За Кавказ бесплатное чтение

Автор выражает благодарность Е. Суланге и Н. Пономаренко за помощь в подготовке книги.

Моей жене Лилии

и дочери Лизе

посвящается

Предисловие автора

В основе книги лежат малоосвещенные в России события, произошедшие на рубеже XVIII – XIX вв. в период вхождения Картли-Кахетинского царства в состав Российской империи. События эти давние, но они удивительным образом становятся особенно значимыми в наше время.

Предвидя возражения по поводу названия первой поэмы цикла, что “Последний из Багратидов” – это исторически неверно, скажу следующее: на Георгии XII царственный род Багратидов действительно прервался, Картли и Кахетия с центром Тифлис (нынешний Тбилиси) были присоединены по манифесту к Российской империи. Сразу оговорюсь, что речь идёт о Восточной Грузии. Была ещё Западная Грузия. В Имеретии с центром в Кутаиси ещё некоторое время правил царь из династии Багратионов, Соломон II, о котором речь пойдёт в поэме “Мегрельский капкан”. Отмечу также, что некоторые представители рода Багратионов и Багратионов-Мухранских смогли сделать успешную карьеру в Российской империи. В частности, Пётр Иванович Багратион тоже был представителем этого рода. Есть и те, кто жив по сей день, но по своему наследственному или иному положению не могут даже близко претендовать на ту роль, которую играли в своей стране последние грузинские цари.

Сейчас достаточно примеров преднамеренно ложных и предвзятых истолкований отдельных эпизодов так называемой “аннексии” Грузии. Данный период трактуется однозначно как акт агрессии, при этом не учитывается весь трагизм и бессилие тогдашнего положения Грузии, раздроблённой на слабые, малонаселённые и бедные государственные образования: Картли-Кахетию, Имеретию, Мингрелию, Гурию и Сванетию. Тема эта бесконечно муссируется в ближневосточных средствах массовой информации первыми лицами грузинских политиков, ведущими журналистами-международниками, известными артистами и популярными деятелями, удерживается в сознании граждан Грузии, и особенно молодёжи, представление о якобы “русской угрозе”, как доминирующей и исторически предопределённой.

Проблема эта в России давно осознана, а реакция на недружественные действия со стороны наших средств массовой информации скорее болезненная. Грузинский народ слишком долгое время воспринимался как братский по отношению к русскому народу. Чтобы иметь объективное представление о том, на чьей стороне правда, нужно хорошо разбираться в истории взаимоотношений русских и грузин. Наша с вами неосведомлённость и невнимание к этим событиям делает нас бессильными преодолеть проблему непонимания и возрастающей взаимонеприязни между русским и грузинским народами.

Присоединение территорий Восточно-грузинского царства Картли и Кахетии с центром Тифлис (так тогда называлась нынешняя столица Грузии Тбилиси) к Российской империи происходило тяжело и долго. Подавляющему большинству наших школьников, как и их родителям, и даже учителям название этого царства мало что скажет. Едва ли они смогут вспомнить, когда оно было образовано, кто были его цари, что с ним стало. Показательны в этом смысле строки одного из произведения М.Ю. Лермонтова: “О славе прошлой – и о том, как, удручён своим венцом, такой-то царь, в такой-то год, вручал России свой народ…”

Показательно в том смысле, что непонятно: кто был тот царь, какой народ, в каком году, почему царь был так удручён своей короной?.. Масса вопросов! А ведь это фактически единственное упоминание в нашей отечественной литературе о событиях того времени. По крайней мере, это касается поэтических текстов…

К XVI в. Грузия распалась на несколько мелких, враждующих между собой государств: Картли, Кахетию, Имеретию, Мингрелию, Гурию и Сванетию, которые также находились в состоянии постоянной войны с двумя могущественными мусульманскими государствами в регионе – Турцией и Персией (ныне Ираном). Междоусобицы грузинских феодалов поощрялись как турками, так и персами, а больше всего страдали от них простые крестьяне, положение которых усугублялось частыми набегами хищнических племенных союзов лезгин и алан, живших исключительно грабежом и пленопродавством, отчего население грузинских царств неуклонно сокращалось. Обнищание, полная безграмотность, атмосфера постоянного страха за жизни своих близких делали положение народа близким к отчаянному, а общественный строй того времени можно было охарактеризовать как переходный от рабовладельческого к феодальному. Безграмотным оставался не только народ. Грузинские князья отличались от своих батраков только богатством одежды и оружия, но не культурой и образованностью. Грузинская знать развлекала себя постоянными пирами, охотой и вооружёнными стычками с соседями, живя почти безвылазно в своих “медвежьих углах” – родовых дворцах, окружённых башнями и неприступными стенами. Как следствие, Грузия периода XVI – XVIII вв. представляла собой жалкое зрелище, а её цари должны были либо искать покровительства у дальних соседей, либо безропотно соглашаться на вассальскую покорность Персии или Турции.

Дипломатические связи между Москвой и Кахетией начались еще в 1558 г. Известно, в частности, посольство грузинского царя Таймураза ко двору московского царя Ивана Грозного. В 1589 г. царь Фёдор I Иоаннович предложил царству свою защиту. Однако Россия в то время не могла на равных соперничать с Ираном и Турцией на Кавказе. Реальный интерес России к Закавказью появился только в начале XVIII в. В 1722 г. во время персидского похода Пётр I заключил союз с царём Картли Вахтангом VI, но две армии так и не смогли соединиться, и царь Вахтанг вынужден был бежать в Россию.

Преемник Вахтанга, царь Картли и Кахетии Ираклий II (1762 – 1798), обратился к России за защитой от Турции и Ирана. Екатерина II, воевавшая с Турцией, с одной стороны, была заинтересована в союзнике, с другой, не могла послать в Грузию значительные воинские силы. В 1769 – 1772 гг. незначительный русский отряд под командованием генерала Тотлебена воевал против Турции на стороне Грузии.

В 1783 г. Ираклий II (тот самый “удручённый венцом”) подписал с Россией Георгиевский трактат, устанавливающий российский протекторат над царством Картли-Кахети в обмен на военную защиту России. Этот договор явился первым серьёзным документом такого уровня, подписанным правителями Грузии и России, но до полного освобождения Грузии от персов и турок и объединения её в единое государство было ещё очень далеко. Договор этот и последовавшие за ним события являются наиболее неудобной темой для обсуждения современными грузинскими политиками-русофобами, предпочитающими говорить о так называемой “аннексии” Грузии.

Теперь попробуем представить, что бы было, если бы Россия никак не отреагировала на настойчивые просьбы грузинских царей о помощи их народам.

Обращения эти, как уже было указано выше, носили вынужденный характер. Православные народы Грузии задыхались от гнёта окружавших их со всех сторон соседних мусульманских стран. Взглянув на карту Кавказа того времени, мы увидим множество разрозненных государств, поделённых на зоны влияния Турции и Персии. На территории современной Грузии, Армении и Азербайджана находилось более двадцати мелких, слабых и неустойчивых государственных образований. Многие грузины, беспокоясь за свои семьи, принимали магометанство, но и эта мера не всегда спасала их от разорения, неволи и гибели.

Турция, Персия, а также свободолюбивые, но хищные и жестокие горские народы считали грузин неверными, специально созданными Аллахом как потенциальные рабы для правоверных. Правители этих государств и территориальных образований не стремились сделать из Грузии единое, сильное и процветающее государство, но, напротив, всячески поддерживали межнациональную ненависть, поощряли внутренние конфликты, грабили и разоряли тех, кто, по их мнению, представлял для них хоть малейшую угрозу. Карательные операции и насильственный увод жителей на вечное поселение в малонаселённых и малодоступных районах Персидского ханства и Османской империи в течение пяти столетий были обычным явлением того времени. До сих пор на севере и северо-востоке Ирана встречаются селения, где говорят на картвельском диалекте, имеющие культуру, отличную от коренного иранского народа.

В итоге раздробленные грузинские государства резко отставали в развитии не только от ведущих европейских стран, но даже от ближайших азиатских. Известно, что в своё время в Испании, после её покорения арабами, стала бурно развиваться математика (вспомните, что цифры десятичной системы, которыми мы все пользуемся: 1, 2, 3… – называются арабскими). Именно через арабов в Европе появились первые кофейни, вошли в моду шахматы, лекари стали использовать скальпели, щипцы, ножницы, пилы, медицинские капсулы и анестетики. Но что дали Турция и Персия их соседям- грузинам? На территории Грузии процветала работорговля, не было ни театров, ни библиотек, ни больниц, ни музеев. В Тифлисе только при Ираклии II появилась первая типография. А ведь ту эпоху в Европе называют эпохой просвещения! Какие люди в ней жили! Вспомните Вольтера, Руссо, Дидро, Декарта, Ньютона, Ломоносова и многих других выдающихся философов, композиторов, писателей, художников, изобретателей. Произведения этих и многих других просветителей и подвижников в самой Грузии известны не были и поэтому никак не влияли на культурное развитие грузинских народов. Шедевры, созданные грузинами в период расцвета Древнего Грузинского царства: памятники раннего зодчества, художественные творения (вспомните Шота Руставели и его поэму “Витязь в тигровой шкуре”) лишь чудом уцелели. Творения эти создавались во времена царствования Тамар и Давида-строителя. Развитие и могущество Древнегрузинского государства способствовало и создавало предпосылки для появления таких творений. А что мы знаем о более поздних шедеврах, созданных в период межнациональной раздробленности Грузии? Их не было? Утрачены или бедственное положение народа не позволяло даже думать о создании культурных ценностей, которые всё равно либо были бы вывезены, либо уничтожены?

Грузинские цари не могли не осознавать своего бессилия в противостоянии могущественным соседям – османам и персам. Их стремление любой ценой вырвать свои народы из когтей этих хищников были следствием их личного героизма и любви к своей родине. Связывая свои помыслы с Россией, они вполне ясно себе представляли, чем рискуют сами. В случае успеха они получали подданство и покровительство российского монарха, в случае неудачи – позор, бегство, а то и неволю или мученическую смерть в темницах Стамбула или Исфахана. Тем более вызывает уважение действие последних грузинских царей из династии Багратидов: Ираклия II и Георгия XII.

Но что же русское правительство? Почему оно так долго отказывало в помощи нуждающемуся православному грузинскому населению? Со времён взятия турками Константинополя и падения Византийской империи, именно Россия стала оплотом и центром распространения православия во всём мире. Неужели ей была безразлична судьба Грузии?

Как уже было отмечено выше, попытки наладить экономические и политические связи предпринимались ещё со времён Ивана Грозного, но предпосылки к этому появились значительно позже – в Екатерининскую эпоху. Россия боролась за выход к Чёрному морю, через Каспийское море за большую пошлину налаживалась торговля с азиатскими странами, нефть ещё не имела широкого применения, но известия о разведанных рудниках на территории Кавказа периодически поступали. Но все эти соображения меркли в сравнении с перспективой ввязываться в войну с сильными государствами Персией и Турцией, как и поддерживающими их Францией и Англией. Военные расходы в этом случае в десятки раз перекрывали бы все возможные экономические дивиденды. К тому же, Россия в тот период была втянута в затяжные войны в Европе, частью которой она в то время уже была. Новые значительные войны на Кавказе, не выгодные ни с политической, ни с экономической стороны, были ей категорически противопоказаны. Нельзя не учитывать и географическое положение Грузии, отделённой от России Кавказским хребтом. Сейчас прямой путь в Грузию проходит через Северную Осетию. Это так называемая Военно-грузинская дорога – сложный путь через Дарьяльское ущелье, Крестовый перевал, протяжённые туннели и мосты через горные потоки от Владикавказа к Тбилиси. Длина её 208 км. Но в то время дорога ещё не была построена, и переход через Главный Кавказский хребет, по известным только местным пастухам козьим тропам, переход то по пояс в снегу, то по наспех возведённым мостам и с провиантом и артиллерией, был настоящим подвигом.

Несмотря на это, посильная помощь Грузии всё же оказывалась. После похода на Тифлис армии персидского шаха Ага-Мухаммеда стало очевидно, что следующий такой удар грузинам не пережить и они либо будут полностью истреблены и уведены в рабство, либо вынуждены будут отказаться от своей культуры, принять магометанство и смириться с положением дальней провинции в составе Персии. Не лучшая участь ждала и Западную Грузию. Имеретия с центром в Кутаиси и Гурия давно были под контролем Турции, у которой просто не было времени и желания заниматься бедным, отсталым и разобщённым населением этих территорий. Морские порты в Батуми, Поти, Анаклии и Сухуми надёжно контролировались поставленными Турцией чиновниками. С их ведома на заходящие в эти порты турецкие галеры грузился живой товар из мегрел, картвел, армян, татар и имеретинцев, который затем доставлялся на рынки Туниса, Алжира и Каира. Крепких мужчин отправляли на галеры, а привлекательных женщин и малолетних детей отдавали в гаремы или в услужение богатым хозяевам. На протяжении пяти веков рабство было тяжелым, унизительным и отвратительным явлением для всего населения Грузии. Но рынок рабов приносил колоссальную прибыль, и отказываться от позорного ремесла добровольно не хотел никто. Ситуация изменилась только с приходом русских войск. Согласно заключённому перед самой войной с Наполеоном мирному договору, Турция признавала права России на территории Западной Грузии. Права России на Восточную Грузию годом позже признала Персия.

Можно с уверенностью говорить, что если бы население Грузии не оказалось под крылом России как одной из сильнейших на то время и влиятельных европейских стран, такое позорное явление, как работорговля, продолжалось бы ещё минимум столетие (специально для скептиков: рабство в такой, например, стране, как Мавритания, было официально отменено только в 2007 году, а фактически оно и сейчас есть). Для арабских стран Грузия стала бы тем же, чем являлись страны Африки для американских, английских и французских колонистов. Сейчас это предположение кажется диким и нелепым: во всём мире известна грузинская кухня, грузинские курорты, а многие монастыри, древние соборы и даже застольное грузинское пение считаются объектами культурного достояния и находятся под эгидой ЮНЕСКО. Но в начале XIX века именно трагическое развитие событий было более чем вероятно. И в том, что этого не произошло, как бы ни противились русофобски настроенные политики и различные общественные деятели, есть весомая заслуга России, спасшая грузинские народы от окончательного порабощения, собравшая их под своё крыло и бережно сохранившая культурное и историческое наследие Грузии.

Последний из Багратидов

Поэма на основе подлинных исторических событий конца XVIII в.

Действующие лица

Ираклий II Багратиони – царь Картли-Кахетинского царства.

Дареджан – его жена.

Георгий Багратиони – его сын от первого брака.

Мариам – жена Георгия.

Юлон, Вахтанг, Мириан, Александр, Фарнаваз и Анастасия – сыновья и дочь Ираклия II от его второго брака с Дареджан.

Давид и Иоанн – сыновья Георгия.

Герсеван Чавчавадзе – грузинский дворянин, политик и дипломат.

Соломон Леонидзе – советник Ираклия II.

Георгий Нодарисшвили – казначей Ираклия II.

Отар Амилахвари – горийский моурав, командующий Верхнего Картли.

Иван Багратион-Мухранский – командующий ополчения и великий магистр царского двора.

Мочабелов – начальник над шутами и музыкантами.

Архиепископ Харчашнийский – священник при дворе царевича Георгия.

Архимандрит Евфимий – царский духовник.

Сулхан Туманов – секретарь Ираклия II.

Мирза-Георгий (Григол) – мдиван Ираклия, армянин по происхождению.

Соломон II – имеретинский царь.

Князь Церетели – имеретинский князь.

Екатерина II – императрица Российской империи.

Павел I – император Российской империи, её сын.

Генерал-аншеф Гудович – начальник Кавказской линии, офицер Российской империи.

Пётр Коваленский – статский советник, министр при дворе грузинского царя.

Генерал-майоры Лазарев и Гуляков – офицеры Российской империи.

Пётр Котляревский – подпоручик, воспитанник генерал-майора Лазарева.

Ага-Мухаммед хан – персидский шах.

Али-Кули хан – его брат.

Садых-хан шагахский – начальник персидской кавалерии.

Хаджи Ибрагим – первый министр Ага-Мухаммед хана.

Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл – персидский посол.

Сафар-али и Аббас-бек – нукеры Ага-Мухаммед хана.

Никола ди Рутильяно – итальянский капуцин-миссионер.

Межлум Мелик-Исраелян – карабахский мелик.

Вакаф – знаменитый кабардинский поэт.

Туркменбаши – начальник туркменской кавалерии.

Джавад хан – правитель Гянджи.

Омар-хан Аварский – правитель Аварского ханства.

Путник-армянин, грузинский крестьянин, начальник имеретин, персидский хан, житель Тифлиса, ополченец с чунгуром, ополченец с косой, придворные, офицеры, солдаты, ополченцы, стражники, беженцы, узники, священнослужители, картвелы, имеретинцы, аварцы, лезгины, агалары, дети и слуги.

Действие происходит на территории Восточной Грузии, России и Персии на рубеже XVIII в. – начала XIX в.

Теперь один старик седой,

Развалин страж полуживой,

Людьми и смертию забыт,

Сметает пыль с могильных плит,

Которых надпись говорит

О славе прошлой – и о том,

Как, удручён своим венцом,

Такой-то царь, в такой-то год,

Вручал России свой народ.

Михаил Лермонтов

Вступление

Могуч и славен царь Ираклий!1 –

Заморским принцам и пашам,

Князьям, царевичам, послам –

При нём быть всякому пристойно:

Не смеют льстить, но льстят невольно.

У очага беднейшей сакли

И при дворе “царя царей”,

Как в окружении друзей,

В его заздравье тост первейший

И слёзы радости чистейшей.

Как не воздать царю-герою!

В года минувшие раздора,

Уныний, бедствий и позора

Явился он, как солнца луч,

Пронзивший небо из-за туч.

Крепил бойцов от боя к бою,

Без тени страха на челе

Вселял в них мужество в борьбе,

И как всесильный ураган

Врывалась смерть во вражий стан.

Был молод царь…

В былые лета,

На службе шаха полумира,

Любимец грозного Надира2,

В пределы Индии самой

Водил войска его войной,

Блистал умом пред высшим светом,

Но чаще, чаще на пирах

Об им оставленных местах

Ираклий с грустью вспоминал

И горечь в сердце призывал.

И рек в нём голос неумолчный:

Собрать приверженцев в кулак,

Святыни, чтимые в веках,

На поругание не дать;

Из рук не выбить, не предать

Христианства светоч неисточный,

И средь разора городов,

В тисках бесчисленных врагов,

Преданья предков не изжить,

Язык и быт их сохранить.

Настал черёд и битвам оным:

Не раз с отрядом смельчаков,

Гоняя полчища врагов,

Молве умолкнуть не давал –

Гордился им и стар, и мал.

Бежали прочь меж горных склонов

Враги его – его народа,

И долгожданная свобода

Вошла, стирая след оков,

Под сень грузинских городов…

Средь грозных туч, в пылу борьбы

Сменялись войны, время мчалось,

Неслышно старость подобралась:

Незорки сделались глаза,

Посеребрёны волоса,

Тревогой помыслы полны,

Болят суставы, долги хвори,

Подспудно хочется покоя,

Надёжен панцирь и кинжал,

Но тяжек, тяжек их металл.

Взросло младое поколенье,

Мужами сделались сыны,

У многих внуки рождены3.

Царю царевичи под стать,

Отцовский долг – их испытать:

Кругом враждебные движенья,

Грузинским царствиям, дотоле

И без того хлебнувшим горя,

Не обособиться от них –

Врагов немало, и каких!

То турки войско соберут,

Грозя ему – “царю неверных”,

То горцы с жадностью безмерной

Деревни грабят, топчут всходы,

Крестьянам, свыкшимся с невзгодой,

Трудом подняться не дают…

В Иране тоже неспокойно:

То династические войны,

То феодальная грызня,

Но стихнет спор – придёт война…

Лишь им скреплённый договор4

С далёкой северной страной

Вселял надежду на покой.

Пусть долги тропы за хребты,

И за Кавказ, и до Кубы5,

Суров характер здешних гор,

Могучи горные потоки,

Морозы долги и жестоки,

То сход лавин, то камнепад…

Но к ним дойдут и защитят!..

Ссылки по тексту

¹ Царь Ираклий II Теймуразович Багратиони (1720 – 1798 гг.) – выдающийся государственный деятель и державный полководец Грузии из династии Багратионов, с 1744 г. – царь Кахетии, с присоединением Картли в 1762 г. – Картли-Кахетинского царства (Восточная Грузия). В 1783 г. под внешней угрозой войны со стороны соседних государств заключил Георгиевский трактат о покровительстве Российской империи над Восточной Грузией. Багратионы (Багратиони) – древняя царская династия в Грузии. Современные исследователи считают династию Багратионов младшей ветвью древней армянской династии Багратидов, известной, по крайней мере, с I века до н. э.

² Надир-шах Афшар († 1747 г.) – шах Ирана в 1736 – 1747 гг., основатель династии Афшаридов, полководец. Завоевательные войны Надир-шаха привели к созданию обширной империи, в которую, кроме Ирана и Азербайджана, были включены (в качестве провинций или вассальных территорий) Армения, Грузия, часть Дагестана, Афганистан, Белуджистан, Хивинское и Бухарское ханства. В 1737 – 1738 гг. Надир-шах начал поход в Северную Индию и в 1739 г. захватил Дели.

³Ираклий II был отцом шестнадцати сыновей и двенадцати дочерей. Из них многие умерли в молодом возрасте. В описанный период от прежней его жены Анны Абашидзе в живых оставался только его сын Георгий. Остальные были рождены в браке с Дареджан Дадиани.

⁴Имеется в виду Георгиевский трактат, заключённый в 1783 г. в Георгиевске, подписанный под влиянием внешней угрозы войны со стороны соседних государств.

⁵Куба – столица Кубинского ханства (1680 – 1810 гг.) – феодального государства, располагавшегося на северо-востоке Азербайджана и юге Дагестана. В 1765 г. в его состав было включено Дербентское ханство. На западе граничило с Шекинским ханством и дагестанскими феодальными образованиями, на юге с Бакинским и Шемахинским ханствами.

Действие первое. На распутье

Сцена 1

Поле под стенами Эривани. Шум битвы. Барабаны и знамёна.

Входят Ираклий II со свитой, царевич Юлон 6 и моурав 7 Отар Амилахвари 8

Ираклий II

Как он летит!

Как царственный орёл,

Свергаясь вниз на безмятежный дол,

Сомкнувши крылья, когти распустив –

Кто б мог сдержать могучий сей порыв?!

Доспехи пехотинцев не спасут.

Рассеяны враги…

Они бегут.

Как радуют расчёт его и пыл!

Отар Амилахвари

Победу нам царевич подарил.

Ираклий II

Ко мне его!

Призреть хочу, тотчас.

Юлон

Парламентёр им надобен от нас.

Ираклий II

Поедешь сам.

Как знаешь, говори!

Платить мне дань обязаны они.

Царевич Юлон кланяется и уходит. Входит царевич Георгий

Ираклий II

Мой храбрый сын, дай мне тебя обнять!

Разбита неприятельская рать.

(обращаясь ко всем)

И кто же наше воинство приял,

Своим примером в бой его послал?!

(к сыну)

Всё ты, мой сын.

Аж стиснуло в боку:

Хвала тебе – отрада старику!

Георгий

Сколь бледны вы, отец, помилуй Бог!

Здоровы ли?

Ираклий II

Здоров ли я, сынок?!

Что в старости нам надобно желать?

Не славно ли от счастья помирать?!

Всё хорошо, не бойся за меня!

Но вижу я: ты еле слез с коня…

Георгий

Пока огонь в крови не поостыл,

Про свой недуг я было позабыл.

Но бой давно затих, и в свой черёд

Болезнь моя, асцит9, меня гнетёт.

Ираклий II

Присядь скорей!

Георгий

(сопровождающим)

Пленённых накормить!

(отцу)

Как думаешь ты с ними поступить?

Ираклий II

Что думать тут?!

Когда б я только мог

Их защитить от нехристей-врагов10 –

Как подданных желал бы их объять…

Да не к добру нам персам заступать11.

Пусть дань они и дальше платят мне.

А ты так смел, и счастлив я вдвойне.

Прошу я также честь мне оказать:

Награду самому себе назвать.

Георгий

Награды мне не надобно, отец.

Входит царевич Вахтанг 12

Вахтанг

С посланьем срочным прибыл к нам гонец.

Ираклий II

Позвать скорей!

(Георгию)

Прошу меня простить!

Входит гонец Герсеван Чавчавадзе 13

Герсеван Чавчавадзе

Мой государь, имею сообщить:

В стране мятеж – тавады14 втихаря

Призвать решились нового царя.

Ираклий II

Скачи назад.

Тавадам передай:

С победой скорой едет государь;

Коль сами мне зачинщиков сдадут –

Не слишком лют над ними будет суд.

Герсеван Чавчавадзе кланяется и уходит

Георгий

Как думаешь тавадов наказать?

Ираклий II

Суду честному должно их предать.

А их вину, коль здраво рассудить,

Одной лишь кровью можно искупить!

Георгий

Я так решил: что мне себе желать?

С рождения привык я получать

Всё то, что только можно заиметь,

Чем смертному положено владеть.

Крестьяне наши наги и бедны,

Доходы их ничтожны для казны,

Но те из них, кто гнев твой навлечёт,

В несчастиях беднейших превзойдёт.

Зачинщиков, прошу я, изгони,

Доходы, замки, земли отбери,

В темницу кинь.

Одуматься им дай,

А жизни их, прошу, не забирай!

Ираклий II

(грозно)

Не думал я, что царственный мой сын,

Отрада дней, герой и паладин,

Поставленный Творцом – повелевать,

Себя решит к злодеям приравнять.

Ни слова больше!..

Мне ты изменил,

Мне в спину нож предательски вонзил.

Иль ты глупец, иль с ними заодно –

Пусть затевают бунты, всё равно!

Ничтожный вор, сующий в свой карман

Чужие деньги, нищий хитрован

Бывают биты до смерти толпой

За то лишь, что в обители земной

Иметь желают собственный мотив,

Своей неправдой правду заменив.

Убийц презренных, коль разоблачат,

На площади безжалостно казнят

За то, что по греховности своей

Поднять оружье смели на людей.

Что говорить о тех, кто, нас предав,

Забывши Бога, честь свою поправ,

В измене трону видя свой расчёт,

К несчастию приводят свой народ!

Таких из века в век топили, жгли,

Сажали на кол, рвали на куски,

С детьми, бывало – пресекая род…

Их отпустить?!

Какой ты патриот?..

Вон с глаз моих!

Коль сын ты мне б не был,

То каземат бы с ними разделил.

Щедрот моих не надобно тебе –

Что ж, хорошо.

В душевной простоте

Слова твои, сорвавшиеся с губ,

Я отряхну, как листья старый дуб.

Тебя, мой сын, покуда мной любим,

Я награжу прощением своим.

Ираклий II уходит. За ним его свита. Постояв, уходит и Георгий

Сцена 2

Покои царского дворца в Тифлисе15.

Входят Ираклий II со своей супругой Дареджан 16

Дареджан

(ласкаясь к мужу)

Мой господин, Юлон уже не молод:

Терпел в походах бедствия и холод,

Глава семейства, любящий отец –

Тебе всем сердцем предан, наконец.

Ираклий II

Так что ты хочешь?

Мне ль он не дороже?!

Как может не любить, пресветлый Боже,

Своё дитя отец его родной!

Его люблю я также всей душой.

Домен17 его обширен и не беден…

Дареджан

Всего лишь треть18.

Ираклий II

Георгиевы19 дети –

То ж кровь моя.

Как с юношами быть?

Кого из них я должен обделить?!

Дареджан

Сколь много их!

Наш край не так велик!

Ничтожнейший турецкий пашалык20

Далёко превосходит наше царство

Числом людей, простором и богатством.

Ираклий II

Не так просторна родина – я знаю,

Но коль любовь сынов её питает,

Покуда в жилах кровь у них бежит –

Никто их не согнёт, не устрашит.

Дареджан

Но кто сплотит людей?

Георгий болен;

Пусть род его завиден и огромен,

Но старшему чуть больше двадцати,

Давид21 не в силах ноши той нести.

Совсем иное дело наши дети,

Мужей таких не сыщется на свете,

Царёвы ум и стать приятны глазу

Вахтанга, Александра22, Фарнаваза23.

А как тебе Юлон и Мириан?24

Не слишком ли Господь предобр к нам –

К оружью страсть, умения, чутьё,

Всё отраженье явное – твоё.

Ираклий II

Мой верный друг, к чему о том тужить?

Георгий жив, и что тут говорить.

Дареджан

Дай Бог ему прожить лет сто и боле,

Но разве жизнь и смерть не в Божьей воле?..

Ираклий II

Хвала Творцу!

На свете всё возможно…

Дареджан

Наследнику отдать всю землю должно,

А младшим сыновьям, коль так судить,

Земли не хватит колышка забить.

Юлон и тот, к презрению иных,

Окажется, колено преклонив,

По милости бездушного отца

В придворных у безусого юнца.

(вытирая платком слёзы)

Прошу тебя: подумай хорошо,

Коль солнце над главой семьи зашло –

Кормильца предстоит им потерять –

Старейшему в семействе управлять.

Обычай этот чтят у нас в веках

Не от причуд в безумных головах.

Здесь, средь пучины горестей и бед,

Самой природы слышится совет.

Когда в пожаре мечется табун,

К спасенью путь отыщет тот скакун,

Который сможет страх свой обуздать,

Подать пример и слабых удержать.

Ираклий II

(обнимая жену за плечи)

Мой вешний цвет, лилейный мой бутон,

Твои тревоги будто страшный сон.

Не дай Господь мне сына пережить!

Но кто судьбу сумеет изменить?!

Дареджан

(опускается на пол, обнимая колени Ираклия)

Прости, властитель, речи без прикрас!

Когда бы смерть касалась только нас,

Супругу не посмела б я сказать,

О чём иные предпочтут смолчать.

Но ты – мой царь, божественной рукой

Поставлен над народом и страной…

Ираклий II

(поднимая её)

За то ль, голубка, мне тебя винить,

Что так о главном можешь говорить?!

Восьмой десяток муж твой разменял.

Но разве я столь немощен и вял?!

Случится может так, что наш Юлон

По старшинству наследует мой трон.

Дареджан

Коль так, спокойной быть мне надлежит,

Но, господин мой, время не стоит –

Сегодня крепок, весел и горяч,

А завтра, может…

Ираклий II

(вытирая ей рукой слёзы)

И опять ты в плач!

Но ты права: спокойствие в стране,

Бесспорно, ценно; к старости – вдвойне.

Мне завещанье стоит написать –

Велю я тотчас писаря позвать.

Составлю так, как сказано тобой:

Когда сойду к отцам я в мир иной,

Отдав поклон земному естеству –

Царям избранным быть по старшинству:

От мужа к мужу в царственном дому,

Покорно вняв завету моему.

Пускай о том прознают сыновья…

Теперь прошу: оставь пока меня.

Дареджан низко кланяется и быстро выходит. Ираклий один

Ираклий II

(садясь за стол, в сторону)

Что тут сказать?

Она всего лишь мать,

За сыновей готова жизнь отдать.

Мотив понятен, ясны и слова…

Но как с тех слов взболела голова!

В большой семье порядок тем ценней,

Чем выше склонность к распрям сыновей:

Нельзя предать, нельзя перешагнуть –

Коль обделишь, сойдутся грудь на грудь.

Не волки мы, не овцы, не быки –

Зверья повадки людям далеки.

Мой старший сын едва ли будет рад.

Не люб он мне, но кто в том виноват?!

Уходит

Сцена 3

Тифлисский дворец. Личные покои царицы Дареджан. Входят Дареджан и монах-капуцин Никола ди Рутильяно25

Дареджан

Попробуйте, я заплатить согласна!

Отдам дворец из лучших в нашем царстве,

Есть жемчуга, ковры, хрусталь, фарфор.

Никола ди Рутильяно

Прервём пока наш добрый разговор.

Не всё подвластно ядам и кинжалам,

Терпенье б нам совсем не помешало.

Крепка охрана, стены высоки…

Дареджан

Аль люди ваши в деле столь плохи?..

Никола ди Рутильяно

Сыны одра его не покидают:

Уйдёт один – другой его сменяет.

Душа его готова отлететь,

Войти свободно может только смерть.

Ваш сын Георгий телом столь не крепок,

Что, думаю, не станет вам помехой.

Дареджан

Пред Господом готов ли он предстать?

Никола ди Рутильяно

Советую немного подождать…

Сейчас я вспомнил…

В бытность у осман –

Пусть мне простит царица Дареджан

Мой страшный сказ – Господь да ниспошлёт

Вам благость в начинаниях…

Так вот,

Обычай был при царственном дворе:

Как только трон отходит к шахзаде26,

Так он тотчас, как власть перенимал,

От братских уз себя освобождал.

Наследных принцев строили рядком

И к чану подводили.

С топором

Палач пред ними грозный нависал

И ятаганом головы срубал.

Бывало так, что хвост ещё далёк,

А жуткий чан уж полон до краёв.

От горших смут в теченье сотен лет

Покой берёг жестокий ваш сосед.

Дареджан

Душили их – обманчив твой рассказ.

Никола ди Рутильяно

Быть может, не взаправду этот сказ.

По мне одно, как смертный умерщвлён:

Шнурком27 ли, балтой28 – важно, что казнён.

Поныне тоже: в царственной Топкапе29,

Среди самшита30, в бархате и злате,

Томятся те, кому предстанет честь

Взойти на трон… иль тихо умереть.

Иной наследник, бедный на язык,

Как покидал постылый шимширлык,

В кёшке31 оставив лучшие года,

Для света был потерян навсегда.

Звонит колокольчик

Дареджан

О, это сын.

Уйти вам надлежит!

Никола ди Рутильяно

Да, госпожа.

Дареджан

Постой, иезуит!

Никола ди Рутильяно

Я капуцин.

Дареджан

(строго)

Не знаешь ли, монах:

О людях, презираемых в веках,

Детей способных варварски сгубить,

При даме не пристало говорить.

Никола ди Рутильяно

Прошу простить жестокий мой язык.

(выходя, в сторону)

По мне, так ты не лучше их самих…

Входит царевич Юлон

Юлон

Гамарджоба, дэдыко!32

Дареджан

О мой сокол!

В Тифлисе без тебя так одиноко.

Приветствую тебя, мой золотой!

Кровь крови, свет души моей…

Юлон

Постой!

Я знать хочу: так что сказал отец?

Дареджан

О, он согласен, милый.

Юлон

Наконец!

Георгий слаб.

Господь да ниспошлёт,

И государь его переживёт.

А коли нет – с отсрочкой небольшой,

Картвельский33 трон по праву будет мой.

Дареджан

Конечно, твой!

Не может же отец

Всерьёз желать, чтоб царственный венец,

Монарший трон и прадедов кинжал

Преемник обездвиженный приял.

Юлон

А что, коль он преставится до срока –

Как сразу нам расчистится дорога!

Чужой рукой, без лишней суеты,

На благо нам.

Иль не согласна ты?

Иль муж твой догадается?..

Дареджан

Юлон,

Так рисковать и впрямь нам не резон.

При нём должна я регентшею стать.

Юлон

Пойду к отцу – хочу его обнять.

Дареджан

Иди, сынок.

Приветливей с ним будь!

Юлон

Ещё обратный предстоит мне путь:

В удел свой воротиться надлежит.

Пойду я, мать.

(склоняется и целует ей руку)

Дареджан

Господь тебя хранит!

Царевич Юлон выходит

Сцена 4

Соседняя комната. Входит царевич Юлон. Появляется советник Ираклия II

Соломон Леонидзе 34

Юлон

Ты здесь, ты слышал?

Соломон Леонидзе

Я не любопытен.

Молчания и верности обитель

Царевич без труда во мне найдёт,

Коль к таинствам приблизить снизойдёт.

Юлон

Раз речь свою о службе ты завёл,

Ответь сперва, кого б ты предпочёл:

Здорового и сильного царя

Иль только тень от прежнего себя,

Вместилище баранины и вин?

Соломон Леонидзе

Ответ мой очевиден, господин:

Ираклию я верен всей душой,

Но если рок свершится неземной

И смерть придёт на царственный порог –

Не то ему желая, видит Бог –

Почту за честь до гроба вам служить,

Последний плащ и кров свой предложить.

Юлон

Ну, до того, надеюсь, не дойдёт.

Соломон Леонидзе

Что ранит вас – пусть мне перепадёт!..

Юлон

Дела-то есть…

Да справишься ли ты?

Соломон Леонидзе

Всё, что смогу, царевич.

Юлон

Ну, пошли!

К царю потом, как выйду я, зайди,

А что сказать, обсудим по пути.

Уходят

Сцена 5

Тифлисский дворец. Личные покои Ираклия II. Входит царевич Юлон

Юлон

Гамарджоба, мама!35

Ираклий II

О мой родной!

Хотел уже отправить за тобой.

Надолго ли?

Юлон

Проездом я, отец.

Ираклий II

Ещё недавно жёлтенький птенец,

Чуть только к лёту перья укрепит,

С гнездом своим устроиться спешит.

Юлон

Ты прав, отец.

Ираклий II

Но погоди, садись!

Прошу тебя поехать в Кутаис36,

Поскольку ты в приятии большом

И тесном свойстве с тамошним царём37.

Проси его в поход скорей собрать

То воинство, что мог бы нам послать

К защите от вторженья персиян.

Их новый шах38, убийца и тиран,

Уверен я, войной пойдет на нас.

От тех долин, где плещется Аракс,39

И до Куры40 не будет городов,

Где не услышат лязга кандалов.

Юлон

К чему так мрачно?

Аль я не видал,

Как натиск их ты с блеском отражал!

Ираклий II

То были стаи чёрные ворон,

Что, издали услышав сабель звон,

От падали дорожной поспешат

Убраться прочь, и снова прилетят,

Как только стихнет цоканье копыт…

Пред нами враг, что нас не пощадит.

Скорей Арагва41 укротит свой бег

И повернёт обратно на Казбек42,

Чем жалости не знавшие уста

Прольют на нас прощения слова.

Юлон

Тогда, быть может, стоит нам принять

Условья их, а с русскими порвать,

Пока не поздно…

Ираклий II

Поздно, дорогой!

Шах не простит.

К тому же нам с тобой

Не подобает кланяться врагам –

Я царство наше персам не отдам!

Единство духа силы укрепят,

Мы не одни – соседи подсобят…

Юлон

Заждался Леонидзе у дверей.

Ираклий II

Зови его и поезжай скорей!

Царевич Юлон выходит. Входит царский советник Соломон Леонидзе

Ираклий II

А, Соломон, приветствую тебя!

Беседы наши издавна любя,

Готов я хоть всю ночь сидеть с тобой.

Соломон Леонидзе

Я б не посмел нарушить твой покой.

Ираклий II

Но ты встревожен чем-то, говори!

Что за печали новые твои

Столь омрачили светлое чело,

Смутило что, в расстройство привело?

Не кривда ли, не горести ль в семье?

Соломон Леонидзе

Терзания, что причинили мне,

Иного свойства.

Те, что омрачить

Способны лишь меня, я позабыть

Желал бы всякий раз, как только б мог.

Едва завидев царственный чертог,

Не отягчать бы августейший слух

Пустой тщетой ничтожнейших из мук.

Ираклий II

А я, признаться, худо нынче сплю…

Коль это так, я тотчас повелю

Целителя заморского позвать –

Он пустит кровь, и боль готов снимать.

Соломон Леонидзе

Благодарю за честь, о царь царей!

Один из приближённых мне людей

Прознал про сокровенный разговор,

Который – суть презренье и позор

На головы участников его,

И злобный дух для сердца твоего.

Ираклий II

Что ж, говори!

Да не смотри, что стар –

Судьбы любой я вытерплю удар.

Соломон Леонидзе

Мне трудно, государь, но я смогу:

Как гражданин я родину люблю,

Как любит сын стареющую мать,

И правду я обязан рассказать

О новых распрях в царственном дому

Тебе, о царь, тебе лишь одному.

Ираклий II

О распрях тех давно проведал я –

Не утруждай стеснением себя!

Соломон Леонидзе

Про заговор я должен рассказать.

Ираклий II

Что?

Заговор?

Соломон Леонидзе

Да, заговор.

Ираклий II

Опять!

Так кто же он, неведомый злодей:

Сардал43, тавад?

Соломон Леонидзе

Из ваших сыновей.

Тебя он, царь, задумал отравить.

Наследник твой прямой.

Ираклий II

Не может быть!

Твой человек напутал иль соврал.

Соломон Леонидзе

Божился он, что правду мне сказал.

Ираклий II

(сдержанно)

Сейчас, мой друг, идём с тобой к нему.

Соломон Леонидзе

Уверен я: то, право, не к добру.

О сказанном не стоит сообщать,

Но – помнить, приготовиться и ждать.

Сообщников бы нам установить,

А, уличив их, вместе и накрыть.

А то и передумает твой сын…

Ираклий II

Что ж, хорошо, зайду к нему один.

Уходит. За ним выходит и Соломон Леонидзе

Сцена 6

Комната больного царевича Георгия. Входит Ираклий II со свитой. Царевич Иоанн44 при его появлении встаёт с кресла, кланяется и выходит. С ним выходит и царская свита

Ираклий II

Хвала Творцу, ты сам способен сесть!

Как счастлив вновь тебя я лицезреть!

Георгий

Когда б, отец, на ноги мог я встать –

Достойней бы сумел тебя принять!

Ираклий II

Здоровый цвет сыновних глаз и щёк –

Как дар небес, как божий огонёк.

И всё, чем только можно одарить,

И то, чем мог меня ты удивить,

Сказать я должен…

Мой бесценный лал…

Я нынче завещанье написал:

Мои седины требуют спешить –

Сомненья, бунт и козни упредить.

Я зачитаю…

Георгий

Нет, скажи мне так!

Ираклий II

Радея о преемственных правах,

Я рассудил, что ты, мой старший сын,

Картвельский трон наследуешь один…

Коль не дай Бог тебя мне пережить,

То царствовать Юлону надлежит.

Георгий

Помру, быть может, это не беда,

Но коли встать смогу я, – что тогда?

Ираклий II

Тогда, мой сын, как примешь то, не знаю,

По старшинству вам править нарекаю…

Но ты молчишь.

Георгий

Что мог бы я сказать?!

Ты – государь, тебе за нас решать.

Сдаётся мне, однако, в свой черёд,

Едва ль к добру нас это приведёт:

Начнутся распри; голод и чума

Присвоят то, что не возьмёт война.

Дай Бог мне ошибиться, государь!

Ираклий II

Тогда наказ забвению предай

И поступай, как долг тебе велит.

Теперь пойду.

Господь тебя хранит!..

(останавливаясь в дверях)

Да, и ещё…

(в сомнении)

О нет, прошу – прости!..

Ираклий II поднимает руки и выходит. Заглядывает царский советник Соломон Леонидзе

Соломон Леонидзе

Дозволь сказать, царевич!

Георгий

Заходи!

Советнику ближайшему отца,

Наперснику, хранителю венца,

Могу ли я в чём-либо отказать?!

Соломон Леонидзе

(озабоченно)

Тебе, царевич, надо бы узнать,

Как мечется родитель твой родной,

Как горестно с отравленной душой

Ему взирать на твой несчастный вид,

Какие муки совести и стыд

Его влекут и вновь бросают прочь.

Георгий

Но чем же я могу ему помочь?

В моих страданьях нет его вины.

Соломон Леонидзе

Я не о том, царевич.

Георгий

Объясни!

Соломон Леонидзе

О родине печётся государь.

Состарился Ираклий.

Как не жаль,

А выбрать нужно нового царя.

Георгий

Но выбор сделан.

Соломон Леонидзе

Верить в то нельзя:

Не может царь того не понимать,

Что государством должен управлять

Державный муж, внушительный собой,

Но не ослабший духом и больной:

(разводя руки)

В преддверии разора и войны

Недуг монарха – к горестям страны.

Придворные и ближняя родня,

Особенно же мачеха твоя,

Наперебой о том лишь говорят.

Георгий

А что отец?

Соломон Леонидзе

Ему трудней стократ.

Ведь в трескотне охотников на трон

Он, несомненно, чувствует резон:

Средь их намеков, сплетен, болтовни

Есть злая правда.

Бог его храни!

Сегодня, наконец, меня позвав,

Он сообщил, что присланный монах,

Способный, говорят, и колдовать,

Ему согласен помощь оказать.

Из древних книг узнал он тайный шифр

В хитросплетенье символов и цифр

И воссоздал по текстам рецептур

Составы разных зелий и микстур.

В Италии познания его

Приверженцев немало привлекло.

И царь готов услуги те принять.

Георгий

Так что ты предлагаешь мне?

Соломон Леонидзе

Бежать!

Ведь прав твоих не смея ущемить,

Тебя он помышляет ослепить

И в монастырь отправить на покой,

Где мог бы ты в обители земной,

В тиши и благоденствии вкушать

Всё то, что только можно пожелать.

Георгий

(звоня в колокольчик)

Иван, мой сын, иди ко мне скорей!

Иоанн

Ты звал, отец?

Георгий

Охрана у дверей.

Пускай войдут и заберут того,

Кого ты можешь видеть здесь.

Иоанн

Ого!..

Георгий

Сам за отцом немедленно ступай,

Верни назад.

Ему ты передай,

Пусть поспешит!

Иоанн подзывает двух азнаури 45, которые берут под стражу царского советника Соломона Леонидзе

Соломон Леонидзе

Осмелюсь я сказать:

Всё то, что я решился передать,

Есть тайна несомненная для всех.

Приврал слегка, но суетный мой грех –

Лишь толика ничтожная вины.

Мои мечты – о счастии страны!

Георгий

Довольно, князь!

Что сказано тобой,

Услышит пусть родитель мой родной!

Входит Ираклий II. Царевич Георгий делает знак азнаури. Стража кланяется и выходит

Георгий

Прости, отец, что попросил прийти!

Ираклий II

Случилось что, Георгий?

Георгий

(Соломону Леонидзе)

Повтори

Всё то, что пожелал мне рассказать –

Такую правду незачем скрывать…

Что ж ты молчишь, аль в рот вина набрал?..

Ираклий II

Так что же, Соломон, ты нам солгал?

Георгий

Не нам, а мне.

Не смейся, государь!

Ираклий II

Прошу простить за тон, но… продолжай!

Георгий

Советник твой решился сообщить,

Что ты, родитель, вздумал ослепить

И удалить из царствия меня.

Ираклий II

Спаси Господь!

Не сплю как будто я.

(Соломону Леонидзе, грозно)

Ответствуй же по правде, Соломон!

Но ты дрожишь…

Соломон Леонидзе

С тех памятных времён,

Как ты, о царь, к себе меня призвал,

Я честь свою ничем не запятнал.

Ираклий II

То помню я, и оттого странней

Поступок сей.

Так ты хотел, злодей,

Стравить меня и сына моего…

Но в чём же смысл деянья твоего?

Не для того ль ты это возжелал,

Чтоб мой престол преемник отобрал?

Что под крылом своим тебя пригрел…

(Георгию)

Прости, сынок, что я не разглядел

Под грудой слов гнуснейший подлый вздор,

Что нёс мне этот кляузник и вор.

Сказал он мне, что ты меня желал

Сам отравить.

Я слушал и молчал.

Не веря пусть, но дав сказать ему.

Не оборвав – за то себя кляну –

А должен был ничтожного лгуна,

Как только стала суть его видна,

В цепях к тебе с презреньем приволочь,

Не дав себя сомненьям превозмочь.

Стыжусь теперь, что так не поступил.

Соломон Леонидзе

О Боже правый, что я натворил!

Клянусь отцом, достоинством, роднёй,

Что не имел корысти никакой,

Землёй, где я родился и возрос,

Всем, чем гордился с молодых волос,

Что дорого…

О царстве я радел,

В лучах отрады зреть его хотел.

Пусть виноват, но с праведной душой,

О царь царей, стою перед тобой.

Ираклий II

О благости радея каждый час,

Ты посадить решился среди нас

Плевелы подозренья и вражды –

(грозно)

И грязи той поверить мы должны?!

Кто, Соломон, тебя к нам подослал,

В твоей тени сокрыться пожелал,

Кто влил в уста разверстые твои

Собачий лай с шипением змеи?

Вельможа он, из царственной семьи?

Соломон Леонидзе

Страшусь сказать.

Георгий

Довольно, знаем мы.

Меня, отец, он думал очернить,

И на тебя напраслину излить –

За всё, чем он обязан был тебе:

За положенье в княжеской среде,

За имя, что ему ты подарил;

Землёй, людьми, богатством наделил…

Так кто же ныне смог бы указать,

Кого он не способен оболгать?!

Соломон Леонидзе

Я, только я – своих виновник бед,

За свой обман лишь мне держать ответ.

Ираклий II

Виновен – да, так будешь ты казнён!

Георгий

Не той судьбы заслуживает он.

Ираклий II

(раздражённо)

Тогда какой?

Скажи как есть теперь!

Георгий

На площади вели собрать людей

И им представь злодея в кандалах –

Не нам, а им пусть кается в грехах

И на коленях молит их простить.

Вели, отец, им также объявить,

Что весь доход с имения его,

И что он нажил в царствие твоё,

Повелеваешь передать в казну,

Немедленно…

Ему же самому

Со всем смиреньем меру ту принять,

Трудом великим, делом доказать

Раскаянье своё не на словах.

Ираклий II

Клянусь, ты прав, и пусть да будет так!..

Царь Ираклий II выходит. Входят азнаури и тут же выводят плачущего советника царя Соломона Леонидзе. Входит жена Георгия XII Мариам 46

Мариам

Куда это советника вели,

Проворовался, может быть?

Георгий

Мари,

Ничтожный плут не стоит слов о нём:

Рассорить нас стремился он с отцом.

Мариам

Его казнят?

Георгий

Судья ему – народ.

С имений, впрочем, весь его доход

Решением царя пойдёт в казну.

Мариам

Какая же в том польза, не пойму?!

Отдал бы нам, раз на тебя извет.

От бедных жён не нужен вам совет:

Глупее нас считаете себя…

Георгий

Не нам судить решения царя.

Мариам рассерженно встаёт и выходит

Сцена 7

У главных ворот Тифлиса. Под защиту города со своим скарбом стремятся толпы народа. Топот тысяч ног людей и вьючных животных. Входит Ираклий II со свитой

Ираклий II

Кто эти люди, что их привело?

Узнать немедля!..

Солнце не зашло,

А так темно от пыли из-под ног.

Их тысячи идут, помилуй Бог!

Что за напасти этому виной?

Подходит тавади Герсеван Чавчавадзе

Герсеван Чавчавадзе

Персидский шах идёт на нас войной.

В Тебризе47 сводит армию в кулак –

Нахичевань в смятенье, Карабах,

Из Эривани люди к нам бегут:

Армяне, курды, греки – все округ,

Крещёные, поклонники огня48,

Магометан довольно видел я;

Со стариками, с семьями, с детьми,

С припасами, что только взять смогли –

Со всем, что есть.

Ираклий II

Голодных накормить,

Больных и слабых должно разместить!

Подходит Сахлтухуцес 49 Георгий Нодарисшвили

Георгий Нодарисшвили

Осмелюсь возразить я: как не жаль,

Казна пуста, великий государь.

Ираклий II

Пуста казна – дивлюсь таким словам:

Повсюду дешевизна – знаешь сам.

Налоги взяты.

Квервиев50 – с вином,

Хоть руки мой.

Обилие кругом.

Куда ни глянь – откормлены стада;

Довольна жизнью даже беднота.

Ты говоришь, что денег не достать?!

О чём же ты осмелишься сказать

Во времена упадка и нужды?..

За скудность средств ответишь лично ты.

Георгий Нодарисшвили

Да, государь.

(с поклоном отходит)

Ираклий II

Батони51 Герсеван,

Тебе, мой друг, я порученье дам.

Герсеван Чавчавадзе

Любой готов я выполнить приказ.

Почту за честь.

Ираклий II

Поедешь за Кавказ!

На линию52 отправиться прошу –

Гудовичу53 я лично отпишу

Прислать войска, коль нам хотят помочь.

Герсеван Чавчавадзе

Поехать должно тотчас?

Ираклий II

Скоро ночь.

Готовься завтра, с раннего утра.

Коль хищный зверь на мирные стада

Лишь только соберётся нападать –

Стервятники уж смотрят, что урвать.

Не все от персов в ужасе бегут –

Аварцы и лезгины54 только ждут,

Что наши царства, сожжены войной,

Под вражеской окажутся пятой.

Тогда и им от шахского стола

Достанется пожива и еда.

Кто даст отпор враждебным племенам?

Лишь русские в борьбе помогут нам.

Уходят. Затемнение

Сцена 8

Зал царского дворца в Тифлисе.

Входит Ираклий II с придворными. Навстречу ему царица Дареджан со свитой

Дареджан

(Ираклию)

Ты знаешь всё ли?

Ираклий II

К сожаленью, да.

Дареджан

Тифлис они обложат, что тогда?

Ираклий II

Тогда, жена, коль будем мы крепки,

Ни с чем от нас воротятся враги.

Уже гонцы, разосланные мной,

Сзывают к нам сторонников на бой…

Дареджан

За дверью дожидается посол.

Из Персии…

Ираклий II

(мдивану55 Мирзе-Георгию)

Зови его, Григол!56

Выходит мдиван Ираклия II армянин Мирза-Георгий (Григол). Входит персидский посол Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл

Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл

Великий царь, приветствую тебя!

Мой государь, насилье не любя,

Взывает к разуменью твоему –

Ты знаешь, царь, что надобно ему…

Как подданных давнишних, вас готов

Призвать к себе…

Закон его суров,

Но милостив к блуждающим впотьмах.

Коль ты, Эракле, сам себе не враг,

То норов свой сумеешь укротить:

О прежнем бунте должно позабыть

И договор57, противный нам, порвать.

Послушна хану собранная рать

Из многих тысяч преданных людей –

Её приход к погибели твоей.

Опомнись, царь!

Напомню я тебе,

Как предок твой противился судьбе.

Забыл он в гневе праведную речь,

Не в силах был корону уберечь

И, преданный своими же детьми,

Вернуться звал отринутые дни.

Ираклий II

То верно, мой прапрадед?58

Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл

Да, о царь!

Не думай, что случившееся встарь

Не может повториться при тебе.

Царю тогда явилось на земле

Знамение.

Закрою я глаза

И вижу: мглой покрытые леса

По склонам гор, дорогу меж холмов

И кавалькаду царственных особ

С придворными, напевы зурначи59

В тени ветвей хурмы и алычи,

Гулянье азарпеши60 по рукам…

Как вдруг толчки подземные.

И сам

Летит на землю царь с лихим конём,

И седоки с ним ближние.

При нём

Древнейший храм, что пять веков стоял,

Затрясся, покосился и упал.

Из очевидцев был один монах,

Привёл его в долину сам Аллах.

Увидев на земле лежащий крест,

Он объявил собравшимся окрест,

Что был рождён на свет в тот самый час

Лев Персии, могучий шах Аббас61,

И горе им, Иберии62 сынам,

Свободе их, хозяйствам и церквам!

Земля поглотит их худую плоть –

Его устами говорил Господь –

Коль перед шахом нрав не укротят…

Ираклий II

Так что же за знаменья мне велят

Презреть трактат, столь важный для меня?

И кто потом, спросить хочу тебя,

Поможет нам с врагами совладать,

Язык отцов и веру отстоять?

Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл

(задумчиво)

Знамения прочтёт не всякий взгляд!

Одни почти неузнанно лежат

Столь глубоко, что свет от них далек

Для разума…

Лишь мудрый человек,

Всевышним надоумленный одним,

Постигнет смысл тайного; другим

Не нужен прорицатель и толмач:

Бедняк последний, дервиш иль богач

Легко увидят – как им не узреть –

Могучий шквал, несущий людям смерть,

Ввергающий народ в небытие…

Мой господин – знамение сие!

Что до врагов – ты их не обойдёшь?!

Где потеряешь их, где обретёшь,

А попечитель праведных и страж –

Не враг, не друг, а повелитель ваш.

Ираклий II

Не с тех ли пор считают за рабов

Картвелеби, Иберии сынов,

Как шах Аббас, помянутый тобой,

Завёл у нас и смуту, и разбой?!

На брата брат клинок точил во тьме,

Сын на отца…

Известно ли тебе,

Как кончил жизнь последний из людей,

Гнилой насквозь убийца и злодей,

Презренный сын несчастного отца?

Ужель по наущению Творца

Родителя велел он заколоть,

Родного брата?..

Царственная кровь

Ещё сочилась из отверстых ран,

А новый царь, приспешник персиян,

К жене Давида63, брата своего,

Слал кунаков…

Доставили вино.

Баранье стадо гнали на убой.

Но защитил натруженной рукой

Восставший люд монаршую вдову –

И сняли с плеч изменника главу.

(крестясь)

Прервал Господь Иуды торжество…

Мохаммад-Хосейн-хан Карагезл

(сурово)

Довольно, царь!

Скажу тебе лишь то,

Что господин велел мне передать:

Коль не велишь ты с русскими порвать,

То Гюрджистан, провинция твоя,

Окажется лишенная руля,

В потоках крови русских и грузин.

И эта кровь, стекая до равнин,

Покажется подобием Куры.

(разводя руки в стороны)

Такие указанья мне даны…

Но, вижу, бесполезен мой визит.

Я ухожу…

Ираклий II

Господь тебя хранит!

Посол уходит. Затемнение

Сцена 9

Тифлисский дворец. Личные покои царицы Дареджан. Входят Дареджан и царевич Фарнаваз

Фарнаваз

Уехал перс – войны не избежать.

Дареджан

Отец упрям.

Коль вздумал возражать –

Никто его не сможет вразумить.

Не мне, жене, за то его корить.

Фарнаваз

Как старость неразумна и слепа!

Прискорбно жить, не чувствуя греха

В делах своих от высказанных фраз:

В пучину бед швырнули нас сейчас,

И так легко…

Дареджан

Ираклий не забыл

О прошлых днях…

Фарнаваз

Уехать я решил.

Дареджан

К себе, назад?

Фарнаваз

Да, мама – ни к чему

Сидеть тут доле: ставить на войну

Скорее войско нужно мне своё.

Дареджан

Узри Господь усердие твоё!

Обратно же вернуться не спеши:

Коль почернеют наши рубежи

В пожарищах с приходом персиян –

Тифлис падёт.

Так в море ураган

Вздымает волны…

Малый островок

Накрыт бывает ими.

Лишь песок

На грудах морем сточенных камней

Да сети у поломанных жердей.

Спадут валы…

Глядишь: на месте том,

Как прежде, жизнь бурлит и бьёт ключом.

Входит сын Дареджан царевич Александр

Александр

Никак за море ехать предстоит?

Дареджан

О нет, сынок, храбрейший мой джигит,

Харибды64 и русалки подождут:

Царю и мне, скорей, нужны вы тут.

Александр

В Шушу65 я еду спешно, сей же час:

Их государь, союзник верный наш,

Остаться должен доле таковым.

Дареджан

Поездка столь опасна!

Ибрагим66

Так ненадёжен.

Шах его сметёт.

Александр

А может, сам могилу обретёт

У стен высоких – шаху их не взять.

Тифлис опасней.

Помни это, мать!

(обнимая мать за плечи)

Себя побереги!

Дареджан

Ты прав, сынок,

Поберегу.

Даю при вас зарок

Не гарцевать пред персом на коне.

Не беспокойтесь: буду в стороне.

Уходят

Сцена 10

Зал царского дворца в Тифлисе.

Входят Ираклий II с женой, принцами и придворными. Навстречу ему имеретинский царь Соломон II со свитой

Ираклий II

Племянник мой, державный мой орёл,

Какую благость в сердце я обрёл,

Когда ты в час, столь грозный для страны,

Привёл собратьев, годных для войны.

Соломон II

Не стоит, царь, за то благодарить:

Иначе я не мог бы поступить.

Мой полководец, сват твой дорогой,

(показывая на князя Церетели67)

Делить готов опасности с тобой.

Ираклий II

Имеретинцев доблестный отряд

Придаст нам силы.

Волю укрепят

Две тысячи испытанных бойцов,

Преемников воинственных отцов.

Соломон II

А русские, когда они придут?

Ираклий II

За кручи гор проходит их маршрут.

А персы, коль надумают прийти –

Лишь день один оставят позади,

И всё долиной низменной Куры.

Соломон II

Сдаётся мне: одни остались мы.

Ираклий II

А разве мало?!

Вот мои сыны!

(показывая на Юлона и Вахтанга)

Царю и долгу истинно верны.

С недавних пор, как стал я замечать,

Что тягостно мне царством управлять –

Грядёт исход дарованных мне сил,

Я власть свою меж ними разделил.

Как древа ствол ничтожен без ветвей,

Так мне, отцу, нельзя без сыновей.

И каждый принц, возлюбленный мой сын,

В своём уделе – полный господин.

Я так решил…

Соломон II

Вполне разумный план.

Что говорит царица Дареджан?

Ираклий II

О, Дареджан в согласии со мной.

В семействе нашем – благость и покой.

Она сама ответствовала мне:

“Коль близок час нам биться на войне –

По тысяче храбрейших из бойцов

Любой твой сын привлечь к тебе готов”.

Соломон II

Слыхал о Леонидзе – экий плут!

Ираклий II

Советник бывший, кляузник и шут,

Не подавал нам более вестей,

Страшась угроз, насмешек и плетей.

Соломон II

А где Георгий?

Ираклий II

Болен он теперь.

Взамен себя прислал мне сыновей.

Теперь прошу вас честь мне оказать

И в трапезе участие принять…

Гости занимают свои места. К Ираклию II подходит его дочь, царевна Анастасия 68

Ираклий II

Что хочешь ты?

Я слушаю тебя.

Анастасия

Коль ты отец, то, дочь свою любя,

Не пожелаешь сердце ей разбить,

Слезам её захочешь уступить!

Ираклий II

Опять своё?!

Я всё тебе сказал.

Избранник твой, неверный мой вассал,

Я прикажу – отправится в тюрьму…

Тебя же я навеки прокляну!

Анастасия

Невинен он – не знаешь ты его!

Ираклий II

Он сын отца-смутьяна своего.

Анастасия

Которого велел ты разорить!

Реваз69 в том неповинен.

Ираклий II

Может быть:

Сын за отца не должен отвечать!

И всё ж, не им сватов нам засылать.

Анастасия

До старости одна быть не хочу:

За тридцать мне…

Ираклий II

Я мужа подыщу.

Ты дочь моя, и слушаться должна.

Дареджан

Оставь её – улажу всё сама.

Дареджан отводит царевну Анастасию в сторону

Дареджан

Не зли отца: он резок и упрям,

Держаться вместе следует всем нам.

Грядёт пора великих перемен

Для всех, считай, давидовых колен70,

Когда Юлон на царствие придёт:

Кто верен нам – тот силу обретёт,

Богатство, власть…

Немного потерпи:

Придёт пора…

К себе теперь иди!..

Анастасия уходит в слезах. К Ираклию II подходит мелик Джраберда Межлум Мелик-Исраелян 71

Межлум Мелик-Исраелян

Приветствую тебя, о царь царей!

Ираклий II

Гамарджоба, Межлум!..

Душе моей

Так хорошо, что вижу я тебя…

Межлум Мелик-Исраелян

Великий царь!

Отечество любя,

Досадно мне за бедный наш народ:

Армянских христиан который год

Гнетёт ярмо соседей-мусульман.

Шушинский хан, убийца и тиран –

Правитель недостойнейший, клянусь!..

Ираклий II

Судить о нём я всё же не берусь.

Межлум, мой друг, прошу тебя понять:

Грядёт война – не время враждовать!

Союзника я в нём себе нашёл,

Армянский люд защиту в нём обрёл:

Пред персами он сущий херувим.

Тебя прошу я: примиритесь с ним!..

Ираклий II берёт его за плечи и жестом приглашает сесть рядом с собой за стол. Появляется мдиван Ираклия II армянин Мирза-Георгий, оглядывается и делает знаки Дареджан подойти к нему

Мирза-Георгий

Прошу простить!

Дареджан

Да, слушаю!

Мирза-Георгий

(достаёт послание)

Письмо.

Отправлено из Шуши нам.

Оно

Ираклия касается…

Дареджан

И что?

Мирза-Георгий

Страшусь я за Межлума…

(оглядывается, но никто на них не смотрит)

Никого.

(отдаёт письмо)

Дареджан

(прочитав, размышляя вслух)

К Ираклию взывает Ибрагим:

Из истинной приверженности с ним,

В залог дальнейших доблестных побед,

Душевно просит ближний к нам сосед

Отдать ему бежавших к нам армян,

С которыми он мог бы дальше сам

Так поступить, как долг ему велит.

Рабов бежавших, золото сулит,

А главное, заслон от персиян…

Появляется монах-капуцин Никола ди Рутильяно

Дареджан

Любезный брат, прошу, приблизьтесь к нам!

Мирза-Георгий

Погубите меня вы невзначай!..

Дареджан

Он верен мне, не бойся!

(монаху)

Прочитай!

Никола ди Рутильяно

(прочитав послание)

Я думаю, ваш мелик обречён –

Таков Ираклий.

Мирза-Георгий

Что же, выдаст он

Того, кто в дом пришёл к нему как друг?

Никола ди Рутильяно

Увы, Григол: нет ничего вокруг,

Что не подвластно связям и деньгам.

Вздыхать о том не следует и нам.

Межлума, впрочем, можно бы спасти:

Сперва ему посланье принеси!

Мирза-Георгий

С ним рядом государь – я не могу.

Дареджан

Межлума я сама к вам приведу.

Дареджан подходит к столу и, пока Ираклий II занимается гостями, отводит его в сторону. Армянский мелик Межлум Мелик-Исраелян читает письмо, бледнеет, целует руку царицы и быстро выходит. Затемнение

Сцена 11

Дорога на Тифлис.

Входит обессиленный путник-армянин в обносках, с расшитым хомутом на плече. Ему навстречу выезжает на арбе грузинский крестьянин

Путник-армянин

Не скажет ли почтенный арбакеш72,

Где б малость подкрепиться мне?

Грузинский крестьянин

Поешь!..

Коль деньги есть – могу и я продать!

Путник-армянин

Их нет совсем.

За хлеб могу отдать

Я свой хомут.

Грузинский крестьянин

Украл, поди, злодей?

Путник-армянин

Упала лошадь.

Пеший я теперь.

Весь скот я продал, нищ вконец и гол.

Грузинский крестьянин

Давай хомут ворованный!

(вырывая хомут, стегая мерина)

Пошёл!

Путник-армянин

(хватаясь за колесо)

Не отпущу!

Не ел который день!

В глазах темно.

Грузинский крестьянин

Проваливай!

Путник-армянин

(падая)

Не смей!!!

(пытаясь бежать за арбой)

Помру ведь я …

Постой!

Из-за деревьев появляются имеретинские воины

Начальник имеретин

(останавливая арбу)

Гамарджоба!

Зачем бежите, люди?..

Дай сюда!

(забирая хомут)

Какая вещь!

И кто же вор из вас?

Грузинский крестьянин

Вот он – злодей!

Я взял его сейчас,

Вернуть желая краденый хомут.

Путник-армянин

Ты лжёшь, мошенник!

Имеретинский воин

Оба они лгут.

Начальник имеретин

Связать обоих живо, и вперёд!

Я нагоню.

Путник-армянин

Изведай же, народ,

Что здесь творится!

Начальник имеретин

Рот ему заткни!

Появляется имеретинский князь Церетели с эскортом

Князь Церетели

Чьи люди те?

Начальник имеретин

Ничейные они.

Один, похоже, тутошний грузин,

Другой, что поупрямей – армянин.

Князь Церетели

Армяне мне особенно нужны –

Не спросят с нас, и к трудностям годны!

И всё за утро?

Начальник имеретин

К ночи наберём.

Которые строптивей – закуём

И переправим в лагерь за два дня.

Князь Церетели

Рабов отгонишь к Поти на поля.

Уходят. Затемнение

Сцена 12

Покои царского дворца в Тифлисе.

Входят Ираклий II со своей супругой Дареджан

Дареджан

Прости его, он больше не солжёт!

Учёные мужи – наперечёт.

В тревожный год, в безжалостной борьбе

Ещё он нужен царству и тебе.

Ираклий II

Досадно мне: его ль не возносил,

Ему ль не верил…

Что ж я получил?!

Дареджан

Прости, мой друг, он молод и горяч.

Ираклий II

Не так уж молод!..

Впрочем, наш толмач

Себя прокормит…

Дареджан

Ты простишь его?

Князь Леонидзе жаждет одного:

Трудом своим доверье заслужить –

Вели сказать, что сможешь всё забыть…

Входит мдиван Ираклия II армянин Мирза-Георгий

Мирза-Георгий

К тебе сахлтухуцес, мой государь.

Ираклий II

Пускай войдёт.

Мирза-Георгий выходит. Входит сахлтухуцес Георгий Нодарисшвили

Ираклий II

(Дареджан)

Ему ты передай,

Что царь прощает, подданных ценя,

Но при дворе бывать ему нельзя.

Дареджан

Страшны его страдания…

Ираклий II

Мой свет,

Народ с меня потребует ответ

За речи поважнее, чем твои…

(Сахлтухуцесу Георгию Нодарисшвили)

Пожаловал с чем ныне, говори!

Георгий Нодарисшвили

Осмелюсь доложить, о царь царей:

Согбен без меры должностью моей –

Во всём приметна тщетности печать.

Как ни желал бы изгнанным воздать,

Казны твоей не хватит мне на них…

Разброд великий в царство к нам проник:

У вора вор последнее крадёт

И вору за бесценок отдаёт.

Смеясь в душе над нашей слабиной,

Имеретины, званные тобой,

Несчастный люд уводят за кордон

И в рабство отдают.

Повсюду стон.

Свирепствуют болезни.

Как ни жаль,

Полны дороги трупов, государь…

Ираклий II

Раздайте хлеб!

Откройте погреба!..

Вбегает мдиван Ираклия II армянин Мирза-Георгий

Мирза-Георгий

К Тифлису приближается беда!..

Прошу простить, пришла дурная весть:

Персидский шах, сдержав до срока месть,

Оставил карабахцев за спиной

И вдоль Куры идёт на нас войной.

Ираклий II

Ступайте прочь!..

Останься, Дареджан!..

Мирза-Георгий и Георгий Нодарисшвили выходят

Ираклий II

Что делать мне, жена?

Дареджан

(гневно)

О истукан!

Стоишь ты предо мной, раскрывши рот –

Ты сам навлёк несчастья на народ:

Зачем послу столь смелый дал ответ,

Когда от русских помощи всё нет.

Зато дождался радости какой:

Соседи понаехали гурьбой.

А ты зашёлся: царственный орёл,

Племянничек, соратников привёл…

Хватать и грабить подданных твоих –

Не видел свет теснителей таких.

Спаси Господь от этаких друзей!..

Вели собрать нам вещи поскорей

И ценности, что можно увезти!

К ущелью Мтиулетскому73, прости,

Семейством всем нам ехать надлежит…

Ираклий II

Но кто ж тогда, о Боже, защитит

Столицу от бесчинства басурман?!

Я – муж и царь!..

Попомнит пусть Иран,

Как могут драться, жизни не щадя,

Картвелеби, страну свою любя!

Уверен я: никто не побежит…

Дареджан

Слепому ясно, кто тут победит.

Ираклий II

За речь твою не мне тебя винить,

Но и меня не следует корить:

Шах не прощает вольности любой!

Знакомы мы…

Злобливости такой,

Какой исполнен этот человек,

Я не встречал за весь мой долгий век.

Ползучий гад, готовящий свой яд,

Милей пред ним и жалостней стократ.

Меня бы он, пожалуй, повелел

Пытать огнём, ошейник бы надел.

Истерзанный, я б смерти только ждал

И в виде том пред Господом предстал…

Бесчестия, не смерти я боюсь.

Дареджан

Так ты не едешь?

Ираклий II

Здесь я остаюсь!

Конец первого действия

Ссылки по тексту

⁶Юлон Ираклиевич Багратиони (1760 – 1816 гг.) – грузинский князь из царской династии Багратионов. Сын картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани. Претендент на картли-кахетинский престол в (1800 – 1804 гг.).

⁷Моурав – правитель города, провинции, управитель имения.

⁸Отар Ревазович Амилахвари (1756 – 1827 гг.) – горийский моурав.

⁹Асцит – скопление свободной жидкости в брюшной полости (до 25 л). Асцит может формироваться в результате застоя крови вследствие затруднения её оттока. Отмечается увеличение объёма живота и прогрессирующее нарастание веса.

¹⁰Здесь имеются в виду персы.

¹¹Ереванский хан в то время был подданным персидского шаха. Персия, как и Турция, поощряли междоусобицы и в противостояние хана с Ираклием II не вмешивались, но присоединить Еривань к Картли и Кахетии и, особенно, обязать платить себе налоги Ираклий не мог – это неизбежно привело бы к новой войне с сильной Персией.

¹²Вахтанг Ираклиевич Багратиони (1761 – 1814 гг.) – грузинский князь из царской династии Багратионов. Сын картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани. После смерти своего старшего брата Левана († 1781 г.) царевич Вахтанг получил во владение удельное княжество в горной долине Арагви. Носил второе имя – Алмасхан. Его первой женой была княжна из грузинского рода Цулукидзе. В 1784 г. вторично женился на княжне Мариам (1769 – 1837 гг.), дочери князя Давида Андроникашвили. От двух браков не имел детей. Скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре.

¹³Герсеван Чавчавадзе (1757 – 1811 гг.) – грузинский дворянин (тавади), политик и дипломат, прежде всего известный как посол Грузии.

¹⁴Тавади (“тавад”, груз., от слова “тави” – голова) – титул в феодальной Грузии. В дворянской иерархии Грузии тавади стояли выше дворян – азнаури, но ниже эристави (крупных феодалов) и полунезависимых владетелей – мтавари (груз., букв. главный). Титул соответствовал мусульманским бекам Закавказья и армянским меликам. После вхождения Грузии в состав Российской империи, и тавади, и эристави, и мтавари были приравнены к князьям.

¹⁵Тифлис – старое название Тбилиси.

¹⁶Дареджан Дадиани (1736 – 1807 гг.) – супруга царя Кахетии и Картли Ираклия II.

¹⁷Домен (от лат. “владение”) – в средние века – часть владений короля либо владения какого-либо феодала, на которых они вели собственное хозяйство.

¹⁸В 1790 г. царевич Юлон получил во владение от своего отца Ираклия II княжеский домен в Ксанской долине, после того, как Ираклий II ликвидировал Ксанское эриставство, разделив его на три части. Юлон получил часть княжества, а другие части были предоставлены его племянникам Иоанну и Баграду, сыновьям наследного принца Георгия.

¹⁹Георгий Багратиони (1746 г. – 28 декабря 1800 г.) – сын царя Ираклия II от его первой жены, царицы Анны Абашидзе, пасынок Дареджан Дадиани. Георгий был женат дважды. Первой его женой стала княжна Кетеван (1754 – 1782 гг.), дочь князя Папуа Андроникашвили, которая родила ему 12 детей. Второй женой в 1783 г. стала княжна Мариам Георгиевна Цицишвили (1768 – 1850 гг.), которая родила ему 11 детей.

²⁰Пашалык – обыкновенное обозначение турецкой административной единицы, которая на официальном языке именуется вилайет или эйялет. Пашалык образуется от общеупотребительного наименования губернаторов – паши.

²¹Давид Багратиони (1767 – 1819 гг.) – старший сын Георгия Багратиони.

²²Александр Ираклиевич Багратиони (1770 – 1844 гг.) – грузинский князь из царской династии Багратионов. Сын картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани. Воспитывался католическими миссионерами при дворе своего отца. В 1793 г. отец назначил его губернатором пограничной Казахиской области. В 1794 г. Александр Ираклиевич получил в удельное владение провинцию Сомхити. Претендент на картли-кахетинский престол в (1800 – 1832 гг.).

²³Фарнаваз Ираклиевич Багратиони (1777 – 1852 гг.) – грузинский князь из царской династии Багратионов. Младший сын картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани. Претендент на картли-кахетинский престол в 1800 – 1804 гг. С 1795 г. был женат на Анне Георгиевне (1777 – 1850 гг.), дочери князя Георгия Ксанского. У супругов родилось пять дочерей. Скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре.

²⁴Мириан Ираклиевич Багратиони (1767 – 1834 гг.) – грузинский князь из царской династии Багратионов. Сын картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани. В 1783 г. после подписания Георгиевского трактата между Российской империей и Картли-Кахетинским царством Мириан и его брат Антоний отправились в Санкт-Петербург, где были приписаны к императорскому двору. Царевич Мириан Багратиони поступил на русскую военную службу в звании полковника Изюмского кавалерийского полка. Генерал-майор (1793 г.), действительный тайный советник и сенатор Российской империи. Похоронен в некрополе грузинского дворянства Александро-Невской лавры.

²⁵Никола ди Рутильяно – итальянский капуцин и миссионер (патер Николай).

²⁶Шехзаде или Шахзаде – титул сыновей султанов в Османской империи в XV – XVIII вв. Титул “шехзаде” использовался в Османской империи для обозначения мужского потомства султанов. Слово “шахзаде” персидского происхождения и в переводе с персидского означает “сын правителя, принц”.

²⁷Распространённая казнь в странах востока. Султан присылал провинившемуся чиновнику шёлковый шнур, которым его душили. Знатных турок лишали жизни именно удушением, потому что считалось, что нельзя было проливать кровь знати.

²⁸Балта – здесь то же, что и топор.

²⁹Топкапы – главный дворец Османской империи до середины XIX в. Расположен в центре Стамбула.

³⁰Самшит – род растений семейства Самшитовые; медленнорастущие вечнозелёные кустарники и деревца, вырастающие до высоты (2 – 12) м.

³¹Шимширлык (кафес) – небольшой внутренний двор султанского гарема во дворце Топкапы, где росли самшиты. В этом дворе располагались двенадцать павильонов (кёшков), состоявших из нескольких комнат, куда селили шехзаде. Собственно, эти апартаменты и назывались кафесом.

³²Гамарджоба, дэдыко! (груз.) – здравствуй, мамочка!

³³Грузия в переводе с грузинского сакартвело – “страна Картвельского народа”. Основным и автохтонным населением Грузии являются картвелы (самоназвание – картвелеби).

³⁴Соломон Леонидзе – пожалованный Ираклием II в князья сын священника из Телави. Был в писарях и вскоре по дарованиям, которые в нём царь заметил, и по совершенному знанию персидских и других восточных языков, задействовался в важнейших переписках царя с его соседями. Также был советником царя и исполнял обязанности судьи.

³⁵Гамарджоба, мама (груз.) – здравствуй, отец!

³⁶Кутаиси, древние названия: Айа, Кутайа, Койтайа, Котиаион, Кутатисиум, в Российской империи – Кутаис) – главный город в западной Грузии, в то время – столица Имеретинского царства.

³⁷Соломон II (ок. 1772 – 1815 гг., Трапезунд) – последний имеретинский царь. Царствовал (1789 – 1790, 1792 – 1810 гг.)

³⁸Имеется в виду Ага Мохаммед Шах Каджар, Ага-Мухаммед хан (1741 – 1797 гг.) – шахиншах Персии в (1779 – 1797 гг.) из династии Каджаров, шах с 1796 г.

³⁹Аракс – река в Закавказье, истоки и верховья находятся в пределах Армянского нагорья.

⁴⁰Кура – самая крупная река Закавказья. Берёт начало в Армянском нагорье.

⁴¹Арагва (Арагви, переводится с грузинского языка как “быстрая”, “незапаздывающая”) – река в Восточной Грузии, левый приток Куры.

⁴²Казбек (Мкинварцвери, переводится с грузинского языка как “гора с ледовой вершиной”) – вершина в восточной части Центрального Кавказа.

⁴³Сардал (сардар) – военачальник у грузин и некоторых других народов (то же, что спаласар), воевода, командующий военным округом.

⁴⁴Иоанн Багратиони (1768 – 1830 гг.) – один из сыновей Георгия Багратиони, поэт, переводчик на грузинский (в том числе Вольтера), автор грузинско-русского словаря, а также учебников по математике и естествознанию.

⁴⁵Азнаури – грузинский дворянский титул. Азнаури были лично свободными, но в феодальной иерархии стояли ниже тавади.

⁴⁶Мариам Георгиевна Цицишвили (1768 – 1850 гг.) – княжна, с 1783 г. вторая супруга царя Кахетии и Картли Георгия XII.

⁴⁷Тебриз (Табриз, Тавриз) – город в Иране у озера Урмия, в непосредственной близости от границ Восточно-грузинского царства.

⁴⁸Огнепоклонничество или зороастризм (с перс. – благая вера‎) – одна из древнейших религий. Одним из символов зороастризма является огонь.

⁴⁹Сахлтухуцес – один из визирей в средневековой Грузии, ведал царской казной, министр двора, обер-гофмаршал. Ему принадлежало право скреплять царские грамоты.

⁵⁰Квеври – (в Закавказье) керамическое изделие, напоминающее амфору, но без ручек. Имеет форму конуса и используется при изготовлении вина. Квеври бывают всех размеров – от обычного кувшинного до громадных, на несколько сотен литров.

⁵¹Батони – господин, государь, патрон, сеньор (в совр. грузинском языке сохранилось как вежливое, уважительное обращение). Соответствующее обращение к женщине – калбатони.

⁵²Кавказская укреплённая линия – система кордонных (пограничных) укреплений русских войск на Кавказе в XVIII – XIX вв. Возводилась для защиты российских коммуникаций и использовалась при обеспечении действий русских войск в ходе Кавказской войны (1817 – 1864 гг.) Включала Кизлярскую, Моздокскую, Кубано-Черноморскую и другие линии, объединённые воедино в 1785 г.

⁵³Иван Васильевич Гудович (1741 – 1820 гг.) – русский генерал-фельдмаршал, в 1789 г. отвоевавший у турок Хаджибей (ныне Одесса), в 1791 г. овладевший Анапской крепостью, в 1807 г. завоевавший каспийское побережье Дагестана. Был женат на младшей дочери последнего малороссийского гетмана Кирилла Григорьевича Разумовского. С 1790 г. – командующий Кубанским корпусом и начальник Кавказской линии, граф с 1797 г.

⁵⁴Аварцы и лезгины – коренные народы Кавказа, исторически проживающие в Дагестане, Восточной Грузии и Северном Азербайджане.

⁵⁵Мдиван – с XV в. в Персии, а затем в Грузии – письмоводитель, писец, секретарь.

⁵⁶Мирза-Георгий, или по-грузински Григол – мдиван Ираклия, армянин по происхождению.

⁵⁷Имеется в виду Георгиевский трактат.

⁵⁸Имеется в виду Александр II (1527 – 1605 гг.) – царь Кахетии (1574 – 1601, 1602 – 1605 гг.) из династии Багратионов.

⁵⁹Зурначи – музыкант, играющий на зурне.

⁶⁰Азарпеша, азарпешта – серебряный (реже золотой) сосуд с тонкой ручкой для питья вина.

⁶¹Аббас I, Шах-Аббас, Аббас Бахадур Хан (1571 – 1629 гг.) – шах Персии из династии Сефевидов, правивший в (1587 – 1629 гг.)

⁶²Иберия (Иверия, Ивирия Картли) – древнегрузинское царство на территории исторической Восточной Грузии, упоминаемое как грузинскими, так и античными, армянскими, византийскими авторами. В конце IV века Иберия была подчинена Персии и обложена тяжёлой данью.

⁶³Имеется в виду Кетеван, жена Давида, старшего сына Александра II Багратиони, отправившего своего отца в тюрьму и царствовавшего вместо него до своей смерти. Константин, один из средних сыновей Александра II, отданный в аманаты персам и воспитанный ими, принял магометанство. По возвращении в Грузинское царство, Константин по наущению персов захватил престол, убив своего отца и младшего брата. Он также имел намерение сделать Кетеван царицей, но та наотрез отказалась, собрала ополчение, перебила сторонников Константина, убив и его самого.

⁶⁴Харибда – мифологическое морское чудище.

⁶⁵Шуша – город в предгорьях Карабахского хребта, на высоте 1368 м над уровнем моря. В описанный период – столица Карабахского ханства, отделившегося от Ирана во время междоусобиц.

⁶⁶Ибрагим Халил-хан, Ибрагим-хан (1732 – 1806 гг.) – хан Карабаха в (1759 – 1806 гг.)

⁶⁷Зураб Церетели – имеретинский князь, отец Кетеван Церетели – жены царевича Иоанна Георгиевича Багратиони, дед Григола Иоанновича Багратиони.

⁶⁸Анастасия Ираклиевна Багратиони (1763 – 1838 гг.) – грузинская принцесса из царской династии Багратионов. Дочь картли-кахетинского царя Ираклия II от брака с Дареджан Дадиани.

⁶⁹Реваз (Роман) Эристави-Ксанский (ок. 1757 – 1813 гг.) – сын Георгия Эристави-Ксанского, у которого царь Ираклий II отнял эриставство Ксанское и позже разделил между своим сыном Юлоном и внуками Иоанном и Боградом Георгиевичами.

⁷⁰Дом Давида – династия иудейских царей, восходящая к царю Давиду. Здесь аналогия с грузинским царством, при одном из основателей которого, Давиде IV Строителе (1073 – 1125 гг.) – царе Грузии в 1073 – 1125 гг., из династии Багратионов, произошло объединение грузинских княжеств в единое централизованное государство.

⁷¹Мелик Джраберда Межлум Мелик-Исраелян – сын карабахского мелика Атама-Исраеляна. Джраберд – одна из древнейших крепостей северо-восточной Армении.

⁷²Арбакеш – человек, управляющий арбой.

⁷³Мтиулети (с груз. – “Горная страна”) – историческая область в Восточной Грузии на южных склонах Большого Кавказа.

Действие второе. Дорога на Испагань

Сцена 13

Дворец Адил-шаха 74 в Исфахане 75. Горят факелы. Повсюду ковры.

Адил-шах сидит на ковре по-восточному с поджатыми под себя ногами в глубокой задумчивости. Перед ним, на коленях, пригнув голову к полу, сын его врага, шестилетний Ага-Мухаммед хан. Адил-шах делает знак рукой. По его знаку стража хватает Агу-Мухаммед хана и насильно уносит. Затемнение

Сцена 14

Дворец Адил-шаха в Исфахане. Горят факелы. Повсюду ковры.

Вбегает оскоплённый шахом шестилетний Ага-Мухаммед хан. Мальчик катается по полу и рвёт на себе волосы. Оглядывается и начинает резать ковры карманным ножом. Затем встаёт посреди зала. Затемнение

То же помещение. Та же обстановка. В окнах зарево от пожара. Ага-Мухаммед хан, уже в зрелом возрасте, в той же позе посреди зала

Ага-Мухаммед хан

Всё тот же город, площади, сады,

Сосуды с благовоньями, ковры,

Где я – малыш, поруганный людьми,

Отверженный, лишившийся семьи,

(исступлённо)

Зубами рвать в отместку был готов

Наследие искусных мастеров,

Их достоянье…

Шахское рваньё!

(внезапно успокаиваясь)

Промчались годы…

Всё теперь моё!

Что ж, поделом: предвидеть не умел,

Испортив то, чем после завладел.

В могиле те, кого бы я желал

На части рвать.

Но нет, я опоздал…

Лишь кости их велел я откопать,

Сложить под пол и вновь замуровать –

По праху их с презрением ступать

И благость в том сознанью ощущать…

Дворцы поверг я в пепел и труху

И сожалею лишь, что не могу

Ничтожнейший, постылый род людской

Под той плитой топтать своей пятой.

(поворачиваясь на зарево в окне)

Пускай горит пожарче, посветлей!

То свет души истерзанной моей…

Пусть тот дрожит, терзаясь и моля,

Кто смеет жить, не чествуя меня!

Пусть даже имя грозное моё

Внушает страх – как сабли остриё

Над главами врагов моей страны

И тех ещё, чьи замыслы полны

Стяжать, урвать, обчистить донага

Моих рабов…

Эгидой, свысока

Пусть светится оно, как меч Творца…

Не сыщется ни смерда, ни купца,

Кто мог бы, похваляясь, прошептать,

Что он помыслил только подорвать

Доверие священное моё…

Входит нукер76 Сафар-али

Сафар-али

Прости, о повелитель!

Ага-Мухаммед хан

Что ещё?

Сафар-али

(показывая на дверь)

Твой брат, мой господин, просил пустить.

Ага-Мухаммед хан

Пускай войдёт.

Нукер Сафар-али выходит. Входит брат Аги-Мухаммед хана Али-Кули хан

Али-Кули хан

(боязливо)

Прошу меня простить…

Ага-Мухаммед хан

(благосклонно)

Входи, входи, я рад тебя принять!

Али-Кули хан

Великий шах…

Ага-Мухаммед хан

(в бешенстве)

Не смей меня так звать!

Тебе ль не знать: не будет шахом тот,

Кто в Ардевиль77 с собой не приведёт

Наместников78 покорных мне земель…79

А в Гюрджистане, знаешь ты, досель

Гордыню не желают усмирить…

Тирадой грозной их не вразумить!

За сорок лет беспутнейшей грызни

Забыли кнут и подати они,

Не признают хозяев прежних в нас,

Мечты их переносят за Кавказ,

К стране лесов, морозов и ветров…

Итог потуг их мерзостных таков,

Что враг великий, чуждый нам досель,

Стучаться уж решился в нашу дверь,

И в дом ворвётся, коли мы дадим…

Народы раболепнейшие с ним

Себя нам ровней ставить норовят…

А дай им волю – нас же покорят.

Жалеть таких и вовсе ни к чему…

Али-Кули хан

Ираклию объявишь ты войну?

Ага-Мухаммед хан

Давно она объявлена, глупец!

Когда вернуть удастся, наконец,

Всё то, что сам Аллах нам ниспослал?!

Как кротко б я, как трепетно желал

Быть шахом, справедливейшим с людьми…

Заботой преисполненным…

Пойми:

Гуманность – добродетель бедняков.

Лечить слезами язвы от оков

Да сетовать о горестной судьбе…

Отринь стенанья, чуждые тебе!

Пастух овец выводит на луга,

А если приключится вдруг беда:

На склоне ярка ногу повредит –

Пастух и Авиценну80 посрамит,

Теплом душевным силы ей придаст,

Спасёт её, откормит и… продаст,

А коль придётся, сам же и забьёт.

Отец, и дед, и сам он так живёт.

Таков уклад.

Его ли в том вина?!

Для нас же добродетель есть одна:

Радеть о государственных делах.

Коль справимся – всемилостный Аллах

Отпустит нам, что прочим не простит…

Тебе, мой брат, немедля надлежит

Готовиться в поход на Еревань.

Пред городом, собравши войско, встань.

Коль сами выйдут – жизни им даруй!

Они ещё сгодятся – не лютуй!

Богатых граждан можешь задержать

И попросить смиренно рассказать

О схронах потаённых, сундуках.

Откажутся – всевидящий Аллах

Осудит их за жадность на земле,

Решать их участь передав тебе.

Гянджинский хан81 – приятель добрый мой,

Сородич наш, его не беспокой,

И меликов82, что он решил укрыть –

Ираклий, помнишь, думал их сгубить.

Сторонники единственные нам…

(сжимая кулаки)

Тела других шакалам я отдам:

Хан Шемахинский83, с ним Шекинский84 хан,

Талышенский85, безмозглый истукан,

Не дали в аманаты86 сыновей,

Моих посланцев выгнали взашей.

Наиб Дербентский87 вздумал мне дерзить –

Велю на цепь, как смерда, посадить…

Всё мнится им, что русские придут,

Таятся, с ними сносятся и ждут.

А коль и впрямь заявится к нам враг –

Ощерятся, как стая злых собак.

Мой долг – пресечь возможный сей исход.

Али-Кули хан

Так ты и сам отправишься в поход?

Ага-Мухаммед хан

Мне скучно: здесь лишь гарь кругом да страх.

От вкуса пищи горечь на губах.

Стократ милее сонмы горожан,

Ко мне идущих, словно на азан88,

Дары мне приносящие, мольбы,

Их песнопенья, слёзы и хвальбы,

Достойные великих королей,

И рокот труб виктории моей…

С отборным войском выдвинусь на днях,

Пройду Аракс, пойду на Карабах,

Возьму Шушу, изменников казню,

Свои войска твоими укреплю,

И далее, от тамошних границ,

Вдоль по долине выйду на Тифлис.

Стеной песчаной, бурей обернусь…

И коронуюсь тотчас, как вернусь.

Тогда и шахом ты меня зови!

Али-Кули хан

Богатства да умножатся твои!

Ага-Мухаммед хан

Потребуешь любых себе наград.

Али-Кули хан

Спешу исполнить, царственный мой брат!

Али-Кули хан выходит. Затемнение

Сцена 15

На стенах Шуши. Шум битвы. Входят царевич Александр и карабахский поэт Вакаф89

Александр

Опять хлопок…

Свезли к нам старый хлам –

От их мортир ущерб ничтожный нам.

Мальчишки, что стреляют в голубей,

Сильнее бьют, проворней и точней…

Ни пушек стенобитных, ни машин.

С такой твердыни мог бы я один

Оборонять единый к нам проход…

Исход осады ясен наперёд.

А вид какой: откосы да холмы,

Вершины, кручи, гордые орлы,

Глядящие на нас из облаков…

Потуги бесполезные…

Каков:

Нагайками ущелья закидать!

Уж если он задумал нас пугать,

То пусть сперва пришёл бы посмотреть

На тот оплот, которым овладеть

Бахвалился, не зная наперёд,

Что встретит он, когда сюда придёт.

Стрела, пущенная от осаждающих, ударяет в башню и отлетает к ногам царевича Александра. Александр поднимает стрелу

Александр

Персидская стрела.

На ней лоскут –

И письмена арабские.

(поэту Вакафу)

Мой друг,

Да тут стихи.

Так ты их и бери!

Прошу, прочти послание Аги!

Вакаф

Люблю стихи я персов, но милей

Рождённые на родине моей.

(читает)

“Тот неумолчный ливень из камней

Есть гнев небес на дерзостных людей.

Пустая трата сил и слепота –

В стеклянном замке затворять врата…”

(царевичу Александру)

Стихом на стих, ответ нам нужно дать!

Дозволь же мне, невежде, отписать!

Александр

Коль предстоит нам слово дать перу –

Поэту отказать я не могу.

Сцена 16

У стен Шуши. Шум битвы.

Входят Ага-Мухаммед хан, корчибаши 90 Садых-хан шагахский и нукер Аббас-бек

Садых-хан шагахский

Лишь горстка их успела ускользнуть:

Пальба со стен отрезала нам путь.

Врагам нанёс смертельный я урон…

Ага-Мухаммед хан

Так отчего ж шушинский гарнизон

Не пожелал ворота мне открыть?

Садых-хан шагахский

Упрямцы рассудили, что простить

Не снизойдёт великий царь царей,

Коль до сих пор не видели людей,

Отпущенных за прежние грехи.

Ага-Мухаммед хан

Проступки их не слишком велики,

И смертный час бы встретили легко,

Но коль на них прозренье не сошло,

Мучения умножатся стократ…

Мортиры им не слишком-то вредят.

Вбегает нукер Сафар-али

Сафар-али

Ответ вернулся вместе со стрелой.

Ага-Мухаммед хан

Прочти скорее!

Сафар-али

Повелитель мой,

Вскипает кровь от дерзких этих строк:

Их пафос недвусмысленный таков,

Что лучше палачам меня отдай!

Ага-Мухаммед хан

Отдам, коль пожелаешь ты.

Читай!

Сафар-али

(читает)

“В опасности отечество – то верно,

Но если к ней любовь сынов безмерна

Страны моей, мучителям назло,

И мышцу камня выдержит стекло”.

Ага-Мухаммед хан

Кто автор – ты, надеюсь, разузнал?

Сафар-али

У граждан я допытываться стал,

Что с радостью встречали наш приход –

Уверили, что здешний стихоплёт

Есть армянин по имени Вакаф.

Ага-Мухаммед хан

Клянусь вам всем: когда в моих руках

Окажется охальник и поэт –