Ты мой бесплатное чтение

© Стейси Савицки, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Сегодня звезды светят ярче, чем обычно. И в этом виновата либо почти допитая бутылка пива в моей руке, либо какая-то неведомая мне сила. Точного ответа я не знаю. Но в чем я уверена, так это в том, что еще полчаса назад мы с Алексой должны были выйти из общежития.

– Алекса, нам пора, – уже в пятый раз предупреждаю я ее.

Ежегодно в честь окончания учебного года в баре «Ярко-черный», который находится ближе всех к университетскому городку, устраивают вечеринку. Из года в год этим занимаются хоккеисты университетской команды. И нужно признать, они неплохо с этим справляются.

– Я готова, – наконец-то подруга выходит из ванной комнаты.

На Алексе пастельно-голубое летнее платье и белые конверсы. В отличие от меня, подруга выглядит нежной и хрупкой, как хрустальная роза. Несмотря на мое худощавое телосложение, обо мне такого точно не скажешь. Черные волосы и татуировки, покрывающие руки и спину, создают имидж стервы, которой я никогда не была.

– Ты пойдешь в этом? – окидывает она меня удивленным взглядом.

Я пожимаю плечами, делаю очередной глоток из бутылки.

На мне темные джинсовые шорты и белый топ.

– Что-то не так?

Подруга лишь вздыхает. Она знает, что меня не переубедить.

– Нет, все в порядке.

У меня не было желания идти на эту вечеринку. Но Алекса не хотела, чтобы я оставалась сегодня одна, и буквально заставила меня пойти с ней. Поэтому я надела первое, что попалось под руку, и собрала волосы в хвост.

– Тогда идем.

Я поднимаюсь с кровати, и мы вместе покидаем сначала комнату, а затем и территорию университета.

Спустя двадцать минут мы уже подходим к бару, из которого доносится оглушительная музыка. Отвратительная оглушительная музыка. Попса буквально разрывает мои уши, как только мы заходим внутрь, но я стараюсь не подавать вида. Подруга сразу же тащит меня к барной стойке и что-то заказывает, пока я осматриваюсь.

Толпа студентов топчется на танцполе. Некоторые разбрелись по углам и столикам, создав свои небольшие компании. Но вокруг нет ни одного знакомого лица. Мы точно ничего не перепутали?

Я хочу задать этот вопрос Алексе, но в этот момент подруга вручает мне бутылку пива и снова тянет куда-то.

– Может, останемся около бара? – предлагаю я.

– Нет, нас ждут.

Я открываю рот, чтобы задать ей уточняющий вопрос, но замечаю знакомые лица.

– Эй, мы здесь! – машет нам Кассандра.

Она вместе со своим парнем Майком сидит в дальнем углу бара. С ними Коннор и Хлоя.

– Наконец-то вы пришли, – обнимает меня Хлоя.

– Все вопросы к Алексе.

Хлоя – моя сокурсница. Мы познакомились в самый первый день учебы. Блондинка сразу привлекла мое внимание, когда впопыхах искала нужную аудиторию. И я не смогла отказать ей в помощи.

– А где Мэйсон? – спрашивает Алекса.

– Он придет чуть позже. Вместе с парнями из команды, – отвечает Хлоя, занимая свое прежнее место.

Мэйсон – парень Хлои и вратарь университетской хоккейной команды «Викинги».

А вот и ответ на вопрос, почему вечеринка проходит так спокойно. В баре пока нет ни единого хоккеиста. Надеюсь, они не появятся сегодня вовсе, что, конечно же, маловероятно.

Пока Кассандра что-то эмоционально рассказывает ребятам, я изучаю обстановку в баре. Большая часть студентов безудержно танцует и веселится, находясь уже не в самом ясном состоянии ума, а остальные просто болтают друг с другом, наслаждаясь происходящим.

Я же не отношу себя ни к первым, ни ко вторым. Я всегда лишняя на таких мероприятиях. Всегда стараюсь стоять в стороне, как и сегодня. Все мои друзья знают об этом, но раз за разом я все равно оказываюсь здесь и со скучающим видом смотрю на происходящее.

– Вы даже представить себе не можете! – продолжает Кассандра, стоя в обнимку с Майком.

И это еще один минус таких мероприятий. Все мои друзья приходят со своими партнерами. А я всегда одна. Как же я это ненавижу.

– Я отойду к бару, вам что-то взять? – спрашиваю я. Мне нужно немного развеяться.

Получив отрицательные ответы, на которые и надеялась, я быстро скрываюсь в толпе студентов. И как только я подхожу к бармену, клуб наполняется криками и свистом.

– И это вы называете вечеринкой?!

Ну вот, начинается.

Заказав очередную бутылку пива, возвращаюсь к ребятам. Мне совсем не хочется быть замеченной главным командным говнюком, который, видимо, не сможет спокойно жить, если не заденет меня.

Хлоя уже буквально висит на Мэйсоне, когда я подхожу к ним.

– Привет, Эми, – приветствует он меня.

Я киваю.

Он, наверное, единственный нормальный парень из команды.

– Как дела? Давно не видел тебя.

Да, давно. В последний раз мы встречались около месяца назад, на вечеринке по случаю завоевания «Викингами» серебряных медалей чемпионата. Туда меня также затащила Алекса.

– Абсолютно ничего нового, – пожимаю я плечами и делаю глоток пива.

Почти так и есть. Единственное, что меня сейчас тревожит, – это задание, которое нам дали на лето. Но, думаю, ему не интересно слушать об этом.

– Ты уже расскажешь, что за особый сюрприз сегодня нас ожидает? – спрашивает у Мэйсона Хлоя, и все в компании переводят внимание на него.

– Сюрприз? – вскидываю я бровь.

– Да, сюрприз, – целует он в затылок свою девушку. – Но я пока не могу рассказать, иначе Рон убьет меня.

Ну конечно. А как же по-другому?

И только упомянули его имя, Аарон тут же появляется рядом.

– За что я должен тебя убить? – усмехается он. – Всем привет.

Все дружелюбно кивают и улыбаются. Кроме меня. И он замечает это.

– И тебе привет, ведьма.

Я закатываю глаза.

– Так за что? – уточняет Аарон, глядя на Мэйсона.

– Ребята спрашивают про твой сюрприз.

Аарон обольстительно улыбается.

– Я уверен, он вам понравится, – осмотрев каждого, хоккеист переводит взгляд на меня. – А вот насчет тебя… Не уверен. Только не смей призывать дождь, иначе все испортишь.

Говнюк подмигивает и уходит.

– Меня сейчас стошнит, – комментирую я.

– Да ладно тебе, – смеется Алекса. – Не придавай этому значения.

– Как ты с ним вообще общаешься? – спрашиваю я у Мэйсона.

– Честно? Сложно. На самом деле он не такой, – отвечает друг и делает паузу. – С командой он общается совершенно по-другому. Такого Аарона можно увидеть только на вечеринках. В основном он сосредоточен на хоккее, и если кто-то ляпнет какую-то глупость в раздевалке, то ему не поздоровится.

Друзья снова начинают что-то обсуждать, но я не слушаю. Мне хочется быстрее вернуться в комнату и, закутавшись в одеяло, продолжить смотреть сериал. Я уже в десятый раз осматриваюсь, и на глаза попадается он.

Смеясь над чем-то, Аарон запрокидывает голову и, будто почувствовав, что я на него смотрю, оборачивается. Наши взгляды встречаются, но я не собираюсь отводить глаза. Не прекращая смотреть на него, я делаю глоток пива из бутылки. Он приподнимает бровь, задавая немой вопрос, но я продолжаю смотреть. Усмехнувшись, он беззвучно произносит слово, которое из его уст я слышала уже не один десяток раз, и даже с такого расстояния с легкостью могу разобрать. Ведьма.

Аарон Бэйкер – нападающий и капитан команды «Викингов». Парень, по которому сохнут все девчонки в университете. Но стоит заметить, что у него чистейшая репутация, в отличие от его товарищей по команде. До чертиков привлекательный бунтарь, о котором известно все, но в тоже время неизвестно ничего. Так кто же ты такой, Аарон Бэйкер?

Глава 2

Вечеринка в самом разгаре. Все ждут сюрприз, подготовленный Бэйкером. Пока мои друзья обжимаются парами в углу, мне ничего не остается, кроме как оставить их и отправится к выходу, расталкивая студентов на танцполе.

Оказавшись на улице, я закуриваю и нервно выдыхаю едкий дым, как вдруг слышу рядом знакомый противный голос.

– Да, можете подвозить.

Недалеко от меня стоит парень. В темноте сложно рассмотреть лицо, но по голосу я узнаю Аарона.

Поднимаю голову к небу, чтобы выдохнуть дым, и замечаю, что не видно ни одной звезды. Небо полностью затянуто тучами. Только дождя не хватало!

– Не знал, что ты куришь.

Я не замечаю, как хоккеист подходит ко мне почти вплотную.

Я делаю очередную затяжку и выдыхаю дым ему в лицо.

– Теперь будешь.

Даже в темноте вижу, как он брезгливо кривит губы.

Он настолько близко, что мне приходится сделать два шага назад.

– Боишься меня?

Я усмехаюсь. Как самонадеянно!

– Просто опасаюсь близости с незнакомыми мне людьми.

Это правда. И не только с незнакомыми.

– Почему?

– Я вроде бы не записывалась на прием к психологу, – хмыкаю я, в последний раз делаю затяжку и тушу сигарету.

Он кивает:

– Курение разве не вредит твоему голосу?

Я закатываю глаза. Спасибо темноте за то, что он этого не видит, иначе не обошлось бы без язвительной реплики.

Почему каждый знакомый переживает за мой голос больше меня самой? Хорошо, что преподаватели не знают об этом.

– Тебя это так волнует?

– Я думал, что артистам запрещено курить, – пожимает он плечами.

– Я думала, что спортсменам запрещено пить.

Он усмехается:

– Хорошего вечера, ведьма.

Аарон возвращается в бар, а я еще ненадолго остаюсь на улице. Отвратительная музыка, доносящаяся из всех щелей, заставляет меня отойти еще дальше. На другой стороне улицы я замечаю скамью. Расположившись на ней, я достаю из сумочки блокнот и ручку и в очередной раз пытаюсь набросать слова песни.

В конце экзаменационной недели нам дали задание записать за лето мини-альбом: от четырех до шести песен. Прошел уже почти месяц каникул, а у меня готова всего одна песня. Все остальные еще очень далеки от завершения. И не имеют никакого смысла.

Слова, которые лезут мне в голову, совершенно не складываются в единое целое, и меня это начинает раздражать. Не знаю, как обстоят дела у других, но для меня это задание, похоже, станет погибелью.

Я всегда считала себя талантливой, и преподаватели подчеркивали это. Но сейчас, когда весь блокнот испещрен неудавшимися попытками, я начинаю сомневаться. Может, у меня нет таких способностей, как я считала? И я неверно выбрала специальность?

Бросив все попытки завершить хотя бы одну песню, я возвращаюсь в бар. Когда я прохожу мимо танцпола, на небольшой сцене, где располагается диджей, появляется незнакомая мне девушка с микрофоном в руке.

– Я надеюсь, вы готовы к небольшому перформансу? – громко кричит она.

Студенты шумно выражают свою готовность, а я стараюсь прошмыгнуть мимо сцены побыстрее. Но замираю на месте, когда среди других имен девушка произносит мое.

– Сегодня эти люди исполнят для нас свои хиты либо каверы. Ну а мы по достоинству оценим их и выберем победителя.

Толпа снова взрывается криками, а я все еще стою на месте и не понимаю, как оказалась в списке выступающих. Но беру себя в руки и возвращаюсь к ребятам.

Нет, я не боюсь выступать на сцене. Это, наверное, единственное место, где я буду сегодня чувствовать себя в своей тарелке. Но я не подготовила песню и не подготовилась сама. У меня нет с собой гитары. И меня все еще волнует вопрос: как я попала в этот список? Почему-то мне кажется, что к этому приложили руки Хлоя и Алекса.

– Это сделали вы? – спрашиваю я сразу, как только подхожу к ребятам.

– Да, – с широкой улыбкой отвечает Алекса. – Ты должна порвать их всех. Ты написала отличную песню.

– Спасибо, подруга, но я не буду выступать.

– Но почему? – негодует Кассандра. – Ты уже давно не пела нам. И уж тем более здесь. Мы соскучились по твоей музыке.

– У меня нет гитары, и без минуса я точно не смогу спеть.

– У тебя есть запись минуса на телефоне, – напоминает Алекса. – Мы вместе делали ее в студии.

Зачем я тогда потащила ее с собой?

Теперь мне ничего не остается, кроме как сдаться. Потому что других аргументов у меня нет.

– Ладно, но мне нужна гитара.

– Хлоя этим сейчас занимается, – подмигивает мне Мэйсон. – И я уверен, она ее найдет.

Во что я сейчас ввязалась? Лучше бы не возвращалась в бар, а тихо ушла в общежитие. Думаю, они бы не скоро заметили мое отсутствие.

Через пару минут к нам идет Хлоя с победной улыбкой на лице.

– У тебя будет гитара, и я заявила песню «Предатель». Ты выступаешь пятой, – объявляет она и надевает мне на руку мой номер. – Разорви им сердца!

Как бы они не разорвали мое собственное сердце своей реакцией.

Конкурсанты выступали один за другим. Ни один не исполнил свою песню, у всех были чертовы каверы.

И теперь я сомневаюсь. Может, тоже исполнить кавер? Еще не поздно изменить решение. А еще не поздно просто сбежать.

Я стою рядом со ступенями, ведущими на сцену, и нервно согреваю ладони. А когда ведущая называет мое имя, у меня начинается самый настоящий мандраж. Это просто очередное выступление в баре, но все внутри меня скручивается в тугой узел.

– Давайте поддержим Эмму, – просит у зала девушка.

И зал начинает скандировать мое имя.

Я забираю у ведущей микрофон и всех приветствую. На мне тяжеленная гитара, которую нашла Хлоя. Она очень неудобная, но выбирать не приходится. Я занимаю место на стуле и решаю немного рассказать о песне.

– Возможно, кто-то из вас не поймет смысл этой песни, а кому-то она вовсе не понравится. Но я вложила в нее все свои переживания и боль. Надеюсь, мало кто из вас сталкивался с предательством, но я столкнулась. И моя песня именно об этом.

Я киваю диджею, чтобы тот включил минус песни. И как только из колонок начинает доноситься музыка, я подхватываю мелодию на гитаре и начинаю петь.

Я заканчиваю петь, и бар погружается в тишину. Секунду эта тишина пугает меня, но затем кто-то из толпы начинает свистеть, и бар наполняется звонкими аплодисментами. Я благодарю публику и, отдав микрофон, покидаю сцену.

– Это было очень круто, Эми, – тут же подлетает ко мне Кассандра.

– Да, по-моему, это лучшее выступление за сегодня, – соглашается Коннор.

– Спасибо вам! – улыбаюсь я.

– Ого, неужели я вижу улыбку на губах у Эммы Лоренс? – легонько толкает меня в бок Хлоя.

И я начинаю улыбаться еще шире.

– Это было и вправду неплохо, ведьма.

Снова он?

Улыбка исчезает с моего лица.

– Ты единственная осмелилась исполнить собственную песню. Это заслуживает уважения.

– Спасибо.

Он усмехается.

– Удачи тебе, – подмигивает Аарон и скрывается в толпе.

Если бы он не был таким самовлюбленным, думаю, мы смогли бы поладить. Но, к сожалению, или, скорее, к счастью, Аарон вряд ли избавится от этой напыщенности.

Собравшиеся в зале, в том числе и мои друзья, голосуют за лучшее исполнение, а я стараюсь не переживать. Я знаю, что первое место мне не светит, но, если я не попаду в тройку, это будет для меня знаком. Указанием на то, что я свернула не туда.

Спустя несколько минут на сцену возвращается девушка и с немного пьяной улыбкой начинает зачитывать результаты. Она перечисляет участников и называет количество голосов, которые были отданы за него.

– Эмма Лоренс, – называет мое имя ведущая и делает паузу. Бросает взгляд на лист в своей руке и объявляет: – Тридцать два голоса!

Я третья. Из пяти. Хорошо это или плохо, решать не стоит. Проблем с неуверенностью мне и так хватает.

– Это шутка такая? – возмущается рядом Алекса. – Этого не может быть!

– Все в порядке, Алекса. Для меня это не важно.

Ну, почти.

– Это всего лишь студенческие пьяные выступления, не более, – пожимаю я плечами. – Не стоит придавать им большое значение.

Она и представить себе не может, сколько таких никчемных выступлений было в моей жизни. И после каждого я уходила с высоко поднятой головой. Ну, почти. Некоторые оказывались для меня слишком трагичными.

– Я не согласна с результатами! – продолжает негодовать подруга.

– Об этом нужно забыть, как о проигранном товарищеском матче, – делится советом Мэйсон. – Он не имеет никакого смысла. Просто игра для поддержания формы во время перерыва.

– Хорошо подмечено. Послушай его, Алекса, потому что я уже забыла.

Я улыбаюсь и подмигиваю подруге.

Вечеринка становится тухлой. Обещанного сюрприза все еще нет, и я начинаю скучать. Находиться здесь мне уже совсем не интересно, и, предупредив друзей, я покидаю бар. Погода на улице странная, и, похоже, скоро начнется дождь, поэтому мне приходится ускорить шаг. А когда небольшие холодные капли одна за другой начинают стучать по моей макушке и по носу, я и вовсе перехожу на бег. Не хотелось бы простудиться летом.

Почти добравшись до кампуса, я снова перехожу на шаг. Я никогда не занималась спортом, и сейчас десятиминутная пробежка подарила мне незабываемые ощущения головокружения и одышки. А во мне еще четыре бутылки пива.

Насквозь промокнув, я наконец-то добираюсь до своего корпуса. Ноги сразу несут меня в душевую. Быстро избавившись от мокрой одежды, я встаю под струи горячей воды и моментально расслабляюсь.

Когда тело перестает дрожать, а зубы стучать, я выключаю воду и слышу в комнате какое-то шуршание. Это точно не Алекса. Она не могла вернуться так рано, и вряд ли сегодняшнюю ночь она проведет здесь. Скорее всего, подруга останется у своего парня. Поэтому, потуже затянув полотенце, я медленно открываю дверь и удивляюсь, видя Коннора.

– Ты что делаешь?

Он оборачивается на мой голос.

– Прости, если напугал. Но Алекса дала мне ключ, – он показывает его мне. – И попросила взять средство для снятия макияжа и какой-то крем, а я понятия не имею, как они выглядят.

Я усмехаюсь.

– Ты не поможешь мне?

– Конечно.

Найдя на столе подруги нужные баночки, я вручаю их Коннору с ободряющей фразой:

– Не наделайте детей! Потому что нянчиться с ними я не буду!

Он закатывает глаза, а я начинаю смеяться.

– Как скажешь, мамочка.

Я показываю ему язык, и он, посмеиваясь, покидает комнату.

Закрыв за ним дверь, я переодеваюсь в пижаму, выключаю свет и ложусь в кровать. Темнота окутывает меня, и я погружаюсь в сон. Но резкий грохот в коридоре заставляет меня пробудиться. Я нехотя встаю с кровати и иду посмотреть, что же там случилось.

Осторожно приоткрыв дверь, я выглядываю в коридор. Какой-то парень не то лежит, не то сидит в нескольких футах [2]от двери. Под ним я вижу лужу…

чего-то. И первая мысль, которая возникает в голове, кричит о том, что это кровь. Но, заметив разбитую бутылку с алкоголем в его руке, я успокаиваюсь. Понятия не имею, кто это такой, но я должна проверить, жив ли он. Поэтому осторожно подхожу к парню и, присев на корточки, пытаюсь нащупать пульс на шее. Но от моих прикосновений он начинает шевелиться. И я не успеваю отдернуть руку, как он хватает ее.

– Какого черта ты делаешь?

Мне с трудом удается понять, что он говорит.

– Я всего лишь хотела проверить, жив ли ты. Я… я…

От неожиданности я не могу подобрать слова. Сердце буквально готово вырваться из груди.

– Я не хотела тебя разбудить, правда.

Парень не отпускает мою руку. Наоборот, он усиливает хватку.

– Отпусти, пожалуйста, мне больно.

По его красным глазам я вижу, что незнакомец совсем не понимает, что происходит. Он не в себе, и от этого мне становится еще страшнее.

– Какого черта ты делаешь? – Парень снова повторяет свой вопрос.

Я сглатываю.

– Я же сказала, я просто…

– Кто ты вообще такая? – перебивает он меня.

– Я здесь живу, в этой комнате, – киваю я на свою дверь. – Отпусти меня, пожалуйста.

Но он меня не слышит. Незнакомец все так же крепко держит мою руку, и мои попытки вырваться не приносят результата. Я оглядываюсь в надежде найти хоть кого-то, но в коридоре ни единой души. Я готова уже позвать на помощь, но она находит меня сама.

– Ноа, черт возьми, ты…

Я оборачиваюсь на голос. Из-за угла выходит Аарон. Увидев своего друга без сознания, он бежит в нашу сторону.

– Черт, что с ним? – Он бьет парня по щекам, а тот в ответ что-то мямлит.

– Я услышала грохот. Вышла посмотреть и увидела его. Пусть он меня отпустит, пожалуйста.

Аарон смотрит на мою руку в хватке Ноа и обращается к нему:

– Ноа! Отпусти Эмму.

Он снова бьет парня.

– Ты слышишь меня?

И, на удивление, это срабатывает.

Я отхожу от них и хватаюсь за запястье, на котором теперь красуется красный след. Завтра здесь будет огромный синяк, появление которого мне еще предстоит объяснить Алексе.

– Ты прости его, – обращается ко мне Бэйкер. – У него сегодня выдался паршивый день.

Я киваю. Как и у меня.

– Сам справишься?

Если честно, спрашиваю я у него об этом только из вежливости.

– Да, можешь не волноваться.

– Тогда удачи.

Я поворачиваюсь и направляюсь в свою комнату. Перед тем как закрыть дверь, я слышу последнюю фразу Аарона, которую он произносит почти шепотом.

– Пора забыть о ней, Ноа.

О ком бы ни шла речь, это не мое дело. Сейчас я заинтересована лишь в одном. В спокойном сне. Я снова возвращаюсь в свою кровать, но, как только закрываю глаза, в дверь стучат. Накрывшись одеялом с головой, я делаю вид, что меня здесь нет. Но это глупо, ведь Бэйкер видел, как я заходила в комнату.

Стук повторяется. Выругавшись, я поднимаюсь с кровати.

– Чем-то помочь? – спрашиваю я, открывая дверь.

– Прости, что беспокою, но у тебя бинт не найдется? Он порезал ладонь, и она вся в крови.

– Должен быть.

Я включаю свет и иду за коробкой с лекарствами. Вот наконец-то она и пригодится. Аптечка сразу же попадается мне под руку. Отлично. Я хочу побыстрее оказаться в кровати и чтобы больше никто меня не беспокоил.

Найдя бинт, я даю его Аарону сразу вместе с ножницами. На всякий случай.

– Спасибо, еще раз прости за это все.

Я киваю и как можно быстрее стараюсь выпроводить парня и закрыть за ним дверь.

– Все в порядке, с кем не бывает.

Ни с кем.

– Ладно, я пойду. Не буду мешать.

Хоккеист наконец-то выходит из моей комнаты, и я закрываю дверь.

Когда этот кошмар в моей жизни закончится? Почему я не могу прожить и дня, не вляпавшись в какую-нибудь историю?

В очередной раз выключив свет, я ложусь в кровать. Прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам, я зажмуриваюсь и надеюсь, что больше никто не постучится в мою дверь.

По звукам, которые проникают в мою комнату, я понимаю, что Бэйкер поднимает своего друга и вместе с ним уходит. Ну а я со спокойной душой погружаюсь в такой долгожданный сон.

Глава 3

Наигрывая на гитаре мотив песни, я пытаюсь дописать последний куплет, когда в комнате появляется Алекса. Она устало доползает до своей кровати и падает на нее. Я стараюсь не отвлекаться в надежде быстрее закончить вторую песню, но в очередной раз сдаюсь.

– Все, я отчисляюсь.

Эта новость заставляет подругу повернуться в мою сторону.

– Неужели?

– Я никогда не смогу закончить этот альбом, – жалуюсь я. – Звездные исполнители по несколько лет могут писать их. А нам дали лето. Всего лето. Это чуть больше двух месяцев. Одиннадцать недель. Или всего семьдесят семь дней.

Это ничтожно мало. Несмотря на то, что одну песню я все же успела написать во экзаменационной недели.

– Я не справлюсь.

– Я бы с радостью тебя сейчас поддержала и сказала, что не время сдаваться, но…

– Но?

Я откладываю в сторону гитару и ложусь на кучу декоративных подушек. Мне нужно об этом поговорить, нужно услышать слова поддержки, но в глазах подруги я вижу только усталость.

– Я так устала, что не в силах даже разговаривать.

Алекса учится на ветеринара и сейчас проходит стажировку в ветклинике. Она каждое утро уходит такой воодушевленной, что моментами я даже ей завидую. Однако зависть пропадает каждый раз, когда она возвращается вымотанной и измученной. Как сейчас.

– Ты никогда не задумывалась над тем, чтобы все бросить? – неожиданно для себя спрашиваю я. – Заняться чем-то новым? Попробовать себя в чем-то еще?

– Например?

– Ну, не знаю. Может попробовать себя в зоологии?

Подруга задумывается, и я вместе с ней. А хотела бы я так изменить свою жизнь?

Несколько лет назад я переехала из одного штата в другой. И это было единственное мое спонтанное решение. Все остальное было давно спланировано и расписано.

Я с детства мечтала стать артисткой и всегда придерживалась этой цели. Даже когда родители не поддержали мой выбор, я отстояла его. И вот я здесь. Тону в попытках записать свой первый мини-альбом.

– Никогда, – переворачивается на спину Алекса. – Я занимаюсь тем, что люблю. У меня замечательный парень, лучшие друзья и любимые родители. Мне все нравится.

Мне тоже нравится то, чем я занимаюсь. У меня тоже прекрасные и любимые родители, лучшие друзья. Но мне не нравится моя жизнь. И уже на протяжении нескольких лет я ничего не могу с этим поделать.

Недоверие и закрытость доставляют мне много проблем, но избавиться от них я пока не в силах. Мне все так же сложно заводить знакомства и рассказывать о себе. Особенно о своем прошлом. Только благодаря музыке я все еще не впала в глубокую депрессию. Только она до сих пор держит меня на плаву.

– А ты хочешь что-то поменять в своей жизни? – вырывает меня из размышлений Алекса.

– Иногда. Но не так радикально, как переехать в другую страну. – Я на секунду замолкаю. – Просто периодически мне кажется, что я не создана для всего этого. И стоит сделать перерыв для поисков себя.

– Может, действительно стоит взять паузу? – внезапно соглашается подруга. – Но не очень большую. Думаю, будет лучше, если ты на пару недель забудешь о музыке, об учебе, о своих целях и планах и просто отдохнешь. Проживешь эти две недели, как никогда в жизни.

Я на пару минут задумываюсь.

– Ты права.

Это отличная идея: отвлечься, немного передохнуть, а затем решить, что делать дальше.

– Я всегда права – Алекса поворачивает голову в мою сторону и улыбается. – Просто ты слишком гордая, чтобы признавать это чаще.

Я закатываю глаза, на что Алекса смеется.

– А сейчас давай просто полежим. Я уже правда не в силах разговаривать. Но я буду рада, если ты мне споешь.

Я беру в руки гитару. Усевшись поудобнее, закрываю глаза и начинаю играть. Внезапно слова сами ложатся на музыку.

Допеваю последние строчки и открываю глаза. Алекса пристально смотрит на меня. Я откладываю гитару в сторону и хватаю блокнот, чтобы записать слова песни, которые все еще вертятся на языке.

– Красивая песня, – шепчет подруга. – Она отличается от твоего привычного исполнения. Спокойная, тихая, но все такая же будоражащая.

Я заканчиваю дописывать слова и перевожу взгляд на подругу.

– Запишу ее в разных стилях, и потом посмотрим, в каком будет лучше звучать. И ты мне, как обычно, в этом поможешь.

Мои приоритеты в музыке до конца не определены, но свои песни я записываю в основном в жанрах «поп-панк» или «альтернативный рок». Если бы мои школьные учителя узнали об этом, скорее всего, их хватил бы инфаркт. Они с самого детства пророчили мне славу в поп-музыке, от которой я совсем далека. Но пара песен в таком жанре у меня все-таки найдется.

– Когда пойдем записывать? – загорается соседка.

Не знаю почему, но Алекса обожает ходить со мной в университетскую студию звукозаписи и проводить там целый день, а иногда и полночи. Никто из моих знакомых никогда так не воодушевлялся, когда я просила их пойти со мной. Но Алекса однажды сказала мне, что в студии заряжающая атмосфера. Ей нравится наблюдать, как люди наслаждаются своей работой, ну и, конечно же, участвовать в создании музыки.

– Пока не знаю, завтра забегу и оставлю заявку на запись.

Подруга кивает.

– А что по планам на вечер?

Я думала посмотреть какой-нибудь фильм, правда, не определилась с выбором. Но если Алекса предложит пойти на очередную вечеринку, мой ответ будет категоричным.

– Смотря, что у тебя на уме, – усмехаюсь я.

– У меня на уме все в рамках дозволенного, подруга.

– Если там идея пойти на очередную тусовку, то я сразу готова озвучить свой ответ.

– Лучше, – улыбка растягивается на лице Алексы. – Мотогонки.

Мотогонки? Серьезно? Это вообще законно?

– Ну и что это за гонки?

– Ты это у меня спрашиваешь? – смеется подруга. – Мне о них рассказал Коннор, а ему Мэйсон.

Только не говорите, что это очередное развлечение от хоккеистов. Я не перенесу еще одной встречи с Бэйкером! Я готова с ним заговорить, но только лишь для того, чтобы узнать, как там его друг.

– Ладно… когда начало?

Крики и свист вокруг оглушают. На часах около одиннадцати вечера, а мы с Алексой расталкиваем людей на какой-то заброшенной дороге, чтобы пробраться поближе к эпицентру событий. Никто из друзей не смог составить нам компанию, но это не заставило нас отказаться от своих планов.

Чем ближе мы подходим к стартовой линии, тем громче слышен шум моторов. Никогда бы не подумала, что однажды я окажусь на таком мероприятии. Адреналина вокруг настолько много, что у меня у самой появляется желание поучаствовать в заезде.

Найдя на обочине трассы пригорок повыше, мы с Алексой встаем туда и поверх голов зрителей пытаемся разглядеть гонщиков на линии старта.

– Хлоя говорила, что Мэйсон должен участвовать, – говорит Алекса. – Но я пока его не вижу.

Мы пытаемся распознать гонщиков, но из-за шлемов на их головах ничего не получается. Поэтому я обращаюсь к девушке рядом со мной:

– Извини, ты не знаешь, кто под каким номером участвует? А то мы не можем найти нашего друга.

Я мило улыбаюсь, стараясь быть как можно более вежливой.

– Я знаю только гонщиков под первым и двадцатым номерами.

– И кто они?

– Первый – Ноа Бэйкер, а двадцатый – Аарон Бэйкер.

Стоп! Это тот самый Ноа, который позавчера валялся пьяным у меня под дверью? И он Бэйкер? Они с Аароном совсем не похожи.

– Ноа и Аарон братья?

– Кузены, – улыбается незнакомка.

– Спасибо.

Она подмигивает мне и возвращается к разговору со своими друзьями.

– Ты сама все слышала, – оборачиваюсь я к Алексе.

– Ну ладно, тогда будем просто наблюдать.

Когда участники заводят мотоциклы, перед ними появляются три девушки с небольшими флагами в клетку. Гонщики начинают прибавлять газ, и как только флаги опускаются, все срываются с места.

– Ого! – удивляется Алекса.

Я восхищена не меньше, чем она.

– И что теперь? – с непониманием обращаюсь я к подруге, когда гонщики скрываются из вида.

– Давай наблюдать за остальными и делать как все.

Но народ остается на своих местах, и раз мы решили повторять за всеми, то также не сдвигаемся с места. Но все вопросы пропадают, как только мы слышим звуки моторов, приближающихся к нам на большой скорости.

Гонщик под номером шесть один пересекает линию старта и, сделав резкий разворот на сто восемьдесят градусов, снова исчезает в темноте, следом за ним то же самое повторяют двадцатый, первый и семьдесят восьмой.

– И сколько раз они должны проехать туда и обратно?

Незнакомая девушка, услышав вопрос, помогает нам разобраться в правилах соревнований.

– Гонщики должны три раза проехать туда и обратно, но третий круг длиннее. Перед третьим кругом лучше всего поменять дислокацию.

– И куда лучше встать? – интересуется Алекса.

– Победитель обычно определяется на «крутых поворотах», это часть трассы.

– И где она?

– Мы с друзьями поедем туда на машинах. Если хотите, мы вас подбросим.

Я кидаю на подругу вопросительный взгляд, и она с радостью кивает.

– Мы согласны.

– Тогда, думаю, самое время отправляться.

Мы с Алексой устремляемся вслед за компанией незнакомых людей, и меня пробирает дрожь. Я бы не стала доверять этим ребятам, но если Алексу ничего не смутило, то и меня не должно. Тем более выглядят они как обычные студенты.

Мы садимся по машинам и едем в какую-то мрачную глушь. Мои демоны понемногу начинают брать надо мной вверх, и я уже готова начать паниковать. Но тут я замечаю гоночную трассу.

Несколько крутых поворотов подсвечиваются фонарями, и темный лес позади выглядит как в фильме ужасов. Машина останавливается, и я вижу, что кто-то уже стоит около трассы.

Я подхожу к дороге первой из нашей компании и замечаю вдали яркий свет приближающихся фар.

– Они уже здесь! – кричит кто-то поодаль.

– Мне кажется, очень опасно ездить здесь с такой скоростью, – замечает Алекса, подходя ко мне.

– Не тебе одной так кажется.

Шум моторов становится все громче, и теперь отчетливо видно гонщиков.

Мы с Алексой встаем подальше ото всех, на выезде из последнего поворота. Остальные болельщики встречают гонщиков на первом повороте. Лидеров гонки теперь двое – двадцатый и шестой. Они вместе входят в первый поворот, и оба чуть не теряют управление, стараясь выкинуть с трассы друг друга.

– Мне все меньше нравится это развлечение, – комментирует подруга, следя за их маневрами.

Они все так же вдвоем проходят и второй, и третий повороты, но на четвертом случается что-то непонятное.

– Это же Аарон под двадцатым номером? – уточняю я.

– Вроде да.

И только мы заговариваем о нем, как его мотоцикл слетает с трассы и, зарывшись колесом в песок, переворачивается.

– О боже!

Я замираю на месте, не веря своим глазам. Аарон первые секунды лежит на земле, но затем медленно приподнимается. А гонщик под шестым номером, будто ничего не замечая, на дикой скорости проносится мимо него, а затем и мимо нас.

– Мне кажется, ему нужна помощь, – говорю я и тяну за руку соседку в сторону сидящего около своего мотоцикла Бэйкера.

Через пару секунд я вижу свет фар остальных гонщиков. Один из них проезжает мимо, но второй останавливается. Смею предположить, что это Ноа.

Как только на трассе не остается никого, кроме братьев Бэйкеров, остальные ребята вслед за нами направляются к парням.

Волнение и паника не покидают меня до тех пор, пока я не оказываюсь совсем рядом с Аароном. Парень поднимается с земли с помощью своего брата и снимает шлем. На нем специальная защитная куртка и мотоштаны.

– Аарон, ты как? – спрашивает кто-то.

– Со мной все в порядке, – улыбается он, но я замечаю, что ему больно. – Можете не волноваться.

– Может, тебя подвезти? – предлагает кто-то рядом.

– Нет, спасибо. Мы сами доберемся.

Убедившись, что с парнем все в порядке, толпа рассасывается, и все разъезжаются.

– Вы с нами? – спрашивает нас девчонка, с которой мы приехали.

– Нет, можете ехать.

– Ты с ума сошла? – не верит своим ушам Алекса. – Как мы найдем дорогу обратно?

– Справимся.

Не замечая возмущений подруги, я подхожу ближе к Бэйкерам.

– Может, тебе все-таки нужна помощь?

Аарон оборачивается на меня, и его брови взлетают. Чему он так удивлен?

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – признается он. – Теперь я понимаю, почему потерял управление. Это все ты, ведьма? Признавайся.

Я закатываю глаза. Я предлагаю ему помощь, а он снова шутит свои неуместные шуточки.

– Нужна, – отвечает за него Ноа.

Аарон бросает на него сердитый взгляд и отмахивается.

– Мне не нужна ничья помощь, – скалится он.

– Ты не сможешь сам вести мотоцикл, у тебя могут быть сломаны ребра.

Аарон снова бросает сердитый взгляд на Ноа. И тут раскатистой волной гремит гром.

– Черт, еще дождя не хватало, – ругается себе под нос хоккеист.

– Как мы можем помочь?

Не обращая внимания на отказ Аарона, я перевожу взгляд на второго Бэйкера.

– Умеешь водить? – спрашивает меня Ноа.

Услышав это, Аарон выходит из себя.

– Она не сядет на мой мотоцикл!

– У тебя нет выбора!

Интересно, кто из них старше? Стоп! О чем я вообще думаю?

– Умею, – гордо заявляю я.

Аарон с удивлением смотрит на меня, в то время как на лице Ноа расползается улыбка. Алекса продолжает стоять рядом, не издавая ни звука.

– Отлично, – обращается Ноа к Аарону. – Выбирай, с кем поедешь. Либо с ней, либо со мной.

Хоккеист смотрит на свой мотоцикл, а затем на меня.

– С ней.

Звучит еще один раскат грома, и начинается дождь.

– Давайте быстрее, пока дорога еще не скользкая, – предупреждает Ноа. – Тогда твоя подруга едет со мной.

Я киваю Алексе, а она испепеляющим взглядом смотрит на меня. Такое чувство, что, когда мы останемся вдвоем, она меня убьет. Я не помню, чтобы она говорила, что боится ездить на мотоциклах, поэтому я ободряюще улыбаюсь ей.

Аарон поднимает свой мотоцикл и жестом приглашает меня сесть за руль.

– Надеюсь, ты хорошо водишь, – шепчет он, когда я прохожу мимо.

На что я лишь загадочно улыбаюсь.

– Встретимся на финише, – кивает нам Ноа и, закрыв визор, уезжает вместе с Алексой.

Я сажусь на мотоцикл, сзади садится Аарон.

– Держи, – протягивает он мне свой шлем. – Так будет безопаснее.

Я надеваю шлем, который оказывается мне немного велик, и завожу байк. Нужно спешить. Дождь усиливается.

– Готова? – спрашивает Бэйкер, аккуратно обхватив меня за талию.

Я киваю, и мы срываемся с места.

Водить мотоцикл меня научил папа. Моя первая фотография в шлеме была сделана, когда мне было два года. Уже тогда папа старался привить мне любовь к этому виду транспорта. Чему, конечно, не очень-то радовалась мама.

С десяти лет я была неразлучна с мотоциклом. Я обожала кататься с папой на его «Харлее» и уже тогда мечтала научиться ездить сама. И как только мне исполнилось шестнадцать лет и мама скрепя сердце разрешила мне учиться, байк и вовсе стал неотъемлемой частью меня.

Когда я переехала сюда, мотоцикл снова стал для меня лишь мечтой, потому что перевезти его слишком дорого. А купить новый я также не могу себе позволить. Поэтому сейчас, когда у меня есть возможность прокатится, я намерена насладиться этой поездкой по полной.

Из-за дождя дорога скользкая, и я моментами чувствую, как мотоцикл начинает вилять.

– Сбавь немного скорость! – кричит Аарон.

Рисковать ни своей, ни его жизнью мне не хочется, поэтому я сбрасываю скорость.

На горизонте я вижу финиш и подругу в компании с Ноа. Они ждут нас. Нам остается миновать один небольшой поворот, и мы на месте. Но что-то идет не так.

– Твою мать! – кричит Аарон.

Мотоцикл начинает трясти. Мне не хватает сил, чтобы справиться с ним. Воблинг [3]становится все сильнее и сильнее. Я пытаюсь поймать байк, но у меня не выходит, и вместо того, чтобы войти в поворот, я теряю управление.

– Держи руль!

Это последнее, что я слышу перед тем, как взлететь в воздух.

Глава 4

Яркий свет заставляет меня открыть глаза. Окно на фоне белоснежной стены – это первое, что я вижу. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь легкие занавески, ослепляют, и я окончательно просыпаюсь. Нахожу кнопку вызова врача и нажимаю на нее. Через минуту в палате появляется медбрат.

Он медленно подходит ближе и улыбается мне.

– Как вы себя чувствуете?

– Немного побаливает голова и кисть.

Парень кивает.

– Вы сильно ударились головой при падении, от более серьезных травм вас спас шлем.

При упоминании о шлеме я вспоминаю Аарона.

– А что с Бэйкером, парнем, который был со мной?

– На удивление, с ним все хорошо. Незначительные ушибы, как и у вас.

Я облегченно вздыхаю. Я не смогла бы пережить, если бы с ним что-то случилось по моей вине.

– Я смогу его навестить?

– Конечно, он в соседней палате, – указывает медбрат на стену позади себя. – Но для начала мне нужно вас осмотреть.

Измерив какие-то показатели и взяв образец крови, медбрат прощается и закрывает за собой дверь. А я, собрав всю силу воли в кулак, осторожно встаю с койки и выхожу из своей палаты.

Маленькими шагами я направляюсь к палате Бэйкера. Где-то глубоко внутри я надеюсь, что он сейчас не один и встреча с извинениями перенесется. Но как только я подхожу к его двери, она открывается. Из палаты выходит Ноа.

– Привет, ты проснулась?! – улыбается он. – Врачи очень переживали за твое состояние, но, видимо, зря.

– Привет, все не так плохо, как казалось. Аарон один? – неуверенно спрашиваю я.

Ноа кивает.

– Но он сейчас не в настроении.

Мне показалось или в его взгляде проскользнула тревога?

– С ним что-то не так? Мне врач сказал, что…

– Нет, все хорошо, – прерывает меня Ноа. – Там другие проблемы. В любом случае, не забивай этим голову.

Я молчу, не зная, что сказать. Пауза затягивается.

– В любом случае стоит попытать удачу, – подмигивает мне Ноа, пытаясь смягчить ситуацию. – Может, злой Рон сейчас включен только для меня.

– Может быть, давай узнаем, – я благодарно улыбаюсь Ноа и вхожу в палату Аарона.

Его палата ничем не отличается от моей. Все стоит на тех же местах. Со свойственной мне в последнее время неуверенностью я медленно подхожу к его койке и сажусь напротив. Бэйкер лежит на правом боку, повернувшись спиной к двери.

– Привет, – спокойно произношу я.

Видимо, не ожидая услышать мой голос, он резко оборачивается в мою сторону.

– Эмма?

Я впадаю в ступор. Он впервые назвал меня по имени!

– Но что ты тут…

Он не договаривает и замолкает. Он смотрит на меня с тревогой и удивлением, будто не верит своим глазам.

Ноа тоже был ошарашен, когда увидел меня. Что такого о моем состоянии сказали им врачи?

– Что-то не так? – на всякий случай уточняю я.

– Нет… просто… врачи говорили… – мнется Аарон. Он будто не может подобрать слова. Но для чего? – Впрочем, уже не важно. Как ты себя чувствуешь?

Его быстрая смена настроения и темы мне не понятна, но я решаю списать это на посттравматический синдром.

– Все хорошо. Немного болит голова и кисть, но это пустяки, – скованно улыбаюсь я. – Ты как?

– Все в порядке. Мне удалось вовремя спрыгнуть и удачно приземлиться.

Аарон спрыгнул с мотоцикла? Почему он не сказал сделать то же самое мне? Но я не озвучиваю этот вопрос.

– Я рада, – я делаю небольшую паузу. – Прости меня за то, что случилось. Это все моя вина.

Он пытается меня прервать, но я не даю ему этого сделать.

– Я никогда раньше не сталкивалась с воблингом и не знаю, как вести себя в такой ситуации. Я могла нас убить, – тихо говорю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Если бы с тобой что-то случилось, я никогда бы не простила себе этого. Я не…

Аарон накрывает мою руку своей, и я замолкаю. Я даже не заметила, как он встал с кровати и оказался рядом.

– Выкинь эту глупость из головы! Ты в этом не виновата.

Взглянув в его карие глаза, я чуть не утопаю в них. Никогда раньше не замечала, какие они у него выразительные, бездонные и манящие. Я быстро отвожу взгляд, боясь, что хоккеист поймает меня на том, как я рассматриваю его.

– У меня были проблемы с мотоциклом, но я не успел исправить их до гонки. Так что это я должен извиняться за произошедшее, – он опускает голову. – Прости, что подверг твою жизнь опасности.

Аарон поднимается и отходит в противоположную от меня сторону, к окну. Ноа говорил, что он зол, но я вижу совсем другое. Он расстроен и встревожен. И, как сказал второй Бэйкер, не стоит забивать этим голову. Это не мое дело. Аарон жив и здоров, а это единственное, что меня волнует и из-за чего я сейчас здесь. Поэтому, поднявшись с кресла, я направляюсь к выходу из палаты.

– Если станет скучно, я за стенкой. Заходи.

Я вижу, как он кивает. И, поняв, что больше он ничего не скажет, выхожу и закрываю за собой дверь.

Все последующие дни, которые я провела в больнице, он ни разу ко мне не зашел. Однажды я решила заглянуть к нему и узнать, как он. Но в пустой палате не осталось ни единого следа его присутствия. В тот день, когда он просил у меня прощения и говорил, чтобы я не винила себя в случившемся, я на минуту поверила ему. Но хорошо, что всего лишь на минуту. Таким, как Бэйкер, доверять нельзя.

Возвращаясь с очередного бессмысленного осмотра, я замечаю в коридоре Ноа, который о чем-то разговаривает с врачом. Я уже готова его окликнуть, но тут появляется его брат, встречаться с которым я больше не хочу. Он выходит из кабинета с сумкой в руках и невеселым выражением лица.

Меня не должна волновать его жизнь, но видеть улыбающегося Аарона мне было намного приятней. Сейчас же его поникший вид наводит тоску, от которой хочется избавиться.

Не задерживаясь в коридоре, я быстро направляюсь в свою палату, так как мне не хочется быть замеченной Аароном. Но мой план проваливается, когда меня замечает врач, с которым парни беседуют.

– Мисс Лоренс! – окликает он меня. – Можете подойти, пожалуйста?

Черт!

– Не хочу вам мешать, – мило улыбаюсь я. – Я подожду вас здесь.

– Вы ни в коем случае не будете нам мешать, – уверяет он меня.

И мне приходится сдаться.

Я медленно – насколько это возможно – преодолеваю расстояние между нами, а затем, высоко подняв голову, здороваюсь со всеми. Меня не обижает поведение Аарона. Ни капельки.

– Завтра вам нужно будет вместе с мистером Бэйкером отправиться в полицейский участок для дачи показаний, – начинает мужчина. – Мы, как могли, отбивали вас двоих от полицейских. Но сейчас вашему здоровью уже ничего не угрожает, и вы можете покинуть больницу.

Эта новость сбрасывает с меня всю наигранную уверенность.

– Какие еще показания?

– Об этом вам стоит поговорить с вашими друзьями, а мне пора. Пациенты ждут.

Врач, улыбнувшись, покидает нашу компанию, а я стою и не верю во все происходящее. Еще неделю назад я спокойно сидела в своей комнате, писала песни и хотела изменить свою жизнь. И вот к чему это привело. Не зря говорят, что нужно бояться своих желаний.

– Что еще за показания? – немного повышаю я голос. – Какого черта вы молчите?

Я бросаю взгляд на Аарона, но тот будто сейчас не здесь. Да что с ним вообще происходит? Я оглядываюсь на Ноа, который смотрит на меня с сочувствием.

– Трек, на котором мы гоняли, – это частная территория. Вход на нее воспрещен.

– Ты сейчас серьезно? Да вы издеваетесь!

Они пригласили десятки студентов на заезд, зная, что кого-то могут арестовать? Как после этого хоть кому-то доверять?

– Успокойся, не стоит так переживать, – встревает в разговор Аарон.

Может, у него это не в первый раз, но меня приглашают на допрос впервые. И я буду паниковать.

– Вы два безответственных придурка, которые могли хотя бы предупредить о том, что это незаконно!

– Мы тут ни при чем… – начинает Ноа, но его перебивает Аарон:

– Не нужно оправдываться.

Он впервые смотрит на меня. И от его потухшего взгляда по коже пробегают мурашки. Мне все больше хочется узнать, что с ним происходит.

Ничего не ответив на реплику своего брата, Ноа прощается со мной и уходит.

– Мне пора.

Кивнув ему на прощание, я тоже собираюсь уходить. Но фраза Аарона заставляет меня прирасти к полу.

– Я заеду за тобой завтра в два часа, будь готова.

Будто не веря своим ушам, я смотрю на Бэйкера и впервые за долгое время снова вижу его ухмылку.

– В полицию поедем, ведьма.

Поняв, что сейчас я выгляжу как дура, я отвечаю фразой, которая делает меня не просто дурой, а полной дурой:

– Я так и подумала.

– Я заметил.

Хоккеист разворачивается и, даже не попрощавшись, уходит.

Как же ты бесишь меня, Аарон Бэйкер!

Мысли о предстоящем допросе не позволили мне выспаться. Мозг всю ночь продумывал возможные сценарии допроса. Что я буду отвечать? Как я буду себя вести? Стоит ли говорить правду или лучше соврать? Все эти вопросы крутились по кругу и заставляли мозг бодрствовать, в то время как тело просило об отдыхе.

Сегодня день моей выписки, но это и день допроса в полиции. И сейчас я с полной сумкой вещей жду Бэйкера. Надеюсь, этот засранец не откажет мне в просьбе довезти меня до общежития.

Когда новенький черный пикап останавливается недалеко от меня, я не сразу узнаю в нем машину Аарона. А точнее, совсем не узнаю, так как вижу ее впервые.

– Залезай, – выкрикивает мне хоккеист, открыв окно.

Как по-джентельменски с его стороны.

– Даже не откроешь мне дверь? – спрашиваю я, подходя к машине.

– У нас нет времени. Залезай либо добирайся сама.

Я чуть не взрываюсь от гнева. Да что он о себе возомнил? Я не просила его забирать меня, он сам вызвался.

Я открываю дверь, закидываю в ноги свою сумку и затем с трудом, но залезаю в его гигантскую машину. Наблюдая за всем этим, Аарон тихо усмехается.

– Помог бы лучше, – кидаю я на него гневный взгляд, наконец-то усевшись.

Он лишь весело крутит головой.

– Что за сумка?

– С вещами, меня сегодня выписали.

Он ничего не отвечает. Может, пока у него более или менее хорошее настроение, заранее попросить его подвезти?

– У меня есть к тебе вопрос.

Аарон никак не реагирует, и я продолжаю:

– Ты не сможешь подвезти меня потом к общежитию? – Я делаю паузу. – Пожалуйста.

Но не получив в ответ никакой реакции, я бросаю эту идею. Вызову такси.

Мы некоторое время едем в тишине, и я решаю включить радио. Но хоккеист бьет меня по руке.

– Какого черта? – возмущаюсь я.

– У меня нет настроения.

Я закатываю глаза.

– Оно у тебя хоть когда-то бывает?

– Было. – Он бросает на меня взгляд. – Пока я не увидел тебя.

– Останови.

Он снова меня игнорирует.

– Останови машину, Бэйкер! Я не собираюсь слушать оскорбления!

Ноль реакции. Ноль!

– Останови эту чертову машину! Сейчас же! Я никуда с тобой не поеду!

– Успокойся ты уже, – вздыхает Аарон. – Я не остановлю машину, и точка. Мы вместе доедем до полицейского участка, а дальше делай что хочешь.

Еще чуть-чуть – и у меня из ушей пойдет пар. Если бы я могла испепелять взглядом, то от этого засранца ничего уже не осталось бы.

– И не смотри на меня так. Раздражаешь.

Это я его раздражаю? Ну все!

– Да что ты себе позволяешь? – повышаю я голос. – Ты самовлюбленный кретин, которому плевать на всех, кроме себя! И если у тебя не задался день, то не нужно портить его другим! Ни один человек не заслуживает такого обращения!

Как мне хочется его ударить! Но я сдерживаю себя из последних сил. Остальную часть пути мы едем молча.

Я отворачиваюсь к окну и смотрю на мелькающие вдоль улиц здания, а в голове медленно, но верно генерируется план по уничтожению моего водителя. Когда вдалеке показывается здание полиции, я облегченно вздыхаю про себя. Я больше не выдержу ни единой фразочки Аарона.

Как только мы въезжаем на территорию участка, Бэйкер паркует машину на стоянке. Он не успевает заглушить двигатель, как я уже вылетаю из пикапа почти со скоростью звука. Забираю свою сумку и громко хлопаю дверью. И мне плевать на то, что машина выглядит новой и дорогой.

– Постой, – окликает меня Аарон.

Но я не останавливаюсь. Закинув сумку с вещами на плечо, я показываю ему средний палец и захожу в участок. Хочешь поиграть? Хорошо. Игра началась!

Первой, кого я вижу в участке, оказывается Алекса. Мы с ней утром созванивались, но она ни слова не сказала о том, что будет сегодня здесь. Увидев меня, она поднимается с кресла, на котором сидела, и с нервной улыбкой подходит ко мне.

– Ну наконец-то, – обнимает меня соседка.

Я отвечаю на ее объятья.

– Давно здесь сидишь?

– Достаточно, я от волнения перепутала время и пришла на час раньше, – смеется подруга. – О, и он здесь.

Я оборачиваюсь и вижу Аарона.

– Я тебе рассказывала, как он меня бесит? – спрашиваю я, хватаю Алексу под руку, и мы отходим подальше.

– Не один десяток раз.

– Ну тогда напомни рассказать тебе об этом еще раз, сегодня вечером.

Я оборачиваюсь с надеждой, что Бэйкер нас не слышит. Так и есть. Он разговаривает с офицером, а затем подзывает нас. Видимо, пришло время давать показания.

Мы с Алексой подходим к офицеру и Аарону, и неожиданно к нам присоединяется Ноа. Я совершенно не понимаю, как он здесь оказался. Но это не важно. Сейчас мы вчетвером направляемся вслед за полицейским, и по моей спине ползут мурашки. Интересно, мы будем заходить по одному или можно вместе? Потому что мне кажется, если я останусь там один на один с офицером, то у меня случится паническая атака.

Я не успеваю присесть на скамейку. Один из офицеров тут же приглашает меня в комнату.

Черт. Все-таки по одному.

– Извините, – почти шепчу я. – А можно не по одному, пожалуйста?

Я громко сглатываю от волнения. Думаю, если приглядеться, то можно заметить, как меня трясет от страха. Я никогда раньше не давала показаний. И я в полицейском участке была пару раз за всю жизнь. И то только из-за папиных штрафов за превышение скорости.

Я чувствую, как коленки подгибаются, и мне кажется, что я вот-вот упаду. В последний раз такое состояние я испытывала довольно давно. Правда, тогда это было не от волнения и страха, а от боли и разочарования. И только вспомнив об этом, я быстро беру себя в руки.

– Простите, мэм, но протокол не позволяет.

Я киваю и прохожу за офицером.

Комната устрашает своей пустотой. Стол и два стула, стоящие друг напротив друга. Все.

– Присаживайтесь, – указывает мне на один из стульев мужчина.

Сам он не садиться, а опирается на стол одной рукой. Он стоит напротив меня и смотрит прямо мне в глаза.

– Давайте начнем с самого начала. Мисс Лоренс, что вы делали на частной территории в понедельник в двенадцать часов ночи?

– Я приехала с подругой на мотогонки.

Врать не имеет смысла.

– Откуда вы узнали о них?

– Подруга рассказала.

– А она откуда узнала?

– Ей рассказал ее молодой человек.

Давай, спроси еще, откуда он узнал о них.

Полицейский все-таки присаживается на стул.

– Если, как вы утверждаете, вы были на мотогонках, то почему, когда приехала полиция, никого вокруг, кроме вас и ваших троих друзей, не было?

– Рассказ может занять время, – предупреждаю я его.

– А мы никуда не спешим, – разводит он руками. – Так что можете начинать.

Простите, ребята, но я не буду прикрывать ваши задницы, рискуя своей.

– Когда вы приехали, гонка уже завершилась. И все разошлись.

Я делаю паузу и начинаю все подробно объяснять:

– Последний гоночный круг длиннее остальных, и, чтобы увидеть самое интересное, нужно сменить точку дислокации. Мы с подругой так и сделали. Мы приехали на место пяти крутых поворотов, когда лидирующие гонщики были уже рядом. Мы встали в самом конце этого участка, но видели все, что произошло. Один из гонщиков выкинул с трассы Аарона Бэйкера, и тот не смог продолжить гонку. Увидев, что Аарон лежит на земле, мы побежали к нему. Потом появился и Ноа. Зрители, убедившись, что с Аароном все хорошо, разошлись и поехали на финиш поздравлять победителя. Но мы с Алексой не ушли. Мы не смогли его оставить.

Точнее, я не смогла. Но это не важно.

– Он не мог управлять мотоциклом, поэтому мне пришлось сесть за руль. Большую часть пути до финиша все было хорошо. Единственное, что мешало, так это дождь, который только усиливался. Мы уже видели финиш и наших друзей, но на последнем повороте с мотоциклом что-то случилось, и начался воблинг. Последнее, что помню, – я не вошла в поворот и слетела с трассы.

Офицер внимательно слушает и не задает никаких вопросов. Он пару раз медленно кивает и что-то записывает в какой-то журнал.

– Это все? – Он поднимает на меня взгляд.

– Да, больше мне нечего рассказать.

Он снова кивает.

– Тогда можете быть свободны, но пока вам запрещено покидать город.

Услышав это, я чувствую, что меня бросает в холодный пот. Не часто мне такое говорят. А точнее, впервые в жизни.

– Хорошо.

Я поднимаюсь со стула и как можно быстрее выхожу из этой ужасной комнаты.

В коридоре я сразу же нахожу подругу и предупреждаю, что подожду ее на выходе. Мне дурно, я не могу больше находится здесь.

– Алекса Харпер, проходите, – слышу я, как ее вызывают.

А я только сильнее ускоряю шаг. Меня сейчас стошнит.

Я почти открываю дверь на улицу, когда меня кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь и вижу Аарона.

– Ты в порядке?

Ему это действительно важно?

– Да, со мной все хорошо. Теперь, как мы и договаривались, я могу делать все, что захочу. А я хочу домой. И как можно быстрее, – сердито говорю я и выдергиваю руку из его хватки.

Я делаю пару шагов, но останавливаюсь, потому что идти мне некуда. Для начала нужно дождаться Алексу.

– Я смогу подвезти тебя до общежития, – неожиданно говорит Аарон.

Но уже поздно. Я и сама справлюсь. Мне больше не нужны его подачки.

– Я уже нашла того, кто меня подвезет, – гордо заявляю я, стоя к нему спиной. – Да и твоя помощь мне больше не нужна. Мне хватило сегодняшней поездки.

– Эмма, я…

Но я прерываю его. Оправдания мне тоже не нужны.

– Отвали от меня, Аарон. Раз и навсегда.

После этого я слышу, как закрывается дверь полицейского участка, и сердце пропускает удар. Я не хотела его обидеть, но он сильно обидел меня. Надеюсь, до наступления следующего семестра я его больше не увижу. Но что-то подсказывает мне, что я очень сильно ошибаюсь. И впереди нас ожидает еще много встреч.

Глава 5

Мне совсем не спится. Несмотря на темноту и тишину, сон не приходит, и я кручусь в постели уже не первый час. Алекса тихо посапывает в своей кровати, и мне хочется так же. Но я лишь переворачиваюсь с бока на бок в надежде найти удобную позу.

Когда я понимаю, что уснуть не получится, я надеваю теплое худи и, взяв с собой гитару, поднимаюсь туда, где прежде постоянно проводила много времени. Пройдя все препятствия в виде тесных лестниц и закрытых дверей, я оказываюсь на крыше.

Крыша общежития – это то место, где родилось большинство моих песен. Здесь особенная атмосфера: звездное небо и вид на город. Да, может, вид и не такой захватывающий, как с крыш небоскребов Нью-Йорка, но для небольшого трехэтажного здания в нашем городе он великолепен.

Усевшись по-турецки на свое любимое место ближе к краю, я начинаю наигрывать на гитаре аккорды, которые могу слышать только я. Ну еще изредка проходящие по улице студенты, до которых ветер донесет мою музыку.

Это место дарит мне свободу и умиротворение, которые, как кажется, я утратила. Я сама закрыла себя в клетке, выбраться из которой никто мне не поможет. Я сама должна сорвать этот замок, который, к слову, уже изрядно проржавел. Но мне все еще нелегко переступить через саму себя и разрушить все правила.

Не позволять никому проникнуть «под кожу».

С большим трудом, но у меня получается следовать этому правилу. Я не позволяю узнать о себе больше положенного. Моя соседка Алекса знает обо мне многое. Но есть кое-что, о чем говорить даже с ней я точно не буду. Несмотря на то что ей удалось войти ко мне в доверие, в моем прошлом есть моменты и люди, рассказывать о которых я не хочу никому.

Избегать любых намеков на отношения.

Этому пункту, на удивление, следовать проще простого. Отношений я боюсь как огня. И за последние пять лет не позволяла никому питать хоть какие-то надежды. Любое проявление более чем дружеских отношений для меня означает одно. Конец общения.

Не привязываться.

Правило, которое я уже нарушила. Я привязалась к этому городу. К людям, с которыми дружу. К чертовым тусовкам, которые так ненавижу. За три года я успела пустить здесь корни. И я знаю, что прощаться со всем этим будет больно.

Жить так, как хочется именно тебе.

Это правило раньше было для меня особенно важным. После расставания с бывшим я хотела показать всем, что произошедшее не сломило меня. И я решила жить так, как хочется именно мне, а не кому-то другому. Сейчас же правило не имеет никакого смысла. Я наслаждаюсь жизнью, хоть и получается это с трудом.

Эти пункты прежде были для меня жизненно важными. Но спустя годы многие правила уже давно утратили свое значение, а некоторые я даже нарушила. Лишь малая часть из них, а точнее, всего два правила все еще имели для меня смысл. Никаких отношений – это раз. Никто не должен знать о моем прошлом – это два.

Я бы вечность сидела на крыше и размышляла о своей жизни, но у погоды свои планы. Сильный ливень начался настолько резко, что, пока я добежала до двери аварийного выхода и вернулась в здание, я промокла насквозь.

Но это еще цветочки! На втором этаже меня ждут настоящие проблемы. В лице Аарона Бэйкера и компании нетрезвых студентов.

Я уже почти дохожу до своей комнаты, когда кто-то свистит. Но я не обращаю никакого внимания. Вдруг это не мне.

– Эй! – И свист повторяется. – Девчонка с гитарой.

Нет, все-таки мне. Но я упрямо следую к своей цели.

– Эй, ты что, глухая? – смеется парень.

Лучше сейчас побыть глухой, чем связываться с вами.

Я быстрым шагом дохожу до нужной мне двери, но не успеваю открыть ее. Меня хватают за руку. Гитара, которая все это время была у меня в руке, падает со звуком, который пугает меня больше, чем человек рядом со мной.

– Отпусти меня! – кричу я и вырываю ладонь из хватки и присаживаюсь на корточки, чтобы проверить, в порядке ли инструмент.

К счастью, с ним все хорошо.

Я поднимаю гневный взгляд на человека, из-за которого это случилось, и уже готова накричать на него. Но тут вмешивается Бэйкер:

– Эй, Джой, тебе лучше уйти.

Тот самый Джой усмехается:

– Я хотел всего лишь попросить сыграть нам.

– Тогда нужно было не свистеть мне вслед и не хватать за руку, а просто попросить.

Я зла. Зла на него за то, что он повел себя как долбаный маньяк, хотя можно было нормально заговорить. Зла на себя за то, что отреагировала как дура. И зла на Бэйкера за то, что он просто существует.

Я хватаю гитару покрепче и, не оборачиваясь, захожу в комнату, где Алекса все так же крепко спит. Поставив на место инструмент и сняв промокшую одежду, я возвращаюсь в кровать. Смех и голоса в коридоре меня раздражают, но я стараюсь их не замечать. Особенно голос Аарона, который, кажется, звучит громче всех.

Я уже почти засыпаю, когда в дверь стучат. Первая мысль, которая возникает в голове, – притвориться, что я сплю и ничего не слышу. Но вторая, тревожная, почти заставляет меня подняться с кровати. Я вспоминаю Ноа и то, как он лежал около моей двери не в состоянии даже разговаривать.

В дверь продолжают стучать. Кто-то очень настойчив. Почти сдавшись, я уже собираюсь встать с кровати, но меня опережает Алекса. Она, что-то нашептывая себе под нос, медленно, но уверенно идет к двери.

– Какого черта, Аарон? – возмущается соседка. – Ты смотрел на время?

– Мне нужно поговорить с Эммой.

У него не все дома? Пять утра!

– Она спит, и тебе следовало бы заняться тем же.

Я вижу, как Алекса начинает закрывать дверь, но Бэйкер останавливает ее:

– Мне нужно извиниться перед ней.

Ого!

– Это можно сделать и днем. А теперь иди проспись, тебе не помешает.

– Я не пьян, – протестует он. – Мне нужно с ней поговорить. Ее не должно быть здесь…

Он замолкает.

– То есть там…

– Тебе нужно проспаться, Аарон, – перебивает его подруга. – А завтра со светлой головой извиняйся за что угодно.

И она закрывает дверь.

Я слышу, как кровать Алексы скрипит, и она ложится спать дальше. А я, видимо, сегодня больше не усну. Теперь все мысли у меня только о словах Бэйкера.

Все-таки я заснула. Когда я решила оторвать голову от подушки, подруги в комнате не было, но я слышала, как бежит вода в душе. С трудом поднявшись с кровати, я заварила нам кофе и села ждать, когда освободится ванная комната. Но попить спокойно кофе мне было не суждено. Раздался стук в дверь.

Если это Аарон, то пусть катится ко всем чертям. У меня нет настроения на разговор с ним.

Открываю дверь и удивляюсь. На пороге стоит Ноа.

– Привет, ты не занята?

Я пару раз моргаю, чтобы убедиться: не кажется ли мне. Но нет. Не кажется.

– Привет. В целом нет, но я без сил.

Он усмехается:

– По тебе заметно.

– Я настолько плохо выгляжу?

– Я этого не говорил, – торопливо уточняет он и вскидывает он руки.

– Но имел в виду. Так что ты хотел?

– Помнишь о сюрпризе, который должен был состояться на вечеринке? – спрашивает он и чешет затылок.

– Помню лишь то, что его так и не было.

– Верно. Возникли некоторые трудности в виде дождя. Но завтра…

– Нет, нет, нет, – сразу же отказываюсь я. – Во-первых, я не собираюсь завтра туда идти. Во-вторых, я ни за что больше не ввяжусь во что-то, где будет твой брат.

Ноа вздыхает:

– Да, Аарон бывает козлом, но не стоит быть такой категоричной.

– Прости, но я не пойду на вечеринку.

– А твоя соседка сказала другое.

Я убью Алексу.

– Она что-то перепутала.

– Я ничего не перепутала, – говорит Алекса, выходя из ванной комнаты. – Мы завтра идем на вечеринку. И это не обсуждается.

Я закрываю глаза. Надеюсь, что это все еще сон. Но когда открываю, ничего не меняется. Ноа все так же стоит передо мной, но теперь на его лице играет победная улыбка.

– Тогда ты нам поможешь?

Зачем я отказалась уехать хоть на месяц домой? Этого всего могло не быть.

– Что нужно делать?

Около пяти часов я провела в компании братьев Бэйкеров и еще десятка неизвестных мне людей. Первых я почти не видела, а вот со вторыми провела большую часть времени, так как мне пришлось руководить постройкой временной сцены на заднем дворе бара.

– У вас все готово? – подходит сзади Ноа.

– Почти, осталось выставить аппаратуру и проверить ее.

– Успеешь сегодня заняться этим? Или лучше завтра пораньше приехать? – интересуется он, рассматривая сцену. – Неплохо получилось, считаю.

– Да, сцена получилась отличной, а насчет аппаратуры… – задумываюсь я. – Думаю, лучше сегодня закончить и завтра не волноваться.

– Тогда может возникнуть небольшая проблема.

Что еще за проблема?

Я поворачиваюсь и удивленно смотрю на него.

– Я не смогу тебя довезти до общежития, прости. Нужно ехать. Но я могу попросить Аарона, если…

– Нет, – перебиваю я его. – Доберусь сама. Спасибо.

– Уверена?

Я киваю.

– Тогда до завтра.

Ноа в последний раз осматривает сцену и уходит, в то время как работники заканчивают выносить аппаратуру.

– Куда ставить? – спрашивает один из них.

– Оставьте, я сама справлюсь.

– Вы уверены? Ударная установка тяжелая.

– Все в порядке, я справлюсь.

Работник пожимает плечами и, проверив сцену в последний раз, направляется к Аарону. Именно он руководит всем этим мероприятием. Пока они о чем-то разговаривают, я поднимаюсь на сцену, чтобы проверить работу аппаратуры.

Решаю начать с самого знакомого для меня. С гитары. Подключив ее к усилителю, я начинаю наигрывать мелодию. Звук просто великолепный. Каждая нота звучит превосходно, и я не могу остановиться. Это привлекает внимание работников и Аарона. Заметив их интерес, я убираю инструмент.

– Сыграйте еще что-нибудь, – просит мужчина. – У вас хорошо получается.

Я мило улыбаюсь и, кивая, благодарю его.

– Я бы с радостью, но мне нужно проверить оставшиеся инструменты.

Стараясь не обращать внимания на них, я продолжаю проверку. Еще одна гитара, ударная установка, электропианино, микрофоны, аппаратура для спецэффектов. Все в рабочем состоянии. Скажу больше, все новое.

Мне пришлось повозиться с аппаратурой для спецэффектов, поэтому, когда я закончила, на улице уже темнело. Но я должна была еще расставить все по своим местам. Две гитары по разные стороны сцены. Барабанная установка, как и положено, на заднем плане по левую сторону, пианино справа, чуть ближе к краю, чем барабаны. Микрофоны я решила оставить за кулисами.

С гитарами я справилась быстро. Цифровое пианино я оставила напоследок и приступила к ударной установке. Быстро перетащив стойки с тарелками и напольными барабанами, я попыталась переместить бас-бочку, но та отказалась со мной работать. Она весила больше, чем все остальное, и это стало проблемой, ведь вокруг не было никого, кто мог бы помочь. Даже Аарон, который все время здесь мелькал, исчез. Поэтому пришлось мне сделать перерыв и пойти искать противного, но на данный момент нужного Бэйкера.

– Аарон? Ты здесь?

Я захожу в бар, который никогда раньше не видела таким пустым. Свет, как обычно, горит лишь около барной стойки, и я устремляюсь туда. Я знаю, что здесь должен быть владелец, который разрешил устроить концерт во дворе. Но ни его, ни Бэйкера я не нахожу и возвращаюсь к сцене.

Спустя минут десять из-за сцены начинают доноситься шорохи. Не сказать, что они меня пугают, но и спокойствия не добавляют тоже. Наверное, смотреть, что там происходит, – плохая идея, однако именно она приходит мне в голову. В хоррорах же примерно так все начинается?

Медленно, шаг за шагом, я почти дохожу до края сцены, но тут из-за угла на меня вылетает Аарон. От испуга я кричу:

– Твою мать! Бэйкер! Ты с ума сошел так пугать?!

– Я не собирался тебя пугать. Ты сама наткнулась на меня.

Я пытаюсь успокоить быстро бьющееся сердце и на автомате прикладываю руку к груди.

– Ты в порядке? – Он внимательно смотрит на меня.

– Да, уже да.

– Что ты здесь делаешь? Ты должна была давно уехать.

Он продолжает идти туда, куда шел, и я, не желая оставаться одна, иду за ним.

– Мне осталось расставить аппаратуру, но она слишком тяжелая…

– Я закончу, поезжай домой, – перебивает он.

Я останавливаюсь.

– Нет, я закончу все, но мне нужна твоя помощь.

Он громко вздыхает:

– Поезжай домой, Эмма.

Он останавливается и разглядывает сцену.

– Здесь остались мелочи, которые я сам доделаю.

Ладно. Если он так настаивает.

– Окей, тогда до завтра.

Я поднимаю свою сумочку, которая все это время лежала на сцене, и ухожу. Я уже готова скрыться за дверьми бара, но Аарон окликает меня:

– Постой!

Он быстрым шагом подходит ко мне.

– У меня есть к тебе одна просьба.

Я вскидываю бровь, но в темноте это вряд ли видно.

– Ты сможешь завтра спеть пару песен?

Мне сейчас не послышалось?

Неожиданная просьба заставляет меня замереть. Не находя ответа, хотя он очевиден, я стою и лишь хлопаю ресницами. Нужно сказать «да», но это слово застряло в горле. Так и не придя в себя, я просто медленно киваю.

– Отлично! – радуется он. Я замечаю улыбку на его лице. – Песни можешь выбрать сама, а можешь исполнить свои.

Я снова киваю.

Да что со мной такое? Почему, когда этот парень просит меня о чем-то, я не могу и слова вымолвить? Нужно это прекращать.

Аарон все так же стоит в паре футов от меня и никуда не уходит. Это действует на меня опьяняюще. Всегда, когда мы остаемся вдвоем, он, как хороший крепкий алкоголь, опьяняет меня. Этот его взгляд, голос, запах…

Если мы, конечно, не ругаемся. Тогда легче. Но сейчас между нами нет напряжения, и это создает мне проблемы.

– Думаю, тебе стоит поторопиться, – говорит он, но не двигается с места, а все так же смотрит на меня.

– Д-да, стоит.

Переборов себя, я разворачиваюсь и наконец-то закрываю за собой дверь бара. Снова оказываясь на улице, я делаю глубокий вдох.

Я больше не должна оставаться с ним один на один. Он заставляет мое сердце биться чаще. А за этим обязательно последует нарушение самого главного правила моей жизни. Не влюбляться.

Глава 6

Я хочу сбежать отсюда. Все события сегодняшнего дня возвращают меня в прошлое на пять лет назад, когда я была глупа и не замечала многих очевидных вещей.

Слоняющиеся вокруг студенты с интересом рассматривают меня, и мне кажется, будто они читают мои мысли. А в мыслях у меня только прошлое. Но в действительности их привлекает лишь мой образ, а мне просто нравится накручивать себя.

Все друзья собрались сегодня здесь, чтобы поддержать меня. Но я уже в третий раз переношу свой выход. Я боюсь выйти на сцену. Боюсь снова погрузиться в воспоминания. Именно поэтому я уже минут тридцать сижу за сценой, пропуская выступающих одного за другим.

– Эй! – Это Ноа, он уже пятый раз подходит ко мне. – Ну как? Ты готова?

Я больше не могу говорить ему «нет». Он руководит очередью выступающих, и я не хочу подводить его. Потому я неуверенно киваю.

– Точно? – Он присаживается рядом со мной. – Потому что мне так не кажется.

– Да, я готова. – Но это не так. – Только дай мне несколько минут, мне нужно привести себя в порядок.

Я улыбаюсь, однако, видимо, эта улыбка выдает мое настоящее состояние. Ноа смотрит на меня с недоверием, и мне приходится убеждать его в своей правоте.

Я толкаю его в плечо.

– Не смотри на меня так. Я готова. Правда.

Я поднимаюсь и направляюсь к заднему выходу из бара, который сегодня является основным для выступающих. Но, обернувшись, кидаю Бэйкеру как главному:

– Мне нужно пять минут.

Я быстрым шагом направляюсь в уборную. Закрыв за собой дверь на замок, я опускаюсь на пол.

Пять минут. У меня есть всего пять минут, чтобы собраться с мыслями.

Недавно я говорила, что не боюсь выходить на сцену и петь. Но я говорила о небольших выступлениях, где собирается не больше сотни человек. На концерты для большой аудитории у меня стоит блок. И все из-за него. Из-за прошлого.

Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, подправив макияж и разгладив руками одежду, я стараюсь улыбнуться своему отражению как можно шире.

– Ты сделаешь это! Уже давно нужно было избавиться от этого страха.

Еще раз выдохнув, я выхожу из уборной. Пора доказать, что я сильнее случившегося. Взяв гитару, которая все это время пролежала в баре со всем остальным реквизитом, я выхожу к Ноа. Он стоит и разговаривает с парочкой ребят, которые уже закончили свое выступление.

– Точно готова?

– Глупый вопрос, Ноа, – подмигиваю я ему.

Может, если я буду притворяться, мне станет легче?

– Ну, тогда ты следующая. Можешь уже подниматься, – указывает он на сцену.

Я киваю и как можно более уверенным шагом направляюсь к сцене. Нельзя, чтобы кто-то заметил, что у меня трясутся коленки и что я вот-вот упаду в обморок от страха. Поднимаюсь по небольшой лестнице и утыкаюсь в Аарона. Я не знала, что он здесь.

– Вау! – восклицает он и ненадолго замолкает, разглядывая меня. – Ты выглядишь…

– Как?

– Необычно.

Я усмехаюсь:

– Люблю удивлять.

Может, мы еще поговорим на какую-то глупую тему? Это поможет мне немного расслабиться.

– Ты здесь…

– Слежу за участниками. Я тут, Ноа там. Так и работаем, – улыбается он. – Ты выглядишь взволнованной. Все в порядке?

Черт. Это так заметно?

– Немного переживаю, – пожимаю я плечами как ни в чем не бывало. – Все-таки не каждый день выступаю на сцене.

Аарон аккуратно выглядывает из-за кулис, чтобы проверить, все ли идет по плану, так как ребята все еще не начали свое выступление.

– У них все в порядке? – спрашиваю я и пытаюсь заглянуть ему через плечо на сцену.

– Никаких сигналов о проблемах они не подают, значит, все хорошо.

Только Бэйкер замолкает, солист тут же приветствует зрителей.

– Вот видишь, все в порядке.

Пока ребята выступают, я все больше начинаю терять границу между реальностью и прошлым. Моя нервозность становится настолько заметной, что это не ускользает от взгляда Аарона, и он просит кого-то принести воды.

– Эмма, с тобой точно все хорошо?

Я ничего не отвечаю.

– Если ты себя плохо чувствуешь, мы отменим твое выступление. Только скажи.

– Нет, – протестую я. – Я выйду на сцену и спою.

В руках Аарона появляется бутылка воды, и он протягивает ее мне.

– Возьми.

Я трясущимися руками забираю у него воду. Видя, как дрожат мои руки, понимаю, что все хуже, чем я могла себе представить. Я не смогу выйти. Не смогу спеть. Не смогу сыграть. Я ничего не смогу.

– Отвлеки меня.

– Что? – недоумевает Аарон.

– Отвлеки меня, пожалуйста. Расскажи о чем-то. Сделай так, чтобы я на время забыла о своем выступлении.

Я вижу, как он теряется, и готова уже бежать отсюда. Но хоккеист неожиданно включается в игру:

– Откуда ты узнала, что мы с Ноа братья?

Он серьезно решил сейчас поговорить об этом? Не мог найти более глупой темы?

– На гонке рассказали.

– Кто?

– Я понятия не имею. Одна из зрительниц.

– Значит, это была девушка?

– Да. Может, тебе еще описать ее?

– Думаю, у нас не так много времени, – смеется он.

Мы на минуту замолкаем.

– Я могу задать вопрос?

Надеюсь, он на него не обидится.

– Давай, – соглашается он и смотрит на часы в телефоне. – У нас есть еще пара минут.

– Как тебе удается сохранять такую чистую репутацию? Я ни разу не слышала о тебе ничего плохого, как о других членах команды. Может, ты сын мэра? Или есть что-то такое, что о тебе не знает никто?

– Что, например?

Видимо, я заинтересовала его.

– Ну, например… – задумываюсь я. – Ты импотент.

Услышав это, Аарон начинает громко смеяться. Серьезно. Он хохочет во весь голос. Надеюсь, это не мешает выступающим.

– Импотент? – все еще не может успокоиться Бэйкер. – Кто сказал тебе такую глупость?

– Никто. Я просто предположила.

– Тогда твои догадки неверны, ведьма.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Потому что самое сексуальное, что я видел, – это девушка, лежащая в моей постели.

Что он хочет этим сказать?

Я не успеваю произнести и слова, как Аарон выходит на сцену. Он помогает предыдущей группе убрать реквизит, а затем обращается к публике:

– Ну что ж, я вижу, что вам все нравится!

Зрители свистят и кричат.

– Тогда встречайте следующую исполнительницу. Эмма Лоренс!

Я снова слышу крики и свист. Глубоко выдохнув и натянув улыбку, я выхожу на сцену и хватаюсь за стойку с микрофоном что есть силы.

– Всем привет! Сразу хочу сказать, что мои песни будут не такими веселыми, как предыдущие. Но эти песни знают все. Я уверена.

Я регулирую микрофон, чтобы мне было удобно петь.

– И да, сегодня я выступаю не одна, – с этими словами я показываю на барабанщика, гитариста и бас-гитариста. – Давайте поблагодарим ребят, которые согласились мне помочь, аплодисментами.

Зрители свистят. Я замечаю Алексу, Кассандру и Хлою, они яростно машут мне.

– Первая песня Never Too Late от потрясающей группы Three Days Grace.

Студенты одобрительно кричат, и это пагубно влияет на меня. Я на секунду теряюсь. Но затем, повернувшись к своей сегодняшней группе, даю сигнал о том, что готова. Ребята начинают играть, а я бросаю быстрый взгляд на Аарона в надежде найти в нем поддержку. Но он активно обсуждает что-то с девушкой и совсем не интересуется тем, что происходит на сцене.

Это Бэйкер, Эмма. Ищи поддержку у кого угодно, но точно не у него. Я пытаюсь собраться. И возвращаюсь в реальность в тот момент, когда нужно вступать.

Я стараюсь как никогда. Пою, не подавая вида, что вот-вот упаду в обморок. Я чувствую, как страх подбирается все ближе, еще чуть-чуть – и меня парализует. И как только допеваю последние слова, перед глазами темнеет. Но я продолжаю стоять, крепко держа гитару в руках. Если с ней что-то случится, новую я не смогу себе позволить. Я хочу подать сигнал о помощи и начинаю искать глазами Алексу, но там, где она была раньше, ее больше нет.

Нескончаемые крики и свист показывают мне, что зрители заряжены и требуют продолжения, но я даже слова не могу произнести. Перед глазами черно-белыми кадрами мелькают моменты прошлого.

– Это была Эмма Лоренс, – возвращает меня в реальность голос Аарона рядом. – У нас есть инсайд, что ты подготовила еще одну песню. Готова нам ее исполнить?

– Да-да, все верно. У меня есть для вас еще одна песня. Если ребята готовы, – обращаюсь я к своей группе, – то мы продолжим.

Я получаю от них одобрительные кивки.

Аарон покидает сцену, а я объявляю вторую песню.

– Я не знаю, насколько группа, которая исполняет следующую песню, популярна среди вас, но у них есть несколько потрясающих вещей. И сейчас мы исполним одну из них. That Won’t Save us группы Against The Current.

Каждое слово песни я пропускаю через себя. И от этого становится еще тяжелее. Каждая строчка пронзает меня, и я чувствую, как подкашиваются ноги. Я пытаюсь найти глазами высокий стул, который обычно оставляют для сольников, но сейчас я не вижу его. Сегодня будто весь мир настроен против меня.

Мне очень хочется бросить петь и играть, но я не могу опозориться перед всеми. Поэтому продолжаю. И прошлое будто оживает. С каждой секундой мне все больше кажется, что я возвращаюсь на пять лет назад. В тот город. В тот самый концертный зал. К тому, что разбило меня.

Я не замечаю, что плачу, пока не открываю глаза и не понимаю, что все размыто. Слезы стекают по щекам, но я стараюсь улыбаться.

– Спасибо вам за потрясающую атмосферу, – обращаюсь я к зрителям. – Вы великолепны. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Попрощавшись, я как можно быстрее ухожу со сцены. И как только я оказываюсь за кулисами, ноги окончательно подкашиваются. Я уже готова встретиться с деревянным настилом, но чьи-то сильные руки успевают подхватить меня.

– Ты как?

Это голос Мэйсона. Он тоже здесь?

– Эмма, что с тобой?

Перед глазами все плывет то ли из-за слез, то ли из-за недомогания, но я вижу силуэт Алексы рядом.

– Еще на сцене ты выглядела не очень.

Я весь день выгляжу не очень.

– Со мной все в порядке, – говорю я и встаю на ноги. – Мне нужно немного времени. Дайте пару минут.

Я снимаю гитару и отдаю ее Кассандре. Подруга с неодобрением смотрит на меня, как и Алекса с Хлоей. Но мне больше нечего им сказать. Точнее, я не могу им сказать большего. Мэйсон отпускает меня, и я уже готова исчезнуть. Но тут появляется Аарон.

– Эй, ты как?

В его помощи я нуждалась раньше. Но об этом я не решаюсь ему сказать.

– Уже лучше.

– Тебе не стоило продолжать петь. Признаю, что было плохой идеей говорить о второй песне.

Я пожимаю плечами. Может быть, он прав, а может, и нет.

– Я пойду.

Я разворачиваюсь и ухожу.

Мне нужно всего несколько минут, чтобы прийти в себя. Убедиться, что это реальность, а прошлое осталось в прошлом. Я чувствую, как меня шатает, но стараюсь не подавать вида. Внимания друзей мне хватает с лихвой. Вопросов о своем состоянии от какого-то студента я уже не вынесу.

Быстро дойдя до бара, я пытаюсь попасть в уборную, но дверь оказывается закрытой. Мне приходится подняться на второй этаж. Вход в туалет на этом этаже находится в гостиной комнате. На вечеринках там часто зависают те, кто хочет скрыться от толпы и любопытных взглядов.

Я была там лишь раз. И после увиденного больше не появлялась. Не хочется иметь дело с торчками.

Я без стука открываю дверь, не подозревая, что там кто-то может находиться, и замираю. Я прирастаю к полу и окончательно возвращаюсь в прошлое. Все то, что я так отчаянно пыталась не вспоминать, вновь всплывает из глубин моего сознания.

– Какого черта? – кричит девушка и натягивает на себя одежду.

Я не могу сдвинуться с места. Не могу вымолвить ни слова. Я окончательно теряюсь между реальностью и прошлым. На секунду вернувшись в этот мир, я делаю то, что должна была сделать сразу: закрываю дверь. А затем со всех ног убегаю. Подальше от этого места. Подальше от воспоминаний.

Я выбегаю на задний двор и быстрым шагом преодолеваю расстояние между мной и друзьями.

– Мы можем уйти отсюда? – прошу я, не поднимая головы.

– Эмма, что случилось? – Алекса берет меня за руки. – Мы переживаем за тебя.

– Я не могу… не могу…

Я начинаю плакать, не сдерживая себя.

– Пожалуйста, давайте уйдем отсюда. Я больше не могу здесь находиться.

Я поднимаю голову и смотрю на них полными боли и слез глазами.

– Все здесь напоминает мне о прошлом.

– Эмма?

К нам снова подходит Аарон. Видимо, он отходил проверить, все ли в порядке на сцене.

– Нет, не подходи ко мне.

Я отступаю на два шага от него.

Все вокруг удивляются и не понимают, что происходит.

– Эмма, что такое? – волнуется Хлоя. – Аарон что-то…

Но я не даю ей договорить, потому что знаю, о чем она хочет спросить.

Нет. Аарон ничего не сделал. Просто Бэйкер напоминает мне бывшего, которого я поймала на измене. Он такой же. Даже несмотря на то, что его репутация говорит об обратном.

– Нет. От такого, как он, даже обычных слов поддержки не получить.

Аарон не может скрыть удивление:

– Эмма, я не понимаю…

Но я не даю ему договорить:

– Тут не нужно ничего понимать. Просто уйди, Аарон.

– Нет. Я не уйду, пока ты не объяснишь, какого черта только что произошло.

– Не бери на свой счет, Рон, – вступается Мэйсон. – У нее истерика.

– Заткнись, Мэйсон, я не с тобой разговариваю! – злится Бэйкер. – Какого черта, Эмма?

Я сдерживаюсь. Сдерживаюсь, чтобы не закричать. Сдерживаюсь, чтобы не рассказать, что раньше я встречалась с таким же, как он. Таким же уверенным и самовлюбленным капитаном команды. Сдерживаюсь, чтобы не рассказать, как в один прекрасный день увидела его, трахающего другую девушку.

– Я сама уйду.

Я забираю гитару из рук Кассандры, накидываю ремень на плечо и ухожу, пока мои друзья стоят и переваривают все, что только что произошло. Однако далеко уйти мне не удается. Аарон ясно дал понять, что не оставит все без объяснений.

– Нет, ты не убежишь от меня. – Он хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе.

Теперь нас разделяет только гитара.

– Отпусти меня! – сквозь слезы прошу я.

Он выполняет мою просьбу.

– Ответь мне, какого черта произошло за те пять минут, когда ты ушла?

Ничего хорошего. В мои мысли снова ворвался бывший, который разрушил меня и все мечты о счастливом будущем. А еще я поняла, что ты такой же, как он. И в моей жизни тебе нет места.

– Просто я осознала до конца, какой ты. Это было что-то вроде накопительного эффекта.

– Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь?

Я делаю шаг назад. Он слишком близко, и это начинает затуманивать мне разум.

– Я думал, мы с тобой отлично ладим. И даже, может быть, сможем…

– Сможем что? – прерываю я его. – Что сможем?

– Быть друзьями, например.

Я смеюсь. Но это не похоже на привычный смех.

– Нет. Мы точно не сможем быть друзьями.

Во-первых, потому что ты мне, кажется, нравишься. А во-вторых, ты мне противен. Удивительное комбо.

– Тогда у меня к тебе только один вопрос.

– Я внимательно слушаю.

– Если бы я не был хоккеистом, ты относилась бы ко мне по-другому?

Я наигранно задумываюсь и стучу указательным пальцем по подбородку.

– Нет, потому что таких, как ты, видно издалека.

И тут Аарон не выдерживает.

– Да каких? Каких «таких, как я»?

– Ты серьезно не понимаешь?! – Я перехожу на крик вслед за ним.

Отлично, теперь у меня настоящая истерика. Слезы, крики – все смешалось воедино.

– Нет, не понимаю! Я защищал тебя в полиции, делал все, что в моих силах! Даже сегодня перед твоим выходом на сцену, видя твое состояние, я старался поддержать тебя и успокоить! Но, видимо, все это зря.

– Мне не нужна ни твоя поддержка, ни защита! Меня бесит твой голос, твой запах, меня бесишь ты!

Это ложь, но лишь отчасти. Аарон действительно меня бесит.

– Ладно, раз ты так хочешь, я уйду.

Мы смотрим друг другу в глаза, и никто из нас не собирается разрывать зрительный контакт.

– Ты не поверишь… – Мой голос все еще дрожит, но я стараюсь его контролировать. – Но таким образом ты исполнишь мою заветную мечту.

Он усмехается:

– Тогда мне интересно узнать твою мечту, чтобы исполнить ее безошибочно.

Аарон подходит ко мне вплотную, все так же не разрывая зрительного контакта.

– Я мечтаю, чтобы ты исчез из моей жизни.

Я произношу медленно и четко, словно пытаюсь сама это осознать. Возможно, так и есть.

– Ну, тогда прощай.

Бэйкер разворачивается и уходит.

Дождавшись, пока он скроется за сценой, я сделала то же самое. Развернулась и ушла. Уже в общежитии мне стали приходить сообщения от девочек, но я их игнорировала. Мне не хотелось ни говорить, ни писать, ни слушать кого-либо. Я хотела просто побыть одна. Набирая горячую пенную ванну, я мечтала побыстрее смыть с себя весь сегодняшний день и в особенности вечер.

Я была все еще в ванне, когда в комнату открылась дверь.

– Эмма, ты тут?

Это Алекса.

– Эмма, скажи, что ты не сделала с собой ничего ужасного.

И с ней Коннор.

– Нет, – кричу я из ванны. – Я жива. Со мной все в порядке.

– Хвала небесам.

– Хватит так говорить, – упрекает его подруга. – Ужасная фраза.

– Что с ней не так? – возражает Коннор.

– Давай не сейчас. Эмма, – обращается ко мне соседка. – С тобой точно все в порядке? Потому что после ссоры с…

– Не произноси его имени, пожалуйста.

Не хочу о нем слышать. Мне становится больно… но в то же время в животе словно оживают бабочки.

– Ладно… В общем, после ссоры ты выглядела еще хуже.

– Мне уже лучше. Но мне нужно побыть одной.

Очень нужно.

– Хорошо, тогда я сегодня переночую у Коннора.

Я слышу удаляющиеся шаги.

Я обожаю Алексу. Конечно, мне стыдно, что я скрываю от нее всю правду. Но ее не знает никто. Даже мои родители.

– Только, пожалуйста, пиши мне, если тебе станет хуже, – просит подруга и ненадолго замолкает. – Я купила твоего любимого печенья и положила упаковку на твою кровать.

– Спасибо, Алекса. Ты замечательная!

Так и есть.

Ночью, наедине с собой, мне пришлось многое осознать. Да, я солгала Аарону. Но это не в первый раз.

Я занимаюсь этим уже на протяжении пяти лет. Так проще оградить себя от новых знакомств и отношений.

Но только сегодня я поняла, что в последние годы лгала не только всем вокруг, но и себе. Я пришла к выводу, что на самом деле я не боюсь влюбиться.

Я боюсь не испытать этого чувства вновь. Боюсь погрязнуть в болоте прошлого и больше никогда не увидеть света.

Глава 7

Я не справляюсь. То, что обрушилось на меня пару дней назад, все еще не отпускает. Я чувствую себя как выжатый лимон, но, что есть сил, стараюсь не погружаться в это с головой. Пытаюсь держаться на поверхности, но одно неверное движение – и я пойду ко дну.

Алекса изо дня в день следит за мной и старается не уходить из комнаты. Но я не маленькая девочка, за которой нужен глаз да глаз. Я уже проходила через это, и не раз, поэтому знаю, как справляться.

– Тебе нужен свежий воздух. Ты уже трое суток не выходишь на улицу, – возмущается подруга.

– Я не хочу никуда ходить.

Алекса цокает языком:

– Я хочу как лучше, Эмма.

Я знаю, что все переживают обо мне. Но им не стоит этого делать. У каждого из нас есть свои проблемы, и свои я решу сама.

– Сейчас мне лучше здесь.

Я обвожу руками комнату.

– И я очень благодарна тебе за заботу. Правда. Но ты не должна сидеть сутками рядом со мной.

Соседка бросает на меня раздраженный взгляд. Я уже не раз ей говорю об этом самыми разными словами, но она упорно отказывается оставлять меня одну, говоря, что я сейчас невменяемая.

– Кстати, ты так мне и не рассказала, что все-таки произошло. Я пыталась не давить на тебя все эти дни, но сейчас тебе лучше. Поэтому выкладывай.

Алекса поудобнее усаживается на кровати в позу лотоса и обнимает подушку. Я долго смотрю на нее в надежде, что подруга откажется от своей идеи. Но она не делает этого.

Я знала, что Алекса не оставит произошедшее без внимания, но думала, что у меня будет больше времени.

– А если я скажу, что не хочу об этом пока говорить?

– Не-а, не сработает, – крутит она головой.

Я тоже усаживаюсь поудобнее. Мне очень не хочется об этом говорить, но, видимо, придется.

– С какого момента начинать?

– С самого начала. Еще с утра ты выглядела странной.

Алекса единственная из моих нынешних друзей знает о той измене, поэтому посвящать ее в свое прошлое мне не нужно. Однако я предполагаю, что и остальные догадываются, так как некоторые мои песни посвящены этому.

Я во всех подробностях рассказала Алексе, что со мной случилось в день концерта. И я знала, что соседка поддержит меня. Но я не могла себе представить, что в некоторых вопросах она станет меня осуждать.

– Да, Аарон не пай-мальчик. Но относить его к изменникам и бабникам не стоило. Он не такой, уж поверь мне! – вздыхает подруга. – То, что ты ему наговорила, неправильно. И я ни в коем случае не заставляю тебя извиняться, но тут ты не права.

Если таким образом она хочет поддержать меня, то ей это не удается. Теперь я чувствую себя еще хуже. Мне и так было не по себе из-за ситуации с Бэйкером, а теперь меня еще будет пожирать чувство вины. Отличное комбо.

– Теперь он меня точно ненавидит, – прикрываю я свое лицо подушкой.

– Не думаю, что все настолько плохо, – приободряет меня подруга. – А теперь давай все-таки прогуляемся?

Жаркий солнечный день в Талсе [4]дает знать о себе сразу же. Мы еще не успели пройти и пару сотен ярдов [5], как одежда стала влажной.

– Как я и говорила, гулять сегодня – плохая идея.

– Да брось ты! Погода просто идеальная.

Я молчу в надежде, что разговор на этом закончится. Но Алекса не собирается умолкать. Подруга начинает рассказывать мне какие-то нелепые истории и спрашивать мое мнение на их счет.

Я хочу вернуться обратно в комнату.

– И ее уволили, представляешь? И все из-за того, что ее статьи, по мнению редактора, были слишком откровенными. Это просто немыслимо! Я считаю, ее статьи были живыми и настоящими. О реальных проблемах, а не о принцах на белых конях, которые водятся только в сказках.

Если я ничего не путаю, то сейчас соседка рассказывает о девушке, которая писала статьи о проблемах в отношениях, женской солидарности, абьюзе и подобных вещах. Хорошо, что кто-то поднимает эти темы. И очень грустно, когда таких решительных журналистов увольняют.

Женская солидарность в наше время существует лишь на словах. Уж мне ли не знать? А во всех проблемах в отношениях виноваты будут всегда женщины, потому что мы чертовы «хранительницы очага», которым не давали слово. Он повысил на тебя голос? Ты сама виновата, значит, сделала что-то не так. Он поднял на тебя руку? Ты вывела его из равновесия, а вообще «бьет – значит любит». Все это полнейший бред, от которого мои уши сворачиваются в трубочку, а из носа струится пар.

– Что ты думаешь на этот счет? Неужели в двадцать первом веке мы все так же должны молчать о таком?

Нет, не должны. Но у меня нет настроения рассуждать на любые темы.

– Прости, Алекса, но сейчас мне не хочется ничего. Даже говорить.

Подруга кивает и замолкает. И мы в полной тишине доходим до ближайшего кафе. Там нас встречает милая девушка с меню в руках. Быстро определившись с заказом и продиктовав его официантке, мы снова умолкаем. Но это молчание не такое, как обычно. В нем есть напряжение и тревога.

– Что-то не так? – решаю все-таки завести я разговор.

Алекса прыгает взглядом по всему кафе. Что она скрывает?

– Алекса?

– Я знала, что, если я тебе скажу, ты не согласишься выйти из комнаты.

– Скажешь что?

Но я не дожидаюсь ее ответа. Над входной дверью звенит колокольчик, и по голосам я слышу, что входит несколько человек.

– Мы здесь, – машет кому-то подруга и прячет от меня взгляд.

В следующую секунду рядом с нами присаживаются Кассандра, Хлоя, Коннор, Мэйсон, Майк и Ноа. Появление последнего удивляет меня.

– Как ты, Эмма? Мы беспокоились о тебе, – с волнением в голосе интересуется Кассандра. – Алекса говорила нам постоянно одно и то же. И это одно и то же было не очень оптимистичным.

Я выдавливаю из себя подобие улыбки, но сказать мне нечего. Хотя стоило бы извиниться перед ними за то, что заставила переживать и не выходила на связь.

– Мне уже лучше, – отвечаю я, убирая прядь волос за ухо. – Простите, что не отвечала на сообщения. У вас полно своих проблем, и мне не стоило заставлять вас волноваться еще и за меня.

– Не думай об этом, – успокаивает меня Хлоя. – Ты наша подруга, и мы будем в любом случае переживать за тебя, вне зависимости от того, ответила ты нам на сообщение или нет.

– Я все равно поступила с вами плохо.

– Забудь об этом, Эмма. Все это в прошлом, – подбадривает меня Ноа. – Сейчас важно то, что ты здесь. С нами.

Но я не пришла бы на эту встречу по своей воле. Я не готова к этому. Мои мысли все еще гуляют по далекому и недавнему прошлому, а это очень мешает жить в реальности. Мне нужна еще пара дней. Но их у меня больше нет.

– Вы уже сделали заказ? – меняет тему Мэйсон.

Я киваю.

– Тогда поможете с выбором? Я здесь впервые.

Больше тему моего психологического здоровья мы не поднимали. Весь вечер ребята обсуждали летние каникулы и свои планы, а я молча сидела и периодически кивала, пытаясь хотя бы делать вид, что мне интересен этот разговор.

Так я узнала, что Хлоя и Мэйсон собираются на следующей неделе отправиться в путешествие по Восточной Калифорнии. Кассандра и Майк поедут к родителям. А Коннор и Алекса пока не определились по поводу своих планов.

– Вы, как обычно, поедете домой? – спрашивает Мэйсон у Ноа.

– Думаю, да. Нужно помочь родителям с переездом, да и у мамы день рождения как раз выпадает на эти даты.

Я продолжаю молчать в надежде, что меня никто ни о чем не спросит.

– А что насчет тебя, Эмма? – Хлоя мило улыбается мне, и я не могу ей не ответить.

У меня нет никаких планов. Родители на днях улетают к бабушке и дедушке по папиной линии. Меня, конечно же, там будут рады видеть, но «хороший отдых» в понимании родителей очень разнится с моими представлениями. Я приверженец менее активного времяпрепровождения, в отличие от мамы. Она же и минуту спокойно сидеть не может, ей все время нужно куда-то идти. И она обязательно тащит с собой всех.

– Пока не знаю, – пожимаю я плечами. – Скорее всего, целое лето проведу здесь.

Мне совсем не хочется оставаться одной на долгое время, но выбора у меня нет. Либо я провожу лето в Талсе, либо еду с родителями в Ричардсон. Третьего не дано. И, взвесив все за и против, я выбираю первое. Так у меня хотя бы будет больше времени, чтобы закончить мини-альбом.

– Не хочешь поехать с нами? – спрашивает Хлоя и бросает вопросительный взгляд на Мэйсона.

– Да, ты можешь поехать с нами, – тут же подхватывает друг. – Втроем будет веселее.

Я отрицательно мотаю головой. Этот вариант точно не подходит. Я не хочу портить их совместный отдых, который, по их же рассказам, они планировали уже давно. Не хочу мешать им.

– Спасибо, но нет. Я просто останусь в кампусе и закончу свой альбом. Это лучший вариант для меня.

Я в очередной раз выдавливаю из себя улыбку, но при этом сразу же пытаюсь скрыть ее, делая глоток молочного коктейля. И у меня это получается. Никто не замечает, насколько я измучена.

– Кстати, сколько песен у тебя уже готовы? – интересуется Хлоя.

У нее, как и у меня, дело идет отвратительно.

– Пока две. Есть наметки третьей, но она совсем сырая.

– Видимо, я одна отстаю. – С этими словами моя подруга со стуком опускает голову на стол. По лицам ребят видно, что все волнуются только об одном: не сильно ли она ударилась. – У меня нет ни одной песни. Это позор.

– Не говори так, – поддерживает ее Мэйсон. – У тебя еще полно времени. Так что выше нос, детка.

Он целует ее в волосы. И от меня не ускользает то, какими взглядами они смотрят друг на друга. Любая девушка мечтает о таких отношениях, но не каждой дано их найти. И это грустно. Мы все заслуживаем быть любимыми и любить в ответ. Ведь взаимная любовь – это самое потрясающее чувство в мире.

– У меня есть идея! – слишком громко произносит Ноа, и другие посетители оборачиваются на нас. Но он будто этого не замечает. – Может, перед тем, как все разъедутся, соберемся все вместе? Я знаю отличное местечко, оттуда открывается великолепный вид на Арканзас [6].

– Я согласна! – тут же восклицает Алекса. – Это отличная идея. Молодец, Ноа!

Они отбивают друг другу пять.

– Все согласны? – Ноа обводит взглядом сидящих за столом.

И все дружно кивают и соглашаются. Молчу только я.

– Ну а ты? – спрашивает он у меня.

Мне ничего не остается, кроме как поддержать идею и согласиться с большинством.

– Да, это действительно хорошая идея.

Так и есть. Предложи эту идею кто-нибудь неделю назад, я бы согласилась не задумываясь. Но сегодня я совсем не та, что раньше. И чтобы вернуться к прежней версии себя, мне нужно приложить максимум усилий и вновь забыть то, что травмировало меня.

– Так когда едем?

– Сегодня вечером я обо всем сообщу. Мне нужно еще поговорить кое с кем.

Ноа не произносит имени Аарона. Но все сидящие за столом, и в том числе я, знают, что речь идет именно о нем. Не позвать своего брата будет подло с его стороны. Да, видеться с парнем, которого я голословно обвинила в изменах, мне совсем не хочется. Однако я не центр мира, и не мне решать, кого звать, а кого нет.

Очень душно и тесно. Машина Ноа рассчитана на четверых пассажиров, но сейчас в ней едут семеро. Идея всем распределиться на две машины была ужасной. Мэйсон предлагал арендовать еще одну, но упертые Ноа и Аарон не согласились.

В пикап Аарона загрузили вещи. Решили, что с ним поедет только Мэйсон, так как остальные просто не поместились бы.

А теперь мы с Кассандрой, Хлоей, Коннором, Алексой и Кристин, сестрой-первокурсницей Хлои, сейчас чувствуем себя, как селедки в бочке. Как будто этого мало, Ноа везет нас обходными путями, чтобы не столкнуться с копами.

– Нам еще долго? – ноет Кассандра. – Я уже чувствую, как у меня отнимается правая нога.

– Прости, но я не могу сесть по-другому, – извиняюсь я, безрезультатно пробуя поменять позу.

Пока Майк с комфортом едет на переднем сиденье, мы с девочками и Коннором пытаемся не отдавить себе что-нибудь. Каждый из нас уже раз десять бился головой о крышу.

– Мы почти на месте, – усмехается Ноа.

Ну да, ему-то смешно. А вот нам не очень.

– Назад я поеду на такси! – безапелляционно заявляю я.

– Мы с Крис тоже, – поддакивает Хлоя.

Эта поездка действительно запомнится всем нам надолго. Как минимум головной болью, а также болью в спине от неудобных поз.

Спустя десять минут мы все-таки доезжаем до нужного места.

Ноа не обманул нас, когда сказал про открывающийся вид. Он действительно завораживающий.

На некотором расстояние от нас Мэйсон и Аарон уже подготовили место для посиделок. Так как разводить костры здесь запрещено, мы заранее приготовили несколько салатов и закусок и накупили еще много разных снеков.

Забрав вещи из машины Ноа, мы с девочками направляемся к парням. Мне стоит держаться подальше от Аарона. Соблюдать дистанцию. Ведь именно я попросила его исчезнуть из моей жизни.

Сев на дальний край пледа, я достаю все снеки, которые мне удалось запихнуть в свой рюкзак. Каждый из нас взял понемногу, но я считаю, что получилось даже больше, чем необходимо. Мэйсон предлагает сначала перекусить, а потом уже развлекаться.

– Во что будем играть? – с набитым ртом спрашивает Кассандра. – Только давайте начнем не с активного. Может, сыграем в «вопрос-ответ»?

– Как будем определять, кто кому задает вопрос? – уточняет Мэйсон, присаживаясь рядом с Хлоей.

– Все просто, – Кассандра достает из-за спины бутылку из-под выпитого пива. – Бутылочка.

– Хорошо, – усмехается Майк. – Тогда я кручу первый.

– Подожди, – опережает его Алекса. – Есть одно важное правило. Игрок не может отказаться от ответа на вопрос.

– А если он все-таки отказывается отвечать? – начинаю я немного переживать.

– Игрок выходит из игры.

Я киваю. Надеюсь, вопросы не будут провокационными, а во время хода Аарона бутылка будет прокручиваться мимо меня.

Атмосфера была расслабленной. Все задавали друг другу глупые и смешные вопросы.

– У тебя есть второе имя? – задумчиво спрашивает Кристин у Ноа.

– Исайя, – усмехается он, крутя головой. – Ненавижу это имя.

– Исайя? Серьезно? – Мэйсон заходится смехом.

– Его родители верующие, – с этими словами Аарон открывает вторую банку безалкогольного пива. – Но имечко действительно странное.

– Да уж. Исайя – это тебе не Кэмерон, – толкает его локтем Ноа.

Кэмерон? Первый раз мне встречается такое имя.

Но Аарон никак не реагирует на замечание Ноа. Вообще никак. Но я замечаю, что его плечи напрягаются. Он делает несколько больших глотков из банки и тянет руку к бутылке.

– Моя очередь.

Он прокручивает ее, и она останавливается буквально в нескольких дюймах от меня, указывая на Алексу.

– Мне всегда было интересно, почему ты выбрала ветеринарное дело? Почему именно животные?

Алекса не задумывается ни на секунду.

– Я мечтаю однажды открыть свою ветеринарную клинику и лечить там не только животных, у хозяев которых есть деньги, но и бездомных.

– Благородно, – кивает Аарон.

Игра затянулась надолго.

Стоит отметить, что бутылка указывала на меня реже всего. Но я не была этим расстроена. Меня абсолютно устраивала роль слушателя. Пока Аарон в очередной раз отвечал на вопрос, я просматривала уведомления, которые пришли мне за последний час.

– Ведьма?

Голос хоккеиста заставляет меня оторваться от телефона. Я опускаю глаза на бутылочку и вижу, что она указывает на меня.

– Эмма, – поправляю я его.

И, пытаясь скрыть свою нервозность, делаю глоток пива из банки. Мне кажется или все вокруг напряглись?

– Кому посвящены твои песни?

В горле пересыхает. Аарон внимательно смотрит на меня, ожидая ответа. И получает его.

– Бывшему.

– Он изменил тебе? – тут же спрашивает он.

Я замираю.

– Она ответила на твой вопрос, – заступается за меня Алекса. – Это уже второй.

Но я неожиданно для нее, себя и всех остальных отвечаю:

– Да, и не один раз.

Все замолкают, кроме Аарона. Он же продолжает свой допрос. И я начинаю понимать, в какое русло он ведет.

– Я похож на него?

Мне приходится сдерживаться, чтобы не закричать о том, что он похож даже больше, чем может себе представить. Но не внешне.

– Да.

Мы можем уже закончить допрос?

– И чем же?

– Поведением, подачей, энергетикой. Почти всем.

– Я так не думаю, – усмехается он.

– Ты просто его не знаешь.

Он бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Могу сказать то же самое о тебе. Ты меня совсем не знаешь.

Аарон поднимается и направляется к машине с банкой пива в руке. Никто не идет за ним, даже Ноа остается на месте.

– Наверное, зря я согласилась на все это.

Я поднимаюсь с пледа и начинаю собирать свои вещи.

– Эмма, постой, – останавливает меня Ноа.

Но я не слушаю его и, схватив свой рюкзак, прощаюсь со всеми.

– Он не хотел тебя обидеть, – продолжает Ноа. – Просто сейчас у него непростой период.

– Заткнись! – слышу я за спиной голос Аарона. Видимо, он уже вернулся.

– Рон, хватит уже, – встревает в разговор Мэйсон.

– Я пойду, спасибо вам за вечер.

Зря я согласилась на эту авантюру. Мне стоило сразу отказаться и не портить настроение ни себе, ни другим. Я догадывалась, что этим все может закончиться, поэтому пыталась держаться на расстоянии и не замечать его. Но Аарона, видимо, это не устраивало. В этот раз он сам вывел меня на эмоции и сам же пострадал. Я не хотела обижать его, но, забрасывая меня провокационными вопросами, хоккеист не оставил мне выбора.

Отойдя от них на несколько десятков футов, я слышу отголоски разговора Ноа и Аарона на повышенных тонах. Но я не пытаюсь разобрать, о чем идет речь, потому что и так все понятно. Мы испортили всем вечер. А Аарон Бэйкер теперь ненавидит меня.

Глава 8

Чтобы хоть как-то унять нервозность, я закуриваю. Сделав пару затяжек, я тушу сигарету и возвращаюсь в общежитие. На телефоне несколько пропущенных от подруг, но я написала Алексе, чтобы они веселились и отдыхали без меня.

Слова Аарона о том, что я совсем его не знаю, задели меня.

Конечно, не знаю, ведь мы все видим лишь того Бэйкера, которым он хочет казаться. И тот человек, которого я вижу изо дня в день, напоминает мне Джейсона. Парня, в которого я была без памяти влюблена. От которого исходила лошадиная доза уверенности и который всегда показывал только лучшую сторону себя. А оказалось, что за этой лучшей стороной, за яркой блестящей упаковкой, скрывался гнилой человек. Поэтому Аарон не может обвинять меня. Я делаю выводы только на основе жизненного опыта.

Захожу в комнату и, удобно устроившись на кровати, хватаю ноутбук.

Совсем скоро я останусь одна. Хоть это и продлится всего месяц, но за последние несколько лет я еще ни разу не оставалась в одиночестве на столь большой срок. Родители боялись оставлять меня одну, а прошлые годы в университете я проводила каникулы с Алексой, так как она никуда не летала. Но это лето изменит все. И, я надеюсь, в лучшую сторону.

Звонки от Алексы периодически продолжались. Она единственная наплевала на мою просьбу и продолжала звонить и писать. АЛЕКСА:

И так бесконечно. Она сейчас должна смеяться и веселиться в компании друзей, а не волноваться обо мне.

Я:

АЛЕКСА:

Вот именно, что только кажется. Но я не отвечаю на ее сообщение. Закрываю чат и набираю маму.

– Привет, солнышко, – отвечает она после третьего гудка. – Как ты?

Мама всегда начинает свой разговор с этих фраз. И на сердце сразу становится теплее. Нежность в ее голосе, как домашний плед, запеленывает меня в теплый кокон.

– Привет, я в порядке. Как вы с папой?

– Уже не можем дождаться отпуска, – тяжело вздыхает она. – Ты так и не надумала присоединиться к нам?

– Нет, решила остаться в общежитии и сконцентрироваться на альбоме.

– Хорошо. – В ее голосе слышны нотки грусти. – Но если вдруг передумаешь, только скажи.

– Обязательно.

Разговор с мамой затягивается. Пока она рассказывает мне об их с папой планах на лето, возвращается Алекса. И это странно. Разве они могли так быстро разойтись?

– Ты чего тут делаешь? – шепчу я, прикрывая микрофон.

– Ты не отвечала мне на сообщения, – машет она мне телефоном.

– Подожди минутку, – и я возвращаюсь к разговору с мамой. – Прости, мам, тут Алекса вернулась и…

– Да, конечно, не буду тебя задерживать. И так уже заговорила тебя, – усмехается мама. – Отдыхай.

– Вы тоже, пока.

Я сбрасываю звонок и сразу же замечаю десяток сообщений от Алексы. Даже представлять не хочу, что она там себе напридумывала. Подруга молча садится на свою кровать. Она выглядит уставшей, хотя должно быть наоборот.

– Что-то не так? – осторожно интересуюсь я.

Она медленно вздыхает.

– Ну, конечно, кроме того, что я тебе не отвечала.

Алекса поднимает на меня взгляд.

– Он слишком сложный, – произносит она.

Кто? Она об Аароне? Только не о нем, пожалуйста.

– И да, все это знают. Но можно хоть немного проявить уважения? – продолжала рассуждать Алекса.

– Что произошло?

– Я не смогла промолчать о ситуации с тобой. Все пошли играть в алтимат [7], а я решила поговорить с Роном. Мы всегда были с ним в хороших отношениях. Я заговорила с ним абсолютно в нормальном тоне, но в ответ услышала гадости на повышенных тонах. «Это не твое дело, Алекса. Отвали от меня уже, я не хочу больше слышать о ней», – передразнивает она Бэйкера.

– И что ты у него спросила?

Не то чтобы мне было действительно интересно, но… ладно, мне интересно.

– Я поинтересовалась, почему он так груб с тобой. Да, может, это звучит странно после случая на концерте, но быть настолько злым и грубым… это чересчур.

Может, есть и другие обстоятельства для такого настроения. Я видела, как моментами Аарон напрягался после слов Ноа. И его грубоватые фразы в ответ брату дают основания для такого предположения. Но озвучивать я это не стану. Лучше просто перевести тему.

– Что ты сказала ребятам? Они до сих пор там?

– Я сказала, что волнуюсь за тебя. Что ты не читаешь сообщения, – пожимает плечами соседка. – Посчитала ненужным рассказывать, что Аарон обидел еще и меня.

И правильно. Одной драмы на сегодня достаточно.

– Есть мысли, как провести этот дерьмовый вечер? Потому что у меня их ноль, – грустно признается Алекса.

Я хватаю гитару и с хитрой улыбкой произношу:

– Не хочешь сходить со мной в студию? Я бы попробовала записать один из треков.

– С радостью!

Подруга подрывается с кровати и, весело улыбаясь, хватает сумку и выскакивает из комнаты. Мне бы такой энтузиазм во время записи треков. Но, к сожалению, для меня запись – это адский труд и подпорченные нервы.

– Какую песню записывать будешь?

– «Мысли». Попробую записать ее в разных стилях, посмотрим, как будет звучать лучше.

Преподаватель говорил, что наличие в альбоме различных стилей будет плюсом. Мы сможем показать, что умеем исполнять в разных жанрах. Но я привыкла записывать песни в стиле альтернативного рока. И сейчас переход на другой стиль будет непростым. Последний раз поп-музыку я исполняла лет пять или шесть назад, когда училась в старшей школе. Но я должна попробовать.

Когда я в первый раз исполнила ее Алексе, она сказала, что звучит идеально. Спокойно и нежно. И, надеюсь, сегодня нам удастся послушать конечный вариант.