Шкура бесплатное чтение

Пролог

Над Валаамом сегодня небо голубое-голубое. Редкий погожий день здесь, на Ладоге. И, как всегда в такие дни, остров наполнили туристы. Летом много туристов. Они называют себя паломниками, кто-то приезжает на один день, поставить свечки, поприсутствовать на службе. Кто-то на два дня, на три, чтобы получить послушание, хоть ненадолго ощутить на себе благодать монастырской жизни. Реже попадаются просто любопытные экскурсанты. И даже на них Валаам действует особенным образом, заставляя повязывать платки и опускать глаза.

Но эта барышня выделялась среди остальных, приехавших с двенадцатичасовой «Кометой». Послушница Ангелина, выполнявшая трудовое послушание на огородах в дальнем конце острова, заметила её первой. И обратила на неё внимание работавшей рядом Ольги:

– Ты посмотри, посмотри. И не стыдно в таком виде? Каблуки какие? Удобно ей на таких по нашим горкам-то карабкаться? Того гляди шею свернёт.

– Не свернёт. По дороге к храму сам Господь охраняет, – кротко ответила Ольга, не прекращая полоть.

– Да что такой в храме делать? – не унималась Ангелина. – Юбка едва колени закрывает. А ты на грудь на её посмотри. Ишь, выпятила. А курточка такая знаешь, сколько стоит?

– Не знаю. Откуда мне?

Ольга давно отошла от мирских забот, и ценник курточки на длинноволосой блондинке был последним, что могло её заинтересовать.

– Не о том ты думаешь, Ангелина. Других людей осуждать – грех.

– А в таком виде в храм – не грех? Нет, погоди, я выяснить хочу.

Ангелина поднялась, отряхнула длинную бесформенную юбку от земли и посеменила по дорожке к храму следом за девицей. Сюда, в дальний конец острова, добирались далеко не все туристы. Экскурсоводы сразу объясняли, что поставить свечи и посмотреть, как идёт служба, можно в главном храме. А сюда стоит идти лишь тем, у кого особо важные вопросы к Господу. Здесь читали Неусыпаемую Псалтирь. Днём и ночью послушники, сменяя друг друга, произносили слова, обращённые к Богу, молясь за здравие живых и за упокой мёртвых.

– Годовое поминовение заказала, – сообщила Ангелина, возвращаясь к прополке.

– За здравие? Или за упокой? – равнодушно, скорее автоматически уточнила Ольга, методично выдёргивая лишние травинки.

Послушание им сегодня выдали большое, грядок много, и следовало поторопиться.

– Не знаю, не рассмотрела, – буркнула с досадой Ангелина.

Странная девушка тем временем вышла из храма. Спустилась по дорожке, прошла мимо послушниц, даже не подозревая, что стала объектом их пристального интереса. Впрочем, она давно перестала обращать внимание на то, что говорят или думают о ней другие люди.

От остальных экскурсантов она отстала. Группа пошла осматривать остров и фотографироваться на фоне Ладоги. Пейзажи тут действительно открывались роскошные. Но фотографироваться девушка не любила. И аккаунтов в социальных сетях, куда можно было бы скидывать фотографии, не имела. После фотосессии планировался обед в трапезной монастыря. Но идти обедать с группой девушке тоже не хотелось. Она вообще приехала на Валаам с одной конкретной целью. И если бы добраться на остров можно было без экскурсии, так бы и поступила, но увы…

Она решила просто погулять, ожидая обратной «Кометы». Деревянная табличка-указатель сообщала, что, если повернуть направо, можно найти буфет. Чашка кофе сейчас бы не помешала, и девушка повернула на тропинку согласно указателю.

Буфет нашёлся, с деревянной стойкой и кроткими женщинами в платках за прилавком. Только кофе у них не продавался.

– Лимонад есть, собственного производства. И мороженое. Тоже здесь, в монастыре послушники делают.

– Ну давайте мороженое, – согласилась девушка, доставая кошелёк.

– Вам какое? Есть сливочное, шоколадное и ягодное, – приветливо сообщила продавщица. – Очень вкусное, как из детства.

Девушка вздрогнула. Дрожащей рукой вытащила купюру из кошелька.

– Ягодное, пожалуйста, – пробормотала она.

Продавщица протянула ей пластиковую мисочку с большим шариком плотного, настоящего мороженого, без всякой там заводской дряни. Действительно вкусного, с душой сделанного. Девушка поспешно забрала мисочку и пошла к пристани. И доброй женщине за прилавком показалось, что в глазах странной покупательницы стояли слёзы.

Часть 1.

Сегодня он счёл нужным позвонить. Я была удивлена безмерно. Голос в трубке звучал слегка приглушённо, чтобы я поверила, будто он на очередном очень важном совещании. Из-за которого и опаздывал.

– Котёнок, я приеду через час.

– Жду, Тиграш, – проворковала я в трубку, а сама состроила рожу зеркалу.

Жду, как же. Прямо изнемогаю от желания перепихнуться с этой старой обезьяной. Хромой старой обезьяной, услужливо подсказал внутренний голос. Спасибо, от напоминания мне прямо легче стало.

Через час он будет. Совещание у него. Да от жены он едет, что тут думать. Рабочий день Тиграна заканчивался примерно в четыре, не дело великому и ужасному боссу вечерами заседать. Так, чего доброго, работники решат, что в компании не всё шоколадно. А если в начале пятого шеф простучал своей палкой по паркету приёмной и отчалил, значит, дела идут по-прежнему отлично, нефть качается, прибыль растёт, акционеры получают законные выплаты, и можно рассчитывать на премию в конце квартала. Наверное. Хотя с него станется премию и зажать.

Часы показывали половину восьмого. Значит, он уже съездил домой, изобразил примерного мужа, скушал супчик, который сварила такая же примерная жена, пообщался с наследниками, придумал убедительную отмазку и теперь был готов прибыть в мои раскрытые объятия. Хотя он ни разу про детей не говорил. Наверняка они живут отдельно, а о существовании папочки вспоминают, когда заканчиваются деньги. Да неважно. Как будто мне есть дело до его семьи.

Привезёт его, конечно, Лекс. Сам Тигран машину не водит, говорит, что из-за ноги. Ой, можно подумать, он на «Жигулях» каких-нибудь ездит с тремя педалями. Уж его «майбахом», наверное, и безрукий инвалид управлять сможет. Просто не по статусу ему за рулём сидеть, к такой тачке водитель полагается. А ещё парочка охранников, открывальщик дверей и подтиратель задницы. Ладно, насчёт задницы не уверена, но все остальные функции у него Лекс выполняет. Я только удивляюсь, у Лекса вообще своей жизни нет, что ли? Если Тигран сегодня у меня заночует (тьфу, не дай бог), то у Лекса ещё есть шанс попасть домой засветло. Но чаще наш великий и ужасный оставляет верного оруженосца дожидаться в машине, чтобы потом везти царственную особу куда-нибудь ещё. По очередным очень важным делам. Ну то есть домой к жене, я так думаю.

Ой, не моё это дело. Я ещё раз критически осмотрела отражение в зеркале и, вздохнув, поплелась в ванную. До его приезда не мешало бы привести себя в порядок, причём не только внешне. С внешностью всё как раз не сложно: волосы помыть и уложить, макияж сделать, и готово. И пеньюар надеть, мы же классику любим. Эстет, мать его. Ему, видите ли, нужна конфетка в красивой обёртке. Непременно белой, как-то надела красное бельё, он мне потом выговаривал, мол, ты же не шлюха. А кто я, Тигран Борисович? Шлюха и есть. Иначе проводила бы вечера в куда более интересной компании, чем ваша.

Ногти вчера сделала, гель-лак по какой-то новой технологии, в салоне сказали, что продержатся месяц без коррекции. Хотелось бы, а то очень накладно каждую неделю бегать подправлять. Потому и френч выбрала, его меньше всего корректировать надо. Ладно, кого я обманываю, френч тоже из-за него. «Ногти должны выглядеть натурально!» Что бы ты понимал, старый козёл. Натуральные ногти – это обломанные и расслоившиеся огрызки неровной формы. Впрочем, ты бы не заметил, такие мелочи ты видишь только в очках, а перед рандеву со мной всегда их снимаешь и прячешь в карман пиджака. Хочешь казаться моложе? М-да, очки, конечно, меняют дело. Прямо сразу твои шестьдесят девять (или уже все семьдесят?) превращаются в тридцать один.

Нормальные люди в твоём возрасте дома сидят и внуков на коленках нянчат, а не по девкам шляются, глотая членоподнимающие таблетки горстями. Нет, ну может, он и не глотает, я не видела, врать не буду. Но не сам же по себе он такой резвый в столь почтенном возрасте?

Пока укладывала волосы, пыталась привести в порядок мысли. Я неплохая актриса, а милая улыбка уже автоматически возникает на лице при появлении Тиграна. Но всё же не мешало успокоить внутреннюю стерву перед его приездом. Как бы мне не хотелось думать обратное, он не идиот и чувствует, если меня что-то бесит. Что-то, кроме него, потому что он меня бесит априори.

Мне сегодня третий раз за неделю звонила хозяйка квартиры, напоминала, что, если я до десятого числа не заплачу, она меня выселит. Тигран, конечно, даст денег, если попросить, но я сейчас совершенно не хотела беспокоить его по мелочам, потому что у меня были куда более грандиозные планы. Мы встречались уже три месяца, и мне казалось, я заслужила достойный подарок! Нет, ну а сколько можно ездить на метро? Я в чёртовой подземке на прошлой неделе каблук сломала! Любимых туфель! В общем, надо было как-то самостоятельно решить вопрос с квартплатой, а Тиграну намекнуть, что его котёнку совершенно нечего делать в убогом и вонючем метрополитене.

Чем больше я представляла себя в новеньком, обтянутом натуральной кожей, поскрипывающем от чистоты белоснежном салоне красного (непременно красного!) авто, тем лучше становилось настроение. И к тому моменту, когда в дверь позвонили, я уже была полностью готова ко встрече.

– Здравствуй, солнышко!

Он привлёк меня правой рукой, в левую привычно переложив трость. От него роскошно пахло, как всегда, чем-то цитрусово-древесным. По шёлковому синему галстуку разлетелись золотые кубики, белая рубашка была идеально свежей. И я поверю, что человек приехал после трудного рабочего дня? Впрочем, он выглядел действительно усталым, под глазами пролегли тени, отчего те показались ещё более тёмными, почти чёрными. И улыбка у него какая-то вымученная. Что, благоверная мозг вынесла? Или правда был трудный день? А какого чёрта тогда припёрся?

Этот вопрос я благоразумно не стала задавать, тем более что рот уже был занят вполне убедительным поцелуем. А целовался он, кстати, неплохо. Не иначе богатый жизненный опыт. И энтузиазм у него далеко не старческий, мне иногда казалось, что он специально себя заводит перед тем, как позвонить в дверь. Или всё-таки природный темперамент? Свободной рукой Тигран уже пытался развязать пояс на моём пеньюаре. Что, прямо вот здесь, в прихожке? У меня были совершенно иные планы.

– Тиграш, Тиграш, подожди, – промурлыкала я ему в ухо. – Ну какой же ты нетерпеливый. Ты так соскучился по своей девочке?

– Невероятно соскучился!

Голос у него низкий, особенно в такие вот моменты. Без малейшего акцента. Признаться, я даже не знаю, кто он по национальности. Имя и слишком уж тёмные глаза намекали на явно неславянское происхождение, но черты лица были самыми обычными: губы тонкие, подбородок из тех, какие называют упрямыми, нос идеально прямой. Поди разбери, кто он!

Он продолжал меня «распаковывать», но я решительно перехватила его руку, уже почти справившуюся с поясом.

– Тиграш, я безумно хочу есть. Пойдём куда-нибудь?

Прижалась к нему, водя пальчиком по груди, на лице вся скорбь, на какую способна несчастная проголодавшаяся девочка. Мол, я бы с большим удовольствием занялась с тобой этим прямо сейчас, но так голодна, что сил просто ни на что не осталось. Ну а что?! Во-первых, если он немедленно получит желаемое, разговора об автомобиле сегодня может и не случиться. Судя по затраханному лицу, надолго его не хватит, он либо уедет домой, либо завалится спать. Во-вторых, мне невероятно надоело сидеть в четырёх стенах. Какого чёрта? Я за этим в Москву ехала, что ли? На диване лежать и смотреть в окно, как жизнь проходит? Это всё я и в Энске видела.

– Есть? – он удивлённо вскинул брови, будто ему в голову не приходила идея, что я тоже человек и иногда хочу есть. – Кушать… Я тоже сегодня не ужинал. И, кажется, не обедал. Лекс что-то такое нудил, но я его отослал, чтобы голову не морочил. Работы невпроворот. Мы новое месторождение осваиваем, я тебе рассказывал?

Ой, нет, только не это. Сейчас залезет на любимого конька и начнёт посвящать меня во все тонкости нефтедобычи, пока у меня мигрень не разыграется. Я ещё не против поддержать разговор о нефти, чтобы отвлечь его от секса, но сейчас у меня совершенно другая цель.

– Я очень-очень голодная, – прошептала я, прижимаясь к нему ещё теснее. – Поехали в «Якимото»? Говорят, там лучшая японская кухня в Москве.

Тигран вернул трость в правую руку и распрямился. Мы почти одного роста, когда он стоит прямо.

– Котёнок, ну куда мы поедем? Я уже отпустил Лекса. Он и так мотается со мной целыми днями. И я хотел сегодня остаться у тебя.

О боже, этого я и боялась.

– Тогда пойдём пешком? Здесь всего два квартала.

Не то чтобы я любительница пеших прогулок. Но погода отличная, Тверская сияет огнями, а по пути нам может встретиться столько интересных магазинов… Мне бы сумочка новая не помешала.

Тигран грустно усмехнулся и кивнул на трость:

– Ну да, мне только пешком и ходить.

– Давай вызовем такси, – не сдавалась я.

– Есть идея получше, – Тигран достал из пиджака телефон. – В любом приличном ресторане существует доставка. Поищи-ка их номер в Интернете и закажи всё, что тебе хочется.

Сунул мне телефон и прошёл в комнату, видимо, сообразив, что уже минут пять мнётся в коридоре. Умник, мать его! Как будто у меня своего телефона нет, и я не знаю, что такое доставка! Ладно, не психуем, сегодня надо изображать хорошую девочку. Чёрт с ним, доставка так доставка. Можно подумать, великое удовольствие сидеть со старым козлом в приличном месте, позориться. В «Якимото» хотелось побывать, я слышала, там гигантские аквариумы во всю стену, и прямо при тебе из них ловят рыбу, которую тут же и готовят. А по вечерам шоу-программа, самые модные группы выступают. Но нет же, его шоу-программой точно не соблазнишь. Он с куда большим удовольствием плюхнется на диван перед телевизором и включит какую-нибудь муть.

Так и получилось, когда я вошла в комнату, Тигран уже сидел на диване. Телевизор, правда, не включил. Поставил локти на колени и тёр надбровные дуги, думая о чём-то своём. Что ж, по крайней мере, немедленный секс явно отменялся.

– Что тебе заказать? – как можно доброжелательнее поинтересовалась я. – Роллы? Сашими? Говорят, у них отличное сашими!

Тигран посмотрел на меня, словно только что заметил.

– Сашими? Это сырая рыба, что ли? Упаси господи. Закажи мне что-нибудь традиционное. Отбивную какую-нибудь.

Отбивную! В японском ресторане! Может, ему ещё пельменей заказать? Или блинов? Иногда он просто невыносим. Именно в такие моменты я осознаю, какой он на самом деле старый. Ну и в постели, понятное дело, там всё очевидно. Но когда он сидит весь такой лощёный, в дорогом костюме, выбритый, пахнущий роскошным одеколоном, можно легко забыть, что он мне в дедушки годится. Серьёзно, моему деду, доживи он до сегодняшнего дня, было бы всего на год больше, чем Тиграну.

Заказ обещали привезти через сорок минут, я решила пока накрыть на стол. Я снимала квартиру-студию, явно переделанную из обыкновенной однушки, и стол в комнате имелся только журнальный. За ним мы с Тиграном и ели, а в его отсутствие я предпочитала брать тарелку в постель. Но Тиграну нравилось, когда всё выглядело прилично: ножи-вилки, салфеточки, бокалы. Я крутилась, изображая примерную хозяйку и думая, как бы ему не пришло в голову заняться этим до приезда курьера. М-да, самой смешно. Любовница, всячески избегающая секса. Нонсенс.

Но Тигран явно переключился на что-то своё, судя по отсутствующему взгляду, его мысли были далеко отсюда.

– Пить что будем? – я распахнула дверцы бара, который мы с ним вместе наполняли несколько недель назад. – Вино? Виски?

– Мне коньяк, а себе что хочешь.

Я достала ему пузатую бутылку, сама ограничилась вином. Ещё не хватало хлестать коньяк в его присутствии. Из образа милой девочки выбиваться не стоило.

– Завтра я уезжаю на Север, – вдруг выдал Тигран, сделав глоток из своего бокала. – Командировка.

Я застыла, не донеся бокал до рта.

– Надолго?

– Дня на два. Может быть, на три. Хочу лично проследить, как идёт разработка месторождения. Что-то слишком много денег уходит на исследования, не нравится мне это.

Чёрт! То есть разговор о машине заводить сегодня бесполезно. Может быть, тогда сказать про квартплату? Пока я раздумывала, Тигран продолжил:

– Хочешь поехать со мной?

Вот так ход! Однако желания сбываются слишком быстро, только я жаловалась, что ничего не вижу, нигде не бываю, сижу тут затворницей, и вот тебе, романтическая поездка. На Север.

– А куда именно? – вкрадчиво уточнила я, изображая заинтересованность.

– В Нарьян-Мар, – Тигран улыбался. – Я понимаю, не Майами. Там сейчас градусов десять. Минус. Но у нас будут очень хорошие условия. Лучшие из возможных.

К счастью, в этот момент привезли заказ. Тигран, не без труда поднявшись, пошёл разбираться с курьером – оплачивать-то ему. А я, пока он там возился, быстренько пробила через Интернет, что за место такое, Нарьян-Мар. Ничего утешительного не нашла. Двадцать тысяч население, два с половиной магазина, дыра полнейшая. Что я там забыла?!

– Пахнет довольно вкусно!

Тигран вернулся в комнату с пакетом. Я поспешно отложила телефон и принялась раскладывать еду. В пластиковых контейнерах она выглядела совсем не так аппетитно, как на сайте. Сашими представляли собой просто кучку нарезанной рыбы, перемешанной с лимоном, а его отбивная вообще остыла, так что пришлось совать её в микроволновку.

– Я, конечно, еду работать, – продолжал Тигран. – Но у нас всё равно будет достаточно времени. Там рано темнеет, и часа в четыре делать на буровой уже нечего. Можно погулять.

Ага, погулять по улице, где никто тебя не узнает, где нет общих знакомых, где не стыдно показаться с любовницей. А потом потрахаться в гостиничном номере на застиранных простынях. И так три дня подряд. Мечта всей жизни просто!

– А что я там буду делать, пока ты занят? – попыталась увильнуть я. – Ходить одна по Нарьян-Мару? Ты уверен, что это безопасно?

– Дам тебе Лекса в сопровождающие.

– Он тоже едет?

Тигран кивнул, педантично отрезал кусок отбивной и, подцепив его на вилку, отправил в рот. Ну да, глупый вопрос. Эта преданная собака везде таскается за хозяином, хоть в Нарьян-Мар, хоть к самому дьяволу. И как мне отвертеться от предложения невиданной щедрости?

– Тиграш, ты будешь уставший, я там тебе только помешаю. Давай мы лучше потом куда-нибудь вместе съездим. К морю…

Весь монолог сопровождался активными действиями – пришлось сесть к нему вплотную, практически на колени забраться.

– К морю? – он задумчиво на меня посмотрел. – К морю было бы неплохо. Где сейчас море тёплое?

Господи, да везде. На Крите, в Майами, да даже в Турции!

– Мы подумаем, котёнок, когда я вернусь. Ну, раз ты не хочешь составить мне компанию в поездке, то придётся мне заранее запастись твоей любовью и лаской…

Голос у него стал совсем хриплым, недоеденная отбивная осталась на одноразовой тарелке из доставки, а мой пеньюар всё-таки полетел на пол.

***

Нет, по большому счёту, секс с ним не так уж плох. Если глаза не открывать. И представлять, что на его месте кто-нибудь лет хотя бы на тридцать моложе. Он правда старается, иногда даже чересчур. Или таблетки так действуют, я не знаю. В итоге получается долго и утомительно для обеих сторон. У него всё в порядке с габаритами, да и пользоваться всем, чем одарила природа, он умеет. Но, чёрт побери, стоит открыть глаза, и любое желание пропадает напрочь. Чтобы понять, о чём я говорю, просто представьте собственного дедушку в постели с какой-нибудь красоткой. Передёрнуло? То-то же.

Тигран уснул, справившись со своими обязанностями, а я залезла в душ и простояла под массажными струями не меньше получаса. Возвращаться туда, к нему, совершенно не хотелось. Но варианты? Из кабинки меня вытащило только осознание, что слишком долгие водные процедуры портят кожу.

Когда я вернулась, он уже перевернулся на спину. Простыня, которой он накрывался, сползла. А может, сам её скинул, в комнате жарко, лето в этом году задержалось. Не мешало бы включить сплит-систему, но она сдохла ещё на прошлой неделе. А сообщить хозяйке я пока не решалась, сначала надо с оплатой за месяц разобраться, потом уже права качать. Господи, как же надоела эта дыра. Расположение у дома, конечно, приличное. Очень даже! Тверская, круче некуда. Но дом просто убитый. Особенно подъезд, в квартире ещё кое-как ремонт сделали.

Здесь, в центре Москвы, такая иллюминация, что, если шторы не задёрнуть, в комнате ночью светло, как днём. Тоже надо привыкнуть, я при свете вообще не могу заснуть. Но я пошла задёргивать шторы не поэтому, а чтобы лишний раз не видеть, кто спит со мной в постели.

Когда-то он был привлекательным, я думаю. У него широкие плечи и подтянутый живот. Видно, что человек физическим трудом занимался, когда его обнимаешь, под руками чувствуешь ещё довольно крепкие мышцы. И тут ещё вопрос, что хуже – у меня были молодые, рыхлые, как подушка. Из тех, что с детства ничего тяжелее компьютерной мышки не поднимали. Этот хоть не хлюпик. Если надо, может и сумки дотащить, и холодильник передвинуть. Лекс, правда, не даёт ему ничего такого делать, но Лекса, слава богу, в нашей спальне нет. Хоть где-то его нет.

Но возраст всё равно своё берёт. У него висит кожа на шее и груди, я уже не говорю про морщины на лице. На руках и спине отчётливо видны пигментные пятна, а из-за ноги он не может долго находиться в одной позе. И наш секс поневоле превращается в наглядную демонстрацию всех вариантов из Камасутры. Поначалу меня такое разнообразие даже веселило, но в итоге надоело смертельно.

Тигран почувствовал, что я легла рядом, тут же собственническим жестом привлёк меня к себе, не просыпаясь. Господи, вот это просто ненавижу. Даже с молодым я предпочитаю спать (если мы говорим именно о «спать») по разные стороны постели. Обжимания, сопения друг другу в плечо, притирания разными частями тела – ну мерзость же, особенно в жару. У человека должно быть и собственное пространство. Но нет, Тиграну обязательно нужно прижать меня к себе, как подушку или плюшевого медведя. Бр-р.

Он дрых, а я лежала и обдумывала дальнейшие планы. Про машину мы, конечно, не поговорили. И даже про квартплату я не успела ему сказать. Впрочем, если он уезжает надолго, то наверняка мне оставит денег. «На булавки», как он говорит. Надо бы утром намекнуть, что булавки нынче дорого стоят. Особенно если не сидеть дома, а я дома сидеть не собираюсь, раз есть такая возможность. Когда Тигран в Москве, мои развлечения всё же ограничены рабочим днём, ибо начиная с четырёх часов его светлость может возжелать рандеву в любой момент. Но если он уезжает, то всё… «А девочки танцуют, у девчонок выходной». Прикольная была песенка, и группа, её исполнявшая, мне нравилась. Почему-то вспомнилось, как мы с Лёлькой под другой бессмертный хит той же группы отрывались на школьном выпускном. Две дурочки в дешёвых платьях с местной толкучки и маминых туфлях на высоченных каблуках скакали в убогом актовом зале школы, разгорячённые тайком протащенными коктейлями в ярких банках (спирт с газировкой, хотя на банках гордо значилось нечто типа «виски с колой»), и орали во весь голос: «Забирай меня скорей, / Увози за сто морей, / И целуй меня везде, / Восемнадцать мне уже!» О-о, это был просто манифест поколения. Мы так мечтали, чтобы нас скорее увезли за сто морей. Ну хотя бы просто из осточертевшего Энска.

В итоге сами уехали, обе. В Москву, куда же ещё. Собственно, Лёльке я и обязана знакомством с этим хромым чудовищем. Кстати о ней. Внезапная мысль пришла мне в голову, и я, не откладывая, пихнула Тиграна в бок.

– Тиграш… Тиграша…

– М-м-м? – он приподнял голову.

– Тиграш, а раз ты уезжаешь, тебе ведь Ольга не нужна на работе?

Он сонно тёр глаза, но я-то прекрасно знала, что он всегда очень чётко соображает, даже среди ночи. Иначе не рулил бы огромной компанией.

– Как не нужна, ты чего, котёнок? Она вообще-то секретарь-референт, а не моя личная прислуга.

– Ну ладно тебе, – я сама прилезла к нему под бок, поплотнее. – Без тебя она что будет делать? Бумажки перебирать и отвечать всем, что ты в командировке?

– Хотя бы и так. Предлагаешь просто запереть приёмную и повесить табличку «Все уехали в Нарьян-Мар»?

– Ну не знаю! А заменить её никак нельзя на время? Мне же будет одной ску-учно.

М-да, иногда образ капризной дурочки порядком надоедает. Но работает безотказно. Вот он уже на полном серьёзе размышляет, как бы освободить Лёльку на несколько дней. Чтобы его котёночку было с кем погулять по магазинам в большой и страшной Москве.

– В принципе, я могу посадить в приёмной Наташу, – бормотал Тигран, сползая обратно на подушки. – Но вообще, безобразие, конечно. Я даже не знаю, есть ли у неё отгулы…

– Тиграш, ну ты же не чиновник какой-нибудь, – ныла я, одновременно проводя коготками ему по спине, как он любит. – Ты же большой и грозный босс, ты всё можешь. Кто там будет разбираться в таких тонкостях?

– Вы за три дня пол-Москвы скупите, – проворчал Тигран, подставляя мне всю спину. – Ладно, придумаю что-нибудь.

***

Проехавший в опасной близости «Порш» поднял целый фонтан брызг, так что я едва успела отскочить. Вот сучка, а? Я даже не сомневалась, что за рулём баба. И тачку, сто процентов, любовник подарил. И эти, которые придумали посреди лета все тротуары в центре города перегородить и раскопать, тоже суки. Ни пройти, ни проехать. И таксист козёл, высадил чёрт-те где! Перекопано там, видите ли, ему крюк делать. Да мне-то какое дело? Это твоя работа – клиентов катать!

Нет, мне срочно нужна машина. Сколько можно вот так мучиться? Ещё и лужи везде, дождь то и дело срывается. В этом году не лето, а одно название. Все нормальные люди давно плюнули и свалили на море.

Я шла по узенькому кусочку дороги, отгороженному от основной трассы временным заборчиком, который совершенно не спасал от летящей из-под колёс грязи, и поглядывала на экран смартфона, где зелёная стрелочка вела меня в нужном направлении. Никак не могу разобраться в этом странном городе, в его путающихся бесконечных улицах, особенно в центре. Где уже чёртова «Фитоняшка»? Сразу закажу себе клубничный смузи. Ну да, Лёлька опять будет иронизировать, что в фитнес-центр я хожу, чтобы пожрать. Но, во-первых, я уже столько пропахала пешком! Вполне можно зачесть как полноценную тренировку. А во-вторых, я сегодня была очень хорошей девочкой и заслужила десерт.

Я действительно была хорошей девочкой. Утром даже сварила Тиграну кофе. Пришлось. Я очень редко вижу его по утрам. Если он остаётся на ночь, то поднимается в шесть часов, принимает душ и уходит, стараясь меня не разбудить. Говорит, что в семь ему уже надо быть в офисе. Не очень-то верится, ну какой офис работает в семь утра? И уж тем более, что там делать шефу? Уборщицу бабу Машу гонять? Я же не дура, понимаю, что едет он домой, показаться жене. Типа он дома ночевал. Уж не знаю, как он там выкручивается, но у него, поди, не одна комната двадцать квадратов. Наверняка там домина в три этажа, с десятью спальнями и тремя входами: для хозяев, для прислуги и для собачки. И жена вполне может не заметить, что благоверный дома не ночует.

Но сегодня Тигран никуда не торопился, когда я проснулась, он сидел возле окна и листал «Гламур» за прошлый месяц. Судя по выражению лица, чтение не слишком его увлекало.

– Изучаешь, какая помада в моде в этом сезоне? – съехидничала я, потягиваясь.

Он отложил журнал, поспешно стянул очки. Наивный такой, как будто я не знаю, что они у него есть.

– Полагаю, «Ведомости» тебе каждое утро не приносят? – усмехнулся Тигран. – А телевизор включать не хотел, чтобы тебя не разбудить.

И тут же потянулся к пульту, теперь-то бояться нечего. Включил конечно же бизнес-канал, какую-то муть с биржевыми сводками. Уже по расслабленной позе я поняла, что придётся терпеть его общество ещё какое-то время, а потому нацепила милую улыбку, прикрылась простынёй, во избежание второго раунда, и прошмыгнула в ванную комнату, прихватив по дороге майку и джинсы из шкафа. Я знаю, он любит, когда на мне как можно меньше одежды, но хорошенького понемножку.

А потом варила кофе и себе, и ему, и смотрела вместе с ним чёртов бизнес-канал, пока не приехал Лекс и не забрал, наконец, своего босса. К тому моменту моё терпение уже было на пределе. По утрам меня вообще всё раздражает, и, кажется, Тигран это чувствовал, потому что почти всё время молчал.

– Я позвоню тебе, как только долечу, – пообещал он на прощание. – И буду звонить каждый день. Ольгу уже отпустил, так что постарайтесь хорошо провести время. И проверь карточку. Всё, котёнок, не скучай!

Последняя фраза была просто бальзамом на душу. Не про котёнка, конечно, про карточку. Едва закрыв за ним дверь, схватилась за телефон, проверять. Ну, мог бы быть и щедрее. Но хватит и за квартиру заплатить, и повеселиться.

Первым делом я позвонила Лёльке, та была в полном шоке. Ещё бы, с утра пораньше, когда ты влезаешь в колготки (да, несмотря на тёплую погоду, офисный дресс-код!) и с отвращением запихиваешь в себя бутерброд, звонит грозный босс и сообщает, что у тебя недельный отпуск, оплачиваемый. Ну а что? Лёлька заслужила, я считаю. Подруги мы или кто?

Я тут же выложила Лёльке свои грандиозные планы: шоппинг в ГУМе, обед в каком-нибудь приличном месте, потом опять шоппинг, а вечером… Мероприятия на вечер мы решили обсудить уже при встрече. Но правильная Лёлька настояла, чтобы начали мы с «Фитоняшки», мол, бока уже выпирают, а после работы вечно сил не хватает на спортзал. Пришлось согласиться. У меня пока ничего не выпирало, но профилактика тоже не помешает. Я же не Тигран, нефть не качаю. Так что у меня жопа висеть не может.

Я зря переживала, Лёлька сама уже сидела в баре и тоже потягивала коктейль. Я немедленно устроилась рядом и заказала порцию себе.

– Худеем во весь рост, – хмыкнула Лёлька. – Ну ты даёшь!

– Что? – я сделала невинные глаза.

– Да ничего! Мой чуть не охренел, когда я ему в восемь утра заявила, что с сегодняшнего дня в отпуске. Странно так на меня посмотрел, по-моему, не поверил, что меня Авазов лично отпустил. Да я бы на его месте тоже не поверила.

– Ну всё, теперь Серёга решит, что ты спишь с Тиграном.

– Очень смешно!

Лёлька фыркнула и кивнула бармену на стакан, мол, повтори. Отлично мы сегодня спортом занимаемся, я смотрю.

– Ещё скажи, что ты недовольна! Я, между прочим, ради кого старалась?

– Ради себя, конечно, – Лёлька и бровью не повела. – Небось вчера весь вечер ныла, как тебе будет скучно одной в большой и страшной Москве.

– Читаешь мысли. Примерно так оно и было, и даже в тех же выражениях. Честно говоря, я даже не рассчитывала на успех, но Тигран уже почти спал, и я воспользовалась невменяемым состоянием.

Лёлька вдруг стала серьёзной, покачала головой.

– Не надо, он всегда вменяем. Поверь, на работе он никому не позволяет из себя верёвки вить. Я же на всех почти переговорах присутствую, его прогнуть вообще нереально.

Ой, можно подумать, на переговорах она присутствует. Второе лицо в компании, ага. Кофе она заносит, когда он переговоры ведёт. Но вслух я это произносить, разумеется, не стала.

– Ну, значит, я нашла ключик к сердцу нефтяного короля. Ладно, пошли заниматься!

Мы переоделись в спортивные трико, и я не без удовольствия отметила, что бока у Лёльки действительно выпирают. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, изъянов не нашла и, тем не менее, включила беговую дорожку. Внешность – наше всё. И когда тебе тридцатник, надеяться только на природу уже не приходится, все сожранные за неделю булки и тортики лучше отработать сейчас, пока есть время и возможность. А то как найдёт Тигран себе другую, стройнее и моложе, что делать буду? В том же Нарьян-Маре что, девок нет? Сейчас нарисуется какая-нибудь двадцатилетняя, которая тоже мечтает свалить в Москву из своего расчудесного края, где среднегодовая температура минус десять. Особенно с таким тузом, как мой Тиграша. Подумала и тут же себя одёрнула. Ну да, а он прямо мечта хромоногая. Можно подумать, счастье всей жизни с ним спать. Двадцатилетняя, поди, на что-то большее надеется, на всякие там «замуж», «любовь до гроба», «детки и дом – полная чаша». Это ты уже понимаешь, что подобные сказки только для полных дур. И замуж он тебя не позовёт, ибо место давно занято, и ребёнка с ним сделать может только сумасшедшая. Даже если допустить, что из его полусдохших головастиков кто-то сумеет доползти до цели, кто у вас в итоге родится? Чебурашка? Упаси господи от такой радости.

Лёльке тем временем надоело пыхтеть на тренажёре, она остановила дорожку, взяла телефон и протянула мне:

– Сфоткай меня. А лучше видео сними. Ну типа я за спортивный образ жизни.

Я закатила глаза:

– В соцсеточки выложишь?

– А что такого? И сними так, чтобы лого было видно.

Я даже не сразу поняла, что она имеет в виду надпись «Фитоняшка» на стене. М-да уж, блондинка у нас я, а тупая курица она. Тридцать лет девке, высшее образование, секретарь не последней в стране компании, а всё туда же – соцсеточки, фоточки, статусы.

– Ты просто завидуешь, потому что тебе нельзя, – видя моё недовольство, выдала Лёлька.

– Иди знаешь куда?

Я вернула ей телефон и прибавила скорость на своей дорожке. Было бы чему завидовать. Подписчикам и лайкам под фотками! Или я должна завидовать тому, что в прошлом месяце её пригласили в какой-то там затрапезный салон сделать бесплатный татуаж бровей? В обмен на фото результата с правильно проставленными хэштегами, разумеется. Вот уж счастье неземное! Как будто мне Тигран не даст денег на брови! В нормальном салоне!

Но Лёлька права, мне действительно нельзя – нельзя пользоваться социальными сетями. То есть пользоваться можно, и я могу иногда позависать, листая ленту. Но публиковать свои фотографии и видео мне не стоит. Тигран в самом начале нашего знакомства предупредил, чтобы никакая информация о нас с ним ни под каким видом в Сеть не сливалась. Я тогда просто обалдела, какой он у нас продвинутый, раньше думала, люди его поколения с трудом номер-то на мобильном набирают, не говоря уже о пользовании Интернетом. Потом ещё Лекс на эту тему лекцию прочитал. Всё с ними понятно, боятся, что жена Тиграна о моём существовании пронюхает. Как будто она не знает! Мужики такие смешные, считают, что умеют заметать следы. Да настоящая женщина всегда знает, что её муж с кем-то спит на стороне. Чует, не сердцем, так задницей. Другой вопрос, что виду не показывает, если не дура.

Тем не менее в социальных сетях я оставалась только безмолвным наблюдателем, никогда ничего не публикуя. Не такая уж и большая потеря, я и раньше ими не особо увлекалась, а после предупреждения Тиграна просто забросила аккаунты. Фотографировать, что я жру и на какой тренажёр залезла, мне в принципе не очень интересно.

Я добила три километра и сошла с дорожки, Лёлька уже давно сидела на скамейке и что-то там обновляла в телефоне. Я примостилась рядом с ней.

– Так какие у нас планы на вечер? – поинтересовалась я, отбирая у неё мобильник, ну достала, честное слово.

– На вечер? Я думала, мы днём погуляем.

– Днём само собой. А потом что, по домам? Смотреть «Спокойной ночи, малыши», что ли? Я не для того тебя отмазывала, Мисс Офисный Планктон. Поехали в «Малибу»! Сто лет там не была!

Примерно с того времени, как начала встречаться с Тиграном, и не была.

– А Серёга? – Лёлька смотрела на меня почти испуганно.

– Что Серёга? Достала ты уже со своим Серёгой. Наври ему что-нибудь.

Вот правда, сдался он ей! Тряпка тряпкой, работает менеджером в салоне сотовой связи. Правильный до противности. После работы домой, и чтоб ужин был горячий, самолично Лёлькой приготовленный. Живут вместе уже два года, только предложение он ей почему-то не делает. Вероятно, потому, что живут они вместе с его мамой. У неё в квартире, ага. И у Лёльки до сих пор прописка в Энске. Впрочем, как и у меня.

– Что я ему навру? У него и так сплошные вопросы!

– Ну как хочешь, – я пожала плечами и напустила на себя равнодушный вид. – Больше за тебя просить не буду. Сиди в своём офисе и вари супчики Серёже по вечерам.

Я же по глазам вижу, что ей тоже охота в «Малибу». Тем более на мои деньги. Ну, то есть на деньги Тиграна.

– Ладно, скажу ему, что мы с тобой идём… на концерт!

– Куда? – я чуть не расхохоталась.

– В Кремль! Ну или в «Крокус»! Лучше в «Крокус», оттуда ещё дольше добираться. Сейчас посмотрим, что там сегодня идёт!

Пришлось вернуть ей телефон, чтобы Лёлька могла выяснить, на какое культурное мероприятие мы якобы идём сегодня вечером, и достаточно ли оно высокого уровня, чтобы Серёга не особо возникал. Против посещения концертов он, по Лёлькиным словам, ничего не имел. А вот посещение «Малибу» ему бы точно не понравилось, в этом я даже не сомневалась.

***

Если бы не то и дело срывавшийся мелкий, но от того ещё более противный дождик, день можно было бы считать идеальным. Впрочем, мы гуляли по крытым галереям ГУМа, и из-за погоды расстраивались чисто теоретически, обсуждая её в такси по дороге ко мне домой. Мы решили завезти покупки, не тащиться же с пакетами в ночной клуб. Да и время ещё оставалось принять душ, переодеться, накраситься. Мне внезапно захотелось сделать причёску поинтереснее. Тиграну нравилось, когда я просто распускала волосы. Ровный пробор, ровная чёлка, прямые волосы. А-ля поповская дочь. А с другой стороны, мне же меньше мороки. Но сегодня душа требовала чего-то особенного.

Словом, мы поехали ко мне.

– Хоть посмотришь, где я живу, – я распахнула перед Лёлькой дверь подъезда. – Сильно не пугайся. Жопа тут полная, но я надеюсь, что это всё временные трудности.

– Да ладно, зато такой район, – протянула Лёлька. – Жопа у нас, в Тропарёво.

– Надо было отправить Тигранчика в Нарьян-Мар, чтобы лучшая подруга первый раз за три года в Москве к тебе в гости пришла, – продолжала ворчать я, поднимаясь по лестнице, лифт тут не предполагался. Чему, кстати, я весьма радовалась. Когда придёт время поговорить с Тиграном о новом месте жительства, отсутствие лифта станет ещё одним моим козырем. Полагаю, ему не очень просто забираться каждый раз ко мне по лестнице, пусть и на второй этаж.

– Марин, ну что ты начинаешь? Я работаю с девяти до шести! Пока домой доберусь, уже восемь. В выходные за продуктами надо смотаться, квартиру прибрать, Серёге что-нибудь вкусное приготовить.

Лёлька осторожно вошла в комнату, озираясь по сторонам, будто чего-то опасалась.

– Тигран в Нарьян-Маре, – ехидно напомнила я. – Ты боишься, что он из-за дивана выпрыгнет? Садись, я кофе сварю.

Голубой комбинезон из чистейшего шёлка, за который я сегодня отдала больше, чем Лёлька получает за месяц, привёл меня в такое чудесное расположение духа, что я даже простила подруге мелкий подкол. Мол, мне-то её проблем не понять, я же не работаю. Ну не понять, и не очень-то хочется. Я вообще не знаю, зачем было уезжать из Энска, если в итоге живешь в Тропарёво, причём по сценарию собственной мамы: работа, дом, магазины, уборка, обслуживание бесценного козла в вонючих носках, возлежащего после трудового дня на диване. Лёльке осталось только родить парочку спиногрызов для полного сходства.

Мы дружим со школы, с седьмого класса. Когда учительница подозвала меня на перемене и сообщила, что хочет подсадить ко мне это недоразумение с жидкой косичкой, я чуть челюсть не потеряла. Чтобы вы понимали, на тот момент я уже год как считалась самой красивой девочкой в классе, пацаны периодически устраивали драки в коридоре, выясняя между собой, кто меня любит сильнее. Правда, дальше этого их выражения любви не заходили, но мне хватило, чтобы понять себе цену. И сидела я в гордом одиночестве за последней партой, не сильно утруждая себя учёбой. А тут вдруг новости.

Лёлька перевелась к нам из другой школы, потому что у нас была гимназия с углублённым изучением языков. Поначалу я её возненавидела. Мало того, что нарушила моё гордое уединение, так ещё и оказалась заучкой, отличницей, на фоне которой я чувствовала себя особенно тупой. Но очень скоро до меня дошла вся выгода нового соседства. Во-первых, Лёлька охотно подсказывала, если меня спрашивали с места, всегда давала списать, а случалось, и решала задачки моего варианта. Во-вторых, в смысле внимания мальчиков она была мне совершенно не конкурентка, а ходить в столовую вместе веселее, да и возвращаться после школы вдвоём лучше, чем в одиночку. К выпускному классу мы уже были лучшими подругами. Потом пути разошлись, хотя поступили мы обе в педагогический. Как будто в нашем городе вариантов много. Но Лёлька поступила на иняз, куда и хотела. А я подала документы по принципу «куда возьмут», лишь бы мать мозг не выносила. В итоге чуть не стала учителем начальных классов, господи, даже вспомнить страшно. Ещё страшнее представить, что могла бы сейчас в Энске учить детишек писать и считать.

У каждой началась собственная жизнь, иногда мы перезванивались, редко встречались. А один раз она мне позвонила, лет пять назад, и сказала, что стоит на вокзале. И что через десять минут у неё поезд, она уезжает в Москву. Просто так, в никуда. Потому что больше не может. У меня в то время бурно развивался роман с Артёмом, владельцем очень приличного ресторана в центре Энска, и я как-то совсем не вникла в Лёлькины проблемы. Чего она там больше не может, куда уезжает. В момент её звонка голова Артёма лежала на моих коленях, перед нами стояла запотевшая бутылка дорогущего шампанского и вазочка с клубникой (в феврале, между прочим!), и вечер обещал быть прекрасным. Короче, я даже не поняла, что произошло. Ещё через три месяца, когда владелец ресторана остался в далёком прошлом, я вспомнила о Лёльке и позвонила. Выяснилось, что подруга устроилась в какой-то там филиал какой-то там компании третьим помощником второго секретаря, снимает квартиру у чёрта на куличках, но при этом дико довольна, потому что «Москва, возможности!». Не знаю насчёт возможностей, но достижения Лёлькины меня не сильно впечатлили. Однако голос у неё был такой счастливый, а я себя чувствовала такой несчастной, что решила: а почему нет? И через несколько дней мы с ней вдвоём гуляли по Красной площади и мечтали, что когда-нибудь будем жить на одной из красивых, больших улиц центра.

Ну вот, теперь я живу на Тверской, а она в Тропарёво. А самое смешное, что с Тиграном познакомила меня именно она.

Освоившись и убедившись, что её великого и ужасного шефа тут точно нет, Лёлька скинула босоножки и залезла с ногами на диван. Когда я вышла из душа, она потягивала кофе, блаженно прикрыв глаза.

– Иди, твоя очередь, – я плюхнулась рядом с ней. – Как думаешь, новый комбинезон надеть или платье? Мне кажется, в клуб лучше платье.

– Не знаю, – лениво отозвалась Лёлька. – Слушай, а у вас с Тиграном Борисовичем прямо вот тут всё происходит?

Я посмотрела на неё как на сумасшедшую.

– Ну а где ещё? У меня другой квартиры нет. К себе домой он меня не приглашает, если ты об этом. А что?

– Ничего. Просто представить себе не могу. Тиграна Борисовича вот на этом диване, с тобой…

– Чаще всё-таки мы добираемся до кровати, – хмыкнула я. – На диване не очень удобно.

– Да нет, я вообще, в принципе… Вот он такой заходит, со своей палкой. Снимает обувь в коридоре, пиджак снимает, галстук развязывает. Господи, да я его даже без галстука никогда не видела, не говоря уже…

– Поверь, я бы тоже предпочла не видеть его без штанов. Ты так говоришь, как будто не сама нас свела.

– Я даже не предполагала, что получится! Просто представить Тиграна Борисовича в постели с тобой… Да хоть с кем… Нет, у меня фантазии не хватает.

– У тебя всегда было плохо с фантазией, – поддела я её беззлобно. – Хочешь, сниму тебе как-нибудь домашнее видео?

Мы обе заржали как законченные психопатки. Хотя знали, что ничего я не сниму, я же не самоубийца. Да и обойдётся Лёлька без такого зрелища, подруга всё-таки, мне её психику жалко.

Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон. Лёгок на помине. Я приложила палец к губам, показывая Лёльке, чтобы заткнулась, и самым милым голосом, на какой была способна, промурлыкала традиционное: «Слушаю, Тиграша». Лёлька закатила глаза. Я ещё и громкую связь включила для прикола.

– Я уже на месте, котёнок.

Голос звучал как-то глухо, у них там что, сотовую связь только недавно изобрели?

– Замечательно, я беспокоилась, – убедительно соврала я. – Нормально долетел?

– Нормально. Тут отличная погода, солнышко светит. Зря ты не захотела поехать!

– В следующий раз полетим вместе. А то я уже скучаю.

– Я тоже, – в трубке ещё больше зашумело, судя по голосам, кто-то срочно хотел моего Тиграна. – Всё, котёнок, мне пора, работы тут невпроворот. Я тебе вечером позвоню.

– Буду ждать, – проворковала я и нажала «отбой». – Не выпущу телефон из рук, а лучше на грудь повешу. И буду лить слёзы от горечи разлуки.

Лёлька фыркнула, уже не сдерживаясь:

– Маринка, тебе надо было в ГИТИС поступать, на актёрское.

– На режиссёрское. Может, тогда получилось бы нормально жизнь срежиссировать. Всё, хватит ржать, давай собираться.

***

«Малибу» был на третьем месте в моём личном списке мест, куда я непременно хотела попасть. Первую строчку занимал клуб «Озёра Эстейт», но туда без Тиграна мне точно не пролезть. Я уже заводила с ним разговор, мол, неплохо было бы съездить на выходные, но он ушёл от ответа. Понятно всё, наверняка он ездил туда с женой. «Озёра Эстейт» принадлежал одному крупному бизнесмену, который организовал нечто вроде элитной базы отдыха для своих друзей. Насколько я слышала, данный проект был совершенно не коммерческим, хотя домики сдавались, естественно, за плату. Но просто так, с улицы, туда не попасть ни за какие деньги, хозяин сам приглашал тех, с кем хотел встречаться у бассейна, на поле для гольфа или просто на прогулке. Причём сам бизнесмен, опять же по слухам, был глубоко и верно женат. Вполне вероятно, что появление там с любовницей противоречило бы правилам клуба. И пока что я себя утешала тем, что развлечения в «Озёрах» откровенно стариковские, и я прекрасно обойдусь без их бассейна и гольфа. Но очередные фотографии в социальных сетях, сделанные в декорациях клуба какой-нибудь гламурной сучкой, бесили всё равно.

На втором месте, как ни странно, был Большой театр. Нет, балет я не любила. Оперу тем более. Но жить в Москве и не ходить в главный театр страны, всё равно что переехать в столицу и поселиться в Тропарёво. Большой – это модно, это показатель статуса, особенно если у тебя достойные места, достойный наряд и достойный спутник. В общем, да, без Тиграна туда тоже соваться не стоило.

Зато в «Малибу» можно и нужно было идти без него, и я собиралась воспользоваться выпавшим шансом. Чтобы вы понимали, речь не просто о ночном клубе, каких в Москве сотни. Это, во-первых, неприлично дорогой ночной клуб, куда пускают только после строгого фейс-контроля, ну или по клубному паролю. Во-вторых, его открыли недавно, а потому интерес к данному заведению среди тусовки пока был высок. И, в-третьих, это клуб, где можно встретить очень интересных мужчин. На сайте «Малибу» написано, что у них любят тусоваться бизнесмены и олигархи. Вот тут я сомневаюсь, скорее, дети олигархов. Но чем чёрт не шутит? В любом случае я собиралась попасть в «Малибу» и как минимум хорошо провести время.

Такси заказали ВИП-класса, по тройному тарифу. Но рассчитала я всё правильно, секьюрити стояли снаружи у входа в клуб и прекрасно видели, из каких машин вылезают потенциальные посетители. И первый плюс в карму мы получили, небрежно хлопнув дверью премиальной тачки. Вторым плюсом были купленные сегодня брендовые шмотки. Лёльку мне тоже пришлось приодеть за свой, ну ладно, Тиграшин счёт. Та пыталась отказаться, но я её убедила, что в сарафанчике «Москва тридцатых» никто её в «Малибу» не пустит. И всё равно я немного нервничала из-за неё. Платье-то мы ей купили, а вот правильное выражение лица не купишь и даже с помощью косметики не нарисуешь. У неё на роже написано, что она секретарша с фиксированным окладом, пусть даже и немаленьким.

Но тут, похоже, отсеивали несколько иной контингент, потому что Лёлька прошла на удивление спокойно, а вот на меня охранник покосился, но всё же пропустил. Чёрт их разберёт, какие у них требования. А может, мы просто время правильно выбрали, приехали в начале второго ночи, то есть далеко не к открытию. Лёлька возмущалась, она надеялась, что к часу уже будет домой собираться. Пришлось объяснять, что к открытию приезжают только полные дуры, что нужно создать видимость, будто «Малибу» далеко не первый клуб, в который мы заезжаем этой ночью. Ну а Серёге позвонить и сообщить, что концерт закончился слишком поздно, на метро не успеваем и вообще в Тропарёво ночью добираться далеко и страшно, так что переночует Лёлька у подруги, то есть у меня. Уж не знаю, что подумал Серёга, но какое мне дело?

Честно сказать, я ожидала большего. Внутри «Малибу» оказался вполне обычным ночным клубом: кожаные диваны и маленькие столики по углам, огромный танцпол, куча народа и громкая музыка. Слышала, тут играют самые крутые диджеи. Если бы я в них что-то понимала. Но по ушам било конкретно. Публика вроде приличная. На танцполе малолетки, но за столиками встречались и интересные типы, насколько их можно было рассмотреть в постоянно мигающем свете. Самое главное происходило на сцене, вероятно, именно из-за шоу вокруг клуба столько разговоров. В огромном пластиковом шаре, до середины заполненном водой, кувыркалась полуголая девка, рядом с шаром ещё две полуголые девки жонглировали мячами, ещё две крутили обручи. Всё происходило под ту же музыку, под которую дёргался народ на танцполе. М-да уж, это цирк, что ли? Вот с детства цирк терпеть не могу, там все придурковатые, и на манеже, и в зале.

Столик надо было заказывать заранее, тут мы сразу пролетали, но за барной стойкой как раз освободилось два места, и мы направились туда.

– Приветственный коктейль? – буднично уточнил бармен.

Лёлька хотела уже согласиться, но я отрицательно покачала головой. Приветственный – это который входит в стоимость билета. И обычно наливают туда всякую дешёвую бурду. К тому же дурной тон, нищебродство.

– А поинтересней что-нибудь есть?

– «Пина колада»? «Мохито»?

Я сделала кислую мордочку, давая понять, что думаю о подобной попсе.

– «Лонг-Айленд»? У нас в него идёт настоящий кубинский ром.

Кивнула без особой охоты.

– Два.

Лёлька, не отрываясь, смотрела на сцену. Ей, похоже, шоу нравилось. Ей вообще всё нравилось, глаза горели, хотя мы даже не начали пить. Ну вот тебе Москва, ради которой стоило куда-то ехать. Смотри, наслаждайся.

Я чувствовала себя родителем, первый раз приведшим ребёнка на новогоднюю ёлку, эдаким устроителем праздника. Лёлька управилась с коктейлем за пять минут и потянула меня на танцпол. Пришлось тащиться за ней, хотя в мои планы входило посидеть за стойкой хотя бы полчаса с недовольной миной. Ладно, пусть наслаждается. В глубине души я ей была благодарна, в конце концов, она организовала нашу встречу с Тиграном и теперь имела полное право на некоторые бонусы. Да и жалко её, так откровенно просирать собственную жизнь уметь надо.

Коктейли мне их не понравились, «Лонг-Айленд» явно отдавал водярой, а не кубинским ромом, и я подозревала, что ещё парочка, и до утра мы не доживём. Поэтому, вернувшись за стойку, я попросила бутылку шампанского.

– Ты с ума сошла? – прошипела Лёлька мне на ухо. – Она здесь стоит как целый ящик.

Я выразительно постучала карточкой по стойке. Мы развлекаться пришли или бухгалтерию разводить?

К шампанскому подали тарелку клубники, наполовину облитой шоколадом. Вкусненько, достойно. На сцене цирковое шоу сменилось накачанными парнями в блестящих стрингах. Вечер становился приятным. Лёлька опять ушла танцевать, я только позавидовала её энергии. Если учесть, сколько мы мотались за день, плясать меня не особо тянуло. Может, чуть попозже.

– Вы не любите танцы или музыка не нравится? – услышала я голос за спиной.

Повернулась, собираясь отшить на месте. И передумала. А красив, пожалуй. Высокий, аккуратный, волосы гелем уложены, рубашка приличная, джинсы в обтяжку. И видно, что в джинсах всё, что нужно и как нужно. И без новомодных причуд, от которых меня тошнит, – без хвостиков, бороды, подвёрнутых штанин. Нормальный такой мужик, в меру ухоженный, в меру консервативный. Лет тридцать пять, может, сорок. Многовато, я рассчитывала на кого-то помоложе. Но по сравнению с Тиграном – мальчик.

– Меня Стас зовут. А вас?

Я заметила, что его взгляд скользнул по бутылке, стоявшей передо мной на барной стойке, по тарелке с клубникой, и по кольцу на моей руке. Подарок Тиграна, игрушка неприлично дорогая, но ни намёка на обручалку – слишком много камней. И носила я кольцо на левой руке.

– Так что насчёт танцев?

– Ещё не время, – я снова сделала скучающее лицо.

– А вы знаете, что тут можно выйти на крышу? Там тоже танцпол, небольшой. И вид на ночную Москву открывается потрясающий. Пойдём?

Ну а почему нет? Я прихватила с собой бокал шампанского, встретилась глазами с Лёлькой. Подруга как-то дико на меня посмотрела, но её мнение меня не слишком волновало.

Мы поднялись со Стасом на крышу. Лестница была узковата, а он галантно предложил мне руку, так что пришлось прижаться к нему. Одеколон Стас предпочитал явно попроще, чем тот, которым пользовался Тигран. Зато от Стаса ощущался совершенно особый запах, запах настоящего, молодого мужика. Описать его невозможно, он чувствуется не обонянием, а чем-то другим, что заставляет твоё тело реагировать. Феромоны, флюиды? Как это правильно называется? Неважно. Важно, что Стаса я хотела. Примерно так же, как полчаса назад хотела шампанского и клубники.

Стас подвёл меня к ограждению. Прямо перед нами высился, сияя огнями, комплекс небоскрёбов «Москва-Сити».

– Его турки строили, знаешь? – Стас как-то незаметно перешёл на «ты». – А вон в той башне артисты живут.

О-о-о, не москвич. Как только начинается «экскурсия», сразу ясно, что «экскурсовод» приехал. Местным плевать на историю своего города, они её не знают, а если и знают, то точно не собираются рассказывать первому встречному. И откуда наш красавчик прибыл? А, впрочем, какая мне разница?

Постояли наверху минут двадцать, пока я не замёрзла. Вернулись вниз, где нас уже дожидалась Лёлька. Стоило бы заказать ещё бутылку шампанского, в первой осталось на полбокала, но кавалер мой не горел желанием нас угощать. Когда я махнула бармену, чтобы повторил, Лёльке вдруг приспичило в «комнату для девочек». И непременно со мной. Приём, отработанный со школьных лет, хотя сейчас все нормальные люди пользуются сообщениями мессенджерах. Ладно, пошли.

– Ну, что? – я устало оперлась на раковину, рассматривая себя в зеркале.

– Маринка, ты ослепла, что ли? – Лёлька достигла точки кипения. – Он же тебя снимает!

– И? Мама заругает? – я уже начала от неё уставать, честное слово. – Мы сюда развлекаться пришли или в уголке постоять?

– Да причём тут! Он же за баблом охотится. У него на роже написано большими буквами. Он на тебя смотрит как на лот аукциона, прицениваясь. Даже не угостил ничем!

– И что?

– Да как что?! Ты ему не нужна! Ему твои бабки нужны! Он думает, ты чья-нибудь богатая жена. Или бизнесвумен какая-нибудь, которая проветриться пришла.

– Ну…

Мне уже надоело вытягивать из неё продолжение пламенной речи. Правда, время я тратила с пользой, поправляя макияж.

– Он тебя один раз трахнет и бросит, когда всё поймёт!

– Господи… Лёля, мне и надо, чтобы он меня трахнул! Чтобы меня трахнул кто-нибудь нормальный. Без костыля в руке и складок на шее. Один раз, пока обладатель костыля добывает нефть в Нарьян-Маре. Тебе пятнадцать лет, что ли?

Лёлька на меня так смотрела, будто первый раз увидела. Чёрт, я надеюсь, она ещё не дошла до Лексовой собачьей преданности шефу? Не придёт же ей в голову сдать меня Тиграну? Да ну, бред. Слишком долго мы дружим, я так сильно в людях не ошибаюсь.

– Марин, противно же, – пробормотала Лёлька. – И где вы собираетесь… Не домой же его вести…

– Ну ещё не хватало. Пусть ищет варианты, он мужчина, – усмехнулась я. – Пошли, пока он правда вариант не нашёл, помоложе и побогаче.

Но никуда Стас не делся, ждал у барной стойки как миленький. Мы распили ещё бутылку шампанского на троих, время близилось к четырём. Клуб закрывался в пять, так что пора было как-то определяться. Стас, видно, до последнего ждал моих предложений, но, не дождавшись, намекнул, что готов проводить меня до дома. Ясно, девушку вести ему некуда. Живёт в какой-нибудь съёмной конуре, может, ещё и с хозяйкой. В Тропарёво, ага. Тащить почти незнакомого человека к себе мне совершенно не хотелось. Да и куда Лёльку девать? Она же, типа, у меня ночует. Если заявится к Серёге в пять утра, всё станет очевидно.

В итоге пришлось отдать Лёльке ключи и отправить её на такси ко мне домой. А я повезла Стаса в отель, который конечно же сама оплатила. Оставалось только надеяться, что Стас оправдает ожидания и инвестиции. Уже поднимаясь с ним в номер, вспомнила про телефон, достала проверить, нет ли пропущенных. Пропущенный, к сожалению, был. Тигран звонил шесть часов назад, но всего один раз. Спокойной ночи пожелать, не иначе, романтик грёбанный. Хоть бы один вечер пропустил. Нет, обязательно звонит, если ночует не со мной. Я иногда представляю, как он встаёт с семейного ложа, прячется он жены в туалете и звонит мне, чтобы сказать какую-нибудь банальность вроде «Сладких снов, котёнок», без которой я прекрасно обойдусь. Ах да, я же забыла, у них наверняка разные флигели, и с женой они не каждый день пересекаются. Чёрт их разберёт.

Как бы то ни было, сегодня я его звонок пропустила. Но думать об этом, когда Стас уже снимал с меня бюстгальтер, хотелось меньше всего.

***

Тигран улетел в понедельник утром. Вторник для меня начался в двенадцать часов дня со стука в дверь – на пороге стояла возмущённая горничная, которая требовала освободить номер или продлить оплату ещё на сутки. Моего пылкого мачо в номере, разумеется, не обнаружилось. Пришлось дать горничной щедрые чаевые с условием, что я задержусь ещё хотя бы на час. Надо было привести себя в порядок прежде, чем выйти на улицу. А заодно, вспомнив предостерегающие взгляды и занудство Лёльки, проверить, на месте ли все ценные вещи, какие у меня при себе имелись: кольца, карточки, мобильник. Но переживала моя подруга зря, ничего не пропало, более того, на тумбочке обнаружилась записка, в которой Стас описывал, какая я потрясающая, как ему было со мной хорошо и с каким нетерпением он ждёт новой встречи. Ниже номер телефона. М-да уж, везёт мне, как покойнику. Я не имела ничего против качественного секса с симпатичным мужиком, даже если он жиголо чистой воды. Но Стас разочаровал по всем статьям. Во-первых, никакого качества он ночью не продемонстрировал. Всё прошло весьма посредственно, чуть ли не хуже, чем с Тиграном. Тот хоть пользоваться умел всем, что у него осталось. А этот… Дятел.

Во-вторых, судя по записке, да и вообще по поведению, Стас и жиголо на троечку. Может, начинающий, а может, просто дурак. По всем законам жанра он должен был дождаться моего пробуждения, а то и разбудить поцелуями на рассвете. Потом изобразить качественный второй акт, дабы я пришла в самое доброе расположение духа, романтический завтрак в постели и обязательно разговор о нашем прекрасном будущем. Как минимум он должен был договориться о новом свидании лично, а не записки писать. А если принц с утра пораньше ускакал, вероятнее всего, ему пора на работу. Так себе альфонс, который с девяти до шести парится в каком-нибудь офисе, а потом выходит на вторую смену по ночным клубам.

Ладно, какая мне разница? Продолжать общение я не планировала в любом случае, а с учётом сомнительных постельных талантов Стаса, тем более. Приняла душ, собралась и уехала домой, где обнаружила Лёльку, надраивающую кафельный фартук в той части комнаты, которая служила кухней.

– Ты вообще отдыхать умеешь? – возмутилась я, падая на диван. – Нет, чтобы отоспаться, посмотреть сериальчик, почувствовать себя человеком в кои-то веки.

– Ну а что делать, если я в девять уже проснулась? Подошла кофе сварить и увидела, что у тебя творится. Маринк, так тоже нельзя. Посмотри, я уже третий раз намыливаю! Жир въелся насмерть!

– И что? Может, это предыдущие жильцы тут всё засрали. А я, может, через месяц перееду.

– Но сейчас-то ты тут живёшь! И Тигран Борисович здесь бывает.

– О-о-о, синдром секретарши? Солнце моё, я у него не работаю. И вылизывать ковёр, по которому ходят бесценные ножки великого шефа, не собираюсь. Если Тиграну Борисовичу не понравится внешний вид кухни, я предложу ему нанять прислугу. Или подумать о более приятном месте для встреч.

Я знала, что Лёлька не обидится, что бы я ни сказала. В этом прелесть старой дружбы. Период взаимных обид мы пережили в средней школе, когда делили хорошие отметки, красивый карандашик с Микки Маусом или право сыграть Екатерину Вторую в школьном спектакле. Мы ругались каждую неделю, не разговаривали, делали друг другу гадости, пару раз даже дрались. Зато к выпускному всё, что могло, между нами сто раз перегорело, и теперь мы говорили то, что думали, не боясь последствий.

– Да самой же неприятно на засранной кухне готовить, – Лёлька провела по вымытому кафелю бумажным полотенцем, вытирая насухо. – Или скажешь, что ты и не готовишь?

– Иногда. Чаще заказываю что-нибудь.

– И ему?

– Вот ему точно не готовлю. Ты вообще понимаешь разницу между женой и любовницей? Кастрюли с борщом пускай ему благоверная варит, это не ко мне.

– Думаешь, она варит? – Лёлька наконец бросила вольные упражнения с тряпкой и села рядом. – Знаешь, он не похож на мужика, за которым жена нормально смотрит. Мне иногда кажется, ей на него вообще плевать. Он как-то в новом костюме пришёл, а у него штанины по полу волочатся, под каблуки попадают. Вот как можно в таком виде мужа из дома выпустить? У неё что, рук нет подшить?

– Подшить штаны можно в любом приличном магазине, где ты их покупал, – фыркнула я. – И Тигранчику не мешало бы посмотреть на себя в зеркало прежде, чем переться на работу.

– Ой, да мужику и в голову не приходит сзади на себя посмотреть, я тебя умоляю, Серёга точно такой же. Им главное, чтобы спереди всё нормально выглядело. А другой раз, знаешь, он вышел в приёмную, стоит передо мной, приказ какой-то надиктовывает. В порыве вдохновения руку в карман засунул, пиджак задрался. Я смотрю, а у него ремень на боку скотчем прихвачен. Петелька оторвалась, видимо, а может, ремень слишком короткий оказался. И он его скотчем примотал, чтоб не топорщился.

Я смотрела на Лёльку, как на инопланетянку. Кто, интересно, спит с Тиграном, я или она? Прямо такие интимные подробности про шефа знает, обалдеть. Я почему-то не замечала ничего подобного.

– Знаешь, когда мужик гуляет направо и налево, надо быть полной дурой, чтобы продолжать сдувать с него пылинки, – заметила я. – Полагаю, его жена не дура. Кстати, а ты её когда-нибудь видела?

Давно хотела задать Лёльке этот вопрос, а теперь удачный момент подвернулся. Лёлька же наверняка бывает на всяких там корпоративах, куда с женой приходить положено. Любопытно, как она выглядит. Сколько ей лет. Наверное, как Тиграну, то есть до фига. Но при тех бабках, которые есть в её распоряжении, можно и в семьдесят держаться на уровне сорока, ну сорока пяти.

Но Лёлька отрицательно помотала головой.

– Не-а, не видела. Вообще никогда.

– А на корпоративы он что, один приходит?

Лёлька усмехнулась.

– А ты реально считаешь, что меня зовут на те мероприятия, где гуляют менеджеры высшего звена? Аллё, я секретарша! Пусть даже в приёмной Тиграна Борисовича.

М-да, как-то я совсем мало знаю о работе Тиграна. Признаться, я никогда не вникала, не интересовалась. Я даже не понимаю, какое место он занимает в компании. Один раз спросила, мол, ты хозяин всего этого? В смысле, буровых, нефтепроводов, заводов. Он так долго смеялся. Сказал, что в таком случае ему пришлось бы ходить с целой толпой охранников, а не беднягой Лексом на все случаи жизни. Потом начал что-то объяснять про разные компании внутри большого холдинга, про совет акционеров, про региональные управления. Я заскучала и перестала слушать.

Мы с Лёлькой пообедали в кафе неподалёку от дома, и она уехала в своё Тропарёво, вилять виновато хвостом перед Серёгой, когда тот вернётся с работы. У нас оставался ещё один свободный день, Тигран должен был вернуться только к завтрашнему вечеру, и мы условились сходить в салон. Лёлька уже месяц мечтала сделать нормальный маникюр, а у меня были планы помасштабнее, раз уж деньги появились.

Остаток дня я планировала проваляться перед телевизором, но едва перестелила постель и устроилась на свежих простынях, начался перезвон. Сначала звонил Тигран. К счастью, он не стал выяснять, почему вчера я не брала трубку, вероятно, решил, что я рано заснула. Мы мило поболтали о том, как здорово сейчас в Нарьян-Маре, мне рассказали, какая там феноменальная буровая готовится к открытию, с каким-то нереальным суточным дебетом скважины. В общем, я ничего не поняла, но на всякий случай сказала, что очень соскучилась. Тигран пообещал, что завтра прямо с самолёта приедет ко мне. М-да, перестаралась. Но не убеждать же его отправиться всё-таки к жене? Сказать, мол, милый, поимей совесть, покажись сначала благоверной, прими душ, отдохни, а потом приезжай? Не поймёт. Да и наверняка командировка служит для него прикрытием. Сказал жене, что едет на пять дней, а сам уехал на три. Что плохо, кстати. Если моя догадка верна, то терпеть мне его потом двое суток кряду, а это слишком серьёзное испытание для моей психики.

Едва я закончила разговор с Тиграном, позвонила мама. К вопросу об испытаниях психики. Пришлось рассказывать, как я сегодня устала на работе, а потом долго и нудно описывать погоду в Москве и содержимое моего холодильника. Из всего сказанного правдой было только описание погоды. Потому что для мамы я работаю педагогом в частном образовательном центре для детей, суперэлитном, разумеется. С утра до обеда обучаю маленьких засранцев азбуке, играю с ними в звенящие кубики Зайцева и деревянные куколки Монтессори. В Москве же своих таких идиотов нет, надо было из Энска нанимать. Но зато у меня «приличная работа», с пенсионными отчислениями и большими перспективами. А ещё я встречаюсь с хорошим парнем Димой, москвичом, который со дня на день сделает мне предложение. Вот тут, признаюсь, я палку перегнула. Не стоило так далеко заходить в своих фантазиях, ибо рано или поздно мама потребует мифического Диму предъявить. Она уже давно обещает приехать «в гости», и конечно, захочет увидеть будущего зятя. И кого я ей тогда предъявлю? Тигранчика? Который старше моей мамы лет на …дцать. Вот весело будет!

М-да, маму обманывать нехорошо. А мозг мне ежедневно выносить можно? Нет, я понимаю, мама мне счастья хочет, а в её понимании счастье – это стабильная работа и нормальная семья. При том, что ни того, ни другого у неё никогда не имелось. Я даже не знаю, был ли мой папа когда-нибудь в наличии, потому что я его не помню. Ни семейных фотографий, ни покрытых мхом историй о герое-лётчике, ничего такого в моём детстве не было. Тема папы упорно обходилась стороной, да я не особо и любопытствовала. Нет и не надо, мне мамы за глаза хватало, её и сейчас бывает слишком много.

Что касается работы, то моя мамочка – типичный предприниматель. В том смысле, что всё время что-нибудь предпринимает. Сколько её помню, она всегда торговала. То какими-то пёстрыми футболками, которые мне очень нравилось примерять, то косметикой, то запредельно дорогими кастрюлями, в которых можно готовить без добавления масла. С сумками, коробками и каталогами мама носилась по всем учреждениям Энска, и везде её знали, встречали, все у неё что-то заказывали, она что-то доставала со скидкой. Меня вечно некуда было деть, и я ходила в садик с соплями, а иногда и с температурой, в любую погоду. Только если воспитательница начинала скандалить и требовать, чтобы больного ребёнка забрали из группы, мама оставалась со мной дома, ровно на один день. А потом снова садик, в котором я торчала до последнего. Все дети уже дома, а я в гордом одиночестве катаю машинку по песчаной дорожке. Да злая воспитательница на скамеечке сидит и тоже очень хочет домой. Зато у меня были самые лучшие игрушки, самые красивые платья и самые крутые дни рождения, с тортом из «Баскин Робинс», так что все дети умирали от зависти. И я твёрдо знала, что я – принцесса. В общем, я и сейчас в этом не сомневаюсь.

Итак, маме была выдана очередная порция рутинного вранья, после чего я сходила до холодильника за бананчиком, налила себе сок из пакета (хотелось бы свежевыжатый, но так лень возиться), вернулась в кровать, прибавила громкость у телевизора. И телефон зазвонил снова. Да что ж такое-то! И номер незнакомый. Я нажала зелёную кнопку, ожидая чего-то вроде: «Здравствуйте, у вас есть минутка? Наш супер-пупер фитнес-центр „В жопе кролика“ приглашает вас…» Но услышала совершенно другое.

– Привет, красотка. Ты ещё не соскучилась?

О-па, какие люди! Стас собственной персоной. Интересно, я ведь не давала ему номер. Брал мой мобильник, пока я спала?

– Даже не знаю, – протянула я.

– Я хотел дождаться твоего звонка, но потом понял, что это слишком тяжёлое испытание. Прости, утром мне пришлось уехать раньше, чем ты проснулась.

– Я заметила. И куда же ты так спешил?

Не то чтобы я рассчитывала на честный ответ. Я вообще не очень понимала, что делать с этим внезапно свалившимся «счастьем». Ещё утром я решила, что со Стасом покончено. Во-первых, как я уже говорила, не впечатлил. Во-вторых, зачем мне офисный планктон, который исчезает по утрам, потому что опаздывает на работу? Ещё хорошо, если офисный. Может, он вообще где-нибудь в «Макдаке» кричит: «Свободная касса». Такого добра и в Энске хватает.

– Дела, увы, приземлённые заботы, которые заставили меня оторваться от такого совершенства, как ты. Но у меня есть оправдание! – неожиданно сообщил Стас. – Я приглашаю вас, леди, в самое чудесное место, которое можно найти в Москве! Вы когда-нибудь были в «Небесном сиянии»?

Название мне не говорило ровным счётом ничего, о чём я Стасу и сообщила.

– Лучший ресторан Москвы! Закрытое заведение, только по пригласительным. И на сегодня у нас уже заказан столик. Что скажешь?

Ну а что я могла сказать? Что приятно удивлена? Вот тебе и альфонс. Ничего Лёлька в мужиках не понимает, впрочем, по её Сергею это и так видно. Стас продолжал расписывать прелести ресторана, а я прикидывала в уме диспозицию. Тигран прилетает завтра вечером, то есть у меня ещё уйма свободного времени. Ну да, в постели со Стасом скучновато. Но и не противно! Про «Небесное сияние» я ничего не слышала, но многие закрытые заведения и не дают рекламу в Интернете и журналах, им просто не надо. «Своим» рассылаются приглашения. А уж если даже я не знаю при сие заведение, вероятно, оно совсем уж недосягаемого класса. Нет, ну для Тиграна вряд ли есть что-то недосягаемое, но его же пока уговоришь, сто лет пройдёт.

Словом, я не видела препятствий, чтобы интересно провести вечер. А там, кто знает, кто знает. Стас явно заслужил второй шанс. В конце концов, если всё пойдёт как надо, со временем можно будет научить его кое-каким постельным премудростям. Он, опять же, не Тигран, дрессировке ещё должен поддаваться.

Про дресс-код Стас ничего не сказал, и я решила пойти самым простым путём. Чёрное платье с умеренным вырезом, целомудренно прикрывающее бёдра почти до коленей, – вечная классика, актуальная в любом заведении. Тем более если подобрать к нему достойные украшения. Имелся у меня комплект для особых случаев, ни разу ещё не выгулянный. В прошлом месяце Тигран пропустил мой день рождения. Что вполне естественно, потому что я коварно ему о нём не сказала. Постфактум сообщила, чтобы виноватым себя почувствовал. Ну он и почувствовал, в итоге явился с бархатной коробочкой, внутри которой оказались серьги и кулон. Я сначала чуть в морду их ему не швырнула, так просто они выглядели. Консервативные до зубовного скрежета капельки, синие камушки по центру, явно сапфиры. А вокруг сапфиров россыпь более крупных бесцветных камней. Ясно всё, фианиты копеечные. С кислой рожей надела, думая, а не послать ли к чёрту недоделанного олигарха. А Тигран вдруг повернул меня к свету, и удовлетворённо кивнул, будто бы своим мыслям. Какое-то нетипичное у него выражение лица было, заставившее меня подойти к зеркалу. И тут дошло. Когда увидела, как камни на свету играют. Я их даже сосчитала. Одиннадцать бриллиантов на каждой серёжке и двадцать два на кулоне. Это же… Твою мать, Тиграша, ну не мог ты спросить сначала? Жить же негде, ездить не на чем… В метро мне, что ли, в бриллиантах, спускаться?

Но вслух я, понятно, ничего не сказала. И обнимала его в тот раз вполне себе искренно. В конце концов, квартира и машина – дело наживное, у любой дуры они рано или поздно появляются. А вот такой комплектик, я думаю, есть далеко не у каждой. И особенно мне его морда запомнилась, он на меня смотрел, как какой-нибудь выпускник художественной академии на «Мадонну» в Эрмитаже, со смесью гордости и восхищения. В брюликах я ему определённо нравилась.

К сожалению, у меня с тех пор так и не было возможности выгулять всю эту роскошь. Тигран пропадал на работе, а приезжал часто в таком состоянии, что не хотел никуда идти. Максимум, куда мы выбирались, это близлежащая кофейня, так что бриллианты лежали в коробочке и ждали своего часа. Сегодня он явно настал.

Платье у меня было скромное. Какой-то бренд, но не из тех, что у всех на слуху. Я его покупала ещё до встречи с моим нефтяным королём. И туфли самые обычные. Но к бриллиантам именно такие и нужны, иначе перебор. Макияж, причёска – тут я постаралась, тем более что времени у меня было предостаточно. В семь, как и условились, подъехал Стас.

А вот машина оказалась арендованной, это я сразу поняла. И водитель нанят вместе с машиной. Безлошадный мой кавалер, плохо. С ним что не так? Он вроде не хромой, не слепой, не глухой. С другой стороны, мы ведь в ресторан едем. Что ж ему, весь вечер минералку пить? Да и вчера в клубе тоже. Смысл ехать в ночной клуб, чтобы блюсти сухой закон?

Водитель всю дорогу молчал, что выгодно отличало его от Лекса. Я уже привыкла, что, если мы куда-то едем с Тиграном, у нас всегда «третий лишний». Лекс в принципе не может молча водить, у него сто пятьдесят тем для обсуждения с боссом, а меня он предпочитает игнорировать. Понятно всё, дура-блондинка, утеха шефа, безмозглая кукла, недостойная его внимания. И что обидно, Тигран никогда его не затыкает, не ставит на место, а поддерживает разговор. Впрочем, я не уверена, где настоящее место Лекса. Он шофёр, он телохранитель, он главная нянька Тиграна Борисовича. И он же личный помощник босса и чуть ли не лучший друг. А может, и правда лучший друг. Первый раз с таким сталкиваюсь.

Зато Стас болтал без умолку, расписывая мне прелести места, в которое мы едем, и одаривая меня комплиментами. Даже попытался подобраться к моему бедру, но получил по рукам. Ещё не хватало, в машине, на ходу, ага. Десерт полагается после ужина, а не перед ним.

Москву я изучила достаточно хорошо, чтобы понять – от центра мы отдаляемся. Странно, обычно все люксовые заведения располагаются в пределах Бульварного кольца. Ну или совсем за городом, как «Озёра». Но за МКАД мы не выехали, припарковались где-то в районе Спортивной. Стас галантно подал мне руку, помогая выйти из машины. Ступив на тротуар, я не обнаружила никакого более-менее приличного здания, в котором мог бы располагаться ресторан.

– Пойдём, тут совсем недалеко, – ободрил меня мой кавалер и показал направление.

– А доехать нельзя было? Я на каблуках вообще-то.

– Да там парковаться негде. Такой вечер чудесный, давай пройдёмся!

Очень оригинально! Ресторан без парковки – это как? С Тиграном я привыкла, что машина подаётся к порогу, всегда. Лекс перегрызёт глотку любому охраннику, но подвезёт шефа максимально близко, чтобы тому пришлось как можно меньше ковылять до цели. И меня, с учётом каблуков, это вполне устраивает. Но в общем-то, Стас прав, вечер чудесный – не холодно, не жарко, ветерок лёгкий, солнце уже садится, отражаясь в куполах Новодевичьего монастыря. Красиво. Можно и пройтись.

– Так чем ты занимаешься? – как бы продолжая разговор, который на самом деле никто не начинал, поинтересовалась я.

– Недвижимостью, – Стас сделал скучающее лицо. – Ничего интересного, поверь.

– То есть утром ты сорвался на встречу с клиентом?

– Именно. Представляешь, совсем из головы вылетело. А будить тебя не хотел. Ты так красиво спала.

Да уж. Вы хоть раз видели, чтобы человек «красиво спал»? Я на себя утром сегодня в зеркало смотрела, та ещё красота.

Я ожидала встречного вопроса о роде моей деятельности, но Стас его не задал. Наверняка записал в профессиональные тусовщицы, которые занимаются только тем, что бродят по клубам в надежде устроить свою судьбу. В принципе, он недалеко ушёл от истины, до встречи с Тиграном так оно и было. А может, ничего Стас вообще не думал, судя по его то и дело скользящему по моей фигуре взгляду, его мысли крутились вокруг секса, а не работы. Очередной озабоченный кобель.

Мы повернули за угол, и Стас остановился перед одноэтажным домиком, на который я бы и внимания не обратила. Маленькое крылечко, окна с тёмными шторами. Это что? Примерно так выглядел ночной клуб в Энске времён моей дикой юности.

– Пойдём, пойдём, – подбодрил меня мой спутник. – Тебе там понравится.

Нет, ну может быть, по-настоящему крутые заведения так и выглядят, внешне непрезентабельно, чтобы тех, кто не в теме, отсекать.

На входе нас встретил то ли охранник, то ли швейцар. Во всяком случае, он кивнул Стасу, улыбнулся мне и пригласил выбирать столик. Мы оказались в просторном зале, оформленном в стиле «Большой театр»: вычурно, всё блестит и очень много золота. Пошловато, на мой вкус, по крайней мере для ресторана. Но диваны оказались мягкими, посуда идеально чистой, и сервированы столы были полным набором: по три пары приборов, несколько стаканов, салфетки с кольцами. Сейчас многие заведения упрощают сервировку, а здесь, похоже, придерживались традиций. Да и запахи из кухни доносились вполне приятные.

За столиком рядом с нами ужинала пожилая пара. Не сказала бы, что очень состоятельная, по виду, но и не бедствующая. Ещё один стол занимали двое серьёзных мужчин. Они наверняка вели деловые переговоры. Так себе публика, на гламурное заведение не слишком похоже. По какому принципу тут идёт отбор, интересно?

Кухня оказалась кавказской. Стас с энтузиазмом выбирал шашлык и закуски, а я в растерянности крутила меню и разочарованно вздыхала. Ну что за болван, а? Кто ведёт даму на свидание в кавказский ресторан? Что мне прикажете заказывать? Кусок мяса, обильно сдобренный луком и специями? С первобытным азартом раздирать его на глазах у кавалера и хрустеть огурчиком из набора солений? Кое-как выбрала себе салат и десерт. Долго же придётся Стаса воспитывать, если у нас всё же будет продолжение.

Я снова поймала себя на мысли, что постоянно оцениваю шансы Стаса, словно сравниваю его на весах с Тиграном. Мне бы очень хотелось, чтобы Стас перевесил. Чёрт возьми, ну ему от силы сорок. А скорее, тридцать шесть – тридцать семь. Согласитесь, серьёзное преимущество. Его ещё можно научить правильно выбирать места для ужина, правильно парковать машину, правильно трахаться, наконец. Тиграна уже не научишь ничему. Но Тиграна и учить не надо. Как ни крути, он туз. А этот и до короля-то не дотягивает. Валет. Симпатичный, приятный, без палки, без очков, без обвисшей шеи. Но валет. А менять туза на валета…

Стас постоянно пытался меня разговорить, что-то рассказывал о Москве, со знанием дела обсуждал принесённое ему мясо, нёс что-то о правильной прожарке стейков и о том, что любой крафтовый стейк уступает банальному шашлыку. Мне не было интересно ни капельки, но такую беседу я хотя бы поддержать могла, в отличие от разговоров о дебете нефтяной скважины. К счастью, скоро на незамеченную мной ранее сцену вышла девица с микрофоном и громко затянула что-то явно шансонное. Подходящий репертуарчик для гламурного заведения, ничего не скажешь. Но зато продолжать общение стало проблематично, и мы просто доели всё, что заказали.

– Какие у нас дальше планы? – поинтересовалась я, воспользовавшись паузой между песнями и давая понять, что кавалеру пора определяться.

– А что бы ты хотела?

Стас просто пожирал меня глазами, я постоянно ловила его взгляд на своём декольте, так что это уже начинало раздражать.

– Клуб? Или прогулка по ночной Москве? – перечислил Стас собственные предложения.

Надеюсь, не пешком? А то с него станется. Я сделала скучающее лицо и отрицательно покачала головой. Ну давай уже, предлагай то, что на самом деле хочешь. И я хочу, наверное. Я ещё помнила сомнительные успехи Стаса прошлой ночью, но всё же надеялась, что сегодня будет лучше. Особенно, если я возьму инициативу в свои руки. Но сначала пусть сделает первый шаг. И, кстати, счёт принесли.

Нет, я не такая дура. А если Лёлька всё-таки права? Я решила устроить Стасу небольшую проверку на вшивость. Если сейчас окажется, что счёт надо оплачивать мне, то всё, сворачиваем лавочку. Но Стас без промедления взял кожаную папку, которую положил нам официант, заглянул внутрь, без всяких эмоций достал карточку и небрежно кинул её на стол. Правильное поведение. И счёт сверять не стал, что тоже порадовало. У Лёльки паранойя. Правда, вчера за всё платила я. Интересно, у него такие представления о современных отношениях? Расходы поровну, сегодня ты, завтра я?

Стас кинул ещё несколько наличных купюр на чай, забрал карту, и мы вышли из ресторана. Водителя, как выяснилось, он уже отпустил, так что мы заказали такси, за которое платил опять же Стас. Когда сели в машину, возник логичный вопрос, куда же мы едем. Зачем мы едем никто уже не сомневался, оба хотели одного и того же. Но куда?

Стас смотрел на меня выжидающе. Ну да, вчера ведь я выбирала место для рандеву. Но я решила иначе. Вот честное слово, не люблю гостиницы. Понимающие взгляды персонала, утренние стуки в дверь, как сегодня. Да ну к чёрту…

– Поехали ко мне, – решила я и назвала водителю адрес.

***

Просыпаться мне решительно не хотелось. На краю сознания всплывали отдельные тревожные мысли: сегодня вернётся Тигран, надо вставать, что-то не так, неправильно. Но я упорно продолжала балансировать на грани сна и реальности, то погружаясь в дрёму, то выныривая на поверхность. Тело протестовало против самой идеи подняться с постели. У меня ныли все мышцы, как после очень хорошей тренировки в зале. Впрочем, то, что мы творили ночью, было сравнимо с тренировкой. А скорее, с акробатическим представлением. Ох, недооценила я Стаса на первом рандеву. Парень просто нуждался в подсказке, в ориентирах, а уж дальше всё сложилось само собой. Я даже не заметила, как наступил рассвет. Точно помню, что засыпала уже под первые лучи солнца, и ещё хотела встать задвинуть шторы, но поленилась. Да и пришлось бы закрывать балконную дверь, а сплит-система по-прежнему не работала.

Но что-то явно было не так. Что-то мешало мне провалиться в блаженную дрёму. Мозг никак не желал включаться и анализировать, он тоже хотел спать. А подсознание било тревогу. Тигран… Нет, он вернётся только вечером. Сейчас ещё не вечер. Кто же тогда ходит по комнате? Да, точно, звук. Именно посторонний, неправильный звук не давал мне заснуть. Тигран собирается на работу. Он часто уходит, пока я ещё сплю. Палка не стучит. Тигран в Нарьян-Маре. Что-то звякает. Посуда? Тигран завтракает? Он никогда не ест утром. Если я не встаю, уезжает в офис, и там Лёлька ему варит кофе. Тигран в Нарьян-Маре. Что за звук, чёрт возьми? Стас… Ну да, у меня же Стас. Господи, какой он громкий. Как же хочется спать…

– Стас, чем ты там звякаешь?

Я подняла голову от подушки и провела ладонью по лицу, пытаясь прогнать сон. Солнце светило прямо в глаза, которые и так открываться не хотели.

– Стас? Что ты делаешь?!

Стас стоял возле туалетного столика и быстро одну за другой поднимал крышечки фарфоровых шкатулок. Они-то и звякали. Их там было штук десять, мама один год занималась фарфором и дарила их мне на каждый праздник. Я отнекивалась, мне вообще не нравился фарфор, мещанство какое-то. Но маму разве переубедишь? В итоге просто брала очередную шкатулочку и ставила пылиться. Хранила в них всякую мелочь и украшения. Стоп.

– Стас, что ты делаешь?!

Я наконец-то продрала глаза и поняла, что происходит что-то неправильное. Стас, полностью одетый, шарил на моём туалетном столике. В одной руке у него была моя сумочка. Моя открытая сумочка, в которой я вчера оставила кошелёк, все карточки. Телефон. В котором были записаны пин-коды, прямо в календаре. Но обо всём этом я подумала гораздо позже. Пока же я только видела, как Стас ссыпает содержимое шкатулок в мою сумочку. Услышав мой возмущённый возглас, он обернулся, и я вдруг увидела совершенно другого человека. Куда исчезли улыбка и обаяние, которыми он так и сочился накануне? Глаза злые, лицо напряжено, да он весь как струна.

– А-а, проснулась, – пробормотал он и попятился к двери. – Как ты невовремя. Что ж тебе не спится-то? Другая на твоём месте сутки бы продрыхла. Сучка недотра… Сидеть!

Я в ужасе повалилась на подушки, с которых пыталась встать, не сводя взгляд с его руки. В руке Стас держал нож.

– Сиди смирно! И не вздумай делать глупости, если не хочешь, чтобы тебе шкурку подпортили. Я сейчас уйду, ты про меня не вспомнишь. Ты же не будешь вызывать ментов, верно? Цацки твои они всё равно не найдут, зато начнут всякие неприятные вопросы про регистрацию задавать. Ты же у нас приезжая, да? Хорошо ты пыль в глаза пускать умеешь.

Стас медленно отступал к двери, держа в вытянутой руке нож, хотя я больше не пыталась даже шевелиться.

– А я ведь купился поначалу: шмотки, повадки, брюлики. А у тебя кроме тех брюликов ни хрена и нет. На карточке три копейки, да побрякушки. Кто тебе брюлики-то подогнал? Другой идиот, перед которым ты ноги раздвинула? В общем, киса, мы сейчас прощаемся. Считай, что брюлики – это плата за обслуживание. Поверь, иметь тебя – удовольствие небольшое. Аривидерчи!

Он уже почти дошёл до двери, повернулся, чтобы открыть её. То, что было за его спиной, я заметила на несколько секунд раньше. И это «что-то», а скорее, «кто-то» пугал меня сейчас не меньше, чем до неузнаваемости переменившийся Стас с ножом. В дверях стоял тот самый идиот, подаривший брюлики. Там стоял Тигран. Молча. Абсолютно окаменевший.

Стас встретился с ним лицом к лицу. Эффект неожиданности сыграл свою роль: вместо того чтобы проскочить или хотя бы попытаться это сделать, ибо Тигран занимал собой весь проход, Стас начал пятиться. Наверное, он лихорадочно пытался сложить два и два. Зато Тигран соображал очень быстро. Он попёр на Стаса, перехватив трость двумя руками. По-прежнему молча. И, глядя на него, я начинала понимать, почему в его компании нефть добывается в заявленном объёме, буровые строятся вовремя, контракты подписываются без проволочек и вообще, если верить Лёльке, всё работает «как в Европе», то есть по-белому. Ну так разобраться, старый дед против молодого, полного сил мужика. С палкой против ножа. Ещё и сильно припадающий на правую ногу. Но что-то было в лице Тиграна, что заставляло Стаса отступать назад. Эту битву Стас проиграл с первой секунды их встречи.

Вот только отступать Стасу было особенно некуда, он упёрся в стену с окном, сделал шаг в сторону и оказался на балконе. Всё с тем же непроницаемым лицом Тигран последовал за ним.

– Верни всё, что ты взял, мразь, – услышала я его прерывающийся от тяжёлого дыхания голос.

– Да пошёл ты!

Припёртый к стенке, а точнее, к балконным перилам, Стас наконец-то понял, что к чему и решил дать отпор. Дальше всё произошло так быстро, что я даже не осознала масштаба катастрофы, к тому же фигура Тиграна заслоняла мне обзор. А говоря откровенно, я просто застыла от ужаса на своих подушках. До меня донеслись звуки какой-то возни, я увидела, как дёрнулся Тигран и как в следующую секунду он со всего маха влепил Стасу тростью. Что-то звякнуло, я уже потом поняла, что это упал на балконную плитку нож. Тигран вошёл в комнату, белый как мел, держась за предплечье. Я увидела, как сквозь его пальцы сочится кровь. И только тут поняла, что Стаса на балконе нет!

– Ты… Ты его сбросил? – выдавила я, сильнее вжимаясь в подушки.

Меня накрыла новая волна ужаса. Господи, Тигран сейчас убьёт меня. Он расправился со Стасом, и сейчас я полечу с балкона следом. Он же всё слышал. Что такие, как он, делают с неверными женщинами?

Всё с тем же каменным лицом Тигран подошёл ко мне, по-прежнему прижимая одной рукой другую, повернулся боком.

– Возьми мой телефон, – бесстрастным голосом произнёс он. – Набери Лекса, скажи, чтобы ехал сюда немедленно. А потом вызови «скорую» и полицию. Нет, сначала «Скорую», потом всех остальных.

Я дрожащими руками вытащила мобильник из его пиджака и набрала номер. Говорил он сам. Без эмоций. Представился, вежливо так, и сообщил, что только что в рамках самообороны столкнул человека с балкона. Потом он говорил с Лексом, но я этого уже не слышала. До меня наконец-то дошло, что случилось на самом деле. И пока он общался со своим верным оруженосцем, меня наизнанку выворачивало над унитазом. Кажется, я ревела, сидя на холодном кафельном полу, всё ещё голая, растрёпанная и напуганная до полусмерти.

Он вошёл в ванную, и я решила, что нет, он меня не выбросит с балкона. Он меня утопит в унитазе, как котёнка. Но Тигран вдруг протянул здоровую, хотя и перепачканную в крови руку, и поднял меня на ноги, провёл ладонью по моему лицу, убирая с него растрепавшиеся волосы.

– Испугалась, девочка? Не надо плакать. Всё страшное уже позади.

Голос его звучал тихо и устало. Но в нём уже не было никакой агрессии. И вообще Тигран перестал казаться чудовищем.

– Надень что-нибудь. И умойся. Сейчас здесь соберётся много народа. Ничего не бойся. И постарайся ни на какие вопросы не отвечать, пока Лекс не привезёт адвоката. Поняла?

Я судорожно всхлипнула и кивнула. Никогда прежде я не встречала человека с таким самообладанием. Пока я одевалась, боясь даже смотреть в сторону балкона, Тигран снял пиджак, закатал рукав непоправимо испорченной рубашки и промыл рану водой. Его спокойствие, наверное, передалось мне, потому что я вдруг сообразила, что руку надо перевязать. Бинтов у меня не водилось, но я догадалась взять рулон одноразовых тряпок на кухне. Я как раз закончила заматывать ему руку, когда в дверь, так никем и не закрытую, влетели все сразу: Лекс с горящими недобрым огнём глазами, какие-то мужики в погонах, мужики без погон, в очках и костюмах, двое в белых халатах. В моей маленькой квартире стало невообразимо шумно, тесно и душно. Комната вдруг поплыла перед глазами, и последнее, что я помню, – крепкие руки Тиграна, не давшие мне грохнуться на пол.

***

Сказать, что я была в ужасе, значит ничего не сказать. Я потом долго пыталась вспомнить в подробностях тот день, но получалось плохо. Помню, что меня допрашивал следователь, сначала у меня в квартире, потом в каком-то жутком помещении с зелёными стенами. И всё время у меня за спиной стоял пожилой мужик в очках и бабочке, которого приставил ко мне Тигран. Как я поняла, один из его прикормленных адвокатов. Второй был где-то с ним, наверное. Мужик в бабочке успел пообщаться со мной раньше следователя и я, не иначе с перепугу, рассказала ему всё. Вообще всё, про встречу со Стасом в клубе, про ночь в гостинице, про ресторан на Спортивной и про украшения с брюликами. Мозги у меня включились под конец рассказа, но было уже поздно. Когда я поняла, что всё сказанное может быть легко передано Тиграну, со мной опять приключилась истерика. Но мужик с бабочкой невозмутимо протянул мне платок, сходил за водой, дождался, пока я успокоюсь, и посоветовал рассказать всё то же самое следователю.

– А вот с прессой общаться не нужно, – уточнил он. – Воздержитесь вообще от каких-либо комментариев журналистам.

– Прессой?!

Он кивнул.

– На улице наверняка уже целая орава желающих взять у вас интервью. Тигран Борисович достаточно известная персона, так что история наверняка получит общественный резонанс. Не нужно усугублять.

– Что с ним будет? – всхлипнула я.

Я понимала, что задаю идиотский вопрос. И вообще, ну какая мне разница? Ясно, что с Тиграном у нас всё закончилось. Но его же не посадят, правда? Это ведь была самооборона?

– Разберёмся, Марина Владимировна. Сейчас вам нужно поговорить со следователем, а потом Лекс отвезёт вас в безопасное место.

Наверное, на моём лице отразилось непонимание, потому что адвокат счёл нужным пояснить.

– Полагаю, вы не захотите оставаться в вашей квартире после того, что произошло? И там сегодня ещё будут работать криминалисты. И опять же, пресса, телевидение. Вам не дадут покоя.

В этот момент появился следователь, и нам пришлось прерваться.

Второй раз повторять рассказ оказалось проще, тем более что адвокат за спиной, хоть он и молчал, придавал мне уверенности. Мне почему-то казалось, что следователь сейчас накинется на меня и, как в кино, будет светить в глаза лампой, задавать каверзные вопросы и пытаться поймать меня на лжи. Но на самом деле передо мной сидел далеко не киношный персонаж. Следователь оказался совсем молодым, не больше тридцати, но выглядел очень усталым и каким-то потасканным. Он вежливо и спокойно задавал вопросы, внимательно слушал ответы, всё тщательно записывал. А потом сказал, что я могу быть свободна.

В полном шоке я вышла из кабинета, и тут же увидела Лекса. Он мрачно смотрел на меня, привалившись к стене. Растрёпанный, взмыленный, рубашка расстёгнута на три пуговицы. Колхозник. Ну да, здесь жарко, сплит-системы для нашей доблестной милиции – недоступная роскошь. И что теперь, всем как пугала ходить? Рубашка ещё и с коротким рукавом, в клеточку. Как есть колхозник. Никогда в жизни я не видела Тиграна в рубашке с коротким рукавом. А этому волю дай, он бы ещё шорты нацепил и сланцы какие-нибудь. Второе лицо в компании, между прочим!

Да, у нас была взаимная нелюбовь. Он неимоверно меня раздражал, и дело даже не во внешнем виде. Мне-то что, пусть хоть в трениках ходит. Меня безмерно бесила его собачья преданность Тиграну, его желание везде следовать по пятам за хозяином, совать нос во все дырки, бесконечно опекать, даже когда не просят. Когда он смотрел на шефа верными глазами, внимая каждому слову, я чувствовала себя какой-то ущербной. Ну правда, такое ощущение, что это Лекс с Тиграном спит, а не я. Но нет, ни в чём плохом Лекс никогда замечен не был, у него, насколько я слышала, имелись жена и двое детей. Трудно было не услышать, ибо Лекс постоянно о своей семье рассказывал. Стоило нам сесть в машину, как начиналось: что там его младший по математике получил, каких успехов старший в каратэ добился, и какой чудесный торт его жена позавчера приготовила. И Тигран его не прерывал, не ставил на место, да собственно, никто не знал, где его, Лекса, место. Я вообще не понимала, как этот чурбан может быть вторым лицом в компании. Нет, я тоже не разбираюсь в нефти и всём таком, но Лекс мужлан, с первого взгляда ясно, что его место на буровой, а не в кабинете. Да и совмещение функций советника, водителя и телохранителя вызывало массу вопросов.

Сейчас Лекс смотрел на меня с ещё большим осуждением, чем обычно. Явно пересиливая себя, он отклеился от стенки и взял меня под локоть.

– Пойдём, я тебя отвезу.

– Куда?

– В машине поговорим.

Мне всё это решительно не нравилось. И не надо меня лапать. Я выдернула руку, но всё же пошла за Лексом, больше не задавая вопросов. На минуту мелькнула мысль, а может, он меня сейчас отвезёт куда-нибудь в лес и просто пристрелит? У него наверняка есть оружие. Господи, можно я поеду домой? К маме.

Мы вышли на улицу, и я увидела машину Тиграна. Таких «майбахов» в Москве немного, их только по спецзаказам делают. На мой вкус, машина слишком громоздкая, слишком большая. Одно слово – членовозка. Мне нравились спортивные машинки, и лучше, чтобы с откидным верхом. И не траурно-чёрные, в Москве и так всё серое, а какие-нибудь красные или ярко-жёлтые. А ещё у Тиграна была отвратительная привычка откидывать сидение и поднимать подставку для ног, превращая кресло практически в кровать. Наверное, у него так меньше болела нога, но меня бесило это полулежание в машине. Да, проще перечислить, что меня в Тигране не бесило. Но в тот момент я бы очень хотела, чтобы в салоне «майбаха» оказался Тигран.

Но нет, в салоне никого не было, и оттого он выглядел особенно большим.

– А Тигран Борисович? – всё же рискнула спросить я.

– Его пока допрашивают, – отрезал Лекс.

Он завёл мотор, одновременно включая музыку и ясно давая понять, что разговаривать он не намерен. Вот же скотина.

Я внимательно наблюдала в окно, куда мы едем. Лекс свернул на платную дорогу и втопил так, что мне даже стало жутковато. С Тиграном он никогда не разгонялся больше семидесяти-восьмидесяти, даже на пустой трассе. Собственно, я потому и считала, что эта членовозка на большее не способна. Похоже, Лекс очень спешил. Избавиться от меня и вернуться к любимому шефу? Куда же меня везут?

Мы свернули с трассы, ещё немного попетляли, пока не оказались в окружении абсолютно одинаковых домов. Это ещё Москва или уже нет? Балашиха? Я не очень хорошо знала окрестности столицы, предпочитая без особой надобности не высовываться дальше Садового кольца. М-да, на клонированных улицах «майбах» производил сильное впечатление, прохожие то и дело на него оглядывались. А во дворе, где мы в итоге припарковались, не было ни одной приличной машины. Ладно, по крайней мере, меня не в лес привезли.

Лекс открыл мне дверь, подал руку, помогая выйти. Правда, лицо у него оставалось непроницаемым. По-моему, он бы предпочёл вариант с лесом и пистолетом. Но, очевидно, у него имелись какие-то инструкции на мой счёт, а для Лекса инструкции шефа – практически заповеди, которые нельзя нарушать ни в коем случае.

Мы вошли в подъезд, самый обычный, в меру заплёванный, за нами слишком громко лязгнула железная дверь со сломанным доводчиком. Лифт не работал, но подниматься пришлось только на второй этаж. Лекс позвонил в дверь и, пока с той стороны открывали, осчастливил-таки меня информацией.

– Побудешь здесь, пока всё не утрясётся. Журналисты тебя тут точно не достанут.

Дверь распахнулась, и я увидела тётку в фартуке с ромашками. Черты лица у тётки были такими мелкими, что совершенно не запоминались. В глаза бросался только неаккуратный куль, в который она собрала волосы.

– Моя жена Валентина, – без всяких эмоций произнёс Лекс. – А это Марина. Всё, разбирайтесь, я поехал.

И испарился прежде, чем я успела что-либо понять, оставив меня наедине с тёткой. А та уже расплылась в улыбке.

– Мариночка! Проходи, скорее. Я так много о тебе слышала!

Вот так новости. Что она обо мне могла слышать? От Лекса, надо полагать. Что я сплю с его обожаемым шефом? Представляю себе милый семейный разговор на кухне: «А знаешь, дорогая, у нашего Тиграна Борисовича новая подстилка…» Так бы это звучало у Лекса? Или ещё похлеще выражения бы выбрал? А тут прямо такое радушие.

Квартира оказалась типовой, с тремя маленькими комнатами и крошечной кухней, с совковой обстановкой: шкафы из прессованных опилок, ковры на стенах, на кухне колонка и белая газовая плита. Я правильно понимаю, меня Лекс к себе домой привёз? Ну да, жена Валентина, пацан какой-то мелкий в зале у телевизора сидел, мультики смотрел. То есть вот тут живёт человек, добывающий нефть? Если Тигран так мало платит своему первому помощнику, то зря я на что-то вообще рассчитывала. Но вот не замечала я за Тиграном жадности. Уж в чём угодно его можно было обвинить, только не в этом.

Валентина тут же потащила меня на кухню.

– Какая же ты худенькая, – причитала она. – А я как раз мясо по-французски сделала. Садись.

Она выдвинула из-под стола табуретку, на которой оказался спящий кот. Ни секунды не раздумывая, Валя спихнула кота и, даже не ополоснув руки, стала нарезать хлеб. Я смотрела на её пальцы с коротко остриженными ногтями и никак не могла поверить, что это жена Лекса. Неужели можно так себя не любить? У неё нет денег на салон? А лицо? Господи, если бы у меня были такие тонкие губы, я бы просто умерла. Ну есть же гиалуронка! Дел на два часа! А веки опущенные? Стоит подтянуть веки, и ты уже лет на десять моложе. Сколько ей, кстати? Сорок? Пятьдесят?

Мясо по-французски оказалось здоровенными кусками жирной свинины под шапкой сыра и майонеза. Я не вегетарианка и не фитоняшка, но при виде трёх слоёв холестерина на тарелке меня начало подташнивать. А может, от волнения. Как бы то ни было, я наотрез отказалась от еды и попросила только чашку чая. К чаю Валентина тут же выставила печенье, явно домашнего производства, а потом с заговорщицким видом предложила по рюмочке коньячку. Я вздохнула с облегчением и согласилась. Вот коньяк сейчас точно не помешал бы. Тем более что бутылка оказалась более чем приличной, не иначе, кто-то Тиграну подарил, а он сплавил её Лексу.

Больше всего я боялась, что Валентина начнёт расспрашивать, что произошло, и мне придётся повторять всю историю третий раз. Но она, судя по всему, вообще была не в курсе утренних событий. Уж не знаю, что наплёл ей Лекс, ясно же, что не просто так он меня сюда привёз, не в гости. Но все вопросы Вали касались только меня. И откуда я родом, и где училась, и кто моя мама, и как мы познакомились с Тиграном. И всё под коньячок, и с самым искренним интересом. Обычная тётка, для которой сплетни на кухне – лучшее в мире развлечение. Она чем-то напоминала тётю Люду, мамину подругу, а может, и саму маму. И я рассказывала про детство, про пединститут, про то, как в один день собралась и следом за Лёлькой уехала в Москву. Всё, что происходило после этого и до встречи с Тиграном, благоразумно пропустила.

– И однажды Ольга привела меня на закрытую вечеринку, где был он, – рассказывала я сильно сокращённую версию нашего знакомства. – Фуршет, шампанское, на сцене артисты какие-то выступают. А у меня такая сумочка была квадратная. Очень неудобная, всё время по бедру била, если на цепочку вешать. Я её в руках держала. Ну и поставила на край стола, чтобы тарелку взять. Отвлеклась на что-то, на артистов, наверное, отошла от стола. Вдруг слышу за спиной: «Девушка, вы сумочку бы так не оставляли». И Тигран идёт с сумочкой. За нефтяников, говорит, я ручаюсь, но тут же ещё и обслуживающего персонала полно. И улыбается. Ну и вот так, слово за слово…

М-да, на самом деле всё происходило совершенно иначе. Во-первых, Лёлька меня на вечеринку протащила всеми правдами и неправдами, потому как это было сугубо закрытое корпоративное мероприятие для сотрудников, а точнее, сотрудниц, к восьмому марта. Я на тот момент была совершенно свободна после предыдущих неудачных отношений и активно искала новые, удачные. Но ничего не получалось, я уже отчаялась встретить хоть какой-то подходящий вариант в ночных клубах. Не знаю, почему все девчонки туда рвутся, там легко найти приключения на одну ночь, но не что-то серьёзное. И только спустя некоторое время я поняла, как сказочно мне в тот вечер повезло, потому что Тигран в принципе не любит тусовки и всячески их избегает. Но не поздравить женский состав компании он, конечно, не мог.

Во-вторых, вся история с сумочкой была тщательно спланирована. «Забыла» я её намеренно и, отходя от стола, не сомневалась, что произойдёт дальше. О, таких схем завязывания якобы случайного знакомства существуют десятки. Вот только охота велась совсем не на Тиграна. Я даже не рассчитывала привлечь внимание великого и ужасного босса, да и насколько надо быть извращенкой? Возраст, палка. О нет, настолько нельзя любить деньги. На вечеринке присутствовали и рыбки помельче. Помельче в масштабах компании, но за её пределами весьма состоятельные и всё ещё относительно Тиграна молодые люди, которым хотя бы сорок-сорок пять, топ-менеджеры подразделений. Но сумочку мне вернул именно босс, и дальше всё сложилось само.

Валя подливала коньяк и смотрела на меня во все глаза. Ей явно хотелось продолжения красивой истории. Похоже, она из тех, кто заливается слезами перед телевизором, поглощая отечественное «мыло» про большую и светлую любовь несчастных золушек, транслируемое по федеральным и кабельным каналам. Но большой и светлой любви не было. Что я могла ей рассказать? Как Тигран пытался за мной ухаживать на том фуршете, рассказывая, что особенно удались шашлычки из баранины, и настаивая, чтобы я их попробовала? Как мы танцевали под медляк Стаса Михайлова? Да-да, мы танцевали, первый и последний раз. Ради танца Тигран даже оставил палку, прислонив её к столу. Я же тогда не знала, насколько это большая жертва с его стороны. Мало ли, некоторые таскают трость ради форса, у богатых свои причуды. Уже потом выяснила, что без палки его максимум – пара шагов по комнате. Он старается брать её, даже идя в туалет.

Вот про танец я и рассказала Валентине, жаждущей подробностей. А пока рассказывала, думала, в какую странную ситуацию попала. Надо прекращать пить, мне сегодня явно хватит. Я совсем забыла, с кем сижу на кухне. Передо мной верная жена, правильная, до зубовного скрежета. Ну, это я так думаю, конечно, но по её неухоженным рукам, зато вылизанной плите и идеально чистым полотенцам и так всё ясно. Домашнее печенье, мясо по-французски, ровно разложенные тряпочки, развешанные по крючкам прихватки. Даже губка для посуды не просто валяется на краю раковины, как у меня, а лежит в маленькой ванночке, цена которой три копейки, но сам факт! Человек не поленился купить ванночку и регулярно кладёт туда губку, чтобы на раковине не оставалось потёков. Господи, да у меня не то что губка на раковине валяется, у меня в самой раковине вечно гора тарелок.

И вот такой верной жене, которая живёт с Лексом уже лет пятнадцать, а может, и двадцать, я рассказываю, как танцевала с чужим мужем. А она подпёрла щёку ладонью и только что слёзы умиления не смахивает. Совсем дура? Не понимает, что на месте Тиграна мог вполне оказаться и Лекс? Ну ладно, не мог. Я бы на такого мужлана и внимания бы не обратила. Но чисто теоретически…

– В общем, хватило его на один танец, – я решила, что пора этот бред заканчивать. – На следующий день он мне позвонил, и как-то закрутилось….

Валентина вздохнула, смела одной ладонью в другую несуществующие крошки со стола.

– Знаешь, Мариночка, мне кажется, он в тебя по-настоящему влюбился. Тигран ведь очень закрытый человек, он мало с кем общается. Вне работы, я имею в виду. Кроме Лёши, наверное, больше и ни с кем.

Я даже не сразу поняла, что она про Лекса. Лексом его звал Тигран. Так он представил мне свою вечную тень, так и я его стала называть. А то, что у него есть нормальное имя, я и не подумала.

– И чтобы он танцевал! Невероятно! Нет, знаешь, я помню Тиграна очень заводным. Ещё на Севере дело было. Первые годы частной добычи нефти, у всех глаза горят, все надеются на огромные заработки. А вокруг ничего – нищий посёлок, времянки, холод постоянный. Водопровода нет, воду нужно вёдрами таскать из проруби. У нас как раз старший родился, прямо там, в бараке. Ближайшая больница за двести километров, так что сами, всё сами. Но я не про то. Мужики наши целый день на буровой, а вечером куда идти? Было у нас подобие клуба, там и собирались. Телевизора нет, электричество только от генераторов. Как будто не конец двадцатого века, а начало девятнадцатого. Ну и развлекались, как могли. Кто-нибудь брал аккордеон и играл, остальные пели, плясали, чтобы согреться. И я помню, что Тигран в посиделках тоже участвовал. Хотя он-то начальник, не по статусу ему с простыми работягами в клубе песни петь. Но он так верил, что всё будет – и нефтепроводы, и современные буровые, и обустроенные посёлки для рабочих. Рассказывал нам про прекрасное будущее, хотел, чтобы мы тоже поверили. А мы тогда, в девяностые, уже не верили ни во что. Сказок про будущее мы при Советах наслушались, на всю оставшуюся жизнь. А всё получилось, как он говорил. И посёлки теперь есть, и даже целые города. Мы вот в Москве живём.

Последнюю фразу она сказала с такой гордостью, будто невесть какое достижение. Да уж, выглядывая в окно, я сильно сомневалась, что это всё ещё Москва. Ну трёшка у них, но в каком районе? Сюда метро-то хоть провели? Хотя им зачем? Лекс всегда на машине, дети наверняка ходят в какую-нибудь третьеразрядную школу неподалёку, а Валентина хорошо, если один раз в жизни на Красной площади была. Москва!

– Ну а после того случая на буровой Тигран уже больше не плясал, и в клубе я его не видела. А вскоре мы все уехали в Москву.

– Случая на буровой?

– Тигран тебе не рассказывал? – похоже, Валя была сильно удивлена. – А давай-ка ещё по рюмашке.

В этот момент на кухню заглянул нескладный подросток. Старший сын, как я поняла, и нам пришлось прерваться на те десять минут, пока Валентина накладывала и разогревала ему мясо. Я наблюдала, как она возится у плиты, и думала, что окончательно разочарую сегодня добрую женщину. Тигран не рассказывал. А я спрашивала? Откровенно говоря, я его вообще никогда не спрашивала ни о чём, что касалось его. Его прошлого, его настоящего. Вот будущее меня несколько волновало, особенно сейчас. Если Тиграна сегодня не отпустят, куда мне деваться? Ночевать в этой дыре на раскладушке? Нет уж, увольте. Можно взять такси и поехать в приличную гостиницу. А если Тиграна посадят, что тогда?

Ну что тогда? Вернусь в свою квартиру на Тверской. Правда, за неё надо заплатить. И остаётся надеяться, что хозяйка не узнает о случившемся. Да, скорее всего, узнает. Сейчас во всех газетах, по всем каналам расскажут. Не каждый день в центре Москвы люди из окон вываливаются. И уж тем более не каждый день бизнесмены пенсионного возраста людей из окон выкидывают. Ладно, в крайнем случае, найду другую квартиру. Можно даже подешевле, где-нибудь на Арбате. Ещё неизвестно, что дальше у меня с деньгами будет.

Валентина вытолкала сына вместе с тарелкой в зал, к младшему, телевизор смотреть. Из комнаты тут же донеслись возмущённые вопли, очевидно, мальчики не поделили пульт управления. Но Валя и ухом не повела, мол, накормила, а остальное её не касается. Она снова села напротив меня и начала рассказывать.

– Подробностей я не знаю, наши мужики не особо разговорчивые. Да и не понимаю я ни черта в их железяках. Поверишь, столько лет живу с нефтяником и до сих пор путаю, чем трубный ключ от гидравлического отличается.

Я на неё дико посмотрела, ибо даже не поняла, о чём она.

– Это ещё во время бурения одной из первых скважин произошло. Лет пятнадцать назад. Лёша работал помбуром. Помощником бурильщика. Уж не знаю, какая нелёгкая понесла Тиграна в тот день на установку. Вообще не его компетенция. Начальника на буровую зовут, когда первая нефть пошла. Знаешь, у них даже традиция есть, в первом нефтяном фонтане купаться. Ну, купаются молодые, конечно. А Тигран Борисович только руки нефтью смазывал и лицо. Словом, абсолютно нечего ему делать было на буровой, но он приезжал почти каждый день. Смотрел, как идёт работа, вникал во всё. И что-то в тот день у них застопорилось, какая-то неисправность, которую никак устранить не могли. То ли детали не хватало, то ли нужного мастера. А Тиграна каждый день простоя в ярость приводил. И он полез на «обезьянник», ну площадка такая на буровой для обслуживающего персонала, разбираться. Тигран мог и в работу включиться, Лёша рассказывал, он однажды на качалке сам кривошип снял, чтобы редуктор поменять, вместо запившего мастера. А дальше всё так быстро случилось, что никто ничего понять не успел. Тигран-то, да и остальные, кто на «обезьяннике» был, считали, что буровая неисправна, про меры безопасности забыли, Тигран слишком близко к механизму подошёл. А внизу кто-то что-то уже делал, и механизм вдруг пошёл. И Тиграна затянуло лебёдкой. Цепь вокруг ноги обмоталась. Ты представь, какая там сила. Лёша говорил, спасло то, что у системы был очень медленный разгон. На современной буровой его бы за несколько секунд утянуло. А тогда оборудование было старое, ещё советское. И Лёша успел схватить цепь. Одной рукой удерживал, другой Тиграна выпутывал. И не остановишь же ничего, останавливать внизу надо, а оттуда, с вышки, не докричишься. Раций ещё нет, телефонов нет, камер слежения, как сегодня, тем более нет. Когда их обоих оттуда вытащили, у Тиграна колено было в кашу раздроблено. А у Лёши кисть чуть не пополам. Мне потом уже мужики рассказывали, которые их вытаскивали. Обоих на вертолёт и в областной центр. Я даже приехать к Лёше не могла, у меня ребёнок маленький, оставить не с кем, так дома и ждала, слёзы лила. Понимала же, что больше у нас нормальной жизни не будет. Кому нужен помбур без руки? Потом, слава богу, выяснилось, что руку удастся сохранить. Но всё равно же калека. Какой из него работник? Ясно, что на буровой ему больше делать нечего. И я продолжала реветь. А через месяц они вернулись. Вдвоём. Тигран хромает, на Лёшку опирается. А Лёшка его здоровой рукой придерживает, а второй, перевязанной, меня обнимает. Не плачь, мол, всё хорошо будет. И всё действительно стало хорошо. Тигран его уже больше от себя не отпустил. Сначала в бригадиры перевёл, потом просто в личные помощники. Ну и до сих пор…

Я уже минут десять пристально рассматривала полудохлую герань на окошке. Вот, значит, как Лекс стал вторым лицом компании. И вот почему второе лицо так разительно отличается от первого печатью пролетарского происхождения. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так, кажется, в народе говорят? Лекс ещё легко отделался. Теперь я припоминала, что левой рукой он не очень уверенно владел. Но если не знать, то и не заметишь. Подумаешь, левая. Писать он может, машину-автомат водить тоже особой ловкости не надо, даже с пистолетом управится, если его обожаемому шефу что-то будет угрожать. А вот Тиграну повезло гораздо меньше.

За окном уже стемнело. Если я хочу сегодня отсюда убраться, то лучше это сделать сейчас. Ещё не факт, что в такую дыру такси приедет с первого раза.

Я уже хотела сообщить о своём намерении хозяйке, но вдруг из прихожей донесся очень знакомый стук палки. И чуть ли не впервые в жизни я была чертовски ему рада!

***

По тому, как легко Тигран ориентировался в убогой квартире, было сразу понятно, что он здесь не в первый раз. Лекс появился на кухне следом за ним. Оба серо-зелёные от усталости.

– Отпустили, – выдохнула Валя и тут же подорвалась к холодильнику. – Будешь кушать, Тигран?

– Отпустили, – Тигран прохромал ко мне. – Хорошо, что я никогда не экономил на юристах. Но самооборону ещё придётся доказывать в суде. Не суетись, Валюша, я не голодный. Мы поедем домой, я чертовски устал. Поедем, котёнок?

Это он мне, что ли?! Я подняла глаза. Тигран стоял передо мной, тяжело опираясь на палку. Лицо словно из камня высеченное, ни одной живой эмоции. Но в глазах что-то такое теплится, человеческое. Я не понимала. Он ведь не глухой. И далеко не идиот. Он же догадался, откуда взялся Стас в моей квартире. И после всего я «котёнок»? И куда мы собрались ехать?

Однако я сочла за благо не задавать глупых вопросов и уж тем более не выяснять отношения на уже порядком осточертевшей мне кухне. Валентина ещё сокрушалась, что никто ничего не ест, но мы быстро ретировались. Лекс, по-прежнему мрачнее тучи, распахнул перед шефом дверь «майбаха», проигнорировав меня. Обычно меня усаживали в первую очередь. Тигран даже не заметил вопиющего нарушения этикета. М-да, похоже, его ресурс сегодня исчерпан полностью. Ладно, мы не гордые, дверцу машины уж как-нибудь сами откроем. Но я запомню, Лекс. Твоё героическое прошлое меня, конечно, впечатлило, однако твоё мнение по поводу наших с Тиграном отношений меня волновать не начало.

– На Садовническую, – распорядился Тигран и нажал на кнопку, превращающую его сидение в почти что кровать, после чего повернулся ко мне. – Не возражаешь? Боюсь, в твоей квартире сейчас полный бедлам, а наводить порядок ни у кого уже нет сил.

– А что там, на Садовнической?

– Квартира. Моя квартира, – просто сказал он.

Мне почему-то в голову не приходило, что Тигран живёт в квартире. Воображение всегда рисовало огромный дворец где-нибудь на Рублёво-Успенском. Или подальше в Подмосковье, но с территорией в пару гектаров. Раздельные флигели с женой, домик для прислуги, фонтан с обнажёнными нимфами посреди роскошного парка, ну и так далее. Но квартира? И мы что, едем знакомиться с дорогой супругой?!

– Она обычно пустует, я живу за городом, – продолжил Тигран. – На Садовнической почти не бываю. Но там есть всё, что необходимо для жизни. И, наверное, даже найдутся какие-нибудь продукты в холодильнике.

– Ты всё-таки хочешь есть?

– Нет. А ты?

– А меня Валентина накормила. И напоила.

Он слабо улыбнулся.

– Я бы граммов сто коньячка сейчас выпил. Или даже сто пятьдесят.

Какой-то странный у нас получался разговор. Семейный. Как будто мы вместе уже кучу лет.

Дом оказался самым обычным, не каким-то там элитным новостроем с охраной у входа. Нас встретил консьерж, подъезд выглядел чистым, с цветочками на подоконниках, лифт работал. Но это всё мало походило на облицованные мрамором стены и позолоченные перила, которые я ожидала увидеть. Тигран пропустил меня вперёд, и я попала в очень просторную, но не шикарную квартиру. Деревянная мебель с кожаной обивкой, множество книжных шкафов, слой пыли на всех поверхностях и никаких личных предметов. Ни валяющейся газеты, ни забытых очков, ни тапочек в углу. Видно было, что здесь давно никто не жил. Может быть, ночевал иногда, но не более того. Ну что ж, по крайней мере, можно не опасаться внезапного визита жены. Не похоже, чтобы она сюда заглядывала. Мне-то всё равно, это Тиграну расхлёбывать, но на сегодня мне явно хватит приключений.

Выпили мы с Валей немало, но на фоне пережитого стресса её коньяк меня совершенно не брал. Зато, когда Тигран разлил по пузатым бокалам свой обожаемый «Хэннеси», мне хватило одного глотка, чтобы захмелеть. Расслабилась. И он с видимым наслаждением рухнул в кресло и прикрыл глаза.

– У тебя большие неприятности? – тихо спросила я, устраиваясь у него на подлокотнике. – Я рассказала следователю, как всё произошло. Это ведь самооборона, да?

– Да. Только самооборону в нашей стране очень непросто доказать, – Тигран приобнял меня свободной рукой и слегка поморщился. – Болит, зараза. Действие обезболивающего, что ли, заканчивается. – Вероятно, что-то отобразилось на моём лице, потому что Тигран поспешил добавить: – Там всего лишь порез, два шва наложили. Можно было и без них обойтись, как по мне. Не очень-то сопоставимо с полётом с балкона.

– Но у него был нож! И он пытался меня ограбить. Всё же очевидно!

Тигран грустно посмотрел на меня, покачал головой.

– Далеко не так очевидно, как тебе кажется. Журналисты уже подняли вой, теперь не остановятся. Тут же не простая бытовуха, тут «нефтяной магнат» замешан! Какой я нефтяной магнат…

– А кто ты? – я забрала у него пустой бокал и прижалась плотнее.

– Старый дурак.

Я резко отстранилась.

– Жалеешь о том, что сделал?

Тигран одним движением притянул меня обратно.

– Ни секунды. Чужое брать нельзя. Всё, хватит тут сопли размазывать. Пойдём-ка спать.

Я так и не поняла, что он имел в виду под «чужим»? И из-за серёжек ли с бриллиантами упал Стас с балкона? Однако Тигран явно не желал продолжать беседу, да и мне безумно хотелось, чтобы невероятно длинный день наконец закончился.

Спальня была такой же скучно-классической, кровать с дубовой спинкой, зелёные шторы и зелёное покрывало, под ним белое бельё, как в гостиницах. Бельё отдавало затхлостью, похоже, застилали кровать очень давно.

– А где у тебя остальное хранится? – поинтересовалась я.

Тигран пожал плечами. Он уже разделся, и я увидела аккуратно перевязанное предплечье. Он сказал, ничего страшного, пара швов. Что подходит под понятие «ничего страшного» у человека, который в шестьдесят штурмует нефтяные вышки, а в семьдесят идёт против молодого и вооружённого ножом придурка?

Свежее постельное бельё обнаружилось в комоде. Пока я перестилала постель, Тигран стоял у окна и ворчал, что это совершенно не обязательно, и что завтра он вызовет Марту, чтобы она навела порядок. Марта, как я поняла, домработница, обслуживавшая загородный дом. Потом вдруг Тигран развернулся и пошёл к выходу.

– Приму всё-таки душ, – бросил он на ходу. – В чистую кровать ложиться грязным – свинство.

– Тебе нельзя, швы намочишь, – машинально возразила я, как-то забыв, что мне всё равно.

– Высуну руку из душевой кабинки, – усмехнулся Тигран.

– Что за глупости? Пошли вместе, я тебе помогу.

Он странно на меня посмотрел. Я уже рассказывала, что он до невозможности консервативен, и секса в ванной у нас никогда не случалось? Все эти роскошные сцены, когда она моется в душе, а он в порыве страсти вламывается к ней, прямо как был, в костюме и в туфлях, и они вместе под струями воды долго и эпично трахаются… М-да, всё это не про Тиграна точно. Он никогда не заходил в ванную комнату, если там была я. И наоборот, я не заходила к нему. Но сейчас предложила я ему вовсе не секс. И он, секунду помедлив, кивнул.

Мы уже засыпали, измученные бесконечно долгим днём: Тигран традиционно на спине, я так же традиционно на его плече. Никогда мне такая диспозиция не нравилась, но все мужики её почему-то обожают, и приходится уступать. Так вот, я уже почти провалилась в сон, когда Тигран вдруг произнёс, ни к кому не обращаясь:

– А он жив, кстати. Второй этаж – не так уж и высоко, как оказалось. Переломался, конечно, но не смертельно.

Я замерла, пытаясь понять, как мне надо реагировать, и что я чувствую на самом деле. Чувствовала я облегчение. Каким бы подонком Стас ни был, смерти я ему не желала. И если я хоть что-нибудь понимала в наших законах, при таком раскладе у Тиграна куда меньшие неприятности. Но какой реакции от меня ждал Тигран? Решил, что я обрадуюсь? Побегу проведывать любовника? Или что? У меня совсем не осталось сил, чтобы анализировать. И я просто сделала вид, что давно сплю.

***

Я проснулась от стука палки и приглушённого чертыхания. Приоткрыла глаза. Тигран пытался завязать галстук, стоя у зеркала. Одной рукой это сделать не получалось, а вторую он держал как-то неестественно. Вероятно, действие обезболивающего полностью закончилось, и теперь он её берёг. В отражении Тигран увидел, что я зашевелилась, и повернулся ко мне.

– Доброе утро, малыш. Разбудил? Прости, но мне через час уже нужно быть в офисе.

Я не в первый раз подумала, что неплохо было бы купить для его трости какой-нибудь набалдашник.

– На столе второй комплект ключей, возьми. Если захочешь куда-нибудь поехать, позвони Лексу. Если он будет свободен, то он тебя отвезёт. А если не будет, найдем тебе какую-нибудь другую машину. Может, даже на постоянной основе…

Судя по тому, как задумчиво он проговорил последнюю фразу, идея пришла ему только что.

– Вообще-то я хочу ездить сама, – я решила воспользоваться моментом. – Только мне не на чем.

Не самое подходящее время, он спешит на работу и явно думает о ней. Но он первый начал, глупо упускать шанс.

– Сама? – у Тиграна поползли вверх брови. – Котёнок, да ты чего? Женщина за рулём, в Москве, где сплошные хамы на дорогах! Знаешь, там, где я родился, считается большим позором, если у мужчины жена ездит сама.