Вы не авторизовались

Прошлым летом бесплатное чтение

Кэрри Лонсдейл
Прошлым летом

Kerry Lonsdale

LAST SUMMER

* * *

Все рассказанное здесь – придумано автором. Имена, персонажи, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое сходство с реальными людьми, живыми или нет, совершенно случайно.

Эвану, моему любимому лыжнику. Пусть снега будет достаточно, воздух чист и горы покорятся тебе.

Пролог

Выдержки из записи интервью

18 августа 2018

Отель «Фармонт», Сан-Франциско, Калифорния

Интервьюер: Элла Скай, журнал «Люкс Авеню», ведущий журналист

Интервьюируемый: Амира Сильверс, актриса, обладатель премии «Оскар»

(Продолжение записи)

Амира: Моя мать всегда учила меня – чем больше шрамов от укусов на языке, тем счастливей брак.

Элла: Что она имела в виду?

Амира: Залог успешного брака не в том, чем вы делитесь со своим супругом. А в том, чем вы не делитесь. Вы замужем, Элла?

Элла: Да. Три года.

Амира: Как зовут вашего мужа?

Элла: Дэмьен Расселл.

Амира: Точно. Успешный предприниматель, создавший компанию, – прямой конкурент компании его собственного отца, да? Кажется, я где-то об этом читала.

Элла: Ну, я бы не называла это так.

Амира: Хм. Вы счастливы?

Элла: С Дэмьеном? Да, очень.

Амира: Тогда послушайте меня. Прикусите язык. И с вами не случится того, что со мной.

Элла: Вы недавно прошли через развод. Об этом везде писали, но до сих пор вы ни с кем не говорили об этом. Что же произошло?

Амира: Я поняла, что моя мать была права. Смешно, что это произошло таким образом. Я слишком много рассказала Гарри, вот и все.

Элла: Вы не хотели бы уточнить?

(Пауза)

Элла: Я понимаю, вам трудно говорить об этом, но…

Амира: Нет, если бы я не хотела говорить об этом, я не давала бы вам интервью.

Элла: Я не тороплю вас.

(Пауза)

Амира: Мне было четырнадцать, когда мой отчим продал меня в притон, чтобы расплатиться со своим поставщиком наркотиков. Я провела там полгода, занимаясь проституцией, пока власти не обнаружили этот притон, где держали меня и еще шесть девочек.

Элла: Господи.

Амира: Когда мне исполнилось восемнадцать, я в тот же день ушла из дома, чтобы никогда не возвращаться. Я изменила имя и похоронила прошлое. Я никому не рассказывала, через что мне пришлось пройти, до того как сказала Гарри.

Элла: Как долго вы были женаты?

Амира: Пять лет.

Элла: Почему вы ему рассказали?

Амира: Из чувства вины. Мне было противно иметь от него секреты.

Элла: И какой была его реакция?

Амира: О, он очень сочувствовал – пока не начал меняться.

Элла: Как это?

Амира: Сперва это было почти незаметно. Он напрягался, когда я его обнимала. Потом он перестал инициировать секс, а потом секс вообще прекратился. Когда он вручал мне документы о разводе, он едва мог взглянуть на меня. Он утверждал, что, когда он целует меня, у него перед глазами встают десятки мужчин без лица, и все они меня лапают.

Элла: Ну и козел. (Пауза) Простите, вырвалось.

Амира: Вы правы. Он козел. Тем хуже для меня, я все еще люблю этого мерзавца. Я так хочу забыть…

(Пауза)

Элла: Что вы хотите забыть?

(Пауза)

Элла: С вами все в порядке?

Амира: (Плачет.) Да… В смысле, нет.

Элла: Хотите прерваться? (Пауза) Нет? Хорошо, так что же вы бы хотели забыть?

Амира: Все. Все, что случилось со мной и с Гарри. Я хочу забыть, как любила этого козла, я хочу забыть его. И я знаю, как это сделать.

Элла: Вы – что?

(Пауза)

Амира: Уберите эту штуку.

{Конец записи}

Глава 1

Ноябрь 2018

– Элла.

Тихий шепот откуда-то прорвался в ее сон. Кто-то звал ее.

– Элла.

Снова шепот.

Дэмьен. Он снова зовет ее, вырывая из глубины сна. Она спит. Ей снилось… Что ей снилось?

Прикусить язык и хранить секрет.

– Элла, душа моя. Ну проснись.

Распахнув глаза, она уставилась прямо в глаза своего мужа – серо-голубые, с покрасневшими белками. Ей стало жаль его. Наверняка он снова работал всю ночь. Она попыталась сообразить, с каким же клиентом возникли сложности – новый коммерческий банк в Атланте? Или интернет-компания из Лондона, воображающая себя «Фейсбуком» для трансгендеров? Но она не знала. Сознание было смутным, словно камера, которая не может сфокусироваться.

Дэмьен склонился над ней. Темные бакенбарды почти до самого подбородка. Такие же темные пряди волос, упавшие на лоб. Он провел пальцами по густой гриве. Он всегда так делает, когда напряжен. И обеспокоен. Он определенно обеспокоен. Но чем? И почему на нем мятые джинсы и рубашка? Это так на него не похоже. Он выглядит, как будто сутками не переодевался.

Быстро обернувшись через плечо, он заговорщически улыбнулся ей, сверкнув безукоризненными зубами, и бросил на поднос с едой белый пакет из пекарни. – Я принес тебе омлет, как обещал.

Когда он такое обещал?

И откуда вообще взялся этот поднос?

Элла взглянула за плечо мужа, и ее сердце замерло. Их окружали белые стены крошечной комнаты. В воздухе висел запах лизола и антисептика. Гул незнакомых голосов доносился сквозь закрытую дверь. И дверь она тоже не узнавала.

Это не их спальня.

Элла глубоко вдохнула, и запах химикатов обжег ей гортань. Она быстро задышала, скользя взглядом по больничной палате. Как она сюда попала? Почему она тут? И почему Дэмьен ведет себя так, будто его ничего не удивляет? Он понимает, почему они здесь?

Дэмьен вытащил из пакета картонную коробку с едой навынос из кафе «Луна». Это было их любимое кафе неподалеку от дома на Русском Холме. Они часто ели там по субботам. Элла нахмурилась. Какой сегодня день?

Суббота. Она уверена в этом, потому что вчера была пятница. Она готовила Дэмьену ужин.

Дэмьен открыл коробку, отогнув края. Оттуда вырвался пар, наполненный запахом жареного лука и сладких перцев. Эллу затошнило. Он поставил поднос на кровать, и Элла инстинктивно отшатнулась от него подальше. Ее пронзила острая боль внизу живота, и она же отозвалась в левом запястье, которое Элла задела во время движения. Она ахнула, и резко вдохнула.

– Тише, тише. – Дэмьен нажал кнопку на панели, идущей по бортику кровати. Изголовье кровати начало медленно подниматься. Элла уставилась на свое забинтованное запястье. Засунув другую руку под одеяло, она попыталась нащупать там источник боли, пока муж подсовывал ей под спину подушки. Ее пальцы нащупали бинты и пластырь в области таза.

– Что со мной?

Дэмьен устало улыбнулся ей и ласково погладил по щеке.

– Отдыхай, – и указал на еду, стоящую перед ней. – Поешь, пока сестра Цербер не унюхала и не заставила меня все выбросить.

Она наблюдала, как омлет остывал и облачко пара над ним уменьшалось. Ее продолжало тошнить от запаха, и она отвернулась.

Дэмьен открыл свою банку с овсянкой и засунул в рот ложку каши. Он ел свою овсянку без всяких добавок, и ел ее жадно. Он явно был очень голоден. Элла подумала – когда же он ел в последний раз? А она сама? Удалось ли ей съесть тот приготовленный ею ужин?

Он заметил, что она наблюдает за ним.

– Ты не голодна? Ты почти не ела всю неделю.

Всю неделю?

Дэмьен пододвинул к ней поднос. – Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы.

Восстановить от чего?

– Почему я тут? – Она приподняла колени под простыней.

Ложка замерла на полпути между банкой и его ртом. – Что?

– Почему я в больнице? – Она действительно не знала и не могла вспомнить прошлой недели. Как попала в больницу. Как говорила с врачом. Как ела жуткую больничную еду. Она чувствовала, что воспоминания где-то тут, рядом. Она попыталась достать их, уловить, зацепиться хоть за что-то, чтобы понять, как она оказалась на больничной койке с распоротым запястьем и перевязанным животом. Но ничего не вышло, и она так и осталась растерянной, смущенной и ничего не понимающей.

Дэмьен смотрел на нее, как будто она задала самый идиотский вопрос на свете, что она, возможно, и сделала. Но Элла чувствовала, что должна узнать ответ. Она облизнула губы. Ей было больно глотать, и у нее болело вообще все: кости, мышцы и ткани. И вообще с ней все было не так – и ее тело, и это место, и Дэмьен, который вел себя так, как будто ее больничная кровать была новой нормой их жизни.

Дэмьен, все еще не издав ни звука, так и стоял с раскрытым ртом. Он смотрел на нее тяжелым взглядом, нахмурив брови. Ложку он бросил в банку с овсянкой, а ту поставил на поднос. Не дождавшись от него ответа, Элла отпихнула поднос с едой и откинула в сторону простыню. Больничная рубашка сбилась комом у нее на бедрах. Она дернула ее за подол, открыв живот, и ахнула. Ее живот был похож на надувной матрас, больше, чем она могла себе его вообразить, и рыхлый на ощупь. Он был прикрыт приклеенной пластырем марлевой пеленкой.

Элла начала отдирать пеленку. Она должна была увидеть, что под ней.

– Элла, перестань. – Дэмьен схватил ее за руку. Она зашипела от боли. – Извини. – Он отпустил забинтованное запястье, но крепко держал другое, отводя ее руку в сторону.

Она попыталась вырвать руку. Ей надо было посмотреть, что там.

– Пусти!

– Успокойся. Ты так все швы сорвешь.

– Швы? Что они со мной сделали? – закричала она.

– Ты серьезно? – спросил Дэмьен, наклоняясь к ней.

– Скажи мне.

– Не надо со мной так. Это нечестно. – Он отпустил ее и подался назад.

– Я клянусь тебе. Я не помню, почему я тут. Я ничего не помню.

– Ерунда, Элла. – Он яростно затряс головой. – Полная ерунда.

– Почему ты на меня злишься? Я не вру.

Дэмьен прошел через палату к окну. Свет, слишком яркий для утреннего, высветил резкие черты его лица. На скулах ходили желваки – верный признак беспокойства.

Элла натянула простыню до груди. Она чувствовала себя брошенной и потерянной. Ей не хотелось тут находиться. Она хотела домой. А еще лучше – проснуться, и чтобы все это оказалось сном. Наверняка так оно и есть. Все это ей только снится.

Она дотронулась до повязки на запястье – там ей, наверое, вводили иглу для инъекций. Под повязкой саднило. Раздражение усилилось. Комната, оборудование, ее раны. Все это было настоящим.

Дэмьен неуверенно смотрел на нее с другого конца палаты. Она в ужасе уставилась на него.

– Ну скажи что-нибудь. Я сейчас с ума сойду.

– Ты правда ничего не помнишь?

Элла медленно покачала головой.

– Ты помнишь аварию? На машине?

Ее сердце провалилось в желудок.

– Нет.

Дэмьен подошел к ней.

– А про Саймона?

– Кто такой Саймон?

Он побледнел.

– Наш сын, – прошептал он.

Если бы Элла не была в таком ужасе, она бы рассмеялась. У них не было детей. Дэмьен не хотел никаких детей.

– Это не смешно.

– Нет, это правда. Саймон погиб. Удар воздушной подушки разорвал плаценту. Саймон не выжил.

Он прижал к лицу руку, закрыв рот и нос, и смотрел на Эллу, качая головой.

– Это невозможно.

Что, она потеряла память? Может быть, она ушибла голову в этой аварии, о которой говорит Дэмьен. Амнезия показалась ей более убедительной, чем то, что Дэмьен говорил о ее беременности. Но забинтованный таз и драматические изменения ее живота, пожалуй, подтверждали его правоту.

– Ты забыла Саймона. Нашего ребенка. Господи, Эл. Ты не должна была забыть его. А экстренное кесарево? Это ты помнишь? А прошлую ночь?

– А что было прошлой ночью?

– Ты что, и правда не помнишь?

– Нет. Как я могу? Я даже не помню, что была беременна.

У Дэмьена упала челюсть. Буквально. Секунда. Две. Наконец он захлопнул рот.

– Не может… быть. – Он резко рассек ладонью воздух. – Не может быть, чтобы ты могла забыть об этом. Какого черта, Элла? Скажи мне, что ты шутишь.

– Да нет же! Я не помню никакого чертова ребенка! Скажи мне наконец, что происходит!

Дэмьен выругался и нажал кнопку на панели кровати. Элла вздрогнула.

– Что ты делаешь?

– Вызываю сестру.

Большими шагами он кинулся к двери.

– Ты куда? – Забыв о своих ранах, Элла села в постели, готовая вскочить и кинуться за ним. Она была напугана. Ее не так-то легко было напугать, но Дэмьену это удалось. Она не понимала, отчего он так разъярился. Почему он зол на нее? Ведь не нарочно же она все забыла. Казалось бы, от собственного мужа можно ожидать сочувствия и понимания. Даже если он и сам испуган.

Дэмьен замер в дверях.

– Пожалуйста, ляг. Ты повредишь себе.

– Не лягу, пока ты не скажешь мне, куда ты, – заявила она, спуская ногу с края кровати.

Он широко распахнул дверь палаты.

– Я иду за твоим врачом. Ты сводишь с ума меня.

Глава 2

Доктор Тэйт Аллингтон, невролог, стоял в ногах Эллиной кровати. Контраст ярко-белых волос и загорелой кожи. В загорелых руках – электронный планшет. На кончике обветренного носа – очки в тонкой серебристой оправе. Пока он изучал результаты томографии, которую Элле сделали на прошлой неделе, она отвлеченно размышляла. Интересно, по утрам доктор играет в гольф или в теннис? Или, может, он любит садовничать? Он говорил что-то о прекрасных виноградниках своей жены. Сразу после того, как объяснил, что ему остался месяц до выхода на пенсию. Хотя он-то лично не возражал бы работать до тех пор, пока его не унесут в больничный морг. Медицина – его страсть. Особенно он любит разгадывать загадки человеческого мозга. Но, понимаете, жена. Ей хочется путешествовать. Принюхавшись, Элла поняла, что от него пахнет кремом от загара. Аромат кокосового масла вносил нотку приятного разнообразия в стерильную больничную обстановку. А мысли о личной жизни доктора были приятнее, чем размышления о ее собственных проблемах, которые казались непреодолимыми. Она забыла, что была беременна.

Она снова принюхалась, и ее вдох привлек внимание Дэмьена. Он посмотрел на нее со странным выражением и вновь заходил по палате туда-сюда. Элла сложила руки на коленях и замерла в ожидании вердикта врача.

Он только что объяснил ей, что они уже встречались. Он осматривал ее, когда она поступила в больницу. Но ради Эллы и ее внезапной амнезии он повторил ей свое заключение. После экстренного кесарева сечения и в результате последствий автокатастрофы Элле сделали компьютерную томографию. Она показала, что никаких внутренних повреждений нет. Ни ушиба мозговых тканей, ни кровотечения, ни каких-либо повреждений. Кроме злосчастного выкидыша и вывиха запястья, ее травмы ограничивались несколькими синяками, царапинами, порезами от разбитого ветрового стекла и растяжением шеи от резкого рывка при торможении. Это объясняло легкую боль, которую Элла чувствовала в шее и плечах.

Элла предпочла бы, чтобы к ней пришла ее гинеколог, доктор Линн Норьега. Они давно знали друг друга. Они познакомились почти десять лет назад, им самим было едва за двадцать, и они встретились на вечеринке у общих друзей. Когда Линн открыла свою практику, Элла стала одной из ее первых пациенток. Она доверяла Линн. Ей хотелось спросить у нее о своей беременности. Была ли она случайной? Она не могла вспомнить, чтобы они с Дэмьеном обсуждали рождение ребенка. Единственный раз, когда они говорили о детях, был еще до свадьбы. Дэмьен выразил свою позицию предельно четко. Никаких детей. И Элла вышла за него замуж, сознавая это, – так когда же все изменилось?

Она не помнила этого, и это ее пугало. И Дэмьен тоже.

Он стоял в отдалении, неся свою вахту возле окна. Руки сложены на груди. Время от времени он посматривал на нее, при этом избегая встречаться с ней взглядом.

Может быть, он тоже напуган и у него это выражается таким образом? Отстраниться и замкнуться в себе? За те четыре года, что они были знакомы, Элла никогда не видела, чтобы он чего-то боялся или не был уверен в себе. Он всегда мог справиться с любой проблемой. У него всегда был план. Он был прекрасным стратегом – что на работе, что дома. И никогда не забывал похвалить ее статьи или наряды, когда они выходили в оперу. Он мог помочь ей беседой, если у нее случался творческий кризис, и у него всегда была наготове бутылка шампанского, когда она получала престижное задание в редакции Люкс Авеню, опередив других своих коллег.

– Какое последнее событие вы помните? – спросил доктор Аллингтон, снова привлекая к себе ее внимание.

– Ужин с Дэмьеном, – Элла взглянула на мужа. Тот, не отрываясь, смотрел на доктора. – Я жарила свиные отбивные, – добавила она.

Она ясно помнила этот вечер. Дэмьен вернулся с работы, галстук развязан, приталенная рубашка красиво облегает широкие плечи и узкие бедра. Из кухни она слышала, как он, поздоровавшись с ней – Я пришел, дорогая, – повесил пиджак на вешалку у дверей, бросил портфель на пол и просмотрел почту, которую Элла оставила на столе в прихожей. Все как всегда. Затем он пришел к ней в кухню. Она помнит, как он дышал сзади ей в шею, обняв за талию, и как по ней пробежала горячая волна. Он поцеловал ее в плечо и ткнулся носом в изгиб шеи. Она замерла в предвкушении того, что могло за этим последовать. Она всегда была очень отзывчива к его прикосновениям.

– Ты так хорошо пахнешь, – он положил подбородок ей на плечо. – И ужин хорошо пахнет. Ты сама готовишь. – Казалось, он потрясен.

– Я стараюсь. – Она не особенно любила готовить. И Дэмьен тоже. На кухне у них хорошо получались три вещи: варить кофе, смешивать коктейли и трахаться. А есть они с самого начала ходили в рестораны. Ну или заказывали еду домой. Но в последнее время Элле начали надоедать готовые обеды, и она стала чаще пытаться готовить сама. У них была прекрасно оборудованная кухня. Почему бы не пользоваться ею? Не вести более семейный образ жизни?

Это воспоминание смутило ее.

Семья?

Может ли быть, что она начала готовить именно потому, что забеременела? Дэмьен хотел сказать ей что-то важное.

Нам надо поговорить.

О чем?

– Когда это было? – спросил доктор Аллингтон, переводя взгляд с нее на Дэмьена.

Какая разница, когда был этот ужин? Разве то, что муж хотел сказать ей, не более важно? Как бы она хотела вспомнить, что это было.

– На прошлой неделе, – ответил Дэмьен вместо нее. – В тот вечер, когда случилась авария.

Доктор Аллингтон засунул планшет под мышку. – Элла, вы помните, что были тогда беременны?

– Я не знаю.

– Подумайте. Какой вы себя видите?

Элла сосредоточилась на воспоминании. Вот она прижимается плечами к груди Дэмьена. Его руки на ее животе. Она пытается увидеть то, что под ними, но там, внизу, все расплывается и становится нерезким, как на фотографиях, где пытаются скрыть чье-то лицо.

– Вы беременны? – снова спросил доктор, на этот раз более ласково.

– Я не могу сказать. Я что-то чувствую там. – Но она не видела этого и ничего не ощущала по отношению к тому, что должно было расти внутри ее.

Дэмьен покачал головой и снова повернулся к окну лицом, а к ней спиной. Он отвергал ее или ее состояние? Как ей надо было это понять.

Доктор Аллингтон ушел, и они снова остались вдвоем. С тех пор как он вызвал сестру и ушел за доктором, прошло несколько часов, и это был сплошной хаос. Дэмьен не верил ей. И, как ни было ей обидно его недоверие, сама она тоже не верила ему. Только когда сестра Джиллиан показала Элле ее медицинскую карту, она смогла принять тот факт, что действительно была беременна и перенесла выкидыш.

– Бедняжка, – ворковала сестра, поправляя Элле подушки. – Я ничуть не удивляюсь, что вы все позабыли. После того, что вам пришлось перенести, да еще после того, что вчера тут устроил ваш посетитель, я бы тоже хотела все забыть. Маргарет – это наша старшая сестра по этажу, если вы не помните, – была совершенно права, когда вызвала охрану. А ваш муж, он никак не хотел уходить, пока вы не успокоились. Вы так ужасно плакали. Нам пришлось дать вам успокоительное, только тогда вы успокоились. А ваш чудесный муж все сидел с вами и держал за руку, почти всю ночь. Я и не должна была на это смотреть, но прямо не могла удержаться. Он такой заботливый, а уж какой красавец. – Она подмигнула Элле и похлопала ее по руке. – Доктор Аллингтон сейчас вернется.

И Джиллиан вышла из палаты, оставив Эллу еще более озадаченной.

Дэмьен обернулся, уперев руки в бока.

– Каков ваш диагноз, доктор?

– Избирательная потеря памяти, с учетом недавних событий и судя по частичному сохранению памяти. У вас сохранились воспоминания последнего времени, вы просто не можете восстановить их полностью в правильном порядке, – пояснил он, обращаясь к Элле. – Потеря ребенка на двадцать первой неделе срока очень травматична.

– Двадцать первой неделе? – недоверчиво ахнула Элла. Они с Дэмьеном пять месяцев разделяли счастье быть родителями. Это непостижимо. Они. Родители.

– А воспоминания вернутся ко мне? – спросила она у врача.

– Более чем вероятно. Вам нужно время. – Доктор Аллингтон поправил очки, надвинув их покрепче на нос. – Наш мозг, он такой хитрый. Он может представить нам ложные воспоминания там, где мы не можем чего-то понять, и отнять те, которые мы не можем вынести. Ваши воспоминания с вами, но пока, по какой-то причине, вы не можете ими воспользоваться.

– Но это случилось почти через неделю после аварии. Почему?

– Возможно, ваша потеря памяти чем-то вызвана.

– Она нарочно это делает, – заявил Дэмьен.

– Подсознательно – да. Как она себя чувствовала на этой неделе? В эмоциональном смысле.

– В эмоциональном. – Дэмьен подошел к ней поближе. – Подавлена. Убита. И я тоже.

Доктор Аллингтон снова поглядел в свои записи.

– Я вижу, доктор Норьега наметила вашу выписку на завтра. Я бы порекомендовал вам поехать домой, отдохнуть и потом записаться на прием к психиатру. Вообще-то, – он указал рукой на Дэмьена, – моя рекомендация относится к вам обоим.

Доктор ушел, и Дэмьен закрыл за ним дверь. Обернувшись к Элле, он подошел, встал возле ее кровати, там же, где стоял доктор, и недоуменно уставился на нее.

– Ты все еще мне не веришь. – Произносить это вслух показалось Элле еще больнее, чем думать то же самое про себя. Почему он не верит, что она говорит правду?

– Я не знаю, что и думать. Мы обсуждали, – он осекся и поднес руку к губам. Затем поглядел на часы. – Пойду проверю, чтобы все бумаги к выписке были заполнены как следует.

– Дэмьен, – Элла потянулась к нему, – посиди со мной. Пожалуйста, хотя бы минутку.

Ей так нужно было его прикосновение. Она хотела, чтобы он ее разубедил.

Дэмьен взял ее за руку и поцеловал в лоб.

– Спасибо, – сказала она.

– За что?

– За поцелуй. Он был мне так нужен.

Его лицо смягчилось. Он поглядел на ее рот и провел пальцем по контуру нижней губы.

– Не расстраивайся. Все будет в порядке.

Элла очень на это надеялась. Она всегда гордилась своей памятью. Назвать то, что она испытывала, расстройством, было – не сказать ничего. Знать, что воспоминания где-то тут, но скрыты, недоступны и утекают от тебя, было невыносимо. Невыносимо.

Глава 3

Дэмьен отпирал дверь в их квартиру на Русском Холме, престижном районе Сан-Франциско с пологими холмами и уличными кафе. Элла стояла рядом с ним.

Звон ключей напомнил ей, как они пришли сюда самый первый раз, через два месяца после знакомства. Неделю назад Дэмьен сделал предложение. Ему было тридцать два, ей тридцать. Они не были двадцатилетками, любящими проводить долгие ночи в барах и выходные на музыкальных фестивалях. Им не нужна была пышная многочисленная свадьба, организованная по принципу «все самое лучшее». У них не было родителей, которых надо порадовать. Оба знали, чего хотят от брака и отношений, – так зачем откладывать женитьбу?

Кейт Ву, их риелтор, встретила их на улице возле дома. Ловко балансируя на двенадцатисантиметровых шпильках Джимми Чу, она поднялась с ними на десятый этаж, отперла дверь, и, сделав широкий приглашающий жест, отошла в сторону, пропуская Эллу и Дэмьена в квартиру. Элла влюбилась в этот дом с первого же момента, как только увидела панорамный вид из огромных, от стены до стены, высотой в пол, окон. Он простирался от Золотых Ворот до моста Бэй, с мысом Марин посередине и городскими улицами внизу. Да еще погода в тот день не могла быть лучше, с ровным голубым небом и заливом, залитым солнцем.

Кейт водила их по квартире, цокая каблуками по темному полу орехового дерева. «Все окна выходят на залив. Четыре спальни и две с половиной ванные комнаты. Из главной спальни виден мост Золотые Ворота, и залив Сосалито по ночам просто грандиозен, – объясняла она, разводя руками во все стороны, как стюардесса в самолете, указывающая на аварийные выходы. – И вся квартира была только что обновлена и отремонтирована».

Пока Кейт перечисляла длинный список достоинств, Элла забрела в кухню. Дэмьен шел за ней, приобнимая за спину. Она провела пальцем по мраморным прожилкам кухонного стола. Эта кухня была раза в три больше всей квартирки, которую она снимала в Коул Валли.

– Что скажешь? – спросил Дэмьен, когда Кейт остановилась перевести дух.

– А мы можем себе такое позволить?

Элла неплохо зарабатывала, а Дэмьен… Ну, когда он описал Элле свое портфолио, она долго собирала упавшую челюсть. Но все равно ей было неспокойно. А если с ним что-нибудь случится? Элла была в состоянии финансово поддерживать дом, который они с ее братом Эндрю унаследовали от своей двоюродной бабушки Кейти, тетушки их отца, вырастившей его, а после и их обоих. Ипотека по нему была давно выплачена. Когда Эндрю окончил школу, они продали дом, и этих денег хватило заплатить за их обучение в университете. Эндрю даже хватило его доли на то, чтобы запустить свой первый стартап.

Но эта квартира на Русском Холме, где стоимость недвижимости начинается с пяти миллионов? Это было далеко за пределами ее журналистских доходов.

Дэмьен обнял ее за шею, притянул к себе и поцеловал.

– Легко.

У Кейт затрещал телефон. Она взглянула на экран.

– Простите, я должна ответить. Оглядитесь вокруг. Я на минутку.

Она вышла во входную дверь. Дэмьен прошел за ней и закрыл задвижку на двери.

– Что ты делаешь?

– Выигрываю нам время. – Он ухмыльнулся и, взяв Эллу за руку, потянул ее обратно в кухню. И она совершенно точно знала, что он имеет в виду.

– Вот прямо сейчас? – Она взглянула на входную дверь. Несмотря на всю нервозность, у нее кровь застыла в жилах от предвкушения.

– Только чтобы убедиться, что нам тут нравится, – ответил он, подмигнув.

Она хихикнула.

– Наверняка есть и другие способы.

– Ну и какая в них радость?

Он улыбнулся своей хитрой, сексуальной улыбкой. Руки скользнули по ее бедрам, задирая вверх подол юбки, а затем он поднял ее, и одним движением посадил на кухонный стол. От прикосновения холодной мраморной поверхности к голому телу по ней побежали мурашки.

Он поцеловал ее полным ртом. Он пах дыней и апельсином, как салат, который они ели на обед. Он погладил ее грудь.

– Господи, да мы действительно это делаем!

Он хихикнул в ответ на ее гортанный шепот возле его губ, и она возбудилась еще больше. Не теряя времени, он резко вошел в нее. Оба вскрикнули.

– Да, – выдохнул он ей в ухо. – Да, мы делаем это. Прямо здесь и сейчас. – И продолжил быстрые, резкие движения бедрами.

Секс в чужой кухне, с риелтором, стоящим прямо за дверью, – это было так смело и вызывающе. Совокупление было быстрым и жарким. Элла вцепилась ему в плечи.

– Это потрясающе. Ты потрясающа. Прекрасна, – повторял он.

Им было прекрасно вместе. Они были нужны друг другу, всегда, везде и особенно в этом смысле.

Дэмьен куснул ее за ухо.

– Что мне в тебе нравится, Элла Скай, так это то, что ты позволяешь мне трахать тебя где угодно.

Она развязно ухмыльнулась:

– Нет, это ты трахаешь меня где тебе угодно.

Он рассмеялся.

После, усталый и запыхавшийся, он помог ей слезть и оправил на ней юбку. Ласково убрав с ее лица упавшие волосы, он долго и нежно поцеловал ее. «Я хочу, чтобы это был наш дом, – прошептал он. – Чтобы в конце дня, в конце тяжелой рабочей недели, после долгой разлуки и после ссоры… Господи, да после всего что угодно – я хочу, чтобы мы всегда могли прийти сюда и снова найти друг друга».

Эти слова стали для нее всем. Они значили даже больше, чем он сам имел в виду. Она вгляделась в его лицо. Он пытался что-то скрыть от нее, или боялся сказать о чем-то, опасаясь ее реакции. Она чувствовала в нем это с самой первой встречи. Но ничего. Она не станет давить на него – она верила, что он сам все скажет, когда будет готов.

Услышав, как Кейт поворачивает ручку входной двери, а затем вставляет ключ в замок, они улыбнулись друг другу, как заговорщики. Все вокруг пахло сексом. Кейт сразу поймет, чем они тут занимались. Но Элла не покраснела и не попыталась спрятаться за Дэмьена. Ей не было стыдно. Она была влюблена. И, в конце концов, они все равно собирались купить эту квартиру, так что какая Кейт разница?

Здесь было четыре спальни. Одна для них, в одной будет ее кабинет, и две, надо надеяться, будут детскими. Мальчик, похожий на Дэмьена, и девочка, которую можно будет назвать Грейс, в честь ее детской подруги, которую она так рано потеряла. Она представила, как дети, смеясь, бегут по длинному холлу, а Дэмьен ловит их, целует и щекочет со счастливой улыбкой. Но это видение мгновенно исчезло. Дэмьен был предельно ясен. Он не хотел детей.

Если расстаться с мыслью о детях означало, что она будет с Дэмьеном, она была согласна. Она потеряла уже столько любимых людей. И не хочет терять еще одного. Дэмьен – ее жизнь. И, если не считать Эндрю, вся ее семья.

Звон ключей вернул Эллу к реальности. Дэмьен широко отворил дверь, но она замерла на пороге.

– Что такое? – спросил он.

– Я вспомнила, как мы пришли сюда в самый первый раз. Так странно… Я помню тот день до самых мельчайших деталей – что мы делали, что я чувствовала. О чем я думала… Но я не помню, что было два дня назад.

– Последнее, что ты помнишь, – это ужин в день аварии? – подозрительно спросил он. – Поклянись, что больше ничего не помнишь про тот вечер.

– Клянусь.

Он быстро прикрыл глаза и кивнул.

Она погладила его по щеке. Ладони было колко от шершавых небритых волос. Сегодня его одежда была чистой, но он все еще не успел побриться. Она попыталась поймать его взгляд. Он отвернулся.

– Дэмьен, – прошептала она, заставляя его посмотреть на себя. Его взгляд остановился где-то на уровне ее рта. Он ни разу не поднимался выше с того самого момента, как вчера она проснулась в больнице. Он смотрел или на ее рот, или куда-то на уровне плеч. Может быть, он тоже в шоке от ее выкидыша. Но им придется снова найти друг друга. Она не даст этой трагедии разлучить их.

– Я хочу все вспомнить, – серьезно сказала она и внезапно зевнула. – Извини. Это все из-за обезболивающих.

– Давай устроим тебя, чтобы ты отдыхала, – захлопотал Дэмьен. Он запер замок и задвижку и с громким звоном бросил на столик свою связку ключей. Ключи от этой квартиры, от квартиры в Лондоне, от его офиса; две флешки; ключ с брелоком от его седана «БМВ».

Элла вздрогнула.

– Почему тут так холодно?

– Я выключил отопление. Меня все равно не было дома.

– Ты все время был со мной в больнице? – При мысли о Дэмьене, спящем в пластиковом кресле в углу ее палаты, она чуть не заплакала. Неудивительно, что его одежда была вчера такой мятой.

– В основном. Прошлой ночью я был в офисе.

– Всю ночь?

Он кивнул.

– Надо было разобраться кое с чем.

Очень понятно. Она нашла его руку.

– Спасибо, что ты был со мной. Наверняка это было тяжело.

Он кивнул, взял ее сумку и понес в спальню.

Элла выставила термостат на терпимые двадцать три градуса. Автомат забурчал, и решетки вентиляторов приоткрылись, наполняя квартиру искусственно нагретым воздухом.

Элла надела теплую накидку, сняв ее с вешалки, обхватила себя руками и, пройдя через гостиную, подошла к стеклянной стене с видом на залив и город внизу. Она отдернула шторы, открыв свинцовое ноябрьское небо. Над заливом висели низкие облака, море было неспокойным, на волнах различалась белая пена. Размывая вид, по стеклу стекали струи дождя. Смотреть туда было все равно что в зеркало. Внешний мир отражал ее собственное состояние. Все сумрачно и неясно.

У нее заныл шрам на животе, и она инстинктивно прикрыла его ладонью. Ей до сих пор было трудно поверить, что она более пяти месяцев носила ребенка. Когда Линн, ее гинеколог, удаляла ей последние швы перед выпиской, она назвала ее потерю выкидышем. «Выкидыши случаются по многим причинам, – сказала она. – Это происходит чаще, чем ты можешь подумать. Рассматривай это только как некоторую задержку в своем семейном планировании». Беременность протекала без осложнений. Она была уверена, что в следующий раз у Эллы не будет никаких проблем с вынашиванием.

Линн пыталась поднять Элле настроение, облегчить ее состояние. Но сама Элла знала правду. Она проверила это, взяв у Дэмьена телефон, потому что ее собственный разбился во время аварии. Она доносила ребенка до двадцати одной недели. А выкидыш считается до двадцати. Саймон был мертворожденным.

И это глубоко усугубляло трагедию его потери и попытку забыть обо всем.

– Саймон, – прошептала она.

Дэмьен предлагал ей произносить это имя вслух. Может быть, это поможет ей вспомнить его.

Но зачем? Она ощущала только пустоту и бессмысленность происходящего, которые, как она читала, и должны испытывать женщины после выкидыша. На своем прикроватном столике в больнице Элла нашла буклет: Эмоциональное состояние после выкидыша.

Даже персонал госпиталя не понимает, что нужно делать.

Вы попытаетесь снова, убеждала ее Линн.

С тех самых пор как они с Грейс, ее лучшей подружкой, играли в детстве в куклы, Элла хотела ребенка. Отчасти она надеялась, что когда-нибудь она сможет переубедить Дэмьена. И, очевидно, ей это удалось. Казалось, что Дэмьен был рад появлению Саймона и переживал его потерю.

Может быть, они попытаются снова.

Но все в свое время. Сперва ей надо согреться.

Элла прошла на кухню и нашла свою любимую кружку – круглую, керамическую, с цветами, нарисованными от руки. Она сама выбрала и купила ее в дорогом магазине. Она начала искать стальной фильтр для заварки кофе, открывая дверцы всех шкафов. Сделав неудачное движение рукой, она вскрикнула от боли.

Дэмьен прибежал к ней.

– Что случилось?

– Я не могу найти фильтр, – ответила она, чуть не плача и прижимая к груди больную руку.

Он открыл посудомойку и вытащил оттуда фильтр.

Единственное место, где она не посмотрела. Она протянула за фильтром руку.

– Я сделаю, – он вставил фильтр в ее кружку.

– Спасибо, – пробормотала она, прижимаясь лбом к его плечу. Почувствовав, как напряглись его мускулы от ее прикосновения, она спросила: – С тобой все нормально?

– Да. – Он кинул в фильтр ложку молотого кофе, наполнил водой чайник и поставил его на плиту. И уставился на него в ожидании.

– Ты же знаешь, что говорят о чайнике, за которым следят, – пошутила она.

– Хмфр, – коротко фыркнул он, но не отвел глаз от чайника.

– Я тебя чем-то расстроила?

– Нет, почему? – он наконец взглянул на нее.

– Н‐у‐у‐у… Я не знаю, но просто мы с тобой почти не разговариваем, с тех пор как я вчера проснулась. Ты с трудом можешь смотреть на меня.

– Извини. Я просто устал, – он успокаивающе похлопал ее по плечу.

Но это не успокоило Эллу.

Он не может смотреть на нее и почти не дотрагивается до нее. Но ей нужны его прикосновения.

Она провела рукой по его спине, разглаживая складки на рубашке, с удовольствием ощущая под рукой мощные мускулы. Она обхватила его за талию. Кажется, с тех пор как они были близки, прошли месяцы. Может быть, так оно и было, откуда ей знать. Все, что ей было нужно, – чтобы он посмотрел на нее. Чтобы увидел ее, и увидел, как она напугана.

И снова он напрягся от ее касания. Вздохнув, Элла опустила руки. Она отошла в другой конец кухни и оттуда смотрела, как он ждет, пока закипит чайник. Надо спросить его про аварию. Как это произошло? Где? Пострадал ли кто-то еще?

О господи!

Что, если она была виновата и ранила или, еще хуже, убила кого-то?

Но нет, тогда бы за ней сразу пришла полиция, верно?

Но она убила кого-то. Их сына.

Ей стало тесно в груди. Ее охватил приступ тяжелой тоски.

– Дэмьен, – тихо-тихо прошептала она сквозь слезы, застилающие ее глаза. Она ждала, когда он посмотрит на нее, но, когда он обернулся, ее лицо сморщилось. – Я так виновата, так ужасно виновата…

Он нахмурился:

– В чем?

– Я убила нашего ребенка. – Она залилась слезами.

Лицо Дэмьена смягчилось.

– Нет. Нет, нет, нет. – Он подошел и обхватил ее обеими руками.

– Это был несчастный случай. – Он обхватил рукой ее голову и прижался губами к ее лбу. – Ужасный несчастный случай.

– Как бы я хотела это помнить. – Она обвила его талию руками, уткнулась головой ему в грудь и прошептала: – Мне так страшно.

– Мне тоже. Но мы с тобой справимся. Я обещаю.

Дэмьен прижался подбородком к ее голове и осторожно обнял ее, не слишком крепко, чтобы не повредить свежий шрам. Они долго стояли так, обнявшись и слегка покачиваясь. Она слушала, как за окном шумит дождь. Его сердце стучало у нее под ухом, и постепенно от этого тихого покачивания Элла почувствовала, как ее тело наливается тяжестью и ее клонит в сон.

Чайник засвистел, закипая, и Элла очнулась.

Дэмьен поцеловал ее в голову и обернулся к плите. Он медленно налил кипяток на кофейный порошок в фильтре. Порошок раздулся, как губка, и вода начала медленно капать в чашку.

Элла снова зевнула и туже запахнулась в кофту.

– А как произошла эта авария?

Он налил в кофе сливок и протянул ей чашку.

– Мужик на грузовике въехал тебе в бок на углу Джонс и Филберт. Вдавил твой «Рейндж Ровер» прямо в телефонную будку.

Она ахнула. Она знала этот перекресток. Она проезжала его каждый день.

– Он ехал в сторону залива?

Он кивнул.

– Он говорил, у него отказали тормоза. Полиция занимается расследованием.

Этот участок улицы Джонс был одним из самых крутых уклонов города. Разогнавшись на спуске с холма, он должен был крепко в нее впаяться. Она сказала об этом Дэмьену.

– Свидетели говорили, что он промчался без остановки несколько перекрестков. – Дэмьен заправил Элле за ухо выбившуюся прядь волос и, приподняв ее лицо за подбородок, в первый раз за все время встретился с ней глазами. – Ты ни в чем не виновата, Эл.

Она кивнула, но ей было трудно в это поверить. Не потому, что она не верила ему. Он говорил правду. Но она чувствовала себя виноватой. Это она села в машину и выехала на этот перекресток. Почему она не увидела этот грузовик?

– Полиции нужно будет мое заявление.

– Они уже взяли его.

– Ну, думаю, это хорошо, если учесть, что я забыла все, что случилось. – Она даже не пыталась шутить, но Дэмьен слегка приподнял уголки рта. Она ответила слабой улыбкой.

Дэмьен отошел от нее. Моргнув несколько раз, он отвернулся к окну и прижал пальцы к уголкам глаз.

– Что с тобой? – спросила Элла.

– Я вспомнил, как мне тем вечером позвонили из госпиталя. Я примчался туда, как только смог, но ты уже была в операционной. Разрыв плаценты, сказали мне врачи. У тебя было кровотечение, и они не слышали сердцебиения Саймона. А когда они мне дали тебя увидеть… – Он резко замолчал и огляделся, словно не видя ничего вокруг. Его челюсти были тесно сжаты.

– Я пойду в душ. Тебе надо отдыхать. Через несколько часов придет Дейви, принесет поесть.

И он ушел. Это выглядело, будто бы он прогнал ее. Никогда в жизни она не ожидала от него ничего подобного.

Этот муж, который привез ее из больницы, вел себя совсем не так, как тот, которого она знала всего лишь неделю назад. И даже не так, как тот человек, которого она полюбила в первый же вечер, проведенный вместе.

Но, с другой стороны, со всеми этими пробелами в голове она тоже не была той самой женщиной.

Глава 4

4 года назад

Элла встретила Дэмьена Расселла одним февральским вечером в Лас-Вегасе. Она немедленно узнала его, как только он вошел в лобби бара казино «Ария», где она проводила давно намеченный совместный выходной со своей университетской подружкой Дейви Майер.

Дэмьен явно обладал своего рода природным магнетизмом, который притягивал внимание. Она не была единственной женщиной, захваченной его привлекательным видом. На него оборачивались. Ему смотрели вслед. Высокий, атлетически сложенный, с гривой темно-каштановых волос и пронзительным взглядом, он казался божеством. Проще говоря, он был не из тех мужчин, которым Элла предложила бы переночевать у нее на диване. Он спал бы в ее постели – ну, конечно, если бы ей удалось его туда залучить.

Дейви обернулась посмотреть, что привлекло внимание Эллы. Ее светло-золотистые волосы сверкнули, и она непроизвольно охнула:

– Вау. Кто это?

– Дэмьен Расселл. Основатель и директор Phantom Defense Networks, частной компании по кибербезопасности из Сан-Франциско.

– О‐о‐о‐о‐о… Такой крутой, и из местных.

– Я читала в прошлом году в Форбсе, что он своего рода мастер бизнес-стратегий. Его интеллект зашкаливает.

– Крутой и умный? Фигня. Таких мужчин не существует, ну или они уже женаты. Кстати, а он?

Элла потрясла головой:

– Кажется, разведен. Но слушай сюда – он раньше работал у своего отца, Клайда Расселла. Слышала о таком? Владелец CyberSeal.

– Это которые недавно вышли на биржу? Кажется, я читала что-то такое в Cronicle.

– Точно. Дэмьен должен был встать во главе компании после ухода отца на пенсию, но внезапно ушел из нее пять лет назад.

Дейви выловила оливку из своего мартини.

– Почему?

– Никто точно не знает. Но он немедленно основал собственную компанию по кибербезопасности. Поговаривали, что он планировал это, еще работая на отца, и что он нарочно сделал свою фирму его прямым конкурентом.

– Ну да, и Клайд Расселл так и не ушел на пенсию. А вместо этого его компания вышла на биржу. Что говорит нам о семейной драме, – закончила Дейви ее фразу, жуя оливку.

– Я серьезно.

С тех пор как SyberSeal вышла на биржу, лицо Дэмьена не сходило с обложек журналов и постоянно мелькало в интернете, как полагала Элла, к ужасу Клайда. Она так и представляла, как он смотрит на стопки журналов с изображением собственного сына, которые должны были бы писать о его компании.

Но какая же тут драма? Просто драма хорошо продается, и лицо Дэмьена тоже. Плюс к тому, Дэмьен не говорил ни слова, что только подогревало интерес журналистов. Что думает Дэмьен о выходе компании его отца на биржу? Собирается ли он сделать то же самое с PDN?

Чего бы она ни дала, чтобы провести с ним хотя бы час наедине. Сегодня.

Они с Дейви смотрели, как Дэмьен уселся на освободившийся у барной стойки стул и заказал выпить.

– Сейчас пойду и представлюсь ему, – заявила Элла, отставив недопитый джин с тоником.

Дейви ухмыльнулась:

– Как ты лично или как журналист?

– Если бы он дал мне интервью… Настоящее интервью…

– О, да ты всерьез. Прямо сейчас?

Прикусив нижнюю губу, Элла кивнула.

– Ты не против?

Дейви подняла руку, отмахиваясь от ее вопроса.

– Да господи, вовсе нет. Если бы у меня был шанс заговорить с таким парнем… – Она покачала головой. – Иногда я тебе завидую. Ты общаешься с такими людьми… Да Люкс Авеню поставит твое имя на обложку с таким интервью. – Дейви указала пальцем в сторону Дэмьена.

И это была бы ее первая обложка, о чем она мечтала с того момента, как пришла работать в Люкс Авеню. Об этом, и о том, как станет ведущим журналистом. У журнала была большая женская аудитория. Лицо Дэмьена Расселла на обложке вызвало бы лавину продаж.

Элла улыбнулась, а Дейви вздохнула, но тут же улыбнулась в ответ.

– Хотела бы я побыть мухой на стене во время этого интервью. Но мне придется удовлетвориться статьей. Уже поздно. Я пойду спать.

Она допила свой коктейль и поднялась.

Элла тоже встала и обняла подругу.

– Я завтра все тебе расскажу, – пообещала она.

– И заплатишь за мой завтрак. Я бы пожелала тебе удачи, но, думаю, ты в этом не нуждаешься.

Элла проводила Дейви взглядом и рассмеялась.

– Ты офигенно выглядишь! – крикнула она ей вслед, стараясь перекричать шум игорных автоматов.

Дейви послала ей воздушный поцелуй. Ответив тем же, Элла направилась к бару. Человек, сидевший рядом с Дэмьеном, как раз оплатил счет и встал со своего стула.

Ей повезло.

Она села на еще теплый стул, но ее появление осталось незамеченным. Дэмьен наблюдал за игрой Warriors на экране барного телевизора. Она же, напротив, вся была поглощена его присутствием. От него слабо пахло чем-то классическим и современным одновременно, и этот аромат был так соблазнителен. Она готова была поклясться, что это было что-то от Тома Форда.

Привлекая внимание бармена, она попросила налить ей выпить:

– Бурбон со льдом. – Это было то же, что пил Дэмьен. Еще раньше она заметила, что смешивал ему бармен, и была довольна, что ее заказ заставил Дэмьена наконец взглянуть в ее сторону. Он скользнул скучающим взглядом по ее уложенным светло-русым волосам и платью от «Хельмута Ланга», и выражение его лица не изменилось, но она улыбнулась ему, не давая сбить себя с толку, и он сделал бармену знак.

– Запишите это на мой счет.

– Да, сэр.

И Дэмьен снова вернулся к игре.

Когда принесли напиток, Элла приподняла стакан в сторону Дэмьена.

– Спасибо.

Он приподнял свой.

– Не за что.

– Я – Элла Скай, – представилась она, отставляя стакан и протягивая руку.

Он протянул свою.

– Дэмьен Расселл. Но, полагаю, вы и так это знаете.

Она наморщила нос.

– Правда? Почему?

– Ваш выбор напитка. И имя. Звучит знакомо.

Элла просияла. Она не могла сдержаться. Значит, он читал ее статьи? Иначе откуда бы ему знать ее имя?

– Возможно, вы читали мои статьи. Я пишу для Люкс Авеню.

Он откинул голову с легкой гримасой.

– А, так вы репортер. – Покачав головой, он снова стал следить за игрой.

– Ну вот. Уже в черном списке.

– Все вы одинаковы. Да! – Он взмахнул рукой, потому что один из игроков забил гол.

– Возможно, я окажусь другой, – сказала Элла, стараясь не обижаться.

– Вы все задаете одни и те же вопросы. «Почему вы ушли из CyberSeal? Почему вы еще не женаты?» О, черт! – выругался он в сторону экрана, когда другой игрок сделал удар и промазал.

– Так почему же вы не женаты? – осмелилась Элла поддразнить его. Пальцем она поглаживала уголок своей салфетки.

Не отвлекаясь от игры, он отхлебнул из своего стакана и ответил:

– Брак делает несчастным не недостаток любви, но недостаток дружбы. И это все, что вы услышите от меня. Моя личная жизнь – не предмет обсуждения.

Элла выгнула спину и подняла брови.

– Вы сейчас цитировали Ницше?

Дэмьен отставил стакан и обернулся к ней лицом.

– Впечатляет. Не так уж много людей знают о нем.

– Или изучали его. Я провела учебный семестр в Германии.

– Где вы учились?

– В Университете Фрайбурга. А окончила я Университет Сан-Франциско. А вы сделали степень бакалавра по компьютерам в Беркли и магистра по бизнесу в Стэнфорде, – перечислила она факты его публично известной биографии. – Но у меня есть важный вопрос.

Она хлопнула рукой по барной стойке возле его локтя.

Он неуверенно улыбнулся:

– Это какой?

– С какой стороны стадиона вы садились на футбольных матчах? – Два его университета издавна были злейшими соперниками.

Он сделал длинный выдох. Уголок рта приподнялся в добродушной усмешке.

– Трудный вопрос. В зависимости от того, с кем я приходил на матч.

Они обменялись улыбками, и Элла сделала глоток. С минуты, как она спросила про философа, Дэмьен ни разу не взглянул на экран. Она решила, что это хороший признак.

– А знаете, ваша цитата говорит сама за себя.

– Да?

– Вы обижены на бывшую жену. – Она нарочно решила говорить прямо. Это было рискованно, но он процитировал Ницше. Занятия по политической философии, где она изучала труды этого немецкого философа, вечно нагоняли на нее сон. Но личная жизнь Ницше была ей интересна. Женщины предали Ницше дважды, при жизни и посмертно. Женщина, которую он любил и которой сделал предложение, вышла замуж за его друга, а после его смерти сестра, которая стала его наследницей, истолковала его работы к своей личной и политической выгоде.

Лицо Дэмьена осталось невозмутимо.

– Вы приступаете прямо к делу.

Она пожала плечами:

– Это во мне говорит репортер. Дурная привычка. Мы можем вместо этого поговорить о ваших отношениях с отцом.

Она шевельнула ногой, позволив туфле от «Кристиана Лабутена» упасть на пол.

– Или… – опустив подбородок, он проводил взглядом упавшую туфельку. – Мы можем поговорить о том, что вы делаете тут, в Вегасе.

– Выходные с подружкой.

– Но вы же здесь. Одна.

– Дейви в номере.

– Дейви это?..

– Моя лучшая подруга из университета. Она пошла в номер, когда я сказала, что собираюсь представиться вам.

– Так я с самого начала был вашей намеченной жертвой… – Казалось, он разочарован.

Элла помешала соломинкой в бокале, отряхнула ее о край и положила рядом. Он очень быстро потеряет к ней весь интерес, если она не придумает что-то, что будет увлекательнее игры в телевизоре. И он должен доверять ей, иначе она ничего не узнает. Честность не всегда лучшая политика, но честность вызывает доверие. И сейчас честность может пойти ей на пользу. Она приведет к интервью, к материалу, достойному обложки.

– Я буду откровенной, – начала она.

– А до сих пор вы что, не были?

– Верно, но… – она сделала глубокий вдох. – Вы очень красивы, и, если бы вы мне не понравились, меня можно было бы считать мертвой. Вы действительно мне очень нравитесь, и я бы хотела провести с вами время. И я была рада, что у меня есть шанс с вами познакомиться. – Ее лицо горело от собственной смелости. Никогда раньше она не была настолько откровенной с мужчиной. Это было даже слишком. Она чувствовала себя открытой и уязвимой. Но она хотела, чтобы он точно знал, что она чувствует, что ее привлекает к нему не только профессиональный интерес. Осмелившись дотронуться до него, она провела пальцем по лацкану его спортивной куртки. Мускулы внизу напряглись, и Элла заставила себя убрать руку. Она сможет трогать его всю ночь. – Но если серьезно, то взять у вас интервью я тоже хочу.

У него вырвался понимающий смешок:

– А я‐то думал, у нас завязался интересный разговор.

– Конечно. Но я готова поставить на то, что вам понравится поговорить со мной еще раз, под запись и без нее.

– Готова поставить, говоришь? – Он провел пальцем по губам. – Между прочим, мы в Вегасе.

– Да.

Он поднял бокал и сделал большой глоток, не отводя от нее глаз. Затем медленно поставил его обратно и отер уголки рта большим и указательным пальцами. – Хорошо.

Она моргнула:

– Хорошо? Вы согласны?

– С двумя условиями. – Он показал ей два пальца. – Мы не говорим о моем отце, и я куплю тебе еще выпить.

– Заметано, – просияла она, одновременно соображая, как бы заставить его сказать ей все, что нужно.

Дэмьен взял ей еще один бурбон со льдом и рассказал, что привело его в Вегас. Он был основным докладчиком на конференции по сетевой безопасности. Элла поделилась впечатлением от КА, шоу цирка Дю Солей, которое они видели с Дейви. Они обсудили любимые рестораны в Сан-Франциско – Элла настаивала, что в Fog Harbor Fish подают лучший в мире суп из ракушек – и свои путешествия. У Дэмьена была квартира в Лондоне. Один коктейль следовал за другим, и все это привело их к лифту и в его номер, откуда Элла послала сообщение своей подружке.

Элла: Не жди меня

Дейви: Утром жду отчета. Развлекайся.

Их разговоры с Дэмьеном в баре были будто наэлектризованы и подпитывались то взглядом, то касанием. В лифте он положил жестом собственника ей руку пониже спины, и в ту же секунду, как за ними закрылась дверь его номера, их губы соединились. Поцелуй, начавшись неспешно, становился все более жадным.

Это был не первый раз, когда Элла очаровывала объект интервью настолько, что он делился с ней своими секретами на простынях, но она не была уверена, не станет ли Дэмьен последним. В нем было нечто, страшно притягательное для нее, хотя она не могла точно определить, что именно. Может быть, она чувствовала, что они родственные души? Но она не была уверена в этом, и у нее не было никаких доказательств. Это было скорее инстинктивное ощущение. Но когда тебя столько раз бросают, как это было с Эллой, ты начинаешь постоянно ощущать внутри некоторое одиночество. Она почувствовала то же самое в Дэмьене, и ей захотелось не просто вытянуть из него рассказ про отношения с родителями и про бывшую жену. Она захотела его.

Секс был ярким, долгим, жестким и таким, какого Элла раньше не позволяла ни одному мужчине. Он раздвигал пределы, заставляя ее пьянеть от возбуждения. Когда занялся рассвет, она села в кровати, чувствуя, как все тело саднит в разных местах, но эта боль скорее приносила удовольствие. Ей было немного грустно покидать Дэмьена, но она обещала купить Дейви завтрак. Кроме того, Элла предпочитала никогда не оставаться на ночь, чтобы избежать ситуации «наутро после». Она думала, что они обменяются телефонами и договорятся об интервью, но Дэмьен поймал ее за руку до того, как она успела выбраться из постели.

– Останься.

Элла помедлила. Взглянула на него, сонного, взъерошенного и страшно секси. Если она не будет осторожна, он разобьет ей сердце.

– У меня есть правило, – сказал он хриплым голосом. – Никогда больше не влюбляться.

– Ты что, влюбился в меня за одну ночь? – И подмигнула ему. Он было побледнел, но затем понял и расхохотался.

– Нет, но я не возражал бы против дружбы с тобой.

– О, так ты задвигаешь меня во френд-зону?

– Господи, нет же. – Он захохотал и сильно потянул ее за руку. Она рухнула ему на грудь. – Помнишь мою цитату? – Элла кивнула. Он взял ее лицо в ладони и покрыл поцелуями. – Я думаю, дружба – это неплохое начало.

Элла не могла не согласиться. Она-то уже почти влюбилась в него.

Глава 5

Элла стала ведущим журналистом, но это повышение она заслужила статьей о Шарлиз Терон, а не о Дэмьене Расселле. Она так и не сделала интервью с ним. Вместо этого она полюбила его и обнаружила, что его личная жизнь была вовсе не той, о которой взахлеб писали глянцевые журналы и интернет-сайты. Ну и, кроме всего прочего, если бы кто-то написал о нем снова, самой большой новостью этой статьи стала бы она сама.

Они провели вместе несколько чудесных лет, прежде чем с ними случилось это несчастье, думала Элла, осторожно потирая рукой болезненную область вокруг шрама. Как пара может прийти в себя после потери ребенка на позднем сроке, да еще если жена не может вспомнить свою беременность? Ответа у нее не было, но ей хотелось поговорить с Дэмьеном обо всем: о них, о ребенке, об аварии и о том, что она может сделать, чтобы вернуть свои воспоминания.

Она допила кофе и пошла искать мужа.

В их спальне она прислушалась, не льется ли вода в душе, но услыхала только шум дождя. Капли бились в окно и стекали по стеклу, словно слезы. Она позвала Дэмьена. Он не ответил.

Он незаметно ушел из дому, пока она растекалась там на кухне, предаваясь воспоминаниям об их первой встрече? Слава богу, что она не забыла ту ночь. Если бы она забыла и своего мужа, ее потеря была бы гораздо тяжелее. Это было бы все равно что жить с незнакомцем.

Элла вернулась в холл. В ее домашнем офисе было пусто, но дверь в одну из гостевых спален была приоткрыта. Заглянув туда, она замерла, прижав руку к раскрытому рту. Вместо двуспальной кровати с туалетным столиком там была полусобранная детская. В одном углу на куске линолеума стояли банки с краской и инструменты. В другом – колыбель вишневого дерева с матрасом, еще обернутым пленкой. Две стены были покрашены в веселый желтый цвет, и на одной был набросан контур букв, составляющих имя – Саймон.

У Эллы закружилась голова, и она покачнулась. Чтобы не упасть, она схватилась за дверной косяк. Беременность, авария, потеря Саймона – в этот момент все стало для нее реальнее, чем когда-либо прежде. Детская, готовая наполниться любовью и смехом, запахами тальковой присыпки и детского крема, теперь навсегда останется пустой.

У нее запершило в горле, словно бы гортань связало узлом. Из глаз покатились слезы. Она смахивала их тыльной стороной ладони, всхлипывая и отчаянно желая вспомнить, что она чувствовала, нося их сына. Разговаривала ли она с ним? Читала ли ему вслух? Пела песенки? Играла ли ему музыку?

Ее внимание привлек слабый шорох, донесшийся из угла комнаты. Дэмьен сидел там в старинном кресле-качалке, прижимая к себе голубого плюшевого зайца. Блестящими глазами он смотрел куда-то мимо Эллы.

– Дэмьен, – хриплым шепотом позвала она.

Он крутил заячье ухо.

Она подошла и неловким осторожным движением опустилась на пол возле его ног. Положила руки ему на колени.

– Поговори со мной.

Он прижал пальцы к уголкам глаз, убирая собравшиеся там слезы, и хрипловато откашлялся.

– До меня как будто только что дошло, что никакого малыша не будет.

Ее глаза снова наполнились слезами.

– Мне так жаль.

– Я никогда не думал… Я не мог представить, что ты забудешь каждый… – Он тяжело сглотнул.

– Забуду каждый что? – переспросила она, пока он не закончил. Он хотел сказать: «Забудешь все»? Как будто у нее был выбор. Как будто это возможно.

Он поднялся с тяжелым, усталым вздохом и бросил зайца в кресло.

– Я пойду в душ.

Дотронувшись до ее плеча, он вышел из комнаты.

С раскрытым ртом Элла проводила его взглядом. Он снова ушел от нее. Он сам сказал, что в аварии нет ее вины, но вел себя так, будто был уверен в обратном. Очевидно, что он горюет, причем делает это в одиночку.

Но почему?

Она тоже потеряла Саймона. И даже если она не помнит этого, это не значит, что она ничего не чувствует. В шесть лет Элла потеряла своих родителей, в пятнадцать – лучшую подругу Грейс, а в восемнадцать – двоюродную бабушку Кейти. Она знает, что такое горе. И слишком любит Дэмьена, чтобы дать ему горевать в одиночестве. Она не даст ему замкнуться в его горе. Она сама делала так не один раз и знает, что это само по себе хуже ада. И чем дольше ты замыкаешься в горе, тем труднее потом будет выплеснуть его из себя.

Поднявшись на ноги, Элла вышла из детской и пошла в спальню. Дэмьен как раз вышел из душа. Он надел спортивные штаны и белую майку. Взглянув на Эллу, он снял покрывало с кровати. Она подошла к нему и взяла за свежевыбритый подбородок так, чтобы он вынужден был посмотреть на нее. Его кожа была влажной, и он пах мылом и кремом для бритья.

– Мне очень жаль. – Конечно, извинений тут было мало. Они не вернут им сына. Не помогут ей вспомнить. И не избавят ее мужа от боли. Но когда она произнесла эти слова, ей стало чуть легче. Может быть, ему тоже поможет.

Дэмьен мягко взял ее здоровую руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья.

– Не казнись. Ты ни в чем не виновата.

– Ты считаешь, что я виновата в потере памяти, – ответила она.

Он поглядел на кровать.

– Приляг со мной. Я совсем не спал прошлой ночью.

– Почему тебе надо было работать всю ночь?

– Надо было закончить несколько дел. И я беспокоился о тебе, трудно было заснуть.

– Ясно. Но, пожалуйста, не прячься от меня. Я хочу всегда быть с тобой рядом.

Он обхватил ее руками, прижал к себе, как она и хотела.

– Ты рядом. – Он поцеловал ее в лоб. – Ложись. Тебе надо отдыхать.

Элла забралась под одеяло. Дэмьен лег рядом и обнял ее. Она зевнула и прошептала:

– Я люблю тебя.

Дэмьен не ответил, а молча поцеловал ее в плечо. Слишком измученная, чтобы думать, что это значит, Элла погрузилась в глубокий сон.

Эллу разбудил звонок домофона. Она поглядела на часы на прикроватном столике. Голубые цифры показывали семь вечера, и она удивленно моргнула. Она проспала три часа. Приглушенный свет окрашивал комнату в темно-серый. Дождь прекратился, и теперь до нее долетал знакомый городской шум. Раздраженные гудки такси и вой полицейских сирен. Крики людей и резкий визг тормозов фуникулера, едущего вниз с Хайда. Отдаленный гул корабельной сирены. Чисто умытый город сиял внизу, и этот свет отражался от низко висящих облаков. Дождь смыл всю уличную грязь, по крайней мере, на этот вечер.

Элла медленно поднялась с постели. Тело во сне затекло, и все раны еще отдавались болью. Большой ушиб на левом плече и ребрах налился ярко-лиловым.

Дэмьена она обнаружила в гостиной. Он был босиком, в темных джинсах и приталенной черной майке. Она немного понаблюдала за ним, пытаясь понять, как он себя чувствует после отдыха. Он менял музыкальные станции в Айпаде, который был привязан к колонкам. Она подошла к нему сзади, обняла за талию и поцеловала в шею. Он вздрогнул, но быстро опомнился и притянул ее к себе.

– Как ты спала? – спросил он.

– Спасибо, хорошо. Кто звонил?

– Дейви. Она уже поднимается.

– Хорошо.

– Она обещала принести лазанью.

– Мммм. – Как ни странно, мысль о еде была приятной. С другой стороны, это была лазанья Дейви, которую она готовила по рецепту своей мамы-итальянки. Никто не мог устоять перед лазаньей мамы Майер.

Дэмьен выбрал станцию и установил громкость так, чтобы музыка звучала фоном.

Элла потерла глаза:

– Эти лекарства просто вырубили меня.

– Если ты не в форме, я могу отправить Дейви домой.

Какая-то ее часть хотела, чтобы Дейви оставила ужин на пороге и ушла. Им с Дэмьеном надо было о многом поговорить. У нее еще оставалась масса вопросов. Но ей хотелось есть и она соскучилась по подруге. Если память не подводила ее и в этом случае, то они уже довольно давно не виделись.

– Нет, я в порядке, – сказала она. – Я рада видеть ее и ее лазанью. Умираю от голода. Пойду умоюсь.

В ванной Элла разделась и закрыла повязку на руке специальным чехлом, который ей дали в больнице, чтобы не мочить руку. Шрам от кесарева сечения Линн заклеила стерильными повязками и велела Элле их не трогать. Они должны были отпасть сами. Но их можно было мочить, она только не должна была чесать область шрама.

Встав под горячий душ, она быстро намылилась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Но все равно она не могла не заметить, как изменилась ее фигура. Грудь стала тяжелой, живот мягким, а бедра гораздо полнее. Столько набранного веса, и никакого младенца в оправдание.

Она выключила воду.

После душа она аккуратно вытерлась и насухо промокнула стерильные повязки. Потом выбрала и надела просторную блузку на пуговицах и эластичные штаны для йоги с высокой талией – единственные небеременные вещи, что ей удалось обнаружить среди одежды, которой она не помнила.

Дейви с Дэмьеном сидели в гостиной возле бара. Дэмьен смешал «Манхэттен» для Дейви, а себе сделал виски со льдом. Увидев Эллу, Дейви заплакала. Она поставила свой бокал, кинулась к Элле и обняла ее так, словно не видела много лет. Но Элла почувствовала, как он нее пахнет духами «Шанель Шанс», и вспомнила, что они покупали их вместе на прошлой неделе. Дейви искала туфли для презентации в сан-францисском Музее изящных искусств, где проходила выставка ее клиента.

– Ох, Элла, – говорила Дейви со слезами на глазах. – Твой малыш… – Она всхлипнула, охваченная эмоциями, и снова крепко обняла Эллу. – Мне так ужасно жаль…

– Все в порядке, – ответила Элла, хотя все было совсем не так. Это ей было ужасно жаль. Это она все испортила, сев в ту машину после…

После чего? У нее возникло смутное чувство, что они с Дэмьеном как будто ссорились.

Из-за чего?

Дейви выпустила ее из объятий, но продолжала держать за руку.

– Все совсем не в порядке. Все просто ужасно. Я даже представить себе не могу, через что тебе пришлось пройти. Ты забыла о своем ребенке.

– Дэмьен рассказал тебе о моей амнезии? – Она поглядела на мужа. Он смотрел в свой стакан, как будто пытался разрешать какую-то особенно сложную задачу по кодированию.

– Да, пока ты была в душе. А ты помнишь, как мы на той неделе ходили по магазинам? – Элла кивнула. – А как в прошлом месяце смотрели Гамильтон?

– Да, мне очень понравился этот мюзикл.

– И мне. Но ты не помнишь ничего про аварию?

Элла покачала головой.

– И про беременность тоже. – Она не помнила, ни как обставляла детскую, ни как носила беременную одежду. Когда она только что выбирала себе одежду после душа, ей казалось, что она роется в чужом шкафу. Ее гардероб, состоящий из дизайнерских джинсов и платьев, сменился свободными расклешенными рубашками и брюками с эластичным верхом.

– Как это странно, – пробормотала Дейви.

– Что я могу вспомнить, как покупала майку Гамильтон большого размера, но не помню, почему это делала? – Она носила самый маленький размер. По крайней мере раньше.

– Ну, и это тоже, но главное – что ты потеряла память, точнее, фрагменты памяти…

– Ну да, это хорошее описание произошедшего, – согласилась Элла.

– Правда же да? Я хочу выпить, где мой бокал? – Дейви обернулась к бару. – Я имею в виду, что потеря памяти случилась у тебя только через пять дней после аварии.

– Я знаю. Это необычно.

– Доктор не сказал почему?

– Он считает, потеря ребенка стала для меня слишком большим потрясением.

– Не случилось ли в больнице чего-то такого, что могло это вызвать? – прошептала Дейви. Она взглянула на Дэмьена, который вышел в кухню, чтобы поставить лазанью в духовку.

«Интересно, он что-то знает?» – подумала Элла.

Дэмьен вернулся к бару и смешал себе новый коктейль.

– Понятия не имею, – ответила Элла, отворачиваясь от подруги. – Если что-то и было, моя память заблокировала это.

Снова раздался звонок домофона.

– А это кто? – спросила Элла у Дэмьена, который по пути к двери протянул Дейви салфетку. Взяв ее, она стала изящно промокать глаза.

– Эндрю. Он звонил, пока ты была в душе.

– Как поживает твой противный младший братец? – спросила Дейви. – Я уверена, он все такой же противный.

Вошел Эндрю, одетый в широкие спадающие джинсы и выцветшую красную худи. Он пожал руку Дэмьену, а затем увидел Эллу и изменился в лице. В два прыжка он подскочил к ней и крепко обнял. От резкой боли в животе Элла взвыла. Он тут же отпустил ее.

– Ой, сестричка. – Он сделал гримасу, увидев, что Элла осторожно потирает свой шрам.

– Ничего, ничего, я в порядке.

– Правда? А то Дэмьен сказал мне про твои проблемы с головой, черт возьми.

– Ну, если повезет, все обойдется. Доктор сказал, шансы очень высокие.

Кивнув, как будто все понял, Эндрю закусил губу. Казалось, что Эндрю, всегда такой легкомысленный, готов вот-вот расплакаться. Она не видела, чтобы он плакал, с того времени, как умерли их родители. В тот год им обоим пришлось много плакать.

Элла хлопнула в ладоши.

– Поверь мне, все будет прекрасно.

– Ну если ты так говоришь, сестричка.

– Я это знаю. – Она сделает для этого все что можно.

Они сели ужинать. Лазанья, чесночный хлеб и печеные овощи. И, несмотря на все мрачные события прошлой недели, ужин прошел оживленно. Дэмьен всегда был звездой застольных разговоров и поддерживал легкую беседу, расспрашивая Эндрю о его последнем проекте, КамОвер Ровер, приложении, которое помогает организовывать встречи для собак, живущих по соседству.

– Мной уже заинтересовались два инвестора, – заявил Эндрю.

– Фантастика! Я знала, что ты их найдешь, – Элла ткнула брата в плечо. Это приложение было не первым его проектом. Эндрю разрабатывал и продавал аппликации с девятнадцати лет. То же самое он сделает и с этой, когда она ему надоест. Бедные собачки.

Дэмьен добавил себе лазаньи.

– Как я понимаю, мой отдел кадров не скоро дождется от тебя звонка.

– Ты же знаешь, Эндрю не выносит вашу мясорубку с‐восьми-до-шести, – сказала Дейви, кивая на предложение Дэмьена подлить ей вина. – Он экономит тебе время и силы на его увольнение.

– Это правда, милый. Он никогда не станет работать на тебя, – согласилась Элла. – Утро он проводит в спортзале, день – в кофешопе, а вечер – в барах, – стала перечислять она, но тут же поправилась. – Ошибка. Вечера он проводит у голубого экрана.

– Я смотрю футбол. А что, разве не все так делают?

Все трое помотали головами.

– Так что извини, Дэмьен, мой брат работает только по ночам, в пижаме.

– Я не ношу пижаму.

Дейви наклонилась вперед и заинтересованно оперлась о ладонь подбородком. – Правда? – Она любила поддразнивать Эндрю. Это был безобидный флирт, потому что на самом деле она считала его занудой.

– Я ношу шорты! Спортивные штаны! И майку, если не очень жарко. – Он бросил на тарелку кусочек хлеба, но тот свалился на пол. – И вообще! Чего вы ко мне пристали? Это допрос?

Это прозвучало раздраженно, хоть Эндрю и улыбался. Элла знала, что ее брата очень легко вывести из себя.

– Я на днях думал о твоем приложении. ТиндерГов, да? – спросил Дэмьен с совершенно серьезным лицом.

– КамОвер Ровер, – буркнул Эндрю.

– Тебе надо нарисовать туда заставку, где собака гавкает, чтобы найти себе пару. Один раз – «да», два – «нет». И надо научить их пролистывать картинки.

Элла и Дейви расхохотались.

– Ой! – вскрикнула Элла, хватаясь за живот. Ей было больно, но она не могла остановиться. Когда Дэмьен входил в раж, он был чертовски смешным.

– Да ты сегодня в ударе, Расселл. – Эндрю засунул в рот полную вилку лазаньи. – Так-то я бы тебе быстро ответил, не задержался, но с учетом того, что у тебя была дерьмовая неделя, я помолчу.

Лицо Дэмьена помрачнело.

– Эндрю! – воскликнула Элла.

Он обернулся к ней:

– А что?

У Дэмьена задрожал подбородок. Он положил вилку и быстро поднялся из-за стола.

– Извините.

Они провожали его взглядом. Опустив голову, он быстро прошел по коридору и захлопнул за собой дверь кабинета.

– Что случилось? – не понял Эндрю.

Дейви мрачно обернулась к нему:

– Он только что потерял ребенка. Оставь его в покое. Ему и так тяжело.

– Черт, – Эндрю прикрыл руками рот и нос. – Я кретин, – произнес он в сложенные руки и обернулся к Элле: – Я не подумал. И в любом случае он первый начал.

– Да что ты? Правда? Тебе сколько лет?

– Тридцать два.

– Это был риторический вопрос, тупица, – Элла шутливо ткнула его в плечо. Помолчав, она тихо сказала: – Ты тут ни при чем. Дэмьен переживает, что я не могу вспомнить Саймона.

– Конечно, он переживает. Но ясно же, что ты бы помнила, если бы могла. И все придет, нужно только время, – сказала Дейви. Она подошла, наклонилась и обняла Эллу.

От тепла Дейви и сладкого запаха ее духов Элла слегка расслабилась и почувствовала, как к глазам снова подступают слезы. – Мне надо пойти посмотреть, как он там.

Дейви погладила ее по спине:

– Нет, тебе надо поплакать. Пошли. – Дейви протянула ей руку. – Эндрю, извини нас.

Эндрю тоже встал из-за стола.

– Пойду, что ли, найду его и извинюсь.

Элла прошла за Дейви по коридору в свой кабинет, который был рядом с кабинетом Дэмьена. Сквозь стену были слышны их приглушенные голоса. Интересно, о чем они говорят? Ее брат не был большим мастером извинений.

– Да я в порядке, – сказала она Дейви, после того как та закрыла дверь. Вытащив салфетку из коробки на столе, она вытерла глаза и высморкалась.

– Мне кажется, Дэмьен считает, что я вру.

– О чем? – спросила Дейви, опускаясь в кресло напротив письменного стола.

– О своей избирательной потере памяти.

– Правда? Он так и сказал?

– Не совсем. Это скорее ощущение.

– Забудь на минутку о том, что ты думаешь, и что ты думаешь, что он думает. – Дейви помахала перед собой руками. – С чего бы ты стала изображать такое? В этом нет никакого смысла.

– Именно.

– Не надо так себя мучить. Вы со всем разберетесь и справитесь, когда сможете. И память вернется. Нужно только время. – Дейви поджала под себя ноги. – Знаешь, я же навещала тебя в больнице.

– Когда? – спросила Элла, присаживаясь на край стола.

– Хммм… Дай подумать. Пять дней назад.

– Какой я была?

– Несчастной. И Дэмьен тоже. Вы оба были в шоке.

– Это объяснимо. – Опустив взгляд, Элла заметила, что ее педикюр поблек и облез.

– Твоя беременность не была запланированной, – тихо сказала Дейви.

– Что?

– Я же не знаю, сколько и что ты помнишь. Но я подумала, ты захочешь знать это.

У Эллы забилось сердце.

– Но Дэмьен хотел Саймона, да?

– Да, он был в восторге.

– Это хорошо, – Элла с облегчением выдохнула.

– Но… Он не сразу свыкся с этим. Это то, что ты мне рассказывала.

Элла пожевала губу, возвращаясь в уме к реакции Дэмьена на ее амнезию. «Ты не должна была забыть его!» – воскликнул он. Почему он сказал именно так?

– Я ничего не говорила в больнице? Что-нибудь странное?

Дейви нахмурилась:

– Типа чего?

Элла помотала головой, не понимая до конца, почему фраза Дэмьена показалась ей странной, и как объяснить это Дейви, не произведя впечатления ненормальной. В конце концов, Дэмьен мог просто быть в шоке и не отдавать отчета в своих словах.

– А что ты знаешь об аварии? – спросила она вместо этого.

– Только то, что сказал мне Дэмьен. – И Дейви повторила ту же историю, которую Дэмьен рассказал Элле утром.

– И больше ничего?

Дейви покачала головой:

– Я так понимаю, аварию ты тоже не помнишь.

– Нет. – Но у нее было ощущение, что они с Дэмьеном поссорились перед этим. Она спросила об этом у Дейви.

– Если и так, ты мне не говорила.

Из-за двери Элла услышала смех. Музыка, звучащая из динамиков в ее кабинете, вдруг остановилась.

– Пришло время игры! – прокричал им Эндрю.

Дейви застонала и глубже зарылась в кресло. Элла же была рада, что у Дэмьена улучшилось настроение.

– Пошли. Будет весело. – Элла подумала, что сможет как-то использовать безумный вечер с «Картами против человечества». Соскользнув со стола, она потрепала Дейви по коленке.

– Ладно, – пробурчала та, поднимаясь. – Только чтоб это не было снова «Изучение котят». Я отказываюсь еще раз чесать живот твоему братцу.

– Ты не должна была делать это в буквальном смысле.

– Но он наврал, что такие правила.

– Если тебе повезет, сегодня он тебе помурлыкает.

– Иди к черту.

Глава 6

На следующее утро Элла проснулась со смутным воспоминанием, как Дэмьен целовал ее на прощание.

– Постараюсь вернуться пораньше, – прошептал он. Но за его мягким тоном скрывалось беспокойство. Перед сном он прочел письмо от своего вице-президента по продажам. От них собирались уйти Imperial Properties, компания по торговле недвижимостью национального значения.

Элле не хотелось, чтобы Дэмьен уходил. Она предпочла бы провести день в постели в его объятиях. От обезболивающих хотелось спать. Но после недельного отсутствия ему было необходимо появиться в офисе и зайти в отдел продаж. Нужно было выяснить, что происходит с Imperial. Так что Дэмьен ушел еще до рассвета, пообещав принести ей к ужину стейк из ресторана «Стейки и отбивные Боба». Элла любила их стейки.

Элла вскипятила воды и заварила кофе, но завтракать ей не хотелось. Аппетит, похоже, снова пропал. С чашкой кофе в руках она прошла в свой офис, не переодев смятую ночную рубашку и потрепанный махровый халат. Она была готова погрузиться в работу, радуясь возможности отвлечься. Дэмьен оставил дверь в детскую закрытой, за что Элла была ему благодарна. Было проще думать, что там все еще гостевая комната, которая пуста по совершенно другой причине – в доме нет гостей, а не детей.

Она со стоном опустилась в кресло и поставила чашку на стол. Там лежала белая коробка Айфона, перевязанная серебряной лентой, поверх которой была записка от Дэмьена.

Заряжен и настроен. Не смог найти такой же чехол, так что купил несколько. Они в пакете на полке. С любовью, Д.

Элла развернулась на кресле и заглянула в пакет. От эмоций у нее перехватило горло. Прошлая неделя была для Дэмьена совершенно ужасной. Одной из худших в жизни. И все же он подумал и нашел время, чтобы купить ей новый Айфон вместо разбитого. Господи, как она любит его.

Один из чехлов был похож на тот, что был у нее раньше, с рисунком совы. Она распаковала чехол и включила телефон. Там было все, что сохранилось после последнего бэкапа прошлого аппарата, вся старая почта и сотни новых писем. Ее ящик для голосовых сообщений был переполнен, за прошлую неделю скопилось множество неотвеченных звонков, которые нужно просмотреть. Дэмьен даже синхронизировал телефон с ее облаком. Все настройки были те же самые.

Она расплакалась. Сглатывая слезы, она рассмеялась сама над собой, рыдающей над дурацким телефоном. Но это был не просто телефон, а телефон, который купил ей муж, пока она лежала, прикованная к больничной койке. Вот так.

Она послала ему сообщение: «Спасибо тебе».

Он не ответил, но она и не ожидала этого, учитывая, как сильно он занят. Ей тоже было бы неплохо заняться делом.

Включив компьютер, она открыла почтовый ящик и чуть не упала с кресла. Семьсот пятьдесят восемь неотвеченных писем. Ей будет чем заняться. Но вместо того чтобы просмотреть их, она открыла самое свежее письмо от Ребекки, своего редактора. Присланный ею изящный букет из белых лилий и садовых роз, который Дэмьен забрал из госпиталя, стоял тут же, на каминной полке. Ребекка могла быть жестким редактором, но она же всегда готова была поддержать Эллу, и это было не просто так. Элла была одним из основных авторов Люкс Авеню. Она никогда не пропустила ни одного дедлайна и не собиралась делать этого впредь, невзирая ни на какую потерю памяти.

Письмо от Ребекки пришло сегодня с утра.

Отдыхай и позвони мне, как сможешь. Целую, Ребекка.

Элла тут же позвонила ей.

– Я сказала, как сможешь, а не как только выйдешь из больницы, – Ребекка подняла трубку после второго звонка.

– Но я в порядке, – возразила Элла.

– Я знаю из надежного источника, а именно от твоего мужа, что доктор предписал тебе двухнедельный отдых. Вот тогда и звони. Если понадобится больше времени, не волнуйся. У меня есть для тебя несколько заданий, и я хочу, чтобы ты была для них в самой лучшей форме. – Ребекка, как всегда, говорила со скоростью тысяча слов в минуту, и спорить с ней, когда она была в таком настроении, было бесполезно. Со вздохом Элла глубже уселась в кресло.

– И да, Элла, – голос Ребекки смягчился. – Дэмьен мне все рассказал. Мне очень жаль, что так получилось с ребенком.

– Спасибо, – ответила Элла, выпрямляясь. Интересно, что именно рассказал ей Дэмьен? Знает ли Ребекка о ее амнезии?

– Что он еще говорил? – спросила она.

– Не очень много. Мы недолго разговаривали, это было через день после аварии, и больше он мне не звонил.

Отлично. Ребекка не знала про амнезию, и Элла хотела, чтобы это так и осталось. Незачем давать ее редактору повод усомниться в ее возможностях и отдать ее задания кому-то другому.

С другой стороны, это, к сожалению, означало, что Ребекка не расскажет ей об аварии и о том, что привело к ней, ничего больше, чем то, что ей уже удалось узнать от Дейви. Впрочем, если подумать, она бы удивилась, если бы кто-то из них что-то знал. Если они с Дэмьеном поссорились, он не стал бы ни с кем это обсуждать. Он всегда был закрытым, и не хотел делить ее ни с кем.

– Послушай, давай вместе пройдемся по твоему расписанию, – предложила Ребекка. – Я могу передать кому-то то, над чем ты работаешь прямо сейчас, а остальное мы можем отложить. Твоя задача на ближайшие две недели – поправляться. Мы все тут страшно переживаем за тебя, включая Пола.

– Как поживает Шеф? – спросила Элла. Их издатель редко позволял себе даже улыбку.

– Все так же. Каждый дедлайн чересчур долог, а каждая статья – коротка. Между прочим, он передавал тебе наилучшие пожелания.

За следующие десять минут Элла с Ребеккой прошлись по ее расписанию. Закончив, Элла повесила трубку и нырнула в свой компьютер, щелкая по ссылкам на документы и закладки, и читая почту. Она искала и смотрела, стараясь обнаружить хоть что-нибудь, что могло бы подтолкнуть ее воспоминания. Должно было быть хоть что-то, что объясняло бы, почему она их блокирует. Но она ничего не нашла.

Около часа дня пришел Эндрю с ланчем. Как бы ни было мило с его стороны навестить ее и принести поесть, ей хотелось остаться одной, чтобы дальше пытаться разгадать свою загадку. Что же с ней произошло? Она впустила его в подъезд, нажав кнопку домофона, и отперла задвижку на двери, но сама вернулась в кабинет, собираясь продолжить работу.

Она слышала, как он вошел, и через несколько секунд он появился на пороге, не сняв с головы бейсболки. Приподняв свои зеркальные очки-авиаторы, он присвистнул:

– Это с какой же страной ты воюешь? Похоже, на твой офис провели ракетную атаку.

Пол покрывал лоскутный узор из коричневых конвертов. Стол Эллы был усеян бесконечными стопками бумаг и газетными вырезками. Сама Элла так и не переоделась с утра. Она даже не причесалась.

– Кажется, я схожу с ума.

Эндрю ухмыльнулся:

– Тоже мне новости. – Войдя в комнату, он плюхнулся на один из стульев напротив Эллы и вскинул ноги в неоново‐зеленых найках на ее стол. – Что у тебя тут творится?

– Я потеряла ребенка, о котором не помню, – саркастически отрезала она.

– Вау! Ты поосторожнее с доставщиком обеда, – Эндрю огляделся. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Она затрясла головой:

– Я надеялась, что найду хоть что-то, что могло бы помочь мне вспомнить. И еще мне было интересно, нет ли у меня неоконченной работы, о которой я бы забыла. – Она указала на кучу на полу, а затем, всплеснув руками, беспомощно уронила их вдоль тела. – Почему я все забыла, как ты думаешь?

– Э-э… У тебя был шок? – Он ухватил с ее стола мягкий шарик для снятия стресса и сжал его. – Ты уже назначила визит к психиатру?

– Терапия не вернет мне Саймона. – Она не была противником терапии, но все вечно советовали ее после смерти родителей, и позже Грейс, как будто это было ответом на все вопросы.

Плавали, знаем.

Хотя она обещала Дэмьену пойти к психиатру. Строго говоря, они должны были пойти туда вместе. По распоряжению врача.

– Я позвоню ей позже, – ответила Элла, собирая папки в кучу.

– Умничка. – Эндрю улыбнулся ей и продолжил уже другим тоном: – Я волнуюсь за тебя.

– Я знаю, – сказала Элла, слегка улыбнувшись ему. – Спасибо.

Бросив папки на стол, она нагнулась за следующей порцией. Но выпрямилась слишком быстро, и кровь, отлив от головы, прилила к низу живота. Она покачнулась, ошеломленная неприятным ощущением, и ухватилась за край стола, чтобы не упасть.

Эндрю немедленно вскочил и схватил ее за плечи, чтобы поддержать.

– Эй, ты в порядке?

Элла отбросила с лица волосы. На то, чтобы голова перестала кружиться и внутри все успокоилось, понадобилась пара минут.

Брат не сводил с нее глаз.

– Когда ты последний раз ела?

– Вчера вечером…

– Это многое объясняет, – ухмыльнулся он. – Хорошо, что я принес ланч.

Они уселись возле центрального высокого стола на барные стулья. Эндрю протянул ей белую картонную коробку и палочки в бумажном чехле, не заботясь о тарелках и вилках. – Овощной чу-мейн.

– Мой любимый. – Элла открыла коробку и принялась за еду.

Эндрю расщепил свои палочки и потер их друг об друга, удаляя зацепки. – У вас с Дэмьеном все нормально?

– Ну, если не считать моей головы и потери ребенка, то да. Я думаю, да. А что?

– Я не хотел вчера говорить при Дэмьене, но, когда я в последний раз видел тебя в больнице, ты была очень возбуждена.

– Что ты имеешь в виду? – Она взглянула на него с любопытством.

– Ты плакала. А Дэмьен, казалось, готов был разбить кулаком стену. Ты все повторяла о каком-то обещании. Ты хотела, чтоб он что-то для тебя сделал.

Она нахмурилась.

– А ты не знаешь, что это было?

– Понятия не имею. Вы мне не сказали.

– А ты спрашивал?

– Ага, чтоб предоставить твоему муженьку мою морду в качестве мишени? – сказал он, выставляя перед собой палочки и коробку мяса с брокколи как щит. – Без шансов.

– Дэмьен в жизни бы тебя не ударил. – Он мог быть безжалостным на совете директоров, но Элла никогда не видела его жестоким.

Эндрю, казалось, был в сомнении.

– Ты просто не помнишь того выражения его лица.

Ну что ж, Дэмьен мог напугать кого угодно, Элла не могла этого не признать.

– Когда это было? – спросила она.

– В среду вечером.

Вечер накануне того дня, когда она все забыла. Вечер беспорядка, о котором говорила сестра Джиллиан. Что же случилось тем вечером?

И не только тогда. Что случилось прямо перед аварией? Куда она ехала? Почему она уехала сразу после ужина? Она хоть съела те отбивные, которые готовила?

– А я говорила в больнице что-то еще? – с любопытством спросила она.

– Типа чего?

– Мне кажется, мы с Дэмьеном поссорились прямо перед аварией. Но я не уверена. Просто у меня такое ощущение.

– Ты мне ничего не говорила. А у Дэмьена ты спрашивала?

Элла покачала головой. В раздумье пожевала лапшу. Пожалуй, она спросит его вечером.

– Значит, у вас с ним все в порядке?

– Ну да. – Она надеялась, что это так и есть.

К вечеру Элла приняла душ и, вытираясь, посмотрела на свое отражение в большом зеркале. На этот раз она не избегала его. Отбросив полотенце, она внимательно рассмотрела себя со всех сторон, от пополневшей груди до расплывшейся талии и раздутого, пустого живота. Осторожно потрогала бумажные наклейки, закрывающие свежий шрам. Линн говорила, что краснота и отеки вокруг него совершенно нормальны и что линия шрама будет лиловой примерно полгода после кесарева сечения, а потом постепенно побледнеет до бледно-розового. «Даже в бикини она будет едва заметна», – заверяла она.

Обернувшись, Элла рассмотрела свои ноги и спину сзади. Мышечный тонус ушел. Наверное, она заменила заплывы от Марина Грин до моста Золотые Ворота на занятия йогой для беременных. Определенно, она не получала той нагрузки, для которой была создана. Раньше была, подумала она с гримасой.

Снова обернувшись передом, она прикрыла ладонью шрам.

– Прости меня, – прошептала она той маленькой жизни, которой больше там не было.

Вдруг в ее голове пронеслось даже не воспоминание, а нечто вроде легкого, скользящего чувства. Ощущение крылышек бабочки, легкий трепет чего-то внутри ее живота. Она начала плакать, отвернулась от зеркала – и уткнулась прямо в Дэмьена.

– Извини, – неловко произнес он.

– Как долго ты тут стоишь? – Она была так сосредоточена, что даже не слышала, как он вошел. Смутившись, Элла схватила полотенце и завернулась в него. Ей не хотелось, чтобы он видел ее тело в таком виде – бесформенное и незнакомое даже ей самой. Она сама с трудом себя узнавала.

– Элла, – Дэмьен встал рядом с ней и обнял обоими руками. – Ты можешь не прятаться от меня. Для меня ты всегда прекрасна.

Его привычный запах, счастье его объятия – все это было для нее слишком. Она уткнулась ему в грудь и затряслась в рыданиях. К счастью, Дэмьен лишь молча обнимал ее.

Спустя какое-то время Элла приподняла голову. Муж протянул ей полотенце. Она утерла лицо. Она не рыдала так с тех пор… Она уже и не помнила, с каких пор. Рубашка Дэмьена была мокрой насквозь. В уголках его глаз тоже блестели слезы. Он смахнул их большим пальцем.

– Наверное, это гормональное, – извиняющимся тоном сказала она.

– Да тут, наверное, много всего. – Дэмьен поцеловал ее волосы, снова притянул к груди и прижал к себе еще крепче. Как будто бы боялся отпустить и потерять ее.

Откинувшись назад, он заглянул ей в лицо и осторожно убрал с него прилипшие пряди влажных волос.

– Ты в порядке?

Элла кивнула:

– Уже да.

– Поужинаешь со мной?

Она снова кивнула.

Он быстро поцеловал ее в губы.

– Иди, одевайся. Я подожду тебя там.

Дэмьен накрыл на стол и приглушил свет. Снаружи, за стеклянной стеной, светились в вечерней темноте мост Золотые Ворота и Сосалито через залив.

Дэмьен открыл бутылку каберне.

– Вина?

– Совсем немножко, – сказала Элла. Она принимала обезболивающие и боялась реакции. Она села за стол, к блюду с запеченными ребрами и бланшированной зеленой фасолью. – Пахнет прекрасно.

Дэмьен присоединился к ней, постелив салфетку на колени.

– Что на работе? – спросила она. Такой нормальный вопрос, когда все в целом так ненормально.

Посмотрев на нее, он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но не решался. Что-то было не так.

– Что?

Он положил вилку с ножом.

– Мне через пару дней надо лететь в Лондон.

– Погоди. Что?

– Я не хочу лететь.

– Ну так не лети. – Почему ему нужно улетать? Они только что потеряли ребенка, она тут сходит с ума. И они даже не успели обсудить это.

Он потянул свой галстук, снял его через голову и бросил на пустой стул рядом.

– Мы потеряли Royal Gateway.

Компания по выпуску кредитных карт. Один из самых крупных клиентов.

– Это второй клиент за неделю. – Элла обеспокоилась. А уж Дэмьен-то, наверное, как.

Он яростно вгрызся в мясо.

– Через несколько дней я встречаюсь с их директором. Я должен попытаться спасти ситуацию.

– Ты что-то подозреваешь?

– Два клиента за неделю после нескольких лет прекрасного сотрудничества. Это не может быть совпадением.

– Тебе надо лететь, – сказала она с пониманием. Ей тоже случалось внезапно улетать по делам. Приходило задание, и Элла по приказу Ребекки через несколько часов оказывалась в самолете. Но они с Дэмьеном всегда возвращались друг к другу.

Дэмьен взял ее здоровую руку и поцеловал запястье. Они посмотрели друг на друга.

– Ты справишься тут без меня?

– Все будет в порядке. – Она должна справиться, для него. Ей не хотелось добавлять ему проблем больше, чем было неизбежно.

Вдруг его глаза просияли.

– Поехали со мной.

Она подумала об их лондонской квартире. Прогулки вдоль Темзы. Пастуший пирог с картошкой. Магазины в Camden Passage. Искушение было сильным. Но она покачала головой:

– Я только буду тебе мешать. Ты будешь беспокоиться обо мне, вместо того чтобы думать про бизнес.

Дэмьен кивнул, словно бы с облегчением. Остаться дома было правильным решением.

– Я все равно беспокоюсь о тебе, со мной ты или нет.

– Я знаю. Поэтому и не против твоей поездки. Мы подождем с визитом к психиатру до твоего возвращения.

Дэмьен мгновенно напрягся. Он выпустил ее руку и, отрезав кусок мяса, быстро сунул его в рот. Она услыхала стук вилки о его зубы.

– Я вижу, ты не хочешь идти. В чем дело?

Его лицо стало закрытым, отстраненным.

– Это пустая трата времени. Разговоры не вернут нам Саймона.

Его слова повторяли ее собственные недавние мысли, но слышать их от него было больно. Она решила подождать с вопросами о том вечере в больнице. Что-то в его поведении останавливало ее. Так она только его оттолкнет. Годы, проведенные в разговорах с замкнутыми политиками и скрытными актерами, охраняющими свою личную жизнь, научили ее многому. Терпение. Кроме того, Дэмьен всегда предпочитал обдумать и переварить все в себе, и ему нужно было для этого время. Когда-нибудь он все расскажет. Так было всегда.

Но аппетит пропал. Глубоко вздохнув, Элла посмотрела на свою тарелку.

– Эй, – Дэмьен снова потянулся к ее руке. – Я однажды уже ходил на терапию.

– С Анной? – догадалась она.

Он молча кивнул.

Первая жена. Брак, заключенный сразу по окончании университета, и развод через пять лет.

Он сжал ее руку:

– Я люблю тебя. Но мне все это тяжело.

– То, что мы потеряли Саймона, или что я его забыла?

– И то, и другое, если честно. Будь терпелива со мной, – его голос дрогнул на последнем слове.

Она встала, а Дэмьен отодвинул свой стул от стола. Она забралась к нему на колени. Он обнял ее, а она прижалась головой к его подбородку.

– Я буду. Но меня беспокоит, что мне вчера сказала Дейви.

– И что это?

– Это правда, что моя беременность была случайной?

Дэмьен закрыл глаза и уронил голову Элле на плечо.

Элла запустила руку в его волосы.

– Дэмьен?

Он почти незаметно кивнул.

Элла зарылась лицом ему в волосы и попыталась переварить это признание. Саймон был ошибкой.

– А почему я не сделала аборт? Ты же не хотел детей.

– Но ты-то хотела, – сказал он, поднимая голову и встречаясь с ней глазами. Кончиками пальцев он погладил ее по щеке. – Ты была так напугана, говоря мне об этом, но даже тогда не могла скрыть своего счастья. Я не мог отнять его у тебя.

– Но ты не хотел Саймона.

– Я хотел. Я полюбил его. И теперь я страшно жалею о каждом шаге, который мне не удастся пройти вместе с ним. Господи, Эл. – Он прижался губами к ее лбу и замер.

– Мне так жаль, что я заставила тебя пройти через такое, – выговорила она сквозь слезы.

– Нет, господи, Элла. Ты не виновата. Я уже говорил тебе об этом. Мы вместе. Я тут, с тобой. Мы команда.

Команда. Почему же ей так одиноко?

Это все амнезия, решила она. Она дезориентирована.

– Я люблю тебя, – сказала она, обнимая его.

– Я тоже тебя люблю. Очень сильно. Я не знаю, что бы я делал, если бы потерял и тебя. Ты самый главный человек в моей жизни. Единственная моя семья. Ты для меня весь мир, Элла. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я все сделаю для твоего счастья.

– Я знаю. – Она поцеловала его.

Они рано пошли спать. Дэмьен обнял ее и прижался к ней. Элла быстро заснула, а когда она проснулась, Дэмьен уже ушел.

Чертовы лекарства, подумала она, жалея, что проспала его поцелуй на прощание. Но он оставил ей записку, как часто делал. К этой прилагался пакетик из пекарни «Луна».

Э. Я принес тебе с пробежки маффин. Постарайся сегодня отдыхать. Не теряй в меня веры. Я люблю тебя. Д.

Не терять в него веры. Конечно, она не будет. Как странно, что он так написал.

Глава 7

Четыре года назад

На третьей неделе их с Дэмьеном отношений они пошли на утреннюю пробежку в парк Золотых Ворот. В Сан-Франциско была поздняя весна. Дни были окутаны серым светом, потому что над городом нежеланным гостем висел туман. Они пробегали мимо тренирующейся футбольной школьной команды. Случайный мяч вылетел с поля и попал Элле в коленку. Она споткнулась, но Дэмьен поймал ее за руку и не дал упасть.

– Я тебя держу.

– Спасибо, – выдохнула она, запыхавшись. – Это не было бы прелестным зрелищем, – и сама засмеялась своей неловкости.

Дэмьен замедлил скорость, пока она снова не вошла в свой ритм. Она наблюдала, как два игрока бегут за мячом, и улыбнулась на их родителей на краю поля, укутанных в теплые куртки, согревающихся кофе из принесенных термосов. Когда-нибудь они с Дэмьеном могут оказаться на их месте, с футболом по субботам и семейными походами в кино. Она начала влюбляться в него с первого же вечера, и теперь, хоть и не признавалась ему в этом, была безумно влюблена. Она уже рисовала себе картинки счастливого будущего, наполненного детским смехом, летними каникулами на Гавайях и зимними играми в снегу Тахо. Дэмьен будет чудесным отцом. Он терпелив и заботлив, но в то же время может служить примером и вдохновением. Их дети будут прекрасно воспитаны и с хорошим характером. А если они пойдут в отца, то будут успешны во всем, что бы ни делали.

– Ты интересуешься детьми? – спросил Дэмьен, труся рядом с ней.

Элла испытала прилив радости, что они думают об одном и том же, но в этот момент судья, мимо которого они как раз пробегали, резко дунул в свой свисток. Пронзительный свист ударил Элле в ухо, и она затрясла головой.

Дэмьен улыбнулся:

– Вот и я нет.

– Что – нет?

– Не интересуюсь детьми.

Что?

Элла резко остановилась. Дэмьен обернулся через плечо, удивляясь, что она отстает, и бегом вернулся к ней.

– Что с тобой? Ты в порядке?

Она прищурилась на него. Может, она неправильно расслышала?

– Ты не хочешь детей? – недоверчиво спросила она.

– Нет.

– Почему? – Подождать заводить детей было нормально, но сознательно решить, что вовсе их не хочешь? Это совсем другая история, и Элле не нравился ее возможный конец.

Дэмьен пожал плечами. Чувствуя себя неловко под ее взглядом в упор, он вытер лицо краем майки.

– Что? – спросил он через минуту.

– Это такое определенное решение, Дэмьен. Ты явно немало думал об этом. Я правда хочу понять почему.

Он стукнул носком ноги по ножке парковой скамьи.

– Анна хотела детей.

Дэмьен рассказал Элле, что они с Анной развелись из-за непреодолимых разногласий. После этой новой информации она была готова поспорить, что их брак закончился из-за детей. Анна хотела детей. А Дэмьен нет. И если Элла скажет ему правду насчет того, чего хочет на самом деле, он порвет и с ней тоже. Их отношения кончатся, едва начавшись.

– Я не вижу детей в своем будущем, – сказал он. Такое ясное, но мощное заявление. Смерть мечтам.

Уперев руки в бока, Элла отвернулась от него, провожая свои планы на счастливое материнство, улетающие от нее, как тот мяч. Она любила Дэмьена, в этом не было никаких сомнений. Но готова ли она отказаться от детей, чтобы быть с ним? Она даже еще не знала, любит ли он ее.

– Элла?

Она обернулась к нему. Дэмьен казался обеспокоенным, практически убитым, и Элле стало нервно и немного грустно.

– Если ты всерьез хочешь детей, то, может, нам будет лучше… – Он нервно сглотнул. – Элла, я люблю тебя. Я не хочу тебя потерять, но в то же время я не хочу лишать тебя того, что ты хочешь. Ты не будешь счастлива со мной. Если ты оставишь…

Элла не дала ему закончить. Она подошла к нему и с бьющимся сердцем посмотрела ему в лицо.

– Ты любишь меня?

Он широко улыбнулся.

– Да. Да, люблю. Очень люблю, – страстно прошептал он.

Она просияла. Схватив его за плечи, она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Я тоже тебя люблю.

Он снова улыбнулся, но эта улыбка быстро поблекла.

– Но… дети?

Элла поняла, что если она будет с ним честной, здесь и сейчас, то ее слова разрушат все, что уже было и что только могло бы быть между ними. Элла могла не разделять его отвращения к детям, но у нее было время. Может быть, когда-нибудь потом, когда он поймет, как им хорошо вместе, она сможет убедить его передумать.

Она нежно улыбнулась.

«Я хочу тебя, Дэмьен. Больше всего на свете. Больше любых детей», – молча подтвердила она, надеясь уговорить сама себя, что это и было то, что она чувствует.

Глава 8

Март 2019 г.

В пять утра Элла стукнула по верещащему будильнику и выкатилась из постели. Быстро умывшись, она почистила зубы, натянула костюм для пробежки и схватила кроссовки.

Дэмьен ждал ее у выхода. «Доброе утро, дорогая». Он крепко поцеловал ее в губы с утробным урчанием, от которого по ней в предвкушении побежали мурашки.

– Может, черт с ней, с пробежкой, вернемся в кровать?

– Не-а, – отпихнула она его. – Сперва пробежка.

Вчера они так и не вышли за дверь. С тех пор как Линн разрешила ей вернуться к активному образу жизни, включая аэробику в спальне, Дэмьен не мог оторваться от нее. Это было два месяца назад. Секс был прекрасным. Ладно, крышесносным. Но ей стало казаться, что секс превратился в повод отказываться от разговоров. И действительно, они уже четыре месяца толком не разговаривали – по крайней мере, не разговаривали так, как было бы нужно. Дэмьен или все еще переживал произошедшее, или был слишком занят на работе. Как бы то ни было, Элла ощущала себя в подвешенном состоянии. Воспоминания к ней так и не вернулись. Разглядывание своих беременных фотографий и встречи со знакомыми людьми в знакомых местах, которые советовал при выписке из больницы доктор Аллингтон, нисколько не помогли. На сегодняшний день она знала о причинах аварии и о том, что потом случилось в больнице, ничуть не больше, чем в прошлом ноябре. Только Дэмьен знал, что заставило ее выбежать из квартиры и сесть в машину, но он отказывался об этом разговаривать.

И еще он отказывался пытаться завести нового ребенка.

На осмотре через восемь недель после операции Линн спросила, собирается ли она вернуться к предохранению. Элла была так рада обсудить с Дэмьеном возможность новой беременности. Но он был непреклонен: ни за что. Он не готов. Как она может думать о другом ребенке, когда он все еще переживает потерю Саймона? А если с этим ребенком тоже что-то случится? Или, хуже того, если на этот раз он потеряет ее? Она хоть представляет, что он пережил, увидев ее всю израненную на больничной койке?

Линн также спросила ее о визите к психиатру. Она была у него?

– Один раз, – ответила Элла. – Одна.

И этот визит ничем ей не помог. Элла провела час, рассказывая о своих переживаниях насчет Дэмьена и его печали о потере Саймона, но не смогла ответить на большинство вопросов, которые задавал врач. Почему они решили завести ребенка, если ее муж так явно его не хотел? Отчего он передумал? Куда она ехала, когда попала в аварию? Верно ли, что они ссорились, и если да, то из-за чего?

– Вопросы шли и шли. И я не могла ответить ни на один, – объяснила Элла. – Я хотела привести Дэмьена на повторный визит, но со всей его работой и отговорками… – Пожав плечами, она поправила сползший больничный халат. – Так что я плюнула на это. Перестала просить его сходить туда и сама больше не пошла.

Линн коснулась ее руки:

– Я видела мужей, которым понадобилось несколько лет, прежде чем они смогли это обсуждать, не говоря уж о попытке завести нового ребенка. Они тяжело переживают, когда жена теряет беременность.

Элла кивнула. Она хотела сочувствовать Дэмьену, но, в конце концов, это она носила Саймона в себе. И, получи она шанс, сделала бы это снова. Посмотрев на свои руки, лежащие на коленях, она ковырнула заусенец.

– Я тебе говорила, что Саймон получился случайно? Наверное, я забыла принять таблетку.

– Нет, я не знала. Но, кроме таблеток, есть и другие способы. – Линн подкатилась на стуле к краю гинекологического кресла, сделала Элле знак опуститься на спину и заглянула между ее поднятых колен. – Такие, что тебе не надо помнить о ежедневных таблетках.

– Я могу подумать?

– Да сколько угодно, – улыбнулась Линн.

Дэмьен отодвинул задвижку на двери, возвращая Эллу к реальности. Она нагнулась зашнуровать кроссовки. Дэмьен нахмурился, просматривая почту в телефоне.

– Все в порядке? – спросила она.

С января из PDN ушло четыре клиента, не считая Royal Gateway. Дэмьен говорил, что его поездка в Лондон оказалась потерей времени. Он не смог убедить их остаться. И эти потери не просто огорчали его. Он принимал их близко к сердцу. Потому что все клиенты ушли в CyberSeal, компанию его отца.

– Не уверен. – Складки между его бровями стали глубже, пока он читал сообщение. Дочитав до конца, он выругался, закрыл почту и включил музыку. Он протянул Элле один из наушников, чтобы они могли слушать ее вместе. – Ладно, потом разберусь. Ты готова?

– Ага. – Она вставила наушник в ухо. Дэмьен включил трек для вторников. Это была смесь U2, Gang of Youths и другой альтернативной рок-музыки, которая помогала им держать темп.

Они бежали свой семимильный маршрут по городским улицам до Эмбаркадеро, откуда продолжили вдоль набережной. Воздух был влажным, но небо очистилось, и солнце осветило город, заливая все вокруг золотым светом.

На бегу Элла планировала свой день. Ей надо было поехать в Сакраменто, взять интервью у одного губернатора во время ланча, а на обратном пути она надеялась наконец назначить двойное интервью с Эмили Блант и Джоном Красински насчет их последнего проекта. Если повезет, она будет дома к ужину с Дэмьеном или, может быть, сделает ему сюрприз, нагрянув прямо в офис с тайской едой навынос. Он был сильно загружен в последнее время, работал допоздна и очень много путешествовал, стараясь сохранить своих клиентов.

Они добежали до последнего отрезка пути и уже повернули к холму, на котором стоял их дом. Дэмьен сменил плей-лист, и Элле в уши внезапно ударил Эминем.

– Да ладно? – Она вырвала из уха наушник, думая, что это сразу остановит музыку.

Но Дэмьен даже не остановился. Наоборот, он прибавил скорость, и Элле пришлось приложить усилия, чтобы удержаться рядом с ним. Она позвала его, но он не ответил и не замедлил бег. Расстояние между ними все увеличивалось, и музыка оборвалась, потому что ее наушник потерял связь с телефоном Дэмьена. Он опережал ее уже на целый квартал, и Элла сбавила темп, предоставляя ему бежать куда хочет, выплескивая все, что там бурлило у него в голове. Кроме того, этот подъем на холм и так был нелегким.

Когда Элла добежала до угла их дома, у нее горели лодыжки и кололо в боку. Дэмьен ждал ее возле дома, медленно прохаживаясь туда и сюда, чтобы остыть.

– А я тебя потерял, – заявил он, увидев ее.

– Какого хрена, Дэмьен? – выдохнула она, упираясь руками в колени и еле переводя дыхание. – Что на тебя нашло?

Ему хватило совести смутиться. Элла раздосадованно покачала головой и глянула на часы. Было уже поздно, ей надо было быстро идти в душ и выезжать. На выяснение отношений не было времени. Ни на что никогда не было времени.

Злобно взглянув на него, Элла распахнула дверь подъезда и зашагала через холл к лифту. Дэмьен последовал за ней. Она нажала на кнопку вызова.

– Элла? – осторожно позвал он.

Пошел бы он к черту. Ее достало ждать, пока он раскроется.

Она обернулась к нему. Даже весь в поту, воняющий, как мужская раздевалка в спортзале, он все равно был неотразимо хорош собой. Она могла бы напрыгнуть на него прямо тут, в холле, наплевав на всех прохожих. Но прямо сейчас она была в ярости.

– Ты меня бросил. Что на тебя нашло? Это все из-за работы или с тобой происходит что-то еще?

– Ну ты же знаешь, сколько всего происходит, – его голос стал мягким. Она сомневалась, что он признает это, но наверняка он понял, что его рывок в гору был вызван реакциями низа.

– Ну так поговори со мной об этом. Не отталкивай меня. И не убегай вместе с музыкой. И кстати, твой Эминем – отстой.

Уголки его рта поднялись.

Двери лифта раскрылись, они зашли внутрь. Дэмьен нажал на кнопку их этажа.

– Давай поговорим позже, – предложил он, глядя на ряд кнопок.

– Давай я угадаю. Ты еще не готов.

– Нет. Мне нужно на работу, а тебе – ехать в Сакраменто.

– А ты понимаешь, что прошло уже четыре месяца? – Он нахмурился, но Элла подошла к нему ближе. Лифт не был маленьким, но она хотела быть уверенной, что он не сможет отвести от нее взгляд.

– Четыре месяца, две недели и три дня. Вот сколько прошло с тех пор, как мы потеряли Саймона. И мы все еще не поговорили об этом. Не поговорили о нем.

Он провел рукой по влажным волосам.

– Ты так ничего и не вспомнила?

– Ты же знаешь, что еще нет. И то, что мы не говорим об этом, тоже не способствует, – отрезала она. – Мне кажется, у тебя было достаточно времени. Не откладывай свое горе. От этого только хуже.

Дэмьен сжал челюсти. Ей было наплевать. Ее терпение кончилось, и настроение было боевым. Она хотела вернуть свою память, и только он мог ей в этом помочь.

Лифт звякнул, и дверцы открылись. Элла первой прошла в квартиру и не останавливалась до самой ванной, скинув кроссовки по пути. Дэмьен стянул с себя майку. Он смотрел, как она раздевается и включает душ, но ничего не говорил. Элла попробовала температуру. Он молча снял кроссовки и стянул шорты. Он стоял перед ней во всей красе, и ей хотелось забыть о своих обидах и заняться с ним горячим потным сексом прямо тут, на их двойном умывальнике. Но быстрый перетрах не разрешит их проблем и не снимет ее разочарования. Почему он с ней не разговаривает? Что с ним такое? Отчего он прикусил язык?

Прикусил язык.

Элла не успела как следует подумать, где она недавно уже слышала эту фразу, потому что Дэмьен позвал ее по имени, когда она вошла в душ и встала под струи горячей воды. Обернувшись, она встретилась с ним глазами.

– Прости меня, – сердечно сказал он.

Она вздохнула, в последний раз сердито взглянула на него и протянула руку.

Дэмьен не заставил себя ждать. В три прыжка он оказался в душе, а она – в его объятиях. Он целовал ее, глубоко и страстно, а его руки были везде.

Она позволила ему выпустить напряжение. Он взял ее резко и быстро, прямо тут же, возле кафельной стены, и потом снова, уже в кровати, их кожа была мокрой и скользкой, волосы влажными. Он входил в нее с той же яростью, что на пробежке. Но на этот раз он не бросил ее позади.

Когда дыхание выровнялось, а сердце унялось, Дэмьен скатился с нее, лег рядом и закрыл локтем глаза.

– Дэмьен, – позвала Элла. – Что с тобой?

Он вздохнул.

– Я хочу помочь, но ты же со мной не разговариваешь.

– Мне написал Бен. – Это был юридический советник PDN.

Дэмьен повернулся на бок, лицом к ней. Рассеянно погладил Эллу по голове, намотал на палец прядь ее волос.

– Я попросил его команду присмотреться к ценным бумагам наших клиентов.

– И что они обнаружили?

– Один из моих служащих продал наш клиентский лист в CyberSeal.

– Господи! Но это же незаконно. Почему он это сделал?

– Ну ты же знаешь, отец всегда хотел перекупить мою компанию.

– Ага, и ты всегда отказывался. – Элла на секунду замолчала, пытаясь сообразить. – Он хочет разрушить твой бизнес.

– У нас пока нет доказательств, что он вовлечен напрямую. Но да, меня это не удивит. Он мечтал об этом с тех пор, как я основал свою фирму. – Дэмьен провел рукой по лицу. Он выглядел и звучал уставшим.

Элла никогда не понимала, как отец может поступать с сыном так, как Клайд с Дэмьеном. Но Дэмьен никогда ничего особо не рассказывал ей об их отношениях, кроме того, что они испортились, когда рухнул их с Анной брак.

Дэмьен взглянул на часы у нее за плечом.

– Мне пора в офис. Бен хотел встретиться.

Элла тоже взглянула на часы.

– Черт. Мне тоже надо бежать.

Дэмьен потрепал ее по волосам.

– Извини еще раз за пробежку.

Элла состроила ему гримасу.

– Забыли. Но больше так не делай.

Он поцеловал ее.

– Обещаю.

Часом позже Элла упаковывала свой лэптоп и диктофон для записи интервью, когда ей позвонила Ребекка.

– Ты уже выехала? – спросила она.

– Буквально стою в дверях, – ответила Элла, засовывая компьютер в чехол.

– Можешь не торопиться. Я передала это задание Джордан Тэлбот. Она уже в пути.

Какого черта? Элла застыла на месте.

Джордан была их новым сотрудником. Ребекка переманила ее из журнала Таун&Кантри. У нее был опыт работы, но по сравнению с Эллой она была новичком. Элле она напоминала ее саму, только начавшую работать в Люкс Авеню.

– А почему ты так решила? – спросила Элла очень сдержанным тоном, стараясь не показать свои злость и ужас. Ребекка узнала об ее амнезии и считает, что она не справится с заданием? Элла перебрала в памяти всю свою работу, начиная с начала декабря, и не могла понять, где она сделала хоть какую-то ошибку, которая могла бы поставить под удар всю ее работу, включая ведущую позицию и получение важных интервью.

– Позвонил Натан Донован.

– Кто?

– Ты слышала. Натан Донован собственной персоной вернулся и уверяет меня, что готов снова работать с нами. Если интервью будешь делать ты.

В легких Эллы не осталось ни капли кислорода. Она медленно опустилась в кресло и невидящим взглядом уставилась в окно.

– Это задание важнее всех остальных. Ты уже потратила на него столько времени. Разве не здорово, что оно наконец выйдет в печать? Секунду, я возьму контактную информацию. Он не был уверен, что она у тебя сохранилась. Ага, вот. – Ребекка продиктовала ей данные, и Элла заметалась в поисках клочка бумаги, чтобы их записать, но не могла ничего найти под рукой. Тогда она схватила старый номер Люкс Авеню с края стола и быстро записала там телефон и адрес Натана. Тракки. Больше трех часов езды от Сан-Франциско, и то если погода и дороги будут удачными.

– В этот раз он хочет встретиться с тобой у себя дома, а не на непонятно каком горном перевале. Я вообще не понимаю, как ты это выдержала, пять дней с рюкзаком в какой-то богом забытой горной глуши, без горячей воды. Ты гораздо храбрее меня, но потому ты и самая лучшая.

Руки Эллы дрожали так, что она уронила ручку.

– Он будет разговаривать только с тобой, так что не профукай, как в прошлый раз. И не надейся уговорить меня отказаться от этой статьи. Звони Натану сейчас же. Он хочет начать интервью завтра.

Начать интервью? Это значит, что готовится значительная статья. Интервью будет глубоким и длинным. Обычно Элла разбивала такие задачи на несколько частей, и работала несколько дней. Иногда это занимало неделю, в зависимости от расписания того, с кем она работала.

– Хорошо. Звоню прямо сейчас, – выдавила она подтверждение.

– И не переживай за губернатора. С Джордан он в хороших руках. Я думаю, пора кинуть малышку в воду и посмотреть, как она выплывет. Свяжись со мной через пару дней, расскажи, как идут дела. А я пока перераспределю твои другие задания, чтобы ты могла подготовиться к завтрашнему. Пол хочет поставить статью с Донованом в майский выпуск.

– Конечно.

Ребекка отключилась. Медленно, осторожно Элла положила телефон на стол.

Кто, черт возьми, такой этот Натан Донован?

Глава 9

Элла распаковала компьютер и запустила поиск на имя Натан Донован. Открывая страницу за страницей, через несколько минут она получила основные сведения. Натан Донован, знаменитый путешественник, искатель приключений, звезда популярного сериала Ближе к Природе! который выпускала его компания Nat Geo Wild. Тридцать семь, разведен, отец единственного сына, который трагически погиб полгода назад, сразу после чего показ дальнейших серий Ближе к Природе! был отменен прямо посреди сезона.

Элла кликнула на ссылку изображений, и ее экран заполнился мозаикой всевозможных фотографий, от профессиональных и вырезанных из телевизионных серий, до размытых, сделанных папарацци на улицах. Темно-каштановые волосы, ярко-голубые глаза, тело, отточенное военной подготовкой и различными трюками, необходимыми для выживания, которыми был полон сериал. Натан Донован был отрадой для глаз. А еще он выглядел точной копией ее мужа, словно был двойником Дэмьена. Конечно, за вычетом военной подготовки и статуса знаменитости. Дэмьен любил долгие пробежки и отжимания, но Натан был подсажен на адреналин и жизнь среди дикой природы.

Вау, подумала Элла. Это надо же, как они похожи. Странно.

Ей было неуютно. Натан был знаменитостью. Она должна была хоть что-то слышать о нем и его телесериале. И уж точно должна была помнить, как встречалась и брала у него интервью.

Но не помнила. Ни единого момента. Даже такой мелочи, как телефонный звонок или имейл, не говоря уж о личном интервью, ради которого она потащилась в какую-то богом забытую горную глушь, как говорила Ребекка.

Она просто вычеркнула это из памяти. Точно, как Саймона.

Элла скользнула взглядом по двери своего офиса. Напротив, через коридор, была детская Саймона. Дверь в нее была плотно закрыта. Она не заходила в эту комнату с декабря. А до того ходила туда каждый день, целый месяц, и стояла посреди комнаты, надеясь, что запах свежей краски и звуки музыкального мобиля, висящего над колыбелькой, пробудят ее воспоминания. Но этого не случилось, и она перестала пытаться.

Но она больше не будет сдаваться. Если она на самом деле интервьюировала Натана Донована, у нее должны были остаться результаты. Должна сохраниться переписка и множество телефонных звонков. Материалы предварительных исследований и загруженные записи разговоров. Но она не встречала этого имени или материалов этого интервью, когда просматривала содержимое своего компьютера четыре месяца назад в поисках хоть чего-нибудь, письма или документа, которые могли бы подтолкнуть ее воспоминания. Тогда, в ноябре, она просмотрела столько файлов. Может быть, она не заметила. Или забыла. В отчаянии она начала искать снова. Она открывала файлы и пролистывала закладки. Просматривала письма, отосланные, стертые, черновые. Открыла ящик с удаленными письмами. Снова и снова загоняла в поиск имя Натана. Ничего. Ни единого письма, ни ссылки, ни расшифрованной записи разговора.

Телефон. Что-то может быть в нем. Входящий или исходящий звонок. Конечно, она должна была звонить ему, хотя бы чтобы назначить то интервью, подтвердить время и место. Дэмьен сгрузил в ее телефон все данные, сохраненные в облаке.

Элла перерыла все звонки и контакты, но не нашла номера, который дала ей Ребекка. Записи местонахождения телефона были включены, но история не сохранилась, так что она не могла определить, куда она путешествовала.

Все выглядело так, словно этого интервью никогда не было.

Элла прекратила поиски и поняла, что дрожит. Ее мутило, и она опустила голову и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять тошноту. Она сходила с ума.

Она не могла спросить об этом у Ребекки. Тогда всплыла бы ее амнезия, и редактор засомневалась бы, сможет ли она продолжить интервью с Донованом. Натан откажется от эксклюзивного интервью, и Пол ее просто уволит. Или, еще хуже, поручит ей впредь писать только сопливые статьи про голливудские разводы и модные промахи звезд.

Она решила, что сама скажет об этом Натану. Все равно он все обнаружит, когда поймет, что надо переделывать интервью заново, потому что у нее нет записей предыдущего. Так лучше сказать ему об этом прямо. Так шансов на то, что он скинет ее с горы, если уж она поднялась туда, будет меньше. И в любом случае она намеревалась уговорить его сделать все заново. Если нужно, она умела быть очень убедительной.

А пока ей надо накопать как можно больше информации о нем и о времени, которое они провели вместе. Кто может что-нибудь знать?

Дэмьен.

Она позвонила ему, но сразу попала на автоответчик. Не оставляя сообщения, она отключилась и позвонила Дейви.

– Элла Белла. Ты насчет завтрашнего ланча? – ответила та.

– Ну да, типа того. Нам придется его перенести. У меня новое задание. Придется завтра ехать в Тракки. Что ты знаешь про Натана Донована?

– Кроме того, что он бог и я была страшно расстроена, когда твоя статья так и не вышла?

Значит, статья все же была.

– Ты знаешь, когда я с ним виделась?

– А ты не помнишь?

– Не-а. Я ничего про него не помню.

– Совсем? Вау. – Дейви явно недоверчиво растягивала слова. – Так ты будешь снова его интервьюировать?

– Да, он утром позвонил моему редактору.

– Боже, Элла. Как же ты будешь? Получается, что ты как будто встретишься с ним снова.

– Ну, я думаю, что скажу ему всю правду. У меня нет другого выхода. Это эксклюзив, и он сказал, что будет разговаривать только со мной.

– Ну, ради твоей работы и ради всех нас, девочек, умирающих от желания узнать все сочные подробности, я надеюсь, он не откажется повторить тебе свою историю. Ты провела с ним столько времени.

– Сколько? – неуверенно спросила Элла.

– Я думаю, дней десять.

– Десять? – Ребекка говорила о пяти.

– Ты поехала туда сразу же, как вы с Дэмьеном вернулись с Мальдив.

Эту поездку она помнила. По утрам – солнечные ванны на их персональной террасе, днем ныряния с маской в бирюзовой воде, вечером – ужин деликатесной свежей рыбой. Часы, проведенные в объятиях Дэмьена. Долгие разговоры о любви, о жизни, о работе и об их будущем, тихий шепот и много смеха под звездным покрывалом или в солнечных лучах. Они отмечали третью годовщину своего брака.

– Значит, это было в прошлом июне?

– Хммм, да.

– А ты не знаешь, почему статья так и не вышла?

– Не-а. Ты мне не говорила. Но ты никогда ничего такого не говоришь. Профессиональная этика. Из тебя никогда ничего не вытянешь, пока статья не выйдет в печать.

Закусив нижнюю губу, Элла зашла на сайт и заглянула в историю своих телефонных переговоров. Что, если она почему-то действительно сама удалила эти звонки и контакты? Если все остальные следы интервью пропали, это тоже было бы логично. И действительно, в распечатке звонков в отчете за июнь, она нашла его. Один исходящий звонок на номер Натана Донована.

– Как ты думаешь, надолго ты уедешь? – спросила Дейви.

– Не знаю. Мне пора бежать. – Элла закрыла отчет и вышла с сайта. – Мне еще надо разыскать про него кучу всего.

– Я могу тебе как-то помочь? – спросила Дейви.

– Да нет, но, если я что-то узнаю, я тебе расскажу.

– Ладно. Ой, да, – успела сказать Дейви до того, как Элла отключилась. – Мой клиент устраивает на той неделе выставку. Я думаю, тебе бы понравились его работы. Хочешь пойти?

– Конечно, – согласилась Элла немного рассеянно, открывая в компьютере несколько окон сразу.

– Отлично. Я внесу тебя в список.

Поблагодарив, Элла отключилась и нырнула в исследование жизни Натана. Она прочла все статьи о нем, которые смогла найти, и быстро проглядела несколько выпусков Ближе к Природе! Он был очень способным, умелым, сильным и подвижным. Иногда, когда он устраивал трюки для своих знаменитых гостей, он казался почти ненормальным. Он был очень крутым, с улыбкой, от которой можно было умереть, и заразительным смехом, перед которым Элла не могла устоять. Неудивительно, что Ребекка так хотела заполучить его эксклюзивное интервью для Люкс Авеню. Шестьдесят пять процентов зрителей Ближе к Природе! были женщины, так что лицо Натана на обложке журнала сделало бы этот номер бестселлером на много лет вперед.

Но каков он в реальной жизни?

С тех пор как сериал перестал выходить, о нем практически не было никакой информации. Согласно заявлениям его директора, Натан был безутешен после потери своего сына, Карсона. Затем он неожиданно отменил выпуск сериала, и с тех пор исчез со сцены и жил где-то практически отшельником.

Как погиб Карсон и почему Натан внезапно прекратил выпуск Ближе к Природе?!

Интересно. Элла не могла найти даже намека на ответ ни на один вопрос.

Дэмьен вернулся домой после девяти вечера. Элла встретила его у дверей. Она повесила его пиджак и помогла снять галстук, чтобы скорей спросить его, что он знает о Натане Доноване.

– Я там сделала тебе ужин. Сейчас разогрею, – сказала она, поцеловав его.

– Спасибо. Умираю с голоду. – Бросив галстук, Дэмьен пошел за Эллой в кухню. – Что в Сакраменто?

Элла поставила его ужин разогреваться в микроволновку и установила время. – Я не ездила. Ребекка дала мне другое задание. Я весь день занималась поиском материала.

– Как жаль. А я так ждал рассказа про ланч с губернатором. – Бросив на стойку свои ключи, он положил портфель и прижал палец к биометрическому замку. Замок со щелчком открылся.

– Я тоже. Но Ребекка поручила мне эксклюзив. Интервью с Натаном Донованом.

– Да что ты? – спокойно спросил он.

Если бы Элла не смотрела на его руки в тот момент, когда произнесла имя Натана, она бы не заметила, как Дэмьен замер на секунду, вынимая компьютер из портфеля.

Элла нахмурилась. Что за замешательство? Это из-за Натана?

– Я думал, ты отменила эту статью, – сказал Дэмьен.

– Ее вернули. Натан сегодня утром звонил Ребекке.

– Правда? – Дэмьен вынул из портфеля несколько папок и положил поверх лэптопа. Элла прочла название на одном из корешков. ReAlign Software Inc. Один из английских клиентов PDN.

– Дэмьен. – Она нарочно сделала паузу, чтобы он посмотрел на нее. – Я его не помню.

Его глаза потемнели.

– Так же, как не помнишь Саймона?

Элла кивнула:

– Точно так же.

Звякнула микроволновка. Элла вынула блюдо с едой, достала приборы и накрыла на стол. От разогретых феттучини с соусом песто шел ароматный пар. Кухню наполнил запах базилика и кедровых орешков. Но Дэмьен не сел с ней за стол.

– Хочешь вина? – спросила она.

– Когда ты встречаешься с Донованом?

– Он хочет начать интервью завтра. – Она налила в свой бокал каберне и протянула пустой бокал Дэмьену.

Он покачал головой и нахмурил брови.

– Ты чего?

– У меня тут некоторые изменения. Я должен завтра лететь в Лондон, встречаться с нашими английскими юристами. Почему бы тебе не отменить это интервью и не полететь со мной? Мы бы сходили в театр.

– Театр? Дэмьен, я ничего не помню про этого Донована. Он вообще не существовал для меня, пока Ребекка не позвонила сегодня утром. Я провела с ним неделю или даже больше, и не помню ни секунды этого времени. Спасибо за приглашение, но нет, я не могу лететь в Лондон, по крайней мере сейчас. Я должна встретиться с Натаном и попытаться понять, что за фигня со мной происходит.

– А если я попрошу тебя отказаться от этой работы?

Она остолбенела:

– С чего бы тебе такое просить?

– Элла, ответь на мой вопрос.

– Нет! Мы говорим о моей работе. Я же не говорю тебе, какие компании брать в клиенты, – она махнула рукой в сторону его клиентских папок. Дэмьен стоял, замерев на месте. – Почему тебя так беспокоит этот Донован?

Дэмьен убрал компьютер и папки обратно в портфель. Кинул сверху ключи. Внимание Эллы привлекло что-то красное. На кольце для ключей висели флешки. Две. Они были новыми. Они появились там уже после ее выкидыша. Но она не успела даже подумать, чтобы спросить о них, не то чтобы спросить. Дэмьен захлопнул портфель.

Ключи.

– Что, если этот Натан станет ключом к моей памяти?

– Почему именно он?

Элла с силой поставила бутылку на стол.

– Ничего, из того, что я делала, не помогало, и ты тоже. Почему бы не попробовать Натана? Что мне терять?

Возможно, само задание? Элла внутренне сжалась. Она надеялась, что Натан сможет ее понять. А еще она надеялась, что от него будет больше помощи, чем от ее мужа. Господи, что же с ним такое? Она и вправду не понимала, отчего с ним стало так трудно. Дэмьен закрыл лицо руками и потер его, явно снимая напряжение, а потом вздохнул.

– Ты права. Это твоя работа. Поезжай.

Да, черт возьми, хотела огрызнуться она. Но, стиснув зубы, заставила себя успокоиться.

– Что ты знаешь о том интервью, что я делала с ним прошлым летом?

– Не очень много.

Элла расстроенно вздохнула.

– Я хочу вспомнить Саймона, – пояснила она, мечтая, чтобы Дэмьен наконец поговорил с ней, по-настоящему поговорил обо всем, что им пришлось пережить.

Он засунул руки в карманы джинсов и поглядел на носки своих туфель, кивая и думая о чем-то.

– Сделай мне одолжение, – сказал он через минуту. – Подумай, прежде чем поехать туда. Спроси себя, действительно ли ты хочешь все вспомнить.

Она была ошарашена:

– Конечно, хочу. Как я могу не хотеть?

Он пожал плечами. Выражение его лица было болезненным, испуганным. Этому должна была быть причина. Но, впервые за все эти месяцы, его сопротивление остановило ее. Что, если то, что он скрывает от нее – а она уверена, что это так и есть, – может разрушить их брак?

Готова ли она потерять его ради того, чтобы вспомнить ребенка, которого они даже не планировали заводить?

Она снова подумала: что же должно было произойти до аварии? И ее внутреннее ощущение укрепилось. Они поссорились за несколько минут до этого. Из-за чего?

Или, вернее, с учетом его реакции на имя Натана, из-за кого?

Глава 10

Три с половиной года назад

Одним воскресным утром, через четыре месяца после свадьбы, Элла сидела рядом с Дэмьеном на диване. Они смотрели напряженный футбольный матч. В третьей четверти второго тайма нападающий опять промахнулся, и Дэмьен с разочарованным воплем пнул ногой кофейный столик. Его пиво расплескалось, залив чипсы, которые Элла только что принесла.

– Дэмьен! – Элла схватилась за салфетки, не дожидаясь, что пиво прольется со стола на ковер.

– Он слишком долго возился с этим мячом! – возмущался Дэмьен, не замечая, какую грязь он развел.

– А ты все чипсы загубил, – принесенным из кухни полотенцем Элла вытерла стол насухо.

– Прости, милая, – он похлопал ее по бедру, не отрываясь от экрана.

Элла кинула мокрые салфетки поверх испорченной еды и унесла блюдо в кухню. Там она скинула салфетки и все остальное в мусор и сунула блюдо в раковину. Фаянсовая тарелка раскололась пополам.

– Черт. – Это было блюдо тетушки Кейти.

– Все в порядке? – крикнул Дэмьен из гостиной.

– Просто зашибись, – огрызнулась она.

Еле сдерживая слезы, она вынула обломки из раковины. Это было единственное блюдо, оставшееся ей от тетушки. Может быть, еще удастся его склеить.

Потом, решила она. Сейчас она не в настроении. Но и футбол ей больше смотреть не хотелось.

– Пойду поработаю, – объявила она.

– Как, ты не хочешь смотреть игру?

Их команда проигрывала. Они вообще сливали этот сезон. И ее настроение, по непонятным ей самой причинам, было мрачным.

– Нет, у меня завтра дедлайн. Смотри без меня. Если забьют, скажешь. – Хотя она лично в этом сомневалась.

Убрав разбитое блюдо, Элла ушла в свой кабинет. Но она не включила компьютер, а просто сидела за столом и смотрела в пустой темный экран. Ей было нервно и неуютно. Все, что сегодня делал Дэмьен, раздражало ее. Он был простужен и чихал, и она заставляла его прикрывать рот. Он высморкался, и она велела ему вымыть руки, прежде чем прикасаться к ней. А он захотел поцеловать ее. Потом он устроил бардак с пивом. Если бы не он, она не разбила бы тетушкино блюдо. Тетушка Кейти всегда ставила его на стол, когда у них были гости. И в тот последний раз, когда к Элле пришла ее лучшая подружка Грейс, тетушка как раз подавала на нем макароны с сыром.

Грейс.

Элла пошевелила мышью, оживляя компьютер, и посмотрела на число. Четырнадцатое октября. День, когда Грейс умерла.

Неудивительно, что она была так подавлена.

Набежали слезы, но Элла не вытирала их. Уронив голову на руки, она расплакалась.

Спустя какое-то время Дэмьен постучал в косяк открытой двери.

– Элла?

Она подняла голову и вытерла лицо рукавом свитера.

Выражение лица Дэмьена изменилось с любопытного на обеспокоенное.

– Что случилось? – Войдя в кабинет, он опустился перед ней на колени и развернул ее лицом к себе.

Элла вынула салфетку из коробки на столе, вытерла глаза и высморкалась.

– Грейс.

– Кто такая Грейс? – нахмурился он.

– Это моя подруга. Она умерла, – всхлипнула она.

– Господи, Элла. Мне очень жаль. Когда? Как? – Он схватил ее за руку. – Ты в порядке?

Взмахнув другой рукой, она покачала головой.

– Нет-нет, она уже давно умерла. Мне просто грустно. – Кинув салфетку в мусор, она глубоко вздохнула. – Она умерла как раз четырнадцатого. Я не понимала, что это сегодня, пока только что не увидела дату.

– Похоже, она была важным для тебя человеком. – Дэмьен ласково погладил ее ладонь большим пальцем. – Кто она?

Дэмьен знал об Элле многое, но она никогда не рассказывала ему про Грейс. Она никому не рассказывала про Грейс. Воспоминания были слишком болезненны.

– Моя лучшая подружка. Мы познакомились, когда с Эндрю переехали к тетушке Кейти в Лос-Альтос после смерти родителей. Она жила в соседнем доме. Нам было по семь лет, и мы были хулиганки. Она умерла в год перед выпуском. Ей было всего пятнадцать.

Дэмьен тяжело вздохнул.

– Такая юная. Мне так жаль, Элла.

– Мне тоже. – Элла всхлипнула.

Немного помолчав, Дэмьен спросил:

– Ты не хочешь рассказать мне о ней?

Элла пожала плечами:

– Чем вы с ней занимались?

– Ой, ну я не знаю. Да всем чем угодно. Всякие девчачьи штуки типа одеваться и краситься. Мы играли в куклы и в домики, когда были маленькими. Ей тоже нравилось писать. В старших классах мы вместе делали школьную газету. Хм-м, что еще? Ее папа по воскресеньям водил нас в сквер Джирарделли за мороженым. Воскресное мороженое, говорил он. И мы всегда смеялись. Нам было весело вместе.

Дэмьен сжал ее руку.

– А как она умерла? – тихо спросил он.

Элла совсем упала духом. Всплывающее сквозь воспоминания чувство вины охватывало ее.

– У Грейс были проблемы, – начала она. – Ну, то есть у нас у всех были проблемы, но ей стало еще хуже, когда ее родители развелись.

Она рассказала Дэмьену, что после развода родителей Грейс, которая была очень близка с отцом, впала в депрессию, потому что он уехал на другой конец страны. Родители решили, что Грейс останется с матерью в Лос-Альтос. Здесь были ее школа, друзья, Элла и все остальное. Чем меньше перемен в жизни, тем лучше для Грейс, считали ее родители.

Но Грейс было трудно справляться и с теми переменами, что уже произошли. У нее под глазами появились непроходящие синяки. Она говорила, что занимается по ночам. Но Элла подозревала, что у Грейс бессонница и что занятия тут ни при чем. Грейс вовсе не занималась. Ее отметки ухудшились.

Потом у нее на руках появились порезы. Элла узнала об этом, когда однажды заметила их на перемене. У Грейс задрался рукав платья, и Элла увидела ярко-красные шрамы длиной в несколько сантиметров на светлой коже выше локтя.

Она ахнула и схватила подружку за руку.

– Что ты наделала?

Грейс отвела глаза, опустила рукав платья и зашикала на Эллу. Но Элла не сдавалась. Она затащила подружку в неисправную кабинку в туалете.

– Покажи, – велела она Грейс.

– Нечего там смотреть. Пошли. Мы опоздаем на урок.

Элла загородила ей путь:

– Никуда мы не пойдем, пока ты не покажешь мне руку.

– Да тише ты. Нас услышат.

В туалет как раз зашла Белла Филдс с компанией. Они верещали, как стадо цыплят. Сквозь щелку в двери кабинки Элла смотрела, как они, выстроившись перед зеркалом, красили глаза и мазали тональником и без того накрашенные лица.

Элла снова обернулась к Грейс. Под ее взглядом та неохотно закатала рукав. Поглядев, Элла со свистом выдохнула. Порезы не были глубокими и уже начали заживать. Но кожа вокруг них была красной и воспаленной.

– Другую, – указала Элла на правую руку Грейс.

– Я только на левой, – смущенно пробурчала она.

– Но почему? – Элла была напугана за подругу.

– Мой психолог говорит, я виню себя в своей дерьмовой жизни.

– Твоя жизнь не дерьмовая. Она просто… Она стала другая, чем раньше. Но ты привыкнешь, и все снова будет нормально и так же здорово.

– Это новое нормально – дерьмо.

Прозвенел звонок.

– Надо идти. – Грейс открыла дверь кабинки. Выражение ее глаз было мрачным. Элле так хотелось, чтобы в этих глазах снова светило солнце.

– Приходи ко мне ночевать, – предложила она. – Я попрошу Кейти сварить нам макароны с сыром, как ты любишь, и потом будем смотреть Друзей до упора. Я записала целый сезон.

Крошечная улыбка пробилась сквозь мрачное выражение Грейс.

– Звучит неплохо.

– Да так и будет, – Элла обняла ее.

Грейс пришла к пяти. Они набросились на макароны с сыром. Потом еще съели мороженое и уселись на диван смотреть Друзей. Около десяти, когда тетушка Кейти давно ушла спать, зашел бойфренд Эллы Майк Тейт. Элла хотела отправить его домой, но Грейс подошла к двери вместе с ней.

– Да нормально, пусть заходит.

– Точно? – спросила Элла. Она не хотела оставлять Грейс. Сегодня был их девичий вечер.

Грейс кивнула:

– Я что-то устала. Наверное, пойду лягу. Нормально, если я сперва приму ванну?

– Абсолютно. – Элла проводила Грейс наверх, дала ей полотенце и одну из своих бомб для ванной, теплую сахарную ваниль. Она даже зажгла ей любимую свечку с кокосом и авокадо. – Я скоро приду. Расслабляйся. Не спеши.

Обняв подружку, она вернулась на диван к Майку.

Элла сидела с Майком и слышала, как наверху в ванной льется вода. Постепенно она начала засыпать, и Майк, поцеловав ее на прощание, ушел. Элла проснулась в два часа ночи и, чувствуя себя виноватой, поплелась неверными шагами в спальню, где Грейс давным-давно заснула, не дождавшись ее. Элле было страшно стыдно, что она оказалась фиговой подружкой и бросила Грейс одну. Она не могла поверить, что заснула вот так на диване. Надо было ей сразу отослать Майка домой. Все равно они увиделись бы завтра. Они собирались в кино.

Но когда Элла добралась до своей спальни, Грейс не оказалось в постели. Ее вообще не было в спальне.

Из щели под закрытой дверью ванной пробивался лучик света. Элла тихонько постучала, думая, что Грейс проснулась и пошла в туалет. Но Грейс не отвечала.

Элла повернула ручку, но дверь была заперта. Она позвала Грейс, но, не дождавшись ответа, открыла замок заколкой для волос, которую нашла у зеркала. Распахнув дверь, Элла замерла на пороге, не в состоянии осознать увиденное.

Грейс, прекрасная, невинная Грейс, лежала в ванне. Она была полностью одета, а вода в ванне была цвета вина. Элла еще подумала, что этот оттенок не похож на цвет бомбы для ванны. Наверное, Грейс решила поменять сахарную ваниль на японскую вишню. Но затем Элла увидала длинные вертикальные разрезы на запястьях Грейс и кухонный нож для разделки мяса. Спокойное бледное лицо Грейс было как раз против двери. Ее глаза невидяще смотрели в какую-то точку у Эллы за спиной. Элла никогда больше не могла забыть эти глаза.

– О господи, – произнес Дэмьен, возвращая Эллу к реальности. Протянув руку, он вытащил салфетку из коробки и вытер Элле лицо. – Ты была не виновата. Я надеюсь, ты плачешь не потому, что винишь себя.

– Я не виню, разве что в том, что не отправила Майка раньше. Может быть, тогда Грейс не стала бы этого делать.

– Может быть, но она, возможно, сделала бы это в другой раз. Это ужасная трагедия, но в ней нет твоей вины.

– Я знаю, что нет. Это вина Стэна. Отца Грейс, – добавила она, когда Дэмьен непонимающе наморщил лоб.

– А он-то тут при чем?

– У него раньше был роман, он изменял матери Грейс. Он скрывал это от нее, но она все узнала, и через десять лет он признался. Если бы он не сделал этого, они бы не развелись и Грейс была бы жива. Его честность убила мою подругу.

Дэмьен сжал губы. Элла решила, что он пытается опровергнуть ее слова. Сейчас он найдет слабое место в утверждении и укажет на него. Но он резко выдохнул и сказал:

– Возьми пальто.

– Куда мы собираемся?

– Увидишь.

– А как же игра?

– Не важно. Ты важнее.

Дэмьен отвел ее в сквер Джирарделли, где заказал огромное мороженое с горячим сиропом на двоих. Он шутил с ней и пытался кормить с ложки мороженым, но только измазал ей нос в сиропе. Она смеялась и плакала, и ей было хорошо.

– Спасибо. Это было мне нужно, – сказала она ему на обратном пути.

– Всегда пожалуйста.

– Сегодня воскресенье, – заметила она с грустной улыбкой. – Воскресное мороженое. Ты всегда знаешь, как порадовать меня.

– Я стараюсь, – он улыбнулся и поцеловал ее.

– Я с тобой счастлива.

– Это хорошо. Это все, что мне нужно. И еще твоя любовь. Так классно, что у меня есть все это. – Он радостно разулыбался.

– У тебя есть. Все это.

Глава 11

На следующий день после получения задания от Ребекки, уже довольно поздно, Элла доехала до нужного дома. Дом был в виде большой буквы А и стоял сбоку от узкой частной дороги в пригородах Тракки, лыжного поселка возле озера Тахо, который представлял собой странный гибрид Дикого Запада и роскошной зимней игровой площадки для мультимиллионеров Кремниевой долины и любителей экстремального спорта. На горизонте в лучах заходящего солнца величаво высились гранитные скалы в снежных шапках.

Заглушив мотор, Элла сунула руки в рукава оливкового стеганого пальто. Она вылезла из машины и глубоко вдохнула. Холодный, чистый горный воздух обжигал ноздри и наполнял легкие. Легкий ветер шелестел в ветвях деревьев. В воздухе трепетали листья и шуршали сосновые иглы. Она потерла руки и плотнее запахнулась в пальто, стараясь успокоить нервы. Натан знает о ней что-то, чего не знает она сама. Это напрягало ее, создавая чувство, что она не знает, как начинать интервью. Но все же она надеялась, что он будет податливее, чем Дэмьен. Ей так хотелось восстановить это интервью и вместе с ним свою прежнюю жизнь.

Она подошла к дому, поднялась на ступени террасы и позвонила. Подождала. Еще подождала. Спустя минуту или чуть больше она позвонила снова, сопровождая звонок стуком в тяжелую деревянную дверь. Где-то глубоко в доме залаяла собака.

Дома ли он вообще?

Она огляделась. Одна из трех гаражных дверей была открыта. Внутри стоял черный грузовой «Шевроле». Может быть, Натан где-то во дворе.

Идя по террасе, Элла обошла дом и пораженно застыла. Перед ней внезапно открылся потрясающий вид. Так же внезапно она заметила мужчину, опиравшегося на перила. Казалось бы, она должна была ожидать этой встречи, но увидеть его вот так, спокойно смотрящим на каньон внизу, нисколько не заботясь о приезде гостя, и не встречающим ее у дверей, было странно. И нервно. Он прихлебывал что-то из дымящейся кружки и то ли не видел ее, то ли предпочитал не замечать.

У нее под ногой скрипнула доска. Он повернулся в ее сторону. В глазах мелькнуло узнавание. Застигнутая врасплох, Элла сделала шаг назад, но тут же взяла себя в руки. Она, может, его и не знает, но он-то знает ее. Она сделала уверенный шаг вперед и улыбнулась.

Натан улыбнулся в ответ. На фоне челюсти, заросшей примерно недельной щетиной, ярко блеснули зубы. Он выпрямился в полный рост. Он оказался выше, чем она ожидала, и ее взгляд невольно скользнул к его тяжелым сапогам на толстой, сантиметра три, подошве. На нем была одежда мужчины в горах – джинсы и расстегнутая байковая рубаха, из-под которой виднелась темно-синяя майка с рисунком. Судя по тому, что он был без куртки, в то время как Элла дрожала в своем пальто, он привык к здешнему холодному климату.

– Привет, Элла, – докатился до нее его голос. Он был ниже, чем тот, что она слышала по телефону и в фильмах Ближе к Природе!

Не понимая, стоит ли ей помахать рукой или обнять его, Элла подошла и протянула руку.

– Натан Донован? Я Элла Скай. Я знаю, что мы уже встречались, но…

Она осеклась, увидев, как его взгляд, опустившись к ее руке, затем медленно поднялся к лицу. Он нахмурился и издал короткий смешок. Она поняла, каким нелепым кажется ему ее приветствие. Формальным. Глупым.

– Но, – она заставила себя продолжить фразу, – случилось нечто, о чем ты должен узнать. В прошлом ноябре я попала в аварию и потеряла память.

– Это шутка, да? – Он дернул углом рта. Его глаза блеснули. Он потянулся к ней, склонив голову набок и глядя на нее с любопытством, и на какую-то секунду она подумала, что он собирается поцеловать ее. А еще она подумала – он уверен, что она морочит ему голову.

С бьющимся сердцем она протянула вперед обе руки.

– Боюсь, что нет. И еще я боюсь, что нам придется начать все сначала. Я не помню многого из того, что мы делали в прошлый раз.

– Да ты всерьез, – нахмурился он. – А многого – это сколько?

Она подняла глаза на кроны деревьев за террасой и снова посмотрела на него.

– Ничего.

Его глаза распахнулись.

– Совсем ничего? – как будто выплюнул он.

– Но, – заторопилась она с объяснениями, – я обещаю, что время, которое мы потратили, не пропадет. В этот раз нам не понадобится так много, я уверена. Ты уже знаком со мной, и тебе будет удобнее разговаривать, ведь ты поэтому попросил, чтобы приехала именно я. Ты хочешь рассказать свою историю, и мы оба хотим донести ее до читателей Люкс Авеню и твоих зрителей. Я обещаю, что сделаю все как надо.

Он больше не улыбался. Его ноздри раздувались, челюсти были стиснуты, а на скулах ходили желваки. Он не смотрел на нее, отвернувшись к покрытым снегом горам. Солнце уже садилось, и тени стали длиннее. Она заметила, как побелели костяшки пальцев, сжимающие ручку кружки. Он обернулся и посмотрел на нее.

– Не пойдет.

Она моргнула:

– Что не пойдет?

– Интервью.

– Почему?

– Жаль, что тебе пришлось так далеко ехать. В поселке есть отель. Если ты не хочешь возвращаться ночью.

Он поставил кружку, развернулся и ушел.

Что за черт?

Ладно, она, в общем, предвидела, что придется поторговаться, но чтобы вот так? Такого она представить не могла.

Сама виновата. Она едва успела с ним поздороваться, как сразу все ему вывалила. Это все нервы.

Отлично сработано, Скай. Прекрасная работа новичка.

Но ей не впервой было иметь дело с упирающимися клиентами. Она всегда с ними справлялась, и этот Натан не станет исключением. Терпение и словесная ловкость, вот и все дела. Сейчас она его уговорит, и он все поймет.

Элла пошла за Натаном ко входу в дом и позвала его:

– Погоди.

Обернувшись, он сделал несколько шагов спиной вперед, с приподнятыми руками, как бы заранее отсылая ее.

– Я все сказал. Я передумал. Мы не станем этого делать.

– Да почему? – настаивала она. – Ты позвонил нам. Спросил меня. Настоял, чтобы я приехала.

– В прошлый раз мы провели вместе две недели. У меня нет времени все переделывать. – Он сошел со ступенек и длинными четкими шагами подошел к открытому гаражу. Под сапогами хрустел гравий.

Две недели? Она думала, это было десять дней. Откуда взялись эти лишние дни? Чем они занимались?

– Дай мне пять дней, – начала она торговаться, догоняя его. – Этого мне хватит.

– Через три я улетаю на Аляску.

– Я полечу с тобой.

Он фыркнул:

– Нет. Без шансов.

– Но почему? Скажи мне, где ты остановишься, и я все организую. Я займу у тебя два часа в день, максимум три. Это все, о чем я прошу. И, кроме этого, ты вообще даже не заметишь, что я там.

– Замечу. И у меня там вертолыжи. Из-за одного твоего веса придется менять все планы.

– Я не собираюсь кататься с тобой на лыжах, – сказала она, стараясь не обращать внимания на замечание про вес. Судя по всему, это имело какое-то отношение к вертолету. У нее не было никакого лишнего веса с тех пор, как Натан видел ее в последний раз. Наоборот, она даже сбросила. Упражнения согнали ее беременный вес. А стресс и беспокойство насчет потери памяти убрали еще несколько килограммов.

– Я буду ждать тебя в гостинице, – предложила она, неготовая сдаться.

Он снова рассмеялся:

– Ты, ждать? Как-то сомнительно. Послушай, Эл, – он остановился и обернулся к ней. – Этого интервью не будет. Я все тебе рассказал. Ты действительно думаешь, что я буду это повторять?

Лицо Эллы упало.

– Прости. Я думала, если бы ты просто…

– Я не буду снова проходить через это. Не надо мне было читать то письмо от Ребекки и звонить ей.

– Это из-за моей амнезии?

– Я думал… – он оборвал фразу, глядя в небо.

– Что ты думал?

– Уже темнеет. Тебе пора. – Он пересек двор на своих длинных ногах и подошел туда, где дом смыкался со стоящим вплотную гаражом.

– Ты бы не стал настаивать, чтобы интервью делала именно я, если бы нас ничего не связывало! – крикнула она ему вслед. – И ты бы не стал звонить Ребекке и предлагать эксклюзив, – во второй раз, заметь, – если бы тебе было нечего рассказать.

– Доброй ночи, Элла. Поезжай домой, – ответил он через плечо, не прерывая шага.

– Я тоже потеряла сына.

Натан замер.

– Я была беременна пять месяцев, когда грузовик въехал в бок моего «Рейндж Ровера». Меня внесло в столб с телефонной будкой, и это вызвало разрыв плаценты. Я выжила, но мой ребенок погиб раньше, чем меня доставили в больницу. Мне сделали экстренное кесарево. По крайней мере, мне так сказали. Еще я читала полицейский отчет и медицинские выписки. Знаешь, почему?

Натан медленно повернулся к ней.

– Через пять дней после аварии я потеряла память. Не всю, а только некоторые куски, про саму аварию и про беременность. И про тебя. Я тебя не помню. Почему?

– Не знаю, – тихо сказал он, подходя к ней.

– Знаешь, чего я хочу больше всего? – спросила она, стуча себе по груди. – Я хочу оплакать потерю своего малыша, но я его не помню. Я не помню, как чувствовала его внутри себя, как он там рос. Знаешь, что бывает, когда ты чего-то не помнишь? Тебе этого не жаль. Я не могу скорбеть так, как должна была бы. И так, как мне бы хотелось. И еще чувство вины. Я даже описать тебе его не могу.

Она замолчала, вспомнив, что это она села в ту машину. Она не обратила внимания, выезжая на перекресток. Горло и глаза защипало от набегающих слез.

– Эл. – Натан сделал шаг и протянул к ней руки.

Она выставила руку вперед, останавливая его. Она не собиралась делиться с ним этим, но, начав говорить, уже не могла остановиться. Она хотела этого разговора несколько месяцев, но Дэмьен не соглашался. А ей, черт возьми, надо было выговориться. Чтобы наконец отскорбеть.

Элла вытерла слезы рукавом.

– Я знаю, что мой выкидыш нельзя сравнить с тем, через что пришлось пройти тебе.

– Не обесценивай свой опыт, – ответил Натан.

Элла кивнула, опустив голову.

– Элла? Посмотри на меня.

Она посмотрела и увидела, что он тоже чуть не плачет. Он не остался равнодушен к ее рассказу. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но Элла перебила его:

– Пожалуйста. Дай мне закончить. Выкидыш в двадцать одну неделю – это ужасно. Но потерять девятилетнего ребенка? Кого-то, кому ты читал сказки на ночь, делал бутерброды, целовал перед сном и держал за руку? Я даже вообразить себе этого не могу.

Натан крепко сжал губы.

– Я понимаю твое горе, Натан, и я знаю про чувство вины. Когда думаешь, что все могло бы быть по-другому, ты мог сделать что-то, и он был бы жив. Потому что я чувствую это каждый божий день.

Он поежился и отступил на шаг.

– Я думаю, что ты ни с кем не говорил про Карсона, кроме меня. Ты живешь тут как отшельник и избегаешь людей, как заразы. Кто-нибудь приходит к тебе? Ты пускаешь сюда кого-нибудь?

– Это не твоя забота.

– Но это так, нет? Ты пригласил меня сюда. Ты хотел меня видеть. Ты хотел, чтобы я написала о тебе.

– Я хотел, чтобы ты приехала, потому что хотел закончить начатое, а не начать сначала.

Элла неосознанно сделала шаг назад. Это было не про интервью. Между ними происходило что-то гораздо большее, чем она вкладывала в произносимые слова. Что же такого могло между ними произойти?

Она подумает об этом потом. Сейчас ей важно подтвердить участие Натана и заручиться его согласием помочь ей.

– Ну а что плохого в том, чтобы начать сначала? – Она сделала шаг вперед. – Ты позвал меня, и вот я здесь. Поговори со мной. О тебе, о Карсоне, о чем хочешь. Потому что иначе смерть сына так и будет грызть тебя изнутри, пока не оставит лишь пустую оболочку. – Именно это происходило с Дэмьеном. Это почти произошло с ней самой после смерти родителей и Грейс. – Может быть, наш разговор и время, проведенное вместе, помогут мне вспомнить наше первое интервью. Может быть, это поможет мне восстановить память. Так что скажешь? Давай попробуем помочь друг другу?

Натан не отвечал. Выражение его лица было непроницаемо.

Элла взглянула на небо. Было почти темно, поднимался ветер. Теперь дело за ним. Она молилась, чтобы он дал ей еще один шанс.

Когда он так ничего и не ответил, Элла сжала губы и медленно кивнула. Ну что ж, она старалась. Будем надеяться, Пол ее не уволит.

– Я остановилась в отеле «Пондероза Лодж» в Тракки, – сказала она. – Я не уеду оттуда до полудня. Переночуй с моим предложением. Позвони мне утром, если вдруг передумаешь. – Еще мгновение она смотрела на него, а потом повернулась и пошла к машине.

– Хорошо.

– Ты согласен? – Просияв, она повернулась к нему. – Ты не пожалеешь об этом, я обещаю.

Она открыла пассажирскую дверь и потянулась за блокнотом и диктофоном.

– С одним условием. – Он приподнял палец, останавливая ее. – Ты не едешь на Аляску. Мы все сделаем за два дня и начнем завтра утром.

– Но почему не сейчас? – Двух дней будет недостаточно, чтобы закончить статью и чтобы добраться до источника ее амнезии.

– У меня нет настроения. Жди меня здесь завтра в восемь. – Он развернулся и исчез в гараже.

Элла раздраженно воздела руки, борясь с искушением побежать за ним. Но он уже скрылся в гараже и позвякивал оттуда неизвестно чем, так что она неохотно закрыла пассажирскую дверцу. Ей не нравилось, что он заставляет ее ждать до завтра, но по крайней мере он хотя бы передумал.

Элла села в машину и закрыла дверь. Беспокоиться о том, чтоб выторговать у него еще время, она будет завтра. Тем временем она снова прокрутила в голове их разговор, разбирая его на части, пока стягивала перчатки и заводила мотор. Разворачивая машину, она думала о человеке, которого встретила. Человеке, который явно знал ее лучше, чем она изначально предполагала.

Он сказал, что они провели вместе две недели. Почему и Дэмьен, и Ребекка говорили ей другое?

Он называл ее Эл. Только Дэмьен называл ее так, и она не была уверена, что чувствует по этому поводу.

Его глаза наполнились слезами, когда она рассказала про аварию. Ее рассказ зацепил его. Элла готова была поклясться, что он хотел обнять и утешить ее.

«Кто же ты, Натан Донован, и какова твоя роль в моей амнезии?»

Когда она взглянула в зеркальце заднего вида, по ней побежали мурашки и ее охватило странное чувство, похожее на дежавю. Натан стоял посреди дороги, уперев руки в бока, и смотрел ей вслед.

Элла поужинала и заселилась в гостиницу. Было уже больше половины восьмого. Ей хотелось позвонить Дэмьену, но его самолет не приземлится в Хитроу до двух часов ночи по ее времени. Она написала ему сообщение, прося позвонить, когда он доберется до их лондонской квартиры. Ей хотелось уточнить у него, сколько же времени она провела с Натаном прошлым летом. Две недели на одно задание – это очень много. Можно подумать, она писала биографию, а не статью на десять тысяч слов.

Разговор с Натаном оставил ее озадаченной, а его фамильярность вызывала неловкость. Чем быстрее она закончит интервью и спросит Натана про все, что было прошлым летом, тем быстрее сможет прилететь к Дэмьену в Лондон. Он не собирался возвращаться еще пару недель, пока не разберется с расследованием, так что она пообещала ему с утра, что прилетит, как только закончит работу.

Она уже скучала по мужу, глубокому тембру его голоса и теплу его тела. Она скучала по нему, тому, который был до аварии. По тем мелочам, которыми он показывал, как любит ее. Звонки среди дня, только потому, что он хотел ее услышать. Как она смеялась над его рассказами о каких-то дурацких историях, случившихся на работе. Кружка для кофе и стальной фильтр, которые он оставлял ей в кухне, уходя рано утром на работу, чтобы она могла сделать кофе, лишь налив кипятку. Букеты маргариток, которые он внезапно покупал, проходя мимо цветочной тележки по пути домой после рабочего дня. Или то, как он смотрел на нее, когда они выходили куда-то, словно не мог поверить, что она с ним. Или то, как она осталась с ним по его просьбе в то первое утро вместе и во все остальные после этого.

Конечно, она тогда осталась с ним. Она уже почти влюбилась в него. И до сих пор очень его любила, несмотря на их беду и невозможность поговорить.

Но они выберутся из этого. Она знала это. Они любят друг друга. Они команда.

Отложив телефон, Элла включила компьютер и зарылась в заметки про Натана, которые сделала вчера. Завтра им нужно будет многое обсудить – от его молодости до женитьбы на Стефани. Чтобы сделать рассказ о жизни своих героев более личным, Элла считала нужным глубоко понимать их, а для этого ей приходилось копаться в их детстве.

Глава 12

Элла проснулась в шесть утра более уставшей, чем ложилась в постель. Так на нее действовала высота. Ей всегда нужна была пара дней на акклиматизацию.

Зевая и потягиваясь, она выбралась из кровати. Быстро приняв душ, она заскочила в кафе напротив гостиницы, где взяла кофе, сэндвич и банку энергетического напитка Red Bull с собой. Ровно в восемь она подъехала к дому Натана. Поставив машину во дворе, она заглушила мотор. И тут же к машине подлетели две огромные собаки. Поднявшись на задние лапы, они заглянули в окно и, увидев Эллу, разразились лаем. Диким.

Сердце у Эллы ушло в пятки. Она немного опустила стекло и крикнула: «Сидеть!»

Ее команда не впечатлила собак. Скорее они даже еще больше взбесились. Из их пастей летела слюна.

Прелестно. Ну и что теперь с ней тут будет? Она погибнет в собачьей пасти?

Она оглядела двор в поисках их хозяина. Где чертов Натан?

Она собралась позвонить ему, но заметила, что на экране телефона не было палочек Сети. Сеть сюда не добивала. Просто отлично.

До ее слуха донесся свист. Мохнатые головы тут же повернулись на свист, острые уши насторожились. К облегчению Эллы, первая линия обороны Натана отступила к дому и уселась у ног самого Натана, который стоял на террасе, глядя на Эллу с широкой, от уха до уха, ухмылкой на лице. Сама же Элла была бледна как смерть, без кровинки в лице.

Хмурясь, она выбралась из машины и хлопнула дверцей.

– Даже не надейся вытравить меня отсюда. Я все равно не уеду.

– Я и не ожидал.

Собаки поскуливали возле его ног. Они стучали хвостами и не сводили с нее глаз.

С пульсом, бьющимся где-то в горле, Элла взялась рукой за дверцу машины, готовая снова нырнуть туда, если они снова на нее нападут.

– Ты точно держишь их под контролем?

– Угу.

– Тогда чего они? – Собакам явно не мешало бы успокоиться.

– Они рады тебя видеть. Тебя долго не было.

Она привалилась спиной к машине.

– Я знакома с твоими собаками?

– Т�

Скачать книгу

Kerry Lonsdale

LAST SUMMER

* * *

Все рассказанное здесь – придумано автором. Имена, персонажи, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое сходство с реальными людьми, живыми или нет, совершенно случайно.

Эвану, моему любимому лыжнику. Пусть снега будет достаточно, воздух чист и горы покорятся тебе.

Пролог

Выдержки из записи интервью

18 августа 2018

Отель «Фармонт», Сан-Франциско, Калифорния

Интервьюер: Элла Скай, журнал «Люкс Авеню», ведущий журналист

Интервьюируемый: Амира Сильверс, актриса, обладатель премии «Оскар»

(Продолжение записи)

Амира: Моя мать всегда учила меня – чем больше шрамов от укусов на языке, тем счастливей брак.

Элла: Что она имела в виду?

Элла: Да. Три года.

Амира: Как зовут вашего мужа?

Элла: Дэмьен Расселл.

Элла: Ну, я бы не называла это так.

Амира: Хм. Вы счастливы?

Элла: С Дэмьеном? Да, очень.

Амира: Тогда послушайте меня. Прикусите язык. И с вами не случится того, что со мной.

Элла: Вы не хотели бы уточнить?

(Пауза)

Элла: Я понимаю, вам трудно говорить об этом, но…

Амира: Нет, если бы я не хотела говорить об этом, я не давала бы вам интервью.

Элла: Я не тороплю вас.

(Пауза)

Элла: Господи.

Элла: Как долго вы были женаты?

Амира: Пять лет.

Элла: Почему вы ему рассказали?

Амира: Из чувства вины. Мне было противно иметь от него секреты.

Элла: И какой была его реакция?

Амира: О, он очень сочувствовал – пока не начал меняться.

Элла: Как это?

Элла: Ну и козел. (Пауза) Простите, вырвалось.

Амира: Вы правы. Он козел. Тем хуже для меня, я все еще люблю этого мерзавца. Я так хочу забыть…

(Пауза)

Элла: Что вы хотите забыть?

(Пауза)

Элла: С вами все в порядке?

Амира: (Плачет.) Да… В смысле, нет.

Элла: Хотите прерваться? (Пауза) Нет? Хорошо, так что же вы бы хотели забыть?

Элла: Вы – что?

(Пауза)

Амира: Уберите эту штуку.

{Конец записи}

Глава 1

Ноябрь 2018

– Элла.

Тихий шепот откуда-то прорвался в ее сон. Кто-то звал ее.

– Элла.

Снова шепот.

Дэмьен. Он снова зовет ее, вырывая из глубины сна. Она спит. Ей снилось… Что ей снилось?

Прикусить язык и хранить секрет.

– Элла, душа моя. Ну проснись.

Когда он такое обещал?

И откуда вообще взялся этот поднос?

Это не их спальня.

Суббота. Она уверена в этом, потому что вчера была пятница. Она готовила Дэмьену ужин.

– Что со мной?

Дэмьен устало улыбнулся ей и ласково погладил по щеке.

Он заметил, что она наблюдает за ним.

– Ты не голодна? Ты почти не ела всю неделю.

Всю неделю?

Дэмьен пододвинул к ней поднос. – Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы.

Восстановить от чего?

– Почему я тут? – Она приподняла колени под простыней.

Ложка замерла на полпути между банкой и его ртом. – Что?

Элла начала отдирать пеленку. Она должна была увидеть, что под ней.

Она попыталась вырвать руку. Ей надо было посмотреть, что там.

– Пусти!

– Успокойся. Ты так все швы сорвешь.

– Швы? Что они со мной сделали? – закричала она.

– Ты серьезно? – спросил Дэмьен, наклоняясь к ней.

– Скажи мне.

– Не надо со мной так. Это нечестно. – Он отпустил ее и подался назад.

– Я клянусь тебе. Я не помню, почему я тут. Я ничего не помню.

– Ерунда, Элла. – Он яростно затряс головой. – Полная ерунда.

– Почему ты на меня злишься? Я не вру.

Дэмьен неуверенно смотрел на нее с другого конца палаты. Она в ужасе уставилась на него.

– Ну скажи что-нибудь. Я сейчас с ума сойду.

– Ты правда ничего не помнишь?

Элла медленно покачала головой.

– Ты помнишь аварию? На машине?

Ее сердце провалилось в желудок.

– Нет.

Дэмьен подошел к ней.

– А про Саймона?

– Кто такой Саймон?

Он побледнел.

– Наш сын, – прошептал он.

Если бы Элла не была в таком ужасе, она бы рассмеялась. У них не было детей. Дэмьен не хотел никаких детей.

– Это не смешно.

– Нет, это правда. Саймон погиб. Удар воздушной подушки разорвал плаценту. Саймон не выжил.

Он прижал к лицу руку, закрыв рот и нос, и смотрел на Эллу, качая головой.

– Это невозможно.

– А что было прошлой ночью?

– Ты что, и правда не помнишь?

– Нет. Как я могу? Я даже не помню, что была беременна.

У Дэмьена упала челюсть. Буквально. Секунда. Две. Наконец он захлопнул рот.

– Да нет же! Я не помню никакого чертова ребенка! Скажи мне наконец, что происходит!

Дэмьен выругался и нажал кнопку на панели кровати. Элла вздрогнула.

– Что ты делаешь?

– Вызываю сестру.

Большими шагами он кинулся к двери.

Дэмьен замер в дверях.

– Пожалуйста, ляг. Ты повредишь себе.

– Не лягу, пока ты не скажешь мне, куда ты, – заявила она, спуская ногу с края кровати.

Он широко распахнул дверь палаты.

– Я иду за твоим врачом. Ты сводишь с ума меня.

Глава 2

Она не помнила этого, и это ее пугало. И Дэмьен тоже.

– Какое последнее событие вы помните? – спросил доктор Аллингтон, снова привлекая к себе ее внимание.

Это воспоминание смутило ее.

Семья?

Может ли быть, что она начала готовить именно потому, что забеременела? Дэмьен хотел сказать ей что-то важное.

Нам надо поговорить.

О чем?

– Когда это было? – спросил доктор Аллингтон, переводя взгляд с нее на Дэмьена.

– На прошлой неделе, – ответил Дэмьен вместо нее. – В тот вечер, когда случилась авария.

Доктор Аллингтон засунул планшет под мышку. – Элла, вы помните, что были тогда беременны?

– Я не знаю.

– Подумайте. Какой вы себя видите?

– Вы беременны? – снова спросил доктор, на этот раз более ласково.

И Джиллиан вышла из палаты, оставив Эллу еще более озадаченной.

Дэмьен обернулся, уперев руки в бока.

– Каков ваш диагноз, доктор?

– А воспоминания вернутся ко мне? – спросила она у врача.

– Но это случилось почти через неделю после аварии. Почему?

– Возможно, ваша потеря памяти чем-то вызвана.

– Она нарочно это делает, – заявил Дэмьен.

– Подсознательно – да. Как она себя чувствовала на этой неделе? В эмоциональном смысле.

– В эмоциональном. – Дэмьен подошел к ней поближе. – Подавлена. Убита. И я тоже.

Доктор Аллингтон снова поглядел в свои записи.

– Дэмьен, – Элла потянулась к нему, – посиди со мной. Пожалуйста, хотя бы минутку.

Ей так нужно было его прикосновение. Она хотела, чтобы он ее разубедил.

Дэмьен взял ее за руку и поцеловал в лоб.

– Спасибо, – сказала она.

– За что?

– За поцелуй. Он был мне так нужен.

Его лицо смягчилось. Он поглядел на ее рот и провел пальцем по контуру нижней губы.

– Не расстраивайся. Все будет в порядке.

Глава 3

– Что скажешь? – спросил Дэмьен, когда Кейт остановилась перевести дух.

– А мы можем себе такое позволить?

Дэмьен обнял ее за шею, притянул к себе и поцеловал.

– Легко.

У Кейт затрещал телефон. Она взглянула на экран.

– Простите, я должна ответить. Оглядитесь вокруг. Я на минутку.

Она вышла во входную дверь. Дэмьен прошел за ней и закрыл задвижку на двери.

– Что ты делаешь?

– Только чтобы убедиться, что нам тут нравится, – ответил он, подмигнув.

Она хихикнула.

– Наверняка есть и другие способы.

– Ну и какая в них радость?

– Господи, да мы действительно это делаем!

– Это потрясающе. Ты потрясающа. Прекрасна, – повторял он.

Им было прекрасно вместе. Они были нужны друг другу, всегда, везде и особенно в этом смысле.

Дэмьен куснул ее за ухо.

– Что мне в тебе нравится, Элла Скай, так это то, что ты позволяешь мне трахать тебя где угодно.

Она развязно ухмыльнулась:

– Нет, это ты трахаешь меня где тебе угодно.

Он рассмеялся.

Звон ключей вернул Эллу к реальности. Дэмьен широко отворил дверь, но она замерла на пороге.

– Что такое? – спросил он.

– Клянусь.

Он быстро прикрыл глаза и кивнул.

– Я хочу все вспомнить, – серьезно сказала она и внезапно зевнула. – Извини. Это все из-за обезболивающих.

Элла вздрогнула.

– Почему тут так холодно?

– Я выключил отопление. Меня все равно не было дома.

– В основном. Прошлой ночью я был в офисе.

– Всю ночь?

Он кивнул.

– Надо было разобраться кое с чем.

Очень понятно. Она нашла его руку.

– Спасибо, что ты был со мной. Наверняка это было тяжело.

Он кивнул, взял ее сумку и понес в спальню.

И это глубоко усугубляло трагедию его потери и попытку забыть обо всем.

– Саймон, – прошептала она.

Дэмьен предлагал ей произносить это имя вслух. Может быть, это поможет ей вспомнить его.

Даже персонал госпиталя не понимает, что нужно делать.

Вы попытаетесь снова, убеждала ее Линн.

Может быть, они попытаются снова.

Но все в свое время. Сперва ей надо согреться.

Дэмьен прибежал к ней.

– Что случилось?

– Я не могу найти фильтр, – ответила она, чуть не плача и прижимая к груди больную руку.

Он открыл посудомойку и вытащил оттуда фильтр.

Единственное место, где она не посмотрела. Она протянула за фильтром руку.

– Я сделаю, – он вставил фильтр в ее кружку.

– Ты же знаешь, что говорят о чайнике, за которым следят, – пошутила она.

– Хмфр, – коротко фыркнул он, но не отвел глаз от чайника.

– Я тебя чем-то расстроила?

– Нет, почему? – он наконец взглянул на нее.

– Извини. Я просто устал, – он успокаивающе похлопал ее по плечу.

Но это не успокоило Эллу.

Он не может смотреть на нее и почти не дотрагивается до нее. Но ей нужны его прикосновения.

О господи!

Что, если она была виновата и ранила или, еще хуже, убила кого-то?

Но нет, тогда бы за ней сразу пришла полиция, верно?

Но она убила кого-то. Их сына.

Ей стало тесно в груди. Ее охватил приступ тяжелой тоски.

Он нахмурился:

– В чем?

– Я убила нашего ребенка. – Она залилась слезами.

Лицо Дэмьена смягчилось.

– Нет. Нет, нет, нет. – Он подошел и обхватил ее обеими руками.

– Мне тоже. Но мы с тобой справимся. Я обещаю.

Чайник засвистел, закипая, и Элла очнулась.

Элла снова зевнула и туже запахнулась в кофту.

– А как произошла эта авария?

Он налил в кофе сливок и протянул ей чашку.

Она ахнула. Она знала этот перекресток. Она проезжала его каждый день.

– Он ехал в сторону залива?

Он кивнул.

– Он говорил, у него отказали тормоза. Полиция занимается расследованием.

– Полиции нужно будет мое заявление.

– Они уже взяли его.

Дэмьен отошел от нее. Моргнув несколько раз, он отвернулся к окну и прижал пальцы к уголкам глаз.

– Что с тобой? – спросила Элла.

– Я пойду в душ. Тебе надо отдыхать. Через несколько часов придет Дейви, принесет поесть.

И он ушел. Это выглядело, будто бы он прогнал ее. Никогда в жизни она не ожидала от него ничего подобного.

Но, с другой стороны, со всеми этими пробелами в голове она тоже не была той самой женщиной.

Глава 4

4 года назад

– Вау. Кто это?

– О‐о‐о‐о‐о… Такой крутой, и из местных.

– Я читала в прошлом году в Форбсе, что он своего рода мастер бизнес-стратегий. Его интеллект зашкаливает.

– Крутой и умный? Фигня. Таких мужчин не существует, ну или они уже женаты. Кстати, а он?

Элла потрясла головой:

– Это которые недавно вышли на биржу? Кажется, я читала что-то такое в Cronicle.

Дейви выловила оливку из своего мартини.

– Почему?

– Я серьезно.

Чего бы она ни дала, чтобы провести с ним хотя бы час наедине. Сегодня.

Они с Дейви смотрели, как Дэмьен уселся на освободившийся у барной стойки стул и заказал выпить.

– Сейчас пойду и представлюсь ему, – заявила Элла, отставив недопитый джин с тоником.

Дейви ухмыльнулась:

– Как ты лично или как журналист?

– Если бы он дал мне интервью… Настоящее интервью…

– О, да ты всерьез. Прямо сейчас?

Прикусив нижнюю губу, Элла кивнула.

– Ты не против?

Дейви подняла руку, отмахиваясь от ее вопроса.

Элла улыбнулась, а Дейви вздохнула, но тут же улыбнулась в ответ.

Она допила свой коктейль и поднялась.

Элла тоже встала и обняла подругу.

– Я завтра все тебе расскажу, – пообещала она.

– И заплатишь за мой завтрак. Я бы пожелала тебе удачи, но, думаю, ты в этом не нуждаешься.

Элла проводила Дейви взглядом и рассмеялась.

– Ты офигенно выглядишь! – крикнула она ей вслед, стараясь перекричать шум игорных автоматов.

Ей повезло.

Привлекая внимание бармена, она попросила налить ей выпить:

– Запишите это на мой счет.

– Да, сэр.

И Дэмьен снова вернулся к игре.

Когда принесли напиток, Элла приподняла стакан в сторону Дэмьена.

– Спасибо.

Он приподнял свой.

– Не за что.

– Я – Элла Скай, – представилась она, отставляя стакан и протягивая руку.

Он протянул свою.

– Дэмьен Расселл. Но, полагаю, вы и так это знаете.

Она наморщила нос.

– Правда? Почему?

– Ваш выбор напитка. И имя. Звучит знакомо.

Элла просияла. Она не могла сдержаться. Значит, он читал ее статьи? Иначе откуда бы ему знать ее имя?

– Возможно, вы читали мои статьи. Я пишу для Люкс Авеню.

Он откинул голову с легкой гримасой.

– А, так вы репортер. – Покачав головой, он снова стал следить за игрой.

– Ну вот. Уже в черном списке.

– Все вы одинаковы. Да! – Он взмахнул рукой, потому что один из игроков забил гол.

– Возможно, я окажусь другой, – сказала Элла, стараясь не обижаться.

Не отвлекаясь от игры, он отхлебнул из своего стакана и ответил:

Элла выгнула спину и подняла брови.

– Вы сейчас цитировали Ницше?

Дэмьен отставил стакан и обернулся к ней лицом.

– Впечатляет. Не так уж много людей знают о нем.

– Или изучали его. Я провела учебный семестр в Германии.

– Где вы учились?

Она хлопнула рукой по барной стойке возле его локтя.

Он неуверенно улыбнулся:

– Это какой?

Он сделал длинный выдох. Уголок рта приподнялся в добродушной усмешке.

– Трудный вопрос. В зависимости от того, с кем я приходил на матч.

– А знаете, ваша цитата говорит сама за себя.

– Да?

Лицо Дэмьена осталось невозмутимо.

– Вы приступаете прямо к делу.

Она пожала плечами:

– Это во мне говорит репортер. Дурная привычка. Мы можем вместо этого поговорить о ваших отношениях с отцом.

Она шевельнула ногой, позволив туфле от «Кристиана Лабутена» упасть на пол.

– Выходные с подружкой.

– Но вы же здесь. Одна.

– Дейви в номере.

– Дейви это?..

– Моя лучшая подруга из университета. Она пошла в номер, когда я сказала, что собираюсь представиться вам.

– Так я с самого начала был вашей намеченной жертвой… – Казалось, он разочарован.

– Я буду откровенной, – начала она.

– А до сих пор вы что, не были?

У него вырвался понимающий смешок:

– А я‐то думал, у нас завязался интересный разговор.

– Конечно. Но я готова поставить на то, что вам понравится поговорить со мной еще раз, под запись и без нее.

– Готова поставить, говоришь? – Он провел пальцем по губам. – Между прочим, мы в Вегасе.

– Да.

Она моргнула:

– Хорошо? Вы согласны?

– С двумя условиями. – Он показал ей два пальца. – Мы не говорим о моем отце, и я куплю тебе еще выпить.

– Заметано, – просияла она, одновременно соображая, как бы заставить его сказать ей все, что нужно.

Элла: Не жди меня

Дейви: Утром жду отчета. Развлекайся.

– Останься.

– У меня есть правило, – сказал он хриплым голосом. – Никогда больше не влюбляться.

– Ты что, влюбился в меня за одну ночь? – И подмигнула ему. Он было побледнел, но затем понял и расхохотался.

– Нет, но я не возражал бы против дружбы с тобой.

– О, так ты задвигаешь меня во френд-зону?

Элла не могла не согласиться. Она-то уже почти влюбилась в него.

Глава 5

Она допила кофе и пошла искать мужа.

– Дэмьен, – хриплым шепотом позвала она.

Он крутил заячье ухо.

Она подошла и неловким осторожным движением опустилась на пол возле его ног. Положила руки ему на колени.

– Поговори со мной.

Он прижал пальцы к уголкам глаз, убирая собравшиеся там слезы, и хрипловато откашлялся.

– До меня как будто только что дошло, что никакого малыша не будет.

Ее глаза снова наполнились слезами.

– Мне так жаль.

– Я никогда не думал… Я не мог представить, что ты забудешь каждый… – Он тяжело сглотнул.

Он поднялся с тяжелым, усталым вздохом и бросил зайца в кресло.

– Я пойду в душ.

Дотронувшись до ее плеча, он вышел из комнаты.

Но почему?

Дэмьен мягко взял ее здоровую руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья.

– Не казнись. Ты ни в чем не виновата.

– Ты считаешь, что я виновата в потере памяти, – ответила она.

Он поглядел на кровать.

– Приляг со мной. Я совсем не спал прошлой ночью.

– Почему тебе надо было работать всю ночь?

– Надо было закончить несколько дел. И я беспокоился о тебе, трудно было заснуть.

– Ясно. Но, пожалуйста, не прячься от меня. Я хочу всегда быть с тобой рядом.

Он обхватил ее руками, прижал к себе, как она и хотела.

– Ты рядом. – Он поцеловал ее в лоб. – Ложись. Тебе надо отдыхать.

Элла забралась под одеяло. Дэмьен лег рядом и обнял ее. Она зевнула и прошептала:

– Я люблю тебя.

– Как ты спала? – спросил он.

– Спасибо, хорошо. Кто звонил?

– Дейви. Она уже поднимается.

– Хорошо.

– Она обещала принести лазанью.

Дэмьен выбрал станцию и установил громкость так, чтобы музыка звучала фоном.

Элла потерла глаза:

– Эти лекарства просто вырубили меня.

– Если ты не в форме, я могу отправить Дейви домой.

– Нет, я в порядке, – сказала она. – Я рада видеть ее и ее лазанью. Умираю от голода. Пойду умоюсь.

Она выключила воду.

После чего? У нее возникло смутное чувство, что они с Дэмьеном как будто ссорились.

Из-за чего?

Дейви выпустила ее из объятий, но продолжала держать за руку.

– Да, мне очень понравился этот мюзикл.

– И мне. Но ты не помнишь ничего про аварию?

Элла покачала головой.

– Как это странно, – пробормотала Дейви.

– Ну, и это тоже, но главное – что ты потеряла память, точнее, фрагменты памяти…

– Ну да, это хорошее описание произошедшего, – согласилась Элла.

– Я знаю. Это необычно.

– Доктор не сказал почему?

– Он считает, потеря ребенка стала для меня слишком большим потрясением.

«Интересно, он что-то знает?» – подумала Элла.

Дэмьен вернулся к бару и смешал себе новый коктейль.

Снова раздался звонок домофона.

– Эндрю. Он звонил, пока ты была в душе.

– Как поживает твой противный младший братец? – спросила Дейви. – Я уверена, он все такой же противный.

– Ой, сестричка. – Он сделал гримасу, увидев, что Элла осторожно потирает свой шрам.

– Ничего, ничего, я в порядке.

– Правда? А то Дэмьен сказал мне про твои проблемы с головой, черт возьми.

– Ну, если повезет, все обойдется. Доктор сказал, шансы очень высокие.

Элла хлопнула в ладоши.

– Поверь мне, все будет прекрасно.

– Ну если ты так говоришь, сестричка.

– Я это знаю. – Она сделает для этого все что можно.

– Мной уже заинтересовались два инвестора, – заявил Эндрю.

Дэмьен добавил себе лазаньи.

– Как я понимаю, мой отдел кадров не скоро дождется от тебя звонка.

– Я смотрю футбол. А что, разве не все так делают?

Все трое помотали головами.

– Так что извини, Дэмьен, мой брат работает только по ночам, в пижаме.

– Я не ношу пижаму.

Это прозвучало раздраженно, хоть Эндрю и улыбался. Элла знала, что ее брата очень легко вывести из себя.

– Я на днях думал о твоем приложении. ТиндерГов, да? – спросил Дэмьен с совершенно серьезным лицом.

– КамОвер Ровер, – буркнул Эндрю.

Элла и Дейви расхохотались.

Лицо Дэмьена помрачнело.

– Эндрю! – воскликнула Элла.

Он обернулся к ней:

– А что?

У Дэмьена задрожал подбородок. Он положил вилку и быстро поднялся из-за стола.

– Извините.

Они провожали его взглядом. Опустив голову, он быстро прошел по коридору и захлопнул за собой дверь кабинета.

– Что случилось? – не понял Эндрю.

Дейви мрачно обернулась к нему:

– Он только что потерял ребенка. Оставь его в покое. Ему и так тяжело.

– Да что ты? Правда? Тебе сколько лет?

– Тридцать два.

Дейви погладила ее по спине:

– Нет, тебе надо поплакать. Пошли. – Дейви протянула ей руку. – Эндрю, извини нас.

Эндрю тоже встал из-за стола.

– Пойду, что ли, найду его и извинюсь.

– Мне кажется, Дэмьен считает, что я вру.

– О чем? – спросила Дейви, опускаясь в кресло напротив письменного стола.

– О своей избирательной потере памяти.

– Правда? Он так и сказал?

– Не совсем. Это скорее ощущение.

– Именно.

– Когда? – спросила Элла, присаживаясь на край стола.

– Хммм… Дай подумать. Пять дней назад.

– Какой я была?

– Несчастной. И Дэмьен тоже. Вы оба были в шоке.

– Это объяснимо. – Опустив взгляд, Элла заметила, что ее педикюр поблек и облез.

– Твоя беременность не была запланированной, – тихо сказала Дейви.

– Что?

– Я же не знаю, сколько и что ты помнишь. Но я подумала, ты захочешь знать это.

У Эллы забилось сердце.

– Но Дэмьен хотел Саймона, да?

– Да, он был в восторге.

– Это хорошо, – Элла с облегчением выдохнула.

– Но… Он не сразу свыкся с этим. Это то, что ты мне рассказывала.

– Я ничего не говорила в больнице? Что-нибудь странное?

Дейви нахмурилась:

– Типа чего?

– А что ты знаешь об аварии? – спросила она вместо этого.

– Только то, что сказал мне Дэмьен. – И Дейви повторила ту же историю, которую Дэмьен рассказал Элле утром.

– И больше ничего?

Дейви покачала головой:

– Я так понимаю, аварию ты тоже не помнишь.

– Нет. – Но у нее было ощущение, что они с Дэмьеном поссорились перед этим. Она спросила об этом у Дейви.

– Если и так, ты мне не говорила.

Из-за двери Элла услышала смех. Музыка, звучащая из динамиков в ее кабинете, вдруг остановилась.

– Пришло время игры! – прокричал им Эндрю.

Дейви застонала и глубже зарылась в кресло. Элла же была рада, что у Дэмьена улучшилось настроение.

– Ты не должна была делать это в буквальном смысле.

– Но он наврал, что такие правила.

– Если тебе повезет, сегодня он тебе помурлыкает.

– Иди к черту.

Глава 6

На следующее утро Элла проснулась со смутным воспоминанием, как Дэмьен целовал ее на прощание.

Заряжен и настроен. Не смог найти такой же чехол, так что купил несколько. Они в пакете на полке. С любовью, Д.

Она послала ему сообщение: «Спасибо тебе».

Он не ответил, но она и не ожидала этого, учитывая, как сильно он занят. Ей тоже было бы неплохо заняться делом.

Письмо от Ребекки пришло сегодня с утра.

Отдыхай и позвони мне, как сможешь. Целую, Ребекка.

Элла тут же позвонила ей.

– Я сказала, как сможешь, а не как только выйдешь из больницы, – Ребекка подняла трубку после второго звонка.

– Но я в порядке, – возразила Элла.

– Что он еще говорил? – спросила она.

– Не очень много. Мы недолго разговаривали, это было через день после аварии, и больше он мне не звонил.

– Как поживает Шеф? – спросила Элла. Их издатель редко позволял себе даже улыбку.

– Это с какой же страной ты воюешь? Похоже, на твой офис провели ракетную атаку.

– Кажется, я схожу с ума.

Эндрю ухмыльнулся:

– Я потеряла ребенка, о котором не помню, – саркастически отрезала она.

– Вау! Ты поосторожнее с доставщиком обеда, – Эндрю огляделся. – Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Она затрясла головой:

Плавали, знаем.

– Я позвоню ей позже, – ответила Элла, собирая папки в кучу.

– Умничка. – Эндрю улыбнулся ей и продолжил уже другим тоном: – Я волнуюсь за тебя.

– Я знаю, – сказала Элла, слегка улыбнувшись ему. – Спасибо.

Эндрю немедленно вскочил и схватил ее за плечи, чтобы поддержать.

– Эй, ты в порядке?

Брат не сводил с нее глаз.

– Когда ты последний раз ела?

– Вчера вечером…

– Это многое объясняет, – ухмыльнулся он. – Хорошо, что я принес ланч.

– Мой любимый. – Элла открыла коробку и принялась за еду.

Эндрю расщепил свои палочки и потер их друг об друга, удаляя зацепки. – У вас с Дэмьеном все нормально?

– Ну, если не считать моей головы и потери ребенка, то да. Я думаю, да. А что?

– Что ты имеешь в виду? – Она взглянула на него с любопытством.

Она нахмурилась.

– А ты не знаешь, что это было?

– Понятия не имею. Вы мне не сказали.

– А ты спрашивал?

Эндрю, казалось, был в сомнении.

– Ты просто не помнишь того выражения его лица.

Ну что ж, Дэмьен мог напугать кого угодно, Элла не могла этого не признать.

– Когда это было? – спросила она.

– В среду вечером.

– А я говорила в больнице что-то еще? – с любопытством спросила она.

– Типа чего?

– Мне кажется, мы с Дэмьеном поссорились прямо перед аварией. Но я не уверена. Просто у меня такое ощущение.

– Ты мне ничего не говорила. А у Дэмьена ты спрашивала?

Элла покачала головой. В раздумье пожевала лапшу. Пожалуй, она спросит его вечером.

– Значит, у вас с ним все в порядке?

– Ну да. – Она надеялась, что это так и есть.

Снова обернувшись передом, она прикрыла ладонью шрам.

– Прости меня, – прошептала она той маленькой жизни, которой больше там не было.

– Извини, – неловко произнес он.

– Наверное, это гормональное, – извиняющимся тоном сказала она.

Откинувшись назад, он заглянул ей в лицо и осторожно убрал с него прилипшие пряди влажных волос.

– Ты в порядке?

Элла кивнула:

– Уже да.

– Поужинаешь со мной?

Она снова кивнула.

Он быстро поцеловал ее в губы.

– Иди, одевайся. Я подожду тебя там.

Дэмьен открыл бутылку каберне.

– Вина?

Дэмьен присоединился к ней, постелив салфетку на колени.

– Что на работе? – спросила она. Такой нормальный вопрос, когда все в целом так ненормально.

Посмотрев на нее, он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но не решался. Что-то было не так.

– Что?

Он положил вилку с ножом.

– Мне через пару дней надо лететь в Лондон.

– Погоди. Что?

– Я не хочу лететь.

Он потянул свой галстук, снял его через голову и бросил на пустой стул рядом.

– Мы потеряли Royal Gateway.

Компания по выпуску кредитных карт. Один из самых крупных клиентов.

– Это второй клиент за неделю. – Элла обеспокоилась. А уж Дэмьен-то, наверное, как.

Он яростно вгрызся в мясо.

– Через несколько дней я встречаюсь с их директором. Я должен попытаться спасти ситуацию.

– Ты что-то подозреваешь?

– Два клиента за неделю после нескольких лет прекрасного сотрудничества. Это не может быть совпадением.

Дэмьен взял ее здоровую руку и поцеловал запястье. Они посмотрели друг на друга.

– Ты справишься тут без меня?

Вдруг его глаза просияли.

– Поехали со мной.

– Я только буду тебе мешать. Ты будешь беспокоиться обо мне, вместо того чтобы думать про бизнес.

Дэмьен кивнул, словно бы с облегчением. Остаться дома было правильным решением.

– Я все равно беспокоюсь о тебе, со мной ты или нет.

– Я знаю. Поэтому и не против твоей поездки. Мы подождем с визитом к психиатру до твоего возвращения.

– Я вижу, ты не хочешь идти. В чем дело?

Его лицо стало закрытым, отстраненным.

– Это пустая трата времени. Разговоры не вернут нам Саймона.

Но аппетит пропал. Глубоко вздохнув, Элла посмотрела на свою тарелку.

– Эй, – Дэмьен снова потянулся к ее руке. – Я однажды уже ходил на терапию.

– С Анной? – догадалась она.

Он молча кивнул.

Первая жена. Брак, заключенный сразу по окончании университета, и развод через пять лет.

Он сжал ее руку:

– Я люблю тебя. Но мне все это тяжело.

– То, что мы потеряли Саймона, или что я его забыла?

– И то, и другое, если честно. Будь терпелива со мной, – его голос дрогнул на последнем слове.

– Я буду. Но меня беспокоит, что мне вчера сказала Дейви.

– И что это?

– Это правда, что моя беременность была случайной?

Дэмьен закрыл глаза и уронил голову Элле на плечо.

Элла запустила руку в его волосы.

– Дэмьен?

Он почти незаметно кивнул.

Элла зарылась лицом ему в волосы и попыталась переварить это признание. Саймон был ошибкой.

– А почему я не сделала аборт? Ты же не хотел детей.

– Но ты не хотел Саймона.

– Мне так жаль, что я заставила тебя пройти через такое, – выговорила она сквозь слезы.

– Нет, господи, Элла. Ты не виновата. Я уже говорил тебе об этом. Мы вместе. Я тут, с тобой. Мы команда.

Команда. Почему же ей так одиноко?

Это все амнезия, решила она. Она дезориентирована.

– Я люблю тебя, – сказала она, обнимая его.

– Я знаю. – Она поцеловала его.

Э. Я принес тебе с пробежки маффин. Постарайся сегодня отдыхать. Не теряй в меня веры. Я люблю тебя. Д.

Не терять в него веры. Конечно, она не будет. Как странно, что он так написал.

Глава 7

Четыре года назад

– Я тебя держу.

– Ты интересуешься детьми? – спросил Дэмьен, труся рядом с ней.

Дэмьен улыбнулся:

– Вот и я нет.

– Что – нет?

– Не интересуюсь детьми.

Что?

Элла резко остановилась. Дэмьен обернулся через плечо, удивляясь, что она отстает, и бегом вернулся к ней.

– Что с тобой? Ты в порядке?

Она прищурилась на него. Может, она неправильно расслышала?

– Ты не хочешь детей? – недоверчиво спросила она.

– Нет.

Дэмьен пожал плечами. Чувствуя себя неловко под ее взглядом в упор, он вытер лицо краем майки.

– Что? – спросил он через минуту.

– Это такое определенное решение, Дэмьен. Ты явно немало думал об этом. Я правда хочу понять почему.

Он стукнул носком ноги по ножке парковой скамьи.

– Анна хотела детей.

– Я не вижу детей в своем будущем, – сказал он. Такое ясное, но мощное заявление. Смерть мечтам.

– Элла?

Элла не дала ему закончить. Она подошла к нему и с бьющимся сердцем посмотрела ему в лицо.

– Ты любишь меня?

Он широко улыбнулся.

– Да. Да, люблю. Очень люблю, – страстно прошептал он.

Она просияла. Схватив его за плечи, она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Я тоже тебя люблю.

Он снова улыбнулся, но эта улыбка быстро поблекла.

– Но… дети?

Она нежно улыбнулась.

Глава 8

Март 2019 г.

– Может, черт с ней, с пробежкой, вернемся в кровать?

– Не-а, – отпихнула она его. – Сперва пробежка.

И еще он отказывался пытаться завести нового ребенка.

Линн также спросила ее о визите к психиатру. Она была у него?

– Один раз, – ответила Элла. – Одна.

Линн коснулась ее руки:

– Я тебе говорила, что Саймон получился случайно? Наверное, я забыла принять таблетку.

– Я могу подумать?

– Да сколько угодно, – улыбнулась Линн.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да ладно? – Она вырвала из уха наушник, думая, что это сразу остановит музыку.

– А я тебя потерял, – заявил он, увидев ее.

– Какого хрена, Дэмьен? – выдохнула она, упираясь руками в колени и еле переводя дыхание. – Что на тебя нашло?

– Элла? – осторожно позвал он.

Пошел бы он к черту. Ее достало ждать, пока он раскроется.

– Ты меня бросил. Что на тебя нашло? Это все из-за работы или с тобой происходит что-то еще?

Уголки его рта поднялись.

Двери лифта раскрылись, они зашли внутрь. Дэмьен нажал на кнопку их этажа.

– Давай поговорим позже, – предложил он, глядя на ряд кнопок.

– Давай я угадаю. Ты еще не готов.

– Нет. Мне нужно на работу, а тебе – ехать в Сакраменто.

Он провел рукой по влажным волосам.

– Ты так ничего и не вспомнила?

Прикусил язык.

– Прости меня, – сердечно сказал он.

Она вздохнула, в последний раз сердито взглянула на него и протянула руку.

Когда дыхание выровнялось, а сердце унялось, Дэмьен скатился с нее, лег рядом и закрыл локтем глаза.

– Дэмьен, – позвала Элла. – Что с тобой?

Он вздохнул.

– Я хочу помочь, но ты же со мной не разговариваешь.

– Мне написал Бен. – Это был юридический советник PDN.

Дэмьен повернулся на бок, лицом к ней. Рассеянно погладил Эллу по голове, намотал на палец прядь ее волос.

– Я попросил его команду присмотреться к ценным бумагам наших клиентов.

– И что они обнаружили?

– Один из моих служащих продал наш клиентский лист в CyberSeal.

– Господи! Но это же незаконно. Почему он это сделал?

Скачать книгу

Прошлым летом бесплатное чтение

Кэрри Лонсдейл Прошлым летом

* * *

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Кэрри Лонсдейл
Прошлым летом