Любовь по вызову бесплатное чтение

1 часть

Визг тормозов, крутой вираж, звук удара, вылетел с трассы!

Леха выругался, снял наушники, бросил джойстик. Совершенно пустой вторник. Даже играть уже надоело.

Потянулся в кресле, потёр глаза, встал. За окном серое небо крупными каплями падало на землю. Выходить лень и противно. Посмотрел на спортивную сумку – в зале уже был. Не идти же ещё раз. Вспомнил, что вроде по вторникам в ближайшем кинотеатре снижены цены на билеты. Потянулся к телефону, посмотреть расписание и поискать компанию. Тот неожиданно призывно пропиликал.

Оператор: Леха, тетка до 40, одна, особых предпочтений нет. Сегодня в шесть. Берешь?

Взгляд сам собой скользнул на часы. Сейчас четыре. То есть, у него есть время на душ и на дорогу. Отлично! «Беру», – набрал в мессенджере и бросил телефон на кровать.

Он уже подхватил полотенце и бритвенный станок, когда телефон снова ожил. Леха знал, что это в чат пришел адрес клиентки. У него полчаса, чтобы привести себя в товарный вид.

***

Это был обычный спальный район. Стандартная панелька. Квартиры просторные, но без изысков.

Вызвала на дом. Значит, ни мужа, ни детей, ни престарелой мамаши. Уже хорошо. Леха не любил эти излияния про мужа-скотину или мать-тирана. Квартира – однушка. Чистая, просторная. В прихожей – гардеробная. Комната отдана полностью под спальню. Гостей если и принимали, то на кухне. Женщина впустила его в квартиру и замерла в коридоре.

Леха окинул ее оценивающим взглядом. Выглядит молодо. Косметики нет. Волосы густые, русые, очень красивые. Мордашка милая. Одета в футболку и трико. Фигура в норме. Едва ли есть тридцать. Ухоженная, но не лощеная. Классная, в общем. Зачем ей я? Интересно, что будет в этот раз, «мне вас подруги подарили» или «я так устала от одиночества!»? Женщина посмотрела на него требовательно и будто вопросительно.

– Я – Алекс, – представился парень.

Она кивнула. Себя в ответ не назвала. «Ну что ж. Пусть так. Будешь киско-птичко-рыбкой», – с досадой и нарастающим раздражением подумал Леха.

– Нужно в душ? – вместо имени.

– Вообще нет, но если настаиваете…

Она изучающе его осмотрела. Как товар на рынке. Лешка повел бровью, чуть приосанился.

– Не настаиваю, – хмыкнула и ушла в комнату.

Леха мысленно чертыхнулся и последовал за ней. И как прикажете ее удовлетворить, если никакого контакта нет?! Женщине же нужно, как минимум, расслабиться! А эта?! В голову, вперемешку с ругательствами, лезли самые радикальные идеи: от массажа и бокала вина до…

Зашел в комнату, огляделся. Темная железная кровать изголовьем к окну, журнальный столик, кресло в углу. Стены выкрашены в бежевый цвет, напротив кровати телевизор, на окнах плотные однотонные шторы. Красиво, стильно, лаконично. Посмотрел на ажурный столик у кровати. Вина не наблюдалось. Фигово.

– Может, включим музыку?

– Если хотите, – она разбирала кровать и ответила, не оборачиваясь.

Я хочу?! Я здесь вообще не для того, чтобы делать то, что я хочу, черт возьми! Одернул себя, выдохнул. Она обернулась и принялась стягивать футболку. Под ней – спортивный топ.

– Вы не будете раздеваться? – голос напряженный. Она нервничает.

Черт, зачем ты вообще меня вызвала?!

– А может, – Леха добавил голосу немного хрипотцы и опустил глаза, – поможете?

– А что, сам никак?

Да твою ж мать! С какой стороны к тебе вообще подходить?

Леха ухмыльнулся и принялся расстегивать рубаху. Сначала верх. Дать ей полюбоваться своим торсом. Потом стянуть носки, расстегнуть ширинку. Джинсы дамочки обычно стаскивали с него сами. Уж больно им нравилась его фигура и то, что под брюками. Носки уже отлетели в сторону. Она разделась до нижнего белья и села на край кровати. Смотрит на него. Оценивает. И сейчас он не мог бы сказать, нравится ей то, что она видит, или нет. Лицо было непроницаемым. Расстегнул джинсы. Нет, эта подходить не будет. Спустил. Остался в одних боксерах.

Он знал, что красив. Светло-русые волосы, серые глаза, высокий, статный. И природа не обделила, и годы тренировок давали себя знать. Хорошо накачанный торс, узкие бедра, длинные сильные ноги. Он нравился теткам, чем и пользовался.

На ее лице по-прежнему никаких эмоций.

– Классика? – он вздернул бровь. – Или хотите чего-то… особенного?

– Особенного? – О! Первая эмоция. Ей как минимум любопытно! – Например?

– Ну… Я могу вас связать, – Леха ляпнул первое, что пришло в голову.

– Садо-мазо? – она брезгливо скривилась.

– Зачем сразу садо-мазо? – Леха резко пошел на попятную. – Можно так… лайтово. Чисто перчинки добавить!

Обычно у него язык работал не хуже члена, но эта дамочка почему-то вывела его из себя, и сейчас у него в голове были одни ругательства. Понимал, что ведет себя по-дурацки, так же сейчас себя и чувствовал.

Она неожиданно хмыкнула:

– Лайтово? Ну, давайте попробуем!

Леха еле сдержал вздох облегчения. Хоть что-то! Потянулся к рюкзаку. Рука сама нащупала наручники. Нет. Не пойдет. Сейчас откажется, и всё насмарку. Отодвинул браслеты, нащупал поглубже шелковый шарф. Достаточно прочный и длинный. Дамочки его любят. Медленно подошел к ней, опустился на край кровати.

– Знаете, если не использовать руки, ощущения меняются, – говорил он уже вкрадчиво, уводя свои руки ей за спину,– Становятся острее, – перешел на шепот.

Потянулся ее поцеловать – отвернулась. Мысленно чертыхнулся, коснулся губами щеки, прихватил мочку. Она вкусно пахла. Не духами, а гелем для душа, но Лехе понравилось. Глубоко вздохнул, опустился по шее к ключице. Она чуть дрогнула, отозвалась. Обнял, потянул к себе только затем, чтобы схватить за запястья. Она, похоже, уже забыла, о чем они говорили. Но в одно мгновенье ее удивленный взгляд сменился понимающим. Леха снял с нее топ и хорошо отработанным способом затянул шарф вокруг правого запястья, налег на нее, чтобы подтянуть руку к изголовью кровати. Она шумно вздохнула, казалось, еще одно резкое движение, и начнет сопротивляться, но нет. Посмотрела, как он перекидывает шарф через перекладину, и подала другую руку.

– Умничка, – очень тихо прошептал ей на ухо Леха, за что тут же получил яростный, прищуренный взгляд, но ему было все равно, он уже затянул второй узел. Она была прочно зафиксирована. Могла крутиться вокруг своей оси, но не более.

– Добавляет ощущений, говорите? – она злилась.

– Угу, – на такие выпады он отвечать не будет. Его губы вернулись на ключицу. Мелкими частыми поцелуями он покрывал ее плечи, грудь, ухватил губами за сосок, чуть покатал его во рту, сжал зубами. Он затвердел, женщина шумно выдохнула, процесс пошел.

В какое-то мгновение, когда Леха опустился губами на ее живот, а руками стягивал трусики, ему подумалось, что, не будь она связана, не позволила бы ему этого сделать. Ухмыльнулся сам себе. Провел ладонью по бедру, горячо, сильно, настойчиво. Ухватил за ноги. Раздвинул. Провел языком между половыми губами.

Женщина застонала и попробовала увернуться, но он прочно держал ее за попу так, как ему было нужно. Снова лизнул, втянул в себя, нежно тронул пальцами, провел вглубь, добился, чтобы было влажно. Горячо и влажно – то, что нужно.

Она шумно дышала, выгибалась. Леха поднялся выше и встретил ее взгляд: ожесточенный, дикий, яростный. Наверное, ее чувства действительно стали острее, потому что на малейшее Лехино движение она отвечала дрожью. Сжимала его ногами, рычала, то старалась податься ему навстречу, то уворачивалась. Не играет, шестое чувство подсказывало – не играет. Вот это она и есть.

Что творилось в голове у этой женщины? На миг ему показалось, что он тут вообще лишний, и она отлично справилась бы сама с собой. Тут же осекся, запретил себе об этом думать и просто двигался, укрощая это тело, отвечая этой ярости, обуздывая эту страсть. Глубже, сильнее, быстрее.

Оргазм был ярким. Она стонала и хрипела, вырывась из пут, стискивая его ногами, выгибаясь под ним. Он прижимал ее к себе и думал, что у него получилось! Она кончила! И… неожиданно для себя кончил сам одновременно с ней.

Женщина обмякла. Леха уперся лбом в ее плечо, тяжело дыша, сжимая ее в объятьях. Почувствовал, что она снова напряжена. Чуть отстранился.

– Спасибо, – не глядя ему в глаза, прохрипела она. – Теперь развяжите.

Развязал молча.

– Вы как? – спросил, когда она села на кровати, потирая запястья.

– Хорошо, – она смотрела на него без кокетства или заигрывания. Так разговаривают с врачом. Кивнула и повторила: – Хорошо. Спасибо.

Все, что обычно Леха говорил теткам на выходе, комом застряло у него в горле. Отвернулся. Кашлянул:

– Повторим? – посмотрел на нее вопросительно, – Время есть.

– Нет, спасибо, – мотнула головой, – Душ там, – его выпроваживали.

– Спасибо, – поблагодарил теперь он, и, ничем не прикрываясь, ушел в ванную.

***

Уже через пятнадцать минут он шел к станции метро, гадая, что это было. Она не шла из головы, со своей первобытной яростью. Звякнул телефон:

Оператор: Тебе, как обычно, пять баллов и большие чаевые! (куча смайликов)

Никак не мог понять, почему оператора это забавляло. В кои-то веки эти «пять баллов» вызвали не удовлетворение или гордость, а раздражение. Не было там пяти баллов. Он не выложился. Надо еще!

Черт! А вот это что-то новенькое! Одернул сам себя. Что значит «еще»?! Встречаться с клиентками без вызова строжайше запрещено.

Ладно. Она поставила ему пятерку. Если будет заказывать повторно, ей его предложат. Почему-то от этой мысли стало противно. Вздохнул, выругался, заткнул уши наушниками и зашел в вагон.

Надеюсь, сегодня больше вызовов не будет.

***

В выходные, как всегда, было плотненько. Дамочки устраивали девичники, отправляли детей на ночь к бабушке или папаше, если были разведены, гуляли в клубах. В общем, ночь с субботы на воскресенье всю неделю кормила. Это был третий вызов за сутки. Женщина в отеле. Леха знал, что это значит, но старался не думать о том, что дома у нее, скорее всего, муж и дети, а она «ночует у Маринки». Было противно. Леха давно сам себе пообещал, что никогда не женится, тем и успокоился, но сегодня почему-то было особенно мерзко.

Хихикая и жеманничая, дамочка завела привычную пластинку: у нее недавно был день рождения.

– Мне снова исполнилось восемнадцать! – заливистый смех. – Девчонки такие шутницы, – покраснела, глаза в пол.

Леха все эти спектакли знал на зубок. Ухмыльнулся, что-то ответил. Бархатным голосом, как умел. Подошел, приобнял, поцеловал в шею. Дамочка обмякла, а он чертыхнулся. Эта дура вся духами облилась! Запах резкий, на языке горько. Чуть отстранился, принялся расстегивать блузку.

– Давайте я вам помогу, – голос с хрипотцой, как положено, изнываем от страсти.

– Ах, какой милый мальчик! – дамочка закатила глаза.

Восемнадцать тебе, как же! Тридцать восемь минимум, раз я для тебя мальчик! Леха скривился и понял, что у него не стоит. Черт! И для виагры поздновато. Зажмурился, выдохнул. Опустился перед ней на колени, прошелся пальцами по кружевному лифу, коснулся губами ее тела. Вспомнил вторник. Живот, который все время пытался увернуться от его губ. Ноги, которые то обхватывали его, то отталкивали. Взгляд, который обжигал яростью и страстью. Кровь хлынула вниз, к пояснице. Леха открыл глаза, посмотрел на томную матрону, нависающую над ним с похабной улыбкой, и снова уткнулся носом в пупок, заставляя себя вспомнить совершенно другое тело. Член послушно вставал, а в голове крутилась только одна мысль: «Бля, брат, ты попал!»

***

Адрес у него остался. Да и не будь его в мессенджере, он бы нашел этот дом и так. И дом, и квартиру. Стоял поодаль, курил. Сам не знал, зачем, но наблюдал за подъездом. Никак не мог высчитать ее график. Похоже, работает удаленно, а выезжает из дома лишь на встречи. За те пару недель, что он шпионил, она раз пять выходила из дома на полдня или дольше явно в офис: костюм, туфли, тонкий портфель с ноутбуком. Несколько раз – в магазин или на прогулку: джинсы, футболка, джемпер. И она бегает по утрам.

Это он выяснил, заявившись прямо из чужой койки. Часов в шесть. Так вот, как раз между шестью и половиной седьмого она бегает. Это была засада. Улица пустая, только редкие собачники. Они чуть не столкнулись нос к носу. Еле успел нырнуть в арку двора.

Сейчас она шла по улице с какой-то невероятной херней в руках. Легкой, но огромной, вроде вешалки. Зубы стиснула, мордашка серьезная, смотрит на свою «вешалку» строго. Чуть не роняя сумку, достала ключи, открыла железную дверь подъезда. Дверь, словно издеваясь, приоткрылась и попробовала снова захлопнуться. «Встречаться с клиентками без вызова запрещено, – напомнил себе Леха, когда она снова рывком открыла дверь, а та опять не захотела ее пускать. – Запрещено!»

Она сунула колено в проем, но дверь была слишком тяжелой. Видимо, больно придавила ей ногу. Женщина ойкнула, дернулась, чуть не роняя свою несуразную ношу. И тут Леха не выдержал. Подскочил, подхватил «вешалку» или что она там несла. Второй рукой уперся в дверь, не давая ей снова закрыться. Женщина подняла на него взгляд, сначала растерянный, но почти сразу ставший злым. Глаза сузились в щелочки.

– Ты?!

– Я, – смысла отпираться не было. Еще бы она его не узнала!

– Откуда ты здесь?

– Да вот, просто мимо проходил, – наглый взгляд, морда кирпичом.

– Мимо проходил? – сощурила глаза еще сильнее.

– Угу!

– Ну так и проходи, – вырвала у него «вешалку» и юркнула в подъезд.

Леха стиснул зубы, выругался про себя и закрыл дверь. Идиот. Просто идиот.

***

Несколько дней он в ее район не совался. Не то что боялся санкций, просто считал бессмысленным. Из конторы не позвонили. Значит, она не настучала. Сыпались обычные сообщения в мессенджере. Сначала с адресом, потом с оценкой и кучей дурацких смайлов. Леха все гадал, кто у них оператор, парень или девушка. С одной стороны, такой херней мужик заниматься не будет, а с другой, подколы иногда были совсем не женские. А потом ему дали заказ в соседнем доме. Его аж тошнило, когда он ехал. Шел и думал. Вот сейчас встречу ее на улице, и что скажу? Опять мимо проходил. Или не встречу? Тогда еще хуже. А почему хуже? Хрен знает. А ладони вспотели.

Вышел из метро, пошел знакомой дорогой. Здесь поворот, тут она срезает за гаражами. Какой-то крик и хохот! Черт, какие-то подонки бабу щиплют. Блин, и не поздно же еще. Леха подумал было вызвать милицию. Самому лезть недосуг. Во-первых, время, а во-вторых, фейс беречь надо. Но тут его взгляд упал на вырванный у женщины портфель. Тонкий портфель с ноутбуком. Он знал его. Совершенно точно знал!

– Э, мужики! – Леха свистнул и быстрым шагом пошел к ним. – Вы че, вдвоем на одну бабу?

– А ты че? – один из подонков осклабился. – Третьим хочешь?

Леха отступил на шаг, просчитывая его движения:

– Да ну, давайте лучше двое на двое!

В сумерках белой молнией блеснул нож. «Плохой нож», безо всяких эмоций успел подумать Леха. Она сам любил все хорошее.

Рывок, захват.

На тхэквандо Леха ходил с шести лет. Красивое тело не на пустом месте берется. Сейчас уже, конечно, в спарринг практически не вставал, но еще помнил годами отработанные движения. Звонко хрустнула вывернутая рука, подонок заорал на весь район. Второй подскочил, неумело вмазал Лехе по лицу. Тот уклонился, ударил его в живот, коленом в лоб. Слегка, чтоб порядочным людям фейс портить неповадно было. Второй тоже взвыл и не очень ровно побежал вдоль гаражей, догоняя уже умотавшего туда первого.

Сплюнув, Леха провел рукой по щеке. Все же губу разбили, твари. Перевел взгляд на женщину. Она стояла в оцепенении и ошарашенно смотрела на него. Он наклонился, поднял ее портфель, молча протянул ей.

– Опять скажешь, мимо проходил? – вся злость, что должна была достаться этим подонкам, вылилась на Леху.

Он грустно усмехнулся:

– Ты не поверишь!

– Не поверю!

Он все так же, не отрываясь смотрел на нее. Ее трясло от пережитого. Чуть не плакала. Хотелось обнять, успокоить. Но тронуть не смел. Она, наверное, что-то прочла по его взгляду. Выдохнула, взяла сумку, обхватила себя руками.

– И что теперь? – уже чуть тише, но все еще с вызовом, спросила она.

– Можешь на чай пригласить! – глядя ей прямо в глаза предложил Леха.

– А могу и не пригласить! – опять повысила голос.

– Можешь и не пригласить. – чуть дернув головой, согласился он и остался стоять на месте.

Женщина резко развернулась и направилась к дому. Он остался стоять. Она замерла. Крикнула, не оборачиваясь.

– И что ты стоишь?

– Так ты не пригласила, – он все так же стоял.

Она вернулась на два шага. Внимательно посмотрела на него.

– Приглашаю, – чуть тише, но все же с вызовом.

Он ухмыльнулся и пошел за ней. По дороге достал телефон.

Леха: 

Серега, можешь подменить на вызове?

Ответное сообщение пришло мгновенно.

Серый: 

Давай. Адрес?

Нашел в переписке с оператором адрес. Переслал.

Серый: 

Буду через двадцать минут.

Леха: 

Я твой должник.

Она шла рядом, косо поглядывая на телефон, но молчала.

– Хочешь что-то спросить? – он усмехнулся. Опять ждал нападок.

Она подняла на него взгляд.

– Где драться научился?

Смешно. Такого вопроса он не ждал. Пожал плечами:

– Всю жизнь спортом занимаюсь.

– По тебе видно.

Одобрение? Он улыбнулся. Опять шли молча, неотрывно смотрел на нее. Она не выдержала.

– Что?

– Как тебя зовут?

Хмыкнула, закатила глаза, помолчала.

– Татьяна…

– Итак, она звалась Татьяной, – довольно продекламировал Леха.

– Ох, надо же! – удивленно вскинула брови. – Мы умные.

– Угу! И красивые! – не стесняясь, смотрел ей прямо в глаза.

Она усмехнулась и потянулась открыть ту самую непослушную дверь, которую теперь Леха, совершенно не таясь, для нее придержал.

***

Тот же коридор, только теперь не комната, а кухня. Просторная. Красивая. Темно-серый гарнитур, белые жалюзи, белая посуда и какой-то цветок на окне. Очень чисто. Лехе нравилось.

Она швырнула сумку на пол и ушла в ванную. Шум воды. Возня. Переодевается. Ее всю трясло, хотя старалась не подавать виду. Леха молча ждал. Вышла быстро. В знакомом трико. Смыла косметику. Плакала? Прошла мимо Лехи, не глядя на него. Набрала в чайник воды, включила. Полезла за чашками. Посуда нервно вздрогнула у нее в руках и полетела вниз. Чашка, тоскливо взвизгнув, разбилась вдребезги. Леха вскочил, присел на полу. Она тоже опустилась, но руки явно дрожали.

– Слушай, давай я сам.

Он не трогал ее, но голос мягко обволакивал. Успокаивал. Татьяна отпрянула и кивнула. Села на стул, зажала руки между коленями. Посмотрел на нее, спросил:

– У тебя есть что-нибудь типа коньяка?

Отрицательно помотала головой.

– Мне еще работать.

– Просто добавь немного в чай, не обязательно же напиваться.

Зашипел, выключаясь, чайник. Она так и сидела, рассматривая осколки чашки у Лехи в руках.

– Хочешь, сбегаю?

Опять мотнула головой. Подняла на него резкий взгляд:

– А ты сам никуда не спешишь? Тебе не нужно… работать? – последнее слово произнесла с нажимом, сквозь зубы.

Леха хмыкнул. Неосознанно коснулся разбитой губы.

– Сегодня уже нет.

Она нахмурилась:

– Лед дать?

– Давай.

Встала, чем-то зашуршала в морозилке. Он достал две чашки с полки, налил кипяток, оглянулся в поисках заварки.

Татьяна протянула ему лед, завернутый в кухонное полотенце, потянулась к нему за спину, достала чайные пакетики. Старалась не смотреть в глаза. Не касаться.

– Ты бы заявление написала.

– А толку?

– Ну, если не написать, точно толку не будет.

– Они ничего не украли, ничего не сделали.

– Как не сделали?! – Леха аж повысил голос. – Было совершено нападение!

Она ехидно на него посмотрела.

– Никто этим заниматься не будет.

– А ты как домой ходить будешь?

– По прямой освещенной дороге!

Леха стиснул зубы. Бессмысленно. Не пойдет в полицию. Очень аккуратно накрыл ее ладонь своей. Напряглась, но руки не отдернула.

– Ты хоть по ночам не ходи.

Одарила его презрительным взглядом. Отошла. Села за стол.

– Постараюсь.

Хотелось обнять. Прижать к себе. Погладить по волосам. А она даже за руку не дает подержать! Твою мать, он ее трахал две недели назад, а сейчас она его коснуться боится. Сидит молчит.

Убрал лед от губы.

– Мне уйти?

Пожала плечами.

– Спешишь?

– Сказал же, что нет, – он сам начинал злиться.

– Тогда нет, – подняла на него взгляд. – Не уйти.

Шумно выдохнул, взял свою чашку, сел за стол напротив нее. Посмотрела каким-то странным взглядом.

– Алекс?.. Это Алексей? Александр?

– Леха.

– Значит, Алексей, – удовлетворенно кивнула.

– Леха, – с трудом сдерживая улыбку, поправил он.

– Леха, – только она умела говорить еле слышно, но с вызовом. Кивнула. – Спасибо. Большое спасибо, что помог.

Он в ответ просто улыбнулся.

***

Этот вечер они провели вместе. Сначала долго молча пили чай. Потом она почему-то решила, что Леху обязательно надо накормить ужином, потому что уже поздно, а он явно не обедал. Залезла в холодильник, разозлилась, что там ничего нет.

– Я не собиралась есть, я собиралась работать!

В общем, Леха все же пошел в магаз за сыром и куриной грудкой. Конечно, купил и спиртного. Они жарили курицу. Вдвоем. Он резал, она стояла над сковородой. Потом он-таки налил ей полчашки коньяка в чай, добавил лимона, а она позволила укутать себя в одеяло. Унес ее на кровать, укрыл, как замерзшего котенка.

– Дай ноут.

– Какой тебе ноут? Ложись спать, – пытался уговорить ее.

– Мне завтра презентацию сдавать! Она, сука, громадная.

– И что, совсем не сделана?

– Текст набит, надо картинки и диаграммы вставить, – завозилась, высвобождаясь из одеяла.

– Давай помогу.

– Ты?

– А что, по-твоему, я не способен фотографии по слайдам разнести?

– Да кто ж тебя знает, на что ты способен?! – возмутилась она яростным шепотом.

Он уселся на пол, оперевшись спиной о кровать, поставил ноут себе на колени и укоризненно посмотрел на нее снизу вверх.

– Ну ладно, – она свесилась и набрала пароль. – Вот с этой папки прямо в том же порядке по слайдам. Потом три слайда с диаграммами. Вот видишь, график. А потом снова дальше фото. Комментарии к ним уже есть.

– Если что накосячу, утром поправишь.

– Поправлю, – согласилась она.

Леха привычно взялся за мышку и навел курсор на презентацию. Фотографии объектов недвижимости, склады, какие-то скрины из интернета. А еще рабочая визитка с ее мейлом и телефоном. Обернулся, чтобы что-то спросить, но она уже спала. Расставил все, что понял, подумал, списал себе ее номер телефона, оставил ей на листе блокнота свой, тихо закрыл крышку. Хотел поправить одеяло, но побоялся разбудить. Посмотрел на нее минуты три и ушел, захлопнув дверь.

Утром написал ей смску.

Леха: Привет. Это Леха. Ты как? Презентация в норме?

Татьяна: Да, все в норме, спасибо.

Вот же!.. Что он без спроса ее номер стащил – не возмутилась, но… Ни «как дела», ни «я отлично, а ты?» Сука! Начальница, стопудово! Отшвырнул телефон. Да на кой черт она мне вообще сдалась?!

Собрал сумку, ушел в спортзал. Таскал железо до седьмого пота, пока тренер не остановил его:

– Э, але, спину сорвешь! Полегче.

Тряхнул головой, посидел на лавке и ушел в душ. В раздевалке достал телефон, открыл мессенджер. Там, конечно, сообщение.

Оператор: Заказ возьмешь?

Леха: Не могу. Губу разбил в зале. Пара дней простоя.

Оператор: Замажь тонаком! Это твоя постоянная. Она простит.

Посмотрел на себя в зеркало. Поморщился. А! Какого черта!

Леха: Возьму.

Забросил телефон в сумку. Тот привычно пропищал. Оператор скинул адрес.

***

Выходные работал на злости. Смотрел на других баб, и все клокотало внутри. Вы, суки, думаете, это мы продажные, а вы порядочные. Какие вы порядочные, когда мужика, как пиццу, на дом заказываете? Рычал, и, наверное, кого-то слишком сильно сжимал. Одна из клиенток ойкнула, хотя на жесть запроса не было. Остановился. Извинился. Долго целовал запястье, ласкал пальцы. А после стоял под душем часа полтора и ненавидел себя. Не выдержал. Достал телефон. Нашел ее номер.

Леха: Привет. Как дела?

Набрал. Стер.

Леха: Привет. Что делаешь?

Опять стер.

Леха: Я приеду?

Отправил, пока вообще не запретил себе писать.

Двадцать секунд. Тридцать. Минута. Ладони вспотели, в ушах стучит. Да что за хрень! Телефон отозвался веселой трелью:

Татьяна: Бессмысленно. У меня месячные.

Ах, значит так?! Решила поиздеваться. Ну, получи ответку.

Леха: Я сегодня трахался уже четыре раза. Не хлебом единым…

Двадцать секунд. Тридцать.

Татьяна: Ну, приезжай.

Стук в ушах сменился звоном. Захотелось смеяться и кричать! Еще раз пиликнул мессенджер:

Татьяна: И хлеба купи.

Теперь уже точно засмеялся.

Леха: Какого?

Татьяна: Обычного. Бородинского.

***

Заскочил в магазин уже в ее районе. Только по полупустым прилавкам понял, что поздно. Почти десять вечера. Помрачнел. Ей завтра на работу. Ладно, хоть увидеть. Взял последний «бородинский», постоял, посмотрел на остатки выкладки и подхватил коробку с пирожными. Эклеры. Всегда любил.

На ней была длинная туника и высокие теплые носки. Уставшая, с кругами под глазами. Волосы собраны в пучок, заколоты карандашом. В руках листы с текстом. Открыла молча, пропустила в квартиру и ушла на кухню. Постоял в пустом коридоре, хмыкнул, разделся и пошел следом.

Весь стол был завален бумагами с пометками, она сидела спиной к двери и смотрела в распечатку какой-то таблицы. Обводила отдельные столбцы. Тем самым карандашом, что был в прическе. Волосы рассыпались по спине волнистым водопадом. Постоял пару секунд, полюбовался. Потом все же шагнул в кухню.

– Хлеб, – выложил «бородинский». – И пирожные.

И бровью не повела.

– Поставь чайник, – не оборачиваясь.

Набрал воды, включил, сел напротив.

– Опять важная работа?

– Угу… Отчёты смежных отделов…

И опять молчание, только шум чайника.

– Хочешь, помогу?

Подняла на него взгляд, полный упрека.

– Чем?

– Ну… не знаю… разложу листы в алфавитном порядке, – добавил с нотками гордости: – Я буквы знаю!

Засмеялась. Черт, действительно засмеялась! Смела листы в стопку.

– Фиг с ними, не могу уже, – потерла глаза. – Завтра доделаю.

– Да? Можно завтра? Это не срочно?

– К среде…

Откинулась на спинку стула, посмотрела на него так, будто только что увидела. Хотела сказать гадость или колкость, но передумала и обернулась к столу, на котором стоял чайник.

– Ты пирожные притащил?

– Ага, эклеры!

– А с каким кремом?

– А ты какой любишь?

Прищурилась, улыбнулась. Встала, подошла к коробке.

– Ассорти! Чур, мои белые!

– Отлично, я больше люблю шоколадные!

– М… значит, ты решил испортить мне фигуру, – она уже открывала коробку.

– Надо же иногда и есть, а не только работать, – он ухмыльнулся. – Я понимаю, должность и все такое …

– В смысле «должность»? – опять напрягалась.

– Ну, ты же, скорее всего, руководитель, – чертыхнулся про себя, но отступать было поздно.

– Да? С чего ты взял? – в голосе вызов.

– Поведение проанализировал. И предпочтения, – говорил осторожно. Шагал по тонкому льду.

– И что такого в моем поведении?

– Ты привыкла говорить коротко и четко. Явно руководишь. Молодая еще. Так что вряд ли свое дело. Отдел или подразделение в фирме, – подумал и добавил: – И у тебя в подчинении точно есть мужчины.

Ее брови взлетели вверх:

– А это ты как понял?

– Ты хочешь, чтобы в постели мужчина был сильнее, – смотрел ей прямо в глаза. Говорил буднично, словно они список покупок обсуждали. – Значит, в жизни тебе приходится мужиков под себя подминать.

Она побледнела, сжала челюсти. А он продолжил.

– Но с самооценкой и самоуважением у тебя все в порядке, поэтому не хочешь унижения и издевательств, – постарался завершить непринужденно.

Она шумно выдохнула и дернула подбородком.

– А что, встречаются такие, кто хотят унижения?

Леха отвёл взгляд.

– Знаешь, чего только не встречается, – легкость ушла из его голоса.– Смотришь иной раз, стоит женщина. Аккуратный макияж, хорошая одежда, след от кольца на пальце. И понимаешь, что у нее скорее всего муж, дом, работа, двое детей, – он скривился, – а она требует такого, что не каждая девка за деньги с собой позволит сделать.

Он замолчал. Она тоже не произнесла ни слова. Забурлил и отщелкнулся чайник. Только тут он поднял на нее взгляд. Татьяна смотрела на него без брезгливости, без раздражения. Спокойно, оценивающе и, как на секунду ему показалось, понимающе. Резко вдохнула, обернулась к чайнику. Разлила кипяток по чашкам и поставила их на стол.

– Значит, – рядом шлёпнулась коробка с эклерами, – твои шоколадные!

Они молча жевали сладости, запивая их чаем. Татьяна то и дело пытливо поглядывала на Леху. Он не выдержал, ухмыльнулся.

– Ну, спрашивай!

– Что? – она чуть прищурилась.

– Как я вообще попал в этот бизнес.

– Ну, это-то как раз понятно. Молодо-зелено. Хотелось быстрых и больших денег, – она подняла одну бровь, – так?

– Так, – ухмыльнулся он.

– Наверное, какой-то старший товарищ подкатил на пьяной вечеринке… А потом уже отказываться было стрёмно, – прищурившись рассуждала она.

– Не, – улыбнулся. – В спортзале. Сначала предложили поработать моделями для плакатов зала. Потом тем, кто нормально себя чувствовал перед камерой, – фото обнаженки. А если на фото эрекция, то вообще шикарно по деньгам выходило, – он смотрел на нее нагло, если не сказать вызывающе. Но она взгляд не отводила. – А ты? – он решил довести откровенный разговор до конца. – Почему ты заказала эскорт-услугу?

– Эскорт-услугу?! – она хмыкнула и отвернулась. – Я заказала трахаться! А не эскорт-услугу.

Откинулась на спинку стула. Смотрела куда-то вдаль, мимо Лехи. Он молчал. Она продолжила:

– Я из последних отношений тяжело вышла, – глотнула чая. Про пирожные все забыли. – Вымотал он меня жуть как. Когда расстались, пообещала себе, что больше в эти игры ни-ни. Решила – секса захочу, мужика за деньги вызову, – она пристально посмотрела ему в глаза. – Вот и вызвала. Считай, сама себя на слабо взяла.

Он аккуратно коснулся кончиками пальцев ее рук, судорожно сжимавших кружку. Она усмехнулась и продолжила:

– Знаешь, успешному мужику нынче и женщина успешная нужна. Чтоб и работала, и красивая, и ужин из трёх блюд всегда свежий, – тут она перешла на шепот: – А сами-то отдавать не умеют. Только брать. И тут ты, с твоей непрошеной заботой. Дверку придержал, от хулиганов защитил, в одеяло укутал, часть работы за меня сделал.

Она смотрела на него глазами, полными слез.

– Откуда ты такой взялся?

Он удивлённо вскинул брови:

– Сама заказала!

– Действительно! – Татьяна грустно засмеялась. – А у тебя правда сегодня четыре заказа было? – вдруг спросила она.

Вот это поворот. И что ей ответить?

– А у тебя правда месячные? – с кривой усмешкой вернул вопрос.

Она хмыкнула:

– Правда.

А он молчал. Смотрел ей прямо в глаза и молчал. Значит, тоже правда. Врать не хочет. Она опустила глаза и спросила еле слышным шепотом:

– Почему ты вернулся? Тогда… В первый раз.

Он ответил не сразу. Накрыл ее ладони своими:

– Потому что ты очень живая. И очень настоящая, – сглотнул комок в горле. – И все с тобой по-настоящему. Давно такого кайфа не было.

Ни тени улыбки, смотрит прямо в глаза, сжимает ее ладони своими… Татьяна не выдержала, выдернула руки, закрыла лицо, утерла слезы…

– Пей чай, – старалась не смотреть ему в глаза, а он, напротив, не отводил от нее взгляда.

***

Ушел от нее сильно за полночь. Болтали о всякой ерунде – не заметили, как пролетело время. Татьяна больше молчала, а он нес какую-то чушь про характеры и предпочтения в постели, приводя в пример образы женщин из фильмов. С этой темы перескочили на кино, мультики из детства, посмеялись со школьных анекдотов.

К метро бежал. Боялся не успеть до закрытия. Уже сел в вагон, достал телефон. От нее сообщение.

Татьяна: Успел?

Леха: Успел. Почему не спишь?

Татьяна: А вдруг ты вернешься!

Леха: Если хочешь, вернусь.

Он уже выходил на своей станции. Замер перед турникетами: сообщения долго не было. Охранница на него нетерпеливо посматривала. Ей хотелось побыстрее закрыть вестибюль.

«В другой раз», – наконец пропищал телефон.

Разочарованно вздохнул. Отправил смайл и пожелание.

Леха: Приятных снов.

Татьяна: И тебе.

Леха: Спокойной ночи.

Вышел из подземки, закурил, пару минут посмотрел на темное небо и пошел к дому.

***

Следующим утром смартфон ожил ровно в шесть.

Татьяна: Доброе утро!

Он спал, крепко спал, но телефон выдернул его в реальность. Вместо того чтобы выругаться, широко улыбнулся, зажмурился, тряхнул головой.

Леха: И тебе! Хорошей пробежки!

Прошла минута.

Татьяна: Откуда ты знаешь, что я бегаю?

В ответ много-много улыбающихся смайлов.

Татьяна: А что еще ты обо мне знаешь?

Леха: Немного. Хочу знать больше.

Теперь смайлик от нее. Потом тишина. Убежала.

Потянулся. Подумал, что тоже неплохо бы начать утро со спортзала. Собрал сумку и, не завтракая, ушел. Час на тренажерах, бассейн, душ. Достал в раздевалке телефон.

Непрочитанные:

Татьяна: Всему свое время.

Оператор: Заказ на ночь. Пара. Берешь?

Чуть не отшвырнул телефон. Ну надо же так испоганить настроение. Оделся, вышел из зала, купил кофе на улице. Вздохнул раз, еще… Подумал, что пара будет, наверное, легче, чем четыре бабы, а по деньгам столько же. Достал телефон. Открыл чат с оператором. Набрал: «Беру». Стер. Сплюнул, выругался, снова набрал. Отправил.

***

Ночь была омерзительная. Чуть позже шести вышел на улицу и, несмотря на красивое раннее утро, почувствовал себя крайне паршиво. Постоял, вдохнул ещё чистого весеннего воздуха, достал телефон и набрал сообщение:

Леха: Завтраком накормишь?

Он знал, что она уже не спит. Ответ пришел, к его удивлению, быстро.

Татьяна: Накормлю. Минут через двадцать.

Улыбнулся, услышал вдруг, что вовсю щебечут птицы, и облака по небу плывут красивые, розовые. Пошел к ней пешком. Как раз полчаса. По пути зашел в круглосуточный супермаркет, купил два кофе – ей капучино, себе американо, и какие-то плюшки с сыром.

Татьяна явно была только из душа. Влажные волосы, собранные в хвост, трико, знакомая футболка. Впустила его, как обычно, без вопросов и комментариев. Открыла дверь и ушла на кухню. Он скинул куртку, зашел в ванную, вымыл руки, умылся.

– Омлет будешь? – буднично спросила его из кухни.

– Буду! Я кофе купил!

– Капучино мне? – улыбнулась. – Спасибо!

– Пей, пока горячий, – Леха взял свой стакан и сел на стул у стены.

Татьяна скрылась за дверцей холодильника доставая яйца, молоко и что-то ещё на завтрак.

– Чего пасмурный? – она обернулась.

– Ниче, – мотнул головой, отвёл взгляд. – Все норм.

– Да ладно, – протянула она с ехидцей в голосе, – рассказывай!

Леха нахмурился, все так же не глядя на нее.

– Заказ дурацкий был. Не люблю такие, – и чуть раздосадовано протянул: – Пара…

– В смысле пара? Пара женщин?

– Муж с женой! Причем молодые, – поймал ее недоуменный взгляд. – Я ее ебу, а он смотрит и дрочит! И оба охренеть как довольны!

На ее лице за пару мгновений промелькнуло удивление, возмущение, брезгливость, отвращение. Он это все увидел.

– Вот и я о том же, – прокомментировал еле слышно. Подумал и продолжил: – Знаешь, если бы тебя кто-то попробовал отыметь на моих глазах, я бы его убил, ну или, как минимум, покалечил. А там мужик просто счастлив был…

У нее округлились глаза от его признания. Она чуть вздрогнула, будто отряхиваясь.

– Ну, мало ли что у людей на уме. Может, им уже скучно!

– Может, – тихо отозвался Леха.

Она выключила конфорку, Леха потянулся за хлебом, выложил в корзинку, поставил на стол. Татьяна наблюдала за его движениями.

– А кто у тебя типичный клиент?

Он поднял на нее недоуменный взгляд.

– Ну, самый частый, – зачем-то пояснила она.

Леха пожал плечами:

– Женщины тридцать пять – сорок пять. Либо разведена, либо с мужем секс только по праздникам, а тело ещё чего-то хочет.

Татьяна поморщилась:

– А тебе нормально с женщиной, которая тебе в матери годится?

Леха резко обернулся, пристально посмотрел на нее, глаза сузились. Он тоже умел быть острым на язык.

– Слушай, давай не будем?

– Почему? – она невинно вздернула брови.

– Потому что я хочу спать с тобой, а не рассказывать, как спал с другими!

Она так и замерла с ножом в руках. Секунд пять внимательно на него смотрела. Потом улыбнулась. Без ехидства, но бесенята плясали в ее глазах. Протянула ему нож:

– Сыр нарежь!

А сама потянулась за тарелками.

Леха молча настругал сыр, выложил рядом с хлебом. Сел пить кофе. Если честно, не было сил на их обычную пикировку: сутки не спал. Валился с ног. Татьяна подняла на него взгляд:

– Мне в девять уехать надо будет.

Кивнул.

– На завтрак времени хватит, большего я не просил.

Она нетерпеливо поерзала на стуле, вдохнула, будто хотела что-то сказать.

– Что? – не выдержал Леха.

Татьяна кокетливо вскинула брови:

– А вечер у меня свободный!

Леха улыбнулся.

– Сходим в кино? – предложила она.

– Отлично, – довольный откинулся на спинку стула. – Выбери сеанс.

***

Домой приехал в начале одиннадцатого. Завалился спать. Сквозь сон подумал, что не завел будильник. Проснулся от звука открываемой двери. Подскочил. Первым делом посмотрел время. Два часа. Уф. Норм. Выдохнул.

– Серый? – позвал Леха.

– Ага! – откликнулся друг. – Кого другого ждал?

– Не… – откинулся на подушке. Потянулся. – Как дела?

– У меня норм, – Серый бросил ключи, зашел в Лехе в комнату. – Ты с ночи?

– Да-а, – протянул Леха. Сел на кровати, потер лицо руками. – Ночь мерзкая, зато утро хорошее! – резко встал. – Ты в душ пойдешь?

– Хотелось бы!

– Давай тогда ты первый, а я пока сделаю кофе.

– И на меня.

– Ага, – Леха уже ушел на кухню.

Они с Серегой снимали вместе квартиру уже третий год. Это был его единственный друг не из спортзала, они познакомились уже в конторе. В качалке таких не встретишь: мелкий, тщедушный, заостренные черты лица, темные короткие волосы, косая челка, падающая на неожиданно большие и красивые глаза. На вызовы надевал шелковую рубаху с отложным воротником, а иногда повязывал шейный платок. Для всех дамочек он был Серж, и ему это очень шло. Хозяйка квартиры сначала подумала, что они с Лехой парочка. В смысле «того», как она выразилась. А что? Живут вдвоем, девок не водят, один качок, второй задохлик… Парни, когда поняли, что она имеет в виду, долго ржали, но миф развеивать не стали. Пусть лучше так, чем правда, а то придется либо съезжать, либо бесплатно работать.

– Ты сегодня дома будешь? – Серый вытирал волосы полотенцем, выходя из душа.

– Через час уеду, – Леха прикинул, сколько ему добираться к Татьяне.

– Заказ?

– Не совсем.

Серый удивленно посмотрел на друга, но промолчал.

– Слушай, а вот если не трахаться, – Леха упорно отводил взгляд, делая вид, что увлечен хлебом и колбасой. – Вот прям реально, по чесноку, куда б пошел?

Серый отставил чашку, подумал.

– Да хрен его знает. Официантом, таксистом, продавцом в магазин… Если б сильно приперло, куда-нибудь бы устроился. Только ж по-любому бабло теряешь.

– Это да, – протянул Леха. – С баблом сложно.

– С баблом просто, без бабла сложно, – откусывая бутерброд, сострил Серый. – А ты же спортсмен, – он приподнял чашку, указывая на Лехины мускулы. – Пойди куда-нибудь тренером.

– Ага! В детскую школу. Главное, чтобы мамаши о предыдущем месте работы не узнали.

– Ну… Варианты всегда есть, – Серый пожал плечами. – Сильно припрет – найдешь.

У Лехи запищал телефон:

Татьяна: Слушай, в кинотеатрах смотреть нечего.

И тишина. Это что? Это она его отшила? Фиг вам!

– Серый, а у тебя ни на что билетов нет? Прямо сейчас?

– Есть две контрамарки с открытой датой в Сатирикон. Но что там идет, не знаю.

Леха открыл поисковик. «Ричард III». ТСатирикон он не очень любил, а Шекспир вообще хорош именно в академических постановках, но тут уж выбирать не приходилось. Открыл мессенджер.

Леха: Сатирикон. Ричард Третий. Играет сам Райкин. Пойдешь?

Татьяна: Театр? Сегодня?

Леха: Да. В семь.

Татьяна: Пойду.

Леха: Заеду за тобой в полшестого.

Татьяна: Не надо. Я буду еще на работе. Давай встретимся сразу там.

Леха: Давай. Адрес знаешь?

Татьяна: Найду. В семь?

Леха: В половину.

Леха отложил телефон и протянул руку Сереге:

– Я твой должник!

– В который раз, – Серый достал из бумажника обещанные контрамарки.

***

Он надел костюм. Светлый летний костюм: серые брюки, голубой пиджак, рубашка без галстука, чуть расстегнутая у ворота. Прошелся гелем по волосам, поправил триммером контур небритости.

Она шла от метро, поглядывая в телефон. Деловая, чуть уставшая, быстрый шаг. Леха увидел ее первым, смотрел не отрываясь. Подняла глаза, увидела, дернулась, замерла. Парень, шедший сзади, чуть не налетел на нее, благо, она вовремя опомнилась. Леха ехидно улыбнулся про себя. Что, не ожидала, да? Мы еще и не так умеем. Сделал пару шагов ей навстречу, аккуратно наклонился, поцеловал в щеку:

– Привет, – протянул белые розы.

– Привет, – она уже пришла в себя. – Цветы?

– Угу. Если мешают – подаришь актерам.

Улыбнулась, взяла его под руку. Ну чем не пара?!

Постановка в театре Сатиры отличалась эмоциональным накалом. Режиссер убрал все возможные детали, оставив только грубые штрихи, отсылающие к обстановке. Одинокая железная кровать на сцене, дающая понять, что действие происходит в личный покоях короля. Цепь на ноге, намекающая на темницу.

Да, собственно, даже костюмов не было. Все актеры были одеты в черное. Это позволяло оторваться от условностей и окунуться в мир страстей, актуальный и в XVII веке, и сейчас. Особенно силен был образ королевы-матери, созданный мужчиной. Никаких трансгендерных намеков. Просто актер блестяще воплотил женские тоску и отчаяние. Тут и Леха аплодировал искренне.

Татьяна же была просто восхищена происходящим на сцене. Ее взгляд был прикован к действию, и Лешка мог не стесняясь ее рассматривать: это ему было интереснее, чем спектакль. Она задыхалась от восторга и украдкой утирала слезы. На финальных овациях она вскочила и аплодировала стоя. Отнесла свои розы королеве. Вернулась, посмотрела на Лешку горящими от восторга глазами:

– Они не мешали, я просто…

– Я понимаю, – кивнул, улыбнулся.

До метро шли не спеша, наслаждаясь послевкусием от спектакля.

– Спасибо! Я не ожидала, что это будет так…

– Ярко?

– Да! Несмотря на черные костюмы и пустую сцену. Ты прав. Ярко!

– Да, в театре Сатиры вообще стараются передавать именно эмоции. Как раз этого они и добиваются, убирая детали. Хотя, – чуть сменил тон, – я все же люблю академического Шекспира. Но королева, бесспорно, был шикарен!

Татьяна удивленно на него посмотрела.

– Что?

– Ничего… Я просто не ожидала…

– Чего? Что я знаю разницу между академической и режиссерской постановкой? Или что понимаю, чего добивался Райкин?

Она шумно выдохнула и покачала головой:

– Я чуть не забыла! Мы же умные!

– Ага! – Леха шутливо задрал подбородок. – И красивые!

Татьяна остановилась, ошарашенная, посмотрела на него, открыв рот, и засмеялась. В голос засмеялась!

Довел ее до самого подъезда. Внутрь не заходил. Чутье подсказывало, что лучше не спешить и сегодня на чай не напрашиваться. К тому же, ночью у него был заказ.

Татьяна так же замерла у памятной тяжелой двери:

– Чувствую себя школьницей, – пожала плечами она.

– Вернуться домой не позже девяти? – усмехнулся Леха.

– Вроде того, – Татьяна растерялась.

– Ну, значит, иди, – он даже не пытался ее поцеловать. Просто стоял и смотрел в ее красивые, растерянные глаза.

– Значит, пойду, – чуть бодрее, чем хотелось, ответила она.

Леха наклонился и поцеловал. В щеку. Так же, как и при встрече.

– Спокойной ночи, – отступил на шаг назад.

– Спокойной.

Она хотела его удержать. Это было видно. Хотела, но запрещала себе.

Леха улыбнулся, развернулся и пошел к метро. Он умеет ждать.

***

Татьяна: Вспомнила, где ещё видела королеву! Он снимался в «Острове»!

Татьяна: Привет!

Посмотрел на часы. 6:37. Вернулась с пробежки и решила написать. То есть, она всю ночь думала… Пусть не о нем, а о спектакле, но о спектакле, на который ее пригласил он! Леха победоносно улыбнулся:

Леха: Доброе утро! Не смотрел «Остров».

Татьяна: Как так? Его на каждом углу показывали.

Леха: Ну вот так.

Татьяна: Ты не много потерял.

В ответ смайл.

Леха: Уже раздразнила, поищу в интернете.

Татьяна: Хочешь, вместе посмотрим? Собирались же в кино.

Опа! Вот это поворот!

Леха: Хочу.

Татьяна: Только завтра. Сегодня целый день на работе. Ок?

Леха: Ок.

Ещё бы не ок! Леха перевернулся в кровати. Завтра! Усмехнулся, довольный, как кот. Надо будет на завтра заказы не брать. Потянулся, ушел в душ.

***

Приехал к ней ранним вечером. В этот раз никакого выпендрежа. Просто джинсы, футболка, ветровка. Купил две пачки попкорна и газировки.

– А кино без этого разве смотрят? – ответил на ее вопросительный взгляд.

Ничего не сказала. Указала ему на спальню, сама ушла на кухню – засунуть попкорн в микроволновку. На маленьком столике в комнате были расставлены закуски. На полу валялась куча подушек. Она не планировала трогать постель. Понял. Уселся, оперевшись спиной о кровать. Удобно, в общем-то. Фильм уже был включен, стоял на паузе.

– Прости, кресел, как в кинотеатре, у меня нет, – протянула большую миску с попкорном и два стакана.

Улыбнулся:

– И так пойдет.

Села рядом. Более чем на пионерском расстоянии. Нет, он на секс не настраивался, но безумно хотелось хотя бы обнять ее, взять за руку. Черт! Поставил миску между ними, поджал ноги, внимательно уставился на экран.

– Оператор просто великолепен!

– Угу, и спецэффекты хороши! Вот что за фигня? Почему он на блокбастер не тянет?

– Любой фильм складывается из работы режиссера, сценария, и воплощения.

– Воплощение нормальное.

– Да, согласен. И актеры неплохи.

– Сценарий вообще шикарен.

– Значит, режиссер.

– Ну да. Нет какого-то напряжения, непредсказуемости. Не ждешь «когда же вот, когда!» – развернулся к ней. – Но в целом норм!

– Да? Ты не зря потратил два часа времени?

Замолчал, посмотрел на нее внимательно.

– Это два часа рядом с тобой. Это не может быть зря, – взгляд не отвел.

Покраснела.

– Слушай, а ты говорил, что хочешь спать со мной, – вскинула подбородок, смотрит с вызовом.

– Угу, – мурлыкнул.

– Но при этом сидишь в метре от меня. И даже не пытаешься прикоснуться.

В голосе возмущение. Чем она возмущается? Тем, что лапать не пытаюсь? Может, я туплю? Посмотрел в ее глаза. Э, нет… Не готова ты. Отвернулся снова к экрану.

– Я в теории русского и в формах слов не очень силен, но слово «спать» подразумевает некую длительность действия. Хотел бы один раз тебя трахнуть, сказал бы «пере-спать», – замолчал, покосился на нее.

– Ну да, – смотрит на него чуть прищурившись, оценивает. – К тому же, один раз уже был.

– Первый, – поправил ее.

– Что? – нахмурилась.

– Не один, а первый.

Она опешила, чуть рот приоткрыла. А он по привычке нагло смотрел ей прямо в глаза. Но так и не притронулся.

Фыркнула, подхватила пустую миску из-под попкорна, унесла ее на кухню. Встал, прошел следом. Остановился в дверях, опершись плечом на косяк. Она бросила миску в мойку и так и замерла над ней, вцепившись руками в край столешницы.

– Тань, – позвал тихонько.

Обернулась. В глазах слезы.

Черт! Что творится у тебя в голове, женщина?! Медленно подошел, провел пальцами по щекам под глазами. Ни тени улыбки, никаких усмешек. Она скривилась, отвернулась, но тут же передумала и уткнулась носом в его грудь. У него дыхание замерло где-то под ключицей. Бережно, как нежный цветок, обнял ее. Склонился к волосам. Поцеловал, погладил. Она оторвалась, судорожно вздохнула.

– Что дальше делать будем? – в глазах боль и ярость.

Ты же моя девочка. Что ж ты себе навыдумывала?

– Мне ехать надо, – соврал он.

– Да? Работа?

– Нет, – в этот раз ответил честно.

Она, конечно, не поверила. Но напряжение спало. Резко выдохнула.

– Прости, – закрыла лицо ладонями. Еще раз вздохнула. Опустила руки.

Молча провел рукой по волосам. Безумно хотелось поцеловать. Безумно. Но черт, спугну же.

– Проводишь?

Кивнула. Уже в коридоре попросила:

– Пиши, когда будешь свободен. Я не каждый день на работу уезжаю, – пожала плечами.

Кивнул. Знаю, что не каждый. А ей просто сказал:

– Напишу, – помолчал и добавил: – Спасибо за вечер.

И ушел. Без поцелуя, без объятий. Уже в лифте гадал, почему же она так боится быть любимой?

***

Пару дней общались только в мессенджере.

Леха: Доброе утро.

Леха: Как прошел день?

Леха: Как настроение?

Леха: Смотри, сегодня солнце шикарное, пошли гулять?

Татьяна: Пошли.

Через пятнадцать минут.

Татьяна: Блин! Нет. Не могу уйти. Работа. (грустный смайлик)

Леха: Погуляем завтра?

Татьяна: Обязательно.

***

А назавтра лил дождь.

Леха придумывал, куда бы ее вытащить, чтобы не намочить, когда пришло сообщение:

Татьяна: Дождь. На целый день.

Леха: Да. Но можно куда-нибудь сходить пообедать. Например, на теплоходе. Сверху вода, снизу вода – романтика!

В ответ несколько улыбок.

Татьяна: Приезжай лучше ко мне. Я как раз обед готовлю.

Не поверил глазам.

Леха: Сейчас?

Татьяна: Ты занят?

Леха: Нет. Через полтора часа буду.

Татьяна: Жду. (улыбающийся смайлик)

У Лехи внутри все запело. Зовет к себе. Хочет его видеть. Вылетел из дома за десять минут. У нее был уже через час. У метро заскочил в ларек, купил букет цветов. Нежные эустомы. Белые с розовым. Специально выбрал такие. Просто красивые цветы. Безо всяких намеков.

Зашел в квартиру, отряхиваясь:

– Быстро ты! – забрала его мокрую куртку и цветы. Уткнулась в букет, чуть-чуть покраснела. Моя ты девочка!

– Ну… сама заметила, что на улице находиться приятного мало, – зябко поежился, смахнул капли воды с волос.

Улыбнулась:

– Проходи, сделаю горячий чай. Или лучше кофе? – донеслось уже из кухни.

– Не, давай чай.

Достала чашку. включила чайник. Пока тот закипал, подвинула к Лехе терку:

– Потри морковку.

Помешала что-то в сковородке. Леха не понял, что это будет, но пахло уже вкусно. Молча взялся за овощи.

– Потер! Что еще потереть? – в шутку скользнул взглядом по ее попе.

– Нет! Там тереть ничего не надо!

– Это еще почему?

– У тебя руки заняты! – она протянула ему горячую чашку и снова отвернулась к сковороде.

– Зато язык свободен! – сам не понял, зачем ляпнул.

– Да? И что ты языком тереть собрался? – она обернулась, улыбаясь.

Заигрывает! Она со мной заигрывает! Черт!

Забыл о чае и подошел к ней, развернул лицом к себе. Не ожидала – посмотрела удивленно, но не оттолкнула.

Можно! Вперед!

Не отрывая взгляда, поднял ее и усадил на столешницу, сдвинув в сторону разделочную доску. Развел ноги, подтянул ее вплотную, практически прижав к своему животу и впился в ее губы. Целовал долго, сильно, страстно. Она не оттолкнула. Потянулся к плите, выключил конфорку. Сейчас уже было плевать на обед. Существовала только Татьяна. Он обводил кончиком языка ее губы, чуть прикусывал, дразнился. Думал о том, что первый раз она себя целовать не позволила. О том, что у него все переворачивается в животе, как у школьника. О том, как же ему кайфово с ней. Отстранился, поймал ее взгляд. Удивленный, если не сказать ошеломленный, – и голодный. Улыбнулся одними глазами и опустился перед ней на колени.

Она попыталась отодвинуться, но он не дал. Удержал ее бедра на краю стола, залез под трусики и провел кончиком языка у нее между ног.

– Ай, – она вся напряглась, а его язык продолжил путь вглубь, он прижался губами, подвинул ее попу ближе к себе. Она запрокинула голову и застонала: – Лешка…

Чуть отстранился, посмотрел на нее снизу вверх, хитро улыбаясь. Она прерывисто дышала:

– Пошли в кровать, – голос не слушался ее, заметно дрожал.

Он улыбнулся шире, довольный результатом:

– Пошли.

В этот раз она сама снимала с него рубаху. Дрожа от нетерпения, подставляя плечи для поцелуев, лихорадочно расстегивала пуговицы и стягивала рукава. Трусы Леха снял вместе с джинсами. На ней была только длинная футболка, которая слетела в одно мгновенье. Татьяна упала спиной на кровать, а он попытался вернуться к тому месту, которое до этого целовал.

– Нет, иди ко мне! – она потянула его за руку. Поцеловала сама, обхватила ногами.

– Да? Прямо к тебе? – ему нравилось, когда она сжимала его коленями.

– Ага, – она хитро прищурилась, и, оттолкнувшись, перевернулась. Он оказался на спине, а она сверху.

– Даже так? – Леха был приятно удивлен.

– Не ожидал?

Он не ответил. Устроился на спине поудобнее, уперся ногами. Обхватил ее бедра, сдвинул ее вниз, туда, куда ему хотелось. Она чуть выгнулась, и глубоко вдохнув, села на его член. У Лехи все внутри превратилось в напряженный комок. Черт, как долго он этого ждал. Наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Она двигалась, ерзая на нем, чуть приподнимаясь, подкручивая бедра.

Поскакала, наездница. Леха знал, что ему сейчас лучше не шевелиться. Просто не мешать ей. Поднял руки на ее грудь, поймал в ладонь, сжал сосок. Она застонала, стала двигаться быстрее. Ух ты! Какая резвая. Сейчас кончит. Татьяна вдруг замерла, открыла глаза и посмотрела на Леху.

– Черт! Не тормози! – он приподнял ее за бедра и зашевелился сам, не давая ей остановиться. – Пожалуйста!

Двинулась неуверенно.

– Таня, – смотрит на нее с мольбой. – Давай до конца.

Она закрыла глаза и снова заерзала на члене взад-вперед, вгоняя его в себя глубже, прижимаясь плотнее, ускоряясь. Замерла на вдохе, застонала, впилась ногтями в его грудь, и, медленно выдохнув, упала, уткнувшись носом в его ключицу. Он обнял ее, погладил по волосам, по спине. Татьяна чуть отстранилась:

– А ты? – спросила, еле выравнивая дыхание.

– А мне не обязательно, – отмахнулся, не подумав.

– Да? – что-то нехорошее послышалось в ее голосе. Полежала пару секунд у него на груди, отдыхая, потом поднялась. – А в этот раз платить так же в агентство? Или тебе лично?

Вдох тяжёлым камнем собрался в лёгких и опустился куда-то в солнечное сплетение. Во рту стало горько. Кашлянул, чтобы выдохнуть это все. Ещё раз вдохнул.

– В этот раз можно не платить.

Она усмехнулась, поймал ее взгляд:

– А можно спросить?

– Спроси, – голос напряженный.

– А ты издеваешься по привычке или тебе так нравится?

Глаза моментально сузились, оперлась руками на его грудь, воинственно опустила подбородок.

– Обидно, да? – выкрикнула. – А нехрен выпендриваться! Мы вдвоем в постели! Что значит, тебе не обязательно?

– Да? – несмотря на колкость, не смог сдержать довольную улыбку. – Вот так, значит?

– Вот так! – подтвердила с вызовом.

Он надавил ей на плечо, направляя:

– Тогда вниз…

Смешно, но поняла не сразу. Секунда недоумения, а потом, улыбнувшись, спустилась, стянула резинку с его ещё твердого члена и хищно облизнулась. Леха откинулся на подушку и расслабился.

***

Ночью были заказы. Пытался об этом не думать, вспоминал вечер, ее губы, ее грудь, ее искаженное удовольствием лицо. Вернулся домой под утро, еле отмылся, упал спать.

Проснулся уже в обед. Первым делом достал телефон и написал ей.

Леха: Я приеду?

Ответила быстро.

Татьяна: Я не дома.

Черт!

Леха: Когда вернешься?

Татьяна: После восьми, наверное. Может, и позже.

Может и позже? Намек, чтобы вообще не собирался? Рыкнул от досады. Вздохнул.

Леха: Жаль. Соскучился. (анимированный поцелуйчик)

В ответ смайлик. Просто улыбка. Теперь уже реально зарычал!

Ладно. Где наша не пропадала. Справимся и с тобою.

На следующий день молчал. Чуть не бил себя по рукам, но не писал ничего. Ушел в спортзал, вернулся, затеял дома уборку, запустил стиральную машинку. Ближе к вечеру ожил телефон. Чуть не подбежал к нему. Она? Нет… Вызов. Сначала отбросил смартфон в сторону, закурил от досады. А потом подумал: «А какого черта!» Ответил оператору: «Беру», – и пошел в душ.

Было тяжело. Всего два вызова за ночь, но тяжело. Материл сам себя на чем свет стоит. Два раза открывал мессенджер и перечитывал переписку. Она не хочет его видеть! Не хочет! Внутри все саднило и обрывалось. Да что за хрень?!

Утром вернулся в квартиру, не раздеваясь, подхватил сумку и поехал в спортзал. На татами был Андрюха.

– Пошли в спарринг?

– Давай! – Андрей был разогрет, подтянут. Видно, уже давно в зале.

– Фига се, ты злой! – уже после первого блока крикнул ему партнер.

– Да не, – отмахнулся Леха. – Давно не боролся.

И тут же подсечка, рывок. Андрей выставил защиту, увернулся, отпрыгнул.

– Так, але, не калечим друг друга!

– Сорян, – Леха примирительно выставил руки. – Сбавлю обороты.

Дальше бой прошел в молчании. Леха заставил себя думать о технике, Андрей хмурился и отражал его атаки. Будь они на соревнованиях, им бы присудили ничью. Но суть была ясна каждому зрителю: Леха нападал, а Андрей защищался.

– Выпить вместе не хочешь? – уже в раздевалке спросил Андрей.

– Ты ж знаешь, я не пью, – у Лехи не было сухого закона. Просто не пил. Не любил.

– Ну как знаешь, – уже накидывая полотенце на шею протянул товарищ. – Захочешь выговориться, я до семи вечера свободен.

И ушел, оставив Леху наедине с несчастным жестяным шкафчиком.

Остаток дня Леха провел дома. Отбивал сообщения от оператора и серфил интернет в поисках работы. От предлагаемых зарплат хотелось не то что плакать, а просто выть. Он привык тратить на себя в месяц вдвое больше и еще и откладывать. Ближе к вечеру нашел пару приемлемых вакансий, отправил резюме и зашел на сайт своего института. Подумал, а не восстановиться ли?

***

Леха: Доброе утро.

Без всяких смайлов. Просто доброе утро. Не мог не написать!

Татьяна: Привет!

И молчит, коза! И он будет молчать. Встал с постели, ушел на кухню, достал турку. Дзи-инь! Аж подскочил к телефону!

Татьяна: У меня сегодня в пять вечера встреча. А до того совершенно свободна.

Твою мать! Леха расплылся в улыбке, победоносно вскинул кулак. Да! Посмотрел на часы. Время – начало девятого. Он мог бы быть у нее через сорок минут, но не-ет. Положил перед собой телефон и стал ждать. Минута. Две. Все, больше сил не было.

Леха: Могу быть у тебя к одиннадцати.

Ответ пришел сразу.

Татьяна: Пойдет. Жду.

Отложил телефон, довольный вернулся к турке. Снова схватил, перечитал переписку. Какого черта? Почему к одиннадцати? Хотя бы к десяти написал. Сам себя одернул, выпил кофе и пошел в душ. Не выдержал и подпрыгнул в коридоре, коснувшись потолка. К одиннадцати!

***

А вот теперь ему хотелось намекнуть. Хотел купить большой букет красных роз. Громадный! Весь вчерашний доход готов был спустить на цветы. Но понимал, что скорее всего смутит ее. Взял одну. Крупную, темную. Очень красивую. Не стал ни во что оборачивать, забрал так. В супермаркете взял два кофе с булочками и поднялся на знакомый этаж. Она открыла дверь, отступила в коридор и… не ушла на кухню, как обычно. Смотрела на него и улыбалась.

– Привет, – он шагнул внутрь, потянулся к ее губам.

На поцелуй ответила, но несмело. Зажато. Что за хрень?

Поднял розу, провел лепестками ей по шее, по ключице:

– Это тебе.

Опустила глаза, покраснела. Розу взяла и потянулась за бумажным пакетом.

– Давай кофе, – не поднимая взгляда.

Так. Не понял, она меня стесняется, что ли? Глазки в пол, краснеем тут, целоваться не хотим. Догнал ее в проеме кухни и прижал к себе спиной, целуя волосы. Вся сжалась в пружину.

– Эй, кофе разолью, – вывернулась.

Точно стесняется. Черт! Черт! Выдохнул.

– Тань, а пошли на улицу?

– Что? – явно не ждала такого предложения.

– Погода шикарная, там в парке какая-то движуха. Музыка играет, народ танцует, – он пожал плечами. – Пошли, мороженого поедим, на роликах покатаемся.

– Я не умею, – растерялась, как ребенок.

– Мороженое есть? Я научу!

Улыбнулась! Пожала плечами.

– Сейчас, переоденусь, – ушла в комнату.

Он остался стоять в кухне.

– Там ветренно, – крикнул ей. – Солнце яркое, но ветер холодный.

– Возьму куртку, – отозвалась уже из коридора.

Джинсы, яркая футболка. Из макияжа – только ресницы накрашены. Волосы собрала в высокий хвост. Какая же классная! Леха смотрел на нее и улыбался. Татьяна обувалась:

– Только надо будет вернуться не позже четырех! А то я опоздаю.

Кофе забрали с собой. Пили по дороге, занимая неловкие паузы. Тему для разговора найти было трудно.

– Спасибо, – она приподняла стакан с капучино. – Я с утра без кофе. У меня молоко кончилось, а в магазин идти было жутко лень.

– Могла бы мне написать, я б принес, – посмотрел на нее.

Вскинула бровь, улыбнулась.

– Да? Уже можно?

– Что значит «уже»?

– Ну, анекдот знаешь? Про стадии развития отношений в смсках. Когда «Люблю, целую, жить не могу» меняется на «Купи батон».

Леха рассмеялся.

– Мы будем двигаться в обратном порядке. Сначала батон, потом «жить не могу». К тому же, хлеб ты уже заказывала, – напомнил ей.

– Да? Точно! – Татьяна шутливо удивилась, но посмотрела укоризненно.

Леха ругнулся про себя и потянул ее к ларьку с мороженым у входа в парк.

– Пошли! Я обещал тебя научить!

– Нет! – она засмеялась. – Я не смогу! Это выше моих сил.

– Ну смотри, там нет ничего сложного, – он на полном серьезе состроил умное лицо и повернулся к ней, будто собирался читать лекцию, чуть понизил тон: – Сначала аккуратно облизываешь снизу вверх.

Она заливисто расхохоталась.

– Ай, нет! Я не смогу!

Он засмеялся в ответ:

– Тебе какого?

– Фруктовое есть? – она подошла к прилавку, утирая слезы. – Вон, фруктовый лед, возьми.

Он взял ей фруктовый лед, себе шоколадное. Татьяна без задней мысли сняла упаковку, потянулась к мороженому и поймала его внимательный изучающий взгляд. Не выдержала, опять прыснула со смеху!

Он хитро улыбнулся и отвернулся. Нет, после такого есть мороженое было совершенно невозможно! Она коснулась льда губами, опять поймала его взгляд, опять хохотнула. Потом, собрав волю в кулак, демонстративно откусила. Леха состроил страдальческую гримасу:

– Боже, жестокая женщина! Разве так можно?

Она довольно ухмыльнулась, взяла его под руку и повела к пруду.

– Расскажи о себе? – попросила.

Леха задумался. Что рассказать?

– Эммм. Родился, вырос, живу!

– Как познавательно!

– Не, ну а что рассказать… – помолчал. – Мне двадцать пять. Я не москвич. Приехал сюда на учебу. В общем, все неплохо получалось, пока легкие деньги не вмешались в мамин план, – в голосе звучали и смех, и досада, – бросил, считай, на последнем курсе. Точнее, на предпоследнем, – пожал плечами. – С тех пор живу вот так. Снимаем с товарищем квартиру, хожу в зал, периодически путешествую, езжу к матери. Обычная жизнь.

– Обычная, – она аж фыркнула. – Это вот это вот обычно?

Он укоризненно на нее посмотрел. Ну, не надо портить прогулку! Не начинай!

Татьяна поняла. Посмотрела в сторону, протянула:

– У кого обычная, так это у меня. Родилась, училась, работала. Карьера, квартира в ипотеку. Веришь, нет? Даже не уезжала никуда уже года два.

Он аккуратно сжал ее пальцы:

– Ты делала то, что хотела. Это не повод расстраиваться.

– По-твоему, я хотела жить одна в маленькой квартирке? – голос наигранно возмущенный, но, кажется, она пыталась за показным бахвальством скрыть настоящую грусть. – Работать ночами и по выходным?

– Ты хотела кому-то что-то доказать. И скорее всего, уже доказала, раз задумалась, что пора меняться, – внимательно посмотрел на нее, давая понять – он не станет копаться в ее биографии, но все понимает.

Она опять замолчала. Не мог понять: то ли расстроилась, то ли злится. Повернулась к нему:

– А ты случайно не на психолога учился?

– Не! – расплылся в улыбке. – Этот талант у меня врожденный.

– Да! Я помню: умный, красивый, как видно, еще и скромный!

Был безумно благодарен ей за этот наезд. От души рассмеялся:

– Ну да! – гордо вскинул подбородок.

Татьяна тоже улыбнулась, Леха облегченно вздохнул. Потянул ее к сцене у пруда:

– Пошли потанцуем!

– Там для пенсионеров. Ты не проходишь! – подчеркивает, что старше.

Улыбнулся:

– Ты тоже! – поймал ее взгляд. – А мы, как на школьной дискотеке, незаметно в сторонке!

– Ну нет! Я так не играю!

– Хорошо! Поднимемся на сцену в самый центр, – он упорно тянул ее на звуки музыки.

– Лешка, ну пожалуйста, не надо!

– Эй, – остановился, посмотрел ей в глаза. – Это просто танец! Не конкурс и не выступление. На нас и смотреть никто не будет! Там все танцуют только для себя.

Глубоко вздохнула.

– Ну пошли.

Над водой лилась красивая музыка в латиноамериканском стиле. Что-то не очень быстрое, но страстное, зажигательное. К ее удивлению, на берегу танцевали вовсе не старички. Профессиональная пара на сцене показывала порядок движений, а вокруг кружились люди в спортивных костюмах, вряд ли сильно старше их с Лехой. Несколько случайных прохожих, которые, судя по всему, только что познакомились, две седые женщины в шляпках самозабвенно крутили бедрами соло, не попадая в такт и не замечая никого вокруг.

Леха кивнул на одну из них:

– Вот! Бери пример!

– В ее возрасте я тоже так смогу!

– Ты будешь в любом возрасте прекрасна! – замер, посмотрел на тренеров на сцене, протянул ей руку: – Давай!

Раз, два, три – и…

Вроде ничего сложного. Татьяна сосредоточилась на ногах, выписывающих квадрат. Еще попытка, вторая. К ее удивлению, у Лехи получалось очень плавно и… красиво.

Раз, два, три, четыре… Он потянул ее за руку, на счет «три» завернул в свои объятья, прижав к себе спиной. На «четыре» раскрутил, поставив снова напротив. Татьяна улыбнулась. Ей понравилось. Лешка взял ее за вторую руку. Они шагали симметрично.

Раз, два, три, четыре… Между ними было от силы сантиметров десять, но их тела не касались друг друга, и почему-то это безумно заводило. Она смотрела ему в глаза и отдавалась ритму музыки. Он еще раз потянул ее на себя, потом оттолкнул, вернул на прежнюю позицию. От его взгляда теплая волна растекалась по спине.

Раз, два, три, четыре… То ли кровь стучит в ушах, то ли ударные. Не слышала. Не видела. Все, чего хотелось сейчас, это двигаться в одном с ним ритме. Татьяна не сразу поняла, что он ведет ее в танце, и очень неплохо ведет! Вбок, назад, на него, поворот, снова объятья!

Музыка вдруг стихла, пары зааплодировали друг другу. Татьяна с удивлением обнаружила, что некоторые смотрят на них, одобрительно кивая. Подошел тренер со сцены:

– Приглашаем в наш клуб! Уверен, вам понравится, – быстро проговорил, выравнивая дыхание, протянул им листовку и вернулся.

Снова заиграла музыка. Пары стали в исходную позицию. Татьяна удивленно рассматривала рекламку. Не сразу услышала Лехин голос:

– Останемся еще?

– А? Нет! – потянула его прочь. – Пойдем.

Согласился с ней, ушел, хитро улыбаясь.

– Чего такой довольный? – настороженно спросила она.

– Танцевать с тобой понравилось.

– Да ладно!

– Да правда! – отозвался эхом, повернул ее к себе.

Никакого утреннего смущения или напряжения. Сейчас она двигалась в одном с ним ритме, и без тени стеснения прижималась к нему. Склонился, аккуратно коснулся ее губ, резко отступил на шаг:

– Пошли на роликах покатаемся?

– Не хочу на роликах! Я не умею!

– Танцевать тоже не умела.

– В танце себе колени не разобьешь! Если я появлюсь на встрече с синяками и ссадинами, меня неправильно поймут.

– А ты собралась показывать на встрече коленки? – с притворным возмущением спросил он.

Татьяна покраснела и так же наигранно разозлилась.

– Да чтоб тебя! – хлопнула его по плечу.

Леха рассмеялся и все же потянул ее к прокату.

– Хочешь, электросамокат возьмем. Просто по парку покатаемся.

– Вот ты неугомонный!

– Это да… – протянул Леха. – Движение – жизнь!

Татьяна мотнула головой.

– Ну ладно. Сдаюсь. Пошли кататься.

– Самокат?

– Нет! Давай уж ролики!

Леха расплылся в довольной улыбке:

– Я возьму тебе защиту.

Он зашнуровал ее ролики.

– В детстве на коньках каталась?

Встать она встала, но двинуться не могла. Он легонько тянул ее на себя, ожидая, пока она поймает равновесие.

– Каталась. Еще в школе.

– Значит, сейчас поедешь. Принцип тот же. Ребром толкаешься и вперед.

Она попробовала. Вроде вышло. Еще раз, снова. Поехала!

– Ай! – Леха отпустил ее руку, и она тут же споткнулась. Он подхватил снова.

– Стоп! Не бойся. Давай вместе!

Они съехали на ровную асфальтированную дорожку. Там Татьяна почувствовала себя увереннее.

– Эй, – крикнул Леха, – не разгоняйся, пока тормозить не научилась!

– Что?

– Тормози!

Дорожка, подчиняясь рельефу парка, уходила чуть вниз и поворачивала. Татьяна поняла, что в поворот она точно не впишется. За долю секунды просчитала, куда мягче свалиться!

– Ай! – сильные руки поймали ее за талию. Леха объехал, встал перед ней, остановился сам, остановил ее. Она краснела, а он довольно улыбался.

– Я же сказала, что не умею! – попробовала возмутиться Татьяна.

– А мне нравится!

– Что нравится?

– Постоянно тебя ловить!

Фыркнула, оттолкнулась от него. Справилась с ногами и равновесием, поехала сама. Неожиданно тело почувствовало, что надо делать. Сама не заметила, что Леха уже какое-то время молча едет рядом. Поймала его взгляд. Спокойный, не смеется, просто доволен прогулкой.

– Смотри, – он указал на ее правый ролик. – Здесь у тебя на пятке тормоз. Попробуй остановиться.

И сам приподнял носок, замедлился. Татьяна тоже попробовала. В этот раз получилось.

– Ну круто! – одобрительно кивнул он! – Поехали вокруг пруда!

Дорожки сливались в единую сеть. Вдоль аллей, мимо танцевальной площадки, где музыка уже стихла, через торговые развалы с картинами и хенд-мейдом. У прилавков они притормозили отдышаться и поглазеть. Расшитые кожаные кошельки, смешные обложки на паспорт и лубочные картины с примитивными пейзажами и забавными зверушками.

– Какой еж!

Небольшая картина, нарисованная всеми оттенками серого. У Татьяны аж глаза загорелись. Леха не видел в еже ничего особенного, кроме того, что он по цвету хорошо подойдет к ее кухне, но это было и неважно.

– Можно, я куплю? – посмотрел ей в глаза.

Покраснела, смутилась.

– Да не надо!

– Почему? Действительно же милота. И тебе нравится. – Добавил вкрадчиво: – Ну, пожалуйста!

Поджала губы, насупилась и… кивнула.

– Здравствуйте, – Леха подкатил к продавцу. – А можно мы оплатим эту картину, но вернемся за ней, когда переобуемся?

– Да можете не платить! Я на час ее отвешу, заберете, – хозяин ежа, не избалованный покупателями в будний день, разомлел на первом майском солнце и был готов на все.

Леха кивнул, Татьяна улыбнулась, и они поехали к пункту проката.

Подниматься от пруда в гору было чуть сложнее. А может, просто уже устали. Ехали медленно. Их обогнала другая пара, криком попросив посторониться.

– Ну, нифига б себе! – опешила Татьяна. Она явно не привыкла быть в отстающих. – Давай быстрее? – оглянулась на Леху.

– Легко! – он, конечно, подстраивался под ее скорость.

Она ускорилась, разогналась.

– Тань, поворот!

– Ай, – она поняла, что падает, и инстинктивно схватилась за Леху, увлекая его за собой.

Свалились на газон. Вроде не больно, но обидно! Леха увидел ее лицо и захохотал. Провел рукой по волосам, убирая травинки, погладил Татьяну по щеке.

– И как вставать? – она злилась.

– На колено и вверх, – он улыбался.

– Не ушибся? – ей было стыдно.

– Не-а! Весь день бы так лежал!

– Весь день нельзя, – она снова нацепила маску бизнес-леди. – У меня встреча.

– Ага, помню. Нужны целые коленки.

Она с силой двинула его в плечо, вызвав новый приступ смеха. Попробовала встать, как он учил. Не смогла. Обиженно на него посмотрела. Лешка поднялся, протянул ей руку, и уже не отпуская, довез до проката.

Вернулись на развалы, купили ежа. Проходя мимо ларька, взяли кофе с пончиками. Шли, обнявшись, и говорили обо всякой ерунде вроде смешной старушки или полоумного самокатчика. Сами не заметили, как пролетело время.

– Ты не опоздаешь? – Леха достал телефон.

– Ой, пора уже?

– Угу.

Вздохнув, направились к выходу из парка. Уже в подъезде Татьяна прижалась к нему всем телом:

– Спасибо! Прогулка получилась прекрасная!

– Да! Классическое первое свидание, – сыронизировал Леха.

– Что, и секса не будет? – она удивленно вскинула брови.

– Угу. Я же говорил, что у нас будет все наоборот. Сначала секс, потом невинные встречи.

– Да? – она продолжала подтрунивать. – И даже не зайдешь?

– Тебе же надо было уезжать.

– Слушай, да! – тоскливо протянула она, глядя на экран смартфона. – Время! Почти опаздываю.

Вошли в лифт. Татьяна посмотрела на Леху, улыбнулась, вспоминая их прогулку, прижалась к нему. Совершенно открытая, такая близкая.

– Жаль, – сказала вслух то, о чем думал он.

Леха хитро сощурился:

– Ну, десять минут у нас еще есть!

– Ты издеваешься? – она недоверчиво вскинула брови.

– А что? Если не увлекаться – вполне успеем, – в его голосе были слышны азарт и нетерпение.

Она, все еще улыбаясь, полезла за ключами. Ничего не сказала, но взгляд был зовущий. В любом случае, Лехе нужно было забрать рюкзак. Открыла квартиру. Он шагнул в коридор следом за ней, захлопнул дверь и поймал ее в свои объятья.

– Лешка, – она шутливо удивилась. – Ты что, серьезно?

Голосом вроде возражала, но все тело подалось к нему, словно в утреннем танце. Он обхватил ее бедра руками, прижал к себе так, что сквозь два слоя джинсы она почувствовала его член, наклонился, вдохнул ее запах. Аромат цветочного шампуня в волосах, ее тело после прогулки, аж голова кружилась от терпкого, еле ощутимого запаха ее пота. У Лехи просто башню сорвало от этой близости, а джинсы быстро становились тесны.

Снял с нее куртку, бросил на пол, запустил руки под футболку, сжал грудь. Она застонала, выгнулась ему навстречу, поймала его губы, впилась в них. Расстегнул ее джинсы, запустил руку ей в трусы. Горячо и зовуще влажно. Черт! Леха рывком спустил ее джинсы с бедер на колени.

– Что ты?…

Он не дал ей договорить. Развернул к себе попой и толкнул вниз, животом на пуф, стоявший в коридоре. Расстегнул штаны, опустился на колени, секунда на резинку и вошел. Резко, быстро, властно. Она застонала, а он подхватил ее бедра руками и задвигался, насаживая на себя. Его торс толкал ее вперед так, что пуф съезжал с места, она уперлась рукой в стену, выгнулась, чтобы ему было удобнее. Леха улыбнулся, видя это, а тело требовало шевелиться быстрее.

– Лешка, – она стонала, а он почувствовал, что у него все внутри вибрирует.

– Леха! – она почти кричала.

Рывок, толчок, быстрее, еще! Сейчас он, наверное, не смог бы остановиться, даже если бы понимал, что она еще не кончила.

– Леша! – уже кричит.

Стиснул зубы, впился пальцами в ее бедра, притянул ее к себе так близко, как только мог. Еще одно движение! Все кончилось безумно быстро. Он склонился над ней, коснулся губами ее шеи. Оба тяжело дышали. Потянулся к телефону, выпавшему из кармана ее куртки. Тронул экран. 15:56.

– У тебя есть еще четыре минуты на душ! – прошептал ей на ухо, выравнивая дыхание.

Она засмеялась, развернулась, прямо голой попой села на пол, согнув колени:

– Ты сумасшедший!

Он потянулся к ее губам:

– Это чтобы было приятнее ждать следующей встречи!

Сейчас ее взгляд был мечтательным, можно сказать, счастливым. У него внутри все рвалось на части при мысли, что надо уходить. Надо! Целуя ее, застегнул ширинку, подхватил рюкзак.

– До вторника! – прошептал, целуя в щеку.

– Пиши, – она улыбалась, чуть прикусив губу.

Леха открыл незапертую дверь, выскользнул в коридор и вызвал лифт. Двери, шурша, открылись – кабина еще не успела уехать с этажа. Он стоял в лифте и смотрел на себя в зеркало: взъерошенный, довольный, счастливый. Смотрел и широко, по-детски улыбался своему отражению.

***

От Татьяны Леха поехал не домой, а в институт. Нашел свой деканат, взял список документов для восстановления. Поговорил с секретарями. Ситуация не очень радовала, но шансы были. У Лехи была частично закрыта последняя сессия. То есть, его реально могли восстановить сразу на последний курс с академической задолженностью. Один экзамен и пару зачетов надо будет сдать в сентябре.

Леха подумал, что если восстановится, одного месяца на то, чтобы вспомнить материал, не хватит, договорился на кафедре о читательском, чтобы взять учебники. Все вызовы отбил.

Утром следующего дня был дома. Открылась дверь. Вернулся с заказов Серый. Леха сидел на кухне с учебниками и книжками, которые не успел выбросить. Пил кофе, курил, читал. Хотя, по ощущениям, скорее искал знакомые буквы. Психовал, как быстро все выветрилось из головы.

Серега изучающе смотрел на Леху.

– Давно не виделись.

– Ага, – хохотнул тот, – графики не совпадают.

Серега помолчал, наблюдая, как Леха рычит над формулами и определениями.

– И как ее зовут? – наливая себе кофе, спросил друг.

– Кого?

– Ну ту, из-за которой ты заказы сбрасываешь и, – Серый многозначительно указал на учебник, – вот…

Леха замер, посмотрел на друга. Ведь реально ж друг. Сто лет знакомы, не раз проверен. Нехотя и абсолютно серьезно ответил:

– Татьяна.

Серый молча покачал головой. Пикнул Лехин телефон, лежащий на столе. Сообщение из конторы. Серый тоже знал этого отправителя. На Лехином лице отразилась целая гамма эмоций – и не одной положительной. Серега потянулся за своим смартфоном и, будто сжалившись, буркнул:

– Ладно, пересылай уж.

Леха улыбнулся. На сегодня у него было назначено собеседование.

***

Они перестали играть в эту забавную, но жестокую игру. Леха просто отправил сообщение.

Леха: Могу сегодня приехать.

Ответ пришел через несколько мгновений.

Татьяна: Да! После трех?

Расплылся в улыбке, утонул в волне нежности.

Леха: Буду.

Татьяна: (поцелуй)

Леха: (три поцелуя)

После трех, значит, утро свободное. Леха собрал документы, которые не донес в прошлый раз на кафедру, и поехал в библиотеку за учебниками. Того, что у него осталось дома, для сдачи хвостов не хватало.

Подошел к ее дому одновременно с ней. Она его не заметила. Он подхватил тяжелую подъездную дверь, придержал. Татьяна испуганно обернулась, увидела его лицо и расплылась в улыбке:

– Привет!

Наклонился, легонько коснулся ее губ.

– Привет. Я слишком рано?

– Нет, это я задержалась. Вредный поставщик. Торгуется за каждую мелочь, будто сестру замуж выдает.

Леха улыбнулся:

– Смешное сравнение!

– Так он же кавказец! – подняла открытую ладонь кверху. – Честь семьи!

Усмехнулся.

– Да, они такие.

Зашли в квартиру. Она обернулась, обвила его шею руками и жарко, жадно поцеловала. У Лехи земля ушла из под ног. Она! Его! Целует!

Оторвалась. Отошла на шаг. Глаза блестят, щеки горят.

– Раздевайся! – скинула плащ, прошла в комнату. – Я голодная! Будешь со мной обедать?

– Я вроде ел, но кофе выпью, – бросил рюкзак на пол, тот глухо ударился о кафель.

– Что у тебя там? – вышла из комнаты, натягивая футболку. – Кирпичи?

– Почти! – поймал ее на выходе, обхватил еще голое тело, провел ладонями по животу, по спине.

Прильнула к нему, но вопрос в глазах остался. Усмехнулся:

– Там книги.

– Книги?

– Угу, – пошел на кухню. – Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь.

– Да, да, – покачала головой. – Я помню, ты умный!

Засмеялся:

– Учебники там, – пояснил, заметив, что она все еще недоумевает. – Если получится восстановиться, то прямо в сентябре придется сдавать один экзамен и два зачета. Я уже мало что помню.

– Восстановиться?

Отвернулся. Включил чайник

– Угу. Тебе помочь с обедом?

Она поняла. Больше ничего спрашивать не стала, но он то и дело ловил ее задумчивый и немного восхищенный взгляд. Блин! В лепешку разобьюсь, но восстановлюсь! Ей важно.

После обеда мыли вдвоем посуду. Он, конечно, больше мешал, чем помогал. Прижался к ней со спины, забирал чистые тарелки и делал вид, что вытирает. Если успевал ловить, потому что она посуду то и дело роняла назад в раковину: его близость волновала и вызывала дрожь во всем теле.

В конце концов, смирившись с тем, что целыми тарелки останутся, только если их оставить немытыми, повернулась к нему, обвила руками, уперлась попой о край столешницы, закинула ноги ему на талию. Лешка урчал, по-хозяйски прижимал ее к себе, ласкал языком шею, ушко. Притянул, подхватил и унес в постель. Татьяна светилась от удовольствия.

Валялись в постели, уже насытившись, но все еще крепко обнявшись. Он водил пальцами по ее ключице, по линии плеча, поднимался на шею, ушко. Она тихо млела, прикрыв глаза, и уже дремала.

– А мне в конце недели уехать придется…

– Надолго?

– На пару дней. У партнеров склады смотреть.

– М… – наклонился, поцеловал шею. – Начальница.

Захихикала.

– Щекотно! Прекрати!

Снова просто лег рядом:

– Пара дней это недолго.

– Да. Лишь бы не застрять еще и на выходные, – пробормотала с досадой. – Устроят какое-нибудь шоу, с дорогими ужинами и экскурсиями по богом забытым историческим местам… Шеф такое любит. Останется он, придется оставаться всем.

– Ну, ты же сама говорила, что два года никуда не ездила, – он подпер голову рукой и посмотрел на нее сверху вниз. – Хоть развлечешься.

– Да разве это развлечение?! – фыркнула.

– А что развлечение?

Помолчала.

– Я бы в горы ушла. Как в детстве. С палаткой, – мечтательно вздохнула она и горячо добавила: – Желательно, чтобы там не было людей и сотовой связи!

– Совсем не было людей? – он хитро прищурился.

– Ну… – снисходительно протянула, – одного можно.

Леха широко улыбнулся:

– Мы пару лет назад с ребятами-альпинистами ходили по Крыму. Места офигительно красивые! Недолго, буквально три дня. С удовольствием бы туда вернулся.

– Ты занимаешься альпинизмом?

– Не-ет, я чисто так, по склонам пройтись. Они да, они поднимались по стенкам. Я такой решил попробовать, че, сам себя не подниму, что ли. Выбрал стенку. Поднялся. Довольный! Чувствую себя практически человеком-пауком! Они смотрят, говорят: «А! Молодец, мы там детей учим!»

Татьяна засмеялась. Леха откинулся на подушку, завел руку под голову и, мечтательно вздохнув, продолжил:

– А вообще там круто. Мы были в конце весны. Водопады полноводные. Красиво.

– А если летом поехать, – подхватила она его тон, – то можно к морю дикарями спуститься.

– Я бы еще в сторону Ай-Петри съездил. И к Воронцовскому дворцу. Можно машину напрокат взять.

– Ты водишь?

– Угу.

– Тогда и в ботанический сад! – она уже строила планы.

Запоздало это поняла, осеклась, подняла на него испуганные глаза и увидела его довольную улыбку. Леха был счастлив.

– Можно ближе к отпуску подумать, – перевернулась на живот, уткнулась носом в подушку.

– Можно, – ответил он шепотом, целуя шею.

– Ты опять? – ворчала, но ей явно нравилось.

– Угу, – он уже целовал ее спину. – Чтобы ты по мне в командировке скучала!

– Это всего три ночи! Три ночи без секса! Поверь мне, я вытерплю.

– М… Если вдруг соскучишься, можешь позвонить мне. А я тебе расскажу, что бы с тобой сделал… И куда тебе направить твои пальчики, – он уже сползал языком по ее шее к ключице.

– Ты вообще о чем?! – обернулась, встретила его взгляд. – Фу! Как ты мог такое предложить!

– В смысле «фу»?

– Ну… По-моему, это личное дело каждого… Совершенно не тема для вечерней беседы!

– Ты серьезно? – он удивился. – То есть ты мне не покажешь, как мастурбируешь?

– Лешка! – она подскочила на постели, напрягалась и покраснела.

– Тань, – он лег на живот и коснулся губами ее колен. – Таня, – снова позвал, хитро глядя снизу вверх.

Она опустила глаза. А он подкрался к ней поднялся выше, целуя ногу, ткнулся носом ей в живот, погладил грудь и уселся сзади, укутав ее объятиями.

Татьяна обиженно засопела, но выворачиваться не стала, он наклонился, поцеловал шею, поймал руки. Уложив ее ладони в свои, коснулся тела и повёл руки вниз. Она снова напряглась, попыталась вывернуться, а он втолкнул ее пальцы ей же между ног.

– Знаешь, – прохрипел он ей на ухо, – это дико возбуждает.

– Что? – она чуть обернулась и с вызовом посмотрела ему в глаза, – опять игра в одни ворота?

– Почему ? – снова хриплый шепот, – Давай вместе!

– Давай! – резко обернулась, посмотрела с вызовом.

Решила его на слабо, что ли, взять? Его? Леха улыбнулся, ещё раз поцеловал ее плечо, поднял ее руку, медленно облизал уже испачканные в соке пальцы и чуть отстранился.