Измена. Моя (не) покорная бесплатное чтение

Пролог

– Ну привет, шкодница!

Столбенею посреди комнаты от страха и неожиданности, услышав в своей же квартире незнакомый мужской голос. Хриплый, властный, но спокойный баритон.

Отмираю и резко оборачиваюсь.

– Вы кто такой и как…

– Как я попал сюда? – спрашивает незваный гость в строгом костюме. Он смотрит на меня из-под густых нахмуренных бровей, а уголок его губ изогнут в хищной ухмылке. – Кто ж тебе виноват, что ты двери закрывать не научилась.

– Но я… Да кто вы? Я сейчас полицию вызову!

Спохватываюсь за телефоном и судорожно лапаю себя по голым бедрам и только сейчас понимаю, что стою перед жадно разглядывающим меня неизвестным мужчиной в одной только рубашке жениха. Она хоть и длинная, почти до колен. Но нижние пуговицы я после душа так и не застегнула, как и верхние – только пару средних, – и все мои прелести почти что на виду. Толку что в трусах, они тонкие и полупрозрачные.

Дергаюсь, чтобы поднять со столика вазу, но не успеваю.

– Никуда ты не позвонишь, проказница, – неторопливо говорит он.

– Это еще почему? – застыв и так и не обернувшись, задаю глупый вопрос. Понимаю, что мужчина легко может мне помешать сделать вообще что угодно. Если захочет.

Но он стоит на месте.

Спиной чувствую его глаза, скользящие по всему моему телу.

– Сама знаешь почему.

Прикрываю ладошкой рот и медленно поворачиваюсь, другой рукой прикрывая под развевающимися полами рубашки промежность. Смотрю мужчине в глаза и понимаю, что он прав. А еще вижу в них уверенность в том, что я это осознаю.

– Умница. Вот теперь можно и поговорить. – Он делает несколько шагов ко мне, а я пячусь к столику и беспомощно пытаюсь нащупать все ту же вазу. Набираюсь смелости, зажмуриваюсь и выпаливаю:

– Стойте где стоите. Пожалуйста. И говорите… оттуда, что вам нужно, или уходите из моей квартиры!

– Твоей квартиры? – смеется мужчина. – У тебя ничего своего нет, мы это оба прекрасно знаем. Я подарил ее Косте незадолго до вашего знакомства.

– Вы? Косте? – едва слышно повторяю имя своего жениха, свадьбу с которым мы назначили в конце месяца. И до меня доходит, что это его отец. Вот так знакомство!

– Именно. Как и машину, которую ты изуродовала до неузнаваемости.

– Что? Какую машину? Вы о чем?

– Не придуривайся только. Ты прекрасно поняла, о чем я говорю.

Отпираться и дальше нет никакого смысла, но и прямо признать вину я не могу.

– Ну и поделом ему, если кто-то испортил его тачку. А вам что до нее? Пусть сам теперь и чинит ее.

– Он ее отремонтирует, конечно. Но за проступок придется расплатиться.

Он делает еще шаг ко мне и приближается почти вплотную. Я уже ощущаю его горячее дыхание.

– И ч-что вы от меня хотите? Хотите получить деньги за ремонт? Это не ко мне. Да и не похоже, чтоб вы нуждались в деньгах. Как и Костя…

– Зайка моя, наконец-то ты начинаешь понимать и задавать правильные вопросы, – ехидно улыбается он. – Мне не нужны твои деньги. Которых у тебя, кстати говоря, нет.

– Я могла бы…

– Ты столько и за полжизни не заработаешь. Так что у меня есть идея получше.

Он тянется пальцами к рубашке на мне и отодвигает краешек в сторону, заглядывает и улыбается еще шире. А его штаны на уровне ширинки все больше оттопыриваются.

– Уберите руки! – выкрикиваю я и пытаюсь отмахнуться от него.

Но мужчина ловит меня за запястье и становится темнее грозовой тучи.

– Ты, смотрю, девочка видная, фигурка что надо. Да и мордашка смазливая. А у меня давно настолько сладеньких не было. Но неопытная, по рассказам Костика. Он жаловался, что ты ему не даешь. Мол, до свадьбы ни-ни? Или в чем твоя проблема? Вы вроде ровесники.

– Это не ваше дело! И пустите руку, мне больно!

– Теперь это мое дело! И может быть еще больнее! Есть всего два варианта исхода событий. И все зависит только от тебя. Следуя первому варианту, ты будешь жить долго и счастливо с моим сыном. Для этого тебе нужно всего лишь беспрекословно слушаться меня и делать все, абсолютно все, что я прикажу… скажем, месяц. И тогда я, думаю, смогу простить тебе долг.

– Слушаться? – как бы пытливо поднимаю бровь, пытаясь спрятать за этой гримасой испуг от его фразы «у меня давно настолько сладеньких не было». – Это как вообще понимать?

– Именно. Понимай как хочешь, но ты будешь выполнять все, что я скажу: сосать мне, если я приду и прикажу тебе это; с улыбкой и радостью подставлять мне все свои дырочки и приятно постанывать для меня, просить еще, если увидишь, что я не насытился.

Желудок обрывается и падает… на пол, кажется.

– С какой это стати? – спрашиваю, перебарывая себя.

– С такой, что ты не захочешь знакомиться со вторым вариантом.

– Вторым?

– Будешь наслаждаться не мной, а небом в клеточку из-за тюремной решетки по статье порчи имущества.

– Порча? Да чтоб она сгорела, это его любимое ведро с гайками! Он мне изменил! – зачем-то проговариваюсь я, сдавая себя с потрохами. – Я больше не верю ему и не хочу иметь с ним ничего общего! Стоп, вы что, угрожаете мне тюрьмой? Какая еще тюрьма? Вы в своем уме?

– Наконец-то до тебя дошло, – оголяет десны мужчина. – И если ты еще не заметила, я на твоей стороне. Лишь хочу получить удовольствие от процесса в решении вопроса полюбовно, скажем так. И заодно научить тебя различным премудростям в постели, чтобы ты могла хорошенько ублажать моего сына, когда у вас наконец дойдет до дела.

– Да какого еще процесса? – игнорирую все остальное, кроме первой части. – Отстаньте от меня. Мне все равно на ваши разборки с сыном. На всех вас!

– Значит, ты выбираешь второй вариант? Ладно. Утром заявление будет лежать на столе у начальника полиции. А ты поедешь далеко и надолго.

– Вы ничего не докажете! Кто вам поверит? Это все слова. Не было меня там, вот и все! Я стану все отрицать, и ничего мне не будет! Обломитесь!

– Моя ж ты хорошая, ты, видимо, не знала, что ресторан принадлежит мне. И там повсюду камеры стоят. И я хорошо видел на записи, с каким злым, но довольным лицом ты кромсала тачку. Не отвертишься.

А вот этого я никак не ожидала.

– Вижу, что понимаешь, – тише говорит мужчина, пока я глупо хлопаю глазами и не могу сопротивляться его заползающей мне под рубашку ладони. Затем он рывком разрывает все оставшиеся пуговицы, отчего я аж подпрыгиваю на месте, и окидывает меня взглядом с головы до ног. – Считаю, мы с тобой договорились. Ох, какие у тебя упругие сисечки! – шепчет он, сжимая обе груди руками. Сползает по талии вниз и за спину. – И попка что надо, ножки. Но больше всего меня интересует то, что между ними. Раздвинь.

– Что? – задаю самый тупой вопрос из всех возможных, а сама со всей силы зажмуриваюсь и прерывисто дышу.

– Раздвинь ноги, говорю. Дай заглянуть к тебе в гости. Что ты так долго прячешь от моего сына. И посмотри на меня. Открой глаза, – рычит он, – и посмотри на меня, живо!

Дергаюсь и распахиваю веки. Утыкаюсь в горящий взгляд мужчины всего в нескольких сантиметрах от меня. И неосознанно приподнимаю одну ногу и отвожу в сторону.

Секунда выжидания, и его рука нагло забирается ко мне в трусы. Пальцы скользят между складочками, разводят их и пытаются проникнуть внутрь.

– На вот, оближи, а то сухо совсем.

Он вынимает руку и подставляет к моим губам пальцы, которыми только что трогал меня. И я послушно открываю рот. Мужчина кладет в него пальцы.

– Соси. Вот, умничка. А теперь…

Он снова возвращает руку туда же и с большим нажимом стремится внутрь. А я кривлюсь от неприязни, досады и злости… на всех, в том числе и на себя, что сама поставила себя в такое глупое положение.

– Ох, какая же ты горячая внутри, – выдыхает он. – Так ты еще девочка? Вот почему ты не даешь Косте. Ясно. Ну ничего. Мы это поправим. Мне еще приятнее будет тебя учить, зная, что я первым в тебе побываю. Это особый кайф, если ты понимаешь, о чем я. – Мужчина выскальзывает из меня и жадно облизывает эти пальцы, причмокивая от удовольствия.

От поправляет галстук и вставший член в штанине, все еще глядя мне в глаза, разворачивается и идет к двери.

– В полицию обращаться даже не думай. У меня там все свои. Тебе никто не поможет. Ты теперь полностью моя. На месяц. Будь умницей, и все будет хорошо. Кстати, один ключик из связки я взял себе, – ухмыляется он, показывая на ключницу в прихожей. – Сменишь замок – пожалеешь. Запрешься изнутри и не откроешь мне хоть раз – пожалеешь. До встречи!

И хлопает за собой дверью.

Глава 1

За несколько дней до этих событий

– Костюш, ну перестань. Ты же знаешь, что я не могу. Пока что не могу.

– Знаю, – нежно шепчет он мне на ушко, целуя чуть ниже, еще ниже. И забираясь пальчиками мне под майку. – Но мы ведь уже почти женаты. Уже, считай, муж и жена. Мы же можем хоть поласкать друг друга.

– Этим же все не закончится. Да я и сама хочу большего. Но надо еще совсем немножечко продержаться.

Пытаюсь увильнуть от его мокрых и таких приятных поцелуев и одновременно не пустить его шаловливую руку куда не надо. А ему будто все нипочем.

– Милый, подожди. Послушай.

– Что? – От отрывается губами от моей шеи и заглядывает мне в глаза.

– Нет, закрой. – Кладу ладошку ему на лицо. – А то я не смогу сказать. Вот, да.

– Ну хватит тебе стесняться так, как маленькая.

– Не называй меня так, – дую губки я. – А то передумаю!

– Прости. Так что ты хотела сказать? Видишь? Я не смотрю. Но мне очень интересно.

– Ладно. Я хочу… Устрою тебе сюрприз. Скажем, завтра днем. Нет, не такой! – смеюсь, заметив искорки восторга и предвкушения сладенького в его глазах. – С главным подарком пока немного повременим. Но тебе точно понравится. Я тут прикупила кое-что… сексуальненькое, – хихикаю и смущенно накручиваю прядь рыжих волос на палец.

– Ух! Уже хочу поскорее наступления завтрашнего дня. Ой… У меня день весь расписан. Прям совсем буду занят. Но вечером я весь твой! После четырех, идет?

– Ладно…

– Ну Настюш, не дуйся ты. Работа есть работа. Это чтоб мы с тобой ни в чем не нуждались. Ты же понимаешь. Ты лучше расскажи, что там у тебя?

Приоткрыв один глаз, игриво как бы подглядывая, смотрит на меня, и я опять теряюсь.

– Не скажу! И не спрашивай. Просто… Вот закончишь с работой, заскочишь ко мне и увидишь. Тебе точно понравится, обещаю!

– Хорошо, малышка. Иди ко мне, дай я тебя поцелую.

Он ловит мою руку и увлекает к себе на колени, нежно обнимает и оставляет на губах долгий поцелуй, от которого аж коленки трясутся, а в трусиках мокреет. Как же мне хочется, чтобы этот месяц поскорее прошел. Всего месяц, и мы станем официально мужем и женой. Даже не верится. Все так быстро происходит. Еще в конце весны только первый раз за руки взялись, а тут уже под венец. Будоражащее ощущение.

– Ну все, все. Ты говорил, ненадолго зайдешь.

– Настька, ты меня прогоняешь? – удивляется Костя, вскинув брови.

– Нет. Просто, мне идти нужно. Нам с Анькой нужно поболтать. Всякие женские штучки, понимаешь? – загадочно улыбаюсь и наклоняю голову, как кошечка.

– Понял. Ладно. – Поднимается с дивана и поправляет свой модный дорогой пиджак. Достает из кармана брелок от машины и крутит его на колечке. – Если хочешь, могу тебя подвезти.

– Нет, мне тут рядышком. В пиццерии посидим немножко.

– Ну, может, я тогда хоть приеду на ночь и останусь. Честное пионерское, – по-детски выставляет ладошки, – приставать не буду.

– А я вот могу и начать! Так что не надо. Договорились же, давай не будем никуда спешить. Еще вся жизнь впереди.

– Настька!

– Все, иди уже, Дон Жуан, – хохочу я и буквально в спину выталкиваю жениха из его же квартиры. Ну как его. Папа ему подарил в честь нашей помолвки, но так как мы еще не спим вместе, решили, что этот оставшийся месяц я буду жить здесь одна, а он только приезжать днем, чтобы пообщаться. Как бы и свидание, но и никаких особо растрат на рестораны и прочее. У него денег хоть и хватает, но мне как-то неловко немного становится каждый раз, когда чеки приносят на несколько тысяч за простой обед или пару десертов.

Наконец-то спроваживаю Костю и беру с тумбочки телефон. Пишу Аньке, чтобы узнать, готова ли она и когда мне выходить. Она очень быстро отвечает, что уже идет к той самой пиццерии, и удивляется, что я еще не собралась. Так что бросаю телефон и пулей бегу одеваться. Мне много не нужно – только мастерку набросить, причесаться малость и запрыгнуть в кеды. Это же не романтический ужин какой-нибудь, а обычная встреча с подружкой; можно и по-простому, не наряжаться. Да и этот спортивный костюм мне не просто так подарили. Костя говорит, он шикарно смотрится на моей фигуре. Подчеркивает все контуры. Так что уже через пять минут я выбегаю из квартиры, чуть не забыв прихватить со столика в прихожей связку ключей, и захлопываю дверь.

Перехожу через дорогу и вижу притопывающую мне навстречу подругу.

– Дай я тебя… Муа! Модница!

Обнимаю Аню в ответ на почти что поцелуй в губы – не касаясь, как мы обычно делаем с девчонками, и улыбаюсь как дурочка.

– Ты чего как заколдованная вся?

– Да Костя только ушел. Еле выпроводила его.

– Чего так?

– Ой, ты будто не знаешь его! У него тестостерон зашкаливает. Опять приставал. Еле выкрутилась.

– Не знай я тебя, – хмыкает Анька и открывает передо мной дверь в пиццерию, пропускает вперед, – я бы не поверила. А так вообще не представляю, как ты можешь сопротивляться его флюидам любви.

– А я и не могу… почти. Но надо держаться. Хоть из последних сил. Осталось же чуть-чуть. Кстати, об этом.

– Добрый день, что будете заказывать? – интересуется сразу же подбежавшая официантка, от которой Аня отмахнулась, как от назойливой мухи, ткнув пальцем в последнюю строчку списка меню и добавив не глядя: «И два капучино».

– Так вот, – прочистив горло после того, как меня перебили, продолжаю я. – Хотела спросить… Мы с Костиком еще не обсуждали медовый месяц. Ну, он же должен быть, да? Или его только старики устраивают?

– Мы с Сашкой похожи на стариков? – ведет бровью Аня.

– Ой, да ну тебя. Ты поняла, о чем я! А, так вы же ездили, да? Где лучше?

– Слушай, ты бы заранее сказала. У меня в тумбочке в ресторане лежит каталог новый. Ну как новый, относительно. Я потом еще смотрела, что мы упустили. Там было пару клевых местечек. Загляни ко мне после обеда. Народу будет поменьше, и я смогу тебе показать. А то названий я не помню. А там, где мы отдыхали, мне не очень понравилось. У меня изначально была идея получше. Только мой не захотел и слушать. Ему, видите ли, скидку хорошую давали, и он потащил меня на «Кураховские озера». Лучше б просто на море съездили.

– У нас, по идее, не должно возникнуть проблем с бюджетом, – немного стыдливо жмусь в плечи. – Но я согласна и на что-нибудь простенькое, честно говоря.

– Хорошо. Костик как раз будет на работе весь день. Около часа прибегу к тебе.

Мы еще немного посидели поболтали и разошлись по домам. Я вся сияющая и веселая топала на квартиру, окрыленная всеми предстоящими событиями и мыслями о том, понравится ли жениху мой легонький эротический костюмчик.

***

Сплю до последнего, потому что точно знаю, не найду себе места до самого обеда. И все равно соскакиваю с кровати в девять утра.

Не умею я спать, когда и днем и ночью переполняют такие чувства. Особенно если вот-вот собираешься устроить своему жениху эротическое шоу. Он ждет «сладенького» уже так долго, как и я, а это нас только раззадорит.

Навеселе принимаю душ, навожу порядок на голове, заодно и ванную комнату мою – ну как обычно, не бывает так, чтобы просто зайти, покупаться и выйти. Страшно на кухню заходить, потому что обязательно приспичит протереть плиту, подоконник помыть и посуду перетереть. Уговариваю себя отложить это на потом, ведь только вчера все это до блеска намарафетила, быстренько завтракаю любимым кофе со сливками и диетическим горячим бутербродом и бегу собираться. Уже почти полдень. Анька наверняка и забыла, что я должна подойти. А вот у меня из головы не идет поскорее увидеть то самое райское местечко, в котором мы с Костиком проведем недельку, а может, и две после свадьбы. Надеюсь, он согласится.

Отправляю подруге эсэмэску «я уже бегу», хватаю ключи, обуваюсь и вылетаю из квартиры. Телефон даже не успеваю в карман джинсов засунуть. Потому и слышу входящее сообщение: «Давай быстрее. И надень, наверное, кофту с капюшоном. Тут такое творится».

Торможу, поскальзываясь на ступеньке, и падаю на попу. Перечитываю эсэмэску, мотаю головой и чувствую неладное. Перезваниваю.

– Что там? – спрашиваю запыхавшимся голосом, когда подруга еще даже «алло» сказать не успевает.

– Ты только не нервничай, – ровно говорит она.

– Да что случилось? Ну?

– Тут твой Костик…

– Костик? А кофту зачем? Ничего не поняла.

И только сейчас до меня доходит: Костя должен быть на работе; говорил, у него дел полно до самого вечера. А «тут» – означает, что он около ресторана… или в нем.

– Погоди. Он там, это где?

– Дуй сюда быстрее! – шипит Анька и кладет трубку. А я поднимаюсь и на негнущихся от какой-то аномальной тревоги возвращаюсь в квартиру, достаю кофту, сразу натягиваю ее на себя вместе с капюшоном и замечаю свое взвинченное и натянутое выражение лица.

– Да не может быть! – отмахиваюсь я от глупой мысли. – Он работает. Даже если и так, то у него какая-нибудь деловая встреча. Это нормально. Анька не так все поняла и меня перепугала, коза.

Пытаюсь улыбнуться, хотя получается совсем плохо, и захлопываю за собой дверь. Спустившись к подъезду, поначалу иду неторопливо, но с каждым шагом все больше и больше ускоряюсь, пока не перехожу почти что на бег. Взмокнув от капюшона, подхожу к перекрестку, сразу за которым находится ресторан, где Аня работает администратором. И замечаю новенькую машину Кости. Несколько раз быстро и неглубоко дышу, кручу головой и подхожу к двери.

Тут мне навстречу, чуть ли не крадучись, выходит подруга, сходу натягивает капюшон мне на лицо и ведет от двери.

– Да что ты делаешь? И куда ты меня тянешь?

– Не здесь, дурочка! Вон в том. – Кивает на ресторан через дорогу, поправляет на себе платье, смотрит по сторонам и волочет меня на ту сторону.

– Что я должна увидеть? Ну хватит уже, а?

– Становись вот здесь, – командует Аня, – и смотри в окно.

Только я пытаюсь присмотреться через усыпанное бликами и рассмотреть хоть что-нибудь по ту сторону, как сзади Аню зовет одна из официанток и просит вернуться в ресторан. Якобы там какой-то недовольный гость нарисовался.

– Зайдешь потом, – говорит подруга и убегает, оставляя меня одну в такой момент. Я уже и не знаю, что думать.

Отдуваюсь и снова прилипаю к окну. Складываю ладошки лодочкой перед глазами, но все без толку. Солнце слишком яркое. Ничего не видно. Несколько столиков только чуточку проглядываются, пустых. На столе бокалы, тарелки – все как обычно.

– Ну и коза! – плююсь я, злясь на подругу за то, что заставила меня так нервничать. А с другой стороны, машина-то точно его. Он здесь. Просто не видно. Но это ж еще не значит, что он там с кем-то! Тем более с какой-то девушкой. Может, приехал с коллегами пообедать. Он точно бывает здесь иногда. К Аньке он не заходит, потому что недолюбливает ее немного. Хоть и не говорил почему. А сюда…

Разворачиваюсь, топая ногами, и направляюсь к ресторану подруги. Открываю дверь, вхожу и ловлю недовольный взгляд девчонки, которая только недавно мне кофе приносила, пару дней назад.

«Дресс-код не подходит», думаю, подойдет и скажет сейчас. И уже вижу, как она ко мне собралась скользить на своих модных балетках. Но Аня первой встает передо мной, и мы вместе выходим опять на улицу.

– Нет там никого! – возмущаюсь. – Нафига ты меня перепугала так? Может, он просто…

– Ох, подруга, подруга. Смотри сюда.

Она достает телефон и показывает несколько фотографий, сделанных буквально пятнадцать минут назад.

На них мой Костя за столиком.

Рядом с ним какая-то баба.

Очень рядом.

У нее на голой ноге в короткой юбке лежит его ладонь, причем высоко, почти аж под самую письку.

А еще у нее во рту его язык!

– Фу!

– Ты, это… – Она убирает телефон, а я выхватываю его раньше, прикрываю от солнца экран и приближаю изображение. – Да погоди.

– Отстань! Это он!

– Он…

– И лижет ей гланды! Какого хрена? Не может быть, чтобы он… Да мы же только вчера… Блин!

Трясу руками, и Анька забирает у меня мобильник, понимая, что я его сейчас, скорее всего, случайно разобью, выброшу или раздавлю в руке.

– Козлина! Бабник долбаный! Мне в любви признается каждый день, а на следующий день лапает другую, причем рядом с домом, у всех на виду, сосется с ней! А-а-а! Не могу!

– Успокойся, а то он услышит тебя прям оттуда.

– Услышит? А и пускай! А лучше… Пусть точно услышит. И увидит. Ну-ка, дай мне… А я сама возьму.

– Да стой ты, – кричит Аня и пытается поймать меня за руку, но не успевает.

Я залетаю в ресторан, хватаю скрученные салфеткой вилку и нож. Вилку сразу выбрасываю, отчего она со звоном прыгает по белесому кафельному полу, а нож сжимаю в руке и несусь за дверь, затем и на другую сторону дороги.

– Ты че, дура? Зарезать его решила? Эй!

– Да отвали ты! – отмахиваюсь от нее и бегу к машине.

– Я в этом не участвую, – говорит Аня и возвращается в ресторан.

– Любишь так меня, да? И машинку свою любишь сильно? Тогда вот тебе вечерний мой подарочек! – шиплю я змеей и, сжав нож в руке, со всей силы всаживаю его в колесо. Не пробиваю, нож отскакивает, как мячик от асфальта, и я пробую еще и еще. И только с третьего раза протыкаю покрышку, которая выплевывает на меня резкий поток вонючего воздуха. – Нравится? – кричу, вынимаю лезвие и вбиваю его во второе колесо, в заднее.

Странно, что на мои вопли никто так и не выбегает на улицу и не вяжет меня по рукам и ногам. Но меня это мало заботит.

Когда покончила со всеми четырьмя колесами, заглядываю в салон через тонированное окно и вижу вытянутый язычок возле ручки.

– Так ты еще и не закрываешь дверь? Мой же ты молодчина! Тогда и сюда подарочек доставим тоже! Мерзкий ты бабник!

Открываю дверь и, не обращая внимания на жжение в легких от криков и учащенного дыхания, совершенно сбившегося, начинаю резать салон везде, где только попадаю ножом: кожаный руль, дорогие черные сиденья, коврики – всё. Захлопываю дверцу, наотмашь выбрасываю нож куда-то дальше по тротуару и иду в сторону дома.

Даже ни разу не оборачиваюсь. А толку, если глаза заливают слезы, бесконечными ручьями, текущими по щекам? Молча, только хныкая, как маленькая девочка, разбившая коленку, поднимаюсь домой и прямо в кедах падаю заплаканным лицом на подушку.

– Пошел ты нафиг, мудак! – бормочу, а получается что-то вроде «офоу ы аих уаг». Даже дышать не хочется. Лицом в подушку. В подушку! – Гад!

Глава 2

Костя

– Моя сладкая, да… – шепчу на ушко Кате, резкими движениями вгоняя в нее член. Она ёрзает попкой по раковине, закинув ножку мне на бедро, и тихонько постанывает. – Тебе хорошо? Скажи, как тебе нравится. Скажи мне! Я сейчас… сейчас кончу…

– Очень, Кость… Еще! Да!

– Ох… Тут почти как у нас в офисе, да? Как я тебя на столе нагибал… Да!

Сильнее прижимаюсь к ней всем телом и спускаю ей внутрь. Закусываю губами кожу у нее на шее, горячо выдыхаю и вынимаю член.

– Как-нибудь повторим?

– А твоя не будет против? – поправляя трусы и спуская юбчонку, спрашивает шлюха.

– А тебе какая разница, что она подумает? Не с ней же тебе трахаться.

– Мне-то никакой, – дует губы.

– Вот и не надо о ней говорить. Я как-нибудь сам решу насчет нее. И вообще, может, она сама разрешила мне?

– Сама?

– Все, хватит. Ты собралась? Идем.

Пропускаю ее вперед из туалета, заправляю рубашку в брюки и выхожу следом. Опускаю официанту в нагрудный карман пару купюр за то, что нас никто не беспокоил, и за отдаленный уютный столик в углу, киваю ему и направляюсь к выходу.

Еще с порога замечаю, что с машиной что-то не так. Колесо спустило?

– Да твою ж мать!

– Что такое? – ничего не замечая, глупо интересуется Катюха.

– Колесо… Да что за черт? – шиплю сквозь зубы, обходя машину и видя, что все четыре колеса стоят на дисках. А потом и весь изрезанный салон. – Суки! Чтоб вас, уроды ебаные!

– Костюш…

– Да отвали ты! На вот такси вызови себе. Или пешком уйди, только свали отсюда уже, ну!

Девчонка берет деньги, недовольно хмыкая, разворачивается и криво на шпильках шурует по тротуару. А я достаю телефон и набираю отца. Рассказываю ситуацию и прошу вызвать к ресторану эвакуатор…

– Сам починишь! Я тебе что, мало денег даю? Утырок, – рычит отец. – Ты нахрена ее открытой оставил? Не умеешь обращаться с дорогими вещами, не буду больше ничего тебе дарить. Как маленький, ну!

– Умею я, умею! Да и откуда я знал, что кто-то полезет. Она ж на стоянке, прямо перед входом стояла. Ну, почти перед входом.

– Заткнись и не оправдывайся! Ты метишь на такое место, а сам не лучше ребенка.

– Надо найти…

– Я найду! – повышает голос папа. – Найду и разберусь. А пока пешком походишь. Будет тебе уроком. Деньги на колеса и салон и не проси. Из своего кармана.

– Ладно… И, пап, как узнаешь, что это за уроды были, дай мне разобраться с ними.

Он поднимает на меня строгий взгляд из-подо лба и подходит в упор.

– Ты в своем уме, щенок? Разобраться? Ты свои дела сначала в порядок приведи. Свадьба на носу, во взрослую жизнь лезешь, а сопли никак подобрать не можешь.

– Хорошо, я понял. Я все решу сам. Спасибо.

– Ты не дерзи мне. Давай топай домой, или куда ты там собрался. Вечером увидимся.

Чертов старик! Будто я виноват, что кто-то полез к тачке. Ему только и надо, чтоб я вел себя так, как он хочет.

– Я уже не маленький! – выплевываю в фойе и привлекаю этим охранника.

– Что, простите?

– Я тебе ничего не говорил! – оскабливаюсь на него и толкаю дверь выхода из здания.

Марат

Мелкий выходит из кабинета, а я наливаю в бокал виски на палец, подхожу к окну и делаю глоток.

– Значит, около ресторана, говоришь… Ну это, конечно, плюс. Интересно, какой полоумный решил такое учудить прямо под десятком камер? Дело плёвое.

Сажусь за компьютер и открываю удаленный сервер фирмы. Щелкаю на папку с архивом видеозаписей за сегодня и проматываю до нужного момента.

– Вот же сукин сын! – качаю головой, видя на записи, как к главному входу ресторана подъезжает машина Кости, из нее выходит сам он и ведет за задницу высокую грудастую блондинку. – Учишь, учишь, а толку никакого. Хоть бы постеснялся вот так в открытую. Да еще и в пяти минутах от дома, будущего дома.

Смотрю дальше и замечаю пытливую девчонку. Она подбегает к окнам и что-то высматривает. Достает мобильник и то ли снимает, то ли пишет кому-то. Качество записи не самое лучшее, но этого хватает, чтобы понять, что происходит.

– Настучала, значит, сучка.

Тру бороду и допиваю остатки виски. Через минут пятнадцать в кадре появляется и Настенька собственной персоной. В капюшоне, но головой крутит изрядно. Точно не старается остаться незамеченной. Нетрудно догадаться, что произойдет дальше. Но вот посмотреть очень даже интересно!

Откидываюсь на спинку кресла, кладу руки за голову и с ироничной улыбкой наблюдаю за разгорающимся спектаклем.

– Ух! Вот это эмоции!

Запись без голоса, но чтобы понять всю гамму чувств снохи, мне даже не нужно ничего слышать. Сперва она бегает туда-сюда как заведенная, метется к «чероки» с чем-то блестящим и тонкими, слабыми ручонками кромсает тачку.

– Ну, хороша малая, ничего не сказать! – смеюсь во весь голос и вспоминаю пышущего негодованием Костика. Найти уродов, говорит. Придурок! Хотя бы одной извилиной пошевелил, перед тем как вести в ресторан очередную шлюху перед носом у без пяти минут жены. – Ну раз пообещал разобраться, – вытираю выступившие от смеха слезы, – то придется выполнять. Пришло время познакомиться с тобой, Настюшка. Как насчет утречка? – спрашиваю у застывшей на паузе разъяренной и одновременно заплаканной девичьей мордашки в кадре.

Я уж думал, и не представится такая возможность. Нет, я понимаю, что мелкий ничего серьезного из этого брака выуживать не собирается, потому и не торопится с избранницей знакомить, хоть это и довольно странно выглядит. Но я же сам сказал, что мне плевать с кем, лишь бы окольцевался поскорее. Какая бы баба ни была, она все равно приструнит, остудит пыл пацана и научит его не дурить и вести себя в обществе достойно. Может, и мужиком сделает. Да и вообще, нечего мне тут ошиваться неприкаянным, ветреным. Хочешь долю в бизнесе – обзаведись семьей; для меня это как-никак показатель стабильности. Я уже свое пожил и знаю толк во всем этом дерьме, хоть весь этот опыт у меня в далеком прошлом…

Как знал, что нужно было себе дубликат ключей от их квартиры оставить. Разговор-то предстоит занятный. Ну ничего. Если застану дома, там и разберусь, все по месту. Снаряжу малого каким-нибудь внепартийным заданием, а сам смотаюсь к малышке и спрошу, что она думает по поводу этого ее закидона, сцены ревности или глупости – не знаю. Может, она мне расскажет, как все это представляет себе, включая дальнейшие планы на жизнь.

Глава 3

Настя

Отлипаю от подушки, насквозь пропитавшейся солью, только когда слезы полностью закончились. Поднимаюсь и иду в ванную комнату, раздеваюсь и становлюсь под прохладный душ. Смываю с опухшего лица всю эту обиду и злость. И только теперь понимаю, что слишком погорячилась, изуродовав машину. Нужно было просто зайти в ресторан, даже если бы меня тут же спровадили из-за внешнего вида. Костя все равно заметил бы меня и сам вышел, думаю; вряд ли б он сделал вид, что это не он там развлекается и что не знает меня.

– Хотя нет… – бурчу себе под нос.

Когда я заглядывала, его там не было. Как и той козы… Ничего б не получилось. Он и так наверняка догадался, что это я. Да и почему – тоже. Ну а кто б еще мог такое сделать? Грабители? У нас? Они, может, где-то и есть, но точно не полезли бы к такой дорогой машине. Если догадался, вот же скандал будет! Но мне есть что ответить, не просто ж так все. Заслужил! Но лучше бы ему все-таки не знать, что это моих рук дело. И так повезло, что никто не увидел меня еще там. Удивительно, даже прохожих на улице в тот момент не было. Не помню, чтоб так безлюдно было; обычно кто-нибудь да лазит туда-сюда.

Значит, и не признаюсь! Машина? Какая машина? Ничего не знаю. Пускай помучится. А пока подумаю, что делать.

– Ни о чем не стану жалеть! Хотя настроение, как и все силы что-либо делать будто высосали… Ничего не хочется. Особенно с тобой! – кричу на его зубную щетку, которой Костя иногда пользуется, когда принимает здесь душ. А потом и вообще резко достаю ее из стакана и выбрасываю в мусорное ведро, будто он это как-то должен был почувствовать и оскорбиться.

Обильно забрасываю щетку обрывками туалетной бумаги, натянуто улыбаюсь, скорее скалюсь, себе в зеркало и переодеваюсь в свежее белье. Натягиваю на себя здоровенный банный халат, на несколько размеров больше, чтоб в нем хорошо было спрятаться, и безжизненно бреду в зал. Включаю ящик и тупо щелкаю каналы, не задерживаясь ни на одном дольше пары секунд.

Уже по второму, если не по третьему, кругу начинаю листать, когда слышу щелчок в замке входной двери. И из прихожей на меня выглядывает… не то чтобы довольная, но все же улыбчивая, теперь ненавистная мною рожа Кости.

– Милая, я дома! – щебечет он, подходит и достает из-за спины букет каких-то пёстрых цветов; мне даже не интересно на них взглянуть. – А это тебе! Забежал вот по дороге после работы. Любимые для самой любимой.

– Ага, спасибо. Поставь где-нибудь, – так же безжизненно, как и сама с собой говорила, отвечаю я.

– Так, ладно.

Он кладет букет на стол, на секунду заглянув в кухню, и подходит ко мне со спины. Опирается локтями на спинку дивана и пытается пробраться губами между еще волосами, которые я сушить совсем не собиралась, и пышным воротом халата. Но безуспешно. Я жмусь головой в плечи, неотрывно глядя в экран телевизора пустыми глазами.

– Я пришел за своим сюрпризом. Он здесь? – Он снова пытается добраться до моей шеи.

– Нет сюрприза. Я нехорошо себя чувствую. Извини, – зачем-то добавляю.

– Нехорошо? Малышка моя, что-то случилось? Что с тобой?

– «Эти» дни у меня! Не понимаешь, что ли? Отстань! – рычу я, не ожидав такой реакции от самой себя. Но мне вдруг становятся так противны его прикосновения и ласки. Эти губы, которыми он слюнявил морду той расфуфыренной блонде; руки… Фу! Как представлю, что он ее лапал, а теперь пристает ко мне, так хочется залепить ему пощечину со всего размаху!

– Вот как. Понял. То тебя лучше не трогать? – спрашивает он и обходит диван. Становится рядом. Ждет несколько секунд, чешет затылок и опускает пятую точку около меня. – А у меня тоже дела не очень. Хочешь, расскажу? Мне сегодня прямо под офисом колеса какие-то уроды порезали, – так и не дождавшись моего согласия, треплет Костя.

– Да ты что? – делаю нарочито удивленный голос и лицо. – И прямо под офисом?

– Прикинь! Не знаю, что сделаю с ними, когда найду… А я найду! Твари!

Ого… Настроен он серьезно. Ну, удачи тебе, женишок! – мысленно злорадствую и еще больше проникаюсь ненавистью к этому лживому… человеку. Около офиса, значит. Ага, как бы не так! Он даже в этом не может правды сказать. Сколько ж он мне врал до этого? Наверняка кругом одни сказки рассказывал, а я, наивная дура, слепо верила каждому его слову. Какая же я глупая!

– А чем ты им насолил, что они так? – пытаюсь спровоцировать его и вывести на… не знаю, может, чтобы он как-то сам спалился, где был и с кем. Но в глаза стараюсь не смотреть, хотя очень хочется увидеть, что в них сейчас происходит. Боюсь увидеть все те же эмоции, какие и обычно, которые сразу подтвердят, что врал он всегда, а я не замечала изменений. – Просто так ведь не делают такого.

– Да откуда мне знать, – всплескивает он руками. – Я никому ничего плохого не делал.

– Ну да, ты просто ангелочек, – иронизирую я.

– Да что с тобой такое? Ты на меня злишься, что ли? Да что за день сегодня такой…

– О, день прекрасный! Солнечный, теплый. Ветерок такой приятный дует. Прекрасный, – повторяю, – но не для нас, видимо.

Боюсь перегнуть палку, если все еще этого не сделала, но мне жутко хочется поскорее избавиться от него. Противно слышать его ложь, да даже если и правду, голос мерзкий раздражает еще больше, выводит из себя. Пусть идет бабам своим шепчет сладости!

– Я тебя понял. Ладно. Тебе что-нибудь нужно? Съезжу куплю чего-нибудь вкусного, может, тебе полегчает?

– Полегчает? Ты правда думаешь, что это можно залечить шоколадками, Костя?!

– Извини. Хорошо.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, видит, что я не реагирую, чмокает в щеку и уходит.

А я снова падаю лицом в ладошки и начинаю плакать навзрыд. Новые слезы откуда-то взялись, блин!

***

Сижу реву как дура. Не потому, что он меня предал. Хотя и это тоже. Не понимаю, чем я это заслужила. Я же все правильно делала: вкусно готовила ему, кормила после работы, старалась быть внимательной, чуткой; каждый день наводила порядок в квартире, чтобы он видел, что я хорошая хозяйка. Да я любому нормальному мужчине была бы очень хорошей женой! И не раздвигала ноги до свадьбы, как сделала бы любая правильная девушка! А со мной вот так обходятся. Это очень обидно, больно и неприятно. Но больше всего неприятно то, что я за все время, пока мы с ним вместе, не увидела в нем и намека на то, что он ходит налево. Никаких тревожных звоночков, флажков. Я совсем слепая?

Да нет, не может быть! Я всегда замечала перемены в нем, в его настроении, отношении ко мне. Любые. Или он настоящий профессиональный актер, или только начал посматривать на сторону.

– Посматривать, – зачем-то повторяю одно слово из роя мыслей, забивающих голову. – Да прям с разбегу на это «лево» рванул! А я для тебя все, всю себя! Зачем тогда замуж позвал, если не готов подождать был несчастный месяц, после которого я с огромной любовью и удовольствием отдала бы тебе свою девственность?! Зачем все это?!

Звонит телефон, перебивая мою тираду отчаянных визгов, прорывающихся сквозь слезы.

Анька.

– Алё…

– Ну что ты там, разбойница? Сидишь вся в соплях?

– А ты умеешь поддержать, коза! – бурчу я и еще сильнее пускаюсь реветь.

– Так, давай там соберись в кучку, – повелительным тоном говорит подруга, – и приходи ко мне. Я только закончила. А у меня есть бутылочка вкусного винца. Тебе ж выговориться надо.

– Не хочу я никуда идти, отстань. Мне плохо.

– Еще хуже будет! Давай поднимай свою задницу и шуруй сюда, а то я сама приеду и выволоку тебя на улицу.

– Ладно, – соглашаюсь после долгого молчания. Вытираю лицо об халат и слезаю с дивана. – Дай мне только умыться, а то как кикимора выгляжу. И, Ань…

– А?

– Спасибо.

– Да за что…

Но я не дослушиваю, кладу трубку и как сонная муха бреду в ванную, умываю снова опухшее лицо и одеваюсь еще мрачнее, чем с утра. А перед кем мне красоваться теперь? Есть еще нормальные мужчины, если даже мой жених, который клялся мне в любви, изменяет и врет?

– Все! Хватит! – приказываю себе, глядя в зеркало в прихожей. – Достала уже!

Такое себе, разговаривать сама с собой, но все эти мысли просто не идут из головы. Права Анька, мне надо выговориться. И напиться.

Хватаю со стола цветы и с размаху швыряю их в окно. Долго смотрю, как они падают, перекатываясь на ветру, разлетаясь на много разноцветных точек вдалеке. И улыбаюсь с этого, будто в лотерею выиграла. Проверяю в кармане ключи, выхожу и захлопываю дверь ногой. По дороге немного развеиваюсь, только кручу головой, пряча лицо от прохожих. Стыдно показываться на людях с такой физиономией. Хотя, может, и зря. Познакомилась бы с кем-нибудь, кто заметил бы и пожалел меня. Только тогда мне негде будет жить…

– Ужас, ты б хоть пудры какой-нибудь нанесла. На тебе лица нет! – бухтит Аня, открывая мне. – И палец со звонка убери. Заходи давай.

– Ой, извини. Задумалась.

– Снимай этот мешок и пойдем на кухню, – велит она, стягивает с меня кофту и вешает ее на крючок. Идет за мной и ставит на стол два широких бокала на короткой ножке. Наполняет один до краев, а второй только наполовину. – Это нам для разогрева.

– Мне тот, где поменьше. Я не очень люблю вино…

– Фиг тебе! Пей давай. Мне на работу завтра, а тебе… Короче, на!

Всовывает мне в руки бокал и уперто так смотрит, взглядом приказывая пить.

– Ну ты и жопа. Ладно, – сдаюсь и прикладываюсь губами к краешку бокала. Кисловатое, но вкусное. Уже с третьего глотка ощущаю, как жар бьет в голову, и быстро допиваю остаток.

– Умница. А теперь садись и рассказывай. Ты с ним говорила?

– Говорила…

– И что он?

– Что он? Думаешь, я призналась, что видела его? Да я его и не видела. Это ты заметила их и сняла на камеру. Дай, кстати, еще раз посмотреть.

– Уверена?

– Давай сюда уже. – Забираю из протянутой руки телефон и открываю в галерее те же фотографии. Рассматриваю. Зажмуриваюсь от неприязни и поднимаю следующий бокал вина, который Аня успела снова наполнить. Жадно отпиваю половину за раз, вытираю губы рукавом. Теперь даже как-то легче смотреть на все это. – А хорошее винишко. Крепкое.

– Ага. – Подруга откидывается на спинку стула. – Про машину он, как я понимаю, не знает, да? Раз вы поговорили.

– Да не говорили мы толком. Он притащил мне букет цветов, представляешь? Любящий жених!

– Какой жест, – вскидывает брови Аня.

– Пытался приставать. Еле вытолкала его из квартиры. Я не могу такое простить. Я думала… Думала, у нас все хорошо.

– Но ты же любишь его. Одна измена… А если он одумается?

– Одумается? Аня, он сначала к ней лип как банный лист, а через пару часов пришел и стал липнуть ко мне как ни в чем не бывало. Он не то что не одумается, он даже и виноватым себя не чувствует. Для него это как так и надо, понимаешь?

– Тогда бросай его! – повысив ноту, говорит подруга и поднимает бокал. – И да здравствует свобода!

Смотрю на нее как на ненормальную.

– Что ты такое городишь? Я бы и рада, но есть парочка «но!», которые все меняют.

– Ты беременна? – хихикает Анька.

– Да иди ты! Если я ему заявлю, что мы расстаемся из-за его измены, то он точно поймет, что это я его машину… ну, того. А что он сделает? Если я такого не заметила, может, не знаю и о том, что он, ну, этот, псих какой-нибудь? Побьет еще меня или заставит за машину расплачиваться. Блин… – начинаю скулить. – На нафига я вообще ее тронула? Надо было зайти в ресторан и просто плюнуть ему в лицо.

– И сразу получить по мордашке.

– Тебе смешно. Я тут мучаюсь и не знаю, что делать, а ты ржешь. У вас же с мужем нет таких проблем. Кстати, где он?

– Уехал по работе.

– Ну да. И работает там в поте лица.

– Ты не намекай мне тут, что все мужики бабники, ладно? Я тут вообще-то помочь тебе пытаюсь.

– Извини… Ну и что можно сделать в такой ситуации? Я в полной заднице.

– Да ладно тебе, не кипишуй. Есть одна идея. Но сначала… – Она снова наполняет мой бокал почти до верху, а свой только на два пальца. Мы отпиваем, а у меня уже в глазах двоиться начинает. Залезаю на стул с ногами, чтоб поудобнее сидеть и не свалиться вдруг. И стеклянными глазами сверлю подружку.

– Ну? Какая идея?

– Не хочешь, чтобы он узнал, что это ты его драгоценную изуродовала, то проследи за ним. Тебе ж все равно делать нечего. И когда он в очередной раз загуляет, заявись прямо перед ними и поймай его с поличным. Эй, ты чего разревелась опять, Настена?

– Я просто… Я не хочу опять этого видеть, – скулю как раненая кошка. Пьяная раненая кошка. – И нафига мне это делать? Я и так знаю все.

– Дурочка, это нужно, чтоб выглядело все так, будто ты только сейчас узнала о его изменах. Тогда и подозрений насчет твоего вандализма никаких не появится.

– Ладно…

– Ладно?

– Да… И как мы это сделаем?

– Тебе виднее, как ты это сделаешь, твой же жених.

– Угу, – выдыхаю, уже поняв, что Аня не собирается мне в этом помогать. Подкинула идею и спряталась. А я все сама. Одна маленькая беззащитная девочка. Подамся на такую аферу. – Ай, пофиг, – машу рукой, будто все это проговорила вслух; а язык-то как заплетается… – Наливай еще. Напьюсь и поеду на такси домой. Спать. Выкину этого козла из головы и… И будь что будет. Завтра. Все завтра.

– Вот и отлично. За нас! – поднимает очередной бокал Аня и победно улыбается. А я чуть ли не засыпаю уже. И хорошо. Утром будет плохо и половины помнить точно не буду. Но зато сейчас хорошо.

– А какая, кстати, вторая из «парочек “но”»?

– А какая-то там. Не важно… – безразлично шепчу.

Последнее, что помню, как Аня заталкивает меня в такси; как я поднимаюсь на свой этаж, с трудом открываю ключам дверь и бросаю связку в ключницу. И ложусь спать. Надо же, всего одна бутылочка вина. На голодный желудок.

Глава 4

Марат

– Ну что, починил машину? – спрашиваю у Кости за завтраком. Делаю глоток кофе и долго смотрю на его сонный, наполовину отсутствующий взгляд.

– Почти. Резина приехала. Ее уже, наверное, ставят. Позвонят, сказали, около девяти.

– А салон?

– А что салон?

– Не делай это дурацкое выражение лица. Салон перетягивать когда? Или ты так и собираешься ездить с порезанными сиденьями и рулем?

– А… Вот как буду на ходу, сделаю. Еще вчера договорился. Точнее как… узнал, есть ли место.

– Хорошо. У меня как раз есть дело для тебя. Как шины заменят, в перерыве между тем самым местом у мастера по перетяжке, съезди в Нижние и проконтролируй поставку.

– Но я…

– У Леры в приемной возьмешь планшет, – продолжаю, подавив желание дать сыну очередную взбучку за то, что перебивает меня. – Там и найдешь все, что нужно.

– Хорошо, пап, сделаю. Его доставить тебе в офис?

– Вечером, да.

– А ты чем сегодня будешь заниматься?

Поднимаюсь из-за стола, беру пиджак и иду к двери.

– Делами, сын, делами.

– Ясно. – Костя мнется, явно хочет что-то спросить или сказать. Останавливаюсь и не оборачиваясь:

– Ну?

– Ты, я так понимаю, нашел тех, кто это сделал, да?

Я знал, что он не дурак. Только прикидывается. А сам хитер, жук. Да, он мне про руль ничего не говорил. Только что резину и салон порезали.

– Не совсем, – говорю как есть, ведь это не «они», а одна лишь девушка, причем какая! – Но есть некоторые мысли. Не забивай себе этим голову.

Покорное «угу», после чего я закрываю за собой дверь и направляюсь по небезызвестному мне адресу – на квартиру, которую я сам купил еще четыре года назад, а теперь подарил Косте, раз уж он решил, пускай и снова по напутствию, семьей обзавестись. Его самого ближайшие часов пять в городе не будет, потому это отличное время посетить Настеньку и заглянуть в ее милые зеленые глазки.

Выруливаю на объездную, там с утра поменьше трафик, и прямиком добираюсь к нужному кварталу за жалкие десять минут. Заезжаю во дворик и паркуюсь перед подъездом. Наезжаю передними колесами на ошметки цветов, разбросанных по всему двору.

– У кого-то был неприятный разговор с неудавшейся попыткой примирения? – улыбаюсь и выглядываю из окна на балконы верхних этажей.

Поднимаюсь пешком на нужный этаж, заодно и разминаюсь с утра, останавливаюсь перед дверью и прислушиваюсь к ритму сердца. Понимаю, что даже не сбил дыхание таким спринтом в пару сотен ступенек. Приятно быть в хорошей форме.

Первая мысль – нажать на звонок и дождаться пока мне откроют, но ее я быстро подавляю, улыбаюсь и со слабой, но все же надеждой кладу ладонь на ручку и нажимаю. Поддается. Мягко толкаю дверь, которая оказывается незапертой, и вхожу в квартиру. В нос сразу бьет аромат какого-то едва уловимого и почти выветрившегося парфюма, смешанного с запахом алкоголя.

Чувствуется, что здесь живет девушка. А еще обиженная девушка. Обувь с полок сброшена и валяется лишь бы как. На столе в гостиной, только выглянув, стоит чашка чая со свисающей картонкой на ниточке. А из душа – я все еще помню расположение комнат, как ни странно – доносятся плески воды.

– Что ж, подождем. Сюрприз должен получиться что надо.

Замечаю на стене несколько довольно милых рамок с коллажами фотографий этой горе-парочки. Обнимаются, целуются улыбаются, будто все прекрасно. И датированные всего парой недель назад.

Выключается вода. Несколько секунд тишины, какого-то шуршания, после чего в одной длинной полупрозрачной рубашке, небрежно застегнутой только на две средних пуговицы, и миниатюрный трусиках выходит Настенька. Я уже приготовился разводить руки и приветствовать ее, но она смотрит себе под ноги и меня совсем не замечает. Что ж, знакомству все равно быть.

Быть. Твою ж… Вот это вид!

Что там душой кривить. Я даже немного ошалел, увидев ее в таком наряде. Почти обнаженной. Мокрые волосы, завитками спадающие на плечи до… Чёрт, ее юные девичьи груди так красиво, так сексуально покачиваются с каждым ее шагом. А сосочки так торчат, видимо от прохладного душа, слегка просвечиваются через тонкую ткань рубашки. Этот вид… Я уже и позабыл, какими приятными глазу бывают молоденькие девушки. Член без позволения больно уперся в тугие брюки, начиная затуманивать рассудок.

Набираю побольше воздуха в легкие, ведь я пришел не за этим. Или…

Медленно выдыхаю:

– Ну привет, шкодница!

Девочка окаменело останавливается посреди комнаты. Я вижу ее в профиль. Она даже не моргает. Смотрит перед собой. Только кулачки то сжимает, то разжимает. И на носочках, поворачивается в мою сторону.

А у меня аж дух перехватывает от созерцания каждого изгиба ее молодого тела.

– Вы кто такой и как…

– Как я попал сюда? – дополняю ее неоконченный вопрос. – Кто ж тебе виноват, что ты двери закрывать не научилась.

– Но я… Да кто вы? Я сейчас полицию вызову! – вспыхивает она и метается взглядом по комнате, наверное, пытаясь вспомнить, где оставила мобильник. Это затея, конечно, глупая. Но забавная. И еще больше уводит меня от основной идеи визита.

– Никуда ты не позвонишь, проказница.

Мои слова ее, видимо, совсем сбивают с толку.

– Это еще почему?

– Сама знаешь почему, – с улыбкой говорю ровно и неторопливо.

Какая скромница. Боится, в доме неизвестный, а она прикрывает свои сладости ручками, пытаясь уберечь их от моих глаз. Чем еще больше добавляет желания подойти и посмотреть, что она от меня скрывает.

И я подхожу, одновременно с ее несмелыми шажками назад.

– Умница. Вот теперь можно и поговорить.

– Стойте где стоите. Пожалуйста, – вдруг выдает загнанная в угол девочка и пытается своими зелеными глазками внушить мне, что именно она владеет ситуацией. – И говорите… оттуда, что вам нужно, или уходите из моей квартиры!

Ее отчаянные попытки выглядеть смело и уверенно меня просто поражают. Хотя дрожащие ножки, такие стройные, сексуальные, выдают ее с головой. Даже становится смешно. Немножко. По-доброму.

– Твоей квартиры? У тебя ничего своего нет, мы это оба прекрасно знаем. Я подарил ее Косте незадолго до вашего знакомства.

– Вы? Косте?

– Именно. Как и машину, которую ты изуродовала до неузнаваемости.

– Что? Какую машину? Вы о чем?

Так дело не пойдет. Пытаясь говорить о деле, я только и думаю, как касаюсь и веду пальцами по ее нежной коже. Слышу, как срываются с ее сладких губ стоны, а взгляд мутнеет от желания.

К черту машину! Я хочу эту девчонку!

***

Дальнейший разговор проходит для меня просто на автомате. Не уверен даже, что верно оперирую доводами и достаточный ли рычаг давления выбрал. Просто напираю, несмотря на попытки девочки отговориться и выкрутиться. И подхожу к ней еще ближе. Меня сводит с ума ее тело. Все, чего я хочу, это оказаться в нем, испытать его тепло, ощутить влагу и заставить эту малышку истекать удовольствием до потери последней разумной мысли в ее сознании.

Она что-то говорит, но смысл слов до меня просто не доходит. Тянусь пальцами к пуговке на ее рубашке и забираюсь под ее край. А в голову залетают прострелы возбуждения, от самого члена, вздыбленного, налитого до предела. И обратно.

О, и моя сладкая это замечает. Вижу, как она испуганно и нервно стреляет глазками на мою ширинку, в глаза и снова вниз.

– Уберите руки!

Нет уж! Сегодня я хочу получить если не весь пирог, что хорошо для тебя же, то хотя бы кусочек торта.

– Ты, смотрю, девочка видная, фигурка что надо. Да и мордашка смазливая. А у меня давно настолько сладеньких не было. Но неопытная, по рассказам Костика. Он жаловался, что ты ему не даешь. Мол, до свадьбы ни-ни? Или в чем твоя проблема? Вы вроде ровесники.

– Это не ваше дело! И пустите руку, мне больно!

Ох, дерзкая, защищается. Ну ничего. Это мы исправим. Покорим, усмирим. На нее все же неплохо подействовали мои «веские причины», которые я придумал буквально на ходу. С бумагами и записями с видеокамер. Первое, конечно, ложь. Да и записи я никуда отдавать не собираюсь. Это слишком мелко для меня. Не стоит внимания. Но вот эта красоточка… Достойна всего моего времени.

Если говорить о чести и морали, то я нисколько не чувствую себя предателем. Невеста сына? Как же! Если бы он ее любил и не только лишь ради статуса предложил выйти за него, если бы не трахал другую в это же время, то мои действия можно было бы счесть подлостью. Но это не так. И я воспользуюсь этим по полной. И начну прямо сейчас!

– Теперь это мое дело! И может быть еще больнее! – достаю последние разумные мысли из головы, так как остальные залиты тестостероном. – Есть всего два варианта исхода событий. И все зависит только от тебя. Следуя первому варианту, ты будешь жить долго и счастливо с моим сыном. Для этого тебе нужно всего лишь беспрекословно слушаться меня и делать все, абсолютно все, что я прикажу… скажем, месяц. И тогда я, думаю, смогу простить тебе долг.

– Слушаться? – дрожит ее голос. – Это как вообще понимать?

– Именно. Понимай как хочешь, но ты будешь выполнять все, что я скажу: сосать мне, если я приду и прикажу тебе это; с улыбкой и радостью подставлять мне все свои дырочки и приятно постанывать для меня, просить еще, если увидишь, что я не насытился.

– С какой это стати? – с придыханием и явным испугом спрашивает она.

– С такой, что ты не захочешь знакомиться со вторым вариантом.

– Вторым?

– Будешь наслаждаться не мной, а небом в клеточку из-за тюремной решетки по статье порчи имущества, – продолжаю разыгрывать ту де карту, с которой зашел вначале разговора.

– Порча? Да чтоб оно сгорело, это его любимое ведро с гайками! Он мне изменил! Я больше не верю ему и не хочу иметь с ним ничего общего! Стоп, вы что, угрожаете мне тюрьмой? Какая еще тюрьма? Вы в своем уме?

– Наконец-то до тебя дошло, – улыбаюсь я. – И если ты еще не заметила, я на твоей стороне. Лишь хочу получить удовольствие от процесса в решении вопроса полюбовно, скажем так. И заодно научить тебя различным премудростям в постели, чтобы ты могла хорошенько ублажать моего сына, когда у вас наконец дойдет до дела.

Мы еще говорим, только вот мне эта болтовня не интересна. Девочка как раз в том состоянии, чтобы перестать сопротивляться. Она в ступоре, загнана в угол. А я безумно возбужден.

Забираюсь рукой под ее рубашку, задеваю костяшками пальцев ее торчащий сосочек. И понимаю, что уже не в силах остановиться. На глаза упала пелена.

Хватаю края рубашки и дергаю в стороны, отрывая все пуговицы, и моим глазам открывается безумно красивая картина стройного тела Настеньки, с подтянутыми, но такими полными грудками, маленькими и аккуратными ареолами.

Девочка подскакивает на месте от такого резкого движения, и переминается с ноги на ногу, заставляя меня взглянуть вниз. На ее беленькие трусики, состоящие лишь из нескольких узких полосочек ткани. – Считаю, мы с тобой договорились. Ох, какие у тебя упругие сисечки! – шепчу и поднимаюсь по ее осиной талии ладонями, сжимаю обе груди и томно выдыхаю. Какое же это наслаждение, ощущать ее каждой пучкой пальцев, гладить кожу. Сползает по талии вниз и крепко сжимаю упругие ягодицы. Безумие! И все мое, здесь и сейчас! – И попка что надо, ножки. Но больше всего меня интересует то, что между ними. Раздвинь.