место, мне пришлось провести маленькое расследование и убедиться, что мой папочка не состоит в тайных сообществах, не является участником развратных клубов. И все что его интересует так гольф клуб – единственное место, где он является постоянным членом со своей платиновой карточкой.

– Ох, Ади, даже не думай! – возразила я, удержавшись от желания всплеснуть руками. – У него есть услужливая Катерина и любовницы. И он не расстается с ними, даже после свадьбы.

Я рассмеялась под тяжелые вздохи Адель. Получилось ли успокоить подругу? Навряд ли.

– Надеюсь что так, – она продолжала бубнить себе под нос. – Не хотела бы, чтобы меня тут узнали. Или тебя. Скандал будет такой, что никакая Англия тебя не спасет. А меня подавно. Ты же знаешь, мне нужно заботиться о репутации. Какой из меня специалист или научный деятель, если узнают, где я провожу пятничный вечер?

Для начала ей влетит, потом еще раз и еще раз. Мать и отец сошлют Ади на север к диким медведям, лишь бы их дочка больше не общалась с плохими девочками, коей считали меня. Но терпели, опять же из-за родительского кошелька и той власти и помощи, которую могли бы получить. Я была выгодной, но неприятной подругой для Ади по заверениям ее мамочки. Чертова профессорша, кушающая мозг дочки чайной ложечкой.

А были ли для меня плохие последствия появления в клубе, о котором ходили слухи, но так никто и не смог вынести грязь «Железной Маски» на общий суд? Возможно. Но разве золотую девочку будут ругать за то, что она решила еще больше погрязнуть в пороке? Я продолжала играть свою роль, ободряюще похлопывая Ади по руке.

– Не переживай. Все продумано. Просто ходи среди гостей, осматривайся и не лезь в неприятности, – прошептала на ухо и сразу же добавила: – И не пей.

Адель шумно втянула воздух. Вот что, а от алкоголя она держалась далеко. Очень далеко. Даже на бокалы, которые сжимали и крутили в руках гости клуба, не обращала внимания.

– Лучше объясни, какого хрена ты выбрала черный браслет? – ее волновала тема браслетов, особенно их значение. И я понимала почему. Потому что повесила себе мишень разве что не лоб. И проходящие мимо мужчины, и даже женщины, уже поглядывали на мою руку, одаривали улыбками, а кто-то и подмигиванием. Новая аппетитная девочка для их зажравшихся и похотливых частей тела.

– А что? – изогнула брови, хотя под маской этой части лица практически не было видно. – Цвет приятный, и к платью подходит, – хохотнула, всматриваясь в пеструю толпу.

– Ну, конечно, – Ади ответ не удовлетворил. – Цвет ей понравился. Ты же помнишь, что он значит?

Я кивнула. Конечно же, помнила. И выбирала его специально. Черный – мой цвет. И его.

– Это часть плана. Как думаешь, я буду искать человека со шрамом?

– Без понятия, – обреченно выдохнула девушка. – Ну, уж точно не будешь задирать рукава у всех собравшихся тут мужчин.

Я коротко хохотнула. Было бы неплохо встать в дверях и досматривать подходящих по комплекции мужчин. Или вовсе показать фото и кричать с плакатом, подзывая поглядеть и познакомиться. Но все это могло произойти в другой вселенной, а здесь мне приходилось рисковать, балансируя на грани и искать незнакомца, совершенно не подозревая о том, к чему могла привести наша встреча.

– Вот поэтому и не нервничай, – я выдохнула. Не стоило Ади знать, что меня колотило от страха не меньше, чем ее. – Прежде чем сюда явиться я навела справки. Нашла одну болтливую девицу, которая за хорошие денежки мне поведала тайны «Железной Маски».

– То есть ты знаешь, кто он? – а вот тут Ади воодушевилась. Зря.

– Нет, к сожалению, – покачала головой. – Но знаю, как найти. Он любит пожестче, – губы превратились в узкие алые полоски. – Там его и найду.

Где именно, я не стала пояснять. Адель догадалась и растерялась. Вот кто к сексу относился скептически, так это она. А для меня пусть и были границы, но условные.

– Ох, подруга. Может, не будешь рисковать головой? Ну зачем тебе это? Просто отдай фото отцу. А он пусть сам решает, что ему делать, – она запела свою песенку, а я поджала губы.

– Нет, я растопчу Катьку, – постаралась выглядеть расслабленной, хотя днем ранее порывалась умчаться в новый дом отца, найти там Катю, зависающую в соцсетях и оттаскать ее за волосы еще раз. Передать, так сказать, свой пламенный привет.

– Тогда желаю удачи, Крис, – грустно улыбнулась Адель и потеребила браслетик.

На ее руке был белый. Символ того, что она просто гость. Поговорить, пошутить, познакомиться, не более. Я же предпочла рискнуть всем и взяла черный – цвет порока. Цвет того, что я могу позволить перейти даже немыслимые грани.

– Так, я на разведку, – устремила взгляд вперед, рассматривая толпу мужчин. Где-то среди них бродит и Он. – А ты тут поброди. Поболтай с кем-нибудь, но не светись. И еще, – чуть слышно добавила, наклонившись над ухом подруги, – с незнакомцами никуда не ходи, ни на что не соглашайся и ничего не бери в рот.

Адель покраснела. Она поняла, про что именно я говорила, намекая на рот. И это не только алкоголь.

– Удачи. И если что, я тебя буду ждать. Найдешь тут, в этом зале, – прошептала в ответ, сжимая браслет.

Я кивнула, отсалютовала и умчалась прочь. Мне нужно было поторопиться и отыскать человека со шрамом. Благо у меня было подробное описание того, какую он носит маску. Пожалуй, единственная зацепка, за которую я могла ухватиться. Я обошла первый зал, потом второй. Попутно перекидывалась фразами с заинтересованными со мной мужчинами. Разные, молодые и даже старики. Худые, высокие, накаченные, полные. Но все при параде и в масках. Я уныло разглядывала толпу, пока не наткнулась на похожую под описание маску. Черная, кожаная. С тонкой серой полоской по краю. Сердце бешено зашло, забилось в груди. Ладошки вспотели. Да я молодец! Нашла его, теперь оставалось приблизиться и привлечь внимание.

Осторожно огибая толпу, смеющуюся и тонущую в дыме сигар, я приблизилась к мужчине со спины. Заговорила. Удивительно, но голос не дрогнул. А вот сердце упало в пятки. Ошиблась. И маска не та, и небольшая родинка над губой – не его отличительная метка. Нет, это не он. Похож, но я ошиблась. И подобное случилось трижды. Вот и четвертый не мой незнакомец. Я тяжело вздохнула и направилась дальше, углубляясь в клуб. И чем дольше я шла, минуя одни залы, вторые, тем сильнее погружалась в порок. Здесь уже не скрывали свои пристрастия, не боялись наготы. Трахались, сношались в разных позах, менялись партнерами и показывали свои тела и способности с различных ракурсов. Я же старалась не смотреть на них, будучи уверенной – мой человек со шрамом не занимается этим при наблюдателях. Так сказала болтливая девчонка.

«Ему не нужны свидетели. Он не показывает себя. И не смотрит. Он сам принимает участие в игре один на один».

Я шагнула в следующий зал. Полуосвещенное помещение, приглушенные голоса. И здесь уже не трепались просто так. Никто не слонялся без дела. Все были заняты именно тем, зачем пожаловали в «Железную маску». Я задохнулась, понимая, что воздух здесь тяжелый, дурманящий и полный секса. Возбуждение прокралось под кожу.

– Кого-то ищешь? – низкий голос над ухом.

Я вздрогнула, но не торопилась поворачиваться. Тот, кто стоял за спиной, не должен знать, как сильно я испугалась.

– Возможно, – ответила, вдыхая аромат. Он пах иначе. Смесь сигаретного дыма, тяжелого дорого парфюма и еще чего-то тонкого, едва уловимого, но заставляющего дышать глубже, запоминать аромат. Его аромат.

– Так может это я? – столько уверенности. Он пугал меня еще больше, хотя куда… Я дрожала, обхватывая себя руками. Выдохнула, пытаясь выгнать из себя запах мужчины.

– Не думаю, – пусть и рискованно выдать себя с потрохами, но я обернулась.

И чуть не вскрикнула, понимая, что это Он. Тот самый человек с фотографии, облаченный в костюм и с черной маской на лице. На запястье – черный браслет. Осталось лишь проверить руку.

– Хотя, – я улыбнулась, поправляя выбившуюся прядь волос. – Может и ты.

– Так проверим? – он будто читал мои мысли. Или все это было написано на лице, которое оставалось частично скрытое под маской?

Я задыхалась в этом зале, среди пары десятков людей, сливающихся в страстных объятиях. Но меня не беспокоили они, а волновал тот, кто продолжал стоять напротив. Слишком спокойный, когда я как натянутая тетива лука. Один неверный шаг и выстрелю. Сорвусь на истеричный смех или потеряю способность держать тело в вертикальном положении.

Совладав с собой, я улыбнулась, радуясь тому, что голос оставался верен мне. Никакой дрожи. Лишь хрипотца, которую можно списать на бродившие в крови алкогольные капли или похоть, охватившая «Железную Маску».

– Продолжим тут болтать? – поинтересовалась я, ловя на себе темный, полный вожделения взгляд.

Немного лукавства, немного хитрой игры, и я расколю этого незнакомца. Любого можно заставить говорить, главное найти подход.

– Думаю, есть место тише, – усмехнулся мужчина, и мне не понравилась его улыбка. Опасная, жесткая, но я согласилась. – Тогда следуй за мной.

Он резко развернулся и направился к другому коридору, в который я еще не успела заглянуть. Я поторопилась его догнать. Широкая спина, обтянутая черной тканью, единственное, куда смотрела, боясь потерять зацепку. А вдруг упущу из виду, и уже больше не найду?

– Вот мы и пришли, – незнакомец толкнул дверь, которая, как и другие, ничем не выделялась на общем фоне.

Я задумалась, а не было ли здесь у особых гостей своих личных комнат. За отдельную плату все возможно. Тогда и камера там могла быть. Мне лучше не снимать маску, чтобы не засветить свое лицо. А то пришлют папочке пару фотографий. На одной его молодая жена развлекается с горячим самцом, на второй – дочь, и опять тот же самый самец.

– Располагайся, – предложил мужчина, прикрывая дверь.

Я услышала, как почти беззвучно щелкнул замок. Закрыто. Ловушка, которую расставляла я, захлопнулась за моей спиной.

Черт! Я должна испугаться, но страх как-то иначе начинал на меня действовать. Скользил по коже, забирался внутрь, стягивался узлом в животе. Я шумно выдохнула и быстро присела на край кровати, закидывая ногу на ногу, при этом оголяя большую часть себя. Кромка платья, прикрывающая белье, грозилась вовсе задраться и открыть незнакомцу меня там.

Бросив затею поправить одежду, я осмотрелась по сторонам. Вполне себе обычная комната. Без пошлости и излишества. Кровать широкая, с черным шелковым бельем. Стены бордовые, увешанные светильниками, которые освещали комнату, но лишь наполовину. Окон тут не было, и мне показалось, что мы очутились в неком подземелье. Возможно, так и было, потому что я все же умудрилась запутаться, запетлять, пока бродила по залам, а после и вовсе следовала по коридору за тем, кто сейчас стоял около двери и задумчиво меня разглядывал. Словно решал, о чем мы должны говорить. Или не говорить вовсе. И второй вариант мне не понравился. Мне нужно его имя. И шрам.

– Познакомимся? – прошептала я, замечая, как мужчина немного дернулся и взглянул на лицо.

– Маски? – томительная хрипота эхом отразилась в теле. И как ему удавалось так говорить?

– Нет, – я покачала головой. Помнила про возможность съемки.

– Как пожелаешь, – усмехнулся он и сделал пару шагов вперед.

Я напряглась, пытаясь судорожно придумать, как его раздеть. При этом иметь возможность вовремя сбежать, без последствий.

– Значит, без имен? – что же, попытка не пытка, хотя ответ мужчины знала наперед.

– Да, – он слегка кивнул. – Обожаю это правило.

Поджав губу, я притворилась огорченной.

– Как жаль. А я готова была назвать свое имя, – главное, не переигрывать. Поймет – убьет.

Он недоверчиво покосился на мои плотно сжатые губы.

– Уверена? – волнующая хрипотца только усилилась. Мужчина играл со мной не хуже, чем я с ним.

– Конечно. Но раз без имен, – пожала плечами, готовая выдать безумную затею, – то тогда и без одежды. Ты первый.

Мужчина на мгновение замер, перестал дышать. А после его рука дрогнула, покидая карман, в котором он держал ладонь.

– С удовольствием, – и он потянулся к пуговицам на пиджаке. Первая, вторая. Я заворожено наблюдала за тем, как скользили его пальцы по ткани. Как из петелек показывались пуговки. Еще чуть-чуть и я узнаю, смогу убедиться. И тогда прощай Екатерина Гусева.

Пиджак упал на стул, стоявший у стены.

– Ты следующая, – низкий голос мужчины заставил меня задрожать.

Я кивнула. Поднялась на ноги и потянулась к застежке на платье. Пожалела, что из белья на мне были только кружевные трусики и тонкие чулки. Ну что же! На что не пойдешь, лишь бы разгадать загадку снимка.

К ногам упало платье. Я ощутила, как прохладный воздух защекотал нежную смуглую кожу. Задохнулась, ловя на себе жадный взгляд мужчины. Ему понравилось. Я слышала, как он тяжело задышал, как сильно стучало сердце в груди. Или это мое сердце?

Соски болезненно напряглись. Коричневые, тугие горошины дернулись. Мое тело требовало, чтобы прикоснулись. Вобрали в рот, укусили. Сжали горячими ладонями, чтобы было нежно и больно одновременно. Я задыхалась, наблюдая за тем, как мужчина молча коснулся своей рубашки. Опять пуговки. Как же их много. Белые, неприметные. Но так долго, что я уже изнывала от ожидания.

Он оголил грудь, и мне удалось рассмотреть его тело. Темная дорожка волос начиналась от упругого живота и терялась за ремнем брюк. Я облизала губки, машинально, но этот казалось бы невинный жест заставил мужчину напрячься и неторопливо продолжить раздеваться.

Сначала стянул рукав с левой руки. Нет, там не было шрама. Не та рука. Но я задержалась на его запястье, на пальцах. Я уже представляла, как его ладонь накроет набухшую от желания грудь. Как он сожмет сосок, оттянет его, а после накроет губами. Да, губы у него были великолепные. Не тонкие, и не пухлые. Но хитрые и жесткие.

Второй рукав. Он задержался. А я зацепилась взглядом за его тело. Незнакомец замер, словно не решаясь раздеваться до конца. И тут я не выдержала. Шагнула вперед, переступая через платье. Всего пять шагов и коснулась груди мужчины. Провела пальчиком по ребрам, надавила на живот, опасно очертила пряжку ремня.

– Помочь? – прошептала практически в губы.

Глава 4.

– Да, – также тихо ответил он.

Я усмехнулась и перехватила его руку. Стянула рубашку, бросая ее на стул. И перестала дышать, обнаружив под собственной ладонью кривой белый шрам. Точно такой же как на снимке. Я нашла его. Человека со шрамом.

Я коснулась полоски. Провела пальчиком, ощутила неровную поверхность и горячую кожу. Наверное, слишком много внимания уделила этому, потому что мужчина перехватил мою руку. Крепко сжал запястье.

– Познакомимся? – я хитро прищурилась, взглянув в лицо мужчины, предлагая ему то, отчего он уже отказался.

Возможно зря, но я понадеялась, что не перегибаю палку со своим отчаянным желанием разгадать незнакомца. Но его хриплый от желания голос внушил мне надежду в то, что я на верном пути.

– Так важно знать мое имя?

– Хотела бы узнать, – сладко протянула и облизала вновь губки.

Показала ему острый и дерзкий язычок. Он уловил намек и еще крепче сжал руку. Стальная хватка, заставившая меня невольно взбрыкнуть и оскалиться. Мне стало больно, но я не собиралась ругаться или кричать. А тем более яростно вырываться. Нужно играть.

– Я назову имя, если ты так хочешь, – ответил мужчина, разворачивая к себе спиной…

Я ощутила горячее дыхание на голом плече. Он провел второй рукой по шее, отвел волосы набок. Выгнулась, почувствовав, как незнакомец лизнул кожу, а после прикусил. Сжал напряженный сосок, сорвав с губ протяжный стон. Я жаждала этого прикосновения. Хотела его рот. Но он не торопился, перекатывая сосок между пальцев и опаляя кожу горячим дыханием.

– Если ты будешь покорной и выполнишь кое-что для меня, – прошептал на ушко и прикусил мочку. – Всего лишь маленькое одолжение, – продолжил говорить мужчина, а я выгибалась, позволяя ему играть с собой. Нужно убедить мужчину в том, что я полностью в его власти.

– Какое? – также тихо ответила, жмурясь. Мне нравилось то, как он касался. Возможно, у этой опасной шалости даже будет приятный финал.

– Узнаешь, – проговорил мужчина, а я не смогла ответить. Не успела, так как поняла, что мою вторую руку тоже поймали и завели на спину. Щелчок, и руки больше не свободны.

– Наручники? – я удивленно распахнула глаза и хотела повернуться, но опять не позволил. Толкнул в спину, вынуждая приблизиться к кровати.

Я сделала несколько шагов, подгоняемая незнакомцем. Стучала каблучками по полу, судорожно пытаясь сообразить, как выкрутиться из подобной ситуации. Потому что стать его заложницей для меня не вариант. Черт его знает, что может возникнуть в голове человека, который жестко драл жену отца. Хотя, Катя и заслуживала такого обращения, но превратиться в еще одну игрушку в руках доминанта я не хотела бы.

– Да, крошка, мне так нравится, – он толкал меня в спину, следуя по пятам. Вот только его шагов я не слышала. – Так что не дергайся, и тогда узнаешь имя.

– Какого черта?! Я не соглашалась! – я пыхтела и хотела развернуться вновь, но не удержалась на ногах и плюхнулась на колени, прижавшись грудью к кровати.

– Отлично. Как нужно, – усмехнулся мужчина, удерживая меня за плечи. – А ты молодец, схватываешь на лету. Только не шипи, и это не продлится долго.

Я продолжала тяжело дышать, прижимаясь обнаженной грудью к прохладной шелковой ткани. Пульс зашкаливал.

– Что не продлится долго? – насторожено поинтересовалась, пытаясь посмотреть на стоящего за мной мужчину. – Я против!

Он громко рассмеялся и приблизился вплотную. Я ощутила его аромат, тот самый – дикая смесь табака и парфюма.

– Нет, малышка, ты не против. Я докажу это, и тебе понравится, – прошептал незнакомец, прикоснувшись к спине. – Еще попросишь добавки, – подхватил под попку, вынуждая приподняться на коленях. – А пока просто подчиняйся и не дергайся. Иначе будет больно. А я люблю доставлять боль строптивым красоткам.

Катерину он драл жестко. Да вот только ее довольная гримаса говорила об одном – ведьме нравилось то, что с ней тут творили. Но захочу ли я испытать то же самое? Нет, я не мазохистка, и не готова уступать. Не готова позволять мужчине брать над собой власть и превращать себя в восторженную и пугливую девочку, трусики которой промокают лишь от одного грозного взгляда.

И еще один безумный вопрос, появившийся в голове. Какого хрена Катерина искала секс на стороне? Может этот мужчина был ее постоянным любовником, и они намеревались обчистить отца? Если так, то я просто обязана защитить папочку не только от содержанки, но и от этого безумца, который удерживал меня за зад.

– Я отказываюсь, – прошипела и дернула плечами.

Он надавил, вжал в кровать. Я задохнулась, почувствовав, как воздух вышибли из легких, когда он с силой сдавил мое тело. Слишком сильный. В одиночку мне не справиться.

– Ты согласилась, когда выбрала этот браслет, – он дернул тонкую полоску на моем запястье. – Согласилась, когда пошла за мной. И согласилась, когда я закрыл дверь. Поверь, теперь ты моя. И я научу тебя подчиняться, строптивая ты сука.

– Да пошел ты! – я вновь дернулась, но никак не могла совладать с силой, которая таилась в его крупном теле. – Расстегни и выпусти! Я отказываюсь!

– Но ты же хочешь знать имя?

А вот тут я замерла. Черт, неужели все это игра, лишь бы проверить насколько далеко я готова зайти?

– Не таким образом, – прошептала в ответ.

– Еще посмотрим. А теперь приподними попку. Я хочу посмотреть на тебя.

Я отказывалась повиноваться, но незнакомцу было все равно на сопротивление. Он подхватил на руки, вынуждая забраться на кровать коленями и выгнуться, прижимаясь грудью к шелковому белью и оттопырить задницу, обтянутую кружевом. Все как хотел он, но не я.

– Чудесно. Только мне не нравится эта тряпка, – мужчина оттянул край белья, запуская под тонкую преграду горячие пальцы. – Предпочитаю, чтобы не было одежды.

Я не успела ответить, лишь дернулась, когда кожи коснулась сталь. Нож? Откуда? Как?! Я не понимала, что произошло за секунду, когда нечто опасное появились между нами. Если у него был действительно нож, то это грозила нечто иным… Запутавшись в лихорадочно бродящих в голове мыслях, я услышала, как затрещала ткань и с меня стянули тряпку. Да, теперь мое дорогое французское бельё превратилось в кусок ткани, который был небрежно брошен на пол.

– Прекрасно, – отозвался мужчина, продолжая удерживать на месте.

– Отвали от меня больной ублюдок! – прорычала и тут же получила шлепок.

На глазах появились слезы. Как же больно! Я была уверена, что ягодица окрасилась в горящий алый цвет от его пятерни. Меня не пороли. Никогда. Как бы я не провинилась, чтобы не натворила, меня никогда не били. Не ставили в угол, не лишали игрушек. Даже будучи взрослой мне было достаточно пригрозить пальчиком. Но никакого ремня или шлепка. А тут такое унижение.

– Будешь рычать, я заткну твой милый ротик.

Я вспомнила кляп. Катерина была с кляпом во рту. Возможно, тоже лишнего болтала.

– Да пошел ты! – огрызнулась в ответ. – У тебя будут проблемы, если ты изнасилуешь меня.

– Проблемы? – удивленно пробормотал мужчина, поглаживая горящую от удара ягодицу. – Но разве не ты пришла сюда, чтобы искать приключения на свою очаровательную попку? Да и какие могут быть проблемы, когда ты выбрала черный браслет? Или плохо слушала про условия? Здесь не все так просто, как могло показаться, – усмехнулся он. – А теперь продолжим.

Я дернула бедрами, пытаясь сбросить его руку.

– Давай, продолжай, – прорычал незнакомец. – Когда я войду в тебя, надеюсь, ты так же будешь елозить своей задницей по моему члену.

– Не дождешься, – я зашипела от возмущения и клокотавшего во мне гнева.

– Посмотрим, крошка. Посмотрим. Давай, разведи немного ножки. Я хочу посмотреть, готова ли ты, – незнакомец провел пальцем по ягодицам, вынуждая меня раздвинуть ноги и выпятить еще немного зад. – Отлично. Покажи свои дырочки. Насколько они разработаны?

Он хмыкнул, прикоснувшись сначала к анусу. Тугое колечко дернулось под его пальцами.

– Не плохо, – протянул мужчина, заставляя меня учащенно дышать и смущаться. Отчего-то его слова вызывали во мне восторженный трепет с переполненным до краев страхом, примешивая ко всему стыд. – Значит, и так балуешься, – он нажал на колечко, проникая туда.

Я зашипела, но не от боли. Небольшой дискомфорт без подготовки. Да, я пробовала и так. И соврала, если бы сказала, что не нравилось. Но он не должен знать, как мне хотелось ощутить в себе не только его палец. Но и член. И я понадеялась на то, что эта пытка закончится отличным трахом. Но лишь в глубине души. А наружу рвалось иное. Я отказывалась подчиняться, хотя мужчину не волновало то, что я дергалась от его прикосновений. Или грязно ругалась, когда он вновь шлепнул по второй ягодице. Задница горела от боли и унижения. Мужчина собирался провести для меня урок по подчинению.

– Так, а что это у нас тут? – прошептал он, вынимая палец из попки и проводя ладонью по промежности. Гладкие складки под его рукой трепетали от горячего следа. – Да ты мокрая! Так хочешь меня?

Я сказала бы «да», но прикусила язык и не ответила. К черту эту игру! Просто вставь в меня член, назови имя и убирайся. Потом мы встретимся, но при иных обстоятельствах. У меня были деньги, пусть и отцовские, но их хватит, чтобы заставить мужчину говорить и уже подчиняться. Играть по моим правилам. А пока я потерплю вынужденное унижение. И если не буду сильно сопротивляться, то возможно даже получу удовольствие.

Усмехнувшись собственному скепсису, я прислушалась к голосу незнакомца.

– Ну же крошка, не молчи. Или мне вставить и сюда палец? – не дожидаясь ответа, он погрузил в щель то, что обещал.

Я тяжело задышала, ощущая то, как стенки обхватили его палец. Потом и второй.

– Чудесно,– усмехнулся мужчина, начиная двигаться. То касался стенок, то работал как поршень, ударяясь раскрытой ладонью о влажные от возбуждения складки, задевая набухший клитор.

Я промычала, не сдержав стона. Ему понравилось. Я поняла это, когда мужчина стал активнее двигаться, но не доводил дело до конца. Замирал каждый раз, как только я почти достигала пика.

– Значит, нравится, – усмехнулся он, шлепая свободной рукой по ягодице.

Странное ощущение. Смесь боли и наслаждения. Нравилось ли мне? Нет, ни черта! Но одновременно и заводило. Я перестала понимать свое тело. Оно отказывалось подчиняться голове, подстраивалось под его прикосновения. Жаждало его рук. И не только.

– Что же, малышка, ты хорошо себя ведешь. Думаю, если будешь продолжать в том же духе, то я назову имя. И может даже больше. Ты же не за этим пришла?

– Нет, – рыкнула я, но не от злости на мужчину.

Он вынул пальцы и поднес их к моим губам.

– Оближи.

– Нет, – повторила я, но мои желания тут не имели права на существование.

Мужчина натянул волосы, накрутил на кулак. Я заскулила от боли. Но незнакомец вновь плевал на меня, поднимая на ноги и оттаскивая от кровати. Я упала перед ним на колени. Коснулся плотно сжатых губ. Провел влажными от смазки пальцами по алой помаде.

– Ну же, открывай ротик.

Я дернулась, попыталась увернуться.

– Сиди смирно! И делай то, что я требую, – он просунул в рот пальцы. – А теперь облизывай, – я вынуждена была коснуться его пальцев языком. Не специально, но он сам надавил, завладел моим ртом. – Думаю, кляп тут смотрелся бы великолепно. Но я знаю иное применение твоему ротику.

– Не дождешься, – огрызнулась так сразу, как его пальцы покинули рот. – Я откушу твой мелкий челн и выплюну его.

– Мелкий? Ох, малышка. Не буду хвастаться, но тебе его хватит. Хватит, чтобы заткнуть ротик.

– Думаешь? Или только на словах мастер? Да и зачем мне твой член сдался? Или только в рот строптивым девчонкам можешь его засовывать?

– А ты нарываешься, – мужчина усмехнулся, но я смогла рассмотреть, как его лицо потемнело.

– А ты болтаешь лишнего! – не теряя момент, я продолжила плеваться ядом в его самомнение. К черту предосторожность!

– Сука, – прошипев, он стянул волосы и поволок меня за собой.

Я зарычала, брыкалась, но ползла за ним на коленях. Чулки порвались. Кажется, даже кожу ободрала о темно-бордовый ковер. Но было все равно. Я намеревалась выиграть этот бой, даже если останусь вовсе без одежды. На этот случай в «Маске» была запасная одежда, причем дизайнерская и за кругленькую сумму. Что же, шопинг – моя стихия.

Мужчина вытащил меня на середину комнаты, вновь поставил на колени. Нажал с силой на спину, вынуждая прогнуться.

– Любимая поза? – хрипло усмехнулась, получая возможность лицезреть его сжатые губы.

– Да, вид отменный, – расхохотался он, осознавая простой факт – ему не удавалось сломить сопротивление.

Вот только продолжать изводить его собственным смехом мне не удалось. Один взмах мощной руки, и я зашипела, когда больно ударилась головой о пол. Под щекой больше не было мягкой кровати и шелковых простыней. Обычный холодный пол. Мрамор или керамика. Я ни черта не разбиралась в плитке, к которой меня прижимали и давили на голову.

– Давай, продолжим, крошка. Сейчас я покажу, что умею делать со своим членом, – зашептал он, вдавливая мой череп в пол. Еще немного и кости треснут под его рукой. А я даже говорить не могу. Настолько больно и страшно. – Если ты издаешь хоть один звук, то проиграла. Не узнаешь имени.

Я замерла, глотая ртом воздух. На языке появился солоновато-металлический привкус. Черт, я уже проиграла, когда услышала, как мужчина расстегнул ширинку. Моей влажной плоти коснулась головка члена. Я глубоко вдохнула и постаралась думать о самых ужасных вещах, которые когда-либо со мной происходили, лишь бы не издать ни звука, ни рваного всхлипа.

– Крошка, я дам тебе десять минут. Вот часы, – он положил рядом с наручные часы с позолоченным циферблатом. – Смотри на них, пока я буду драть тебя. И только посмей издать хоть звук. Тогда ты проиграла.

Я извернулась, для того чтобы кивнуть, принимая условия. Смотрела на секундную стрелку. Время пошло. Я смотрела на часы. И почему стрелки так не торопливо крутятся? Черт, я же не выдержу. Не смогу устоять перед соблазном. Ощутила, как незнакомец еще раз шлепнул меня. Чуть не вскрикнула, но вместо звука, прикусила щеку. Во рту появилась слюна, перемешанная с кровью. Как же больно. И приятно.

Но стоит ли десять минут унижения мести Екатерине Гусевой? Может, Адель была права, предлагая просто отдать фото отцу. Но что бы он сказал? Поверил бы? Нет, навряд ли. Заявил бы, что это подделка. Что его красотка-жена ни в чем не виновата. А если шантажировать Катю? Нет, не вариант. У нее крепкий тыл в виде отца.

Я проигрывала по всем фронтам. Оставалось терпеть и ждать момента, когда мужчина закончит свое дело.

Десять минут. Десять проклятых минут наслаждения, перемешанного с болью и унижением, и я узнаю все, что захочу. Он заговорит. Пока я впивалась взглядом в часы и нервно глотала слюну, мужчина коснулся бедра.

– Поверь, крошка, твоя задница с отпечатками от моих рук великолепна, – и еще один шлепок.

Если он проложит в таком же духе, я не сдержусь и зарычу. Или заплачу. Больно. Порочно больно.

– А теперь приступим, – усмехнулся он, проталкивая обжигающе раскаленную головку в щель. – А ты узкая. Хоть и мокрая там. Приятно открытие, что не раздолбанная, – рассмеялся он, врываясь одним жестким толчком.

Я промолчала. Вновь прикусила губу. Больно и приятно, но я выдержу. Сконцентрировала внимание на часах. Нужно смотреть на часы, и не обращать внимания на то, как тело покинул член, но лишь для того, чтобы войти снова яростным толчком.

Мужчина зашипел от наслаждения, но я не дернулась. Тогда он перехватил руки, заставляя подняться. Нагнулся вперед, прикусил шею, потом провел языком по уху и прошептал.

– Я заставлю тебя кричать от удовольствия, крошка. Ты будешь приползать ко мне на коленях и молить о продолжении.

Глава 5.

Молчать! Ни звука. Пусть он запретил мне стонать, но я крепкая. Я не отвечу даже на самое колкое или унизительное замечание, ни на одно порочное слово, срывающееся с его губ.

– Значит, будем молчать? – хмыкнул он и толкнул меня вперед.

Я упала, вновь ударилась головой. Чуть не зашипела от боли, но сдержалась. На глазах проступили слезы, но я продолжала смотреть на часы. Три минуты. Мать его за ноги! Прошло только три минуты. Мысленно заскулила, глотая кровавую слюну.

– А ты крепкая, – рыкнул он, вдавливая тело в пол. – Или упертая. Но я сломаю тебя, крошка, – кажется, он начал сомневаться в себе.

Один толчок, резкий, рваный. Потом второй. Он заработал активно бедрами, вбиваясь до конца, ударяясь о внутренности. Незнакомец сжал бедра, а вот это уже по-настоящему больно. Он бил, шлепал по ягодицам, рычал в спину. Вдалбливался в прогнутое тело, но не мог сломить.

Прошло шесть минут. Я стойко терпела и считала секунды. Так время шло быстрее. Я отказывалась прислушиваться к телу. Ощущать в нем нарастающую вибрацию. Узел, скрутивший внутренности внизу живота, угрожающе пульсировал. Нельзя получать удовольствие. Только не так. Не тогда, когда на кону правда. Его имя. Черт, Я должна терпеть и ждать.

Семь минут. Я почти ликовала, зажмурившись на секунду. А он продолжал вбиваться рваными толчками. Головка члена то и дело ударялась внутри, разливая порочное вожделение. И с каких пор мне нравилось так? С задранной отшлепанной задницей, прогнувшись под мужчиной и молчать? Но, кажется, он смог открыть во мне темную сторону. Вот только ему нельзя знать об этом. Никому нельзя.

– Ну же, детка. Неужели хочешь выиграть? – прохрипел он, накрывая ладонью лобок.

Я выдохнула.

– Да, я не обещал, что буду действовать по правилам. Я не намерен проигрывать, крошка.

Его пальцы заскользили по шелковистым складкам, раздвинули их и коснулись бугорка. Клитор дернулся под умелыми пальцами мужчины. Я мысленно заскулила. Еще две минуты. Я должна терпеть.

– Ну же, крошка, я хочу слышать твой стон! – и он сжал клитор. Больно. Грязный прием. Глаза застелила пелена из слез. Я почти не видела часов, но считала секунды в уме.

Семьдесят секунд. Еще чуть-чуть!

– Крошка, а ты мне нравишься, – прошипел он, вбиваясь яростно и сжимая клитор. – Но я не проиграю такой сучке, как ты.

Я закричала. Она проиграла. Волна оргазма накрыло мое тело. Я кончила, пульсировала под его рукой, наполняясь влагой, потекшей по бедрам.

– Я же сказал, что ты проиграешь.

Он резко вышел, оттолкнув от себя. Я распахнула глаза и увидела, как мужчина в пару движений кончил. Капли спермы упали на мою обнаженную спину с заведенными и сцепленными руками.

– Ну вот, малышка. Ты проиграла.

Он спрятал в штаны все еще крепкий член, застегнул ширинку. Оправил одежду, вернулся к кровати. Неспешно надел рубашку, пиджак. Привел себя в порядок, и лишь потом подошел ко мне, все также лежавшей на полу.

– Ты хотела узнать мое имя? – наклонился чуть вперед, протянув руку, чтобы скинуть с лица спутанные волосы. – Так вот, крошка, я его не скажу. Ты хотела узнать про фотографию? Пожалуй, я могу подсказать. Я не знаю того, кто сделал этот снимок. И зачем прислали его тебе. Но поверь, мне все равно. А ты не забивай нелепыми идеями свою милую головку.

Щелкнули наручники. Мои руки безвольно упали вдоль тела.

– Да, полежи, – прошептал он. – Отдохни. Можешь не торопиться. Комната в твоем распоряжении на два часа, – мужчина хмыкнул, жадно рассматривая мое побитое тело с горящей от шлепков задницей и блестящими пятнами на спине. – А я пойду. Обещай не совать свой милый носик во взрослые игры. Тебе не идет. Прощай, крошка.

Я наблюдала за тем, как мужчина прошел мимо. Несколько шагов, щелчок замка. Он ушел, оставляя меня раздавленной, разбитой, опущенной на самое дно. Бездна. Я попала в бездну его порока. И мне понравилось. Никто не должен знать об этом, тем более этот человек, который забыл рядом со мной свои часы. Эксклюзивные. Скорее всего, сделаны они на заказ. И я найду его и заставлю говорить.

Имя? К черту имена!

У меня было кое-что серьезнее набора букв. И не только эксклюзивные часы. На них оставались его отпечатки. Чертовы пальчики, которые откатают сразу же, как я наберу номер своего очень хорошего знакомого. И пока все шло по плану.

Заставив себя принять вертикальное положение, я поморщилась. Между ног саднило так, будто там поработали раскаленной кочергой, а не чертовым огромным хером, который не только раздирал меня пополам, но и таранил внутренности. Надо же! Мне это понравилось!

Течная сука. Усмехаясь мыслям, я осмотрела свой помятый вид и нахмурилась еще больше. Рваные чулки, брошенная тряпка, бывшая когда-то нижним бельем. Но времени на раздумья не было. Я стянула чулки и бросила их тут, отыскав в дальнем углу небольшой мусорный контейнер. А вот с бельем не торопилась расставаться. Подняв черное кружево, аккуратно переложила в него часы, обернула бережно тканью и, убедившись, что мой вид пусть и чуть мятый, но вполне довольный и раскрепощенный, вышла из комнаты, попутно оглядываясь по сторонам. Кто его знает? Вдруг решит вернуться за часами.

Но удостоверившись, что меня никто не преследовал, я побрела по коридорам, рассматривая пеструю толпу в поисках Ади. Вот она могла быть непредсказуемой. А если кто-то умудрился влить в нее пару бокалов? Быть беде страшнее той, какой я рисковала оказаться несколькими минутами ранее. Так что мое унизительное сношение на бордовом ковре с мягким ворсом, оставившим красные следы на коленях, покажется детской забавой.

Адель я отыскала точно там, где она и обещала меня дожидаться. Похвалив мысленно девушку за то, что она удержалась от соблазнов и не испарилась, бросая меня тут в одиночку разгребать, а так же отдав должное всевышним существам, в которые никогда не верила, я приблизилась к подруге, ловя на ее губах нервную улыбку. Все-таки ее трясло. Да так, что было удивительно, почему никто из присутствующих вокруг не заметил, как девушка бледнела, находясь на тонком волоске от обморока.

И еще какой-то хрен держал мою Ади за руку!

Зарычав, я сделала несколько шагов вперед, замечая, как Ади торопливо скинула руку мужчины и подскочила ко мне, чудом передвигая одеревеневшими ногами. Эту походку я могла узнать из миллиона. Страх, сковавший тело девушки, отражался в каждом ее движении: в том, как она поджимала губы, как скрючивала пальцы. Бледная кожа, опасный лихорадочный блеск в темных шоколадных глазах.

– Черт, Крис, где ты была? – Ади зашипела, превращаясь в безумную кошку. Еще чуть-чуть и вцепится в меня когтями.

– Потом, подружка. Все потом, – прошептала я, подхватывая Адель под локоть и уводя за собой. Нам нужно на воздух. Ади – проветриться и перестать трястись. Мне, чтобы… Чтобы просто уйти от этого места подальше.

Проходя мимо той компании, в которой я и обнаружила подругу, девушка как с цепи сорвалась. Рванула вперед и я, еле перебирая ногами после умопомрачительного унижения, догоняла Ади, прижимая покрепче улику к бедру.

– Куда так спешишь? – попробовала остановить подружку, дергая свободной рукой за локоть Ади, но та не унималась, мчась во весь опор, как скаковая кобыла вперед.

– Нам нужно уходить. Немедленно, – пролепетала Адель. – И ты мне объяснишь, что случилось с твоими чулками?

Я загадочно улыбнулась. Адель не понравился ответ. Факты. Для нее важны лишь факты.

– Порвала, – хохотнула, отвечая на вопрос нервно дергающую за руку Адель.

– Как? Про зацепки не говори. Не поверю.

Я ухмыльнулась. Ну да, не поверит. Я и не собиралась врать, но и всей правды не скажу.

– Ох, Ади. Лучше тебе не знать, что со мной произошло, – прошептала ей в ушко, забирая наши вещи на входе.

Подруга шикнула в ответ. Подхватила плащ, накинула плечи, помчалась на парковку. Я же сунула трусики в карман своей верхней одежды и поторопилась следом. Вдруг бросит меня одну на парковке.

– Мне все равно, если ты скажешь, что узнала его имя, – уже в салоне машины проговорила Ади, заводя мотор.

С ненавистью сдернула маску, бросила ее на заднее сиденье. Я же усмехалась и, вальяжно раскинувшись рядом, стягивала свою маску, поправляя прическу. Хитрая кошка, получившая немного сметаны. Чертовой сметанки на собственной спине, которая успела засохнуть и прилипнуть вместе с платьем к коже. Что же, у меня были не только пальчики. Но и биоматериал. Если что, можно и его прогнать по базе. А вдруг этот маньяк уже светился где-нибудь своим охренительным членом?

Но на вопрос Ади, которая перестала рассматривать приборную панель, я покачала головой.

– Вот черт! И зачем мы сюда приходили?! Ты хоть нашла его? – она ударила со всей скопившейся в ней дури по рулю.

Вжала ногу в пол, машина рванула с места. Но Ади вовремя взяла себя в руки, и парковку клуба мы покидали медленно, не нарушая правил и не привлекая внимания местной охраны. Еще проблем с «Железной Маской» нам не хватало.

– Да, нашла, – процедила сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не разболтать Ади обо всем, что произошло там. – Но он крепкий орешек. Хотя, я все равно узнаю о нем всё. Смотри, что у меня есть, – я потянулась к пальто, достала сверток и протянула его Ади.

Та резко выхватила его, но, заметив какую именно ткань сжимала в руке, бросила обратно.

– Фу, как мерзость! Крис! Это же твои трусы?! – зарычала она, выезжала на главную дорогу.

– Какая же ты брезгуша, – хмыкнула я, бережно разворачивая сверток. – Вот главное, – показала на позолоченный корпус.

Ади перевела взгляд на то, что я держала в руке, поджимая губу. Ее зрачки расширились, а с губ сорвался протяжный удивленный стон.

– Часы? – выдохнула она. – Ты обокрала этого мужика? А если он заявит? Тебе шею сломают за подобное! – затараторила девушка, отворачиваясь к дороге. Ее пальцы нервно постукивали по кожаному ободу руля.

– Да, его, – хихикнула, пряча улику обратно. – И нет, я их не украла. Он сам забыл. Так что не шипи.

– Надеюсь, ты не ввязываешься в очередную авантюру, – выдохнула она.

Черт! Как же она была права! Вот только не авантюра, а настоящее сумасшествие!

– Ввязываюсь? – я успокоила дыхание, продолжая расслабленно валяться в кресле, не удосуживаясь пристегнуться. – Да я уже там. По самые булки, подружка, увязла. А ты расслабься. Дальше я сама, – хохотнула, посылая ей воздушный поцелуй. Адель покачала головой.

***

Стягивая с себя пиджак, я не сразу обратил внимание на то, что часть крыши, куда выходили высокие панорамные окна, была освещена узкими полосками света. Они падали из соседней квартиры. Значит, Кристина не спала.

Хмыкнув себе под нос, я бросил пиджак на подлокотник кожаного дивана и прошел вперед, прислушиваясь к эху собственных шагов. Слишком тихо.

Дотронувшись до стеклянной двери, я не торопился выходить наружу. Отсюда тоже открывался неплохой вид на соседскую половину. Вот только Кристину я рассмотрел не сразу. Отчего-то пытался отыскать ее на том самом диванчике, на котором увидел впервые за долгое время. Но сейчас там было пусто. Она не поджимала ноги, кутаясь в плед и сладко зевая. Кристина стояла у высоких перил и смотрела на город. Точно также как долгими вечерами делал я.

Коснувшись легонько двери, я не спеша вышел наружу. Ветер ударил в лицо. Прохладно, но терпимо. А вот Кристина стояла и обнимала себя длинными тонкими руками. Такая хрупкая и нежная в вязаном кардигане и длинных гольфах. Как девчонка.

Тонкая полоска темной загорелой кожи ярко контрастировала на фоне белой одежды. Засмотревшись на ее ноги, я невольно напрягся. Как и мой член, уже упирающийся в штанах.

Какого хрена она там стояла? Зачем вообще вернулась?!

Я хотел рычать, приблизиться к ней и задать все эти вопросы, проклиная ее своенравный характер, от которого страдал Зорин. Да и не только он. Ее няньки, домработницы, даже подружки Виталия – всем доставалось от стервы. Но со мной она была другой. Нежная, добрая, даже ранимая.

Сейчас я видел другую Кристину. Сексуальная, распутная, в белых гольфиках, которые чудесно смотрелись бы на ее ножках, закинутых на мои плечи. Черт! Я хотел выдрать девчонку! Взять ее так, как еще не брал ни одну. Заполнить собой, чтобы пропахла мной. Пропиталась моей спермой. Чтобы скулила в одиночестве без меня и молила поскорее вытрахать ее. Готовая лизать мои пальцы, которые побывают в ее сладеньких отверстиях.

Но, увы, этого я не мог себе позволить.

Только не с Кристиной.

Дочь друга. Дочь моего партнера. Запретный плод. Но такой сладкий плод.

И я невольно, совершенно не думая, сделал еще один шаг вперед.

Шорох одежды, звук приближающихся шагов. Кристина вздрогнула и обернулась.

– Привет, – на ее нежных губах расплылась радостная улыбка. Точно такая же, как в детстве, когда я приносил ей новые игрушки. Вот только огонек в глазах девушки изменился. Там пылало что-то иное. Что-то такое, отчего я еле сдерживал себя. Терпи! Нужно терпеть и не сорваться.

– Помешал? – чуть хриплый голос можно было списать на поздний час. Впрочем, она и не могла заметить моего изменившего голоса или чертового члена, натягивающего брюки до предела. Свет падал на мою спину. А вот ее я мог прекрасно рассмотреть.

– Нет, – Кристина покачала головой, поправляя распахнувшийся при повороте кардиган. И я мельком заметил, что под этой безразмерной вещью скрывалось легкое платье, больше похожее на длинную футболку с демократичным вырезом.

Чертовски нежная. И красивая.

– Уже поздно, – я перевел взгляд на расстилающийся под ногами город.

– Да, поздно, – пробормотала Кристина.

– Тогда почему не спишь?

– Потому что я уже взрослая девочка для того, чтобы за меня не решали, во сколько мне ложиться спать, – рассмеялась она, не пытаясь меня задеть. А ведь раньше я столько раз задавал этот вопрос. Тогда, когда ее няньки сходили с ума, пытаясь совладать со строптивой подопечной. И только меня она слушалась. Кивала головой, собирала игрушки и брела к себе в комнату, шаркая крошечными пятками по полу. – Но, видимо, все же пора.

– Да, – я кивнул, стараясь не смотреть на девушку. Слишком близко. Опасно близко.

– А ты почему так поздно? – она оглянулась.

– Я достаточно взрослый, чтобы не отчитываться, – рассмеялся, ловя на себе ее веселый взгляд с заразительными искорками на самом дне ее бездонных глаз. Маленькая чертовка изволила шутить и развлекаться. Что же, я отвечал тем же.

– Какие же вы все взрослые скучные, – Кристина надула губы. – Сказал бы, что был у подружки. Я же не жена, чтобы скалкой на пороге размахивать.

Она говорила легко и беззаботно, но я все же напрягся. Какое-то неприятное чувство забралось под кожу. Неприязнь к самому себе. И как давно я не ощущал этого…

– Пожалуй, я пойду, – сжав кулаки, я повернулся и, не дожидаясь прощания от Кристины, ушел к себе.

Толкнув дверь, я убедился, что она не последовала за мной. Кристина все также стояла у перил и смотрела мне вслед. И, наверное, это было к лучшему. Не видеть ее такой. Опасно красивой и недосягаемой. Но побороть свои желания я не мог. Лишь утолить голод. Забыться. Утонуть в собственных фантазиях.

Дальше по коридору. Не слушать свои шаги. Не придавать значения шуму в голове.

– Ты ждала меня? – мой голос охрип.

Звон цепей. Темная тонкая тень мелькнула в самом дальнем углу.

– Иди ко мне, – поманил рукой.

В прошлый раз я был жесток с ней. Моя малышка. Моя маленькая Молли.

– Ну же, – вновь позвал, заставляя себя держаться. Нельзя ее пугать.

Девушка подхватила рукой цепь и поползла ко мне на коленях. Опустила голову вниз, на щеки упали темные локоны. Как у нее…

– Я кое-что тебе принес, – почти шепотом произнес, помогая ей привстать на коленях.

Молли выпрямила спину, но не торопилась поднимать глаза. Опасливо косилась на тот угол, в котором предпочитала прятаться. Ее убежище. Территория, на которую я обещал не заходить.

– Думаю, это тебе понравится, – хрип превратился в рычание. – Попробуй.

Я сам расстегнул ширинку и подтолкнул голову моей маленькой послушной девочки к себе. Она дотронулась языком до набухшей головки, оставляя влажный горячий след.

– Это ее вкус, – прошептал, зарываясь пальцами в волосы Молли.

Не думать о ней, не представлять. Или все же отпустить себя?

Глава 6.

– Кристинка, моя дорогая! – услышав голос отца, я невольно улыбнулась, но постаралась задержать улыбку на лице, потому что следующим желанием было перестать радоваться его появлению и отвернуться. Все-таки маленькая обидчивая девчонка все еще жила во мне и требовала, чтобы остальные просили прощения.

– Привет, па, – протянула я, пряча руки в карманах просторного пиджака.

– Как ты, доченька? – немного хрипловатый, но такой родной голос оставлял внутри скребущее ощущение неправильности происходящего.

Черт! Я поступала опрометчиво, да и план был сшит гнилыми нитками, но сдержав гнев, застилающий глаза, я позволила себя обнять. Руки отца крепко сомкнулись на моих плечах и, сделав шаг, я уткнулась носом в его светло-голубую рубашку, пахнущую совершенно неизвестным и чужим для меня парфюмом.

– Новый одеколон? – усмехнулась, припоминая, каким раньше был отец. Запах тяжелого дорогого парфюма, с нотками цитруса, перемешенный с дымом сигарет. Сейчас же он пах как новомодный парнишка в коротких штанишках. Ну вот, Катя изменила и эту часть жизни моего старика.

– Да, – он кивнул, отступая назад, но руки не убирал. Словно боялся, что я убегу вновь.

– Тебе идет, – проглотив скопившуюся в глотке желчь, я солгала. Что же. Не в первый раз и, судя по всему, не в последний.

– Спасибо, доченька, – он расплылся в улыбке. – Пойдем. У нас столик.

Я кивнула и последовала за отцом, отмечая, как шустро и размашисто он шагал. Все-таки я отвыкла от него. Забыла, каким он был. Энергичный, неусидчивый, все время рвущийся в бой. В этом я была похожа на отца. Наверное, я унаследовала не только его импульсивный характер, но и способность к бесконечной лжи.

Передернув плечами, я вошла следом за отцом в ресторан, принадлежащий хорошему другу семьи. Для нас был выделен лучший столик в дальнем углу зала, там, где никто не мог потревожить важных гостей. Впрочем, мне было плевать на немноголюдную публику. Разговор с отцом носил практический деловой характер. Я должна была извиниться перед ним и получить право войти в новый отчий дом.

– Как перелет?

– Все в порядке, – я развернула салфетку и аккуратно положила ее на колени, стараясь унять бушевавший внутри пожар сомнения. – Спасибо за пентхаус. Если честно, я до сих пор удивлена, почему ты разрешил мне там пожить.

Отец хмыкнул, а его густые темные брови стремительно приблизились к переносице.

– Кристина, – твердо произнес он, зарождая во мне желание подскочить. Именно таким голосом он обычно отчитывал за провинности. И ведь когда-то мне этого было достаточно. – Это твой дом. Я не разрешал. Я потребовал, чтобы ты жила там.

Кивнув, я вцепилась в меню. Нужно занять руки.

– И я благодарна. Мне там нравится, – постаралась смягчить гнетущую обстановку.

– Поэтому и живи столько, сколько понадобится, – он усмехнулся и расслабился, приступая к просмотру меню.

Сглотнув, я натянуто улыбнулась. Сделав заказ, мы неспешно перешли к обсуждению последних новостей. И первой темой стало приобретение отца нового бизнеса. Качая головой, я делала вид, будто деловые вопросы меня не интересовали, и я слушала лишь из уважения к труду отца. Именно так он и говорил, когда отказывался втягивать меня в свой бизнес.

«Девчонкам там не место», – это он заявил три года назад, лишая меня возможности заняться по-настоящему важными делами.

«У тебя достаточно денег, чтобы покупать новые тряпки и не трепать нервы старику», – а это было следующим, что заставило меня пересмотреть жизненные приоритеты, и не в лучшую на тот момент сторону. Особенно после того, как в доме появилась новая жена отца, запускающая ловкие пальчики не только в мужские брюки, но и в банковские счета.

– Надеюсь, ты больше не убежишь? – отец притронулся губами к бокалу.

Я быстро закивала, натягивая привычную дружелюбную улыбку. Кажется, она вообще не сползала с моего лица, отчего все мышцы ныли и требовали отставки. Столько врать даже не по силам моему телу.

– Спасибо, дочка, – отец устало отклонился назад, продолжая играть бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость. – И на вечеринку придешь? Не зря же я ее устраиваю? – усмехнулся, получая от меня стопроцентное согласие. И как бы мне не хотелось отказаться от этой затеи, но сблизиться с отцом, завоевать его доверие и тихонечко вышвырнуть Катю из дома – таким был мой план. – Я рад, Кристинка! Чертовски рад твоему возвращению! Вот теперь заживем настоящей большой семьей!

Отец энергично закивал, продолжая расхваливать наше счастливое будущее. При этом роль Кати там отводилась слишком значимая для того чтобы не испортить мне настроения.

– Конечно, папочка, – вторила я, уныло ковыряя салат. – Конечно.

Наша встреча продлилась не дольше обычных для отца в таком случае сорока минут. Дольше он просто не мог себе позволить. Много дел – так он говорил, покидая меня раз за разом и оставляя на попечение нянек. Вот только его дела сводились к встречам с любовницами, игры в покер с такими же очень занятыми друзьями или просиживание в сауне или кальянной. Хотя, все это чаще всего совмещалось в одном мероприятии. Отец даже не подозревал, что его дочка все знала и давно не верила в очень занятого отца.

– Тебя подвезти? – папа похлопал меня по плечу, кивая на ожидающий его кортеж. Не менее двух машин. Показная важность и якобы безопасность.

– Нет, спасибо, – я стерпела неприятное прикосновение к плечу. Точно также он похлопывал по рукам своих друзей и шлюх. – Я заказала такси.

Он недовольно покачал головой.

– А как же машина? В гараже тебя дожидается, – пробубнил отец.

– Завтра заберу, – пообещала, зарекаясь, что с машиной буду осторожна. Прошлая моя разгульная жизнь чуть не стоила мне свободы.

– Отлично, доченька, – отец улыбнулся и вновь хлопнул по руке. – Тогда до встречи.

Я позволила себя поцеловать в щеку, стараясь не дышать чужим запахом.

– Да, пап, до встречи, – помахала ему рукой, неторопливо покидая парковку перед рестораном.

Кортеж рванул с места, игнорируя правила дорожного движения. Но разве их заботили правила? Меня когда-то тоже мало беспокоил сей факт, пока…

– Эй, а я тебя заждался! – знакомый голос заставил меня резко развернуться и поторопиться запрыгнуть в салон остановившегося рядом автомобиля.

– Какого черта?! – зарычала я, вжимаясь в кожаное кресло.

– Не злись, Криси, – мужчина поправил солнечные очки и медленно вдавил педаль газа в пол. – Не скучала?

– Мы общались пару недель назад, – огрызнулась, продолжая прятать лицо за ладонями. – А если кто-нибудь увидит? – опасливо глянула на мужчину.

– Хвоста нет, малышка, – он хохотнул. – Я проверил.

Давид. Этот веселый брюнет в солнечных очках был моим куратором. Человеком, приставленным спецслужбами присматривать за их маленькой неугомонной девочкой, задолжавшей стране свободу. Ох, если бы все ограничивалось только этим…

– Куда рванем? – Давид плавно вел автомобиль, вклинившись в густой поток.

Я продолжала вжиматься в кресло и поглядывать в зеркало заднего вида. Шпионка из меня так себе, но ощущение того, что меня преследовали с самого возвращения, не пропадало.

– Туда, где нас не узнают, – улыбнулась Давиду, при этом мысленно отрепетировала речь. Теперь я так поступала каждый раз, когда приходилось врать. Давид не дурак, иначе бы не служил там, куда его забросила жизнь после армии. А я не настолько глупа, чтобы блеять как глупая овечка перед всеми, у кого есть корочка. Хотя в моем-то положении приходилось прикусывать язык, чтобы не нарваться на новые неприятности.

– Есть тут одно местечко, – хмыкнул мужчина и перестроился в левый ряд для разворота. – Милая пиццерия. Сделаем его нашим местом? – Давид усмехнулся, задорно подмигнув, а я показала ему средний палец. – Злюка ты, Криси. Не заводись раньше времени. Сначала все обсудим, после будешь посылать меня.

– Я уже это делаю, – показала пальцем на свою голову, – вот тут. Мысленно шлю тебя и весь ваш шабаш куда подальше. Вы достали меня.

– Но мы даже не начинали, – улыбнулся мужчина, забавляясь тем, как я нервничала. И разве признаешься ему в том, что мне пришлось делать в этом клубе?

– Эй, может, скажешь, кто фото тебе передал?

Давид напряжено вцепился в руль, при этом сохраняя прежнее беззаботное выражение на красивом лице. Точеные скулы, темные глаза цвета молочного шоколада. Я могла бы обратить на такого мужчину внимание, не будь мы теми, кем являлись.

– Это не обсуждается.

– А если я сама выясню?

– Мне без разницы. Лишь бы не от меня.

– Страхуешь свою милую перекаченную задницу?

– С тобой приходится, – он хмыкнул. Больше мы не возвращались к разговору, пока не оказались в уютной пиццерии на задворках какой-то скучной и унылой улицы. Действительно, простое заведение не привлекало тех, кто мог бы меня узнать. Здесь крутились студенты, парочки постарше, улепетывающие свежую выпечку, и хохочущие девицы, бурно обсуждающие последние любовные похождения, правда, без интимных подробностей. Мы вошли в пиццерию и заняли место у стены, там, где не было окон. Значит, с улицы нас не увидят. И это радовало. В последнее время я стала мнительной, склонной к паранойе. Если так продолжится, то не играть мне по правилам Давида и его начальства, а загреметь в психушку с расстройством.

– Так, что у тебя там? – я посмотрела на мужчину, который вместо разговора принялся листать меню.

– Сначала плотный перекус, а работа после.

– Мы не на свидании.

– Учись расслабляться, Криси, – Давид скользнул взглядом по моему перекошенному от напряжения лицу.

Пришлось послушать его и расслабленно повести плечами. Откинув копну волос назад, я схватила вторую книжечку с пестрыми картинками и наугад выбрала небольшую порцию. После обеда с отцом в моем желудке осталось мало места, но если так требовала обстановка, то пришлось подстраиваться.

– Так что у тебя? – я не выдержала паузы и заерзала на стуле. Кое-что жгло мой карман и хотелось поскорее избавиться от этого, как и закончить встречу с Давидом. Каким бы он не был красавчиком с голливудской улыбкой, во мне вызывал жгучее желание уносить ноги да поскорее.

– Если честно, никаких, – ответил мужчина, чем сильно меня озадачил.

– Но ты…

– Да, знаю. Нужно было просто встретиться и проверить, что все идет по плану.

– Более чем, – теперь я сжала плотно зубы и цедила слова, не размыкая губы. – Тогда у меня к тебе есть кое-что. Я сейчас попрошу тебя об ответной услуге и в качестве моральной компенсации от встречи, на которой мне не хотелось бы появляться.

– О, как заговорила, крошка Криси!

– Не ерничай, Давид, – огрызнулась в ответ. Потянулась к карману, вытащила из него небольшой бумажный пакетик и протянула его мужчине. Тот огляделся по сторонам так, словно я впаривала ему наркоту на детском утреннике. – Расслабься, босс. Это не то о чем ты подумал. Я завязала, – усмехнулась, отмечая, как мрачная маска сползла с лица мужчины. – Просто пробей для меня.

– Что именно? – не заглядывая, он сунул пакетик себе под кофту и вернулся к тарелке с пиццей.

– ДНК-анализ, – улыбнулась и поняла, не прогадала. Лицо Давида вытянулось и исказилось. Удалось мне все-таки его удивить, да так, что у него пропал аппетит. Он отставил тарелку и вернулся к пакету. Достал его, аккуратно открыл и заглянул внутрь.

– Что за тряпка?

– Кусок платья, – жуя, ответила я. – На нем есть кое-какие следы, которые я хотела бы, чтобы ваши спецы проверили. По вашей суперумной базе. Ну, по той, где преступники есть.

Давид помрачнел. Его плечи напряглись, а руки сжали пакет. Он вновь огляделся по сторонам, возвращая мне тяжелый темный взгляд. Ему явно не понравилась моя просьба.

– Какие-то проблемы?

– Пока нет, – с набитым ртом ответила, отмечая, что пицца тут вполне себе съедобная. Тесто чуток жестковато, но для местной кухни и чисто символических цен очень даже неплохо. – Но я хотела бы подстраховаться. Мало ли что всплывет. Хотя, не думаю. Но зад мой горит.

Давид покачал головой, но пакет спрятал обратно в карман. Вернулся к пицце, натягивая на лицо беззаботное выражение.

– Кто, где и как ты не расскажешь?

– Нет, – покачала головой. – Если что дурное узнаешь, тогда обязательно поделюсь. А пока просто проверь, как время будет свободное.

– Ты же знаешь, это так просто не делается, – прошептал он.

А то я не знала! Будь у меня возможность проверить ДНК и сравнить ее с базой, то не стала бы обращаться к этому оболтусу. Но я действительно нервничала. Особенно после того как получила от своего другого друга результаты по часам. Даже пальчики не потребовались. Номер эксклюзивных часов, выполненных на заказ, совпал с тем, кто их приобрел и владел. От осознания этой мысли мне становилось дурно…

Но если я ввязалась в игру, то нужно идти до конца…

– Эй, Криси, если у тебя реальные проблемы, мы все можем отменить. Мёрфи не разозлится.

Я вздрогнула, услышав его имя. Еще одна проблема в моей и так неспокойной жизни.

– Передай боссу, что в порядке. И его Птичка на месте: готова крутить пестрым хвостом, щебетать глупые песенки и совать свой клювик исключительно в те дела, в которые меня просят лезть.

Давид поджал чуть пухлые губы и нахмурился. Темные брови сползли к переносице, добавляя мужчине пару лишних лет. Глубокие морщинки пролегли на высоком лбу.

– Зря ты так о нем, – чуть слышно отозвался он, а я покачала головой.

Я никогда не разделяла мнения Давида относительно Мёрфи. Они все пользовались мной, управляли и направляли, чтобы только получить то, к чему не могли подобраться. Моя семья трещала по швам. И дело было не только в идиотской идеи отца жениться на шлюхе. Все таилось намного глубже. И Катя Гусева была лишь вершиной этого айсберга, при таянье льдов которого тянуло дерьмом.

– Передавай привет тому «чье имя нельзя называть», – я натянуто улыбнулась, протирая руки салфеткой.– А теперь, раз тебе сказать больше нечего, я поеду. Подвозить не нужно.

– Кристин…

– Я в порядке. Пусть Мёрфи не переживает и не отправляет тебя приглядывать за мной. Будут вопросы, ты знаешь, как меня найти. Как и я помню твой номер, – подмигнув, я поднялась из-за стола и подхватила сумочку, болтающуюся на пластиковой спинке стула. – До встречи, мистер Бонд.

Давид усмехнулся, но не стал спорить. Поворачиваясь к нему спиной, я чувствовала взгляд мужчины на себе. Следил… Они все следили за мной, потому что я оказалась слишком ценным игроком. Но кто сказал, что я должна действовать по их правилам? Улыбнувшись собственным сладким мыслям, я выбралась на улицу и вдохнула прохладный загазованный воздух. Нужно убираться подальше, пока Давид не передумал…

Глава 7.

Отец постарался на славу, закатывая для меня вечеринку по случаю приезда. Вот только я сомневалась в том, что вечеринка действительно была в мою честь. Оставаясь в стороне от толпы незнакомцев, я пыталась припомнить хотя бы треть чужих лиц. Удавалось с трудом, потому что люди, приглашенные в отцовский дом, оказались для меня чужаками. Либо у отца появились новые друзья, о которых я ничего не знала, или Катя изменила моего дорогого папочку до неузнаваемости. После нашей встречи в ресторане мне вроде как удалось уладить конфликт и замять маленькие проблемы. Отец радовался моему приезду как ребенок, а теперь он обнимал свою молодую стервозную жену, которая явно вынужденно улыбалась на публику, особенно для меня, чтобы только не раздувать новый скандал. Впрочем, я терпела ее с таким же трудом, скалясь сквозь зубы и натягивая то и дело на лицо добродушную и безобидную гримасу. Возможно, отец поверил нам, но вот ни я, ни Катя не верили. Она ждала момента, когда вечеринка закончится, и я уберусь прочь из ее дома, а я то и дело поглядывала на часы, ожидая сказочного момента для того чтобы сбежать. Как жаль, прошло меньше часа, а я уже измотана и вся на нервах.

– Кристиночка, – отец приблизился ко мне и потрепал по волосам. Точно так же, как делал всегда в детстве. В ту пору мне нравилась подобная ласка, но лет до пяти, не дольше, а сейчас я смущалась, понимая, что он не только портит прическу, но и привлекает ненужное внимание гостей.

– Да, пап, – ответила я, быстро поправляя разметавшиеся по плечам локоны.

– Тебе все нравится?

– Конечно. Ты постарался! Спасибо за такой прием!

– Да не за что, дочь. Я же рад, что ты наконец-то дома. И прости, тогда я вспылил. Нужно было думать головой, а не на эмоциях действовать.

– Ладно, мы же это обсуждали. Оба погорячились.

– Да, дочь. Оба. Еще и Катенька пострадала.

Я сдержалась, чтобы не осыпать его «Катеньку» проклятиями. Отец по-прежнему оставался на ее стороне, а та ухмылялась, косо посматривая на меня. Слышала ли он наш разговор или умела читать по губам? Но возможно все просто было написано на моем лице. Мы метнули друг в друга молнии и отвернулись. Ее отвлекла какая-то чуть полноватая, но отчаянно молодящаяся дама непонятного возраста, а я подхватила отца под локоть и постаралась аккуратно отвести его в сторону. Подальше от гиены. Иначе могла не сдержаться и зашипеть.

– Кстати, спасибо за квартиру, – переменила тему, припоминая то, о чем отец больше всего любил говорить. Да и лишняя пыль, пущенная в его и так слепые глаза, не помешала бы.

– Тебе там нравится? – он приободрился и заулыбался, накрывая мои пальцы своими – короткими и жесткими.

– Конечно, мы же так долго там вместе жили. Так что я дома, – а тут не врала. Пентхаус был моим домом, и я хотела бы там остаться чуть дольше, чем рассчитывала. Но для меня квартира на последнем этаже будет временным убежищем, а после того, как я сделаю свое темное дело – мой след простынет. Прочь из дома, прочь из страны. Отец поймет. Он просто обязан понять меня.

– Ну и отлично. А то я уж намеревался продавать ее. Володя хотел выкупить. Ты же помнишь его?

От упоминания имени друга семьи я невольно вздрогнула. Ох, папочка, хорошо, что ты не заметил моей реакции. Потому что я кипела от возмущения и волнения. Кое-что, что мне удалось уже выяснить, волновало до тумана перед глазами. Но я взяла себя в руки и кивнула, продолжая игру:

– Конечно, я помню дядю Вову. И даже виделась с ним там. На крыше случайно пересеклись. Не ожидала, но такое соседство мне по душе, – ложь, которая должна была спасти.

– Да, он купил один пентхаус. Вот и мой еще хотел выкупить. Объединить их. Хотя, зачем ему так много?

Я рассмеялась. И вправду зачем? Но это не мое дело. Вот закончу с маленькой местью для Катерины и огромным делом для Мерфи, пусть потом и продает хоть кому.

– Кстати, а он не приехал?

– Как не приехал? – отец удивился. – Да вон же он. С Женей Мезенцевым говорит.

Я резко повернулась. Действительно – он там. Как я могла пропустить этот момент? Теперь я могла рассмотреть мужчину. И почему я тогда решила, что ему перевалило за полтинник? Вполне себе взрослый мужчина в самом расцвете сил. Широкие плечи, обтянутые дорогой тканью пиджака. Идеально сидящие брюки на мощных ногах. Он казался другим – таким я видела его впервые. На крыше Володя был уютным и домашним. Знакомым соседом, с которым я могла мило поболтать. Здесь он предстал свирепым бизнесменом, способным подавить любую пешку своей харизмой и мощью. Дикая энергетика исходила от его вполне спокойного выражения лица и ленивых движений. Затаившийся тигр?

Я окинула взглядом еще раз фигуру соседа и невольно присмотрелась к другим участникам разговора. Женю Мезенцева, как сказал отец, узнавала с трудом. Мезенцев оставался старым другом семьи. Врач с личной стоматологической клиникой, то есть сетью клиник. Мужчина изменился за пару лет, которые мы не виделись. Его волосы поредели, на теле появился лишний жир. Этакий тюлень рядом с морским котиком. Усмехнувшись сравнению, возникшему в голове, я посмотрела на третью фигуру.

– А кто с ним рядом? – прошептала, нагнувшись к отцу.

– Так это Вася Максаковский, – отец улыбнулся.

– Максаковский? – повторила я, смакую фамилию на языке. – Родственник?

– Да, младший брат, – быстро ответил отец.

– Они чем-то действительно похожи, – протянула я, рассматривая лица двух мужчин.

Возможно, избавься Владимир от темной щетины, был бы таким же, как этот Василий. Фигуры практически идентичны, одинаковый рост, цвет волос. Даже мелькает сходство в одежде, но Владимир более сдержан. Все пуговки на его темной рубашке застегнуты, а у Василия, наоборот, ворот открыт, пиджак наброшен на плечи.

– Пойдем, познакомлю, – и отец, шустро подхватив меня под руку, повел к мужчинам.

Я не очень хотела знакомиться. Привлекать лишнее внимание, особенно Владимира. Но отец был неумолим и за пару минут мы оказались в опасной близости от Максаковких и улыбчивого тюленя-Мезенцева. Тот кивнул мне, приветливо поздравляя с возвращением. Отец же все внимание направил на Максаковского-младшего.

– Вася, привет еще раз.

Отец пожал руки знакомым, а Василия и вовсе похлопал по плечу. По-отечески так, по-доброму. Я скривилась, потому что заметила, как на лице Василия промелькнула тень. Ему не понравилось, но он быстро взял себя в руки и широко улыбнулся.

– Ты не знаком с моей дочерью?

Василий взглянул на меня. Улыбнулся. Хитро прищурился и протянул руку. Я вынуждена была пожать мужскую ладонь, пусть и не желала этого делать. Он слегка сдавил руку, задержался, скользнув пальцами по запястью.

– Нет, не знаком. И обижен на тебя, Виталий, за то прячешь такую красоту.

Отец рассмеялся. Ему понравился комплимент, адресованный мне. Владимир, стоявший около них молча, напрягся. Кажется, он был солидарен во мнении, которое мелькнуло на моем лице.

– Прогуляюсь по вашему саду, – спустя несколько минут пустой болтовни я поняла, что больше не выдержу.

Василий осыпал комплиментами, Мезенцев ему помогал, а вот Владимир практически не говорил. Да и не смотрел в мою сторону. Словно мы и не общались раньше. Два совершенно чужих человека.

– Конечно. Спецов со всей страны собирал, чтобы все тут сделали по высшему разряду, – усмехнулся отец.

– Заметно, – пробурчала под нос и направилась на прогулку, махнув собравшимся мужчинам на прощание. Я чувствовала, как меня провожали чужие взгляды. И могла поклясться – Владимир повернулся тоже.

А я торопливо перебирала ногами, лишь бы подальше от шумной компании чужих людей. Гуляла по саду недолго. Забралась в дом, на кухню. Заглянула в холодильник. Катерина заделалась веганкой, и вместо сочного мяса, мы весь вечер жевали траву. Я злилась, понимая, что отец все больше прогибается под молоденькую вертихвостку.

– Черт, тут с голоду сдохнуть можно, – прошипела я и захлопнула дверку.

– Что-то ищешь?

Я подпрыгнула. Василий стоял за моей спиной, скрестив руки на груди и привалившись плечом к дверному косяку.

– Здрасьте, приехали, – прошептала, накрыв ладонью грудь. – Нельзя так пугать людей.

Сердце бешено стучало в груди. Надо же так незаметно подкрасться и напугать. Или я стала слишком расслабленной? Прикусив губу, я медленно повернулась, пытаясь не смотреть в глаза мужчины.

– Так что ищешь? – голос у него был другим, ни как у Владимира. Тихий, вкрадчивый. Словно змея он скользил под кожей.

– Поможешь?

Я подхватила стоявшую на столе первую же попавшуюся под руку бутылку вина и протянула ее Василию.

– С удовольствием, – прошептал он и шагнул вперед.

Я напряглась. Голос мужчины не понравился. И улыбка… Черт, почему его лицо так изменилось? И где та хитрая улыбка? Почему на ее месте хищный оскал? Что-то неуловимо в нем менялось с каждым шагом. Я тяжело задышала, наблюдая за тем, как Василий приближался ко мне.

– Штопор подашь?

Я кивнула. Вернулась к столику, открыла ящик. И где тут хранился штопор? Пока я ковырялась в шкафах, Василий стянул с себя пиджак, закатал рукава. Дотронулся до бутылки, ожидая, пока я повернусь.

– Вот, нашла, – наиграно хихикнула, протягивая штор.

Он вылетел из рук. Ударился о пол, разрывая повисшую тишину.

– Не может быть, – прошептала я, рассматривая его руку.

Белый кривой шрам. Тот самый, к которому я прикасалась пару дней назад. Я отступила назад. Только не он!

– Да, крошка, это я, – словно читая мои мысли, ответил Василий и жестко улыбнулся.

– Идиот, – выдохнула, меняясь в лице. Нагнулась и ловко подхватила штопор, протянула его Василию и облокотилась бедром о столешницу. – Ты бы вернулся все как было и не придурялся. Если он узнает, то все пропало.

– Не волнуйся, моя красивая девочка, он ничего не узнает, – прошептал Василий, но рукав поправил, пряча имитацию того, что действительно хранил Владимир Максаковский на своей руке.

– Зачем тебе это? – я кивнула на руку, пытаясь сообразить, когда Вася повзрослеет и перестанет играть. – Мы с тобой в одной упряжке. И если Мерфи узнает, то оторвет нам головы, – зашипела, наклоняясь вперед. – Твою голову оторвет чуть раньше.

Василий хмыкнул, с легкостью откупориваю бутылку.

– Хотел посмотреть на твою реакцию.

– И как? Я была достаточно убедительна?

– Думаю, он поверит, – хохотнул в ответ Василий, предлагая разлить вино по бокалам. Я кивнула и смотрела как темная, словно густая кровь, жидкость наполняла безупречно чистые бокалы.

– Я свою часть плана выполняю. А ты будь добр, продолжай прикидываться местным дурочком, – напомнила я, отмечая, как хищный оскал исчез с лица Максаковского-младшего, меняясь на то самое смешливое выражение, которым он вводил в заблуждение людей. В том числе и своего брата. Или Владимир не хотел видеть в нем зло, которое я успела узнать?

– Да будет так, моя госпожа, – дурашливо отозвался он, прикасаясь кромкой бокала к моему. – За знакомство, Кристина, – громко произнес он, а я вздрогнула, потому что увидела, как из тени коридора стала появляться высокая фигура Владимира.

Неужели он все слышал?

Я натянуто улыбнулась, пытаясь унять бешеный бег сердца.

Владимир обошел широкий стол и остановился около нас. И время будто замерло – потому что его слова могли дать понять: что он слышал. Или не слышал…

Глава 8.

Я преследовал Кристину. Осознание этой мысли пришло запоздало.

Сначала я принял приглашение от Виталия, хотя мог отказаться, сославшись на занятость. Но я обещал! Обещал и приехал. А когда вошел в дом, миновал его и оказался на залитой светом площадке с шатром, официантами, снующими между гостями, с длинными столами и разнообразными закусками, понял – мне не отвертеться. Не уйти, ни взглянув на девушку вновь. Она как запретный плод манила меня, заставляя искать ее. Брать след как чертова ищейка. Я повел носом, чувствуя ее аромат. Девушка стояла в нескольких метрах от меня и общалась с отцом. Я торопливо удалился, присоединяясь к старому знакомому – Евгению Мезенцеву, заплывшему от жира шутнику, который был вхож в дом Зориных. Рядом с ним стоял тот, кого я хотел бы меньше всего видеть здесь.

Мой брат, вернувшийся из Америки, что-то рассказывал, жестикулируя и смеясь. Евгений хохотал в ответ, сотрясая толстым брюхом. Я поравнялся с ними, включился в разговор и не сразу ощутил на себе чужой взгляд. Но инстинкты, которые выработались за годы опасной жизни, порой переходящей грани доступного, научили меня быть внимательным.

Кристина стояла в стороне от основной толпы гостей и разговаривала с отцом. Я медленно, чтобы не привлекать внимание брата, обернулся, скользнул взглядом по шикарной фигуре девушки, сдерживая гнев, готовый вырваться из меня злостной тирадой. Кристина превзошла себя, ухитрившись при этом не переступить черту и не скатиться в пошлость.

– Красавицей стала дочка Зорина, – подмигнул Евгений, явно посматривающий на Кристину, при этом не скрывающий своего интереса.

Рядом выпрямился и уставился на девушку и брат. Я впервые пожалел о том, что он вернулся в страну. Нужно было держать его подальше. Особенно от Зорина. Но тот вцепился в брата, желая и его втянуть в бизнес. Мол, парень-то сообразительный. Полезным будет. В последнем я сомневался. Родственников от дел лучше всего держать на расстоянии.

– Дочка? – переспросил Вася. – Вау, а я и не знал! Думал, там школьница какая-нибудь. Он же говорил про банкет в честь возвращения дочки.

Мне казалось, я слышал в голосе брата неприкрытую заинтересованность, в чем сразу же убедился, заметив лоснящийся взгляд похотливого кобеля. Таким взглядом он одаривал красивых женщин, которых укладывал в свою постель. Кристина была другой. И я должен позаботиться, чтобы брат не добрался до нее. Иначе я мог переломать его руки.

– Школьница? – хохотнул Евгений. – Она лет пять как школу окончила.

– Семь, – поправил я, сжимая ладонь в кулак.

Василий хмыкнул в ответ, добавив что-то под нос. Евгений его расслышал и рассмеялся, а мои уши застелила вата. Гнев, расплывающийся перед глазами алым туманом, вмиг рассеялся, стоило заметить движение на периферии.

Кристина под руку с отцом приблизилась к нам и одарила приветственной дежурной улыбкой. Я сохранил лицо, хотя так порывало приблизиться к ней, дотронуться до руки, обтянутой темно-синим шелком, коснуться пальцев, переплести их со своими, сжать и увести. Увести подальше от брата, жадно пожирающего взглядом, от хихикающего как подросток Мезенцева. Прочь от чужих глаз.

С каких пор я стал собственником?

Черт! Я всегда был таким. И получал все что желал: власть, деньги, даже то, что было запретным. Вот только Кристина оставалась для меня недосягаемой. Но эти барьеры я взводил сам. Помнил ее маленькой девочкой, играющей с куклами. Разве сейчас я имел права хотеть ее?

Не знаю…

Я лишь раз отпустил себя, оступился, во второй раз я рисковал чем-то более серьезным, чем тайны. Я мог пропасть с головой. И пока рассудок оставался со мной, я поддерживал диалог, не смотрел на девушку, стоявшую так близко.

– Прогуляюсь по вашему саду.

Последняя фраза, брошенная Кристиной, вернула меня в реальность. Я провожал взглядом девушку, скрипя зубами.

– Виталий, какую же красавицу ты прячешь от нас, – усмехнулся Вася, рассматривая удаляющуюся фигуру. Я искоса глянул на брата. Его заинтересованность настораживала. Он прищурился, коснулся губами бокала с шампанским, которое держал в руке.

– Даже не думай, щегол, – хохотнул Зорин. – Мою дочку тебе не отдам! Я для нее жениха нашел. Катенька посоветовала обратить внимание. Парень тот отлично впишется в семью. И в бизнес, конечно же.

Я потерял возможность дышать. Жених?! Какой еще, мать твою, жених?!

– Вот как, – мой голос оказался напротив покачнувшемуся душевному равновесию спокойным и с привычной хрипотцой.

– Да, Вов, нашел для нее достойную партию. Ох, злиться ведь будет. Но пора бы ей уже прижать свою непоседливую задницу. Проблемы от Кристины, ох какие проблемы! Один скандал чего стоил! На всю страну видео той драки разлетелось. Потратился я хорошо, чтобы смягчить последствия. Но то, что дочка вернулась, возможно, даже и хорошо. Устрою ее под бок к хорошему парню, способному прижать своенравную мою дочку. И выдохну наконец-то. Устал я с ней бороться.

Устал? Что? Я готов был сорваться. Зарычать, схватить Зорина и встряхнуть его как следует. С каких пор он стал относиться к дочери так? Словно ненужная вещь, доставляющая проблемы своим существованием.

– А тот парень, – продолжил к удивлению Евгений, покачивая в своей руке собственный бокал с шампанским. – Случаем не Саша Шведов? Сынок нашего бывшего мэра?

Я уставился на Мезенцева. А он откуда знает?

– Он самый, – кивнул Зорин.

– Теперь понятно, почему ты стал все чаще с ними появляться. Значит вот что задумал. А я уж думал, что нового решил затеять.

– Нет, мне и того что есть хватает. А с дочкой пусть будущий муж справляется. Пусть управу сам ищет.

Продолжая наблюдать за разговором, я посмотрел на Василия – он поморщился. Словно и ему не нравился подобный диалог. Пожалуй, хоть в чем-то мы сходились. И если мы оба правильно понимали – когда Кристина узнает о решении отца, она устроит тому настоящую войну. Своенравная, свободолюбивая. Ни один мужчина ее не прижмет. Не наступит ей на горло, не перемолотив при этом кости. Она сама вгрызется в чужую глотку, но не позволит себя сломать.

– Думаешь, ей понравится? – поинтересовался, замечая, как брови брата поползли наверх.

Зорин повернулся ко мне и внимательно оглядел. Покачал головой.

– Думаешь, я у нее спрошу? Хватит уже! Покаталась на моей шее. Я из стольких скандалов ее вытаскивал. Но и моему терпению может прийти конец. Так что пора девочке моей взрослеть. И для нее верным решение будет принять мое предложение. Откажется – лишиться всего. Я вышвырну ее из дома без денег и тряпок. Посмотрим, как долго Кристина протянет в гордом бродяжничестве. Сомневаюсь, что хоть кто-то пойдет против меня, решив помочь дуре.

Виталий произносил каждое словно с ненавистью, а я стоял напротив и слушал чужие слова, сдерживая собственный гнев. Так не мог говорить отец Кристины. Только не тот человек, которого девчонка любила до беспамятства. Так могла говорить Катя, возненавидевшая девушку.

– Ладно, это мы еще обсудим. А пока стоит поменять напитки. – Виталий поманил официанта, и возможно не заметил, как от нас отделился Василий.

Вот только я наблюдал за братом, снующим среди гостей. Он ловко завязывал непринужденные беседы, то рассыпаясь в комплиментах перед симпатичными девушками, то вступая в бурные дискуссии, при этом каждый раз он находил способ расположить к себе собеседника. Возможно, я должен был радоваться за брата и за его способности, которые могли быть и мне на руку, если бы я согласился принять его в бизнес, но я держал Василия на вытянутой руке от всего, что касалось моей жизни. Не доверять никому – вот мой девиз, который каждый раз сокрушала Кристина, появляясь внезапно и сметая барьеры.

Ее я и отправился искать спустя полчаса, намереваясь переброситься парой слов, но на самом деле хотел просто защитить. Поговорить, тайно выяснить, как бы она отнеслась к тому, что затеял ее отец. Но тема оказалась сложной, и говорить напрямую грозило новым скандалом.

Кристину я отыскал в доме. И был чертовски сильно удивлен тому, что ее обхаживал брат. И когда только успел пройти мимо меня?

Я преодолел коридор и вошел в просторную кухню, где и застал Васю и Кристину. Она удивленно уставилась на меня, а брат улыбался, плотоядно поглядывая на девушку. Сдержав желание вцепиться в горло брата, я остановился в паре метров от беседующих.

– Присоединишься? – первым заговорил Василий, разрывая повисшую тишину.

– Я тебя искал, – отозвался, посматривая на сконфуженную Кристину. И что этот оболтус успел ей наболтать? Если он рассказал о планах ее отца… Черт! Я готов был избить брата, даже не пытаясь выяснить причину испуга девушки, затянувший ее лицо фарфоровой белой маской.

– О как! – Вася улыбнулся, отсалютовал мне бокалом. – А мы тут знакомимся. Устанавливаем дружеские контакты. Ведь так, Кристина?

Она быстро закивала, хватаясь руками за бокал. Покосилась на него, сглотнула и потянулась к пустому. Налила до краев вино, протянула мне.

– Вот, – девушка растянула на дрожащих губах улыбку. – За компанию. То пойло, которое заказала эта шлюха, отвратительно.

Казалось, Кристина пыталась взять себя в руки и не выглядеть взволнованной. Но я видел ее насквозь. Такой же она была в «Маске». В ту ночь, когда играла роль роковой соблазнительницы, пытавшейся выведать тайны у незнакомца. И я подыграл! Черт! Я согласился на ее игру, с упоением теперь вспоминая ее сочную розовую дырочку, в которой мой член, словно обтянутый перчаткой, ходил поршнем.

Неуместные мысли заполнили голову, прогоняя злость. Сдерживаясь, я принял бокал, но пить не стал. Я не пил. Ни в эту ночь. Ни тогда когда был так близок от девушки, которая душила меня лишь своим существованием.

– Не будешь? – она удивленно изогнула тонкие темные брови.

– Воздержусь, – улыбнулся, отставляя бокал.

– Как знаешь. – Кристина пожала плечами и влила в себя остатки из своего бокала. Налила новый и опять выпила. – Мои нервы требуют алкоголь. И как можно больше. Потому что это представление дается мне с трудом, – прошипела девушка, игнорируя смешки брата. – Пожалуй, я пойду. А вы поболтайте.

Кристина подхватила бутылку и бокал, посмотрела на краешек стекла, испачканный помадой, нахмурилась и заполнила его остатками вина. С бокалом она и ушла, а я продолжал сверлить темную столешницу взглядом, заставляя себя стоять на месте. Нужно разобраться с братом, а после выручать Кристину, пока она не надралась и не закатила новую истерику для отца. Она балансировала на грани. Если устроит скандал, то Виталий испортит ей жизнь раньше, чем я успею что-нибудь придумать.

– Искал? – Василий хмыкнул, когда Кристина хлопнула дверью в конце коридора, ведущего на террасу, а оттуда в сад.– Ну-ну, братец. Сомневаюсь. Ты ее спасал от меня.

– Да, – лгать Василию не было смысла.

– Так бы и сказал. Неужели дочка Зорина так нравится тебе? Заботишься, присматриваешь… Думаешь, я не видел, как ты злился, когда он рассказывал о своем желании избавиться от нее как надоедливого комара.

Я сжал кулак, спрятав ладонь в кармане.

– Думаю, это не твое дело.

Василий согласно кивнул.

– Да, не мое. И я ничего ей не говорил, – он поднял перед собой руки. – Не мое дело, и лезть в него не буду. Ты же знаешь меня. Я не против хорошенько отдохнуть. Потрахаться с красивой куколкой. Но влезать в семейные разборки… Нет! Ни за что на свете!

Он смеялся, делая шаг ко мне. Положил руку на плечо, сжал пальцами плотную ткань пиджака.

– Не обманывай себя, братец. Хочешь ее защитить, так защищай. Хочешь трахнуть, так поимей как следует. Определись для чего тебе она. А то смотри – папочка заботиться о своей дочке. Еще отдаст свою принцессу Шведу. Если я не ошибаюсь, этот ублюдок в прошлом был отличным боксером, правда карьера его полетела в тартарары после наркотиков и уличных драк.

Я кивнул. За красивым фасадом успешного человека, которому пророчили большое будущее, скрывался опасный преступник. Но Василий не знал всей правды. Не знал то, чем выбранный Зориным жених предпочитал заниматься в «Маске». А я знал. Черт! Я все знал, и готов был смириться? Нет! Я не отдам свою девочку чудовищу…

Но чем я лучше?

– Ну, я пойду, пожалуй. Там есть одна дамочка. Лили, если не ошибаюсь. Так вот она не против отсосать мне у розового куста. Как думаешь, глубоко ли Лили заглотнет? Ах, я уверен, ее алые губки будут чудесно смотреться на моем члене, – блажено растянул брат, прощаясь.

Я покачал головой, припоминаю ту самую Лили – лучшая подруга Кати. И она пришла на вечеринку в сопровождении своего мужа. Что же, Василий как обычно рисковал своей шеей, попадая в скандальные неприятности, чаще всего оказываясь в чужих постелях. Мысленно пожелав ему удачи, я развернулся и направился в сад. Нужно было найти Кристину и поговорить. Поговорить и решить для себя – что я должен делать. Вася прав, если я не приму верного решения, то потеряю девочку раз и навсегда.

Швед ее сломает. Он уничтожит мою красивую куколку. Разорвет ее, растопчет и выбросит. Так он поступал со своими женщинами, и немногие из них пережили подобные отношения.

Глава 9.

Я вылетела в сад, задыхаясь. Он не слышал! Не слышал… Или притворился?

Во мне клокотал гнев и страх. Смешивался горькой слюной и стекал в горло отравой. Я сглотнула и побрела вперед, не различая ни тропинки мощенной камнем под ногами, ни голосов, доносившихся издалека. Я брела и тонула в мыслях, пока не очутилась около скрытой под кустом с понурой желтой листвой на тощих раскидистых ветках скамейки. Упав на скамейку, я проигнорировала боль, прострелившую в коленке, которой ударилась о деревяшки. Опустив голову, я часто задышала, пытаясь вернуть себе спокойствие. Ледяное, мать его, спокойствие, с которым я переступила порог отцовского дома. Но одна встреча вырвала мои кошмары, всколыхнула их рябью на воде, и я задыхалась, не замечая времени проведенного в глубине сада, ни ног, которые появились в поле зрения, когда я перестала жмуриться.

– Ты как?

Владимир. Я затряслась, растирая плечи потными и ледяными ладошками.

– Не очень, если честно, – усмехнулась, глотая тошнотворный ком. Он пришел за мной! Пришел, чтобы сказать, что все знает?

– Я присяду?

Кивнув, я не отводила взгляда от носков его начищенных до глянцевого блеска ботинок. Один шаг, второй… Я считала чужие шаги, заставляя себя дышать в унисон счету.

– Что случилось? – голос слишком близко. Почти над ухом. Я вздрогнула и посмотрела на Владимира. Но вместо ненависти я видела лишь страх. Страх за меня?

– Кажется, мешать разный алкоголь – ужасная идея. Меня штормит и тошнит, – вымученно процедила сквозь зубы, впервые радуясь тому, что мое собственное лицо отражало внутреннее состояние достаточно достоверно, чтобы убедить в этом Владимира.

Он покачал головой, прикладывая к моему лбу раскрытую ладонь.

– Тебя трясет, – проговорил Володя, а я вздрогнула под его прикосновением. – Что не так?

Я усмехнулась, зажмурившись. Перед глазами поплыли картинки, про которые я практически и не вспоминала. Так надежно спрятала их, и такими неожиданными сейчас стали обрывочные воспоминания, отчего внутри все всколыхнулось, рождая во мне светлую улыбку.

– Помнишь, когда мне было лет десять, я заболела и отказывалась ходить в школу. Отец тогда уехал в Америку, а я была брошена с няньками, которым было плевать на меня и на мои зеленые сопли.

Владимир медленно убрал руку, складывая ладони перед собой.

– Да, помню. У тебя была лихорадка.

– Чертова простуда чуть не отправила меня на тот свет, – хохотнула, быстро смаргивая кристальные слезинки. Черт! Почему я плакала? – Я так и не поблагодарила тебя. Спасибо.

Владимир молчал. Повисшая между нами тишина угнетала. Я осмотрелась по сторонам, чувствуя, как вечерняя темнота окутывает сад, ползет к нашим ногам чернильными кляксами по мощеной тропинке.

– За что? – даже не голос. Какой-то надорванный хрип, вырвавшийся из недр мужского тела. Я могла поклясться – если бы положила руку на его грудь, почувствовала бы вибрацию.

– Если бы ты не отправил меня в больницу, то я так и валялась бы в кровати, ловя глюки.

В какой-то миг мне показалось, что я и сейчас ловила глюки. Весь мир трясло и ломало. Ломало и меня. Темнота расползалась, касаясь моих ног. Ползла черными лапами по светлой коже. Я вздрогнула, пытаясь прогнать кошмар.

– Кристина, ты болела.

– Все знали, но никто не собирался верить мне. Потому что я была врунишкой.

– Ты любила прогуливать школу. Поэтому никто и не поверил тебе.

– Они меня ненавидели! – возмущение рвалось из меня. Срывалось криком, который утопал в непроглядной темноте. Она слишком близко. – А ты… Ты заботился обо мне… Всегда заботился.

– Кристина, я и сейчас забочусь. И буду заботиться всегда, – чуть слышно проговорил Владимир, и я ощутила его руку на своем плече. Тьма отступила, сползла вниз и затерялась под ногами. Я выдохнула, беря новый ориентир. Его голос. Его прикосновения. – Но думаю, тебе нужно домой.

– Да, домой, – согласилась, пытаясь встать.

В голове поплыло. Да что же такое со мной творилось?! Я выпила пару бокалов шампанского и пару бокалов вина. Не могло же меня так развести с маленькой порции алкоголя? Да и то, что со мной происходило, пугало… Лихорадка. Я помнила ее вкус на губах, ломающую боль внутри. Разрывающую легкие от горячего воздуха; переполненные огненной кровью сосуды. Несколько бокалов некрепкого алкоголя не могли произвести на меня такого эффекта!

– Постой, Кристин, давай я помогу, – Владимир подскочил на ноги и протянул мне руку. Я схватилась за его ладонь и потянулась к мужчине. Картинка перед глазами плыла. Я теряла координацию и связь с реальностью. – Ты точно в порядке?

Я задрала голову, ориентируюсь на приглушенный голос мужчины. Он говорил словно через вату, которая забилась в мои уши. Небрежно кивнув, я пошатнулась и оказалась прижатой к его груди. Вцепившись в идеально сидящий на широких плечах пиджак, я скользнула щекой по гладкой ткани рубашки. Приподнялась на носочках, втянула аромат его парфюма. Это он! Он!

Что-то неуловимое кольнуло меня в животе. Первая мысль, пришедшая на ум – меня сейчас стошнит. Но вторая догадка оказалась верной. Я хотела его. Укол ниже пупка, растекающийся лавой. Ненормальной, болезненной и какой-то неправильной лавой желания, скрутившей меня пополам.

– Кристина! – глухой голос донесся до меня. Крепкие руки удержали на весу, я же вцепилась изо всех сил в плечи Владимира.

Что со мной происходит?!

– Ты как? Ну же, Кристина, поговори со мной!

– Я не знаю… – прохрипела в ответ, поражаясь тому, как звучал мой голос. Звонкий в собственных ушах, на высоких нотах, которые вряд ли смогла бы взять будь со мной все в порядке. Потому что со мной ни черта не в порядке. – Увези меня… Увези, пожалуйста…

– Да, моя девочка. Да, сейчас, – доносилось сквозь туман.

Владимир подхватил меня на руки, и я повисла безвольной куклой. Он прижал к себе, и быстрые шаги, ритмично покачивающие меня на волнах, были единственными, что связывало с реальностью. И его дурманящий запах… Почему я чувствовала его запах? Так словно больше ничего не существовало. Его тело, пропитанное ароматом какого-то качественного парфюма, и его собственный запах. Тот, который бил по всем рецепторам разом. Разрывал легкие, наполняя чем-то будоражащим и пугающим.

– Володь… Я…

– Да, моя девочка?

– Кажется, я схожу с ума, – прошептала, царапая пальцами по твердой ткани пиджака. Подушечки пальцев горели, превратившись в оголенные нервные окончания. Я чувствовала все: жесткость ткани, стежки, пуговки на рубашке. Его щетину на острых скулах… Жар его губ, которые ловили мои пальцы. Простреливающая боль в животе…

– Мы все сошли с ума, – я не была уверена, правильно ли расслышала слова, проваливаясь в темноту. Она подобралась ко мне… Я нырнула в омут, ударяясь головой об камни.

Но когда мне удалось открыть глаза, я уже сидела в его машине, пристегнутая ремнем безопасности и жадно глотала ртом воздух. Словно что-то родное и катастрофически необходимое вмиг исчезло, отставляя за собой вакуум.

– Володь…

– Я тут. Посиди, Кристин. Немного осталось. Скоро доберемся.

Я бездумно качала головой, елозила по креслу, чувствуя разгорающееся пламя между ног. Свела коленки, пытаясь придать телу удобную позу, но простреливавшая боль сорвали с моих губ приглушенный всхлип.

– Я… Я не знаю, что со мной происходит, – заскулила как подбитая собака, пытаясь рассмотреть двоящийся в глазах профиль. Пугливо дернулась, ощутив на ноге чужую ладонь.

– Девочка моя, – гулким эхом отозвался в голове чужой голос. Я потянулась навстречу, ощущая поглаживающие движения по коже. Он касался меня. Касался так, словно я была хрустальной статуэткой. Но я хотела иначе. Мое тело требовало другого.

– Володь… Я… Я хочу тебя.

– Нет, Кристина. Не хочешь.

Отказ. Строгий, жесткий и какой-то обреченный. Или мое подсознание играло со мной?

– Хочу! Хочу! Ну же, – я развела ноги, поддалась вперед и немного вбок, вынуждая его руку скользнуть против воли хозяина на внутреннюю сторону бедра. Застонала, толкаясь вновь и вновь, пока он не сдался.

– Ты будешь жалеть…

– К черту! К черту жалость. Я хочу…

– Не ты, – Владимир убрал руку, возвращая крепкую разгоряченную ладонь на руль. – Не ты. А то, что тебе подмешали.

Я замолчала. Желание, с которым я хотела выругаться на то, что он убрал руку, испарилось. Осталось неподдельное удивление.

– Подмешали?

– Да, Кристин. Кто-то что-то подмешал.

– Но я…

– Утром. Ты все поймешь утром. А теперь идем. Мы уже на месте.

Я уставилась на серую стену подземного гаража и мысленно выругалась. Мы действительно приехали. Но как? Я теряла связь с реальностью. Сколько раз я отключалась и возвращалась обратно, не думая ни о чем. Только о руках человека, которого должна предать…

– Ты идешь? – Владимир уже стоял около пассажиркой двери и протягивал мне руку.

Я кивнула, чувствуя, как щелкнул замок ремня, и чужие руки меня подхватили, помогая выбраться из салона. Я повисла на его плечах, не чувствуя ног.

– Я не могу идти, – прошептала, пугаясь чувства незащищенности. Будто весь мир отобрали, бросив меня в невесомость. Я попыталась встать, но Владимир не позволил. Подхватил на руки, попутно умудряясь закрыть дверцу автомобиля, и понес так, словно не обращая внимания на неудобства. Будто так и должно было быть…

– Прости, – я прошептала, прикасаясь щекой к его плечу. – От меня одни проблемы.

– Перестань извиняться, девочка. Мне нравятся твои проблемы.

– Ты странный.

Он вздрогнул. Я чувствовала вибрацию, прокатившуюся по мужскому телу. Мои слова вызвали в нем непонятную реакцию.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что странно так думать о чужих проблемах. И вытаскивать из них глупую девчонку.

– Пожалуй, я так думаю только о тебе.

– Это делает меня особенной? – хмыкнула, ощущая под щекой теплую кожу шеи.

– Более чем, – прошептал Владимир, входя в мою квартиру.

Я попыталась сползти с его рук, но он не отпустил. Несколько уверенных и размашистых шагов, и он замер на пороге спальни.

– Наверное, дальше я сама? – неуверенно проговорила, но руки, которыми оплела его шею, не разомкнула.

– Наверное, – отстранено отозвался Владимир, помогая мне спуститься на пол. Ноги коснулись паркета, и в голове как-то резко все поплыло. Я покачнулась, заваливаясь набок. – Кристина!

– Я в порядке. Только меня сейчас стошнит, – прошипела, пытаясь сориентироваться в темной комнате.

Глава 10.

Мой сон был похож на обезображенную галлюцинациями реальность. Или это сон перемешался с реальностью, из-за чего я теряла ориентир? Но как бы ни было, утром, разомкнув веки, я все еще видела пляшущие звездочки перед глазами и чувствовала горечь в глотке.

Меня стошнило. Это немногое из того, что я смогла запомнить. Первый раз, когда я добралась до туалета, меня выворачивало и трясло; разрывало горло спазмами. Но я выдала весь свой скудный ужин. Алое пятно было похоже на брызги крови.

– Это вино, – где-то на периферии я услышала голос Владимира. Он был там. Стол около меня, держал за волосы и смотрел. Смотрел, как меня выворачивало. Он не ушел, даже тогда когда я попыталась его оттолкнуть и выгнать. Он влил в меня стакан воды и заставил вернуться к унитазу. Я отказывалась, но тогда почувствовала его пальцы на губах.

– Ты сделаешь это, – приказал мужчина, проталкивая указательный палец мне в рот. Коснулся неба, царапнул десну, когда я сопротивлялась и отпихивала его руку. Надавил на корень языка.

Меня стошнило во второй раз. Больше я не сопротивлялась. Он вливал в меня воду, возвращал к унитазу, давил на горло. Меня рвало. Достаточно долго, по его словам, чтобы избавиться от части того, что подсыпали в мой бокал. Что именно, он так и не сказал. Но следующая пытка оказалась еще хуже той, через что мне пришлось пройти.

Когда Владимир убедился, что я промыла благодаря его стараниям желудок, он поставил меня на ноги, прислоняя спиной к ледяной стене. Сдернул резкими движениями платье. Я слышала хруст ткани под его руками.

– Эта тряпка, – ответил он на мое безмолвное возмущение. Или я что-то сказала вслух?

Он покачал головой, провел пальцами по белью. Оно полетело в ту же кучу, которая уже образовалась из тряпок под моими ногами. И лишь когда я оказалась совершенно нагой, Владимир выдохнул, отступая на шаг назад. Придерживая меня вытянутыми руками, он посмотрел на мой живот. Я не чувствовала смущения. Лишь разрастающийся пожар, от которого меня колотило.

– Теперь туда, – приказал мужчина, подхватывая меня под локоть. Поволок к просторной душевой и затолкал под воду.

Я орала. Помню, как горло саднило от рвотных позывов и крика. Ледяная вода обжигала. Сдирала кожу, обнажая кости. Я визжала, хрипела и отбивалась. Но Владимир держал. Его руки были прочнее металла. Он сковал мои запястья пальмами и заставлял стоять под водой.

Поток. Нескончаемый ледяной поток падал на нас. Я отбивалась, дергалась, неоднократно падая, обдирая коленки о плитку. Но Владимир каждый раз возвращал меня на место. Его одежда стала мокрой. Насквозь мокрой. Но он так и стоял в прилипшей к телу рубашке. Лишь его пиджак остался где-то там. Где? Возможно, я пропустила этот момент, когда отключилась около унитаза между вторым и третьим промыванием? Я не помнила.

Перевернувшись на другой бок, я подняла руки над головой. Темные пятна на запястьях.

– Прости, – шептал он, укутывая меня в полотенце. – Прости. Прости.

Я возненавидела это слово. Возненавидела его голос. Я хотела, чтобы все было иначе…

Владимир отнес меня в постель. Обессиленная, опустошенная, замерзшая. Я повисал на его руках и не сопротивлялась. Я была согласна даже на то, чтобы он выбросил меня, швырнул. Сломал. Хоть что, лишь бы не лёд, сковавший мою кожу коркой.

– Останься со мной, – последнее что я помнила из произнесенного.

А дальше тьма добралась до меня.

***

Она была похожа на ту девочку, которую я когда-то оберегал. Ее сон – хрупкий и невесомый, окутанный усталостью. Лихорадка отступила, и маленькая Кристина спала без сновидений в больничной палате. Я привез ее несколько часов назад. Передал врачам и ожидал как верный пес под дверью палаты, пока мне не позволят войти. А мне позволят, потому что иначе никак. Я мог сорвать с петель дверь…

Я сломал челюсть одному из охранников Виталия, когда тот попытался запретить мне выводить ребенка ночью из дома. Я не сдержался. Тогда не сдержался. Но после я научился подавлять гнев. Сейчас я готов был отпустить себя. Но только не этой ночью. Утром. Я сделаю все утром. Или днем… Или вечером…

Я вновь сомневался.

Взглянув на скрючившуюся как эмбрион Кристину, завернувшуюся в простыню, я позволил себе коснуться ее волос. Мокрые, но теплые.

В ту ночь она была такой же. Маленькая девочка, напуганная, покрытая испариной. Кристина, которая просила ей помочь. Я помог. Виталий долгое время злился на меня за самоуправство. Но я терял время. Я мог потерять Кристину.

Никто не понимал, да и не замечал, как дорога мне оказалась маленькая чужая девочка, которую я любил.

Больная любовь. Одержимая. Не та, которой я хотел бы болеть.

Я провел в ее спальне всю ночь. Утром я оставил Кристину, убедившись, что больше ничто не угрожает ее здоровью. Но для меня эта ночь не закончилась. Я вернулся в свою квартиру, наспех принял душ и переоделся. Выбрался в гараж, сел в машину и умчался туда, куда ноги несли с самого утра, а кулаки сжимались в предвкушении битвы.

Она проснулась под утро. Ее зрачки были расширены, и Кристина явно не соображала, где находится и что с ней произошло. Я дотронулся до ее щеки, и девушка перестала бездумно смотреть в потолок и отыскала меня. Улыбнулась. Но ее губы, бледные и обветренные, покрывшиеся корочкой, казались насмешкой. Я задохнулся от боли, пронзившей меня. Потянулся к ней и упал на кровать. Прижал девушку к себе, запустил пальцы в спутанные локоны и тихо шептал, пока Кристина вновь не провалилась в сон. Так и сторожил ее, почти не дыша, прислушиваясь к ее сердцебиению.

Теперь я мог дышать, будучи уверенным в том, что все прошло. Для нее. Но не для меня.

Выбравшись из салона автомобиля около высотки, расположившейся южнее центра, я запрокинул голову вверх, пытаясь отыскать нужные окна. Но могли я их найти? Сжав челюсти, я направился к входу, пряча кулаки. Держаться. Нужно держаться.

На лифте поднялся на восемнадцатый этаж, прошел по длинному коридору и замер у нужной двери. На кнопку звонка я нажал не сразу. Не знаю что именно, но что-то меня останавливало.

– Вов? – заспанный Василий вывалился в коридор, растирая ладонью покрасневшие глаза. – Ты что тут забыл?

– Есть разговор, – я наплевал на то, что Вася пытался выйти в коридор, а не пустить к себе в квартиру. Я толкнул его в грудь раскрытой ладонью. Брат отшатнулся, явно не ожидая удара. Ввалился обратно, следом вошел я.

– Ты чего творишь?! – возмущенно прорычал он, растирая ладонью место ушиба.

– Я же сказал – нам нужно поговорить.

– Так говори. Зачем бьешь?

– Я не бил. Поверь, брат, я еще не бил.

– Ну-ну, – промычал он, позволяя мне пройти в просторную гостиную, на окнах которой были задернуты темные шторы. Я приблизился к окну и впустил в комнату дневной свет. – Решил меня пытать? Зашторь обратно! Я не выспался. Голова трещит.

– Голова? – на моем лице отразилось удивление. – И отчего же у тебя трещит голова?

– От пойла, которое подавали вчера.

– Уверен? Или от того, что ты подсыпал Кристине в бокал?

– О чем ты? – брат изумленно уставился на меня, перестав растирать грудь. – Я не понимаю.

Я вернулся на середину комнаты и занял место в глубоком кресле. Махнул рукой, указывая брату занять место напротив. Тот с недоверием, даже с некой опаской огляделся, но выполнил приказ.

– Перестань прикидываться дураком, Вась. Я знаю, чем ты балуешься в свободное время. И чем угощаешь девочек.

Брат напряжено сжал пальцы. На его лице застыла гримаса боли, которая неожиданно растаяла, явив мне иное лицо. Василий хохотнул и отклонился назад, прижимаясь спиной к мягкой поверхности второго кресла.

– Угостил Кристинку таблеточкой.

– Твою мать! Ты сдурел! – я подскочил на ноги и подлетел к брату. Схватил того за грудки и тряхнул. Вася хохотнул, но не стал отбиваться или вступать со мной в драку. Он смеялся, пока я тряс его как тряпичную куклу. – Чем?! Чем ты ее напичкал?

– Таблеткой любви, – сквозь смех произнес Василий.

– Что это еще за хрень?

– Ой, да ладно, Вов, будто ты не знаешь, чем промышляют в твоем любимом клубе? Да-да, я знаю про «Маску». И про то, чем там любят угощаться. Хотя, у меня есть сомнения в том, что это какие-то левые колеса. Проверь, пожалуйста, чем там приторговывают. А то голова гудит ужасно. Раньше такого не было.

Я отшатнулся, уставившись на брата.

– Что значит раньше?

– А то и значит, Вов, что у вас там левые колеса появились. От которых в голове каша, а эффекта никакого.

– Ты подсыпал таблетки в вино Кристины?

Василий улыбнулся и согласно кивнул.

– Да, когда бутылку открывал. Не думал, что такие побочки будут. Вместо того чтобы потрахаться как следует, у меня горели яйца, а желудок выворачивало.

Я сжал кулаки. Похожие симптомы были у Кристины. Да быть такого не может! Он не ошибается со своими «рецептами». Никогда!

– У тебя еще остались таблетки?

– Хочешь угоститься и проторчать полночи, выблевывая ужин?

– Нет, хочу знать, что за дерьмо толкают в моем клубе. И кто его толкает.

***

Контрастный душ помог. Не сразу, но все же помог. Я простояла под водой, намыливая тело и шоркая мочалкой, пока кожа не приобрела красный цвет, а руки не повисли вдоль плетьми. Выбравшись из воды, я закуталась в просторное махровое полотенце и невольно взглянула на свое отражение.

– Да уж, Крис, отвратительно выглядишь, – сорвалось с бледных губ.

Я дотронулась до них, чувствуя жжение. Маленькие ранки саднили. Я кусала губы? Или это из-за того что произошло? Я никак не могла собрать весь пазл в голове. Слишком много деталек, мелких и размытых, каких-то незначительных на первый взгляд. Но таких важных, чтобы хоть что-то упустить из виду.

Вернувшись в спальню, я вновь осмотрелась, пытаясь восстановить картинку, которая рябила перед глазами. Безрезультатно. С выдохом опустилась на кровать и наклонилась лицом вниз, прижимаясь подбородком к коленкам.

– Какого хрена! – заскулила, массируя виски. В голове все трещало, словно сломанное радио, которое ловило все эфиры разом, превращая голоса, музыку и иные звуки в невообразимую какофонию. Я ухватилась за голову и часто задышала, пытаясь придумать способ, как избавиться от боли. Но ничего на ум кроме обычных таблеток не приходило, поэтому уже через пять минут я проглотила две пилюли и вернулась в спальню. Рухнула в кровать, сжалась и закрыла глаза, пытаясь заглушить боль. Или надеясь на то, что смогу уснуть. А когда проснусь – в голове будет тишина.

Боль прошла не сразу, но отступила. Наверное, через два часа я выбралась из постели и прошлась по квартире. Ступая по полу босиком, я не чувствовала холода. Расхаживая по длинным коридорам и комнатам, я не понимала, что мне делать. Как теперь поступить… Владимир мог догадаться, но не подать виду. И откуда ему было известно что со мной что-то не так? Тем более утверждать то, что меня опоили? Но главное кто?!

Этим вопросом я должна была заняться, и достаточно постучать в соседнюю дверь. Если Владимир дома, он обязательно ответит на мои вопросы. А если нет, я подожду его возвращения. Но мои ноги несли меня в противоположном направлении от выхода на общую площадку. Я остановилась перед дверью в отцовский кабинет и замерла.

– Ну и трусиха ты, Крис, – хохотнула, а после сжала челюсти. Стало невыносимо противно и отголоски боли звенели где-то на дне черепной коробки.

Я толкнула дверь и вошла в кабинет. В кабинет заглядывала после приезда и отметила, что ничего не изменилось. Отец оставил кабинет точно таким, каким он был долгие годы. Этакий советский шик, от которого в глазах темнело. Я не стала рассматривать дубовый стол с резными деталями, или тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах. Я прошла дальше, остановилась около высоких деревянных стеллажей и дотронулась до крайней левой книги на третьей полке.

Когда-то отец пересмотрел американских фильмов и захотел себе такой же сейф, спрятанный за книгами. И чтобы добраться до него можно было с помощью определенных манипуляций. Было смешно, когда отец радовался его установке в кабинете, но теперь я отчасти испытывала те же чувства, набирая код на скрытом замке сейфа.

Металлическая дверь открылась бесшумно.

Я протянула руку и коснулась пальцами стального дула пистолета. Мой запасной вариант, к которому я прибегну лишь тогда, когда моей жизни будет что-то угрожать. По-настоящему угрожать. А пока я забралась вглубь сейфа и достала выключенный мобильник. Обычный, в сером чехле, с кнопками.

Включив телефон, я дождалась, когда он полностью загрузится, и набрала один из пяти вбитых туда номеров. Приложив телефон к уху, я считала гудки. Три гудка – линия чистая, можно говорить. Четыре – у нас есть проблемы. Пять – все пошло к чертям.

Три гудка.

Я выдохнула.

– Привет, Криси, – на том конце раздался голос того, кого я хотела бы сейчас видеть рядом с собой. Почувствовать его плечо, услышать слова одобрения.

– Привет, Бобби, – прошептала, смаргивая слезы.

– Ты как? Все по плану?

– Да, по плану, – я присела на край стола и задумчиво утаивалась под ноги. У отца отвратительный вкус. Этот персидский ковер только все портил. – У тебя как? Поставил вчера?

– Да, моя госпожа, все готово! Картинка четкая, ночная съемка отменная, а звук улёт. Я тебе там подарок приготовил. В столе. В ящике слева от твоих шикарных ног.

Я вздрогнула и осмотрелась по сторонам.

– Ты и здесь поставил камеру?

– А то, Криси! Весь дом напичкал. И не только. По твоему спецзаказу крыша тоже нашпигована. К нему, правда, не попадешь, но лучше так, чем нечего.

– Я постараюсь чаще приглашать его в гости, Бобби, а ты следи, чтобы никаких осечек.

– Без проблем, подружка. И кстати, что с тобой вчера было? Ты выглядела паршиво.

– Хотела бы я знать…

Часть 2. Игра в чувства
Глава 1.

Из видеозаписи, оставленной Кристиной Зориной в день ее исчезновения

«Наверное, вернуться домой было не самым удачным решением, которое я принимала за свою жизнь. И ты с этим, скорее всего, согласен, Мёрфи. Не так ли? Но что бы ни произошло, ты говорил – все под контролем. И я верила, Алекс. Верила, но влипла в такое дерьмо, от которого мне не отмыться…

Ну что же, продолжим…

Я вернулась в отчий дом с твердым намерением отыграть свою партию, как бы она мне не нравилась. Я занималась самовнушением, страдая по ночам от бессонницы. В итоге я смогла убедить остальных в своей игре, и даже себя. Катя возненавидела меня еще сильнее, у отца появились странные мысли относительно моего будущего, но он все еще не знал, в какое дерьмо вляпалась его нерадивая дочь. Но не это меня пугало. Совсем не это. Потому что я знала, как бороться с Катей, поддерживая игру. Я была уверена в том, как нужно говорить с отцом, как себя вести, чтобы не вызывать подозрений ни у кого. Но все карты мне смешал другой человек.

Ох, если бы я знала, каким ужасным человеком может быть Максаковский, то отказалась бы… Черт! Мёрфи, какого хрена ты не предупредил меня о нем?! Знаешь, почему весь твой чертов план полетел коту под хвост? Не знаешь? Или все-таки догадываешься?

А я знаю! Алекс, я все знаю!

Весь твой план рассыпался как карточный домик по одной простой причине – нужно уметь выбирать союзников.

Ты ошибся, Алекс Мёрфи! Ты реально облажался.

Потом что Максаковский не терпит игр, он ненавидит, когда им манипулируют. На дух не переносит чужого влияния. Чужого, мать его, превосходства!

Мой отец был таким. Ты же знаешь, Алекс. Знаешь, как он сделал свое имя и все те деньги, которыми владела компания. Он не был чистым на руку игроком. Он вылез из той прослойки общества, для которой обмануть, украсть, угрожать и даже убить – не проблема. Не те моральные принципы. Мой отец сколотил состояние на лжи. Он приумножил его, отнимая жизни. Но, увы, это тебя не интересовало. Потому что цель была другой…

Верный товарищ моего отца. Лучший друг. Правая рука. Соратник, совладелец. Хранитель тайн Зорина. Я могла бы так продолжать, пока язык не отсохнет, но не буду. Потому что ты сам знаешь о функции Владимира Максаковского в моей семье. Я сама рассказала тебе. Многое рассказала, но больше ты узнал без меня. И жаль, что ты не воспринимал всю информацию, добытую кровью и жизнями, и не использовал ее, чтобы спасти новые жизни.

Он не простая пешка. И никогда ею не был. Мы думали, верили в то, что отец имеет силу управлять жизнью Владимира. В это даже я верила. Помнила, как отец мог огрызнуться на него или ударить. Я молчала об этом, потому что девочке не стоит поглядывать за взрослыми, не стоит совать свой маленький нос в дела старших. Но разве меня останавливали закрытые двери? Разве я могла не слышать, как отец проводил свои собрания в чертовом кабинете с самым ужасным ковром под ногами?! Или то, как он общался с подчиненными на доках, пока его малышка с нянькой бродила по пристани и смотрела на воду, в которой расплывались маслянистые пятна? Я видела многое, слышала еще больше. Но я не хотела понимать это. Воспринимать как нечто плохое. Я просто считала, что отец поступал правильно. Потому что моя любовь к нему была безграничной. Как и его… Я верила, что он любил меня. И верю до сих пор. Пусть его любовь и была ужасной…

И да, Алекс, я побывала в «Маске». Все как ты и говорил – место отвратительное, но убедилась я в этом не сразу. В первый раз все мои мысли были сосредоточены на фотографии и том, кому принадлежал шрам. Я думала – все эти люди в клубе лишь для того чтобы хорошенько потрахаться. Но кто же знал, что за закрытыми дверьми клуба творится настоящий кошмар!

Мёрфи… Черт! Алекс, я боюсь… Я действительно боюсь того, что может произойти. Вытащи меня из этого дерьма! Ты обещал!

Черт тебя подери, Мёрфи.

Ты обещал…»

21 сентября 2017 года

Катя первой позвонила мне. Рассматривая неизвестный входящий номер, я не решалась ответить. Но то ли притупленное таблетками чувство боли, кривившее лицо в ужасную гримасу, то ли просто раздражающий звук от бесконечных звонков, но я заставила себя выползти из постели и схватить телефон. На дисплее высветился номер. Ругнувшись, я ответила, даже не подозревая, кого услышу.

– Что так долго?! – Ни приветствий, ни капельки манер в голосе Катерины не слышалось. Лишь кипящая злость и зашкаливающее раздражение, которое будто по ветру передавалось и мне.

– И тебе добрый день, шалава.

– Ядом не отравись, потаскуха, – огрызнулась Катерина, зашипев в трубку как змея. На мгновение мне показалось, что она плюется ядом, о чем я сразу же сообщила, получив в ответ очередную порцию оскорблений. Впрочем, все наши «один на один» начинались так, да и заканчивались.

– Мне нет дела до пререканий, – вдруг отрезала Катя, и я проглотила очередное заковыристое словечко, прислушиваясь к изменившемуся тембру ее голоса. – То, что ты вчера устроила.... Идиотка! Надо же было так отца подставить! О чем ты думала, Кристина? Ты с ума сошла?!

Я прислушалась к участившемуся сердцебиению. Легкие обожгло от жадно втянутого ртом воздуха, а в голове зашуршали мысли-шестерёнки, скрипя как старый заржавевший механизм. Я что-то упустила? Что-то забыла о прошлом вечере?

– Что опять не так? – решила подыграть, чтобы выслушать версию Кати, и уже после делать выводы или пытаться собрать пазл, который все еще был раскидан бесконечными деталями в моей голове.

На том конце Катя громко хохотнула – язвительно и рвано.

– А ты не помнишь? – возмутилась она. – Нажралась как свинья, висела на шее гостя. Кристина, о чем ты вообще думала? Неужели нельзя было контролировать количество вливаемых в себя порций алкоголя? Или материнская кровь взыграла? А?

Воздух покинул мои лёгкие. Вцепившись взмокшей ладонью в телефон, я зарычала, не заботясь о приличиях.

– Не смей так говорить о моей матери! Не смей! Шлюха! Ты и ногтя на ее мизинце не достойна. Эскортница. Проститутка! Не смей! Я вырву твой язык и заставлю его сожрать!

– Да нужна она мне! – взвизгнула Катя, явно задетая моими словами.

Потому что не глупая – понимала, какой шлейф тянулся за ее накаченной жопой. Какие слухи ходили и как тыкали в ее спину те, кому она оказывал услуги, сгибаясь пополам и заглатывая член по яйца. Вот только мой отец, видимо ослепленный ее талантами, этого не замечал. Но над ним смеялись! Не в открытую и не в лицо. Никто бы не посмел. Но слухи… Они всегда были. И не всегда хорошие.

– Тогда захлопни свою пасть!

– Да пошла ты, больная! – запищала Катя. – Я с тобой хотела поговорить об отце.

– Что?! Что ты с ним сделала?

– Я? Ничего я не делала! Но твоя выходка будет стоить тебе свободы, – огрызнулась, а я вмиг потеряла способность говорить. Она что-то узнала обо мне? Узнала, по какой причине я вернулась? Неужели… Да быть такого не может!

– Говори, – вдохнув, я ответила, не теряя надежды на то, что все это блеф. И Катя пытается мне угрожать, чтобы задеть. У нее ничего нет.

– Если бы ты вчера не выкинула этот номер, то все могло пройти гладко. Но не тут-то было! Тебя видели гости и обслуга. То, как тебя выносил на руках Владимир. А ты висла на нем, терлась как течная сука. Черт! Кристин, если нужно потрахаться, то делай это не в моем доме.

Я замерла, чувствуя как ноги стали ватными. Все было по-настоящему. Этот момент, который я почти упустила, вспыхнул яркой картинкой перед глазами. Мне казалось, что то время, которое прошло между нашим разговором на скамейке в саду, и то, как я оказалась в машине Владимира, длился не дольше пары секунд. Но так просто не могло быть. Он нес меня через сад, скорее всего, минуя ту часть, где собрались гости. Но кто-то мог видеть. Служащие, гости. Катя права. Нас видели, сделали выводы и донесли отцу. А то, как донесли – теперь моя проблема. Для них я была вдрызг пьяная, ничего не соображающая шлюшка, дочка Зорина, вешающаяся на шею близкого друга семьи и человека, который вдвое меня старше. Теперь я позор для отца, от которого так просто не отмыться.

– Что сказал отец?

– Сказал, что оторвет тебе голову. Лично!

– Нет! – Не слова, а скорее звук, сорвавшийся с губ.

– Да, Кристин. Он взбешен. Представляешь, как о тебе говорили? Я, конечно, тебя на дух не переношу, как и ты меня. Но, черт подери, Кристин, то, как ты вчера вела себя отразиться на всех нас! И на мне тоже!

– Заботишься о своей гнилой репута

Пролог

Мужчина держал в руках тяжелую коробку и рассматривал отпечатанную на белом листе информацию. Сухой перечень содержимого. Он помнил этот список наизусть, потому что набирал его сам. Пункт за пунктом, слово за словом.

Три года назад…

Три чертовых года он пытался найти ответы, но все что было, теперь хранилось в коробке. Почувствовав как руки стали неметь от тяжести, он сделал несколько шагов к рабочему столу и водрузил на ворох разбросанных бумаг проклятую коробку и выдохнул. Открыл крышку, запустил в нее длинные пальцы с криво подстриженными ногтями и подхватил первую папку – серый цвет, напоминавший асфальт в дождливую погоду. Обойдя стол, мужчина занял место в рабочем кресле, которое под его тощей фигурой слегка скрипнуло.

За годы отчаянной погони, поисков и попыток найти хоть какие-то ответы он сильно сдал. Первое дело, которое Алекс Мёрфи провалил. И какой из него после стольких неудач специальный агент?

Мужчина покачал головой, открывая корочку папки и рассматривая содержимое. Его текст. Его показания по делу, которое так и не было закрыто.

– Эй, Алекс, ты опять взялся за старое? – В кабинет без стука заглянул широкоплечий молодой мужчина с густой шевелюрой темно-русых волос. Стив – бывший подчиненный Алекса, а теперь напарник, который не разделял интереса Мёрфи этим делом. Попросту он считал Алекса сумасшедшим, который пытается найти то, чего нет.

«Она давным-давно мертва», – два года назад заявил Стив, передавая Алексу полный бокал темного пива.

«Нет. Она жива», – так ответил Алекс, не притронувшись к алкоголю. И он как безумный верил в это, потому что знал – она была не только его одержимостью…

Тот человек, о ком было так мало информации в коробке с делами и уликами, не мог убить ее. Не мог, потому что свою куклу он не отдаст.

– Хочу еще раз посмотреть. – Алекс не стал отпираться, похлопав узкой ладонью по папке. – Немного посмотрю.

– Ну конечно! Знаю я тебя. – Стив вошел в кабинет, но остановился на пороге, прислонившись мощным плечом к дверному косяку. Вот если бы он был тогда с ними… На той чертовой пристани. Возможно, все сложилось бы иначе. – Опять полночи просидишь. Это пустая трата времени, Мёрфи. Завязывай с глупой затеей. Я же говорил.

– Я помню, – Алекс перебил бывшего подчиненного, покосившись на коробку. Возможно, он прав, но мужчина пока не был готов так просто сдаться и отказаться. Ему казалось, что он что-то упускает. Не мог тот человек не оставить улик. Не мог исчезнуть… И забрать ее…

– Ну, смотри, Мёрфи. Если ты сойдешь с ума, копаясь в этом деле.

– Я в порядке. Иди домой. Тебя, наверное, Джанет заждалась, – он знал, как отвлечь остряка Стива. Джанет – его молодая и очень красивая невеста, из-за которой Стив терял голову, превращаясь в глупца.

Когда-то и Мёрфи был таким. Влюбленным в строптивую, горячую и такую красивую молодую женщину.

Женщина, которую он потерял.

– Ты прав. – Парень хмыкнул и посмотрел на часы. – Ладно, я побежал. А ты обещал…

– Помню. – Мёрфи изогнул тонкие губы в улыбке, которая вряд ли обманула парня, но тот согласно кивнул и покинул кабинет, тихо притворяя за собой дверь.

Мерфи вздохнул и вернулся к тому, с чего начал. Вновь пролистал папку, рассматривая список улик, показания и прочие детали, которые давным-давно отложились несмываемыми чернилами в его памяти. Его внимание задержалось на нескольких снимках. И почти на всех была она…

Отложив в сторону папку, Алекс выдохнул, запуская руки в короткие черные волосы. Ответы! Ему нужны ответы. И лишь видео, оставленное как доказательство ее слов, могло хоть что-то дать. Единственная свидетельница, которая могла все раскрыть, исчезла, передав ему запись с показаниями. Но никто не поверил. Потому что никто не хотел верить ее словам…

Мёрфи нагнулся вперед и выудил из-под бумаг флеш-карту. К ней была прикреплена бирка с номером, присвоенным улике. Мужчина нажал на кнопку рабочего компьютера, ожидая, когда тот загрузится, и подключил карту, собираясь заняться тем, что хотел делать меньше всего.

Видеть ее лицо. Слышать ее голос.

Загрузив видео, Алекс отыскал перевод, но он и так помнил слово в слово рассказ женщины. Помнил вплоть до знаков препинания. До ее сбитого дыхания в финале, до навернувшихся на красивых глазах слез.

Сделав еще один вдох, Алекс нажал на кнопку воспроизведения и отклонился немного назад, прислоняясь к спинке стула. Картинка появилась не сразу, и на миг Мёрфи запаниковал – а если видео больше нет? Но через пару секунд изображение дрогнуло, и в кадре появилась сначала согнутая пополам женщина, на лицо которой упали темно-каштановые волосы. Выпрямившись, она развернулась и отошла от камеры, занимая место на широком диване, обитом белой тканью. На этом фоне ее кожа казалась шоколадной, сладкой и нежной, именно такой, какой он ее помнил. Единственная ночь, когда они были близки. Одна чертова ошибка, которая чуть не стоила Алексу карьеры, если бы… Нет, он даже не хотел вспоминать, через какой ад ему пришлось пройти после.

Он отогнал прочь воспоминания, прислушиваясь к голосу женщины. Она – лишь работа, и всегда ею была. Алекс должен наконец-то расставить приоритеты и больше никогда не совершать ошибок. Особенно таких глупых…

Не влюбляться.

– Надеюсь, эта камера пишет. – Губы язвительно искривились. – Пожалуй, начнем. Меня зовут Кристина Витальевна Зорина. Дата записи «Четырнадцатое ноября две тысячи семнадцатый год». Время, – она задумалась. – Ай, к черту. Уже вечер. Около десяти. Не думаю, что это важно, потому что я намерена рассказать очень длинную историю. И когда я закончу, будет далеко за полночь, – Кристина улыбнулась, и уголки губ Мёрфи изогнулись в ответ.

Он обожал ее улыбку. И теперь понимал, почему тот человек, отнявший у него Кристину, не пожелал ее возвращать. Алекс и сам бы хотел владеть ею. Навсегда.

– Я надеюсь, что мои слова воспримут правильно. И поймут – я не лгу. Я никогда не лгала. Ну, то есть, почти никогда. Иногда приходилось врать, но лишь тогда, когда это было действительно нужно. И вы поймете почему. Просто попытайтесь мне поверить. Хоть кто-нибудь. Потому что мне больше никто не верит… – она замокла, смотря в камеру. Алекс помнил – так происходило несколько раз за те четыре часа, пока Кристина Зорина рассказывала свою историю. – В общем, все началось с моего возвращения домой. Официально, я преследовала одну цель – расправиться с семейными проблемами. Неофициально… Неофициально – я должна была помочь, чтобы спасти собственную шкуру… Извини, Мёрфи, но эта история будет отвратительной. И мне придется рассказать все. Прости, Алекс…

Часть 1. Возвращение домой

Глава 1.

08 сентября 2017 год

Несколько часов ожидания, перелета и вот я дома. Слово, которое заставляло сердце учащенно биться. Вот только для меня оно отдавало горечью на языке и желанием купить обратный билет. Умчаться прочь, лишь бы не делать то, ради чего я вернулась. Но сжав кулаки и выдохнув, отыскала свой чемодан и уныло поплелась на парковку. Там, среди сотни автомобилей меня дожидалась подруга. Моя лучшая и единственная подруга Адель, но даже ей я не могла доверить всех тайн. Открыть душу, поплакаться в жилетку и, запивая горе вином, вспоминать сладкие деньки нашей школьной жизни или придумывать новую шалость, за которую меня не погладят по головке, а Ади получит от родителей так, что можно будет усомниться в свободе ее выбора жизненного пути.

Еще пара часов по пробкам и я буду дома. Приму горячую ванну, заполненную до краев пеной, выпью пару бокалов вина и наконец-то посплю. Сон мне не шел третий день. А все чертова фотография, хранившаяся в кармане плаща. Во внутреннем кармане… Фотографию я получила от анонима, который уверял, что поступал так из чистых побуждений. Вот только должна была ли я верить анониму, который так хорошо разбирался в моих семейных проблемах…

Я провела почти год за границей. Сначала Италия, потом путешествие по Франции, искупалась в море, а после и вовсе задержалась в Англии. Отец оплачивал любые прихоти его любимой дочери, а я не унималась и трепала ему нервы. Я мстила за то, что он женился. Поступала ли я правильно? Наверное, нет. Мне же не десять лет, чтобы закатывать истерики! Но отцу не понять, что такое горе. Настоящее горе, которое сжигало изнутри, оставляя зияющую дыру там, где должна была быть душа у человека. Была ли у меня душа? Нет, я давно потеряла ее в погоне за беззаботной жизнью. Золотая девочка. Но он…

Он ведь обещал, что после смерти матери никогда не женится. Так сильно когда-то любил мою мамочку и, потеряв ее, одарил своей безграничной заботой и любовью единственную дочь. А сейчас спустя столько лет он привел в дом молоденькую невесту. Нет, не просто невесту! Теперь уже жену.

Екатерина Гусева. Молодая и амбициозная, она диктовала условия в семье. И отец ей подчинялся. Верил безоговорочно, исполнял все прихоти. А стерва Катя обещала ему наследника. Пацана. Ведь у бизнеса Виталия Зорина должен быть приемник – тот, кто возьмет бразды правления после того, как Зорин отойдет от дел. А на меня нельзя полагаться. Слишком ветреная, бесшабашная. По заверениям отца я могла уничтожить компанию, растратить его миллионы на шмотки и веселую жизнь. Так говорила Катя, вынуждая меня сбежать из дома. Отец не стал противиться. А я? Я ждала иного финала. Уговаривала, присмирела, стала послушной девочкой, которой он помнил меня. Почти доказала, что смогу стать преемницей. Смогу… И все получилось бы, если я напоследок не вцепилась в рожу несостоявшейся мачехи. Кричала она громко и отбивалась, а в моих руках оставались наращенные локоны. Красота, купленная на деньги отца.

Меня выгнали из дома. Как нашкодившего котенка схватили за шкирку и выбросили. И тогда я рванула за границу. Никто не был против и не торопился меня возвращать. Порой я задумывалась, а не появился ли там наследник, в котором отец души не чаял. Но судя по пестрым аккаунтам Кати, жила она беззаботно, праздно и бездетно. Ну что же, для меня это было только на руку. Особенно после того, как я получила фотографию. Пока мало информации, но я возвращалась с единственной целью – вправить отцу мозги и вышвырнуть содержанку из дома. Такие, как Катя, не рожают. Они фигуру берегут. И свободу.

А у меня была свобода. Настоящая. И целый год я жила без родительского контроля. Только уже тошнило от того, что никому не нужна. Год слонялась по миру и ждала, когда же папенька одумается. Он вроде бы попытался, а когда узнал, что его дочь возвращается, так и вовсе предложил мне пожить в его городском пентхаусе. Сам же отец переехал в огромный коттедж за городом. Для Кати только новое, только лучшее. Я рассмеялась. Когда-то отец не вылезал из квартиры, наслаждаясь двухуровневой планировкой и открытой крышей. И мне там тоже нравилось. «Город у ног» – так говорил отец, показывая на свои владения. Бизнес был действительно огромным, но я не совала нос в дела отца. До поры. Как и не лезла в его личную жизнь.

Я знала о том, что у отца были любовницы. Но то, что одна из них превратится из содержанки в законную супругу, мне не понравилось. Катя была не простой содержанкой. Эскортница, элитная шлюха. На таких не женятся, а мой отец потерял последние мозги, раз позволил ей войти в дом с кольцом на безымянном пальце. Поэтому я возвращалась отомстить за разрушенную семью. Отец еще припомнит мои слова. А я постараюсь, чтобы недоделанная мачеха свалила прочь из Моего дома.

– Наконец-то!– громкий голос привлек внимание.

Чуть поодаль у черной блестящей на солнце машины стояла подтянутая шатенка и махала рукой.

Адель. Лучшая и, наверное, единственная подруга. И она та, кому можно доверить самые сокровенные тайны, но не все. Чем в принципе я и займусь после того, как затолкаю чемодан в багажник.

– И это все? – Адель не верила глазам. Впихнув багаж, мы сели в салон.

– Ну да, – я пожала плечами. – А что ты ждала?

Девушка рассмеялась. Мне нравился ее смех. Чистый, светлый, заставляющий отвечать тем же. Я была слишком резкой, жесткой. Не было во мне романтичной нежной души, как у Адель. Я даже тайно завидовала подруге. По-доброму завидовала.

– Ну, на то, что мы забьем тачку до отказа и потащимся по крайней правой полосе, скребя пузом по асфальту.

– Эх, подруга, вот значит какого ты мнения обо мне, – изумленно изогнула темную бровь.

Да, у меня была дурная привычка, развившаяся за последний год в одержимость. Но я ссылалась на стресс. А шопинг помогал успокаивать расшатанные нервы.

– Конечно! Ты же хвалилась, что скупила там половину бутиков, – тут же отреагировала подруга.

– Скупила и оставила. Думаешь, я тут задержусь? – у меня был план, на который я намеревалась потратить месяц, может чуть больше. А после того, как я буду уверена, что молодая семья отца разлетелась на осколки, смотаюсь из страны. Потому что мне достанется. Нужно обезопасить себя от гнева Кати, и от ненависти отца. Будет тяжело, но я переживут и спасу папочку от шлюхи Катерины.

– Я надеялась, – грустно улыбнулась Адель. – Мне тебя не хватало.

– И мне тебя, Ади, – дотронулась до руки подруги.

– Куда рванем?

– В пентхаус, – ухмыльнулась, замечая, как лицо подружки исказилось от удивления. – Папочка подарил мне свою квартирку.

– И явно преследуя одну цель?

– Да, чтобы я не мозолила глаза этой стерве.

– Ох, Крис, я бы не только волосы из ее непутевой головушки выдрала.

– Я просто не успела. Нас разняли. А так я бы этой ведьме морду исполосовала, чтобы перестала так хищно улыбаться.

– Думаешь, она победила?

Я рассмеялась, откидывая голову назад. Громко, заливисто. Адель покосилась, продолжая сжимать руль.

– Нет, дорогая подружка. Последнее слово будет за мной, – и для убедительности я постучала раскрытой ладонью по внутреннему карману плаща…

– И что это за хрень? – Адель небрежно бросила фото на столик.

Я усмехнулась. Конечно же, я знала, какую реакцию стоило ждать от подруги, воспитанной в довольно жестких условиях родителями-профессорами. Вот только Ади не была ангелом, хотя упорно доказывала всем обратное.

Забравшись в широкое кресло и растянувшись, я перекинула ноги через кожаный подлокотник. В руке держала бокал, наполненный красным, как густая кровь, вином. Именно о таком вечере после изнурительного перелета и мечтала. Вздохнув, я взглянула на подругу.

Адель морщила носик, искоса поглядывая на фотографию, которую я показала минутой ранее. С ванной пришлось повременить. А вот расслабить нервишки самая пора, особенно после того, как я решила открыть правду. Потому что мне нужна была помощница. Та, которая подстрахует или предоставит мне отличное алиби. Сжав губы, я удержалась от желания попросить у Ади заранее прощание за то, во что может вылиться моя месть. Но если подруга узнает весь план, я лишусь головы раньше, чем начну притворять его в жизнь.

– То, зачем я вернулась, – протянула я и отпила из бокала немного вина. На губах заиграла улыбка. Жаль, ненастоящая. Потому что меня до сих пор потряхивало от осознания простого факта – игра уже началась.

– Ну и мерзость, – хмыкнула она. – Ты уверена, что это Катя?

Девушка продолжала поглядывать на снимок. Ей не верилось, как и мне, когда я впервые распечатала конверт. Небрежно отбросила, часто моргая, а после злорадно усмехалась, посылая мысленно благодарности «доброжелателю». Иначе того, кто подкинул мне карт-бланш, нельзя было назвать. Вот оно, спасение для семьи Зориных.

Наверное, даже у такой суки как я был свой ангел-хранитель. Или демон-искуситель, потому что не воспользоваться шансом и не уничтожить Катерину я не могла.

– Не просто уверена. Я точно знаю!

– И откуда это у тебя? – недоверчиво поинтересовалась подруга.

– Так скажем, кто-то мне решил помочь.

– Ну-ну, так и поверила, – Адель поморщила миленький носик. – Слушай, а может это еще до того, как она с твоим отцом познакомилась?

Пожалуй, ее сомнения были не безосновательны. С учетом того, кем была Катя до замужества. И да, первой мыслью, мелькнувшей в голове – прошлое Катьки всплыло. Но внимательно изучив снимок, я уже не сомневалась – как была шлюхой Гусева, так и осталась элитной сосалкой, с новым статусом и безлимитным банковским счетом.

– Нет, этот снимок сделан пару месяцев назад, – я покачала головой. – Присмотрись внимательнее.

Адель потянулась к столику. Подхватила длинными пальчиками снимок. Да, там действительно была моя недоделанная мачеха. Обнаженная, с кляпом во рту и поставленная раком. А мужчина, раздетый лишь по пояс, жестко драл ее, придерживая златокудрую голову крупной рукой. И шрам. Адель никак не могла сконцентрироваться на чем-то другом, кроме как на белой кривой полосе на его руке.

– Да, похоже, что недавно сделано. Она же перекрасилась в блондинку месяца три-четыре назад? – задумавшись, ответила Адель.

– Ага. И не просто перекрасилась. Видишь на ней серьги?

Адель заставила себя посмотреть на обнаженное тело женщины. Перевела взгляд на ее лицо, искаженное гримасой удовольствия. В ушах ярко блестели усыпанные камнями крупные серьги.

– Вижу. И что?

– Их отец подарил стерве два месяца назад на день рождение. Единичный экземпляр. Выполнены на заказ. И стоят целое состояние, – меня даже перекосило. Я вспомнила тот момент, когда узнала про царский подарок, преподнесенной молодой супруге отцом. Особенно меня впечатлил счет. И какой бы меня транжирой и ветреной дурой не считал собственный отец, и даже подруга, я умела считать деньги.

– А это точно не твой отец? – смущенно поинтересовалась девушка.

Адель не хотела думать, что растянутая женщина, в окружение атрибутики садо-мазо, и мужчина, жестко перехвативший ее тело – семья подруги.

Я, услышав слова девушки, подавилась вином. Брызнув и облив свою белую футболку, вытерла рот тыльной стороной ладошки. Смачно выругавшись, я ответила.

– Ади, ну и гадость же ты только что сказала! Поверь, я знаю, как выглядит мой отец. И пусть там не видно лица мужчины, но фигура довольно габаритная и приметная. А еще шрам.

Адель кивнула. Да, примечательная деталь. Отвлекает внимание от женщины и кляпа.

– У отца нет шрамов на руках. И никогда не было. А этому шраму много лет. Смотри, какой он белый и кривой, – затараторила я, тыкая мокрым от вина пальцем в фото.

– Да, вижу, – пробормотала подруга. – Но скажи мне вот что, каким образом ты намерена найти этого человека? Ведь ради этого ты и приехала?

– А ты сообразительная, – усмехнулась, возвращая себе горизонтальное положение.

– Еще бы, – хмыкнула девушка. – Хоть кто-то в нашей компании должен дружить с головой. И не зря же ушла в аспирантуру.

Если честно, я знала, почему Ади продолжила учебу. Вот только она сама не торопилась признаваться в том, что зависела от родителей. От их мнения, денег, жилья. От всего, что они давали ей. Потому что откажись Адель принимать их условия, оказалась бы выброшенной на улицу без гроша в кармане и связей. Впрочем, я всегда готова была помочь подруге. Но девчонка она была умной и горделивой. Хоть в чем-то мы с ней совпадали.

– Заучка. Но красивая, – хмыкнула я, замечая, как на щеках подруги появился румянец.

Так и не привыкла к тому, что ее осыпали комплиментами не только мужчины, но и женщины. Статная, высокая, с отличной фигурой и милым личиком, она могла бы покорять подиумы, а не сидеть в лаборатории, проводить опыты. Однажды она подпалит свою шелковую копну волос, если продолжит в том же духе усердствовать на кафедре.

– Так как? – не унималась Адель, стараясь не смотреть на меня. Повертела головой, будто была здесь впервые. Такая забавная и очаровательная. Эх, повезет тому, кому она достанется…

– Найду его, – протянула я, кивая на снимок. – Этого мужика с фото. И спрошу, какого хрена он дерет мачеху, – заржала в голос, поднимаясь на ноги. – А потом намекну, что пора и ее мужу рассказать, как Катерина проводит свои выходные дни.

– Хочешь столкнуть лбами?

– Не то чтобы, столкнуть, – пожала плечами, расхаживая по огромной гостиной. Когда-то я здесь играла в футбол и разнесла журнальный столик и новенький телевизор. – Я же без понятия, кто он. Возможно, у этого мужика бабок не меньше, чем у отца. И Катерина на два фронта трудится. С таким опасно будет играть, тем более натравливать на отца. Но знаешь, меня больше интересует, зачем мне прислали фото. Неужели, мои молитвы были услышаны?

Адель нахмурилась. Если случалась непонятная задница, она начинала паниковать, а не искать выгоду. В этом мы и отличались.

– А может кто-то против твоего отца? – предложила Адель, наблюдая затем, как я склонилась к открытой бутылке.

– Думаю, если было бы так, фото отправили ему. Или Кате, чтобы шантажировать. А не мне. От меня-то какой толк?

– Ее любовник?

– Как вариант, – пожала плечами, возвращаясь в кресло с полным бокалом.

Адель не пила. И не потому что за рулем. Она вообще не пила. Становилась дурной, опасной, если выпивала хоть пару бокалов. И я однажды очень рисковала, спасая разбушевавшуюся подругу. Теперь мы не устраивали экспериментов с темной сущностью подружки.

– Ну ладно. А как ты найдешь этого мужика? Не будешь же ходить по улице и руки проверять? Ведь помимо этого шрама, ничего о нем не известно. Да и к Кате не пойдешь спрашивать.

– Нет! Я для нее сюрприз устрою, когда она в одних трусах на улице окажется. А как найти? Так у меня уже есть план. Вон, посмотри.

Я указала пальцем на сумочку. Адель аккуратно подхватила вещицу, открыла и извлекла из нее черный конверт.

– Что это?

– Загляни, – усмехнулась, отмечая, каким серьезным стало лицо подруги.

– Пригласительные? – девушка достала из конверта два прямоугольника. Никаких названий, лишь слово, написанное позолоченными буквами.

– Да. И не просто пригласительные. А в «Железную Маску». Слышала про клуб?

Адель насторожено кивнула, аккуратно держа в руках два прямоугольника.

– Кажется да, ходили слухи. Но я не думала, что он действительно существует.

– И не просто существует. Там как раз развлекается Катерина. И фото сделано в клубе. Так что ее любовника мы найдем в «Маске».

– Мы?

– Конечно, подружка! Мы! И отправимся туда в эту пятницу. Поверь, нас ждут увлекательные приключения в мире порока.

Глава 2.

– Нет! – Адель взлетела и заметалась по гостиной так, словно ее ужалили в задницу.

Я ошарашено уставилась на подругу, сжимая в руке бокал. А после, плюнув, осушила его до дна и поднялась следом, пытаясь поймать бешеную дикую кошку.

– Ади, успокойся, – сказала я, схватив девушку за руку. – Ну же! Хватит орать!

Подруга надула губы и вернулась в кресло, сложив перед собой руки.

– Да, ладно! Не дуйся!

– Крис, ты сошла с ума! – она зарычала, сжимая подол своего платья. – Это безумие! Я никуда не пойду, – покачала головой, пряча глаза.

Выдохнув, я присела перед ней на колени и заглянула в глаза. Ну же, Ади, посмотри на меня. Схватила подбородок девушки, вынуждаю ту вздернуть нос и одарить меня убийственным взглядом.

– Говори, что опять не так?

– Ты веришь в интуицию? – она почти шептала.

Хохотнув, я проглотила смех, понимая, что Адель не шутит. Вот ни черта эта девчонка не шутит.

– С каких пор ты стала верить в эту хрень?

Адель пожала плечами, одновременно сбрасывая мою ладонь.

– С тех самых пор, как ты год назад вылетела из собственного дома. Я же знала, что так произойдет. Ты сцепишься с Катей и получишь пинок под зад от отца.

Подруга хмурилась, рассказывая про свои чувства, а я ощущала себя дерьмово. Потому что она была права. Адель пыталась защитить меня, уберечь от опрометчивого шага, но я не послушала свою разумную подругу и рванула разбираться с сукой, у которой, как оказалось, коготки были длиннее.

– Доверься мне, – я сложила свои ладони поверх ее. – Просто помоги мне. От тебя ничего не требуется. Побудь рядом, пока я все не узнаю. А после я больше не буду втягивать тебя в свои проблемы.

– Крис, я с удовольствием, но боюсь, что все закончится намного хуже, чем очередная высылка из страны, – девушка покачала головой. – А если все будет очень плохо? Что мне тогда делать? Как я буду отвечать перед собственной совестью за то, что не остановила тебя, когда могла? Крис, ты обо мне подумай!

Адель подскочила на ноги, шмыгнув носом. Я оступилась и плюхнулась на задницу, рассматривая теперь стройную высокую девушку с совершенно нового ракурса. Эх, мне бы ее света и доброты.

Покачав головой, я поднялась. Выпрямила спину, показывая Адель, что не сломаюсь. Никакая херня меня не сломает.

– Один раз, Ади, – приблизилась к подруге и накрыла ее плечи своими холодными ладонями. – Один чертов раз и все! Я обещаю.

– И я соглашусь лишь на раз, – выдохнула она, накрывая следом мои руки горячими ладошками. – Потому что ты моя единственная подруга. Крис, ты как сестра. Глупая сестра, которую нужно беречь.

– Так присмотри за мной, – подмигнула ей, но в ответ получила хмурый взгляд.

Адель ушла практически сразу. Больше она не возмущалась, но я чувствовала, как между нами электризовался воздух. И я хотела броситься девушке вслед, попросить прощения и объясниться, но улыбалась, провожая до двери. Ади сжимала в руках свою сумочку и ключи от машины, хмурила темные брови и качала головой каждый раз, когда я пыталась отшутиться. Да уж, дерьмовый день.

– Напиши, как доберешься, – обняла подругу за плечи, но та легонько меня оттолкнула.

– Не будь как моя мамочка, – надув губы, она отошла.

– Ох, Аделька-сарделька! Не злись, – я послала воздушный поцелуй. – Все будет хорошо.

– Сомневаюсь, – буркнула под нос девушка и приблизилась к лифту. Нажала кнопку и не поворачивалась, пока не скрылась в кабине, оставляя меня слушать тихий шум механизмов.

Проглотив тугой ком, вставший поперек горла, я вернулась к себе. Посмотрела на ополовиненную бутылку, нахмурилась еще больше и, плюнув на все, поплелась в душ. Нужно было смыть с себя усталость и дорожную пыль. Но главное – обдумать то, как поступить правильно, чтобы не потонуть и не утащить следом своих близких и родных людей. В чем-то Ади была права. Я рисковала. Чертовски сильно рисковала, возвращаясь.

Я выбралась на крышу ближе к полуночи.

Так и не осилив всю бутылку с вином, перебралась в ванну, залила полы водой и напевала себе под нос развратные песенки, тщательно намыливая длинные ноги. В пятницу мне предстоял главный выход, и я знала, как найти мужчину, хотя и не призналась в этом Адель. Подруга точно не одобрила и отказалась бы идти в клуб. А мне нужна была поддержка и подстраховка, если что-то пойдет не по плану.

И вот сейчас, когда за окном уже разгоралась осень, и воздух становился холодным по ночам, я закуталась в огромный кардиган и вышла на крышу. Мебель пока еще оставалась здесь, но чуть позже ее придется убрать.

Я забралась в широкое плетеное кресло, поджала под себя ноги, накрывая их прихваченным из дома пледом, и всматривалась в темную даль, совершенно игнорируя шум ночного города. Поэтому и не заметила, как около меня остановилась высокая фигура.

– Привет, – тихий мужской голос заставил подскочить на месте.

Сердце пропустило удар, а после ускорило бег, подгоняемый выбросом адреналина. Кровь хлынула к голове, зашумела, усиливая боль. Часто задышав, я выругалась:

– Черт! – спешно поправляя кардиган и накинутый на ноги шерстяной плед, я уставилась на темную незнакомую фигуру. – Нельзя же так пугать!

– Прости, – усмехнулся мужчина и вышел на свет, попадающий сюда из квартиры.

– Вы кто? – я подобралась, пытаясь присмотреться к лицу мужчины.

Все-таки нужно было включить фонари. Как я не старалась вглядеться в лицо, оно все еще оставалось в тени. Но мужчина сделал еще один шаг, наклонил голову чуть вперед. И тогда я разглядела, как смутно знакомая улыбка заиграла на губах, заставляя сердце вновь ускорить ход.

– Не узнаешь? – да, он улыбался.

Я еще раз внимательно оглядела мужчину. Черные джинсы, светлая рубашка под накинутой на плечи ветровкой. А плечи широченные, мощные, обтянутые тканью как второй кожей.

– Нет, – покачала головой. Хотя, мне показалось, что где-то я уже видела это лицо.

– Ну же, Кристинка, припоминай. Или забыла дядьку?

Дядька? Я звала так лишь одного человека, и ему это когда-то нравилось. Внутри потеплело, несмотря на прохладный осенний ветер. Улыбнувшись в ответ, я радостно заорала, подпрыгивая с места:

– Дядь Вова?!

– А то, – он усмехнулся. – Присяду?

Я быстро кивнула и освободила рядом с собой место, сгребая плед.

– А вы тут как оказались? – я никак не могла поверить, что друг семьи и совладелец бизнеса отца, присел рядом со мной.

Вот же встреча по возвращению! Владимир в последние годы избегал общения со мной. Или я старалась не попадаться ему на пути. Как бы ни складывалось, но в итоге мы оба встречались так редко, что теперь я никак не могла поверить в то, что могла вновь услышать его голос или ощутить аромат его парфюма. За пять лет ничего не изменилось, лишь хрипота усилилась, а в остальном он был прежним. И мое первое впечатление о нем, когда незнакомец появился на крыше рядом, оказалось обманчивым.

Нет, Крис, он прежний. Холодный, отстраненный, с натянутой улыбкой и показным спокойствием.

– Как? Да у меня квартира рядом. Второй пентхаус и общая крыша, – рассмеялся Владимир и кивнул в сторону второго выхода.

Я даже не обратила внимания, что здесь исчезли перегородки, которые стояли годом раннее. И теперь можно было рассмотреть вторую квартиру, с высокими окнами и приглушенным светом за ними.

– Блин, не знала, – я улыбнулась. – Давно тут не была. Когда купили?

Перевела взгляд на мужчину, невольно прислушиваясь к себе. Отчего-то захотелось сесть поближе, почувствовать тепло… Во мне говорило вино и осенний холод, пробравшийся под одежду. Накрыла себя руками, заставляя не думать о глупостях.

– Я заметил, что давно, – произнес все также тихо мужчина, и его голос сливался с городским шумом. – А купил полгода назад. Решил, что пора выбираться с окраины в центр. Еще намерен у твоего отца и эту квартирку выкупить, если он перестанет вредничать.

Последние слова рассмешили меня. Отец обожал эту квартиру, вкладывал в нее не только огромные деньги, но и душу. Так и говорил: «Смотри, Кристинка, это наш дом. И здесь будет все самое лучшее. Для тебя и меня». И я верила. Наивная девочка, обожающая своего отца и готовая ради него на безумства, которыми и планировала заняться в ближайшие дни.

– Где пропадала? Мы сколько не виделись? Лет пять? – Владимир откинулся назад, прижимаясь широкой спиной к прохладной поверхности.

Голос мужчины выдернул меня из воспоминаний. Повторив за ним незамысловатое движение, я прижалась к диванчику, искоса поглядывая на соседа. Теперь уже соседа.

– Наверное, – пожала плечами. – Сначала учеба, потом и вовсе рванула по миру кататься. Отец был не против.

– О, я наслышан, – хохотнул он. Владимира повеселило то, как я поступила в прошлом. Впрочем, веселились все.

А я смутилась, понимая, о чем именно говорил мужчина. Да, про тот скандал, устроенный мной и Катериной в гостиной нового огромного дома был разве не в газетах подробно расписан. Отец замял дело, уволил болтливых работников, а я быстро собрала вещички и умчалась в закат, гордо подняв голову. Тогда выбрали содержанку, сегодня настала пора для дочери.

– Дядь Вова, давайте не будем вспоминать, – нахмурившись, я отвернулась. Не могла видеть эту улыбку. Такой же он одаривал меня всякий раз, стоило мне облажаться. Как-то снисходительно и даже свысока. Будто я до сих пор оставалась глупой маленькой девочкой без мозгов в голове. – Мне еще перед отцом предстоит объясняться и извиняться.

– Хорошо, если пообещаешь, не называть меня так. Какой я тебе дядя? – возмутился мужчина.

– Ну да, не родня. Но я так привыкла, – улыбнулась в ответ, пытаясь разрядить накалившуюся для меня обстановку. Владимир не замечал переменчивого настроения. – К взрослым надо с почтением относиться, – усмехнулась я, сдержавшись от детского поступка показать ему язык.

Владимир Максаковский всегда оставался взрослым мужчиной рядом со мной. Порой я была уверена в том, что он рассуждал и вел себя рассудительней моего отца. Еще ребенком, когда папа познакомил нас, я начала звать его так. Дядей. Он был высоченным, с темными волосами и всегда поджатыми губами. Пугающий, озлобленный и порой слишком жесткий. Но со временем даже отец отметил простой факт – Владимир смягчился. Было ли это на самом деле или очередная броня, за которой он скрывался, я не знала.

– Говоришь так, словно я уже старик, – отозвался Владимир, привлекая к себе внимание. Я слишком часто стала пропадать в воспоминаниях.

Я обернулась и присмотрелась к его лицу. Действительно, давно я его не видела. Лицо темное от щетины, уставшие карие глаза с морщинками вокруг. Взъерошенные жесткие волосы.

– А сколько вам? – задумавшись, спросила.

– А сколько дашь?

– Лет пятьдесят? – предположила, получив тут же презрительный ответ.

– Кристина, я похож на старика?

Я выдохнула. Кажется, своим ответом задела мужчину.

– Плохо выглядите. Вам бы отдохнуть, поспать.

– Да, замотался на работе. И нет, мне не пятьдесят. Сорок один.

– А я думала вы с отцом ровесники, – протянула я.

Он рассмеялся.

– Нет, Кристинка, не ровесники. Так что никаких дядей. Просто по имени. Договорились? Тем более мы соседи. И давай на «ты». Так проще. А то устал от этих бесконечных «выканий» на работе. Действительно, стариком себя чувствовать начну.

– Хорошо, Владимир, – я усмехнулась. Мне понравился его голос, тихий, вкрадчивый. И как я могла забыть?

– Ты опять? – насторожился мужчина, приподнимаясь и всматриваясь в лицо.

– Володя? – сглотнула вставший в горле ком, ощутив на себе пронзительный и цепкий взгляд. А так он на меня никогда не смотрел. Опасно. Горячо. Жадно.

– Уже лучше, – расслабился мужчина. – Когда вернулась?

Часто задышав, я нервно одернула плед. Отлично, раз сам решил перевести тему. Потому что мое сердце готово было скакать в груди, совершая безумные кульбиты. Вино! Все дело в алкоголе и свежем воздухе…

– Сегодня. Днем с самолета. Устала, но довольна, что прилетела. Соскучилась, – я тараторила, не замечая, как чеканила каждое слово. Будто заученно. Хотя, так оно и было.

– Когда к отцу? Он тебя заждался. Все уши прожужжал, что ты возвращаешься. Правда, не ожидал, что так рано. Он эту песенку уже месяца три тянет, – рассмеялся Владимир.

Я невольно улыбнулась. Его смех приятной негой растекался по уставшему телу.

– Думаю, скоро, – расслабленно ответила, находя правильные слова. – Перекусим и поболтаем где-нибудь.

– Значит, не к нему домой?

– Нет, там она, – я поморщилась и заставила Владимира усмехнуться.

– И за что ты Катерину невзлюбила?

– Я могу не отвечать? – парировала я.

– Конечно, – просто отозвался он, выпрямляясь и возвышаясь надо мной. – Виталий говорил, что планирует вечеринку в выходные устроить. По случаю твоего возвращения?

Имя шлюхи, произнесенное им, вызывало приступ тошноты. А упоминание об отце – панику. Черт! Мне нужно лучше готовиться и избегать таких случайных встреч.

– Ага, папа никак поверить не может, что я вернулась, – усмехнулась я, поднимаясь на ноги. Плед упал, и я легко перешагнула через ткань. – Тебя тоже пригласили?

– Конечно, – усмехнулся Владимир, наблюдая, как я сделала пару шагов, сокращая между нами расстояние. – Ну что же, время уже позднее. Тогда встретимся на вечеринке?

Я окинула мужчину взглядом. Все такой же высокий и мощный. Он заслонял своим телом свет, падающий на крышу из квартиры.

– Может и раньше. Раз уж соседи, – ответила я, медленно наклоняясь и поднимая плед, ловя на себе не читаемый ответный взгляд. – Заглядывай на огонек.

***

Кристинка. Кристина. Девочка, которую я так не хотел видеть, появилась в моей жизни и ослепила. Взорвала бетонную стену, выстроенную много лет назад вокруг воспоминаний. Маленькая, хрупкая. А теперь стала сильной и горделивой. Выпорхнула из родительского гнезда. Вздернула носик и умчалась к себе, а я смотрел ей в спину и с трудом боролся с желанием пойти следом. Придумать идиотскую причину, но оказаться в квартире Зориных. Побыть еще немного рядом, послушать ее звонкий голосок и мягкий смех. Полюбоваться приторной улыбкой…

Впиться в ее губы, чтобы стереть эту улыбку.

Потому что чертовка зря вернулась. Опасное время.

Заставив себя отвернуться от закрывающихся дверей, я направился на свою половину и вошел в квартиру, попутно скидывая ветровку. Нужно утолить голод. Потушить пожар в штанах. Пройдя вглубь пентхауса, я повернул ключ в замке последней двери и вошел в полумрак. Прислушался, вдыхая тяжелый воздух.

Тихий скрип и сбитое дыхание.

– Соскучилась? – протянул я, не оборачиваясь.

Звякнули цепи. Рваные всхлипы.

– Значит, ждала, – я усмехнулся, натягивая на лицо черную маску. – Я тоже ждал нашей встречи. Ты уж прости, что заглядываю так редко. Сама же понимаешь, у меня дела. Не могу все бросить, – приблизился к сидящей на полу женской фигурке. – Поиграем немного?

Девушка дернулась, попыталась отползти.

– Не волнуйся, – я наклонился над ней, провел пальцами по спутанным волосам. – Запишем маленькое видео. Для моей коллекции.

В руках щелкнула кнопка пульта, в другом конце комнаты вспыхнула маленькая красная кнопка начавшейся записи.

– Поверь, малышка, тебе понравится то, что я с тобой сделаю.

Глава 3.

Адель нервно дернулась и покосилась на меня. Ей явно не нравилась затея, особенно то, как нам пришлось вырядиться и через что пройти, чтобы попасть сюда. Хотя все хлопоты были на мне, но Ади не упускала момента каждый раз напомнить о безумии, которое поселилось в моей голове, о том, что я в своих путешествиях по Европе явно тронулась той самой головой и вообще, если кто-то узнает, нам обеим крышка. В принципе, почти со всем я была согласна, кроме единственного пункта – с моей головой все было в порядке.

– Почему ты не сказала, что это грёбаный маскарад для тугих кошельков?! – подруга шикнула, хватая меня за рукав. Я чувствовала, как пружина росла в Адель, и готова была принять весь удар на себя, но после того, как встречусь с тем, ради кого и было все это затеяно.

Я улыбнулась и поправила платье. Сегодня превзошла сама себя, подобрав для выхода откровенный наряд. Рукава – единственное, что прятало тело. Обнаженная спина, длина мини. Да, я намеревалась привлечь к себе максимальное внимание и не стыдилась выставлять прелести, которыми наградила природа, а не именитые хирурги.

– Да ладно, не злись, – махнула рукой, и на ее тонком запястье блеснул браслет.

Такие тут были у всех, даже на руке Адель. Отличительный знак гостей. И их молчаливое сообщение. Отличались браслеты цветом. Мы узнали об их значение, когда прошли необходимые процедуры.

– Тут заботятся об анонимности. И поверь, нам на руку. Вдруг, тут друзья отца болтаются? – тихо произнесла я, склонившись к недовольной подруге.

Ади передернула плечами. Нервно хватала воздух пухлыми губами и скрежетала зубами, которыми явно готова была откусить мою голову.

– Надеюсь, что нет, – процедила она, осторожно осматриваясь по сторонам. – А если твой отец сюда ходит?

Теперь я нервно дернулась, а потом поняла, что Ади глубоко заблуждалась. Прежде чем сунуться в это место, мне пришлось провести маленькое расследование и убедиться, что мой папочка не состоит в тайных сообществах, не является участником развратных клубов. И все что его интересует так гольф клуб – единственное место, где он является постоянным членом со своей платиновой карточкой.

– Ох, Ади, даже не думай! – возразила я, удержавшись от желания всплеснуть руками. – У него есть услужливая Катерина и любовницы. И он не расстается с ними, даже после свадьбы.

Я рассмеялась под тяжелые вздохи Адель. Получилось ли успокоить подругу? Навряд ли.

– Надеюсь что так, – она продолжала бубнить себе под нос. – Не хотела бы, чтобы меня тут узнали. Или тебя. Скандал будет такой, что никакая Англия тебя не спасет. А меня подавно. Ты же знаешь, мне нужно заботиться о репутации. Какой из меня специалист или научный деятель, если узнают, где я провожу пятничный вечер?

Для начала ей влетит, потом еще раз и еще раз. Мать и отец сошлют Ади на север к диким медведям, лишь бы их дочка больше не общалась с плохими девочками, коей считали меня. Но терпели, опять же из-за родительского кошелька и той власти и помощи, которую могли бы получить. Я была выгодной, но неприятной подругой для Ади по заверениям ее мамочки. Чертова профессорша, кушающая мозг дочки чайной ложечкой.

А были ли для меня плохие последствия появления в клубе, о котором ходили слухи, но так никто и не смог вынести грязь «Железной Маски» на общий суд? Возможно. Но разве золотую девочку будут ругать за то, что она решила еще больше погрязнуть в пороке? Я продолжала играть свою роль, ободряюще похлопывая Ади по руке.

– Не переживай. Все продумано. Просто ходи среди гостей, осматривайся и не лезь в неприятности, – прошептала на ухо и сразу же добавила: – И не пей.

Адель шумно втянула воздух. Вот что, а от алкоголя она держалась далеко. Очень далеко. Даже на бокалы, которые сжимали и крутили в руках гости клуба, не обращала внимания.

– Лучше объясни, какого хрена ты выбрала черный браслет? – ее волновала тема браслетов, особенно их значение. И я понимала почему. Потому что повесила себе мишень разве что не лоб. И проходящие мимо мужчины, и даже женщины, уже поглядывали на мою руку, одаривали улыбками, а кто-то и подмигиванием. Новая аппетитная девочка для их зажравшихся и похотливых частей тела.

– А что? – изогнула брови, хотя под маской этой части лица практически не было видно. – Цвет приятный, и к платью подходит, – хохотнула, всматриваясь в пеструю толпу.

– Ну, конечно, – Ади ответ не удовлетворил. – Цвет ей понравился. Ты же помнишь, что он значит?

Я кивнула. Конечно же, помнила. И выбирала его специально. Черный – мой цвет. И его.

– Это часть плана. Как думаешь, я буду искать человека со шрамом?

– Без понятия, – обреченно выдохнула девушка. – Ну, уж точно не будешь задирать рукава у всех собравшихся тут мужчин.

Я коротко хохотнула. Было бы неплохо встать в дверях и досматривать подходящих по комплекции мужчин. Или вовсе показать фото и кричать с плакатом, подзывая поглядеть и познакомиться. Но все это могло произойти в другой вселенной, а здесь мне приходилось рисковать, балансируя на грани и искать незнакомца, совершенно не подозревая о том, к чему могла привести наша встреча.

– Вот поэтому и не нервничай, – я выдохнула. Не стоило Ади знать, что меня колотило от страха не меньше, чем ее. – Прежде чем сюда явиться я навела справки. Нашла одну болтливую девицу, которая за хорошие денежки мне поведала тайны «Железной Маски».

– То есть ты знаешь, кто он? – а вот тут Ади воодушевилась. Зря.

– Нет, к сожалению, – покачала головой. – Но знаю, как найти. Он любит пожестче, – губы превратились в узкие алые полоски. – Там его и найду.

Где именно, я не стала пояснять. Адель догадалась и растерялась. Вот кто к сексу относился скептически, так это она. А для меня пусть и были границы, но условные.

– Ох, подруга. Может, не будешь рисковать головой? Ну зачем тебе это? Просто отдай фото отцу. А он пусть сам решает, что ему делать, – она запела свою песенку, а я поджала губы.

– Нет, я растопчу Катьку, – постаралась выглядеть расслабленной, хотя днем ранее порывалась умчаться в новый дом отца, найти там Катю, зависающую в соцсетях и оттаскать ее за волосы еще раз. Передать, так сказать, свой пламенный привет.

– Тогда желаю удачи, Крис, – грустно улыбнулась Адель и потеребила браслетик.

На ее руке был белый. Символ того, что она просто гость. Поговорить, пошутить, познакомиться, не более. Я же предпочла рискнуть всем и взяла черный – цвет порока. Цвет того, что я могу позволить перейти даже немыслимые грани.

– Так, я на разведку, – устремила взгляд вперед, рассматривая толпу мужчин. Где-то среди них бродит и Он. – А ты тут поброди. Поболтай с кем-нибудь, но не светись. И еще, – чуть слышно добавила, наклонившись над ухом подруги, – с незнакомцами никуда не ходи, ни на что не соглашайся и ничего не бери в рот.

Адель покраснела. Она поняла, про что именно я говорила, намекая на рот. И это не только алкоголь.

– Удачи. И если что, я тебя буду ждать. Найдешь тут, в этом зале, – прошептала в ответ, сжимая браслет.

Я кивнула, отсалютовала и умчалась прочь. Мне нужно было поторопиться и отыскать человека со шрамом. Благо у меня было подробное описание того, какую он носит маску. Пожалуй, единственная зацепка, за которую я могла ухватиться. Я обошла первый зал, потом второй. Попутно перекидывалась фразами с заинтересованными со мной мужчинами. Разные, молодые и даже старики. Худые, высокие, накаченные, полные. Но все при параде и в масках. Я уныло разглядывала толпу, пока не наткнулась на похожую под описание маску. Черная, кожаная. С тонкой серой полоской по краю. Сердце бешено зашло, забилось в груди. Ладошки вспотели. Да я молодец! Нашла его, теперь оставалось приблизиться и привлечь внимание.

Осторожно огибая толпу, смеющуюся и тонущую в дыме сигар, я приблизилась к мужчине со спины. Заговорила. Удивительно, но голос не дрогнул. А вот сердце упало в пятки. Ошиблась. И маска не та, и небольшая родинка над губой – не его отличительная метка. Нет, это не он. Похож, но я ошиблась. И подобное случилось трижды. Вот и четвертый не мой незнакомец. Я тяжело вздохнула и направилась дальше, углубляясь в клуб. И чем дольше я шла, минуя одни залы, вторые, тем сильнее погружалась в порок. Здесь уже не скрывали свои пристрастия, не боялись наготы. Трахались, сношались в разных позах, менялись партнерами и показывали свои тела и способности с различных ракурсов. Я же старалась не смотреть на них, будучи уверенной – мой человек со шрамом не занимается этим при наблюдателях. Так сказала болтливая девчонка.

«Ему не нужны свидетели. Он не показывает себя. И не смотрит. Он сам принимает участие в игре один на один».

Я шагнула в следующий зал. Полуосвещенное помещение, приглушенные голоса. И здесь уже не трепались просто так. Никто не слонялся без дела. Все были заняты именно тем, зачем пожаловали в «Железную маску». Я задохнулась, понимая, что воздух здесь тяжелый, дурманящий и полный секса. Возбуждение прокралось под кожу.

– Кого-то ищешь? – низкий голос над ухом.

Я вздрогнула, но не торопилась поворачиваться. Тот, кто стоял за спиной, не должен знать, как сильно я испугалась.

– Возможно, – ответила, вдыхая аромат. Он пах иначе. Смесь сигаретного дыма, тяжелого дорого парфюма и еще чего-то тонкого, едва уловимого, но заставляющего дышать глубже, запоминать аромат. Его аромат.

– Так может это я? – столько уверенности. Он пугал меня еще больше, хотя куда… Я дрожала, обхватывая себя руками. Выдохнула, пытаясь выгнать из себя запах мужчины.

– Не думаю, – пусть и рискованно выдать себя с потрохами, но я обернулась.

И чуть не вскрикнула, понимая, что это Он. Тот самый человек с фотографии, облаченный в костюм и с черной маской на лице. На запястье – черный браслет. Осталось лишь проверить руку.

– Хотя, – я улыбнулась, поправляя выбившуюся прядь волос. – Может и ты.

– Так проверим? – он будто читал мои мысли. Или все это было написано на лице, которое оставалось частично скрытое под маской?

Я задыхалась в этом зале, среди пары десятков людей, сливающихся в страстных объятиях. Но меня не беспокоили они, а волновал тот, кто продолжал стоять напротив. Слишком спокойный, когда я как натянутая тетива лука. Один неверный шаг и выстрелю. Сорвусь на истеричный смех или потеряю способность держать тело в вертикальном положении.

Совладав с собой, я улыбнулась, радуясь тому, что голос оставался верен мне. Никакой дрожи. Лишь хрипотца, которую можно списать на бродившие в крови алкогольные капли или похоть, охватившая «Железную Маску».

– Продолжим тут болтать? – поинтересовалась я, ловя на себе темный, полный вожделения взгляд.

Немного лукавства, немного хитрой игры, и я расколю этого незнакомца. Любого можно заставить говорить, главное найти подход.

– Думаю, есть место тише, – усмехнулся мужчина, и мне не понравилась его улыбка. Опасная, жесткая, но я согласилась. – Тогда следуй за мной.

Он резко развернулся и направился к другому коридору, в который я еще не успела заглянуть. Я поторопилась его догнать. Широкая спина, обтянутая черной тканью, единственное, куда смотрела, боясь потерять зацепку. А вдруг упущу из виду, и уже больше не найду?

– Вот мы и пришли, – незнакомец толкнул дверь, которая, как и другие, ничем не выделялась на общем фоне.

Я задумалась, а не было ли здесь у особых гостей своих личных комнат. За отдельную плату все возможно. Тогда и камера там могла быть. Мне лучше не снимать маску, чтобы не засветить свое лицо. А то пришлют папочке пару фотографий. На одной его молодая жена развлекается с горячим самцом, на второй – дочь, и опять тот же самый самец.

– Располагайся, – предложил мужчина, прикрывая дверь.

Я услышала, как почти беззвучно щелкнул замок. Закрыто. Ловушка, которую расставляла я, захлопнулась за моей спиной.

Черт! Я должна испугаться, но страх как-то иначе начинал на меня действовать. Скользил по коже, забирался внутрь, стягивался узлом в животе. Я шумно выдохнула и быстро присела на край кровати, закидывая ногу на ногу, при этом оголяя большую часть себя. Кромка платья, прикрывающая белье, грозилась вовсе задраться и открыть незнакомцу меня там.

Бросив затею поправить одежду, я осмотрелась по сторонам. Вполне себе обычная комната. Без пошлости и излишества. Кровать широкая, с черным шелковым бельем. Стены бордовые, увешанные светильниками, которые освещали комнату, но лишь наполовину. Окон тут не было, и мне показалось, что мы очутились в неком подземелье. Возможно, так и было, потому что я все же умудрилась запутаться, запетлять, пока бродила по залам, а после и вовсе следовала по коридору за тем, кто сейчас стоял около двери и задумчиво меня разглядывал. Словно решал, о чем мы должны говорить. Или не говорить вовсе. И второй вариант мне не понравился. Мне нужно его имя. И шрам.

– Познакомимся? – прошептала я, замечая, как мужчина немного дернулся и взглянул на лицо.

– Маски? – томительная хрипота эхом отразилась в теле. И как ему удавалось так говорить?

– Нет, – я покачала головой. Помнила про возможность съемки.

– Как пожелаешь, – усмехнулся он и сделал пару шагов вперед.

Я напряглась, пытаясь судорожно придумать, как его раздеть. При этом иметь возможность вовремя сбежать, без последствий.

– Значит, без имен? – что же, попытка не пытка, хотя ответ мужчины знала наперед.

– Да, – он слегка кивнул. – Обожаю это правило.

Поджав губу, я притворилась огорченной.

– Как жаль. А я готова была назвать свое имя, – главное, не переигрывать. Поймет – убьет.

Он недоверчиво покосился на мои плотно сжатые губы.

– Уверена? – волнующая хрипотца только усилилась. Мужчина играл со мной не хуже, чем я с ним.

– Конечно. Но раз без имен, – пожала плечами, готовая выдать безумную затею, – то тогда и без одежды. Ты первый.

Мужчина на мгновение замер, перестал дышать. А после его рука дрогнула, покидая карман, в котором он держал ладонь.

– С удовольствием, – и он потянулся к пуговицам на пиджаке. Первая, вторая. Я заворожено наблюдала за тем, как скользили его пальцы по ткани. Как из петелек показывались пуговки. Еще чуть-чуть и я узнаю, смогу убедиться. И тогда прощай Екатерина Гусева.

Пиджак упал на стул, стоявший у стены.

– Ты следующая, – низкий голос мужчины заставил меня задрожать.

Я кивнула. Поднялась на ноги и потянулась к застежке на платье. Пожалела, что из белья на мне были только кружевные трусики и тонкие чулки. Ну что же! На что не пойдешь, лишь бы разгадать загадку снимка.

К ногам упало платье. Я ощутила, как прохладный воздух защекотал нежную смуглую кожу. Задохнулась, ловя на себе жадный взгляд мужчины. Ему понравилось. Я слышала, как он тяжело задышал, как сильно стучало сердце в груди. Или это мое сердце?

Соски болезненно напряглись. Коричневые, тугие горошины дернулись. Мое тело требовало, чтобы прикоснулись. Вобрали в рот, укусили. Сжали горячими ладонями, чтобы было нежно и больно одновременно. Я задыхалась, наблюдая за тем, как мужчина молча коснулся своей рубашки. Опять пуговки. Как же их много. Белые, неприметные. Но так долго, что я уже изнывала от ожидания.

Он оголил грудь, и мне удалось рассмотреть его тело. Темная дорожка волос начиналась от упругого живота и терялась за ремнем брюк. Я облизала губки, машинально, но этот казалось бы невинный жест заставил мужчину напрячься и неторопливо продолжить раздеваться.

Сначала стянул рукав с левой руки. Нет, там не было шрама. Не та рука. Но я задержалась на его запястье, на пальцах. Я уже представляла, как его ладонь накроет набухшую от желания грудь. Как он сожмет сосок, оттянет его, а после накроет губами. Да, губы у него были великолепные. Не тонкие, и не пухлые. Но хитрые и жесткие.

Второй рукав. Он задержался. А я зацепилась взглядом за его тело. Незнакомец замер, словно не решаясь раздеваться до конца. И тут я не выдержала. Шагнула вперед, переступая через платье. Всего пять шагов и коснулась груди мужчины. Провела пальчиком по ребрам, надавила на живот, опасно очертила пряжку ремня.

– Помочь? – прошептала практически в губы.

Глава 4.

– Да, – также тихо ответил он.

Я усмехнулась и перехватила его руку. Стянула рубашку, бросая ее на стул. И перестала дышать, обнаружив под собственной ладонью кривой белый шрам. Точно такой же как на снимке. Я нашла его. Человека со шрамом.

Я коснулась полоски. Провела пальчиком, ощутила неровную поверхность и горячую кожу. Наверное, слишком много внимания уделила этому, потому что мужчина перехватил мою руку. Крепко сжал запястье.

– Познакомимся? – я хитро прищурилась, взглянув в лицо мужчины, предлагая ему то, отчего он уже отказался.

Возможно зря, но я понадеялась, что не перегибаю палку со своим отчаянным желанием разгадать незнакомца. Но его хриплый от желания голос внушил мне надежду в то, что я на верном пути.

– Так важно знать мое имя?

– Хотела бы узнать, – сладко протянула и облизала вновь губки.

Показала ему острый и дерзкий язычок. Он уловил намек и еще крепче сжал руку. Стальная хватка, заставившая меня невольно взбрыкнуть и оскалиться. Мне стало больно, но я не собиралась ругаться или кричать. А тем более яростно вырываться. Нужно играть.

– Я назову имя, если ты так хочешь, – ответил мужчина, разворачивая к себе спиной…

Я ощутила горячее дыхание на голом плече. Он провел второй рукой по шее, отвел волосы набок. Выгнулась, почувствовав, как незнакомец лизнул кожу, а после прикусил. Сжал напряженный сосок, сорвав с губ протяжный стон. Я жаждала этого прикосновения. Хотела его рот. Но он не торопился, перекатывая сосок между пальцев и опаляя кожу горячим дыханием.

– Если ты будешь покорной и выполнишь кое-что для меня, – прошептал на ушко и прикусил мочку. – Всего лишь маленькое одолжение, – продолжил говорить мужчина, а я выгибалась, позволяя ему играть с собой. Нужно убедить мужчину в том, что я полностью в его власти.

– Какое? – также тихо ответила, жмурясь. Мне нравилось то, как он касался. Возможно, у этой опасной шалости даже будет приятный финал.

– Узнаешь, – проговорил мужчина, а я не смогла ответить. Не успела, так как поняла, что мою вторую руку тоже поймали и завели на спину. Щелчок, и руки больше не свободны.

– Наручники? – я удивленно распахнула глаза и хотела повернуться, но опять не позволил. Толкнул в спину, вынуждая приблизиться к кровати.

Я сделала несколько шагов, подгоняемая незнакомцем. Стучала каблучками по полу, судорожно пытаясь сообразить, как выкрутиться из подобной ситуации. Потому что стать его заложницей для меня не вариант. Черт его знает, что может возникнуть в голове человека, который жестко драл жену отца. Хотя, Катя и заслуживала такого обращения, но превратиться в еще одну игрушку в руках доминанта я не хотела бы.

– Да, крошка, мне так нравится, – он толкал меня в спину, следуя по пятам. Вот только его шагов я не слышала. – Так что не дергайся, и тогда узнаешь имя.

– Какого черта?! Я не соглашалась! – я пыхтела и хотела развернуться вновь, но не удержалась на ногах и плюхнулась на колени, прижавшись грудью к кровати.

– Отлично. Как нужно, – усмехнулся мужчина, удерживая меня за плечи. – А ты молодец, схватываешь на лету. Только не шипи, и это не продлится долго.

Я продолжала тяжело дышать, прижимаясь обнаженной грудью к прохладной шелковой ткани. Пульс зашкаливал.

– Что не продлится долго? – насторожено поинтересовалась, пытаясь посмотреть на стоящего за мной мужчину. – Я против!

Он громко рассмеялся и приблизился вплотную. Я ощутила его аромат, тот самый – дикая смесь табака и парфюма.

– Нет, малышка, ты не против. Я докажу это, и тебе понравится, – прошептал незнакомец, прикоснувшись к спине. – Еще попросишь добавки, – подхватил под попку, вынуждая приподняться на коленях. – А пока просто подчиняйся и не дергайся. Иначе будет больно. А я люблю доставлять боль строптивым красоткам.

Катерину он драл жестко. Да вот только ее довольная гримаса говорила об одном – ведьме нравилось то, что с ней тут творили. Но захочу ли я испытать то же самое? Нет, я не мазохистка, и не готова уступать. Не готова позволять мужчине брать над собой власть и превращать себя в восторженную и пугливую девочку, трусики которой промокают лишь от одного грозного взгляда.

И еще один безумный вопрос, появившийся в голове. Какого хрена Катерина искала секс на стороне? Может этот мужчина был ее постоянным любовником, и они намеревались обчистить отца? Если так, то я просто обязана защитить папочку не только от содержанки, но и от этого безумца, который удерживал меня за зад.

– Я отказываюсь, – прошипела и дернула плечами.

Он надавил, вжал в кровать. Я задохнулась, почувствовав, как воздух вышибли из легких, когда он с силой сдавил мое тело. Слишком сильный. В одиночку мне не справиться.

– Ты согласилась, когда выбрала этот браслет, – он дернул тонкую полоску на моем запястье. – Согласилась, когда пошла за мной. И согласилась, когда я закрыл дверь. Поверь, теперь ты моя. И я научу тебя подчиняться, строптивая ты сука.

– Да пошел ты! – я вновь дернулась, но никак не могла совладать с силой, которая таилась в его крупном теле. – Расстегни и выпусти! Я отказываюсь!

– Но ты же хочешь знать имя?

А вот тут я замерла. Черт, неужели все это игра, лишь бы проверить насколько далеко я готова зайти?

– Не таким образом, – прошептала в ответ.

– Еще посмотрим. А теперь приподними попку. Я хочу посмотреть на тебя.

Я отказывалась повиноваться, но незнакомцу было все равно на сопротивление. Он подхватил на руки, вынуждая забраться на кровать коленями и выгнуться, прижимаясь грудью к шелковому белью и оттопырить задницу, обтянутую кружевом. Все как хотел он, но не я.

– Чудесно. Только мне не нравится эта тряпка, – мужчина оттянул край белья, запуская под тонкую преграду горячие пальцы. – Предпочитаю, чтобы не было одежды.

Я не успела ответить, лишь дернулась, когда кожи коснулась сталь. Нож? Откуда? Как?! Я не понимала, что произошло за секунду, когда нечто опасное появились между нами. Если у него был действительно нож, то это грозила нечто иным… Запутавшись в лихорадочно бродящих в голове мыслях, я услышала, как затрещала ткань и с меня стянули тряпку. Да, теперь мое дорогое французское бельё превратилось в кусок ткани, который был небрежно брошен на пол.

– Прекрасно, – отозвался мужчина, продолжая удерживать на месте.

– Отвали от меня больной ублюдок! – прорычала и тут же получила шлепок.

На глазах появились слезы. Как же больно! Я была уверена, что ягодица окрасилась в горящий алый цвет от его пятерни. Меня не пороли. Никогда. Как бы я не провинилась, чтобы не натворила, меня никогда не били. Не ставили в угол, не лишали игрушек. Даже будучи взрослой мне было достаточно пригрозить пальчиком. Но никакого ремня или шлепка. А тут такое унижение.

– Будешь рычать, я заткну твой милый ротик.

Я вспомнила кляп. Катерина была с кляпом во рту. Возможно, тоже лишнего болтала.

– Да пошел ты! – огрызнулась в ответ. – У тебя будут проблемы, если ты изнасилуешь меня.

– Проблемы? – удивленно пробормотал мужчина, поглаживая горящую от удара ягодицу. – Но разве не ты пришла сюда, чтобы искать приключения на свою очаровательную попку? Да и какие могут быть проблемы, когда ты выбрала черный браслет? Или плохо слушала про условия? Здесь не все так просто, как могло показаться, – усмехнулся он. – А теперь продолжим.

Я дернула бедрами, пытаясь сбросить его руку.

– Давай, продолжай, – прорычал незнакомец. – Когда я войду в тебя, надеюсь, ты так же будешь елозить своей задницей по моему члену.

– Не дождешься, – я зашипела от возмущения и клокотавшего во мне гнева.

– Посмотрим, крошка. Посмотрим. Давай, разведи немного ножки. Я хочу посмотреть, готова ли ты, – незнакомец провел пальцем по ягодицам, вынуждая меня раздвинуть ноги и выпятить еще немного зад. – Отлично. Покажи свои дырочки. Насколько они разработаны?

Он хмыкнул, прикоснувшись сначала к анусу. Тугое колечко дернулось под его пальцами.

– Не плохо, – протянул мужчина, заставляя меня учащенно дышать и смущаться. Отчего-то его слова вызывали во мне восторженный трепет с переполненным до краев страхом, примешивая ко всему стыд. – Значит, и так балуешься, – он нажал на колечко, проникая туда.

Я зашипела, но не от боли. Небольшой дискомфорт без подготовки. Да, я пробовала и так. И соврала, если бы сказала, что не нравилось. Но он не должен знать, как мне хотелось ощутить в себе не только его палец. Но и член. И я понадеялась на то, что эта пытка закончится отличным трахом. Но лишь в глубине души. А наружу рвалось иное. Я отказывалась подчиняться, хотя мужчину не волновало то, что я дергалась от его прикосновений. Или грязно ругалась, когда он вновь шлепнул по второй ягодице. Задница горела от боли и унижения. Мужчина собирался провести для меня урок по подчинению.

– Так, а что это у нас тут? – прошептал он, вынимая палец из попки и проводя ладонью по промежности. Гладкие складки под его рукой трепетали от горячего следа. – Да ты мокрая! Так хочешь меня?

Я сказала бы «да», но прикусила язык и не ответила. К черту эту игру! Просто вставь в меня член, назови имя и убирайся. Потом мы встретимся, но при иных обстоятельствах. У меня были деньги, пусть и отцовские, но их хватит, чтобы заставить мужчину говорить и уже подчиняться. Играть по моим правилам. А пока я потерплю вынужденное унижение. И если не буду сильно сопротивляться, то возможно даже получу удовольствие.

Усмехнувшись собственному скепсису, я прислушалась к голосу незнакомца.

– Ну же крошка, не молчи. Или мне вставить и сюда палец? – не дожидаясь ответа, он погрузил в щель то, что обещал.

Я тяжело задышала, ощущая то, как стенки обхватили его палец. Потом и второй.

– Чудесно,– усмехнулся мужчина, начиная двигаться. То касался стенок, то работал как поршень, ударяясь раскрытой ладонью о влажные от возбуждения складки, задевая набухший клитор.

Я промычала, не сдержав стона. Ему понравилось. Я поняла это, когда мужчина стал активнее двигаться, но не доводил дело до конца. Замирал каждый раз, как только я почти достигала пика.

– Значит, нравится, – усмехнулся он, шлепая свободной рукой по ягодице.

Странное ощущение. Смесь боли и наслаждения. Нравилось ли мне? Нет, ни черта! Но одновременно и заводило. Я перестала понимать свое тело. Оно отказывалось подчиняться голове, подстраивалось под его прикосновения. Жаждало его рук. И не только.

– Что же, малышка, ты хорошо себя ведешь. Думаю, если будешь продолжать в том же духе, то я назову имя. И может даже больше. Ты же не за этим пришла?

– Нет, – рыкнула я, но не от злости на мужчину.

Он вынул пальцы и поднес их к моим губам.

– Оближи.

– Нет, – повторила я, но мои желания тут не имели права на существование.

Мужчина натянул волосы, накрутил на кулак. Я заскулила от боли. Но незнакомец вновь плевал на меня, поднимая на ноги и оттаскивая от кровати. Я упала перед ним на колени. Коснулся плотно сжатых губ. Провел влажными от смазки пальцами по алой помаде.

– Ну же, открывай ротик.

Я дернулась, попыталась увернуться.

– Сиди смирно! И делай то, что я требую, – он просунул в рот пальцы. – А теперь облизывай, – я вынуждена была коснуться его пальцев языком. Не специально, но он сам надавил, завладел моим ртом. – Думаю, кляп тут смотрелся бы великолепно. Но я знаю иное применение твоему ротику.

– Не дождешься, – огрызнулась так сразу, как его пальцы покинули рот. – Я откушу твой мелкий челн и выплюну его.

– Мелкий? Ох, малышка. Не буду хвастаться, но тебе его хватит. Хватит, чтобы заткнуть ротик.

– Думаешь? Или только на словах мастер? Да и зачем мне твой член сдался? Или только в рот строптивым девчонкам можешь его засовывать?

– А ты нарываешься, – мужчина усмехнулся, но я смогла рассмотреть, как его лицо потемнело.

– А ты болтаешь лишнего! – не теряя момент, я продолжила плеваться ядом в его самомнение. К черту предосторожность!

– Сука, – прошипев, он стянул волосы и поволок меня за собой.

Я зарычала, брыкалась, но ползла за ним на коленях. Чулки порвались. Кажется, даже кожу ободрала о темно-бордовый ковер. Но было все равно. Я намеревалась выиграть этот бой, даже если останусь вовсе без одежды. На этот случай в «Маске» была запасная одежда, причем дизайнерская и за кругленькую сумму. Что же, шопинг – моя стихия.

Мужчина вытащил меня на середину комнаты, вновь поставил на колени. Нажал с силой на спину, вынуждая прогнуться.

– Любимая поза? – хрипло усмехнулась, получая возможность лицезреть его сжатые губы.

– Да, вид отменный, – расхохотался он, осознавая простой факт – ему не удавалось сломить сопротивление.

Вот только продолжать изводить его собственным смехом мне не удалось. Один взмах мощной руки, и я зашипела, когда больно ударилась головой о пол. Под щекой больше не было мягкой кровати и шелковых простыней. Обычный холодный пол. Мрамор или керамика. Я ни черта не разбиралась в плитке, к которой меня прижимали и давили на голову.

– Давай, продолжим, крошка. Сейчас я покажу, что умею делать со своим членом, – зашептал он, вдавливая мой череп в пол. Еще немного и кости треснут под его рукой. А я даже говорить не могу. Настолько больно и страшно. – Если ты издаешь хоть один звук, то проиграла. Не узнаешь имени.

Я замерла, глотая ртом воздух. На языке появился солоновато-металлический привкус. Черт, я уже проиграла, когда услышала, как мужчина расстегнул ширинку. Моей влажной плоти коснулась головка члена. Я глубоко вдохнула и постаралась думать о самых ужасных вещах, которые когда-либо со мной происходили, лишь бы не издать ни звука, ни рваного всхлипа.

– Крошка, я дам тебе десять минут. Вот часы, – он положил рядом с наручные часы с позолоченным циферблатом. – Смотри на них, пока я буду драть тебя. И только посмей издать хоть звук. Тогда ты проиграла.

Я извернулась, для того чтобы кивнуть, принимая условия. Смотрела на секундную стрелку. Время пошло. Я смотрела на часы. И почему стрелки так не торопливо крутятся? Черт, я же не выдержу. Не смогу устоять перед соблазном. Ощутила, как незнакомец еще раз шлепнул меня. Чуть не вскрикнула, но вместо звука, прикусила щеку. Во рту появилась слюна, перемешанная с кровью. Как же больно. И приятно.

Но стоит ли десять минут унижения мести Екатерине Гусевой? Может, Адель была права, предлагая просто отдать фото отцу. Но что бы он сказал? Поверил бы? Нет, навряд ли. Заявил бы, что это подделка. Что его красотка-жена ни в чем не виновата. А если шантажировать Катю? Нет, не вариант. У нее крепкий тыл в виде отца.

Я проигрывала по всем фронтам. Оставалось терпеть и ждать момента, когда мужчина закончит свое дело.

Десять минут. Десять проклятых минут наслаждения, перемешанного с болью и унижением, и я узнаю все, что захочу. Он заговорит. Пока я впивалась взглядом в часы и нервно глотала слюну, мужчина коснулся бедра.

– Поверь, крошка, твоя задница с отпечатками от моих рук великолепна, – и еще один шлепок.

Если он проложит в таком же духе, я не сдержусь и зарычу. Или заплачу. Больно. Порочно больно.

– А теперь приступим, – усмехнулся он, проталкивая обжигающе раскаленную головку в щель. – А ты узкая. Хоть и мокрая там. Приятно открытие, что не раздолбанная, – рассмеялся он, врываясь одним жестким толчком.

Я промолчала. Вновь прикусила губу. Больно и приятно, но я выдержу. Сконцентрировала внимание на часах. Нужно смотреть на часы, и не обращать внимания на то, как тело покинул член, но лишь для того, чтобы войти снова яростным толчком.

Мужчина зашипел от наслаждения, но я не дернулась. Тогда он перехватил руки, заставляя подняться. Нагнулся вперед, прикусил шею, потом провел языком по уху и прошептал.

– Я заставлю тебя кричать от удовольствия, крошка. Ты будешь приползать ко мне на коленях и молить о продолжении.

Глава 5.

Молчать! Ни звука. Пусть он запретил мне стонать, но я крепкая. Я не отвечу даже на самое колкое или унизительное замечание, ни на одно порочное слово, срывающееся с его губ.

– Значит, будем молчать? – хмыкнул он и толкнул меня вперед.

Я упала, вновь ударилась головой. Чуть не зашипела от боли, но сдержалась. На глазах проступили слезы, но я продолжала смотреть на часы. Три минуты. Мать его за ноги! Прошло только три минуты. Мысленно заскулила, глотая кровавую слюну.

– А ты крепкая, – рыкнул он, вдавливая тело в пол. – Или упертая. Но я сломаю тебя, крошка, – кажется, он начал сомневаться в себе.

Один толчок, резкий, рваный. Потом второй. Он заработал активно бедрами, вбиваясь до конца, ударяясь о внутренности. Незнакомец сжал бедра, а вот это уже по-настоящему больно. Он бил, шлепал по ягодицам, рычал в спину. Вдалбливался в прогнутое тело, но не мог сломить.

Прошло шесть минут. Я стойко терпела и считала секунды. Так время шло быстрее. Я отказывалась прислушиваться к телу. Ощущать в нем нарастающую вибрацию. Узел, скрутивший внутренности внизу живота, угрожающе пульсировал. Нельзя получать удовольствие. Только не так. Не тогда, когда на кону правда. Его имя. Черт, Я должна терпеть и ждать.

Семь минут. Я почти ликовала, зажмурившись на секунду. А он продолжал вбиваться рваными толчками. Головка члена то и дело ударялась внутри, разливая порочное вожделение. И с каких пор мне нравилось так? С задранной отшлепанной задницей, прогнувшись под мужчиной и молчать? Но, кажется, он смог открыть во мне темную сторону. Вот только ему нельзя знать об этом. Никому нельзя.

– Ну же, детка. Неужели хочешь выиграть? – прохрипел он, накрывая ладонью лобок.

Я выдохнула.

– Да, я не обещал, что буду действовать по правилам. Я не намерен проигрывать, крошка.

Его пальцы заскользили по шелковистым складкам, раздвинули их и коснулись бугорка. Клитор дернулся под умелыми пальцами мужчины. Я мысленно заскулила. Еще две минуты. Я должна терпеть.

– Ну же, крошка, я хочу слышать твой стон! – и он сжал клитор. Больно. Грязный прием. Глаза застелила пелена из слез. Я почти не видела часов, но считала секунды в уме.

Семьдесят секунд. Еще чуть-чуть!

– Крошка, а ты мне нравишься, – прошипел он, вбиваясь яростно и сжимая клитор. – Но я не проиграю такой сучке, как ты.

Я закричала. Она проиграла. Волна оргазма накрыло мое тело. Я кончила, пульсировала под его рукой, наполняясь влагой, потекшей по бедрам.

– Я же сказал, что ты проиграешь.

Он резко вышел, оттолкнув от себя. Я распахнула глаза и увидела, как мужчина в пару движений кончил. Капли спермы упали на мою обнаженную спину с заведенными и сцепленными руками.

– Ну вот, малышка. Ты проиграла.

Он спрятал в штаны все еще крепкий член, застегнул ширинку. Оправил одежду, вернулся к кровати. Неспешно надел рубашку, пиджак. Привел себя в порядок, и лишь потом подошел ко мне, все также лежавшей на полу.

– Ты хотела узнать мое имя? – наклонился чуть вперед, протянув руку, чтобы скинуть с лица спутанные волосы. – Так вот, крошка, я его не скажу. Ты хотела узнать про фотографию? Пожалуй, я могу подсказать. Я не знаю того, кто сделал этот снимок. И зачем прислали его тебе. Но поверь, мне все равно. А ты не забивай нелепыми идеями свою милую головку.

Щелкнули наручники. Мои руки безвольно упали вдоль тела.

– Да, полежи, – прошептал он. – Отдохни. Можешь не торопиться. Комната в твоем распоряжении на два часа, – мужчина хмыкнул, жадно рассматривая мое побитое тело с горящей от шлепков задницей и блестящими пятнами на спине. – А я пойду. Обещай не совать свой милый носик во взрослые игры. Тебе не идет. Прощай, крошка.

Я наблюдала за тем, как мужчина прошел мимо. Несколько шагов, щелчок замка. Он ушел, оставляя меня раздавленной, разбитой, опущенной на самое дно. Бездна. Я попала в бездну его порока. И мне понравилось. Никто не должен знать об этом, тем более этот человек, который забыл рядом со мной свои часы. Эксклюзивные. Скорее всего, сделаны они на заказ. И я найду его и заставлю говорить.

Имя? К черту имена!

У меня было кое-что серьезнее набора букв. И не только эксклюзивные часы. На них оставались его отпечатки. Чертовы пальчики, которые откатают сразу же, как я наберу номер своего очень хорошего знакомого. И пока все шло по плану.

Заставив себя принять вертикальное положение, я поморщилась. Между ног саднило так, будто там поработали раскаленной кочергой, а не чертовым огромным хером, который не только раздирал меня пополам, но и таранил внутренности. Надо же! Мне это понравилось!

Течная сука. Усмехаясь мыслям, я осмотрела свой помятый вид и нахмурилась еще больше. Рваные чулки, брошенная тряпка, бывшая когда-то нижним бельем. Но времени на раздумья не было. Я стянула чулки и бросила их тут, отыскав в дальнем углу небольшой мусорный контейнер. А вот с бельем не торопилась расставаться. Подняв черное кружево, аккуратно переложила в него часы, обернула бережно тканью и, убедившись, что мой вид пусть и чуть мятый, но вполне довольный и раскрепощенный, вышла из комнаты, попутно оглядываясь по сторонам. Кто его знает? Вдруг решит вернуться за часами.

Но удостоверившись, что меня никто не преследовал, я побрела по коридорам, рассматривая пеструю толпу в поисках Ади. Вот она могла быть непредсказуемой. А если кто-то умудрился влить в нее пару бокалов? Быть беде страшнее той, какой я рисковала оказаться несколькими минутами ранее. Так что мое унизительное сношение на бордовом ковре с мягким ворсом, оставившим красные следы на коленях, покажется детской забавой.

Адель я отыскала точно там, где она и обещала меня дожидаться. Похвалив мысленно девушку за то, что она удержалась от соблазнов и не испарилась, бросая меня тут в одиночку разгребать, а так же отдав должное всевышним существам, в которые никогда не верила, я приблизилась к подруге, ловя на ее губах нервную улыбку. Все-таки ее трясло. Да так, что было удивительно, почему никто из присутствующих вокруг не заметил, как девушка бледнела, находясь на тонком волоске от обморока.

И еще какой-то хрен держал мою Ади за руку!

Зарычав, я сделала несколько шагов вперед, замечая, как Ади торопливо скинула руку мужчины и подскочила ко мне, чудом передвигая одеревеневшими ногами. Эту походку я могла узнать из миллиона. Страх, сковавший тело девушки, отражался в каждом ее движении: в том, как она поджимала губы, как скрючивала пальцы. Бледная кожа, опасный лихорадочный блеск в темных шоколадных глазах.

– Черт, Крис, где ты была? – Ади зашипела, превращаясь в безумную кошку. Еще чуть-чуть и вцепится в меня когтями.

– Потом, подружка. Все потом, – прошептала я, подхватывая Адель под локоть и уводя за собой. Нам нужно на воздух. Ади – проветриться и перестать трястись. Мне, чтобы… Чтобы просто уйти от этого места подальше.

Проходя мимо той компании, в которой я и обнаружила подругу, девушка как с цепи сорвалась. Рванула вперед и я, еле перебирая ногами после умопомрачительного унижения, догоняла Ади, прижимая покрепче улику к бедру.

– Куда так спешишь? – попробовала остановить подружку, дергая свободной рукой за локоть Ади, но та не унималась, мчась во весь опор, как скаковая кобыла вперед.

– Нам нужно уходить. Немедленно, – пролепетала Адель. – И ты мне объяснишь, что случилось с твоими чулками?

Я загадочно улыбнулась. Адель не понравился ответ. Факты. Для нее важны лишь факты.

– Порвала, – хохотнула, отвечая на вопрос нервно дергающую за руку Адель.

– Как? Про зацепки не говори. Не поверю.

Я ухмыльнулась. Ну да, не поверит. Я и не собиралась врать, но и всей правды не скажу.

– Ох, Ади. Лучше тебе не знать, что со мной произошло, – прошептала ей в ушко, забирая наши вещи на входе.

Подруга шикнула в ответ. Подхватила плащ, накинула плечи, помчалась на парковку. Я же сунула трусики в карман своей верхней одежды и поторопилась следом. Вдруг бросит меня одну на парковке.

– Мне все равно, если ты скажешь, что узнала его имя, – уже в салоне машины проговорила Ади, заводя мотор.

С ненавистью сдернула маску, бросила ее на заднее сиденье. Я же усмехалась и, вальяжно раскинувшись рядом, стягивала свою маску, поправляя прическу. Хитрая кошка, получившая немного сметаны. Чертовой сметанки на собственной спине, которая успела засохнуть и прилипнуть вместе с платьем к коже. Что же, у меня были не только пальчики. Но и биоматериал. Если что, можно и его прогнать по базе. А вдруг этот маньяк уже светился где-нибудь своим охренительным членом?

Но на вопрос Ади, которая перестала рассматривать приборную панель, я покачала головой.

– Вот черт! И зачем мы сюда приходили?! Ты хоть нашла его? – она ударила со всей скопившейся в ней дури по рулю.

Вжала ногу в пол, машина рванула с места. Но Ади вовремя взяла себя в руки, и парковку клуба мы покидали медленно, не нарушая правил и не привлекая внимания местной охраны. Еще проблем с «Железной Маской» нам не хватало.

– Да, нашла, – процедила сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не разболтать Ади обо всем, что произошло там. – Но он крепкий орешек. Хотя, я все равно узнаю о нем всё. Смотри, что у меня есть, – я потянулась к пальто, достала сверток и протянула его Ади.

Та резко выхватила его, но, заметив какую именно ткань сжимала в руке, бросила обратно.

– Фу, как мерзость! Крис! Это же твои трусы?! – зарычала она, выезжала на главную дорогу.

– Какая же ты брезгуша, – хмыкнула я, бережно разворачивая сверток. – Вот главное, – показала на позолоченный корпус.

Ади перевела взгляд на то, что я держала в руке, поджимая губу. Ее зрачки расширились, а с губ сорвался протяжный удивленный стон.

– Часы? – выдохнула она. – Ты обокрала этого мужика? А если он заявит? Тебе шею сломают за подобное! – затараторила девушка, отворачиваясь к дороге. Ее пальцы нервно постукивали по кожаному ободу руля.

– Да, его, – хихикнула, пряча улику обратно. – И нет, я их не украла. Он сам забыл. Так что не шипи.

– Надеюсь, ты не ввязываешься в очередную авантюру, – выдохнула она.

Черт! Как же она была права! Вот только не авантюра, а настоящее сумасшествие!

– Ввязываюсь? – я успокоила дыхание, продолжая расслабленно валяться в кресле, не удосуживаясь пристегнуться. – Да я уже там. По самые булки, подружка, увязла. А ты расслабься. Дальше я сама, – хохотнула, посылая ей воздушный поцелуй. Адель покачала головой.

***

Стягивая с себя пиджак, я не сразу обратил внимание на то, что часть крыши, куда выходили высокие панорамные окна, была освещена узкими полосками света. Они падали из соседней квартиры. Значит, Кристина не спала.

Хмыкнув себе под нос, я бросил пиджак на подлокотник кожаного дивана и прошел вперед, прислушиваясь к эху собственных шагов. Слишком тихо.

Дотронувшись до стеклянной двери, я не торопился выходить наружу. Отсюда тоже открывался неплохой вид на соседскую половину. Вот только Кристину я рассмотрел не сразу. Отчего-то пытался отыскать ее на том самом диванчике, на котором увидел впервые за долгое время. Но сейчас там было пусто. Она не поджимала ноги, кутаясь в плед и сладко зевая. Кристина стояла у высоких перил и смотрела на город. Точно также как долгими вечерами делал я.

Коснувшись легонько двери, я не спеша вышел наружу. Ветер ударил в лицо. Прохладно, но терпимо. А вот Кристина стояла и обнимала себя длинными тонкими руками. Такая хрупкая и нежная в вязаном кардигане и длинных гольфах. Как девчонка.

Тонкая полоска темной загорелой кожи ярко контрастировала на фоне белой одежды. Засмотревшись на ее ноги, я невольно напрягся. Как и мой член, уже упирающийся в штанах.

Какого хрена она там стояла? Зачем вообще вернулась?!

Я хотел рычать, приблизиться к ней и задать все эти вопросы, проклиная ее своенравный характер, от которого страдал Зорин. Да и не только он. Ее няньки, домработницы, даже подружки Виталия – всем доставалось от стервы. Но со мной она была другой. Нежная, добрая, даже ранимая.

Сейчас я видел другую Кристину. Сексуальная, распутная, в белых гольфиках, которые чудесно смотрелись бы на ее ножках, закинутых на мои плечи. Черт! Я хотел выдрать девчонку! Взять ее так, как еще не брал ни одну. Заполнить собой, чтобы пропахла мной. Пропиталась моей спермой. Чтобы скулила в одиночестве без меня и молила поскорее вытрахать ее. Готовая лизать мои пальцы, которые побывают в ее сладеньких отверстиях.

Но, увы, этого я не мог себе позволить.

Только не с Кристиной.

Дочь друга. Дочь моего партнера. Запретный плод. Но такой сладкий плод.

И я невольно, совершенно не думая, сделал еще один шаг вперед.

Шорох одежды, звук приближающихся шагов. Кристина вздрогнула и обернулась.

– Привет, – на ее нежных губах расплылась радостная улыбка. Точно такая же, как в детстве, когда я приносил ей новые игрушки. Вот только огонек в глазах девушки изменился. Там пылало что-то иное. Что-то такое, отчего я еле сдерживал себя. Терпи! Нужно терпеть и не сорваться.

– Помешал? – чуть хриплый голос можно было списать на поздний час. Впрочем, она и не могла заметить моего изменившего голоса или чертового члена, натягивающего брюки до предела. Свет падал на мою спину. А вот ее я мог прекрасно рассмотреть.

– Нет, – Кристина покачала головой, поправляя распахнувшийся при повороте кардиган. И я мельком заметил, что под этой безразмерной вещью скрывалось легкое платье, больше похожее на длинную футболку с демократичным вырезом.

Чертовски нежная. И красивая.

– Уже поздно, – я перевел взгляд на расстилающийся под ногами город.

– Да, поздно, – пробормотала Кристина.

– Тогда почему не спишь?

– Потому что я уже взрослая девочка для того, чтобы за меня не решали, во сколько мне ложиться спать, – рассмеялась она, не пытаясь меня задеть. А ведь раньше я столько раз задавал этот вопрос. Тогда, когда ее няньки сходили с ума, пытаясь совладать со строптивой подопечной. И только меня она слушалась. Кивала головой, собирала игрушки и брела к себе в комнату, шаркая крошечными пятками по полу. – Но, видимо, все же пора.

– Да, – я кивнул, стараясь не смотреть на девушку. Слишком близко. Опасно близко.

– А ты почему так поздно? – она оглянулась.

– Я достаточно взрослый, чтобы не отчитываться, – рассмеялся, ловя на себе ее веселый взгляд с заразительными искорками на самом дне ее бездонных глаз. Маленькая чертовка изволила шутить и развлекаться. Что же, я отвечал тем же.

– Какие же вы все взрослые скучные, – Кристина надула губы. – Сказал бы, что был у подружки. Я же не жена, чтобы скалкой на пороге размахивать.

Она говорила легко и беззаботно, но я все же напрягся. Какое-то неприятное чувство забралось под кожу. Неприязнь к самому себе. И как давно я не ощущал этого…

– Пожалуй, я пойду, – сжав кулаки, я повернулся и, не дожидаясь прощания от Кристины, ушел к себе.

Толкнув дверь, я убедился, что она не последовала за мной. Кристина все также стояла у перил и смотрела мне вслед. И, наверное, это было к лучшему. Не видеть ее такой. Опасно красивой и недосягаемой. Но побороть свои желания я не мог. Лишь утолить голод. Забыться. Утонуть в собственных фантазиях.

Дальше по коридору. Не слушать свои шаги. Не придавать значения шуму в голове.

– Ты ждала меня? – мой голос охрип.

Звон цепей. Темная тонкая тень мелькнула в самом дальнем углу.

– Иди ко мне, – поманил рукой.

В прошлый раз я был жесток с ней. Моя малышка. Моя маленькая Молли.

– Ну же, – вновь позвал, заставляя себя держаться. Нельзя ее пугать.

Девушка подхватила рукой цепь и поползла ко мне на коленях. Опустила голову вниз, на щеки упали темные локоны. Как у нее…

– Я кое-что тебе принес, – почти шепотом произнес, помогая ей привстать на коленях.

Молли выпрямила спину, но не торопилась поднимать глаза. Опасливо косилась на тот угол, в котором предпочитала прятаться. Ее убежище. Территория, на которую я обещал не заходить.

– Думаю, это тебе понравится, – хрип превратился в рычание. – Попробуй.

Я сам расстегнул ширинку и подтолкнул голову моей маленькой послушной девочки к себе. Она дотронулась языком до набухшей головки, оставляя влажный горячий след.

– Это ее вкус, – прошептал, зарываясь пальцами в волосы Молли.

Не думать о ней, не представлять. Или все же отпустить себя?

Глава 6.

– Кристинка, моя дорогая! – услышав голос отца, я невольно улыбнулась, но постаралась задержать улыбку на лице, потому что следующим желанием было перестать радоваться его появлению и отвернуться. Все-таки маленькая обидчивая девчонка все еще жила во мне и требовала, чтобы остальные просили прощения.

– Привет, па, – протянула я, пряча руки в карманах просторного пиджака.

– Как ты, доченька? – немного хрипловатый, но такой родной голос оставлял внутри скребущее ощущение неправильности происходящего.

Черт! Я поступала опрометчиво, да и план был сшит гнилыми нитками, но сдержав гнев, застилающий глаза, я позволила себя обнять. Руки отца крепко сомкнулись на моих плечах и, сделав шаг, я уткнулась носом в его светло-голубую рубашку, пахнущую совершенно неизвестным и чужим для меня парфюмом.

– Новый одеколон? – усмехнулась, припоминая, каким раньше был отец. Запах тяжелого дорогого парфюма, с нотками цитруса, перемешенный с дымом сигарет. Сейчас же он пах как новомодный парнишка в коротких штанишках. Ну вот, Катя изменила и эту часть жизни моего старика.

– Да, – он кивнул, отступая назад, но руки не убирал. Словно боялся, что я убегу вновь.

– Тебе идет, – проглотив скопившуюся в глотке желчь, я солгала. Что же. Не в первый раз и, судя по всему, не в последний.

– Спасибо, доченька, – он расплылся в улыбке. – Пойдем. У нас столик.

Я кивнула и последовала за отцом, отмечая, как шустро и размашисто он шагал. Все-таки я отвыкла от него. Забыла, каким он был. Энергичный, неусидчивый, все время рвущийся в бой. В этом я была похожа на отца. Наверное, я унаследовала не только его импульсивный характер, но и способность к бесконечной лжи.

Передернув плечами, я вошла следом за отцом в ресторан, принадлежащий хорошему другу семьи. Для нас был выделен лучший столик в дальнем углу зала, там, где никто не мог потревожить важных гостей. Впрочем, мне было плевать на немноголюдную публику. Разговор с отцом носил практический деловой характер. Я должна была извиниться перед ним и получить право войти в новый отчий дом.

– Как перелет?

– Все в порядке, – я развернула салфетку и аккуратно положила ее на колени, стараясь унять бушевавший внутри пожар сомнения. – Спасибо за пентхаус. Если честно, я до сих пор удивлена, почему ты разрешил мне там пожить.

Отец хмыкнул, а его густые темные брови стремительно приблизились к переносице.

– Кристина, – твердо произнес он, зарождая во мне желание подскочить. Именно таким голосом он обычно отчитывал за провинности. И ведь когда-то мне этого было достаточно. – Это твой дом. Я не разрешал. Я потребовал, чтобы ты жила там.

Кивнув, я вцепилась в меню. Нужно занять руки.

– И я благодарна. Мне там нравится, – постаралась смягчить гнетущую обстановку.

– Поэтому и живи столько, сколько понадобится, – он усмехнулся и расслабился, приступая к просмотру меню.

Сглотнув, я натянуто улыбнулась. Сделав заказ, мы неспешно перешли к обсуждению последних новостей. И первой темой стало приобретение отца нового бизнеса. Качая головой, я делала вид, будто деловые вопросы меня не интересовали, и я слушала лишь из уважения к труду отца. Именно так он и говорил, когда отказывался втягивать меня в свой бизнес.

«Девчонкам там не место», – это он заявил три года назад, лишая меня возможности заняться по-настоящему важными делами.

«У тебя достаточно денег, чтобы покупать новые тряпки и не трепать нервы старику», – а это было следующим, что заставило меня пересмотреть жизненные приоритеты, и не в лучшую на тот момент сторону. Особенно после того, как в доме появилась новая жена отца, запускающая ловкие пальчики не только в мужские брюки, но и в банковские счета.

– Надеюсь, ты больше не убежишь? – отец притронулся губами к бокалу.

Я быстро закивала, натягивая привычную дружелюбную улыбку. Кажется, она вообще не сползала с моего лица, отчего все мышцы ныли и требовали отставки. Столько врать даже не по силам моему телу.

– Спасибо, дочка, – отец устало отклонился назад, продолжая играть бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость. – И на вечеринку придешь? Не зря же я ее устраиваю? – усмехнулся, получая от меня стопроцентное согласие. И как бы мне не хотелось отказаться от этой затеи, но сблизиться с отцом, завоевать его доверие и тихонечко вышвырнуть Катю из дома – таким был мой план. – Я рад, Кристинка! Чертовски рад твоему возвращению! Вот теперь заживем настоящей большой семьей!

Отец энергично закивал, продолжая расхваливать наше счастливое будущее. При этом роль Кати там отводилась слишком значимая для того чтобы не испортить мне настроения.

– Конечно, папочка, – вторила я, уныло ковыряя салат. – Конечно.

Наша встреча продлилась не дольше обычных для отца в таком случае сорока минут. Дольше он просто не мог себе позволить. Много дел – так он говорил, покидая меня раз за разом и оставляя на попечение нянек. Вот только его дела сводились к встречам с любовницами, игры в покер с такими же очень занятыми друзьями или просиживание в сауне или кальянной. Хотя, все это чаще всего совмещалось в одном мероприятии. Отец даже не подозревал, что его дочка все знала и давно не верила в очень занятого отца.

– Тебя подвезти? – папа похлопал меня по плечу, кивая на ожидающий его кортеж. Не менее двух машин. Показная важность и якобы безопасность.

– Нет, спасибо, – я стерпела неприятное прикосновение к плечу. Точно также он похлопывал по рукам своих друзей и шлюх. – Я заказала такси.

Он недовольно покачал головой.

– А как же машина? В гараже тебя дожидается, – пробубнил отец.

– Завтра заберу, – пообещала, зарекаясь, что с машиной буду осторожна. Прошлая моя разгульная жизнь чуть не стоила мне свободы.

– Отлично, доченька, – отец улыбнулся и вновь хлопнул по руке. – Тогда до встречи.

Я позволила себя поцеловать в щеку, стараясь не дышать чужим запахом.

– Да, пап, до встречи, – помахала ему рукой, неторопливо покидая парковку перед рестораном.

Кортеж рванул с места, игнорируя правила дорожного движения. Но разве их заботили правила? Меня когда-то тоже мало беспокоил сей факт, пока…

– Эй, а я тебя заждался! – знакомый голос заставил меня резко развернуться и поторопиться запрыгнуть в салон остановившегося рядом автомобиля.

– Какого черта?! – зарычала я, вжимаясь в кожаное кресло.

– Не злись, Криси, – мужчина поправил солнечные очки и медленно вдавил педаль газа в пол. – Не скучала?

– Мы общались пару недель назад, – огрызнулась, продолжая прятать лицо за ладонями. – А если кто-нибудь увидит? – опасливо глянула на мужчину.

– Хвоста нет, малышка, – он хохотнул. – Я проверил.

Давид. Этот веселый брюнет в солнечных очках был моим куратором. Человеком, приставленным спецслужбами присматривать за их маленькой неугомонной девочкой, задолжавшей стране свободу. Ох, если бы все ограничивалось только этим…

– Куда рванем? – Давид плавно вел автомобиль, вклинившись в густой поток.

Я продолжала вжиматься в кресло и поглядывать в зеркало заднего вида. Шпионка из меня так себе, но ощущение того, что меня преследовали с самого возвращения, не пропадало.

– Туда, где нас не узнают, – улыбнулась Давиду, при этом мысленно отрепетировала речь. Теперь я так поступала каждый раз, когда приходилось врать. Давид не дурак, иначе бы не служил там, куда его забросила жизнь после армии. А я не настолько глупа, чтобы блеять как глупая овечка перед всеми, у кого есть корочка. Хотя в моем-то положении приходилось прикусывать язык, чтобы не нарваться на новые неприятности.

– Есть тут одно местечко, – хмыкнул мужчина и перестроился в левый ряд для разворота. – Милая пиццерия. Сделаем его нашим местом? – Давид усмехнулся, задорно подмигнув, а я показала ему средний палец. – Злюка ты, Криси. Не заводись раньше времени. Сначала все обсудим, после будешь посылать меня.