(Не)законный брак. Верну тебя бесплатное чтение

Глава 1

Сбежать из аудитории прямо во время лекции – не самая лучшая затея. Особенно если до этого пропущено почти две недели занятий. И некоторых новых преподов я даже не знаю в лицо. Зато они меня запомнят как прогульщицу. Хорошее начало семестра, ничего не скажешь.

– Эля, подожди, – Леля догнала меня на лестнице. – Ты что насовсем уходишь?

– Сегодня – да.

– Так ещё две пары. Ты уверена, что хочешь прогулять?

Не уверена. Прогуливать учебу в мои планы не входило. Но появление нового учредителя их нарушило.

– Что с тобой вообще случилось? – допытывалась Леля.

– Всё в порядке. Так, нервы расшалились.

И это правда. Увидеть Мацуева в родном универе я точно не ожидала. Интересно, что он тут забыл?

– Мне показалось, это как-то связано с тем красавчиком – нашим новым учредителем, – Леля и не думала отступать. – Стоило ему войти в аудиторию, как ты забилась под стол.

– С чего ты взяла? – притворно возмутилась я. – Просто у меня… ручка упала. И я полезла её доставать.

– Ну-да, и просидела там до тех пор, пока декан с учредителем не ушли. Совпадение, Эля?

– Естественно. Мне эти двое нафик не сдались, – продолжала стоять на своём. – Какая разница, кто у нас теперь владелец?

– Разница большая. Теперь этот Мацуев будет распоряжаться нашим универом. И, возможно, для нас многое поменяется.

Её слова мне кое-что напомнили. Когда-то в одну из наших первых встреч Мацуев сказал мне примерно то же самое: «Я буду решать, что тебе делать. А ты будешь подчиняться мне».

Тогда я испугалась его. Решила, что он всерьез хочет сломать мне жизнь, превратив в свою рабыню. Наказать за то, чего я не совершала.

Потом всё изменилось. Причем настолько быстро, что мы оба не успели осознать, что стало происходить с нами. Ненависть сменилась взаимным притяжением. Агрессия – бешеной страстью. А позже я стала чувствовать что-то ещё.

Мне искренне казалось, что это любовь.

И я очень хотела, чтобы он чувствовал то же самое.

Но этого не произошло.

– Зачем он сюда приперся?

Я не планировала произносить это вслух. Само собой вырвалось.

– Кто знает? – подхватила Леля. – Судя по виду, он мужик обеспеченный. Видимо, хочет сделать из нашего универа золотую жилу.

– Чушь.

Какая тут может быть выгода? Поднять плату за обучение? Ну, и много он с этого получит? Универ хоть и коммерческий, но учатся в нем всё же не дети миллионеров, а обычные студенты.

– Не знаю, Эль. Ему видней. В любом случае теперь учиться будет веселее. И появится хороший повод ходить на все пары, – Леля подмигнула мне.

– Ты чего?

– Глупышка, не понимаешь? – подруга рассмеялась. – Этот Мацуев – настоящий красавчик. Молодой, с деньгами и, наверняка, умный. Это же просто находка. Девчонки все слюной истекали, пока он там стоял.

Неудивительно. Я и сама когда-то попала под его обаяние едва ли не с первого взгляда. Мацуев умеет привлекать внимание. Ему для этого вообще ничего не нужно делать. Природа поработала за него.

– Эль, реально, это самый классный мужик, какого я видела вживую. Не считая известных личностей. И он – совсем рядом.

– А что сказал декан? Как часто Мацуев будет у нас появляться?

Сидя под столом, слушать было не очень удобно. Я половину информации пропустила. Зажала уши, когда Мацуев говорил, чтобы не растаять от одного его голоса. Мы же расстались. Причем по его инициативе. И я точно не думала встретить его так скоро.

– Насколько я поняла, у него будет отдельный кабинет недалеко от деканата. И он планирует познакомиться со студентами поближе.

– Со всеми? – я ужаснулась.

– Наверное, выборочно. Зачем ему все? Нужны будут перспективные. Те, на кого можно будет делать ставку.

– В чем?

В голову лезли одни непристойные мысли. Это же Мацуев. Относительно него думать прилично не получается.

А Леля посмотрела на меня так, будто стала сомневаться в моей адекватности.

– Эль, ты сегодня сама не своя. Задаешь какие-то странные вопросы. Ясно же, учредителю нужны перспективные кадры. Такие, кто образование не ради «галочки» получает. А кто реально планирует работать по специальности. Он же сказал, что хочет навести мосты с предприятиями.

Навести мосты. Кажется, мы однажды пытались это сделать. Жаль, ничего не вышло.

– Сегодня они с деканом согласуют список студентов, а завтра начнут приглашать по одному. Мацуев хочет лично пообщаться с каждым.

– Лично? – я похолодела. – Насколько лично?

– Эля… Я поняла, тебе срочно нужен отдых. Ты переутомилась. Пойдём прогуляемся на свежем воздухе, а потом зайдём в столовую пообедаем, – и Леля, моя заботливая подруга, подхватила меня под руку и повела в раздевалку. Там мы забрали верхнюю одежду и приготовились уходить.

– Фролова! Конюхова! – окликнула нас замдекана Наталия Игоревна. – Вы куда собрались? У вас ещё две пары.

– А мы сейчас вернемся, – отозвалась Леля. – Пять минут прогуляемся – и назад.

– Смотрите, не пропускайте занятия. У нас теперь новый учредитель. Будет строго за всем следить. Если кто нарушит правила внутреннего распорядка университета, будет отчислен.

Она всегда так говорит, сколько её знаю. Кто будет курить у входа в универ – того отчислят. Кто придет в общагу после отбоя – будет отчислен. Кто прогуляет хоть одну пару – будет отчислен. И так далее в том же духе. Только пока все студенты остаются на местах. А отчисляют тех, кто вообще не появляется. Как и везде.

Но мы спорить не стали.

– Хорошо, Наталия Игоревна. Будем вести себя правильно.

– Умницы, девочки. Давайте покажем нашему учредителю, как тут всё хорошо. И тогда он останется насовсем.

Чего?

Насовсем?

Чтобы четыре с половиной года я терпела его рядом с собой?

Ни за что!

Я лучше заберу документы и свалю куда-нибудь. Потому что моя нервная система не железная.

Я к этой встрече со своим бывшим не готова.

Интересно, думал он обо мне, когда подписывал документы о праве собственности на универ?

Или…

Или это очередной заход с его стороны?

– Эль, ты чего застыла?

Мы остановились в дверях, загородив проход.

– Леля, как ты думаешь… – я соображала, как максимально аккуратно спросить её, чтобы не выдать свои истинные чувства, – если пара рассталась по инициативе мужчины, зачем он снова ищет встречи с девушкой?

Леле не пришлось долго думать.

– Как это – зачем? Чтобы вернуть её.

– Ты, правда, так считаешь?

Меня окатило волной радости и восторга. Но я постаралась держать себя в руках. Всё-таки, это домыслы, не более того.

Однако Леля настаивала на своем.

– Другой причины я не вижу. Это же он её бросил. То есть, не хотел продолжать отношения. А потом передумал. Понял, что без неё не может. Вот и решил вернуть. Это же просто, Эля.

– Просто, – согласилась я. – Действительно, просто.

И буквально выбежала из универа на улицу, окрыленная неожиданным открытием.

– Осторожнее, девушка.

Не замечая ничего вокруг, я, едва оказавшись на улице, впечаталась в того, кто пытался в универ зайти.

Леля ахнула.

А я, подняв глаза, увидела перед собой расстегнутый ворот пальто и ощутила знакомый запах парфюма. Руки инстинктивно выбросила вперед и уперлась в грудь стоявшего напротив человека.

– Куда-то торопишься?

Вот это я попала. Причем снова по самые уши.

Перед мной стоял улыбающийся Мацуев.

Да-да, именно он – тот, с кем я столкнулась.

Если это не судьба, тогда что?

Глава 2

– Ой, – Леля едва не сползла по стенке. – А мы решили прогуляться немного перед парой.

Мацуев мельком взглянул на неё и снова уставился на меня. По телу побежали мурашки. Знакомые ощущения. Так было всегда, когда он вот так в упор на меня смотрел. Бросало то в жар, то в холод. И я теряла самообладание напрочь.

– Похоже не на прогулку, – заметил Мацуев, – а на попытку бегства.

Это предназначалось мне. Я знаю, о чем он. Мы оба знаем. Леля здесь лишняя. Но она вряд ли поймёт, пока я ей не расскажу.

Нас с Мацуевым слишком многое связывает. Чувства, отношения, недосказанность.

Последнего, пожалуй, больше всего.

– Бегство? – я набралась храбрости, вспомнив о том, какой дерзкой была с ним раньше. – Вот ещё. Не использую эту стратегию… в отличие от некоторых.

Он, в общем-то, никуда не сбегал. Просто дал понять, что между нами ничего не может быть. А сбежала я в другой город.

Но мне так хотелось хоть чем-то его уколоть!

– Что ж, Эля, тебе виднее, – равнодушно, как мне показалось, ответил он. – Можно пройти?

Оказывается, я ему мешала.

Рванула в сторону, не забыв как следует приложиться локтем об стену, и пулей вылетела на улицу. Там схватилась за ушибленное место и стала растирать.

Вот же гад. Опять я из-за него страдаю. И какой черт дернул его приехать в мой универ? У себя в офисе спокойно не сиделось? Приключений захотелось? Новых острых ощущений? Ну, так я помогу ему их испытать.

– Эля, – Леля вышла следом, – он назвал тебя по имени.

– Ну и что?

– Откуда он тебя знает? Вы, что, уже успели познакомиться?

Сказать ей правду или промолчать? Леля, вроде, не болтливая, выдать меня не должна.

С другой стороны не нужно мне распространяться о наших с Мацуевым отношениях. В универе ничего не знают и хорошо. Иначе начнут обсуждать нас на каждом углу. Леля где-то что-то скажет, другой человек подхватит, и – понеслось. Сплетни растут как на дрожжах.

Не хочу.

Я приехала, чтобы учиться. Для меня это важнее всего.

А какие задачи у Мацуева – я не хочу знать.

Правда, что ли?

Самообман – вещь коварная. Действует недолго.

Посмотрим, сколько я продержусь.

– Нет, Леля. Мы незнакомы. Может, он спросил моё имя у декана.

– Интересно, зачем?

– Ну, как – зачем? Навести мосты. Ты же сама говорила.

* * *

Стеша и Люша – мои чудо-соседки близняшки были в общаге, когда я вошла в комнату. Обе, как по команде, подняли головы от ноута, из динамиков которого шла перестрелка с периодическими охами-вздохами.

– Опять смотрите очередной кровавый любовный экшн?

– Ну-да, – для девчонок – любительниц пощекотать нервы это было привычным делом. – А ты чего так рано? Пары отменили?

– Ага. Новый учредитель пришел и все нахрен порушил.

Я швырнула сумку на кровать. Сама плюхнулась там же. Пружины скрипнули под моим не самым большим весом. Старая общага, старая мебель. Обещают заменить. Но старшекурсники говорят, что слышат это каждый год. Пока никаких подвижек. Коммерческий ВУЗ, блин.

– И что это за чел? – близняшки заинтересовались. – Ты видела его?

– О да. Тимур Мацуев.

– Старый?

– Тридцать три года.

– Ого! – девчонки заинтересовались ещё больше. – Симпатичный или так себе?

– Да какая разница? – меня стал раздражать этот интерес, проявляемый к Мацуеву со стороны студенток. – Нам с ним ничего не делить.

– Ну, это как посмотреть, – рассудила Люша. Она была чуть более серьезной, чем сестра. Буквально на миллиграмм. – Учредитель, говоришь? Наверняка, будет устанавливать новые порядки.

– И требования ужесточит, – добавила Стеша. – Уверена в этом. Когда приходит новое руководство, оно начинает всех под себя подгребать.

Спасибо, не надо. Меня один раз уже пытались подгрести под себя. В буквальном смысле. И я была очень даже за. А теперь не хочу. Второй раз обжигаться – ещё больнее.

– Это из-за него ты такая взвинченная? – спросили девчонки.

– Да, – чистая правда. – Перенервничала.

– Ну, тебе-то бояться нечего. Ты отличница.

– Была. Я, если помните, две недели пропустила.

– По уважительной причине. Ты же руку сломала. Под машину попала.

– Меня выписали раньше. Я на эти две недели сама себе каникулы устроила.

Чувства в порядок приводила. И своё раненое сердце. Толку только от этого…

– Понятно, у тебя же был стресс. Кстати, машин теперь не боишься?

– Нет. Даже за руль могу сесть.

– Отлично, Эля. Как только обзаведешься автокаром – пригласишь нас покататься.

Девчонки заулыбались, и у меня на душе сразу повеселело. Умеют они поднять настроение. Действительно, всё не так плохо. Ну, подумаешь, Мацуев теперь будет моим руководителем. И что? Я одна из тысячи других студентов. Не станет же он при всех демонстрировать своё особое отношение ко мне.

Тем более, никакого особого отношения нет. Он ясно дал мне понять это, когда мы столкнулись в дверях.

Ничего личного, Эля. Только работа и учеба.

… Вечером звонила мама.

– Ну, как ты, солнышко?

Когда она меня последний раз так называла? Дайте припомнить. Кажется, в детстве. И то не факт. Кажется, я с рождения была просто Элей.

– Всё порядке, мам.

– Как учеба? Как прошли первые занятия?

Без меня.

– Да как обычно. Если не считать того, что у нас новый учредитель.

– Это как-то может повлиять на твоё обучение?

Мама у меня прозорливая. Не то, что я. Никакой дальновидности. Сплошные аффекты.

– Не знаю, мам. Надеюсь, что нет.

– А зачем тогда ты мне про него сказала?

Она не отстанет. Не в этот раз, так в другой вернется к этому вопросу. Да и ей, в принципе, можно сказать правду.

– Это Мацуев, мам. Тот самый, представляешь?

Пауза.

– Ты слышишь, что я говорю?

– Слышу, Эля, – мама заметно занервничала. – Ты с ним общалась?

– Буквально пара фраз. В дверях столкнулись.

– И как он?

– Да ничего особенного. Я для него такая же студентка, как и все.

– Странно… зачем ему это понадобилось?

– Мам, что ты имеешь в виду?

– Становиться учредителем. А что с его бизнесом здесь?

И тут мне в голову пришла идея.

– Мам, а ты можешь узнать? Ну, вы же с ним общались.

– Да, но не очень близко.

Опять лукавит.

– Перестань, мам. Уже нет смысла притворяться. Вы вместе провернули аферу с моим отцом. А теперь ты делаешь вид, что ничего не было.

– Твой отец – Андрей, – напомнила она.

Он не воспитывал меня восемнадцать лет. Он вообще был неизвестно где. И объявился всего месяц назад.

Она знает, что я не приняла его.

Но сейчас мне важно другое.

– Мам, пожалуйста, позвони Мацуеву. Поговори с ним. Придумай что-нибудь. Ты же умеешь.

Камушек в её огород. Мама – первоклассная актриса в отличие от меня.

– Ладно, Эля, я попробую. Но обещать не буду. Вдруг он не выйдет на связь?

– Я в тебя верю, мам. Ты справишься. Как всегда.

Если бы и у меня было столько уверенности в своих силах!.. Но рядом с Мацуевым я зачастую пасую.

Надо научиться быть смелой. И дерзкой. Чтобы не давать ему спуску.

– Эля, – близняшки появились в дверях, – какие у тебя планы на вечер? Зубрить?

– Нет. Я ещё конспекты не переписала.

– Вот и умница, – они ворвались в комнату и обступили меня. – Пошли с нами в ночной клуб. На Театралке новый открыли. Сегодня будет презентация. Живая музыка, танцы, зажигательное шоу.

– Стриптиз, что ли?

– Может, и до этого дойдёт. Но то, что веселье нам обеспечено, это наверняка.

Ночной клуб? Хм… Даже не знаю. Если вспомнить мои предыдущие походы в клубы, они заканчивались не очень хорошо.

– Пойдем, Эля. Тебе понравится. Когда ты последний раз выбиралась?

– В прошлой жизни.

– Тем более. Значит, точно надо.

Мои близняшки уговорят кого угодно. Их обаянию невозможно противостоять.

– Хорошо, пойду.

Они шумно зааплодировали и закружили меня.

– Сегодня будет веселая ночь!

Глава 3

Если я ещё сомневалась, пока мы были в общаге, то когда пришла в клуб, сомнения отпали.

Это не было очередной забегаловкой с дешевой цветомузыкой и битами прошлых лет, стилизованными под псевдосовременность. Это было вполне приличное заведение с прикольным ведущим, трезвыми музыкантами (да, они играли вживую) и двумя вокалистами. Нам с ходу объявили, что сегодня отмечаем День студента (запоздало слегка, но это ничего). Столиков мы не нашли. Зато табуреты у бара были свободны. Мы с девочками сели в ряд, заказали себе по паре коктейлей (для разогрева) и в ожидании просто рассматривали танцпол.

– Нравится? – Стеша прокричала мне в самое ухо, иначе я бы не расслышала её.

– Миленько.

– А мы что говорили? Скоро это место облюбует вся городская молодежь. Клуб недавно открылся и уже пользуется популярностью. Говорят, наши преподы тоже сюда ходят.

– Если я встречу Наталию Игоревну, я, наверное, с ума сойду.

– Ну, её – вряд ли, – сказала Люша. – Такая чопорная дама не ходит по злачным местам. Хотя…

Я же ничему не удивляюсь. Даже если увижу замдеканшу танцующей на столе.

Собственно, наши слова с девочками оказались пророческими. Не успели мы бахнуть по второй порции коктейлей, как в зале показалась чета наших преподов. Серьезно!

И пусть до этого я говорила, что меня ничто не может удивить. Но, встретившись глазами с секретаршей, я слегка опешила. А за ней бодренько выглядывали две молодые преподши, аспирантки, только в этом учебном году появившиеся в универе. Ну, ладно, с ними всё понятно. Только вчера, можно сказать, со студенческой скамьи. Конечно, им хочется погулять. Но что здесь делает проректор?

– Девочки, – я подозвала к себе близняшек, – это что – вылазка профессорского состава? В честь чего, не знаете?

– День студента.

– Стеша, ты о чем? Про День студента просто так было сказано. Сейчас не то число.

– А может, новое назначение отмечают? – вставила Леля.

Я вздрогнула.

– Ты про Мацуева?

– Почему бы нет? Новые люди, новые порядки.

– Не до такой же степени. Если они ещё и бухать начнут, я точно чокнусь.

– Нам можно, а им нельзя? Несправедливо, Эль, тебе не кажется?

Понятно, они шутили. И вряд ли верили в то, что наши преподы начнут наравне со студентами развлекаться. Но настроение моё резко пошло вниз четкой векторной линией. Отдыхать в компании «вторых родителей», как они себя сами периодически называли, я бы не хотела. Поэтому, допив до дна, поставила пустой стакан на стол и резко встала.

– Эля, ты пошла танцевать? – отозвались девчонки. – Нас подожди.

– Ага, – машинально ответила я. И, шатаясь, пошла через весь зал к выходу. Другого пути, к сожалению, не было.

Я знаю, насколько коварно могут действовать коктейли. Выпьешь парочку – вроде, приятно, сладко на вкус. А минут через пять – десять мир вокруг меняется. Начинает расплываться, кружиться. И ноги держат плохо, и голова соображает хуже. Тут либо ложиться спать, либо тупо идти танцевать. Причем неважно, под какой ритм. Не важно даже, попадаешь ты в этот ритм или нет. Всем пофиг. И тебе самой тоже пофиг. Единственное, что ещё поддается контролю, это рассудок. Но слабенько так…

Едва я оказалась в зале, меня подхватили и закружили в общей канве танцующих. Пробиться через них будет сложно. Надо локтями отмахиваться. Лишь бы кому-нибудь в челюсть не заехать или ещё куда.

Мимо проплыло удивленное лицо одной из новеньких преподш. Зря я попалась ей на глаза в таком виде. Хотя она же не маленькая. Должна понимать, что студенты приходят в клуб не для того, чтобы посидеть за столиком, сложив ручки на коленях. Ну, выпила, подумаешь. Я же не лезу в драку. Не вешаюсь ни на кого. Просто иду к выходу, чтобы свалить в общагу. Потому что настроение уже не то. И оно не поднимется.

– Элина, позвольте вас на минуточку, – крикнул мне кто-то в ухо.

Я прищурилась, чтобы рассмотреть того, кто решил со мной заговорить.

О, только не это!

Проректор.

– Степан Тимофеевич? – заплетающимся языком проговорила я. Во рту пересохло. Надо срочно что-то выпить.

– Гаврилович, Элина, – поправил он. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Да нет, хорошо.

– А куда идешь?

– Домой. Я спать хочу.

– Одна? Ты уверена, что это безопасно?

– Конечно. Я доеду на автобусе.

– Элина, автобусы в это время не ходят. Только на такси.

– Спасибо, я так и сделаю. Кстати, а вы что здесь забыли?

Зачем я это спросила? Это вообще меня не касается. Ещё и так невежливо.

– Я здесь по заданию учредителя. Разведываю обстановку.

– Вот как?

– Да. Мы хотим знать, чем помимо учебы живут наши студенты в свободное время. Исследовательский интерес, Элина, понимаешь?

– Безусловно.

Хорошо, что мне хватило ума не ляпнуть, что студенты учебой в принципе не живут. Скорее, именно учебу оставляют на свободное время. И то вряд ли.

– Так ты доберешься сама, Элина?

– Доберусь. Можете не сомневаться.

В этот момент где-то посередине зала завязалась драка. И проректор поспешил туда. К моему облегчению.

Пусть разведывает дальше. Может, обнаружит для себя что-то новое, интересное. А я тут оставаться не хочу. Не хватало ещё для полного счастья встретить Мацуева.

* * *

Вопреки обещанию, данному проректору, до общаги я шла пешком. Денег на такси не было.

Я замерзла и по уши куталась в пальто. Зато трезвела на ходу. И в который раз давала себе обещание больше не шляться по ночам по всяким клубам. Да, там было симпатично. И, если не напиваться, то можно было насладиться музыкой. Но у меня в последнее время плохо с самоконтролем. И алкоголь я стала употреблять часто. Плохой знак. Надо с этим завязывать.

Мне оставалась буквально метров сто, как навстречу вышла веселая компания, состоящая из одних парней. И, конечно, они не смогли пройти мимо.

– О, девушка! – радостно заорали. – Пойдем с нами танцевать.

– Я – спать, – отрезала и попыталась обойти стороной. Но один из них схватил меня за руку.

– Пойдем. С нами тебе быстро спать расхочется.

Дело принимает опасный оборот. Поэтому я решила зайти с другой стороны.

– Меня муж дома ждет.

– Муж? Откуда он у тебя?

– Да вот же! – я указала рукой позади них. Неподалеку, и правда, вырисовывался мужской силуэт. Только бы он не свернул, пока я до него не дойду. Иначе эта компания мне не поверит и увяжется следом. Я ускорила шаг и почти бегом добежала до того, кто, сам того не зная, стал моим спасителем.

И только когда взглянула на него ещё раз, поняла, что спасения искала не там.

Потому что случилось то, чего я так боялась.

Случайным прохожим оказался Мацуев.

Случайным ли?

– Ты что тут делаешь? – набросилась на него.

Мацуев нахмурился, окинул меня недовольным взглядом сурового препода и сказал:

– Совершаю вечерний обход. Только что был в общежитии. Проверял, все ли студенты на местах.

– И как? Многих нашел?

– Эля, стеб тебе не к лицу. В университете творится черт знает что.

– А ты думал – в сказку попал?

Мне хотелось рассмеяться ему прямо в лицо. Что я и сделала.

Мацуев схватил меня за плечи и развернул спиной к себе.

– Не дыши на меня алкогольными парами. Надоело видеть тебя пьяной. Ты так каждую ночь проводишь?

– Естественно. Чем ещё я могу заниматься? Не конспекты ведь учить.

Да, я глупо врала. И что? Он так надоел мне своими проповедями, что хотелось показаться перед ним в самом худшем свете. Он же такой меня видит? Ну, вот, пожалуйста, подтверждение. Как заказывали, так и получили.

– Эля, что ты творишь со своей жизнью? Бухаешь, как пацан. Занятия прогуливаешь. Совсем недавно под машину попала, руку сломала. Тебе надо сидеть тихо, учиться, нормально себя вести. А ты?

Я резко развернулась к нему.

– А знаешь, кто во всем этом виноват? Не догадываешься? До твоего появления у меня всё было нормально. Никаких проблем вообще.

– То есть я тебя испортил?

– Да! И продолжаешь делать это до сих пор. Зачем ты сюда приехал? Тебе в своем лесном царстве не сиделось?

– Если ты думаешь, что я здесь из-за тебя, то ошибаешься.

Это прозвучало обидно.

– Ничего я не думаю. Я знаю, что ничего для тебя не значу. Что тебе плевать на мои чувства.

Ещё чуть-чуть, и я не смогу говорить. К горлу подступает ком, и я готова заплакать.

Чтобы этого не произошло, я попыталась сбежать. Но, как назло, подвернула каблук и рухнула на землю. Прямо на больную руку.

Заорала благим матом.

Мацуев мгновенно оказался рядом. Подхватил на руки и потащил.

– Отпусти меня, – сопротивлялась я. Только очень слабо. Было больно.

– Не раньше, чем отвезу тебя в травмпункт.

– Мне там нечего делать.

– Эля, не будь дурой. Ты шлепнулась так, что запросто могла себе что-нибудь повредить.

– Тебе какое дело до этого?

– Большое.

– Не верю, – и, всё-таки, заплакала. И от обиды на него, и от реальной физической боли.

А он понизил голос и почти как раньше мягко произнес:

– Какая ты всё-таки глупышка. Бежишь куда-то, сопротивляешься. Одни только глупости делаешь, Эля. Как тебя можно оставить одну?

– А ты не оставляй, – всхлипнула я и, дотянувшись до его шеи руками, обвила её. А потом прижалась мокрой щекой к вороту его пальто и затихла.

Глава 4

В вестибюле травмпункта помимо нас сидело ещё двое. Парень, похоже, ушиб ногу, и передвигался с трудом. А счастливая девушка рядом с ним гладила его по здоровому колену и улыбалась. Не знаю, что вызвало у неё радость. Может, парень спас её от хулиганов или совершил какой-то поступок. Но то, что теперь он от не никуда не денется, это точно. С ушибленной ногой далеко не уйти.

– Я слишком косячная, да? – повернулась к Мацуеву.

Тот сидел без тени улыбки. Когда он внес меня в здание на руках, дежурная медсестра заохала и поспешила к нам.

– Авария?

– Была уже, – отозвался Мацуев. – На этот раз падение. Куда нам?

– Заполните документы и налево по коридору, – медсестра, успокоившись, вернулась к своему рабочему месту.

Оказалось, на приеме работал только один врач. И нам пришлось выдержать очередь длиною в коридор. За нами заняли только парень и девушка.

– Кажется, я знаю, где мы проведем эту ночь, – заметил Мацуев, усаживаясь на шаткий стул. Меня из рук он так и не выпустил. – Как ты?

– Нормально, если учитывать, что сижу у тебя на коленях. Неделю назад даже мечтать об этом не могла.

– Не всё можно предугадать.

И я не поняла, чего в его словах больше – радости или сожаления.

Сколько прошло времени – не знаю. Кажется, я задремала. И только уловила, как запах его парфюма растворяется внутри меня, проникая под кожу. Я уткнулась в расстегнутый ворот его рубашки и вырубилась. А он не стал будить. Не потревожил ничем. Только когда подошла наша очередь, осторожно позвал меня по имени.

– Спящая красавица, проснись. Пойдём показывать твою руку.

– С железякой внутри я больше похожа на Железного дровосека.

– Давай не будем развивать эту тему. Там ещё один из персонажей просил мозгов…

– Их, по твоему мнению, мне не видать, – я слезла с коленей Мацуева и пошла к двери в кабинет врача. – Жди здесь.

– И не надейся. Я с тобой.

– Они подумают, что ты мой папочка.

– Я что так плохо выгляжу?

– Лет на пятнадцать старше, чем я.

– Будешь бухать, Эля, и на пятнадцать старше станешь выглядеть ты.

– Спасибо за комплимент, Мацуев. Ты всегда умел меня поддержать.

Интересно, мы всегда будем вот так общаться? На ножах. То враги, то друзья.

Хотя какая дружба может быть между нами? Мы едва не стали любовниками.

Жаль, что до секса не дошло.

И тут я приободрилась. А с чего вдруг я решила, что между нами всё кончено? Может, это лишь начало?

* * *

Мне дали справку до конца недели и прописали отдых и минимум физической нагрузки. Когда мы выходили из кабинета, врач сказал на прощание Мацуеву:

–– В следующий раз присматривайте за своей девушкой. Она перенесла операцию. Ей нужно беречь себя.

Я хотела возразить, что никакая я не его девушка. Но Мацуев мне слова не дал вставить.

– Хорошо, спасибо вам, – и, взяв меня за руку, вывел в коридор.

Не помню, чтобы раньше он был таким послушным и любезным. С чего вдруг такие разительные изменения?

Мы вышли на улицу. Ночь почти прошла. В морозном небе светили звезды. Я задрала голову и увидела, что одна из звезд мне подмигивает. Так и засмотрелась и пропустила очередную ступеньку. Соскользнула, подвернув каблук, и снова чуть не упала.

– Эля, – крепкие надежные руки Мацуева обхватили меня сзади, – ты так жаждешь угробиться? Я начинаю думать, что у тебя склонность к саморазрушению.

– Это происходит само собой. Случайно.

– Сложно поверить. Каждый раз в таких ситуациях я вспоминаю племянника. Он тоже убеждал меня, что всё в порядке. До определенного момента.

Мы давно об этом не говорили. Руслан, его погибший племянник. Воспитанник и, возможно, один из немногих кровных родственников. В семнадцать лет парня не стало. Мацуев пытался найти причину его смерти вовне. Но в итоге пришлось признать факт: Руслан сам ушел из жизни.

А до этого печального события он пытался ухаживать за мной. И я отказала…

Звезда не зря мне мигала. Похоже, хотела сказать о чем-то, чего я раньше не замечала.

– Мацуев, скажи мне правду. Ты печешься обо мне потому что… потому что…

– Не можешь сформулировать мысль?

– Да я просто растерялась. Сейчас попробую… Я напоминаю тебе Руслана? Ты поэтому за меня боишься?

Кажется, поучилось глупо. Какой-то бессвязный лепет. Хотя идея в голове у меня вполне оформилась. Я где-то слышала (может, на лекциях по психологии), что есть такой механизм как компенсация. Когда человек теряет что-то, что ему дорого, важно. И взамен пытается найти что-то другое. Ну, или потеряв одного человека, пытается компенсировать это общением с другим.

Я плохой психолог. И вообще в последнее время сомневаюсь в своих интеллектуальных способностях. Но смысл в том, что Мацуев, как мне кажется, просто компенсирует потерю племянника за счет меня.

– Нет, Эля, – он мотнул головой. – Совсем не то. Ты и Руслан… Вас невозможно сравнить.

– Но для него ты был покровителем.

–Да, в какой-то степени.

– А для меня кто? Получается очень похоже.

На губах его мелькнула улыбка.

– Ты говорила, что я, наоборот, разрушил твою жизнь. Какое может быть покровительство? Сама себе противоречишь.

– Рядом с тобой я ни в чем не уверена, – призналась. – Кроме одного.

Этот момент внезапной паузы, который нарочно затягивают оба. Стоять друг напротив друга, смотреть в глаза, видя там своё отражение. Мацуев намного выше, и мне приходится задирать голову. А ещё приподниматься на цыпочки. Но это не мешает тянуться к нему всем телом. И мысленно уже его целовать.

Ближе и ближе. Кончиками губ друг к другу. Мацуев, если ты сейчас меня отвергнешь, я провалюсь под толстый слой снега и там останусь навсегда. Мне кроме тебя, поверь, почти ничего не нужно. И если ты пришел снова, то, пожалуйста, не уходи.

Останься.

– Ты наказание, Эля, – шепчет мне прямо в губы.

Можешь называть как угодно. Только не уходи.

– Я скучала по тебе.

– Я тоже.

Над головой кружилось небо. Звезды слились в одну большую мерцающую точку. Земля поплыла под ногами. И мы кружились вместе с ней. Я вцепилась в Мацуева как в спасательный круг. А он обвил меня руками. И сразу стало так горячо, как будто снег от одного его прикосновения растаял, и наступила весна. Та самая, которую я ждала.

Которую я хочу провести рядом с ним.

Он целовал мои губы, и щеки, и нос, и всё лицо. И в этом была не столько страсть, сколько уютная нежность. Так целуют друг друга те, кто были разлучены какое-то время, а потом соединились. Чтобы остаться вместе.

– Пойдём к тебе.

Я уткнулась носом в ворот его пальто. Сильные руки гладили мою спину, перебирали волосы.

– Тебе не терпится? – усмехнулся. – Напоминаю, здесь у меня нет отдельного особняка в лесном царстве. Всего лишь квартира.

– Мне всё равно.

– «С милым рай и в шалаше»?

– Ты вовсе не милый. Ты очень грубый и жестокий… ко мне.

– Иногда – ты забыла добавить.

– Да, иногда.

– Эля, – он отодвинул меня, чтобы заглянуть в глаза, – я не хочу, чтобы ты пользовалась этой стратегией в дальнейшем.

– Какой стратегией?

– Довести себя до грани, чтобы продемонстрировать мне свою уязвимость. Ходить по краю очень опасно. Ты можешь потерять самое дорогое, что у тебя есть – жизнь.

Самое дорогое – это ты. Разве непонятно?

– Я не смогу всегда быть рядом, – продолжал он. – Тебе нужно самой взять ответственность за себя.

Всё ясно.

Он снова хочет слиться.

Сказочной истории не выйдет.

– То есть я для тебя по-прежнему маленькая глупая девочка?

Отодвинулась от него. Не время для объятий.

– Ты ведешь себя так, что каждый раз это подтверждаешь, Эля. И я не знаю, что ты выкинешь завтра. Какое безумие придет тебе в голову.

– Поэтому ты рядом. Прямо как мамка. Кстати, это не она тебя попросила следить за мной?

– Перестань. Это уже на уровне бреда.

– А как же ваша договоренность о фиктивном браке?

– В прошлом, Эля. Сейчас проблема лишь одна – помочь тебе справиться с собой.

– Ты для этого сюда приехал? Я правильно поняла?

– Не только. Но…

– Понятно, – перебила. – Можешь не продолжать. Наконец-то мне известна настоящая причина. А я думала, что ты… Что я нужна тебе как девушка.

Господи, когда же мне надоест обламываться? Когда я перестану строить воздушные замки? Ну, не любит он меня. Не любит!

– Всё, Мацуев, мне пора. Общагу через полчаса откроют. Спасибо, что проводил.

– То есть ко мне ты передумала идти?

– В другой раз.

Шатаясь на подвернувшихся обоих каблуках, я пошла по тротуару. До общаги примерно десяток шагов. Вот черт! Сапоги придется выкинуть. Опять всё хреново.

– Эля! – позвал меня. И я, как дура, сразу обернулась. Хорошо, что не побежала на его зов как верная собачка. – Врач сказал: тебе нужно отдохнуть. Может, завтра поедешь домой?

– И не надейся. Я приду в универ.

Гордо подняв голову (зачем, спрашивается?), зашагала к общаге. Но на пороге не удержалась, обернулась снова. Мацуев стоял на том же месте. Ждал, пока я зайду. А потом помахал мне рукой.

Ты сам отталкиваешь меня. И сам же притягиваешь снова. Может быть, ты не разобрался до конца, чего хочешь?

Может, мне нужно взять инициативу в свои руки? Как он там сказал? Стратегию поменять.

Попробую. Терять мне нечего.

Если получится его вернуть, я стану самой счастливой на планете.

Глава 5

– И так, уважаемые студенты, вам предстоит большая работа. Проект, который вы будете делать, должен быть особенным. Помните: весной вы представите его на производстве. И те, кто успешно справится, будут приглашены на собеседование. И, возможно, получат предложение о работе.

Да, это реальный шанс. Когда Наталия Игоревна на кураторском часе объявила нам новую фишку учредителя, мы всей аудиторией минут пять переваривали. А потом стали закидывать её вопросами. Замдекана отвечала терпеливо, спокойно. Было видно, что ей самой нравится эта идея. Ещё бы! До прихода Мацуева у нас этим никто не занимался. А теперь с его легкой руки (хм, легкой? Как сказать…), так вот с его легкой руки универ преображается. Ну, круто же.

Для студента первого курса (для меня, в том числе) это шикарная возможность. Не просто пять лет торчать в стенах универа, изучая дисциплины, большая часть из которых вообще не понадобится. А начать реальную работу над проектом.

Правда, я нифига не знаю о профессии. Пошла в универ потому что надо же было куда-то пойти. Да и папа (тот, который не родной) советовал выучиться на маркетолога. Говорил, что в будущем я стану ему помогать раскручивать бизнес.

И где теперь он – тот, кто обещал это всё?

И где я?

Каждый раз, как думаю о своей разрушенной семье, накатывает ностальгия.

– Эля, – подруга толкает локтем. – На тебя смотрят.

Наталия Игоревна так и вперилась в меня взглядом. Не знаю, зачем я ей сдалась. Вроде ничего плохого не успела сделать.

– Вас разделили по группам. Куратором первой группы назначили Элину Фролову.

Теперь всё ясно. Вот почему я удостоилась такого пристального внимания от замдекана.

Далее она перечислила состав групп и назвала кураторов. В мою группу помимо меня вошла Леля, ещё одна девочка и два парня, с которыми я почти не общалась. Будет повод наладить контакт. Хотя желанием я не горю.

– Кураторы, пройдите со мной в кабинет учредителя. Он хочет с вами познакомиться и обсудить проекты.

Началось!.. Меня вызывает Мацуев.

Да ещё и в компании однокурсников.

Если он при них начнет надо мной прикалываться, я за себя не ручаюсь. Могу не сдержаться и… напомнить ему обо всём.

Пока мы шли в его кабинет, я думала, как буду вести себя. О том, чтобы показать всем, что мы знакомы, не может быть речи. Притвориться прилежной студенткой? Учусь я, в общем, хорошо. Первый семестр вообще сдала на отлично. Вот только в студенческом активе не была замечена. Но это просто не моё. Мне неинтересно заниматься общественной деятельностью. Я приехала учиться, получать образование. А теперь мне на голову свалилось это кураторство. Интересно, Мацуев специально меня назначил, чтобы мы могли почаще видеться в его кабинете? Или это что-то из области фантастики?

Мы вошли. Он сидел за своим рабочим столом. В стильном костюме, идеально подчеркивающем его мускулистое тело. С легкой небритостью (дань моде?), которая ему к лицу. Мацуев – это самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. И, возможно, самый красивый из всех, кого я ещё увижу. Хотелось бы, чтобы он также думал обо мне как о самой-самой женщине в его жизни. Но я совсем в этом не уверена.

– Добрый день, – он поздоровался со всеми сразу. Я отметила, что Наталия Игоревна смотрит на него с заметным обожанием. А ведь она не замужем. И ей тридцать плюс. В порочащих её связях замечена не была. Как и многие увлеченные наукой. Но теперь я посмотрела на неё под другим углом.

Мацуев ей явно нравится. Иначе она бы не стала так… крутить своим задом перед ним.

Что, кроме меня этого никто не замечает?

– Почему мы выбрали студентов первого курса, – пояснил Мацуев. – Потому что нам проще обучить вас с самого начала, ввести в курс дела. И если вы зарекомендуете себя не только здесь, но и на производстве, это будет большой плюс в ваше портфолио. И в дальнейшем вам будет проще трудоустроиться. А наша основная задача – …

Его слова потонули в омуте моих тревог и сомнений. Я поняла общий смысл его речи. И тот посыл, который шел в нашу сторону. С точки зрения учредителя его позиция ясна. И я её даже одобряю. Но не могу отделаться от мысли, что все эти телодвижения – не иначе как намеки в мою сторону.

– Ты что-нибудь поняла, Эль? – спросил меня один из кураторов, когда мы вышли.

– Ага, – машинально отозвалась. Хотя думала не о проекте.

Мы шли по коридору, затем стали спускаться по лестнице в холл. Я знала, что Леля ждет меня там. Но шаги становились всё медленнее. Я чувствовала, что забыла что-то важное в кабинете учредителя. И, решившись, понеслась обратно, сбив по пути своего коллегу куратора.

– Эля! Сумасшедшая! – заорал он вслед.

Мне пофигу. Я хочу прямо сейчас поговорить с Мацуевым.

– Девушка, вы куда? Без записи нельзя, – один из сотрудников перегородил мне путь.

– Мне нужен учредитель. Я… я кое-что забыла у него в кабинете.

Свою честь и гордость, видимо. И сердце, разбитое, а после склеенное.

Сотрудник пропустил меня. И я широко распахнула дверь.

– Тимур… – и опешила, увидев ту самую задницу замдеканши, которая, походу, очень хотела примоститься на колени к моему Мацуеву.

К моему! Да, несостоявшемуся жениху.

– Эля? – Наталия Игоревна захлопала глазами. – Ты что здесь делаешь? Мы же обо всём поговорили.

– Не обо всём, – сквозь зубы процедила я, еле сдерживаясь, чтобы не влепить этой бабочке затрещину. Какого хрена она тянет свои крылышки к моему мужчине? – Мне надо сказать пару слов Тимуру…

Запнулась, потому что не знаю его отчества.

– Хорошо, – Мацуев сам пришел мне на помощь. – Наталия, вы можете быть свободны. Эля, ты останься.

Наталия? Он называет её просто по имени?

Замдеканша прошествовала мимо меня. Я теперь враг номер один, да? Если плата за это – внимание Мацуева, то я согласна.

Дверь за моей спиной закрылась. Мы остались один на один, как я и хотела.

Он сел поудобнее, ослабил галстук. Руки положил на стол, скрестив пальцы.

– Слушаю тебя.

А я не знаю, что сказать. И вообще нужно ли говорить? Мне достаточно просто смотреть на него.

– Эля? Ты слышишь меня?

– Да. Просто не знаю, что ответить.

– Вчера ты была смелее.

– Вчера и ты был… другим.

– Тебе непривычно видеть меня здесь в новой роли?

– А это роль, Мацуев? Ты снова ненастоящий?

– Как сказать? С одной стороны я решаю здесь свои задачи. Мне, действительно, нужны специалисты своего дела. Я запустил несколько новых проектов на крупных предприятиях. И по опыту знаю, что выращивать профессионалов лучше с первого года обучения. Так что в этом универе у меня вполне осязаемый интерес.

– Ну, а как насчет моего кураторства? Или это рандом?

– Нет, Эля. Тут всё просчитано заранее.

Ого! Он даже не подумал отнекиваться.

– Знаешь, почему я выбрал тебя? Когда вчера в очередной раз увидел в состоянии «нестояния», то понял, что если не возьмусь за тебя прямо сейчас, потом может быть поздно. Ты готова сломать собственную жизнь. И неважно, какие причины побуждают тебя делать это. Важно, как ты сама распоряжаешься своей судьбой. И пока ты делаешь одни только глупости. Может, пришло время изменить маршрут?

– То есть, ты такой благодетель, крестная фея, которая пришла вовремя, чтобы переодеть меня на бал?

– Интересное сравнение. В фантазии тебе не откажешь. Попробуй направить её на свой проект.

– Мацуев…

– И вот ещё что, Эля. Давай соблюдать хоть какую-то субординацию. Не знаю, как тебе, но мне лишняя слава не нужна. Я приехал сюда, чтобы работать. А ты – чтобы учиться.

– И всё? – разочарованно протянула.

– Это основное.

– А что в таком случае делала тут замдеканша, когда мы все ушли?

– Ничего особенного. Выполняла свои обязанности.

– Трясти задом входит в её обязанности? Не знала.

– Эля, – он рассмеялся, – ты неисправима. Ревнуешь?

– Да! Что тебя удивляет?

– Наталия не в моем вкусе. К тому же я не люблю заводить отношения на работе.

Ещё один минус мне.

– А как же мы, Мацуев? Или ты забыл всё, что было?

В этот раз он помедлил с ответом.

– Я ничего не забыл, Эля. То, что было между нами – это часть моей жизни. Моё прошлое, которое оставило след. Но сейчас мы связаны общим делом. Профессиональным делом. И я хочу, чтобы ты выполнила его по максимуму. Я хочу, чтобы ты сама обеспечила себе здоровое будущее. И ты можешь с этим справиться.

– Ты так в меня веришь? – для меня это было неожиданно и очень приятно. Едва не прослезилась.

– Больше, чем ты сама веришь в себя.

Глава 6

– Эля? – в комнату заглянула Леля. С трудом разглядела меня за стопкой книг. – Ты там совсем закопалась?

– Проект, мать его, – сделала вид, что пожаловалась.

На самом деле уже почти неделю я собираю информацию, которая может мне помочь. И понимаю, как мало нам дают на лекциях. Всё, что мы пишем – чисто для зубрежки перед экзаменами. А по факту – только пшик. Ничего не пригодится. И зачем мы тратим время?

Зато работа над проектом мне дает очень много. Начать с того, что после разговора с Мацуевым я отправилась в библиотеку и набрала литературы. Что было в наличии – взяла с собой. Что нельзя выносить – скачала тайком в электронном варианте. На моё счастье там дежурил знакомый парень с третьего курса (не знаю, правда, как его подпустили к святая святых). За улыбку и красивые глазки он мне скинул всё в телеграмм. И я довольная ушла с целой горой знаний, которые мне предстоит освоить.

– Эля, тебе не кажется, что ты слишком увлеклась?

– Всё как надо, Леля. Я хочу, чтобы наша команда стала лучшей.

И это правда. Я ничуть не кривлю душой, когда так говорю.

Но есть один пункт, о котором не знает никто из моих друзей.

Это Мацуев.

Точнее, возможность стать ему ближе.

И желание, чтобы он меня оценил. Увидел, какой сильной я могу быть.

Он сказал, что верит в меня больше, чем я сама. Это было приятно и неожиданно. Теперь мне нужно доказать ему, что его вера не напрасна.

– Кстати, о чем ты говорила с нашим учредителем? – как бы невзначай вспомнила Леля. – Ты у него в кабинете чуть ли не час провела.

– Я спрашивала о проекте. Для меня это всё новое.

– Понятно. А он, что, каждому студенту так разжевывает подробности?

– Думаю, да.

Хотя на самом деле я не уверена. Может, дело в том, что между мной и Мацуевым что-то было?

Леле я этого, конечно, не скажу.

– И не жалко ему время тратить? – подруга задумалась.

– Нет, он ведь сам заинтересован в успехе.

– Может, мне тоже к нему сходить? – лукаво улыбнулась. – Раз он всех принимает. Пойду познакомлюсь поближе.

Я ощутила укол ревности.

– Тебе – необязательно.

– Почему? Ты же ходила.

– Я куратор группы.

– А я её участник. И так же, как и ты, заинтересована в успехе нашего общего дела.

Леля сделала акцент на слове «общем».

Сучка!

– Ты из принципа это делаешь? – прямо спросила её.

– Что именно? – захлопала ресницами. – Я пока ничего не сделала, Эля. Но если ты не расскажешь мне правду, я буду сама искать способы её узнать.

– Ты о чем?

Неужели она догадалась?

– Эля, я тебя не первый день знаю. Ты, конечно, умница, учишься хорошо и всё такое. Но чтобы так с головой окунуться в проект, который предложил едва знакомый человек!..

– Я же тебе объясняла, как это важно для нас.

– Вот только не надо. Ещё неизвестно, кто из нас после универа пойдёт работать по специальности. Половина точно разлетится. Другая часть пойдёт ещё в какую-нибудь сферу. Это обычно так и бывает. Да ты сама говорила (вспомни), что не планируешь становиться маркетологом. Что тебе это нахрен не надо. Что ты пошла сюда из-за отца.

Последняя фраза кольнула. На этот раз не ревностью. Этот укол отдавал болью обиды.

Обиды ребенка, которого предали.

Отцу всё равно, кем я стану. Теперь – всё равно.

– Эля? – Леля тронула меня за руку. – Ты чего зависла? Я же пошутила насчет учредителя. Просто заметила, что ты к нему как-то по-особенному относишься, вот и решила проверить. Ну, скажи: он тебе нравится, да?

Я прикинула в очередной раз, стоит ли говорить правду.

– В нем что-то есть.

* * *

Вечером звонила мама.

– Ты зачастила. С Андреем какие-то проблемы?

Сложно удержаться от сарказма в разговоре с ней.

– Нет, с Андреем всё хорошо. Он замечательный.

– Наверное.

– Эля, я понимаю, ты пока не готова его принять. Но пойми: Андрей тебя любит и хочет, чтобы ты с ним… подружилась.

Где он был восемнадцать лет, мам? Почему захотел «дружить» только сейчас, когда я вышла из-под родительской опеки и почти в ней не нуждаюсь?

Мне не нужен папа в его лице.

– Мам, – я собралась с мыслями, которые всегда в хаотичном порядке при разговор с ней, – я очень рада, что у вас всё в порядке. Но давай ты не будешь настойчиво предлагать мне своего Андрея на роль папочки. Пусть он любит тебя, пусть вы будете счастливы. Я хочу жить по-своему, – и пока она не успела вставить слово, решила спросить то, что волновало меня гораздо больше. – Ты созванивалась с Мацуевым, как я тебя просила?

Если скажет «нет», я сброшу вызов.

– Да, – неожиданно ответила мама. – Мы созванивались вчера.

– И что он тебе сказал?

– Прежде хочу предупредить: он не дурак и, скорее всего, понял, что звоню я по твоей просьбе.

– Меня это не волнует.

– Хорошо. Он сообщил, что в городе у него важные дела. Что он планирует расширять бизнес. И хочет набрать новых сотрудников.

Всё это я слышала от него.

– Мам, а про меня он что-нибудь говорил?

– Ни слова.

И я медленно сползла по стене прямо на пол.

– То есть как? Вообще ничего?

Это могло быть правдой?

– Эля, мы о тебе не говорили. Ты просила узнать о цели его приезда.

– Да, я помню.

Но мне бы так хотелось услышать от неё, что Мацуев спрашивал обо мне. Он ведь знает, что мама – самый близкий мой человек, хоть мы и в сложных отношениях. Неужели не мог задать хотя бы один вопрос?

– Эля, он так дорог тебе?

А ты до сих пор не поняла? Или ты смотришь только на себя, мам?

– Эля, это ведь была фикция. Не по-настоящему.

– Мои чувства, мам – они настоящие!

Кажется, мой крик услышали все на этаже. Ну и что с того?

– Эля, – позвала мама. Поражаюсь, как спокойно звучит её голос в любой ситуации. Вот это железная выдержка! – Неужели ты влюбилась в него?

– А почему нет, мам? Он мужчина, я девушка.

– Да, но между вами ничего не должно было быть.

– Если бы ты сразу предупредила меня об этом, возможно, мы сумели бы подстраховаться. А так получилось что получилось.

– И насколько далеко вы зашли?

Мы никогда не обсуждали эту сторону моей жизни. Хотя мама знала (или догадывалась), что я всё ещё девочка. Но то, что Мацуев может покуситься на мою невинность, этого она не предусмотрела.

– Мы зашли дальше, чем это возможно, мам.

– То есть…

– Я люблю его.

– А он что думает об этом?

Не что чувствует, а что думает. Как будто любовь можно измерить мыслями и понятиями.

Но я, тем не менее, смягчилась. Матери не безразлична моя судьба. Иначе она бы не стала так нервничать. Я слышу по голосу. Она сдерживается, она пытается говорить спокойно, но я-то знаю, что внутри она переживает. Просто не умеет (или не хочет) этого показывать.

– Я не знаю, что он думает, мам. Возможно, он тоже что-то чувствует ко мне. Но у него барьеры, через которые он не хочет переступить. И это загадка для меня.

– Понимаю, – неожиданно поддержала мама. – Вспомни нас с Андреем. И как долго мы шли друг к другу.

– Я не хочу ждать восемнадцать лет.

Сама идея вызвала тревогу. Подумать только: жить в разлуке с любимым. Нет, я не обладаю такими стальными нервами, как мама. Сорвусь моментально.

– Мам, скажи, что мне делать? Мацуев дал нам задание – сделать проект. И назначил меня куратором группы.

– Это же здорово, Эля. Он в тебя верит.

– Да, и мне он говорил то же самое.

– Тебе нужно воспользоваться этой возможностью. Ты же способна сделать проект на высшем уровне.

– Ну… надеюсь.

– Эля, ты всегда хорошо училась. У тебя отличный потенциал. Не нужно уходить в депрессию.

– Советуешь мне брать быка за рога?

– Советую тебе не падать духом и не сдаваться. Учеба – это важно.

– А любовь, мам?

– И это тоже. Но одно не должно мешать другому.

– То есть мне нужно погрузиться в проект и не думать ни о чем больше?

– Не совсем так. Думай о чем угодно, лишь бы это не приводило тебя в уныние. Делай своё дело и вскоре увидишь результат.

Если бы она сейчас была рядом, я бы обняла её. Так сильно меня растрогали её слова. Оказывается, у меня есть мама, которая может поддержать. Жаль, что она появляется так редко.

– Спасибо, – прошептала я. Если буду говорить громче, она услышит всхлипы. Хочется плакать и улыбаться.

– У тебя всё получится, Эля.

Осталось только самой в этом убедиться.

– Я попробую, мам. Я постараюсь.

Близкие люди играют в нашей жизни огромную роль. Они могут как возвысить, так и обрушить. Мацуев говорил, что важнее всего то, как человек сам к себе относится. А уже потом – как к нему относятся другие. Но мне только предстоит это познать на собственном опыте. Пока я ещё сильно зависима от других. И жду обратной связи.

Я люблю тебя, мам. Я люблю тебя, Мацуев.

Если однажды ты скажешь мне то же самое в ответ, я…

Я просто не знаю, что будет дальше. Но это точно будет прыжок к небесам.

Глава 7

– Народ, вечером жду всех в кофейне.

Закрыв ежедневник, я убрала его вместе с ручкой в рюкзак. Моя привычка делать записи сформировалась ещё в детстве. С тех пор не отказываюсь от пометок на бумаге. Подруги посмеивались надо мной по этому поводу. Есть же электронные заметки, зачем напрягать пальцы?

– Мне так удобно, – отвечаю им.

Пошла третья неделя работы над проектом. В городе февраль, всё ещё много снега и мало солнца. Но даже эти редкие лучи, пробиваясь сквозь серую завесу облаков, радуют и греют меня. Я жду весну. Я жду свой День Рождения. И я надеюсь встретить его в самой приятной компании, какая только может быть.

– Эля, когда тебя ждать в гости? – спрашивала мама.

– Пока не знаю. По уши завалена делами.

Это чистая правда. В прошлом семестре я тоже редко выбиралась, но всё же чаще, чем теперь. Тогда у меня был дом, родительский дом, где я жила много лет. А сейчас его нет. Мама с Андреем перебрались в его квартиру. По её словам они планируют расширяться, но ближе к лету. Не уточнили, какого года. Но это всё неважно. Я остаюсь в городе. Комната в общежитии меня вполне устраивает на ближайшие четыре с половиной года. А если с проектом всё получится так, как я мечтаю, то у меня появится жилье.

Отличные планы.

Вчера звонила Оля. Её я не видела уже достаточно давно. Сказала, что с бариста у них всё в порядке. А я подумала, что может быть не в порядке, если Саша (тот самый бариста) – самый предсказуемый человек из всех, кого я знала. Он же без Оли шагу лишнего не сделает. Вот кто самый надежный парень. За таких надо замуж выходить. Жаль, что мне нравятся нестабильные и токсичные.

Мои напарники разбежались. И я только хотела последовать их примеру, как на мою руку легла чья-то уверенная холодная ладонь.

– Наталия Игоревна?

Ей-то что от меня надо?

– Поговорим, Эля.

Попробуй возрази. Замдеканша строгая. А сейчас смотрит на меня, словно я ей что-то должна.

– Как твоя рука?

– Спасибо, не болит.

– Это радует. Как проект?

Я кивнула.

– Мы активно работаем над его продвижением.

Я прекрасно понимаю, что она задержала меня не для того, чтобы задать эти ничего не значащие для неё вопросы. И терпеливо жду.

– Как ты относишься к нашему учредителю?

Вот что её волнует. Ну, разумеется. Мне следовало сразу догадаться. Но я продолжаю изображать святую невинность, которая не в курсе. Правда, Мацуев всегда говорил, что я хреновая актриса.

– Эля?

Кажется, я выдержала паузу дольше, чем нужно для того, чтобы у неё не возникло никаких подозрений.

– Да, Наталия Игоревна, – откликнулась. – Я просто не поняла вопроса. Что вы имеете в виду?

– А что тут понимать? Я спросила про отношение к человеку.

– Да нормально я к нему отношусь. Он дал здание, я выполняю.

– Эля, я не о том. Как тебе кажется, он достаточно корректен в обращении со студентами?

Честно говоря, я перетрусила. Когда она произнесла слово «корректен», перед глазами всплыла картинка из прошлого. Я в его спальне в его постели без всего, и Мацуев сверху. Секса не было, но было всё, что может предшествовать. Такое никогда не забыть.

– А почему вы спрашиваете?

Она что-то знает о нас. Или догадывается. Но откуда? Я универе ни с кем это не обсуждала.

Наталия Игоревна склонилась ко мне так близко, что я видела каждую веснушку на её бледном лице. И горящие заговорщическим огнем глаза из-под окуляров.

– Вчера я видела, как из его квартиры выходила Майорова. Наша студентка!

– Майорова? – пытаюсь вспомнить, кто это.

– Со второго курса. Майорова Света.

Так… уже что-то знакомое.

– Она участвовала в конкурсе красоты в прошлом году, – продолжала рассказывать замдеканша.

И тогда я поняла, что это за девушка.

Та самая Майорова, которая стал вице-мисс Студенческая краса. С отменной внешностью и даже не самым заурядным умом.

А ещё у неё родители какие-то шишки в городе. Так что полный набор «добродетелей» ей обеспечен.

Интересно только, что она забыла у Мацуева?

– Как вы сказали, Наталия Игоревна? В его кабинете?

– В квартире, Эля. В той, которую он снимает.

– А… а вы откуда знаете, где он живет?

– Эля, – замдеканша посмотрела на меня с явным недовольством, – я обязана всё знать о своих коллегах.

Ну, это она преувеличивает. Знать всё – это, в том числе, кто с кем спит. Сомневаюсь, что ей кто-то предоставит подобную информацию.

– Вчера я прогуливалась недалеко от дома. И вдруг увидела Майорову. Она выходила из подъезда дома, где живет наш учредитель. Ты спрашиваешь, как я узнала об этом? Он сам себя выдал. Высунулся из окна, и Майорова помахала ему рукой. Знаешь, как будто они старые добрые друзья.

Почему-то я сомневаюсь, что Мацуев может дружить с этой девицей.

В груди неприятно сдавило. И к лицу прихлынула кровь. Я стараюсь не думать о плохом, но каждое слово замдеканши мешает делать это.

– Эля, у меня появилось подозрение, что Майорова приходила к нему не просто так.

И тут я выдавливаю самую глупую идею, какая только могла родиться.

– Может, у неё тоже проект, и она решила задать ему уточняющие вопросы.

Вполне резонно замдеканша посмотрела на меня как на лишившуюся ума.

– Эля, нет. Исключено. Майорова не настолько хорошо учится. К тому же на вторых курсах совсем другие задания.

– Тогда что? – те самые подозрения липким холодом покрыли тело. Не хочу об этом думать.

– Вот и я хочу узнать: что. Мне не нравится, что студентка может запросто прийти в гости к преподавателю. То есть, учредителю. Но это не играет роли. Важен статус. В университете должны быть только производственные отношения.

Я могла бы ей возразить, что ни в одном учреждении это правило не работает. Но в данный момент меня это не волновало. Мацуев и Майорова – вот что единственно беспокоило. И если замдеканша права, то я…

Я с ума сойду.

– Эля, я решила поговорить с тобой, потому что ты девушка серьезная, ответственная и никогда не была замечена ни в чем плохом.

Я поперхнулась от таких слов. Видела бы меня Наталия Игоревна сидящую на ступенях в подъезде дома одноклассника в компании с бутылкой алкоголя. Нет, ни в чем плохом не замечена, это точно.

– К тому же, – тут её голос стал почти медовым, – я узнала, что наш учредитель знаком с твоими родителями. Вы же из одного города, верно?

– Да. Но мы не общаемся, – быстро сказала я.

– Это понятно. Ты девушка совершенно другого рода. У тебя на первом месте учеба. Но Мацуев, к нашему сожалению, мужчина очень видный. К тому же он молодой. Неудивительно, что студенткам он нравится. Кстати, он неженат?

– Нет.

Мог бы жениться на мне, пусть и в качестве фикции, но свадьба расстроилась.

– Я считаю, с его стороны общаться в такой тесной форме со студентками – недопустимо. А ты как думаешь?

– Но ведь ничего не доказано.

– Как сказать… Я считаю, надо быть начеку.

– Наталия Игоревна, даже если между ними действительно что-то есть, какое нам дело до этого?

В этот момент я могла бы гордиться собой, если бы на душе не было так гадко. Да, я сказала то, что должна. Нехорошо подсматривать за другими людьми. Тем более, оба совершеннолетние и действуют в рамках закона. Но Мацуев… Мой Мацуев. Неужели он мог изменить?

– Эля, я надеялась в твоем лице обрести поддержку, – несколько обиженно заметила замдеканша. – И уж точно не собираюсь слушать твои нравоучения.

– Я не хотела вас задеть, Наталия Игоревна. Просто… это меня не касается. Я, как вы правильно сказали, занимаюсь учебой. А что происходит в личной жизни нашего учредителя, мне всё равно. Нас связывает только проект. И я намереваюсь выполнить его хорошо. Простите, мне нужно идти.

На этот раз она не стала меня удерживать. Я вылезла из-за стола и бегом побежала к выходу. Гардеробщик окликнул: «Куда без пальто?»

Пришлось вернуться и, отдав номерок, взамен получить верхнюю одежду. Но едва накинув пальто на плечи, я снова бросилась бежать. Мне не хотелось оставаться здесь. Как можно дальше от всех этих ужасных людей, ужасных слов, которые они произносят. Сами того не зная, они делают больно. И я начинаю думать, что лучше бы мне изолироваться от всех, только бы жить в тишине и покое.

К сожалению, это невозможно.

Я бегу в старый город, где обычно меньше прохожих. Сбиваю по пути снег с ветвей, и он ложится на моё пальто, делая всё больше похожей на снеговика. Мне всё равно. Подальше от универа. Подальше от заговоров и подозрений.

Я прибегаю к старой набережной, где стоят брошенные с лета разбитые лодки. Осенью их не потрудились убрать, и теперь они занесены снегом, словно навсегда пригвожденные к берегу. И уплыть не могут, и с места сдвинуться. А я бы сейчас с удовольствием уплыла. Только рассудок не позволяет творить глупости как раньше. Я обещала маме, обещала Мацуеву, что попробую изменить свою жизнь. Только он забыл предупредить, что сам решил изменить свою.

Что он мог найти в этой девке?

Глава 8

В общагу идти не хотелось. Впервые за всё то время, что я нахожусь в городе. Серьезно, мне было хорошо среди таких же, как и я, студентов и редких преподавателей (они тоже живут в общаге, только в отдельных блоках). Всегда можно зайти к кому-нибудь в гости, попросить то, чего у тебя нет. Просто переписать конспект или почитать книгу на вечер. Да что угодно. В одиночестве никогда не останешься.

Но сегодня я никого видеть не хочу. Настроение испортилось вдрызг. Энтузиазм улетучился. Я снова залипла на Мацуеве и наших сложных отношениях.

Возник соблазн набрать его номер. Позвонить и задать вопрос в лоб: было ли у него что-то с Майоровой? Но что он скажет мне в ответ? «Какая тебе разница, Эля?»

Я не хочу услышать от него, что меня это не касается, и мы чужие друг другу.

К вечеру сильно похолодало. И солнце укатилось за горизонт. Я медленно пошла обратно в центр. По пути нашла небольшую кофейню, заказала себе имбирный латте. Ребята, работающие там, предложили мне погреться у камина, и я согласилась.

Помещение кафе было старым, сильно переделанным (раньше здесь были едва ли не подсобные хозяйства) и стилизованным под псевдоанглийский стиль. Неплохо. Пожалуй, буду чаще сюда приходить. Это в моем родном городе одна известная на всю округу кофейня. Та самая, куда мы чуть ли не каждый день ходили с Олей. Кстати, может, пообщаться с ней? Она теперь почти нейтральное лицо.

– Привет, Эля, – радостный голос подруги вернул мне способность улыбаться. – Ты опять пропала. Учеба замучила?

– Есть такое. Лекции, проект новый.

– Ты чересчур в науку не уходи. Для себя любимой время оставь.

– Я бы с удовольствием. Только обламываться каждый раз надоело, – не выдержав, пожаловалась я. Собственно Оля частенько исполняла для меня роль подушки. Подруга детства, всё-таки.

– Элечка, что опять стряслось? Ты же по всем параметрам должна была уже отойти.

– К сожалению, опять вмешался он.

– Кто? – Оля сначала не поняла. Потом до неё дошло. – Мацуев?

– Собственной персоной.

– И где ты успела с ним встретиться? Насколько я знаю, домой ты не приезжала.

– А мне теперь не нужно никуда ехать, чтобы встретить его. Достаточно просто прийти в универ.

– Э-э-э… Объясни.

Я сделала большой глоток кофе. Приятное тепло разлилось по венам. Как же хорошо!.. И сердце оттаивает, и тело.

– Оля, Мацуев изволил пожаловать в мой универ в качестве учредителя. Проще говоря, он перекупил его у бывшего владельца. И теперь устраивает свои порядки.

– Тебе это чем-то грозит?

– Если только потраченными нервами и разбитым сердцем. Что касается учебы, всё очень даже неплохо. Он распределил нас на команды и поручил сделать проекты. Меня назначил куратором.

– Ого! Ну, ясное дело, он хочет снова навести мосты.

Чертовски приятно это слышать. Вот только я знаю гораздо больше правды. И она далеко не вся в мою пользу.

– Оль, не всё так, как мне хотелось бы. Мы разговаривали. Он сказал, что хочет помочь мне самоутвердиться. Хочет, чтобы я поверила в себя, стала успешной.

– Это, конечно, круто. Но как насчет ваших чувств друг к другу?

– Если б я только знала, что они есть.

– Но ты его по-прежнему любишь?

Мне не хотелось произносить это слово в кафе среди посторонних людей. И пусть они ничего не слышат. Сказать «люблю» это как обнажиться полностью.

Поэтому я ответила коротко «да».

– А он? – следом спросила Оля.

– Не знаю.

– Короче, у вас всё по-старому, – сделала вывод подруга. И в целом она права.

Мы ещё немного поболтали. Я спросила, как у неё дела с Сашей. Оля с воодушевлением рассказала, какой он классный, её милый бариста. И я порадовалась за них.

После этого звонка мне стало легче. Я допила латте и пошла в общагу. Было уже поздно. Но мне, к счастью, не пришлось далеко идти. Главное, что удалось поправить настроение. И на этот раз без алкоголя. Мацуев прав: я расту. Ещё немного – и научусь справляться с эмоциями относительно него.

Но про Майорову я у него всё-таки спрошу. Только не сегодня. Завтра. Найду повод зайти к нему в кабинет. Я ведь один из кураторов проекта. Имею право проконсультироваться с руководителем?

* * *

На следующий день я натянула на себя узкую юбку (еле-еле, поправилась, что ли?). Надела узорчатые колготки. И только блузка на фоне общего разврата выглядела скромно.

Вид у меня был вызывающий. Стеша с Люшей, заглянув в комнату, обе ахнули.

– Эль, ты ничего не перепутала? Дискотека будет вечером. Днем – учеба.

– Я знаю. Просто захотелось пошалить.

– Или привлечь чье-то внимание, – отозвалась заспанная Леля. Она собиралась опоздать на первую пару, так как накануне вернулась очень поздно. Всю ночь гуляла с новым парнем.

– Эль, у тебя кто-то появился? – близняшки обступили меня. – Почему нам не сказала?

– Да никого у меня нет. Неужели я просто не могу красиво одеться для себя?

– Красиво – да. Но так вызывающе!..

– Ой да бросьте вы, – хватая сумочку, я пошла к двери. – Не собираюсь быть монашкой. Что нужно – у меня прикрыто. А в остальном дресс-код позволяет. И вообще я ещё очень прилично выгляжу. В отличие от… Майоровой, например.

Никого другого я вспомнить в этот момент не смогла. Но девчонки со мной согласились.

– Майорова – да, она та ещё девица. Только тебе не конкурент. Ей мозгов не хватает.

Спасибо, девочки. Так бы и расцеловала вас за эту поддержку. Хорошо, когда есть подруги. А я ещё переживала, что никому не нужна.

Сдав пальто в гардероб, я поспешила в кабинет Мацуева. И пролетела бы мимо секретаря, если бы он меня не окликнул.

– Девушка, вы куда? Нельзя.

– Мне можно, – бесцеремонно ответила я и ворвалась в кабинет.

На этот раз Мацуев был один. Мне повезло. Хотя то, как он меня встретил, оставляло желать лучшего.

– Эля? – взгляд скользнул по мне от волос до сапог. – Что это на тебе?

– Одежда.

– И ты считаешь нормальным приходить в университет полураздетой?

– Вообще-то на мне есть все предметы женского туалета. Но если ты настаиваешь, лишнее могу снять.

Кажется, я потеряла контроль. Ну, а как могло быть иначе, если он сейчас здесь передо мной такой красивый, ухоженный, источающий всю земную мужественность, какая только может быть собрана в одном-единственном человеке? У меня дыхание замирает.

Нас разделяет только письменный стол. Но эта преграда не мешает ему видеть, как я расстегиваю пуговицы на блузке, а потом расправляю её так, чтобы показать грудь.

– Эля, ты отдаешь себе отчет, где ты находишься?

– В твоем кабинете.

– И сюда в любой момент могут войти.

– Так закрой дверь на ключ.

Он обошел вокруг стола, задержался возле меня, ещё раз укоризненно окинув взглядом. А потом, действительно, запер дверь.

– Мой секретарь сойдет с ума, – предупредил он.

– Ну и что? Про тебя и так ходят разные слухи.

– А ты, видимо, хочешь, чтобы они ходили и про тебя.

– Мацуев, если дело касается нас с тобой – мне всё равно.

Он замер. Очередное моё признание, которого он не ждал. Но я не собираюсь отступать. И делать вид, что между нами только деловые отношения тоже не собираюсь. Я люблю его. Он должен знать.

– Тимур…

– Достаточно, Эля, – приложил палец к моим губам, слегка надавил. Губы раскрылись. – Ты всегда такая податливая?

– А ты уже забыл?

– Помню, – и в ту же секунду заключил меня в объятия. А затем начал целовать.