Кошки. Мышки. Волейбол бесплатное чтение

Глава 1. Кошкина

– Это что вообще за пиар-акция такая, а, Егор Васильевич? Я не поняла!

– Специально для тебя, Кошкина. Под стать фамилии.

– При чем здесь моя фамилия? Я Кошкина, а не Шлюшкина!

Организатор этапа чемпионата России в нашей Тмутаракани поперхнулся. Одарил меня таким взглядом, будто я восьмое чудо света. А я не восьмое! Я просто волейболистка. ВО-ЛЕЙ-БО-ЛИСТ-КА! А не та, в кого меня нарядили! Ну, или планируют. Тренер же продолжал сверлить взглядом, говоря:

– Кошкина, в Москву на этап хочешь со своей Черепашкиной, вот и не бугруй. Быстро оделась и пошла мячи на финале подавать.

– Так мы в Москву и так как победители нашего этапа поедем!

– Ага, за свой счет только. Или тебе напомнить, сколько стоят билеты на поезд туда-обратно и проживание? Хотя бы в хостеле. А еще есть надо, Кошкина, и трусы вам одинаковые заказать.

Тут я покраснела, как рак. Ибо трусы на игре у нас были, и правда, разные. Ну, не нашли мы двух одинаковых! Они еще и от волейбольной формы далеки.

Казалось бы, что там для пляжки надо. Трусы и топик! Да не тут-то было. Мы и так номера чуть ли не маркерами рисовали. Хорошо, у Черепашкиной брат работает в копи-центре. Даже спонсоров нам нарисовал. Надеюсь, «Газпром» не узнает, на чьих грудях он красовался на этих выходных.

М-да! Две весьма талантливые волейболистки из провинции со странными фамилиями и без копейки денег. Зато крайне неожиданно вздрючили всех, включая чемпионок России прошлого года. Так сказать, сенсация. Вон, нас тут же и наприглашали.

Василич, наш крайне предприимчивый тренер, воодушевился. И, судя по всему, нашел нам денег. В местной пивнушке. Буквально. Потому что сейчас я должна была надеть микроскопический топик и юбочку в стиле чирлидерши и подавать мячи на мужском финале.

Я! Чемпионка этого этапа! Да я местной администрации кучу денег сэкономила, потому что призовой фонд оставила дома. Нам его, разумеется, никто выплачивать не станет. На эти деньги и могли бы нас снарядить в столицу, а еще в Питер и на два других этапа, куда нас позвали.

– Давайте сюда ваши шлюш… Шмотки.

– И Черепашкину переодень.

Закатила глаза. Организатор слева все еще хлопал глазами. Мне послышалось его возмущение, что на федеральном канале он не разрешает дефиле девушек в ЭТОМ наряде, но Василич был неумолим. Пригрозил, что вопрос про призовые поднимет.

Не, вообще он мужик отличный и как тренер прям крут. А усы какие… Недаром высмотрел в двух бойких девчонках-волейболистках пару и как начал натягивать на пляжный волейбол.

А тут такая история, как этап чемпионата России. Просто местным министром спорта стал бывший волейболист, вот ему на связях и удалось протащить этап у нас. Небось, весь бюджет областной угробили на мероприятие…

На самом деле круто! Радости нашей не было предела. Даже мой кумир приехал. Собакин. Я фанатела от него с тех пор, как он впервые в истории нашей страны взял мировое первенство с напарником. А потом серебро Олимпиады. Лучший принимающий в мире! Многократно…

Моя мечта! Не серебро, конечно. Золото. Хоть из-за санкций и несбыточная мечта. Но эти же санкции привели к нам этап Чемпионата России, а еще трансляцию на федеральном канале. Так что мне грех жаловаться.

Смешно, но спорт в России после пандемии стал развиваться поинтереснее, а санкции закрыли нам международную арену и все. Ту-ту. Ладно, пошла надевать наряд дешевой шлюшки из пивнушки. Меня никто не узнает. Все равно, лицо не примелькалось. Еще Черепашкину уговаривать.

Она, как поняла, чего я хочу, засомневалась в моей адекватности:

– А…

– Нет времени объяснять, Ника! Просто сделай, и деньги на поездку в Москву будут.

Та бурчала что-то про проклятых бюрократов, но вот мы с остальными девочками стоим, подаем мячи. На разминке они! Звезды! Собакин и Пантелеймоненко. Чемпионы всего и вся. Я чуть песок слюной не закапала.

Я, конечно же, все игры смотрела, но на площадку в качестве принеси-подай меня еще не выгоняли. Мы так-то час назад всего за золото отыграли. Вот она, несправедливость.

Столичный комментатор едва не поперхнулся, как меня увидел. Ну, да, прости, мужик, у нас тут рокировочка вышла. Не пали только контору, ради Бога. Я другую кепку надела и на лицо надвинула.

И вот разминка! С восхищением наблюдаю, как отрабатывают Собакин и Пантелеймоненко. Слаженно и как-то даже легко. Хотя соперник у них непростой. Принципиальные ребята, которых, впрочем, мои кумиры дрючат уже какой этап.

И только я лужицей растеклась, наблюдая за Собакиным, этот современный Бог пляжного волейбола отечественного производства поворачивается и подмигивает! Ой, все! Тащите носилки, Кошкина в ауте…

– Ну, что, красотка, я бронирую тебя себе на вечер?

Улыбаюсь ему. Такой он, конечно, харизматичный. Высокий, как бабуля бы мне сказала, чернявый. Его руки покрыты татуировками, а фигура идеально сложена. Теряюсь…

– Эй, малышка, ну, что, согласна?

Это он мне? В смысле, малышка? В смысле, согласна? Тупо смотрю на него, понимая, что какое-то странное обращение. А мой кумир не отстает:

– Пантелей, глянь, какие куколки у нас тут. И, судя по форме, прямо-таки готовые на все! Отметим нашу победу с ними? Я угощаю!

– Слава, давай сначала эту самую победу организуем.

Высоченный Пантелей, как его назвал Собакин, наверняка лучился весельем. За профессиональными очками для пляжного волейбола не видно. Зато мне было видно наглую чемпионскую морду! Ах, ты ж… Ты за кого меня, то есть нас, принял?!

Флер кумирства слетел в одно мгновение. Так меня еще не снимали! Я ему покажу готовую на все! Чемпион тянул руки за мячом, а я от всей души двумя руками как зарядила ему со всего маху в…

Послышался хруст, маты и удивленное:

– Твою мать! Больная, что ли?! Ты мне нос сломала!

Упс!

Глава 2. Кошкина

– Кошкина, ты хоть понимаешь, как тебе повезло? А если бы он финал играть не смог? Да тебя бы губернатор сожрал с потрохами, а потом в баскетбольную корзину выплюнул!

Зло смотрела на Василича. Что сразу баскетбольную-то? Сидя все еще в наряде местной, готовой на все, женщины, косилась на безмятежную Черепашкину. Она-то свое отподавала нормально. А вот я…

– А чегой-то в баскетбольную? Мы, вообще-то, волейболистки.

– Вредительницы вы! Точнее, Кошкина – вредительница, – добавил тренер, косясь на возмущенную Черепашкину.

Я насупилась. Между прочим, этот чемпион сам виноват! Он мне нахамил! Я туда пришла мячи подавать. МЯЧИ! А не давать, в принципе. А глаз у меня меткий. И ничего я ему не сломала. Из костей. Очки только. Дорогущие.

Я, как цену в интернете увидела, чуть в обморок не упала. Лучше бы я ему нос сломала. Дешевле бы было. По ОМС. Правда, очки поцарапали ему переносицу и полилась кровь, но ее тут же остановили. Зато какое шоу!

Как бы! Там пять медсестер прибежало местных. Ибо какой звездный финал без звезды! А Собакин тут уже многим приглянулся. Вот и вылечили его. Очки он другие достал, а меня убрали с глаз долой. Поэтому пришлось Черепашкиной отрабатывать нашу поездку в Москву за двоих.

– Вот Кошкина, что мне с тобой делать, а?

– Тренировать!

Как бы других вариантов не было. Нам опыта не хватает, и даже я понимала, что, какие бы мы с Черепашкиной ни были классные, наша победа, скорее, исключение. А вот чтобы стать правилом…

– Ладно, заказывайте себе форму. Можно было бы эту оставить, но твой родственничек с местом расположения рекламы перемудрил.

Мы переглянулись с Никой и покраснели. Ну, да. Натянуто вышло. Ибо, как и положено волейболисткам из провинции, наши фигуры были округлыми в нужных местах. Нескромно. Но не до такой степени, чтобы прыгать сложно оказалось. Все в меру.

– Слушаемся и повинуемся!

– И Кошкина…

Я уж думала, Василич меня в покое оставит. Забыть взгляд Собакина, у которого по носу кровь течет, было сложно. Да и не хотелось совершенно. Этот гад своим поведением отобрал у меня кумира! И по кому мне теперь фанатеть?

Их оппоненты не особо интересны, энергетика не та, да и регалии тоже. А вот Слава Собакин…

– Больше не вздумай увечить чемпионов мира!

Глаза тренера весело блеснули, и я могла бы поклясться, что он больше ржет надо мной, чем отчитывает. Ну, все же это было событие почище победы на самом этапе.

Насколько мне было известно, мой эффектный бросок даже запечатлели, благо, со спины. Выглядело занятно, и уже успело стать интернет-мемом. Ну, а я что? Попробуйте, докажите злой умысел! Подняла руки в капитулирующем жесте:

– Егор Василич, вот вам крест! Моя совесть чиста! До сих пор не знаю, как так вышло.

– Ага, чиста, как вода у нас в городе после строительства станции обезжелезивания. Это тебе губернатор поверил, скажи спасибо, что Собакин не стал докапываться до ситуации, а просто забрал свое золото.

– И сто тысяч рублей… – недовольно буркнула я.

Если бы администрация, как и полагалось, отдала нам деньги, тогда и вопросов бы не возникло, и мне не пришлось бы из Кошкиной превращаться в шлюш…

– А теперь всем спать! Я перед Москвой должен буду из вас всю душу вытрясти. С нашими парнями тренироваться будем.

Мы с Черепашкиной переглянулись. Нос воротить не стали, но большого энтузиазма не испытывали. Тупо верили не совсем стандартным методам тренировок Василича.

А еще морально готовились к физухе. Суперспортзала у нас не было, а качалки, доступные в нашей провинции, отдавали нафталином и стойким запахом пота и железа.

Короче, мыслей в голове была масса, столько же планов на будущее. Так как насладиться победой нам не дали, мы с Черепашкиной переоделись в нормальную одежду и пошли гулять по нашей самой центральной улице.

А то как-то нечестно это. Победили мы, а деньги и почести вообще не нам ни разу. Так мы со странным настроением и дефилировали в своих кедах и шортах. Лето только началось, и сезон, соответственно, тоже. Пляжно-волейбольный который.

– Стася, ты хоть веришь в то, что мы чемпионки?

– Черепашкина, я тебе сейчас медаль, что ты в рюкзаке таскаешь, повешу на одно место. Но, вообще, нет, как-то не верится.

Мы остановились прямо перед мостом. Обе посмотрели на воду. Может, и правда, совпадение. Все-таки много кто из лидеров не приехал. Случайность?

– А что, если…

Но тут мой взгляд наткнулся на прогуливающуюся вдоль реки парочку. И все бы ничего, но в двух спортивных палках я узнала Пантелеймоненко и Собакина. Заскрипела зубами. Черепашкина проследила за моим взглядом и застонала.

А я… А что я? Я их трогать не собиралась! Честное слово. Это они сами шли в нашу сторону. Уверенно прям шли. И почему-то этот Собакин смотрел на меня так, словно собирался сделать а-та-та.

– Стася, пошли! Ну, что ты застыла? Василич же сказал нам, не отсвечивать.

Но я продолжала уперто пялиться на приближавшихся мужчин, и если Пантелей, как называл его наша суперзвезда, лыбился и что-то шептал на ухо своему оппоненту, то тот лишь отмахивался.

– Блин, Кошкина! Если мы не поедем в Москву на этап из-за тебя…

Но закончить Ника не успела, так как две каланчи приблизились, и Собакин ехидно сказал:

– Так-так-так! Я смотрю, про то, что хулиганку отправили в обезьянник, они пошутили.

Нет. Я его сейчас прибью!

Глава 3. Кошкина

– Мы со Стасей уже уходим, поздравляем с победой.

Черепашкина иногда бывала на редкость настойчива. Обычно тихая и скромная, делающая, что говорят, порой она упиралась рогом намертво. Вот как сейчас. Пантелеймоненко весело спросил:

– А что так? Смена в пивбаре том, запамятовал название, заканчивается?

Руки у подруги перестали тянуть меня. Ну, это они зря. Я взрывная, но Черепашкина – это как снайпер. Сейчас сделает вид, что она дерево, но потом жди между глаз. А удар у нее посильнее будет. У нас она нападающая, так-то!

Стало обидно за подругу. Ладно я, а ее-то за что? Зло ответила:

– Наша смена перед вашей была на пьедестале. Так что попрошу повежливей. Чемпионы, тоже мне!

Лица парней вытянулись. Они переглянулись. Черепашкина застонала. Она-то палить контору не собиралась, однозначно, а я и без нее понимала, что эта парочка нас вообще не узнала.

Неудивительно. Нас-то награждали впопыхах на поле после матча сразу, а их, как положено, с журналистами, и все такое. Но тем не менее я не собиралась допускать хамского к нам отношения.

Ну, и что, что у нас не так много денег и славы? Мы моложе! Нам всего-то по восемнадцать. Студентки местного физвоза. Первокурсницы. По крайней мере, Василич сказал вообще не париться на этот счет. Мол, он там преподом работает, и наше дело – спорт, все равно зимой у нас тут пляжки нету. Попросту играть негде.

Пока противник был информационно дезориентирован, Черепашкина-таки утащила меня в сторону. Ну, и плюс ко всему к парням подлетела стайка девчонок года на три нас моложе из местной СДЮШОР. Естественно, фанатки.

Фанатки, Собакин, которых ты заслужил! Других не будет! Нет, конечно, на саму игру пришло посмотреть много народу. Взятая в аренду дорогущая арена на тысячу человек была забита почти под завязку.

Для нашего города это прям результат! Все-таки пляжный волейбол вообще ни разу не самый популярный вид спорта. Не керлинг, конечно, но и не футбол с хоккеем.

Так что в свободное от игр время ребята, даже будучи чемпионами мира, могли прогуливаться по нашему провинциальному городу, не боясь вопящих от радости толп фанаток.

– Стася, давай, ты не будешь задираться с Собакиным, как бы ты неровно к нему ни дышала. Я так-то мечтаю об Олимпиаде.

Споткнулась. Покосилась на подругу. Мы с ней встали в пару недавно, ну, и как бы сдружились, но не то чтобы не разлей вода. Я взрывная, эмоциональная и… Черепашкина.

Она была тише, спокойнее, ну, то есть мы идеально дополняли друг друга. Она высокая, под два метра, а я скоромные метр восемьдесят… три. Но на блоке это прям чувствовалось.

Василич, когда нас вместе поставил тем летом, сразу сказал, что, если не будем включать пээмэсниц (да, он у нас не из школы благородных девиц), выстрелим. Гонял, как Сидоровых коз, и приговаривал, чтоб ЕГЭ хорошо сдали, а значит, все впереди.

Ну, мы с Никой не дурочки еще ко всему прочему. Сдали хорошо. Не чтобы в МГУ поступить, конечно, но в наш местный вуз на бюджет прошли без скрипа. И даже без смазки в виде взятки декану.

– Ник, ты думаешь, это реально?

Посмотрела на Черепашкину. Я себе запрещала даже думать про такое. Все же Олимпиада в нынешних условиях – это почти что недостижимая мечта. Под нейтральным флагом, с не пойми каким отбором.

– Давай не думать. А просто играть.

Вечерело. День был полон эмоций, а мы до сих пор не могли поверить в то, что случилось. Но, кажется, наша победа кое-кому в голову ударила. Ника сказала:

– А как же без мечты-то? Мечты, что становится целью, и все такое…

– Заканчивай психологов в соцсетях читать, Черепашкина.

– Пфф, а ты тогда от Собакина отписывайся и лайки ему не ставь под каждой сторис.

Я покраснела до кончиков пальцев. Вот… Зараза такая! Палит контору и не краснеет. Да я сегодня же отпишусь от него! После того как сторис посмотрю с нашего этапа. Надо же мне знать, кого он там репостит, и все такое.

А вообще, я задумалась, что Черепашкина может быть права. Да только подчас так сложно в жизни разочаровываться, что проще не мечтать и цели ставить попроще.

Например, выйти в полуфинал следующего этапа. Хотя, это же Москва, ее покорять приедут столько таких, как я… Мы. Хотя бы в десятку войти перед повторением нашего головокружительного успеха тут.

Проводила Черепашкину до дома. Чуть не стала свидетельницей душевных разговоров про мечту и все такое. Я ей вайфай дома отрублю, ей-богу. И ВПН платный удалю, за сто рублей который. Сама пользуюсь, классная штука (P. S.: Кому надо, пишите автору в личку).

Мой дом находился дальше. Дома родители ждали, они уже наслышаны были, купили тортик с дохреллионом калорий и даже шампанского. Папа сокрушался, что с работы не смог уйти посмотреть. Мать просто охала и ахала.

Где она, и где волейбол. А вот папка у меня еще в детстве на игры ходил, а потом еще на соревнованиях болел. Разбирался немного, но пару лет, как его затянуло очередное хобби и работа.

Семья у нас была простая. Мама бухгалтер, и папа сантехник. Ничего выдающегося, зато душевно и вместе. И вот теперь я им рассказала про Москву. Они порадовались, но как-то неверяще. Вот, нормальная реакция без ожиданий!

А потом я, оглядываясь, не палит ли контору Черепашкина, зашла зыркнуть сторис Собакина. Я одним глазком, а потом сразу отписка! Я не стану следить за этим нежным чемпионом в социальных сетях! Велика честь… Но уже через пару минут мне захотелось врезать этому гаду мячом еще раз. Да посильнее! Он офигел?!

Глава 4. Кошкина

– Нет, ну, ты видела?! Ты это видела? Да я его если встречу…

– То ничего не сделаешь, иначе станешь не только звездой его соцсетей, но и мало ли еще чего. Стаська, как тебе вот эти трусы? Мне голубые все равно больше нравятся.

Зло глянула на разложенные перед нами плавки. Девушка из пункта выдачи известного маркеплейса закатила глаза и монотонным голосом заявила:

– Белье мерить нельзя! Возврату и обмену не подлежит.

– Ага, не подлежит. Именно поэтому мне на той неделе пришел явно ношеный купальник не того размера.

– Стася!

Черепашкина держала в руках двое пляжных трусов голубого оттенка. Между прочим, реально красивых. Цвет такой у них был… Небесный, что ли. Но я тяжко вздохнула.

– Площадку волейбольную на площади разобрали, а на манеже в таких раз упадешь, и все.

Дело было в том, что это только кажется, что пляжный волейбол – спорт простой. А вот как бы не так! Один выбор песка чего стоит. Например, у нас на манеже песок самый обычный, дешевый. В него раз упадешь, и все… Хрен отстираешь потом желтые пятна. Как в ржавчине извалялся.

А для этапа песочек завезли кварцевый, шикарный! Как на Мальдивах. Он не нагревался днем и не утаптывался. Ноги в нем не увязали, и после дождя он не превращался в один сплошной бетонный блок.

У нас руководство шутило, что поэтому и призовые такие мизерные. Мол, весь бюджет ушел на песок и аренду стадиона разборного на тысячу человек. Василич один восторгался. Все две недели до и три дня во время.

– Девушки, вы выбирать будете?

– Хорошо, давай голубые, – ответила я, глядя в умоляющие глаза Черепашкиной.

Ладно, мне самой хотелось очень форму красивую. Девушки обычно низ черный делают, а мы типа выделимся. Главное, чтобы всякие женские дни не попали. Вряд ли мне разрешат играть в больших шортах, как я привыкла.

– Классно, что есть наш любимый Вайлд…

– И скидки!

Я подмигнула подруге, выходя из пункта выдачи заказов. Теперь у нас было по двое трусов: синие и – все же я настояла – классические черные, – и по два топа: желтые и черные. Осталось только на них порядковые номера выбить. Мой первый и второй для Ники.

Дошли до тренировочного комплекса в манеже. Парни уже разминались. Они, в отличие от нас, даже из группы не вышли. Но там совсем без вариантов было.

– Кошкина, а ты у нас ничего!

– Кошкина, костюмчик-то тебе оставили, а?

Я прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Раз, два, три… Я не буду психовать. Сейчас на площадку выйду и поубиваю нахрен. В игре уничтожу. Они у меня песок жрать станут… Недовольно пробурчала:

– Ника, вот почему в наряде были мы обе, а эти имбецилы сейчас напрашиваются у меня?

Ника рассмеялась. Весело ей, значит. Наверняка она предполагала, как я сейчас буду рвать и метать самым любимым своим способом. Ведь нет ничего унизительнее, чем проиграть девчонке.

– Наверное, потому что меня с веселыми комментариями Собакин не выкладывал на своих три сотни тысяч подписчиков, ну, и потому что я обычно ребят не троллю за поражение.

– Ты мне потом высказываешь.

Она пожала плечами, мол, не моя проблема. Я же поплелась переодеваться в кабинку. Ну, то есть в особо плотные кусты. У нас тут, знаете ли, условия просто чемпионские.

Как переоделась, пошла разминаться на площадку. Парни от одного моего взгляда разбежались. Я же выбирала, кого сегодня мы унизим первым.

– Кошкина, по глазам твоим вижу, что готова сегодня работать.

Василич, как всегда, с чехлом для мячей показался из-за поворота. Он расправил свои усы и уткнулся в какие-то бумаги. Черепашкина с надеждой спросила нашего тренера:

– Егор Василич, ну, как там?

Усы ожидаемо зашевелились. Да ну, этого Собакина! Только и думаю, что про него и ту сторис. Мелочный какой-то чемпион он оказался, мстительный. У меня тут судьба, можно сказать, решается, а не вот это вот все…

– Все хорошо, Черепашкина. Сказали, если Кошкина носы чемпионам мира ломать не будет…

– Да я его чуть тронула! Кто же знал, что он такой нежный окажется…

– Цыц! Едем с вами третьего числа. Собирайте чемоданы!

–Уи-и-и-и! Не зря ты меня, Черепашкина, на труханы уговорила синие!

Мой визг огласил округу, а Василич поморщился. Ой, можно подумать, он никогда моей радости не слышал! Но тут один из парней, Вадик Заболотный, крикнул:

– Хорошо, что она, когда победила, так не орала. Да, Василич? Опозорились бы на всю страну!

Ожидала, что тренер сейчас шуганет зазнавшегося коллегу по цеху, но тут услышала:

– Да, Кошкина, полегче! Слова подбирай, а то, если побеждать так продолжим, твои труханы в прямом эфире вызовут диссо… дисса… Диссонанс!

Выговорил же. Я же гордо вздернула подбородок. Да, я не столичная штучка с лексиконом, как у принцессы. Зато натуральная вся! Но щелчок по носу оказался весьма болезненным.

Тем не менее, мы едем в Москву! На этап! Уже через две недели! И никакие Собакины нас не остановят на пути к победе. Хотя бы в группе…

Поэтому мы с Никой с энтузиазмом продолжили тренировку. Первой парой против нас, как раз, Заболотный встал. Во второй партии после шикарного паса от напарницы я попала ему мячом точно в лоб и… Вырубила.

Василич хоть и орал, но улыбался. На душе стало легче. Жаль, девочки с мальчиками не играют. Я бы сделала все, чтобы отключить наглого чемпиона, что посмел так меня опозорить в своей социальной сети!

Ну, да, еще не вечер, товарищ чемпион мира и серебряный призер Олимпиады!

Глава 5. Кошкина

– А это наши гости из города воинской славы! Под первым номером Кошкина Станислава!

Полупустые трибуны, аплодисменты и мое бешено колотящееся сердце. Я вышла на площадку с шикарным песком, освещением, да еще и расположенную правильно по отношению к солнцу. Чтобы светило сбоку.

Черепашкина Вероника тоже вылетела, как из пробки. Только вид у нее наверняка был менее шальной. Мы с ней обговорили план, согласованный с Василичем, что сидел возле наших стульев.

Кстати, тренер удивил. Штаны новые достал прям с иголочки, футболку с надписью тренер и фамилией прямо даже не на русском. Точь-в-точь как у тех, кто на международном уровне выступает.

Черепашкина рассказывала, что он из ее родственника чуть душу не вытряс, чтобы тот все правильно сделал. Мол, по стандартам, а по факту, слизал с фотки из интернета.

В общем, смотрелись мы ничуть не хуже остальных. Свисток выбил меня из мыслей. Это наша первая групповая игра, а я о футболках думаю! Соперник непростой, хоть группа нам досталась вполне себе проходимая. Вроде бы.

Завязалась игра. Я на нервах лажала больше обычного. Хорошо, не в Москве! Василич через пять дней заявил, что нечего сразу в столицу, погнали в Обнинск сперва.

Долго объяснял, что у нас катастрофически не хватает игровой практики нужного уровня, и что тут либо сложится, и мы выплывем, либо потонем. Я же тогда хмуро спросила у него:

– Дяденька, а вы точно тренер?

В меня полетела особо каверзная подача. Василич так теребунькал свои усы, что они грозились поредеть к Москве. Если мы туда поедем. Потому что уже очков десять разыграли, а мы как бы вот вообще ни разу не уверенно смотримся. Хотя, по счету неплохо. Но не думаю, что это наша заслуга.

– А сейчас наши игроки уходят на заслуженный технический перерыв! Между прочим, Кошкина с Черепашкиной – это открытие прошлого этапа! Там…

Я уже не слышала. Тяжело дыша, словно пробежала стометровку с мешком картохи, уселась на стул. Василич тут как тут. Думала, ругать будет, а он просто:

– Ну, что говорил, это вам не дома. А теперь слушайте. Соберитесь! Морально. Вы все знаете, и соперник для вас проходимый. Вы все нормально делаете, просто тушуетесь перед новым городом и соревнованиями.

Ага, а еще уровнем. Нет, мы с нашими волейболистами выезжали пару раз в том году. Но уровень там был такой, что, как бы, судили сами по очереди, и все подобное. А тут прямо ух! Я такие соревнования, не считая нашего этапа, только по телеку видела.

Да и трибуны… Бросила взгляд и… Едва не подавилась водой. Да чтоб тебе мяч снова в нос прилетел!

– Стась, все нормально?!

Черепашкина озабоченно наклонилась, постукивая меня по спинке. Нежно так, чтобы я давилась еще лучше. Вот не проходил человек курсов первой помощи, сразу видно!

– Там этот! Гад! Чемпион, который! Что он вообще забыл здесь?!

Василич с Черепашкиной, нещадно паля мое внимание к монаршей в волейбольном мире персоне, синхронно обернулись прямо на Собакина. Этот… Кусок олимпийского чемпиона (он же серебро взял, так что справедливо) таки спалил контору, широко улыбнулся и помахал нам! Все, это конец. Внутри все закипало.

– Так, Кошкина! Ты волейболистка или кто? Совсем сбрендила по трибунам смотреть? А ну, быстро в игру вернулась!

Я сейчас вернусь! Я так вернусь, и не дай бог, этот гад подумает, что я только в юбке стриптизерской мячи подавать умею. А вот и хрен ему лысый! Ух, как я зла…

Была наша подача. Черепашкина, судя по выражению ее лица, искренне верила, что сейчас я буду целиться не в соперника, а в Собакина. Но молчала. Я же собралась и направила свое бешенство в игру. У меня хорошо получалось конвертировать такие эмоции в результат. А потом…

– Ого-го! Это суперэйс! Суперэ-э-эйс!

Ведущий этапов по пляжному волейболу гастролировал, походу, один и тот же. Кричалки у него были тоже одинаковые. Подача навылет, или эйс по-волейбольному, вышла шикарной. Выкуси! Взглянула на Собакина.

А тот на меня! Да еще подмигнул! Ну, все, сам напросился… Я успела подать пять эйсов, чем совершенно выбила соперниц из колеи. А нечего меня выбешивать всяким чемпионам мира. Ишь, расселся!

Черепашкина включилась не сразу. Ее тоже выбило немного, но, в отличие от меня, она собиралась быстрее и качественнее. Словно была немецкой, а не калужской сборки. И вот уже первая партия за нами.

Осталась еще одна в идеале, ведь в пляжном волейболе мы играем до двух побед по партиям. Так что… Вышли на площадку снова.

– Нет, ну, вы только посмотрите на нее! Пушка-Кошка! Это просто невероятно! Восьмой эйс за игру! Не удивлюсь, если такими темпами можно будет претендовать на звание лучшего подающего в сезоне.

Очнулась я к концу второй партии. Собакин с трибун пропал, играть стало спокойнее, но и как-то более вяло, что ли. Хорошо, задел был шикарный, и мы без проблем победили. Черепашкина радовалась, как не в себя. Я тоже, но более вяло.

– Стася! Мы победили! Мы молодцы! Василич!

Обычно скупая на эмоции напарница выплескивала накопившееся за игру волнение, тренер же задумчиво пялился на меня, словно обдумывал военные действия. Не меньше. Я изогнула бровь и, промакивая лицо полотенцем, спросила:

– Что?!

– Ничего, Кошкина. Кажется, я нашел рецепт, как вас вытянуть на новый уровень. Ну, я пошел. Развлекайтесь. У вас еще одна игра вечером. Можете еще кого глянуть, но так, не увлекайтесь и отдохните. А то вы у меня впечатлительные, оказывается.

Как только тренер вышел, я злорадно растерла ручки. О да, я точно сейчас смотреть игры пойду. Самозабвенно! Я даже знаю, как и за кого буду болеть…. Черепашкина заметила мой настрой и осторожно поинтересовалась:

– Стась, ну, ты же не собираешься ничего такого выдумывать?

Я усмехнулась. Конечно же, нет! Но только я тут на углу видела магазин канцтоваров…

Глава 6. Кошкина

– Станислава, я тебя на трибуны с ЭТИМ не пущу!

Черепашкина стояла в нашем скромном номере местной гостиницы не на жизнь, а на смерть. Я хмуро пялилась на нее, разворачивая ватман так, чтобы он быстрее просох.

– Ника, не беси меня, это просто плакат!

– Плакат, который привлекает слишком много внимания!

– Я его отдельно от нас повешу.

– Все равно нет! Я хочу игрой выделяться, а не этим!

В итоге у Черепашкиной все равно не было ни единого шанса. Она против меня не особо способна что-то предпринять, тем более, когда я настроена так решительно. У нас в паре я всегда заводила и самая опасная.

Бережно рассматривала свое художество. Срисовывать я с детства неплохо научилась, так что изобразить в масштабах ватмана собаку, которая вылизывает волейбольный мячик, труда не составило. Целый час на это художество потратила. Своеобразный рекорд!

– Это унизительно!

– Можешь со мной не ходить.

– Ага, а потом Василичу отчитываться, что не знаю, где ты, и искать твой хладный труп по всему Обнинску.

Покосилась на подругу. Ну, не могу я без подколки. Что я такого сделала, а? Всего лишь плакат с милым песиком в ошейнике, что лижет мячик. Тут вообще ни одного намека! Я просто творческая многогранная личность! Он же не гениталии себе это самое… Хотя такая мысль была. Но я, вообще-то, адекватная и, когда остановиться, знаю.

Дошли до спортивных трибун. Круто! Тут, кстати, они были стационарные, тоже отлично оборудованные, и вообще шикарно все. Куда там Василич пропал, кстати? Я чисто ради исследовательского интереса узнать бы хотела.

А то вдруг увидит мое творчество, впечатлится, от избытка чувств отнять захочет. Себе на память исключительно. Но на горизонте было чисто. Мы успели просто идеально! Как раз шла разминка.

Собакин и Пантелеймоненко против каких-то ребят. Которые не Собакин и Пантелеймоненко, хотя фамилии уже знакомые. Думаю, еще пара этапов, и мы с Черепашкиной вольемся в тусовку. Запомним тут всех, знакомства заведем. Нормальные.

– Стась, ну, может, не надо?

Но ответом Нике было разворачивание плаката и пришпандоривание его на скотч посередине стены прямо на верхней трибуне, да простят мне мою вольность организаторы.

Небо хмурилось, а я улыбалась. Есть у пляжного волейбола такая не самая приятная побочка – играем при любой погоде. Это хорошо, жара еще стояла, а то чего у нас не было с Никой, так это термобелья хорошего. Потому что, когда холодно, его надевают под форму. Трусы вторые можно на леггинсы не натягивать, а вот верхний топ надо.

А нам, как бы, Василич сразу сказал, что если будем в призовых на этапе в Обнинске, то сможем потратить их на форму. Очки купить профессиональные (они дорогущие, капец, но нужны), термобелье как раз, ну, и носочки там для пляжного волейбола специальные, чтобы предатели не студить. Как мама говорила – нам еще рожать.

Закрепив плакат, я села поодаль. Ника тоже. Все ее внимание уже было приковано к площадке, где парни перешли к разминке и нападению. Это всегда очень зрелищно. Я же ждала.

Спасибо большое дядечке комментатору. Он рассказывал всякие интересные факты про наших суперзвезд, веселил статистикой, зазывал противостояниями. А потом…

– И вот уже дважды в этом году Собакин и Пантелеймоненко встречались в финале этапов с Макеевым и Амаровым, и это было…

И тут взгляд мужчины наткнулся, иначе не скажешь, на мое творчество. Он забыл, о чем говорил, ей-богу! Застыл, но потом взял себя в руки, и на его лице растянулась улыбка до ушей!

– А у Славы, как я погляжу, появились поклонники! Собакин! Тут прямо так и написали: «Слава, давай!».

И вот он, тот момент, ради которого я в коленопреклоненной позе стояла и кисточкой работала предыдущие полтора часа. Наконец-то, Собакин отвлекается и смотрит по направлению, что ему любезно указал комментатор.

Сначала его лицо озаряет улыбка, которая, впрочем, довольно быстро сползает оттуда. На душе становится тепло и приятно. Дошло, наконец-то. Я, может, и из провинции, но тонкий стеб тоже освоила неплохо.

Комментатор, выключив микрофон, ржет, как не в себя, Пантелей тоже. Народ местами тоже улыбается, а вот лицо Собакина становится ядерно-красным. Поделом тебе! Чемпион!

И все бы ничего, если бы мужчина не начал шарить глазами вокруг плаката, ища смелого художника, и безошибочно остановился на мне. В кепке и очках на все лицо, в неприметном безразмерном худи я почувствовала себя голой. Ибо, судя по всему, меня раскрыли.

Как?! И тут я поняла свой главный прокол. Ну, и тупица же ты, Кошкина! Покосилась на очень приметную, ни фига не конспирирующуюся Черепашкину справа. Застонала.

– Ника!

– Что?

Она, кажется, и вовсе пропустила всю движуху с плакатом, мерно поедая какие-то булочки из местной пекарни, что нам посоветовали в гостинице. И когда успела только их достать?! А купить? Палево восьмидесятого уровня. И зачем она пришла сюда?! Пожрать? Только что же смотрела на ребят!

Собакин же не отводил от меня злющего взгляда, а по телу почему-то прошелся до странного приятный ток. Словно меня положили на ковер этот от болей в спине с колючками. Ну, что бабуле моей подарили на Новый год. Зажмурилась. Хорошо, в очках не видно реакции! Зрение-то наверняка у него стопроцентное.

Комментатор уже вернулся в строй, утирая слезы. Без палева показал мне (у меня что, на лбу написано, что я нарисовала?!) большой палец. Мол, одобряет. Началась игра.

Как бы я ни быковала на Собакина, но на них с Пантелеем смотреть было одно удовольствие. Шикарно играли. Зло, слаженно, словно чувствовали друг друга. Какую пару потерял мировой спорт из-за глупых перипетий с санкциями…

Ближе к концу игры я отвела влюбленный взгляд от площадки. Надо было ретироваться. А то мало ли что может случиться по итогу? Ребята точно выиграют, там задел у них большой, а нам вообще готовиться к игре вечерней надо!

– Черепашкина, пошли!

– Но они же еще не закончили! Давай дождемся контрольного мяча. Стася!

– Ты жди, а я в номер!

– Ладно, пошли, плакат заберешь?

Подруга выглядела расстроенной. Ничего, еще, я думаю, не раз взглянем на этих звезд отечественного производства. А пока тикать надо. Глянула на плакат. Задумалась.

– Да нет, может, Собакин себе на память оставить решит. Кто я такая, чтобы желанию чемпионов перечить.

И мы быстренько ретировались. От греха подальше. А то мало ли…

Глава 7. Собакин

– Вот тебе на память о сегодняшней игре!

И Пантелей развернул передо мной тот самый долбаный плакат, на котором нарисованная собака вылизывала мяч, а вверху было корявенько написано: «Слава, давай!». Сучка.

– Не смешно. Выкинь его. Можешь самолетик сделать.

– Я у себя в зале славы повешу.

Напарник глянул на меня, а я на него, и мы оба заржали. Залом славы он называл свою старую спальню в родительском доме Норильска. Там его мать с детства собирала все медали и кубки, что завоевывал сын. Их со временем скопилось так много, что в комнате уже невозможно было спать.

– Так там: «Слава, давай!» Написано. Как бы, не Дима.

Но друг лишь ухмыльнулся. Высоченная спокойная палка с непередаваемым чувством юмора. Его любили и боялись, игрой восхищались и зачастую крутили головами, почему мы играем вместе.

Но иногда пазл складывается, и не стоит искать в этом логику. Мы слишком много вместе прошли. Слишком много воевали, против себя в том числе.

Но это не означало, что я спущу с рук этой белобрысой сучке ее выходку. Это уму непостижимо! Сломала мне очки, поцарапала нос, чуть не сорвав финальную игру в последнем городе, а теперь еще вот.

Волейболистка, тоже мне! Специально сегодня пришел посмотреть, как она играет. Бесил ее специально, из себя выводил, а она взяла и восемь эйсов за две партии засадила. Даже зауважал. Но немного.

– Там девчонки стоят, волейболистки местные. Очень хотят набраться опыта у нас.

Пантелей вывел из мыслей о светловолосой выскочке с карими глазами, что я поначалу принял за даму легкого поведения. Новость про на все готовых ради опыта дам порадовала, но не сегодня. Не стоило перед финальными играми отрываться. Пантелей тоже это знал, но мосты привычно налаживал.

Вот странная закономерность, девчонки лучше клевали на меня, а опыта набираться к нему просились. Какая-то несправедливая закономерность. Будто я кусаюсь, ей-богу!

– Тогда обменяемся контактами и после финала покажем им парочку приемчиков. Как раз, до столицы восстановимся.

Этап в Москве был важным, но не то чтобы очень. Не последний. Так, проходной, но тем не менее, победа нужна без вариантов. Вон, Артурчик с Русланом бесятся как. Им только повод дай.

В том году едва не сделали нас по очкам. Просто ездили везде, где можно, и набрали чисто технически. А у Димы травма была, и нам пришлось пропустить несколько этапов.

Тяжело вздохнул. Последние игры и завершение того сезона морально дались тяжело. То ты на вершине мира, первый в рейтинге. Мировом, а потом все летит в бездну, и вот уже ни спорт, ни заслуги не важны. Ничего не важно, и вход на международную арену закрыт.

Никогда не понимал, почему спорт должен быть одним из жертвенных агнцев политики? Почему люди не выше этого?! Но пришлось прикусить язык и играть там, где можно. Благо отечественные устроители подсуетились. Вон, даже в такой Тмутаракани какие наглые блондинки появляться стали. С восемью эйсами! Хотя там соперник был слабый…

– Ладно, пошли уже, хочу смыть с себя песок и отдохнуть. Завтра еще одна игра группового этапа, а потом вечером четвертьфинал.

Мы вышли с корта и, было, направились в гостиницу, что неподалеку, как путь мне преградил усатый мужик. Странный какой-то. Я вправо, и он вправо, я влево, и он влево. Хотел было поинтересоваться, кто это, как он сам начал:

– Добрый день, Вячеслав, я тренер Кошкиной и Черепашкиной.

До меня не сразу дошло, о ком он. А потом медленно, но уверенно стало ясно. Мое лицо удивленно вытянулось. Да ладно! Он про белобрысую сумасшедшую? Вытащил из рук Пантелея плакат и развернул его перед усачом. Тот даже бровью не повел. Вернее, усом. Недоуменно смотрел на меня.

– Э… Симпатично вышло. Болельщицы подарили?

– Ага, одна светловолосая болельщица. И играет она, и рисует, а потом еще и тренера своего ко мне подсылает.

До него дошло быстро. Нахмурился. Попытался забрать творчество своей подопечной, но Пантелей тут выступил вперед и выхватил улику первым. Мол, нечего на его трофей покушаться.

Тренер же смотрел прямо на меня, а потом протянул листок бумаги со словами:

– Это расписание игр моих девочек. Не знаю, почему, но, когда вы сегодня пришли на трибуну, Кошкина только что из тру… В общем, играть стала, как никогда. Я так понимаю, дышит неровно к вашим заслугам.

Пантелей заржал, а я нахмурился. В смысле, играть стала, как никогда? А потом я вспомнил, как она на меня посмотрела. С ненавистью и такой злобой, что до меня дошло, и я тоже заулыбался. Правда, кроме того, что мое чувство собственной важности было почесано, эта информация больше ничем не представлялась интересной. Спросил тренера:

– Рад за вашу… Как там ее…

– Кошкину.

Пантелей опять заржал. До меня не сразу дошел каламбур. Ну, да, ну, да. Кошка с собакой. Смейся, мой двухметровый друг, у тебя тоже рано или поздно появится своя такая интересная особа.

– Вячеслав. Вы же чемпион, наверняка помните, каково это в самом начале. Сегодня девочки выступали за пределами города впервые. Они стушевались, но вы вернули мне игрока в строй, а Черепашкина, как обычно, потянулась за ней. Они хорошие и простые девочки, а еще они хотят играть.

– Рад за них, я-то тут при чем?

Недоумевал. Впервые ко мне подходят странные тренеры с немерено странными запросами. Но мужик, поправив свои усы, безапелляционно заявил:

– Я хочу, чтобы вы посещали их матчи. Хотя бы на этом этапе. У нас нет спонсоров для выезда на все этапы, да у них даже очков и термобелья нет на холодную погоду. Я выбил им денег на Москву и Обнинск. Так сказать… на личных контактах. Думаю, вы запомнили наряды, в которых они мячи подавали тогда.

О да, этот наряд юных куртизанок из пивнушки сложно забыть. Мне он даже снился. Но я, скорее, позволю Артурчику выиграть этап, чем признаюсь в своих эротических фантазиях. Ехидно заметил:

– А что, сто тысяч рублей, что они выиграли у вас на этапе, уже кончились?

Невозмутимый тренер ответил:

– Они и не начинались. Девочкам, так как местные, выигрыш не отдали. Он пошел на погашение организационных моментов. Взамен мне разрешили рекламу одного заведения…

Пантелей поперхнулся. Мы с ним переглянулись. Дичь какая-то. Но в любом случае я благотворительностью такого рода не занимаюсь. Жестко ответил:

– Справятся ваши подопечные. А я собираюсь сегодня отдыхать!

После этого развернулся и пошел в сторону стадиона. Еще чего! Всяких наглых блондинок еще поддерживать. Я ему что, таблетка для хорошей игры?!

Глава 8. Кошкина

– Стася, ты как, готова?

Василич что-то вещал судье, а тот смотрел на него с непониманием. Я же ощущала мандраж. Да когда это пройдет, хоть?! Вторая же игра. Первую мы взяли, но там и соперник был проще. И Собакин меня бесил до зубовного скрежета.

Сейчас же напротив стояли дамы посерьезнее. Мы знали их. Успели с Черепашкиной собрать небольшое досье еще неделю назад практически на всех участниц этапов. Ну, регулярных. Надеюсь, нас тоже можно будет к их числу отнести.

Сегодняшнее пляжное рандеву у нас было с возрастными, но от этого не менее опасными женщинами за тридцать. В прошлом они даже цеплялись за тройку первенства страны.

Сейчас играли больше в свое удовольствие, но таких, как мы с Черепашкиной, привыкли на закуску брать. Щелкать, как орешки. Разделывать под…

– А сегодня у нас…

К ведущему я тоже начинала привыкать. А вот к его дерзкому насмешливому взгляду – нет. Он представил нас, и мы вышли на поле. Сегодня в одинаковых трусах, и на том спасибо. Вторую игру подряд, прям хорошая тенденция.

Короче, я готова была думать о чем угодно, только не о том, что стою на площадке, а судья ждет окончания нашей разминки. Василич смотрел хмуро, лицо у него такое было… Словно он насквозь видел, что я ссыкуха.

Но вот свисток, что нас к игре зовет. Ух! Дамочки зашли с козырей. Ну, то есть с силовых подач. В их-то возрасте! Тут мужики не все в пляжном волейболе так делают, а эти…

Признаюсь, у меня в голове тараканы бегали в панике и орали, что, босс, все пропало! Чувствовала себя, примерно, как тот мужик в советском фильме, у которого элегантные брюки никак не хотели превращаться в шорты.

А все потому, что вроде все было неплохо, я бы даже сказала, сносно, но по счету мы летели, как фанера над Парижем, да еще и смотрелись как-то странно.

Комментатор даже не пытался расшевелить местную публику. В количестве человек десяти. Василич в задумчивости глазел на трибуны. Ждет кого-то? Мессию, что вернет меня к игровой эффективности? Я же никак не могла сосредоточиться на игре.

Черепашкина старалась, но без меня и у нее запал был так себе. Странное ощущение, и я бы сказала, неприятная новость о том, что все же ответственность за моральную составляющую в паре у нас лежит на мне.

Очередной розыгрыш. Ника принимает, доводит мне мяч, я мягонько пасую сверху. Тут очень важно не ошибиться, ведь требования ко второму касанию сверху в пляжном волейболе драконовские.

Стараюсь, но мне свистят ошибку. Сама не поняла, почему. С недоумением смотрю на судью на вышке. Тот скалится и с ухмылкой показывает мяч сопернику. Растерянно возвращаюсь к Нике, как вдруг слышу от женщин по ту сторону громкое:

– Не переживай, не было у тебя никакой ошибки, да и вообще. Девчат, давайте уже включайтесь. Все же интересно вас настоящих вытащить. Вы с огоньком, и мы уверены, что далеко пойдете.

Судья поморщился. Ну, да, есть такие спортсмены, которые пользуются авторитетом и уважением, несмотря на скромные результаты. Женщины смотрели на нас с улыбкой, и я подумала о том, что мы с Черепашкиной своей зажатостью им весь кайф обламываем от игры. Они сопротивления хотят, эмоций.

Но проходит еще несколько розыгрышей. Уже середина первой партии. Я закрываю глаза, тяжело вздыхаю, как слышу до боли знакомый громкий голос:

– М-да, рисовать ты умеешь лучше, чем играть. Кискина, может, надо было идти в художественную лучше?

Резко разворачиваюсь. На ближайшей трибуне в полном одиночестве с попкорном в руках сидит… Собакин?! Мои глаза если и не наливаются кровью, то точно выпучиваются.

Как он меня назвал?! Едва ли не забываю об игре и направляюсь было в его сторону, как вдруг мне в руки ощутимо прилетает мяч. Черепашкина смотрит на меня с веселым прищуром.

– Наша подача, Стаськ.

Ну, сейчас я подам. Сейчас я так этому нахалу подам. Жаль, нельзя ему снова нос разбить. Ну, хотя бы попытаться. Пошла на подачу. Счет был плачевным, но я уже о нем не думала.

В голове лишь набатом гудело: не ударить в грязь лицом. Чтобы у этого нахала ни одного шанса не было назвать меня художницей! Ничего не имею против творческих профессий, но все же я волейболистка. ВО-ЛЕЙ-БО-ЛИСТ-КА!

А он все время путает меня с кем-то! Со злости как залепила… Эйс. Смачный такой, как говорят в волейболе, плотный. Под заднюю линию между двумя игроками.

– О! Кажется, некоторые чемпионы оказывают магическое действие на Кошкину и Черепашкину. Если бы не уверенность в профессионализме спортсменок, я бы мог подумать, что это какое-то личное противостояние!

Все три с половиной болельщика, что совершено случайно забрели и остались в середине буднего дня на трибунах, оживились. Заулыбались. Собакин недовольно глянул на комментатора.

Фыркнула, готовясь ко второй подаче. Ну, хоть что-то у нас с Собакиным общее. Кажется, нам обоим становится поперек горла один наглый словоохотливый комментатор.

Второй эйс. Подряд. Внутри же все кипело. Правда, Черепашкина подстроилась в этот раз быстрее и вот уже с улыбкой заколачивает мяч так шикарно, что ей мужики бы позавидовали.

Женщины тоже на той стороне оживились. Довольные, они вступили в противостояние, и вот я уже сама искренне кайфовала от игры. Она выходила безумно интересной.

Живая, активная, такая яркая. Народ на трибунах стал подтягиваться. Наверняка публика собиралась из местных любителей волейбола. Пляжка давно стала интересной. Особенно женская. Я бы хотела сказать, что за счет красоты игры, но увы.

Это все трусы. Слава богу, на этот раз одинаковые. Те самые, голубые. Окунулась в любимый волейбол. Так увлеклась, наслаждаясь эффектными сейфами, что не сразу заметила контрольный (он же финальный) мяч в нашу пользу.

С трибун послышались свистки и аплодисменты. Народу реально понравилось. Взмыленные соперницы тяжело дышали, как и мы, впрочем. Василич потом запозорит, что из нас две пенсионерки чуть душу не вынули.

Но все подождет, потому что… Стала искать глазами своего личного смертника. Того самого, который меня Кискиной назвал. Выбесил, слов нет! Но, поворачивая голову, никак не могла найти его.

– Ушел, Стаська. Но в этот раз до финального свистка досидел.

Покраснела, глядя в лицо улыбающейся Черепашкиной.

Глава 9. Кошкина

– Ой, девочки, ну, порадовали. Давно с таким огоньком не играли! Вас еще никто не знает, от этого прям кайфанули.

Тот момент, когда комплимент и легкое опущение присутствуют в одной фразе. Мы с Черепашкиной переглянулись. Внутри меня бурлило.

Нет, конечно, приятно услышать такую похвалу, но то, что нас даже разбирать перед игрой не стали, свидетельствует о том, что кишка наша все еще тонка. Ну, и уровень… Выдавила:

– Спасибо.

Женщины переглянулись и даже как-то по-матерински улыбнулись. Их тут все знали. Такие веселые, по-свойски здоровающиеся едва ли не с каждым. Говорят, они сестрами были.

Вита и Вика, фамилии там сложные какие-то, явно доставшиеся от новых мужей. Они давно еще в классику (обычный волейбол) играли, а тут нашли свое удовольствие в пляжке. Как и многие.

– Вы не хмурьтесь. Всему свое время! Мы вот с сестрой долго в команде с Ирмой Волобуевой и Катей Омаровой, она сейчас вроде за тренера своего все же замуж вышла, как там его, Вит…

– Вик, да можно подумать, ты не помнишь! Хотя ладно, для нас он всегда был зверем-Василичем!

Они улыбнулись своим мыслям, а мы с Черепашкиной рты раскрыли, подруга с благоговением произнесла:

– Вы играли с той самой Екатериной Омаровой и Ирмой Волобуевой? Олимпийскими чемпионками из звездного состава?!*

Да быть такого не может! Они же старые. Ну, то есть… Тьфу, хорошо, вслух не сказала. Собакин и мое раздражение отошли на второй план. Жадно заглядывалась в тех, кто стоял бок о бок с легендами. Да я вдохновлялась ими! Восхищалась!

Вита и Вика оказались весьма словоохотливыми и, судя по всему, нашли благодарных слушателей в нашем лице. Может, это было такое своеобразное алаверды за интересную игру.

В итоге мы наглым образном сбежали от Василича, устроились с нашими соперницами в кафе и два часа наслаждались рассказами, советами и прочей атрибутикой приятного времяпрепровождения!

– Так, а у Буевой и Соковой есть пунктик, они очень не любят силовые подачи, как ты сегодня эйсы лепила. Их даже в том году хотели из пары убрать, чтобы закрыть эту прореху. А так девочки очень сильные! Но ты, Черепашкина, просто золотая жила.

Подруга зарделась. Да нам тут комплиментов наговорили с короб целый. Но Черепашкина да, ей важно такое услышать, ведь она, и правда, для пляжки просто находка.

Высоченный рост, отменная реакция и самая главная фишка, что ценится в волейболе на вес золота – подруга была леворукой. Я два месяца перестраивалась ей пасы под левую давать. Зато теперь…

– Спасибо вам большое…

Ника чуть не плакала от признательности, я же выпадала под ее взглядом. Вита и Вика улыбнулись, слили нам еще с десяток всяких фишек именитых соперников.

– Так, помедленнее, я записываю!

А что? Не каждый день на нашей улице переворачивается горшочек с такими знаниями! За стоялом все засмеялись. Я же глянула на часы, и в груди кольнуло. Собакин с Пантелеем уже играют, наверное, а я даже плакат не подготовила.

Вика с Витой заметили мою реакцию. Переглянулись и усмехнулись. Кстати, у них тоже одна из них леворукой была. Находка, а не девчонки!

– Пошли на трибуны, там сейчас Слава с Пантелеем играют. Мы заметили, у вас особая «любовь».

Я вспыхнула. Стала спешно засовывать телефон в спортивную сумку. Как бы сейчас надо что-то ответить, но я не знала, что. Боялась спалиться и не спалиться… В общем, запуталась! На помощь неожиданно пришла Черепашкина:

– Да там долгая история… Просто Собакин ваш нашу Стасю немного обидел, вот она и злится.

– Да, да! Мы поняли. У нас Омарова тоже так одно время психовала и злилась, собачилась с тренером.

Подруги переглянулись, подмигнув друг другу. Я же ничего такого не понимала. Но все же набралась наглости спросить:

– А потом?

– А потом наконец-то они с тренером перестали делать вид, что ничего не происходит, и поженились!

Девчонки слегка за тридцать рассмеялись, вгоняя меня не то что в краску, а в состояние вареного рака. Да у меня наверняка даже уши алыми стали!

Чтобы я? Да с Собакиным! Пожениться? Вы издеваетесь?! Смотрела на них как на сумасшедших. Этот ж надо такое придумать и ляпнуть. Да скорее я стану чемпионкой мира, олимпийской чемпионкой, двукратной! С Черепашкиной! И детей попутно трех рожу, чем я да Собакин…

Глядя в мое лицо, Вика и Вита прыснули и расплатились по счету, несмотря на наши с Никой протесты. Почувствуй себя девушкой на свидании. Только спортивном.

– Да прекращайте, девчонки! Мы прекрасно все понимаем. Когда-то тоже начинали так. Пока в институт нас Василич не определил. Там уже поддержка и форма, а у вас, насколько мы поняли, низ точно не из спортивного магазина, но красивый! Так что…

– Так что пошли с нами, глянем на чемпионов, а там мы вам еще сольем пару закупочных, чтобы в обход санкций из Китая заказывать самое фирмовое.

Сестры наперебой припечатывали своими планами, завлекая нас опять на стадион. Я, было, хотела воспротивиться, но, глядя на восторженную Черепашкину, что увидела в волейболистках если не наших мессий, то точно благодетельниц…

– Ну, ладно, пойдемте… – недовольно буркнула я, тащась за ухмылявшимися дамами.

В итоге мы оказались на стадионе. На звезд пришли посмотреть побольше, чем на нас. Правда… Правда, счет был какой-то не такой. Собакин, что ли, проигрывает?! Вроде на той стороне парни самые обычные.

Тем не менее это было так. Злорадства я не испытывала, но раз он меня назвал Кискиной… Вот как так можно?! Одновременно и болеть за него, и хотеть придушить?

Поэтому, сев на трибуну, я не нашла ничего лучше, как высмотреть фамилию из соперников парней и в перерыве трындежа комментатора со всей дури заорать:

– Зеленин – чемпион!

Глава 10. Кошкина

Бедный Зеленин. Только я так могла подставить несчастного человека. А еще гадский неуравновешенный комментатор, который только что не почуял сенсацию.

– Ай-яй! Опять аут! Очень жаль, что главная поклонница Зеленина, судя по всему, сегодня будет разочарована. Зато девушке придется с жаром утешать своего кумира.

Зеленин аж споткнулся. Я покраснела до корней волос. У чемпиона появился конкурент по моей нелюбви. Ушла бы, да поздняк метаться. Все же шоу я устроила фееричное. Любой сценарист позавидует.

Собакин с Пантелеем проигрывали, а после нашего прихода и моего жаркого «боления» вдруг поймали второе дыхание. Только вот, в отличие от нас, они уже профукали первую партию и мастерили для Зеленина и Зубова сенсацию месяца.

Но не срослось. У Зеленина. Уверена, это все опыт и неудачное стечение обстоятельств. Для Собакина. А не мое противостояние с последним. Признавать очевидное не хотелось отчаянно.

Тем временем борьба на площадке развернулась не на жизнь, а на победу. Я только рот открывать успевала. Потому что наши чемпионы давали жару. Как же круто все же они играют!

Это как слушать зазнавшуюся певицу. Ты понимаешь, что она стерва, каких свет не видывал, что она сучка, и все такое, что она младенцев на завтрак ест и пьет кровь девственниц, но как только льется песня…

Так и тут. Вот у вас есть то, чем вы восхищаетесь? У меня учительница по ИЗО в школе фанатела по Айвазовскому. Она могла часами любоваться его картинами даже в репродукциях, распечатанных на принтере.

Мама моя подсела на турецкие сериалы, и сейчас у нее Серкан Болат не просто кумир, а кумирище! А я вот фанатела по Собакину. Теперь уже втайне. Ибо поздняк признаваться.

Ну, все же какой он… Высокий, злой, как черт. Прыгает и вколачивает мяч по самое не балуйся. Да, Пантелей тоже ничего, да и выше, но вот нет у него той бешеной энергетики.

Хотя, наверняка дело в татухах. Руки Собакина были сплошь забиты витиеватыми узорами. Не типичными языками пламени и куполами, а чем-то очень стильным, снова агрессивным…

Я заерзала на пластиковом стуле. Глаз не отвести от этого гада! Но как же он играет. У меня отец так на фигуристок смотрит. С восхищением. А я вот на волейболиста.

– Что, хорош? А что вы с ним не поделили-то? Судя по всему, и Жорик в курсе.

– Кто?

Я отвернулась на Виту. Та не за игрой смотрела, а меня изучала, и от этого стало немного не по себе. Меня уже начинали напрягать сестры с их властными претензиями на мое времяпрепровождение.

– Ну, Жорик, комментатор. Он этом году контракт подписал, гонять по всем этапам. Уже сам не рад, но что поделать. Судя по всему, он нашел развлечение в виде тебя и Славика. Вот я и пытаюсь понять, что там такого случилось.

– Ой, там такая история! Он просто ее перепутала с девушкой… Э… Ну, в общем, мы в костюмах интересных для рекламной акции мячи им подвали, а Стася ему мяч в лоб кинула, а потом…

– Черепашкина…

Я зашипела на напарницу, со всей силы тыкая той в бок. Совсем офонарела, что ли? На кой она выдает все наши страшные тайны? Но, судя по всему, она вообще не догнала, что ляпнула.

Как и я отчасти, подруга, как загипнотизированная, смотрела за матчем. Народ прям кайф ловил от эффектных сейвов Собакина и стопудовых блоков Пантелея.

– А! Ну, понятно. Ладно, девчонки, вот вам контакты закупок из Китая, а мы пошли. Мы из группы не вышли, так что на четвертьфинал не поедем. Домой погнали.

Вита и Вика растворились, словно и не сидели тут. По дороге они успели шепнуть пару слов Жорику к моему неудовольствию, а потом исчезнуть.

Черепашкина же даже позу не меняла! Вот счастливый человек. Покосилась на нее. Нет, так-то я в курсе, что она у нас натура увлекающаяся и впечатлительная.

В школе она училась в параллельном классе и натерпелась в свое время из-за роста. Институт тоже не одарил нас толерантностью. Плюс до волейбола, куда она пришла по меркам спорта в почтенном возрасте пятнадцати лет, у нее был довольно приличный лишний вес.

Я безумно уважала ее за то, что она сумела сотворить с собой и каких успехов достричь. Наверное, в этом ее сила скрывалась и спокойствие. Что уж… Короче, Ника крутая.

И залипшая на Пантелее. Хмыкнула, ну, да, кто бы сомневался. У нас в паре совсем как у этих чемпионов. Черепашкина тоже в основном блокирует и нападает. Рост все же дает преимущества, да еще какие.

Игра шла своим чередом, и мы так засмотрелись, что забыли вовремя уйти. Такое себе приключение. Уже позже, как только судьи объявил конец матча, а я, как идиотка, лыбилась, позабыв натянуть на свое лицо жесткую мину, спохватилась.

– Черепашкина! Тикаем…

В этот раз подруга не спрашивала, что к чему. Довольная, подорвалась и последовала за мной. Уже смекнула, как я нервничаю. Мы прокрались в самый низ, а я искренне надеялась, что сейчас нас никто не заметит. Ни Жора, ни Слава!

Но они вдвоем как раз что-то жарко обсуждали. Жора явно был доволен, а вот Собакин напротив. Я так понимаю, у нашего чемпиона были претензии ко весьма забавным подмахиваниям.

Я усмехнулась и злорадно подумала, что поделом ему! Меньше будет меня подначивать, гад! Но вот чего я никак не ожидала в этот момент, что прямо на выходе с корта дорогу нам с Черепашкиной перегородит высоченный Пантелей.

Глава 11. Кошкина

Главное – это держать лицо кирпичом и идти, куда шла. Да! Именно так я и поступлю. Попыталась протиснуться мимо и… Мне удалось! Сама офигела от такого счастья, да вот только…

– Дай пройти!

Обернулась, ошалело глядя на то, как Пантелей зажимает мою Черепашкину. Офонарел, что ли?! Не думая, пошла в атаку! На абордаж! Но не тут-то было.

– Некогда мне с вами возиться. Ты – пошла дальше, мне с твоей напарницей поговорить надо.

Это, значит, он ко мне обратился? Судя по всему, да. Взмокший, взмыленный, на виду у всех выходящих с корта и уже окружавших его с целью взять автографы и сфоткаться.

Не успела я вякнуть, как он схватил Черепашкину за локоть, и как потащит ее за ограждения. Я поскакала следом, но тут Пантелей наклоняется к Нике, что-то шепчет ей, а потом выкрикивает мне:

– Или пока плакат новый нарисуй! Я буду требовать на нашу следующую игру! Только и меня не забудь изобразить.

Ах, ты ж… Короче, он утащил Нику подальше, а меня не пустили. Да что вообще происходит, а? Черте что! Я так-то тоже участница. Нам отсюда линять надо было, а тут…

– О, припадошная. Ну, здравствуй. Пришла на настоящий волейбол посмотреть?

Ну, все. Сегодня явно не мой день. Обернулась, встречаясь с наглым взглядом Собакина. Хам! Нахал! Но какой же, зараза, красивый… И играет, аки Боженька. Скрывая свой учащенный по многим причинам пульс, едко процедила:

– Это который? Когда лидеры сливают позорно целую партию ноунеймам?

И тут из-за спины Собакина, как назло, показался Зеленин. Упс! Покраснела. Стыдно-то как вышло. Просто мрак. У меня даже язык к небу прирос. Парень явно все слышал и теперь опасливо косился на Славика, а потом на меня и обратно. Неожиданно произнес:

– А давайте вы без нас как-то будете решать свои проблемы? Я тебя знать не знаю!

Это он в сердцах выпалил мне. Вроде Жорик сказал, что им тоже лет по семнадцать, что ли, и они пришли сюда прямиком с чемпионата Европы. Там даже крутой результат показали, а я так парней…

– Конечно, ты ее не знаешь, потому что это залетная, никому не известная Кискина. Она думает, раз один этап случайно взяла, то все, карьера удалась. Подрасти сначала!

Я еще никогда не была так близка к убийству. Казалось, что сейчас земля разверзнется, а сверху мне прямо в руки упадет карающая длань Бога. Чтобы этого товарища на место поставить.

Но нет. Вместо карающей длани появилась запыхавшаяся и до странного довольная Черепашкина. Выскочила, если не как черт из табакерки, то уж точно, как джин из… Неважно!

– Пошли, Стаська…

– Я Кошкина!

– Ничего не знаю, КИСКИНА!

– Да чтоб тебя…

Я полезла на него, но напарница буквально волоком меня потащила подальше. Откуда столько силы взялось у нее?! Слава, к слову, тоже довольно резко скрылся. Кажется, его позвали.

Домой, небось, в Петросянию поехал. Это же надо так меня обозвать! Мало той сторис, где я со стороны мячом ему очки разбивала с дурной подписью, так еще и это!

– Ты это слышала?! Слышала? Да я ему такой плакат нарисую, такие страсти изображу, что он не то что мою, твою фамилию наизусть с именем отчеством и датой рождения выучит!

Черепашкина слишком уж загадочно улыбалась, утаскивая меня подальше от корта. Это уже у меня в руках сумка была с грязной формой. А то бы я им задала! Но… Кстати! С возмущением обратилась к Нике:

– Тебя куда этот вражеский засланец потащил?

– В пытошную.

Нет, я никак не могу привыкнуть к ее чувству юмора и тем интонациям, с которыми она это произносила. Будь у нее увечья, вот тут же поверила бы, ей-богу!

– А если серьезно? Зачем тебя звал Пантелеймоненко?

Черепашкина растерялась. Она частенько так тушевалась при моих наездах. Ну, а я не могла пропустить мимо ушей такое. Я должна знать наверняка!

Мы остановились. Народ прогуливался по улице, и, слава богу, никто не обращал внимания на двух спортивных палок. Тут проезжая часть еще рядом была, так что, прям тишь да гладь. Ника же молчала.

– Колись, давай! Ника, ты же понимаешь, что это важно? Ты свои партизанские наклонности прекращай мне!

Возмущалась до глубины души. Это как вообще называется, а? Почему она не хочет мне рассказать, и вон как глазки бегают? Но тут она, видно, что-то для себя решила и выдала:

– Он на свидание меня позвал!

Когда ты думаешь, что удивить тебя уже нечем в этой жизни, та подкидывает дров в топку. В смысле, на свидание? Тупо переспросила:

– Это как?

Черепашкина нервничала. Хотя, я ее понимаю, я бы тоже нервничала после такого. Еще бы! Чемпион мира, серебряный призер Олимпиады и далее по списку позвал на свидание. Только вот зачем?

Вовремя прикусила язык. А то сейчас ляпну что, не подумав, а Черепашкина решит, что я считаю ее недостойной свидания с кумиром. Поэтому тупо ждала, что она ответит.

Игра в гляделки закончилась диким румянцем и красными щеками Ники, а потом ее тихим:

– Ну, он позвал меня, а я отказалась.

Я была готова ко многому, но не к этому. Внутри взыграло странное чувство. Все еще утаскивая ее в сторону, с искренним возмущением спросила:

– Это чего это?!

Глава 12. Кошкина

– Итак, полуфинал! Если хотите костюм, то будьте любезны, выиграйте его. Вы все умеете, просто наслаждайтесь и набирайтесь опыта, а еще…

Ну, как всегда. Василич шевелил умами, раскладывая нашу пару на молекулы применительно к игре местных суперзвезд. У меня же коленки тряслись. Это же не просто случайные соперники! Это Милешкина и Иноземцева.

К нам на этап они не поехали, как и Буева с Соколовой. Мол, мелковато, и фонд призовой не по их достижениям. Золотые медали прошлого и позапрошлого года. Участницы олимпиады дошли до четвертьфинала, где проиграли в трех партиях самым титулованным тогда олимпийским чемпионкам на пике карьеры.

Короче, круче этих дам только Собакин и Пантелеймоненко. И то не факт. Вместе друг против друга они не играли. И мы сейчас выходим на площадку против них. Мамочки!

Что я там говорила насчет своих планов на олимпийский Олимп? Можно мне ненадолго отмотать? Ну, самую малость. Я передумала! Мне достаточно нашего этапа и своих пары минут славы. Судя по выражению лица Черепашкиной, она недалеко ушла в своих желаниях.

Василич же мне сейчас напоминал бога Грома. Только вместо повязки на глазах у него были усы. Ну, еще эта футболка его модная. Другого цвета уже, между прочим.

Да чтобы наш тренер и целых две футболки а-ля профессионал международного уровня заказал… Это как же он в нас верит. Просто суперсила какая-то.

– Егор Василич… А может, мы это? Того?!

Черепашкина, как всегда, была красноречива, но я не могла ее осуждать. Сама такая. Даже не думала, что трепать так станет. Так-то бить в лицо Собакина было проще. Хотя, перед глазами снова встала стоимость очков…

Фух, чутка отпустило…

– Что, Ника? Давай, я тебе расскажу, что ты сможешь купить на деньги со следующего этапа, в котором дают за третье место так-то сто пятьдесят тысяч.

Наши с Никой лица вытянулись. Это за третье-то место? А за первое тогда сколько? Это же мы сможем не только покататься, но даже, и правда, трусы себе фирменные купить! Ох, это же еще и на костюмы с вышивкой именной хватит!

– Василич, ни слова больше. Мы их порвем.

Тренер усмехнулся. Да простит меня романтическая натура моего отца, который всегда умилялся медалям, бабки меня пока мотивируют больше. Как там у умного дядьки, фамилия которого похожа на масло?

В пирамиде потребностей сначала надо закрыть самый примитивный уровень. Он же базовый. Чесслово, если мы возьмем какое-то место на этом этапе, я себе куплю умную книжку по философии!

Черепашкина же просто кивала. Не знаю, как там у профессиональных спортсменов, у нас же все прозаично. Вот как станем уважаемыми дамами, и наши фамилии не будут у Жорика ассоциироваться…

– А вот и наши самые юные, но уже такие звездные спортсменки! Кис… Кошкина и-и-и-и Черепашкина!

Должно быть, у меня лицо перекосило, потому что Ника меня легонько так пинком под зад выпихнула вперед, а потом вышла сама, улыбаясь и махая рукой. Я услышала со стороны трибуны:

– Ну, что же вы, Кошкина! Улыбайтесь, спонсоров на такое кислое лицо больше не станет.

Кажется, я знаю, кто встанет вторым в списке моих личных волейбольных противников после Собакина. Жора! Я бы ему ответила, да мое лицо снимали три камеры с разных ракурсов.

Настрой настроем, а вот необходимости играть с именитыми противницами никто не отменял. Они разминались, делали все так профессионально, выверенно. Прям любо-дорого глянуть.

Мы, наконец-то, сосредоточились на игре. Точнее, на разминке. На ней обычно все трясут своими… Достижениями. Ну, там ударить поэффектнее, подачу засадить.

Я же отчаянно била в сетку, и аут. Даже Черепашкина косилась. Сначала на меня, а потом на трибуны. Народу там, кстати, было поболе. Все же полуфинал. Вечером финал играть будем… Надеюсь, мы.

Подходя к сетке за мячом, споткнулась о колючий взгляд Иноземцевой. Она как-то так ехидно усмехнулась и из-под низа тихо сказала:

– Куда же твоя подача делась знаменитая? А? Кискина?

Я споткнулась и выронила мяч, а эта коза пошла, как ни в чем не бывало, к задней линии. От такого хамства я опешила. А жаль! Я-то думала, мы в большой спорт дорожку пробиваем, а тут, оказывается, первый класс вторая четверть! Ну, ничего себе, заявочка.

Хорошо, что Черепашкина не слышит. Она, хоть, и сильная у меня, но иногда прям цветочек нежный. Может и прописать мячом между глаз. Случайно. А наши козыри еще не время доставать!

В общем, разозлилась я неслабо. Да так, что, выйдя на подачу, подала сразу эйс. Глядя прямо в глаза чутка смутившейся сопернице, поняла, что это один-один. Но… Дальше игра пошла отнюдь не по нашему сценарию.

Мы смотрелись достойно, но первую партию продули двадцать один – восемнадцать. Василич не орал, но смотрел задумчиво и многозначительно. А еще он рыскал по трибунам в поисках кого-то.

Я уже старалась на нервах чутка подерзить, мол, он себе там новых игроков высматривает али как, но тут наш верный и усатый тренер радостно воскликнул:

– О! Собакин! Ну, наконец-то…

А потом с веселой ухмылкой повернулся ко мне. Я же, правда, увидела насупленного Славу и широко улыбающегося Пантелея. Он даже помахал мне ручкой!

– Так, Кошкина! Если не хочешь быть Кискиной, слушай сюда… А ты не лыбься, Черепашкина. Сейчас у нас с вами будет коварный план…

Глава 13. Кошкина

– Это ма-а-а-атч бо-о-о-ол!

У меня тряслось все на свете. Наша последняя игра, финальная, так сказать, на этом этапе. И я на подаче. Можно завершить все одним четким ударом. В такие моменты даже не до Собакина.

Хотя, этот самодовольный чемпион тут! Смотрите на него, любите его, болейте за него… Кожей его чувствую. Но все равно все мысли и инстинкты сейчас там, между двумя соперницами.

Что там Вика с Витой говорили? Буева и Соколова не любят силовые? Я их штук семь подала в первой партии. Три навылет. Потом прицел сбился, но мы все же ведем с разницей в одно очко.

Двадцать – девятнадцать, риск неимоверный, но я вдруг чувствую острую необходимость именно что бахнуть силовую. Черепашкина мне харакири сделает в случае чего, но даже не это смущает.

Как потом отреагирует Собакин?!

Все эти мысли проносятся в моей голове с какой-то космической скоростью, и вот свисток. От души прикладываюсь и фигачу силовую в прыжке. Приземляюсь и на секунду позволяю себе мысленно матюкнуться. Потому что уже знаю итог!

– Вот это да! Вот это дерзость! Вот это победа! Это суперэйс, супер-супер э-э-э-эйс!

Трибуны ликовали. Да, получилось красиво, не спорю, но глазами я искала даже не Василича. Чтоб его кошаки задрали или рюкзак его пометили! Не тренера. Собакина. А тот сидел, смотрел.

Он что теперь, каждую игру будет тут присутствовать? Ладно я, мы как бы все уже, отыграли… А у него через две игры так-то за первое место матч. Но он что-то зло сказал Пантелеймоненко, а потом демонстративно поднялся и пошел. Ах, ты ж…

– А теперь награждение!

Жорик стрелял в меня полубезумным взглядом, не забывая и про мою Черепашкину. Шутил, спрашивал нас, но Ника микрофон близко к моему рту не подносила и, на удивление, крепко держала оборону, мотивируя это тем, что я обомлела от радости.

Еще бы, наше первое третье место! Да еще с какими соперниками. Это вам не случайности в нашем Мухосранске. Конечно же, в матче с Милешкиной и Иноземцевой мы продули. Вытрепали им все нервы, устроили фееричное шоу, как сказал судья, достойное матча за первое место, и слили в самом конце.

Василич даже доволен был. Потирал свои усы с видом человека, который хакнул эту жизнь. Ну-ну. Я же была расстроена. Если бы я приложила больше усилий, если бы…

– Ах, ты, наглая девица! Эйс она подала. Откуда только нервы такие берутся!

– Селедки хочу…

– Я ее тренирую, тренирую, а она, оказывается, вон, как умеет! Беру свои слова обратно, выиграть в предыдущей игре было надо!

– Пошли в магазин, Стась, а?

И кого из этой крейзи парочки слушать? Безумного тренера-усача или напарницу? На кой ей селедка, а этому ворошить прошлое? Перехватывая чек на семьдесят тысяч, я переводила взгляд с одного на другую.

Василич же переглянулся с Черепашкиной. Деловито осматривая меня, эта парочка делала какие-то свои выводы. Я же искала Собакина глазами. Надо сказать Нике, что на финал она меня не затащит!

Мне и этого этапа хватило. Подруга усадила меня смотреть едва ли не под дулом пистолета, и я искренне весь матч болела против наших суперзвезд. Но, в отличие от нас, их боевая машина осечек не давала. Через игру они будут стоять намертво за первое место.

После их полуфинала же мы спускались с трибун, и я услышала ехидное:

– Вот так надо побеждать, Кискина!

Гад! Захотелось нарисовать плакат ему. Как собаки еб… Вылизывают кошек! Хотя нет… Боюсь, такой сюжет он не поймет. Мозгов не хватит. Я тогда ответила:

– Как так? Чуть не слил концовку первой партии. Шесть подач не подал, когда в этом не было никакой необходимости, да и соперник не вашего уровня. Вы должны были из десятки не выпускать, если б кто-то не выпендривался.

Короче, нас реально едва ли не растаскивали. С одной стороны, Черепашкина, у которой откуда-то взялись силы после нашего фееричного матча. Она вообще нормально себя чувствовала? Какого тогда там не выложилась? Я вот, как и положено, после игрового дня и борьбы за медали без сил!

А с другой стороны – Пантелеймоненко, который с улыбкой оттаскивал брыкающегося Собакина. Финальную точку в нашем противостоянии, набиравшем опасные для репутации обороты, поставил Жорик:

– А ну-ка, брейк! Вам надо ваши проблемы в постели решать, а то как кошка с собакой…

– ЧТО-О-О?

Кажется, впервые за все время с Собакиным мы были солидарны. Чемпион окинул меня оценивающим взглядом, словно перед ним был скунс-вонючка, источавший канализационные ароматы, и выдал:

– Какая с ней постель, Жорик, ты в своем уме? Да я с ней ни за какие деньги не лягу?!

Я задохнулась от возмущения. Это сейчас что было? Оскорбление такое? А ничего страшного, что… Что… В общем… От обиды я даже не смогла ответить ничего сначала. Лишь зло раздувала щеки, благо, на помощь пришла верная Черепашкина:

– Товарищ Собакин, я, конечно, понимаю, что вы спать с девушками только за деньги привыкли, но поверьте, иногда можно и по взаимному согласию. Это если объект нравится и воспринимается как потенциально удовлетворяющий потребности. Хотя, понимаю, чемпион на площадке вовсе не означает…

Почему-то говорила она, а челюсть отвисала у меня. И у Жорика. И у Пантелея, который заржал первым. Даже меня улыбнуло. Это моя Черепашкина такое выдала? Умница, скромница, девственница?

Что я там говорила про снайперские способности напарницы? А нечего было меня обижать! Мы своих не бросаем, и, где я замешкалась, спину прикроет друг.

В общем, растащили нас тогда по разные стороны, а на матч за третье место я пошла заряженная, как истинный заяц из рекламы батареек, и, конечно же, сейчас не собиралась идти на финал. Хотя хотелось очень. Там снова дерби, красивое очень, с Макеевым и Амаровым. У них всегда такие матчи эмоциональные.

Чую, у нас так же с Милешкиной и Иноземцевой будет. Вот не знаю почему, но чую!

– Стась, пошли вон там в уголке сядем.

– Нет.

– Что значит нет? Собачитесь вы, а финал пропускать должна я? А вот фиг тебе! Пошли, а то, зная тебя, пока первое место из Москвы не увезем, из виду не выпущу!

Черепашкина из состояния милой инфантильной девушки разгонялась до бравой воительницы за один пирожок. Который она сейчас уминала, с возмущением глядя на меня. Кто, хоть, только ее подкормить успел? Эх…

А она же защищала меня так сегодня. Вон, Собакина опустила и на место поставила. И на кой совесть просыпается в совершенно мне невыгодные моменты? Да что ж такое-то?! Буркнула:

– Будь проклят тот день, когда я села с тобой за баранку этого драндулета!

Ее лицо растянулось в победоносной улыбке. Я же поднялась с ней на трибуны, накинув обычный спортивный костюм. К вечеру стало прохладно. Кепку натягивать не стала. Ибо все равно спалят.

Ладно! Что я, не могу посмотреть, как финалисты играют? Я, между прочим, буду болеть за Амарова, наверное. Этим и собиралась заняться, выбешивая одного наглого, до невозможности заносчивого…

А вот они! Собакин, если ты сейчас будешь косячить… И сердце забилось с дикой скоростью, когда я глянула на моего противоречивого кумира.

Глава 14. Кошкина

– Черепашкина, где вся вода?!

– Мгмг…

– Вода где, Ника?!

– Выпила, отстань…

М-да. Когда твой верный товарищ спит, его после третьего места и отмечания втихую очередной победы наших чемпионов из пушки не разбудишь. Кажется, напарница даже не прервала сна на ответ. Так, чисто автоматически выдала его…

Жрать селедку на ужин было очень плохой идеей. Я бы сказала, максимально. Но кто ж теперь это изменит? Я завтра Черепашкиной за свои ночные мучения счет выставлю! В литрах.

Вот все нормальные люди отмечают успех как? Тортик там, алкашка – не вариант, не по-спортивному это. Они вкусняшки едят, ибо на ресторан мы еще не заработали.

А эта поперлась в супермаркет за селедкой. СЕЛЕДКОЙ! Нет, какие-то мы неправильные спортсменки. И недальновидные. Ибо селедку-то мы купили. И даже съели, а воды набрали только полторашку.

С ужасом думала, что на часах два ночи, а во рту полопались последние сухие части на языке. Страсть, как пить хочется! А кулер я видела в конце коридора. Он на каждом этаже тут в гостинице стоит.

Поминая всех наглых напарниц, любящих селедку, поднялась. Кровать в самой дешевой гостинице, что мы нашли близ площадок, натужно скрипнула. Надеюсь, это пружины, а не мои суставы.

Боже, говорю, как моя бабка, но два часа ночи! Это же больно даже думать. У меня глаза на свет реагируют, словно я вампир какой. Тем не менее, собралась с духом, накинула небольшой халатик явно не для прогулок по темным коридорам и пошла дальше.

Судя по всему, нынешнее руководство гостишки ничуть не заботилось о безопасности постояльцев. До кулера добиралась едва ли не на ощупь. Да что ж темень-то такая? Ценного игрока перспективного угробить же могут!

Тем не менее, мы с пол-литровой пустой бутылкой нашли-таки живительный источник влаги. Который, к моему вящему ужасу, оказался… пуст. Да что ж это такое вообще?! Как это называется?!

Клиентоориентированность, уровень пол, Кошкина. Вот как начну зарабатывать много-много денег. Как возьмусь за хорошие места проживания, как…

Но пить хотелось сейчас, а не в мечтательном светлом и богатом будущем. Мое желание, а точнее, уже жутко важная потребность, исполнялось легко. Надо было лишь подняться на этаж выше, что я и сделала.

Но то ли местные решили тотально сэкономить, то ли день у меня был такой. Короче, везение, походу, осталось где-то в районе площадки и игры за третье место. То есть далеко и в прошлом.

Ла-а-а-адно. Я ж упертая. Еще на этаж выше. Хорошо хоть, на лестнице удумали свет оставить. И на том спасибо. Такое себе утешение, им засуху во рту не исправишь, но хоть что-то.

Но нет. И тут пусто. Поднялась на последний этаж и… Попала в сумрачное царство роскоши по-регионски. То есть, походу, на этаж люксов. Тут и ковер был в стиле дорожки на Оскар, и картины на стенах. Одно лишь осталось стабильным – света почти не было и здесь.

Кулер одиноко маячил где-то в конце, поэтому я устремилась в заданном направлении. Проснулась уже окончательно, скинув с себя оковы прекрасного сна с первым местом тысяч в двести.

Вода тут была, и первую бутылку я жадно влила в себя, кляня на чем свет стоит Черепашкину с ее вкусовыми пристрастиями и мою слабую волю. Ведь могла же не есть! Но куда там…

Налила вторую бутылку и собиралась было уже идти к себе, как услышала:

– Славик, ох… Ты такой горячий! Мой чемпион.

Два совершенно иррациональных чувства захватили меня: омерзение и зависть. Второе вообще какого-то лешего вклинилось в сознание. Это все происки Жорика с его постыдным предложением. Тем не менее, я не знала, куда деться.

Собачиться с Собакиным на площадке – это одно, а столкнуться в ночи в одной длинной футболке с Микки Маусом – это как бы… Не во всеоружии, короче. Поэтому я попятилась.

– Твой чемпион уже готов на все, продолжим у меня в номере?

Голос у него, конечно, был очень чувственный. Хриплый, уверенный. Но я не должна об этом думать, вот вообще ни разу! Бежать, бежать и еще раз бежать… Но куда? Парочка вот-вот должна была выскочить из-за угла.

Недолго думая, я стала пробираться вдоль стеночки. На заднем фоне слышался противный (а как иначе) женский голос:

– Ой, Славик, у меня для тебя сюрприз! Иди в номер, а я сейчас буду! Мур-мяу!

Все. Моя детская психика не выдержит такого. Ужас. Неужели это может кого-то завести? Но я не успела продолжить эту глубокомысленную тираду в собственной голове.

Опершись на очередную дверь, не сразу заметила, что та открыта. Благо, беззвучно ввалилась в чей-то номер. Паника и желание извиниться были убиты на корню пустой кроватью и отсутствием всякой активности. Супер! Вот это повезло!

Но нет. Лучше б мне так с кулерами не везло и дальше, ибо не успела я сделать шаг по направлению к двери, как послышались шаги. Угадайте, в какой номер из доброго десятка возможных зашел Собакин? Бинго!

Я только и успела вжаться в шкаф. Боже, лишь бы он не включил свет, а то я даже думать не хочу, что мне придется ему объяснять. Что я ему подушку-пердушку пришла под постель засунуть?

Хотя, было бы прикольно. Он такой в порыве страсти садится, а там… Не о том ты, Кошкина, думаешь! Славик же прошел в свою обитель, свет не включая. Фух. Теперь надо было выбраться.

Если все сделать быстро, он ничего не поймет и решит, что подружка его с прибабахом. Двинулась к двери, но только я успела ее приоткрыть, как, уже стоя на пороге, почувствовала его горячее дыхание прямо позади себя. Как так-то?!

Но даже не это вызвало во мне противоречивую гамму чувств, а то, что он сразу схватил меня за бюст, сжал его и, целуя в шею, сказал:

– Люблю такие сюрпризы, тройничок? Подружка придет позже? Ничего, я уже готов начать.

И на этой фразе он разворачивает офигевшую меня к себе лицом и, не глядя, впивается в рот.

Глава 15. Кошкина

Черт, черт, черт! Как приятно-то… То есть фу, Собакин, фу! Но сказать этого я не могла. Рот оказался занят. Не то чтобы это был мой первый поцелуй, хотя, разве Ванька в пятом классе считается? Там без языка было, а тут с языком!

И каким языком… Я аж задрожала вся, тем более, пардон за подробности, мои стоячие после захвата Собакина кое-что уперлись даже через ткань в его идеальную грудь.

Признаюсь, эту вспышку по неопытности я прошляпила. Это как слить полуфинал Иноземцевой и Милешкиной из-за недостатка игровой практики. Почти то же самое.

– Детка, ты так убедительно играешь в невинность, что я сейчас кончу.

В тишине слышать это было приятно, жутко, но я не сдавалась, то есть сдалась, но это был обманный маневр! Чесслово! Я выигрывала время, чтобы…

– Славик, я тут…

И это «тут» ознаменовалось включением света. Снова со мной случился вампирский припадок. А после него еще один, уже вполне себе человеческий. Потому что я как-то пропустила момент, когда его руки задрали мою футболку с Микки Маусом и опустились на мою задницу. А со светом и вернувшимся зрением это стало более чем заметно. Упс! Мы встретились взглядами с ним.

Зрение к Собакину возвращалось, очевидно, быстрее мозгов. Судя по всему, они стекли куда-то вниз. И то он в шоке смотрел на меня, упираясь стояком в… Думай, Кошкина, думай! Пора спасать свою честь и гордость!

– Славик, что это значит?! – визжала девица в костюме… кошки.

От сюра происходящего и латексного кошмара, нетипичного для кошки красного цвета, я пару раз хрюкнула. Мой мозг, похоже, тоже стек куда-то там, куда он у девушек стекает. Тем не менее, решение пришло в следующее мгновение. Я строго сказала:

– Дорогая, ты не говорила, что это будет Собакин! У меня самоотвод. А ты? Сам орал никогда и ни за что, а при первой возможности решил меня через тройничок заполучить? Ну, все, так низко при мне мужики еще не падали.

Эта парочка, кажется, от моего монолога офигела. Девица тупо зависла, а Славик уронил челюсть куда-то в район плинтуса. Он лишь стал повторять:

– Кошкина? КОШКИНА?! Кош…

– Да что ты заладил? Я сейчас в образе мышки, видишь? Так-то кошка она! Кошка и мышка, смекаешь? Хотя, нет, куда тебе. Ни ума, ни фантазии… Дорогая, можешь оставаться, но я бы не советовала, тройничок сорвался, так что…