Я отдам тебе всё бесплатное чтение

Глава 1

Подпирая сырую кирпичную стену спиной, я смотрела на него и кусала губы. «Ну, поверни голову! Посмотри на меня!» – мысленно молила того, чьё имя вызывало дрожь по телу.

– Помнишь этот приёмчик?

Мой старший брат со смехом провернул любимый трюк с кулаком и подножкой, но Илья ловко отскочил и схватил его за руку. Они со смехом обнялись и постучали кулаками по спине.

– Эх, буду скучать, – Золотарёв обнял других парней за плечи и крепко прижал к себе.

Он почти на голову был всех выше, и мне не приходилось менять место наблюдения, а его глубокий голос разносился по округе, легко перекрывая другие. Моё сердце каждый раз сжималось от уже накатываемой тоски и грусти, а мысль, что не увижу его год, расщепляла сознание.

Раннее утро, а вся небольшая площадь вокруг Туапсинского военкомата была сплошь забита людьми. Родители и друзья каждого призывника стояли тесными группами, давая последние наставления. Меня же интересовала одна группа, точнее один человек. Золотарёв Илья. Мой давний краш, моя мечта, идеал, олицетворение всего того, о чём мечтает каждая девушка. Вот только жаль, что девушек у него было очень много, а мне достался только один-единственный поцелуй.

Резкий свист, крики и смех вывели меня из задумчивости в реальность. Это же надо было так глубоко уйти в себя и не заметить, как всех призывников военком загнал в автобус, а провожатые по старой традиции стали качать зелёный Пазик. Выглядело это шоу впечатляюще. Мои губы сами растянулись в улыбку, и я подошла ближе, чтобы в последний раз увидеть Илью.

– Ты где была? Всё веселье пропустила, – Сашка приобнял меня за плечи, а я глазами в окнах автобуса искала его.

– Рядом…

– Всё, теперь Илюха будет топтать кирзачами нашу родненькую землю.

– Ага, – скинула его руку и сделала ещё пару шагов к отъезжающему полному автобусу.

– Женька, ты куда?

А я шла и сама не понимала, почему не могу просто, как остальные, стоять и смотреть, слушать байки служивших, шутки тех, кому предстоит ещё отдать долг Родине. Перед перекрёстком военный автобус резко остановился, встала и я.

– Женька! Я думал, ты не пришла!

Илья резво выпрыгнул, отмахиваясь рукой от военкома, и подлетел ко мне, обнимая и поднимая в воздух.

– Веди себя хорошо, не скучай и следи за Саней, – Илья убил своей коронной улыбочкой, чмокнул в щёку и побежал к автобусу. – Я скоро буду, ждите!

Огромный булыжник упал с души, а понимание, что Илья ради меня остановил автобус, дало самую важную надежду на будущее. Слёзы облегчения, радости и горечи разлуки капали с подбородка, а я не пыталась их скрыть.

– Эй, малявка, ты чего рыдаешь?

– Отстань.

– Держи, – мой всегда непредсказуемый брат протянул платок.

– Спасибо.

Санька глянул на часы и подавил зевоту. Мы рано встали, не завтракали, спешили в город, чтобы больше времени провести с Ильёй. А сейчас всё скопом навалилось.

– Ты на пары пойдёшь? – утыкаясь в телефон, спросил брат.

– Не хочется.

– Вот и мне не хочется. Давай денёк прогуляем. Пятница как-никак. А с понедельника – в бой.

– Ты и так вчера прогулял.

– Был веский повод. Не каждый день дружбана в армейку провожаем.

Мы подошли к остановке. Через четверть часа должен был быть автобус в наш небольшой посёлок.

– Он сказал, куда его пошлют?

– Женёк, наивная ты моя. Это он скоро узнает на «зелёнке» в Краснодаре.

– Ты мне скажешь?

– Угу. Может, на такси поедем? Голова трещит и жрать хочется.

– Мне всё равно.

Мне и правда было всё равно. Волна дикой апатии резко накатила на меня и лишила последних сил.

– Сань, что делаешь?

Постучавшись, приоткрыла дверь в комнату брата. Он, как всегда, сидел в компьютерном кресле возле огромного монитора в игровых наушниках. Закатив глаза, прошла к нему и сдвинула с одного уха наушник.

– Сань, сильно занят?

– Уже нет, рейд прошли.

– Удачно?

– Обижаешь!

Не зная, как начать, присела на его кровать. Весь день был словно в тумане, из рук всё валилось, мысли то и дело возвращались к утренней сцене. Измучившись, я всё же поняла, чего хочу.

– Саш…

– Что?

– Пойдём со мной.

– И куда, – Сашка повернулся в кресле и склонил голову вбок, – ты, мелочь, на ночь глядя собралась?

– Не такая уж и мелочь. Себя вспомни в шестнадцать, шатался до утра.

Я кинула в брата его подушкой, чтобы убрать его довольную улыбочку.

– Я бы и сейчас смылся, но настроения нет.

– Вот и у меня нет. Пошли в бар?

От такого заявления брови брата взлетели вверх. Он открыл рот, потом закрыл, качнул головой и только после сказал:

– Что-то случилось?

– Нет… Возможно… Просто хочу напиться.

– Вот это новость! Ты кто и где моя всегда трезвенница сестра?

– Да хорош! – я поискала глазами, что ещё можно в него кинуть, подхватила с пола теннисный мячик и промахнулась. – Пойдём?

– С удовольствием, но я по нулям.

– У меня есть.

– Ладно, не буду спрашивать откуда. Маме сказала?

– Нет, давай ты с ней поговоришь.

– Зашибись…

Я подошла к брату, сделала оленьи глазки, всегда работало, и обхватила его лицо ладонями.

– Сань, ну, пожалуйста. Я с ума схожу, знаю, что напиться не лучший вариант, но и дома сидеть не могу. Ты мастер маму убалтывать, и с тобой она меня точно куда угодно отпустит.

– Хитрюга. Хорошо, иди собирайся, а я к маме.

Взвизгнув от радости, убежала к себе в комнату. Через двадцать минут мы шагали в местный поселковый и единственный приличный бар. Сашку в нашем посёлке, как и его друзей, знали все, даже собаки. Меня тоже, но опять же благодаря старшему брату.

– Винца?

– А что вкуснее: виски или коньяк?

– Кому как, – брат подозвал девушку знаком и заказал мясную нарезку. – Но я люблю больше коньяк.

– Тогда заказывай коньяк.

Вскоре на нашем столике стоял пятилетний коньяк и закуски. Сашка удивлённо поглядывал на меня и разливал по рюмкам янтарную жидкость.

– Советую пить большими глотками. Но если в чистом виде не зайдёт, сделаем тебе коктейль.

Первая рюмка заставила меня зайтись кашлем. Всё же пить крепкий алкоголь до этого дня не приходилось. Дальше стало легче и веселее. К нам подходили знакомые, здоровались, пытались присоединиться, но Сашка всех красиво выпроваживал.

– А теперь рассказывай.

– Что?

– Всё. Откуда деньги на эту гулянку? Что с настроением, раз пьём конину?

Сашка закинул в рот кусочек колбасы и откинулся на спинку стула. Не знаю, откуда в моих руках появилась салфетка, но она меня немного спасла. Нервно теребя бумажную салфетку, огляделась по сторонам. Бар был небольшим, но уютным, с авторской креативной барной стойкой из тёмного дерева и большими оленьими рогами вместо люстры. Столики друг от друга отделены декоративными зелёными кустами, а приглушённый свет добавлял интимности и располагал к доверию.

– Деньги я откладывала на одно… важное дело.

– И? Теперь оно не важное, раз мы гуляем?

– Теперь да, – алкоголь теплом окутывал голову, до жути захотелось всё рассказать брату, ведь когда-то только он был посвящён в мои детские секреты. – Только пойми правильно, мне нелегко такое говорить.

– Тогда давай ещё по одной, и я весь твой. Исповедуйся, дочь моя, – Санька снова наполнил рюмки, и в этот раз коньяк залетел в меня, как родной. – Выкладывай.

– Я хотела поехать в Краснодар к Илье, – сказала и зажмурилась, страшно и стыдно смотреть на старшего брата.

– Кхм… Что, прости?

– Ты слышал.

– Слышал, но не понял. На фига тебе к нему ехать надо было?

Так получилось, что мы всю жизнь прожили в небольшом посёлке Шепси под Туапсе, ходили в сельскую школу, закончили, а учиться уже поступили в университеты города. Я – в педагогический, брат – в железнодорожный, на инженерскую специальность. Золотарёв до тринадцати лет тоже жил в посёлке, пока его отца не повысили до самого-самого на Туапсинском НПЗ. Они всей семьёй переехали в город, где Илья окончил школу. И родители быстро отправили его в Краснодар учиться в КУБГТу. Там друг брата проучился три неполных года и ушёл в армию. Жаль, что мне никто не говорит причины, по которым Илья бросил обучение. Но, видимо, они не для моих ушей.

Своих друзей и малую родину Золотарёв не забывал и почти каждые выходные и лето проводил у нас в посёлке, приезжая как ферзь на дорогой папиной машине. А мне лишь оставалось получать крохи его внимания и завидовать тем девушкам, которые были с ним рядом. И в один момент, когда жуткая злость, одиночество и дикое желание увидеть его взяли верх, я задалась целью приехать к нему и… Дальше я боялась мечтать.

– Просто захотелось, – отвела глаза в сторону, чувствуя, как хмель подбирается к языку и насильно его развязывает. Ещё вопрос, и я всё выложу Сашке.

– Ну, ты же понимаешь, что это не ответ и я теперь с тебя не слезу?

– Понимаю. Может, ещё выпьем?

– Тянешь время? – а сам разливал коньяк в рюмки. Сашку хмель уже тоже неплохо расслабил: глаза блестят, на щеках появились красные пятна. – Давай, мелочь, за долгий лаконичный рассказ в твоём исполнении.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы обратить мысли в слова, собрать силы и спрятать стыд. А потом из меня полилось бурным потоком всё то, что долго лежало на душе и сердце.

– Он даже не знает, а я… тут с… ума схожу, – в конце рассказа появилась икота, вконец вогнав меня в стыд и краску.

Сашка пересел ко мне на соседний стул, то и делал, что почёсывал свой затылок.

– Ну дела. Жень, вот почему вы втюриваетесь в таких раздолбаев?

– Я… не знаю. Но мне так тошно. Он ведь со всеми гулял, а я… а меня, – я не выдержала противной икоты и залпом выпила снова наполненную рюмку, но легче не стало. Жутко захотелось реветь. – Илья только раз меня заметил и поцеловал.

– Чего? Он к тебе лез?

– Нееет… Вы напились и пришли к нам…

Сашка красноречиво сжимал кулаки и взглядом сканировал меня, принуждая продолжать.

– Я сама его попросила, Сань.

– Писец! Женька, ты хоть понимаешь, сколько у него баб было? Да он бы спокойно трахнул тебя и забыл бы, а мне пришлось бы ему морду бить…

– Сань…

– А потом что?

– Ничего. Просто ничего! Он… Илья пожелал мне спокойной ночи и ушёл домой!

– Мозгов хватило, – пробубнил брат, опрокидывая алкоголь в рот.

Мы ещё с час посидели, допивая коньяк. А бар все наполнялся желающими отметить конец рабочей недели людьми. Странно, но больше мы не говорили, хотя меня так и подмывало многое поспрашивать у брата о его друге. Но после таких признаний и выпитого мозг удачно тормозил любую попытку. Тема «Золотарёв Илья» в этот вечер была закрыта. Как оказалось потом, на долгие десять лет.

Глава 2

Десять лет спустя

Классическая мелодия настойчиво врывалась в сонное сознание, заставляя вернуться из приятных сновидений в обыденную реальность. Не размыкая век, я потянулась к мобильному, гадая, кому я нужна в самую рань. Телефон замолчал, и я уже выдохнула, как он снова громко заиграл. Пришлось принять звонок.

– Привет, сеструха!

– Сааань, шесть утра…

– Ну, прости. Я честно ждал, у меня уже обед давно прошёл.

Я села в кровати. Зевая, потянулась и посмотрела в окно. Тёплое майское солнце заглядывало в комнату, а лёгкий ветерок с моря шевелил прозрачные занавески. «Скоро каникулы, скоро отпуск. Осталось совсем немного подождать», – эта мысль всегда первая приходила в голову, стоило только открыть глаза.

– Ау, Женька! Ты чего молчишь?

– Я ещё сплю.

– Ясно, давай на видеосвязь переключайся.

Не смогла сдержать стон и попросила дать мне пять минут на утренние процедуры. В последнее время Санька взял за привычку звонить в самое неподходящее время и болтать ни о чём и подолгу, объясняя тем, что ему скучно сидеть одному в кабинете. Уже в ванной, засунув зубную щётку в рот, набрала брата и увидела его улыбчивое, заросшее щетиной лицо.

– Рассказывай, мелочь, как дела?

– Всё по-старому, у тебя что нового? Как Настя?

– Делает вид, что нормально, но меня не обманешь.

Я нахмурилась, не совсем понимая, о чём речь.

– Саш, не говори загадками, я не умею мысли на расстоянии читать.

– А жаль, – улыбнулся брат и приблизил своё лицо к камере так, что я могла посчитать новые мелкие морщинки вокруг его глаз. – Не хочу ошибаться, но мне кажется, что скоро ты станешь тётей, а мы – родителями.

– Да ладно! Самая крутая, замечательная новость! Но с чего ты пришёл к такому выводу?

Брат скривился, махнул рукой, а потом выдал:

– Ходит раздражительная вторую неделю. Потребовала сменить средство после бритья. И самое важное, – в широкой улыбке показался неровный нижний ряд зубов, – грудь стала больше!

– Саш, ну это может быть перед женскими днями. Ты бы сильно не радовался, вон сколько у вас было провалов.

– Знаю, тоже так думал. Но нет. Короче, жопой чувствую, что в этот раз сто процентное попадание.

– Держу за вас кулачки, – вытерла лицо мягким полотенцем и тихо прошла на кухню, чтобы не разбудить маму. – Но всё же сделайте тест. И не один.

– Обязательно! Сегодня этим и займёмся.

Чайник загудел на непогоду, и я скривила лицо, пришлось быстро закрыть дверь.

– Жень, как мама?

– Всё также, не хуже и не лучше. Вчера ходила в дальний магазин.

– Тоже неплохо. Скажи, что завтра позвоню и обрадую новостью.

– Передам, – прожёвывая бутерброд с сыром, разглядывала брата, не понимая, что в нём изменилось. – Сань, а ты решил бороду отрастить?

– Да, Настька ругается, но я непреклонен.

– Как всегда.

– Как там твой бойфренд? Костя, так?

Чуть не поперхнулась кофе. Аж слёзы выступили на глазах. Нашёл о чём спросить!

– Был Костя и сплыл.

– Что ты с ним сделала?

– Я? Почему ты думаешь, что я что-то делаю с мужчинами, раз они надолго не задерживаются?

Связь стала пропадать, лицо брата замерло, а его ответ через слово совсем не поняла.

– Сань, ты меня слышишь?

– Да, что-то интернет подводит. Я говорю, что да, ты виновата. Вспомни Дениса. Здоровый, работящий, любил тебя так, что готов был продать свою благоустроенную квартиру и купить хибару в Шепси, рядом с тобой.

На такое я лишь закатила глаза. Денис душил меня своей любовью и заботой. И я не выдержала, рассталась и потом ещё пару месяцев выпроваживала с порога нашей с мамой квартиры. И Костя был не лучше. После месяца свиданий сразу позвал замуж, намекая, что задолбался быть один и ему нужна твёрдая женская рука. Быть нянькой и бесплатной домработницей я не хотела. Но Сашка продолжал, вспоминая моих немногих ухажёров.

– Саш, остановись. Просто они все не те…

– Понятно, почему не те. Так до старости будешь ждать его.

– Кого? – я решила перевести всё в шутку, чтобы не возвращаться к больной теме.

– Проехали. А вообще, Женька, мозги тебе надо вставить на место. Жаль, что я за чёртовы тысячи километров. Так и будешь в девках сидеть, ни детей, ни мужа…

– Детей мне на работе хватает.

– Я не про это. Ладно, сеструха, мне пора. Люблю, целую ваши розовые щёчки.

– Тоже любим и обнимаем. Пока!

До начала занятий кружка танцев было чуть больше часа. Я медленно шла через весь посёлок, наслаждаясь умеренным теплом майского денька, попутно кивая многочисленным знакомым. А меня знал практически весь посёлок. Ещё бы! Учитель музыки в школе и хореограф кружка танцев «Башмачок» в местном доме культуры. Солнышко приятно грело голые руки, а лёгкий бриз так и манил спуститься к пляжу и постоять хоть пять минуточек в ещё ледяной морской воде.

– Доброе утро, Ольга Михайловна, – я поиграла бровями, здороваясь с подругой.

– Ой, вот не надо так официально! Мы пока одни.

– Как дела?

Я прошла в наш, если можно так назвать, небольшой педагогический кабинет, чтобы переодеться и заодно узнать последние новости.

– Всё как всегда! Муж вечно недовольный, сына еле в сад отвела, опять истерика, – Ольга скинула босоножки и надела свои любимые рабочие балетки. – Ещё свекровь добавила негатива, обещала навестить вечерком.

– Ух, держись! Мамка твоего Артёма – огонь!

– Пожарище, сносит до пепелища, – хмуро кинула подруга и стала ждать, когда я переоденусь.

– Вот она, прелесть проживания рядышком с родителями мужа.

– А у тебя что нового?

Я пожала плечами. Ведь, кроме утрешнего разговора с братом, всё было по-старому.

– Всё нормально.

– Стабильность тоже хорошо. Успеем на крылечке кофе попить?

– Успеем, вари.

Не часто, но мы любили с Ольгой при хорошей погоде посидеть на ступеньках чёрного или запасного выхода дома культуры. Открывался шикарный вид на наше любимое Чёрное море, бесконечный горизонт и яркое солнце. Бывало, что вот так сидели и просто молчали, впитывая в себя красоту, набираясь сил и позитива, чтобы потом отдавать его нашим подопечным, нашим детям.

– Женька, я устала.

– От чего? – такое начало удивило. Отхлебнув кофе, стала ждать продолжения.

– Устала от быта, от вечной нехватки денег, от нравоучений свекрови… – Ольга тяжело вздохнула, продолжая смотреть, как на небольшой пляж внизу накатывают мелкие волны. – Почему никто не говорил до замужества, что будет всё так сложно?

– Ну, тогда бы мало кто женился.

Над нами пролетели две чайки, громко горланя их придурковатые песни.

– Это понятно. Но когда встречаешься с мужчиной, всё кажется так классно, так радостно и…

– Ещё скажи: радужно, – закончила я, толкнув Ольгу своим плечом.

– Почти так. Я даже тебе иногда завидую. Ни проблем, ни хвостов, ни истерик мужа. Сама себе хозяйка.

– Не надо завидовать. Скоро у тебя всё наладится, вангую.

За нашими спинами скрипнула дверь, и к нам вышла наша биг босс Галина Геннадьевна.

– Там уже дети подтягиваются, а вы тут кофеёк потягиваете.

– И вам добрый день, Галин Геннадьевна. Вам сварить?

– Вот с этого и надо было начинать, двигайся, Женечка.

Ольга ушла к нам в кабинетик, а директор нашего «дома» опустила плечи, рассматривая гладь моря.

– А хорошо тут у нас, – наконец выдала пенсионного возраста женщина и тяжело вздохнула.

– Галин Геннадьевна, а у вас что?

– Пока ничего. Сын, дуралей, разводиться собрался.

– Правда? Совсем дурак? – Ольга протянула начальнице кружку и села рядом.

– Ещё какой! Двое деток, Леночка – хорошая хозяйка, любит его, а ему вертихвостка одна голову вскружила.

– А пробовали с ним поговорить?

– Пробовала – толку ноль. Отмахивается и говорит не лезть в его жизнь. Внуков жалко.

– Кобелина! – выдала Ольга и закрыла рот, с испугом поглядывая на Галину.

– Оль! – зыркнула я, приобняла за плечи пожилую женщину. – Вы не расстраивайтесь. Может, он одумается.

– Может, вот только Леночка его уже не простит. Она хочет после развода забрать детей и уехать к родителям.

– Оказывается, у меня ещё не всё так плохо, – Оля подвела итог, поцеловала в щёку Галину. – Мы с вами.

– Спасибо, девочки. Пятиминутка нытья закончилась, а теперь за работу! К нашим деткам.

– Конечно, куда нам без них.

– Спасибо вам… и за кофе тоже.

Через пять минут в небольшом танцевальном зале с огромными зеркалами в пол на двух стенах я встречала своих подопечных – младшую группу. С малышами в возрасте от четырёх до шести лет я работала ровно час, а после приходили детки постарше.

– Я всех вас очень рада видеть! Как настроение? Потанцуем?

– Да!

Хором ответили все мои десять малышат, и я включила фонограмму.

– Отлично. Становимся по своим местам, повторяем старые движения для разминки, а потом начнём новое.

Я вышла вперёд, к зеркалу, встала в позу, отметила через отражение, что малышня повторила за мной.

– И… начали! Раз-два-три, раз-два-три. Юляша, ты не следишь за мной! Раз-два-три. Молодцы!

И как бы дружно мои мелкие ни старались, через несколько минут мне пришлось подходить к каждому и ставить правильно движение. Девочки улыбались и повторяли, а два мальчика супились, но делали, как я им показывала. Да, с малышнёй больше возни, расхода энергии, но взамен я всегда получаю только искренние улыбки и счастье в глазах.

– Вы большие умнички! Я вас обожаю! А теперь обнимашки и с родителями домой!

Детки гурьбой кинулись на меня и чуть не повалили с ног, заливисто смеясь. Эта часть у нас у всех была самая любимая.

У меня было всего полчаса на небольшой отдых перед приходом старшей группы. Иван Петрович, тренер секции по дзюдо, уже сидел в своём слегка подломанном кресле и листал телефон.

– Добрый вечер, Иван Петрович, вы сегодня снова рановато.

С тренером мы делили один зал на два кружка, и он всегда бурчал, когда мои занятия слегка задерживались. Но, в общем, Иван Петрович был неплохой мужчина средних лет, семьянин и любитель рыбалки.

– Так получилось, Евгения Владимировна. Как ваше самочувствие? Смотрю, вы совсем даже не вспотели.

– Всё хорошо. Так у меня малыши были. А вот сейчас начнутся танцы по-взрослому.

– А, ну вы там не затягивайте. У меня по планам сегодня серьёзная тема и новые приёмы отработки ударов ногами.

– Я постараюсь, – закатив глаза, вышла с бутылкой воды на крыльцо здания и полной грудью вдохнула влажный солоноватый воздух.

Я сама, ещё будучи маленькой, ходила в наш дом культуры на кружки. Мама часто брала по вечерам подработку и отводила на занятия, а с них меня забирали либо Сашка, либо бабушка. Сельский дом культуры мне стал вторым родным домом. И, видимо, не только у меня одной. Многие бывшие друзья брата, уже женившись, водили сюда своих деток, каждый раз спрашивая у меня про Сашку.

Глава 3

– Мам, я побежала.

– В обед будешь? – мама поцеловала меня в ответ.

– Да, рано в школе освобожусь, успею пообедать и немного отдохнуть перед кружком.

– Приготовлю салат и котлет.

– Не забывай про отдых и много не готовь на нас двоих.

Я уже обувалась, когда пришло сообщение от брата: «Женька! Ты точно будешь тётей!».

– Мам! Сашка написал, что Настя беременна.

– Ну, слава Богу! Сейчас ему позвоню.

Мама ушла с телефоном на кухню, а я, счастливая за брата, пошла преподавать музыку в мою любимую среднюю школу.

– Доброе утро, Евгения Владимировна, в девять часов педсовет.

– Доброе. Внезапно, – на мои поднятые брови завуч школы по методическим вопросам лишь усмехнулась и ушла в учительскую. Одинокая, перешагнувшая бальзаковский возраст. Всегда злая женщина, сколько я её знаю.

И если бы я знала, что на педсовете меня категорически попросят взять на себя половину работы по культурно-массовому развитию выпускников, а проще – помочь в проведении выпускных, точно бы заболела. Та самая завуч сидела с ухмылкой на лице, остальные коллеги отводили взгляд, на себе зная, какая это тяжёлая работа. Отказаться не могла, наша Виолетта Максимовна проходила курс реабилитации после затяжной болезни. А меня им сам бог послал.

После уроков пришлось задержаться в кабинете Виолетты и добрый час обсуждать планы, выбор музыки и распределять на каждую из нас выпускные классы. Мозг вскипал, когда я медленно шла домой, мечтая о горячем чае с ромашкой.

– Всем привет!

– Привет, ты опоздала на наш кофе. Но, может, это к лучшему, – Ольга уныло выдавила улыбку, закинула ноги на стол и уткнулась в телефон.

Я повернулась к Ивану, Карине Матвеевне, всеми любимой библиотекарше при доме культуры, и другим работникам с ещё более хмурыми лицами.

– А что случилось?

– Наша Галин Геннадьевна не в духе. Боимся, как бы занятия на сегодня не отменила, – ответил тренер по дзюдо.

– Она даже после похорон мужа не отменила, пришла и продолжала контролировать нашу работу.

– Что-то мне подсказывает: не всё сегодня так просто, – сарказм Оли заставил всех к ней повернуться. – Что?

– Оль, ты как ляпнешь.

– Только вслух озвучила мысли всех присутствующих.

– Значит, и переодеваться пока не стоит, – кинула сумочку на свой небольшой стол.

Не прошло и нескольких минут, как к нам влетела директриса. Зло покусывая губы, она очертила небольшой круг, каждого окинула недобрым взглядом.

– Все ко мне!

Мы гуськом прошли в ещё меньший кабинет Галин Геннадьевны и кое-как уместились. Ольга встала со мной рядом у стеночки, внезапно схватив меня за руку. Она крепко сжимала мои пальцы, и я чувствовала её нервозность. Нервничали все. Такую нашу ГГ никто ещё не видел. И чего ожидать, даже боялись думать.

– Вы не представляете, как мне сложно вам обо всём рассказать … – директор переложила на своём столе бумажную папку в сторону и повернулась к небольшому окну. – Никогда в жизни не материлась, а сейчас на языке одни маты вертятся.

– Галин Геннадьевна, скажи уже, – подал голос наш единственный мужчина.

Когда она повернула к нам голову, все увидели блестящие на глазах слёзы. Кто-то охнул, а у меня плохое предчувствие сердце сжало. Ольга посмотрела на меня, ища поддержки, я лишь покачала головой.

– Сегодня мне пришло электронное письмо, в котором официально администрация Туапсинского района уведомляет, что через месяц наш дом культуры перестанет существовать…

– Что?

– Как это возможно?

Слегка покачивая головой, наша уважаемая ГГ подождала, пока первая волна непонимания и лёгкого возмущения утихнет, и продолжила.

– Дело, оказывается, в том, дорогие, что земля, на которой стоит наш «дом», наша любимая работа, принадлежит санаторию «Заря».

– А такое бывает? Почему мы узнаём это только сейчас? – с моей стороны было наглостью перебивать, но мне уже было глубоко плевать. Я теряла самое важное в жизни.

– Оказывается, бывает, Евгения Владимировна. Бюрократию никто не отменял, а бывшее руководство санатория с барского плеча разрешало нам существовать. Это я уже выяснила, позвонив в Управление по образованию, у своей старой подруги…

– Так. Стоп. А теперь что изменилось? – задала самый важный вопрос Оля.

– Всё изменилось. «Зарю» купила какая-то крупная московская компания, и мы им, естественно, стали не нужны.

– Какой кошмар…

– Нас ногой под жопку?

– Да, это ещё мягко сказано, – Галина снова отвернулась к окну и смахнула слезу со щеки.

Не знаю, как другие, но мне одновременно хотелось реветь, ругаться и драться.

– Галин Геннадьевна, но, может, можно что-то сделать?

– Что, Женечка?

– Написать жалобу. Собрать подписи со всех сердобольных в посёлке, кинуть клич по району, чтобы помогли. Может, найдём спонсора и сами выкупим землю?

– Это всё провально. Мы просто не успеем. У нас всего месяц, – директриса закрыла лицо руками и застонала.

– Не опускать же руки! Надо что-то делать, поднять общественность…

– Это всё ерунда. Мы даже не знаем, с кем хотим бороться, – наконец прервал своё молчание тренер.

Ещё с полчаса мы возмущались, накидывали варианты и предположения, как надо и не надо поступить. Спорили, пока Галина Геннадьевна жёстко не пресекла дискуссию:

– Знаю, что сейчас вы убиты такими новостями, но работу никто не отменял. Дети ждут!

И ведь права, новость убийственная. Стоит только подумать, что я своих подопечных вижу на занятиях последний месяц, сердце рвётся на части, а на глаза набегают горькие слёзы. С поникшими головами, без настроения, в полном раздрае мы вышли из кабинета. Пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы улыбаться и делать вид, что всё хорошо. Дети не должны страдать.

В промежутке между занятиями с терпким крепким кофе мы сидели на любимом месте. Ольга пыталась возмущаться, а я мысленно перебирала варианты, к кому можно обратиться за помощью, и ничего в голову не приходило.

– Девочки мои, – Галин Геннадьевна со слегка припухшими глазами присела рядом, – я вот что подумала.

Мы превратились в абсолютный слух, забыв, как дышать.

– Раз нас выгоняют на улицу, тогда мы должны уйти красиво! Будет уже достаточно тепло, устроим грандиозный финальный концерт. Как вам такое?

– Хм… Мне нравится, – я уже понимала, что нагрузка будет вселенская, но мы не можем по-другому.

– Я за! Позовём всех: администрацию района, города, телевидение. Если получится, то и краевое телевидение тоже.

– Отлично, спасибо. Пойду остальным скажу. Уверена, мы оставим о себе память. От вас: мне завтра в письменном виде количество участников и номера выступлений, мне надо составить план мероприятия.

Вот это дело! Мы синхронно кивнули. По глазам Ольги я уже поняла, что у неё есть заготовки. Вокальный хор и несколько девочек-вокалисток были готовы в любой момент выступить с таким мощным преподавателем.

– Умоем всех! Покажем, как это – связываться с нами! – Ольга помахала кулаком в сторону санатория. Я обняла её за плечи и поцеловала в висок, обожаю Ольку такую.

– Пошли готовиться.

– Евгения Владимировна, это вам мама передала, – одна из моих подопечных из старшей группы протянула пакет, из которого умопомрачительно пахло выпечкой.

– Спасибо, Машунь, передай маме, что сегодня обязательно буду пить чай с её наивкуснейшим пирогом. А теперь переодеваться.

Мои большие девочки переоделись в купальники, а мальчишки принципиально в удобные шорты. Когда-то они мне кинули вызов: либо спортивные штаны, либо шорты, никаких лосин! Мне пришлось согласиться. Не хотелось сталкивать лбами мальчиков из секции дзюдо с моими. Дружба превыше всего.

– Перед тем, как мы начнём разминку, хочу озвучить маленькую новость, – начала я, показав детям сесть на расстеленные разноцветные коврики. – Через месяц наш дом культуры проведёт грандиозный праздник. От нас требуется всех поразить нашим мастерством и красотой танцев. Вы готовы поработать?

– Да! Готовы!

– Здорово! Покажем два номера. Ваш любимый «техно-дэнс» и народный кубанский. Есть предложения?

Дети стали наперебой предлагать музыку, но чаще всего звучала «Казачья». На ней и решили остановиться. Я шустро в ноутбуке нашла несколько треков, мы дружно выбрали более современную «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся» и под неё приступили к разминке.

Время быстро приближалось к концу, а мы с детьми успели поставить только первый куплет. По задумке пять мальчишек в казачьих костюмах стоят полукругом на заднем плане и крутят в руках самодельные сабельки, очень похожие на те, которые носят с собой настоящие казаки. Девочки в широких юбках водят хороводы и крутятся на месте, создавая красивые колокола, а на припеве мальчишки выпрыгивают вперёд с присядкой. Это была сырая импровизация, которая, и я в этом просто уверена, у нас будет только дорабатываться и улучшаться. Со старшими детьми было намного проще работать, они сами многое предлагали и показывали, делая из кружка самую дружную команду.

– Отлично! Миша, ты немного отстаёшь! Тянем ноги! Девочки, пошли!

Мой голос уже срывался, но я была безумно счастлива и вместе с детьми улыбалась до ушей, обливаясь потом. На пятнадцатой минуте наших усердий пришлось снять спортивную кофту и остаться в топе и в до безобразия обтягивающих лосинах.

– И так! Давайте ещё раз повторим! Все на свои места. Маша, Аня, не отвлекаемся! – моё дыхание слегка прерывалось, приходилось давать короткие команды. – И… начали!

Дети, как только включилась фонограмма, хором запели песню и стали активно повторять движения за мной. Надо после занятия напомнить им, что мы не хор и петь на выступлении в голос не нужно.

– … не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся, – орали дети под казачий хор.

Краем глаза успела заметить, как открылась дверь и в проёме появился высокий мужчина, а следом зашла Галина. Один из мальчиков на присядке потерял равновесие и упал на спину, заливисто смеясь. Остальные подбежали к нему, пришлось выключить музыку, построить детей и подойти к гостям.

– А это танцевальный кружок «Башмачок» и его хореограф Анисимова Евгения Владимировна.

Представила меня Галин Геннадьевна со своей самой сладчайшей улыбкой.

– А это…

– Мы знакомы, Галин Геннадьевна, – я скрестила руки на груди, совершенно не зная, куда их деть от волнения.

– Привет, Женька.

Глава 4

Застегнув верхнюю пуговицу на рубашке, отошёл на шаг от зеркала. И снова всё сидит на мне безупречно: серая рубашка и тёмно-серые брюки. Пиджак ждал своей очереди на плечиках в большом платяном шкафу. Май всё никак не хотел дарить тепло, подавляя серостью и сыростью. Вот и сейчас небо было затянуто тёмными дождевыми тучами, а с минуты на минуту точно ливень прольётся. Почти всегда холодная и мокрая Москва зимой было ещё хуже. Разницу между югом и средней полосой я ощутил сразу, когда в первый год пребывания на пмж в столице чуть не отморозил пальцы на ногах, решив прогуляться на Воробьёвых горах. Тогда я за малым не сбежал обратно в свой любимый Краснодарский край. Сейчас же уже привык, и удивить меня было сложно.

– Лиз, просыпайся, пора домой.

Плотные шторы в спальне создавали приятный полумрак. Шагнув к большой кровати, нащупал в ворохе одеял тонкую лодыжку и слегка потянул на себя.

– Лиза, подъём!

– Сколько времени?

– Семь утра.

– Илья, с ума сошёл? Ещё очень, очень… рано, – Лиза демонстративно зевнула и накинула одеяло на голову.

– Лиз, я серьёзно. У тебя полчаса на сборы, такси я уже вызвал.

– А остаться и поспать нельзя?

– Нельзя, – взял с прикроватной тумбочки пульт, и вскоре автоматические шторы освободили окна, а спальня сразу стала светлее. – Середина рабочей недели, у меня важная встреча, и в пробках стоять я не собираюсь.

– Ну, тогда езжай, а мне и тут хорошо.

– Нет, ты едешь домой. Помни наш уговор.

– Садюга безжалостный!

– Спасибо за комплимент. У тебя осталось двадцать пять минут.

На выходе из комнаты в меня полетела подушка и упала к ногам. Нагнувшись, с жёсткой улыбкой кинул обратно и показал на часы.

– Тик-так, Лиза, тик-так.

– Трудоголик чёртов!

Не выспавшаяся, с плохим настроением моя гипотетическая невеста в лифте продолжила мне вынос мозга по поводу моего категорического нежелания съезжаться с ней.

– Мог бы сам меня отвезти, – я всё также стоял молча и изо всех сил делал вид, что мне до жути интересно в телефоне.

– Не мог. Ты знаешь, как я не люблю опаздывать. А твоя квартира находится в совершенно противоположной стороне от офиса.

– Это всё глупые оправдания! Захотел бы и опоздал. С твоей должностью можно, по крайней мере, высыпаться.

– Значит так, – подхватив под локоть подругу, вывел на крыльцо дома, а рядом уже стояло заказанное мною такси, – хватит нести ерунду. Мы с тобой вместе полгода. Наши папаши очень радуются такому союзу, да и мне было удобно…

– Было?

– Да. До тех пор, пока ты не начала ныть. Лиза, заканчивай! Я, правда, с большим скрипом в последнее время терплю тебя. Поверь, это очень сложно и не в моём характере.

Объяснять взрослому человеку очевидные вещи – мой предел. И очень хотелось, чтобы это был первый и последний раз. Поэтому я максимально постарался вложить в свой голос убедительности. Не поймёт – её проблемы, но истерики на пустом месте терпеть не стану.

– Я тебя услышала, – Лиза выдернула руку и с гордо поднятой головой села в такси.

– Вот и отлично, – достал ключи от своей Toyota и переключился на рабочий лад.

– Доброе утро, Анна Степановна.

– И вам, Илья Борисович. Кофе?

– Да, спасибо.

Год назад мне понадобилась помощница, сам не тянул. Из нескольких кандидатов больше всего по шустрости, опытности и возрасту подошла пятидесятилетняя Швецова Анна Степановна. И сейчас я готов был пойти на любую хитрость, любые уступки и плюшки для неё, только бы она и дальше работала со мной. Уникальная женщина!

– Ваш кофе.

– Спасибо. Напомните, во сколько собрание акционеров?

– Ровно в десять. Ваш отец уже звонил.

Я демонстративно закатил глаза, вызвав милую улыбку Анны.

– И что он хотел? – взял небольшую чашку и подошёл к панорамному окну.

Вид, как всегда, был шикарный. «Сити» жил своей жизнью, а я был её частью. Здесь исполнялись мечты и рушились жизни. Наш холдинг снял огромный офис с десятком кабинетов, мне же достался самый маленький, но до чёртиков уютный.

– Узнал ваше расписание на сегодня и ближайшие дни.

– Не сказал зачем?

Конечно не сказал. Глупо было спрашивать. Но слабая надежда теплилась. Анна Степановна покачала головой и перешла к звонкам.

Ближе к назначенному времени у меня стало тянуть под ложечкой. Странно, такое было впервые. Я был полностью готов к бою, но хреновое предчувствие даже возле большого конференц-зала не отступило. Впервые за долгое время в статусе исполнительного директора я трясся, как зелёный штатный сотрудник.

– К чертям всё! – сжал папку и открыл матовую стеклянную дверь. – Доброе утро, господа!

– Илья Борисович, начнём, как прибудет Алексей Матвеевич, – не глядя в мою сторону, пробасил мой дражайший папа.

– Хорошо, подождём. Как поживаете, Фёдор Александрович?

Тучный мужчина повернулся в мою сторону и недовольно махнул рукой. Но только он хотел начать повествование о своей нелёгкой жизни олигарха, как ожил его мобильный. А вскоре появился тот, кого все ждали. Взрослые солидные дядьки обменялись любезностями. Секретарь расставила по чашке крепкого кофе и стакану воды. Я внимательно следил за каждым, гадая, какой настрой у богатеев. Но моё неприятное предчувствие продолжало расти, что уже даже немного бесило.

– Мы можем приступать? – не выдержал и подал голос.

– Да, Илья Борисович, мы вас внимательно слушаем.

Следующие полчаса я красочно распинался, с каждой минутой чувствуя себя сопливым мальчишкой. И если кто-то из присутствующих меня слушал, то по лицам было не разобрать. К концу мой математически-экономический монолог с кучей графиков на проекторе нагло прервал отец. Поджав губы, сел в своё кресло и уставился на него, пряча под большим, из красного дерева столом кулаки.

– Отлично… Отлично, Илья Борисович.

Отец посмотрел на грозного, рядом сидящего с ним Алексея Матвеевича, открыл увесистую чёрную папку и только после этого соизволил снова обратить своё внимание на меня.

– Мы довольны твоей работой, но…

– Но? – и тут я напрягся.

Я так долго стремился к тому, чтобы эти хреновы толстосумы и акционеры холдинга «Алмаз-тренд» меня признали хорошим управленцем. А тут: «но»! Пять лет жил работой, бросал все дела и мчался в офис по первому звонку. Похвалили, ага! Так обычно делаю я сам. Сначала хвалю, а потом либо выношу выговор, либо увольняю. Но чтобы так со мной поступил родной отец? Хотя… Поток нерадостных мыслей прервал низкий голос Алексея Матвеевича Брацкого, самого крупного держателя акций.

– Илья Борисович, получилось так, что буквально накануне состоялась очень выгодная сделка, и наш холдинг приобрёл отличный проект.

– Почему я не в курсе?

– Теперь в курсе. Борис Витальевич, передайте документы для ознакомления Илье Борисовичу, – попросил он моего отца.

Мне понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы понять суть этой «сделки» и объект покупки. Слегка в шоке посмотрел на отца, и тот утвердительно кивнул.

– Наши юристы хорошо поработали, осталось приступить к основному. Бюджет подготовлен и утверждён. План работ, схемы и чертежи тоже, как видишь, подписаны…

– Да, отметил. Но почему это прошло мимо меня?

– Ты же не думаешь, – ехидная улыбка Брацкого сказала больше, чем последующие слова, – что мы вот это всё, – он повёл руками в стороны, – мы можем доверить только одному человеку? Контроль и подстраховка…

– Я понял. А теперь что изменилось?

Но тут уже ответил мой дражайший папа:

– За хорошую службу мы решили отправить тебя в рабочую командировку на юг, – и незаметно для других подмигнул. – Ты должен лично проследить за всеми мероприятиями, сроки маленькие, как видишь. Юрист компании и директор строительной фирмы уже ждут тебя.

– Неделя? Вы серьёзно?

– Да. Вместо тебя прекрасно справится Карпов. Советуем уже завтра быть на объекте и приступить к работе. И да, нужно до начала сносов уладить вопрос с экологами. Любым способом, – на последнем Брацкий понизил голос, намекая на денежный фонд руководителя.

– Я понял. Ещё будут наставления, уважаемые держатели акций, к мелкому руководителю?

– Не язви, Илья, – буркнул отец, остальные улыбнулись, – этот проект очень важен. К следующему сезону этот отель должен работать на все триста процентов.

– Можно идти?

– Да, через неделю ждём с результатами.

Адлер встретил тёплым воздухом с моря, греющим заходящим солнцем и большими пальмами. Совсем другая, радостная картина, в отличие от столицы. Я был практически дома. Только то, что я вернусь туда, где прошло моё детство, и снова надышусь солоноватым воздухом, немного остужало мой гнев. Всё же отец понимал больше меня. Через час с лёгкой улыбкой, словно и не он сидел вместе с остальными и понукал меня новым заданием, зашёл в мой кабинет.

– Билет уже заказал? – сел напротив стола и скрестил руки на груди.

– Дал поручение, – не глядя на него, прорычал я, продолжая набирать текст ответного письма подрядчику.

– Это хорошо. Ты не сердись. Все единогласно выбрали твою кандидатуру как ответственного руководителя с отличными показателями…

– Бла. Бла. Бла. Серьёзно? Чем Карпов заслужил такое временное повышение? А у меня, наоборот, создалось впечатление, что меня понизили и дали якобы ответственное дело, чтобы проверить меня на вшивость.

– Это не так. И я первый предложил тебя. Сам подумай. Ты едешь туда, где прошли самые яркие годы твоей жизни. Неужели не скучаешь?

– Скучаю, но это другое…

– Упрям как ишак, весь в мать.

– Не думал, что мой отец тоже ишак.

Хотел задеть отца, а получилось, что развеселил.

– У тебя будет полная свобода действий, но в рамках допустимого. Можешь взять с собой Лизоньку.

– О, ты и это продумал! – я всё же оторвал взгляд от монитора, сжимая губы. Мой папа ничего просто так не говорит и особенно не предлагает.

– Вы отличная пара, Загорецкий доволен вашим союзом.

– Не сомневаюсь. Как и ты.

– Как и я. Не буду отвлекать, у меня ещё пара встреч впереди.

– Конечно, господин Золотарёв, ведь работа у вас на первом месте.

Отец скривил губы на моё замечание, но промолчал. Я сказал истину.

И вот мы с Лизой и хреновой тучей её багажа садимся в довольно неплохую иномарку, арендованную нашей компанией, чтобы ещё какие-то три часа ехать по серпантину в Туапсе.

– Долго нам ещё? Меня укачало, – на полпути Лиза стала канючить, что ожидалось сразу после Дагомыского перевала.

– А ты убери телефон и смотри прямо в окно.

– Легко сказать. А ты нормально себя чувствуешь?

Я лишь пожал плечами и снова уткнулся в мобильный, ведь я с детства привык к таким виражам. А через полчаса во все глаза рассматривал знакомые места, мимо которых мы проезжали. Здание пансиона «Заря», которое вскоре останется в истории, было хорошо видно на очередном подъёме серпантина. Словно наркоман прилип к окну, впитывая взглядом родные края и изменения. «Завтра я с удовольствием окунусь в прошлое, свершая будущее».

Глава 5

– Кошмар! Такой убогости я ещё не видела.

Лиза первая вошла в люксовый номер, кинула сумочку на небольшой диванчик и прошла в спальню.

– Жесть! И это люкс?

– Лучшее в этом городе.

– Прикалываешься?

– Нет, даже не думал. Но если тебя что-то не устраивает, я могу попросить отвезти тебя обратно в аэропорт.

Меня же всё устраивало. Качественный душ, удобная кровать – то, главное для меня, что обязательно должно быть для удобного отдыха. А ещё отличный вид на море, работающий порт и часть центральной площади города. Жуткая ностальгия так накатила, что пришлось ухватиться за подоконник и приложить лоб к прохладному стеклу. Лиза уже молча дальше обследовала номер, а я снова, как чёртов наркоман, вспоминал самые лучшие годы своей жизни, любящим взглядом скользя по родным местам.

– Илюш, ты меня слышишь?

Вздрогнул от прикосновения Лизиной ладошки к своей шее, так резко она вывела меня из воспоминаний.

– Да.

– В этом городишке можно нормально поужинать?

– Можно. Вот, смотри, – показал ей рукой на трёхэтажный ресторан рядом с гостиницей.

– Шикарно, переоденусь и можно идти.

Но, вместо того чтобы последовать своим словам, Лиза обвила мою шею руками с идеальным маникюром. Прижавшись всем телом, она приблизила свои губы к моим и провела язычком по нижней. Этот приём хорошо работал перед близостью, но не сейчас. Дикая усталость нагнала меня и валила с ног. Улыбнувшись, снисходительно чмокнул подругу в нос.

– А хочешь… останемся в номере, примем душ, и я тебе сделаю массаж, – настолько приторно-сладко прозвучало предложение, отчего сразу захотелось зубы почистить.

Но я сдержался, приобнял Лизу за талию и немного отодвинул от себя.

– Прекрасное предложение, я запомнил. И после ужина, сразу перед сном, буду ждать массаж. Беги переодеваться.

По планам моих многоуважаемых работодателей я уже сегодня должен был быть на объекте и проводить знакомство с другими участниками мегастройки. Но юношеский максимализм всё ещё сидел во мне. Я поднял маленький бунт и на место поеду завтра. Хватит быть мальчиком на побегушках.

Прекрасно поужинав с парой бокалов коньяка в расслабленном состоянии, я всё же позволил Лизе сделать массаж, под который удачно уснул. На грани сна и бодрствования, когда сознание проваливается во тьму, услышал недовольное ворчание подруги, делая пометку удовлетворить её сексуальные потребности сразу, как проснёмся.

– Илья Борисович, пройдёмте в правый корпус, – прораб строительной фирмы указал рукой на вполне хорошо сохранившийся медкорпус.

Больше четырёх часов я был лапушкой биг боссом, внимательно слушая директора строительной фирмы, его ушлого прораба и всегда хмурого нашего юриста, словно тот съел что-то испорченное, еле сдерживался и мечтал об уборной. Только Лизка радовала. Она была в хорошем настроении, много улыбалась, кое-где сглаживала острые углы, буквально чувствуя, что я могу вот-вот сорваться и устроить «ледовое побоище» всем присутствующим. А ведь мог, но понимал, что пока рано.

– Илюш, я лучше останусь на воздухе, – шепнула Лиза, показав на лавочку и свои шпильки.

– Хорошо, не скучай.

Махнув остальным рукой и получив в ответ благосклонные кивки, Лиза женственно приземлила свою мягкую точку на лавочку, элегантно закинув ногу на ногу в узкой серой юбке. Всегда нравилось, когда женщины со вкусом одеваются и не только, а Лизка в этом была королевой. Подмигнув ей, двинулся за Василием Павловичем, тем самым прорабом.

– Таким образом, по приблизительным подсчётам, на снос основного здания уйдёт больше недели за минусом организационной работы.

– Мне нужны точные цифры, – прораб кинул взгляд на своего шефа, взглядом прося того вмешаться.

– Конечно, Илья Борисович, в моём офисе я вам предоставлю полный план мероприятий.

– Хорошо, очень хочу сегодня же со всем ознакомиться.

– Тогда нам остался один небольшой объект и можем здесь заканчивать. Вот только…

– Что? – Я обернулся к старому жуку, тот отступил и замялся.

– Это… это действующий местный клуб…

– Нет, вы не правы. Это дом культуры, но… Чёрт!

Я быстро направился к лестнице. Как я мог забыть такую малость, как лишение любимого родного посёлка места сбора всех детишек? «Я бизнесмен, я чёртов руководитель огромного холдинга, у которого херова туча денег. И мне должно быть плевать… Но мне не плевать! Он знал! Сука, он всё знал, поэтому меня отправил». Скрипнув зубами, набрал любимого отца.

– Слушаю.

– Скажи, ты это сделал специально?

– Что именно, Илья?

– Не прикидывайся. Ты знал, что мне придётся ко всему прочему стереть с лица этой вам супернужной земли ещё и дом культуры!?

– Тише тон, сынок, я прекрасно тебя слышу.

Я не заметил, как вылетел на улицу и остановился, уперевшись взглядом в спокойную гладь моря. И всё же здесь было безумно красиво и тихо. Трасса находилась в стороне, а железная дорога на Сочи словно огибала это место. Маленький рай на берегу Чёрного моря, и земля эта, правда, золотая. Только сейчас, дыша полной грудью, стал понимать: этим богачам срать с большой колокольни на такие ценности, как дети.

– Тогда просто ответь.

– Да, знал и ты должен был уже знать. Не видел бумаги? Теряешь хватку, сынок.

– Видел…

– Тогда чего рычишь?

– Всё нормально… уже всё нормально.

– Вот и отлично. Мама привет передаёт, попросила привести местной черешни. Сказала, что скучает.

– Хорошо, – сжал пальцами переносицу, чувствуя себя полным ослом, – передай, что если не забуду, то привезу.

Я снова в порыве делал необдуманные шаги, а мой контроль катился в пекло. Ещё с детства смотрел на папу и мечтал быть таким: сильным характером и волей. Но, видимо, я всё же большую часть характера взял от мамы. Со спины послышались шаги, и меня нагнали остальные.

– Илья Борисович, что-то случилось? – запыхавшись, всё же спросил юрист.

– Нет. Можем продолжить. Говорите, что осталось осмотреть здание дома культуры?

– Всё так. Э. Только само здание небольшое… Можем и опустить этот пунктик.

– Нет, закончим сегодня с визуалом. Идёмте, господа.

– Ты нервничаешь…

– Не угадала. Я жутко злюсь.

Лиза расправила на моей рубашке невидимую складку, намеренно интимно провела ноготками по прессу к ремню брюк. Её совершенно не смущали в двух шагах ждущие меня люди, прижавшись ко мне, она закусила мочку уха и тихо выдохнула:

– А меня ты жутко возбуждаешь такой.

– Тебе утром мало было?

– Очень мало.

В хорошем настроении моя подруга могла устроить секс-марафон, и сегодня Лиза всячески это показывала. Пришлось немного её осадить и вернуться к работе.

Как только утром завибрировал будильник моего мобильного, Лизка сразу села на меня. Быстрый акт и мы оба, чтобы не терять время, направились в душ. Но стоило ей надеть новый комплект нижнего, моего любимого, чёрного белья, я решил опоздать на эту встречу. Теперь уже я не торопился, менял позы и крутил Лизку на своём члене как хотел, слушая её довольные стоны.

– Нам пора, быстрее закончим и вернёмся в город.

– Где продолжим утреннее удовольствие.

Я взял её ладошку в свою, и мы дружно направились к небольшому объекту, из окон которого лилась ритмичная народная музыка. Странно, но чем ближе мы подходили, тем морально лучше мне становилось. Я видел те же стены, только с новыми окнами. Большую железную дверь, за которой в детстве мы с Саней поджидали девчонок и пугали до чёртиков. Холл, где ждали сестру друга с очередного кружка. И та самая библиотека, куда нас загоняли классом на внеурочки.

– Здравствуйте, чем могу помочь?

– Добрый… эээ вечер. Мы немного осмотримся? – начал неуверенно мой юрист.

– Извините за внезапное появление и беспокойство. Мы представители холдинга «Алмаз», осматриваем территорию пансионата, – я кивнул в сторону большого здания. – Не могли пройти мимо. Золотарёв Илья Борисович, – протянул руку первый.

– Шведова Галина Геннадьевна, директор дома культуры посёлка Шепси.

– Приятно познакомиться. Вы давно руководите этим домом?

Я не был обязан задавать последний вопрос, но на моей памяти лет двадцать был другой директор, слегка лысоватый, в вечных очках а-ля 60-е, дядя Коля. Он вечно нас гонял, когда девчонки в этом самом холле поднимали дикий визг от наших проделок. Эта женщина была полной противоположностью дяди Коли. Строгая, с зорким пронзительным взглядом и той самой осанкой важного человека.

– Лет девять как. Это имеет какое-то значение к вашей делегации?

– Нет, простите. А не подскажите, как сейчас поживает Николай Васильевич, прежний директор этого заведения?

Брови женщины непроизвольно поднялись вверх, в глазах появилась заинтересованность. Вызывать сразу негатив в свою сторону не хотел. Пусть временно, но мы можем нормально пообщаться.

– Его уже два года как нет…

– Жаль, хороший был человек.

– Да, нам всем тоже… Можно поинтересоваться, а вы его откуда знали?

– Бывал в этих краях в детстве. Галина Геннадьевна, – решил сменить тему, чувствуя на себе любопытные взгляды окружающих, к нам вышли ещё несколько человек из небольшой комнаты, – вы разрешите мне по старой памяти заглянуть в библиотеку и танцевальный зал? Обещаю, мешать никому не стану.

– Хорошо… Пройдёмте.

Умная женщина. Не подав виду, держа себя в руках, Галина Геннадьевна повела меня в библиотеку, где позволила одному побродить пару минут между стеллажами, а после подвела к тому самому музыкальному залу, откуда и лилась услышанная ещё с улицы народная песня.

– А это наш танцевальный…

Дальше я уже не слушал. Не мог поверить своим глазам. Женька! Сашкина маленькая сестра! Хотя сейчас она была уже совсем не маленькая. Женька возвышалась среди детей, искренне им улыбаясь своей офигенной улыбкой, а её кожа блестела от света множества точечных лампочек в потолке. По затылку прошла волна мурашек и двинулась по шее и плечам к груди, разливаясь теплом. Как же я рад был её видеть! Во все глаза смотрел и впитывал то родное, что светом лилось от неё. Улыбка сама растянулась на губах, когда Женька подошла к нам.

– Привет, Женька!

– Здравствуй, Илья. Какими судьбами?

Нас окружили дети. Некоторые девочки обняли Женьку, другие, особенно мальчишки, с любопытством рассматривали меня. И не только детям был интересен наш разговор.

– Есть пять минут на меня?

– Да, если подождёшь. Мне надо детей сдать родителям, – Женька кивнула на приоткрытую дверь.

– Конечно, я здесь, – отошёл в сторону, до сих пор не веря этой встрече.

Глава 6

На деревянных ногах, с жутким гулом в ушах от сумасшедшего сердцебиения и с дежурной улыбкой на лице я провожала детей, давая последние наставления. Никто так ничего и не понял. Родители и другие преподаватели с интересом смотрели на группу мужчин в строгой дорогой одежде и эффектную женщину среди них. Мне же было не до них. Кожей чувствовала на себе его взгляд и пылала. Было безумно жарко, и я точно знала, что это не от активных занятий. Только Илья мог вызвать дикую энергию внутри меня.

– До свидания, Евгения Владимировна, – попрощалась мама одного из моих подопечных. – Послезавтра, в это же время?

– Да, всё без изменений. Хорошо вам отдохнуть.

Не успела подойти к нашему маленькому кабинетику, как подруга схватила за предплечье и с силой затянула внутрь.

– Галина спряталась в кабинете, но ты точно в курсе. Кто это?

Ольга кивнула на закрытую дверь, ведущую в зал.

– Незабытое прошлое…

– Чего?

Мотнула головой, осознав, что болтнула лишнего. Ольга склонила голову набок, но руку отпускать не собиралась.

– Не важно. Я не знаю никого, кроме Ильи.

– Не помогла. А Илья, – одной рукой она показала пальцами кавычки, – кто?

– Бывший друг моего брата. Оль, я ничего не знаю, правда.

– Тогда надо узнать.

– И если ты меня отпустишь, я это сделаю.

– Меня аж потряхивает от любопытства.

И ведь так и было. Я чувствовала, как слегка дрожала рука подруги. И если её потрухивает, то меня начинает скручивать. И не только от любопытства.

– Как я выгляжу? – высвободилась из захвата, чтобы надеть кофту, но поздно вспомнила, что она осталась в зале на стуле.

– Красная, растрёпанная и… – Оля слегка пригнулась и втянула воздух возле моей шеи, – немного попахиваешь.

– Прекрасно! Отличное время вернуться, Золотарёв! Ну и фиг с ним!

– Опять не поняла…

Махнула рукой, мол, не важно, и вышла из кабинета. В конце концов, я его не ждала, я на работе! Пусть только попробует что-то сказать. Но моя храбрость тут же испарилась, стоило только заглянуть в когда-то до чёртиков любимые глаза.

– Свободна?

– Да… Но недолго, надо домой, мама…

– Понимаю. Сам не думал, что вот так встретимся.

Илья придвинулся ближе и убрал выбившуюся прядку волос мне за ухо. И так это естественно у него получилось! Я даже не успела моргнуть. Кровь сильнее ударила в лицо, заставляя пылать щёки. Снова почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой рядом со своей мечтой.

– Илюш, познакомишь?

Ладошка с дорогим маникюром слегка сжала плечо Ильи, и он вздрогнул. Меня окутало облаком шикарного парфюма, цену которого я точно знала, а поза дамочки во всю кричало об их близких отношениях. Добро пожаловать на землю, Женька!

– Конечно, гхм… – Илья замялся, а я скрестила руки на груди, ожидая чего угодно, но не этого. – Елизавета – моя помощница. Евгения – руководитель кружка танцев и сестра моего лучшего друга.

– Как здорово, когда встречаешь знакомых и друзей, – поддельная улыбка сверкнула на лице «помощницы», а ко мне потянулась для рукопожатия её ладошка.

– Особенно когда это так неожиданно, – криво усмехнулась и убрала руки за спину.

– Лиз, подожди меня, пожалуйста, на улице, мне надо с Женей поговорить.

– Только недолго, ты кое-что обещал, – эта Лиза демонстративно, словно помечая своё, поцеловала Илью в щёку, а в меня полетели острые стрелы. Намёки я читать умею, а тут была открытая угроза.

– Помню. Иди.

– Так о чём ты хотел поговорить?

– Обо всём. Только здесь и сейчас понял, как я по всем вам соскучился.

Мы отошли вглубь зала. Илья закрыл меня собой и убивал своей открытой улыбкой.

– Мы тоже скучали, а потом поняли, что тебе это не надо, и перестали, – склонила голову вбок, чтобы лучше видеть его глаза. Только они не могли соврать. – Скажи, Золотарёв, а что тебе мешало нас навещать, например? Или, сейчас скажу такую глупость, звонить?

– Злишься?

– Да. Сашку жалко. Он ведь верил в вашу дружбу.

– Чёрт, – Золотарёв провёл рукой по волосам, совершенно не скрывая свою вину. – Ты права, ничего не мешало… Как он?

– Хорошо, – пожала плечами, – женат, скоро станет папой.

– Хорошая новость. Дашь его номер? Буду исправляться.

– Дам. Так зачем ты приехал? Такой деловой, с сопровождением, – рукой показала на коридор, где всё ещё маячили дядьки в костюмах и его Лиза.

Но вместо Ильи ответила Ольга. Она встала со мной рядом, грозно вскинув подбородок и уперев руки в бока.

– Уважаемый разрушитель, крушитель судеб и лишитель детей их кружков, вам не стыдно?

– Оль…

– Что, Оль?! Ты так спокойно с ним разговариваешь, словно тебя не касается, что он, – она головой показала на Илью, – через месяц оставит нас без работы.

– Не совсем так…

– А как, уважаемый? – не сдавалась подруга.

– Я всего лишь уполномочен на месте уладить небольшие вопросы…

– По-вашему, снести дом культуры – небольшие вопросы?

Илья слегка поморщился, запустил пятерню в волосы и с досадой посмотрел на меня. Не отрицал! Какой ужас! Только не он!

– Илья, это так?

– Жень…

– Скажи, ты за этим приехал?

– Конечно за этим! Таким, как он, плевать на нищебродов вроде нас… на детей!

Осознание того, что тот, кого я мечтала увидеть, стоит передо мной и он готов разрушить жизни многих, в голове не укладывалось. Тупая боль забила молотом в висках. Кошмар жестокости жизни в лице любимого человека обрушился с такой силой, что мне пришлось ухватиться за плечо Ольги.

– Жень, я не знал…

– Уходи. Сейчас же уходи! И никогда, слышишь, никогда не появляйся!

– Женька, давай поговорим.

– Уже поговорили, господин уполномоченный по «небольшим вопросам», – я настолько разозлилась, что позволила себе толкнуть Золотарёва в грудь, – убирайся!

– Как скажешь, Анисимова, но нам ещё придётся увидеться. Вот моя визитка и советую быть при следующей встрече полюбезнее.

– Ля, какой! Не надо угрожать, мы вас не боимся! Так, Жень?

– Прощай, Илья.

– У меня никогда не появлялось такого дикого и стойкого желания убивать, а сейчас есть! – Ольга ходила передо мной кругами, выкрикивая свои гневные мысли на всю округу. – Припёрлись сюда, словно поиздеваться! Бедная наша Галина…

– Что с ней?

Ольга присела рядом на ступеньки и обхватила свои колени. И если она могла орать, то у меня не было сил даже думать. Но одна мысль так и пульсировала в висках: «Он приехал, чтобы разрушить всё то, что я люблю». Я вертела в руке его визитку, и она мне жгла пальцы. Золотая картоночка с чёрными буквами и одним номером. Только имя и сотовый.

– Пока мы прогоняли этого столичного «бизнесмена», – Оля дополнила кавычками, – Галине плохо стало, откачивали в кабинете нашатырём и валерьянкой.

– Сволочь, – я обхватила голову руками, слегка покачиваясь взад и вперёд.

– Жень… Ты его хорошо ведь знаешь? – я кивнула. Ольга с полминуты молчала. – Расскажешь?

– Что именно?

– Всё. Мы должны знать, с кем имеем дело. И как бороться…

– Оль, ты серьёзно? Галина ведь чётко расписала картину, – я опустила руки и с грустной улыбкой уставилась на подругу. – Нас выгонят, выселят, клуб снесут. Как бороться с тем, что нам не по зубам?

– Брось это упадническое настроение! Кто этот Золотарёв?

– Бывший друг моего брата…

– Это я уже слышала. А ещё? Давай полную информацию, остальное узнаем в глобальной паутине.

Я впервые осознала, что кроме брата никто не знает про мои истинные чувства к Золотарёву. Я их берегла и лелеяла, а потом заперла под большим амбарным замком в самой далёкой комнатке моего сердца. И сейчас я стояла перед выбором. Дальше хранить чувства под замком или выпустить их на волю и… катись оно всё в пекло.

– Жень, ну ты чего молчишь?

А кому мне ещё рассказать, как не Ольге? Хотя… больше и не кому.

– Обещай, что тихо выслушаешь и никому…

– Это великая тайна? – глаза Ольги загорелись таким ярким пламенем любопытства, что я не смогла сдержать смех.

– Спешу огорчить – нет. Моя личная маленькая тайна.

– Так, стоп. Ты и этот Золотарёв?

– Нет, но…

Воображение Ольги подорвало её на ноги, и она встала напротив меня. Пришлось приподнять голову, чтобы следить за ней. Смешная такая, торопится вечно. Ну, пусть погадает, раз не хочет просто послушать.

– Так, последний вариант, и я сдаюсь, – Оля присела на корточки передо мной. – Он тебе изменил!

Ну это уже совсем ни в какие ворота! Я лишь покачала головой на это, не помню какое по счёту, предположение и накрыла руку подруги своей.

– Оль, всё не так. И всё просто до чёртиков. Я его любила с самого детства, а он видел во мне лишь сестру своего друга. Старо как мир.

– А, всего лишь?! А сейчас?

– А сейчас я убита.

– Ты уходишь от ответа.

– Не знаю… – тяжело говорить правду, хранимую столько лет, – думала, что уже разлюбила и всё в этом духе, пока Илья не появился. И знаешь…

– Что?

– Меня убивает тот факт, что человек, который для меня был заветной мечтой, сейчас хочет разрушить всё самое дорогое.

– Это ужасно… Ещё фифу какую-то притащил, – Ольга сморщила мордашку и встала на ноги.

– Не напоминай. Она мастерски мне намекнула на их отношениях.

– Овца… Слушай, но исходя из того, что я наблюдала, он был рад встрече. Может…

– Оля, не надо, не начинай! Я не хочу!

Хитрая улыбка засветилась на милом личике подруги с россыпью веснушек на носу. И я поняла, что её не остановить, а я заочно проиграла.

– Женя, ты только услышь меня. Идея гениальная! Сколько, говоришь, лет вы не виделись?

– Чуть больше десяти.

– И он не забыл тебя, а ты-то и подавно.

– Ладно, – скрестила руки на груди, снова ощущая жжение от бумажки, – выкладывай.

– Поговори с ним, объясни всю значимость нашего клуба. Расскажи о детях, наших успехах. Оденься красивенько, макияжик, каблучки и сама сладость на лице.

– Я не смогу… Я не знаю. Оль, это бесполезно!

– Ты ещё не пробовала, а уже сдаёшься. Жень, сделай это ради наших детишек. Ты же сама будешь жалеть, что не попробовала.

– Ты даже не представляешь, на что меня толкаешь! О чём просишь…

Оля села рядом и приобняла за плечи, целуя в висок. Мне же безумно захотелось вернуться во вчера и чтобы этот день никогда не наступал! И ведь Оля права, ради нашего дела я просто обязана попробовать.

– Женечка, не представляю, но надо.

– Я попробую.

– Спасибо, люблю тебя. А если ничего не выйдет, мы выследим Золотарёва с его мадам и устроим тёмную.

Я не смогла сдержать смех, представляя, как мы с Олей вдвоём надеваем на Золотарёва мешок, связываем по рукам и ногам и мутузим. Ха, мечтать не вредно! Но настроение улучшилось.

– Звони и договаривайся о встрече.

– Прямо сейчас?

– Нет, – подруга пожала плечами, – можешь позавчера.

– Злюка бессердечная.

– Знаю, но у нас мало времени.

Глава 7

– Кто это был?

– Ты о ком?

– О той девушке, – мы уже подъезжали к городу, когда Лиза решила заговорить.

– Прошлое, которое совсем не радо меня видеть.

– Очень интересно. А ты, значит, рад?

Да, я был рад. И сейчас очень рад, что встретился с Женькой. Только обстоятельства обернули нашу встречу в не очень приятную. Но я всё же надеялся и верил, что Женька успокоится и мы сможем нормально поговорить. Я ей всё объясню, но вот станет ей легче от этого? Я в тысячный раз пожалел, что подписался под этот проект и лично приехал. И Женька была права, мне ничего не мешало навещать друзей. А я просто решил забить и строить свою жизнь без них.

– Возможно. Лиз, если ты хочешь что-то конкретно узнать, спрашивай прямо, не ходи вокруг да около.

– Хорошо. Со стороны ваша встреча показалась не только радостной, но ещё и интимной.

– Чего? – я аж повернулся к ней полубоком.

– Илья, я не слепая и не дура. Прекрасно видела, как ты на эту девушку смотрел… даже мне не всегда такой взгляд перепадал.

– Перестань. Тебе показалось. С Женькой связано моё бурное прошлое, моя молодость.

Лиза отвернулась к окну и скрестила руки на груди. Не поверила. Я бы сам не поверил, если бы видел эту картину со стороны. Но мне было плевать. И сейчас плевать. Я никому ничего не обещал и никому ничего не должен.

– У вас что-то ещё есть, кроме прошлого?

– Что? Лиз, заканчивай. Я не в том настроении, чтобы выслушивать глупости.

– Ты сам сказал: спрашивать прямо.

– Да, и я ответил. Заканчивай! – рыкнул, чтобы быстрее закончить бесполезный разговор с примесью ревности.

– Но…

– И ревность твоя мне неприятна. Давай спокойно поужинаем, потом мне надо будет немного поработать.

– Я тебя услышала… Какие планы на завтра?

Мне всегда нравилась Лизкина сдержанность. Ей не надо было повторять дважды свои просьбы и желания. Но неприятный осадок остался. В двух словах рассказал ей про завтрашние планы. И сразу предупредил, что завтра она останется одна. К сожалению, на развлечения времени катастрофически не будет.

– Хорошо, придумаю, чем заняться. Приятно поработать, – лёгкая горечь проскользнула в её голосе.

– Умница. И, Лиз…

– Да? – я повернул двумя пальцами её подборок, заглядывая в слегка раскосые глаза.

– Спасибо за понимание.

Горячий душ приятно плавил мышцы. Не знаю, сколько я вот так в одном положении стоял и смотрел в одну точку. Больше двух часов я сидел за документами, пока в глазах не стали плясать чёрные точки, а шею сводить ломота. Сейчас же я просто наслаждался тишиной, гнал любую мысль, не позволяя сознанию начинать усердную работу.

– Через полчаса я буду готова, – Лиза сидела у изголовья кровати в окружении многочисленной косметики.

– Хорошо.

– Может, отключишь телефон на вечер? Проведём время в тишине…

Лиза нанесла крем и стала плавно растирать по лицу. В одном кружевном белье она смотрелась шикарно. А я поймал себя на мысли, что вся эта сцена выглядит уж очень по-семейному. И вроде бы неплохо, но всё же было НО! Брак пока не входил в мои планы.

– Это моя мечта – хоть несколько часов не отвечать на звонки. Увы и ах… – кинул влажное полотенце на ближайший стул и взял телефон. Несколько пропущенных звонков из головного офиса и один незнакомый, на почтовый мейл пришло несколько писем. – В отпуск хочу.

– И я. Лазурный берег французской Ниццы или Бали! Только не наши курорты, – Лиза сморщила носик, выискивая в бардаке на кровати карандаш.

– Тебя избаловали деньги.

– И что в этом плохого?

– Надо быть проще. Вся моя юность прошла на этих тобой не любимых курортах. И поверь, ничего лучше для меня не было и не будет.

Мобильный снова ожил стандартной мелодией. Лиза фыркнула, а я вышел на балкон в одних шортах.

– Слушаю.

– Эээ… Привет.

Я сразу узнал её голос. Улыбка сама расползлась на лице.

– Привет, Женька.

– Не отвлекаю?

– Нет. Я рад твоему звонку.

Облокотившись на перила, превратился в абсолютный слух. Женя тихо вздохнула, а я мысленно стал её подгонять, меня разрывало любопытство.

– Мы можем увидеться? – скороговоркой выдала она.

– Конечно, во сколько ты завтра сможе…

– Нет, Илья. Сегодня.

Вот это поворот. От такого заявления аж немного завис. Не раздумывая, согласился.

– Да. Давай. Через час нормально?

– Да, отлично. Спасибо.

– Было бы за что. Я наберу тебя, как подъеду.

– Хорошо. Пока…

– До встречи, Женька, – это я уже прошептал, когда она положила трубку.

Солнце медленно приближалось к горизонту. Из ярко-жёлтого небесное светило окрасилось оранжевым, а его жар стал спадать. Лёгкий ветерок с моря дул прохладой, а горожане медленно прогуливались по главной площади возле гостиницы, которая стала моим домом на короткий срок. Быстро вернувшись в номер, стянул с вешалки белую футболку и удобные лёгкие джинсы. Устал от делового стиля, от вечного галстука и рубашек.

– Я ещё не готова.

– Э. Лиз. Тут такое дело… – начал, застёгивая часы на руке.

– Не нравится мне такое начало, – выгнув бровь, Лиза подалась вперёд.

– Мне надо отъехать. Не знаю насколько, но дело серьёзное. Справишься без меня?

– Зашибись. А что за дело?

Быстро накатал сообщение водителю, чтобы подогнал машину ко входу в гостиницы, оставил документы и был свободен до завтра.

– Я же сказал: важное. Не скучай, – быстро чмокнул Лизу в щёку и, пока она не стала дальше допытываться, вышел из номера.

Подъезжая к посёлку, набрал Женю. Мы договорились встретиться на крыльце запасного выхода дома культуры. И всё же я думал, буду первый, когда увидел её одну. Женька сидела, поджав под себя одну ногу, и смотрела на бесконечную линию горизонта.

– Держи, – протянул картонный стаканчик с кофе.

– Спасибо.

Я мягко приземлился рядом, строя различные догадки нашей встречи. Женя долго молчала и маленькими глотками пила горячий напиток. Решив, что торопить не стану, сам завис на красоте вечернего моря, словив полный релакс.

– Не разрушай мою жизнь…

– Прости, что?

Полными слёз глазами Женька смотрела на меня и ждала. А я понятия не имел, что она хочет, о чём говорит.

– Илья, этот дом культуры не просто моя работа, это моя жизнь. А ты приехал и… Пожалуйста, ради всего святого, ради прошлого и ради детей, умоляю, не сносите…

На последних словах Женька стала задыхаться и свободной рукой вытирать потоки влаги на щеках. А у меня сердце сжалось до размера ореха. Я смотрел на зарёванное лицо и не знал, что делать. Схватить её и утешать, как малышку, пока спазмы и слёзы пройдут. Или с ходу наврать, или, что ещё хуже, сразу обрубить всё на корню и уйти. Но я не хотел уходить! И не хотел, чтобы Женька плакала.

– Пойдём, – не спрашивая, взял за руку и повёл к морю.

Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо в ярко-оранжевый цвет. Чёрное море сегодня было совсем не чёрное. Оно радовало своим спокойствием, а чистая прозрачная вода так и манила искупаться. Пляж пустовал, но я вдалеке видел гуляющую парочку с собакой. Можно хоть кричать, нас никто не услышит.

Отпустил руку Женьки, скинул лёгкие мокасины, подкатал джинсы и только тогда обернулся на неё. Простой хвост на голове, ни капли косметики и красивые карие глаза с длиннющими ресницами. Женька, ещё будучи мелкой, уже была красавицей. Помню, как друг однажды жаловался, что тяжело ему придётся с толпой женихов сестры.

– Пошли ноги намочим? Но я бы с удовольствием искупался.

– Илья…

– Давай, ты ведь никуда не торопишься? А я жуть как соскучился по морю, – мне не пришлось стараться с улыбкой, Женьке хотелось всегда её дарить.

– Хорошо, – она скинула босоножки и встала рядом, вода доходила ей до колен, слегка касаясь воздушной юбки.

– Как же классно! – не смог сдержать стон, когда ещё слегка прохладная вода стала ласкать ноги. Шагнул глубже, чтобы вода доходила до колен, совершенно наплевав на одежду. – Знаешь… Я только сейчас, когда приехал, понял, как скучал по всему этому, – обвёл рукой вокруг себя, задерживая взгляд на бескрайнем горизонте.

Женька кивнула, но продолжила молчать, будто знала, что я только начал. И ведь это так и было. Меня распирало от эмоций и воспоминаний.

– Помнишь старый деревянный причал? Полуразрушенный, но нами самый любимый.

– По нему чтобы пройти, надо было быть акробатом.

– Точно! Но мы легко справлялись, удерживая равновесие, чтобы добраться до самого края, где глубина позволяла спокойно нырять и ставить рекорды, – я улыбнулся воспоминаниям. – Помню, как на спор прыгали… Сашка, я, Макс и ещё несколько мальчишек. Сколько нам было? Лет по тринадцать.

– Это когда Сашка с разбитой бровью домой пришёл?

– Ага. А я с вывихнутой лодыжкой и ссадинами на лице. Жёстко мне досталось… Хотел показать, какой герой, а в итоге напугал друзей и взбучку от отца получил. Неделю дома сидел. Все на море бегают, а я читаю, – мгновенно вспомнил старую ещё отцовскую книгу про жизнь и приключения на необитаемом острове Робинзона Крузо, – было обидно, но тогда я не понимал, что сам виноват.

– В таком возрасте кажется, что жизнь несправедлива, а родители безжалостно наказывают за мелкие шалости.

– Я всегда знал, что ты меня понимаешь, – как же мне хотелось протянуть руку и крепко сжать маленькую ладошку, чтобы тактильно, не только на словах, почувствовать с Женькой одну волну.

– Илья, пожалуйста, давай поговорим…

Момент был испорчен. Покачал головой и вышел на берег. Женька обернулась и напряжённо проследила, как я сел на ещё тёплые камни, как рукой показал на место рядом со мной. Боже, как же я не хотел заводить этот долбанный разговор, видеть её разочарование.

Женя села и вцепилась в моё лицо взглядом, а я продолжал молчать, прекрасно зная, что ничего хорошего не скажу. Я даже пообещать не смогу. Всё решено и точка.

– Жень, что ты хочешь от меня? – я некрасиво тянул время.

– Я не хочу, чтобы сносили наш дом культуры. Илья, сделай что-нибудь.

Положил руки на колени и сцепил пальцы. Она не понимает. Или понимает, но не хочет принимать. А мне, чёрт, именно мне придётся её разочаровать. Неприятная горечь появилась во рту. Слегка скривившись, вспомнил, что я крутой бизнесмен, снова натянул на себя образ безжалостного хищника и повернулся к ней.

– Ваш дом культуры для моей компании не принесёт никакой пользы и выгоды, оставь я его в покое. Лишь неудобство.

– Какое неудобство? Илья, это наш дом! Да что с тобой?

– Со мной всё нормально. Я просто знаю, какая сумма с множеством нулей вложена в этот проект. А ещё знаю о перспективах не только для моей компании, но и для местной инфраструктуры, а может, и для всего Туапсинского района.

– Сумма?! Деньги?! Ты детей равняешь с деньгами? – шок и омерзение читались на лице Жени.

– Жень, это бизнес и ничего больше.

Глава 8

– Бизнес, говоришь? – меня стало потряхивать от его слов и спокойствия на красивом лице.

Как можно вот так, ради паршивых денег, сломать жизни простым людям? Как объяснить детям, что их любимые занятия продали? Что не будет тех радостных встреч, смеха и улыбок? Как видеть в наивных детских глазках непонимание, разочарование и слёзы? Я не могу и не хочу это принять!

– Да. И как бы это цинично ни звучало, но это факт. Дети здесь абсолютно ни при чём.

– Ты сейчас издеваешься? – не смогла спокойно смотреть на Илью. Этого человека я не знаю! – Золотарёв! Услышь ты меня!

Вскочив на ноги, встала напротив него и уперла руки в бока. Я не отступлю. Всё или ничего!

– Я впервые в жизни кристально честен. Сделка состоялась, земля в коммерческом пользовании была… Как ты себе представляешь? Или что, по-твоему, я должен сделать, чтобы оставить дом культуры в целости и сохранности?

– Ну как-то же он стоял на этой твоей коммерческой земле столько лет!

– Ага, по доброте душевной!

– Вот! Вот именно так! И что мешает эту доброту снова проявить?

– Деньги и очень серьёзные дяди в Москве. Жень, – Илья хмыкнул и ранил моё самолюбие ещё больше, напомнив те времена, когда видел во мне лишь меленькую сестрёнку своего друга, – ты будто не повзрослела.

– А ты постарел! Я так это не оставлю, слышишь?

– Допустим. И что ты сделаешь?

Илья с грацией хищника поднялся на ноги и встал рядом, нависая скалой. Мне пришлось задрать голову, но не отступить.

– Буду биться до последнего.

– То есть ты будешь воевать со… мной?

– Если надо, буду! И с тобой тоже…

Золотарёв отступил на шаг, склонил голову набок и громко заржал! Конь московский! Эта ехидная выходка была именно той каплей, которая переполнила всё: терпение, выдержку и мою природную терпимость. Склонившись, набрала горсть мелкой гальки и кинула в грудь Ильи, совершенно не думая, попаду в глаза или нет.

– С ума сошла? – не успела схватить вторую порцию камешков, как меня сжали в стальных объятиях.

– Пусти!

Вырваться не удалось, а я брыкалась и извивалась изо всех сил. Тогда применила другую практику – затихла на время. Золотарёв ослабил захват, и это была его ошибка. Со всей дури наступила на ногу, толкая в грудь.

– Ауч! Совсем на голову отшибленная?

– О, Илюш, ещё какая отшибленная, если речь идёт о моих детях!

Его мелкое страдание мне доставляло прямо физическое удовольствие. И это ещё цветочки. В голове одна за другой всплывали картинки мелких пакостей и саботажей, которые я вполне могу сама провернуть на месте сноса моей любимой работы. Особенно будет сладко, если там будет и Золотарёв.

– Интересно ты изменилась…

– Я бы сказала, кардинально.

– Значит, друзьями мы остаться не сможем?

– Охренеть ты выдал! – моё состояние уже не позволяло следить за словами. И если честно, мне было плевать.

Илья подхватил свою обувь, кинул на меня оценивающий взгляд, а я приготовилась для очередной колкости.

– Ну, раз мы не друзья… теперь, а тебе жизненно необходимо сохранить этот свой «дом», – кавычки пальцами чётко обозначились на сиреневом небе в закате, – то почему бы мне не получить от всего этого выгоду?

– Ты о чём? – замерла я. Не нравилось мне то, как спокойно он перешёл на деловой тон, его стальной блеск глаз и моя вновь появившаяся тахикардия. Пульс настойчиво стал бить в ушах.

– Теперь, зная твой нрав, я всё же отойду на пару шагов, – Золотарёв скрестил руки на груди, и его туфли оставили грязный след на одежде. Я отчего-то зависла на этом моменте, боясь смотреть ему в глаза. – Предлагаю небольшую сделку. Выгодную нам обоим…

Золотарёв демонстративно замолчал, интригуя ещё больше. Я же непроизвольно сделала шаг к нему.

– Говори, – голос показался совсем чужим.

– Всё очень просто. Ты посвятишь всю эту неделю мне, а я в ответ сделаю всё, чтобы ваш дом культуры остался цел и невредим.

– В каком смысле? У меня работа… две работы.

– Жень, не тупи. Если ты готова идти до конца, то соображай быстрее. Я не привык тратить время на элементарные вещи.

И тут до меня дошло. Я шумно выдохнула и в ужасе уставилась на него с раскрытым ртом.

– Ты… Ты хочешь, чтобы я была твоей… девочкой по вызову?

– Фу, зачем такие некрасивые слова? Да и не тянешь ты на эскорт.

– Тогда кем? Скажи…

Лёгкий ветерок коснулся моих горячих щёк, принося с собой секундное облегчение разгорячённой коже. Пульс уже не просто стучал, он зашкаливал и громко бил в барабанные перепонки. Мне пришлось сделать ещё один шаг. Я боялась, что из-за шума внутри меня не расслышу ответ.

– Моей женщиной. Женщиной, которая составит компанию во всём, лишь бы я не скучал.

– Что? Прости, но я не вижу разницы.

– Как хочешь, – Илья пожал плечами, словно для него это был полный пустяк. – Решай здесь и сейчас. Завтра уже будет поздно.

Полное понимание предложенного обрушилось на меня сумасшедшей лавиной. За несколько секунд я прошла несколько стадий: от шока, злости за унижения до озарения решения своей проблемы и, наконец, принятия. Принятия того, что, возможно, это тот самый выход из положения. Всего лишь может пострадать моя гордость, но и то об этом мало кто узнает.

– Как это будет выглядеть? – мой голос по-прежнему был неузнаваем.

– А как бы ты хотела? Могу предложить два варианта, – он опустил обувь на землю, достал из кармана сигареты. С ехидной улыбкой предложил мне, закурил и продолжил: – Первый. Мы просто договариваемся, а потом ты получаешь то, что хочешь.

– Нет…

– Умница! Я бы сам на такое не согласился, – жёсткость в голосе Золотарёва снова привела к мысли, что этого Илью я точно не знаю. – И второй. Заключаем сделку, на бумаге прописываем все нюансы. Ты мне свои «услуги», я же постараюсь сделать всё, чтобы ваш клуб остался цел и невредим.

«Как просто… Прописать нюансы, отдать тело и время и получить желаемое». Сейчас человек, которого я практически боготворила в юности, словно змей-искуситель, умело соблазнял на грех. И этот грех был сладок и желан. Вот только моя гордость бунтовала.

– Ну, Жень. Струсила? – Золотарёв с издёвкой провёл по моей щеке, ухмыляясь. – А ведь я знал, что ты не согласишься…

– Неужели? – отбила его руку и встала вплотную. – Почему ты так решил? Я изменилась, и для тебя будет большим сюрпризом насколько.

Говорю и сама себе не верю. Но назад дороги нет. Последней каплей была его провокация. Я приняла решение. Я дам согласие, засунув свою гордость глубоко подальше под замок. Неделю с мечтой? С мужчиной, по которому до сих пор сердце стонет? Пусть так, зато не буду до конца своих дней локти кусать и мечтать о нём в одинокие ночи. Мне будет что вспомнить, даже если потом будет больно.

– Я согласна.

Всю дорогу до машины мы шли молча. Илья бросал на меня удивлённые взгляды. До конца не верил, что я соглашусь. Я же кусала щёку изнутри и делала вид, что не вижу эти взгляды.

– Ты уверена?

– Да, Илья. Если это последняя возможность спасти любимое дело, моих детей, то я согласна.

– Жень… Чёрт, я ведь просто хотел тебя поддеть, – Илья опёрся бедром о крыло машины, продолжая с недоверием на меня смотреть. – Не думал, что согласишься…

– Но я согласилась. А ты теперь заднюю включаешь? Или сестра бывшего лучшего друга тебя не привлекает как женщина?

Теперь уже я его провоцировала. Но для меня это было важно.

– Ты выросла в красивую женщину, лакомая мечта любого мужчины, но…

– Но не для тебя?

– Да ёпт… – Золотарёв провёл рукой по волосам, подбирая слова. – И для меня. Чем я отличаюсь от других?

Моя победная улыбка сама растянулась на лице. Илья капитулировал, а я на долю секунды почувствовала маленькое превосходство. Но всё быстро сменилось, когда он прижал к себе и прямо в губы прошептал:

– Я как увидел тебя, сразу пожалел, что ты не моя…

Смысл сказанного дошёл лишь тогда, когда его губы властно накрыли мои. Поцелуй вышел короткий, с привкусом табака и желания продолжить.

– Утром заеду за тобой, – Илья соединил наши лбы, – составим договор.

– Не могу… вот так сразу. У меня школа до обеда.

– Хорошо, решай вопросы, а потом сразу звони.

Илья подвёл меня к пассажирской двери и открыл дверь. Ехать до моего дома всего три длинные улицы вдоль посёлка, пешком около пяти минут. У подъезда я вспомнила важную вещь.

– Последний вопрос, – развернувшись корпусом к нему, сжала кисти между коленями.

– Не нравится мне этот взгляд, – Золотарёв отзеркалил мою позу, руки скрестил на груди, – задавай.

– Та девушка. Она твоя… твоя невеста?

И всё же голос дрогнул, а я мысленно попросила его не соглашаться. Не хочу стать той, с которой гуляют и изменяют, а потом отряхнутся и идут к любимой.

– Не переживай, она завтра уедет.

– Хм… Ясно. Я пошла, до завтра.

– Да, до завтра.

Я уже открыла дверь, поставила одну ногу на асфальт, как Илья окликнул:

– Жень, не передумай.

– Не в моих правилах. Цена слишком высока.

– Если бы ты знала, насколько…

На его фразе я слегка зависла, но Илья махнул рукой, мол, не важно, и пожелал спокойной ночи. А дома меня ждала мама с дотошными расспросами.