Вместе (не) навсегда бесплатное чтение

Глава 1

Надо было взять наушники. Динамик телефона выкручен на максимум, но даже так он проигрывает грохочущей из колонок музыке. Я знаю, что если закрою глаза, то мелодия из видео сама послушно заиграет в голове, но глаза закрывать нельзя. Я должна это видеть. Должна в мельчайших деталях рассмотреть запись с выступления моей подруги на танцевальном фестивале в Стокгольме. Как никак, она заняла почетное второе место.

По-хорошему бы, конечно, уйти с этой вечеринки прямо сейчас и открыть видео уже дома, но во-первых, я знаю, что мне не хватит терпения, во-вторых, я обещала Алене, что проведу здесь как минимум два часа.

Понятия не имею откуда моя подруга взяла этот срок, видимо, вычитала в одном из модных журналов, которые так любит, что для того чтобы по настоящему распробовать что-то, человеку нужно именно два часа. Ну или может, она рассчитывала что за это время успеет найти себе пару на вечер и тогда надобность в моей компании отпадет сама собой. Да, это определенно второй вариант.

Потому что в ином случае, она бы уже громко возмущалась тому факту, что вместо того чтобы веселиться с нашими одногруппниками, я сижу на полу в незнакомой кухне и пялюсь в телефон. И всячески пытаюсь убедить себя, что способна на искреннюю радость за Динару. Получается, надо признаться, довольно паршиво.

Так что неудивительно, что когда на кухне появляется компания третьекурсников, я излучаю минимум приветствия и максимум враждебности.

– Какие люди! – Излишне веселым голосом протягивает один из них, Паша Устинов. – Что, Алиса, вечеринка недостаточно хороша для твоих танцев?

– Снежные королевы не танцуют, ты не в курсе? – со смехом перебивает его товарищ.

– Эта танцует. Еще как, – гогочет Пашка. Мы с ним закончили одну гимназию, но никогда особо не общались. Во-первых, потому что он был на год старше, во-вторых, потому что несмотря на успешный бизнес родителей, в заветный “список” моего отца он так и не попал. – Сама Шакира в восторге от ее танцев.

– Бейонсе, – сквозь зубы цежу я.

– Какая разница, – отмахивается он. – Главное, что какая-то крутая певичка репостнула видео ее танца на свою песню и после этого наша Снежная королева окончательно зазналась.

Следующие несколько минут он усердно скролит ленту соцсети, пытаясь отыскать тот самый танец. Зря старается. Отец заставил меня удалить видео сразу после того как оно получило такой резонанс.

Наш танец действительно репостнула звезда. Два года назад мы с Динарой разучили движения из ее клипа и я выложила видео на свою страницу, отметив певицу. На следующее утро я проснулась с кучей отметок и сообщений в директе. Вот только зазнаться, как выразился Пашка, я не успела. Отец, когда узнал о произошедшем, был в гневе. Разумеется, не обошлось без сравнения со стриптизершей-мамашей, несмотря на то, что мы были одеты абсолютно прилично и приказал удалить видео.

Динара еще долго злилась на меня за то что я лишила ее минуты славы, но если учесть, что сама я лишилась гораздо большего – возможности продолжать заниматься любимым делом, вскоре она меня простила. Из жалости.

Если до этого отец относился к моему увлечению танцами снисходительно, то после этого случая он заставил меня бросить секцию. Конечно, я я все еще могла танцевать дома, но на видео выступлений своих бывших подруг смотреть без зависти у меня все еще не получается.

Паша еще с минуту сетует на то, что не может найти ролик и студенты, наконец, покидают кухню. Все, кроме одного.

Темные волосы, серые глаза, очень высокий и худощавый. Красивый. Опасный. И взгляд такой внимательный и проникновенный будто пытается прочитать мои самые сокровенные мысли.

Марат Скалаев.

Он учится на третьем курсе и несмотря на то, что дружба с ним не входила в мои планы, я разумеется, знаю кто он такой. Все знают. Сын криминального авторитета. По одной версии его отец торговал наркотиками, по другой оружием, по третьей – всем сразу.

После зачисления мой папочка лично изучил родословную всех студентов и составил список тех, с кем мне дозволялось дружить. Списка с кем общаться возбранялось не было, но если бы отец потрудился его составить, имя Скалаева непременно стояло бы первым и было выделено ядовито-красным цветом, а рядом папочка бы пририсовал кучу восклицательных знаков и черепушку с костями, дабы четко обозначить потенциальную опасность от знакомства с ним.

Нарушать отцовскую волю я боялась, но и заводить друзей по его правилам тоже не горела желанием. Поэтому я решила не начинать новые знакомства в принципе. Благо, Алена поступила вместе со мной и мама-банкир автоматически гарантировала ей место в том самом списке. Весь первый курс я всячески игнорировала одногруппников, доведя до идеала маску равнодушия, которую как оказалось позже, многие приняли за высокомерие и прозвали снежной королевой. Но мне, по большому счету, было наплевать. Так даже легче было выдержать следующие пять лет учебы на ненавистную профессию.

– Это правда, Снежинка? – интересуется Марат. – Станцуешь для меня?

– Снежинка? – мои брови против воли взлетают вверх и я тут же ругаю себя за такое проявление эмоций.

– Предлагаешь, чтобы я звал тебя как все остальные – Снежная Королева? Тебе идет, не спорю, но немного длинновато.

– Можешь называть меня просто королевой, – любезно предлагаю. – Раз уж тебе так хочется сэкономить на словах.

Резонно решив, что разговор окончен, я поднимаюсь с пола, чтобы покинуть кухню, но Марат преграждает мне путь. Он не хватает меня за руку, не удерживает на месте, но тем не менее, одним своим присутствием заставляет меня остановиться. Я поднимаю на него растерянный взгляд и попадаю в капкан серых глаз. Бледные, но не блеклые. Они идеально сочетаются с его светлой кожей и черной одеждой, так что у меня создается впечатление будто передо мной не живой человек, а черно-белая фотография.

– Слишком официально, – на полном серьезе отвечает он. – Может, принцесса? Нет, принцесска. Точно.

Его лицо сияет будто он только что решил сложную математическую задачу, а не выбрал прозвище для девушки, с которой больше никогда в жизни не заговорит, но тем не менее, несмотря на раздражение, я не могу не отметить как сильно преобразилось его лицо от этой улыбки.

Дав себе всего пару секунд чтобы вдоволь налюбоваться ямочкой на его левой щеке, я, наконец, заставляю себя сдвинуться с места и невежливо отпихнув его плечом, направляюсь к выходу.

– Где твои манеры, принцесска? – раздается мне вслед, – Могла бы и попрощаться.

Я знаю, что нарушаю обещание подруге, но какой-то животный инстинкт заставляет меня бежать чтобы оказаться подальше от его обжигающего взгляда. Даже проведя в его компании всего пару минут, я понимаю, что ни к чему хорошему наше знакомство не приведет. Рядом с ним моя привычная маска сползает с лица, словно расплавленный воск. А это непозволительная роскошь. Любые эмоции – непозволительная роскошь для меня…

Глава 2

На следующий день я выхожу после занятий в скверном настроении. Во-первых, не выспалась. Кто, вообще, устраивает вечеринки среди недели? Во-вторых, потому что за мной увязался одногруппник.

Нас поставили парой для практикума и несмотря на то, что на выполнение задания было больше месяца, Ян Грушевский горел желанием начать как можно быстрее. Хотя, судя по тому энтузиазму с которым он воспринял наше партнерство, я начинаю догадываться, что интересует его не столько практикум, сколько моя персона.

Он симпатичный, вежливый, приятный парень. И самое главное, он в том чертовом списке! А значит, общение с ним безопасно для меня.

Но в то же время меня не покидает мысль о том, что у Яна вполне может быть такой же список, только одобренный уже его родителями и его интерес ко мне основан не на искренней симпатии, а на желании заполучить в друзья единственную наследницу МиКрейта – главного детища моего отца.

– Здесь кофейня неподалеку, – не сдается он. – Можем обсудить задание там.

– Сегодня я вряд ли буду способна на какие-то здравые мысли. Извини, но я не выспалась и теперь голова раскалывается.

– В таком случае кофе как раз должен помочь, – не унывает он.

– Я уже выпила три чашки, но даже с таким допингом еле досидела до конца пар.

– Тогда, может завтра?

– Завтра суббота, Ян.

– Я помню. Почему бы не встретиться в субботу? – смеется он и тут же добавляет. – Чтобы поработать над практикумом.

– О нет, суббота – это выходной, – напоминаю прописную истину. – В субботу люди отдыхают.

– Тогда, может…, – он так и не успевает закончить свою фразу, потому что рядом с нами раздается голос Марата:

– Чувак, где твоя гордость? Девушка не заинтересована, неужели непонятно?

Я готова провалиться под землю от стыда. А еще от того, что в душе я рада появлению Скалаева и тому, что он хоть и в грубой форме, но донес до Яна то, на что я потратила последние несколько минут.

– Ладно, мне пора, – бормочет он, заливаясь краской. – До понедельника, Алиса.

– До понедельника, Ян, – чтобы хоть как-то сгладить неловкую ситуацию я выдаю ему свою лучшую улыбку и даже машу рукой. Затем поворачиваюсь к Марату и шиплю: – Обязательно было вмешиваться?

– Вообще-то я рассчитывал на твою благодарность, – как ни в чем ни бывало заявляет он.

– Зря, – напустив в голос равнодушия бросаю я и направляюсь к своей машине.

Сегодня я не позволю ему застать меня врасплох, я прекрасно контролирую маску снежной королевы.

– Вау, принцесска, – Марат заливисто свистит, глядя на отполированные бока моего черного “мерседеса”. – Папочка Крейтор определенно любит свою дочь.

Я молча захлопываю дверь перед его носом, но еще какое-то время не трогаюсь с места. Его слова никак не идут из моей головы. У меня есть все, о чем можно мечтать: шикарная тачка, целая гардеробная дизайнерских шмоток, практически безлимитный счет в банке. Значит ли это, что папочка Крейтор меня любит? Это абсолютно… совершенно ничего не значит.

Какое-то время я продолжаю делать вид, что усердно настраиваю положение зеркал, сама же слежу за Скалаевым. Почему-то мне интересно посмотреть на его машину и оценить насколько “папочка любит его”. Судя по слухам о его отце, в деньгах он тоже не должен нуждаться. Правда, вместо того, чтобы направиться к собственной машине, Марат подходит к одному из своих одногруппников, перекидывается с ним парой слов и залезает на пассажирское сиденье. “А это уже интересно”, – мысленно ухмыляюсь. – Отобрали права за многочисленные нарушения? Или может, машина в ремонте?”. То что у него может просто не быть автомобиля я в расчет не беру, в нашем университете у каждой собаки есть собственный транспорт, поэтому мне бы и в голову не пришло представить, что Марат добирается до учебы на троллейбусе.

Спустя полчаса я паркую машину у дома и минуя кухню, поднимаюсь сразу к себе в комнату.

– Алиса, детка! Ты уже вернулась? – раздается голос за моей спиной и я вздрагиваю на массивных ступенях. Буквально доли секунды хватает мозгу, чтобы проанализировать голос и мои плечи тут же расслабляются. Я же знаю, что отца не может быть дома. Откуда такая реакция?

– Добрый день, Егор Павлович, – улыбаюсь я дворецкому. – Я думала, вы уже ушли.

– Людмила ушла, – он кивает в сторону кухни, где обычно обитает наша домработница, – а я остался убедиться, что ты не оставишь без внимания ее яства.

Я невольно улыбаюсь и бросив сумку на лестнице, иду в кухню.

– Только если вы составите мне компанию.

– Ну разумеется, – подмигивает он мне. – Чтобы я добровольно отказался от ее стряпни?

Егор Павлович слегка касается моего плеча, когда я прохожу мимо и я борюсь с желанием прильнуть к нему, как делала в детстве. Несмотря на наличие отца, нескольких нянь, учителей и домработниц, я смело могу сказать, что именно он вырастил меня. Сейчас мужчина уже на пенсии и проводит в нашем доме гораздо меньше времени, но я все равно считаю его своим самым близким человеком. Вот такая у меня жалкая жизнь, да.

Глава 3

В понедельник после пар я пытаюсь найти в холле Алену, когда вижу, что она стоит в компании Яна. Утром он уже пытался назначить очередную встречу для обсуждения практикума, причем, мое предложение заняться этим в библиотеке его не воодушевило, он вновь настаивал на кофейне. И хоть я понимаю, что не смогу избегать его вечно, сейчас я точно не готова к очередному штурму.

Поэтому, едва завидев его на горизонте, я ныряю за колонну и пишу сообщение подруге, чтобы не ждала меня. Из своего укрытия я вижу как она читает сообщение, говорит что-то Грушевскому и идет к выходу, но тот вместо того чтобы покинуть университет в ее компании, остается в холле.

Черт, через несколько минут толпа студентов поредеет и мое укрытие будет рассекречено, поэтому прильнув к группе старшекурсников я следую за ними. Чувствую себя при этом глупее некуда, но если я уж я в присутствии буфера-Алены не была готова к встрече с ним, то без нее не решусь тем более.

Толкаю первую попавшуюся дверь и вваливаюсь в какой-то темный чулан. Оглядевшись, я понимаю, что мне, в принципе, повезло. Здесь нет ни швабр, ни ведер, лишь старые парты и стулья, а вплотную к окну придвинут огромный шкаф из-за чего в комнате царит полумрак. Сойдет. Отсижусь здесь минут десять и с чистой совестью отправлюсь домой. Уверена, Яну быстро надоест бегать за мной и путь будет свободен.

Однако моим мечтами об одиночестве не суждено сбыться, потому что в следующее мгновение дверь распахивается и на пороге появляется Марат.

– Не самое подходящее место для королевы, – усмехается он, встретившись со мной взглядом. – Я же говорил, принцесска идет тебе больше.

– Что ты здесь делаешь? – нервно глядя за его спину, я рывком втягиваю его внутрь и захлопываю дверь. Не хватало еще чтобы Грушевский увидел нас здесь.

– Прячешься от воздыхателя? – спрашивает он изогнув черную бровь. Мой вопрос он, разумеется, игнорирует.

– Не твое дело, – даже не пытаясь скрыть раздражение шиплю я.

– Серьезно, Крейтор, почему бы просто не отшить парня? Для той, кого прозвали Снежной королевой, ты слишком паришься чтобы не обидеть чувства этого парня, Что, не такая уж ты равнодушная и холодная как хочешь казаться?

Хочу казаться? Он реально думает, что я добровольно создала себе этот образ?

Возмущение вихрем проносится по венам, но я лишь вздыхаю, не желая показывать свои эмоции.

– Главное, что твои чувства я беречь не намерена, поэтому скажу прямо: оставь меня в покое.

– Вот, теперь я вижу в тебе будущую главу МиКрейта, – засмеялся он. – Стальной характер тебе пригодится, без него будет сложно управлять такой компанией.

– Я не хочу управлять компанией, – еле слышно признаюсь я. Понятия не имею что на меня нашло, это, наверное, вообще впервые когда я произношу эту фразу вслух, а Марат явно не тот, с кем стоит говорить по душам. По большому счету, мне с ним вообще говорить не стоит.

– Дай угадаю, – его взгляд с интересом скользит по моему лицу и останавливается почему-то на губах. – Папочка об этом не знает?

Я лишь мотаю головой и отведя взгляд в сторону облизываю губы, подозревая, что такой интерес к ним вызван тем, что у меня случайно смазалась помада.

Марат меня пугает. Он совсем не похож на тех парней, с кем я привыкла общаться. Даже самые отпетые мажоры, которые считают себя повелителями жизни и регулярно устраивают дебоши в клубах и ресторанах, умеют быть домашними и цивилизованными когда надо. Марат же дикий. Необузданный. Ему наплевать на общественные правила. Все в его внешности кричит о том, что не стоит даже пытаться его приручить. Это меня пугает, да. Но еще и вызывает дикий интерес. Интригует. Может, потому что сама я никогда не рискну идти против общепризнанных норм? Интересно, каково это, делать то, что пожелаешь, а не то что нужно? Другим, разумеется.

– Чем бы ты хотела заниматься? – вдруг интересуется он. – Если бы отец не запихнул тебя на юрфак, не готовил кресло в компании, чем бы ты занималась?

– Что? – я, кажется, даже рот от удивления открываю. Никто и никогда не задавал мне такой вопрос. Даже в детстве меня не спрашивали стандартное “кем ты хочешь стать, когда вырастешь?” потому что этот вопрос был решен заранее.

– Ну же, принцесска, только не говори, что в голову не приходит ничего кроме круглосуточного шоппинга и СПА. Не разочаровывай меня.

– Я бы открыла школу танцев, – выпаливаю я. Причем, не знаю кто из нас удивился больше.

– Надеюсь, что-то типа пол-дэнса или как там танцы у шеста нынче называются? – с глумливой улыбкой уточняет Марат.

В первую секунду меня сковывает страх из-за того, что Скалаев знает о моей маме, но глядя на его веселье я понимаю, что он просто сказал первое, что пришло в голову.

– Папу бы удар хватил, – улыбаюсь я.

– Могу представить, – мечтательно произносит он.

– Лучше не надо, – все еще улыбаясь прошу. Что-то мне подсказывает, что причин недолюбливать моего отца у него нет, а значит представлять он собирается непосредственно мои танцы. У шеста. Предполагаемого, разумеется.

– Ты совсем не такая как я себе представлял, – вдруг заявляет он.

Почувствовав как щеки заливаются румянцем я отворачиваюсь от его сверлящего взгляда. Кожей ощущаю, что он продолжает изучать мое лицо, но сама с усердием вывожу узоры на пыльном столе, гадая что он имел ввиду. Я не такая холодная, как кажусь? Не такая высокомерная? Или может, он надеялся, что я придумаю себе какое-то более “высокое” и благородное занятие типа присоединиться к миссии красного креста. Спасать жизни это вам не задом под музыку крутить.

Даже не глядя на него, я уверена – Марат в курсе как меня смущают его слова. И да, он наслаждается моей неуверенностью и робостью.

В какой-то момент я сдаюсь и смотрю прямо в его глаза. Я хочу доказать ему, или может самой себе, что не боюсь. Несколько секунд мы просто смотрим друга на друга. Я с вызовом, он – с интересом.

Тень падает на его лицо отчего острые скулы выделяются ещё больше, а глаза светятся опасным блеском. Он медленно наклоняет голову вперёд и пока я завороженно смотрю на его губы, он накрывает ими мои. На мгновение мы оба замираем, его губы мягко вжимаются в мой рот, но не двигаются, а серый взгляд следит за моей реакцией.

Это так интимно, что от страха я закрываю глаза и в следующую секунду мое сердце пускается в дикую пляску потому что он легонько проталкивает свой язык внутрь и проводит им по моей верхней губе. Горячее дыхание обжигает меня и снаружи и внутри, а всякие мысли словно от штормового порыва ветра вылетают из головы.

Через несколько секунд Марат отрывается от меня и глядя на мои пылающие щеки произносит:

– Надо же, не растаяла! Я боялся что поцелуй будет летальным для Снежной королевы.

Это заявление быстро помогает мне прийти в себя и я резко отталкиваю его от себя.

– Что ты творишь, кретин? – цежу я сквозь зубы и для наглядности бью его ладонями в грудь. – Как ты посмел?

– Ты вроде бы не особо сопротивлялась, – заявляет он с самодовольной ухмылкой.

– Ты… ты, – я чувствую как начинаю задыхаться и на глазах предательски выступают слезы. – Все должно было быть не так! Я не так себе представляла первый поцелуй.

Со злостью окидываю взглядом темную аудиторию, пыльные парты, сломанные стулья… нет, это должно было случиться иначе.

– Ты представляла себе наш первый поцелуй? – Марат посылает мне самодовольную улыбку.

– Мой первый поцелуй, идиот! Мой!

– Это был твой первый поцелуй? – он ошарашено смотрит на меня и кажется даже делает шаг назад. – Прости, я не знал.

Конечно он не знал. Во вселенной Марата Скалаева вряд ли есть девятнадцатилетние девушки, которые ещё ни разу не целовались, да что уж там – девятнадцатилетних девственниц в его вселенной тоже нет.

– Я понимаю, что было бы вежливо сейчас сказать, что мне жаль… но мне не жаль, принцесска. Совсем не жаль.

Глава 4

Всю последующую неделю мне приходится прятаться не только от Яна, но и от Марата. Хотя, не то чтобы он особо настойчиво искал со мной встречи. Я бы даже сказала – вообще не искал. Но тем не менее, завидев его в холле университета я старательно делаю вид, что увлечена чем-то другим и даже не смотрю в его сторону.

А вот Грушевский не теряет надежды поработать над совместным проектом и к середине недели я сдаюсь. Тем более, что задание действительно пора начинать.

По дороге к парковке Ян объясняет мне как проехать к той самой кофейне и когда я сажусь в машину, случайно встречаюсь взглядом с Маратом. Он стоит возле крыльца и слегка прищурившись от яркого осеннего солнца смотрит прямо на меня. Я успеваю заметить на его лице приветливую улыбку, которая тут же сползает как только он замечает Яна.

Парень как раз вспомнил правила этикета и поэтому зачем-то решает помочь мне устроиться на водительском сиденье. Он слегка, будто случайно касается моего плеча и пообещав, что поедет сразу за мной, садится в свой громоздкий внедорожник.

Я делаю глоток кофе под испытующий взгляд Яна и замечаю:

– Неплохо.

– Я же говорил, – улыбается он, будто собственноручно сварил мне напиток. От этого мне почему-то хочется добавить, что капуччино с халвой в моей любимой кофейне гораздо вкуснее, но я сдерживаюсь. Парень не сделал ничего плохого и он явно не виноват в том, что у меня плохое настроение.

Мы легко справляемся с заданиями, но приходится признать, что львиную долю работы делает все-таки Ян. Я же скролю ленту соцсетей, переписываюсь с Аленой и всячески отлыниваю от нудной работы. Но Грушевский никак не выказывает свое недовольство даже когда у меня звонит телефон.

– Мы уже в городе, – радостно заявляет Динара. – И я с нетерпением жду встречи, чтобы лично поблагодарить тебя за свою победу. Серьезно, подруга, спасибо.

– Прекрати нести чушь. Эта победа – исключительно твоя заслуга, – в который раз повторяю ей.

– Я крута, не спорю, – смеется она, – но если бы не ты, я бы ни за что не смогла поехать в Стокгольм.

К сожалению, это правда. Родители Динары в разводе и отец полностью занят своей новой семьей, на старшую дочь у него не находится ни времени, ни денег. Мама – обычный инженер и поездку на соревнования не могла бы оплатить при всем желании. В детской секции большую часть расходов на себя брали спонсоры, но сейчас Динара совершеннолетняя и увы, участие в фестивалях ей приходится оплачивать из собственного кармана. Точнее, из моего.

– Это моя подруга, – поясняю Грушевскому и с гордостью добавляю. – Она заняла первое место на соревнованиях по танцам.

– Что люди только не придумают, лишь бы не работать, – вздыхает он с улыбкой.

– Ты считаешь, что танцы – это несерьёзно? – уточняю на всякий случай.

– А ты? – не замечая моей растерянности продолжает он. – Что хорошего в танцах? Два прихлопа, три притопа и все, я звезда, приходите посмотреть на меня и несите ваши деньги? На завод бы их всех отправить.

– Это же искусство, – возражаю я. – Что насчет музыкантов?

– Выучить семь нот и тупо переставлять их туда-сюда создавая при этом “гениальные” произведения большого ума не надо, – смеется он. Затем он, видимо, видит мое лицо и примирительно добавляет: – Ладно-ладно, я не хотел обидеть твою подругу, прости. Просто терпеть не могу эти творческие натуры.

– Все в порядке, – киваю я. – Давай закончим с заданием.

Следующие полчаса я не могу отделаться от мысли, что мне хочется поскорее оказаться дома. Я прекрасно понимаю, что он не хотел обидеть Дину, ни тем более, меня, но тем не менее от его слов во рту остался неприятный осадок, который не в силах смыть даже его хваленый кофе и творожные пирожные. Поэтому, когда он огорченно заявляет, что если на этой неделе я занята, то придется ждать еще дольше, потому что потом он уезжает в Венгрию с родителями, я вздыхаю с облегчением.

Однако, облегчение длится не долго, потому что на следующий день Марат находит меня на большой перемене и под удивленные взгляды одногруппников отводит в сторону.

Несмотря на раздражение, я покорно следую за ним, догадываясь, что мой отказ вызовет куда больший интерес у студентов. Пройдя немного дальше от толпы, он останавливается и не теряя времени на приветствие интересуется:

– Сегодня тусовка у Кисилева. Придешь?

– Что за дурная привычка устраивать вечеринки среди недели? Ты о здоровом сне в курсе?

– Неа, – заговорщицки подмигивает он. – Я считаю, что ночью можно найти куда более интересное занятие, чем сон.

Потом он, видимо, вспоминает с кем разговаривает, а может просто замечает как запылали мои щеки, поэтому быстро добавляет:

– Я ни на что не намекаю, расслабся. Если придешь на вечеринку, я могу гарантировать, что твоей чести ничего не угрожает, – его губы при этом расплываются в такой многообещающей улыбке, которая как раз говорит об обратном – под угрозой не только моя честь, но и сердце.

– У меня другие планы на вечер, – стараюсь добавить в голос как можно больше холода. – Так что это ты расслабься.

Поспешно направляюсь к Алене, которая все это время ждала меня неподалеку и наверняка слышала наш разговор.

– Ты чего отказалась? – шипит она. – Там все старшекурсники будут.

– Они и в универе есть, – резонно замечаю я. – Хочешь с ними затусить – вперед, – я широким жестом указываю ей на столы в кафетерии. – Выбирай любого.

Подруга мой юмор не оценила и до конца большой перемены пытается уговорить меня передумать. Но я непреклонна. Хватит того, что я в прошлый четверг поперлась с ней на ту вечеринку и в итоге просидела одна на кухне пока она развлекалась. Достаточно. Следующая моя вечеринка – выпускной через четыре года.

Весь вечер я упорно готовлюсь к завтрашнему семинару, но не могу сказать, что особо продвинулась. Господи, мне кажется, если бы отец запихнул меня на ракетостроительный факультет, у меня и то было бы больше шансов на успешную учебу. Ненавижу юриспруденцию. Всем сердцем!

Ближе к полуночи я вспоминаю свои собственные слова о здоровом сне, откладываю учебники и иду в душ.

Выхожу я из него в короткой шелковой сорочке, поэтому неудивительно, что с моих губ слетает громкий визг, когда я вижу, что на моем подоконнике восседает Марат. Ладно, тут я погорячилась. Думаю, даже если бы на мне была надета шуба до пят, я бы все равно заорала.

– Что ты здесь делаешь? – цежу я сквозь зубы, пока Скалаев увлеченно изучает мои голые ноги.

– Ты не пришла на вечеринку, – он пожимает плечами, будто это нормальное объяснение и, наконец, переводит взгляд на мое лицо, не забыв перед этим уделить внимание декольте.

– Как ты сюда попал? – решаю переформулировать вопрос.

Марат снова пожимает плечами и кивает на окно за своей спиной. Спайдермен хренов. Моя комната, между прочим, на втором этаже.

– Участок охраняется, – напоминаю я больше себе, чем ему.

– О да, этот отряд морских котиков пьет пиво под футбол. Думаю, отсутствие хозяина способствует их расслаблению.

– Ты и расписание моего отца успел выучить?

– Да ладно, о подписании контракта в Гамбурге вся бизнес пресса говорит. Тут не надо быть гением, чтобы понять, что он все еще там.

Гением быть не надо, а вот за бизнес прессой следить стоит, – делаю себе пометку.

Я понятия не имею где сейчас находится отец. Думала, что обычная командировка, а он, оказывается какой-то важный контракт заключает. Надо бы почитать чем там опять великий Михаил Крейтор прославился…

Я открываю рот, чтобы повторить свой вопрос и выяснить, наконец, зачем он залез в мое окно, но он меня опережает:

– Неплохой домик. Уютный.

Даже несмотря на то, что его голос не пропитан сарказмом, я понимаю, что он издевается. Вряд ли кому-то придет в голову назвать эти пятьсот квадратов уютными. Современный. Богатый. Модерновый. Огромный. Но никак не уютный.

Вслух я это, разумеется, не говорю. Наверняка Марат решит, что я просто “зажравшаяся” девица.

– Я вижу, тебе холодно, – он вдруг разворачивается и закрывает окно за своей спиной, а мои щеки моментально вспыхивают огнем и я готова сквозь землю провалиться от стыда. Спешно накидываю огромный махровый халат, чтобы прикрыть грудь, на которой под тонким слоем шелка отчетливо просматриваются мои формы и растерянно смотрю на Марата.

Зачем он так? Сейчас он с интересом рассматривает мою комнату и, кажется, уже и забыл о своих словах, я же до сих пор не знаю куда себя деть. И уверена, даже после того как он уйдет, я еще полночи буду прокручивать эту ситуацию в голове.

Вот что с ним делать? Позвать охрану? Вежливо попросить уйти?

Стоит признать, я абсолютно не знаю как поступить. Марат меня не пугает, скорее интригует, но в то же время рядом с ним я теряюсь. У меня почти нет опыта общения с противоположным полом и я абсолютно не знаю как себя вести в его присутствии. Он же, наоборот, чувствует себя в моей спальне как в своей тарелке: подходит к столу, берет фоторамку, вертит в руках смешную розовую ручку с фламинго на кончике, тянется к блокноту с балериной и тут я не выдерживаю и бросаюсь вперед, чтобы выхватить записную книжку из его рук.

– Тайный дневник? – усмехается он, задирая руку с блокнотом вверх.

– Отдай, – требую я и делаю пару тщетных попыток допрыгнуть до него, но добиваюсь только того, что халат сползает с правого плеча и я практически прижимаюсь к нему грудью.

Мы стоим так близко друг другу, что мои волосы касаются его плеча. Он аккуратно проводит рукой по белой пряди и заправляет ее за ухо. Точнее пытается. Непослушные локоны тут же спружинивают обратно.

Смущаясь, я отступаю, пытаясь вытравить из легких исходящий от него запах сигарет. Как вообще можно курить эти вонючие палки? Ладно, на здоровье ему наплевать, но запах… бр!

– Отдай блокнот, – повторяю я свою просьбу и даже добавляю вежливое: – Пожалуйста.

– Что, боишься, что я узнаю твои грязные секретики? – интересуется он. – Признавайся, ты написала что-то обо мне?

Он с самодовольной улыбкой открывает блокнот и я с удовлетворением наблюдаю как вытягивается его лицо. Вместо сопливых признаний дневнику, на которые он, вероятно, рассчитывал, его ждут столбики цифр, адреса, цены и много других непонятных записей.

– План по захвату мира? – спрашивает Марат вздернув черную бровь вверх.

– Не твое дело, – я наконец вырываю блокнот из его рук и убираю его в ящик стола.

Затем я делаю то, чего сама от себя не ожидала: скидываю халат, залезаю под одеяло и водрузив на глаза маску для сна, заявляю:

– Уже поздно и мне пора спать. Иди домой, Марат.

Я надеюсь, что так Скалаев поймет, что я не заинтересована в дальнейшем общении и снова воспользуется окном. Но вместо удаляющихся шагов, я слышу, что он приближается и в следующее мгновение матрас рядом со мной прогибается под его весом и Марат тихо отвечает:

– У меня нет дома, Алиса.

Глава 5

– Что значит у тебя нет дома? – я срываю маску с лица и сажусь на кровати. – Поссорился с родителями?

Я старалась не верить слухам, но дружить с Аленой и быть не в курсе всех местных сплетен было нереально. Так что о криминальной деятельности его отца была наслышана. Помню как она шепотом рассказывала мне, что Константин Скалаев чуть ли не наркобарон.

– Отвечу если расскажешь мне что в том блокноте. Что значат все эти цифры?

Я вздыхаю, пожалев что успела выключить свет и теперь не могу видеть его лицо. Бьюсь об заклад, что даже сейчас на нем красуется самодовольная улыбка. Он не в том положении, чтобы торговаться, но тем не менее, ставит условия.

– Хорошо. Но сначала ты, – упрямо заявляю.

– Отец уже несколько месяцев под следствием. Имущество арестовано, – его голос звучит при этом обыденно, даже отстраненно, будто эта информация не касается его напрямую.

– И где ты живешь все это время?

– Сегодня здесь, – усмехнулся он. – Вообще-то, я планировал переночевать у Сени Кисилева, но там было слишком шумно. И не было тебя.

А вот теперь я уже радуюсь, что успела выключить свет, потому что отчетливо ощущаю жар на своих щеках. Я скорее чувствую, чем вижу, что он перекатывается на кровати и теперь ощущаю его взгляд на себе. Что он там пытается разглядеть, интересно?

– Твоя очередь, – напоминает он. – Что за расчеты?

Я могла бы соврать. Легко, без зазрения совести. Но почему-то решаю рассказать правду:

– Расчеты по танцевальной студии.

– Черт, – судя по звонкому шлепку, Скалаев только что треснул себя по голове. – Я мог бы и догадаться. И что, какие прогнозы? Сколько дизайнерских сумочек надо продать, чтобы осуществить мечту? Я ведь правильно понимаю, денег у папочки ты просить не рискнешь?

– Не рискну, – соглашаюсь и зачем-то добавляю: – Ни денег просить, ни студию открывать. Расчеты – это всего лишь хобби. Такое вот идиотское. Каждый раз, когда я случайно нахожу подходящее место для студии, я узнаю стоимость аренды, подсчитываю сколько денег надо вложить в ремонт, какое оборудование купить… Пару раз я даже реально ходила на встречи с риелторами, смотрела помещения и усердно делала вид, что всерьез раздумывала над арендой или даже покупкой. Я знаю, что это жалко, но…

– Это не жалко, – перебивает меня Марат. – Как по мне, гораздо хуже, наоборот, ничего не делать ради мечты. Ты хотя бы представляешь, сколько людей на этой планете мечтают открыть свое дело, кто-то даже такую же студию и они не делают ровным счетом ничего? Хоть бы уже желание на падающую звезду загадали, что ли… Это как в том анекдоте про “купи лотерейный билет”.

Я вдруг начинаю смеяться и даже не сразу понимаю, что Марат присоединился к моему веселью.

Господи, скажи кто-нибудь вчера, что я буду лежать в одной постели с Маратом Скалаевым и заливаться смехом… Неожиданно я осознаю, что смех – это последнее что девушки обычно делают в постели с ним и моментально перестаю смеяться.

“Что я делаю?”, – набатом звучит в моей голове. Как так получилось, что я оказалась в одной постели с абсолютно незнакомым парнем? Да, мы не касаемся друг друга, я лежу под одеялом, а он на нем, но тем не менее… это, пожалуй, самое интимное событие в моей жизни.

Может, он все это специально подстроил? Рассказал жалостливую историю об аресте отца, чтобы я прочувствовалась и бросилась в его объятия? Хотя, не такой уж жалостливой была история, он скорее поделился сухими фактами, чем пытался надавить мне на жалость. Да и в остальном, не особо он стремится сейчас воспользоваться ситуацией. Лежит рядом и, кажется, даже не шевелится.

– Эй, – тихо зову. – Ты там что, спишь?

– Почти, – сонно отзывается Марат. – И тебе пора, кстати. Помнится, ты сегодня высказывалась о пользе здорового сна.

По размеренному дыханию я понимаю, что он действительно заснул. Я же еще пол ночи не могла сомкнуть глаз, потому что мысли роем диких пчел атаковали голову.

Что все это значит? Почему из всех многочисленных друзей он выбрал именно меня? Может, потому что у меня самый большой дом?

Нет, если бы дело было в размере дома, он бы попросил выделить ему отдельную комнату.

Кстати, отличное решение. Почему я раньше об этом не подумала? Даже если бы отец не был в командировке, уверена, я бы смогла спрятать здесь весь состав футбольной команды и он бы все равно ничего не заподозрил. Но Марат не просил ни отдельной комнаты, ни отдельной кровати. Он вообще ничего не просил. Он просто пришел и улегся рядом со мной. И более того, преспокойно заснул… А я теперь должна мучиться всю ночь в попытках найти объяснение его действиям.

Вскоре я все-таки засыпаю с твердым намерением утром задать все эти вопросы Марату. Но когда просыпаюсь, обнаруживаю, что кровать рядом со мной абсолютно пуста. И если бы не чуть примятое одеяло, я бы наверное подумала, что его ночной визит мне приснился.

Что ж, Марат Скалаев, мог бы сказать спасибо…

Я встаю с кровати, пытаясь убедить себя, что совсем не разочарована его исчезновением и слышу как что-то с мягким стуком приземляется на пол. Дрожащей рукой я поднимаю скрученную из проволоки фигурку балерины. Пачка сделана из розовой бахромы в которой я без труда узнаю оборку своей наволочки, а саму проволоку, судя по всему, он вытащил из дорогущего светильника, который я заказывала в Италии. Но вместо того чтобы злиться за вандализм, я почему-то глупо улыбаюсь.

Глава 6

Весь день в университете я мечусь от разочарования к облегчению, не в состоянии определиться что именно чувствую сейчас. Я прекрасно понимаю, что правильно было бы испытывать облегчение от того что ни разу за день не встретила Марата, потому что понятия не имею что бы ему сказала. Куда ты исчез утром? Почему не попрощался? Где ты собираешься ночевать сегодня? Это явно не те вопросы, которые я готова произнести вслух. Но тем не менее, не могу игнорировать укол разочарования когда в кафетерии вижу одногруппников Скалаева, но не его самого.

После учебы я заезжаю за Динарой и мы отправляемся в новый ресторан в центре. Она все уши мне прожужжала про то что все столичные блогеры уже успели здесь побывать и нам пренепременно нужно последовать их примеру. Если честно, я не особо люблю такие пафосные места, предпочитая уютные маленькие кафешки, но Дине отказать не могу. Она всегда радуется с такой детской непосредственностью, что у меня просто язык не поворачивается сказать нет.

Вот и сейчас я умиляюсь глядя на то как она водит пальцем по меню внимательно изучая его и вспоминаю как мы познакомились. После очередного конфликта с учительницей балета, которая пыталась убедить папу, что у меня врожденный талант и все данные для большой сцены, он забрал меня из той школы и привел в другую танцевальную студию. Там мы с Динкой и встретились и сперва жутко невзлюбили друг друга. Она посчитала меня выскочкой потому что на первом же занятии учительница похвалила меня за то что я безупречно выполняла все движения, я же приняла ее за обычную стерву. Ну ладно, допустим в тринадцать лет я таких слов не знала, но точно помню что мне было жутко обидно за то что мне досталось ни за что.

Первые несколько месяцев между нами разразилась настоящая война. Динка тогда дружила с другой девочкой, Аней и они вдвоем просто не давали мне прохода. На занятиях они часто толкали меня, сбивали с ног, а однажды даже закинули мой рюкзак с формой а крышу крыльца. Хорошо хоть выступлений у нас тогда еще не было, а то я бы непременно обнаружила стекло в туфлях в лучших театральных традициях.

Отцу я обо всем этом не рассказывала, боялась, что на этот раз он бы не просто настоял на другой студии, а заставил бы забыть о танцах в принципе.

Нашей вражде пришел конец когда Аня перегнула палку. Однажды после занятия я обнаружила, что вещи в моем шкафчике залиты какой-то зеленой жижей. Перед тренировкой я видела, что Аня пила зеленое смузи и жаловалась, что ее мама перешла на правильное питание и теперь заставляет их с отцом тоже есть исключительно здоровую пищу.

Динара тогда сама подошла ко мне, извинилась за то что раньше была с ней заодно и сказала, что с Аней после такой подлости дружить не хочет. Та, кстати, в начале еще пыталась оправдаться, но учительница встала на нашу сторону и Аню вежливо попросили уйти из секции.

Мы же с Динарой не только заключили мир, но и стали не разлей вода. Оказалось, что без пагубного влияния подруги, она была очень милой и приятной девочкой. Правда, с Аленой им так и не удалось поладить, но я умело жонглировала своим временем чтобы его хватало на обеих подруг.

– Выбрала? – с улыбкой интересуюсь я.

– Морских гадов буду. Какое там вино к ним надо? Путаю постоянно.

– Белое, – отвечаю на автомате, хотя сама алкоголь не пью.

– Точно, – улыбается она. – Все-то вы, аристократы, знаете!

Мы делаем заказ и как только официант удаляется на приличное расстояние от нашего стола, Динара громким шепотом заявляет:

– Шведы по всем фронтам проигрывают итальяшкам.

И даже несмотря на то, что она добавляет “если ты понимаешь о чем я”, до меня не сразу доходит что она имеет ввиду. А когда, наконец, доходит, я чувствую как щеки становятся пунцовыми. Два месяца назад подруга ездила на соревнования в Милане и после этого еще несколько недель хвасталась мне о том, что все слухи о темпераментных итальянцах оказались верными.

Вот вечно она так, знает же как неловко я себя чувствую в таких разговорах, но тем не менее продолжает свой подробный рассказ о том как она познакомилась с местным парнем и успела провести с ним ночь.

– Да ладно, Крейтор, – смеется она. – Ты сейчас не краснеть должна, а мотать на ус! Тебе уже девятнадцать, сколько можно в девках сидеть? Нормальные люди в твоем возрасте тусят и наслаждаются жизнью, а ты дома сидишь.

– Между прочим, я на прошлой неделе ходила на вечеринку, – с гордостью заявляю я и не уточняю, что провела там совсем немного времени. И то просидела на кухне.

– Да лаадно, – нараспев произносит она. – Рассказывай.

– Нечего рассказывать, – пожимаю плечами. – Алена меня уговорила. Вроде чей-то день рождения был, но я не уверена.

– Ты думаешь, меня сейчас реально волнует по какому поводу была тусовка? – нетерпеливо подгоняет она, – Меня куда больше интересует замутила ли ты там с кем-нибудь!

– Разумеется, нет, – шиплю я потому что в этот момент официант принес наш заказ и мне бы не хотелось чтобы он тоже узнал “замутила” ли я там с кем-нибудь.

– Занууууда, – улыбается Дина, делая глоток вина.

Еще какое-то время она подтрунивает надо мной пошагово расписывая что бы она сделала окажись на вечеринке среди золотой молодежи столицы. К этому моменту я уже, к счастью, перестаю неистово краснеть и даже с интересом слушаю ее. Что ни говори, а фантазия у Динары богатая. Жаль, что у меня она скудная. Потому что вместо вместо наглых столичных мажоров я почему-то представляю Марата Скалаева.

Глава 7

К концу вечера Дина успела выпить еще три бокала вина, послать многообещающие улыбки всем мужчинам в зале. Даже тем, которые пришли со спутницами, и теперь, пока мы ждем счет, говорит:

– В Антверпене фестиваль через три недели. Говорят вроде какой-то супер продюсер будет, ему двух участниц не хватает для коллектива.

– Какого коллектива? В кабаке плясать, что ли?

– Почему сразу в кабаке? – обижается она. – Думаешь, кроме кабака я больше ни на что не гожусь?

– Дина, блин, ты только что призовое место в Стокгольме взяла, – напоминаю я. – Думаешь, я забыла? Я не хотела тебя обидеть, просто странно, что какой-то продюсер ищет себе танцовщиц по фестивалям.

– А где ему их искать?

– На хэдхантере? – неуверенно предлагаю я и заметив ее выражение лица поспешно добавляю: – Прости, я честно не хотела тебя обидеть.

– Все хорошо, – вздыхает она, – Я знаю, что ты не специально. Просто ты не разбираешься в этом. Ты же никогда не рассматривала танцы как профессиональную деятельность. Поэтому и не знаешь всей этой кухни. А я знаю. И мне позарез нужно попасть в Антверпен.

– Я понимаю, – киваю я и переспрашиваю: – Когда ты, говоришь, фестиваль? Через три недели? Я не уверена, что смогу помочь. Алена опять на два штрафа подряд нарвалась и мама забрала у нее карты на время.

Динара едва слышно матерится и зло добавляет:

– Как же невовремя. Когда эта курица уже научится нормально водить? Неужели так сложно не нарушать??

– Эй, не называй ее так, – вступаюсь я за подругу. – Она не виновата. Точнее, виновата, конечно, но не перед тобой.

– Извини, – примирительно произносит она. – Просто мне реально надо на этот фестиваль. Это мой шанс, Алис, понимаешь?

– Понимаю, – я беру ее за руку и уверенно заявляю: – Мы что-нибудь придумаем.

Алена действительно серьезно поругалась с мамой из-за очередного штрафа. Думаю, тут сыграло роль, что та была и так не в настроении в связи с бракоразводным процессом. Раньше подруга всегда отделывалась обычным выговором, а на этот раз родительница забрала у нее кредитку и предложила ездить в универ на автобусе когда закончится бензин. С топливом мы проблему решили легко, я оплатила его со своей карты, а вот с наличкой у нас обеих теперь большие проблемы.

Знаю, это звучит по идиотски, если учесть, что у меня безлимитный банковский счет. Хотя, может лимит там какой-то все-таки есть, просто я его ни разу не достигла. Отец абсолютно не ограничивает меня в тратах, я спокойно могу за день спустить на шмотки годовой бюджет среднестатистической африканской страны, но за каждый рубль, снятый в банкомате я должна отчитаться. Понятия не имею откуда у него такая паранойя, повода подозревать меня в скупке чего-то запрещенного у него нет, но тем не менее, таковы правила. Как там говорят: кто платит, тот заказывает музыку? Видимо, мой отец считает что так и есть, а мне остается только смириться и подстраиваться. Я прекрасно понимаю, что не в моем положении жаловаться на жизнь и если бы не мое желание помочь любимой подруге, я бы возможно, и не считала это ограничение серьезной проблемой.

Раньше я частенько оплачивала покупки Алены картой, а она возвращала мне деньги наличкой. Благо, отец никогда не проверял сколько новых платьев появилось в моем шкафу после очередного шопинга. Благодаря этому мне уже несколько раз удавалось помочь Динаре с билетами на соревнования и проживанием там.

– Может, кто-то другой согласится? У вас же там куча мажориков, провернешь такую же схему как с Аленой?

– Нет, – от одной мысли, что мне придется рассказать малознакомым людям о своей проблеме с деньгами, мне становится неуютно. И дело не только в слухах, которые тут же поползут по универу. Нет, даже просто подойти к кому-то и попросить… Ни за что!! И да, я прекрасно понимаю, что сейчас я только подтверждаю мнение окружающих о своем высокомерии, но тем не менее, просить у незнакомых студентов деньги я не стану. – Других подруг у меня не имеется.

– Я понимаю…, – Дина смотрит на меня с такой печалью, что сердце сжимается от тоски. – Ладно, значит не судьба…

– Подожди, рано сдаваться. Мы что-нибудь придумаем. Еще есть время.

Обычно Аленина мама не злится на нее подолгу, уверена, что уже через несколько дней подруга получит свои карты и все будет как прежде. Пока как запасной вариант можно рассмотреть кредит, например. Проценты там, конечно, конские, но к тому времени как придется его возвращать, я бы уже нашла наличку.

Внезапно в памяти всплывает вопрос Марата о том сколько сумочек мне надо продать чтобы открыть свою танцевальную студию и я издав победный клич, хлопаю подругу по плечу.

– Можно продать что-нибудь из украшений.

– Украшений? – глаза Динары блестят от подступивших слез и она неуверенно уточняет: – Ты реально пожертвуешь своими цацками ради меня?

– Конечно пожертвую, – улыбаюсь я. – Я ведь знаю как для тебя это важно.

– Спасибо, – искренне благодарит она. – Ты самая лучшая подруга на свете, Крейтор, ты в курсе?

От ее слов на душе сразу становится тепло и уютно. Я люблю украшения, можно даже сказать – коллекционирую, часто меняю, получаю в подарок… но зная, что они смогут помочь Динаре осуществить мечту, я готова с легкостью пожертвовать частью своей коллекции.

Глава 8

Марат

– Тебя сегодня ждать? – с надеждой спрашивает Олег Касьянов.

– Вряд ли, – лениво протягиваю я блуждая взглядом по коридору универа в поисках одной миловидной блондинки.

– Что, есть планы поинтереснее? Неужто у Леськи родители опять свалили?

– Понятия не имею, – равнодушно отвечаю и даже пожимаю плечами. – Леся, как и ее родители меня мало волнуют.

– Да ладно, ты ж у нее как минимум дважды ночевал на прошлой неделе!

– Так это было на прошлой неделе, чувак, – отмахиваюсь я. – Ты там что, учет ведешь?

– Иди ты, – обиженно сопит он. – Больно ты мне нужен. Просто хотел узнать ждать тебя или можно кого-то из телочек позвать.

– Можешь звать, – снисходительно киваю и не удерживаюсь от ехидного смешка: – Только вряд ли кто-то клюнет.

– Я всегда могу им сказать, что ты обещал тоже появиться, – лыбится он ничуть не обидевшись на мою реплику.

Совсем гордости у парня нет, но мне это на руку. Честно говоря, если бы я не видел собственными глазами как он после каждой вечеринки закрывается в спальне с новой барышней, подумал бы, что Кас ко мне неравнодушен. Но скорее всего у парня самый что ни на есть настоящий стокгольмский синдром, иначе объяснить его тягу заполучить мою компанию я не могу. Есть, конечно, еще вариант что ему просто скучно одному в огромной двухуровневой квартире, в то время как его родители активно прожигают доставшееся от деда наследство на лучших курортах… Нет, первая версия мне нравится больше, льстит моему самолюбию.

Мы хоть и были одногруппниками, но первые два курса особо не общались. А потом мне понадобилась одна услуга от него и он с радостью ее выполнил в обмен на мое молчание о том, что он спал с девушкой своего лучшего друга. Те, кстати, до сих пор вместе, так что по идее она тоже моя должница. Хотя, честно признаться, девушек шантажировать мне еще не приходилось, обычно они сами с превеликим удовольствием готовы оказать мне любые услуги.

Вообще-то, поступая в этот универ у меня и в мыслях не было собирать компромат на окружающих, а до этого года еще и не было надобности. Но беспечность этих мажоров настолько меня шокировала, что я просто не мог удержаться. Они спокойно обсуждали бизнес своих родителей, в том числе нелегальный, хвастались стычками с полицией и всяческими нарушениями закона. Я же с детства привык быть внимательным к деталям, всегда подмечать каждую мелочь, сопоставлять факты и считывать настроения окружающих. У меня просто не было выбора, по-другому я бы просто не выжил.

Так что в начале я собирал информацию чисто на автомате, совсем не рассчитывал, что мне придется воспользоваться ею в будущем. Зато сейчас я благодарен самому себе, что половина универа у меня в кармане. Включая нескольких преподавателей, кстати.

Кас еще что-то говорит, но я уже не слушаю потому что, наконец-то вижу ее. Алиса Крейтор. Принцесска. Тоненькая, красивая, эффектная. По идее, она должна ничем не отличаться от остальных представителей золотой молодежи вокруг. Как никак, ее отец один из богатейших людей города, впрочем, может и всей страны. Ей положено прожигать жизнь на вечеринках, гонять по ночной трассе на своей навороченной тачке и не вылезать из всяких спа-центров.

Но вместо этого по вечерам она обычно сидит дома и делает расчеты для бизнес-проекта танцевальной студии. Своей танцевальной студии. Вместо того чтобы считать дни до того как унаследует империю своего отца, она мечтает о собственной студии. Нет, я в курсе что не все мажоры стремятся заполучить бизнес родителей. Ведь это обычно предполагает вкалывать с утра до ночи на благо семейного дела. Многие банально предпочитают жить припеваючи на подачки от родителей или дивиденды. Тех же, кто стремится работать можно пересчитать по пальцам и я совру если скажу, что никогда бы не подумал, что Алиса Крейтор одна из них.

Она стоит в компании своей ярко-накрашенной подружки и с улыбкой внимательно ее слушает. Понятия не имею о чем эта курочка-гриль может вещать с таким забвением, разве что о новом солярии, в котором у нее пожизненный абонемент, но она даже не замечает, что собеседница потеряла нить разговора и сейчас гипнотизирует меня своим взглядом. Ну, или это я ее гипнотизирую…

Какая к черту разница, если мы стоим с ней посреди многолюдного коридора и самозабвенно пялимся друг на друга.

Ее губы раздвигаются в подобие улыбки, но полноценную я, видимо, не заслужил. Принцесска будто вовремя вспоминает, что мы здесь не одни и моментально надевает на лицо маску холодной стервы. Получается, надо признаться, отлично. Налицо отточенное годами мастерство.

Только вот меня не проведешь, я прекрасно помню ощущение ее теплых губ на своих…

Господи, это и поцелуем-то можно назвать с натяжкой, я даже не успел толком исследовать ее рот языком, но тем не менее, именно о ней я думаю не переставая все эти дни. Чувствую себя при этом каким-то извращенцем-педофилом почему-то… Нет, я прекрасно знаю, что она совершеннолетняя, но она такая наивная и…невинная что ли. Принцесска настолько отличается от своих ровесниц, что создается впечатление, будто она действительно на несколько лет младше. Такая неискушенная, неопытная и… твою мать, такая желанная.

Глава 9

Сегодня я решаю не мучить себя учебниками до ночи, бросаю задание на середине и схватив купальник с полки, начинаю переодеваться. Мне просто необходима перезагрузка, не то опять просижу полночи за подготовкой к завтрашнему семинару.

Бросив беглый взгляд в зеркало, я накидываю халат. Господи, даже дома в этом купальнике я чувствую себя неуютно. Зачем только купила?

Вообще-то, это Алена уговорила меня взять настолько открытое бикини. Сама бы я точно прошла мимо него. К тому же, оказалось, красный материал не только привлекает внимание своим ярким цветом, но и безумно просвечивает. Благо, об этом мы узнали когда кроме у нас у бассейна никого не было, а не то я бы непременно стала одного цвета с нерадивым купальником. С тех пор я зареклась его надевать, но сегодня я в доме совершенно одна, поэтому могу хоть голышом плавать.

Дверь за мной уже практически закрывается, когда я слышу странный шум и делаю шаг назад. На этот раз я даже не кричу когда в окне показывается темная голова Марата, а вот сердце, тем не менее, начинает неистово биться будто от укола адреналина.

– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь я старательно напустив в голос равнодушие. Два дня он меня игнорировал в университете. Не то чтобы я сама искала с ним встречи, но… Продолжение этой фразы я так и не придумала, так как сама прекрасно понимала, что если бы Скалаев подошел ко мне в стенах нашей альма-матер, то мне бы в лучшем случае пришлось объясняться с Аленой, в худшем – терпеть любопытные взгляды всех студентов. Но это не значит, что сейчас я должна встретить его с распростертыми объятиями. Если он и решил использовать мой дом в качестве бесплатной ночлежки, изображать радушного администратора на ресепшене я не нанималась.

– Соскучилась, принцесска? – игнорируя мой вопрос интересуется он и не дожидаясь ответа, добавляет: – Я – да. Чертовски хотелось подойти к тебе сегодня в универе. Как бы ты отреагировала?

Господи, парень, да я самой себе на этот вопрос ответить не могу, а ты хочешь, чтобы я тебе все сразу рассказала.

– Марат, – игнорируя ком в горле начинаю я, – если тебе действительно негде больше переночевать, можешь занять любую из комнат на этом этаже, кроме второй слева, там спальня отца. Но играть в твои игры я не собираюсь.

– Игры, принцесска? – вполне правдоподобно удивляется он. – Что ты имеешь в виду?

– Это, – я пространно машу рукой между нами. – Твои попытки смутить меня, то что ты зовешь меня принцесской, твой якобы интерес ко мне…

– Якобы? – одна из темных бровей удивленно ползет вверх и он в два шага минует расстояние между нами: – Ты реально считаешь, что мой интерес вызван лишь желанием заполучить халявную ночлежку?

Марат стоит слишком близко ко мне, меня окутывает облаком дорогого парфюма и табака, а сердце пускается в неконтролируемый пляс. Память услужливо подсовывает воспоминания нашего поцелуя и я трусливо делаю шаг назад, спиной упираясь в ручку двери. Мне приходится задрать голову чтобы посмотреть в его глаза и выдержав этот стальной взгляд, я одними губами шепчу:

– А разве нет?

– Принцесска, – усмехается он, заправляя непослушный локон мне за ухо, – я сходу могу назвать с десяток человек, готовых приютить меня на ночь. Я уже молчу о таких банальных местах как отель или хостел накрайняк. Но тем не менее, я здесь… Хотя мы оба с тобой знаем, что мне следует держаться от тебя подальше.

Держаться подальше? Я что, какая-то прокаженная по его мнению? Или он имеет в виду мою неопытность? Дернул же меня черт сказать ему, что это был мой первый поцелуй… Слухи о его похождениях и раньше долетали до меня, а в последние дни я просто не могла игнорировать воодушевленный гундеж Алены о том как какая-то Олеся страдала из-за того что Марат Скалаев ее отшил. Но тем не менее, это не помешало ему наслаждаться компанией сексапильных девиц после пар сегодня. Он был так занят разговором с тремя эффектными студентками, что меня даже не заметил.

– Ну так и держись, – равнодушно бросаю и нащупав ручку двери за своей спиной, дергаю ее на себя. – Если выберешь комнату в конце коридора, расстояние как раз будет максимальным.

Марат гортанно смеется от чего по моей коже разливается приятное тепло и, конечно же, следует за мной. Грохот каблуков моих домашних туфель по деревянным ступеням лестницы эхом отдается в моей голове. Я что, действительно, собираюсь плавать в его присутствии? В этом купальнике? Может, пойти переодеться? Или попросить его отвернуться? У него с собой нет плавок, так что вполне возможно, что увидев бассейн он сам развернется и последует в одну из предложенных комнат.

Мы минуем узкий коридор и оказываемся в просторном помещении со стеклянной крышей. Справа от двери сауна, а прямо – огромный бассейн. Париться я не люблю, ни разу не высидела в парилке дольше двух минут несмотря на все заверения косметологов, что пар прекрасно очищает кожу, а вот плавание я обожаю. Полчаса в воде и я снова буду готова штудировать учебники для завтрашнего семинара.

Заливистый свист Марата напоминает мне о его присутствии, о котором я, признаться, уже успела забыть засмотревшись на воду.

– Красиво жить не запретишь, – вздыхает он и начинает стягивать с себя футболку. Я с трудом сдерживаю порыв зажмуриться и вместо этого стремительно отворачиваюсь, делая вид что пытаюсь справиться с узлом на халате. Он что, реально собрался купаться со мной? В чем? У него же нет с собой плавок.

Через секунду я получаю ответ на свой вопрос, когда Марат, оставшись в одних черных боксерах проходит мимо меня и красиво, словно олимпийский чемпион, прыгает в воду. Спустя пару мгновений он выныривает и отряхивая воду с черных волос, смеется:

– Только не говори, что ты пришла просто позагорать, – кивает он на ночное небо снаружи. – Присоединяйся, принцесска.

Я даю себе ровно секунду на сомнения, затем развязываю тугой узел белоснежного халата и скинув его на пол, прыгаю в воду. Возможно, такого эффектного прыжка у меня не получилось, зато у Марата не было шанса разглядеть мой купальник… Хотя, судя по тому с каким хищным оскалом он смотрит на меня, у него очень хорошее зрение.

Глава 10

Чувствуя, что мимикрирую под яркую ткань купальника, я отталкиваюсь от бортика и плыву в противоположную от Марата сторону. Через мгновение меня орошает фонтан брызг и темная голова оказывается в опасной близости от моей.

– Отличный купальник, – глумливо улыбается он. – Ты будто знала, что я решу заглянуть на огонек сегодня.

– Вот еще, – фыркаю я. – Ты забыл ознакомить меня со своим расписанием. Мой дом в твоем графике по каким дням, по четным или нечетным?

– А сегодня какое?

– Четное, – раздраженно вздыхаю я.

– Значит, по ним, – пожимает плечами Марат, – но честно признаться, не могу дать гарантии, что не заявлюсь сюда и завтра.

– Спасибо за предупреждение, – хмыкаю я. – Попрошу охрану сменить замки.

– Для того чтобы я не попал в твою комнату, тебе не обязательно менять замки, – замечает он, – достаточно просто закрыть окно.

– Спасибо за подсказку, умник, – я закатываю глаза и снова пытаюсь отплыть от него подальше, но он вновь нагоняет меня в два счета.

– Ты не мог бы не брызгаться? – раздраженно прошу, вытирая капли с лица.

– Мы в воде, Алиса, – напоминает он. – Ты уже мокрая, смысл бояться пары лишних капель?

На это мне ответить нечего, поэтому я в очередной раз закатываю глаза. Ну не объяснять же ему, что я не хочу выглядеть мокрой курицей в его присутствии… Обычно я плаваю в смешной шапочке и очках, но сегодня я конечно решила обойтись без них.

Марат, видимо, расценивает мое молчание как приглашение к действию и начинает брызгаться еще сильнее.

– Прекрати, – требую я, закрывая лицо руками. – Прекрати немедленно.

Он лишь заливисто смеется и бьет по воде с удвоенной силой. Мне ничего не остается как начать брызгаться в ответ:

– Приятно? – интересуюсь я не в силах сдержать улыбку.

Я прекрасно понимаю, что это развлечение больше подходит детям младшего школьного возраста, но тем не менее, это не мешает мне наслаждаться нашей войнушкой и отчаянно визжать, когда очередная волна брызг накрывает меня с головой.

– Алиса Михайловна, – раздается за дверью голос охранника. – У вас все хорошо?

Мои глаза округляются до поистине неимоверных размеров и сердце от страха пропускает несколько ударов.

– Все в порядке, – кричу я.

– Мы слышали какой-то шум и должны проверить.

– Все в порядке, – повторяю. – Я просто слушала музыку.

– Прошу прощения, но вы знаете протокол. Мы должны проверить помещение. Вы одеты?

Мои глаза в панике мечутся вокруг пытаясь придумать куда можно спрятать Марата. Если охрана его увидит – мне конец. Ему, кстати, тоже.

– Мы заходим, – предупреждает охранник.

Словно в замедленной съемке я вижу как поворачивается ручка двери, в это время Марат ныряет под воду рядом со мной. Мы стоим у самого бортика и по идее, со стороны двери его не видно.

Не успеваю я облегченно вздохнуть, как чувствую его руки на себе. Для того чтобы не всплыть, он хватается руками за мою талию и я понимаю, что его голова сейчас находится где-то на уровне моей груди. Груди в полупрозрачном купальнике. Близко. Слишком близко.

– Прошу прощения, что испугал вас, – охранник по своему истолковывает страх в моих глазах. – Вы же знаете протокол, мы должны были убедиться, что все в порядке.

– Я понимаю, – нервно сглатываю я, чувствуя как кожа покрывается мурашками. – Это ваша работа.

Охранник еще раз сканирует помещение на наличие посторонних и я поспешно командую ему:

– Можете идти.

Едва за ним закрывается дверь, голова Марата показывается над водой и судя по его взгляду, мои опасения были не напрасны. Он прекрасно успел разглядеть мой купальник. Точнее, то что скрывалось, хоть и не особо надежно, под ним.

Я чувствую как мои щеки становятся еще более пунцовыми и отвожу взгляд. Стыдиться мне, по идее, нечего, природа была ко мне благосклонна, но тем не менее, я не могу осмелиться посмотреть ему в глаза.

Его руки все еще на моей талии, но теперь он стоит в полный рост и мой лиф, к счастью, не маячит прямо перед его глазами. Но это не мешает Марату с каким-то жадным голодом водить взглядом по моей фигуре. Губы, грудь, шея. Грудь, губы.

Медленно, словно боится, что я его оттолкну, он притягивает меня еще ближе к себе и целует. Марат Скалаев меня целует. Опять. И если в первый раз его поцелуй был весьма целомудренным и невинным, то в этот раз он не дает мне ни единого шанса опомниться и сразу проталкивает свой горячий язык внутрь.

Я охаю, но вместо того чтобы отпрянуть от него, с готовностью отвечаю на поцелуй. Меня переполняют противоречивые чувства и я понимаю, что от этого коктейля эмоций все внутри все вот-вот взорвется и вспыхнет пожаром.

Нам нельзя. Марат не тот, с кем мне стоит целоваться. По правде говоря, мне с ним вообще лучше даже не разговаривать.

Но в то же время я даже не пытаюсь это остановить. Потому что мне нравится. Нравится как его руки сжимают мою талию, нравится скользить ладонями по его твердым плечам и… мне нравится чувствовать. Да, это определенно лучше, чем скрываться в панцире сотканном из страха и холода. Меня пробирает от этой близости, от его горячего дыхания и настойчивого языка. Внизу живота начинает неистово пульсировать, а сердце скачет так, что это становится поистине опасно. Но мыслей остановить это безумие как не было, так и нет.

Поэтому когда Марат приподнимает меня за бедра, я с готовностью обхватываю его талию ногами и даже не думаю разрывать поцелуй.

Глава 11

Марат

Это слишком. Поверить не могу, что принцесска меня не оттолкнула и трусливо сбежала в свою комнату. Что ж, тем хуже для нее, потому что такой мудак как я ни за что в жизни не упустит такой шанс. Лучший подарок судьбы, вашу мать.

Она с силой сжимает мою талию ногами и с моих губ срывается какой-то странный звериный рык. С трудом отрываюсь от ее губ и впиваюсь в нежную шею. Алиса такая бледная, что я вижу каждую венку и жадно провожу по ним языком. Если на ней и были какие-то духи, то вода все смыла и сейчас я чувствую только потрясающий запах ее кожи, возбуждения и секса… Блядь, Алиса Крейтор пахнет как чистый секс.

Она вплотную прижимается ко мне грудью и я чувствую ее напряженные соски сквозь тонкий материал лифа. Даю ей последний шанс одуматься, ловлю ее взгляд – но в нем лишь густая порочная дымка и я делаю то, о чем мечтал с того момента как она сняла свой плюшевый халат – тяну зубами за тонкую веревочку ее красного купальника и оголяю грудь.

Идеальная.

Ловлю губами твердую горошину соска и провожу по нему языком. Она дергается, словно от удара током, но все еще не отталкивает меня. Наоборот, закидывает голову назад, предоставляя мне свою грудь в единоличное пользование. Остатки красного лифа, болтающегося на ее талии словно гребанная красная лента на подарочной упаковке.

В трусах полыхает от дикого желания и я продолжаю с упоением целовать ее идеальную грудь. Поддерживая ее под ягодицы, провожу рукой по позвонкам, ощупываю лопатки, слегка тяну за волосы, заставляя ее выгнуться еще больше. И она выгибается. Для меня.

И ее еще называют Снежной Королевой? Да она горячее самых развратных девиц универа, плавится как воск в моих руках.

Такая податливость окончательно дурманит мне голову, похоть разрастается во мне до каких-то поистине неприличных пределов и превращается в сметающую все на своём пути мощь желания. Я неистово хочу принцесску, до боли в груди, до адского напряжения в паху.

Ее тонкие пальцы скользят по моим волосам и когда я прикусываю ее сосок, она тянет за кончики и в этот момент с ее губ слетает самый развратный звук из всех, что я когда-либо слышал. Этот стон проходит сквозь меня и посылает высоковольтные разряды по венам заставляя изнывать от нестерпимого желания.

Я продолжаю неистово пожирать ее грудь, но из-за того что мы все еще находимся в воде, она скользит по мне вниз и приземляется аккурат на напряженный до предела член. Ее глаза расширяются, будто она… твою мать! Не будто. Нихрена не будто. Она ведь действительно, впервые в жизни почувствовала мужской член под собой.

Я, конечно, мудак редкостный, но все-таки не до такой степени… С трудом отрываю ее от себя и пытаясь не обращать внимание на ноющую боль в паху, говорю:

– Извини. Я не…, – замолкаю, понимая, что язык не поворачивается соврать, что я не хотел. Хотел еще как, до сих пор хочу. – Мне не стоило.

– Да, – она отводит взгляд, торопливо натягивает красный лиф и дрожащими пальцами пытается завязать его на шее. Припухшие губы при этом подрагивают и я не могу удержаться. Хватаю ее за запястье, снова притягиваю к себе и в самое ухо говорю:

– Ты невероятно красивая, Принцесска. Такая сексуальная и притягательная. Но мне не стоило… Прости.

Она вырывает свою руку и решительно взбирается по лесенке. Подхватывает свой халат и уже у двери спохватывается:

– Пойдем, проведу тебя чтобы охрана не заметила.

Глава 12

– Сколько??? – мне кажется я неверно расслышала, потому что не может кольцо от Тиффани за почти миллион рублей стоить такие копейки в ломбарде.

– Десять тысяч, – с грустью повторяет Динара. – Я сама в шоке. Я пыталась выбить больше, но чувак был непреклонен.

– Но у тебя был паспорт изделия, – возражаю я. – Он же видел его изначальную стоимость!

– Он сказал, что не уверен, что я его не подделала, – в глазах подруги стоят слезы и я делаю глубокий вдох чтобы успокоиться. Она не виновата, что ей попался такой болван в ломбарде. Просто когда я ей давала это кольцо, была уверена, что сумма, которую она с него выручит полностью покроет расходы на поездку в Бельгию.

Сейчас же я мысленно делаю подсчеты в уме пытаясь прикинуть сколько еще понадобится продать моих украшений чтобы хотя бы билеты купить и прихожу к очень неутешительному выводу.

– Нам нужен новый план, – заявляю после этих удручающих расчетов. Украшений у меня, конечно, много и я не зарабатывала на них потом и кровью, но у меня просто не поднимется рука распродавать их за такой бесценок. Какими бы ни были мои отношения с отцом, который за них платил, но поступать так как минимум кощунственно.

– Я могу попробовать другой ломбард, – предлагает она. – Я просто… мне было немного неловко заходить в несколько сразу. Может зря я согласилась так сразу? Надо было попробовать разные.

– Я понимаю, – обнимаю подругу желая поскорее закончить этот разговор. Представляю каково ей было… Я бы, наверное, сгорела от стыда если бы мне пришлось торговаться с кем-то, вообще не представляю как вести себя в подобных ситуациях.

– Давай я позвоню Алене. Уже неделя прошла как мама ее наказала, может ей вернули карты.

Динара едва заметно кивает, но выглядит все еще расстроенной и смущенной.

– Какие люди, – весело щебечет в трубку подруга. – Как дела, Крейтор?

– Привет, – даже несмотря на то, что Алена меня не видит, я не могу сдержать улыбку. Она законченный оптимист и никогда не унывает, я же на ее фоне обычно как угрюмый эмо. Вот и сейчас, мама ее наказала, но вместо того чтобы всю неделю ныть об этой вселенской несправедливости, она преспокойненько продолжала радоваться жизни. – Как там Анна Николаевна? Все еще серчает или уже сменила гнев на милость?

– Серчает, – вздыхает Алена. – Я свалила к отцу на дачу. Прикинь, она грозится ее продать перед разводом.

Дачей их семейство называло двухэтажный особняк в пригороде Москвы. Картофельных грядок там отродясь не было, а вот что было – так это огромный бассейн под открытым небом, баня, теннисный корт, бильярд и куча всего остального для веселого досуга. Если мне не изменяет память, то именно там отец Алены предпочитал проводить все свое время, а как недавно выяснилось, еще и не один, а в компании какой-то “сисястой брюнетки” как выразилась Алена. Это, как не сложно догадаться, и послужило поводом для развода.

– Жаль, – вздыхаю я. – Мне сейчас очень нужна наличка.

– Очень? Ну приезжай, что-нибудь придумаем.

– Что мы придумаем, если у тебя самой ни копейки и карты заблокированы?

– Ты мне не доверяешь, что ли? Приезжай давай, решим на месте.

– Мы тут с Динарой, – осторожно говорю я, зная что они не особо любят друг друга.

– Поверь, я уже догадалась, – смеется она. – Тебе обычно нужна наличка только когда эта тощая курица рядом. Ладно, бери и ее, пусть хоть одним глазком посмотрит как тусит золотая молодежь.

Алена отключается, а я протяжно вздыхаю. Ее последние слова только подтверждают мои догадки, на даче она не одна. Вот же дилемма. Мне очень хочется помочь Динке, но ехать на очередную тусовку нет ни малейшего желания. Тем более, на тусовку у бассейна… Я еще после вчерашнего плавания не отошла.

И о чем я только думала, решив поплавать с Маратом? Пыталась доказать ему, что его присутствие мне нипочем? Нашла время строить из себя гордую и равнодушную… Ведь ясно же, что с ним это не прокатывает.

Надо было сразу указать ему на дверь. Точнее, на окно! Или сдать охране. Точно! В следующий раз обязательно так и сделаю. Правда, уверена, следующего раза не будет. Вчера он позорно сбежал, едва мы вернулись в мою комнату. Я пошла в ванную переодеться, а когда вернулась, его и след простыл.

Наверняка пошел снимать сексуальное напряжение с одной из своих многочисленных девиц. В этом я не сомневалась. Как в наличии девиц, так и в том, что сексуально напряжение было… Понимаю, что даже сейчас, спустя почти сутки начинаю густо краснеть при воспоминании о его эрекции. И о том как она ощущалась между моих бедер.

– Ты чего? – Дина отвлекает меня от постыдных мыслей и я только сейчас понимаю, что вспоминая вчерашний день до крови искусала нижнюю губу. От этого я, конечно же, тут же начинаю думать о том как Марат целовал меня и… замкнутый круг какой-то.

– Поехали к Алене, – вздыхаю я. – У нее какая-то тусовка на даче.

– Круто, – глаза Динары тут же вспыхивают азартом и я радуюсь, что хоть кто-то из нас получит удовольствие от вечера. – Надо купальники взять. У нее же там бассейн, да?

– Да, – нехотя отвечаю я и сразу предупреждаю. – Только мы ненадолго. Мне еще к парам надо готовиться.

– Конечно, – легко соглашается подруга. Слишком легко.

Я лишь пожимаю плечами. Если Дина загорелась желанием затусить с кем-то из мажоров и на этот раз провести сравнительный анализ не только по национальному признаку, но и по размеру кошелька, то это ее право. Надеюсь, что после этого ее отвезут домой, потому что я там точно задерживаться не намерена. Поговорю с Аленой и сразу домой.

Глава 13

Алена встречает нас с каким-то ярким коктейлем у бассейна. На ней миниатюрный желтый купальник, который просто потрясающе смотрится на ее загорелом теле. У меня же от долгого пребывания на солнце кожа тут же краснеет и начинает ужасно чесаться, поэтому я на ее фоне всегда смотрюсь как бледная моль.

Неудивительно, что меня прозвали Снежной королевой. Хотя нет… тут, думаю, моя бледность ни причем, им просто не нравилось, что я с самого начала учебы не шла на контакт и отказалась посещать многочисленные тусовки и другие мероприятия. Когда мы только поступили на первый курс, многие студенты пытались заполучить мое внимание. Думаю, их в большей степени интересовала моя фамилия, а не богатый внутренний мир, но в любом случае, своими отказами я пыталась дать им понять, что все эти развлечения мне не по душе, а они подумали, что я считаю их вечеринки недостойными моей королевской персоны. Это мне Алена потом сказала, после интрижки с одним из однокурсников и тогда я решила, что так даже лучше. С тех пор мне приходилось лишь поддерживать уже приклеенный ко мне образ, для этого было достаточно периодически смотреть на всех с холодом и равнодушием. Легкотня.

– Как водичка? – интересуется Динара у коренастого парня в смешных очках с розовой оправой в форме сердечек.

– Отличная, – кивает он и с неимоверным интересом наблюдает за тем как она стягивает с себя футболку и джинсовые шорты. На ней мой красный купальник. Тот самый.

После того что произошло вчера я его точно больше не надену, а вот Динке он сразу понравился, тем более что на ее груди он смотрится не так провокационно.

Я же сегодня – скромная гимназистка. Под свободным летним сарафаном скрывается сплошной спортивный купальник, который подруга сразу сравнила с буркини. Я даже не уверена, что буду купаться, но на всякий случай решила перестраховаться.

– Ну, что ты придумала? – плюхаюсь на шезлонг рядом с Аленой и прикрываю лицо от брызг – Дина с новым другом синхронно занырнули в бассейн.

– Деловая колбаса, – она смешно поджимает губы, – Могла бы хоть сделать вид, что притащилась сюда ради меня.

– Прости, – виновато отвечаю. – Просто реально Динке ехать на соревнования скоро…

– А Динка не пробовала устроиться на работу? – с легким раздражением спрашивает Алена. – Чем она, вообще, целыми днями занимается? Не учится, не работает…

– Алеен, – жалобно прошу я. – Не надо, не начинай, а?

Подруга уже не первый раз задает мне эти вопросы. Когда-то мы даже поссорились по этому поводу. Но я считаю, что мы с ней, не проработавшие в этой жизни ни дня, не вправе осуждать за это других. На бюджет Дина не смогла поступить, не добрала буквально несколько баллов, а оплатить учебу ее мама не в состоянии. Поэтому упрекать ее в том, что она нигде не учится как минимум несправедливо. Мы с Аленой тоже не отличаемся тягой к учебе и еще неизвестно где бы мы учились, если бы не деньги родителей. Что же касается работы, Дина как раз и хочет заполучить приглашение от этого продюсера, чтобы работать на него. Так что тут упреки Алены тоже мимо.

Но на этот раз ссориться я не хочу, поэтому в течение последующего часа усиленно делаю вид, что прекрасно провожу время.

– Не боишься растаять? – Олег Шолохов садится на шезлонг рядом со мной. – Я думал, что Снежные королевы должны избегать солнце.

– Три, – вместо ответа я показываю ему три пальца.

– Что три? – недоуменно спрашивает он.

– Три раза мне уже задали этот вопрос за сегодня, – снисходительно отвечаю я. – Неужели нельзя придумать что-нибудь оригинальнее? К тому же, – я киваю на огромный пляжный зонт над нами, – эта штука защищает меня от солнца, прикинь?

– Как волшебное облачко над Олафом, – ржет парень и с невозмутимым видом удаляется по направлению к компании своих друзей.

– Ты неисправима, – замечает Алена, из-за моей спины. – Ладно уж, не буду тебя больше мучить. Пойдем.

Подруга подводит меня к рыжей девушке возле мангала и представляет ее:

– Знакомься, это Карина. Она готова помочь тебе с твоей проблемой.

– Огромное спасибо, – я готова броситься к девушке на шею, но боюсь, что от такого проявления эмоций наши однокурсники попадают со своих шезлонгов. – Это так мило с твоей стороны.

– О да, я очень милая, – улыбается она. – Но тем не менее, моя ставка 20 %.

– От чего? – я растерянно хлопаю глазами.

– От той суммы, что ты заплатишь картой. Можем завтра отправиться на шопинг, мне надо маме подарок на день рождения купить, так что даже если она спросит зачем я сняла такую сумму наличкой, скажу что хотела сделать ей сюрприз.

– Но 20 % возьмешь себе? – повторяю я.

– Да, – невозмутимо повторяет она. – Если мы купим подарок за сто косарей, я дам тебе наличкой восемьдесят.

– Хорошо, – соглашаюсь я. В любом случае, других вариантов у меня сейчас нет. Это лучше, чем распродавать украшения за бесценок.

Оставив Карину, я возвращаюсь к Алене:

– Ты не видела Динару? Мы, наверное, домой поедем. Ты не против?

– Не против, – ворчит она, обнимая меня за плечи. – Я бы, конечно, хотела чтобы ты осталась подольше, но знаю как ты не любишь все это. А Динка твоя вроде в доме, посмотри в гостевой, она спрашивала где можно переодеться.

– Спасибо, – чмокаю ее в щеку и искренне добавляю: – Ты самая лучшая подруга на свете.

За то время, что мы провели на даче, гостей заметно прибавилось, но к счастью, все они сконцентрированы в саду и в доме я встречаю лишь двух парней с упаковкой холодной газировки.

Так, гостевая комната направо или налево? Хотя, какая разница, Аленин отец сегодня явно не здесь, так что даже если я случайно загляну в его спальню, ничего страшного не случится.

Я аккуратно толкаю дверь от себя и замираю на пороге не в силах пошевелиться. Судя по всему, Динара действительно решила переодеться, правда, успела сделать это лишь наполовину.

Красный лиф валяется недалеко от двери и это первое, что привлекает мое внимание, затем я перевожу растерянный взгляд на массивное кресло и вижу свою подругу. Она стоит на коленях у раздвинутых ног какого-то парня и… я чувствую как начинаю краснеть от мизинцев на ногах до корней волос. Динара делает минет парню, с которым познакомилась всего час назад.

Все во мне кричит о том, что надо бежать. Я не хочу это видеть. Не хочу видеть как ее голова ритмично двигается вверх-вниз, слышать пошлые звуки и наблюдать за реакцией парня. Он даже шорты не снял, лишь расстегнул ширинку и сейчас наслаждается всеми прелестями оральных ласк. Одной рукой он сжимает ее голую грудь, второй надавливает на ее голову заставляя ее двигаться в нужном ритме и едва слышно постанывает от удовольствия. Я не хочу это видеть, но тем не менее, я не в силах пошевелиться.

Разумеется, я и до этого знала, что Дина не ждет пресловутого третьего свидания чтобы заняться сексом с парнями, но это… Сколько времени прошло с их знакомства? Час? Полтора?

– Нравится, принцесска? – раздается тихий шепот у моего уха. Я вздрагиваю и не ору исключительно потому что голос, потерянный от шока, так и не вернулся ко мне.

Марат тянется к ручке двери и аккуратно тянет ее на себя. Раздается легкий щелчок и я, кажется, делаю первый вдох за последние несколько минут.

– Что ты здесь делаешь? – слегка заикаясь интересуюсь у Скалаева.

– Примчался на защиту твоего целомудрия, – он даже не пытается скрыть веселья. – Скажи, принцесска, ты до этого видела мужской член?

– Разумеется, видела, – шиплю я и пытаюсь пройти по коридору мимо него.

– Я имею в виду вживую, а не в одном из фильмов для взрослых. Картинки тоже не в счет.

– Тебя это не касается, – не останавливаясь я следую к выходу из дома. Думаю, такая взрослая девочка как Динара вполне способна добраться домой самостоятельно. Она всегда может попросить этого парня ее подвезти. Понятия не имею входит ли это в этикет оральных ласк, но думаю, она разберется.

– Эй, – он хватает меня за руку и только сейчас я понимаю, что дрожу всем телом. – Все хорошо. Двое взрослых людей решили получить немного удовольствия. В этом нет ничего плохого, принцесска.

– Я знаю, – раздраженно отвечаю я. – Просто…

Я замолкаю на полуслове не в силах подобрать правильные слова.

Знаю, что выгляжу сейчас как самая распоследняя ханжа, но что поделать, мне действительно неловко от увиденного. Мой первый поцелуй состоялся всего-то неделю назад, после этого я уже уже успела познать все прелести предварительных ласк в бассейне и вот теперь это… Да, я конечно, понимаю, что в этот раз главная роль досталась не мне, но тем не менее, не могу отделаться от мысли, что меня против воли вырвали из привычного диснеевского мультика с бабочками и единорогами и поместили в фильм с рейтингом 18+.

Глава 14

У машины Марат забирает мои ключи и сам садится за руль. После того, что он рассказал о своем отце я понимаю, что его дешевая одежда – это не просто один из способов выделиться среди “упакованной золотой молодежи”, а следствие арестованных счетов его отца. Но тем не менее, за рулем моей дорогой тачки он выглядит естественно и расслабленно. Впрочем, как и всегда. Может, поэтому по университету еще не распространились слухи об аресте его отца? По его виду совсем не скажешь, что у него есть какие-то проблемы.

– Какая у тебя была машина? – спрашиваю его. – Раньше?

– Ауди, – он пожимает плечами.

– Тебе…, – я вовремя одергиваю себя, чтобы не задать дурацкий вопрос “тебе она нравилась” и вместо этого спрашиваю: – На чем ты ездишь сейчас?

Я прекрасно помню свои мысли еще неделю назад о том, что трудно представить Марата Скалаева в троллейбусе. Даже сейчас, зная его историю, я все еще не могу.

– Если хочешь, я могу подвозить тебя на учебу, – предлагаю я и тут же начинаю густо краснеть.

Господи, вот кто меня за язык тянул? Он же даже не ответил по поводу машины, а я уже любезно предлагаю свою помощь, будто это единственный способ добиться его внимания.

– Спасибо за предложение, – усмехается он. – Но давай сразу расставим точки над “и”. Я не нуждаюсь в твоей благотворительности, принцесска. Если я так стремлюсь провести время в твоей компании, это не значит что я делаю это в надежде что мне перепадет немного микрейтовского богатства.

Марат замолкает, а я задаю вопрос, мучивший меня все это время:

– Тогда что это значит? Почему ты… почему ты забираешься в мой дом? Приходишь на вечеринки, на которых появляюсь я? Я ведь права? Ты приехал сюда из-за меня?

Когда только увидела Марата, я была слишком взволнована подсмотренной картиной, чтобы предположить, что он приехал из-за меня. Но сейчас я понимаю, что так и есть. До этого он никогда не появлялся на даче у Алены, уж она бы точно не забыла похвастаться такой деталью. Конечно, может это просто совпадение, но судя по тому, что он не спешит опровергать мои слова, я попала в точку.

– Я не знаю, принцесска, – на секунду Марат отрывает глаза от дороги и мы встречаемся взглядом. В вечерних сумерках его серые глаза заполняются тенями и на секунду мне кажется, что я отчетливо вижу пляшущих в них чертей. – По-хорошему, мне надо держаться от тебя подальше, но…

– Но? – нетерпеливо спрашиваю не в силах терпеть его поистине мхатовскую паузу.

– Но я здесь. Опять.

Он усмехается, видимо, пытаясь перевести это в шутку, но мне кажется, мы оба сейчас понимаем, что ничего смешного здесь нет. По всем правилам здравого смысла ему, действительно, стоит держаться от меня подальше. А мне от него. Но тогда почему его присутствие кажется мне таким правильным? Таким… желанным?

Марат останавливает машину недалеко от ворот моего дома и я чувствуя разочарование занимаю водительское место. Конечно, это правильно. Представляю как бы отреагировала охрана если бы я приехала домой с парнем. Но больше всего меня расстраивает не столько то, что пришлось так быстро попрощаться, сколько то, что разочарованной выгляжу только я. Марат же с улыбкой машет мне рукой и вскоре исчезает за поворотом.

“Ну а что ему еще делать? – устало спорю сама с собой. – Залезть в багажник, чтобы незаметно проехать мимо охраны?”

В общем, пока поднимаюсь в свою комнату, мне почти удается убедить себя в том, что так даже лучше. К тому же, он сам сказал, что нам лучше держаться друг от друга подальше. Мы с Маратом из разных миров и дело совсем не в финансовом положении. Даже если бы счета его отца не были арестованы, у нас бы все равно ничего не вышло, мы бы ни за что не смогли быть вместе.

Я тут же обрываю эти мысли и, кажется, даже смеюсь сама над собой. Быть вместе… Кто сказал, что Марат вообще хочет быть вместе? Он явно не страдает от недостатка женского внимание, вокруг него всегда вьется с десяток девиц. И зачем ему я – девственница со стажем? Да, я прекрасно понимаю, что чем-то его заинтересовала, и он судя по всему, сам не в курсе чем именно… Может, ему просто нужен друг? Почему-то от этой мысли я чувствую весьма болезненный укол разочарования. Будто успела вообразить себе что-то большее и сама не понимаю, что так лучше… Конечно понимаю, еще как. Пока еще не поздно оставить все в дружеской плоскости, подумаешь, было у нас пару поцелуев!

К сожалению, врать я никогда не могла, даже себе, поэтому тут же тяжело вздыхаю, понимая, что скорее всего уже поздно. Марат Скалаев успел забраться мне под кожу. Но я взрослая девочка, поэтому прекрасно справлюсь со своими эмоциями.

Правда, все разумные доводы тут же испаряются когда я вижу его на своем подоконнике.

– Ты выглядишь удивленной, принцесска, – улыбается он. – Неужели, действительно, подумала, что я уйду просто так?

При этих словах сердце ухает куда-то в район пяток и опускаю глаза в пол, чтобы он не увидел как блестят мои глаза. Не хватало еще расплакаться при нем. Причем, я прекрасно понимаю, что его появление сейчас совсем не противоречит моему заключению о том, что я его интересую не как девушка, а как друг… но я согласна быть другом, особенно если эта дружба будет включать поцелуи. Иногда.

Глава 15

Всю последующую неделю я живу от ночи до ночи. Марат появляется в моей комнате с наступлением темноты и исчезает еще до того как звенит будильник. Иногда мы смотрим фильмы, иногда просто болтаем обо всем на свете.

Сегодня, например, мы вместе разрабатываем очередной бизнес-план для моей фантомной танцевальной студии.

– Откуда ты берешь все эти цифры? – интересуется он. – Проходимость, рентабельность, ца?

– Из интернета, – немного смущаясь отвечаю. – Я закончила онлайн курсы одной бизнес школы.

– И они рассказали как составить бизнес-план для школы танцев?

– Они рассказали много чего, но конкретно про танцы там не было. После этого уже каждый сам применяет эти знания для своего бизнеса. Иногда вымышленного, – усмехаюсь я.

Я ожидаю, что Марата мои слова повеселят, как это произошло с Аленой когда я ей рассказала о том, что оплатила курсы в интернете, но он, кажется, и не думает смеяться. Наоборот, смотрит на меня с долей уважения и… восхищения?

– Я еще по инвестициям курсы проходила, – зачем-то сообщаю я. – Но там я, честно говоря, мало что поняла. Мне кажется, для того чтобы в этом разбираться надо иметь очень сильную интуицию.

– Неправда, – усмехается он. – Инвестиции – это те же цифры, тот же бизнес-план, только считай, что рассчитываешь ты его не для себя, а для другой компании, чтобы знать стоить ли вкладывать в нее деньги.

– Ты в этом разбираешься? В инвестициях?

– Есть немного, – улыбается он. – Но не знал, что этому нынче учат онлайн.

– Учат, – киваю я. – Сейчас, наверное, всему учат. Даже танцам.

– Так может, тебе открыть онлайн школу? – предлагает он.

– Очень смешно, – отмахиваюсь я. – Во-первых, я уже представляю лица людей, когда я учу их делать плие на фоне своей кровати. А во-вторых… я знаю, что это звучит очень эгоистично, но я мечтаю о студии не только для клиентов, но и для себя! Я хочу снова танцевать не своей гостиной, хоть и просторной, а в специальном помещении, с зеркалами, со станком… чтобы я хотя бы на какое-то время могла сама поверить в то, что это реально, что я снова танцую.

– Это совсем не эгоистично, – заверяет меня Марат. – Это… Я тебе уже говорил, что ты необыкновенная, принцесска?

– Не припомню, – смеюсь я и прижимаюсь к его плечу. На мгновение наши взгляды встречаются и я снова чувствую это: воздух в комнате сгущается настолько, что кажется, даже окутывает нас туманом, мое сердце начинает биться сильнее и я завороженно смотрю на его серые глаза в обрамлении густых ресниц. Внутри все вопит и пылает от предвкушения и мне кажется, что вот сейчас он точно поцелует меня. Потому что мне не может казаться… его желание практически осязаемо, рот слегка приоткрывается и опаляет меня горячим дыханием, зрачки заметно расширяются и в глазах появляется знакомый блеск. Но, как и все предыдущие разы в течение этой недели, Марат первым отводит взгляд и обыденным, хоть и слегка хрипловатым голосом заявляет:

– Ты необыкновенная, принцесска.

И будто не было между нами искр секунду назад, будто это напряжение в воздухе мне почудилось, он возвращается к расчетам.

Может, мне действительно, чудится? Опыта с парнями у меня ноль, может поэтому каждый его взгляд кажется мне чем-то особенным? Судя по рассказам в стенах университета, Марат не из тех парней, которые долго ухаживают за девушкой перед тем как тащить ее в постель. Тогда почему со мной не так?

Ответ только один: потому что желания тащить меня в постель у него нет. Тут же, конечно, напрашивается вопрос есть у меня такое желание и несмотря на то, что разумнее было бы сказать нет, я мешкаю.

Я тянусь за ручкой и локтем случайно сбиваю ежедневник со стола, Марат наклоняется чтобы его поднять и кладет на стол блокнот вместе с выпавшим из него листиком.

– Кстати об этом, – киваю на билет в театр. – Завтра и послезавтра вечером меня не будет дома, – Надо признаться, сначала у меня была мысль не говорить ему об этом и дать возможность помучиться гадая где я. Но я решила не играть в “роковую женщину” и честно предупредить заранее.

– Такая длинная постановка? – темная бровь заинтересованно ползет вверх.

– У меня день рождения, – нехотя признаюсь. Не то чтобы я скрывала свой возраст, наоборот, мне не терпится поскорее стать девятнадцатилетней, а значит более взрослой и зрелой в его глазах. Но я боюсь, что он почувствует себя обязанным подарить мне что-то, а в его финансовом положении любые траты могут больно ударить по кошельку.

– Будешь кутить два дня? – он не выглядит удивленным, не спрашивает сколько лет мне исполнится, будто уже заранее знал все это и просто ждал когда я сообщу ему.

– Кутить я буду только послезавтра, – вздыхаю слегка обреченно. – Алена вызвалась организовать сюрприз.

– Могу представить, – усмехается он. – А завтра? Дай угадаю – семейный ужин в самом пафосном ресторане столицы? А после, – он бросает быстрый взгляд на билет, – балет “Ромео и Джульетта”?

– Почти, – не могу сдержать улыбку. – Только не ужин, а обед. На балет я пойду одна.

– Одна? – его глаза пристально сканируют меня, будто он подозревает, что я скрываю от него наличие парня.

– Да. – Вот сейчас он точно удивлен. Это вам не дата рождения, которую можно легко узнать заранее. Такого он от меня явно не ожидал. – Это… моя традиция, что ли.

– Традиция проводить свой день рождения в одиночестве?

– Нет, – отмахиваюсь я. – Традиция это балет. А одиночество – это обдуманный выбор основываясь на опыте прошлых лет.

Признаться, я не сразу пришла к этому. Пару раз я приглашала с собой Алену и она как верный друг покорно высиживала три акта, но… проблема в том, что она просто не могла молчать. И если в обычной жизни я люблю ее беззаботный треп, то на балете ее вопросы про танцоров, наряды, роли, пируэты и все остальное меня жутко отвлекали. В прошлом году я пригласила с собой Динару. Она, в отличие от Алены не особо болтала, хотя лучше бы я слушала ее треп чем возмущение дамы через два кресла за то что Динка попыталась раздобыть номер телефона ее спутника. В принципе, подругу я не виню, парень был как минимум лет на двадцать пять младше той женщины и я бы тоже приняла его за ее сына. Но тем не менее, в этом году я решила, что пойду одна. Это мой день рождения, мой праздник и я хочу провести его без эксцессов.

Глава 16

Праздничный обед с папой проходит не так страшно как я ожидала. То ли у меня выработался иммунитет к его ежегодному допросу, то ли в этот раз он расспрашивает меня без особого пристрастия, но я стойко выдерживаю все два часа трапезы из трех блюд. Хотя казалось бы, в этом году мне впервые есть что, действительно, скрывать.

Несмотря на то, что большую часть этой недели отец провел дома, он все еще не догадывается о ночных визитах Марата. Но если уж ему не удалось поймать нас на “горячем”, то выдавать ему эту тайну сейчас я тоже не собираюсь. Поэтому я с невозмутимым видом поедаю десерт рассказывая ему о том как провожу вечера за подготовкой к занятиям.

С отцом мы не то чтобы близки, я бы даже сказала, что нет двух людей более далеких друг от друга, чем мы.

Может дело в возрасте – я появилась на свет когда ему уже было слегка за сорок, а может в том, что он никогда особо не хотел детей. Это, конечно, не единственные факторы, которые сыграли свою роль в наших отношениях, но об остальных я сегодня думать не хочу. У меня день рождения как никак!

Папа вполне искренне поздравляет меня, вручает подарок в коробке с логотипом известного ювелирного бренда и даже предлагает заказать мне шампанское. Сам он, кстати, алкоголь на дух не переносит. Поздравления я выслушиваю, подарок принимаю, а от шампанского отказываюсь – мне еще на балет ехать вечером, и торчать час в очереди на такси потом у меня нет ни малейшего желания.

После обеда отец несмотря на выходной сразу уезжает в офис, а я еду домой чтобы переодеться. Я прекрасно знаю, что сейчас не обязательно как-то по-особому наряжаться для театра, зрителей спокойно пускают даже в джинсах и кроссовках, но это мой собственный пунктик. Для меня балет это не просто обычная постановка, это мечта…

Поэтому и наряжаюсь я тщательнее обычного. Конечно, я и в университет ни разу не ходила в лохмотьях, да и мой неброский макияж всегда безупречен, но сегодня я впервые за долгое время трачу на сборы больше привычных двадцати минут.

Бросаю финальный взгляд в зеркало и даже кокетливо улыбаюсь своему отражению. Ресницы у меня от природы густые, поэтому даже с одним слоем туши смотрятся эффектно. А вот голубые глаза я подвела черным карандашом и сейчас смотрю на свое непривычно яркое отражение. Хотя, полагаю тут в большей степени заслуга красной помады, нежели карандаша.

Волосы я сначала хотела выпрямить, но потом решила, наоборот, подкрутить свои природные “волны” и сейчас они приятно щекочут кожу сквозь огромный вырез на спине кремового платья.

Я даже делаю селфи для Алены и тут же получаю ответ с кучей смайликов “большой палец вверх”. Да, связь определенно есть, мой телефон не сломался… а значит тот факт что Марат до сих пор не поздравил меня с днем рождения говорит лишь о его нежелании это делать, а не о технических неполадках как я себе внушала сегодня большую часть дня.

Сама не знаю почему для меня это так важно… Мы ведь даже не то чтобы друзья. “А кто? Кто мы? Кем мы друг другу являемся?” – задаю себе резонный вопрос, ответа на который не знаю.

Понимаю, что сейчас об этом лучше не думать, не хватало еще в свой день рождения увязнуть в угрюмых мыслях, но ничего не могу с собой поделать. Да, возможно, мы не друзья, но Марат явно дал мне понять, что его интерес ко мне вызван не только потребностью переночевать где-то. Думаю, он и сам до конца не понимает почему каждый вечер забирается в мое окно. Кто знает, может прямо сейчас он тоже занят тем, что пытается понять что между нами происходит… Почему-то эти мысли тут же вызывают у меня улыбку. Как ни силюсь, не могу представить Марата Скалаева за самокопанием. Нет, он не из тех, кто долго думает перед тем как действовать. И тот факт, что после того случая в бассейне он больше не предпринял никаких попыток меня поцеловать, говорит лишь о том, что у него скорее всего просто не было желания… Может, всему виной то, как я отреагировала на сцену орально секса в исполнении Динары? Марат видел мой шок, видел, как меня трясло… неудивительно, что после этого он решил держать дистанцию. Наверное, еще и порадовался, что за день до этого успел вовремя остановиться и тем самым спас девственницу Алису Крейтор от позорного падения в обморок при виде мужского достоинства в полной боевой готовности.

Из-за пробки к зданию театра я подъезжаю всего за пять минут до начала представления и с трудом впихиваюсь в последнее свободное место на парковке. Щелкаю брелком сигнализации и запахнув полы бежевого тренчкота взбегаю по ступенькам ко входу. Почти все зрители уже внутри, на мраморных ступенях крыльца остались лишь несколько человек, в основном те, кто докуривает сигареты и я инстинктивно задерживаю дыхание проходя мимо них, а потом вдруг с шумом втягиваю воздух.

Замираю на месте не в состоянии пошевелиться и даже тот факт, что кто-то слева от меня выпускает сигаретный дым прямо на меня не в силах сдвинуть меня с места. Потому что передо мной стоит Марат. В костюме.

Жадно рассматриваю его силуэт будто боюсь, что в любое мгновение этот мираж исчезнет. Потому что Марат Скалаев в строгом черном костюме – это поистине впечатляющее зрелище. Божечки, он даже галстук повязал!

Мой взгляд скользит по дорогой ткани костюма, который, на секундочку, сидит как влитой и останавливается на его лице. Он идеален. Губы растянуты в улыбке, словно он сейчас вдоволь наслаждается произведенным эффектом. Темные волосы, обычно пребывающие в полном хаосе, зачесаны назад, а взгляд… он прожигает меня насквозь отзываясь в каждой клеточке моего тела.

– С днем рождения, принцесска, – мягко произносит он.

Глава 17

– Надеюсь, я правильно запомнил твое место и ряд, потому что мне стоило больших трудов раздобыть билет по соседству, – говорит он и не дав мне прийти в себя, подхватывает под руку направляя в фойе театра.

На языке вертится миллион вопросов начиная от банального “что ты здесь делаешь?” до “ты действительно, будешь смотреть балет со мной?”, но я не успеваю задать ни один из них. Во-первых, я кажется, потеряла способность говорить, а во-вторых, звенит звонок и я едва успеваю сдать плащ в гардеробную перед тем как мы одними из последних проскальзываем в зал.

Мы легко находим свой ряд и я понимаю, что Марат не соврал – у него, в самом деле, место рядом со мной. Как он умудрился это провернуть учитывая, что в зале полная посадка я не знаю и не факт, что он сказал бы мне правду даже если бы я решилась задать этот вопрос.

Но я не решаюсь. Как и не решаюсь думать что все это значит. Целый день я ждала от него звонка или сообщения, но даже в самых смелых мечтах не рассчитывала, что он заявится собственной персоной. Марат Скалаев на балете! Не то чтобы я собиралась об этом кому-то рассказывать, но уверена, если бы мне пришло в голову поделиться этим с кем-то из студентов, меня бы подняли на смех. Думаю, даже если бы я продемонстрировала им фото Марата напряженно следящего за движениями танцоров на сцене, меня бы обвинили в использовании фотошопа… а потом бы все равно подняли на смех, да.

Но это правда. Я не брежу. Это не мираж. Марат Скалаев, действительно, сидит рядом со мной и смотрит балет.

Совсем недавно я сокрушалась, что в присутствии подруг не могла полностью насладиться постановкой, а сегодня же собственные мысли отвлекают меня от сцены и гениальная хореография проходит мимо меня. Мы сидим так близко, что я всем телом чувствую исходящий от Марата жар. Пользуясь тем, что его рука лежит на подлокотнике между нами, я прижимаюсь к нему наслаждаясь этой близостью. Марат не отрывает глаза от сцены, но в какой-то момент он переплетает наши пальцы и нежно сжимает мою ладонь. От этого простого жеста в моей груди все переворачивается, сердце совершает опасный кульбит, а губы расплываются в дурацкой улыбке. Он пришел! Он пришел поздравить меня с днем рождения, провести со мной вечер, быть со мной… На этот раз я точно знаю, что это не из-за того, что ему нужно где-то переночевать, не потому что больше некуда идти… Нет, Марат хочет быть здесь, хочет быть со мной. И я не совру если скажу, что это лучший подарок на день рождения, который я могла бы желать!

– По-моему, Ромео слегка переигрывал, – замечает Марат, когда мы выходим из зала. – А вот Тибальд отлично отыграл свою роль, экспрессивно.

– Что насчет Джульетты? – не могу сдержать улыбку. Марат Скалаев, обсуждающий актеров балета – вряд ли многие могут похвастаться тем, что стали свидетелями этого зрелища.

– Джульетта молодец. Юная, невинная, трепетная, – он смотрит мне прямо в глаза и из-за этого создается впечатление, что говорит он не о балерине, а обо мне. – Красивая. Прямо как ты, принцесска.

– Спасибо, – несмотря на смущение, я не отвожу взгляд и беру из его рук свой плащ.

Когда мы подходим к моей машине, я боюсь, что сейчас придет время прощаться и все волшебство этого вечера разрушится, но Марат снова забирает у меня ключи и поинтересовавшись не возражаю ли я, распахивает передо мной пассажирскую дверь.

Я покорно усаживаюсь в машину втайне радуясь, что мне не нужно будет отвлекаться на дорогу и я смогу вдоволь налюбоваться его профилем.

Он с легкостью лавирует в ночном потоке машин и вскоре сворачивает с главной, после чего мы еще какое-то время пробираемся сквозь плохо освещенные улицы и ухабы. По идее, мне сейчас должно стать немного страшно и я просто обязана хотя бы поинтересоваться куда он меня везет, но я понимаю, что мне абсолютно все равно. Марат имеет надо мной какую-то особую власть и несмотря на то, что мы знакомы всего каких-то пару недель, я безоговорочно ему доверяю.

Вскоре он тормозит и я, наконец, отвлекаюсь от его лица и оглядываюсь по сторонам. Снаружи кромешная тьма, света фар хватает чтобы осветить деревья вокруг нас и абсолютную пустоту впереди. Сперва я думаю, что это обман зрения и только спустя несколько мгновений до меня доходит, что мы находимся на вершине какого-то холма или горы и впереди действительно лишь зияющая пустота. Я настолько привыкла к огням большого города, что даже не могу сходу вспомнить когда я в последний раз видела такой темный пейзаж.

Марат глушит мотор, оставив при этом включенными фары, отстегивает свой ремень безопасности и одарив меня самой светлой, обаятельной и хищной улыбкой одновременно произносит:

– С днем рождения, принцесска.

Я настолько завороженно смотрю на его лицо, что до меня не сразу доходит, что он держит что-то в руках. Только когда моих пальцев касается что-то холодное, я перевожу взгляд вниз и вижу подарок. Осторожно беру его в руки и мои губы тут же растягиваются в улыбке, а глаза почему-то мокреют: с тонкой золотой цепочки свисает кулон в виде маленькой балерины в пачке.

В отличие моего отца, он не сохранил коробку с логотипом, но я без труда узнаю этот бренд и соответственно примерно знаю стоимость украшения. Марат Скалаев, у которого нет ни дома, ни машины, только что сделал мне подарок на сумму которого можно было бы легко купить автомобиль. Возможно, не такой крутой как у меня, но определенно новенький из салона.

Глава 18

– Подожди, – я все еще не могу отвести глаз от кулона. – Откуда…? Как..? Прости, я не могу это принять.

Мысли вихрем проносятся в моей голове. Он его украл? Взял кредит? Продал почку? Откуда у Марата деньги на такое дорогое украшение? Кулон из новой коллекции, я сама на него смотрела, но решила пока не покупать не будучи уверенной, что этого не сделает отец. То есть это не может быть старый кулон его матери, например, или небывалая распродажа. Нет, Марат купил мне подарок за баснословные деньги!

– Принцесска, – усмехается он. – Пожалуйста, не опускайся до таких банальностей.

Он выходит из машины и распахнув дверь с моей стороны, командует:

– Идем.

Я покорно следую за ним, тем более, что после того как он галантно помог мне выбраться из машины, я не спешу отпускать его руку. Крепко сжимаю его ладонь и понимаю, что готова следовать за ним сейчас на край света. Эта мысль одновременно и пугает меня и успокаивает.

Правда, когда он подходит почти к самому краю обрыва, я все-таки останавливаюсь и даже предпринимаю попытку оттянуть его обратно.

– Боишься высоты? – удивленно спрашивает он.

“И темноты”, – хочется добавить, но я лишь киваю, глядя на пропасть у наших ног.

Свет фар освещает нас, но никак не то что у нас под ногами и от этого по коже пробегает целый табун мурашек. Хотя… возможно, в этом также виновато и присутствие Марата. Как выяснилось, это вполне естественная реакция моего тела на него.

Не в силах сдвинуться с места я завороженно смотрю как он проходит по самому краю обрыва и, наконец, понимаю откуда у него такая страсть к окнам. Марат Скалаев – любитель ходить по краю – и в прямом, и в переносном смысле.

Для меня, скромной домашней девочки все это в новинку – нарушать правила, плевать на общественное мнение, делать все, что пожелаешь… Но сейчас, глядя на него я понимаю, что тоже так хочу. Хотя бы на один вечер.

Я разжимаю ладонь с кулоном балерины и спрашиваю у него:

– Поможешь?

Марат кивает и я тут же поворачиваюсь к нему спиной, спускаю с плеч плащ, но волосы не убираю. Во-первых, неудобно, потому что руки все еще в рукавах плаща, а во-вторых, я хочу чтобы он сам это сделал.

– Надо подойти ближе к свету, – он слегка подталкивает меня к машине. – Ни черта не видно в темноте.

И хотя я понимаю, что он скорее всего имеет в виду замочек на цепочке, мне хочется верить, что он говорит и обо мне, что он хочет видеть меня.

Марат ловко справляется с задачей и затем нежно поднимает мои волосы и продев под них цепочку, проводит по ним рукой.

От его прикосновения я слегка вздрагиваю, а затем резко разворачиваюсь и не оставив себе ни секунды на раздумья, целую его.

Марат с готовностью отвечает на поцелуй и совсем не выглядит удивленным, из чего я делаю выводы, что он ожидал от меня чего-то подобного, либо же сам собирался меня поцеловать. И от этой мысли внутри становится так тепло и приятно. Волнительно.