Невеста Саида бесплатное чтение

Пролог

– Ты сошла с ума, Теона, я тебя предупреждаю, – отчаянно шепчет Ирина. – Я не очень сильна в ваших традициях, но ничего хорошего тебя не ждёт.

– Не отвлекайся! – шиплю на неё, лучше подай руку.

– Давай, только осторожно!

– Ай, – закусывая от всплеска адреналина губы, я прыгаю из окна на асфальт.

Мы, угорая, прячемся от охраны за большими кустами пихты и бежим к калитке.

– Сигнализации нет? – на всякий случай уточняет Ирина.

– Нету, – мотаю я головой. – Она им ни к чему.

Мы тихими мышками выскальзываем за калитку и закрываем ее за собой. Подбегаем к машине такси, ждущей нас возле соседнего дома, и открываем двери.

– Теона, стой, – тормозит меня за руку Ирина. – Ты уверена, что нужно именно так решать этот вопрос? Лишаться девственности с первым встречным. Поговори с отцом. Попроси подождать, пока ты закончишь институт.

– А потом что? – психую я и смотрю на неё с вызовом. – Да плевать ему на меня. Хочет чистеньким перед семьей остаться, что не бросил дочь от русской. Только где они все были, когда мама болела? Кто-то думал обо мне, когда по ночам учебные программы преподавателям писала? А теперь папочка объявился и решил за мой счёт наладить бизнес!

– Ты же говорила, что мама сама отказалась за него замуж выходить? – тихо спрашивает подруга.

– Это правда, – киваю я и падаю на заднее сидение машины. – Здравствуйте, говорю водителю. Клуб «Зеон», пожалуйста.

– Ну значит, – продолжает сеять в мою голову сомнения подруга, – твой отец не такой уж плохой.

– Наверное, – пожимаю плечами. – Но женился он все-таки на своей. И за все девятнадцать лет никто из родственников не пожелал со мной встретиться. Или позвать «на лето», – ехидно хмыкаю.

– Как же так? – грустно охает Ирина.

– Мама не сказала ему сначала, что родила, – отвечаю подруге. – Боялась, что отберёт. А потом в пятнадцать он объявился. Как-то узнал. Взял с матери обещание, что я останусь невинной до свадьбы. И… – сглатываю, чувствуя, как слёзы накатывают на глаза. – Все, если сейчас разревусь, то испорчу макияж.

– Иди сюда, – обнимает меня Ирина.

Мы, тяжело дыша, смотрим в окно и провожаем глазами огни ночного города.

Хорошо, что Москва никогда не спит, и ей нет никакого дела до чужих постелей. Здесь все просто. Свайп вправо – да, свайп влево – нет.

– Кого ты там выбрала то? – спрашивает Ирина. – Покажи.

Я достаю телефон. И загружаю приложение быстрых знакомств.

– Роман, – поворачиваю экран к подруге. – Двадцать лет. Учится на физмате. Любит экстремальный спорт.

– Ничего такой, – кивает Ирина. – А если соврал, и это не его фотка?

– Ну познакомимся, – я жму плечами. – Никто же не заставляет меня делать это с ним. Там клуб на тысячу человек, если что.

– Ты презервативы купила? – понижает голос подруга.

– И таблетки, – киваю, – и презервативы.

– А если этот твой жених не передумает жениться? – добавляет нервозности Ирина.

– Не думаю, – мотаю головой. – Не зря же они меня под конвоем к гинекологу водили. Господи, как лошадь выбирают, честное слово.

– Лошадей ещё тщательнее выбирают, – бурчит в ответ подруга.

Таксист начинает с интересом поглядывать на нас в зеркало заднего вида, поэтому мы благоразумно замолкаем до конца поездки.

– А где ты решила, – играет пальцами в воздухе подруга, подыскивая слова, – это провернуть?

– В гостинице, наверное, – отвечаю, откидывая глазами длинную очередь на фейсконтроле, – или квартире на крайний случай.

– Слушай, Теона, – Ирина снова меня останавливает. – Я прошу тебя, пойдём отсюда. Идея – так себе. Опозоришь и отца, и жениха. Люди просто живут по своим законам, они этого не заслужили.

– Не заслужили, – соглашаюсь. – Но ты думаешь, меня кто-то слушал? А если я стану по меркам невесты «бракованной», то со временем он от меня отстанет.

– Ну а может, ты сама себя? – неуверенно предлагает подруга. – Ну купим тебе в интим-магазине большой хм…

– Чего? – округляю я на неё глаза.

– Ну многие женщины, между прочим, так делают. Для здоровья, – поджимает губы Ирина. – Даже у моей мамы есть.

– Нет, – мотаю я головой. – Мне нужен скандал. Да и как я сама… – на секунду допускаю мысль и чувствую, как щеки заливает краской. – Фу! Нет! Я не смогу!

Ирина, глядя на меня, прыскает от смеха, и я, не сдерживаясь, присоединяюсь к ней.

Глава 1.Теона.

Через минут пятнадцать мы проходим фэйсконтроль и, наконец, оказываемся внутри клуба.

– Только давай не очень шиковать, – просит меня Ирина. – А то стипендия только через неделю.

– Я плачу, не парься, – отмахиваюсь от неё я.

Загружаю приложение знакомств и набираю номер Романа.

– Он не дал тебе свой номер? – хмурится подруга.

– Это я не дала, – отвечаю ей. – Ещё не хватало, чтобы он мне потом звонил.

Роман скидывает мой звонок и пишет, что ждёт меня в вип кабинке, которая ближе всех к сцене.

Мы с Ириной пробираемся через толпу танцующих парней и девчонок. Кого здесь только нет, мама дорогая. Парни на каблуках, девушки выкрашенные в синий и бритые на голо, фрики-гермафродиты, полу-голые девушки и просто невероятное количество разношерстной молодежи. Нет, я бывала в клубах и раньше, но никогда не возвращалась домой позднее двенадцати ночи. Видимо, самое интересное начинается здесь как раз после рубежа новых суток. Не могу сказать, что мне нравится, но нет в этом ничего вопиюще-отталкивающего.

– Привет! – я неловко останавливаюсь возле столика своего нового знакомого и сразу окидываю парней цепким взглядом. Ничего такие. Вполне опрятные, стильные.

– Привет, девчонки, – Роман подхватывается на ноги и отодвигает для меня стул возле себя.

Похож. Я улыбаюсь ему. Подкаченный, высокий, улыбчивый, с чистой кожей. Немного напрягает, что даже в помещении он в кепке, но это уже так, чтобы придраться.

Рядом с ним сидит ещё один парень. Видимо, друг.

– Олег, – подтверждает он мои предположения, кивая в его сторону.

– Моя подруга Ирина, – чуть приобнимаю я ее и сажусь на стул.

– Здравствуйте, – сдержано здоровается Ирина, опускаясь на соседний.

– Ну что, девчонки, – потирает руки Роман, скользя по мне похабненьким взглядом. – Будем знакомиться? Что пьёте?

– Нам сок, – быстро отвечает моя подруга.

Я кидаю на неё предупреждающий взгляд. Ну начинается!

– Ирине сок, а мне какой-нибудь коктейль, – улыбаюсь своему новому знакомому и придвигаюсь ближе, чтобы лучше его слышать. – А на каком ты курсе?

– На четвёртом, – отвечает Роман, – слушай, – понижает голос. – Меня подруга сейчас твоя просто взглядом просверлит.

– Не обращай внимания, – хихикаю я. – Она просто первый раз так знакомится.

– А ты? – он понижает интонацию, накрывает мою руку своей и начинает рисовать по ладошке круги большим пальцем.

– Я тоже первый… – немного теряюсь и отбираю у него свою руку, делая вид, что что-то ищу в сумочке. Какой быстрый! Пусть думает, что хочет, но решаю здесь я.

Ирина вяло поддерживает диалог с Олегом. Очевидно, что он ей не нравится. А ещё она очень беспокоится, что ее отсутствие ночью заметит мама. Младшая сестра Ирины иногда просыпается по ночам из-за приступов вегетососудистой дистонии.

– Ты, если что, – поворачиваюсь я к подруге, – можешь ехать домой. Мне кажется, что Роман нормальный парень.

– А мне так не кажется, – шипит подруга. – Прошу тебя, давай уйдём.

– Хорошо, – киваю. – Ещё пол часа, и если он нормальный, то мы просто поедем ко мне, а ты домой.

– Тея…

– Все, я сказала, – шикаю.

Нам приносят коктейли и большую тарелку со всякими закусками: орешки, чипсы, сушеное мясо.

– Пойдём потанцуем, – тянет меня на танцпол Роман. Прижимает к себе и шепчет в кромку ушка. – Ты такая красивая. Хочу тебя трогать.

Я глупо хихикаю, допиваю свой коктейль и, чувствуя, как алкоголь легко бьет в голову, хватаюсь за руку Ромы.

– Посмотри за вещами, – просит он Олега.

– Я пойду до туалета, – Ирина решает не оставаться с ним один на один.

– Хорошо, – пожимаю плечами. Как по мне, так оба парня очень приятные. В меру борзые. А Олег, кажется, вообще здесь частый гость. К нему постоянно подходят поздороваться разные люди.

Руки Ромы нагло скользят по моим бёдрам и иногда ныряют под платье. Я прижимаюсь к его груди спиной и пытаюсь понять нравится мне его близость или нет. Смогу ли я рядом с ним расслабиться? Голова немного плывёт, и я откидываю ее ему на плечо.

От Ромы пахнет каким-то сладким одеколоном и сигаретами. Это, конечно, не тот мужской запах, которым хочется пропитаться, но, в целом, ничего отталкивающего. Я даже начинаю немного расслабляться, позволяя Роману более откровенные прикосновения, когда на танцполе вдруг неожиданно вспыхивает верхний свет и отключается музыка.

Я, как ошпаренная отлетаю от своего нового знакомого в сторону и с ужасом смотрю, как клуб начинают заполнять люди в военной форме. Некоторые из них держат на поводках овчарок.

– Что это? – кричу Роману, но он не успевает ничего ответить.

– Всем на пол! – раздаётся громкий голос из динамиков, – Работает Госнаркоконтроль.

Глава 2. Саид

Ненавижу, когда на мою территорию приходят посторонние.

И дело тут совершенно не в отсутсвие гостеприимства и желании сотрудничества. Просто люди совершенно не умеют себя вести, ощутив особое положение или власть.

Наследить, сломать, нахамить и ждать, что тебя захотят принять ещё раз – это прямо классика жанра.

Но иногда приходится засовывать свои принципы в известное место и играть роль радушного хозяина.

Подхожу к стеклу вип-капсулы и с напряжением жду начала шоу, мысленно подсчитывая убытки. Прошлый раз пришлось сменить пять зеркал и стробоскопы.

– Чего такой напряженный, Саид? – борзо окликает меня Рязанцев – старый прошаренный ГНКашник. Каждая звезда на погонах весит, как килограмм «чистого белого». Не дружить с таким человеком – опасно. Вот я и дружу, на сколько хватает терпения.

– Опять аппаратуру мне спалят, Тарас Петрович, – качаю головой. – Людей напугают. Ведь знаете всех и каждого клиента в лицо, зачем нужен этот цирк?

– Ну они же не девочки тебе, – ржет он мне в ответ, – чтобы на цыпочках заходить и вежливо в машины сажать. Дай парням оторваться, порезвиться. Да и в этот раз знаем только троих курьеров, – говорит он задумчиво и опрокидывает в себя рюмку. Закусывает куском красной рыбы и вытирает о салфетку пальцы. – Хорошо пошла! Так вот, а четвёртого надо брать с поличным, – продолжает свою мысль. – Не палится гаденыш. Ты мне ещё знаешь что…

Оборачиваюсь.

– Что? – стараюсь изобразить интерес.

– Ту светленькую девку, что прошлый раз в сауну приезжала, на субботу оставь. Упаси меня теперь баб, где-то в другом месте теперь брать, – заканчивает ворчливо.

– Чего так? – хмыкаю.

– А, – отмахивается, явно не желая вдаваться в подробности своих моральных падений. – Ты, значит, из своих один теперь холостой остался.

– Да, – подтверждаю. – Обе девочки беременны, Алексей ещё не оправился до конца после больницы, поэтому решили второй свадьбы не делать.

– Ну а ты когда? – пьяно ржёт Рязанцев.

– А зачем мне, – похабненько улыбаюсь, поддерживая его настроение. – У меня здесь почти гарем. Выбирай любую.

– Это правильно, – салютует он мне новой стопкой. – Жениться надо на правильной бабе. Я вот уже тридцать лет женат. Тома у меня – золотая женщина. Скоро дочь уже пристраивать будем… Кстати, – загораются его глаза отцовским интересом. – Может, тебя с моей дочкой познакомить? Я ее в ежовых рукавицах держу…

– Так я ж не православный, – съезжаю я с темы своим железобетонным аргументом. – ЗАГСу то все равно, а вот внуков вы покрестить захотите…

– Да, – перебивает он меня. – Это ты прав. Жаль. Сейчас начнут, – смотрит на часы, а я снова приклеиваюсь взглядом к стеклу.

Мне нравится, что отсюда с высоты капсулы танцпол выглядит, как единый организм, который пульсирует и движется в ритм музыке. Иногда, если в него присмотреться можно выцепить взглядом очень интересных персонажей или просто красивых девушек, которая будет не против провести со мной ночь. За секс я принципиально не плачу никогда.

Да и то, что сплю с сотрудницами – это абсолютный миф, который я не спешу развеивать. Зачем?

Может быть, то что я скажу, может показаться странным, но я действительно ценю своих работников. Даже эскорт. И предъявляю очень высокие требования особенно к чистоплотности, порядку и здоровью.

Сегодня мне, кажется, повезёт…

Неожиданно для самого себя, осознаю, что уже несколько минут смотрю на одну и ту же девушку, которая расслаблено и немного развязно танцует рядом с парнем. Он – что-то очень невнятное, а она – прямо вау. Сорваться и сожрать.

Грудь не меньше троечки, тонкая талия, круглые бёдра. Не худышка, поэтому золотое мини сидит на ней просто нереально порочно. Ах да, и ещё один мой личный фетиш – длинные волосы. У неё они шикарные.

Плюс капсул в том, что ты видишь все, что происходит в клубе внизу, а тебя не видит никто.

– Три, два, один, – ёрничает за моей спиной Рязанцев. – Понеслась.

Свет на танцполе вспыхивает, музыка становится тише. Клуб заполняют люди с собаками и в спецформе.

Грубо кладут всех лицами в пол и начинают крошить тех, кто пытается качать права. Морщусь, как от зубной боли. Варвары.

– Ладно, – поднимается с дивана Рязанцев, вытирая руки салфеткой. – Пора идти работать великим и ужасным.

– Удачного вам улова, Тарас Петрович, – подхожу к столу и подаю руку.

Мой гость выходит из капсулы, а я возвращаюсь к своему наблюдательному пункту. Девчонка с танцпола не даёт покоя. Жалко будет, если такую красоту поломают.

Ищу ее взглядом в толпе и беспокойно осаживаюсь, когда вижу, как девчонку грубо поднимают на ноги, заламывают и уводят вместе с парнем в подсобные.

Вот это неожиданно… обтекаю я. Меньше всего она была похожа на дилера, но чего сейчас только не увидишь. Подхватываю пиджак со спинки дивана и выхожу из капсулы на лестницу.

Но проверить все-таки нужно. Жалко будет, если просто дура и случайно влипла.

Глава 3. Теона

Наверное, сейчас было бы гораздо лучше, если бы мой новый знакомый оказался маньяком, и мое бездыханное тело нашли бы утром грибники. По крайней мере, так бы меня оплакивали и жалели.

Потому что то, что происходит со мной сейчас, в миллиард раз хуже.

Ты хотела позора Теона? Браво! План выполнен на двести процентов, аж до третьего колена. Кажется, именно это близкое родство учитывается, когда о человеке пренебрежительно говорят, что он из семьи уголовника.

Уж лучше в деревню к родственникам отца. В самую дальнюю. Вечной прислугой и девственницей. Как эта, его сестра Ясмина. Ой, мамочка…

Мне хочется порыдать в голосину, но это ничего не решит. Поэтому, я просто молчу и закрываю глаза руками.

– Имя, фамилия, отчество, – рявкает над моей головой мужик в форме. – Я спрашиваю ещё раз. Или сейчас моя рука дрогнет и вместо пяти грамм в протоколе появится пятьдесят. А это, – выводит он голос на крик. – Это уже совсем другая статья!

Мне кажется, папа просто умрет, если завтра перед братьями и другими родственниками ему вдруг скажут, что его дочь оказалась наркоманкой, и ночью ее взяли в клубе, как дилера.

Слёзы жалости к себе текут по щекам горячими дорожками. В висках начинает пульсировать боль.

– Мне нужно позвонить, – выдавливаю из себя севшим голосом.

Надеюсь, Ирине они ничего не успели подбросить. Надо было ее слушать…

– Позвонишь, – подаётся вперёд мужик над столешницей. – Обязательно позвонишь, только сначала расскажешь, как зовут, сколько лет и как давно знаешь Люберецкого Романа Тимофеевича.

– Кто это? – совершенно искренне не догоняю я, поднимая голову и обводя глазами мужчин.

– То есть имени мужика, который тебя лапал ты тоже не знаешь, – констатирует полицейский. – Зафиксируй это в протоколе, капитан, – с ехидцей кивает мужчине помоложе. – Понятые, – поворачивает голову к двум официантам. – Вам хорошо слышно, как девушка отказывается сотрудничать со следствием, чинит препятствия и открыто признаётся в образе жизни женщины с низкой социальной ответственностью.

– Я такого не говорила, – шепчу упрямо. – Это, – киваю головой на небольшие пакетики на столе, валяющиеся среди помады и пудры, не мое.

– Однако, свидетели зафиксировали их местонахождение в вашей сумочке, – продолжает давить на меня мужчина.

– Мне это подбросили, – шепчу.

– О, – ехидничает полицейский. – Мою песню любимую «запела». Это не мое, мне подбросили, я этого человека первый раз в жизни вижу, и вообще ни грамм в рот ни сантиметра в жо… – осекается, оглядываясь на открывающуюся дверь кабинета.

В неё заходит ещё какой-то более титулованный мужик. Ну, по крайней мере, так можно судить по тому факту, что в его присутвии все вытягиваются в струнку и срочно придумывают себе дела помимо того, чтобы просто потешаться над моей хладной тушкой.

– Что тут у нас? – интересуется он вальяжно и заглядывает в протокол.

– Молчит, товарищ полковник, – лебезящие отзывается ему в ответ мой главный мучитель. – Не хочет, дура, дружка своего сдавать.

– А ты знаешь, – вдруг резко наклоняется полковник и нависает надо мной, заставляя вжаться в стену. – Сколько девочек и мальчиков убил этой дрянью твой дружок? Сколько матерей с удовольствием повыдёргивали бы тебе сейчас волосы…

– Да не знаю я ничего, – отвечаю, задирая голову, искренне надеясь, что хоть он мне поверит. – Я с ним в интернете пять часов назад познакомилась. Он сказал, что студент, учится и экстримом увлекается. Друг! – вдруг вспоминаю. – Там за нашим столиком ещё один парень Олег оставался!

– Капитан, проверь, – кивает на дверь полковник.

– Вы меня теперь отпустите? – интересуюсь сдавленным голосом. – Вы же понимаете, что я не похожа на наркоманку.

– Пффф, – хмыкает капитан. – Знаешь, если бы все преступники, были похожи на преступников, их бы всех давно пересажали. И у нас бы не было работы.

Дверь снова открывается, и в неё входит мужчина в штатском.

– Вы не против, Тарас Петрович, я поприсутсвую, – обращается он к полковнику и немного хмурится, разглядывая нашу напряжённую мизансцену.

– Не против, – кивает полковник и все-таки отходит от меня в сторону.

Вошедший мужчина вальяжно опускается в кожаное кресло.

Я кидаю на него осторожный взгляд и делаю вывод, что на полицейского он не похож. Слишком дорого выглядит: белоснежное поло, джинсы, дорогие кроссовки и часы. Небольшая фигурная щетина и… колечко в ухе? Но это не точно. Он сидит ко мне другой стороной.

– Имя, фамилия, отчество, – снова раздаётся над моим ухом.

Я закусываю губы,понимая, что вариантов у меня нет. Сказать все равно придётся.

– Обская Теона Руслановна, – выдыхаю.

– Возраст, – скребёт ручкой бумагу мужчина.

– Девятнадцать лет.

– Почему находитесь в ночное время на территории вне дома без паспорта?

Я не успеваю ответить на вопрос, потому что в кабинет возвращается капитан, он отводит полковника и моего мучителя в сторону, начиная бурным шёпотом что-то докладывать.

Я напрягаю слух, но все равно ничего не слышу.

Ставлю локти на стол и зажимаю виски, прикрывая глаза. Кошмар… Теперь у меня всего два варианта дальнейшей жизни. Один лучше другого: сесть в тюрьму или сдаться власти отца, который, наверняка меня вытащит из проблем. Все-таки не самый последний человек. Но взамен лишит права голоса навсегда.

Открываю глаза и сталкиваюсь взглядом с тем самым мужчиной в штатском. Он внимательно меня рассматривает.

Демонстративно отворачиваюсь и делаю вид, что меня страшно интересует аппарат для ксерокса.

– На пару слов, Тарас Петрович, – слышу властный низкий голос. Он мне ещё не знаком.

Интерес побеждает гордость, и я снова оборачиваюсь на мужчину в штатском. Мое предположение оказывается верным, именно ему принадлежит бархатный баритон с едва уловимым протяжным акцентом.

Мужчина встаёт с кресла и приглашающим жестом просит полковника выйти с ним за дверь.

– Ну продолжим, – мой мучитель возвращается на своё место и берет в руки ручку. – Почему, говорите, ходите без паспорта?

– Он у папы в сейфе, – отвечаю нехотя. – Должны были с женихом заявление подать.

– С Романом, – уточняет мужчина.

– Нет, – мотаю головой. – Жених у меня другой.

– Ну значит вдвойне обрадуется, – пошло хмыкает мне в ответ и резко дёргается, слыша голос вернувшегося полковника.

– Потапов! Отставить!

– В чем дело, товарищ полковник? – подскакивает он.

– Что же вы, Саид Артурович сразу не сказали, что девушка ваша племянница, – говорит мужчине в штатском полковник, игнорируя вопрос сотрудника.

Они подходят ко мне ближе. Я распахиваю глаза, понимая, что речь идёт обо мне. Только вот, как на это реагировать не представляю!

– Выросла, – отвечает Саид. – Видимо, решила, что у меня в клубе отдыхать безопасно, но не повезло.

– Лучше нужно смотреть за своими родственницами, Саид Артурович, – с ухмылкой качает головой полковник. – Но я понимаю, сам отец. Вещи ее собери, – отдаёт распоряжение опешившему сотруднику.

Я ошарашено перевожу взгляд с Саида на мужчин в форме, потом на официантов, которые тихими мышками вжались в стену, и пытаюсь найти ответ, как мне поступить. Уйти сейчас с незнакомым мужчиной? Да мало ли кто он вообще, раз его даже люди при таких погонах боятся!

И вообще, зачем он решил за меня вступиться? Вдруг я правда преступница?

– Пойдём, Теона, – этот Саид сам забирает мои вещи, подходит и подхватывает меня за предплечье.

– Я никуда не пойду, – мотаю головой и упираюсь. – Пожалуйста, – прошу отчаянно, – просто позвоните папе. Я скажу номер.

– Я сам позвоню твоему папе, – встряхивает меня Саид и незаметно вжимаются губами мне в ухо. – Подыграй, идиотка.

– Хорошо, – киваю, сама не понимая, почему мне так хочется поверить, что этот мужчина не задумал ничего плохого. В конце концов, это и не тюрьма…

– Благодарю, Тарас Петрович, – пожимает Саид руку полковнику. – Если что, всегда в вашем распоряжении.

– Взаимно, – отвечает тот.

Я, как шарнирная кукла, следую за своим условным спасителем к выходу из кабинета.

– Все нормально будет, не дергайся, – снова слышу его вибрирующий голос возле своего уха.

От него по рукам расползаются мурашки.

– Попрощайся, – велит он мне, разворачивая в дверном проёме.

– До свидания, – послушно шепчу людям в форме, и за нашими спинами закрывается дверь.

Глава 4. Саид

Саид

– Проходи, – распахиваю перед девчонкой дверь своего кабинета.

Она замирает на пороге и жмётся спиной к двери, тараща на меня испуганные блестящие глазищи.

– Можно мне домой? – спрашивает робко.

– Нет, – отвечаю резко, пресекая интонацией дальнейшие попытки торга, – пока в клубе работают менты, тебе лучше побыть со мной. Шевелись! – осторожно подталкиваю ее в спину и захлопываю дверь.

– Садись, – указываю рукой на стул возле рабочего стола, а сам опускаюсь в кресло с другой стороны. – Рассказывай.

Теона косится на свою сумочку, лежащую на столешнице, тяжело вздыхает и облизывает губы, так и не решаясь о ней спросить.

– Сначала ты мне расскажешь, как все было, а потом сможешь забрать вещи, – озвучиваю ей условия.

– И вы о том же, – качает она головой и начинает пересказывать то, что, я в принципе, и так понял ещё в кабинете. Приехала с подругой в клуб, познакомилась, танцевала и тут ее приняли под белы рученьки. –  Зачем вы мне помогли? – вдруг осекается она. – Вам что-то нужно?

– Я похож на человека в острой нужде? – скептически ухмыляюсь, откидываясь на спинку кресла. – Нет. Мне ничего не нужно. Просто жалко тебя стало, дурочку. В моих силах было сделать так, чтобы вся жесть закончилась для тебя пределами кабинета.

– Почему вы мне поверили? – впивается она растерянным взглядом в мое лицо и тяжело сглатывает.

На секунду мне кажется, что ей нехорошо.

– Потому что самое главное правило дилеров: если тебя накрывают, то надо сбрасывать товар. Это совершенно беспринципные люди, лишенные эмпатии и чувства вины. Подкинуть могут даже родной матери, не то что какой-то девчонке. Собственно, для своего прикрытия и знакомятся, – провожу я Теоне небольшой ликбез. – Твоя ситуация одна из тысячи.

– Какой кошмар, – она падает лицом в ладони и запускает пальцы в волосы. – Тогда, наверное, – снова поднимает на меня глаза, – я должна вас поблагодарить. Это же ваш клуб? Я правильно поняла?

– Да, клуб мой, – подтверждаю. – Звони, – толкаю я к ней по столу сумочку, – кому ты там хотела.

И пока Теона судорожно ковыряется в личных вещах, отправляю сообщение администратору, чтобы принесли нам сладкий чай с какими – нибудь бутербродами. Уж очень бледно девчонка выглядит.

– Ирина, – почти выкрикивает она в трубку. – О Господи! Я так боялась, что тебя тоже арестовали. Потом расскажу. Где ты? Дома? Как тебя выпустили? Ааааа… Ирин, прости, мне так жаль, – говорит с искренним сожалением. – А ты скажи, что меня парень бросил. Не соврёшь почти, – горько хмыкает и замолкает, слушая собеседницу. – У меня? Вроде, нормально уже… да, да, давай, – поспешно прощается.

Кладёт трубку и задумчиво зажимает его в кулачке.

Вдруг совершенно неожиданно распахивает глаза, закрывает ладошкой рот и подскакивает на ноги, начиная беспомощно метаться по кабинету.

Ещё лучше, млять!

– За мной беги, – встаю из кресла, быстро выхожу в коридор и показываю Теоне путь до туалета.

Она залетает в кабинку, и уже через секунду оттуда начинают доноситься звуки тошноты.

Я прислоняюсь спиной к стене и, стараясь не раздражаться на самого себя, за то, что влез не в своё дело, жду когда девице полегчает.

Вот только интересно… чтобы так накрыло, она должна была быть очень пьяной. Но не была. Значит, эти уроды ее уже успели чем-то накачать. Это может быть хреново…

Мдааа… Посмеиваясь, тру лицо руками. Угораздило, блин, внимание на девушку обратить. И так ночка просто жесть выдалась, а теперь ещё с законным антистрессом явный облом. Я же не извращенец трогать то, что не в себе.

Смотрю на часы и понимаю, что Теона не выходит из кабинки почти пять минут. Не долго думая, просто срываюсь следом за ней, и нахожу девчонку, силищей на корточках возле стены на полу.

– Эй, – присаживаюсь и, подхватывая за волосы, заставляю поднять голову. – Ты чего?

– Тошнит… – вяло отвечает она. Хочет снова спрятать лицо в коленках, но я не позволяю.

– Так! Не отключаться! – рявкаю, экстренно соображая, что с ней делать. – Ты что-нибудь пила?

– Совсем чуть-чуть, – виновато отвечает она.

– Что? – снова повышаю голос. – Давай, вспоминай живее!

– Коктейль, розовый такой с оранжевым… Несколько глотков. Его только принесли, и мы танцевать пошли.

– Это «Лагуна». В нем нет ничего такого, чтобы тебя так размазало. Ну-ка! – заставляю девчонку встать на ноги, жестко придерживая за предплечье, – Здесь мы сидеть не будем. Сейчас позвонишь, как и хотела, отцу. Пусть забирает тебя к чертовой матери и разбирается.

– Нет, – начинает упираться девчонка и, спотыкаясь, неожиданно падает мне в объятия. Точнее, мне приходится подхватить ее за талию, чтобы не упала.

От нашей случившейся близости внутри моей головы гаснет свет, а тело бросает в жар. Раздражение и острое желание побыстрее избавиться от новой знакомой, как от головной боли, сменяются на противоположные: стиснуть посильнее руки (что я и делаю), прижать к себе девушку крепче , чтобы лучше чувствовать каждый изгиб тела и дышать… Этим совершенно обезоруживающим и родным сладким запахом мёда и орехов с ее волос.

– Не надо папу, пожалуйста, – умоляет она со слезами в голосе. – Можно я просто где-то у вас посижу. Все скоро пройдёт…

– В том то и дело, что не пройдёт, – со вздохом подхватываю я ее под обмякающие коленки и на руках доношу до кабинета, где укладываю на диван.

«Тяжёлая зараза!» – Разминаю затёкшие от напряжения мышцы. – «А по виду и не скажешь.»

В дверь раздаётся стук.

– Саид Артурович, можно? – в кабинет, держа поднос, заходит официантка и старательно отводит глаза от моей гостьи. – Куда поставить? Вы просили чай.

– На стол, – делаю я взмах рукой. – Спасибо.

Достаю из кармана телефон, на всяких случай приношу поближе к дивану мусорное ведро из-под стола и присаживаюсь на стул возле головы своей гостьи.

– Что чувствуешь? – Спрашиваю погромче, потому что она лежит с закрытыми глазами.

– Кружит… – делает судорожный вдох. – Как на вертолёте.

– В целом, это хорошо, – немного расслабляюсь я. – Эй! – треплю за плечо. – Теона, посмотри на меня.

С трудом распахивает глаза.

– Я сейчас вызову тебе врача, – говорю уверенно и мягко. – Он возьмёт кровь. И скажет, чем побыстрее привести тебя в норму.

– Не надо врача! – Пытается она подорваться, но снова со стоном прислоняется к спинке дивана. – И папу не надо. Он очень строгий. Можно я просто у вас полежу? Или вызовите мне такси на улицу Фрунзе двенадцать.

– Ты там живёшь? – уточняю я, ловя себя на странном ощущении, что уже как-то настроился помочь этой идиотке сам. И будет досадно ее отпустить.

– Да, – кивает. – Там моя квартира.

– Ты же не хотела к отцу, – недопонимаю я.

– Эта квартира от мамы осталась, – вносит ясность Теона.

Так, строгий папа, наследство от мамы – начинает вырисовываться у меня в голове общая картинка.

– Нет, – качаю головой. – Одной оставаться тебе нельзя. Давай-ка…

Подхожу к столу и беру с подноса чашку с чаем, щедро закидывая в неё четыре кубика сахара.

– Нужно попить хотя бы пару глотков, – потягиваю девушке чай. Она перехватывает кружку у меня из рук холодными пальцами.

– Спасибо большое… – делает с трудом глоток.

– Ты замёрзла? – спрашиваю у неё.

– Просто знобит немного, – отвечает Теона, передергивая плечами. – Но зато тошнота уже уходит…

Я очень плохо слышу ее ответ, он звучит будто сквозь вату. Потому что в этот самый момент мой взгляд залипает на покрасневших от горячего чая блестящих губах. И мне так нестерпимо хочется прямо сейчас проверить, такие же сладкие ли они на вкус, как и запах их хозяйки, что я, как зачарованный подхожу к ней, протягиваю руку и провожу по губам пальцем, делая вид, что просто убираю налипшую к щёчке прядь.

Млять! Дыхание сбивается, и сердце начинает стучать быстрее. Все-таки с первого взгляда мне не показалось. Я хочу эту девушку.

Даже в таком подавленном и уязвимом положении. Даже помня, что десять минут назад подбирал ее с пола туалета, после того, как ее тошнило.

У меня, очевидно, от пережора бабами совсем крыша поехала!!!

Теона, вжимаясь в спинку дивана, смотрит на меня, как зашуганный сурикат. Но при этом такой воздушный, немного всклоченный и милый.

Капец! Она же ещё ребёнок!

Отшатываюсь от девушки. Беру с кресла кардиган и накидываю на неё сверху.

– Ты останешься здесь, и я вызову врача, – говорю охрипшим от накрывших эмоций голосом. – Второй вариант – я сам звоню твоему отцу. Выбирай, Теона.

– Первый, – обречено вздыхает она.

Глава 5. Теона.

Приглашённый врач оказался приятным мужчиной с легкой проседью. Он взял у меня экспресс-анализ крови и сказал, что тяжелой интоксикации нет. Дал несколько таблеток, после которых меня практически сразу перестало тошнить, а в голове наступила долгожданная ясность, и посоветовал полежать пол часа.

Зачем люди это делают? В чем удовольствие употреблять эту дрянь регулярно, да ещё за такие деньги – для меня загадка. Я сделала всего несколько глотков и чуть второй раз не родилась от своего состояния. Как вспомню…

Если честно, я морально готовилась к тому, что врач, услышав причину вызова, будет кидать косые взгляды и захлебываться в лекциях морализма. Но ничего подобного не было. Наверное, он решил, что я – женщина Саида Артуровича. И меня нужно бояться. Ну а по каким ещё причинам девушка может находиться в непотребном виде ночью с мужчиной один на один?

Да и сложно представить женщину, которая бы не захотела находиться ночю с этим мужчиной. Потому что он выглядит, как картинка из женского журнала высшего уровня «глянца». Блеск иссиня-чёрных волос, смуглая кожа, высокий рост, широкие плечи и щетина… ммм… которая так приятно покалывает кожу, если прикоснуться. Я успела это почувствовать, пока Саид Артурович нёс меня на руках.

Но самое нереальное – это его голубые пронзительные глаза. До мурашек. До печёнок. До трясущихся коленок.

Вот, они даже от воспоминаний у меня сейчас вибрируют.

Ужас, Теона! Тебя сегодня первый раз в жизни нёс на руках «такой мужчина», а ты на его глазах обнималась с туалетом.

Кстати, это говорит о том, что Саид Артурович, несмотря на большой материальный достаток, совершенно не брезглив.

Я зарываюсь носом в его кардиган и  делаю глубокий вдох. От запаха фруктов и табака начинает кружиться голова. Это очень похоже на кальянный дым, только с нотками мужского одеколона. Приятно.

Саид Артурович ушёл провожать врача и пока не возвращался, давая мне время отдохнуть. Кстати, интересно, сколько сейчас время?

Поднимаюсь с дивана и подбегаю к сумочке. Нахожу телефон и с замиранием сердца разблокирую экран. Три утра. И…. отец не звонил. Никто не винил. Меня даже не хватились. А вот отсутствие Ирины ее мама заметила сразу.

Грустно усмехаюсь и закидываю телефон обратно. Успокойся, Теона, просто ты никому не нужна. Ты – товар. С «приятным лицом» и, к сожалению, пока не порченый.

Видимо, мне придётся смириться с волей отца, потому что второй раз я на подобный экстрим никогда не решусь. Буду женой Адашева.

При воспоминании о Ратмире плечи передергивает. Нет, он совершенно не противный, молодой, хорошо образован. Из обеспеченной семьи и… чужой. Холодный. В каждом движении и взгляде.

Его отец сказал, что мне придётся принять перед свадьбой религию жениха и доказать невинность. Мой отец ответил, что в этом нет никакой проблемы.

«Как это нет?!» – хотелось мне закричать, но сестра отца вовремя одернула меня за платье и зашипела на ухо, чтобы я даже не думала показывать при старших мужчинах свой вздорный характер и вела себя прилично. Прилично – это, как восковая фигура из музея.

Не то чтобы я была очень религиозной и решение отца оскорбило мои чувства. Нет. Возможно, я действительно могла бы жить в другой религии, но точно не в случае, когда мне что-то приказывают.

Я допиваю остывший чай и, справедливо решив, что бутерброды на тарелке предназначались тоже мне, съедаю ещё и их.

С интересом начинаю осматривать свое временное пристанище, надеясь, узнать что-то интересное о хозяине. Уж очень он необычный персонаж.

Кабинет явно сотворён каким-то пафосным дизайнером. Мебель из однотонного дерево, кожа, хромированные ручки шкафов, куча дорогой техники и целая стена из живого зелёного мха. Я подхожу ближе, чтобы убедиться что она настоящая.

Хихикаю, как дурочка, пропуская под пальцами шелковистые ворсинки. Действительно настоящий мох! Такая своеобразная вертикальная клумба. Интересно, а как ее поливают? Нужно будет почитать.

Веду глазами дальше вдоль стены и вдруг давлюсь слюной от увиденного.

На полочке, там где обычно у всех нормальных людей находятся кубки или профессиональные регалии, у хозяина ночного клуба стоит большой коньячный бокал с женским трусиками. Его деловито подпирают с двух сторон чёрные папки со стикерами… Но трусики «в литрах»! Это точно не перебор?

Интересно, они все трофейные или коллекционные? И вообще, как это у Саида Артуровича происходит?

От слишком живых картинок начинают гореть уши и щеки.

За спиной раздаётся щелчок замка, и я резко оборачиваюсь на него.

– Я смотрю, тебе полегчало, – констатирует Саид Артурович.

– Да, – киваю, переминаясь я от неловкости момента с ноги на ногу. .

Он внимательно оглядывает меня от макушки до пяток и коротко кивает, будто одобряя. Проходит за стол и устало опускается в кресло, расстегивая все пуговицы на воротнике поло.

– Вот что, Теона, – говорит, делая задумчивую паузу. – Я безумно устал. Просто зае… – проглатывает он окончание пошлого ругательства. – Короче. Сейчас мы едем ко мне домой, потому что оставить я тебя без присмотра ещё два часа не могу, а спать хочу зверски. Завтра мне обязательно нужно хорошо себя чувствовать, чтобы никого не убить. Утром разъедемся. Я на работу, ты – к отцу.

– Но! – я, как рыбка, в шоке распахиваю рот и глаза. – Вы же не хотите… Не намекаете, – мечется мой голос, не зная, как озвучить своё опасение вслух.

Нашла чего опасаться, Теона. Ведь, кажется, ради этого сегодняшняя ночь  и затевалась!.

– Успокойся, – хмыкает Саид Артурович мне в ответ. – Я посчитал только что пол миллиона материального ущерба после «маски-шоу». Не уверен, что до душа доползу, а уж на тебя точно не залезу.

– Может быть, – предпринимаю я попытку торга, – я побуду здесь?

– Собирайся, – резко отвечает мне мужчина и всовывает в руки сумку.  – Завтра будем разговаривать. Или сдам отцу и поеду спать, – тяжелеет его голос.

– Вы! – вспыхиваю неожиданно для себя я м прикусываю язык, – Шантажист!

– Тебе напомнить твой послужной? – Ухмыляется мужчина, и я сразу тухну.

– Не надо. Я поеду.

Глава 6. Саид.

Саид

Обернувшись в банный халат, выхожу из душа. Собираюсь предложить водные процедуры девчонке, но нахожу ее сладко спящей на диване в гостиной.

Никогда не видел, чтобы взрослые женщины спали, подложив руки под щеку. Я даже на несколько секунд замираю посреди комнаты, просто разглядывая эту трогательную картинку. Она откликается у меня в груди чем-то странным и незнакомым.

И, надо признаться, у девчонки действительно есть на что посмотреть: хорошая грудь, круглые бёдра и нормальные коленки. Терпеть не могу женщин, у которых из-под кожи видны одни кости…

Так, ну хватит!

Я принципиально приказываю себе отвести глаза и идти в спальню. Падаю на кровать и практически сразу отключаюсь.

Будит меня легкое прикосновение женских пальчиков к плечу.

– Эй, проснитесь, пожалуйста.

И голос этот, который я всю ночь горячо и страстно в самых разнообразных позах…

Повинуясь утренним рефлексам, перехватываю женские пальчики увереннее и утягиваю, тут же подминая их хозяйку под себя.

– Ай! Саид Артурович, пустите! – начинает испуганно трепыхаться голос. – Да проснитесь же вы, наконец!

Мне несколько раз ощутимо прилетает ладошками по плечам.

Открываю глаза и не сразу понимаю, что происходит. Нет, свою вчерашнюю гостью я узнаю. Просто первые секунды искренне недоумеваю, почему не могу взять прямо сейчас эту просто нереально пахнущую сексом молодую женщину? Просто несколько ленивых толчков бёдрами с поцелуями, и вместе улететь. А потом ещё немного поспать…

Я даже прикрываю глаза, пропуская по телу волну острого возбуждения. Ай как хочется!

– Пустите… – шепчут пахнущие зубной пастой губы. – Я не хотела вас будить, но чтобы выйти из номера, нужен электронный ключ. Мне домой надо… – жалобно.

Мне хочется впиться поцелуем в эти губы.

– Ммм… – выдаю нечленораздельное.

– Вы лежите на мне голый, – ерзая, констатирует девчонка.

– В трусах, – поправляю ее севшим голосом. – Только ради тебя надел. Не надо было?

– Перестаньте… – с нарастающим отчаянием в голосе просит она.

– Не дёргайся , – предупреждающе понижаю голос. – Я мужчина, а ты в моей постели. Могу сорваться…

Осознавая смысл моих слов, Теона распахивает свои карие глазищи и замирает, тяжело дыша.

Я веду костяшками пальцев по ее щёчке, шее и плечику, наблюдая, как последнее покрывается мурашками.

Оооо! Хочу! Сокращаюсь от ещё одной горячей волны, котрая бьет прямиком в пах.

– Не надо, – просит девчонка, видимо, почувствовав мое желание. – У меня… никого не было ещё.

– Не буду, – качаю головой и немного стягиваю с ее плеч рукава платья. – Не бойся. Только посмотрю…

А хочется не только! И с фантазией! И я сдерживаюсь исключительно на этом своём дебильном обещании. Потому что Теона нереально хороша. Шоколадные волосы, рассыпавшиеся по белоснежной подушке, темные вразлет брови, абсолютно невинный, но понимающий происходящее взгляд и белоснежная, почти прозрачная кожа, которая сейчас выдаёт волнение своей хозяйки, покрываясь красными пятнами.

– Ты очень красивая, – накрывает меня тем самым состоянием, когда мужик готов обещать что угодно. Чтобы взять «свое».

– Вы же пообещали, – с укором нервничает Теона.

– Да, – соглашаюсь и перекатываюсь обратно на спину, освобождая девушку от тяжести своего тела. – Сбегай.

Теона подскакивает на ноги и отлетает на расстояние, на котором я не смогу достать ее рукой.

– Откройте двери, пожалуйста, – с надрывом говорит она.

– Сколько время? – лениво потягиваясь, спрашиваю ее.

– Пол восьмого, – отзывается она.

– Офигеть, – издаю стон. – Чего тебе не спалось?

– Папа просыпается в восемь, – отвечает Теона. – Нужно успеть вернуться в дом до этого времени. И спасибо вам большое, за вчерашнее.

Я поворачиваю голову в сторону девушки.

– Это значит, ты ещё и из дома ночью сбежала, – прищуриваюсь.

– Ну, пожалуйста, скажите, где ключ, – просит девчонка.

– Он вставлен в картридж возле шкафа. Без него в номере не работает свет. Можно было и догадаться,– хмыкаю.

– Я ни разу не была в таких отелях,– пожимает она плечами. – Кстати, а почему вы здесь живёте?

– А что странного? – улыбаюсь я.

–Ну… у вас, скорее всего, достаточно денег, чтобы купить своё жильё, – осторожно предполагает она.

– За своим жильем нужно ухаживать самому. А здесь у меня убирают и стирают вещи горничные. Ем я в ресторане и не решаю никаких бытовых проблем типо соседей и прочих прелестей.

– Ясно, – закусывает губку Теона. – Это действительно удобно. Извините за любопытство. А если у вас появятся жена и дети?

– Я никого не зову замуж и предохраняюсь, – отвечаю ей прямо, наслаждаясь вспыхнувшим на щечках румянцем.

– Понятно. Тогда я пойду, – пятится она к дверям спальни.

– Погоди, – тру лицо ладонями и сажусь на кровати. – Сейчас своего водителя предупрежу, он довезет. – И мне адрес скажет, почему-то добавляю про себя, ещё сам не понимания, нафиг он мне сдался. – Такси дольше будешь ждать, – добавляю аргумент.

– Спасибо большое, – соглашается Теона после небольшой задумчивой паузы.

– Ты как вообще чувствуешь себя? – интересуюсь у неё, вставая с кровати и беря с тумбочки телефон.

– Спасибо, хорошо, – благовоспитанно отзывается она.

Пишу водителю, куда подогнать машину, и что сначала он повезёт домой девушку.

– Водитель будет через пятнадцать минут, – читаю Теоне его ответ. – Будет ждать на парковке трансферных машин отеля. Чёрный БМВ три буквы «о», три единицы.

– Спасибо, – ещё раз жарко говорит она. – Вряд-ли есть то, чем я могла бы вас отблагодарить материально…

– Ну почему же, – ухмыляюсь я, окидывая девочку красноречивым взглядом.

– Извините, – тушуется Теона и начинает мельтешить, – Я пойду. Мне пора, Саид Артурович!

Она почти бегом вылетает из спальни, хватает с дивана сумочку и, немного замешкавшись возле шкафа в поисках ключа, покидает мой номер.

Я смотрю на закрытую дверь и почему-то ощущаю себя так, будто меня только что продинамили. Зараза! Усмехаюсь.Нужно было ее поцеловать и послать в задницу некатегоричное «нет». Но тут, скорее, остановило то, что девчонка невинна. Если, конечно, не соврала.

И не зря же она так долго себя берегла… это должен быть ее мужчина, а не левый зажравшийся мужик, для которого наличие девственности – это просто решаемая задача.

Бред!

Сам удивляюсь своей так ни кстати объявившийся благодетели. Но отпустил и отпустил. Чего теперь на неё слюни пускать!?

И вчера нормально поступил. Менты бы ее сильно помяли и напугали. Ни к чему такой опыт. К чёрту!

Заказываю завтрак в номер, ухожу в душ, а когда выхожу, уже получаю сообщение от водителя с адресом пассажирки. Хм… задумчиво смотрю на него, понимая, что это более чем обеспеченный район с частными коттеджами. А Теона совершенно не выглядела богатенькой папиной дочкой. Простой телефон, одежда и обувь из сетевых магазинов…

Пожимаю плечами, блокирую экран и иду открывать дверь горничной.

– Здравствуйте, Саид Артурович, – девушка с бейджиком «Кира» завозит сервировочный столик в номер. – Где вам накрыть завтрак? –  немного кокетливо опускает она глаза в пол. – Гостиная или балкон?

Ничего такая «Кира». Немного пошловатая, возраст около тридцати, циничный, цепкий взгляд. Ко мне попала первый раз, но в коридорах здоровалась.

– Гостиная, – киваю, замечая, что пуговицы на ее блузке расстегнуты на одну больше, чем прилично.

Ну а, собственно, почему нет? Понравится, смогу и на «регулярно» оставить.

Пропускаю девушку вперёд, рассматривая сзади, и прихожу к выводу, что она – вполне себе, чтобы снять напряжение, которое организовала мне Теона.

Подхожу ближе и останавливаюсь у девушки за спиной.

– Готово, – Кира ставит на стол последнюю тарелку и резко разворачивается ( конечно случайно), влетая в меня.

 -Ой, извините… – с деланным придыханием. – Приятного аппетита.

– Подожди, – перехватываю ее за талию и притягиваю к себе. – У тебя блузка расстегнулась.

– Пальцы в варенье, – наиграно смущается она, смотря мне в глаза. – Сейчас помою и застегну.

– Я помогу, – говорю давящим тоном и кладу руку ей на грудь. – Ты же не против.

– Нет… – выдыхает Кира и облизывает губы.

– Это хорошо, – я беру салфетку со стола и сам стираю с них помаду. – Порадуй меня, – велю ей. Расстёгиваю ещё несколько пуговиц блузки, выпуская наружу грудь, и давлю на плечи, заставляя девушку встать на колени.

Глава 7. Теона.

Теона

– Между прочим, – затягивается сигаретой стоящая справа от меня возле мусорки девушка в форме отеля, – в такси сегодня гороскоп слушала…

– Да ну, бред все это, – отвечает ей вторая сотрудница, – для тех кто любит обвинить кого-то в своих проблемах. Звёзды, например.

– Но совпало же! – восклицает первая. – Там сказали: «Раки сегодня получат желаемое».

– Раком? – похабно ржёт собеседница.

– Ой, ну тебя, обижено фыркает первая. Главное – что тот охренительный мужик, что у нас в люксе на постоянке живет, заказал завтрак. И повезу ему его именно я. А уж раком или боком – это мы разберёмся.

Я не выдерживаю и оборачиваюсь на девушек, делая вид, что ищу машину.

Обе очень красивые, как стюардессы. Высокие, вылизанные, с профессиональным макияжем и в идеально выглаженной форме.

Какая бы из них к Саида Артуровичу не пришла, ему однозначно понравится.

Эта мысль вызывает у меня приступ острой ревности и протеста. Протеста – потому что этому мужчине абсолютно все равно, кто в его постели, а ревности… потому что пятнадцать минут назад именно мне он говорил, что я красивая. Теперь скажет другой. А завтра третьей и так до бесконечности.

– Так он не курит, – продолжается диалог между девушками. – А от тебя, как от фабрики табачной несёт.

– Черт, – выбрасывает сигарету первая. – Жвачка есть?

– Там на стойке возле телефона лежит.

– Пойду руки помою и духами брызнусь.

Стук каблучков оповещает о том, что «моя сменщица» отправилась приводить себя в порядок.

Я обхватываю себя руками и проверяю время на телефоне. Почти восемь. Конечно то, что они обнаружат мое отсутствие с утра, уже не так критично, как ночью. Можно всегда сказать, что ходила в аптеку, а охрана просто не заметила. Но все равно как-то боязно.

Я уже собираюсь вызвать такси, когда на парковку отеля въезжает чёрный внедорожник с тремя единицами.

– Здравствуйте, – открываю я заднюю дверь, – Саид Артурович сказал, что вы сможете отвезти меня домой.

– Садитесь, – кивает мне молодой парень.

Я забираюсь на заднее сидение и машина трогается с места.

– Вам не холодно? – интересуется водитель, красноречиво оглядывая мое короткое вечернее платье в зеркало заднего вида. – Может быть, кондиционер убавить?

– Нет, спасибо, – чувствуя себя от взгляда парня неуютно, – забиваюсь в угол машины, отягиваю платье со всех сторон и отворачиваюсь к окну.

Мне стыдно. Потому что этот водитель явно думает, что сегодняшнюю ночь я провела с его начальником, а теперь от меня красиво избавились. Плюс ко всему всему, видок у меня ещё тот.

На выезде из центра мы встаём в огромную пробку, которая заставляет машину двигаться небольшими рывками. От этого меня снова начинает  тошнить.

– Извините, – виновато прошу водителя. – Можно разблокировать окна?

– Конечно, – кивает тот. – И адрес мне точный скажите, – чтобы я маршрут построил.

Я называю адрес соседнего дома, открываю окно и высовываю в него голову, делая глубокий вдох. Становится немного легче. Я ложусь щекой на край окна и прикрываю глаза, пытаясь прислушаться к своим ощущениям, которые сейчас спутались в один клубок и не желают подчиняться логике.

Это все стресс. Он заставляет взглянуть на многие с другой стороны. В моем случае со стороны сравнения. Например, брак с Ратмиром не такая ужасная перспектива, как тюрьма. Хотя, кто знает. Его семья достаточно консервативных взглядов. И то, что для них привычно, для меня серьёзное нарушение свободы.

Если бы у меня была хотя бы квартира, я бы действовала иначе… но оказалось, что по завещанию она после смерти мамы принадлежит отцу. Что было в ее голове, когда она это сделала?

Нет, я понимаю, что страх мамы-гинеколога любую девушку оставит девственницей до совершеннолетия, и я даже в какой-то мере благодарна ей за это. Но почему она так со мной поступила в вопросе жилья? Почему забрала самостоятельность? Считала настолько непутевой? Но это не так. Учусь я на бюджете, две сессии закрыла без троек. Никогда особых проблем не доставляла. Даже в мальчиков не влюблялась. Так, по-мелочи только. Кино, кафе, погулять…

Конечно, можно взять академ и пойти работать, но отец сразу сказал мне, чтобы даже не думала вытворять подобного. Семья заставит его меня наказать. В некотором роде, он тоже заложник традиций.

– Девушка, мы почти приехали, – сообщает мне водитель. – Скажите, где остановиться. Номера домов не везде видны.

– Можно вот здесь на повороте, – прошу я его.

Машина мягко тормозит возле обочины.

– Спасибо, до свидания, – поспешно прощаюсь с парнем и вылетаю на улицу, оглядываясь по сторонам, боясь встретить знакомых. Но к моему счастью улицы пусты. Хорошо, что сегодня суббота и так рано никто не просыпается. Хотя… время то уже девять.

Заворачиваю на свою улицу, дохожу до дома и с независимым видом толкаю калитку на участок.

Охранник стрижёт траву газонокосилкой, повернувшись ко мне спиной.

Я воспринимаю это как невероятную удачу. Пулей пробегаю по дорожке и залетаю в дом.

Скинув туфли, крадусь по коридору. Сердце радостно стучит от того, что мое приключение обошлось без последствий. Берусь за ручку двери и замираю от громкого звука своего имени.

– Теона! – голос сестры отца начинает истерично звенеть, эхом отражаясь от стен. – Я попросила тебя проснуться и одеться нарядно и прилично, но ты мало того, что даже не соизволила открыть мне дверь, так ещё и вырядилась, как одалиска!

– Ммм… – я резко разворачиваюсь и вжимаюсь спиной в дверь.

Встречаюсь взглядом с Наргизой и больше всего на свете хочу сейчас стать жидкой и стечь под плинтус. Почему она меня так сильно ненавидит?

– Простите, – говорю жалостливо и напропалую кошу под дуру, – наверное, я что-то неправильно поняла. У нас нарядно – это вот так. Но я сейчас быстро переоденусь.

Я толкаю дверь, надеясь на то, что сейчас спрячусь в комнате, но она не открывается. Меня прошибает потом.

Точно! Мы же с Ириной сбегали через окно. А дверь специально заперли.

– Ну уж нет! – за секунды моего замешательства Наргиза успевает дойти до меня и схватить за руку. – Я покажу отцу, как ты собиралась выйти к семье жениха. Опозорить отца. Не понимаю, почему он к тебе так терпелив. Говоришь, что думаешь, постоянно хамишь…

Сестра отца рассыпается в моих недостатках с таким богатством словарного запаса, что я даже начинаю сомневаться в том, что вообще могу действительно кому-то понравиться, не имея влиятельного отца и приданного.

– Только лицом вышла, поэтому тебе его и не прикрывают, – не успевает завершить свою мысль Наргиза и осекается. Потому что в гостиную мы заходим одновременно с отцом и Адашевыми. Мы со стороны спален, а они со стороны кабинета. Последние явно на взводе, а отец хмур.

В воздухе повисает давящее напряжение. Я ощущаю, как оно усиливается, своим сжимающимся от страха пустым желудком. Что вообще они тут делают в такую рань?

– Ты, Руслан, говорил, что мы ошиблись. И твоя дочь спит дома. Но я наблюдаю перед собой ту же самую девушку, которую видел пол часа назад в машине на выезде с МКАД. И после этого ты смеешь обвинять мою семью, что я просто решил сорвать сделку?

Я с плохо скрываемым ужасом смотрю на Ратмира и надеюсь уловить хоть какой-то контакт или поддержку с его стороны. В конце концов, ему всего двадцать пять! Но ничего подобного нет. Он смотрит на отца и кивает.

– Этого же не может быть, – гремит отец и врезается в меня строгим взглядом. – Теона, я хочу, чтобы ты ответила, почему так одета и где была пол часа назад.

Меня накрывает отчаянием и обидой. Не хочу! Не знаю, что будет, но за этого мужчину я замуж не пойду! В дом, где я всегда буду виновата просто по определению. Где буду вынуждена сразу родить ребёнка, а иначе на меня будут смотреть, как на больную! Нет!

– Прости папа, – подаю я хриплый голос и выхожу из-за спины Наргизы, куда она меня задвинула. – Сегодняшнюю ночь я провела в ночном клубе, а подвозил меня водитель хозяина, потому что я перебрала с алкоголем и не могла вызвать такси. Я очень сожалею и не думала, что так получится.

Глава 8. Теона

Теона

Вокруг моей кровати осколки ваз и зеркал. Никогда не видела отца таким злым. Он выломал замок на двери, затолкал меня в спальню и просто молча на моих глазах несколько секунд крушил то, что попадало под руку. Я понимаю, что делал он это, чтобы не сорваться на меня. Наверное, я должна быть за это ему благодарна.

Шанс пересечься с Адашевыми на МКАДе был один к тысячи! Но я попала в этот самый «один». Оказывается, именно сегодня отец должен был подписать с ними какое-то важное соглашение, и они ехали к нам той же дорогой, что и я.

Теперь, судя по всему, никакого контракта не будет. Нет, я не злорадствую. Мне действительно жаль, что отцу светят большие проблемы в бизнесе. Но почему нужно решать их за мой счёт и строить из себя при этом заботливого родственника? Противно.

Гипнотизируя дверь, я жду своего приговора и очень надеюсь, что от меня просто отрекутся, как от прокаженной, и я пойду своей дорогой.

Сниму квартиру, найду работу, ну отложу учебу на год, а там видно будет. Почему я тоже должна участвовать в этом средневековье?

Дверь с грохотом о стену распахивается. Я подпрыгиваю от этого звука на месте и оборачиваюсь на отца.

– Сейчас, – строго цедит он слова, – ты пойдёшь и попросишь прощения у Адашевых. Ратмир проявил к тебе щедрость. Он готов закрыть глаза на твой опрометчивый поступок и не выносить его на обсуждение старших из семей. Поверь мне, Теона, – понижает голос отец, – тебе это не понравится.

– Я не пойду просить прощения, – говорю, зажмуриваясь и стискивая в кулаках шелковое покрывало. – Пожалуйста, папа, – прошу отчаянно.

– Этот брак выгоден обоим семьям, Теона, – говорит он на выдохе. – Не думай, что над тобой решили поиздеваться именно сейчас. Я должен был забрать тебя ещё в тот день, когда узнал, что ты существуешь. Но я любил твою мать. Не так, как хотелось бы ей, к сожалению. Многие вещи не в нашей власти. Я сделал все, чтобы ты осталась жить с ней. Ваша квартира заложена моей семье, как гарант того, что ты не выйдешь замуж самостоятельно.

– Ты хочешь сказать, – подскакиваю я на ноги, – что мама знала? Знала, что мне придётся выйти замуж за того, кого выберешь ты.

– Знала, – кивает отец. – После окончания института. Медицинский помог бы тебе быть максимально самодостаточной в браке.

– Так дай мне его закончить! – кричу я.

– Отсрочка ничего тебе не даст, Теона, – его голос срывается от злости. – Деньги Адашевых нужны нам сейчас. Ратмир – не самый плохой человек. Он закончил институт, помогает отцу и достаточно современен, чтобы выносить твои заскоки. Но лучше не злоупотребляй этим.

– А то что? – вздёргиваю я подбородок.

– «Что» решит твой муж, – рявкает отец.

– Если я откажусь? – Спрашиваю тихо.

– Дяде Алиму нужна сиделка, чтобы ухаживать за матерью, – сухо отвечает он. – Поедешь к нему. Потом, если повезёт, будешь помогать ухаживать за детьми.

Тяжело сглатываю. В мою шальную голову начинает стучать мысль: «убежать». Просто уехать. Раствориться в городе миллионнике.

– Не получится убежать, – качает головой отец, будто читая мои мысли. – Тебя найдут. И дальше я уже буду бессилен.

Я чувствую, как по лицу начинают бежать слёзы. Вытираю их тыльной стороной ладони и сглатываю в горло.

– Хорошо… я попробую.

– Иди умойся, приведи себя в порядок, – велит отец. – Мы ждём тебя в кабинете.

Он выходит из спальни, оставляя дверь открытой. Я слушаю, как удаляются его тяжёлые шаги и пытаюсь переварить эту странную любовь. Или это не она? И моим отцом руководит только жестокий расчёт? Как же сложно…

Мама надеялась что-то придумать до окончания института, поэтому ничего не говорила? К сожалению, я теперь этого не узнаю.

Спускаю ноги с кровати. Быстро стаскиваю вечернее блестящее безобразие, которое растерло пайетками кожу, натягиваю длинное платье с рукавами и нетвердой походкой выхожу в коридор. Ванных на этаже две. Мне положена только та, что в женском крыле. Всего здесь четыре спальни: Наргизы, жены отца, моей сводной сестры Амины и гостевая, которая временно моя.

За дверью комнаты Амины слышится тихий разговор. Наргиза воспитывала сестру с рождения и поэтому говорит с ней совсем не так как со мной. Ее интонации мягкие и заботливые. А по утрам и вечерам она заплетает Амине волосы.

– Я слышала, что Теона плачет, – раздаётся шёпот сестры. – Почему мне нельзя к ней пойти? Мне кажется, она очень хорошая.

– Хорошая? Да она позорит твоего отца, – жестко отвечает Наргиза. – Из-за неё семья может потерять бизнес, и у тебя не будет хорошего мужа.

– Я не понимаю, как это связано, – отзывается Амина. – Разве любовь можно купить? Ай! – уходит ее голос на фальцет. – Больно!

– Чтобы я больше не слышала этих разговоров! – предупреждающе шипит Наргиза. – Жена обязана любить своего мужа. Так и только так. Любовь к постороннему мужчине губит женщину. Отец найдёт для тебя того мужчину, которому ты подаришь свои чувства.

– Папа нашёл Теоне Ратмира. Но ведь он тоже ее не любит, – горько говорит девчонка. – Как можно заставить полюбить мужчину?

– Своей любовью, уважением и покорностью, – бескомпромиссно отрезает, повышая голос Наргиза. – Рано тебе такие разговоры вести.

– Мне вообще-то тринадцать, – фыркает сестра. – И все-таки. Если Ратмир не полюбит Теону?

– Ему уже нашли вторую жену, – нехотя отвечает Наргиза.

– Как это? – ахает Амина. – А как же Теона?

Сердце пропускает удар. Мне хочется ворваться в комнату и тоже спросить: «как это? и а как же я?» Если двойные браки в России запрещены законом. И вообще, кажется, первая жена должна дать согласие на вторую. Но какое до этого дело людям, у которых есть деньги и власть? Куда я попала? Или попаду? Что вообще происходит в моей жизни? А отец… Он тоже знает про вторую жену?

Я прислоняюсь спиной к стене и закрываю лицо руками. Нет. В дом Адашевых я не поеду. Отдать свою жизнь в руки мужчине, которому изначально не доверяешь… Это самоубийство.

Меня трясёт. То ли от нервов, то ли от того, что в туалете я долго умывалась холодной водой, пытаясь внести в свою голову ясность. Я не понимаю, где правда, а где ложь. Как быть, тоже не понимаю. Ещё пол года назад я бы не поверила, что такое возможно в двадцать первом веке, в правовом государстве.

Заношу дрожащую руку и стучу в дверь кабинета отца.

– Входи, Теона, – раздаётся его голос.

Я открываю дверь и делаю шаг через порог.

Медленно обвожу глазами сидящих за столом мужчин. На столе расставлен чай и разложены какие-то документы. Графы подписей на них пусты.

– Моя дочь хотела нам всем кое-что сказать, – давящим тоном говорит отец и сморит мне в глаза.

– Мы слушаем тебя, Теона, – перебирая четки, отец Ратмира откидывается на спинку стула. – Надеюсь, что ты хорошо подумала.

Киваю и делаю глубокий вдох, собираясь с духом. Затылок немеет от страха. Отец мне этого не простит… Но не убьёт же, в конце концов.

– Я хочу попросить у всех прощения… Я не оправдала вашего доверия и прошу не винить в этом мою семью, – делаю ещё один нервный вдох, переводя взгляд на Ратмира, – Но свадьбы не будет.

– Теона, – рявкает отец.

– Папа… – вцепляюсь руками в спинку ближайшего стула, потому что чувствую, что сейчас упаду в обморок. – Прости… Я не могла признаться тебе сразу. Я больше не невинна…

Глава 9. Саид.

Саид

– Мужчина, это травматология! – кидается мне наперерез вахтёрша.

Стряхиваю ее с себя в руки парней из охраны и прохожу с Глебом дальше.

Коридор, куча сомнительно пахнущих людей на стульях. Духота нереальная. Не понятно, сколько они здесь все сидят и сколько ещё просидят. Переломы, выбитые зубы, укусы собак… Брр.

Сворачиваю возле рентген-кабинета за угол и оглядываюсь по сторонам.

Где же ты, Назима?

– Саид, – раздаётся слабый голос из-за моей спины.

Оборачиваюсь.

– Млять… – про себя говорю ещё несколько ругательств позабористей.

Подхожу к молодой женщине, лицо которой на столько затекло, что сейчас в нем трудно даже отдалённо узнать мою троюродную сестру.

Присаживаюсь перед ней на корточки.

– Я посмотрю… – говорю мягко и отвожу руки от груди вместе с палантином.

Слышу, как сзади тихо матерится Глеб.

Назима сжимается, боясь открыться сильнее.

– Это больница, здесь можно, – успокаиваю ее.

Всхлипывает, прикрывая глаза и облизывая сухие губы с запекшейся кровью.

– Ну все, все, – глажу ее по сбившимся волосам. – Я тебя не брошу. Ты больше к нему не вернёшься.

Начиная судорожно рыдать, прикрывает лицо ладонями и тут же морщится от боли.

– Дядя сказал сама виновата. Не будет помогать. Раз муж ревнует, значит повод дала…

– А ты дала? – спрашиваю строго.

– Нет, – испуганно мотает головой. – Не знаю… – всхлипывает. – Дождь был, а я на работе задержалась. Аяз трубку не брал. Меня коллега подвезти предложил. Я отказалась и долго не могла вызвать такси. А потом Михаил прислал сообщение и спросил, добралась ли я до дома… Аяз сообщение увидел. Ты мне не поможешь, да? – отчаянно. – Мне очень страшно, Саид.

Тру лицо руками и выдыхаю. Ситуация, конечно, неоднозначная, но в моей семье женщин никогда не обижали. Воспитывали, наказывали, но не более чем принято в цивилизованном обществе. Да и, честно говоря, после смерти родителей я мало общался с роднёй. Европейский менталитет оказался более удобным.

– Помогу, – говорю уверенно. – Только придётся сделать ситуацию публичной. Снять побои. Созвать совет, чтобы он одобрил развод. Тебя временно увезти из столицы. Ты понимаешь последствия?

– Понимаю, – кивает. – Даже то, что могу остаться навсегда без мужа.

На запястьях фиолетовые гематомы и ссадины. Адашев совсем охренел!

– Наручники? – веду пальцем по костяшке.

Кивает.

– Сколько дней?

– Три…

– Что ещё? Ремень?

– Нет, – мотает головой. – Только руками…

Прикрываю глаза, справляясь с эмоциями. Тело даже смотреть страшно.

– Секс с защитой? – спрашиваю понижая голос.

– Без, – с отчаянием и смущением.

– Цикл? – хмурюсь.

Зависает, видимо, вспоминая, и большие голубые глаза снова наполняются слезами.

Все ясно.

– Как сбежала?

– Аяз успокоился и наручники снял, потому что клининг приезжал. Младший брат женится у него. Я золото надела, в машину залезла, пока инвентарь грузили, и уехала.

– Он тебя уже ищет, – констатирую факт.

– Да, – сдавлено шепчет и кивает. – Не простит, что сбежала.

– Все будет хорошо, Назима, – обещаю ей. – Ты права. Даже если виновата, твой муж не имел права обижать. Развестись мог. Вернуть дяде. Но не более.

Говорю это и сам не верю, что эта зашуганная женщина  когда-то делала меня на соревнованиях по плаванию.

Следующие несколько часов провожу с сестрой в больнице. К счастью, никаких серьёзных травм, кроме синяков порывов по женской части у неё не находят. Оставляю ее на сутки в больнице, чтобы подлечили и выставляю к палате охрану. Осталось самое сложное – разговор с дядей. Не видел его семь лет. Собственно, со свадьбы Назимы и не видел.

Выхожу на крыльцо больницы и нахожу там Глеба. Облокачиваюсь рядом с ним на перила.

– Нормально? – кивает мне.

– Да. А ты скоро лёгкие выплюнешь! – отмахиваюсь от дыма. – Я тебе что? Мало плачу, что ты эту бурду куришь?

– С армии привычка, – пожимает плечами он. – Другие не идут.

– Ты парней в тонусе держи, – говорю ему задумчиво. – Чую, придёт родственник меня за сестру нагибать. Слишком «дорогая» она девочка.

– Может, сами разберутся? – хмурится Глеб.

– Не, – качаю головой. – Назима, как я, в столице родилась. Родители в аварии погибли. Она наследницей богатой стала. Дядька решил сразу замуж ее выдать, чтобы не загуляла. Назима, между прочим, институт геологии и разработки горючих ископаемых закончила. Понимаешь же, что не просто так. Но поработать не успела, преподавать осталась.

– Действительно «дорогая», – хмыкает Глеб. – Чего тогда ее за урода этого отдали?

– У Адашева старшего скважины. Управлять подобным бизнесом сложно, а без опыта невозможно, – поясняю ему.

– И у тебя? – понижает голос Глеб. – Просто все время задаюсь вопросом, откуда у тебя такие бабки. Очевидно же, что клуб – это просто повод иметь связи и содержать охрану. В бизнес Севера и Баринова ты не лезешь, фактически подарил им землю…

– Исаев, – прерываю его рассуждения и кладу руку на плечо, ощутимо сжимая, – Я ценю тебя за то, что ты сообразительный, но ты же понимаешь, что делиться со всеми своими предположениями не нужно.

– Понимаю, – кивает, хмурясь.

– А Север с Алексеем жизнь мне спасли.   Они имеют право на все, что я имею… И к сожалению, когда мне было плохо, родня защитить меня не пришла.

– Ты куда сейчас? В клуб? – интересуется Глеб, понимая, что пора сменить тему.

– Сначала в торговый центр. Шороху наведу. Лёха просил акты по остеклению посмотреть. Прорабу не доверяет.

– Понял, – кивает Глеб. – На связи тогда. Ещё Саид, хотел отпроситься до завтра. Матери съездить на дачу обещал.

– Не вопрос, – пожимаю плечами. – Работать или отдыхать?

– Пффф, – подкатывает глаза. – Видеть эти грядки больше не могу. А мать все твердит, что это не мне, а моим детям. Какие мне, блин, дети? Ну и пошло-поехало… Только ради бани терплю. Еще отец строил.

– Так ты за четыре года начальство ни разу в баню не позвал? – шутливо прописываю ему кулаком в солнечное.

Смеясь, блокирует удар.

– Приглашу. Только что мы с тобой, как подозрительные лица будем вдвоём париться?

– Пару-тройку ребят толковых возьми, которых показать хочешь, – отвечаю задумчиво. – Пусть денёк поработают, а вечером шашлык, банька. Нам штат постоянной охраны надо расширять. У Лехи с Серегой жены, скоро дети. Нужно, чтобы надежные люди были.

– Хорошо, подумаю, – кивает Глеб.

Спускаемся на парковку и рассаживаемся по машинам.

– Саид Артурович, а можно вопрос? – неожиданно борзо начинает разговор мой водитель.

Ловлю его горящий взгляд в зеркале заднего вида. Очень интересно.

– Задавай, Илья.

– Та девушка, которую я отвозил сегодня утром, – выдерживает паузу, – она кто?

Подавляю в себе острое желание послать парня на хрен сразу  и все-таки отвечаю.

– Просто девушка. А что? – давлю интонацией.

– Красивая очень, – выдаёт на выдохе. – Хочу познакомиться. Будете против?

Буду…

– Попробуй, – выдавливаю из себя и прикусываю язык, чтобы не уволить своего водителя. Прямо выкинуть за шкирку из машины хочется!

Но ведь не зря же я его взял. Борзый, да. Как и у Глеба, за плечами десантура. В конце концов, я сам отпустил девчонку. А Илья он почти ее возраста. Я – в отцы гожусь.

Но красивая зараза. Тут не поспоришь. Давно так не задевало меня, а если быть совсем честным, то совсем никогда.

До стройки доезжаем в напряженном молчании. Прораба на объекте не нахожу. Выходной. Рабочие клянутся, что все выполняют строго по технологиям и сметам. Принимаю у них готовность нескольких торговых павильонов и даю добро на отделку. Остальное, ладно, оставляю до понедельника. Завожу документы юристам и, собравшись с мыслями, долго общаюсь с дядей по поводу Назимы. Убеждаю вписаться и не соглашаться на примирение.

Пообедать не успеваю, также как и поужинать, поэтому, когда приезжаю в клуб, первым делом прошу чего-нибудь съедобного. Персонал меня любит, поэтому соображает быстро.

Уже через десять минут передо мной стоит стилизованное под сковороду блюдо с жареной картошкой, шампиньонами и мясом. И только я заношу вилку, чтобы, наконец-то, успокоить свой урчащий желудок, как в дверь кабинета раздаётся стук.

– Войдите… – отзываюсь недовольно. Наплевав на все правила приличия, набиваю полный рот и жую.

– Саид Артурович, – делает шаг через порог администратор клуба, – там по освещению…

Стервенея, сглатываю еду.

– Вышел вон! – рявкаю. – Поесть, в конце концов, я могу спокойно или нет?

Бубня извинения , администратор, скрывается за дверью.

Совсем обозрели.

С жадным удовольствием съедаю половину блюда и только после этого чувствую, как начинаю соображать, не психуя. Делаю глоток сока и выдыхаю. Еще один сложный день. Устал…

Вернутся мужики из отпуска – тоже свалю на недельку. Нервы ни к черту.

Неожиданно из коридора начинает доноситься агрессивная возня, и дверь кабинета распахивается без стука.

– Саид Артурович, – на надрыве докладывает старший смены, – к вам тут люди. Хотят пообщаться.

Адашев? Так быстро?

Жалко только, что ужин придётся снова отложить.

– Пропустить… – заряжаю ствол, кладу его на полку под столом и киваю охраннику на свою тарелку. – Забери, пожалуйста. Отнеси на кухню. А мне двоих бойцов оставь.

Глава 10. Саид.

Саид

– Ты провёл с этой девушкой ночь? – на мой стол ложится фотография.

Обвожу глазами троих мужчин в темных костюмах, которые несколько секунд назад бесцеремонно вломились в мой кабинет, проигнорировав не самую слабую охрану. От них разит агрессией и желанием устроить беспредел. Тот, что самый старший, кажется мне отдалённо знакомым.

Обоюдно держим друг друга на прицеле. Дебильная ситуация, в которой либо всем капец, либо – пора прятать пушки и доставать язык.

– Может быть, – тяжелеет мой голос. – Стоит сначала убрать от моей головы оружее? Тогда я буду готов к диалогу.

– Убери, – мой незваный гость делает нервный знак своему человеку. – Знаешь ее? – снова рявкает и подвигает фото по столешнице ко мне ближе.

– А теперь было бы неплохо представиться, – дальше продавливаю ситуацию и даю себе время прийти в себя. Все-таки ожидал я увидеть совсем другого человека.

А этот… какой-то совершенно бесстрашный персонаж ко мне пожаловал. Я ж за те секунды, что он слюной брызжет, и пристрелить бы мог.

Поправляю под столом пистолет, чтобы было удобно воспользоваться им в одно движение, и даю отмашку своим парням, чтобы тоже опустили оружее.

– Обский, – рявкает мужчина и, явно чувствуя поменявшиеся в диалоге роли, подвигает к моему столу стул и садится на него.

Обский? Где-то я ее точно слышал. Опускаю глаза на фото.

Сердце пропускает удар. На изображении – Теона. Такая нереально красивая, что хочется погладить поверхность снимка пальцем. Чуть моложе, чем сейчас. Выпускной? Золотое платье, густые локоны завиты и уложены по плечам, улыбка беспечная…

– Знаю, – отвечаю, не в силах отвести взгляд от ее раскосых глаз. Как вообще таких женщин делают? – Так в чем вопрос? – складываю руки в замок на столе и стараюсь никак не выдать своей симпатии к девушке.

– От Теоны отказался жених, – агрессивно повышает голос мужчина. – Его семья видела Теону в твоей машине сегодня рано утром.

– Хм… – хмурюсь. – Если вопрос так принципиален, то могу сказать, что у меня с этой девушкой ничего не было. И если до сегодняшней ночи, она была невинна, то таковой и осталась.

– Моя дочь утверждает обратное, – прищуривается Обский.

Очень интересно. Пока не могу идентифицировать, какие чувства испытываю от сложившейся ситуации, но то, что мне светит очередной «геморрой» – это однозначно.

– Твоя дочь сказала, что между нами сегодняшней ночью был секс? – веду удивлённо бровью. – Она соврала.

По лицу Обского скользит удивление. Серьезно? Эта идиотка загуляла, а меня подставить решила? Или… все-таки не решила?

– Нет, – нехотя отвечает ее отец. – Теона не давала никакой информации, но посмотреть камеры посёлка и узнать владельца машины по номеру не составило труда.

– Может быть, ваша дочь просто не хочет замуж? – замечаю я резонно. – Девушки, которые боятся сорвать свадьбу с любимым мужчиной так себя не ведут.

Однозначно не ведут. Не знакомятся в интернете, не обнимаются на глазах у всех, не дрожат и не облизывают губы, находясь под обнаженным мужчиной в его постели.

Вспоминаю распахнутые глаза Теоны в тот момент, когда я уже почти сорвался, и категорически отказываюсь верить в то, что девушка не девственница.

– Это блажь! – эмоционально подаётся вперёд Обский и припечатывает кулаком по столешнице. – Адашевы – уважаемая семья. Надежные партнёры и бизнесмены. Мы планировали небольшое слияние капиталов…

Услышав фамилию, напрягаюсь ещё сильнее и перебиваю.

– А при чем здесь Адашев?

– Теона должна была стать женой младшего сына, – поясняет мой гость. – Но теперь… – разводит руками, – У них семья строгих правил. Невеста должна быть «чистой». Ты понимаешь, какие проблемы мне создал?

Да уж «строгих»… Не зная, как вести себя в этой ситуации, расстёгиваю две верхние пуговицы у рубашки и делаю долгие вдох и выдох.

Хреновый расклад вырисовывается. Если устрою очную ставку и докажу, что не трогал девчонку, то замужество ее ждёт крайне специфическое. Нечего ловить в той семье. А Теонане с ее «живым» характером вообще опасно даже рот открывать. И, если уж, Назима не выдержала авторитарного домашнего устроя, то моя ночная гостья и подавно.

Ай, какой я молодец! Перейти за день дважды дорогу одной из самых влиятельных невтяных семей города – могу, умею, практикую. Интересно, сколько бабок «заботливый отец» потерял от того, что не вступил в альянс с Адашевыми?

– Теона действительно провела ночь со мной, – решительно отвечаю правду. – Без секса. Она плохо себя чувствовала я вызывал врача. Я целовал твою дочь.

– Ты… – с зашкалтивающией агрессией  подлетает на ноги мужик. Охрана обеих сторон моментально оживляется. Я кладу руку на пистолет, но мой гость в самый последний момент справляется со своими эмоциями, – Хоть понимаешь, что Теона теперь – бракованный товар. Ратмир откажется от свадьбы публично!

– Мы в столице, – хмыкаю ему в ответ. – Мужиков, как и баб здесь полно. Можно жениться несколько раз в день, и ни в чем себе не отказывать.

– Ты знаешь традиции, Саид, – ставит руки на столешницу Обский и нависает над моей головой. – Теперь тебе придётся жениться на Теоне, заплатив за неё моей семье в счёт сорваной сделки.

Подавляя желание рассмеяться ему в лицо, откидываюсь на спинку стула и смотрю мужику в глаза. Нет, ну даже моему благородству есть предел. А вот людская наглость иногда совершенно беспредельна.

– Мой ответ: «Нет.», – говорю с вызовом. – И что ты с этим будешь делать, Обский?

Глава 11. Теона.

Теона

Из комнаты я не выхожу уже два дня. Какой смысл? Все равно из дома никуда не выпускают. Боятся, видимо, что убегу. И я бы сбежала! Куда глаза глядят, даже без паспорта и денег! Потому что… страшно.

Прислоняю холодную ладонь к ноющей скуле. Пока заметна только разбитая губа, но и синяк однозначно будет. Кожа под пальцами пульсирует. У отца тяжёлая рука.

Хорошо, что хоть не отобрали телефон, и я могу переписываться с Ириной.

Она скидывает мне ссылки на какие-то женские фонды, которые занимаются вопросами домашнего насилия.

Мне сложно объяснить ей своё ощущение, что это все бесполезно. Не тот случай, слишком большой масштаб влияния, да и я сама виновата. В чем-то…

Вчера я пописала документы и выписалась из маминой квартиры. Думаю, что отец хочет ее продать, чтобы вложить в бизнес. Пусть. Мне все равно. Особенно, если эти деньги ему чем-то помогут.

В дверь раздаётся тихий стук.

– Я войду? – ко мне в комнату просачивается Амина и неловко замирает возле двери, наверное, думая, что я ее прогоню.

–Входи… – жму плечами. – Только… не попадёт тебе?

– Не попадёт, – мотает головой. – Мне Наргиза разрешила телевизор посмотреть, а их всего три. У тебя для гостей, у братьев и в гостиной. Но его она сама смотрит. А ещё вот… – достаёт из кармана тюбик и стреляет глазами на мою скулу, – помажь, а то «зацветет.»

– Иди сюда, – с улыбкой киваю ей и хлопаю ладонью рядом с собой по подоконнику.

Амина беззвучно подбегает и запрыгивает. Забираю у неё из рук ледяную мазь и смотрю название.

– Действительно от синяков, – удивляюсь. – Ты откуда взяла?

– Самир после соревнований по дзюдо купается в ней, – пожимает девочка плечами.

Я дотягиваюсь до комода беру пудру и действительно мажу лицо мазью. Рассматриваю своё отражение. Нет, уже не поможет, к сожалению. Если бы сразу…

Включаю на всякий случай первый попавшийся канал на телевизоре.

Амина с интересом впивается в него глазами.

– Серьезно? – я шокировано слежу за ее реакцией. – Тебе не разрешают смотреть телевизор? А интернет? У тебя же есть телефон!

– Папа маленький трафик дает, – Вздыхает сестра. Хватает только на учебу. И Дамир историю браузера проверяет, а удалять я не умею.

– Ты же ходишь в обычную школу, – хмурюсь я. – Там же, наверняка, что-то обсуждают. Фильмы, программы, новости. Как к тебе относятся?

– Хорошо, – улыбается Амина. – Понимают. Я у девочек телефоны беру, а иногда у папиной жены.

– Она даёт? – удивляюсь я.

– Да, – кивает Амина. – За то, что я делаю вид, что болею, а она со мной в больницу ездит. А на самом деле сама к врачу ходит, потому что забеременеть не может. Боится, что папа с ней разведётся.

– Кошмар, – мотаю я головой. – Она же всего на семь лет старше меня!

– Папа не хотел жениться, но пришлось, – продолжает бесхитростно сдавать семью Амина. – Дамир был кому-то много денег должен. Я маленькая была, слышала, как папа и дедушка его ругали.

– Хм… – отзываюсь неопределённо и откладываю эту информацию на полочку в голове. Очень интересно.

– А отец Ясмины папин партнёр, – заканчивает мысль сестра и заглядывает мне в глаза. – Так жалко, что ты уедешь теперь. Я очень надеялась, что ты выйдешь замуж, и меня будут в гости отпускать.

– Тяжко тебе так жить? – Спрашиваю, плохо скрывая сочувствие.

– И да и нет, – Амина жмёт плечами. – С одной стороны- у меня есть все самое лучшее. А с другой… это же не я выбирала «лучшее». Понимаешь? Наргиза говорит, что женщине необязательно иметь свой опыт. Ей достаточно найти достойного мужа и идти за ним.

– Ты знаешь, – говорю задумчиво, – она права. Об этом мечтают все женщины. Только с маленькой поправкой – мужчина должен быть любимым.

– Ты не полюбила Ратмира, да? – заглядывает мне в глаза.

– Ты знаешь… – подбираю я слова. – Наверное, именно потому, что привыкла выбирать сама и эмоционально не голодна в этом плане. Тебе будет проще.

– А ты целовалась? – с восторженным интересом.

Закусываю на губах улыбку и киваю.

– И как это? – смущается Амина.

– Это… – пытаюсь вспомнить свой последний поцелуй, чтобы описать, но в голову не лезет ничего более яркого, чем то злополучное утро в гостинице с владельцем ночного клуба. Ощущение его тяжёлого мужского тела на бёдрах, обволакивающий мужской запах, давления в тех местах, где хотелось касаний… Глаза, горячее дыхание, наглые руки…

Дыхание сбивается, а руки покрываются мурашками. Не было у меня до него ничего и близкого к этим ощущениям.

– М? – обращает на себя внимание сестра. – Ты не хочешь, не отвечай…

– Это оглушающе, – говорю мечтательно. – Мир перестаёт существовать и хочется, чтобы этот мужчина смотрел только на тебя, трогал только тебя. И ты готова позволить ему все, и даже больше… Очень опасное чувство, – делаю вывод.

– Класс… – Вздыхает. – Надеюсь, что у меня так будет. Чтобы ты знала, – добавляет поспешно и понижает голос. – Я тебя не осуждаю…

Тяжело вздыхаю ей в ответ. Я сама себя осуждаю. Но мне не оставили выбора.

– Ой, смотри! Там торговый центр эвакуируют. – Амина кивает на телевизор и хватает пульт, увеличивая громкость.

Я впиваюсь глазами в журналистку, которая стоит с микрофоном на фоне скорых.

– …Сейчас к зданию торгового центра никого не пускают, – возбужденно вещает она. – Территория огорожена лентами, дежурят патрульные. Все посетители и работники эвакуированы. Дороги перекрыты. На территории работают специалисты. Подробной информации о ситуации пока не сообщается. Для вновь присоединившихся к нам напомню, что сегодня в десять утра на номер экстренных служб поступил звонок с сообщением о заложенном взрывном устройстве…

Глава 12. Саид.

Саид

– Подожди…

Телефон на тумбочке раздражает вибрацией. Задолбали. Нет меня! Даже не могу спокойно заняться сексом. Пытаюсь дотянуться.

– Не отвечай… Хочу тебя.. – ноготки Киры скользят вниз, обрисовывая пресс. Следом за ними двигаются губы, – Какой же ты… – с жадным восхищением, – ммм… Большой мальчик!

Поддевает пальцами резинку боксёров и тянет вниз, выпуская наружу и пытаясь обхватить губами…

– Подожи, я сказал! – чуть грубее, чем нужно, беру Киру за волосы на затылке и фиксирую, отодвигаясь в сторону. Резинка щёлкает по тому самому месту, которому, видимо, нежностей сегодня уже не обломится.