Лазурный Берег бесплатное чтение

Глава 1

Как только приморский город показался в иллюминаторе, я прижалась носом к стеклу. Пилот-женщина сделала размашистую петлю, чтобы поразить меня захватывающим видом на Бэ-дез-Анж – залив Ангелов. На лазурной глади россыпью белели лодки. Вода так сверкала на солнце, что мне пришлось зажмуриться.

За широкой полосой пляжа тянулся променад, к которому подступали дома – белые, терракотовые, желтые, красные… Ни одно здание не было похоже на своего соседа. Сверху Ницца выглядела как разноцветный ковер, как взрыв веселых красок. Вдоль променада, шевеля листьями на ветру, выстроились пальмы, на плоских крышах буйно зеленели растения в горшках. Вдалеке виднелись Альпы; на самых высоких пиках даже сейчас, в середине мая, белел снег. Море и горы – эти противоположности удивительно красиво дополняли друг друга. Мое сердце забилось быстрее. Это была любовь с первого взгляда.

Самолет медленно снижался. Я не поверила собственным глазам, увидев, что взлетно-посадочная полоса находится прямо в море. Точнее, на специально предназначенном для этого полуострове – видимо, искусственном. Мне вдруг стало не по себе. «А если пилот промахнется? Мы же угодим прямиком в воду!» – подумала я и с усилием сглотнула, глядя на приближающуюся поверхность моря. Его цвет переходил из ярко-синего в бледно-зеленый, бирюзовый и светло-голубой. Оно было настолько прозрачным, что я видела темные тени, мелькающие по дну.

Вот мы уже почти касаемся воды – хоть ныряй туда из окна. Мои пальцы впились в подлокотник. Посадочной полосы больше не видно, а море все приближается. Черт меня дернул взять билет на самолет! Надо было ехать поездом, хоть это и отняло бы лишних девять часов. И я не полюбовалась бы Ниццей с высоты птичьего полета.

Возьми себя в руки!.. Устремив взгляд в безоблачное небо – такое же яркое, как и море, – я стала считать секунды до соприкосновения с водой. Три, два, один…

Внизу что-то загрохотало и затряслось, а потом мы, вместо того чтобы с оглушительным плеском войти в воду, коснулись твердой земли. «Добро пожаловать на Лазурный Берег!» – донеслось из динамика.

Я облегченно вздохнула. Мой первый в жизни перелет остался позади. Я не умерла, и меня даже не вырвало. В какой-то момент мне захотелось издать торжествующий вопль, но я подавила это желание. Просто отпустила подлокотники и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Оглядев салон, я почувствовала, как заливаюсь краской. Ни одно из тех лиц, что меня окружали, не выражало того облегчения, которое наверняка было написано на моем. Сосед, мужчина в костюме, продолжал невозмутимо стучать по клавиатуре ноутбука. Три женщины, сидевшие впереди, не прервали своей оживленной беседы. Где-то в хвосте засмеялся маленький ребенок. Я отважилась снова взглянуть в иллюминатор. Пальмы махали листьями, приветствуя наш самолет, который подруливал к зданию аэропорта. По моему лицу расплылась невольная улыбка. С этого момента у меня начиналась новая жизнь.

Я со стоном стащила с ленты огромный чемодан. Тяжеленный, конечно, но что делать? В нем уместились почти все мои пожитки. С одной сумочкой в другой город не переедешь. Я с грустью подумала о своей старой комнате со светло-зелеными стенами и белыми ставнями. Родители, наверное, переоборудуют ее в зал для йоги, если заявятся домой. Как бы то ни было, я радовалась тому, что теперь буду жить отдельно, сама по себе. Именно так и надо начинать взрослую жизнь. Мне ведь уже двадцать четыре года. Давно пора.

В здании аэропорта оказалось неожиданно жарко для середины мая. Почему не работали кондиционеры? Непорядок! Чувствуя, как волосы, собранные в хвостик, липнут к шее, я направилась к выходу с чемоданом и наплечной сумкой. После перелета меня все еще слегка пошатывало.

Обмахиваясь свободной рукой, я шагала к двойным дверям со светящейся зеленой надписью «Sortie»[2]. Они открылись автоматически, и я, следуя за женщиной в безукоризненно сидящем брючном костюме, попала в вестибюль. Я ожидала, что он будет просторным и многолюдным, ведь Ницца – один из популярнейших курортов мира. Но в маленьком зальчике было всего шесть человек, причем двое из них оказались водителями с написанными на табличках именами клиентов. Какой-то пожилой господин подошел к женщине в брючном костюме и взял у нее портфель с ноутбуком. Оставшиеся трое, радостно размахивая руками, бросились навстречу семье, которая шла позади меня.

От того, что других так сердечно приветствуют, мне вдруг стало немного тоскливо. Меня саму никто не встречал, никто не хотел обнять. Я никого здесь не знала и могла рассчитывать только на себя. Во всяком случае, пока.

Я ненадолго остановилась, чтобы отереть пот со лба. Другие пассажиры и встречающие уже вышли из здания. В зале кроме меня остались только сотрудники информационного бюро и службы проката машин. Я стащила с себя худи, под которым был тоненький топик. Стало полегче. Выудив из сумки телефон, открыла «Гугл-карты». Конечно же, я подготовилась к путешествию. Как всегда. Оставалось только нажать «Начать маршрут» и двигаться, ориентируясь по голубым точкам, указывающим направление. Правда, с моим багажом это было проще сказать, чем сделать.

Я страдальчески поволокла свой чудовищный чемодан к выходу из аэропорта. Женщина за информационной стойкой бросила на меня сочувственный взгляд. Я обворожительно улыбнулась, сдула со лба растрепавшиеся волосы и с еще бо́льшим ожесточением продолжила свой нелегкий путь. Не для того я занималась кикбоксингом и каждый день бегала, чтобы позволить какому-то там чемодану меня одолеть. Даже если он весит три тонны.

Как только я выбралась наружу, мне в лицо ударил теплый воздух. И все-таки на улице жара переносилась легче. С моря дул свежий бриз. Приостановившись, я сделала несколько глубоких вдохов.

В небе кружили чайки. Их крики смешивались с шумом ближайшей улицы и с сигналами такси на парковке перед терминалом. Везде росли пальмы. Стена здания аэропорта была оплетена розовыми и белыми цветами. Пахло жасмином. Я сразу почувствовала себя как в отпуске. Что в этом раю мне предстоит не отдыхать, а жить и работать – к такой мысли я еще не привыкла.

Заново собрав в хвост волосы – светлые с розовыми кончиками, – я двинулась дальше. «Гугл-карта» вела меня сквозь пеструю сумятицу, которая царила за пределами аэропорта. Машины сигналили, водители переругивались поверх опущенных стекол, а я с чемоданом пыталась лавировать среди многочисленных пешеходов, велосипедистов и пальм. Идти сосредоточенно и не зевать было трудно. На противоположной стороне дороги один за другим вырастали роскошные отели. Я только и делала, что хлопала глазами.

Тем не менее мне удалось благополучно добраться до железнодорожной станции. Еще дома я выяснила, на какой поезд нужно сесть. Само собой, я осмотрю Ниццу. Но не сейчас. Пусть этот большой оживленный город немного подождет. Конечный пункт моего маршрута уступал ему по величине, но не по привлекательности. «Следующая остановк Антиб», – сообщало табло на поезде, куда я втащила свой чемодан.

Европейские приморские городки с большими яхтенными гаванями не испытывают недостатка в дорогих ресторанах. Мне, окончившей кулинарную школу в Бордо, удалось устроиться в лучший. Трудно было придумать более подходящее место для того, чтобы накопить опыт и, может быть, однажды осуществить свою мечту – стать шефом. Ну а пока мне с трудом верилось, что меня взяли младшим поваром в «Le Chat Noir»[3] – ресторан, отмеченный тремя мишленовскими звездами. Честно говоря, его хозяйка была чем-то обязана моему прежнему начальнику. Я намеревалась доказать ей, что сама по себе заслуживаю чести работать на ее кухне.

Найдя свободное кресло и пристроив чемодан на место для багажа, я наконец-то расслабилась. По расписанию поездка длилась двадцать минут. Мне не мешало вздремнуть, ведь сегодня я встала в пять утра. Но как только состав повернул и море заблестело прямо за окнами, меньше чем в десяти метрах, я резко выпрямилась и разинула рот. Пути шли буквально по кромке! Сначала аэродром посреди воды, а теперь это… Похоже, на Лазурном Берегу подобные сюрпризы поджидали меня повсюду.

Рука сама потянулась к телефону, и я несколько раз сфотографировала голубые волны, бьющиеся об узкую полоску пляжа. Если сейчас выпрыгнуть из поезда, то приземлишься мягко и скатишься прямиком в ласковое море. При этой мысли я засмеялась и, инстинктивно захотев поделиться с кем-нибудь хорошим настроением, повернула голову, но в соседнем кресле никто не сидел. На меня опять накатило чувство одиночества, и улыбка сползла с моего лица.

Единственным человеком, по которому я скучала, была Магали – моя младшая сестра и лучшая подруга. Чтобы ком в горле поскорее рассосался, я написала ей сообщение и отправила только что сделанную фотографию.

Приземлилась благополучно.

Вид из окна поезда потрясающий!

Готова нырнуть прямо сейчас!

Я вздохнула и, снова откинувшись на спинку кресла, приготовилась получать удовольствие от поездки. Что бы Магали сказала, если бы была сейчас рядом со мной? Ее отсутствие казалось странным. Мне как будто не хватало какого-то жизненно важного органа. Поскольку наши родители, занятые своей карьерой, нечасто заглядывали домой, мы с Магали растили друг друга. У меня была только она, а у нее – только я. Сейчас, когда каждая проходящая минута приближала меня к цели, заставляя нервничать все больше и больше, я бы что угодно отдала, лишь бы сестра оказалась рядом.

Я затосковала. По ее утешительному присутствию, по ее оптимизму и несокрушимой вере в меня. И все-таки я должна была пройти испытание разлукой. Впервые в жизни. Если мне выпал шанс осуществить мечту, необходимость переезда в другой город не могла меня остановить. Я твердо решила пересилить себя. А не сделай я этого, Магали задала бы мне жару.

Представив, как она строго смотрит на меня, я невольно засмеялась, надела наушники и включила ее любимую песню – «Happy»[4] Фаррелла Уильямса. Сомнения рассеялись. Позволив мягкому покачиванию поезда меня успокоить, я продолжила любоваться чудесными видами.

Типично средиземноморское красное здание антибской железнодорожной станции оказалось совсем небольшим, так что найти выход в город было нетрудно. В вестибюле я остановилась у киоска и купила бутылку «Эвиана». Организм требовал воды, чтобы не задымиться. Торопливо открутив крышечку, я принялась жадно пить. Потом немного побрызгала на свое разгоряченное лицо, сделала еще один большой глоток и, обернувшись, опять взялась за ручку чемодана.

– Salut![5] Ты Аликс?

Прямо передо мной, как будто из ниоткуда, возникла высокая фигура в пестрой блузке, завязанной узлом на талии, и узких джинсах. Она широко улыбнулась, показав ослепительно-белые зубы. У меня был полон рот воды, поэтому сначала я просто удивленно кивнула и только потом, шумно сглотнув, улыбнулась в ответ.

– Да… А ты, наверное, Тибо?

– Именно так. – Человек кивнул, тряхнув шарообразной африканской шевелюрой и тихо звякнув нефритовой серьгой в левом ухе. – Все зовут меня просто Бо.

– Рада познакомиться.

Бо сделал еще один шаг мне навстречу, чтобы меня расцеловать. Сначала мы почти сшиблись лбами, наклонив голову в одну и ту же сторону, а потом я чуть не чмокнула своего нового знакомого в губы, поскольку рассчитывала на три поцелуя, а их оказалось два. В последний момент избежав неоправданной фамильярности, я сделала вид, будто ничего не произошло, и сморгнула каплю воды, попавшую мне в глаз, – мое лицо еще не просохло после недавнего опрыскивания.

Да уж! Теперь я определенно почувствовала, что нахожусь не в Бордо. Это было слышно даже по тому, как Бо сказал:

– Ах да! Ты же не здешняя! – Он легко подхватил мой багаж и широким жестом указал на выход в город. – Добро пожаловать в Антиб!

Мы вышли на палящее солнце, и я сразу начала потеть. Хорошо, что теперь мне хотя бы не нужно было тащить чемодан. В воздухе ощущался аромат пиний, окаймлявших улицу. Под деревьями стояли бесчисленные мотороллеры. Я хотела нырнуть в тень, но Бо указал на парковку перед зданием вокзала.

– Нам сюда.

Он отодвинул дверь белого микроавтобуса, на которой красовался логотип – черный кот на фоне полной луны. Я узнала бы его, даже если бы под ним не было выведено элегантными наклонными буквами: «Le Chat Noir». От нового прилива радостного волнения у меня подвело живот. Я поеду на фирменном автомобиле знаменитого ресторана! Значит, все это не сон!

Увлекшись созерцанием логотипа, я не заметила, как Бо погрузил мой чемодан в кузов. Только когда дверь заднего отделения шумно задвинулась, я спустилась с небес на землю.

– Прости, что ты говоришь?

– Я спрашиваю, как ты доехала.

Бо открыл мне пассажирскую дверь, и я торопливо вскарабкалась на место рядом с водительским.

– Хорошо. А когда самолет приземлялся в Ницце, у меня аж дух захватило.

– Верю. – Бо захлопнул мою дверь, обежал машину и сел за руль. – Мне до сих пор не доводилось видеть Лазурный Берег с высоты. Я живу здесь с детства.

Когда мы выехали со стоянки и влились в плотный автомобильный поток, я спросила:

– Антиб – такой же красивый город, как Ницца?

– По-моему, в тысячу раз лучше, – ответил Бо со смехом, видимо, заметив, как восторженно заблестели мои глаза. – Несмотря на то что здесь много богатых туристов, это место сохранило свой первоначальный шарм. Скоро ты сама его почувствуешь.

Я с нетерпением уставилась в окно. Мы пока находились в современной части Антиба, мало чем отличавшейся от других французских провинциальных городков. Благодаря многочисленным фотографиям из интернета я знала, что особый интерес представляют собой старые кварталы. Это настоящая жемчужина. Я буду жить и работать именно там, в центре. По мере того как мы к нему приближались, мое сердце стучало все быстрее и быстрее.

– Едем к тебе на квартиру, – пояснил Бо. – В ресторан сегодня лучше не соваться. По понедельникам мы закрыты, а хозяйка не любит, когда мы заявляемся на работу в выходной день. Говорит, свободное время нужно использовать по максимуму. – Бо закатил глаза и скривил рот в лукавой улыбке, по которой я поняла, что он вообще-то относится к Сильви Леллуш, владелице и шеф-повару ресторана, с большой симпатией. – Просто приходи завтра на часик пораньше. Я все тебе покажу, расскажу и выдам форму.

Я кивнула. В голове вертелось столько вопросов, что я даже не знала, с чего начать.

– Мне так не терпится поскорее увидеть «Le Chat Noir», кухню, коллег… Наверное, все они приятные люди?

– Да, у нас отличная команда, – ответил Бо, как мне показалось, искренне, однако не без секундного колебания.

Я нахмурилась, но не успела ничего спросить. Меня отвлекли чудесные старые здания, внезапно возникшие за окном.

– Это Vieil Antibes[6], – объявил Бо.

Я как зачарованная смотрела на тенистые улочки, каменные фонтанчики и белые или желтые дома с черепичными крышами. Фасады были оплетены вьющимися розами. Столики и стулья, стоящие под навесами перед ресторанами и барами, выглядели очень заманчиво. На каждом углу продавались картины и открытки. Некоторым зданиям явно перевалило за сотню лет, но владельцы с любовью поддерживали их в хорошем состоянии. У всех дверей зеленели растения в горшках, все ставни были свежевыкрашены.

Не удержавшись, я опустила стекло, чтобы вдохнуть аромат города – одновременно сладкий и соленый. Бриз, дувший с моря, донес до меня звуки аккордеона, а через несколько метров мой рот наполнился слюной: я почувствовала запах блинчиков. Он быстро сменился благоуханием лаванды и тимьяна, которым повеяло из магазина, где продавалось мыло всевозможных сортов. Я бы с радостью выпрыгнула из машины и затерялась в толпе пешеходов.

Улочки становились все более и более узкими. Я даже стала бояться, что наш микроавтобус дальше не проедет, но Бо маневрировал очень ловко. Мы свернули с асфальтовой дороги на булыжную мостовую и вскоре остановились.

– Приехали! – радостно воскликнул Бо.

Как только я вышла из машины, сильный ветер подхватил мои собранные в хвостик волосы. Мы стояли перед узким четырехэтажным домиком с каменным фасадом цвета охры и бирюзовыми окнами, под которыми рос ярко-розовый куст. Справа и слева от старомодной двери стояли глиняные горшки с оливковыми деревцами. В нескольких шагах от нас, по другую сторону улицы, тянулась стена, окружавшая старый город. Мы находились на холме, и с этого места она казалась совсем невысокой. Глядя поверх нее, можно было видеть море, простиравшееся до самого горизонта.

– Я буду жить здесь? – ахнула я. – Да это же просто… вау!

– Не спеши радоваться, – ответил Бо, выгружая мой чемодан. – Вида на море у тебя, к сожалению, не будет. Окна выходят во двор. Кондиционера нет, стены тонкие.

– Зато утром я выйду на улицу и увижу все это. Ради такого я готова терпеть любые неудобства.

Я сделала фото и отправила его сестре, которая, кстати, до сих пор не ответила на мое предыдущее сообщение. Вдогонку я послала ей смайлик с глазами в форме сердечек и написала:

Джекпот! Мой новый дом!

Мы с Бо вместе втащили огромный чемодан на самый верх. Последний лестничный марш оказался настолько узким, что идти рядом мы уже не могли, и Бо пропустил меня вперед. Потертые ступени привели нас к деревянной двери, которая, очевидно, знавала и лучшие времена. Бо вручил мне чугунный ключ, чтобы я впервые вступила в свои новые владения. Моя рука подрагивала, когда я просунула слегка проржавевшую железку в замочную скважину и, со второй попытки открыв замок, толкнула дверь.

Чтобы войти, мне пришлось пригнуть голову. Паркет, как только я на него ступила, поприветствовал меня скрипом. Оглядевшись, я уже не в первый раз за сегодняшний день затаила дыхание. Стены светлой однокомнатной квартирки были выкрашены в бледно-зеленый цвет. Обстановка состояла из мини-кухни и разномастной мебели, собранной, судя по всему, на блошиных рынках и в антикварных магазинчиках. Потолок пересекали массивные деревянные балки, а один угол был неоштукатурен. Голая каменная кладка придавала комнате своеобразный деревенский шарм.

Самым внушительным предметом в квартире была кровать, которая тихонько заскрипела, когда я поставила на нее сумку. Я медленно повернулась вокруг своей оси. На крошечном столике у окна стоял букет живых цветов, бежевые занавески колыхались на ветру.

Бо поставил мой чемодан у двери и, как бы извиняясь, поднял плечи.

– Квартирка, конечно, совсем маленькая, но если привыкнуть, то тут не так уж и плохо…

– Не так уж плохо? – повторила я. Мое новое жилище было тесным, обшарпанным и в то же время восхитительным. – Да я влюбилась в эту комнату с первого взгляда!

Бо ответил заразительным хрипловатым смехом.

– Ну хорошо. Дверь холодильника слегка заедает, кровать скрипит, но ты скоро приноровишься. Будут вопросы – задавай. Раньше это была моя квартира. Мой номер у тебя есть.

Не сумев выговорить ничего, кроме «спасибо», я как завороженная прошла по комнате, благоговейно скользнула пальцами по деревянной мебели и остановилась перед старым комодом, над которым висела картина в раме – морской пейзаж с парусником.

– До ближайшего супермаркета десять минут ходьбы, а в начале июня за углом откроется рынок. Он будет работать со вторника по воскресенье. Ты сможешь покупать там овощи, фрукты, сыр, зелень и специи.

Я восхищенно вздохнула:

– Прекрасно! Мне даже не верится, что к работе моей мечты прилагается еще и такая квартира!

– Ну да… Правда, тебе придется за нее платить, но здание принадлежит нашей же хозяйке, а она с тебя много не возьмет. Обычно здесь живут ребята, которые проходят у нас обучение, но их сейчас нет, поэтому комнатка пока в твоем распоряжении.

– Потом я, конечно же, подыщу что-нибудь другое, но для начала ничего лучше не придумаешь, – ответила я, сияя.

По лицу Бо расплылась широченная улыбка.

– Хорошо, что тебе здесь так нравится. Ну я пойду, а ты распаковывай вещи и устраивайся.

– Спасибо за такой теплый прием. Теперь мне стало поспокойнее: завтра я приду на работу, а у меня уже есть знакомый человек.

Бо встревоженно нахмурил брови:

– Ты что – очень волнуешься?

Почувствовав, как мои щеки вспыхнули, я принялась поправлять свой конский хвостик, чтобы скрыть смущение. Вообще-то я совсем не робкая…

– Нет, все нормально. Просто эта работа очень важна для меня. Не хочу упустить такой шанс.

– Понимаю. Со мной было то же самое. – Бо с серьезным видом кивнул, но тут же, снова повеселев, прибавил: – Мне почему-то кажется, что ты со всем справишься.

Эти простые добрые слова мгновенно погасили мою нервозность. Я с облегчением вздохнула и улыбнулась:

– Надеюсь, с твоей помощью?

– Само собой. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. – Бо кивнул на прощанье. – До завтра, Аликс!

Дверь захлопнулась, и в квартире стало совсем тихо. Перестав улыбаться, я испугалась, что сейчас на меня опять нахлынет гнетущее чувство одиночества. Но потом я услышала крики чаек, шум волн, бьющихся о скалы под городской стеной, и голоса людей, которые негромко беседовали во дворике. Это были звуки моего нового дома.

Я до сих пор не совсем верила, что действительно нахожусь здесь – в одном из красивейших городов Французской Ривьеры, в колоритной квартирке над морем. На расстоянии вытянутой руки от своей мечты.

Эта мысль так поразила меня, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Уставшая после долгого путешествия, я рухнула на маленький угловой диванчик. Без сил, но счастливая.

Глава 2

Я смотрел на море как загипнотизированный. Вдалеке его трепало сильное дуновение. Солнечные лучи тысячекратно преломлялись о неровную поверхность, и в какой-то момент показалась радуга. Мне хотелось зажать уши, чтобы не оглохнуть, но я только стиснул зубы, наблюдая за тем, как на площадку, принадлежащую порту, садится вертолет. Лодки из тех, что поменьше, закачались, а у женщины, которая прогуливалась вдоль берега, сдуло с головы шляпу.

Вскоре это представление окончилось. Чудовищный шум стих, лопасти серебристого монстра крутились все медленнее и медленнее. Волны плескались вокруг стопятидесятиметровой яхты, на палубе которой я стоял, но они были для нее совершенно безобидными. «Аврора» даже не шелохнулась. Или после стольких лет в море я просто не замечал легкой качки.

Пока пассажиры выбирались из вертолета, я окинул взглядом яхтенный порт Антиба. Идеальное расположение между Каннами и Ниццей сделало этот симпатичный городок излюбленным местом отдыха как французов, так и иностранцев. Однако пришвартовать здесь свою яхту могли позволить себе лишь богатейшие из богатых. Бо́льшую часть года роскошные суда просто стояли, поджидая владельца, который приезжал только летом. Они бездействовали, но не пустовали. Для того чтобы поддерживать стопятидесятиметровое судно в исправности, требовалась большая команда. Люди вроде меня, не имеющие ни семьи, ни каких-то других связей и обязательств, жили и работали на таких яхтах, всегда к услугам хозяина, если тому вдруг захочется прокатиться в Сен-Тропе или Монако. Поэтому порт Вобана[7] стал для нас чем-то вроде городка в городке. Это был наш морской дом, расположенный вне стен старого Антиба, зато в двух шагах от магазинов, ресторанов и баров.

Конечно, я никогда не забывал, что на самом-то деле «Аврора» мне не принадлежит, я здесь всего лишь работник, чье присутствие терпят по необходимости. Но меня это, как правило, не беспокоило. В отсутствие хозяина мы чувствовали себя вполне вольготно. Элегантная белоснежная леди неплохо заменяла мне мой настоящий дом, которого я не видел уже несколько лет.

Сегодня настал один из тех дней, когда я должен был особенно хорошо помнить свое место и свои обязанности. Из вертолета, наделавшего так много шуму, только что вылез не кто иной, как шейх Хамдан бин Джабир Аль Нахайян – хозяин «Авроры». Сейчас она напоминала улей, в котором суетились прилежные пчелы. Я был рад наконец-то выйти в море. Без разрешения владельца сниматься с якоря запрещалось.

Увидев, что гости уже идут по пирсу, я широкими шагами обогнул бассейн и присоединился к своим коллегам. Почти все члены нашей команды, насчитывавшей без малого семьдесят человек, надели тщательно выглаженную белую униформу и выстроились ровными рядами, чтобы поприветствовать шейха и его гостей. Бокалы сверкали, шампанское стояло во льду, яхта была готова к первому плаванию сезона.

Я занял место рядом с Амиром, своим лучшим другом. Он подтолкнул меня плечом и широко улыбнулся. Я ответил тем же. В его карих глазах я увидел то радостное предвкушение, которое испытывал сам. В межсезонье на «Авроре» иногда появлялись пассажиры – друзья шейха или люди, арендовавшие яхту на выходные. И все-таки в последние месяцы работы было мало. Поэтому мне так не терпелось снова подышать воздухом открытого моря. На это лето я набрал отличную команду. Мне подчинялся палубный персонал, благодаря которому яхта уже была надраена до блеска. Меня совсем недавно назначили старшим помощником, и я твердо решил доказать, что достоин этой должности.

Встреча гостей прошла как обычно. Улыбки, рукопожатия, шуточки. Теперь начиналась работа, причем выполнять ее следовало так, чтобы пассажиры по возможности не замечали нашего присутствия.

– Видел, сколько барахла они опять с собой притащили? – спросил Амир, когда мы вдвоем поднимали огромный якорь. – Боюсь, что до конца плавания стюардессы не успеют все это распаковать, отгладить и развесить.

Я засмеялся:

– Бывало и похуже. Помнишь, что тут творилось два года назад, когда приезжала Мэрайя Кэри?

Амир улыбнулся и кивнул:

– Она оставила хорошие чаевые.

Я закатил глаза:

– Потому что ты с ней бессовестно флиртовал.

– Ха! Это, в конце концов, моя работа. Что-то не припомню, чтобы ты жаловался на лишние деньги.

– Твоя работа – исполнять мои приказы, – произнес я с напускной строгостью.

– Так точно, господин старший помощник! – насмешливо ответил Амир, поднеся руку к фуражке. – Только смотри, чтобы власть не вскружила тебе голову. Еще год назад ты был таким же боцманом, как и я.

Смотав позвякивающую якорную цепь и зафиксировав ее при помощи рычага, я подал капитану знак, что можно отправляться, и ткнул Амира в грудь.

– За работу, тунеядец!

Он ответил неприличным жестом.

– Можно я хотя бы занесу багаж дочки шейха в ее каюту?

Я предостерегающе поцокал языком:

– Ты играешь с огнем, парень.

– А что я могу поделать, если она с каждым годом становится все симпатичнее?

Амир заморгал и выпятил губы. Я знал его целых пять лет, но до сих пор не умел говорить «нет», когда он так на меня смотрел.

– Ладно, только давай быстрей. Багаж уже начали разносить по каютам, – ответил я и проводил Амира взглядом.

Он перепорхнул на другой конец палубы и исчез в тени высокого капитанского мостика. А я вдруг почувствовал затылком неприятный холодок. На пирсе уже собралась толпа желающих посмотреть на наше отплытие. Каждый раз это превращалось в спектакль, привлекающий множество зевак. Туристы защелкали камерами телефонов. Я быстро пригнул голову, надел зеркальные солнечные очки и отошел от перил. Мне нравилось жить и работать на «Авроре», но я не переставал оглядываться через плечо, и это вряд ли могло когда-нибудь измениться.

Обогнув стену порта, мы стали быстро набирать скорость. Обошли мыс Антиб и при двадцати узлах взяли курс на Канны. Только когда берег превратился в узкую полоску на горизонте, я снова смог дышать свободно.

Глава 3

В первую ночь на новом месте я так нервничала, что не могла спать. Просто лежала и смотрела, как предрассветные тени ползут по стене моей новой квартиры и как морской ветер шевелит занавески. Наконец сероватая мгла окрасилась нежно-розовым цветом. Стрелка часов еще не дотянула до пяти, когда я, не выдержав, свесила ноги с кровати. Тело ныло от внутреннего беспокойства, которое надо было как-то унять, если я не собиралась маячить перед рестораном с шести часов, пугая всех своим видом. Нет, я не хотела произвести впечатление чрезмерно рьяного новичка, который является на работу за два часа, надеясь заслужить одобрение начальства. Так что нужно было себя чем-то занять хотя бы до семи. Ведь Бо сам посоветовал мне прийти пораньше, не дожидаясь официального начала утренней смены.

Я со вздохом провела руками по лицу и, сняв с запястья резинку, собрала волосы на затылке. Это покалывающее нетерпение было мне хорошо знакомо. Против него имелось только одно средство. Тихо напевая себе под нос, я почистила зубы и достала из еще не разобранного чемодана утешительно привычную одежду для бега: старые розовые легинсы, спортивный лифчик и белую футболку. Натянув все это, я вышла из квартиры. Деревянные ступени заскрипели под моими бело-розовыми кроссовками. Дверь дома оказалась такой тяжелой, что я смогла открыть ее только со второй попытки.

Прохладный утренний воздух мягко погладил мое лицо. Едва ступив на мостовую, я попятилась – так эффектен был вид, к которому я еще не успела привыкнуть. Ай! Створка двери, захлопнувшись, ударила меня по спине, но я почти не почувствовала боли. Перебежав на другую сторону улицы, я приблизилась к городской стене и, положив руки на шершавый камень, залюбовалась небом и морем, которые горели сотнями ярких красок.

Облака, освещенные восходящим солнцем, скользили над горизонтом красноватыми и сиреневыми завитками. Гладь воды напоминала серебристое зеркало, и только вдалеке, там, где ее уже коснулись первые лучи, она переливалась всеми мыслимыми оттенками розового.

Мне показалось, что я попала в мечту, в сказку, где время на одну драгоценную секунду перестало идти. Мир вокруг меня пока не проснулся. На улицах никого не было, и никакой шум, кроме плеска волн под крепостной стеной, не достигал моего слуха. Я сделала глубокий вдох, чтобы легкие наполнились соленой свежестью. Еще раз. И еще.

Я и раньше не была сонной, но только теперь ожила по-настоящему. Мне захотелось действовать и совершать открытия. Бросив последний восхищенный взгляд на горизонт, я побежала вдоль городской стены.

Вскоре мое тело заработало как надо. Руки. Ноги. Дыхание. С каждым моим пружинистым движением нервозность утихала. Наконец от нее осталась только легкая вибрация в затылке.

Я взглянула на фитнес-часы: пульс в норме. Мне было интересно, сколько километров я успею пробежать и что увижу на этих как будто вымерших улицах. Похоже, я выбрала идеальное время для того, чтобы изучать город и строить беговые маршруты.

Улыбаясь, я подключила беспроводные наушники к телефону и запустила плейлист, который специально составила для занятий фитнесом. Под энергичный голос Бейонсе, утверждавшей, что миром правят женщины, я продолжила бежать в привычном ритме, забыв обо всем на свете. Справа плескалось море, а впереди, если я не ошибалась, виднелись мачты яхт. Извилистая береговая улочка вела меня в сторону порта.

Глава 4

Я потер горящие веки. На долю секунды перед глазами все расплылось. Потом я моргнул и потрогал щетину на щеке. Осталось совсем чуть-чуть. Держись.

Ночь на вахте превратила меня в сомнамбулу. Мы вернулись из Канн очень поздно. Точнее, рано. Мне оставалось только сделать обход, чтобы проверить, все ли в порядке, и после этого можно было надеяться на недолгий отдых. Гости разошлись по своим каютам только час назад. Я их не обслуживал (это входило в обязанности стюардов и стюардесс). Тем не менее всем членам команды полагалось быть в состоянии полной служебной готовности, мне в первую очередь. Я должен был подавать своим подчиненным пример.

Нетвердой походкой поднявшись на верхнюю палубу, я обошел Селест и Люика, которые оттирали пятно от красного вина, пролитого кем-то из гостей.

– Молодцы, ребята. Как закончите, идите спать. А то скоро все это продолжится.

Селест и Люик кивнули, вымученно улыбнувшись. Они выглядели не менее усталыми, чем я себя чувствовал. И все-таки мне показалось, что моя похвала их подбодрила. Плечи распрямились, руки задвигались легче. Это вызвало у меня ответную улыбку.

– Эй, Лео! – услышал я, чуть не налетев на дверь с иллюминатором, которая внезапно открылась. – Будь добр, вылей это, ладно?

Эрнесто, наш кок, вручил мне ведро с какими-то помоями. Я скривился. Он, как бы извиняясь, пожал плечами.

– Это всего лишь рыба, которую не доели за ужином. Выплесни за борт, и все. А то я тут совсем зашиваюсь. Они захотели омара на завтрак! На завтрак – представляешь?

Я вздохнул. Какие бы необычные пожелания ни высказывали наши гости, мы должны были все исполнять. Причем с улыбкой на лице.

– О’кей, – сказал я, беря ведро.

Сейчас избавлюсь от этой гадости – и сразу спать. Глаза уже слипались.

– Ты золотой человек!

Эрнесто послал мне воздушный поцелуй и, поправив свой колпак, исчез за дверью камбуза. Настоящий мэтр кулинарии, он умудрялся наколдовать на корабельной кухне пятизвездочное меню, способное посрамить любой ресторан.

Ведро, полное до краев, оказалось тяжеленным. При первом же шаге часть зловонной жидкости выплеснулась на мою белую униформу. Выругавшись, я поставил свою ношу на палубу, расстегнул золотые пуговицы и, стряхнув с себя китель, остался в одной майке. Во время рейсов такие вольности категорически запрещались, но я точно знал, что гости еще спят. К тому же это всего на минуту. Сейчас я все улажу, и тогда…

Вдруг какая-то одинокая фигура на берегу привлекла мой взгляд. Я застыл, забыв об испачканном кителе, который держал в руке. Она, эта фигура, отчетливо выступила из бело-серой мглы гавани, заставив меня несколько раз удивленно моргнуть. Обычно в это время суток здесь не показывалась ни одна живая душа. Солнце только-только поднялось над горизонтом, залив все мягким светом. И тем не менее она была на берегу. Женщина. В ярко-розовых легинсах.

Разглядеть ее лицо я не мог. Видел только черные наушники и светлые волосы, собранные в хвостик, который раскачивался на бегу. Она двигалась решительно и очень легко, как будто танцевала.

Ее глаза смотрели вперед. Казалось, она бежит навстречу восходящему солнцу, ничего другого не замечая. Было в ней что-то завораживающее. Я стоял и глядел на нее: на ее уверенные движения, на прыгающий хвостик. Раньше я, определенно, не видел здесь эту девушку. Иначе запомнил бы. Скорее всего, она не местная. Может, туристка? Вероятно, хотя люди, приехавшие отдыхать, обычно не выходят на пробежку в такую рань. После весело проведенной ночи многие женщины спят до обеда и только под вечер снова стекаются в бары, ближайшие к порту, чтобы охотиться на богатых мужчин, которые приглашают их на свои яхты и угощают шампанским.

Девушка давно пробежала мимо «Авроры», превратившись в едва различимую розовую точку, а я все стоял и смотрел ей вслед.

– Эй, шеф! Ты уже спишь на ногах? – Амир толкнул меня локтем в ребро, заставив вздрогнуть. – И форма тебе больше не нужна? Лучше бы ты не показывался в таком виде подчиненным, а то начнут брать с тебя пример. Им только дай повод выставить напоказ мускулатуру. – Амир оглядел меня, приподняв густые черные брови. – Хотя ты тут, конечно, вне конкуренции.

– Я не спал, но намерен сейчас же этим заняться, – ответил я, проведя рукой по своим волосам, стриженным почти под ноль. – А ты почему до сих пор не лег?

– Как раз направляюсь в каюту.

– Тогда до скорого.

– Спокойной ночи!

Громко зевнув, Амир кивнул мне на прощанье. Конечно, я мог перепоручить ведро с помоями ему или любому другому из подчиненных, но все они устали не меньше меня и заслужили отдых. Поэтому я взялся за ручку и поплелся со своим зловонным грузом на нижнюю палубу, чтобы избавиться от остатков рыбы без помощи подчиненных.

Глава 5

Порт Вобана на фоне восходящего солнца был так прекрасен, что я невольно залюбовалась. Вдалеке, на холме, виднелась старая крепость. Казалось, она охраняет суда, стоящие в гавани. Я бежала по асфальтированной дорожке мимо роскошных яхт, справа тянулась вездесущая городская стена. Отсюда, из порта, на нее можно было взобраться по ступеням. Я подумала, не сделать ли мне это прямо сейчас, и взглянула на часы.

От испуга я сбилась с ритма и чуть не упала. Все-таки удержав равновесие, я остановилась, чтобы прийти в себя и обдумать свое положение.

Умиротворяющая монотонность бега и красивейшие пейзажи заставили меня совершенно забыть о времени. Увлекшись, я оказалась слишком далеко от своей квартиры. Теперь мне нужно было вернуться, принять душ и подготовиться к работе. На все про все оставался час. К тому же на обратном пути я могла заблудиться.

Пританцовывая на месте, я решала, что делать. Выбирать в общем-то не приходилось. Если я не хотела в первый же рабочий день явиться на кухню с опозданием, надо было, не теряя больше ни минуты, бежать домой.

Я торопливо набрала на своих «умных» часах адрес, чтобы устройство указало мне кратчайший путь, и, не добежав, как изначально планировала, до противоположного края гавани, развернулась. Солнце уже поднялось довольно высоко, и я, двигаясь по голубому пунктиру «Гугл-карты», старалась держаться в тени огромных яхт. Жара наступила неожиданно быстро, так что мне уже приходилось вытирать пот со лба. Пожалуй, я правильно сделала, выйдя на пробежку рано утром, по холодку. Только в следующий раз надо было смотреть на часы.

Я прибавила ходу и больше не глазела по сторонам. Времени оставалось в обрез. Как я могла повести себя так беспечно?! Глядя вперед и только вперед, я двигалась к выходу из порта по самому краю асфальтовой дорожки. Иногда мне даже приходилось огибать корзинки, в которых пассажиры оставляли обувь, прежде чем подняться на яхту. Еще несколько минут назад я любовалась великолепными судами, но теперь только краем глаза видела, как эти сверкающие белые громады одна за другой остаются позади, хотя они были так близко, что я могла бы оказаться на борту в один прыжок.

Я побежала еще быстрей. Арка ворот, через которые я попала в порт, по-прежнему казалась очень далекой. Чтобы не налететь на очередную обувную корзину, я еще сильнее приблизилась к воде и сразу же почувствовала запах морской соли.

В следующую секунду мне в лицо ударило что-то холодное. Я, вскрикнув, отскочила в сторону, но было уже поздно. Меня окатили водой откуда-то сверху, а вдобавок мне на ноги попали брызги от чего-то упавшего в море рядом со мной. Теперь я была вся мокрая. Ледяная жижа просочилась мне за шиворот, в кроссовки и даже в рот. Я с омерзением сплюнула, ощутив вкус тухлой рыбы.

– Какого…

Я выдернула наушники, чтобы они не вышли из строя.

– Putain de merde! – выругался кто-то у меня над головой.

Через секунду послышались торопливые шаги. Я подняла взгляд, но ничего не различила: в глазах щипало от соленой воды и слез отвращения. Откуда исходила эта вонь? Поморгав, я увидела у себя под ногами рыбные объедки. И эта гадость упала мне на голову?!

Я провела растопыренными пальцами по своим мокрым волосам и голым рукам, как будто хотела содрать с кожи мерзкий запах, от которого свербело в носу. Инстинктивно отпрянув от края причала, точнее, от воды с плавающими в ней отвратительными рыбьими трупами, я натолкнулась спиной на что-то твердое. Чья-то рука схватила меня выше локтя и оттащила еще дальше – видимо, для того, чтобы я в довершение всего не свалилась в море. Хотя это, вероятно, помогло бы избавиться от вони.

– Пожалуйста, извините! Мне правда ужасно жаль, что так вышло! – произнес низкий голос у меня над ухом.

Оказалось, я стою, прислонившись к какому-то мужчине. Высокому. Прижимаюсь мокрой спиной к его груди. А он все еще держит мою руку. Я застыла и, страдальчески медленно подняв голову, увидела карие глаза. Они были очень красивы и встревоженно глядели из-под нахмуренных черных бровей.

Только через секунду я вспомнила, что пора снова начать дышать. И что я стою, мокрая насквозь, воняя рыбой. Очевидно, благодаря именно этому человеку. Я высвободилась и попятилась.

– Какого черта?!

Мой голос прозвучал октав на пять выше обычного.

– Это все я виноват, – ответил мужчина и сокрушенно провел рукой по лицу. Очень большой рукой по очень симпатичному лицу – этого, скрежеща зубами, я не могла не признать, хотя соленая вода все еще застилала мне глаза. – Я вас не заметил. Нужно было посмотреть повнимательнее, но обычно к лодкам никто так близко не подходит…

К лодкам? Под этим словом он подразумевал гигантские яхты? И, кажется, он извинился только затем, чтобы потом спихнуть все на меня? Я фыркнула:

– Все ясно! То есть это я виновата, что искупалась в ваших помоях.

– Ничего такого я не имел в виду.

Я потерла глаза и еще несколько раз моргнула. Когда черты моего собеседника резко выступили из тумана, я снова попятилась и теперь наверняка упала бы в воду, если бы в последний момент не уперлась пятками в асфальт. При этом мои промокшие кроссовки противно хлюпнули. Насквозь мокрая, я не обратила бы внимания на такую мелочь, если бы не парень, который сейчас на меня смотрел. Из-за него я покраснела, потому что он был… вау.

Его теплая бронзовая кожа так и притягивала взгляд. Конечно же, он много времени проводил на залитой солнцем палубе, но такая смуглость вряд ли объяснялась только загаром. Он провел рукой по короткой черной щетине, издав при этом тихий шуршащий звук, от которого по моей спине почему-то пробежали мурашки. Что, черт возьми, на меня нашло?

Я торопливо отвела взгляд от его лица. От длинных темных ресниц и от скул, как будто высеченных из камня… Час от часу не легче: теперь я смотрела на мускулистый торс, едва прикрытый белой майкой.

«Неужели нельзя было надеть что-нибудь попросторнее?» – мелькнуло в моей голове, затуманившейся от непрошеных впечатлений. Шок только усилился, когда я невольно посмотрела еще ниже. Мой взгляд скользнул по выпуклой груди, по рукам, покрытым татуировками от плеча до запястья. Белоснежные брюки сидели очень низко, открывая живот с отчетливо проступающим треугольником мышц.

Как можно носить такие штаны и не выглядеть непристойно? Во внешности этого парня ничего пошлого не было. Он источал лишь несокрушимое спокойствие, что, кстати, бесило: ведь человеку, облившему меня помоями, следовало бы провалиться сквозь землю от смущения. Я сразу же поняла: он один из тех мужчин, которые прекрасно осознают, насколько они привлекательны. И это, как ни возмутительно, делает их еще сексуальнее.

Заставив себя снова посмотреть молодому человеку в глаза, я собрала в комок все кипевшее во мне возмущение и выпалила:

– Так значит, это ты вывалил на меня десять тонн дохлой рыбы?

– Десять тонн?

Он скептически посмотрел на пустое ведерко, которое держал. Честно говоря, оно действительно было совсем небольшим.

– Ты меня понял.

Я нетерпеливо взмахнула рукой, отчего рыбная вонь с новой силой ударила мне в нос. Я подавила рвотный позыв.

– Да, это сделал я и вообще-то уже извинился.

Мне показалось или уголок его рта правда дернулся? Ну точно! На полных губах появилась лукавая улыбка. Я чуть не взорвалась. Пускай засунет свое самодовольство себе в одно место! Впрочем, негодование не помешало мне заметить, куда упал взгляд молодого человека. Честно говоря, я не могла поставить ему это в вину, потому что сама беззастенчиво изучала его… И вдруг до меня дошло, как я выгляжу. Моя светлая футболка промокла до нитки. Быстро опустив глаза, я увидела то, чего и опасалась: ткань прилипла к телу, избавив любого, кто на меня смотрел, от необходимости напрягать воображение. Хорошо еще, что сегодня я надела черно-розовый, а не белый бюстгальтер.

Из наушников, которые я по-прежнему держала в руке, донесся голос навигатора, вернув меня к действительности: «Через пятьдесят метров поверните налево».

Я в ужасе взглянула на часы. Рыбная вонь и красивые карие глаза незнакомого мужчины заставили меня во второй раз на дню совершенно забыть о времени. Теперь я опаздывала еще сильней!

– О господи! Мне конец! Я должна принять душ, собраться на работу и…

Поняв, что уже гарантированно опоздаю, я почувствовала, как к глазам подступили горячие слезы. Поздравляю, Аликс! Ты профукала свою мечту.

Я заморгала, сердясь на себя за этот прилив эмоций. Не хватало только разрыдаться перед парнем, который и так принимал меня за дуру. Моя злость опять перекинулась на него – этого самодовольного красавчика-матроса, виновника моей неудачи. Но, снова встретившись с ним взглядом, я не могла не заметить, что его глаза смягчились, стали теплее и приветливее. А когда он приоткрыл губы, его голос показался мне более дружелюбным, чем раньше.

– Если тебе срочно надо на работу, ты можешь принять душ прямо здесь. – Парень кивком указал на яхту. – Так ты сэкономишь время. И одежда для тебя найдется. Я буду рад помочь тебе хотя бы этим.

Он поднял ведро и посмотрел на него как на причину всех сегодняшних неприятностей. Но ведь не само же оно опрокинулось мне на голову!

– Ты серьезно? Думаешь, я куда-то с тобой пойду после того, как ты на меня напал?

– Напал? – Молодой человек вздернул бровь. – Это была случайность! Я ведь уже объяснил!

Я фыркнула:

– Допустим. И все равно я не позволю незнакомому мужчине затащить меня на яхту. Девушек, которые так поступают, родственники потом находят по частям. Ни к чему мне этот триллер.

Парень сдвинул брови и внимательно посмотрел на меня. Надо полагать, я представляла собой ту еще картинку: мои волосы прилипли к лицу, одежда – к телу. Оттого что все это было мокрое, а яхта отбрасывала густую тень, я уже начинала дрожать. Скользнув взглядом по моей голой руке, покрывшейся мурашками, молодой человек пожал плечами.

– Мое дело предложить. Если передумаешь, я отведу тебя в каюту своей коллеги, чтобы ты приняла душ, а сам уйду. Нам даже необязательно видеться после этого. Считай, что я просто предлагаю тебе компенсацию.

– Спасибо за предложение, и все-таки трудно не испытывать недоверия по отношению к человеку, который вывалил тебе на голову полцентнера рыбы.

– Ведро. С водой и рыбными обрезками. Все это весило от силы килограммов десять.

– Очень ценное уточнение!

По-видимому, устав со мной пререкаться, молодой человек скрестил руки на груди, от чего мускулы выступили еще отчетливее.

– В общем, тебе решать, – прорычал он. – Если хочешь, можешь и дальше здесь стоять. Трястись от холода и вонять рыбой. Я не навязываюсь.

Бросив в мою сторону последний уничтожающий взгляд, он развернулся. Я посмотрела на часы и поняла, что у меня два варианта: или я приму его предложение, или в первый же рабочий день явлюсь в ресторан с опозданием, мокрая и вонючая.

Я посмотрела на удалявшуюся от меня широкую спину и почувствовала тесноту в груди. Этот день так хорошо начинался, а потом все покатилось к чертям. Как такое могло получиться?

Чтобы увидеть верхнюю палубу яхты, я должна была запрокинуть голову. На носу эффектно золотились наклонные буквы: «Аврора». Какая огромная! И шикарная. Может, она принадлежала ему – тому парню? Вряд ли. Супербогатые хлыщи представлялись мне немного по-другому. Так или иначе, он босиком поднялся на борт. Спокойно и уверенно, как к себе домой. Наверное, он здесь работал.

Я нерешительно приблизилась к трапу. Кто бы мог подумать, что мне доведется побывать на такой яхте! Сейчас у меня просто не было выбора.

– Постой! – крикнула я, лишая себя возможности передумать.

В моем голосе прозвучало так мало энтузиазма, как если бы я соглашалась стать кормом для акул. До благодарности я пока не дозрела.

Молодой человек обернулся, вопросительно приподняв бровь.

– Ладно! Я принимаю твое предложение, – нехотя добавила я и торопливо зашагала к нему, чувствуя себя, как героиня Наоми Уоттс в «Кинг-Конге» Питера Джексона, когда она поднимается на судно, которое отвезет ее на зловещий остров Черепа.

Сгущать краски – это я всегда умела. Никто не отдаст меня дикарям и не принесет в жертву чудовищу. Улыбка, едва уловимо мелькнувшая на лице парня, намекала на опасность совсем иного рода.

– Туфли! – сказал он, совершенно меня ошарашив.

– Что? – переспросила я и, опустив глаза, увидела темные пятна, оставленные моими мокрыми кроссовками на светлых досках трапа.

– Разуйся. В обуви сюда нельзя.

– А… Да, конечно.

Я сбежала вниз и стащила с себя чавкающие кроссовки вместе с носками. Я поставила их не в корзину, а рядом с ней, чтобы не замочить чужие туфли. Когда я снова поднялась на трап, молодой человек обезоруживающе улыбнулся.

– Теперь идем, – сказал он и пошел впереди меня.

Мне ничего не оставалось, кроме как проследовать за ним на роскошную яхту.

Глава 6

В этой женщине было что-то непостижимое. Я все не мог забыть, как она стояла передо мной, мокрая, и смотрела на меня горящими голубыми глазами. Как пряди ее волос, светлые с розовыми кончиками, клеились к слегка покрасневшим щекам. И что я испытал, когда она коснулась спиной моей груди. Надеюсь, она не почувствовала моего учащенного сердцебиения.

Наша первая встреча произошла при невероятных обстоятельствах. Много ли у меня было шансов вылить помои на голову именно той женщине, которой я пару минут назад любовался с борта «Авроры»? Едва я успел понадеяться, что когда-нибудь увижу ее опять и тогда попробую заговорить с ней, как мы уже поднялись по трапу. Вдвоем.

Вероятность такого стечения обстоятельств была чуть выше нуля, тем не менее сейчас эту девушку отделяла от меня только дверь ванной, которую я буравил таким взглядом, будто пытался развить у себя суперменскую способность смотреть сквозь стены. Сообразив, как неловко получится, если кто-нибудь увидит меня за этим занятием, я отвернулся.

В каюте Селест царил хаос. Она была одним из немногих членов команды, кому повезло иметь собственное крошечное королевство. Просто потому, что нас нечетное число и она вытянула счастливый жребий. Даже мне, первому помощнику, не полагалась отдельная комната. Единственная привилегия, которую я получил, – право самому выбрать себе соседа.

Лавируя среди разбросанных по каюте предметов одежды и всяких штучек для волос, я старательно прокручивал в голове события последних нескольких минут, но все равно не понимал, как так вышло, что женщина, которой я любовался с палубы, сейчас принимает душ за стенкой. Ужасно уставший после вахты, я вылил ведро, едва взглянув вниз, и, видимо, промахнулся: вода с остатками рыбы частично попала на причал. В ту же секунду мою усталость как рукой сняло. И не только потому, что на меня обрушилось негодование пострадавшей – вполне справедливое.

Идя по узкому коридору к себе в каюту, я вспомнил гневно горящие глаза и выпяченные губы девушки. Мое сердце опять забилось чаще. Это было очень некстати, ведь после случившегося мне следовало держаться от нее на расстоянии. Она наверняка хотела исчезнуть, как только примет душ, и больше не пересекаться с парнем, который по неосторожности «напал» на нее с яхты. Для меня так тоже было бы лучше: пока она находилась рядом, я не мог перестать о ней думать.

Постаравшись войти в каюту как можно тише, я прокрался мимо двухъярусной кровати. На верхней полке крепко спал Амир. Бесшумно открыв дверь единственного встроенного шкафчика, я озадаченно оглядел свой гардероб. Кроме нескольких комплектов униформы и более свободной рабочей одежды, то есть рубашек поло и льняных штанов, у меня почти ничего не было. Теснота не позволяла забарахляться. В шкафу я хранил вместе с тряпками еще и книги. Только в самом низу, закиданная другими вещами, лежала туго набитая спортивная сумка. Посмотрев на нее, я сглотнул. Она была частью моего аварийного плана, и использовать ее содержимое я собирался только в крайнем случае.

Отогнав от себя мрачные мысли, я поднял глаза и внимательно изучил старые джинсы, которые стали мне узки. Девушка могла их надеть, затянув на поясе ремень и подкатав брючины, как будто это штаны ее парня. Ведь женщины иногда носят вещи своих бойфрендов? Из моих футболок и худи она бы выпала. Насколько я мог судить, она была миниатюрная, но спортивная. Черт бы побрал Селест, которая только рассмеялась мне в лицо в ответ на просьбу одолжить какую-нибудь одежду совершенно незнакомому человеку. А больше обратиться было не к кому. Все другие стюардессы спали.

Перерыв шкаф, я не нашел ничего подходящего. Оставалось только то, что на мне. Я снял майку – самый узкий предмет моего гардероба. Мне следовало бы ее выбросить как не соответствующую моему размеру, но все майки, кроме этой, были в стирке, а я не люблю носить китель на голое тело. Надел я ее всего пару часов назад, перед возвращением в антибский порт, когда смог на несколько минут отлучиться с дежурства, так что испачкаться она не успела.

Вдруг я услышал, как в соседней каюте перестала бежать вода. Значит, моя новая знакомая вышла из душа. Быстро надев первое попавшееся худи, я схватил джинсы, майку и ремень, после чего забежал в кают-компанию и взял шлепанцы, оставленные какой-то пассажиркой. Все это я аккуратно разложил в комнатушке Селест на пустующей нижней койке.

– Одежда на кровати! – крикнул я через закрытую дверь ванной. – И… я подожду снаружи!

– О’кей, спасибо, – глухо донеслось в ответ.

При мысли о том, что сейчас она стоит, голая, за тонкой перегородкой, мой пульс опять припустил, как ненормальный. Меня бросило в жар. Потерев затылок и покрутившись на месте, я наконец-то нашел выход из каюты и закрыл за собой дверь.

Вскоре она открылась. Я резко застыл, перестав расхаживать туда-сюда по коридору, и обернулся.

Изменившаяся почти до неузнаваемости, девушка показалась из дверного проема – такого узкого, что люди, не привыкшие к настолько ограниченному пространству, иной раз не вписывались. Я-то давно освоился в этой тесноте, тем не менее сейчас мне пришлось обеими руками опереться о стены.

Несколько секунд я только и мог, что стоять и хлопать глазами. Влажные волосы женщины рассыпались по плечам, обрамляя лицо, черты которого теперь казались мягче. Нежно-розовая кожа блестела после душа, ноги были босые. То, что она в моих шмотках, совершенно вывело меня из равновесия. Майка – широковатая, но не слишком широкая – прилегала к ней именно там, где нужно, открывая край спортивного лифчика. Ну а джинсы… Я сглотнул. Может, когда женщина надевает мужскую одежду, это всегда выглядит так сексуально? Или дело было в том, что я увидел именно эту женщину в моей одежде?

Ее голубые глаза бегали, изучая все вокруг: узкий коридор, белые стены, которых я почти касался плечами. Нервозно теребя ремень, удерживавший на талии чересчур свободные джинсы, она посмотрела на меня, и в ее глазах что-то вспыхнуло. Я невольно сделал шаг ей навстречу. Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя некомфортно. Я ощутил потребность сказать или сделать что-нибудь, что избавит ее от смущения.

Девушка не попятилась, а только заправила волосы за уши. Ее взгляд стал еще напряженнее. Она смотрела на меня, не моргая, и, как ни странно, мне показалось, что ей уже не хочется поскорее исчезнуть с яхты.

– Ты выглядишь потрясающе, – прошептал я, не успев себя остановить.

К счастью, этот комплимент, похоже, не обидел ее.

– Правда?

Кажется, на ее губах мелькнула легкая улыбка? Мой взгляд задержался на них, и в этот приятный момент я подумал о том, какими они могли бы быть при поцелуе. Наконец девушка моргнула, и я вдруг понял, насколько странно себя веду. Что она обо мне подумает? О парне, который сначала вылил ей на голову ведро помоев, а теперь пялится на нее, бормоча неуклюжие комплименты?

– Конечно, правда, – спохватился я. – Если я что-то говорю, значит, я действительно так думаю.

– Неужели?

Девушка надула губы и посмотрела на меня, как будто обдумывая мои слова. Она по-прежнему была со мной неразговорчива. Я сделал волевое усилие и не позволил себе опять засмотреться на ее рот.

– Вот. – Я протянул ей пакет, который все это время болтался у меня на руке. – Можешь положить сюда мокрые вещи.

– Спасибо.

Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза. Она дышала слегка тяжеловато – может, из-за тесноты коридора, а может, из-за того, что я стоял так близко. Мы как будто выпали из времени, и эта пауза показалась нам бесконечной.

Девушка первой нарушила тишину.

– Так значит, ты здесь живешь? – спросила она и, слегка повернувшись, указала большим пальцем на дверь позади себя.

– Нет, в соседней каюте.

Мой голос прозвучал более хрипло, чем обычно, и как будто бы откуда-то издалека. Девушка кашлянула.

– Хм… Если честно, мне пора…

– Да-да, понимаю. – Я посторонился, чтобы ее пропустить, но понял, что нам все равно сложно будет разминуться. – Подожду тебя наверху.

Она кивнула и вернулась за своими мокрыми вещами, а я поспешил удалиться, опасаясь, что снова начну на нее пялиться.

Вскоре девушка, держа в одной руке мешок с одеждой, в другой – шлепанцы, показалась на узкой лестнице, ведущей на палубу. Когда «Аврору» слегка качнуло, я почти не заметил этого, а моя гостья запнулась на одной из верхних ступенек. Поскольку ей нечем было схватиться за поручень, я инстинктивно поддержал ее, и она упала прямо мне в руки. Стоя ниже меня, девушка прижалась щекой к моей груди. При этом она ахнула от неожиданности и принялась шарить по мне в поисках опоры.

Я уже не мог отрицать, что ее близость сотворила с моим телом нечто такое, от чего оно вдруг напрочь разучилось дышать. Сердце перестало качать кровь, а голова – ясно мыслить.

Мы простояли так с полсекунды. Потом девушка, видимо, сообразила, что приклеилась ко мне и почти касается грудью моей ширинки. Мы отстранились друг от друга, но я все-таки придержал ее за руку, чтобы не дать ей упасть.

– Ну вот… – рассеянно произнесла она, поднявшись на палубу. – Еще раз большое спасибо за… все. Одежду верну, как только смогу.

Я небрежно кивнул, хотя на самом деле был взбудоражен мыслью о новой встрече.

– Ты знаешь, где меня найти, – сказал я и подмигнул.

Я. Подмигнул. Ей.

Если мне нужно было доказательство того, что мой мозг утратил способность к рациональному мышлению, то я его получил. Но девушка, как ни удивительно, не закатила глаза и не отвернулась, а слегка приподняла уголок рта. Обрадоваться этому я не успел: она уже направилась к трапу.

– Сюда, верно?

Я просто кивнул, потому что на большее не был способен. Бросив последний взгляд в мою сторону, девушка сошла на берег. Лишь когда она исчезла из виду, до меня дошло: я не спросил, как ее зовут, и не записал номер ее телефона. Только стоял и смотрел. А теперь она исчезла – напрасно я вытягивал шею.

Оставалось одно утешение: она пообещала занести мне вещи. Это значило, что с сегодняшнего дня я часами буду торчать здесь, глядя на ворота порта. До тех пор, пока она не придет.

Глава 7

Я возвращалась в старый город настолько быстро, насколько позволяли чужие шлепанцы, и, вспоминая все, что со мной произошло, не могла в это поверить. Надеясь, тем не менее, явиться на работу вовремя, я неслась по улице в одежде на несколько размеров больше моей. Это были вещи парня, которого я знала минут двадцать. Если бы не он, к моему лицу сейчас не липли бы мокрые волосы и я не шлепала бы по мостовой неизвестно чьими вьетнамками, пытаясь найти ресторан, где меня ждали.

Ладно. Строго говоря, я совсем не знала того парня. Он был молчалив. Даже загадочен. И благодаря этому ужасно привлекателен. Вообще-то он принадлежал именно к тому типу мужчин, которого я пообещала себе остерегаться. Во время своей «дикой фазы» (так мои родители называли тот период) я повидала достаточно «плохих парней» и вполне уяснила себе, что с ними лучше не связываться. А этот парень был именно такой. Небрежная самоуверенность. Рельефная мускулатура. Татуировки. А как он подмигнул мне на прощанье?! Нет, от этого матроса надо было держаться подальше!

Между прочим, я даже имени его не знала. Он не посчитал нужным представиться мне, хотя мы подходили друг к другу очень близко, я принимала у него душ и сейчас шла по городу в его одежде. От того что эти вещи потрясающе приятно пахли, мне легче не становилось. Нечего сказать: молодец, Аликс!

Может, он намеренно не назвал себя? Я бы не удивилась. Он выглядел таким неприступным… Как те мужчины, которые знают, что женщины от них без ума. Вспомнить хотя бы это самодовольное подмигивание… Правда, в следующую же секунду он (наверное, невольно) показался мне с другой стороны. Его взгляд стал мягким и задумчивым. Когда эти темно-карие глаза на меня смотрели…

Стоп! Я покачала головой. Не вздумай в него втюриться! Загадочная «Аврора» – это, конечно, хорошо, но, когда загадок слишком много, они могут превратиться в непреодолимую преграду. О которую разбиваются сердца.

Итак, я должна была выбросить из головы любые мысли о том парне. Особенно сейчас. Ведь впереди уже виднелась вывеска со знакомым логотипом – черной кошкой на фоне полной луны. И вот я на месте. Пришла не поздно и не рано. Настало время мобилизовать все силы, чтобы мой первый рабочий день в лучшем ресторане Антиба прошел удачно.

Бо ждал меня у входа. Мы расцеловались, как накануне на станции, только на этот раз уже не сшиблись лбами. Потом Бо оглядел меня с ног до головы – без недовольства, просто с любопытством. Видимо, почувствовал, что за моим странным нарядом стоит целая история.

– Интересный прикид!

Сам Бо в отличие от меня мог позволить себе надеть платье в цветочек и черные кожаные легинсы.

– Долго объяснять, – нервно засмеялась я, собирая влажные волосы в хвостик. – Сегодня рано утром кое-что пошло не так.

Бо посмотрел на меня с сочувствием:

– Неважно, как ты одета. Все равно я сейчас выдам тебе униформу.

Я давно и с нетерпением ждала этого момента и теперь, чувствуя, как бьется сердце, вошла следом за своим инструктором в здание ресторана.

«Le Chat Noir» находился недалеко от моей квартиры. По противоположной стороне улицы тянулась уже знакомая мне городская стена, под которой плескалось море. Фасад старого каменного дома был густо оплетен лиловой бугенвиллеей. Возле застекленной входной двери стояло лимонное деревце в красивом горшке. На дощатую террасу с чугунными перилами в часы работы ресторана наверняка выставлялось несколько столиков, сидя за которыми посетители могли любоваться морем. Ну а пока здесь было пусто. Перед тем как войти, я нетерпеливо заглянула внутрь сквозь щель между белыми ставнями, неплотно закрывавшими большое окно. И все-таки, переступив порог, я удивленно ахнула. Фотографий интерьеров «Le Chat Noir» в интернете не оказалось, и теперь я видела зал впервые.

Это было маленькое помещение с тремя круглыми столиками и барной стойкой. Само здание, как и другие старые дома на береговой улице, казалось сплюснутым с боков и вытянутым вверх. Голая каменная кладка источала обаяние простоты и уюта, элегантно контрастируя с дорогой люстрой.

– Раньше здесь была пекарня, – пояснил Бо, указав на деревянные полки за стойкой (теперь там выстроились в ряд всевозможные спиртные напитки в нарядных бутылках).

Я почти ощутила аромат свежеиспеченных багетов, который витал здесь когда-то. На месте бара наверняка располагался прилавок. Даже окно по форме напоминало витрину старинного магазина.

– Как хорошо, что мадам Леллуш сохранила кое-какие элементы прежнего интерьера! – сказала я.

Бо кивнул:

– Я тоже так считаю. Но это не все, чем мы можем удивить. У нас еще много такого, что было бы обидно не показать гостям.

Таинственно улыбаясь, Бо подвел меня к распашной двери в провансальском деревенском стиле, занимавшей чуть ли не всю заднюю стену. Как только створки раскрылись, я услышала тихий шум бегущей воды. Перед нами был просторный внутренний двор, и мои вьетнамки зашлепали по бежево-кремовому мозаичному полу. Я бы с радостью разулась, чтобы не нарушать покой этого места немузыкальным шумом, но правила гигиены этого не позволяли.

В середине двора стояла белая скульптура женщины с длинной косой. Вода из кувшина, который она держала в руках, лилась ей под ноги, в маленький чашеобразный бассейн. Вокруг располагалось пять или шесть еще не накрытых столиков. Здесь было прохладно, негромкое журчание создавало приятную атмосферу. Я представила себе, как вечером этот двор наполнится голосами посетителей и позвякиванием приборов. Старые глиняные горшки и кувшины, выступая в качестве декора, придавали месту особое очарование. Грамотно расставленные светильники, когда их зажигали, наверняка распространяли почти волшебный свет.

Осторожно пройдя дальше, я почувствовала аромат цветущего жасмина, который вился по каменным стенам, и запрокинула голову. Над нами не было ничего, кроме голубого неба.

– Чудесно, правда? – гулко прозвучал голос Бо. Я смогла только кивнуть, пораженная тем, в каком красивом месте буду работать. – Перед входом у нас есть навес от дождя и обогреватель, который включается в холодные месяцы. Но этот двор бывает открыт только в теплое время года, если нет дождя, – объяснил Бо и гордо прибавил: – Как видишь, наши посетители получают яркие впечатления не только благодаря первоклассной еде.

– Неудивительно, что люди съезжаются сюда со всей Европы, – с жаром подхватила я. – Здесь есть все, чего только можно пожелать: столики с видом на море, уютная атмосфера старой пекарни, дворик с провансальским шармом.

– Да, концепция продумана идеально, – кивнул Бо. – Туристы чаще всего располагаются на террасе и делают эффектные снимки заката. Зато многие местные предпочитают внутренний дворик. Ну а парочкам нравится сидеть в зале, в укромном уголке.

– Да, для каждого найдется столик по вкусу.

– Именно так. Наша Сильви – гений.

– А сегодня она будет?

Я виртуально познакомилась с владелицей ресторана, когда проходила онлайн-собеседование для приема на работу. Теперь мне не терпелось вживую увидеть творчески мыслящую женщину, которая так хорошо здесь все продумала.

– К сожалению, нет. Сильви уехала и вернется только через пару недель. Она вообще не любит бывать в городе во время летнего сезона. – Видимо, обратив внимание на мою разочарованную физиономию, Бо поспешил отвлечь меня новыми впечатлениями: – Ты, наверное, хочешь поскорее увидеть кухню?

– Еще бы! Жду не дождусь!

– Тогда не буду тебя томить. Идем. Только сначала надо переодеться.

Обойдя столики, Бо открыл хорошо замаскированную дверь с надписью «Только для персонала». Узкий коридор привел нас в небольшое помещение, заставленное шкафчиками. Указав на один из них, дальний, Бо сказал:

– Это твой. Открывай.

С волнением взяв протянутый мне серебристый ключик, я вопросительно подняла глаза.

– Ну давай! – ободряюще кивнул Бо. – Ты же не хочешь вечно ходить в одежде, из которой вот-вот выпадешь?

Я подошла к шкафчику и отперла его. Внутри лежала аккуратно сложенная новенькая униформа. Мои пальцы подрагивали, когда я взяла белоснежный китель и погладила блестящие пуговицы – черные, не белые. Ведь я была уже не ученицей, а квалифицированным поваром. Правда, место в «Le Chat Noir» мне еще предстояло заслужить, причем начиная с нижней ступени. И все-таки речь шла о статусе полноценного члена команды – не о стажировке. Я надеялась, что следующим этапом моей карьеры станет должность chef de partie[8], получить которую я могла не раньше, чем через два года работы младшим поваром, если хорошо себя зарекомендую.

Бо оставил меня одну, чтобы я переоделась. Сняв одежду, позаимствованную у матроса, я бережно сложила ее и убрала. При мысли о том, как я буду возвращать ему эти вещи, я ощутила легкий толчок в груди.

Форма состояла из кителя, брюк, нескользящих туфель с вмонтированной в носок стальной защитной пластиной, фартука, шейного платка в бело-голубую клетку, ну и, конечно же, белого колпака – toque blanche, который я надела, предварительно заплетя волосы в косу и спрятав под воротник. Теперь из зеркала на меня смотрел самый настоящий повар «Le Chat Noir». Если бы кто-нибудь был рядом, я бы попросила: «Ущипни меня». Сфотографировав свое отражение, я послала снимок сестре, которая до сих пор отвечала на мои сообщения только сердечками.

Вскоре стук в дверь отвлек меня от любования новенькой формой. Переодевшись за стенкой, в туалете, Бо с одобрением оглядел меня и, поправив на мне шейный платок, сказал:

– Теперь ты одна из нас. Готова увидеть кухню?

– Давно!

– Тогда вперед.

Официанты и официантки уже приступили к работе. На них были белые рубашки или блузки, черные брюки или юбки, жилеты и длинные фартуки. Кто-то включал кассовое оборудование, кто-то чистил приборы, кто-то расстилал белоснежные скатерти, складывал салфетки, расставлял по столам букетики цветов и свечи. С первого взгляда было видно, что всё: тарелки, бокалы, перечницы, солонки – стильное, элегантное, наивысшего качества.

Бо знакомил меня со всеми, кого мы встречали. Я старалась запоминать имена, хотя мысленно была уже на кухне. Путь показался мне бесконечно долгим. Наконец мы вошли в открытую дверь рядом с барной стойкой главного зала. Я сразу услышала постукивание и позвякивание – звуки, хорошо знакомые каждому повару. Этот умиротворяющий шум мгновенно помог мне почувствовать себя на своем месте.

– Как ты, разумеется, знаешь, мы готовим средиземноморские и провансальские блюда на высочайшем уровне, – сказал Бо, вводя меня в примыкающее к кухне маленькое помещение с отверстием в стене, откуда официанты забирали готовую еду.

Я кивнула. Насколько я помнила, на сайте ресторана говорилось так: «Мы предлагаем кулинарные творения, сочетающие в себе традицию и современность. Все ингредиенты от местных производителей: с ближайшего рынка – на тарелку».

– Относительно меню Сильви, к счастью, предоставляет нам большую свободу, – продолжил Бо. – Раньше нашим шеф-поваром была Мей-Лин – настоящая богиня. Именно ей мы обязаны тремя мишленовскими звездами. Но она ушла на пенсию, и теперь мы стараемся сохранять тот же уровень, а это не всегда просто.

В гастрономии имя Мей-Лин Фонтенблё стало почти легендарным. Я постаралась не показать, как я разочарована тем, что не успела поработать под началом такого мастера. Ее преемник наверняка тоже был блестящим поваром.

Когда мы наконец вошли в кухню, я на несколько секунд потеряла дар речи, увидев воплощение своей мечты. Сверкающие стальные рабочие поверхности, удобно расположенные плиты, до блеска начищенные кастрюли и сковороды на потолочных держателях, стеклянная комната-холодильник.

Следуя за Бо, как в трансе, я рассматривала все большущими глазами. Во время учебы в Бордо я уже работала на очень хорошо оборудованной кухне, но никакого сравнения с этой она не выдерживала. Очевидно, Сильви Леллуш не пожалела ни сил, ни средств, чтобы создать для своих сотрудников оптимальные условия.

Похоже, еще не все были в сборе, однако в кухне уже царило оживление. Полным ходом шла mise en place[9]: повара заранее готовили свои рабочие места, чтобы потом все протекало быстро и гладко.

– Это Бенуа, наш замечательный специалист по рыбе. А вон Тьерри: никто во всей Франции не жарит мясо лучше его. Поверь мне, вегану: уж я-то врать не стану.

Бо на ходу указывал мне на людей, деловито бегавших туда-сюда. Все здоровались и приветливо улыбались. Их имена я тоже пока не смогла запомнить – мешало возрастающее радостное волнение.

После того как Бо показал мне кладовую и отдельную зону, где колдовал кондитер, мое терпение истощилось. Я должна была немедленно все опробовать: испытать остроту ножей, изучить стиль работы коллег и присоединиться к их отточенному танцу.

– В следующий раз, когда придешь к началу смены, зайди, пожалуйста, оттуда. – Бо указал на дверь в противоположном конце кухни. – Поставщики, которые каждый день привозят нам свежие продукты, тоже пользуются служебным входом. Ты пройдешь через раздевалку и попадешь прямо сюда.

Прежде чем я успела ответить, передо мной возникла какая-то фигура. Чтобы избежать столкновения, я резко остановилась, едва устояв на ногах. Человека, который преградил мне путь, я пока не знала. Единственный из всех, он был без шейного платка и носил черную бандану вместо традиционной поварской шапочки. Если на кухне такого ресторана кому-то позволялись вольности, это могло означать только одно. Бо подтвердил мою догадку:

– А вот и Клод. Наш шеф-повар.

Клод окинул меня взглядом с ног до головы. При этом я почувствовала себя букашкой под микроскопом пятилетнего ребенка, еще не решившего, познакомиться ли со мной поближе или раздавить меня прямо сейчас.

– Так ты та новенькая, которую Сильви всенепременно хотела принять?

– Аликс Рош.

Я протянула руку, но Клод, проигнорировав этот жест, только сощурил светло-серые глаза. Я обескураженно заморгала и, судорожно вздохнув, уронила руку. Неужели я что-то сделала не так? Неприятное молчание затянулось. Наконец Клод без предисловий произнес:

– В чем ты видишь свою сильную сторону?

– Э…

Я растерялась не из-за самого вопроса, на который уже отвечала при приеме на работу, а из-за того, как холодно и равнодушно он был задан. По-видимому, Клод заранее знал, что ничего путного из меня не выйдет. Преодолев неприятное чувство, я взяла себя в руки. Я хороший повар. По-настоящему хороший. И скоро докажу это своему новому шефу.

Расправив плечи, я посмотрела ему в глаза и ответила:

– У меня отлично получается крем-брюле.

Я всегда обожала готовить десерты, но этот рецепт был моим любимым, и я его даже усовершенствовала.

Клод поднял кустистые брови, выражая сомнение в моих словах, хотя оснований для этого у него не было: он же еще ни разу не видел меня за работой!

– Прекрасно. Значит, для начала будешь помогать нашему сосье.

– Что? – оторопело переспросила я.

Чего ради? Где крем-брюле и где соусы?

– Это твой первый этап, – невозмутимо произнес Клод. – За три месяца ты должна попробовать все, и, если пройдешь испытание, то я решу, какой будет твоя постоянная специализация.

– О’кей, – кивнула я, твердо вознамерившись обернуть ситуацию себе на пользу. – Звучит хорошо.

– Я рад, что тебе нравится. Прямо от сердца отлегло, – ответил Клод.

Встретив его пренебрежительный взгляд, я невольно сглотнула. Чем я успела ему не угодить? Может, у него сегодня день не задался? Или он всегда такой?

– Ну тогда… – Бо спас меня, похлопав по спине и подведя к одному из свободных столов. – Это твое рабочее место, Аликс. Дальше Эмиль тебе все объяснит.

Я кивнула Эмилю, специалисту по соусам, хотя внутри все кипело после разговора с Клодом. В этот момент я была несказанно рада, что новых поваров курирует не сам шеф, а сушеф, его заместитель, то есть Бо.

Догадываясь, как я себя чувствую, он бросил быстрый взгляд через плечо и, убедившись, что Клод уже ушел, шепотом сказал:

– Не принимай на свой счет. Он сейчас разводится с женой, редко видится с детьми. Несколько месяцев назад съехал от них и теперь живет в неуютной холостяцкой квартире…

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно прошептала я.

– Однажды он позвонил мне пьяный. Пришлось везти его домой, – ответил Бо и с заговорщицкой улыбкой прибавил: – Только это между нами.

Я сглотнула и заставила себя улыбнуться в ответ, хотя тошнотворная теснота в груди до сих пор мешала мне свободно дышать. Первая встреча с новым начальником оказалась очень неприятной, но времени на то, чтобы себя жалеть, у меня не было. Аннонсье – сотрудник, обеспечивающий связь между кухней и залом, – просунул голову в окно выдачи готовых блюд и объявил:

– Открываемся через час!

Все тут же заняли свои места. Теперь я должна была сосредоточиться, забыв о неудачном начале, чтобы дальше моя работа говорила сама за себя.

Осторожно вынув из уха зеленую серьгу и втиснув африканскую шевелюру в сеточку, Бо с ободряющей улыбкой сказал мне:

– Приступим!

Глава 8

Последние дни тянулись невероятно медленно. У меня было такое ощущение, будто все часы без исключения сломались или я попал в параллельный мир, где время ходит по кругу. И это лишь потому, что я не видел ее.

Уже почти неделю я только о ней и думал. Приходила ли она в порт, к пустому причалу? Или не приходила? Может, она сразу же забыла обо мне, а шмотки просто выкинула?

Я сидел на вылизанной до блеска верхней палубе «Авроры». Горизонт горел в лучах заходящего солнца. Мы стояли в гавани Монако. Небоскребы города-государства, заполнявшие все пространство между морем и горами, были залиты красноватым светом. Палубные огни отражались в воде бассейна, вдоль которого выстроились пустующие шезлонги. Я мог себе позволить здесь находиться, потому что хозяин и все его гости развлекались где-то на берегу.

Обычно я использовал подобные паузы для того, чтобы написать электронное письмо человеку, которого мне очень не хватало в такие часы – настолько, что я чувствовал физическую боль. Но сейчас у меня не было на это сил. Я даже не мог сосредоточиться на открытой книге, лежавшей на моих коленях. С тех самых пор как та девушка, совершенно мне незнакомая, пробежала мимо нашего причала, все мои мысли крутились только вокруг нее.

– Эй, шеф! – Амир появился на палубе, ведя на буксире Селест, Фатиму, Луика и Мусу, одетых, как и он, во все самое шикарное, что у них было. – Ты точно не хочешь пойти с нами в казино?

Я кивком указал на свою книгу:

– Да-да, идите без меня. Я скучать не буду. Удачи!

– Ты остаешься, чтобы читать? Тогда ты кое-что пропустишь. По-моему, мне сегодня должно повезти, – сказал Амир, потирая руки.

Муса, облаченный в элегантный смокинг, ткнул его локтем в бок.

– Это будет мой вечер, а ты смотри, как бы я не помог тебе случайно упасть в бассейн.

Я порадовался тому, что мои коллеги в хорошем настроении. Со дня прибытия шейха атмосфера в команде была напряженной. Все из кожи вон лезли, чтобы получить щедрые чаевые. Многие спали не больше трех часов в сутки, но не переставали приветливо улыбаться гостям. Тот, кто столько работал, имел право выпустить пар.

Я добровольно взял на себя якорную вахту, чтобы остальные могли насладиться свободным вечером. Тем более что сам я за пять лет работы уже успел хорошо изучить ночную жизнь Монако. Сегодня меня больше привлекало одиночество. Мне хотелось побыть наедине со своими мыслями. Поскольку почти вся команда, пользуясь отсутствием гостей, сошла на берег, яхта осталась практически в моем полном распоряжении.

Я убедил себя в том, что должность обязывает меня показать коллегам пример ответственного отношения к работе, но в глубине души понимал: дело не в этом, просто мне сейчас не до веселья. Алкоголь, казино, блестящая богатая публика – все это перестало меня привлекать. Я предпочитал провести этот тихий майский вечер здесь, у бассейна, глядя вдаль невидящими глазами влюбленного мечтателя.

Мои коллеги ушли, громко переговариваясь и смеясь. Стемнело. От воды потянуло приятной прохладой. Чувствуя, как бриз треплет мою свободную льняную рубашку, я подался вперед и с тихим плеском опустил босые ноги в подсвеченный бассейн.

Мне невольно подумалось о том, что я мог бы делать с ней на этой палубе. На этой яхте. На одной из огромных кроватей в хозяйских апартаментах. Или в прилегающей к ним ванной.

Я никогда не приводил на «Аврору» женщин. Она стала единственным исключением, хотя с ней мы даже не были знакомы. Строго говоря, пригласив ее на борт, я поступил против правил, но исключительно для того, чтобы загладить свою вину. Показать, что я не какой-нибудь засранец, который привык обливать людей помоями. По какой-то непонятной причине ее мнение волновало меня. Это был тревожный сигнал, означавший: «Соблюдай дистанцию!» Но я заранее знал, что не смогу.

После одной-единственной встречи ощутить такое притяжение к женщине – конечно, я не считал это нормальным. Честно говоря, раньше за мной подобного не водилось. Отсюда и страх, который меня беспокоил. И в то же время мне все это нравилось. Щекотание в животе. Зудящие нервы. Ощущение того, что нет ничего невозможного. А ведь в последние семь лет я привык чувствовать обратное, постоянно напоминая себе: «Если не будешь осторожным, то разрушишь все одним махом». Пожалуй, пришло время взбунтоваться против добровольно надетых оков.

«Эта женщина поставит крест на твоей карьере», – подумал я и, со вздохом посмотрев на небо, где уже загорались первые звезды, вопреки здравому смыслу загадал, чтобы мы как можно скорее вернулись в Антиб.

Глава 9

Все мое тело ныло. Болели даже те мышцы, о существовании которых я не подозревала. И это от работы поваром! А я-то думала, что уже ко всему привыкла после нескольких лет учебы и бесчисленных часов, проведенных на кухне. Что обладаю той выносливостью, которая так необходима человеку, решившему сделать кулинарию своей профессией. Тем не менее сейчас я впервые в жизни чувствовала себя развалиной.

Мои руки покрылись волдырями, а в глазах щипало от усталости, но я продолжала резать, мешать, взбивать. Проведя в «Le Chat Noir» всего несколько дней, я успела не раз прочувствовать, каково это – навлечь на себя гнев шефа. Повторять такой опыт мне не хотелось.

Если в мою смену Клод отсутствовал, я получала от работы огромное удовольствие. Команда была отличная. И повара, и официанты, чьи имена я постепенно выучила. С коллегами мне быстро удалось найти общий язык. Эмиль даже пару раз похвалил мои соусы. Но не Клод.

В его присутствии я прямо-таки съеживалась. Сгибала спину и втягивала голову в плечи, прячась за перегородкой, которая разделяла рабочие места, расположенные друг напротив друга. Продолжив в том же духе, я запросто могла обеспечить себе боли в шее.

Сейчас Клод был на месте. Я стояла, не поднимая глаз, и сосредоточенно измельчала петрушку, чтобы соус получился идеальным. Мне ни в коем случае не хотелось обратить на себя внимание шефа чем-то, кроме качественно выполненного задания. Я твердо решила не давать ему повода усомниться во мне как в поваре или как в человеке.

В тот самый момент, когда я переложила мелко нарубленную зелень в миску с другими ингредиентами, на мой стол легла длинная тень. Merde[10]. Я не заметила, как он подошел сзади. Выпрямив спину, я попыталась скрыть, что пряталась от него.

Меня затошнило от резкого запаха. Это был лосьон после бритья, которым пользовался шеф и который теперь прочно ассоциировался у меня с неудачей. С моим профессиональным поражением.

– По-твоему, это персияд? – Клод нагнулся и с преувеличенной брезгливостью понюхал мое творение. – Что каперсы здесь забыли?

Основной ингредиент соуса персияд – петрушка, к которой добавляют чеснок, оливковое масло, уксус и соль. Эту смесь применяют как приправу для многих блюд, поэтому мне было поручено каждый день готовить ее в большом количестве, чтобы все повара могли пользоваться ею в течение дня. Вот уже целую неделю я добавляла в персияд каперсы для обогащения вкуса, предварительно согласовав это усовершенствование с Эмилем. Тот пришел в восторг, как и Тьерри, часто использовавший мой соус в качестве маринада. Но Клод, разумеется, не пожелал терпеть на своей кухне никаких новшеств.

– Каперсы хорошо округляют вкус, – осторожно пояснила я. Прекрасно зная, что сам звук моего голоса уже вызывает у шефа недовольство, я все-таки не хотела сдаваться слишком легко. – Попробуй.

И я с надеждой протянула ему чистую ложку. Но Клод даже не посмотрел на нее.

– Думаешь, пришла сюда и можешь перекраивать рецепты, как в голову взбредет? Здесь тебе не телешоу «МастерШеф»!

– Но Эмиль и Тьерри тоже считают…

– А когда я тебя на этом поймал, ты еще и дерзишь? Договорить мне не даешь? – Тот факт, что на самом-то деле он перебил меня, похоже, нисколько его не смущал. – Ноль уважения к шефу! – С каждым словом он кричал все громче и громче. – А вообще неудивительно. Ты, кажется, уже метишь на мое место!

Голос Клода разносился по всей кухне, заглушая шипение, бульканье и постукивание. Тьерри снял свой ромштекс со сковороды и отправил «доходить» в духовку. Почему он не пришел мне на помощь, а только бросил извиняющийся взгляд и отвернулся? Эмиль, нахваливавший мой соус, тоже не поддержал меня. Продолжил с удвоенным рвением помешивать бешамель и даже головы не поднял.

Подобное случалось со мной и раньше. Работая среди мужчин, я неизменно принимала весь гнев Клода на себя. В том ли было дело, что я единственная женщина на кухне, или просто-напросто в том, что он воспринимал меня, новенькую, как легкую мишень, – этого я не знала. Зато ясно видела: защиты ждать не от кого. Коллеги-повара никогда за меня не заступались, а у Бо – единственного человека, на чью поддержку я привыкла рассчитывать, – сегодня выходной.

Может быть, шеф прислушался бы к Тьерри и Эмилю. Может, втроем мы убедили бы его, что моя заправка из петрушки действительно хороша. Одной мне это было не под силу, как я уже знала из опыта предыдущих столкновений с Клодом. От бессильной злобы, вызванной такой несправедливостью, мои щеки запылали, а сердце забилось слишком быстро. Вспотевшие пальцы торопливо убрали протянутую ложку. Между тем Клод продолжал свою тираду:

– Здесь мишленовский ресторан. Мы должны соответствовать стандартам не на сто, а на все двести процентов. – Он уставился на меня, сверкая глазами. – Но ты, видимо, не понимаешь этого своей симпатичной маленькой головкой. Может, тебе лучше попробовать себя в качестве официантки?

– Что?

Мне стало противно от того, насколько слабо и беспомощно прозвучал мой дрогнувший голос. Именно так я себя и чувствовала. Все коллеги стояли и слушали, как меня унижают, хотя никто не оторвался от своих дел. Мне пришлось сглотнуть плотный горький ком, не дававший дышать.

– Я научу тебя, как надо работать, – с этими словами шеф, глядя в мои расширенные глаза, опрокинул миску с соусом. – Переделывай!

Я вцепилась пальцами в фартук, чтобы не потерять самообладание. Векам стало горячо. Нет, плакать было нельзя! А то Клод бы не понял, что это слезы ярости и что губы мои дрожат от невыразимого возмущения. Он наклеил бы на меня ярлык слабого новичка, которому нечего делать на звездной кухне. Мне хотелось заорать – настолько несправедливо и попросту беспочвенно меня оскорбили.

В кулинарии всем приходится нелегко. Но женщинам особенно. С самого начала учебы я поняла: мне придется прилагать вдвое больше усилий, чем моим коллегам-мужчинам. И я справилась. Получила диплом, показав всем, на что способна. Однако в «Le Chat Noir» планка была поднята чрезвычайно высоко. А для меня Клод, похоже, решил задрать ее вообще до небес.

При этой мысли я опять почувствовала, как к глазам подступают слезы, которых шеф ни в коем случае не должен был видеть.

– Я беру перерыв, – сказала я, ни на кого не глядя, и выскочила на улицу через служебную дверь.

Еще никогда я не чувствовала себя такой маленькой. Бесполезной. Ничтожной. Я даже не поняла, как все это произошло. Каким образом Клод обрушил мою вообще-то вполне устойчивую самооценку, заставил меня сомневаться в своих силах, в своей компетентности? Так или иначе, он справился. И если бы я сейчас не взяла себя в руки, то это была бы первая и последняя неделя моей работы в «Le Chat Noir».

Дверь захлопнулась за мной, отрезав от меня шумы кухни. Задний двор, предназначенный для разгрузки привезенных продуктов, был просторным. Из-за слез, застилавших мне глаза, я почти ничего не могла разглядеть, кроме мусорных контейнеров справа. Только стены, обступавшие меня с трех сторон. Все-таки заплакав, я сердито вытерла щеки.

Этот жалкий комок нервов, который скорее рассыплется, чем даст отпор своему обидчику, была не я. Обычно я не нуждалась в защитниках. Я давно стала самостоятельной. Поневоле. Но, видимо, первая неделя в этом городе истощила мои эмоциональные силы.

Раньше рядом со мной всегда был человек, перед которым я могла выплакаться. Даже если внешний мир видел «крутую» Аликс, дома я позволяла себе расслабиться. В присутствии Магали – единственного человека, по-настоящему знавшего меня, – я становилась самой собой. Ну а здесь, как только я сюда приехала, мне каждый день приходилось себе что-то доказывать. Я так гордилась новой работой, так гордилась взрослой жизнью, которую наконец-то начала, и в то же время так скучала по сестре – по своей лучшей подруге! По приезде в Антиб я получила от нее только несколько смайликов, и от этого мне сейчас было еще тяжелее.

Конечно же, я знала: в том, что Магали долго не отвечает, нет ничего из ряда вон выходящего. Ей удобнее разговаривать, чем писать сообщения, даже если при прямом контакте она не может длительно концентрировать внимание, не утомляясь и не нервничая. Как бы то ни было, я сейчас очень хотела поделиться своими чувствами с близким человеком. Напомнить себе, что я не неудачница. Что я заслужила эту работу и не должна сдаваться, даже если она оказалась гораздо тяжелее, чем я думала.

Еще я могла бы рассказать о выстиранной и аккуратно сложенной мужской одежде, которая лежала у меня в комнате и которую я срочно должна была вернуть хозяину. О’кей, если честно, мне просто хотелось снова увидеть его. Этот парень, обливший меня помоями при первой встрече, никак не шел из головы. На следующий же день я вернулась в гавань с его шмотками, но он исчез. Роскошная яхта как будто испарилась. С тех пор я каждое утро, при восходящем солнце, бегала в порт Вобана и чувствовала нечто очень похожее на удар в живот, видя пустующий причал «Авроры».

Вернется ли тот матрос когда-нибудь? По идее, должен. Иначе не дал бы мне свои вещи. В редкие свободные минуты я мучительно соображала, как его разыскать. Только потому, естественно, что эта одежда наверняка была ему срочно нужна. А не потому, что у меня своих забот мало.

Вздохнув, я прислонилась к прохладной стене и съехала вниз, на землю, не боясь испачкать белоснежную униформу. Мне просто надо было немного посидеть, успокоиться, переждать внутреннюю бурю, чтобы не позволить эмоциям захлестнуть меня. Тем более на рабочем месте. Если бы я в таком состоянии попалась на глаза Клоду, он бы меня или уволил, или высмеял. А скорее всего, и то и другое. Я прямо слышала его голос.

Маленькая девочка – чего вы от нее хотите?

Слишком впечатлительная.

Кишка тонка, чтобы работать в мишленовском ресторане.

Мы должны соответствовать стандартам не на сто, а на двести процентов.

Тебе никогда не справиться!

Ком в горле болезненно разбух. Я обхватила колени и спрятала голову. Вдруг послышался чей-то голос, причем звучал он не только в моем воображении.

– Ну давай же! Не подставляй меня так! – произнесла какая-то женщина мягко, хотя явно была чем-то раздосадована.

Послышался громкий треск. Я вздрогнула и подняла голову. Поскольку с трех сторон от меня были стены, а с четвертой – мусорные баки, я никого не увидела. Шум сначала стал громче, но потом вдруг сменился каким-то заиканием и совсем стих.

– Нет! – воскликнула женщина. – Ты не можешь так со мной поступить!

Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, вызвало у меня сочувствие. Тем более что я и сама ощущала примерно то же. Мне стало любопытно, и я, вытерев лицо, поднялась.

– Здравствуйте, – сказала я, обходя контейнеры. – Вам чем-нибудь помочь?

Женщина моего возраста, которой, судя по всему, принадлежал тот голос, стояла возле бирюзового мотороллера «Веспа». Именно он, наверное, и был источником шума. Его хозяйка покачала головой и сняла с себя шлем кремового цвета.

– Спасибо. Тут, пожалуй, ничем не поможешь. – Она посмотрела на меня с горечью – такой же, какую, видимо, выражало и мое лицо. Иначе я не услышала бы встречного вопроса: – Может быть, вам самой нужна помощь?

Я покачала головой и еще раз вытерла глаза.

– Все в порядке. Просто кратковременный срыв. На этой неделе такое случается со мной почти каждый день.

Хозяйка мотороллера поправила вьющиеся каштановые волосы, повесила шлем на руль и понимающе посмотрела на меня.

– Вам срочно нужен макарон, – сказала она и, встретив мой удивленный взгляд, кивнула на задний кофр своей «Веспы». – Когда я не знаю, что делать, когда мне плохо или просто нужна пауза, чтобы собраться с мыслями, я съедаю пару макарончиков. Они всегда помогают.

Не дожидаясь ответа, женщина достала коробочку, перевязанную голубой лентой. Сквозь прозрачную крышку я увидела шесть кораллово-розовых макаронов – таких аппетитных, что у меня сразу потекли слюнки. Женщина подошла и протянула коробочку мне. Я бросила многозначительный взгляд на упрямый мотороллер и улыбнулась.

– Думаю, мы должны разделить этот антидепрессант на двоих. Вам он нужен не меньше.

На маленьких пухлых губах заиграла улыбка, в карих глазах заблестели искорки.

– От малиновых макаронов я еще никогда не отказывалась.

Эта молодая женщина сразу так расположила меня к себе, что я сама не заметила, как стала говорить ей «ты».

– Садись, – сказала я. – Что бы я без тебя делала!

Она, вздохнув, опустилась рядом со мной и открыла коробочку.

– Да, мне тоже не помешает передохнуть. Сегодня явно не мой день: все идет наперекосяк. Кстати, я Клои.

– Очень приятно. А я Аликс. Добро пожаловать в клуб: у меня все идет наперекосяк целую неделю.

Я откусила печенье и, почувствовав на языке взрыв малинового вкуса, простонала:

– О боже! Это же просто восторг! Воздушная кремовая нежность… Вау!

– Спасибо, – застенчиво улыбнулась Клои. – Сама приготовила.

– Сама? – Я вытаращила глаза. – Да у тебя талант!

Ее щеки стали розовыми, совсем как макароны.

– Вообще-то я работаю в кондитерской «Игрек-э-игрек», здесь недалеко.

Мне показалось, что мой комплимент очень смутил Клои. Похоже, ей хотелось приуменьшить свою заслугу или как-то отвлечь от себя внимание.

– Прекрасно, – улыбнулась я. – Теперь я знаю, куда идти за новой дозой, если подсяду на эту вкуснятину. Я в городе всего неделю и пока плохо здесь ориентируюсь, но твою кондитерскую обязательно найду.

Клои слегка нахмурилась:

– К сожалению, она не моя. Я там просто работаю.

– Но макароны-то ты сама печешь?

Она кивнула:

– И все остальное тоже. И за прилавком стою. Хозяева… сейчас заняты другими делами.

Почувствовав, что мы подошли к щекотливой теме, я решила не проявлять излишнего любопытства. В конце концов, мы познакомились только пять минут назад.

– А что у тебя сегодня случилось? – спросила я и посмотрела на мотоцикл. – Не заводится?

– Если бы только это! – вздохнула Клои. – Веста уже пару недель капризничает. Придется везти ее в сервис.

– Ты хочешь сказать «Веспа»?

– Нет, Веста. Я ее так назвала.

– Мотороллер марки «Веспа» по имени Веста? – Я засмеялась. – А что? Звучит неплохо!

Клои опять смущенно улыбнулась, и мы вдвоем продолжили уминать ее любимые макароны. Теперь моя новая знакомая нравилась мне еще больше. Она как будто специально появилась здесь для того, чтобы спасти меня от нервного срыва. Мне вдруг очень захотелось показать, как я ей за это признательна.

– Огромное тебе спасибо за вкуснейшие макароны. В качестве благодарности приглашаю тебя в «Le Chat Noir». – Я указала на стену, возле которой мы сидели. – Я здесь работаю и смогу для тебя чего-нибудь наколдовать.

Клои просияла:

– С удовольствием зайду! Я так и подумала, что ты новый повар.

– Да, – удивилась я. – Я начала работать только на этой неделе.

– Тогда я, кажется, догадываюсь, кто испортил тебе сегодняшний день, – сказала Клои, и ее лицо помрачнело. – Клод.

Я чуть не поперхнулась:

– Ты его знаешь?

– Лично – нет. Он сам с поставщиками не общается. Но я слышала много историй о том, какой он тиран. Ведь наша кондитерская сотрудничает с вами уже несколько лет.

– Значит, я не единственная его жертва? А я уж подумала, он за что-то взъелся именно на меня…

Клои покачала головой:

– Мне не хватит пальцев на руках, чтобы пересчитать всех молодых поваров, которых Клод выжил отсюда за последнее время.

Получается, дело не во мне? Интересно…

– Зачем же он так себя ведет? – спросила я, подняв брови.

Клои пожала плечами:

– Как я уже сказала, я его не знаю, но мне кажется, в нем есть какая-то садистская жилка. Надеюсь, ты не принимаешь его нападки слишком близко к сердцу.

– Я… – Снова почувствовав ком в горле, я сглотнула. – Просто… Эта беспомощность сводит меня с ума. Поскольку он мой начальник, я не могу высказать ему все, что о нем думаю. Но и терпеть его издевательства, даже если он стоит выше меня, я не собираюсь. Должность шеф-повара не дает ему права унижать людей!

Клои грустно ответила:

– Насколько я понимаю, именно это его и заводит – вседозволенность. Он упивается своей властью над подчиненными.

– Но это же уродство!

– Да, – кивнула Клои. – Таким, как он, нельзя становиться начальниками. Человек может превосходно знать свое дело, но не уметь выстраивать отношения с людьми. Организовывать работу коллег, направлять их – тут нужен особый навык. Жаль, что об этом часто забывают.

– Точно! – с жаром подхватила я, взволнованная правдивыми словами Клои. – Он злоупотребляет своим положением. И для чего? Чтобы ненадолго почувствовать себя лучше, втоптав в грязь меня – женщину, которая ему в дочери годится? Чтобы отвлечься от собственной дерьмовой жизни?

– Неважно, зачем он это делает. Важно, что так нельзя.

И снова Клои совершенно верно подметила: личные проблемы не оправдывали Клода. Даже если он переживал не самое простое время, это не значило, что его хамство должно сходить ему с рук.

– А знаешь? – Я с благодарностью посмотрела на Клои влажными глазами. – Либо ты старый-престарый человек, который каким-то образом попал в это стройное молодое тело, либо мудрость никак не связана с возрастом.

Смущенный смех Клои гулко разнесся по окруженному стенами двору.

– Просто мы с тобой очень вовремя встретились.

Я подтолкнула ее плечом:

– Может быть. Так или иначе, ты за пару минут открыла мне глаза.

Действительно, я поняла: дело не в моей работе. И не во мне. Дело в Клоде. Он с самого начала невзлюбил меня безо всякой причины. Поставил на мне крест, тем не менее зачем-то продолжает меня изводить. Видимо, с моими предшественниками он вел себя точно так же.

Щеки Клои вспыхнули.

– Я рада, если смогла помочь, – сказала она, протянув мне очередной макарон.

– Еще как смогла! – С аппетитом куснув печенье, я опять блаженно застонала: – Черт возьми! До чего же вкусно!

Мы молча доели макароны. Благодаря умиротворяющему присутствию Клои, буря внутри меня постепенно утихла. Ведь еще не все пропало. Препятствие, с которым я столкнулась, уже не казалось мне таким угрожающим, как несколько минут назад.

– И что же ты теперь будешь делать? – осторожно спросила Клои. – Попытаешься дать Клоду отпор?

Видимо, от этой мысли ей самой стало неуютно. Поэтому она боязливо уткнулась подбородком в круглый отложной воротничок своей фисташковой блузки. Я, конечно, всего лишь несколько минут назад познакомилась с этой девушкой, но у меня уже сложилось впечатление, что она предпочитает держаться от конфликтов подальше.

– Для начала я обращусь к Бо. Ведь то, как ведет себя шеф, касается не меня одной. Мы могли бы поговорить с ним, собравшись всей командой.

Клои кивнула:

– Да, Бо как новый сушеф, пожалуй, может повлиять на Клода.

Хорошо, что моя подруга, похоже, знала всех в ресторане. Я бы охотно поболтала с ней еще, но мой перерыв и так уже затянулся. Ни в коем случае не следовало давать Клоду реальные основания для того, чтобы отчитывать меня перед всеми коллегами.

– Клои, я передать тебе не могу, как я рада нашему знакомству, – сказала я, вытирая руки о фартук. – Мне пора возвращаться на работу, но я надеюсь, мы еще увидимся.

– Я тоже очень рада. Увидимся обязательно, – ответила Клои, закрывая коробочку из-под макаронов.

Чтобы подняться на ноги, мы ухватились друг за друга и, чуть не упав, захохотали.

– Итак, не забудь о моем приглашении. Я очень хочу «отомстить» тебе за бесподобные макароны.

– Спасибо, я зайду. Кстати, и ты заходи в нашу кондитерскую.

– Приду всенепременно! Может, обменяемся номерами?

– А как же! – улыбнулась Клои и достала телефон из кармана брюк.

Пока она набирала цифры под мою диктовку, я вспомнила про ее мотороллер, который так и не завелся.

– Наверное, надо, чтобы кто-то помог тебе с твоей Вестой?

Убрав с веснушчатого лба каштановую прядь, Клои скептически посмотрела на свой мотороллер.

– Я попробую еще раз. Иногда ей просто нужно отдохнуть.

Бросив пустую коробку из-под макаронов в кофр, Клои надела шлем, села за руль и повернула ключ в замке. Веста вздохнула, затрещала, еще раз вздохнула и, взвыв, завелась. Ее хозяйка исполнила короткий победный танец – не вставая с белого кожаного сиденья, одними плечами и головой.

– Я тебе напишу! – крикнула мне моя новая подруга и, махнув на прощанье, шумно выехала со двора.

Проводив ее взглядом, я решительно повернулась к двери. Разговор с Клои прибавил мне уверенности в себе и отваги. Теперь у меня было достаточно сил, чтобы вернуться на кухню и, если придется, противостоять Клоду.

Глава 10

На следующий день у меня был выходной – первый с тех пор, как я приехала в Антиб. Я ужасно радовалась свободному дню. Свою работу я, разумеется, любила, но то, что сегодня я не увижу Клода, было для меня огромным облегчением. Как будто гора с плеч свалилась.

Утром я выспалась, наконец-то полностью разобрала чемодан и сходила за покупками, а днем не удержалась и все-таки отправилась в гавань. Поскольку я каждый день бегала туда перед работой, теперь ноги сами несли меня вдоль городской стены, только уже в более размеренном темпе. На рассвете улицы были пустыми, но сейчас я пробиралась сквозь плотный людской поток, зигзагообразно огибая пешеходов и велосипеды. Впрочем, обижаться на туристов за то, что их здесь так много, было бы несправедливо. Кривая приморская улочка, на которой мне посчастливилось жить, входила в число основных достопримечательностей Антиба.

Майское солнце согревало лицо, в воздухе ощущался привкус соли, а от красивого, утопающего в цветах дома со светло-зелеными ставнями шел аромат лаванды. Я остановилась, посмотрела на сверкающее море и постаралась безо всякой суеты прочувствовать, как это замечательно – стремиться к своей цели, живя в таком чудесном месте.

Но вот я снова иду в сторону гавани, и чем дальше, тем быстрее становятся мои шаги. Как только я вошла на территорию порта сквозь ворота в городской стене, мое сердце радостно подпрыгнуло. «Аврора» вернулась! Неудивительно, что я заметила ее сразу же, ведь рядом с ней другие роскошные яхты казались игрушечными.

Теперь я замедлила шаг, внезапно почувствовав себя неготовой к встрече с мужчиной, о котором так часто думала на протяжении целой недели. Не спеша пройдя сквозь разноязыкую толпу, я все равно слишком быстро подошла к яхтенному причалу. Здесь было гораздо просторнее, чем в той части гавани, где стояли небольшие катера и лодки. Туристы предпочитали фотографировать роскошные суда на расстоянии – видимо, из благоговения перед богатством их владельцев. Или дело было просто в том, что погода стояла прекрасная и многие яхты вышли в море. Вдалеке на лазурных волнах покачивались бесчисленные белые точки. Ну и правила безопасности в этой части гавани соблюдались тщательнее: здесь имелись охранники и даже сторожевая будка, которая сейчас, правда, пустовала.

Я обрадовалась тому, что возле яхтенного причала относительно тихо. Можно послушать плеск волн и крики чаек. А еще я слышала громкий стук собственного сердца. «Не надо нервничать! – сказала я сама себе. – Можно подумать, на этой неделе у тебя не было более серьезных поводов для волнения».

Морской ветер так сильно трепал мои собранные в хвост волосы, что некоторые пряди даже выбились из резинки. Я убрала их с лица и распрямила плечи. Как бы мимоходом поправила короткий топик кремового цвета. На случай если мне снова встретится тот матрос, я выбрала менее откровенную одежду, чем в прошлый раз. Надела бледно-голубые джинсы с высокой талией, подчеркивающие фигуру, и удобные белые кроссовки. Еще одно отличие заключалось в том, что сегодня я не была потной. Но сердце стучало все сильнее, чем ближе я подходила к «Авроре».

Можно ли просто так взять и подняться на яхту? Как разыскать человека на такой махине? Да и вообще там ли он? Не забыл ли про меня? Как мне о нем спросить, если я даже имени его не знаю?

Подойдя поближе, я увидела, что на «Авроре» кипит работа. Это повышало мои шансы найти кого-нибудь, кто знает того парня. Матросы скребли палубы, а женщина в белой униформе, перегнувшись через перила, трясла простыню. Три человека, вися на тросах, мыли борт с моей стороны. Я остановилась и, поднеся руку к глазам, стала изумленно рассматривать этих почти акробатов, которые болтались на головокружительной высоте, энергичными движениями начищая и без того сверкающий белый фасад «Авроры». Удерживаемые в воздухе всего лишь парой веревок, они выполняли свою работу так невозмутимо, как если бы стояли на земле.

Завороженная этим зрелищем, я подошла поближе, и в следующую секунду у меня перехватило дух. Я увидела того, кого искала. Он сидел на какой-то узкой дощечке, расположенной метра на два выше моей головы. Босые ноги упирались ступнями в борт. Верхняя часть тела была полностью обнажена. Сильные татуированные руки размашисто двигались вдоль корпуса яхты. При виде этого мой мозг на секунду отказался работать. Я могла только стоять и смотреть.

Как и следовало ожидать, именно в этот момент он и обернулся. Его глаза удивленно раскрылись, а уголок рта приподнялся в самой сексуальной полуулыбке из всех, что я когда-либо видела.

– Привет! – сказал он.

Значит, узнал. Мне пришлось собраться с силами, чтобы не сбежать. Героически выдержав его взгляд, я подняла руку и, как трофеем, помахала над головой мешком со шмотками. Надо полагать, это выглядело немножко смешно.

– Подожди, сейчас спущусь! – крикнул мне матрос.

Я кивнула и быстро спрятала глаза, а он, сказав что-то своему коллеге, слез с доски. Нет, он не должен был еще раз увидеть, как я пялюсь на его мускулы. Повернувшись к «Авроре» спиной, я уставилась на тянущуюся по пирсу крепостную стену. По ней ходили туристы: любовались морем и делали снимки. Сквозь бойницы, расположенные через равные промежутки, я тоже могла видеть волны. В том, как они подступали и откатывали, было что-то умиротворяющее. Я подставила лицо мягкому бризу, и постепенно мое сердце забилось спокойнее.

Возьми себя в руки! Ты отдашь ему вещи и пойдешь своей дорогой. Вот и все.

Я обрадовалась, что не произнесла эти слова вслух, ведь в ту самую секунду у меня за спиной кто-то кашлянул. Я резко обернулась. Это был он. Прямо передо мной. В застиранных синих шортах. И больше ни в чем.

Я сглотнула, постаравшись не пожирать его глазами так откровенно. Но что я могла поделать, если мы стояли в шаге друг от друга? Ведь я всего лишь человек. Причем, похоже, очень слабый.

Опустив взгляд, я тут же пожалела об этом. Вот так пресс! Сколько кубиков? Шесть? Или все восемь? Сосчитать их я не успела. Меня отвлек низкий, чуть хрипловатый голос, который сразу показался мне очень знакомым, потому что целую неделю звучал в моей памяти.

– Привет.

– Привет, – проскрипела я и, откашлявшись, торопливо сунула парню мешок с его вещами.

Он улыбнулся мне, в темно-карих глазах замерцали искорки.

– Сегодня ты не бегаешь? Специально пришла сюда, чтобы отдать мне шмотки?

– Ну да. Я же обещала. – К счастью, мой голос прозвучал гораздо спокойнее, чем я себя чувствовала. Почти невозмутимо. – Кстати, я все постирала.

В следующую секунду от моего напускного равнодушия ничего не осталось. Потому что он засмеялся. Этот звук возник из глубины его груди. Голой груди. Стоило мне только поднять руку, и я бы ее коснулась. Почувствовала бы, как она вибрирует от веселого смеха.

– Это было необязательно, – сказал он.

– А по-моему, обязательно. – Я выстояла под его взглядом, поборов инстинктивное желание спастись бегством. – Ты действительно выручил меня. Спасибо.

– Прежде чем тебя выручить, я сам же обеспечил тебе неприятности, – возразил он и виновато посмотрел на меня из-под сведенных бровей.

Я отмахнулась:

– Прощено и забыто. В итоге я не опоздала, и мой первый рабочий день прошел хорошо.

– Самый первый?

– Да, я только что приехала из Бордо.

– Ого! – Он провел ладонью по трехдневной щетине. – Дело могло обернуться катастрофой.

– Но не обернулось, – сказала я с улыбкой (потому что, похоже, просто не могла не улыбаться в его присутствии) и все-таки прибавила: – Правда, мне весь день казалось, что моя голова воняет рыбой.

Мое сердце опять подпрыгнуло, когда он закусил полную нижнюю губу.

– Ты позволишь мне загладить мою вину?

Я заморгала, потеряв дар речи. Перестань пялиться на его рот! Хватит!

– Ты ее уже загладил, – наконец-то произнесла я, кивнув на пакет с одеждой.

– С учетом того, что я теперь о тебе знаю, этого недостаточно. – Он слегка повернулся и указал на яхту. – Как насчет экскурсии?

Я посмотрела на «Аврору», потом на него.

– Прямо сейчас?

Он пожал плечами, от чего татуировка под ключицами шевельнулась. Там было написано что-то, чего я не смогла разобрать. Кажется, по-арабски.

– Если ты не занята, то почему бы нет?

Не успев толком подумать над этим предложением, я мотнула головой и в следующую секунду услышала собственный голос:

– Ладно. С удовольствием.

То, как он мне улыбнулся, должно было предостеречь меня. Беги и не оборачивайся. Потому что этот парень с выразительным взглядом, ухоженной щетиной и самыми длинными ресницами, какие я когда-либо видела, уже давно меня покорил.

Как и в предыдущий раз, мне пришлось оставить обувь в корзине на причале. Босиком поднимаясь по трапу за своим гидом, я успела рассмотреть татуировки на его руках и спине. Все эти рисунки он, по-видимому, посвятил главной любви своей жизни. Пенящиеся волны. Парусник. Капля воды, вобравшая в себя весь мир. Закат над морем. На левой руке я разглядела якорь. Для матроса это было неоригинально, но здесь, в этой большой и цельной картине, очень даже к месту. Некоторые символы показались мне заимствованными из других культур. Узорчатая рука с открытым глазом в середине ладони, какие-то геометрические фигуры – все это было мне отдаленно знакомо, но не более того.

Парень обернулся так внезапно, что я чуть на него не налетела.

– Меня, кстати, зовут Лео.

Поскольку я была углублена в изучение татуировок, это прозвучало неожиданно. Увидев мою озадаченною физиономию, Лео пожал плечами.

– Я это для того говорю, чтобы не получилось, что какой-то незнакомый мужчина заманил тебя на лодку.

– Ах, ну если я знаю твое имя, то это совсем другое дело.

Лео приложил руку к груди, как будто говоря: «Позволь тебе напомнить: ты принимала у меня душ и носила мою одежду!» Но на самом деле он ничего такого не сказал, а только помог мне подняться на борт.

Когда наши пальцы соприкоснулись, я вспомнила, как в прошлый раз яхту слегка качнуло и я упала на него. Он удержал меня, притянув к себе. Я подняла глаза и встретила его горящий взгляд. Ощутила тепло его твердого тела.

Через полсекунды мы разъединили руки. Только тогда я вспомнила, что тоже должна представиться.

– Меня зовут Аликс.

– Аликс, – повторил Лео.

В его исполнении эти два слога прозвучали по-новому. Как будто я услышала их впервые в жизни. По моей коже пробежали мурашки, когда я почувствовала на себе его взгляд. Мы оба затаили дыхание. Видимо, он тоже уловил между нами что-то многообещающее, электризующее, от чего воздух завибрировал и сердце стало запинаться. Раньше я никогда не испытывала подобных ощущений от близости едва знакомого человека.

Я могла бы стоять так целую вечность, глядя в его карие глаза. Наконец он отвел их и раскинул руки, как будто хотел обнять огромную яхту.

– Итак, Аликс, добро пожаловать на «Аврору»! Теперь официально.

Я изумленно огляделась. Да, я уже побывала здесь неделю назад, но в прошлый раз мое эмоциональное состояние не позволило мне оценить всю эту роскошь. Единственным, о чем я тогда могла думать, было то, что меня с ног до головы облили помоями и что я опаздываю на работу. Ну а сейчас я на целую минуту остолбенела, хлопая глазами.

Палуба, на которой я стояла, была просто огромной. Бордоская квартира моих родителей уместилась бы здесь как минимум два раза. А ведь я видела яхту снаружи и знала, что таких палуб много. Весь этот шедевр из дерева, стекла и искусственных материалов сиял белизной – хоть зажмуривайся. Светлые доски под нашими ногами были еще влажными после тщательного мытья, но быстро сохли на солнце. Пахло лаком для древесины и чистящим средством. Повсюду сновали члены команды: кто-то в униформе, кто-то, как мой гид, просто в удобной одежде. Одни с любопытством поглядывали на меня, другие не обращали никакого внимания.

Лео, к моему сожалению, уже надел белую футболку, висевшую на перилах. Заметив мою разочарованную мину и неверно истолковав ее, он извиняющимся тоном пояснил:

– Это сумасшествие на борту совершенно нормально.