Мой сводный идеал бесплатное чтение

Глава 1

― Да брось ты, Тась. Из-за этого не отчислят, ― махнула рукой Машка. ― Пф, подумаешь губу ей разбила! А вспомни, как они тебя всей толпой неделю назад отмутузили!

Перед глазами мелькнула картинка: я лежу на грязном рыхлом снегу и собираю в рюкзак мокрые учебники.

 — Пять третьекурсниц против одной первокурсницы, класс!

Подруга закатила карие глаза, помотала головой и добавила:

― Вот если б я училась в твоем универе, ни за что бы не дала тебя в обиду! Надрали бы им там задницы!

Стерва Маринка Климова была старше меня на два года. Эта змея начала травить меня еще со школы. А когда я узнала, что она учится в универе, в который я поступила, глупо понадеялась, что та обо мне забыла ― третьекурсница все-таки, интересы другие.

Но нет тут-то было.

Из всей толпы первокурсниц Климова выбрала именно меня.

И я прекрасно знала, в чем дело: за десятый и одиннадцатый класс в школе я конкретно взялась за себя и похудела на пятнадцать килограммов. А Климова как была кобылой, так ею и осталась.

В первую учебную неделю в универе я терпела от нее и ее гиен всякое дерьмо в виде тычков в толпе, нарочно опрокинутого чая в столовой. Потом каким-то чудным образом моя куртка исчезла из раздевалки, и оказалась на дереве у ворот универа.

На какое-то время эта мегера притихла.

Но стоило Косте, ее парню, помочь мне подняться, когда я распласталась на скользком крыльце, и моей спокойной жизни пришел конец.

Сегодня три третьекурсницы во главе с Климовой заблокировали меня в туалете.

― Девки, а давайте ее в унитаз окунем? ― предложила одна.

― Держите ее! Сейчас я камеру включу, ― Климова достала из кармана джинсовки телефон.

Полоскать голову в унитазе и становиться звездой интернета мне вовсе не хотелось. Отбивалась, как умела.

Кучерявую коротышку пнула ногой в живот, другой ― обрушила на голову рюкзак, а у Климовой выхватила из руки телефон, им же съездила по ее лицу, а потом бросила в унитаз.

Кто сказал, что один в поле не воин?

Вот только администрация универа в лице родной тети Климовой, даже слушать не стала, что прежде, чем съездить ее племяннице по намалеванному фейсу, я едва не потеряла пару зубов, когда она неделю назад ударила мне кулаком по челюсти.

Ах да, за испорченные учебники мне тоже придется платить из своего кармана.

― Пришли, ― остановившись у моего подъезда, вздохнула Маша и на прощание обняла. ― Сова, ты держись там. Мать, наверное, уже в курсе про драку?

С Машей мы дружили с первого класса, и ей хорошо было известно, как мама любила меня воспитывать ремнем. Она не тратила время, чтобы разобраться, кто прав, кто виноват. Исполосует как следует, и все ― считай, миссию по воспитанию выполнила.

― Фу! ― протянула я, открыв дверь в квартиру, и зажала нос.

Меня обдало запахом перегара, в прихожей стояла дымовая завеса, с кухни раздавались мужские голоса.

― О, Таська пришла! ― выпустив изо рта струю дыма, ухмыльнулся отчим и громко икнул.

Из-за холодильника высунулось чье-то бородатое лицо.

«Он что, бомжа к нам домой приволок?» ― кинув на пол рюкзак, подумала я.

― Эт кто? Дочь твоя? ― спросил мужик в грязных серых носках и в вязаном свитере времен великой отечественной.

― Не-е, Таська падчерица мне, ― гордо ответил дядя Коля. ― Вишь, какая модель вымахала! Тощая стала, как скелет, волосы чернявые, как у матери. ― Таська, а ну иди-к сюда, поздоровайся с нашим бригадиром!

― Угу, щас! Бегу и сопли по щекам, ― отрезала я и, подняв с пола рюкзак, прошагала в свою комнату.

Открыла шкаф, оттуда вывалились безразмерные джинсы ― остатки моей прошлой жизни.

Сейчас, наверное, я с легкостью бы поместилась в одну штанину целиком.

― Уже и не верится, что я была такой огромной…

Я затолкала обратно в шкаф джинсы, и взглянула на фотографию, прикрепленную к зеркалу скотчем.

Папа держит меня маленькую на руках. Я такой хомяк, что, наверное, мои щеки было видно даже со спины.

Задержав взгляд на папе, вспомнила, как круто мы с ним проводили время. Но чтобы снова не дать разгуляться эмоциям, быстро отвела взгляд и переоделась в серые спортивки с вытянутыми коленками и майку на тоненьких бретельках.

Хотела сразу сесть за уроки, но желудок громким урчанием напомнил, что я с завтрака ничего не ела.

― Дядь Коль, а мама где? ― спросила я и, подойдя к их столу, положила в тарелку нарезанный хлеб, кусочки колбасы и пару ломтиков сыра.

― А хрен ее знает, ― равнодушно пожал плечами отчим. ― После работы на рынок за рыбой собиралась.

И тут я боковым зрением заметила, как дружок отчима пялится на вырез моей майки.

― Красивая у тебя падчерица! ― облизнулся старый извращенец и провел пальцами с въевшейся грязью по густой неухоженной бороде.

Меня аж передернуло.

Я быстро налила в стакан сока и исчезла из кухни.

― Ну, давай Михалыч, выпьем за нашего нового прораба. Хороший мужик! ― послышался голос отчима.

― Выпьет он, алкаш гребаный! ― проворчала я, по пути в комнату. ― А мне потом весь вечер бегать и смотреть, как бы снова не уснул с зажженной сигаретой.

Вот если б эта квартира была только нашей с мамой, то я бы уже давным-давно его отсюда выперла, и сменила замки.

Но нет же, мама с дядей Колей, сразу, как только сошлись, решили продать нашу трешку в центре города, его однушку в общаге, и купить эту двушку в спальном районе Вологды.

Ах да, и машину дяде Коле!

Около семи вечера доделала практическое задание по истории, и полезла в соцсеть, чтобы найти в сообщениях от Машки список интересных фильмов.

 Но прежде чем залипнуть в телек, решила заглянуть на кухню и проверить, не уснул ли там отчим.

― Не удивительно… ― вздохнула я, глядя, как сладко он спал за столом.

Слава богу на этот раз без сигареты. И хорошо, что его друг свалил самостоятельно. Обычно мне приходилось выпроваживать его гостей.

― Эй, подъем! ― я потормошила его. ― Дядь Коль, слышишь меня? Вставай, говорю! ― рявкнула я ему в ухо.

Но отчим был мертвецки пьян.

Из его рта доносились какие-то нечленораздельные звуки.

В итоге я махнула рукой, убрала в шкаф сигареты и спички, чтобы не закурил, не дай бог, когда оклемается, затем выключила свет в кухне и вернулась в свою комнату.

Настроение было дрянным, поэтому, чтобы хоть немного его поднять, включила разрекламированную Машкой русскую комедию и скользнула под одеяло.

― Тук-тук, есть здесь кто? ― послышался мужской голос и в комнату вошел дружок отчима.

Я резко села на кровати, прикрываясь одеялом, и как закричала на весь дом:

― Выйдите вон из моей комнаты! Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!

Но это бородатое чудовище включило свет и, пошатываясь, прошло к моей кровати.

― Пока за водочкой ходил, Николай уснул, ― пожал плечами бородач и гадко улыбнулся во все шесть зубов. ― Составишь компанию, красавица?

Мое сердце пустилось в пляс. Я нервно сглотнула и помотала головой. Невменяемый мужик под два метра ростом бесстыже таращился на мои ноги, которые я судорожно прикрывала одеялом, и в его хищном взгляде угадывалось, что он сделает в следующую секунду.

Глава 2

― Иди сюда, иди! ― Бородач одним махом стащил с меня одеяло и, схватив за руку, притянул к себе. ― Давно я не был с женщиной. Лет пять уж как, ― пропыхтел он мне в лицо и вытянул губы.

Я резко завертела головой и со всей силы зарядила коленом ему между ног.

― Ах ты дрянь! ― согнувшись пополам, прохрипел ублюдок. ― Да я щас тебя… ― он начал сползать с кровати.

У меня было время выскочить из комнаты и прошмыгнуть в ванную.

Закрыла дверь на защелку, но та была настолько хлипкой, что он выломал бы ее с одного удара.

«Нужно было бежать на площадку. Плевать, что в одних трусах и майке», ― поздно опомнилась я, и вздрогнула от громкого стука.

― Выходи, а не то выломаю дверь! ― прогремел мужик.

Я схватила мамин дезодорант, открыла крышку и поставила палец на кнопку.

«Как войдет, сразу нажимаю. Главное ― попасть в глаза».

Но тут вдруг послышался мамин голос.

― А ты чего здесь забыл? Опять попойку устроили? А ну давай выметайся отсюда! Живо, живо, сказала! ― прокричала мама. ― Коля! Николай! Вставай, зараза такой! Опять всякую пьянь к нам домой таскаешь? Дождешься, вышвырну тебя на улицу, будешь знать!

Через минуту хлопнула входная дверь и только тогда я осмелилась выйти.

Осмотрелась по сторонам: никого. Я метнулась в свою комнату.

― Таська, мерзавка этакая, а ну сюда иди! ― мама догнала меня в коридоре и больно дернула за руку. ― Это что? Что это я тебя спрашиваю? ― заверещала она, тыча мне в лицо какие-то бумаги. ― Ты вообще думаешь, что творишь, зараза такая? У тебя голова на плечах есть?

― Мам, ты о чем вообще? ― нахмурилась я.

― О том, что тебя из универа отчислили за драку! ― взвизгнула она и стукнула мне по голове бумагами.

― Дай сказать! Дай объяснить! ― уворачиваясь, кричала я. ― Я не виновата, понимаешь? Эта Климова сама нарвалась, мам! Я…

― Слушать ничего не желаю! ― перебила она. ― Тебя, бездарь такую, отец в этот универ через большие связи пристроил, а ты и полгода не отучилась! ― Мама швырнула в меня бумаги. ― Все, мое терпение лопнуло. Едешь в Москву к отцу, и точка!

― Что? Ну уж нет. Куда угодно, но только не к нему! ― закричала в ответ я.

― А кто тебя спрашивать будет? Поедешь как миленькая!

Мама вышла из комнаты и хлопнула дверью так сильно, что с потолка посыпалась побелка.

― Никогда, ни за что на свете, ни за какие деньги я не переступлю порог его дома! ― процедила сквозь зубы я.

Перед глазами тут же всплыла картинка, как в девятом классе я отправилась на то чертово свидание. Как меня будоражило от мысли, что одиннадцатиклассник Тимур Князев ― самый классный парень в школе обратил на меня внимание.

Мой рост метр шестьдесят, а он был выше меня примерно на голову. Князь всегда одевался со вкусом, стильно укладывал темные волосы. Его голос с хрипотцой сводил с ума многих девчонок, а спортивная фигура выгодно смотрелась на фоне его сверстников. Еще бы. Он много лет отдал спорту.

Кажется, Князь стал чемпионом области по кикбоксингу, когда учился в десятом классе.

Его младший брат Руслан учился со мной в одной параллели. Он был полной противоположностью Князева-старшего: тихий, почти незаметный, отличник. Его всегда ставили в пример учителя.

Фамилия «Князев» часто гремела в учительской, в кабинете директора и на педсоветах. И это всегда касалось только Тимура.

До сих пор помню, как удивилась, когда он подошел ко мне в школьном коридоре и предложил вечером встретиться.

Я жутко волновалась, когда шла к назначенному месту к нему на свидание. Представляла, как будут завидовать девчонки, когда узнают, что сам Князь положил на меня глаз.

Прокрутила в памяти, что было дальше и мои щеки обожгло жаром стыда, точь-в-точь как в тот вечер…

Я бежала прочь с этого свидания, молилась, чтоб не догнали, и под бешеный стук сердца пряталась в подъездах и темных переулках.

А потом началась эта травля в школе…

С легкой подачи Князя меня стали называть то «салокомбинат», то «кусок сала», то «жиробасина».

«Когда Совенкова в супермаркете проходит мимо сканера штрихкодов, он считывает ее как банку тушенки!» ― шутил это подонок.

Мозг неугомонно транслировал все его издевки, и руки от злости сжались в кулак так сильно, что ногти до боли впились в ладони.

Князь многих в школе держал в напряжении. Особенно толстяков, как я.

Окончив девятый класс, я и мои коллеги по несчастью выдохнули: Князь выпустился из школы! Ура!

Бонусом было то, что он уехал из Вологды в Москву.

Правда, было одно жирное «но» ― уехал он с моим отцом…

Глава 3

После всего, что произошло сегодня вечером, я ни минуты не могла находиться в квартире. Позвонила Машке, выпалила ей про этого бородатого черта и про мамины слова о переезде к отцу.

Подруга предложила встретиться, и теперь мы сидели в ее дворе и думали, как поступить дальше.

― Не-е, Сова, ко мне на дачу точно не варик. Предки ездят туда каждые выходные.

Машка спрыгнула с турника и нагнулась, чтобы завязать белые шнурки на черных лаковых ботинках.

У ее мамы был свой отдел итальянской брендовой одежды, поэтому подруга всегда одевалась стильно и дорого.

В отличие от меня…

Полгода назад отец перестал выплачивать алименты, и мама взяла в привычку покупать мне вещи с рук.

Ее зарплаты в продуктовом магазине едва хватало, чтобы покрыть коммунальные платежи. А на зарплату отчима вообще можно было не рассчитывать. Пропивал и раздавал долги.

Отец, конечно, постоянно пытался оказать мне материальную помощь. Пробовал передать деньги сам лично, когда приезжал в Вологду по делам, потом через мою родную тетку.

Хочет деньгами загладить вину? Нет уж, спасибо! Его поступок не окупится, даже если он продаст все свои внутренние органы и завещает перевести все деньги на мой счет.

― Слушай, Сова, а помнишь, Леха Карпов хвастал, что у него есть комната в коммуналке. Может, свободна? Карп вроде когда-то к тебе неровно дышал. Может, пустит пожить?

― Звонила я ему по пути сюда. Карп сдает ее с Нового года.

― Блин, засада… ― поцокала языком Машка.

― Хоть на улице живи… ― вздохнула я и надела на голову капюшон от серой толстовки.

― Слушай… а может тебе и правда попробовать поехать к отцу? Столицу хоть посмотришь. Они ж там вроде в собственном доме живут?

― Да причем тут столица и дом, Маш? ― рассердилась я. ― Во-первых, отец предал меня. А во-вторых ― жить под одной крышей со старшим Князевым? Ты серьезно? На это способны только безумцы.

― Все-таки уже больше двух с половиной лет прошло, когда ты в последний раз видела Князя. Сейчас ему двадцать. Дурь из головы наверняка уже выветрилась. Да и ты изменилась с тех пор.

 Подруга обвела взглядом синие джинсы, которые свободно сидели на мне, и приталенную белую курточку.

― Свиньей или тушенкой тебя теперь точно не назовешь, ― засмеялась подруга. ― А вот сосиской можно!

― Дурочка! ― прыснула со смеху я и стукнула Машку в плечо.

Так и не придумав, куда мне перебраться на некоторое время пожить, мы разошлись по домам.

Настроение было препаршивейшим.

Стоило только вспомнить, как бородач тянул ко мне свои грязные лапы, и меня трясло от страха.

Что было бы, если б мама задержалась еще на несколько минут, и он выломал дверь?

И что самое главное ― маме об этом рассказывать бесполезно. Она всегда вставала на защиту дяди Коли.

И чего она нашла в нем? Утешение после развода? Типа доказать себе, что еще кому-то нужна?

Отчим моему отцу и в подметки не годился. Это как поставить рядом породистого жеребца и облезлую, истощенную пони.

Дядя Коля невысокого роста, сутулый, худой, на макушке озерцо. А папа высокий, красивый, никогда не пил, не курил, всегда был при хорошей работе.

Несмотря на юный возраст, я понимала, что он не любил маму. Отношения у них были холодные. Спали в разных комнатах, никогда не проводили вместе вечера.

Противоположности притягиваются, знаю. Но они были настолько разными, что иногда я вообще удивлялась, как могли сойтись моя мать ― женщина истеричка и эгоистка, думающая только о себе, и отец ― спокойный, умный, рассудительный и добрый мужчина.

Во мне папа души не чаял. Зимой возил меня на каток, летом ― в парк аттракционов, брал с собой в гараж, на рыбалку. Всегд и везде ― с ним.

Он был моим суперменом.

А потом супермена пригласили возглавить строительную компанию, в которой работала бухгалтером тетя Катя Князева ― вдова, в одиночку воспитывающая двоих сыновей.

Там они и спелись.

Отец стал поздно возвращаться домой, часто ездить в какие-то непонятные командировки.

А потом все вскрылось.

― Тай, мы с твоей мамой разводимся, ― сообщил он два года назад. ― Я хочу предложить тебе поехать с нами в Москву. Меня туда по работе переводят.

― С вами ― это с кем? ― поинтересовалась я, и приготовилась сказать «согласна». Куда ж я без своего супермена?

― Ее зовут Катя. Мы работаем вместе. И… так получилось…

― Что ты в нее втюрился, ― продолжила я за него. ― Па, ну я ж не маленькая. Давай начистоту.

― Как скажешь! ― Папа сделал очень серьезный вид. ― В общем, мы с Катей покупаем дом в черте столицы. Отличное место, тебе там очень понравится. И комнат хватит на всех.

― На всех? ― нахмурилась я.

― У Кати двое сыновей. Руслан твой ровесник, а Тима ― старше на два года. Мы с ней уже все решили: Ты с Русланом пойдешь в одну школу, а Тимур переведется отсюда в московский университет, и…

И тут мое сердце пропустило удар.

― Как-как ты сказал? Руслан и Тимур К-князевы?

В тот момент я очень надеялась, что мне послышалось.

Но папа кивнул.

Судьба толкнула меня в преисподнюю. Сначала я в школе терпела издевки от Князя, а потом он забрал у меня самое дорогое.

Ясное дело, что я ни за какие уговоры не стала бы жить с этим чудовищем под одной крышей.

Тогда я училась в десятом. Этот год был для меня самым счастливым. Я наконец-то почувствовала свободу, перестала передвигаться по школе как мышь. Все, Князь выпустился, больше не нужно бояться.

И тут папа предлагает жить с ним бок о бок?

Я же не лишена рассудка, чтобы пойти на такой безумный шаг.

Даже когда я рассказала отцу, что Князев был моим школьным кошмаром, он продолжил настаивать на переезде.

― Я поговорю с ним, Тай. Поверь, он и пальцем тебя не тронет. Обещаю!

Но все его уговоры были напрасны.

Папа и его новая семья перекочевали в Москву. А я осталась с мамой, которая всю злость из-за измены отца вымещала на мне…

За эти два года я почти не общалась с папой.

Где-то в недрах души я его понимала: жить с матерью ― это как отмотать пятерик на каторге.

Я не винила его за то, что он нашел ей замену. Но сердце разрывалось от мысли, что братья Князевы стали частью его семьи. Он с ними, а я ― осталась где-то в стороне...

До сих пор не смогла себя пересилить и смириться с этим фактом.

Как из миллионов женщин на планете, он смог выбрать себе в спутницы мать моего злейшего врага? Как?

Войдя в квартиру, я услышала разговор:

― … Что хочешь делай, Саш! Это и твоя дочь, в конце концов! Приезжай и силком тащи ее в Москву! Плевать я хотела на то, что она не согласна!

Я попыталась незаметно прошмыгнуть в комнату. Но не получилось.

― Таська, а ну иди сюда! ― Мама, сидя в кресле, протянула мне телефон. ― На, с отцом поговори!

Я помотала головой и показала руками крест. Но мама ТАК зыркнула на меня, что пришлось ответить.

― Алло, ― недовольно буркнула я, и отправилась на кухню.

― Привет, Тай. Мама говорит, у тебя опять проблемы с учебой?

― Уже нет. Нет учебы ― нет проблем, пап. Не стоит волноваться.

Я закинула в рот кусок колбасы, которая осталась с «банкета» отчима и бородача.

― Дочь, давай я тебя к себе заберу, а? Вот прям завтра за тобой приеду! Здесь снова в институт пристрою. У тебя будет все, что нужно: и своя комната, и друзей найдешь. Катя тоже очень хочет, чтобы ты с нами жила. Вы с ней подружитесь, я уверен.

Я, жуя колбасу, вошла в свою комнату и упала звездой на кровать.

― Па, ну ты ж знаешь, что не поеду, ― лениво ответила я, и от всей души зевнула, намекая, что не желаю снова говорить на эту тему.

― Если ты из-за Тимура, то можешь не переживать. Он два месяца назад от нас съехал. В центре Москвы квартиру снимает.

― Да, Таечка, ― вдруг в трубке послышался женский голос. ― Тимурка у нас совсем взрослый стал. С девушкой живет. Глядишь, скоро женится, ― звонко хохотнула папина пассия.

― А с Русланом вы вроде нормально общались, ― вклинился папа.

― Мы можем пристроить тебя в институт, в котором учится Русик, ― говорила Катя. ― Он как раз недавно права получил, так что будете вместе ездить.

― Дочь, я хоч… Мы с Катей оба очень хотим, чтобы у тебя было хорошее будущее, чтобы ты получила образование. Мы поможем тебе, слово даю! Ты ж знаешь, как я люблю тебя.

― Он очень скучает, Тай… ― жалобно обронила Катя.

― Тай, давай я заберу тебя завтра? М? Согласна?

Я нервно кусала губу.

Ехать в их дом, куда может вернуться Князь, или остаться в этом прокуренном притоне, куда в любую минуту могут нагрянуть пьяные дружки отчима?

 Черт! Это как выбирать между газовой камерой и электрическим стулом, ей богу! И там и там опасно.

― Пап, я это… подумаю, в общем. СМС пришлю если что.

Не успела нажать на сброс, как на пороге комнаты нарисовалась мама. Ясное дело ― подслушивала.

― И над чем это ты подумаешь, интересно? ― Она уткнула руки в бока. ― Езжай, пока зовут! Ишь, подумает она! Королевишна нашлась! В школе еле доучилась, из института выперли, сидит на моей шее, бездарь, и еще выбирает, видите ли, ехать ей в Москву аль не ехать?!

Я глубоко вздохнула и закатила глаза.

― Всё? Вечернюю порцию яда выплеснула? Теперь я спать лечь могу? ― грубо бросила я и, взяв свой мобильник, укрылась одеялом с головой.

Я думала сейчас она его с меня стащит. Мама ненавидела, когда последнее слово оставалось за мной.

Но тут из их спальни послышалось мычание отчима.

― Р-и-и-т, Ри-ту-ля! Воды принеси!

Мама быстро переключилась на дядю Колю.

Орала на него полночи, как ненормальная, что-то разбила на кухне.

Только вроде мама улеглась спать, как вдруг дядя Коля встал. Начал шастать туда-сюда, хлопать дверьми то в ванную, то в туалет. Потом в мою комнату потянуло дымом, и мне пришлось пойти на кухню и контролировать, чтобы он не уснул с сигаретой…

Боже, как я от всего этого устала…

Я взяла телефон и, несмотря на позднее время, написала СМС.

«Пап, я согласна. Буду ждать тебя завтра».

― Надеюсь, Князь и правда скоро женится и больше никогда не заинтересуется моей персоной… ― судорожно вздохнула я и, вставив в уши наушники, попыталась уснуть.

Глава 4

Папа позвонил мне в десять утра и сообщил, что выехал из Москвы.

У меня была уйма времени, чтобы собраться, учитывая, что до Вологды он проедет примерно шесть часов.

Покидала в спортивную сумку одежду и кое-какую обувь, взяла пару книг и всякую мелочевку в виде зарядки для мобилы, наушников и косметики.

Мама с отчимом не находили себе места от счастья.

«Наконец-то Таська сваливает!» ― так и читалось в их радостных взглядах.

 Больше никто не будет ходить по квартире с кислой миной, ворчать, что в доме бомжевидные гости, возмущаться, что они вечно пытаются друг друга переорать.

Ах да, есть еще жирнейший плюс: на меня не нужно больше тратиться. Отныне эта забота ляжет на плечи отца.

После обеда я сгоняла к Машке, чтобы попрощаться, затем занесла в институт учебники. Два пришлось купить, а остальные удалось заклеить.

А потом сидела на подоконнике, смотрела на наш снежный двор с двумя качелями и старой ржавой горкой, и гоняла мысли.

Сказать по правде, я немного нервничала. Все-таки собралась переезжать из маленького тихого городка в мегаполис, где будут новые знакомства, новый универ, новые друзья.

Соседство с Русланом меня нисколечко не пугало. Вероятно, этот парень как был тихоней, так им и остался. Наверное, хорошо учится, говорит заумными словечками, и одевается в накрахмаленные рубашечки и строгие брючки.

Ужиться с таким ― изи.

А вот его брательник… Кхм…

Ночью я много думала о Князеве старшем. Сначала меня трусило не по-детски, доходило до панических атак, как только вспоминала, через какие унижения мне пришлось пройти в школе.

А потом я все расставила на свои места.

Первое: Князь повзрослел.

Второе: он живет с девушкой в отдельной квартире.

Третье: я больше не толстуха, чтобы давать повод для насмешек.

Четвертое: да кто он такой, чтобы стать преградой между мной и папой? Это мой отец, МОЙ, а не его! И я хочу жить с ним, черт возьми!

Папа подъехал к дому около четырех вечера.

― Ну что, присядем на дорожку? ― широко улыбнулась мама.

«Хоть бы ради приличия скрыла свою радость», ― подумала я.

А отчим вообще рассмешил. В кой-то веки побрился, зачесал волосы на лысину.

Это чтоб перед моим отцом лицом в грязь не упасть?

Мама отправила его проводить меня, чтобы донес тяжелую сумку.

Сама же она не желала видеться с папой. Больше двух лет прошло с их развода, а она до сих пор  была злая на него, как собака.

Когда мы вышли на крыльцо, дядя Коля присвистнул, увидев отполированный до блеска черный «мерседес».

― Кудряво живет! ― завистливо бросил он и выпрямился.

― Тай! ― воскликнул папа, выходя из машины и, раскинув руки в стороны, побежал ко мне навстречу.

Я обняла его, и души коснулось такое родное, теплое чувство.

«Как мне не хватало тебя, пап!»

Папа по-джентельменски открыл мне заднюю дверь, я села в машину, а он подошел к дяде Коле за сумкой.

Я наблюдала через тонированное окно, как папа пожал руку отчиму, что-то с улыбкой сказал ему, и на прощание похлопал по плечу.

Подняла взгляд на наши окна: мама, вытянув шею, разглядывала папину тачку, а когда он направился к машине, она быстро нырнула за занавеску.

Папина машина, разрезая морозный воздух, мчала в столицу по заснеженной трассе.

По дороге он ни раз сказал о том, как счастлив, что я, наконец, согласилась перебраться к нему.  А еще он много рассказывал о своей Кате.

― … А пироги она печет, м-м-м, пальчики оближешь! Знаешь, Катя многому может тебя научить. Она и вяжет, и вышивает, и платье может сшить, ― хвалил ее папа. ― По вечерам мы собираемся у камина, смотрим семейные фильмы. А летом делаем барбекю во дворе, разводим костер, Руслан нам играет на гитаре.

― Кстати, как он отреагировал на мой приезд? ― поинтересовалась я.

― Нормально, ― пожал плечами папа. ― Руся у нас добрый парень. Думаю, вы с ним поладите. Тем более сверстники, ― подмигнул он, глянув на меня в зеркало.

― Кстати, Тай, с институтом я уже решил вопрос. Пристроил тебя в ИМПЭ на экономический. Руслан там же учится. Если что будет за тобой приглядывать.

Перед глазами всплыл образ худощавого застенчивого мальчишки и сами собой с губ слетели слова:

― Еще кто за кем будет приглядывать.

Папа, кажется, это не услышал.

Он включил музыку, я устроилась поудобнее, закрыла глаза, и… очнулась уже в Москве.

Атмосфера большого города взбодрила меня на раз-два.

Огни, неоновые вывески, со всех сторон звуки сирен и клаксонов.

Я, не скрывая восторга, разглядывала зеркальные небоскребы, обалденно-красивые здания, огромные мосты и широченные площади.

Волнуясь и судорожно вздыхая, я вглядывалась в лицо города, в котором мне предстояло найти себя.

Папин дом находился в престижном коттеджном поселке. Добротный особняк сразу впечатлил меня своими размерами.

Честно, я и подумать не могла, что отец теперь так много зарабатывает.

На часах было больше полуночи, поэтому экскурсию по территории отложили на утро. К тому же папа, отмотавший около тысячи километров туда-обратно, выглядел очень уставшим.

― Тай, ты временно поживешь в комнате Тимура, окей? ― подмигнул он, поднимаясь на второй этаж.

Эта новость быстро испортила мое настроение.

«Спать в кровати Князя? Ты серьезно?»

― Буквально недельку, ― добавил папа, безошибочно угадывая мое замешательство. ― Если б знали, что ты приедешь, то затеяли бы ремонт в гостевой комнате гораздо раньше.

Папа толкнул дверь в конце коридора, включил свет и поставил на пол сумку.

― Ну вот, можешь располагаться! Шкаф свободен, так что смело отправляй туда свои вещи.

Поцеловав меня в щеку, папа пожелал хорошего отдыха и вышел из комнаты.

Я осмотрелась:

Кровать, застеленная пледом в клетку, письменный стол, шкаф, темно-синие шторы, стены увешаны грамотами за призовые места в турнирах по кигбоксинку, в углу стояла боксерская груша.

Комната была явно с мужским характером. И находиться в ней было совсем неуютно.

Одна мысль о ее хозяине леденила кровь, и дергала за все нервные окончания.

Окна выходили в большой двор с садовыми качелями и беседкой, дорожки были расчищенные от снега, на красивых кованых воротах горели оранжевые фонари, на стоянке, помимо папиного мерса, стояли еще два джипа.

«Действительно, кудряво живут», ― повторила я слова отчима.

Утром, с трудом разлепив веки, я встала с кровати, откопала в сумке домашние спортивки и футболку, переоделась, взяла чистое белье и направилась в ванную комнату.

Тело требовало бодрящего душа.

Решив, что в доме все спят, я на цыпочках шла в другой конец коридора.

Открыла дверь в ванную и вздрогнула, увидев фигуру, стоящую ко мне спиной.

Парень крепкого телосложения вытирал лицо полотенцем.

Сначала мой взгляд чиркнул по плечам, покрытыми татуировками, потом по абсолютно совершенному мускулистому телу.

Он замер на пару секунд и резко повернулся. А я от неожиданности выронила из руки халат.

А когда поняла, кто хозяин этого тела, то и вовсе забыла, как складывать буквы в слова.

― Тася? ― удивленно воскликнул парень, отдаленно напоминавший Руслана.

Он, округлив глаза до размера блюдец, обвел меня взглядом.

«И за что я так провинилась перед богом? В момент, когда выгляжу как бомжиха, вдруг встречаю самого красивого парня во вселенной!» ― подумала я.

Руслан здорово изменился. Его тело говорило о том, что он не вылезает из спортзала. Теперь вместо колючего ежика на голове, удлиненные волосы, сбоку выбрит пробор. А его серо-зеленые глаза все те же ― добрые.

― Привет, ― улыбнулась я, когда ко мне вернулся дар речи.

И следующую фразу мы произнесли в унисон:

― Вау, тебя не узнать!

Мы оба засмеялись.

― Э-м-м… Ванная в твоем распоряжении, в шкафчиках есть все необходимое, ― слегка взволнованно говорил он. ― Чистые полотенца висят там, если нужны тапочки, то я сейчас принесу.

Руслан протиснулся к выходу, наши плечи на секунду соприкоснулись, и по моему телу пробежал рой мурашек.

― О-бал-деть, ― шепнула я, как только он закрыл за собой дверь, и в зеркале отразилось мое удивленное лицо.

Мне однозначно начинало нравиться пребывание в этом доме.

Глава 5

После встречи с Русланом в ванной, я потом целый час прихорашивалась в своей комнате.

И приходила в себя от того, какие изменения он претерпел за эти два с половиной года.

Перед глазами так и стояло его совершенное тело и сахарная улыбка.

Прежде чем спуститься на завтрак, я навела небольшой порядок: разложила свои вещи на полки шкафа, для  своего удобства расставила на столе Князя косметику и духи.

― Тук-тук, ― в комнату заглянул папа. ― Тай, ты идешь? Только тебя одну ждем.

Подойдя к зеркалу, заправила край футболки в джинсовые шорты, заплела волосы в хвост, и прерывисто выдохнула.

«И чего я так разволновалась? Аж ладошки вспотели…»

В кухне-гостиной стоял большой круглый стол из светлого дерева, вокруг него ― красивые винтажные стулья.

На одном из них сидел Руслан, на другом ― Катя.

Увидев меня, она расплылась в улыбке и вышла из-за стола.

― Тай, это Катя! — торжественно сказал папа.

 Затем взял ее за руку и подвел ко мне.

― Знакомься с моей дочерью Таисией!

― Ну, наконец-то! ― еще шире улыбнулась Катя и горячо обняла меня. ― Я так много о тебе слышала, что мне кажется, будто я знаю тебя всю жизнь! — звонко хохотнула она.

Ее глаза, цвета крепко-заваренного чая, светились, а теплые руки сжимали мои ладони.

Катя располагала к себе с первой минуты. Она мне показалась очень доброй и искренней.

Нисколько не удивительно, что она понравилась папе.

― Ну, девочки, проходите за стол. ― Папа проводил меня к стулу, стоящему в аккурат напротив Руслана.

«До чего же хорош!» ― глянув на него исподлобья, снова подумала я. ― Столица способна так кардинально менять людей?»

Я рассмотрела татуировку на его правой руке. И если мне не изменяла память, то там изображен известный американский гитарист.

За завтраком наши взгляды несколько раз пересекались. То я украдкой разглядывала его, то — он меня.

― Тай, мы с папой хотим показать тебе город. Хочешь побывать на Красной площади? ― предложила Катя.

― Было бы здорово, ― охотно согласилась я, смакуя нереально вкусный ягодный пирог.

― Мам, спасибо! Все как всегда на высоте.

Руслан вытер рот салфеткой, встал из-за стола и поцеловал Катю в щеку.

― Русь, ну ты даже торт не попробовал!

― Позже, мам, позже. Меня ждет она, ― подмигнул Руслан и вышел из гостиной.

И мое припудренное настроение тут же испортилось.

И чего я так удивилась? Ежу понятно, что у такого парня должна быть девушка.

― Жить не может без своей гитары, ― вдруг шепнула мне Катя. ― Сутками напролет готов струны перебирать!

Поняв, что «она» ― это всего лишь гитара, я засияла ярче столового серебра.

― Пусть играет парень! Глядишь, наш Руслан будущий *Ван Хален!

Папа немного помрачнел и добавил:

― Это лучше, чем любить скорость…

Катя, заметив на моем лице знак вопроса, пояснила.

― Это он про Тиму. Не знаем, как отучить этого упрямца от мотоцикла. Только зимой я могу спать спокойно. А как только снег стает, так я места себе не нахожу. Гоняет, как сумасшедший! Дважды слетал со своего мотика. В первый раз отделался царапинами, во второй ― в больницу загремел с открытым переломом руки.

― А как только из больницы выписали, тут же прыгнул на своего железного коня! ― покачал головой папа.

― И как вытряхнуть эту дурь из нашего Тимура? ― вздохнула Катя.

«Да в вашем Тимуре дури столько, что и за век не управитесь ее вытряхивать».

Столица покоряла меня с каждой достопримечательностью, с каждой площадью, которую я посетила. Прогулялись по Арбату, побывали в двух музеях.

Руслан болтал без умолку. Казалось, за два года жизни в столице, он узнал о ней все до мелочей. Уверена, он мог бы дать фору самым опытным гидам.

Я здорово вымоталась за этот день. И если честно хотелось поскорее добраться до дома и упасть на первую горизонтальную поверхность.

Но Катя приготовила для меня сюрприз.

— Так, мальчики, вас мы отпускаем домой, а сами идем наряжаться! — широко улыбнулась Катя и обняла меня за талию. ― Тай, надеюсь, ты не против?

Несмотря на то, что к вечеру я уже еле-еле волокла ноги, все же приняла ее предложение.

Ведь мне предстояло отправиться в новый универ. Поэтому обновки были как раз кстати.

Катя оказалась азартным шопоголиком. Из ГУМа мы вышли в числе последних посетителей, и с кучей пакетов одежды популярных брендов.

Забили ими багажник ее джипа и, наконец-то, отправились домой.

По дороге мы с ней болтали обо всем подряд, смеялись, пели песни на всю машину. Надо признать, что я — человек, который не очень-то сходился с людьми, нашла в ней отличного собеседника и, возможно, друга.

За восемнадцать лет моей жизни не было ни одного дня, чтобы мне было точно так же хорошо и легко с собственной матерью, как с человеком, которого я знала меньше суток.

Около десяти вечера, когда я приготовила все для универа, и развесила на плечики свои обновки, решила выйти из комнаты и проверить, кто чем был занят.

Судя по голосам из родительской спальни, папа с Катей были уже там. А из комнаты Руслана, что располагалась у лестницы, доносилась красивая мелодия.

* Ван Хален - Американский гитарист.

Глава 6

— Тук-тук, можно? — робко спросила я, заглянув к Руслану в комнату.

— Да, проходи, конечно!

Руслан приглашающе кивнул на свою кровать и пододвинулся.

— О, Тась, а можешь выступить в роли слушателя? Мне важно понять, как воспринимается на слух такой темп, и все ли выглядит динамично.

— Не вопрос! — с радостью согласилась я и устроилась поудобнее.

Как только его пальцы коснулись струн, и по комнате разлилась негромкая лирическая мелодия, все мое внимание тут же переключилось на Руслана.

При тусклом свете ночника он был чертовски красив. Белая футболка с Доналдьдом Даком оттеняла его светлую кожу. Я завороженно смотрела, насколько бережно его крепкие руки держали гитару, и в этот момент думала только об одном: вот бы оказаться на ее месте.

Он хорошо воспитан, умный, талантливый, веселый… Черт возьми, да в нем сошлись все качества идеального парня!

 И вишенка сверху.

— Ну как? — закончив, Руслан поднял на меня взгляд.

— Мне понравилось! — Я показала класс, и сделала вид, что внимательно слушала.

 И тут мне в голову неожиданно закралась безумная мысль.

 — Слушай, я иногда балуюсь стихами, и мне пришла идея…

— Попробовать наложить их на музыку? — перебил Руслан, и его взгляд вспыхнул. — Это очень крутая идея! Очень! Знаешь, я ведь вообще не умею писать тексты. Поэтому, если у тебя есть достойные стихи, то это будет прям находкой!

Я жутко волновалась, когда он изучал мою писанину. А зря.

Руслану очень понравилось. Он тут же взял в руки гитару, и мы полночи зависали в его комнате, пробуя наложить стихи на музыку.

— Эй, молодежь! — я вздрогнула от голоса папы. — Давайте-ка закругляйтесь. Ночь на дворе.

— Одну минуту, дядь Саш, — не отрывая пальцев от струн, бросил Руслан. — Почти допинали.

Папа, задержав строгий взгляд на Руслане, дал нам ровно две минуты и вышел из комнаты.

Мы быстренько повторили наш ночной экспромт и, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись.

Утром в универ повез меня папа, так как Руслану было ко второй паре.

Почему-то он много говорил о том, что они с Катей планируют завести общего ребенка, что к лету сыграют свадьбу. Я особо не приставала к словам, и не вникала, к чему он клонил. Потому что всю дорогу сидела как на иголках, переживая перед встречей с новыми одногруппниками.

И мой первый день в универе не задался уже с порога.

— Эй, а дверь придержать слабо? — выругалась я, когда высокий парень в черном пальто буквально перед моим носом захлопнул дверь.

― Старшекурсники нас совсем за людей не считают? — пробухтела я себе под нос.

Я стояла в просторном холле на первом этаже и водила взглядом по расписанию, пытаясь понять, в каком кабинете будет первая пара.

— Посторонитесь, пожалуйста, — вежливо попросил мужской голос.

Я сделала шаг в сторону, повернула голову и, увидев «Мистера невоспитанность» в черном пальто, шагнула обратно, загородив собой обзор на расписание.

— Тебе придется подождать пока я не найду свою группу, — отрезала я с деловым видом.

— Ого! Даже т-а-а-к? — Парень усмехнулся. — Могу поинтересоваться, с чем связана такая грубость?

Я скрестила на груди руки и развернулась к этому засранцу.

— И это говорит человек, которого не научили пропускать девушек вперед? Хм! О-очень советую тебе пройти курс хороших манер! ― ехидно улыбнулась я и повернулась обратно к расписанию.

Быстро отыскав номер своей группы, провела по стеклу пальцем к номеру кабинета. Затем закинула на плечо рюкзак и пошла к лестнице ведущей наверх.

— Еще увидимся! ― выкрикнул он вслед.

Я нахмурила брови и повернулась.

Этот парень смотрел на меня с хитрым прищуром.

— Упаси бог! — бросила я и, развернувшись, пошагала вперед.

Поднялась на второй этаж, свернула в коридор и, внимательно глядя на номера кабинетов, искала нужный мне.

— Ах-ха-ха, Левша, да ты гонишь! Не может быть, что она тебя отшила! — послышалось за спиной.

И мое сердце сделало кульбит.

«Нет, нет, не может быть. Мне померещилось. Просто голос похож».

Я нервно сглотнула, вцепилась дрожащей рукой в лямку рюкзака и повернулась, выискивая в толпе того, кому принадлежал этот голос.

Меня начал душить страх, сердце, почувствовав тревогу, забилось у горла.

Народ расступился, и весь мир вокруг меня перестал существовать.

Главный герой моих кошмаров, тот, кто однажды уничтожил мою самооценку и растоптал меня как личность, шел прямо в мою сторону.

Сложно не узнать этот циничный смех, самоуверенную походку. Его волосы как всегда были взъерошены, словно он только что снял мотоциклетный шлем, серая толстовка свободно сидела на нем, как и темно-синие джинсы с низкой посадкой.

Князя, как и в школе, сопровождала целая орава парней и девчонок. Он держал за руку блондинку модельной внешности. Видимо ту, с которой жил.

Когда они подошли ближе, я отвернулась и, разблокировав телефон, уставилась в экран, сделав вид, что строчила сообщение.

«Хотя зачем делать вид? Мне есть кому написать пару "ласковых"»  ― подумла я, и быстро набрала сообщение.

«Почему ты не сказал, что Тимур тоже учится в этом универе???!!!!!!!»

Папа:

«Тай, ну сколько можно его бояться? Тима взрослый парень. Поверь, он не представляет никакой опасности!»

«Серьезно?» ― подумала я, глядя как Князь залепил мощную затрещину одному из своих дружков и загоготал на весь коридор.

Прозвенел звонок, и я не успела написать папе, что сегодня ― мой первый и  последний день в этом универе!

Войдя в кабинет, я поймала на себе любопытные взгляды одногруппников.

― Всем привет, ― робко поздоровалась я и прошмыгнула к единственному свободному месту рядом с рыжеволосой девчонкой.

― Хай! ― улыбнулась она и протянула мне руку. ― Меня Саша зовут, а тебя как?

Я протянула руку в ответ.

― Тая!

― Будем знакомы, ― подмигнула Саша.

Волосы у нее были кудрявые, точь-в-точь, как пружинки, лицо усыпано веснушками, в носу серьга-гвоздик. С виду показалась вполне добродушной девчонкой.

Она что-то спрашивала, а я все еще пыталась прийти в себя от встречи с Князем. Стоило только его увидеть, и я словно погрузилась в прошлое. Захотелось убежать куда-нибудь подальше и забиться в угол.

«Так, все, прекрати! Прекрати сейчас же! ― приказывало мое внутреннее я. ― Ты же теперь совсем не та, что была раньше. Парни сворачиваю головы в твою сторону. Выше подбородок Таисия Совенкова! Навряд ли он вообще теперь тебя узнает!»

Боковым зрением увидела, как кто-то вошел в кабинет и перевела взгляд.

― А он тут какого черта забыл? ― прошипела я, увидев «Мистера невоспитанность».

И выпучила глаза, наблюдая, как он подошел к столу преподавателя и поставил на него портфель.

«О, н-е-е-т… ― Я уронила голову в ладони. ― Он что, наш препод по информатике?»

Глава 7

Кажется, первые пять минут препод меня не замечал.

Андрей Олегович ― он же «Мистер невоспитанность», он же «засранец», которого я десять минут назад отправила на курсы хороших манер, вещал про антивирусные программы.

А моя болтливая соседка рассказывала о нем.

― Погоняло «Троян» в честь известного вируса. Двадцать шесть лет, не женат, закончил ИМПЭ с красным дипломом. Он о-очень умный! Так красочно преподносить тему, что на его предмете все сидят с открытым ртом. Но зануда, п-и-и-пец просто! Зачет не поставит, пока не добьется от студента точного ответа на вопрос.

Саша ткнула пальцем на девчонку в красной кофте.

― Это Танька Селезнева. Каждую пару преподу глазки строит. Говорят, поспорила с кем-то, что замутит с ним. Дура. Троян вообще на студенток не заглядывается. Будь ты хоть топ-моделью. Он одинаково строг ко всем.

― Понятно, ― единственное, что сказала я за все это время, и… Черт побери! Этого ему было достаточно, чтобы ко мне придраться.

― Я немного отойду от темы, ― вдруг сказал Андрей Олегович и, о чем-то задумавшись, сунул руки в карманы черных брюк.

― Знаете, сегодня утром мне посоветовали пройти курс хороших манер. Потому что я не пропустил даму вперед, ― сказал он, глядя поверх голов, и глубоко вздохнул.

― Вы? ― ахнула какая-то девчонка. ― На вас это совсем не похоже, Андрей Олегович!

― Я сделал это не нарочно. Попросту не увидел ее, ― пожал он плечами. ― И вот теперь я хотел бы задать вам, уважаемые студенты, вопрос: а справедливо ли, что нам делают замечания люди, которые сами не блещут культурой? Которые слету набрасываются с обвинениями, не выяснив, почему с ними так поступили? Которые предпочитают болтать на лекциях, а не слушать преподавателя.

― Ой, да сейчас столько умников развелось! ― высказался какой-то парень с первых рядов.

― Вот-вот! Корону на голову наденут и строят из себя не пойми кого! ― подхватил его сосед.

― Дамочка, которая вас обвинила, явно не знает, какой вы человек! ― фыркнула полная брюнетка. ― Вы же сама воспитанность!

«Ох, ох! Сколько комплементов он собрал за пару минут! А студентам только дай поболтать», ― закатила глаза я.

― А вы что скажете? ― вдруг обратился ко мне препод и, прищурившись, скрестил на груди руки.

Меня бросило в жар. От неожиданного вопроса, я словно проглотила язык.

Спасибо Саше, вовремя впряглась за меня.

― Это новенькая. Она стесняется.

― Стесняется?.. ― наигранно удивился Андрей Олегович. ― Ну что ж, новеньким это присуще. Тогда осваивайтесь в нашем дружном коллективе! ― пожелал он, и вернулся к информатике.

Может, никто и не заметил, но я точно уловила в его голосе нотки сарказма.

Я еле-еле высидела до конца пары. Старалась не смотреть в сторону препода и, от греха подальше, не болтать с соседкой.

«Подумаешь, поговорила с ним на «ты» у расписания. У него на лбу не написано, что он препод! Обиделся он, пф…» ― я не прекращала злиться.

― Перекусить не желаешь? ― выходя из кабинета, спросила Саша.

― А давай! ― с радостью согласилась я.

Когда мы в толпе студентов шли по коридору, я то и дело стреляла взглядом по сторонам, боясь наткнуться на Князя.

― Куда намылились? ― раздался над ухом мужской голос, и на наши с Сашей плечи легли тяжелые руки.

От страха я чуть не потеряла сознание.

«Как он меня вычислил? Что собирается сделать?» ― вихрем пролетело в голове.

А потом я повернула голову и увидела улыбчивое лицо незнакомого блондина.

«Фух…»

Я положила руку на сердце, чувствуя, как мой лоб прошиб холодный пот.

― Тай, знакомься, это мой Гарик. Гарик, это наша новенькая Тая, ― представила нас Саша.

Мы пожали друг другу руки.

― Эй, а где твоя кепка? ― нахмурилась Саша, глядя на светлую голову Гарика.

― Физичка отжала. Молекула сегодня была не в духе. Прикинь, сняла с головы кепку, посчитав, что сидеть в головном уборе  ― дурной тон!

― Они там что, сговорились? ― усмехнулась Саша. ― Сегодня у нас Троян тоже задвигал о правилах этикета. Какая-то девчонка посоветовала ему пойти на курс хороших манер, прикинь, ― хохотнула она.

― О-о-о, ― Гарик закатил серые глаза. ― Надеюсь, она не учится в нашем универе? Иначе ей страшно не по-ве-зло.

Я напряглась. А потом подумала:

«А что переживать? Все равно надолго не задержусь в этом универе. Тут даже без вариантов. Для меня дышать одним воздухом с Князевым старшем ― то же самое, что войти в газовую камеру без противогаза».

Мы расположились за столиком в столовой. Саша отправила Гарика покупать нам булочки и чай. А пока он ходил, она поведала мне об их отношениях.

― Мы познакомились с ним этой осенью в универе. И сразу влюбились друг в друга, ― мечтательно улыбнулась она. ― Его настоящее имя Игорь Тихонов, он второкурсник, учится на факультете журналистики.

Саша резко перевела взгляд за мои плечи и, широко улыбнувшись, махнула кому-то рукой.

― А вот и наши пожаловали! Сейчас познакомлю тебя с ребятами.

Я повернула голову, думая, что увижу наших одногруппников. Но не тут-то было. Под «нашими» Саша имела в виду совсем другую компанию…

Глава 8

К нашему столику подошли трое парней.

Один из них, с пучком на голове и выбритыми полосками на обеих бровях, хлопнул Сашу по плечу.

― Здорово, рыжик!

Он потрепал ее по кудрявой голове и перевел взгляд на меня.

― А вы кто будете, прекрасное создание? ― Парень смазливо улыбнулся и протянул мне руку.

Саша закатила глаза и вздохнула.

― Кавалер, тоже мне…

 Я улыбнулась и пожала его теплую ладонь.

― Тая. Одногруппница Саши.

― Костя. Очень приятно, ― подмигнул он.

В его голубых глазах угадывалась: он мной явно заинтересовался.

Ребята, повесив рюкзаки на спинки стульев, расположились за нашим столом.

Есть они ничего не собирались, так, пришли поболтать.

― Ты же сегодня первый день тут? ― поинтересовался Костя, расстегивая клепки на синем бомбере.

― Верно.

― Тогда чего мы тупим, а? ― Он сердито посмотрел на нас с Сашей. ― Простава будет или как? Или где? Или что? Или как обычно я этим должен заниматься? ― говорил он с наигранной ворчливостью.

― О, кстати, отличная идея! ― Саша ткнула меня в бок. ― Погнали завтра к Гарику на дачу? Как раз суббота будет, впереди выходной.

Я вытаращилась на нее во все глаза.

― Причем тут суббота, Саш? Январь же на улице!

― Ерунда, — махнула рукой Саша.

— Там круглый год тусить можно, ― подмигнул мне Костя и перевел взгляд на Гарика, идущего к нам с подносом.

― Гар, живее шевели булками! У нас к тебе дело есть.

И уже буквально через две минуты все было решено.

Вплоть до фирмы сосисок-гриль и выпивки, которую нужно купить к завтрашней тусовке.

«Вечеринка в честь моего перевода в этот универ? Серьезно? Неожиданно… Я так-то планирую сваливать отсюда, если что», — думала я, наблюдая, как ребята составляли список продуктов.

Ехать на дачу в незнакомом городе, со второкурсниками, которых я знала без малого десять минут… Все это так себе, конечно…

Саша заметила мое замешательство, когда мы шли к аудитории.

― Эй, ты чего такая загруженная? Из-за вечеринки что ли? Да не парься ты. Мы ж просто повеселимся. Все ребята очень крутые. Кос, он же Костя, лучший друг моего Гарика. Они учатся в одной группе. Кстати, хошь секрет?

И Сашины губы оказались у моего уха.

— Кос интересовался, есть ли у тебя парень, — хохотнула Саша. — А я ему говорю: откуда ж мне знать? Мы с ней знакомы пару часов!

Она ткнула меня в бок и прищурилась.

— Так есть или нет?

— Нет, — пожала плечами я. И почему-то в это момент подумала о Руслане.

— О-о, нармуль! Кос обрадуется.

— Он не в моем вкусе, Саш, — посмеялась я, и про себя добавила:

«Со школы не люблю таких выскочек, как он».

После окончания пары мы вышли из аудитории, и в коридоре меня ждал приятный сюрприз.

— Руслан? — удивилась я, увидев его у окна.

 И с радостной улыбкой пошагала к нему.

— Ты его знаешь? — нахмурила рыжие брови Саша.

— Еще как знаю! ― шире улыбнулась я.

— Он же вроде с нашего потока, да?

— Угу.

— Хорошенький такой, — завистливо обронила Саша. — Он Людке из нашей группы очень нравится. Она ему глазки строит на лекциях.

Как только мы подошли к Руслану, он тепло поцеловал меня в щеку.

— Ну что, Тась, не выспалась сегодня? — засмеялся он. — Когда ты ушла к себе в комнату, я еще пару часов просидел за гитарой. Сегодня покажу тебе, что получилось, — подмигнул Руслан.

И на Сашином лице вырос огромный вопросительный знак.

— У тебя пары во сколько заканчиваются? — спросил Руслан.

— В три.

— Супер! У меня тоже в три. Значит, домой едем вместе! — улыбнулся Руслан.

Но как только он перевел взгляд за мои плечи, то резко изменился в лице и крепче сжал лямку своего рюкзака.

Я, ведомая любопытством, повернулась, и затаила дыхание, увидев, как в нашу сторону шел Князь.

«Он сейчас точно подойдет поздороваться с братом…» — с ужасом подумала я.

Уже приготовилась к чему-то вроде: «О, салокомбинат, а ты тут каким ветром?»

Но Князь деловой походкой прошел мимо брата.

А спустя секунду, к Руслану подлетел какой-то парень.

— Русь, я тебя по всему универу ищу! Там сейчас наши в футбис начнут играть. Идем скорее!

Парень перевел взгляд на нас с Сашей.

— Привет девчонки!

Руслан представил меня другу.

— Дэн, знакомься, это Тая. Моя сестра.

«Сестра?» ― повторила я про себя, и в полном недоумении уставилась на Руслана.

Глава 9

Саша атаковала меня вопросами о Руслане.

— Обалд-е-е-еть… Он твой брат? Родной?

— Сводный.

— И вы вместе живете?

— Угу.

— Вау! Он у тебя такой клевый! А девчонка у него есть?

— Не знаю, ― безучастно отвечала я.

— А ты узнай! Может, с Людкой его познакомишь, а? Она полгода по нему сохнет.

— Пусть сама знакомится, — грубо отрезала я, не понимая, что со мной происходит? Почему во мне резко все закипело?

О чем думал парень, который сходу представил меня сестрой?

Правильно. Он даже не рассматривал меня в роли своей девушки. Сразу дал понять мне и всем окружающим кто мы друг другу.

А ведь он был прав, черт возьми…

Я настолько была ослеплена его преображением, что напрочь забыла, в чей дом приехала, кто мне Катя, кто он Кате, кто Катя моему отцу.

«Мы ведь и правда сводные брат и сестра…» ― словно только что прозрела я.

Затем вспомнила слова папы, которые он говорил сегодня по пути в универ. И вдумалась в их смысл.

«Мы с Катей планируем пожениться в июле. Сыграем свадьбу, а потом все вместе махнем на какие-нибудь острова. Нравится такая идея?» — спрашивал папа.

«Тай, помнишь, ты всегда мечтала о младшем братике или сестре. Так вот, возможно, твоя мечта сбудется в скором времени. Мы с Катей очень хотим общего малыша».

Я печально вздохнула и нарисовала в тетради какую-то закорючку.

Наши родители поженятся, и у нас с Русланом будет общий брат или сестра…

О каких отношениях с ним я вообще могла подумать?

Несмотря на то, что Руслан не так давно получил права, он довольно уверенно вел машину по московским улицам.

— Я заметила, что ты не поздоровался с братом. Вы в ссоре? — не могла не поинтересоваться я.

— Мы не общаемся. Извини, это личное.

— Окей…

Я отвернулась к окну.

— А он знает, что я теперь живу с вами?

— Навряд ли. Он вообще редко звонит маме, и почти не приезжает домой.

Машина остановилась на светофоре и Руслан развернулся ко мне полубоком.

— Тай, а можно вопрос?

— Валяй.

— Тебе сегодня не понравилось, что я назвал тебя сестрой, да?

— Нет, почему, — врала я. — Просто не привычно слышать «сестра» в свой адрес.

— А я уже привык, — посмеялся Руслан.

Он тронулся на зеленый свет и продолжил:

— Родители давно хотели, чтобы ты переехала к нам. И постоянно мне говорили: «однажды сюда приедет твоя сестра», «вот эта комната будет для твоей сестры», «пойдешь в универ вместе со своей сестрой», ― не своим голосом говорил Руслан.

― Блин, Тай, мне реально кажется, что у меня давным-давно есть сестра. Просто жила в другом городе. А теперь приехала.

Руслан широко улыбнулся и похлопал по моему колену.

 — Если хочешь, то тоже можешь смело говорить всем, что я твой брат, — подмигнул он.

Весь вечер мы с моим новоиспеченным братцем прогоняли стихи под гитару. В промежутках посмотрели ужастик про зомби, сделали вкусные смузи и бутеры.

Во время ужина Руслан заметил кетчуп на моих губах, и пододвинулся ближе, чтобы убрать.

Если б на его месте был кто-то другой, то наверняка дальше происходило бы вот что: он коснулся бы моих губ кончиком пальца и, пристально глядя в глаза, медленно убрал кетчуп.

Но Руслан взял салфетку и вытер ею мой рот со словами: «Вот ты поросенок!»

Поздно вечером Руслан уехал на тренировку в зал.

А папа написал в СМС, что они с Катей после работы проехали в гости.

Как не в тему. Я хотела поговорить с ним о переводе в другой универ.

«Окей, отложим этот разговор на завтра», — с досадой подумала я.

 От скуки сделала задание по физике аж на следующую неделю. Позвонила маме, потом Машке, чтобы узнать, как там кипит жизнь в Вологде? Затем переоделась в спальные шортики и майку, завалилась в кровать и зашла в соцсеть.

У меня было четыре заявки в друзья. От Саши, от Гарика, от Кости и… Руслана?

— Это же он на фото? Да ладно!

Я много раз искала и его, и Князя старшего, но ни того ни другого поиск так и не выдал.

Не удивительно. У Руслана вместо фамилии стояло отчество — Альбертович.

Я зашла к нему на страницу, открыла список друзей и набрала в поиске «Тимур».

Ничего не вышло.

Затем удалила последние буквы и оставила просто «Тим». Но поиск снова не дал результатов. И с фамилией «Князев» я тоже никого не нашла.

Его не было в друзьях у Руслана, потому что они были в ссоре?

Мне стало интересно: что могло произойти между двумя братьями, чтобы они перестали даже здороваться?..

Я приняла все заявки в друзья, завела будильник на семь утра, поставила телефон на блокировку и сунула его под подушку.

Выключив в комнате свет, я легла в кровать, устроилась поудобнее и закрыла глаза.

И тут же булькнул звук уведомления из соцсети. Я снова достала телефон и, увидев, кто написал мне сообщение, резко взбодрилась.

Константин Морозов:

«Привет, чем занимаешься?»

― Ого, какой шустрый, ― улыбнулась я, и набрала текст.

Таисия Совенкова (Сова):

«Хай. Спать ложусь».

Константин Морозов:

«Завтра все в силе?» — И следом прилетел стикер в виде бутылки шампанского.

Таисия Совенкова (Сова):

«ХЗ. Наверное».

Константин Морозов:

«А ты в каком районе живешь? Может, подбросить утром в универ?»

— А Саша не говорила тебе, что ты не в моем вкусе?

Я с ухмылкой взглянула на его смазливое лицо на аватарке, и набрала текст.

Таисия Совенкова (Сова):

«Спасибо, не стоит. — Мой палец на секунду завис над экраном. Я задумалась на пару секунд, а затем дописала непривычное для себя выражение. — Меня брат подбросит».

Константин Морозов:

«Окэ. Кстати, у тебя крутые фотки!» — И  он отправил большой стикер с пальцем вверх.

Фоток у меня было немного. Парочку с речки, куда мы с Машкой ездили летом, и несколько фото из ее двора, где мы придурялись на турниках.

Константин Морозов:

«И фигура, кстати, у тебя очень красивая =) Все, спокойной ночи, Тай».

Эх, еще пару лет назад я и мечтать не могла, что однажды мне будут говорить комплименты о моей внешности.

— Приятно, ничего не скажешь, — улыбнулась я.

Поставив телефон на беззвучный режим, я закрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Но он был недолгим…

Вздрогнув от громкого хлопка двери, я прижалась к стене, натянула до подбородка одеяло и, оцепенев от страха, вглядывалась в темноту.

— Да пошла ты, Одинцова! — вдруг на всю комнату прогремел голос, и к окну прошла высокая фигура со спортивной сумкой на плече.

 — Я тебя больше знать не хочу, слышишь?! Забирай свои шмотки со съемной хаты и проваливай. Я уже сказал хозяину квартиры, что верну ему ключи!

Он убрал телефон от уха, бросил сумку на пол и прошел к выключателю.

И мое сердце загремело в груди как товарный поезд.

Глава 10

Двумя часами ранее

Тимур

Тренер, конечно, мог бы и пораньше предупредить, что тренировки сегодня не будет. Но он сообщил, что в спорткомплексе отключили электричество в тот момент, когда я подъехал к зданию.

― Только зря потерял время на дорогу в другой конец города… ― вздохнул я, глядя на темные окна спорткомплекса.

И, лихо развернув тачку на стоянке, помчал обратно домой.

Представил, как Алинка обрадуется. В кои-то веки у меня освободился вечер!

Перед соревнованиями я обычно мало уделял времени своей девушке. Пока Алина по вечерам залипала у телека, я ― тренировался. По утрам, пока она в гордом одиночестве пила кофе, я ― наматывал круги в парке.

«И какого черта ты предложил мне жить вместе? — возмущалась недавно Алина. — Мы с тобой видимся только в универе!»

С тех пор как она ушла из модельного агентства, заняться ей было нечем. Совсем. Без конца трещала по телефону с подругами, пилила ногти до дыр, иногда залипала за книгами.

«Может, зря я ее попросил бросить модельный бизнес?» — задумался я.

Хотя нет, о чем это я? От одной мысли, что моя девушка дефилировала в одном купальнике перед посторонними мужиками, внутри все распирало от злости.

Так что пусть уж лучше дома сидит.

Еще бы есть готовить научилась, и цены бы ей не было.

И тут я вспомнил, что мы с ней никак не могли выбраться в кинотеатр.

Остановившись на светофоре, загуглил, какие фильмы сейчас транслируют в кино.

«О, класс! Как раз то, что надо!» — мысленно обрадовался я, увидев афишу американской комедии, и прибавил газу.

Въезжая во двор сначала подумал, что мне померещился до боли знакомый джип с номерами «111».

Но нет же. Зрение меня не обмануло. Джип, с заглушенным двигателем, стоял в аккурат у нашего подъезда.

— Что это собачье дерьмо забыло у моего дома?

Я закипел от злости.

Быстро стрельнул взглядом по сторонам, нашел свободное место, дал задний ход, резво вписался между двух машин и выскочил на улицу.

— Ну все, хана тебе, ублюдок!

Я быстрым шагом пошел к машине Алининого бывшего одноклассника.

Этот московский мажор буквально преследует ее. То звонит вечерами, то пишет в соцсетях.

Совсем страх потерял, гомосек?

Сколько раз я говорил этому утырку не соваться к моей девушке?

От того, чтобы съездить по его холеной роже, меня всегда сдерживало отстранение от соревнований. С уличными драками у нас было очень строго. А ломать спортивную карьеру из-за какого-то черта ― так себе перспектива.

Но только не в этот раз. По-другому этот ушлепок, видимо, не понимал.

Мое лицо пылало огнем. Я расстегнул кожанку, сжал руки в кулак и ускорился.

Однако подойдя ближе к джипу остановился и, под бешеный стук сердца, смотрел сквозь водительское стекло: на пассажирском сиденье полубоком к этому ублюдку сидела Алина и мило улыбалась.

— Сука… — выдохнул я вместе с паром изо рта.

Мажор, над чем-то смеясь, вдруг обернулся и бегло взглянул на меня, тут же обернулся обратно к Алине, и… снова резко повернулся ко мне.

С его лица сползла улыбка.

Кажется, я даже услышал, как громко сглотнула эта мразь.

Я медленно втянул в себя воздух, сжал губы в линию и пошел к его двери.

В тачке началась суета: Алина что-то прокричала утырку, тот завел тачку и едва она успела из нее выскочить, как этот трус со свистом колес стартанул к выезду из двора.

«Очко сыграло?» — Я испепелил взглядом удаляющийся джип.

— Тим, ну ты чего?.. — осторожно идя в мою сторону, криво улыбнулась Алина.

Затем бросила взгляд на мои сжатые кулаки и остановилась в паре метров от меня.

— Тимур, да мы с ним вообще случайно встретились! ― Алина положила руку на то место, где обычно у людей расположено сердце.

Но только не у нее.

― Я шла из магазина, а он у нас во дворе блуждал, искал соседний дом. Вот я и…

— Сука ты, Алина, — выплюнул я, и обвел ее брезгливым взглядом.

Сбегал к тачке, забрал сумку и пошел домой с одной целью: собрать шмотки и свалить из квартиры.

— Тим, хватит злиться из-за всякой фигни! — войдя за мной в лифт, начала Алина. — Я же тебе объяснила уже, как все было.

— Угу, — усмехнулся я. — Не ожидала, что я так рано вернусь? И сколько раз он так к тебе наведывался?

Алина закатила голубые глаза.

— Я тебе еще раз гово…

— Заткнись! — крикнул я и стукнул кулаком в дверь лифта так сильно, что Алина подпрыгнула. — Дебила всепрощающего во мне увидела? По-твоему, я должен поверить в сказку, что одноклассник, который на тебя слюни пускает со школы, вдруг случайно заблудился у нас во дворе?

Хорошо, что мы вовремя приехали на наш этаж. Еще минута, и я бы разнес этот лифт к чертовой матери.

В квартире, пока я быстро собирал вещи, она продолжала доказывать, что я все не так понял:

 ― Вот чего ты добиваешься, Тим? Чтобы мы расстались из-за такой ерунды? Ты же знаешь, что я тебя люблю. Мне этот Аверин и даром не сдался! Ну перекинулись мы с ним парой слов. Расходиться из-за этого что ли?

Алина нервно рассмеялась и взяла меня за рукав куртки.

― Ну, прости, не думала, что ты у меня такой ревнивец! ― промурлыкала она.

Я отдернул руку и бросил в сумку стопку вещей из шкафа.

― Тима, ну перестань! Ну пообижался и хватит.

Алина попыталась забрать у меня сумку, но я ее резко выхватил.

― Отвали! ― крикнул ей в лицо.

― Да что ты упрямый какой? Никуда ты не поедешь!

Она снова попробовала забрать сумку, однако я поймал ее руку, сжал запястье и процедил сквозь зубы:

― Какие буквы тебе не знакомы в слове «отвали»?

Я резко отпустил ее, застегнул молнию, накинул сумку на плечо и вышел на площадку.

Алина, конечно же, пошла за мной.

― Ну и вали! ― крикнула она так громко, что по этажам прокатилось эхо. ― Я даже не замечу твоего отсутствия. Тебя же постоянно нет дома, прописался в своем спортзале! Тима, давай в кафе сходим, ― покривлялась она и заговорила грубым голосом. ― Нет, Алина, у меня тренировка! Тим, а давай в кино вечером? Нет, Алина, у меня треня!

Алина всплеснула руками и выпалила как из пулемета:

― На сноубордах второй год зову тебя покататься! На каток еще в ту зиму обещал, что сходим! Но у тебя же треня! Треня! Треня! Треня!

Я нервно несколько раз нажал на кнопку лифта. Как будто от этого он бы быстрее приехал.

― Задумайся, Тимур, почему меня вдруг потянуло на общение с Авериным? Может, мне не хватает твоего чертова внимания? Может, меня задолбало каждый вечер проводить в компании дивана и телека?

Двери лифта наконец-то открылись. Я шагнул внутрь и снова раз пять нажал на кнопку с цифрой «один».

 ― Ненавижу тебя, Князев! Катись к черту! ― последнее, что я от нее услышал.

 ― Полтора года вместе… ― покачал головой я и с силой ударил по рулю.

Перед глазами снова всплыла картинка, как она сидела в машине и улыбалась этому мажору.

Когда мы только начали с ней встречаться, меня многие предупреждали: Алина Одинцова ведется на деньги.

А я, как дебил, с пеной у рта доказывал, что это не так. Мол, любовь у нас, все дела.

Черта с два!

Я достал телефон и написал хозяину съемной квартиры.

«Добрый вечер! Завтра хочу передать вам ключи».

«Окей. Ну ты ж помнишь, что предоплату я не возвращаю?» ― ответил тот.

«Помню».

Плевать на предоплату. Лучше распрощаться с квартирой как можно скорее. А то не дай бог еще передумаю расходиться с Одинцовой. Снова…

Я вспомнил, как не так давно застукал ее за перепиской с каким-то хмырем из ее группы. Но тогда она грамотно меня залечила. Мол, переписка была исключительно в учебных целях и все такое. И слово «целую», после «увидимся завтра», мне померещилось. Она даже показала мне это сообщение. Однако почему-то внизу справа была пометочка «ред.»

А я, как конченый дебил, это проглотил.

Я резко выехал из двора на трассу и умело вписался в поток машин.

― Ладно, черт с ним. Пока поживу с предками. Правда, навряд ли это надолго… ― вздохнул я.

Прошло столько лет, а я все равно не мог простить матери ее поступок… Плевать на то, что тогда нам пришлось бы продать все, что имели. Жизнь отца была дороже…

Зато мой брат так не думал. Поэтому у нас и с ним такие же прохладные отношения, как с мамой.

А вот против дяди Саши я ничего не имел. Он четкий мужик. Сам хорошо устроился в столице, и мать подтянул. Наверняка она так бы и топталась в своей бухгалтерии. А теперь стала его замом.

Он вытащил нас из Вологды в столицу, пристроил в хороший ВУЗ, купил охренительный дом…

Забавная ирония: дядя Саша в нас, по сути чужих для него парней, вкладывается как в родных сыновей. А я вел себя с его дочкой как последнее чмо.

Как там звать этого колобка? Тася?

Перед глазами тут же встал образ той толстушки: темные волосы длиной до плеч, прямая челка, большие серые глаза, сумка на длинном ремешке.

Я запомнил ее либо удирающей со всех ног, либо испуганно смотрящей на меня и мою компанию, ― это когда не удавалось убежать.

Тут же память подсунула картинку того вечера, когда я решил постебаться над ней и пригласил на то чертово свидание…

Я подъехал к дому и заметил, что во дворе не было ни машины брата, ни машин родителей. И в окнах  было темно.

«Странно… Никого нет?» ― подумал я, глуша двигатель.

Оно и лучше.

Сегодня обойдусь без маминого допроса, почему мы разошлись с Алиной.

А вот, кстати, и она…

― Алло! ― недовольно ответил я в трубку и толкнул железную дверь.

― Тим, ― всхлипнула Алина. ― Ну, прости меня! Наговорила тебе гадостей. Вела себя как дурочка.

― Сочувствую.

― Ты разве не попробуешь сохранить наши отношения? ― пропищала она. ― Может, задумаешься о том, что пора перестать целиком посвящать себя спорту?

― Без сопливых гололед. Сам как-нибудь разберусь, ― бросил я, поднимаясь в свою комнату.

― Честное слово, Тим, мне Аверин и даром не сдался. Ты ж знаешь, что этот прилипала мне никогда не нравился, ― она снова завела свою шарманку.

Я толкнул дверь в свою комнату.

― Да пошла ты, Одинцова! Я тебя больше знать не хочу, слышишь? ― не включая свет в комнате, прошел к окну. ― Завтра же забирай свои шмотки со съемной хаты и проваливай! Я уже сказал хозяину квартиры, что верну ему ключи.

Убрав телефон от уха, бросил на пол сумку и поводил носом по воздуху ― пахло то ли чьими-то духами, то ли каким-то средством для волос.

Идя к выключателю, задел ногой что-то мягкое.

― Что за дерьмо?! ― выругался я и включил свет.

Нахмурившись, смотрел на тапочки-панды и не мог понять, какого черта они тут делают? Чьи они вообще?

И тут вдруг из-за шкафа, за которым стояла моя кровать, высунулась чья-то голова и быстро скрылась обратно.

«Что за нахрен?»

― Эй, ты кто? ― нахмурился я и подошел к кровати.

Незнакомка в майке с бабочками быстро натянула одеяло до подбородка и, не моргая, смотрела на меня большими серыми глазами.

Испуганными…

Точно такими же, какими смотрела на меня в школе…

― Да ладно? ― удивленно воскликнул я. ― Ты же эта, как тебя, ― я пощелкал пальцами. ― Тася, да?

Она кивнула и еще выше натянула одеяло.

«Охренеть... ― немного растерявшись, подумал я и почесал голову. ― Называется, найди десять отличий между тем, какая она была пару лет назад, и какой стала сейчас».

Девчонка здорово изменилась на лицо. Все остальное было прикрыто одеялом. Если б не этот щенячий взгляд, то я бы ее точно не узнал.

И только сейчас в голову закрался вопрос:

― Ты как вообще оказалась в моей кровати?

Нет, я не собирался стебать ее или прогонять. Мне просто стало интересно, как так получилось, что как только я свалил из дома, и мою комнату тут же оккупировала дочка дяди Саши?

― Эй, говорить умеешь? ― Я махнул рукой перед ее лицом.

Но вместо ответа эта дикарка соскочила с кровати и, прикрываясь одеялом, выбежала из комнаты.

― Нормально… ― я развел руками, не понимая, чем я ее так напугал?

И только сейчас заметил, что моя комната претерпела кое-какие изменения: на столе расставлены какие-то флакончики, в приоткрытом шкафу висели какие-то платья, женские рубашки…

― Может, мне кто-нибудь объяснит, какого хрена тут происходит? ― крикнул я, глядя в дверной проем.

И только я успел повернуться обратно к шкафу, как за спиной послышался голос брата.

― Я тебе сейчас объясню, что происходит!

Ей богу, он сказал тоном, каким обычно зачитывают смертельный приговор…

И в следующую секунду Руслан толкнул меня в спину.

Глава 11

Эта ночь была кошмарной.

Человек, из-за которого стыла в жилах кровь, стоял прямо передо мной.

При виде его со мной всегда происходили странные вещи: сердце вышибало клетку из ребер, к лицу приливала кровь, ладошки потели, мне становилось тяжело дышать.

Однажды я нашла объяснение такому состоянию.

Триггер. Он ― мой триггер.

Я читала про это в интернете.

«Само событие уже давно "забыто", но именно триггер может бессознательно активировать воспоминания или прожитые эмоции».

А у меня, на минуточку, воспоминаний, связанных с этим человеком хватило бы ни на одну жизнь. А историй, как я удирала от него со всех ног, и пряталась в школьных коридорах ― ни на одну книгу.

Поэтому сегодня ночью, как только наши взгляды столкнулись, мой мозг тут же завопил пожарной сиреной: «БЕГИ!»

Точно так же, как было в школе.

Я выскочила из его комнаты как из горящего здания и бросилась вниз.

И едва не сбила с ног Руслана.

― Тась, ты чего? ― испуганно спросил он и схватил меня за плечи.

― Там это… Там… Я…Я…

И тут на весь дом прогремел голос Князя.

― Может, мне кто-нибудь объяснит, какого хрена тут происходит?

Руслан нахмурился, глядя наверх, затем сморщил губы и, не задавая никаких вопросов, побежал вверх по лестнице.

А через десять секунд со второго этажа послышались крики:

― Какого черта тебе от нее нужно?

― Да пошел ты! Я ее и пальцем не тронул!

Раздался грохот, затем, кажется, со стола полетели мои флакончики, потом я точно услышала треск одежды, отборный мат обоих братьев.

― Еще раз к ней приблизишься, и я тебя в асфальт закатаю! ― угрожающе бросил Руслан и вышел к лестнице.

Я с ужасом смотрела не его порванную футболку, разбитые губы и синяк под глазом.

«Вот черт! Зачем он полез в драку? Ведь Князь мне и слова дурного не сказал».

Руслан спустился ко мне, взял за руку и повел наверх.

― Сегодня поспи в моей комнате. А я лягу в гостиной, ― бросил он и вытер рукой окровавленные губы.

― Зря ты на него накинулся, Русь. Он ведь ничего плохого мне не сделал. Я просто от неожиданности выскочила из комнаты, вот и все, ― быстро шагая по коридору, говорила я вполголоса

― Ничего. Ему для профилактики полезно. Думаешь, я не помню, как он травил тебя в школе?

Руся завел меня в свою комнату, взял кое-какие вещи из шкафа, и, пожелав доброй ночи, исчез.

Лежа в кровати, я думала только об одном:

Неужели Князь вернулся в этот дом? Ведь из его телефонного разговора было ясно, что он поругался с подругой и съехал со съемной квартиры.

Тогда зачем мне уходить из универа раз мы оказались под одной крышей?

И что теперь? Валить обратно в Вологду?

Мать будет в ярости, зуб даю.

И я снова потеряю связь с папой из-за какого-то Князя…

С густой кашей в голове и мыслями о том, как быть дальше, я провалилась в сон.

А утром, встав с кровати, с ужасом поняла, что вся моя одежда находилась в комнате Князя.

Укутавшись в одеяло, я прошмыгнула в ванную комнату и привела себя в порядок.

Затем прошла к лестнице и посмотрела вниз, в надежде увидеть на диване в гостиной Руслана и попросить его принести мою одежду.

Но Руслана там не было.

«О, нет…»

Ничего не оставалось делать, как пойти в комнату Князя самой. Иначе я рисковала опоздать в универ.

Тихонечко открыла дверь, встала на цыпочки, прошла к шкафу и вздрогнула от голоса.

― Можешь не стараться. Я не сплю.

Князь встал с кровати и подтянулся. Я не могла не обратить внимания на его тело: жилистое, с подчеркнутыми рельефами, крепкие мускулистые руки и ноги.

Князя не смущало, что на нем из одежды были лишь боксеры. Неудивительно. Чего стесняться, когда у тебя настолько совершенное тело

А когда я бегло взглянула на его лицо, то заметила синяк под правым глазом.

Надо бы сказать, что глупо получилось вчера, или что-то в этом духе. Ведь, по сути, он получил ни за что.

Но я брякнула совсем другое.

― Я только одежду возьму. Чуть позже заберу все остальное.

Высунула руку из одеяла и открыла дверку шкафа.

― Слушай, ну раз тебя сюда заселили, то поживи пока. Я смотрю, ты тут нехило устроилась, ― хмыкнул он, бросив взгляд на мои флакончики.

Затем достал из сумки спортивки и пошел к двери.

«Что это сейчас было?..» ― криво улыбнулась я, когда он подмигнул мне в зеркале.

Я заметила, что флакончики и баночки с кремами стояли аккуратно. Совсем не так, как расставляла их я.

«Он что, интересовался женской косметикой?»

И тут я вспомнила, как вчера во время их потасовки услышала, как прогремели мои флакончики на полу.

«Хм… Это Князь их так красиво расставил? Серьезно?»

Честно, я вообще бы не удивилась, если б зашла в комнату и увидела свои вещи небрежно вышвырнутыми на пол, а его ― разложенными на полках.

Но нет же, все его вещи торчали из спортивной сумки.

«Возможно, папа прав, говоря о том, что Князь за эти два с половиной года круто изменился. Что ж, тогда еще посмотрим, стоит ли мне из-за него бросать столицу и возвращаться к прошлой жизни…»

Я взглянула на часы и заторопилась. Через двадцать минут нужно выезжать из дома, а я еще была в пижаме!

Быстро подвела глаза стрелками, накрасила ресницы, запрыгнула в голубые джинсы, заправила в них клетчатую рубашку, забрала волосы в пучок, вдела в уши серьги-кольца и, выбежав из комнаты, столкнулась с Русланом.

 «О-о, н-е-ет…» ― подумала я, глядя на него. Синяк под его правым глазом стал еще больше.

― Привет, Тась! Я щас, мигом! ― улыбнулся он и побежал к своей комнате, оставив после себя шлейф из запахов мятной зубной пасты и одеколона.

Идя к лестнице мимо ванной комнаты, я едва не получила дверью в лоб. На пороге вырос Князь.

Спортивные штаны низко сидели на его узких бедрах, волосы были взъерошены, на лице ― улыбка довольного жизнью говнюка.

Он обвел меня оценивающим взглядом.

― А ты похорошела, конфетка! Без одеяла тебе куда лучше, ― подмигнул этот засранец.

И тут за спиной послышался голос папы.

― О, привет, молодежь! ― папа, нахмурив брови, пожал руку Князю.

― А синяк откуда?

― Да так, упал…

― Упал, значит, ― вздохнул папа,  даже не пытаясь сделать вид, что поверил. ― Тим, помнишь мою дочь Таю? ― папа приобнял меня одной рукой.

― Как же не помнить? ― он почему-то опустил взгляд.

«Что, что? Мне показалось, или ему только что стало стыдно?»

― Теперь Тая живет с нами! ― торжественно сообщил папа.

― Все, я готов! ― послышался голос, и из комнаты вылетел Руслан, по пути надевая черную водолазку.

Увидев Руслана, папа снова нахмурился. Затем недовольно вздохнул и покачал головой.

― Тоже упал?!

Руслан и Тимур просверлили друг друга ненавистными взглядами, но не обронили ни слова.

А за столом уже Катя устроила им допрос.

― Вы же подрались, так? ― сердито смотрела она на них. ― Тай, ну ты-то хоть скажи, подрались они?

― Ма, ну хватит! Давай поедим спокойно, а! ― разрезая на кусочки омлет, проворчал Князь.

И, широко улыбнувшись, добавил:

― Мы с ним ночью в коридоре столкнулись, чесслово!

― Да не добьешься ты от них правды… ― вздохнул папа. ― Вот поедем на выходных в Макдональдс, и знаешь что, Кать, купим им обоим по Хэппи Милу, ― с сарказмом говорил папа. ― Взрослые парни, а ведут себя как дети!

 Потом Катя выспрашивала у Князя, из-за чего он поругался с девушкой, но и тут он предпочел отшутиться.

― Да храпит она по ночам, мам. Аж стены дрожат! ― с серьезным видом ответил Князь.

Я даже невольно улыбнулась. Но быстро сделала серьезное лицо.

― Так ты теперь дома будешь жить? ― настороженно спросила Катя.

― А что, кто-то против? ― Князь, прищурил карие глаза и внимательно посмотрел на родителей.

Я заметила, как папа с Катей переглянулись.

― Нет, конечно, ― нервно посмеялась Катя и, прокашлявшись, принялась за еду.

― Тай, а у нас для тебя отличная новость! ― воскликнул папа. ― Завтра привезут мебель в твою комнату.

― Класс, ― вяло улыбнулась я.

Мебель ― это хорошо… Но еще не понятно как будут складываться мои отношения с Князем, и останусь ли я вообще в этом доме.

Мы прыгнули в машину Руси, а Князь ― в свою спортивную иномарку цвета черный металлик.

В отличие от классической машины Руслана, тачка Князя была с азартом прокачана: все окна, кроме передних и лобового тонированы наглухо, классные литые диски, на капоте изображен офигительный черно-белый череп с розой.

Хулиганская тачка, ничего не скажешь.

Да и сам он под стать ей: кепка козырьком назад, во рту жвачка, под глазом синяк.

Мы остановились на светофоре, и Князь через секунду поравнялся с нами.

Музыка в его машине грохотала так, что перекрикивала радио в нашей.

― Как можно ездить под такую громкость? ― возмутился Руслан. ― Да и вибрация бешеная!

Я на секунду повернулась в его сторону, и наши взгляды тут же встретились.

Князь улыбнулся и, не сводя с меня взгляд, несколько раз газанул. А как только загорелся зеленый, он со свистом колес рванул вперед.

― Догоняется однажды, идиот, ― вздохнул Руслан, и спокойно тронулся с места.

На первом этаже универа меня ждали Саша, Гарик и Костя.

― Твои новые друзья? ― улыбнулся Руслан. ― Будь поаккуратней. Столица ― не Вологда. Люди здесь совсем другие, ― предупредил он, и напомнил.

― Не забыла, что у меня пары заканчиваются на час позже, чем у тебя?

― Помню. И я подожду тебя в столовке, ― улыбнулась я и пошла к ребятам.

― Хай! ― Саша приветственно обняла меня.

― Привет, красавица! ― Костя сгреб меня в свои объятья. Он был таким высоченным, что я дышала ему в грудь.

― Ну что, готова сегодня как следует оторваться? ― подмигнул Гарик и приветственно пожал мне руку.

― Пожалуй, я не против!

Еще по дороге в универ я подумала: потусить с ребятами на даче будет куда лучше, чем находиться дома с Князем.

Тем более папа предупредил, что они с Катей сегодня уедут в командировку и вернуться в Москву поздно ночью.

Глава 12

После первой пары мы с Сашей запаслись булочками и, скинув с плеч рюкзаки, устроились на подоконнике в коридоре второго этажа.

― Короче выпивку и сосиски мы купили. Осталось еще купить…

И дальше я уже не слышала.

Все мое внимание сфокусировалось на Князе.

Он шел в нашу сторону расслабленной походочкой, перебирал в руке четки, о чем-то болтал с другом.

—  На кого ты там уставилась? ― спросила Саша и повернула голову. ― А-а… Это Тима Князев. Третьекурсник. От него все девчонки тащатся.

Саша смотрела на Князя, как на божество. Ей разве что осталось слюну пустить.

― Он дико привлекательный, правда? Одна его улыбка чего стоит! А еще у него просто охрененное тело. Я как-то проходила мимо мужской раздевалки и видела его без футболки.

«А я просто зашла сегодня в комнату и увидела его в одних боксерах», ― подумала я, едва заметно улыбнувшись.

Рассказывать о том, что и Князь был моим сводным братом, я пока не стала.

Кажется, Сашка была из тех девчонок, которые любили собирать сплетни, а потом распускать их направо и налево.

Навстречу Князю и его другу неуклюжей походкой шла девчонка, чья задница была как три мои и Сашкина в придачу.

«Свинина» или «кусок сала»? — интересно, какое прозвище он придумал этой бедняге?

 А если учесть, что девчонка носила очки в толстой оправе, то наверняка ей от Князя прилетали такие словечки, как «крот» или «снайпер».

И тут вдруг она споткнулась об длинную лямку собственной сумки и, не удержав равновесие, с грохотом упала прямо перед Князем…

— О-о… Что сейчас будет… — я прикрыла глаза рукой.

Но вдруг начали происходить совершенно не характерные для Князя вещи: он присел, взял пышку под руку, помог подняться, затем поднял ее сумку…

— Очуметь… — случайно вслух сказал я.

— Ты чего, Тай, — посмеялась Саша.

— Мне только что показалось, что тот парень помог ей подняться… — едва слышно бормотала я, не веря своим глазам.

— Конечно помог! Пф… Ты че, это ж Тима! Пару месяцев назад второкурсники заперли в туалете парня с перового курса. Так он им за это так уши надрал, что они его и того парня за километр обходили.

Я удивленно вытаращилась на Сашу.

«Она точно про Князя?»

― А еще этой осенью он притащил в универ замерзшего щенка и устроил аукцион для тех, кто хочет забрать его домой, представляешь? Это так м-и-и-ло, правда? ― промурлыкала Саша. ― Желающих было море!

«А еще, а еще, и еще, еще, еще», — Саша без конца перечисляла шокирующие истории про Князя.

А я пыталась сопоставить их с тем парнем, которого знала в школе.

И у меня это плохо получалось.

Во время физики Сашка поделилась тем, как сильно в меня втрескался Костик. А я раз за разом прокручивала в голове картинку, как Князь помогал подняться той девчонке.

«Москва, ты творишь с людьми чудеса!»

― Так, короче, план такой: едем по домам, переодеваемся, в четыре часа встречаемся у супермаркета на Бабаевской, и оттуда организованной колонной едем на дачу. Все ясно? ― спросила Саша.

― Так точно! ― кивнула я.

Проводив ребят к выходу из универа, я поплелась в столовку ждать Руслана.

Сидела спиной к входу, серфила в телефоне, и тут вдруг меня неожиданно хлопнули по плечу со словами:

― Домой поедем?

Подняла взгляд на Князя и меня тут же выбросило из зоны комфорта.

Несмотря на все хорошее, что я о нем сегодня узнала, все равно не могла совладать с собой, когда он стоял так близко.

― Я уже договорилась с Русланом, ― прочистив горло, ответила я.

― А зачем ждать Руслана, если я все равно еду домой?

Он снял мой рюкзак со стула и кивнул на выход.

 ― Идем давай!

Но тут в столовку вошел Костя.

И, судя по его сведенным бровям, ему явно не понравилось мое общение с другим парнем.

― Тась, я ищу тебя повсюду!

Костя подошел к нам, просверлил Князя грозным взглядом, затем кивнул на мой рюкзак.

 ― Я заберу?

Князь ухмыльнулся.

― Ну, забери, если есть челюсть лишняя.

Я испуганно смотрела, как Костины руки сжимались в кулак.

― Да ладно, бро! ― Князь засмеялся и хлопнул его по плечу. ― Шучу я!

Он протянул ему рюкзак и, переведя взгляд на меня, изобразил испуг.

― Какой грозный у тебя парень, ух!

Князь подмигнул мне и пошел к выходу, по пути надевая капюшон от толстовки.

― Чего ему от тебя надо? ― сердито спросил Костя.

― Просто поздоровался, ― пожала плечами я, и перевела тему.

― Ты разве не должен быть на паре?

― Отменили. Слушай, я сейчас сгоняю в аудитории, забыл там кое-что. Подожди меня здесь, ладно? А потом я тебя подброшу до дома, переоденешься, и поедем к ребятам, окей?

Я взглянула на часы: «14-15».

«Руслан закончит ровно в три. Ждать его сорок пять минут, или же принять предложение Кости?» ― задумалась я.

И все же выбрала второе.

Костя выбежал из столовой. Я села на место, зашла в сообщения, чтобы написать Руслану, что уехала без него, и тут… по моей голове потекло что-то холодное и липкое…

И прямо над ухом раздался пониженный женский голос.

― Еще раз увижу тебя рядом с Тимой, глаза выцарапаю!

Глава 13

Тимур

«Какая шустрая. Только приехала в Москву, а уже нашла себе чувака, ― удивлялся я, идя к стоянке.

Этого парня я точно видел где-то кроме универа. Только где?

Виски выбриты, брови тоже, на голове пучок луковкой.

Тоже мне, Чиполлино!

Ни с того ни с сего меня резко стало все раздражать. Аж закипел изнутри.

Запрыгнув в тачку, вспомнил, как чертовски-привлекательно Тася выглядела утром. Сонная, укутанная в одеяло. А потом она накрасилась, как кинозвезда и надела свои обтягивающие джинсы.

Блин, да она охренительная!

Такую сложно не заметить. Так что нечего удивляться, что ее сразу прибрали к рукам.

А потом вдруг меня осенило:

«А этот ее ухажер случайно не тот парень, про которого недавно Левша рассказывал?» ― задумался я. ― Блин, точно же ― он!»

И как этот гондон еще живым по универу ходит после того, что сделал?

Тогда папочка генерал отмазал его так красиво, что было не придраться.

Только узкий круг людей знал всю правду. И я в него входил.

«Она собралась встречаться с этим утырком? Вот дерьмо!»

 Я включил музон, и только собрался выехать с парковки, как вдруг из дверей универа выскочила Тася и решительно пошагала в мою сторону.

― О-о, смотрю, кто-то одумался?

Я убавил музыку и с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла, ожидая, когда она откроет дверь и сядет ко мне в тачку.

Но Тася прошагала мимо.

Вид у нее был не айс: губы сморщены, куртка нараспашку, в глазах пылал пожарище, а еще, вроде, и волосы были мокрыми.

«А что это на ее голове?» ― нахмурился я, глядя на предмет, очень схожий с какашкой.

Дернул за ручку, чтобы выйти из машины и узнать у нее, в чем дело? Но тут на горизонте нарисовался ее Чиполлино.

Бежал за ней так быстро, что луковица на голове тряслась.

Я наблюдал в зеркало, как он догнал Тасю, обнял, убрал с головы эту «какашку» и, взяв за руку, повел к серебристой иномарке.

«Ниче такая тачка, ― заметил я. ― Батя купил?»

Только они выехали со стоянки, как из универа вышли Одинцова и ее подруга Ирка.

Я заглушил мотор и выскочил из машины.

«Вот сейчас ты и отдашь мне ключи!»

Одинцова от меня шифровалась весь день, никак не мог ее выловить, чтобы забрать ключи от квартиры.

 Неудивительно. Ей  не хотелось выезжать из хаты и снова перебираться к предкам в Домодедово. Ведь, как она сама не раз говорила, в центре Москвы жить куда круче.

Стоя на крыльце, Ира обнимала Алину и гладила ее по спине.

«И что же на этот раз стряслось у Одинцовой? Ноготок сломала?» ― мысленно посмеялся я.

А когда взобрался по ступенькам и подошел к ним, заметил, что Алинка плачет навзрыд.

Я не первый год знал ее, давно привык к капризам из-за всякой ерунды, и перестал обращать на них внимания.

― Алин, ключи дай! ― грубо попросил я.

Она обернулась и громко всхлипнула.

Я, нахмурившись, смотрел на ее лицо: на щеке царапина, из губы сочилась кровь, волосы торчали так, словно их хорошенько потрепали.

Ира, глядя на меня, вздохнула и помотала головой.

― Н-да… Хорошая парочка, ничего не скажешь. Один с фишкой под глазом, вторая ― с расцарапанным лицом.

Алина сморщила губы и ТАК посмотрела на меня, как будто это я ее разукрасил.

― Передай той курице, Князев, что я от нее и места живого не оставлю! Урою, дрянь, урою! Она у меня по универу тенью будет ходить! ― прокричала она на всю округу.

Я ничего не понимал.

― Ир, может, ты хотя бы объяснишь, в чем дело?

Ира только открыла рот, но Алина снова заверещала.

― Она мне все лицо расцарапала, видишь? И клок волос вытащила, гадина! ― пропищала она и разрыдалась. ― Убью, уничтожу, заразу, уничтожу!

«Это что получается, она про Тасю что ли? Да ну, не может быть».

 Память на пару секунд вернула меня в школьные годы.

Честно, я не смог представить, как эта девчонка смогла дать отпор? Да еще и третьекурснице.

― Это тебя Тася так? ― неуверенно спросил я.

― Думаешь, я знаю имя этой стервы? ― взвизгнула Алина.

― Та, с которой ты в столовке терся, ― чавкая жвачкой, фыркнула Ира.

― Ничего не понимаю… Она подошла к тебе и разбила губу, так?

― Да! ― нервно крикнула Алина.

― Не-е, не так было, ты че? ― выпучила глаза Ира.

И, несмотря на сердитое лицо Алины, выдвинула свою версию.

 ― Короче, сначала Алинка вылила этой девке на голову компот, а та соскочила со стула, схватила ее за волосы и к-а-а-к давай бить по лицу!

― Охренеть! ― вырвалось у меня.

 Я был очень шокирован поведением Таси.

― Пытаешься отомстить мне за Аверина? ― прищурилась Алина и повернулась ко мне расцарапанной щекой. ― Считай, отомстил!

― Не надо было лезть к ней, ― отрезал я. ― Сама нарвалась.

― Пф, нормально! ― закатила глаза Алина. ― Нормально, Князев! Мы с тобой полтора года встречаемся, а ты заступаешься за какую-то малолетку?!

― ВстречаЛИСЬ, ― напомнил я. ― Кстати, ключи мне отдай. Или сама повезешь их хозяину.

― У нас еще за полмесяца вперед оплачено. Ты как хочешь, а я до середины февраля буду жить там.

«Говорит так, словно сама заплатила».

― Ну, окей, ― усмехнулся я и, сказав Ире «пока», отправился к машине.

― Пошел он! А на меня плевать, да? Может, хотя бы до больницы подбросишь?

― Аверина попроси! ― не оборачиваясь, бросил я, и сел за руль.

По дороге домой я то и дело улыбался.

«Неужели Тася научилась давать сдачи?»

― Молодец, правильно… ― вздохнул я, медленно двигаясь в потоке машин. ― Лучше дать отпор, и не бояться схлопотать ответку, чем…

Я с ужасом воспроизвел в памяти события двухлетней давности.

 Тогда мы только переехали в столицу, я перевелся из вологодского универа в московский, быстро там обосновался и нашел друзей. Себе подобных.

Тех, кто тоже любил постебаться.

 Мы нашли несколько жертв, чтобы не скучать на переменах. Среди них была девчонка по имени Юля. Она, как и я училась на первом курсе, но в другой группе. Толстая, рыжая, плохо одевалась. Ни с кем не общалась, всегда ходила одна, что было нам на руку.

И вот в День Святого Валентина она подошла к старосте нашей группы и передала ей розовую открытку в виде сердечка.

 Я, конечно же, не удержался. Отжал открытку у старосты и, войдя в аудиторию, прочитал вслух стихотворение, посвященное парню из нашей группы.

Тогда всем было очень весело. А на следующий день…

А на следующий день, по институту прокатилась волна, что Юля спрыгнула с четвертого этажа…

И это случилось из-за моей гребаной выходки с ее открыткой…

Девчонка осталась жива, но переломала себе ребра и руки.

А меня возненавидел весь универ.

Перейти в другой не было проблемой, что я и сделал. А вот вымолить ее прощение, оказалось невозможным.

Я приезжал к Юле в больницу, но ее родители и близко к ней не подпускали.

А когда ее выписали, я несколько раз ездил к ней домой. Но и там меня гнали в шею.

И только спустя полгода, когда она вернулась в универ, я выцепил ее на улице и смог попросить прощения.

Тот случай стал для меня уроком на всю жизнь.

Стоило только представить, что из-за меня человек едва не лишился жизни, и внутри все раздирало.

Я возненавидел себя.

Каждую ночь мне снилось, как Юля забирается на подоконник и прыгает вниз.

Впервые в жизни я в полной мере ощутил, что такое душевная боль.

Наверное, что-то подобное испытает человек, если в его голову воткнут гвоздь и медленно его прокрутят.

С тех пор я начал очень остро реагировать на такие вещи, как травля и стеб. Если видел, что кого-то зажимают в угол, то старался тут же это пресекать.

А благодаря моей репутации чемпиона области по кикбоксингу, со мной даже никогда не пытались поспорить в моей правоте.

Руслан, кстати, тоже здорово изменился, живя в столице.

Уверен, если б он не был моим братом, то в школьные годы ему бы здорово прилетало от меня.

Он был щуплым скромником, которого можно было увидеть либо в библиотеке, либо за гитарой.

А теперь нам смело можно померяться банками.

Короче, любовь сотворила с ним чудеса.

А потом морально уничтожила.

Бедолага. Долго он отходил от тех отношений…

Мама даже пыталась отвезти его к психологу.

Я подъехал к воротам дома, и…

― Опачки, кого я вижу! ― я выгнул брови, заметив у ворот знакомую серебристую иномарку.

А Чиполлино, увидев меня, выпучил глаза.

  «Чего шары выкатил?» ― посмеялся я про себя, и резво въехал во двор. ― Да-да, ты не ошибся, это я. А ты, луковка, на моей территории.

Едва успел выйти из машины, как из дома выскочила Тася и, бегло взглянув на меня, продефилировала к его тачке.

― Эй! ― крикнул я.

Тася резко остановилась и обернулась.

― Извини за мою подругу.

Она многозначительно помолчала и вздохнула.

― Моим волосам, конечно, не очень понравилась маска из сухофруктов… Но зато я с большим удовольствием съездила по ее лицу, ― гордо сказала она и добавила:

 ― Я не смогла дозвониться до папы. Если не сложно, то передай ему, что я поехала на шашлыки со своими друзьями.

Тася повернулась и пошла к тачке.

 ― Прежде чем связываться с этим упырем, почитай о нем в интернете!

Она остановилась и замерла на пару секунд, а затем резко выпрямилась и, не оборачиваясь, отрезала.

― Как-нибудь сама решу с кем мне общаться!

Глава 14

Только успел закинуть тарелку в микроволновку, как хлопнула входная дверь и из прихожей послышались голоса мамы и дяди Саши.

― О, Тим, ты уже дома? ― удивилась мама, ставя на стол пакет с продуктами.

Я нахмурился.

― А вы разве не должны были ночью вернуться?

― Должны, ― сказал дядя Саша, войдя в кухню еще с двумя пакетам. ― Но командировка отменилась, и у нас освободился вечер, ― улыбнулся он. ― Давайте сегодня сыграем в *Алиас все вместе?

― Мне нужно готовиться к зачету. Сори, ― ответил я и сел за стол.

― А Таисия с Русланом еще не приехали? ― разбирая пакет, спросила мама.

― Руслан еще в универе. А Таисия ваша свинтила со своими новыми друзьями.

― Ого! ― удивился дядя Саша. ― Как быстро нашла подружек!

«Подружка», ― посмеялся я про себя, примерив это слово к Чиполлино. И мне, кстати, понравилось.

― Она с парнем уехала, ― жуя, ответил я, и заметил, как мама с дядей Сашей переглянулись.

А потом устроили мне допрос.

― А что за парень?

― Ты его знаешь?

― С какого он курса?

― Где живет?

― Куда поехали?

Мне нечего было сказать о том парне, кроме того дерьма, что он натворил год назад.

Но об этом я промолчал.

Если Тася умная девочка, то заглянет в интернет и поймет, что за говнюк этот Чиполлино.

После обеда я сел за столом в гостиной с учебником по экономике.

Нужно было готовиться к зачету, но мысли были далеко не об учебе.

Прилег у телика и… проснулся, когда на часах было уже шесть вечера.

Если бы Руслан не забренчал на гитаре, то, наверное, я так и продрых бы до утра.

Я поднялся на второй этаж, чтобы принять душ и взбодриться.

«Интересно, Тася уже дома?» ― проходя мимо ее-моей комнаты, подумал я.

А услышав разговор родителей, притормозил у их приоткрытой двери.

― … Я думаю, ты зря переживаешь, Кать. Мы же смогли объяснить Руслану, что к Тасе нужно относиться, как к сестре. Значит и Тиме объясним!

― Объясним… ― фыркнула мама. ― Ты видел, как заинтересованно он смотрел на нее во время завтрака? Я знаю этот взгляд, Саш. Ничего хорошего он не предвещает. Ты же знаешь его характер, если Тимур что-то вобьет в свою голову, то добьется, чего бы это ему ни стоило.

Мама громко вздохнула.

― Надо было раньше с ним говорить. А не сейчас, когда Тася уже приехала в наш дом.

― Ну кто ж знал, что он разойдется со своей Алиной? Они столько времени были вместе, он поговаривал о свадьбе. А тут вдруг на тебе ― разъехались.

Мама снова громко вздохнула.

― Ладно, Саш, давай теперь о хорошем, ― бодро заговорила она. ― Сегодня я была у доктора, и… Нам назначили дату повторного ЭКО! ― торжественно объявила она.

― О-о, это отличная новость, милая! Дай бог все получится, и у нас с тобой наконец-то будет малыш.

Я вздрогнул, когда Руслан вышел из своей комнаты.

Сделав вид, что просто шел по коридору, я быстрым шагом отправился в ванную комнату.

«У них будет ребенок… Получается ― он нас породнит, ― думал я, стоя под струями воды . ― Хм… Да, действительно, зря вы не готовили меня к ее приезду и не просили относиться как к сестре… Мне кажется, уже поздно».

 *Алиас ― настольная словесная игра.

Глава 15

Тася

Я проснулась от громкого стука.

Высунула голову в коридор и поняла, что в моей комнате собирали мебель.

В коридоре стояла разобранная кровать с красивым кожаным изголовьем и двери от шкафа из белого дерева.

Сначала удивилась, что сборщики пришли так рано, а потом взглянула на часы: «11-45».

Неудивительно, что я проспала до обеда.

«Во сколько я вчера вернулась домой? В час или в два?» — задумалась я, снова устроившись в кровати.

Я получила строгий выговор от папы, но не пожалела о том, что поехала с ребятами на дачу Гарика. Хотя виллу, размером с два наших дома, сложно назвать дачей.

А если б еще Костик не был таким приставучим, то вечер бы удался на все сто.

«Мы знакомы с ним всего ничего. Как можно лезть ко мне целоваться? И что это за дурацкие попытки постоянно обнять и взять меня за руку?» — злилась я.

А еще у него было ненормальное проявление ревности к Князю…

 — А что этот тип делает у тебя дома? — спросил Костя, когда забирал меня вчера.

— Вообще-то это и его дом тоже, — ответила я, и рассказала, кем мы друг другу приходимся.

Мне кажется, Костю нисколько не успокоил тот факт, что наши родители вскоре поженятся. Наоборот, он всю дорогу был не в себе от злости.

— Ну вот сама посуди: его подруга вылила тебе на голову компот, так? А такое обычно из-за чего бывает? Правильно, из-за ревности. — Костя недовольно фыркнул. — Ну и какие же вы брат с сестрой, извините? Или хочешь сказать, что ее ревность не была обоснована?

«Да я вообще не собираюсь оправдываться перед тобой!» — мысленно посмеялась я.

А когда мы стояли у мангала и жарили шашлык, Костя вытянул язык и поведал ребятам о том, с кем я живу в одном доме.

И теперь уже на меня надулась Саша.

— Я как дура рассказывала тебе кто такой Тимур Князев, а ты и словом не обмолвилась о том, что он твой сводный брат!

А когда я объяснила ей, что и сама толком ничего о нем не знала, мы тут же помирились.

И чего все прицепились к тому, что мы с Князевым живем в одном доме?

Ведь вовсе не редкость иметь сводных братьев.

Но Саша мне объяснила, как она видела наше с ним соседство.

— Ты хоть представляешь, как девчонки завидуют его подружке? Она с ним и за ручку, и в обнимочку ходит по универу, целуются без конца. Хотя бы просто с ним общаться — это уже круто, Тась! А ты с ним вообще живешь под одной крышей! Я просто в шоке! — всплеснула руками Саша.

 — А еще и с красавчиком Русланом... Блин, Таська, повезло тебе с братьями, — Саша мечтательно вздохнула. — Ой, если б я не встречалась с Гариком, то точно бы каждый день наведывалась к тебе в гости.

Вот все заладили: «Князев, Князев!»

И почему им так восхищались девчонки? Такое чувство, что он был единственным парнем на весь универ.

Понятное дело ребята не знали, каким ублюдком он был до приезда в Москву, и как отравлял жизнь людям.

«Забавная штука: Князь ломал людям психику, а сейчас на него смотрят как божество», — возмущалась я про себя.

Лично я пока не заметила нимб над его головой.

Но зато отлично помнила, как при виде его бросалась вон из школы то в одной сменной обуви, то без верхней одежды.

«А теперь мы с ним сидим за одним столом, и я сплю в его кровати…»

У судьбы отличное чувство юмора. Пять баллов!

Она снова поставила нас на шахматную доску и с азартом наблюдала, кто кого «съест» на этот раз.

Сложно сказать, смогу ли я когда-нибудь простить ему все мои слезы и истерики.

Увы, память не отформатировать.

 Невозможно по щелчку пальцев нажать кнопку delete и одним махом очистить мозг от ненужных воспоминаний.

Но я хотя бы начала привыкать к тому, что он находился так близко.

Кстати, вчера я послушала его совета и, ведомая любопытством, зашла в инет и набрала в поисковой строке: «Константин Морозов, Москва».

Информация, которая вышла о нем, меня, мягко сказать, шокировала.

«Девятнадцатилетний сын генерал-майора Виталия Морозова сбил на пешеходном переходе беременную женщину и скрылся с места происшествия».

А потом было много статей опровергающих эту.

Мол, машина Кости была в угоне, и в тот момент за рулем был совсем другой человек.

Я поинтересовалась этой историей у Саши.

— Кто бы там что ни говорил, но мы все точно знаем, что Кос на такое не способен, — уверяла она.

—  Сбить беременную и уехать с места происшествия… Не-е, ты что, это не про Морозова. Тем более тот мужик, который угнал его тачку, признал свою вину и мотает срок в тюрьме. Так что забудь про ту статью, — посоветовала Саша и добавила:

— Вокруг Морозова, знаешь ли, очень много слушков ходит. Красивый, богатый,  — Саша пихнула меня в плечо и игриво улыбнулась. — И отхватить такого жениха тоже многие мечтают, если что.

Она так отчаянно пыталась меня свести с Костей, словно он ей за это хорошо заплатил.

Шутка, конечно. Но я решительно не понимала, почему Саша мне его так усердно навязывала?..

Глава 16

Я приняла душ, переоделась в серый домашний костюм и спустилась на завтрак.

Ну-у, это только для меня был завтрак, а для всех уже давно обед.

— Привет, соня! — улыбнулась мне Катя и плюхнула в кастрюлю стакан муки.

Она постоянно что-то готовила. В доме каждый день витал головокружительный запах выпечки.

— Садись за стол. Тебе чай или кофе?

— Кать, Тася здесь не гостья, поэтому все сделает сама. — Папа сердито взглянул на меня и снова уставился в газету.

Он был очень зол за то, что я вчера поздно вернулась.

Я взяла кружку, подошла к кофемашине и боковым зрением заметила, как в кухню вошел Князь.

— Привет! — бросил он и прыжком оказался на диване.

— Доброе ут… День! — ответила я и поймала себя на мысли: я невероятно спокойно отреагировала на его присутствие.

«Он перестал действовать на меня как триггер?»

Налив кофе, я аккуратно, чтобы его не разлить, пошагала к столу.

Как раз напротив которого стоял диван, а там вальяжно развалился Князь.

«Почему он смотрит так, словно в чем-то меня подозревает?»

Лукавый взгляд, коварная улыбка… Я не понимала, что ему от меня нужно?

Почувствовала, как кровь резко прилила к лицу, окрашивая щеки в ярко-розовый.

— Тась, сегодня за завтраком мы бурно обсуждали, куда можно отправиться на майские праздники, — раскатывая тесто, говорила Катя. — Руслан предложил на Кипр, папа тоже — за, а мы с Тимой склоняемся к Мальдивским островам. Ты как на это смотришь? Твой голос  решающий!

Кипр, Мальдивы… — все это ассоциировалось с плакатами, рекламирующими купальники или солнечные очки. Я ведь даже и на русском юге ни разу не была… А тут предлагают выехать за границу.

— Я бы и на наш юг съездила, — скромно ответила я.

— На наш как-нибудь в другой раз. Ты пока подумай. Еще есть время,  — улыбнулась Катя и обратилась к папе. — Кстати, Саш, ты ж хотел поговорить с Тасей по поводу машины.

Папа убрал газету на журнальный столик, положил ногу на ногу и сомкнул пальцы в замок.

— С таким поведением она не заслуживает никакой машины… — вздохнул он.

Я не понимала, о какой машине шла речь? У меня даже не было прав.

— Полностью согласен дядя Саша! — вдруг подал голос Князь. — Поведение нашей Таси оставляет желать лучшего…  На дачу, да еще и с малознакомой компанией… — он вздохнул и покачал головой. — Ай-ай-ай…

Надеюсь, он прочитал в моем взгляде, что это не его собачье дело?

— В общем так, Тась… Мы с Катей решили, что тебе не помешало бы отучиться в автошколе. В Москве, знаешь ли, без машины никуда.

— И вчера мы уже начали присматривать тебе авто, — радостно объявила Катя и, отмыв от муки руки, подошла к папе и присела к нему на колено. — Саш, покажи ей.

Папа открыл какой-то сайт и, развернув телефон ко мне экраном, показал несколько дорогущих иномарок, отмеченных галочкой.

— Ты что, пап? — рассмеялась я. — Кто покупает такие авто водителю-новичку? Недорогой русской машины будет вполне достаточно.

— В отпуск только на русский юг, машина — тоже только русская, — посмеялся Князь. — Да ты у нас патриотка! А у тебя вместо слез не березовый сок течет?

— Очень смешно, — криво улыбнулась я и показала ему класс.

В папиной руке зазвонил телефон. Они с Катей взглянули на экран и, переглянувшись, синхронно вздохнули.

— Доброго выходного дня, Петр Михалыч! — папа четко выделил слово «выходного».

— ***

— Жаль, конечно, что мы не сделали это вчера…  — недовольно сказал папа.

В этот момент Катя показала руками крест и замотала головой.

Папа, глядя на нее с сожалением, пожал плечам и ответил в трубку:

 — Ну, раз до завтра не подождет, то решим этот вопрос сегодня.

Папа нажал на сброс и обнял Катю.

— Милая, я все понимаю, но у нас нет другого выбора.

— Безобразие! — Катя хлопнула по своей коленке. — Единственный выходной — и псу под хвост!

Из их разговора я поняла, что командировка, которая у них сорвалась вчера, состоится сегодня.

— Сейчас уже полдень. Тебе нужно допечь пирог… собраться… — рассуждал вслух папа. — Значит, из дома мы выедем часа в три не раньше. А в Ярославле будем около восьми вечера… Кать, а не проще нам будет заночевать сегодня в гостинице?

Катя поддержала папину идею. И судя по довольной улыбке Князя, он — тоже…

По лестнице прокатился громкий топот.

Сначала в гостиную проник приятный запах одеколона, а затем появился и сам Руслан.

Волосы уложены на бок, свободный спортивный костюм отлично сидел на его крепком теле, на плече болталась спортивная сумка.

— О, Тась, привет! — он широко улыбнулся, быстренько обнял меня за плечи и потрепал по голове.

Руслан прошел мимо брата, пожал папе руку, поцеловал Катю в щеку и, стащив со стола ломтик сыра, метнулся в прихожую.

  — Я погнал на треню. Всем пока. — И входная дверь громко хлопнула.

Папа пошел наверх собираться, а Катя быстро летала по кухне: один пирог достала из духовки, и тут же отправила в нее другой.

Князь встал с дивана, обошел стол и наклонился ко мне так близко, что по моей шее прокатилось его теплое дыхание.

— А мы с тобой чем займемся, когда останемся одни дома? — низким голосом спросил он.

И в моем горле едва не застрял кусок клубничного пирога.

— Да ладно тебе, что так напряглась? — он бессовестно коснулся моих плечи и помассировал их. — Расслабься. Мы просто повеселимся.

Я думала, что он пошутил…

Но нет же.

Вечером, как только ушли сборщики мебели, началось такое…

Глава 17

Тася

«Бум-бум-бум-бум-бум!» — злобно оттарабанила я про себя и, плотно прижав ладони к ушам, процедила сквозь зубы.

— Когда же вы все уберетесь отсюда?!

После ухода сборщиков мебели наш дом за считанные минуты наполнился людьми.

В гости к Князю приехало человек двадцать, не меньше.

В гостиной поставили большую колонку, которая грохотала так сильно, что в моей комнате дрожали окна. С первого этажа доносился смех, крики, звон бокалов, а с улицы ― мужской гогот.

Прямо под моими окнами стоял мангал, возле которого собралась кучка парней.

Они жарили мясо, и в мою комнату тянуло очень аппетитным запахом.

Аж желудок сводило.

Еще бы, я проголодалась ― жуть как! С полудня ничего не ела.

Около семи вечера я решилась: подошла к лестнице, хотела спуститься в кухню и стащить что-нибудь из холодильника, но выглянув вниз, развернулась и побрела обратно в комнату.

Не рискнула проходить мимо пьяных парней, скачущих на диване в гостиной словно безумные, и девчонок, пьющих на брудершафт.

Выключив свет в комнате, я подошла к окну и приоткрыла его, чтобы послушать о чем на всю улицу смеялись парни.

Князь размахивал чем-то похожим на сосиски.

—К-и-и-я-я, к-и-и-я-я, — кричал он, управляя ими как нунчаками.

— Харэ уже, Князь! Давай сюда люля-кебаб. Жрать хочется, — посмеялся какой-то высокий парень и попытался у него их забрать.

—К-и-и-я-я, — снова крикнул Князь и, встав в позу ниндзя, прищурился. — Левша, ты когда-нибудь получал люлей люлём?

— Да пошел ты! — засмеялся тот, отобрал у него «нунчаки» и добавил: — Люлякебабник хренов!

— Парни, мы так и не договорились. Чего решим с поездкой на лигу чемпионов? ― спросил крепкий симпатичный парень.

— Я пока пас, ― ответил Левша. ― Надо и визу делать, и билеты… Не потяну.

— Я тоже в этом году не смогу, — сказал парень в шапке Деда Мороза, которую, видимо, взял у нас в коридоре.

— Я как все, — пожал плечами Князь.

— Ха, парни, — Левша состроил такое лицо, словно он сделал какое-то открытие. —  А чего мы мнемся как девственницы? Вот заладили: «денег нет, денег нет!» Князь у нас не пьющий же, верно? Верно! Значит продаем его печень и гоним в Барселону.

По двору прокатился смех.

А ведь еще пару минут назад я списала дурашливое поведение Князя на алкоголь…

А он, оказывается, и не выпивал вовсе.

Видимо, паясничество у Князя в крови.

Затем из бани высунулось чье-то красное лицо.

— Парни, банька прогрелась! Давайте сюда!

Четверо парней остались возле мангала, а Князь и еще двое ― побежали в баню.

Я замерзла. Закрыла окно, накинула махровый халат и, облокотившись на холодный подоконник, тихонько пела песню, доносившуюся с первого этажа.

— Под грустный дэнс, я так красиво теряю тебя, словно…

Но тут вдруг пришло сообщение от Кости.

«Привет, зай. Чем занята?»

«Привет…»

Я убрала палец от экрана и посмотрела на обстановку во дворе:

― Сижу и смотрю, как полуголые парни выбегают из бани и ныряют в снег, — посмеялась я и продолжила набирать текст:

«Ничем не занята. Сижу дома».

«Может, приехать к тебе?»

— Ага, приехать и взорваться от ревности при виде такой картины? — усмехнулась я, глядя, как Князь с криком «И-и-х-а-а-а», нырнул в сугроб.

«Мне нужно готовиться к истории, — соврала я, — увидимся завтра в универе».

«Окей, понял. Целую, зай!»

«Спокойной ночи».

Я смотрела на Князя, который словно не чувствуя холода стоял с парнями у мангала в одних боксерах и о чем-то громко смеялся.

Его кожа была покрасневшей, от него шел пар, мокрые волосы как всегда были взъерошены.

Надо признать: Князь со своим спортивным телом очень выгодно смотрелся на фоне остальных его полуголых друзей.

А потом я подумала о Косте.

Вспомнила его поведение на даче и сделала вывод:

Что один, что второй ведут себя как клоуны.

На самом деле Костя довольно привлекательный, высокий, стильный москвич, при хорошей машине и при деньгах.

Наверное, мечта любой девчонки.

Блин, не будь у меня аллергии на выскочек, то у нас все могло бы быть.

Эх… есть всего лишь один парень, подходящий мне по всем параметрам.

Добрый, милый, веселый и с очаровательной улыбкой.

Но, увы… Он рассматривал меня исключительно как сестру…

Князь с друзьями пошли на второй заход в баню, а мне позвонила мама.

И во время нашего с ней разговора я все больше и больше понимала, как мне не хотелось возвращаться в Вологду.

― Ой, Таська, у нас одни расстройства, ― вздохнула мама. ― Представляешь, я вчера только-только пришла домой с работы, как вдруг, на тебе ― зарплату перевели! Я со всех ног побежала к банкомату, но приставы, сволочи такие, успели списать деньги с карточки! ― мама чуть не расплакалась.

― Опять долг за квартиру? ― спросила я.

― Нет, списали за просроченный кредит, ― снова вздохнула мама.

А потом она рассказала, как пьяный отчим ремонтировал антенну на балконе, матерясь на весь двор, и вечером к ним наведался участковый.

Одним словом, дома ничего не изменилось.

Разве что впервые в голосе мамы я почувствовала нотки искренности, когда она говорила, что по мне соскучилась.

Пока я с ней разговаривала, Князь и другие парни вышли из бани и снова принялись барахтаться в снегу.

Но тут вдруг Князь взял в руки снег, слепил комок и, глядя, как будто прямо мне в глаза, размахнулся и бросил комок в окно своей комнаты.

Ей богу, если б не стекло, то он угодил бы мне прямо в лоб.

Продолжая смотреть на окно, Князь хитро улыбнулся.

Он как будто почувствовал, что в этот момент я за ним наблюдала.

А потом подтвердил мои догадки жестом двумя пальцами, означающим «я за тобой слежу».

А в следующую секунду я чуть не подпрыгнула от страха.

В комнату резко открылась дверь и включился свет.

— Князь, ты у себя? ― раздался чей-то басистый голос.

Обернувшись, я встретилась взглядом с двумя крепкими парнями.

— Он, н-на улице… — ответила я, замечая, как на лицах парней появились хищные улыбки.

Я вцепилась руками в подоконник.

Перед глазами так и встала картинка бородача, который точно так же вломился в мою комнату буквально несколько дней назад.

— Ого! А ты кто? — воскликнул один из них и повел взглядом от моих красных носков, по джинсовым шортам и белой футболке.

— Эй, а ну пошли вон отсюда! — прогремел за их спинами Князь.

А когда парни вышли в коридор и открыли мне обзор на Князя, я заметила, как сурово он выглядел: губы сморщены, руки сжаты в кулак, его мускулистые плечи поднимались от быстрых вдохов.

— Ты чего, Тим? — посмеялся один.

Он проигнорировал вопрос.

— Все нормально? ― спросил он глядя на меня сожалением.

Я молча кивнула.

А затем Князь ТАК посмотрел на друзей, что мне казалось, еще чуть-чуть и будет драка.

― Идите вниз! ― Князь кивнул им в сторону лестницы, а затем шагнул в комнату.

― Не бойся ты так. В моем доме тебя никто не тронет, ― усмехнулся он. ―  Кстати, можешь пользоваться замком на ручке.

Он повернул маленький замочек, покрутил ручку в разные стороны и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Я услышала как парни завалили его вопросами:

— Что это за девчонка?

— Да, Князь, колись, кто она такая?

— Это твоя новая девушка? Тогда почему она не тусит с нами?

Я не слышала, что он ответил.

Глядя на дверь, судорожно выдохнула. Было четкое ощущение, что по мне до сих пор гулял взгляд того неприятного типа.

Едва я успела подойти к окну, как в дверь громко постучали.

Мое сердце забилось у горла, во рту резко пересохло.

― Тась, открой! Это Руслан.

― Слава богу! ― выдохнула я, положив руку на сердце.

Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но как только Руслан появился на пороге комнаты, мои руки тут же оказались на его шее.

Я прижалась к нему всем телом и почему-то едва не расплакалась.

Зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы, а когда распахнула их, замерла, глядя в конец коридора.

 Рядом с ванной комнатой стоял Князь.

Он, не сводя с меня взгляд, наощупь нажал на выключатель, висящий на стене у ванной комнаты и, переведя взгляд на спину брата, скривил губы.

Я снова в полной мере ощутила то состояние страха, что преследовало меня в школьные годы.

Тогда его выражение лица было один в один, как сейчас.

― Тась, ты чего? ― Руслан положил ладони на мои щеки и с тревогой заглянул в глаза. ― Ты вся дрожишь. Тебя кто-то обидел?

Я быстро замотала головой.

― Испугалась, что в доме столько людей? ― входя в комнату и закрывая дверь, спросил Руслан. ― Это еще немного. Раньше, когда брат жил с нами, здесь каждую неделю были такие движухи.

Глава 18

Тимур

Одержимое желание схватить брата за грудки, впечатать его в стену лопатками и как следует съездить по морде, не покидало меня весь остаток чертовой вечеринки.

Я сидел на диване в гостиной словно в каком-то коматозе.

Рядом со мной по дивану скакали чьи-то ноги, девчонки извивались под музыку как змеи, повсюду разливался смех, сумасшедший ор.

А внутри меня все распирало от злости.

«Какого дьявола она смотрит на меня как на врага, а моего брата обнимает так, словно он ― ее все?!»

Я понимал, почему предки не боялись, что у Руси с Таей вдруг вспыхнет любовь.

Скорее всего, они наивно думали, что сердце брата до сих пор принадлежало Лике.

Ведь раньше эту больную любовь невозможно было из него выкорчевать.

В Москве к Руслану клеились многие девчонки. Те же подруги Алины просили меня познакомить их с ним, но все попытки были тщетны.

Брат надеялся, что однажды его любовь нечаянно нагрянет обратно в Россию. Поэтому он и отметал всех без исключения. Будь там модель или самая популярная девчонка в универе.

Но к Тасе, кажется, он проникся…

Видимо, предки здорово просчитались.

Брат крутил с ней прямо у них под носом.

Зато мой интерес к Тасе они заметили сразу.

И не случайно.

С того момента, как я впервые увидел ее в своей спальне, внутри меня сгорели какие-то предохранители.

Мое состояние невозможно было сравнить ни с чем.

Сначала она боялась меня как огня, потом начала вести себя немного дерзко, что мне чертовски понравилось.

Ее красивые глаза вспыхивали и становились как у маленького дьяволенка ― обалденное зрелище.

 Но в них я никак не мог рассмотреть интерес к себе.

Зато ненависть за прошлое  ― да. Ее там было очень много.

Ей явно не понравилось, что я сегодня коснулся ее плеч. Они тут же стали каменными. Тася вся напряглась.

Не такие ощущения испытывают девчонки, когда их касаются симпатичные им парни.

Оказывается, за все нужно платить.

И если бы я, будучи школьником, знал, что однажды мне придется добиваться этой девчонки, то миллион раз бы подумал, прежде чем обидеть ее.

А теперь Тимур Князев попробуй доказать ей, что в тебе больше не осталось ни капли того дерьма, что было еще пару лет назад.

Я разогнал гостей, и почти два часа прибирал дом. Напоследок закинул посуду в посудомоечную машину и поднялся наверх, чтобы перед сном принять душ.

По звукам из комнаты брата я понял: они играли на гитаре. И им там было очень весело.

Руки снова непроизвольно сжались в кулак.

Стоя под горячей водой, я задумался: черт возьми, ведь рядом с ним она заметно менялась.

Вспомнить только как сидя за столом, она засияла, когда Руслан обнял ее за плечи. А картинка, как она повисла в его объятьях, окончательно вышибла меня из равновесия.

Сказать честно, я никогда не пробовал завоевывать девушек.

Обычно они сами брали все в свои руки.

Алинка, к примеру, почти три месяца добивалась от меня взаимности.

А потом на вечеринке нашего общего друга пустила в ход тяжелую артиллерию: заманила меня в спальню и…

Короче, в сексе ей не было равных.

А потом у нас с ней завертелось.

Мне кажется, меня мог бы понять любой нормальный мужик. Если он не гомосек, конечно.

Нет ничего прекрасней просыпаться утром и видеть рядом с собой обнаженную девушку, у которой далеко не идеальные мозги, зато какая фигура. Одна ее задница чего стоила.

И тут перед глазами встал образ Таси в этих ее обтягивающих джинсах.

И мне пришлось убавить горячую воду, чтобы потушить в себе желание вытащить ее из комнаты брата.

Я понял: Тася ― мой запретный плод.

Чем больше эта девчонка будет избегать меня, тем сильнее будет мое желание забрать ее себе и никому не отдавать.

Я вышел из ванной и… мой запретный плод стоял прямо передо мной в своей соблазнительной пижамке с бабочками.

Глава 19

Тася

Я носилась по комнате как ужаленная.

— История, физика, информатика… Стоп! Где информатика? — Я открыла ящик стола и перевернула там все вверх дном.

Нашла нужный учебник и бросила его в рюкзак.

Я злилась на себя: «И зачем переводила будильник на каждые пять минут?»

В итоге проспала.

За себя я не особо переживала, но то, что Руся из-за меня рисковал опоздать на первую пару, мне это категорически не нравилось.

Я перекинула через голову майку с бабочками, сняла спальные шорты, бросила их на кровать и на несколько секунд задержала на них взгляд.

Перед глазами встала картинка, как я вчера столкнулась в коридоре с Князем.

Он бессовестно поедал меня своим елейным взглядом и игриво улыбался.

— Может, поцелуешь за то, что я любезно предоставил тебе свою комнату? — спросил он, нарочно загораживая вход в ванную.

— Не волнуйся, завтра уже съеду, — съязвила я и мило улыбнулась.

— А может, останешься? Моя кровать хоть и небольшая, но если прижаться друг к другу, то нам будет очень даже комфортно.

Я закатила глаза, вздохнула и протиснулась мимо него в ванную комнату.

А увидев его отражение в зеркале, поторопилась захлопнуть дверь.

Этот засранец, закусив губу, изучал мою задницу.

«Боже, что делают с парнями короткие шортики?»

Если б я только знала, что он блуждал ночью по второму этажу, то потрудилась бы набросить на себя халат.

«Этот парень правда рассчитывает на то, что у нас с ним что-то будет? Серьезно?» — хохотнула я, застегивая перед зеркалом белую блузку.

Заплела волосы в хвост, подкрасила ресницы и губы, расправила черную юбку и, прихватив рюкзак, вышла из комнаты.

Но тут же замерла, услышав голоса с лестницы:

— … Думаешь я правда поверю, что вы с ней полночи играли на гитаре? — раздался щелчок пальцев. — Эй, алле? Я по-твоему похож на лоха?

— Ого, как тебя это задело! — усмехнулся Руслан и повысил голос. — Смотрю, ты даже закипел от ревности! Я, в отличие от тебя, отношусь к Тасе исключительно как к сестре. Чего и тебе советую!

— Да пошел ты, советчик! — выплюнул Князь. — Без тебя как-нибудь разберусь.

— Можешь хоть раз в жизни думать не только о себе, Тимур? Подумай о матери! Нельзя, ну нельзя ни тебе, ни мне быть с ней!

— Подумать о матери, говоришь? Серьезно? Хм… — Князь помолчал несколько секунд и бросил. — Она же не думала об отце, когда он хотел жить… С чего я должен подумать о ней?

Послышался топот по лестнице.

Я успела сделать пару шагов по коридору, как из комнаты, на ходу надевая пиджак, выбежал папа.

— Привет, дочь! Ты как? — он бегло обнял меня и мы вместе быстрым шагом пошли к лестнице.

— Все нормально, пап. Опаздываешь?

— Мы только час назад вернулись из Ярославля. Думал, успею подремать, но на работе опять аврал! — нахмурился папа и тут же заводил носом по воздуху.

 — М-м-м, Катерина испекла блинчики?

Во время завтрака за столом повисла подозрительная тишина.

Папа с Катей смотрели на нас троих по очереди, но не задавали никаких вопросов.

А когда они отводили взгляд, я замечала, как Руслан и Князь испепеляли друг друга взглядом.

Князь подмигнул мне, а Руслан, заметив это, сжал вилку так сильно, что на его руке забелели костяшки.

Мне казалось еще чуть-чуть и эта вилка прилетит кому-то в глаз.

Князь, нагло глядя на брата, почесал средним пальцем щеку. А переведя взгляд на меня, снова подмигнул.

— Так все, Кать, нам пора! — взглянув на часы, сказал папа и, убрав за собой со стола, пошел одеваться.

Катя быстро допила чай и тоже вышла из-за стола.

А братья Князевы, несмотря на то, что в их тарелках и чашках было уже пусто, сидели неподвижно и ждали, когда я доем блин.

Я поняла: Князь не желал, чтобы я оставалась наедине с Русей, а Руся — не хотел оставлять меня в компании брата.

А как только я вышла из-за стола, они оба тут же последовали моему примеру.

Одновременно пошли одеваться, и одновременно вышли на улицу…

«О, боже… Не хватало еще что б из-за меня братья стали еще большими врагами…»  — вздохнула я, застегивая куртку.

Руслан сидел в машине, а Князь — стряхивал со своей снег.

— Может, со мной прокатишься, сестричка? — улыбнулся он. — Уверен, ты еще не каталась на нормальных тачках.

Я усмехнулась над ним и, проходя мимо, бросила:

— Вот бы в школьные годы в тебе было столько же ума, сколько сейчас самоуверенности.

— А ты не веришь в то, что люди могут меняться? — выкрикнул он мне в спину.

— Пока что я этого не заметила, — не оборачиваясь, ответила я и села в джип.

По дороге в универ Руслан возмущался:

— Ведет себя как упрямый ребенок! Мама заслуживает счастья, как он этого не понимает? За жизнь с отцом она достаточно хлебнула горя… — Руслан замолчал, но я не могла не спросить.

— Почему Тимур винит Катю в его смерти?

Руслан вздохнул и, выдержав небольшую паузу, все же посвятил меня в их семейную историю.

— У отца было тяжелое заболевание сердца, против которого российские врачи были бессильны. Мама отчаянно искала, где смогут ему помочь, и нашла единственную клинику в Германии. Операция стоила огромных денег, просто неподъемных для нашей семьи. А еще нас предупредили: вероятность того, что обойдется без рецидива, ровнялась одному проценту из ста.

Руслан свернул налево, умело вписался в поток машин и продолжил.

— Отец напрочь отказался от операции. Он не хотел, чтобы мама продавала квартиру и дачу. Так и сказал: один процент — это капля в море. Почти без шансов. А ты с детьми останешься на улице. И мама согласилась с его решением… Чем и разозлила Тимура. Он до последнего настаивал, чтобы она все продала и отвезла отца в Германию, — Руслан глубоко вздохнул.

— После смерти отца Тимур на какое-то время потерял с нами связь. Переехал к бабушке, ездил от нее через весь город в школу. Брат никак не мог понять: мама не заслужила такого отношения. Она сделала все, что было в ее силах. В последние годы, когда отец уже не мог работать, она пахала как проклятая. Его обезболивающие лекарства стоили очень дорого, поэтому днем мама работала в бухгалтрии, а вечером — расклеивала листовки на подъездах. Мы с Тимой, кстати, ей тоже в этом помогали.

— Наверное, Тимур был очень близок с отцом, раз так тяжело переживал его смерть? — поинтересовалась я.

— Да. Во всяком случае, ближе, чем я. Отец в молодости тоже занимался кикбоксингом и, как рассказывала мама, он привел Тимура в спорт, когда тот еще пешком под стол ходил.

Вдруг глаза Руслан замерли в одной точке, зрачки расширились, и машину плавно повело на встречную полосу.

— Руслан! — крикнула я и на автомате схватилась за руль.

Глава 20

― Я чуть не умерла от страха! Русь, что на тебя нашло? ― задыхаясь, спросила я.

 И только когда мы, вернувшись на свою полосу, остановились на светофоре, я отпустила руль.

А потом перевела взгляд туда, куда так взволнованно смотрел Руслан.

Длинноволосая шатенка с личиком как у фарфоровой куколки переходила дорогу и мило улыбаясь, разговаривала по телефону.

Мы оба замерли, глядя на нее. А когда стоящая за нами машина громко посигналила, Руслан, придя в себя, тронулся с места.

― Ты ее знаешь? ― нахмурилась я.

Он как будто не услышал мой вопрос. Отрешенным взглядом смотрел на дорогу, сжимал и разжимал пальцы на руле, едва не проехал на красный.

― Русь, если ты не хочешь, чтобы мы кого-нибудь сбили, то…

― Да, извини! ― он резко выпрямился. ― Что ты спрашивала?

― Кто та девушка в белой шубе? Ты так смотрел на нее…

― Мы встречались. ― Руслан откинулся на спинку кожаного сиденья, прерывисто вздохнул и добавил: ― Но это в прошлом…

Мне стало интересно, как долго они были вместе и из-за чего расстались?

Но по виду Руслана было ясно, что сейчас он точно не готов отвечать на подобные вопросы.

Я прижалась лбом к стеклу и всю дорогу до универа ехала молча.

Окружающий мир как будто исчез. Исчезли дома, остановки, магазины, люди, машины. Остался лишь образ той девушки. Я не понимала, что вдруг начало со мной происходить? Почему она меня так разозлила? Хотя нет, не она сама, а то, каким взглядом смотрел на нее Руслан.

«Он сказал, она в прошлом? Нефига не в прошлом! ― возмутилась про себя я, вспомнив его взгляд. ― На людей, которые остались в прошлом так не смотрят!»

Первой парой была информатика. И сегодня я стала гвоздем программы: не ответила ни на один вопрос по прошедшим темам.

Конечно, попробуй-ка объясни преподу, что повторять темы под крики «И-и-х-а-а-а!» доносящиеся с улицы, просто невозможно. А еще, когда твой дом кишит полуголыми парнями и подпрыгивает от музыки ― тем более не до учебы.

― Так, все свободны, кроме… ― Троян пробежался взглядом по журналу, поднял на меня взгляд, и на его лице расползлась довольная улыбка. ― Кроме Совенковой!

― Черт… ― шепнула я.

― О-о, кто-то сейчас получит дополнительное задание,― закатила глаза Саша и похлопала по моему плечу. ― Жду тебя в коридоре!

― Присядьте пока, ― Троян указал на место в первом ряду и принялся что-то быстро записывать в свою тетрадь.

А когда последние студенты вышли из кабинета, он поднял на меня сердитый взгляд и снова перевел его на тетрадь.

― Почему не подготовились к занятию?

― Уезжала на выходные. Не успела, ― соврала я.

― Уезжали случайно не в Вологду? ― он снова поднял на меня взгляд, и на этот раз его губы тронула улыбка.

― Н-нет… ― замотала головой я, не понимая, почему вдруг он заговорил про мой родной город?

Андрей Олегович захлопнул тетрадь и, расслаблено откинувшись на спинку стула, почесал гладко выбритые щеки.

― Я просматривал ваши документы и увидел до боли знакомое название предыдущего университета. Я тоже жил в Вологде, ― улыбнулся он.

― Вау, серьезно? ― удивилась я.

― Прожил там всю жизнь. А после окончания школы поступил в московский ВУЗ. Я жил на Северной. А вы?

― Я на Прокатова.

― Ого! Почти соседи!

― Получается так, ― хохотнула я, понадеявшись, что это мне как-то поможет избежать дополнительного задания.

Но я ошиблась…

― Ну что ж, землячка,  ― он задумался и взглянул в журнал. ― Увы, но это никак не повлияет на мое желание дать вам практическую работу. Запишите себе, что нужно выполнить практическую работу номер пять, по теме «Создание и форматирование таблиц». И принести ее к следующему занятию, ― мило улыбнулся Андрей Олегович. ― А оно, я напомню, у вашей группы будет в среду.

Идя к двери, я вспомнила слова Гарика, когда Саша рассказала ему, что какая-то девчонка посоветовала Трояну пройти курс хороших манер.

«О-о-о, надеюсь, она не учится в нашем универе? Иначе ей страшно не повезло».

Похоже, память у Андрея Олеговича была как у навороченного процессора. Он хорошо помнил, как я поговорила с ним в свой первый учебный день. И когда он давал мне тему практической, в его взгляде так и угадывалась фраза: «Это тебе за твой длинный язык».

Когда я вышла в коридор меня там уже ждали Саша, Костя и Гарик.

― Привет, Зай! ― Костя поцеловал меня в щеку и, нахмурив брови с выбритыми полосками, заглянул в глаза. ― У тебя все в порядке?

― Почти. Если не считать, что заработала практическое задание, так как не подготовилась к занятию, ― вздохнула я.

Костя еще больше нахмурился.

― Ты ж вчера весь вечер готовилась! Ну, помнишь, ты писала.

Я только хотела что-нибудь соврать, как в разговор влезла Саша.

― И к чему же ты готовилась, если кроме информатики нам ничего не задавали?

«Какая же ты выскочка!» ― выругалась про себя я, и, двинувшись в столовку, отовралась, что вчера просто не до конца разобралась в теме.

У лестницы встретила Руслана, но он, кажется, даже не заметил меня. Витая в мыслях прошел мимо.

«Неужели до сих пор думает о той девчонке?»

И я решила: сегодня же вечером расспрошу о ней у Кати.

Ребята отправились в столовку, а я, попросив Сашу купить мне булочку, осталась в коридоре, чтобы позвонить Машке.

Вспомнила, что подруга трезвонила мне всю информатику, а потом прислала СМС: «Срочно набери меня!!!!!!!»

― Привет, Маш! Что за срочность? ― зевнула я в трубку.

Подруга, даже не поздоровавшись, заговорила скороговоркой.

― Сова, ты помнишь Илюху Голубева? Ну, блин, тот, с которым я дружила в начальной школе.

― Который уехал с предками в Америку что ли? Ну, помню, ― в памяти всплыл образ милого и очень вежливого мальчишки, который учился с нами до четвертого класса и всегда таскал Машке конфеты. Подруга ему очень нравилась.

― Ты прикинь, он вернулся! Вернулся, представляешь? ― запищала от радости Маша.

И принялась рассказывать, как он вчера вечером приехал к ней на крутой иномарке и с большим букетом роз. А она чуть не сгорела от стыда, так как была не накрашена и одета как бомж.

Хотя я-то уж точно знала, что Машка никогда не одевалась как бомж. Вся ее домашняя одежда и даже нижнее белье были из маминого модного магазина.

Вдруг кто-то хлопнул меня по спине, и прямо в мое лицо заглянула симпатичная девчонка.

― Ой, извини! ― хохотнула она. ― Я перепутала тебя с подругой.

― Ничего страшного, ― улыбнулась в ответ я.

― Чего? ― переспросила Маша.

― Я не тебе.

― Эй, ты слушала вообще, что я тебе рассказывала? ― возмутилась подруга.

― Конечно!  ― воскликнула я. ― Ты сказала, что Илья пока учился в Америке помнил о тебе, а как только приехал в Вологду, то сразу поехал на твой адре… ― я резко замолчала, заметив, как мимо меня прошли парни и, обернувшись, громко рассмеялись.

Я поставила телефон на блокировку, чтобы экран потемнел, и посмотрела на свое отражение.

«Вроде все нормально…» ― недоумевала я.

Но вдруг еще одна кучка студентов, посмеиваясь и о чем-то шушукаясь, прошагала мимо меня.

― Тася, Тася-я-я, ау! ― послышалось трубке.

― Маш, давай я тебе позже наберу, ладно? Тут связь не очень, ― соврала я, и, нажав на сброс, медленно пошла в сторону столовки.

От раздевалки, расположенной напротив столовой, послышался заливистый женский смех.

Обернувшись, я увидела толпу девчонок, среди которых была стерва, которая пару дней назад вылила мне на голову компот. Она зачем-то сфотографировала меня на свой мобильник.

«Смотрю, у кого-то быстро зажили царапины? Мне ничего не стоит освежить их!» ― просверлив ее взглядом, ухмыльнулась я и двинулась вперед.

Вологодский институт научил меня правильно обращаться с такими тупоголовыми курицами. Оттуда я запомнила золотое правило: один раз дала себя в обиду ― считай, подписала добровольное согласие стать девочкой для битья.

 Так что спасибо, больше я на такое не согласна. И если понадобится, то проедусь по ее намалеванному личику сколько угодно раз.

― Эй, крошка, эти штуковины нужно носить в другом месте, ― прокричала мне одна из них.

«О чем это она?» ― нахмурилась я, и лоб в лоб столкнулась с Сашей у двери в столовку.

― Я тебе взяла с яблоками! ― улыбнулась Саша и подала мне пирог.

Только мы пошли в обратную сторону, как Саша резко замерла и, скривив лицо, посмотрела на мою спину.

А затем, сморщив нос, брезгливо вытянула два пальца и что-то оторвала от моей блузки.

А когда я увидела ЧТО это было, мои щеки резко обожгло жаром стыда.

― Прокладка? ― воскликнула я и захлопала глазами.

Кажется, на несколько секунд я утратила дар речи. Со мной всякое в жизни бывало. И одежду закидывали на дерево, и рвали учебники, и пинали толпой. Но чтоб кто-то прицепил на мою спину ПРОКЛАДКУ!

Я представила, как ходила в таком виде по универу, и мне в одночасье захотелось провалиться сквозь землю.

― Эй, у меня тут есть классное фото. Не желаешь заценить? ― выкрикнула белобрысая змея.

Я крепче сажала лямку рюкзака, сморщила губы и перевела на них пылающий гневом взгляд.

― Не подходи к ним. Это третьекурсницы, ― шепнула Сашка.

Я заметила в их компашке девчонку, которая несколько минут назад хлопнула меня по спине, а затем извинилась, сделав вид, что обозналась.

«Так вот что это было?» ― еще больше закипела я, и едва успела сделать шаг, как Сашка схватила меня за руку.

― Не надо, Тась! Их восемь, а нас двое, ― испуганно сказала подруга.

Белобрысая развернула ко мне экран телефона, и я увидела там себя.

С прокладкой на спине и смотрящую на них через плечо…

― Девочки, как думаете, какой хештег подойдет для нее больше: «новый писк моды» или «на спине выросли крылья»?

Курицы прыснули со смеху.

― Мне больше нравится второй! ― хохотала та, что наклеила на меня прокладку.

Белокурая поводила пальцем по экрану и, изобразив на лице глубокое сожаление, просюсюкала:

― Упс, кажется, твое фото улетело в инстаграм!

Я вырвала свою ладонь из Сашкиной руки, и, набегу снимая рюкзак, подлетела к толпе пиявок.

Еще один лайфхак: всегда носи рюкзак. Потому что рюкзак ― офигенно-мощное оружие. Если хорошенько им размахнуться, то можно повалить сразу несколько человек. Проверено ― разлетаются как кегли в боулинге.

Я врезала им какой-то короткостриженой девке, затем схватила за хвост ту стерву, что прицепила мне на спину прокладку, и тут же упала на пол.

 Вместе с ее хвостом, зажатым в моем кулаке.

Девица потрогала обрубок своих волос и растерянно заводила взглядом по смеющимся над ней студентам.

А потом меня подхватили крепкие руки, и над ухом прозвучал недовольный голос Кости.

― Тебя ни на минуту нельзя оставить! То компот на голову выльют, то волосы кому-то выдернешь!

Только сейчас сообразив, что я вытащила у нее шиньон, я не сдержалась от смеха.

― Забирай свои космы! ― я бросила в нее хвост и, прищурившись, перевела взгляд на блондинку. ― Если не удалишь мое фото, то у тебя я повыдергиваю настоящие!

Глава 21

Во время лекции по истории, одногруппники часто оборачивались на меня.

«Это из-за прокладки, да? — думала я, нервно кусая губу. — Наверное, это фото уже облетело просторы интернета и добралось до моих одногрупников».

И потом, когда мы с Сашей шли до кабинета физики, я тоже ловила на себе взгляды со всех сторон. А какая-то девчонка потрепала по плечу со словами: «Круто ты ее опозорила!»

Я ничего не понимала. Получается, что интерес к моей персоне был вызван потасовкой у столовки, так?

Странно… Ведь я хорошо помнила, что в тот момент там было очень мало людей. Тогда откуда все узнали?

Подошедшие к нам Гарик и Костя наконец-то пролили свет на эту загадку.

— Кто-то снял на видео, как ты вытащила хвост той третьекурснице. И этот видос уже попал в инсту, — Гарик засмеялся и показал класс. — Ну ты красава, конечно!

— И этот видос уже набрал кучу просмотров, — добавил Костя и взял меня за руку. — Но ты не парься. Фото, где на твоей спине прокладка, в сеть еще не слили.

— Спасибо, успокоил…

Мы расположились на скамейке в холле. Костя усадил меня к себе на колени и, достав айпад, включил видео с моим участием.

Над которым, оказывается уже успели поколдовать…

Заиграла веселая музыка, под которую я подлетаю к той стерве, хватаю ее за хвост, с испуганным лицом отлетаю назад, падаю, и, сдвинув брови, смотрю на пучок волос в моей руке… Затем камера перемещается на третьекурсницу и мои друзья взрываются от смеха, наблюдая, как в замедленной съемке она, искосив лицо, трогает обрубок волос и, округлив глаза, растерянно смотрит по сторонам.

 — Так просто мне это с рук не сойдет, — с горькой усмешкой сказала я.

— Если будешь ходить со мной за ручку, то с тобой ничего не случится, — шепнул на ухо Костя.

А потом он передал айпад Гарику, а сам положил голову на мое плечо и сомкнул пальцы на моей талии.

До звонка ребята еще пару раз посмотрели видео, Саша заплела Косте косичку, а на меня напал жор, и я с жадностью съела ту булку с яблоками, которую Саша купила мне после первой пары.

Я встала с колен Кости и пошла до урны, чтобы выбросить салфетку, а когда вернулась обратно, услышала от Кости фразу:

— Скоро они будут мои.

Я перевела взгляд туда же, куда смотрел он, и заметила в руке Гарика четки.

— Можно посмотреть? — спросила я и протянула к нему руку.

— Только аккуратнее, это эксклюзив.

Я покрутила их в руке и почти сразу отдала обратно. Ни черта не разбиралась в четках. Разве что эти были чересчур тяжелыми и с маленьким деревянным черепом у кисточки.

— Это тибетская мала, выполненная из костей, — плотоядно глядя на четки, сказал Костя.

— И сделана на заказ, — добавил Гарик и недовольно взглянул на друга. — А еще она стоит охренеть сколько денег!

Гарик положил четки в футляр и запрятал глубоко в рюкзак. Он мне напомнил ребенка, который боялся, что у него отберут любимую игрушку.

Мы разошлись с ребятами на втором этаже, договорившись встретиться поле пары у раздевалки.

— Знаешь, а это очень классно — иметь такую бойкую подругу! — просияла Саша. — Нас теперь будут обходить стороной!

Саша шагала рядом с таким гордым видом, словно это она лично бросилась в толпу третьекурсниц и надрала им задницы.

А я, идя в толпе студентов, заметила, что лямка моего рюкзака вот-вот оторвется. Взяла Сашу за руку и повела ее в сторону, чтобы оценила масштаб бедствия.

Лямка висела на трех тоненьких ниточках.

— Капец… — недовольно вздохнула я .

— Надо сказать этим курвам, что с них новый рюкзак! — фыркнула Саша.

Я посмеялась над Сашкиной храбростью. Еще пару часов назад она вцеплялась в мою руку и умоляла не связываться с этим третьеКУРИЦАМИ.

И тут до моей спины снова кто-то дотронулся. Я машинально сунула руку за спину, пошарила по блузке, а только потом обернулась и… встретилась взглядом с Князем.

— Да не бойся ты так, — усмехнулся он и тут же стал серьезным. — Я таким дерьмом давно не увлекаюсь. И с Алиной, кстати, поговорил на эту тему, — он слегка дотронулся до моей руки и вздохнул. — Поверь, мне очень не понравилось то, что она сегодня сделала.

И тут во мне что-то щелкнуло. Это же он во всем виноват! Виноват в том, что с его подачи я стала предметом насмешек в школе, а потом и в вологодском универе. Ведь Маринка Климова не так просто стала задирать меня. Она помнила по школе, как унижал меня Князь и посчитала меня слабачкой, за счет которой можно повысить свою самооценку.

 А теперь, когда я наконец-то выдохнула, уехав в другой город, на меня снова выливают компоты и приклеивают на спину прокладку? И снова из-за КНЯЗЯ?

— Ты знаешь, а я нисколько не удивлена, что ты нашел себе настолько полоумную подружу, — я прищурилась и просверлила Князя презренным взглядом. — Потому что вы одинаковые! Что ты, что она выбираете слабых или тех, кто помладше, и отрываетесь на них по полной программе! Очень жаль, что ты с ней расстался. Потому что вы КАК НИКТО другой подходите друг другу по ВСЕМ параметрам! В вас обоих столько яда, что он вот-вот польется из ушей!

Князь сморщил губы, глядя на меня не моргая. Как будто я высказала то, с чем он категорически не был согласен. Он же изменился, все дела, бла-бла-бла.

Но мне было глубоко плевать на это.

— Офиге-е-е-ть… Офигеть, Тась! — Саша ошарашено помотала головой. — Ты при всех отчитала самого Тиму Князева!

Я смотрела в его спину и под Сашкины оханья продолжала злиться.

Все, абсолютно все мои беды были из-за этого парня! И я молила бога, чтобы Князь, и то, что на меня рушится из-за него, наконец, прекратилось. Я устала бегать, устала прятаться, устала бояться. Черт возьми, хотя бы в этом учебном заведении я могу учиться спокойно?! Не вздрагивая от хлопков по спине, не думая, что по моим волосам что-то потечет и не боясь стать звездой инстаграм!

Забыв о порванной лямке, я закинула рюкзак на плечо, и он тут же очутился на полу.

«Черт! Что за день? Что за гребаный-гребаный день?!»

Глава 22

После третьей пары мы собрались у раздевалки нашей небольшой компанией и неожиданно решили сходить в кино.

Ближайший сеанс на фильм, который мы выбрали, был только в пять вечера, а мы вышли из универа в три.

Ехать домой на час смысла не было. Но и слоняться без дела целых два часа нам тоже не особо хотелось. Поэтому решили: нас с Сашей везут к ней, а Гарик с Костей поедут до автосервиса, чтобы проверить, что там барахлило в машине Гарика.

Сашин дом находился в спальном районе Москвы. Старая многоэтажка со страшным лифтом, который, как мне казалось, развалится по пути на седьмой этаж. А зеленые стены в подъезде были от потолка до пола исписаны матюгами. Что мне очень напомнило наш подъезд в Вологде.

Ее бабушка встретила нас не очень-то приветливо.

— Ушла сегодня и кровать опять не заправила, вещи все разбросала, после завтрака посуду за собой не вымыла. Ну, Санька! — пока мы раздевались, ворчала бабушка.

Мы прошмыгнули в Сашину комнату.

Я села на старенький диванчик, а Саша, кинув на стул юбку и водолазку, переоделась в синий халат и села за туалетный столик наводить марафет.

― Саш, а как найти в инсте эту белобрысую? Хочу глянуть, не выложила ли она мое фото.

Саша положила на стол карандаш для бровей и быстро заводила пальцем по экрану своего мобильника.

― Алина Одинцова… ― проговорила задумчиво она. ― О, нашла! ― Она подала мне телефон.

Я пробежалась взглядом по ее последним публикациям.

Моего фото, слава богу, там не было. Зато фоток, где она целуется и обнимается с Князем, ― хоть отбавляй.

Снимки из Крыма, из Питера, из какого-то замка, из зоопарка, из аквапарка, селфи, где они целуются на чертовом колесе. Потом пошли фотки из квартиры, где они лежат на светлом диване и явно демонстрируют подписчикам свои совершенные тела: Князь был с голым торсом, а его серые спортивки так низко спущены, что виднелась надпись на боксерах. Белобрысая лежала головой на его животе. На ее смуглом стройном теле был только короткий топ и белые шортики.

Я увеличила одно из фото Одинцовой.

«Красивая стерва с хитрыми глазами как у Меган Фокс, фигурой, как у супермодели и… с пустой головой, как осиное гнездо зимой», — подумала я и вздрогнула от голоса Сашиной бабушки.

― Опять сидит щеки малюет! Может, посуду лучше вымоешь или лук на суп почистишь? Знаешь же, что у меня глаза его не выносят.

Саша закатила накрашенные глазки.

― Ба-а, ну какой лук? Я же только накрасилась! А посуду вымою, когда из кинотеатра приду, ладно?

Бабушка махнула на нее рукой и, держась за спину, пошла по коридору, о чем-то ворча себе под нос.

― Бабушка с вами живет? ― поинтересовалась я.

― Нет. Это я живу у бабушки, ― Саша печально вздохнула и, расплетая косу, рассказала, что ее родители пьяницы, которых лишили родительских прав, когда ей было десять.

― … Все детство жила в тараканнике. Поэтому свое будущее я вижу только с богатым мужиком и только в хорошей квартире! ― подмигнула она, явно намекнув на Гарика.

Неудивительно, что он обратил на нее внимание. Сашка веселая и красивая, а еще благодаря своим ярко-рыжим пружинками, она выделялась в толпе как яркое пятно.

— Повезло вам. Любовь с первого взгляда, — мечтательно вздохнула я, и почему-то опять подумала о Русе.

Никак не могла понять: что я вообще от него хотела? Руслан относился ко мне исключительно как к сестре, и ни разу не дал мне повода подумать, что я нравилась ему как девушка.

Я с досадой вспомнила, что он никогда не испытывал желания поцеловать меня или хотя бы прикоснуться, когда мы находились наедине.

Черт возьми, если б он был моим родным братом, то я бы ликовала от счастья и хвастала им всем своим подругам. Но я никак, никак пока не могла найти в себе силы смотреть на него как на брата.

Я знала: с моей стороны это эгоизм по отношению к чувствам папы и Кати. Как я вообще могла мечтать о том, что между мной и Русланом может вспыхнуть любовь? Ведь тогда мы одним махом перечеркнем отношения наших родителей.

Папа и Катя доверяли мне, когда пригласили жить в Москву. Они надеялись на наш здравый разум. И если у Руслана он был, то я свой утратила в тот момент, когда впервые увидела его в ванной комнате...

― Надеюсь, сегодня они не будут вести себя как идиоты, ― вдруг проник в голову голос Саши.

― В смысле? ― нахмурилась я.

― В прошлый раз, когда мы ходили в кино, Гарик с Костей о чем-то пошушукались, а потом Гарик как заорет на весь зал: «Я люблю Саню!» По залу тут же прокатился смех. Кто ж знал, что Саня ― это я ― девочка. Так Гарик потом еще несколько минут доказывал, что речь шла обо мне, а не о Косте, сидящем с ним рядом.

― Ему так не терпелось признаться тебе в любви? ― посмеялась я.

― Нет, они опять поспорили. Эти двое каждый день ловят друг друга на слабо… ― Саша вдруг резко замолчала, словно брякнула что-то ненужное, и быстренько перевела тему. ― Что если я пойду в этой юбке? — она приложила к себе черную многослойную юбку.

Я показала класс и вернулась к теме.

― Они так веселятся, правильно понимаю?

― Я бы сказала, так веселится золотая молодежь,  — закатила глаза Саша. — В прошлый раз, когда Гарик проспорил Косте, ему пришлось отдать ему крутой шлем для мотика.

— Ого! — удивилась я. — И на что спорили?

Саша пожала плечами.

— Не знаю. Но эти два олигарха ставят на кон безумно дорогие вещи, — она  покрутила пальцем у виска и вздохнула. — Делать им больше нечего.

Примерно через пять минут позвонил Костя и сообщил, что они заедут за ними через десять минут.

 Саша надела коротенькое пальтишко, тонкую шапку, сапоги-чулки, и покрутилась в коридоре у зеркала.

― Ну, как тебе мой лук?

― Супер! ― подмигнула я.

― А как тебе мой лук? ― выкрикнула с кухни бабушка. ― Ох, бездельница, Санька, ох и бездельница, ― зацокала она языком.

Мы вышли на улицу, но машины Гарика еще не было.

― Блин, Тась, вспоминаю, как круто ты уделала сегодня третьекурсницу и офигеваю над тобой! Охрендеть! ― восхищалась Сашка. — И как мне тоже стать такой смелой?

Я глубоко вздохнула и призналась.

— Я не всегда была такой смелой.

 И кратенько поведала Саше о том, как я училась в школе и в универе в родном городе.

― … В общем, я достаточно натерпелась. И больше никому не позволю вытирать об себя ноги, измываться над собой и тэдэ, — идя к подъезжающей машине Гарика, заключила я.

Саша вдруг опустила взгляд, а затем и вовсе отвернула лицо в сторону.

Мне показалось, что ей ни с того ни с сего стало за что-то стыдно.

Глава 23

― Эх… А я так надеялась, что он выживет, ― с мрачным лицом вздыхала Саша, выходя из кинозала.

― Чего? ― нахмурился Гарик. ― Скажи еще, что ты на стороне этого мудилы?! Сань, ау! Тебя не смущает, что он половину семьи перерезал?

― Но зато какой красавчик!  ― звонко хохотнула она, словно нарочно выводя его на ревность.

Ребята бурно обсуждали фильм, пока мы шли к машине по бесконечной подземной парковке.

Мы с Костей шли впереди, он держал меня за руку. Я уже поняла: нет абсолютно никакого смысла не давать руку этому парню или не позволять ему себя обнимать. Он все равно это сделает, будь я хоть тысячу раз против.

Его настырность меня подкупала. Да, я не ненавидела выскочек вроде Кости, но в то же время парни, которые добивались своего, даже если их отошьют дохриллион раз ― мне нравились.

Ведь если б мой папа не обладал этим чудодейственным качеством ― идти по головам, то он так бы и топтался где-то в низах вологодской строительной компании и жил с мамой ― с женщиной, которая была абсолютным чемпионом по выносу мозга.

― Слушайте, ребят, неплохо было бы похавать чего-нибудь. А погнали в Макдональдс? ― догнав нас, предложил Гарик.

Я взглянула на часы: «18:35»

― У меня через час первое занятие в автошколе. Если потом подбросите, то я не против, ― пожала плечами я.

И мы отправились в царство фаст-фудов, откуда обычно выходили пропахнувшие маслом из фритюра и не желающими смотреть на еду еще как минимум пару часов.

Казалось, в Макдональдсе собрался весь район Кунцево. Или потому что всем вдруг в это время захотелось поесть, или просто погреться, так как на улице было двадцать градусов со знаком минус.

Гарик с Костей ушли делать заказ, а мы с Сашей смотрели во все глаза, чтобы среди тех, кто ожидал свободный столик, заметить его первыми.

Увидев, как молодые люди, сидевшие у окна, стали не спеша собираться, мы бесцеремонно встали у их столика.

― Тась, я смотрю у вас с Косом что-то наклевывается? ― вешая на вешалку пальто, спросила Саша.

― Навряд ли у нас с ним будет что-то серьезное. А насчет дружбы я не против, ― снимая шарф, и вешая его поверх Сашкиного пальто, ответила я.

― Я не пойму, что тебе еще нужно? Он же классный! Симпатичный, одевается со вкусом, веселый и к тому же богатый.

― Да причем тут это, Саш? Я не чувствую от него… защиты, что ли… Ну, понимаешь, мне нужен парень, который в любую минуту может постоять за меня. С которым я буду чувствовать себя как за каменной стеной. А у Кости, ― я повернулась на очередь, в которой он стоял и вздохнула. ― Мне кажется, такой как он не полезет в драку, защищая свою девушку. Побоится запачкать кроссовки или подпортить прическу.

Я вспомнила, как в торговом центре Костя ворчал на Гарика, что тот наступил ему на ногу. И пока мы поднимались на эскалаторе на пятый этаж, где были расположены кинозалы, он все это время начищал влажной салфеткой свои модные кроссовки «Адидас».

 Затем, пока мы ждали сеанса, к нам подошла молодая мамочка с плачущим навзрыд мальчишкой, и попросила Костю (как самого высокого в нашей компании) достать гелиевый шарик, застрявший под вывеской.

Костя недолго думая посадил Сашу к себе на плечи, а та, пока тянулась за шариком, случайно капнула на его куртку мороженое.

Это чуть ли не стоило ей рук и ног.

Он снимал ее с плеч быстро и небрежно, как быки во время соревнований пытаются скинуть с себя тореадоров.

А потом примерно десять минут Костя провел в туалете, отчищая мороженое от воротника своей модной парки.

Он был абсолютным аккуратистом.

Я поняла это в первый же день нашего знакомства, когда Костя вез меня на дачу к Гарику и в пути попросил меня достать из бардачка зарядку для айфона.

Руку даю на отсечение, ни у одной, даже самой-самой педантичной дамочки не будет такого порядка в сумочке, как в бардачке Костиной машины.

Да что там бардачок, у него даже маникюр куда лучше моего! Любая девчонка позавидует таким ухоженным ногтям, и идеальной кутикуле.

Разве я смогу выдержать его хотя бы сутки? Троекратное «нет»!

Мне, в отличие от Саши, глубоко плевать на брендовые шмотки, элитное авто и стильные стрижечки.

Зачем мужчины посланы на землю? Чтобы во время утреннего туалета выливали на свои волосы полтюбика геля для волос? Чтобы воевали с нами за фен или боролись за место у зеркала? Или для того, чтобы модненько закатывали штанишки на щиколотках?

Ну, кхм…

Если что, лично мне нужен парень с яйцами, а не с подпиленными ноготочками.

Как они помогут ему, если на меня вдруг нападут хулиганы? Ослепит красотой ухоженных рук?

Вдруг из очереди послышалось громкое кашлянье. Мы с Сашей синхронно повернулись и, увидев, как Костя согнулся пополам и покраснел, подорвались с мест, решив, что он подавился.

Но когда он выпрямился и невозмутимым тоном сказал людям «Чертов туберкулез!» Мы поняли: они опять на что-то поспорили.

Народ вроде бы принял это за шутку, но почему-то очередь заметно поредела и парни довольно быстро пробрались к кассе.

А когда они пришли за стол с подносом фаст-фудов, Костя с широкой улыбкой объявил:

― Сегодня за всех платит Гарик!

И нам сразу стало понятно, что было поставлено на кон.

После Макдональдса Гарик подбросил нас до машины Кости, мы пересели в нее и поехали в автошколу.

Костя, подъехав к двухэтажному зеленому зданию с неоновой вывеской «Королева дорог», вытянул лицо и несколько раз моргнул.

― Э-м… Здесь точно учат вождению, а не тому, как можно развлекать дальнобойщиков, и срубать за час кучу зелени?

Я рассмеялась и пояснила:

― Это женская автошкола. Отсюда и соответствующее название.

― Хм, ― улыбнулся Костя. ― Тогда я не удивлюсь, если после сдачи экзамена тебе вместо прав выдадут корону, наденут ее на голову, и скажут такие напутственные слова: теперь ты знаешь, что эта штуковина, имеющая четыре колеса и яркие фонарики спереди и сзади, называется автомобилем. Никогда, ни при каких обстоятельствах не садись в нее на водительское кресло и не нажимай длинную педаль справа,  ― с наигранной серьезностью, говорил он. ― Иначе она сдвинется с места и случится большая беда.

Он входил в число тех мужчин, которые считали, что вождение машины ― это исключительно мужское занятие. А для женщин есть удобное место рядом с водительским креслом.

― Через сколько тебя забрать? Завтра утром? Или сколько там длится урок для женщин-водителей?

― Да иди ты! ― хохотнула я и стукнула его в плечо. ― Папа обещал за мной заехать. Так что увидимся завтра в универе.

Костя подставил правую щеку и с улыбкой постучал по ней указательным пальцем.

Я была согласна поцеловать его, но разве что в щеку. Помнилось, в первый день знакомства этот парень додумался потянуться ко мне губами.

«Хм, смотри-ка, исправляется!» ― посмеялась про себя я, и, быстро чмокнув его, вышла из машины.

Глава 24

В нашей группе я насчитала пятнадцать человек и я, кажется, оказалась самой младшей.

Преподавателем, как ни странно, тоже была молодая ухоженная девушка, которая болтала с нами как со старыми подружками.

― Дамы, а вы знали, что многие мужчины считают, что руль ― это самое страшное оружие в руках женщины? ― ослепительно улыбнулась она и прищурила свои ярко-накрашенные глазки. ― Я категорически не согласна с этим высказыванием! И за два с половиной месяца обучения сделаю все, чтобы вы ни разу не услышали в свой адрес «йопттвоюматькудапрёшьовцабезмозглая».

За ее шуточками и вселением в нас уверенности, занятие пролетело быстрее, чем длится половой акт у комара.

А когда все закончилось и, выходя из кабинета, я отыскала в рюкзаке телефон, увидела два сообщения от папы, пришедшие с разницей в две минуты.

«Милая, прости, я за тобой не успеваю. Вызови такси».

«Кстати, сегодня закончили возиться с мебелью в твоей комнате. Катя там убралась, так что можешь переезжать. Надеюсь, тебе там все понравится».

Эта новость подняла мне настроение. Да и не сказать, чтоб я была сильно расстроена из-за того, что он не смог меня забрать.

«У меня же появилась возможность прокатиться на электричке! Это же так круто! К черту такси! Чего я в нем не видела? А вот в метро я не была ни разу!»

Несмотря на лютый холод, я отправилась к ближайшей станции метро.

Москва всегда ассоциировалась у меня с МКАДом, Красной площадью, сумасшедшими пробками и, конечно же, метрополитеном.

Живя в Вологде, где нет ни трамваев, ни метро, я всегда мечтала когда-нибудь прыгнуть в вагон электрички, вставить в уши наушники и прокатиться от начальной до конечной остановки.

Что в этом привлекательного, я понятия не имела. Но это для меня было неким личным обрядом посвящения в москвичи.

Только я уселась поудобнее в полупустом вагоне, и вставила в уши наушники, как на телефон пришло сообщение от Кости.

«Как прошло первое занятие? Небось, ты уже начинаешь догадываться, что такое выхлопная труба?»

Меня улыбнуло.

Блин, каким бы педантом не был этот засранец, а поднять настроение у него получалось чертовски хорошо.

«Сегодня я изучаю, что такое электричка. Представь себе, впервые побывала в московском метро!» ― ответила я и послала три улыбающихся смайлика.

«В смысле в метро? А зачем сказала, что тебя заберет отец?» ― и в этот момент я отчетливо представила обиженное лицо Кости.

 «У него не получилось. Я решила тебя не беспокоить и поехала на метро».

Сама не знаю, почему мне так хотелось писать и писать, что я еду в метро?

Ну, впрямь как настоящая москвичка!

Да, я еду в метро. Скоро выйду из метро. Уже сажусь в электричку. Ух, как непривычно!

Костя ничего больше не написал, и тогда я накатала сообщение Машке.

«Привет, как дела?»

«Привет. Сидим с Ильей в машине у моего подъезда. А ты как?»

«Да норм все. Еду домой в метро».

«Понятно. Илья передает тебе привет. Говорит, что хорошо тебя помнит».

«И ему привет. Передай, что я тоже его помню. И помню, что от его конфет,  которыми ты со мной не уставала делиться, у меня постоянно болели зубы».

Я перекинулась с темы «Я ж москвичка» на тему «Машка и Илья» и искренне порадовалась за подругу.

Вспомнила, как она переживала, что без меня будет скучать вечерами, и представила, как здорово она теперь проводит там время.

И тут я поймала себя на мысли, что сильно по ней соскучилась. Да и по родному городу и по маме, как это ни странно.

Нужно будет обязательно туда наведаться. Кстати, через месяц у мамы день рождения. Вот это и станет отличным поводом смотаться на пару дней в Вологду.

От станции метро до нашего коттеджного поселка было больше получаса пешком. Но, когда у тебя застучали зубы от холода и онемели коленки, это время автоматически сокращалось вдвое.

Я добежала до поселка, и свернув на нашу улицу, замедлила шаг.

Мой дом уже виднелся на горизонте, осталось всего ничего, буквально пройти каких-то три дома.

Но вдруг узкую дорогу осветил свет фар, и в два счета со мной поравнялась темная иномарка.

Открылось водительское окно, и я застыла на месте, забыв о холоде и обо всем на свете.

Глава 25

— Эй, снегурка! Не подскажешь, как проехать на Троицкую? — открыв окно, спросил водитель.

Внешность его была пугающей: высокие скулы, противная улыбка, на глаза натянут капюшон. Я часто видела ему подобных в фильмах, играющих, к примеру, маньяков-убийц.

— На въезде есть указатель. На нем написаны названия улиц и как к ним можно проехать, ― любезно ответила я, но мой голос предательски дрогнул.

— А-а-а, там есть указатель?.. — ухмыльнулся парень и театрально хлопнул себя по лбу. — Вот же я болван, проскочил мимо. —  И, подмигнув мне, он закрыл окно.

Я крепче сжала уцелевшую лямку рюкзака и пошагала в сторону дома.

Машина, которая к тому же оказалась еще и без номеров, проехала вперед, развернулась и медленно покатилась в сторону выезда.

«Фух… Он заблудился. Все в порядке. Этот парень просто искал нужную ему улицу», ― выдохнула я.

Но рано обрадовалась…

Машина резко остановилась, не доехав до меня примерно пару метров, с обеих сторон распахнулись двери и на улицу вышли двое парней.

Водитель натянул капюшон до самых глаз, исподлобья стрельнул взглядом по сторонам и направился в мою сторону.

За ним шел парень, тоже в капюшоне и, судя по его комплекции, он точно имел прямое отношение к бодибилдингу или к какому-то силовому виду спорта.

— А может, прокатимся вместе, а? — остановившись напротив меня, прищурился водитель.

От испуга я сделала шаг назад, наступила на какой-то камень, пошатнулась и едва не упала.

— Да не бойся ты так, — посмеялся он. — Мы тебя не обидим.

— Если будешь себя хорошо вести, — добавил второй и, закусив губу, обвел меня хищным взглядом.

Я попятилась назад, пока не уперлась лопатками в забор. Он как назло был таким высоким, что преодолеть его можно разве что со страховочно-спусковым устройством.

 И навряд ли хозяева дома увидят, что прямо у них под окнами пытаются похитить человека.

Водитель, смачно харкнув на снег, подошел ко мне и схватил за подбородок так сильно, что от боли онемело все лицо.

— Прыгнешь в тачку по-хорошему или на ручках донести? ― склонившись к моему лицу, просил он тихо и хрипло.

— Мы просто немного развлечемся, — маниакальным тоном добавил второй и зловеще улыбнулся.

Мое сердце билось как птица в тесной клетке. Еще чуть-чуть, еще немного и оно вышибет ребра. Надо что-то говорить, кричать, звать на помощь, спасать свою задницу в конце концов!

Но я стояла не живая не мертвая, боясь пошевелить даже мизинцем.

Мне хотелось зажмурить глаза, закрыть уши и закричать, что есть мочи: «Разбудите меня! Разбудите скорее!»

Парень отпустил мой подбородок, стащил с моего плеча рюкзак, швырнул его в снег и дернул меня за руку так сильно, что от кисти и до самого плеча стрельнула резкая боль.

Ей богу, если выдернут руку из сустава, то по ощущениям наверняка будет примерно тоже самое.

— Попробуй только пискни, и я отрежу тебе язык! — ведя меня к машине, угрожал водитель.

Инстинкт самосохранения на этот раз, кажется, сдрейфил. Видимо, он вылезал из шкафа и стряхивал с себя пылинки, только если на меня нападали девчонки или пьяные дружки отчима. А против двух вышибал ― оказался бессилен.

Я мысленно попросила у боженьки прощения за все свои грехи и попрощалась с родителями.

Прямо как перед смертью.

— Эй! Это что еще за нахрен? Куда он прет?! — вдруг послышался за спиной крик и один из похитителей резко отскочил в сторону.

Мимо нас, чуть ли не по ногам проехал внедорожник. А метров через пять он развернулся так резко, что нас накрыло снежным фонтаном.

Водитель выскочил на улицу, что-то взял с заднего сиденья и решительно пошел в нашу сторону.

При свете фар сложно было увидеть кому принадлежала эта высокая фигура и уверенная походка, но я точно разглядела в его руке то ли какую-то палку, то ли железяку.

— Валим, валим! — крикнул тот, что меня держал.

Похитители прыгнули в машину и резко тронулись с места.

А я прямо там, где стояла, присела на корточки и, глядя на удаляющуюся машину, жадно хватала ртом холодный воздух. Он мне вдруг резко стал так необходим, как будто последние несколько минут своей жизни я и не дышала вовсе.

Рядом со мной прохрустел снег, упала бита и остановились белые кроссовки «Адидас».

— Иди сюда скорее, — послышалось как сквозь вату в ушах.

Я подняла голову и, сквозь слезы, размыто увидела лицо Кости.

Он подхватил меня на руки и отнес в машину. Затем вернулся за битой и достал из снега мой рюкзак.

— Сейчас, сейчас согреешься!

Костя включил подогрев сиденья и, прижав меня к себе, стал быстро растирать руками спину.

Вот только трясло меня вовсе не от холода.

— Когда ты написала, что едешь в электричке, я сразу выехал из дома. Как знал, что тебя нужно встретить! Как чувствовал!

Он резко отпрянул от меня и с тревогой заглянул в глаза.

— Они ничего не успели тебе сделать?

Я помотала головой и, всхлипнув, расплакалась.

Костя снова прижал меня к себе и процедил сквозь зубы:

— Вот мрази! Твари! Наркоманы долбанные! Ну, ничего, ничего, эти ублюдки скоро за все ответят.

Он убрал с меня руки, достал из куртки мобильник, быстро пролистал список контактов и остановился на «Батя».

— Он их найдет в два счета, —  проговорил экрану Костя и, прежде чем выйти из машины, добавил: — Посиди здесь, я скоро!

Костя вышагивал перед машиной туда-сюда и бурно жестикулируя, разговаривал по телефону. Я не помнила точно, какую из высоких должностей занимал его отец в полиции. То ли генерал-майор, то ли генерал-полковник. Но очень надеялась, что он поможет. Пока эти отморозки не будут пойманы, я совершенно точно не смогу спокойно спать и ходить по улице.

Меня до сих пор трясло от страха, я словно чувствовала, как подбородок сжимали пальцы того верзилы, как его глаза раздевали меня, а его голос все еще звучал в моей голове.

Меня атаковали вопросы: откуда они взялись? Кто они такие? Они случайно наткнулись на меня или выследили, что иду одна от метро? А может, выжидали подходящую жертву? Они местные?

А когда я опустошила бутылку воды, которую нашла на заднем сиденье и немного отошла от шока, то в полной мере ощутила, как сильно болела левая рука.

— Господи, как хорошо, что Костя оказался рядом, как хорошо… — всхлипнула я и с ужасом представила, где бы я сейчас могла быть и что бы со мной делали.

Костя вернулся в машину и, увидев на моих щеках слезы, прижал к себе.

— Ай-ай! — морщась от боли, я схватилась за левую руку.

— Что такое? — нахмурился он.

— Кажется, вывих…

Костя со всей силы ударил кулаком по рулю и громко выматерился.

— Этим гандонам хана, когда их поймают! А их скоро поймают, я тебе обещаю!

Он забил в навигатор адрес ближайшего травмпункта и поехал к выезду из поселка.

Костя около получаса просидел со мной в очередь, затем мы вместе вошли в кабинет травматолога, а потом он еще несколько минут ждал меня у кабинета рентгенографии.

В общей сложности мы провели в травмпункте около часа.

Снимок показал растяжение связок плечевого сустава. Мне наложили повязку, дали обезболивающие и, со списком рекомендаций по лечению, отпустили домой.

— Только что звонил отец. Записи с камер видеонаблюдения уже изучает полиция. Так что скоро эти твари будут пойманы, — успокаивал Костя, ведя меня за руку к машине.

— Спасибо тебе еще раз. Страшно подумать, где бы я сейчас была, если б не ты… — сжимая крепче его ладонь, говорила я. — Ты спас мне жизнь, Костя. Ты хоть понимаешь, что сегодня спас мне жизнь? Ты это понимаешь?

Мои глаза снова наполнились слезами. Костя молча переместил руку на мою талию, аккуратно прижал к себе и чмокнул в макушку.

Мы сели в машину и поехали обратно в поселок.

— Слушай, а ты никому не переходила дорогу? — задумчиво спросил он.

— Я меньше двух недель в Москве. Думаешь, за это время успела нажить себе врагов?

И тут я вдруг вспомнила белокурую курицу.

«Могла ли она так жестоко отомстит мне? — задумалась я. — Нет, навряд ли… Ведь человеческими жизнями не играю так просто, ради стеба».

Эти третьекурсницы запросто могут выбросить что-то вроде компота на голову и прокладку на спину. Но я была уверена, что они не стали бы так жестоко мстить из-за того, что я вытащила у одной из них пучок искусственных волос.

Даже несмотря на то, что это видео за день набрало больше семидесяти тысяч просмотров, я все равно не верила, что этих типов подослали они.

Костя подъехал к моему дому. Не заглушив мотор, вышел из машины и открыл мне дверь. Я вышла на улицу и тут же прищурилась от яркого света фар.

Мимо нас, удивленно глядя на Костю, проехала Катя и, открыв брелоком железные ворота, заехала во двор.

— Ну что, я тогда поеду? — спросил Костя и обнял меня так нежно, словно хрустальную.

— Добрый вечер! — послышался за спиной голос Кати.

— Добрый вечер! — поздоровался с ней Костя.

Я повернулась и с лица Кати исчезла доброжелательная улыбка.

Она, нахмурив брови, смотрела на болтающийся рукав моей куртки.

— Тасенька, что случилось? Ты повредила руку?

Костя, опередив меня, рассказал ей о случившемся.

— Господи! — ахнула Катя и, прикрыв ладонью губы, помотала головой. — Надо срочно звонить в полицию! — она вытащила из кармана мобильник.

— Уже позвонили, — сообщил Костя.

— Ой, что же мы тут стоим на холоде? Идемте, идемте скорее в дом!

Мы сидели на диване в кухне. Катя носилась с кружками, с блюдцами, ставила в микроволновку фруктовый пирог и без конца возмущалась, как такое страшное происшествие могло случиться в нашем тихом поселке, оснащенном камерами.

Она уже раз двадцать позвонила папе, но он не брал трубку. От отца Кости тоже не было новостей, кроме одной: лиц на записях с камер совсем не видно. Обе камеры, под которые попали похитители, были припорошены снегом, и это очень усложняло задачу полиции.

 Пока что не удалось даже установить марку автомобиля.

— Какой хороший у тебя друг! А главное — смелый! — качала головой Катя, когда Костя ушел в туалет. — Не каждый осмелится связываться с бандитами.

Я вспомнила, как уверенно Костя шел на них с битой, и вдруг услышала насмешливый внутренний голос:

«Надо быть осторожней с желаниями, милая. Они имеют свойство сбываться».

Ведь еще сегодня днем я думала, что этот парень не станет пачкать руки, заступаясь за девушку. И вселенная мне тут же поторопилась доказать обратное. Преподав жестокий урок, она заставила меня забрать свои слова, засунуть их куда подальше и пересмотреть свое отношение к Косте.

Я поняла: никогда не стоит судить о человеке по внешности, одежде и манере общения. Останься с ним вдвоем против компании отморозков, и ты сразу о нем все поймешь.

Друг познается в беде. И сегодня я в полной мере ощутила смысл этого выражения. И теперь я совершенно точно была уверена в том, что смогу чувствовать себя с ним защищенной.

 Входная дверь хлопнула, в прихожей послышался шорох и, спустя несколько секунд в кухню заглянул Руслан.

— Всем привет, — сухо поздоровался он и направился к лестнице.

― Русь, у нас сегодня такое произошло… ― начала Катя.

― Давай потом мам. Завтра.

Руслан быстро поднялся на второй этаж, и через несколько секунд там хлопнула дверь.

Катя печально вздохнула и устало подперла рукой подбородок.

— И зачем только Лика вернулась? Ведь все только-только начало налаживаться…

Я догадалась, что Лика — это и есть та девушка, из-за которой мы едва не угодили в аварию. Но сегодня расспрашивать о ней у меня не было никакого настроения. Все мысли были только о поимке отморозков.

— Может, еще чайку? ― взбодрилась Катя, когда Костя вернулся в кухню.

— Нет, спасибо, — улыбнулся он.

Затем обошел мой стул и, приобняв меня, наклонился к лицу.

 — Ты как, зай? Рука ноет еще?

Я только открыла рот, чтобы ответить, что обезболивающее здорово выручило, но вздрогнула от громкого голоса Князя.

— Всем хай! Чем таким вкусненьким у нас пахнет? — он вошел в кухню с широкой улыбкой и потирая ладони. Но увидев Костю, резко застыл в дверях.

Я наблюдала, как с его лица медленно исчезала улыбка.

— Тим, садись давай. Я сейчас тебе все подогрею, — Катя встала из-за стола.

— Сиди мам, сиди, — он пробурил взглядом Костю и недовольно бросил. — Я позже поужинаю.

― Да что это с ними сегодня? ― развела руками Катя и, глядя в сторону лестницы, крикнула: ― Тимур, у тебя во сколько поезд?

 ― В одиннадцать тридцать, ― послышалось с лестницы.

― Он куда-то уезжает? ― нахмурилась я.

― В Казань, на соревнования, ― Катя вдруг хлопнула себя по лбу и, выскочив из-за стола, забегала по кухне. ― У меня же ничего не собрано! Ни бутерброды, ни термос!

Проводив Костю, я поднялась в свою комнату и впервые за последние несколько часов мои губы тронула улыбка.

Если бы меня попросили нарисовать идеальную комнату, то она бы выглядела точно так же, как моя новоиспеченная.

Светлые стены, светлая мебель, занавески цвета морской волны, продуманное освещение: помимо точечников, несколько светильников свисали над столом и два — над кроватью, которая была заправлена мягким пледом.

Я легла на нее, словно инвалид, повернулась на правый бок и провалилась в сон.

Но рано я обрадовалась, что этот ужасный день наконец-то закончился…

Глава 26

Покой и сон оставили меня примерно в час ночи, когда вернулся папа. Он разбудил меня и устроил сорокаминутный допрос о тех типах, что на меня напали.

Я рассказала ему все как было, и с трудом отговорила ехать среди ночи в полицию, уверив, что там уже занимались этим вопросом люди высоких чинов.

Папа, нервно вздохнув, прижал меня к себе и поцеловал в макушку со словами: «Я чуть с ума не сошел, когда узнал!»

Я слышала, как они с Катей еще долго о чем-то беседовали в спальне. А потом, когда на часах было около двух ночи, я спустилась в кухню попить воды и увидела папу сидящим за столом и в гордом одиночестве попивающим виски.

Выпивал папа в двух случаях: либо на праздниках, либо когда очень сильно нервничал. А так как я не припомнила никакой знаменательной даты, это означало, что он, таким образом, пытался прийти в себя после того, что со мной произошло вчера вечером.

Я налила воды, села напротив и мы около получаса болтали с ним о всякой ерунде. Не знаю почему, но именно в эту ночь папа вдруг решил узнать о том, как у меня шла учеба, расспрашивал о Косте и том, какие у нас с ним отношения, интересовался, нравилась ли мне жизнь в столице, все ли меня устроило в моей новой комнате.

Он задал так много вопросов, как будто до этого момента мы с ним не виделись целую вечность.

Это напомнило мне случай из детства, когда он потерял меня в супермаркете. Сколько мне тогда было?..  Лет семь-восемь, наверное. Помню, как застряла на отделе игрушек, а обернувшись, заметила, что папы уже не было рядом. Видимо, я бросилась искать его в одну сторону, а он ― в другую. А когда меня привел к нему охранник, папа прижал меня к себе так же крепко, как сегодня, когда пришел в мою спальню на «допрос». Потом отвел в кафе-мороженое и точно так же болтал со мной обо всем подряд.

Как будто только едва не потеряв меня, он начинал осознавать, как мало уделял мне внимания, и из-за постоянной занятости практически не интересовался моей жизнью.

Около трех часов ночи я вернулась в кровать, но из-за ноющей боли в руке и нахлынувших жутких мыслей о тех отморозках, мне совсем расхотелось спать.

Я зашла в соцсеть, увидела в онлайне Костю и у нас тут же завязалась с ним переписка.

«Больше не было новостей от папы?»

«Нет, зай. Пока безрезультатно».

«Капец… Я не смогу спокойно спать, пока их не найдут», ― ответила я, кутаясь в одеяло, а через пару секунд вздрогнула от громкого рингтона звонка.

Костя сказал, что он просто захотел услышать мой голос и после этих слов мы проболтали с ним почти до шести утра.

Чего я только не узнала о нем за эту ночь. Никогда бы не подумала, что этот парень окончил школу с золотой медалью и дважды становился чемпионом Москвы по шахматам. А еще меня очень удивил один момент: как в семье, состоящей из отца генерал-майора и матери ― следователя по особо важным делам, вырос такой раздолбай?

Когда Костя рассказывал мне о своем детстве, чесслово, у меня зашевелились волосы на голове.

― Выходить из-за стола первее отца считалось неуважением к нему. Все дожидались, когда он закончит трапезу и встанет. И плевать он хотел на то, что мы с мамой сидели с пустыми тарелками и куда-то опаздывали, ― усмехнулся он в трубку. ―  С пеленок мне внушали, что я буду служить в полиции. Постоянно примеряли на голову фуражки и ахали от того, как они мне шли. Я с малых лет сидел за одним столом с людьми в форме и всякий раз отец, что-то рассказывая им обо мне, хлопал по моему плечу со словами: «Правда, наш будущий генерал?» ― не своим голосом сказал Костя, и в трубке послышался его вздох. ― Но я разрушил все его надежды, когда однажды всерьез увлекся разработкой видеоигр.

― Вау! Серьезно? ― удивилась я. ― Теперь понятно, почему ты выбрал факультет компьютерных технологий. Вот только как твой отец позволил тебе сделать это?

― Позволил, ага.… Как бы не так! ― усмехнулся он. ― Не забыть как в тот день, когда я рассказал отцу о своей идее продавать видеоигры, он, сидя в кресле и глядя на меня поверх очков, поманил пальцем. А когда я подошел, он резко схватил меня за руку и выворачивал запястье до тех пор, пока я не пообещал ему выбросить из головы эту дурь.

― Но ты не выбросил, ― догадалась я.

― Нет конечно, ― посмеялся Костя, и пафосным тоном добавил. ― Иначе у меня бы сейчас не было ни квартиры, ни тачки, ни офиса в Москва-сити.

Костя с ощутимой гордостью в голосе поведал мне, как учась на первом курсе, он сколотил команду из толковых ребят-программистов, художников и геймдизайнеров. Затем они сделали хорошую рекламу, постепенно обросли заказчиками, и уже к концу первого курса он окончательно перестал нуждаться в родительской поддержке.

Вот только отец до сих пор не мог простить ему, что он выбрал факультет компьютерных технологий вместо Академии МВД.

После разговора с Костей я больше не сомкнула глаз. Рука разболелась так сильно, что мне пришлось спуститься в кухню и выпить обезболивающее. А когда боль немного поутихла, ложиться спать уже не было никакого смысла: будильник должен был прозвонить через сорок пять минут.

И я в кои-то веки решила приготовить всем завтрак.

Правда, одной рукой было не совсем удобно. Но все же к семи утра на столе стоял омлет с сыром и хрустящие тосты.

― Я думаю, Тасе не стоит сегодня ехать в институт. Саш, как ты думаешь? ― наливая в кружки чай, спросила Катя.

― Я тоже так считаю, ― уплетая омлет, поддержал ее папа. ― Ничего страшного если пропустишь один денек, ― подмигнул он мне. ― Тебе стоит хорошенечко выспаться и понаблюдать за рукой.

Папа выпил разом половину бокала чая и сердито уставился на меня, барабаня пальцами по столу.

― Ну что, Тась, от твоего Кости, сына генерала, ― выделил он, ―  новостей нет?

― Хороших ― нет… ― вздохнула я и отложила вилку. Как подумала, что эти двое еще на свободе, и у меня тут же пропал аппетит.

Папа расправил плечи, похрустел шеей, поправил синий галстук, гармонично сочетающийся с его голубой рубашкой, и взял меня за руку.

― Значит, сегодня поедем в полицию писать заявление! ― решительно заявил он. ― Я это дело так просто не оставлю!

Я понимала, что это заявление ничего нам не даст. Благодаря Костиному отцу  полиция вчера и так весьма оперативно сработала: спустя час после случившегося, уже были изъяты и изучены записи с камер видеонаблюдения. Если б не связи, то до этих камер, дай бог, добрались бы только сегодня.

Но я хорошо знала папу: он всегда все должен держать под личным контролем. Поэтому не стала его отговаривать. Если это заявление ему морально поможет, то я не против съездить с ним в полицию.

Мы почти закончили завтрак, а за столом все еще стояли два свободных стула. Стул Князя пустовал, потому что он уехал на соревнования, а вот почему Руслан не спустился на завтрак, было для меня вопросом.

И папа словно прочитал мои мысли.

― Кать, а у нас Руслан не проспал случайно? ― спросил он, взглянув на наручные часы.

― Он проснулся. Но сказал завтракать без него, ― Катя прерывисто вздохнула и, опустив плечи, грустно добавила: — И снова все по кругу...

― Кать, ну что ты, в конце-то концов? ― папа развел руками, глядя на нее с притворной сердитостью. ― Давай еще поплачем тут! ― улыбнулся он и взял ее за руку. ― Мы с тобой все обсудили, верно? И пришли к какому выводу? Правильно, ― не дожидаясь ответа, сказал он. ― Это может быть даже и к лучшему. Так ведь мы решили?

― Катя, улыбнувшись, сжала крепче его руку и покачала головой.

«Э-м… я одна не понимаю, что тут происходит?» ― глядя на них по очереди, нахмурилась я.

Но мне никто не торопился объяснить, о чем шла речь.

Папа, закончив завтрак, поцеловав сначала меня, затем Катю и, пожелав нам хорошего дня, отправился на работу.

 Сегодня они уезжали не вместе, так как Кате нужно было ехать на какую-то консультацию в больницу. Я мельком слышала их разговор, когда они спускались на завтрак.

И пока мы остались с Катей наедине, я решила выяснить у нее, кто же такая эта Лика и почему она так сильно из-за нее встревожена.

— Лика — его бывшая девушка, верно? ― тихонько спросила я.

— Его больная любовь эта Лика! —  Катя буквально выплюнула ее имя, словно оно жгло ей язык.

Она  выпила какую-то таблетку, вернулась за стол и села напротив меня.

— Вот скажи, Тась, ты же помнишь, каким он был в Вологде?

― Конечно помню. Мы же учились с ним в параллельных классах, ― напомнила я, и добавила: ― Но теперь он совсем не похож на того Руслана, которого я знала раньше.

― Вот и мы с Сашей перестали его узнавать, как только он начал встречаться с ней. Руслан стал ходить в спортзал, сменил стиль одежды и прическу. Они постоянно были вместе. Вместе делали уроки, вместе ходили в школу. Расставались, разве что, только на ночь. И то перед сном часами говорили по телефону. Нам с папой даже пришлось сделать ему безлимитный тариф, — горько усмехнулась она и снова вздохнула. ― А летом…

И тут мы услышали, как наверху закрылась дверь.

Катя резко замолчала и, быстренько пододвинув к себе папину чашку с недопитым чаем, как ни в чем не бывало заговорила о погоде.

Раздался топот по лестнице и через пару секунд на пороге кухни появился Руслан.

Вид у него был, мягко сказать, не айс: лицо бледное, глаза впалые, а капюшон от серой толстовки был натянут до самых бровей, словно он решил скрыться от всего окружающего мира.

― Ты еще не готова? ― недовольным тоном спросил он, глядя на мой пижамный прикид.

― Я сегодня останусь дома.

Я кивнула на перевязанную руку и подумала: сейчас он точно поинтересуется, что у меня стряслось.

Но ошиблась.

Руслану явно было не до того, что меня вчера чуть не похитили.

― Окей. Тогда я поехал, ― вяло улыбнулся он и вышел с кухни.

― Когда это закончится? ― почти беззвучно возмутилась Катя, провожая его глазами.

Когда Руслан вышел из дома, я, помогая убирать со стола посуду, вернулась к тому моменту, на котором мы закончили.

― И что было летом?

― А летом Лика уехала учиться в Англию.

― И из-за этого они расстались? ― спросила я, одновременно подумав: и что тогда она сейчас делала в России?

― Н-у-у, сначала было все хорошо. Они созванивались и переписывались каждый день, он делился с нами фотографиями, которые она ему присылала, ― складывая посуду в посудомоечную машину, говорила Катя. ― Руся считал дни до рождественских каникул, так как Лика должна была приехать в Россию.

Катя закрыла посудомоечную машину, налила в стакан воды, поставила его на мраморную столешницу барной стойки, забралась на высокий стул и, подперев рукой подбородок, грустно продолжила.

― А потом я ненароком услышала, как он кричал на нее из-за какой-то фотографии с одногруппником. Каждый. Божий. День. Из его комнаты слышались эмоциональные разговоры, ― вспоминая, помотала головой Катя. ―  Они без конца что-то выясняли, ругались, отчитывались перед друг другом, кто где проводил время, ― Катя поджала губы и задумалась. ― А потом все как-то резко затихло.

― Они расстались? ― забираясь на стул напротив, нетерпеливо спросила я.

― Расстались… ― вздохнула Катя и отпила воды. ― Руслан скинул за месяц килограммов пять, не меньше, замкнулся в себе, не брал в руки гитару, без которой прежде не мог прожить ни дня. А однажды ночью, когда я спустилась попить воды, увидела его курящим на крыльце! Ты можешь себе это представить? ― возмутилась Катя.

― Раз так сильно переживал, значит, там была действительно очень сильная любовь… ― не сумев скрыть зависть, вздохнула я.

— После Нового года он стал потихоньку к нам возвращаться, ― продолжила Катя. ― Снова в его комнате звучала гитара, он вернулся к тренировкам, наконец, стал кушать с нами за одним столом. И знаешь, я только-только успела обрадоваться, что все стало налаживаться, и на тебе, ― Катя хлопнула рукой по коленке. ― Вчера узнаю от приятельницы, матери их бывшей одноклассницы, что Аскаровы вернулись в Россию!

— А почему они вернулись? ― спросила я, поймав себя на мысли, что мне, как и Кате, это тоже безумно не нравилось.

― У отца Лики там что-то не срослось с работой. Да и у нее учеба там не заладилась. Кажется, они теперь собираются подавать документы в московский ВУЗ.

Катя взглянула на часы, висящие над диваном, и ахнула.

― Что это я разболталась? У меня ж прием через час!

Я как однорукий инвалид раскладывала вещи на полки своего нового шкафа, утрамбовывала учебники в ящики стола и постоянно прокручивала в голове историю Руслана и Лики.

И понимала, что меня все больше и больше выбешивал приезд этой девицы.

Несмотря на родительские запреты, мне все равно чертовски нравился этот парень. С первого дня как я увидела его в этом доме, он больше не покидал мою голову. Мне хотелось смотреть на него во время семейных завтраков, обедов и ужинов. Мне нравилось любоваться им, когда он играл на гитаре, когда вел машину, когда он мелькал в коридорах универа. Когда он с сонным видом по утрам шагал в ванную комнату, когда мы смотрели с родителями комедию, и я украдкой наблюдала, как он, полностью погруженный в сюжет, смеялся над веселыми моментами.

Поздно вечером, когда все расходились по комнатам, я, делая вид, что мне нужно в ванную, шастала мимо его комнаты, чтобы невзначай встретится с ним в коридоре. Иногда коротала вечера на кухне в гордом одиночестве, в надежде, что он спустится за чем-нибудь, и мы будем болтать с ним полночи, или посмотрим какой-нибудь фильм.

Но ничего этого не происходило.

«Черт возьми, неужели я ему ни капельки не нравлюсь?» ― со злостью подумала я и захлопнула ящик стола.

Если бы папа мог читать мысли, то я бы уже наверняка отправилась обратно в Вологду.

Хороша дочурка… Они ко мне со всей душой, а я пытаюсь добиться внимания Руслана… Совсем не думая к чему это в итоге может привести…

Примерно в то время, когда в универе началась первая пара, Костя прислал сообщение.

«Ты где?»

«Осталась дома. Рука болит. Есть какие-то новости от твоего отца?»

«Хороших ― нет…»

«Тогда мой папа сегодня сто процентов поедет в полицию».

«Зачем? Мой отец и так делает все возможное».

«Ты плохо знаешь моего папу. Он хочет лично контролировать процесс».

«Дай мне его номер. Я объясню ему, кто занимается поимкой тех ублюдков».

Немного подумав, я поняла, что именно так и следовало поступить изначально. Пусть Костя сам лично расскажет папе, кто его отец и попробует убедить его в том, что обращаться в полицию ― пустая трата времени и нервов. Я написала ему номер папы с пометкой: «Лучше позвони ему после обеда. Утром он обычно очень занят».

В тех коробках, что стояли в моей комнате, я не нашла маленькую шкатулку со своей бижутерий и отправилась на ее поиски в комнату Князя, решив, что когда папа выносил оттуда мои вещи, просто забыл ее прихватить.

Я включила свет, обвела взглядом его комнату и быстро нашла, что искала. Шкатулка и флакончик с моим красным лаком для ногтей стояли на подоконнике. Забрав их, я двинулась к выходу, и тут мой взгляд упал на торчащий из папки рисунок. Там виднелась половина лица, длинные темные волосы и плечо, перечеркнутое тоненькой бретелькой.

Ведомая любопытством, я вытащила его из папки и замерла, пристально вглядываясь в лицо, аккуратно прорисованное карандашом.

Глава 27

Какое-то время я сидела на кровати Князя и с вихрем вопросов, кружившихся в голове, рассматривала рисунок.

Очевидно, что к нему было приложено очень много усилий и отдано достаточное количество времени. Я бы даже смело предположила, что в него вложили душу.

А еще у меня не было ни грамма сомнений в том, что на нем была изображена я.

Об этом говорили миндалевидные глаза, восходящий изгиб бровей, полные губы, волосы длиной ниже плеч и даже родинка один в один как у меня на правой щеке.

Катя как-то упоминала, что Князь увлекался  рисованием, но я даже подумать не могла, что у него это настолько мастерски получалось. Как будто он как минимум окончил художественную академию.

Но больше всего меня поразил не сам рисунок, а то, что это был именно мой портрет. Он срисовал меня с фотографии, выложенной на моей стене в соцсети. И если открыть то фото, то навряд ли удастся найти хотя бы одно отличие. Ну, кроме того, что там рядом со мной сидела Дашка, показывающая в камеру сердечко и улыбающаяся парню из ее двора, который нас фотографировал на нее мобильник.

Фото было сделано неожиданно, поэтому мой взгляд был отведен в сторону. Точно так же, как на этом портрете.

― Очень красиво,  ― вслух подумала я, улыбнувшись рисунку. Но вспомнив, чья рука его нарисовала, вновь стала серьезной.

Я давно не ребенок и без труда могла догадаться, когда ко мне испытывали симпатию. И совершенно точно была уверена в том, что с момента моего приезда в этот дом Князь был очень мной заинтересован. Об этом говорили его изучающие взгляды, обращенные ко мне, его частые предложения подбросить меня в универ, его сжатые кулаки, когда он видел меня рядом с Костей или с Русланом.

Пару раз, когда я находилась в его комнате, он заходил в нее, делая вид, что ему понадобилась какая-то вещь. Долго рылся в нижних ящиках стола, куда были на время перемещены его вещи, а затем, взяв какую-нибудь ерунду вроде зарядки для телефона (которых в гостиной столько, что можно засаливать на зиму), выходил из комнаты.

Но одного я не могла понять: на что он рассчитывал? Что у нас вдруг неожиданно завяжется разговор?

Разве у меня на лбу написано «Всепрощающий ангел»?

Парень, который в школьные годы пробил дыру в моей самооценке, смеет надеяться (а он точно надеется) что однажды я обращу на него внимание? Серьезно? Пф…

Сумею ли я когда-нибудь простить его за все, что он мне сделал ― вот в чем вопрос.

Если он привык по щелчку пальцев заставлять девиц пускать на него слюни, то флаг ему в руки! Со мной этот номер не прокатит. Будь он хоть тысячу раз привлекателен и офигителен. На этом парне стояло жирнейшее клеймо «Однажды он пытался меня сломать».

А это для меня табу. Ни о каких, даже дружеских отношениях не могло идти и речи.

Я многое умела прощать. Миллион раз проглатывала вранье, предательство,  мамины пощечины, наплевательское отношение к себе. Но, когда кто-то самосовершенствовался за счет слабых, ― хоть убейте, этого я ни понять, ни простить была не в силах.

Князь нападал не один, а с кучкой себе подобных отморозков, и нападал не на парня, к примеру, схожей с ним комплекции, а на девчонку, на беззащитную девчонку.

Если бы он только знал, как часто тогда в мою голову лезли суицидальные мысли. Если бы он только знал, что приходя домой из школы рядом со мной не было никого, кто бы мог меня утешить. Если бы он знал, с какой дрожью я открывала школьную дверь и входила внутрь.

От нахлынувших воспоминаний у меня защипало глаза. Я зажмурилась, чтобы выпустить слезы и в следующую секунду вздрогнула от голоса Кати.

― Тась, ты где?

По лестнице послышался стук каблуков.

Подскочив с кровати, я быстренько засунула рисунок обратно в папку и, схватив со стола шкатулку и флакончик с лаком, выбежала из комнаты.

― Ты не видела мой планшет? ― запыхавшись, спросила Катя, и пробежав мимо меня по коридору, пулей влетела в их спальню.

― Кажется, утром он лежал на тумбе под телевизором, ― припоминала я.

Катя, быстро цокая каблуками, выбежала из спальни и, направляясь к лестнице, взмолилась:

― Хоть бы он был там, господи хоть бы он был там! Иначе Саша меня прибьет. О-о, слава богу! ― послышалось уже с первого этажа. ― Тась, я улетела!

Через пять секунд хлопнула входная дверь, и я увидела в окно, как машина Кати с пробуксовкой вылетела со двора.

 Закончив уборку в своей комнате, я отправилась в душ. Мне срочно нужно было взбодриться и сесть за практическую работу по информатике. Иначе завтра Троян оторвется на мне по полной программе. Я уже поняла, что он за фрукт. И навряд ли мне удастся разжалобить его больной рукой. Будь он хоть трижды моим земляком.

Я вспомнила, как на прошлом занятии по информатике моя одногруппница опоздала на пятнадцать минут и, влетев в кабинет, скороговоркой объясняла ему, что автобус, в котором она ехала, угодил в аварию. Никто не пострадал, но это стало причиной ее опоздания.

Троян ее внимательно выслушал, мне даже показалось, что его синие глаза смотрели с сочувствием и пониманием. Но стоило только бедняге замолчать, как препод попросил ее закрыть за собой дверь с той стороны и впредь не опаздывать на его занятия.

Так что и мне не стоило надеяться, что рассказ о двух похитителях и сильном растяжении связок поможет избежать плохой оценки.

Аккуратно сняв повязку, чтобы не намочить ее, я забралась в ванную и, вспомнив, что мне нельзя греть руку, включила прохладную воду.

Одной рукой размазала по волосам шампунь, взбила на голове пушистую пену, затем выдавила на тело гель для душа, который безумно приятно пах жасмином и поторопилась все это с себя смыть, пока от холода не застучали зубы.

Терпеть не могла мыться под холодной водой. Мне это напомнило нашу коммунальную квартиру в Вологде. Там зачастую текла из крана либо ржавая вода, либо еле-еле теплая.

Когда мое тело полностью покрылось мурашками, я выключила душ, повесила его на держатель и… замерла, прислушиваясь к тишине. Прочистила пальцем уши, и теперь на все сто процентов убедилась, что в доме играла музыка.

И от вопроса: «кто ее включил?» ― я оцепенела от страха.

Ведь я на сто процентов была уверена, что Катя и папа были на работе, Князь до пятницы должен пробыть в Казани, а у Руслана как минимум до часу должны идти пары.

С колотящимся сердцем я поставила на пол сначала одну ногу, затем ― вторую, тихо, как мышь, взяла со стиральной машинки трусы и, не издавая не единого звука засунула в них ноги и одной рукой натянула на мокрую задницу. На цыпочках подошла ближе к двери, взяла с крючка свой шелковый халат, из-за больной руки с трудом надела его на себя и теперь приложила массу усилий, чтобы беззвучно повернуть замок на дверной ручке.

Приоткрыв дверь, высунула голову и, стрельнув взглядом по сторонам заметила, что в комнате Руслана открыта дверь. И именно оттуда доносилась музыка.

 ― Фух… ― выдохнула я и, сунув ноги в тапочки, пошагала к нему в комнату, чтобы выяснить, почему он так рано вернулся домой.

 А войдя на порог, я резко застыла, удивленно наблюдая, как Руслан, стоя ко мне спиной жадно допивал пиво из почти пустой бутылки.

Он был раздет до пояса, на его бедрах так низко сидели джинсы, что я с трудом сумела оторвать взгляд от соблазнительных ямочек на его спине.

Я опустила взгляд на пол и заметила там еще одну, уже опустошенную бутылку.

― Русь, у тебя все нормально? ― нахмурилась я, почему-то не рискуя проходить дальше порога.

Отчим и его дружки научили меня золотому правилу: не связываться с пьяными. И теперь, как только я видела перед собой выпившего человека, между мной и им тут же вырастала невидимая стена, а тело непроизвольно напрягалось, словно готовясь к защите.

Руслан лениво повернул голову через плечо и ухмыльнулся.

 ― У меня все прекрасно! ― сказал он тоном, каким обычно стараются скрыть душевную боль.

Он, пошатываясь, подошел к кровати, на которой лежал его черный рюкзак и достал из него еще одну бутылку.

― Будешь? ― сфокусировав не мне взгляд, спросил он.

― Нет, спасибо, ― нахмурившись, усмехнулась я, не понимая, что на него нашло?

Руслан вытащил из кармана джинсов зажигалку (что тоже было для меня удивлением), и открыл ею бутылку пива.

― Русь, у тебя что-то случилось, да? ― спросила я в тот момент, когда он подносил ко рту горлышко.

 Руслан резко застыл, а в следующую секунду я напряглась от его прищуренного взгляда. Как будто он мысленно проклял меня за этот вопрос.

― Случилось… ― с горькой усмешкой, сказал он ни столько мне, сколько себе.

Отрешенно глядя как будто сквозь меня, он о чем-то задумался, в то же время наощупь находя стол и ставя на него бутылку.

― Тася, Тася… ― Руслан улыбнулся чему-то своему и, пристально глядя в мои глаза, направился в мою сторону.

По его пылкому взгляду я поняла: он точно что-то задумал.

И об этом не должны будут узнать наши родители…

Мои щеки обдало огнем, сердце забилось быстрее, ладони закололо от волнения. И тут я почувствовала, как мои затвердевшие соски бесстыже уперлись в тонкую шелковую ткань халата. И я была уверена ― они хорошо видны.

Его взгляд опустился к моей груди.

Надо бы скрестить руки, чтобы прикрыть ее, но я стояла перед ним как заколдованная и не могла отвести глаза от его безупречного тела.

«Так нельзя, Тася! ― сказал внутренний голос. Но я не смогла понять, кому он принадлежал, мне, или все же папе?

Сложно мыслить правильно и соблюдать запреты, когда твой мозг расплавился от одного его взгляда и теплым воском растекался по всему телу.

Господи, неужели я ошиблась в том, что он относился ко мне исключительно как к сестре? Неужели он скрывал свои чувства, и только выпив, осмелился выпустить их наружу?

Руслан сделал шаг и оказался так близко, что я почувствовала на своей шее его дыхание с запахом мятной жвачки и… сигарет. Его взгляд скользнул к моим мокрым волосам, устремился к губам.

«Поцелуй меня» ― чуть ли не вслух сказала я и закрыла глаза. А в следующую секунду его мягкие губы жадно впились в мои и поцеловали с такой страстью, что я не смогла бы вообразить ни в одной своей самой смелой фантазии.

Глава 28

Оказывается, сойти с ума очень легко.

Очень.

Стоит только случиться желанному поцелую.

Совесть указательным пальцем стучала по виску: «Что ты делаешь, Тася?! Прекрати это сейчас же и убирайся из его комнаты!»

Но голодный язык Руслана проникал в мой рот с такой страстью, что мне было совсем не до совести. Кажется, я и вовсе забыла, что означало это слово.

На репите стояла какая-то песня. Я не вслушивалась в ее слова, но совершенно точно понимала, что пока мы целовались, она заиграла вот уже во второй раз.

Мои ноги подкашивались от одной только мысли, что он целует меня с таким одержимым желанием, какое мне и не снилось. Руслан закусывал нижнюю губу, медленно отпускал ее, повторял это снова и снова, словно не мог распробовать мои губы на вкус.

Его руки, обезумевшие от страсти, блуждали под моими влажными волосами, слегка оттягивая их у корней. Он целовал подбородок, шею, мое сердце стучало как ненормальное, а кровь кипела в артериях ― прямо под его губами.

Если бы в этот момент между нами пролетело перышко, то оно наверняка бы вспыхнуло от жара, который исходил от наших тел.

Никогда прежде я не испытывала столько страсти. Никогда прежде.

Я оторвалась от его губ и, глубоко дыша, провела ладонью по его крепкому торсу.

Взгляд Руслана устремился на запа̒х моего халата.

Несложно догадаться, что должно произойти в следующую секунду.

Я глубоко дыша смотрела на него. Еще секунда и он развяжет ремень халата.

«Тася, он твой сводный брат!» ― раздался в голове голос папы.

Я на секунду закрыла глаза и поджала губы.

 «Прости, пап…» ― сказала я про себя, совершенно точно понимая, что нас уже ничто не остановит.

 Но распахнув глаза, я встретилась с отрешенным взглядом Руслана.

Он медленно убрал руку от моих волос и переместил ее на дверной косяк, к которому я прижималась лопатками. Опустил голову, несколько раз моргнул, затем медленно провел рукой по лицу и отошел от меня на пару шагов.

― Черт… ― он снова провел рукой по лицу и поднял на меня взгляд, в котором явно угадывалась фраза: «Я совершил огромную ошибку».

― Руслан, не смотри на меня так… ― одними губами проговорила я, не понимая, что происходит.

― Тась, я… не знаю, что на меня нашло. Прости…

Руслан запустил пальцы в волосы, набрал полные легкие воздуха и в полной растерянности помотал головой.

― Я правда, правда не хотел, чтобы так вышло Тась… Дурак, ― усмехнулся он. ― Думал, так я отомщу ей… ― сказал он ни столько мне, сколько себе.

― От-томстишь? ― ломающимся голосом переспросила я.

И тут мой взгляд упал на рамку с фотографией его бывшей, валяющуюся на полу, затем в голову проникли слова песни о разлуке и ревности, которая заиграла вот уже в третий раз.

И я начала возвращаться с небес на землю, с горечью осознавая, что двигало Русланом, когда он решил меня поцеловать.

― Этот поцелуй был местью Лике? ― мой голос задрожал, а по щекам предательски скатились слезы.

Руслан не мог найти слов, но они и не требовались. За него ответил взгляд полный горечи и сожаления.

Воздух закончился. В одно мгновенье в этой комнате не осталось ни грамма кислорода. Я стала задыхаться от мысли, что мои губы, мое тело, мои чувства к Руслану стали жалким орудием мести.

 Мести! Мести! Мести, черт возьми! Это не было взаимным влечением. Это. Была. Отместка. Бывшей!

Я выбежала в коридор, с трудом подавив в себе острое желание разрыдаться. Распахнула дверь в свою комнату, закрыла ее на замок и, упав на кровать лицом в подушку, дала волю слезам.

Меня раздирало от того, насколько же сильно я ошиблась, подумав, что Руслан долгое время скрывал свои чувства.

Не было у него никаких чувств.

Я их придумала.

Да так от них ослепла, что не заметила, насколько он был пьяным и отчаявшимся, когда накинулся на меня с поцелуем.

Разве это состояние можно было спутать со страстью?

Можно. Если ты, конечно, полная дура. Если твоя душа ― общежитие, в которое может зайти любой. Натоптать, наплевать там и выйти вон, не подумав: «А как же ее чувства? А как ей жить после этого?»

От боли сдавило горло, мне снова стало трудно дышать.

Кто-нибудь, умоляю, покажите мне, в какой части моего тела пришит ярлык с надписью: «Над ней можно измываться», и я вырву его вместе с кожей. С кожей, которую хотелось снять, лишь бы стереть с себя поцелуи. Эти горькие, унизительные, рвущие душу на куски поцелуи.

Не помню, сколько времени я пролежала, уткнувшись лицом в подушку. Я крутила в голове последние слова Руслана и до крови кусала губу, лишь бы физической болью заглушить душевную.

«И о чем я только думала, когда ответила на его поцелуй? Что теперь мы будем тайком встречаться, бегать друг к другу в комнаты ночами, и целоваться в его машине по пути в универ?» ― с горечью подумала я.

― Какая же я дура, господи-и-и-и… ― прошептала я, сев на кровати.

«Надо успокоиться. Надо успокоиться. Иначе мои глаза распухнут, и я стану похожей на окуня».

Это убеждение часто действовало. Я знала, что после того как наревусь, буду еще пару дней ходить с опухшим лицом и бесконечно тереть чесавшиеся глаза.

 Унять слезы обычно получалось довольно быстро. А вот чтобы возродить слабо-трепещущее сердце, времени требовалось гораздо больше.

В приоткрытое окно потянуло запахом сигарет. Я встала с кровати, подошла к окну, раздвинула пальцем жалюзи и увидела Руслана курящим на крыльце.

Несмотря на холод, он стоял в одной черной футболке, джинсах и сланцах, надетых на голые ноги.

Не успевая выпустить дым, он быстро делал новую затяжку, и нервно дергал ногой.

Я понятия не имела, какие мысли крутились в голове Руслана в тот момент: сожалел, что причинил мне боль, или напевал себе ту песню о расставании и продолжал горевать о своей бывшей?

Глядя на него я ощущала, как чувство жалости к себе, постепенно сменялось злостью.

И чем дольше я смотрела в окно, тем крепче становилось желание спуститься вниз и залепить ему звонкую пощечину.

Он резко поднял взгляд на мое окно и мои пальцы отпустили жалюзи так молниеносно, что, должно быть, он даже не заметил, что я за ним наблюдала.

Звонок от Кости отвлек меня от идеи перехватить его на лестнице и съездить по лицу.

Болтать с ним не было никакого желания, но решив, что он мог звонить с новостями про тех отморозков, я нажала на зеленую кнопку.

― Привет еще раз! Слушай, ну я вроде бы все уладил. Позвонил твоему отцу, все ему объяснил и убедил, что в полицию обращаться бесполезно.

― Угу, хорошо, ― я снова приоткрыла жалюзи.

― Как твоя рука?

― Нормально вроде.

 Костя что-то говорил, а я наблюдала, как Руслан кинул окурок в урну, затем подошел к входной двери и, глядя на нее, сжал руки кулаки.

― Ну так что, согласна? ― о чем-то спросил Костя.

― Ага… ― не думая, ответила я и округлила глаза, глядя, как Руслан несколько раз ударил в железную дверь. Я заметила кровь на его руке.

― Окей, отлично. Тогда я сразу после универа за тобой, ладно? Собирайся часам к трем.

― Куда? ― нахмурилась я, убирая палец с жалюзи.

― Как куда? К Гарику, фильм смотреть.

― А-а… ― я почесала голову, пытаясь сообразить, как теперь отказаться от предложения, принятого моим автопилотом.

И тут подумала, что вместо размазывания слез по лицу, мне и правда не помешало бы развеяться,

― Ты сказал быть готовой к трем? Окей. Я буду готова!

Я сделала несколько глубоких вдохов, а затем, прихватив с собой косметичку, отправилась в ванную комнату, чтобы умыть соленое от слез лицо и привести себя в порядок.

Но, как оказалось, ванная уже была занята Русланом.

Я провела в ванной комнате на первом этаже около десяти минут. Умылась, прочесала все еще влажные волосы, нанесла на лицо крем, положила под слегка опухшие глаза патчи.

Ванная комната находились в аккурат под той, что была на втором этаже, и их объединял один водосчетчик, который с бешеной скоростью наматывал холодную воду.

«Пытаешься протрезветь?» ― глядя в потолок подумала я.

 И переведя взгляд на свое отражение в зеркале, добавила вслух:

 ― Возможно, на трезвую голову до тебя и дойдет, что играть чужими чувствами ― очень жестокая затея. Но это уже ничего не изменит. Я никогда не прощу тебя за то, что сегодня случилось.

Я вышла из ванной комнаты, направилась к лестнице, но меня резко остановил звонок в дверь.

И я поймала себя на мысли, что с момента моего пребывания в этом доме я впервые услышала, как звучала мелодия звонка. Наверное, потому что обычно все пользовались своими ключами.

 Под «Лунную сонату», разливающуюся из прихожей, я шагала к двери, запахивая на ходу халат.

В голову почему-то закралась мысль, что к нам пожаловали сотрудники полиции, чтобы расспросить у меня о деталях вчерашнего нападения.

Но когда я взглянула в глазок и увидела, КТО стоял на крыльце, мои брови тут же поползли на лоб, а рука невольно отпустила дверную ручку.

Я не могла ее спутать ни с кем, хотя и видела мельком всего лишь раз в жизни.

Та, из-за которой мы недавно едва не попали в аварию. Та, чье фото я сегодня видела в рамке, небрежно валяющейся на полу. Та… которой сегодня отомстили, с помощью моих чувств.

Почему-то мне казалось, будто бы я знала ее уже сто лет.

И все эти годы я ненавидела ее всем сердцем…

Она поежилась в своем светлом полушубке и, закусывая губу, сиротливо взглянула на глазок.

О том, открыть ей или нет, я думала не больше двух секунд.

Ведь самые безумные идеи приходят спонтанно ― на то они и безумные. Они залетают в голову неожиданно, нарочно не давая пораскинуть мозгами, словно говоря: «эй, хватайся за эту идею сейчас. Другого шанса у тебя не будет».

Я уверенно повернула замок и распахнула дверь.

На меня с удивлением смотрели огромные голубые глаза, губы девушки тронула приветливая улыбка. И пока она находилась в замешательстве, я успела заметить, насколько она привлекательна.

И насколько мы с ней разные.

Пожалуй, такие светлые локоны, нетронутые краской и мягкие черты лица могут быть разве что у ангелов. Разве подумаешь, что эта святоша может довести парня до такого состояния, в котором в последние дни пребывал Руслан.

Девушка шире улыбнулась и заговорила мелодичным голоском.

― Меня зовут Лика. Я могу увидеть Руслана? Он дома?

Я вскинула бровь, изобразив удивление и, скрестив на груди руки, прищурилась.

― А зачем он вам?

Тоном, которым задала вопрос, я явно поставила ее в тупик.

― А… вы кто? ― осторожно спросила она.

― Его девушка. А вы?

Не знаю, зачем я это сделала. Ведь только что на моих глазах могло случиться долгожданное воссоединение двух любящих сердец.

Но я перечеркнула его одним махом.

Я стояла у окна в гостиной и наблюдала, как от ворот отъезжала маленькая светло-голубая иномарка.

До сих пор перед глазами стояло побелевшее лицо Лики, ее стеклянные глаза и то, как она крепко держалась за перила, когда спускалась по лестнице.

― Тась, ― я вздрогнула от голоса Руслана.

 Повернувшись, увидела его стоявшим на верхней ступеньке. И кроме полотенца, завязанного на бедрах, на нем больше не было никакой одежды.

― Мне правда очень жаль, что так случилось. Поверь, ты ― последний человек, которому я бы желал причинить боль, ― говорил он трезвым голосом. ― Я не знаю, как так вышло, Тась. Наверное, не следовало так много пить, ― вздохнул Руслан и виновато добавил: ― Я очень надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня и мы будем общаться как раньше.

«Когда ты узнаешь, что я только что сделала, то не только потеряешь желание общаться, как раньше. Ты возненавидишь меня всем сердцем. Всей душой».

Глава 29

Костя заехал за мной в три, как и обещал. Но к этому времени я уже успела продрогнуть до костей. Вышла из дома на двадцать минут раньше и ждала его неподалеку от ворот. Не рискнула идти к выезду из поселка, но и не могла оставаться в доме больше ни на минуту.

Я не понимала, из-за чего больше переживала: из-за того, что Руслан мерзко обошелся со мной, или из-за моей выходки с Ликой?

«А вдруг там и правда большая любовь, у которой должно быть светлое будущее?» ― задумалась я, глядя на окно комнаты Руслана.

До крови искусала губу, пока терзала себя сомнениями о правильности моего поступка. И, наверное, если бы Костя не приехал вовремя, то я бы точно бросилась в дом и выпалила Руслану о том, что натворила.

Даже несмотря на всю мою симпатию к нему. Даже несмотря на обиду за поцелуй, который был всего лишь банальной местью бывшей девушке.

Несмотря на Костины шутки, музыку, которая грохотала на всю машину и его идиотские танцы на водительском кресле, я всю дорогу до дома Гарика испытывала чувство вины. Волна отчаяния подкатила к горлу с такой силой, что мне даже захотелось расплакаться.

«Я же никогда не поступала так гадко… Что сегодня нашло на меня?» ― думала я, глядя, как в лобовое стекло летели хлопья снега.

Машина остановилась у шикарной высотки. Костя, как истинный джентльмен, открыл мне дверь, подал руку и, не выпуская мою ладонь, повел к подъезду.

Большая красивая квартира Гарика находилась в элитном районе Москвы. На полу в гостиной лежала медвежья шкура, в каждой комнате стояла дорогая мебель, по дому неспешно разгуливала большая кошка, невероятно похожая на рысь. Стены в коридоре были отданы в плен фотографиям его семьи: мама ― ухоженная блондинка, чем-то отдаленно напоминающая Леру Кудрявцеву, и отец ― мужчина со светлыми как у Гарика глазами и серебристой благородной щетиной.

Сашка порхала по кухне, словно у себя дома.

― Я нарезала апельсины и яблоки. А ты, если не сложно, порежь ананас. Только кольцами. Дольками Кос не любит.

Я закатила глаза, подумав: «Какая разница, дольками или кольцами? От этого как-то поменяется вкус?»

― А у нас какой-то праздник? ― заметив бутылку с вином, спросила я.

― Нет, ― улыбнулась Саша и сдула со лба рыжую челку. ― Мы просто будем смотреть фильм и пить винцо.

«Винцо, говоришь? Звучит неплохо. Оно мне сегодня точно не помешает», ― подумала я и приступила к нарезке ананаса.

Пока шел фильм, мы распили две бутылки вина на троих. Костя не выпивал, так как был за рулем. А вот мне после первого бокала так захорошело, что ко второй половине фильма уже перестала понимать, о чем он был.

Что-то про космос, кажется. Изначально никто не хотел его смотреть, но Гарик нас убедил в том, что тогда мы очень многое потеряем. Фильм, по его словам, просто охрененный.

Но сам он почему-то его не смотрел.

С другой стороны дивана, где Гарик сидел с Сашей, слышались смешки, шушуканье, чмоканье. Я заметила, как Гарик ущипнул Саню за задницу, она залепила ему подушкой. А затем они, смеясь и держась за руки, вышли из комнаты.

― Выключим эту хрень, ладно? ― спросил Костя, завладев пультом.

И, налив в мой бокал вино, принялся перебирать каналы.

К тому моменту мне уже было наплевать, что смотреть. Все равно ничего не соображала.

Я никогда не была сторонником спиртного, но из-за сегодняшних ситуаций моя душа требовала алкоголя. И мне стало настолько легко, что не описать словами. Воспоминание о поцелуе уже не кололо сердце так сильно, а угрызения совести, связанные с тем, что я представилась Лике девушкой Руслана, перестали терзать меня. Наоборот. К вечеру я была на сто процентов уверена, что поступила правильно.

«Пошли к черту все, кто желает сделать мне больно!» ― ведь именно так я решила еще участь в старших классах. В вологодском институте я сломала нос Климовой, здесь ― не дала себя в обиду третьекурсницам. И на минуточку никакие угрызения совести меня не мучили. А сегодня ни с того ни с сего растеклась лужицей?

Видимо, забыла, что мы живем всего один раз! Один, черт возьми, раз! И я не собиралась тратить эту жизнь на то, чтобы об меня вытирали ноги.

Я сделала большой глоток вина, на экране начался какой-то фильм, Костя взял из моей руки бокал, поставил его на журнальный столик, откинулся на спинку кожаного  дивана и, притянув меня к себе, положил мою голову на свои колени и накрыл меня пледом.

 Он медленно водил пальцами по моим волосам, смотрел на огромный экран, а я ― на его лицо, освещенное голубым светом.

С виду мы точно могли показаться влюбленной парочкой, коротающей вечерок под хороший фильм и белое вино. Но я совершенно точно понимала, что не буду встречаться с Костей. Меня не влекло к нему. Совсем.

Наверное, такому привереде как Кос нужна очень правильная девушка, которая будет нарезать ему ананасы колечками, помидоры ― кружочками, стирать одежду при определенной температуре и складывать его трусы конвертиком.

Уверена, с таким я вымотаю себе все нервы и, в конце концов, мы разойдемся. Если не успеем друг друга поубивать, конечно.

Я всегда знала: если парень ― не мой типаж, то его процветающий бизнес, деньги, дорогая машина и влиятельные связи никогда не будут иметь для меня абсолютно никакого значения.

― Ты не забыл, что пообещал мне помочь с информатикой? ― заплетающимся языком напомнила я.

― Успеем, не переживай.

Его голос показался мне тихим и вкрадчивым, движения неожиданно усилились ― пальцы буквально стали вонзаться в мою голову.

Я, зевая, перевела взгляд на экран, а в следующую секунду раскрыла рот и быстро заморгала.

«Порнофильм? Он смотрит порнофильм? О-о, боже!» ― я хлопнула себя по лбу и едва сдержала смешок.

― Кос, ты как, в норме? ― все же хохотнула я, не понимая, с чего бы это вдруг он решил посмотреть порнушку в моем присутствии?

Снова взглянув на экран и увидев, как темнокожий парень берет в руки какую-то длинную штуковину и подходит к обнаженной девушке, я закрыла лицо ладонями и рассмеялась.

― Выключи этот смрад, или я сейчас убегу отсюда!

Через пару секунд тишину комнаты нарушили громкие стоны девушки. Костя  убрал руки от моего лица и, наклонившись, прислонился губами к моим губам.

― Ой, сорян! ― вдруг послышался голос Гарика, и в комнату захлопнулась дверь.

― Ты сдурел? ― отпихивая Костю, гаркнула я. ― Еще раз так сделаешь, и я тебе хорошенько врежу!

Я отползла на другой конец дивана.

― Умоляю, выключи это и пообещай, что больше не полезешь ко мне без разрешения, окей?

― Окей, ― обиженно буркнул он.

― Вот дубина, ― рассмеялась я. ― Ты что, решил, что я возбужусь от порнушки? Серьезно? ― еще звонче захохотала я. ― Я, конечно, перебрала с вином, но не до такой же степени, чтобы совсем не видеть берегов.

― Ладно, проехали, ― глядя на телик, прищурился Кос, и наконец-то включил какой-то музыкальный канал.

Я подползла ближе к столу и потянулась за бокалом, чтобы допить остатки вина, а Костя в этот момент потянулся за ананасом, он задел мою руку и… все содержимое бокала вылилось на мою кофточку.

Кос, недолго думая, перекинул через голову свою черную футболку и всучил ее мне.

― Иди в ванную комнату и переоденься. А свои вещи потом развесишь на батарее, ― посоветовал он.

 Я так и поступила. А потом позволила себе немного похозяйничать на кухне и налила всем крепкого чаю.

― Ну так как насчет информатики? ― подув в чашку, спросила я.

― Когда эти голубки выпорхнут из спальни, тогда и сядем за твою информатику, ― проворчал Кос. ― Я тут не хозяин. Хэзэ где у Гара лежит ноут.

Видимо, Костю очень задело то, что я его отшила. Иначе бы у него не передергивались мышцы на груди, иначе бы его взгляд не метал молнии, когда сталкивался с моим. Он был в ярости, аж желваки заходили.

«Вот как выглядит самоуверенный говнюк, которому сказали „нет‟» ― мысленно усмехнулась я.

Неужели он так старательно подливал вино в мой бокал, только ради того, чтобы напоить и переспать со мной? Тогда нам вообще больше не о чем с ним разговаривать. Я терпеть не могла такие мерзкие вещи. Пользоваться тем, что девушка пьяна ― удел слабых. А еще это ни что иное, как подтверждение того, что я недостаточно сильно ему нравлюсь. Иначе он бы никогда не допустил, чтобы наш первый раз произошел вот так ― под вино и развратный, грязный и ужасный во всех смыслах порнофильм.

Я не переставала удивляться тому, какое тонкое чувство юмора у судьбы. Надо же, со мной сегодня случилось аж целых два поцелуя. Одним ― нанесли травму мне, другим ― я понизила самооценку человеку.

Что ждать дальше? Если бог любит троицу, то следующий поцелуй станет либо убийственным, либо самым желанным и чувственным, что я когда-либо испытывала?

Кажется, после чая я начала приходить в себя. В голове замелькали просветы, мысли уже не были такими туманными, ко мне снова подбиралось чувство угрызения совести, без которого я прекрасно себя чувствовала под действием алкоголя

Саня с Гариком пришли на кухню счастливые, вспотевшие и с красными распухшими губами.

Гарик залпом выпил стакан воды, и они вместе с Костей исчезли из кухни колдовать над моей практической.

Уж я была уверена в том, что двое парней, учащихся на факультете компьютерных технологий справятся с практической по информатике на раз-два.

― Сань, ты чего такая загруженная? ― спросила я, заметив, как она глядя в кружку, и о чем-то задумавшись, медленно мешала чай.

 ― А? Я? Не, ниче. Просто бошка разболелась. У меня всегда так после вина.

― Может, спросить у Гарика таблетку?

― Уже выпила. Скоро отпустит, ― вяло улыбнулась Саша и отодвинула от себя кружку. ― Слушай, Тась… Я хотела…

― Тася, иди сюда! ― из гостиной послышался голос Гарика. ― Расшифруй свой почерк. Ни черта не понятно.

Я побежала в комнату. Любила писать быстро и с сокращениями, поэтому, нисколько не удивительно, что ребята не поняли, что я накатала под диктовку Трояна.

Наконец парни распечатали и упаковали в файлик мою практическую. Мои лифчик с блузкой высохли, я переоделась, вернула Косте футболку, и мы отправились по домам.

Сначала Костя завез меня, потом поехал отвозить Саню. Хотя раньше всегда было наоборот ― Кос не упускал возможность побыть как можно дольше в моем обществе. Но, видимо, в нем так крепко засела обида, что сегодня он решил избавиться от меня как можно скорее.

В гостиной горел свет, слышались разговоры Кати и папы.

― Всем привет! Я дома! ― крикнула я и быстренько проскочила к лестнице.

Не хотелось, чтобы папа унюхал, что от меня пахло спиртным.

Но, кажется, никто даже не обратил внимания на мой приход.

Поднявшись на второй этаж, я услышала всхлипывания и остановилась.

 ― Я и не говорю, что это конец света, Саш. Просто так хотелось поскорее сделать ЭКО.

― Кать, вот давай мы сначала узнаем причину плохих анализов, а потом уже будем решать, как быть дальше, ладно? Когда тебе к врачу? Завтра? Я поеду с тобой и сам лично переговорю с ним.

По коридору, не замечая меня, прошел Руслан. В полумраке он казался призраком, разгуливающим в одних трусах. В его комнату открылась дверь, коридор разрезала полоска света, послышалась музыка и дверь закрылась.

Я глубоко вздохнула и несколько раз сжала и разжала кулаки.

«Я должна сделать это. Пусть он проклянет меня всеми возможными проклятьями, какие только существуют, но, по крайней мере, будет знать, что Лика искала встречи с ним».

Я подошла к двери Руслана и набрала полные легкие воздуха.

Глава 30

Чего-чего, а смелости во мне как честности в депутатах. Почти нет совсем.

Переминаясь с ноги на ногу, я несколько минут вчера простояла у двери в комнату Руслана, но так и не решилась в нее постучать. Совершать ошибки ― пара пустяков, но как исправлять их ― кишка тонка. Пока решалась стучать или нет, прогнала в голове несколько вариантов того, что произойдет дальше. Первое: Руслан выругается на меня, не отфильтровывая слова и станет от злости крушить свою комнату. Второе: прыгнет за руль и помчится к Лике, чтобы как можно скорее все ей объяснить.

Ничего из этого я бы не пожелала ему. Одному богу известно, что он может натворить в таком состоянии. Запросто попадет в аварию или нарвется на ДПСников и лишится прав. Ведь они точно заставят пройти освидетельствование на алкотестере и он покажет в его крови алкоголь.

А потом мне пришла идея, и я, тщательно прокручивая ее в голове на цыпочках пошла в свою комнату. Если то что я задумала сработает, то я избавлю себя от разговора с Русланом и заглажу свою вину перед ним и его любимой Ликой.

Как бы не корежило сердце это слово.

За завтраком было мрачно, как на поминках. Руслан (на удивление решивший посидеть с нами за одним столом) исподлобья кидал на меня виноватые взгляды. Папа был явно сосредоточен на своих мыслях, ― его выдавали брови, которые то взмывали вверх, то хмурились, словно в этот момент в его голове проходили нешуточные дебаты. Катя выглядела не ахти: под припухшими глазами наклеены патчи, взгляд словно отрешенный, лицо бледное, как бумага. Она возила по тарелке лист салата и бесконечно вздыхала.

― Так, товарищи, пора работать! ― выпрямившись, бодро сказал папа и обтер рот салфеткой. ― Кать, я жду тебя машине, ― выходя из-за стола добавил он и направился к выходу.

― Пап, а меня подбросишь?

Этим вопросом я задержала его на пороге кухни. Папа, нахмурившись, обернулся.

― А Руслан что, в универ не поедет?

Я пожала плечами и, сделав глоток кофе, вышла из-за стола.

― Тась, перестань. Нам же в одно место, ― развел руками Руслан.

Я взглянула на него и тут же отвела взгляд. Его глаза, обычно добрые и спокойные теперь излучали тревогу и стыд. В его взгляде словно застыла фраза: «прости меня».

«О господи, боже… вернуться бы во вчерашний день и прожить его заново. Не идти на звуки музыки в его комнату и не открывать дверь Лике…»

Папа переводил взгляд с меня на Руслана и обратно. А Катя, казалось, даже не слышала нас. Витая в своих мыслях, она по третьему кругу обтирала стол тряпкой.

В универ я все же поехала с папой. Я знала, что если окажусь с Русей наедине, то он сто процентов заведет разговор о вчерашнем поцелуе и начнет извиняться, а я сгорая со стыда, признаюсь ему, что вчера любовь всей его жизни желала с ним встретиться. Но я сделала все, чтобы эта встреча не состоялась. И даже больше: я разбила ей сердце.

В памяти всплыло ее побелевшее лицо, большие голубые глаза, наполненные слезами и то, как она спускалась с крыльца держась за перилла так крепко, словно впервые встала на ноги и боялась упасть.

Именно так выглядят люди с разбитым сердцем. Именно так выглядят люди, в одночасье потерявшие надежду. Именно так выглядят те, для кого перестал существовать мир.

Я надеялась, что по дороге с ней ничего не случилось и она добралась до дома в полном порядке.

― С Русланом поругалась? ― спросил папа, взглянув на меня в зеркало.

― Так, ерунда, ― отмахнулась я и про себя добавила:

«Всего-то чуть не переспала с ним вчера».

― А что с теми, кто на тебя напал? Есть новости? ― вклинилась в разговор Катя.

― Нет там никаких новостей, ― ответил за меня папа. ― Я вчера вечером снова звонил Косте. Похоже, не найдут их уже… ― вздохнул он. ― Ни лиц, ни машины не видно на этих камерах! И зачем мы только платим за видеонаблюдение в поселке, если камеры и не думают чистить от снега? Они что, висят для украшения?

Потом папа заговорил о квитках за уборку снега в поселке и вывоз мусора, и этих разговоров хватило аж до самого универа.

Первой парой была физкультура, от которой у меня было освобождение. Хотя по мне ― лучше выполнить норматив по прыжкам в длину, чем к следующему занятию писать реферат на эту тему, чтобы допустили к зачету.

Всю физ-ру мы с нашей старостой Ирой Моляровой просидели на скамейке. Бедняга забыла форму, за что ее здорово отчитали и поставили два балла. Ира была очень ответственной и исполнительной, поэтому расстроилась аж до слез.

А я серфила по соцсетям в поисках Лики. Мне так хотелось найти ее, написать или позвонить и сознаться в том, что соврала ей вчера. Но поиски не принесли никаких результатов. На страницу, которую я нашла через Руслана, она не заходила с октября…

― О, ты тоже с ней знакома? ― взглянув на экран моего мобильника, спросила Ира.

― А ты что ее знаешь? ― удивилась я.

― Это Лика, подружка моей сестры.

― Да ладно? ― обрадовалась я и взяла Иру за руку. ― Ты можешь помочь найти ее?

Ира зашла на страницу своей сестры, открыла список друзей, но Лики среди них не оказалось. И мы пришли к выводу: либо у нее нет другого аккаунта, кроме той страницы, которую она не посещала с осени, либо она была зарегистрирована под другим именем.

― Не переживай, я узнаю у сестры номер телефона Лики. Я точно знаю, что они созваниваются. Сама не раз слышала, как моя сеструха ахала от ее рассказов про жизнь в Англии.

― Если достанешь ее номер, то можешь просить у меня что угодно!

― Серьезно? ― выгнула брови Ира. ― Тогда с тебя реферат по физкультуре.

― Не вопрос!

Мы пожали друг другу руки. Еще один реферат ― ерунда. Я подготовлю и напечатаю хоть сто, лишь бы поскорее избавить себя от чувства вины перед этой влюбленной парочкой.

Пора бы уже запомнить: сколько бы я не пыталась делать пакости, все равно в итоге буду о них жалеть. Все равно буду просить прощения и не спать ночами из-за мучительного чувства вины. Даже если мне плюнули в самую душу, я не должна мстить. Иначе стану первым в мире человеком, который не проснулся однажды утром из-за того, что его поглотили чувства стыда и угрызение совести.

После физкультуры я ждала Сашку в коридоре. Заметила, как из столовки вышел Костя и махнула ему рукой. Я на сто процентов была уверена, что он сейчас подойдет. Ведь как только он видел меня в универе, не упускал возможности приветственно обнять. Но сегодня он повел себя весьма странно: бросив сухой «привет», прошел мимо.

«О-о, все понятно, ― мысленно усмехнулась я. ― Все еще дуется из-за того, что я отказала ему в поцелуе».

― Тебе понравился мой сюрприз? ― вдруг послышалось прямо над ухом.

Я резко обернулась и встретилась с ярко-накрашенными глазами Одинцовой.

За ней стояла ее свита из четырех третьекуриц. Они о чем-то шептались и посмеивались, глядя на меня.

― Что за сюрприз?.. ― не понимая, о чем речь, нахмурилась я.

― Не делай вид, что не догоняешь, ― Одинцова прищурилась. ― Это было неожиданно, не так ли?

Я помотала головой, пытаясь припомнить, что со мной случалось в последние дни.

 ― Что неожиданного? О чем ты гово…

И тут до меня, кажется, начало доходить, о каком сюрпризе она говорила. Глядя на нее во все глаза, я запустила пальцы в волосы и от изумления раскрыла рот.

Неужели?.. Господи… Да как же она осмелилась пойти на такое? Разе это весело? Черт возьми, разве ЭТО смешно? Играть человеческими жизнями ― СМЕШНО? Я отделалась испугом и растяжением связок. А если бы Костя не появился так вовремя, то что было бы дальше по ее плану? Изнасилование? Избиение? Убийство?

Я не могла сказать ни слова. Просто жадно глотала воздух, как рыба, выброшенная на сушу и смотрела на этих девиц сквозь слезы и душераздирающую обиду.

― Я узнаю кто это был, и они ответят за то, что сделали, ― утирая слезы, пообещала я. ― Не думай, что такой чудовищный поступок сойдет вам с рук.

― Очень страшно. Ты даже не представляешь, НАСКОЛЬКО! ― театрально испугалась Одинцова.

Подружки ее посмеивались. Особенно та, которой я вытащила искусственные волосы.

― Вот только навряд ли тебе удастся что-то доказать, крошка.

 С лица Одинцовой спала улыбка. Она сделал шаг ко мне, резко подняла на меня взгляд, и я увидела в ее глазах языки пламени.

― Я же сказала, что ты сильно пожалеешь о том, что однажды перешла мне дорогу. И я свое слово сдержу.

― И это из-за то, что я дала тебе сдачи за вылитый на мою голову компот и вытащила шиньон из головы твоей подруги?.. ― ломающимся голосом спросила я, глядя на нее пристально и горько.

― Нет-нет, что ты… ― шепнула она и, чуть ли ни прислонившись губами к моему уху, заговорила так быстро, словно разучивала эту речь долго и тщательно.

― Мы с Тимой встречались почти два года и представь себе часто ругались. Но не проходило и часа, как мы переворачивали вверх дном кровать, мирясь и осознавая, что оба были неправы. А теперь я не узнаю его, ― Одинцова отодвинулась и пристально уставилась на меня. ― Его словно подменили, понимаешь? Тима не хочет ни видеть меня, ни слышать. Он не отвечает на мои звонки и сообщения, избегает меня в универе. Что это по-твоему? Не знаешь? А я тебе скажу! Это ты во всем виновата! Именно с твоим появлением он изменился. Кто ты ему? Сводная сестра? Вы спите там у себя в гареме? Признавайся, спите?

Одинцова слегка оттолкнула меня к стене и медленно втянула в себя воздух, словно сдерживаясь от того, чтобы меня ударить.

― Хочешь я дам тебе очень ценный совет? ― ее рука легла на мое плечо, глаза прищурились. ― Убирайся к себе в провинцию, девочка. Уезжай от греха подальше. А то мало ли что еще с тобой может здесь случиться...

Они отошли от меня, а я, не сумев справиться с эмоциями, сползла по стене и, прижав ладони к пылающим щекам, смотрела на удаляющуюся в коридоре спину Одинцовой.

Кошмар. Это слово даже близко не описывает, что творилось у меня внутри.

Как в такой хрупкой девушке с милыми чертами лица и нежно-розовым лаком на ногтях, умещалось столько жестокости?

В голове вихрем закрутились вопросы: как она посмела пойти на такой шаг из-за ревности? Почему не побоялась наказания? И на что она пойдет, если я останусь в одном доме с Князем?

Сейчас меня не пытали, не избивали, не делали всякого дерьма в виде компота на голове или прокладки на спине, но после этого разговора мне стало так больно, что лучше бы я испытала боль физическую, ей богу. Я была согласна с тем, что вселенная наполнена отморозками, наркоманами, маньяками-убийцами, сумасшедшими, не ведающими, что творят, и на сто процентов была уверена в том, что на меня напали кто-то из перечисленных. Но то, что это нападение было заказным и заказчиком являлась Одинцова, я не могла бы подумать ни одной извилиной своего мозга.

 Меня переполняла смесь чувств: желание догнать Одинцову и как следует оттаскать ее за волосы. Бежать в полицию и как на духу выложить о том, кто виновен в нападении и попросить их немедленно задержать ее и пытать, пытать, пытать пока она не сознается, что это были ее люди и не скажет где их искать.

Но в такие моменты тело работает обособленно от мозга. Я вытащила из кармана мобильник, дрожащими пальцами нашла сообщение от папы, в котором он писал контакты всех членов семьи, на случай, если мне понадобится с кем-то связаться и набрала номер Князя.

Он ответил почти сразу.

И почти сразу решил прервать звонок.

― Тась, привет! Прости, не могу сейчас разговаривать. Через пять минут важный бой. Я наберу тебя чуть позже, окей?

 ― Нет! ― крикнула я так громко, что на меня обернулись одногруппники, выходившие из раздевалок. ― Я призираю тебя! Ненавижу всем сердцем! Ты сломал мне всю жизнь, слышишь? Все мои беды из-за тебя! Когда все это закончится, скажи? Когда сведешь меня в могилу? ― последние три слова я прокричала на весь коридор.

― Тише, тише, успокойся. Можешь объяснить в чем дело?

― Ты ведь в курсе, что на меня недавно напали?

― Ну да, мама говорила. Как рука кстати?

― Ты знаешь, кто это сделал?

― Нет…

― Этих ублюдков, которые пытались затащить меня в машину подослала твоя Одинцова! А теперь она хочет, чтобы я убралась из Москвы, иначе будет еще хуже! ― я стиснула кулаки и поджала губы, чтобы не расплакаться.

После небольшой паузы, в которой я услышала, как в микрофон объявляли «На ринг приглашается Тимур Князев» он сказал всего три слова.

― Она сильно пожалеет.

Глава 31

Сегодня сбылась одна моя заветная мечта. Я впервые за восемнадцать лет ехала в поезде. Всю жизнь мечтала иметь родственников или друзей в другом городе, чтобы хотя бы раз в год садиться в поезд и уезжать к ним. Слушать стук колес и рассказы какой-нибудь пожилой попутчицы, есть бутерброды, взятые в дорогу и наблюдать, как за окном проносятся пейзажи.

Теперь у меня появилась такая возможность. Аж целых восемь часов пути до Вологды.

Конечно можно было бы подумать, что я трусливо сбежала из Москвы испугавшись Одинцовой. Но нет. Причина куда проще: завтра мамин день рождения и я обещала ей приехать.

Тем более сейчас мне как раз не помешала бы смена обстановки. Стоило только вспомнить, что было в последние два дня в моей жизни и на языке тут же начинала крутиться фраза: «Зря я не взяла чемодан с остальными своими вещами, зря».

Честно, меня стала посещать мыль о том, что в родном городе мне бы гораздо лучше жилось, чем в жестокой столице, где у людей сносит крышу. Там готовы убивать в порыве ревности и целовать, чтобы кому-то отомстить.

В среду после телефонного разговора с Князем я отыскала в универе Костю и пересказала ему наш разговор с Одинцовой. Я умоляла его немедленно связаться с отцом, чтобы тот вызвал ее на допрос.

Но ответ Кости убил меня.

― Ты думаешь она вот так возьмет и сознается? Ясное дело, что твоя Одинцова скажет, что не было такого разговора. Тась, мой отец сделал все что было в его силах. Он слишком занятой человек, чтобы тратить время на поиски иголки в стоге сена.

Я в полном отчаянии побрела по коридору к кабинету информатики. Пара началась примерно десять минут назад, и я отчетливо понимала, что Троян выставит меня за дверь. В рюкзаке лежала практическая работа, которую я не сдам и получу два балла плюсом к пропуску…

Настроение было препаршивейшим.

И тут за спиной послышался голос.

― Тася, постой!

Обернувшись, увидела бегущего ко мне Руслана. Он был взволнован и почему-то тоже прогуливал занятия.

― Перестань избегать меня, ― остановившись напротив, сказал он и, чтобы выровнять дыхание, сделал глубокий вдох. ― Тась, давай поговорим, чтобы нам обоим не было еще больнее.

― Больнее? ― громко переспросила я и, прищурившись, просверлила его взглядом.

В этот момент внутри все закипело, к щекам прильнула кровь, во мне как зерна попкорна начали взрываться вспышки ярости.

― Куда еще больнее? ― крикнула я на весь коридор. ― Вы ― Князевы, как проклятье для меня! Из-за одного меня всю жизнь гнобили, а теперь чуть не убили. Из-за второго я совершаю поступки, за которые мне потом больно и стыдно. Я ненавижу вас! Обоих! ― прошипела я, испепеляя его взглядом. ― И знаешь, что? В тот день, когда ты поцеловал меня, а потом ушел в ванную, приходила твоя Лика. Да-да, она стояла прямо на пороге твоего дома и хотела увидеть тебя. Думаешь, кем я ей представилась? Не догадываешься? ТВОЕЙ ДЕВУШКОЙ я представилась! Видел бы ты ее лицо в тот момент. Видел бы ты как она шла по ступе…

― Врешь! ― Руслан сморщил губы, его плечи поднимались от быстрых вдохов.

― Это чистая правда, ― ледяным тоном подтвердила я. ― Я хотела сделать тебе так же больно, как сделал мне ты.

В тот момент мне показалось, что Руслан выпал из реальности. Он, пошатываясь, сделал пару шагов назад и схватился за голову. Затем растерянно забегал глазами по коридору, вытащил из кармана джинсов мобильник, покрутил его в руке, убрал обратно и… поднял на меня взгляд, от которого мне захотелось спрятаться.

Наверное, если б в этот момент он открыл рот, то из него точно бы вырвались языки пламени.

Не отводя от меня взгляд полный ненависти и боли он со всей силы ударил кулаком в стену, затем развернулся и пошел прочь.

Я смотрела на кровь, оставленную на белой стене и хотела одного: провалиться под землю.

Зачем он попался мне на глаза в тот момент, когда я была в таком подавленном состоянии? Когда я прокляла весь род Князевых решив, что все мои беды связаны именно с ними. Если бы у меня было чуть больше времени на то, чтобы остыть и привести себя в чувство, то ничего этого бы не случилось. Я бы дождалась, когда Ира скинет мне номер телефона Лики и решила этот вопрос тихо и без лишних нервов.

Ира, кстати, скинула мне номер Лики той же ночью. Как раз в тот момент, когда папа забирал Руслана из бара. Какой-то незнакомец позвонил с его номера папе и сообщил, что он уснул за барной стойкой в мертвецки-пьяном состоянии.

В четверг утром я набрала Лику, но нарвалась на автоответчик. И в тот день и в пятницу я сделал еще несколько попыток, и те были тщетны.

Руслан больше не желал меня видеть. Просил папу, чтобы тот отвозил меня в универ, не ел со мной за одним столом. В среду вечером папа попросил его забрать меня из автошколы, но Руслан прислал мне СМС с текстом: «Вызови такси».

Вчера, когда мы с ним остались дома одни, я постучалась в его комнату, чтобы поговорить, но он крикнул: «Нам не о чем разговаривать», и попросил отойти от двери. По универу он ходил в капюшоне, натянутом до самых бровей и делал вид, что меня не знает.

У Кати, видимо, появились серьезные проблемы со здоровьем, которые очень тревожили и папу. Два дня они оба были очень подавлены. Катя плакала, папа ее успокаивал. На мой вопрос: что у Кати со здоровьем? Папа ответил: «Не переживай, скоро она будет в полном порядке».

Я решила, что это наверняка как-то связано с их желанием завести ребенка и искренне надеялась, что вскоре у них все получится. В конце концов я была уверена, что папиных денег хватит, чтобы найти хороших специалистов.

Я планировала ехать в Вологду в субботу, но не смогла больше оставаться в доме ни дня. Понимала, что в пятницу вечером вернется Князев старший и обстановка в доме станет и вовсе невыносимой. Одного я готова убить за его подружку, второй ― готов убить меня, кстати, тоже за подружку.

В общем, я сделала вывод, что мне срочно нужно свалить подальше от всего этого и в пятницу после пар предупредила старосту, что в субботу меня не будет посемейным обстоятельствам.

И купила билет на вечерний поезд.

Около двух часов ночи поезд остановился в Данилове и пробыл на этой станции почти десять минут. Все это время я стояла у своего вагона, дышала морозным воздухом и серфила в интернете, пока удалось поймать сеть.

«Прикинь, Иркину физкультурную форму надели на скелет в кабинете биологии», ― написала мне Саша и прикрепила фотографию скелета в розовых спортивных штанах и олимпийке.

«Кому-то нечем заняться».

«Кстати, Троян принял у тебя практическую? Ты ходила к нему после пар?»

«Ходила, но не принял».

«Вот хмырь!»

Заходя в вагон я вспомнила как после последней пары заглянула в кабинет информатики с вопросом: «могу ли я сдать практическую?» Но препод, разговаривающий по телефону, попросил меня подождать в коридоре. Дверь осталась немного приоткрытой, поэтому я невольно стала свидетелем разговора.

― Ань, но ты же дала слово, что переберешься ко мне в Москву, разве не так?

― ***

― Не правда. Дело не в работе. Если бы ты захотела, то давно бы уже уволилась. Мы оба знаем, что с твоим образованием ты в два счета найдешь работу в столице. Скажи, чего ты боишься?

― ***

― Хочешь сказать, ты во мне не уверена?

― ***

― Хм… Вот как?.. То есть ты считаешь, что в Вологде нам обоим жилось бы лучше? Ань, что на тебя нашло? Мы же договорились, что ты переедешь сюда, как только я устроюсь на работу и куплю квартиру. Я все сделал, как и обещал. Вот только почему ты теперь пошла на попятную?

К кабинету информатики подтянулись четверокурсники и мне пришлось отойти от двери, чтобы пропустить их внутрь. Когда они ввалились в кабинет, Андрей Олегович убрал от уха телефон и, ослабляя галстук, попросил студентов рассаживаться на места. Затем, заметив меня на пороге кабинета, он нервно бросил:

― Потом сдашь Совенкова, потом!

В восемь часов утра поезд остановился на вологодском вокзале. Родина встретила меня снегопадом с сильным ветром, поэтому идея поехать домой на автобусе тут же отпала, и я села в такси.

За коном проносились родные улочки, дома. Я прислушивалась к своим ощущениям и понимала, что внутри меня совсем ничего не екало. Меня не было в родном городе почти месяц, но я даже нисколечко по нему не соскучилась. Наоборот, даже почему-то подумала о том, как хорошо, что я приехала сюда всего на пару дней, а не больше.

А когда машина подъехала к дому, я в полной мере ощутила разницу между жизнью в этом богом забытом спальном районе и добротном особняке в элитном районе Москвы.

Глава 32

― Ой, Коль, смотри кто к нам приехал! ― Охала мама, встречая меня в прихожей. ― Дай-ка я взгляну на тебя, ― мама обошла меня кругом. ― Ну, фифа, фифа! Столичная штучка!

― С днем рождения, мамуль! ― я достала из кармана пальто заранее приготовленную коробочку и подала ей.

― Ой, это мне? Ну, спасибо! ― обтирая руки об фартук, мама заинтригованно смотрела на коробочку.

А когда увидела, что было внутри и вовсе прослезилась.

― Бог ты мой, какая красотища! ― мама, приложив серебряные серьги к ушам, подошла к зеркалу. ― Коль, Коля! Ну где тебя черти носят? Смотри, что Таська мне подарила.

Из туалета послышался смыв бочка и спустя секунду оттуда вышел отчим. Он широко улыбнулся во все шесть зубов и, заправив клетчатую рубашку в синие спортивные штаны, подошел ко мне.

― Привет, дядь Коль! ― я обняла его. Хотя никогда прежде этого не делала.

― Ну что, Таська, никак домой вернулась? ― хохотнул отчим и закашлялся.

Мама повернулась к нему и уткнув руки в бока, закатила глаза.

― Ага, прыехала! Так и сказала: ну ее вашу столицу! Хочу с отчимом алкашом жить и бутылки за ним собирать! ― Она пихнула его в плечо, снова повернулась к зеркалу и приложила серьги к ушам. ― Смотри, говорю, какие серьги мне Таська подарила!

― И кто это у нас тут такой красивый? ― зацокал языком дядя Коля и обнял маму за талию. ― Смотрите-ка на нее, какая краля! Кудри навила, губы накрасила, да еще и серьги новые, ох, ох!

 ― Да ну тебя, дурачок, ― смущенно махнула рукой мама.

Я никогда не понимала эту их любовь. Мама запросто могла огреть отчима скалкой, а через пару минут сидеть у него на коленках и кормить с ложечки. Она из тех женщин, которые любили ушами. Дядя Коля мог беспробудно пить, водить в дом алкашей и пропивать зарплату, но стоило ему только отвесить маме парочку комплементов, как она растекалась лужицей и прощала ему все погрешности.

Они были в курсе моего приезда, поэтому успели подготовиться: намыли полы, начистили ванную комнату так тщательно, что в раковине отражалось мое лицо. В моей комнате на первый взгляд все осталось нетронутым, только покрывало на кровати лежало не той стороной, которую я больше любила. А когда я сняла его, чтобы перевернуть, поняла, что на кровати кто-то спал. И судя по всему этот кто-то был одним из дружков отчима.

Зажав нос двумя пальцами, я взяла с простыни черный мужской носок и пошла с ним на кухню.

― Может, объяснишь, что ЭТО делало на моей кровати? ― гнусавым голосом спросила я, грозно глядя на курящего отчима.

А когда по его глупому выражению лица поняла, что сказать ему нечего, я швырнула носок к его ногам и процедила сквозь зубы.

― Я не хочу, чтобы на моей кровати спали твои дружки, понятно? Понятно, я спрашиваю?

Мама тут же прилетела на кухню и принялась его защищать.

― Тась, ну что ты начинаешь? Только приехала, а уже скандалишь! Ну разве можно так? Все было спокойно пока тебя не было.

И только потому что сегодня у нее был день рождения я не стала разжигать конфликт. Но злости во мне кипело столько, что едва не повалил пар из ноздрей.

Вернувшись в комнату я первым делом стащила с кровати белье и постелила новое.

― Ничего не меняется. Ничего… ― сидя на кровати, вздохнула я, подумав об отношениях с мамой.

Другая бы берегла комнату дочери как святыню. А она пускает на мою кровать пьяниц в грязной одежде и не видит в этом ничего такого…

― Спокойно им жилось видите ли, ― горько улыбнулась я, в полной мере ощутив себя ненужной в этом доме.

За праздничным столом я рассказывала маме, ее подруге тете Томе и отчиму о жизни в столице. Мама, сделав гордый вид косилась на подругу и постоянно поправляла волосы так, чтобы были видны ее новые серьги.

Вскоре оставив взрослых за столом, я вернулась в свою комнату и на пару часов прилегла. А проснувшись набрала Машке и сообщила подруге о своем приезде.

― … Да ладно, гонишь!

― Правда приехала, ― посмеялась я в трубку.

Машка заверещала от радости, а затем в трубке раздался ее сердитый голос:

― Так, Сова, тогда я не пойму почему мы еще не встретились, а? Короче, собирайся! Мы с Ильей заедем за тобой через полчаса и поедем тусить в «Парадайс». Там сегодня крутой диджей играет. Оторвемся по полной и как следует отметим твой приезд!

Глава 33

Я как знала, что Машка утащит меня в клуб, поэтому прихватила с собой свое лучшее платье и черные ботильоны на высоком каблуке. В принципе это все, что я взяла с собой, кроме любимой пижамы с бабочками и зубной щетки.

Приняв душ, я накрасилась, уложила волосы, оделась и предстала перед зеркалом во всей красе.

― Вах! ― улыбнулась я, разглядывая себя.

Темно-синее платье выгодно подчеркивало мою фигуру, а ноги казались километровыми в этих ботильонах.

В квартире уже был разгар веселья. Громко грохотала музыка, подтянулись еще гости, из которых я узнала только двух женщин, маминых коллег. А кто были остальные человек пять, понятия не имела.

― Тась ты уходишь? ― проходя мимо меня с тарелкой закусок, спросил мама.

― Да, мам. В клуб пойдем с Машей.

― Правильно, повеселись, ― мама чмокнула меня в щеку и танцующей походкой зарулила в комнату.

Перед тем как выйти из квартиры я выловила в коридоре отчима.

― Дядь Коль, чтобы в мою комнату никого не впускали, договорились? ― строго спросила я.

Отчим решительно кивнул и икнул.

Почему-то мне показалось, что через пару секунд он как рыбка Дори забудет мои слова.

Машка ждала меня у черной иномарки, стоявшей напротив моего подъезда.

― Сов-а-а-а! ― радостно закричала на весь двор подруга и накинулась на меня едва не повалив с ног. ― Совушка моя приехала! Как я соскучилась по тебе, ты даже не представляешь.

― А я-то как, ― улыбнулась я, крепко обнимая подругу.

― Пошли в машину, а не то ноги сейчас отвалятся, ― Машка взяла меня за руку и, утопая в снегу высоченными каблуками, мы пошли к машине. ― Ты тоже в тонюсеньких капронках, да? Вот и я вырядилась, блин. Коленки уже красные, наверное, ― Илюха, встречай мою королеву! ― крикнула Маша, открыв мне дверь в машину.

― Привет, Тась! ― улыбнулся Илья. ― Ого, как ты изменилась! Я бы тебя ни за что не узнал, ― с небольшим акцентом говорил он.

― Еще бы! В последний раз мы виделись, когда учились в младшей школе, ― хохотнула я и про себя заметила, что за эти годы Голубев претерпел ряд выгодных изменений: его волосы были стильно уложены на пробор, он стал широким в плечах, а глаза остались все теми же ― добрыми.

В клубе было народу, как на выпускном в Кремлевском дворце. Я давно не зажигала так, как сегодня. Мы с Машей и Ильей дурачились под музыку, смеялись, горланили песни и пили коктейли. В какой-то момент, поняв, что моим ногам пора отдохнуть, я протиснулась к барной стойке и села на стул, который как раз очень удачно освободился к моему появлению.

Несколько минут я сидела вполоборота и смотрела как в толпе мелькали целующиеся и обнимающиеся Маша с Ильей. И в какой-то момент внутри меня шевельнулось странное чувство, аж глаза заслезились. Мне тоже хотелось любить и быть кому-то очень нужной. Чтобы так же, как у Машки горели глаза, чтобы с лица не исчезала улыбка, потому что рядом есть любимый человек. Я очень хотела, чтобы обо мне заботились и говорили ласковые слова. Не за горами девятнадцать лет, а я еще ни разу не любила по-настоящему…

От грустных мыслей по щекам скатились слезы. Я быстро вытерла их, повернулась к барной стойке и достав из сумочки деньги, подозвала бармена.

― Мартини, пожалуйста!

― Паспорт, пожалуйста! ― улыбнулся молодой парень.

«О-о, н-е-е-т… ― подумала я и закатила глаза. ― Придется снова просить Илюху, чтобы он купил мне выпивку. Но… тогда займут вакантное место у барной стойки».

И мне в голову закралась идея.

Я повернула голову влево и взглянула на расфуфыренную тетку, которая что-то быстро строчила в телефоне. Затем повернула голову вправо. Там, развернувшись спиной ко мне и устало облокотившись на барную стойку сидел татуированный брюнет в серой футболке с надписью «Under Armour» на спине.

― Извините, пожалуйста, ― я слегка дотронулась до его плеча. ― Вы не могли бы купить мне мартини?

Я широко улыбнулась и приготовилась строить глазки.

Парень убрал локоть с барной стойки, неохотно повернулся и…

«Черт возьми! Офигеть! Да ладно?! Не может быть! Что он здесь делает? Стоп, это точно он? Блин, конечно он, раз смотрит на меня как на говорящее дерево».

 ― Андрей Олегович? ― выдохнула я и захлопала глазами.

― Совенкова?.. ― нахмурился Троян и быстро помотал головой так, словно прогонял видение.

И тут я вспомнила, что он тоже родом из Вологды и теперь для меня не было таким удивлением, что мы оказались с ним в одном клубе. Мне казалось, сегодня здесь собрался почти весь город.

 Но я дам руку на отсечение, что ни за что бы не узнала в парне с татуировками на обоих предплечьях моего препода по информатике. Троян всегда одевался как офисный клерк: белая рубашечка, брючки со стрелочками, в руке ― кожаный портфельчик. И прежде я никогда не видела его с такими взъерошенными волосами и с трехдневной щетиной. И тем более я не могла представить его выпившим.

И судя по тому, как заинтересованно он рассматривал мою фигуру, он тоже обалдел от моего вечернего образа.

Троян поднял на меня взгляд и его губы тронула легкая улыбка.

― Что ты попросила? Мартини?

Я кивнула, наивно решив, что сейчас я пропущу по бокальчику с самым строгим преподом нашего универа.

― Эй, приятель! ― Андрей Олегович подозвал бармена. ― Будь так добр, налей этой даме сок. И… впредь прошу не продавать ей алкоголь. Ей еще нет восемнадцати.

― Что значит нет восемнадцати? ― возмутилась я и рассмеялась.

Андрей Олегович встал со стула, достал из кармана джинсов пачку сигарет и наклонился к моему уху.

― Таким красивым девушкам очень опасно находиться в общественных местах в выпившем состоянии, ― он отодвинулся от меня, подмигнул и пошел к выходу из зала.

Тут же его место заняла Машка, а Илья, протиснувшись между нами, положил на стойку деньги и заказал три коктейля.

Через пять минут, опустошив бокал с коктейлем я кружилась по танцполу в очень припудренном настроении. Мне было так здорово, что хотелось взмыть над головами и летать, словно бабочка.

― Тась, пойдем давай! ― прокричала сквозь музыку Маша. ― Поехали домой. Бай-бай, ― она приложила сомкнутые ладони к щеке.

Я перевела взгляд за Машины плечи и заметила, как Троян, сидя за барной стойкой на том же месте пристально смотрел на меня.

Я улыбнулась, он подмигнул, и… решение пришло само собой.

― Маш, я останусь еще ненадолго. Не хочу домой, там пьянка.

Машке было хорошо известно, как я не любила, когда у нас дома были гости, поэтому подруга без лишних уговоров оставила меня в клубе.

Наедине с Андреем Олеговичем.

Глава 34

Играть с огнем стало моим хобби. Как же я любила все, что было нельзя. Не так давно Троян выгнал меня из кабинета, не приняв зачет, а сегодня я сидела с ним за барной стойкой и чокалась бокалами. Правда, в моем бокале был яблочный сок.

Общаться сквозь громкую музыку было очень сложно. К тому же между нами кто-то постоянно протискивался к барной стойке, чтобы оплатить выпивку. Жаль, что стулья били прикручены к полу и нам нельзя было поставить их вплотную.

В такой шумной обстановке нам удалось обменяться всего парой слов. Спросить друг у друга как настроение и оценить хорошие треки, которые ставил питерский диджей.

Как же все-таки сильно меняет людей обстановка и смена одежды. Я бы никогда не обратила внимания на ученого с компьютерными мозгами, одетого в строгий костюм. Это далеко не мой типаж. Но стоило Андрею Олеговичу переодеться в джинсы и футболку, не побриться, обнажить свои тату и его внешность обрела совсем другие очертания. А потом вдобавок ко всему я заметила дырку в мочке его правого уха. Мне стало очень интересно, кем он был до того, как стать самым дотошным и принципиальным преподом в универе. Что-то  мне подсказывало, что явно не компьютерным гением, помешанным на программах.

― Вы тоже приехали в Вологду на выходные? ― прокричала я сквозь музыку.

― Конечно, ― посмеялся он и добавил: ― У нас же в понедельник информатика.

― Действительно, ― улыбнулась я и обвела взглядом мигающий зал. ― Часто здесь бываете?

Андрей Олегович опустошил стакан с виски и поморщился.

― Нет, давно не был в таких местах, ― и тут я заметила, что его взгляд странно скользнул по мне, начиная от выреза платья и до того места, где оно заканчивало прикрывать ноги. ― А ты, я смотрю, любительница танцулек?

― Я? Нет, что вы! Я вообще впервые в этом клубе. Просто решили с подругой отметить мой приезд.

― И куда исчезла твоя подруга? Дай-ка угадаю: она уехала домой, а ты не смогла позволить себе упустить шанс посмотреть на выпившего препода, так? Много фоток успела отправить своим одногруппникам? Какой там хештег? Пьяный Троян? ― насмешливо бросил он и разочарованно помотал головой.

С моего лица резко исчезла улыбка. Это вывело меня из себя. Привело чуть ли не в бешенство. С чего он решил, что я буду хайпиться за счет него? Разве я настолько глупа, что не способна понять, что преподаватель тоже человек, имеющий право расслабиться?!

Я открыла сумочку, достала пятьсот рублей и положила на барную стойку. Не хотела быть ему должной за два стакана сока. И наклонилась прямо к его уху.

― Спасибо за компанию, Андрей Олегович. Желаю приятно провести остаток вечера.

Накинула ремешок сумки на плечо, спрыгнула со стула и пошла к выходу.

Но в самом центре зала он схватил меня за руку и загородил путь.

― Извини, пожалуйста. Я вовсе не хотел тебя обидеть, ― прокричал он мне сквозь громкую музыку. ― Давай вернемся обратно.

Я даже не успела ничего ответить, как он увлек меня за собой обратно к барной стойке. Но прямо перед нами на наши стулья сели две попы в обтягивающих кожаных юбочках.

Андрей Олегович, не отпуская мою ладонь, стрельнул взглядом по сторонам и, не найдя ни одного свободного места, сделал неожиданное предложение.

― Слушай, а может, поедем в другое место? Туда, где не надо кричать до хрипоты, чтобы поговорить. Я знаю отличное кафе в центре. Там хороший кофе и вкусное мороженое.

В этот момент его глаза сверкали так, что можно было ослепнуть. А обаятельная улыбка не дала мне ни одного повода сказать «нет».

Мы устроились на мягком диване в уютном безлюдном кафе. Андрей Олегович спрашивал меня о моих увлечениях, о том, кто мои предки, как я оказалась в Москве. Рассказы о моей жизни ни на что не годились, поэтому почти каждый его вопрос заставлял мои щеки пылать огнем.

Я не могла сходу обрушить на него информацию о том, что мой  отчим алкаш, мать истеричка, а в Москву я попала благодаря папиным связям, потому что меня выперли из вологодского универа. Поэтому вкратце поведала о том, как мама с папой развелись и я в один прекрасный момент решила перекочевать к отцу в столицу.

Потом мы вспомнили, как встретились в мой первый учебный и день и минут пять не могли успокоиться.

― … Я думала, что это за дерзкий старшекурсник, который захлопнул дверь прямо перед моим носом?

― А я думал, что это за наглая девчонка, которая  позволила себе говорить со мной на «ты»? ― смеялся Андрей Олегович.

Я ела мороженое, черное, как уголь и невероятно вкусное, а Андрей Олегович пил кофе. Он ничего о себе не рассказывал. Совсем. На все мои вопросы либо отшучивался, либо нарочно уходил от них, переводя тему.

Он много путешествует, всерьез увлекается дайвингом и любит охоту ― это все, что мне удалось из него вытянуть.

И чем трезвее он становился, тем мрачнее было его лицо. В какой-то момент мне даже показалось, что он пожалел о том, что вообще спутался со мной.

Выйдя из кафе, Андрей Олегович вставил в зубы сигарету и застегнул черную кожанку.

― Завтра поедешь на поезде? ― спросил он, выпуская дым в лицо черному небу.

― Да. На самом раннем, чтобы к вечеру быть Москве.

Где-то в недрах моей сумки булькнул телефон. По звуку ― СМС с Ватсапа. Я искала его, искала, но, кажется, он провалился в дырку в подкладке.

― Давай я наберу. Диктуй номер.

Андрей Олегович достал свой мобильник, я продиктовала ему свой номер, а пока читала СМС от Машки, которая переживала о том, добралась ли я до дома, одним глазком подсмотрела, что Андрей Олегович записал мой номер в контакты.

Он бросил окурок в урну и вызвал такси.

Машина с шашками уже через минуту подъехала к кафе. Он открыл мне заднюю дверь, но сам почему-то на этот раз решил поехать спереди.

И вот парадокс: одна половина моего девичьего мозга прокручивала в голове то, как он сегодня держал меня за руку и просил не уходить из клуба, а другая ― крутила пальцем у виска и советовала очнуться.

Ведь если отбросить то, что он мой препод (а он это точно отбросил в клубе, потому что был достаточно пьян), то можно считать, что парень просто нашел себе девочку на вечерок. А как только протрезвел, отвез ее домой и, провожая до подъезда, взглядом дал понять: «Мы сегодня хорошо провели время, а теперь возвращаемся в реальность, где я твой преподаватель, а ты  ― всего лишь моя студентка».

Но я здорово в нем ошиблась.

Утром я галопом бежала с автобусной остановки к вокзалу. Через десять минут должен был отправиться мой поезд. Я пулей влетела в здание вокзала, подбежала к табло с расписанием и с ужасом поняла, что поезд отправлялся с последнего пути.

Я бросилась к подземному переходу. Добежав до нужной платформы и заметив, что проводники уже выставили свернутые желтые флажки, я со всех ног побежала к последнему вагону. Размахивала руками и во все горло кричала «Подождите!»

Издалека заметила, как один из провожающих подошел к проводнице и потряс перед ней телефоном. Он был очень похож на Андрея Олеговича. Такая же куртка, джинсы, невысокий рост, крепкое телосложение. Мужчина обернулся, и я вытаращилась на него во все глаза. Это и правда был Андрей Олегович.

«Он тоже едет на этом поезде?» ― предположила я.

 Увидев меня, он что-то сказал проводнице и быстрым шагом пошел в мою сторону.

― Андрей Олегович? ― запыхавшись, сказала я и схватилась за колющий бок. ― Что вы здесь делаете?

И тут, переведя взгляд на свой вагон, заметила, как проводница закрывала дверь.

― Нет, нет, не закрывайте! Подождите нас! ― закричала я и побежала к вагону. ― Андрей Олегович, быстрее!

― Да стой ты! ― он схватил меня за рукав пальто. ― Давай сюда свою сумку, ― сердито бросил он, и повесил ремень на свое плечо. ― Я тебе сто раз позвонил, написал несколько сообщений. Ты чего не отвечала? Обиделась?

― Обиделась? Нет, что вы! ― замотала головой я, и только теперь поняла, что мой телефон с ночи был на беззвучном режиме.

Он взял меня за руку и повел обратно к подземному переходу.

― Надеюсь, ты не против поехать со мной на машине? ― улыбнулся он, и, заметив, как поезд тронулся с места, добавил: ― Хотя, у тебя все равно нет других вариантов.

Глава 35

Тимур

Я искал Одинцову два дня. Ездил на нашу съемную квартиру, но не застал ее там, звонил, но ее трубка все время была в не зоны, в соцсетях ее не было с пятницы. И только сегодня, войдя в инстаграм и увидев фотки с хештегом «День студента», которые выложил Левша, понял, что половина нашего потока, включая Одинцову, все выходные зависали на его даче.

Я отправился туда с утра пораньше. Мне не давала покоя мысль, что Одинцова могла быть причастной к тому нападению. Хотя, чему я удивлялся? Это очень даже похоже на нее. У нее всегда отключалась голова в порывах ревности. Поэтому она вполне могла попросить каких-нибудь упырей припугнуть Тасю.

Если это так, то я сделаю все чтобы вытрясти из нее имена тех тварей и не оставлю от них ни одного живого места.

Не удивительно, что Тася призирала меня.

Пока я пытался загладить свою вину за прошлое и добиться, чтобы она перестала разговаривать со мной сквозь зубы, в это время Одинцова делала все, чтобы снова столкнуть нас лбами.

С такой бывшей я рисковал до конца жизни остаться для нее врагом номер один.

Подъехав к дому Левши, я едва нашел место, чтобы припарковать машину.

Он каждый год отмечал День студента на своей даче, и каждый год я входил в список приглашенных. Правда, в этом году пришлось пропустить мероприятие из-за соревнований.

Которые я с треском провалил.

Настрой на победу был бешеный, пожалуй, я никогда в жизни не был настолько хорошо подготовлен к бою. Но стоило только принять звонок от Таси и весь этот настрой полетел к чертям. В голове звенел ее крик вперемешку с рыданиям. Одновременно меня распирала злость на Одинцову. Но вместо того, чтобы направить эту злость в нужное русло и выплеснуть ее на соперника, я окончательно поплыл.

И в итоге в третьем раунде меня впервые за четыре года нокаутировали.

Тренер до сих пор не мог прийти в себя после моего поражения. Мы оба рассчитывали на победу, тренировались, не покладая рук. А я взял и подвел его. В поезде, когда мы возвращались домой, он первые на моей памяти заговорил об увольнении…

― Ого, какие люди к нам подтянулись! ― распахивая дверь, удивился Левша. Волосы его торчали в разные стороны, на шее красовались два засоса, в руке была банка пива. ― Проходи, проходи, давай. Пивчанского будешь? ― он протяну мне банку.

― Нет, спасибо.

 Я прошел в комнату, по которой как зомбаки ходили люди.

― Одинцова здесь? ― оглядываясь по сторонам, спросил я.

― Была где-то, ― пожал плечами Левша. ― А вы это, снова вместе что ли?

― Нет. Поговорить с ней надо.

― Поищи ее в комнатах на втором этаже, ― друг хлопнул меня по плечу и, прибавив звук у колонки, танцующей походкой прошел к дивану и упал прямо между двух незнакомых мне девчонок.

На втором этаже было три комнаты, и в каждой из них кто-то спал. Одинцову я нашел в спальне Левши. Она спала в обнимку с Танькой, ее одногруппницей.

― Подъем! ― крикнул я над ее ухом. Но от моего голоса быстрее проснулась Таня.

― Князев? ― нахмурив татуированный брови, Таня потерла глаза. ― Ой… А ты чего здесь?

― Соскучился, прикинь!

― Алинка… ― она потрепала Одинцову по плечу. ― Одинцова, ети мать! Проснись, говорю! Смотри, кто приехал.

Одинцова открыла один глаз, увидела меня, а через секунду резко поднялась и захлопала нарощенными ресницами.

Я перевел взгляд на Таню.

― Можешь оставить нас на пару минут?

Прихватив с собой две пустые банки из-под пива, Таня, с опаской озираясь на меня, вышла из комнаты.

Я сел на кровать, и почему-то по привычке, как перед боем, размял шею.

― Ну что, давай рассказывай, что это были за хмыри?

― Ты о ком? ― нахмурилась Одинцова. ― О тех второкурсниках, с которыми мы тут вчера играли в карты что ли? ― она потупила взгляд и положила руку на сердце. ― Тим, я тебе клянусь, что не играла на раздевание. Только Танька играла, а я просто сидела и…

― Да плевать мне на то, что ты тут делала! ― крикнул я. ― Говори мне имена тех, кто поджидал Тасю в нашем поселке.

Одинцова вытянула лицо и вытаращилась на меня во все глаза.

― Кто поджидал? В каком поселке? Ты что, гонишь что ли? Откуда мне-то знать?

― Вот только давай без твоего актерского мастерства, ладно? Я знаю, что ты наняла каких-то уродов, чтобы припугнуть ее. Если мне не скажешь кто это был, то сейчас сядешь в мою машину и поедешь вместе со мной в полицию, ― доходчиво объяснил я.

― Тимур, я правда не понимаю о чем ты! ― ее голос задрожал, глаза заслезились. ― Я признаюсь, что докапывалась до нее, но никаких людей не нанимала. Я что, по-твоему, дура какая-то, чтобы заниматься такими вещами?

Я был в замешательстве. Хорошо зная Одинцову, понимал, что ее слова были больше похожи на правду. Обычно, когда Алина врала, ее глаза бегали, и она начинала путаться в словах.

― Ты говорила ей, чтобы она убралась из Москвы, чтобы не было еще хуже?

― Это говорила, да, ― всхлипнула Одинцова.

― Что означало «Чтобы не было еще хуже»? ― спросил я, заставляя себя дышать ровно.

― Мы просто постебались над ней в тот день. Вытащили из ее рюкзака спортивную форму, а потом надели ее на скелет в кабинете биологии. Честное слово, ничего больше ей не сделали. Ни о каком нападении я даже знать не знала. Вон, у девок спроси, они подтвердят каждое мое слово. Сейчас я Таньку приведу.

Алина вскочила с кровати и выбежала из комнаты.

Пока ее не было, я, прижавшись лбом к стеклу окна, пытался привести в порядок нервы и понять, что вообще происходит? Может, на Тасю действительно напали какие-то наркоманы, но из-за издевок Одинцовой она решила, что их подослала она?

Голова шла кругом.

В комнату вбежали Таня с Алиной и, перебивая друг друга, с пеной у рта

начали доказывать, что они не подстраивали никакого нападения. И я был склонен им верить.

Глава 36

Тася

Андрей Олегович, как оказалось, был тот еще фрукт. Когда мы проезжали через Ярославль и застряли там в пробке, он, открыв окно, обматерил водителя, который подрезал его черную как смоль «Ауди». А еще он часто курил, абсолютно этого не стесняясь, и слушал рэп с матами.

Я узнавала его с другой стороны и не переставала удивляться тому, насколько он был не похожим на того Андрея Олеговича, которого я знала, и тому, насколько он был умен.

Мне казалось, он знал абсолютно обо всем на свете, начиная от количества деталей в материнской плате компьютера и заканчивая тем, как размножаются морские коньки.

 ― … Ты вообще можешь себе такое представить? ― спросил он, ― одновременно забивая в навигаторе, куда можно заехать перекусить. ― Если говорить простым языком, то у морских коньков не мать вынашивает ребенка, а отец. Об этом я узнал в Австралии во время очередного дайвинг-сезона.

По пути в Москву он рассказывал, как плавал с китовыми акулами, как жил в диком племени в Африке, как поднимался на Эльбрус, как в Испании участвовал в забеге с быками.

Я слушала его с раскрытым ртом и одного не могла понять: у него что, как у кошки девять жизней? Иначе как вообще возможно побывать в стольких местах всего лишь за одну единственную жизнь?

А еще мне хотелось провалиться сквозь землю от собственной необразованности.

Половину городов, которые он перечислял, я бы смело могла принять за название ресторанов или брендов одежды.

Не стоило мне пропускать уроки географии в школе.

Когда он на вокзале грузил в багажник мою сумку, я заметила там коробки с вещами и не постеснялась спросить, для чего они там.

Его ответ был коротким, но ясным.

― В коробках остатки от моей прошлой жизни. Скорее всего, я больше не вернусь в Вологду.

Я помнила о его телефонном разговоре в кабинете информатики и догадывалась, о чем шла речь. Вероятно, его дама сердца все же предпочла остаться в Вологде, а он выбрал жизнь в столице.

После трех часов пути мы остановились в придорожном кафе и досыта набили свои желудки.

― Теперь главное доехать живыми до Москвы, ― посмеялся Андрей Олегович, отодвинув от себя пустую тарелку.

― Не переживайте, Андрей Олегович, я уверена, что гуляш был не из мяса бродячих кошек, ― хохотнула я, и снова поймала на себе подозрительный взгляд работницы кафе, которая подошла к нашему столику, чтобы забрать пустые тарелки.

― Тась, давай договоримся общаться на «ты», окей? ― шепнул Андрей Олегович и бросил на стол чаевые. ― Ну, кроме универа, разумеется, ― он покосился на отдаляющуюся от нас женщину. ― Иначе на нас странно смотрят.

«Переходим на „ты‟? Вау!» ― подумала про себя я и не сдержала улыбку.

К тому моменту я еще не совсем понимала, какие у него на меня были планы. Но чувствовала, что Андрей Олегович начинал мне чертовски нравиться. Он был взрослым, умным, красивым. Не знаю почему, но мне показалось, что парень, который был старше меня на восемь лет, не станет играть моими чувствами, как это делал Руслан, не будет бегать от юбки к юбке, как делают многие мои ровесники, не будет обманывать и вести какую-то двойную игру, и попросту не станет морочить мне голову.

Может, старик, наблюдавший за мной с небес, сжалился надо мной и наконец-то послал хорошего жениха? Если это так, то я согласна чаще ходить в церковь и перед сном читать «Отче наш», чтобы не разгневать его и не упустить свой шанс на счастье.

― Кем работают твои родители? ― спросил Андрей Олегович, выезжая на трассу.

― Отец управляет крупной строительной компанией. Мама работает продавцом.

― Давно они в разводе?

― Почти три года.

― Тебе было пятнадцать… ― горько усмехнулся он. ― Мои предки тоже развелись, когда мне было пятнадцать.

Переход на «ты», к которому я еще не могла привыкнуть, убрал какие-то невидимые барьеры, расширил границы для тем, на которые мы теперь могли говорить с ним честно и открыто.

 Он поведал мне, что компьютерные мозги достались ему от отца ― гения в области информатики и лауреата множества премий, а воля к свободе и тяга к путешествиям ― от матери. Она увлекалась фотографией и часто искала вдохновения в красивых местах.

― Тась, там, на заднем сиденье где-то должна быть бутылка минералки, можешь найти? ― спросил Андрей Олегович.

Я заметила, что он резко побледнел, и голос его вдруг стал каким-то вялым.

― Все в порядке? ― настороженно спросила я, и достала с сиденья воду.

― Что-то на желудке не очень… ― включив аварийку и сворачивая на обочину, ответил он. ― Кажется, ты накаркала: этот гуляш был явно из мяса кошек. Хорошо, что ты его не стала есть.

― У меня есть уголь. Хотите, дам?

Андрей Олегович взглянул на меня исподлобья и, откручивая крышку, помотал головой.

― Опять выкаешь?

― Ой, ― я улыбнулась и похлопала себя по губам.

― Давайте свой уголь. Совенкова. Семь штук. И практическую подготовьте. Раз уж на то пошло, ― сострил он.

К восьми вечера мы кое-как добрались до столицы. Андрею (теперь уже не Олеговичу) стало совсем плохо. Он был бледным и очень слабым. Мы несколько раз останавливались на трассе и выходили на улицу, чтобы подышать морозным  воздухом. Но ему становилось все хуже и хуже.

 В Переславле заехали в аптеку, ему насоветовали какое-то чудодейственное зелье и оно сработало. Андрею стало заметно лучше. Но вид у него все равно был не айс вплоть до моего дома.

Жаль, что у меня еще не было водительских прав. Иначе я бы могла сесть за руль и позволить ему отдохнуть на пассажирском кресле.

Поезд, на котором я должна была приехать, прибыл еще в четыре часа. Поэтому, чтобы папа не волновался и не отправился меня встречать, я отправила ему СМС, в котором нагло соврала, что сразу с вокзала проехала к подружке из универа, а домой позже доберусь на такси.

― Надеюсь, ты не станешь делиться с подружками о наших отношениях? ― спросил Андрей, остановив машину напротив ворот моего дома.

― Можешь не волноваться, ― заверила я. А сама тем временем транслировала в голове его вопрос.

«Отношениях? Он говорил об отношениях? То есть, он хочет сказать, что у нас с ним завязались… О, Боже!» ― по моему телу пробежал рой мурашек. И от счастья я неожиданно для себя поцеловала его в щеку.

Как только я зашла домой, папа с Катей тут же усадили меня за стол и начали расспрашивать о выходных, проведенных на родине. Я рассказала им все едва ли не поминутно, конечно же, вычеркнув из этой истории Андрея.

Поднявшись на второй этаж, заметила сквозь стеклянные прорези в дверях свет в комнатах парней. Из комнаты Руслана слышалась музыка, а из комнаты Князя ― удары по боксерской груше.

Я вошла в свои хоромы, бросила сумку на пол и устало села на кровать.

И тут в дверь тихо постучали.

― Можно? ― дверь приоткрылась и в комнате показалась голова Князя.

Во мне все закипело. Так много хотелось высказать ему по поводу его подружки. Но на сегодня весь запас сил и красноречия, увы, был исчерпан.

― Чего тебе? ― грубо бросила я и принялась разбирать сумку.

Он без разрешения прошел в комнату. На его руках были бинты, тело блестело от пота, волосы были мокрыми, словно только после душа.

― Я поговорил с Одинцовой. Это не она виновата в нападении.

― Да ты что? Серьезно? ― подняв на него возмущенный взгляд, усмехнулась я. ― Скажи еще, что я придумала наш разговор с ней!

― Разговор она не отрицала. Но тогда она имела в виду не нападение, а то, что вытащила из твоего рюкзака физкультурную форму и надела его на скелет в кабинете биологии.

― Чего-о? ― я вытаращилась на него во все глаза. ― Какую еще форму? Что она несет? Не было у меня никакой формы! У меня так-то освобождение от физ-ры, если что.

И тут я резко замолчала, вспомнив, как в тот день рядом со мной на скамейке сидела староста нашей группы Ирка и чуть ли не ревела, что умудрилась забыть дома форму.

И до меня дошло: у нас с Ирой почти одинаковые рюкзаки. Я даже как-то перепутала свой с ее. Но заметив, что там не было зашитой лямки, вовремя одумалась. Иначе так бы и ушла домой с чужим рюкзаком.

И Одинцова, значит, просто приняла Иркин рюкзак за мой.

И здорово подставила ни в чем не виноватую девчонку…

― Вот черт… ― я приложила ладонь ко лбу и помотала головой. ― Так вот что она имела ввиду?..  ― вслух размышляла я.

― Все? Снимаешь с меня вину за то нападение? ― смущенно улыбнулся Князь. ― Можешь извиниться даже. Если захочешь, конечно, ― глядя на меня исподлобья, скромно предложил он. ―  Нет? Ну ладно.

Князь пошел к двери, но, не дойдя пару метров, обернулся.

― Я говорил с твоим отцом. Он сказал, что твои знакомые подключили хорошие связи в полиции, чтобы найти тех упырей. Если хочешь, я тоже напрягу своих.

― Лучше напряги ноги, чтобы дойти до порога моей комнаты, ― съязвила я и тут же пожалела об этом.

В порыве злости из моего рта слова вылетали сами собой. За что я себя часто ненавидела.

Князь не торопился уходить. Он несколько секунд смотрел на меня. Пристально. Разочарованно. Молча.

― Я знаю, что ты ненавидишь меня за прошлое. Я бы на твоем месте вел себя точно так же. Но…

Он пустил взгляд, улыбнулся чему-то своему и неожиданно пошел обратно к моей кровати. Я машинально отползла к стене.

― Но ты не можешь понять одного, ― сказал он тихо и хрипло, и наклонился к моему лицу. ― Чем больше ты меня ненавидишь, тем сильнее мне нравишься. Так что можешь продолжать в том же духе. И тогда однажды я тебя поймаю в коридоре и… ― его взгляд смело устремился к моим губам. ― И сделаю так, что ты забудешь все, что было в нашем родном городе, а потом  полюбишь меня, Совенок, ― подмигнул он и направился к выходу.

― Не дождешься, ― вымолвила я и напряглась, заметив, как он остановился в дверях и приложил указательный палец к губам.

― Т-ш-ш. Лучше не зарекайся,― улыбнулся он и вышел.

Я даже не нашла слов, чтобы ответить этому самоуверенному засранцу.

«Что он о себе возомнил вообще? Пф… Полюблю его, ага! ― посмеялась я, снимая покрывало с кровати. ― Разве что если мне сотрут память».

Умывшись, я вернулась в комнату, легла в кровать и заметила, что только что погас дисплей моего мобильника. Я сняла его с блокировки и прочитала входящее СМС.

От абонента «Лика».

«Добрый вечер! Вы звонили мне пару дней назад. Прошу прощения, что не смогла ответить. Была не в городе. Вероятно, вы звонили по поводу занятий английским?»

Я растерялась.

«Она все-таки объявилась. Господи, что ей написать? Как начать разговор? Может, позвонить? Нет. По телефону о таких вещах не говорят…»

«Здравствуйте. Меня зовут Таисия»

«Добрый вечер! Меня зовут Тася. Мы с вами уже знакомы. Я открыла вам дверь…».

― Черт! ― шепнула я и несколько минут продумывала свое сообщение.

 Что-то мне подсказывало, что если  напишу ей, кто я, то она не захочет со мной встречаться.

 И тогда я пошла на обман.

«Добрый вечер! Да, я по поводу занятий. Где и когда мы сможем встретиться и обговорить детали?»

«Я веду занятия в учебном центре «Эрудит». Завтра я могу принять вас в 18:30. Будет удобно?»

«Да. Я приеду!»

Глава 37

Тимур

Кругом происходило что-то странное. И это начинало меня напрягать. Брат вел себя как дикарь. Утром свалил еще до завтрака, ни с кем не попрощавшись. У мамы на руке в вене я заметил несколько проколов. Задал вопрос, что у нее со здоровьем, но она тут же ушла от темы и натянуто улыбнулась, делая вид, что все в порядке. Дядя Саша сначала тоже молчал, но утром, когда мы счищали снег с машин, я докопался до него и он ответил:

― У Кати выявили кое-какие проблемы со здоровьем. Вероятно, ей вскоре придется лечь в больницу.

― Как в больницу? У нее что-то серьезное? ― напрягся я.

― Любые проблемы со здоровьем, так или иначе, являются серьезными. Но мы уже нашли хорошую клинику, где Кате окажут помощь, ― спокойно заверил дядя Саша и похлопал меня по плечу. ― Нет повода для беспокойства. Поверь мне, ― подмигнул он.

По уверенному взгляду и тому, насколько спокоен он был, я понял, что ситуация была под контролем. Дядя Саша ― человек слова. Если сказал, что все будет хорошо, значит, так и должно быть.

Из дома вышла Тася и нырнула в машину к отцу.

Интересно, почему она не поехала с братом?

Кстати, я заметил, что вчера и сегодня они с Русланом не обмолвились ни словом. Обычно вечерами она тусила в его комнате, а утром они чуть ли не вместе умывались, и уезжала она всегда с ним.

Прикольно… Что за черная кошка между ними пробежала?

Сказать честно, я готов был пожать лапу той кошке. Надоело смотреть, как брат, делая вид, что относился к ней как к сестре, постоянно крутился возле нее, как павлин во время брачного сезона.

Сегодня я слышал, как она проснулась. Ни свет ни заря. На часах было шесть или около того. Надолго закрылась в ванной, оставив там после себя аромат чего-то сладкого. То ли духов, то ли геля для душа. Потом в ее комнате включился фен. А когда она спустилась на завтрак, в моем горле застрял кусок бутерброда: Тася завила волосы, ярко накрасилась, на ней было короткое обтягивающее платье.

Я сразу понял, в чем дело. Она решила меня подразнить. Да-да, точно, я был уверен в этом на все сто процентов. Иначе с чего бы вдруг она так вырядилась в универ? Уж явно не ради своего Чиполлино. Обычно она ходила в джинсах и кроссовках. А после нашего вчерашнего разговора вдруг решила нацепить на себя платье? Ну-ну.

Я весь завтрак улыбался, глядя на нее исподлобья.

Маленькая засранка. Близко не подпускает, но делает все, чтобы я обратил на нее внимание.

Что ж… ладно. Бегать за кем-то не мой вид спорта, но эта девчонка не оставила мне выбора.

Она стала слишком притягательной, чтобы я мог воздержаться и не обращать на нее внимания. Ее недоступность пробуждала во мне желание добиться ее любыми путями. Тут, возможно, свою роль сыграло мое спортивное воспитание. Я привык добиваться всего, что было для меня недосягаемо.

И в такие моменты я отбрасывал здравый смысл.

Хотя в глубине души все прекрасно понимал: наши предки скоро поженятся и если у нас с ней что-то завяжется, то бог его знает, что мы с этим будем делать дальше…

Тренер вроде бы пришел в себя после моего провала на соревнованиях и передумал увольняться.

«Через три месяца кубок России. Если ты его не возьмешь, то я сам лично отработаю на тебе все приемы, какие только существуют в кикбоксинге», ― сказал он по телефону и бросил трубку.

Больше я не собирался подводить его и дал себе слово: никогда не брать трубку от женщин перед важным боем.

Даже если на кону будет стоять вопрос жизни и смерти, я отвечу на звонок только после того, как сойду с ринга.

Потому что у женщин всегда все на грани жизни и смерти.

После второй пары мы с Левшой зависли в столовой. Он рассказывал всякий трэш про то, как они отметили День студента в эти выходные, показывал фотки, которые не попали в инстаграм, чтобы его не убили обладательницы красивых обнаженных тел, с которыми резвился Левша в своей спальне.

И тут в столовую зашел Чиполлино в компании второкурсников.

― О, он тоже был, кстати, ― посмеялся Левша, обдав меня запахом перегара. ― Говорю же, у меня там весь универ был. Вот он, ― он полистал фотки и развернул ко мне дисплей. На фото луковка сидел на диване с банкой пива.

Левша дружил с Чиполлино еще до универа. Они были с одного района. Но если мне не изменяла память, то он перестал с ним общаться после той истории с беременной девушкой, которую Чиполлино сбил на пешеходном переходе.

― Не знал, что ты снова с ним спелся… ― усмехнулся я и отпил кофе.

― Да он тут приезжал ко мне как-то по одному вопросу. Спрашивал, нет ли случайно среди моих знакомых желающих заработать легкие деньги.

 Левша допил остатки минералки из бутылки, прицелился и бросил ее прямо в урну.

― Тоже додумался, ― хмыкнул он и откинулся на спину стула. ― Решил припугнуть какую-то девчонку.

― Какую девчонку? ― поперхнулся я.

― Да хрен ее знает. Кажется, из нашего универа. Он поспорил с другом на нее. На какие-то очень дорогие четки, что ли. Ну, типа, если переспит с ней, то четки будут его. А та ни в какую. Ну, типа, относилась к нему как к другу, что-то вроде того. Тогда Костян нашел каких-то гопников и инсценировал нападение на нее, ― Левша устало вздохнул и снова принялся листать фотки.

― Что дальше было? Ну же, договаривай! ― поторапливал я, чувствуя, как внутри все закипало от ярости.

― Короче, те отморозки напали на нее, а Костян как бы ее спас и ― вуаля ― она в долгу не осталась.

― Что это значит? ― спросил я ледяным тоном.

 ― Переспала она с ним. Чего не догоняешь? ― развел руками Левша. ― А Костян  получил свои четки. Короче убил двух зайцев: и с телкой покувыркался, и спор выиграл.

Я плохо помнил, что происходило дальше. Как вышел из-за стола, как подошел к толпе второкурсников, стоявших в очереди в кассу, как вытащил оттуда Чиполлино,  который о чем-то смеялся и перебирал в руке свой трофей.

Зато я хорошо помнил, как съездил по его роже.

Если бы все мои удары были такими четкими, то ей богу, я бы нокаутировал всех своих соперников с первых же секунд боя.

― Ты что творишь? ― крикнул он, пятясь от меня и держась за нос, из которого ручьем текла кровь.

Я схватил его за воротник и прижал к столу раздачи, где только что стремительно расступился народ.

― Ну что, тварь, выиграл спор? ― Я нанес ему еще один удар по лицу, и брызги крови разлетелись по тарелкам с едой. ― Ты что с девчонкой сделал, ублюдок? ― Я снова занес кулак, но кто-то сзади поймал мою руку.

― Князь, остановись! Ты же убьешь его! ― закричал над ухом Левша и принялся отцеплять мои пальцы от его толстовки.

Отойдя на шаг, я заметил, что сломал ему нос. Я это сразу понял по смещенной перегородке. К тому же крови было так много, что ей можно было бы выкрасить стены в этой столовой.

Он стонал как баба и нервно отмахивался от девчонок, которые протягивали ему салфетки. Какая-то женщина в поварской шляпе прыгала вокруг нас, хваталась за голову и кричала «Вызовите полицию!»

 Левша повел меня к выходу. Друг громко матерился и причитал, насколько сильно я только что влип. На полу у дверей в столовую я заметил те злополучные четки, поднял их и сунул к себе в карман.

― Вот ты дебил! Вот деби-и-ил, ― хватался за голову Левша. ― Его отец засунет тебя за решетку! Какого хрена ты полез на него? Зачем с ним сцепился?

В тот момент меня одно волновало: в каком кабинете сейчас Тася, и я, не отвечая на вопросы Левши, быстрым шагом шел к расписанию.

Чиркнул пальцем по стеклу от номера группы до номера кабинета и побежал на второй этаж к кабинету информатики. Одновременно поймав себя на мысли: она вовсе не та, за какую я ее принимал.

Фу. Мерзко.

Воротит нос и корчит из себя недотрогу, а сама спит с кем попало.

Я был о ней лучшего мнения. Но, видимо, здорово ошибся…

Яблочко оказалось с гнильцой.

Глава 38

Тася

Андрей сегодня выглядел лучше. Но вид у него все равно оставался болезненным и во время пары он был на редкость немногословным.

― Вы приболели, Андрей Олегович? ― накручивая локон на палец, промурлыкала Селезнева.

И я поймала себя на мысли, что хочу вытащить ей космы.

Каждую пару она строила ему свои намалеванные глазки. Раньше меня это ничуть не задевало, а теперь… Теперь во мне взрывались вспышки ревности.

Сегодня он стал прежним Андреем Олеговичем: уложенные волосы, побритые щеки, строгий костюм, поставленный голос.

И только я одна из всех знала, что под его одеждой скрывались тату, что в его портфеле наверняка была пачка сигарет, что, сев в машину, он включит рэп, откроет окно, закурит и непременно выругается, если вдруг встретит на дороге помеху.

Теперь я смотрела на него иначе.

Теперь я иначе смотрела на одногруппниц, тянувших к нему свои щупальца, и понимала: среди всех желающих завоевать внимание Андрея ― самого молодого и привлекательного препода универа — он выбрал именно меня.

По отношению ко мне Андрей вел себя вполне обыкновенно. Но когда все опускали взгляд в тетради и что-то записывали, я поднимала глаза на него. А он словно ждал этого момента и едва заметно улыбался.

Прямо как в игре «Мафия»: когда город засыпал, мафия взглядом посылала друг другу беззвучные сигналы.

После пары несколько человек из нашей группы задержались, чтобы сдать практическую. Я была в их числе. И решила сдавать последней, чтобы перекинуться с Андреем хотя бы парой слов и узнать, как его самочувствие.

― Совенкова, давайте вашу практическую! ― строгим тоном сказал он, когда в дверях исчезали те, кто только что отстрелялся.

Пока я шла к столу, Андрей подошел к двери кабинета и захлопнул ее.

Он сел за стол, я села напротив и протянула ему практическую. Он взгляну на нее и, нахмурившись, помотал головой.

― Это никуда не годится! ― бросил он и, убрав мою работу в папку, поднял на меня сердитый взгляд. ― Придется, Совенкова, назначить вам дополнительное занятие. И, скорее всего, в неурочное время… ― вздохнул Андрей, и его губы наконец-то тронула обаятельная улыбка. ― Давайте позанимаемся сегодня. Я могу заехать за вами в шесть вечера.

― И почему с навыками актера ты работаешь преподом информатики? ― поразилась я, одновременно выдохнув.

«Ну надо же, я уж было подумала, что мы снова перешли на „вы‟»

Андрей протянул мне руку. Я накрыла его ладонь своей.

― Ну, привет, ― шепнул он и крепко сжал мою ладонь. ― Как ты? Отдохнула после нашей сумасшедшей поездки?

― Вполне, ― пожала плечами я и заметила, что он смотрел на меня, не моргая и так пристально, что мне стало неловко.

Мои щеки начали пылать, сердце застучало быстрее. А когда его взгляд обратился к моим губам, по телу прокатилась приятная волна и спустилась вниз живота.

― Ну так что, вечером сможешь вырваться на пару часов?

― Могу, но… ― я пораскинула мозгами: в шесть тридцать у меня встреча с Ликой, в семь тридцать занятие в автошколе...

«Блин!»

― Не сегодня, сори, ― уныло ответила я. ― Весь вечер забит под завязку.

Я заметила, что он расстроился. Покусал изнутри щеку, опустил взгляд.

― Тогда давай планировать на завтра, ― Андрей коснулся моей щеки и медленно провел по ней пальцем. ― Ты сегодня прекрасно выглядишь, ― он обвел взглядом мои волосы, зону декольте. ― Только больше не приходи на мои занятия в таком платье, ладно? Иначе я останусь безработным.

― Почему же? ― промурлыкала я и игриво закусила губу.

― Потому что я поцелую тебя при всех, ― он потянулся ко мне, я ― к нему, и тут в дверь громко постучали.

 Андрей едва успел сесть на место, как в кабинет вбежал Князь.

― Здравствуйте! ― бросил он Андрею и перевел взгляд на меня. ― Пойдем, поговорим!

Андрей прокашлялся, хмуро взглянул на меня, но тут же собрался.

― Можете идти, Совенкова. Вашу практическую проверю к следующему занятию.

Как только я вышла из кабинета, Князь схватил меня за руку и быстро повел по коридору сквозь толпу студентов.

Мы остановились у подоконника, где никого не было.

Князь развернул мою руку и положил в ладонь четки.

― Это тебе. На память, ― сказал он стальным тоном. А затем ТАК посмотрел на меня, словно я совершила какое-то страшное преступление.

Я узнала четки. Они принадлежали Гарику. Но не понимала, для чего он мне их отдал?

― И зачем они мне? ― в полном недоумении спросила я.

Князь обернулся на окно, я ― тоже. Мы увидели, как к универу подъезжала полицейская машина, а следом за ней ― машина скорой помощи.

― Короче, это твой Чиполлино подстроил то нападение.

― Чиполлино? Ты про Костю, что ли? ― нахмурилась я. ― Кто тебе такое сказал?

― Птичка синичка, ― рявкнул он. ― Это же он спас тебя тогда верно? Верно! А что он делал в нашем поселке? Вот именно, оказался там случайно и неожиданно стал для тебя героем.

― Что за чушь? ― усмехнулась я. ― Зачем ему нужно было подстраивать все это?

― Поспорили они на тебя, понятно? ― прикрикнул он. ― Хочешь знать, какое было условие? Если Чиполлино с тобой переспит, то выигрывает четки. Но чувак не знал, как затащить тебя в кровать, вот и устроил весь этот цирк с нападением. А ты рыцаря в нем увидела и решила отблагодарить! ― усмехнулся он, брезгливо глядя на меня.

― Что значит отблагодарить?.. ― переспросила я.

― Ну ты святошу-то не строй из себя, ― ухмыльнулся Князь и, закинув на плечо рюкзак, добавил: ― Четки ему как-то достались в итоге, ― он задержал на мне презрительный взгляд и пошел к лестнице.

Мои ноги как будто прикрутили к полу винтами. Я не могла сдвинуться с места. Мне понадобилось время, чтобы переварить все, что сказал Князь, взять себя в руки и спокойно спуститься вниз.

Я должна найти Сашу, чтобы выяснить у нее, что, черт возьми происходит?

Я сглотнула ком в горле, сжала в руке четки и пошла к лестнице. Спустившись вниз, прошлась по первому этажу до раздевалок и замедлила шаг, заметив, как двое врачей скорой помощи помогли Косте встать со скамейки и, придерживая его голову, повели к выходу. Все его лицо было в крови, он едва переставлял ноги.

«Господи… Что с ним случилось?» ― глядя ему вслед, я приложила ладонь к губам и помотала головой.

А потом перевела взгляд на окно, и в следующую секунду сердце дало о себе знать мощным ударом.

Князя вели к полицейской машине…

― О, черт… ― шепнула я, догадываясь, в чем дело.

«Он узнал о споре и отомстил за меня?» ― с ужасом предположила я, запуская пальцы в волосы.

― Тася! ― из толпы зевак, собравшихся у входа, выбежала Саша и бросилась ко мне. ― Капец, что тут было! Прикинь, твой сводный брат сцепился с Костиком и сломал ему нос. В столовке столько крови, как будто там свинью зарезали!

Следом за ней подошел Гарик. Он заметил четки в моих руках и вскинул брови.

― А что у тебя делают мои четки? ― он протянул руку, чтобы забрать их, но я крепче сжала их в руке и подняла на него взгляд.

― Твои ли? ― прищурилась я, чувствуя, как от слез зажгло глаза. ― А может, ты их проспорил Косте? ― Гарик потупил взгляд. Я повернулась к Саше. ― Ты знала об этом споре?

Саша отвела глаза, вздохнула, затем молча кивнула и опустила голову.

По моим щекам предательски скатились слезы. Я до боли закусила губу, чтобы не расплакаться. Неожиданно левую руку от кисти до предплечья прострелила невыносимая боль. Я поморщилась и прижала ее к телу. Это было словно напоминанием о том, к чему привели последствия их дурацкого, жестокого спора.

― Я не успела предупредить тебя… Хотела сказать, но… Но все уже случилось, ― промямлила Саша, бегло взглянула на меня и тут же снова отвела глаза.

― Случилось, ЧТО? ― крикнула я, глядя на них по очереди. ― Думаете, он переспал со мной? Нет! У нас ничего не было! Ничего, даже поцелуя! ― я заметила, как на нас обернулись студенты, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

― Но в тот вечер у Гарика в квартире ты была в Костиной футболке, на батарее висел твой лифчик, и эти стоны из комнаты… ― растерянно говорила Саша.

Я нервно рассмеялась и помотала головой.

«Так вот почему все решили, что я переспала с ним? Так вот зачем он так громко включил тот порнофильм?»

― Я была в его футболке, потому что пролила на свою одежду вино, а стоны доносились не из моего рта, а из телевизора! ― я вытерла лицо рукавом платья и протянула Гарику его четки. ― На, забирай, ― глядя на него сквозь слезы, хрипло сказала я и перевела взгляд на Сашу. ― Твоя дружба со мной тоже была частью спора?

Саша не знала что ответить. Стояла с видом провинившегося ребенка и боялась смотреть мне в глаза.

Все было ясно без слов.

Я обошла их и пошла к раздевалке. Надела пальто, дрожащими руками застегнула молнию, обмотала вокруг шеи шарф и быстрым шагом направилась к выходу.

 Изо всех сил старалась не разрыдаться, пока ждала такси и ехала до дома. И только вбежав в свою комнату, дала волю эмоциям.

Наверное, я вылила столько слез, что ими можно было бы затушить горящее здание.

Глава 39

Тася

Я чувствовала себя никчемной вещицей, на которую можно взять и поспорить ради горстки каких-то костей. Никогда прежде не ощущала себя настолько паршиво. Никогда.

Вспомнила, каким храбрым был Костя, когда вышел из машины и, взяв биту, пошел на тех отморозков.

Потрясающая актерская игра. Достойна Оскара.

Костя завернул этот спор в красивый фантик и выставил себя героем. А я как наивная дура решила, что и в наше время существуют рыцари на белом коне, готовые ради меня рисковать жизнью…

Спасибо Тимуру, что открыл мне глаза. Иначе я бы до конца дней считала, что Костя спас мне жизнь, и не догадывалась, какие хитросплетения вились вокруг всей этой героической истории.

Я поочередно трезвонила папе, Кате, Тимуру, чтобы хоть кто-то пролил свет на то, какие последствия повлекла за собой драка в универе. Тимур не отвечал, папа сбрасывал вызов, затем прислал сообщение «Я на совещании», и отключил трубку. Катя, по всей видимости, была с ним, так как тоже игнорировала мои звонки.

Все, что я могла ― сидеть дома, размазывать по щекам слезы и наполнять вселенную мольбами, чтобы Тимура не посадили в тюрьму за нанесение тяжкого вреда здоровью.

Если б я только знала, в какое отделение полиции его увезли, то была бы уже там.

Я готова была свидетельствовать в его защиту и доказывать, что у него были все основания съездить по лицу Морозову. Я желала добиться справедливости. Чтобы папочка ― генерал узнал, кто подослал в наш поселок отморозков, которых искала вся московская полиция.

И тут я задумалась: а искала ли?

Что, если Костя соврал, что их вообще искали? Ведь я полностью доверилась ему, и наша семья не влезала в это расследование, положившись на связи его отца…

Тогда тем более мы не должны молчать! Пусть его отец узнает, в какие игры играет его сынок и накажет по всей строгости закона!

― Господи, хоть бы Тимур отделался административным наказанием и штрафом, ― всхлипнула я, расстроившись из-за него не на шутку.

Я услышала мотор машины. Выглянув в окно, увидела, как паркуется «татуированная» иномарка Тимура и, выскочив из комнаты, бросилась вниз.

Я застала его в прихожей, снимающим кроссовки.

― Тебя отпустили?― спросила я, осторожно проходя в прихожую.

― Как видишь.

― Что тебе будет за драку?

― Ничего, ― вешая на крючок куртку, ровным тоном ответил он.

― В смысле? ― нахмурилась я.

― Твой дружок не стал снимать побои и писать заявление, ― он развернулся и, проходя мимо меня на кухню, добавил: ―  Можешь, кстати, снова его отблагодарить.

Я проглотила намек на то, что я могу «снова переспать с Костей» и пошагала за ним.

― Хочешь сказать, что он не станет писать заявление? ― я вопросительно уставилась на него.

― Не станет, ― недовольно ответил он, наливая в стакан воду.

― Почему?

― По кочану.

Тимур опустошил стакан, поставил его на стол с такой силой, что подпрыгнула ваза с конфетами, и перевел уставший взгляд на окно.

― Ты рассказал полиции, за что ты его ударил?

― Как на духу.

― И что?

― И что ЧТО? ― усмехнулся он и пристально уставился на меня.

― Ну… там примут хоть какие-то меры? Ведь он не меньше виновен, верно? Он подстроил…

― Когда отец мент, его сын автоматически ничего не подстраивал. Он скромный парень, сидящий дома за книгами, который боится высовывать нос на улицу в темное время суток. А в момент совершения преступления он всегда каким-то чудом оказывается в каком-то людном месте, где его видели десятки не заинтересованных в расследовании глаз. Обычно так бывает, если ты плохо знакома с этой системой, ― хмыкнул Тимур. ― По крайней мере, так было, когда он сбил на переходе беременную девушку. И в этот раз, мне тонко намекнули, что если я открою рот, то он напишет заяву за избиение, соберет свидетелей ― а там их было полсотни, и тогда мне придется несладко.

― Подожди… а тот, кто тебе сказал про спор и про его причастность к нападению, не сможет дать показания?

― Нет, ― усмехнулся Тимур. ― Каждый трясется за свою задницу, если ты еще этого не поняла.

― Получается, и Костя останется безнаказанным и… ты?

― Ну как тебе сказать, ― нервно хохотнул он. ― Завтра я иду к ректору. Минимум мне грозит выговор. Максимум ― отчисление.

Это был удар поддых. Конечно, можно было ожидать и худшего, но мысль, что его могут исключить из универа потому, что он вступился за меня, полоснула лезвием по сердцу. Я чувствовала свою вину перед Тимой. Хотелось что-то сделать, чтобы помочь ему, но пока что я с трудом могла подобрать слова.

― Не стоило тебе марать честь из-за меня, ― поежилась я, обнимая себя руками.

― Ого! ― Он скрестил руки на груди и поднял брови. ― Ты знаешь слово честь? Откуда если не секрет?

И тут во мне забурлила обида.

― Прекрати разговаривать со мной как с подстилкой! ― я сжала кулаки и быстро задышала. ― Не спала я с ним, ясно?! Он все подстроил, чтобы получить те дурацкие четки! Я не из тех, кто прыгает в постель к первому встречному! И если хочешь знать, то я вообще еще ни с кем… ― я вовремя себя остановила, чтобы на эмоциях не поведать ему детали своей интимной жизни. ― Да пошел ты вообще! ― обиженно бросила я и побежала в свою комнату.

Тимур

 «Значит, не спала она с Чиполлино… ― улыбнулся я, накладывая в тарелку салат. ― Тогда этот хмырь слишком легко отделался. Нужно было ему сломать хотя бы пару ребер, что ли.

Сев за стол, я задумался:

«То есть получается, Тася еще девственница?.. Ну-у, молодец… Бережет себя для Тимурки».

Я понял, что мне совсем не до салата. Сидел и улыбался как идиот, барабаня пальцами по столу. Эта новость сделала мой день. Потому что я буду у нее первым.

И последним.

Я решил дать ей немного остыть, потом подняться в ее комнату и извиниться за свои слова. Но тут на обед приехали мама с дядей Сашей и устроили мне допрос по поводу драки (как оказалось, им уже сообщили из универа).

― Компот они не поделили в столовой! ― фыркнула мама. ― Так я тебе и поверила!

― Ты же понимаешь, что тебя могут отчислить? ― садясь напротив меня за стол, возмутился дядя Саша. ― Тим, в твоих же интересах рассказать нам, из-за чего была драка. Я подключу своих юристов и дружно будем решать, что делать дальше.

― Вот именно! ― рявкнула мама и стукнула меня по затылку. ― А не то он напишет заявление в полицию, будешь знать!

― Да не напишет он ничего, мам! Все уже уладили.

― Да как это уладили? ― всплеснула руками мама. ― Ты парню нос сломал!

― Сломал. А потом отдал ему свой компот, и мы заключили мировую. Говорю же, все уладили, ― поцеловав маму в щеку, я взял с дивана спортивную сумку и отправился на тренировку.

Я не стал рассказывать предкам, из-за чего на самом деле произошла драка. Это повлечет за собой ряд проблем: дядя Саша, узнав, что нападение было спланировано, немедленно поедет в полицию. А дальше луковка напишет на меня заяву и… привет, овсянка с тараканами. Или что там дают в тюрьме на завтрак?

Его батя ― генерал был достаточно убедителен, когда говорил, что упечет меня далеко и надолго.

Я переоделся для тренировки, вошел в зал и по сердитому лицу тренера, понял: до него тоже дошла информация о драке.

― Князев, сюда иди! ― Он скрестил на груди руки и, опустив голову, стал кусать изнутри щеку.

Этот жест не сулил ничего хорошего. Обычно тренер долго молчал и кусал щеку, когда принимал какое-то непростое для себя решение.

Я остановился напротив.

― Вы уже в курсе… ― вздохнул я и только открыл рот, чтобы все ему объяснить, как тренер заговорил первым.

― Какое главное правило бойца? ― подняв на меня суровый взгляд, спросил он.

― Никогда не применять свои навыки вне тренировочного зала или спортивной арены, ― озвучил я правило, которое знал как «Отче наш».

― Что будет, если боец нарушит это правило? ― стальным тоном спросил тренер и поджал губы.

Я знал, о чем шла речь. С парнями, которые дрались на улицах, тренер обычно прощался без суда и следствия.

― Я могу объяснить, ― хриплым голосом сказал я.

― Объяснять надо было тому парню, которому ты сломал нос. ОБЪЯСНЯТЬ, Тимур, а не махать кулаками, ― крикнул он на весь зал и спокойно добавил: ― Я учил тебя этому с детства.

Тренер несколько секунд молча смотрел на меня. За те годы, что знал его, я ни разу не видел столько разочарования и злости в его взгляде.

Я набрал полную грудь воздуха и напрягся, приготовившись услышать его вердикт. Внутри меня слабо трепетала мысль, что это еще не конец, что он даст мне шанс реабилитироваться. И тогда я докажу, что он во мне не ошибся. Я возьму все возможные золотые медали и кубки, я пообещаю решать все вопросы словами. Я больше никогда не поставлю на кон свою спортивную карьеру.

― Иди, переодевайся, Тимур. Для тебя тренировки в нашем клубе окончены.

Глава 40

Тася

Я шла на встречу с Ликой, как на исповедь. Крутила в голове слова, которые скажу ей.

Точнее, совру.

Я понимала, что, сказав правду, рассорю их с Русланом окончательно. Ведь навряд ли ей бы понравилось услышать из моих уст, что Руслан поцеловал меня.

Пусть даже будучи очень пьяным. Пусть даже находясь в глубоком отчаянии. Пусть даже чтобы просто отомстить ей…

Я вошла в здание учебного центра, спросила у охранника, в каком кабинете проходят занятия английским, и решительно поднялась на второй этаж.

У двери ее кабинета сделала несколько глубоких вдохов, собралась с мыслями и постучалась.

― Можно? ― спросила я, заглянув.

― Да-да, входите! ― вежливо ответила Лика, отодвинула в угол стола тетрадь, подняла на меня взгляд и с ее лица тут же исчезла приветливая улыбка.

― Вы?.. ― нахмурилась она, затем прокашлялась и гордо вздернула подбородок. ― Зачем приехали?

― Хочу поговорить насчет Руслана, ― ответила я, закрывая за собой дверь.

― Не думаю, что это сейчас удобно. У меня через пару минут начнется занятие.

― Не начнется, ― усаживаясь за стол напротив нее, заверила я.

― Хотите сказать, что это вы мне вчера писали? ― удивилась Лика.

― Извините. Просто не знала, как еще с вами встретиться. Можем общаться на «ты»? ― уточнила я.

Лика неохотно кивнула и откинула за плечо светлые локоны. По ее выражению лица было ясно, что ей очень неприятно мое общество. Но, видимо, девушка настолько хорошо воспитана, что попросту не позволила себе выставить меня из кабинета. Она выпрямилась как струна и, отвернувшись, смотрела в окно.

 Я решила не медлить и сразу перешла к делу.

― Я соврала тебе, что являюсь девушкой Руслана. Он мой брат, ― и она наконец-то удостоила меня взглядом.

― Брат? ― выдохнула Лика и хмыкнула. ― Он никогда не говорил, что у него есть сестра, ― она недоверчиво прищурилась.

― Мы сводные. Мой отец живет с его матерью.

― А-а… ― Лика на секунду замерла в некоем замешательстве. ― Хм… интересно… И что же тебя тогда подтолкнуло представиться его девушкой? ― Она выгнула бровь и скрестила на груди руки. Явно подозревала, что я выдумала эту историю.

― В тот день мы сильно повздорили. Уже даже не помню, что именно не поделили, но злость на него была настолько сильная, что я решила… ему навредить, ― пробормотала я, стыдливо опустив взгляд. ― А ты просто попалась под горячую руку…

― Под горячую руку?.. ― почти беззвучно обронила она. ― Это что, ш-шутка такая?

Ее лицо стало белым, как бумага, губы задрожали, не давая ей вымолвить ни слова. Лика опустила голову, вытянула тонкие пальцы и медленно сжала их в кулак.

― Зачем ты так?.. ― шепнула она и на стол упали капли слез. ― Я же… я же места себе не находила после разговора с тобой. ― Лика подняла на меня мокрые глаза и будто заглянула в самую душу. ― Мне пришлось уехать из города, чтобы прийти в себя. Я работать не могла, спать не могла, есть не могла, понимаешь?.. ― она медленно втянула в себя воздух, закрыла глаза и по мокрым ресницам скатились слезы.

Я была готова сгореть от стыда. Эта девушка ― ангел во плоти. Даже голос у нее был ангельский, тонкий и мелодичный. Я смотрела на нее и не понимала: как я вообще додумалась так сильно ранить ее? Как, глядя на нее в тот день, из моего рта посмели вырваться такие жестокие слова? Ведь я знала историю их любви и понимала, какую травму нанесу, сказав, что Руслан больше не принадлежит ей. Но все равно сделала это.

Она казалось настолько хрупкой и отчаянной, что мне захотелось обнять ее.

Что я и сделала в следующую секунду.

― Прости, пожалуйста… Я очень виновата перед вами, ― наклонившись к ней, и обняв за плечи, прошептала я. ― Руслан любит тебя, слышишь? Очень любит.

Лика расплакалась, словно не веря услышанному. А я вернулась на место и с Катиных слов рассказала о том, как Руслан убивался по ней с момента их расставания. Как сильно похудел, как бросил тренировки, как скатился в учебе, как закурил, как запирался в комнате и слушал там грустные песни, как мы чуть не попали в аварию, когда увидели ее на пешеходном переходе.

В общем, рассказала ей все. Возможно, даже брякнула что-то лишнее. Может, Руслан не хотел бы, чтобы Лика знала подробности его состояния после их расставания, но я желала донести до нее, что он сходил с ума по ней, и, самое главное ― он все это время оставался ей верен.

― Ты не представляешь, что я сейчас чувствую, ― надломленным голосом обронила Лика и вытерла уголки глаз кружевным рукавом платья. ― Я так боялась встречи с ним, когда вернулась в Москву. А когда все же решилась и поехала, то всю дорогу молилась, чтобы он меня выслушал. А там… А там меня ждал укол в самое сердце… ― Лика всхлипнула и продолжила. ― Я не помню, как доехала до дома. Рыдала всю дорогу и винила себя, что осенью прервала с ним связь, ― она подняла на меня мокрые глаза и приложила ладонь к сердцу. ― Но я всегда любила его, понимаешь? Просто… ― Лика вздохнула и опустила взгляд. ― Просто решила его отпустить, подумав, что любовь на расстоянии станет для него пыткой.

Когда Лика успокоилась и привела себя в порядок, мы еще несколько минут говорили с ней. Она рассказала, как Руслан звонил ей на прошлой неделе, но она не брала трубку, как приезжал, но по ее просьбе родители сказали, что она не желает его видеть. Она говорила со мной честно и открыто, словно этот кошмар, державший их обоих в плену последние несколько дней, произошел вовсе не по моей вине. Как будто она просто делилась своей болью с доброй приятельницей.

А может… так и должно быть, если учесть, что я сводная сестра Руслана? А с сестрами вполне можно делиться и сплетничать про брата. Ведь это сестра! Она априори не должна претендовать на твоего парня и пытаться прибрать его к рукам. Ей можно доверять и уже точно в голову не закрадется мысль, что она однажды с ним целовалась и строила на него свои коварные планы…

«Господи, на что я была готова пойти, когда он целовал меня, а моя рука в тот момент тянулась к ремню халата?» ― подумала я, вполуха слушая Лику, и почувствовала, как мои щеки обожгло жаром стыда.

Уверена, что даже если бы она не вернулась в Москву, то мне бы все равно ничего не светило с Русланом. Неприятно и больно, когда тебя отшивают, но пора признать: я ― его сводная сестра, которая накрутила себе не пойми что и нагло воспользовалась его минутной слабостью.

Но это навсегда останется нашим секретом. И мне стоит предупредить об этом Руслана.

Мы сидели в ее кабинете больше получаса. Ровно в семь я достала мобильник, чтобы вызвать такси до автошколы, но Лика любезно предложила меня подбросить.

― Как думаешь, позвонить ему прямо сегодня? Или лучше завтра? Он сегодня не на тренировке, не знаешь? Чем вообще он занимается по вечерам? Ой… ― Лика обернулась на меня и покусала губу. ― А может, не звонить, а сразу приехать, а? Тась, как ты считаешь?

Я засмеялась. Она за секунду задала столько вопросов, что я даже не знала, на какой сначала ответить.

― Учитывая, какое у него состояние, я бы на твоем месте не тянула. И да, лучше не звонить ему, а сразу ехать, ― сказала я голосом эксперта.

― Ехать, да?.. ― судорожно вздохнула Лика и, остановившись на светофоре, откинула козырек и взглянула на себя в зеркало. ― Я нормально выгляжу?

― Поверь, даже если ты приедешь к нему вымазанной сажей, он все равно потеряет голову от счастья. Так что вперед!

На прощание мы обнялись, и мне стало так тепло на душе. Это состояние сложно сравнить с чем либо. Как будто долгое время носил на спине мешок, набитый кирпичами, и наконец-то скинул его. Как будто замерз до скрежета зубов и неожиданно провалился в источник с термальной водой. Как будто излил свою душу батюшке и отчистился от тяжких грехов.

Оказывается, воссоединять любящее сердца ― занятие куда приятнее, чем разбивать их вдребезги. Мне не хватало лишь лука со стрелами за спиной и золотистых кудряшек на голове, и из меня вышел бы очень даже неплохой Купидон.

Вселенная в долгу не осталась. Видимо, решила меня отблагодарить за мой благородный поступок, и послала мне того, кого я хотела бы сейчас видеть больше всего на свете.

 Иначе как объяснить сюрприз, который ждал меня, когда я вышла из автошколы.

Глава 41

Тимур

Трек за треком, удар за ударом. Я больше часа без остановки бил по груше, пытаясь выместить на ней всю свою злость. Но получалось хреново.

Майтай, любимая группа отца, звучала на всю комнату. Звук электрогитары будто прорезал стены, от него кипела в жилах кровь.

 Перед глазами встала картинка, как мы с отцом ехали в машине под эту песню на соревнования. Он перекрикивал певца, стучал руками по рулю и как всегда, полностью, растворялся в музыке.

Он был бунтарем, как я. Если слушал музыку, то так, что дрожали стекла, если стоял в спарринге, то выкладывался на полную, если любил мать, то делал все, чтобы она ни в чем не нуждалась и всегда улыбалась. Отец часто был резким с людьми, его многие не любили за его прямоту, но при этом всегда оставался справедливым и честным.

Даже из жизни ушел, черт возьми, сука, справедливо.

Сняв перчатки, я обтер лицо полотенцем, допил остатки воды из бутылки, затем взял из ящика стола рамку с его фотографией, перечеркнутой черной лентой, и сел на кровать.

 После его смерти эта траурная рамка стояла здесь, затем в нашей с Алиной съемной хате, а после того, как я вернулся в родительский дом, забыл вернуть ее на полку.

― Я подвел тебя, бать, ― обтирая ладонью пыль со стекла, проговорил я и вспомнил, как клялся на его могиле, что стану чемпионом России, чего бы мне это ни стоило. Что возьму все золото, которое ему не удалось взять за его спортивную карьеру. Я обещал, что он будет там мной гордиться. Я обещал, что ничто меня не сломает. Я клялся, что буду думать холодной головой, как он учил меня.

И память услужливо подбросила картинку, как я набрасываюсь на Чиполлино и бью его в нос.

 Внезапно мое горло сковало так сильно, что стало трудно дышать. Как будто его сжала чья-то невидимая рука.

― Одним ударом я сегодня перечеркнул все свое спортивное будущее, ― прохрипел я и, поставив рамку на полку, вздохнул и сжал руки в кулак. ― Гребаный ты Чиполлино…

Взяв перчатки, я вернулся к груше. Но замер, неожиданно поймав себя на интересной мысли. И включив принтер, зашел в инстаграм.

— Вот так-то лучше, ― пробормотал я, приматывая скотчем к груше фотографию улыбающегося Чиполлино.

Только успел встать в стойку, чтобы как следует надавать по его физиономии, как в дверь кто-то позвонил. Раз, второй, затем стали громко стучать.

Сорвав перчатки и швырнув их на кровать, я вышел в коридор и, проходя мимо комнаты брата, ударил в дверь кулаком.

― В уши долбишься там? ― крикнул я и пошел вниз.

― Чего надо? ― послышался его голос.

― Не слышишь, что в дверь звонят!

― Я никого не жду. Так что пошел к черту.

― Сам иди! Идиот, ― проворчал я, и, открыв дверь, несколько раз моргнул. ― Лика?

Уж кого-кого, а ее я точно не ожидал больше увидеть на пороге нашего дома.

― Привет, Тимур. А Руслан дома? ― скромно спросила она.

― Не ожидал, что ты снова здесь появишься, ― не скрывая дурной тон, сказал я и отошел в сторону, чтобы освободить проход.

Их отношения наделали много шуму, и навряд ли кому-то в нашем доме понравилось бы, что Лика вернулась. Какие бы у нас не были отношения с братом, но признаться, мне тоже было больно смотреть на него после того, как они расстались. Поэтому я не постеснялся влезть не в свое дело.

― Если не секрет, зачем ты приехала? ― прищурился я, опираясь рукой о дверной косяк. ― Рус не так давно стал походить на человека, а тут снова ты нарисовалась. Может, прежде чем встретиться с ним, стоит хорошенько подумать, стоит ли оно того? — это был больше не вопрос, а совет с моей стороны.

Лика смело посмотрела на меня и решительно ответила.

― Я люблю его. И приехала, чтобы сказать ему об этом.

 Переведя взгляд за мои плечи, она резко изменилась в лице.

― О, ну надо же! Ваше высочество соизволило спуститься, ― заметив брата, сказал я. Но Руслан не удостоил меня ни словом, ни взглядом. Смотрел на Лику так, словно впервые видел.

― Привет, ― тихо обронила она.

― Тим, оставь нас, ― попросил Руслан, не сводя с нее взгляд.

― Я-то оставлю. Но ты смотри, чтобы потом матери снова не пришлось искать для тебя психолога, ―посоветовал я, похлопав его по плечу, и отправился обратно в комнату.

Оторвался на Чиполлино так, что спустя полчаса упал на кровать в таком состоянии, будто меня пропустили через соковыжималку.

Приняв душ, я подошел к двери Тасиной комнаты. На часах было почти десять, по идее она уже должна была вернуться из автошколы, но в ее комнате почему-то было пусто.

Где она могла гулять, если с рыжей подружкой поругалась, с Чиполлино быть не могла, брат тоже был дома…

«Может, эта засранка успела найти себе компанию в автошколе?» ― предположил я, злясь на нее, даже не понимая, за что именно. Одна мысль, что ее не было дома в десять вечера, выводила меня из себя. А еще, зная, как она умела находить на свою упругую попку приключения, я переживал за нее. И решил написать СМС.

«У тебя все нормально?»

«Лучше некуда»

«Когда приедешь домой?»

«А что, соскучился?»

«Не дождешься. Просто боюсь, как бы тебя снова не пришлось вытаскивать из какого-нибудь дерьма»

«Можешь расслабиться. Если что, за меня есть, кому постоять»

― Чего? ― сдвинув брови, я сердито смотрел на ее сообщение. — Вот коза. Мелкая провокаторша!

Я сел за стол, мешая творог и одновременно читая на телефоне еще одно СМС от парня из моей команды. Точнее, бывшей команды…

«Тим, если ты шлем с перчатками продавать надумаешь, то имей в виду меня, окей?»

Прочитав это сообщение, я почувствовал, как мое тело налилось свинцовой тяжестью, как онемели руки, ноги.

Вот так и бывает в жизни: еще вчера ты востребованный спортсмен, подающий огромные надежды, а сегодня тебя готовы растащить по кускам.

 Молча отодвинул от себя тарелку с творогом и перевел взгляд на окно. Свет фонарей освещал наш двор. Я задумчиво наблюдал, как сильный ветер раскачивал кроны сосен, как в стекло бил снег с дождем, и в душу резко хлынули отчаянье и злость на себя самого. Сегодня я одним неверным движением собственноручно положил крест на своем будущем, завтра меня выгонят из универа, и это станет финальным аккордом моей никчемной жизни.

Мой взгляд упал на бутылку Hennessy. Она была нетронутой и безумно дорогой. Кажется, этот коньяк подарили дяде Саше коллеги, и он долго берег его для особого случая.

Надеюсь, он не сильно огорчится, если я сниму с него пробу.

Нарезал лимон, взял стакан и бутылку, поднялся со всем этим добром в свою комнату и включил музыку.

Не помню, когда я в последний раз пил. Даже на похоронах отца воздержался, потому что пообещал ему, что у меня на первом месте был, есть и всегда будет спорт. Но сегодня душа просто требовала хотя бы одну рюмку коньяка.

Затем еще одну. И еще. И еще.

― Тук-тук, можно? ― в комнату заглянула мама. ― Руслан с Ликой помирился… ― вздохнула она, закрывая за собой дверь. ― Не знаю, к чему все это приведет…

Мама взглянула на грушу с рваным изображением Чиполлино, покачала головой, подошла к кровати и села рядом со мной.

 ― Тим… Я хотела с тобой поговорить на очень важную для меня тему… ― сказала она и резко замолчав, пододвинулась ближе и принюхалась ко мне. ― Ты что пил?

― Пил, ― кивнул я.

― С ума сошел? Тебе же нельзя! У тебя соревнования на носу! Ты вообще понимаешь, что тво…

― Не будет никаких соревнований, ― перебил я. ― Сегодня меня выгнали из секции.

― Как это выгнали? ― мама округлила глаза до размера монет. ― За драку что ли?

 Я кивнул.

― Ну… и ладно… Ты знаешь, и слава богу! ― воскликнула мама. ― Сколько можно подставлять свое тело под удары?

― Тебе не понять, ― проворчал я и потянулся за бутылкой, лежавшей на полу.

― Хватит! ― гаркнула мама, вырвав ее из руки. ― Это не повод хвататься за бутылку. Ты еще закури!

― А есть? Если есть, то я с радостью, ― пошутил я.

Мама развернула к себе мою голову и положила холодные ладони на щеки.

― Даже не вздумай запить! ― прикрикнула она, с тревогой глядя на меня. ― Вспомни, как отец пил после травмы, из-за которой его отстранили от соревнований. Я его два месяца выхаживала потом.

― О-о, кто-то вдруг вспомнил отца? ― Я прожег ее взглядом. ― Когда в последний раз была на его могиле, помнишь? Саша, Саша. Саша, Саша, Саша! Только и слышно, какой он хороший. А про отца, с которым жила столько лет, который всю нашу семью тянул, забыла, да? Ты ж его своими руками в могилу загнала. А ведь могла… могла отвезти его в Германию и дать шанс на жизнь.

В маминых глазах застыли слезы. Она молча смотрела на меня несколько секунд, затем горько улыбнулась и опустила взгляд.

― Я знаю, что ты всегда будешь припоминать мне это, а я тебе не устану повторять, что это была его воля ― не оставить нас на улице с долгами. Мы все понимали, что та операция не давала никаких надежд. Один процент из ста, это очень…

― Это очень много. Это ОЧЕНЬ много, мам, для тех, кто хочет, чтобы его близкий выжил.

Мама задержала взгляд на фото отца и после небольшой паузы встала с кровати.

― Если я буду умирать, то поступлю точно так же, как он. Я не позволю оставить своих сыновей на улице, ― она потрепала меня по голове и пошла к двери.

― Так о чем хотела поговорить-то?

― В другой раз, ― не оборачиваясь, ответила она и закрыла дверь.

Мое окно осветили фары. Выглянув, я заметил, как у ворот остановилась черная Ауди. Водителя я не видел, а вот то, что на пассажирском сиденье сидела Тася, понял сразу по ее белой куртке.

― Это еще что за черт нарисовался? ― я выключил в комнате свет и забрался на подоконник.

Глава 42

Тася

― … Получается, это твоя бывшая рвалась в Москву, а не ты. Но когда ты сюда переехал и устроился на работу, она неожиданно решила порвать с тобой?

― Получается так, ― пожал плечами Андрей и бросил в окно окурок.

― Сколько лет вы были вместе?

― Почти шесть.

― Тогда это очень странно… Неужели она даже не объяснила причину?

― Ты от автошколы устраиваешь мне допрос о моей бывшей, ― недовольно взглянул на меня Андрей, и взял за руку. ― Я вот, например, хочу сказать тебе спасибо.

― За что? ― удивилась я.

― За то, что благодаря тебе я вспомнил, что кроме работы есть еще и другая жизнь, ― он расслабленно откинулся на спинку сиденья и расстегнул кожанку. ― После переезда в Москву я только и слышал из каждого утюга «Андрей Олегович, Андрей Олегович». Чувствовал себя каким-то стариком. А с тобой я снова вспомнил молодость.

― Да ну, какой же ты старик, ― посмеялась я.

― Нет, правда, я давно ни с кем не общался так легко. Как будто переместился на десять лет назад.

― Страшные цифры, ― задумалась я. ― Тогда мне было всего восемь, и я заканчивала первый класс. А ты ― заканчивал школу…

― Видишь, как в жизни бывает, ― Андрей отпустил мою руку и наклонился к  лицу. ― Маленькая девочка… Совсем юная, красивая, стройная, ― бархатным голосом заговорил он. ― У тебя чистая кожа, ни одной морщинки.

Пальцы Андрея нырнули под мои волосы и в следующую секунду его губы коснулись моих. Его язык, жадный, голодный, смело проник в мой рот. Его рука наощупь нашла язычок на куртке, потянула его вниз, бесстыже скользнула под кофточку и до боли стиснула мою грудь. Он буквально впечатал меня в кресло ― сколько в нем было срасти!

― Андрей, остановись, ― оторвавшись от его горячих губ, промолвила я. ― Не здесь и не сейчас.

Но он словно не слышал меня. Жадно впивался в мои губы, в подбородок, в шею. Затем снова дернул за язычок, полностью расстегнул куртку и устремил пылающий огнем взгляд на пуговицы моей кофточки.

― Нет, нет, все! ― я закрылась курткой и выставила перед ним руку. ― Мы находимся под окнами моего дома. Хочешь, чтобы нас застукали?

― Поехали ко мне, ― потянувшись ко мне губами, предложил он.

― Не могу. Меня никто не отпустит, ― быстро дыша, ответила я.

 Андрей о чем-то задумался и улыбнулся, затем медленно провел пальцем по моему подбородку и слегка раздвинул губы.

― Давно у меня не было девушки, которая говорила, что ее не отпустят ко мне родители.

Он вернулся на свое место, открыл окно и прикурил сигарету.

― Этим ты заводишь меня еще больше, ― хрипло сказал он, выпуская в окно кольца дыма. ― Ты сводишь меня с ума, Совенкова.

Из-за поворота выехал черный джип и нашу машину осветили фары.

― Черт! Это папа! Все, мне пора, ― я быстренько чмокнула его в щеку, выскочила из машины и побежала к дому.

Но без допроса все равно не обошлось.

― И кто это был? ― сердито глядя на меня, спросил папа, застав меня в прихожей.

― Друг из автошколы, ― не подумав, ляпнула я.

― О! ― папа покачал головой и с умным видом поджал губы. ― Он решил второй раз сдать на права?

Я повесила куртку на крючок, повернулась к нему и, мило улыбнувшись, взяла из его руки портфель и помогла снять пальто.

― Пап, ну я же не ребенок, чтобы меня контролировать, верно?

― Недавно тебя чуть не похитили, неребенок ты мой, ― вздохнул папа. ― Так что колись, кто тебя привез, пока я не позвонил куда нужно и не попросил пробил номера этой «Ауди».

Я знала, что если сейчас же не совру что-то умное, то папа выполнить свое обещание и наружу всплывет то, что я ошиваюсь с моим преподом по информатике.

 И навряд ли он это так просто спустит ему с рук.

― Это мой одногруппник Андрей. Ухлестывает за мной с первого учебного дня. Вот сегодня встретил из автошколы, чтобы не шла одна от метро. Переживает за тот случай с нападением.

― М-м… ― одобрительно кивнул папа. ― Правильно делает. Нечего тебе одной разгуливать. А что ты его к нам не пригласила?

― Так поздно уже, ― пожала плечами я и перевела тему. ― Слушай, я голодная, жуть просто. Давай чего-нибудь поедим? Омлет сделать? ― идя на кухню, обернулась я.

― Звучит аппетитно, но я не голоден, ― развязывая галстук, ответил папа. ―  Пойду наверх.

Я выдохнула и села на диван. Кажется, пронесло.

Через пару минут по лестнице раздался топот и, не замечая меня, в прихожую прошмыгнули Лика с Русланом.

Я видела, как Руслан помог ей одеться, как они долго целовались перед тем, как он закрыл за ней дверь. А потом Руслан пошел на кухню и вздрогнул, заметив меня.

― Тася? Ты чего тут?

Я даже потеряла дар речи от того, что он заговорил со мной.

― Сижу. Просто сижу, ― пожала плечами я.

Руслан неожиданно наклонился ко мне и крепко обнял, обдав приятным ароматом одеколона.

 ― Спасибо тебе, ― шепнул он и поцеловал меня в макушку.

― Рада, что у вас все наладилось, ― искренне ответила я. ― Лика очень хорошая. Береги ее.

Руслан сел рядом со мной и виновато опустил взгляд.

― Тась, ты прости меня за тот поцелуй, я…

― Какой поцелуй? ― нахмурилась я. ― Не было никакого поцелуя. Ты что, бредишь?

Он несколько секунд смотрел на меня в полном недоумении, а затем, кажется, все понял и расплылся в улыбке.

― Наверное, приснилось.

― Бывает, ― подмигнула я и похлопала его по плечу.

― Мир, сестренка? ― он протянул мне руку.

― Мир, братишка! ― улыбнулась я.

 Взяв из холодильника бутылку с минералкой, он пожелал мне спокойной ночи и ушел наверх.

А я все же решила сварганить себе омлет.

В доме все уже спали, а я до полуночи делала рефераты по физкультуре себе и Ирке. Если бы мысли о поцелуе с Андреем не лезли в голову, то я бы сделала все куда быстрее.

«И что только на него нашло сегодня?» ― кусая колпачок ручки думала я.

 Я, конечно, не раз представляла себе наш первый поцелуй, но даже подумать не могла, что он будет настолько страстным. У него явно снесло крышу с петель. И если б я вовремя его не остановила, то лишилась невинности прямо на пассажирском сиденье.

Я вовсе не так представляла свой первый раз. Часто думала о том, как все пройдет, и мечтала, чтобы это случилось с особым трепетом и нежностью, на шелковых простынях, под треск свечей и легкую музыку.

Я обязательно должна сказать об этом Андрею. Пусть он как следует подготовится, прежде чем срывать с меня одежду и одержимо лезть под кофту.

До сих пор грудь болела от его небрежных прикосновений.

Наконец, закончив с рефератами, я собрала рюкзак, расправила кровать и отправилась в ванную.

В коридоре было темно. Только тусклый свет настольной лампы из моей комнаты освещал его.

Я в полусонном состоянии брела к ванной комнате, шаркая тапочками и зевая во весь рот. Со стороны лестницы послышался какой-то шорох, и я резко застыла на месте. Чувство, похожее на панику, окутало меня с головы до ног. Всмотревшись в темноту, я заметила чей-то силуэт, и от страха мое сердце загрохотало как товарный поезд.

― Кто здесь? ― испуганно спросила я.

― Ай-ай-ай… Тася, Тася… Ну как же так? ― послышался тихий голос Тимура и его цоканье.

Он направился в мою сторону.

 Глаза, привыкшие к темноте, позволили рассмотреть его очертания. Он был в одних боксерах, широкие плечи выпрямлены, голова наклонена на бок. Когда он подошел ближе, я четко почувствовала запах спиртного.

― Ты что, пьян?

― Я фортепьян, ― хохотнул он, остановившись напротив.

Он был так близко, что я чувствовала на лице его дыхание. Зря он решил, что сумеет замаскировать запах алкоголя мятной жвачкой.

― Что за повод? ― поинтересовалась я.

― Сегодня я отомстил за свою девушку, разве это не повод? ― сказал он тихо и как всегда насмешливо.

― Прекрати нести чушь. Я не твоя девушка, Князев. И никогда ей не буду.

― Скажи еще, что я тебе не нравлюсь.

― Нисколечко.

― Все-то ты врешь, ― в темноте мелькнула его белозубая улыбка. ― Рано или поздно ты все равно станешь моей, принцесса.

— Наши родители вот-вот поженятся. Так что закатай губу, братик, — хитро прищурилась я, намеренно выделив последнее слово.

— Хм… — Он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, наклонился ближе и прошептал в сантиметре от моих губ:

— Что ж, тогда как старший брат я просто обязан отгонять от тебя всяких подонков. Пожалуй, начну с твоего парня. Завтра же.

«О каком парне он говорит? Он что, видел меня с Андреем?» ― я напряглась, хорошо понимая, что у Князя хватит ума преследовать Андрея в универе и непременно подкинуть ему какого-нибудь говнеца.

Он обошел меня и медленно пошагал по коридору. Но почему-то завернул не в свою комнату, а в мою.

― Эй, ты куда? ― шепнула я и побежала за ним.

Войдя в комнату, я застала его падающим на мою кровать.

― Выметайся отсюда! ― прошипела я, и, подбежав к кровати, схватила его за руку.

Но тут же оказалась в его объятьях.

― Я без сказки не засыпаю. Расскажешь ― уйду. Не расскажешь, останусь здесь, ― издевался этот говнюк, сжимая меня крепче.

― Что ж, ладно, ― выпутываясь из его рук, пропыхтела я. ― И о чем тебе рассказать?

― О принце на черной «Ауди», ― вдруг сказал он.

― Следил за мной? ― прищурилась я, пытаясь понять, узнал он в водителе препода по информатике или нет?

― Ну, если смотреть в окно своей комнаты отныне считается слежкой… ― хмыкнул он. ― Так кто он? Из какого царства, из какого государства?

― Любопытство ― порок, ― отрезала я.

И тут телефон, лежавший на подушке, завибрировал. На дисплее высветилось сообщение от абонента «Андрей».

«Спишь?»

Мы оба смотрели на экран. Я высвободила свою руку, чтобы взять телефон, но Князь быстро прижал меня к себе одной крепкой ручищей и схватил мобильник первым.

― Андрюшка, значит! ― вскинув брови, игриво улыбнулся он и снял телефон с блокировки.

― А ну отдай! ― рыпнулась я, но он держал меня очень крепко, и умудрялся свободной рукой быстро набирать текст.

― Что ты ему пишешь? Не смей отвечать!

― Упс, сообщение улетело.

― Я убью тебя, Князев! Отдай его сюда! ― Я сделала еще одну попытку выхватить телефон, но и она оказалась провальной.

Пришло еще одно СМС. Князь, держа телефон на вытянутой руке, быстро его прочитал и снова ответил за меня.

― Отдай, или я буду кричать и разбужу родителей! ― пригрозила я, закипая от ярости.

― Щас, щас, погоди, ― улыбаясь, ответил он.

Мои глаза резко ослепила вспышка, и через секунду послышался звук отправленного сообщения.

― Ты что, сфоткал? ― крикнула я.

― На, держи, ― он бросил телефон на кровать и отпустил мои руки. ― Вот и сказочке конец. Спокойной ночи, пупсик, ― подмигнул он и пошел к двери.

Я схватила телефон и прочитала переписку.

«Спишь?»

«Нет»

«Чем занимаешься?»

«Лежу с парнем в кровати»

«В смысле?????»

Я открыла фото, которое он ему отправил, и застыла от шока.

Там был виден голый торс Князя, а ниже ― мое лицо, освещенное вспышкой. Глаза были закрыты от света, а рот широко открыт. Как будто это кадр из порнофильма…

Глава 43

Тася

― Андрей Олегович, постойте! ― кричала я, мчась за ним по коридору, как сумасшедшая, и расталкивая локтями студентов.

Наконец, я ухватила его за рукав пиджака.

― Андрей Олегович, мне нужно с вами срочно кое-что обсудить, ― запыхавшись, сказала я, глядя в его глаза. Холодные как лед и озлобленные.

― Нам не о чем с вами говорить, Совенкова. Отпустите! ― Он отдернул руку и быстрым шагом направился к своему кабинету, у которого собралась толпа старшекурсников.

Я догнала его и зашагала рядом.

― Ты понимаешь, что меня просто подставили! ― тихо проговорила я, озираясь на студентов. ― Мой сумасшедший брат сделал это фото! Он был пьян. А когда он пьян, его всегда тянет на приключения.

Я дернула его за рукав, а он снова резко отдернул руку и покосился на студентов.

― Андрей, я клянусь тебе, что говорю правду, ― я перекрестилась и поймала на себе его взбешенный взгляд.

― Совенкова, прекратите это цирк! Немедленно! ― прошипел он и сморщил губы.

― Ну, подумай сам, зачем мне отправлять тебе такое фото? Или ты думаешь, что я целовалась с тобой в машине, а спустя час кувыркалась с кем-то в своей кровати? Так-то у меня есть чувство собственного достоинства! ― фыркнула я. ― Разве там по моему лицу не понятно, что меня застали врасплох?

― По твоему лицу понятно, что ты отлично проводила время с голым парнем, ― сказал он, глядя перед собой.

 ― Да он был не голый! ― повысила голос я и снизила тон. ― Говорю же, это мой брат! Почему ты мне не веришь? Сегодня он протрезвел и очень сожалеет, что напакостил мне, ― перед глазами встало довольное лицо Князя, когда мы сидели за завтраком. ― Очень сожалеет! ― добавила я. ― Хочет извиниться, но я не могу дать ему твои контакты. Нам обоим ни к чему, чтобы кто-то знал про наши отношения.

― У вас все? ― остановившись у кабинета, он развернулся ко мне и скрестил на груди руки.

― Нет, ― упрямо сказала я. Глупо надеялась, что он сейчас впустит в кабинет группу и уделит мне еще хотя бы пару минут.

 ― У меня занятие. ― Андрей вставил ключ в замочную скважину и добавил: ― Да, кстати, ваша практическая ни на что не годится. Переделайте, чтобы я допустил вас к зачету.

Он вошел в кабинет и решительно прошел к своему столу. За ним хлынул народ, а я осталась стоять посреди коридора как парализованная.

Череда унижений и страданий никак не могла оставить меня в покое. Мне так хотелось отыскать Князя, притащит его в кабинет информатики и заставить рассказать Андрею всю правду.

Но я была связана по рукам и ногам. Как только Князь узнает, с каким Андреем переписывался вчера, непременно придумает, как от него избавиться.

После второй пары мы встретились с Русланом и решили вместе перекусить.

― Ты чего сегодня какая хмурая? Случилось что? ― жуя рис, спросил Рус.

― Да так…Не обращай внимания, ― возя по тарелке макаронину, вздохнула я. ― Лучше расскажи, как дела с Ликой?

И Руслан на несколько минут погрузился в их любовную идиллию. Судя по его словам, их чувства вспыхнули с новой силой.

― В общем, мы подумываем жить отдельно, ― неожиданно заявил он. ― Снимем квартиру где-нибудь в центре, заведем собачку, ― мечтательно улыбнулся Руслан. ―  Правда не знаю, что на это скажет мама…

― Кстати, о маме: ты не в курсе, что у нее стряслось? Я слышала краем уха, что завтра она ложится в больницу.

― Я знаю, да. Думаю, это связано с желанием завести ребенка, ― предположил Руслан.

― Я тоже так думаю.

― О, семья в сборе! ― раздался за моей спиной голос Князя, и он сел напротив меня, рядом с братом. ― Можете меня поздравить. Я отделался выговором и меня не исключат из универа, ― расцвел он в широкой улыбке и, перевернув кепку козырьком назад, спер из тарелки Руслана сосиску.

― Поздравляю, ― равнодушно пожал плечами Руся.

Я воздержалась от оваций. Но про себя обрадовалась. Ведь это из-за меня он мог вылететь из универа как пробка, и не факт, что с репутацией драчуна смог бы легко перевестись в другой ВУЗ.

― Кстати, твой Чиполлино переводится в другой универ, ― обратился он ко мне.

― Он не мой, ― ужалила я его взглядом и встала со стула. ― Спасибо за компанию, Русь.

― Ты же ничего не поела, Тась! ― глядя на тарелку с макаронами, воскликнул Руслан.

― Аппетит пропал, ― бегло взглянув на Князя, ответила я и пошла на лекцию по истории.

Но он догнал меня на лестнице.

― Не понимаю, чего ты обижаешься?

Князь быстро поднялся на ступеньку выше и преградил мне дорогу.

― Я твой старший брат, верно? Верно! А любой нормальный брат с особым вниманием относится к ухажерам сестры, ― не скрывая иронии, говорил он. ― Я должен убедиться, что твой Андрюшка нормальный чел и только потом дать вам свое благословение. А не то получится так же, как с луковкой. Оклевещет тебя и бросит.

― И что ты предлагаешь, познакомить тебя с ним? ― усмехнулась я.

― Конечно! ― воскликнул Князь. ― Пригласи его к нам, устроим семейный ужин, запечем утку с яблоками, как в американских фильмах. Я задам ему несколько вопросов о том, насколько честны и непорочны его намерения, а затем решу, достоен он тебя или нет.

― О-о, как это мило, ― улыбнулась я, приложив руку к сердцу. ― А не пошел бы ты к черту со своим благословением? ― бросила ему в лицо я, чувствуя, как закипаю от злости.

Взгляд Князя скользнул по моему лицу, он убрал за плечо прядь моих волос.

― Сколько тебе нужно времени, чтобы понять, наконец, что я тебя никому не отдам… ― сказал он так тихо, словно случайно озвучил вслух свои мысли.

― Сколько тебе нужно времени, чтобы, наконец, понять, что я никогда с тобой не буду?

Не дождавшись ответа, я обошла его и быстро взобралась по ступенькам.

За недолгое время, пока жила в столице, я наконец научилась быть непробиваемой. Ни чрезмерное внимание Князя, ни сиротливые взгляды Саши во время пар не способны растопить мое сердце. Людей, однажды причинивших мне боль, я теперь смело вычеркивала из своей жизни навсегда.

Не знаю, что должно произойти такое глобальное, чтобы я впустила Князя хотя бы во френдзону. Этот парень достаточно наследил в моей жизни и продолжает в том же духе.

Сначала лишил счастливого школьного времени, потом отнял папу, теперь пытается забрать у меня парня? Может, мне ему еще и свою девственность отдать для полного комплекта?

Кажется, я так много о нем сегодня думала, что, сама того не желая, призвала его по дороге к метро.

― Садись, я тебя подброшу, ― крикнул он в окно и включил аварийку.

 Машины, следующие за ним, начали его объезжать.

― Еще чего, ― фыркнула я.

― Хватит дуться. Если хочешь, я буду молчать всю дорогу. Просто отвезу тебя домой и все.

«БМВ», ехавшая за Князем, начала сигналить так громко, что я едва не оглохла. Но он не обращал на нее никакого внимания. Плелся, как улитка, создавая пробку.

― Мудила! ― выкрикнул водитель «БМВ», кое-как объехав машину Князя.

― Если ты сейчас не сядешь в тачку, то все те, кто едет за мной, опоздают на обед и останутся голодными.

― Плевать, ― отрезала я, решительно шагая по тротуару в сторону метро.

― Ладно… Если я пообещаю, что больше никогда не полезу в твою жизнь, сядешь?

― Твои обещания ничего не стоят. Пустая болтовня,― глядя перед собой, ответила я.

― Эй, парень! Забыл, где педаль газа? ― послышалось из черного «Вольво». В ней опустилось стекло со стороны пассажира и оттуда выглянула симпатичная брюнетка.

― Девушка, если я из-за вас опоздаю на маникюр, то вы об этом сильно пожалеете! ― пригрозила она.

Похоже, Князь решительно настроен ехать со скоростью моего шага, пока я не соглашусь поехать с ним.

И как назло мне некуда было свернуть.

Под выкрики и оглушительные сигналы со всех сторон я сдалась.

Как только я захлопнула дверь, машина со свистом колес рванула вперед.

― Вот ты упрямая! ― помотал головой Князь.

― Ты обещал ехать молча.

Князь убрал руку с руля, провел пальцем по губам, застегивая невидимый замок, и включил громко музыку.

Так мы ехали почти до нашего поселка, пока у него не зазвонил телефон.

― Здорово, братан! ― сказал он в трубку и повернул в поселок.

― ***

― Не, продавать ничего не буду. Если хочешь ― бери так. Кстати, шлем тоже могу отдать, он у меня почти новый.

― ***

― Вечером буду дома, да. Заезжай, адрес знаешь.

― И что это за благотворительная акция? ― поинтересовалась я, когда он убрал от уха мобильник.

― А зачем мне теперь все это? ― пожал плечами он.

― Как? А ты разве не готовишься к соревнованиям?

― Меня выгнали из секции.

― Как выгнали? За что? ― округлила глаза я. ― Погоди, это случайно не из-за драки с Костей?

― Какая теперь разница, ― вздохнул он, въезжая в ворота.

Я была в шоке. Мне было хорошо известно, насколько серьезно он относился к кикбоксингу, и я представляла, что значило для него в одночасье сломать спортивную карьеру.

 И это точно произошло из-за того, что он за меня заступился…

― Давай я поговорю с твоим тренером? ― предложила я, вылезая из машины. ― Объясню, что ты не виноват, что заступился за меня.

― Это бесполезно, ― ответил он, и, поставив машину на сигнализацию, пошел к крыльцу.

― Ты столько лет отдал спорту и готов вот так просто сдаться? Ты же готовился к чемпионату! ― воскликнула я. ― Я знаю, папа говорил мне, как ты мечтаешь стать чемпионом России. Соревнования уже на носу, ты не должен опускать руки! Не хочешь, чтобы я ехала к тренеру одна, поехали вместе! Давай хотя бы попробуем поговорить с ним? ― настаивала я, скидывая с себя куртку и обувь.

― С чего бы вдруг такая забота? ― хмыкнул он, удаляясь из прихожей.

― Потому что это случилось из-за меня! ― идя за ним, говорила я. ― Если бы ты не полез на Морозова, то…

Князь резко обернулся и я в него едва не впечаталась.

― То этот ублюдок остался бы безнаказанным, ― сказал он, злобно прищурив глаза. ― Учти, если твой Андрюшка тоже что-нибудь начудит, то я надую его как лягушку и лопну, чтобы разлетелись кишки, ― Князь сладко улыбнулся, а его взгляд буквально впился в мои губы. ― Ты поняла, сестренка?..

Я вздрогнула от хлопка двери. В прихожей раздались голоса Лики и Руслана. Князь развернулся и прошел в кухню, а я, поздоровавшись с ребятами, поднялась к себе и позвонила папе.

― Тась, что-то срочное? ― словно на бегу спросил папа.

― Пап, ты не знаешь, как называлась секция по кикбоксингу, в которую ходил Тимур?

― Клуб «Тайфун». А что?

― А тренера как звать не в курсе?

― М-м… Тима его всегда Михалыч называет. Имени не помню.

― Ладно, спасибо.

― А зачем тебе это?

― Да так, надо. Не буду отвлекать тебя. Работай.

Скинув вызов, я зашла в интернет, нашла телефон спортивного клуба и набрала номер.

Глава 44

Тася

― Не может он ничем помочь, тренер называется! ― проворчала я, выкидывая на кровать из рюкзака учебники.

Мне безумно хотелось исправить ситуацию, но, увы, Тимура уже вычеркнули из списка спортсменов, заявленных на соревнования…

Возможно, мои угрызения совести были слишком глобальны. Ведь, по сути, я не толкала его на эту драку. Но… и драки бы не было, если б на меня не поспорили.

Так что, пусть и косвенно, но я все же была причастна к тому, что его выгнали из секции.

Не зря Тимур говорил, что я потрачу время впустую на разговоры с его тренером. Этот дядька действительно неприступен, как скала. Я рассказала ему все как было. Про спор, про то, что Тимур за меня вступился, отстаивая мою честь, но это все равно не помогло.

Но надо сказать, мой вопрос: «А как бы вы поступили, если бы узнали, что на вашу сестру поспорили, а затем оклеветали ее? ― поставил тренера в тупик. Он задумался на несколько секунд. Но, не дав мне на него ответ, предпочел свернуть разговор.

Сев за стол в препаршивейшем настроении, я резко открыла крышку ноутбука.

― Хочешь новую практическую? Будет тебе практическая! ― злобно проговорила я и принялась искать в интернете информацию по теме, которую мне в прошлый раз дал Андрей.

Олегович!

Я просидела над работой около двух часов, вкладывая в нее всю душу, чтобы комар носа не подточил.

Конечно, я прекрасно понимала, что и та практическая уж точно тянула на твердую четверку. Как-никак мне ее делали парни, учившиеся на факультете компьютерных технологий и щелкавшие такие задания как орехи.

Просто кое-кто решил оторваться на мне за одно злополучное фото…

― Тась, можно? ― в комнату заглянула Лика.

― Конечно, проходи, ― улыбнулась я. И неожиданно поймала себя на мысли, что в доме стало гораздо веселее, когда здесь появилась еще одна девчонка.

― Мы там фильмец собираемся посмотреть. Очень крутая комедия. Пойдем с нами? ― предложила Лика, разглядывая интерьер моей комнаты.

― Извини, не могу. Делаю практическую по информатике… ― вздохнула я и кивнула на ноут.

Но Лика не отступила. Она так красочно расхваливала фильм и манила меня большой коробкой карамельного попкорна, что в итоге мне пришлось сдаться.

Я захлопнула ноутбук, оставив практическую на «попозже» и вместе с ней спустилась вниз. Мы нарезали фрукты, налили в графин сок, а Руся тем временем разобрал диван, чтобы нам всем уместиться на нем поудобнее.

Рус снял с паузы начало фильма, мы расположились у телика, и тут по лестнице раздался быстрый топот и в гостиной нарисовался Тимур.

― Что смотрим? ― глядя на экран спросил он и почесал голый торс.

«У него что, аллергия на футболки?» ― взглянув на него, подумала я.

 Он постоянно ходил полураздетым, и носил спортивки на бедрах так низко, что виднелись сексуальные ямочки на спине.

«Боже мой, куда я пялюсь?»

Я помотала головой, удивляясь самой себе. А затем перевела взгляд на Лику и заметила, что и она тоже таращилась во все глаза на его крепкое, я бы даже сказала ― идеальное тело, пока он был повернут к телику, а Руслан в это время пересыпал попкорн в три тарелки.

― О, это этот фильм что ли, как там его… ― Тимур пощелкал пальцами, ― ну, он же недавно в кино шел, да? ― обернувшись к нам, спросил он.

― Ага, ― кивнула Лика.

― Круто! Я с вами, — сказал Тима и, упав рядом со мной на диван, запустил руку в тарелку с моим попкорном.

Я пододвинулась ближе к Лике, но диван был настолько мал для четверых, что наши с Тимуром плечи все равно соприкасались. И по его довольному взгляду было ясно: ему это чертовски нравилось.

Чтобы тарелка с попкорном не мешала мне, он поставил ее к себе на живот. В какой-то момент я протянула руку, чтобы наощупь взять горстку попкорна, но вместо этого несколько раз дотронулась до его торса.

Повернув голову, заметила, что этот засранец нарочно переставил тарелку на диван и, глядя на экран, довольно улыбался.

― Дай попкорн, ― шепнула я.

― Поцелуешь ― дам, ― прошептал он в ответ.

― Я лучше умру с голоду.

Он закинул в рот попкорн и с блаженным видом прикрыл глаза.

― М-м… какой вкусный. Карамельный, хрустящий.

― Да тише вы! ― гаркнул Руслан.

― Ладно, потом поцелуешь, ― улыбнулся Тимур и поставил тарелку обратно к себе на живот.

В разгаре фильма у меня зазвонил мобильник. Я судорожно вытащила его из кармана домашних штанов, чтобы как можно скорее отключить громкий звук, но, увидев на экране «Андрей» растерялась, глядя на телефон так, словно не знала, как обращаться с этой штуковиной.

Опомнилась, когда Лика нарочно кашлянула, намекнув, что мелодия мешает им смотреть кино.

― Дай-ка я отвечу, ― Тимур взял телефон из моей руки, но на этот раз мне удалось среагировать молниеносно и выхватить его.

― Я скоро вернусь, ― вставая с дивана, сказала я.

― Русь, поставь на паузу, ― послышался голос Лики.

― Не нужно. Продолжайте без меня, ― крикнула я, подходя к лестнице.

Я быстро побежала наверх, держа в руке вибрирующий телефон. Но пока добежала до своей комнаты, Андрей уже сбросил вызов.

Закрыв дверь на замок, прошла к окну, набрала его номер, но теперь он уже не брал трубку.

― Что за детский сад? ― проговорила я экрану и приготовилась нажать на сброс. Но в последний момент услышала его голос.

― Алло!

― Ты звонил? ― спросила я, забираясь с ногами на подоконник.

― Сука ты, Совенкова! ― выплюнул он мне в ухо.

У меня непроизвольно отвисла челюсть. От шока я даже забыла, как складывать буквы в слова. Сидела и хлопала глазами, не понимая, почему он позволил себе разговаривать со мной в таком тоне?

 А потом я услышала музыку на заднем плане, голоса, звон бокалов.

― Слышишь меня, Совенкова? ― спросил он заплетающимся голосом.

― Внимательно! ― отрезала я, подавив в себе желание послать его подальше и нажать на сброс.

― Я из-за тебя накидался, как скотина! ― прокричал он сквозь музыку.

― Из-за меня? ― усмехнулась я. ― Я объяснила тебе, как все было, но ты не поверил. Что мне оставалось делать, упасть на колени?

― Это я олень? ― возмутился он.

― Я не говорила, что ты олень! Я спросила, может, мне нужно было упасть перед тобой на колени? Ты можешь уйти в тихое место, чтобы мне не приходилось кричать на весь дом?

― Погоди минуту.

В трубке послышался шорох, затем музыка и голоса стали отдаляться, я услышала его шаги, хлопок двери и звуки улицы.

― Эй, ты еще тут? ― спросил Андрей.

― Тут, ― буркнула я.

Чиркнула зажигалка и в трубке послышался его глубокий вдох.

― Вот так, Совенкова… Я впервые за много лет по-настоящему влюбился, а ты решила подложить мне такую свинью… ― поцокал он языком.

― Что значит «по-настоящему»? ― нахмурилась я. ― А как же твоя девушка?

― Пф… девушка… Ты бы видела этого крокодила! ― рассмеялся Андрей.

― Почему т-ты так говоришь о ней? ― я даже заикалась, задавая этот вопрос.

― Да потому что она… Хотя ладно. Сейчас не об этом. Погоди секунду, ― сказал он.

Я слышала, как незнакомый мужской голос спросил: «Сигареткой не угостите?»

Из трубки донесся шелест, затем словно отдаленно послышался разговор на высоких тонах, какие-то крики.

― Андрей, что там у тебя происходит? ― тревожно просила я.

Но по-прежнему слышался только шорох и отдаленные голоса.

Спрыгнув с подоконника, я принялась мерить шагами комнату и нервно кусать губу.

 ― Андрей, ответь мне, слышишь! ― крикнула я, разволновавшись из-за него не на шутку. Не хватало еще, чтобы его избили пьяного.

Спустя минуту, когда я чуть не сошла с ума от страха, в трубке раздалось его прерывистое дыхание.

― Черт, вот уроды... Футболку испачкали! ― злобно проговорил Андрей. ― Тася, ты тут еще?

― Что случилось? Ты подрался? ― воскликнула я, чувствуя, как мое сердце пустилось в пляс.

― Да ерунда. Малолетки пристали.

― Я прошу тебя, сейчас же сядь в такси и езжай домой!

― Еще чего! ― хохотнул он.

― Так, окей… Скажи мне, где ты находишься?

― В «Мадриде»!

― Я серьезно!

― И я. Клуб «Мадрид» на Ленинградском проспекте.

― Жди меня там. Я буду в течение часа.

Я быстренько сбегала в душ, подкрасила ресницы, распустила волосы и надела обтягивающее платье темно красного цвета.

Как говорила одна подруга моей мамы: «Когда ты не знаешь, куда судьба забросит тебя вечером, всегда надевай красивое белье, чулки и платье». И я последовала ее совету. Если я просто отвезу пьяного Андрея домой, то хотя бы выгуляю платье. А если мы продолжим этот вечер вместе, то… тогда я буду во всеоружии.

 ― Вау-у, какая ты красотка! ― округлила глаза Лика, когда я спустилась в гостиную.

― Куда намылилась? ― поинтересовался Руслан, быстро чиркнув по мне взглядом.

― Меня неожиданно позвали в клуб, ― виновато улыбнулась я. ― Так что не скучайте тут без меня. А фильм я потом обязательно досмотрю, ― пообещала я и взглянула на Тимура.

Откинув голову на спинку дивана, он снизу вверх смотрел на меня. В его взгляде смешались разочарование и… умиротворение, что ли. Так смотрят, когда отходят от дел. Когда устают бороться. Когда намеренно пускают все на самотек.

Я часто видела такой взгляд у папы, когда он жил с матерью. Мама бесконечно верещала, била тарелки, грозилась от него уйти, папа сначала с ней боролся, пытался перекричать, что-то доказать, а в последнее время точно так же спокойно сидел и, как Тимур сейчас смотрел на меня, он смотрел на маму.

«Вали хоть на все четыре стороны. Ты перестала меня волновать», ― читалось в его холодных и равнодушных глазах.

Глава 45

Спустя полчаса я подъехала к клубу «Мадрид». Парень в черном костюме, стоявший на входе, проверил содержимое моей сумочки, я отдала за вход почти последние наличные, мне надели на руку зеленый бумажный браслет с надписью «Night club Madrid», и я прошла в наполненный людьми зал.

Действительно, для вечера вторника народу оказалось и впрямь очень много. Как будто люди забыли, что завтра рабочий день.

Громкая музыка била по ушам, глаза слепили разноцветные огни, в зал пустили дым, и теперь я вообще перестала ориентироваться, в какой стороне находилась барная стойка, где были расположены диваны и где был выход из этого задымленного дурдома.

― Попалась! ― послышалось над ухом и в следующую секунду мою талию обвили руки, а на плечо легла голова Андрея. ― Совенкова, видишь, что ты со мной сделала, а? ― заплетающимся голосом прокричал он и развернул меня к себе.

― Скажи еще, что это я тебя так напоила! ― возразила я, глядя в его помутневшие глаза.

― Ты! ― решительно заявил он, и, убрав руки с моей талии, достал телефон.

Быстро поводив пальцем по экрану, Андрей развернул ко мне мобильник и показал фото, которое отправил ему Тимур.

― А теперь посмотри мне в глаза и ответь: это правда твой брат? ― Андрей прищурился, глядя на меня как следователь во время допроса подозреваемого в серьезном преступлении.

― Клянусь! ― положа руку на сердце, прокричала я. ― Если не веришь, окей, давай я тебя с ним познакомлю. Но сразу предупреждаю, что это сильно усложнит наши отношения. Если до папы дойдет слух, что я встречаюсь с моим преподавателем, то это плохо закончится для нас обоих. Поэтому, либо ты мне веришь, либо…

И он закрыл мне рот поцелуем.

― Если твой брат еще раз отправит мне что-нибудь подобное, то я сам лично приеду с ним знакомиться, ― пригрозил Андрей, оторвавшись от моих губ. ― Пойдем, выпьем чего-нибудь!

Мы протиснулись к бару. Андрей купил себе виски, мне всучил стакан с мохито, и взяв за руку, повел к столику, расположенному в самом дальнем уголке зала.

Как оказалось, он был не один, а с целой толпой друзей. Парни и девчонки, все примерно его возраста, оказались друзьями по универу в котором он учился.

Андрей по очереди перечислил их имена, которые я даже не пыталась запомнить, а затем обнял меня за талию, прижал к себе и заявил:

― А это моя девушка Тася!

И по моему позвоночнику пробежали мурашки. Было безумно приятно и одновременно волнительно от своего нового статуса.

Для меня это многое значило. Раз он так открыто привел меня в свою тусовку, и прилюдно объявил, что я его пассия, значит, настроен решительно, не так ли?

К моему приходу компания уже была навеселе, девчонки скакали босиком по дивану, парни танцевали рядом со столиком, несколько ребят, включая Андрея, пускали по кругу кальян.

Андрей расслабленно сидел на белом кожаном диване, одной рукой  держал мундштук, другой ― мою руку, и выпускал в потолок густой дым.

Я непрерывно втягивала через трубочку ледяное мохито и смотрела на него словно зачарованная.

Под ультрафиолетовыми лампами его белая футболка светилась, выгодно оттеняя смуглую кожу, мрачные татуировки на руках добавляли ему брутальности, а от неоновых ламп очертания его лица стали грубыми и опасными. Как и глаза, которые горели синим цветом, как у Риддика.

Он был прекрасен и пьян.

Глядя не него я невольно подумала о кое-чем. Очень-очень пошлом, смелом и настолько безумном, что у меня даже заполыхали щеки.

Я сжала его пальцы, закусила нижнюю губу, и что-то магическое и порочное закружилось в воздухе прямо над нашими головами. Клянусь, я даже видела искры.

 «Не зря ты надела красивое белье», ― шепнул мой внутренний голос. Или… это во мне заговорил алкоголь.

Но мне совершенно точно что-то подсказывало, что сегодня это случится.

Я была уверена: все пройдет так, как я рисовала в своих мечтах. Нежно, трепетно и с большой любовью.

После второго стакана мохито я кружилась на танцполе вместе с девчонками из компании Андрея. Вдруг Полина, его одногруппница, ухватила меня за руку и повела в сторону выхода.

― Поможешь мне, окей? ― крикнула она, обернувшись.

― В чем? ― прокричала я, едва успевая переставлять ноги на высоченных шпильках.

― Ирка сказала, что у меня колготки порвались.

― И я тебе должна отдать свои? ― хохотнула я, выходя из шумного зала.

― А ты шутница, ― подмигнула девушка, грациозно дефилируя по коридору.

Войдя в туалет, она достала из лакового клатча лак для ногтей и всучила его мне.

― Замажь стрелку, плиз, ― попросила она и, повернувшись спиной, задернула юбку.

― Давно ты с Андреем? ― поинтересовалась Поля.

― Нет, мы недавно познакомились, ― ответила я, аккуратно проводя кисточкой по тонким капронкам.

― Слава богу, что ты отвадила его от этой Анны, ― вздохнула она.

― Почему «слава богу»? ― нахмурилась я.

― Пф… Такой видный парень пропадал! Знаешь, сколько за ним девчонок бегало в универе? Он ведь раньше был душой любой компании. Веселый, открытый, всегда за любой кипишь. Шутил на каждом шагу, закатывал крутые тусовки. А на третьем курсе начал с этой вологодской кикиморой встречаться, и его словно подменили. Она же его на пятнадцать лет старше!

― Серьезно? ― округлила глаза я, и, закрутив колпачок, выпрямилась и отдала Полине лак.

― А ты не в курсе что ли? ― Поля выгнула красиво очерченную бровь и достала мобильник. ― Сейчас я тебе ее покажу. Она есть у него в друзьях.

Она  развернула мне экран.

―Полюбуйся, это его бывшая! Мне кажется, она сгодилась бы тебе в мамки! ― хохотнула Поля.

Я взяла телефон в руку и всмотрелась в лицо рыжеволосой женщины в очках, с тонкими губами и острыми скулами. Ее недобрый взгляд отталкивал, а улыбка больше походила на злобный оскал.

― Я бы никогда не представила ее и Андрея вместе… ― пробормотала я, глядя на женщину.

― Еще бы!  ― фыркнула Поля. ― Они вообще не подходили друг другу! Он бы на нее и внимания не обратил, если б не их папашки ― профессора.

― В каком смысле? ― заморгала я.

― У этой Ани отец доктор каких-то там наук, ― поправляя перед зеркалом юбку, говорила Поля. ― И у Андрея отец ― ученый. Вот они и решили породниться с помощью детей. И пофиг, что невестка на пятнадцать лет старше жениха, ― возмутилась Поля и закатила карие глаза: ― Зато с каким приданным! Ну, плюс нашему Эндрю сулили хорошее будущее, если он женится на ней.

― Хочешь сказать, что Андрей был готов жениться на девушке, которая гораздо старше его только ради ее приданного? ― усмехнулась я, нисколечко не веря в эту чушь.

― Так говорят в наших кругах. Я точно не знаю, ― пожала плечами Поля и, поправив черные как уголь волосы, с улыбкой повернулась ко мне. ― Зато теперь он нашел себе молоденькую, фигуристую, ― она обвела меня оценивающим взглядом. ― Я видела, какими глазами он на тебя смотрит. В них столько страсти, р-р-р-р, ― зарычала она и рассмеялась. ― Ну что, красотка, идем плясать?

― Угу… ― задумчиво кивнула я. ― Только в туалет схожу. Подержишь сумку?

В моей голове вертелись ее слова, но верить в них я категорически отказывалась.

Жениться ради выгоды? Да ну… Это совсем не похоже на Андрея! Тогда бы он навряд ли порвал с ней спустя шесть лет, и наверняка бы довел дело до ЗАГСа.

И тут я вспомнила его телефонный разговор, из которого было совершенно точно ясно, что инициатором расставания была как раз таки его девушка.

И это дало мне повод все же задуматься над словами Полины.

В дверь кабинки настойчиво постучали. Решив, что там собралась очередь, я быстренько натянула капронки, расправила платье, открыла дверь и тут же стремительно влетела обратно в кабинку.

― Андрей, ты чего? ― опешив от его напора, воскликнула я. ― Почему у тебя моя сумка?

Он, не говоря ни слова, бросил ее на пол, захлопнул дверь, крепко обхватил меня за талию и жадно впился губами в мою шею.

Глава 46

Тимур

Около семи вечера я сел в такси и отправился к Левше на дачу.

Конечно, мог бы поехать и на своей машине. Но тогда пришлось бы сегодня оставить тачку загородом, а завтра не пойми как забирать ее оттуда.

Я не имел привычки ездить за рулем пьяным (а я сегодня точно буду пьяным), и не любил оставаться где-то с ночевкой.

И будь я за рулем, то свинтил бы с дачи на тачке, однозначно. Я это предвидел. Поэтому и решил отправиться туда на такси.

На даче у Левши была небольшая сходка. Бильярд, выпивка, музыка ― так он написал в заманчивой СМС-рассылке. Это то, что мне было просто необходимо сейчас.

Иначе я бы точно сорвался и поехал искать Тасю по всем ночным клубам Москвы.

Я прислонился лбом к стеклу, глядя, как за окном пролетали дома, и гонял в голове мысли: а чем я хуже других? Почему эта девчонка сводила меня с ума одним своим присутствием? Кто такой этот ее Андрюшка, и чем он так сильно зацепил ее, что она побежала к нему по первому зову?

Да еще и это платье на себя нацепила…

Я никогда в жизни не употреблял наркотики, но, тем не менее, с недавних пор отчетливо осознавал, что такое ломка. Раздражительность, вспышки агрессии, бессонница, сильная тяга к ней, моему наркотику ― все это преследовало меня на протяжении нескольких недель.

Если бы Одинцова позвонила мне за минуту до важного боя и что-то проистерила в трубку, я бы не обратил на это никакого внимания. А что было в случае с Тасей? Ее голос сумел одним махом перечеркнуть все долгие тренировки и наставления тренера. Выйдя на ринг, я не мог думать ни о чем, кроме того, что ей было плохо.

А потом этот случай с Чиполлино…

Ради спортивной карьеры я раньше проглатывал и не такое. Дохреллион раз видел, как к Одинцовой клеились какие-то упыри, и всегда решал с ними вопросы в формате общения. А тут… Стоило только Левше сказать, что на Тасю поспорили, и мое тело тут же перестало мне подчиняться, и я сломал нос ее обидчику.

Ну и дела…

«Сука-а…» ― шепотом сказал я, и, запустив пальцы в волосы, откинулся на спинку сиденья.

Клянусь, никогда прежде не испытывал ничего подобного. Никогда.

От мысли, что она в эту минуту где-то резвилась со своим Андрюшкой, в моих жилах закипала кровь. Внутри все сжималось от желания найти ее прямо сейчас и привезти домой.

И запереть в комнате.

В своей.

Рука непроизвольно нырнула в карман куртки за мобильником. Я зашел в соцсеть, чтобы посмотреть, не появились ли на ее странице новые фотки с геолокацией клуба, в котором она тусила. Ведь еще не поздно сказать водиле другой адрес и отправиться за ней.

Но фоток не было.

И я понятия не имел, где ее искать.

― Мне срочно надо выпить! ― войдя в дом Левши, заявил я и прошел на кухню в поисках выпивки.

Одногруппники усадили меня за стол, налили виски, начали расспрашивать про ту драку с Чиполлино. Черт побери, она наделала столько шума, что все весь вечер только об этом и готовы были говорить.

― Одинцова, кстати, тоже тут, ― вдруг сказал Левша, присаживаясь на соседний стул и подливая мне виски. ― Она на втором этаже. Учится играть в бильярд, ― подмигивая, добавил друг.

― Князь, ты видел ее новые губки? ― спросил Леха, мой одногруппник.

― Что за губки? ― не понял я.

― Ну, она же губы себе накачала. Ты разве не в курсе? Кстати, ей очень идет.

― И волосы покрасила, ― добавил Левша. ― Ее теперь вообще не узнать.

― И ходит без лифчика, ― подхватил Димон, тоже мой одногруппник.

― Ну, окей. Пусть дальше ходит. Мне плевать, ― ровно ответил я, кривя лицо от кислого лимона.

― Серьезно? ― вскинул брови Леха и потер ладони. ― То есть у тебя с ней совсем все?

Я кивнул.

 ― И ты не будешь против, если я с ней замучу? ― вопросительно уставился на меня Леха.

― Валяй! ― посмеялся я, и выпил содержимое стакана.

Из гостиной раздался дикий смех вперемешку со свистом, и я, прихватив с собой виски, двинулся туда.

― Сни-май! Сни-май! ― кричали парни и девчонки, сидевшие на полу в кругу. Рядом с ними валялись пустые бутылки и карты.

Садясь на диван, я поставил на стеклянный журнальный столик стакан и перевел взгляд на девчонку, кажется, второкурсницу из нашего универа, и в следующую секунду моя челюсть едва не коснулась поверхности столика.

Перекинув через голову кофточку и оставшись в одном лифчике, второкурсница смущенно прикрыла симпатичную грудь и покраснела.

― Ай, молодца! ― входя в гостиную, широко улыбнулся Левша и сел на пол. ― Я тоже играю!

― Эй, ты или играешь, или выходишь из комнаты! ― обратилась ко мне незнакомка с короткими розовыми волосами и скрестила на груди руки. ―  У нас тут такие правила!

― Окей, ― я залпом выпил виски, с грохотом поставил на стол стакан и сел на пол. ― Играю!

После трех кругов в «Дурачка на раздевание» при мне осталась вся моя одежда. Левше пришлось снять рубашку, Танька Суворова из нашей группы, сняла резинку с волос и на втором круге рассталась с серьгами.

― На меня тоже раздайте! ― вдруг послышался голос с лестницы.

Я обернулся и увидел Одинцову.

Алина грациозно вышагивала к нашему кругу пьяных и полураздетых безумцев. На ней было белое обтягивающее платье из такой тонкой ткани, что можно было пересчитать ребра, и туфли на высокой шпильке.

Действительно, парни не соврали, ее внешность и впрямь претерпела ряд изменений. Очень хороших изменений. Губы сделаны аккуратно, как будто натуральные, и темные волосы ей очень даже шли.

А потом мой взгляд скользнул к ее груди, и… она и правда была без лифчика.

― Привет всем, кого еще не видела, ― улыбнулась Алина, словно нарочно не замечая моего присутствия, и села в круг напротив меня.

«Если она проиграет два раза, то… останется в одних трусиках?» ― почему-то подумал я, заметив, что на ее волосах не было резинки, которую она могла бы снять, а на теле ― ни одного украшения. Все, чем она могла бы пожертвовать в случае проигрыша ― капроновые колготки и платье. Туфли она почему-то сняла перед тем, как приступить к игре.

И это понимал не только я, но и все парни, сидевшие в кругу. Во время игры ее валили со всех сторон. Никому из игроков не подкидывали столько карт, сколько кидали Одинцовой.

Она продержалась два круга, но на третьем ее оставили без капронок. А на следующем ― мне пришлось снять с себя футболку.

― Вау-у, Тимурка! ― Суворова пару раз сжала мышцы на моей руке. ― Какой ты у нас крепкий, оказывается.

Одинцова кашлянула и ужалила Суворову взглядом.

― А что, нельзя? ― нагло улыбнулась ей та. ― Вы же вроде как расстались, я правильно понимаю?

― А что, если нет? ― взгляд Одинцовой впервые за весь вечер переместился на меня. Она закусила губу и не глядя в свои карты кинула на пол бубнового туза.

― Черт, опять она отбилась! ― проворчал Леха.

На этот раз осталась второкурсница, которой предстояло расстаться с лифчиком.

Ну, или с трусиками.

― Ой, ребят… простите, конечно, но я не могу, ― промурлыкала девчонка, глядя нас как бездомный котенок.

― Сни-май! Сни-май! ― закричал Левша, и народ тут же подхватил.

Комната взорвалась воплями, свистом, в потолок полетела пробка от шампанского.

Девчонка растерянно посмотрела по сторонам, затем дрожащей рукой потянулась к застежке лифчика.

― Стой! ― вдруг выкрикнула Одинцова.

 Все резко замолчали, возмущенно глядя на нее.

― Девочка смущается, что не видите?  ― всплеснула руками Алина и перевела взгляд на меня. ― Хотите, я разденусь вместо нее?

― Ого! ― воскликнул Леха. ― Вечер перестает быть томным! Раздевайся!

Про второкурсницу забыли в два счета. Теперь все внимание было только на Одинцову и ее виднеющуюся красивую грудь.

― Тим, а ты что скажешь? ― вдруг спросила Алина и откинула за плечо прядь темных волос. ― Хочешь, чтобы я разделась при всех? ― спросила она и добавила: ― Или хочешь, чтобы я сделала это только для тебя?..  ― бархатным голосом спросила она и снова закусила губу. ― Выбирай.

Что-то шевельнулось в груди. То ли алкоголь на меня так действовал, то ли желание забыться и послать все к чертям.

― Второе, ― ответил я и поднялся на ноги.

 Под пристальные взгляды собравшихся, подошел к Алине и, взяв ее за руку, повел на второй этаж.

Глава 47

Тася

Если меня однажды спросят, помню ли я самый ужасный день в своей жизни, то я, не задумываясь, назову сегодняшнюю дату.

Боль, унижение и ужас охватили меня в той туалетной кабинке и не отпускали до самого дома. От жутких воспоминаний я прорыдала в такси всю дорогу.

Пьяный парень, рвущий на мне платье, грубо лапающий везде, где только можно, сжимающий до боли грудь и оставляющий засосы на шее ― о таком ли первом разе я мечтала? Так рисовала это в своих ванильных мечтах?

Андрей был груб, пьян и одержим мной. А когда я, в попытке его остановить, сказала, что это будет мой первый раз и я больше всего на свете не желала бы, чтобы он произошел в вонючей туалетной кабинке, он обезумел еще больше.

Не знаю, что я ждала после моего признания? Что он поднимет меня на руки, откроет эту чертову кабинку и отнесет в такси, которое умчит нас в его холостяцкую берлогу, и, пока я принимаю душ, он усыплет лепестками роз кровать и зажжет свечи?

― У меня еще никогда не было девственницы! ― вместо всего этого пропыхтел он мне в ухо и, задрав платье, попытался стащить колготки.

Спасибо Полине, которая, услышав мои крики, едва не снесла с петель дверь. Она кричала матами и колотилась так сильно, что в итоге Андрею пришлось оставить меня и выйти.

Я плохо помню, как выбежала из туалета, как взяла в гардеробе пальто, как бежала прочь от клуба, чтобы спрятаться и вызвать такси куда-нибудь в другое место, подальше от клуба и зверя, который находился в нем.

Я понятия не имела, что теперь будет? Как завтра, точнее, уже сегодня я появлюсь в универе? Как буду смотреть ему в глаза на информатике, а она, как назло стояла первой парой. Вспомнит ли он вообще, что пытался сделать со мной?

Выйдя из такси, заметила, как к дому подъехала еще одна машина с шашками. Почему-то я решила, что эта машина приехала за Ликой, которая, скорее всего, все еще гостила у Руслана.

Но я ошиблась.

Из машины вышел Тимур. Он хмуро взглянул на меня, закрыл ворота и направился к дому, на ходу доставая из кармана ключи.

Он не обронил ни слова, когда поднялся на крыльцо, пока отпирал дверь.

Свет фонаря, висящего на крыльце, падал на его лицо, и я увидела следы от красной помады на его щеках, подбородке и шее.

Тимур открыл дверь, отошел в сторону, пропуская меня вперед, и его взгляд устремился сначала на засосы на моей шее, затем опустился к порванным колготкам.

И следующие несколько секунд показались мне целой вечностью. Я хорошо понимала, кем выглядела в его глазах. Наверное, мне стоило что-то сказать в свое оправдание, но ком горле не давал выговорить ни слова.

Тимур покачал головой и усмехнулся, снимая куртку, затем взглянул на меня и его взгляд буквально пригвоздил меня к банкетке, на которую я присела, чтобы снять ботильоны.

― Хорошо погуляла? ― спросил он, сжимая губы и прожигая взглядом сетчатку моих глаз.

― Я смотрю, вы оба неплохо погуляли? ― вдруг раздался голос и в прихожую вошел папа.

Вид у него был очень грозный: сдвинутые брови, скрещенные на груди руки, и сердитый взгляд, не суливший ничего хорошего.

В прихожей было достаточно светло, и папа, конечно же, заметил и мои засосы, и следы помады на лице Тимура.

Я отвернулась, стыдливо пряча лицо.

― Не ожидал от тебя такого, дочь… ― ледяным тоном сказал папа. ― От тебя тоже! ― бросил он Тимуру. ― У вас что, совсем крышу снесло? ― крикнул он на весь дом. ― Что дальше, дети? Нам с Катей вскоре ждать внуков?

И тут до меня дошло, что так сильно вывело его из себя.

― Пап, ты все неправильно понял, ― вставая с банкетки, начала объяснять я.

Но он резко вскинул руку, требуя замолчать, набрал полную грудь воздуха и возвел глаза к потолку.

― Вы хоть понимаете, КЕМ друг другу приходитесь? ― процедил он сквозь зубы, а затем по очереди взглянул на нас.

― Дядь Саш, давайте я вам все объясню… ― спокойным голосом начал Тима.

― Замолчи! ― крикнул ему в лицо папа и, сморщив губы, взглянул на следы помады на его лице. ― Поговорим завтра, когда вы оба протрезвеете и поймете, что натворили!

Он развернулся и быстрым шагом направился к лестнице. Я быстро скинула с себя пальто и побежала за ним.

― Прежде чем делать выводы, выслушай! ― прокричала я ему в спину. ― Ничего у нас не было, слышишь? Пап! Папа, остановись! ― я схватила его за руку, но он тут же отдернул ее. ― Ты правда думаешь, что я могла пойти на такое предательство? ― усмехнулась я. ― Пф… ты серьезно?

Папа остановился у двери в их спальню, взялся за ручку, замер на несколько секунд, а затем сказал слова, от которых стало так больно, словно мое тело только что насквозь изрешетили пулями.

 ― Наверное, зря я привез тебя сюда, Тася…

Папа вошел в комнату, захлопнул дверь прямо перед моим носом, а я осталась стоять как вкопанная, не в силах сделать шаг, не в силах сделать вдох.

Я простояла возле двери около минуты, роняя слезы и глядя на нее мокрыми глазами, а потом ушла в свою комнату, заперла дверь на замок и упала лицом в подушку.

Слезы обиды душили меня. В одночасье я почувствовала себя лишней в этом доме. Мне хотелось собрать вещи, уехать на вокзал, сесть на ближайший поезд до Вологды и убраться прочь из этой Москвы. Ведь даже приговоренные к смертельной казни имеют право на последнее слово, а мне такого права не дали. Никто даже слушать не захотел, как все было на самом деле.

Отец смотрел на меня как на предательницу, как на змею, которую он пригрел в своем доме и теперь очень жалел об этом, человек, в которого я успела влюбиться по уши, чуть ли не изнасиловал меня, а мой сводный брат увидел во мне девицу легкого поведения…

Я снова вспомнила обезумевшего Андрея, убивающего одним махом всю мою симпатию к нему, и достав с полки шкафа пижаму и чистое белье, отправилась в ванную комнату, где около получаса простояла под горячим душем, до покраснения растирая губкой кожу, к которой прикасались руки обезумевшего чудовища.

Выйдя из душевой кабинки, я завернулась в полотенце, протерла ладонью запотевшее зеркало и с отвращением к самой себе разглядывала синяки на обеих руках, оставленные Андреем.

Тимур

Одинцова звонила раз в десятый, наверное. Я не мог найти зарядку от мобильника, и чтобы она не разрядила мне телефон, я был вынужден ей ответить.

― Мы вроде уже все решили, ― устало садясь на кровать, сказал я в трубку.

― Нет, не все! ― крикнула она так громко, что у меня даже зазвенело в ухе. ― Что это было, Князев?

― Это я у тебя хотел спросить, что это было? ― вскинул брови я. ― Я увел тебя, чтобы ты завтра не пожалела о том, что разделась на глазах у половины нашего потока, а ты набросилась на меня с поцелуями, зачем-то стала раздеваться.

― Ах вот как? ― рассмеялась она. ― Еще скажи, что ты не хотел меня!

― Нисколечко, прикинь, ― глядя в потолок, усмехнулся я.

― Врешь! ― раздраженно бросила Алина. ― Вот скажи, что тебе еще нужно? Я покрасила волосы в темный, точь-в-точь, как у нее, похудела, сделала губы! Я разделась перед тобой, Князев! Стояла напротив тебя абсолютно голая! ― закричала она, срывая голос. ― А ты просто взял и вышел из комнаты! Просто. Взял. И. Вышел. Черт возьми!

Алина расплакалась и пропищала.

― Что эта девка с тобой сделала? Чем она лучше меня? Это же из-за нее ты перестал обращать на меня внимание, так ведь? Ну хочешь, я извинюсь перед ней за все и поклянусь тебе, что больше никогда в жизни не буду распускать руки из-за ревности? Я пообещаю, что перестану встречаться с бывшими одноклассниками, и буду только твоей, Тима, только твоей! Давай мы встретимся в спокойной обстановке и все обсу…

Телефон однократно провибрировал и отключился.

Я упал головой на подушку и задумался.

«А ведь я и правда чуть не переспал с ней сегодня. То ли я был настолько пьян, что уже не видел берегов, то ли потому, что у меня больше месяца не было секса».

Но когда Одинцова поднималась по лестнице, раскачивая из стороны в сторону темными волосами, мне померещилась Тася. Когда она закрыла дверь в спальню и выключила свет, мне снова мерещилась Тася. А потом она перекинула через голову платье, стала целовать и шептать, как безумно скучала, и в этот момент что-то щелкнуло внутри. Я понял, что не смогу. Тася действовала на меня как ледяная вода. Стоило только подумать о ней, и ни алкоголь, ни голая девушка, стоящая напротив и сгорающая от желания, не способны заставить меня сделать то, что на моем месте сделал бы любой нормальный мужик.

Хороший вопрос задала Алина: «Что сделала с тобой эта девка?»

Я не мог найти на него ответ. Сгорал от злости, ненавидел ее за то, что она отдалась своему Андрюшке, но все равно не мог престать думать о ней.

Представил, как какой-то черт оставлял на ее шее засосы и, сам того не желая, швырнул телефон об стену. По полу разлетелось больше ста тысяч рулей ― столько стоил мой новый «Айфон», повсюду были мелкие осколки от разбившегося экрана.

Мне нужно было срочно принять холодный душ, иначе я был готов разгромить всю комнату.

В ванной горел свет, оттуда слышались всхлипывания. Я открыл дверь и замер, увидев Тасю, склонившейся над раковиной. Она резко обернулась, смахнула слезы, натянула выше полотенце и испуганно уставилась на меня красными распухшими глазами.

― Ванна свободна, ― гнусавым голосом сказала она и попыталась меня обойти, но, взглянув на ее руки, я резко загородил проход.

― Откуда у тебя это? ― глядя на синяки на ее предплечье, нахмурился я.

Тася опустила взгляд, ее губы задрожали, по щекам скатились слезы.

― Кто это сделал? ― настойчиво переспросил я, чувствуя, как внутри все закипало от злости. ― Этот… Андрей?  ― сквозь зубы я проговорил его имя.

― Уйди, пока папа снова что-нибудь не так понял! ― шмыгнула носом она и, отпихнув меня, вышла из ванной, но я ухватил ее за руку, развернул к себе и заставил смотреть в глаза.

― Скажи мне, кто он и где его найти! Я не оставлю от него живого места!

Глава 48

Тася

Этой ночью я не сомкнула глаз. Еле-еле отвертевшись от Тимы, закрылась в своей комнате и лежала на кровати, глядя в потолок до тех пор, пока в половину седьмого не зазвонил будильник.

Кто такой Андрей, я ему не сказала, конечно же. Уже заранее знала, что это приведет к еще одной драке в универе и Тимура исключат. А еще хуже ― посадят. И чтобы избежать этого, вопрос с Андреем я должна была решить самостоятельно и без всяких кровопролитий.

В какой-то момент я поймала себя на мысли: из Тимы вышел бы просто охренительный старший брат или молодой человек. С таким, каким он стал сейчас, не страшны никакие подонки. Ведь даже несмотря на то, что его глаза буквально сожгли меня дотла, когда он увидел на моей шее засосы, он все равно решил за меня вступиться и на этот раз.

 Его аж затрясло от ярости, когда он заметил синяки на моих руках. Клянусь, в тот момент я чувствовала себя маленькой мышкой против здоровенного питона. Он навис надо мной как скала и грозился не отпустить, пока я не скажу ему, где найти Андрея. Точнее «Конченную мразь, которой он вырвет руки и ноги и вставит их в одно место».

Видимо ему было мало, что он избил сына генерал-майора, едва не вылетел из универа, и его отстранили от тренировок. Хотя нет, его не просто отстранили от тренировок, а у него отобрали мечту всей его жизни, если учесть, как долго он шел к этому чемпионату.

И ведь все это случилось потому, что он заступился меня… Вот так просто взял и перечеркнул все ради меня…

Этой ночью моей души коснулось какое-то новое чувство… Однозначно во мне проснулось уважение к нему, и… что-то еще. Пока я не понимала, что именно, но я отчетливо слышала шаги отступающей обиды за прошлое. Она уходила в тень и я, кажется, начинала смотреть на него совсем другими глазами. Потому что за восемнадцать лет, за все восемнадцать, черт возьми, лет, в моей жизни не было ни одного человека, который готов был подставить себя под удар ради меня. Лживых парней вроде Кости, маньяков вроде Андрея, озабоченных дружков отчима ― да хоть пруд пруди! А вот тех, кто переживал за меня, как Тимур, не было ни разу.

Ох, кто бы знал, сколько решений я успела принять за эту ночь. Обидевшись на папу, сгоряча подумала завтра же забрать документы из универа и уехать в Вологду. Потом, все же немного остыв и перестав реагировать на слова папы так остро, я решила, что следует поговорить с ним и расставить все точки над «i».

Объясню, что мы с Тимой гуляли отдельно, чтобы мысль о том, что у нас с ним что-то было, не сводила его с ума. Если будет нужно, то позову в свидетели Русю с Ликой, и они подтвердят, что я уехала из дома в клуб в гордом одиночестве.

В последние дни папа был сам не свой. Его могла вывести из себя любая мелочь, он грубил по телефону сотрудникам, и дома мог сорваться из-за какой-нибудь ерунды. Вон, Русе вчера прилетел выговор из-за незакрытого тюбика зубной пасты, а на меня недавно наругался из-за того, что я забыла выключить свет в прихожей, когда последняя уходила из дома, и он горел до тех пор, пока папа не приехал на обед.

Около семи утра я видела в окно, как папа грузил Катину спортивную сумку в машину. Сегодня она ложилась в больницу на обследование, которое они по-прежнему держали под грифом «Секретно». И что-то мне подсказывало, что все папины срывы были именно из-за Катиных проблем со здоровьем. Он слишком сильно дорожил ей.

Собирая рюкзак, взяла в руку учебник по информатике, присела с ним на кровать и судорожно вздохнула. Я понятия не имела, как теперь вести себя с Андреем? Но совершенно точно знала, что наши едва начавшиеся отношения не будут иметь никакого продолжения. Андрей показал сегодня свое истинное лицо во всей красе, и, слава богу, что это случилось сейчас, а не тогда, когда бы я втрескалась в него по уши. Или еще хуже ― оказалась бы дома у этого маньяка, где не было посторонних глаз. Одному богу известно, чтобы он со мной сделал в порыве страсти…

«Может, пропустить сегодня информатику? ― подумала я, кусая ногти. ― Что он сделает в таком случае? Завалит меня практическими работами? Не допустит к зачету?» ― усмехнулась я, а потом взглянула на синяки на руках и мое тело обнесло мурашками.

«А вдруг он затеет какую-нибудь опасную игру? Что, если он просто так не отступит и будет меня преследовать?»

Что-то мне подсказывало, что я не отделаюсь от него так просто. Тем более, если учесть, что он до трех часов ночи успел позвонить мне аж целых двадцать четыре раза.

Как часто говорил мой папа: «Или страх управляет тобой, или ты управляешь страхом». Поэтому я все же решила пойти на информатику, а там ― гори оно все огнем!

 В конце концов, на информатике я буду не одна, там будет еще больше двух десятков студентов. Бояться нечего. Надеюсь…

Собрав рюкзак, я надела джинсы и водолазку с высоким воротом, которая полностью закрывала шею, замотала волосы в ленивый пучок и вышла из комнаты.

Спустившись в кухню, обнаружила Руслана, стоящим у кофемашины.

― Кофе будешь? ― спросил он, отсалютовав мне.

Я кивнула, подошла к нему, чмокнула в щеку и, сев за стол, устало подперла

рукой подбородок.

«Вот и сон ко мне пришел в половину восьмого утра…» ― зевая, подумала я.

Состояние было просто отвратительное, как будто по мне проехался асфальтоукладчик.

― Тима не проспал? ― спросила я, отхлебывая горячий черный кофе.

― Он никогда не опаздывает в универ, ― заверил Руслан, присаживаясь за стол. ― Наверное, ему не к первой паре сегодня, ― предположил он и закинул в рот печенье.

― Ты сегодня ночью ничего не слышал?

― Не-а. Спал, как убитый, ― жуя, ответил Руслан. ― А что было?

― Мы с Тимой одновременно приехали домой, и папа подумал, что мы гуляли вместе, ― нервно хохотнула я.

― О-о… Понимаю. Он, наверное, был в ярости.

― Еще бы! ― фыркнула я.

― Наши предки очень боятся, что у меня или Тимы завяжутся с тобой отношения. Поэтому сейчас с радостью приняли Лику, ― победно улыбнулся Рус. ― Хотя еще не так давно мама была настроена к ней о-очень недоброжелательно. Кстати, из-за недавней выходки Тимура родители насторожились еще больше.

― Что за выходка? ― нахмурилась я, понимая, что что-то пропустила.

― Дядя Саша стал замечать его повышенный интерес к тебе, и они с мамой как-то за ужином решили напомнить ему, что ни о каких отношениях не может быть и речи. На что Тимур ответил, что сам будет решать, с кем ему встречаться, ― помотал головой Руслан и добавил: ― А еще он сказал, что он не считает тебя сестрой, и ты никогда для него ей не станешь.

― Нормально, ― посмеялась я. ― А папа с Катей что на это ответили?

― Как обычно, завели шарманку про шведскую семью. Мол, если у них родится ребенок, и он будет братом или сестрой и для Тимы, и для тебя, и вы будете встречаться, то это будет совсем не айс ― так сказал дядя Саша, ― развел руками Рус. ― Ну, короче, прикинь, ты и Тимур поженились, и у вас, к примеру, есть общий родной брат или сестра. Это же не нормально, верно?

― Угу, ― кивнула я, выходя из-за стола, и сама того не желая, швырнула в раковину кружку. И что вдруг меня это так взбесило?..

Подойдя к кабинету информатики, я набрала в легкие воздуха.

«Или ты управляешь страхом, или страх управляет тобой», ― повторила я про себя, вошла в кабинет и застыла на пороге, увидев Андрея у доски, писавшим тему занятия.

Он был бодрым и свежим, его волосы как всегда уложены гелем, костюмчик с иголочки. Ни за что не подумаешь, что он полночи пил виски и скакал по танцполу, горланя песни. Как будто в клубе был его двойник, а сам Андрей с маской на лице и патчами под глазами расслаблялся в спа-салоне. Зуб даю, не одна женщина не способна выглядеть так после вечеринки, как выглядел сейчас Андрей.

В мою спину кто-то впечатался и только тогда я оторвала от него взгляд и прошла на свободное место.

― Сегодня мы с вами повторим классификацию программного обеспечения, ― сказал Андрей, повернулся к группе, устремил взгляд на меня, задержал на пару секунд и продолжил, идя к своему столу. ― Еще раз разберем основные критерии ПО, а также поговорим о нетрадиционных программах, которые очень трудно, а порой даже невозможно классифицировать.

Андрей сел на место, открыл учебник и снова взглянул на меня, словно желая донести следующую информацию для меня лично.

― Я просил вас как следует подготовиться, так как эта тема непременно будет на зачете.

Андрей опустил взгляд в учебник и попросил открыть страницу с темой.

Но вместо того, чтобы открыть учебник, я продолжала пялиться на него в полнейшем недоумении и обалдевать от того, что он выглядел как огурчик. Я даже в какую-то секунду задумалась: «А не приснилось ли мне все то, что было в клубе?»

А потом заметила на его шее маленький кусочек пластыря, виднеющийся из-под воротника рубашки, и вспомнила, как оцарапала его ногтями как раз примерно в этом месте.

Я сидела одна за партой, и, так как прослушала, какую страницу нужно было открыть, повернулась к соседке, сидящей сзади, взглянула на цифры внизу страницы, а в следующую секунду вздрогнула от громкого голоса.

― Повторите, Совенкова! ― приказал Андрей.

Повернувшись обратно, я нахмурилась, глядя на него.

― Что, простите?

― Какое программное обеспечение управляет всеми ресурсами ЭВМ? ― скрестив на груди руки, спросил он, с ухмылкой ожидая, как я буду выкручиваться.

Я быстро открыла нужную страницу, заводила глазами по буквам и понятия не имела, где был ответ на его вопрос.

― Смотрю, вы не подготовились к занятию, ― он поцокал языком и неодобрительно покачал головой. ― Что же вам помешало, если не секрет?

«Он что, решил поиздеваться надо мной? ― мысленно усмехнулась я. ― Ну, окей… Сам затеял эту игру».

― Что помешало?..― театрально задумалась я и откинулась на спинку стула. ― Ночевала у своего бойфренда. Было как-то не до информатики.

По кабинету прокатились смешки, несколько человек обернулись на меня.

А вот способности Андрея не выдавать свои эмоции можно было только позавидовать. Он даже бровью не повел. Но я заметила, как он убрал под стол руку, сжатую в кулак.

― Что ж, хотя бы честно, ― он поджал губы и покачал головой. ― Тогда передайте своему бойфренду, что с такими успехами вы попросту рискуете вылететь из университета, ― бросил он и обратился к нашей старосте. ― Может, вы знаете ответ на этот вопрос?

― Системное! ― не задумываясь, ответила Ира.

― Андрей Олегович, вы поранились? ― вдруг промурлыкала Селезнева, глядя на него как на божество и накручивая на палец прядь волос.

Андрей сначала хмуро взглянул на нее, а затем, поняв, что она имела в виду, дотронулся до пластыря и махнул рукой.

― Кошка поцарапала. Представляете, напала на меня как дикая и вцепилась в шею, ― хохотнул он, бегло взглянув на меня.

― Советую сделать уколы от бешенства, ― заботливо сказала я. ― Или вы не боитесь бешенства, Андрей Олегович?

«Или оно у тебя и так в крови?» ― про себя добавила я, пристально глядя на него.

― Да, кстати, Андрей Олегович, это не шутки, ― вклинилась в наш разговор Селезнева. ― Вот у меня брата как-то укусила бездомная собака, ― и она начала рассказывать, как бедолаге всадили кучу уколов.

 Пока та щебетала, Андрей отрешенно смотрел поверх голов, кусал изнутри щеку и злобно щурил глаза, а затем резко устремил взгляд на Селезневу.

― У нас не курсы молодых ветеринаров, Селезнева! ― гаркнул он. ― Давайте вернемся к теме.

Больше во время пары он меня не цеплял, но уйти так просто мне все же не удалось.

― Совенкова, куда вы так торопитесь? ― крикнул он, когда я была почти в дверях. ― Помнится, вы обещали переделать практическую. И где же она?

Переделанная практическая, к счастью, лежала в рюкзаке. Я достала ее, и тут в мою голову закралась идея.

Через пару секунд я подошла к его столу и положила прямо перед его носом файлик с практической.

― Держите, Андрей Олегович! ― натянуто улыбнулась я и развернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку.

Этого я и ожидала.

― Сядь! ― приказал он, а сам встал, пробежал по кабинету и закрыл дверь за последними студентами.

― Что за бредятину ты несла? ― брезгливо сморщив лицо, выплюнул Андрей, возвращаясь на свое место. ― Придумала какого-то парня, у которого ты ночевала. Вывести меня решила? ― прикрикнул он.

― Больше ничего не хотите сказать, Андрей Олегович? ― прищурилась я. ― Например, извиниться за свое поведение, за синяки, которыми покрыты мои руки, за порванное платье и разорванные колготки.

― Согласен, я вчера немного переборщил, но…

― Немного? ― выдохнула я и закричала. ― Вы чуть не изнасиловали меня в туалетной кабинке! По-вашему это «немного переборщил?»

― Да тише ты! ― зашипел он. ― Я виноват перед тобой и хочу загладить свою вину.

Он привстал со стула и, наклонившись ко мне, провел тыльной стороной ладони по щеке.

― Тась… я влюбился в тебя как мальчишка. Спать не могу, есть не могу, только о тебе думаю, понимаешь? Клянусь, я все исправлю. В следующий раз все будет совсем по-другому, обещаю, ― он потянулся ко мне, но я резко соскочила со стула, и повесив на плечо рюкзак, отодвинула воротник.

― Влюбленные мальчишки не ведут себя так… ― сказала я и пошла к выходу, но он догнал меня, оттолкнул от двери и загородил проход.

― Что ты о себе возомнила, девочка? ― прищурился он и усмехнулся мне в лицо. ― Или ты думаешь, я просто так катал тебя на машине из Вологды в Москву, забирал из автошколы, угощал в клубах? ― Он сделал шаг и очутился в сантиметре от меня. ― Ты что, росла в тени, как шампиньон, и только сейчас увидела белый свет? Не понимаешь, что в этой жизни за все надо платить? ― маниакальным тоном спросил он и одарил меня улыбкой Джокера.

От страха в низ живота упал булыжник, сердце заколотилось как бешеное, ладони взмокли. Я попятилась от него, крепче сжимая в руке телефон.

― Если вы будете меня преследовать, то я пожалуюсь ректору, ― промолвила я, дрожащим голосом.

Андрей выгнул брови и посмотрел на меня так, словно я сморозила полнейшую чушь, а затем рассмеялся и обвел взглядом кабинет.

― Я здесь на отличном счету. А мой отец, когда бывает в Москве, вместе с ректором ходит в сауну попить виски и поиграть в бильярд. Так что даже не надейся, что тебе кто-то поверит, ― сказал он, понижая голос, глядя на меня темными холодными глазами… ― А потом знаешь, столько студенток твоего возраста придумывают себе любовь с преподавателем! ― возмутился Андрей. ― Потом они, конечно, отчаиваются, что остаются без внимания, распространяют самые разные грязные слухи… На что только не способны эти глупые влюбленные дурочки, ― всплеснул руками Андрей и резко схватил меня за локоть. ― Так что  выбрось из головы свои угрозы и слушай сюда: у меня сегодня пары до половины третьего, а у тебя ― до трех. Я буду ждать тебя возле супермаркета через дорогу от университета, ― он отпустил меня и продолжил бархатным и пугающим голосом. ― Мы  купим вино, поедем ко мне и там я постараюсь вымолить у тебя прощение, любимая…

Андрей поцеловал меня в сжатые губы, улыбнулся и заговорил добрым голосом, но его глаза все еще горели огнем.

― Какое вино предпочитаешь? Белое? Красное? ― проведя ладонью по моей щеке спросил он. ― А-а, оставляешь выбор за мной? Умничка, ― он погладил меня по голове и наклонился к моему уху. ― Тогда я возьму на свой вкус.

Он открыл дверь и отошел в сторону.

Я вышла из кабинета на ватных ногах и взмокшими пальцами выключила диктофон. А затем зашла в туалет, умыла лицо холодной водой и несколько минут простояла, вцепившись руками в раковину и пыталась понять, что мне делать дальше.

Глава 49

Тимур

Я поехал в универ к третьей паре. Из-за отсутствия будильника проспал до обеда. А если б у дома не проехала снегоуборочная машина, то я бы, наверное, проспал и до самого вечера. Проснувшись, собрал осколки от экрана «Айфона», нашел свой старый мобильник в ящике стола (слава богу, от него была зарядка) и переставил симку.

До начала пары было пятнадцать минут, я сидел в машине и разгребал сообщения в соцсети. От одной только Одинцовой было аж целых семь. И все они призывали встретиться сегодня вечером, чтобы поговорить о нас. Она даже забронировала столик в кафе, в которое мы раньше любили наведываться вдвоем.

Глядя в окно, я задумался: как бы так ответить Одинцовой, чтобы до нее дошло, что между нами все кончено?

И тут мобильник едва не выпал из моей руки.

Я пододвинулся к стеклу и несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что мне не померещилось. А потом и вовсе вышел из тачки, подошел к черной «Ауди» с номерами «999» и смотрел на нее как на летающую тарелку, внезапно приземлившуюся на парковке возле универа.

«Значит, Андрюшка все это время был прямо у меня под носом? ― усмехнулся я. ― Ну что ж, тогда осталось выяснить, как он выглядит».

Вернувшись в машину, перепарковался так, чтобы в камеру регистратора попала «Ауди», вышел, нажал на кнопку брелока и пошел к универу.

Поднявшись на крыльцо, открыл дверь и чуть ли не столкнулся лбом с Трояном. Он куда-то торопился в одном пиджачке.

― Здравствуйте, Андрей Олегович, ― пропуская его, сказал я. ― Не слишком ли легко одеты? Так-то сегодня минус двадцать.

 ― Да я только до машины и обратно, ― бросил он и, спускаясь по ступенькам нажал на кнопку брелока.

И черная «Ауди» мигнула фарами...

Несколько секунд я стоял в дверях с открытым ртом, глядя, как Троян бежал к машине. Я потер ладонями лицо, быстро помотал головой, думая, что мне просто мерещится всякая ерунда.

Но виденье не исчезло.

Троян достал с заднего сиденья какую-то папку и вместе с кучкой студентов, окруживших его, сгорбившись от холода, быстро пошел обратно к зданию.

«Это еще что за нахрен? Тася мутит с Трояном?» ― заморгал я, глядя на него.

Это был выстрел прямо в висок. Казалось, в этот момент мои легкие полностью покинул воздух, голова закружилась от нехватки кислорода, мысли спутались. Я мог подумать на кого угодно, но только не на этого холеного перца.

Как такое возможно?

Он же ее препод!

Он же старше ее лет на десять!

В голове не укладывалось, что она с ним спуталась.

Но совпадение исключено. Его зовут Андрей, и он ездит на тачке, которую я недавно видел у нашего дома. Номера слишком блатные, чтобы их было не запомнить.

Я отправился к расписанию, чтобы посмотреть, у какой группы сейчас начнется информатика. Точнее, у какой группы сейчас отменится информатика, потому что Трояна через считанные минуты увезут отсюда на скорой.

Подойдя к расписанию, заметил, как из раздевалок выбежала Тася, и, наматывая на шею шарф, быстро пошагала к выходу.

― Тася! ― крикнул я и догнал ее уже в дверях. ― У тебя разве все?

― Д-да… Т-то есть нет… Мне просто надо по делам, ― запинаясь и озираясь по сторонам, говорила она. Ее глаза были красными, вид испуганный.

― А ну-ка иди сюда! ― Я взял ее за руку и отвел в сторону. ― Те синяки на твоих руках — это Троян сделал, так?

― Откуда ты узнал? ― шепнула она, округлив глаза.

Я проигнорировал ее вопрос, медленно втянул в себя воздух и, сжав руки в кулаки, развернулся и пошел к лестнице. Но Тася вцепилась в мою куртку мертвой хваткой и, глядя прямо в глаза, заговорила скороговоркой.

― Тимур, я умоляю тебя, не связывайся с ним! Я сама разберусь. И даже знаю, как. Его накажут, обещаю. А если ты его хоть пальцем тронешь, то вылетишь из универа, на тебя напишут заявление и на это раз точно посадят! ― крикнула она, взывая к моему разуму.

Но мой разум к тому моменту был уже нем и глух.

― Плевать я хотел на это! ― мой голос звучал как металл, настрой был точь-в-точь как перед выходом на ринг.

Я дернулся в сторону, но Тася вцепилась в меня еще сильнее.

― Нет, нет, нет, стой! ― Тася оббежала меня и положила руки на мои плечи. ― Тим, очень тебя прошу, КАК СПОРТСМЕНА прошу, подумай холодной головой, подумай о Кате, в конце концов, которая сейчас на операции! Если ты изобьешь Трояна, то из преступника он превратится в потерпевшего, понимаешь? Ты все испортишь!

Она достала из кармана пальто мобильник и потрясла им возле моего лица.

 ― Я покажу тебе кое-что, ладно? Только давай отойдем куда-нибудь в тихое место.

Тася взяла меня за руку и повела в столовую. Мы сели за дальний стол, она включила какую-то аудиозапись и подала мне телефон.

Холодная голова? Серьезно? После того, что я услышал, я был готов раздавить этого выродка как таракана, размазать по стенке, а не просто покалечить. И если бы не было этой аудиозаписи, то меня бы уже не было в этой столовке.

Но теперь у меня появился другой план.

Я покрутил в руке мобильник и отправил его в свой карман.

― Ты жди здесь. Я скоро вернусь, ― приказал я Тасе, вышел из столовой и отправился к кабинету информатики.

Глава 50

Тимур

«Ну, конечно…»  ― обернувшись, вздохнул я.

Тася была бы не Тасей, если б не пошла за мной.

― Тим, что ты задумал? Почему ты идешь к Трояну, а не к ректору? Эту запись нужно показать ректору или полиции, но никак не Трояну! ― тараторила она, быстро шагая рядом. ― Одному богу известно, что в голове у этого психа, и что он сделает, зная, что у нас есть доказательство, что он меня чуть не изнасиловал.

«Чуть» ― прокатилось под кожей каким-то странным теплом.

Он ее ЧУТЬ не изнасиловал. И это до хрена для меня значило.

Конечно, я бы впрягся за нее в любом случае. Но то, что этот ушлепок не довел до конца начатое, все же не могло меня не радовать. Но к делу это не имело никакого отношения, так или иначе он ответит сполна за то, что сделал с ней.

― Так и знай, я тебя одного не отпущу! Я тебя знаю! ― грозила пальцем Тася. ― Ты не умеешь решать вопросы словами! И не делай вид, что ты спокоен! Тима, ты меня вообще слышишь или нет? ― крикнула она.

Я, не говоря ни слова, быстро взобрался по лестнице и свернул в коридор, ведущий к кабинету информатики.

И там нас застал звонок…

Я видел лишь, как в кабинет нырнули студенты и закрыли за собой дверь.

― Черт! ― с досадой сказал я и повернулся к Тасе, которая, запыхавшись, приближалась ко мне.

― И что теперь? ― быстро дыша, спросила она и всплеснула руками. ― Ворвешься в кабинет и накостыляешь ему при всех?

Я подумал несколько секунд.

― Какая у тебя сейчас пара?

― История, а что?― нахмурилась Тася.

― Пошли!

Взяв ее за руку, повел к соседней аудитории.

― Ты идешь на историю, а я ― на физику. Встретимся после этой пары здесь и вместе пойдем к Трояну, окей?

Но вместо того, чтобы меня послушать, эта упрямица вырвала свою руку и резко развернулась.

― Нет, не окей! ― крикнула она мне в лицо. ― За дуру меня держишь? Думаешь, я не знаю, что ты просто решил от меня отделаться, а сам пойдешь к нему прямо сейчас?

― Я обещаю, что пойду сейчас на физику, ― спокойно ответил я.

― Тогда дай сюда мой телефон! ― Тася вытянула руку, прищурившись, глядя на меня. ― Так мне будет спокойнее. Без доказательства ты же не пойдешь к нему, верно?

― И что здесь за шумиха? ― выйдя из аудитории, спросил препод по истории, грозно глядя на нас поверх очков. ― Князев, в чем дело? Почему вы не на занятии? А вы, барышня, из какой группы? ― он смотрел на нее, как будто пытаясь вспомнить.

― Из этой, ― Тася неохотно кивнула на дверь его аудитории.

― Тогда мы только вас и ждем! ― улыбнулся препод и, отойдя в сторону, приглашающе кивнул в проход.

― Телефон мой отдай! ― процедила сквозь зубы Тася.

― Иди, тебя ждут, ― улыбнулся я. ― Обещаю, все будет нормально, ― обойдя ее, я пошел по коридору в сторону лестницы.

Но как только за Тасей закрылась дверь, я вернулся и решительно направился к кабинету информатики, по пути заходя в записи диктофона.

Я заглянул в кабинет без стука.

― Андрей Олегович, уделите пару минут? ― настоятельно попросил я, глядя, как эта мразь, держа в руке материнскую плату, рассказывает про ее строение.

― Что за срочность, Князев? ― возмутился он из-за моей наглости. ― До конца пары не подождет?

― Мне очень нужен ваш совет. Прямо сейчас, ― убедительно врал я.

― Совет? ― он выгнул бровь и гордо поправил пиджак. ― Ну что ж… Хорошо. Подождите минуту.

Этот сукин сын еще не знал, какой приговор себе подписал, когда согласился остаться со мной один на один.

Кулаки уже чесались и горели от желания проехаться по его смазливой роже.

И тут на телефон Таси пришло сообщение от абонента «Ира староста».

«Тимур, умоляю тебя, не делай глупостей. Если ты изобьешь его, то больше никогда меня не увидишь. Я уеду из Москвы сегодня же. Тася».

И еще одно следом.

«Я с ума сойду, если тебя посадят!!»

Я три раза прочитал последнее сообщение.

И меня словно окатило ледяной водой.

Как будто резко заклинило шестеренки механизма кровавой расправы, а спустя пару секунд в голове начался настоящий сумбур. Я не был готов к тому, что Тася уедет, и когда Троян вышел в коридор, даже растерялся, не зная, что теперь делать,

― Итак, что за совет вам понадобился от меня? ― участливо спросил этот подонок.

Я задумчиво почесал подбородок, пытаясь утихомирить огонь внутри и, глубоко вздохнув, с трудом сумел превратить действия, которые хотел совершить, в слова.

― Да вот думаю... самому оторвать тебе яйца, или оставить это дело полиции?  Тихо сказал я, и поднял на него взгляд.

― Ч-что? ― Троян захлопал глазами и возмутительно усмехнулся. ― К-князев, вы что, пьяны? Какое право вы имеете разговаривать со мной в таком тоне? ― прикрикнул он.

В этот момент я должен был сломать ему нос, но теперь в голове вертелись слова Таси и ее обещание уехать.

Я снова набрал полные легкие воздуха и снял с блокировки телефон.

― Если не хочешь выковыривать материнскую плату из своей задницы, то заткни свою пасть и слушай!

Я нажал кнопку PLAY, и, крепко держа в руке телефон, внимательно следил, как наливались кровью его глаза, как задергались желваки. Он ослабил галстук, нервным движением пригладил у виска волосы.

Я остановил запись, не дойдя даже до середины, сунул телефон в карман и застегнул его.

― Ну что, Андрюша, влип ты по самые яйца, ― разминая плечи, сказал я.

― Откуда у тебя эта запись? ― пятясь от меня, спросил он.

― Одолжил у сестры.

Надо было видеть его лицо в этот момент. Он смотрел на меня как на говорящее пони и хлопал глазами, не в силах выговорить слова.

― Т-тася твоя сестра?

― Прикинь!

― А-а… Так это ты отправлял мне фото? ― ухмыльнулся он.

― Тебя сейчас правда это волнует? Или, может, пораскинешь мозгами и подумаешь, что на это скажет ректор, которым ты так старательно прикрывал свою задницу. На записи это тоже есть, можешь не сомневаться.

― Хорошо, хорошо… Что ты хочешь? ― запинаясь, спросил он.

― Убить тебя, ― честно ответил я.

Я сморщил губы и сжал кулаки. Клянусь, холодной головой в таких случаях думать просто невозможно.

― Ну, давай, ударь, ― улыбнулся сукин сын.― Что стоишь? Бей! Давай же! Боец ты или тряпка? Или хочешь, чтобы я рассказал, как залез под юбку твоей сестрички? ― посмеялся он и стрельнул взглядом в верхний угол коридора.

Я обернулся и увидел камеру, которую не замечал никогда прежде.

Он провоцировал меня ударить, и я теперь догадывался зачем.

Трояну наверняка было известно про драку с Чиполлино и про то, что я теперь был на особом контроле. И если я ударю его, то лично подпишу с ним договор о том, что он теперь может меня шантажировать ― его заявление в полицию об избиении в обмен на аудиозапись.

― Ах ты сука! ― посмеялся я его находчивости. ― Ты даже не представляешь, какой смертельный номер затеял.

Мое тело горело от желания стереть его в пыль здесь и сейчас.

И я это сделаю.

Я не оставлю от этой мрази ни одного живого места. Но только сделаю я это по-умному. И без свидетелей.

Я достал телефон и помахал им возле его красной рожи.

― Это останется у меня до тех пор, пока мы не встретимся где-нибудь один на один. Если ты не сыкло, то придешь. А если не придешь, то эта запись будет лежать на столе у ректора ― это раз, и на столе у следователя ― это два. Время и место я напишу тебе сегодня вечером в СМС.

Я сделал шаг и очутился в сантиметре от этого гондона.

― А если ты ее хоть пальцем тронешь, то всю жизнь будешь есть через трубочку. И вино пить тоже, ― ледяным голосом добавил я. ― Какое ты там больше любишь? Белое? Красное?

Троян сморщил губы, багровея от злости и прищурился.

― Что ж, хорошо… я согласен на твои условия. Буду ждать СМС, ― процедил он сквозь зубы и вошел в свой кабинет.

Глава 51

Тася

Я сидела на стуле как на горстке гвоздей. Препод по истории мне несколько раз сделал замечание. Сначала заметил, как я строчила СМС за СМС на свой же мобильник с Иркиного, затем задал вопросы по сегодняшней теме, и я ни на один не ответила. Понятия не имела, о чем вообще была тема занятия, потому что всю пару только и делала, что прислушивалась к звукам в коридоре.

Но ничего подозрительного не услышала.

Как только нас отпустили, я первой выскочила из аудитории, на ходу засовывая учебник по истории в рюкзак, и почему-то сразу взглянула на пол.

Следов крови не было ни на нем, ни на стенах возле кабинета информатики. А увидев, как из кабинета Трояна спокойно выходили студенты, выдохнула.

«Тима сдержал слово и не пошел к нему. Фух…»

Иначе обстановка здесь навряд ли была бы такой спокойной.

Следом за студентами в коридор вышел Троян и, увидев меня, резко замер и покрутил в руке связку ключей.

Клянусь, если бы люди умели испепелять взглядом, то я бы, наверное, уже превратилась в горстку пепла.

Он смотрел на меня со злобным прищуром, слегка наклонив на бок голову. Я не раз видела в фильмах, как маньяки-убийцы с точно таким же видом, как у него, надвигались на свою жертву, а потом вонзали в тело нож.

С колотящимся сердцем я попятилась обратно к аудитории истории, откуда выходили мои одногруппники.

«Вот черт… Кажется, я ошиблась. Я точно что-то пропустила…» ― сглотнув комок в горле, предположила я. А когда ко мне подошел Тимур и они с Трояном переглянулись как соперники перед боем, окончательно убедилась, что эти двое уже успели поговорить.

― Ничего сказать не хочешь? ― не шевеля губами, спросил я, наблюдая, как мимо нас проходил Троян.

― Хочу. Но давай не здесь?

― Давай, давай, ― кивала я, едва сдерживаясь от скандала.

Мы в толпе студентов спускались на первый этаж. Мое сердце колотилось так, что, наверное, будь я сейчас подключена к электрокардиографу, то он бы точно вспыхнул, вознося в потолок облако дыма.

«Тимур точно во что-то успел вляпаться. Зуб даю!» ― думала я, идя к раздевалке.

― Давай помогу, ― заботливо сказал он, взяв у меня пальто.

Я сунула руки в рукава и развернулась к нему.

― Что у вас там стряслось? Давай-давай, выкладывай! ― подгоняла рукой я. ― И не надо смотреть на меня так, словно я несу бред! Я знаю, что ты ходил к нему!

― Но не бил же! ― улыбнулся этот засранец, бережно застегивая пуговицы на моем пальто. ― Слово свое сдержал, так что тебе нечего мне предъявить, ― он надел на голову серую шапку, коснулся пальцем моего носа, подмигнул и первым вышел из раздевалки.

― Эй! Я бы не отказалась от подробностей, ― крикнула я ему в спину и, быстро застегнув ботинки, побежала за ним. ― А то знаешь, понятия не имею, как дальше вести себя с Трояном? Уже паковать чемодан и бежать из Москвы, или нанимать охрану?

― Выдохни и веди себя обыкновенно. Он тебе больше ничего не сделает, ― открывая дверь и пропуская меня на улицу, заверил Тимур.

― Как ничего? Совсем ничего? ― быстро заморгала я.

― Ни-че-гошеньки, ― улыбнулся Тимур, спускаясь по лестнице и одновременно нажимая на кнопку брелока.

― Ты просто припугнул его записью, так?

― Ну да, ― он пожал плечами, открыл мне дверь в машину и через секунду прыгнул за руль.

― То есть ты хочешь сказать, что ты вот так просто взял и спокойно с ним поговорил? ― не отступала я. Зная вспыльчивого Тимура и его рвение надрать Трояну задницу, это нифига не характерно для него.

― Ну как спокойно поговорил… Ты видела, каким красным он был только что?

― Видела.

― А думаешь, почему?

― Боюсь даже предположить.

― Потому что без труда не выковыряешь материнскую плату из задницы, ― улыбнулся Тима и тронулся с места.

Я хихикнула. Обожала его способность говорить настолько несерьезно о таких совсем не шуточных вещах.

― Ладно, на самом деле, я и правда поговорил с ним сдержанно и спокойно, как ты просила. Доходчиво объяснил, что если он тебя хоть пальцем тронет, то эта запись попадет в полицию и начнется большой скандал, не нужный ни тебе, ни ему, ― подмигнул Тима, резко вписавшись в поток машин. ― А потом мы спустились с ним в столовую, чокнулись стаканами с чаем и…

― Да-да-да, ― закатила глаза я. ― Придумывай.

И только теперь я поняла, что он заговорил мне зубы, и за болтовней я совсем случайно оказалась в его машине.

Но возражать не стала. Наверное, именно его компания мне сейчас нужна была как воздух. Рядом с ним я чувствовала себя в полной безопасности.

― Тим, спасибо тебе за все, ― похлопав его по плечу, сказала я, а потом взяла и чмокнула в щеку.

Он должен был сейчас, как всегда, что-то сострить, бросить какую-нибудь шуточку, потому что обожал меня подначивать. Но ничего подобного. Я заметила, как его лицо тут же покрылось мурашками, он пару раз быстро моргнул, зачем-то перестроился не в тот ряд, потом вернулся обратно.

Он запереживал, разнервничался от этого поцелуя, слегка расстегнул куртку, словно ему резко стало жарко. А я улыбалась, впервые увидев его таким.

― Может, заедем куда-нибудь перекусить? ― предложила я.

― Приглашаешь меня на свидание? ― удивился Тимур.

― Угу, на примирительное. Согласен поставить точку на прошлом?

― Серьезно? ― он резко повернулся ко мне и едва не влепился в машину спереди. ― Пф, спрашиваешь! Конечно, согласен. Давно пора, ― и его лицо осветила улыбка, затмившая даже солнце.

Глава 52

Тася

Через десять минут мы расположились за столиком в маленькой уютной кофейне, расположенной неподалеку от нашего дома. С лица Тимура не исчезала улыбка, когда он смотрел в меню, когда делал заказ, когда сделал его. Он украдкой поглядывал на меня, барабанил пальцами по столу.

― Жарковато что-то, ― Тима помахал перед лицом раскладкой с меню, затем перекинул через голову толстовку, и в этот момент задернулась его футболка.

Я заметила, как девчонка, сидящая за соседним столиком, уставилась на кубики его пресса и после этого шепталась с подружкой, игриво поглядывая в сторону Тимы.

Но он не удостоил этих девиц ни улыбкой, ни взглядом. Смотрел только на меня, улыбался, когда я что-то рассказывала, делая вид, что слушает, а сам изучал мое лицо, задерживал взгляд то на губах, то на волосах. Мне было даже неловко.

Бариста сварил обалденно вкусный кофе и нарисовал на пене сердечки. Доброжелательная официантка принесла мне пирожное, с темными крупными вишнями, утопающих в воздушном креме, я уплетала его за обе щеки, а Тима рассказывал анекдот, после которого я смеялась с набитым ртом как сумасшедшая и едва не пускала через нос кофе. А потом он ляпнул, что чих — это мини оргазм носа, и я едва не упала под стол от смеха.

Боже мой, у Тимура был бесконечный резерв шуток. Ему можно смело идти в стендап комики, и я уверена, он бы с легкостью собрал Олимпийский.

Жизнь и правда непредсказуемая штука. Еще вчера судьба взяла меня за волосы и швырнула в ад, а сегодня я пила кофе, хохотала во весь голос и ворковала по душам с моим бывшим самым злейшим врагом. Еще пару часов назад меня трясло от страха, после разговора с Трояном, а теперь в моей душе поселилось такое спокойствие, что хотелось петь от счастья.

Тимур  сделал все для того, чтобы мы сейчас сидели с ним вместе, чтобы я в конце концов разглядела в нем парня, который очень старательно замазывал белой краской наше черное прошлое. Боже мой, мне было так хорошо в тот момент, что не передать словами. Рядом с ним страх и мысли о преследовании оставили меня, превратились прах. Мозг расслабился, превратился в невесомое облако, в котором летали белые единороги и звучала приятная музыка.

Знаете, бывает так, что в голову неожиданно закрадывается какое-то воспоминание из жизни. Вот просто так, приходит из ниоткуда и ты не можешь понять, почему вдруг ты его вспомнил именно сейчас? Пока Тима был в туалете, я почему-то вспомнила, как однажды вечером, когда я жила в Вологде, сидела на подоконнике в своей комнате, листала в интернете всякие разные цитаты о жизни, и наткнулась на повесть про человека с зонтом.

И она запала мне в самую душу.

В ней говорилось, что жизнь — это сплошной дождь, то моросящий мелкими каплями, то переходящий в ливень. И в жизни каждого есть человек с зонтом. Он приходит в трудные минуты, когда ты в полном отчаянии, раскрывает свой зонт, дарит солнце и укрывает от всего плохого.

Понятия не имела, почему я именно сейчас это вспомнила, но меня эта цитата навела на одну мысль: так может, Тима и был моим человеком с зонтом, укрывающим меня от бед?

Я поняла это только сейчас. Ведь он и правда всегда появлялся, когда я нуждалась в помощи. Когда в нашем доме была вечеринка, его пьяные друзья зашли в комнату, и он тут же появился. Потом случай с Костей, потом ― с Трояном.

Я хорошо запомнила конец той повести, который гласил: «Важно не потерять этого человека с зонтом, который приходит в твою жизнь только раз…»

Тима вернулся, сел за стол и на экране его мобильника, лежавшего на столе, высветилось фото улыбающейся женщины в стильных очках-половинках и в симпатичной шляпке. А ниже подпись «Бабуля».

Тимур ответил на вызов и мы оказались в кадре.

― Привет, ба! ― махнул рукой Тима и его губы тронула добрая улыбка.

― Привет, проказник! ― сказала она, но смотрела почему-то на меня.

Я заметила ее невероятное сходство с Катей. Как будто это она, но только в будущем, примерно лет через двадцать (это по логике). А так бабуле не дашь и полтинника. Она явно испробовала на себе все виды подтяжки лица ― ни одной морщинки! Ее темные волосы были забраны в высокую прическу, очень красивый изгиб бровей, губы накрашены матовой красной помадой, в ушах качались золотые кольца.

Бабуля торопливо надела свои модные очки и широко мне улыбнулась.

― Это Тася. Дочка дяди Саши, ― Тимур приблизил телефон и навел камеру прямо на мое лицо.

― О-о, ― она прикрыла губы пальцами с аккуратными бордовыми ногтями и, приблизившись к экрану, рассмотрела мое лицо. ― Ты был прав, Тимур, она настоящая красавица! ― неожиданно сказала она, и… черт возьми, эти слова были слаще пирожного.

По позвоночнику пробежала дрожь, я засмущалась и слегка покраснела.

«Он что, обсуждал меня со своей бабулей? Серьезно? Ни черта себе!»

― Здравствуйте! ― криво улыбнулась я и помахала рукой.

― Тасенька, Тима про тебя так много рассказывал!

― Ну, началось… ― закатил глаза Тимур. ― Ба, ты вообще не умеешь хранить секреты?

― И что же рассказывал? ― улыбнулась я, перемещая взгляд с бабули на Тиму и обратно. Мне было безумно интересно послушать.

― Что ты девочка, которую он обижал в школе, и теперь очень сильно об этом жалеет, да, Тимурка? ― заговорщицки улыбнулась она, взглянув на него. ― Что ты красавица и умница, и что за тобой нужен глаз да глаз, иначе ты обязательно во что-нибудь вляпаешься, ― рассмеялась бабуля. ― Ты там приглядывай за ним, ладно? А то знаешь, у нашего Тимура и у самого в заднице шило, а вместо крови по венам бежит ракетное топливо и постоянно направляет его куда-то не туда, куда нужно, ― говорила она так, словно знала меня тысячу лет.

И я поняла, как жутко соскучилась по вологодскому говору. Особенно четко он ощущался у людей пожилого возраста.

Ох, что я думаю? Разве можно назвать эту чудесную женщину пожилой? Она с легкостью даст фору любой молодушке.

― Ты еще мои детские фотки покажи, ба, ― посмеялся Тима. ― И коллекцию молочных зубов, которую хранишь до сих пор.

― И покажу, когда в гости приедете, ― пожала плечами бабуля.

― Лучше расскажи, как у тебя там дела? ― Тима переместил телефон на себя.

― В двух словах и не расскажешь, ― хохотнула она и поправила очки кончиком указательного пальца. ― На днях съездила за город, покаталась на лошадях, вчера потеряла курительную трубку, наверное, забыла ее у подруги в машине, в выходные сходила на свидание…

― Ого! И кем же на этот раз оказался этот счастливчик?

― Бизнесмен! ― усмехнулась бабуля.

― Даже так? ― вскинул брови Тима. ― И что за бизнес у твоего бизнесмена? ― не скрывая иронии, спросил он.

― Занимается разведением, ― хохотнула бабуля.

― И кого разводит?

― Одиноких женщин, вроде меня. Я поняла это, когда этот Казанова под конец ужина сделал вид, что забыл дома кошелек, ― бабуля гордо вздернула подбородок и добавила. ― Ну а я в свою очередь сделала вид, что отлучилась в туалет и уже через минуту ехала домой в такси. Пусть сам платит за свои проклятые кальмары! ― фыркнула бабуля.

Клянусь, прежде я еще никогда не влюблялась в человека с первых минут разговора. Но она просто вынудила меня это сделать. Современная, очень стильная и ухоженная дамочка, которой палец в рот не клади, к тому же бунтарка и юмористка ― вот какой я увидела его бабулю. И Тиме однозначно с ней крупно повезло.

Потом она спросила как дела у Руслана, у папы, как учеба в универе, как шла подготовка к соревнованиям (по всей видимости, она не знала, что Тимура исключили из секции) и про то, что Катя в больнице, тоже не знала, потому как спросила, какие планы на следующие выходные и пригласила нас в гости всем семейством.

А закончила разговор она на очень интересной ноте…

― Ну что, ребятки, я очень рада за вас. Наконец-то! ― воскликнула она, взглянув на Тиму. ― Берегите друг друга, ладно?

Что она имела в виду, когда сказала «Наконец-то», так и осталось для меня загадкой. Тима сказал, что в отличие от болтливой бабушки он умеет держать секреты. И не скажет, что она имела в виду.

Мы возвращались домой, когда темнота накрывала город. В машине я едва не уснула, потому что не спала уже больше суток. Тима тоже зевал, не спеша ведя машину. Да еще и музыка играла какая-то усыпляющая.

 В кармане его куртки зазвонил мобильник, он вынул его и резко взбодрился. А затем развернула мне телефон экраном.

― Михалыч? ― округлила глаза я. ― Это же этот… ― я пощелкала пальцами, ― тренер, верно? Что ему нужно?

― Сейчас узнаем… ― пожал плечами Тима и, выключив магнитолу, ответил на звонок.

― Сергей Михалыч! ― сказал он в трубку и, втянув в себя воздух, затаил дыхание.

 В машине было тихо, поэтому я хорошо слышала весь разговор.

― Привет, Тимур. Не отвлекаю?

― Нет, нет, конечно, ― бодро ответил Тима.

― Слушай… я тут много думал о том, что случилось… Сразу скажу, я по-прежнему не одобряю то, что ты полез в драку. Но заступиться за сестру, я считаю, было делом чести.

Я заметила, как брови Тимура поползли вверх. Я же умолчала о моем звонке тренеру, поэтому, вероятно, он удивился, что тот знает, из-за чего была драка.

― Твоя сестра задала мне вопрос: а как бы я поступил на твоем месте? Так вот передай ей, что я поступил бы точно так же.

Тимур повернулся ко мне, взглядом давая понять, что он в шоке от моего поступка.

― Поэтому я готов дать тебе еще один шанс, ― продолжил тренер. ― Последний, Тимур! Потому что знаю, что ты шел к этим соревнованиям всю свою жизнь. Потому что ты дал слово отцу! И ты просто обязан его сдержать и быть на этом чемпионате. Я надеюсь, эта ситуация стала для тебя хорошим уроком. И теперь, прежде чем махать кулаками на улице, ты сто раз подумаешь, стоит ли это твоей спортивной карьеры или нет.

― С-спасибо, Сергей Михалыч… ― все, что смог ответить ему Тимур.

― Что спасибо? Дуй на тренировку! На носу чемпионат! ― рассмеялся тренер. ― Жду тебя сегодня как обычно в восемь. Кстати, твой шлем и перчатки будут ждать тебя в раздевалке. Утроил он там благотворительную акцию, ― возмутился тренер и добавил: ― А мне потом снимай все твое добро со спортсменов!

― И когда ты мне собиралась об этом рассказать? ― уставился на меня Тима, убирая в карман мобильник.

― Вообще не собиралась, ― фыркнула я. ― Потому что этот мужик был слишком убедителен, когда говорил, что его решение было окончательным и все мои уговоры не больше, чем пустая трата времени.

― Ты его уговаривала? Впряглась за меня? Серьезно? ― широко улыбнулся он.

― А ты что думал, только тебе за меня впрягаться?

― Хм… неожиданно. Но приятно.

 И Тима вдруг резко помрачнел и о чем-то задумался, отрешенно глядя на дорогу.

― Ты не рад?

― Почему… рад,  ― он прерывисто вздохнул, покусал изнутри щеку, постучал пальцами по рулю.

― Ты из-за того, что у парней отобрали твою форму, которую ты им подарил?

― Что? ― обернулся он. ― Какую форму? А-а… ну да…

Я не дура, поняла, что дело было вовсе не в форме. Тогда в чем, интересно? Почему он не ликует от счастья, что его приняли обратно в секцию?

Но Тимур увел разговор в другое русло, так и не объяснив мне, что конкретно его не устраивало в предложении тренера.

Мне нужно было забежать за тетрадкой, которую вела в автошколе, а потом  Тимур должен был отвезти меня на занятие. Но наши планы резко изменились, как только мы вошли в дом.

Глава 53

Тася

Папа, Лика и Руслан сидели за кухонным столом как на поминках. На них не было лица. Папа сжимал в руке телефон, нервно дергал ногой, Лика, пристроив голову на плече Руслана, устремила взгляд на окно, а он застывшим взглядом смотрел куда-то перед собой. Казалось, они даже не заметили нашего появления дома.

― Что за траур? ― нахмурившись, спросил Тимур, глядя на всех по очереди.

Папа сморщил губы и взглянул на него исподлобья. Кажется, слово «траур» полоснуло по его сердцу как лезвие.

Лика вышла из-за стола и направилась к нам.

― Ребят, пойдемте-ка со мной, ― подталкивая в спину, она повела нас с Тимой в гостиную.

― Может, кто-нибудь объяснит, что тут происходит? ― разозлился Тимур, усаживаясь на диван.

― У Кати серьезные проблемы со здоровьем, ― шепнула Лика и села рядом с нами. ― В общем, она беременна.

― Что?

― Как?

Одновременно воскликнули мы с Тимуром.

― Они долго не могли забеременеть. Вы, наверное, знаете. Вот-вот должны были пойти на ЭКО, но это случилось само собой, совсем неожиданно. Катя недавно сдавала анализы, как раз для ЭКО, и вот… выявили… Срок совсем еще маленький, всего четыре недели. Дядя Саша сказал, что врачи ей посоветовали лечь на сохранение из-за угрозы выкидыша. Сегодня утром они уехали в больницу, а… вечером у нее открылось сильное кровотечение… ― Лика вздохнула и развела руками. ― Мы пока не знаем, что с Катей. Ее лечащий врач не берет трубку, дядя Саша весь как на иголках. Порывается поехать в больницу, но мы не пускаем его в таком состоянии. Да и чем он там может помочь?..

― Господи, мама… ― выдохнул Тимур и запустил пальцы в волосы.

Я заметила, как он резко побелел.

― Тим, с ней все будет хорошо, слышишь? ― взяв его за руку, сказала я.

Он, словно не услышав меня, убрал руку, встал с дивана и ушел наверх, в свою комнату. Я хотела отправиться за ним, но Лика меня остановила.

― Не трогай его пока, Тась. Пусть он побудет один. Ты ведь знаешь о его ссоре с Катей?

― Ссоре? ― переспросила я.

― Руслан сказал, что Тимур на днях наговорил ей кучу гадостей из-за отца, опять обвинил ее в его смерти, они немного повздорили, ― Лика вздохнула и помотала головой. ― Мне кажется, он расстроился из-за этого.

― О, боже… ― простонала я и закусила губу, чтобы не расплакаться. ― Но ведь то, что случилось с Катей не связано с этой ссорой? ― Я смотрела на Лику так, словно разговаривала с лечащим врачом Кати.

― Тимура никто не винит. Сейчас главное, чтобы жизни Кати и ее будущему малышу ничего не угрожало. Не представляю, как твой отец переживет, если с ними что-то случится. Сегодня он молился вслух… Молился и плакал… Мне было так жаль его, Тась, ― Лика вытерла рукавом водолазки уголки глаз и обняла меня. ― Ему очень нужна твоя поддержка…

И в следующую секунду мы обе вздрогнули от громкого голоса папы.

― Дай мне ключи от машины! Я не могу больше сидеть и ждать этого чертового звонка!

Мы с Ликой бросились в кухню и застали папу, стоящего напротив Руслана, со сжатыми кулаками.

― Пап, папочка, успокойся! ― Я прижалась к его груди. ― С Катей все будет хорошо, и с… ребенком тоже. Боженька знает, как вы мечтали о малыше, и он сделает все возможное, чтобы его спасти. Веришь мне? ― Я подняла голову и заглянула в его красные глаза. ― Вот увидишь, с минуты на минуту позвонит доктор и скажет, что у них все хорошо. У нас будет братик, или сестричка, правда, Руслан? ― нервно хохотнула я.

Затем вытерла слезы, которые накатили по двум причинам: первая ― я очень переживала за папу, за Катю и за ее беременность, а вторая…

О ней мне даже подумать стыдно.

И не буду думать.

Я не могу позволить себе в такой момент думать о своей личной жизни. Сейчас самое главное, чтобы с Катей и ребенком было все в порядке.

Мы уговорили папу остаться дома. Хотя он уже успел вызвать такси, и Руслану пришлось выйти из дома и заплатить водителю за ложный вызов.

Дома мы поддержим его, какой бы ни была новость из больницы. А там он просто сойдет с ума.

Отпаивали его горячим чаем, заговаривали зубы на разные темы. Это, конечно, не помогало, но он хотя бы перестал рваться в больницу. Сидел ни живой, ни мертвый за кухонным столом, без конца глядя на экран телефона.

Я поднялась на второй этаж, чтобы проверить как там Тимур, но его комната была заперта, оттуда доносились удары по боксерской груше. Я постучалась несколько раз, позвала его, но он не открыл ни мне, ни, чуть позже ― Руслану.

Я сварила всем кофе, Лика сделала бутерброды, Руслан помог накрыть на стол, включили телик, чтобы он хотя бы фоном отвлекал, и тут в папиной руке зазвонил телефон.

Он прислонил его к уху так быстро, что я даже не успела моргнуть.

Я убавила звук на телике, и мы все с замиранием сердца следили за реакцией папы.

Голос в трубке что-то говорил, нам было не слышно. Папины глаза расширились и замерли в одной точке, он быстро задышал, в какой-то момент медленно смял в руке салфетку, затем поджал губы, зажмурился, впился пальцами в переносицу, и … я впервые в жизни увидела, как папа плачет.

― С-спасибо, Алексей Леонидович, ― дрогнувшим голосом сказал он и вытер мокрую щеку. ― Я… я могу увидеть ее?

― ***

― Да… Да… Я с-сейчас… Сейчас приеду.

Папа положил телефон на стол, закрыл глаза и медленно втянул в себя воздух.

Я, Лика и Руслан переглянулись. Мы боялись задать пугающий вопрос, который, я уверена, обжигал язык у каждого из нас. Молча смотрели на папу, пока не понимая, что случилось с Катей.

― Остановили… ― едва слышно обронил папа, и, устремив мокрые глаза в потолок несколько секунд помолчал.

О чем он там мысленно говорил с богом, мне было неизвестно, но по его благодарному взгляду я поняла: старик, наблюдавший за нами с небес, все-таки услышал его молитвы.

― Дядь Саш… ― осторожно сказал Руслан, с тревогой глядя на него.

Папа прерывисто вздохнул и через силу улыбнулся.

― Кровотечение остановили. Беременность удалось сохранить, ― сказал он и

по моим щекам хлынули слезы, Лика тоже расплакалась.

― Фу-у-ух, ― шумно выдохнул Руслан и громко матюгнулся, пытаясь передать, как он рад за них с Катей, а потом подошел к папе и крепко пожал ему руку.

― Я же говорила, ― шмыгнула носом я, обнимая папу за плечи.

Он сжал мою руку и усадил к себе на колени, как делал в детстве, когда мне нужна была его поддержка.

Но теперь дочка выросла, и настала пора ей утешать своего папу. Я гладила его по взмокшей голове и шептала на ухо, что теперь у них все будет хорошо, что он скоро снова станет папой, смеялась, что ему заново нужно учиться менять подгузники и разучивать колыбельные.

Доктор перезвонил еще раз и попросил привезти кое-что по просьбе Кати.

Мы как пчелы летали по дому, собирая в спортивную сумку все по списку. Я проявила инициативу, и хоть в списке этого не было, но все же сунула в сумку книгу, которую недавно прочитала. Любовный роман, полный любви и приключений, который способен поднять Кате настроение.

Лика собрала фруктов, папа принес из спальни кое-какую одежду, крем, заколку для волос. Мы с Ликой все бережно разложили по пакетам, и папа со всем этим добром отправился к машине.

Я накинула куртку и вышла на крыльцо в одних тапочках, чтобы проводить его.

― Передавай ей от нас привет! ― крикнула я, когда папа стряхивал снег с машины. ― Скажи, что мы с Ликой присмотрим за домом и не позволим троим мужчинам помереть с голоду.

Папа закинул в машину щетку, застегнул пальто и направился ко мне, на ходу поднимая воротник. Он надел на мою голову капюшон и положил руки на плечи.

 ― Тась, ты прости меня за то, что я наговорил тебе ночью, ― глядя прямо в глаза сказал он. ― Я погорячился, и мне очень стыдно за свои слова. Поверь, с тех пор, как ты появилась в этом доме, я ни разу не пожалел об этом. И так и знай, что я не отпущу тебя отсюда, даже если ты сама вдруг решишь уехать, ― папа прижал меня к себе и прошептал. ― Потому что я люблю тебя до неба и обратно, помнишь? ― улыбнулся он словам, которые так часто говорил мне в детстве. ― Парней люблю как сыновей, но ты для меня совсем другое, дочь. Ты ― часть меня и всегда ей будешь.

Папа еще крепче прижал меня к себе и добавил:

― Руслан с Ликой все рассказали мне сегодня. Оказывается, ты не с Тимкой вчера гуляла, ― он вздохнул и прижался холодными губами к моему лбу. ― Уверен, из тебя выйдет отличная старшая сестра. А из этих сорванцов ― отличные братья. ― Папа подмигнул, потрепал меня по капюшону и пошел к машине.

Глава 54

Тася

После отъезда папы я забралась в кровать, чтобы как можно скорее провалиться в сон и уберечь свои нервы. Иначе мозг рисковал расплавиться, и из ушей повалил бы черный дым. Слишком много событий для последних дней. Слишком много…

Внутри меня кипела опасная смесь чувств, ― я сама не понимала, что стало происходить со мной? Почему меня вдруг так расстроила реакция папы на мое общение с Тимуром? Почему он видит нас только сводными братом и сестрой и не допускает даже мысли, что между нами может случиться что-то большее?

Ведь Тимур не родной мне, у нас нет ни единого общего родственника. Пока… Но даже если и будет в скором времени, то что в этом такого? Мешанины кровей не будет все равно. Тогда совсем непонятно, почему, по мнению папы, мы с Тимуром не можем быть вместе?

И я поймала себя на мысли, что это стало вдруг, совершенно внезапно, волновать меня. Еще вчера я бы даже не задумалась об этом. А сегодня…

А сегодня между нами однозначно пробежала искорка, которая теперь не давала мне покоя.

Сейчас уместно было бы переживать за папу, за Катю, а я только и делала, что полвечера думала о Тимуре. Вспоминала, как мы с ним сидели в кафе, как он смотрел на меня. Да еще и эти слова бабушки никак не покидали мою голову.

И все-таки, что она имела в виду, когда сказала «Наконец-то!»? Вот о чем она говорила? Наконец-то что? Стали дружить с Тимуром? Или что он там ей наболтал?

И темную комнату озарила моя улыбка. Он говорил ей, что я красавица и умница. От этих воспоминаний от кончиков пальцев и до самой макушки прокатилась приятная волна.

А потом, повернувшись набок, я обняла подушку и вспомнила, каким благодарным взглядом он смотрел на меня, когда говорил по телефону с тренером.

Вот не зря же я все-таки позвонила ему. Вот не зря. Он взял и принял его обратно в секцию. Но Тима, кажется, не особо рад этому…

Почему, интересно?.. Ведь он так переживал из-за того, что не едет на соревнования, а тут ему дали такой шанс. Радоваться нужно! А еще держать слово перед тренером ― больше не вступать в драки. Я буду контролировать это. Теперь в ответе за него, что ли…

Надеюсь, тренер не передумает. Ведь Тимур сегодня пропустил тренировку…

Ну как пропустил. Отработал на все сто процентов. Правда, дома. Весь вечер из его комнаты доносились удары по груше. Пока Руслан не крикнул возле его двери, что с Катей все в порядке и ему пора успокоиться. Вот тогда удары прекратились, а потом я слышала, как он ходил в ванную комнату.

Я провалилась в сон около одиннадцати, и он встретил меня кошмаром. Мне приснился тот страшный вечер в клубе. Я снова стояла в туалетной кабинке и отбивалась от Трояна. Его руки задирали мне платье, грубо трогали за грудь, сильные пальцы сжимали шею, губы впивались в мою кожу, оставляя засосы, во сне я слышала треск своих колготок.

А потом раздался крик, но не Полины, а… Тимура. Дверь кабинки распахнулась, и я увидела его у раковин, со сжатыми кулаками. Картинка резко сменилась, и вот уже Тимур сидел на коленях, удушенный моими колготками, его лицо было синим, он жадно глотал воздух, а за его спиной стоял Троян и пристально смотрел на меня, точно так же, как сегодня в коридоре, с прищуром и склоненной набок головой.

Я проснулась в холодном поту и села на кровати, обхватив голову руками. От резкого движения в голове зашумело, и мне понадобилось около минуты, чтобы привести себя в чувство. А потом я отправилась в ванную и сунула голову под холодную воду, чтобы прийти в себя от кошмара. Стояла, вцепившись руками в ванную и глядя, как с моих волос струилась вода.

― Это просто сон… Просто кошмар… ― твердила я в полголоса. ― С ним ничего не случится. Все будет хорошо.

Не знаю, что переклинило внутри меня в ту минуту, но мне безумно захотелось увидеть Тимура. Хотя бы просто одним глазком, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, а потом вернуться в свою комнату и забраться под теплое одеяло.

Я вытерла голову полотенцем и, выйдя из ванной, как мышь прокралась по коридору к комнате Тимура. Папа остался сегодня в больнице, поэтому было нисколечко не страшно, что он заметит меня.

От холода зубы отбивали чечетку, я с головы до ног покрылась мурашками. Приоткрыв дверь в комнату, я на цыпочках прошла до его кровати и взглянула на него. Свет фонаря светил прямо в его окно, и мне были хорошо видны его очертания. Тимур спал сном младенца, отвернувшись к стене. Одеяло сползло до ягодиц, обнажив его прекрасную, мускулистую спину, в другом конце кровати лежали боксерские перчатки и белая футболка, в которой он вчера был в кафе. На столе стоял пустой графин, а у кровати ― стакан с водой.

Я убедилась, что с Тимуром все в порядке и снова встав на цыпочки, пошла к двери, но вдруг что-то острое пронзило большой палец левой ноги, и я, зажав рот ладонью, запрыгала на одной ноге по комнате, пытаясь найти, за что можно ухватиться и… повалилась прямо к Тимуру на кровать.

Он резко сел, громко матюгнулся и схватил меня за запястье, сжимая его до боли.

― Тимур, это я, Тася, ― сказала я, быстро дыша.

― Ты что здесь делаешь? ― заморгал он, ослабляя пальцы.

― Мне приснился дурной сон про тебя. Просто ужасный и очень страшный. Я… я так испугалась, что решила проверить тебя, ―  скороговоркой говорила я. ― Прости, что разбудила.

Тима помолчал несколько секунд, а потом рассмеялся.

―М-да… И что же тебе приснилось? ― выпрямившись, спросил он. ― Как я краду с твоего пирожного вишни?

― Что? ― хохотнула я. ― При чем тут вишни?

― Ну, ты с такой жадностью накинулась на них вчера.

― Дурак, ― я хлопнула его по плечу и рассмеялась. ― Сон правда был ужасный. И вишен там даже близко не было.

― И ты от страха пришла ко мне в комнату и прыгнула в мою кровать? Ну, что ж, давай, забирайся, ― Тима пододвинулся к стенке.

― Да не прыгала я! Наступила на что-то острое и упала.

― На острое? Вот черт! ― Тима слез с кровати, прошел по комнате и, включив свет, как ищейка заводил взглядом по полу. ― Вроде все пропылесосил…

― Ты что-то разбил?

― Угу… ― внимательно глядя на пол, промычал он.

А я, пользуясь случаем, скользила глазами по его крепкому телу, по сонному лицу, по взъерошенным волосам. С трудом отвела взгляд, провела пальцем по тому месту, где почувствовала «укол» и быстро нашла осколок. Он был крохотным, размером не больше миллиметра и так плотно засел под кожу, что пальцами точно будет не вытащить.

― Ну-ка покажи, ― Тимур посветил телефонным фонариком на палец моей ноги. ― У тебя пинцет есть?

― Есть, ― кивнула я.

― А где лежит?

― В косметичке. А косметичка на подоконнике.

Тимур вышел из комнаты, а через пару минут вернулся с моей косметичкой, ватными дисками, бутылочкой перекиси водорода и… запахом ментола.

«Он что, заскочил в ванную почистить зубы?» ― хохотнула я про себя.

А потом заметила, что и волосы его стали слегка мокрыми и уложенными на пробор.

«Ох, ночной покоритель сердец!» ― глядя на него, улыбнулась я, пока он старательно вытаскивал осколок.

― Готово! ― подмигнул Тима, и приложил к пальцу диск, смоченный перекисью, а в другой диск ― убрал осколок.

― Из тебя вышел бы отличный хирург! ― восхитилась я.

― Ты тоже молодец, даже не пикнула, ― улыбнулся он, глядя на меня исподлобья и убирая пинцет в косметичку.

Я вспомнила, как станцевала на одной ноге, когда наступила на осколок, и как всем телом рухнула на его кровать и, упав лицом в подушку, рассмеялась.

― Ну вот, так-то лучше, ― встав с кровати, сказал он и выключил свет.

А затем вернулся в кровать и лег рядом со мной, накрыв нас одеялом.

― Ты сегодня спишь со мной, ― решительно заявил Тима, поворачиваясь ко мне лицом. ― Я буду отгонят от тебя кошмары, ― и в темноте мелькнула его игривая улыбка.

Я снова вспомнила про сон, о котором так здорово было забыть, и мое тело обнесло мурашками.

Картинка, как Тимур сидел на коленях с синим лицом и колготками, обмотанными вокруг шеи, теперь стояла перед глазами и пугала меня до дрожи.

― Ты ведь точно решил вопрос с Трояном? ― шепнула я.

―Точно, ― прошептал он.

― И он тебя понял?

― Понял. Не переживай.

― И он ничего тебе не сделает?

― Кому? Мне? ― усмехнулся Тима и снова понизил голос. ― Ну… если у него есть лишняя челюсть, то…

― Тимур, я серьезно!

― И я.

― Я просто очень волнуюсь за тебя… ― неожиданно сорвалось с моих губ.

 Тимур пододвинулся ближе и коснулся ладонью моего лба, словно измеряя температуру тела.

― Не горячая… Значит, не бредишь, ― сказал он, словно с трудом веря моим словам.

― Правда волнуюсь… Очень-очень, ― шепнула я.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Было слышно только биение наших сердец и тиканье настенных часов.

А затем его рука нырнула под мои волосы, по моему лицу прокатилось его теплое  дыхание. Мое тело отозвалось мгновенно. Рука скользнула к его спине, я прижалась лбом к его лбу и наши губы оказались в миллиметре друг от друга.

― Я не знаю, правильно это или нет… ― прошептала я, но Тима не дал мне договорить.

Его мягкие губы поцеловали так трепетно и… отчаянно, словно он ждал этого поцелуя целую вечность. Он перебросил ногу через меня и оказался сверху. Его пальцы сжали мои запястья, он переместил руки к изголовью кровати, поцеловал в губы, в подбородок, а затем медленно опустился к шее и покрыл ее поцелуями.

Страстными, опьяняющими, крышесносными поцелуями, которые мне даже и не снились.

Я смотрела вверх одурманенным взглядом и чувства нахлынули такие, что плакать хотелось от счастья. И благодарить вселенную за все, что сейчас начиналось между нами.

Его губы снова впились в мои, его язык ― жадный, смелый, непрерывно ласкал мой. Тимур сцепил наши пальцы в замок, и я сошла с ума от одной только мысли, что произойдет в следующую секунду.

Он выпрямился, закрыв широкими плечами окно, освещенное фонарем, и я с замиранием сердца изучала его красивые очертания. Он коснулся резинки на моих шортах, потянул ее вниз, и я задышала быстро и взволнованно, помогая ему от них избавиться. Я сгорала от желания получить его целиком, забрать себе и как можно скорее. Пока страх и все рассказы о том, что в первый раз будет больно и не очень-то приятно, не захватили мой опьяненный разум.

Хотя, наверное, боль ― это последнее, что могло меня остановить в это мгновенье.

― Ты правда хочешь попробовать? ― склонившись к моему лицу, спросил Тимур и нежно коснулся губами моих губ.

― Больше всего на свете, ― ответив на поцелуй, прошептала я.

Его обезумевшие руки сняли с меня майку, я обвила ногами его спину. А когда он наклонился и его губы коснулись моей груди, мое дыхание перестало быть беззвучным.

И пусть время остановится, пусть все механизмы, что существуют во вселенной, заклинит, пусть все, что против нас, исчезнет, горит синим пламенем.

Я не остановлюсь.

Я хочу быть с ним. Хочу принадлежать ему всем сердцем, всей душой и каждой клеточкой своего обезумевшего от страсти тела.

Глава 55

Тимур

Утром мне пришлось принимать холодный душ, чтобы остыть от настолько жаркой ночи. Тася… Она была просто охренительной сегодня. Просто охренительной… Девчонка, которая сводила меня с ума последние несколько недель, наконец-то стала моей.

Ее тело ― нежное, хрупкое, ее губы ― мягкие и одновременно дерзкие, ее волосы падающие мне на лицо, ее упругая попка, красивая грудь ― все это сводило меня с ума.

«Ты вознес меня к самому небу. Я побывала в раю, Тим, в настоящем раю. И мне так не хотелось обратно на землю», ― говорила она, глубоко дыша, и лежа на моей груди в чем мать родила.

Мы уснули под утро, грея друг друга в объятьях, и проснулись от звонка будильника уже через каких-то пару часов.

 Тася, поспешно надев свою соблазнительную пижамку с бабочками и прихватив косметичку, поцеловала меня и убежала в свою комнату. Потом мы встретились с ней в ванной, и, если бы дома не было Руслана, то я бы точно стащил с нее это красное платье, в которое она вырядилась в универ, и взял бы ее прямо на стиральной машинке.

Без одежды она мне нравилась куда больше.

Спустившись на завтрак, увидел ее, стоящей у кофемашины. Одна кружка с кофе уже стояла на столе, рядом лежали тосты.

― М-м… Это мне? ― обняв ее за талию, зарылся носом в ее волосы, моя рука машинально скользнула к ее груди.

― Тим, там Лика с Русей проснулись, ― шепнула Тася и с улыбкой повернулась ко мне. ― Нас могут спалить.

― Ну и пусть, ― пожал плечами я и поцеловал ее в губы.

Меня мало волновало, кто и что подумает по поводу наших отношений. Тася теперь моя девушка. И если кого-то это не устраивает, то я готов поговорить об этом хоть прямо сейчас.

Но она почему-то до ужаса боялась реакции Руслана, и как только услышала шаги по лестнице, отпихнула меня и повернулась к кофемашине.

― Ребят, вам кофе сделать? ― как ни в чем не бывало предложила Тася.

― Доброе утро! ― улыбнулась Лика. ― Давай я тебе помогу. Русь, садись за стол, я сейчас тоже сделаю тосты.

Лика подошла к холодильнику, брат, о чем-то задумавшись, залип в телефоне, а моя засранка, по-прежнему стоя у кофемашины, обернулась, игриво улыбнулась мне и, пока никто не видел, наглядно почесала попу.

«Вот бесстыжая. Дразнить меня вздумала?» ― подумал я, поправив топорщившиеся штаны. Сейчас дождется, закину ее на плечо, унесу обратно в свою кровать и фиг ей, а не универ.

― Кто-нибудь звонил папе или Кате? ― спросила Тася, ставя на стол еще одну чашку с кофе.

― Звонил, но оба не берут трубку. Спят, наверное, ― не отрывая взгляд от телефона, ответил брат, а потом посмотрел на меня исподлобья.

― Ты, я смотрю, быстро пришел в себя, да? ― ухмыльнулся он.

― В смысле? Ты о чем? ― нахмурился я, ни черта не понимая.

― Ну, вчера вечером ты места себе не находил из-за мамы, а ночью решил хорошенько развлечься? ― с улыбкой уставился на меня брат. ― Ты это… передай своей подружке, чтобы в следующий раз потише стонала. А не то как-то плохо спалось сегодня, ― посмеялся Рус, и откусил здоровенный кусок тоста.

Тася села за стол красная, как платье и смотрела на меня испуганными глазищами.

― Ты с Алиной помирился, что ли? ― присаживаясь рядом с Русей, спросила Лика.  ― А что она не осталась на завтрак? Вам же все равно в один универ ехать.

― Нет, не помирился,  ― жуя, ответил я и пожал плечами. ― У меня другая девушка.

― Тогда все равно передай ей, чтобы стонала потише, ладно? ― прицепился брат.

― Да она слышит, слышит, ― посмеялся я, глядя на пунцовые щеки Таси.

Руслан замер с куском во рту, затем медленно перевел взгляд на Тасю, Лика округлив глаза, раскрыла рот и прикрыла его ладонью.

― Ага, вы все правильно поняли, ― качнул головой я и скрестил на груди руки. ― Мы теперь с Тасей вместе. Встречаемся. Планируем любить друг друга до конца жизни. Кто-нибудь хочет высказаться по этому поводу? Нет? Ну, что ж… ладно. Тась, погнали тогда? Полчаса до пары.

Я встал из-за стола, взял ее за руку и под грохот челюстей брата и Лики мы вышли из кухни.

― Тим, ну зачем? ― шепнула Тася, надевая пальто.

― А ты предлагаешь скрывать от всех? Прятаться по углам дома? Я на такое не согласен. Пусть знают, что мы теперь вместе.

Мы продолжили этот разговор уже в машине.

― Папа не одобрит наши отношения, ― нервно теребя лямку рюкзака, вздохнула Тася.

― Знаю. Он не так давно говорил со мной на эту тему, ― выезжая из поселка на трассу, усмехнулся я. ― Придумал себе, что у нас будет шведская семья, что у нас с тобой будет общий брат или сестра, и поэтому нам не следует быть вместе. Даже пытался подобрать слово, кем друг другу будут наши дети, ― их малой и наш, если ты однажды родишь мне. Ну, и все в этом духе. Короче, переубедить его не мог ни я, ни мама.

― А Катя не против? ― моргнула Тася.

― Мама не видит в этом ничего криминального.

― Слава богу… ― выдохнула она. ― Руся точно расскажет родителям, а Кате сейчас ну никак нельзя переживать.

― Тась, и с отцом я поговорю, расслабься. Ну, не хочет он шведской семьи, окей, переедем и будем жить отдельно. Не вижу проблемы.

Я взял ее за руку, пока стояли на светофоре.

― Ночью была такая горячая, а сейчас как льдинка, ― заметил я и прислонил ее руку к своим губам и погрел теплым дыханием.

― Ты тоже был хорош. Мне правда, сравнить не с кем, но для первого раза неплохо, ― равнодушно пожала плечами эта засранка и хитро улыбнулась.

― Эй, ты давай прекращай мне такие разговоры, ― рассердился я. ― Сравнить ей не с кем! Забудь. И даже не мечтай об этом. Сравнивать будешь ночи, проведенные со мной, и только. Сегодня, кстати, снова спишь со мной?

― У меня и так все мышцы ноют, ― хохотнула она.

― О-о, ну тогда им срочно нужен хороший массаж, ― я успел поцеловать ее перед тем, как тронуться на зеленый.

До сих пор не мог отойти от сегодняшней ночи. Она была такая классная, что… Что я поймал себя на мысли, что неплохо было бы съехать с трассы куда-нибудь в укромное местечко и перебраться на заднее сиденье.

Я заводил взглядом по местности ― ни одного поворота.

Да и в универ опоздаем… А первой парой информатика… Троян не впустит, если задержусь хотя бы на минуту…

А я не мог себе позволить отсутствовать на его паре. Этот черт будет смотреть мне в глаза все полтора часа и видеть в них жажду мести.

Кстати, вчера я так и не написал ему время и место. Так что скажу лично. После пары.

― У тебя сейчас информатика? ― испуганно спросила Тася, глядя на расписание.

― Ты ж вроде свою группу смотрела, Тась! ― заметил я.

Тася развернулась ко мне и прерывисто вздохнула.

― Тим… надеюсь, он не будет тебе мстить? Вот возьмет и ка-а-ак начнет тебя заваливать по своему предмету.

― Я сам кого хочешь завалю, ― посмеялся я и щелкнул ее по носу.

― Еще чего! Тебе нельзя. Я ручаюсь за тебя. И не позволю, чтобы ты профукал соревнования! ― строго сказала она. ― Так что даже не вздумай агрессировать, понял?

― Я спокоен, как тибетский монах, ― соврал я и, прижав ее к себе, подумал:

«Не будет никаких соревнований. Я профукал их в тот момент, когда договорился с Трояном встретиться один на один. Я не могу начать тренировки и дать тренеру слово не драться, потому что уже сегодня я его нарушу…»

Я проводил Тасю до кабинета химии, поцеловал в губы на прощание и, развернувшись, встретился с пылающим взглядом Одинцовой.

Уже и без слов было ясно, что она видела наш поцелуй. Она не подошла, но сверлила меня разгневанным взглядом, пока я не свернул в другой коридор.

Открыв дверь в кабинет информатики и увидев за столом вместо Трояна другого препода, сначала подумал, что ошибся дверью.

Но мои одногруппники, сидевшие в кабинете, были доказательством тому, что я ничего не перепутал.

Я в полном недоумении прошел по кабинету и сел рядом с Левшой.

― Здорово! А Троян где? ― пожав ему руку, спросил я, задницей чувствуя что-то неладное.

― Говорят, уволился.

― В смысле? ― я спросил так громко, что на меня обернулся народ. А новый препод, спустив очки на кончик носа, уставился на меня во все глаза.

― Че орешь-то? Я чуть не оглох! ― проворчал Левша. ― У Трояна что-то серьезное со здоровьем, кажется. Вот и свалил по-быстрому, ― пожал плечами друг.

Эта новость вывела меня из равновесия, во мне все закипело от злости.

«Этот ублюдок решил трусливо слинять, чтобы не отвечать за то, что сделал с Тасей? Вот дерьмо!» ― сжав руки в кулак, подумал я.

«Так, ладно, без паники».

Пока не началась пара, я достал из рюкзака мобилу и пошел в коридор, по пути набирая номер этой твари. Хорошо, что догадался скопировать его с Тасиного телефона в тот раз, когда забрал ее мобилу.

Но не дойдя до двери, остановился, услышав в трубке «Телефон абонента выключен».

«Сукин ты сын!» ― запустив пальцы в волосы, выругался мысленно я. Но отступать было не в моих правилах.

Вернувшись на место, зашел в соцсеть, нашел Тасю, зашел в список ее друзей и… ВУАЛЯ! Андрей Демидов был в этом списке. Да еще и онлайн к тому же.

«Я тебя из-под земли достану. После первой пары аудиозапись будет лежать на столе у следователя», ― написал я.

Ответ пришел мгновенно.

«Встречаемся в Коньково, сегодня, 18:30»

И следующим сообщением он прислал координаты, где будет ждать меня.

Глава 56

Тася

Я прокручивала в голове каждую минуту, проведенную с ним, и сгорала от желания повторить все это в той же последовательности. Запах его тела сводил меня с ума. Им пропахла моя кожа, мои руки, мои волосы. Мышцы весь день приятно болели, тело требовало продолжения самой сумасшедшей, безумной и сносящей голову ночи с Тимой.

«Как дела на информатике?» ― написала я ему во время химии.

«Троян свалил из универа. Говорят, что по состоянию здоровья», ― ответил Тима, послав смайлы со зловещей улыбкой.

И эта новость сделала мой день!

Троян испугался, руку даю на отсечение! Избежал скандала, подумав, что я все же нажалуюсь на него ректору, и свалил по-тихому.

И слава богу!

Главный герой моих кошмарных снов больше не потревожит меня ни во снах, ни наяву. Пусть катится к чертям собачьим, маньяк!

А я просто попробую забыть все, что меня с ним связывало, и начать новую жизнь.

С Тимой.

Боже, кажется, я влюбилась!

Боже, кажется, я сошла с ума…

Пусть у нас с ним все получится. Пусть никто нам не будет мешать, ― я прикусила язык и постучала по губам, чтобы не сглазить.

«Что? Гальванический элемент? Вы спросили про гальванический элемент?» ― смотрела я на препода одурманенным взглядом, когда он задал мне вопрос, и снова задумалась, не в состоянии избавиться от своих мыслей.

«Хотите, я расскажу вам о настоящей химии? Хотите? Тогда слушайте: настоящая химия, это, черт возьми, ни молекулы, ни электроды, ни атомы, о которых вы вещаете. Это слияние двух тел темной ночью, это электричество, бегущее по венам во время первого секса, это пламя, обжигающее губы и всю кожу во время поцелуев, это взорвавшиеся по всему миру фейерверки в новогоднюю ночь, это боль вперемешку с диким кайфом одновременно, когда в тебя входит большой…»

― Совенкова! ― я вздрогнула от голоса препода.

И химик начал разъяснять мне материал, наверняка считая полоумной:

―  Химический источник электрического тока, основанный на взаимодействии двух металлов и их оксидов в электролите, приводящем к возникновению в замкнутой цепи электрического тока ― ВОТ что такое гальванический элемент!

― О, спасибо, что разъяснили, ― сказала я, сделав до ужаса умный вид, а сама так и продолжала думать:

«Первая любовь ― она всегда приходит тогда, когда ты не ждешь ее, между прочим. Вот просто ― хренась, и накрыла тебя с головой. Несколько лет стояла рядом с тобой и ждала подходящего момента, чтобы вынырнуть в один прекрасный ― ПРЕКРАСНЕЙШИЙ момент, взять тебя за руку и отвести прямиком в рай, где никто не против того, что с вами происходит. Где прекрасные нимфы играют на арфе, а кудрявый купидон стреляет из лука в сердце и…»

 ― Тась, ты сегодня где вообще? ― толкнула меня локтем наша староста.

― В раю, ― мечтательно улыбнулась я и пристроила голову к стене.

― А-а… ну, тогда не буду отвлекать, ― посмеялась Ира.

Я видела Тимура на переменах и не упускала ни единой возможности поцеловать его, подержать за руку. Мы вместе пообедали, он, как истинный джентльмен, заплатил за мои макароны с сыром и котлету.

Я тут и там замечала удивленные взгляды студентов, все пялились на нас, шептались.

«Как это, самый популярный парень универа встречается с этой курицей?» ― прям-таки читалось в завистливых взглядах девиц. А особенно меня радовала реакция Одинцовой и ее компашки. Когда Тима поцеловал меня в столовой, я видела, как она выронила из руки вилку, потом нервно подняла с пола и с психом швырнула на стол.

― Ну так что, предложение снова сегодня спать в твоей кровати еще в силе? ― спросила я, как только мы сели в машину на парковке возле универа.

Если честно, сгорала от желания провести с ним еще одну ночь, и торопила время: «Ну, давайте, часы, переместитесь уже вперед и погрузите наш город в темную-темную ночь, в которой очень крепко спит папа и все, кто живет в нашем доме».

― Спрашиваешь, ― хмыкнул Тима, выезжая на трассу. ― Не придешь, тогда я сам заберу тебя из твоей комнаты.

Мы целовались на каждом светофоре, потом остановились у ворот нашего дома, и я, перебравшись к нему на колени и включив все, что только можно включить в машине, покрывала его шею поцелуями.

Работали дворники, мигала аварийка, а я все никак не могла оторваться от его теплых мягких губ. Целовала его и держала за руки так, словно, как только мы войдем в дом, нас разведут по разным углам и не оставят ни единой возможности прикоснуться друг к другу.

Папа был дома, обедал в гордом одиночестве и, судя по его приподнятому настроению, он еще не был в курсе последних новостей о том, что его дочь спуталась с его пасынком.

― Привет, па! Как там Катя? ― обняв его, спросила я и стащила кусок куриного филе из его тарелки.

― Ттт, ― постучал по столу он. ― Катя в порядке, ребенок тоже, слава богу, ― в этот момент Тима сел за стол напротив папы и с серьезным видом уставился на него. ― Ребята, спасибо вам за поддержку. Правда, я бы вчера натворил дел там в больнице…  ― продолжил папа.

― Дядь Саш, поговорим? ― неожиданно спросил Тима.

― Тимур! ― я сморщила губы и показала ему кулак. ― Давай не сейчас, ладно?

― Тим, чуть позже… ― витая в облаках, сказал папа и начал загибать пальцы. ― Катя просила привезти творог, сгущенку, клубнику… Тась, а где можно купить сейчас клубнику?

Мы с папой отправились в супермаркет за клубникой. Я ни слова не сказала ему про нас с Тимой. Он был в такой эйфории, что не хотелось выводить его оттуда. Всю дорогу вспоминал, как я родилась, как он бегал по аптекам в поисках гипоаллергенных смесей и подгузников, как гулял с коляской в парке, расположенном прямо под домом, в котором мы раньше жили.

― Когда твоя мама была беременна тобой, и ей среди ночи приспичило съесть авокадо, я летал по всем магазинам Вологды! ― говорил он, глядя на упаковки с клубникой и выбирая самые крупные и сочные ягоды. ― Хорошо, что сейчас любые фрукты и ягоды можно купить практически в каждом магазине.

― Па, на ужин что лучше приготовить? ― глядя то на спагетти, то на рис, спросила я.

 ― Смотри сама, Тась. Готовь, что вы с ребятами любите. Я сегодня останусь у Кати.

И от этой новости вниз моего живота спустилась приятная волна.

― А что, так разве можно? ― поинтересовалась я, прочистив горло, и взяла с полки и рис и спагетти.

― Спрашиваешь! ― хмыкнул папа, внимательно рассматривая дату производства на пачке с творогом. ― Это ж частная клиника. И за те деньги, которые я заплатил за Катино лечение, нам можно жить там всей семьей. Причем на трехразовом питании.

На обратном пути мы застряли в пробке. Вроде бы до поселка было рукой подать, а мы простояли почти час из-за аварии на трассе. Папа высадил меня у ворот, а сам, не заходя домой, отправился в больницу.

Открыв дверь и шагнув в прихожую, я втянула в себя головокружительный аромат выпечки. Мой голодный желудок заурчал, а ноги понесли меня прямиком в кухню, по которой порхала Лика в Катином фартуке, вся перепачканная мукой.

― Пирожки? ― облизнулась я, глядя на духовой шкаф, в котором стоял противень с румяными пирогами.

― Ага, ― улыбнулась Лика, старательно размазывая по тесту варенье. ― Там стоят с яйцом и с капустой. Сейчас буду доставать.

― Может, тебе помочь? ― предложила я, намыливая руки.

― Да не, я справлюсь, ― махнула она рукой и кивнула на стол. ― Ты садись, давай. Голодная, наверное? Сейчас я тебя накормлю. Пасту любишь? Я тут сделала по новому рецепту, не знаю, понравится Русе или нет?

― Я с удовольствием сниму пробу, ― потирая ладони, воскликнула я.

От голода рот набился слюной, а желудок ворчал: «один тост и кусочек куриного филе за весь день? Это же просто издевательство! Пасту! Пасту!»

― А где все? ― поинтересовалась я.

― Руся на трене. Тимур вроде только что уехал куда-то. Но я не уверена, просто слышала, что дверь хлопнула, ― пожала плечами Лика и, надев на руки прихватки, вытащила из духовки противень. ― О! А вон и Русик как раз приехал! ― улыбнулась она, увидев в окно, как парковалась его машина.

Пока Лика разогревала свои фирменные спагетти, я поднялась в комнату Тимы, чтобы проверить, дома он или нет?

Лике не послышалось, Тима правда куда-то ушел.

Первым делом я подумала, что он мог отправиться на тренировку, а затем заметила в его открытом шкафу спортивную сумку, с которой он всегда ходил в зал, и для меня стало загадкой, куда это он умчался?

Я улыбнулась и закусила губу, глядя на расправленную кровать, на которой стоял открытый ноут. Переставила его на стол, положила на клавиатуру мышку и упала на кровать, раскинув руки в стороны и впитывая в себя запах постельного белья, пахнувшего то ли гелем для душа, то ли шампунем Тимура.

Я закрыла глаза и мысленно погрузилась в прошлую ночь.

И у меня снесло крышу от возбуждения, накрывшего меня с головой. Внизу живота приятно свело, как бывает, когда качаешься на качелях или спускаешься вниз в прозрачном лифте. По коже пробежали мурашки, когда вспомнила, как вцеплялась пальцами в его волосы и умоляла не останавливаться, как соприкасались наши бедра, как плавилась моя кожа от его горячих губ, как он хрипло шептал, что я теперь только его, как он ласкал мою грудь.

«Ой, мамочки, кажется, я сейчас…»

Я распахнула глаза, в ожидании взрыва тысячи фейерверков, но этого не случилось. Мой взгляд застыл на экране ноутбука. Он был темным, когда я переставляла его, и загорелся, когда я коснулась мышки, но вовсе не обратила внимания, что на экране был открыт раздел с сообщениями в соцсети.

Встав с кровати, подошла ближе, чтобы убедиться, что мне издалека не почудилась аватарка Андрея. А когда я поняла, что зрение меня обмануло, открыла сообщение и под бешеный стук сердца прочла:

«Я тебя из-под земли достану. После первой пары аудиозапись будет лежать на столе у следователя», ― написал ему Тимур.

 «Встретимся в Коньково, сегодня, 18:30» ― ответил Андрей, и ниже были координаты точного места встречи.

Я, оцепенев от страха, взглянула на часы, которые показывали «17:43», пулей вылетела из комнаты и бросилась вниз, крича во все горло «Руслан! Скорее, скорее, Руслан!»

 ―  Тася, ты чего? ― выбежав в гостиную, испуганно спросил он, за ним прибежала Лика с округлившимися глазами.

 ― Нам нужно срочно попасть в Коньково! Как можно быстрее! ― прокричала я по пути в прихожую. ― Одевайся, умоляю тебя, скорее, скорее! Тимур в беде! По дороге все объясню!

― Охренеть и не встать! ― шокированный моим рассказом, сказал Руслан.

Я рассказала им с Ликой, которая поехала с нами, все по порядку, с момента, как я начала мутить с Трояном и до того, как прочла их переписку с Тимуром.

― Этот ваш Троян вообще в своем уме? ― обернувшись с переднего сиденья, помотала головой Лика.

― В том-то и дело, что он псих, понимаете? Он маньяк! Он ненормальный! ― кричала я на всю машину. ― Одному богу известно, что у него на уме! Господи… сейчас бы вертолет, ― взглянув на поток машин впереди нас, судорожно вздохнула я и снова набрала номер Тимура, но он по-прежнему не брал трубку. Трояну тоже позвонила раз пять, но его телефон был вне зоны.

― Тась, не паникуй! ― скомандовал Руслан. ― Забыла, что Тимур чемпион области? Уж кто-кто, а он точно может постоять за себя. Уверен, надерет ему задницу и вернется домой целым и невредимым.

― Вы просто плохо знаете Трояна… ― сказала я, вспомнив его взгляд с прищуром. А потом еще и этот сон…

 Синее лицо Тимура снова встало перед глазами и по моим щекам потекли слезы.

Я проклинала себя за то, что не предала этому сну никакого значения. Ведь свыше предупреждали меня, что с Тимой случится что-то страшное, но вместо того, чтобы быть с ним рядом и стеречь, чтоб он не покинул дом, я уехала с папой за этой чертовой клубникой.

― Мы почти на месте, ― сказал Руслан, поворачивая к Битцевскому лесу. ― Судя по координатам, они должны быть где-то тут, ― вглядываясь в темноту, проговорил он и добавил: ― Ну и местечко выбрали, совсем безлюдное.

― Вон его машина! ― крикнула я, заметив на обочине яркую, «татуированную» иномарку Тимура.

Руслан подъехал к ней, но внутри было пусто.

― Ребят, вон там кто-то стоит, ― вдруг сказала Лика.

 Руслан включил дальний свет, и я увидела серую куртку Тимы.

― Слава богу! Успели… ― выдохнула я и взялась за дверную ручку, чтобы выскочить из машины, как только Руслан подъедет к нему.

Но в следующую секунду произошло то, что никто из нас даже предположить не мог. То, что перевернуло нашу жизнь с ног на голову, то… что убило меня одним ударом…

Мимо нас пронеслась темная иномарка без номеров. Рассмотреть марку было невозможно, она летела как пуля.

 И летела она… прямо на Тимура…

Глава 57

Тася

― Тася… Та-а-ась… ― слышала я, как сквозь вату в ушах. ― Тасенька, проснись, милая.

С трудом разлепив тяжелые веки, увидела лицо папы, склонившееся надо мной. А затем почувствовала ноющую боль в шее и пояснице. Моя голова лежала на чем-то жестком, и кажется, я отлежала руку ― не чувствовала ее, как будто ее не было, а затем ее резко закололо, побежали неприятные мурашки.

Я смотрела на папу, как опьяненная ― ничего не понимала. Почему он так смотрел на меня? Почему его лицо ― серое, глаза ― впалые, почему на нем халат, маска?..

Потерла глаза, подняла голову и огляделась по сторонам: светлые стены с какими-то плакатами, коридор, двери над которыми горела табличка с надписью «Отделение реанимации».

― Господи, ― с дрожью в голосе сказала я и, с ужасом глядя на папу, помотала головой.

И тут память взяла меня за руку и отвела к Битцевкому лесу, воскрешая в помутневшем разуме события, от которых застыла в жилах кровь.

Темная машина пролетела мимо нас и через секунду сбила Тимура. В голове раздался мой оглушительный крик, свист колес машины Руслана. Я вспомнила, как выпрыгнула из нее раньше, чем он остановился, и бросилась к Тимуру.

Помню, как упала на колени, трясущимися руками водила над его телом, боясь притронуться и кричала что есть мочи о помощи.

Где-то за спиной слышался голос Лики, она звонила в скорую и, путаясь в словах, пыталась объяснить, где мы находимся. Потом к Тиме подбежал Руслан, потрогал пульс на его шее и прислонил свою руку к его носу.

― Живой! Живой! Дышит… Господи, дышит… ― Он запустил пальцы в волосы и растерянно заводил взглядом по сторонам, а потом бросился к Лике. ― Дай сюда трубку! ― И Руслан за пару секунд объяснил скорой, где мы находимся, а потом прыгнул в свою машину и помчался по темной трассе, в ту сторону, куда уехала иномарка, сбившая Тимура.

Тимур лежал на земле, не издавая ни звука, его глаза были закрыты, куртка испачкана кровью, сочившейся из ран на голове и на лице. Я сняла с себя пальто, накрыла его, боясь, что он замерзнет, и до приезда скорой молилась всем святым, чтобы Тимур выжил. Разговаривала с ним, обещала, что все будет хорошо, что помощь уже близко, просила потерпеть совсем немного и умоляла его не оставлять меня.

В это время Лика звонила в полицию, сообщала, что неподалеку от Битцевского леса сбили человека. Она слишком долго что-то объясняла человеку на том конце провода, и в один прекрасный момент внутри меня рванул снаряд. Я вскочила на ноги, выхватила из ее руки телефон и закричала в трубку:

― Давыдов Андрей! Его сбил ДАВЫДОВ АНДРЕЙ! Его машина ― черная «Ауди» с номерами три шестерки! Он снял номера, но это был ОН! Он сделал это! ОН! Найдите его! Не дайте ему скрыться!

Машина реанимации приехала уже через десять минут, но и эти минуты показались мне целой вечностью. Следом за ней ― Руслан, дрожавшим голосом сообщивший, что ему не удалось догнать его.

Он крепко держал меня за руку, когда Тимура осторожно перекладывали на носилки и грозился убить тварь, которая сделала это с его братом.

Мы ехали в больницу следом за машиной реанимации, которая неслась по Москве с включенной сиреной. Нас всех трясло от страха и непонимания, насколько серьезны травмы Тимура и выживет ли он после такого удара?

Руслан позвонил папе, сообщил, в какую мы едем больницу, и он приехал туда даже быстрее нас и машины реанимации. Папа быстро поднял всех на уши, кому-то позвонил, и больше двух часов мы провели в коридоре, находясь в полной неизвестности, пока в операционной творилась настоящая суматоха.

Медсестры бегали туда-обратно, в операционную зашли не меньше пяти человек, через минут двадцать приехал какой-то пожилой мужчина, поздоровался с папой и через пять минут он прошел мимо нас уже переодетым в хирургический халат, на его голове был колпак, на лице ― медицинская маска.

― Он вытащит его! ― уверенно сказал папа. ― Это тот врач, который спас Илью Белова.

Про Илью Белова ― молодого парня, когда-то работающего в папиной строительной компании, знала, наверное, вся столица. На одной из строек жилого дома парень, решивший сделать опасное селфи, грубо нарушил технику безопасности и упал с высоты четвертого этажа.

Врачи говорили, что он не жилец. Но папа сделал все возможное, чтобы он выжил.

И выжил, благодаря этому доктору.

После того случая прошло больше года и сейчас с ним все в полном порядке. Он прошел долгую реабилитацию, которую оплачивала папина фирма. На стройку, конечно же, не вернулся, но они с папой по сей день общаются, и папа не перестает беспокоиться о его здоровье.

Доктор вышел в коридор, и мы замерли, глядя на него, как на последнюю надежду. Я чуть не упала в обморок от волнения и страха услышать плохую весть. Руки дрожали, ноги стали ватными, я едва поднялась со стула.

Он подошел к нам, снял колпак, устало вздохнул и сказал слова, которые я буду помнить до конца жизни.

 Которым я буду благодарна до последнего вдоха.

― Парень в рубашке родился. Жить будет!

И в следующую секунду я упала на колени и, закрыв лицо ладонями, расплакалась. Рыдая, благодарила доктора, готова была руки его целовать, молиться за него.

Папа поднял меня на ноги, прижал к себе, я немного успокоилась, и доктор продолжил.

― У Тимура закрытая черепно-мозговая травма, и… перелом костей таза, ― сказал он как приговор. ― Слава богу, внутренние органы не повреждены, иначе все обернулось бы совсем печально…

― Он не сможет ходить? ― хриплым голосом спросил Руслан.

Доктор поджал губы и, словно что-то вспоминая, покачал головой.

― Знаете, в моей практике после подобных травм пациенты через какое-то время танцевали чечетку, ― он улыбнулся и похлопал Руслана по плечу. ― Ну, насчет «танцевать» не обещаю, а ходить, я думаю, сможет. Правда, придется заново учиться.

― Который час? ― спросила я у папы, вставая со стула, и с трудом повернула затекшей шеей сначала в одну сторону, затем в другую.

― Половина шестого. Ты проспала здесь всю ночь, ― папа погладил меня по голове и обнял.

― А Тима как? Ты говорил с доктором?

― Тима спит. Он еще поспит немножко и проснется, ― гладя меня по спине, шептал папа.

― Он в коме? ― всхлипнула я.

― В искусственной. Так надо, чтобы ему смогли провести пару операций.

Я отодвинулась от папы и заглянула прямо ему в глаза.

― С ним же все будет хорошо, правда? Пап, ты только не ври мне. Я уже взрослая и со мной можно начистоту, ― папа вытер с моего лица слезы и улыбнулся.

― Взрослая ты моя, ― вздохнул он и снова прижал меня к груди. ― Все с ним будет хорошо. Он у нас вон какой крепкий парень! Слышала же, что врач сказал? В рубашке родился наш Тимур! Так что оклемается и на ноги встанет. А потом станцует, как там ее… эту…

― Чечетку, ― нервно хохотнула я и резко отодвинулась от папы. ― А Трояна нашли?

Папа глубоко вздохнул и помотал головой.

― Нет еще… ― Он сморщил губы и сердито уставился на меня. ― Почему ты мне ничего не рассказала про то, что он с тобой сделал? Почему я только сегодня узнал от ребят, что мою дочь чуть не изнасиловал преподаватель?

― Боялась… ― пискнула я.

― Боялась она… ― помотал головой папа. — Вот если бы не боялась, то сидел бы сейчас этот ваш Троян за решеткой, а Тимка бы… ― папа резко замолчал, но укол от его слов все равно успел вонзиться в мое сердце.

В горле встал ком, я не могла выговорить ни слова.

― Тась… Тась… ― папа взял меня за руки и заглянул в лицо. ― Я не имел в виду, что ты виновата в том, что с ним произошло, слышишь? Я просто хотел донести до тебя, что такие вопросы нужно решать полиции, а не двум студентам!

― Я не знала, что они договорились встретиться. Честное слово, не знала! ― сквозь ручей слез говорила я. ― Если бы только знала, что он собирается поехать к нему, то… то…  ― больше говорить я не смогла. Чувство вины накрыло меня с головой, разрывало душу на куски.

― Ну, все, все, тише, успокойся, ― обнял меня папа. ― Пойдем-ка лучше к Тиме сходим. Хочешь?

― А можно? ― заморгала я.

Папа взял со стула пакет, достал из него бахилы, халат и шапочку и отправил все это мне в руки.

― Переоденься, и пойдем. Хотя… нет, пожалуй… ― Он забрал у меня халат, шапочку я уже успела нацепить на голову. ― Будешь там рыдать еще… ― задумчиво сказал он.

― Не буду! Клянусь, ни слезинки не оброню! ― бодро пообещала я и вытерла рукавом свитера мокрое лицо.

Но слово я не сдержала.

Тимур лежал на кровати, весь укутанный проводами, его лицо было в ссадинах, губы разбиты, на левой руке ― гипс, к правой ― подведена капельница, на мониторе прыгали какие-то цифры.

И как же тут не плакать, спрашивается…

Я ни разу не видела его настолько спокойным. Парень, у которого в заднице шило, а по венам бежит ракетное топливо, как говорила его бабушка, сейчас лежал неподвижно и пролежит так еще… Только одному богу известно, сколько продлится это «еще» …

Подходить и прикасаться к нему медсестра запретила. А мне так хотелось взять его за руку и не выпускать ее. Остаться здесь, рядом с ним, и беречь его покой до тех пор, пока он не откроет глаза.

Но, к сожалению, нам отвели всего лишь пару минут.

― Ты поспишь, отдохнешь, примешь душ, поешь как следует и мы поедем к следователю, ладно? ― говорил папа, когда мы шли по коридору в сторону выхода. ― Руслан и Лика дали показания ночью. С видеорегистратора Руслана не удалось рассмотреть марку машины, но эта сволочь попала под камеры, установленные при въезде в Коньково и на трассе. И да, это была черная ауди, принадлежавшая Демидову Андрею Олеговичу. Осталось только его найти, и этот подонок ответит за все что сделал и с тобой, и с Тимой. Кстати, аудиозапись, про которую мне рассказал Руслан, у тебя ведь осталась?

Я кивнула.

― Вот и отлично… Вот и хорошо… ― устало говорил папа, садясь за руль. ― Он сгниет в тюрьме, я тебе это обещаю!

Глава 58

Тася

Я не поспала в итоге. До десяти утра пролежала в кровати Тимура в позе эмбриона и глядя в стену перед собой.

Здесь все осталось так, как было в нашу ночь: пустой графин, перчатки, валявшиеся на полу, его белая футболка висела на спинке стула.

Подушка стала мокрой от моих бесконечных слез, а голова болела так сильно, словно чья-то невидимая рука медленно вкручивала в мой череп отвертку. Эмоции сменялись одна за другой. Я то рыдала, жалея Тимура, то стискивала в кулаках простыню, посылая проклятья в адрес Трояна.

Я заглянула в ноутбук Тимура, еще раз перечитала их переписку, и снова прокляла себя за то, что не знала об их встрече, за то, что не придала никакого значения сну.

Потом в комнату вошли Лика с Русланом, принесли тарелку куриного бульона, к которому я даже не притронулась, и провели со мной около получаса, приводя в чувство.

― Вот вы два конспиратора! ― посмеялась Лика, когда Руслан оставил нас вдвоем. ― Давно у вас отношения с Тимой?

― Давно… ― ответила я, глядя стеклянными глазами на его футболку. ― Еще со школы. Но там была другая история.

Лика потребовала подробностей, и я, периодически сморкаясь в бумажное полотенце и утирая слезы, рассказала все с самого начала. Было здорово пошагово вспомнить наш путь друг к другу. Снова воскресить в памяти все события, которые связывали нас практически всю жизнь, и вновь удивиться тому, что в итоге это все привело к любви между нами.

— Вот это да-а… ― ошарашенно смотрела на меня Лика. ― Кстати, знаешь, а с тобой он стал совсем другим. Я была свидетелем их отношений с Алиной и ни разу не видела, чтоб у Тимура на нее так же горели глаза, как когда он смотрит на тебя.

Лика взяла со стола тарелку с бульоном и поднесла к моим губам ложку.

― Когда мы в гостиной фильм смотрели, помнишь? Вот уже тогда я стала подозревать, что он втюрился в тебя по уши. Ты смотришь фильм, а Тима ― на тебя. Смотрит и улыбается во все лицо. А когда ты уехала… Ох, видела бы ты его, ― помотала головой Лика и поднесла ко мне следующую ложку. ― В дверь гостиной, за которой ты исчезла, полетела сначала подушка, потом ― тарелка с попкорном. Ты здорово его тогда разозлила, ― посмеялась Лика. ― Знаешь, у нас с Русланом тоже все было сложно, ― вздохнула она и, пока скармливала мне суп, рассказал их историю, которую я уже однажды слышала от Кати.

Мы говориои с ней около часа, затем я приняла душ, собралась, и мы с папой отправились к следователю, где уже в присутствии папы я озвучила все с самого начала. От поездки в Вологду, где встретила Трояна в клубе, и до того момента, как он сбил Тимура. Следователь спросил, кем мне приходится Тимур и я, не раздумывая и плевав на то, что подумает папа, смело ответила «Он мой парень!»

И папа даже бровью не повел. Просто кивнул следователю, подтверждая мои слова.

― Аудиозапись приобщим к делу, ― подсоединяя мой телефон к кабелю, ведущему в компьютер, сказал следователь. ― Переписка, в которой они договариваются о встрече, тоже понадобится, ― мужчина вздохнул и помотал головой. ― Вот вам и преподаватели в институтах…

― Его ведь ищут, да? Вы были у него дома? У друзей? У коллег? ― с тревогой спросила я.

― И дома были, и в институте были, не переживайте, ― тоном психолога говорил следователь. ― Полиция делает все возможное в его поимке. Никуда не денется. Вон, в институте все переполошились. Информация просочилась в прессу, там полно репортеров.

И в этот момент я поняла, что моя учеба в этом универе окончена. Я не переступлю его порог. Казалось, я уже чувствовала на себе взгляды студентов.

«Эта же та, которую чуть не изнасиловал Троян! Это же та, из-за которой пострадал Тима Князев!»

Это слишком скандальная тема, слишком громкое дело, это огромный котел, в котором будут вариться сплетни, недопонимания, перевороты этой истории с ног на голову, которую сто раз переврут и каждый поймет ее по-своему. Я не трусливая и способна отвечать за свои поступки, но… чтобы вот так просто взять, прийти в универ и окунуться в этот котел, я была не готова.

По дороге домой папе позвонила Катя. Он повернулся ко мне, показал на губах замок и прижал телефон к уху.

― Да, Катюш?

― ***

― Приеду, конечно, приеду.

― ***

―  Где я? А… еду в супермаркет, куплю, что ты написала, и сразу к тебе.

― ***

 Кто? Тима? Не знаю, почему трубку не берет. Я передам, чтобы перезвонил тебе, не волнуйся.

― ***

― Молоко купить? Хорошо, запомнил. Скоро буду, целую.

Папа убрал телефон от уха и запустил пальцы в волосы.

― Она еще не знает… ― догадалась я.

― Я поговорил с ее лечащим врачом, и он посоветовал пока что держать язык за зубами… Иначе будет плохо… Очень-очень плохо… ― вздохнул папа и свернул в наш поселок.

― Сколько она пробудет в больнице?

― Недели две как минимум.

― Значит, потянем время, сколько получится. А потом Тима придет в себя и сам позвонит ей, ― улыбнулась я и похлопала папу по плечу.

Мы понимали, что Катины слезы и истерики, которые точно начнутся, как только она обо всем узнает, никак не смогут помочь Тиме. Но зато подорвут ее здоровье. В нашей семье только что случилась большая беда, и никто не переживет, если случится еще одна. Сейчас мы просто обязаны уберечь Катю от переживаний и сделать все, чтобы до нее эта информация дошла как можно позже.

 И тут меня как осенило.

― Пап! ― крикнула я. ― А если Катя узнает из новостей? Следователь же сказал, что универ окружили репортеры! Скоро весь город узнает об этом!

― Черт! ― папа побарабанил пальцами по рулю и задумался. ― Что же нам придумать?..  Что же придумать?.. Так… короче… Тась, у нас дома есть творог, молоко и курага?

― Первое и второе точно было, а вот насчет кураги я не уверена.

― Ладно, скажу, что не было в магазине.

Он прибавил газу и через минуту мы оказались у дома. Затем, пробежав в кухню в обуви, быстро покидал в пакет все, что было в холодильнике из Катиного списка, и не задерживаясь, отправился к ней в больницу.

А примерно через сорок минут написал в СМС:

«‟Случайно„ пролил на Катин телефон сок. Он больше не работает. Завтра куплю ей кнопочный на время. А ты пока поищи еще книг. А то твой роман она уже начала читать по второму кругу».

Глава 59

Месяц спустя

Тася

― Давай, давай, не ленись, Тим! ― проворчала я, держа его под руку. ― И-и-и раз, И-и-и… два. Давай, еще шажок, и еще. Мо-ло-дец!

― Просто умница! ― я вздрогнула от голоса и, обернувшись на дверь, увидела Раису Евгеньевну.

― Ну что, смотрю, у нас прогресс! ― бодро сказала бабуля. ― Сколько он сегодня прошел, Тась?

― Полчаса назад прошлись по коридору туда-обратно, и вот сейчас от окна и до двери уже в третий раз, ― гордо ответила я.

Бабуля поставила на тумбочку пакет с фруктами и аккуратно обняла Тимура.

― Молодец, внучок! ― Она потрепала Тиму за щеку и поправила свои стильные очки. ― Еще немного и побежишь, как заяц от охотников! С такой-то помощницей, ― бабуля тепло обняла меня и поцеловала в обе щеки. А затем села на кровать и глубоко вздохнула.

― Ну что, хорошие мои… Едем на курорт? ― широко улыбнулась она и мы с Тимуром вытаращились на нее во все глаза.

― Куда-куда? ― заморгала я.

Бабушка достала из лаковой сумочки мобильник, быстро поводила пальцем по экрану и показала картинку красивого белого здания, стоящего на берегу какого-то водоема.

― И что это? ― нахмурился Тима, опираясь на мою руку, и присаживаясь на кровать.

― А это, золотые вы мои, самый лучший реабилитационный центр в Подмосковье! Ой, чего там только не делают! ― бабуля принялась загибать пальцы. ― И сердечников лечат, и инвалидов-колясочников на ноги ставят, и геморрой, и запор, и ухо-горло-нос! ― посмеялась бабуля и закашлялась. ― В общем, ребятушки, доктора там с золотыми руками. Нет ― с брыллиантовыми! ― воскликнула Раиса Евгеньевна. ― И мы отправляемся туда на следующей неделе. Нас там ждут, я уже обо всем договорилась, протесты, отговорки не принимаются, ― сердито взглянула она на Тимура.

― Как неожиданно… ― криво улыбнулась я. ― Получается, я тоже еду?

― Ну естественно! ― усмехнулась бабуля, как будто я сморозила глупость. ― Как же он там без тебя? Да и к тому же, твои нервишки надо бы тоже маленько подлечить. Сколько ты тут в этой больнице бессонных ночей провела? Вот-вот! Так что, рыба моя, едешь с нами, восстанавливаться, ― решительно заявила она и, с трудом выпрямив плечи, добавила: ― Мне тоже курс хорошего массажа не помешает. А то спина что-то совсем как у больной старухи стала. А я ведь скоро снова стану бабушкой. А потом и пробабушкой, глядишь, ― хитро взглянула она на нас. ― Так что, силушки мне еще пригодятся! ― широко улыбнулась бабуля и достала из сумочки курительную трубку.

― До скорой встречи, целую в плечи! ― подмигнула она и скрылась за дверью.

― Ты не рад? ― присев на кровать рядом с Тимой, спросила я и взяла его за руку.

― Рад… ― безучастно ответил он и выдавил на лице что-то похожее на улыбку.

― Тим…  вздохнула я, обняв его. ― Я знаю, что ты не можешь перестать думать об этом, но… сам подумай, как он мог выжить? Он что, бессмертный по-твоему?

С того момента, как нам сообщили, что машину Трояна нашли в реке в шестидесяти километрах от Москвы, Тима не находил себе места.

― Тась, тогда ответь на вопрос: почему он ехал именно в сторону Солнечногорска? Почему именно к Клязьме, которая почти не замерзает зимой? Почему его тачку не нашли в Москва-реке, например? Или в какой-нибудь другой, которая покрыта льдом? Не знаешь? А я догадываюсь. Потому что ему было нужно, чтобы все считали, что его тело унесло течением! Чтобы все считали его мертвым! ― снова твердил свое Тимур.

Я устала с ним спорить на эту тему и уже даже не пыталась отстоять свою точку зрения. Точнее, не только свою, но и родителей, и следователя, и криминалистов и так далее и так далее.

В машине Трояна было разбито стекло со стороны водителя, через которое он выбрался из машины, но… на улице стоял февраль… Вода ледяная… Выжить было просто невозможно. К тому же, должно быть, он был мертвецки пьян, так как в машине нашли почти пустую бутылку коньяка. В Клязьме зачастую гибнут рыбаки, которых точно так же не могут потом найти, но Тимура было сложно переубедить, и я отступила.

Для меня важнее было то, что его смогли поставить на ноги. Три недели он был прикован к кровати. Массажи, гимнастика, куча процедур, уколы ― каждый его день был расписан буквально по минутам. И только несколько дней назад ему разрешили начать потихоньку ходить.

Я практически прописалась в больнице, почти всегда была рядом с ним. И в тот момент, когда он пришел в себя, я поддерживала его, насколько это было возможным. День за днем старалась отвлечь его смешными историями, включала прикольное видео на моем мобильном, кормила с ложки, читала в полголоса книгу, когда он засыпал, переодевала его, мыла, скармливала ему таблетки строго по расписанию.

А потом началась гимнастика…

Сначала доктор разрабатывал его конечности, потом я под присмотром доктора, потом самостоятельно. Я быстро освоила весь комплекс упражнений, составила график и изо дня в день заставляла Тимура двигаться.

«Ты учишься в медицинском?» ― однажды спросила медсестра, наблюдающая за нашей гимнастикой». И сильно удивилась, когда я ответила, что налепить пластырь на рану ― это все, что я умела до недавних пор.

Знаете, оказывается, все ж таки в организме человека есть резерв слез. Я выплакала их все до одной капельки, и с тех пор, как Тимур впервые заговорил со мной, я больше не проронила ни одной слезинки. Я знала, что сейчас ему нужна сильная Тася, а не нюня, жалеющая его и размазывающая сопли по щекам. Хватило ему слез бабушки, которая приехала в Москву спустя неделю после того, как его сбили. И первым делом, войдя в палату, заявила:

― Я так и знала, что с моим Тимуркой что-то стряслось! Так и знала! ― бабуля приложила руку к сердцу и прослезилась. ― Ну, потому что не может мой любимый внук не брать трубку целую неделю! Он просто не мог бы себе позволить такой наглости! Правда, рыба моя? ― Бабуля взяла Тиму за руку и покачала головой. ― А эти двое, Сашка с Русланом, закормили меня лапшой! То Тима на тренировке и телефон не слышит, то он спит, то в душе! Ага! Решили, что я дура старая и поверю во все эти сказки! Пришлось брать билет и мчаться в Москву к тебе на выручку, милок ты мой, ― бабушка поцеловала Тиму в щеку, оставив след от красной помады, и матюгнулась на тесный халат, который ей выдали медсестры.

Я обожала ее. Когда она приходила, то в палате тут же разряжалась обстановка, все начинало обретать другие очертания, нам всем становилось легче.

А вот с Катей ситуация была куда сложнее…

Папа сообщил ей о случившемся только через три дня, когда Тимуру сделали все необходимые операции и вывели из искусственной комы. Катя к тому моменту извелась, постоянно пытала нас, где Тимур, подозревала, что мы от нее что-то скрываем.

Папа как мог оттягивал время. У него язык не поворачивался сказать ей, что Тима в коме. Пусть в искусственной, но все были уверены, что одно слово «кома» сведет ее с ума. Поэтому, как только Тимур пришел в сознание, папа сообщил ей, что все страшное уже позади, операции прошли успешно и жизни Тимура уже ничего не угрожает.

Катя, конечно, все равно сильно перенервничала, но, слава богу, обошлось без последствий.

В тот день Тима звонил ей при мне. И наверное, в такой трогательный момент им стоило побыть наедине, но он не мог держать телефон из-за капельниц и гипса, поэтому я стала невольным свидетелем их разговора.

― Со мной все в порядке будет. Врач же сказал, что я родился в рубашке, ― посмеялся он и поморщился от боли из-за разбитых губ. А потом вздохнул и повернул голову к окну. ― Мам, ты прости меня… Я тебе наговорил тогда из-за отца…

― Тим, давай не будем об этом, ― попросила Катя.

―  Нет, будем, мам! ― громко сказал Тимур. ― Ты выслушай ладно? Я хочу, чтобы ты знала, что я не виню тебя в его смерти. Ты поступила так, как должна была поступить. Так, как поступила бы любая на твоем месте. Это была его воля, а не твоя. Ты просто ее исполнила. Я это понял. Пусть поздно, но все же понял…

Я слышала, как Катя всхлипнула, потом Тимур попросил ее беречь себя, и после того, как они попрощались он долго молчал и смотрел, как ветер за окном носил крупные хлопья снега.

Я догадывалась, о чем он думал в тот момент. Наверное, о том же, что и я. Что начинаешь переосмысливать жизнь только тогда, когда ты ее едва не лишился, ценить своих близких тогда, когда ты едва не потерял их, жалеть о словах, которыми ты швырялся в лицо, только тогда, когда однажды почувствовал, что ты никогда не сможешь забрать их обратно…

Знаете, наверное, не стоит так думать, но все же… эта беда рассеяла черные тучи над нашей семьей. Катя с Тимуром поставили точку на больной для них теме и закрыли ее. Тимур и Руслан… О-о… Если б вы только видели этих двух братьев. Они стали не разлей вода. То вспоминали какие-то забавные случаи из детства, то дурачились, как маленькие, то вместе смотрели футбол, когда Руслан подменял меня в больнице, то Тимур обещал надрать брату задницу, как только встанет на ноги, за то, что тот съел все его орешки.

Стены этой больницы помогли решить нам еще одни важный вопрос. Который раньше поднимался много раз. Который приводил папу в бешенство. Который, наверное, не решился бы так просто, при других обстоятельствах.

В какой-то день папа пришел в палату, когда Тимур спал и, глядя то на меня, то на него, тихонько сказал мне такую вещь:

 «Когда Лика рассказала мне, как ты укрывала Тимура своим пальто в тот момент, когда он лежал на земле, я понял, что только небо, рухнувшее на землю, сможет разлучить этих влюбленных голубков».

― И то навряд ли, ― шепнула я и добавила: ― Потому что небо, которое спасло нашу любовь, никогда не позволит себе такую слабость. Даже если ему сильно-сильно захочется поцеловать землю.

А еще папа сделал все, чтобы уберечь меня от щупалец, которые тянули ко мне журналисты, я не смотрела новости, не заходила в соцсети, не отвечала на звонки одногруппников, забросила автошколу. Единственное, мне не позволили бросить институт окончательно. Катя и папа настояли на том, чтобы я перешла на заочное отделение. Что я и сделала.

В тот день, когда мы с папой приехали в универ, чтобы написать заявление о переводе на заочку, клянусь, я прошла все круги ада. Осуждающие взгляды студентов преследовали меня в коридорах, на меня показывали пальцем, шептались. Если бы рядом в тот момент не было папы, то я бы, наверное, развернулась и бросилась вон.

Трояна любили почти все девчонки этого универа. И теперь они смотрели на меня так, словно это я пыталась его изнасиловать, а потом еще и утопила в реке.

Никто кроме меня не знал его настоящего, ни одной из них он не показывал свое истинное лицо, ни перед кем не снимал маску обаятельного, недоступного, строгого и изредка шутливого преподавателя. Поэтому и скорбели по нему эти тупоголовые курицы. Поэтому многие теперь ненавидели меня. А когда мы выходили из универа, Одинцова, выкрикнула мне вслед: «Ты чуть не убила Тимура, дрянь!»

И папа сорвался.

Он подошел к ней, сжал кулаки и при всех ее подружках прочитал такую нотацию о том, что нам пришлось пережить, что Одинцовой пришлось сгореть со стыда

Извинений я не ждала, мне было достаточно ее виноватого взгляда. Не только ее, а всех тех, до кого папа сумел донести истину.

За месяц, проведенный в больнице, к Тимуру приходило много друзей, они наблюдали за становлением его на ноги, не раз будили меня, когда я засыпала на стуле возле его кровати. И один раз Левша обронил такие слова.

― Кто бы там что ни говорил, но, реально, бро, ты просто обязан жениться на Тасе. Береги ее. Я тебе это говорю, как человек, у которого было дохрена разных дев… Блин, короче, ладно. В общем, одно скажу, другой такой Таси ты точно никогда не найдешь.

Глава 60

Тимур

Какое-то время я чувствовал себя полным дерьмом. Беспомощным калекой, у которого еще вчера было все, чего только можно взять от жизни, и в одночасье это все вспыхнуло и прогорело как спичка.

Как внезапно ослепший художник, как композитор, потерявший слух, как пианист, лишившийся рук ― вот, кем я чувствовал себя в первые дни после прихода в сознание.

Хрупкая девчонка таскала меня на себе, как инвалида, и кормила с ложки как ребенка. Засыпала на стуле рядом с моей кроватью и ведь черта с два покажет, что ей неудобно, что она измотана.

Наверное, легче было бы вонзить в руку отвертку и медленно намотать на нее сухожилия, чем видеть, как она мучилась. Хоть и пыталась скрыть это, наивная.

И только когда она спала, я мог дать волю своим эмоциям, точнее, выразить их на лице и сжатыми кулаками, ― на большее способен не был.

Любовь не всегда приходит в лучшие времена, и иногда Амур метит не в сердце, а в самые слабые места, Ахиллесову пяту, которая есть у каждого. Троян, ублюдок как знал мои уязвимые места. Сначала решил испортить мою девушку, после чего я был готов забить на спортивную карьеру только ради того, чтобы хорошенько надрать ему задницу. А потом он сделал так, чтобы у меня сорвало чердак, и я бездумно и без какой-либо подстраховки приехал туда, куда он скажет. Где ему оставалось лишь утопить педаль в пол и подвести финальную черту ― размазать меня по асфальту.

Все продумал, сукин сын.

Лишь одному богу известно, как мне хотелось вскочить с кровати и отправиться на поиски этой твари. За то, что он сделал со мной, с Тасей, за то, что пережила моя мать, бабушка и вся моя семья ― я готов был стереть его в порошок. Не говорю уже о спорте и учебе, к которой я навряд ли приступлю в этом году.

В такие минуты кровать превращалась в кусок раскаленного железа, все тело начинало пылать, кишки завязывались в узел, цифры на мониторе прыгали как ошалелые. Если бы от мыслей вышибало пробки, то я бы с легкостью сумел обесточить всю больницу и рядом стоящие здания.

И только спустя долгое время я обрел нечто похожее на умиротворение. Свыкнулся с тем, что эта тварь гниет на дне реки. Принял это как данность. Вероятно, там, свыше, просто не позволили Трояну быть погребенным по всем канонам. Не позволили быть отпетым в церкви, не позволили отпустить ему такие грехи.

«Самое темное время ― перед рассветом. Мы столько пережили. Теперь нас ждет светлое будущее, Тим. Иначе быть просто не может», ― однажды сказала Тася, когда мы сидели с ней на берегу замерзшего озера, простиравшегося прямо под окнами санатория.

Она стала моим антидепрессантом, спасательным кругом, благодаря которому я быстро поднялся на ноги и захотел, черт возьми, жить дальше.

 Вчерашняя школьница оказалась запредельно талантливой в таких вещах, как вовремя нажать на тормоз, когда я давил на газ в своей адской машине, собранной из паршивых мыслей, боли во всем теле и дикой ломки от желания отомстить ублюдку.

Тася превосходный психолог, и черт ее знает, где она этому научилась. Может, пока ее подменяли родственники в больнице, она бегала на курсы психологии? Все возможно. На что только не была способна эта девчонка. Горы свернет, если это ей будет так нужно.

Друзья поддерживали меня, пока я был в больнице, и здесь, в санатории. Одинцова тоже как-то нарисовалась, спустя три недели, когда я только-только встал на ноги. Догадалась позвонить мне по видео с вайбера, наивно решив, что я желаю видеть ее. Я скинул вызов, а через пару минут на телефон пришло сообщение:

«Тим, как ты там? Хочу увидеть тебя, милый. В больницу впускают? Может, что-нибудь тебе принести?»

«Не стоит. Обо мне есть кому позаботиться», ― написал я и убрал телефон под подушку. А он начал там почти непрерывно вибрировать от сообщений, следующих одно за другим.

«Ты о ней, да?»

«Сначала чуть не угробила, а теперь решила проявить заботу? Отлично! Супер!»

«Тим, открой глаза! Эта девка тебя загонит на тот свет, и моргнуть не успеешь!»

«У тебя что крышу снесло?»

«Она крутила роман с Трояном. Для тебя это ничего не значит??????»

А потом она скинула фото, сделанное после нашей с ней первой ночи.

«Помнишь наш первый раз?» ― написала она, хрен знает, на что рассчитывая.

Я не ответил. Закинул ее в черный список и убрал мобильник обратно под подушку.

Хм… кстати, о сексе. Да это же самое охренительное лекарство от всех болезней, если вдруг кто-то еще не знал. В больнице у нас не было возможности остаться наедине, там все время заходили в палату кто-нибудь из персонала. Даже ночью. А в санатории…

А в санатории у нас был отдельный номер. Бабуля была весьма предусмотрительной, бронируя номера, за что ей низкий поклон. Сама же расположилась в номере, расположенном аж в другом конце коридора.

В день приезда я сходил с ума от желания скорее стащить с Таси одежду и взять ее. Не распаковав чемодан, поставил костыли в угол и набросился на нее, как голодный лев на мясо. Порвал майку, до крови укусил за губу, а когда на ее теле остался только браслет, который надели на руку при заселении, я неожиданно открыл в себе способности принимать позы, которые мне даже и не снились.

Нужно было удобно расположиться, чтобы боль в области перелома не помешала мне отправить Тасю прямиком в рай. Кажется, у меня получилось это, судя по ее сбитому дыханию и восторженным восклицаниям.

Хороший секс, утренние ласки в постели и бесконечные процедуры день за днем придавали мне сил. Мой день был расписан по часам: с самого утра я отправлялся то на гимнастику, то на массаж, то на акватерапию. Пожалуй, хождение в воде было одной из самых приятных процедур. Потому что только там я пока что мог обходиться без костылей, на которые мне предстоит опираться еще ближайшие пару месяцев, ― так сказал мой лечащий врач.

Тася с бабулей отлично ладили. Их постоянно где-то носило. То гуляли возле озера, то читали книги, сидя в оранжерее, то плавали в бассейне.

― Ой, Тимурка, говорила я тебе, что ты тут быстро встанешь на ноги, а ты не верил, ― как-то за обедом сказала ба.

― Ты была права. Доктора тут и впрямь с золотыми руками, ― ответил я и неожиданно своими словами вызвал у бабушки иронический смех.

― Доктора ли? ― прищурилась она и покосилась на Тасю. ― Доктора никак не могли достучаться в ваш номер сегодня утром, голубчики вы мои, ― покачала головой бабуля и, заговорщицки улыбнувшись, взяла Тасю за руку. ― А чего это ты раскраснелась, рыба моя? Правильно все, правильно, ― шире улыбнулась она и подмигнула мне.

― Кхм… физическая нагрузка, конечно, идет тебе на пользу, ― сказал доктор во время проведения УЗИ. ―  Но…  если так стараться, то вскоре можно заработать растяжение мышц,  ― доктор ткнул пальцем в экран и посмеялся. ― Пожалуй, мне следует дать тебе памятку о том, как вести половую жизнь после перелома.

И мы с Тасей весь вечер угорали как ненормальные над одним пунктом:

«Прежде чем перейти к любовным утехам, как следует подготовьтесь: заранее уведомите партнера о своем желании, выберите время и место, и с осторожностью приступайте к делу».

― Таисия, вы не будет заняты сегодня вечером? ― с деловым лицом спросил я, когда мы ужинали в столовой.

― А у вас есть ко мне какое-то предложение? ― накручивая на вилку спагетти и хитро глядя на меня, спросила она.

― Я предлагаю вам заняться со мной сексом. Сегодня. В нашем номере. В двадцать ноль-ноль. Вы как, согласны?

― С удовольствием! ― воскликнула она и рассмеялась так громко, что на нас обернулись люди.

В общем, три недели за городом пошли всем нам на пользу. Здесь благодаря Тасе, докторам и, конечно же, бабуле, я сумел вдохнуть в себя столько жизни, что готов был свернуть горы. Во мне появилось охренеть сколько сил. Желание вернуться домой, к привычной жизни, било во мне ключом. Мозги встали на место, боль в теле утихла, в душе тоже наконец-то царил покой, как в церкви по вечерам.

Если бы все эти дни рядом со мной не было Таси, то навряд ли я бы сейчас так спокойно стоял на пирсе, подставив лицо ветру и устремив взгляд на ледяную реку, залитую утренним солнцем.

— Вот ты где! ― послышался за спиной голос, и Тасины руки легли мне на плечи. ― Тим, там папа приехал, пора грузить чемоданы и отправляться домой, ― сказала она и прижалась холодными губами к моей щеке.

Тася

Пока еще с трудом верилось в то, что все закончилось. Два месяца больничных палат и бесконечных процедур остались позади.

Бабуля, отдохнувшая и похорошевшая (хотя куда уж там еще) прямиком из санатория отправилась в Вологду, а Катя с папой закатили банкет по случаю нашего приезда.

Стол ломился от еды, я вдоволь наелась любимых пирожков Кати. Кстати, она прибавила пару кило и выглядела просто обалденно. Беременность ей так шла. В последнее время я помнила ее уставшей, серой, измотанной, а теперь она словно распустилась, как бутон розы. Ее одежда ― яркая, красивая, ее щеки ― румяные, глаза ― счастливые. Она постоянно хохотала без повода и мечтательно улыбалась, когда разговор заходил о ее беременности, с которой, тьфу-тьфу-тьфу, все было в полном порядке.

 А папа… О-о па-а-а-па… Он порхал возле нее как влюбленный мальчишка и постоянно гладил животик (который пока еще не вырос ни на сантиметр).

― Срок нам поставили на пятое октября. Весы! ― воскликнул он, а потом ка-а-а-к давай перечислять все положительные качества этого знака. Говорил без умолку обо всем, о чем начитался в интернете. Потом рассказал о планах, в какой роддом отправятся рожать (он уже и там успел обо всем договориться), перечислил имена для девочки и мальчика, среди которых они выбирают для будущего малыша, а потом вдруг сказал неожиданно.

― В общем, ребят… тут такое дело, ― он покосился на Катю, она положительно кивнула, видимо, дав добро на этот разговор и продолжил: ― Вы ж в курсе, что наша с Катей спальня самая маленькая в доме, да? И кроватку там воткнуть некуда. Ну, плюс столик пеленальный, ящик для игрушек, все дела…

― Саш, ближе к делу, ― улыбнулась Катя и взяла его за руку.

― Короче, мы с Катей решили перебраться в отдельную квартиру.

И моя челюсть упала на стол.

Тимина ― тоже.

― Пап, ты серьезно? ― захлопала глазами я.

― Вот и я думаю, не послышалось ли мне? ― уставился на него Тимур.

― Мы очень серьезно, ребята, ― подтвердила Катя и приложила руку к сердцу. ― Нам просто деваться некуда, поймите. Мы как представили, сколько всего придется поставить в комнату, так и ахнули. А потом, знаете, у вас не будет никакой личной жизни. Вон, Тимурка однажды вернется к тренировкам и примется снова барабанить по груше на весь дом, а еще он любит громкую музыку и приводить домой гостей. А когда в доме лялечка, то…

― То взрослый сын и его девушка просто переедут жить отдельно, ― перебил Тима и взял меня за руку. ― Мам, здесь чистый воздух, природа, речка вон, в ста метрах от дома. У тебя тут огород, цветочки там всякие, яблочки. Где вы такую роскошь в городе найдете? ― Тима повернулся ко мне с возмущенным видом. ― Не, ну мы что, монстры какие-то, чтобы выгонять вас отсюда? Да, Тась?

Я решительно кивнула.

― Тем более не маленькие, сумеем позаботиться друг о друге, вы это уже поняли, наверное. А с вами тут Лика с Русей останутся. Они тихие, как рыбы, мешать уж точно не будут, ― пожал он плечами и закинул в рот лист салата.

Я видела, как его переполняли эмоции, аж щеки раскраснелись!

Он ведь и в санатории поговаривал о том, чтобы вскоре начать жить отдельно, а тут такой шанс.

Папа задумался, почесал гладко выбритые щеки.

― Так… у нас дом через месяц сдается в Раменках. Дом хороший, рядом парк, магазины, до универа вашего рукой подать кстати… Давайте съездим туда, посмотрите. Если понравится, то возьмем там квартиру.

И я чуть не подпрыгнула на стуле от счастья. А Тима победно улыбнулся и крепче сжал мою ладонь.

Глава 61

Тася

Наикрутейший ремонт всего за месяц с хвостиком ― это рекорд. В первую неделю после переезда я выходила на балкон, с которого открывался сногсшибательный вид на город, и мне хотелось прыгать от счастья.

Что я и делала в итоге.

Под строгим надзором папы, который знал о новостройках все до мелочей, мы выбрали двухкомнатную квартиру на семнадцатом этаже роскошного небоскреба. До облаков тут рукой подать, они казались такими низкими. Под окнами простирался зеленый парк, посреди которого был большой пруд, а в нем плавали утки. Их было почти не видно с высоты птичьего полета, зато виднелись катамараны, курсирующие по пруду, и влюбленные парочки, сидящие на скамейках.

Сторона была южная, а май выдался невероятно жарким, и до самого вечера нашу квартиру заливал солнечный свет. Здесь стояла дорогая мебель, хорошая техника, на стенах висели Катины картины. Она внезапно открыла в себе желание рисовать по номерам, и пока шел ремонт, успела подготовить с десяток картин для нашей квартиры.

Родители позаботились обо всем, чтобы нам здесь было комфортно и уютно.

А если сказать по правде, то я до сих пор не могла поверить в то, что папа пошел на это. Чтобы он, сам лично, предложил нам жить отдельно?

«Да ну! Что за дух милосердия вселился в него? Какая святая собака его укусила?» ― думала я.

И только после разговора с ним по пути в магазин стройматериалов я поняла, почему он решил пойти на это.

― Знаешь, я как-то пораскинул мозгами и задумался: кому, как не Тимуру, я смогу доверить свою дочь? Этот парень, наплевав на свои интересы, вступился за тебя. Он знал, что после драки он будет наблюдать за чемпионатом по кикбоксингу только по телевизору, и все равно поехал на ту встречу. Не каждый рискнет карьерой ради девушки. Далеко не каждый, ― задумчиво покачал он головой. ― Уж кто-кто, а Тимур всегда сможет постоять за тебя. К сожалению, я убедился в этом на горьком опыте.

Как-то вечером мы Тимой валялись на диване, смотрели фильм, доедали последние куски пиццы из коробки, и тут мне неожиданно позвонила Ира, наша староста. Она  пригласила погулять с ней и девчонками из нашей группы. Я, конечно же, отказалась. Все еще боялась появляться на людях. А Тима прямо настаивал, чтобы я сходила развеяться.

― Всю жизнь теперь собираешься прятаться, Тась? ― возмутился он на всю гостиную. ― У тебя скоро начнется сессия, как ни крути, но все равно придется поехать в универ и смотреть в глаза преподам и студентам. Сто процентов, любопытные Варвары будут задавать тебе вопросы по поводу случившегося, и ты должна научиться отвечать на них так, чтобы они закрыли свои рты.

Тимур обнял меня, погладил по спине и вздохнул.

― А если будешь продолжать прятаться от всех, то дашь людям лишний повод подумать, что тебе есть что скрывать.

Но в тот раз, вопреки всем уговорам Тимура, я так и не смогла пересилить себя и осталась дома.

Мы жили здесь чуть больше недели и только вчера отметили новоселье. Пригласили Руслана, Лику, папу с Катей, у которой наконец-таки выкатился животик, и еще к нам пришли несколько друзей Тимура.

Тиме употреблять алкоголь нельзя, а я на радостях позволила себе такую слабость и сегодня моя голова раскалывалась на части. Как будто на нее надели железное ведро и без конца стучали по нему поварешкой. Состояние было просто адское. Но я обязана была встать с кровати и осуществить все свои великие планы на мое светлое кондитерское будущее.

А началось все вот с чего.

Вчера я испекла торт. Впервые за всю свою жизнь я испекла торт. Просто взяла рецепт из интернета, даже не надеявшись, что у меня получится такой же шедевр, как на картинке. И этот торт вскружил голову всем нашим гостям.

Меня завалили комплиментами и настоятельно порекомендовали заняться кондитерским делом.

― Тась, ты ж реально можешь хорошо зарабатывать на этом деле, ― сказала Лера, новая девушка Левши. ― Одна моя подружка печет капкейки на заказ, и у нее от клиентов отбоя нет! На свадьбы, детские праздники и корпоративы заказывают в таком количестве, что она и день и ночь с кухни не вылезает. И деньги лопатой гребет, между прочим, ― подмигнула Лера и с гордым видом добавила: ― На машину уже себе накопила!

― Тем более ты учишься на заочке, ― подхватил Левша.― У тебя времени вагон и пару прицепов. Пеки не хочу! ― посмеялся он.

И я загорелась идеей!

Когда гости разошлись, я полночи ползала в интернете и с бешеным азартом выискивала интересные рецепты. Мне хотелось не как у всех, а придумать что-нибудь свое, фирменное. И я наткнулась на рецепт очень крутых пряничных человечков. Капкейков, пирожных, тортов ― хоть пруд пруди, а вот тех, кто делает такие пряники, было не так уж и много. Их можно печь с разными личиками, в разной одежде.

Воодушевленная идеей, я подумала: создам группу в соцсети, сделаю рекламу, поставлю пряники на поток, и все ― считай, слезем с папиной шеи!

Ведь можно предлагать их на детские праздники, на выпускные, и так далее и так далее. И мне будет чем заняться, и денежка в карман, и в доме будет всегда пахнуть выпечкой. Ух!

Почти в обед я кое-как соскребла себя с кровати, мы с Тимой вместе приняли душ и отправились в магазин за всем необходимым.

Спустя час мы подошли к кассе с тележкой, доверху набитой мукой, яйцами, всякими посыпочками и другими штучками, которые сгодятся для украшения пряников. И оставив на кассе кругленькую сумму, отправились домой.

Вечером я решила испечь пробную партию. Только разложила все ингредиенты на кухонном столе и надела фартук, как в Ватсап пришло сообщение.

«Ежегодная пижамная туса в честь начала сессии уже сегодня! Надевай крутую пижаму, тапочки и присоединяйся к запредельному веселью. С нами тебе точно понравится!»

Смайлы с бутылкой шампанского, адрес, и примечание «Вход только в пижамах!» прилагались.

― Ти-и-им… ― протянула я, с задумчивым видом шагая в гостиную. ― Меня тут на какую-то пижамную вечеринку приглашают…

― Пижамную? ― нахмурился он. ― Кто приглашает?

― Ну, похоже, ребята из универа. Пришло сообщение в Ватсап, ― пожала плечам я и села на диван рядом с ним.

― Хочешь сходить? ― пристроив мою голову к себе на колени, спросил Тима, и его рука нырнула под мой халат, а пальцы нежно заскользили по спине.

― Нет, что ты! ― усмехнулась я. ― У меня там намечается целый полк пряничных человечков. Так что никаких вечеринок!

― Так… ― вздохнул Тимур и, переложив мою голову на подушку, встал с дивана и прошел к комоду за своим мобильным. ― Пряничные человечки подождут. ― Решительно заявил он, устремив взгляд в экран. ― Ты с февраля кроме меня, родственников и докторов ни с кем не общалась. Ну, за исключением еще и моих друзей. Тебе надо развеяться, Тась! Пообщаться с девчонками, ― задумчиво и хмуро глядя в телефон, говорил он.

― Думаешь? ― криво улыбнулась я.

― Уверен в этом на все сто процентов. Сходи, оторвись! ― Тима пожал плечами и хмыкнул. — Вот только я что-то не могу понять, что за пижамная вечеринка? Нигде не могу найти инфу. Об этом нет ни в чатах, ни в сообществе нашего универа… Дай-ка почитать, что написано в сообщении.

Я открыла ему Ватсап и подала телефон.

Тимур внимательно прочитал текст сообщения, несколько секунд задумчиво смотрел на экран, затем взял свой мобильник, куда-то понажимал, а потом поднял на меня глаза.

― Хм… прикольно, ― задумчиво сказал он и, переведя взгляд на окно, улыбнулся чему-то своему. ― Ну что ж, ладно… Давай одеваться?

― Ты тоже пойдешь? ― округлила глаза я.

― Схожу, развеюсь, ― кивнул он, загадочно улыбаясь.

― Тогда это меняет дело! ― воскликнул я и, обняв его за шею, поцеловала в губы. ― С тобой мне будет не так страшно показаться на людях. Точнее, совсем не страшно, ― еще раз поцеловала его и нахмурилась: ― А в чем ты пойдешь?

― Да вот так и пойду, ― он опустил голову, взглянув на свою черную футболку и серые спортивные штаны.

― Эй, так не пойдет! Вечеринка же пижамная! ― воскликнула я. ― Надевай свой банный халат! А я пижаму с бабочками. Она как раз только высохла. И тапки надо не забыть, ― вспомнила я по пути в спальню.

Достала из шкафа пижаму, сбегала на кухню, взяла пакет, чтобы бросить туда тапки, скинула с себя халат, быстро напялила пижамные штаны и рассмеялась, глядя, как Тима, прижавшись к дверному косяку и сунув руки в карманы спортивок, с улыбкой наблюдал за мной.

― Не, ну а что? Там написано, что вход строго в пижаме! Мы же все равно на машине поедем, верно? Я сверху надену длинный кардиган, а перед входом сниму его, ― хохотнула я и взяла с кровати майку с бабочками.

 Но Тима неожиданно подошел к шкафу, снял с вешалки мое черное платье, и всучил его мне со словами:

― Снимай пижаму и надень платье. А еще надень самые крутые туфли, накрасься, как кинозвезда, и завей волосы. Обожаю, когда у тебя кудряшки, ― он поцеловал меня в лоб, улыбнулся, и вышел из спальни, оставив меня в полнейшем недоумении.

— Это сумасшествие! ― ругалась я. ― Дурдом какой-то, Тимур! Ну, ей богу, ты считаешь нормальным поехать на пижамную вечеринку в одежде, которая сгодится для светского приема?!

И как только он смог уговорить меня поехать в платье и в туфлях на высоченной шпильке? И зачем я на это подписалась?..

Он расслабленно вел машину, нисколечко не обращая внимания на мои возмущения. Улыбался чему-то своему и подпевал Гуфу, читающему рэп на всю машину.

Я уже представила, насколько глупо буду выглядеть на вечеринке. Там будут все в сорочках, халатах, ночных пеньюарах, пижамах, а я как дура в платье! Класс! ― я снова покосила на Тиму, он подмигнул мне и свернул к нужному нам дому.

― Слушай, может, ну ее эту вечеринку, а? ― робко выходя из лифта, пробормотала я. ― Люди будут крутить пальцем у виска, когда увидят мой «пижамный прикид».

― Если что, говори всем, что ты спишь только в платье и туфлях, ― улыбнулся Тима, взял меня за руку и решительно нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась, и я застыла как каменная статуя, хлопая глазами и ни черта не понимая.

Что происходит?

Глава 62

Тася

Я в полном недоумении смотрела на девицу, которая однажды наклеила на мою спину прокладку. На ней было надето обтягивающее платье алого цвета, красивый макияж, аккуратная прическа.

Ни черта не понимала… Что она забыла на этой пижамной вечеринке? Почему ее наряд не соответствовал дресс-коду?

― Привет, Катюх! ― Тима приобнял ее по-дружески и шагнул внутрь.

Музыка грохотала на всю просторную квартиру. Из одной из комнат слышался смех, голоса. Катя продефилировала мимо нас, встала в дверном проеме, лицом в комнату скрестила на груди руки, недовольно помотала головой и прошла внутрь.

А когда мы с Тимуром предстали перед толпой людей, держась за руки, я окончательно перестала соображать, что, черт побери, здесь происходило?!

Парни и девчонки все нарядные, яркие, красивые. Одинцова, сверлящая меня взглядом, выглядела так, словно только что сошла с обложки модного журнала. На ней было коралловое легкое платье, волосы убраны, как у греческой богини: вокруг головы пышная коса, а на плечах лежали мягкие локоны.

И ни одного человека в пижаме…

И почему-то на меня все так странно смотрели…

― Князь! ― радостно воскликнул какой-то парень и подлетел к Тимуру, крепко пожать руку. ― Братан, как рад тебя видеть! Ну, как ты? Как здоровье?

Потом еще кто-то подошел, и еще. Тиму окружили со всех сторон, но он не отошел от меня ни на миллиметр. Обняв за талию, общался с парнями, в двух словах рассказывая им о своем самочувствие. А когда от нас отошли, я, наконец, спросила.

― Может, скажешь, что здесь происходит?

― Тебя хотели развести, ― пожал плечами Тима, направляясь к столу, стоящему посереди огромной гостиной.

― В смысле? ― заморгала я.

― Тась, в нашем универе нет и никогда не было такой традиции ― устраивать пижамные вечеринки.

 Он улыбнулся, закинул в рот помидор-черри и, развернувшись ко мне, взял за обе руки.

― Когда ты сказала, что намечается пижамная вечеринка, да еще и ежегодная, я смекнул, что за три года учебы ни разу не слышал о таком. Полез искать по чатам, по группам ― тишина. Зато кое-где промелькнула инфа о тусе в честь начала сессии, которая будет на квартире Таньки, лучшей подруги Одинцовой. Это с ее телефона тебе прислали сообщение, я сверил ее номер в своем мобильном. И сразу понял, в чем дело, ― улыбнулся Тима и прижал меня к себе. ― Понимаешь, малыш, у Одинцовой пар из ноздрей валит, из-за того, что я теперь с тобой. Вот она и решила постебаться. Я уверен, это была ее идея.

Тима отодвинулся, заглянул мне в лицо и положил ладони на мои щеки.

 ― Стояла бы ты сейчас здесь в своей пижамке и тапочках, а они бы угорали над тобой как ненормальные и щелкали тебя на свои мобилки, ― улыбнулся он и щелкнул пальцем по моему носу.

― Сюрприз не удался, ― вздохнула проходившая мимо нас девушка и покосилась в сторону Одинцовой.

Внутри меня все закипело от обиды и злости. Никогда еще не чувствовала себя настолько паршиво. Мне безумно захотелось смахнуть со стола все бокалы и закуски и проехаться по лицу Одинцовой своими десятисантиметровыми каблуками.

― Все, все, ― успокойся, ― шепнул на ухо Тима, заметив мое состояние. ― Мы их обломали, понимаешь? ― победно улыбнулся он, смерив меня восторженным взглядом.

― Господи… Тим, какая же я дура, ― выдохнула я и, обняв его, едва не расплакалась от внезапно нахлынувших чувств. — Вот почему ты так настаивал на том, чтобы я выглядела на все сто… Как хорошо, что ты догадался и не отправил меня на растерзание этим аспидам в одной пижаме, ― помотала головой я, представив, как глупо бы выглядела сейчас. ― Но почему не сказал сразу?

― Хотел сделать сюрприз. И тебе, и им, ― Тима повернул голову в сторону компании девчонок, разглядывающих мое платье, мои локоны. ― Пусть все знают, какая ты у меня охренительная! ― Его губы накрыли мои опьяняющим поцелуем, руки крепко обвили талию. В этот момент как раз кстати заиграла медленная песня и мы закружились в танце.

На нас смотрели все, кто был в этой комнате. Одинцова особенно ― таращилась во все глаза, дергая носом от злости и сжимая кулаки.

И я смотрела на нее, пока целовала Тимура.

Пристально, не моргая.

Потом еще и подмигнула, обнимая за шею Тиму и закусывая губу, после нашего сладкого поцелуя.

― Упс, кажется, у кото-то сдали нервы, ― хохотнула я, наблюдая, как Одинцова бросилась вон из комнаты.

Позже я расслабилась окончательно, стала танцевать и пить вино. Мне было так легко, что летать хотелось. Как будто за спиной прорезались крылья, и теперь мне было совсем не страшно бывать на людях. И в универ я пойду смело, и на любую другую вечеринку ― тоже пойду. Я ничего не сделала плохого в этой жизни, чтобы корить себя и прятаться в четырех стенах. Я ничего не сделала такого, чтобы стыдливо смотреть людям в глаза.

А еще благодаря Тиме я словно прозрела и поняла, что я не терпила, подставляющая щеки под удар. Я всегда смогу вытащить из рукава козырного туза и кинуть его в лицо тем, кто задумал со мной потягаться.

А потом пришел Левша, который, как оказалось, полчаса назад узнал о вечеринке и задвинул такой тост, что у меня аж дыхание перехватило.

― Хочу выпить за возвращение в строй нашего друга! ― заявил он и, держа навесу стакан с виски, подошел к нам с Тимой и положил руки на наши плечи.

Все взгляды были устремлены только на нас.

― Ребята, вы бы видели Князя тогда в больнице, ― помотал головой Левша. ― На нем места живого не было. Многие думали, что он не встанет на ноги, а если и встанет, то никогда уже не будет прежним. Но он стоит сейчас рядом с нами, наш Князь, наш братан! ― радостно воскликнул он и потрепал Тимура по голове. ― Мы все за тебя переживали, дружище, молились за тебя, и ты выкарабкался! И это все благодаря ей! ― Левша похлопал по моему плечу, а потом, совсем неожиданно для меня, рассказал всем собравшимся о том, как я помогла Тимуру встать на ноги, как спала возле его кровати, держа его за руку, как кормила с ложки.

В конце его речи ребята похлопали, то ли ему, то ли мне, то ли нам троим. Я видела, как прослезились некоторые девчонки, в том числе и подружки Одинцовой. И что-то другое я теперь видела в их теплых взглядах, устремленных на меня, и доброжелательных улыбках.

Я думала, Одинцова ушла с вечеринки. Ее не было в комнате около получаса. А потом она вошла, с красными глазами, слегка размазанной тушью и, взяв со стола бокал с вином, грациозно продефилировала ко мне.

Я заметила, как Тимур сделал шаг в нашу сторону, но я взглядом дала понять, что все под контролем. Я справлюсь сама.

― Ну, выбирай, кто тебе больше нравится, ― сказала она, остановившись рядом со мной, и кивнула на кучку парней, собравшихся у стола.

― Что, прости? ― усмехнулась я.

― Ну, ты же у нас эта… кхм… спишь со всеми подряд, ― пожала плечами Одинцова и развернулась ко мне на каблуках. ― То с преподом, то со сводным братом, ― она указала взглядом за мои плечи, я обернулась и увидела лысого здоровяка, курившего на балконе. ― Как тебе он? Нравится? Хочешь, познакомлю? ― она сделала глоток вина и впилась в меня взглядом. ― Или ты у нас святоша, шагающая по воздуху?

― Ну… с Трояном у меня ничего не было, если тебе станет легче от этого. А вот с Тимой ― да, ты права. И, о-о-о, как глубоко ты ошиблась, сказав, что я святоша, ― в следующую секунду мои губы оказались возле ее уха, и я шепнула. ― Если бы секс считался грехом, то нам с ним, наверное, суждено сгореть в аду. Ибо мы грешим так часто, что тебе даже и не снилось.

Я отодвинулась от нее и совсем не случайно пролила красное вино на ее коралловое платье.

― Упс, ― я прижала ладонь к раскрытому рту и сожалеюще помотала головой. ― Какая же я неосторожная. Салфеточку подать? Или, может, снимешь платье? Вечеринка все ж таки пижамная. ― Я подмигнула и удалилась к Тиме, который улыбался во все лицо.

 Он обнял меня, как только я оказалась радом.

― Поехали домой, малыш. Мне так не терпится снять с тебя это платье, ― шепнул он мне на ухо.

― Поехали, ― согласилась я.

Он взял меня за руку, и мы отправились домой.

«Домой», ― повторила я про себя, выходя из гостиной, все еще пробуя это слово на вкус. Оно мне чертовски нравилось!

Эпилог

Год спустя

Мой белый «мерседес» летел по Садовому кольцу как выпущенная стрела, разрезая знойный июньский воздух. Я очень опаздывала. В моих планах было не спеша собраться, завить волосы, накрасить ногти, примерить пару-тройку платьев. Но все планы полетели к чертям. Я катастрофически не успевала даже хотя бы просто принять душ.

«И зачем я все-таки поперлась сегодня на работу?» ― ругала я себя мысленно.

Встреча с подрядчиками состоялась бы как-нибудь и без меня, но моя гиперответственность взяла меня за руку и потащила утром в офис.

Я очень боялась подвести папу, накосячить в документах, что-нибудь не учесть, забыть про какой-нибудь пунктик. Поэтому и решила хорошенечко все перепроверить перед тем, как важные документы лягут на стол для подписания. Думала, там дел не больше чем на час, но в итоге я задержалась в офисе аж до обеда.

Мой бизнес с пряничными человечками провалился с треском. Я наивно думала, что они будут разлетаться, как горячие блинчики в масленицу, а получилось все совсем наоборот. Там вышла очень забавная история, о которой я обязательно расскажу как-нибудь в другой раз.

 И тогда папа предложил мне работу в своей компании в роли помощника секретаря. Я с радостью согласилась и пока ни разу не пожалела об этом. Добрый коллектив, где я с первого дня почувствовала себя в своей тарелке, отличное рабочее место в уютном кабинете, из которого открывался обалденный вид на город и… кипа документов, которые нам ежедневно приходилось обрабатывать, тоже прилагалась.

Зарплатой папа не обижал ― платил щедро. И я гордо тратила собственные деньги на обустройство нашей с Тимой квартиры и пополнение своего гардероба.

В августе вернулась в автошколу, в ноябре получила права и первой моей машиной стала татуированная, прокачанная, пацанская тачка Тимы.

 С тех пор, как я обзавелась собственными правами, он практически не садился за руль, заставлял меня закреплять навык вождения. Пару раз, конечно, я попадала в ситуации, когда нам приходилось включать аварийку и меняться местами. В основном это случалось в тесных проездах, где я не могла разъехаться с другим автомобилем. Но в целом он был мной доволен.

На Новый год папа презентовал мне роскошный мерс. Честно, первое время я даже притрагиваться к нему побаивалась, куда уж там сесть за руль этой укомплектованной малышки и выехать на дороги столицы.

Это был настолько неожиданный сюрприз, что я даже расплакалась, увидев у подъезда машину с большим красным бантом.

Папа и прежде не был скуп на подарки, но теперь, когда у него родилась дочь по имени Агата, он светился от счастья, порхал как мотылек на свету и на радостях пытался щедро одарить всех членов нашего семейства какими-нибудь дорогостоящими подарками. Руслана с Ликой после Нового года отправил в Тайланд, Кате купил дорогущую шубу, а нам с Тимой так и сказал:

― Квартира у вас есть, машинами обеспечены, так что вам пока хватит.

Ну… сказать по правде, на большее мы и не рассчитывали. Он и так слишком много сделал для того, чтобы мы с Тимой ни в чем не нуждались.

Агате на днях исполнилось восемь месяцев. Она была очень похожа меня, и папа был растворен в ней полностью. С рук не спускал, целовал каждую секунду и бежал к малышке быстрее Кати, стоило той только хныкнуть.

Он помолодел лет на десять, если не больше. В его машине всегда можно наткнуться на музыкальные игрушки и бутылочки, в его карманах и рабочем портфеле прописались соски и погремушки.

Счастливый молодой папочка, души ни чаявший в моей крохотной сестре, заново познающий все радости отцовства и сияющий от счастья как начищенный самовар.

Что касалось нас, Тимур окончательно оправился после травмы, буквально пару дней назад успешно сдал сессию и перевелся на пятый курс. Я сессию тоже сдала, правда, из-за работы готовиться к зачетам было сложно, поэтому сдала не столь успешно, как он, и с горем пополам перевелась на третий курс.

История с Трояном все еще гремела в стенах универа, и я до сих пор ловила на себе взгляды студентов, слышала их шепот.

Как-то одна первокурсница спросила меня, догнав в коридоре:

― А это не ты та самая Тася, которую чуть не изнасиловал препод по информатике?

Остановившись, я развернулась к ней и с монашеским спокойствием посмотрела прямо в глаза.

― Я.

― Ого! Обалдеть! ― воскликнула девчонка. ― А правда говорят, что он был очень красивый и сводил с ума всех студенток?

Я помолчала несколько секунд и ответила ей:

― А ты в интернете загугли, там вылезут его фото. Только смотри, чтобы тебе не снесло крышу от его красоты, ― я наклонилась к ней и шепнула устрашающим тоном. ― Его тело так и не найдено. А он так любил симпатичных и чересчур болтливых студенток… ― поцокала языком я и зашла в аудиторию.

Я научилась реагировать на подобные вопросы со спокойным ритмом сердца. Иногда могла послать к черту, при этом не выдав ни единой эмоции на лице, а иногда ляпнуть что-то в этом духе, как этой любопытной первокурснице.

Этот случай вошел в историю, он всегда будет собирать вокруг себя сплетни и бурные обсуждения, а я навсегда останусь той самой Тасей Совенковой, фото которой фигурировало во всех новостных сводках, кричавших о связи преподавателя и студентки.

Это была, есть и будет одна из глав моей жизни. Стереть ее или переписать не получится. Оставалось одно: принять ее как данность, перелистнуть страницу и начать жить с чистого листа.

Я пулей влетела в квартиру. Быстро приняла душ, высушила волосы, кое-как накрасилась, и, напяливая на себя платье, одновременно набирала Тимуру. От него было пять пропущенных. Наверное, я не слышала звонки, пока работал фен.

― Тим, я выезжаю! ― крикнула я в трубку, поспешно застегивая молнию на платье. ― Полчаса и буду на месте!

― Может, мне забрать тебя? ― заметно нервничая, спросил он. ― Регистрация вот-вот начнется.

― Нет-нет, так получится дольше. Я уже одной ногой в дверях, ― пропыхтела я, надевая туфли.

И скинув вызов, помчалась к лифту.

Через сорок минут Катя и папа зарегистрируют свой брак. Наконец-то это свершится! Они планировали сыграть свадьбу прошлым летом, но как следует все обдумав, Катя решила, что выходить замуж беременной она категорически не согласна.

Как и любая другая невеста, она хотела быть в этот день неотразима: надеть красивое платье, а не то, в которое уместится ее большой животик, туфли на каблуках, а не те, после которых у нее отекут ноги. К тому же, будучи беременной, она быстро утомлялась и не переносила громкую музыку.

И свадьбу решили отложить до того времени, когда Агата немного подрастет и лично сможет наблюдать за тем, как ее папа и мама становятся кем-то большим, чем… ее папа и мама. Хотя, казалось, куда уж «большим», когда вас уже соединяет маленький ангел. По-другому я не могла назвать свою младшую сестру.

По пути в ЗАГС к горлу подкатила тошнота. Голова слегка закружилась, мне даже пришлось остановиться, чтобы попить воды и привести себя в чувство.

Первая мысль, которая закралась в голову  ―  «Я ничего не ела с самого утра. Плюс перенервничала к тому же. Наверное, это и повлияло на мое состояние».

А потом я резко округлила глаза и замерла с полным ртом воды, глядя на дату, светящуюся на панели.

 И мелкими глотками проглотила воду.

― Когда были последние месячные? ― прошептала я, чувствуя, как по позвоночнику зашагала рота мурашек.

Я стала вспоминать.

«В конце апреля мы собрались всей семьей отправиться в аквапарк… Я в последний момент отказалась ехать, так как у меня начались дела… А в мае… А в мае они не пришли…»

― О, господи… ― простонала я на всю машину и откинулась на спинку сиденья.

В последние дни с этой сдачей целого жилого комплекса и подготовкой к свадьбе Кати и папы, меня совсем не заботили такие вопросы, как задержка. Я не держала в голове дату, когда они должны начаться, да и вообще забыла обо все на свете.

«Так… до ЗАГСа ехать примерно пятнадцать минут. Я вполне успеваю заехать в аптеку», ― подумала я и, умело вписавшись в поток машин, двинулась на поиски первой попавшейся аптеки.

Я слишком хорошо знала себя, и догадывалась, что если прямо сейчас не выясню, беременна я или нет, то всю свадьбу буду нервничать и не находить себе места.

Хотя, наверное, я в любом случае буду очень-очень сильно нервничать…

В независимости от того, что покажет тест.

Я влетела в аптеку как ошалелая, подбежала к окошку и выложила на стол кредитку.

― Тест, пожалуйста! Нет, дайте два! Лучше три! И контейнер для анализа мочи. А туалет тут есть?

Доброжелательная женщина-фармацевт проводила меня в туалет. Благодаря выпитой бутылке воды я быстро сделала дело, погрузила в контейнер все три теста, вынула их через несколько секунд, и, усевшись на крышку унитаза, засекла время и закрыла глаза, чтобы не сойти с ума, глядя на них.

Эти пять минут показались для меня мучительно долгими. В голове крутился вихрь мыслей: я уже успела представить себя с животом, родить, погулять с коляской. Потом картинка сменились и я, отдергивая платье, выходила из туалета, поняв, что это был банальный сбой в организме, а никакая не беременность. Потом перед глазами встало испуганное лицо Тимы, который узнаёт о моей беременности, и мое тело с головы до ног покрылось мурашками.

Да, безусловно, мы говорили с ним о нашем будущем, о детях, которые обязательно появятся в нашей жизни. Но… это должно было случиться тогда, когда мы оба окончим университет. Когда Тимур устроится на работу, мы встанем на ноги, слезем с папиной шеи и будем полностью готовы стать родителями…

― Родителями… ― шепнула я, не в силах пока что примерить это слово к нам с Тимой.

На телефоне булькнул таймер, я встала на ноги, судорожно вздохнула и распахнула глаза.

И сползла по стене, зажав ладонью рот…

Все три теста показывали четкие красные ДВЕ полоски!

Я плохо помнила, как доехала до ЗАГСа, как пошатываясь, словно пьяная, вошла в зал, переполненный Катиными и папиными коллегами, родней, друзьями. На ватных ногах подошла к Тимуру, державшего на руках Агату. Она сразу протянула ко мне ручки, и я взяла ее. Тима нахмурился глядя на меня, что-то спросил, но я не расслышала. Агата положила ладони на мои щеки, аккуратно похлопала по ним, требуя от меня внимания. Я отрешенно улыбнулась ей. Папа махнул мне рукой, я тоже махнула, кажется. А потом в микрофон раздался голос, объявивший о начале регистрации, и все в зале замерли в полной тишине.

― Тась, что стряслось? ― с тревожным лицом шепнул Тима.

Ком в горле не давал вымолвить ни слова. Я только что узнала о том, что беременна…

Я беременна…

У меня будет ребенок…

Я стану мамой…

Эта новость свалилась на меня как наваждение и я пока что понятия не имела, как на нее реагировать.

И… как отреагирует на нее Тимур.

― Тася! ― рявкнул Тимур мне в ухо. Агата вздрогнула и, поджав губы, прижалась ко мне, с опаской глядя на брата. ― Выкладывай, что там у тебя! Я все равно не отстану, ― погладив Агату по спине и через силу улыбаясь ей, сказал он.

― Я беременна, ― само собой сорвалось с моих губ. ― Только что сделала три теста. И все они положительные.

― А! ―  крикнула на весь регистрационный зал бабушка и прижала ко рту ладонь.

На нее обернулись люди, бабуля выдавила на лице улыбку и, сделав шаг, очутилась около нас.

― Хотите сказать, что я доживу до тех пор, когда стану прабабушкой? ― дрогнувшим голосом спросила она, глядя на нас по очереди.

Я смотрела на Тиму. Он был белым, как его рубашка, и растерянным. Я нахмурилась, недоумевая, что было у него на уме в тот момент?

Он был рад? Огорчен? Что? Что он думал по этому поводу? Почему смотрел на Агату так, словно впервые видел ребенка? Почему его глаза покраснели и стали стеклянными?

― Господи, ну скажи уже что-нибудь, Тима. Скажи хоть что-нибудь, умоляю, ― простонала я, едва не плача от переполнявших меня эмоций.

― Дай… ― он, пытаясь собраться, помотал головой и протянул руки к Агате. ― Дай сюда сестру. Тебе это… Тяжелое нельзя поднимать, ― словно в бреду проговорил он и забрал у меня Агату.

Пока шла церемония, мы молчали. Тима крепко держал меня за руку, перебирая пальцы, и не сводил взгляд с Агаты, которую крепко держал второй рукой.

Агата часто бывала на руках старшего брата, но, чтобы он вот ТАК смотрел на нее, я ни разу не видела. Он прижимал ее к себе, что-то шептал на ушко, от чего она улыбалась и агугакала на весь зал. В какой-то момент он устремил взгляд на меня, потом ― на Агату, потом снова на меня, еще крепче сжал мою руку, его грудь поднялась от глубокого вздоха и… его  губы тронула удовлетворенная улыбка.

 Бабушка, стоя за нашими спинами, всхлипывала. И что-то мне подсказывало, что не от того, как папа целует новоиспеченную жену. А от новостей, настигших ее буквально пару минут назад. Да и к тому же ее похлопывания то по моему плечу, то по Тиминому подтверждали мои догадки.

А потом ее лицо оказалось между наших плеч и она, с содроганием в голосе шепнула:

― Как я рада за вас, рыбы мои! Господи Иисусе, как же я рада!

Вы бы видели его. Тимур души ни чаял в нашей дочери. Она была точной его копией: хитрющие глаза, волосы, должно быть, будут  русые. Сложно пока сказать, ей всего лишь полгода, и она сейчас сладко спала у него на руках.

Мы до последнего не узнавали пол ребенка. Я с ним спорила: будет дочь! А он был полностью уверен, что у нас родится парень. И думаете, какая вещь первым делом появилась в нашей спальне? Кроватка? Пеленальный столик? Большой мишка? Машина с радиоуправлением? Робот-трансформер?

Нет, нет, что вы…

Боксерская груша!

Тимур решил для себя, что не будет возвращаться к спорту и гнаться за кубком чемпиона России.

 ― Я уже выиграл свой главный бой ― в борьбе за жизнь. Пожалуй, этого мне достаточно, ― однажды сказал он, и добавил: ― Но кто-то же из Князевых должен взять кубок чемпиона России, верно? ― воодушевленно заявил Тима, прикручивая к полу боксерскую грушу.

Он собирался учить сына бить по груше, как только тот начнет делать первые шаги. А я все равно всем сердцем чувствовала, что у нас будет девочка. И так боялась, что он расстроится.

А когда она родилась, я поняла, насколько сильно тогда заблуждалась.

Он готовил ужин, а она сидела в кенгурятнике на его груди и трогала то за нос, то за подбородок. Он смотрел фильм, а она засыпала в его руках, крепок держась за его футболку. Я сдавала зачет, а он наматывал круги в парке, неподалеку от универа, с коляской. За завтраком он пил кофе и свободной рукой держал бутылочку с детским питанием у ее рта. Кривил рожицы, как шаловливый ребенок, и умудрялся прятаться под ее детский столик и неожиданно выныривать оттуда, чтобы снова и снова слышать звонкий смех нашей Князевой Марии Тимуровны.

Клянусь жизнью, такого заботливого отца вселенная прежде еще не видела.

И только с Марией я готова была делить его.

Мы заранее выбрали роддом, нашли хорошего доктора, который вел всю мою беременность и должен был принимать роды. Но…

Но у нас никогда не бывало все по плану. Вселенная по-прежнему любила устраивать нам сюрпризы, и на этот раз ей было угодно, чтобы я родила на пару недель раньше, чтобы в тот момент, когда у меня начались схватки, вся Москва стояла в пробке и чтобы мы с Тимой в итоге поехали в другой роддом и рожали с другим доктором.

Помню, как я перепугалась тогда. И вытворяла сумасшедшие, необъяснимые вещи.

― Если все пройдет хорошо, если я рожу здорового ребенка, и это будет мальчик, то обещаю назвать его в вашу честь! ― сходя с ума от страха, твердила я доктору, который вел меня в родовую палату.

― Серьезно? ― спросил он и посмеялся.

― Клянусь! ― идя в раскоряку, и придерживая опустившейся живот, подтвердила я.

― Ну, что ж… Это весьма приятно, ― сказал он, укладывая мена на кровать с кучей каких-то штуковин, а затем опустил медицинскую маску и ослепительно улыбнулся.

Внешность его даже близко не походила на славянскую. Черные широкие брови, глаза ― как смоль, и красиво очерчены, овальное лицо с бронзовым оттенком, из-под колпачка торчали удлиненные темные волосы.

А потом я перевела взгляд с его лица на бейджик и, кажется, охнула прямо вслух.

«Мухаммед Шараф Эль Дин» ― было написано там.

И он, заметив мой испуганный взгляд, словно решил поиздеваться надо мной.

― Можно просто Мухаммед, ― доктор с улыбкой потрепал меня по плечу и начал приготовление к родам. ― Так будет проще выговаривать детям в песочнице, ― повернувшись ко мне, подмигнул он.

И все роды я только и делала, что молилась о том, чтобы бог послал нам с Тимой девочку.

«Мухаммед Князев… Князев Мухаммед Тимурович…» ― умудрялась рассуждать я во время потуг. Теперь мысль о моем бездумном обещании доктору назвать в честь него сына никак не могла покинуть мою голову.

И надо было видеть его наигранно-разочарованное лицо, когда он объявил, что у меня девочка. Я расплакалась, увидев ее, а доктор засмеялся.

― Да не расстраивайся ты так, не плачь. Будет у тебя еще возможность назвать сына Мухаммедом, будет, не переживай.

Этот шутник оказался арабом. И он был одним из самых востребованных докторов во всей столице, как я потом узнала.

Но… несмотря на это, я все же сто раз подумаю перед тем, как снова поехать к нему рожать. А вдруг в следующий раз будет мальчик?

Ведь вселенная по-прежнему щедра на сюрпризы.

Мама на рождение внучки впервые приехала в Москву вместе с отчимом. Его закодировали, он стал выглядеть гораздо свежее, прибавил килограммов пять. Они привезли целую сумку ползунков и подгузников, и гостили у нас два дня. Руслан с Ликой подарили Марии свору игрушек, а нам с Тимой вручили приглашение на их свадьбу, которая состоится уже через пару месяцев в том же парке, где была и наша свадьба.

Бабуля презентовала с десяток вязаных пинеток и… пачку презервативов. Я сначала опешила, не понимая, к чему она клонит? Это намек на то, что нам с Тимой будет  достаточно и одного ребенка?

А потом так смеялась, когда поняла в чем дело.

Упаковки были проколоты. Я сообщила ей, что обнаружила подвох, и она ответила:

― Эх… а мне так хочется дождаться еще и правнука!

И я посоветовала ей провернуть все тоже самое, но только уже с Русланом и Ликой.

Папа с Катей и нашей любимой сестрой Агатой, притаранили крутую розовую тачку, в которую и я могла бы уместиться с легкостью. В момент их приезда Мария спала. Папа зашел в спальню, полюбоваться на внучку и застрял там, казалось, на целую вечность.

 Я отправилась в спальню, но застыла на пороге, увидев папу, державшего на руках Марию и говорящего ей такие слова:

― Однажды я сказал твоему папе, что если у него и твоей мамы родится ребенок, то я ума не приложу, кем он будет приходиться нашему с Катей малышу. И знаешь, кто вы с Агатой для меня? ― он прижал малютку Марию к широкой груди и проговорил, слегка гнусавым голосом. ― Вы обе ― мое самое ценное сокровище, вот кто вы!

Знаете, если бы меня пару лет назад спросили, что такое любовь, я бы (вспомнив ночи с Тимой) ответила, что это прогулка по райскому саду, не покидая кровать, это жаркие объятья и опьяняющее поцелуи.

А теперь задайте-ка мне тот же вопрос и я вам отвечу:

Любовь ― это, когда ты зимним вечером засыпаешь с голыми ногами, а просыпаешься в шерстяных носках, потому что тот, кто очень дорожит тобой, надел их на твои холодные ноги ночью.

Любовь ― это когда тебя целуют в висок и напоминают, что тебе пора отдохнуть, а все заботы с дочкой, возьмет на себя все тот же, кто безумно дорожит тобой.

 Это когда ты испекла пробную партию пряничных человечков, нашла заказчика и скачешь по квартире как ненормальная от того, что женщина, купившая их, пообещала заказать огромную партию на детский праздник, если пряники придутся ей по душе.

Ты заранее печешь тридцать пять пряничных человечков, полностью уверенная в том, что она за ними приедет. А потом ждешь и ждешь заветного звонка, с каждым днем унижающего твои кулинарные способности.

И в один прекрасный момент дожидаешься. И менеджер заказчицы неожиданно забирает всю партию, отвалив тебе приличную сумму денег. Ты снова скачешь как ненормальная, целуешь того, кто дорожит тобой, и безумно гордишься тем, что ты охренительный кондитер.

А спустя какое-то время, прибираясь в квартире, заглядываешь в шкаф и… находишь там пакет, который ты всучила менеджеру заказчицы и обнаруживаешь в нем тридцать пять пряничных человечков…

Потому что тот, кто безумно дорожит тобой, скупил их, чтобы ты не посмела думать, что твои руки растут из задницы и ты никудышний кондитер.

Настоящая любовь не выражается словами.

Она обязательно проявится в мелочах, совершенных ради тебя. И как ни крути, однажды даст о себе знать, абсолютно беззвучно.

Конец