Лабиринт Баффало бесплатное чтение

Иногда люди совершают довольно

странные поступки…

Они начинают расковыривать почти зажившие болячки. По крупинке бросают соль на раны и ссадины, которые могли бы давно зажить…

Глава 1 

Амальгама – жидкие и твердые сплавы ртути с другими металлами. 

Полгода назад я наткнулась в сети на чудную страничку под названием «Школьный шкаф».

Очень загадочное название, не правда ли? 

Первое, о чем я подумала: передо мной страничка, где ищут какие-то забытые или потерянные вещи. Блокноты с личными записями-дневниками, например. Или там ведутся диалоги о любимом шарфике или платке, о какой-нибудь коллекции значков, браслетов из бусин, что подарила лучшая подружка. В общем, о разных школьных потеряшках, по которым ты тоскуешь.

В робкой надежде на то, что если любимую вещь выкрали из ненадежно закрытого «мини-сейфа», то воришка опомнится и вернет украденное, пристыдившись дурным поступком. Так сказать, захочет почистить карму. А может, похожая вещица каким-то чудом всплывет на Ибэй или другой электронной барахолке по наводке людей из чата.

Короче говоря, такая глуповатая догадка сперва промелькнула…

Потерянные.

Ими оказались вовсе не вещи, а сами люди. Плюс-минус моего возраста, думаю. Те, кто уже успел пожить взрослой жизнью, но в каких-то вещах так и не научился ощущать себя совершеннолетним, независимым человеком…

На страничку подписывались незнакомцы с никами вместо имен, с мутными картинками на аватарках вместо реальных фото.

Амальгама, ртутные соединения. Штука, которую применяют в производстве зеркал. Те люди в чате совершенно не тосковали по школьным шкафчикам. Им отчаянно хотелось как следует шарахнуть железной дверцей, да так, чтобы крохотные зеркала, прикрепленные изнутри, упали на пол и разбились на множество осколков. Чтобы это серебристое стекло больше никогда не показывало их детские и подростковые лица. И в тот условный, символический момент, когда выкидываешь из памяти всё, что причиняет душевные муки, ты покидаешь ненавистную школу с гордо поднятой головой и расправив плечи. Наконец-то!

Навсегда! 

Мне очень хотелось как-то поддержать этих людей. Прочитать их истории, от которых всегда веяло страданиями. Незнакомцы тепло приняли Ариадну 2306 (такой ник я выбрала). Но затем они…

Начали задавать всё больше вопросов о том, почему Ариадна много пишет. Но не о себе. Это и правда выглядело какой-то несправедливостью по отношению к ним. Неискренне вроде как.

Если честно, я вообще не собиралась делиться с кем-либо своей историей. Не спрашивайте почему…

Но, наверное, главной причиной я считала тот факт, что Ариадне 2306 удалось победить прошлое. Пусть и не горделиво вскинуть подбородок, но жить вполне нормально. Без вечно тянущей боли, что изводила прочих.

И вот один парень, который рассказывал, как его макали головой в школьный сортир, потребовал назвать имя. Или имена тех, на кого «у Ариадны 2306 наточен зуб». Да, именно так он написал.

Мы не называли своих имен и не делились фотками. Зато любой желающий мог смело озвучить имена обидчиков. А некоторые даже фотки врагов выкладывали. Из Инстаграма или Фэйсбука1. И, скажу я вам, зачастую у тех, кто занимался в школе буллингом, оказывалось всё хорошо. Их не настигла кара небесная. Думаю, что запертым в «Школьном шкафу» парням и девушкам, мужчинам и женщинам от этого было еще досаднее. Они злились! Потому что именно им нанесли увечья, которые остались чуть ли не на всю жизнь. Они жертвы.

А тот парень всё настаивал и настаивал…

Но как объяснишь людям, что я отпустила прошлое, а еще то, что моя история и правда не совсем типичная?

В итоге Ариадну 2306 начали немного троллить. Упрекать в неискренности. И в один день я написала имя того, о ком не думала, пока не присоединилась к чату.

«Джейсон Ривера». Я словно выбила весь дух из клавиатуры, пока печатала два этих слова.

Написала – и решила больше не заходить в чат. Оставить ставшую пагубной привычку ежедневно читать стенания посторонних людей. Бросить это занятие, потому что для меня эти люди стали токсичными. Слишком навязчивыми.

А спустя еще неделю, ровно в тот день, когда меня практически вытурили с надоевшей работы, а дела с фуд-блогом шли ни шатко ни валко, произошло нечто неожиданное…

Письмо в личке. Такое странное, что я обожгла губы свежезаваренным зеленым чаем!

Глава 2 

Ох уж эта моя любовь к чтению и поиску синонимов…

Фидуция – (в римском праве) юридическая сделка, основанная на доверии. 

– Что ж, мисс Кук, – поправила очки ухоженная и стройная Диана Бэйли, как только я врубила Zoom. – Начнем? Вы помните правила?

Статная, рыжеволосая женщина в костюме сложного оттенка хвойного леса. В отличие от некоторых, она явно преуспела. На вид ей лет сорок… Для независимой женщины – самый прекрасный возраст. Покорение высот, личный рост и прочее бла-бла-бла.

Мне меньше лет, чем мисс Бэйли: всего-то двадцать четыре. Но, сидя перед ней, точнее, перед экраном компа, я чувствовала себя каким-то мешком с цементом, который не сдвинуть-не поднять. А всему виной не только чертовы двадцать, нет, по правде сказать, тридцать с лишним фунтов, которые я тщетно пыталась сбросить еще со старшей школы.

Да, мне удалось скинуть немного жирка благодаря занятиям растяжкой и румбой. И еще раз, да, я стала чуток увереннее, потому что во многом повзрослела. Но…

– Да, мисс Бэйли, помню, – согласно, даже как-то податливо кивнула я, хотя уверенностью в небольшой кухне-гостиной моей съемной квартиры даже и не пахло!

«Будь проклят тот день, когда Нина уговорила участвовать во всем этом безумии!» – в который раз мое нутро кольнуло миллионом ледяных мелких и очень острых иголок…

– Давайте еще раз, Офелия, – одарив меня ответной, но, скорее, вежливо-снисходительной улыбкой, произнесла Диана Бэйли, эта королева психоанализа. – Ваши персональные данные – конфиденциальны. Очень нежелательно пользоваться мобильными устройствами и прочими вещами для связи с родными-близкими. Вы высылаете отчеты в свободной форме. Результаты работы будут изучены и, возможно, станут основой диссертации. Вы получите гарантированное вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов по окончании исследования… – продолжила выдавать информацию Бэйли то ли для закрепления, то ли для проверки моей готовности. Пока я молча и коротко кивала, тщетно пытаясь осознать весь масштаб авантюры…

В которую вписалась от безвыходности!

Господи, завтра всё начнется! Мне уже не соскочить и не съехать с темы. Ведь договор с ее научно-исследовательской компанией подписан неделю назад. А проклятый чемодан собран…

Джейсон Ривера-Баффало!

Не спрашивайте, почему не Бифало или Буффало, а именно произношение на «А», это лучше у его приятелей из школьной футбольной команды узнать…

Боже, как я могла добровольно согласиться вновь, спустя столько лет, встретиться с этим….

Гадом! 

Глава 3 

Филдгол – (в американском футболе) 3 балла – возможность заработать дополнительные очки, если не получилось провести тачдаун. Игрок должен забить гол с места остановки нападения. Попытка реализовать дается только одна. Если она неудачная, с того же места начинает атаку команда соперника. 

– Ваши персональные данные не разглашаются. Использование мобильного телефона и прочих гаджетов, можно сказать, кхе-кхе, под запретом, кроме самых экстренных случаев, мистер Ривера… – сжато и сухо давал краткую выжимку из договора гребаный мозгоправ Эштон Коулман. – Цель данного исследования – наблюдение и изучение…

Я не собирался вслушиваться в его заумную болтовню и с похуительно-демонстративным видом полез в мобильный, который у меня не отобрали, но запретили использовать, будто я какой-то подросток, принесший домой плохую оценку.

Сообщение от контакта «Ванесса»: «Вещи забрала. Прощай, Джей!».

– Adios, bebe2! – в досаде выплюнул я в экран старенького потрескавшегося Айфона, не обращая внимания на то, что мозгоправ-Коулман замолк, сбившись с мыслишек.

Да, я вообще-то в курсе что бывшая забрала своё барахло пока я шатался с пацанами по городу и пил пивко. Она знала мое специфическое расписание дня и специально выбрала момент, чтобы не пересекаться. Ну и хрен с ней, проехали!

А мозгоправ, судя по виду, явно охренел от моей наглости и… как его… э-эм… нарочитого, точняк, нарочитого пофигизма к его трепу.

– Что, мистер Ривера? – сухо спросил Коулман, которому по факту было насрать на мои проблемы. Он таким образом просто пытался переключить внимание меня, подопытного кролика. Большой мясной туши с ростом в шесть с половиной футов3 – так, по крайней мере, я помню с времен школьных измерений перед началом сезона юношеских игр.

– Э-э-э, это я не вам. Вещайте дальше, я вас слушаю, – внаглую наврал я очкастому умнику, продолжая пялиться не на его рожу в окне компа, а в экран мобильника.

Да-да, я показательно и упорно делал вид, что мои делишки-переписки куда важнее его слов.

– Так что там с бабками? Не удалось эту вашу, как ее, ну, коллегу по цеху уломать? – Я попытался сделать филдгол. А точнее, я откинулся на спинку покоцанного дивана и закинул ногу за ногу.

Спортсмен херов! 

Короче, спросил прямо его в лобешник, потому что «кролик» окончательно забил на правила вежливой беседы. Потому хоть я и согласился быть подопытным, но никак не рабом. И я пытался дать это понять каждую гребаную секунду общения с холодным, равнодушным задротом-Коулманом.

– Увы, мистер, Ривера. Пятьдесят тысяч долларов, и ни центом больше, – весьма ожидаемо, абсолютно безэмоционально произнес мозгоправ, потерев переносицу под очками.

Он как бы говорил всем видом: «Господи, есть же такие быдло-уроды на свете! Ни воспитания, ни образования, а один сплошной апломб и желание по-быстрому разжиться деньгами. Такие, как вы, Ривера, всего лишь грязь под ногтями у великой и всемогущей Статуи Свободы. Отрепье. Низший сорт, который не приносит обществу никакой пользы. Но нам надо понять, что делать с подобными. Как заставить их исправно работать и платить по счетам».

Что есть, то есть: наше… э-м-м… классовое противостояние, да, точняк, оно ощущалось в воздухе. Я намеренно выходил за рамки. В желании одновременно как защититься, так и покачать права. А Коулман делал всё, чтобы ничем не дискредитировать себя как суперпрофессионала, твердо стоящего на ногах. Он – как образец принесения пользы. Я – как сумятица и протест.

– Ну и черт с ним, с баблом. Ладно, жду дальнейших распоряжений. Adios, сэр… – Я на ярко-выраженной испаноязычной нотке и в качестве сарказма над своим латиносским происхождением решил первым закончить видеосвязь.

Я изобразил, что гляжу на часы, словно дико опаздываю. На самом деле хотелось поскорее прервать беседу по нескольким причинам. Первое – неприязнь от его высокомерной физиономии и разжевывания деталей, как будто перед ним идиот без единой извилины в кроличьей башке. Второе – тянущая боль в мениске. И боль в башке, потому что вчера из-за нервов я перебрал в местном баре со спиртным…

Глава 4 

Фалуде – (перс.) один из первых известных образцов мороженого, появился в V веке до н. э. Представляет собой замороженную розовую воду с лаймовым соком и молотыми фисташками. 

Замкнутый круг. Волнение и стресс неизменно порождают зверский аппетит. Сытый желудок и муки совести, самобичевание и новый слой пирога под названием «Калорийная бомба». А «вишенка» – это весы, на которые страшно вставать после заедания беспокойств и переживаний…

Смесь из брокколи, брюссельской капусты и стручковой фасоли из заморозки? Отварная куриная грудка с греческим йогуртом и зеленью? О-о-о, нет! После разговора с мисс Дианой Бэйли мои руки потянулись вовсе не к нижнему морозильному отсеку для овощей. А к среднему. Манящее розовое ведро с шоколадно-миндальным удовольствием внутри. Мороженое «Баскин Роббинс» – верное средство насытить организм эндорфинами…

И получить более толстую задницу, дополнительные дюймы на боках и более заметную складку внизу живота.

Плевать! 

У меня выискался весьма весомый повод дать слабину и пуститься во все гастрономические тяжкие…

Джейсон, мать его, Ривера!

И моя нужда в деньгах. Пойти на два «подвига» одновременно? Поступиться принципами и перешагнуть через остатки собственного достоинства и гордыни, которыми я особо-то никогда и не отличалась?

Ка-ра-ул! 

Запихав в рот порцию мороженого, я стала вызванивать Нину. Не знаю, ради чего… Контракт подписан, обратного пути нет. Сказать ей, что она виновна в том, что Офелия Кук психует? Тоже поздновато. Признаться, мне просто нужна была поддержка.

– Ну-у-у? Что, Офелия? – с ходу начала Нина привычным деловитым тоном. – Готова встретиться лицом к лицу с призраками прошлого?

– Переставай, – буркнула я с набитым ртом, чувствуя, что скулы сводит от сладости, холода и потягивающей боли. – Он не призрак, а обычный козел. И я очень надеюсь, что он находится в еще большей заднице, чем я, ибо он заслужил этого как никто на свете! Всего две недели, и мы с тобой, дорогая Ниночка, пойдем в ресторан и закажем лобстера с лимоном и соусом тартар, нет, двух самых больших лобстеров, ящик элитного шампанского – и напьемся так, что будем пукать пузырьками еще целый год. Вот!

Вечно хмурая Нина, которая уломала меня на эксперимент, хмыкнула в трубку, что могло означать лишь одно: это она сейчас типа смеется.

– Главное, помни, – продолжила она тоном наставника на путь истинный. – Что бы ни делал этот призрак, ты не должна вестись. Он – никто, ибо имя ему не Джейсон Ривера. Он просто – Баффало. Туповатый бычара.

Я даже поежилась, припомнив нахальную и высокомерную морду Баффало, которого ох как неспроста прозвали быком!

Вечно испытующий взгляд его глазюк оттенка шоколадного «Баскин Роббинс». Перебитая в схватках переносица и широкие скулы. Небольшой светлый продольный шрам над верхней губой. Стриженная очень коротко темная грива…

Отложив ведро мороженого, я сильнее прижала трубку к уху, чтобы пропитать каждый закоулок сознания четкими, конкретными наставлениями Нины и вычеркнуть на время образ Баффало из не к месту разыгравшегося воображения.

– Да, Нин, пятьдесят кусков – большие, нет, огроменные для меня деньги. Поэтому плевать на него! Придется всего лишь потерпеть какие-то несчастные две недели… Сколько, получается, я буду зарабатывать за каждый день?

– Три тысячи пятьсот семьдесят долларов, с центами, – тут же отчеканила моя Нина – гений в математике и вполне успешный финансовый аналитик в компании. – Главное, не профукай заработанное, мисс Кук…

– Ой, ладно. – Я закатила глаза, с горечью припомнив, что за эти годы ни одно из начатых дел так и не увенчалось успехом. – В этот раз всё будет окей, подруга! Ну, пока…

Глава 5 

Овертайм – (в американском футболе) дополнительное время в игре, если счет по итогам четырех периодов равен. 

Еще немного времени перед началом…

Пиздеца?

Очередная затяжка косячком наконец-то привела мозг в состояние приятного умиротворения, а тело в режим расслабления…

– Благослови законодателей штата Колорадо и частичный лигалайз! – Я отсалютовал бутылкой ледяного лагера4 телеку, где мелькала какая-то муть про лесные пожары, что опять бушуют в Калифорнии. – Правильно-правильно, горите вы ВСЕ адским пламенем! – добавил, злорадно хмыкнув и припомнив, что Бобби Камерону удалось выбить стипендию в одном из престижных калифорнийских университетов.

В отличие от меня, Джейсона-неудачника-Риверы!

Потому что я уже шесть лет как…

Да черт с ним! Прошлое пусть тоже жарится в преисподней у дьявола на сковороде!

Холодное пивко и косячок – самый ништяк, чтобы не гонять мысли о бывшей, Ванессе. Хотя она сама настояла на этом… как его… сожительстве. Я не навязывался, ничего ей не обещал. И вовсе не потому, что такой весь мега-гордый или зациклен лишь на коротких интрижках и одноразовых перепихонах. Дело в том, что я – проблемный чувак во всех смыслах…

Ванесса тихонько слиняла, пока я дрых в дупель пьяный. Должно быть, она заприметила кого-то получше. Более перспективного и не с таким количеством вредных, разрушающих привычек. Короче, Ванесса сбежала тайно, оставив свое барахло, чтобы вернуться за ним позже…

– Да хер с ней! – Я послал лесом заодно и ее, сделав крупный глоток лагера.

Чтобы вычеркнуть из башки смазливую мордашку Ванессы. А еще – ее сиськи, задницу и стройные ноги.

Квотербек – (в американском футболе) лидер и ключевой игрок в атакующих построениях команды. Его задача – продвижение мяча по полю.

Мои шмотки уже упакованы в чемодан. Оставалось лишь «с удовольствием» дождаться и узнать, наконец: каков план? Что задумал этот мозгоправ мистер Коулман, который обрушился на меня в одночасье, словно ливень с градом.

Но! 

Одно большое НО отделяло меня от вожделенных пятидесяти тысяч долларов, которые нужны позарез. Точнее, возможно, будут нужны, если у меня хватит решимости сделать то, что я так долго откладывал…

Офелия Кук! 

Два раздражающих слова. Ужасно нелепое имя. И не менее тупая фамилия той, кого я не видел несколько лет. Это сочетание пробилось через приятную пелену марихуанового кумара в мозг чем-то далеким, но очень даже конкретным. Напоминанием о событии, которое до сих пор заставляет меня просыпаться по ночам от собственного крика…

Я неловко встал с дивана, чувствуя, как боль в ноге снова срезонировала и заставила чуть протрезветь. Я доковылял до стеллажа, где по идее должны стоять книги или памятные фотки в рамках.

Нет, это не про меня история. 

Там я храню всё подряд, а точнее – складирую. Пара древних школьных газет с идиотскими статьями и заметками на ничего не значащие, в глобальном смысле, темы. Скомканная старая спортивная форма, которую даже постирать впадлу. Усеянный мелкими дырками дарц, что я по пьяни стащил из местного паба. Кабака, в который меня уже давно не пускают из-за драк и долгов.

– П-ф-ф, – фыркнул я, нащупав в груде хлама вещь, про которую забыть-забыл.

«Гамлет» Вильяма Шекспира. Эту книженцию оставила Ванесса. Я не стал возвращать случайно забытую ею хрень. Потому что не хотел. Из вредности.

Но Ванессу можно понять: она больше не могла выносить моего образа жизни… И ночных стонов вовсе не от жаркого секса, а от боли. Сперва она перебралась на диван, а затем, в один «прекрасный» день, неделю назад, просто ушла. Правильно, кому нужен калека и горький пьяница?!

Ни перспектив, ни планов. Жизнь с чуваком, который ничего не хочет и ни к чему не стремится. Праздность, однообразие и убожество. Да, пусть я еще очень даже ничего внешне. Не жирдяй и не доходяга какой-то. Каждый чертов день на турники хожу, в большей степени от нечего делать.

Я. Пользовавшийся популярностью в школе чувак. А теперь уже мужик, всё еще ловящий взгляды женщин и девушек. Весьма недурной в постели, кстати, но в основном делающий это в нетрезвом виде или под наркотой. Убивающий свою печень, легкие и сосуды этим «коктейлем», к которому привык.

Привык делать это с восемнадцати лет, в обход закона об алкоголе. Потому что быстро нашел корешей, кому уже есть двадцать один год. Дружков, которые с готовностью потчевали меня пивом и чем покрепче. Не даром, а за отданные им баксы, конечно же…

Смешно, блин! А еще с возрастом Ривера стал слабаком и слюнтяем, что вечно жалеет себя.

Занятия сексом, которые завтра и не вспомнишь, – обычное дело. Почти ноль подробностей. Какие-то вспышки и просветы утром в похмельной башке…

– Ну хватит, кретин! – прошептал я, чувствуя, что опять нахлынула долбаная волна неприязни к собственной персоне. – Так, что тут у нас, Уилл Шекспир? – хмыкнув, я открыл первую попавшуюся страницу. Эту книжку мы проходили в школе, но я, само собой, забил на чтение, потому что команда тогда отчалила на трехнедельные сборы.

Устроить, может, книжное гадание, как какая-то глупая девчонка?

А почему бы и нет? Что только не придет в башку от скуки… 

Открыл первую попавшуюся страницу.

«Офелия:

– Мой принц,

Как поживали вы все эти дни?»

– Что, черт подери?! – Я швырнул «Гамлета» в сторону.

Она, Офелия Кук, с которой мне предстояло встретиться спустя столько лет, будто через книгу с издевкой интересовалась насчет моей житухи.

«Принц?»

Нет, нихера подобного! Я был не принцем, а королем школы. Звездой и самым многообещающим квотербеком во всем штате. Лучшие телочки. Заискивающие спортивные скауты на трибунах. Ослепительный блеск фонарей на школьном стадионе и гул толпы. Я – в лучах славы, которая, казалось, будет только… как его… э-э-м… кратно умножаться с возрастом…

– Да пошло оно всё! – в запале, одним резким движением я перевернул стеллаж с барахлом.

Школьный выпускной альбом валялся поверх ненужного хлама, от которого я так и не смог избавиться. Да, именно эту самую гнусную ламинированную вещь из всего дерьма я и искал… Чтобы глянуть на Офелию Кук.

И чтобы морально подготовиться к встрече…

Глава 6

Еще одно словечко на букву «Ф»…

Фрустрация – психологическое состояние, возникающее в ситуации, когда человек наталкивается на непреодолимое или труднопреодолимое препятствие.

– Офелия, что вызывает у вас тревожность? – через зевок спросила мисс Бэйли.

Экстренный звонок по Зуму. Мы так условились с Дианой: если меня накроют сильные сомнения, если я не буду способна нормально мыслить или же впаду в панику, то могу выйти с ней на связь.

Завтрашний день и предстоящая встреча…

Я так разнервничалась поздним вечером, накануне, что даже аппетит пропал! А шоколадно-миндальный «Баскин Роббинс» булькал в животе и норовил проложить дорогу из желудка обратно, к горлу.

– Не что «вызывает», а КТО, мисс Бэйли! – вздрогнув, пробормотала я и сглотнула сладко-кислый ком. – Джейсон-Ривера-Баффало, Диана. Не хочу я, точнее, просто не могу…

– Увы, – как-то безучастно начала мисс Бэйли. – По условиям контракта вы должны будете возместить сумму в двукратном размере… Мой вам добрый совет: не стоит заранее волноваться. Мистер Ривера – не черт и не бог, а вы – взрослая женщина и способны справиться. Ложитесь спать. Завтра вам предстоит долгая дорога в Па… – вдруг сбилась Бэйли.

– Дорога? – рассеянно повторила за ней часть загадочной незаконченной фразы.

Тайна…

Диана еще в начале переговоров пояснила, что подробности эксперимента мы с Риверой узнаваем не сразу. И это ввело мою душу в еще более неприятные и тягостные сомнения.

– Вот что, Офелия, выпейте вина или скотча – это будет очень кстати, – довольно мягко улыбнулась Диана. – Знаю, что не слишком-то профессионально рекомендовать вам алкоголь, но выпейте немного и ложитесь. Хорошо?

– Окей, – кивнула я, даже чуток успокоившись, потому что мисс Бэйли проявила понимание и предложила действительно неплохое решение…

Хлопнуть самую малость. И правда. А что такого?

– Спасибо, миссис Бэйли. До завтра, значит? – Я поторопилась распрощаться с ней, чтобы выдохнуть и последовать ее совету.

– Спокойной ночи, Офелия. Крепких снов! – Бэйли, явно хотевшая спать, успела-таки первой отключить связь.

Она мгновенно пропала с радаров, и мне стало как-то одиноко и тоскливо. Нина уже дрыхла как сурок, потому что привыкла подскакивать ни свет ни заря. Ради часового занятия йогой, приготовления смузи и выгула пса по кличке Лето. Слюнявого шарпея, названного в честь ее любимчика-красавчика Джареда Лето.

Я сходила к кухонному шкафчику, где дремала недопитая бутылка односолодового виски, которую оставил мой бывший парень.

– Самое время распрощаться! – торжественно произнесла я, имея ввиду как бывшего-Кайла, так и прошлое в целом…

Две недели мучений. Пятьдесят кусков в качестве награды за выдержку и терпение. Наполовину полный стакан оптимиста. Вискарик со льдом в руке.

Отлично! Нет, превосходно!

Я врубила погромче песню «Happy» Фарэлла Уильямса в знак того, что вскоре моя жизнь круто изменится, надо лишь пережить встречу с…

Гадом!

– «Это может выглядеть безумным,

Но я всё же скажу,

Солнца лучи уже здесь,

Так что расслабься.

Я – нагретый воздушный шар,

Который вот-вот отправится в космос,

С таким же беззаботным ветром, как и я.

Кстати, детка…» – подпевала я Фарэллу, всё больше распаляясь от нахлынувшей волны решительности и крепости виски.

«– Ведь я счастлива…»

– Ты не волнуешь меня, засранец! – переорала я слова песни уже на свой лад.

«– Ведь я счастлива…»

– И если надо, я размажу тебя об пол! – проорала в потолок.

«– Ведь я счастлива,

Хлопай со мной!»

О да! Я отбила все ладони. Выкрикивала слова песни, будто вошедшая в эйфорию темнокожая женщина на церковной мессе с танцами и воодушевляющими возгласами.

– «Хлопай со мной, если тебе снесло крышу!»

Глава 7

Первый даун – (в американском футболе) первая попытка, за которую команда, владеющая мячом, имеет право на розыгрыш мяча. Нападение имеет четыре попытки, чтобы пронести мяч на десять ярдов вперёд и получить опять.

– Офэ-э-элия! О, утоли мои страдания! – куражился я, набухавшись почти до свинского состояния.

Насрать, что мистер-мозгоправ-Коулман просил не пить. Ранний подъем утром, бла-бла-бла про то, что я должен быть в форме. Я уже давно в чертовски хреновой внутренней форме, и лишний стакан водки с ананасовым соком навряд ли сильно ухудшит положение дел. Тем более что эти ранние вскакивания не в моей привычке.

Зато я приобрел много новых…

Например, таскаться по барам, курить марихуану и сквернословить так, что у окружающих уши вянут.

– Офелия Кук! – продолжал паясничать я, салютуя школьному выпускному альбому, что по-прежнему венчал гору хлама. – Мои маты не для твоих нежных ушек, да, гребаная ты Веснушка?!

Да уж, «Веснушка»…

Я поднялся с дивана, чтобы поболтать уже непосредственно с фоткой Офелии Кук. Нет, у меня не было белой горячки, а просто опять стало чертовски скучно.

– Слушай, – пробурчал я ее лучезарной, улыбчивой и щекастой физиономии с курносым носом с россыпью светлых веснушек. – Я бы хотел, Кук, чтобы ты располнела еще больше. И вовсе не из вредности, а потому что я просто обязан выглядеть на твоем фоне лучше. Это правило, чертов школьный закон, который не должен нарушиться, ясно тебе?

Она, эта Веснушка, раздражающе, будто с издевкой, продолжала и продолжала молчаливо пялиться на меня ярко-голубыми глазами с глянцевой страницы.

– Ага-ага, такая вся правильная и… как его… – мой и так не шибко гениальный мозг тормозил по пьяни еще больше. – Короче, блин, позитивная… В общем, благодаря тебе мне удастся разжиться деньгами. Да-да, прикинь, я на мели. Поэтому можешь растянуть свою довольную позитивную рожу еще шире.

Я небрежно швырнул альбом в сторону и снова разлегся на диване прямо в шмотье, потому что гигиена и вся прочая херомуть запланирована на завтра.

Первый, мать его, розыгрыш, с чертова раннего утреца…

Глава 8

– Боже! – прохрипела я, с трудом подняв голову под переливистую и такую противную мелодию на телефоне.

Да уж!

Если хочешь возненавидеть какой-то мотив или песню, то поставь ее на будильник. Желательно, с трехкратным повтором каждые десять минут. Страшный сон любого композитора или музыканта – оказаться в устройстве с черным экраном, которое хочется раздолбать о стену со словами «Чтоб тебя!».

Это надо было так напиться, блин! 

Я устроила пляски и орала на всю квартиру песни Фарэлла Уильямса, Джареда Лето и Блэк Айд Пис. А закончила медленными танцами без партнера под любимого Джорджа Майкла…

Да уж! 

Я отправила Нине миллионы тысяч нелепых сообщений на тему предстоящей встречи с Баффало-Риверой. И теперь, наверное, подруга пошлет меня куда подальше из-за нетрезвой навязчивости.

Экран телефона загорелся в тот момент, когда я пыталась найти банку с растворимым кофе, которую будто бы специально, в качестве отместки за пьянство и безудержное моно-веселье, спер квартирный дух…

Депеша – (фр.) письмо, посылаемое с курьером в экстренном случае.

Сообщение от мисс Дианы Бэйли.

Оно пришло, блин, очень не к месту, потому что напомнило о…

Нет, оно будто кричало о том, что до встречи с гадом остаются считанные часы!

«Мисс Кук, доброе утро! В восемь часов вам необходимо быть на парковке торгового центра Вудмэн Плаза. Я заказала для вас с мистером Риверой автомобиль Шевроле Круз (ADL-D13). Ключ от машины в вашем почтовом ящике. Остальные инструкции получите позже. Хорошего дня».

Да уж! «Хорошего дня»? Серьезно?!

Поездка с Риверой непонятно куда… Точнее, в исследовательский психоаналитический центр.

Но на фига на ОДНОЙ машине-то? Еще и с похмелья. В тачке со зловещим номером 13.

Ужас!

С большим усилием я поднялась с постели и направилась в ванную.

– Ну и кошмар! – укорила себя за крайне помятый видок.

Ривера. Зачем он согласился на эксперимент? Из-за чувства вины и угрызений совести? Нет. Это точно не про него. А может, этой звезде спорта предложили куда более кругленькую сумму?

Боже, как же это всё унизительно!

И скоро он прибудет на парковку весь такой свеженький, лоснящийся. Вкусно пахнущий каким-нибудь французским парфюмом.

А я?

Господи, да у меня не было ни времени, ни денег обновить гардероб, чтобы выглядеть на его фоне хоть как-то…

– Прилично? – простонала я зеркалу. – Так, ладно, где там косметичка?

Глава 9

Ресивер – (в американском футболе) игрок, который находится ближе к краю поля и специализируется на приеме пасов.

– Детка,

У меня есть ты, детка,

У меня есть ты, детка5… – донеслась ненавистная песня сквозь гул в башке и боль, что фонила в теле.

– М-м-м, – протяжно застонал я, нащупав телефон, чтобы вырубить чертову песню из фильма «День сурка».

Незатейливую композицию, которую я намеренно, в насмешку себе же, установил пару лет назад.

В общем, моя жизнь и правда стала гребаным Днем сурка шесть с небольшим лет назад. Но, в отличие от персонажа фильма, я не пытался что-то исправлять-налаживать и тем более покончить с собой.

Такая банальная мораль и урок из фильма: мол, надо ценить каждый прожитый день. Я никогда не любил уроки, не собирался их выносить и делать выводы. Да, я всегда был скверным учеником…

Пропущенное сообщение от мистера Коулмана в мессенджере.

«Мистер Ривера, доброе утро. Около дома вы найдете автомобиль Кадиллак Эльдорадо. В 6.30 необходимо уже выехать. К 8 утра вам нужно быть на парковке торгового центра Вудмэн Плаза, Колорадо-Спрингс 6 . Там вы пересядете на Шевроле Круз (ADL-D13). Остальные инструкции получите на месте. Ключи от автомобиля в почтовом ящике. Хорошего дня».

Вот к чему подъем ни свет ни заря! Путь от Денвера до Колорадо-Спрингс. Соседний, менее крупный город, в котором я бывал один раз проездом. Когда свалил шесть лет назад из…

– Бля-я-я! – Я подскочил как ошпаренный, припомнив, что несколько раз, из вредности и спьяну, перезаводил будильник на более позднее время. Назло Коулману. И чтобы как меньше времени тратить на приведение себя в порядок. Чтобы меньше времени думать о странной авантюре, в которую меня втянули ученые-мозгоправы…

– Стоп! «Кадиллак Эльдорадо»? – выговорил я медленно.

Хорошая, нет, превосходная и довольно дорогая ретро-тачка!

Но зачем? Почему?

Мне, как принимающему, будто дали отменный пас, но тот мяч был вымазан жирным маслом и норовил выскользнуть.

Точнее, вымазан жидким говном! 

Эта такая форма издевки надо мной-неудачником? Или у конторы просто денег жопой жуй?

– Да пошло оно всё к черту! – Я зажмурился от боли, что сдавила грудь.

Но деньги. Много денег…

Они нужны, поэтому плевал я на планы этих экспериментаторов! Срал на Офелию Кук. Надо выдержать какие-то жалкие пару недель.

А сейчас срочно привести себя в более-менее приличный вид.

Глава 10

Макиавеллизм – склонность к манипулированию и использованию других людей в собственных целях. 

– Черт меня по-де-ри! – прошептала я одними губами.

Ривера. Джейсон Ривера-Баффало!

Да, именно он лихо припарковал ретро-Кадиллак Эльдорадо в соседнем ряду на небольшом свободном пятачке парковки…

Боже!

Я стояла возле дешевенькой, арендованной мисс Бэйли, какой-то игрушечной машинки Шевроле Круз и хотела провалиться сквозь землю!

Его появление стало настолько ошеломительным, что я даже обронила ключи, которые со звоном встретились с асфальтом…

Куча мыслей и догадок врезались в мою голову на полной скорости понтовой тачки этого огромного широкоплечего призрака…

Мысль первая: блин! Он стал еще привлекательнее, мужественнее за прошедшие годы.

Мысль вторая: Ривера, за карьерой и судьбой которого я не следила из принципа, богат и не нуждается в жалких пятидесяти кусках. Тогда зачем же он согласился…

Святые угодники!

Мысль третья: черт тебя подери, Офелия-простофиля!

Это подстава!

И сейчас изо всех углов повыскакивают люди с камерами, а вылизанный бодрый ведущий телешоу объявит во всеуслышание, что теперь я – героиня нового реалити, в котором участвуют еще и бывшие одношкольники…

Лузеры из моей школы. Или, может, те, кто сидели в чате? Такой коктейль из неудачников, звезд, неформалов, тихонь, ботанов и так далее?

А еще и амбалов-спортсменов. Серпентарий, короче. Питомник для ядовитых змей и их жертв. Хищников, готовых пожрать как друг друга, так и всякую травоядную живность, брошенную в их логово в качестве ланча. В старших классах я была как раз букашкой, точнее, неповоротливым жуком без мощных челюстей или брони в виде толстого панциря.

Толстая. Не пользующаяся популярностью. Не ботанка. Не принцесса и уж тем более не королева.

Просто НИКТО для них, по сути…

Ужас, оторопь и паника обуяли мой разум! Потому что я не хотела обратно, в старшие классы. Я всеми силами гнала воспоминания о тех годах, ведь там не было ничего особо приятного и позитивного.

Реалити-шоу с Джейсоном Риверой в одной из главных змеиных ролей. Глумление, каверзы, уловки и издевки. Насмешливые взгляды и мое прошлое-настоящее как на ладони. Я вдруг вспомнила фильм «Роми и Мишель на встрече выпускников»7 с Лизой Кудроу и Мирой Сорвино в главных ролях. Кинцо про двух лохушек, что попались на лжи и опозорились перед повзрослевшими одноклассниками…

Мне, Офелии Кук, тоже нечем было похвастаться. Работа официанткой в Бон Тон’с Кафе на Колорадо Аве. Плюс, моя неудачная попытка вести кулинарный блог. Как итог – увольнение из кафе. Потому что я устала бегать с подносом, а повышения мне не светило. Потому что Офелия Кук не выглядит как серьезный человек, которому можно доверить управление и подсчет выручки. Балда, хохотушка, реально наивная простофиля. Подобные люди хорошо ладят с клиентами, но не могут метить на топовые позиции. Там любят акул, прорывных людей. Хищников, а не травоядных жуков.

Две неудачи. Как итог: апатия и никакого желания искать новое место… Зато большое желание сидеть в чате «Школьный шкаф» и проедать последние деньги.

Отличная жизненная стратегия, ничего не скажешь!

Приведшая в результате к катастрофе на парковке.

Сама виновата, дура!

И пока стояла как вкопанная и ждала появления змеюк с камерами, звуков фанфар, возвещающих о начале шоу, я с горечью гоняла в голове мысли о том, что сама нарвалась на неприятности. А мозгоправы – вовсе не мозгоправы, а ловкие менеджеры-деляги, что почти силой заставляют участвовать в их поганых шоу. Специально заключают договора, которые можно читать двояко. Эксперимент? Шоу?

Как ни назови – разницы почти нет.

А я попала в полную задницу, купившись на кругленькую сумму!

Казалось, что прошла целая мучительная вечность, прежде чем Ривера бросил на меня хмурый взгляд через боковое стекло.

Взор, от которого внутри всё заледенело!

Черные волосы и совсем другая прическа. Чуть вьющиеся пряди, прикрывающие уши, лоб, затылок. Смугловатая кожа, небритое лицо с широкими скулами, знакомый перебитый нос, шрам и светло-карие глазищи…

Мне стало физически плохо! Фантом из прошлого материализовался, вытащил ключи зажигания из крутой тачки, которую пригнал, чтобы продемонстрировать свой статус.

Господи боже!

Как бы я морально ни готовилась, как ни старалась держаться хладнокровной, наша встреча всё равно стала неожиданностью! Случайностью. Насмешкой судьбы-злодейки…

Тем не менее мне удалось припомнить наставления Нины, о том, что он – всего лишь бычара из плоти и крови…

Мощной плоти и горячей латиноамериканской крови, мать мою за ногу!

И я, дура такая, поймала себя на том, что пялюсь на него во все глаза и открыв рот, пока Баффало вылезал из тачки, с силой захлопывал дверь и пикал кнопкой сигнализации.

Этот звук заставил идиотку Офелию Кук перестать так беззастенчиво смотреть на мужественного гада и чуть сосредоточиться на ключевых моментах:

Не говорить с ним без надобности.

Не реагировать ни на что!

Быть взвешенной и разумной.

Держаться с высоко поднятой головой и достоинством.

Но бли-и-ин!

Ривера шел к игрушечной Шевроле Круз, быстро сокращая расстояние, а я, идиотка, поймала себя на еще одной мыслишке:

Да уж, Кук, тебе удалось вычеркнуть его из памяти, но ты глянь, давай-давай, зацени… Он очень хорош собой. Чертовски привлекателен!

И я продолжала таращиться на Риверу, который смотрел не на меня, а куда-то вправо. Он всем видом будто пытался продемонстрировать что я – пустое место, ничтожество, не человек для него, а букашка.

Уже не парень, а мужик, который (увы) не растолстел и не отпустил брюхо за прошедшие шесть лет. Он словно стал еще выше и крупнее. Действительно бык, во всей, мать его, мощи и красе. На фоне шикарной, отполированной до блеска ретро-тачки. Картина достойная киносъемки или дорогостоящего музыкального клипа под какую-нибудь эпическую музыку!

Я даже сглотнула и наконец собрала последние остатки воли в кулак! Лицо Нины. Денежные банкноты или перевод на карту – вот на чем стоит сфокусироваться…

Но! 

Вкус перегара во рту и ужасно нелепый канареечно-желтый сарафан в пол, что я в итоге напялила в последний момент. Вместо запланированных джинсов и футболки.

Ривера остановился напротив в нескольких футах, вальяжно засунув руки по карманам спортивных шорт.

– Кук, – равнодушно и коротко произнес он после крайне неловкой и неприятной паузы.

– Ривера, – в таком же тоне ответила я.

В душе меня взбесил его этот тон. «Кук» – не приветствие, а некая фиксация того факта, что мы встретились и он не намерен извиняться за то, как обошелся со мной тогда…

Такие, как Ривера-Баффало – красивые, привлекательные мерзавцы, – не меняются!

Глава 11

Первый даун…

Твою ж мать! Перемать! Чтоб мне сдохнуть!

Офелия-Веснушка-Кук!

Она действительно изменилась, похорошела. В школе она была более рыхлая, нескладная какая-то. Радужный мыльный пузырь, что вот-вот лопнет под визги молокососов на чьей-нибудь днюхе.

А теперь…

Крашенные блондинистые волосы по плечи с приятным отливом. Нормальная, как ее там… укладка. А не вечные пучки или хвостики на макушке под дурацкими блестящими резинками. Ее кожа приобрела другой оттенок. Наверное, так, потому что Кук запомнилась другой. Несуразной. Деревенской простушкой, которая не умеет навести лоску. Такие, как Кук, представлялись мне не этими… как бы выразиться-то… не управительницами балов или модных вечеринок, а суетливыми организаторшами провинциальных ярмарок с состязанием: кто приготовит лучший Кон-Карне8.

Именно так мне и рисовалась Кук из настоящего. Сельской дамочкой. Научившейся кривляться и жутко гордиться своим южным происхождением. Я думал, она превратилась не в мыльный пузырь, а в откормленную свинку. Бабец, которая может привлечь какого-то деревенского придурка с кривыми зубами и обгорелой мордой, у которого руки мозолистые и в следах от машинного масла.

Но нет, чтоб мне провалиться!

Офелия Кук действительно изменилась. Хотя в целом осталась такой же коротышкой с широкими бедрами и на невысоких ножках. Но…

Я мельком глянул на ее необъятные высокие груди, на легкие изгибы талии. Она уже не была девчонкой-бочонком.

Каблуки. Ярко-желтое платье в пол. Распущенные волосы. Румяные щеки и веснушки. Да от нее веяло здоровьем, устроенностью и желанием двигаться вперед. Не эта… как её там… не светская львица, конечно, не фифа, что удачно выскочила за богача…

Ей ведь тоже нужны были пятьдесят кусков?!

Бабло. Может, у Кук не все так уж гладко, но она явно сделалась той, кто может твердо встать на ноги и добиться успеха.

Гребаной цветущей феей, а вовсе не женушкой кривозубого мужика, похожего на ржавого Мэтра из мультика «Тачки».

И я уговорил себя, что ее платье раздражает своим ярким цветом. Нет, она изменилась, но всё равно осталась просто Кук. Мелкой в сравнении со мной-великаном.

В сравнении с амбалом, у которого не осталось никаких других преимуществ, кроме роста, фигуры и привлекательной хари.

Да провались оно всё к чертям собачьим!

Кук, эта парковка, торговый центр, весь долбаный Колорадо-Спрингс! А особенно – дорогая ретро-тачка, которая мне не принадлежала.

Хотя могла быть моей. Если бы не…

Тот злополучный день! А еще – моя учеба спустя рукава, но во время которой было много-много занятий и удовольствий. И я проклял всё на свете, потому что хотел оказаться там, в другой вселенной. Отмотать время назад. Не допустить случившегося! А не идти теперь к чертовой Кук с понурой головой, не зная, как себя вести. Точнее, думая о том, как преподать себя. Скрыть, насколько я низко пал.

Она! Именно Кук никогда не узнает подробностей моего краха.

Фея хренова!

Это чужая девица, что стояла там, в лучах утреннего солнца, и выглядела как кусок медовой соты. Я – тень. Ну и лады! Хаос. Разрушающий мрак на фоне нее. Пусть у каждого из нас будет своя роль в этой игре. Точнее, это даже не игра, а сложившийся факт. Лучезарная Кук и я, которому почти нечего терять.

Картонная корона, слетевшая с моей головы на моем же празднике жизни. Она – мыльный пузырь, что схлопнулся давно. И меня, нынешнего Джейсона Риверу, не должна волновать видоизменившаяся Кук, ее житуха, статус, положение, планы на то, куда она решила вбахать полученные бабки. По договору с мозгоправами, мы оба должны получить по пятьдесят кусков не налом, а, скорее всего, на карточки. И навсегда разойтись каждый в своем направлении. Я не собирался ворошить прошлое. Вспоминать проклятый выпускной год. Просто пережить то, во что ввязался!

А главное, не думать, как и зачем на меня вышли мозгоправы.

Ненужная закрытая информация, которая хранится под грифом «Секретно»!

Солнце, что начало нещадно лупить в глаза, когда я сухо произнес: «Кук». Потому что надо было хоть что-то вымолвить, чтобы не выглядеть в ее глазах ссыклом. А заодно зафиксировать еще один факт – она не получит от меня ничего, кроме игнора. Поскольку всё, что случилось шесть лет назад, уже не имеет значения. Как и ее долбаная лучезарная персона!

К счастью, Офелия Кук поджала губы и сузила глаза, завидев меня. Она, весьма ожидаемо, тоже НЕ обрадовалась нашей встрече…

Кик-офф – (в американском футболе) вариант стартового удара.

Гнетущее вязкое ощущение, смешанное со странной… эм-м-м… неловкостью, изводило меня. Я спешно пересел в другую тачку и занял водительское место, не спрашивая Веснушку, не желает ли она порулить.

Хоть я и чувствовал себя с похмелья крайне херово, хоть я и жалкий неудачник, которому не светит шикарный «Кадиллак Эльдорадо», но я всё еще мужик.

Мужик, что на две с половиной головы выше этой пухлой желторотой Кук, от которой пахнуло чем-то цветочно-сладким. Хрен знает чем, но очень приторным. А от меня, алкоголика и любителя марихуаны, наверняка разило будь здоров…

Да и насрать!

Стараясь не концентрироваться на том, что Веснушка может учуять запашок, я завел движок и одновременно открыл новое сообщение на почте от мозгоправа Коумана.

– Ёбт твою мать! – вскрикнул я, увидев скриншот с картой и проложенным маршрутом.

Никакой возможности дышать, двигаться, даже моргнуть!

– Париж? Да он издевается?! – обрушился я на экран старого, побитого жизнью мобильника.

Глава 12

Моветон (фр.) – дурной тон; поведение, манеры и поступки, считающиеся неподобающими, неприличными, не принятыми в обществе. 

– Ёбт твою мать! – Этот матершинник выкрикнул так неожиданно и с таким отчаяньем, что я вздрогнула от крайне нехорошего предчувствия…

После холодного его недоприветствия «Кук» эти выпаленные слова и правда прозвучали пугающе. Общая теперь уже наша проблема. Точнее, некая подстава, что настигла нас в арендованной машине. Уже не участие в реалити-шоу (хотя как знать?!), но что-то эдакое, с наворотом… Продуманная игра, правил которой не знал ни Ривера, ни я.

– Париж! Да он издевается?! – разразился Ривера после паузы в несколько секунд.

– Что-что? – пролепетала я, окончательно перестав понимать смысл его слов.

Шок, оторопь – заставили на время забыть о том, что вообще-то гордая, принципиальная и непоколебимая Офелия Кук не собиралась обращать внимания на Баффало…

До скончания веков!

– О, нет-нет-нет! – Ривера зажмурился и стиснул зубы так, будто его раздирала изнутри страшная боль.

«Париж» – единственное слово, что застряло в моем сознании чем-то смутным, немного знакомым, но очень далеким…

– Париж? – Я полезла в телефон, чтобы найти сообщение от мисс Бэйли, которое, по догадкам, она наверняка тоже уже оставила на почте.

Первая мысль: неужели эти двое ученых-предателя решили отправить нас…

В типа как романтическое путешествие?!

Франция, Париж, Эйфелева башня, вино, круассаны, фуа-гра и всё такое…

– Бли-и-ин! – Я в ужасе дернулась, выронив телефон.

Метка на карте! Париж. Город на северо-востоке штата Техас. Место, где я провела убогие два года перед тем, как окончить старшую школу. Почти чужой городишко для меня – и родной для Риверы. Судя по реакции, он негодовал. Баффало не хотел возвращаться туда, где живут его школьные друзья и бывшие подружки.

Но почему?

По идее, он должен втопить педаль газа в пол, чтобы поскорее очутиться там, где его ждут. Где ему рады. Где он будет расхаживать весь такой блистательный и привлекающий внимание зевак. Как-никак, звезда школы. Спортсмен, который явно добился определенных успехов, раз может позволить купить себе шикарный Кадиллак…

Какой караул для меня, боже!

Я так старательно вычищала из памяти последний год в Париже, что и сам город почти стерся после переезда в Колорадо-Спрингс.

– Так, всё! – Ривера вылетел из машины как ошпаренный и с силой захлопнул за собой дверь.

Он ходил туда-сюда вдоль обочины, и даже через закрытое окно я отчетливо слышала, как он орет, матерится на чем свет стоит. Попутно Ривера ткнул в экран телефона, а затем начал вызванивать своего куратора, коллегу мисс Бэйли.

А я сидела в прострации от похмелья, от ожидаемо-неожиданного появления высоченного бычары.

И от новостей про поездку в проклятущий техасский Париж!

Ведь я была уверена, что наш путь-дорожка проляжет в какой-нибудь полусекретный исследовательский институт. Как в кино и сериалах показывают.

Но никак не в провинциальный Париж, где я провела не очень-то сладкие и приятные два года… Городишко с населением в двадцать пять тысяч человек и бутафорской Эйфелевой башней. Где в забегаловках подают не круассаны и бордо, а техасский пирог с орехом пекан, «Ковбойский чили», тако «Эль Пастор» и тому подобные южные сытные блюда.

От которых можно легко набрать с десяток фунтов жира…

Блин, реально, подстава подстав!

Глава 13

Блиц – (в американском футболе) защитное построение, смысл которого сделать сэк (захватить квотербека до его паса).

– Я отказываюсь, слышите вы, Коулман?! Мы так не договаривались! – бушевал я, брызгая слюной в чертов мобильник, который поставил на громкую связь, чтобы насколько возможно держаться от этого гада подальше. – Договор разорван, или как там его… Расторгнут, в общем!

– Как знаете, – безразлично и как-то вяло ответил старый пердун.

Умник чертов, которому я бы с удовольствием разбил очки и саму его высокомерную морду! Физиономию, которую я два раза наблюдал по видеосвязи на старте этого издевательства под названием «исследование».

– Только имейте в виду, мистер Ривера: по договору вы обязаны вернуть двойную сумму, – закончил он цинично.

Эти слова прозвучали еще более угрожающе, нежели если б он процедил их на эмоциях или опустился до оскорблений.

– Боже мой! – В лютом гневе от полной безысходности я хлопнул по лбу. И почти до крови прикусил губу, когда гребаный умник принялся монотонно зачитывать некоторые «важные моменты» из договора.

Я не вслушивался в болтовню Коулмана по двум причинам: первое – отходняк после вечерней пьянки. Второе – Париж…

Кук, сидящая в тачке! И ненавистный Париж!

Хреново физически и морально – вот как я себя ощущал! Настолько нестерпимо-гадко, что готов был пойти на всё что угодно: ограбление банка, продажу собственных органов. Я перебрал все варианты за то время, пока Коулман продолжал что-то там бухтеть. Даже самые безумные идеи полезли в башку. Изобретение машины времени, чтобы вернуться в прошлое и порвать гребаный контракт. Нет, еще лучше, оказаться в той точке, тем далеким вечером, когда я…

Черт!

Или можно взорвать психолого-исследовательский центр со всеми работничками. Или каким-то образом впасть в многолетнюю кому, чтобы Коулман забыл о моем существовании. Или же сбежать в леса-горы и прожить там отшельником до самой старости…

Но, увы, во всех случаях я лишился бы чего-то ценного. Свободы. Органов. Возможности бухать и курить анашу. Поэтому я почти не слушал трёп Коулмана, а исподлобья поглядывал на озадаченную Кук, что сидела в машине и таращилась на меня…

Она пялилась на полутруп подопытного кролика, который всё еще брыкался и пытался кусаться. Шанс вылечиться? Отдаться в руки профессионалам из клиники в Нью-Йорке?

А на хрена, спрашивается? 

Чтобы наверстывать упущенное время? Рвать жопу ради жалких центов? Объяснять кому-то, почему Джейсон Ривера бил баклуши шесть с лишним лет? Разжевывать, почему не боролся, не старался, а сник?

Уж кому-кому, а потенциальному работодателю, да и бывшим одноклассничкам плевать на это с Эйфелевой башни! Они оценивают людей либо по записи в трудовом табеле, либо по россказням о том, чего ты добился…

Ни-че-го!

И, ковыляя на ослабевших ногах к тачке, где сидела желторотая Кук, я хотел вовсе не выздоровления и каких-то маломальских перспектив или изменений, а наоборот – тотального и, желательно, быстрого саморазрушения. Стать, наконец, инвалидом. Чтобы продолжать убивать себя на пособие от государства.

Я полжизни посвятил американскому футболу и пахал как бык, стремясь стать игроком Высшей Лиги.

Не вышло!

– Мистер Ривера, вы еще здесь? – Голос мерзкого старикашки и подлеца заставил меня поежиться от неприязни.

– Да пошел ты, Коулман! – произнес я сквозь стиснутые зубы в новом желании: застрелиться прямо тут, на обочине. На голубых глазенках Офелии Кук!

Дойдя до машины, я с какой-то даже радостью представил, что мою ногу вообще ампутируют. Да-да, подумать только: до каких… этих… как его… умозаключений может дойти доведенный до ручки человек!

Лишь бы не возвращаться в родной городишко! Лишь бы Кук перестала так откровенно пялиться!

Лишь бы закончить весь этот ад здесь и сейчас, блядь!

Но умник-могзоправ одной циничной фразочкой про долг загнал меня в угол. Нет, даже не угол. В капкан. Знал ли он о том, что зверь и так болен? Вряд ли. Я практически никому не рассказывал о полученной травме.

А что бы это поменяло в случае с Коулманом, а? 

Да ему и всей его конторе плевать. Воистину благими намерениями выстлана дорога в ад! Настоящий. Кромешный. Не мой небольшой мрачный мирок в Денвере, который стал местом добровольного заточения. И та ловушка закрылась с оглушительным хлопком двери, когда я сел в чертов Шевроле.

Что впереди?

Крайне неприятная компания в лице Кук. Долгая дорога по адской дневной жарище. И приезд. В место, где на меня, беглеца, будут кидать любопытные взгляды и шептаться. Потому что шесть лет – недостаточный срок, чтобы забыть короля стадиона. Лучшего во всем Штате…

Проклятье!

Кик-офф – (в американском футболе) удар ногой в начале каждой половины игры. Разыгрывается с 35-ярдовой линии, пробивающим составом команды.

Я завел движок и резко вывернул руль влево. Кук продолжала молчать. Я чувствовал, как она напряглась и прожигает взглядом мой затылок, спину, сиденье водительское, черт.

Чтоб ей и вовсе испариться! Лопнуть мыльным пузырем. Она раздражала, нет, бесила своим присутствием!

Ну и ладно-ладненько. В Париж! Местечко, где я хорошенько развлекусь. Сделаю так, что гребаные жители еще долго будут вспоминать слетевшего с катушек гостя.

Я набрал побольше воздуха в полыхающую от неистового гнева грудь и глянул на Кук через зеркало заднего вида. Да, она пялилась на меня всё это время. Так и знал! Ну, окей, мисс Добродушие. Отныне мы, вроде как, в одной упряжке, да?

А с чего бы это вдруг?!

– Что вытаращилась, Кук?! – процедил я. – Не смей пялиться на меня, ясно?

Она в какой-то рассеянности хлопнула голубыми глазищами, вздрогнула и тут же отвернулась к окну.

О, да! Зажечь! 

Зажечь ночные огни Парижа так ярко, что все, мать его, парижане и парижанки ослепнут к хренам собачьим…

Глава 14

«Нина, это ужас!» – написала подруге, которая так и не ответила на мои пьяные ночные сообщения.

– Блин, – шепнула я и стерла текст, припомнив, что по новым правилам проклятой игры этого делать нельзя. Еще не хватало лишиться пятидесяти тысяч из-за жалобных писем Нине.

Точнее, из-за Риверы!

Я искоса глянула на спутничка, который недавно матерился на обочине, лютовал, а затем сел обратно и в хамской манере велел мне не смотреть в его сторону. Бессовестный. Грубый. Ставший еще более взрывным, козел. Он не имел никакого права указывать. Он должен был вести себя как-то иначе…

Боже!

Баффало либо совсем озверел, либо у него отшибло память, раз он позволяет себе подобное со мной…

Блин, конечно, ждать от него признания вины, ошибок не стоило. Я на это и не рассчитывала, вообще-то. Потому что на такое способен только зрелый человек. Накопивший мудрость.

Но не-е-ет, блин!

Ривера не из таких. Подобные ему считают, что никому ничего не должны. Что существует всего лишь два варианта пережить душевную травму, буллинг: ощетиниться и дать отпор, либо заткнуться и терпеть.

Но это уже совсем какой-то чудовищный цинизм с его стороны по отношению именно ко мне!

Я своими собственными глазами видела, а точнее, читала другое в чате. Не те два варианта а-ля логика Риверы. Бывает, что человек просто не вывозит груз воспоминаний и боль родом из детства.

«Школьный шкаф». Сидящие там жертвы жестокости не собирались давать отпор обидчикам. По многим причинам. В том числе потому, что не хотели мараться, опускаться на тот же низкий, подлый уровень. Или нарушать закон ради не стоящих, дерьмовых людей.

С другой стороны – они не простили… Да, они терпели в прошлом. Были унижены. И эти вещи из «Школьного шкафа» вовсе не потерялись и не забылись. Наоборот, остались со многими до конца дней. Возможно, кто-то и простил, ссылаясь на христианские ценности. Или же доказал упорной работой (и кучей денег на счету), что они чего-то да стоят. Но таких не нашлось в чате, увы. Там сидели именно те, перед кем не покаялись. Даже не извинились. Те, кто не добился карьерных высот. Кто не стал условным пастором в католическом приходе…

Сволочь-Ривера-Баффало!

Я ничем и никак не заслужила такого обращения. Меня раздирала обида и невыносимая ненависть к нему!

Мне представилась картина, что я действительно участница гадкого реалити, где собрались выпускники школы. Диван с плюшевой обивкой, окруженный кадками с пальмами и лежащими на полу пуфиками-мешками. Вроде как приятная релакс-атмосфера, а на деле – гнилое место, где правят иные законы. Кто кого переплюнет.

И я сижу на том диване перед камерой и горю щеками от включенных софитов. И от унижения! Мне надо рассказать, как проходит сегодняшний день, бла-бла-бла. Дать какие-то комментарии об отношении к участникам и моих чувствах. По ту сторону экрана любопытные праздные зеваки уже достали соленый попкорн, чипсы и пивко. Им нравится шоу. А мне – плохо, неуютно, тошно от происходящего!

Потому что я скорее сдохну, чем поведаю им подробности отношений с Риверой в выпускном классе!

Не сделаю этого даже ради поддержки общества и сочувствия. Потому что следующим на диван бухнется Ривера, примет вальяжную наглую позу, оскалится в дерзкой улыбочке и начнет вещать, что не собирается каяться. Что жизнь – есть жизнь. Мол, плевал он на кармические долги. А своим статусом и положением он твердо застолбил место в социуме. Остальное – дела давно минувших дней и сущие пустяки…

Чтоб ему ослепнуть от софитов!

– Что-о-о? – почти неслышно шепнула я, почуяв странный запашок.

Боже, Ривера закурил косяк! Прямо в машине. Серьезно?! Да он…

Совсем офигел, что ли?

Он чередует тренировки с курением каннабиса? Или таким образом он решил отметить отпуск?

Неважно! Что он себе позволяет? Почему я должна травиться вместе с ним? Какой же он…

Мудак!

Иных слов просто нет!

Но я не скажу ни словечка, клянусь. Пусть его остановят копы…

Блин. Мы же еще в Колорадо, а тут частичный лигалайз, будь он проклят! Подстава очередная…

Кумарить – (в определенных социальных кругах) означает курить каннабис.

Мой мозг, кажется, поплыл от сладкого дыма. И это несмотря на то, что я демонстративно открыла задние окна настежь. Спасибо, отличное начало поездочки! Раскумариться напару со злейшим из врагов точно не входило в мои планы. Так же, как и провонять анашой. Мои волосы, платье – точно пропахли. Отмыться бы от этого кошмара. Избавиться от компании Риверы…

Но не-е-ет!

Он рулил молча. Даже радио не включил. Мы ехали по раскаленной дороге под гул слабого движка Шевроле. Ноль мыслей в моей голове, как быть дальше. Тупая, затуманенная башка Риверы с копной вьющихся черных волос. Ниже – бычья шея. Еще ниже – плечищи, что выполняли монотонные движения, от которых клонило ко сну.

Я как могла боролась с дремой. Потому что похмелье сморило. Потому что было чертовски скучно! И как-то тревожно…

Догадки? Мысли? А что толку их гонять? Всё равно ничего не изменить.

Баффало за рулем. Баффало – король положения. Бесправная – я. Которая боялась быть пойманной им на том, что снова «пялюсь».

Боже!

Какая-то безнадега и замершее время. Я – Офелия Кук. Взрослая женщина. Сидящая будто бы опять где-то на задворках жизни. Бесправная. Не имеющая права голоса. Девчонка, которую колошматило изнутри от самых разных чувств поначалу. И на которую нашел полный тупняк ближе к полудню.

Полное безволие…

Но стоп-стоп!

Почему это я обязана подчиняться какому-то там Баффало и безмолвно трепетать? Именно что трепетать, а не выказывать гордость, смешанную с обидами.

Я, Офелия Кук, хочу кофе. Хочу съесть что-то крайне вредное. Бургер с маринованными огурцами и луком-фри. Хочу передышки в поездке. Хочу отойти от похмелья и кумара, к запаху которого, кажется, успела привыкнуть…

Хрен там!

В общем, я копила дух для того, чтобы смело и четко высказать невежливые пожелания, а именно – требования к Ривере. Но получалось не очень! Я тушевалась, пока мой язык будто парализовало.

Чтобы решиться на давно созревшие в голове слова, я сперва глянула на Риверу. Найти бы в нем хоть какие-то внешние недостатки… Зафиксировать их в сознании и сказать наконец-то свое веское слово насчет кофе и всего прочего.

И изъянчики у него нашлись, и причем довольно быстро… Да-да!

Пункт первый. Многодневная щетина – вовсе не брутальная, а какая-то запущенная, что ли. Даже такая щетина должна выглядеть ухоженно. Ривера будто забыл о своем лице. Забил на него, мол, что отросло за несколько дней без бритья, то и отросло, пофиг.

Пункт второй. Помятая футболка. С такими небольшими изломами, будто вещь небрежно швырнули в угол, а не повесили на вешалку в шкаф. Плюс, та футболка была какой-то… ну не знаю… Не новенькой. Не вещью, которую богатенькие спортсмены надевают от силы раза три-четыре. Никаких фирменных знаков и бросающейся в глаза дорогивизны ткани. Футболка как футболка. Обычная. Постиранная в стиралке…

И третий пункт. Красные от каннабиса глаза и помятое невыспавшееся лицо!

Смутная догадка пролезла в мою голову: Ривера – не звезда спорта, а, скорее всего, игрок какой-то третьесортной команды.

Но тогда откуда тачка?

Вероятно, он был успешен, но потом его вытурили из титулованной команды. Но за что? За хамство? Лень? Вредные привычки?

Он, наверное, смог подзаработать тогда деньжат. Купил ретро-тачку, сорил направо и налево деньгами…

Эх! А всё-таки жаль, что я не следила за его жизнью, достижениями… И упадком!

Так тебе и надо, сволочь!

Потому что ты не умеешь быть нормальным, порядочным человеком.

«Не смей пялиться, Кук».

Да не больно-то и хотелось! С тобой плюс-минус всё ясно, Ривера. Лузер, который живет остатками прежней роскоши и воспоминаниями о взлете. Любитель болтовни о былом величии и о том, как несправедливо с ним обошлось треклятое руководство клуба.

Прозрение!

Я прищурилась и теперь смотрела на Риверу без внутренних чертыханий. Деньги! Ему нужны пятьдесят кусков. Может, потому что его вот-вот попрут и из так себе команды? Потому что и там он умудрился наломать дров и посраться с тренером или игроками. Но зачем ему деньги?

Не мое это дело. Плевать!

Одно ясно: у звезды этой, так называемой, не всё так прекрасно. И поэтому нечего молчать! Нечего возвеличивать его. Он уже не тот Баффало-бык. Да, пусть всё еще притягательный, мужественный, почти без недостатков…

Мятая футболка и запах анаши, Офелия Кук. Сосредоточься на этом!

Глава 15

– Боже, – донесся до моих ушей сдавленный писк Кук в зависшей марихуановой поволоке.

Состояние, которое меня ни черта не радовало в этот раз!

Потому как НИЧТО в мире не могло меня отвлечь от мерзких слов: «Париж» и «Штат Техас».

Да, я опять затылком ощущал укоризненный, раздраженный взгляд голубых глазенок. Пришлось закрутить второй по счету косяк, потому что Кук бесила меня одним своим присутствием! Потому что являлась частью ужасного сюра. Небольшим таким фрагментом в сравнении с мозгоправами и образом чертового Парижа, но всё же…

Да, она не жужжала в уши, не несла своим от природы болтливым ртом белиберду. Кук и слова не сказала насчет того, что я курю прямо в тачке. Признаться, это еще больше злило! Потому что мне хотелось выместить на ком-то гнев за всё это дерьмо.

И Офелия-Веснушка-Кук казалась самым подходящим для этого объектом.

Поэтому я решил начать устраивать пиздец не по приезде в городишко, а прямо в дороге. Чтобы этой желторотой правильной бабенке тоже было несладко. Пусть, пусть сполна отработает свои пятьдесят кусков. Пусть заслужит их. Мне же ни хрена не хотелось брать вознаграждение. Меня тошнило от одной лишь мысли о том, на какое унижение я, отныне невольник, пошел ради пополнения счета на карте.

Продажный кретин.

Тупица! Которому отец с детства разжевывал, что в жизни нахаляву можно получить лишь неприятности. Я и сам это хорошо знаю. Хотя в итоге скатился до пособия по безработице. Подачка от государства. Таким вот образом влачить существование – это почти прямая дорожка к тотальному… как его, бля… иждивенчеству, вот.

Когда ты оправдываешь себя, а что, мол, плохого-то?! Многие так живут. Ведь любой может оказаться в трудной ситуации. А затем, когда эта «ситуация» становится уже не периодом жизни, а нормой, человек начинает винить всех вокруг в непонимании и несправедливом отношении.

Но проблемка в том, что умом я всё понимал. Не разглагольствовал по кабакам о том, что произошло шесть лет назад. Не пытался вызвать у кого-то каплю жалости. Потому что я еще хранил остатки гордости. И принимал пособие с перманентным чувством отвращения к себе!

Я тратил эти небольшие деньги по-разному. На выпивку и траву – с удовольствием, а вот на еде и одежде старался экономить. Потому что ни к чему такому человеку, как я, походы в рестораны или дизайнерское барахло. Ноль желания эстетствовать. Крайне простая житуха. На краю пропасти под названием «Тотальная деградация»…

Линия розыгрыша – (в американском футболе) полоса, где начинается розыгрыш.

– Ну всё, – прошептала себе под нос Кук и заерзала на заднем сиденье, когда очередной клуб дыма медленно расплылся по салону с моим долгим и о-о-очень показательным выдохом.

Мол, совершенно верно, Кук! Уж в чем-чем, а в деле курения дури я большой профессионал и ни хрена не закашляюсь, словно какой-то там подросток неумелый.

Кук зашуршала. Кажется, своей дурацкой перемётной вязаной сумкой. Эта сумка меня тоже раздражала! Наверное, девчонка ее сама связала.

Тьфу, блин!

Как представил ее на диване перед телеком с этими… штуками… ну, чем там вяжут. Короче, рукодельница хренова. Вместо того чтобы ходить по барам, мутить с какими-то мужиками, она наверняка любить посмотреть мыльные сериалы, или заняться всяким скрупулезным хобби, типа шитья или рисования картин по номерам. Сидит такая, смотрит муть по кабельному про какого-нибудь богатого шейха.

Да уж, ей кобелек точно не помешал бы. Да погорячее такой… 

А она сидит и слезки роняет на свое рукоделие. Вместо того чтобы напялить платье с глубоким вырезом. Чтоб все парни в баре пялились на ее…

Мда, а грудь у нее выдающаяся. Во всех, мать его, смыслах. Два футбольных, упругих мяча. В моей постели не было телок с такими сиськами. Вот просто интересно: в дамских магазинах легко ли найти белье на такой размер буферов?

Боже, трава явно повела меня не в ту колею…

– Останови! – пискнула Кук.

Я промолчал и демонстративно поддал газку.

– Останови быстро! – потребовала она более нахрапистым тоном.

Мне нравилось выводить эту рукодельницу из состояния дзена. Пусть еще просит. Да так, чтобы я согласился. Что для этого надо ей сделать? Попросить вежливо: «Ну, пожалуйста, Джей, останови»?

О нет!

Мне хотелось довести ее до точки кипения. Чтобы пособачиться с ней. Чтобы Кук горела круглыми щеками, лупила меня по спине ладонями. Или своей уродской лучезарной сумкой всех оттенков радуги.

А лучше, чтобы она попыталась придушить меня длинными ручками от этой вязаной хрени. Прямо во время езды. Я бы еще больше разогнал тачку, и в итоге Шевроле угодила бы в кювет. Или в столб! А я бы сдох от удушения или удара – неважно. Это уже не имело бы никакого значения. Главное – быстро и безболезненно. Нет, главное – по дороге в чертов Париж! Очень неплохой вариантик красиво подохнуть, не правда ли?

– Мне третий раз повторить? – произнесла девчонка теперь уже учительским тоном.

Да хоть миллион, Кук, хе-хе!

– Ладно! – выпалила она после моей вызывающе-долгой паузы. – Считаю до десяти… Один…

Что она задумала, блин?

– Два, Ривера… три-и-и…

Я не выдержал, правда, силенок не хватило дождаться «десяти». Любопытство взяло верх над азартом.

– И что будет-то, а, Кук? – Я глянул на нее через зеркало и сделал еще одну затяжку косяка. Он уже почти истлел, потому что я напрочь о нем забыл, черт.

– Я надую прямо тут, в машине, вот что!

Боже.

«Надую». Смех один! Детский сад какой-то.

– И поверь, Ривера, мало не покажется. Я давно терплю. Уже часа два как. Поэтому в машине будет вонять не только травой, но и…

– Ладно-ладно, Веснушка.

Блин, зачем я так назвал ее вслух?! Типа ласково даже.

– Ладно, Кук. Вон там заправка. Не смей дуть в машине, слышишь?

– Ага, значит, тебе можно дуть, а мне нельзя? – начала издеваться девчонка.

– До границы Колорадо имею право, усекла? – Я принялся отстаивать гребаные права. – А вот ссать в машине – это… как его… не по-людски. Ты же не собака какая-то.

– Ну-ну, – буркнула она. – Хуже собаки. Их хотя бы вовремя выгуливают. И вообще, ты тут не хозяин, понятно?

Я заткнулся, потому что не нашелся, что ответить. Честно, я и сам давно проголодался и мучился жаждой, но выжидал, когда Веснушка…

Кук. Просто, мать его, Кук!

Короче, сдастся первой. Попросит или потребует, неважно. А я буду ломаться. Из вредности. И потому, что мне нужно было на ком-то отыграться, а Кук – самый что ни на есть подходящий объект для такого дельца.

– Слушай, Кук. Есть предложение на подумать… – Я вырулил к заправке. – А может, к черту Париж, а?! Давай набухаемся в каком-нибудь мотеле? Нажремся в хлам и покутим маленечко?

– Нет, Ривера, просто побыстрей запаркуйся. Не стану я пускаться с тобой во все тяжкие, уволь уж! – отозвалась девчонка таким тоном, будто я ей оргию предлагаю.

Фу, какая же она тошнотворно-правильная!

– Скажи, Веснушка. Ты когда-нибудь принимала участие в оргиях? – Я решил немного поразвлечься и смутить ее, а заодно показать себя настоящим ублюдком.

Правильно-правильно, пусть знает, с кем придется иметь дело. Пусть видит, во что превратился бывший королек школы.

– Заткнись! – презрительным тоном процедила девчонка на мой пикантный вопросик.

Я напоказ ухмыльнулся и бросил на Кук весьма вызывающий взгляд. Точнее, бесстыдно вылупился на ее большие сиськи.

– Ну не-е-ет, ты точно не трахалась с телками или несколькими мужиками сразу, – цокнул я типа укоризненно, пока ее лицо наливалось пунцовой краской.

– А давай всё же заглянем в мотель? Пожалуйста-а-а? – принялся кривлялся я, почти запарковав тачку. – Уж больно тянет опрокинуть пару рюмок, послушать о твоем скучном житье-бытие, а затем… – Я сделал многозначительную паузу, эротично облизнув губы. – А затем отжарить пару шлюх перед тем пиздецом, что начнется в чертовом Париже.

– Нет! – кинула мне в лицо разгневанная девчонка. – Ты просто урод, боже! Я-то думала, что ты, Ривера, стал еще более надменным засранцем. Но ты просто… Мудак конченый!

Супер!

– О да-а-а. – Я заглушил движок. – Ты права, Веснушка. Моя житуха куда веселее твоей. И очень скоро я покажу, что такое настоящий кайф. Так что насчет косячка, а?

– Отстань! – Девчонка накинула на плечо сумку и поторопилась покинуть место, где правил Король Засранцев.

Я невольно глянул на ее попу, когда она очень неуклюже выбиралась наружу.

Ну и задница, блин! Между таких булок очень неплохо бы смотрелся мой…

– С-с-стоп! – прошипел я, ударив себя по лбу.

Почему-то трава подействовала на меня чудно. Странно. Не как обычно. Может, туда что-то подмешали? Какую-нибудь синтетику…

От которой хочется трахаться!

Глава 16

Штандарт – (нидерл.) «Знамя», символ государства, формирования, личный флаг императора или короля.

Эта свинья, а вовсе не бык-Баффало, сперва пялился на зону моего декольте, а затем очень неумело перевел все свои грязные пошлые слова в шуточку. Предложил опрокинуть по рюмашке и покурить его гадкой дури, от запаха которой меня воротило!

Вот дерьма кусок!

Красавчик? Молодой альфа-самец, способный заполучить любую девушку в школе одной фразой про свидание? Высокомерный победитель? Нет. Нет. И еще раз нет! Полное ничтожество! Похабник с грязным ртом и душой, что за годы стала еще чернее. Точнее, он бездушное существо для меня.

Да, наверняка ему понадобились деньги, потому что его выперли отовсюду. Кому нужен такой ушлепок? Мне-то он точно не сдался сто лет в обед. Огромная ноша, от которой несет наркотой. Да он еще и выпить любитель?!

Да уж, да уж…

Я покинула машину с чувством, будто направляюсь вовсе не в туалет заправки, а в какой-то замок, где развешаны приветственные штандарты в честь принцессы. Девушки, которая победила быка. Обошла его во всем.

Потому что Офелия Кук хоть и не в лучшем финансовом положении, но в жизни не позволила бы себе так скатиться. Я топала к уборным и радовалась, что Ривера получил по заслугам. За всё! Потому что я наверняка далеко не единственная, кого он…

Пошел ты, Баффало!

Полуживотное. Безобразный тип, которому было дано всё: красивая внешность, неплохой ум (вот бы он им чаще пользовался), сила, возможности, популярность – всё это он либо просрал, либо оказался очень близко к тому. Поэтому-то он и захотел деньжат. Но ему, скоту, оказалось этого мало. Он, тварь такая, решил еще и поиздеваться надо мной?!

Ни фига у тебя не выйдет, Баффало!

Лишь поначалу я чувствовала себя жалкой и беспомощной. Но мое терпение тоже не безгранично. И если я хочу пописать, то он должен остановить машину! Если я хочу бургер, то куплю его в ближайшей забегаловке.

Вот так!

А эта скотина еще намекала на то, что у меня скучная жизнь. Что я не знаю, что такое «кайфовать», потому что не дую траву и не участвую в оргиях.

– Да, ладно, Ривера?! – Я с силой толкнула плечом дверь, ведущую в туалет.

У меня, вообще-то, было несколько бойфрендов. Может быть, не самых расписных или смазливых типов, ну и ладно. Не всем же даровано родиться моделями или стать супербогатыми женщинами.

Но эта мразь еще и вздумала пялиться на мою грудь…

Чтоб ты сдох, Баффало!

– Что?! Вкусы поменялись? – бурчала я, пока писала, стараясь не намочить подол платья. – Нравятся большие титьки?

– Кхе-кхе, – послышался низкий мужской голос.

Твою мать!

Мужской туалет! Я была так зла, но и пребывала в таком торжестве, что перепутала…

А-а-а!

Судя по звукам, незнакомец зашел в соседнюю кабину. Я быстро натянула белье, оправила платье и поторопилась покинуть место своего позора. Под журчание мочи мужика.

– Кук?! – гулом разнеслось из кабинки по всему помещению, когда я уже была на выходе.

Че-е-ерт!

Я замерла на месте и так сильно зажмурилась, что мои глазные яблоки вдавились в мозги.

– Если хочешь знать, то да, сиськи я люблю. Да еще как! – на слове «как» он цокнул языком, а затем принялся насвистывать какую-то гнусную мелодию…

– Слушай, Баффало? – Я решила взять реванш за прокол в мужском сортире. Хотя Ривера наверняка решил, что я таким образом иду на примирение из-за того, что он сделал милость и предложил перекусить в дорожном кафе близ заправки.

Точнее, он произнёс что-то типа: «Слышь, Кук, давай пожрем?» Я думала, что он сядет в машину и будет унижать меня из-за прокола в мужской уборной.

– Чего тебе? – пробубнил Ривера и вопросительно опустил голову, положив перед собой сэндвич и поставив огроменный стакан колы.

Боже, какие же красивые у него руки.

Руки-то красивые, да и сам он ничего, но мне плевать!

– Короче, по приезде в Париж я хочу отметить сие событие. Дашь своей дряни? – Я бахвалилась, пыталась изобразить из себя девушку, которая тоже умеет веселиться.

А заодно хотела заговорить ему зубы, чтобы Ривера поскорее забыл об инциденте в туалете.

– Серьезно, Кук? – Он изогнул брови от такой неожиданной смены моего настроя.

– Так дашь или нет? Я заплачу, если надо…

– В Техасе запрещено дуть, Кук, забыла? – Его карие глаза блеснули каким-то азартным огоньком. Он выглядел словно отъявленный бандит, которому только что предложили обчистить сейф.

– Что? Сдашь меня копам, стукач? – с зевком потянулась я, изображая лихую девчонку, которой всё нипочём.

– Ешь свой бургер, Кук. Да поживее. Я подумаю. – Он поднес к пухлым губищам трубочку. – И деньги оставь себе, уж как-нибудь обойдусь.

Глава 17

Перехват – (в американском футболе) пас квотербека, который поймал соперник.

«А Кук стала более смелой и дерзкой…» – залезла довольно странная мыслишка в башку, которую, впрочем, долго гонять совершенно не хотелось.

Мой желудок бурчал от газов колы. И от пустоты. Потому что я не успел позавтракать. Да и поужинать тоже! Я еще с вечера так психовал из-за предстоящей поездки, что совершенно забыл о еде. Да и смысл набивать холодильник, когда ближайшие недели тебя не будет дома?

Ну с «набивать» это я, конечно, загнул…

Обычно я покупаю ровно столько полуфабрикатов, сколько нужно для выживания. А что пожрать – не так и важно. Пересушенные отбивные с картофельным пюре или макаронную запеканку. Да плевать. Главное, чтобы в холодильнике стыл лагер, а в ящике имелся припас кукурузных чипсов или луковых колец.

В общем, к сэндвичу я так и не притронулся, хотя выглядел он неплохо. Потому что Кук смущала меня своим чертовым присутствием. Она лопала огромный бургер с таким наслаждением, что мне даже сделалось нехорошо. Потому что ей плевать на миллион калорий в мега-булке и на тот факт, что по ее губам и подбородку растекся соус рэнч. А в итоге она и вовсе обслюнявила палец и принялась собирать лук-фри с пластиковой тарелки.

Боже!

Она вообще не стеснялась. Кук ела самозабвенно, с наслаждением. И самое чудное, что я честно пытался не обращать на ее действия внимания. Но получалось плохо. Я на нее косился. Но вовсе не с чувством брезгливости, а с интересом…

Вот бы мне такой аппетит! Хоть в чем-то…

Время тянулось, как подогретая над зажигалкой жвачка.

Ближе к вечеру мы…

Никаких МЫ, черт!

Короче, по следующей инструкции от мозгоправов я остановил машину у дорогого отеля «Виктория», что располагался в живописной горной местности в нескольких милях от трассы.

На полпути к гребаному Парижу!

Ночевка в гостинице, от обстановки которой меня еще со входа начало выворачивать!

Дорого-богато. Выдрессированный заискивающий персонал. Так всё пафосно. Место для толстосумов, в общем. Еще один тычок, а точнее, плевок мне, неудачнику, в самую душу. Отель – как напоминание о том, где бы я мог с кайфом отдыхать, тратить бабло…

Да хер с ним!

Бутлэг – (в американском футболе) маневр в атаке, когда квотэрбэк делает вид, что отдает мяч партнеру, но затем совершает финт и бежит с мячом в противоположном направлении для того, чтобы отдать пас на другого игрока или завершить атаку самому.

Кук, которая молчала практически всю дорогу, с трудом и пыхтением достала из багажника свой пузатый чемодан, который походил на гиппопотама, вылезающего из озера в африканской саванне.

Само собой, я не проявил галантность, не помог ей, потому что игрокам чужой, вражеской команды не помогают. Даже если это мелкие блондинистые девчонки, взмыленные и раскрасневшиеся от потуг.

Как только Кук справилась со своей дурацкой поклажей, она уверенным, деловитым шагом направилась на ресепшн за ключами. Чтобы поскорее заселиться в номер, который оплатила компания мозгоправов.

И, как выяснилось…

ОДНОГО номера на двоих! Черт меня по-де-ри!

Я был бы рад-радёхонек снять второй, отдельный номер. Но, увы, деньжат на моей карте кот наплакал. Так, чисто заначка на экстренный случай. И это очередное унижение, нет, издевка Коулмана почти довела меня до ручки!

Какого хрена они с мозгоправкой вытворяют?!

Порыв снова набрать Коулману и уже не просто орать на него матами, а правда послать! Окончательно. Бесповоротно. Они сталкивали меня и Кук… э-э-э… как его… намеренно, во, точняк, они спецом создавали условия, в которых трудно находиться.

Бежать, скрыться? Исчезнуть с радаров, пока тема с моим долгом не уляжется? Свалить на край света. В другую, мать ее, галактику!

Но…

Я не успел набрать номер… Потому что первой это сделала разъяренная Офелия Кук! Она ловко и быстро достала из переметной сумки мобильный.

– Это неприемлемо, мисс Бэйли! – разразилась она, как только ее мозгоправка ответила.

Женщина на ресепшн даже вздрогнула от неожиданного скандала. Ситуации, невольной участницей которой она стала.

Да уж, картина маслом, ни дать ни взять! Двое людей. Молодой мужчина огромного роста, стоящий с открытым ртом. И мелкая бабенка с пунцовыми щеками, орущая в трубку разные фразочки. Не на матах. Не грубо, но четко и конкретно.

Бэнг! Бэнг! Бэнг!

Пулями вылетало из рта Веснушки. Она стреляла из револьвера в каком-то… м-м-м старомодном, что ли, желании защитить свою женскую честь и достоинство. Отвоевать угол, где можно спокойно провести время вдали от…

Деграданта? Засранца, каких свет не видывал? Ну-ну…

– Не кипятись, милая. – Я взял Кук за плечо и игриво подмигнул тетке на ресепшн. – Какой у нас номер, мэм? Надеюсь, люкс?

О, да! Я, паршивец Джейсон Ривера, передумал разрывать контракт и сваливать в другую солнечную систему. Потому что увидел мега-вспышку на солнце – реакцию Кук. Мне стало не к месту весело, задорно от ее злости и возмущения.

– Уйди! Свали! Катись к чертям! – рявкнула на меня раздосадованная Веснушка и одернула плечо, чтобы избавиться от ладони типа женишка или любовника, которым я себя выставил перед бабой с ресепшн.

– Ой, да не парься, Кук, – улыбнулся я, потому что мне нравился новый образ Веснушки.

Но больше всего я кайфовал от того, что баба на ресепшн смотрела на нее как на неуравновешенную психичку.

Работница гостиницы ускорилась. Она молниеносно всучила мне – нормальному и располагающему чуваку – магнитные ключи и дежурно пожелала: «Приятного отдыха».

– Приятного?! – рявкнула Кук на тетку, жестом требуя дать ей дубликат.

Бэнг-бэнг! Еще какого «приятного»…

Можно сказать, обалденного отдыха для меня. И крайне паршивого для Веснушки, которая в остервенении дернула выдвижную ручку чемодана-бегемота и зашагала к лифту…

Черт! В лифтовой кабине было тесно и душно.

Из-за Кук!

Вздымающаяся от нервного приступа, ее большая грудь. Румяные щеки. Голубые глаза, что демонстративно смотрели на панель с кнопками. Тяжелое дыхание и раздутые смешные ноздри. Она выглядела так, будто только что занималась неистовым сексом в спа-комплексе при гостинице.

Вот дерьмо!

Я поймал себя на мысли о том, что был бы не против составить ей компанию в этом деле. В комнате, где вкусно пахнет разными благовониями и кондиционером белоснежных полотенец и халатов.

– Сука! Суки! – процедила сквозь сжатые зубы Веснушка.

Она отвлекла меня. Вернула из воображаемого спа-комплекса, где я уже почти успел стянуть с нее халатик, оголив классные сиськи с топорщащимися от возбуждения сосками…

– Кто? Я сука? – ухмыльнулся я, окончательно придя в себя. – Вообще-то, это не так. По определению. А еще потому, что это не моя идея…

– Ни слова больше! – замотала головой Кук и зажмурилась, обмахиваясь карточкой от номера словно микро-веером.

Попав внутрь, я присвистнул. Пафос? Дорого-богато?

А чего бы и нет?! Почувствовать себя большой шишкой перед возвращением в провинциальный Париж.

Где я устрою черт-те что!

Возможность порулить крутой ретро-тачкой «Кадиллаком Эльдорадо». Теперь вот – отель «Виктория», похожий на долину, усеянную золотыми самородками. Много-много позолоченных деталей в номере «Люкс», что, на наше счастье, состоял аж из трех комнат: кухни, гостиной и спальни с невероятного размера кроватью под балдахином. Короче, места полно. Есть где прилечь. Но мне не хотелось валяться. Моя игривая черная душонка требовала ку-ра-жа!

– Ну, чем займемся, Кук? – Я решил продолжить донимать ужасно мрачную Веснушку.

Ладно-ладно, согласен, признаю, я уже взял за привычку называть ее про себя именно Веснушкой.

Потому что она с крайне потешно-угрюмым видом зачем-то принялась рассовывать свои нелепейшие пестрые наряды по полкам шкафа.

– Мы тут лишь заночуем, – так и не получив ответа от сопящей Веснушки, я полез в мини-бар. – Ну что, Офелия Кук, выпьем за начало начал? Чего молчишь-то?

– Не называй меня так. Не обращайся ко мне! – отрезала она, наконец повернувшись.

– Ой-ой-ой, – издевательски хмыкнул я, отпив из бутылочки джина «Бомбей». – Как НЕ называть? Офелией или Кук? Хорошо, а как насчет Веснушки?

– Никак вообще не называй! – пробубнила она, закончив пихать шмотье в шкаф.

– Да ладно, чего ты так распсиховалась, а? Наслаждайся, Офелия-Веснушка-Кук. Судя по твоему и моему прикидам, мы оба в финансовой жопе, что и скрывать. Так что давай кайфанем лучше напоследок… – осекся я, вновь припомнив, что нам предстоит возвращение в ненавистный псевдо-Париж.

– Отстань, Ривера! – прошипела Кук змеей, явно давая понять, что это последние слова, которые она произнесет за предстоящий вечер.

– Ну, как знаешь. – Я вдруг вспомнил, что надо еще написать отчет чертову Коулману, прежде чем напиться в хлам.

Достав все бутылки из мини-бара, я расположился на здоровенном кожаном диване и открыл ноутбук.

«День первый, – начал печатать я, комментируя вслух отчет, чтобы побесить Офелию Кук. – Дерьмовый день, который закончится традиционной пьянкой. Спасибо, мистер Коулман, за возможность поспать ночку в дорогом отеле. Кстати, Офелия Кук настоящая зануда и не собирается составлять мне компанию, хотя сама попросила поделиться с ней кое-чем по приезде. Наврала. Труханула она. Что ж, бывает». Я цокнул языком и с наигранной укоризной покачал головой. «Заботит ли меня это?» Я глянул на девчонку, которая теперь копошилась в косметичке. «Ни хера не волнует. Я собираюсь пить-кутить и, если повезет, подцепить какую-нибудь телочку. Проблема в одном: где ее выдрать, если номер один, а мисс Кук не свалит на время?»

– Мудак! – снова прошипела Веснушка под жужжание молнии ее аксессуара с рисунком леденцов на палочках.

Леденцы? О, да! У меня имелся один «леденец» на толстой, мать его, палке…

«Офелия Кук точно не составит нам компанию в тройничке, короче, мистер Коулман». Я продолжил печатать сочинение, адресованное как самому Коуману, так и Веснушке, которая зарделась от слова «тройничок» и теперь больше напоминала спелую черешню из садов Калифорнии. «Да, вот такая дилемма с сексом, мистер Коулман. Надеюсь, этот отчет вас удовлетворит.

Нижайше кланяюсь,

Джейсон Ривера».

Нажав на отправку, я демонстративно, с хлопком, закрыл комп.

– Салют, Офелия Кук, – торжественно произнес я, отпив еще джина. – Бахнем за долгожданную, мать его, встречу!

Глава 18

«Отчет № 1 

Здравствуйте, мисс Бэйли!

Как прошел мой первый адский день с Джейсоном Риверой?

Я уже сама ответила на свой же вопрос. Адово!

Поскольку мне трудно передать эмоции, которые я сейчас испытываю, буду писать именно сухой отчет. Хотя, признаюсь, и он дается крайне непросто.

Выводы и итоги прошедшего дня такие:

1. Ривера – быдло, пошляк и козел.

2. Ривера – алкоголик и наркоман.

Но есть и моменты, которые вполне радуют!

3. Ривера, как оказалось, неудачник. И поделом ему! Всё-таки есть на свете справедливость.

4. Ривера ужасно боится возвращаться в Париж. На фоне трусливого, пьющего Баффало я смотрюсь куда лучше. Увереннее. Мне тоже не доставляет особой радости гостить в городе, но переживу как-нибудь. Я мечтаю, что Ривера не выдержит, нарушит договоренности и смоется! Это будет настоящим подарком мне, клянусь чем хотите!»

Несильный хлопок заставил отвлечься от отчета для мисс Бэйли, который ближе к финалу всё-таки приобрел некоторую эмоциональную окраску…

Ривера почти незаметно свалил из номера. Нетрудно предположить, что он отправился в бар. Да-да, куча пустых бутылочек из мини-бара на стеклянном низком столе – как свидетельство того, что алкоголику явно не хватило. Он прикончил выпивку, за которую наверняка не соизволит заплатить утром. Потому что таким опустившимся типам, как Ривера, плевать на принципы и правила. Потирать руки утром в машине и радоваться тому, что облапошил работников комплекса?

«Очень даже в его формате!» – подумала я и поежилась от неприязни, позавидовав этим работникам, ведь они завтра распрощаются с гнусным постояльцем навсегда.

В отличие от меня, несчастной!

Он то и дело зыркал на меня в придорожном кафе, пока я назло ему жевала бургер. Потому что он точно корил меня. Внутренне упрекал за то, что Офелия-Веснушка-Кук слишком налегает на фастфуд.

Ну и пусть, блин!

А он, например, налегает на спиртное. И что с того?! Будь передо мной любой другой мужчина, ухажер какой-нибудь, я бы по привычке и правилам свиданий заказала бы зеленый салатик и цыпленка. Но только не с этим гадом! Пусть-пусть осуждает. Пусть критикует. Мой рацион, привычки и образ жизни – не его собачье дело, вот что я скажу!

Слава богу, Ривера смылся. А я решила по полной насладиться всеми прелестями люксового номера и отправилась из гостиной прямиком в спальню.

– Ни хрена себе! – присвистнула, оценив масштаб кровати.

Тяжеловесный золотистый балдахин. Пошловато? Прошлый век? Да сойдет! У богатых свои понятия о прекрасном. Мебель, убранство – под стать вовсе не мне, скромной непритязательной девушке, а какому-нибудь пузатому старикашке с кубинской сигарой в зубах.

Я улыбнулась, когда бухнулась на матрас. Потому что настроение резко улучшилось.

Моё место, тут я буду дрыхнуть! Пошел Ривера в задницу!

Баффало достоин спать пьяным на коврике в прихожей, а не на королевском ложе, где, впрочем, кто только не побывал: молодожены, толстосумы с дорогими проститутками, какие-нибудь звезды и воротилы бизнеса…

От подступившей скуки мое внимание отключилось, так как, увы, на изучение антуража ушло совсем немного времени.

Мысли о сексе…

Когда это было? Блин, давненько. С Кайлом. Мы оба знали, что наши отношения несерьезные. Что он не предложит обвенчаться. Не будет стоять рядом со мной перед алтарем в часовне. Мы не станем давать друг другу обещаний вечной любви и клясться про всякие там «в болезни и в здравии». Кайл был неплохим, но немного занудным. Слишком тщательно следил за порядком и личной дисциплиной. То, что забавляло меня в подруге Нине, почему-то бесило в моем парне. Впрочем, я бы ни за какие капкейки не согласилась бы делить и с Ниной одну квартиру. Педантизм, дотошность – вещи, которые мне не свойственны. С подобными Нине и Кайлу трудно ужиться.

Да, признаться, секс с Кайлом не был фееричным. Причем с самого начала. Мой бывший не был быком…

– Б-р-р! – вздрогнула я, припомнив широкоскулую физиономию Баффало.

Гада, который наверняка уже склеил в баре какую-нибудь богатенькую возрастную дамочку, и ей абсолютно пофиг, пьян он или нет…

Хватит, боже!

Думать о сексе? Хотеть секса на огромной постели под балдахином?

Притом еще и представлять Риверу?!

Ужас один!

Бык. Огромный кусок мяса. Мышцы. Природное атлетическое телосложение. Да уж, Ривере крупно повезло с генетикой.

Во всех местах наверняка повезло?

– Дура! – Я с силой шлепнула себя по лбу, чтобы изгнать образ Риверы из башки. Потому что он – последний человек (если его вообще так можно назвать), с которым бы я переспала.

И плевать, что мне не особо везло с любовниками. Плевать на то, что все они оказывались довольно ленивыми, не шибко страстными и имели привычку быстро достигать цели.

Хотелось ли мне большего?

Ну, если честно, то да. Потому что я всегда имела слабость к горячим мужчинам. Чаще – к брюнетам. Фильмы там разные, сериалы, книжки с эротическими сценами и тому подобные развлечения, чтобы как-то заместить недостаток искристых отношений и жаркого секса в привычной жизни. Обычное дело для многих женщин, не так ли?

Я лежала на постели. Точнее, ерзала на матрасе, стараясь представить какого-нибудь мачо. Кучерявого смуглого альфа-самца, который заходит в спальню…

Черт!

Проклятый Ривера. Зверь, который наверняка пялит сейчас какую-нибудь похотливую бабу. Или двух! Баффало уже не раз отвешивал пошлые шуточки и делал бесстыдные предложения. И у меня сложилось отчетливое ощущение, что гад вовсе не бахвалился, а ставил перед фактом.

– Я – Джейсон-Баффало-Ривера – трахарь что надо! – пробурчала я, стараясь изобразить голос козла. – У меня всё отлично в этом плане. Потому что я счастливый обладатель большого и твердого…

А-а-а! Кошмар, Офелия Кук!

Размышлять о том, что в штанах у этого животного?! Представлять его обнаженным? Заходиться от злобы к условной бабе, что стонет в объятиях?

Пиздец!

Не знаю, какая муха меня укусила… Но в люксовом номере воцарилась довольно греховная, запретная атмосфера, в которой я уже не торжествовала от того, что оккупировала кровать, а мучилась! Реально страдала, потому что отчаянно хотела близости с мужчиной. И мое подсознание увело вовсе не в сторону какого-нибудь порно-актера или модели нижнего белья, а…

Что б меня!

Похотливой Офелии Кук даже почудилось, будто за стеной что-то происходит. Некая возня и поскрипывание.

Ривера? Он кувыркается с телкой?

Стало так неприятно, что хотелось бежать из спальни. Бежать из гостиницы! Самостоятельно добраться до Парижа. Замутить там с каким-нибудь парнем и полностью игнорировать наличие в городе Баффало.

А ведь раньше, в школе, он был другим… Тоже тем еще засранцем, но не гадким и не таким несносным.

Себялюбивый тип, привыкший смотреть на окружающих с высоты громадного роста. И статуса короля…

Воспоминания. Мне приспичило срочно с кем-то поделиться личным. Выложить, так сказать, нюансы из прошлого. И я снова взяла из гостиной ноутбук…

«Доброй ночи, мисс Бэйли. Я всё же решила написать еще кое-что.

Не знаю, насколько эта информация будет для вас ценной, но лично я считаю правильным расширить отчет, потому что из песни слов не выкинешь».

Я стучала по клавиатуре, убедив себя, что вывалить на Бэйли часть личной биографии – очень здраво, ведь она – мозгоправ.

«Итак, штат Техас. Примерно восемь лет назад я перешла в новую школу, потому что папе предложили работу в компании Кимберли Кларк 9 . Мой отец – фанат американского футбола, поэтому первым делом по приезде он потащил семью на местный стадион, где проходил матч между Бифало-Юниорс и какой-то приглашенной командой. Мне тогда было шестнадцать.

Многие девчонки уже встречались с парнями, но, увы, это не касалось полнушки Офелии Кук. В прежней школе мальчики не обижали меня, не унижали за лишний вес, скорее, относились с какой-то снисходительностью. В новой школе меня тоже не сильно гнобили. Скорее, старались не замечать. Что для общительной девчонки тоже довольно грустно и обидно, между прочим!» Я остановилась, перестала набирать текст, потому что в груди всё сжалось.

Я припомнила первый день. Как волновалась тогда. Как мечтала поскорее обзавестись друзьями. Но в школьном дворе я встретила лишь насмешливые взгляды, шепотки одних и полный игнор других.

«Но это дела уже давно минувших дней, мисс Бэйли. Вернусь лучше к персоне Джейсона Риверы.

Местная команда тогда победила с разгромным счетом благодаря самому здоровенному и высокому парню, чье лицо и голова были не видны из-за спортивного шлема и приличного расстояния от трибун до поля. И весь матч меня буквально раздирало любопытство: как же выглядит тот парень, что уделывал соперников?

“Блондин? Брюнет? Рыжий? Русый?” – пыталась представить его образ в нетерпении ожидая финала, когда проигравшие и победители снимут шлемы.

Конец битве. Король явил свой лик!

Черноволосый, коротко стриженный. Уже тогда Ривера казался не парнем-подростком, а молодым королем и полководцем, который окинул стадион – свои владения – таким взглядом, что по моему телу пошли крупные мурашки!

Да, мисс Бэйли, признаться, Ривера был хорош. Очень хорош. Он будто бы гипнотизировал девчонок. Он притягивал их уже далеко не детские взгляды. Говорящие, томные, призывные.

“Посмотри на меня Джейсон Ривера, выбери меня сегодня!”

Как вы понимаете, мисс Бэйли, я и мечтать не могла о том, что король школы, эта звезда, одарит меня взором. Что он пригласит на свидание. Девчонка с лишним весом и кучей комплексов. Куда уж мне было до таких вершин?!

Короче, подтверждение того, что таким, как я, НЕ светит быть с королем, вылезло незамедлительно. В конце матча на поле выскочила его девушка, которую, как потом выяснилось, зовут Кейси Дуглас. Длинноногая брюнетка с идеальными грудью, талией и бедрами.

Да, мисс Бэйли, я отвела взгляд, чтобы перестать смотреть, как она бесстыдно и вызывающе запрыгнула на него, обвила ногами его поясницу и принялась целовать так, что я раскраснелась от смущения, которое, впрочем, ни капли не терзало ту парочку.

Мне стало больно, горько в душе оттого, что природа так несправедлива! И, вернувшись домой, в новую квартиру, где всё еще стояли нераспакованные чемоданы и коробки, я умяла пачку масляного печенья и половину ведра ванильного Баскин Роббинс…»

– Как сейчас помню, да-да! – добавила я вслух.

«Наелась от пуза, чтобы забыть о холодной встрече в школе. Чтобы не думать о разгоряченном после матча, целующемся публично Джейсоне по кличке Баффало.

А теперь, мисс Бэйли, я просто в шоке, во что превратился Ривера спустя какие-то несколько лет, понимаете?! Он совершенно изменился. Из блистательного короля перевоплотился в запущенное быдло. Всё еще красивый мужик, который бухает, сквернословит и выдает на гора скабрезности.

Вот, пожалуй, теперь мой сегодняшний отчет можно считать полноценным. Добавлю лишь одно: есть стойкое предчувствие, что эти две недели будут для меня сущей пыткой!

Но поверьте, Офелия Кук несгибаема и полна решимости дойти до финиша с расправленными плечами и гордо поднятой головой!

Спокойной ночи, мисс Бэйли».

Глава 19

Снэп – (в американском футболе) начало каждого розыгрыша. 

– М-м-м! – простонал я, когда очухался от чудовищной боли в башке…

Нет, не только в башке, а во всём, мать его, предательском теле!

Такого мощного отходняка у меня давно не было, боже, клянусь чем угодно! Неудивительно; когда заливаешь в себя спиртное миллиона сортов, а затем шлифуешь это коктейлями «Джин Рики»10 в лобби-баре, то хорошего не жди. Я даже не сразу понял, где нахожусь. Пока не разлепил наконец-то глаза…

Картина из ткани на стене. Как его… припомнить бы… не ковер, а этот… Точно! Гобелен, мать его. Сцена охоты на оленя. Мужики со злобными тощими псинами старинной породы. На какое-то время меня заклинило на тех собаках. Потому что надо было сосредоточиться и прийти в относительную норму. Хотя в этом не было никакой нужды.

Да лучше б я целую вечность валялся в убитом состоянии! Точнее, в попытке остановить время. Или хотя бы замедлить его ход…

Длинные морды и висячие уши псин, костистые лапы и бока с торчащими ребрами. Борзые… Точняк, вот как эта порода называется!

Мда-а-а, я не до конца пропил мозги, раз вспомнил аж два заумных слова про тряпку на стене и уродливых шавок. Поджарых и выносливых. Способных загнать жертву в смертельную ловушку.

Я! 

Загнанный в ловушку безденежья, прозябания, вредных привычек. Чувак, который раньше мог развить недюжинную скорость. Вожак в стае борзых молодых кобелей.

Чемпион…

Настоящее. Никаких высоких скоростей и адреналина. Ноль азарта и упоительного чувства, когда ты видишь мелькнувший вдали охотничий трофей.

Сраная старомодная картина в дорогом номере. Диван, куда завалился спать в обуви и уличной одежде. Просто блеск, мать его! Прямо выход на новый уровень. Потому что я даже разжиться подушкой и одеялом был не в состоянии. Неудивительно, что тело ломило и под утро ногу начало сводить судорогами.

Точнее, дело было не совсем так…

Да, я вспомнил, как долго искал магнитный ключ и матерился. Как затем подпирал в небольшом коридоре стену, раздумывая: «А не вломиться ли в спальню?» Но потом я проявил что-то типа благородства и решил не тревожить Веснушку. Пьяный рыцарь хуев, гребаный вельможа голубых кровей…

Вельможа? Ну и словечко. Это, видимо, начитанная Кук заразила меня странной болезнью.

Короче, пофиг на всё это. Борзый пес, который давно потерял нюх и хватку, тупо лежал на диване и жалобно скулил про себя.

Нет, ну как же плохо и противно!

Потому что пришел новый день. Потому что наша с Кук путь-дорожка лежала в проклятый Париж, который уже встал перед глазами чертовым шпилем башни-подделки.

Потому что я, кретин такой, потратил почти все оставшиеся деньги с кредитки на то, чтобы повыёбываться перед обходительным и одетым куда элегантнее меня престарелым барменом. Купил-таки кучу довольно дорогих коктейлей, которые вообще-то не привык пить.

Новые обрывки воспоминаний о вечере и ночи…

Чувство скуки доконало меня. А Веснушка села тогда писать отчет для своей мозгоправки. Меня так и подмывало забрать у нее ноутбук, чтобы глянуть: в какой форме и о чем она докладывает мисс Бэйгл… или Бэлли, или как там ее…

Тьфу!

Стереть письмо, если оно окажется доносом. Нарваться на скандал с Офелией Кук. Спровоцировать ее. От нечего делать и с чуть пьяной головы устроить игрище, точнее, войнушку с ней.

Ну я и мудила!

Но я не сделал этого. Потому что, вообще-то, читать чужие сообщения и письма – это табу. И, допив бутылочки из мини-бара, я покинул номер. Но не для того, чтобы кутить или подцепить какую-нибудь бабу. Просто слинять из гнетуще-тухлой атмосферы.

Да-да, точняк, я приперся в бар в желании изобразить из себя другого человека. Притвориться кем-то иным. Нет, даже не так… Я хотел нацепить маску. Стать на время некоей версией себя. Но, кажется, пожилой бармен не поверил ни единому моему пьяному слову. И всё же решил подыграть…

Я напиздел ему, что являюсь спортивным менеджером-скаутом. Что моя работа – колесить по стране в поисках талантливых футболистов.

Мистер Паркер!

Да, я прикинулся подобием этого пронырливого, лицемерного козла и всё болтал и болтал насчет успешных проектов и «портфелей» с игроками. Не людей для меня, воротилы, не пацанов, что рвут мышечные ткани ради побед, а всего лишь проекты для таких, как этот гребаный Адам Паркер.

Мутный поток мыслей прервала Офелия Кук…

Боже!

Я невольно сглотнул, когда она появилась в гостиной. И вовсе не потому что мне вообще-то чертовски хотелось выпить стакан воды с похмелья…

Обтягивающая майка и короткие шорты. Пижамный комплект с принтом крылатых фей. Большая пышная грудь Офелии Кук, скрытая под тонкой тканью. Широкие бедра. И-и-и, ух, какие ж аппетитные ляжки!

Чтоб мне провалиться!

Я исподлобья пялился на Веснушку, пока та с крайне гордым видом прошлепала босыми ногами к тумбе, где находился проводной телефон и листок с ресторанным меню.

Она встала ко мне спиной. Сделала это, надо сказать, весьма демонстративно. Но мне было плевать на эти ее показательные выступления. Потому что я получил возможность беззастенчиво разглядывать ее сзади.

И одно точно стоит отметить, мать его за ногу!

Офелии Кук не надо было эротично изгибаться, отклячивать зад, чтобы привлечь внимание. Потому что ее попа и так очень-очень… как это бы сказать… Выразительная, вот, точняк!

Святые угодники!

Утренний секс. Да-да, я вспомнил, что люблю делать это по утрам. Что я не против бы был…

Подержаться за прелести Веснушки?

Да что со мной произошло-то, черт?! Я не понимал. В школе мне нравились девчонки стройные, высокие, с длинными ногами. Но потом я стал всё чаще врубать на телефоне раздел порнухи с другими женщинами. Таких, в теле… Упругих, что ли, дородных. С большими попами и необъятными грудями. Хотя в реальности и по привычке я продолжал знакомиться с женщинами, подобными моим бывшим школьным подружкам…

А Офелия Кук заказывала еду на завтрак. Много еды! Вафли, яичницу с сосисками, блины с сыром Маскарпоне и малиной…

Я слушал, как она перечисляет всё это. Точнее сказать, подслушивал. И испытал некое подобие восторга. Яичница, феи на пижаме и ее аппетитная попа…

Боже!

К моему паху прихлынула кровь. Да так стремительно, что пришлось ноги скрестить.

Я снова сглотнул, потому что испытал животный голод. Очень сильный! Будто бы меня много лет держали на сухом пайке.

Жажда всего!

И сразу! Завтрака, секса. Сытного ланча и снова секса. Ужина и дикого траха ночью.

И так до бесконечности, чтоб мне сдохнуть!

Я уже не чувствовал ни боли в мениске, ни похмелья. Потому что попал в какой-то улей. Меня словно затянуло в место, где так тепло и сладко пахнет…

Медом. Ванильным кремом. Карамельным сиропом. Зерновым кофе. Выпечкой всех сортов. А гостиничный номер вмиг незримо изменился. Потерял очертания пафосного, но совершенно безликого места.

Лицо Веснушки. Мне захотелось, чтобы оно не отражало брезгливость, укоризну, отвращение.

Офелия Кук, развернись ко мне, живо!

Потому что я больше не мог таращиться на ее попу. С другой стороны, нет, пусть лучше не оборачивается! Потому что мой приятель в штанах пульсировал и продолжал требовать…

– Веснушка? – Мой рот самовольно произнес ее имя. Тихо так выдал. С тоном покорности и… этой… э-э-э… безропотности.

И она повернулась!

Веснушка, продолжающая держать трубку у уха, хлопнула от изумления голубыми глазами.

– Закажи мне тоже пожрать, – просипел я, незаметно прикрыв зону паха краем футболки.

– Что? – туманно спросила она.

– То же, что и себе, пожалуйста, Веснушка, – сдался я!

Да, мне уже не хотелось враждовать с ней. Ноль сил бороться с девчонкой в пижаме с феями. Точнее, с девушкой, которая тоже смутилась. Веснушка словно опомнилась, точнее, вспомнила, что на ней нет бюстгальтера, а ее соски довольно отчетливо выпирают из-под ткани обтягивающей майки. А еще она будто бы припомнила, что, вообще-то, не одна в комнате и не в компании какой-то своей закадычной подружки. Что перед ней сидит мужик.

Ага, со стояком в штанах!

Она стояла как вкопанная, прикрыв ладонью зону декольте. Это была совершенно нелепая попытка. Ибо даже моя здоровенная лапища не смогла бы спрятать ее пышную грудь. Смущенная Офелия Кук и не менее растерянный Джейсон Ривера с чертовой эрекцией.

Просто, мать его, блеск!

Картина маслом, нет, гобелен под названием «Конфуз». Еще одно заумное словечко, которое пришло на ум. Из-за заразной болезни книголюбки-Кук.

– Пожалуйста, Веснушка, – повторил я вежливо и кротко, чтобы не дать ей шанса послать меня, отказать в просьбе.

– Сэр? – пролепетала Веснушка в трубку. – Двойную порцию всего заказа, пожалуйста.

Не слова, а музыка, да, придурок?

– А еще апельсиновый сок. И-и-и… – теперь уже деловито добавила Веснушка, не отводя от меня изучающего взгляда. – И две таблетки аспирина, сэр.

Для меня? Боже!

Офелия Кук повесила трубку и направилась обратно в спальню, не произнеся больше ни слова.

Плей-экшен пас – (в американском футболе) квотербек должен быстро решить: отдавать пас или дать мяч раннинбеку. В случае если квотербек примет правильное решение, это может принести много ярдов.

Она не могла видеть, как я растянул рожу в довольной улыбочке. Она не могла прочитать мои мысли о том, что свинья-Ривера принял решение немедленно вымыться и сменить одежду к завтраку.

А тем временем из спальни донеслась песня Бритни Спирс «Toxic».

– Срань! – хмыкнул я, восприняв название песни как намек Веснушки на то, что Джейсон Ривера высокотоксичен и с ним нельзя иметь дел.

Я не знал, чем занимается Веснушка в комнате, но предположил, что чем-то наподобие утренней зарядки.

– «Я забралась слишком высоко

И теперь не могу спуститься обратно.

Этим чувством пропитано всё вокруг,

Оно висит в воздухе.

Ты наконец-то чувствуешь меня?» – громко и крайне смешно пропищала Веснушка, подпевая Бритни, когда я замер напротив закрытой двери, тайком прислушиваясь к тому, что происходит в комнате.

– «В раю со вкусом яда.

Ты – мой наркотик.

Ты не знаешь, что ты ядовитый?

Мне нравится то, что ты делаешь,

Но ты знаешь, что ты ядовитый?

Но ты знаешь, что ты ядовитый?» – затянула припев Веснушка.

«Знаю, – хмыкнул я, прикоснувшись к дереву двери. – Пиздец, какой ядовитый!»

Можно было бы кинуть какую-нибудь издевательскую фразу в ответ на ее намеки песенкой «Toxic».

Но!

Мне не хотелось травить ядом девчонку тем светлым утром. Кофе, апельсиновый сок, аспирин. Хренова гора пышных ванильных вафель с сиропом.

Кайф!

– Эй, Ривера?! – Я вздрогнул от звука голоса Веснушки.

Она учуяла, что я за дверью? Или нет? В любом случае я раскраснелся и попятился в сторону гостиной с мыслью о том, что все бабы – ведьмы с всевидящим третьим глазом во лбу.

– Оглох, что ли? – нагловато крикнула она.

– Что? – отозвался я не сразу.

– И кстати, я не сяду с тобой завтракать, ясно? – добила меня мелкая колдунья. – «Но ты знаешь, что ты ядовитый…» – подпела она Бритни.

Они обе будто насмехались надо мной. Стервы такие!

– Ни за что, Ривера! Не ся-ду! Дай знать, как освободишь стол.

– Черт! – зажмурился я.

Но, с другой стороны, это была не месть, а всего лишь воздаяние от Кук. Ведь я заслужил куда большей кары за свое гнусное поведение…

Да уж!

Глава 20

Кульбит – (фр.) в акробатике переворот через голову с опорой на руки.

«Отчет №2

Здравствуйте, мисс Бэйли!

Пишу вам в дороге. Еще примерно шесть часов пути, и мы окажемся в Париже. Настроение сегодня довольно приподнятое. Ривера странным образом изменился, хотя видимых поводов для этого не было. Вообще-то я ожидала, что утром он устроит какой-нибудь очередной кульбит.

Например, проспит до полудня непонятно где. А мне придется разыскивать этого придурка при помощи персонала гостиницы. Что выглядело бы крайне унизительным, ведь вчера Ривера в насмешливой, издевательской форме выставил меня его любовницей перед женщиной с ресепшн. Вылавливать его по номерам и закоулкам гостиничного комплекса? Вытаскивать из постели какой-нибудь разгульной, как и он сам, бабы?

В общем, вы меня понимаете, Диана…

Но нет! Я застала Риверу на диване. Одетого и в обуви. Не надо быть гением, чтобы сообразить: Баффало напился до полусознательного состояния и в итоге вырубился. Об этом также свидетельствовал его помятый, растрепанный вид. И тот факт, что сейчас в машине стоит запах перегара…» Я отвлеклась от написания текста и глянула на Баффало.

Он выглядел сосредоточенным и вполне даже цивилизованным. Не дикарем и не животным.

Я приврала Диане для красного словца насчет перегара. От Риверы пахло приятно. Гелем для душа или шампунем, а еще туалетной водой с ноткой цитруса.

Ривера всё утро вел себя нормально. Да, он пошел на мировую. Но это вовсе не означало, что обиженная и оскорбленная его выходками Офелия Кук обязана тут же простить.

Прошлое и настоящее…

Нет! Я просто не могла забыть обиды. Прежние – въевшиеся в душу, но вытолкнутые на время из памяти. Нынешние – острые болезненные уколы, которые, как ни готовься, всегда вонзятся в кожу неожиданно.

Поэтому я была просто вынуждена держать в голове то, кем по факту является Джейсон Ривера. Несмотря на его странный примирительный порыв, который втайне, где-то очень глубоко в душе порадовал…

Абсурд?

Абсурд – (лат.) отсутствие смысла, толка, рассудка. Нечто нелогичное, нелепое, противоречащее здравому смыслу.

Да, это была совершеннейшая нелепость – проявить капельку заботы к этому алкоголику и бабнику, заказав по его просьбе завтрак.

«Так вот, мисс Бэйли, – продолжила печатать. – Моя подруга-всезнайка Нина любит говорить, что я слишком мягкосердечная к людям и чересчур чувствительная. Мол, это недальновидно и наивно.

Обычно я парирую эти нападки, но больше по привычке. Отвечаю ей, что добрым человеком быть куда сложнее, чем злюкой и стервой.

Но ведь она права, Диана! Потому что этим утром я заказала Ривере не только завтрак, но и спасительные таблетки от похмелья. И вовсе не чтобы привести его в норму как рулевого (которым он сам себя назначил), а потому, что мне стало его жаль. Да-да, именно так. Хотя Баффало – последний персонаж, которого стоит жалеть».

– Кофе будешь, Кук? – буркнул Ривера, притормаживая у заправки.

За всё время пути он первый раз заговорил. Мы оба сохраняли молчание, негласно установленные границы и правила.

Принимать пищу отдельно.

Не болтать.

Обращаться друг другу лишь в крайних случаях…

Точнее, эту рамку сперва зафиксировал Ривера. Но затем решил ее зачем-то расшатать.

Он расшатал мою нервную систему издевками и гнусностями! И я не намеревалась идти у него на поводу…

Впрочем, почему бы не выпить кофе вприкуску с маффином? Стояло обеденное время, и, несмотря на сытный завтрак, мне хотелось чего-то вредоносно-калорийного. Сладкого яда…

Яд. Токсичный спутник.

Я припомнила песню Бритни, что зазвучала для меня по-новому в спальне гостиничного номера, пока я делала традиционную утреннюю зарядку. Попсовая песенка – как победный кураж над Риверой. Мужланом, который перед этим…

Заставил меня смутиться!

Потому что моя пижама показалась слишком вызывающей. Чересчур много открытых участков тела перед глазами у дикаря. Животного, которое буквально скулило, прося пищи. Но до того, стоя перед ним в гостиной, я почувствовала себя куском мяса. Очень-очень странное ощущение…

Нечто очень плотское…

Огроменный самец на диване со щенячьими просящими глазами. И глупая самочка, которая мечтала о длинной парандже в пол или каком-нибудь другом наряде, чтобы прикрыться.

– Так будешь или нет, Кук?

Кофе и маффин. Я вышла из ступора от повторного вопроса Риверы.

– Да, пожалуй, – прохрипела в ответ, гоня мысли о той сцене с заказом еды в номер.

– Ну и лады, – подъехав к парковке, Ривера заглушил движок и кивнул на небольшой кафетерий при заправке. – Иди очередь займи, Кук, а мне отлить надо.

Господи, какой же неотесанный!

Нафига мне эта информация?!

В моем желудке приятно урчало не от маффина, а от кренделя в клубничной глазури и разноцветной посыпке.

Больше от скуки я снова открыла ноутбук и коротко глянула на затылок Риверы.

Бык. Бычара. Баффало…

«Продолжим, мисс Бэйли.

Первый раз вблизи я увидела короля школы Джейсона Риверу в понедельник. После воскресного победного его матча. А до того Баффало не выходил у меня из головы. Особенно – ночью. Он как символ власти, силы. Точнее, олицетворение всей новой школы. Парень, у которого на лбу было выгравировано слово “Успех” с тремя восклицательными знаками на конце.

Конец моей старой жизни и начало новой. Школьный двор. Джейсон Ривера, одетый в иссиня-черную школьную форму, которая сидела на нем как влитая.

В отличие от моей! Потому что юбка еле-еле сошлась на (так называемой) талии. Очень неудобные, наспех купленные узкие туфли, которые моментально стерли пятки и мизинцы до крови.

Настоящий денди-Ривера. И грудастая, мелкая, растерянная, испуганная до чертиков Я!»

Денди – (англ.) мужчина, придающий особое значение внешнему виду и уходу за собой.

«…Да, Диана, это ощущение трудно описать. Офелия Кук – никто перед ним, пустое место. Ривера даже не глянул на новенькую на школьном дворе. Точнее, он смотрел будто сквозь меня. От этого досадного чувства собственной ничтожности внутри всё сжалось в болезненный клубок.

Да-да, именно Баффало всем своим видом дал понять, кто тут король, а кто – не достоин даже заинтересованного взгляда. Рупор общества жестоких или безразличных подростков из старшей школы.

Но это еще не всё, конечно…» Я снова глянула на Риверу, а точнее, зыркнула в его сторону.

«Мы с Риверой оказались в одном классе, мисс Бэйли! И когда он вальяжно завалился в кабинет после звонка, меня словно намертво пригвоздило к школьному стулу. Видеть его вблизи, на расстоянии нескольких футов. Настоящее испытание первого проклятущего дня. Ужасный дискомфорт во всем!

К моменту появления Баффало учительница по английскому уже успела представить меня, новенькую, классу. Очень символично еще было то, что Джейсон Ривера (обладающий навыком смотреть сквозь никчемных людишек) даже имени моего не услышал, поскольку опоздал. Хотя какая разница?! Про таких, как он, говорят: “В одно ухо влетело, из другого – вылетело”. Ненужная информация.

Возвращаясь ближе к теме, училка мисс Челси монотонно произнесла назидательную речь о том, что коллектив просто обязан принимать всех вновь прибывших радушно и гостеприимно. В то время пока я стояла возле доски вся красная, как вареный лобстер, и смотрела в пол.

Да, Диана. Вы, как специалист, уже, наверное, догадались, что мисс Челси не самая проницательная женщина в мире. Потому что она как бы намекала: “У ученицы Офелии Кук лишний вес, и это факт! Но прошу, будьте снисходительны. Мало ли у кого какие недостатки”.

Ведь если б я была высокой, стройной, смазливой девушкой, то не нуждалась бы “в моральной поддержке”. Парни пялились бы на меня во все глаза, подмигивали и уже размышляли похотливыми подростковыми умишками, как бы половчее подкатить на перемене. И тогда, возможно, надменный Ривера тоже вступил бы в эту игру под названием “Заполучить новую куколку”.

Но, увы, эта история не про меня. Поэтому я продолжала таращиться в точку на полу и слушать, как в классе перешептываются и даже тихо хихикают. Такой вот токсичный напиток из внимания, который никому не придется по вкусу. Ни одному, даже самому привычному к издевательствам лузеру.

А мисс Челси никак не могла угомониться и устроила настоящую пытку, принуждая рассказать о себе. Интересы, увлечения, хобби, таланты. Очевидно, что спортивные достижения точно не входили в тот список, поэтому, слава богу, училке хватило такта не трогать хотя бы эту тему.

Я совсем стушевалась и пыталась выдавить что-то членораздельное на ее вопросы. Получалось из рук вон плохо. Блеющая овца Офелия Кук в итоге сообщила, что любит читать и в прежней школе была в клубе книголюбов.

Точнее, Диана, именно Я создала сообщество для умников. Но скромно об этом умолчала. Потому что извратить можно всё что угодно: еще вчера ты уважаемая в узком кругу девчонка, которая умеет сделать из тухлых нудных посиделок целый эмоционально-дискуссионный центр, а завтра ты – главарь очкариков, лидер среди тех, кому кроме чтения больше нечем заняться.

После звонка, который прозвучал в ушах визгом злой тетки, единственной, кто ко мне подошел, была староста Нэнси Дюк. Она сказала в честь знакомства несколько дежурных фраз и сунула буклет с дополнительными занятиями и разными досуговыми клубами по интересам. Ту глянцевую бумаженцию украшала грозная морда быка породы Бифало, а ниже – команда на поле в полном составе. Очень ожидаемо. Спортивные герои и звезды школы всегда должны красоваться на самом видном месте».

В нос проник уже знакомый сладковатый душок. Запах анаши!

– Перестань, затуши косяк, Ривера! – требовательно выпалила я сходу.

Мы ведь уже пересекли границу штата Техас, а это означало, что придурок мог легко подставить своими выходками еще и меня. Сдавать анализы на наличие в крови наркоты я не планировала, вообще-то. От слова совсем! Но безответственному разве Ривере важны такие «мелочи»?

Он снова взбесил! Снова принялся за старое, заставляя чувствовать себя ужасно беспомощной.

– Остынь, Веснушка, – сделав затяжку, как ни в чем ни бывало произнес гад. – Знаешь, Джейсон Ривера вообще-то везунчик! Ни разу не спалился перед копами.

– Выброси его! – заорала я. – Сука!

Да уж, добрячка Офелия Кук, которая слова грубого не скажет, вопила на «везунчика» во всю глотку, швырнув в сторону ноутбук. Она была готова растерзать его голыми руками! Но, видимо, смогла сдержаться, поэтому просто с силой дернула козла за ворот футболки.

– Уоу-уоу! – понизил тон Ривера, явно опешив от моей реакции. – Ладно, Кук. – Он остановил машину и вышел.

Маленькая победа смелой Офелии Кук!

Я демонстративно открыла все двери для проветривания, пока Ривера докуривал косяк неподалеку.

– Я поведу, понятно?! – крикнула ему приказным тоном.

– Неа, – отозвался гад, выпустив очередной клуб дыма.

Тебе капец, Ривера!

– Ах, так?! – с невероятной ловкостью я выскочила наружу с заднего сиденья Шевроле, заняла водительское место и резко повернула ключ зажигания.

– Эй, стой! Что-о-о? Эй, Кук! Ты куда? – донеслись тревожные возгласы Риверы под шуршание гравия, которым была присыпана обочина.

Машина выехала на трассу с открытыми настежь дверями.

И это выглядело феерично!

Я будто в ковбойский вестерн попала. Но вместо лихого скакуна у меня был Шевроле Круз.

– У-у-у-юху! – пришпорила я «коня», а точнее, втопила педаль в пол.

Чистейший адреналин под порывы жаркого воздуха, которые ворвались в машину из-за устроенного мной дверного сквозняка. Восторг от того, что Офелия Кук уделала наглого типа!

Придурка, на которого я смотрела в зеркало заднего вида.

Умора!

Я ржала в голос и лихо, по-ковбойски присвистывала, наблюдая, как Ривера бежал за тачкой в тумане поднятой колесами пыли.

Идиот. Он на полном серьезе решил догнать машину?!

– Ага, щас, – рассмеялась я. – Беги-беги, бычок!

Как вдруг…

БОЖЕ МОЙ!!!

Ривера спотыкнулся, а затем замер. Он согнулся вдвое…

Господи, у Джейсона случился сердечный приступ?

Из-за меня…

Глава 21

Фамбл – (в американском футболе) потеря мяча игроком нападения при беге или передаче назад.

– Чер-р-рт! – взревел я, упав на колени.

Говорят, что история иной раз может повторяться. Гребаная мистическая цикличность! Не колесо Фортуны, не позитивные события, а обязательно нечто очень херовое!

Снова…

Опять! Наложение чудовищной, травмирующей во всех, мать его, смыслах картинки из прошлого на гадкое настоящее. Опять соперничество. Упущение момента. Короткое мгновение, и…

Фамбл!

Итог. Исход всего – невыносимая, сковывающая боль!

Я, согнутый в три погибели, снова почувствовал ЭТО. Будто еще одна часть моей души погибла. Померкла и стала тленом, развеянным по пыльной дороге, ведущей в проклятый Париж.

И я из последних сил старался не расплакаться, сжимая челюсти, которые уже успело свести, заклинить. Как тогда, шесть лет назад, когда…

Кук. 

Сука мелкая! Она никогда не увидит слез на глазах Джейсона Риверы, клянусь чем хотите!

Ни-ког-да! 

Кто угодно, только не она! Может, я частично и заслужил ее мести, но она просто не ведала, что на самом деле вытворила своим дерзким поступком. На какую болевую точку нажала. Кук уколола острым осколком стекла в незаживающую рану.

Падший на асфальт я. Стиснутые зубы и скрип песка на них. Кук заставила меня как следует глотнуть дорожной пыли. Частички грязи, что неприятно щекотали нос и от которых слезились глаза.

Хер знает, что мной двигало, когда я, как полный кретин, бежал за машиной. Совершенно нелогичный и крайне унизительный поступок, если так подумать. И пришедшее чувство этой… как её… фатальности!

Новый крах. На сей раз в виде темной точки в рыже-красной песчаной поволоке. Стремительно уменьшающаяся темная Шевроле Круз. Я оказался на пятачке, который тоже будто сжимался в размере, пока я корчился от боли и судорог.

Сдохнуть бы!

Здесь. Сейчас. Немедленно!

Закончить всё это дерьмо. Оказаться бы в месте, где духи стирают вновь прибывшим воспоминания.

Это ли не есть рай?!

Действительно, если Эдем и существует, то там правят сущности, которые могут удалить всё: хорошее, плохое. И душа человеческая тогда реально парит от счастья, получив упокоение. Потому что ад – это когда мертвец наблюдает за своей жизнью уже как сторонний наблюдатель. Он не жарится у черта на сковороде, а горит от стыда за свои поступки. Он мучится от того, что содеянное не исправить. Он видит глазами и чувствует нутром в режиме реального времени, как причинял боль и наносил обиды другим. И это длится вечно!

Вот что является настоящей преисподней, где бы я ни хотел оказаться…

Уж лучше еще какое-то время бродить по моему лабиринту. Тянуть время. Не делая никому ни добра, ни зла. Просто зависнуть и наблюдать, как дряхлеешь, превращаешься в тень. Такие вот нехитрые и простые приоритеты. Не начать наконец-то пить обезболивающие, которые нельзя мешать со спиртным, а продолжить вести привычный образ жизни…

Одни и те же маршруты в моем лабиринте. Бесцельные блуждания. Точнее, поиск заготовленных темными силами бутылок с пойлом и пакетиков анаши весом в две разрешенных законом штата унции. Бухать, курить, трахаться, пока член стоит…

И по барабану на Кук!

Плевать вообще на всех в мире. Главное сейчас – справиться с судорогами и подняться с колен. Как-то добраться до Парижа. Пережить две недели там. В месте, где придется на время выйти из комфортного забвения. Оказаться в точке, где сойдутся прошлое и настоящее.

Ну и плевать, черт!

Я не заслужил столь пристального внимания Коулмана и его коллеги-мозгоправки. Что ими двигало, когда они вышли на меня и предложили сделку? Я не знал. Секретная, мать его, информация. Но при любых раскладах я слишком много взял на себя, когда гонял мысли о возвращении в родной городишко. Никому Джейсон Ривера там не сдался сто лет в обед…

А себе самому – в особенности!

Глава 22

Максима – (лат.) обобщенная, лаконичная и отточенная мысль, устанавливающая правила поведения, основной логический или этический принцип, которым руководствуется человек в своих действиях.

Я со всей дури дала по тормозам на узкой трассе, вывернула руль влево так резко, что машина взвизгнула и сделала лихой дрифт. Шевроле чуть не врезался в невысокое ограждение, рядом с которым был знак «Осторожно, дикие животные».

Господи, мне действительно стало максимально жалко это животное-Риверу!

Потому что издалека он выглядел каким-то обессиленным, поломавшимся… Нет, диким зверем, что выбежал на дорогу и попал под фуру. Переломанные кости и отбитые органы. Силуэт, застывший на раскаленном пыльном асфальте. И меня съедала совесть, потому что Баффало страдал! Я ощущала это так явственно, что не могла думать ни о чем…

И ни о ком другом?

Именно так! Я уже не бравировала, не представляла себя лихой дерзкой ковбойшей. Интриганка, подлая женщина, что оставила его одного-одинешенька на верную погибель. Раненого, без воды и пропитания. В месте, где нет ни одной живой души. В жаркой пустыне в полуденный зной…

Что и говорить, моё доброе сердце опять устроило засаду. Оно сперва сжалось, когда я наблюдала, как Ривера пал, а затем упало. И я поддалась порыву…

Снова!

Я не знала, что сказать Ривере, когда остановила машину напротив его согнутой фигуры. Баффало медленно, как-то тяжело поднялся, но его подбородок по-прежнему продолжал лежать на груди. Он склонил голову и даже исподлобья не глянул в мою сторону, как привык это обычно делать.

Это было ужасным моментом?

Да. Потому что Ривера, похоже, не был зол, а стыдился. А я испытывала жесткие угрызения совести. Больше никакого желания собачиться с ним или насмехаться. Мы оба перегнули палку и выглядели двумя нашкодившими подростками без тормозов, которые оказались не в силах объяснять старшим, кто начал первым, а кто дал сдачи.

После паузы, что затянулась на целую вечность под гул продолжавшего работать движка, я не придумала ничего лучше, как жестом руки уступить Ривере водительское место. Этим я как бы давала понять: пусть он будет рулевым, если захочет. Я, мол, не против, при условии, что он перестанет курить ганжу в машине и будет уважать мои границы.

Два человека с лицами мрачнее грозовой тучи. Я вышла, оставив дверь открытой, и пересела назад, а Ривера, так и не глянув в мою сторону и не произнеся ни слова, сел на свое законное место и завел движок…

Глава 23

Пас Хейпл Мэри – (в американском футболе) очень длинный пас вперед. 

Она вернулась!!!

Именно в тот момент, когда я впал в чудовищную апатию и не хотел вообще ни-че-го.

Я увидел, как Офелия Кук исполнила какой-то невероятно отчаянный и лихой трюк с разворотом тачки на 180 градусов. И мне мгновенно захотелось…

Пить!

Да-да, черт, выпить банку Sierra Mist11. А затем огромный стакан ледяного ананасового сока прямого отжима. А после – прикончить целое, мать его, ведро мороженого с дробленой вафельной крошкой. Да-да, чего-то охлаждающего еще схавать…

Она возвращалась за мной!

И уж чего мне точно не хотелось, так это лежать на дороге в ожидании того, что какой-нибудь местный деревенщина, перевозящий домашний скот в старом ржавом грузовике, заметит полутруп на асфальте. Спросит с сильным южным акцентом, мол, что стряслось и не нужна ли помощь. Послать его и продолжить лежать? Напроситься в его хибару, чтобы разжиться льдом для тянущего мениска и холодным пивом? Я не знал, как бы поступил, честно скажу.

Веснушка снова сделала трюк. По крайней мере так в моих глазах выглядело ее резкое торможение напротив моей туши. Видела ли она мой бег за тачкой? Видела ли она мое падение?

Всё неважно!

Осознание: Офелия Кук ни чуточки не изменилась в глобальном смысле. Она осталась такой же доброй и тонкой натурой. И мне почему-то нравилось быть объектом ее… этой… блин… как же его… чувствительности. Не злым гадом, который может вызывать разве что гнев, а именно человеком, который так нуждался…

Жаждал?

Во всех смыслах слова хотел пить и мучился от обезвоживания. Долго мучится. И Офелия Кук своим пригласительным взмахом руки будто бы протянула мне стакан с чистой прохладной водой. Животворящей жидкостью, которой, увы, было чертовски мало, чтобы сперва напиться, а затем еще и умыть пыльное, обгоревшее на жаре лицо.

Да, мне хотелось от нее чего-то большего, помимо разрешения сесть за руль. Каких-то слов типа «Что стряслось, Джей?» или хотя бы «Ты в порядке, Ривера?»…

Ну и ладно, мне было достаточно ее красноречивых действий.

Превозмогая тянущую боль, я доковылял до тачки и сел за руль. Показать Веснушке, что я в норме, хотя на деле это было совсем не так. Конечно, я бы предпочел лечь на заднем сиденье и просто терпеть, пока не утихнет. Но – принципиальность. Природная упертость и желание показать мужскую силу и несгибаемость.

Что, мол, ничего не поменялось. Полный порядок! А мои проблемы не должны ее уж слишком сильно волновать.

Стиснув зубы, чтобы стравить в горле стон из-за очередного спазма в мениске, я нажал на педаль газа. Поживее покинуть место, где Офелия Кук продемонстрировала себя борзой сучкой…

И умеющей прощать девушкой…

С большим сердцем!

Девчонкой, что способна загнать быка не в стойло, но в крайне унизительное положение.

А затем погладить по шерсти?

Глава 24

Бразды – конские удила, узда.

– Слушай, а ну его всё к черту, а, Веснушка? Зачем нам этот геморрой на задницы? Может, вернемся в Колорадо? – нарушил тишину Ривера уже на подъезде к Парижу.

Мда, Ривера…

Он пытался этим глупым предложением как бы немного отвлечься? Избавиться от паники, которая, судя по его чуть срывающемуся хриплому голосу, плотно засела внутри, мучила его. Неприятно взбудораживала. Поболтать ни о чем с ним? Обсудить то, что бессмысленно обсуждать?

Ну-ну, а смысл?!

Мы оба знали, что обратной дороги нет. Так же, как и то, что нет резона хорохориться и выделываться, типа как плюнув на деньги. Ривера нуждался в них. Не знаю, для чего они ему, правда, но раз Баффало решился на участие в эксперименте, то явно неспроста, не из-за праздного любопытства или желания самоутвердиться…

Мне тоже важно дойти до финала. Спасибо, что не в состязании «Кто победит». Вопрос не стоит: я или Ривера. Каждый из нас получит куш, если будет соблюдать правила.

Слава богу!

Потому что соперничать с ним – это последнее, чего бы мне хотелось. Настоящий дурдом, который и без всяких состязаний начался с нашей встречи на парковке торгового центра в Колорадо-Спрингс. Нет, еще раньше… С первым письмом от мисс Бэйли.

– Как бы ни так, Баффало, – чуть строго, но и довольно беззлобно отозвалась я на его глупое и трусливое предложение. – Не стану я идти у тебя на поводу, лишь потому что ты… очкуешь… – мне удалось-таки подобрать очень хлесткое, жаргонное словечко, которое Ривера-быдло хорошо знает.

– Я-а-а? – ожидаемо и очень возмущенно разразился Ривера. – Очкую? Да пошла ты, Кук!

– Да-да, Баффало. – Я демонстративно цокнула и покачала головой. – Ты обычный очконавт, и знаешь что?! Мне нужны деньги, ясно? Плевала я на твои душевные терзания!

– Ты чего там навыдумывала в своей глупой головешке, а, Кук? – громыхнул он, крепче сжав руль и добавив газку.

Да, Ривера поддал скорости, демонстрируя, что тоже желает побыстрее добраться до Парижа. Глупый-глупый пацан, которого взять на слабо проще, чем спичкой о коробок чиркнуть. Вспыльчивый дурак!

Что ж, отлично!

– Глупой головешке? Серьезно?! – продолжила с упоением донимать Риверу. – Тоже мне, умник выискался. Лучше прибавь еще чуток скорости, Баффало-бык. – Я намеренно называла его так, чтобы вызвать в нем некий азарт, спортивный интерес. – До места нашей ссылки рукой подать. И знаешь, бык, я отмечу это событие знатной порцией винишка. И косячком!

Боже, самой не верилось, что я выставляю себя задорной девчонкой, ну, не занудой, в общем. Зачем мне бахвалиться? Снова заикаться про траву, которую отродясь не пробовала?

Нравилось ли мне это?

Еще как! Потому что я будто бы взяла бразды правления в свои руки. Ривера тушевался, огрызался и выглядел как кретин, у которого сбился внутренний навигатор. Я же точно знала, чего хочу. Куда направляюсь и ради чего. Мой компас против его электронной навигационной системы. Изящная старинная вещь с гравированной латунной крышечкой вместо его этих железяк и схемок.

– Косячком, бля, – прогнусил Ривера, поправив зеркало заднего вида, через которое он коротко на меня зыкнул.

Ого! Ривера чуть приподнял уголки губ, сузил глаза, а затем расправил плечи и приосанился. Он смог внутренне собраться от моей пламенно-дерзкой речи. Она его замотивировала не очковать, вспомнить, что он – половозрелый мужик, а не потерянный подросток.

– Я сам достану твой дурацкий чемодан из багажника, Кук, – неожиданно буркнул он уже на подъезде к апартаментам.

Да, компания мисс Бэйли и мистера Коулмана заказала для нас жилье в довольно неплохом комплексе.

– Какое благородство, Ривера, нижайший поклон тебе! – съязвила я напоказ, потому что смутилась от его грубовато-галантного утверждения, а вовсе не вопроса.

– Благородство? – хмыкнул перебитым носом Ривера. – Да прям! Просто не хочу, чтобы ты заработала межпозвоночную грыжу, а потом жаловалась и кряхтела все две недели кряду.

– Господи, Ривера. – Я закатила глаза, не сдержав улыбку. – Твой ход мыслей просто поражает. Не волнуйся, чемодан не такой уж тяжелый, а я не слабачка. – Ради шутки я подняла руку и напрягла бицепс.

Ривера прыснул со смеху, поняв самоиронию. Но ни слова ни сказал о том, что мой бицепс притаился где-то там, под слоем мяса и жирка.

– Не слабачка, – вдруг как-то грустно вздохнув, произнес Ривера. – Да уж. Ты здоровее самого быка, но я всё же дотащу твой чертов чемодан. И никаких возражений, усекла, Веснушка?!

Глава 25

Хаддл – (в американском футболе) момент, когда игроки собираются вокруг квотербека для обсуждения тактики и последующего игрового плана перед началом розыгрыша.

«Отчет 2

Мы на месте, мистер Коулман. Офелия Кук всерьез решила отметить приезд травкой и бухлом. Надеюсь, эта информация не вылезет где не надо, а останется конфиденциальной и без осуждений с вашей стороны. Да-да, мы собираемся на пару с Веснушкой нарушить закон штата Техас относительно каннабиса.

Если вам интересно, то мое настроение не такое поганое, как ожидалось. Несмотря на то, что вы очень предсказуемый человек, снова заказали для нас с Кук одно жилище. И раз так, то я собираюсь этим воспользоваться, чтобы как следует гульнуть. Ведь наверняка вы с вашей коллегой уже придумали какое-нибудь каверзное дерьмо на завтра.

Всего наилучшего, Дж. Ривера». Я быстро накатал текст и отправил довольно честный отчет Коулману.

Пусть делает какие угодно выводы насчет моего психического состояния, плевать! Их с мозгоправкой-Бэйли заинтересовала моя ебанутая персона? Ну и окей, пусть ковыряются….

А мне, на удивление, довольно быстро удалось привести разум в состояние полного пофигизма.

Париж?

Да и хрен с ним! Воспоминания о выпускном классе? В жопу их! По сути, Кук была на тот момент единственной и какой-то вещественной, что ли…

Человеком, к которому я, как ни странно, уже привык. С кем хотел скоротать время. Лишь бы не быть одному или, не приведи господь, не пересечься с кем-то из парижан. Не гульнуть, как я написал Коулману. Не нажраться до скотского состояния, а нормально провести время… Спокойно и без катаклизмов, короче. Потому что я устал психовать. Будто бы перегорел. Измотался. Не хотел ничего, кроме просмотра телека под косячок, кукурузных Начос и… чего-то еще такого… как его там… незамысловатого, во, точняк!

– Ну, и где косяк? – Веснушка довольно нагло и требовательно выставила перед моей харей ладонь в тот момент, когда я немного завис, точнее, ушел в себя.

– Ща… – Я закрыл ноутбук и в предвкушении тихого, но вместе с тем прикольного вечера подорвался с дивана.

Бля!

Увы, болезненный прострел в мениске тут же заставил сбавить обороты. Я сделал всё, чтобы Кук не поняла, в чем дело. Всем видом показал, что меня ничего не беспокоит. Однако Веснушка всё равно буравила меня испытующим, крайне внимательным взглядом, и от этого было чертовски не по себе. Она буквально провожала меня глазами к месту, где я заныкал траву.

– Чего тебе? – не выдержал я в итоге, открыв внутренний карман спортивной сумки.

– Э-м-м-м. Ничего. Ты что пить будешь? – промямлила она, хлопая голубыми глазенками. И тут же полезла в холодильник, который мы успели забить разного рода выпивкой, купленной в ликерном еще на въезде в проклятущий Париж.

Кук будто соскочила с темы, а точнее – с какого-то вопроса съехала, который так и вертелся у нее на языке. Слава богу, она не стала переходить негласно-установленную линию…

Не лезть в жизнь, в души друг друга.

Тем временем Веснушка достала бутылку шампанского. Я ворчал, вредничал в том магазинчике, пока Кук подбирала подходящее пойло, как она сказала, «в честь начала ссылки». Но в итоге она положила в корзину игристую дрянь, которую я пил от силы два-три раза в жизни.

Да уж!

Франция, Париж, шампанское. США, Техас. Обычные дешевые бокалы, взятые Веснушкой из тумбочки. Не узкие и не на длинной ножке, а с толстым дном такие… Под бурбон, короче…

И моя не очень богатая фантазия почему-то решила разыграться. Будто бы из окон апартаментов можно увидеть настоящую Эйфелеву башню, а балконы соседних домов украшены цветочными горшками и прочей такой хренью изысканной.

Арт дэ вир, или как там правильно сказать… а-а-ай… проехали! Короче, искусство жить всласть. Хавать круассан, пить кофе из микроскопической чашки, изящно оттопырив мизинец. Под звуки гармони или тому подобных инструментов.

А на бульваре танцуют парочки разных возрастов. И народ из местных, молодняк, парни и девушки целуются. Прилюдно. Никого не стесняясь, потому что там такие нравы – свободные. Традиция глубоко целоваться с жизнью.

Взасос!

И Офелия Кук там, в Париже. Шастает по мостовым в ужасно нелепом и потешном прикиде. Шапка-берет канареечного цвета на голове. Какое-нибудь платье со всякими наворотами-рюшками.

Да уж, мамка моя прожужжала отцу все уши с давней мечтой отправиться во Францию. А папа всё брюзжал, что, мол, дорого, долго лететь, и всё такое. На деле же он, впрочем, как и я, тяжел на подъем. В итоге она его почти уломала…

– Открывай, чего ждешь? – раздался смешливый голос Веснушки из техасского Парижа.

Она нетерпеливо кивнула в сторону бутылки, которую я продолжал сжимать в руке. Ноль навыков открывать подобные штуки. Я немного смутился, даже пристыдился, пока пытался приноровиться к проволоке, что удерживала пробку. Уж очень не хотелось сесть в лужу перед Кук, которая хоть и такая же провинциалка, но тем не менее…

Собрался-разобрался, Ривера! Раскрутить чертову тонкую железку. Придержать пробку…

Бах! Пш-ш-ш!

Пенный, кисло пахнущий поток вырвался из горла. Он изливался на пол и даже окропил стену.

Ну и криворукий идиот, черт!

– Уи-и-и! – вдруг завизжала Веснушка и запрыгала от восторга, пока я стоял весь красный, как жгучий чили, и не знал, как остановить это извержение.

Фонтан из эмоций смешной, непосредственной девчонки, которая не собиралась язвить или унижать меня, неумеху.

– Черт! Мать твою! – рявкнул я, не разделяя ее радости.

Хотя втайне любовался тем, как среагировала эта любительница феерий.

Веснушка напоминала мячик. Который, к тому же, издает уморительные звонкие хохочущие звуки…

– Отлично, Ривера! Просто эпичное шоу! – Кук побежала за бокалами, которые заранее выставила на столешнице кухни.

Не Кук, а именно Веснушка.

Смутные воспоминания… Ведь именно я, старшеклассник Джейсон Ривера, прозвал ее так, когда…

Проехали! Не хочу!

Вот почему она требовала не называть ее так в начале поездки. Но всё поменялось. Офелия перестала осекать меня, смирившись с тем, что упертый и нагловатый тип продолжит ее донимать.

Веснушка королевским жестом велела наполнить бокалы оставшимся после моего «эпичного» прокола пойлом. Сияющая позитивом Веснушка дала сигнал к началу парижской вечеринки. И мне совершенно не хотелось поганить отдых грубостью, злыми подколами, пошлыми фразочками или выплескивать очередную привычную порцию яда.

Потому что я не чувствовал внутреннего одиночества. Потому что, блин, в гостиной воцарилась какая-то особенная атмосфера.

Тепло, умиротворенно. Никаких натянутых нервов, мыслей о прошлом или будущем…

Поморщившись, я сделал пару глотков. И ловко, в отличие от возни с шампанским, принялся забивать косячок отменной травкой.

– Ну что, гоним, Веснушка? – Я обслюнявил край папиросной бумаги и поднес огонь.

– Погоди, Ривера, куда спешить? – вдруг стушевалась она.

– Первый раз? – деловито поинтересовался я без всякой… этой… как ее… иронии насчет ее неопытности.

Смутившись, Веснушка коротко кивнула, и я отложил косяк на тумбочку, благородно дав ей время набраться смелости.

Офелия Кук – хохотушка, простофиля. Я даже засомневался: а стоит ли вообще рисковать? Может, она начнет чудить, угорать под кайфом над разной фигней. Или, чего доброго, примется травить провинциальные техасские анекдоты или распевать ковбойские песни…

Мы сели на пол. Точнее, Веснушка отчего-то решила, что парижскую вечеринку стоит устроить на полу. Типа как пикник.

Но тут возник довольно неловкий момент…

Потому что до того мы оба взяли за манеру собачиться и препираться. Хотелось выбрать какую-то… нейтральную тему для беседы, но в голову ничего не лезло.

Слишком разные судьбы. Жизнь развела нас надолго. Мы ведь даже и не подозревали, что переехали в один штат. Что находимся в соседних городах. Прошлое, которое уж точно не стоило припоминать. Настоящее, где так сложно найти точки соприкосновения.

Будущее, на которое мы почти не могли повлиять, на время вверив его в руки мозгоправам…

– Тебе идет, – в итоге я первым прервал крайне неловкую и затянувшуюся паузу, кивнув на голову Веснушки.

Точнее, на ее блестящие волосы довольно приятного светлого оттенка.

– Спасибо, – смущенно пропищала Кук, так и не подняв на меня глаза.

Она явно не поняла, насчет чего я отвесил типа комплимент. Но поблагодарила. Потому что Веснушка, похоже, так и не научилась кокетничать или как там его… жеманствовать, тьфу, блин… жеманничать. Неважно, короче. В общем, не она привыкла принимать как должное приятные слова от мужчин.

Неизбалованная. Смущенная. Девушка с необъятной грудью. С шикарным бюстом, который вообще-то сам по себе должен быть предметом гордости. Сюда еще приплюсуем круглую курносую мордашку. Которая, скажу я вам, налилась румянцем под моим пристальным взглядом.

Да, я смотрел на ее реакцию с нехилым интересом. На то, как Веснушка нервно и помаленечку отпивает из стакана. И я не мог понять, что конкретно чувствую…

Слишком сложно это, черт…

– Цвет волос неплохой, говорю, – пояснил я, заставив себя перестать уже, наконец, пялиться вовсе не на прическу, а, вообще-то, на сиськи Офелии Кук. Чтобы перестать гадать: какое на ней бельё? С подкладкой в чашках?

Наверняка нет!

Потому что обладательницам таких буферов не требуются все эти фокусы-заманухи, чтоб привлечь взгляд мужика.

В ответ на мое пояснение про цвет Веснушка разволновалась еще больше и принялась наматывать локон на короткий смешной палец с апельсиновым маникюром. На сей раз она сделала крупный глоток и о-о-очень смешно крякнула от подступивших к ее веснушчатому носу пузырьков.

Я не удержался! Просто не смог остановить смешок, наблюдая за этой дурехой.

– Прости, – окончательно смутилась Веснушка и прикрыла рот ладонью в виде извинительного жеста.

– Вот еще! – Я отхлебнул побольше пойла и громко рыгнул в знак поддержки. – Всё-таки мы не в чертовом манерном Париже, мадмуазель Кук, поэтому что хотим, то воротим, усвоила?

Веснушка мгновенно развеселилась и одарила меня благодарным искренним взглядом за, вообще-то совсем некультурный жест.

– Слушай, Ривера, а давай глянем фильм «Париж. Техас»12? – вдруг предложила Кук, поерзав на полу. – Приезд. Ссылка. Символично ведь?

– Боже, Веснушка! – выдохнул я. – На хрена? Муть ведь полная. Тухляк.

– Не правда, Ривера! – запротестовала девчонка, которая фанатеет от высокой литературы, кино, стихов и прочего такого. – Давай посмотрим и накуримся, – заманчиво клянчила она.

Вот хитрая! Как откажешь?!

– Хм, ладно, так и быть. – Я поднялся, чтобы найти пульт от плазмы. – Глянем. Тем более что в этой дыре особо заняться-то и нечем.

Фолл – (в американском футболе) неправильные действия игрока. Судья выбрасывает жёлтый флажок. Следует наказание определённой дистанцией или удалением игрока.

Очень скоро в апартаментах сладко запахло дурью под музыку из начавшегося «Париж. Техас». Я передал Веснушке раскуренный косячок, внимательно наблюдая за тем, как эта правильная умница испробует на вкус дурь, пропитанную моей слюной. Обмен телесными жидкостями…

От этой мыслишки мне мгновенно дало по шарам!

Я тайно и с упоением портил Веснушку. Заманивал ее в сети греховности. Офелия Кук неловко приняла этот символ всего самого природного, запретного и приложила к чуть дрожащим губам.

– Вдыхай, давай. О, Офелия! – за каким-то хреном начал подначивать я, зная, что она, эта святоша, может в любой момент отказаться грешить на парочку со мной-чертом.

Она сделала короткую затяжку и тут же, очень ожидаемо, закашлялась.

– Да, вот та-а-ак… – Моя рожа растянулась в улыбке… этого… Чеширского кота. – Не торопись, почувствуй приход.

Мне нравилось мягко руководить Веснушкой. Наблюдать через бело-желтую дымку, как Офелия Кук скоро начнет меняться.

– Ну как? – спросил ее, словно какой-то опытный врач-анестезиолог, который контролирует дозу наркоза при операции.

– Нормально, – с выдохом, очень неуверенно произнесла Веснушка, которая почему-то осоловела.

Что-то явно пошло не по плану. Никаких хи-хи-ха-ха. Никаких дурацких анекдотов про ковбоев. Я забрал у Веснушки косяк и притушил его.

– Ну что, давай зырить кино? – как-то вяло произнесла Кук, зевнув.

Вот это, бля, облом!

В досаде я кивнул ей…

Главный герой фильма уже приперся в какое-то захолустье, где сидел жирный потный дядька. Этот поехавший кукухой чувак-главный герой по имени Трэвис рухнул на пол от обезвоживания.

– Всё! – Я хлопнул себя по коленям. – Финита ля комедия, Кук!

– Что? – медленно хлопнула глазами Кук.

– Конец фильма, он помер!

– В смысле? – протянула Кук.

– Ну, прикинь, если б он сдох? Точнее, представь, что приходят, значит, зрители фильмец посмотреть в кинотеатр, а чел, который фильмы ставит, берет и обрезает пленку на этом моменте. И дает титры: «Финита ля комедия». Смешно же?

– Смешно… – вяло повторила за мной тормознутая Кук.

Да уж! Как анестезиолог, я понял, что траву ей курить строго противопоказано. И пожалел, что зря потратил на Кук шутку про смерть Трэвиса. Ведь правда ржачно: классный повод для чувака перед увольнением испоганить дирекции и зрителям настроение.

«Париж. Техас» – депрессивная хренота, которую я собирался по укурке сделать комедией. Специально, чтобы Веснушка икала со смеху.

Увы, Кук совсем обмякла, и я помог ей добраться до спальни. Она тихонько прилегла, а я принес в комнату бухло, чтобы одновременно пить и контролировать состояние «пациентки».

На всякий пожарный случай…

Глава 26

– М-м-м. – Я проснулась от тихого низкого стона и приподнялась, чтобы распознать источник звука.

– Божечки! – пролепетала я одними губами, увидев рядом с собой в постели Джейсона Риверу.

Огромного спящего мужика, который потрогал свою ногу в районе колена и перевернулся на живот. Его голова с темной шевелюрой. Ривера развернулся лицом в мою сторону, потеревшись небритой щекой о подушку. Его кожа на шее казалась еще более смуглой, потому что в комнате стоял какой-то пленительный и обволакивающий полумрак.

Широкая спина, скрытая под футболкой. Ниже…

Задница Риверы!

Мда… я какое-то время бесстыдно изучала тело Баффало. Потому что это показалось отличной, может быть, единственной возможностью…

Оказаться с ним в одной кровати?

Да уж, я так и не смогла избавиться от чувства того, что подобные мне ни при каких вариантах не могут иметь отношений с такими, как Ривера. Даже если он беден, не успешен, не стабилен. Да еще с отвратным характером и почти полным отсутствием манер.

Мясистые ножищи Риверы заканчивались аккурат у края матраса. Продолжить пялиться на Риверу?

Ну и что?!

Почему мужикам можно оценивать, а женщинам нет?

Я уговорила себя, что это нормально. Что если у тебя долго не было секса, то хочешь-не хочешь, а природные инстинкты возьмут свое. Поэтому ничего предосудительного глянуть одним глазком…

Ага-ага, таращиться…

Можно-можно, ведь Ривера дрых.

Господи! 

Тут я припомнила день и тупой, провальный эксперимент с каннабисом, который окончился для меня отрубом в десятом часу вечера. И, по ходу, Ривера заботливо дежурил на случай, если мне вдруг станет нехорошо.

Вот это поворот! Как же мило!

Я разглядывала мощную фигуру Джейсона Риверы теперь уже не с какой-то животно-похотливой точки зрения, а с приятным трепетным чувством того, что он не растерял человеческие качества. Что Джейсон может быть нормальным. Может смутиться, как прошедшим вечером, с откупориванием шампанского…

Двоякие чувства. Я любовалась его мятым небритым лицом и смешными выпяченными губищами, из которых исходило что-то наподобие приглушенного свиста. С другой стороны, здравый смысл мешал мне воспринять его человеком, у которого есть хорошие качества, а не только дерьмо, что то и дело лезет наружу.

«Нога!» – припомнила я, вздрогнув. Догадка, которая посетила меня во время мини-вечеринки, когда Джей пытался скрыть, что он не совсем в форме.

Я припомнила картину на трассе, когда Джейсон пытался догнать машину. Сцену, когда он вовсе не оступился, как я думала, а…

– М-м-м, – снова простонал бедолага, словно в доказательство того, что моя догадка верна.

И мне ужасно захотелось как-то облегчить его страдания. Да, я забыла все старые и новые обиды…

Боже, а ведь я злорадствовала насчет того, что Ривера на мели и деградировал! Тешилась тем, что стою на несколько ступеней выше.

Решение вызрело мгновенно! Выяснить: что могло произойти с Джейсоном. Что так надломило его, пустило его жизнь под откос?

Я тихонечко поднялась, чтобы не разбудить Риверу, и на цыпочках пробралась в гостиную…

Декаданс— (фр.) упадок, деградация. Первоначально этим термином обозначали Древний Рим в эпоху упадка.

Мобильный телефон в сумочке.

– Так-так, – прошептала я. – Мисс Бэйли ведь ничего не говорила о том, что нельзя пользоваться интернетом?

«Джейсон Ривера» – набрала я, и сеть выдала кучу страниц Инстаграм и прочих соцсетей с лицами мужчин и парней.

Пришлось добавить: «Техас, Париж, муниципальная школа».

Вылез какой-то местный сайт с архивными новостями…

– БОЖЕ! – взвыла я тихо в ладонь, и на моих глазах проступили слезы!

«Многообещающий квотербек Джейсон Ривера травмирован 2 июня 2018 года на решающей встрече между командой Техасские Бифало и гостями из Уайт Вулфс. По сообщениям медиков, Ривера пропустит свой первый сезон в Высшей Лиге. Менеджер клуба Бостонс Сокс (Адам Паркер) пока не комментирует решение совета директоров о том, какая судьба ждет в дальнейшем игрока, с которым еще не заключен контакт…»

Мое сердце сжалось от этой сухой короткой заметки так, что я не могла и вздоха сделать!

Нет…

Оно просто порвалось на мелкие клочки, а в душе стало так холодно, мрачно, невыносимо!!!

Не нужно быть гением, чтобы решить эту головоломку. От Джейсона отвернулись те, кто бегал за ним. Множество спортивных менеджеров и скаутов, что пытались подсунуть ему контракты разной степени выгодности. Я была тому свидетельницей на матчах. Собственными ушами слыхала, как они кричат в трубки через гул толпы: «А этот парень неплох, очень неплох, слышишь, Сэм (Билли, Джо и т. д. и т. п.)?!»

Минувшие с тех пор шесть злополучных лет. Итог. Годы мучений и постепенного сползания на дно.

Я намеренно, из принципа не следила за спортивными мероприятиями и новостями, чтобы однажды не увидеть по телеку или в интернете Риверу. Красавчика, чемпиона, короля американского футбола. Потому что это казалось как очевидностью, непререкаемым сложившимся фактом, так и поводом для зависти. Потому что я прекрасно знала, что не способна достичь подобных результатов в каких-то своих делах.

Как оказалось, жизнь Джейсона в одночасье превратилась в ад. В чистилище, что поглотило его на злополучном финальном матче серии игр. Почти сразу после выпускного вечера, где он блистал на пару с Кейси Дуглас.

Его личная империя, которую он так старательно создавал, занимаясь завоеваниями, рухнула. Превратилась в развалины и мертвые черные пепелища…

Но самое главное: разбитый Джейсон Ривера всё же решился приехать в город, в то место, где получил травму…

И я испытала лютый СТЫД за то, что брала его на слабо, называла очконавтом!

Мне сделалось так невыносимо, так паршиво, что я горько плакала, прикрыв лицо…

– Что с тобой, Веснушка?

Джейсон появился внезапно. Нет, он не подкрался. Просто я ничего не слышала, потому что уши заложило от собственных всхлипов и гула в висках.

Что со мной?! Боже!

Так и хотелось выпалить ему: «Да со мной как раз всё хорошо, а что с тобой, горемыка?!»

Желание обнять его, прижать изо всех силенок и стоять так целую вечность. В тишине, где нет необходимости что-то говорить друг другу…

Но вместо этого я утерла слезы и внутренне собралась. Гордый Ривера мог не принять моего порыва, закрыться еще больше.

– Ничего, Ривера, всё нормально. Кофе будешь? – как можно ровнее произнесла я, хотя мой предательский голос всё равно подрагивал.

– Точно нормально? – сузил темные глаза Джейсон.

Я кивнула и очень жестко наврала, мол, у подруги умер пес. Хотя любимец Нины кобель Лето пребывает в здравии. Нехорошо? Неправильно? Ну и ладно. Я ляпнула первое, что пришло на ум.

– Мои соболезнования, – дежурно выдал Ривера, которому не могло быть никакого дела до чужой псины. – Ага, Веснушка, с молоком и сахаром, – через зевок произнес он и направился в ванную комнату.

Глава 27

Воскресенье. День, который обычно проходит в вальяжном режиме. Под лозунгом «ни-хера-не-деланье». Но на сей раз я не стал валяться до полудня в постели. Потому что лег не слишком поздно. И мой режим быстро изменился, а внутренние часы затикали в другом темпе. Более каком-то бодром, что ли…

Мне даже захотелось привести себя в порядок. Ну, вымыться-побриться и всё такое… Надеть пусть и не новую, но свежую одежду.

А сообщений от Коулмана с распоряжениями или инструкциями не пришло, и я маялся, не зная, чем заняться. Потому что мои нервы были натянуты тугой пружиной в ожидании какой-то подлянки от заумного старика или его бабы-коллеги, которой Веснушка исправно и дотошно строчила сообщения. Письма, которые чертовски хотелось почитать. Поглядеть, что там: жалобы? Сплетни? Мемуары гребаные?

В итоге ближе к обеду я тупо перегорел. Я продолжал маяться, не зная, что бы эдакое придумать. Как скоротать время?

Бестолково-странный денек. Впрочем, Офелия Кук тоже страдала от безделья…

А вот и нет, ни фига!

Она зачем-то начала прибираться, хотя квартира была чистой, без следов пыли-грязи. Но больше всего меня донимал тот факт, что Веснушка изменилась. Стала какой-то пугающе-задумчивой и ушедшей глубоко в себя. Да, смерть собаки, конечно, вещь неприятная, а по природе восприимчивая девчонка еще долго могла всеми… как его… этими… фибрами души сочувствовать подружке, но…

Складывалось ощущение, что вовсе не собака стала причиной трансформации Веснушки. И мне до чертиков хотелось понять: что произошло-то, блин? Не из идиотского любопытства, а потому что мне категорически не нравилась такая Офелия Кук! Женская копия меня, хмурого типа.

Муки совести изводили меня не меньше безделья.

Неужели греховный косяк с травой сделал ее такой?!

Впрочем, я не стал интересоваться, так это или нет. Дело сделано, и толку попрекать себя, говнюка, еще и этим?!

Секонд даун – (в американском футболе) вторая попытка команды, владеющей мячом.

Слава богу, ближе к обеду Веснушка немного ободрилась и врубила на плазме сериал «Эмили в Париже». Приторно-сладкую херомуть, которая смотрелась во всех смыслах этого слова как издевательство. С первых секунд меня начала бесить главная героиня. Тощая, как спичка. Одетая еще более чудно, чем сама Офелия Кук. Улыбка до ушей. Наивность размером с вселенную. Веснушка с упоением зырила сериал, в котором святая простота Эмили смотрела на мир, э-м-м-м… воодушевленно-беспечным взглядом… а красиво я смог подобрать слова! В общем, мир, который то и дело показывал этой Эмили кукиши и средний палец.

– Эй, Офелия-из-Парижа? – не выдержав мучений первых трех серий, я-таки подколол Кук, которая хрустела морковкой и уже успела отполировать до блеска микроволновку и духовку.

Деловитая сисястая крольчиха с апельсиновым маникюром, блин!

Я не хотел моркови, а с удовольствием бы слопал тонну стейков и выпил бы галлон ледяного лагера Pecos. Но больше всего мне хотелось…

Секса?

Ни хрена. Точнее, секс – это отличная вещь, но вообще-то мне хотелось, чтобы Офелия Кук перестала грызть чертову морковку, а сгоняла в супермаркет, купила нормальных продуктов и приготовила что-то домашнее, пикантное, сочное и пахнущее так, что слюной захлебнешься насмерть. И у меня не было ни единого сомнения в том, что Офелия Кук хорошо готовит. Но она, видимо, решила сбросить в парижской ссылке несколько фунтов и не собиралась кормить меня, урчащего желудком кретина.