Даймон в неволе бесплатное чтение

Шаг

-Ну что встречай меня старый мир с новыми квестами.

Ни тебе больше ожесточенных боев с равными противниками, ни возможности свалить поражения свои на обстоятельства и собственную слабость. Большими буквами на лбу теперь вибрировала фраза, которая была и девизом и речевкой и названием команды, где ты один игрок и свой же противник, и поле боя, и шпаргалка с чит-кодами: «ты ничто и все».

– Вот те история – проронила Анна по привычке все еще обращаясь к кому-то, по законам двойственности, отличному от собственного естества.

– Полностью знакомый мир в своем внешнем воплощении взял да и добавил в свою структуру пару новых граней, как если бы на середине захватывающей сложносочиненной комедии с элементами детектива, которая и без спецэффектов то была смотрибельной, вдруг визуал дополнился, или трансформировался, в общем жизнь вокруг стала 5d реальностью, что делает весь предыдущий накопленный опыт изжеванной жвачкой Турбо тридцатилетней давности. Такая ценность наступила всем прошлым знаниям и опыту. Да.. голова лопается.

Анна долго всматривалась в пустоту своего понимания, в надежде почувствовать хоть что-то по этому поводу, но курс успешной трехмесячной подготовки, которая оказывается была не просто насыщенным летом, а постепенным умиранием 3д личности привязанной невидимыми нитями за разные крючки старых понятий и концепций.

– И весь этот дорогущий, изысканный рояль который она строила из себя годами, мог теперь смело отправляться на помойку. Зачем цепляться за ржавые струны, когда музыка стала теперь играть в каждом взмахе ресниц, в свете солнца на ветру? Да к черту эту ржавую тяжеловесную махину!

А началось все, когда Аня, волей случая, заехала на вечеринку секты одной богини. Лесные жители тут же подхватили ее в тусовочные маго-квесты. Шаманы, ведьмы, пара друидов, разговоры с природными явлениями, приветственный визит к темным богам, события стали плотными, слова как лучи света обнажали струны-крючки, привычный мир с каждым разом все тускнел и терял декорацию за декорацией смысл за смыслом, жаде сама личность куда-то ушла.

– Так вот почему я потеряла старые вкусы, просто отцепилась. – внутренний диалог теперь просто созерцал и просчитывал ходы, а попытке понять к чему это все ведет. – я одна и нет ответов, да и вопросы звучат как-то глупо. Ответы придут, когда будет время. – знала она где-то в глубине души. – самое сложное не паниковать в неизвестности, просто идти.

Шаг.

Самое сложное – написать фигню!

Мозг активно сопротивлялся выпускать из-под пера ее величества откровенное непроработанное говно, без структуры и хитровыделанных сюжетов, перепитий, любовных драм и божественных прозрений, на суд всему ученому совету жителей великого интернета, а главное самому страшному в жизни каждого писателя нарциссичному абьюзеру – самому себе. Время шло, а сотворить шедевр за сутки все еще не представлялось возможным. Ох эта муза, ветреная девка, где ты, когда так нужна?

– Конечно, я знаю – я не исписалась и говорить и поныне есть о чем, учитывая даже то, что смысл потеряли большинство вещей, сжигающих противоречий и остальная чепуха. Как запустить этот канал через который фонтаном льется мой витиеватый гениальный бред, который так полюбился моему читателю, ведь даже строчки выдавить не могу без того, чтобы плеваться ядовитой слюной в свое же хиловатое и лишенное событий детище. Проклятье Паустовского или ленивый эксцентричный ум не может работать тогда когда это нужно мне а не ему? Не знаю…

Квест предстоял достойный. «Напиши то, не знаю что», точнее знаю, но не могу. Смоги то, чего не знаешь, иди в темноте. Темнота, выключить ум, отвлечься расслабиться. Что у нас есть из расслабителей… давай посмотрим. Толченый зуб дракона? Толочь заскребешься. От заземлителей еще ни разу вдохновение не появлялось. Медитации на священный член писателя уж очень сложны в исполнении. Пожгу шалфей, а то от мыслей уже ракета скоро полетит…

Конечности медленно начали набирать вес.

– Да… вот оно.

Тяжелым мягким одеялом из воздуха голову придавило к мягкому дивану. Любвеобильный кот незамедлительно занял свое место на коленях, так происходит всякий раз, когда хозяйка занимает сколько-нибудь устойчивое положение.

– Странный кот – подумала Аня, у всех царапаются, терпеть не могут людей, а гладиться дают только в моменты редкой потребности в обожании и поклонении, а этот словно любит весь мир. Любого гостя встречает как члена семьей, трется кошачьим бочком садится на колени как к своему. – Любит всех при этом кот. – Пройдя рукой по мягкой черной шерстке Аня провалилась в свое облако мыслей и отключилась.

К утру, проснувшись в отрешенной пофигистической нирване, довольная плотным ужином огромным сочным хачапури, которое отведала гуляя по сонному царству, горе писательница слившая вчерашний квест села, придаваясь легкой саркастичной самоуничтожительной зарядке, с мыслью о том, что самое сложное для писателя – написать фигню и села писать.

– Ведь квест не в том, чтоб написать то, что ты не можешь написать, а в том, чтоб побороть шквальный огонь от раздраконенного эго и снизить значимость трагедии, которая звучит как: «ах я не написала гениальный текст, способный перевернуть мир с ног на уши, свергнуть режимы и превратить камни людей в сердца всего за сутки, вот я тварина бесталанная». Ну глупость же, кого ты тут пытался обмануть? Даже высокомерие мое прощелкало твою неэлегантную игру, ведь столько раз уже.. а ты за старое, не хорошо…

Игра, по сути была выиграна, враг обнаружен и побит и отлучен с позором от взрослых испытаний.

– Дьявол кроется в деталях. Прежде чем пойдешь бороться с армией монстров победи хотя бы собственное чувство собственной никчемности. Потом чувство собственности. А после и вовсе чувства. И понятия победы и иже с ними.

Шаг.

Зрители у ваших ног

Текст был закончен, Аня молниеносно сворачивала писательские снасти, паковала дачные вещи, готовилась к долгожданному отдыху и проводам последних жарких дней Бабьего лета.

Рюкзак собран, амуниция надета, настроение на высоте. Закончив последние мелочи, девушка покинула дом и отправилась по направлению к друзьям. На улице ярко блестела желтизна листвы, ситцевое платье развивалось на ветру, грудь резко пронзило острое лезвие.

Всхлипнув от неожиданности, Аня вскинула голову в сторону виновника ситуации, и поняла что произошло.

– Думала теперь будешь в безопасности, тварь?

Он что-то продолжал говорить, и смысл начинал доходить, отпуская шок. Ещё некоторое время назад, Аня бы наверное цепенела от ужаса. Экстримальные ситуации с угрозой для жизни всегда ввергали её в ступор, девушка погружалась в кокон и не могла проронить и слова, однако сейчас этого не случилось.

В этой игре не умирают физически, герой попадает в ситуацию, выбивающую из привычной жизненной колеи, ранящую личность, убивающую внутренний мир. Игрок который повёл себя привычным образом – вышел.

Аня, закончив портовую брань, в доли секунды взяла себя в руки и ударила парой привычных заклинаний. Под удар попали первичные половые признаки нападавшего, его психическое здоровье на ближайшие пару недель, а также его физическая целостность в период пребывания в царстве Морфея – довольно сдержанно, но справедливо девушка распорядилась судьбой подсудимого.

Однако это было только начало, сам квест был ещё впереди.

Сердце билось как сумасшедшее, проклятья сыпались в голове одно хуже другого, кожа покрылась игольчатой бронёй, сдавливающей тело до неимоверной боли, но защищающее от угрозы не внешней, но внутренней. То, что люди называют маханием кулаками после боя, причиняющим не меньший вред и представляло опасность для воина, выбравшего путь силы и покорение собственных слабостей вперёд внешних угроз.

А зрители смотрели. Смотрели и оценивали скорость реакции, правильность выбора, цепляния эго. Пойдёт герой на поводу своих чувств? Будет решение идти от сердца или из страха. И она чувствовала острый взгляд каждой напряжённой муражкой на теле. Смотрели и светлые и тёмные. Выбирали. Отбирали. Голосовали.

И решение было принято неверно. Она сделала правильный выбор, отвечающий ожиданиям жюри, сильный и дерзкий, но не свой. Сама же внутренняя бесконечная частичка в момент оказалась запертой в запыленном бункере сознания, построенном для таких вот диверсий, решать которые должны сильные и подготовленные, но не она.

Аня ютилась в тесном углу, боясь показаться даже своим внутренним помощникам, тем кто подхватил оборону, в моменте залатал рану и уже и думать забыл об инциденте, гуляя с друзьями, беззаботно предаваясь долгожданному отдыху.

Вернувшись из тёплого солнечного уикенда, уверенно и гордо Аня ступила на пыль минувшего поля боя и рассыпалась в дрожь и страх, спрятанных до поры, на время пока на арене требовались более актуальные решительность, твёрдость, сила.

Тревога и боль прокатились по позвоночнику, живот свело от обиды. В каждом встречном глаза видели монстров. В воздухе висел аромат стали и крови. Спина изнывала от ожидания очередного удара, будто угроза была совсем близко.

Придя домой она сжалась в обиде на всё сущее и разрыдалась, давая волю эмоциям, пытаясь смотреть в глаза страху. А после проснулась злоба, дремавшая до момента, как оказалась нужна больше всего на свете. Это и было решением.

Дочка инженера-физика, который в будущем изобретет машину времени, нелепо погибает не просто так. Онколог, нашедший лекарство от рака, при других обстоятельствах, уходил бы домой во время, если бы не пытался спасти жену.

Нити, за которые дёргают управители этой повозки беспощадны к чувствам запряжённых участников поездки потому же, почему хищник обязан убивать добычу.

– И нет в природе жалости к себе. – раздалось где-то в дымном зале громогласное сложение одного из зрителей, взамен аплодисментов, коих игрок никак не услышит.

– Кому нужна моя злость? Не тот вопрос. Для чего нужна?

Смерть несущая сила, забытая по законам мирного времени, ощущалась неприятными воспоминаниями и приятным азартом грядущих битв.

Шаг.

– А что может быть самое страшное? – думала Аня в попытках предугадать масштабы следующего квеста. – Битвы я проигрывала ни раз. Ох, сколько же я проиграла этих битв, сколько стрел словила моя нежная как попка младенца кожа, пока не превратилась в шершавую шкуру мамонта.

Быть может скука, ведь я бегу всю свою жизнь и никогда еще не могла остановиться и жить одной предложенной нормальной жизнью. Пожалуй, да, но как-то это не походит на катастрофический судьбоносный квет – засунуть меня в жизнь унылой домохозяйки.

«Потерять себя» – раздалось тихо в сердце. А я теряю себя каждый раз, как мне приходится сделать выбор. Сила этого проклятья потратила немало времени, пока Анюта разобралась чего же все-таки такого она из себя представляет. И все равно частенько оглядывается по сторонам: «А может это тоже я?»

– Ты победила! Заговорил кто-то спокойным добродушным тоном, не ожидая Аниной реакции и игнорируя все возможные вопросы. Последнее что тебе нужно сделать в качестве человека: отказаться от всего что ты имеешь: собственность, связи, твое тело, все понятия собственности должны сгореть в твоем сознании.

Недолго думая, Аня прокрутила мысленно каталог собственной жизни и накопленных дорогих для нее вещей и отношения, которые четким решением отрезала в моменте, окрестив иллюзиями, не стоящими внимания. Зачем плакать по жизни, которая была у тебя во сне? Только глупец плачет, потеряв друга, которого нет.

А дальше было ярко. Все, о чем мечтают миллионы людей ищущих просветления, мира, общности, она получила в моменте. Окружение, цены которому не было, красота вокруг, слава и деньги, которая обычно приходят, в момент, когда уже не нужны. Вселенская любовь была в каждом, кто окружал ее.

Это было настолько красочно приятно что казалось так не может быть, уж точно не со мной. После стольких потерь и ран, стать той, кто ты есть, получить заветную силу и семью, о которой она так долго мечтала. Так сложно было поверить в этот сон.

Оборвавши саму себя на последнем слове, Аня пыталась сбить подтупивший предательски холодный пот и включить разум. Успокоить внутреннего паникера, натянуть на всю голову целиком розовые очки, уже попробовавшие вкус ее крови.

А после, вечеринка превратилась в сюр. Сон, который существует, обречен закончиться пробуждением, даже если над сном колдовали генералы преисподней и все небесные ангелы с ними в команде.

Ане уже самой стало ясно. Стало ясно даже без этого спокойного, темного взгляда, пронзающего сердце в упор как луч света. Он стоял молча, без какого-либо выражения на лице и смотрел, и, кажется, лучше бы он пустил пулю ей в голову, тогда бы кровь, бьющая по венам, не отравляла бы ей вкус еще недавно сладкой победы.

Все сжалось внутри, а эти глаза угольки были черны как вся адова тьма и, также, полны сожаления. Фигуры смотрящего не стало в какой-то момент, как и почвы под ногами и целого мира, который Аня бросила, взамен получив все. Все, что хотел ее страстный ум, но не она сама.

Переход

Радостный смех был последним, что ожидали увидеть зрители этого игро-шоу.

Аня была словно ребенок, разгадавший загадку, хоть урок уже давно закончен. Разгадал и радостно посмеялся, вычислив хитроумный победный ход и сохранив в копилку знаний.

Скользнув рукой по влажной щеке, она с улыбкой закрыла глаза, вспоминая эти черные как ночь, строгие и такие родные глаза. Тысячи тысяч раз, он вытаскивал Аню из передряг, он был папой, наставником, другом, очень далеким от этого мира и невыносимо близким для нее.

– Ну разве не забавно? Я бы на твоем месте каталась по полу, дивясь как эта глупая девчонка может в очередной раз так облажаться. Ну что там у нас? Какой счет или что там проверяют в этой вселенной.

Подбив свои потери и приобретенный опыт, девушка мысленно показала фак светлым и темным высоким чинам, которые уже смерть как надоели со своими испытаниями и проверками, встряхнула пышной шевелюрой. Мельком, сквозь ресницы уловив темный прямой взгляд ее невидимого наблюдателя, вслух проговорила, зная, что адресат услышит:

– Я тоже тебя люблю.

На той стороне

Солнце, зияющее в ясном небе сменилось ветрами и ливнями по всей земле. В воздухе стоял терпкий аромат грядущих поединков. Птичий гомон и визг листвы, всё напутствовало в долгий и трудный путь, вселяло уверенность в своей цели.

Аня подняла лицо навстречу низвергающейся стихии и глубоко вдохнув закрыла глаза. Кожа робко вспоминала заботливый охват стальных доспехов, в памяти сменялись одна за другой картины сражений, смерти бравых воинов и рёв командиров, взрывы орудий и силу духа, способную одним моновением руки положить полчища, в решающей схватке

Симфония, разражающаяся в пламени страха, рёв зверя, тысячи тысяч, лязг мечей и смирение поверженной плоти. Рой воинов, несущих в потоке силу единого разума – организма, материальное воплощение психических намерений одного, против которого предстоит выступить снова.

Лица врага сменяются всякий раз, как и моё собственное, а враг остаётся тем же. Но и друг, как и прежде, со мной.