Письма от женщин, которые любят слишком сильно бесплатное чтение

© Робин Норвуд, 1988.

© ООО «Издательство «Добрая книга», 2017 – издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление.

Разум может обдумывать собственные мысли многие годы, и все равно не достигнет в самопознании того, чему пламенная любовь научит его за день.

Ральф Уолдо Эмерсон. История

Благодарности

Выход в свет этой книги, как и книги «Женщины, которые любят слишком сильно» (далее – «ЖКЛСС»), сравним с родами, которые принимали две великолепные «акушерки». Первая – мой издатель Лора Голден Белотти, подарившая жизнь «ЖКЛСС»; ее ум и талант вновь ярко проявились в этом проекте. Несмотря на то, что Лора недавно родила сына и полностью погрузилась в радости и заботы материнства, она нисколько не потеряла свою замечательную редакторскую хватку, а также способность вдохновлять и быть мягкой и настойчивой одновременно. Для меня было огромным счастьем снова работать с ней.

И вторая – Виктория Рей Стар, прекрасный и светлый человек. Перепечатывая письма и мои комментарии к ним, написанные от руки, она привносила в рукопись свое глубокое и очень личное понимание сути проблем, о которых шла речь в книге, и оставляла многочисленные пометки на свежеотпечатанных страницах. Иногда мне приходилось повторно редактировать текст с учетом ее наводящих вопросов и убедительных аргументов. Наши нескончаемые беседы помогли мне посмотреть на многие вопросы, обсуждавшиеся в этой книге, с других точек зрения.

Конечно же, я одна несу ответственность за все огрехи и недостатки этой книги, но эти две женщины внесли неоценимый вклад в ее создание, и я глубоко благодарна им за это.

Предисловие

«Ну что, когда ждать вторую книгу?» Кажется, мне начали задавать этот вопрос сразу же после того, как я закончила работу над книгой «Женщины, которые любят слишком сильно», и реагировала я всегда одинаково. Я ощущала себя роженицей, изнуренной долгими и сложными родами, которая лежит в постели и пытается прийти в себя, в то время как у изголовья ее кровати суетятся восторженные посетители и задают один и тот же вопрос: «Ну что, когда ждать второго малыша?» Почему-то мне казалось, что сама постановка вопроса сильно занижает значимость моих достижений, и я зачастую отвечала с раздражением, как могла бы ответить только что родившая женщина: «Сейчас я даже думать об этом не хочу!» В глубине души я была уверена, что ничто не заставит меня снова испытать такие муки.

Семена, из которых, образно говоря, могла вырасти новая книга, были посеяны в тот момент, когда я получила первое письмо от читательницы «ЖКЛСС». Еще до дня официального выхода книги одна женщина прочитала ее и была настолько тронута, что решила написать мне письмо. Ниже я привожу это письмо без сокращений.

Уважаемая г-жа Норвуд!

Я никогда в жизни не была настолько тронута книгой, чтобы мне захотелось взять ручку и бумагу и написать письмо автору. На вашу[1] книгу я натолкнулась случайно, когда искала книги, которые помогли бы мне на новом этапе моей жизни. Признáюсь, что ваша книга настолько сильно повлияла на меня, что, без сомнения, стала главной причиной, заставившей меня повернуть жизнь в совершенно иное русло и положить конец годам непрекращающейся боли и растерянности. Иногда у меня возникало ощущение, что эта книга написана специально для меня. Она действительно очень сильно повлияла на меня. Помню, как однажды ночью я сидела на полу на кухне, внимательно вчитываясь в каждое слово; порой мне приходилось закрывать книгу и откладывать ее в сторону, чтобы перестать реветь. Да благословит вас Господь за ваше умение объяснять, за ваше тонкое восприятие и ваш писательский дар, но главное за то, что вы решили написать эту книгу!

Я была замужем за очень влиятельным мужчиной, и мне пришлось оставить его ради собственного спасения, несмотря на то, что он по-своему очень меня любил. Теперь, благодаря вашему таланту, я вижу, что многого не понимала в наших отношениях.

Бет Б.

Читая это письмо, я плакала. Для того, чтобы «родить» «ЖКЛСС», мне потребовалось три года и немало сил, но теперь я знала, что все это было не зря. В то время, когда я еще была «беременна» этой книгой, мне было нелегко, когда люди, лучше меня разбиравшиеся в издательском бизнесе, упорно твердили мне, что для того, чтобы книга продавалась, она должна быть легче, позитивнее, менее депрессивной, и что нужно намного меньше акцентировать внимание на зависимости. Но я приняла решение описывать все именно так, как есть, опираясь на собственный многострадальный опыт отношений с мужчинами, а также на опыт своих пациентов и друзей. Моей целью было указать на то, что зависимость и созависимость[2] слишком часто проявлялись в наших жизненных историях, и объяснить, какой опасности мы подвергаем себя, продолжая следовать этой болезненной модели поведения в жизни и в отношениях с мужчинами. Я хотела особо отметить, какая огромная работа нам предстоит, если мы захотим изменить эту модель поведения. Так как я старалась правдиво описать тяжелую жизнь женщин, которые любят слишком сильно, то, вопреки ожиданиям некоторых людей, моя книга не стала легким и приятным руководством по практической психологии, но она стала именно такой книгой, которую я хотела написать.

Прочитав письмо Бет, я поняла, что книга «ЖКЛСС» помогла как минимум одному человеку. Но из письма Бет я извлекла и кое-что большее, нежели простое подтверждение того факта, что моя цель была достигнута. Как и Бет, мне было знакомо ощущение, которое испытываешь, когда сидишь на полу и захлебываешься слезами от боли, облегчения и благодарности оттого, что другая женщина правдиво рассказала о своих страданиях – страданиях, так похожих на мои собственные. В моем случае это произошло после того, как в начале 1970-х я прочитала статью, автор которой рассказывала о том, каково быть женщиной в нашей культуре, и что нужно открыть глаза и наконец позволить себе увидеть и признать тот факт, что женщин постоянно унижают. Прочитав эту статью, я была потрясена и поняла, что больше не одинока. Автор статьи так глубоко и правдиво рассказывала о моем собственном стремлении не замечать того, что вызывает страдания, злость, ощущение своего унизительного положения – всего, что было в те времена частью жизни женщины в обществе, где доминировали мужчины. Но решение не обращать внимания на то, что со мной происходит и как я на это реагирую, слишком дорого мне стоило, и автор статьи говорила о моем скрытом желании окончательно проснуться, увидеть, услышать, прочувствовать все происходящее в моей душе и перестать быть молчаливым соучастником собственного унижения. Я была во всем с ней согласна и, следуя ее примеру, смогла осознать и позволить себе испытывать те чувства, которые раньше скрывала даже от самой себя. Ее правда помогла мне повзрослеть и стать смелее. Теперь, десять лет спустя, перечитывая письмо Бет, я вспоминала о тех переменах, которые произошли со мной тогда. Другая женщина была тронута моей книгой так же глубоко, как и я когда-то, и теперь она делилась своим опытом со мной. Между нами была связь – глубокая, крепкая и светлая.

Вслед за этим первым письмом на меня обрушилась лавина писем от читательниц. По телефону (до тех пор, пока огромное количество звонков не привело к неизбежной необходимости скрывать мой номер) и в письмах женщины, а порой и мужчины, хотели рассказать мне о том, какое значение имела для них моя книга. Они хотели излить душу и, в большинстве случаев, поблагодарить меня. Но некоторые из них хотели получить ответ на конкретный вопрос или обсудить проблемы, которые не были затронуты в книге.

Это были важные вопросы. С некоторыми из них я постоянно сталкивалась в моей практике терапии зависимостей. Другие возникли в связи с темами, поднятыми в «ЖКЛСС», и постоянно всплывали не только в письмах, но и во время моих лекций и семинаров. По мере того, как мой рабочий стол и практически все свободное пространство в доме заполнялось письмами, которые ждали ответа, я начала искать более эффективный способ лично ответить на все письма сразу и на каждое в отдельности. И несмотря на то, что время и количество писем делало эту задачу невыполнимой, я старалась подробно ответить на каждое письмо, исходя из своего личного опыта женщины, которая любила слишком сильно, и, как следствие, всю жизнь страдала от любовной зависимости, но также исходя из своего многолетнего опыта работы психотерапевтом, специализирующимся на терапии зависимостей.

Я также понимала, что людям, написавшим эти письма, было нужно нечто большее, чем мой ответ. Они были нужны друг другу. Эти мужчины и женщины, которые стольким делились со мной, должны были услышать истории других людей, чтобы вместе разобраться в том, как болезненная любовная зависимость влияла на их жизнь. Я хотела дать возможность тем, кто никогда не слышал о такой зависимости или еще не ощутил на себе ее воздействие, изменить свою жизнь, узнав о том, как это произошло с теми, у кого были похожие проблемы.

Будучи психотерапевтом и опираясь на свой личный опыт постепенного исцеления, я убеждена в том, что группы взаимопомощи приносят огромную пользу. Я считаю, что такие группы, созданные из людей, настроенных на откровенное обсуждение общей проблемы, и организованные просто и в соответствии с духовными принципами, – самое мощное и надежное средство исцеления. Это основа для избавления от всех видов зависимостей, как наркотических, так и психологических. Такие группы дают зависимым людям надежду на новую жизнь.

Работая над книгой «Письма от женщин, которые любят слишком сильно», я ставила перед собой две цели. Первая – дать подробный ответ на огромное количество писем, в которых были затронуты общие темы. Вторая – дать людям, зависимым от отношений с другим человеком, возможность узнать о том, как боролись с ней другие, смогли ли они исцелиться и каким образом им это удалось.

Разумеется, для того, чтобы чтение принесло максимальную пользу, следует сначала прочитать «ЖКЛСС» – прочитать медленно, вдумчиво и, возможно, не один раз. Я настоятельно рекомендую перечитать ее перед тем, как вы начнете читать эту книгу. Пока вы полностью не переварите всю информацию из «ЖКЛСС», от этой книги будет мало пользы, так как в ней не объясняются принципы, изложенные в «ЖКЛСС». Цель этой книги – на примерах моих читателей показать, каких результатов можно добиться, руководствуясь этими принципами в реальной жизни.

Когда мы одиноки и растеряны, нам очень нужна не просто компания, а компания таких же, как мы. Я убеждена в том, что люди читают столь популярные в прессе колонки советов не ради ответов, а ради самих вопросов. Мы хотим знать, что мы не одиноки, что среди других людей, чья жизнь скрыта от нас, есть те, кто страдает так же, как и мы. Я благодарна всем за то, что я не одинока в работе над этой книгой. В те годы, когда я сама лечилась от зависимости, было именно так, но теперь многие из вас поделились со мной своими историями и помогли мне прийти к свету. Я надеюсь, что благодаря этой книге вы тоже сможете делиться друг с другом своими проблемами и своим опытом.

Эта книга посвящается всем вам.

Введение

Все письма, приведенные в этой книге, подлинные и размещены с разрешения их авторов. Многие письма содержали слова благодарности за то, чему их авторы научились благодаря книге «Женщины, которые любят слишком сильно». Я выражаю свою признательность авторам этих писем, но слова благодарности были удалены из каждого письма, чтобы не перегружать книгу. Письма были сокращены и отредактированы с целью внесения большей ясности, а также для того, чтобы сохранить в тайне личности их авторов.

Все письма и ответы на вопросы были рассортированы по главам, каждая из которых посвящена определенной теме. Однако авторы писем зачастую затрагивают сразу несколько разных вопросов и проблем. Так как в жизни различные зависимости, в том числе зависимость от отношений с другим человеком (со-зависимость), как правило, накладываются одна на другую, то же самое происходит и в письмах. Например, одно и то же письмо может касаться алкогольной зависимости, алкогольной созависимости, сексуальной зависимости, инцеста и компульсивного переедания. Таким образом, любая сортировка этих писем весьма условна, поэтому не ожидайте от каждого письма полного соответствия теме, заявленной в названии той главы, в которую оно вошло.

Отвечая на каждое письмо, я опираюсь на свой пятнадцатилетний опыт работы с различными зависимостями, а также на свой личный опыт женщины, которая всю жизнь любила слишком сильно и которой потребовалось почти семь лет, чтобы исцелиться. Но это ни в коей мере не означает, что мои советы – единственно верные. Это просто мои советы: неполные, субъективные и очень личные. Я не пытаюсь давать исчерпывающие ответы. Скорее, каждое письмо я рассматриваю с той позиции, что зависимость – это болезнь, и в каждом ответе или комментарии я рассказываю о том, как, по моему глубочайшему убеждению, сложившемуся благодаря многолетнему опыту проб и ошибок, ее вылечить. Читатели могут не одобрить мой ответ на какое-нибудь из этих писем или не согласиться с ним. Я готова признать, что можно было бы ответить по-другому, возможно, более конструктивно, с большей пользой и по существу. Каждый из нас будет смотреть на эти письма и мои комментарии к ним со своей точки зрения и воспринимать их через призму собственного опыта, как чернильные пятна из теста Роршаха, в которых каждый видит что-то свое, уникальную историю из собственной жизни. Эти письма затронут наш личный опыт и переживания, и, конечно же, то, что мы увидим и почувствуем, будет отличаться от реакции других людей. Я считаю, что ответы на письма – не самое главное. Гораздо важнее сами письма с их болью, надрывом, повествованием об усвоенных уроках, ухудшении или улучшении, а иногда и о триумфе.

Мы все хотим получить ответы на наши вопросы, понять, почему мы боимся, сомневаемся и страдаем. Ответы придут со временем, но это будут не чьи-то советы, а чужой пример в сочетании с нашим собственным стремлением изменить свою жизнь. Для того чтобы исцелиться, мы последуем за теми, у кого были такие же проблемы, такие же страхи, сомнения и страдания, за теми, кто искал свой путь к исцелению. Осмысливая истории, рассказанные другими людьми, их ошибки и достижения, мы тоже найдем свой путь.

Наконец, я хочу, чтобы читателям было абсолютно ясно, что эта книга – не трактат о любви или о том, как найти подходящего мужчину или наладить отношения. Напротив, эта книга, как и «ЖКЛСС», адресована гетеросексуальным женщинам, которые зависимы от отношений. Ее цель – помочь женщинам, жизнь которых постепенно становится неуправляемой из-за того, что они болезненно одержимы любовью к конкретному мужчине или к последнему из своих партнеров, или, если отношения только что закончились, поисками мужчины. Но это не означает, что я считаю, будто только гетеросексуальные женщины становятся зависимыми от отношений, потому что это совершенно не так. Многие мужчины тоже страдают от такой зависимости, и особенно часто такая зависимость присутствует у гомосексуальных пар. Я рассказываю именно о гетеросексуальных женщинах, потому что их опыт зависимости от отношений мне наиболее понятен как с личной, так и с профессиональной точки зрения.

Хотя эта книга в основном содержит письма от женщин, одержимых мужчинами, в нее также включены письма от гомосексуальных мужчин и женщин, от гетеросексуальных мужчин, от родителей, одержимых любовью к своим детям, и от детей, одержимых любовью к своим родителям. Я надеюсь, что «Письма от женщин, которые любят слишком сильно» будут полезны для всех этих людей, а также для тех, чьи отношения уже осложнены проблемами, но пока еще не превратились в зависимость. Как бы то ни было, эта книга адресована женщинам, чье психическое и физическое здоровье находится под угрозой или уже начало ухудшаться, чья работоспособность начала снижаться или уже снизилась; женщинам, у которых часто возникают финансовые проблемы; женщинам, которые не уделяют внимания детям, друзьям и родственникам и ничем не интересуются; женщинам, которых посещали мысли о самоубийстве, – тем, чья зависимость от мужчин и от того, что они называют «любовью», с годами становится все сильнее и сильнее.

Как я уже писала в «ЖКЛСС», я считаю, что зависимость от отношений – это поддающийся определению, диагностируемый и излечимый патологический процесс, похожий на другие зависимости, такие как алкоголизм или компульсивное переедание. Как и другие зависимости, без лечения эта болезнь прогрессирует (т. е. состояние человека ухудшается), но поддается лечению при проведении специальной терапии, затрагивающей физическую, душевную и духовную жизнь человека. По моему твердому убеждению, лечение, не затрагивающее хотя бы одну из этих трех сфер жизни, не дает долгосрочных результатов.

Все это нужно было сказать, чтобы пояснить, почему, по моему мнению, для исцеления зависимости необходим бескомпромиссный подход к ее лечению. Самый эффективный подход к лечению зависимости – подход, который используют группы взаимопомощи, работающие на основе принципов «Анонимных алкоголиков» и аналогичных им групп; на мой взгляд, этот подход также является наиболее эффективным и в лечении зависимости от отношений. Это единственный подход к терапии зависимостей, который я могу порекомендовать.

Глава первая

Письма от женщин, которые…

Уважаемая Робин Норвуд!

Я ненавидела вашу книгу.

Я ненавидела книгу «Женщины, которые любят слишком сильно».

Я так сильно ненавидела эту книгу, что мне потребовалось несколько месяцев, чтобы ее прочитать.

Иногда за день мне удавалось прочитать только одну страницу.

Я ненавидела женщин, о которых вы писали. Я ненавидела их истории.

Я ненавидела все, о чем вы писали.

А затем я дочитала книгу до конца.

И потом:

– Я впервые пошла на встречу «Анонимных переедающих» (Overeaters Anonymous).

– Открыла для себя Ал-Анон[3].

– Я вступила в сообщество «Взрослые дети алкоголиков».

– Я стала посещать сеансы групповой терапии.

– Я открыла для себя VOICES[4] и впервые в жизни рассказала о том, как меня изнасиловали.

– Я перестала объедаться.

– Я нашла новую работу.

– Я впервые спланировала свой бюджет (мне тридцать три года).

– Я начала новую жизнь.

Я была безумной и не контролировала себя. Мой рост метр шестьдесят, а весила я 45 килограммов из-за нервной булимии[5]. Сегодня я не могу прожить и дня без «ЖКЛСС»: один экземпляр книги лежит дома на моем журнальном столике, а второй – в ящике моего стола на работе.

Спасибо вам.

Уэнди Д.

Мне кажется, что письмо Уэнди говорит само за себя. Одного только чтения книги, независимо от того, насколько глубоко она вас тронула, недостаточно для того, чтобы изменить нашу жизнь так, как нам бы этого хотелось. В лучшем случае, книга может стать ориентиром, указывающим направление, в котором нам нужно двигаться. И каждый сам решает для себя, становиться на этот путь или нет. Но это письмо поднимает очень важный вопрос. В какой момент на самом деле начинается исцеление от любой зависимости?

Исцеление начинается в тот момент, когда мы направляем энергию, которую ранее тратили на болезнь, на исцеление от этой болезни.

Исцеление начнется тогда, когда мы, как и Уэнди, захотим направить свою энергию и силы, которые до этого расходовали на болезнь или болезни, на исцеление. Исцеление Уэнди требует времени, труда и настойчивости, но зависимость тоже очень дорого ей обошлась. Поэтому она приняла решение сделать все необходимое для того, чтобы исцелиться – и каждый день она продолжает делать такой выбор. Таким образом, она начала исцеляться, и ее исцеление будет продолжаться до тех пор, пока она выбирает этот путь.

С чего начать тем из нас, кто еще не сделал первый шаг к исцелению зависимости от отношений? Мы начинаем с готовности направить энергию и силы, которые мы раньше тратили на попытки изменить других, на то, чтобы изменить себя. Возможно, наши первые шаги в этом направлении не будут легкими и быстрыми, а скорее покажутся нам очень маленькими, но мы должны научиться ценить важность каждого шага. По мере того, как мы продвигаемся вперед по пути к исцелению, каждый шаг, который мы делаем, очень важен, потому что каждый шаг изменяет направление нашей жизни.

Следующее письмо – хороший пример того, каким может быть первый шаг к исцелению. Этот маленький первый шаг, за которым последуют другие, повлияет на всю оставшуюся жизнь этой женщины. Она уже начала изменяться.

Уважаемая Робин Норвуд!

День святого Валентина всегда был для меня праздником, которого я ждала с надеждой, но при этом опасалась, что он принесет разочарование, потому что предназначен для любви, а ее в моей жизни нет.

Два дня назад я была на тридцатой странице «ЖКЛСС». В ящике моего стола лежала «валентинка», красивая, с намеком, предназначенная для мужчины, который вот уже несколько недель не проявлял заинтересованности в наших отношениях. Не отправлять ему эту открытку кажется таким простым решением, но, наверное, я впервые в жизни осознанно приняла решение перестать тратить свое время и силы на мужчину, который не испытывает ко мне ответных чувств.

Я еще не дочитала вашу книгу до конца. На самом деле, мне тяжело читать, потому что вы так ясно объясняете мне, почему все мои отношения с мужчинами терпели крах. Может быть, в этом и есть ключ к моему освобождению.

«Валентинка» все еще у меня. Я не собираюсь ее отправлять. Возможно, День святого Валентина станет моим Днем Победы.

Тео П.

Для того чтобы Тео продолжила исцеление, ей нужно не только воздержаться от любовных посланий мужчине, который ею не интересуется, но и сделать что-нибудь приятное для себя, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Мы не можем прекратить зависимое поведение, не заменив его на другое (желательно, более позитивное). В противном случае, зависимость опять возьмет верх. Это происходит потому, что природа не терпит пустоты, особенно в сфере человеческих отношений и эмоций.

Так как Тео в силах и отдавать, и получать то, что она мечтала получить от других людей, ей не нужно ждать, пока придет какой-нибудь мужчина и заполнит ее внутреннюю пустоту любовью и радостью. Она сама может стать для себя источником любви, если захочет. Чем больше она будет любить и баловать себя, тем меньше вероятность того, что она позволит другим плохо обращаться с нею.

Все это легко сказать, но не так легко сделать, потому что самое сложное для нас – заставить себя думать, чувствовать или действовать иначе, особенно когда это касается нас лично. Тео признает, что не смогла еще дочитать «ЖКЛСС» до конца, потому что ей не по себе от собственной модели взаимоотношений. Но ради исцеления мы должны измениться, а возможность изменения появляется благодаря осознанию. Мы должны посмотреть правде в глаза, а для этого нужна храбрость; мы должны захотеть признать, что не идеальны, что нам нужна помощь и что мы не справимся с нашими проблемами в одиночку, а для этого потребуется смирение. Итак, храбрость и смирение абсолютно необходимы для того, чтобы начать процесс исцеления.

Следующее письмо рассказывает, что нужно делать, чтобы процесс исцеления не прекращался.

Уважаемая Робин Норвуд!

Мои родители злоупотребляют алкоголем. Я осознала, что, хотя я не пью и не употребляю наркотики, я всегда привязывалась к мужчинам, имеющим склонность к саморазрушению. Я пыталась контролировать мужчин, с которыми жила, с помощью угроз, подкупа, лести, нравоучений и других манипуляций, которые, как я надеялась, должны были сработать.

Теперь я понимаю, что я сама тоже склонна к саморазрушению, потому что всегда выбираю только ущербных мужчин, нуждающихся в заботе и опеке. К мужчинам, которые умны и здоровы, я всегда со временем теряю интерес.

Мой нынешний парень сейчас в армии, и он только что звонил мне с гауптвахты, куда его посадили на сорок пять дней за хранение марихуаны. Он сказал, что усвоил урок и что больше не наделает глупостей. Я ответила ему, что рада это слышать и надеюсь, что он будет беречь себя. Я понимаю, что на самом деле могу позаботиться только о себе, и через пару дней собираюсь пойти на встречи Ал-Анон и «Взрослых детей алкоголиков».

Не знаю, будем ли мы когда-нибудь опять вместе, да это и не важно, потому что я учусь тому, чтобы нормально жить самостоятельно.

С наилучшими пожеланиями от исцеляющейся жертвы зависимости от отношений.

Брит Дж.

То, что Брит оставляет в стороне свои проблемы с парнем, сосредотачивает внимание на нездоровой модели собственного поведения и ищет помощи, чтобы ее изменить, говорит о том, что она находится на первом этапе исцеления зависимости от отношений. От того, насколько сильным будет ее стремление к исцелению, будет зависеть, перейдет ли она на следующий этап или нет. Прочитав письма других людей, зависимых от отношений, вы поймете, что невозможно определить, сколько боли требуется для того, чтобы человек принял окончательное решение исцелиться. Кому-то даже невероятная степень личного унижения и деградации не кажется достаточной для того, чтобы сдаться и начать исцеление. Вместо этого зависимый от отношений человек ведет себя как азартный игрок, который уже не может остановиться, потому что так много уже было потеряно, и использует свое унизительное положение для оправдания отчаянных попыток контролировать другого человека, пытаясь спасти неуклонно ухудшающуюся ситуацию. Другими словами, чем хуже становятся последствия зависимости от отношений, тем хуже люди себя чувствуют. Но некоторые опускаются на самое «дно» и в какой-то момент понимают, что готовы пойти на все, лишь бы излечиться.

Иногда сложно понять, почему человек, осознавший, какую разрушительную силу несет в себе зависимость, и решивший бороться с ней, потом теряет всякое желание продолжать это делать. Именно так чаще всего и бывает. Именно поэтому следует различать три фазы исцеления: вы начинаете осознавать, что вашей жизнью управляет зависимость (это может произойти во время чтения «ЖКЛСС»); у вас появляется желание побороть эту зависимость, потому что она угрожает вашей жизни (например, посещая встречи группы взаимопомощи, работающей с определенной зависимостью); вы продолжаете работать над своим исцелением каждый день, и это становится вашей главной задачей в жизни (регулярное посещение групп взаимопомощи и молитвы). Как это ни прискорбно, желание исцелиться – лишь первый шаг, и нет никакой гарантии, что исцеление будет продолжаться. Очень многие алкоголики бросают пить, но не могут оставаться трезвенниками, и очень многие зависимые от отношений люди начинают процесс исцеления, но так и не доводят его до конца.

У любой зависимости есть одно необъяснимое свойство: ни один терапевт, каким бы опытным и знающим он ни был, не в состоянии точно сказать, кто сможет исцелиться от зависимости, а кто нет. Можно быть уверенным только в одном: большинство зависимых людей так и не излечатся. Но те, кто изо дня в день продолжают желать исцеления от зависимости больше всего остального и делают исцеление своим главным приоритетом в жизни, со временем, потихоньку, шаг за шагом и, как правило, при поддержке людей, которые уже прошли через такие же муки, придут к такому исцелению.

Помимо желания, храбрости и смирения, которые так необходимы для того, чтобы начать процесс исцеления, мы должны развить в себе еще два качества: бескомпромиссную честность и способность к самоанализу, а также способность уповать на Высшую Силу, более могущественную, чем мы сами. Наши представления о Высшей Силе не обязательно должны соответствовать общепринятым представлениям или убеждениям других людей. Можно называть ее Господом. Можно никак не называть. Ее можно найти как в церкви или храме, так и в группе поддержки. Это очень личное понятие, и каждый сам формулирует его для себя, но обращение к нему всегда дает прилив сил и утешение.

Письмо Сесилии – хороший пример того, как необходим этот источник силы в тот момент, когда процесс исцеления меняет нашу жизнь.

Уважаемая Робин!

Хочу рассказать вам о том, что произошло в моей жизни с тех пор, как два года назад я прочитала вашу книгу. Прочитав «ЖКЛСС», я в полной мере осознала, что живу в семье алкоголиков, и что от этой болезни страдают все члены моей семьи без исключения. Я сходила на пару встреч Ал-Анон и начала лучше понимать себя и мотивы своих поступков. Я почувствовала себя «исцеленной».

На самом деле, все только начиналось.

После неудачного раннего брака и ужасного романа с мужчиной, у которого было мрачное криминальное прошлое, я смогла понять свои ошибки и, наконец, сделать более разумный выбор. Сейчас я снова замужем, на этот раз за прекрасным человеком, который на руках меня носит. Бывает, я злюсь, когда он говорит, что любит меня. А иногда я специально ищу повод для ссоры. Мне нравится злиться. Я еще не научилась быть любимой.

Кое-что в моем далеком прошлом долгие годы ускользало из моей памяти, но недавно, с Божьей помощью, я начала заново вспоминать об этом. Пять месяцев назад, когда память об этом вернулась ко мне, сначала я чуть было не умерла от боли. Я вспомнила, что, когда мне было четыре года, мой отец домогался меня. Когда я, наконец, осознала это, многое вдруг стало мне ясно. Я всегда ненавидела и жалела свою мать, но теперь начала понимать ее. Конечно же, она пила. Что ей оставалось делать? Смириться с правдой? Сомневаюсь. Ей не с кем было этим поделиться.

Все это время я жила, отрицая реальность случившегося. Я хочу рассказать вам, насколько сильным бывает отрицание. Когда всплыла правда о моем детстве, мое физическое состояние резко ухудшилось. У меня появились «сердечные приступы», во время которых я ощущала боль в груди и чувствовала, что теряю сознание. Мне сделали ЭКГ, и врач сказал, что никаких проблем с сердцем у меня нет – напротив, сердце у меня очень сильное, и проблема не в нем. Но со мной опять стали случаться приступы паники даже тогда, когда я не думала об отце с матерью. Я все еще старалась подавить мысли о случившемся со мной. Я не желала об этом помнить. Не хотела об этом знать. Я чувствовала, что все, что я знала о своей семье, было ложью. Я думала, что теряю рассудок. В нашем доме все врали, хотя правда была на поверхности. Я больше ни во что не верила и ничего не понимала.

В то ужасное время любящий Господь попросил меня перестать пить. Отчаяние и боль, вызванные безумием моих родителей, я пыталась топить в вине. Я уже приняла решение, что никогда не буду такой, как мои родители, но не отдавала себе отчет в том, что я такой же алкоголик, как и они. Сейчас я благодарна тем трем поколениям алкоголиков, благодаря которым я появилась на свет.

Без выпивки я почувствовала себя беззащитной. До этого алкоголь, сарказм, грязные склоки и злость были нужны мне, чтобы перестать чувствовать внутреннюю боль. Но Господь велел мне оставить и эту тактику.

У меня постоянно было учащенное сердцебиение, а три-четыре раза в неделю меня мучила мигрень. Мое тело взбунтовалось из-за моего отрицания прошлого, и это истощило мои силы.

В последнее время я плакала так много, как никогда не плакала в детстве. Нахлынувшее на меня горе пугало меня. Порой мне казалось, что я никогда не перестану лить слезы.

Я пишу вам об этом, Робин, чтобы вы знали, с чем могут столкнуться люди, прочитавшие вашу книгу. Мучения в процессе подлинных перемен – это самая ужасная боль, которую я когда-либо испытывала. Она не пришла внезапно и быстро не пройдет. Возможно, мне потребуются годы и вся моя любовь к Господу, чтобы примириться с этой ужасной семейной тайной, принять ее, излечиться и простить всех, кто в ней замешан. Это так тяжело, и цена примирения очень высока. Но еще больше придется заплатить, если продолжать не замечать этого. Пожалуйста, расскажите об этом людям.

Сейчас у мня все очень хорошо. Мне все еще больно, я страдаю и плáчу, но выздоравливаю. Я перестала изображать беспечность и легкомысленность. Мне требуется все меньше одобрения со стороны любой другой живой души, я ставлю себе реальные цели и мягкие разумные ограничения. Я больше не кидаюсь спасать каждого несчастного, который встречается на моем пути. Мне все больше нравится в первую очередь заботиться о себе. Мне даже все больше нравится быть любимой!

Я всегда думала, что просто хочу быть любимой, но на самом деле выбирала только тех людей, которые были неспособны меня полюбить. В этот раз я выбирала тщательнее, и я учусь оставаться спокойной и принимать эту любовь. Господь так многому научил меня за столь короткий промежуток времени. Он сказал мне, что будет вести меня за руку до самого конца пути, и не важно, как далеко еще придется идти. Мое сердце болит все реже, мигрени проходят, я принимаю то, что случилось со мной, и скорблю по своему потерянному детству, когда мне становится слишком тяжело.

Мой самый замечательный на свете муж всегда рядом, он обнимает меня и даже понимает, почему мне так сложно принять его заботу обо мне. Я вижу, как он мучается со мной, и хочу, чтобы это закончилось, и чтобы я излечилась, в том числе и ради него. Теперь вы видите, что ваша книга была только началом, она дала мне очень полезный, бережный и полный любви толчок…

Сесилия

Если бы честность перед самими собой давалась нам легче, то, возможно, нам не понадобилась бы помощь Силы, более могущественной, чем мы сами. Но, как мы видим из письма Сесилии, честный взгляд на самих себя и на свою жизнь может причинить мучительную боль, вынести которую большинству из нас просто не по силам.

Пытаться исцелиться без веры – все равно что подниматься по крутому склону задом наперед и на высоких каблуках.

Если вы не верите или не хотите ни во что верить, пытаться исцелиться можно, но сделать это будет гораздо труднее. Это означает, что вы выбираете более сложный способ исцеления – как будто собираетесь идти в гору задом наперед на высоких каблуках. У вас тоже есть шанс добраться до места назначения, но существует более быстрый, более эффективный и менее изнурительный способ это сделать. Проникнуться верой на удивление легко, если только человек этого хочет, хочет признать, что власть Всевышнего сильнее, чем его собственная. Тем не менее, нет ничего, ничего более личного, чем поиск веры, и никто из нас не может рассказать другому, как именно это делать. Каждый из нас приходит к Богу в одиночестве и в тишине.

Не было бы никакого смысла собирать письма от женщин, которые любят слишком сильно, если бы эти письма, собранные вместе, не могли помочь исцелиться тем, кто будет их читать. Тем не менее, исцеление зависимости от отношений – менее заметное и более тонкое достижение, чем исцеление других зависимостей, таких как алкоголизм, излишняя расточительность и страсть к покупкам, азартные игры и даже компульсивное переедание. Читая эту книгу, вы должны будете сами определить для себя, в чем заключается выздоровление, что ему способствует, а что мешает, почему у одних получается исцелиться, а у других нет. Все эти вопросы и ответы на них будут иметь для вас большое значение, если вы сами хотите исцелиться.

Тео и Брит только начинают понимать суть исцеления. Уэнди и Сесилия продвинулись вперед, потому что действия, которые они предпринимают для исцеления, уже стали неотъемлемой частью их повседневной жизни. Но сможем ли мы продолжать идти вперед, зависит только от нас самих. Никто и ничто не может сделать это за нас. Мы должны найти в себе смелость и смириться, как Уэнди, чтобы сделать первые шаги, а затем стать честными перед самими собой, как Сесилия, и обрести источник внутренней духовной силы, чтобы справиться со специфическими проблемами, которые могут возникнуть на нашем пути.

В этой книге вы найдете письма от женщин (и мужчин), прочитавших «ЖКЛСС», в которых они описывают свою жизнь, свои проблемы, свою зависимость от отношений, а зачастую и другие виды зависимости. Иногда, как в рассказах этих четырех женщин, мы будем узнавать о том, какие шаги авторы писем предпринимали для того, чтобы начать исцеление и продолжать двигаться к нему. Надеюсь, что шаги, сделанные этими людьми на пути к исцелению, а также их успехи на этом пути станут источником вдохновения и руководством для тех из вас, кто только начинает этот путь.

Глава вторая

…еще не избавились от зависимости

Причины зависимости от отношений коренятся в нашем прошлом – в душевных травмах, полученных в детстве (потеря отца или матери, боль, насилие или одиночество) и в моделях отношений, сформировавшихся в результате этих травм. Конкретные детали этих травмирующих переживаний и связанного с ними жизненного опыта очень индивидуальны, как и соответствующий им «стиль» зависимости от отношений, характерный для человека уже во взрослом возрасте. Например, женщины, которых растили жестокие, бессердечные родители, во взрослой жизни в большинстве случаев выбирают себе жестоких, бессердечных партнеров, а женщины, выросшие в семье алкоголиков, чаще всего выбирают партнеров с алкогольной или наркотической зависимостью, и так далее. Но в каждом конкретном случае зависимости от отношений всегда присутствует одна характерная особенность: подсознательное стремление воссоздать борьбу или конфликт, имевшие место в прошлом, и, столкнувшись с ними в настоящем, выйти победителем. Проще говоря, это непреодолимое желание снова сыграть в ту же самую игру и на этот раз выиграть. Стремление преодолеть то, что в прошлом нас сокрушило, становится одержимостью. И пока этот мотив присутствует в нашей душе, зависимость от отношений остается, и не важно, есть ли у вас в данный момент партнер или нет.

В этой главе собраны письма женщин, которые признают наличие у себя зависимости от отношений и даже понимают, какие именно переживания в детстве внесли свой вклад в формирование этой зависимости. Однако осознание этих причин и событий, вызвавших предрасположенность к той или иной модели зависимости от отношений, никоим образом не означает, что человек преодолел связанные с ней шаблоны поведения.

Каждая из этих женщин верит, что почти полностью исцелилась, хотя, на мой взгляд, это вовсе не так. Чтобы понять мои сомнения, вспомните о факторах, способствующих исцелению. Необходимы смелость и смирение, а также способность быть предельно честным с самим собой. Человек должен быть готов пойти на все ради выздоровления. Кроме того, чтобы процесс исцеления продолжался, как правило, необходимо сдаться на милость высших сил, положившись на их поддержку и помощь.

Одного только осознания недостаточно для начала и продолжения огромных перемен, необходимых для исцеления. А когда этому осознанию сопутствует своевольная решимость преодолеть зависимое поведение своими силами, вероятность исцеления еще больше уменьшается, так как зависимая женщина в своих попытках исцелиться продолжает опираться на те же самые нездоровые привычки и модели поведения, которых она так долго придерживалась в отношениях с другими людьми. На самом деле, по большому счету для нее ничего не меняется. Она все еще действует из убеждений, что она знает, как решить свои проблемы, и обладает достаточной силой, чтобы заставить себя измениться. Поначалу вполне естественно (и удобно) верить, будто наше намерение измениться решит и нашу проблему, однако, если бы этого действительно было достаточно, такое явление как зависимость не существовало бы в принципе. Своевольный самоконтроль не помогает избавиться ни от какой зависимости, потому что любая зависимость – это расстройство самоконтроля. Мы снова и снова пытаемся взять под контроль то, что контролировать не в силах, и в результате лишь усугубляем свое положение, все глубже и глубже погружаясь в пучину зависимости. Зависимость не отступает перед своеволием, а лишь перед смирением и признанием того, что она сильнее нас и мы не властны над ней и не можем справиться с ней в одиночку.

Приведенные ниже письма помогут вам быстрее признать зависимость от отношений и выявить признаки своеволия в ваших действиях. Своеволие – неизменный признак зависимости от отношений и огромное препятствие к исцелению.

Уважаемая Робин Норвуд!

Мне было очень тяжело дочитать вашу книгу до конца. Более того, я несколько раз ее откладывала и говорила себе, что не могу читать дальше. Слишком больно было читать правду о себе самой. Каждый раз, решив убрать книгу подальше в нижний ящик шкафа, перевернув ее обложкой вниз, я открывала четвертую страницу[6], где подчеркнула следующие слова: «Решив встать на путь выздоровления, из женщины, которая любит слишком сильно, вы превратитесь в ту, которая достаточно любит себя, чтобы перестать страдать». И тогда я решала держаться и продолжала читать. Я понимаю, что не могу покончить с болью за день, но способность признать, наконец, что мне действительно больно, – это уже начало.

Мне тридцать три года, у меня двое детей, я дважды была замужем, и вот сегодня вечером я разорвала отношения с женатым мужчиной, которые длились год. Именно книга «ЖКЛСС» дала мне силы закончить эти отношения. Все мои мужчины нуждались в «исправлении», и я даже выбрала себе профессию, связанную с «исправлением» других. Я учу старшеклассников с серьезными психическими расстройствами. Я получила множество премий и благодарностей за свою работу с этими детьми, но теперь я иначе смотрю на то, чем я действительно занималась все эти годы. Раньше, когда меня спрашивали, почему я решила работать с ненормальными детьми, я отвечала, что не я выбрала свою работу, а она – меня, что это практически призвание. Как же я ошибалась! Нет лучше профессии для компульсивного «исправителя» других людей! Я не стану бросать работу, но, когда вернусь к ней в сентябре, я сделаю это с совершенно другим, более здоровым настроем.

Вы пишете о неблагополучных семьях и алкоголизме. У меня семья тоже была неблагополучной, но не из-за алкоголя, а из-за смерти моего единственного брата, который был на девятнадцать месяцев младше меня. Он заболел, когда ему было пять лет. У него обнаружили опухоль мозга в терминальной стадии. Он умирал в течение трех лет, день за днем, и вместе с ним в душе умирали все мы – мама, отец и я. Брат умер в январе, в феврале родители развелись, мама снова вышла замуж в ноябре, а отец женился в мае. Я потратила последние двадцать пять лет на попытки «исправить» всех нас, но не понимала этого до тех пор, пока не прочитала вашу книгу. Я успела причинить боль двум достойным мужчинам и собственным детям. Если вы решите написать еще одну книгу, пожалуйста, напишите о том, как смерть ребенка отражается на семье. Наверняка найдется немало таких же, как я, – тех, кто потерял брата или сестру и до сих пор не понимает, как эта утрата влияет на них. Все сострадают родителям умершего ребенка, но его братья и сестры знают, что они никогда не смогут «исправить» ситуацию и компенсировать эту утрату: они никогда не будут достаточно хорошими, достаточно умными, достаточно красивыми или достаточно сильными, чтобы заполнить эту пустоту. Они никогда не смогут любить достаточно сильно или быть достаточно совершенными, чтобы оправдать собственное существование и тот факт, что они до сих пор живы, а их брат или сестра мертвы. Пожалуйста, попробуйте помочь тем, кто невольно пережил смерть брата или сестры и в результате чувствует то же, что и я. Вас могут услышать столько людей, а меня – нет.

Я могла бы закончить вуз с красным дипломом. Помню, как я думала, что родители очень гордились бы мной, если бы не единственная четверка, которая помешала мне получить красный диплом. Я была уверена, что всех нас подвела.

Надеюсь, что больше мне не придется плакать, и однажды утром я проснусь, посмотрю в зеркало и скажу: «Мойра, многие очень сильно любят тебя, особенно ты сама». А затем я найду в себе смелость отправить это письмо.

Мойра Д.

Первое письмо Мойры прекрасно описывает одну из многочисленных детских травм, которые во взрослой жизни приводят к зависимости от отношений. Смерть ребенка неизбежно бьет по всем членам семьи и в определенной степени всегда отражается на их отношениях друг с другом. Оставшимся членам семьи очень повезет, если они смогут осознать и проанализировать свое чувство вины, боль и страх перед возможными новыми утратами, и использовать общее горе для углубления и прояснения отношений друг с другом. Однако слишком часто вместо этого люди замыкаются в себе и избегают проявления своих чувств из вполне естественного страха полюбить и снова потерять. Когда это происходит, оставшиеся в живых дети берут на себя ответственность за восстановление семейного благополучия, и эта ноша может оказаться невероятно тяжелой.

Мойра испытывала чувство вины за то, что осталась в живых, а также потребность быть идеальным ребенком, чтобы компенсировать утрату родителей. И то, и другое – распространенные реакции среди детей, потерявших брата или сестру, и они зачастую достигают такой степени, что семья теряет способность справиться с болью от потери ребенка. Однако Мойра пережила горе гораздо более сильное, нежели смерть брата. Со смертью брата развалилась и «умерла» вся ее семья, вся ее система поддержки. Агония долгой мучительной смерти брата стала слишком сильным испытанием для отношений между родителями. Будучи не в силах оплакать и болезнь, и смерть сына, родители Мойры стали искать утешения в отношениях вне брака. Их развод и поспешный второй брак заставили Мойру почувствовать себя брошенной. Она попыталась заглушить собственные отчаянные чувства утраты и скорби, сосредоточившись на попытках исцелить боль родителей. Когда ее усилия стать идеальным ребенком, чтобы «спасти» их всех и вернуть былое счастье, провалились, она с удвоенной силой принялась исцелять собственную боль и… ощущение провала только росло.

Алкоголизм не создает проблем, он лишь усиливает уже существующие проблемы.

В кругах специалистов, занимающихся терапией зависимостей, ходит очень мудрая поговорка: «Алкоголизм не создает проблем у человека, в отношениях или в семье, он лишь усиливает уже существующие проблемы». Эта аксиома применима не только к алкоголизму, но и к любым стрессовым ситуациям в семье, которые открыто не признаются и не обсуждаются, в том числе к ситуации в семье Мойры и к ней самой. Есть все основания полагать, что у ее родителей были проблемы в отношениях (в частности, связанные с отсутствием искреннего открытого общения) еще до смерти брата. Эта трагедия лишь усилила последствия их неспособности быть искренними друг с другом. И могу предположить, что потребность быть «хорошей» сформировалась у Мойры еще до болезни брата. Его смерть усилила эту потребность и превратила ее из черты характера в изъян. Ее перфекционизм был попыткой контролировать то, что не поддается контролю (в данном случае, распад семьи). Она неизбежно перенесла свой страх перед неконтролируемыми ситуациями (и сопутствующее влечение к ним из-за потребности их исправить) во все аспекты своей взрослой жизни. Она использовала весь арсенал поведенческих приемов, применявшихся ею в этой старой и хорошо знакомой борьбе, в своих отношениях с мужчинами, детьми, друзьями и коллегами по работе.

Следующее письмо Мойры (написанное в ответ на мою просьбу использовать ее первое письмо в этой книге) начинается с опасений, столь распространенных среди женщин, которые любят слишком сильно, по поводу возможной предрасположенности ее дочери к зависимости от отношений. Перестав сосредоточиваться на партнере, зависимые от отношений люди очень часто обращаются к своим детям и теперь стараются «исправить» именно их.

Это второе письмо прояснило, что проблемы с контролем и борьбой за власть давно присутствовали в семье Мойры и что под видом «помощи» она использует те же подходы в отношениях с близкими людьми. Более того, это письмо демонстрирует ее железную волю в межличностных отношениях, но также показывает, что эту железную волю можно успешно скрывать, по крайней мере от самой себя, попеременно играя роль то помощницы, то жертвы.

Мойра застряла в очень старой, давно устоявшейся модели поведения в отношениях с другими людьми. Эта модель не работает и не приносит счастья, к которому так стремится Мойра, но она не может остановиться. Сама модель ее поведения оказывает на Мойру определенное давление, а под давлением Мойра не умеет действовать иначе, чем по этой модели.

Уважаемая Робин!

Дети только что вернулись домой, проведя три недели со своим отцом. Они не виделись с ним со времени нашего развода пять лет назад. Трехнедельная разлука всем нам пошла на пользу, особенно мне, так как у меня была возможность подумать о том, как моя «слишком сильная любовь» отразилась на них. Ваша просьба использовать мое письмо навела меня на мысль, что это заболевание, возможно, передается по наследству. Дочь – мой первый ребенок, и она стала искуплением за то, что я осталась в живых, вышла замуж и завела семью, хотя брат не дожил до переходного возраста. При рождении у нее был вес 4700 г и рост 60 см. Все медсестры и многие врачи, которых я даже не знала, заходили ко мне в палату, чтобы поздравить меня с рождением чудесной малышки. Я была на седьмом небе от счастья. Я доказала родителям, что все могу делать идеально, даже родить. Она была идеальным ребенком. Она была красавицей. Она всему быстро училась. В магазинах и на улице незнакомые люди останавливали нас, чтобы сделать ей комплимент. Мой отец был без ума от нее, но мать вела себя так, будто внучка ей не родная, и даже не разрешала ей называть себя бабушкой.

Теперь я понимаю, что не позволяла мужу слишком много общаться с ребенком. Я была убеждена, что он не способен дать ей то, что ей необходимо. Лишь я могла окружить ее любовью и всему научить. Бедняжка! Когда она пошла в школу, ее тут же перевели в класс для одаренных детей, и она вновь стала оправданием моего существования. Я не радовалась и даже не особенно удивилась, потому что ожидала этого от нее. В конце концов, ведь она моя дочь. Разве может быть иначе? Когда она была в шестом классе, я вернулась в университет, чтобы получить степень магистра. Она настояла на том, чтобы я вела учет наших с ней оценок, и сравнивала их. Разумеется, я училась на «отлично». У нее была пара четверок. Учительница вызвала меня в школу. Ей казалось, что моя дочь несчастна, хотя у нее не было на то никаких оснований. Уже тогда все шло не так.

Сейчас ей пятнадцать, и она далеко не идеальный ребенок. В прошлом году ее не аттестовали по двум предметам. Дочь отказывается верить в то, что она красива, хотя мальчишки постоянно вьются вокруг нее. Я много раз пыталась сказать ей, что она прекрасный человек, но она отказывается меня слушать. Робин, неужели большинство таких женщин, как я, передают эту болезнь своим дочерям? От одной только мысли мне становится страшно. Со стороны кажется, будто моя дочь любит недостаточно, в том числе себя, но я подозреваю, что она, как и я, «любит слишком сильно». Пожалуйста, скажите мне, так ли это по вашим наблюдениям. Я чувствую себя такой виноватой. Я очень люблю ее и страшно за нее боюсь. Она никогда не согласится пойти к психологу, и прежде чем настаивать на этом, я подожду результатов этого школьного года. Я разобралась в себе; возможно, сам этот факт поможет и ей.

Кроме того, я должна рассказать вам о том, как я выбирала себе мужей, потому что я только недавно поняла, что я наделала. Первый раз я вышла замуж в семнадцать лет. Ему было тридцать. Мой отец очень богат, а я вышла за человека, работавшего на бензоколонке. Один этот факт уже о многом говорит. Я думала, что смогу сделать из него другого человека, и, разумеется, из-за моих попыток мы оба страдали. Отец помог нам переехать, чтобы муж мог на него работать с перспективой в будущем стать руководителем одной из отцовских компаний. Однако этого никогда бы не произошло. Мой муж никогда не был достаточно хорош ни в глазах отца, ни в моих собственных. У него не было нужного образования, и он не мог стать мужской версией меня и заменить моего умершего брата, но, боже, как мы на него давили! Он не выдержал этого давления и стал поднимать на меня руку. Наш брак в результате распался, хотя и продлился одиннадцать с половиной лет.

Уже через месяц после развода я познакомилась со своим вторым мужем. Когда ему было восемнадцать, он женился, но на момент нашего знакомства уже семь лет находился в разводе. У него был четырнадцатилетний сын, который жил с ним с семи лет. Целых два человека, которых можно было «исправить»! И мой муж, и его сын были наркоманами, хотя я тогда этого не знала, а, возможно, просто не хотела замечать. Они употребляли кокаин. Пасынка один раз задержали за торговлю наркотиками, а муж почти год не работал из-за своей зависимости. Хотя мы вместе прожили пять лет, я, наконец, поняла, что пора с этим покончить. Второй муж тоже поднимал на меня руку, и однажды меня даже госпитализировали из-за того, что во время ссоры он ударил меня по голове и повредил мне барабанную перепонку. Сейчас я вспоминаю обо всем этом и понимаю, почему так долго оставалась с этими мужчинами. У них было слишком много изъянов, и им обоим (на мой взгляд) нужна была женщина, которая бы о них заботилась – такая, как я!

Я пишу все это, потому что знаю, что вы меня поймете. Все мои друзья были бы в шоке, узнай они, насколько я не контролирую ситуацию. Они всегда обращаются ко мне за помощью. Приятно наконец кому-то открыться и признаться, что я далека от совершенства.

Мойра Д.

Прочитав во втором письме Мойры о том, что ее пасынок и второй муж употребляют кокаин, я ответила ей, посоветовав походить на встречи Ал-Анон[7], чтобы не только лучше понять химическую зависимость[8] и свою беззащитность перед ней, но и забыть, наконец, о проблемах своей дочери и сосредоточиться на собственных. Ее ответ, который я привожу ниже, показывает серьезность ее заболевания: ее жизнь полностью вышла из-под контроля, и она до сих пор отказывается усмирить своеволие, чтобы получить необходимую помощь. Хотя Мойра настаивает на том, что помощь необходима ее дочери, она продолжает верить в то, что в одиночку и в тайне от всех справится со своими собственными проблемами.

Уважаемая Робин!

Мысли, которые я изложила в письмах к вам, мучили меня столько лет, что я готова была взорваться. Я всегда считала, что никто никогда по-настоящему не поймет меня, но потом я прочла книгу «Женщины, которые любят слишком сильно». На мой взгляд, наши страдания могут по-настоящему понять лишь те, кто сам их испытал. Раньше я думала, что слишком сильно любить невозможно, и потому старалась выплескивать все больше и больше любви, не понимая, что мое сердце, душа и сама моя сущность практически исчерпаны. Видимо, некоторые из нас не в состоянии поднять глаза вверх, к свету до тех пор, пока не ударимся о самое дно. У меня есть близкий друг, который всегда качает головой и цинично называет меня «причиняющей добро» и «страдалицей». Мне он кажется бездушным человеком, но собой он вроде бы доволен, так что кто знает? Мы – две крайности, а хотелось бы золотой середины.

Сейчас самое крупное препятствие к моему исцелению практически напрямую связано с вашим упоминанием Ал-Анон. За мной безудержно ухаживает второй муж. Когда мы расстались в марте прошлого года, с его стороны было много обиды, а с моей – грусти. Я была сломлена и истощена жизнью под одной крышей с наркоманами, пока я отчаянно старалась защитить себя и своих детей от зависимости Уилла и Билли. Моим детям тогда было пятнадцать и двенадцать, а это очень сложный возраст. Кроме того, я в любой момент могла потерять работу учителя, если бы в школе узнали о моей связи с наркоманами. Уилл и Билли неоднократно поднимали руку на меня и детей. Уилл однажды колотил по моей новой машине бейсбольной битой, пока мы с сыном сидели внутри. Ремонт обошелся мне в тысячу долларов. Непосредственно перед нашим расставанием Уилл снял с нашего общего счета двадцать тысяч долларов на наркотики. Мы с ним не виделись и не общались до прошлого месяца. Билли отправили к его родной матери в Аризону. Его дважды арестовывали за наркотики, и у него были серьезные неприятности. Он не видел мать с тех пор, как ему было семь. Теперь Уилл живет один. Он постепенно возвращает мне деньги и вещи, которые у меня украл. Практически каждый день он звонит и убеждает меня, что он изменился. Говорит, что понял, чтó потерял и т. д. и т. п. Он меня убивает! В понедельник сыну исполняется тринадцать, и Уилл передал для него подарок, хотя сам всегда ревновал меня к сыну и плохо к нему относился. Как-то раз мы запретили детям пить после ужина холодный чай[9]. Уилл застукал сына с полным стаканом и вылил чай ему на голову. Представляете, насколько это жестоко и унизительно для ребенка! Какая мать позволила бы своим детям и дальше так жить? Когда я начинаю жалеть Уилла, я стараюсь почаще вспоминать о таких случаях. Я стараюсь видеть не несчастного одинокого мужчину, а того, чья зависимость очень многим причинила боль. Мне постоянно снится один и тот же кошмар: будто я оказалась на дне глубокой ямы вместе с Уиллом. Я пытаюсь выбраться, но Уилл держит меня за ногу. У меня ломаются ногти на руках и кровоточат пальцы. Все дети, включая Билли, наверху. Они плачут и говорят, что я обещала о них заботиться. Иногда наверху вместе с ними я вижу даже нашу собаку. А Уилл на дне, он держит меня и заверяет, что любит меня. Я просыпаюсь совершенно обессиленной. Он до сих пор не работает и до сих пор употребляет наркотики, хотя и говорит, что не прикасался к ним с июля. Я слышу кокаин в его голосе. Я знаю все признаки.

Второе препятствие – мой первый муж. После того, как мы расстались с Уиллом, он начал присылать алименты, чего не делал с тех пор, как я второй раз вышла замуж. Этим летом он впервые после нашего развода увидел детей. Звонит не реже двух раз в неделю, подолгу со мной разговаривает, а потом я спрашиваю его, не хочет ли он поговорить с детьми. Он отвечает: «Да, только передай им, чтобы побыстрее. Я звоню по межгороду». Он просит меня считать брак с Уиллом пятилетним отдыхом от него. Говорит, что «мы должны быть вместе». Они оба сводят меня с ума. Я встречаюсь с другими мужчинами, но сейчас пытаюсь сделать перерыв. Я слишком устала от мужчин.

Теперь об Ал-Анон. Робин, больше всего я боюсь потерять контроль над собой и над ситуацией. Именно поэтому я не пью и ни разу в жизни не пробовала наркотики. Я понимаю, что Ал-Анон – это группа взаимопомощи, но своими глазами видела, как люди становятся зависимы от встреч «Анонимных алкоголиков», религиозных групп и т. п. Я не хочу терять контроль над собственной жизнью. Сейчас я отношусь так к любому виду психотерапии. Мне кажется, что она равнозначна признанию поражения, а я еще не чувствую себя поверженной. Уверена, что я почувствую себя сильнее, если буду справляться в одиночку столько, сколько смогу. Забавно: я всегда была с мужчинами, чтобы не быть одной, но не понимала, насколько мне одиноко, когда я нахожусь рядом с ними. Сейчас я хочу по-настоящему побыть наедине с Мойрой, чтобы понять, каково это. Иногда это потрясающее ощущение: я чувствую себя сильной и способной на все. Бывает, что я немного срываюсь, но ненадолго. Чуть было не забыла поблагодарить вас за совет по поводу дочери. Я постараюсь «отпустить» ее, хотя это так сложно. Плоть от плоти моей, и все такое. Я не перестану стараться. Спасибо.

Мойра Д.

Всю свою взрослую жизнь Мойра находилась в отношениях с тем или иным мужчиной, а то и с несколькими сразу, как дело обстоит сейчас. Эти мужчины могли быть женаты на других женщинах, могли принимать наркотики, поднимать на нее руку или же попросту быть неадекватными, но они всегда были в центре ее внимания. Они отвлекали ее от собственной жизни, полной постоянной боли и чувства вины. Если и требуется какое-нибудь доказательство того, что Мойра прочно увязла в зависимости от отношений, то ее последнее письмо вполне можно считать таковым: в нем гораздо больше внимания уделяется всем «им», чем самой Мойре. Пока она продолжает использовать свои отношения с мужчинами для того, чтобы избежать построения более глубоких отношений с собой, она не исцелится. Мойре необходимо на какое-то время забыть о мужчинах и их проблемах, и полностью принять собственную жизнь. Когда она полностью осознает, что ни один мужчина никогда не станет решением ее проблем, она перестанет быть пленницей сложившихся в ее жизни моделей поведения.

Сопротивление участию в программе исцеления вызвано прежде всего нашим стремлением сохранить иллюзорный контроль над обстоятельствами нашей жизни, а не страхом стать зависимыми от источника помощи.

Неудивительно, что Мойра, учитывая ее зависимость от мужчин, тем не менее пишет о страхе перед зависимостью от определенного подхода к исцелению. Невероятно парадоксален отказ Мойры обращаться за помощью из-за того, что она опасается потерять контроль над своей жизнью. Трудно представить себе жизнь более неуправляемую, чем ее собственная. Однако Мойра уверена, что очень скоро она самостоятельно справится с проблемой, используя лишь силу воли. Каждый зависимый человек способен контролировать свою зависимость некоторое время, но весь мой опыт, как профессиональный, так и личный, говорит о том, что постоянный контроль с помощью силы воли (то есть своеволия) – смертельная иллюзия, а исцеление наступает лишь тогда, когда на смену своеволию приходит смирение. Для большинства людей в нашей культуре своеволие равнозначно силе и решимости, а смирение ассоциируется со слабостью характера. До определенной степени так оно и есть, но для многих из нас в жизни наступает момент, когда мы должны признать, что наших личных ресурсов не хватает для того, чтобы преодолеть наши трудности. И тогда мы должны быть готовы обратиться за помощью к другим людям, понимающим суть наших проблем, и поделиться с ними своими тайнами. Это не слабость. Это смирение, и благодаря ему мы находим в себе невероятные силы. Я вынуждена предсказать, что Мойра самостоятельно не сможет серьезно изменить свою жизнь, – изменить настолько, насколько это необходимо для ее исцеления. Без поддержки со стороны других людей, прошедших через те же трудности, что и она, у Мойры не будет необходимых ресурсов для полного исцеления.

Страх оказаться зависимым от определенного источника помощи довольно распространен среди людей с самыми разными видами зависимости. Например, алкоголики зачастую заявляют, что они боятся «зависимости» от «Анонимных алкоголиков» и именно поэтому не хотят участвовать в этой программе. Но назвать человека зависимым можно только в том случае, если его жизнь становится все более и более неуправляемой. Если участие в программе «Двенадцать шагов» позволяет человеку сделать свою жизнь более управляемой, а не наоборот, то это не зависимость, а исцеление. Нежелание участвовать в подобных программах чаще связано с нежеланием отказаться от иллюзии контроля, а также с гордыней и своеволием, чем с искренним страхом стать зависимым от источника помощи. Еще одна распространенная причина нежелания участвовать в программе исцеления состоит в том, что мы просто не готовы отказаться от самой зависимости.

Следующее письмо – яркая иллюстрация «наследственного» характера зависимости и созависимости, а также известного феномена, когда воспитанники зависимых людей и выходцы из неблагополучных семей в целом испытывают непреодолимую тягу друг к другу. Письмо и мой ответ на него показывают, каким длительным и трудоемким является процесс исцеления.

Уважаемая Робин!

Я сейчас ухожу от третьего мужа (первый и третий – алкоголики, а второй был женатым человеком, к которому я потеряла всякий интерес, как только мы поженились, а он, в свою очередь, начал меня избивать). Мой последний муж лечится от алкоголизма и уже четыре года посещает встречи «Анонимных алкоголиков». Мы женаты четыре с половиной года. Он перешел от тяжелого алкоголизма к тяжелому трудоголизму, и я отреагировала на это гневом, злобой и попытками контролировать его, которые были описаны в книге «Женщины, которые любят слишком сильно». В общем и целом, эти отношения практически ничего мне не дают в психологическом, сексуальном или интеллектуальном плане за исключением разве что финансовой стабильности. Теперь, когда вы знаете, что меня вполне можно считать зависимым от отношений человеком, позвольте вкратце рассказать вам о моем детстве.

Мои родители развелись, когда я была еще младенцем. Мать меня бросила, и я осталась с отцом. До пяти лет меня воспитывала бабушка по отцу (которая была замужем второй раз, за алкоголиком), а затем отец женился на женщине, которая сама выросла в семье алкоголиков. Отец с мачехой издевались надо мной, в наказание запирая меня в подвале. Так продолжалось годами. При этом дедушка по папиной линии (первый муж бабушки) начал насиловать меня, и это длилось несколько лет. Отец был жестоким человеком и часто избивал меня и пятерых моих единокровных братьев и сестер. У меня было невероятное количество обязанностей, и мне редко позволяли заниматься тем, чем обычно занимаются дети и подростки. Моя родная мать стала алкоголичкой, затем на семь лет бросила пить с помощью «Анонимных алкоголиков», но недавно опять запила. Отец продолжает пить и даже не пытается бросить. Семья остается все такой же неблагополучной. Все дети выбрали себе в супруги наркоманов и алкоголиков. Были попытки самоубийства и т. п. Один из братьев стал запойным пьяницей в двадцать два года.

А теперь о хорошем. Благодаря вашей книге и моему психотерапевту, к которому я хожу три-четыре раза в неделю, а также моей группе Ал-Анон, встречи которой я посещаю уже несколько лет, я постепенно начала исцеляться.

Я и мои два сына (от первого брака) сейчас уходим от моего мужа. Скоро мы переедем. Ни я, ни муж пока не подавали на развод, но моя жизнь продолжается. Наши с ним отношения закончены. Я не исключаю возможности, что из пепла старых отношений могут родиться новые, но только после того, как он будет посещать психотерапевта не менее полугода. Только в этом случае я подумаю, хочу ли я остаться с ним.

Сегодня я чувствую себя более свободной и счастливой, чем когда-либо в жизни.

Холли Л.

Уважаемая Холли!

Я хочу помочь вам вновь сосредоточиться на себе самой (ибо именно здесь и должно состояться исцеление), прежде чем вы окажетесь в состоянии строить близкие и доверительные отношения с другим человеком. Вы так сильно злитесь на мужа потому, что, бросив пить, он с головой ушел в работу, и вам это кажется намеренной, сознательной попыткой избегать вас. Но, Холли, вы вышли за него, когда он пил! Тогда он тоже не уделял вам время, поэтому в отсутствии его внимания нет ничего нового, и ваш гнев из-за трудоголизма не имеет под собой никаких оснований.

Теперь вы понимаете, каким образом ваша семейная история повлияла на вашу жизнь и на то, какой вы стали сегодня. Но вы должны понять, что ваша основная проблема не в муже. Он лишь мужчина, за которого вы вышли из-за его ограниченной способности к близости (а также из-за бурлящих эмоций и хаоса, сопровождающих алкоголизм), которая была для вас комфортной. Вы далеко продвинулись в самопознании и анализе своей семейной истории, но этого недостаточно, чтобы научить вас сближаться с другим человеком. Никто из нас не способен радикально изменить свой стиль отношений с другими людьми на протяжении жизни. Более того, огромным благословением следует считать даже малейшее развитие нашей способности доверять, сближаться с другими честно и без попыток манипулировать ими, просто и благосклонно принимая их заботу о нас. Вы требуете от мужа того, с чем вы сейчас не в силах справиться, даже если получите это.

Один мой мудрый друг, священник епископальной церкви, однажды сказал мне, что, когда его спрашивают, одобряет ли он разводы, он отвечает: «Порой людям полезно расставаться. Но не стоит расходиться до тех пор, пока вы не усвоите урок, который ваши отношения пытаются вам преподать. Если этот урок не будет усвоен, вам придется усваивать его вновь в следующих отношениях, а, возможно, и не в одних». Иногда, Холли, после того, как урок усвоен, мы понимаем, что проблема вовсе не в том, оставаться в отношениях или уйти. Вместо этого перед нами встает гораздо более простая и одновременно гораздо более сложная задача – научиться сохранять душевный покой и жить в мире с самим собой и с другим человеком, со всеми его и нашими недостатками, какими бы они ни были.

Когда вы в совершенстве овладеете способностью сохранять душевный покой, вопрос о том, остаться вам или уйти, решится сам собой.

Пока вы продолжаете требовать от мужа больше внимания, чем он способен вам дать, его естественной реакцией будут попытки отдалиться от вас, еще более глубокая самозащита, еще более сильный страх и гнев. Этот позыв, постоянная потребность сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить другого человека, – один из самых разрушительных элементов созависимости. Вместо того, чтобы удовлетворять эту потребность изменять другого человека, можно научиться сохранять душевный покой и не поддаваться тревоге, гневу, раздражению, отчаянию или любым другим переполняющим вас чувствам. Проследите их происхождение, и вы найдете источник этих чувств в самой себе. Просто позвольте этим чувствам существовать в вашей душе и, если получится, примите их с радостью, прочувствуйте их, проанализируйте их, позвольте им рассказать вам нечто о вас самих, о вашем прошлом и о вашей боли. Дело в том, Холли, что никакие отношения не спасут вас от боли прошлого. Ни один партнер не сможет в должной мере отвлечь вас и дать вам столько любви, чтобы вы забыли об этой боли. Вы должны смело встретить эту боль, погрузиться в нее и принять ее. Позвольте Высшим Силам помочь вам исцелиться от боли, забыть о ней и продолжать жить дальше своей жизнью. И тогда вы усвоите урок, о котором говорил мой друг.

Когда вы в совершенстве овладеете способностью сохранять душевный покой, когда вы сможете вспомнить все, чему научились на встречах Ал-Анон и на сеансах психотерапии, чтобы благословить мужа и принять его в точности таким, каков он есть, без злобы и презрения, без желания наказать или изменить его, не принимая близко к сердцу все, что он сделал или не сделал, тогда вы сможете по-настоящему очистить душу и принять тот дар, который эти отношения пытаются вам преподнести. После этого вопрос о том, остаться вам или уйти, решится сам собой, обещаю вам.

Зависимость от отношений чаще всего проявляется в отношениях с супругом или возлюбленным. Иногда женщина, зависимая от отношений, верит, что исцелилась, только потому, что закончились ее отношения с человеком, к которому она была привязана, на котором была «зациклена». Но, как показывает следующее письмо, подобные изменения обстоятельств нашей жизни сами по себе редко свидетельствуют об исцелении.

Уважаемая г-жа Норвуд!

Я недавно приобрела экземпляр «ЖКЛСС» и мне пришлось перестать читать книгу на работе, потому что моего начальника беспокоили мои постоянные восклицания «О Боже мой!» Двадцать лет я замужем за человеком, который в перерыве между запоями ведет себя ничем не лучше пьяного – вечно злится, все критикует и страдает резкими перепадами настроения.

Раньше я сравнивала мужа с диким орлом, который томится в клетке и бьется о железные прутья. Я же была пухлой ручной уткой, которую клетка полностью устраивала. Время от времени орел вырывался из клетки, а утка улетала с ним и была счастлива. Тем не менее, она всегда с радостью возвращалась в клетку. Орел тоже возвращался, но вскоре вновь начинал биться о прутья.

Два месяца назад муж сбежал с моей бывшей лучшей подругой. Сейчас они где-то далеко и счастливы. Когда он ушел, моей первой мыслью было: «Если я не нужна даже ему, то кому?» Звучит знакомо? У меня было пятнадцать килограммов лишнего веса, что, как он сам утверждал, его никогда не волновало, хотя друзьям говорил, что хочет, чтобы я похудела. На протяжении всей нашей совместной жизни я считала его умнее, красивее и в целом лучше себя. Я была убеждена, что мне с ним повезло. Я не представляла себе жизни без него!

Два года назад я нашла любимую работу, где меня считают умной, предприимчивой и находчивой. Я начала петь и играть в местном любительском театре, получая очень положительные отзывы. Я снова начала писать, но дома меня все равно считали глупой, недалекой и скучной. Двое наших старших детей, на тот момент подростки, обвиняли меня во всех своих проблемах. Я же сумасшедшая, как я сама этого не понимаю? Как я могу вообще общаться с внешним миром, раз я не в себе?

Осенью прошлого года наша пятнадцатилетняя дочь сбежала из дома на два дня. Она много пила и принимала таблетки. Я переключила внимание с мужа на нее, бросив все свои силы на то, чтобы поддержать ее и помочь ей. Муж же считал, что следует выгнать ее на улицу. Ему не нужны были проблемы. А я твердила: «Она наша дочь. Я не буду ее выгонять!» Благодаря помощи психолога она начала приводить свою жизнь в порядок, в то время как наши с мужем отношения ухудшались. Я видела, что он все больше и больше сближается с моей бывшей подругой, но я пыталась спасти дочь, и мне было нечего ему предложить.

Я ничего не могла поделать. За двадцать лет он подпускал меня к себе шесть раз, примерно раз в три-четыре года. Разве это можно назвать любовью и взаимопониманием? Десять лет я ходила к психологу[10], пытаясь разобраться, что во мне не так и что я могу сделать, чтобы наладить наши отношения. В конце концов, ведь я сама во всем виновата, верно?

Когда он ушел, подруга дала мне почитать кое-что о химической зависимости и том, как она влияет на семейную жизнь. И вдруг элементы мозаики начали складываться в общую ясную картину – элементы, которые я искала все эти двадцать лет! Я начала посещать встречи Ал-Анон, и это очень мне помогло.

Если я не нужна мужу, я буду нужна кому-нибудь еще. Я не глупая, не страшная, и мне есть что предложить другому человеку. Я похудела на одиннадцать килограммов и продолжаю придерживаться диеты и заниматься спортом. Еда, особенно сладкое, больше не играет в моей жизни столь важной роли. Я продолжаю играть на сцене и петь. Я следую своему плану и учусь жить одна.

Однако дочь вернулась к наркотикам и алкоголю и начинает вести себя агрессивно. Она опускается на дно, и я замечаю, что она ведет себя так же, как муж. В понедельник я приняла решение отправить ее в реабилитационный центр для подростков на полтора месяца. Сегодня я сообщу ей о своем решении. Сейчас она временно живет у моей подруги-психолога. За последнюю неделю она дважды сбегала, и мы решили, что, если ей не нравится жить в домашней обстановке, мы подыщем для нее более подходящее место. Если она сбежит сегодня, мне ничего не останется, как вызвать полицию. Я знаю, что, если она отправится на лечение, ее можно будет спасти. На самом деле, все ее поведение – это крик о помощи.

Около месяца назад я была бы в полной панике и размышляла бы, что же я сделала не так, чтобы вызвать у ребенка такое поведение. Я на собственном тяжелом опыте учусь отпускать и переживать кризис, сохраняя относительно здравый рассудок. Мне становится лучше, слава богу.

Я не знаю, что меня ждет в будущем, но сейчас я примирилась сама с собой, чего никогда в моей жизни не случалось. Я нравлюсь себе. Я в порядке. Мне не нужен муж рядом для того, чтобы выжить. Спасибо вам за книгу. Она раскрыла мне глаза и помогла обрести себя.

Уиллоу Д.

Уважаемая Уиллоу!

Хочу поздравить вас с теми успехами, которых вы добились в самопознании, самоанализе и признании своей семейной ситуации. Однако спешу вас предупредить. Признав силу зависимости от отношений, которая в вашем случае связана с алкогольной созависимостью, легко можно понять, почему вы не могли отвлечь свое внимание от мужа до тех пор, пока не направили его на дочь. Теперь, когда муж ушел, стремление сосредотачиваться на дочери будет постоянно усиливаться. Очень часто бывает так, что человек, зависимый от отношений, лишившись партнера (супруга, возлюбленного, спутника жизни), переключается на другого близкого человека из своего окружения. Чаще всего в таких случаях внимание зависимого от отношений человека падает на детей. Если речь идет об алкогольной созависимости, и партнер-алкоголик исчезает из вашей жизни, остается ребенок-алкоголик, и потребность помочь, контролировать и управлять жизнью этого ребенка кажется полностью оправданным желанием, а вовсе не продолжением болезни, чем она на самом деле является.

Никто не бросает пить и принимать наркотики ради счастья или комфорта другого человека, будь то муж, жена, родители или дети. Если человек бросает, то делает это только потому, что последствия его зависимости стали для него невыносимыми.

Рискуя навлечь на себя гнев родителей всего мира, которые таким образом проявляют заботу о детях, скажу, что ваша первая обязанность – заботиться о себе и не позволять своей жизни выходить из-под контроля из-за поведения дочери. Так вы окажете бóльшую услугу и ей, и себе.

Одно из наивысших проявлений любви – позволить человеку, который нам очень дорог, страдать от естественных последствий его поступков и иметь возможность извлечь уроки из своего поведения. Когда мы из страха или чувства вины устраняем или смягчаем эти последствия, а, следовательно, и эти уроки, мы делаем это ради себя, а не ради близкого человека. Когда мы чувствуем себя ответственными за другого человека и не можем вынести чувства вины или осуждения со стороны окружающих, нам необходима помощь в управлении собственными неприятными ощущениями, а не в управлении чужой жизнью. Другими словами, нам нужна помощь, чтобы понять, где проходит граница между нашими собственными проблемами и проблемами другого человека. Настоятельно советую вам возложить ответственность за употребление дочерью алкоголя и наркотиков на того человека, который действительно отвечает за это, – на нее саму.

Когда вы пытаетесь навязать ей решение ее проблемы, вы, будучи созависимой (со-алкоголиком), потакаете своей болезни. Ваше исцеление только началось, и вам еще предстоит научиться осознавать свои попытки контролировать окружающих людей, чтобы затем отказаться от этих попыток.

Ни один человек не бросит пить или принимать наркотики ради того, чтобы сделать счастливым другого человека.

Много раз я наблюдала за тем, как подростки и молодые люди, пытаясь взять на себя ответственность за свою жизнь и избавиться от зависимости (первое – обязательное условие для второго), умоляют родителей перестать их спасать, помогать им, давать деньги, пускать к себе жить или искать для них помощь, и вместо этого позволить им действовать самостоятельно. И столько же раз родители отвечали, что помогать ребенку – родительский долг; что им невыносимо смотреть, как их чадо страдает; и даже если они понимают, что это в интересах ребенка, то просто не могут перестать «помогать». Я много раз слышала от исцеляющихся жертв компульсивного переедания, алкоголиков и наркоманов примерно следующее, в разных вариациях: «Родители потратили больше миллиона долларов на мое лечение, но только после того, как они бросили попытки меня исправить, я сам решил изменить свою жизнь». В отношениях с зависимыми людьми нужно строго придерживаться главного принципа: ни в коем случае не делать за них то, что они в состоянии сделать сами, если захотят.

В определенном смысле мы, зависимые от отношений, – очень опасные люди, потому что нуждаемся в человеке, которого будем исправлять, которому будем посвящать все свое время, который станет смыслом нашей жизни и будет отвлекать нас от нас самих. Нас привлекают нездоровые привычки или недостатки другого человека, и это заставляет нас романтизировать зависимость и не воспринимать ее как болезнь. (Ваше сравнение мужа с диким орлом – хороший тому пример.) Порой мы даже препятствуем повышению самооценки и личностному росту другого человека, если беремся за их культивирование или слишком пристально наблюдаем за их развитием. Уиллоу, окажите своей дочери огромную услугу из любви к ней и переключите внимание с нее и ее исцеления на саму себя.

Многие люди хотят быть лучшими в чем-нибудь, чтобы отличаться от огромной массы других людей хотя бы одной заслуживающей внимания особенностью. Это распространенное желание, хотя наличие у человека такой особенности далеко не всегда позволяет ему обрести душевный покой. Например, когда люди, зависимые от отношений, испытывают подобное желание отличаться от других и быть особенными, они могут начать отождествлять себя с самыми негативными аспектами своего прошлого и своего заболевания. Уверенность в том, что у нас было самое тяжелое детство, самые ужасные возлюбленные или самый шокирующий жизненный опыт (и попытки убедить в этом других), становится для нас тогда основным способом почувствовать свою значимость и добиться внимания окружающих. После того как подобные ухищрения укоренились в поведении человека, перспектива отказаться от них в обмен на спокойное и сдержанное исцеление может показаться некомфортной и выглядеть как серая посредственная жизнь. Но если человек хочет исцелиться, смирение становится абсолютно необходимым, потому что человеку, вечно драматизирующему свою жизнь, свойственна либо жалость к себе, либо возвеличивание себя, либо и то, и другое. Такой человек испытывает несгибаемую решимость завоевать приз в жизненной категории «Лучший из худших». Попытки достичь этой цели – пустая трата времени, особенно если сравнить ее с теми дарами жизни, которые вас ждут, если вы посмотрите на свою жизнь со стороны, примете прошлое, простите его, усвоите его урок и продолжите жизненный путь, став немного мудрее.

Следующее письмо является ярким примером такой заявки на звание «Лучшего из худших»: Хейди с удовольствием играет главную роль в постоянных драмах и мелодрамах, составляющих ее жизнь. Во второй половине письма она задумывается над возможностью вести более спокойную и размеренную жизнь, однако ей придется избавиться от своей гордыни, если она действительно хочет таких перемен.

Уважаемая Робин!

Простите за столь неофициальное письмо, но вы вряд ли получили бы его, если бы я принялась набирать его на печатной машинке[11]!

Я прочла вашу книгу с энтузиазмом, какой испытывает заядлый фанат бейсбола на финальном матче с участием любимой команды. Я читала ее повсюду и рассказывала о ней всем знакомым!

Я женщина, которая любила (а возможно, и до сих пор любит) слишком сильно. Я девять лет ходила к психотерапевту – наверняка оплатила высшее образование его детям. Я выкладывалась на сто десять процентов и молила других об общении и поддержке, но получала лишь жестокое разочарование. Теперь я все понимаю. До этого я была готова к большому прыжку, но не знала, как его совершить, и не понимала, что именно со мной не так.

Надо сказать, что история моей жизни могла бы шокировать ваших читателей. Я встречалась и спала с достаточно внушительным количеством мужчин самой разной этнической принадлежности, возраста и профессий. Время от времени мне попадались хорошие парни, и к ним я не испытывала ни малейшего уважения. Они казались мне слабаками.

Сейчас мне тридцать шесть, и я решила, что пора что-то делать. Я смотрела на свою жизнь, пока читала вашу книгу, и думала: удивительно, как мне удалось получить лицензию физиотерапевта, театральное и танцевальное образование, два сертификата преподавателя, стать сертифицированным гипнотизером, сертифицированным массажистом и при этом работать в больнице на полной ставке. Кроме того, я всегда забочусь о своем здоровье и каждый день занимаюсь спортом. А еще у меня миллион друзей!

Читая вашу книгу, я поняла, что мои отношения с мужчинами лучше всего описывались фразами, которые я чаще всего употребляла: «Ты нужен мне, чтобы сбылась моя мечта» и «Ты меня подвел». Теперь мне ясно, что я пыталась манипулировать мужчинами. (Мне нелегко признать это!) Вспоминая свое детство, я понимаю, что мы с родителями «танцевали» тот же самый «танец». Для них важнее всего была моя сестра, а меня зачали для того, чтобы ей было с кем играть. Мать много раз говорила мне, что я ее разочаровала и что я совершенно не соответствую ее ожиданиям.

Как вы и говорите, семья не меняется! Родители до сих пор считают, что я должна оплачивать междугородние звонки, чтобы пригласить шесть человек в свою однокомнатную квартиру на десять дней. Почему бы и нет? Я уже делала это раньше. И теперь от меня этого ждут! Мне кажется, что нас, тех, о ком вы пишете в своей книге, общество, семья и друзья подталкивают к тому, чтобы мы продолжали крутиться в своем замкнутом круге.

У меня захватывающая жизнь (как американские горки – люди любят кататься на них и даже наблюдать за ними) – новые и новые любовники, новые и новые рестораны или тусовки, постоянный «кайф». Другие люди удивляются, как мне удается не спать всю ночь и весь следующий день работать не покладая рук, или уволиться с работы на Восточном побережье, выйдя замуж за букмекера с Западного побережья старше меня на двадцать девять лет, которого я даже толком не знаю. Раньше я рассказывала эти истории о себе с юмором и гордостью. Все мной восхищались.

Когда я начала читать вашу книгу, я встречалась с «хорошим парнем» (возможно, он был хорошим) и еще одним мужчиной, которого я считала «харизматичным». Хороший парень работал остеопатом. Он был очень добрым и терпеливым, но в наших отношениях не было «искры», не было страсти. Харизматичный господин постоянно очень искренне (искренне ли?) мне льстил. Он был таким романтиком, что каждый раз, когда он стучался в мою дверь в три утра, я обязательно находила время поговорить с ним и позаниматься любовью. Время шло, и он всегда оказывался рядом, когда был голоден, разумеется, при этом отвешивая комплименты моему поварскому мастерству. (Я уверена, что он говорил искренне!) Затем он начал приходить ко мне исключительно среди ночи. Кто еще его пустит? А когда у его машины две недели не горели фары, он звонил мне, чтобы я за ним заехала и привезла к себе. (Разумеется, в час ночи.) Он был талантливым автором песен, который лишь изредка ездил в Голливуд на выходные, чтобы подзаработать денег на аренду квартиры и кокаин.

Я продолжала обманывать остеопата, позволяя себе, например, проверять сообщения на своем автоответчике из его дома. Если вдруг харизматичный господин звонил и спрашивал, где я, я тут же бежала домой и сидела у телефона.

Когда я прочла две трети вашей книги, заставляя себя сидеть по ночам дома и читать, я поняла, что должна что-то предпринять. Робин, вы же понимаете, как это тяжело!

Я использовала несколько приемов, которые могут быть полезны вашим пациентам. Я стала просить харизматичного господина о небольших одолжениях. Например, звонила ему по межгороду за его счет и просила захватить мне что-нибудь из магазина, подвезти меня и прочее в том же духе. Я оставляла включенным автоответчик, чтобы не говорить с ним лично. Какое-то время я общалась с ним исключительно по телефону. Как-то раз мне захотелось с ним развлечься, и я назначила ему встречу за два часа до другой встречи, которую невозможно было пропустить. (Мы встречались в общественном месте.) Все эти приемы помогли мне отдалиться от него, и при этом я не чувствовала, будто полностью отказалась от отношений. Но по мере отдаления менялось и мое отношение к нему. Я вспомнила об уроках тенниса, которые он так и не дал мне, несмотря на обещание; о яхте, на которой мы так и не поплавали; о совместных велосипедных прогулках, которые так и не состоялись. Я начала спрашивать себя, что же я получаю от этих отношений. Ответ: секс и комплименты. Я представляла себе его прокуренный и разрушенный кокаином мозг, и когда он что-нибудь мне говорил, убеждала себя, что его слова звучат неимоверно глупо. У него были небольшие залысины, и я сосредотачивалась на них (не говоря об этом ему). Он питался чем попало, и его тело напоминало мне пекаря Пиллсбери[12]. Когда я говорила о нем, то называла его «харизматичным козлом».

Недавно он позвонил мне в полтретьего ночи, потом в три, в полчетвертого, в четыре, в полпятого и в пять утра, оставив столь требовательные сообщения, что я была рада появившемуся поводу (хотя в оправдании не было необходимости) с ним порвать. Я даже хотела взять трубку, размышляя про себя: «Что он обо мне подумает, если я не отвечу?» (Исцеление – медленный процесс!)

«Харизматичный козел» найдется всегда. Сложнее всего остаться с хорошим парнем. Я часто ловлю себя на мысли: «Неужели на этом все?» А потом внутренний голос отвечает: «А чего ты ожидала? Этот приличный мужчина – всего лишь человек. Ты сделала огромный шаг вперед. Держись того же курса». Вряд ли мы с моим другом-остеопатом вечно будем вместе, зато с ним у меня есть возможность попрактиковаться!

Когда я начинаю паниковать, я беру себя в руки и спрашиваю себя, чего именно я хочу. Я пытаюсь успокоиться и дождаться, пока пройдет паника. В результате всегда так и происходит.

Сейчас я все силы вкладываю в работу. Я всегда говорила, что посвяти я работе столько же сил, столько посвятила отношениям, я бы стала звездой! Людей всегда ко мне тянет. Мне повезло, и у меня много друзей и знакомых по работе, поэтому я могу развиваться в тех направлениях, которые мне интересны. Я хочу принимать решения (большой риск) и точно знаю, что для меня лучше. Очень забавно наблюдать за собственными реакциями и невербальными сигналами, когда я именно это и делаю. Какой самоконтроль! Какая сосредоточенность, какая сила в спокойствии! Ощущения непередаваемые!

Хейди П.

Уважаемая Хейди!

Ключ к моделям поведения, о которых вы пишете, заключается в абзаце о вашем отношении к родителям и сестре. Дело в том, что во всех областях жизни, о которых вы упоминаете, – в работе, дружбе, браке и отношениях с мужчинами – я вижу компульсивное желание преодолеть самоидентификацию, навязанную вам семьей. Постоянное отношение родных к вам как к второстепенному ребенку и их неспособность признать вас отдельной, самостоятельной, уникальной и ценной личностью наверняка до сих пор приносит вам боль. Об этом свидетельствует тот факт, что вы до сих пор делаете все возможное, чтобы доказать, что вы привлекательная, интересная, образованная женщина, и, как мне кажется, подавляете в себе страх того, что их оценка может оказаться иной. В конце своего письма вы упоминаете, что вас охватывает паника, когда вы не погружены в работу с головой. Похоже, вы готовитесь к очередному приступу трудоголизма, который отвлечет вас от драматизма личной жизни. Вы можете бросаться от одного навязчивого занятия к другому, но не исцелитесь от навязчивых состояний до тех пор, пока не найдете в себе смелость сосредоточиться на себе, а не на мужчине (волнующем или скучном!), новой работе, очередной степени или сертификате, вечеринке или мероприятии, семейном празднике или любом другом отвлечении, которое сможете найти.

Возможно, вам понадобится помощь, чтобы научиться сохранять душевный покой, – помощь людей, перед которыми вам придется признаться, что в одиночку вы не справитесь. Надеюсь, вы найдете в себе смелость, необходимую для такого смирения с вашей стороны, – смелость признать, что ваша жизнь не такая волнующая и чудесная, какой вы пытаетесь ее представить. Кроме того, если вы хотите исцелиться, то просто обязаны принять тот факт, что вы, возможно, никогда не станете особенной в глазах родных, как вы того хотите. И вам нужно перестать принимать их оценку так близко к сердцу. Их отношение к вам гораздо больше характеризует их самих, чем вас. Когда вы это поймете, вам, возможно, удастся прекратить отчаянные попытки завоевать их расположение, внимание и любовь. В конце концов, сейчас на отчаянные меры и отчаянные поступки вас толкает недостаток любви и принятия не с их стороны, а с вашей собственной. Вы в состоянии это изменить, но для этого потребуется огромное смирение, так как ваше неприятие самой себя тщательно замаскировано активной деятельностью и разнообразными достижениями.

Если бы то, что мы настойчиво продолжаем делать, помогало, мы бы вообще не нуждались в исцелении.

Я не могу представить себе более тяжелого испытания для человека с вашими личностными качествами, чем развитие смирения. Активная деятельность и сила стали вашим излюбленным оружием в борьбе с болью, а смирение является их полной противоположностью: надо сдаться, позволить жизни идти своим чередом и смириться с тем, что ни у кого из нас нет и не может быть всех ответов и ресурсов, а потому мы должны ждать и искать совета и руководства у тех, кто мудрее, опытнее и выше нас.

Для многих из нас, Хейди, ключ к исцелению кроется в том, чтобы научиться действовать прямо противоположным образом по сравнению с тем, как мы всегда действовали прежде. Подобная перспектива может испугать любого, но если бы то, что мы настойчиво продолжаем делать, помогало, мы бы вообще не нуждались в исцелении, не так ли?

Уважаемая г-жа Норвуд!

На протяжении бóльшей части своей тридцатилетней жизни я настойчиво пыталась разобраться в том, почему моя жизнь всегда была в таком беспорядке. Моя библиотека в основном состоит из книг по практической психологии и самосовершенствованию. В колледже я, как правило, выбирала дисциплины, связанные с социологией и психологией. Я участвовала в работе самых разных групп взаимопомощи и ходила на индивидуальные сеансы к психотерапевту, но мне так и не удалось найти четкого ответа на свои вопросы и понять, что же я за человек.

Два моих бывших мужа совершенно не похожи друг на друга, или, по крайней мере, мне так казалось. Один был добрым, нежным весельчаком со множеством интересов как дома, так и за его пределами. Его многие любили и уважали как человека доброго и порядочного. Второй муж был одиночкой. У него было мало друзей, не было хобби и интересов, но ему нравилось, что я полностью принадлежала ему. Он не выпускал меня из виду и терпеть не мог, когда меня окружали другие люди. Иногда он подрабатывал комиком, и у него было потрясающее чувство юмора.

Откуда взялось влечение к этим двум мужчинам, у которых не было ничего общего? И почему оба брака изжили себя и плохо закончились? Я не думала, что их связывает нечто общее, до тех пор, пока не прочитала «ЖКЛСС». И тогда меня осенило! Все дело в их холодности и недоступности. Они оба были чем-то заняты: первый зациклился на внешних интересах, а второй – на себе любимом. И в том, и в другом случае мне отводилось второе место. В этом смысле в моей жизни ничего не изменилось с детства! Я давно к такому привыкла.

Когда я была маленькой, отец постоянно был чем-то занят и практически всегда отсутствовал. Он был врачом, а также наркоманом и алкоголиком. Его характер и здоровье постепенно ухудшались, пока он окончательно не слег в постель. Проведя два года прикованным к постели, он умер от инсульта. До самой его смерти мать делала для него все, отказываясь принимать помощь. В результате такого мученичества у нее развилась сердечная болезнь.

В детстве я видела, как страдает мать. Она говорила, что любит моего отца, хотя я не могла понять, за что. Он был исключительно жесток по отношению к ней, к моему старшему брату и ко мне. Нам, детям, она говорила, что для нее стало шоком, когда он прямо ей заявил, что больше ее не любит. До этого она не замечала никаких тревожных «звоночков» или же намеренно их игнорировала. Она говорила нам, что осталась с отцом ради нас, детей. Мой брат был ей за это благодарен, а мне это казалось полным безумием. Я знала, что мне будет гораздо лучше, если в моей жизни не будет этого человека. Вместо этого, наблюдая за ними, я научилась страдать и в результате даже переняла мамино выражение лица. Я замечала за собой ее привычки. К старшим классам они уже прочно засели у меня в голове. Я и сама по себе была несчастна, но вдобавок еще взяла на себя ее печали. Я говорила себе, что люблю ее, и пыталась сделать из нее такую мать, какой она, на мой взгляд, должна быть. Я заставила себя воспринимать ее как вымышленного персонажа, которого я сама придумала, и какое-то время это мне помогало. Мне было немного легче.

И мать, и отец были очень строгими родителями, не имея на то никаких разумных причин. Они автоматически говорили «нет» на всё и вся. У них было множество необоснованных страхов, которыми они руководствовались, не обращая внимания на мои личные убеждения и мнения. Меня ни разу не спросили, как мне живется. Они вообще ни разу в жизни не задали мне ни одного личного вопроса. Они действовали из своих предположений, а их предположения по большей части были негативными. Они не могли сойтись ни по одному другому вопросу. Они ругались втихую, за закрытыми дверями, и считали, что на нас с братом это никак не повлияет. Изредка их гнев выплескивался наружу, но тут же подавлялся. Приличные люди не должны жить как кошка с собакой. Это было очевидно для всех, но мои родители были особенными.

В детстве у нас с братом были очень враждебные отношения. Мы изо всех сил старались друг другу навредить и откровенно радовались, когда другому было плохо или больно. Брат старше меня на три года. Он ни разу не попытался дать отпор отцу, и я ненавидела его за это. Кроме того, он вел себя глупо. Всегда говорил невпопад, из-за чего отец постоянно злился. Я по крайней мере знала, когда нужно молчать. В результате я совершенно не уважала брата. Но с моим первым мужем они быстро подружились, и постепенно общение с братом стало приносить мне удовольствие.

Я вышла замуж за единственного мужчину, которого отец по-настоящему одобрил. Уже тогда я понимала, что таким образом я пытаюсь сблизиться с отцом, который всегда меня игнорировал и делал мою жизнь невыносимой.

Мой первый брак начал рушиться практически с самого начала. Когда родились дети, я стала замечать, что муж особо ими не интересуется, и очень переживала из-за этого. Я не осознавала, что моя семейная история вновь повторяется. Я лишь знала, что ситуация кажется мне знакомой, даже слишком знакомой. В этом браке я чувствовала себя как в ловушке. У меня было два маленьких ребенка, и я стала сближаться с мамой. Хотя она была намного старше меня, нас объединял тот факт, что мы обе были замужем, и у нас обеих есть дети. Мы никогда не говорили об этом вслух, но нас объединяло и то, что мы обе были несчастными женщинами.

Когда дети подросли, я начала больше выходить в свет и общаться с людьми. Я снова встретила мужчину, в которого была влюблена много лет назад. Он был женат и вечно жаловался на супругу. У него было двое детей, намного старше моих, а у его жены были проблемы с наркотиками: сначала она подсела на таблетки для похудения, и это вскоре привело к тому, что она стала подделывать рецепты на амфетамины, а затем и злоупотреблять алкоголем. У нас с ним начались серьезные отношения. Он окружил меня вниманием и заботой, и так как я всю жизнь была этого лишена, то оказалась на седьмом небе от счастья. Ему же, в свою очередь, было со мной хорошо, так как я не страдала ни от какой зависимости, и на меня во всем можно было положиться. В результате он стал моим вторым мужем. Я для него олицетворяла все, чего у него никогда не было, как и он для меня. Поначалу казалось, что нас свела сама судьба. Хотя, если задуматься, это не так. Признаки вероятных проблем проявились довольно рано, но я уверяла себя, что мы справимся, ведь у нас были такие хорошие отношения. Я ошибалась! Я начала пить, чтобы снять стресс. И однажды он прямо сказал мне, что уйдет от меня, если я превращусь в алкоголичку, как его бывшая жена. Я знала, что он говорит серьезно. Я перестала пить. Я сдержала свое обещание. Взамен я просила его сдерживать свой гнев и не быть таким холодным, но он этого не сделал. Ситуация ухудшалась.

Тем временем я ходила к психологу и пыталась сводить к нему мужа. Он согласился, но сходил со мной лишь на несколько сеансов. Я не могла спасти брак самостоятельно, но очень старалась, потому что сильно его любила. Эти отношения принесли мне такую боль, какой я никогда не испытывала. Они практически уничтожили меня. Я дважды обращалась к адвокату и начинала бракоразводный процесс, и дважды отказывалась от своего решения. Я надеялась, что брак все еще можно спасти, и пыталась запугать мужа, чтобы он осознал всю серьезность сложившейся ситуации. Я думала, что для него наши отношения столь же важны, как и для меня. И опять ошиблась!

У меня появились симптомы множественного склероза. Я прошла все возможные обследования. Два врача подтвердили, что у меня множественный склероз, двое других сказали, что у меня его нет. И я понимала, что никто на самом деле не знает, что со мной. Известно лишь то, что я очень больна.

Эти симптомы наблюдаются до сих пор. Я нахожусь в процессе развода со вторым мужем после многолетних попыток спасти брак. И сейчас я намного счастливее, чем была когда-либо в жизни, несмотря на то, что я живу в полной неопределенности. Как делить наши деньги? Как делить дом, который я записала на его имя? Машина? Список можно продолжать до бесконечности. Я наконец достигла того этапа в жизни, когда меня психологически растоптали В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ. Мне все равно, если я лишусь всего и стану бездомной. Я хотела освободиться от всех горестей, от всей боли и от всего и всех, кто был с ними связан. Я хотела этого очень давно. Но на этот раз я приняла серьезное решение, которое исходит из глубины души. Я верна ему и по сей день.

Простите за ошибки в письме. Я отправляю его вам, потому что думаю, что вы захотите его прочитать, каким бы оно ни было.

Лесли С.

Уважаемая Лесли!

В семьях, где больны оба родителя (в твоем случае это алкоголизм с одной стороны и все более отчаянные и неэффективные попытки контролировать его – с другой), растут дети, чьи потребности во внимании, любви и психологической безопасности практически полностью игнорируются. Из таких детей неизбежно вырастают взрослые, которые страдают от неутолимой потребности быть уверенными в том, что их любят, и хотят постоянно получать подтверждения этому. Такие люди в принципе не способны верить в то, что кто-то готов и способен их любить. В сочетании с вероятной неспособностью выбрать себе здорового партнера это приводит к вполне предсказуемой динамике развития отношений в браке. Очень скоро надежда на то, что все будет хорошо, что все потребности будут удовлетворены и все детские раны заживут, начинает исчезать. Возвращается пустота, которая требует, чтобы ее заполнили. Появляется гложущее ощущение предательства, потому что ни брак, ни сам супруг не способны создать у таких людей ощущение безопасности, не способны заставить их верить, что они любимы. В результате партнеру перестает льстить постоянная потребность в его обществе. То, что он изначально принимал за признак любви и влечения, теперь предстает как всепоглощающая потребность (коей она и является), обрамленная недостатком доверия, который отравляет каждый контакт между супругами.

Все мы стремимся выбирать себе в партнеры людей, которые способны на тот же уровень близости, что и мы сами. Таким образом, супругов зачастую объединяет схожее прошлое, которое либо хорошо, либо плохо подготовило их к продолжительным близким отношениям. Партнерам, пережившим в детстве ту или иную душевную травму, зачастую очень тяжело полностью посвятить себя отношениям, и близость для них – нечто нежелательное. Более того, они могут воспринимать подобные ситуации как серьезную угрозу и испытывать ощущения, похожие на клаустрофобию. Атмосфера постоянного напряжения и частые ссоры быстро рассеивают угрозу незнакомой и нежеланной близости. Теперь брак, который должен был стать решением старых проблем и избавлением от старой боли, кажется обоим партнерам самой большой проблемой из всех.

Между партнерами устанавливается своеобразная «линия фронта», и они выбирают стратегии поведения в тлеющем конфликте. Одна сторона может избрать роль преследователя и гневно третировать другую сторону, которая, в свою очередь, отдаляется, пытаясь избежать прямого столкновения. Если кризис обостряется и разрыв кажется неизбежным, пара может поменяться ролями, и тогда отдалившаяся сторона начинает контратаковать партнера, который (по крайней мере на некоторое время) от отчаяния решил отказаться от активных действий. Именно такая смена ролей во многих случаях становится причиной примирения, а вовсе не глубокие перемены в готовности одного из партнеров проявлять любовь или в потребности другого получать ее; все дело лишь во временном изменении тактики поведения. Подобные перестановки в результате лишь закрепляют сложившуюся ситуацию, суть которой состоит в отсутствии подлинной близости.

Если же разочарованная преследовательница, ставшая теперь объектом преследования, передумает уходить, польстившись на внимание некогда недоступного партнера, и решит продолжить эти отношения, все довольно быстро вернется на круги своя. Очень скоро оба партнера вернутся к своим более привычным ролям и моделям поведения, которые гарантируют, что способность партнеров доверять друг другу так и не будет развиваться.

У меня сложилось впечатление, что в первом браке вы были преследователем, а во втором (по крайней мере, в самом начале) преследовали вас. Смею предположить, что ваш второй муж в своей первой семье страдал от алкогольной созависимости, как и вы. На эту мысль меня навел тот факт, что он женился на женщине, у которой развилась химическая зависимость, а затем выбрал партнера, чье употребление алкоголя стало для него проблемой. А когда один человек отказывается от наркотика ради другого человека, как это сделали вы, бросив пить ради того, чтобы муж остался с вами, у него (того, кто отказался) возникает сильнейшее возмущение и обида. Партнер, отказавшийся от наркотика, считает, что тот, кто потребовал от него вести трезвый образ жизни, просто обязан сделать так, чтобы «оно того стоило». Судя по вашему письму, ваш второй муж так и не смог компенсировать вам отказ от алкоголя.

Чем меньше нам нужно от партнера, тем больше у нас шансов выбрать человека, который сам ни в чем не нуждается и не будет что-либо от нас требовать.

Когда вы рассказываете о своих попытках добиться от каждого мужа заботы и внимания, которых вам так недоставало, и пишете о том, что в результате этого вы тяжело заболели, вы тем самым предполагаете, что каждый из этих мужчин мог дать вам то, что вам было необходимо, если бы только вы были ему небезразличны. Я думаю, что это предположение необоснованно, и каждый из этих мужчин дал вам все, что мог, а когда этого оказалось недостаточно, отдалился из страха перед непосильной задачей, а также из-за злости на вас и возникшего у него чувства собственной неполноценности. Представьте себе такую ситуацию. Вам нужна вода, вы берете ведро, подходите к колодцу с надписью «Муж» и опускаете в него ведро, а когда вытаскиваете его обратно, оказывается, что ведро наполнено лишь отчасти. Вы обижены, вы злитесь. Вы вновь и вновь опускаете ведро в колодец и вытаскиваете его, каждый раз разливая некоторое количество воды, и каждый раз в ведре оказывается чуть меньше воды, чем раньше. В отчаянии вы поворачиваетесь к другому колодцу с надписью «Семья», но результат тот же. Воды недостаточно, и вас одолевают обида, боль и возмущение. При этом вокруг есть и другие колодцы, из которых при желании можно набрать некоторое количество воды, чтобы в конечном итоге воды стало достаточно для удовлетворения ваших потребностей. Главная ошибка в данном случае – настаивать на том, что один конкретный колодец должен обеспечить вас полностью.

Ваши родители, а затем и каждый из ваших мужей могли дать вам лишь малую часть того, чего вы хотели и в чем нуждались. Из-за собственной пустоты, из-за собственных недостатков они просто не в силах были полностью вас обеспечить. Но мы взрослые люди, и каждый из нас сам несет ответственность за то, чтобы заботиться о себе и удовлетворять все свои потребности. Для этого мы можем использовать самые разные источники, если только откажемся от своеволия и жалости к себе – другими словами, если прекратим попытки извлечь все, что нам необходимо, из одного-единственного источника.

Один из основных признаков зависимости от отношений – отсутствие самостоятельности, которое зачастую, хотя и не всегда, скрывается под маской силы и уверенности в себе. Своими корнями такое отсутствие самостоятельности уходит в детство, в котором огромное количество потребностей остались не удовлетворенными. Люди, зависимые от отношений, не смогут построить здоровые отношения до тех пор, пока не будут готовы использовать больше одного источника для удовлетворения своих потребностей. Нам необходимы разные источники – друзья, собственные интересы, духовная практика и так далее, они поддерживают нас, придают нам сил, заполняют пустоту и делают нас самостоятельными и независимыми. Если же мы отказываемся брать на себя ответственность за удовлетворение наших потребностей таким способом, мы раз за разом будем оказываться в проблемных отношениях, в которых мы либо демонстрируем нашу псевдо-силу и выбираем слабого мужчину, требующего удовлетворения своих потребностей, либо демонстрируем наши потребности и для их удовлетворения выбираем мужчину, который кажется нам достаточно сильным. Однако этот «сильный» мужчина скорее всего окажется таким же зависимым человеком, как и мы сами, который лишь притворяется достаточно сильным, чтобы взять на себя груз наших потребностей, а сам скрывает собственные глубокие потребности, от которых он зависим.

Подозреваю, что, оставляя второй брак позади, вы обращаетесь к друзьям за вниманием и заботой, а также расширяете свои горизонты, чтобы в вашей жизни появились возможности творческого самовыражения и позитивного общения с людьми. Подобное увеличение количества источников удовлетворения ваших потребностей поможет вам в любых будущих отношениях. Оно поможет вам увидеть будущего партнера таким, каков он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Вас не будут ослеплять ваши собственные потребности, когда вы будете вместе, потому что ваши неудовлетворенные потребности будут не так велики. Вероятность «слепой любви» между вами значительно уменьшается, если вы как следует о себе заботитесь. Чем больше мы исцеляем собственные раны и чем меньше нам нужно от партнера, тем больше у нас шансов выбрать человека, не нуждающегося в исцелении собственных ран, который не нуждается в нас и не станет чего-либо от нас требовать. И тогда у нас появляется возможность быть по-настоящему счастливыми и благодарными за то, что мы получаем.

Следующие два письма надо прочитать одно за другим, чтобы понять, какой может быть степень своеволия у женщин, зависимых от отношений. Между строк довольно легко прочесть гнев и презрение к мужчинам, которые Уинн привносит в свои взрослые «любовные» отношения. Как видно из ее первого письма, корни этих чувств уходят в прошлое. Ей необходимо избавиться от обиды на отца, чтобы построить отношения с мужчиной, которые не превратятся в противостояние двух людей.

Хотя эти фрагменты письма не были включены в книгу, во втором письме Уинн также подробно пишет о книгах (включая номера конкретных страниц), которые, на ее взгляд, мне стоит порекомендовать своим читательницам. Кроме того, она прислала мне печатные материалы, которые советует включить в предисловие к моей следующей книге (вместе с именем и адресом для «подтверждения цитат», которые она привела). Она рекомендует мне принять участие в определенной телепередаче и даже предлагает услуги корректора для вычитки моих книг! Потребность Уинн контролировать других людей под маской желания помочь очень типична для тех, кто зависим от отношений.

Г-жа Робин Норвуд!

Мои родители не были алкоголиками, однако мой отец – не сумевший повзрослеть человек, который состязался со мной (а я – с ним) за внимание мамы. Он обвинял меня в болезни матери, и из-за этого я еще сильнее старалась завоевать его одобрение и любовь. Все любовные отношения я завязываю исключительно с неприступными мужчинами. По своему собственному решению я только что порвала зашедшие в тупик отношения спустя полтора года отчаянной борьбы. Я была влюблена в саму идею того, что он никоим образом не отвечал на мою любовь и заботу. Боже, я разрываюсь на части. Я знаю, что поступила правильно, но меня одолевают сомнения, способна ли я на нормальные отношения с любящим и достойным мужчиной. Все они кажутся мне слабыми, скучными и слишком простыми.

Уинн Ф.

Уважаемая Робин!

Прошел почти год с тех пор, как я впервые вам написала. Я продолжаю советовать вашу книгу другим и продолжаю перечитывать ее сама.

Расскажу о переменах в моей жизни. Я провела двадцать один день, программируя себя на поиск идеальной пары, как вдруг мне позвонил «подколодный змей», с которым у нас были отношения. Я встретилась с ним, но он предстал для меня в совершенно ином свете. Его очень трудно забыть. Он врывается в мою жизнь, переворачивает все с ног на голову, а потом вновь исчезает. Тем временем программирование сработало, и в моей жизни вновь появился очень хороший мужчина. Мы с ним знакомы уже три года, и все это время были просто друзьями. Он обладает всеми качествами, которые я искала (и на которые старалась себя запрограммировать), но я отмахивалась от него, потому что он слишком уж обычный, добрый, но скучный, слишком простой. Он явно не относится к «моему» типу мужчин. Он хороший человек, он добр ко мне и очень мне подходит. И хотя разумом я это понимаю, меня все еще тянет к «подколодному змею» – тянет подсознательно, психологически и сексуально.

Я знаю, что мне необходимо перепрограммировать определенные убеждения у себя в голове, чтобы навсегда отпустить «змея». Дело не в том, что он мне нужен. Мне нужно, чтобы я была нужна ему. (То же самое можно сказать о моих отношениях с бывшим мужем много лет назад.) Меня задело, что, получив мое прощальное письмо, он не вернулся и не сказал: «Ты чудесная женщина. Я хочу тебя, я люблю тебя, ты мне нужна!» И тогда я бы могла сказать: «Извини». Как видите, все дело в моем эго.

К сожалению, «подколодный змей» умеет проникать в мои мысли и, фигурально выражаясь, в мою постель, когда я пытаюсь строить отношения с достойным мужчиной.

Наука управления сознанием советует осторожнее относиться к своим желаниям и тому, на что мы себя программируем, потому что именно это мы и получим. Так как «подколодному змею» я была не нужна, я попросила Бога послать мне мужчину, которому я нужна больше, чем он мне. Это я и получила. Я проведу двадцатиоднодневную программу еще раз, и на этот раз попрошу об отношениях, которые основаны на равной и взаимной любви и заботе. Мне пора отпустить «подколодного змея» и взрастить любовь и страсть к достойному мужчине.

В своей жизни я пыталась завоевать расположение как минимум трех мужчин… поэтому я прекрасно понимаю, о чем вы пишете! Я извлекла из этого свой урок и выросла!

Уинн Ф.

Уважаемая Уинн!

Хочу обратить внимание на два важных момента, которые затронуты в ваших письмах. Первый я назову «своеволием против Божьей воли», а второй связан с элементами неприязни, присутствующими в страсти и в процессе соблазнения.

Начнем со второго. Вам явно не нравится мужчина, которого вы называете «подколодным змеем», хотя вы и заявляете, что любите его и вас до сих пор влечет к нему сексуально. При этом сексуальное влечение к достойному мужчине в вашей жизни практически отсутствует. Это очень распространенное явление среди тех, кто зависим от отношений, и не составляет особого труда понять, что вам необходимо избавиться от заблуждения, будто высокая степень сексуального влечения или страсти имеет хоть какое-то отношение к любви. Ваши сексуальные ощущения сродни волнению, которое испытывает охотник, приближаясь к добыче, нежели любви, заключающейся в глубоком и нежном принятии другого человека и заботе о нем. В сексуальном преследовании другого человека проявляются какие-то хищнические инстинкты, проявляется желание подчинить другого человека своей воле с помощью собственной сексуальной привлекательности. Это очень напряженная борьба за власть, за контроль над другим человеком и, разумеется, в конечном итоге – за победу над ним.

В сексуальном преследовании другого человека проявляются какие-то хищнические инстинкты, проявляется желание подчинить другого человека своей воле с помощью собственной сексуальной привлекательности.

Человеку, зависимому от отношений, очень нелегко научиться такому сексуальному взаимодействию с другим человеком, которое основано на подлинной близости, а не на конкуренции и соперничестве, в которых есть элементы неприязни и вражды. Это становится возможным лишь после значительного прогресса в исцелении, когда напряженные сложные отношения теряют для человека свою привлекательность. Когда нашей основной целью становится защита собственного спокойствия и благополучия, а вовсе не поиск подходящего мужчины, тогда и только тогда мы начинаем выбирать себе спутников жизни, к которым относимся с дружелюбием и которые способны полноценно заботиться о нас. У тех, кто исцелился, сексуальные отношения основаны на нежности и подлинной заботе о другом человеке, а не на борьбе за покорение неприступного любовника.

Теперь обсудим первый пункт: своеволие против Божьей воли. Из вашего письма становится очевидно, что вы связаны с тем, что часто называют «Новым мышлением»[13], религиозно-философским течением, которое, помимо прочего, использует так называемые аффирмации[14] для достижения желаемых результатов в жизни. Дальше я выражаю исключительно свое мнение, но я хочу поделиться им с вами.

Я искренне верю в эффективность аффирмаций и всегда советую использовать их для создания позитивных установок (например, «С каждым днем я становлюсь спокойнее») или, в виде отрицательных фраз, для нейтрализации негативных установок (например, «Я больше не страдаю»). Однако я считаю, что мы совершаем огромную ошибку, когда обращаемся к Высшим Силам с просьбой или требованием строго определенного результата, независимо от того, просим ли мы послать нам в партнеры подходящего мужчину, хотим, чтобы произошло определенное событие, или желаем получить ту или иную материальную вещь. Так как мы, в отличие от Высших Сил, не знаем, что именно в конечном итоге пойдет нам на пользу, конкретные аффирмации (или программирование, как Вы говорите) на самом деле ограничивают наш рост и наше благополучие. Наши аффирмации всегда должны быть обращением к духовным законам, которые будут вести нас по жизни, а не своевольными требованиями получить ту или иную вещь, событие или человека. Например, программируя себя на встречу с другим мужчиной, вы, возможно, обрекаете себя на долгие месяцы или годы сложных отношений, хотя это время можно было бы с большей пользой потратить на исцеление.

Большинство женщин, с которыми я работала и которые вели ту же жизнь, что и вы, не в силах были поддерживать здоровые отношения ни с одним мужчиной до тех пор, пока не потратили достаточно времени на то, чтобы лучше понимать и принимать самих себя и окружающих. Им пришлось научиться строить жизнь так, чтобы в центре нее – в качестве главной проблемы или главного решения – больше не находился мужчина. Им пришлось научиться благословлять и прощать или, хотя бы в глубине душе, просить прощения у всех мужчин (и женщин), с которыми они боролись и конфликтовали в прошлом.

Это очень тяжелая духовная работа. Она требует постоянной сосредоточенности на духовном пути, смирения и полной готовности отказаться от знакомого и порой очень дорогого сердцу гнева и уверенности в собственной правоте. Зачастую на это уходят месяцы и даже годы терпеливой работы. И если человек действительно искренне готов к этому, во многих случаях происходит огромный прорыв в понимании происходящего, а боль прошлого отступает. Иногда такие прорывы случаются неожиданно, а иногда проходят постепенно или поэтапно. Иногда они сопровождаются душевной болью, а иногда приносят чистейшую радость. Но каждый раз появляется ощущение того, что вы отпускаете нечто тяжелое и прежде недвижимое – нечто невероятно старое и неизмеримо глубокое. Я считаю, что благодаря такой выработке умения прощать мы усваиваем урок, ради которого наши души выбрали именно такую жизнь.

Ваша обида на отца очень старая, глубокая и горькая. И до тех пор, пока вы не решите исцелить эти отношения, ваши связи с мужчинами всегда будут в некоторой степени омрачены вашими нездоровыми отношениями с ним. Но исцелить отношения – вовсе не значит просто подойти к отцу и сказать ему, как ужасно он себя вел по отношению к вам, надеясь, что он извинится. Нет, это очередное своеволие, в котором вы рискуете собой и своим благополучием, потому что вам нужна та или иная реакция от отца. Чем больше любому из нас требуется определенная реакция от другого человека, тем более мы зависимы от него и тем больше у нас шансов напороться на его защитную реакцию. Если для того, чтобы защититься, ваш отец разозлится или скажет вам, что вы сошли с ума, или будет отрицать все, что вы скажете, или ответит, что он все помнит совершенно иначе, вы наверняка отреагируете наиболее знакомым и привычным для вас способом. Если ваше разочарование обычно сменяется гневом, в этой ситуации вы будете в ярости. Если у вас наблюдается склонность к депрессиям, то неподходящая (то есть не соответствующая вашим желаниям) реакция отца может вызвать у вас мысли о самоубийстве. Если вы привыкли реагировать обидой, вы, скорее всего, утонете в жалости к себе. Если же вы по натуре мстительны, вы можете осыпать его бранью. Разумеется, нельзя допустить, чтобы ваше спокойствие зависело от его реакции. Вы должны научиться жить так, чтобы вам ничего от него не было нужно.

Для этого необходимо ежедневно выполнять свою духовную «домашнюю работу» и молиться о способности полностью простить отца за все, что он когда-либо вам сделал или не сделал, причинив вам боль или обидев вас. По мере того, как вы будете над этим работать, вы заметите, что во сне и наяву к вам все чаще возвращаются травмирующие воспоминания. Создается ощущение, будто, услышав наши молитвы, наше подсознание начинает подстраиваться под наши попытки навести порядок и выводит на первый план забытую боль прошлого, чтобы ее можно было сознательно отпустить. Повторяю, это тяжелый труд. Вы будете сильно уставать. Необходимо отдавать себе отчет в том, каковы масштабы задачи, которую вы на себя берете, и понимать, сколько времени (сколько лет) уйдет на ее достижение. Чаще молитесь о том, чтобы вам послали готовность, силы и смелость честно смотреть на свое прошлое – еще раз пережить все, что вы чувствовали, осознать свою роль в своей жизни, простить себя и других и отпустить боль прошлого. В глубине души вы должны захотеть попросить прощения у отца за всю злобу, презрение и обиду, которые вы к нему испытывали все эти годы. Если у вас есть возможность попросить прощения лично, вы должны захотеть это сделать. Если вы считаете, что это может причинить вред вам, ему или кому-либо другому (либо если это невозможно по ряду других причин), попросите у него прощения мысленно. Это все равно вызовет значительные перемены и в вашей, и в его жизни. Даже если ваш отец умер, примириться с ним еще не поздно. Когда вы будете готовы, начните делать соответствующие шаги к этой цели ради его души и ради своей собственной.

Уинн, лично я верю, что мы живем на земном плане много-много раз, и что наши души пытаются усвоить определенные уроки, чтобы приблизиться к идеалу. Для этого они выбирают определенные жизненные условия, которые дадут им возможность этого добиться. Но, как в вашем случае, чтобы усвоить определенный урок, нам необходимо погрузиться в определенные ситуации, вызывающие у нас естественную реакцию, обратную той, которую мы должны сформировать. И мы усваиваем этот урок именно благодаря тому, что преодолеваем свою естественную реакцию на наши жизненные условия. Например, если моя задача – научиться терпению, мое терпение должно подвергнуться самому жестокому испытанию. И я могу в результате научиться терпению, отказавшись от собственной нетерпеливости, а могу и не научиться. Но возможность научиться терпению появляется исключительно благодаря тому, что это терпение многократно испытывается. Если же моя задача – научиться прощать, мне придется пережить нечто непростительное, и затем, благодаря разрушительному действию боли и обиды, я, вероятно, захочу научиться прощать. Но если я не прощу непростительное, то в чем урок? Как тогда душа сможет расти и развиваться, исправлять совершенные ошибки и искуплять их?

Одна женщина, посетившая мой семинар, сказала, что ее психотерапевт считает, что единственные, кто не обязан прощать, – это жертвы инцеста. На мой взгляд, никто не обязан прощать, но мы должны этому научиться, если действительно хотим исцелиться сами. Прощение не означает, что мы должны вернуться в прошлое и позволить этим людям вновь причинить нам боль. Оно означает, что мы отстраняемся от них в достаточной мере, чтобы больше не принимать их поступки слишком близко к сердцу. Для повышения собственной самооценки мы полагаемся на Высшую Силу, а не на них. Мы понимаем, что они, скорее всего, сами пережили серьезную травму и изо всех сил стараются изжить ее, избавиться от ее последствий, даже если при этом их старания приносят плачевный результат. Мы помним, что их путь в руках Господних так же, как и наш собственный, и мы благословляем их и отпускаем их, чтобы мы сами могли продолжать жить.

Когда вы пишете о том, что хотите «отпустить “подколодного змея”», награждая этого мужчину не самым лестным эпитетом, вы тем самым крепко-накрепко привязываете себя к нему. Злоба и ненависть, которые мы испытываем по отношению к другому человеку, связывает нас с ним прочными узами. Это одна из причин, почему умение прощать и умение просить прощения настолько важны. Именно благодаря прощению мы учимся отпускать и обретаем свободу сами. Без него мы вновь и вновь возвращаемся к этому человеку или к людям, подобным ему, и раз за разом разыгрываем одну и ту же драму. Прощение не делает нас слабаками, о которых другие вытирают ноги, оно освобождает нас, чтобы мы больше никому и никогда не позволяли с собой так обращаться. Прощая, мы платим добром за причиненное нам зло, и тогда это зло больше не властно над нами.

Но смысл акта прощения состоит не только в этом. Как показывает мой собственный опыт, причина, по которой прощение дается нам с таким большим трудом, заключается в том, что мы принимаем, прощаем и отпускаем в другом человеке то же самое, что принимаем, прощаем и отпускаем в самих себе. И вполне возможно, что это преследует нас не из этой жизни, а из предыдущей. Ниже я привожу пример того, как тесно могут быть связаны прощение себя и прощение других. В истории Сью сны, раскрывающие ее опыт прошлых жизней, не являлись ключевым обстоятельством ее исцеления, хотя и пролили свет на многое и в результате стали частью глубокого духовного опыта. Многие читатели могут возразить, что концепция реинкарнации и прошлые жизни не имеют никакого отношения к действительности. Что ж, пожалуйста, берите отсюда лишь то, что приемлемо и полезно для вас, и не обращайте внимание на остальное – это относится ко всему, о чем идет речь в этой книге.

Злоба и ненависть, которые мы испытываем по отношению к другому человеку, связывает нас с ним прочными узами.

Сейчас Сью немного за тридцать. У нее было очень тяжелое детство, и она пережила физическое и сексуальное насилие, в основном со стороны собственного отца, а также со стороны матери, бабушки и одной из мачех. Повзрослев, она вступала в беспорядочные половые связи, ничуть не беспокоясь при этом о собственной безопасности. Она несколько раз была изнасилована и многократно оказывалась в ситуациях, угрожавших ее жизни. Спустя примерно десять лет, потраченные на бесчисленные связи с мужчинами, большинство из которых она намеренно соблазняла, Сью познакомилась с парнем на несколько лет младше себя, который, как и она, отличался компульсивным сексуальным поведением[15]. Когда она в первый раз пришла к нему в гости, пол его квартиры был завален порнографическими журналами и плакатами. До и во время их брака он постоянно ухаживал за другими женщинами и втайне встречался с ними, при этом продолжая злоупотреблять порнографией, в которой все чаще предпочитал сцены подчинения и насилия. На протяжении нескольких лет его компульсивное поведение постоянно усугублялось: еще больше измен, еще больше порнографии, еще больше усилий, потраченных на то, чтобы скрыть первое и второе, избегая при этом Сью. Одновременно Сью все чаще и настойчивее пыталась контролировать мужа, отказываясь при этом от сексуальных контактов с ним. В конечном итоге она подала на развод.

Духовная практика, включая молитвы, медитацию и чтение, всегда была очень важна для Сью. Боль от развода заставила ее обратиться к этим источникам утешения и исцеления с еще большим рвением, чем за все предыдущие годы. Кроме того, она начала ходить на встречи группы Ал-Анон и сосредоточилась на исцелении своей алкогольной созависимости, так как ее мать была наркоманкой, а ее отец, бабушка и муж злоупотребляли алкоголем. Она сделала программу «Двенадцать шагов» основой своей ежедневной духовной практики.

Однако Сью продолжала встречаться с мужчинами, у которых одновременно была химическая и сексуальная зависимости, и каждый новый мужчина оказывался все более и более склонным к насилию. Кроме того, в общественных местах Сью все чаще и чаще сталкивалась с мужчинами, которые обнажались перед ней и в целом вели себя непристойно.

Примерно в это время умер отец Сью. В ее душе одновременно бушевали ненависть к нему и скорбь, и именно в этот период ей стали сниться особенно реалистичные сны. В этих снах она отчетливо осознавала, что их действие происходит в одной из ее предыдущих жизней, и она вела себя точно так же, как ее отец в этой жизни. Она по себе тоже знала, каково быть алкоголиком со склонностью к физическому и сексуальному насилию. Это знание помогло ей перестать осуждать отца и простить его.

Благодаря дальнейшим снам, которые направили ее внимание на ее собственное поведение и чувства, Сью смогла, хотя и с огромным страхом и стыдом, начать признавать собственное компульсивное сексуальное поведение. Она начала осознавать, что она вела совершенно бесконтрольную половую жизнь, а затем вышла замуж за человека, которого она пыталась контролировать, невзирая на то, что усугублялись ее собственные проблемы. И вот тогда ее повседневная действительность начала меняться. Через какое-то время ей перестали встречаться мужчины, ведущие себя непристойно. Ненормальные, зависимые мужчины, к которым ее тянуло до и после брака, перестали быть для нее привлекательными, как и она для них. Они тоже начали исчезать из ее жизни.

Все эти сны помогли Сью признать и принять собственное компульсивное сексуальное поведение, а затем простить себя за него. И при этом она смогла простить и тех, кто обидел ее. В то же самое время Сью все чаще находила в себе силы говорить «нет» ненормальным людям и ситуациям, которые в прошлом необъяснимым образом привлекали ее. И, наконец, такие люди и ситуации прекратили появляться в ее жизни, потому что она усвоила уроки, которые те должны были ей преподать.

Яркие необычные сны стали для Сью настоящим подарком, пришедшим из глубин ее души, который способствовал ее выздоровлению. Они появились в ответ на ее решение исцелиться и благодаря ее преданности духовным принципам. Она мудро приняла эти сны, а не использовала их для соблазнительной, но отвлекающей от подлинного исцеления погони за знаниями о прошлых жизнях. Она осознала, что причина, по которой мы изначально ничего не знаем о своих прошлых жизнях, заключается в том, что они не должны отвлекать нас от жизни нынешней. Наша задача – сосредоточиться на том, что происходит сейчас, в этой жизни. Мы парадоксальным образом готовы путешествовать в прошлое и будущее, с одного края света на другой в поисках просветления, но при этом работа нашей души всегда у нас перед глазами. Не будь этих сновидений, Сью все равно работала бы над собой, чтобы научиться прощать себя и других. Сны стали для нее лишь дополнительным объяснением после того, как она уже начала работать над собой, используя духовные практики.

Невозможно переоценить всю тяжесть, болезненность и трудоемкость этого процесса самопознания и исцеления. Но единственной альтернативой для Сью была жизнь (и, что вполне предсказуемо, довольно скорая смерть), неизбежно связанная с ее зависимостью.

Ничто не стоит на месте, и, если мы не движемся вперед, мы движемся назад. А наша задача – расти, учиться и очнуться. Именно поэтому в повседневных отношениях нет случайностей. Нас необъяснимо влечет к партнерам, с которыми мы либо сможем усвоить наши личные уроки, либо запутаемся в паутине собственных нездоровых моделей жизни и отношений – моделей, которые в конечном итоге будут оказывать на нас сильное давление, чтобы заставить нас изменить свою жизнь. Я также верю, что не бывает случайностей, когда дело касается близких нам душ – будь то отец, мать или другой человек, к которому у нас формируется компульсивная привязанность. Несмотря на все сложности, которые они могут для нас создать, эти люди все равно остаются ценными дарами для нашей души. Они дают нам возможность усвоить следующий духовный урок. Либо мы усваиваем его, либо нам становится хуже и, несмотря на религиозную или духовную практику, мы отдаляемся от своей духовной сущности.

Поэтому, видите ли, Уинн, мы обязаны работать прежде всего над собой, стараться изменить собственную душу и перестать идентифицировать себя с той ролью, которую мы очень долго играли в отношениях с близкими людьми – ролью жертвы, мученика, спасителя или справедливого мстителя, а, возможно, и со всеми этими ролями, если мы играли их по очереди. Разумеется, это гораздо сложнее, чем просто выйти в свет, познакомиться с очередным мужчиной и надеяться, что на этот раз он окажется «тем самым». Ни один мужчина не будет «тем самым» до тех пор, пока мы не исцелим в себе то, что вынуждает нас искать утешения в конфликтах и войне интересов, вызывает потребность победить или проиграть, а затем обвинять другого человека в наших проблемах.

Те, кто хорошо знаком и с зависимостью, и с процессом ее исцеления, практически постоянно имеют дело с двумя очень сложными ситуациями: встречи с зависимыми людьми, которые пытаются доказать, что зависимыми не являются, и встречи с людьми, которые настаивают, что они исцелились, хотя это не так. Встречи первого типа чаще всего случаются с теми, чья зависимость осуждается окружающими, а встречи второго типа чаще происходят с теми, чья зависимость практически не осуждается обществом. Признание в том, что ты пытаешься исцелиться от зависимости от отношений (постановка вопроса и используемая терминология в данном случае не имеют значения) зачастую вызывает сочувствие, а не осуждение в современном обществе, ведь это одна из самых романтизированных зависимостей. Большинство людей считает, что она имеет мало общего с такими серьезными заболеваниями, как наркотическая зависимость или алкоголизм. Более того, поскольку исцеление от зависимости от отношений требует серьезных усилий, но не поддается точному измерению, зависимые от отношений люди очень часто утверждают, что исцелились, хотя на самом деле далеки от этого. Такие заявления, как «На этот раз я действительно усвоила урок», «Я никогда не вернусь к прежней жизни. Это слишком унизительно» или «Теперь со мной все будет в порядке. У меня достаточно дел, и теперь я слишком занята, чтобы за ним бегать», чаще бывают признаками заболевания, а не исцеления. Ни одно из этих заявлений не признает невероятную власть зависимости от отношений над ее жертвами или невероятную дисциплинированность и труд, необходимые для ее преодоления.

Исцеление всегда будет процессом и никогда не станет законченным результатом.

Всегда есть огромное искушение считать себя исцеленными, когда на самом деле мы едва начали процесс перемен и роста, борьбы и самопознания, который будет длиться всю жизнь. Очень важно понять, что исцеление всегда будет процессом и никогда не станет законченным результатом. Каждый день исцеления – одновременно бесценный дар и великолепное достижение.

Глава третья

…страдают от побоев и домашнего насилия

Рабочее определение зависимости таково: мы зависимы, если не в состоянии прекратить делать то, что явно причиняет нам вред, несмотря на очевидность этого вреда. Мы не останавливаемся, даже испытав на себе негативные последствия зависимости, как в психологическом плане (унижение и деградация), так и в физическом (ухудшение общего состояния здоровья и, возможно, травма или серьезное заболевание либо его рецидив). Люди, лучше всех понимающие наше состояние (специалисты, работающие с зависимостями или другие зависимые люди, которые уже выздоравливают), говорят нам, что мы несчастны и нездоровы и, если мы не изменим своего поведения, будет только хуже. Но ни эти знания, ни продолжающиеся страдания не влияют на наше необъяснимое желание следовать выбранной модели поведения, независимо от интенсивности боли, которую мы испытываем. Это зависимость.

Это определение настолько не соотносится с обычными рациональными методами решения проблем, к которым прибегает большинство людей, что многие зависимые люди, как и те, кто их окружает, не могут понять, как поведение человека может быть настолько нелогичным и неуправляемым. Зависимых считают глупыми и упрямыми все, кто пытается их изменить, да и сами они разделяют это мнение. И только полное осознание природы и силы зависимости поможет понять основную причину этого, казалось бы, необъяснимого поведения, и, если зависимый человек этого захочет, начать процесс исцеления. Один из ярких примеров такого необъяснимого поведения – поведение женщин, ставших жертвами бытового насилия[16]. Письмо Мэг наглядно демонстрирует иррациональность зависимости от отношений в тех случаях, когда речь идет о побоях и насилии над женщиной. Объяснить суть происходящего и начать эффективное лечение можно, лишь увидев в этой ситуации наличие зависимости от отношений.

Мэг – типичный пример женщины, страдающей от побоев в семье; в своей практике я постоянно встречаю множество таких женщин. Она родилась в семье, где рукоприкладство было привычным делом; ее очень привлекает хаос и сильные переживания; ее партнер поднимал на нее руку еще до того, как она призналась ему в своих чувствах. Очень важно учитывать эти факторы, если они имеют место (они присутствуют в жизни каждой женщины, страдавшей от бытового насилия, которую я консультировала), чтобы не воспринимать женщину, которая терпит побои, как наивную жертву жестокого мужчины, ибо в противном случае любое лечение будет обречено на неудачу.

Рискуя показаться многословной, повторю, что мы естественным образом выбираем такие отношения, с которыми уже знакомы и к которым привыкли. Недаром в английском языке прилагательное familiar («знакомый», «привычный» или «близкий») образовано от существительного family («семья»). Таким образом, любой опыт отношений, который мы получили в семье, где воспитывались, всегда будет казаться нам самым близким и комфортным, какими бы нездоровыми ни были отношения в нашей семье. Если в детстве в семье мы регулярно сталкивались с насилием и жестокостью, то, повзрослев, автоматически будем выбирать партнера и ситуацию, для которых вновь будут характерны насилие и жестокость – во-первых, потому, что это согласуется с нашим прежним опытом отношений, и, во-вторых, потому, что подобные ситуации, возникающие в нашей жизни снова и снова, раз за разом дают нам возможность сделать то, чего мы хотим больше всего – выйти из них победителями. Пережив душевную травму любого рода, мы всегда (обычно подсознательно) стремимся воссоздать травмирующую ситуацию, чтобы на этот раз одержать верх там, где раньше мы всегда терпели поражение. Чем сильнее травма, тем сильнее нас одолевает это желание.

Женщины, страдающие от побоев и домашнего насилия, совершенно разные, но в душе каждой из них всегда присутствует злоба, накопившаяся из-за того, что в детстве с ними жестоко обращались.

От побоев и бытового насилия страдают совершенно разные женщины, от беспомощных и отчаявшихся до, как кажется на первый взгляд, вполне уверенных в себе во всех остальных аспектах жизни, от обиженных на весь мир до агрессивных. В душе каждой из них всегда – всегда! – присутствует злоба, которая тлела и не давала им покоя задолго до появления в их жизни нынешнего партнера. Эта злоба появилась в результате того, что каждую из этих женщин унижали и оскорбляли, когда она была еще ребенком и не могла дать отпор или защитить себя. Для того чтобы исцелиться и изменить модель своего поведения в отношениях с другими людьми, нужно признать наличие этой злобы, осознанно ее переживать и понять, какие уловки вы используете, чтобы отрицать существование этой злобы, подавлять ее или выплескивать ее наружу.

Я хочу сразу внести ясность: говоря о том, что вы должны признать эти факторы, я ни в коем случае не утверждаю, что женщина сама виновата в том, что ее избивают. Каждый, кто совершает насилие в отношении другого человека – преступник и в любом случае отвечает за свои насильственные действия. Но сама женщина, страдающая от бытового насилия в семье, и люди, которые будут помогать ей, должны признать, что она оказалась в такой жизненной ситуации из-за того, что испытывает сильное влечение к жестоким мужчинам. Специалисты, работающие с жертвами домашнего насилия, а также сотрудники правоохранительных органов и представители так называемых хелперских профессий[17] постоянно убеждаются в том, что сильное влечение к партнеру сводит на нет все попытки помочь женщине и защитить ее. Подобное влечение нужно признать, с ним нужно работать.

На самом деле есть три аспекта, которые должны учитывать любая организация и любой специалист, оказывающие помощь женщинам, страдающим от бытового насилия, чтобы добиться положительных результатов: бесспорное наличие у таких женщин явной зависимости от отношений, высокая вероятность наличия у них алкогольной созависимости и возможность наличия химической зависимости. Около восьмидесяти процентов людей, занимающихся рукоприкладством, страдают от алкоголизма, что автоматически превращает их партнеров в со-алкоголиков. (К тому же, большинство женщин, страдающих от побоев в семье – дочери склонных к насилию алкоголиков.) Кроме того, около половины всех женщин, которые ищут защиты от своих мужей или парней, поднимающих на них руку, сами имеют химическую зависимость. Специалисты, работающие с женщинами, ставшими жертвами бытового насилия, зачастую не решаются затрагивать вопросы, связанные с алкоголизмом или наркозависимостью их пациенток, опасаясь, что те бросят лечение. Но нельзя рассчитывать на эффективность лечения, если не учитывать такие факторы, как алкоголизм или другая наркотическая зависимость пациента. Когда имеет место насилие, ни одна женщина, которая в этот момент сама имеет химическую зависимость, не сможет найти в себе силы для исцеления зависимости от отношений и приобрести необходимые для этого навыки. Если химическая зависимость налицо, ее лечение будет неизбежным первым шагом в процессе исцеления таких женщин.

Посещая занятия в группах «Анонимных алкоголиков» или участвуя в других программах «Двенадцать шагов» по борьбе с химической зависимостью, женщины, ставшие жертвами бытового насилия, почувствуют на себе исцеляющую силу духовно ориентированной группы поддержки. Этот опыт будет полезен для исцеления от любой другой зависимости, в том числе и зависимости от отношений. Таким же образом посещение занятий в группах Ал-Анон пойдет на пользу всем женщинам, которые стали жертвами домашнего насилия и могут также считаться со-алкоголиками (жертвами алкогольной созависимости), так как либо имеют партнера-алкоголика, либо выросли в семье алкоголиков, либо имеет место и то, и другое. Если проблема не в алкоголизме женщины или ее партнера, она может получить необходимую помощь на занятиях «Анонимных зависимых от отношений» (Relationships Anonymous, см. главу 9), которые тоже используют программу «Двенадцать шагов», или пройти другую программу по борьбе с зависимостью от отношений, в основе которой лежат «Двенадцать шагов». Независимо от особенностей конкретного случая, каждая женщина, ставшая жертвой семейного насилия, должна пройти по крайней мере один курс программы «Двенадцать шагов». Участие в соответствующей программе (или программах) должно стать первым шагом на пути к исцелению.

Исцеление от зависимости от отношений, а в особенности от той ее формы, которая характерна для женщин, подвергающихся бытовому насилию, представляет собой очень сложный пошаговый процесс, требующий огромного желания исцелиться. Эта болезнь так же коварна, непостижима и сильна, как алкоголизм, но процент исцелившихся от нее ниже, – возможно, потому, что пациент может одновременно иметь несколько зависимостей (кроме уже упоминавшихся алкоголизма и наркозависимости, женщины, ставшие жертвами домашнего насилия, часто страдают от компульсивного переедания и зависимости от секса).

Работать с женщинами, ставшими жертвами бытового насилия, нелегко не только потому, что процент исцеления среди них низок, но и потому, что исцеление занимает очень длительное время, порой много лет. Жизненная драма напуганной, потерянной, разбитой и отчаявшейся женщины, ставшей жертвой жестокого обращения, почти неизбежно «цепляет» ту часть существа терапевта, которая желает спасти ее, помочь ей, контролировать ее. Но для того, чтобы оказать подлинную помощь, нужно всегда помнить о конкретных принципах исцеления и разделять их с пациентом.

Например, читая письмо Мэг, так и хочется сделать то, о чем она просит – сказать, стоит ли ей остаться с мужем или уйти. Однако, даже если такой совет дает психотерапевт, а не близкий друг, он бесполезен и ни на что не повлияет, потому что там, где есть зависимость, советы не помогают. Единственно возможный вариант – предложить Мэг начать лечиться от зависимости от отношений, шаг за шагом, день за днем.

Уважаемая Робин Норвуд!

Я читаю вашу книгу и отождествляю себя с женщинами, о которых вы пишете.

Мне двадцать четыре года, три месяца назад я вышла замуж. Мои родители разошлись, когда мне было одиннадцать, и официально оформили развод, когда мне было шестнадцать. Когда отец бывал дома, то был для нас скорее надсмотрщиком, а не отцом, и воспитывал нас с помощью побоев, а не задушевных разговоров.

Когда мне было восемнадцать, и я заканчивала школу, я жила с отцом в штате Массачусетс (мама с другими детьми жила в Огайо). У меня был роман с парнем, которому было двадцать четыре года, он водил крутую машину и жил с родителями. Когда я сказала, что хочу его бросить, он был в ярости и набросился на меня. Если я начинала язвить во время наших ссор, он мог ударить меня так, что сбивал с ног. Однажды ночью он пытался меня убить, чтобы я «никому больше не досталась». Мне удалось сбежать и поймать патрульную машину, которая довезла меня до дома. Когда отец увидел, в каком состоянии я вернулась, он пришел в бешенство, схватил ружье и ушел. Вернувшись, он предъявил мне ультиматум: либо я подаю в суд на этого парня, либо он его застрелит. Я подала заявление, но сказала отцу, что на судебное разбирательство не пойду. Так и не пошла. Я вернулась в школу и больше никогда не видела того парня.

В колледже у меня ни с кем не было серьезных отношений. Закончив колледж, я получила временную работу и искала жилье. Я планировала вернуться домой в Вустер и рассчитывала на то, что отец поможет мне устроиться. Он собирался найти мне квартиру в уплату студенческого кредита, деньги от которого он у меня забрал еще на первом курсе. Но я встретила Тима и стала искать способ никуда не переезжать и остаться в Нью-Рошелле. Я переехала к Тиму, и следующие три месяца сидела без работы. Потом позвонил мой бывший начальник и пригласил меня на еще одну временную работу. Я вернулась на работу с надеждой, что на этот раз нашла постоянное место.

Между мной и Тимом бушевали страсти. Иногда мы ругались ночи напролет, и он распускал руки. Потом я рыдала, а он меня успокаивал. Потом мы мирились и занимались сексом.

Я постоянно грозилась съехать и поэтому вечно упаковывала и распаковывала свои вещи. Друзья волновались за меня и советовали избавиться от него. Вместо этого я избавилась практически от всех друзей.

В конце концов Тим повез меня к отцу в Вустер, и мы орали друг на друга всю дорогу. Он даже ударил меня газетой по лицу, когда я выехала за разметку.

Целый месяц я жила с отцом, и он изводил меня разговорами о моем лишнем весе и о том, когда же я наконец найду работу. Тим (вы не поверите) утешал меня по телефону и просил вернуться домой.

Наконец Тиму надоело сидеть в Нью-Рошелле, и он приехал ко мне в Вустер. Мы поругались, и я вышвырнула его вон. Он добрался до трассы и пошел домой пешком. Я не находила себе места и рыдала восемь часов подряд, пытаясь до него дозвониться.

Он согласился переехать в Вустер, но куда-то пропал на две недели. Он исчез, и никто, даже его мать, не знал, где он. Потом он говорил, что ездил в Мексику и Калифорнию, чтобы попытаться меня забыть.

За это время я успела завести коротенький роман с охранником из нашего офиса. Когда Тим, наконец, объявился, я закончила этот роман после пары тайных свиданий.

Наша жизнь в Вустере тоже была омрачена скандалами и драками. Я попросила его уехать. Он уехал. Потом я умоляла его вернуться. Он вернулся.

А потом мы решили пожениться – это была моя идея. Он выкупил мое обручальное кольцо из ломбарда (у него сохранился чек), и спустя два месяца мы поженились.

Через месяц после свадьбы я впала в депрессию и пыталась покончить с собой с помощью таблеток. Психиатр посоветовал нам обратиться к психологу, специалисту по семейной психотерапии. Тим согласился, но потом отказался идти на консультацию.

Недавно он принес домой пистолет, который ему выдали на работе для самозащиты в ночную смену. Его грабили два раза. Я боюсь, что теперь этот пистолет будет фигурировать в наших домашних стычках. Прошлой ночью он разбудил меня (я спала в другой спальне) и потребовал, чтобы я ушла из дома в двенадцать ночи, потому что он так зол, что может меня ударить.

Я пошла к отцу, и до сих пор живу у него, пытаясь понять, что со всем этим делать??!!??

Мы поругались из-за того, что я должна была подписать документы от одной дамы, у которой от моего мужа ребенок, и она хочет, чтобы он платил алименты. А еще он сказал, что я должна уйти, потому что хлопаю дверями после того, как он просил меня этого не делать.

Теперь он хочет, чтобы я опять вернулась домой. Я сказала ему, что отец помогает мне найти новое место, и что скоро я получу судебное решение о расторжении брака.

Тим обещает, что будет внимательнее, что не будет распускать руки, что пойдет к семейному психологу и т. д. и т. п.…

Робин, где-то в глубине моего сознания я понимаю, что наши отношения безнадежны. Поможет ли нам консультация специалиста по вопросам семьи и брака? Может быть, нам будет лучше друг без друга?

С другой стороны, когда мы не ссоримся, то можем подолгу говорить о религии, обществе, семье, детях. Каждую неделю мы ходим в кино или находим другие развлечения.

Но он все равно не очень-то заботливый, а в первый год нашего романа, когда мы еще жили в Нью-Рошелле, вообще забыл о моем дне рождения. Он безразличен ко всем праздникам, на которые принято дарить подарки.

Стоит ли мне на что-нибудь надеяться, несмотря на все это? Пойти к семейному психологу? Или бросить все и развестись?

Мэг К.,пытающаяся поступить как лучше.

Уважаемая Мэг!

Вы страдаете от одного из самых ужасных типов зависимости от отношений. Не только ваше здоровье, но и сама ваша жизнь в опасности, как вы сами уже догадались, когда Тим принес домой оружие. Тем не менее, даже если бы я сказала, что вам лучше держаться от Тима подальше (а я уверена, что другие вам это говорили), мой совет не помог бы вам сразу же это осуществить. Вместо этого я призываю вас разобраться с собственной зависимостью от Тима – не ради него и не ради сохранения брака, а для того, чтобы помочь себе и навести порядок в своей жизни. Помочь себе не обязательно означает держаться от Тима подальше. Это необходимо вам независимо от того, вернетесь вы к нему или бросите его. Если вы не будете лечить свою зависимость, вашей жизни так и будет угрожать опасность. Это не пройдет само собой. Даже если на месте Тима окажется кто-то другой, с каждым разом ваши столкновения будут все более яростными, что приведет к более серьезным физическим травмам. И ваша зависимость от отношений, и склонность вашего партнера к жестокости – прогрессирующие заболевания[18], которые со временем обостряются.

Очень многие мужчины, склонные к жестокости – это еще и алкоголики, а многие женщины, которых избивают, выросли в семьях, где родители пили и распускали руки, поэтому для большинства женщин, ставших жертвами бытового насилия, подходят программы Ал-Анон. Если это именно ваш случай, считайте, что вам повезло, потому что нет лучшего места, где вас убедят в том, что вы бессильны повлиять на поведение другого человека и перепады его настроения. Когда вы полностью осознáете свое бессилие перед Тимом, то с помощью специалистов и индивидуально разработанной программы вы начнете учиться заботиться о себе и со временем исцелите ту часть вашей души, которая до этого момента нуждалась в том, чтобы выбирать опасных мужчин и опасные ситуации.

Как и многие женщины, которых в детстве били и унижали отцы, вы до сих пор очень привязаны к своему отцу (как и он к вам). У вас много общих дел, которые делают вас зависимыми друг от друга. Так как ваш отец был первым человеком, который бил вас, всякий раз, бросая своего партнера, вы возвращаетесь к нему, в его дом с его правилами, за его советом, его одобрением, его «защитой», но по сути попадаете из огня да в полымя. Вы постоянно реагируете то на него, то на другого агрессивного партнера, и по очереди видите в каждом из них то источник поддержки, то проблему. Научиться вести себя по-другому – сохраняя душевный покой, разобраться с собственным гневом, исцелить себя и со временем научиться жить более спокойной жизнью – это гораздо более сложная задача, чем продолжать жить, постоянно сталкиваясь с физическим насилием и переезжая с места на место.

Умение сохранять душевный покой и заживлять душевные раны спасет вам жизнь.

Вы не сможете изменить свою жизнь самостоятельно или только с помощью психотерапевта. Вам нужен такой источник поддержки, который будет доступен всегда. Вам нужны люди, которые поделятся с вами своими методами исцеления, и которые не будут потворствовать вашему навязчивому поведению и поступкам, характерным для вашего заболевания (звонки ему, попытки его найти, попытки его контролировать или наказывать, разговоры о нем, беспорядочные романы с другими мужчинами и так далее). Вам нужны люди, которые своим примером помогут вам найти нужные ориентиры в жизни, научат вас полагаться на Высшую Силу, а не на Тима или вашего отца, чтобы решить свои проблемы и избавиться от боли.

Мэг, запомните, пожалуйста, что знать причины своих поступков – полезно, но недостаточно для того, чтобы заставить вас измениться. Когда вы признаетесь себе в том, что просто не можете самостоятельно преодолеть свое влечение к жестоким мужчинам, и присоединитесь к тем, кто тоже пытается излечиться от подобного влечения, вы встанете на путь, ведущий к нормальной спокойной жизни. Я надеюсь, что в вашем городе вы найдете специалистов и группы взаимопомощи, работающие по программе «Двенадцать шагов».

Уважаемая Робин!

Я выросла в очень консервативной и добропорядочной семье, где никто не пил, не употреблял наркотики, не сквернословил, где не было ничего, кроме замечаний, жесткой дисциплины и строгих наказаний. Сейчас я замужем, и я знаю, что наши отношения с мужем не назовешь здоровыми, я уверена, что в моем случае это зависимость, и я каждый день спрашиваю себя: почему, почему, почему я все еще с ним? Многие годы (лет пять или шесть) мой муж плохо обращался со мной и оскорблял меня – словесно, эмоционально и психологически, и, в конце концов, преступил черту и перешел к физическому насилию (хотя я никогда не думала, что он на это способен). Все бы ничего, но за последний год на меня дважды поднимал руку его пятнадцатилетний сын (от его первого брака), и я уверена, что это может произойти еще не раз. Я ходила к двум консультантам по семейным проблемам (к светскому специалисту и к священнику), и еще к двум психологам, и они советовали мне расторгнуть этот брак. Мой муж уже побывал у трех психологов, и мы потратили кучу денег, пытаясь его вылечить, но все напрасно. Мне кажется, что все вокруг (друзья, родственники, работники правоохранительных органов, консультанты из местного центра помощи женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, и другие) думают, что мне нужно покинуть свой дом, потому что там живет не один мужчина, поднимающий на меня руку, а двое! Сын уже превосходит своего отца в жестокости, и наш дом похож на поле брани. Как будто везде разлит бензин, и достаточно просто чиркнуть спичкой. И несмотря на это, я все еще здесь!

У сложившейся ситуации есть много разных сторон, и все они очень усложняют дело. Для меня большое значение имеет тот факт, что в вашей книге вы обращаете особое внимание на духовные аспекты зависимости и ее исцеления. Будучи христианкой, я никак не могу найти середину или компромисс между двумя крайностями. Я посещаю отличные курсы для женщин, ставших жертвами насилия, которые я нашла благодаря «Христианской ассоциации молодых женщин», и в то же время я постоянно слышу: «Брось эту сволочь!», «Пошли его к черту!», «Убирайся оттуда поскорее!», «Подавай на развод!» и тому подобное, и в результате только об этом я и думаю, и, если честно, это меня беспокоит. Но, с другой стороны, церковь, Библия и большинство моих верующих друзей говорят о том, что брак нужно сохранить ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО. И это вторая крайность. Мне говорят, что никогда нельзя сдаваться. Развод – ни за что и никогда. Неужели сохранение брака важнее моей безопасности?!?! Мне стало ясно, что эти люди хотят превратить меня в мученицу и поставить крест на всей моей жизни, лишив меня всякой надежды на то, что когда-нибудь я смогу стать счастливой. Я принимала то одну сторону, то другую, а проблемы так и оставались неразрешенными. Ваши слова о духовном развитии как неотъемлемой составляющей исцеления придали мне сил. Я очень хорошо знаю, как важно, чтобы был Кто-то Еще, к кому можно обратиться, когда личный уровень отчаяния и безысходности доходит до предела. Сегодня многие отворачиваются от Господа, поэтому я была так сильно удивлена, найдя Его имя на страницах книги, которую я купила в обычном магазине.

Фэй К.

Уважаемая Фэй!

В моей практике встречались отношения, похожие на ваши – отношения, превратившиеся в тяжелое противостояние, в ходе которого каждая сторона вызывала подкрепление в виде семьи, друзей, священников, консультантов и полицейских. Картина всегда одинаковая – это напряженная борьба двух очень ожесточившихся своевольных людей, каждый из которых намерен изменить (взять под контроль) другого. Им тяжело изменить такой характер отношений между ними, и они снова и снова выходят на ринг, потому что каждый из них стремится победить, одержать верх над своим противником. Это верно и в отношении того, кто занимается рукоприкладством, и в отношении его жертвы.

В этом непрекращающемся конфликте у вас есть одно большое преимущество перед мужем и его сыном – ваша религиозность. Быть христианином означает проявлять смирение, кротость и покорность Божьей воле, и, возможно, именно поэтому вы считаете, что ваше беспокойство по поводу поведения вашего мужа связано с христианским побуждением помочь ему. Я полагаю, что дело может быть совсем в другом. Возможно, как и многие другие люди, вы используете религию для того, чтобы замаскировать свое своевольное решение изменить мужа, думая, что Господь будет на вашей стороне в этой борьбе. Скажите честно: каждый раз, когда вы пытались заставить своего мужа измениться, вы делали это из любви к нему или с целью манипулировать им? Не забывайте о том, что, когда мы решаем за других, кто прав, а кто виноват, мы лицемерим, а это никак не соответствует духовным принципам кротости и смирения.

К сожалению, лицемерное убеждение в том, что только мы точно знаем, кто прав, может стать непреодолимым препятствием к пониманию истинных мотивов наших поступков. Я надеюсь, вы сможете постепенно осознать тот факт, что, вступая в этот брак, вы уже были преисполнены обиды и злости из-за того, что пережили в своей семье в детстве, а, воюя с мужем, вы даете выход этой злости и одновременно подпитываете ее.

Скажите честно: каждый раз, когда вы пытались заставить своего мужа измениться, вы делали это из любви к нему или с целью манипулировать им?

Можно развестись и потом годами продолжать воевать друг с другом, поэтому вопрос вовсе не в том, развестись ли вам или остаться вместе. Если вы действительно хотите исцелиться от зависимости от отношений, вы должны взять на себя ответственность за то, что сами выбрали этого партнера, и понять, что из этих отношений вы должны вынести для себя определенные уроки. Урок первый – оставить стремление изменить другого человека. Затем вы должны со всей ответственностью подойти к лечению душевных травм, которые вам нанесли в детстве. Эта задача требует концентрации внимания, и ваш муж, а теперь и его сын, будут постоянно вас отвлекать. Когда вы захотите взяться за эту задачу, вы, конечно же, не позволите им этого делать. Вы будете лучше заботиться о себе, а их судьбами предоставите заниматься Господу.

В процессе исцеления мы больше не думаем о том, как другие люди отреагируют на наши слова или поступки – «услышат» ли, изменят ли свое отношение, станут ли сожалеть о том, что сделали, или разозлятся и оставят нас, или поступят как-то иначе. Наоборот, мы делаем свое дело и говорим то, что считаем нужным (как правило, говорим намного меньше, чем раньше), с одной только целью – сохранить мир в своей душе. Мы больше не принимаем участия в борьбе – и тогда эта борьба заканчивается. Поймите, Фэй, чтобы исцелиться, нужно не победить в борьбе с другим человеком, а просто прекратить вести эту борьбу со своей стороны. Когда мы перестаем пытаться заставить другого человека измениться и сосредотачиваемся на собственном исцелении, наступает период ужасного напряжения, в течение которого мы осваиваем другие способы мышления и поведения. Партнер может попытаться опять втянуть нас в борьбу, и мы даже подсознательно захотим вернуться к прошлому и сделать то, что всегда делали. Когда мы заботимся о себе, в какой-то момент мы можем обнаружить, что это положительно сказывается и на нашем партнере, и на отношениях с ним. Но это происходит не всегда. Как ни странно, легче уйти, если это становится окончательным решением уже после того, как мы исцелились. По мере того, как мы учимся переключать свое внимание с попыток изменить другого человека на заботу о себе, мы естественным образом устраняемся от борьбы с этим человеком, все больше принимаем его таким, каков он есть, и меньше раздражаемся. Запомните, не любовь, а злость заставляет большинство людей сохранять нездоровые отношения. Когда мы перестаем настаивать на том, чтобы он